text
stringlengths 0
5.87M
| source
stringclasses 8
values |
|---|---|
Я растила тебя не в долг
И не жду стакана воды...
Переступив за порог-
Взрослою стала ты.
И невдомёк, что мама
Переживает за всех,
Обивает пороги храма,
Молится за успех.
Ваши паденья и взлёты-
Шрам на моей душе,
Судьбы крутой повороты,
Поддержка на вираже.
Я ценила тебя за правду,
За ЛЮБОВЬ и заботы твои,
А теперь получила в награду
Переживанья свои.
Слёзы горькие у матерей,
Что душою болеют за деток,
А вы стали хуже зверей,
Не познавшие силу клеток.
Я растила тебя не в долг
И не жду стакана воды,
Но всему бывает свой срок:-
В той же шкуре окажешься ты. | stihi_ru |
Ночь. Прохладный ветерок лениво гонит морские волны к берегу. Природа отдыхает от жаркого летнего солца. В теплой морской воде нежатся русалки. Возможно, кто-то скажет, что много раз был на море и никогда не видел русалок, а потому они не существует. Но это не так. Они есть, их мир- это водная стихия. В древние времена они не прятались от людей и общались с ними, легенды повествовали о коварстве русалок, что они заманивали людей в свое подводное царство. Но это -выдумки. Зачем русалкам держать людей в своем мире Человек создан на земле и живет на ней, и водная стихия --это не его мир. Русалки прекрасно это понимают. И никогда не причиняли вреда людям, наоборот они помогали, спасали людей, когда им грозила беда на море.
Все русалки- сестры, ведь у них один отец- морской царь Нептун. А вот кто у русалок мать- никто не знает. Возможно, они появились из пены морской Русалки красивы и грациозны, умны и сообразительны. Все обитатели подводного царства любят русалок.
Эта история про юную русалку, по имени Эссель. Нептун очень любит своих дочерей, балует их и позволяет им любые шалости. Только один запрет существовал для дочерей- это никогда не заплывать в глубокую морскую впадину- в черную Бездну.
-Запомните, дочери мои любимые,- говорил русалкам Нептун,- я раз и навсегда, запрещаю вам подплывать к Бездне. В Бездне существует черный вихрь, который может вас затянуть в самую глубину Бездны. А от туда не существует выхода. Даже я не смогу вас спасти. В Бездне --нет дна, это темная дыра, которая уходит в ядро земли, и от туда вырываются огненные языки пламени.
Однажды Эссель играла с маленькими дельфинами. Она пряталась среди водорослей или кораллов, а дельфины ее искали. И каждый раз дельфины ее быстро находили.
-Куда же мне спрятаться, что бы они меня не нашли- подумала Эссель,- и как они меня находят так быстро
Эссель плыла, в надежде найти на морском дне место, где можно было бы надежно спрятаться.
-Вон водоросли густые, а там лежит затонувший корабль, спрячусь в капитанской рубке. Пусть меня попробуют найти.
Эссель заплыла в рубку и затаила дыхание. Через несколько минут мимо нее проплыли три дельфина, они своими милыми мордочками раздвигали густые водоросли, в надежде найти Эссель. Они были совсем рядом. Не обнаружив русалки, они уплыли. Эссель хотела покинуть укрытие, но ее внимание привлекло нечто блестящее. Это была шкатулка, очень красивая, украшенная драгоценными камнями.
-Что же в ней находится Надо посмотреть- подумала юная русалка, стараясь открыть крышку шкатулки. Но шкатулка была закрыта на потайной замок.
-Как же открыть эту крышку
Эссель вертела в руках красивую вещицу и ее желание заглянуть внутрь все усиливалось.
-Мне в этом деле поможет краб. Он своими острыми клешнями перекусит все затворы крышки.
Русалка взяла шкатулку и поплыла искать краба. Многочисленное семейство крабов обитали под большой корягой.
-Посмотрите, что я нашла на затонувшем корабле,- обратилась к ним русалка,- но я не могу открыть крышку.
-Да, занятная вещица,- сказал старый краб,- чтобы открыть крышку, нужны детские клешни, маленькие, изящные. Эй, малыш,- обратился он к сынишке,- попробуй перекуси этот замочек своей клешней.
Маленький краб приноровился, подсунул свою клешню в створку замка и с легкостью перекусил ее.
-Готово.
Эссель с любопытством открыла крышку. Там лежала глиняная табличка, с каким то изображением.
-Фу, как не интересно. Я надеялась, что здесь драгоценности, которые бы я подарила батюшке,- разочарованно сказала она.
-Не торопись огорчаться,- сказал старый мудрый краб,- надо внимательно изучить эту глиняную табличку. Ведь не зря она хранилась под надежным замком. Смотри, мне кажется, здесь изображена черная бездна.
-Да,да- подтвердила русалка,- это бездна. Но что в центре бездны изображено, посмотри, краб
-Это большая раковина. А в ней- яркая, как звезда, золотая жемчужина,- неуверенно сказал краб.
-Золотая жемчужина Разве существуют золотые жемчужины
-Я думаю, что это очень необычная жемчужина. Почему она оказалась в черной бездне, возможно, бездну и создали для того, чтобы надежно спрятать это сокровище В этой жемчужине есть тайна. Надо бы узнать, какая.
-Но как Отец запрещает даже близко приближаться к бездне.
-Это еще раз подтверждает, что здесь скрыта тайна. Я предлагаю посмотреть это место. Поплывем туда всем семейством. Если будет какая- то опасная ситуация, мы сможем помочь друг другу. Согласна
-Хорошо,- согласилась Эссель,- только уговор, Нептуну о нашем деле не рассказывать. Нарушить его запрет- это навлечь на свою голову серьезные проблемы.
Краб, со всем семейством, и Эссель поплыли к бездне. Чем ближе они приближались к бездне, тем темнее и холоднее становилась вода.
-Я думаю, что в бездне темно. И в этом деле нам помогут светящиеся глубоководные рыбы. Я сейчас пригоню пяток таких рыбешек. Я надеюсь, что их заинтересует наше мероприятие,- сказал краб.
Он исчез, а потом появился в ярком свете, исходящем от глубоководных рыб.
-Так веселее будет. Как думаешь, Эссель, кто создал такую бездну Говорят, что раньше в наших водах жили чудища морские, и творили они всевозможные бесчинства. А батюшка твой, царь Нептун, сражался с ними. И война эта продолжалась, пока он не истребил всю эту нечисть. Они исчезли, а бездна, где чудища обитали, осталась. А вдруг они там еще живут
-Не пугай нас, старый краб. Никто там сейчас не живет. Иначе бы мы об этом знали, батюшка бы нам сказал. Смотри, сюда солнечный свет не проникает. Вода черная. Рыбы, светите вглубь бездны. Пусть все крабы сцепятся друг с другом клешнями, а ты старый краб, цепляйся за мой хвост. Последний краб зацепляется за край бездны. Так водоворот нас не затянет.
Русалка осторожно стала спускаться в бездну. Глубоководные рыбы светили своим светом.
-Здесь никого и ничего нет,- докладывала русалка своим компаньонам наверх,- холодно только. Спустите меня еще немного вниз. Я вижу маленький лучик света. Он пробивается от куда-то снизу. Сейчас я подплыву. Меня затягивает бездна. Я достала что-то светящееся, скорей тяните меня наверх!
Живая цепочка из крабов тяжело потянула Эссель наверх. Бездна не хотела отдавать Русалку, но Эссель проявила мужество, она собрала все свои силы, била хвостом по плотному водовороту.
-Ты не затянешь меня, противная бездна! Я сильнее тебя. Я попрошу батюшку,чтобы он засыпал тебя песком морским. Ты больше никогда не сможешь топить корабли и людей. Лучше отпусти меня, не серди!
Эти отчаянные слова русалки, усмирили водяной вихрь бездны. И Эссель благополучно выбралась из тьмы.
-Опасное было путешествие,- сказала русалка, немного отдышавшись,- а теперь давайте посмотрим, что же я достала из бездны.
Она крепко держала в руках большую раковину.
-Краб, пожалуйста, открой створки раковины,- попросила она своего друга.
В раковине, как на мягкой серебряной подушечке, лежала большая золотая жемчужина.
-Вот это да!- воскликнули все, кто увидел это чудо,- какая красота!
-Я думаю, что только красотой, тут дело не обойдется. Не ради красоты, бездна хранила эту жемчужину. Давайте отплывем подальше от края бездны и хорошенько все обдумаем,- предложил мудрый краб.
Уставшие, они плыли в своей родной стихии.
-Мое семейство возвращается домой, а Эссель и я, еще побеседуем. Поплыли к берегу,- предложил краб русалке,- там есть крутой утес, где нас никто не потревожит.
День заканчивался, последние лучи солнца освещали пустынный берег. Русалка и краб уютно устроились между скал. Эссель открыла створку раковины. Золотая жемчужина засияла в вечерних лучах солнца. Вдруг в ярком свете появился Ангел. Он опустился на землю и сложил белоснежные крылья.
-Как долго мы ждали этого момента,- сказал Он,- возлюбленная Эссель, ты сделала то, что предначертано тебе судьбой. А теперь слушай меня очень внимательно. Наш Создатель, Отец Небесный, поручает тебе сложное, но почетное задание. От его выполнения, зависит жизнь людей на земле. Встань рядом со мной в поток вечерних лучей солнца. Не бойся, солнце не повредит твою кожу. Я знаю, ты очень смелая русалка.
Эссель смогла опереться на свой упругий рыбий хвост и встать рядом с Ангелом. Ангел обнял ее крыльями и прошептал на ушко.
-Сейчас ты превратишься в девушку, такую же прекрасную, какой русалкой, ты была.
После этих слов, чешуя стала спадать с тела русалки, появилась молодая кожа и человеческие ноги.
-Я человек!- воскликнула Эссель,- я мечтала об этом. Я навсегда останусь человеком Но мой батюшка очень огорчится, если я его покину.
-Не волнуйся, Эссель. Нептун знал о событиях в твоей судьбе. Он посвящен в план Бога и не может препятствовать. Он очень любит тебя и верит, что ты справишься с испытаниями. Теперь о твоем задании. Ты должна найти юношу и передать ему эту жемчужину. Эта жемчужина откроет в его сердце Божественные знания, которые он будет передавать людям. Люди на земле должны жить вечно, смерть уходит с этой планеты. Это новый план Бога. Но людей нужно научить вечной жизни, жизни без болезней и старости. Этот юноша будет вестником этих знаний.
-Но как я найду этого юношу Скажи, как его зовут и в какой стране и городе он живет- спросила Эссель Ангела.
-Возлюбленная, Эссель, я только знаю, что он живет на берегу моря, он рыбак. Твое сердце узнает этого юношу. Повстречавшись, вы полюбите друг друга. Так написано в Божественной книге судеб.
-Я СМОГУ ПОЛЮБИТЬ юношу Как это чудесно! Я всегда мечтала об этом. А от любви мое сердце не растает, я не превращусь в пену морскую, как написано во многих сказках
-Эти сказы стары, как мир. Сейчас другое время,- ответил Ангел.
-Ты не ответил на мой вопрос,- настаивала Эссель,- что дальше написано в книге судеб про нас
В руках Ангела тут же появилась книга. Он открыл ее, перелистал несколько листочков.
-Ну, что там -нетерпеливо спросила Эссель.
Ангел показал девушке чистые листы.
-Здесь нет текста, что это значит- вновь задала вопрос она.
-Это значит, что ваша судьба не определена, и события в будущем будут зависеть только от вас, - ответил Ангел,- вот тебе волшебная сумка, в ней всегда будут находиться деньги. Ты ни в чем не будешь нуждаться. Если будет очень трудно, можешь позвать меня, я постараюсь помочь. Итак, в путь, Возлюбленная Эссель! Я верю в тебя!
Солнце зашло за горизонт, луч растаял, а с ним исчез и Ангел.
-Прощай, старый и мудрый краб,- обратилась она к другу,- возможно еще увидимся.
Эссель перекинула сумку через плечо и отправилась в далекое путешествие. В сумке лежала раковина с золотой жемчужиной.
Эссель заходила в каждый город, который находился на берегу моря, общалась с моряками. Она покупала у них живую рыбу и незаметно выпускала ее в море. Многие юноши старались завоевать сердце молодой красотки, но Эссель учтиво отказывалась от их ухаживаний. Она искала того единственного, кто сможет открыть замочек ее сердца. Много городов, больших и малых, она прошла, много увидела и много познала. Она с восхищением любовалась цветами и порхающими над ними, яркими бабочками.
-Как прекрасны эти бабочки!- не уставала удивляться Эссель,- мне кажется, что Бог каждую бабочку раскрасил своим пальцем. Они Божественно красивы и грациозны! А пение птиц Их мелодии создавались на небесах! На такой прекрасной земле, люди должны жить счастливо, но почему- то это, не так. Скоро все изменится. Я обязательно найду этого юношу, И ОН ПОДАРИТ ЛЮДЯМ СВЕТ ИСТИННЫХ ЗНАНИЙ.
Эссель брела вдоль берега моря.
-Где мои любимые сестры и отец, я очень скучаю.
На ее мысли откликнулись прибрежные волны и в них мелькнули серебристые тела русалок.
-Мы всегда мысленно с тобой, любимая наша сестра. Мы поможем тебе в поисках, зайди в маленькую рыбацкую деревушку, которая находится возле маяка, за скалистым утесом. Там живет тот, кого ты ищешь.
-Спасибо, сестры. Не забывайте меня!- крикнула в ответ Эссель.
Она увидела яркий свет маяка и пошла в его сторону. Эта была совсем маленькая деревушка, с десяток домов, не больше. Эссель постучалась в ближайшую хижину. Дверь отворил юноша.
-Вы кого- то ищете- спросил он
-Искала, но сейчас нашла,- ответила девушка.
Она достала из сумки ракушку с золотой жемчужиной и вручила юноше. В ее сердце вспыхнул огонь любви.
-Я должна вам передать ЭТО.
Юноша открыл створку ракушки, и яркий свет от жемчужины влился в его сердце. Юноша не удивился ни появлению девушки, ни подарку. Он посмотрел пристально в глаза Эссель и увидел в них все события ее жизни.
-Вы русалка, младшая дочь царя морского. Эту жемчужину вы достали из черной бездны. Ангел вам дал задание. Вы очень смелая и у вас красивое имя -Эссель. А меня зовут- Алан. Вот мы и встретились.
У Эссель было такое чувство, что она знала Алана много, много лет. Возможно, так это и было, она просто об этом забыла, а сейчас- вспомнила. Они полюбили друг друга сразу и навсегда.
Свет золотой жемчужины постоянно сиял и открывал новые знания в сознании и душе Алана. Целых шесть месяцев юноша и девушка были вместе, не разлучаясь ни на минуту.
-Что будет с нами дальше- спрашивала Эссель любимого,- неужели мы должны расстаться
-Еще рано, не время, ответ возникнет в нужный час. А сейчас давай наслаждаться моментами счастья, подаренные нам судьбой.
Еще месяц прошел, наполненный чувством любви.
Пришло время, и Алан осознал, что он готов передавать людям Божественные Знания.
-Любимая, Эссель,- обратился к девушке Алан,- я покидаю нашу деревушку и иду к людям, провозглашать о вечной жизни, о мире без войн и насилия, без болезней и страха. Мой внутренний огонь велик, и он разбудит сознание людей. Ты должна сделать выбор: либо ты идешь со мной, либо возвращаешься в тело русалки и живешь в морском царстве рядом с любимыми сестрами и батюшкой. Я приму любой твой выбор.
-Я люблю тебя, Алан, но я люблю и батюшку. Царство морское- это мой мир. Этот мир меня создал и он прекрасен. За время, проведенное на Земле, я так же полюбила земной мир- мир цветов, ароматов, дождей, радуги и прекрасных бабочек. Мне так трудно сделать выбор. Дай мне время принять решение,- ответила Эссель.
Прошли годы, десятилетия, столетия. Мир и люди на земле изменились. Новый план Бога затронул каждого человека, у кого есть душа.
Берег моря, тихая безветренная ночь. Полная луна отдает свой серебристый свет водной глади. На берегу двое- прекрасный юноша и русалка. Он гладит волнистые волосы русалки. Они молчат, не нарушая торжественную тишину ночи. | proza_ru |
А за окном воркуют снегири
На веточке раскладывая фразы
Гроздья рябины золотом горят.
Зима вплела в них льдинки.словно стразы.
Поёт под домом песню старый Ёж.
И бродит Мурзик в поисках подружки,
А у колодца дед Матвей опять
Льёт самогон в пластмассовые кружки.
Друзья его - Егор да дед Иван,
Еле живые апосля попойки!
Дрожат,как два осиновых листа,
И без похмелки не дойдут до койки!
Матвей Иваныч-добрый старичок!
Когда-то сам пил горькую с размахом!
Но как его сердечко дало сбой,
Забросил пьянку навсегда он махом.
"Оку"купил на старости дедок,
"Лекарства"производство сам наладил
И на забор,что окружает дом,
Дощечку с объявлением приладил!
-Плесну я самогона,если ты
-ТрясёшьсИ и уже стучишь зубами!
-Но,если ты догнаться ТУТ решил,
-То извини,таких я провожаю!
Бывает,что и дачники к нему
На зорьке ранней в дверь скребутся кошкой!
Как не плеснуть!Закрыт ведь магазин
Они-с гитарой,песней и гармошкой!
Так и живёт наш местный бизнесмен!
От гибели друзей свои спасает
И городских... за мясо,колбасу,
Когда невмочь.. Их-тоже выручает! | stihi_ru |
Заратустра сказал, что ему нужно идти. Он ушел и не возвращался три года. Все это время я ждал его в трактире "Пеструшка". Он не сказал, когда вернется. Прошло время, и мое ожидание стало отдавать горечью, и тогда я припомнил, что Заратустра не сказал, вернется ли он вообще. Он ушел, предупредив, что уходит, и не обещал вернуться. А я не спросил его об этом. Я не спросил, как долго мне нужно ждать его и нужно ли ждать вообще. Три года тянулось мое ожидание. За это время я познакомился с завсегдатаями трактира и множеством случайных посетителей. Иногда мне казалось, что в ком-то из вошедших я узнаю Заратустру. Но всякий раз я обманывался. И вот, когда уже терпение мое было на исходе, Заратустра вернулся. Я сразу узнал его -- облик его почти не изменился. Он обратился ко мне так, будто никуда и не уходил, но при этом дал понять, что помнит, как долго отсутствовал. "Пиво здесь все такое же горькое" -- спросил он. Я кивнул. Язык меня не слушался. Я готов был расплакаться и не хотел, чтобы Заратустра это заметил. | stihi_ru |
В коридоре свет горит,зеркало с трюмо стоит,стоит ваза и букет,осыпается на полировку цвет.Цвет букета белый белый,чуть подсох и облетело.И завяли сухо листья,может вынести или не вынести.Что то в этом есть такое,чуть небрежное какое то.Я люблю подсохший цвет,увядающий букет.Я люблю чуть тусклый свет.В нем все кажется как через тыщу лет.В нем все кажется давно прошедшим,и покинутым и кем то не зашедшем.Я наверно странная хозяйка.Почему то нравятся помарки. Будто у детей в тетрадках.Когда пишут первые значки и до букв не дошли. Будто первые стихи и неровны чуть строкИ.А еще люблю я запах сена,листьев ,что по осени слетели.Книжек потускневшие страница,фотографий черно белых лица.Так наверно не годится,ну а мне так кажется-все пригодится.Любят люди новизну.Ну а я все не спешу.Отстаю от жизни смело.Пусть бежит,а я пройдусь пешком по следу. | stihi_ru |
А я всё так же жду звонка...
Хотя б намека, что ты здесь.
Что помнишь все мои слова,
Что так же любишь. Лишь ответь
На зов мой в этой пустоте!
Я не прошу чего-то больше.
Бываешь в каждом моем сне,
Но неизменно ты уходишь.
А я всё так же жду звонка,
И в ожидании умираю.
А мне в ответ лишь тишина...
Что делать Я не понимаю.
Ведь ты же любишь, точно знаю,
Моя разбитая мечта.
Я буду ждать тебя всегда!
Наивно Может, но я верю,
Что ты поймешь мои слова
И постучишься в мои двери
И будет всё, как было раньше.
Прольют дожди, пройдут года,
А ты всё также будешь важен,
А я всё также жду звонка... | stihi_ru |
Всё в меру хорошо...и горек мёд в избытке вкуса...
И в искушении, сироп, лишь ненавязчивый фетиш...
А в мыслях и...в крови - Любовь...Словно последствие укуса
Неведомой стрелы...ты растворяясь в ней паришь...
Расправив крылья чувств, ты видишь больше плюсы...
И видеть их, себе не запретишь...
Но иногда (скорей с заботою) предмет любви корИшь...)))
Слова любви не могут быть излишни...
Их слышит и... благословит Всевышний... | stihi_ru |
Уйди с дороги...
Не жди ...
Признаний.
Нас развели пороги...
Разочарований.
Накладка ...
На накладке.
Глаз за глаз...
Давно не все...
В порядке...
Уничтожало Нас.
Обида на обиде...
Росли...
Как снежный ком.
И конца...
Не видно...
Как это...
Разобрать вдвоем.
Раны только глубже...
Каждый день...
Больной.
Вдвоем нам...
Только хуже.
Мне не по пути...
С тобой. | stihi_ru |
Просиживая в бездне бессмысленности и бессознательности ,
Теряя уже недрагоценные минуты жизни,
Я отреклась от всех обязанностей ,
Я потерялась в губине мыслей.
Потеряв в веру в смысл жизни,
Я отправляюсь на поиск безвозвратно теряя дни.
Вернуть веру обратно в сердце мне ,увы, не помогли.
Нет в мире единиц,для всех мы будем вечные - нули.
И не понять простому человеку,
Тому, кто не терял всего ,
Тому, кто не желал с разбегу
Лететь со скал до дома своего.
Тому, кто не хотел быть вольной птицей
И падать вниз с огромной высоты.
Тому, кто не хотел разбиться,
Тому, кто не познал всей пустоты.
Напиться. Умереть. Проститься.
Подобно кошкам - мы сами по себе.
И иногда так хочется убиться,
Когда в душу плюют тебе.
Не раскрывай,малютка, сердце,
Ведь общество в него плюет .
Не открывай,малышка,дверцу,
Что до души людей ведёт.
Что можноНичего нельзя...
Пиши стихи ,крича от боли.
В злом мире ничего нельзя,
В злом мире слишком мало воли.
Плеваться клочками души на бумагу.
Вот что можно!Даже если не надо...
Души истерзанья писать на листок,
Ведь ошибок твоих никто исправить не смог .
А яНет не поэт...Я...Дворняга!
Измученный судьбою пес.
Я знаю как хорошо и как надо,
Но никто не воспримет меня всерьёз.
Кому нужны ученья шавки
Заброшенного жизнью пса.
Ведь правда горькая - не сладка,
А ложь на вкус - сладка всегда.
Души клочки бросаю на бумагу...
Не бойся,их не подберут.
Клочки эти,увы,так гадки,
Что кошки на душе скребут.
Свое спасенье нахожу в стихах,
Как пьяный валерьяной кот.
Мне люди душу превращают в прах,
А я не замечаю этого из года в год.
Рассейте ,я прошу, меня над Гангой.
И приводите ,как плохой пример.
Мои ученья для людей уж слишком гадки,
Выходит,что я просто лицемер. | stihi_ru |
Следственное управление Следственного комитета при прокуратуре Санкт-Петербурга заявило о проведении конкурса на замещение должностей государственной гражданской службы.
Как сообщает пресс-служба горпрокуратуры, открытыми на данный момент являются следующие вакансии:
-главного специалиста отдела финансового обеспечения,
-старшего специалиста 1 разряда отдела финансового обеспечения,
-главного специалиста отдела материально-технического обеспечения,
-старшего специалиста 1 разряда отдела материально-технического обеспечения,
-главного специалиста отдела кадров и государственной гражданской службы,
-старшего специалиста 1 разряда следственного отдела по Кронштадтскому району,
-старшего специалиста 1 разряда следственного отдела по Кировскому району,
-старшего специалиста 1 разряда следственного отдела по Московскому району.
Ознакомиться с квалификационными требованиями на замещение должности можно здесь. | Fontanka |
Моим стишкам, написанным как "с пьяну" -
когда не знало Йа, что Йа - поэт,
всем им, как брызгам из шампана -
иль всем несущимся в буфет,
Ворвавшимся, как маленькие троли,
в святилище инета и в Фейсбук,
моим стихам как йоду среди соли,
как выпавшим деньгам из моих рук,
Разбросанным по разным сайтам,
где их никто ни знает, не читал,
моим стихам как болтикам и гайкам
(ведь для Вселенной - это просто хлам!!!),
Настанет ли черед ))) | stihi_ru |
Бездонная осень..ярмо расставанья,
Желтеющей грустью, агонией дня,
Ложится на сердце..и миг ожиданья
Любви синеокой - надежда моя..
Холодные мили, откосы и ямы-
Судьбы непреложный и вверенный путь..
И бремя зимы в неразмерянных граммах-
Суровая жизни правдивая суть. .
Зелёная дева и первые слёзы,
Желанной капелью придут всё-равно. .
Любовь неизбежна..бессильны морозы,
Пред правом на счастье,что свыше дано. | stihi_ru |
Два мира нам
Никак не соизмерить...
Вот, мы считаем,
Наступленье смерти
ЕСТЬ
Обрушенье
Бесконечной тьмы
Для всех усопших!
А не дано нам ведать,
ГДЕ всё же
МЕНЬШЕ
Пребывает света
Иль ТАМ
Иль ЗДЕСЬ,
Где остаёмся мы
11.07.2017 | stihi_ru |
В России разработан законопроект о компенсации ущерба, нанесенного гражданам в результате проведения контртеррористических операций (КТО). Документ подготовлен межведомственной комиссией, которую возглавляет министр юстиции РФ, сообщил на пресс-конференции глава Минюста РФ Александр Коновалов. | Fontanka |
С нами Бог !
Печатается по Благословлению Отца Анатолия
Православные ВсеХ стран Соединяйтесь ! Автор
Наивность
Слушателям ВПУ МВД СССР
посвящаю Автор .
г Ленинград Июль 1978 года
Балтика , словно руками--
Берег ласкает Волной ;
Серый с Финляндии камень ,
Шутит с морскою струей !
Он , отправляет в глубины ,
Берега светлый песок :
Легким движеньем ласкает ,
Водная гладь Бережек !
Блики опять заиграли ,
Солнечным спектром Зарниц ,--
Парни с Училища наши :
Ждут , недождуться Девиц !
Девушки , Я Вас люблю ;
С надеждой--на Вашу взаимность ;
Встретить любовь Я Хочу ,--
Простите Меня За наивность !
Служба сложна И трудна ,
Тяжно на Невском просторе ;
Властно шлифует Она ,
С партией люди не спорят !
Кончив учебу пойдем ,
В будни на = Окском = просторе ,--
Там Иудеи , Наган---
Встретят Политиков вскоре !
С любовью и Благодарностью , молитвенно пребывающий с Читателем
Поэт--Христианин Валерий Куракин--Кокин г Ленинград | stihi_ru |
Генри Остин Добсон (1840 -- 1921) - английский поэт и эссеист с новаторским и экспериментальным подходом к созданию поэзии. Он использовал такие формы как триолет, баллада, рондо и рондель.
Rose Leaves
I intended an Ode,
And it turned to a Sonnet.
It began a la mode,
I intended an Ode.
But Rose crossed the road
In her latest new bonnet;
I intended an Ode,
And it turned to a Sonnet.
Austin Dobson
Листья розы
Я хотел писать оду,
Получился сонет.
Я настроился сходу
На громоздкую оду.
Но вот Роза у входа
В новой шляпке. Привет!
Я хотел писать оду,
Получился сонет.
Остин Добсон
A Kiss
Rose kissed me to-day.
Will she kiss me to-morrow
Let it be, as it may,
Rose kissed me to-day.
But the pleasure gives way
To a savour of sorrow; -
Rose kissed me to-day, -
Will she kiss me to-morrow
Austin Dobson
Поцелуй
Меня Кэт целовала.
Что меня завтра ждет
Это вовсе немало --
Меня Кэт целовала.
В душе радость пропала,
В душе -- грусти налет.
Меня Кэт целовала.
Что меня завтра ждет
Остин Добсон
On a Nankin Plate
"Ah, me, it might have been!
Was there ever so dismal fate" --
Quoth the little blue mandarin.
"Such a maid as was never seen!
She passed, though I cried her "Wait --
Ah me, but it might have been!
Cried, "O my Flower, my Queen,
Be mine!" "Twas precipitate" --
Quoth the little blue mandarin.
"But then ... She was just sixteen,
Long-eyed as a lily straight --
Ah me, but it might have been!
"As it was from her palankin,
She laughed-- "You"re a week too late!"
(Quoth the little blue mandarin).
"That is why, in a mist of spleen,
I mourn on this Nankin plate,
Oh me, but it might have been!
Quoth the little blue mandarin.
Austin Dobson
Страдалец из Китая
"Это одна из нескольких картин,
Чтобы показать: судьбина мрачная такая",-
Сказал унылый мелкий мандарин.
"Дева сияла, как редкостный рубин.
"Остановись! -- сказал, ее я умоляя -
Это одна из воображаемых картин.
Вскричал я: "О цветок долин,
Моею будь!" В ответ: "Жди, думаю пока я", -
Сказал унылый мелкий мандарин.
"Стройна, как лилия, румяна, как кармин,
В шестнадцать лет роскошно расцветая.
Это одна из воображаемых картин.
Она подсмеивалась, садясь в свой паланкин,
Я мол опоздал, чего-то ожидая", -
Сказал унылый мелкий мандарин.
"Вот почему у меня развился сплин.
Горюю я, страдалец из Китая.
Я дал вам несколько картин", -
Сказал унылый мелкий мандарин.
Остин Добсон
В этом стихотворении обыгрываются два значения слова "мандарин" - китайский чиновник и фрукт мандарин, а также два значения выражения to be on a plate - "лежать на тарелке" и "быть чем-либо озабоченным".
Where the verse, like a piper a-maying,
Comes playing --
And the rhyme is as gay as a dancer
In answer...
Austin Dobson
Там, где стих волынкой в мае
Играет,
Рифмы танцуют, слагая куплет
В ответ.
Остин Добсон | stihi_ru |
Товарищи! поздравим Лосева,
Товарищи! Глотнём вина;
Он миру столько дал хорошего
Гордись им Русская страна!
Профессор Лосев самородок,
Не превзойдённый музыкант;
Он молодой! ему не сорок,
Да жаль хоронит свой талант.
Он раньше знал где подешёвки
Dabbario приобести;
Теперь подгузники.. пелёнки
Со скидкой может вам найти.
Покрылся его Gibson пылью,
В компьютере Cubuse протух;
А помнишь рокерами были
Не верю что огонь потух
Не верю что положишь толстый,
И будешь медленно стареть;
Хоть ты на многое способный
Но бросишь ли играть и петь
Ах, Лосев.. Лосев друг любезный,
Сегодня именниник ты;
Какой сегодня день чудесный,
Пусть сбудутся твои мечты.
Даю тебя друг установку,
На счастье, радость и любовь;
Не опускал чтобы головку
Никто чтобы не портил кровь.
В кармане деньги чтоб шуршали,
И ты стал года человек;
Тебя сердечно поздравляли
Технократический твой век! | stihi_ru |
Всё, чего достойна, получаю
И награды есть и наказанья.
Всех людей я радостно встречаю,
Как учителей земного знанья.
Каждый чем-то да богат особо
Всё возьму, что мне предложат щедро.
Научусь ценить я силу слова,
Силу мысли обострю я верой!
Всё пройду дорогой к совершенству,
Все преграды на пути собью.
Выложу все силы сердца,
Но к вершине Белой я дойду.
Вот и он -- он тоже, как и я.
Он пришел ко мне, а я к нему.
Мысли и проблемы и слова,
И дорога та же в высоту.
Что потом меж нами приключится
Я не знаю, но хочу сказать
От него я много получила
И тому, что встретились, не жаль.
Даже я хочу меж нами счастья
И гармонии и трепетной любви.
Мы всего достойны и отчасти
Тем, что это счастье
Мы своею целью обрели.
1994 год | stihi_ru |
(страшная поэма)
Пока скучающая тень,
Под издевательскую лень,
Вползала медленно в окно,
Уж день постыл.
Само собой,
Что вечер занял час пустой.
Зачем мудрее мудреца
Около шеи голова
Кто знает правду, сам уйдёт,
Не потеряет, не найдёт...
Бывает так:
Ты спишь, не спишь,
А только всё одно молчишь,
Как будто хочешь улететь,
И кружит в мыслях слово "смерть".
Ведь там, за пропастью, есть всё
К чему желание твоё:
И золотая колыбель,
И раскалённая пастель,
И страх, минувший сквозь нутро,
Не стоит вовсе ничего
В том месте -- тысячи дверей,
В том храме -- тысячи ключей.
С утра подумай, день трясись,
Вином исполни красным жизнь,
Что через призму лет прошло,
Не может вылиться во зло!
...пора. Пора!
Дурманит всё.
Слепая ложь легла на дно.
На краю бездны долог миг,
Пора... слагать последний стих.
Шаги, стук в дверь, опять шаги.
Кого не ждут -- уйди, уйди,
Тут шторы в цвет, тут тишина,
Мертво пространство, мёртв и я.
Часов надменных циферблат,
Отсчёт минут идёт назад,
Как остывает свежий труп,
Так всё не мудрствует вокруг.
При свете лун, при звуках струн,
Не полагаясь наобум,
До скуки честный эскулап
Визитку не оставить рад --
Признав в лежащем на полу,
Малополезного ему:
"Такой, не платит по счетам,
Таким, кредит открыт лишь ТАМ!"
Парящий дух Я! ...снова тут,
Где начинался путь мой скуп,
Где прах, лишённый суеты,
Отвратен, стал до ногаты,
Где прошлое, оставив след,
Нависло вдруг громадой лет,
Немым свидетелем того,
Что всплыло в памяти Его.
Сегодня ровно столько! лет
Как я покинул этот свет,
Постигнув новые миры
Запараллеленой судьбы.
Теперь уж знаю, что вода
Течёт туда, течёт сюда,
Что время более всего
Собой похоже на неё,
Что остывающий закат
Чужого солнца нам не рад,
Что чувства прошлые не в счёт,
Кто мёртв душой, меня поймёт.
Не боле странного теперь
Когда открылась снова дверь
Туда, откуда я сбежал,
Откуда ад казался мал.
Сегодня ровно! столько! лет!
Как я покинул этот свет,
С тех пор, я не имел причин
Желать советоваться с ним,
И в наваждениях любых
Был так далёк от скук земных --
Ведь уходя, ты гасишь свет,
И просто больше тебя нет.
Вот незнакомый силуэт
Глядит перед собой во свет,
Не замечая пустоты
Вполне серьёзной глубины.
В подобной комнате простой,
Она сидит передо мной,
Лицом неистовым борьба,
Под потолком дрожит петля,
Глотает воздух звук любой,
Как важно ей не быть одной.
Ни кто не молится за страх,
Но всё сейчас в его руках!
Картина грустная, поверь:
Ещё раз проверяет дверь,
Тревожа пальцами руки
В замочной скважине ключи,
Как бубенцы звенят они
Под сердцем, в самое глуши,
Растрогав клавиши души...
До петли может не дойти
Ещё как водится конверт...
Он дьявольский, он инструмент!
Печать из мира мертвеца --
"Жду завтра в гости всех с утра".
Слова: "...ни кто не виноват!",
Прошу по памяти читать,
А именно: "сгореть и вам,
С любовью, Ваш... и как-то там...".
Из песни слово говорят --
Не выкинешь, а жизнь, как яд!
...в порядке всё! Доволен я.
Она готова, жду тебя!!
Кто держит нити наших дней
Ведущих спор среди дождей
Кто лорд терзаемых страстей,
Наследник грохота камней
Не важно кто, имел бы цель!
Кто неизбежно сел на мель
Вопросов много не задаст,
На первом встречном руку даст.
Для благодарных за ночлег,
Неважно, чист ли человек.
В глухую ночь хоть сатана
Лишь бы не мучилась душа!
Очнись безумная, очнись!
И к силе разума вернись!
Без плоти скорбной человек
Сейчас призрит тебя навек.
Не я приду со стороны
Смотреть на мерзости твои,
По тонкой коже шёлк петли
Скользит как сумерек к ночи.
Несчастной силы идеал,
Бесчинство, кто бы ни стяжал!
"Подругу вечности" позвал...
Я ж просто так -- чтобы отстал!
А ты как Друг со мной, как Брат,
Ты чувствовать меня был рад,
Верни всю память наперёд
Пусть лучше так сума сведёт.
О, злополучная петля,
Ты в этом мире не одна!
При первой мысли о тебе,
Всё происходит по себе --
Сначала!
...бойся, не чертей,
Не злобных тварей у дверей,
Не то, что станет тебя гнать,
Не то, что будет угнетать...
Желала смерти -- смерти нет...
Иди куда подскажет свет,
Здесь одиночество в пути...
И даже вместе мы одни.
Я сяду здесь, я буду ждать,
Ты погуляй, приди опять,
Я расскажу тебе про сад
Где чудо яблони стоят,
Про ледяные миражи,
Про крик, срываемый в ночи.
По мелочам..., поговорим,
А после, просто помолчим... (А после, вечность помолчим...)
20.10.2010 г. -- 28.10.2010 г. | stihi_ru |
Капитанши не берут женщин на борт. | stihi_ru |
Путешествия
Иногда звоню тебе, Марио
Что я почти в Онтарио
Что покорил я гору Эверест
И что в целом прогресс
А я в забегаловке на другой улице обретаюсь
До четырех считать пытаюсь
И жду воскрешения
И еще верю в какое-то становление.
Перевод с польского Юрия Салатова
31.07.2017
7-46
Adam Ziemianin
Podr;;e
Dzwoni; czasem do ciebie Mario
;e jestem prawie w Ontario
;e zdoby;em ju; Mount Everest
I ;e w sumie dobrze jest
A ja w knajpie na drugiej ulicy
Do czterech pr;buj; zliczy;
I czekam na zmartwychwstanie
I wierz; ;e jeszcze co; si; stanie | stihi_ru |
МЫ НЕ ЗНАЕМ БЛИЗКИХ
В тот вечер, когда Пантелеич предложил своим друзьям объединиться, он был последним, кто пошёл за приготовленными вещами. Времени много потрачено на сборы, ох, уж эти женщины! и на дворе уже темень, а надо ещё до участка дойти. Тут вроде всё рядом, но когда повсюду неведомый враг в неизвестном количестве, который привык к любым погодным условиям и который ночью видит как днём, а ещё сюда добавить внезапность и проворность, то есть чего остерегаться, особенно за слабый пол.
Поэтому участковый аж бегом вернулся, весь увешенный сумками, и поторопил компанию, чтобы как можно скорее добраться до безопасного места. Шли молча, каждый думал о своём наболевшем. Пантелеич с Михой, с ружьями, замыкали шествие, а вперёд вызвался в авангарды Петрович, от ружья, предложенного Пантелеичем, он отказался.
Пантелеич прислушивался к любому шороху и зорко осматривал всё вокруг, насколько позволяла видимость. Он намеренно вёл небольшой коллектив не прежними стёжками, а более короткими и надёжными, избегая зарослей и кустов. Даже одинокие деревья внимательно оценивал, готовый во всякий момент вскинуть ружьё. Но ничего в поле зрения пока не вызывало беспокойства, кроме собственного чутья, а уж этому Пантелеич доверял безоговорочно.
Если ёкает внутри, значит неспроста, сигнал - точнее не бывает и проверено долгими летами. Тишину нарушила остановившаяся Пелагея:
- Вы слышали Вроде как моя Маруська мяукнула. Я её весь день искала, все ноги сбила, а кошки нигде не было. А теперь, наверно она меня ищет, вы слышите, вот снова!
Все невольно притормозили.
- Не знаю, Пелагея, где тебе что почудилось, нигде ни звука, а ты со своей кошкой. - сказала Нюська и позвала: - Кис, кис, кис.
- Хороши дела. - тут же вмешался Пантелеич, - Мы котят вышли пошукать или всё-таки у нас другие планы
- Пантелеич, они ж сожрут мою Маруську. - не унималась Пелагея.
- Пелагея, ты б лучше побеспокоилась, чтобы они тебя не сожрали, потому что ты не умеешь так по деревьям прыгать, как твоя Маруська. - ответил Пантелеич и потащил расстроенную женщину за рукав.
По прибытию к участку, Пелагея продолжала звать любимицу и норовила зайти последней. Но Пантелеич резко дёрнул её сзади и затолкал в проём двери, затем сам перепрыгнул порог и поспешно закрыл двери на имеющиеся замки. И сразу все услышали зловещее рычание. Несколько волков бросились на окно и в бешенстве, от нежелательного препятствия, отскакивали назад.
Кто-то с силой напирал на дверь и она издавала жалобный скрежет. Всё пространство близ участка заполнилось каким-то шумом, лязганьем зубов и невообразимым лаем, который звери разбавляли пронзительным воем. Люди стояли в темноте, не решаясь включить свет. Хоть для убийц они в недосягаемости, но от одной мысли, что волки их увидят, невольно приводило тело в трепет даже у бывалых мужиков.
Наконец, Пантелеич первым пришёл в себя, он шагнул к окну и задёрнул ночную штору, потом порылся в кармане и извлёк оттуда фонарь, зачем-то осветил им углы, как будто убеждаясь, что сюда волки не проникли, а уж после уселся на стул, жестом руки приглашая и остальных проделать то же самое.
- Да, вовремя мы... - сказал Петрович и с укором посмотрел на Пелагею. Но та никак не среагировала на сказанное. Она уставилась на свои галоши и вела себя таким образом, вроде происходящая катавасия на улице, не больше, чем мышиная возня.
Когда все расселись по свободным стульям, Миха произнёс:
- Это здорово, Пантелеич, что ты когда-то привёз сварщика с райцентра и забацали решётки на все дома. От и нехай теперь попрыгают, решёточки небось покрепче будут, чем их клыкастые пасти, ага.
Но его никто не поддержал. Миха виновато оглядел подруг и друзей, слегка развёл руки, мол, чем могу...
По дороге и до сих пор, безмолвная Настасья заговорила:
- Как же так, Пантелеич, что ж делается, ну до коль терпеть То собаки, то эти теперь... К нам немец не дошёл, а от каких-то тварей по углам прячемся. У тебя ж рация есть, надо же шевелиться, кому-то сообщать. Или что, нам да конца дней своих вот так жить с оглядкой
- Кому сообщать, Настасья Ночь на дворе, кто тебя услышит
- А эта, как её, эмчеэса Они ж и ночью караулят.
- Верно, МЧС и ночью караулит, но сейчас они ничего делать не станут, так толку, что я их на уши подниму Думаю, следует дождаться утра, оно мудренее, а потом и зазвоним во все колокола.
- Пантелеич, ты надеешься, будто утром они уйдут
- Надеюсь, Нюра, без надежды никак.
- Ну и зря. Как постреляли вторым разом собак, так они больше нас и не беспокоили. А эти если и смоются, то хорошего мало. Вернуться не долго.
- Знаю. Поэтому и буду сообщать. Пусть лес прочёсывают или взрывают к такой-то матери, это их дело, а звонить однозначно необходимо. Но это завтра. А сейчас - спать, вроде за окном тише стало. Девчата, вот вам ключи от магазина, там у Вальки диван и ещё кресло разложите. А вы, - посмотрел он в сторону Михи и Петровича, - разбирайте мой диван и ложитесь.
- А ты - спросил Петрович.
- А я в дозоре. - был ему ответ.
- Да какой уже тут сон - призывая к поддержке, обвела всех взглядом Нюська. - Ну проку от того, что ляжем, ведь веки ж не сомкнутся. Так зачем улаживаться, чтобы через час подняться Давайте так и придерживаться вместе, коли пришли сюда.
- Ну вместе так вместе. - кивнул Пантелеич, - Вы хоть ужинали или какой там По лицам вижу, что некоторые и не завтракали. Советую подкрепиться, а я картошки с яйцами как раз отварил.
Старики сразу засуетились возле сумок: кто на стол накрывал, кто стулья подносил и как-то выпустили Пелагею из виду. Всё это время она вспоминала, как нашла в бурьянах маленький живой комочек, свою Маруську. Как кормила котёнка из пипетки и клала спать на подушки, как радовалась, когда малышка вычухалась и стала носиться по комнатам быстрее ветра, прыгать на занавески и всюду совать большеглазую, непомерно любопытную мордочку.
Пелагея настолько прикипела к любимой непоседе, что даже не видела разницы между понятиями "ребёнок" и "котёнок". И теперь женщина была уверена, что её Маруську растерзали волки, а она ни чем не смогла помочь. Пелагея сильно страдала от горя, перебирая в памяти, где ещё сегодня не догадалась поискать Маруську Может надо было расширить поисковую зону, а то прошлась по двору, да у соседей, да в огороде и всё.
Эх, Марусенька, как я перед тобой виновата, не уберегла тебя. Бедненькая, ты даже не закричала, видно сразу они за горло... Пелагея вся измучилась от таких догадок и предположений и когда услышала, что кто-то обронил, будто за окном тихо, обрадовалась. Наверняка волки ушли и есть возможность ещё раз попытаться позвать кошку, а вдруг и правда забилась где на дереве и ждёт её, Пелагею. Ну кто ж поможет Маруське, если не хозяйка
Пока остальные были заняты, Пелагея отомкнула замки и переступила порог. Она решила, что далеко не пойдёт, а вот тут, рядышком, просто кликнет Маруську и назад. Но не успела Пелагея и рта открыть, как что-то огромное и лохматое сбило её с ног, опалило зловонием лицо и единственное, что почувствовала женщина - нестерпимую боль в горле.
Пантелеич слышал звяканье со стороны входа и подумал, что это волки трогают лапами дверную ручку, потому от неё и исходит такой звук, но на всякий случай оглянулся. Его бросило в жар, когда увидел, как рука Пелагеи мелькнула в приоткрытом проёме и дверь захлопнулась. Расталкивая ничего не подозревающих друзей, Пантелеич кинулся следом за женщиной, ногой распахнул дверь, мгновенно оценивая трагическую картину, он понял, тут уже и гранаты не помогут, и с силой потянул дверь на себя.
Но она не поддавалась. Пантелеич заметил мешающую волчью лапу, а сам волк скулил как собака, примешивая к унисону яростное рычание. Тогда Пантелеич чуть ослабил свой напор, давая хищнику освободить конечность, после чего плотно закрыть дверь. Но другой волк уже успел просунуть в отверстие почти полностью всю морду. Не раздумывая, мужчина врезал ногой по носу не прошенному гостю и с облегчением снова заперся на все замки.
- Дура баба. - плаксивым голосом выкрикнул участковый. - Ну дура же, дура. - он весь дрожал.
Все уже догадались, что произошло, но смотрели на него, как будто ждали продолжения и оно обязательно должно быть с хорошим концом, а случившееся просто недоразумение.
- За кошкой пошла, а те её... - Пантелеич поперхнулся словами, схватил со стола графин с водой и залпом сделал несколько больших глотков. Графин пришлось удерживать обеими руками, потому что они стали непослушными и отказывались служить.
И тут завыла Настасья:
- Боо - жееч - кии, она же наша подруженька.... Да мы ж и косточек не соберём....И как придём к ней на кладбище, если её там нету, а её нигде теперь нету.....Аааааа...
Нюрка обняла Настасью и увела в другую комнату, а Пантелеич глянул затравленно на мужиков и прошептал:
- Ну и зачем я вас сюда привёл Чтоб уберечь А что вышло Это я виноват, не уследил, не уловил Пелагеино настроение.
- Перестань себя казнить! - наперебой высказались Миха и Петрович. - Мы сто лет с ней рядом живём, пуд соли вместе съели, а кто мог подумать, что она собой готова пожертвовать, ради кошки Глупо, очень глупо. Но она сделала то, что сделала. Все думали, что запросто её знаем. Ерунда. Оказывается, ни грамма мы её не знали.
Глава из романа "В волчьей западне." Весь роман на странице автора. Имеется и полная версия. | proza_ru |
Предновогодняя погода!
Витрины слепят и манят...
Кружат людские хороводы,
Скупая слепо всё подряд!
Икра, шампанское...горошек,
Ёлка, конфеты, водка...торт!
Уж здравый смысл забыт, отброшен-
И с полок всё народ метёт!
Ёлка на площади взирает
На муравейник под собой...
Нас лихорадка накрывает-
И в жар бросает всех зимой:
Не позабыть! Купить с запасом!
Деньгами радостно сорим...
И в магазин ныряем брасом,
Коль стать счастливыми решим! | stihi_ru |
Страна Святых Мощей и Вечного Огня!
Где стены плачут - море слёзы копит
И Мёртвым называется не зря -
В нём скорбь эпох скопилась...
И уносит
Душу в этот скорбный мир -
Такой таинственно - необычайный -
Туда,
Где Иисус по мостовым ходил,
И след оставил свой - конечно не случайно,
Но что нам след его
Забыли уж давно
О том, что проповедовал мессия -
Всё переврали, переделали -
Ведь заодно
Все те, кто власти хочет...
И бессильны
Были речи те Христа-
Две тысячи уж лет прошло,
А люди те же -
Течёт слеза-
То плачет по Христу стена-
Промокла уж насквозь, но плачет всё,
Как прежде...
Помимо воли, Душу оторвав от старых стен,
Её уносит ветер восвояси
И сладким был тот добровольный плен-
Моя душа с душой Христа сливалась -
В беспорочной связи...
Летит душа домой,
А вслед Иерихонских труб
Доносятся раскаты громовые -
То Ангелы трубят, не отрывая губ-
Об Апокалипсисе извещая нас в призыве...
Наталья Анищенко декабрь 2016 | stihi_ru |
по колено в асфальте...
по колено в асфальте столбы фонарей
изоляторов чашки -- вверх дном
но напиться хотят фонари площадей
чтоб с народом побыть заодно
под часами большими - тусовки людей
гонят взглядами стрелки вперёд
стрелки льют на тусовочки сладкий елей
если кто опоздал -- не умрёт
крутани изолятор всего оборот
выпей залпом с устатку до дна
по проулкам гоняет динамик семь нот
собирает оброк сатана...
*** ноябрь 2015 | stihi_ru |
Антагоничность методов и целей
Не диалектика, а хитростный пасьянс
Творцы, увы, не рушат цитаделей
У миром правящих с поэтом диссонанс.
А как же быть пилоту и поэту
На этой небольшой земле людей
Дрожит рука, но держит сигарету
Его планета рвётся от корней.
Сдавило горло гимном чужеродным
Европу душит чёрная тесьма,
Не сделаться заложнику свободным
Тем более не прочитать письма.
Экклезиаст писал -- бывает время
Каменья собирать или бросать.
Зачем певцу обыденное бремя
Юродивым не лечь, не убежать.
Планета стала лесом баобабов
Ей не до принцев, лис и даже роз.
Роятся комары других масштабов
И утонул поэт в болоте проз. | stihi_ru |
Разные помещения одной конторы. В кабинетах работный люд гудит с переменной степенью надрыва и громкости:
- нет, ну что эта Баба Яга себе думает! Да она гонит! Гонит заслуженного человека вон! И ладно бы гонит, так она потом возвращает и сваливает вину на пугало, а потом снова гонит! И только от того, что это человек, а не холоп! Только от того, что он подумал о свободе творчества!
- дык, она как в средний конклав нечисти прошла, как нацепила этикетку на одну грудь, а кругляк ордена на другую, так она страх ваще потеряла! Да она что думает -- она бессмертная Да мы ей враз костяную ногу устроим!
- Она нас не любит и не ценит! Я не могу так -- в этой стране не любят и не ценят и в конторе не ценят и не любят! А я это, того... либерал!
После этих слов вокруг кричащего образуется немного пустого пространства!
- мы не овцы! Овцы не мы! Говорят, что овцы радуются когда съедают не их, когда стригут не их, когда гонят не их, когда доят не их! Короче, овцы -- сволочи! Они постоянно чему-то радуются!
- Ну вот, она ушла, а мы ничего и не сделали!
- Надо было писать! Надо было обоссать ей все углы и описать это ещё раз в грамотке! И в столицу!
- Точно, точно! В столицу! Барин приедет, барин рассудит! Барин-боярин, лучший татарин!
- Вот праздники пройдут и мы ей того! Пропишем буквою, прожжём глаголом! Она долго потом будет оглядываться и икать через раз!
Прошли праздники, гнев немного спал. Инициативу взяли в руки "евреи".
- Бог терпел и нам велел! Но писать надо! Надо писать, но писать не татарину, а Бабе Яге! Она умная, она поймёт! Поделимся с ней нашей неизбывной грустью. Так и напишем -- "нам печально"! вроде как она наша и мы с ней делимся, вроде как мы её любим и говорим, что жалеем что так сложилось. Но она не виновата, это пугало всё поперепутало! И нам грустно!
Начнем так: "Баба Яга! Приносящая свет в наши каморки!" Нет! Она подумает, что мы пеняем, что плохо при ней живем! Про каморки не надо!
"Баба Яга, свет приносящая и благо дарующая!" чего-то не хватает Уважаемая Любимая Перечислить все её достоинства Императрица Нет, на императрицу обидется.
"Любимая Баба Яга, единственная наша представительница среднего конклава нечисти нашей округи, уважаемая обладательница кругляка ордена служения стране начальной степени, Наша Елена премудрая, прекрасная, прещедрая, предобрая и ещё 42 превосходных эпитета, да сохраняются следы ног твоих на аллее славы храма искусств!
Бьют челом тебе рабы твои верные! Донести хотим до тебя матушки, что грустно нам. А и всё хорошо, слава тебе, но как-то печально. Вот и решили поделиться с тобою. Печально всем с разной степенью. Да вот гонишь ты людей за околицу и общей грусти как-то больше, но математически меньше, ибо людей меньше остаётся, а беспредельно грусть одного индивида уже предельна и получается, что чем больше ты гонишь, тем меньше сумма грусти всех нас! В том и подписываются тебе -- федька косой, борька хромой, косматый сережка и так прочего люду немножко. А ежели и нас прогонишь, то грусть и на нет сойдёт."
Прочитали ещё раз, подумали, да и решили в конце покрупнее приписать "СПАСИБО!"
Пустили слух про бумагу и стали ждать может кто ещё крестик внизу поставит. А потом для привлечения подписантов распустили байку, что это не гнев народный, а коллективная соломенная благодарность. Так и ждали бы, да как то уже совсем запал прошел. Но всё же решили письмо отдать, ноь не сразу, а дождаться пряников рождественских, взяток от Николеньки Угодника, да и ещё чего-то такого, что б знак был "пора мол!". Ну не выкидывать же! И порешили передать наверх через фею цветов. А ежели она потеряет или прикопает в горшке с фикусом, то и не беда! Ведь все же собрались, написали, выразили! А что до адресата не дошло, так это его проблемы. Одним словом -- "бунт "еврейский" -- осмысленный и безубыточный". | stihi_ru |
Хочется свежести, хочется праздника,
Хочется нежности, вид виноградника,
Хочется солнечных ласковых лучиков,
Хочется сильных и смелых попутчиков,
Хочется радости, хочется быть собой,
Хочется, чтоб любовь позвала за собой,
Благополучия, денег -- не меряно.
Главное, чтоб было все своевременно!
Вам, Константин, пожелать я хочу.
Будьте здоровы, не надо к врачу!!!)))
Пусть исполняются Ваши мечты!
Будьте любимы, понятны, просты!!!
14.09.2015г. | stihi_ru |
Крещение-
Святой Троицы-
Богоявление.
Бог Отец-
Глас с небес.
Дух Святой
от Отца исходит,
Сына находит.
В Нём почивает.
Верующий ИХ
прославляет,
и крещение
принимает. | stihi_ru |
878-й отдельный смешанный авиационный полк.
(краткая историческая справка)
878-й отдельный смешанный авиационный полк сформирован 9 мая 1942 года на основании Приказа НКО 0082 от 5 мая 1942 года.
Нахождение в строю:
С 9 мая 1942 года по 24 марта 1943 года (320 дней).
В составе действующей армии:
С 9 мая 1942 года по 27 июля 1942 года (79 дней). Перечень 12.
С 11 сентября 1942 года по 24 марта 1943 года(134 дня). Перечень 12.
В составе объединений:
С 9 мая 1942 года по 27 июля 1942 года -- в составе 40-й Армии Брянского Фронта.
С 27 июля 1942 года по 11 сентября 1942 года -- в составе Военно-Воздушных Сил Московского Военного Округа.
С 11 сентября 1942 года по 16 ноября 1942 года -- в составе 40-й Армии Воронежского Фронта.
С 16 ноября 1942 года по 21 декабря 1942 года -- в составе 40-й Армии Юго-Западного Фронта.
С 21 декабря 1942 года по 24 марта -- в составе 40-й армии Воронежского Фронта.
Командование полка:
УТОЧНЯЕТСЯ
Участие в операциях и битвах:
Бои на Елецком направлении -- с 28 июня 1942 года по 27 июля 1942 года.
Переформирование -- с 27 июля 1942 года по 11 сентября 1942 года.
УТОЧНЯЕТСЯ
Потери:
СПИСОК УТОЧНЯЕТСЯ.
Награждены орденами СССР:
СПИСОК УТОЧНЯЕТСЯ
Вооружение:
По-2(У-2)
Дислокация:
УТОЧНЯЕТСЯ
878-й отдельный смешанный авиационный полк расформирован 24 марта 1943 года.
Источники информации:
http://www.allaces.ru
http://www.warheroes.ru
http://soviet-aces-1936-53.ru
Боевой состав Советской Армии.
"Все истребительные авиаполки Сталина". Владимир Анохин. Михаил Быков. Яуза-пресс. 2014.
"Командармы". Кучково поле. 2006.
"Комкоры" (том 2). Кучково поле. 2006.
"Комдивы" (том 2). Кучково поле. 2014.
О замеченных ошибках и неточностях прошу сообщать на адрес majorv@mail.ru
Версия от 7 сентября 2016 года. | proza_ru |
Тихим вечером под отблески гостиного камина,
Шёл дождь,смывая глупость и пороки всех людей,
Соединись все эти лужи воедино,
Образовалось море,затопившее полно полей,
Но где же кладГде отыскать сокровище ЮНЕСКО
Где чистый пруд,наполненный невинную душой,
А это слезы,которыми ты окатила резко,
Мое плечо...Оставив ткань сухой. | stihi_ru |
Любимый Враг,
Зачем бередишь душу
За просто так
Испил её до дна.
Последний шаг,
И целый мир обрушу
В того, в кого так страстно влюблена.
Мой худший Друг,
За что так нежно мучишь
Среди подруг
Я знаю, не одна,
Которую, наверное, получишь,
Насытившись желанием сполна.
Возьми мою
Истерзанную гордость,
Избавь от независимости глаз.
Себя молю,
Чтоб дольше длилась подлость
Сближенья, зачаровывая нас.
Не укорюсь
Бесстыдством несмущённым
Шального ожидания любви.
Но так боюсь,
Что станут разобщённы
Друг другом заполняющие дни.
А.Востряков 14 фев.15 | stihi_ru |
Как часто в нас, не видя совершенства,
Проходят мимо, кто задел сердца,
Проходят мимо люди дорогие...
Для них душа- очередной вокзал...
И мы не вправе их просить о большем,
Не вправе сердце заставлять стучать.
Они не хуже нас...мы просто больше
В глаза смотрели душу открывав...
И вслед не будем им смотреть сегодня,
Мы отвернемся, чтоб вперед смотреть,
Нам будет очень даже одиноко,
И закалять нам сложно будет этот нерв.
И нам вернуться вслед хотеться будет,
И мы, отчаявшись, заплакать захотим,
Но твердым шагом мы пройдем дороги,
Что суждено нам в одиночестве пройти.
И так вот часто поступаем мы с другими:
Вот так же ранив, повернув назад,
Уходим очень даже некрасиво,
Забыв о жалости и не смотря в глаза.
И нам не стыдно, мы не видим грани,
Не чувствуем оковы на сердцах других,
Мы просто в окна смотрим, позабыв печали,
Ища других, что совершенством наградим.... | stihi_ru |
В моей душе лишь чернота,
И нет ни капли света в ней.
Мне видна лишь пустота,
Вместо чувств других людей!
Я любил, и был любимым,
И не хотел я чувствовать страдания,
И никогда не оставался я один,
И чувствовал чужое сострадание!
К сожалению сейчас все по-другому,
Во мне не осталось чувств.
Я утратил веру к человеку,
И не знаю жалости к нему!
Скорей всего, внутри я мертв.
И не чувствую к другим я сострадания.
Может я и стану одинок,
Но теперь, мой друг-молчание.
В моей душе лишь чернота,
И нет ни капли света в ней.
Мне видна лишь пустота,
Вместо чувств других людей! | stihi_ru |
Они не узнают никогда холодных сердец
Не услышат раскаты грома среди небес
Не осознают боли после глупой смерти
...Они наши неродившиеся дети...
Они обречены на вечные страдания
На постоянные по миру скитания
Их души посещат нас в наших снах
Вся память о них заключена в именах...
Они стремятся обрести земной покой
Но не выбраться им из ямы глубокой
В которой похоронили их так легко
Те, которым чувство жалости не дано... | proza_ru |
Зигфрид Сассун (1886-1967)
A Mystic As Soldier
Я жил счастливый тем,
Что песнь не мог унять я,
Со славою в венце,
Окутанной в три платья.
Сейчас Бог на войне,
Мы ищем его тень,
Где смерть и злость одне
Заполонили день.
Я начал тайный путь.
С лица не сходит гнев мой.
И сердце бьется в грудь
Как будто в бубен медный.
I lived my days apart,
Dreaming fair songs for God;
By the glory in my heart
Covered and crowned and shod.
Now God is in the strife,
And I must seek Him there,
Where death outnumbers life,
And fury smites the air.
I walk the secret way
With anger in my brain.
O music through my clay,
When will you sound again | stihi_ru |
Нам щедро дарят жизнь за смерть
(Во искупление от потерь).
Всем в мир добра открыта дверь,
(Мир горя ждет нас всех, поверь)
Рождаясь в муках весь свой век
Мученья терпит человек!
Теченьем "жизни бурных рек"
Поток несет его наверх,
Чтобы вернуться на круги
Назад, по принципу дуги.
И радости вкусив глоток
Обратно в бешеный поток... | stihi_ru |
я к деревенской маме - весь из себя городской:
вот Вам превосходство и вот фунт презрения.
мудрая мамочка с ласковой тихой и светлой тоской:
ты всё тот же, сынок, я - дом твой призрения... | stihi_ru |
Я знаю точно:есть страна,
Совсем не Дураков!
А есть в стране нашей,страна
Несчастных Стариков.
Гуляет там всегда сквозняк,
По нищим кошелькам.
Там каждый больше,чем бедняк,
Взывающий к Богам.
Там свежим воздух не назвать,
От запаха лекарств.
Там друг у каждого-кровать,
И тысяча мытарств!
По главной улице в ночи,
Там часто бродит Смерть.
Нерасторопны там врачи,
Для них старик,что смерд.
Там мудрость дружит со слезой,
С подагрою-артрит,
И сын все чаще там,чужой,
Подолгу не звонит...
Там глухота и слепота,
Царят почти везде.
Нам тоже жить,через лЕта,
В той Старости стране!
Нам кажется,что от нее
Мы так отдалены...
Как летом кажется всегда,
Что долго до зимы.
Стареют все! Закон таков.
Так может нам позвать
В Страну Несчастных стариков,
Любовь и благодать.
И дать с достоинством уйти,
Когда придет их час,
Чтоб к Богу души, по пути,
Не проклинали нас! | stihi_ru |
Маленький мальчик задумчиво смотрел в окно. Каждый вечер он подходил к нему, прижимался лицом к стеклу и смотрел, смотрел...
Далеко вверху медленно разгорался звездный костёр. Впрочем, более он походил на сад с распускающимися цветами. Ночная прохлада заботливо орошала его берега. В небесном челне проплывала златокудрая принцесса. Нежно касалась она волшебной палочкой поверхности, где тот час распускался новый, непохожий на другие, звездный цветок.
Изо дня в день, поднимаясь по ступенькам школьной лестницы, мальчик мечтал об одном -- об ответе на заданный самому себе давний вопрос: "Кто зажигает высоко вверху звездные огоньки" И хотя он был ещё маленький, что-то подсказывало ему, что только он сам может найти правильный ответ. Мелькали дни... Распускался и засыпал звездный сад, вечерами вновь осыпая алмазными блестками голубую планету. Шелестел настенный календарь... Словно подражая звездному листопаду, шелестели страницы прочитанных книг. Мальчик, незаметно превратившийся в юношу, все более укреплялся в мысли, что звезды загораются не только на небосводе. Об этом ему подсказывало сердце, и он часто разговаривал с ним словно с маленьким добрым ребенком.
Постепенно, книжные нити соединялись с серебряной нитью его души, и это новое сотрудничество, делало жизнь разнообразной и интересной. И однажды, он увидел вспыхнувшую перед собой серебристую звездочку. Она была первая, совсем крохотная, мелькнувшая, словно добрая улыбка на невидимом милом лице. Он улыбнулся в ответ. Как все просто! Человек сам зажигает свою звезду, надо только любить жизнь и неустанно искать ответ на самый главный вопрос: "Кто зажигает звезды.."
Сентябрь 1997 | proza_ru |
Ты идешь под дождем.
Ты прикрылся щитом
Из холодных осенних капель.
Для других же
Струи дождя как лезвия сабель.
Ты идешь. Ты одинок.
Ты устал и сильно промок,
И дождем ненаписанных строк
Тебе видится жизнь
Сквозь твои розовато-стеклянные линзы. | stihi_ru |
1. Семёну жена спиртное пить не разрешает. Если б он её слушался, себя бы не уважал. А я сам себе запретил. Себя я уважаю.
2. Пьяница говорит: " Ты думаешь, я пьяница Захочу хоть сейчас брошу пить. " Но не бросает.
3. Система - это когда всё вместе, всё на своём месте. Тогда и работает. А если всё само по себе и не на своём месте, и наперекосяк, плохо это одним словом.
4. Когда друг к другу жмёшься поближе оно и теплее и не так страшно. А когда каждый на себя одеяло тащит, совсем наоборот получается.
5. Это незаменимых болтов и гаек нет, а люди они все уникальные.
6. Не нужно всё в жизни пробовать. Я вот на вкус не пробовал, то с чем работаю, мне и запаха хватает.
7. Не нужно всё в жизни пробовать. Я вот на вкус не пробовал, то с чем работаю и не чувствую себя от этого несчастливым.
8. Я не знаю, прав был Ньютон или нет, но точно знаю, что если камень подбросить вверх обязательно упадет вниз. | proza_ru |
Татке
Эхом на стихотворение
"Видеть свет голубой":
http://www.stihi.ru/2017/04/23/11215
Обнимаю тебя...
Океаном...
Голубым,
как твой Свет голубой...
В этом мире, тревожном и странном,
Мне бы только остаться с тобой...
А вдвоём...
Нет!
Гадать мы не будем!
Будем жить!
Вопреки и любя!
...День придёт...
И обнимутся люди
Так,
...как я обнимаю тебя...
(24 апреля 2017 г. 10.26. СПб) | stihi_ru |
У лилейников ягоды коварные,
а цветы приравнены к любви.
Вот такие символизмы странные
на полях геральдики земли
Очертания ландыша изящные -
ароматной нежности каприз.
Но смертный яд в нём копят силы спящие,
сам в себе таит антагонизм.
Верь - не верь, все явления природные
Бытия отображают зрак.
А люди и растенья - братья сводные.
Только в то не верится никак.
26.09.17 | stihi_ru |
Пред кем-то открою двери,
Пред кем-то я их запру,
Закрою на все засовы,
Последние слёзы утру.
И снова лёгкой походкой
Как будто приняв бальзам,
Я больше не буду робкой,
Избавлюсь от старых ран.
Я брошусь в любовный омут,
С улыбкой скажу:"Привет!"
Я выбрала всё же дорогу,
А будет в ней тьмаИль свет
А дождик опять барабанит,
Натянуты нервы струной
"Послушай,тебя он обманет!"
А может,махнуть рукой
А может, ПОСЛУШАТЬ дождик
А может,остаться ОДНОЙ
А может,всё же под зонтик
Раскрытый твоей рукой | stihi_ru |
Взлет, жизнь на крае лепестков,
Кувшинка вовсе не чужая,
А сказка, то души потоп,
А утром лишь росу вдыхаешь
Перетекаешь и живешь,
Любовь искрится светлой негой,
Не шей ее, а то порвешь,
Ведь ноты только оберегом
28.10.2015 | stihi_ru |
Я видел сон - старинная часовня,
К луне закинув черный шпиль,
Издала стон, скрипучей боли полный,
Отбила полночь, отрясая пыль.
На крыше мне привиделась фигура -
Гротескный черный силуэт.
Как гимн луне больная партитура
Лилась, вплетаясь в лунный свет.
О, он играл, играл так виртуозно,
Такой кощунственный мотив
И в такт ему на небе гасли звезды,
И луна мерцала в пурпурный отлив.
Мне казалось, что я ту часовню знаю,
Я будто в детстве в ней бывал...
И будто знал когда-то что скрывает,
Ее извечно запертый подвал.
Вспышки пламени, рычащий рокот грома,
В часовню била молний череда!
И странный вид их рваного излома,
Мне напомнил - адские врата... | proza_ru |
Он жил, да был, скуластенький мужик
Алтайского неслабого замеса.
И место занимал, покамест жил.
Потом осталось пусто свято место...
***
Пока он по земле ходил, земля
Ему под ноги расстилалась травами
В лугах и косовищах, и полях,
И это было здорово и правильно.
С берёзками и пошептаться мог,
И окрестить вполне серьёзно "кралями",
Уставший, обстоятельный, как бог...
И это было здорово и правильно.
Пока он жил, скуластый "северин",
Любил, дышал и плакал неприкаянно,
Душою не кривя, он ей кровил.
И это было здорово и правильно...
***
Но он ушёл... И пала тишина...
Калина жарко вспыхивает осенью...
И тропка, к ней протоптанная бОсыми
Шишкастыми ступнями Шукшина -
Как память об исчезнувших следах.
Такая жизнь, такие печки-лавочки...
И пусть я незаслуженно горда,
Мне льстит и в кайф гордиться, да, да, да! --
Землячеством с Василием Макарычем. | stihi_ru |
Коль на жизнь хватает едва-едва,
Это бЕды ли!
Погляди на тех: завтрак, чая два,
Отобедали,
Ужин; телевизор, само собой...
Сплошь банальности,
По шаблону скроен их миг любой
В доскональности,
Колеями бытность свою ведут
Ежедёнными...
Так долой нежИвшими и уйдут,
Нерождёнными. | stihi_ru |
***
я читал до четырех пополудни, и вот - выхожу в осенний навал,
в напалм рыжих лапчатых бестий и черных вычурных скелетонов.
собачка длинная, тонкая, изящная, как лань
проворно делает растяжку на мусорном баке,
а в небесах стая птиц синхронно раскачивает
широкие колокола из тонкой голубой эмали,
но - звук вырван как зуб, срезан, как скальп
но - не удержать за поводки этот мир, это море людское,
мир многообразный, остервенело рвущийся на волю.
и трамвай сходит с холма апостолом насекомых -
похожий ликом на красного муравья - и фары горят,
а правая фара горит ярче -- светящийся синяк под глазом.
девушка на остановке ждет маршрутку,
и неприхотливо разучивает па из модного танца,
поскакивает с легким вызовом в черных лосинах,
чем и украшает обычный, набыченный день октября.
ржавый железный остов от летнего кафе
веселит нескладностью - остов подобен
неправильно собранному скелету плезиозавра.
прошлой ночью, оставив на твоем теле графитти
фломастерами - со страстью -
на зависть самой Нефертити, я иду сквозь тебя,
сквозь акварельное сияние слов.
уверен, ветрен, но настойчив.
иду сквозь осень, сквозь ржавый фарватер,
фаворит несомненно - даже если и темная лошадь.
мужики играют в футбол, выделяется грузный защитник
с взглядом и видом сосредоточенной свиньи.
кленовые листья пытаются втиснуться в ритм игры,
но листву не берут в команду.
скоро появятся первые заморозки, ледяная змея
выдохнет иней на сине-баклажанные травы,
а здесь чугунная урна отрыгивает увядшую розу
и смятый пакет из-под кефира.
душа парит над миром, едва касаясь крыши универмага.
эпоха безвкусная и эпатажная, как леди Гага -
примеряет платья из одноразовых вещей
контрацептивы, посуда, знакомства, манекены любви
"пока-пока"
с очарованием целующихся напомаженных вшей,
что же радует, так это осень и -- огненные доберманы
остроухо беснуются в парке,
и на густых гнутых волнах тумана
серфингистом по ночам в город въезжает,
словно вырезанный из сыра, лунный мальчик
в ярких плавках рекламы.
весь в неоновых дырах. и сквозь него ночь красиво
грызет гранитный сухарь проспекта,
грызет черные ребра города, и луна желтой мухой
дрожит в кружевах каменной паутины; осень.
огненные доберманы, заберите меня к маме,
пусть соберет мою голову с вечера в школу,
и даст с собой яблоко, бутерброды,
расклешенную ложь октября.
это осень стучится в висках,
как красотка в фанерную дверь,
а с лица героя - кусками льда с бедра Антарктики -
откалывается время прошедшее,
сколотый мел.
время - никуда не вошедшее,
ни в Красную Книгу, ни во Льва Толстого.
собрание сочинений вселенной выйдет без нас.
в золотом тиснении осени. осень - твои листья --
неправильные, не подобранные люди, любительские
стихи, которые никто никогда не прочтет.
это осень идет по расхристанным дворам,
ослепшей грузной ведьмой.
спотыкается. больно бьется локтем и матерится.
рассыпает из подола worda
на тропинки, площадки и парковочные места
желтые листья, собачью шерсть,
пауков ветра,
карасей солнца.
и постаревший персей на синей скамье
куняет в затхлых лабиринтах кроссворда.
2014 | stihi_ru |
О ту пору деревушка наша Песчановка была еще настоящим селом с одной, хоть и длиннющей улицей, изгибавшийся вдоль неширокой речки на пару километров от стоявших за околицей коровников до темневшего на горке кладбища. Время было давнее, нелегкое, народ жил после войны небогато. Личного транспорта никто тогда не имел, да и не слыхивал об этом вовсе. Коровенки еще у многих сохранились, а вот с лошадями было уже негусто, да и тех все больше для дела использовали -- вспахать, отвезти что, а не для пустого катанья. Село стояло от райцентра далековато, пешком и за полдня не дойдешь, а от сельсовета помощи не допросишься. Сельповская машина приезжала не каждый день и в случае какой нужды деревенские пробавлялись кто как, а большей частью старались от власти и хвороб держаться подальше, обходясь своими проверенными веками народными средствами.
По весне вернулся из города кум моей свояченницы -- дядя Прохор, еще не совсем старый, высокий и крепкий мужик, только, что оформивший себе военную пенсию. Что уж ему там не понравилось или просто потянуло в родные места, не знаю, но мужиков после войны в колхозе осталось мало и ему, конечно, были рады. Поработав немало в каких-то хитрых и дальних частях механиком, стал он мастером на все руки и быстренько поправив малость покосившуюся после смерти родителей избушку, зажил припеваючи, сразу оказавшись заметным женихом для изголодавшихся по мужскому вниманию деревенских молодух и вдовушек. Работать, понятно, устроился в колхозные мастерские. Благо, довоенные тракторы нуждались в ежедневном уходе, а новую технику город давал тогда очень скупо. Не покладая рук, копался он целыми днями в грудах ржавых железок, мастеря из обломков то дефицитные запчасти, то ножики для детворы, а то и целые непонятные нам тогда агрегаты.
Приехал он, кстати, не как все -- на попутке, а на собственном трофейном велосипеде, который стал сразу же для нас, босоногих пацанов, предметом первейшего внимания, восторга и вожделения. Особенно радовали нас блестящие на солнце тонкие спицы и пронзительный ручной звонок, от которого шарахались в сторону спящие на ходу куры и гуси. Кататься он нам давал строго по очереди, внимательно следя, что б старшие не обижали и не обделяли маленьких. Самых младших нередко возил и сам, когда выпадала свободная минутка на раме и багажнике купаться на речку или в сельпо за всякой нужностью. Однако, наибольший интерес к его транспорту проявил самый старший из нас -- Юрка, сын шурина дяди Прохора, парень нехилый и расторопный. В какой уж библиотечной книжке он вычитал доселе незнакомое нам заграничное слово "такси", не ведаю, но обладая недюжинной фантазией и сметкой, быстро сообразил, как извлечь из трофейного развлечения вполне реальную пользу и для себя, и односельчан.
Договорившись по-свойски с веловладельцем и раскрасив черную раму оранжевыми шашечками, шустро объехал он все село, оставляя на калитках написанные от руки объявления, приглашающие воспользоваться невиданным ранее сервисом по доставке нуждающихся в райцентр и обратно. Народ наш прочитал их, посмеялся, пустил на самокрутки и лег с вечерней зарей спать, но когда еще затемно в окно Юрику постучала молодая соседка, у которой ночью что-то заболело в боку, то не прошло и пяти минут, как они уже бодро пылили по проселку, вызывая удивленные взгляды у поднимавшихся на утреннюю дойку односельчанок. К полудню парочка уже вернулась, усталая, но вполне довольная. Опасная болезнь, очевидно, позорно отступила от пышногрудой молодухи, а свежий румянец вызывающе алел на ее загорелых щеках. На полных губах блуждала загадочная улыбка. Юрка так же был утомлен, но как то по-особому горд собой, несмотря на то, что полученную им бутыль самогона мать отобрала и рачительно спрятала в сундук.
С тех пор новый деревенский транспорт стал пользоваться все возрастающей популярностью в широких кругах нуждающегося в крепкой мужской руке женского населения. Поллитры уже несли заранее дяде Прохору, а пироги и конфеты -- Юркиной матери, нередко устраивая настоящий конкурс за право поездки по, разумеется, совершенно неотложным делам. Заявки сыпались даже на поздние вечерние часы, нечастые праздники и выходные. Юрик сначала радовался, отдавая предпочтение самым молодым и стройным кандидаткам с высоким бюстом, но потом осунулся, похудел и начал потихоньку сдавать, а со временем и вовсе начал манкировать своими добровольными обязанностями. Пацаны, из тех, кто постарше, пытались заменить его на этом нелегком поприще, да только получалось у них это, видимо, как то не так. Тут еще прохудились истертые об острые камни шины. За неимением запасных камер и резинового клея, покрышки набили конским волосом, но мягкости езде это добавило несильно.
Возможно, тому поспособствовали и немногие оставшиеся деревенские мужики, до поры до времени не жаловавшиеся на серьезную конкуренцию. Да и колхозное начальство с явным неодобрением смотрело на вдруг сократившееся количество трудодней разом занедуживших передовых доярок и скотниц. Поток желающих прокатиться начал заметно редеть. А в сентябре велосипед дяди Прохора и полностью перепрофилировался на доставку школьников в соседнюю деревню. Потом похолодало, пошли дожди, грунтовка раскисла, и катить много километров по грязи и лужам стало уже не под силу и самым крепким из нас. Однако пытливые умы народного умельца и юного дарования нашли нестандартный выход в этой непростой ситуации. Прохор с Юркой сколотили из широких досок три несколько угловатых колеса. Два из них укрепили на одной оси сзади, одно поставили спереди. Крутить педали было нелегко, неровные колеса подскакивали на каждой колдобине, а сиденье впивалось между ног, однако чудо-транспорт медленно, но уверенно продвигался даже через довольно глубокие ямы.
Затем выпал снег. Недолго думая, тяжелые и неуклюжие колеса заменили на легкие лыжи. Самостоятельно ехать по глубокой наледи уже не получалось, но с кладбищенской горки конструкция скатывалась лихо под восторженные вопли оседлавших ее мальчишек. Так появился, возможно, первый в России, если не в мире, снегокат. Однако на этом творческая мысль не остановилась. Агрегат был дополнен немаленьким парусом из грубой холстины и высокой мачтой, прикрученной к сиденью, поставлен на лыжи, оснащенные уже металлическими прутьями-коньками. По замерзшей речке первые российские виндсерферы развивали вполне приличную для столь неординарного сооружения скорость. Разумеется, что ни о каком мопедном движке говорить тогда не приходилось и первого снегохода не вышло. В таких нехитрых, но увлекательных забавах прошла долгая и холодная зима.
Когда речка только еще освободилась ото льда, у сельских Кулибиных был готов новый проект. На место лыж справа и слева были пришпандорены на каждой оси по две запаянные бочки из-под солярки, с укрепленными на них гребными пластинами. Плавсредство получилось тяжеловесным, но на редкость устойчивым. Оно ровно держалось на воде даже в не самый слабый ветер и так же уверенно, хоть и медленно передвигалось по глади реки. Вот с разворотами было сложнее. Приходилось возить с собой длинный шест и, при необходимости, отталкиваясь, корректировать курс дредноута. От идеи использовать его опять как такси благоразумно отказались, но для томных прогулок под луной и рыбной ловли новая реинкарнация творения неизвестных фашистов продолжала верно служить советскому народу еще не один месяц, пока в одну из дождливых августовских ночей колышек, к которому она была привязана, не был сорван то ли ветром, то ли вражескими диверсантами, то ли кем-то из ревнивых мужей.
О бывшем трофее погоревали малость, даже помянули граненым стаканом, но печалиться уже было некогда. Грянули новые времена. Дядя Прохор из подручных деталей собрал настоящий мотоцикл, по проложенной мимо бетонке утром стал ходить автобус, а через несколько лет появился и первый телевизор. Юрка уехал в город учиться на журналиста, а я в ПТУ на механика. Впоследствии далеко вниз по реке среди камышей нашли только одну полузатонувшую бочку, на оранжевом от ржавчины борту которой еще гордо белела надпись на неведомом языке. | proza_ru |
уп
ав
ш
и со смеху на пол
я торс неуб
ранной игрушкой
ушиб мы
стали с этих пор
нераз-
личимые друг
дружкой | stihi_ru |
Покоряться любви, отдаваться плети;
Ее творчество сладостных шрамов
У меня, да, в чести.
Но невольник я подлинности.
Дисциплина любви -не по мне.
Пусть прострется она предо мной
На кровавой холсти !
Пусть мне явится льдиной обьятой,
Заточит меня в банке с вареньем
Из цикуты своих "озарений" | stihi_ru |
- Я все стихи в капусте отыскала.
- Мне приносил поэмы в клюве аист.
- А мне сонеты муза диктовала.
- Ха-ха! Мои-то сами размножались!
- Как интересно! Поделитесь с нами!
- Кладу стихи попарно. Дальше -- просто:
Они всю ночь друг друга тешат сами,
А утром я читаю их потомство. | stihi_ru |
Тсссссссссс!!! О драконах ни слова!..
Посвящение:
Моим критикам, скептикам и всем, кто мне помогает.
Гордыня, кто ты Ты маленькая девочка, которую никто не любит Которая врёт в этом себе, потому что есть и родные, и близкие, для кого она дорогая и любимая. Но её не похвалили за сделанное ею и нравящееся ей самой, её прелесть, её творения Девочка, которая ищет славы и признания её гениальности
Зачем тебе она, слава Что ты с ней будешь делать Повесишь на стенку и будешь на неё любоваться в исступлённом восторге, какая ты крутая, гениальная и умная Будешь хвастаться своим друзьям и жадно ловить произнесённые со вздохом не то восхищения, не то зависти ахи и охи Будешь считать положительные отзывы, и собирать восторженные отклики в отдельную папочку Ну, собрала, а дальше что будешь делать со своими "сокровищами" Чахнуть как царь Кощей Будешь смотреть на свои достижения и становиться лучше, что ли
Нет, не будешь ты становиться лучше. Потому что ты не хуже. Ты такая, как есть, маленькая девочка Гордыня. И надо бы остановиться, понять себя и простить других, имеющих отличное от твоего мнение на твой счёт.
Но ты - маленькое тщеславное создание, растущее от этих восхищенных вздохов и восторженных отзывов. Растущая вверх и вширь. И вот ты уже не маленькая, да и не девочка. Ты уже потеряла свою младенческую непосредственность. Тебе уже не просто хочется большего, и ты это большее требуешь, клянчаешь, вымогаешь, молишь о большем. Больше лайков, больше восхвалений, больше восторгов... Больше... Больше... Ещё... Ещё!!!
Ты уже не просто огорчаешься, когда тебя вдруг не похвалили, ты раздражаешься из-за якобы несправедливой точки зрения на себя, любимую, занижения твоей гениальности, твоей значимости. Ты уже начинаешь ненавидеть всех, кто не видит в тебе сногсшибательную личность, тех, кто не боготворит тебя. Ты уже желаешь отомстить за такое кощунство -- не любить тебя!
Ты уже кричишь и машешь кулаками в ответ на тихую простую просьбу задуматься, что ты творишь. Ты уверена в себе! Ты творишь справедливость, как ты думаешь! Ты не позволишь хоть кому-то насмехаться над тобой! Чувство юмора в оценке себя уже уничтожено и никогда не воскреснет.
Ты -- Воин Своего Света! Ты -- за Справедливое Отношение к себе, а таковым оно может быть только, если хвалят и восхищаются! Критикам -- смерть! На плаху их! На гильотину или лучше на дыбу и четвертовать! Нет, сначала в застенки Гестапо или в подвалы инквизиции! И ты придумываешь всё более страшные и изощрённые способы расправы с неугодными тебе, с теми, кто позволил себе -- нет, вы только подумайте, как посмели!!! -- высказать своё мнение, отличное от твоего мнения о себе.
На кого ты стала похожа, бывшая девочка Гордыня Посмотри, у тебя уже выросли крылья. Черные кожистые крылья за спиной. И толстый хвост сзади. Нет, не пушистый, а покрытый крупной жесткой чешуёй. Ты скребёшь свой паркетный пол огромными когтями на крепких и устойчивых лапах, а маленькими верхними лапками ты прижимаешь к сердцу свои творения. Сердце А оно еще бьётся Удивительно!
Зато ты научилась с полпинка извергать изо рта пламя! Во как! Пыыыхххххххххх! Ххххааааа! И все, кто был вокруг, обгорелые трупики! Ура!!! Критики сдохли! Или не все еще
И ты прищуриваешь третье веко своих маленьких глазок, навостряешь свои вертикально стоящие ушки, раздуваешь широкие ноздри, шумно втягивая воздух, и высовываешь из клыкастой длинной пасти свой раздвоенный язык в надежде понять, вкусный тот критик, что остался в живых после твоего огненного плевка в его сторону. Ну, жив Иди сюда, критик, будешь цыплёнком-гриль!
Никому не будет пощады! Никому! Ни родным и близким, кстати, а где они Ни далёким и равнодушным.
Тебя окружают только трусы и трупы, третье не дано. Кто не боится и не восхваляет тебя, трусливо цепляясь за жизнь, тот труп.
И ты сидишь, Гордыня Драконица, на своих творениях, думая, что ты охраняешь золото, ты охраняешь черепки. Тебе бы принцессу в твою башню... Да, кто ж тебе доверит девушку-то охранять А ну, как девушке не понравятся твои творения и она тебе чего-то скажет Снова труп А ладно, и не девушка, пусть она будет послушной и восхваляет тебя, а когда принц за ней приедет А если он вдруг скажет про твои черепки, что они и есть никому не нужные черепки Это ж девка так и не выйдет ни из башни, ни замуж Жаль принцессу... Ндаа...
А ведь была такой малюсенькой хорошенькой несчастненькой девочкой... Гордыня...
Примечание:
Благодарю всех вас, мои критики, люблю вас! Вы не даёте мне превратиться в Дракона. | proza_ru |
1. Имя: Максим Железнов
2. Вид: ''Страж'', (металл+дракон+кот) :-)/человек (оборотень)
3. Тело: человек - 1.83 м., темные волосы, очки, худой
Страж - рост около 2.5 м.,
длинные массивные руки оканчиваются длинными рубленными пальцами,
цвет - черный с отливом в серебро,
лицо/морда - смесь дракона и кота,
покрытие - металлическая чешуя с прочной кожей под ней (-снаружи, по внутренней стороне - более зернистая чешуя темно-серого цвета(почти асфальт, но темнее)),
на голове - средние рога пригнутые к черепу (наверно, покрывающие всю голову сверху, как шлем) - постепенно растут, начиная с половины головы,
хвост! - метр/метр-двадцать хорошо подвижный, ноги - мощные с обратными коленями, ступни - смесь (кот+дракон, со слегка удлинеными пальцами)
(Далее - может быть крылья, размах - 3/3.5 метра)
Элементаль: тело стража, спаеные(/сплавившиеся) участки чешуи на плечах коленях грудной клетке, глаза - цвета ртути
4. Способности: сильный ментал (сначала отпугивал Мутов) -развитие, Ч С Э
Телекинез -развитие, Ч С Э(только на металл)
Большая физическая сила С Э
Высокая скорость передвижения С Э
Ловкость С Э
Управление металлом -сначала слабо (во второй половине второй книги) -развитие, С(слабее Элементаля) Э
Металлический элементаль (в 4/5 части книги), пробуждение в опасной ситуации -развитие, | proza_ru |
Много воды утекло с того промозглого ноябрьского дня, когда я в последний раз виделся с героиней этого очерка, которая в свое время была достаточно известна в демократических кругах нашей интеллигенции, а сейчас ее никто не помнит, потому что и помнить-то, собственно, некому: у кого на старости лет память отшибло, кто отправился в мир иной. Это, конечно, горько и обидно, что у нас замечательные люди приходят и уходят некоторым образом поучительно, как будто нарочно для того, чтобы наставить на путь истинный новые поколения, а жизнь идет своим чередом, точно заведенная, и народ по-настоящему будоражат только каждое первое и пятнадцатое число. Уж так, видно, устроено наше отечество, что тут как-то химически не запоминается горький (всегда и безусловно горький) опыт предшественников, и каждое новое поколение норовит жить, как говорится, с чистого листа, уповая не на положительное знание, выработанное предками, а в лучшем случае на Бога, поскольку больше не на что уповать. Что-что, а эту вредную повадку необходимо искоренить.
Так вот, Галина Петровна Непейвода родилась в 1940 году на Украине, в городке Градижске, что под Кременчугом, в исторической его части, в двух шагах от старого базара, где торговали плодами земными, а по воскресеньям бабушки выносили бюстгальтеры домашнего дела, причем таких великанских номеров, что они больше напоминали чепчики на двоих.
Как это у нас через раз водится чуть не с Алексея I Тишайшего, мать Галины Петровны была русская, отец – украинец, но на мове в семье не говорили, хотя и сало тут ели три раза в день, и печка в хате была разрисована пунцовыми мальвами по побелке, и бабкин образ в красном углу каждый двунадесятый праздник украшали вышитым рушником. В общем, Галина Петровна с младых ногтей чувствовала себя русским человеком и недаром после окончания средней школы отправилась в Ленинград поступать в Герценовский педагогический институт.
Не сказать, чтобы ее отличала особая склонность к учительской профессии, однако же некоторая отрешенность, мечтательность, фанаберия и полное равнодушие к нарядам за ней водились, а позже как-то само собой выработалось чувство поводыря. Бывало засядет она одна-одинешенька на горе Пивихе, в том месте, где в Днепр помаленьку осыпается древнее монастырское кладбище и торчат в сторону заката мослы покойников, обхватит руками коленки и размечтается до самозабвения о том прекрасном времени, когда все ее будут слушаться, лелеять и обожать. Она вообще смолоду была таким пылким идеалистом, что как-то даже пожаловалась постовому милиционеру на родного отца, который в нетрезвом виде наводил несусветную критику на режим.
Еще будучи школьницей она вступила в Коммунистический союз молодежи и в студенческие годы настолько увлеклась всяческой колготней по комсомольской линии, что и училась-то с грехом пополам, два раза брала академический отпуск, и у нее не было ни одного романа во все время учебы, что в ее возрасте вроде бы и чудно.
Незадолго до окончания института Галину Непейвода пригласили на работу в Тихвинский райком комсомола, на должность инструктора отдела учащейся молодежи – это было в 1960 году, еще до денежной реформы, когда вовсю озорничал Никита Хрущев и в стране разразилась такая бескормица, что была в диковинку даже малосъедобная чайная колбаса.
Галина Петровна вся отдалась работе, тем более что она искренне исповедовала коммунистическую доктрину и у нее не было никаких увлечений на стороне. Да и как было не покориться магии этого романтического учения всецело русскому человеку, очень расположенному к состраданию, с его обостренным чувством справедливости, ощущением всемирности своего “я”, когда даже многие герои Антона Павловича Чехова, московские нытики, и те страждали социалистическим самочувствием и чаяли распределения по труду. К тому же порочность капиталистического способа производства была тогда очевидна каждому соотечественнику, исключая из правила только полного невежду и дурака.
Словом, неудивительно, что Галина Непейвода оказалась на редкость прилежным, инициативным, самоотверженным работником, даже и чересчур; она с 1961 года ни разу не была в отпуске, всегда стояла за самые грозные меры воздействия на разного рода отщепенцев, безусловно поддерживала все выкрутасы, которые тогда назывались “линией партии”, даже частенько ночевала в здании райкома, в закутке у дежурного, на старом кожаном диване, и по своей воле два года конспектировала “Капитал”. К тому же она была безупречно порядочным человеком, искренним, прямолинейным, а такой набор добродетелей считался избыточным даже по тем, сравнительно идилическим временам.
Уже несколько лет прошло с тех пор, как нашу героиню приняли в “Орден меченосцев” (так Иосиф Сталин между своими аттестовал КПСС), когда у нее, где-то между гипофизом и правым внутренним ухом, завелся некий сомнительный червячок. Почему именно он завелся и с какой стати, сейчас вывести мудрено, может быть, даже по какой-нибудь второстепенной причине, вот как рабочий класс разочаровался в “линии партии” по причине постоянного роста цен на винно-водочную продукцию, а то, может быть, ее резко огорчила какая-нибудь дурацкая речь совершенного рамолика Брежнева, но так или иначе сомнительный червячок вел себя всё настойчивей, по мере того как мало-помалу приходил в негодность государственный механизм. Во всяком случае, коррозии идеалов точно способствовали безобразия районного масштаба: то из магазинов вдруг исчезнет всё, исключая галоши, то из-за снижения закупочных цен на молоко вспыхнет что-то вроде крестьянского восстания сразу в нескольких соседних колхозах, и без того нищих до последней возможности, то председатель райсовета спьяну побьет окна у своей любовницы, то судьи оправдают племянника прокурора, который угнал милицейский автомобиль. Между тем начальство только надувает щеки и шлет в область фальшивые сводки, видимо, надеясь единственно на завораживающее действие кумача.
В общем, Галина Петровна крепко задумалась: а точно ли в коммунистической доктрине заключается спасение человечества от вековых страданий и недостач? Думалось так: это вряд ли, чтобы в коммунистической доктрине заключалось спасение от вековых страданий и недостач, поскольку она подразумевает чрезмерную концентрацию власти и, стало быть, всяческий произвол, поскольку человек еще не готов трудиться за здорово живешь, из физиологической потребности в созидании, а монотипная организация общества обеспечивает гегемонию прощелыги и дурака.
В результате тягостных и продолжительных размышлений у Галины Петровны, наконец, вышла из-под пера пространная записка о положении дел в Тихвинском районе Ленинградской области и вообще. Эта записка заключала в себе также резкие выпады против выездных комиссий, продовольственных пайков для руководящего звена, “телефонного права”, повального воровства и содержала некоторые соображения насчет того, как поправить дело без особого ущерба для международного рабочего движения и принципа распределения по труду.
Недолго думая, она отправила свой меморандум в Москву, на Старую площадь, где тогда располагался партийный аппарат, и стала дожидаться ответа, рассчитывая на то, что в центре сидят не такие дурни, как на местах. Не тут-то было: в Москве нашли ее записку неслыханной ересью, покушением на святая святых, даже форменной антисоветской вылазкой, тем более нетерпимой в сложившихся обстоятельствах, что обстоятельства-то были больно нехороши.
Как раз под Октябрьские праздники 1974 года коммуниста Непейвода исключили из партии, выгнали с работы и, разумеется, лишили служебной квартиры, и это еще слава богу, что не посадили, поскольку по тем временам могли запросто посадить. Прозябала она в Тихвине примерно еще с полгода, не имея никаких средств к существованию, так как ее не брали даже в дворники, одно время перебивалась вышиванием диванных подушек, которые тогда назывались “думками”, и торговала этой продукцией на городском рынке, но в конце концов с отчаянья уехала в Москву, уповая на призрачную надежду восстановиться во всех правах.
В Первопрестольной с ней никто даже и разговаривать не стал, ни в ЦК партии, ни в ЦК комсомола, ни в приемной Верховного Совета, и она мыкалась в столице, как капитан Копейкин, жила на Казанском вокзале, обносилась до крайности, питалась объедками из буфетов и подачками сердобольных транзитных пассажиров, у которых глаз особенно наметанный на беду.
Мытарства Галины Петровны продолжались до тех пор, пока ее не подобрал на вокзале первый русский трансвестит Курочкин, огромная бабища со злыми мужскими глазами, и не устроил в котельной трамвайного парка имени Русакова на временное житье. В рабочей раздевалке ей отгородили закуток листами фанеры-десятки, поставили больничную койку, подобранную на помойке, снабдили электрическим чайником, и она зажила, как у Христа за пазухой, тем более что ее регулярно подкармливали кочегары и сторожа. Она навела даже кое-какой уют: развесила по стенам портреты знаменитых революционерок, как то Веры Засулич, Софьи Перовской, Марии Спиридоновой, поставила на подоконник горшок с иваном-мокрым – и с утра до вечера любовалась своим пристанищем, млея от благодарности новым товарищам и судьбе.
Такое нежданное-негаданное сочувствие со стороны совсем незнакомых людей объяснялось просто: Галина Петровна в порыве отчаянья поведала Курочкину историю с меморандумом, случайно оказавшись с ним в буфете за одним столиком, меж тем все ее новые товарищи были в той или иной степени диссиденты, и сам Курочкин, и кочегары, и сторожа. После она свела знакомство и со многими известными людьми из числа тогдашних правозащитников и разного рода протестантов, например, с Болонкиным, Якиром-младшим, Русановой, сионистом Бермудским, которые появлялись в котельной под вечер, немного выпивали, пели под гитару модные баллады и чуть не ночи напролет говорили о социализме “с человеческим лицом”, о свободе слова как основном инструменте преобразования общества, вечном еврейском вопросе и о посильной помощи товарищам, томившимся в лагерях.
Мало-помалу новые знакомые привлекли Галину Петровну к практической деятельности, связанной с противостоянием коммунистическому режиму: она размножала письма протеста и нелегальные повременные издания, ходила по подъездам и рассовывала в почтовые ящики антисоветские листовки, а как-то, в марте, приняла участие в демонстрации на Манежной площади, держа над головой плакат с призывом “Братья, отдайте меч!”, который она сама выдумала, позаимствовав идею из пушкинского “Послания в Сибирь”, и кое-как нацарапала фломастером от руки.
За эту демонстрацию Галину Петровну и посадили; вернее, ее доставили вместе с прочими арестованными в Лефортовскую тюрьму, а после того, как на допросе она отказалась назвать даже собственное имя, отчасти из принципа, отчасти следуя заветам народовольцев, ее отправили в институт психиатрии имени Сербского, где она просидела неполный год.
Освободившись, она возвратилась в свою котельную, опустевшую после мартовских арестов, и ее за нехваткой рук приняли на работу уборщицей с окладом жалованья в 75 рублей. Об эту пору социал-имперский режим находился уже при последнем издыхании, и один за другим сходили в могилу генеральные секретари, точно по мановению Божества. Потом случилось что-то вроде повторения Февральской революции 17-го года, последнего владыку лесов, полей и рек заставили отречься от престола, пошли бесконечные митинги, стычки с милицией и погромы, началась неразбериха снизу доверху, которую увенчал как бы другой большевистский переворот, только наоборот.
Понятное дело, Галина Петровна была в числе защитников Белого дома и сполна упилась гибельным восторгом противостояния тирании, через два года она с ужасом наблюдала штурм того же Белого дома с Бородинского моста, и у нее сердце кровью обливалось от страха за юную свободу, дышавшую на ладан, но дело ко всеобщему удовлетворению обошлось.
Таким образом, сбылись-таки ее чаянья: в России воцарились демократические свободы и оказала себя доминанта гражданских прав. И все бы, кажется, ничего, но вдруг у нее, где-то между гипофизом и правым внутренним ухом, опять зашевелился пресловутый сомнительный червячок. Вроде бы и люди на руководящие посты выдвинулись порядочные, и, кроме духа святого, кого угодно можно было безнаказанно аттестовать последними словами, и министерство страшных дел упразднили за ненадобностью, как вдруг подняла голову уркота и заявила на всю страну изустно, печатно и по телевизору: дескать, вот теперь-то настало наше воровское время, теперь мы покажем, кто есть настоящий хозяин в центре и на местах. Поначалу Галина Петровна смело возражала на эту декларацию: дескать, это вы умоетесь, ребята, то есть, напротив, для вас пришли последние времена, поскольку русское ворье больше боится гласности, чем тюрьмы. Однако со временем становилось всё очевиднее, что уголовный элемент оказался прав, – к середине 90-х годов крали уже не заводами даже, а целыми отраслями, гнали за границу эшелон за эшелоном с военной техникой, драгоценной рудой, кругляком, металлоломом и прочим народным добром, “воры в законе” взяли моду покушаться на государственные должности, бандиты захватывали целые города. Начальство между тем надувало щеки и всё твердило, что главное – это демократические свободы и доминанта гражданских прав.
Даром что начальство, газетчики и многие неглупые люди настойчиво исповедовали эту сомнительную парадигму, как немцы исповедуют дисциплину, французы – женщину, американцы – ипотеку и аспирин, Галина Петровна постепенно разочаровалась в классических ценностях либерализма, хотя в это время ей дали квартиру на Плющихе и хорошую пенсию как заслуженному борцу. Наконец, когда по ошибке застрелили ее старого товарища по котельной, давно спившегося и промышлявшего нищенством у Преображенского рынка (на паперти старообрядческой церкви федосеевского согласия), Галина Петровна окончательно поняла, чья собака мясо съела, и сменила новую веру на веру прежнего образца. В техническом отношении это выглядело так: она взяла другую фамилию и звалась теперь Галиной Сталинградской, решительно раззнакомилась со своими соратниками по борьбе за “социализм с человеческим лицом” и вступила в Коммунистическую партию Российской Федерации, рассудив, что товарное изобилие как следствие капиталистического способа производства – это, конечно, хорошо, но поскольку на родине оно неизбежно влечет за собой дегенерацию человека, то уж лучше пускай останутся бычки в томатном соусе и сайка за семь копеек, нежели возьмет верх бездушное двуногое существо, которое не отличает добра от зла, едва умеет читать и чуть что хватается за ружье.
Значительные перемены обозначились и в быту: Галина Петровна напустила в свою квартиру бомжей со всей округи и устроила своего рода коммуналку, с очередями в уборную, толкотней на кухне, и даже жильцы у нее спали валетом в ванне, в стенных шкафах, под столами и на столах. Из дома она больше не выходила, опасаясь, как бы и ее по ошибке не застрелили, целыми днями читала, притулясь у торца кухонного стола, варила щи на всю коммуну, занималась с кошками, которых у нее тоже набралось порядочно, и обстирывала бомжей.
Немудрено, что Галиной Петровной заинтересовалась сперва социальная служба, потом участковый уполномоченный, наконец районный психиатр, и вскоре ее опять определили в сумасшедший дом, несмотря на доминанту гражданских прав, точнее, в психиатрическую клинику имени Соловьева, что неподалеку от Донского монастыря.
Там я ее и видел в последний раз. Помню, как-то промозглым ноябрьским днем я вышел из метро на станции “Октябрьская-кольцевая”, проехал несколько остановок в троллейбусе и довольно долго шел пешком, пока не набрел на эту самую “Соловьевку”, где влачила свои последние дни старушка Непейвода.
Против ожидания я застал у Галины Петровны компанию старых приятелей, с которыми она как будто раззнакомилась из принципиальных соображений; не считая дежурной медсестры, тут были трансвестит Курочкин, сильно сдавший, и сионист Бермудский, в свое время эмигрировавший в Израиль, но потом вернувшийся восвояси, который сидел на больничном табурете пригорюнившийся, с забинтованной головой.
Видимо, не так давно между ними завязался какой-то увлекательный диалог.
– Вот возьмите нашего завотделением Муфеля… – говорила дежурная медсестра. – У него на шее всегда золотая цепь толщиной с палец, как у фараона, и это когда больные по всей нашей необъятной стране сидят на каше с селедкой и кислых щах! Вот откуда он ее взял при зарплате как у приемщика стеклотары? Я скажу, откуда: оттуда, что наш контингент – золотое дно! Это у нас одна Галина Петровна – пролетариат, а так что ни укол, то зимняя резина, что ни консультация, то Канарские острова!
Курочкин сказал:
– Это что да, то да. Ни при каком царе, ни при каком генеральном секретаре не было такого безобразного социально-имущественного неравенства, как при нынешней сволоте! А вы говорите – эволюция, свет в конце тоннеля, гармоничное общество как итог… Всё это, товарищи, полная ерунда!
– Не скажи, – возразил Бермудский. – В человеке заложены бесконечные возможности развития, что нам убедительно доказывает история человечества, понимаемая как путь. По крайней мере возможности развития от простого к сложному, хотя бы от обезьяны до стукача.
– А также от сложного к простому, – добавила Галина Петровна, – в чем, собственно, и беда.
– А также от сложного к простому, но это как раз неважно, а важно то, что человек по-прежнему скорее процесс, нежели результат, поскольку, опять же, в нем заложены неисчерпаемые возможности развития “от” и “до”.
– Интересно, – справился я, – и кто же их заложил?
– А никто не заложил, – сказал Курочкин. – Вот как материя развивается, так и человек развивается (если, конечно он развивается) под воздействиием чисто физических внешних сил. Например, наступило Великое обледенение, и этот сукин сын с горя заговорил…
– Материя как раз не развивается, – сообщила Галина Петровна, – потому что материя – это всего-навсего атомарное строение вещества.
Я сказал:
– Позвольте с вами не согласиться. В телесном отношении человек, разумеется, представляет собой нелучший образчик атомарного строения вещества, но, с другой стороны, так много таинственного, неисповедимого в самой формуле человека, что тут поневоле заподозришь вмешательство каких-то разумных сил. Вы скажете: все мы из глины. Хорошо! А совесть, а самопожертвование, а любовь?!
– Положим, страсть по отношению к женщине, – возразил Курочкин, – это только обострение хронической любви к самому себе.
– Ах, любовь, любовь! – вздохнула Галина Петровна, у которой, между прочим, так и не случилось ни одного романа во всю ее жизнь, и она отродясь не ведала, чем мужчина пахнет, ну разве бензином и табаком.
– Век бы ее не знать! – заявил Бермудский. – Поднимаюсь я тут у себя по лестнице, вдруг – бац! – кто-то меня сзади огрел как будто скалкой по голове! Оказывается, это сосед-алкоголик с третьего этажа, который до того допился, что приревновал меня к своей собаке, жилплощади и жене. Насчет жены я так скажу: я с ней только два раза перемигнулся, хотя чего тут лицемерить – как бывало увижу ее, так у меня сразу температура поднимается, как будто грипп на меня напал.
– По крайней мере, – заметила дежурная медсестра, – вы за дело пострадали, то есть за романтический строй души.
– Хорошо, а если бы он меня убил?! Вы представляете этот ужас: гроб, тление, вечный мрак!..
Галина Петровна сказала:
– Не смерти нужно бояться, а жизни. В смысле, жизнь у нас такая, что нужно быть постоянно настороже.
– Жизнь везде одинаковая, – объявил Курочкин. – Где-то чуть ужасней, где-то чуть веселей. В Америке, например, все улыбаются, но вечером на улицу лучше не выходи.
Бермудский добавил:
– Я вообще в претензии к Христофору Колумбу за то, что он Америку открыл.
Что-то мне стало скучно; мне стало вдруг так скучно, что я откланялся и ушел. Пока я не торопясь удалялся вправо по коридору, до меня еще долетали знакомые голоса. Курочкин говорил:
– Вон ваш преподобный Муфель идет. Точно жидяра и прохиндей!
– Ты что, Курочкин, – отозвался Бермудский, – антисемитом заделался, не пойму?
– Нет, я не антисемит, я шире. Я человечество не люблю. | Magazines |
Белая красавица
гордо выступает,
тянет ножку,
резво играет
на Выездке
хочет служить,
и для хозяина
лучшей быть!
ИР
16.08.2015 | stihi_ru |
Глава 19 "П А Р Т И Й Н А Я Ж И З Н Ь"
О п р е д е л е н и е :
Анекдот отражает явное социальное зло
А н е к д о т :
- Для вступления в партию у меня есть три причины: жена
и двое детей!
Э П И З О Д .
Моя история вступления в партию -- это История партии. Начну ее рассказ с моей тетушки. Комсомольские годы она провела в раскулачивании односельчан. В борьбе за материальное равенство и братство она получила ущерб своему здоровью и опыт строительства нового общества. Став большевичкой и ликвидировав свою безграмотность в Промакадемии, тетя получила место в руководящей инстанции Московского комитета, а затем Центрального комитета партии. Она всю жизнь гордилась тем, что работала в аппарате Хрущева. Кадры он подбирал по своему уму, чести и совести. Оценить его деятельность без прикрас и легенд мне довелось в тот период, когда он проявил свои умственные способности: распахал девственную Природу, заселил людей в бетонные бараки, запахал остатки культуры Серебряного века и бросил в "ядерную дрожь" другие народы и государства. Свои прежние "заслуги" он скромно отнес на счет великого последователя дела Ильича и пообещал всему народу "догнать и перегнать" хорошо живущие страны, не испытывающие гнета борьбы за коммунизм.
Однажды тетушка спросила меня, когда я вступлю в ряды партии. Я ответил: "когда Хрущева в них не будет". И высказал свое мнение о нем. Не ожидала тетя от родного племянника отсутствия у него родственных чувств по отношению к ее "благодетелю". Результат -- две недели на больничном режиме тетя залечивала нанесенную ей душевную травму.
Жалко тетю и всех ее соратников.
Э П И З О Д .
Заканчивая аспирантуру, я сдал положенные экзамены кандидатского минимума и готовился к защите диссертации. Приглашают меня в партбюро института. Секретарь сообщает мне, что кандидатский минимум сдан мною не полностью: как специалист я нужен партии. Предложение вступить в партию я стал переживать как нанесенную мне душевную травму, поделился своей "бедой" со своим единомышленником, старым евреем, пережившим муки всех этапов строительства "светлого будущего". На мои сомнения он ответил: "Дурной! Если ты не вступишь, кто же с ними там бороться будет!".
Старик знал, что бороться против насилия над людьми возможно только в партийных рядах. Через год из кандидатов я стал полноценным членом партии и кандидатом наук.
А н е к д о т :
На приеме в партию в первые годы советской власти задают вопросы вступающим.
Спрашивают одного: "Состоял ли в банде Махно" - "Нет". "Вел ли борьбу против народа в банде Шкуро" - "Нет". "А в шайке Каледина" - "Да у меня же в заявлении написано, что в первый раз вступаю!".
Другого спрашивают, кто такой К.Маркс, -- не знаю; а Ф.Энгельс, - не знаю; ну а Ленин Отвечает: "Ну что вы пристаете У вас своя компания, у меня - своя!".
Следующего спрашивают: "Готов ли ты пожертвовать своим благополучием для партии" - "Да". "Согласен ли для партии трудиться дни и ночи" - "Да". "А готов ли ты пожертвовать жизнью за партию" - "Конечно, на хрена мне такая жизнь".
Очередного спрашивают: "Готов ли ты беспрекословно выполнять любые приказания партии" - "Да". Один остряк спрашивает: "А голым задом на ежа сядешь" - "Если партия прикажет, и на ежа сяду".
А н е к д о т :
Вот как Вовочка творчески переработал известный детский
стишок:
А у нас в квартире кошка
Родила троих котят.
Котята выросли немножко,
И двое в партию хотят!
- Вовочка, но почему только двое хотят
- А один уже прозрел!
Э П И З О Д .
Меня, специалиста в области экономических знаний, пригласили в обком партии. Я оказался в группе "приглашенных". Нам предложили быть комиссией по проверке деятельности промышленного предприятия, вручили "Памятку" для проверки и составления докладной записки. Я просмотрел перечень вопросов по своей специфике и заметил, что для выезда на предприятие нет необходимости. Достаточно позвонить в статистическое управление и получить необходимую информацию.
Официальное лицо заявило официально, что предприятия подают туда искаженные данные, и задача комиссии - выяснить истинное положение дел. Я отметил, что информацию об истинном положении дел получают соответствующие министерства с целью принятия квалифицированных мер. На это замечание "лицо" мне отрезало: "министерство доверяет, а партия проверяет". Возражений больше не поступило, и комиссия отправилась на объект.
На объекте приняли нас хорошо: разместили в приличной гостинице, кормили в директорской столовой. Мы раздали соответствующим заводским специалистам вопросники и стали ожидать подробного изложения ответов на каждый вопрос. Через несколько дней мы получили заказанные материалы. Каждый член комиссии сделал свое заключение. Со своей стороны я отметил объективные трудности, преодолевая которые завод достигает планируемых результатов, проанализировал причины отрицательных явлений, источники этих трудностей, предложил пути совершенствования хозяйственной деятельности. Затем комиссия составила своеобразный "слоеный пирог", заказанный обкомом партии.
Докладная записка рассматривалась в узком кругу обкома, где было отмечено, что я не умею проверять: в результате оказалось, что некого и не за что наказывать. А ведь проверка назначалась с этой целью.
Надо было сразу предупреждать! С тех пор меня больше не включали в подобные комиссии.
Э П И З О Д .
Трудная работа была у партии по реализации решений ленинского ЦК. Не так уж просто было выполнять планы заводам и колхозам без воздействия партийных органов на местах. Критика, взыскания, перемещения, поощрения, выдвижение -- вот тот ассортимент методов и средств воздействия на производственные коллективы, которые партийный аппарат горкомов и обкомов имел в своем арсенале в дополнение к трудовому законодательству. Был создан особый штат исполнителей воли партии: партийный контроль, номенклатура, "партхозактив". Партийно-хозяйственный актив был постоянной заботой обкома. Людей нужно было время от времени активизировать: ругать, подстегивать, пугать. Испуганные и возбужденные к новым делам, члены актива передавали свои чувства подчиненным.
Запомнился мне случай. Я присутствую на очередном заседании партийно-хозяйственного актива в обкоме. "Первый" зачитывает подготовленные помощниками критические материалы о состоянии дел на отдельных предприятиях промышленности и сельского хозяйства, дает оценку работы каждому руководителю: кого пожурит, кого ругнет простонародным выражением, а иному пригрозит. Все сидят, покорно ждут своей очереди.
Дошла очередь до председателя колхоза "Родина". К этому моменту Секретарь уже вдохновился до уровня хорошего эстрадного конферансье. Критикуя председателя за упущения в работе, он "выдал" изящный каламбур: "Твой колхоз, Иван, я дам указание переименовать в колхоз "Уродина". Присутствующие не знали -- смеяться или плакать.
А председатель колхоза "Путь к коммунизму" задумался о том, как переименует Секретарь его колхоз.
Э П И З О Д .
Я присутствую на очередном форуме городского актива. На трибуне -- партийный "авторитет"". Предстоит слушать доклад "на злобу". Благодушная аудитория приготовилась к "вдумчивому" отдыху. Докладчик прочел первую страницу, отложил ее в сторону. Читает следующую. Я с интересом наблюдаю -- обнаружит ли кто-нибудь из слушателей, что оратор читает не разложенный на экземпляры текст. Нет, не замечают: в почетном президиуме "не замечают" с почтением, в зале не замечают по привычке. Наконец, заметил сам чтец, что читает одно и то же в третий раз, тихо выругался и объявил перерыв. Когда доклад продолжился, ничего интересного больше впредь не произошло.
Ритуальные чтения были традицией для глубоко верующих членов нашего общества и блюстителей режима. Поэтому не имело значения -- по сколько раз, и в каком количестве экземпляров зачитывались директивные предписания.
Э П И З О Д .
В партийных инстанциях бытовала хамская традиция -- "вызывать" телефонным звонком любого члена партии в обход руководителя предприятия. Я этого не допускал и предлагал сначала обратиться к моему начальнику, с которым мы согласуем время визита.
Очередное хамство проявлялось на входе в обком: милиционер приказывает предъявить партбилет. Я отказываюсь исполнять незаконное требование. Тогда он спрашивает меня, почему я явился в обком без галстука. Я ему отвечаю, что на мне и нижнего белья нет. Он отказывается меня пропустить, на что я ему предлагаю сообщить о своем решении секретарю обкома и взять на себя ответственность за срыв нашей с ним встречи.
Дальнейшие проявления хамства происходили в кабинетах, по-разному. Один клерк сидит, надувшись, с выражением повелителя на лице. К такому я подхожу с приветственным рукопожатием и предложением помочь в его затруднениях, чем сбиваю его спесь.
Другой сидит угрюмый, с озабоченным видом. Его я, прежде всего, спрашиваю, какие у него неприятности, может дома не все благополучно. Он удивленно отвечает, что все нормально. Тогда я удивляюсь тому, почему же он такой мрачный.
К таким типам, которые сесть не предлагают и головы не поднимают, я подхожу, беру стул, сажусь вместе с ним за стол и приступаю к обсуждению общего вопроса.
Но если в кабинете восседает "царствующий" хам, я вхожу, захожу к нему за спину и "поправляю" якобы покосившийся портрет с изображением живого или вечно живого вождя.
Все мои приемы имели положительный результат.
Э П И З О Д .
"Дефицит" в былые времена мы трактовали как товар, который невозможно купить без талона, без звонка "сверху", без знакомства с директором магазина. Но книги не подходили под такое понятие, хотя их в магазинах для всех не хватало. В нашем городе продажей книг занимался сам первый секретарь горкома партии. Происходило это так. Каждое новое поступление художественной литературы доставлялось в парткабинет, где "Первый" распределял книги персонально для своего ближайшего окружения. Затем приходило "окружение" и выбирало книги для своих близких. Следующими были привилегированные, в их число иногда попадал и я, преподаватель экономики в Университете марксизма-ленинизма. Остатки с "барского стола" поступали в книжный магазин, где после предварительной теневой продажи кое-что попадало на прилавок.
Можно перефразировать известное изречение: "За лучшие книги, приобретенные в жизни, я благодарен партии".
Э П И З О Д .
Торжественный вечер по поводу вручения дипломов выпускникам Университета марксизма-ленинизма при горкоме партии продолжился в ресторане. Здесь мы, преподаватели, выслушали благодарственные тосты от своих учеников и выкушали блюда ресторанной кухни с напитками. Благодарные ученики внимали нашим напутственным пожеланиям успехов в деятельности на высоком моральном и идеологическом уровне, как учит нас партия. Закончился вечер, официант предъявил нам счет за съеденное и выпитое. Здесь произошел казус: в счет были включены блюда, которых мы не заказывали и не ели. Мы вызвали администратора и предъявили свой счет за обман клиентов. Администратор меньше извинялся и больше оправдывал действия официанта тем, что ресторан посещают некоторые клиенты из горкома, которые "забывают" заплатить по счету. Вот и приходится официантам распределять их долги по счетам простых клиентов.
Так в ресторане продолжились "университеты" для наших учеников.
Э П И З О Д .
В былые времена существовали негласные условности и знаки отличия простых людей от "непростых". "Непростые" персоны ездили в машинах с "туалетными" номерами, одевались в дубленки. Но явным признаком их исключительного положения была пыжиковая шапка. Дело в том, что шапки распределял сам секретарь обкома.
Как-то побывал я на Байкале, а позже новые друзья прислали мне посылку со шкурками ондатры. Я решил пошить себе шапку, но ни одно ателье не соглашалось без санкции выполнить заказ. Наконец, в Москве теща-секретарь парторганизации своего ателье договорилась с секретарем мехового ателье, и я приехал из Москвы в шапке для "ограниченных лиц".
С того времени на меня иные поглядывали с особым вниманием, другие, причастные к распределительным инстанциям, с удивлением. Даже "Первый", случайно встретив меня, спросил сопровождающих его лиц, кто без его распоряжения выдал мне шапку. Достоинство "его величества" было ущемлено.
Был и другой забавный случай. Одна пожилая женщина из сельской местности пристала к "величеству" на улице с вопросом, где он достал шапку. Сын просил ее купить в городе такую же. Партийную тайну он не выдал. Не досталось ей шапки с барского плеча.
Э П И З О Д .
В горком партии поступила жалоба бухгалтера на директора завода. Заводик небольшой, со скромным названием "Весоремонтный". Мне было поручено произвести проверку достоверности отчетных показателей. С отчетами оказалось все в порядке: план по ремонту торгового оборудования регулярно выполняется, средства на обслуживание и ремонт заводского оборудования осваиваются полностью, для дружественного колхоза выполняются заказы на изготовление металлических корыт.
Проверять -- так проверять, и я обратил внимание на использование ресурсов для изготовления выпущенной продукции и выполнения оформленных работ. Оказалось, сварочного оборудования для изготовления корыт на заводике не существовало, не получал для этого завод и необходимого количества электродов, рабочих нарядов на раскрой и сварку листового железа не обнаружено. А корыта колхозу проданы, деньги поступили. План по валовой продукции завод выполнял с учетом капитального ремонта оборудования, которого он не производил за неимением для этого парка станков.
Всех этих "успехов" руководители достигали буквально без затрат труда, но с денежным вознаграждением.
В горкоме я предложил "Дело" о жалобе считать уголовным. Партия решила по-своему: директору был объявлен выговор за неумелое сокрытие истинного положения дел. А дело заключалось в следующем. В последствии от рабочих я узнал о том, что рабочий день у них, как правило, проходит на жилищных и дачных объектах номенклатурных работников. Корыт для их кормления они не делают, и весы для взвешивания мясных туш там не используются.
Благосостояние этой части населения постоянно было заботой партии. И нечего на это было жаловаться.
Э П И З О Д .
В горком партии поступила жалоба от супруги нашего сотрудника, просит решить "в партийном порядке" вопрос о его супружеской неверности. Жалобу передали в первичную организацию. Состоялось собрание в "мужском" составе. Обмен мнениями показал, что сочувствующих мужу больше, чем жене. Постановили: сотрудник как коммунист должен себя вести так, чтобы не вызывать никаких подозрений у своей супруги.
В целом решено было - нельзя "копаться в грязном белье" своих товарищей по партии, так как коммунизм нужно строить чистыми руками.
Э П И З О Д .
Я получил квартиру в новом доме. Когда я зашел в нее, то с ужасом убедился в том, что квартире требуется серьезный ремонт. Так и стали жить в этом жилище, надеясь на лучшие времена. "Времена" наступили, когда я стал членом Комитета народного контроля при горкоме партии и сообщил его председателю о низком качестве работы строителей. В качестве примера я привел свою квартиру.
Меры были приняты незамедлительно: ко мне "в гости" прибыла комиссия, которая отметила все недоделки и составила перечень необходимых работ по ремонту квартиры. Главный инженер строительной организации указал: линолеум -- итальянский, обои -- румынские, сантехника -- немецкая, и много еще чего иностранного происхождения использовать в процессе ремонта.
Я заметил, что такие затраты мне не по карману. Мне ответили, что мои расходы вообще не предусмотрены. Тогда я понял, что предстоит "персональный" ремонт моей квартиры, и мои соседи в число таких "персон" не попадают. Я представил, как "порадуются" они моему "успеху" в борьбе за высокое качество работы строительных организаций.
Долгое время досаждал мне своими вопросами руководитель строительно-ремонтной конторы о сроке начала работ, пока в свет не вышла газетная статья о злоупотреблении своим служебным и партийным положением отдельных "персон" с целью улучшения личных бытовых и жилищных условий. Последвавшие наказания "стрелочников" успокоили жильцов, мечтающих о всеобщем равенстве (если не братстве) для всех членов социалистического общества.
Э П И З О Д .
На недосягаемой для народа высоте находилось целое "сословие единомышленников". Наша несовместимость соблюдалась непрерывно. На предприятиях недопустимо было кормить из одного котла рабочих и работников аппарата дирекции, включая членов парткома и профкома. Мы их не встречали в очередях магазинов, касс вокзалов и аэропортов. Для них отводили черный вход, залы для ОВП (особо важных пассажиров). На общих собраниях коллектива первые ряды привычно никто не занимал: после того как рассядется "народ", их занимали ответработники и уважаемые особы. Их лица нам были знакомы по составу президиумов, их привыкли видеть в театральных ложах, на трибунах во время демонстраций и в газетных некрологах в урочный час.
Жизнь с "черного входа", в изоляции от Жизни -- не позавидуешь обреченным.
А н е к д о т :
- Есть ли в СССР бедняки
- Есть. Это те, у кого нет ничего своего:квартира государственная,
дача - государственная, машина - государственная.
А н е к д о т :
- Нужно ли с взяток платить партийные взносы
- Если вы - настоящий коммунист, то нужно!
Р е з ю м е :
Порой анекдоты блекнут на фоне парадоксов нашей жизни. | proza_ru |
Белым снегом укрывает
Землю Богородица.
Долгой ночью холодает...
Ветер, непогодица.
Непроглядная метель
Сердце исповедует...
Но когда придёт апрель,
Даже и не ведает.
Души грешников спасает
Тайною молитвою,
Богу песню напевая,
До поры забытую. | stihi_ru |
8
За Волгой где-то гром пророкотал,
Уже и ближе молния сверкнула.
"Коль грянет громко, -- Смагин загадал, --
Да будет так! Судьба свечу задула".
Всё замерло, как будто вместе с ним
Ждал целый мир условного сигнала.
Лишь Божий странник, вечный пилигрим,
Шёл по тропе от ближнего причала.
Они сравнялись.
"Бог тебе судья, --
Промолвил старец. --
Дело роковое
Задумал ты".
"Как знаешь ты меня
И мысль мою"
"Всё, что ни есть живое,
Мне ведомо. И ведом тот предел,
К которому идём".
"О, если б можно
И мне узнать конечный свой удел!"
"Для посвященных это всё несложно.
Да нужно ли Подумай не спеша.
Когда бы каждому была судьба известна,
Открыта взору каждая душа,
Как жизнь была б томительна и пресна!
Исход сраженья зная, прячешь меч.
Не ведает, кому известны даты,
Ни радость неожиданную встреч,
Ни горе неожиданной утраты.
И как была бы жизнь напряжена,
Когда б все сроки на учёте были.
В ней день прожитый -- как глоток вина
Из убывающей бутыли".
"Пусть так, монах. Но я не устрашусь
Ни срока своего, ни даже смерти.
По мне, была бы вечной только Русь,
А самого -- пусть вечно жарят черти!"
"Не поминай антихристовых слуг!
Но коль в душе твоей такая сила,
Приму тебя в наш тайный тесный круг,
Узнай свой век.
То -- век Мафусаила.
Ты будешь жить так долго, Серафим,
Что сам Судьбу молить о смерти будешь.
Из всех невзгод ты выйдешь невредим,
Но сам при этом многих ты загубишь.
Ты будешь редким даром обладать
Предвиденья.
Твой взор года пронижет.
Но никому не сможешь доказать,
Что это так и что тобою движет.
Ты этой пыткой весь свой долгий век
Пытаем будешь.
Жребий тот ужасен"...
"А Русь"
"Грядёт, упрямый человек,
И горе ей, и слава, и..." --
"Согласен!
Не продолжай, таинственный старик.
Готов на всё, коль ты промолвил "слава"".
Тут грянул гром, и старца светлый лик
Исчез, как дым.
Очнулся Смагин.
"Право,
Ночные бдения сведут меня с ума.
Я, кажется, вздремнул...
И сон какой-то глупый.
Прав Фамусов: учение -- чума.
Пойти к Михайле да наесться супу!"
Сима Смагин, 8. 1912. | stihi_ru |
КОНЦЕНТРИРОВАННО-ПОУЧИТЕЛЬНЫЕ ИСТОРИИ.
ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ...
ПРО ЗАВОДЫ И ПАРОХОДЫ.
г. Москва
Пролог.
Написать эти строки меня вдохновили прекрасные комедийные фильмы: "Особенности национальной охоты" и "Особенности национальной рыбалки" талантливого режиссера и сценариста Александра Рогожкина.
Снятые в очень непростой для отечественного кинематографа период, они положили начало нового постсоветского качественного комедийного кино.
Но и сегодня у "Особенностей..." много критиков. Критикующих за нереалистичность, перебор чрезмерно комичных (до идиотизма) эпизодов, перебор с алкоголем...
Не согласен с ними! Поверьте, критики и ханжи, жизнь иногда удивляет обильней и неправдоподобней, чем даже искрометные фильмы Рогожкина.
Реальная история, которую сейчас я вам поведаю, вполне могла бы лечь в основу каких-нибудь аналогичных "Особенностей..."
Глава 1. Приглашение.
Эта удивительная концентрированно-поучительная история произошла около десяти лет назад. И началась она со звонка моего давнего друга и коллеги из волжского города Энска Филиппа Михайловича Майера.
Дружба с Филиппом Михайловичем началась в самой середине девяностых и, к счастью, продолжается до сих пор, несмотря на то, что нас давно не связывают деловые отношения (а возможно, и благодаря этому!...). Так получилось, что несмотря на большую разницу в возрасте (более двадцати лет), в середине девяностых я стал его шефом.
Я тогда вступил в должность заместителя директора по экономике большого завода электронного главка ВПК, а мой будущий друг стал директором его энского филиала. Филиал в скором времени акционировался, а Филипп остается его директором и акционером до сих пор.
Из хорошей простой еврейской семьи из Винницкой области, Майер закончил Московский химико-технологический и, что удивительно для тех лет, попал на оборонный завод. К развалу Союза дослужился до начальника цеха и с этой должности рванул на повышение в энскую глубинку.
Маленький ростом, плотный, усатый, сегодня уже сильно лысоватый, всегда неунывающий, с юношеским, несмотря на уже пенсионный возраст, огоньком карих глаз, Майер всегда становится центром притяжения и душой любого коллектива и компании благодаря своим незаурядным деловым и человеческим качествам и невероятному, поистине русскому хлебосольству.
В Энске Майер обосновался всерьез и надолго. Заняв достойное место в экономической, политической и культурной жизни этого крохотного патриархального городка. Благодаря своим успехам, он был заметен и в областном масштабе, и даже одно время был советником по каким-то там второстепенным вопросам у губернатора.
Приняв разорённый лихолетьем девяностых завод с натюрмортом в директорском кабинете в виде трёх десятков пустых водочных бутылок, заполненных бычками безфильтровых сигарет, засаленных мутных гранёных стаканов и выщербленных блюдцев с окаменевшими остатками закуси на столе для совещаний, Филипп в короткие сроки своей кипучей энергией запустил множество производственных и коммерческих процессов, вытянувших в итоге завод из экономической пучины.
Одним из немногих недостатков Майера было частое стремление приукрасить те или иные свои достижения и подвиги.
"Колюня! - бодро кричал в трубку Филипп, - не поверишь, Тихоходов (директор энской судоверфи) сдаёт с капремонта лайнер. Я договорился, мы его зафрахтуем с тобой. Вместо ходовых испытаний рванём на Кунжу на заимку замминистра Ветрова Ивана Герасимовича! Помнишь с ним водку в Москве пили Он давно зовёт. А публика подобралась - высший класс! Во-первых, наш бомонд во всей красе. Пару глав соседних районов хочу вытащить. Кстати, не поверишь, будет начальница российского представительства (немецкой) фирмы Деконы (мировой лидер по производству конструкционных пластиков) - немка, но по-русски шпрехает. Бери всех своих молодцов, в пятницу вас жду. Главное не сказал: лайнер люкс, на восемьдесят кают!"
Зная друга долго и хорошо, я, конечно, догадывался, что его хотелки вряд ли сбудутся так гладко, как он описывал. Но, в конце концов, мы ничего не теряли. В Энске у нас свой завод, и дел там всегда хватает. Ну, придётся отпроситься на выходные у своих. "Спасибо, Филипп Михайлович, будем," - ответил я и, передав приветы его родным, тепло распрощался.
Глава 2. Лайнер и капитан.
Всё получилось, как я и думал... Даже ещё хуже! На лайнере что-то не доделали, а что-то, видимо, переделали, и он притонул у пристани, благо, там было не глубоко. Пытаясь вывернуться из неловкой щекотливой ситуации, учитывая состав и количество приглашённых, Майер развернул бурную деятельность. После долгих уговоров Тихоходов пообещал выделить ему старый, дышащий на ладан буксир, единственное плавсредство, бывшее в его распоряжении. Буксир имел довольно потрепанный вид и дальше ста метров от верфи давно никуда не отходил, способствуя швартовке приходящих в ремонт судов в стесненных условиях судоверфи.
В нагрузку к буксиру был выделен и капитан, который потом, правда, оказался мотористом, чрезмерно болтливым средних лет алкоголиком, сильно обрадовавшимся предстоящей экспедиции. Этот моторист (будем звать его Фёдоровичем) прославился тем, что в прошлую навигацию спьяну уронил с пирса в воду жутко дорогой японский автокран КАТО. Кран прибыл из столицы области специально, чтобы спустить на воду трёхкаютный катер губернского олигарха, имя которого мы умолчим из некоторых соображений. В момент падения крана катер, да что говорить, шхуна висела на стреле и первой упала в еще холодную майскую воду! Всё бы ничего, но японская стрела догнала её следом и, переломив пополам, отправила на дно. Хорошо, что ничьи здоровье и жизнь не пострадали! Кран достали, но восстановлению он не подлежал, как и две части роскошной шхуны. По скромным подсчетам ущерб превышал миллион зелёных... Как выкрутился Федорович из этой передряги, не понятно. Видимо, брать с него, кроме пропитой печени, было нечего. То ли миллион у олигарха был не последний. Или обуял бизнесмена приступ гуманизма. Рассказывают, что он обещал упечь Федоровича за решетку. А неунывающий моторист, узнав об этом, вошёл в запой, пил месяц и всё приговаривал: "И не такие сидели, и я посижу!" Похоже, потом олигарх потерял к нему интерес. И Федорович вышел из запоя уже звездой первой величины среди алкоголистического энского бомонда!
И вот, Федорович был вызван на адмиральский ковёр Тихоходова, нравоучён и проинструктирован. Шеф, взяв с него клятву ни-ни, приставил к нему для контроля своего водителя, зашитого алкоголика Петю. Который очень обрадовался, но в отличии от Федоровича, мечтавшего попить водку в этом круизе, Петя, будучи охотником, рассчитывал поохотиться в глухих и обильных зверьем лесах, обрамляющих Кунжу. Контролировать же и Федоровича, и Петю Тихоходов назначил молодого матроса (уж не помню, как его звали), своего дальнего родственника, поручив звонить если что.
Итак, "лайнер" был почти готов. Осталось принять на борт высокое общество.
Глава 3. Пассажиры.
А общество заслуживало особого представления. Кроме Филиппа на борт взошла его свита. Дима Борщ - долговязый, больше двух метров ростом, кок или повар по-сухопутному.
Рядом с шефом смотрелся он довольно комично. Пожалуй, как матрос Лом рядом с капитаном Врунгелем. Несомненное сходство с Христофором Бонифатьевичем было усиленно благодаря обильно расшитой золотом фуражке, красовавшейся на довольной и сияющей голове Филиппа. Дима Лом отвечал за провизию, сервировку и приготовление пищи. Ну и за главное - за запасы спиртного - немного-нимало три ящика водки, что составляло примерно две бутылки на брата. А на пьющих и более того.
Далее Саня Паклаков - старинный друг, заместитель и оруженосец Майера. Совсем не употреблявший по причине больших злоупотреблений по молодости. Человек добрый, абсолютно преданный своему начальствующему другу.
Потом Волчков, тоже бывший заводчанин на пенсии, крепкий как дуб волжанин, рыбак и охотник. Человек полезный в любом походе.
С ними Липа - Липовицкий, сват Филлипа. Балагур, игрок, пьяница и жизнелюб (ныне, к огромному сожалению, покойный). Еще не ступив на борт, прямо на пирсе он проиграл пару тысяч моему московскому другу Борису, приехавшему вместе со мной.
И завершал филипповскую свиту Федя Коряшкин - исключительно добрый человек, но не очень толковый работник. Иногда мне кажется, что в свите моего друга ему была отпущена роль шута. Кстати, профессия шута только в последнее время почему-то стала не престижной и ругательной. При государях мира сего в разные времена шуты были доверенными и очень влиятельными людьми, вершителями великих дел и судеб. Федя таковым, конечно, не был, но был всеми любим за добрый и непосредственный нрав.
Особым элементом застолья по-филипповски были рассказы про похождения Феди, вечно попадающего в разные совершенно дурацкие истории. Федя никогда не обижался и, как мне кажется, даже радовался проявленному общественному интересу. Уже позднее, состарившись, он соскочил с острого язычка Майера, но иногда всё же поминается при особо душевных застольях со старыми друзьями.
Обещанный высший свет по разным причинам Филлипа проигнорировал. Главы администраций были людьми опытными и от речного круиза на всякий случай отказались, предпочтя зыбкой речной воде твердую сушу.
Главный энский милиционер с замом был "вызван" на экстренное совещание в областной центр. Туда же, но в другие кабинеты, срочно выехал главный налоговик. Правда, прислав вместо себя заместителя - сорокалетнюю незамужнюю даму Марину Николаевну - хорошую женщину, но сильно отягощенную налоговой действительностью и одиночеством.
Зато прибыла настоящая немка. Бетина. Она сразу и разительно отличалась от наших соотечественников. Тем, что и не определишь сразу. В общем, она была другой.
Лет около сорока-сорока пяти, она держалась с большим достоинством, но в то же время очень уважительно к обществу, обычаям и обстоятельствам. И еще, ей всё было искренне интересно, и, по крайней мере так казалось, она не пыталась как-то критично оценивать непривычную ей реальность. Принимала её (реальность) со стойкостью Жанны Д'Арк: всё еще уважительно и с интересом, несмотря на пять или шесть лет, проведённых в России. Бетина со смешным акцентом, но довольно прилично, говорила на языке Тургенева и Чехова. Немку сопровождал её российский помощник.
Нашу московскую, молодежную, по тем временам, команду представляли мои деловые партнеры и друзья. Люди достойные, по-своему интересные и приличные: Евгений, Борис, Роман, Владимир и Павел.
Кроме того на борт поднялись еще четыре-пять неизвестных мне тогда лиц, представляющих различные городские организации и структуры. Но ничем ярким они мне не запомнились. А учитывая, что отношения с ними не продолжились после нашего незабываемого путешествия, они стерлись за истекшие годы из моей перегруженной памяти.
Вот в таком обществе мы отдавали швартовые от причала города Энска в довольно ненастный, кстати, июньский день.
Глава 4. Поход.
Буксир имел непропорционально высокую надстройку при небольшой общей длине судна. Одну каюту на четырёх человек. К счастью, гальюн. И очень-очень мало места для размещения всей честно'й публики на палубе. Большим недостатком нашего "лайнера" была высокая шумность работы судового двигателя, выдающего при этом очень скромный ход. До искомой точки, по предварительным подсчетам, предстоял путь в часов шесть.
При незаурядной старательности Борща разместить всех за единым, пусть составным столом или отдельными столами (модульными пластиковыми, взятыми на борт) не получилось, и банкет, вернее его прелюдия, была организована в виде фуршета с нарезками, овощами и водкой.
Главный же банкет был объявлен на вечер на суше с праздничным блюдом - наваристой ухой из волжской стерлядки и другими не уступающими ухе деликатесами, провозглашёнными, но оставленными Майером в секрете.
Для разнообразия сухомятки на юте (кормовой части палубы) был зажжён большой мангал, где через какое-то время наш кок уже жарил крупные куски предварительно замаринованной свиной шейки. В тесноте, да не в обиде... Водка и незамысловатая закусь меж тем сплачивали наш разношёрстный коллектив. Волга, широченная в этом месте, в этот день не была радушна к путешественникам, встречая их лёгким, но ощутимым волнением и пронизывающим холодным ветром. Далёкие берега скрывались в дымке тумана. И иногда казалось, что идём мы (именно так моряки называют процесс перемещения плавсредства по воде) не по реке, а по настоящему морю.
Конечно, центром притяжения нашего маленького, но тесного по независящим от него причинам общества был Филипп Михайлович. Сегодня он был в ударе: остроумно шутил, балагурил, пересказал в сотый, по-моему, раз все истории про Коряжкина, прямо светящегося от этого гордой улыбкой из-под вислых почти запорожских усов.
Майер весело и непринуждённо вёл это импровизированное застолье так, что все путешественники на это время забыли про бытовые и природные неурядицы.
Но они (неурядицы) всё же присутствовали. И уже через пару часов после того, как закончилась закуска и шейка, они всё явственнее стали вылезать наружу. Наша германская Жанна Д'Арк начала постепенно зеленеть от морской болезни, хоть и старалась не подавать вида. Филипп же, сам мерзляк по натуре, кутался в недрах огромного пуховика (такая актуальная, не по сезону, его экипировка подтвердила в очередной раз мудрость и жизненный опыт Майера). А погода медленно, но верно ухудшалась.
В стремлении исправить возможные последствия международного скандала и спасти Бетину, Филипп пошёл на неординарный ход. Позвонил главе ближайшего района области, которого он хорошо знал, и попросил предоставить автомобильный транспорт до министерской заимки. Уже через час на ветхом причале старого заброшенного дебаркадера нас встречала ГАЗ 31-10 с водителем. "Лайнер", благодаря небольшой осадке, подошёл довольно близко, и на сушу сошёл авангард нашего отряда: Майер с Липой, еле живая Бетина и я, выбранный Филиппом, вероятно, как наиболее ценный, после вышеперечисленных, член экипажа.
Дорога до заимки заняла примерно полтора часа. Немка отдышалась и даже заговорила. Филипп согрелся и вернулся в приподнятое душевное состояние.
И, наконец, нас встретили добротные, но без всяких опознавательных знаков стальные ворота охотничьей заимки замминистра. За охотничьим домиком присматривал сторож, отворивший нам ворота. Сам дом представлял из себя огромную одноэтажную избу путанной планировки с большим количеством комнат, в том числе общих спален с несколькими односпальными кроватями. Вероятно, наш высокий чиновник любил большие компании и был при этом большим аскетом (почти как советский студент-турист), потому что обстановка и условия проживания были по-спартански скромные. Были вот и такие замминистры в те далёкие годы.
Однако, усадьба одной из своих границ имела берег. Живописный берег устья прекрасной реки Кунжи. И, бесспорно, это компенсировало все неудобства.
На самом берегу располагалась обширная беседка, которую мы и оккупировали в ожидании товарищей. По подсчетам они должны были появиться максимум через час.
Ожившая немка попросила научить её грести веслами, заметив старую, но на плаву, деревянную рыбацкую лодку, пришвартованную тут же. Мне, как старому моряку, была поручена эта важная дипломатическая миссия. И час до встречи нашего "лайнера" был "убит" мною в тренировке Бетины. Несмотря на мои возражения, после демонстрации приёмов гребли, она безаппеляционно заняла место гребца и неутомимо с немецкой пунктуальностью гребла долго и довольно неплохо для новичка. Через час мы со счастливой, но всё же утомившейся гребчихой присоединились к Филиппу с Липой.
Далее час медленно проходил за часом. Начало темнеть. Недоумение сменилось тревогой, которая усиливалась тем, что ни один из мобильных телефонов наших друзей не был доступен. Связь через энскую судоверфь по рации тоже не принесла результата. Судно как сквозь землю провалилось! На ум приходили самые неприятные мысли. Успокаивал лишь факт, что даже в случае аварии судна и затопления, на борту в достаточном количестве были индивидуальные и групповые средства спасения, и что река все-таки не бушующий океан. При худшем раскладе расстояние до берега составляло бы полтора-два километра, а вода уже прогрелась градусов до шестнадцати-семнадцати тепла. Что вполне приемлемо даже для плохого пловца.
Бе'ды наши на этом не закончились. Выяснилось, что в спешке мы оставили на борту не только вещи, но и провизию. Вернее, провизия была подготовлена и положена нашим коком в "Волгу", но рассчитанная исходя из часа ожидания: бутылка скотч виски, жаренный цыпленок, полбуханки хлеба и пара бутылок минералки.
Меж тем вечерело, а "лайнера" всё не было. Мы уже собирались как-то организовывать ночлег, когда появились нежданные гости, но со стороны суши...
К счастью, не разбойники. Перед нами предстала очень даже приличная компания.
Как позже оказалось, банкиры: один председатель, другой зампред с дамами своих сердец. В конце концов, не полиция же я нравов, чтобы разбираться, кто, с кем и зачем Забыл сказать, преды чего... Главного губернского банка! Понятно, что близкие друзья нашего замминистра. Учитывая снисходительное и покровительственное отношение банковского сектора к реальному производству и даже некоторое уважение, которое, к сожалению, присутствует только в провинции, контакт состоялся, и мы, голоштанные и безресурсные волей судьбы, познали гостеприимство банкиров.
Откровенно говоря, банкиры молодцы! В отличии от нас производственников, они понимают толк в жизни и умеют её обустроить. Упитанные, с хорошим маникюром, следящие за модными трендами, они и в обращении дают сто очков нам - не ухоженным, пропахшим технологическими производственными запахами, живущим в своём, только нам понятном зазеркалье стремлений сделать эту жизнь лучше и развивающим свои производственные детища вопреки государственной политике, которой, как иногда кажется, до российского производства нет никакого дела.
При всей нашей разноклассовости, банкиры нас приютили и обогрели,
проявив весь арсенал банковского гостеприимства: водку, какой-то пижонский коньяк, крольчатину в сметане и разносолы разномастных закусок под магнитолу с модными синглами. А в финале зампред окончательно добил нас несколькими песнями с очень приличным вокалом под аккордеон.
Слегка отвлеченные от своих бед, приняв единственно возможное и доступное нам решение: начать спасательную операцию поутру, мы решили отходить ко сну. Банкирское общество заняло хозяйские покои. Бетине выпала отдельная спальня, маленькая как конура, в которой с трудом помещалась крошечная кровать, мы же - мужики расположились в общем зале, больше напоминавшем взводную казарму. С матрасами, подушками и армейскими одеялами, без белья эти панцирные кровати выглядели не очень гостеприимно, но выбирать было не из чего...
Ночь прошла бессонно, под аккомпанемент богатырского храпа Липовицкого.
Глава 5. Начало спасательной операции.
Чуть свет, уже с сигаркой (в те далёкие времена я дымил обильно, как паровоз с очень плохим КПД), я прогуливался по берегу Кунжи, продумывая спасательную операцию.
Погода за ночь не улучшилась, было пасмурно, иногда срывался моросящий дождик, подхватываемый порывистым прохладным ветерком. Допросив нашего сторожа, я выяснил, что в сотне метров от нас находился рыбацкий домик, и там проживал рыбак с моторной лодкой. К счастью, я застал его в старой казанке, отдающим швартовы. Рыбак (очевидно, уже пенсионер) намылился проверять свои расставленные браконьерские сети.
- Мил человек, - приветствовал его я, - нам ваша помощь очень нужна. Мы буксир на Волге потеряли. Ничего не слышали, не видели
- Как не видеть, вида'ли. Он на мели сидит минутах в тридцати хода отсюдова, - окал, радуя меня этой новостью, волжанин. - Живы - здоровы, песни орали. Из ружий палили. Я не рискнул подходить близко.
- Вы нас за гонорар туда не отвезете Ребят выручать как-то надо...
- Отчего же не отвезти, если гонорар большой! Но на Волге волнение. Да и мотор на ладан дышит. Не испугаешься Тогда запрыгивай.
- Хочешь - не хочешь, вариантов нет. Прошу пять минут на сборы.
- Беги, жду пока.
И я поспешил в наш лагерь. Получив благословение обрадовавшегося Филиппа, прихватив в помощь Липовицкого, я через пять минут устраивался с Липой на хлипкой баночке (флотское название скамьи на лодке) казанки.
Лодка, очевидно, виды повидала... Выпущенная, вероятно, в семидесятых, выглядела она антикварно. Состарившиеся клепки днища пропускали беспрепятственно волжскую воду, которой набралось сантиметров 5-7, и её приходилось время от времени вычерпывать черпаком с отломанной ручкой.
Меж тем катер выходил на большую воду Волги. Ветер подгонял волну, срывавшуюся местами пенистыми барашками. Не без труда катер-ветеран вышел на глиссаду и теперь, перепрыгивая с волны на волну, ощутимо встряхивал нас каждый раз. На одной из таких "кочек" баночка под нами с Липой подломилась, и наши афедроны с треском и брызгами оказались на дне катера и, конечно, сразу промокли. Но это было еще полбеды!
Беда состояла в обрыве связи с внешним миром - в заднем кармане моих джинс
покоился телефон, искупавшийся против своей воли. Объявив такому беспредельному хамству в свой адрес бойкот, он не реагировал ни на какие внешние раздражители. Вот это была проблема... Берега уже пропадали из вида, когда мотор без объявления войны заглох. Не самая приятная картина, даже для меня, бывшего моряка, а Липа так и вовсе испугался. И было от чего. Катер, потерявший ход, бросало на волнах, пребывающая довольно холодная вода плескалась о наши намокшие зады, а до ближайшего берега было километра три.
"Шпонку опять перебило, растудыть её. Не ссать, починим! Сидите на месте, не дергайтесь, а то катер кувыркнёте,"- скомандовал наш капитан.
Сам же отвинтил мотор от транцевой доски и вскинул его на грудь, как заправский тяжелоатлет. И так, стоя в полный рост с мотором на груди, балансируя, как канатоходец в сильно качающейся лодке, он пытался переложить мотор внутрь, на днище для ремонта.
Вероятность грохнуться в воду вместе с мотором, оцененная мною, как очень высокая, к счастью, не реализовалась... Заменив довольно быстро злосчастную шпонку, рыбак повторил свой впечатляющий трюк в обратной последовательности, на этот раз нас не испугав. Нас уже сложно было чем-то испугать...
Катер чихнул, завёлся, и мы продолжили свою спасательную операцию.
Через некоторое время в дымке показался наш "лайнер".
Чуть позднее стали видны силуэты на палубе. Еще позже я уже стал узнавать своих друзей и знакомых, встречающих нас дураковатыми криками и улюлюканьем, словно корсары перед абордажем...
Глава 6. Тайна кораблекрушения
"Водку хоть привезли!"- не очень по-доброму встречали нас горе-путешественники. Взойдя на палубу, я, наконец, понял причину их негостеприимного поведения. Корсары были крепко, если не сказать мертвецки, пьяны. Лишь двое: Саня Паклаков, не пьющий много лет, и Евгений, пьющий очень умеренно, имели человеческий вид.
После расспроса Жени стала понятна картина кораблекрушения. Оказывается, примерно через час, после того как наш авангард покинул судно, наш уже подпитый "капитан" сходу засадил "лайнер" на мель.
К сожалению, в постсоветский период волжское речное хозяйство (да и не только волжское) пришло в сильный упадок. Фарватеры почти прекратили чистить, они заилились и представляли большую угрозу для судоходства. Глубины, обозначенные на речных картах, не соответствовали действительности.
Бакены, буи, вехи - плавучие знаки, обозначающие фарватер и опасности, пришли в негодность. Вместо них мели нередко обозначались подручными средствами, например большими пластиковыми бутылками, привязанными к якорю. Такие же бутылки использовали браконьеры в качестве поплавков своих сетей. Так вот, Федорович принял такие поплавки за указатель мели и сошёл с фарватера. Через мгновенье "лайнер" наскочил на мель. К счастью, никто сильно не пострадал, несмотря на то, что все, кто стоял или сидел, свалились на палубу. Воистину, пьяному море по колено. В попытке сняться с мели горе-капитан разогнал судовой мотор до полных оборотов. Двигатель-ветеран заглох. Дальше - больше: запустить его не удалось, так как аккумуляторы давно "накрылись медным тазом", о чём капитан-моторист, конечно, знал. Как назло, место вынужденной стоянки судна совпало с глухой зоной сотовой связи. А судовая рация у такого хозяина, как Федорович, по понятной причине также не "фурычила".
Вот так наши путешественники остались без хода и связи. Но зато были значительные запасы провизии и алкоголя. Дима Борщ грудью встал на их защиту, но вынужден был сдаться перед согласованными действиями мародеров, выразившихся в недобрых взглядах и нешуточных угрозах: искупать храброго кока за бортом. Весь вечер и всю ночь разграблялись Димины склады. Водка лилась рекой. Группа пьяных пиратов во главе с Петей решила проучить Федоровича, который нутром почуяв опасность, заранее с матросом закрылись в ходовой рубке.
В общем, приличное вначале мероприятие превратилось в неуправляемый пьяный дебош. Стреляли, орали песни, порывались вплавь или на лодке плыть до берега или, на крайняк, захватить какое-нибудь судно. Слава Богу, здравый смысл возобладал! И единственной существенной потерей стал начисто съеденный и выпитый провиант.
Глава 7. Наведение конституционного порядка.
Сначала надо было навести конституционный порядок. Я начал с разоружения Пети.
"Развязав" вчера под впечатлением от посадки на мель, он в короткие сроки уже повстречался с "белочкой". С дурными стеклянными глазами (верным признаком белой горячки) он бегал по крылу ходового мостика с ружьем, то и дело вскидывая его в боевую изготовку. В перерывах грозно стучал по иллюминаторам мостика, за которыми забаррикадировался весь экипаж, небезосновательно опасаясь расправы за результат своих халатных действий.
Отвлечь Петю можно было только водкой, а водка к тому моменту, по утверждению нашего Лома, закончилась. Значит, надо было её найти, что мы и сделали - наполнив пустую бутылку водой! Кстати, и пустую бутылку найти тоже оказалось непросто, так как Петя расстреливал их по мере появления.
Итак, Борщу поручили выманить Петю, и он, махая бутылкой, позвал его. План сработал, Петя со всех ног рванул на призыв. И был принят в наши с коком объятия. Схватка была короткой. Обезоруженный, не спавший и пивший всю ночь, тихоходовский водитель как-то сразу обмяк. И был положен нами на канатный мат на палубу, на котором почти сразу уснул. Ружье сдали Сане Паклакову, как самому трезвому и морально устойчивому.
Сразу на мостике появился Федорович. Всё еще сильно напуганный, он предпочёл не отходить далеко от спасительной двери рубки. Он жестикулировал, пытаясь привлечь моё внимание, и кричал: "Уважаемый, скажите им, чтобы не разбирали палубу, я им сейчас дрова сам дам!"
Варварский разбор деревянного покрытия палубы был прекращен. Дрова притащены матросом - родственником Тихоходова. И уже через несколько минут Борщ разжёг мангал, поставив огромный казан с водой на огонь. Оказывается, Евгений с Волчковым рано утром на резиновой лодке поставили сети и уже через пару часов получили отличный улов: три десятка окуней и судачков. Подтвердив: кто рано встаёт - тому Бог подаёт. Так что умереть с голода пассажирам не грозило. Предстояла волжская уха.
Теперь осталось найти несчастную налоговичку. Оказывается, вечер и ночь она провела, закрывшись в единственной каюте. Потом она мне рассказывала, что многие из пассажиров спускались к её каюте. И кто на что горазд: читали стихи, пели серенады, обещали золотые горы... Каждое из выступлений соискателей было достойно отдельной главы. Но это как-нибудь в другой раз... К счастью, она не сдалась, не открыла дверь, сохранив честь российской налоговой службы.
Марина Николаевна была освобождена мною из подземелья не очень уютной каюты, которую речные каботажники много лет использовали, в основном, как склад разного барахла, пропахшего соляркой и плесенью...
Написав краткую записку Филиппу, я отправил катер вместе с налоговичкой и Липой назад. На словах объяснил задачу: нам нужен буксир, который сдёрнет наш "лайнер" и поможет оживить дизель. Хорошо бы ещё поменять "капитана", но на это я мало надеялся... После подробной ревизии отсутствующих запасов провизии выяснилось, что стратегический резерв все же был. Бутылку водки и кое-что из закуски Борщ прижал на всякий случай. Грубо проведя продразверстку, я отправил с катером Филиппу туесок с бутылочкой водки, двумя копчеными стерлядками и другими закусками. Наши сухопутные коллеги не должны были умереть от голода... Теперь от их оперативных действий зависел весь успех спасательной операции...
Параллельно с улучшение ситуации на терпящем бедствие "лайнере" улучшалась и погода. Выглянуло солнышко, ветер стих, а вместе с ним успокоилась Волга. Лишенные алкогольных добавок, потихоньку светлели лица и сердца вчерашних мародёров и корсаров. А после терапии исключительно вкусной ухой передо мной предстали вполне приличные люди.
Примерно через два часа снова прибыл наш спасительный катер с бравым фельдьегерем Липовицким.
Фельдъегерь докладывал, что Майер поднял на уши всё речное пароходство. Нашли буксир (типа нашего) в трёх - четырёх часах хода от места бедствия, и он движется на полных парах. На замминистерскую заимку из Энска выехали две Волги за Майером и компанией. И что он немедленно просит меня прибыть с катером на заимку, так как считает себя ответственным за мою безопасность и комфорт.
Не очень хотелось повторить вояж на старой казанке. Но не хотелось и обижать старого друга. Тем более, что веских причин для моего пребывания на "лайнере" уже не было. Жизнь по-тихоньку наладилась. Дебоширы были утихомирены. Пьяницы быстро трезвели. Также было маловероятно, что после сытной наваристой ухи кто-то умрёт от голода. Я засобирался в ставку Майера. Прихватив с собой судочек с ухой, еще что-то (уже не помню), я спустился на катер. Поход на этот раз прошёл без происшествий, на реке был штиль...
Филипп радостно обнял меня при встрече. К счастью, все были живы и здоровы. Не все правда сыты. Банкиры по утру, почти сразу после моего отъезда к месту аварии, тоже "отдали швартовы", сняв команду Майера с довольствия.
Теперь авангард нашей экспедиции, волей судеб оторвавшийся от основных сил и тыла очень далеко, с радостью и благодарностью поглощал волжскую уху. А после пережитого стресса, наверное, она казалась самой вкусной на свете...
Скоро прибыли долгожданные машины. И мы без сожаления покинули наше не очень уютное и неприятное от пережитых волнений пристанище. Лично я, утомлённый бессонной ночью и всеми, свалившимися на мою голову приключениями, проспал всё обратную дорогу как убитый, хотя и не имею обычая спасть в машине.
Ближе к Энску Майер воодушевился, разбудив меня шумом своей бурной деятельности. Он по сотовому телефону давал указания по организации вечернего банкета в честь счастливого спасения экспедиции в лучшем энском ресторане, чувствуя, наверно, в глубине души свою ответственность за все случившиеся происшествия. Полагаю, в этом была доля истины.
Почти одновременно с нами на энском рейде появился и наш "лайнер", дошедший до порта приписки на этот раз без приключений...
Эпилог.
Покрытые белыми гипюровыми скатертями, столы ресторана, сервированные по высшему энскому классу, ломились от яств. Поэтому голод речных скитальцев был отлично утолён. А вот к спиртному почти никто не прикоснулся...
Думаю, участники этого непростого похода запомнят его до конца жизни. Острые
углы скруглятся в памяти.
И будет что с благодарностью к Филиппу Михайловичу вспомнить на пенсии...
Вот такая история.
От выводов я на этот раз воздержусь. Оставив их читателю. | proza_ru |
ЦУНАМИ
Апокалипсический стих.
ИДЕТ ВОЛНА , ВЫСОКАЯ ВОЛНА ,
ОДНИМ СПЛОШНЫМ РУЛОНОМ ,
НАКАТЫВАЕТ ВАЛ ОНА
В ЦУНАМИ ПРЕВРАЩАЯСЬ , СТОНЕТ.
СЕЙ СТОН . НЕ СЛЫШЕН УХОМ -
ОН НА ПОДСОЗНАНИИ СВЕРБИТ ,
ПОДНЯВШИ МИЛЛИОНЫ ТОНН ВОДЫ , ОН ПУХОМ ,
БРОСАЕТ ИХ .., И ВПЕРЕД ЛЕТИТ !
ПОДХОДИТ ВАЛ СПОКОЙНО К СУШЕ,
ПОДНЯВШИСЬ МЕТРОВ ТРИДЦАТЬ ВВЫСЬ...,
И СО ВСЕГО РАЗМАХУ "ГЛУШИТ" -
ОН ВСЕ СМЕТАЕТ НА ПУТИ , КАК МЫСЛЬ .
ДОРОГИ , ЛЮДИ , ДОМА ПЛЫВУТ.
МАШИНЫ КУВЫРКАЯСЬ , ТОНУТ...
И ХАОС КРУЖИТСЯ ВОКРУГ
ВОДОВОРОТАМИ ОН СТОНЕТ .
БЕССИЛЬНЫ ВСЕ ПРЕД РОКОТОМ ПРИРОДЫ :
КНЯЗЬЯ , ЦАРИ , ПРОСТЫЕ ЛЮДИ
И ЦЕЛЫЕ НАРОДЫ ...
ЛИШЬ БОГ ОДИН НАС СУДИТ
В СВОЕМ НЕВЕДОМОМ ДЛЯ НАС ЧЕРТОГЕ!
20 ноября 2012 года. | proza_ru |
Почему ты плачешь этой ночью
Сердце рвешь, отчаянно толкнув...
Ты жираф, пятнистый и угрюмый,
И куда мне до тебя слону.
Я бы в Африку тебя послал пожить
Ведь жирафы там живут, ты знаешь
Далеко в пустыню грустно заглянув,
С длинной шеи пусть текут там слезы.
Теплый ветер будет их сушить,
Полпути пройдут они и сгинут.
А я слон... Добротный, толстый слон...
Невысокий, не увижу слёз уж.
Пятнышки поглажу на ногах
Хоботом своим бескостным и морщинным,
Ноги тонкие я обниму любя,
сравнивать не буду со своими...
Кто то скажет не подходим мы -
Умный слон и глупенький жираф.
Но я знаю это всё пройдет.
Только чтоб слеза не дотекла...
02.10.2015 | stihi_ru |
Ты ушёл, я у двери застыла,
Всё ждала, что вернёшься снова.
И в слезах своё горе топила,
Ты был жизни моей основа.
Будто нож мне вонзился в спину,
Или пуля пронзила сердце.
Я искала в себе причину,
На губах горечь будто от перца.
Перестала искать причину,
Горе я не топлю в фужере.
Отпускаю любви кончину,
Может прав ты в какой-то мере!
Что ж, устроила вновь
девичник ,
Пью шампанское, ем клубнику.
У меня всё опять отлично,
Даже вспомнила про улыбку!
Одиночества платье примерю,
Наслаждаясь с утра свободой.
И смахну я рукой потерю,
Увлекусь благородством моды!
Вновь накрашу помадой губы,
Платье в цвет беззаботной жизни.
Кто сказал, что мы вам не любы
Просто кто-то становится лишний.
То с подругой в кино, то в гости,
Каждый праздничный день, карнавал!
Хорошо, что меня ты бросил!
Нет, не бросил, а потерял..... | stihi_ru |
...Не успел я еще отойти от уникальных видов зимних Байоюкских озер, ибо почему-то мало желающих на них посмотреть, а зря -- как дочь объявила, что хочет на Алтай. Это, конечно, здорово, но скажите, что делать на алтайских базах на 8-е марта Как представил эти самые всенародные гуляния, так мне стало дурно. Нет, только не это! Ну, а что тогда
Может, небольшой походик, так сказать, ПВД (поход выходного дня), благо вот сейчас наш клуб в Тогулёнок собирается. Всего две ночевки в палатке, палатка с печкой, будет тепло. Так и порешили! Ура, едем!
4 марта
С трудом вырвавшись от коллег с ежегодного корпоратива всего за полтора часа до электрички, быстро, без разбора, покидал вещи в рюкзак, такси -- уф, успели.
Черепановская электричка традиционно грязная, и до Искитима всегда набитая битком. Какие-то милые, слегка выпившие парни вполне так вежливо поинтересовались, как я буду ночевать. В палатке, как еще! А до какой температуры можно так ночевать Ну что тут скажешь... ответил предельно честно -- зависит от спальника. Но все же Осторожно ответил -- например, минус тридцать. На такой вопрос можно было ответить и минус пятьдесят, но им хватило. "Ах!" -- сказали мой собеседники, пожелали счастливого похода и поскорей выскочили на перрон, видимо, чтобы я их не позвал с собой.
После Искитима удалось зайти в вагон и сесть, но рюкзаки на полку положить не удалось -- великоваты оказались.
В Черепаново пересели на электричку до Барнаула -- как небо и земля. Электричка чистая, светлая, современная. Постоянно ходят контроллеры и наряд полиции. Мест полно. Заняли первые места в первом вагоне, там хорошая площадка, куда вошли наши рюкзаки, она, конечно, для инвалидов, но их не было и мы расположились.
Сосед, одетый в фирменную туристскую одежду, поинтересовался, куда мы. Разумеется, в Тогулёнке он был, и даже сообщил нам некоторые интересные особенности этого места. Потом он увидел у меня ледоруб и спросил, зачем это он мне. Как зачем -- от медведей отбиваться!
-- Не, -- сказал мой собеседник со знанием дела, -- от медведя ледорубом не отобьешься! Да и спят они еще!
-- Тогда от зайцев!
-- А зайца еще догнать надо!
А вот и Барнаул. В пяти минутах ходьбы от вокзала заранее забронированная гостиница. Номер на двоих, мой паспорт отксерили, а у дочки даже ничего не спросили. Куда мир катится! Но нам такое очевидное падение нравственности на руку -- сложновато доказать родственное происхождение при разных фамилиях.
Кинули вещи, поужинали на вокзале, прикупили доширака на завтра, приняли душ и спать.
Спалось крепко и безмятежно.
5 марта
Быстро съели свой доширак, бегло просмотрели снарягу -- кое-чего нет, а кое-что лишнее, но ничего теперь не поделаешь. Не успели выйти -- звонок от Светы: мы опаздываем, купите билеты! Да-да, конечно же, купим! Бежим!
Бежалось тяжело, и к пригородным кассам мы прибыли одновременно. Билеты стоят двести рублей, ехать часа четыре до станции Тогулёнок.
Упаковываемся. Мы с дочей продемонстрировали резиновость своих рюкзаков, чем приятно удивили Свету и Сашу.
Садимся в первый вагон -- традиционно туристский. Но почему-то туристов мало, то ли времена изменились, то ли народ обленился. Но никто на наши рюкзаки и лыжи не ругается, все, даже контроллеры приветливо улыбаются -- и это большой плюс традиционно туристского района.
К нашей группе присоедилась Зина, потом Ярик.
Какой-то мужик пел на гитаре за деньги. Пел плохо, и мы ему денег не дали. Зато потом сами туристы пели под гитару, намного лучше и душевней.
Мы начали тренироваться вязать узлы -- и нашим девушкам от другой туристской компании подарили шоколадку. Конечно же, девушки с нами поделились.
Готовимся к выгрузке, как к десанту на Малую Землю. Десантировались по плану, четко и без суеты. Платформы здесь нет, но есть такой недружелюбный вал снега, но все прошло успешно. Перевели дух.
-- Нам вон туда! -- Света махнула рукой в сторону тоннеля.
Не успели мы до него дойти, как оттуда, как из логова огнедышащего дракона с ужасным свистом вылетел большой зеленый железный змий. Хорошо, что мы отскочили в сторону и никто не пострадал.
Одели лыжи, идем.
Все туристические группы расходятся в разные стороны -- у каждого своя заветная тропа, которая, как правило, ведет к тайной избе, таких здесь множество, построенных поколениями беспокойных сердец.
Кругом красота, встречаются заячьи следы, какие-то птицы выпархивают прямо из-под снега при нашем приближении.
На спуске начались падения -- непросто катиться на лесных лыжах между берез и пихт.
А это что Большой сугроб, под которым угадывается рукотворное сооружение.
-- Это наша изба! -- объявляет Света. -- Жаль только, завалилась.
Быстро распредилили обязанности, ставим палатку, разжигаем костер и готовим то ли обед, то ли ужин, а также нужны дрова на ночевку.
Мы с Яриком занялись дровами, да так бодро, что отломали ручку у пилы. Но это нас не остановило -- ручку мы изготовили из черемуховой ветки. Выбрали подходящую сушину, довольно толстую, да и завалили. Правда, она упала совсем не в ту сторону, что мы планировали, но никого и не придавила.
Пилили-рубили, пока нас не позвали на ужин.
Девушки приготовили ужин и даже успели покататься на лыжах с горок.
Здесь есть связь, позвонили домой, доложили обстановку -- все хорошо.
Отужинали, да и спать. Все устали, уговаривать никого не пришлось.
У печки дежурим по очереди. Вот на дежурство заступила Света. Попросил ее расказать сказку, но безуспешно, видать не знает ни одной.
Хотел приколоться над народом, например, заорать что-нибудь типа -- "Вот он! Вот он! Лови его!" -- но удержался (правда ведь, я молодец), а то ведь и побить могли.
Туристский стандарт -- палатка "Зима" -- из какого-то странного материала, насквозь продуваемого. Печка топится плохо, много дыма.
Что-то я на это не расчитывал, свой хороший спальник отдал доче, а сам взял то, что осталось -- летний спальник уважаемой фирмы Нонейм. Одел на себя почти все, что было, но замерз.
6 марта
Проснулся раньше своего дежурства и отправил Сашу спать. Мой спальник освободился, расстегнул его в виде одеяла и прикрыл страждущих.
Спят... тишина...
Наконец, встал Ярик, начал разжигать костер. А там подтянулись и остальные.
Позавтракали. Девушки утоптали наст для будущего строительства иглу, и мы отправились на скальные занятия, прямо возле тоннеля. Здесь же наша команда пополнилась подъехавшей Ксюшей.
Холодно, особенно инструкторам. Помогаю Свете, я внизу, она наверху. Народ слазил по нескольку раз, пьем чай из термосов с колбасой. Все замерзли, и мы сворачиваемся.
На обратном пути девушки пошли прогуляться, мы же занялись хозяйством. Пополнили стратегические запасы дров, развели костер, наплавили снега для готовки.
Но первым делом я "раскопал яму другому". При установке палатки использовали лыжные палки, и вот одну воткнули достаточно глубоко, но ручкой вниз, чтобы чашечка не слетела. Снег за ночь уплотнился, и, когда палку выдернули, слетела ручка. Полез раскапывать, копал ледорубом и литровой кружкой, причем у кружки отломилась ручка. И на глубине больше метра достал! Победа!
Яму зарывать не стали -- пусть девушки посмотрят на это чудо, а зря -- это ведь грубое нарушение техники безопасности.
И происшествие не замедлило себя ждать. Порывом ветра кусок полиэтилена, который мы использовали в качестве второго слоя сверху палатки, вывернуло и закинуло прямо на дымящую трубу. Представляете, сколько дыму напустили в палатку! Мы довольно быстро лыжными палками сбросили этот полиэтилен и стали его укреплять по всему периметру. Тут-то Саша и свалился в эту, отрытую мной, яму. Хорошо, без последствий. Прости меня, Саша.
Ужинали в палатке. Завтра в планах построить иглу.
Света укладывает народ, ногами к печке. Ну как тут не процитировать Пушкина! Цитирую по памяти: "Ах, долго я забыть не мог / Две ножки... Грустный, охладелый / Я все их помню, и во сне / они тревожат сердце мне!", а в ответ услышал:
-- Да не может быть, чтобы это Пушкин написал! -- у меня немедленно случился когнитивный диссонанс, так я и уснул.
7 марта
На сей раз одел вообще, все что было, и получилось сносно. Проснулся, когда будили дочу на дежурство, сказал ей чтобы спала, а сам подежурил -- за нее и за себя. Доча у меня врач и ей дежурств и в будни хватает, пусть хоть здесь отдохнет.
Опять для утепления страждущих использовал свой спальник.
Здесь ночами очень крупные звезды, больше нигде таких нет.
Сегодня спали больше обычного -- да и пусть выспятся, в конце концов, мы на отдыхе.
Позавтракали, собрались. И, пока печка остывала, стали строить иглу. Дело это не простое, надо четко соблюдать геометрию.
Наст для пилки кирпичей вышел замечательный, и дело спорилось. Все работали с удовольствием.
Из-за нехватки времени иглу построили маленький, но принцип все поняли. Пофотались, и на платформу.
Погрузились, едем. Привязался какой-то пьяный. Дать ему ледорубом, что ли Ах, это шахтер, представитель героической профессии. А чего куражишься над женщинами и детьми Ладно, просто сдадим тебя, герой, полицейскому патрулю, вот и расскажешь им, все, что нам не успел. Но нет, герой успел сойти до появления патруля, а жаль, до того достал весь вагон.
Закусываем. Наш обед заледенел, и на вопрос -- как оно, вкусно Кто-то отвечает: во рту тает! И правда, тает.
Прощаемся в обратном порядке. Сначала с Яриком, потом с Зиной. Вот и Барнаул. Расстаемся с такими ставшими родными друзьями. Но ведь еще встретимся, правда | stihi_ru |
Мужчина тоже жаждет комплиментов,
Как будто на них держится Земля...
Когда в тебе так много аргументов -
Ты чувствуешь вибрации Огня!
27.05.17 | stihi_ru |
***Моему Дедушке****
Письмо в небо!!!
Дорогой мой!!!
Как ты там
Не голодентепло-ли одетты нас видишь
Воспоминания режут на части.
Мне было семь.
Когда тебя забрали небеса!
Слышишь
Как бьется мое сердечко....
И взгляд,устремленный в небо.
Мне было семь,вам меня не понять.
Скучаешь по мне
Приснись мне,мой самый добродушный.
Освети мне путь,своей улыбкой.
Мне было семь,пустота не покидает меня.
Гордишься мной
Только не молчи,скажи что-нибудь.
Воспоминания...
Дедушка..
Тоска..
Пустота.
Потеря.
Давай как в детстве,поедем на машине.
Погуляем,потом обратно домой.
Мне было семь.
Когда в один злосчастный момент тебя забрали.
Мне было семь.
Слышишь,открой глазки.
Не покидай меня..
Мне было семь.Наивное дитя.
Дедушка,вернись.
Я нуждаюсь в тебе.
Мне было семь.Имя- эхом отдается в ушах.
Помнишь нашу комнату
Я одна тоскую там.
Все еще жду с тобой встречи.
Мне было семь.Пустота в душе.
Слезы капают с моих глаз.
Я чувствую твое присутствие.
Ты- со мной.
Мне было семь.Боль в глазах.
Дедушка мой.
Самый главный мужчина в моей жизни.
Мне было семь.И тебя не стало.
Дедушка спасибо,что доверяешь мне бабушку.
За нее не переживай.
Дедушка!!!
У нас,как обычно.
Тебя не хватает,конечно.
Знаю,ты тоже по нам скучаешь.
Дедушка,милый мой.
Приснись мне,с воскресенья на понедельник
Мне было семь.Осколки сердца разлетаются.
Дедушка,приснись обязательно.
Я отправляю письмо в небо.
Адрес неизвестный.
Передайте ему.
От его внучки.
Мне было семь.Одиночество мучает.
Дедушка,прочитай обязательно.
Обещай присниться.
Я скучаю по твоей лучезарной улыбке.
Дедушка.
Если ты прочтешь это.
Постарайся ответить.
Невозможного-нет.
Мне было семь.
Дедушка.
Я жду.; | stihi_ru |
Гордыня -- это тяжкий грех,
Мы ей грешим, неся ненастье,
Её предвестник, как успех
Приносит в дом частички счастья.
И как понять, где согрешил
Два чувства -- гордость и гордыня:
Гордость за подвиг -- совершил,
И гнусно мучает -- гордыня.
Самонадеянность, талант,
Несёт тщеславие порою.
Идёт гарцующий, как франт,
А вредность их роднит с горою.
Покаемся за этот грех,
Очистимся своей душою,
Пусть нас порадует успех
И без гордыни, с добротою. | stihi_ru |
Отрочество Посвящается внуку Ванечке
Ты вкусил уже пытки отрочества -
Дружб и предательств коварную связь,
Первой любви грусть одиночества,
Поступков нелепую, рваную вязь...
Помыслов гневных злые обиды,
Ревность, досаду, тоску и печаль,
Острую боль от коленок разбитых,
В зыбкости дней, уплывающих вдаль...
Манят, волнуют музыки звуки -
Гендель, Свиридов, дерзкий Шопен;
Непостижимостью встреч и разлуки -
Сердце щемит и ждёт перемен...
Вот и случилось - пленила мелодия,
Гениев русских божественный дар,
Метельной ночи роковая рапсодия --
Неотвратимость судьбы, как удар...
Ты ещё юн для таких страданий,
Впору лишь -- шахматы, аккордеон;
Всё впереди -- радость познаний,
Трудность пути и любовь, как сон...
Выброси вон груз обид и сомнений;
Время промчится лукаво и страстно -
И ни следов, ни пустых сожалений...
Вскоре поймёшь, оно было - прекрасно!
P.S.
Не печалься, трудись над собою;
Ты -- порядочен, добр, милосерден,
Ты - любим, мы гордимся тобою!
Будь в делах и молитвах усерден!
19.10.2015 г. (Ванечке -- 11 лет и 10 месяцев)
P.P.S..
А.Пушкин, Г.Свиридов -- русские гении, что тут сказать!
Два мира, две души и две стихии: поэзия и музыка...
Гордимся и любим!!! | stihi_ru |
Не рвите нервы и не плюйте в души,
Тем людям, кто вокруг тебя,
Старайтесь связь общения не рушить,
А, посмотрите лучше внутрь себя!
Быть может тот, кто лижет вашу попу,
Совсем не тот, кто нужен вам,
Снаружи паинька, внутри со злобой,
В любой момент вас уничтожит сам!
Не полагайтесь на свою безгрешность,
Себя не возносите выше всех,
А с тем, кто рядом, проявляйте нежность,
И, не вводите никого во грех!
Гнобить того, кто есть твоя опора,
То значит, сук на чём сидишь, пилить,
Себя уронишь, и довольно скоро,
И, будешь ползать, а не жить!
Понять старайтесь тех, кто рядом,
Отбросьте эгоизм и спесь,
Окиньте сущность свою взглядом,
Себя увидите и тех, кто рядом есть!
15 марта 2017 г. | stihi_ru |
Как радостно
что новый день пришел
как призрак
обойдясь без двери
а сквозь стекло
закрытого окна
в котором небо звезды тишина. | stihi_ru |
Отпускаю...в конце пути,на двоих единого,
Две дороги расходятся мирно,без лишних зол:
Я желаю тебе лугов,а не поля минного -
Чтобы мир к тебе добр был и в нём ты себя нашёл...
Ты прости - не осталось во мне силы и терпения
Пережить,растянув на так много грядущих лет
Не рассвет,не закат,а солнечное затмение,
Что пленило мой разум и волю свело на нет... | stihi_ru |
Твердит мне зеркало с насмешкой,
Что королева стала пешкой.
От прежней лишь остались кудри
И те,покрыты белой пудрой.
Торопилась все успеть,
Было некогда присесть.
Все бегом - бегом бежала.
Старость мудрая догнала.
Мудрость - это лишь моя
И не каждому нужна.
И все мои советы,
Не принимают дети.
Наверно,это жизни правда.
У возраста своя бравада.
Ведь поколение отцов,
Всегда на критике юнцов. | stihi_ru |
Всё в коричневых тонах,
прихватил мороз...
Оголённая земля,
накануне пост....
Примеряется Зима,
намечает путь...
Перволедье на листах,
кашица из луж...
Что ни день,то холода,
только снега нет..
Всё в коричневых тонах,
меркнет в чаще свет .... | stihi_ru |
Жду тебя я жарким летом, снежною зимой,
Жду, когда ты дверь откроешь и придёшь домой.
И за стол несмело сядешь,спросишь "Как дела"
И в ответ услышишь только :"Я тебя ждала.
Мне не важно, с кем ты прожил,прокружил те дни.
Важно то , что пролетели, кончились они.
Ты ведь понял, что не можешь без меня прожить
Так давай простим друг друга, будем дальше жить. | stihi_ru |
Художник Александр Шеверский.
"Объясни!"
Светлана Лучи Кучи Мэн
Язык тела - это правда,
В поцелуе страсти дикой
Бедра нежно обнимают
Слова лишние, не надо.
03.10.2015 19:45
Игорь Денисюк
Бёдра нежного атласа.
Скользко мягонькой руке.
Страсть дика, но это - классно!
А слова.. Оставь - строке!
08.10.2015 11:23
Доктор Фэ. | stihi_ru |
Дай мне, Господи, силы молиться
И душой от греха отстраниться,
К благодати святой прикоснуться
И от спячки духовной проснуться.
Мне смиренней и радостней стать,
Чтоб в молитвах Тебя прославлять,
Бытия каждый миг ощутить,
Научиться мир божий любить. | stihi_ru |
До тебе я ткаю звдусль,
З грких лещат несказаного слова,
з льоду памят, що родить чорний бль
з кров,що пролилися готова!
Моя оспвана, крана свтлих сонць
Тоб хвала-краплина веселкова,
Що вигра на променях живих,
Сердець, що вкарбувала рдна мова.
Несу тоб всечаснсть навсну
Безмрнсть простору, гомн водоспаду
Незнан високост вчних гр
всю незмрну велич принаду!
(листопад 2007 року) | stihi_ru |
Майе
От тебя мне ничего не надо-
Только чуть душевного тепла.
И чтобы незримая ограда
Всей тебе уехать не дала.
Унесёт неумолимой силой
Вдаль тебя, теперь за океан,
И звучит всё громче в сердце "милый",
И желаний вновь пьянит туман.
У тебя полно вещей, прислуги,
Есть поместье, можешь всё купить,
О богатой, райской жизни слухи
Опытом смогла ты подтвердить.
Жизнь твоя течёт среди иллюзий,
От рожденья названы пути,
Но в России ты, жила в Союзе,
И от них вовеки не уйти.
Будет яркой, громкой жизнь, блестящей,
Городов мельканье за спиной,
Но той частью чистой, настоящей
Ты всегда и навсегда со мной.
Жить иллюзиями не смогу твоими
И любви твоей не дам огня.
Уезжают твоё тело, имя,
Ты же остаёшься у меня. | stihi_ru |
АФГАНА БОЛЬ.
Разливалось Небо синевой,
Не найти Афган тебе покой.
Там за речкой за рекой,
Взрывы бомб и мины вой.
Один день идёт за год,
Кто не был тут, тот не поймёт.
Братцы, что на долю выпало,
Свинца калёного да пуля минула!
Синева над головой,
Расцветает сад весной.
Он притаился на скале,
Гуляют взрывы по земле.
Духи бродят по горам,
Караваны гонят черти.
Обстреляли сволочи Асмар.
Сбегают в Пакистан отработав деньги.
Словно раненная птица,
Ковыляет по земле,
Кабул Афганская столица,
До сих пор горит в Войне.
Смуты вечность на земле,
Трясёт её исчадье Ада.
С гор летящий камнепад,
Лавина обрывает жизнь Зимой,- зараза.
Кто видел камни лазурит,
Рубины и топазы.
И опий цену назовёт
Дань войны уплачен на перёд.
Взмыл Орёл с высоких скал.
Раскрыв в полёте крылья.
Добычу сверху он сбивал,
Древних гор войны обычай. | stihi_ru |
ВСТУПЛЕНИЕ
Я сижу за компом и слушаю Дидюлю...приятная музыка, навевает мысли разного рода. Ты дал мне задание написать тебе о неопытной рабыне и о ее любви к Господину...я могла бы назвать тебя своим Господином, но ты не давал мне такого права и я смею только надеяться, что ты мне когда нибудь позволишь назвать тебя именно так, не в шутку, не ради моего желания, а именно потому что ты, именно ты и только ты пожелаешь это услышать из моих уст....
I
" Вечер опускается на город...морозно. Я бреду по заснеженным улицам. Деревья укутаны в белые шали. Я так мечтаю быстрее добраться к месту назначенной встречи, встречи с тобой, моим желанным и возлюбленным. Огни от фар встречных авто слепят мне глаза, я хочу укрыться от пронизывающего меня холода, я так хочу быть согрета твоим теплом, приникнуть к твоей груди, быть заключенной в твои объятия. Подставлять свои холодные щеки, и нос, и губы для поцелуя. Я могу только надеяться и рисовать себе эту картинку, как ты встречаешь меня с мороза, как прижимаешь к груди и целуешь ласково, нежно, продолжительно мммммммм.......только от одной мысли об этом сладком поцелуе становиться теплее. Я останавливаюсь, ты должен подъехать с минуты на минуту...пожалуйста не заставляй меня ждать, мерзнуть и сомневаться в твоих обещаниях... Ты не будешь, я знаю, ты не давал мне повода усомниться в твоих словах, все обещания данные тобой ты выполняешь. Ты мой рыцарь печального образа, нет пожалуй серьезного образа..J Ты редко улыбаешься, а тебе идет улыбка. Она такая, словно солнце греет тебя ..восходящее солнце касается тебя первыми лучами...щекочет твою щечку. Здоровоооо...жить...наслаждаться данным благом, возможностью мечтать и надеяться что хотя бы на малую частицу ты мой, принадлежишь мне, хотя бы в минуты наших редких встреч...Я благодарю тебя за эту щедрость!
....Вот и ты! Захватывает дух от твоего вида! Ты такой элегантный..я тобой восхищаюсь..я тебя боготворю, позволь мне это...любить тебя! Если бы ты мог знать как это здорово просто любить, дарить свою нежность, любоваться, дышать тобой...Верь мне, пожалуйста верь..я не посмею ослушаться тебя, никогда слышишь, не могу тебе врать, если и утаю что либо -- это другое, но врать не хочу и не буду....
В салоне авто тепло, я снимаю перчатки, слегка дрожу, ты касаешься меня рукой, спрашиваешь как я себя чувствую..я отвечаю что замерзла и надеюсь что в этот вечер буду согрета теплом твоего тела или...чем ты пожелаешь меня согреть J
Этот чертов ремень, пожалуйста пристегивай меня сам, я не элитная дама, ты ведь знаешь это, я вовсе не подхожу на роль светской львицы..я не подхожу тебе, странно что могло тебя привлечь...Это останется тоже загадкой для меня, я это понимаю и не буду задавать глупых и бессмысленных вопросов...
Ты распахиваешь дверь своей квартиры, я переступаю порог.. Странно, твое жилище, я представляла его совсем другим..не таким какое оно есть..я не буду говорить каким именно, но я точно знаю что не угадаю и 10 части того что есть в твоем доме...Ты помогаешь мне снять верхнюю одежду..Я прохожу в комнату. Сегодня ты никуда не поедешь..мы будем одни..я так хочу быть в целом мире сейчас только с одним тобой, слышать только тебя, любоваться тем что вижу, любоваться тобой..Ты дома..Ты Хозяин! Мммммммм..как сладко заныло внутри....Хозяин всего того что есть в этом доме и....
Ты приносишь мне рюмку коньяка. "Это поможет тебе согреться!" Я беру и залпом выпиваю слегка морщусь..ты улыбаешься...Включаешь музыку, присаживаешься и жестом подзываешь меня к себе...Я подхожу, ты привлекаешь меня и пытаешься уютно примостить на своих коленях, берешь меня за подбородок и поднимаешь мое лицо вверх, заглядываешь в мои глаза..я пытаюсь отвести взгляд..смущаюсь как девица на выданье. Ты опять улыбаешься. Твои руки гладят мою спину, мне так нравиться, так приятно, хочеться просто мурчать от удовольствия...
Просишь меня приподняться, встаешь и пристально глядишь на меня, говоришь чтобы я обождала несколько минут, выходишь из комнаты...Я стою посреди комнаты, обвожу взглядом стены, мебель, книги на полках....
Я знаю, что последующие пару часов перевернут мою жизнь, что все станет с ног на голову, что ты покажешь мне ту сторону отношений между мужчиной и женщиной, о которой я могу лишь догадываться. Я знаю что ты приоткроешь передо мной завесу, чтобы показать неизведанное, показать то, с чем ты уже знаком....это будет Посвящение....
Ты входишь в комнату, твоя рубашка расстегнута, я слегка вздрагиваю от мысли что прикоснусь к твоей груди в какой то момент...наконец то смогу ощутить твою кожу..вдохнуть аромат твоего тела, слегка кружиться голова. Ты подходишь и, не говоря ни слова, начинаешь расстегивать мою блузку. Я не противлюсь твоим действиям, хотя волна легкого протеста поднимается внутри меня, но я душу ее, я не поддамся этой волне..я хочу быть искушенной как Ева, только ты не змей, и в твоих руках будет далеко не яблоко...Ты делаешь все медленно, ты не хочешь торопить события..ты наслаждаешься тем что постепенно обнажаешь меня..Гладишь мои плечи, мои руки, мою спину.... Я откидываю голову назад...ты целуешь мою шею...касаешься мочки уха..я издаю слабый стон..ты улыбаешься..ты на верном пути.... Блузка падает к моим ногам, через ткань юбки гладишь мои ноги, я льну к тебе, хочу прижаться как можно плотнее, обхватываю тебя руками, отклоняюсь назад. Ты поднимаешь меня на руки и несешь на постель, бережно опускаешь и устраиваешься между моих ног, меня начинает бить легкая дрожь. Юбка медленно ползет вверх, мои ноги слегка разведены...руки скользят по поверхности постели, я пытаюсь приостановить твои действия...но ты настойчив. Ты продолжаешь эту сладкую, томительную пытку, и мне ничего не остается как уступить твоему натиску...поддаться тебе, отбросить все сомнения и просто наслаждаться происходящим.
Ты гладишь мои ноги, юбка все еще на мне, но уже ничего не скрывает...Я помогаю тебе освободить меня от нее. Остаюсь перед тобой в нижнем белье и ажурных чулках... Ты прилег на постель рядом со мной и гладишь мое тело, я рывком поднимаюсь и сажусь на колени рядом с тобой гляжу в твои глаза...склоняюсь к тебе..тянусь губами к твоему лицу, но ты уворачиваешься. Я в растерянности останавливаюсь и в недоумении разглядываю тебя. Поднявшись с постели ты выходишь из комнаты и машинально гасишь свет..я остаюсь в темноте..огни города отражаются на стеклах окон твоей квартиры. Я так и сижу спиной к входу, лицом к окну. Прикосновение.. Я вздрагиваю, пытаюсь повернуться и слышу: "Не двигайся!" Я подчиняюсь...Тонкая ткань, нежная на ощупь касается моего лица, ты затягиваешь узел на моем затылке...
Посвящение начинается....
Сквозь тонкую ткань я вижу, как постепенно вспыхивает свет по углам комнаты. Его мерцание наводит на мысль, что это свечи....Я слышу какие то шорохи, но я не понимаю что происходит. "Ты должна мне довериться! Включи воображение, покажи мне себя такой, какой хочешь быть. Такой, какой никто и никогда тебя не видел, отпусти тормоза, забудь обо мне, обо всем, что вокруг тебя! Есть только ты! Ты сейчас центр Вселенной! Стань центром Вселенной! Заставь мир вертеться вокруг тебя...!" Боже, как это на самом деле трудно, очень трудно....Но я попробую, потому что ты просишь меня об этом, потому что я хочу доставить тебе удовольствие, удовлетворяя твои просьбы. Я начинаю двигаться, гладить себя, прикасаться к своему лицу, волосам, обхватываю свои плечи, скольжу ладонями вниз...касаюсь груди..мои сосочки напряжены..я с трудом сдерживаю стон....нет я не буду торопиться. Я откроюсь тогда, когда сил сдерживать свои эммоции, свои желания уже не будет! Я выгинаюсь..руки словно отдельная часть от меня рисуют на моем теле причудливые узоры, словно исполняют неведомый мне доселе танец.. Сквозь тонкую ткань я вижу как мелькает вспышка. "Ты умница!" На мгновение меркнет свет вспышки и я чувствую тебя рядом... "Протяни руки!" Холодные браслеты обхватывают мои запястья..ты не видишь моих глаз...я как затравленный зверь..я чувствую как волна панического ужаса поднимается внутри меня...ты одеваешь на меня ошейник.... "Да!То что нужно! Ты великолепна!" Рывком срываешь с меня повязку..я зажмуриваюсь, боюсь поднять глаза и взглянуть на тебя..с трудом заставляю сделать это. ТЫ! Стоишь от меня на расстоянии протянутой руки, я вижу блеск твоих глаз, я боюсь того что я вижу....В твоих руках плеть.... "Ты ведь хотела это попробовать! Ты должна это попробовать! Я подарю тебе боль, сладкую боль! Ты будешь благодарить меня за это! Ты будешь просить меня об этой боли! Ведь будешь Не слышу!" Я пытаюсь побороть свой страх, меня бьет мелкая дрожь. "Я не слышу ответа на свой вопрос! Ты плохая девочка! Ты получишь наказание за свое непослушание!"
"Да! Да! Да! Все что ты пожелаешь, мой Господин!" Ты улыбаешься. "Умничка, детка!"
Я медленно опускаю ноги на пол, поднимаюсь с постели и опускаюсь перед тобой на колени.. Так хочется прикоснуться, беру твою руку и губами касаюсь твоей кожи.
Ты опускаешь плеть и водишь по моей спине, слегка щекотно...Водишь медленно, видишь, чувствуешь как мое напряжение нарастает, как я вздрагиваю от мысли что сейчас прекратится эта ласка и боль обожжет мою кожу..Ты дразнишь и не торопишь события...Гладишь меня по волосам и улыбаешься. Я не вижу как ты поднимаешь руку, я только чувствую как плеть обжигает мне кожу, как она вонзается в меня..слышу свой крик. Как больнооооо, словно языки пламени лижут мое тело..еще и еще..я кричу, я слышу свой крик словно находять не внутри своего тела, словно я нахожусь над ним, словно вижу себя со стороны...Я вижу с каким наслаждением ты делаешь это, как ты любуешься мной, моими слезами, которые струйками бегут по моим щекам, я только крепче хватаюсь руками за ткань твоих брюк, сжимаю ее с такой силой, что чувствую как ногти впиваются в кожу...Я больше не могу, но я не попрошу остановиться! Когда ты поймешь что сил терпеть это у меня уже нет..пойми это, ты должен это понять, ты опытный. Ты Господин, только по твоей воле ты остановишься, я не попрошу, я отказываюсь от такого права. Только твое желание важно для меня. Я умру но не попрошу!
Ты останавливаешься, я не воспринимаю окружающую обстановку, все как то мутно от слез, ты берешь меня за подбородок и поднимаешь мое лицо вверх, присаживаешься и пытаешься увидеть что то в моих глазах...они полны слез.. "Я люблю тебя!" шепчу я. Ты заставляешь меня одеться...Я с трудом поднимаюсь, пытаюсь натянуть на себя одежду...15 минут и я собрана...Ты вызываешь такси и выставляешь меня за дверь.
"Ты никогда не увидишь меня больше!" Твои слова звучат как раскат грома.
Я стою прислонившись спиной к твоей двери...Плевать что в глазок глядят твои соседи, плевать что обида и слезы душат меня..На всех и все плевать. Важно сейчас только то, что у меня тебя нет, а я так надеялась..В чем моя вина Так и стояла бы часами под твоей дверью, как собака, просящая впустить ее в дом.
Такси...Мелькают огни города...Я еду домой... "ТЫ НИКОГДА НЕ УВИДИШЬ МЕНЯ БОЛЬШЕ!" Я предпочла бы умереть, чем услышать такое.
След.непрочитанное письмо | proza_ru |
В волосы ромашки
дочка заплела.
Щёчка ярко-красна,
рученька бела.
Свет в глазах струится,
хитро говоря:
"Что ты мне подаришь,
мамочка моя".
Ласково сжимая
дочкину ладонь,
напевала песенку,
как бродит белый конь
в рослых травах утренних,
в утренний туман,
и как ветер навевает
запахов дурман.
В волосах ромашки -
-дочка заплела.
Щёчка ярко-красна,
рученька бела.
Свет в глазах струится....
Мама говоря:
"Я дарю всё это....звёздочка моя!". | stihi_ru |
Чёрная мчится конница,
Колокол взвыл на звоннице,
"Прячься и стар, и млад!" --
Стонет тревожно набат.
Молотом сердце в груди
Вторит набату: "Беги!"
Ноги быстры и легки,
Рысьи прыжки -- шаги.
В церковь быстрей, скорей,
На сто затворов дверь!
Бог мой, Господь родной!
Сенью святой укрой!
Лютая скачет орда,
Сёла горят, города,
Крыльями машет беда,
В реках вскипает вода.
В небе пылают кресты,
Люди мы или скоты
Горькая наша юдоль,
Всюду лишь кровь и боль.
Экспик -- 16.05.14. | stihi_ru |
-Всё! Я хочу развода!
Эллис кричала, старый бабушкин сервиз все летел в мою сторону, но каждый раз, я умудрялся чудом увернуться. А что касается моего внутреннего положения в тот момент, то мне было всё равно... Вчера летели тарелки, сегодня чашки, а завтра полетят кастрюли... Ну и что Мне всё это так надоело!
"А как же Спайки" -сказал я, уворачиваясь от очередной чашки.
На секунду она остановилась...
"А что Спайки" -недоуменно спросила она.
-Ну как же! Кому достанется наша собака, если мы разведемся
-Ах ты подлец! Тебе собака дороже! Тебе плевать на наши отношения!
-Зачем так сразу Просто Спайки подарок твоей матери, и смотря на его глупую мордашку с вечно свесившемся языком, я буду вспоминать лицо твоей мамы, а вместе с ней и тебя... Ну разве это не чудесно!
Она перешла в активную атаку. Ультразвук- одно из самых мощных оружий женщин и пользуются они им, когда хотят свести противника с ума, поэтому я поспешно капитулировал, попутно увернувшись от огромного блюда с китайскими узорами. "А оно мне нравилось...":промелькнула мысль откуда то из глубины, но разум, а вместе с ним инстинкт самосохранения твердо ответили ей, что: "В этой битве выживает только сильнейший!"
Поэтому, попутно стряхивая с волос остатки сервиза, я выскочил прямиком на улицу. Часы отмерили половину второго и было абсолютно нечего делать... Воодушевленный тем, что мне удалось выжить, я решил просто пройтись прямо, в сторону парка.
"Здорово ты сегодня уворачивался!": сказала часть моего сознания, ликовавшая сегодняшний триумф.
"Не забывай про завтра! На твоем месте, я бы спрятал все ножи сегодняшней ночью!": вторила ей, мудрая половинки моего естества.
На том и порешили! | proza_ru |
Где вы, сказки мои златотканые
Где, напевные, вы Где, звонкие
Где же слов ваших грусть чеканная
И историй узоры тонкие
Где вы, песни мои недопетые
Где ветрят ваши крылья синие
Знаки нотные -- слезы отпетые,
Кровью черчены нотные линии.
Соком ягод последних выжжены
Вы на листьях охряно-матовых.
И метется за сказками рыжими
Ворох снов сухих, неразгаданных. | stihi_ru |
Неповторимы мысли и слова,
И все, что мы когда-то не успели,
И кажется, кружится голова,
И зачастую, не в себе мы..
И помним то,что нам не повторить,
И говорим несказанные речи,
И вновь хотим вернуться и прожить,
И время нас,по прежнему, не лечит..
Но учит с этим -просто жить,
Не реагировать так остро на лишения,
И тех людей,что рядом, полюбить,
Отбросив напрочь глупые сомнения..
И новый день опять дает мечту,
И в пальцах наших импульсы надежды,
И я терять нисколько не хочу,
Хорошее,что было с нами прежде..
Ведь жизнь у нас всего одна,
А мы ее бездарно заполняем,
Все думаем,колодец там без дна,
Пока всего не осознаем..
Но без любви нам не прожить,
И мы,собрав в комочек, маленькое сердце,
Все продолжаем верить и любить,
И ищем в счастье золотую дверцу..
экспромт | stihi_ru |
Ничего, знаешь ли, не проходит бесследно.
Альвеолы напыщенно дуют в гобой.
Как подошву с косой целина будет помнить,
Так и сердцу запомнится бешеный бой.
12 апреля 2016 года | stihi_ru |
Сегодня прочитала с утра письмо. Не электронное, не куцую смс-ку, а живое письмо, где у человека рука дрожала, когда волновался.
-Лер. ты пойми: я не хочу свою жизнь губить. Я раньше любой январь как сочный июнь проживал, когда мне выбирать не приходилось. У меня жизнь вокруг одного вертелась - музыки. Я каждый день просыпался и знал - вот сегодня мне нужно этот момент в пьесе отработать, а завтра за другой возьмусь. Сегодня выступлю на концерте, а завтра конкурс выиграю. Понимаешь, Лер, я какой-то социально-зависимый стал. Вот общество диктует: ты должен делать то и то, сначала получить престижное образование, затем найти не менее престижную работу, встать на ноги, дабы обеспечить себя и свою будущую семью, которая, разумеется, должна появиться годам к 30.
Лер, я не хочу престижную работу и образование. Я хочу на сцене сгорать для зрителей. Понимаешь, ты месяц ходишь, чувства не размениваешь, слова лишнего сказать боишься, чтобы зритель тебя понял, чтобы не крахмальную нежность сладким голосом декламировать, а так петь, чтобы тебе верили, взаправду. Я каждый вечер под окнами Гнесинки стою и не знаю, что мне делать...
Мать как-то обронила, мол, не мужская это профессия. Что я смогу этим добиться А мне так обидно сделалось, от неверия материнского. Ведь немало же подтверждения моего таланта было - конкурсы там всякие, награды. А я туда ездил не за очередным дипломом или медалью - я жил так, представляешь У меня недели от конкурса до конкурса расписаны были.
Самое ужасное, что я её понимаю. Она полжизни меня одна растила. Я для неё и чадо ненаглядное, и свет в окошке.
Одного в толк не возьму: почему я по-другому ей благодарность не смог выразить. почему не объяснил... Теперь числюсь в этом МГУ на журфаке, где каждый только и ждёт, кого следующего отчислят. А я сам поступил - понимаешь, доказать хотел, что могу и профессию нормальную иметь, и ей смогу помочь.
Редко на парах появляюсь. Никогда не думал, что скажу это - но поверхностность выручает. А большего пока и не требуют. Я читал раньше много - вот и выезжаю за счёт этого. Создаю иллюзию перспективного будущего - первый ВУЗ России всё-таки. Солидно.
Самое забавное в том, что обо мне говорили в потрясающих терминах - "талантливый", "красноречивый", "схватывает быстро - добьётся многого". Это обо мне, овладевшим наукой лицемерить и врать, что доволен тем, что имеешь. Обо мне, который жертвует беспомощным и спасает утопающих. Обо мне, поющем на разрыв аорты и ничего не чувствующем - совсем ничего не чувствующем, подарившем себя зрителю без остатка, теряющем после концерта свою сущность и заново себя вылепляющем. Они-то думают: распелся, ноту взял и ничего сложного. А там за каждой "ля" такая история скрывается, что впору оперы писать. На брюхе ползаешь, чтобы зрители поулыбались да почувствовали хоть что-нибудь, души свои каменные расшевелили, чтобы хоть себе признались в том, что едва ли другим сказать смогут.
Уйдут тёплые и румяные, в окнах свет зажгут, и рассказывать будут: "дивная опера в Большом, рекомендую". А мне разговаривать трудно и лицо держать после этого. Я нутро своё ощущать перестаю.
Я неразумное дитя. Я упирался, пытался на журфак поступить - мне сил жалко потраченных, образование лишним не бывает. Матери-то я доказал. А теперь каждый день ненавижу до чёрного исступления.
Рассуждаю так, будто жизнь к логическому завершению близится. А я сделать толком ничего не успел. Сожрать себя на работе самиздательской за одну сочную статью - не об этом я мечтал. Не так себе жизнь свою представлял.
Я, Лер, знаешь что подумал Я журфак не брошу. Я денег заработаю - и второе образование получу. Только мне кажется, что я музыку предаю, когда статьи всякие пишу, слова в кубики складываю и жду, когда выпадет удачная комбинация. Но это ничего. Я, может, в училище поступлю в ближайшем году. Я без искусства дохну, как рыба на песке.
А мама кстати больше не против музыки - ей важнее, чтобы я счастлив и удовлетворён был.
Я скомкала письмо и поняла - меня сейчас в такое сокровенное пустили. Будто все выставочные экспонаты в музее рассматривают, а я в запасниках. Царапаю ручкой по обрывку газеты и вешаю на холодильник:
-Ты должен петь. | proza_ru |
Как чуден миг, когда со мною рядом
Есть та, что всех дороже и родней,
Поверь, что счастья большего не надо,
Ведь в этом мире нет Любви сильней.
И под хрустальный шёпот звездопада,
С тобой мы станем чуточку смелей,
Душа тебе всегда безумно рада,
Ведь стала ты давно судьбой моей.
Прекрасен миг моей Любви чудесной,
Где мы с тобою раз и навсегда,
И сердце шепчет снова ту же песню.
Мы пронесём Любовь сквозь все года,
И от прекрасной радости воскреснет
Душа, что так светла и молода. | stihi_ru |
Волосы падают с плеч так же
Как опадают
Листья
Что же сказать
Не умеем мы
Забывать
Так быстро
Громко кричать обо всем
Сразу
Нет смысла
Что же теперь
Терпеть
Так же бессмысленно
Быстро
Резко
Убить легко
В этом порыве
Страсти
Что ты умеешь
Лучше всего
Любить безвозмездно
Или сжигать
Напрасно
Сделаем вид
Что легче
Жить
Без сознания
В мраке бессмысленном
Где
Свечи горят дотла
И горят
Напрасно
Но
Безотказно | stihi_ru |
Сын капризничал и голосил,
К Дню рожденья котёнка просил.
- Котик будет, пострел,
Ты б собачку доел! -
Уговаривали что есть сил. | stihi_ru |
Не потерялся ты средь тысячи других,
Не стал обычным, стал особенным из многих,
И не останешься ты в времени "былых",
Стал центром ты улыбок нежности в итоге.
Не каждый может так прожить,
Чтоб лишь добром его запомнили,-
Ведь Человеком можно и не быть,
Ты же им был на полную, мы это оценили.
Не преклоняюсь пред тобой и вовсе не боготворю, -
Мы даже не были с тобой знакомы,
Но просто за добро души и простоту благодарю,
Смотря с улыбкой грусти в невесомость.
03-01-2015/R/ | stihi_ru |
Господи, не отнимай у меня
Никогда его грубый шёпот.
Руки его, формы пальцев, костяшки,
Прошу, не отнимай.
Можешь забрать, все что хочешь:
Воспоминания, мудрость, опыт.
Только его береги. Хочешь, даже меня
Доломай.
Он так нелепо вошел в мою жизнь
Чёртов Ангел-хранитель.
Что я забыла на свете других,
Даже имя свое.
Но он родной, будто первая в жизни обитель.
Я полюбила. Прошу
Не отнимай у меня его.
Боже, я правда не знаю, за что меня можно любить..
Я ведь глубокая..трудная..
Хах, ну тебе ли не знать.
Просто он тот, кому хочется сына и дочь подарить
И, чёрт возьми, каждую божью ночь
Рядом с ним засыпать.
Он мою каждую родинку знает и любит все.
Я его шрамы целую
И принимаю..боль.
С ним не захочется утонуть
В старом сухом вине.
Мне и глаза его заменяют
Океан любой. | stihi_ru |
ДОРОГАМИ ПОБЕДЫ
Отец мне как-то рассказал,
Не раз послав фашиста к черту,
Как провиант он поставлял
В конец измотанному фронту.
Он до войны учил детей,
Потом в колхоз направлен спешно,
Чтоб голод усмирить быстрей
И с этим справился успешно.
Трудился с потом на лице -
Он знал крестьянскую работу.
И взрослым помогал в нужде
О детях проявлял заботу.
Ушел на фронт. Стоял под Лугой.
Беда. В осаде Ленинград.
Там голод душит -- с хлебом туго...
Отозван был отец назад.
Вот разнарядка от Наркома
На мясо, масло, сало, шерсть,
Фураж и лошадей здоровых...
Поставить надо!! Понял! Есть!
"Специалистов" понабрали:
Тот стар и этот слишком мал.
А скот за сотни верст сгоняли...
Но ветсанврач всех выручал.
Его никто здесь не заменит.
Толк в деле знает - "где" и "как".
Привит ли скот не раз проверит,
Чтоб с планом не попасть впросак.
В тылу старались не напрасно.
Мы знаем - фронт не голодал.
А чтоб паек был безопасным,
Наш ветсанврач ночей не спал.
И славен был Парад Победы...
Здесь маршал Жуков на коне...
И пес Джульбарс - сапер бессменный...
Все - кто принес конец войне. | stihi_ru |
Я в Крым вернусь ещё не раз,
Вернусь пока здесь не останусь!
Ведь написав сто тысяч фраз,
Лишь здесь я редко этим ранюсь...))) | stihi_ru |
В лунном свете, в зеркалах, вновь я вижу профиль твой
Смеющийся игривый взгляд, воздушный нежный облик твой.
Мольберт с кистями отложив, любуюсь снова я тобой
Как оживает, словно наяву фантазий плод безумных мой.
Как оживает, словно наяву иллюзий плод безумных мой.
В мечтах тебя нарисовал, в твой светлый образ жизнь вдохнул,
Мазками легкими твой силуэт оттенками из чувств соткал.
Ты мне приснись, проявись в реальной плоти воплотись
Прошу тебя не исчезай, о сон мой явью стань!
Прошу тебя не исчезай, мечта моя явью стань!
Я так боюсь когда рассвет, расплавит утром образ твой
Исчезнет словно не было совсем, растает как мираж.
В нее без памяти влюблен, рассудок в ней я стал терять
Твой образ, что в мечтах возник, неуловимой тенью стал.
Твой образ, что в мечтах возник, неуловимой тенью стал.
Он очень близко мне знаком, хочу услышать только голос твой
Но призраки не говорят, я ощущаю лишь твой взгляд.
Его, пытаясь на лету поймать, ты растворяешься в ночи опять
Прошу тебя не уходи, с рассветом снова я один!
Молю тебя не уходи, с рассветом снова я один!
Ищу тебя, ищу везде, нет смысла жизни без тебя
Творение моей кисти, люблю я, чувствую тебя.
Живешь ль на этом свете ты, о Боже! искренне молюсь
Лишь об одном прошу тебя, пусть оживет мечта моя!
Лишь об одном молю тебя, о! оживи мечта моя!
Прошу помочь ее найти, я понял, как ее узнать,
Увидеть вновь лукавый взгляд, сиянье глаз при свете дня
И искры в них те, что сожгли дотла меня!
И искры в них те, что сожгли дотла меня! | stihi_ru |
Твои стихи исходят от души,
В них нет ни грамма лестной фальши,
Ты дальше так по жизни и пиши,
И с Богом так иди по жизни дальше.
Что происходит - это всё как сон,
Но это всё ужасно и прекрасно.
Прекрасно то, что твоё горло давит ком,
И значит к состраданью ты не безучастный.
Дай Бог тебе брат выдержать тот ритм
Что жизнь стрелой тебя тут поразила,
Ты брат пиши и дальше так держись,
Чтоб даже смерть тебя тут не сразила.
Ты не живи в безрадостном былом,
Лучше живи в счастливом настоящем,
Врачуйся брат любовью и вином,
Не бойся брат ты встречи с предстоящим. | stihi_ru |
Так хочется найти мне пристань и покой,
Простые истины и безмятежность духа.
Я истощен, я слаб и не в ладах с собой,
И свет слепит, и звуки режут ухо.
Но знаю, простота - обманчива всегда
И ясность на поверку ложью будет.
Так суждено мои мне провести года,
В смятеньи, поиске - за это бог не судит. | stihi_ru |
До цели, как до истины -
Тернист бывает путь...
Надежды вянут листьями,
Не дав постигнуть суть...
И тщетны сожаления -
О том, что кратка жизнь...
Упрямо тем не менее,
Нас манят - миражи...
Зовут, как прежде - звёзды -
Мерцанием своим...
Но к ним - стремиться поздно:
Погасшие они... | stihi_ru |