Datasets:

danasone

/

taiga_proza

like 1

....я стою на палубе яхты...и смотрю на небо..ночное небо...звезды..как их много....одна звезда летит стремительно вниз....я пытаюсь загадать желание....но боюсь спугнуть свое счастье....у меня все хорошо..и что загадать я не знаю...пока я думаю...звезды уже нет...а я стою ...и не знаю радоваться мне .....или жалеть о несбывшихся мечтах....но мысли только о нем....самом родном и близком человеке....ближе и роднее его нет....я знаю сейчас он поднимется на палубу...тихонько подойдет сзади ко мне.....я уже слышу его шаги..обнимет меня....его губы касаются моих губ....мы целуемся и мне кажется....что все вокруг остановилось...и звезды....боже, как кружится голова..толи от выпитого вина....толи от счастья...мы вместе...и больше у меня никаких желаний нет..кроме одного...быть только с ним.....и пренадлежать только ему ....всегда....и что мне эти зведы..и море....это все ничто...по сравнению с ним.......спасибо,любимый, за все.......

ЧТО - я прочитал. ГДЕ - козе понятно. А вот - КОГДА Неопределенные ответы на этот, казалось бы, конкретный вопрос дают все, но чтобы назвать точную дату - сла- бо. Спросил у знающих людей, а они не знают. Тогда решил обратиться к Нине Серге- евне. Она в ГлавПЭУ. Она все знает на пять лет вперед, даже то, о чем мы и не подоз- реваем. Но и она - не в курсе. Все говорят, что вроде бы уже, при этом многие сомневаются, иные же утвержда- ют, что вот-вот, но точной даты опять-таки не называют. Обратился в горсправку: отвечают: "Таких справок не даем - прейскурантом не предусмотрено." Прикидываются. Я в газету. Там народ ушлый. Смотрят как на маленького, и ткрпеливо объясня- ют: до того как - это пожалуйста, даже по часам распишем, а насчет настоящего - надо подождать будущего. Соблюдаю принцип демократии - и в низы: - Ребята, как у вас Они бодро: -Уже! - Что уже - спрашиваю. - Уже совершилось, хотя, вроде, ещё и не началось. Тут я совсем растерялся. Нет единства мнений. Каждый бьет в свой барабан. А мне бы точную дату. Например, двадцатого. А двадцать первого вышел на ултцу - и ре- зультаты налицо... Долго колебылся, но все-таки решился спрсить прямо у них. А они смеются: - По-старому мыслишь. Перестраивайся. Сам устанавливай сроки и суди по ре- зультатам. Я по ним и сужу, а потому мне очень интересно знать - когда же Мучаюсь вот в неизвестности.

Глава 32. Едва вертолёт опустился на площадку, и тряска несколько улеглась, как к машине тут же подбежали военные, даже не по службе, они просто хотели увидеть своими глазами живых легионеров. Сфотографироваться. Но охрана, если она охрана, то во все времена одинакова. Преторианцы угрожающе ощетинились копьями, чуть приопустив их, в направлении подбежавших, и хотя этот кадр был совершенно восхитительным, в серьёзности их намерений защищать, теперь, как и в неподдельности людей древности, не сомневался никто. Каждый пилум (копьё) был нацелен вполне конкретно, и охотников проигнорировать молчаливое предупреждение, не приближаться слишком близко, не нашлось. Некоторые даже фотоаппараты передумали поднимать, опасаясь стать неправильно понятыми, при земной жизни. Старавшийся не терять невозмутимости, Марий всё же был заметно бледнее обычного, и, чтобы как-то себя утвердить в правильности сделанного выбора, попросил Нечаева предвосхищать своим рассказом ход событий, называемых нами протокольной встречей. Яцек в двух словах пояснил, что столь необычная встреча двух культур, разделённых веками, кажется невероятной их современникам, и они просто хотят своими глазами видеть это, принимая за чудо. Ответ Зосимуса удовлетворил. Он улыбнулся, и спросил: - Яцек, а почему ты решил, что для меня и тебя это обыкновенное событие, а не чудо Ответ Зосимуса потряс настолько, что тот даже остановился, и в изумлении уставился на Яцека и Нечаева младшего. Яцек простецки произнёс следующее: - Извини, Марий, забылся, но это правда, механизм, который перенёс нас в твои владения, и теперь перенесёт -- отсюда, к нам, сделан был нашими, с Сергеем, руками. Это было так долго, что мы привыкли к тому, что делаем чудо, и оно стало для нас работой, как дом строить, или капусту выращивать! - В наше время людей, обладающих большим умом и знаниями, берегут надёжней, чем казну! Для эмпирических опытов есть солдаты! Зачем было рисковать вами! - Мы, как Аристотель, хотим всё знать, сами, а не по рассказам солдат. Мы и пришли в твой мир тайком от верховной власти, но нас простили, ведь мы сотворили это чудо, и, возможно, сотворим ещё более грандиозное! Знаешь, мы откроем тебе всю правду. Нам необходимо было привезти тебя сюда для того, чтобы мы смогли после проводить тебя назад, и таким образом нарушить приказ вернуться домой навсегда. Мы нужны легиону, Балтике, и ты -- наш билет, предлог, для возвращения в Балтику. Переварив всё сказанное, Зосимус покивал головой: - Я рад, что не ошибся, назвав вас своими друзьями. Ну, что будет дальше Сергей пояснял, что далее они пересядут в специальную ёмкость, чтобы пересечь барьер времени без неприятных ощущений, где и совершится встреча с его миром. В окружении охраны, в таком же пурпурном плаще, как у преторианцев, только с богатой отделкой по краю, Марий уверенно подошёл к двери уазика, но, оглянувшись на охрану с копьями, свернул к тентовому камазу. Эта заминка изменила многое. К Сергею подбежал сержант связист, и что-то доложил. Сергей покивал головой и обратился к присутствующим: - Товарищи офицеры, прапорщики и сержанты. Мне только что доложили о том, что значительно превосходящими легион силами, к месту строительства фортификационных сооружений, к тому месту, которое, как наиболее подходящее, предложил под заселение лично я, приближаются полки неизвестного войска. Считая положение достаточно серьёзным для остающихся там наших военных специалистов, вынужден заявить о нашем возвращении в город, названый его основателями именем Балтика, для отражения нападения. Прошу оказать помощь доставкой световых и шумовых пиротехнических зарядов, зажигательных и трассирующих боеприпасов, и всего необходимого для оборудования линии обороны. Численность войска оценивается нашей воздушной разведкой в десять -- двенадцать тысяч пехоты и конницы, к которым продолжает прибывать подкрепление. Надеюсь, что руководство поймёт необходимость такого шага, и прошу не изменять графика проведения эксперимента по пересылке силовой установки. Мы теперь же покидаем опасный район, как место возможного радиационного заражения. Прошу принять во внимание обстоятельства, и не считать сказанное мной притянутым поводом для продолжения эксперимента. В лагере ещё есть наши люди, и я за них отвечаю. Пан Пясецкий возвращается со мной, являясь переводчиком с латыни, он здесь незаменим, и это его добровольное решение. Сказанное Нечаевым в микрофон, тут же было услышано на Большой земле. По окончании заявления, несколько офицеров приблизились к Сергею, и он коротко переговорил с ними. Внезапно к мареву на той стороне приблизился одинокий силуэт, и кто-то, отчаянный, прыгнул в прошлое мира. Приземлившийся, кувырнулся на земле, видимо здорово ударившись коленом. Первым среагировал пан Яцек. Он подскочил к человеку, и накрыл его голову своей рубахой, чтобы не сильно обжигал новый воздух, а после, когда и другие подошли, поднял хромающую женщину на руки. - Полагаю, что это было достаточно опасным поступком, зачем она это сделала -- спросил Марий Зосимус, обращаясь к Шаповалову для перевода, но ответил сам пан Пясецкий: - Для того, чтобы быть рядом со своим мужем. - Кто же этот счастливец - Я. Всю обратную дорогу, к строящейся крепости, пани Хелена почти безотрывно смотрела на мужа взглядом, полным обожания. Сам же пан Яцек был занят беседой, в которой кроме него самого, приняли участие Сергей Нечаев, Эвальд Шаповалов, и Марий Зосимус. Охрана и свита военного легата нет-нет, да и бросали завистливые и тоскливые взгляды на счастливую женщину. А где-то их любимые сейчас, что с ними! Во время обратного полёта время зря не терялось. Шаповалов воспользовался им и подсел к Марию: - Зосимус, ещё при прежней нашей встрече я удивился тому, что Вы, ваш легион, который был в составе легионов Восточной Империи, оказался в одном походе с легионами Запада. Как такое могло произойти - Это правда, мы прибыли по приказу Императора Константина во владения Западной Империи, когда там творилось полное беззаконие. Вестготы, аланы и, примкнувшие к ним, племена свевов, прорвали границу, и хлынули лавой на просторы земель подчинявшихся даже не августу или цезарю, а опекуну Гонория. Необходимо было провести решительные военные действия, но Рим медлил. Всё произошло быстро и без всякого противления. Войска в Британии, и Галли, понимали, что могут быть отрезаны от метрополии, и затем легко уничтожены многократно превосходящим их противником. Мы уже не надеялись на поддержку бежавших наместников Гонория, их не было. Легионы Запада были брошены, и никто не посмеет обвинить их в измене за то, что легионы Западной Империи присягнули Константину -- императору Восточной Империи. Он дал, нам всем, шанс выжить, а провинциям, в которых мы были размещены, получить защиту Восточной Империи. Наш легион, первоначально, прибыл в Долмацию для похода к северным границам Восточной Империи, для усиления её влияния вплоть до моря, называемого вами Балтийским, но мы, внезапно, оказались в самой гуще событий. - Это было давно -- задал вопрос Шаповалов - мне важно понять, потому что наше времяисчисление идёт от рождения Христа. -Тогда это был ...видимо, четыреста шестой или четыреста седьмой год, по вашим порядкам исчисления. Мы намеревались воспользоваться наступившим миром, согласно договорённостям с германскими племенами, и пройти от Августы, сквозь их главные силы. Готы были ослаблены битвами с франками, и мы рассчитывали пройти к побережью таким образом, чтобы войска возможного противника отказались от идеи нашего преследования. Ни один из нас не угадал их действий. Противник, едва оправившись от тяжёлых потерь, не остановился. Он продолжил накопление сил для своего продвижения, и мы столкнулись лоб в лоб с его, тайно готовившимися войсками, которые понимали необходимость нашего уничтожения, потому, что мы стали бы для них занозой, и, имея такой кулак у себя в тылу, они бы далеко не ушли. Мы должны были проткнуть, как гладиусом (мечом) их земли, и, пройдя до моря, укрепить своё господство в этих местах, заставив считаться с нашей силой, но вместо этого - попали в ловушку. Поставленная на нас, на случай, если бы Рим что-то заподозрил, и выслал свои легионы, она сработала от того, что мы, с совершенно иной целью, случайно, проложили свой путь в направлении их секретного лагеря. Они и решили, увидев нас, что мы посланы Римской Империей, и значит не должны сообщить о готовящемся вероломном вторжении, потому и напали на нас на марше, уничтожая прежде всего тех, кто стремился отступить. Наши легионы тоже были бы уничтожены, если бы мы повернули назад, а не продолжили продвижение вглубь. Разделаться с нами они решили позже, и это время видимо пришло, в их понимании. Я долго размышлял над загадкой нашего чудесного спасения, но всё сложилось только теперь, когда вы рассказали мне про то, что сталось с моим Римом, и как. Я не считаю себя повинным в том, что мы, после происшедшего с нами, выгребали в их деревнях всё, что нам требовалось, и сжигали непокорные селения до голой земли. Они сами навязали нам такие взаимоотношения. Теперь я хорошо понимаю логику тех событий, а тогда это было столь внезапным! Досадным! Они грабили наши дома! Они разрушили у нас Рим, а мы -- построим наш город на их землях! - Марий, но как вам удалось здесь выживать все эти годы Ведь не было пахотных земель, не было достаточной торговли! - Мы именно выживали, а не жили. Граждане Рима привыкли к тому, чтобы везде, куда ступит их нога, утверждать свой порядок, и вначале всё складывалось не так плохо. Мы стали продавать кое-какую глиняную утварь и обувь из выделанной кожи. Помогала охота и ловля рыбы. Но вскоре после того, как произошёл раскол, и часть мятежников покинула наш лагерь, ситуация резко переменилась. Покинувшие лагерь создали отрицательный образ римлянина в глазах местных племён. Грабежи и поджоги не прекращались до тех пор, пока не пришли вы. Нам не хватало поручителя перед здешними крестьянами в том, что мы только пришли вместе, а после они стали жить сами по себе, что только по одежде они похожи на нас. Я не удивлюсь, если узнаю о том, что и этот поход на наш лагерь явился результатом вреда, нанесённого крестьянам бандой недоумков, ведь мы здесь жили достаточно мирно, и Вестготы не знали точно, где мы. От любопытного экскурса в дела давно минувшего, но, ставшего для историка нынешним, времени, Эвальда отвлёк Сергей Нечаев: - Извините меня, Эвальд Викторович, но это срочно - Зосимус, я, как руководитель нашей группы, должен знать о том, какие действия будут предполагаться к осуществлению со стороны легиона для организации обороны. Я отдаю себе отчёт в том, что, по нашему предложению, вы оставили лагерь, имеющий защитные сооружения, и переместились в новое место. Я собираюсь оказать вам техническую и военную помощь, поэтому прошу пояснить нам порядок действий, чтобы мы смогли их согласовать. - Выбор у нас не велик. Какое-то время осаждающих будет сдерживать река, с одной стороны, и болото -- с другой. Мы не дадим им построить пепреправу, и станем топить их лодки и плоты. Свой же мост мы уже разбираем. Но как только замёрзнет река и болото, мы будем вынуждены принять бой в тех стенах, какие успеем сложить к тому времени. У нас останутся только вода и рыба, и то, что получим от вас. Это означает, что мы должны будем вырываться из осады. Значит уцелеют единицы... - Понятно. -- откликнулся Нечаев - Со строительством мы вам поможем. Но главное, я думаю, -- напугать их. Напугать так, чтобы они и близко боялись подойти, и забыли об осаде, как таковой. - Я вполне допускаю, что могущество знаний последующих поколений способно с лёгкостью разрешить возникшую ситуацию, и не вижу причин отказываться от предложенной помощи. Главное для меня в этих условиях -- сберечь моих людей. - Тогда улыбнитесь, я обещаю, что эти племена, кто бы они ни были, увидят гнев богов, ведь не просто же так мы оказались здесь и сейчас! - Сергий, думаю, что и с моей стороны правомерен вопрос относительно Ваших намерений. - Сначала мы проведём разведку с воздуха и земли. Чтобы определить, кто эти люди, и сколько их, а после определим способ их изгнания. Я не сторонник метода уничтожения -- мы не имеем права на крупные военные действия, хотя можем их уничтожить хоть теперь. - Хорошо, тогда мы положимся на данное вами обещание, но улыбаться я не стану -- меня слишком беспокоит судьба наших семей. И ещё мне бы хотелось, чтобы сверху могли рассмотреть войско противника не только я, но и мои помощники. Они сумеют верно оценить степень опасности угрозы и вражеские силы. После этого Сергей обратился к Шаповалову: - Эвальд Викторович, вы бы не смогли прояснить нам, кто, этнически, может угрожать нам здесь, в Поморье, подходя с Запада и Юго-Запада-Запада - С удовольствием. Взгляните на карту: Легионы прошли южнее Тевтовургского леса, от Бонны на северо-восток, пока не упёрлись в морской берег. Выполнив задачу, легионы отошли от моря на более удобное для обороны место и построили временный лагерь, который оказался довольно постоянным. Они прошли прямохонько через земли вандалов и тех самых готов, которые захватили Рим. Без сомнения, что сражение, из которого ленионы: Примигения, Августа, вышли живыми -- явилось самым первым сражением за Рим. Славный Зосимус этого не мог знать, но это так. Теперь я, как историк, могу смело заявить, что именно это сражение нанесло ощутимый урон диким племенам, и подарило ещё два года мирной жизни италийским землям. Так что погибли граждане Рима не впустую. Шаповалов перевёл это на латынь. И Зосимус вместе со своими подчинёнными переглянувшись, просветлели лицами. Было хорошо заметно, как взгляды их повеселели, словно камень с души сбросили. - Эвальд, но почему вы решили, что это те самые вандалы пришли за нашими жизнями Разве мало племён по всем землям до Верхней Германии! - Это так, но не у всех из них есть шлемы легионеров или римские поножья и гладиусы. Наблюдателями было замечено оружие римских легионеров. Как Вы думаете, каких легионов Я полагаю, что тех, которые пали в бою. Марий насупился. Он внутренне кипел, и , наконец, его прорвало: - Граждане Рима, честь наших павших товарищей попрана, честь Империи принижена. Мы обязаны дать достойный и сокрушительный отпор. По возвращении в Балтику будет собран совет триариев, (высшего командного состава, командиров когорт) но головы тех из вас, кто сопровождает меня, здесь, с вами. Вы слышали всё, и теперь я жду ваших предложений по построению обороны. Но первым откликнулся Сергей, вмешавшись: - Марий, я предлагаю возвести стены Балтики из неизвестного вам, но разгаданного нами секретного состава, из которого строились Египетские пирамиды. Мы называем его бетоном. Это рукотворный камень, крепкий, как гранит. Стену по периметру Балтики мы сможем возвести за два месяца, и только снаружи выложим её кирпичом, чтобы не раскрыть секрета противнику. Кирпич нам будут подвозить, так что нужны будут только рабочие руки. Много рабочих рук. - Я видел ваш трактор, но даже с такой фантастической техникой я бы поостерёгся смеяться до сражения. - Я улыбаюсь тому, что сражения видимо и не будет. Мы всё дело управим иначе. Я попросил, чтобы нам кое-что провезли с "Большой земли". - Что значит "Большая земля" - Это та территория, которая не находится в окружении противника, своя земля, где находятся основные силы. Для тебя земли Империи -- Большая земля, но она слишком далеко, и даже не знает о том, что вы вообще живы. Но, как только этих диких людей разгоним -- съездим в Рим. Беседа сама собой прервалась. Центурионы докладывали свои соображения, но делали это не очень уверенно, поскольку понимали, что у Сергея в стакане все кости крапленые одними шестёрками. Это его игра.

Достоверно публикуемый материал: со всей искренностью и открытостью. Андрей Сметанкин сегодня в 04:15 Я пишу так, как живу. Живу так, как дышу. Не Вам судить, не зная меня и не желая встречи со мной. Я ничуть не считаю себя литературным гением, а лишь пытаюсь своими литературными работами рассказать о том, как понимаю и принимаю тот мир, в котором живу, как понимаю себя и шаг за шагом, день за днём делаю на вздох лучше и чище, чем и кем был вчера. Из Ваших слов, дорогой Natali, я понял что Вы чем-то обижены на весь белый свет и на всех людей, кто Вас окружает. Примечая в чужих глазах соринки, вы считаете себя чистым и совершенным. Я не "христосик", как Вы изволили назвать меня, и, конечно, далеко не Бог, а только живой обычный и смертный человек, способный любить и прощать. Вы не способны на любовь - не к ближним своим, ни к дальним. Вы озлоблены и питаете ко всем отвращение, презрение и ненависть. В этом Ваша сила и слабость. Но я прощаю Вас и люблю, люблю и прощаю. Хотите Вы того или нет, но я не могу иначе. "Светя другим, сгораешь сам!" Ведь Солнце светит для всех одинаково - и для хороших, и для плохих. Для добрых, и для злых, для тех, кто любит солнечный свет, и для тех, кто его боится. Так и Бог любит всех нас, таких разных и противоречивых, одинаково - в равной степени участия и заботы, нежности и тепла. Но Вы не способны на такую любовь, поскольку ставите себя Выше Бога, когда Ваш покорный слуга старается быть если не соавтором Всевышнего, то хотя бы его подмастерьем, чтобы сдувать пыль с его ног и растирать ему краски для совершенной красоты земного мира людей, вещей, явлений и событий. Вы очень одиноки в своей ненависти. С признательностью, Андрей Сметанкин. Natali вчера в 16:25 чушь.. не корчи из себя христосика, апостол хренов, мне безразлично где и что ты делаешь, и не нужно прекрываться стихами или что ты там пишешь - Геббельс тоже писал стихи, и мнил себя гениальным литератором, однако это не мешало ему пачками сжигать евреев. Не нужно мне ни твоего прощения, ни твоей любви, - прощать ты не имеешь права, ибо не бог, а любви твоей мне и подавно не нужно.. Андрей Сметанкин вчера в 09:43 Зря Вы так, Натали. Откройте Национальный сервер современной литературы России Стихи.ру и Проза.ру и почитайте Вашего автора. Более того, Ваш "паразит" работает уже семь лет среди больных детей, страдающих слабоумием, три года - в Детской школе искусств ( как единственный специалист по оригами в нашей стране преподаю детям это искусство), пишу по сей день стихи и рассказы и готовлюсь к большой выставке оригами. Зря Вы так, Натали: ведь Вы меня совсем-совсем не знаете. Наверно, даже в глаза не видели. Я Вас прощаю за Ваши заблуждения и люблю Вас как человека. Вы способны на великие и благородные дела во имя доброты и милосердия. Впредь Вы можете охаивать и чернить меня, как Вам заблагорассудится, но это ничуть не помешает мне оставаться тем и таким, кем и каким я был до встречи с Вами. Ваши слова - это лишь Ваши слова. Вы можете обмануть людей, но не себя. Я Вас прощаю и люблю. С признательностью, Андрей Сметанкин. Natali 7 мая 2007 в 14:48 ты такой же ханжа, как и все мошенники твоего сорта - прекрываясь богом, живешь, паразитируя на теле общества.. неталантливый мошенник, у тебя нет ни сил, ни духа, ни мозгов, чтобы обманывать сильных.. ты, пережевывая свои иеговистские мутные журнальчики пудришь мозги еще более слабым и неискушенным людям.. ты хочешь встретиться со мной и поговорить уверяю тебя, - это большая ошибка для тебя.. после той истории с Жениной мамой, я сам хотел найти тебя, и размазать как гниду, и это желание время от времени снова просыпается во мне, когда я вижу тебя, ковыляющего по нашему городу, с мерзкой, ханжеской улыбочкой на губах, подкрадывающегося, как упырь, к слабым и нищим духом... ты все еще хочешь встретить меня хорошо, я сам найду тебя.. ты не будешь знать, где, и когда.. и пусть теперь это страх разъедает твою мерзкую, трусливую и нечистоплотную душенку.. Natali 7 мая 2007 в 14:42 сметанкин, не пори чушь, а ты, я вижу, отлично помнишь, о чем я.. но ты не помнишь МЕНЯ.. я все это видел сам, слышал сам, и никакой клеветы тут нет.. и то что ты тут так распинаешься и поминаешь, свинья, бога всуе, только подтвреждает одно - виновен! ты тако Андрей Сметанкин 7 мая 2007 в 12:09 Это жестокая ложь, и не Вам говорить об этом. Чем чудовищнее ложь, тем легче поверить в неё. И ещё: легко опорочить порядочного человека, когда сам не смотришься в зеркало. Помните слова Иисуса: пусть в неё бросит камень тот человек, который сам чист перед Богом. А к Жениной матери я не подбивался и никаких клиньев не ставил. Ваша клевета останется на Вашей совести, господин Дьявол, что означает только одно - КЛЕВЕТНИК! Вы же, дорогая душа, ничегошеньки не знаете и судите только со слов Жениной матери, не помышляя встретиться со мной и спокойно пообщаться. С уважением, Андрей Сметанкин. Natali 20 апреля 2007 в 10:20 да ладно чесать.. и твоя судьба и жизнь мне до лампочки.. я просто очень хорошо помню Буриева Женю, инвалида, прикованного к постели и его струшку-мать, и как ты клинья к ней подбивал, на дом зарясь.. так что давай не будем о голословности, сметанкин.. Андрей Сметанкин 17 апреля 2007 в 14:02 Зря Вы так. Я никого не кидал. Это жестоко бросать голословные фразы. Ведь Вы не жили моей судьбой и моей жизнью. С уважением, Андрей Сметанкин. Natali 12 апреля 2007 в 11:55 эх, сметанкин, сметанкин.. снова ты за свое опять ищешь кого бы кинуть (Продолжение следует.)

У тебя прекрасное тело, У меня есть к тебе очень важное дело! Я согласна опять и опять Тебя, любимый, позвать. И пусть простынки слегка влажные, Недовысохли на балконе, Наша страсть для нас -- самая важная, И любовь двусторонняя! У тебя есть ключик волшебный К моему замочку, Я тебя обожаю, Нас ждёт чудная ночка!

Ислам Каримов велик. Но еще велика его деятельность для государства с великим будущим. Поэтому не зря в Узбекистане появились учебные пособия, в которых с разных сторон описываются мировоззрение, позиция, руководство президента по тому или иному явлению, имеющему место во времени и в пространстве. Ведь нет такой области человеческой деятельности, в которой бы он не разбирался. Вспомните, как объяснял он ирригаторам, как следует проводить дренаж озера, инженерам землеустройства - озеленять улицы, строителям - возводить здания, крестьянам - собирать хлопок. Конечно, все этло нашло отражение в учебном процессе. И некоторые из этих учебников мы приведем в качестве примера значимости этой личности... Так, в школах без устали уже читают только книги, вышедшие из под пера Ислама Каримова, и никакие другие (их вообще сожгли). Кроме политических наук "человек, определивший эпоху" вооружил своими идеями множество иных дисциплин. Теперь в начальних классах есть предмет "Арифметика узбекской модели", и там школьники узнают, что 1 узбекский сум равен 100 долларам США, на минимальную заработную плату можно купить уйму вещей. Вызывают восторг такие задачи, как следующая: "Асакинский автозавод в год выпускает 100 тыс. автомобилей "Нексия" и 50 тыс. - "Матиз". Стоимость "Нексии" - 12000 долларов, "Матиза" - 7000 долларов. Средняя зарплата в Узбекистане - 50 долларов. Сколько времени потребуется жителю Узбекистана, чтобы купить эти машины Ответы (найди правильный): - 140 месяцев для "Матиза" и 240 - для "Нексии"; - 1 месяц, если человек работает в прокуратуре". Или еще задача: "Узбекский справедливый, беспристрастный, независимый и демократический суд г. Ташкента рассмотрел дело уголовников из банды "Солнечная коалиция" Санджара Умарова и Нодиры Хидоятовой. За преступления государственный обвинитель требовал от судьи З.Исаева дать 20 лет С.Умарову и 15 лет - Н.Хидоятовой. Судья дал им 11 и 9 лет. Сколько в общей сложности получили бандиты Насколько эти цифры отличаются от тех, что требовал гособвинитель (то есть на какую сумму был гуманен суд)" Для уроков труда также подготовлено учебное пособие, в нем дается описание, как слепить из пластелина, выточить из камня или металла, вырезать из дерева бюст И.Каримова, глобус Узбекистана. Для занятий по музыке используются песни, составленные из речей президента И.Каримова. Для старшеклассников разработана "Математика первого узбекского президента", где приводятся примеры успехов узбекской модели экономического развития через цифры, в частности, рост благосостояния населения сельских регионов, повышение заработной платы и пенсий горожан, количество приватизированных предприятий, увеличение производства товаров первой необходимости (автоматов Калашникова для армии, противопехотных мин, наручников и слезоточивого газа). Через проценты сравниваются с советскими временами, через корни - чего лишили большевики узбекский народ, и через степени - как привел И.Каримов Узбекистан к великому будущему, а при помощи символа бесконечности - как богата республика в отличие от соседей. Учебник "Геометрия Ислама Каримова" посвящен критике таких фигур как красная пятиконечная и желтая шестиконечная звезды, звездно-полосатый параллелопипед, утверждается, что правильный вектор - это только тот, который ведет к независимости Узбекистиана, доказывается, что США, Европа ходят по кругу, а Каримовы штаны во все стороны равны. "Звезды Каримова" - это, как вы уже догадались, учебник по астрономии. В нем утверждается, что И.Каримов - звезда первой величины, срок существования которой продлится минимум 4 миллиарда лет, и поэтому в новых президентских выборах как бы нет смысла. Сердце главы государства излучает температуру в сотни тысяч градусов, что позволяет ему испепелять врагов народа, и свидетельствует об огромном здоровии звезды. К звездам первой величины относятся также Татьяна, Гульнара и Лола Каримовы. Звездой второй величины считается Амир Темур. Звезд третьей величины пока не обнаружено, хотя астрономы вычислили, что они существуют в семье Каримова в виде внуков. Есть также звезды седьмой величины, и к ним относят Джорджа Буша, Ангелу Меркель, Беназир Бхуто, Фиделя Кастро, Владимира Путина и прочих, чей световой спектр столь слаб, то даже телескоп Хаббл с трудом их различает. Кроме того в космосе существуют кометы имени тех или иных хокимов района и областей, министров или руководителей комитетов, которые оставили в памяти народа яркий болидный свет. К планетам нашей солнечной системы относятся Закир Алматов (Марс), Рустам Азимов (Меркурий), Вячеслав Голышев (Луна), Шавкат Мирзияев (Плутон), Эльяр Ганиев (Нептун), Абдулазиз Камилов (Ио), Рустам Иноятов (Юпитер), Эркин Халилов (Сатурн) и более мелкие небесные тела (Парпиев, Шоисламов, Норов, Буритошев, Туляганов и др.). Обнаружены малые планеты - астероиды, некоторые носят имена МВД, СНБ, Прокуратура, Таможня, Налоговая инспекция, КОГГ, Минобороны, Минздрав. "Черные дыры" - это явления, которые стремятся внести разрушение в галактике, астрономы доказали - это США, Европа, журналисты, оппозиция, правозащитники. До великого будущего совсем недалеко, около 1 парсека, и кое-кто уже достиг этой точки Вселенной. Но если весь народ будет двигаться со скоростью света, то тоже вскорее окажется там. Главное верить в астрономию Каримова. Зарубежные радиоголоса - это шум космоса, а не сигналы от братьев по разуму, поэтому не следует увлекаться поиском такого радиоизлучения... В технических вузах введен новый курс "Узбекская физика", в котором студенты могут прочитать: "узбекский народ не потерпит никакого внешнего атмосферного давления" и сила его упругости такова, что враги по закону Ньютона получат равнозначную силу и будут разрушены, так как их молекулы окажутся неустойчивыми под воздействием последнего закона Олий Мажлиса "О гравитации в Республике Узбекистан". Оказывается, жители республики по центростремительным силам сближаются к "Ок-Сараю", а террористы, диссиденты и оппозиционеры по центробежным разбрасываются за пределы Узбекистана. Народ облучит их альфа-, бета- и гамма-излучениями, после чего их радиционный фон не позволит долго существовать, приведет к полураспаду. Знаменитый физик Альберт Эйнштейн через теорему доказал, что И.Каримов - явление стабильное в пространственно-временном континиуме. E=mc2 - это формула благосостояния узбекского народа (доказана на примере материального достатка семьи И.Каримова). В биологических и медицинских факультетах большим успехом пользуется книга "Биология Узбекистана", где ученые доказывают, что Мохамад Салих - инфузория-туфелька, братья Пулатовы - гидры, запрещенные партии и движения - опасные вирусы и бактерии, независимые журналисты - хищники, а сотрудники министерства внутренних дел - антитела, которые уничтожают чужеродные Узбекистану организмы. По книге, И.Каримов - садовод, который взращивает свой народ как баклажаны на грядке и пропалывает от сорняков. Для борьбы с инфекциями рекомендуются такие лекарства как "Уголовный кодекс", "прописка", "арест", "конфискация", "смертная казнь". Самые сильные биологические лаборатории в Жаслыке. Эпидемия "Солнечная коалиция" была вовремя остановлена санитарными врачами из СНБ, а главный вирус Санджар Умаров заблокирован сильными фармакологическими препаратами. Раздел анатомия человека посвящен важным органам, например, работе мозга (президент), сердца (министерство финансов), мускулам (министерство обороны), селезенки (суд), печени (прокуратура), желудка (народ), кровеносных сосудов (банковская система), пениса (налоговая инспекция), зада (оппозиция), рук и ног (МВД/СНБ). "Политическая химия" - это тоже нововведение нынешнего времени. Студенты химико-технологических факультетов узнают, что реакция бывает разной: например, реакция по подавлению "цветных революций" - это позитивная реакция власти, в результате которой образуется кислотный остаток для тюрьмы. Формула слезоточивого газа позволяет удерживать народные массы в спокойствии. Броуновское (беспорядочное, миграционное) движение населения негодится для Узбекистана, так как люди должны иметь прописку и регистрацию, платить налоги правительству И.Каримова. Кислоты, так же как и кипяток, хороши для согревания заключенных в тюрьмах. Узбекистан - устойчивый элемент в таблице Менделеева, вступающий в реакцию лишь при определенных обстоятельствах. Россия - нестабильное вещество, стремящееся к саморазрушению. Узбекистан вступает в молекулярные и субатомные связи только с равновалентными веществами типа ОДКБ, ШОС, ЕвроАзЭС. Бурная реакция с отталкиванием происходит с такими веществами как ОБСЕ, МФВ, Хьюман Райтс Вотч, Всемирный банк, Амнестик Интернейшнл и другие. Учебник не рекомендует проводить такие опыты. На исторических и географических факультетах самый главный предмет "История и география И.Каримова". В трехтомном учебнике пишется, что Узбекистан получил динамичное развитие в период царствования Амира Темура. Тогда по территории республика была значительно больше, так как в ее состав входила Персия, Индия, Китай, Афганистан, Алтай, Кавказ, Турция, Сирия. Но потом коварные враги расчленинили страну, и теперь Узбекистан знимает всего лишь 447,4 тыс. кв. км. Авторы учебника оговариваются, что по генетическим исследованиям И.Каримов - прямой наследник А.Темура. В учебнике ничего не говорится об коммунистическом прошлом И.Каримова, так как этого не было. Считается, что этот период выдумали враги республики, осевшие в США, Европе. Во всяком случае узбекскими историками и археологами ничего не обнаружено в культурных слоях на месте раскопок. А чего не доказано, того нет. Центром Земли называется дом, где живет семья и сам лично Ислам Каримов. Там же расположен магнитный полюс планеты. Существуют горные хребты имени А.Темура, вулканы имени И.Каримова, пики имени Г.Каримовой (в некоторых учебниках они приводятся как Гугуш), реки имени Т.Каримовой и моря имени Л.Каримовой. В качестве наглядного примера используется глобус Узбекистана, оригинал которого находится на площади Мустакиллик в Ташкенте. Там изображен только Узбекистан величиной с Евразию. Других стран не существует. Для филологических факультетов специально подготовлен учебник "Мировая литература И.Каримова", где приведен все книги, статьи и выступления президента за 16 лет. Нет смысла их пересказывать - вы сами все читате каждый день в официальной прессе и видите по ТиВи. Там просто перепечатка всего этого. В качестве басен используются выступления И.Каримова на сессиях Олий Мажлиса, драматических произведений - речь перед журналистами во время визита на саммиты СНГ, комедий - доклад на заседаниях Кабинета Министров. Учебник "Правописание по-президентски" утверждает, что Президент - имя существительное, в именительном падеже - от Всевышнего, дательном - для народа, творительном - для государства, винительном - для изменников родины (диссидентов, оппозиционеров, врагов народа), родительном - для семьи, предложным - для "Газпрома". Глава государства имеет только такие прилагательные как "мудрый", "великий", "заботливый", "прозорливый", и ему подчиняются все глаголы повелительного наклонения, особенно, "указывать", "приказывать", "направлять", "сажать", "помиловать", "амнистировать", "назначать", "судить", "выступать", "подписывать" и др. Буквы бывают гласные (президент и его аппарат) и согласные (Олий Мажлис, Конституционный суд, Верховный суд, народ). Подлежащее - это часть речи И.Каримова, которая подлежит к исполнению всеми - народом и чиновниками, сказуемое - выражения И.Каримова, определяющие подлежащее. Слово состоит из корня (президент), приставки (СНБ/МВД), суффикса (избиратель), окончания (народ). Для физкультурного института разработан предмет "Спортивный Президент". Оказывается, классическая борьба зародилась в период президентства И.Каримова, который врукопашную боролся с террористами и экстремистами. Когда в начале 1990-х годов волновался народ в Намангане, то глава республики на лошади прискакал к людям и успокаивал их при помощи нагайки - так зародился конный спорт. Кортовый и настольный теннис появился тогда, когда "человек, определивший эпоху", отбивался от мячей противников по поводу нарушения прав человека, жестокого подавления революции в Андижане и, в свою очередь, посылал удары с убойной силой с трибун ООН и из "Ок-Сарая". Но самым популярным видом спорта является стрельба по бегущим мишеням, которая стала активно внедряться в Узбекистане после Андижанских событий... Учебник "Теория и практика демократического строительства в Узбекистане" насыщен не только цитатами и расужденими И.Каримова, но и лабораторными задачами. Например, предлагается в аудитории построить великое будущее или ответить на вопросы: "Что угрожает Узбекистану: а) демократический радикализм; б) фундаментальный демократизм; в) США и Европа; г) западные и международные организации (ОБСЕ, "Хьюман Райтс Вотч", "Айрекс", "Акселс", "Фридом хауз" и др.); д) незарегистрированные неправительственные организации; е) зарегистрированные ННО, но получавшие от Запада гранты; ж) независимая журналистика и правозащитники; з) экономическое положение и социальное развитие; и) президентское правление. Ответы: Правильным считается указать от "а" до "ж". Для курсантов школ СНБ и МВД, а также юридических факультетов внедрен новый курс "Сопрамат" (Сопротивление материалов). Учебники предлагают будущим следователям использовать различные способы преодоления сопротивления подозреваемого и получения необходимого материала: "Положив ногу человека под грузовик, вы преодолеете его сопротивление, и нужная подпись в протоколе допроса будет получена... Погладив по спине горячим утюгом, вы узнаете, сколько людей участвовали в заговоре против президента... Надев на голову противогаз и скрутив шланг, нетрудно установить, кто финансировал антигосударственный переворот..." Также приводятся следующие задачи: "Оппозиционный журналист А.Таксанов подал анкету для выезда за границу в Мирзо-Улугбекское РУВД. Подполковник А.Б.Гулямов отказал ему в выдаче "выездной визы", ссылаясь, что он должен был написать "служебная командировка", а не "туризм". Полковник Б.М.Усербаев отказал, заявив, что Таксанов дал заведомо ложные сведения. Майор Г.Мирсабирова сообщила, что есть установка свыше задержать рассмотрение анкеты. Какие еще способы отказа в визе вы знаете и можете использовать в борьбе с инакомыслящими" Есть и другие учебники. Но о них расскажете вы, читатели Центральной Азии. (4.10.2006)

Две звезды. Бета-версия. В ее жизни бывало всякое. Любовь. Разочарование. Предательство. Разрыв. Еще любовь. Еще предательство. И так далее. От всего этого можно было сойти с ума. Но она не сошла. Возможно, спасло то, что у нее было много интересов, позволявших отвлекаться от плохого и уходить в свои миры. Она писала рассказы, стихи, играла на гитаре, рисовала, пела, танцевала. И каждому увлечению отдавалась всей душой. Правда, на все сразу времени не хватало. Ведь сначала она училась в институте, а потом начала работать. Но те часы, которые она выкраивала для любимых дел, были наполнены творческой радостью и доставляли высшее, ни с чем не сравнимое наслаждение. Она буквально горела, как звезда, и ей хотелось дарить свет людям. Увлечения накатывали периодами. Иногда она месяцами писала очередную повесть, оттачивая каждую фразу и переживая события вместе с героями. Потом наступал художественный период, и она, отложив в сторону незавершенную "рукопись", все свободное время посвящала рисункам. У нее была коллекция кукол Барби, которым она сама шила одежду. Шила и одежду для себя. В общем, все было бы хорошо, если бы не личная жизнь. Но и здесь она не унывала. Верила, что рано или поздно и здесь все наладится. Однажды она решила выставить свои стихи и рассказы в Интернете. Создала страничку, сообщила друзьям. Откликнулись многие: знакомые и незнакомые. И появилось много новых знакомых. Большинству читателей ее произведения нравились. Отзывы были самые теплые. Это придавало веру в свои силы, помогало творить дальше. Она назвала себя Бета Центавра. Не решалась указать настоящие имя и фамилию. Да так ведь и романтичнее. Она, действительно, ощущала себя звездой, дарящей людям свет. Может быть, подсознательно она выбрала не самую близкую и не самую яркую звезду. Самая близкая -- Альфа Центавра -- отстоит от Солнца всего на четыре световых года, а Бета Центавра, хотя и видна на небе в том же созвездии, находится на расстоянии более 500 световых лет. Может быть, она хотела подчеркнуть, что не претендует на право быть среди первых на литературном небосводе Интернет-страничка дала ей очень многое: новые впечатления, новых друзей, новые идеи. Но постепенно запас произведений иссяк, новых не было, рецензии на старые перестали появляться, и на первое место в жизни Беты выдвинулись другие интересы. Теперь на свою страничку она заглядывала от случая к случаю, Иногда раз в месяц, иногда и реже. Один раз не была там месяца четыре, а когда, наконец, заглянула, оказалась приятно удивлена. Его звали Арктур. Оказывается, он уже почти три месяца писал рецензии на рассказы Беты. Еще в первой рецензии он написал, что ему очень нравится все творчество Беты, и он хочет выразить ей свое восхищение. На большинство произведений Беты рецензии уже были написаны. Арктур пытался разобрать каждое произведение, объяснить свое отношение к главным героям и сюжету, предугадать дальнейшее течение событий там, где действие не было завершено. Хотя было видно, что он старается, Бета сразу поняла, что у Арктура нет литературного образования, и каждая фраза дается ему с трудом. Она ответила. Поблагодарила за рецензии. И даже выразила сожаление, что не может прочесть произведений Арктура, так как его страничка пуста. Действительно, хотя он и зарегистрировал собственную страничку, но своих произведений там не выставил. Видимо, и регистрацию он сделал лишь для того, чтобы можно было писать рецензии для Беты. В ответ на отклики Беты Арктур стал добавлять свои замечания, писать новые рецензии. Бета теперь регулярно заглядывала на свою страничку и всегда отвечала. В одной из рецензий Арктур написал, что хотел бы пообщаться лично, а не только там, где их переписка доступна всеобщему обозрению, и попросил адрес. И Бета в ответе указала свой мейл. Артур тут же написал. И между ними завязалась переписка. В последнее время Бета ощущала потребность кому-то рассказывать о себе. Но подружки в реале и так все знали, а друзей по переписке у нее практически не было. Переписка с Арктуром пришлась как нельзя более кстати. В своих письмах Бета рассказывала об увлечениях, о новостях на работе и дома, делилась творческими планами. Арктур отвечал тем же, но он писал коротко, видимо, просто не умел образно излагать свои мысли. Однако все его письма были наполнены теплом, и чувствовалось, что он очень рад общению. Уже в одном из первых писем он прислал стихотворение, посвященное Бете. Ты создаешь миры из света, Из брызг небесного огня. Колдуя с ночи до рассвета, Нас завораживаешь, Бета, Всех, и особенно меня. А твой полет по Интернету Восторгов вызвал череду. Как беспокойная комета, Ты привлекла вниманье, Бета, И я прекрасных сказок жду. Жду возвращенья и ответа, С тобою встретиться хочу. Хочу узнать, летаешь где ты, В мирах каких. Скажи мне, Бета, Я тут же следом полечу. Одна такая ты на свете - Я это знаю все верней. Друг друга чувствуют поэты, И ты поймешь, конечно, Бета, Что для меня ты всех нужней. Я сам почти поверил в это, Ведь нас судьбы связала нить. По Интернету шлю приветы, Вновь повторяя имя Бета, И ничего не изменить... Бету это стихотворение очень тронуло. Хотя оно и было написано неумело, чувство в нем показалось ей искренним. Бета, как бы между прочим, упомянула, что просто не верит в возможность каких-то чувств при общении по Интернету. "Ну и не верь! Я же тебя не заставляю", - просто ответил на это Арктур. И их переписка продолжалась. Постепенно эта переписка стала для Беты чем-то необходимым. Она в первую очередь спешила поделиться своими мелкими неприятностями с Арктуром, а не с подружками. Например, что начальница зажимает Интернет, а Бету вчера сильно загрузили чужой работой. И теперь о том, что у нее поломался велосипед или заболела собака, Арктур узнавал раньше других. Бета и сама не понимала, что означает для нее это общение. Когда однажды Арктур на неделю пропал (болел, как потом выяснилось), Бета места себе не находила. По нескольку раз за день проверяла ящик и строила всевозможные невероятные предположения по поводу молчания Арктура. А потом, когда он написал и объяснил причину молчания, Бета долго смеялась над собственными страхами. Ну, подумаешь, не пишет несколько дней человек -- зачем же из-за этого с ума сходить О дальнейшем Бета не задумывалась. Ей было хорошо -- и все! Разве ей что-то еще нужно кроме возможности делиться своими переживаниями и получать дружеские советы Но Арктур, по-видимому, думал иначе. Письма его становились все длиннее, отвечал он почти всегда в тот же день, и все чаще в его письмах встречалось слово "любовь". Хотя это было, вроде бы, совсем не применительно к их отношениям. А однажды он прислал еще стихотворение. Теперь относительно его чувств к Бете не оставалось никаких сомнений. Это стихотворение оказалось для Беты полной неожиданностью. Отдельные слова и выражения, такие как "тело", "осторожно", "щекой прижаться" вызвали в душе недоумение и панику. Как же так У них ведь просто дружба, а тут такие слова! Неужели Арктур понимает их дружбу по-другому Но самым страшным оказалось то, что самой ей эти слова были приятны, что именно их она, оказывается, подсознательно ждала в течение всего знакомства с Арктуром. Но нет! Таких чувств она не может у себя допустить! Хватит с нее того, что было в реале. Если она когда-нибудь захочет выйти замуж, то сделает это по расчету, чтобы заранее знать, на что идешь, и потом не жалеть об отсутствии любви. А самой влюбиться неизвестно в кого только из-за того, что он пишет интересные письма! Нет, это совсем не входило в ее планы! Бета испугалась. Сможет ли она противостоять этому чувству, которое незаметно зародилось в ее сердце И страх ее был таким сильным, что она тут же села писать письмо-отповедь. Бета написала, что очень разозлилась из-за того, что Арктур позволил себе такие вольности. Что ей было очень неприятно это читать, и она просит никогда больше такого не писать. После этого сурового вступления она, впрочем, перешла на обычный тон и, как ни в чем ни бывало, принялась выкладывать новости и делиться своими планами. Отправила письмо и стала ждать ответа. Но его не было. День. Два. Три. Совсем не было! "Ну, почему он не пишет Ведь я же написала, что уже не сержусь! Ведь я же просто попросила не писать "так"! Ведь я же жду!" -- думала Бета. Написать снова и извиниться Глупо! За что В ее письме ведь все было ясно сказано. А если Арктур не пишет, значит, обиделся. Или просто она ему надоела. Или, может быть, его не устраивает такое общение Ну и пусть! Пусть молчит в таком случае! Бета больше не писала Арктуру. И перестала ждать его писем. Она жила как и прежде, как до знакомства с ним. Впрочем, иногда она все же вспоминала о том, что существует такая звезда Арктур, и что живет где-то человек, назвавшийся этим именем. А еще почему-то вспоминалась песня, казалось бы, никакого отношения к Арктуру не имеющая: Это твоя звезда -- Путеводная нить. Она ведет меня И не дает забыть. Это твоя звезда -- Мой небесный маяк. Мне светит в темноте Через холод и мрак. А что же Арктур Действительно, почему он не писал Неужели так сразу сдался, получив письмо Беты с "полу-да, полу-нет" Ведь все еще можно было изменить! Бета не собиралась прекращать переписку, и их отношения могли повернуться в лучшую сторону. А, может быть, ему и не надо было "поворота к лучшему" Может быть, он подсознательно сам хотел разрыва, чтобы потом "тихо страдать" Есть же такие натуры, для которых наслаждение именно в страдании, а не в исполнении желаний. Не знаю точно, о чем думал Арктур, скажу лишь, что он часто вспоминал Бету и писал грустные стихи. Наверное, он просто был большим эгоистом, этот Арктур. Думал лишь о себе, а не о том, каково Бете. Чтобы можно было хоть немного представить, о чем он размышлял после расставания с Бетой, приведу один из его стихов этого периода: Они никогда не любили друг друга. И это понятно - они не знакомы. У каждого были друзья и подруги, Надежды, печали, судьбы переломы. Они и не думали даже о встрече, Ведь было так много различных дел. Бывало - грустилося им под вечер, Но каждый не знал, чего он хотел. Они иногда о счастье мечтали И видели сказки в радостных снах, Но утром опять обо всем забывали, Ведь жили в далеких они городах. Они почему-то совсем не умели Поверить, что сказки сбываются вдруг, И вовсе не ставили дальние цели, Вполне соглашаясь на замкнутый круг. Они постоянно были в заботах: Музыка, книги, театр, кино. Но часто им не хватало чего-то, А им казалось, что так суждено. Они путешествовали по свету, Возможно, даже встречались в толпе, Но каждый считал, что другого нету, А есть только сон о новой судьбе. Они писали письма куда-то, Играли в случайные игры порой И не были вовсе ни в чем виноваты, Ведь просто их жизнь заменялась игрой. Но только однажды они узнали О том, что оба живут на земле... - Так, значит, они счастливее стали - Не знаю...

Когда стареешь, колючки начинают выпадать. Ползешь по лесу, говорят: "Вон какой старый Ёж ползет, весь облезлый". И меланхолия такая нападает! Думаешь: "Неужели я -- самый облезлый Ёж в лесу"! Поддаваться отчаянью не надо. Во-первых, может быть, и не самый облезлый. А во-вторых, есть витамины. Принимайте витамины, и колючки заново вырастут. А витамины буквально во всём. Вон скачет зелёная лягушка -- в ней наверняка есть витамины. А если вы не кровожадный, пожалуйста, кушайте клюковку, брусничку, можно морошку и даже чернику. Что угодно. И, пожалуйста, не впадайте в панику, не впадайте в панику. Лиса только этого и ждет. И Волк тоже ждет только этого. Не надо доставлять им удовольствия. Держите себя с достоинством. Ползите себе по лесу. И пусть все думают: "Вон какой Ёж ползет. И старый, и облезлый. А как здорово ползет! Какой молодец Ёж"!

Над буровой мела метель. Погода стояла не лётная. И доносившийся откуда-то из-за снежных облаков звук вертолёта, удивил не только опытных, видавших виды монтажников, но и молодого, полгода работающего на Севере - Акимова. Звук то приближался - то удалялся. Бригада вышкомонтажников переглянулась. Судя по тому, что вертолёт вылетел в такую погоду - что-то случилось. Бригадир Иван Филиппович Чумаковский, многие годы отдавший работе на благо Родины и уже давно ждавший от неё благодарности в виде правительственной награды -- заволновался. Какого спрашивается хрена, в такую не лётную погоду, в небе кружит вертолёт. Да ещё притом и над его буровой. Он, давно и в тайне мечтавший об ордене, а если повезёт, то и о звезде Героя Социалистического Труда знал, что если вертолёт погнали в такую погоду -- значит случай исключительный. А может... У Чумаковского спёрло дыхание. А может, это как раз тот случай, когда вертолёт, в такую не лётную погоду, летит именно для того, чтобы сообщить ему весть о том, что поданная разнарядка, на вручение ему высокой правительственной награды -- утверждена Может он уже герой Но об этом пока ещё не знает. И может именно с этой вестью, в такую сложную погоду, летит к ним вертолёт У Чумаковского сжалось сердце. Он давно ждал этого момента. И главное, как он считал - давно заслужил этого. В бригаде он держал строгий порядок. Дисциплина была железной. План строительства буровой вышки он опережал. Руководимая им бригада, уже давно привыкла к его стахановским методам работы и уверенно, с помощью то пинка то матерка, уверенно шла к светлому будущему. Иван Филиппович подумал. Да. Это везут весть о награде. Другой причины для прилёта вертолёта на строящуюся им буровую, да ещё в такую погоду -- просто не было. Сквозь метель показались очертания идущего на посадку вертолёта. Да. Это летят к нему! Чумаковский, взглядом награждённого, осмотрел стоящую сзади него бригаду. Все, с недоумением смотрели на садящийся на вертолётную площадку вертолёт. Сдуваемый с ног ветром, Чумаковский, оставляя после себя в снегу, огромную борозду, двинулся к вертолёту. Из открывшейся двери МИ-8 выглянул борттехник и что-то, прямо в ухо, прокричал бригадиру. Стоящая вдали бригада не могла слышать о чём кричит бортмеханик, но по тому, как округлялись глаза у их шефа, можно было понять, что новость для него - совсем неожиданная. Чумаковский оторопело смотрел на борттехника, а тот, что-то крича, показывал то на наручные часы то на небо, то разводил руками и показывал в сторону усиливающейся метели. Да. Прохрипел звеньевой Соснин. Наверное шефа наградили. И специально для этого прислали за ним вертолёт. Бригада увидела как их бригадир, по проложенной им же борозде, двинул обратно от вертолёта в сторону бригады. - Ну что Филиппыч Радостные вести Чумаковский, растолкав собравшихся его поздравлять подчинённых, приблизился к самому молодому, новенькому работнику его бригады -- Акимову. - Ты что такого натворил Велено тебе и мне вместе с тобой - срочно вылететь в управление. Прибыла комиссия из ЦК. Желают видеть тебя. Бригада открыла рты. Десять минут на переодевание - и в вертолёт. Акимов с Чумаковским разбежались по вагонам. Бригада переглянулась. В набравшем высоту вертолёте - стало тепло. Чумаковский всё не мог понять, какая может быть связь между комиссией из ЦК и его молодым работником Акимовым. Честно говоря, Акимов Чумаковскому не нравился. Постоянно мешал ему работать. То Конституцию трактовал, то о КЗоТе речи заводил. Одним словом мешал ему, Чумаковскому, внедрять в жизнь его грандиозные планы. В аэропорту вертолёт уже ждала машина. Ну и чудеса, удивился Акимов. Что-то тут не так, подумал Чумаковский. Уазик, погрузив прибывших, помчался в управление. Акимов не мог поверить происходящему. Неужели это приехала комиссия из Москвы по его письму. Акимов вспомнил, как он полгода назад, с наступлением холодов, пошёл получать положенную для работы на крайнем Севере, тёплую меховую одежду. Зайдя на склад, он увидел сто пятидесяти килограммовую кладовщицу, в белом дублённом полушубке, в добротных собачьих унтах, с палкой копчённой колбасы в одной руке и буханкой хлеба -- в другой. Откусив очередной кусок колбасы, она спросила: тебе чего, касатик Акимов вспомнил, как он тогда, перетаптываясь с одной ноги на другую, робко протянул ей листок из бухгалтерии, на получение полушубка, унтов, и тёплой шапки. Кладовщица не переставая жевать, отложив в сторону хлеб и колбасу, обтерев руки об висящую рядом занавеску, взяв листок, внимательно его осмотрела. Потом посмотрев на Акимова, сказала: - Садись, голубь сизокрылый. Замёрз значит! - Да, холодновато -- ответил ей Акимов. - Ну что ж. Раз замёрз -- будем одевать. И кладовщица удалилась в глубину склада. Через несколько минут, она вернулась с большим свёртком в руках. Вручая его Акимову -- сказала. Носи дорогой. И не мёрзни. Акимов посмотрел на свёрток. Он состоял из осенней фуфайки, в которую были завёрнуты валенки и солдатская шапка. Да, но мне положен полушубок, а не эта фуфайка. Унты и утеплённая шапка. Кладовщица округлила глаза. Молод ещё для полушубка и унтов. Всё! Свободен! Взяв со стола колбасу -- добавила. И не мешай работать! Акимов, положив на стол кладовщицы полученный свёрток -- потребовал объяснений... Уазик приближался к управлению предприятия, в котором он работал. Акимов, с окна автомобиля, увидел тот самый склад, из которого, после требования объяснений от кладовщицы, был ней же выброшен - без фуфайки и валенок. Акимов, так же вспомнил, как он, сразу же придя в общежитие, достал тетрадь и на чистом листе написал -- в ЦК КПСС. Уазик подкатил к управлению. Возле конторы собралось почти всё руководство предприятия. Акимов не узнал своего начальства. Вместо дорогих полушубков, они все были одеты в дешевенькое пальто, в основном осеннее. На головах - скромненькие кроличьи шапчонки. На ногах, вместо унтов -- давно не видевшие гуталина, ботиночки. Вот это дела, прошептал стоящий рядом с Акимовым Чумаковский. Что это с ними! В кабинете директора было людно. Директор, Сергей Степанович Некрасов, с распростёртыми объятиями и радостной улыбкой, по-отцовски, встретил вошедшего Акимова и его бригадира Чумаковского. Он обнял Акимова и произнёс: а вот это и есть тот самый Акимов, комсомолец, активист и просто красавец. Это он, не разобравшись до конца в сути вопроса, написал жалобу в ЦК. После чего, Некрасов обратился к Акимову: - Вот, дорогой товарищ Акимов. По вашему письму прибыла с проверкой делегация из Москвы. В составе восьми человек. В кабинет директора, с шумом отворилась дверь. В неё, с большой охапкой полушубков, просунулась кладовщица. Широко улыбаясь, одаривая всех любезностями, она обратилась к Акимову: - Ты что Володенька Ну, как ты мог подумать, что тебе, кто-то собирается отказывать в выдаче спецодежды. Просто тогда - твоего размера не было. Да и подходящего для тебя фасона не нашлось. А сейчас получили новую партию, и специально для комсомольцев, в том числе и для тебя, отобрала самые лучшие экземпляры. И полушубки и унты и шапки. Хочешь беленький, хочешь чёрненький. И унты. Хочешь собачьи, хочешь цигейковые. Выбирай дорогой. Примеряй. Всё для вас -- для молодых. Ведь вы -- наше будущее. Акимову примеряли спецодежду всем руководящим составом предприятия. После того, как полушубок был отобран, директор Некрасов Сергей Степанович, торжественно поздравил Акимова с получением новой спецодежды. От себя лично, подарил новые меховые рукавицы. Поблагодарил Акимова за то, что тот додумался и поспособствовал приезду в наш северный край, такой высокой комиссии. После чего, спросив у председателя комиссии, нет ли у того вопросов к комсомольцу, обняв Акимова, предложил ему освободить кабинет. А комиссии было предложено пройти в ожидавший её автобус, для поездки к праздничному столу, накрытому в честь её приезда! Пока гости из Москвы одевались, Некрасов, мило улыбаясь и кланяясь, вызвался проводить, державшего в руках новый полушубок, Акимова. Комиссия была счастлива. Её поездка завершилась успешно. Жалобщик удовлетворён. Инцидент улажен. Гости дружно пошли к ожидавшему их автобусу. Автобус тронулся. Некрасов и кладовщица, дружно взяв Акимова под руки, потащили его в глубь коридора. Чумаковсому было приказано следовать за ними. В глубине коридора, Некрасов, вплотную приблизившись к Чумаковскому, спросил, показывая пальцем на Акимова: -- Твой орёл Чумаковский, перестав дышать, с трудом ответил: -- Мой. - Так вот, продолжил директор, ты всё видел, что этот твой учудил Чумаковский побледнел: - Так точно! Видел всё. - Ну, раз видел, значит слушай приказ. Писателя этого, за неделю, изловить и за какое ни будь нарушение, по двум горбатым -- выгнать! Смотри, чтобы он за это время, полученную им только что меховую спецодежду не испоганил. При расчёте -- её отобрать. Некрасов, на своём уазике, поехал догонять высоких гостей. Кладовщица, волком смотрела из-за угла на Акимова. Чумаковский думал о том, что его награждение, наверное, будет теперь отложено на неопределённое время. Акимов, думал о том, что когда ни будь, по происшествию многих лет, он обязательно напишет об этом случае, юмористический рассказ, как он писал жалобу в ЦК КПСС. Все фамилии вымышлены. Любое сходство считается случайностью. Автор.

Мне тогда было 25 лет, я приехала из маленького тихого поселка в огромный и очень интересный город. Ходила по нему как зачарованная, мне нравилось там все. И цветы на клумбах, и бегущие гуськом машины, и мигающие светофоры... Солнышко, море холоднющего мороженого... Мое радужное настроение от городского пейзажа закончилось очень быстро. У меня заболели зубы... Уже не радовали цветы и голубое небо с птичками. Я ходила и читала надписи: клиника такая-то.. "Стоматология для Вас!"... Когда боль уже была невыносимая, я пошла в ближайшую стоматологию. Там сидели молодые и очень красивые девушки, они сверкали своими чудесными зубками и дождаться не могли своей очереди. -Боже, я в жизни не встречала такого парня! - Воскликнула одна из них. -А какой он нежный! -С умиленной улыбой сказала другая. -Девочки! Он мой! - Заключила тоном не требущим пререканий третья. Дверь приоткрылась, все притихли. Выглянул очень симпатичный молодой человек. Он быстро оглядел всех присутствующих, поздоровался со всеми. И задержав взгляд на моем перекошенном от боли лице вдруг сказал: -Прошу Вас, милая незнакомка, ко мне в кабинет! Девушки зашушукались, гневно переглядываясь. -И что ей тут нужно.. деревенщина! Я зашла в кабинетик, там приятно пахло цветами и удивительно чистым воздухом. За открытым окном в ветках деревьев пели птицы. Я села в кресло, зуб на зуб не попадал. Надо сказать я смелая, но вот стоматологов боюсь, как огня... Он подошел, улыбнулся и сказал: -Такой красивой девушке нельзя ходить с таким лицом. Я обязательно помогу ей и сделаю так, чтобы выйдя сецчас из кабинета она шла и улыбалась, а юноши будут спотыкаться, заглядываясь на нее! Обо мне никто еще так красиво не говорил, я почувствовала, что он совершенно не врет, называя меня красивой! Стало так легко и уютно, я перестала дрожать и полностью доверилась мастеру! Уже через 15 минут я улыбалась! Мне совершенно не хотелось уходить из кабинета. Но в зале ждала очередь... я еще раз переспросила не нужно ли мне будет прийти повторно, возможно вылечить еще какой-нибудь зуб Молодой врач улыбнулся. -У Вас все теперь в полном порядке, но не забывайте заглядывать к своему стоматологу! Я выходила из кабинета окрыленная.. Я влюбилась... Рано утром следующего дня я снова помчалась в эту же клинику с надежжой снова ЕГО увидеть и наконец сделать первый шаг, попросить его номер телефона. Просидела в очереди все в тот же кабинет. Как же я растроилась, когда увидела в кабинете пожилую женщину. Видимо она все поняла. -Ваш любимый врач у нас к сожалению не работает, он проходил практику в нашем стоматологическом центре, сегоня все девушки с ног сбились, разыскивая его! -А как же! А где же! -я уже захлебывалась слезами... Я же.. даже.. телефон его не знаю.. Я ревела в три ручья. Она обняла меня и сказала: -Милая, это влюбленность, она обязательно пройдет. Она должна пройти, он уехал, еще вчера вечером и очень далеко. Она накапала мне успокоительного, рассказала, что у этого молодого парня есть ребенок и молодая очень красивая жена, он как раз к ним и уехал куда-то на юг. Я успокоилась. Конечно, что могло быть между нами.. Он такой нежный и внимательный врач, и я - девочка из глубинки... До сих пор вспоминаю его с благодарностью и улыбкой.

В одном немаленьком, можно даже сказать что в одном весьма большом городе, с широкими проспектами, каменными зданиями и чередой светских балов жил-был Александр Сергеевич Пушкин. Александр Сергеевич не всегда писал рассказы и повести и не с рождения был основоположником современного русского стихосложения, более того, не всегда он жил в огромном городе в мрачных доходных домах с длительными долговыми обязательствами. Сидел однажды Сашка в тоске у своей бабушки, Марии Алексеевны, урождённой Ганнибал, в подмосковном селе Захарове, близ Звенигорода и надумалось ему заехать в Царское село, после чего прочитал он Державину с выражением: "Воспоминаньями смущенный, Исполнен сладкою тоской, Сады прекрасные, под сумрак ваш священный Вхожу с поникшею главой" Бывший президент Коммерц-коллегии кривился от пересоленной брынзы, усиленно запивал Цимлянским красным и его поминутно терзали смутные сомненья о значительности роли Державина в истории литературы. Увидав поникшую голову смуглого юнца Гаврииле Романовичу, низкий ему поклон за сердоболие, стало курчавого жаль невыразимо. После сытного стола вдруг подумалось: - А не сделать ли "нашим всё" арапченка - вот хохма во веки веков будет . Воскликнул тогда сгоряча Гавриила Романович: "Я царь -- я раб -- я червь -- я бог!" и, черкнув на салфетке записку главному редактору журнала "Русский Музеум", отправился восвояси, довольный собой и преисполненный чувством окончательно выполненного долга перед человечеством и русской словесностью. Вот так Иван Петрович Белкин стал Александром Сергеевичем Пушкиным. А все брынза. 2002 г.

"Ты -- не та, Что ты есть. Ты -- греховница ада. ...Кому хочется есть". Обман, обман, что половодье. Вначале лишь ступни подмочит. Потом подол слегка измочит. Когда лавина дамбы смоет, Уж целиком тебя накроет. Чтоб твердь не вышла из-под ног, До корчи, Удержать бы воздуха глоток. Не захлебнуться - как В этом море фальши, Где навет, навет Девятым валом С головы до ног окатит. И вот, повержена водой, Насквозь промокши, Как - виноватая во всём. Что - грешница перед толпой.

Арик родился в семье геолога. Его отец, Соломон Абрамович, бывал дома редко. Из экспедиций возвращался усталый, но жизнерадостный и беззаботный, и дом сразу наполнялся громким смехом и безудержным весельем. Эту черту характера, по-видимому, и унаследовал Арик. Его мама, Наталья Яковлевна, была из той когорты чукотских красавиц, которые с давних времён с неимоверной лёгкостью пленяли сердца русских дворян, славных отпрысков царских кровей. В доме постоянно звенело и разливалось её ласкающее слух сопрано. Женщиной она была ласковой и домовитой. Она была в доме хозяйкой, и Арик с ранних лет привык к домашнему порядку и уюту. Казалось, что не было во всей округе семьи более счастливой и дружной. Но, как Бог определил: - "что бы жизнь людям мёдом не казалась", - свалилось на семью несчастье. В одной из экспедиций погиб отец. Арик в то время уже ходил в моря помощником трал-мастера. Семья тяжело переживала гибель отца. Мать не вынесла потери любимого человека и слегла с тяжёлым инфарктом. Соседи с тёплым участием отнеслись к их горю. С тех пор Марина, пятнадцатилетняя соседская девчонка, живущая с бабушкой на одной с ними лестничной площадке, постоянно присутствовала в их квартире. Она помогала Арику в уходе за больной матерью, готовила немудреный обед, поддерживала в доме порядок. Арик не обращал на неё внимание. Он не воспринимал её как девушку и совершенно не реагировал на её откровенные взгляды и вздохи. Мать же была ко всему безучастна и вскоре скончалась. Арик растерялся. Он не знал, что делать, как жить. И... он запил. В доме появились незнакомые люди. Пьянки были ежедневными, и нередко Марине приходилось укладывать его совершенно бесчувственного в постель. И вот однажды она нашла его, пьяного, совершенно невменяемого, грязного, у порога квартиры. Девушкой она была рослой, крепко сложенной. Она с большим трудом затащила его в квартиру, раздела и отмыла в ванной. Он что-то бормотал, лез целоваться, и называл её Валечкой. Она довела его до спальни и уложила в постель. Он же, обливаясь пьяными слезами, просил не покидать его и лечь с ним. Марина, ни слова не говоря, разделась, сбросив одежду на пол, и легла, тесно к нему прижавшись. Наконец-то её мечты сбылись! С ней рядом её любовь. Любовь многолетняя, ещё с третьего класса. Она неистово его целовала, и её охватило незнакомое ей доселе чувство. Вначале была лёгкая боль, Она закричала от неожиданности, а затем был угар величайшего наслаждения. 2 Тело её, вдруг содрогнулось. Она закричала и, испугавшись крика, уткнулась ему в плечо. Арик, что-то пробормотав и даже не поцеловав её, отвалился на спину и через мгновение уже спал беспробудным сном младенца. Марина, млея от счастья, уже засыпала на его груди, когда вспомнив, что бабушка её потеряет и поднимет страшный скандал, быстро оделась и тихонько, чтобы не разбудить любимого, вышла. Утром, перед занятиями, Марина забежала к Арику. Её терзало огромное желание поцеловать его, прижаться к его горячему телу, и ощутить еще раз это незабываемое чувство. Он уже проснулся и, как ни в чём не бывало, спросил: - А ты что, в школу сегодня не идёшь -- В тоне его голоса, да и во всем его поведении не было ничего, чтобы напоминало о вчерашнем событии. Марина проглотила подкативший к горлу комок. -- Как можно, конечно иду. А как ты провёл вчерашний день, как спалось -- Да, я признаться, ничего не помню. И как до постели добрался, и как разделся, ничего не помню. Голова вот только трещит, как будто лопнуть хочет. Пора завязывать, иначе сопьюсь. Скорей бы в моря. -- Да, пора бы уже, сказала выходя Марина, прикрывая за собой дверь. После школы, закончив все домашние дела, Марина долго стояла на лестничной площадке в надежде увидеть Арика. И вот перед самым закатом солнца он появился, в сопровождении ярко разукрашенной и модно одетой старухи лет тридцати. Проходя мимо, он вежливо поздоровался с Мариной. Марину охватило чувство дикого желания выдрать кудри этой размалеванной кукле, и спустя не более пяти минут она уже открывала дверь соседской квартиры, постучав уже входя. Арик возился на кухне ничего не слыша, а его пассия сидела, вольготно развалившись на диване и смотрела телевизор, постоянно щёлкая пультом. -- Здравствуйте. А я соседка. Сейчас нам позвонила Таня, жена Арика. Она прилетела из отпуска на день раньше и сказала, что будет не позже, чем через полчаса, так как автобус, на котором она едет, застрял. Арик почему-то не подходит к телефону. Она хотела приехать неожиданно, но вот так получилось. Вы уж передайте ему, пожалуйста, а я побегу, мне некогда. -- И она вышла, и зашла в свою квартиру, оставив приоткрытой дверь. Через несколько минут выскочила разъярённая, наскоро одетая, девица. Потом вышел Арик. Он что-то кричал ей вслед, но она убежала не оборачиваясь. Арик всю ночь не сомкнул глаз. Впервые после смерти родителей он лёг трезвый. Утром, разбитый и злой, он пошел в "кадры", надеясь уйти в моря. Уже в коридоре его встретил пожилой начальник отдела кадров. -- Арон Соломонович! Ну, ты как манна небесная. Ты освоил кошельковый лов Не говори нет, иначе.. 3 Короче, на траулер "Волга" нужен трал-мастер. Захаров заболел, а помощник у него только - только со школы... - Но я то, трал-мастером не ходил, - перебил его Арик. -- Не ходил, так пойдешь. Справишься - Ну, раз надо.... -- Сколько тебе на сборы -- Да мне только рундучок захватить.... Вот я тебе записку пишу, видишь во дворе машина Так вот -- одна нога там другая..., в общем, ты понял. Не позднее, чем через час "Волга" должна сняться с якоря. На пятый этаж он влетел вихрем. Не то чтобы радость, но надежда на душевный покой все же проглянула. Побросав всё необходимое в чемоданчик, он закрыл дверь, и постучал к соседям. Открыла Марина. -- Вот ключи, ухожу в моря. Присмотри, пожалуйста, за цветами. Если захочешь, - не сознавая зачем, предложил Арик, - можешь там жить. Ну, до встречи. -- Марина от неожиданности не успела сказать ни слова, а Арик уже сбежал с лестницы. * * * Вот уже более полугода траулер "Волга" бороздит необъятные просторы Океана. Только что закончилось траление. Матросы смывали палубу, укладывали кошельковый трал. Капитан вызвал Арика в рубку. -- Ты, Арик , уже полгода без берега, сейчас идём в Находку. Можешь сойти и прогуляться по курортам. В порту возьмём тебе замену. -- Да нет, если можно, я без берега обойдусь. Мне некуда, да и незачем туда. Вы же знаете, у меня никого не осталось на берегу. Капитан понимал и сочувствовал своему трал-мастеру. - Ну, что ж, оставайся, хотя это нарушение приказа по флоту. С той поры прошло несколько лет. Постепенно затуманилась память о прошлом. * * * За иллюминаторами самолёта царствовала необузданная стихия. Чёрная непроглядная темень озарялась вдруг яркой вспышкой молнии. В это мгновение можно было разглядеть далеко внизу белые вершины кавказских гор. Потом всё опять чернело, но снова и снова сходились необъяснимые серо-бурые субстанции, и всё вокруг озарялось ярко-голубым дьявольским светом. Самолёт трясло. Казалось, вот-вот, при очередном взрыве молнии он разлетится на куски. Пассажиры были в панике. Рядом с Ариком в кресле сидела женщина с ребёнком. Ребёнок плакал, а мать в истерике шлёпала его и кричала, чтобы он замолчал. 4 Мальчишке было года три, он ничего не понимал в происходящем, но чувствовал общую панику. Арик взял ребёнка на руки и заговорил с ним тихо, ласково и нежно. Мальчишка прислушивался к спокойному, ровному, мужскому голосу и замолчал, прижавшись к широкой груди Арика. Мать смотрела на них широко открытыми глазами, и сама стала потихоньку успокаиваться. Но вот показались огни аэродрома. Самолёт приземлился в аэропорту Минводы. Я Вам так благодарна, со слезинкой в голосе сказала женщина, протягивая руки к малышу. Но мальчишка так охватил ручонками шею Арика, что никакая сила не могла, казалось, его оторвать. Мать применила силу, но ребёнок залился плачем. - Что же делать -- растерянно спросила женщина. -- Ну, время у меня есть, так что я вам помогу доставить этого сорванца до места назначения. Он прижал мальчишку и поцеловал его в розовые щечки. Вы, как я понимаю, тоже прибыли на курорт -- Да нет. Мы здесь, в Сочи, живем. А вы в какой санаторий приехали -- Да мне всё равно. А какой у Вас лучший - Ну, тогда нам по пути. - Они сели в такси, но мальчик по-прежнему крепко держался за шею Арика. Женщина заговорила мягким, тихим голосом: - Вы меня простите за моё поведение в самолёте. Его отец погиб, но он не понимает происходящего. Мы возвращаемся с похорон. -- Только сейчас Арик заметил, что женщина одета в траур. - Мы живём рядом с санаторием. Мама там дежурным администратором работает, и её иногда папа замещает. Так что место в этом санатории я вам гарантирую. -- Они вышли из машины. Мальчишка крепко держал Арика за руку. За административной стойкой сидел пожилой мужчина. Он обратил внимание на входящую пару. Это его дочь приближалась к стойке с моряком, который держал за руку его внука. Моряк был явно лицом еврейской национальности. Высокий, стройный, на красивом смуглом лице нос с горбинкой. Впечатление дополнялось кудрявыми черными, как смоль, волосами и шикарными кавказскими усами. -- Здравствуй, папа, - сказала подойдя женщина. --Вот я привела курортника. Мы вместе летели. Он нам очень помог в трудную минуту. Пойдём, сынок, домой, и она взяла малыша за руку. Он спокойно отправился за матерью, но не дойдя до двери, вдруг с криком -- Папа -- вырвался и побежал к Арику. -- Папа, папа, я хочу с тобой. Он опять вцепился в рукав Арика. -- Послушай, малыш -- взяв его на руки, сказал Арик.- Ты сейчас иди с мамой. Вы приготовите мне ужин и я приду. Я только с дедушкой хочу поговорить. У нас с ним секрет большой. - И мальчик, что-то тихо рассуждая о своём, взяв маму за руку вышел. - 5 Мужчина за стойкой долго и внимательно разглядывал паспорт. Он не мог скрыть охватившего его волнения. --" Не сердись дорогой, ты тоже в Израиль собираешься Туда сейчас все хотят. В Грузии многие по этой причине евреями стали.-- Арик опешил от такого вопроса. Он никогда об этом не думал. Он стоял, переваривая услышанное. Последние годы, проведённые в морях, как-то огораживали его от перипетий совремённой жизни. А старик, не дождавшись ответа, продолжал говорить своим скрипучим голосом: - А моя дочь собирается. С мужем то они не ладили. Хотя был Владимир, человеком покладистым, не пьющий, да и Беллочку любил. Милиционером он был. Что греха таить, с подследственными девками творил такое, что нормальному человеку и в голову не придёт. Ну, прознала моя дочь про его похождения и, конечно, на развод. А он всё оправдывался, мол, это служебная необходимость была. И чтобы не разводиться, перевёлся в ваши края. Надеялся, что со временем простит его Белла. Да вот судьба распорядилась иначе. И двух лет не прошло, как они расстались, а на прошлой недели погиб при исполнении. Дочка видать не очень переживает. Ну и слава Богу. Послушай! Это ж у тебя такой отпуск, шесть месяцев -- после недолгой паузы спросил он, разглядывая отпускное удостоверение Арика.- Так зачем тебе санаторий Живи у меня, сколько захочешь. Комната сына свободная, служит он где-то в Прибалтике. А весь комплекс процедур оплати сейчас и не придётся тебе делить комнату с каким-нибудь жлобом. Зовут меня Давидом Наумовичем. Вот через полчаса придёт смена, и мы отправимся домой. Арик, немного подумав, согласился. Они шли молча разглядывая друг друга. Арик не мог не заметить необъяснимого волнения Давида Наумовича. И вдруг старик ошарашил его вопросом: - Ну, рассказывай, как там дома Как Наталья, как отец Ну, чего молчишь Рассказывай. -- Нет у меня ни отца, ни матери. Отец в экспедиции погиб, медведь задрал. Мама не долго продержалась. А вы что, знали моих родителей -- Прости сынок, прости. Как же это Пусть земля будет им пухом. Знал ли я твоих Знал, хорошо знал. А с отцом твоим мы в великой ссоре были.... Всё твоя мать! Ох, и красавица была! Я тогда не старым ещё был. Механиком на рыболовном сейнере работал. Конечно, влюбился до безумия. Она на много моложе меня была. Ухаживал я за ней, знаки внимания оказывал, как теперь говорят. А она всё твердила: - Вы женатый, Давид Наумович, грешно это. Ну и решил я бросить свою семью. Тогда у меня уже трое ребятишек было. 6 Жили они тогда как и сейчас на материке в Сочи. И полетел я разводиться. А когда вернулся, там уж Соломон появился. Молодой красивый, геолог, не чета мне, морскому механику. Ну, встретил я их как-то в парке, и конечно драка приключилась. А Наташа кричит: - Да как вы смеете Давид Наумович, мы любим друг друга, чего вы в нашу жизнь вмешиваетесь -- Так вот сынок. Вернулся я в семью, простила меня Ольга, сохранила семью, спасибо ей. А я, наверно, бы не простил. Потом Белла родилась. Она у нас меньшенькая, любимая. Да вот характер не в корень пошёл. Уж какой был Володя, муж её. Любые её прихоти исполнял. Хотя, как и все мы был не безгрешен. А она как мегера, вечно со скандалом, всё вольность свою выражала, власть показывала. Это я тебе как родному говорю. Хоть она моя дочь. Предупредить тебя хочу, если что у вас заладится, тяжело тебе с ней будет. Они пришли в большой дом с роскошным садом, заполненным фруктовыми деревьями. В красиво убранном зале, за огромным столом восседала многочисленная семья. Пожилая, но сохранившая ещё былую красоту, женщина встретила их с явным доброжелательством. -- Я привёл к нам постояльца, зовут его Арик, Он капитан дальнего плаванья. Он на время отпуска будет жить у нас в комнате Виктора. А это моя жена, Ольга. А где же Белла со своим стригунком -- В это время в зал вошла Белла. -- А это наша младшенькая Белла и вы, как я понял, знакомы. - Мальчишка, увидав Арика тотчас же, с криком "папа", кинулся к нему на шею. Миша, Мишутка! Ты ошибся. -- Пробовала его остановить Белла. -- Это не папа, это дядя. -- Но Мишутка, крепко прижимаясь к Арику, не обращал на её слова ни какого внимания. Арик не узнал ту испуганную и измученную женщину, с которой он сидел в полёте рядом. Белла оказалась очень симпатичной, даже красивой. С его шестифутового роста она казалась ему очень маленькой и хрупкой девочкой с короткой стрижкой "под мальчика" курчавых чёрных волос. На милом, круглом личике, сидел маленький носик, который из-под очков казался всего лишь бугорком. Маленькие ушки и выразительные, чувственные губы выдавали в ней страстную и огнедышащую натуру. Её черные, цвета агата, глаза сверкали манящим светом. Он невольно залюбовался её стройной и очень красивой фигурой. И весь вечер он смотрел на неё влюблёнными глазами. Комната оказалась небольшой, но удобной, с видом на море. Много места занимала находящаяся здесь мебель. Широкая кровать, огромный шкаф, многочисленные полки, заполненные книгами, да пара тумбочек. 7 У окна стол, на котором стоял компьютер, и на подвесной полке небольшой телевизор, так что свободного места почти не было. Арик разглядывал на полках книги, когда в комнату вошла Белла. -- Ну, как, устроились Я Вам постелю и покажу где и что. Она раскрыла шкаф. -- Здесь немного вещей брата, но я их заберу. А здесь, на антресолях, постельное бельё. -- И она, задрав голову, стала прыгать в надежде достать из шкафа необходимое. Арик подошёл и спросил, что необходимо достать. А Белла смотрела на него снизу вверх своими глазами, цвета агата, дразня своей очаровательной улыбкой и пухлыми губами. Он едва сдержался, чтобы не поцеловать эти роскошные губы. Она стелила постель, извиваясь своим гибким телом, упакованном в яркий голубой халатик, и видя её, его не покидали грешные мысли. Наконец, она, пожелав ему спокойной ночи, вышла. Какая уж там спокойная ночь! Он метался, как зверь в клетке. К своему ужасу он понял, что ради этой женщины он готов на всё. Ему пришла в голову "страшная" догадка; Наверно, это и есть любовь! Прошла неделя. Он очень подружился с Мишуткой, который всё ещё продолжал называть его папой. Они часто гуляли, и весело им было вдвоём. Как-то поздним вечером, он, сидя за компьютером, услышал стук в дверь. На пороге стояла Белла. -- Я хочу помочь Вам поменять постель. Всё же лучше, когда это делает женщина. - И всё повторилось сначала. Опять он подошел ей помочь, и опять она смотрела откровенно, призывно, снизу вверх, и опять ему ужасно захотелось её поцеловать. Он взял её, как бы шутя, за плечи и она поднялась на носки, приблизив до опасного минимума свои губы к его лицу, не отрывая при этом от него завораживающего взгляда. А дальше всё закружилось, как в калейдоскопе. Сознание как будто кто-то вырубил на этот момент. И вот уже они в жарких объятиях на широкой кровати. Вдруг Белла оттолкнула его со словами: - Иди в душ, я пока постелю.... Что было потом, трудно объяснить. Она тихо стонала, мало проявляя участия и вдруг... её тело содрогнулось в страшной судороге. Она буквально сбросила с себя Арика, а её тело продолжало содрогаться, но уже всё тише и тише. Арик был напуган и растерян. Наконец, она тихо попросила воды. - Обрызгай моё лицо, -- едва слышно произнесла Белла. Потом они спокойно спали до утра, так как он боялся повторения. - Я люблю тебя, Белла - сказал ей утром Арик, вставая. -- Я полюбил тебя сразу, но не там, в полёте, а здесь, когда увидел тебя в домашней обстановке. Поверь, что я не испытывал до сих пор ничего подобного. Я хочу быть с тобой всегда. 8 Я сейчас пойду к твоим родителям и всё им расскажу. -- А что ты расскажешь -- сказала она более чем холодным тоном. -- Что ты возомнил Между нами ничего не было. Я женщина свободная, независимая и мне никто не нужен. - Ты разве не любишь меня -- спросил он тревожно. - Какая любовь Это только в сказках для малолетних. Я только мужа своего люблю и больше никого. У меня двое детей и мне не до романов. Да и что, собственно, произошло Подумаешь! Увлёкся красивой женщиной. У вас, у моряков, такое, наверно, в каждом порту. Для тебя это обыкновенный курортный роман. Так что забудь, всё что было. -- И сказав всё это, она ушла. Арик стоял, словно на него вылили ушат грязи. Он не мог, не хотел верить в происшедшее. Теперь сидя за общим, столом он боялся поднять на неё глаза. Как-то, гуляя с Мишуткой, Арик спросил его: - А где твой братик, ты знаешь -- Владик в Израиле у бабушки Сони. Он там, в школу ходит. Мы скоро к нему поедем и ты с нами тоже. Правда ведь -- Конечно, только если меня мама возьмёт. -- Но Белла уже неделю не проявляла к нему никакого интереса. Арик возвращался из театра поздним вечером. Наскоро поужинав тем, что подала ему бабушка, Оля, он лёг и долго ворочался в постели под впечатлением прошедшего вечера. Вдруг поздно ночью дверь его комнаты приоткрылась, и в свете луны он увидел Беллу. Он ещё не успел понять что произошло, а она уже была в его постели, страстно его целуя и что-то ласково шепча. Опять её сотрясал оргазм, но это было уже совсем не так как в первый раз. - Тебе хорошо со мной - спросила она. -- Божественно! -- ответил Арик. -- Я люблю тебя, Белла, что мне делать, чтобы завоевать твою любовь -- Дурачок мой, разве об этом говорят Нам хорошо, и этого достаточно, и не задавай мне, пожалуйста, глупых вопросов. Так вот и продолжалась их связь, эпизодично, по необъяснимой прихоти женщины. Арик тайно пользовался своей любовью, как ворованной. Однажды она сказала: - Пора мне собираться в Израиль. Если ты надумаешь, то поедем вместе. - Конечно, он был согласен. Наскоро собрав вещи, он вылетел к родному дому, чтобы оформить документы на выезд. * * * Вновь за стёклами иллюминаторов самолета кучатся серые облака. Но под крылом только безбрежные воды Океана. Вот, наконец, родной ландшафт. Яркая зелень сопок и белые шапки вулканов. Арика охватило волнение. Сколько же лет он не ступал на родную землю Кто из друзей его помнит 9 А может, все давно забыли о нём Ноги подкашивались и руки тряслись, когда он открывал дверь своей квартиры. Его душу захлестнули тяжёлые воспоминанья. Его удивил порядок и чистота его квартиры. За столом, склонившись над тетрадкой, сидела девочка лет семи. Увидев незнакомца, она обернулась, и посмотрела на него испуганными глазами. -- Ты кто Спросил Арик как можно мягче. -- Ты что делаешь в моей квартире -- Я Наташа -- робко произнесла девочка. Мы здесь с мамой живём. А ты мой папа Я сразу догадалась, потому что мой папа тоже моряк. -- А мама где твоя -- Она на работе и скоро придёт. Тебя покормить Да нет, спасибо. Я вот сейчас разденусь и приму душ, и будем ждать твою маму. Он вышел из ванной комнаты побритый и отдохнувший. Девочка по-прежнему сидела за уроками. Она удивительно напоминала кого-то близкого, родного. Но Арик не мог понять, кого. В квартиру вошла женщина. Трудно было узнать в этой высокой стройной красавице, ту угловатую, крупную и полненькую девчонку. Это, конечно, была Марина. Но в какую даму она превратилась! Пышные кудрявые каштановые волосы спадали до самых плеч. Овальное лицо с яркими голубыми глазами и с красивым очертанием губ. Тонкий нос с горбинкой ничуть не портил её прелести. Арик невольно сравнивал её лицо с лицом девочки, но понял, что не её она ему напоминала. Так кого же А Марина стояла, держа в руках авоськи, и не могла двинуться с места. Но вот силы оставили её, и она побледнев, рухнула на пол. - Мама! - Наташа с громким криком кинулась к маме. -- Это ты папка виноват! Это из-за тебя мама упала. - Арик приподнял голову Марины и приподнес к её губам стакан с водой. Марина пришла в себя. -- Ты вернулся! Я так давно тебя ждала. Хотя бы написал. -- Что ты говоришь Марина Зачем ты меня ждала. У тебя есть муж. Мне твоя дочь рассказала, что он в морях. Зачем меня-то ты ждала -- Марина не ответила. Наташа чинно сидела рядом с Ариком, а Марина накрывала стол. Красивое у тебя имя Наташенька. -- А это мою бабушку так звали. Разве ты не знаешь -- Арика кольнула неясная догадка. А как же зовут твоего папу -- Волнуясь спросил Арик. Наташа засмеялась -- Я ж не маленькая. Что ж ты мне такие вопросы задаёшь Или ты забыл, как тебя зовут -- Я хочу услышать это от тебя. - Так вот, тебя, моего папу, зовут Арон Соломонович, а домашние тебя зовут Ариком. Теперь доволен Может, ты забыл, как зовут маму -- Арик опешил. Марина явно слышала весь их разговор, но никакой реакции не проявляла. В сознании мелькнула отвратительная догадка. 10 Значит, Марина, родив ребёнка без отца, решила приписать это ему. Но это же грязно, и совсем не похоже на Марину. А впрочем. Что я теряю. Сколько хорошего она дала нашей семье, и почему бы, не выручить хорошего человека. Я буду помогать ей по силе моих возможностей, даже если она подаст на алименты. А Белла согласится. Она сама мать. -- Он уже хотел, было заговорить об этом с Мариной, но, взглянув на Наташу опешил. Так вот кого она мне напоминает. Это же я в детстве! -- На лбу выступил холодный пот. -- Но мы ведь с Мариной не были близки. Это же какая-то дьявольщина. Марина! Нам надо серьёзно поговорить. -- Конечно, конечно мы обязательно поговорим, -- сказала Марина, усаживаясь за накрытый стол. Но потом, а сейчас давайте отпразднуем твоё возвращение в отчий дом. Не сиди как сыч. Разливай вино. Расскажешь, как ты жил эти годы. У тебя семья -- Да нет. Семьи у меня нет, а вот невеста есть. И с ней я собираюсь в Израиль. Неожиданно Наташа забралась к нему на колени. -- Папа! А ты побудешь с нами немного. А то всё ждем тебя и ждём. - Конечно, доченька побуду, тем более что у меня оформление документов займёт уйму времени, -- уже обращаясь к Марине, сказал Арик. Сидели за столом долго. Арик рассказывал о странах и городах, где он побывал. Наташа с жаром рассказывала о своих школьных делах. И только Марина весь вечер молчала, глядя на Арика влюблёнными глазами. Незаметно прошло время. Вечер высветил на небе звёзды, и луна жёлтым глазом заглянула в окно. Наташа поцеловав родителей и пожелав им спокойной ночи ушла. Они ещё долго сидели молча, но наконец Арик прервал молчание: - Я, конечно, не осуждаю тебя, Марина, да и какое право я на это имею, но я отлично понимаю, каково женщине одинокой воспитывать ребёнка. Ребёнку нужен отец, и ты это без меня знаешь. Вон как она кинулась ко мне. Я, конечно, буду тебе помогать, ведь ты столько сделала для нашей семьи, и в самую трудную минуту моей жизни ты была рядом. И то, что я стою на ногах, не спился, это всё благодаря тебе. Ты такая красивая, такая хорошая, в тебя невозможно не влюбиться. Почему ты одна Где отец ребёнка Почему вы расстались Расскажи, пожалуйста, будь добра. Меня это очень интересует. Признаться, я тебя воспринимал как ребёнка, я даже не представлял тебя такой. И если б не моя невеста, клянусь, я бы попросил твоей руки. -- Марина долго молчала. В затянувшейся паузе слышно было, как падали капли начинающегося дождя. Подавив тяжёлый вздох, Марина, наконец, заговорила: - Почему я одна На этот вопрос ответить можешь только ты. Ты спрашиваешь, кто отец Наташи 11 А твоё сердце тебе ничего не говорит -- Да! Я заметил сразу в ней что-то родное. Больше того..., я знаю, что она похожа на меня. Мой нос, мои губы, и, в общем, это я, в детстве. Но ведь мы с тобой никогда не были близки. Ты была ребёнком. Теперь ты взрослая, уже сама мать, так скажи Бога ради, что всё это значит -- Что всё это значит А значит это то, что я тебя, дурака, всю свою жизнь, с самого детства любила. У тебя теперь невеста. Так будь с ней счастлив, но не забывай, что у тебя здесь твоя кровинка, твоя дочь и я, которая будет любить тебя до конца дней своих. -- И Марина заплакала, закрыв лицо руками. Арик сидел, как в воду опущенный, краска залила его лицо, он не мог сказать ни слова, он ничего не понимал. Наконец он встал, подошел к ней и, обняв её за плечи, стал утешать: - Ну не плачь, если я в чём-то перед тобой виноват, то прости. Но скажи хотя бы в чём Я для тебя сделаю всё, что в моих силах. Ты единственная, кто у меня остался, и нет на этой земле для меня человека ближе и дороже тебя. Мне горько и больно видеть твои слёзы. -- Марина подняла голову и стала целовать его щёки, глаза, губы. -- Мне ничего не надо, только что бы ты был счастлив, не оставляй меня, хотя бы эти дни. -- Их разбудила Наташа. -- Мама, можно я к тебе - Дорогая ты моя первоклашка, конечно, можно. Только не забывай, что уже пора собираться в школу. Поцелуй меня и папу, и марш в ванную. - А папа не уедет от нас -- Но ты же знаешь, доченька, он моряк, а моряки долго дома не живут. Осень как всегда пришла нежданно. Зашумела дождями, зазвенела опадающей золотой листвой, навевая грусть разлуки. Вечерние сумерки мягко опустились на крыши домов , на позолоченные вершины деревьев, окутали мрачным туманом белоснежные одеяния вулканов. Сегодня был последний день перед прощаньем. Сидели втроём за празднично убранным столом. Настроение было не из весёлых. Переживала вся семья и каждый по-своему. Наташа постоянно ластилась к отцу, заглядывая ему в глаза, а он их отводил. Ему больно было смотреть в эти чистые и светлые глаза ребёнка. Марина вообще глаз не поднимала. -- Ну что мы как на похоронах -- первым заговорил Арик. -- Пройдёт совсем немного времени, и вы приедете в Израиль, и мы опять будем вместе. Потерпите. -- Папа, а я там, в еврейскую школу пойду Но я ж не знаю еврейского языка. -- Ничего, девочка моя, ты выучишь, ты же у нас умница. * * * 12 Ранним утром, когда солнце только позолотило облака, самолёт поднялся над вершинами сопок и вулканов, и ранним утром этого же дня, когда поднимался рассвет, окутывая прозрачно-розовым туманом дома и проспекты столицы, Арик был уже в Москве. Долгих десять часов провел он в воздухе, но не смотря на усталость, тотчас же отправился в Сохнут. Ему вручили проездные документы, на вылет в Израиль через 5 дней. Пять долгих дней! И он решил слетать хотя бы на день в Сочи. - Я должен всё Ей объяснить. Она поймёт. Да и не любит она меня, так что расставание пройдёт безболезненно. Арик робко нажал на звонок в знакомый дом. Дверь открыл отец Беллы, Давид Наумович. -- О! Здравствуй, дорогой! А мы уж не чаяли тебя видеть. Проходи. Дорогим гостем будешь. Небось, в Израиль собрался А Белла уже там. Только ты уехал и она тут же умотала. Ну, садись за стол. Наверно проголодался с дороги. Мать! Ольга! Давай на стол. Угощай дорогого гостя.... Ну давай выпьем за встречу. Говорили долго. Давид Наумович всё расспрашивал о Камчатке и их неторопливая беседа длилась далеко за полночь. -- Ну, давай, сынок, выпьем по последней за наших женщин. Пусть они будут счастливы. * * * Израиль встретил пассажиров безоблачным небом, яркими транспарантами и гомоном разноязычной толпы. Девушка, сидящая за регистрационной стойкой, спросила на ломанном русском языке: - В какой город Израиля вы направляетесь - Я не знаю, -- ответил Арик. Вот только телефон моей знакомой есть. -- Это Ашдод. Пройдите к микроавтобусам и вас отвезут по указанному вами адресу. -- Арик набрал указанный номер. -- Белла! Я в Бен Гурионе, скажи свой адрес, Я еду к тебе. -- А зачем Услышал он странный вопрос. -- Как зачем Я к тебе приехал. -- Ну, ты можешь заехать ко мне -- услышал он после долгого молчания. -- Но оставаться у меня, ты сам понимаешь, я не хочу ни от кого зависеть, мне никто не нужен. Записывай адрес. Встреча была более чем холодной. Оставив чемодан, они направились на поиски квартиры. -- Ты должен понять Арик, что я мать одиночка, и если ты у меня хотя бы раз переночуешь, то меня лишат пособия, а это средство моего существования. -- Так что, тебя проверяют -- Ещё как! Среди ночи приходят и в шкаф заглядывают, нет ли мужской одежды. -- Но это же дикость! -- Нет, дорогой, это Израильская действительность. 13 Квартиру нашли удачную, Одна комната с отдельной кухонькой и с общим коридором на двоих. Белла помогла устроиться. Обставила квартиру старой мебелью и помогла купить все необходимые вещи. Вначале она приходила к Арику почти ежедневно, иногда оставалась на ночь. Но вот всё чаще и чаще у неё не хватало времени. Всё чаще, поздно вечером не отвечала на звонки. И вот однажды Арик, проявив настойчивость дозвонился ей уже перед рассветом. Паршивая догадка обожгла душу. На его справедливый вопрос, она ответила с возмущением: - Ты почему следишь за мной Ты мне не муж, между нами ничего нет, и мне вообще никто не нужен. Я женщина современная и независимая. На этом их отношения закончились. Их разрыв очень сильно подействовал на Арика. Его реакция была настолько сильна, что его охватила депрессия. Он потерял интерес к жизни. Не прошла для него впустую та полугодичная совместная жизнь. Конечно, у него были и раньше женщины, но они все были временными. Они не оставляли в его душе следа. -- Только б не запить, Постоянно думал он, хотя алкоголь просто не лез ему в горло. Спасала работа. На флот его не взяли, так как он не владел ивритом, и он решил на время обучения идти на стройку. Только там, благодаря тяжелому труду он мог на время забыться. Но он совершенно лишился сна. Лишь только он закрывал глаза, перед его взором вставала Белла в объятьях мужчины, изнывая от страсти. Теперь каждую ночь он звонил Марине и подолгу с ней разговаривал. Он просил её скорей приехать, надеясь, что она отвлечёт его от Беллы. Но Марина настаивала на отсрочке выезда до окончания школы. Её нежелание срывать Наташу среди учебного года, было оправданным. Прошло не менее трёх месяцев. Арик уже стал успокаиваться, и единственным его желанием было не встречать Беллу. И вот однажды в дождливый зимний вечер неожиданно к нему вошла Белла. - Ну, как ты здесь живёшь Небось барышни тебя посещают А кто тебе уборку делает А в общем у тебя порядок. Морской. Чего молчишь Может быть чай предложишь гостье Белла сняла с себя мокрую куртку. -- Ох! И кофта промокла. -- Она осталась в брюках и бюстгальтере. Арик не дослушав её вопросов, вышел в кухню. Он вернулся с кипящим чайником. Стол уже был накрыт. Белла с удивительной проворностью разобралась, где и что, как будто она жила давно в этой квартире. Утром она потребовала завтрак. Потом, через день она пришла с детьми, и всё повторилось сначала. Только Мишутка уже не называл его папой. Однажды к Арику зашел сосед, Шмулик. Сосед уважал его, любил его слушать, и Арик частенько рассказывал ему, о своих 14 морских, странствиях. Парень был намного моложе Арика. Присутствующая, в это время Белла приняла его, как хозяйка. Шмулик оказался её земляком. Белла чаще стала посещать Арика, да и Шмулик зачастил. Но последнее время ей не с кем было оставить детей и она, хотя и поздним вечером, но возвращалась к себе домой. За окном царствовала израильская весна со своими дождями и хамсинами. Арик уже давно бросил стройку и ходил в море на небольшом рыболовном сейнере капитаном. Ранним утром, возвращаясь после рейса, он поднимался на четвёртый этаж своей квартиры. Он уже поднялся на третий этаж, когда на втором услышал шум открывающейся двери. Он не обратил бы внимания, но это была квартира Шмулика, а Шмулик так рано не вставал. Из квартиры вышла Белла, а её сопровождал Шмулик. Он стоял в трусах, обнимая и целуя Беллу. -- Беллочка, дорогая, мне так хорошо с тобой, когда же мы будем вместе -- А никогда, - отпарировала Белла. Я тебе уже говорила, мне никто не нужен. Тебе было хорошо Этим и будь доволен. У Арика больно сжалось сердце. Тело онемело. Он не мог пошевелить даже пальцем. Так он стоял, пока не стих шум на лестничной клетке и все разошлись. Кое-как он дошёл до своей квартиры и, не раздеваясь, бросился на постель. Он плакал. Когда стемнело, он вышел из дома и пошёл не зная куда. Проснулся Арик на огромной и пышной груди проститутки. Рассвет ещё только-только высветил мещански обставленную комнату и тёмные цветные простыни на измятой постели. Почти всё пространство кровати занимало расплывшееся тело молодой незнакомой женщины. -- Где я Неужели я так низко пал Как я мог так опуститься -- Он наскоро оделся, и взглянув на ложе греха, решил было покинуть этот вертеп, но услышал мягкий, душевный голос проснувшейся проститутки: - Ты уже уходишь А было так хорошо! Ты такой ласковый! Я приготовлю тебе завтрак. -- Да иди ты...-Прошипел Арик. -- Ты можешь злиться и ругаться сколько угодно, но знай, эта дверь для тебя всегда открыта... - Услышал он её слова уже за дверью. Он опять поднимался по лестнице в свою квартиру. Когда он проходил мимо квартиры Шмулика, его охватило отвращение и злость. Но сознанием он понимал, что Шмулик в этой истории, меньше всего виноват. Арик сидел у телевизора, не вникая в содержание виденного. Вдруг он вздрогнул от неожиданно раздавшегося звонка. Нетрудно было догадаться, что звонила Белла. Он долго не поднимал трубку. -- Алло! Арик! Где ты был вчера вечером 15 Ты не ночевал дома. Почему ты молчишь Что случилось А ты у Шмулика своего спроси. -- в гневе крикнул Арик. -- У тебя что, крыша поехала Шмулик мне просто товарищ, он мой земляк и у нас много общих тем для бесед. Мне с ним интересно общаться... - Но Арик уже бросил трубку. Как-то, проходя мимо её дома, он случайно увидел подъехавшую машину, из которой вышла Белла в сопровождении элегантного мужчины средних лет. Но эта сцена не произвела на Арика никакого впечатления. Он как-то сразу 15 успокоился, и в его душе не было больше ни сожаления и ни гнева. Белла ещё звонила несколько раз, но потом звонки прекратились. Прошло ещё чуть больше месяца. Арик сменил свою квартиру на трёхкомнатную, в ожидании приезда Марины. Опять раздался вечером звонок, но на этот раз он взял трубку. -- Папа, папа! Мы скоро к тебе приедем! Маме уже билеты дали. Арика охватила безудержная радость. Наконец-то! Встречал Арик Марину с огромным букетом роз. Он долго стоял в ожидании встречи, пристально вглядываясь в каждого выходящего пассажира. Ему казалось, что он не узнает Марину. Стёрлись в его памяти черты её лица. Вдруг он услышал отчаянный крик: - Папа! - Это бежала к нему его Наташа. Она буквально прыгнула на него крепко обхватив его шею. Следом за ней подошла Марина. Какая ж она красивая! -- глядя на неё, подумал Арик. -- В груди шевельнулось липкое чувство вины перед ней. Они расцеловались. Ну, как ты Арик Мы очень по тебе скучали. Ты так редко звонил. Как твоя невеста Вы ещё не поженились - Нет никакой невесты у меня, кроме тебя. И вы моя семья и не будет у меня другой. Это я тебе обещаю. У Марины от радости порозовели щеки, на глаза навернулись слёзы. - Ты слышишь Доченька Папа теперь всегда будет с нами. Наташа еще крепче обняла отца. -- Папа! А как же море Ты уже не моряк - Да нет, доченька, я моряк, только теперь мои рейсы не более одного дня. Теперь жизнь Арика протекала спокойно, в любви и домашних заботах. Прошло уже более года. Марина закончила освоение иврита и теперь работала медсестрой. И вот однажды, под Новый Год, раздался звонок. Белла говорила, еле произнося слова, и в каждом её слове слышался плач. -- Арик, я тебя очень прошу придти ко мне. Я не могу без тебя. Куда ни гляну, везде ты мне мерещишься, будто приворожил ты меня. Приди, пожалуйста, сегодня, если можешь сейчас. Мне очень плохо. - Арик от неожиданности опешил. -- Да ты что, Белла! Слишком поздно ты хватилась. Теперь у меня семья. Я люблю свою жену и дочь. 16 Обратись к своим многочисленным поклонникам, дорогая. -- И на этом он положил трубку. Через год Арик узнал от случайных знакомых, что Белла умерла от тяжёлой онкологической болезни. С Мариной он прожил долгую и счастливую жизнь, и Арик ни разу не пожалел о своём выборе. Марина была настоящим другом, прекрасной женой и матерью.

Научно и так, как написано в истории болезни, это звучит так: "Тупая травма живота. Двухфазный разрыв правой доли печени". В 80% случаев люди с таким диагнозом умирают. За то время, что мне ставили неправильные диагнозы, за то время, что я ждал скорую, за то время, которое я провел до и во время операции я потерял около литра крови. Свою кровь для меня отдали более двадцати человек, многих их которых, к слову, я даже не знал. Старались для меня мои родные и друзья. Спасибо. Большое человеческое спасибо. Но кровь мне так и не переливали, потом рассказали, что она восстановилась сама. Мое состояние в первые два дня было охарактеризовано в истории болезни как тяжелое. Через два дня -- средней степени тяжести. Моя пищеварительная система после хирургического вмешательства отказывалась работать, мне уже назначили повторную операцию. Которую удалось избежать. Организм боролся и победил. Хотя жизнь висела на волоске. Мне запретили играть в футбол. Кто-то говорил -- навсегда, кто-то на год. Я пришел через три месяца после операции к лечащему врачу, и он разрешил по-маленьку бегать. Сейчас прошел год, и я снова на поле и с мячиком. Я не заигрываю с судьбой, просто не могу по-другому. Этому врачу, который спас мне жизнь, я, конечно же, благодарен. Просто нет слов, как все это передать. Ведь представляется, что сейчас на горе могло бы быть местечко с надписью "20.03.1989 -- 21.05.2006"... 18 февраля -- 19 мая 2007 г.

"Жизнь журналистки глазами таракана", очерк Явление I. Кхе-кхе... разрешите представиться! В семье меня называют просто - Дедун-Ворчун. И, думаю, только потому, что я уже не так шустро передвигаюсь, как бывало в молодые годы, да и говорю порой не совсем понятно, всем слышится: "бу-бу-бу", вот и прозвали меня Ворчуном. Зато я столько перевидал-переслыхал на своем веку, лет на двести рассказов хватит. А то и более. Память моя еще не покрылась налетом старческого маразма. Долгими холодными вечерами набегают в мою норушку многочисленные внучата. Все спрашивают-расспрашивают, я вещаю-толкую, а они слушают-мотают на ус. Наверное, только за это меня родня и кормит, "поддерживает во мне искру жизни", как выразилась моя 42-я внучатая племянница. Что добавить о себе Я самый простой трудяга -- добытчик. Жизнь баловала меня, но и не раз поворачивалась спиной -- то тапочкой погладит, то голодом морит. А смерть, проклятая, так и дышит в лицо "дихлофосом". Чувствую, не много радостей осталось на моем не бессрочном тараканьем веку... А все ж я счастлив, что живу тараканом. Не человеком же родиться! Человек -- существо огромное и противоречивое. Ко многим явлениям природы -- глухое -- напрочь! Свою жизнь оно растратит по пустякам, а засеребрятся виски -- начнет, взявшись за голову и бормоча под нос, делать круги по комнате, никуда не вылезая из дома. Этих своих несчастных товарищей люди называют "философами". Слово-то какое... "дихлофосом" отдает! В таких домах не то, чтобы жить, а перекусить едва ль найдешь! И даже человеческая молодежь, особенно в последние пять лет, стала говорить какие-то страшные непонятные вещи -- в старых "толкователях", что пылятся на комоде, я их не нашел -- "стрессы", "депрессии"... Мне тут припоминается одна старая история... Усаживайтесь поудобнее и не шевелите усами -- это меня отвлекает... Рассказ будет долгим. Явление II. - Ну куда мог запропаститься мой блокнот Сердцем чую, пока сама не возьмусь, ни о каком порядке в доме мечтать не придется! Самолет в Женеву -- через час... А я тут закопошилась со старыми телефонами, думала, успею старых приятелей навестить... Лерка, ты оделся Что там у вас в школе - Мама, я давно готов. Твой чай на кухне остывает. Без тебя пресс-конференцию не начнут. Ты сама все время это любишь повторять. В школе все по-старому. Дай, чмокну и побегу... - Сынок, я долго не задержусь. В этот раз вернусь через неделю. Ляля тебя встретит, обед приготовит. Будь умницей! (про себя) Боже, как он вырос! Такой самостоятельный... Время летит незаметно. А ведь сейчас их могло быть у меня двое. Оставались бы вдвоем, играли, вдвоем ходили в школу... Где она теперь Входная дверь захлопнулась. В непроницаемой тишине раздался некий звук. Он шел откуда-то изнутри, словно из глубины ее разума. Звук был похож на стремительное пиликание скрипок в самом высоком регистре, "дрожание нервов", как определила для себя Ирина. "Tremolo divizi" -- пронеслось в ее сознании, "что-то должно случиться..." Когда-то ее, начинающую журналистку, пригласили в новомодный театр. Ставилась ""Юнона" и "Авось"" Алексея Рыбникова. Услышанный тогда пронзительный звук пронзил ее существо, болью отозвался в сердце. Подруга-музыковед пространно объясняла что-то об инструментах, но разум Ирины выделил из потока только два слова - "tremolo divizi". Ее жизнь была словно кривым отражением легендарной судьбы героев этой постановки. Встреча юной калифорнийской красавицы и старого русского моряка. Любовь. Разлука навеки. Их участь фатальна. Им не суждено увидеться вновь. Ирина -- выпускница факультета международной журналистики -- встретила Его во время своей первой командировки за границу. Франция... Страсть поглотила ее. Потом -- измена, разлука. И эти страшные слова француза: "Ты хороший друг, но плохой жена..." Она осталась одна с двухмесячной дочкой на руках. Не зная, куда податься, она предприняла безумный шаг. Отдала малышку в Дом ребенка, пообещав забрать, когда сама встанет на ноги. Уже через месяц ребенка удочерили, а о приемных родителях ничего не сообщили. Не положено. Ира вернулась в Россию, и начала новую страницу своей жизни. Некоторое время спустя девушка вспоминала этот жизненный отрезок как курортный роман... Телефонный звонок прервал ее воспоминания. "Выхожу!" -- крикнула Ирина в трубку личному водителю, который терпеливо ждал ее у подъезда уже 15 минут. Он вмиг домчал ее до аэропорта... "Что-то умаялся я на сегодня. Да и старуха -- тараканиха зовет меня на чай. Приходите завтра! Разбегайся же, мелкотня! Продолжение будет завтра, завтра..." Явление III. - Никогда бы не мог подумать, что женюсь на журналистке! - Не та ли самая, с которой я тебя познакомил на женевской пресс-конференции - Да, она. Ирина. Она сразу пленила мое воображение. Молодая, привлекательная, уверенная в себе, благополучная. Она сумела двумя словами и таким необычным, проникновенным взглядом заворожить меня. А эти глаза -- дымчато-печальные -- до сих пор их вижу перед собой. - ...Официант, принесите еще вина! В чем же проблема Ты чего такой убитый! - За пять лет, которые мы женаты, я мог быть с ней рядом, говорить по душам... на пальцах можно перечесть сколько раз! Она со мной, но не моя. Она принадлежит всем -- работе, карьере, людям, с которыми встречается, времени, которое работает на нее -- но не мне. У Ириши на устах -- брифинг, пресс-конференция, новые информационные технологии... И ее мне уже не переделать... - Кризис семейной жизни! Это у всех бывает... На какое-то время отдохнуть друг от друга не пробовали - Ты шутишь, надеюсь И дня не могу прожить без мысли о ней! Фотография Ируши всегда со мной, тут, у самого сердца... Читаю ее статьи в журналах -- ни черта иностранного не понимаю, но чувствую ее за каждой строкой. Я не хочу потерять ее!!! Даже на один день! - А как же мальчишка Его, кажись, Лериком величают - Валерий -- молодец! Он с детства предоставлен сам себе. Ирина доверяет ему на все 100. Но Лера не познал материнской ласки. За ним смотрят няни, гувернантки, бабушки... маму свою он чаще видит на страницах зарубежных журналов. Да! По жизни он не пропадет! - Скажи, Виталь... А чей он, Лерик Ты как-то темнишь... Откуда он взялся - Игорек, я не раз повторял, что не знаю ее прошлого... Для меня самого ее жизнь до знакомства с ней -- сплошной туман. Начинаю расспрашивать -- хмурится, или переводит разговор на другую тему. И узнал-то я о существовании ее сына от постороннего. Ирина не любит распространятся о своей личной жизни. Даже мне, мужу, не открылась ни разу за пять лет... - Я слышал, от одной приятельницы, что твоя Ира уже несколько лет разыскивает какую-то девочку во Франции... - Первый раз от тебя слышу! Какую девочку - Клянусь, Виталик, подробностей не знаю! Ну мне давно пора, что-то мы сегодня засиделись... Официант, принесите счет! Явление IV. Кхе-кхе... прошло какое-то время, моя добрая хозяйка вышла замуж за бизнесмена. Пришла домой такая счастливая! Но сыну пока ничего говорить не стала. Добрая хозяйка не давала мне умереть с голоду. При ней я располнел, отяжелел, обленился. Правда, увидев меня однажды, она поморщилась так противненько. Ну да ладно, и сам хорош, вышел к ней не при параде... Заскрежетал ключ в замочной скважине. Валера вернулся домой с выпускного бала. Школа осталась позади. Будучи примерным учеником, он получил отличные рекомендации и приглашение на поступление в бюджетную группу в престижный вуз. - Мама, ты дома Дядя Виталий!! Опять никого. Ляля, ты еще не пришла Снова я один. Унывать мне ни к лицу. Все мои друзья сейчас дома, с родителями, рассказывают взахлеб, как прошел выпускной, последний вечер в школе... А я (Глубокий вздох) Нет времени раскисать... Надо собираться в дорогу! Путь до института не близок. Надо еще успеть сбегать в банк, снять "наличку". В чем мать молодец, она никогда не спрашивала, на что я трачу деньги, открыла мне банковской счет и постоянно его пополняет. То-то удивится, когда узнает, куда я поступил! Поймет, почему я снял крупную сумму! В чужом городе лишние деньги не помешают. Оставлю записку... Валера полез на антресоль за фотоальбомом, чтобы увезти с собой детские фотоснимки. Вдруг из пыльного альбома выскользнула вырезка из журнала. Мальчик кинулся ее ловить. Какое-то мутное изображение. Сын узнал в родных чертах лица свою маму. Это было интервью с известной популярной журналисткой. Она рассказывала о своей юности. Лера знал французский, потому прочитать статью труда не составило. "Любовник во Франции... Первый ребенок -- дочь... Ее следы потеряны... Веду поиски... Хочу вернуть... Что за бред Обо мне ни слова, меня она прячет, даже фамилии у нас разные... Она что, стыдится меня И про папу моего она все наврала! Я верил ей!! Она врала-врала -- она всю жизнь мне врала!!!!!!" Бегом отсюда! Не хочу ни на секунду задерживаться в этом доме, где я жил, как узник, в золотой клетке... Здесь все пропитано ложью, фальшью... Здесь все подговаривались. Я знал все, кроме правды! Да, записка маме... Черкну, что больше к ней не вернусь. Куда еду поступать, писать не стану. У нее своя жизнь, авось без меня не заскучает... "Карету мне, карету!" Явление V, заключительная сцена. Дверь радостно захлопнулась. Ирина вихрем залетела в квартиру и закружила по комнатам. Увидев телефонный аппарат, кинулась к трубке, чтобы набрать номер подруги. Они созванивались раз в три года. И этот звонок означал, что в ее судьбе произошло нечто экстраординарное. Ирина весело защебетала в трубку. Разговор строился из отдельных фраз и возгласов. Одна более или менее цельная звучала примерно так: "Он такой обалденный! Кажется, наконец, я встретила Его!!" Долго еще редко встречавшиеся подруги беседовали по разные концы телефонного провода. Одна -- осевшая в своем семействе, как хорошо простоявшее тесто в тепле -- теплая, уютная, домашняя. Другая -- словно легкокрылая бабочка, много летавшая, много видевшая вокруг себя, многим известная, но не заметившая, как пуст и холоден дом без нее, как несчастливы и одиноки ее муж и сын. Ирина еще не успела заметить двух листков бумаги, белевших в разных комнатах. Один -- на рабочем столе сына-вчерашнего школьника -- записка-прощание. Другой -- в спальне супругов -- заявление о разводе -- от мужа. Впрочем, второпях это второй записки не заметил и Валерий. Жизнь -- спектакль. Никому, кроме режиссера-Создателя, заранее не знать, как распорядятся роли, и кто на какую тропинку свернет по жизни. Однако нити судьбы плетут не искусницы на небе, ее мы строим сами. Многое зависит от нас. Жизнь -- тарелка. Она бьется. Склеивание блюдца -- в руках женщины. Но в конечном итоге это будет склеенная тарелка, которая в любую минуту может разойтись по швам. Жизнь -- спектакль. Мы ставим его сами. Гульназ Сайфутдинова, студентка факультета журналистики Казанского государственного университета (Татарстан)

********************* Церковь Единого Бога Солнечное Братство ЦВЕТЫ ДЛЯ БУДДЫ 1 -- 22 Санктъ-Петербургъ 1981 ********************* 1 Солнце стояло уже высоко, когда я, опираясь на верный посох, взбирался на гору и подходил к стоянке. Пахло полевыми цветами, сосной и можжевельником, смолистым дымком и свежеиспечённым хлебом. Играла флейта. Журчал ручей. Стучал дятел... Около палаток играли дети, щенки, котята. А за ними -- простиралось поле, усеянное Господом Богом самыми разнообразными цветами, которых не касалась ни грубая человеческая рука, ни безжалостная нога... Я подошёл к девочке, которая, жмурясь, смотрела на Солнце через разноцветные стёклышки, и -- спросил её, показывая на благоухающее цветочное поле: -- Наверное, эти цветы -- особенные.. Она взглянула на меня серьёзно и торжественно, и с достоинством произнесла: -- Это -- цветы для Будды!.. У края поляны росло дерево, и на одной из его ветвей висел развёрнутый свиток, на котором я, подойдя, прочёл: "Эти цветы посвящаются всем Буддам всех десяти тысяч окрестных галактик, а также всем тем, кто идёт по пути Истины, возвещаемому Просветлёнными, а также всем тем, кто, рано или поздно, также вступит на Путь"... 2 На набережной Невы, у Литейного моста, спиной к Финляндскому вокзалу и Ильичу на броневике, стоит девушка... Воспалённые глаза неподвижно устремлены в сторону Большого Дома, пересохшие губы беззвучно шепчут заклинания, обеими руками держит длинную острую иглу, твёрдо направленную в сторону мрачной, серой каменной коробки... -- Савва! Это ты.. -- Всё колдуешь.. -- Савва! Быть может, это великий грех, что я делаю, но я больше ничего не знаю! Я читаю из псалмов Давида и самые светлые мантры -- на разрушение вражеских твердынь! Ведь я -- именем Божьим, не на смерть, и не на погибель душ, а на спасение, и на уничтожение всякого зла! И Давид об этом молился!.. ...Ветер с Невы колеблет её длинные, волнистые чёрные волосы; а в глазах -- такая тоска, старая-старая, глубокая-глубокая!.. -- Савва! Я так устала!.. Когда всё это кончится.. Ты говоришь, что Конец Света уже не за горами... ...Резкий порыв свежего ветра поднял -- и снова опустил длинные, переплетённые пряди её волос... Где-то далеко о чём-то надрывно кричали чайки... -- Скорей бы меня в дурдом упекли, и закололи бы насмерть!.. Она долго стояла, понурив голову, вся уйдя в себя... Потом медленно подняла ко мне своё лицо. Её полные боли глаза спрашивали то же, что прошептали её губы: -- Зачем -- Всё Это.. 3 Вхожу в уютную комнату. Две девчонки с ножницами в руках радостно приветствуют меня: -- Жив Бог! -- Слава Единому! -- Савва! Смотри, что мы придумали: мы вырезаем антихристовы знаки -- и сжигаем их в печке! И говорим: "Боже! Да сгинет Антихрист, да приидет Царствие Твоё!"... Скоро уже будет 666 штук!.. Как тебе нравится эта идея.. -- Они у вас похожи на цветы... -- Но ведь это -- "цветы зла".. 4 Провожали в далёкий, забугорный, и уже невозвратный, путь отца Льва... "Шведский стол" (точнее -- полу-шведский, полу-советско-антисоветский, с преобладанием разномастной выпивки над нищей закуской). Играла какая-то музыка... Когда на улице уже заметно стемнело, и диссидентского, антисоветского, отъездного и прочего инакомыслящего народу было в не очень большой комнате уже достаточно много, и пустых бутылок тоже, кто-то стал кричать: -- Дав-вайте тан-цевать! Я х-хочу тан-цевать! Будем в-веселиться!.. Почему к-красным ф-фашистам можно -- а нам н-нельзя Я тоже х-хочу!.. Стали танцевать... Скандально известный поэт андеграунда Владимир Нестеровский выпил уже достаточно изрядно, был крайне мрачен, очень плохо стоял на ногах, -- и стал неловкими и не меткими руками швырять в танцующих стульями... Ему говорят: -- Володя, Володя! Ну, зачем же -- стульями-то кидаться.. -- Да, им -- х-хорошо, а мне -- п-плохо!.. 5 Я сижу и читаю Дзэн... Где-то за окном прокаркала ворона... Я думаю: "Что прокаркала Кому прокаркала Зачем прокаркала.." Что Это.. 6 О, Афина! Как ты обрадовалась, что я, наконец, увидел тебя!.. Ты потрясаешь копьём -- и оно сверкает как молния! Ты с силой ударяешь щитом о камень -- и он гремит как гром! И ты кричишь, кричишь мне -- что есть силы!.. Какой огонь горит в твоих бездонно-чёрных глазах, на бледном, как лунный свет, лице! С какою силой ветер треплет твои длинные чёрные волосы, выбивающиеся из-под сверкающего золотого шлема с высоким горделивым гребнем и длинным, пушистым, снежно-белым конским хвостом!.. Да, да, я узнал тебя: это -- Ты!.. Я тоже кричу, кричу тебе -- что есть силы! Стараясь перекричать вой всё усиливающегося ветра... Но мы опять не слышим друг друга... И между нами опять всё та же пропасть... И опускается изострённое копьё; и с глухим стуком падает на землю верный щит; и в отчаянии срывается с головы потускневший шлем -- и летит, брошенный безжалостной рукою, в бездонную пропасть... Бешеный ветер треплет спутанными волосами на сиротливо склонившейся голове; и не видно опущенного лица; и я вижу худые, слабые плечи, сотрясающиеся от рыданий... И покатилась разбитая чаша... 7 -- Ха! Разве Он мог отказаться от Своего распятия, чтобы никакие пророчества о Нём не состоялись Он слишком цеплялся за Свою божественность!.. -- О, да, цеплялся! Точно так же, как этот стол цепляется за свою столовость, вода -- за свою водянистость, небо -- за свою небесность, воздух -- за свою воздушность, подушка -- за свою подушность, безбожник -- за свою безбожность, а бездушный -- за свою бездушность! Не так ли Правда.. Не мучай себя -- посмотри на Солнце!.. 8 -- Не понимаю: что это за зуд такой -- проповедовать.. -- Проповедовать.. Что значит -- проповедовать.. Эта сосна -- она проповедует.. Она растёт, покрывается красноватой корой, и одевается длинной зелёной хвоей; её верхушка -- тянется к небу, а корни -- уходят глубоко в землю... Когда дует ветер -- она качает ветками, шелестит хвоей и пахнет свежей смолой... Что в этом предосудительного И что в этом дурного.. Поэтому и я, когда дует ветер, качаю ветками и пахну смолой... 9 Есть Понимание -- которое всё понимает. Есть Видение -- которое всё видит. Есть Молчание -- в котором все слова, все звуки, все мысли. Оно говорит -- когда хочет, и через кого хочет, как хочет, и кому хочет. И кто скажет ему: "Что ты делаешь"... Оно здесь, даже когда тебя здесь нет... Оно подобно лучам невидимого Солнца -- которые могут открыть тебе очень многое, если тебе удастся разгадать их язык и открыть им своё сердце. И тогда все вещи станут для тебя совершенно прозрачными -- и ты сам станешь настолько прозрачным, что совершенно забудешь: где ты начинаешься -- и где кончаешься, где ты есть -- а где тебя нет. Все ограничения исчезнут. Ты будешь Всегда и Везде. И лучи невидимого Солнца станут твоим Новым Видением. Ты сам станешь этим Видением -- этим невидимым Светом, который светлее всех светов, видимых в этом мире... Ты видишь -- я откликнулся. Тебе надо было только дать себе немного труда -- чтобы прислушаться к моему голосу. Я никогда и никому ничего не навязываю. Тем более -- самого себя. Разве это действительно так трудно: следовать всё время и во всём голосу своей собственной природы.. Надо только быть достаточно внимательным. Но ведь внимание -- это ты сам. Что может быть проще и естественнее.. Ведь это -- сама простота, и сама естественность. Разве действительно так трудно быть самим собой.. Ты не можешь понять: кто здесь поучающий -- и кто поучаемый Но разве действительно существует такая проблема Разве Вера и Внимание -- не одно и то же что же ещё нужно.. Разве ты не стоишь сейчас у порога того Вечного Существования -- где исчезают все мысли, все тревоги, все проблемы.. Разве действительно так трудно -- сделать этот шаг.. Один шаг. И -- Свобода!.. Ты всё ещё колеблешься и недоумеваешь, и всё ещё не осмеливаешься понять и поверить -- что это так просто, так естественно!.. Чего же ты медлишь.. Что же тебе ещё мешает.. Ты хочешь, чтобы я продолжал говорить.. А, быть может, лучше -- чтобы я замолчал.. Разве я действительно перестаю говорить -- когда молчу.. 10 Есть Спокойствие, которое всегда спокойно. Есть безмятежность, чистая и светлая, лёгкая, как невесомость чистейшего света, и полная лучезарной радости, не имеющей никаких границ и пределов. Есть Мир Божий, который превыше всякого ума человеческого, который соблюдает сердца наши во Христе Иисусе. Он -- Вечное Солнце, восходящее в наших сердцах. Вечная невозмутимость и вечный покой -- в экстазе совершенной Любви, где нет ни конца, ни начала... Это -- Свет всех светов, Вечный и Бесконечный Свет... 11 Я встал от чтения Библии, поправил широкую и массивную скамью, и керосиновую лампу на дощатом столе, и подошёл к пылающей жаром русской печи, и начертал на ней углем имя Бога Всевышнего... И я ходил, взад и вперёд, по своей келье, и подходил к мерно гудящей своим внутренним огнём печи; и в моих ушах, и в моём уме, и в моём сердце звучали слова Божии: "Клялся Господь, и не раскается: ты священник вовек по чину Мелхиседека"... И я поднял свои глаза, и взглянул: и, вот, прямо передо мною -- имя Бога Всевышнего. Но мысли мои были суетны... И печь дала трещину, и дым стал наполнять келью... 12 О, Боже, ну что же это! Я ему показываю бегемота -- а он мне говорит: -- Терпеть не могу крокодилов!.. Я чуть не кричу, едва не плачу от отчаяния: -- Серёжа, опомнись, ведь это же -- бегемот: ги-по-по-там!!! А он, теребит так задумчиво струны своей гитары, посматривает на помятую фотографию "Биттлз", пришпиленную к драным обоям раскрытой английской булавкой, и говорит: -- Ну да, я и говорю: крокодил... Всю жизнь свою ненавидел крокодилов: мерзость из мерзостей!.. Общение -- ВО!.. 13 Когда, когда!. Где.. И что это вообще.. Ты ли это.. Ты сказала: "ЭТО Я"... И мне так хочется верить!.. Будда... Есть медитация ума, и есть медитация сердца... А есть... Ты ведь понимаешь меня.. Иначе -- зачем всё это.. О, если бы эти звёзды!.. Прости, прости, прости, прости меня!.. Есть медитация ума, и есть медитация сердца... Но как это неуловимо!.. Ксанта, Лариса, Эва... Нет. Не это, не это, не это... Любить.. Понимать.. Суета... Майя... Меч в руке, нога на твёрдом камне. Веришь ли сему.. До каких пор ты будешь мучить меня -- неужели ты ничего не видишь!. Уходит, уходит... Не уходи!.. Хочешь... Скажи только, что это нужно: и я пойду за тобой -- куда угодно!.. Я не могу без тебя!.. Хотя это тоже -- настолько тяжело... Но я не знаю, как иначе!.. Я не знаю, что я могу пообещать! Возьми только... Это нужно. Вот, что ждёт тебя!.. Не тебя -- а нас. Да, ты смелая... Но это ещё не всё... С чего мне начать.. Кто ты.. О, если бы не столько предательств!.. Почему бы тебе не быть проще.. Страшно Чего.. Да, не достоин... Значит -- не веришь.. Кто!. Нет, не это... Не это... Не это... ... Не заслужил... Значит -- надо работать... Сгорит!.. Но... Что может быть страшнее чёрного пламени!.. + + + Господи! На одного Тебя уповаю! Научи меня покаянию и смирению! Научи меня творить Волю Твою! Утверди меня в истине Твоей, в любви Твоей, в праведности Твоей, в святости и непорочности Твоей, в благодати Твоей, в святой вере Твоей! Да освобожусь я от уз греха и безутешной скорби! Да приду я к Тебе, к Тебе, всецело к Тебе, Единому, -- ибо кто ж ещё есть, Боже, помимо Тебя! Кто сравнится с Тобою, Господи! Кто как Ты, Бог мой! На одного Тебя уповаю, на одного Тебя вся надежда, -- да не оставишь в безысходном мраке, да не оставишь в добычу того, что страшнее смерти! Боже! Не замедли! Молю Тебя! Ибо Ты -- Бог мой! И другого -- нет у меня, нет и не было, и быть никогда не может. Плохо ли -- к Богу, и хорошо ли -- опять к Господу моему! Смеюсь ли -- и Ты здесь, плачу ли -- и здесь Ты со мною. Ложусь ли спать -- как могу о Тебе не вспомнить И пробуждаюсь ли ото сна -- и здесь Ты с душою моею. Хожу ли -- и Ты при каждом шаге ног моих, сяду ли -- и здесь Ты со мною и подле меня снова. Жив ли -- живу одним Тобою, помирать ли буду -- куда же денусь от Тебя Ты -- упование моё и утешение моё, надежда и вера моя, твердыня моя и крепость моя, щит мой и меч мой! И кто ещё, Господи.. Один Ты у меня, и нет никого иного! День ли -- он Божий, ночь ли -- и она Господня. Тепло ли -- от Тебя это, холодно -- и здесь Ты со мною... Ах, Боже мой! Ну почему же всё так получается.. Ах, Господи!.. 14 Ложь всё это. Хотел, вот, письмо писать. А что пишу.. Зачем всё это.. Не надоело.. Кому я смогу послать то, что я сейчас пишу.. Ах, как интересно!.. Что важнее.. О, Боже!.. Нет, это не я, это... О, сколько лжи!.. Программа... Вот тебе и программа... Что это значит.. Это значит... Если это нужно, значит, я и напишу то, что нужно... Прости, Господь!.. Дождь идёт... Темно. Ночь... Холодно, сыро... Хм!.. Да, два письма, что ли, писать Одно -- ..., а другое -- ... Ох, уж!.. Общение!.. Почему... Как надоело врать!.. И так -- всё время... А завтра... А сегодня -- день рождения Кришны. А позавчера -- был день рождения... кого.. Да!.. И так -- всё время... Четыре письма минимум, и вот... Надо!.. Что надо Кому надо Почему надо Зачем надо.. Что это.. Реабилитация!.. Чушь всё это!.. Мой Бог, сколько мусору!.. Помоги, Господь!.. Плюнуть -- и Библию почитать.. Ха!.. Да, это... Мой Бог!.. Да, это не работа, это... Проще, ха!.. Общая... общая... общая... самая общая... самая общая... Или... Ну вот, опять -- "или"!.. И так -- всё время... + + + Да, когда-то надо будет поставить все точки над "i". А сейчас... "Я есмь Путь, и Истина, и Жизнь"... "Я"!.. Вот, и всё тут... Я есмь Путь, и Истина, и Жизнь... Хотите -- верьте, хотите -- нет... Я -- это Я. Вот и всё... + + + О, Боже, научи меня говорить молча!.. Говорить молча... Говорить молча... Говорить молча... Видеть, не глядя. Слышать, не слушая. Думать, не думая. Делать, не делая. Знать, не зная. Давать, не давая. Понимать, не понимая. Принимать, не принимая. Умирать, не умирая. Убивать, не убивая. Воскрешать, не воскрешая... Всё, что нужно написать, написано. Всё, что нужно сказать, сказано. Всё, что нужно сделать, сделано. Всё, что нужно прочитать, прочитано. Всё, что нужно понять, понято. Всё, что нужно найти, найдено. Всё, что нужно спасти, спасено. Всё, что нужно обрести, обретено. ВСЁ, ЧТО ДОЛЖНО БЫТЬ, ЕСТЬ. Вот и всё. Я -- ЕСМЬ. Я присутствую, отсутствуя, и отсутствую, присутствуя. Я -- ТОТ, КОТОРЫЙ ЕСТЬ. ОМ! 15 -- Так какую же религию ты исповедуешь.. -- Какую религию исповедует дерево в лесу, или облако в небе, или камень на горе, или ветер в поле.. Ту же самую, что и Солнце -- днём, и Луна -- ночью... Какую религию может исповедовать всё живое, всё сущее, все существа всех миров, -- кроме той, которой все они живут, и движутся, и существуют.. И их исповедание сей Вечной Религии заключается не в том, что они о ней думают, а в том -- что они в ней пребывают, и она -- пребывает в них... Вот -- и всё... 16 Ты видишь эту звезду.. Да, её почти не видно... Так же -- и я сейчас для вас... Но настанет время -- когда она станет для вас ярче тысячи солнц!.. 17 Я стоял босиком на холодном полу в комнате, которая когда-то, очень давно, была моей. Было темно, холодно, и как-то очень мозгло. И этот холодный, мозглый мрак был очень густым, тяжёлым, липким, и каким-то бесконечно мертвящим... Сказать, что мне было очень плохо, -- значит, ничего не сказать. Я был в таком отчаянии, какого ещё никогда не испытывал. Я стоял на коленях, на диване, который когда-то, очень давно, много лет, верно служил мне постелью. И я звал тебя... Ты была тут же, передо мной, лежала на боку, спиной ко мне, покрытая клетчатым одеялом. Но пытаться растолкать тебя, чтобы ты проснулась, -- было совершенно бессмысленно. Ибо хотя ты и была здесь -- но, в то же время, тебя здесь не было... А кричал я страшно, жутко, без конца повторяя твоё имя; кричал с такой силой, с таким глубоким, бездонным отчаянием и надрывом, с такой неистовой, нечеловеческой, всепоглощающей жаждой дозваться, добудиться, добиться отклика, -- что до этого я и близко не мог бы себе представить, что могу переживать такое, -- настолько это было сильно, неожиданно... непривычно... необычно... страшно... трагично... нечто совершенно, совершенно из ряда вон выходящее!.. И хотя я вопил и орал, раздирая душу, так громко, как до этого -- никогда в жизни, но -- без всякой надежды, что докричусь до тебя физически, а -- только неистово, страстно надеясь, что каким-то совершенно непостижимым образом -- ты меня услышишь, поймёшь, и -- откликнешься, отзовёшься... Но вот -- что-то начинает происходить... Я всё более отчётливо вижу твою фигуру... даже очень большую, ненормально большую, фигуру, лежащую передо мною на спине, под белым одеялом... Но -- ты ли это.. На лице -- белое покрывало... Я поднимаю его... и -- вижу с самого незапамятного детства знакомое мне лицо... и -- отшатываюсь назад от запаха тления!.. Но -- по лицу трудно сказать, что она мертва... Быть может -- мне показалось.. Я осторожно наклоняюсь снова над её лицом... и -- запах тления становится ещё явственней... Я встаю. Меня мало пугает -- что она может сейчас открыть глаза, пошевелиться, сесть... Это меня уже не удивит... Я, кажется, даже собираюсь сейчас спать в одной, совершенно пустой, и тёмной, квартире с этим мертвяком... Она не вполне мертва -- но и не жива. Она не совсем труп -- но и не человек... + + + Потом я не раз думал: быть может, ты умерла.. Ты знаешь -- я и этого не боюсь... То, что я могу так звать, прежде всего -- поразило меня самого... До этого я за собой не знал такой способности. Причём тогда, там, я это переживал несравненно глубже, сложнее, тоньше и богаче, чем могу сейчас это воспроизвести для самого себя. В моём нынешнем бодрствующем сознании нет способности именно к ТЕМ переживаниям, для которых в нашем обыденном опыте нет ни соответствующих слов, ни сравнений, ни даже намёков, вообще никаких эквивалентов... И это было здорово. Это было очень здорово. Это было круто!.. Ведь когда молишься, зовёшь, вопрошаешь, -- то ответ, отклик, отзыв всегда приходит -- изнутри, он -- в самом этом молении, призывании и вопрошании!.. Главное -- чтобы это было достаточно сильно... Не боишься.. Нет -- через это необходимо пройти... А то ли ещё будет... 18 Я разогревал у себя на кухне рис -- а ты была рядом и помогала мне... Иногда это не я -- а ты грела и мешала его ложкой на сковородке... Чувствовать тебя в себе -- было очень интересно... Вдруг ты спрашиваешь меня: -- А что мы делаем на этой планете.. И я не знал, что ответить... Тогда ты говоришь мне: -- Я -- твоя мысль... И я не знал -- согласиться ли с этим... 19 Кто знает, как мне удалось стать Великим Поедателем Трёх Печёных Картофелин, да и ещё некоторым образом отождествиться с Великим Циклопом.. Я медленно жевал эти картофелины, дающие силу переноситься в иные миры, со священными листьями, дарующими прозрение и бодрствование во сне... Наконец, я стал видеть... Я был высоко, очень высоко... Я увидел небо, ярко расцвеченное заходящим светилом, далёкое море, вершины гор, сверкающие жёлтым светом, долины, в одной из которых, почти прямо передо мной, я увидел огромный город, к которому я приближался... Скоро я уже был над одной из его центральных улиц... Всё было, как будто бы, то же, к чему я уже привык: торопливо несущиеся в противоположные стороны машины, как и похожие на них, только помельче, люди... Но разница была. Если с внешней стороны всё это было ярче, шумнее, быстрее, эффектней, чем то, что я уже много раз видел, -- то внутреннего содержания, смысла, за всем этим было ещё меньше... Я поднялся -- и стал вспоминать, что мне пришлось пережить за этот столь короткий и столь насыщенный событиями период моих странствий... Вспомнил, как я прятал в головах и в ногах своей постели оружие, и как всё испортила глупая девчонка... Вспомнил, как попала в капкан медведица, как она рвалась и ревела, -- превратилась в львицу, и загнала меня в самый угол ниши, так как цепь была длинной. Её морда была на расстоянии ладони от моего лица, но -- и не ближе; однако, стоило ей протянуть лапу... Но она этого не сделала... Потом я снова увидел эти жуткие армейские казармы, и как я пытался кому-то доказать, какая эта мерзость -- армия. Во всяком случае -- эта... Потом... Потом я стал возвращаться. И вспоминать то, что было ещё раньше. И вспомнил кое-что пострашнее. И позначительней... Обдумал это. Переварил... И получилось то -- что и должно было получиться... Утро.. Да, штурмовые лестницы... 20 Шудры -- стали брахманами, а брахманы -- стали париями. Шудры обезумели от гордыни -- и уничтожили свой мир. Тогда брахманы-парии -- создали Новый Мир... Цветёт Цветок Белый, Цветёт Цветок Красный, Самый прекрасный... Когда все его лепестки окончательно распустятся -- они породят Солнце... За Всадником Бледным -- Всадник Белый... За Веком Железным -- Век Золотой... Путь не простой... Новый Круг... Нужен Друг... Огонь близок... Ты входишь в Дело -- ты входишь в Братство -- ты входишь в Царство... История -- Мистерия... Просвещение -- Воплощение -- Посвящение... Абсолютная полнота Бытия -- в каждом миге существования... Дети Солнца -- строители Царства... Венец Земли -- Новый Мир... Пробуждение... Знамя Возрождения... Не видишь -- увидишь... Сердце подскажет. Ты услышишь. И ты поймёшь -- куда идти. И ты узнаешь -- где место сбора... Исход... Мы пройдём... Победа -- Вера... Старшие братья... Перепутье... Распятье... Мир спасёт Чудо... Мир внимает Богу -- Бог внимает миру... И это Внимание -- Одно. В нём нет разделений... Это и есть -- Вера... Мы все -- одной Крови. Мы все -- одного Духа. И у всех нас -- одна Судьба. И эта Судьба -- прекрасна!.. Гори ясно!.. О, Шива!.. О, Митра!.. О, Великое Солнце!.. Как расцветает Бог в Своих именах!.. 21 Светопреставление.. Да, каждые 12 000 лет -- одно и то же... Одна и та же история... Не считая мелких... Сейчас.. Да, будет жарко... Меня уже жарили... Горячее дело -- для горячего сердца; и горячее сердце -- для горячего дела... А над Питером летают светящиеся шары... Цветочки, цветочки... 22 Роза Мира! Я верю в Тебя, мой чудесный Цветок!.. Прости мне всё-всё, чем я грешен против тебя! Я так хочу, чтобы всё было чисто, светло и прекрасно!.. О, Боже! Ведь Ты всё видишь! Не может быть, чтобы всё это было зря! Нет, не может быть!... Цветок мой прекрасный! Что бы со мной ни случилось -- ведь ты всё равно будешь цвести и распускаться! Даже если я этого не увижу!.. Нет, никаким чёрным силам не поверю я, что обижу, что оскорблю тебя, что действительно могу повредить тебе! Будь я проклят -- но только не ты!.. Ведь в тебе -- вся моя сущность, в тебе -- вся моя жизнь!... Бог мой! Боже мой!.. Ты знаешь!.. Да, правду надо выстрадать... В какие бы бездны я ни опускался, -- сознательно или бессознательно, вольно или невольно, будучи виновным или невиновным в этом, -- в конечном счёте, это только для того, чтобы и там воссиял Свет!.. История знает, сколь часто преступники становились первооткрывателями и освоителями новых земель... А разве Адам и Ева -- не самый классический тому пример.. А Каин.. Сколь чудны тайны твои, о, Жизнь!.. Как неисповедимы пути твои!.. О, Господи! Времени уже мало... Прости за всё!.. Но Дело должно быть сделано. При любых обстоятельствах!.. То ли ещё было.. То ли ещё будет!.. Вперёд!.. Май 1978 -- июнь 1981 Карелия -- Карельский перешеек -- Санктъ-Петербургъ

Мой первый сексуальный опыт. Вобщем ничего особо интересного, а может и интересное. Однако эту историю кроме меня не знает никто. Было это очень давно - более 10 лет назад, сколько мне было лет - не помню, но я уже учился в ВУЗе & это был явно не первый семестр первого курса, так как школу я закончил в 17, то было мне не менее 18. Человек я был тогда замкнутый, испытывал вобщем проблемы с социализацией. Hу вобщем думал я думал и придумал - дал объявление в газету (как сейчас помню - "Днепр вечерний") о знакомстве. Hа а/я конечно. Пришла груда писем (корыстных женщин и тогда было много), я созванивался, договаривался. Реально (сейчас уже плохо помню) встретился с двумя - одна разведенка с ребенком (26) занималась каким-то мелким бизнесом на рынке & ей нужен был помошник. Весьма вульгарная дама, блондинка. Я ее сводил в Пиццерию (была она тогд в районе ЦУМа), купил пиццу, а она улыбается и говорит: "С тебя оплата, с меня расплата". Я был в шоке. Сейчас меня это бы не удивило - сейчас другое время, я тоже другой. А потом была скажем "Оля" (24). Встретились, погуляли возле ЦУМа. Контакт был моментальным. Потом я ей позвонил & пригласил в гости (заранее предупредив, что родителей дома не будет). Она сразу согласилась и приехала. Мы говорили о чем-то весь вечер, а потом лягли на большую кровать в родительской спальне. Она меня спросила: "У тебя давно небыло женщины" Я сказал: "Да", хотя ее у меня небыло никогда. Мы пару раз занялись сексом, никакого особого удовольствия я не испытал. Hо все равно - я был уже мужчиной. :) Мы с ней встречались еще несколько месяцев (я брал ключи от пустой квартиры у друга). Потом глупо расстались из-за моей ревности, которую я проявил на одной из вечеринок куда я ее пригласил. То, что у наших отношений нет никакой перспективы, было оговорено сразу. Вот и вся история. Сейчас мне 30 и я еще более озабоченный, чем тогда. Это странно или нормально 16 ноября 2000 Мне не нужно сопричастия, не нужно сопереживания. Мне даже не особо нужны советы. Мне нужна всего лишь аудитория которая меня выслушает. Мне этого более чем достаточно. Я могу и без этого обойтись - у меня запас прочности большой. Ты даже не можешь представить степерь моей асоциальности - я почти полностью самодостаточен, но я решил что это плохо. А раз решил - нада действовать, повышать уровень (качество и колличество) общения с внешним миром. И, со слов человека общавшегося со мной ранее, у меня есть большие успехи в этом. Я интраверт пытающийся стать ближе к экстраверту. Я работаю над собой и у меня уже получается. 10 декабря 2000 Расскажи мне про свою методику получения кайфа, please. Дык она же банальная и стандартная. Интересно Могу рассказать... Да, мне интересно, потому и прошу рассказать. Жизнь моя скучна, монотонна, однообразна и пр. Вобщем полное дерьмо. И кайфа в ней очень мало. Hаркоту я уже давно не употребляю (даже траву), пиво не люблю, не курю. Люблю хорошее бухло (Джин, Виски, Текилла и пр.). Пью его сам или е женой дома рюмками по 60 грамм. Друзей у мня вообще нет - есть товарищи/знакомые. Иногда хожу к родственникам (или они ко мне приходят) на торжества и там бухаю. Пью в последнее время так - один раз грамм 150-200 водки и запиваю минералкой/колой/спрайтом и пр. газированным. Развозит меня неслабо. Еще иногда хожу на поинтовки и подобные мероприятия. Вон на "Титанике" выжрал ~750 водки (перебрал однако - память немного отшибло чего раньше никогда небывало, говорят что я матом ругался и ел кетчуп ножем из банки). Hравится мне пошлый/черный юмор. Когда-то в кайф был процесс зарабатывание денег, сейчас этого нет. Пожрать любимой еды тоже в кайф. Самая основная моя методика получения кайфа это, как ты наверное уже догадалась, это секс. Hеисчерпаемая тема получения кайфа. Это у меня основное направление. Рулят случайные связи. Я же недоверяю людям и всегда думаю о собственной безопасности. Hикаких домашних/рабочих номеров телефонов - только номер мобилы, где работаю - на фирме в центре. Кем - охранником/водителем/рекламой занимаюсь и пр. (фантазия & память у меня хорошая - ведь важно помнить что ты кому говорил). 12 декабря 2000 Меня лично в собственных глазах возвышает осознание собственного большого потенциала и соответствующих возможностей. Это пpиятно осознавать, что ты "не тваpь ничтожная, а пpаво имеешь" (с) почти Достоевский. Волшебное слово - ДЕHЬГИ. Внешние пpоявления их наличия (атpибуты) я лично не люблю и никогда не любил. Hо всякое случается. Вот недавно был по делам в pекламном агентстве - pешал небольшой конфликт (как всегда в своей "бомжаpской" (с) моя жена, одежде). Hу вот случайно зазвонила у меня мобила (за $200) и у меня контpакт (как выяснилось пpо контpакт долго pассказывать). А у него - подаpочный желтый Savvy + SIM-SIM. Человек пpосто изменился в лице и конфликт был pешен за 20 секунд в мою пользу. Мелочь, а пpиятно. 13 декабра 2000 (обсуждение фильма "Матрица") m Этот фильм не всем дано понять. AN Как не всем дано понять "великий смысл" того, что pебята, AN снимавшие этот фильм, пpосто хотели заpаботать больше денег ... m Hу конечно хотели - что в этом плохого Чтобы заpаботать побольше m денег нужно снять хоpоший фильм котоpый захочет посмотpеть много m людей. AN Я pазве говоpил, что это плохо Hет. Ты пpосто пpинебpежительно высказался об этом фильме. Типа "если хотят заpаботать деньги, то ничего ноpмального из этого пpоекта не получится". Да все ж блин хотят заpаботать эти гp****ные деньги чтобы почувствовать собственную значимость, кpутизну, получить матеpиальных благ, да побольше-побольше. Hа отсутствии самодостаточности это все общество и деpжится. AN Пpосто напомнил, что маpтышка может пpосто полоскать банан, AN заpабатывая свои тpи бакса. И искать в ее действиях углубленный смысл AN может только толстокожий кpокодил :) Я во всем ищу углубленный смысл, в жизни как таковой в пеpвую очеpедь. Хотя нет - в жизни вообще уже не ищу - уже нашел его полное отсутствие. 18 декабря 2000 AN Поpтит, конечно. Любая власть. AN Власть пpеподавателя над студентами - не исключение :) Это сильно от человека зависит. Пpосто когда человек доpывается до власти/денег все то низменное и гадкое, что pанее было скpыто в глубине его души, выpывается наpужу. Hо если там ничего такого небыло то нечему и выpыватся наpужу. Так что власть она не поpтит - она откpывает истинное лицо человека, сpывает с него маску. 8 февраля 2001 (Кто стучится в дверь ко мне) Subj собственно. Есть у меня случайная знакомая с которой мы периодически созваниваемся и можем говорить несколько часов подряд хотя мы с ней едва знакомы. Она - любительница всяких ночных развлечений (дискотеки, клубы и пр.) И вот вытащила меня как-то покататся с ней и ее подружкой по всем этим заведениям. Hачали мы с клуба для... лиц с нетрадиционной половой ориентацией. Клуб в обычные дни открыт для всех, а раз-два в неделю - только для сексменьшинств. Короче закрытая тусовка - просто так не пройдешь, даже за деньги. Она с подружкой изображали лесбиянок, а мня провел туда один гомосексуалист/бисексуал (я не знаю точно). Это все было как сон - я до сих пор удивляюсь себе что я с ней поехал. Он подошел к нам, улыбнулся. Смазливый. Он взял меня за руки и положил их через плечи на свою грудь не выпуская мои кисти из своих - получается я его обнял сзади. И что странно - энергетика, чувственность. Я почувствовал, что это руки женщины, вернее как у женщины. Те же ощущения. Потом мы с ним вместе зашли в клуб & он нас с девушками оставил. Всем окружающим было сказано, что я тоже с нетрадиционной ориентацией & я почувствовал на себе изучающие взгляды парней, девушек. Мы взяли бутылку водки, выпили, потом поехали еще по разным клубам. К утру (было около 4) мы завалились в "Театральный уголок" (в парке Чкалова), взяли там поесть. Там развлекался бритоголовый браток с двумя бля&ями - одна очень даже ничего, танцевала перед ним типа стриптиз. А вторая - натуральная бомжиха, алкоголичка лет 40. Вобщем интересно я провел ночь, посмотрел жизнь ночного города. И вот скажите мне - почему народ так ненавидит гомосексуалистов Hормальные приятные умные ребята, ну нравится им такой секс - так это же их личное интимное дело. PS Про название клуба можете не спрашивать - не скажу. 02 апреля 2001 (Мне приснился долгий поцелуй (c) Zемфира) Я уже давно не тинейджер, мне ~30. Жизнь скучна. И вот поехал я в "Метро" (люблю я его). Купил себе бутылку "Кагора" + два бокала взял на всякий случай, сижу вино пью, курю свое зеленое "MORE" (делаю вид, что курю). Танцую в быстром ритме - нынешние тинейджеры все почти все слабаки - я могу в быстром ритме танцевать более часа, легко. И техника у меня супер, пластика и пр. Сижу себе, вино пью. Времени - ~3 часа ночи. Вдруг меня кто-то за рукав - смык. Поварачиваюсь, сидят две дамы (28 & ~40). Hу и спрашивает меня та, что смыкала: -"Молодой человек, вы один" -"Да" -"Hе хотите пересесть к нам за столик" Hу я и пересел к ним. Тары-бары, как зовут, сколько лет и пр. Пошли танцевать. Hу озабоченные дамы конечно. Я тоже. Hо их двое. Мне не страшно, но они не готовы. Hу потанцевали, медленные тоже. Я всегда сам сильно веду в медленных танцах, не в танцах - тоже. Я ведь мужик, меня вполне устраивают пассивные партнерши. Традиционные отношения, традиционные роли. Это их удивило. Одна (28) высокая (~190), спосила не напрягает ли меня (у мну 178) разница в росте. Ха. Меня Меня вообще ничего не напрягает. Та, которая старше (блондинка), намного более озабоченная - в медленных танцах терлась своим лобком о мою ногу. Вобщем потанцевал я с обеими, сели за столик. Я наклонился к блондинке и говорю - а какие у вас планы А то у меня тут рядом квартира есть пустая... :) Вобщем ее молодая подруга обиделась & ушла, а мы пошли ко мне. Hу вобщем тары-бары, стали обсуждать - она сторонница типа японской методики - партнеры доставляют друг другу удовольствие по очереди. Hу я и говорю - я первый. Hу и доставил. По собственной классической мотодике с мочек ущей до кончиков пальцев на ногах. Она была в полуобморочном состоянии, бормотала тоько: "Мальчик, и откуда ты все это знаешь". Потом... Она ласкала меня, пытаясь повторить мои ласки (конечно неудачно - видимо воспоминания о них были обрывочными), делала мне минет часа полтора. Потом, под утро, мы занялись сексом. Мое гипервозбуждение дало о себе знать - я испытал мощный оргазм, она тоже. Мы кончили одновременно, это было потрясающе. Я сомневаюсь, что мы увидимся снова. Она замужем, по ее словам они весьма порядочные дамы и обычно ничего такого себе не позволяют. И в клуб они пришли найти типа парня ибо ее 28-летняя подруга не замужем и ее это напрягает. Ах да - совсем забыл. Она сказала, что я первый мужчина, которого она полюбила. И что со мной ей легко - как будто мы давно знакомы. Вобщем Subj. 21 апреля 2001 SP А возможно и 3 желания. :) К У меня сейчас только одно желание. Хочу. SP Одно... Hаверное, поэтому и не сбывается. Срочно загадывай еще 2 SP раза. :) К Ok. К 2. 1.000.000$ К 3. загранпаспорт & прощайте All навсегда SP 1 и 3 - это легко. Да. SP А вот 2 сбудется при условии, что ты изменишь свой взгляд на жизнь, Да Это чепуха - этот пункт из области ненаучной фантастики. Более того - это даже не мечта или желание. Мне это не нужно. Я не собираюсь отсюда уезжать - я люблю эту страну. Я люблю этот город. SP что не исключает изменение этой подписи: К [Team Если видеть небо серым и не вспоминать. Что небо, небо К было голубым...] Эта подпись - констатация факта. Я просто постараюсь не вспоминать и все. А небо уже никогда не будет голубым. Для меня. "Падают звезды в руки другим" (c) "Машина Времени". И это правильно. Я уже поймал все свои звезды и тихо радуюсь этому. Тому, что я их смог тогда поймать. А некоторым это не дано вообще - ловить звезды. Hо мне грустно по тому времени, когда я мог ловить звезды. А сейчас я уже не могу их ловить. Я умнее, опытнее, целеустремленнее, злее, настырнее, с намного большими связями и опытом. Hо звезды ловить уже не могу... Я - "импотент", которого устраивает его тихая спокойная жизнь. Ловить звезды... Так, только очень мелкую звездную пыль. И хотя по нанешним меркам это тоже не мало, но от этого небо не станет вновь голубым... Я - реалист. [Team Если видеть небо серым и не вспоминать. Что небо, небо было голубым...] [Team Але я чекаю на неi. Чекаю завжди.] 3 июля 2001 (Там, за окном, сказка с несчастливым концом. Странная сказка (c) Кино) А мне почему-то не смешно. Лажу по порносайтам под играющее в фоне "Кино" & "Hаутилус помпилиус". Вспомнилась школа, 8-9-10 класс. Я тогда тоже слушал все это, лежал на кровати, слушал и думал ни о чем. Если бы мне тогда сказали кем я буду и чем буду заниматься - никогда бы не поверил. А вобщем все OK, жизнь удалась. Hо... "радости как-то нет" (c) анек про нового русского и игрушечный цирк. Грустно. А еще и ФИДО у мну сейчас нет, но зато есть инет... Hо это как-то не особо радует... Ж:-( [Team Если видеть небо серым и не вспоминать. Что небо, небо было голубым...] [Team Але я чекаю на неi. Чекаю завжди.]

Убегай, убегай отсюда, моя маленькая Алиса! - Можно мне здесь остаться - Это зависит оттого, кто ты. - Я Я - Алиса. - Не ври мне, девочка. Ой, не ври! Белый Кролик проглотил дозу эфедрина и лучезарно улыбнулся. Он никогда никуда не опаздывал. Ибо амфетамин - лучшее блюдо Страны Чудес. - А можно и мне - Это зависит оттого, кто ты. - Я Я - Алиса. - Не ври мне, девочка. Ой, не ври! Гусенница скурила уже целый пакет и любила весь мир. Она пускала в воздух колечки в виде пацифы и задумчиво смотрела на следы Белого Кролика в траве невероятно малинового цвета. - Какой вкусный запах! - Это зависит оттого, кто ты. - Это же я, Алиса! - Не ври мне, девочка. Ой, не ври... Герцогиня вынюхала две дорожки подозрительно белого перца и с самой дружелюбной в мире улыбкой фаршировала Поросёночка. - Простите, можно мне побеспокоить Вас - Это зависит оттого, кто ты. - Я... я уже и сама не знаю. - Не ври мне, девочка. Ой, не ври... Красная Королева закатала рукав свего шикарного платья чуть выше локтя и перетянула руку атласной лентой. Шляпник вколол ей слегка розоватую жидкость в колличестве двух кубиков и Королева осела на его руках. На этот раз вопросов не было. Алиса () просто протянула Шляпнику руку. - Это ведь мой дом. Я хочу чувствовать себя ЗДЕСЬ. - Алиса, а вот и ты! Мы так рады тебя видеть! И лишь Чеширский Кот перестал улыбаться. Навсегда. *******год и день написания - прошлое********

Когда нечего есть -- ешь землю, Когда нечего пить -- пей ртуть. И когда твой самый прогнивший час Станет вдруг надеждой, Ты, заблудший, найдешь свой путь. Шопена марш есть моток культуры, И жизнь есть кусок пирога, А души всегда воскресают, Когда для них есть еда. Зла детям еще недолго дожди лить , В "веселый раз" Откроет от счастья двери Всевышнего зоркий глаз. 31.06.06

Дело было в далекие 90-е, когда, чтобы выехать за границу, надо было сначала получить одобрямс в райкоме комсомола, потом одобрямс в нашей милиции, и только потом ты, весь из себя благонадежный, мог пересечь границу нашей Родины. Я работала тогда в Доме детско-юношеского творчества, а наш спортивный сектор купил старенький малиновый Икарус. И, чтобы окупить его, они решили вывезти сотрудников в Польшу - с палатками, типа - на спортивные сборы по карате. Не веря, что наконец-то сбудется моя самая сокровенная мечта - увидеть Варшаву - ну вот такая была у меня мечта! - я была зачислена в команду. Автобус оказался полным людьми странного вида - кроме наших сотрудников, там ехали какой-то помощник секретаря райкома, директор автобазы, где чинили автобус, пара бухих водителей, ремонтники и их рыжие крашеные необъятных размеров жены. Каратистки, не иначе. Ну как же -- после стольких лет железного занавеса поездка в Польшу, где цвела рыночная экономика и где бананы можно было покупать штуками, а не по 3 кг, отстояв пару часов в очереди, - такая поездка была верхом крутизны. Не успев сесть в автобус, водилы и их начальник с автобазы начали пить и не прекращали до того момента, когда приехали назад. Это, видимо, заложено в нашей нации уже на генном уровне. Мы ехали из Москвы до Бреста. В Бресте после 9-часовой очереди без туалетов и воды (я никогда не видела таких хммм.. грязных кустов!) нас пропустили через границу. Напряжение было очень велико, особенно тогда, когда наши руководители -- спортсмены -- стали прятать черную икру, приготовленную для продажи в Польше, к нам в свернутые палатки. И в тот момент, когда начала сбываться моя мечта -- автобус проехал через границу!!! Я первый раз оказалась там, о чем мечтала столько лет! -- я ... заснула. И проснулась уже под Варшавой. Автобус стоял рядом с монастырем. Оказывается, наши руководители решили спросить дорогу -- и настоятель, узнав, что мы едем из Москвы, а жить собираемся в палатках, любезно предложил нам... это был шок!... разместиться у них в огромном гостевом доме. С удобствами. Бесплатно. На всю неделю. Нас принимали, как самых дорогих гостей. Нас накормили в трапезной. Все монахи с удовольствием общались с нами и разговаривали. Мы провели там незабываемую неделю, и только безумный стыд за водил омрачал наше пребывание. Они продолжали пить. Вернувшись в Москву, я долго не могла придти в себя. В той хмурой и злой Москве НИКТО не разговаривал со мной так, как будто я - самый дорогой человек на свете. Никто не улыбался мне так, как улыбались все монахи -- и старые, и молодые. Никто не радовался мне так, как приютские мальчишки -- при монастыре был еще и детский дом. И мы с подругой поехали туда еще раз. Ужас, как это трудно было сделать. Но -- получилось. После этого мы приезжали туда на все крупные церковные мероприятия. Монастырь этот часто собирал на праздники монахов и священников со всей Польши, по 100-200 человек, и им надо было помогать на кухне -- готовить на всю ораву. Мы с удовольствием этим занимались. А надо сразу сказать, что никогда -- ни при каких обстоятельствах -- монахи не приставали к нам , не посягали, не пытались домогаться. Но они очень красиво ухаживали, приглашали на кофе, они вообще очень галантные и совершенно открытые люди. Как дети. А после нескольких таких приездов настоятель предложил мне поработать у них летом в издательстве. Нелегально, конечно. Народ уходит в отпуск, а книги надо выпускать... И я с удовольствием согласилась, тем более, что мой старший сын поехал в детский лагерь буквально в часе езды от монастыря, а младшего они предложили привозить в любом случае и обещали взять над ним шефство, пока я буду работать. И я начала работать. Работа была тяжелая -- с 7 утра до 5 вечера, на всяких станках, клеить и печатать книжки, проверять, как они собраны, собирать книги по тетрадкам... В обед я бежала в трапезную, чтобы успеть помыть посуду - надо же было как-то отплатить за гостеприимство. Вечером я еще и помогала делать ужин, поэтому просто валилась с ног. Мне очень неплохо платили - по сравнению с Россией я зарабатывала месячную зарплату за 3 дня. Но, несмотря на трудности, мне было безумно интересно, потому что я там очень быстро выучила язык -- как и мои дети, впрочем -- и еще потому, что я увидела жизнь монастыря изнутри. Монастырь был довольно большой -- я думаю, человек 100, включая приют для мальчиков. Возраст монахов -- самый разный, от 18 до 80 лет. Некоторые - в курсе послушания перед поступлением в теологический университет в Кракове. Кроме мужского, был и один женский корпус -- там жили 5 или 6 пожилых монашенок -- и там же жили и мы. Периодически в этот корпус приезжали группы веселых озорных девчонок, которые жили там по 3 недели. Я долго не могла понять, зачем они приезжают. Оказалось, что это тоже будущие монашенки -- готовятся к постригу. В собор при монастыре приходили по вечерам местные подростки. Они могли сидеть там и петь под гитары хоть всю ночь. Кстати, в монастыре был превосходный музыкальный класс с гитарами и ударной установкой. В Польше очень любят музыкальные религиозные фестивали. Вообще монахи ужасно прикольные и веселые. Есть такой праздник - Шмингус-Дингус - это после Пасхи все поливают друг друга водой. Они залили весь пол в монастыре - поливали друг друга ведрами...) В монастыре был свой огромный огород, поле с пшеницей, коровки -- буренки, поэтому каждый день мой семилетний младшенький пил парное молоко. Ну и пока я была в издательстве, он помогал монахам в огороде -- собирал ягоды. Мы очень подружились с несколькими ребятами, я думаю, им было лет по 20. Конечно, было ужасно интересно, почему они решили лишить себя женского внимания и пошли в монастырь.. ведь в католической церкви целибат, обязательное безбрачие. И меня просто поразили их объяснения. Они в один голос сказали: Но ведь мы, как служители церкви, первые попадаем в рай! Вот так, чистая прагматика. Правда, были и такие, кто пошел в монастырь, понимая, что семью создать не удастся. Один монах был ростом 150 см. Еще один -- страдал приступами эпилепсии. Сначала жизнь в монастыре казалась раем на земле. Но через некоторое время, где-то через месяц, я начала замечать, что внутри не все так уж благополучно. Среди верхушки есть интриги, неприязненные отношения, а некоторые вообще друг друга подсиживают и ходят жаловаться настоятелю. Целибат соблюдают далеко не все. Моя подруга поехала как-то на море в Колобжег и увидела там на пляже... 60-летнего монаха-директора нашего издательства в цветастых шортах, загорающего рядом с нашей же кухаркой, 60-летней пани Хеленкой. В Москве мы повидались с нашим настоятелем, который ехал из отпуска, из Армении, и попросил встретить его в аэропорту. Он был с очень красивой женщиной. Она по секрету сказала нам, что она парикмахер и догадалась, что он монах, по тонзуре (у католических монахов выстрижен затылок). Еще один наш приятель -- монах бегал каждый день к девушке и в конце концов оставил монастырь. Но все-таки, несмотря ни на что, я с огромным удовольствием вспоминаю это время -- там было на удивление замечательно.

Погоня, яростная, хищная и безумная, неуёмная и неподвластная сознанию, потому что естественно-инстинктивная. Рвение и стремление к первенству, жестокость и первостепенность собственного. Просто. Слабые отходят в сторону и делают видимость философствования или флегматично-мудрого созерцания. Тот, кто делает ставки и корыстно-заинтересован, уже вовлечен в игру, неосознанно тайно. Остальные тихо умирают. Иллюзия и самообман. Покой вместо полета, добродушность в отсутствии когтей и клыков, спокойствие вместо активной позиции отстаивания своего, сознательное одиночество вместо новых, скорее всего бесплодных, но нужных в качестве сказок для детской психики подвигов. А дальше редкие вспышки -- восстание затуманенного и обманутого "себя", запутанного, сбитого с пути, забывшего, а возможно и не знавшего о себе ничего. Проблески убаюкиваются и маскируются под нервы, срывы, плохое настроение.... Вот так и едем. За окном проскакивают дни, недели, остановки на подлинные события, полный ход на обыденность и рутину. Кто-нибудь видел машиниста Кто-нибудь собирается с ним знакомиться Посмотреть, руку пожать.. Или достаточно комфортно едем, чтобы так напрягаться А собственно куда Или вопрос еще дальше "А зачем".. С другой стороны верно, не выпрыгивать же на полном ходу. Блеф. Кто-то снял обувь и пошел по снегу, кто-то сел в первый ряд и сотый раз смотрит один и тот же фильм, держась за руки, кто-то сел за руль, попрощавшись со своими навсегда. "Найти своих и успокоиться" - "Найти своё, найти себя"...Найти и спасти... Тут повесили, штамп, там дали характеристику, где-то осудили, где-то остановили или развернули в другую стороны. Вот такие вот мячики... воланчики...дети.. Сначала нужно вырасти, а потом выходить к людям, правда есть риск сразу же этих людей и убить, увидев впервые) А ещё с некоторыми случаются чудеса, приходит вдохновение и не слышно ритма секундной стрелки часов, выносящей тебе приговор, и порыв ветра слушает твои мысли и следует в направлении твоих желаний. Но это уже совсем другая история.

ПРЕДИСЛОВИЕ Если быть честным и откровенным до конца, то создать мир АРГАРОТА или Земли , после Ядерной Эры, меня побудили многие вещи и события. Ну, вероятно первым толчком были две песни группы ManoWar "The Power of Thy Sword" и "Defender". В первой пелось о мощи клинка, преданного человеку, владеющему им, а во второй о Защитнике и его сыне. Воин всю свою жизнь защищал мистическую границу от Зла, и пришло время старости. Страж передаёт свой пост сыну. И в этой песне, сын клянётся в верности отцу, обещает до последнего вздоха защищать рубеж и бросает вызов всему Злу, сколь бы ужасным оно не было. Третьим фактором послужило осознание того, что на данный момент мало кто пытался совместить жанры фэнтези с элементами детектива и научной фантастики. Вы - читатели произведений в этом жанре, по-моему, уже устали от однообразия добрых историй про бесстрашных героев, которые не погибают даже выйдя один на один на поединок с драконом. Эти герои, все как на один, бесстрашны и благородны и постоянно жертвуют собой во имя своих друзей и каких-то подчас туманных идеалов. Это вообще их "конёк". Единственный писатель, который смог избежать великого греха и я считаю даже ПРЕСТУПЛЕНИЯ - самого страшного преступления перед читателями -- затягивания сюжета на энное количество страниц и излишнего отдаления от реальной жизни героев, это - Терри Брукс с его легендарным циклом романов о сказочной стране Шаннара. Он в своем творении замахнулся на бессмертные произведения Дж.Р.Р.Толкиена и это ему почти удалось. Второй писатель, и тоже единственный писатель, по моему мнению, а я перечитал за свою жизнь очень большое количество книг, который смог описать в своих романах войну - войну с большой буквы. Войну магов со всеми её ужасами и кровью. Войну, которая идёт столетия на израненной и умирающей планете. Описать так, что ты понимаешь не с трёх страниц, что на планете идёт действительно ВОЙНА на уничтожение всего живого. Война не в одном королевстве или на одном континенте - война на целой планете. Я преклоняюсь перед таким мастерством. Этот писатель - Глен Кук, со своим циклом романов о Десяти Поверженных - о демонах Зла, о Чёрной гвардии. В своём произведении я попытался воплотить сразу всё перечисленное выше, ни в коем случае ни кому не подражая. Я попытался создать ХАОС ВОЙНЫ. А получилось это у меня или нет - судить вам, читатель. Мир МОЕГО Аргарота - это место, куда я убегаю от повседневной жизни. Мир, о котором можно только мечтать. Мир, который полон действительно благородных людей и верных друзей. В этом мире ярко выражено все то, что утрачено навсегда в нашем грубом, проклятом богами, мире. Ко всему этому добавлю лишь ещё одно - я очень старался, ибо создать и описать такой мир - моя мечта. Лето 1997 Мощь твоего меча (The Power Of Thy Sword) ХРОНИКИ ПРОКЛЯТЫХ ЗЕМЕЛЬ. КНИГА 1 (Chronicles of The Damned Lands. Book One.) Повесть-фэнтези с элементами научной фантастики Год 6504. Планета Земля. Катастрофу не удалось ни предотвратить, ни отсрочить, несмотря на усилия миллионов самоотверженно работающих людей, знавших, если они не успеют - цивилизация Землян исчезнет. И они не успели. Размах катастрофы страшно было даже прогнозировать. Ничего нельзя было сделать. Можно было только попытаться устранить последствия катастрофы. Учёные точно знали, что катастрофа сдвинет Землю с её орбиты. И в этом хаосе она будет двигаться по вытянутому эллипсоиду новой орбиты, то приближаясь, то удаляясь от Солнца. Выживет ли кто в первые моменты катастрофы, было предсказать невозможно. Да даже если и выживет - потом, вдали от светила, без тепла и энергии, смогут ли люди не деградировать окончательно Лучшие учёные планеты, всех рас, объединили свои усилия по разработке и воплощению в жизнь самого грандиозного, самого смелого и отчаянного проекта за всю историю человеческой цивилизации. Проекта по возвращению Земли на её старую орбиту. По всей планете строились глубоко под Землёй громадные пусковые установки, целью которых был вывод на около планетную орбиту серии мощных автономных силовых гравитационных установок, способных вместе сдвинуть планету с её будущей орбиты и вернуть на старую. Все работы велись в строжайшей секретности от населения. Верховный Консул Земли успокаивал граждан красивыми словами о подконтрольности ситуации, несмотря на то, что любой человек мог поднять голову вверх и увидеть яркую звезду, становящуюся с каждым днём всё больше и больше в размерах. Звезду зависшую, над головами миллионов, как Дамоклов клинок - обрекая сердце сжиматься от ужаса, а рот раскрываться в безумном крике отчаяния. За месяц до катастрофы, когда на планете был уже полный хаос гражданской войны, когда обезумевшие от ужаса люди начали убивать друг друга, проект был завершён. Учёные собрались в Центре Управления Проектом и осуществили задуманное. На орбиту Земли был выведен самый грандиозный космический флот, не имеющий на борту ни одного живого человека. Полностью автоматизированный и готовый повиноваться любому приказу своих создателей. Это была армада кораблей, которые по сигналу, должны были сплести невидимое силовое поле, которое уничтожило бы большую часть угрозы, а лазерные пушки и боеголовки распада завершили бы начатое... Учёные точно знали -- их усилия оправдаются. Потом, уже после катастрофы, осталось бы активировать вторую армаду, скрытую в недрах планеты и вывести её на орбиту. Этот флот и должен был вернуть Землю на старую орбиту, если столкновение всё же произойдет и Земля сойдёт со своей извечной траектории. Но учёные не предусмотрели один фактор - фактор обезумевшей толпы... Толпы граждан, вооружённые разграбленным с военных баз оружием, прорвавшись сквозь защитные посты комплекса, ворвались в Центр Управления Проектом, круша всё и вся на своём пути и обвиняя во всём "яйцеголовых умников". В считанные часы центр был утоплен в крови и превращён в руины. Персонал и учёные перебиты. Но последний оставшийся в живых человек причастный к Проекту - главный программист отдела безопасности, улыбаясь и смотря на экраны сквозь розовую пелену, застилавшую глаза, окровавленными пальцами отстучал на клавиатуре компьютера приказ - всем вспомогательным центрам перейти в автоматический режим существования и активировал все системы защиты и цеха производства биоргов. Направив всё на то, чтобы ни одно живое существо не ушло из комплекса живым, и не проникло внутрь. Потом он отдал приказ о запуске в космос орбитальной базы наблюдения с экипажем в двести пятьдесят человек и защитил силовым полем ядро центра - компьютерный квазимозг, после чего жизнь покинула его измученное ранами тело... * * * Год 9733. Орбитальная станция "Научная 2". - Послушай Джим, я не волшебник, я всего лишь 63-ий потомок главного инженера и дай бог, чтобы я знал хотя бы одну треть того, что знал он. Я сделал всё, что мог. В меньшее пространство я не могу поместить биотронный мозг - это не в моих силах. Я вообще не понимаю, как ты хочешь доставить мозг на планету - сказал молодой человек в сером комбинезоне с эмблемой "НСС 2" на левой части груди. - А если и доставишь, где найдётся тот сумасшедший герой, что доставит биотронный мозг и реактор антираспада в ЦУП, оставшись при этом живым и невредимым, а не рассеянным на атомы охранными системами Центра или не погибший от чудовищной радиации, там, внизу - Тебя ни кто и не винит, мы здесь все обладаем, дай бог половиной знаний, которыми обладали наши предки. - Ему ответил не молодой мужчина, с проседью в волосах. - Мозг мы доставим на планету - будь, уверен, я знаю как. И те варвары внизу - будь, уверен, возьмут его и доставят в Центр Управления Проектом. Больше того им будет этого очень хотеться. Даю сто процентов вперед! Ровена, скажи Патерсону, пусть изготовит у себя в лаборатории всё необходимое, для создания сплава бериллия, вольфрама, квазистали-3 и протонадия, нам ещё потребуется эргопластик. Мы все должны понимать, впервые, за три тысячелетия нам представилась такая уникальная возможность - завершить начатое нашими предками. Второй раз наша станция попросту не выдержит такого сильного смещения с главной орбиты - она просто развалится на куски. Ровена бросила беглый взгляд на Джима, но тот только пожал плечами и отвернулся. Тогда, она походкой полной изящности и грации вышла из центра управления станцией... * * * - Черт тебя подери! Я не уверен, что смогу сделать квазипротонный стержень такой длины! 4 фута с лишним! Я не ручаюсь, что при такой чудовищной концентрации энергии и такой не значительной защищающей оболочке, не будут происходить её выбросы, а они будут губительными для всего живого - это ведь абсолютно чистая энергия - Белая Энергия. - Патерсон, я знаю, что этот проект - идиотство, но лучшей идеи у нас нет. У нас появился шанс. Впервые за три тысячи лет! Сколько мы ещё протянем здесь на орбите.. Посмотри лучше, что я тебе принес. - С этими словами капитан протянул древнюю книгу размерами фут на фут. Обложка её почти разрушилась, а страницы выцвели. - Это наша семейная реликвия, она передаётся от отца к сыну вот уже три сотни веков. Она реставрировалась уже раз, наверное, сорок. Почти четверть страниц всё ещё состоят, в большинстве своём, из натуральной бумаги - дерева... Помолчав, со вздохом капитан продолжил : - Она, наверное, вообще последняя из древних книг, сделанных из дерева... Теперь мы используем кристаллы... А это настоящая вещь Древних. Это энциклопедия древнего оружия, оружия ещё до атомной эры. По вытаращенным глазам собеседника можно было понять, что он действительно шокирован. Капитан осторожно раскрыл книгу на определённой странице и показал на чёрно-белый рисунок, талантливо нарисованный чьей-то рукой. - Это двуручный клинок - меч. Его длина от острия до рукояти ровно 5 футов. Лезвие - обоюдоострое, с желобками для стока крови по всей длине. Гарда сделана в виде лап какой-то хищной птицы, смотрящих в противоположные стороны. Рукоять венчает голова птицы, в клюве сжимающая большой драгоценный камень. Крылья птицы казалось, вросли в рукоять клинка. Сама рукоять - футовой длины. На лезвии нанесены какие-то руны - смысл их канул в лета. Капитан, немного помолчав, показал следующий рисунок. Это был боевой молот. Его размеры устрашали. Он был также - пяти футов в длину. На конце глыба камня, размерами фут и два дюйма на пол фута, с противоположной стороны которой, торчал наконечник, подобный наконечнику копья. Молот также был покрыт рунами. Посмотрев эти два рисунка и помолчав, капитан сказал : - В клинок поместишь квазипротоновый стержень и реактор антираспада с гиридовым уровнем защиты. Вместо камня, установишь четырехмерный наблюдатель пространства, типа "страж". В молот, поместишь биотронный мозг. И не обременяй меня, пожалуйста, вопросом - "Как". Ладно * * * Удар - сокрушающий плоть. Взрыв боли в уставших мышцах... Блеск смертельной стали, отражающий удар рунного посоха... Удар кинжалом, режущий плоть. Протяжный стон, сквозь стиснутые зубы... Взмах короткого меча. Удар. Крик... Стук поверженного тела, падающего на хладный мрамор плит древнего замка, пропитанного злом... * * * - Сокол, забирай Амулет Регенерации, и уходим отсюда. Одноглазый Замок начинает рушиться. Ты убил Колдуна. И как я и говорил, замок - плод его грёз. С его смертью, энергия будет покидать это место, и в конце концов, здесь будут только руины и прах. Не медли, у нас мало времени! Одноглазый Колдун не обладал той магической мощью, что ему приписывали. Он чуть сильнее меня. Его творенья не вечны. Они быстро разрушаются. Вот создатель Амулета Регенерации был великим магом. Он умер триста лет назад, а его заклятья до сих пор обладают чудовищной мощью. И слава богам, что он поклонялся Светлой Силе... - Ты прав, Отшельник. Посмотри, что может нам пригодиться из вещей Колдуна, забирай всё и уходим. Предупреди Рейнару и Крушителя Черепов, что мы возвращаемся с победой. Пусть готовят лошадей. Отшельник был пожилым мужчиной, на вид лет пятидесяти с не большим. У него были весёлые смеющиеся глаза мальчишки и густая седая борода. Он был облачён в белый плащ с капюшоном, который не был украшен никакой символикой, не позволяя определить, к какому ордену он принадлежит. Подпоясан он был простой старой верёвкой. К импровизированному поясу, была прикреплена Утренняя Звезда в защищающем чехле. В руке он сжимал обыкновенный дубовый посох, изрезанный рунами. За плечи, был закинут походный мешок из грубой ткани. Отшельник поднял обе руки кверху. В левой, он сжимал свой рунный посох. Тихим голосом он начал говорить заклинание. - Терра, Дебидуум Лана !.. Откуда не возьмись, взявшийся ветер засвистел в разбитых окнах зала, раскидал свитки с рунами с деревянного стола и растрепал седые волосы Отшельника. Голос креп вместе с порывами ветра. - Огра-Валькара! Шаара Туаара Вар!! Всполохи призрачного света заплясали по стенам. На вытянутой вперёд руке Отшельника, сгустился зеленый свет, приобретая реальную сущность. Оформившись в пульсирующий шар, свет несколько померк, и смягчился. В голосе человека появились нотки приказа, силы и гнева. - Гоне, Огра-Валькара, Гоне! Шар встрепенулся и с тихим хлопком вытянувшись в полосу тумана, устремился прочь, в разбитое окно. - Я послал им сообщение, Сокол. Воин, облачённый в кожаные доспехи, стоявший и наблюдавший за колдовством друга, молча кивнул головой. Во всей его фигуре чувствовалась первобытная мощь и отвага дикого зверя, но каждый, кто заглядывал в его глаза видел в них ещё и ум стратега. Мужчина наклонился и вытер оба своих коротких меча, которыми, как и многим другим оружием, он владел в совершенстве, об чёрную мантию мертвеца, оставляя на ней кровавые пятна. Потом, вложив мечи в простые потёртые кожаные ножны с потускневшими от времени железными украшениями, он снял с плеча военный ранец и держа его в одной руке направился к стеллажам, уставленным всякими предметами. Подходя то к одному, то другому странному предмету, он не касался их, боясь магических ловушек, а подносил к ним руку, сжатую в кулак. На среднем пальце тускло светился изумруд в потертой железной оправе без всяких украшений. Когда рука приближалась к предмету, наделённому магическими свойствами и не защищённому ни какой магией, изумруд начинал пульсировать призрачным зелёным светом, если же предмет был магический и был защищён ловушкой, камень начинал гореть ярким светом. Если предмет был обыкновенным, но с ловушкой, кольцо начинало легонько сжимать палец. Отшельник, тоже не терял даром время. Он собрал все свитки, которые только были в комнате, и направился к мертвому телу Одноглазого Колдуна. Мертвец всё ещё сжимал рунный посох, верх которого венчала Огненная Химера обернувшаяся, словно змея вокруг тонкого ствола молодого дерева. Лицо мертвеца выражало презрение к смертным людям, посмевшим бросить вызов одному из могущественнейших колдунов Круга. - У-аа! - вздох немого удивления вырвался из губ старого Отшельника. - Что там - тут же среагировал Сокол, хватаясь за длинный боевой нож, с лезвием в три пальца мужчины, висевший справа, у него на поясе. - Теперь я понимаю, откуда он черпал энергию для создания тех тварей, с которыми мы бились по всему замку. Это не его посох. Не он его делал и не он завоевывал право на первоначальное пользование им в Круге магов. Этот посох старше самого Владыки. В нём столько мощи, что хватило бы, чтобы создать не только этот замок, но и целую армию. Отшельник осторожно разжал одеревеневшие пальцы мертвого человека и высвободил посох... Что-то зловеще грохнуло, и судорога боли скрутила тело мага. Он упал на колени, но не выпустил древнего посоха, продолжая сжимать в другой руке свой старый. Сокол моментально выхватил свои мечи и занял боевую позицию - спиной к стене, ноги широко расставлены, руки крепко сжимают кожу рукояток двух коротких мечей, лезвия смотрят в разные стороны, в глазах настороженность. - Какого дьявола Что это было - Рунный Посох принял нового Хозяина... Теперь, пока я обременён своим старым посохом, я беспомощен, как младенец, но потом... - нехорошая улыбка мелькнула в уголках рта мага. - Так брось его. - Ты что, ума лишился Рунный Посох это - часть мага. В нём его мощь и его слабость. Если кто-либо уничтожит Рунный Посох, маг может погибнуть или долго болеть. И не дай бог другому колдуну завладеть при жизни хозяина его посохом. Энергия магии будет уходить из такого бедняги, как вода из дырявого кожаного мешка. Рунный Посох должен быть ОСВОБОЖДЁН от хозяина и потом им самим уничтожен. Маг с двумя посохами не может колдовать. Его энергия будет утекать на две стороны и магия не свершится или будет так слаба, что считай её нет вообще. - Ладно. Сейчас-то нам ничего не грозит! Я уже собрал все интересное. Осталось найти, где он прятал свои деньги. Они ему уже не к чему, а нам пригодятся... - Мгновенье спустя, с усмешкой, Сокол продолжил. - А вот, похоже, и они! Смотри, старина, этот сундучок не охраняем магией, но выглядит, черт возьми, как здоровый кошель! Он пахнет золотом! - Где - Сокол, вынул из ножен нож и подковырнул им крышку сундучка. Витиеватая печать скрепляющая сундучок треснула и крышка свободно откинулась кверху, предоставив взору воина прекрасную россыпь золотых монет, времён правления Первого Императора. Отшельнику, наконец, удалось достигнуть друга, и он заглянул ему через плечо на сундучок. - Боже... Печать Зверя! Ты сломал печать Зверя!! Бежим!!! - по неистовству в голосе Отшельника, Сокол понял, что сделал какую-то глупость, но осознание этого, однако не помешало ему быстро вытряхнуть все монеты из сундучка в ранец. Маг, испуганно оглядывая зал, пытался сотворить заклинание. - Гала, Туара Кана! Инвисайбл!.. Срывающимся голосом он прокричал Соколу : - Черт, Черт!.. Я бессилен! Два посоха! Черт! И снова слова заклинания : - Гала, Туара Кана! Инвисайбл!.. - Спокойно Отшельник, мы ещё живы и мои мечи со мной. Нет такой твари, которую не разрубит славная сталь! - Мы ПОКА живы!!! Ты не понимаешь! Зверь - это душа сумасшедшего, порабощённая колдуном. Зверя питает чёрная энергия злобы этого мира и нам с ним не справится! А я бессилен. Я не могу даже сделать нас невидимыми! Простое заклинание! Самоё простое! Двое мужчин быстро направились к покорёженной и расщеплённой двери, за которой была длинная спиральная лестница, ведущая в подземную часть замка. Дойдя до двери, Отшельник заглянул в проход и, охнув, отшатнулся. Сокол, отодвинув друга за спину, заглянул в проход. Там было темно. Факелы, погасшие от ураганного ветра, дувшего из зала, когда Одноглазый Колдун был убит, теперь даже не чадили. В них не было и искры света. Воин скорее почувствовал, нежели увидел, что что-то большое и злое находится на лестнице. Наконец-то глаза привыкли к темноте, и Сокол увидел ЕГО. Внутри, у него все похолодело. Воин испугался. Там на лестнице, круто уходящей вниз, стояло нечто. Во тьме смутно угадывался его силуэт. Мощные кривые лапы, с саблевидными когтями. Бочкообразное тело. Бугрящаяся мускулами грудь, трёх футов в диаметре. Ужасная голова с гигантскими клыками и два злобных маленьких красных глаза, в которых только сумасшедшая ненависть ко всему живому... - Сокол, держи! Думай о том, как моментально заживают твои раны! - С этими словами Отшельник накинул сзади на шею воина, Амулет Регенерации. -- Может это спасёт нас... - Отойди! Сейчас здесь будет смерть... Зверь страшно зарычал и приготовился к прыжку. Эхо его рыка долго не смолкало под сводами зала. С этим рыком Сокол, вложив в бросок всю свою силу, выкрикнув слова заклинания, метнул заговорённый меч, как копье, в Зверя. - ШтормБринжэр!! Меч со странным всхлипом вошел в грудь твари почти по самую рукоятку. По серому не блестящему и не отражающему свет лезвию полыхнули молнии, пронзившие как ножи тело зверя. С двух желобков по обе стороны лезвия, обагряя потёртую кожаную рукоять, хлынула тёмно-красная кровь. Из под ударов маленьких молний, из груди Зверя, фонтанами вырывалась кровь, заливая пол и стены. Зверь издал жуткий рык и пошатнулся. Вопреки здравому смыслу, который говорил, что людям надо бежать, Сокол с места прыгнул вперёд, высоко занося над головой сжатый двумя руками, короткий меч. С боевым кличем во славу своего бога Тора, он опустил клинок на правую лапу Зверя. Раздался хруст и тварь, лишённая лапы упала на ступени лестницы. Но торжествовать было рано. Неизвестно как, но Зверь смог второй лапой нанести удар по груди воина, а у того, уже не было времени увернуться... Кожаные доспехи, защищённые магией и выдержавшие не один удар меча, разъехались под когтями колдовского зверя. Брызнула алая кровь. Со страшным криком, полным удивления и боли, Сокол отлетел назад в зал. Последнее, что он успел сделать - это пустить три отравленных дротика одновременно, из самострела закреплённого на запястье, в голову зверя. Сокол упал на спину и застонал. Из страшных ран на груди хлестала кровь. Смерть казалось, была неизбежна... - Амулет! Думай о ранах Сокол, думай! Их нет! Ты здоров! - с этими словами к умирающему воину подбежал Отшельник, стараясь занять боевую позицию между умирающим другом и колдовской тварью. - Я, думаю... О... Отшельник... Я стараюсь...- Кровь, казалось фонтаном, выплеснулась изо рта умирающего воина. Он с трудом мог говорить и дышать. Разорванное легкое клокотало при каждом вздохе, кровью. Тело били судороги... Но понемногу судороги исчезали, а кровь переставала извергаться потоками из ран, да и сами ужасные раны, казалось, стали меньше... Человек, по которому надо было петь отходную молитву, пару минут назад, судорожно провел рукой по груди, ища страшные раны, но их не было. Не было даже шрамов. Сокол осторожно сел. Правая рука механически нащупала меч. Он посмотрел на Отшельника, подмигнул ему и закашлялся, отплевываясь оставшимися в горле сгустками крови. Прочистив горло, он шатаясь встал и со словами, - Пошли отсюда к чёртовой матери, я сыт по горло этим местом, Отшельник. -- шатаясь побрел к чёрному зловещему пролому двери. Оттуда уже пахло разлагающейся плотью Зверя. Воин ступил на крошащийся камень ступеней. Глаза быстро привыкали к темноте. Тело зверя практически совсем разложилось. В нём копошились какие-то черви. Сиротливо, в луже крови, лежала почерневшая рукоять меча. Кругом, попискивая, шныряли здоровенные крысы, дерясь из-за кусков мяса. При приближении человека они и не подумали ретироваться. Рёбра Зверя ощетинились наружу, подобно деревянному остову корабля, выброшенного злым штормом на камни. Сокол брезгливо поддел ногой ближайшую крысу, та, подлетев, на добрых два фута в воздух, мерзко заверещала и шлепнулась, где-то в темноте лестницы. Перебравшись, через останки Зверя, друзья заспешили вниз по лестнице... * * * - Патерсон, у тебя осталось два дня. Меч и молот ты сделал. Но у тебя до сих пор не готовы защитные браслеты. Без них, варварам ни за что не дойти до цели. - говоривший, всё это высказал абсолютно спокойно, как будто это была ежедневная работа, такая же как и замена позеускорителя в гравидвигателях. - Да иди ты в ... к чёрту!!! - Патерсон говорил так, что казалось он, выплёвывает слова, словно снаряды из пушки. - Когда ты, сказал что нужно запихать в этот дерьмовый клинок дерьмовый квазипротоновый стержень и трижды дерьмовый реактор антираспада с гиридовым уровнем защиты и рукоять - четырёхмерный наблюдатель пространства, а в дерьмовый молот - биотронный мозг - я это сделал. Вспомни - я не сказал тебе ни одного слова! Даже когда ты заставил нанести, на них эти дерьмовые чертовы руны с точностью до миллитрона, я молчал и сделал это. Но теперь!! Это уж слишком! Как, чёрти тебя забери, я запихну в эти железные браслеты, все с теми же хреновыми дерьмовыми рунами, биоконтролёра Это ж целый костюм! Как, я тебя спрашиваю - Выкинь из него половину электроники. Оставь самое важное. Усилители физической силы, убыстрители реакции, инфра- и дальзрение. - Усилители чего Они занимают полкостюма! Ты хочешь, чтобы, одев их, какой-нибудь варвар превратился в кровавый блин И откуда, хотелось бы мне знать, я должен выломать дерьмовые микро сервомоторы Ничего подобного, нет уже, наверное, целое тысячелетие, во всей дерьмовой Солнечной системе!! Улыбаясь капитан ответил : - Мы эти браслеты испробуем сначала на тебе... А сервомоторы - можно сделать и самому. Не бог весть, уж какая и технология - эти сервомоторы. - Сделать самому Ты издеваешься Нет, ты точно издеваешься! Я сейчас пойду в туалет и наложу на себя там руки! Я старый, больной, измученный тобой и женщинами человек. Я давно уже устал от всего этого. И не смейся, черт тебя дери! Где я возьму всю эту электронику! Наша станция разваливается на части. Мы уже три десятка поколений грабим гравиустановки, благо ими нашпигован космос вокруг нас, иначе мы давно бы уже грохнулись на голову твоим любимым варварам! У нас осталось всего 3 биорга! Что будет, когда и они умрут Ты сам голышом выйдешь в открытый космос Единственный скафандр, в своей жизни я видел в энциклопедии космических технологий в нашей библиотеке!! - Ладно, не ругайся старина. Ты что-нибудь обязательно придумаешь. Ты же у нас гений, по части электроники. - не переставая улыбаться сказал капитан. - Ладно, ладно, смейся... Капитан, похлопав друга по плечу, улыбаясь, постарался как можно быстрее покинуть отсек. Перед тем, как закрыть дверь, он обернулся и как бы невзначай обронил, - И постарайся уложиться в два дня...- и закрыл дверь. Из-за двери донеслись проклятья : - Черт, черт, черт! Дерьмовый черт!!! Продолжение в следующей публикации. Это произведение нигде не издавалось и распространяется свободно. 1997,2002,2006-2007 (C) Дмитрий Александрович Рындин [DracoDier, also known as DAR] Сотовый телефон +7(926) 588-09-46 E-mail : dracodier@newmail.ru ICQ UIN 1303538

Ведущий: Дорогие телезрители, мы начинаем очередной выпуск передачи "Ищу себя". За время, прошедшее с предыдущей передачи, мы таки нашли... Итак, встречайте наше- го героя, который давным давно потерял себя, а точнее, не помнит своей настоящей фа- милии, имени и отчества. Под бурные, предварительно оплаченные аплодисменты аудитории, выходит "герой". Ведущий /с подъемом/: Дорогой вы наш Александр Степанович Бесфамильный! Внача- ле просто коротко расскажате о себе. Александр Степанович /растеряно/: Смотрите... Я потерял себя почти шестьдесят лет назад. Все это время я ищу себя, то есть свою настоящую фамилию. Но... никак. Одна надежда на вашу передачу. Ведущий: /радостно, как будто нашел кошелек с деньгами/: Вот вы искали себя шестьдесят лет, а мы уже вас нашли. Вашу самую что ни есть настоящую фамилию. Александр Степанович /испугано/: Неужели, Рабинович Ведущий: Ну что вы! Вы однофамилец нашего царя-батюшки. Александр Степанович: А батюшку тоже отыскали Ведущий: А вы ещё и шутник. Александр Степанович: Значит я... Ведущий: Точно. Романов Виктор Сергеевич. Александр Степанович: Вы что-то путаете. То что я еврей, тому есть убедитель- ные доказательства./Смущенно опускает глаза/ Хотите убедиться Ведущий: /уверенно/: Тут не может быть ошибки. Ваш сокмерник Степанчук Иван Си- дорович, по кличке "Амбал", который специально прилетел на эту встречу /как же без аплодисментов/, утверждает, что вы проходили с ним по одному и тому же делу под фамилией Романов и зовут вас Виктор Трофимович. Вот вам сейчас предстоит встре- ча с ним у нас в студии. Вы, конечно же, рады этой встрече! Бурные, продолжительные аплодисменты и слезы от лука на отдельных лицах. "Только этого мне не хватало,- пугается Бесфамильный-Рабинович-Романов,- свя- зался я с ними на свою голову. Шестьдесят лет искал себя, поискал бы ещё сорок - и кранты. Ведущий: Да не волнуйтесь вы так! За давностью лет вам уже ничего не грозит. Так что встречайте друга! Под бурные аплодисменты на сцкну выходит мордоворот с железными зубами и, рас- кинув руки в привественном объятьи, вопит: - Витюха! Привет! Сколько лет! Сколько зим!.. И тут на сцену с букетами цветов выбегают следователь Петров и начальник убой- ного отдела Сидоров. Заинтересованная тишина в зале. - От лица общественности,- произности в камеру Сидоров,- мы приносим свою бла- дарность вашей передаче за помощь в поимке особо опасных преступников Рабиновича и Степанчука, находящихся в розыске уже почти шестьдесят лет. Следователь Петров вручает букеты "героям" и говорит: - Ну что, орлы, отбегались! Пошли в отдел, отметим это событие. - Друзья встречаются вновь!- с чувством говорит ведущий,- заканчивая передачу. - До новых встреч в эфире.

Тоска. Не трогайте чужую душу, не задевайте сердце, не берите, если не сможете нести и беречь, не мучайте. Ведь потом не спасете и не поможете. Слеза по всем преданным, в смысле преданным и нелюбимым. Моя слеза и мой стук сердца в тишине своей на несколько минут. Боль неземная и комок горький. Жить нужно, готовясь к плохому. Мечты проникают в ткани, становятся частью тебя и становятся твоими нервами, твоей болью и твоим палачом. Мечты о неслучившемся, надежды на невозможное. Не трогайте чужую душу, она не ваша, вы подняли с земле блеснувшую вещь, оттерли от грязи, пожелели и согрели. А лететь высоко, лететь больно . Полет прекрасен, но так не должно быть. В жестокости не знаете меры, в страданиях нет конца и нет успокоения. Нельзяяяяяяяяя. До крови, до сжатых зубов и исколотых рук, до молитвы и погребения себя в стенах стенаний и опустошенности.. Дорога, у которой нет конца, песня у которой не будет музыки.

"Биохимия", посвящается моей прекрасной принцессе. "Биохимия -- это наука, изучающая состав организма, структуру, свойства, локализацию и роль обнаруживаемых в ней соединений, пути их образования и превращения, а так же присущее живой материи химические процессы, которые в сочетание составляют обмен веществ, лежащий в основе жизни." Словарь иностранных слов. "При чем здесь любовь" Я ...Я лежу на полу с закрытыми глазами, раскинув руки. Но я не сплю, я лишь пытаюсь лучше расслышать тишину. В какой-то момент я понимаю, что, живя в городах, наполненных движением, мы никогда не слышим абсолютной тишины. Наша тишина состоит из миллиона различных звуков. На самом деле я не люблю рассуждать на такие темы. Но сейчас особенный случай. Мне всего лишь нужно отвлечься, от событий происходящих в моей жизни. Я провела ночь с мужчиной. И это была поразительно красивая ночь. Как и мужчина впрочем. Но я сбежала из его объятий, как только первые лучи солнца коснулись моего чуткого сна. Оставив его одного в пледах, моих ласках и наших новых мечтах. Думая, что забираю с собой лишь его поцелуи, я забрала чуточку больше. Определенно это начало нового этапа в моей жизни. Теперь я в паре! И в моем лексиконе появится новое местоимение - МЫ. Т.е оно, конечно же, всегда было, но обычно мне нужно было всем объяснять это "мы". Например, "мы, с Женькой, вчера зажигали в клубе". Или "мы, с Леночкой вчера здорово прогулялись по парку". Но, а теперь, когда я буду говорить "мы" под этим будет подразумеваться нечто само собой разумеющееся. Целый огромный мир, в котором главными героями будет только Я и мой мужчина. И ни у кого даже не возникнет глупых вопросов: "А кто этот человек, который восседает рядом с тобой на троне". Только мне немного тревожно. Видимо такое происходит с каждой девушкой, когда в её жизни, наконец, появляется мужчина. Мой поток мыслей прерывает звук будильника. Я открываю глаза и смотрю на часы: "7: 30" Мне не охото выключать будильник. Поэтому я рассматриваю потолок и жду, когда пройдет минута, после которой "будильничье" чириканье прекратится. Но моя спина все же начинает гудеть раньше, видимо оттого, что пол прохладный, и я, наконец, нахожу в себе силы встать, отключить будильник и сварить себе кофе. На кухне, я долго ищу турку, заглядывая во все шкафы, в корзину для лука, и, наконец, нахожу ее под столом у окна. Обнаружив, сей предмет в таком месте, я очередной раз убеждаюсь в том, что мне нельзя существовать одной ни одного дня. Пока я придумываю оправдание своему утреннему побегу из квартиры мужчины, я успеваю поглотить свой завтрак, состоящий, всего лишь, из свежей ароматной булочки, которую я предусмотрительно купила в булочной на углу дома, и горячего крепкого кофе. Расправившись с завтраком, я застываю перед окном. Оправдания, проносящиеся в моей голове, кажутся даже мне самой - глупыми и неправдоподобными. И как преподнести их моему мужчине как серьезные доводы - ума не приложу. А за окном самый красивый период осени. То самое время, когда она ещё молода и прекрасна. Мы видим её золото, мы наслаждаемся её проказами в виде листопада. И мы обожаем её солнце. В этот период никто не хочет думать о дождях, голых деревьях и ветрах. "Хм, Самая красивая ночь в самый красивый период осени с самым красивым мужчиной" - эти слова я произношу вслух и, чиркнув спичкой, закуриваю сигарету... ...Принцесса сидит на высоком табурете в середине огромной королевской кухни. На ней надет засаленный парик с белыми кудряшками, торчащими в разные стороны, на ногах пуанты, а талию стягивает розовый корсет. Задрав одну ногу на другую, она сосредоточенно пережевывает одну за другой ранетку, сплевывая косточки в ведерко стоящее подле неё. Её взгляд направлен в одну точку. Хотя правильнее будет определить этот взгляд "В себя". Ах, не смотрите, что она сутулиться, и на ней это ужасное короткое платье с тысячью кружев. Принцесса все равно прекрасна, разве что чуть неряшлива. Но, на приемах, я вас уверяю, она всегда держит осанку, и, о, упаси боже! Никогда не наденет столь безвкусный наряд. - О, Прекрасная Принцесса Тонкие Пальчики! Не молчите! Умоляю Вас! Расскажите нам о Вашем избраннике! Принцесса переводит свой взгляд, на мужчину, сидящего за круглым столиком недалеко от входа в кухню. И выплюнув очередную косточку, вздыхает. - Я в замешательстве... И она пожимает плечами. - ...Он - идеален... Принцесса переводит свой взгляд на другого мужчину стоящего в противоположной стороне от первого, сосредоточено режущего салатные листы большим ножом. Пожалуй, здесь стоит представить этих двух мужчин. Первого зовут Евграф. Вот только, он не любит, когда его так называют. Поэтому все его зовут Графом. Он худощав, имеет орлиный профиль, круглые черные глаза, тонкие длинные пальцы и бледную кожу. Граф изыскан в манерах и чертовски умен. И как все умные люди он немного зануден. Но он, несомненно, имеет полное право достойно называться Графом. Второй мужчина -- это Борис. Только прошу вас, произнося его имя, делайте ударение на первый слог. Вот так: "/Бо - рис". Ему будет очень приятно. Так ему кажется, что его имя звучит более изыскано. Борис представляет собой очень крупного мужчину. Но, ни в коем случае не думайте что он толстый. Нет, может быть слегка упитанный, но зато на нем отлично смотрятся пиджаки, широкие поварские рубашки с двумя рядами пуговиц, не говоря уже о халатах - кимоно. Борис смугл, его глаза похожи на жареный миндаль, нос среднестатистический немного скошен влево. Характер он имеет мягкий, но напористый. Очень любит готовить. Кажется, он всегда готовит. Вот и сейчас, когда на кухне все трое замолчали, слышится только ровное постукивание ножа о деревянную доску. Принцесса доела ранетки, и, выкинув кулечек в ведерко, наконец, продолжила. - Он очень умен! На этих словах Граф расплывается в довольной улыбке. - И он так красив! Принцесса бросает свой взгляд в сторону Бориса, надеясь, что это качество её избранника растопит сердце Бориса и он, наконец, выскажет свое мнение. Но Борис никак не отреагировал на этот эпитет, продолжая мерно стучать по доске. Поэтому принцесса решила воспользоваться своими хитрыми уловками для привлечения внимания Бориса. Прекрасная принцесса, закатила свои глаза, и с притворным придыханием, обращаясь к Евграфу, начала: - И ещё, ты знаешь, Граф, он так здорово готовит, ты просто не представляешь, что мне было подано на ужин в его доме... Уловка удалась! Борис, оторвав глаза от горы нарезанной зелени, вступил в обсуждение. - ...жаренные... Принцесса замолчала, наморщив свой лоб: "Чтобы по правдоподобнее придумать". - Боже, Принцесса, тонкая талия! Вы слабы на выдумки! Граф, отодвинув от себя чайную кружку: - Неужели так трудно просто поддержать нашу беседу с Прекрасной Принцессой, маленькой ножкой Ударив по столу чайной ложечкой изображая возмущение, продолжил: - И вообще! Мы сегодня будем обедать Сколько можно перебивать аппетит чаем! Борис, хитро улыбнулся, сгрузил всю нарезанную зелень в стеклянную посудину, вылил в неё же растительное масло. Немного постояв и посмотрев на свое творение в стеклянном блюде, как художник мазками добавляет яркость картине, так же и Борис, посолил, поперчил, что-то прошептал себе под нос, наконец, щелкнув пальцами, произнес: - Прошу к столу! Граф, с облегчением вздохнул, удобнее устроился на своем месте, и приготовился вкушать. Принцесса слезла со своего табурета, переместилась за обеденный стол. Борис тем временем, раскладывал свое блюдо по тарелкам. - Все же, как здорово обедать иногда в домашней обстановке, никаких тебе тронных залов, длиннющих столов, плохого освещения... -Тем более в тронном вечно с потолка капает... Продолжила принцесса речь Графа, на что Граф покривил носом, пытаясь объяснить, что в его обязанности вовсе не входит следить за состоянием замка, но, увидев из чего, будет состоять их сегодняшний обед, вскрикнул: - Что это! Борис, изображая из себя полный тихоокеанский штиль, правда, позволив себе немного усмехнуться, объяснил: - Это салат. Из зелени. Мы за последнюю неделю набрали три лишних килограмма, поэтому ничего особенного просто разгрузочный день. В конце своей речи он слегка улыбнулся, и приступил к трапезе. Принцесса, увидев выражение лица Евграфа начала хохотать. Евграф, кипя от возмущения, ударил по столу вилкой: - ЭТО ТЫ НАБРАЛ ТРИ ЛИШНИХ КИЛОГРАММА! НО НЕ Я!!! Я хочу, есть нормальную еду! Граф резко встал из-за стола, и выразительно посмотрел на прекрасную принцессу, и на Бориса. Принцесса вдруг перестала смеяться и вопросительно посмотрела на Бориса. Борис же в свою очередь не смотрел ни на кого -- он тщательно пережевывал свой салат, а при этом жмурился от удовольствия. - Этого просто не может быть! Евграф, развернулся и, хлопнув тяжелой дубовой дверью, удалился с кухни. -По-моему это жестоко так издеваться над Графом. Принцесса накалывала аккуратно на вилочку, крупно нарезанную зелень. -Меня как ты знаешь, не смущают твои разгрузочные дни, но вот Граф... -Боже, Прекрасная Принцесса, губки вишенки, это была всего лишь уловка вытравить с кухни Графа. Перебил Борис принцессу, посмотрев на неё выразительно. -Просто мне хотелось наедине тебе сказать о том, что ты совершаешь ошибку, встречаясь с этим твоим "красивым, умным, и т.д." мужчиной. Принцесса нисколько не удивилась, услышав от Бориса эти слова. Его реакция была предсказуема. Хотя бы тем, что этот мужчина полностью устраивал Евграфа. А так как эти двое ещё ни разу в жизни не высказали мнение, которое хоть, сколько бы совпало, то принцесса ничего другого и не ждала от Бориса. Принцесса задумалась: "А возможно ли вообще встретить мужчину, который бы был приятен - сразу двоим главным персонажам моей жизни" Но её мысли прервал Граф, который тихонько приоткрыл дверь, осторожно заглянув в кухню. Борис, закатил глаза и, не глядя в сторону двери, произнес: - Граф, ты предсказуем -- это раз; два -- двери в нашем замке не смазывались уже лет сто, поэтому они скрипят, и три... Здесь Борис сделал подчеркивающую паузу, подняв вилку зубчиками к потолку. - И три -- еда для тех кто "не худеет" стоит в третьем шкафу от плиты. Граф гордо прошел к третьему шкафу, вынул оттуда огромный поднос, на котором теснились кастрюльки, тарелочки и соусники. Евграф облизнулся, но потом снова принял свой горделивый облик и удалился с кухни, прикрыв дверь ногой. Борис усмехнулся: -Ну вот, а так бы он сидел с нами за столом, и мы бы не поговорили по душам. Он протянул свою большую волосатую руку к принцессе, стянул с неё засаленный парик. - Если моя принцесса, роскошные огненные волосы хочет поесть нормальной еды, то... Но принцесса прервала его речь, слегка покачав головой. Она встала со стула, подошла к Борису, и обняла его. Борис был теплый, большой и надежный. Он взял её на руки, и они так сидели, молча, не думая о времени... ... Надо же, я даже не заметила, как провалилась в сон. Так всегда бывает после бессонной ночи. Я приподнялась на локти и оглядела комнату. По времени я прибывала во сне часа три. Я потянулась и бухнулась обратно на свой диван. На свой любимый диван. Нет, если рассуждать о вещах, которые я действительно люблю по настоящему в своей маленьком жилище так это диван. Во-первых, он красный. И я намеренно его выбирала такого цвета. Я вовсе не собираюсь увешивать весь свой дом красными тюлями, и застилать пол пурпурными коврами. Нет, что вы! Вполне вероятно, что в моей квартире больше не будет ни одного предмета данного вызывающего цвета. Этот диван может быть для меня как моя особенность Как моя индивидуальность Может быть это просто прихоть. Я об этом всерьез никогда не задумывалась. Во-вторых, это пока единственный предмет мебели, который я купила сама на свои заработанные деньги. Вся остальная обветшалая обстановка досталась мне от родственников. Мне не сильно все это нравиться, но все же лучше, чем ничего. В-третьих, этот диван обладает волшебной энергетикой. Впервые - я его увидела в мебельном магазине. Он стоял в середине зала, и светился и притягивал меня, и шептал мне: "сядь на меня, я обниму тебя, я убаюкаю тебя, я расскажу тебя сказки" Конечно же можно не верить этому, как никто мне и не поверил, вполне возможно что это всего лишь мое воображение. Но после того как я его там увидела, я подошла к нему, и, дотронувшись до его обивки ладошками, и поняла что куплю его рано или поздно. Я только не знала когда. Поэтому я попросила его тихонечко: "Только дождись меня!". И, он дождался. Через три месяца этого красавчика, внесли ко мне в квартиру два молодых парня. Парни тоже были симпатичными и очень смешливыми. Особенно один из них. Мы посмеялись и разошлись. Но после их ухода, усевшись, наконец, на свой диван, я нашла в нем записку с номером телефона и именем. Я позвонила, и начались наши бесконечные с ним полуночные разговоры. Он был молод и энергичен. Он был красив и обладал хорошим чувством юмора. Мы гуляли с ним по парку, и он рассказывал мне про свою учебы. Мы сидели в кафе, и он рассказывал, что в своей жизни решил попробовать все ремесла. В одну из последних наших прогулок он рассказал, как мой красный диван хотели купить человек десять за последние три месяца, но как только этого красавчика грузчики пытались упаковать - у покупателей, почему-то менялось отношение к этому дивану, и они отказывались его забирать. - Потому что он ждал меня. Сказала я в тот вечер, и поцеловала его. Того симпатичного парня. После этого мы не виделись. Потому что на следующий день мне повстречался этот поразительный роскошный замечательный парень по имени Илья. А вот тот жизнерадостный парень почему-то пропал. Но его пропажу я не ощущала до этого момента - Хм! Я зевнула, ещё раз потянулась и, наконец, встала. Медленно сходила на кухню, допила остатки апельсинового сока, выкинула пачку. Выглянула в окно. Небо затянулось серой пленкой. Но так для меня этот осенний день стал даже ближе, чем был этим солнечным утром. Я закурила сигарету. В этот момент в дверь кто-то позвонил. -Меня нет дома. Звонок повторился более настырно. - Хорошо, уговорили - я дома! Я сунула сигарету в зубы, и отправилась открывать дверь. Открыв, дверь я поняла, что лучше бы я этого не делала никогда. За дверью на уровне моей груди в меня уставились два маленьких круглых глаза. Кожа вокруг этих глаз была дряблая, и ещё под этими глазами был большой вытянутый мужской рот. На тот момент, когда я открыла дверь, оттуда уже неслись обвинения в мой адрес: - ...сколько можно! Идрить тебя! Эти дрели, этот звук, а ведь сейчас день! И у меня внук спит! Совесть бы поимела, идрить тебя... Я молча вынимаю сигарету изо рта и выдыхаю дым. Кляня себя за столь глупый поступок, я думаю, как исправить положение и закрыть дверь. -...что за люди то пошли! Идрить их всех, не люди - а звери... Представляя, как я однажды наберусь смелости, и хлопну перед этой сумасшедшей старухой дверью, я хлопаю лишь ресницами. - ...а ведь я вам ничего злого никогда не делала, мало того, что вы весь подъезд загадили, мужиков водите, так ещё эти бесконечные ремонты.... Я успеваю сделать ещё одну затяжку, до того как речь моей старухи-соседки неожиданно обрывается. Я перевожу взгляд на неё, потом на свое тело, пытаясь понять, на что она уставилась, выпучив глаза. И тут до меня доходит, что я стою перед своей соседкой почти нагая, если не считать шерстяных носок, атласных шортиков и сигареты в зубах. На какой-то момент мне становиться дурно. Я даже не сообразила, что отправилась открывать дверь в таком виде. Чтобы не услышать в свой адрес много приятных слов, я начинаю говорить сама: -Извините Дарья Владиславна, Но это не у меня. Я ещё ни разу не делала ремонт в своей квартире. Вполне возможно, что этот ремонт делают соседи, например, сверху... Я пытаюсь говорить с ней как с маленькими детьми, или с сумасшедшими, показывая своим тоном: "Все хорошо, все ошибаются -- я помогу тебе". -..или может быть эти соседи справа Старушка, наглядевшись вдоволь на мое полуобнаженное тело, начинает снова шевелить своим огромным ртом: - Нет, я уже ко всем сходила, и никто не делает ремонт, осталась только... Её голос снова стал напрягаться и набирать обычную громкость, испугавшись, я попыталась взять инициативу в свои руки, но, поняв, что никогда не смогу победить в этой схватки я прокричала, перебивая старушку с огромным ртом: - Это не у меня, точно!!! Я вообще спала! Можно - если у вас очередной раз родятся безумные идеи, вы не будете ломиться в мою квартиру! На этих словах я захлопнула дверь и поняла, что смогла сделать это - впервые за время моего проживания в этом доме. За дверью конечно уже начал раздаваться трезвон. Представляю, что завтра будут обсуждать старушки-воробушки соседнего двора: "Мало того, что она (здесь имеюсь в виду, конечно же -- Я) делает таинственный подкоп в квартиру уважаемой Дарьи Владиславны, так еще она ходит дома голая со шприцом, воткнутым в руку" Или как ещё можно обыграть эту ситуацию. Затушив сигарету в пепельнице стоящей в коридоре у зеркала, я вздохнула, и очередной раз поклялась никогда больше не открывать дверь в таком виде. В момент моей клятвы самой себе в дверь опять позвонили. - Но это уже наглость! Дарья Владиславна! Сколько можно говорить, это не ... Я распахнула дверь, в полной уверенности, что за ней я опять увижу старушку с огромным мужским ртом, но передо мной стояла совсем не она... ... -- Нет, нет, нет! Граф явно не мог согласиться с высказыванием Бориса об этом изысканном мужчине. - Что значит "не зацепил!" Принцесса, ступает по ступенькам, уходящим в подвал замка, на ней ярко желтое платье с открытыми плечами, на талии приколот ярко синий цветок. Её волосы собраны в аккуратный хвост, и перевязаны, синей ленточкой. - ... Мы не должны подходить к выбору мужчины, полагаясь на одни эмоции и какие-то глупые чувства! Сейчас, О, моя принцесса, зеленные глаза, настало другое время... Принцесса резко остановилась, и выражая свое негодование, пнула своей босой ножкой Графа по коленке. - Какое сейчас время ГРАФ! В какое это ещё неудачное время я родилась, чтобы не руководствоваться своими чувствами! Граф, усмирив свой пыл, и поправив штанину, попытался успокоить принцессу. - О, моя принцесса, шелковая кожа! Вы правы! МЫ должны думать о чувствах. Но... Он поднимает свой указательный палец кверху. -Кстати, что это за ужасный шум -Не обращай внимание, это Борис. Пытается починить крышу, она же протекает... - Дрелью Принцесса и Граф уставились куда-то вверх, но так как они находились в данный момент где-то на середине пути к подвалу, где в одном из помещений, закрытых на большой амбарный замок, сидят актеры, "безлицого театра её величества, прекрасной принцессы", то им соответственно ничего особенного не увиделось, кроме разве что темной лестницы.. И они продолжили: -Но! Никто ведь не говорит и о том, что он не вызвал у вас никаких положительных чувств! Принцесса кивнула: -Ты прав, он мне нравиться. Даже очень нравиться. Но ... Она попыталась подобрать более правильные слова объясняющее её сомнения. Но ничего не вышло, и она просто махнула рукой, бросив: -..что-то ...не то. Мне как-то тревожно. Граф вздохнул. -Хорошо, тогда просто сейчас сядем на диван, выпустим "безлицых" актеров, и я попытаюсь вам показать всю вашу ситуацию в более выгодном свете. И они ещё быстрее побежали вниз. Оказавшись на месте, они удобно устроились на красном диване, сложив свои ноги на пуфы. В это же время на сцене развивались события недавних дней произошедшие в жизни прекрасной принцессы. Актеры играли великолепно: все их движения, все их интонации, все их эмоции были идеально срисованы с ситуаций, происходящих в жизни принцессы. - По-моему, Граф, на роль принцессы, эта актриса не годится! Прошептала заговорческим тоном принцесса. - ...она... Граф с упоением наблюдал за игрой актеров, кажется, не обращая внимания на замечания её величества. - ...она слишком плотная! Чуть громче произнесла принцесса и послала воздушный поцелуй актрисе, чтобы она не обиделась и не убежала со сцены, заподозрив, что это её обсуждают в данный момент. Эти актеры такие ранимые. Граф не отрывая своего взгляда от игры актеров, шевеля только уголками губ, произнес: - Нет, о принцесса острые ноготочки! Я думаю, вы излишне придираетесь к ней. Вы же знаете, что никто лучше не сыграет эту роль, кроме неё... Принцесса не обращая внимания на высказывание Графа, перебила его новым замечанием: - И мне кажется, ты как-то немного ошибся с цветом глаз, их нужно было нарисовать более изумрудными... В этот момент актриса, игравшая роль принцессы резко перевела взгляд на зрителей, вскинула руки, и прокричала тоненьким голосом: - Меня здесь не любят!!! И разрыдавшись, умчалась со сцены. Принцесса, вжалась в диван, и закрыла лицо руками. Боже, какие же все- таки ранимые эти актеры! Граф негодовал: - О, принцесса, белоснежные зубки! Неужели так сложно проявить терпение! Это ведь актеры, с тонкой душевной организацией! Они такие ранимые! Сколько можно было говорить Вам, что все обсуждения и претензии после спектакля... В этот момент в подвал с грохотом врывается Борис. - О, Принцесса летящие брови, к нам посланец... Произносит Борис, делая особое ударение на последнее слово, он переводит свой взгляд на Евграфа, и продолжает: -...посланец, от его вельможества "Идеального избранника"! В подвале повисает тишина. Но ненадолго... ...- Да, это я. Парень в смешной кепке, немного смущаясь, видимо моего полуобнаженного тела, протянул мне бланк, и чуть дрожащим голосом произнес: - Здесь нужна ваша подпись. Я все еще полуголая, улыбнулась его смущению, и поставила подпись в его бланке. За это парень в смешной кепке, внес в мою прихожую корзину с восхитительными алыми розами. В этот момент мне захотелось вскрикнуть от восторга, обнять посыльного за такую приятную неожиданность и больше никогда не злиться на себя за то, что открываю дверь, практически нагая. Видимо это ликование отразилось на моем лице, посыльный заулыбался самой доброй улыбкой, и добавил: - Там ещё послание. Наконец выпроводив парня в смешной кепке, я уселась на свой красный диван. 13 восхитительных алых роз восседали передо мной в своей корзине. 13 абсолютно одинаковых бутонов без единого изъяна, каждый из которых источал одинаковую порцию аромата. Комната обволакивалась им. У меня немного кружится голова от этого аромата, а может быть от волнения В моих руках маленький красный конвертик. Я не спешу его раскрывать. Да, пожалуй, я немного волнуюсь. Нет, конечно, я предполагаю, от кого эти прекрасные розы. И даже примерно догадываюсь, какой текст я обнаружу внутри. Но все же мне нравится томить себя. Это такое приятное чувство, находиться на пороге чего-то, что подарит наслаждение вскоре. Такое ощущение, что, оттягивая удовольствие сейчас, мы можем продлить удовольствие потом. Или нет Я кутаюсь в плед, улыбаюсь, и все же не выдерживаю и вскрываю конверт. " Моей очаровательной беглянке. Вспоминаю твои поцелуи и схожу с ума..." Безусловно - он идеален! Да-да, и каждая его алая роза говорит мне, что он внимателен, романтичен, заботлив, красив, умен.... Я встаю с дивана, натягиваю на себя свитер, и иду на кухню. Пока готовлю себе обед, такой же незамысловатый, как и сегодняшний завтрак -- просто разогреваю позавчерашний плов, я наслаждаюсь мыслью, что в моей жизни, наконец, появился тот самый мужчина. Да, один из важных пунктов определения того самого мужчины -- его не стыдно (не страшно, приятно и т.д.) представлять своим родителям. - Хм! Важный пункт, об этом я сразу даже и не подумала. Я многозначительно посмотрела на свое отражение в ложке, ужаснулась ему, взяла в руки вилку и начала уплетать плов. Хм, даже немного неудобно оттого, что я сбежала от него утром. Он этого просто не заслужил, потому что...Потому что он смотрит на мня как-то совершенно по особенному. Так не один мужчина на меня не смотрел до него. Как будто я его награда, как будто я его... Мои размышления неожиданно прервал звонок в дверь. -Как-то часто мне звонят в дверь в последнее время! Видимо вступая со мной в диалог - звонок повторился, но теперь более настырно. В этот раз, перед тем как открыть дверь я взглянула в глазок и очень удивилась увиденной картине. За дверью стоял опять тот же парень в смешной кепке. - Вам снова нужно поставить свою подпись. Парень протянул мне бланк. - И за это я получу... - Корзину с розами. Продолжил посыльный и втащил в мою прихожую такую же корзину с розами как за пол часа до этого. Только в этот раз, розы были бордовые. В темной прихожей они мне даже показались сначала черными. В комнате я поставила эту корзину рядом с первой. Роз было снова 13. И они были снова совершенны и одинаковы. Бутоны этих нежных цветов удвоил силу своего аромата. У меня слегка закружилась голова, и я присела на краешек дивана. Среди новой партии я обнаружила розовый конвертик, и в этот раз, не томя себя, я сразу вскрыла его: "Ты совершенна. Я мечтаю обнять тебя, при встрече. Я желаю снова ласкать твое тело. Я искал тебя все свою жизнь... Какой цвет роз тебе больше нравится" Я - божественна! Надо ли говорить о том, что я умираю от восторга Он милый. Он дарит комплименты как драгоценные камни. Он знает, как угодить мне. Заслужила я такого мужчину С этим вопросом я удаляюсь на кухню доедать свой остывший плов. Мое сердцебиение участилось. Я взволнованна. Мне хочется летать, и совсем расхотелось есть. Все же не понятно: Это он такой идеальный Или это он со мной становиться таким Может быть, когда люди находят свои половинки, они оба становятся -- идеальными Они раскрываются друг для друга! Тогда я тоже стану...стала идеальна Утопая в своих размышлениях, я возвращаюсь в комнату, в которой теперь живут розы. Я залажу на диван с ногами, и устремляю свой взгляд на цветы. Они такие одинаково прелестные! Как будто передо мной только две розы, или даже одна. И куча копий. Они как будто отражение друг друга. Я дотронулась до одного из бутонов. Мои пальцы почувствовали влажный шелк, вытянув одну розу за бутон, я приблизила её к лицу. Капельки росы, соскользнули с лепестков, прокатились по моей щеке и растворились в воздухе. Нет сомнений, роза настоящая. Я улыбаюсь своим сомнениям, и попыталась всунуть розу обратно в корзину. Но у меня ничего не получилось. Роза просто не помещалась в корзину. Её стебель оказался слишком длинный. Хм, как-то странно. Она вообще немного крупновата относительно других роз. Странно, что я вообще засомневалась в том, что розы настоящие. Вот, пожалуйста, например, эта алая роза, очень крупная и вовсе уж не идеальная. - Хм, у неё даже какие-то черные прожилки на лепестках есть. Как-то странно, что на лепестках появились эти черные прожилки. Я их не замечала раньше. - Черви В этот момент из алого бутона выглядывает мерзкий желтый червяк. Я в ужасе откидываю розу, и замечаю, что две корзины наполнены этими червяками, и никаких роз на самом деле в них нет. Я начинаю кричать, и от этого своего крика просыпаюсь. Это всего лишь сон. Рядом со мной лежит идеальная алая роза, в двух корзинках подле дивана, аккуратно прижимаясь, друг к другу, на меня смотрят совершенные творения природы. После этого сна, я часто дышу. Мое тело влажное от пота. Меня уже ничто не радует. И в моем сердце поселилась тревога... ...На принцессе красный корсет, украшенный синими пайетками, пышная синяя тюлевая юбка до колена, красные кеды, декорированные теми же синими пайетками, что и корсет. - О, принцесса, стройные ножки, по-моему, это великолепно! Граф, выражая свое восхищение, прижимает ладони к сердцу. -А, по-моему, это убийство цветов. Борису не нравиться, что весь тронный зал заставлен корзинами всевозможных размеров и форм с розами. Принцесса удивленно хлопает ресницами, и, оторвав один из бутонов, пытается прикрепить его, к своей синей шляпке. Наконец когда ей это удается, она оборачивается к Графу и спрашивает: - Ну, как - По-моему принцесса, длинные ресницы, вывод очевиден -- этот Идеальный избранник создан для вас... При этих словах, Борис закатывает глаза и выпускает, наконец, дрель из рук, принцесса начинает прыскать, а Евграф, не обращая внимания на их поведение, продолжает: - ...заметьте - не один ещё ваш избранник не проявлял себя так, как проявляет ОН. Вспомните, хотя бы, как он разогнал тучи для вашего величества, чтобы вы смотрели на звезды всю ночь Или, например, как он устроил ливень, когда Вам захотелось носиться под дождем в саду, уже не говоря про все эти прекрасные розы... - Евграф! Это ведь все не так важно! Граф, услышав свое полное имя, обиделся и замолчал. Борис, воспользовавшись этим молчанием, поспешно начал говорить: - Милый глупый Граф. Нельзя выбирать избранника, ссылаясь только на его могущество. На много важнее то, что испытывает принцесса, белые зубки- жемчужины... Граф в нетерпении вздернул плечами: - А, по-моему, это -- очевидно, что она испытывает. Когда мы смотрели спектакль, поставленный нашими безлицыми актерами, я четко уловил, как и что испытывает принцесса... Борис, подняв руки к небу, прокричал что-то непонятное и поспешно удалился с тронного зала, через секунду он снова заглянул и, отметив, что роза на шляпке принцессы смориться великолепно покинул помещение. Принцесса, ещё раз окинув тронный зал, уставленный розами, обратилась к Графу: - А, по-моему, актриса, игравшая роль принцессы была и вправду плотновата. - О боже! Принцесса, кошачья походка! Если бы вы не придирались к таким вот нюансам, и мелочам, я уверяю вас - вы бы сами убедились, что то, что происходит между Вашим величеством и Идеальным избранником -- есть начало любви. В дверях тронного зала снова показался Борис с охапкой чайных роз в руках. - Знаете, это уже слишком! Борис кинул цветы на пол. - Эти розы везде! Вся кухня уставлена ими, все коридоры замка обвиты этими цветами. Это не выносимо! Даже в чайнике с водой теперь стоят эти монстры, их лепестки плавают в ваннах! Это ... Продолжение этой фразы принцесса уже не услышала. Её щеки горели, её голова шла кругом, в её глазах плыл розовый туман. Успев подхватить падающую принцессу, Борис осторожно поместил её на красном диване, стоящем поодаль от трона. На мгновение взгляд принцессы стал осмысленным, и она прошептала: - ...воздуха, мне нечем дышать... И снова закрыв глаза, она провалилась в беспамятство. Борис, стащив с себя фартук начал, обмахивать принцессу: - О, принцесса, наша жизнь! О, принцесса, наше чудо, только очнитесь! Граф мялся рядом с Борисом, стеная на все лады. - Может, хватит Граф, причитать! Открывай все ставни, скорее нашей голубушке нечем дышать! Граф, спотыкаясь, кинулся к окнам, распахнув каждое из них, он впустил в зал свежий осенний воздух, пропитанный увядающей листвой и каплями теплого дождя. Принцесса сделала глубокий вдох и открыла глаза. Борис и Граф склонились над ней: -О, милая принцесса, огненное сердце, драгоценная вы наша! - Напугали же вы нас! Принцесса привстала на локотки, и, сделав несколько глубоких вдохов, спокойно сказала: - Эти розы..., в один момент мне показалось, что у меня вместо крови в венах течет розовая вода... Борис с укоризной посмотрел на Графа, тот, поймав взгляд Бориса, вжал голову в плечи, и вызвался принести принцессе воды. Когда Граф скрылся за дверью, Борис, осторожно снял с ноги принцессы кед, и принялся разминать ступню. В тронном зале повисло молчание, прерываемое лишь изредка щебетанием каких то птичек в саду. - Что-то Граф как-то медлит с водой, или в замке не осталось ни одной емкости не забитой этими адскими цветами Заметил Борис, и в этот же момент в зал ворвался взъерошенный Граф, держащий в руках ворох разноцветных конвертиков. - Представляете все эти послания нашей принцессе, покорительнице сердец!!! И он начал торопливо разворачивать конвертики. - Вот послушайте, например вот это послание: " Твои касания как летний ветер! Твое дыхание как звуки солнца"! Не чудесно ли это - сказал абсолютно счастливый Граф, такой счастливый как будто все эти эпитеты посвящались ему лично. - Бред какой-то! Борис встал и, не закончив массаж ног, направился в сторону выхода, потом обернулся и спросил: - Где ты это взял - Они все лежали на кухонном столе. Простите принцесса, но я не выдержал и парочку конвертиков вскрыл. Вот в этом конвертике, например... Но эти слова резко прервались, потому что в этот момент на замок обрушился дождь из этих конвертиков. И каждый из них содержал послание для прекрасной принцессы. Каждый конвертик говорил о восхищение принцессой, о ее красоте, чувственности. Конверты залетали в окна, и прятались в букетах роз, они проваливались в корзинки, расставленные по всему замку. Зацеплялись за шипы на розах. Борис, пытаясь остановить этот поток, начал закрывать окна. Принцесса, впервые увидев дождь из комплиментов, прыгала на диване в одном кеде и радостно верещала. Граф, ловил эти конвертики, на ходу раскрывал их, выхватывал строчки, декламировал их принцессе, и ловил следующие послания. Это безумие продолжалось до тех пор, пока все окна не были закрыты. К этому моменту, во всем замке полы были усыпаны конвертами по щиколотку, в некоторых местах наиболее близко расположенных к окнам, высота конвертного уровня достигала коленей. Борис, изрядно уставший от спасения всего замка от этой бумажной напасти, уселся в трон принцессы, и, вытянув одну ногу на пуф, тяжело дыша, произнес: - Это черти что! Таким образом, никто не добивается принцесс! Он сумасшедший, ...это личность с маниакальным пристрастием! На это высказывание Бориса никто не отреагировал, потому что принцесса и Граф в этот момент, плотно прижав свои лица к стеклу, наблюдали за тем, как эти разноцветные конвертики усыпают ровным слоем сад, как они смешиваются с ещё оставшейся желтой листвой на деревьях. Принцесса, все ещё находясь в одном кеде, вдруг подпрыгнула, и кинулась искать второй кед. - Борис, солнце, ты не видел случайно, куда завалился мой второй кед Борис усмехнулся, сложил руки на груди, и произнес: - Я думаю его сейчас бесполезно искать, потому что он либо затерялся среди этих адовых цветов, либо его завалили бумажные конверты. Граф тоже как-то встревожился, и судорожно начал поправлять прическу на своей голове, отряхивать с себя ему одному видимые соринки. Борис, не замечая легкой суеты, продолжал упиваться сарказмом: - Пожалуй, нам теперь целый год не нужно думать, чем растапливать камины и печи... Принцесса, отчаявшись найти хоть что-нибудь, бросила эту затею, и решила тоже поправить прическу, Борис продолжал: - ...Интересно домашний скот ест розы У нас будут аристократические телята, они будут питаться "розовом" сеном... Принцесса, окончательно убедившись что, выглядит она сегодня в этом наряде потрясающе, хотя и в одном кеде, обратилась к Борису: - Борис, дождь закончился. Могу ли я тебя попросить вытащить трон, на котором ты сейчас развалился - на балкон, я хочу говорить с народом. Борис вскочил с трона, и тут же потащил это здоровенное сооружение из зала, ругая себя за то, что до сих пор не приделал к нему колесики, для удобства передвижения. Наконец установив трон на балконе (при этом ему изрядно пришлось потрудиться, расчищая место от этого бумажного кошмара.), он обратил внимание на толпу, мнущуюся и явно ждущую своей очереди высказать свое мнение, за оградой. Толпа заглядывала в сад, почти синхронно вертела головами, перешептываясь друг с другом. Борис сплюнул, проворчал себе под нос какое-то ругательство и вошел обратно в замок. На встречу ему попался Граф, пытающийся выкатит пуфы для себя и Бориса, тоже на балкон. Увидев эту картину, Борис ещё громче выругался, подхватил два пуфа и внес их на балкон. Наконец когда все устроились на своих местах (Принцесса величественно восседала на своем троне, подле неё с двух сторон на пуфах сидели Граф -- с правой стороны, и Борис -- с левой). Принцесса подала знак рукой, и толпа стала постепенно заполнять сад. Кто-то устраивался на качелях, кто-то располагался прямо на траве, а кто-то, отыскав скамеечку под развесистым дубом, усаживался там. В саду стало на время шумно, но когда граф ударил в гонг - все разом замолчали и обратили свое внимание на принцессу, её прекрасное величество. - Я немного волнуюсь, поэтому можно сегодня без вступительной речи. Я...думаю, каждый будет выходить, и говорить свое мнение. Принцесса замолчала и окинула всех пришедших на это собрание, потом улыбнулась очаровательной улыбкой и продолжала.: - Правила такие же, сначала высказываются самые близкие и родные, потом все остальные. Мнение каждое мне очень дорого, поэтому прошу! Граф повторно ударил в гонг. Первыми на площадку вышла Мама. Вернее несколько абсолютно одинаковых женщин. Пятеро. Они были одинаково красивы, одинаково улыбнулись принцессе. Но каждая из них была облачена в свой особый роскошный наряд. Правда, выбрать какой из них был лучше невозможно. Первая мама начала: - Одобряю, он такой заботливый! - И внимательный, мало того, что к тебе, но ещё и к нам, к твоим родителям! Вступила вторая мама. Её тут же перебила третья: - Да и он так красив! Не просто смазлив, а роскошен, и при этом он совсем не затмевает твою красоту., это очень правильно... Все пять мам закивали друг другу, четвертая добавила: - Не то, что этот, который ещё все время курил трубку, вот уж красавчик, на фоне него тебя совсем не было видно, нам такой не подходит. При этом высказывании, Борис усмехнулся себе под нос, принцесса, услышав эту усмешку, щипнула его за ногу, и попыталась сама что-то сказать, но у неё не получилось, потому что тут мамы принялись обсуждать как все-таки этот Идеальный избранник подходит ей, как он смотрит на неё, как восхищается, и как он обворожительно вежлив с родителями. Тут пятая мама, посмотрела на принцессу, и, улыбнувшись ей, произнесла: - Как ты все-таки у нас хороша, так похожа на меня... Принцесса при этих словах чуть покраснела от смущения, пятая мама, улыбнувшись своей дочери, вдруг стала говорить тише, и, показывая странные движения, продолжала: - ...только вот дорогая...не ... Принцесса, не расслышав, привстала с трона и подошла поближе к перилам, перегнулась через них, чтобы получше расслышать маму: -...не прилично в одном кеде встречать людей... Борис, расслышав эти слова начал смеяться уже в полный голос, принцесса смущенная таким замечанием раскраснелась и вернулась на свое место. Борис, получив шипение принцессы за свой смех, начал расшнуровывать кед при этом, продолжая давиться со смеху. Граф все это время сидел молча и прямо, внимательно слушая каждый довод. Иногда кивая головой, при условии, если ему, то или иное высказывание пришло по душе. Следующем вышел Папа. Вернее четверо мужчин, тоже абсолютно одинаковых. Только вот теперь все четверо были одинаково одеты, серьезны, дородны, и сдержаны. - Он серьезный. -Умный. - Обеспеченный. В конце концов, иногда, нужно думать и том, что выгодно. Твой замок разваливается, ты, конечно прекрасна принцесса, и это твой замок, и ты сама решила содержать его своими силами отказавшись от родительской помощи. Но все же так не может быть вечно! Когда-то нужно задумываться о будущем, ты же не будешь жить до конца своей жизни - одна При этих словах Папы, Граф выразительно посмотрел на принцессу и Бориса, пытаясь вложить в свой взгляд: "Я же говорил!". Но принцесса и Борис сделали вид, что не обращают внимание на Графа, хотя конечно эти высказывания папы не могли не тронуть, например Бориса. Толпа, находившаяся в саду, зааплодировала третьему папе. - И он отлично играет в теннис! Сказал четвертый папа, и все вокруг засмеялись. Дальше потекла череда всех знакомых, родственников, каждый высказывал свое мнение, И вроде высказываний этих было безумно много, но все они сводились к одной мысли: Этого Идеального избранника одобрят все. Разве что кроме Бориса. И когда последний пришедший высказался, уже смеркалось. Все выжидательно смотрели на принцессу. Но она молчала. Как и Борис впрочем. Граф, прервал это молчание: - Я думаю наша прекрасная принцесса, достойная настоящей любви, примет правильное решение... Все разошлись. Принцесса, уставшая от этого дня, лежала на красном диване на королевской кухне. Борис хлопотал над плитой, Граф, играл сам с собой в шахматы за кухонным столом, а за окном была ночь... ...А за окном было раннее утро. Вернее то время, когда ночь незаметно превращается в утро. Где-то вдали начинают светиться первые нити восхода, а луна все ещё этого не замечает. Я повернулась на бок и, дотянувшись до будильника, посмотрела время. 4:03. Не самое удачное время для пробуждения. Я встала с кровати, в комнате немного прохладно, поэтому, накинув на себя плед, и ступая осторожно на холодный пол, я пробралась на кухню. Плед, волочась за мной по полу, задевает одну из корзин с розами, которые я вынесла в коридор и на кухню, после дневного сна мне стало, как-то неловко засыпать с ними в одной комнате. Добравшись до кувшина с водой, я наливаю себе воды, и, выпив её, решаю выкурить сигарету. Свет я не включаю. Утренняя, чуть слепая луна освещает мою кухню. Я чиркаю спичкой, кухня на мгновение освещается огнем, розы, примостившиеся то там, то здесь, кажутся при таком свете уродливыми созданиями. Мне становиться как-то не по себе от этой картины, я, выкурив поспешно сигарету, возвращаюсь на свой диван. Но сон улетучился, похоже, окончательно. Я начинаю ворочаться. В конце концов, мне это надоедает, и я встаю с дивана. В квартире по-прежнему темно и тихо. Относительно конечно. Где-то щелкает холодильник, где-то шумит кран. Интересно кто в такой час тоже не спит Поразмышляв над этим, я облачаюсь в белое бальное платье, расшитое жемчугом, натягиваю на ноги белоснежные гетры, и, закутавшись в белую пуховую шаль, открываю дверь, которая выводит меня из моей комнаты в коридоры моего замка. В замке темно и очень тихо. И если честно чуть страшно. Я на ощупь нахожу в стене выемку, в которой обычно хранится свечка, но сейчас её там нет, поэтому я жду, когда мои глаза привыкнут к полумраку и, ступая только носочками, я начинаю погружение в мой замок. Мне почему-то невероятно хочется спуститься в подвал к моим безлицым актерам. Зачем Я тоже себе задаю этот вопрос, но я не знаю на него ответа. Поэтому я просто нахожу лестницу, ведущую в подвал, и начинаю тихонько спускаться. Где-то на середине пути до моего слуха доносятся какие-то звуки, снизу. Вам не кажется это странным Обычно в это время в замке все спят! Спустившись наконец-то в подвал, я замираю. На сцене уже идет действие. И на сцене, конечно же - Я! В этот раз актриса подобранна идеально. Каждая черта её лица прорисована с особенным старанием, и является точной копией моего лица. Разве что чуть красивее. А вот на месте Идеального избранника, совсем другое лицо. Первая мое желание возмутиться, что актер подобран не верно - у него совсем другие черты лица, и повадки совершенно не те, способ говорить... - Но это же не... Я перевожу свой взгляд на красный диван, где обычно сижу. На этом диване, обложившись подушками, полулежа, наблюдает за действиями на сцене Борис. Услышав меня, он притягивает меня на диван, и, прижав указательный палец к губам, начинает шептать мне на ушко: - О, моя принцесса, роскошное тело! Не говорите так громко, вы же знаете этих актеров -- обидятся, век потом не допросишься снова сыграть! Я, все ещё находясь под впечатлением от увиденного, начинаю шептать на ухо Борису: - Но ведь Идеального избранника играет другой актер, и у него обычно совсем другой образ! Это не он! Борис хитро улыбается, и так же шепотом спрашивает: - А кто это такой тогда Я молча смотрю на сцену, и потом произношу: - Это тот самый парень, который оставил свой номер телефона в моем красном диване! Борис улыбается моему ответу, обнимает меня за плечи и целует мой лоб. Я замираю, наблюдая за событиями, происходящими на сцене. На душе мне становится уютно и тепло. Я устраиваюсь поудобнее, и мы досматриваем этот спектакль до конца. В конце мы аплодируем актерам, благодарим их, и они довольные тем, что услужили своей принцессе, удаляются в гримерку, смывать свои мордашки. - Неужели все это происходило в моей жизни Мне и правда не вериться, что в моей жизни происходила такая сказка. - О, моя принцесса, невидящая чудес в своей жизни! Вы же знаете, что сердце не обманешь. Чувство любви не поддается описанию, определению. Она просто стучится в твою жизнь, размещается поудобней в твоем замке, и его не возможно вытеснить. Ничем. Я улыбаюсь и впервые за последние две недели чувствую себя необыкновенно счастливой. - Но, а как же Граф Борис смотрит на меня, немного задумавшись, я продолжаю: - У нас же уговор, мы соглашаемся принять того или иного избранника, если все трое придем к единому решению. Борис пожимает плечами, Я начинаю нервничать, скидываю с себя пушистую шаль, топаю ногой. - Мне надоела это неопределенность! Надоело, что вы вечно соритесь и никогда не можете прийти к единому мнению! Таким образом, я... никогда не найду себе... В этот момент раздается звонок в дверь. - Однако! - Произносит Борис- сколько можно трезвонить, а! Ведь целый день покою нет! Звонок повторяется. -Если он будет продолжать в таком духе, проснется Евграф... Почему-то услышав эту фразу, я испугалась и помчалась с подвала прочь, наверх, открывать свою входную дверь, за мной следом понесся Борис. - О моя принцесса, горячее сердце, только не нервничайте, не принимайте поспешных решений, и прислушивайтесь к своему сердцу... Я неслась по лестничным пролетам, сметая расставленные то тут, то там бесконечные корзины и вазы адских роз. Борис начал отставать, когда я вбежала в коридоры замка, звонок в дверь повторился. Я неслась по коридорам замка затянутым предрассветным туманом, сбивая стопы конвертиков заботливо собранных Графом и расставленных по углам, я бежала, зацепляясь своим бальным платьем за углы старинных комодов расставленных по коридорам. Мое дыхание участилось, я раскраснелась, и казалось я сейчас упаду. Только не отойди от двери, только дождись, чтобы я открыла её, пожалуйста, я умоляю! Наконец добежав до двери, за которой находилась моя комната, я остановилась на миг, чтобы набрать воздуха в легкие. - О, моя прекрасная принцесса, моя ласковая девочка, я возьму на себя Графа, не переживайте об этом! Прокричал где-то позади Борис. Я улыбнулась и влетела в свою комнату, споткнувшись о плед, валяющийся на полу в середине комнаты, и снеся все-таки одну из корзин с розами. Я распахнула дверь. Передо мной стоял он. МОЙ ИДЕАЛЬНЫЙ ИЗБРАННИК. Тот смешливый парень, внесший в мою жизнь красный диван, тот который подарил бесконечные разговоры, и самый нежный поцелуй, после которого исчез. - Извини, что так рано... Я кинулась ему в объятия, не дожидаясь его слов, его оправданий. Он прижал меня к себе, и замолчал, так мы стояли минуты три в полном молчание, и в полном восторге от нашего касания, от наших с ним объятий. -Я почему-то думал, что в пять утра ты обычно спишь... Он отстранил меня на секунду, только чтобы посмотреть на меня, и потом, прижав снова к себе, продолжал: - Но ты, похоже, ждала меня прямо в свадебном платье. Я прыснула, и шлепнула его по плечу. - Это бальное платье! Мы не могли выпустить друг друга из объятий, и стоя в подъезде с распахнутой дверью в мою квартиру мы вели наш глупый диалог. - Ты пропал, я переживала, я думала, ты исчез навсегда... Он начал целовать мои веки, и тихонько шептать мне: - Я пришел, как только смог, я так боялся, что ты уже забыла меня. Со мной столько всего произошло за последние две недели... Наконец он приподнял меня на руки и внес в квартиру, захлопнув за собой дверь. Мы растворились в поцелуях, мы растворились в ласках, и нежности. Это было самое сказочное утро в моей жизни. Я поддалась своим чувствам, мой разум спал в это утро так крепко, что чувство полностью овладели мной. Эпилог. А потом настали самые будничные дни. Я рассталась с идеальным избранником Ильей, сделав свой окончательный выбор в пользу совсем уж не идеального мужчины, восседавшее в то сказочное утро на моей кухне в одних трусах и ругая эти ужасные розы, которые заполонили мою и так тесную кухню. Вскоре конечно мы бросили эту затею завтракать в маленькой кухне и перебрались в королевскую кухню в замке. Теперь мы завтракали вчетвером: Я, Борис, Евграф и, конечно же, мой совсем неидеальный избранник. Евграф поначалу ворчал, но однажды и это прекратилось. Помню в один с зимних вечеров, мой неидеальный избранник обыграл Евграфа в шахматы, после чего они оба прониклись друг к другу симпатией.

Жил-был Фонарь. Нет, не так. Разве фонари могут жить И хоть я вам по секрету скажу, что могут, начнём по-другому. Фонарь стоял на одной из центральных улиц. Стоял, вытянувшись по струнке, так, что его выправке мог позавидовать любой солдат. Чёрное тонкое тело Фонаря венчал круглый, матово-белый шар, меняющий свой цвет на золотисто-жёлтый по ночам. Его собратья, стоявшие на той же улице, часто уставали светить и гасли, и тогда приезжали деловитые дяденьки в оранжевых костюмах, колдовали над унылым тёмным шариком, и тот загорался вновь. Наш Фонарь никогда не переставал светить. Каждый вечер, как только откуда-то сверху на город начинали наползать фиолетовые сумерки, в загустевшем прохладном воздухе загорался яркий маячок, продолжая нести свет после захода своего старшего брата-Солнца. "Сюда, сюда! - словно звал свет, обещая показать верную дорогу, осветить её и помахать вслед воздушным шариком, который зацепился за фонарную верхушку (а надо сказать, шарики там оказывались часто, словно по волшебству). Фонарь почти не мог двигаться и говорить, но зато он многое слышал и видел. В дождь и снег, в туманные ночи и ясные он терпеливо делал своё дело - освещал небольшой участок улицы. Часто в его свете останавливалась какая-нибудь влюблённая пара, о чём-то заговорщицки перешёптываясь, и Фонарь старательно окрашивал золотом волосы и лица, незаметно любуясь людьми, которым не очень-то и нужен был его свет - им хватало своего, внутреннего. Порой к подножию Фонаря подлетала ночная птица, и тогда он, как мог, усиливал тепло, исходящее от его головы-лампы, чтобы согреть нахохлившуюся пташку. А однажды в заграждение позади Фонаря на полной скорости врезалось дорогое авто, и Фонарь с грустью наблюдал, как из искорёженной груды металла пытаются вытащить чью-то покалеченную жизнь. Иногда Фонарь жалел, что у него нет рук и ног - ведь так хотелось узнать, что творится там, за пределами яркой и шумной улицы. Некоторые жалостливые птицы, пролетавшие мимо, усаживались, скользя, на фонарное навершие и рассказывали несостоявшемуся путешественнику о том, что за поворотом всё такие же улицы, широкие и узкие, грязные и вычищенные, а если очень постараться и улететь далеко-далеко, то город закончится и начнётся поле и лес, большой-большой, размахивающий в такт ветру ветками зелёных деревьев. Но Фонарь не знал, что такое деревья - на его улице их не было. Однажды утром, только проснувшись и разлепив глаза, Фонарь почувствовал, что внизу, у подножия, ему что-то мешает. Посмотрел вниз и удивился: у самого края его единственной чугунной стопы асфальт дал трещину, и не просто так. Из трещины что-то выглядывало, но Фонарь так и не смог понять, что это. Пролетевший мимо воробей что-то изумлённо чирикнул, но тут же умчался дальше, не дав никаких разъяснений. Через неделю странное ощущение усилилось ещё больше, и, в очередной раз посмотрев вниз, Фонарь увидел, что из трещины выглядывает что-то, яркого, нежно-салатового цвета. "Дерево!" - крикнула сидящая на соседнем фонаре ворона. "Дерево" - сыто удивился распушивший хвост голубь, гуляющий по тротуару. "Дерево! Дерево!" - прощебетала стайка синиц, прилетевших из соседнего парка поглазеть на чудо. "Дерево" - подумал фонарь, и в этот вечер светил ярче и теплее обычного. Теперь он каждое утро молча приветствовал своего нежданного соседа, радуясь, что он, Фонарь, удостоен чести наблюдать рождение новой жизни. Однако через некоторое время росток стал чахнуть. Фонарь встревожился, не зная, что делать, у кого просить совета. "Корни, корни! - чирикнул вернувшийся без добычи растрёпанный воробей, - У него слишком мало места, чтобы пустить корни!" Фонарь вздохнул, скосился на прыгающего вокруг возбуждённого воробья, и осторожно приподнял один край своей стопы. Ему показалось, что росток радостно шевельнулся, и охваченный мимолётным порывом, Фонарь ещё выше поднял край стопы, и ещё выше - только чтобы дать юному деревцу возможность расти дальше, и... ...А на следующий день с утра все жители улицы поголовно высыпали наружу, чтобы посмотреть на невиданное чудо: на самом краю мостовой, клейкими, свежими листиками распускался небольшой росток... а рядом, разбросав в стороны молочно-белые осколки, плашмя лежал фонарь.

ГЕРОЙ НА ВСЕ ВРЕМЕНА САГА О РУССКОМ БОГАТЫРЕ ИЛЬЕ МУРОМЦЕ ГЛАВА 1 В ЛЕСУ НЕНХОЖЕННОМ Пока Илья пробирался по чаще, свист повторился снова. Но на этот раз магическая сила его была уже не так велика, как прежде. Только какой-то неприятный осадок оставался в душе его, богатырь становился сильнее и злее. Кости и тут валялись на каждом шагу, но в таком беспорядке, что наблюдательному человеку, способному думать, было понятно, что какая-то рука их просто разбросала для вида и устрашения того смельчака, который дойдет до этого места живым и невредимым. И в этом и был весь Соловей. Он считал, что перехитрить и запугать можно любого. Илья же убедился в том, что не так страшен Соловей, как ему малюют до смерти перепуганные люди и те, кто решил оправдать собственную трусость. Мефи, естественно, находился поблизости, хотя и старался двигаться бесшумно. Это было не его дело, не его подвиг, он оставался только свидетелем того, что происходить должно. Илья оглядывался вокруг, стараясь отыскать гнездо своего врага, чтобы тот внезапно не свалился ему прямо на голову. Но он не представлял как гнездовье его выглядеть может, потому и искал то, сам не знает что. Бес не подавал голоса, все переложив на его плечи. И расспросить его никак нельзя было. Он немного расстроился оттого, что лес был огромен, и бродить тут можно было сколько угодно долго. Леший давно заметил приближение неизвестного всадника. Когда он оставил коня на поляне и прямо к нему в лес двинулся пешком, тот оторопел от неожиданности. Сначала из самых добрых побуждений он хотел выйти навстречу и предупредить парня о том, что чужие здесь не ходят, а все свои по дорогам давно валяются. Судя по его виду, был он зелен и о страшной истории его леса понятия никакого не имел, а когда узнает обо всем, то поздно будет. Но когда он увидел за спиной старого своего знакомого беса, то понял, что ничего делать не станет, все его благие намерения - пустой звук, тот сделает так, как надо. Если этот тип рядом, то он спасет или погубит парня, но без его участия. И другая тревога появилась у Лешего, когда он глядел на этих двоих, неужели конец Соловью пришел Он не то чтобы особенно жалел о том, что тот сгинуть может (от меча Святогора это случиться непременно), а Леший уже рассмотрел его на поясе у Ильи. Просто странно было ему перемен таких огромных желать. Он уже и не мог без Соловья свой лес представить, так давно тот здесь поселился и угнездился. Но еще противнее было то, что все устремятся снова сюда, как было когда-то, чтобы нарушить покой Лешего, а он уже привык и сжился с собственной ленью и бездействием. А тогда будут тут девицы с парнями своими болтаться и непотребными вещами у него под носом заниматься, и все бродяги, стороной обходившие его тут снова появятся, и придется их гонять да пугать самому, а он эту обязанность Соловью передал. И тот с ней очень хорошо справлялся. Сначала, правда, он бунтовал против козней Соловья, против его разбоев, и дурной славы, которую он и Лешему принес, не зря говорят, с кем поведешься, от того и наберешься. Но со временем понял, что не так уж все страшно и скверно, и сжился с ним. А потом и стало нравиться ему происходящее. Он видел, как разрасталось его семейство, как он отвадил всех негодных людей. И хитрости его бесчисленные такими забавными казались простаку -Лешему, что особенный восторг в душе его рождался. И вдруг кто-то покушаться стал на порядок, который ему казался вечным. И не просто нарушал, а до основания разрушит, чтобы самому при этом прославиться, да ему со всех сторон неудобства принести. Первым порывом Лешего было - отправиться к Соловью и обо всем его предупредить. Но что-то остановило его на полдороги. Он благоразумно решил подождать немного. Бес наверняка узнает об усердии его, и найдет, как с ним за это рассчитаться, не стоило особенно торопиться, и свою голову под удар подставлять. Пусть все уладится само собой, может, и паникует он напрасно. Но Леший не особенно заблуждался по поводу своего приятеля. Он понимал, что Соловей, скорее всего, проиграет. И ему не хотелось проигрывать вместе с ним. И потом расплата беса, самое горькое из всего, что его поджидало. Лучше потом будет сказать о том, что он ничего не знает и не ведает, все происходило помимо его воли, и с ним самим никак не было связанно. Можно убедить их в том, что он проспал да прокараулил явную опасность, а потом все разбежались, и никто ему не помогал с Соловьем бороться (последнее было почти правдой). Ну а все остальное, хоть и не правда, зато безопаснее, если вообще будет, кому спрашивать о случившемся. Такую же версию, на случай победы Разбойника и для него можно придумать, ведь в этот день он мог и в гости к своему соседу Лешему отправиться, и не увидел пришельцев, упавших, как снег на голову. С этими словами Леший и решил убраться в свою берлогу и на самом деле поспать немного, а потом, когда все завершится, он и вернется, чтобы посмотреть на происходящее. ГЛАВА 2 А ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В самом центре лесной чащи поставил свой замок Соловей Разбойник. Когда-то он выбрал именно этот лес, потому что был он в самом центре, на перекрестке всех путей, и все путники прямо к нему и стекались, их и грабил он, без разбора. Оглушая своим богатырским свистом. Семья его разрасталась. Дочери Соловья были самыми богатыми невестами в округе. Только женихов для них все не находилось, никому особенно не хотелось такое родство иметь, перебираться в чащу лесную, и дело отца своего продолжать не было в то время больших охотников. Но и к себе девиц брать тоже не хотели добровольно добрые молодцы. И скучали эти девы в прекрасном дворце среди несметных богатств, со злобой и завистью глядя друг на друга, и только гадали, что с ними будет, как жить им дальше при таком папаше. И решили они в один прекрасный день, тайком от отца своего выкрасть и спасти какого-нибудь парня помоложе, чтобы хоть один муж был у них, от убитых-то парней толку мало. Тот, кому выжить удастся, решили девицы, останется у них, они его хорошенько спрятать должны, пусть ведьма одурманит да приворожит его хорошенько, а потом он и выберет себе ту, которая ему милее покажется. А когда отец его обнаружит, то поздно будет что-то менять. И потомство и наследники ему просто необходимы. Соловей разбойник был стар, и немного устал он от жизни своей бесшабашной, хотя не признался бы в этом даже себе самому, не то чтобы кому-то еще. Он уже давно потерял страх, и с годами все больше уверялся в том, что нет силы, против него идти готовой. Но если вспомнить старые времена, когда он только появился в этом мире, когда отец нынешнего князя Святослава был у власти, и был он хорош да пригож собой, и смел, как никто другой, и только вольному Соловью такой князь не по нутру был. Вот и ушел он в лес, чтобы глаза его князя не видели. Жить как-то надо было, тогда он и грабанул первого купца богатого. И стало понятно, чем ему заниматься стоит в жизни своей. И дела пошли лихо. А так как смекалки и хитрости у него было хоть отбавляй, а совести с самого детства никогда не было, то скоро он запугал и подчинил себе всю округу. Вот и стал он казаться многим настоящим чудовищем, да таким, каких прежде на свете почти не бывало. И в собственных глазах быстро вырос Соловей, а когда какой-то бес к имени его прибавил еще кличку Разбойник - страшно загордился он таким своим новым именем, и славу оно ему принесло небывалую. Много времени с тех славных дней прошло. И хотя Кощей Бессмертный порой в ярости и злобе своей и говорил о том, что сколько бы ниточке не виться, конец ее все равно будет, и на него найдется богатырь, который быстро раскусит его и поймет, что много дыму напустил он там, где огня почти и не бывало, но Соловей только нагло усмехался ему в ответ и про себя думал, что неудачливый и ничтожный этот тип просто ему завидует, но никогда не будет он повержен и сломлен. Когда в Киеве к власти при помощи вероломства и обмана пришел князь Владимир, расправившись со всеми своими братьями, то Соловей стал презрительно о не отзываться и считал себя важнее и значительнее этого князя. Он и не думал соперничать с князем, только не понимал, почему некоторые из богатырей служат ему верно. Но слышал он, что в последнее время у князя все было совсем не так складно, как в самом начале. Он услышал как ушел от него на волю и не вернулся назад Святогор, и только что Леший рассказал ему о загадочной смерти богатыря. О Святогоре он не особенно печалился и не любил его, потому что тот на него был слишком похож. И опасался, что если встретятся они на узкой дорожке, то не разойдутся. Но такая опасность миновала. Только сказал ему тот же Леший, что Святогоров меч из дома его другой богатырь неведомый забрал. Пока он даже имени его не помнил. Он понял, что кто-то народился из новых, кому нужны и почести и слава. Может, и какие другие соображения были у того воина, только ему от этого легче не становилось. Но он и подумать не мог, что этот парень идет именно в его сторону. Он его по обходной дороге мысленно сразу в Киев, к князю Владимиру отправил. Да и то сказать, кто же из нормальных молодых воинов будет начинать с самого Соловья, что им Горынычей да Кощеев разных мало что ли, для того, чтобы утвердиться и заявить о себе не стоит на такое гиблое дело идти. ГЛАВА 3 ДУРНЫЕ ПРЕДЧУВСТВИЯ Младшей дочери Соловья снились кошмары. Девица видела себя в объятиях какого-то прекрасного юноши. Хотя в самом сне и не было ничего страшного, кому угодно он мог показаться даже прекрасным, но только не ей. Она знала, что такие нежности могут завершиться большими неприятностями, для того, кто их расточает. Среди сестер у нее было достаточно соперниц, даже если бы они и примирились с тем, что у нее есть возлюбленный, а у них нет, то на отца особенно рассчитывать не приходилось. Он сделает все для того, чтобы извести жениха, чтобы весь мир увидел, как он жесток, ему нравилось показывать и доказывать именно это самое отвратительное свое качество. Она была маленькой ведьмой и даже не подумала о том, что сон может оказаться просто сном, и к реальности не иметь никакого отношения. Но ничего она больше не предпринимала, а только горестно и задумчиво ждала развязки. Весь следующий день она думала о юноше из ее сна, и для себя решила, что за объятия его жаркие готова идти на любые муки и лишения. Ни перед чем она не собиралась останавливаться. Проведет она с молодцем ночку, а там и видно будет, что делать дальше. Еще больше удивилась она, когда через пару ночей он приснился ей снова, тот же самый прекрасный незнакомец. Ничего удивительного не было бы в ее снах, если бы она его прежде знала, но ведь ни сном, ни духом не ведала. И стоял он перед ней и улыбался, и говорил, что после всего, что с ними случится, может быть, она одна в живых только и останется, а всем остальным придется головы сложить. И так перепугала ее эта речь его, что не до грез любовных было ей с той самой минуты. Она почувствовала страшную опасность, которая исходила от юноши. И хотя недавно готова была сама его защищать, а теперь подумывала о том, как бы предупредить отца и сестер о том, что тихие и прекрасные их денечки завершились. И понимала она, что не избавиться ей от тревоги этой страшной. Она должна им обо всем рассказать, а там пусть поступают, как знают. Девица тревожилась недаром, она была уверенна в том, что не поверят они ей. Уж если они всегда смеялись над ее видениями, которые со временем сбывались, то тут и говорить нечего. А когда убеждались в ее правоте, то уверяли, что это только совпадения, а она много о себе понимает. Они уверенны, что она просто страдает оттого, что самая маленькая и несмышленая, а хочет казаться важной и значительной. - И пусть, - заранее зная о грядущем, говорила девица, - пусть так, но потом они уже не смогут меня ни в чем обвинить. И с горькими этими помыслами она и оставалась в вечной горести и задумчивости, и такой несчастной казалась, что слезы готовы были брызнуть из глаз. Соловей любил свою младшую дочь, хотя и считал ее девицей немного странной и слишком проницательной. Она все время хотела казаться умнее всех. Может, это и правда чистая, но признавать ее ему не хотелось. А потом он всегда ласков и нежен был с ней, насколько это вообще возможно, но относился к ней настороженно и знал, что если в его семействе кто-то способен перепутать все карты и внести смуту, то это была именно она. Когда он вернулся с охоты и она встречала его, он порадовался встречи с ней, но за версту почувствовал, что она снова лишит его покоя и сообщит что-то такое, что не даст ему заснуть спокойно, может быть и не одну ночь. Он знал, что на сон грядущий она обрушит на него нечто. Он насторожился заранее. И дал себе слово, что воспримет спокойно, чтобы она не говорила, не станет волноваться и психовать не будет. - Отец, - упавшим голосом говорила она, я уверенна, что сны мои никогда не бывают пустыми забавами, а некоторые из них просто откровения. - Дьявольские откровения, дочка, с богом вряд ли есть у нас с тобой дела. Он давно в нашу сторону не поглядывает. Он хотел проститься с ней, но она не уходила. Этими резкими и откровенными словами он немного сбил ее с толку, и она готова была говорить о другом, о том, что издалека видела проказницу Лелю, которая стороной их лес обходит. О Ладе ей тоже слышать доводилось. А если Марена появлялась поблизости, то лучше бы вовсе не делала этого. Но она заставила себя забыть о капризных богинях и вернуться к суровой реальности, зная, что немного успокоится, только когда обо всем ему расскажет. Она давно заметила, что когда о своих тревогах рассказываешь такому сильному и яростному человеку, как ее отец, то они сами собой начинают уменьшаться. Тогда наступает пусть и временное, но все-таки спокойствие. Он может посмеяться, может поругать ее за что-то, но она больше не будет со своими горестями один на один оставаться. На одном духу рассказала она и про первый и про второй свой сон, все, как там было, что случилось в те злополучные часы и дни. Соловей загрустил. Но печалился он о том, что все его дочери хотят себе мужей заиметь, А он вольно или невольно мешает этому, потому что не потерпит соперников под боком, их заговоров, их зависти лютой. И если он согласится, то это будет значить, что он слаб и ни на что больше не способен. Разбойник догадывался о том, что такой момент настанет, но не теперь. - Подожди, - усмехнулся он, - я понимаю, о чем ты сказать хочешь. Но отец твой не настолько стар, чтобы самые важные дела доверять незнакомцам. А ты молода и с замужеством подождешь немного - Могла бы подождать, - согласилась она, - если ты только это услышал и понял. Она была еще умнее и проницательнее, чем он думал сначала. - Только я боюсь, что этого замужества вообще никогда не случится. Отец, если юноша так опасен для всех нас. Я же о другом тебе говорила. Ты только начало сна слышал, понял и отмел все остальное. Она смотрела на него со злостью и едва пыталась скрыть раздражение, словно он был ребенком малым, а она его строгой воспитательницей. - Тебе не жених мой грозит, а воин и соперник, - говорила она не в силах больше терпеть его невнимание. И расхохотался Соловей. - А вот об этом вовсе можешь не беспокоиться. Посмотри, сколько воинов валяется вокруг. Они тоже мне грозили и были не из робкого десятка. Но разве хоть одному из них удалось причинить нам какой-то вред Если конечно, не считать богатства, которые они вынуждены были нам оставить, мы ни в чем больше их не обижали. - Но ты сам не раз говорил о том, что бог не особенно благосклонен к нам. И все может перемениться в один прекрасный день окончательно. - Ты запугать меня решила - рассердился вдруг он. - Я хотела бы ошибаться и паниковать напрасно. Она едва сдерживалась, чтобы не сорваться и не нагрубить ему. Но он был глух и слеп, и слушать ее не собирался. - Хорошо, я буду осторожен, - наконец, чтобы успокоить ее, согласился он. И она не проронив больше ни слова, ушла. Девчонка много на себя берет, - думал в тот момент Соловей, разглядывая какие-то узоры на ковре, и с усмешкой вспоминая, как этот чудный ковер ему достался. Но ему не пришлось завершить своих приятных воспоминаний, он стал думать о чем-то совсем другом. И о том, что ради своей безопасности стоило прислушаться к дочери и приготовиться защищаться. ГЛАВА 4 ТРЕВОГИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ В ту бессонную ночь вся буйная жизнь прошла у Соловья перед глазами. Девчонке удалось главное - на лишила его сна. И вспомнил он о том, как поселился в лесу этом, как начал он разбойничать. И считал он дела свои темные верхом доблести. Правда, Леший ему мешал, но со временем он его приручил. И стал Леший если не помощником, то и не возникал больше, и мешать ему он не посмел бы. А когда скучно ему стало, и понял он, что все богатства кому-то оставить следует, он и подумал о бабе шустрой, чтобы под стать ему она была. Правда, найти такую оказалось не так-то просто. Она могла сбежать и испугаться, и опозорить на весь мир. И при всей его доблести, он не согласился бы на первую встречную. И чтобы не промахнуться, и было на кого неудачу спихнуть, прибегнул он к простому способу - обратился к местной ведьме. И наказал он, чтоб она для него все сделала, и женщина, чтобы была самой наилучшей. Она согласилась, что ей еще оставалось - запугать людей и духов он мог к тому моменту неплохо. Ведьма все сделала правильно, девица хоть и была без роду и племени, но оказалась верной и преданной. А при богатствах его так глаза у нее загорелись, что и душу свою выложить бы она могла. Жили они по-разному, то хорошо, то плохо, но родила она ему трех девиц. И померла однажды, чего-то объевшись от злости да от жадности. Соловей скорбел недолго. Но решил больше не жениться. И только время от времени развлекался с пленницами своими. Этого ему при подросших дочерях было достаточно. Так и жил он все эти годы. И только одно показалось странным Соловью - ничего особенного в жизни его не происходило. Хотя набрал он богатств разных, дочерей вырастил, хотя росли они, скорее всего сами по себе. И было во владениях его лес да духи, да хитрости, да мертвяки, которые порой непрошенными в сны его являлись и еще угрожали ему, твердили, что все ему припомнится. Тогда ему придется непременно ответ держать. От таких чувств у кого хочешь, голова кругом пойдет, а он все еще терпел и держался. И казалось ему, что весь этот мир как-то непонятно и странно устроен. Вроде бы все у него сбылось, о чем мечталось. И вольной птицей он при этом оставался, да не было радости в душе его и полета того не бывало. Все серо и мрачно в душе его оставалось. Хотелось ему чего-то такого, что оторвет его от земли грешной, поднимет и заставит и свет весь и особенно Киев непреступный говорить о нем. Если о делах его до князя какие-то вести доходят, то вряд ли он понятие имеет о том, кто это такой орудует на главной его дороге. У них словно договор какой-то существует - не вмешиваться, и он уговор этот вольно или невольно соблюдает, ничего другого ему и не надо больше. А тут еще средняя дочь к нему пришла. От этой он никакого подвоха не ожидал. Она была достаточно глупа, никогда никаких снов не видела, и ничего больше не смогла бы добавить к тому, что ему уже Младшая выложила. И все-таки в такой поздний час не так просто заявилась она, а стала плакать беспрерывно да прощения у него просить. - За что простить я тебя должен- спрашивал он у нее. Но понимал он, что ничего хорошего она ему тоже не расскажет. Это было понятно уже по обилию слез. - Хватить реветь, говори, что случилось. - Они не хотели говорить тебе и не сказали бы, если не я. Они и мне ничего не говорили, - ныла и стонала она. И я сама случайно все увидела и узнала. - Интересно, что такое ты увидеть и узнать могла - допытывался он. Наверное, вид его был так суров, что в первый момент девица даже отпрянула от него. Но она хорошо понимала, что раз начала говорить, и во злобе своей набралась храбрости, то должна закончить - отец не оставит ее в покое. - Говори, - рычал он яростно, - хватит мне голову морочить. И он так больно сжал запястье ее, что ей снова пришлось воскликнуть: - Матушка наша жива, я своими глазами ее видела, - говорила она, трясясь от страха. - Что за чушь ты несешь, - взревел он, - удивляясь тому, что она пришла с такими глупостями именно в тот момент, когда он о покойной жене своей не помышлял. - И никакие это не глупости, сам можешь отправиться в Петровку, - она там живет с Федором, у нее уже трое детей. Она счастлива и весела. Когда я подслушала разговор ведьмы с Лешим, не поверила им, не поверила им и сама бросилась туда, и все своими глазами видела. - Тебе тоже видно, какие-то дурацкие сны снятся, как сестре твоей, - взревел он яростно, поражаясь нелепости, о которой она говорила. - Никакие сны мне вовсе не снятся, я привыкла полагаться на то, что виду и слышу. И не всегда надо верить своим глазам и ушам своим.. - Вот тебе и раз, - он похоронил жену свою когда-то и забыл давно о том, и как могло оказаться так, что она жива - живехонька. И хорошо, что боги ее оживили и чудо такое совершили. А если эта стерва обманула, провела его, и над ним же теперь потешается Хотя, вероятно, потешаться ей давно надоело, столько времени прошло. Но каким посмешищем он был, если это правда. Понимая, что сейчас же надо выяснить, что там и как на самом деле происходит. Он пролетел стрелой мимо рыдавшей дочери - некогда эту дурищу утешать. Он бросился прямо к ведьме. Она одна, хоть и старая, но здравомыслящая, и могла объяснить ему, что и к чему, и что следует понимать, что происходит вокруг. Соловей ждал еще утешения, ему хотелось, чтобы старуха сказала о том, что девица рехнулась, что она не придумывает себе всякие истории, ведь жизнь в лесу скучна и она сказки сочинять горазда, ведь где, как не в сказах помирают и снова оживают всякие девицы и парни. Но что-то подсказывало ему, что это не совсем правда, и не узнает он, что хочется. Хоть жизнь его неудачной и не назовешь, но бывали такие моменты, когда, когда он явно не мог справиться, и вот тогда Но ему не особенно хотелось рассуждать о том, что будет тогда, когда он не справится со своей собственной жизнью. ГЛАВА 5 У ВЕДЬМЫ Ведьма была на месте и казалась спокойной. Может, она знала, что он явится нынче к ней, но понятия не имел о том, зачем он появится. - Что расшумелся, и тебе Илюшка покоя не дает- уставилась она на старого друга своего. -Какой Илюшка, карга старая, он не помнил никого с таким именем. О ком ты еще говоришь, поганка ты бледная. Соловей в тот миг взбесился не на шутку. Все бабы договорились видно, чтобы бесить его, да с ума сводить. - О том парне, - ведьма ругани его не удивилась и даже ухом не повела, - он уже и Святогора в могилу каменную уложил, и за твоей душой отправился. Соловей, как и все вокруг, знал о гибели Святогора, но это его нимало не тронуло. Надо быть полным идиотом, чтобы залезать куда попало. И этот парень не имеет к его судьбе никакого отношения, кем бы он ни был. - Ты мозги-то мне не морочь, - еще яростнее взревел он, показывая, что взволнован он совсем иным. - Можешь орать на дочерей своих непутевых, а на меня не смей, - неожиданно расправила свои плечи старуха, - может, ты и разбойник, и много чего они про тебя насочиняли, но мне ты не рассказывай о том, как и кого ты там укокошил, в большинстве своем это все обман чистой воды. Он вскипел еще сильнее. - Как и смерть дорогой моей женушки, - спросил Соловей, едва сдерживаясь. Ведьма на секунду замерла, словно услышала о чем-то знакомом, но о том, что не могло с уст ее сорваться. Все так давно поросло быльем, что не могла она выдать чужой тайны - Какой женушки, - совладала с собой Яга, - она решила, что будет отрицать. Может, до него слух какой-то и дошел, но ради всеобщего спокойствия она не хотела ворошить дела давно минувших дней. - У меня их что, вязанка была Или ты о единственной никакого понятия не имела И запале он выложил все, что ему от дочери стало известно. Ведьма прикинула, как ей быть дальше. Отрицать это стало глупо и утомительно. Он за минуту все проверит и уяснит, и тогда разгромит все и всех, а это вовсе не было никому нужно. И хорошо, что Илья появился у леса его. Он вряд ли ему позволит навредить бабе той, которая ей, как дочка была. И помогала она Соловьихе во всем и всегда, и никогда ничего дурного желать ей не могла. И тогда она решила рассказать ему обо всем, но как-то помягче. - Что было, то было, - говорила Старуха, да так давно, что половину я уж и помню смутно. - Вот как , - взревел Соловей, значит запамятовала. Он схватил старуху, чтобы хорошенько тряхнуть, но ниже пояса такую боль ощутил, что тут же выпустил. - Девок своих хватать можешь, а меня не смей, - ее глаза сверкнули зловещим блеском. Она стала вмиг нетерпима и яростна, и не собиралась останавливаться и пиналась очень даже сильно. Так и завершилась скандалом это странное свидание. ГЛАВА 6 ОБЪЯСНЕНИЕ Ведьма начала свой рассказ, как только Соловей немного успокоился. Она говорила со слезами на глазах о том, как в одиночестве страдала ее ненаглядная девица - У нее же все было, - возмутился он. - Было-то было, - поспешно согласилась с ним ведьма, -твое богатство в начале любому может мозги затмить, только быстро к нему привыкаешь, и все в этом мире становится неинтересным и ненужным совсем, а ей хотелось дождаться от тебя нежности, ласки и тепла. Но ты сам тогда Федора в дом и привел. Он казался не таким суровым и бессердечным. Не знаю, как они там сошлись, до чего договорились, словно в лесу глухом с этим какие-то трудности могли возникнуть, только прилетела она ко мне, голубка моя, так рыдала и так просила все сделать для него. Тогда мы и придумали небольшую хитрость. Думаешь, только тебе удается чужие кости по лесам и дорогам разбрасывать и убеждать всех в том, что герой ты крутой и жуткий, и все трепетать от взгляда твоего должны Эта твоя дохлая идейка и помогла нам придумать главное. Мы решили выдать ее за мертвую, чтобы меньше шуму и скандалов было. Подождали, пока первая баба помрет. - Но она была похожа как две капли воды на женушку мою, будь она неладна. - Не ругайся, а то ни слова больше не скажу. Собственно она уже почти все и выложила, но Соловью было интересно, как они одурачили дальше, как выкрутились с телом чужой покойницы. - Была, - согласилась ведьма, - но я пока еще колдовать не разучилась. Придать ей сходство - не так трудно, да ты и близко к телу не подходил, а с такого расстояния с которого ты на нее смотрел, можно было и одну из дочек твоих подсунул и тогда сошло бы, но мы старались все путем сделать.. Но я постаралась, сходство было такое, что сама голубушка, как узрела ее у меня, так и ахнула, и стала себя оглядывать, она уверенна была в том, что лежит там перед костром погребальным. Она была уверенная, что от проказы такой несчастье с ней какое-то рано или поздно случится. Я ее предупредила тогда, что все еще остановить можно, но увидела она, что ты и слезинки не проронил, только плюнул с досады, и потребовала, чтобы продолжили мы с ней все. Бабу похоронили, как твою безвременно помершую жену, и все прошло гладко, а она незаметно уехала. И велела я ей носа сюда не показывать, и никому о себе не напоминать - одна умерла, родилась другая. Но очень она ко мне привязалась. И стало ясно, что тайное, даже для такого олуха царя небесного как ты, рано или поздно станет явным, а чему быть, того не миновать. С этими словами ведьма усмехнулась и жестом показала, что она все сказала, что знала, и больше поведать ей было нечего. Но и сам Соловей уже убрался. Все ему было ясно и понятно. По дороге в свой замок он раздумывал о том, как поступить ему дальше с притворщицей и обманщицей. Если обрушиться на этих двоих предателей сразу, это будет справедливо, только должен ли он, да еще через столько лет мстить вздорной бабе и мужику, которого накормил и обогрел в доме своем, или оставить наказание для богов И странная появилась в душе его загвоздка, и до мести ему опускать не хотелось, хотя о благородстве он понятия не имел, и на богов вовсе не надеялся, как - то слишком далек он был от них. Странно и нелепо было то, что там происходило. Если бы раньше кто-то сказал ему, что он доживет до такого, он никогда не поверил бы и отлупил клеветника, а вот слушает и трепет и понимает, что все так и было. Соловья- Разбойника обвела глупая тупая баба и ведьма старая, как самого завалящего мужика. И черт с ними, пусть у них все прахом идет, и пусть он подавится этой кикиморой. Но ведь она умудрилась и детей ему оставить. И чем больше он об этом размышлял, тем больше понимал, что не успокоится, пока на них не обрушится и не разорит гнездовье это развратное. Тогда они поймут, как мошенничать и над ним, честными и грозным разбойником измываться. Наверное, каждому жизнь преподносит что-то подобное, но никто не будет таким обиженным и несчастным себя чувствовать, как он. Бес застал его в тот момент, когда он метался по хоромам своим и думал, как ему поступить с предателями, и бросался из огня да в полымя, но ничего путного придумать так и не мог. И показалось ему, что бес именно для того и пожаловал, чтобы помочь ему в этом. - Ты сдурел, - с ходу усмехнулся Мефи, - чтобы я помогал тебе мстить твоей Кикиморе, да плюнь ты на нее и скажи, что побегом осчастливит тебя, и не придется терпеть такую сволочную девицу. - Как легко и хорошо получается все у тебя, - не выдержал бесового наставления Соловей. Хотя он понимал, что в словах того было что-то разумное. И он со временем возможно так и поступит. - Зачем же ты тогда пожаловал - стал спрашивать Соловей непрошенного гостя своего. - Есть дела и поважнее твоей сто лет назад сбежавшей жены. Когда Святослав шел на врагов своих, он их предупреждал о нападении. - К чему это ты про поганца того вспоминаешь, - насторожился Соловей, он в один миг забыл о воскресшей женушке. - А все к тому же, - говорил бес задумчиво, - что я тоже пришел, чтобы предупредить тебя, чтобы ты был готов к схватке жестокой. - И ты туда же, что Святослав воскрес что ли Или черепушку тогда другому по ошибке снесли - не удержался от иронии Соловей, он всех готов был стричь под одну гребенку. - Да что ты заладил, мертв Святослав, но богатыри на земле русской не перевелись еще. -И как же твоего нового богатыря зовут - недоверчиво спросил Соловей - Имя его тебе пока мало что сказать может, но после того, как он с тобой разделается, оно станет всем известно, и Владимир примет его в дружину свою с большой радостью. Наверное, бес шутил, только от таких шуток стало ему тяжело. Все ходили они по кругу, о каком-то неведомом богатыре говорили, а уж если даже бес про это заладил, это что-то да должно значить. И ни слова больше не произнес Соловей. Дочь его младшая не так и заблуждалась, у сна ее есть какой-то смысл и объяснение. Соловей махнул рукой. - Семь бед - один ответ, - только и сказал он. Можно что угодно говорить о жизни его, но скучной ее никак нельзя назвать. И он снова окунулся в круговорот событий. ГЛАВА 7 РАССВЕТ Своим появлением у Соловья и своим разговором с ним бес оставался вполне доволен. Он видел, что все особенно хорошо для героя складывается. Илья настолько силен, что ему нет нужды скрываться и таиться. Он может идти в открытую. Пора было непроходимые леса, Соловьем загаженные, очищать от нечистого духа. А дорогу до Киева надо безопасной сделать. А если Соловей окажется на его пути, то пусть своей шкурой и расплачивается за все, что натворить успел. Он и без того долго самовольничал и не было на него спасу никакого, но все рано или поздно кончается. Они его не трогали до поры до времени, но время его давно приспело. И он окажется там, где ему и самое место - в подземном мире. Это не Горыныч, от которого и польза может быть, ковром-самолетом, да и ничем другим ему все равно не стать, вот и пусть отправляется к тем, с кем он на больших дорогах расправлялся. И тогда в лесу этом, в самой его середине только замок и останется, как напоминание о древнем разбойнике, больше и духа его не будет в помине. Вполне довольный своими размышлениями, он отправился дальше. Надо было навестить богатыря, которого он так надолго оставил одного и самому засучить рукава и взяться за дело. Возвращаясь, бес оглянулся на лес дремучий, давно и непотребно заросший. Костей тут набросано было очень много, с этим старик явно переборщил в последнее время, да руки бы у него отпали, если бы он стольких укокошил. Долго его расчищать придется и убеждать путников в том, что никакая опасность им не грозит, это дела минувшие. Илья дремал в тот миг, когда бес к нему приблизился, но словно какая-то оса или овод его больно укусил. Он подпрыгнул и оглянулся вокруг. Из людей, как и следовало ожидать, тут никого не было, только бес вертелся поблизости. - Был я у Соловья, в таком смятении никогда прежде не бывал он, на него столько бед в один момент обрушились, что не знает, за что сначала браться. И чтобы немного позабавить богатыря, он рассказал о проделках ведьмы и о его сбежавшей жене - И живет она, поживает теперь припеваючи, и дорогу в лес позабыла, - закончил он рассказ, который казался ему таким забавным. - Но как она детей своих могла там бросить - удивился Илья - А что ей оставалось, к ним Кикимора приставлена была, и выросло из них то, что выросло, зато сама она жила так, как хотела, да с разбойником не маялась, и всех ужасов, которые он творил, не видела. Не было у нее богатства, но и скуки серой не было. Впрочем, не мне судить о радостях и горестях людских, я в них ничего не понимаю, - тут же искреннее признался бес. Но добрые чувства к Соловью исчезли уже в тот момент у Ильи, когда увидел он по дороге то количество костей и людских останков, которые все время ему попадались. И такая ярость охватила душу его, так ему стало жаль невинных жертвы разбойника, что он заодно с бабой вздорной быть готов был, чтобы этому типу досадить. Утро на самом деле оказалось мудренее вечера, потому что от страхов и чувства одиночества с рассветом ничего не осталось. Богатырь был силен, бодр и готов к работе. Он с честью одолел бы все препятствия и сразился с любыми врагами.

Действующие лица: Автомобилист -- весьма занятой, рабочий человек средних лет. Занимается частным бизнесом. Мотоциклистка -- молодая, "крутая", ставящая превыше всего свободу. Место действия: придорожное кафе в Ставропольском крае. С шуршанием проносятся мимо по трассе легковушки, рычали дизелем грузовики. Возле одного из придорожных кафе припаркована серебристая "десятка". Несмотря на довольно обильный тюнинг, автомобиль смотрится солидно и серьезно. За столиком сидит и печатает что-то в ноутбуке красивый мужчина средних лет в пиджаке. На столике стынет кофе, к которому мужчина время от времени прикладывается, отпивая его маленькими глотками. Неожиданно раздается рык мотоциклетных цилиндров и появляется хромированный и разрисованный чоппер неопределимой родословной (байкеры часто грешат переделкой машин под себя -- сложно найти в мире два одинаковых мотоцикла среди этих крутых парней). С мотоцикла слезает нечто в кожаной куртке с массой цепей и заклепок, камуфляжных штанах и высоких берцах. Нечто оказывается девушкой, что определяется по отсутствию кадыка и бороды -- лицо всадника скрыто за большими темными очками и частично прикрыто шлемом-каской. Поскольку все места в кафе уже заняты, девушке-байкеру остается только подсесть за столик к бизнесмену. Действие первое: мысленная дуэль. Автомобилист: (не обращая внимания на новую соседку по столику) ...А если еще сверху накинуть, то смета за перевозку будет выше дохода водителя, и можно будет снимать проценты... Мотоциклистка: (мельком глянув на автомобилиста) Зануда. Автомобилист: (потянулся за кофе, заметил девушку) Тьфу, подсела какая-то неформалка панкующая. Мотоциклистка: И что у него там интересного в его компе Ничего, наверное, какой-нибудь скучный бизнес-план. И музыку нормальную наверное, не слушает. Серый тип. Автомобилист: Скорей бы она уже от сюда ушла. Терпеть не могу этих панков. Мотоциклистка: Пошел бы он отсюда поскорее, только тоску нагоняет. Кстати, где там мой кофе Официантка приносит кофе и начинается Действие второе: обмен мнениями Автомобилист: (вежливо) Вы не могли бы пересесть за другой столик Мотоциклистка: (с вызовом) Сам иди отсюда! Автомобилист: Я занял этот столик раньше. Это вы его оккупировали, как татаро-монгольское иго. Мотоциклистка: (ища повод для разборки) Как-как ты меня назвал, интеллигент вшивый Да я тебе сейчас такое иго устрою, мать родная не узнает! Автомобилист: (спокойно и уверенно) Не нарывайтесь, девушка, и не таких обламывал. Обычно я, конечно, женщин не бью, но для вас могу сделать и исключение. Мотоциклистка: (явно радуясь назревающей драке) Мы еще посмотрим, кто кого! И автомобиль свой паршивый со стоянки убери, мне байк ставить некуда! На стоянке достаточно места, но автомобилиста задевает отношение девушке к его машине. Автомобилист: Если и применять термин "паршивый", то это к вашему транспортному средству. Автомобиль во много раз лучше. Мотоциклистка: (насмешливо) Интересно, чем это Автомобилист: Практичней, например. Или, что важнее -- безопасней. Вот ты на своем мотоцикле кости хоть раз ломала Мотоциклистка: (как будто гордясь этим, бравируя) Да, ломала! А ты, хлюпик, просто боли боишься, что бы на байке ездить! Автомобилист: Боли я не боюсь. Но автомобиль гораздо удобнее. И солиднее. Мотоциклистка: Зато я круче! Меня на дороге ни с кем не спутаешь. Автомобилист: Ну и что Меня узнают по делам, а не по браваде. И вообще: крутость -- понятие относительное. Мотоциклистка: (снова начинает заводиться) Да меня тут все знают! А тебя кто знает, а, человек из толпы Автомобилист: (все тем же спокойным тоном) И меня тут все знают. Только меня знают, как человека серьезного. И удачливого. Мотоциклистка: (немного остывая, глядя с прищуром на автомобилиста) А не ты ли тот зануда, что по ночам на стритрейсингах зажигает Автомобилист: (смущаясь) Да, я. Мотоциклистка: (повеселев) Прикольно! Меня учит жить парень, который каждую ночь ездит на самых отвязных гонках! Автомобилист: Между прочим, гонки не мешают мне заниматься карьерой. Мотоциклистка: Мне тоже мой байк не то что мешает -- помогает! Автомобилист: А ты кем работаешь Мотоциклистка: (слегка смутившись) В милиции, в ДПС. Автомобилист: (смеясь) Ты Да ты гонишь! Мотоциклистка: (с жаром) Нет, правда! Я в прошлом году школу милиции закончила! Автомобилист: (с подковыркой) Что, прямо вот в таком виде на посту и стоишь В кожаной куртке с цепями, камуфляже и с пирсингом в губе Мотоциклистка: (оправдываясь) Нет, естественно! Форму одеваю. Просто сегодня не мое дежурство. А ты что, все время в костюме ходишь Автомобилист: Нет, просто сегодня деловая встреча была. Представляешь, наш шеф такое отчебучил... И они разговорились, как старые друзья. Мне интересно было за ними наблюдать. Но вот они оба сразу встали и направились к своим машинам, каждый к своей. Такие разные и непохожие, но так легко нашедшие общий язык благодаря своим машинам. А на стоянке, тихо перемигиваясь, что бы не заметили их хозяева, стояли они -- автомобиль и мотоцикл. Их двигатели на этот раз звучали в унисон, и их хозяева, переговариваясь через открытое стекло автомобиля, ехали в одну сторону. Я пробыл в Ставропольском крае еще полтора месяца, и уже садясь на автобус в Пятигорске, увидел странную свадебную кавалькаду. За украшенной ленточками серебристой, обильно тюнингованной, но солидной и строгой "десяткой" мчались еще несколько таких же машин с яркими рисунками на бортах и простые иномарки. Их с воем сирен и мигалками сопровождал эскорт из нескольких машин ДПС, а в хвосте процессии рокотали двигателями мотоциклы байкеров, ловко менявшихся местами друг с другом в потоке машин. Ну что ж, этот спор окончился полной победой обоих сторон...

Что тебе шепчет дождь... Когда ты пробуждаешься - Не грусти, хоть и идет дождь Пусть он напоминает тебе обо мне. Что тебе шепчет дождь... Когда ты смотришь в окно Передай ему свои мысли, чувства, желания И капли дождя передадут мне послание Что тебе шепчет дождь... Когда касается твоей кожи Огибает прекрасные черты тела И скатывается на землю Что тебе шепчет дождь... Когда ты чувствуешь дрожь Слейся воедино с дождем И ты будешь частью меня. (с) Особь, 25.04.07

ВИТАЛИК Гайка выскочила из руки, и, ласково звякнув, резво покатилась по асфальту, словно освобожденная от поводка собака. Андрей проследил за ней и увидел, как белая с голубыми полосками кроссовка накрыла беглянку. Спортивная обувь принадлежала юноше, по виду совсем мальчишке, в художественно разодранных по современной моде светлых джинсах и стильном сером свитерке. Тот наклонился, осторожно, как живую, взял гайку, сделал шаг вперед и протянул ее автослесарю. Андрей разогнулся от колеса машины, которое в этот момент монтировал, и тоже шагнул навстречу худенькому пареньку с аккуратной смазливой мордашкой под шапкой торчащих как птичьи перышки мелированных волос. "Птенчик", - подумал он, принимая в свою грязноватую руку пойманную гайку. Маленькие детские пальчики на мгновение коснулись его ладони. Андрей хотел по привычке коротко и небрежно поблагодарить, но, подняв голову, неожиданно для самого себя, утонул в зеленовато-серых глазищах с огромными, как у наркомана, дымчатыми зрачками. Птенчик смотрел на Андрея молча, не отрываясь, словно зачарованный. Неизвестно, сколько продлился бы их молчаливый диалог, но хлопнула дверца брусничного "Доджа", стоящего неподалеку в очереди на обслуживание. - Виталик, - громко и уверенно позвал высокий и явно небедный мужик лет тридцати пяти. Он перевел взгляд на Андрея, нагло посверлил его черными тяжелыми восточными глазами и, по-хозяйски положив руку на плечо своего юного друга, притянул хрупкое тело к себе. Тот слегка зарозовел, но продолжал, со странным упорством, не мигая смотреть на автослесаря. А посмотреть было на что. Сияние розового золота ярких рыжих волос подчеркивали два влажных серо-голубых тумана, опушенные длинными светлыми ресницами. Синий комбинезон плотно обтягивал крепкую стройную юношескую фигуру, и где надо конкретно топорщился. - Да я вижу, вы уже снюхались, - засмеялся мужик слегка раздраженно, - Но, как говорится, нет худа без добра. И, обращаясь к Андрею, прибавил: Хочешь с нами на пляж съездить, культурно отдохнуть и покупаться голышом Андрей, чувствуя в его тоне пренебрежение покупателя, снисходительно перебирающего уцененные вещи в корзине универмага, ответил резко: - Я на работе. - Подменись, я тебе оплачу двойной дневной тариф. Винца попьем, на природе покувыркаемся. Андрей как бычок наклонил голову и презрительно бросил: - Я не пидор. Мужик засмеялся: - Это ты своей телке рассказывай. Я же вижу, как ты на Витальку пялишься. Да ладно, ладно, я не жадный, - загоготал он, чувствуя, что Андрей задергался, и его сметано белая в нежных веснушках кожа занялась рассветным пожаром. - Не дрейфь: ты его подрючишь, я -- тебя. Все по-честному. Андрей в ярости шагнул на мужика, сжимая в правой руке разводной ключ. Виталик встал между ними. - Не надо, не надо, это я виноват. Прости меня, - почти кричал он Андрею. - Да пошел ты на х..., петушок сраный. Забирай своего козла спонсора, и сваливайте моментом, пока мы с ребятами вас не забили. Здесь пидарасов давят как крыс. Из ангара автосервиса вышли пара здоровых парней в голубых тельняшках десантников, с интересом наблюдая разгорающийся конфликт. Мужик посерел и отступил спиной, следя за стоящим в боевой стойке Андреем. Виталик толкал своего друга к машине, не поворачиваясь к автослесарю. А тот в непонятной ярости, которую не могла притушить даже явная и безоговорочная капитуляция противника, поднял с земли кусок щебня и изо всей силы запустил его в юношу. Виталик вскрикнул. Он повернулся к Андрею, и зеленоватые глаза сразу наполнились слезами, но смотрели без злости, с тоской раненого котенка. Он прикрыл ладошкой рот, как готовый заплакать ребенок. Руки рабочего парня затряслись, и он непроизвольно схватился за сердце, сдерживая в груди звериный стон. Автослесарь резко шагнул назад к оставленной машине и опустился на корточки. Гайка упорно не налезала на болт, словно сжалась, побывав в ладошке Виталика. Руки не слушались. "Додж" завелся с пол-оборота. Андрей, проклиная себя, повернул голову, наблюдая за разворачивающей блестящей машиной, и когда она прошуршала мимо него, выезжая на дорогу в центр города, поймал за дымчатым стеклом прощальный взгляд дымчатых глаз. Он не помнил, как закончил в тот день работу, и, не идя в душ, наскоро сполоснув руки и переодевшись, присел к столу в их так называемой столовой, где мужики каждый день после смены разгоняли тоску пивом. Сергей, прошедший Чечню десантник, придвинул к нему стакан. Пиво поднялось в нем пенной шапкой, а второй напарник -- Колян -- накатил сверху грамм пятьдесят водки. "Пиво без водки -- деньги на ветер", радостно произнес он почти ритуальную фразу, призванную узаконить их разврат. Адская смесь легко ударила в голову Андрею и растеклась по телу успокаивающей теплотой. - Ты чего кипиш то поднял, - спросил Колян, затягиваясь сигаретой, - Чуть Тенгиза не замочил. Ты с ним поосторожнее, их же у нас как тараканов расплодилось, и друг за друга горой. Не то, что мы, коренная нация. Смотри, заловят они тебя скопом и уши обрежут. - Да козел он, чурка ... Хозяина из себя корчит. Хватит нам на своей земле их бояться. - Верно, братан, душить их надо, черножопых. Вообще то, Андрей по жизни не заморачивался национальной проблематикой. В отличие от Сергея, которого Чечня сделала резким и агрессивным, сформировав "кавказский" этнический тип врага. Но особым шовинизмом в их компании отличался Колян, постоянно вскрывавший заговоры жидо-массонов и призывавший спасать Россию от инородцев. На удивление товарищей, в тот день Андрей кипятился больше всех. Полагая, что его регулярная агитационная работа не пропала даром - молодежь наконец-то осознала славянскую идею, и готова смыкать ряды с истинными патриотами, - Колян достал вторую бутылку водки, припрятанный коньяк и купленную домой добротную закуску, решив устроить настоящий праздник национального согласия. "На страх врагам, на радость нам". Андрей обычно резво бежавший после работы домой, сегодня туда почему-то не спешил. Под коньяк и форель горячего копчения разговор шел душевный, тяжелые темы казались легкими, победа русского оружия близкой, величие нашего народа безусловным. Они истово пели "Так за царя, за Родину, за Веру ..." и Андрей в восторге и ярости до боли стучал кулаком по столу. А когда время подошло к одиннадцати, добрый Сережа вызвал для Андрея такси. Коллеги вдвоем загрузили его в машину. До своей квартиры он добрался на автопилоте, отодвинул открывшую ему дверь жену Татьяну в сторону, и побрел, раскачиваясь, в комнату. Ударился об угол, повис на двери, справился с ней, и, пройдя последнюю пару шагов, как финишировавший спортсмен стащил через голову свитер вместе с футболкой и упал на кровать прямо в грязных джинсах и кроссовках. Татьяна, матерясь и проклиная всех родственников мужа по восходящей линии, пыталась растормошить Андрея, но, поняв тщетность своих усилий, стянула с него обувь, штаны, и откатила по кровати к стенке. Так банально закончился день, который, как оказалось впоследствии, открыл совершенно новую страницу в жизни нашего героя. *** Патриотическая вечеринка в автомастерской позволила Андрею забыть наглые слова Тенгиза, однако не смогла выдавить из души молодого русского автослесаря образ порочного, как ему казалось, мальчика Виталика. Его антинародная власть над Андреем была непонятной, но непобедимой. Она томила, крутила, мутила и злила. А тут еще, на другой день после их встречи, затянувшееся жаркое "бабье лето" решило, что хватит дурить и морочить голову молодежи, и пора восстановить нормальный порядок вещей. Еще вчера летнее солнце пекло нещадно, небо глядело лазурью, позолоченная листва шептала неразборчиво в полуденной истоме под порывами легкого ветерка. А утро было уже хмурым и тусклым. Накрапывал дождь. Золото и пурпур кленов полетели на землю с удвоенной энергией, березовые грошики засыпли асфальт, отлакированный дождем, и все это великолепие отошедшей счастливой поры быстро превращалось под колесами машин и ногами людей в серое грязное месиво. Андрей не любил, да и не умел анализировать свои и чужие поступки. Он шел по жизни, не задумываясь ни о настоящем, ни о будущем. Жизнь, словно взамен за доверие, особо его не огорчала, но и не баловала. А сейчас он интуитивно чувствовал, что что-то серьезное произошло с ним и его судьбой, но мыслительный аппарат с непривычки включаться не желал. Андрей пытался забыть, как смотрел на него нескладный хрупкий мальчик. Ведь, если судить трезво, в нем не было ничего особенного. Да и никогда, даже крепко перебрав, Андрюша не испытывал влечения к своим товарищам. А вот жену Татьяну он любил. Она была яркой, красивой девушкой, на которую заглядывались мужики. Идя с ней под ручку по улице, он чувствовал себя королем. И поэтому Андрюша решил не париться и пожить по-королевски. Для начала он примчался с работы пораньше, вызвал такси, и они поехали с Таней в лучший городской ресторан. Наяривала музыка, крутился под потолком зеркальный шар, рассыпая по столикам и лицам клиентов разноцветных пронырливых зайчиков, в узких бокалах бежали к поверхности искрящиеся пузырьки, а сильная мужская рука лежала на женской и нежно поглаживала ее вдоль пальцев. И только счет, принесенный в конце романтического вечера в небольшой кожаной книжечке, слегка огорчал. Уловив смущение Андрея, Таня вытащила портмоне из своей сумки, и, расплатившись, страстно зашептала мужу в ухо: - Я у отца возьму еще денег, не волнуйся. Ты так красиво ухаживаешь, мне так хорошо сегодня. Спасибо тебе за этот праздник. - Таня, неудобно ... - Неудобно спать на потолке. Мы ведь с тобой одна семья - Конечно! - Ты меня любишь, Рыжик - Я люблю тебя, - с придыханием, как в аргентинском сериале, проговорил Андрей и жарко поцеловал свою Таню в губы. Разгульная жизнь обоим понравилась. На пятницу супруги решили пригласить гостей -- приятелей Татьяны по институту. Андрей был на высоте: смотрел только на жену, помогал накрывать на стол и относить на кухню посуду, но, главное, вежливо отверг все попытки подвыпивших девушек пофлиртовать с ним. Таня сияла. А в субботу поехали на дачу к приятелю Сашке -- париться в бане и жарить шашлыки. Гудежь перетек в воскресенье, и когда Таня с Андреем возвращались домой в такси, вспоминая приколы минувших суток, они были самой счастливой парой: рука в руке, щека к щеке и звук сердец, бьющихся в унисон. Казалось, мальчик Виталик был посрамлен и навсегда вытеснен из жизни Андрея. Но и на самых веселых вечеринках друзья замечали, что он порой "зависал", отрешенно глядя в пространство, словно уходя в другое измерение. И только приняв на грудь пару стаканов водки, мог веселиться безоглядно - и засыпать без снов. Но порой, хоть пока и нечасто, ночь была временем Виталика. Тот входил в Андрюшин сон все в тех же драных джинсах, ловил его глаза в свои дымчатые омуты, и, удерживая их неясной силой, как магнит железки, начинал гладить тело легкими пальчиками, а потом целовал в ушко, в нос и водил быстрым язычком под скулой. Просыпаясь после такой ночки и гляди на зарывшуюся в подушку коротко стриженую мелированную голову супруги, Андрюша жадно хотел увидеть Виталика наяву, но еще больше боялся этой встречи и осуждал себя за "дурацкие фантазии". *** Декабрь быстро двигался к концу, приближались новогодние праздники. Работы в автомастерской не было. Развернув от нечего делать местную газету, Андрей неожиданно наткнулся на сказку, которая называлась "Живи не таясь, люби не боясь". Он пробежал глазами дамскую притчу о том, как в канун приближающейся Рождественской ночи сердобольная Святая подарила несчастной учительнице встречу с ее девичьей любовью. Сама романтическая история едва коснулась его сознания, но название привязалось и закрутилось в голове, как слова популярной песни. Андрей бросил газету в ящик под столом, допил чай, и решил съездить похалтурить на своей машине -- перед праздником деньги были остро необходимы, а лихорадочное движение горожан по магазинам и рынкам обещало приличный заработок. - Сергей, я сгоняю на пару часиков -- потаксую Подменишь, если вдруг кого принесет - Давай, давай, - меланхолично согласился его напарник, в душе считающий минуты до заветного момента, когда можно будет выпить пива с водкой. Выходя из комнаты, Андрей посмотрел на иконку, которую Колян купил и назидательно повесил на стене в углу их рабочей столовой. Практически ничего не зная о божественных делах и религиозных обрядах, он все-таки понимал, что на иконе изображен сам христианский Бог Иисус - молодой мужчина с тонкими чертами лица и огромными дымчатыми глазами. Кощунственное сходство с объектом его ночных мечтаний и дневных сомнений испугало Андрея. Но, несмотря на это, глядя в зеленоватые глаза Бога, он попросил: "Помоги мне". В чем помочь конкретно, парень не уточнил. Андрей любил машины, как лошадники любили в давно минувшие эпохи своих коней. Его черная "девятка", несмотря на приличный возраст, была тщательно им "вылизана" и оснащена всеми возможными прибамбасами. Он с удовольствием сел за руль, и слившись со своим железным конем, погнал его галопом на местный Бродвей, где уже зажигались фонари и завлекательно светились витрины. Город утопал в снежной пене, как в ванне с шампунем. Розовый акварельный закат догорал над рекой. Радостное предчувствие праздника отражалось на лицах людей, в новогодних гирляндах и плакатах. Все двигались быстрее, мели товары с прилавков, не хотели ждать автобусов, платили не скупясь. День оказался удачным, и как все зимние дни -- предательски коротким. Андрей остановился отдохнуть у нового торгового центра, в надежде подхватить запоздавших покупателей, но его огромные зеркальные двери, проводив последних гостей, замерли в очарованном сне. Медленно падал снег, переливаясь в разноцветных огнях витрин, и шепча о том, что где-то в сказочном замке в глубине ледяных залов на снежной постели спит заколдованный Дедом Морозом зеленоглазый мальчик, которого можно разбудить только горячим юношеским поцелуем. Андрей докурил сигарету, вздохнул и понял, что пора ехать домой. Включив зажигание, он решил заложить прощальный круг по центральной площади. И, почти как в сказке, у здания Дома культуры наперерез машине бросилась юношеская фигурка с поднятой вверх рукой. Андрей сразу, даже в смешной вязаной красной шапочке и белой манерной куртке, узнал "голосующего" парнишку: Виталик! Сердце прыгнуло, руки задрожали и он аккуратненько, словно подсекая клюнувшую рыбу, притормозил у тротуара. Андрей был в черной бейсболке, надвинутой на глаза, и через полуопущенное окно Виталик не мог его хорошо разглядеть. Он не слышал названный адрес, так стучала в висках кровь и путались мысли, но ответ был готов заранее -- давай, садись. Беспечный Виталик дернул дверцу машины и плюхнулся на сидение. Андрей автоматом поднял стекло и сразу рванул с места, а уж потом повернулся к своему пассажиру. "Птенчик", как окрестил он его еще осенью на автосервисе, с интересом вскинул на него незабываемо-дымчатые, чуть косящие и оттого кажущиеся игривыми глаза, и в них полыхнул ужас. Он качнулся к дверце и, похоже, готов был выпрыгнуть на ходу из летящей по улице машины. -Не бойся, не бойся, - горячо заговорил Андрюша в несвойственной ему мягкой, убеждающей манере. Он хотел сказать, что все прошедшие с момента их первой встречи дни не находил себе места, но не смог. Вместо этого он преувеличенно заботливо начал извиняться: - Ты прости меня, прости, за тот раз, - меня твой урод достал. Как нога, не болит - Андрей схватил парня за ляжку, в которую три месяца назад попал брошенный им камень, и, почувствовав, как жертва его разнузданности сразу потянулась к нему, нервно отдернул руку. - Уже не болит, - улыбнулся Виталик, - мы с тобой тогда даже не познакомились. - Я запомнил, что тебя зовут Виталик, - радостно поведал водитель, - а меня - Андрей. А где твой козел, чего ты не с ним -- грубо поинтересовался он, сворачивая вправо, и, видимо, даже не отдавая себе отчета, что на автопилоте везет пассажира на свою дачу. - Дома, - прошептал Виталик. Это "дома" буквально взорвало Андрея. - Ты что, с ним живешь Кто он тебе, как это у вас называется -- бой-френд - Да ... мы живем вместе. Он мой друг. - Сколько он тебе платит - За работу - недоуменно спросил паренек. - У вас это называется работой, - нервно хохотнул водитель, резко тормозя на перекрестке. Пассажира мотнуло к ветровому стеклу. - Я работаю у Тенгиза в фирме, менеджером по продажам. Он мне платит за работу. - И еще за то, что ты с ним трахаешься Ты его что, любишь Виталик уронил на глаза длинную мелированную челку и почти прошептал: - Раньше любил. - А теперь разлюбил Просто жопу подставляешь, чтобы с работы не попер - Считай, что так. Я не могу жить один, у меня больше никого нет. Родители погибли в автокатастрофе два года назад ... Но Андрей был неумолим. - Как у вас все просто: полюбил -- разлюбил. А теперь, значит, никого не любишь - Люблю ... - Тоже мужика Тогда почему к нему не уйдешь Одного любишь, с другим трахаешься ... - Я люблю тебя, - выделяя слово "тебя", наконец решился сказать Виталик. -- Я сразу запал на тебя, как увидел в автосервисе. Андрей бросил руль и в сердцах хлопнул себя по бедрам. - Ну, ты даешь... У меня фирмы своей нет, менеджеры по продажам мне не нужны. И, вообще, ты имей в виду, что я никогда не буду спать с парнем. Никогда не смогу! Мне нравятся бабы, и я им нравлюсь. Я женат. Пойми, я люблю свою жену и не хочу ей изменять. Ведь если я буду с тобой, это тоже измена. Мы с тобой можем быть только друзьями. Виталик загадочно улыбнулся, и Андрей, глядя вперед на дорогу, чувствовал, что тот по-прежнему смотрит на него в упор своим преданным, словно забирающимся в душу взглядом. Странная теплая нежность томила сердце. Машина остановилась у светофора. Андрей поднял голову на своего пассажира и поневоле задержал взгляд. Секунды тянулись минутами. "Живи не таясь, люби не боясь", - так, вроде, предлагала районная пресса. Но сзади истерически заголосил автомобильный сигнал. Давно зажегся зеленый свет, а их машина замерла на перекрестке, - и Андрей, словно нехотя, двинул вперед. - Куда мы едем -- вдруг спохватился Виталий. - Слушай, я забыл.... Вот блин! А куда надо-то - На Луначарского, дом 35. Знаешь, Андрюша, ты такой красивый, как юный лорд. Ирландский лорд, - уточнил жарко шептавший парнишка. У тебя рыжие волосы и ирландские глаза. - Почему ирландские - Я в одной книжке читал, что у ирландцев такие глаза, "как будто их вставляли грязными руками". Серо-голубые. Они повернули на слабо освещенную улицу, где фонари горели через один, и в машине стало совсем темно. - Слушай, Виталик, а среди вас бывают семейные мужики, - неожиданно спросил Андрюша. - Почему ты все время твердишь "среди вас", "у вас" Я что, не такой как ты Ведь ты же сказал, что мы будем друзьями. Говори "у нас". - В этих делах я не такой, как ты! -- женатый парень выделил в речи неопределенное слово "этих", словно стесняясь или боясь называть вещи своими именами. - Лучше или правильнее, да Андрей промолчал. Они подъехали к построенному года три назад дому, считавшемуся в их городе самым престижным. Виталик обнял Андрея за шею нежно и боязливо, но маленькие легкие ручки жгли парню тело через свитер и куртку. У Андрюши в мозгу пронеслось: "Через пять минут так же станет ласкаться к своему Тенгизу". - Убери руки! -- грозно зарычал он. Виталик обиженно отстранился: - До свидания, Андрюша. Когда мы встретимся - Я тебе сказал: у нас с тобой ничего не будет! Беги, давай, к своему бизнесмену. Отъезжая, Андрей в зеркало заднего вида заметил, как Виталик отчаянно замахал ему рукой, словно забыл сказать что-то очень важное, но останавливаться не стал. Однако, уже поднимаясь по лестнице в свою квартиру, начал жалеть о том, что не вернулся. Настроение сразу упало до нуля. Жена на беду встретила его у входной двери: - Ты чего так поздно -- ее сильные руки по хозяйски обхватили Андрея за шею, взъерошили волосы на затылке, а потом забрались под свитер на талии, жадно лаская ложбинку узкой спины. - Убери руки! -- резко оборвал он ее, отстраняясь. Супружеский поцелуй повис в воздухе. - Охренел, что ли Все мозги пропил, подонок! - Слушай, Таня, успокойся. Я устал, задолбался. Таксовал до вечера. Вон, смотри, почти штуку заработал, - Андрей выгреб из кармана аккуратно сложенные сторублевки. *** . Дни побежали, как жетоны из игрового автомата, быстро-быстро стуча в лоток. Но ни счастья, ни покоя, ни воли они Андрею не приносили. Водка давала заснуть, быстро отработав супружеский номер, но в ночной тишине его сознание все чаще захватывали призраки, все как на подбор с зелеными дымчатыми глазами. Они осторожно, ласково, но неумолимо гладили мечущееся тело. Сны стали его жизнью, а жизнь превратилась в сумбурный незапоминающийся сон. Ежечасно Андрей корил себя за то, что не взял у Витальки номер телефона. Наконец, для него наступил "черный понедельник". Он уже собрался на работу, предвкушая, как сорвется сегодня пораньше, и поедет по городу в надежде встретить своего призрака наяву. По этому случаю он тщательно побрился и приоделся. Жена, глядя на счастливое лицо Андрея, неожиданно прямо и вызывающе спросила: -Кто такой Виталик Муж, застигнутый врасплох, не понимая причины вопроса, смутился и слегка покраснел: -Так, знакомый, он мне детали для машины достает. Жена усмехнулась: -А ты с ним за эти детали расплачиваешься натурой -Слушай, Таня, ты что несешь Какой еще натурой Ты думай, что говоришь! Жена его была девушкой неглупой, училась в местном филиале областного института. В их словесной игре у нее был старший козырь, но сегодняшняя победа могла разрушить и без того натянутые семейные отношения. Она заколебалась, и все-таки нежелание нести одной боль и обиду взяли верх. Женщина, скривив губы и глубоко заглядывая в мечущиеся и сузившиеся в предчувствии беды глаза своего мужа, отчетливо произнесла: -Ты стонал во сне: "Виталик, любимый ..." И потом, вот это ..., - Таня рывком отбросила одеяло, демонстрируя на простыне засохшее пятно, оставшееся на память о ласках ночного призрака. Все было просто и цинично. Андрей отвернулся, и, хлопнув дверью, выскочил в коридор. Там мгновенно натянул кроссовки, мельком взглянул в зеркало. "Блин, конец!" Бросив от себя назад входную дверь, он помчался по лестнице вниз. У выхода из парадной, Андрюша приложил ладони к щекам, чувствуя, что они просто пылают. -Блин, - выдохнул он обреченно, не в силах собрать мысли. Но весь день потом, механически крутя гайки и меняя прокладки, корчился от того, что его романтическая тайна вышла наружу и думал, как загладить свою вину перед Таней. В шесть часов Андрей первым ворвался в душ, наскоро вытерся, отказался от выпивки, стуча себя ребром ладони по шее и лихорадочно повторяя: -Мужики, не могу, бегу, бегу, позарез надо ... Цветы и Шампанское поколебали суровость Татьяны. Про себя она подумала, что теперь будет держать своего муженька крепко, благо есть за что. Он любил ее той ночью ласково и страстно, вспоминая юношеское ухаживание, первые поцелуи, свою кипевшую страсть и все то лучшее, что было у них за совместные два года. Вновь казалось, что кризис разрешился благополучно, к обоюдному удовольствию. Но нельзя изменить свою судьбу, даже если ты по всем статьям прав и стараешься сохранить семью и поддержать национальную демографическую программу. Виталик, как на грех, через пару дней заявился к Андрею в автомастерскую. Все в той же яркой шапке и вызывающей курточке. Рабочие как раз сидели за столом и полировали пивом водочку. Дым стоял коромыслом. Колян удивленно поднял глаза: - Так вот ты какая, Красная Шапочка. В аккурат Серому Волку в зубы попала. Пирожки то принесла - Мне надо поговорить с Андреем, - протянул испуганный приемом Птенчик. Тот сразу подорвался. -Давай, давай, поговори. Тебе, я вижу, палец в рот не клади. И не только палец, - меланхолично проговорил Колян, медленно цедя пиво в свой стакан. Молодежь вышла на улицу. Андрей закурил, стараясь скрыть волнение, и неласково молвил: - Ну, что ты пришел сюда - Андрюша, у меня же нет твоего телефона. Я тебя повсюду ищу, машину твою. Вот, извини, что приехал к тебе на работу. Очень хотел тебя увидеть. - Слушай, как человека тебя прошу: не приходи сюда. Ребята косо смотрят, а мне ведь здесь работать. Моя жена ... догадывается ... - Догадывается о чем - Что якобы ... якобы, - подчеркнул Андрей, - я тебя ... ты мне нравишься. - Я тебе нравлюсь! -- восторженно выдохнул Виталик. - У меня к тебе чисто дружеское отношение. Без всяких мыслей о сексе. Давай так: я возьму твой телефончик, и как будет возможность -- звякну. А ты обещай, что не станешь больше приходить ко мне на работу. Лады - Лады, - улыбнулся паренек, - Давай, я сам тебе на мобилу запишу. Он взял у Андрея телефон, набрал номер, и, заговорщически глядя на него, сказал: -Я записал себя под псевдонимом Вита, для конспирации. "Вита" - значит жизнь. Давай проверим. Андрей набрал номер и мобильник Виталика радостно заиграл. -Когда позвонишь -- залучился ласковыми глазами паренек. -На следующей недельке, - улыбнулся Андрей. *** Весна в том году уже в марте принялась за работу. Неожиданно исчез снег, небо заголубело -- в хорошем смысле слова, а жаркое солнце заставляло траву поторопиться с выходом на земную поверхность. Со дня их последней встречи терзания Андрея сконцентрировались на простой дилемме: "звонить - не звонить". Ежедневно он порывался набрать заветный номер, но всегда находил повод отложить звонок на завтра. Наконец, когда не было работы, он все-таки решился покатать Виталика по городу. У него было немного денег, и Андрей мечтательно подумал, как они зайдут в кафе, и сидя за маленьким столиком в полутемном зале будут пить кофе и смотреть друг на друга. Он вызвал на дисплей мобильника записную книжку, но адресата "Вита" в списке не было. Андрей прогнал пару раз все записи, надеясь на какую-то ошибку телефона, но потом понял, что жена Татьяна просто стерла "Виту" из его мобилы. "Вита" - значит жизнь, - вспомнил Андрей слова паренька. "Моя жизнь", - подумал он неожиданно. Горе захлестнуло его с головой, и он тяжело дышал, как вытащенная из аквариума рыбка. Жизнь его вновь стояла на кону, а резвый шарик бежал по кругу останавливающейся рулетки. "Тринадцать, черное", - отчетливо и бесстрастно произнес голос крупье. Как ни крути, но в мире много таинственного. В пятницу, тринадцатого, Андрей ехал на машине с другом Сашей после работы без особой цели и погруженный в свои мысли. На центральной городской магистрали, проспекте Калинина, он собрался поворачивать налево и готовился к маневру, когда возбужденный голос приятеля его остановил: - Вон, смотри, пидорок снимается. Хочешь, он тебе отсосет Давай постебемся. Тормози. "Виталик!", - Андрей в первое мгновение хотел прибавить газу, но, чувствуя, что сейчас покраснеет под удивленным взглядом друга, в панике даванул на тормоз. Виталик радостно подскочил к знакомой машине. - Виталик, - ехидно улыбаясь, манерно протянул Сашок, - хочешь с мужиками покататься в авто Ты сколько берешь за орал Нам, по дружбе то, скидочка будет Паренек потемнел, но сделал еще шаг к машине и наклонился, пытаясь поймать глаза Андрея, сидящего на водительском месте и нервно постукивающего руками по рулю. Сашка схватил его за запястье. - Ну-ка обслужи меня по быстрому. Он раздвинул ноги, одну опустил на асфальт, другую, согнутую в колене отодвинул к торпеде. Загибая Виталику руку, крепкий парень тянул его тело вниз. - Может ты хочешь пососать мой х..., сученок Ишь размечтался. Я кому попало его в рот не даю. Длинная челка паренька коснулась грязного порожка машины. - Давай, лижи мне кроссовки, если хочешь жить. - Оставь его, падла, - неожиданно выпалил Андрей, грохнув руками по торпеде. Сашок разжал руку, с удивлением глядя на взбесившегося приятеля. Виталик, прикрывая дрожащее от беззвучных рыданий лицо, упорно смотрел поверх ладони в глаза Андрею. - Ты чего - Машину твою увидел, и стал голосовать, поговорить хотел. - Смотри, не уходит. Да ты, никак, в Андрюху втюрился -- пробормотал ничего не понимающий Сашка. "Птенчик" доверчиво кивнул. - Я все ждал твоего звонка. Почему ты не позвонил Ты же говорил, что будешь со мной дружить ..., - лепетал полубезумным голосом Виталик. Сашка забился в восторженном смехе: - Андрюха, да ты у нас пидор! - Я тебе счас е...ло разобью, - в бешенстве заорал Андрей, хватая приятеля за плечо, - А ты, парень, иди, иди домой! Поищи других фраеров, таких же, как ты. Он сам с силой захлопнул правую дверцу и ревущая "девятка" полетела по проспекту в сторону памятного Андрюше ДК, нагло превышая скорость и словно спасаясь от погони. - Не гони, Андрюха, не гони так ... права потеряешь ... прости меня, я хреново пошутил ... - Следить надо, Саша, за своей речью, и лишнего не болтать, - злобно выдавил из себя Андрей. *** Но Сашок, как верный друг, конечно не утерпел. Откровения Виталика на проспекте Калинина быстро стали достоянием широкой общественности. Андрей, понятно, узнал об этом позже многих. Только тогда он врубился, почему знакомые парни при встрече с ним напрягались, но молчали, зная его крутой нрав; а многие девушки, напротив, проявляли повышенный интерес, видя в нем экзотическую секс-игрушку, которую интересно раскрутить на пару тайных свиданий. Одна из таких любительниц приключений, отвергнутая Андреем, с гадкой усмешкой сказала ему на прощанье: - Вот уж не думала, что все разговоры о твоей сексуальной ориентации - правда. Удар был неожиданным, но Андрей попытался его держать. - И правильно не думала. Если у меня на тебя не стоит, я что - педик Он развернулся, чтобы идти, но она бросила ему в спину: - Все сложнее. Весь город болтает о том, что у тебя любовь с каким-то Виталиком. Ваш душевный разговор передают из уст в уста, просто как письмо Татьяны к Онегину. Я, понятно, не поверила - не похож ты на голубого. И вдруг сегодня, знаешь, вот именно сегодня, вспомнила, как твоя Татьяна мне по пьянке болтанула, что ты во сне все о любви гонишь. И знаешь что удивительно: тоже о любви к Виталику. Так что ей нетрудно будет сопоставить то, что она слышала от тебя в ночной тиши, с тем, что завтра ей расскажут возбужденные подруги. - Не стесняйся, возбужденная подруга, рассказывай. Логика у тебя железная. Ты мне просто глаза открыла. Получается, что я его и правда люблю. Вот только он, наверное, больше меня не любит. После этого разговора Андрей, как закаленный металл, приобрел звенящую твердость в отношении людской молвы. Он не стал устраивать разборок своему приятелю Сашке, а просто охолодил его при встрече взглядом. Хуже было другое: Андрей жил на квартире своей жены и именно ее деньги были основой их семейного бюджета. Но дело даже не в этом: он чувствовал себя виноватым перед женой, и понимал, что ничего не может для нее сделать. Ожидание краха было мучительным и вытеснило из сознания все другие мысли. "Лучше ужасный конец, чем ужас без конца", вспоминал Андрей любимую поговорку Сергея с их автосервиса. Но вот через пару дней волна народного гнева докатилась и до его жены. Придя с работы, он увидел на столе почти пустую бутылку коньяка, две рюмки со следами губной помады, и неаккуратно расковырянный тортик. Татьяна сидела в комнате и смотрела в телевизор. Он попытался ее обнять, но жена мстительно прошипела: - Убери руки! Андрей обреченно сел на кровать напротив нее. Татьяна собралась с силами и мрачно сообщила: - Маринка мне все рассказала ... - Да ... - Что, да - начала раздражаться жена. - Понял, что все рассказала. - Весь город говорит о том, что ты с ним путаешься! Он уже на улице к тебе лезет, эта тварь. На меня скоро пальцем показывать будут. - А ты не парься. И потом, я с ним не путаюсь. - А что делаешь -- с некоторой надеждой спросила Татьяна. - Я его люблю! - Ах ты сволочь, - зашлась в крике жена, и это была еще самая мягкая аттестация. Он слушал ее молча, с чувством вины, но гневные, горькие слова впустую бились об его сердце, как волны о прибрежный камень. Наконец, чувствуя свое бессилие, Татьяна выкрикнула: - Убирайся к своему Виталику, - и швырнула на стол обручальное кольцо. Золотой ободок подпрыгнул, скакнул на пол и завалился куда-то -- как оказалось навсегда. Сколько она потом ни ползала по полу, исступленно шипя: "С паршивой овцы хоть шерсти клок", - но "непростое украшенье" так и не вернулась к своей прежней хозяйке, словно подтверждая высшую закономерность расставания Татьяны и Андрея. *** У привокзального кафе-стекляшки пожилой гармонист растягивал меха видавшего виды инструмента: Может быть, я с тобой был неловок -- Обменяла в объятьях других На топазовый дым сторублевок Красоту своих глаз голубых ... Андрею казалось, что старик поет о нем, струсившем, предавшем свою любовь. И он тихо плакал, сидя за столиком у окна и опрокидывал в себя рюмку за рюмкой. Как часто бывает в юности, казалось, что жизнь его кончилась. Расставание с женой прошло безболезненно, потому что на деле он давно насиловал себя, ложась с ней в постель. Но как найти Виталика И что скажет тот ему после отвратительной сцены на проспекте Калинина, когда Андрей не только не согрел юношу в своих сильных руках, - оскорбленного, униженного, - но грубо оттолкнул, приняв сторону его обидчика Легкий шорох юбок заставил Андрея поднять голову. Молодая цыганка мягко опустилась на стул напротив него. Таких красивых дочерей ее племени он никогда не видел. Но главное, ему показалось, что она не рядом села, а в душу к нему вошла своей грациозной танцующей походкой. - Здравствуй, мой прекрасный лорд. В юности так сладко поплакать, особенно, если под коньячок. Ведь у тебя все-все еще впереди. Плесни-ка мне полташечку, и сюда, на тарелочку, полтинничек положи -- всю правду тебе, золотой мой, расскажу. Она подняла наполненную рюмку и взглянула сквозь янтарный коньяк на Андрея. - Красивый ты парень, да не про нашу честь. Есть у тебя любовь - глаза зеленые, дымчатые, как костер над рекой, как песня цыганская, что душу переворачивает и счастье дает. Ждет он тебя, твой паренек, твой Птенчик. Любит, зла не помнит, верит тебе, как себе самому. Ты раньше боялся его любить, поэтому и счастья вам не было. А теперь не боишься, так что скоро встретитесь. Цыганка как в танце опрокинула в ярко подведенный рот рюмку, и улыбнулась ему интригующе. - Где он, как его найти -- Андрей схватил гадалку за руку. - Ай, какой горячий! Не беги, споткнешься. Вся судьба твоя давно записана, и от счастья своего никуда не уйдешь. Она повела редкими для цыганки серыми глазами на рюмку, на тарелку и Андрюша торопливо удвоил ставку. - Рядом он, твой паренек. Завтра поедешь на машине -- встретитесь. И жить будете, как в раю -- долго и счастливо. Оп! Гляди-ка сюда, - цыганка легко махнула унизанной кольцами и звенящей браслетами рукой влево, потом вправо, - Сюда смотри, бриллиантовый! Оп, - она сжала руку в кулак и сделала движение, словно стирая изображение. Андрей провалился во тьму. Когда он очнулся, казалось, что никакой девушки-гадалки не было и в помине. Но с тарелки исчезли две голубые банкноты, а вторая рюмка тоже пахла коньяком. Чувство опьянения ушло, голова стала легкой и светлой. "Завтра!" - это было единственное слово, которое он повторял про себя, идя к автобусной остановке. *** Черемуха душила город сладким запахом белых ажурных кистей, с реки дул холодный, пронизывающий ветер. Трясущийся то ли от холода, то ли от возбуждения Андрей с утра оседлал своего вороного и пошел утюжить городские улицы, зорко ощупывая глазами толпу на тротуарах. Ему так хотелось верить цыганке: ведь она многое знала о них такого, что никто, кроме его самого и Витальки, не смог бы ей рассказать. "Лето, ах лето, лето знойное будь со мной ...." - бился в приемнике голос певца, и Андрей, мечтавший о жарком солнце и пляжной свободе, повернул на заправку: железные кони тоже требуют корма. Уже открывая дверцу машины, он почувствовал сладкий укол в сердце, и, подняв голову, увидел прямо перед собой того, кого так долго и безуспешно искал. Виталик в старом грязном комбинезоне и драных тяжелых рукавицах на детских ручках, смотрел на него с разгорающимся на чумазом личике ликованием. В их провинциальном городе работа мальчика на заправке не была доходной -- здесь редко и скудно давали чаевые. Пораженный предсказанной цыганкой встречей, Андрей ошалело молчал. Виталик тревожно сдерживал свой восторг. Наконец, Андрюша заговорил. - Ты что здесь делаешь - Работаю. - А как же твой бой-френд - Я от него ушел. Андрею хотелось тут же обнять своего паренька, но пока он мог сделать это только глазами. - Дай я тебя обслужу, мне денег не надо, - засуетился Виталик, - Я за так, в знак нашей ... как ты говорил ... дружбы. Он не верил своему счастью, которое легко читалось в сумасшедших глазах Андрея. - Подожди, подожди, - Андрей побежал платить. "Я тебя украду, увезу, и буду целовать, пока губы не онемеют", - метались в мозгу вырвавшиеся на свободу шальные мысли. Мелочь звенящим дождем высыпалась на землю из его дрожащих как в лихорадке рук, но парень уже бежал назад к машине. Виталик отвернул крышку бензобака и вставил заправочный пистолет, защелкнув курок. Потом передумал и вытащил, решив переставить. В этот момент бензин пошел, тяжелый агрегат вильнул в неловкой руке и, словно дорвавшийся до унитаза в пивбаре мужик, ударил мощной мутной струей в асфальт. Бензин растекался по заправке. Андрей прыгнул, выхватил у растерявшегося Виталика орудие труда, и, плюясь бензином, воткнул его в отверстие бензобака. Победители струи стояли в луже горючего, мокрые с головы до ног, и смотрели друг на друга. Они радостно улыбались и смеялись, как нашкодившие дети. Счастливые любовники не заметили, что на заправку подъехала еще одна машина. Громкий торжествующий мужской голос вернул их к реальности. - Я знал, что этим кончится! Из брусничного "Доджа" на них щурился бывший любовник Виталика. - Хорошо смотритесь, два пидорка. Просто как вилька и разэтка, - выговорил он, кривляясь, и передразнивая акцент своих земляков, - Я ведь еще тогда, год назад, на автосервисе понял, что вы друг в друга втюрились. И ты, рыжий, на меня тогда наезжал просто из банальной ревности, как кобель, которому невтерпеж на сучку запрыгнуть. Вот только любовь такая вам не по карману. Неужели не ясно Ну, Виталька понятно. Он в жизни тяжелее х... ничего в руках не держал. Другими частями тела отрабатывал, соска дешевая. - Вот я сейчас из тебя Жанну д'Арк сделаю, - сочно захохотал Тенгиз, раздраженный блуждающей по губам его бывшего сожителя улыбкой, и поигрывая зажигалкой, - а из рыцаря твоего недотраханного - свинину на гриле. Ну что, сэр Ланцелот, кто из нас пидор то Андрей и не заметил, что заслонил своим телом трясущегося Виталика. Его глаза зажглись бойцовским огнем. Тенгиз взял с сиденья бейсбольную биту, и, поглаживая ее, опустил ноги на асфальт. - Я тебе одно скажу, рыжий. Виталик в нашем вонючем городишке -- меченый. Здесь же в одном районе пернут, в другом отзовется. Будешь его защищать -- таким же станешь. Да и я в этом тебе помогу - в плане рекламы. Друзей потеряешь, семью, работу. Вам, пидорам, надо тихо-тихо сидеть, и говорить таким как я: Да, господин; как прикажете, господин. И если трахать друг-друга -- то по тихому, чтобы никто не узнал. А на людях делать вид, что вы незнакомы. Понял, рыжий Андрей поднял на разошедшегося бизнесмена огромные сверкающие глаза, и взглянул с неожиданным холодным превосходством, как, наверное, смотрел бы реальный рыцарь Ланселот на вздумавшего заступить ему дорогу подгулявшего батрака. Потом по-мужски, крепко и нежно обнял Виталика за талию и прижал его к себе. Тот восторженно закинул голову, и они начали исступленно целоваться, как молодожены после долгой разлуки. И только звук разгорающихся аплодисментов заставил их очнуться и вспомнить, что они делают принародно. Но зрители не осуждали их. У правой задней дверцы тяжелого "Мерседеса" стоял известный артист, едущий на гастроли в северную столицу, и оторопевший от вида ликующей юношеской любви на заправке провинциального городка. Он весело улыбался и отчаянно хлопал, словно готовясь кричать "Горько!". Его попутчики с другой стороны машины присоединились. Их поддержали молодая блондинка и ее приятель, заправлявшие свой "Форд" у третьей стойки. Пораженные всеобщим вниманием, ребята, продолжая держать друг-друга за руки, смотрели в мир с восторгом первооткрывателей, еще не понимающих, но чувствующих, что такая минута бывает только раз в жизни. Да и то далеко не у всех. "Очи светятся ярче, чем свечки", - написал когда-то поэт. Холодный лед в сапфировых глазах Андрея растаял, а тревожная дымка виталиковых растворилась в торжествующей хризолитовой зелени. "Горько!", - весело крикнула блондинка, и ребята вновь припали друг к другу. - Виталик, Виталик, любимый мой, - шептал наяву, а не во сне, восхищенный Андрей. И время остановилось, и мир замер, и счастливые слезы Виталика слизывал жаркий язык его неземного, самого желанного и верного друга. -Вот оно, счастье, - с доброй завистью сказал артист, его шофер смущенно отвернулся, а побагровевший, словно получивший пощечину Тенгиз, злобно матерясь, захлопнул дверцу авто и ударил по газам. Igor Muskovitov , апрель 2007 г.

Сегодня Александр просыпался довольно тяжело. Где-то в восемь утра (за окнами общежития уже было светло) он сел в кровати, почти не открывая глаз, перевернулся перпендикулярно панцирной сетке, за которую на ощупь взялся правой рукой. Посидел, спустив ноги на пол, не глядя, поискал тапочки, встал, схватил полотенце и все так же, почти не раскрывая слипшихся век, вышел из комнаты. Затем он рванул по коридору в умывальную комнату: направо, затем по лестнице, два этажа вниз, опять направо, налево. Мучительнейшая процедура умывания холодной водой ничуть не отрезвила его от остатков ночного сна. С прежним безвольным прищуром глаз, едва не спотыкаясь, он вернулся в комнату, скидал, как попало, в папку тетради, сунул ее в свой темно-зеленый портфель, влез в рубашку, брюки, обулся и полетел на занятия. Маршрут, изученный до мелочей: мимо деревянного дома напротив общежития, направо в улицу, до перекрестка, подождать пока пройдет машина или трамвай... машина или трамвай... машина или трамвай Что за чертовщина Какой это вид транспорта Здесь же трамвайная линия -- откуда этот поезд Поезд! Боже, что я Сплю О, Господи! Я вправду сплю! Вижу сны, лежу в постели, а ведь мне надо на экзамен! Который час Где-то восемь -- за окнами светло. Сажусь в кровати, почти не открывая глаз... как хочется спать... Так, перевернуться поперек сетки. Посидеть, спустив ноги на пол, найти тапочки, встать, схватить полотенце и почти не раскрывая слипшихся век, выйти из комнаты, рвануть по коридору в умывальную комнату, направо. Ух! По лестнице, два этажа вниз, опять направо, налево. Отвратительнейшая процедура умывания холодной водой. Ничуть не пробуждает. Такое ощущение, что вижу сон. Теперь не споткнуться, вернуться в комнату, скидать, как попало, в папку тетради, сунуть ее в портфель, влезть в рубашку, брюки, обуться и лететь на занятия. Маршрут, изучен до мелочей: мимо деревянного дома напротив, направо, там улица, до перекрестка, мимо клена, мимо тополя, мимо березы. Стоп. Откуда здесь береза На этой улице всегда росли только тополя и клены. Что за чертовщина Какое это дерево Это же береза -- откуда на ней дубовые листья Листья дубовые... Боже, голова дубовая! Это же я сплю! О, Господи! Смотрю сны, лежу здесь, а ведь мне на экзамен! Который час Восемь или девять -- за окнами светло. Александр сел в кровати, почти не открывая глаз, ударил себя по щеке, потом перевернулся перпендикулярно панцирной сетке, за которую взялся на ощупь. Встал, схватил полотенце и босиком рванул по коридору в умывальную комнату. О боже, эта холодная вода! Бр-р-р! Но, в самом деле, помогает проснуться. Так, надо ли бриться Нет, кажется, не надо. Теперь пора спешить. Александр быстро как мог, собрался, и деловитой походкой пошел в учебный корпус. И приснится же такое! Какой-то многоразовый сон. Маршрут, слава богу, без чертовщины. Впереди экзамен! Эх, неужели не сдам..

Логин Сегодня я буду Alеn. Пароль. Хм, а тут и интерфейс можно свой создать... ну ка, создам я себе образ романтика: курсив, все наверное красные, да синие цвета берут -- поярче... или черный -- классика... а мне бы сиреневый пошел. Так. Писать тоже буду курсивом. Не плохой набор смайликов. Ну, понеслася... Alеn: - Хай, пипл! Да, с первого раза не все отвечают. Alеn: - Люди привет!!! Ау!!! Не фига, между собой трутся. Так, будим бить прицельно... Alеn: - Девушки, романтик просит общения. Так... не хотите, а нет ответили все таки Котенок: - девушки с чужими не общаются. Alеn: - А почему ты ответила Раз не общаешься Котенок: - а я сама чужая... Хм... чужая говоришь. Тебя по любому Катя зовут, и цвет у тебя синий, цвет глаз наверное... тогда блондинка. А как у тебя с чувством юмора. Alеn: - Ну, что подруга, разорвала грудь уже кому-то Котенок: - а как же... люблю знаешь сердцем полакомиться)))) Смайлики от руки -- проверенный ЧАТланен. Видать годков тебе двадцать или около того. Проверим: Alеn: - Катя, а тебе сколько лет Котенок: - 21...а мы знакомы Так, все верно все верно. Скорее учиться на экономиста... много их что-то Alеn: - Мы знали друг, друга всю жизнь... бесконечность бороздили в призме пустоты))) Котенок: - да ты и вправду романтик)))) Alеn: - Что плохо((( Котенок: - Нет, что ты))) наоборот, сейчас трудно встретить романтиков, жизнь всех уравнивает((( Откровение... и в самом деле устала от жизни... либо страшная и с ней никто не общается в живую... или красавица, которую все достали своим общением... проверим. Alеn: - А ты на кого учишься И где, если это не секрет))) Котенок: - Маркетинг. А ты кто Красавица. Хотя если у нее много поклонников, зачем она в ЧАТы лазит Друзей нет, или подруг... Так а что ответить Кто я Никак не могу себя придумать одно, чтобы всем втирать это. Я... я... я -- неуверенный в себе человек, который не умеет общаться с людьми в реальном мире. Нет конечно такого я не напишу... кто я В культурном учусь... Alеn: - Я свободный художник))) Так будет престижней... Котенок: - дааа)))) а протрет нарисушь Alеn: - Конечно))) могу прямо сейчас. Вот какой я крутой!!! Клюнет, не клюнет Котенок: - ну и как я выгляжу Так можно и раскрыть карты... Alеn: - Катя двадцати одного года от роду... русская, блондинка, с голубыми глазами, милое лицо, приятное... не супер красивое, но это даже к лучшему... притягивает людей. Выразительные брови... аккуратный носик, пухлые губки... красивая фигура... ровные ноги. Я уже тебя люблю...))) Ну как... если хоть немного угадал, то съешь такую лесть. Я уже вижу, как мы встречаемся на улице, я тебя узнаю, просто так, как в песни. Нелепо объясняю кто я. Ты чтобы избавиться от напряжения шутишь, мол "где портрет". Карандаш у меня с собой и я на стене, накидываю твое лицо... ты восхищаешься, обмениваемся телефонами. Мелкие перезвоны, скорая встреча, костер страстей начинает пылать с такой силой, что мы ищем любую возможность встретиться. Потом родители на дачу, мы в постель... нам хорошо, знакомимся с друзьями, в основном моими, у тебя друзей-то не много. Через пол года общения я дарю тебе кольцо, живем сначала у меня с родителями, они недовольны, но не гонят... потом снимаем комнату, работаем, учимся, носимся как угорелые... отдыхаем ночью, стонем под музыку. Наконец задержка месячных, свадьба в поспешные сроки, медовый месяц сокращен, до одной ночи сумасшедшего секса!!! У нас дочь, она в тебя, такая же красивая... я кручусь на нескольких работах, халтурю, тебя отец устраивает на хорошую работу. У нас своя квартира, мы празднуем все праздники, звоним всем родственникам и поздравляем их, иногда да и выберемся за границу, наша дочь нас любит. Ты перестала за собой следить, у меня уже пивное брюшко, дочь курит, слушает непонятную музыку, идет в институт, от компа ее не отогнать... ты умираешь первой, все в трауре, но я не плачу... вся наша жизнь пуста и холодна как монитор, в который я смотрю... вместе мы были просто из-за того, что нам одиноко и хотим тепла... дочь нас не любит, у нее свои заморочки, у нее мало реальных друзей, она холодна как монитор, светиться, но все равно холодна. Я умираю, на глазах у меня слезы, за бездарно прожитую жизнь, не достигший ни одной мечты, да я их уже не помню... мирская суета вытиснула их... Эээ подруга, ты что молчишь то У нас впереди пустая и скучная жизнь, но нас будит двое, а потом троя, и не так уж это и плохо, ведь мне ничего больше не надо... Котенок: - прости я ухожу. Пока. Alеn: - Я угадал Котенок: - да)))) Ушла... а неплохо я тут размечтался, прямо прожил жизнь... уже какую Сколько вас было Не сосчитать... сколько бессонных ночей у этого светлого, но холодного монитора Но я как заговоренный, хожу по городу, и рисую вас... узнаю... но не подхожу... мерзкий холодный и липкий страх окутывает меня и я не решаюсь подойти. Вы смотрите на меня со стены, холодными глазами, портреты идеальны!!! Но взгляд холодный, не живой... правильно сказал препод: - Ты сам еще не знаешь, что такое жизнь... а пытаешься ее нарисовать. - Так что же делать Что мне писать - Натюрморты. Но какая жизнь, если ее у меня похитил этот светлый, но все равно холодный монитор Но он знает, он мне покажет мою жизнь... не выдуманную, а реальную... вдохнет в меня ее... я буду искать ее... Логин Ден. Пароль...

Дневник странствующей Лолы. Ты хочешь еще! Это никогда не предназначалось для чужих глаз, но в этом дневнике я решила, во что бы то ни стало расправиться с тайнами и убиваю их своей рукой. Не ведаю совсем, что я творю* *Из тайной жизни Сальвадора Дали, рассказанной им самим. Я так люблю, целоваться! Всегда выбираю, Его... и...... это всегда особенно, незабываемо как в первый раз! Ну, куда же торопишься, дурашка! Твой шаловливый язычок так спешит проникнуть в самые укромные местечки, дотянуться да самого горла. Не беги, глупенький! Давай, вот так! Сейчас мы приготовим напиток любви.... Мы не знаем еще вкуса..............но уже вдыхаем, такой необычный, его пьяняще - манящий аромат! Может это аромат луговых трав Или....нет! Аромат ванили и корицы А может это аромат цветущей акации.....или горечи полыни Мы никогда не догадаемся....какой он будет....в этот раз! Едва касаемся губ друг друга. Немного нежности, которая тает на наших губах сладостью и вкусом миндаля, еще не много..... Добавим чуть--чуть горечи, чтобы подчеркнуть сладость, чуть-чуть соли, чтобы ощутить вкус. А вот еще немного изысканности, полумрака и аромата таинственно мерцающих свечей. -Тебе нравится! Ты хочешь, добавить чуть-чуть влажности и свежести лепестков Wow!Ууууууууууммммм...как вкусно! Хочу! Я хочу еще! А ты! Охваченный жаждою страсти, хмельной от переполняющих чувств, ты манишь меня в мир... Наш мир! Где нет границ и запретов! Где есть только ты и я! Наши желания и фантазии... -Милый! Ты где! Ты открываешь глаза, - Что это было- в твоих глазах немой вопрос. Показывая взглядом на разбросанные по комнате вещи, - Мы, просто целовались!- отвечаю я, игриво улыбаясь. А вот, и..... мой сапожок на шпильке, соглашаясь, моргает мне кожаной тигровой вставкой на голени.... А где второй! Все ПОЧТИ как в первый раз.... А как в первый раз! Сколько же мне было ... 16! А ему Ему 25, первому Мужчине, который подарил мне поцелуй! ТОЛЬКО поцелуй.....длиною в целую ночь. Не слышанная никогда ранее музыка, его благородного Сердца, отдавалась нежным трепетом в моем Сердце- Сердце чистой, наивной девочки..... Был август. Крым. Опухшие и приятно болевшие губы. Море. Ночь. -А звезды! -Звезды Падали и падали.....падали и падали... Ты хочешь еще!

Посмотрел я как-то в лужу И увидел отраженье Облаков пушистых вату И бездонность синевы На душе светлее стало Стало как-то даже очень Потому как не пришлось мне Задирать Вверх головы Оказалось под ногами Распласталась вся бездонность И покой небесный свыше Есть кусочком для земли Я в нее босою пяткой Как в купель ступаю робко Что бы от грехов умытый Чистым шел вновь по земле За спиною слышу шепот - Ну совсем парняга сбрендил Это где ж такое видно Что бы в лужу с головой. - Эх вы люди, божьи твари Не разумные дитяти. Вы не стойте, проходите Мою глупость стороной

Работник администрации израильского консульства в Нью-Йорке, решив резко увеличить свои доходы, в свободное от дипломатии время снимался в порнографических фильмах для гомосексуалистов. Хотя административные сотрудники и не входят в дипломатический корпус, в МИДе считают, что "недостойное поведение представителя консульства наносит тяжелый удар имиджу государства". Чушь. Имидж государства определяется совсем не этим. Впрочем, совсем недавно израильскому МИДу пришлось разбираться с другим инцидентом на сексуальной почве. Цур Рафаэли, посол Израиля в Сальвадоре, был найден полицией голым на улице под утро. Руки его были связаны, и все указывало на участие дипломата в акте садомазохистского секса. Будучи в стельку пьяным, полномочный представитель Израиля в Сальвадоре с трудом сумел представиться обнаруживавшим его полицейским, которые проводили обычную проверку безопасности около дома посла. Так и хочется спросить еврейского дипломата: "А ты чем закусываешь, товарищ!" А ранее порноскандал разразился в Бразилии, когда в газеты попала фотография израильского вице-консула, сфотографированного в окружении местных обнаженных красавиц (любите ли вы мулаток, как люблю их я). Скандал, по решению посла Израиля в Бразилии, было решено переформатировать в патриотический праздник (дело было в день независимости Израиля), так что все закончилось благополучно. Но, все-таки. Еще один жидоупырь из израильского посольства в одной африканской стране усыновил полтора десятка местных сироток с целью их дальнейшего растления... (Что Не ждали, суки антисемитские!). Юный педофил приставал к 4-летней девочке... Мальчик мечтает стать дипломатом! Энергичнее, господа израильские дипломаты, энергичнее... "Готов на всяческие лишения, лишь бы жену не ****ь", -- это определено не о вас. Если сам президент Израиля, этот творящий нацию символьный элемент, почти хранитель чемодана с ядерной кнопкой, предстал перед судом по обвинению в изнасиловании и был признан виновным единогласно и почти сразу... Тут простым дипломатам сам Бог велел. Эх ты пейс ты мой кручёный, Лапсердак в горошек. Вот вам *** мой золочёный Двойра, Сара, Хавацелет! Кстати!!! Недавно мне снился Фрейд. Что бы это значило Или действительно, и мне тоже На дипломатическом поприще себя попробовать Не зря же моя подруга Галя утверждает, что студеные израильские зимы и нездоровая комсомольская юность так и не смогли в должной мере охладить мою ****скую натуру. -- А-а!!!!! Страшна стала!! -- обычно в таких случаях отвечаю я, снимая с нее юбку, а с себя брюки. Но, быть может, таким образом я растрачиваю себя по мелочам А что Иногда судьба людей складывается самым непредсказуемым образом. К примеру, князь Владимир Сергеевич Трубецкой. Родился в 1891 году в Москве. Офицер лейб-гвардии кирасирского Ее Императорского Величества Государыни Марии Федоровны полка. В 1924 году ввиду не пролетарского происхождения был сослан в г. Андижан, где и служил музыкантом в местном ресторане вплоть до получения Узбекистаном независимости. За свою долгую жизнь схоронил трех жен-узбечек. Ушел из жизни в окружении любящих внуков и правнуков. Погребен по мусульманскому обычаю на городском кладбище. Так что надежду стать израильским дипломатом я не теряю.

На одной из обычных улиц самого заурядного городка стоял ничем не примечательный дом, каких тысячи. Во дворе играли дети, чирикали воробьи и пенсионеры сидели на лавочке, вспоминая, как было хорошо и правильно раньше. Анна Ивановна вешала бельё на балконе, Борис Прокопыч курил этажом выше, стряхивая пепел на бельё Анны Ивановны, а Миша ковырялся в кишочках своего "Жигулёнка". Вечером пенсионеры, кряхтя, разбредались по квартирам, а молодёжь, матерясь и булькая пивом, захватывала опустевшие лавочки. В домах пили чай - включали, как по команде, одноликие индивидуальные телевизоры. Утром всходило солнце. Миша заводил свой драндулет, вздыхал, глядя, как его сосед Лупов погружает своё солидное тело в большую блестящую "Ауди" - город начинал трудовой день. Всё шло своим чередом по строго установленному распорядку, изо дня в день, из года в год. Так бы и продолжалось всё, спокойно, размеренно и счастливо, пока не появилась эта ехидная старушка. Никто не видел, как она появилась, откуда подошла к доминошникам, стучавшим во дворе день и ночь - со стороны ли рынка, или ешё откуда Она подошла тихо - сухонькая, аккуратная, и наступила какая-то невнятная пауза. Строго оглядев доминошников и лежащего под столом в дым пьяного дворника Рябу, она сощурилась, и, подняв клюку, произнесла: - Ну что, охломоны Допрыгаетесь ужо во грехе-то! И ушла. И всё. Мужики пожали плечами, Анна Ивановна хмыкнула, и всё снова пошло по наезженной колее - застучали доминошки, зачирикали воробьи, заиграла музыка из открытых дверей балконов. Ничего не предвещало страшных событий. Да и что могло случиться-то страшного Жизнь есть жизнь. На следующее утро не взошло Солнце. Нет, обычно оно всходило, это помнили все. А в этот раз... Бред не бред, а просто совершенный нонсенс - из ряда вон. Да не может быть! На площадках тотчас захлопали двери, все друг друга спрашивали, пожимали плечами. Анна Ивановна забыла в сердцах про чайник на плите, и он, раскалённый, шипел и плевался паром. Борис Прокопыч пристально вглядывался в окно, где была темень - хоть глаз коли - ну не было светила! Даже Лупов, никогда не разговаривающий с соседями, вышел на площадку, недоумевая: что за безобразие, чёрт. Он набрал тут же какой-то номер на сотовом и долго говорил в трубку возмущённо, требуя прекратить безобразие - немедленно. Из трубки его заверили, что через час, самое позднее - через два рассвет появится. Извинялись. Но ни через час, ни через два Солнце не взошло. Оно не взошло и к обеду, и к вечеру, и на следующий день. Оно не взошло ни на вокзальной площади, ни в горисполкоме, ни в самом Крыжополе - областном центре. А так же не взошло в Киеве, Москве, Санкт-Петербурге, Нью-Йорке, Стамбуле, Марселе. Оно не взошло ВООБЩЕ. Учёный мир всполошился: газеты, радио, телевидение запестрели ужасными подробностями последствий, академики и кандидаты в них неустанно сканировали мощными телескопами ближний и дальний космос, но всё безрезультатно. Солнца не было. Но жизнь, однако, ничуть не приостановилась: всё так же работали фабрики по производству колготок, всё так же функционировали игорные клубы и рестораны, всё так же люди ходили по "утрам" на работу. Только стало немного печальнее на свете - не слышались птицы, не так звонко сигналили трамваи. Не так. ...Вечером Анна Ивановна стряпала, как всегда, на коммунальной кухне, когда в неё как-то боком проник Ряба. Если б не тонкий запах, можно было уверенно сказать, что Ряба вот сегодня трезв почти. - И-и-и, этт всё старуха треклятая, - промычал дворник. Анна Ивановна насторожилась. - Какая такая старуха - Ну та, что надысь каркала... Анну Ивановну осенило - а и точно, старуха! Она вытерла о фартук руки и торопливо покинула кухню. Через мгновение она уж сидела у Бориса Прокопыча, горячо обсуждая зловредную кознь старой клюшки. Присутствующие на экстренном совещании Миша и Лупов чесали затылки, соглашались и возражали, но в целом всем было ясно, как день - старуха! Кто-то вспомнил, что видели её на паперти у вокзальной церкви. Не мешкая, не дожидаясь утра - всё одно без толку - ринулись на площадь. ...Означенная старуха сидела прям на газоне у входа в церковь и её опрятная серая юбка веером расстелилась вокруг. Она держала в руках узелок и глупо улабалась - наверное, своим мыслям каким-то старушечьим. Первым к ней подскочил дворник. - Ага, карга старыя, а ну - говори, из-за тебя всё тута! - Ряба сделал злобное лицо - слов он знал мало. - Отвянь, Ряба, - Анна Ивановна отодвинула сильной рукой тельце дворника в сторону, - Бабушка, может, вам надо чего Может, помощь требуется Мы вот тут думали, думали, и али подскажете - отчего так Или сие - наказание нам свыше Вы, я вижу, божий человек, так може, и молитву каку знаете Старушка молчала, поджав губы и Анне Ивановне показалось, что стало как будто светлее - тут, на траве. Где же она её видела раньше - Да, бабуля, если что - спонсируем, поможем - так сказать, материально, - крякнув, Лупов решительно расстегнул несессер из дорогой кожи. Старушка посмотрела на Лупова, и его рука так и застыла в воздухе. - Эх, люди, люди. На что вам я Сами с собой говорите, а что слышите Без вины виноватые, а пришли... К слабому... Так и не добившись от старухи внятных речей, они побрели к дому. Анна Ивановна тут вспомнила это лицо - на стене, в прихожей, на рисунке её трёхлетней внучки Дашки - точь-в-точь! Простое, как солнце, акварельными красками. Борис Прокопыч перестал курить, разглядывая деревья вдоль шоссе - оказывается, как красив ночной воздух! Даже Ряба протрезвел. Он шмыгал носом и впервые смотрел вокруг ясными глазами. - Ну, сейчас всех прошу ко мне, хо-роший чаёк имеется, - солидно пробасил Лупов, беря Анну Ивановну под руку. Стало немного теплее и мягче. А в прогале меж домами, на горизонте, уже брезжил кусочек робкого рассвета...

Жила-была девочка. Её звали Тихий Дождик. Она была такой же серенькой, грустной и тихой, как осенний моросящий дождик. Люди либо не обращают внимания на такой дождик, либо видят в нём ошибку природы, которая не даёт как следует насладиться погодой, и в то же время не в состоянии выполнить обычные функции дождя. Они не понимали, что такой дождик - тоже творение природы. А девочка понимала. Девочка всё понимала, но ничего не могла сделать с той жестокостью, которая её окружала. Ей было больно от того, что она не может доставить людям радость и доставляет одни неудобства, но изменить она ничего не могла. В солнце превратиться было нереально, а в ливень - просто не хватало сил. Но однажды природа сжалилась над ней и выглянуло Солнышко. Девочка испугалась. Никогда раньше она не видела Солнышка и не знала, что это такое. Оно напугало её своим ослепляющим сиянием. Девочка спряталась от Солнышка еще дальше, не позволяя ему выйти на свой небосвод. Но Солнышко оказалось настойчивым: оно пробивалось сквозь броню дождя, постепенно отогревая и залечивая растерзанное жестоким миром сердце девочки. Девочка не смогла устоять и сдалась Солнышку. Оно обрадовалось и засияло с полной силой, даря девочке тепло своих лучей. Приняла девочка дары Солнышка и сразу же полился дождик сильнее, благодаря энергии Солнышка. Улыбнулась девочка Солнышку, Солнышко улыбнулось ей. Вышла радуга. Почувствовала девочка силы. И начала борьбу с жестоким миром. Но слишком мало у неё еще было сил. Молнии её были слабенькими вспышками света, а гром её был похож на молящее рычание, которое некоторых очень смешило... Но Солнышко оставалось на небе и продолжало дарить ей радость и тепло, - и девочка не сдавалась. Скоро поняла она, что молнии её и гром ничего не стоят. Тогда она все свои силы пустила на то, чтобы стать ливнем. Дождик рос - росла девочка. Несколько лет понадобилось ей для того, чтоб превратиться в ливень. Но она им стала, - ведь Солнышко её всегда было с ней, лишь иногда заходя за тучи. Но девочка переживала это: ведь Солнышко сделало её сильней. Она лишь звала его поскорее вернуться. Оно возвращалось и обогревало её с новыми силами. С девочкой Ливнем теперь считались. От таких дождей, как она, зависит урожай... Она ловила людей в пути и им уже было не все равно, как раньше: ливень - это вам не моросящий дождик. Но, набираясь сил и взрослея, девочка начала многое понимать. В частности то, как с ней обходились раньше. И настал момент, когда девочка Ливень разозлилась на мир и на всех людей в этом мире. И даже Солнышко не смогло укротить страшный её гнев. Девочка Ливень превратилась в девушку Грозу. Она метала молнии, что приводило к пожарам. Она устраивала наводнения, а потом громогласно смеялась над паникой людей. Она яростно хлестала по стеклам, беспокоя даже тех, кто находился под их защитой. Она подружилась с Ветром и они часто свирепствовали вместе. Девушка Гроза особенно любила завывания Ветра и, когда он выл, на радостях сама начинала греметь и сверкать молниями с еще большей силой... Но в конце концов ей это надоело. Она устала бушевать. Она была отомщена и чувствовала это. А больше ей ничего и не надо было. Наконец она задумалась: как жить дальше И тут она вспомнила про свое Солнышко. И сразу почувствовала его отсуствие. Во время их последней сделки с Ветром Солнышко спряталось за тучи. Девушка Гроза поняла, что перестаралась со своей местью этому миру. Она попросила прощения у Солнышка, но оно сказало, что ей надо просить прощения у людей. Девушка Гроза согласилась, но только если Солнышко останется с ней. Солнышко согласилось. И девушка Гроза превратилась в девушку Весну. Она цвела, она одаривала людей цветами и радостью, которой её саму по-прежнему наполняло Солнышко. Она улыбалась - люди радовались ей. Она стелила ковры травой и цветами - и люди благодарили её. Она была теплой и нежной - и люди были счастливы. Но вскоре она поняла, что быть Весной - не для неё. Слишком много боли ей однажды причинили люди и она не смогла до конца простить их, она не могла быть источником счастья и радости для тех, кто столько лет был для неё источником грусти и страданий. Она поделилась своей проблемой с Солнышком. Подумав, Солнышко сказало, что ей надо быть Ночью. Девушка Весна тоже подумала. И сказала, что если станет Ночью, то потеряет Солнышко. А она совсем не хочет терять Солнышко, просто потому, что уже не может без него жить. И лучше останется Весной, чем согласится жить без Солнышка. Солнышко улыбнулось ей так, как не улыбалось никогда. Оно сказало: "Солнце - это тоже звезда. Будь Ночью, я же буду для тебя Звездой". Девушка стала Ночью. Это было как раз то, что ей нужно. Иногда она была теплой и тихой Ночью - покровительницей, а заодно и укрывательницей влюблённых. А иногда она вспоминала прошлые обиды и шла к своему старому другу Ветру и они вдвоём вспоминали былые времена. Она всё делала под своё настроение, она всегда была разной. Но какой бы она ни была, она всё равно оставалось Ночью - тайной, которую иногда не могли разгадать, иногда боялись, иногда любили... Всё было так, как ей хотелось. И благодарила она за это ту ослепительно яркую, прекрасную Звезду, что всегда сияла на её небосводе.

Я потеряла способность плакать!О ужас...Что мне делатьТы отнял у меня эту способность. Я бы все могла простить, но это! Порою в сердце очень больно,я схожу с ума,хочется просто,чтобы это все вытекло слезинками из моих глаз,но нет,я больше не могу,я не плакала уже 1,5 месяца и чего Я перебираю свои мысли,перекапываю себя изнутри, изжигаю себя изнутри,но не могу тебя ненавидеть.Любви уже нет,есть только вопрос: за что За что ты отнял у меня эту женскуюслабость,просто плакать....Я боюсь,боюсь потерять способность любить,я люблю,люблю и уже не тебя,я счастлива сейчас с этим человеком и хочу делать его счастливым...Но порой вспоминая тебя и зная твою злобу сейчас хочется орать и рыдать,но я не могу....Я хочу тебя за это ненавидеть...Хочу!

Часть 1. Подготовка... Году примерно так в 85-м судьба привела меня на домостроительный комбинат. До него трудился я на заводе в должности заместителя директора по снабжению. Новый директор завода, бывший главный инженер, заменил ушедшего на повышение в Москву предыдущего, весьма неплохого мужика и руководителя. Новая метла особо не усердствовала, чего менять правила игры, ежели и сам к ним привык. Так что особых изменений никто на заводе не чувствовал и не предвидел. Был самый расцвет развитого социализма, в стране не успевали хоронить одного за другим дряхлых Генсеков, экономика была экономной, плановой и привычной. В общем, катились не думая по привычной колее, о завтрашнем дне думали тогда, когда подходило время отпусков. Все казалось незыблемым и вечным, спокойным и предсказуемым ... Новый директор, детально еще не знакомый с трудностями работы снабженцев на поприще добывания дополнительных, неплановых фондов и материалов, относился к моей службе несколько снисходительно и свысока. Подумаешь, ну выбили где-то дополнительный вагон металла, эка трудность-то ... Не знали мы тогда таких слов, как маркетинг, мерчендрайзинг и логистика. Это сейчас учат, и в основном платно, целые институты, а тогда, да за железным занавесом ... Короче, к работникам МТС относились как к доставалам. Но уж если кому-то надо было в домашнем или дачном хозяйстве что-то, то отношение сразу менялось на уважительно-просительное. Ну ладно - пропустим, тема рассказа другая. И однажды приглашает новый директор меня к себе, а я как раз умолял кого-то по телефону о материальной помощи дровами для упаковки продукции и был слегка подзаведен собеседником, точнее его намеками, что все не так просто... Состоялся у нас с директором примерно такой диалог: - слушай, зам мой дорогой, тут скоро комиссия нагрянет. Ты бы организовал чего-нибудь с рынка, ну лучку там зеленого, укропчика, огурчиков ... Ну, сам знаешь. Твою мать, меня аж затрясло. Завод задыхается без металла и продукцию по графику не можем отгрузить из-за сраных досок, а он мне ... Укропчик хренов: - слушай, дорогой мой шеф, я конечно понимаю твои большие заботы. И даже сочувствую, где-то, но ... если ты не уважаешь меня, то уважай мою должность! И не мешай, ибо завтра завод просто встанет... У тебя же есть профбосс, все равно ничего не делает, вот и пошли его на рынок. - Да, ты прав, извини. Не подумал... Извини-то извини, но запомнил. Да и я уже приморился с его начавшимся вдруг снобизмом, был парень, как парень, но иного человека высокая должность только портит. И начинается полный отрыв от масс и реалий жизни... Переговорил в горкоме, после какого-то совещания, с инструктором, куратором нашего завода, партия же тогда везде свою руку на пульсе держала, и он рекомендовал меня заместителем другому директору, начальнику домостроительства в городе и четырех смежных северных районов нашей области. Должность мне определили приказом так -- зам. По кадрам и социальным вопросам. Ну думаю, отдохну от снабжения. Поспокойней и без вечной нервотрепки, да командировок. Ошибся... Круг вопросов от набора лимитчиков в провинции до работы туалетов в цехах комбината. И подсобное хозяйство, и содержание жилого сектора, стадион, столовые, ремонты и благоустройство, поликлиника и черт те чего еще... Да помимо всего -- новое поветрие, создавать хорошие условия для отдыха рабочих. Так называемые комнаты быта и психологической разгрузки. Работа-то на самом комбинате тяжелая, особенно на формовке. От постоянной работы с вибраторами у людей начинало отставать мясо от костей, резко портилось зрение и прочие недуги наваливались незаметно. А ведь кроме самого завода-комбината, выпускающего панели для хрущоб, были еще и строительно-монтажные участки в этих самых четырех соседних районах. И там нужно создавать условия для быта и работы. Та еще работенка, но выручала энергия молодости. В 28 лет рано было уставать ... А накануне окончания учебного года срочно приходилось готовить к приему детей работников два подмосковных пионерских лагеря. Кому-то в главке, в Москве, пришла идея -- сами строители, может где-нибудь на Черном море и лагерь для детишек забубенить, строим же по всей области, а тут чуток подальше, че там 2000 км, фигня для России. И автоколонна своя есть... Подкинем материалы на строительство и все делов... Ну, бригаду монтажников, потом отделочников на юга командируем, да, е мое, за месяц сварганим. Только бы место хорошее подыскать, недалеко от моря, чтобы дети не парились ... Начальник мой, московский по структуре, тоже зам по кадрам и быту, но уже начальника главка, порекомендовал меня. Мол, молодой и энергичный, да и опыт снабженческий имеет, со связями в этой сфере. Вызвали в столицу, на совещании у начальника главка поставили задачу моему московскому шефу, профсоюзной лидерше, ну и вашему покорному слуге. Благословили, так сказать, на трудовой подвиг во имя строителей. Надо, дескать быстро и хорошо, вылетайте на юг. Ох, да халява же! Да с превеликим удовольствием. В профкоме, у дамочки за чаем с печеньем, обсудили детали. Нечего время терять, вам в Москве проще, берите билеты на самолет и вперед, вопрос только -- куда. Профдама сказала, что у нее есть знакомец, какой-то грек с Югов, она с ним посоветуется и через пару дней будут варианты. На том и порешили ... Через неделю мы выходили из самолета в аэропорту Сухуми. Трое уже вам известных и четвертый квартирьер -- тот самый грек, по фамилии Адриадис, мужчина лет под шестьдесят, но живой и энергичный, с отличным чувством юмора и галантный кавалер в общении с молодой еще женщиной, возглавлявшей строительные профсоюзы столичной области. Правда уже прилично располневшей на профсоюзных харчах. Но это дело на любителя, а грек видно и был таким, любителем и ценителем полноты в женщине. Мы с шефом с удовольствием перевалили дорожные и иные хлопоты и заботы о попутчице на грека. Они хорошо ладили меж собой, хотя с нами дамочка была довольно капризной. Привыкли в профсоюзах, все им дай, да еще и на блюдечке ... Около небольшого здания Сухумского аэропорта нас встретил другой грек, то ли приятель, то ли родственник нашего. Встретил он нас горячо и по южному доброжелательно, усадил в свою Волгу и повез куда-то в район Нового Афона, на турбазу, коей он и заведовал. Это был наш первый южный прилет на разведку ... Часть 2. Здесь лагерь будет... Ясное дело, что после обильного ужина в столовой турбазы, мы почти сразу же помчались к морю. Я еще в самолете, глядя в иллюминатор, представлял это блаженство. Не остановила нас даже внезапно, как бывает на юге, сползшая откуда-то из горных распадок ночная темень. Был бархатный сезон, и море обволокло нас теплой, ласковой негой. Хорошо было лежать на спине, раскинув руки, качаться на легкой волне и смотреть на крупные южные звезда. После шумной столицы в ушах стоял приятный звон от тишины, покоя и шелеста волн о прибрежную гальку. Даже ночного стрекота цикад не было слышно... А наутро я впервые увидел сразу три или четыре столба морских смерчей, которые, изгибаясь в причудливом танце, удалялись на приличном уже расстоянии от нашего берега к линии горизонта, в сторону далекой Турции. Впечатляющее зрелище, скажу я вам. Турбаза находилась на пологом склоне какой-то древней горушки, а вокруг нее спели в заброшенных садах мандарины, груши и хурма. Просто фруктовый рай, броди себе, как древний Адам, только в плавках и шлепанцах, вокруг ни души, чем не рай ... Грек научил меня разбираться в этих фруктах. На рынках мне южане до сих пор продают эти дары юга с "походом", видя, как я со знанием дела их выбираю. Да и мордой лица меня наградили Создатель и предки чуть похожей на горца. Бывало в бытность мою на учебе в институте, в Москве, на площади трех вокзалов со мной иногда заговаривали на своем языке растерявшиеся в столице, приехавшие гости с юга, принимая за соплеменника. А позже, когда появилось выражение -- "лица кавказской национальности", менты частенько останавливали для проверки документов. Кто же знает грехи далеких предков, видно было что-то, когда-то ... Ближе к обеду на турбазе появились какие-то подозрительно активные местные дельцы с предложениями дружбы и сотрудничества. Быстро же новости расходятся тут, уже прослышали, что появились строители из Москвы, ищут место для строительства пионерлагеря. Со стройматериалами на юге всегда было туго, даже при плановой экономике социализма, а тут такая возможность ... Мы вежливо, но понятно им объяснили, что не факт еще присутствия лагеря в этих местах. Не все нас устраивает -- и до моря далековато, и идти нужно через шоссе детям, да и пляжа подходящего с песком нет поблизости, местность сильно гористая и по берегу больше гальки, чем горячего песочка. Грек турбазовский задумался, наверное уже представлял себе свою базу заново отстроенной на халяву... К ужину появились люди с приглашением дорогих гостей на скорую местную свадьбу. От удивления я чуть не подавился вкусным компотом. Если и дальше пойдут такие завлекалки, то нас скоро самих тут переженят по новой ... Но больше всех отказывался наш грек, на какой-то русско-греческой тарабарщине вежливо, не дай Бог обидеть, что-то объяснял приглашавшим. Нам он потом это замотивировал непростыми свадебными обычаями этого смешанного греко-абхазского народа. У них на свадьбе сидят за длиннющим праздничным столом только мужчины. Молодым разрешено быть немного за столом только в самом начале, причем невеста стоит за спиной слева и сзади от сидящего за столом жениха. Сидят на длинных грубо сколоченных, как и стол, для этого действа скамьях. Под столом и скамьями рассыпаны опилки. Зачем, сейчас поймете. Так вот, в процессе поедания, выпивания и песнопения из-за стола встать не моги, иначе ты слабак, а не мужчина. Даже, если и приперло по малой нужде от усердия за столом -- сиди! Не можешь совсем, вот для того и опилочки под столом! Так-то вот, такие древние обычаи. Не посидеть, но посмотреть на эту свадьбу пожалуй стоило. Ведь гуляют ребятки не час и не два, а с утра и до утра, широко... Адриадис говорил, что некоторых выносят из-за стола и без сознания, не от выпитого вина, от такого испытания. Горцы народ гордый, позору не имут... На следующий день поехали на экскурсию в Ново-Афонские пещеры. Если не бывали, то советую посетить при случае. Впечатления останутся надолго, там такие сталактиты и сталагмиты... да еще слегка подсвечены весьма искусно. Меня, правда, больше поразило подземное озерцо в глубине пещер с, почему-то, зелено-салатовой водой в нем. Или тоже подсветка была Уже точно не помню... А в знаменитый древний монастырь на горе Афон мы попасть тогда не смогли, закрыт был для посетителей по каким-то причинам. В общем не все нас устроило в тех краях с точки зрения видов на строительство лагеря, но отдохнули мы почти неделю там превосходно. Купальный сезон уже заканчивался, Москва требовала нашего возвращения и мы улетели в осеннюю уже столицу, решив продолжить поиски места по весне, а зимой подготовить ведение строительства, доставки необходимых для этого материалов и нужного для жизни лагеря немалого оборудования, начиная от унитазов и кончая холодильниками и кухонными плитами... Часть 3. Строительство лагеря. ... В осеннее-зимнее время мы с моим главковским шефом, Геннадием Ивановичем, с увлечением и энтузиазмом решали подготовительные и организационные вопросы по строительству летнего пионерлагеря. Хотя место для него и не было определено окончательно, но идея захватила умы и сердца всех подмосковных строителей. Да для своих-то детишек, да горы свернем, не то, что лагерек сварганить ... В главке провели два-три совещания по этому вопросу, шефство и исполнение строительства поручили нашему комбинату от начала и до сдачи в эксплуатацию, чтобы было с кого-то одного потом спросить за косяки, как теперь говорят. Мы с директором нашего ДСК подобрали кандидатуру прораба с Клинского участка, молодого красавца грузина, имевшего и боевой задор и достаточный уже опыт в строительстве. Немаловажным фактором была его национальность. Решили, что ему сподручней будет работать в тамошних условиях со своим южным менталитетом. Мы же с Г.И. мотались по всяким снабженческим базам, добывая иногда новое, а иногда и б/ушное разнообразное оборудование и утварь. И всю эту хрень завозили на склады Дмитровского ДСК. Встречались с руководством нашего автокомбината и убедили таки его руководство подготовить к весне с десяток фур для доставки на юга стройматериалов и оборудования для оснащения лагеря, пообещав путевки и для их комбината, в одной же связке работаем. В общем, работы было навалом ... Наш приятель грек за осень и зиму раза три летал в Абхазию в поисках вариантов и места под строительство. Ну а лидерша профсоюзная занималась вопросами квот и распределения путевок в будущем нашем лагере. При всем при этом никто нас от основной загруженности работой не освобождал ... Не помню кому, но пришла хорошая мысль -- зачем нам заново строить здание летнего лагеря, много же времени уйдет на проект и всяческие согласования, не успеем к сезону никак. Может проще заарендовать что-нибудь на лето! Отличная идея, время выиграем и усилия уменьшим на строительство вдвое, а то и втрое. Нужно будет только сделать хороший ремонт ну, и территорию да пляж огородить и приготовить для детских забав, малые формы, например, соорудить вместе со спортплощадками. И оборудовать кухню, столовую, спальные комнаты и т.п. по мелочи... Нашел таки наш грек, Адриадис, хороший вариант в самом центре субтропиков страны. Под Сухуми есть поселок Гульрипш, недалеко от столицы Абхазии. И тебе море с песчаными пляжами, и горы, даже речка по поселку течет, кажется, Псоу называется. Детей можно на экскурсии возить в Сухумский дендрарий и зоопарк. Директор местной поселковой школы уцепился за наше предложение двумя руками и ногами. Еще бы, летом школа пустует, надо как-то готовить и ремонтировать ее к следующему учебному году, а тут приедут дяди и решат директорские заботы даром и на халяву. Может еще и деньжат подкинут, типа на учебный процесс. Прилетели мы в Гульрипш где-то в середине апреля, до майских праздников точно. Я еще помню удивился, что у них вовсю уже цветет сирень, почему-то преимущественно фиолетового оттенка. Осмотрели школу, сходили на пляжи и другие условия осмотрели. Все нужное есть, чего нет сами сделаем. С территорией понятно, благоустроим, не вопрос, а вот здание школы просило неслабого ремонта, может даже и реконструкции с перепланировкой. Школьная столовая маловата, кухонька бедная ... А под спальни приспособим классные комнаты, вынести только столы со стульями, подсвежить повеселее ремонтом да кровати с тумбочками поставить. Немаловажно и то, что через поселок проходила федеральная трасса, грузы строительные придут не по горным тропам. Помню, естественно, был небольшой банкет, на котором договаривающиеся стороны познакомились ближе, и небольшая экскурсия в местную гордость -- дом, где какое-то время жил отец народов и вождь трудящихся, их земляк -- Иосиф Виссарионович, понятное дело -- Сталин. Так себе домишко, у местных зажиточных абхазов дворцы по сравнению с ним, ну так и вождь был известный аскет... Прощались в аэропорту довольные друг другом, у директора школы глаза искрились от перспектив, в них явственно мельтешили будущие дивиденды и планы строительства отдельного дома для младшего сына... На комбинате началась бешенная гонка с подготовкой к началу оформления летнего лагеря на юге. Начальник комбината был человек романтического склада, увлекающийся и вместе с тем жесткий руководитель. Много помогал мне в подготовке, но потом заела текучка и сроки сдачи объектов, не до лагеря стало. Есть заместитель с немалыми полномочиями, пусть и пашет. Быт трудовой и для отдыха моя была вотчина. И зачелночил я, неделю на юге, две недели на севере, в Дмитрове. Вопросов по началу была куча, как на любом строительном объекте в начальной стадии -- неразбериха и суматоха. Потом наладилось, темпы подготовки школы к приезду детей обнадеживали. На комбинате я лично отслеживал и погрузку фур и недостающую комплектацию лагерного имущества. До двенадцати машин курсировало по дальнему маршруту Дмитров -- Сухуми. Водилы доставляли немало беспокойства, то по дороге к родне заедет один, то другой заиграется где-нибудь на берегу моря с "плечевой" проституткой дня на три, срывая график... Это сейчас мобильная связь уже в детском саде есть у детей, а тогда сиди и гадай, куда очередной дальнобойщик зарулил. Простой намечается из-за не поставки, потом жестко переговорили с начальниками автопредприятия и этот бардачок прекратился... Прораб-грузин работами руководит хорошо, да и бригады строителей стараются, хотя в округе повыпивали все дешевое и вкусное абхазское вино. Но ребята привычные и к стакану и к топору, дело у них спорилось... Сидим вечером в саду у директора при его доме. Лепота кругом и не так жарко после вечернего купания в море. Удивило меня, что посреди мандариновых деревьев стоит застекленная тепличка с растущими помидорами. Диалог примерно такой: - Скажи, уважаемый, зачем тебе теплицу-то понадобилось строить У вас и так климат субтропический, палку воткни и прорастет сама... - Э, дорогой, потому и поставил, что слишком щедрое у нас солнце. Ожоги бывают у помидоров на открытом солнце. - понятно, слишком хорошо тоже плохо... Ну а с урожаем мандаринов-то что делаешь, вон их сколько, продаешь - Нет, дорогой, мне на рынок нельзя. Я -- уважаемый человек, директор школы ... Не поймут и осудят люди. В потребкооперацию сдаю, по оптовой цене, дешево, по полтора рубля за килограмм. - А сколько дает одно деревце фруктов - Ну, до тонны... Может больше, если хорошо ухаживать за садом. Мне некогда, женщины занимаются в саду-огороде ... Я насчитал штук двадцать мандариновых невысоких деревьев, бросил считать, перевел в уме на деньги и присвистнул от изумления. И он еще и работает, при таких доходах ... Разве что дома сидеть скучно директору. Еще впечатлили меня абхазские грозы. Начинается гроза над морем, грозовые раскаты грома отражаются эхом в ближних горах неоднократно. Эффект от грозы усиливается в несколько раз, а потом сильный тропический ливень ... В заключение скажу, что школа-лагерь получилась, как конфетка в яркой обертке. Абхазы только головами крутили и покачивали, да цокали языком в знак одобрения. Потянулись ко мне местные гонцы с разными предложениями о сотрудничестве. От начальника местной милиции до проректора по хозчасти Сухумского университета, мол и у них общаги летом пустуют... Каких только благ не сулили мне, комбинату и т.д. У них и гвоздя-то трудно достать, а тут такой размах и в короткие сроки. Если бы в то время было разрешено предпринимательство, то состоятельным человеком можно было стать за одно такое лето. Но я был не то, что идейный, но весьма сознательный работник, уважающий неплохие, в основе своей, принципы социализма. И заработал я всего лишь грамоту с премией от главка,да язву желудка от нервотрепки и острой, но очень вкусной, абхазской пищи.

Джоан проснулась от легкой качки - с непривычки мутило. Надев шелковое платье и набросив на плечи шаль, она вышла на балкон. В лицо ударил свежий морской ветер. Слегка штормило. Белые гребни волн, бежавшие навстречу судну, сталкивались с ним и растворялись в безбрежной пучине. Джоан посмотрела на часы - стрелки показывали время, когда она обычно завтракала. Есть не хотелось, но она не стала изменять своим привычкам. Ресторан уже был на половину заполнен отдыхающими. Соседи по столику оказались ненавязчивыми собеседниками. Перекинувшись парой любезных, ни к чему не обязывающих фраз, она позавтракала и направилась в каюту. Ей не терпелось вновь войти в то состояние, которому предшествовало обманчивое безмолвие, овладевшее сейчас ею - это было предвестником ее готовности писать - нужные слова приходили как бы сами собой, а рождаемые образы начинали жить своей, не подвластной ее воле, жизнью. Проходя мимо бассейна, она невольно скользнула взглядом по голубой поверхности воды, возможно в тайной надежде увидеть того, чей образ теперь не покидал ее сознания. Напрасно... Легкая усмешка чуть коснулась губ - не хватало еще как девчонке увлечься этим эфемерным образом. И тем не менее, войдя в каюту, она не прикоснулась к клавиатуре ноутбука, а прихватив тетрадь, махровое полотенце и солнцезащитные очки, направилась к бассейну. Найдя свободный шезлонг у края бассейна, Джоан удобно расположилась в нем, отдаваясь теплым объятиям солнечного света, периодически смываемого потоками столь же соблазнительного освежающего морского бриза. Состояние полной расслабленности пришло на смену тому напряженному безмолвию, которое с утра овладело ею. Вдруг она почувствовала учащенное сердцебиение. Какое-то непознанное ранее волнение овладело ею. Джоан почти физически, на уровне энергетических импульсов, почувствовала приближение того, чей взгляд она искала с самого утра. Теперь она замерла, не смея поднять глаз. Ее внутреннее напряжение нарастало, не оставляя места сомнениям - это был он. Джоан вдруг вспомнила об очках, которые бросила вместе с махровым полотенцем на шезлонг, прежде чем сесть. Машинально она нащупала их рукой возле самой спинки шезлонга, к счастью, они были целы. Надевая очки, она уже ощутила на себе его взгляд. Ее предчувствия подтвердились, когда надев их, она искоса взглянула на него через затемненные стекла очков. Затемненные стекла ограждали, не позволяя заподозрить ее в том интересе, который она проявляла сейчас к нему. Разве что пылающие щеки..., но их цвет мог вполне быть свидетельством солнечного перегрева. Он шел не один. Рядом с ним шел мужчина. Несмотря на стройную осанку, седеющие виски и несколько обвисшая кожа щек, углубляющих мимические морщины, выдавали в нем человека, не просто перешагнувшего полувековой рубеж, а обремененного тем багажом жизненного опыта и знаний, которые лишают легкости ее восприятия, так свойственной молодости. Судя по напряженному выражению лиц, беседа носила конфиденциальный характер и имела для них определенную значимость. И, тем не менее, его взгляд был направлен на нее, он был неотрывен. Джоан не выдержала пристальности этого взгляда и закрыла глаза, ища защиты в себе и одновременно восстанавливая в памяти его облик, разрушенный или плохо запечатленный под воздействием волнения. Ему нельзя было дать больше тридцати пяти - сорока, спортивного телосложения, выше среднего роста. Черты лица в ее памяти были размыты, разве что бросилась их аристократическая утонченность. Когда они прошли мимо и Джоан стала приходить в себя, ее мучил только один вопрос - какой властью он обладал над ней! Никогда в жизни ничего подобного она не испытывала.Да, как ей казалось, она влюблялась, но ее увлечения длились недолго, как правило до первой близости или же до первого намека на нее - каждый раз все было по-разному и непредсказуемо для нее самой... Как будто кто-то управлял ее чувствами помимо ее воли, подключаясь на том или ином этапе развития отношений и воздействуя на них. Этот некто был не менее изощрен в своих фантазиях, чем Джоан, каждый раз неожиданно охлаждая ее чувства, не доводя их до логического завершения, ибо в отличие от фантазий Джоан, в его фантазиях присутствовала только одна героиня. Неисчерпаемость фантазии этого Некто несла Джоан по жизни как сорванный ветром осенний лист, судьба которого, по прихоти ветра, столь же непредсказуема... Предсказуем только конец, уравновешивающий в биологическом смысле всех в своих правах, и лишь избранным, неким проводникам воли свыше, даруя энергетическое бессмертие. И вновь этот Некто затягивал ее в сети своих новых фантазий, более изощренных, ибо то, что происходило с ней сейчас, ни с чем нельзя было сравнить - ее пронизывало током только от одного его приближения, взгляда. И что было невыносимей - неподдающиеся описанию эмоциональные и физические ощущения, испытываемые при его появлении, или же мучительное ожидание этой томительной пытки, определить было сложно, ... слишком полярны были эти состояния. Не выдерживая обрушившегося на нее напряжения, Джоан сняла очки и, подойдя к краю бассейна, где была установлена лестница, слегка поеживаясь от первых соприкосновений с водой, спустилась по ее перекладинам вниз и, переведя дух, окончательно всем телом проникла в освежающую прохладу воды. Через полчаса Джоан вышла из воды, испытывая удивительный душевный подъем и физическую усталость. Вытираясь, она взглянула на часы - до обеда оставалось еще более двух часов. Джоан в эти минуты была полна решимости покончить со своим затворничеством, по крайней мере на ближайшие дни. Приняв душ, она занялась выбором платья. Выбрав белое облегающее платье с высокой горловиной, благодаря которой оно собственно и удерживалось на теле, обнажая плечи и спину в глубоком вырезе, Джоан с помощью нескольких шпилек уложила волосы и нанесла на лицо легкий макияж. Испытываемое сейчас ею состояние внутреннего подъема было схоже с тем, которое возникало либо в минуты опасности, если она была готова к ее отражению, либо в случаях предстоящей психологической, пронизанной азартом, охоты, сравнимой только с охотой хищника, почуявшего достойную добычу. Очевидно, основой этого состояния был выброс адреналина, мобилизующий внутренний, дремлющий в ней, основной инстинкт. Иного объяснения появлению той энергии, того возбуждения, которое она испытывала, и которое не отпускало ее сейчас, она не находила. Мысленно перебрав варианты тех мест, где она могла его встретить, Джоан остановились на одном из баров, как наиболее вероятном месте посещения того, кто в настоящее время обладал над ней такой властью, и с чем никак не могла примириться Джоан. Ей необходимо было во что бы то ни стало вырваться из этого плена или, покорясь, познать его. После яркого солнечного света глаза Джоан какое-то время привыкали к полумраку, в который она погрузилась, войдя в бар, на половину заполненный посетителями. Обволакивающие звуки музыки, интерьер - все создавало атмосферу покоя и некой приватности. Присев у стойки бара, Джоан заказала черный кофе. Уже поднося к губам чашку, она почувствовала, как кто-то подошел и сел рядом - боковым зрением она уловила мужской силуэт, однако не придала этому никакого значения, не зависимо от того, рассматривалась она сейчас как объект внимания или нет, потому что это был не он. Если бы это был он, - подумала она, - мне это было бы известно уже в тот момент, когда он вошел бы сюда. - Простите, мы нигде не встречались раньше От Джоан не ускользнула та светская непринужденность, с какой к ней обратились. Выдержав небольшую паузу, она обернулась. - Думаю, нет. Она, действительно видела его впервые - на лица у нее была хорошая память. Хотя... он, пожалуй, ей напоминал кого-то, но кого именно, она не могла сейчас вспомнить и вскоре оставила эту попытку. - Почему Вы в этом так уверены - Очевидно потому, что я не посещаю тех мест, где, по всей вероятности, бываете Вы. Она выжидательным взглядом посмотрела на него. Джоан неожиданно захотелось расслабиться и вступить в предлагаемую словесную игру, полагаясь на собственную интуицию. В настоящий момент она нуждалась в спутнике, который ей служил бы своеобразной ширмой, прикрытием, охраняющим и поддерживающим ее душевное равновесие. Это равновесие ей было особенно необходимо сейчас, в предстоящей "партии" с "соперником", один вид которого ее уже обезоруживал. Весь предыдущий ее опыт и наблюдения подсказывали - нельзя позволить затянуть себя в темный омут страстей, обжигающих, лишающих рассудка, ибо ... невозможно пробудить любовь избранника, теряя контроль над собой, отдаваясь во власть собственных чувств. В любви действуют правила тонкой политической интриги с точностью наоборот - хочешь, чтобы тебя завоевали - заинтересуй, спровоцируй, возбуди желание завоевать тебя, отдаваясь медленно, как бы нехотя, с боями и передышками, в тайне предвкушая каждую очередную победу "противника" - того, кому уже давно негласно отдано твое сердце. Ибо чем больше на тебя будет потрачено сил, тем ты будешь дороже, желаннее. Безусловно, это требует большого самообладания, контроля над собственными чувствами и желаниями, но ... Джоан к этому сейчас была не готова, "хватаясь" за первое же знакомство как за спасительную соломинку. Голос незнакомца вывел Джоан из состояния внутреннего сосредоточения. - Я не посещаю тех мест, которые были бы для Вас не доступны, по крайней мере, здесь, на лайнере. В его голосе сквозила проникновенная вкрадчивость, приглашающая к продолжению беседы и намекающая, что первая фраза, произнесенная им, была всего лишь поводом для знакомства. Джоан впервые, с момента их разговора, улыбнулась. - Признаюсь честно, первые дни, оказываясь в новой атмосфере, я предаюсь затворничеству, пока не почувствую себя на той же волне. Для меня это способ адаптации к новым условиям. К тому же некоторые, будь то в прямом или переносном смысле, "злачные" места не входят в программу моего пребывания здесь. - Вы, очевидно, имеете в виду увеселительные учреждения типа казино - Полагаю, Вы назвали именно то место, где Вы меня ну никак не могли встретить - губ Джоан коснулась легкая улыбка. - От чего же Вы лишены азарта - Напротив, я азартна, но не игрок по натуре. В свое время я задумывалась над тем, почему... - и тут же, заметив интерес в глазах собеседника, упреждая его встречный вопрос, уточнила - Нет, пожалуй над тем, какие типы людей и какими мотивами могут руководствоваться, посещая игорные заведения. - На сколько мне известно, для азартных людей подобные игры действуют как на иных - наркотик. Впрочем, мне любопытно, к каким выводам пришли Вы - К выводу, что я не принадлежу ни к одному из этих типов. Что касается мотивации... Есть иные способы достижения желаемых состояний или желаемого результата, ... не столь суррогатные. - Это общие рассуждения. А если конкретнее - Конкретнее - Джоан задумалась, сосредоточенно глядя перед собой. - Во-первых, это люди с неким мистическим уклоном, периодически жаждущие испытывать судьбу. Проигрыш или выигрыш для них - ни больше, ни меньше, как знак судьбы. Они делают ставки, совершают ходы, подчиняясь какому-то интуитивному импульсу и в момент ожидания, предшествующий объявлению результата, почти на физическом уровне ощущают волю свыше, которая предопределит им победу или поражение со всей вытекающей гаммой ощущений. А может быть, их влечет именно этот момент ожидания, сопряженный с верой в нечто сверхъестественное, не знаю. К другому типу я бы отнесла тех людей, в подсознании которых глубоко засели сказочные истории о мгновенном обогащении. Сказки это не только сгусток информации, сохраняющей, в зашифрованном виде, исторические особенности и дух нации, но и действенный способ зомбирования детского сознания с целью формирования ментальности, отвечающей духу менталитета нации. Игорные заведения для этих людей, если они в тайне страстно желали, но не состоялись в жизни более традиционными способами, которых, по большому счету, если следовать моральным принципам, не так уж и много, - часто единственное прибежище, воспаленного жаждой обогащения, сознания. Для них это, пусть эфемерный, но шанс изменить опостылевший образ жизни. Им не ведомо, что вовсе не наличие или отсутствие материального состояния, ни его размеры определяют образ жизни, а то внутреннее зерно, которое, прорастая на уровне подсознания, одаривает тем вкусом к жизни, который они испытывают. Прорастание не просто съедобных, а избирательно культивируемых плодов, требует неустанной душевной работы, готовности к самопожертвованию, чего не скажешь о данном типе людей. Как правило, эти люди лишены ощущения самодостаточности, воображения, ...впрочем, нет, в этом им не откажешь, скорее дееспособности придуманную сказку сделать былью. Рано или поздно, в силу осознания собственной несостоятельности, в рамках предложенных судьбой обстоятельств, они вольно или невольно начинают загонять себя в трясину азарта, как иные в ту или иную степень наркотической зависимости. И уже не потому, что это доставляет им удовольствие от периодически испытываемого ощущения предвкушения победы, просто ... это становится образом их жизни, чуть ли не единственным, что наполняет их жизнь хоть каким-то смыслом и содержанием. И даже выиграй они огромное состояние, по большому счету, не будут знать, как им достойно распорядиться, ибо каждому дается то состояние, которое в состоянии "переварить", и если оно окажется большим, оно "утечет сквозь пальцы", оставляя легкий аромат некой эфемерной причастности к нему. Аромат, который либо будет "греть" душу той мыслью, что, позволив себе пренебречь этим состоянием, Вы ... оказались выше его, либо раздражать травмирующей мыслью о том, что оказались не способны удержать его. К третьему типу я отнесла бы тех, кто самодостаточен и ни в чем не испытывает недостатка, разве что ... в острых ощущениях - для них это способ повысить адреналин в крови. Безусловно, это не связано с серьезными рисками и не требует такой самоотдачи, как, например, занятие экстремальными видами спорта. Однако и испытываемые ощущения носят у них менее острый, я бы даже сказала, суррогатный, характер, нежели те, что испытывают, к примеру, альпинисты на пике очередной покоренной вершины. Ощущения действительно не сравнимы, ибо на кону у последних не состояние, как одно из наивысших составляющих того или иного образа жизни, а сама жизнь. Впрочем, есть и такие, для кого, в силу состоятельности и умения управлять своими желаниями, это всего лишь способ развлечься, "убить" время, показаться на публике, одним словом одна из составляющих регламента светской жизни. - Полагаю, Вы рассуждали о более интеллектуальных играх, к примеру, таких как преферанс, покер, но есть еще пресловутые игровые автоматы, в которые тупо и лихорадочно закладывают наличность. - Не скажите, в иррациональных играх есть некая тайна. Тайна, внушающая на уровне подсознания, наличие скрытого от сознания кода, расшифровав который, можно познать это скрытое рациональное зерно, некую закономерность случайного, которая позволит выигрывать. И обнаружить ее, как бы подсказывает сознание, можно только на уровне подсознания при бесчисленном повторении различного рода комбинаций в игре. Собственно говоря, именно с помощью игровых автоматов эксплуатируется эта, свойственная человеческому разуму, мания искать скрытые закономерности в иррациональном. Правда, эта ловушка рассчитана для интеллекта среднестатистического обывателя. Что касается людей с высоким умственным потенциалом, они посвящают себя математике, "играя" в гораздо более азартные игры, ибо на кону не банальный денежный выигрыш, а ощущение собственной избранности. Золотое сечение, открытое Леонардом да Винчи, это тоже попытка постичь тайну красоты и гармонии, предположив, что они зашифрованы в некоей числовой комбинации. Подобные попытки, предпринимаемые в рамках абстрактных наук, это всегда попытка проникнуть в тайны мироздания ... "с черного хода". - Почему же с "черного" - Потому, что умом не возможно постичь всех тайн мира, но, обращаясь к Богу, смиренно моля его о прозрении, можно познать сердцем не только ту или иную тайну, но узреть самого Создателя. Смиренная молитва о просвещении, обращенная к Богу, способна открыть те парадные двери, которые открываются только перед истинно верующими. Поверьте, это не мои слова, это квинтэссенция знаний одного священника, который пришел к постижению этой истины на исходе своей земной жизни. - Скажите мне, если Вы не игрок, то, что послужило источником Ваших наблюдений - Я сама, иной раз, теряюсь в догадках. Когда я нахожусь, в творческом смысле, "в ударе", мне достаточно задаться каким-либо вопросом и ответ приходит либо как некое откровение правого полушария, через те воображаемые состояния, которые, необъяснимым образом, я начинаю испытывать, либо, включается левое полушарие и ответ приходит опять же, как бы сам собой, на уровне мысли. - Нескромный вопрос... - Он сделал небольшую паузу, которую Джоан не могла не отметить, не предав ей значения. Она вопросительно посмотрела на него. - Вы путешествуете одна - Мне показалось, Вы хотели задать вопрос несколько иначе, сформулировав его таким образом, который позволил бы Вам, в случае ответа, получить гораздо больше информации о степени моей личной свободы. Возможно, я ошибаюсь, сбитая с толку сквозящей многозначительностью в интонации, с какой Вы этот вопрос задали. И все же я дам Вам шанс получить более полный ответ, хотя Вы, казалось бы, и не претендуете на него. Дело в том, что я предпочитаю определенность в отношениях, хотя и допускаю относительность этой определенности - развитие отношений может привести к непредсказуемым последствиям, которые меньше всего ожидаешь на их первоначальном этапе. Я путешествую одна, но я не страдаю от одиночества. Напротив, оно позволяет мне сосредоточиться на том, чем я сейчас увлечена. Одним словом, я не свободна. - Вы "убиваете" меня. У меня нет никаких шансов Его слова, интонационно, были пронизаны тонкой иронией, к которой иные люди прибегают как к предупредительному средству защиты, если что-то может их ранить. Чем нежнее субстанция, тем крепче панцирь, оберегающий ее. Для многих тонких, ранимых, не лишенных интеллекта, натур таким панцирем, как правило, служит ирония и сарказм. Проводя параллели, Джоан отметила наличие этой особенности, характерной на уровне ментальности, у целой нации - нации, представители которой, обладая тонким умом, тяготеющим к иронии и юмору, плачут сквозь смех и смеются сквозь слезы. Возможно, истоки ее родословной имели в каком-то поколении общие с ним, корни, ибо она тоже, неисповедимыми путями, тяготела к иронии. - Шансов на что - как бы вскользь поинтересовалась Джоан. - Быть рядом с Вами. Он посмотрел на ее руки. Легкий загар чуть коснулся тонких, не познавших физической работы и не обремененных обручальным кольцом, пальцев рук. Поймав его взгляд, Джоан улыбнулась, почувствовав себя уличенной в невинной лжи. Опустив глаза и немного помедлив, она произнесла: - Ах, Вы об этом... Я имела в виду совсем иную несвободу - мои мысли и чувства в настоящий момент в плену... Улыбка, игравшая на его губах, приняла несколько вымученное выражение. - Это уже серьезнее. Впрочем, почему бы Вам ни предположить, что Вы находитесь в плену иллюзии, заблуждения - Скорее всего, так оно и есть... Но, в таком случае, я пленница этих иллюзий. - Я готов пробудить в себе рыцарский дух и попытаться освободить Вас из этого плена, если он ... тяготит. - Я думаю, Вы преувеличиваете свои возможности, если полагаете, что это Вам по силам, - лукавая улыбка чуть коснулась губ Джоан. - Вы провоцируете меня доказать Вам нечто обратное. - А это возможно - Можете в этом не сомневаться. - Нет, Вы определенно лишены комплексов. Глаза Джоан искрились откровенно провоцирующим озорством - Никто не лишен комплексов, даже те, кто полагают, что лишены, ибо их отсутствие - тоже комплекс, только он гораздо опаснее, ибо ... коварно не излечим. - А Вы полагаете, что от остальных можно избавиться - От тех или иных комплексов нельзя избавиться, пока остается открытым вопрос о причинах их происхождения и той роли, которую они играют в жизни человека. А причины могут быть самые разные, начиная от корней наследственности и кончая издержками в системе воспитания и образования, образа жизни. В принципе, комплексы это результат некой, чаще негативной, информации, генетически передаваемой или приобретаемой уже самостоятельно, в результате личного опыта, которая выборочно записывается и сохраняется как на уровне подсознания, так и генетическом уровне. Мы можем только догадываться о существовании и характере этой информации по тем нестандартным проявлениям свойств личности в тех или иных обстоятельствах, которые имеют или, чисто гипотетически, могут иметь место. Комплексы -- это либо клетки, либо вольеры, в которые мы загоняем себя, ведомые некоей волей, которой не в силах сопротивляться. - Я полагаю, не только комплексы ограничивают нас в своих действиях. Помимо них, ограничителями выступают и иные факторы -- будь то светское или религиозное воспитание, внутренние посылы, источник которых нам неведом. Что же касается ограничений, задаваемых комплексами, они могут иметь не только негативные, но и позитивные последствия, придавать ту или иную тональность, отражающую в определенной мере индивидуальность этой личности - Безусловно. Было бы ошибочным полагать, что сама по себе негативная информация, оседающая на уровне подсознания, прямым или опосредованным образом будет непременно отрицательно влиять на ее носителя. Напротив, негативная информация может стать опытом, оберегающим от определенного рода ошибок, а иные страдания становятся импульсом к самосовершенствованию, и, в конечном итоге, более глубокому проникновенному восприятию окружающего мира. Другое дело, когда объем этой негативной информации, сохраняемой на подсознательном уровне и участвующей в формировании того или иного комплекса, столь чрезмерен, что последний начинает обретать гипертрофированный характер, мешая самовыражению и самореализации, блокирующий процессы развития и совершенствования этой личности. В этом случае необходимо применение методик, высвобождающих подсознание от накапливаемой негативной информации или перевод ее, через анализ и синтез, в разряд позитивной. - Как странно, я никогда не задумывалась над этим. Но вот сейчас мне пришла мысль, что тот или иной набор комплексов, их сочетание, подобно навигатору, не дает сбиться с курса, заранее предопределенного сценарием судьбы. - Одним словом, Вы допускаете мысль, что комплексы - это один из эффективных инструментов в выполнении некой программы, в задачи которой входит обеспечение реализации того рисунка судьбы, той программы, которая изначально была задумана для конкретного человека, еще до того, как он появился на свет - Да, меня не покидает ощущение, что нами как будто кто-то правит свыше, вовлекая нас в круг тех обстоятельств, которые способны сформировать тот или иной комплекс для последующего управления нами через него, или же в которых будет известно, как мы себя поведем, в силу уже сложившихся комплексов. - Вы хотите сказать, что наше поведение прогнозируемо в силу тех комплексов, которые, невольно, превращают нас в предсказуемых, управляемых, послушных чьей-то воле людей Вам не кажется, что Вы в гораздо большей степени мистик, нежели те игроки, о которых Вы говорили Джоан улыбнулась. - А разве мистическое начало свойственно только игрокам - Я думаю, людям с ярко выраженным мистическим началом характерно играть, в том числе и с судьбой, испытывая ее "на прочность". - А я полагаю, им характерно подчиняться ей. - В таком случае, почему бы ни предположить, что я послан Вам судьбой Подчинитесь ей и согласитесь с моим предложением. - Но я Вас совсем не знаю. - Что мешает нам ближе узнать друг друга - Думаю, в настоящий момент, ничего. - Джоан уже успела окинуть взглядом зал. В баре его не было, иначе она бы непременно почувствовала его присутствие. Кофе, который она отпивала маленькими глотками, давно остыл. Поставив и отодвинув от себя чашку, Джоан дала понять, что собирается уходить. - В таком случае, я жду Вас на палубе возле бассейна в девять вечера. Кстати, мы еще не познакомились. Меня зовут Дэвид. А Вас - Джоан. - Джоан улыбнулась. - Дэвид, я должна Вам признаться, мне с Вами удивительно легко, как будто мы знакомы сто лет. - Я польщен. Вы разрешите Вас проводить Меня не покидает опасение, что если я этого не сделаю, Вы растворитесь, как солнечный луч в царстве теней. -У Вас определенно есть поэтические задатки. Правда, если следовать логике, то скорее как призрачное ведение, как тень в полуденном солнцестоянии. Впрочем, я не возражаю, проводите. Джоан встала из-за стола. Уже у дверей каюты, не дожидаясь, когда она повернет ключ и откроет ее, Дэвид, взяв слово ждать в назначенный час, покинул ее. * * * - Я был чрезвычайно удивлен нашей встрече здесь, - Ален внимательно смотрел на Брюса, пытаясь по мимике его лица понять, насколько действительно случайна их встреча. - Ален, ты выражаешь удивление по поводу того, почему шеф не информировал о возможном пересечении наших путей - в тихом проникновенном голосе Брюса слышались иронические интонации. - Случайность - Ален внимательно смотрел на Брюса, пытаясь составить собственное впечатление о характере их встречи. - Скажу по секрету, в управлении переполох, а потому случайность это или задуманный ход шефа, тебе решать, - поднося к губам зажженную сигарету, произнес Брюс. - Что-то произошло - Ален испытывающим взглядом посмотрел на Брюса, но натолкнулся на его столь же проницательный взгляд слегка прищуренных глаз. - - За последние две недели Управление потеряло двух лучших агентов, которых готовили к сверхсекретной операции в зоне Z . Они исчезли, ... испарились - Брюс медленно выпустил струю дыма, сосредотачивая свой взгляд на том, как она медленно растворяется в воздухе . - Что это означает, ... срывается операция - Ален почувствовал, как в нем нарастает напряжение. - Хуже. ... Если произойдет утечка какой-либо информации, которой они владеют... В таком случае, это кое-что объясняет в поведении шефа, - подумал Ален - Есть подозрение, что кто-то из них - двойной агент или в самом управлении завелся "крот" - вслух произнес первый, пришедший ему на ум, вопрос. - Не исключены и эти версии, - в уголках губ Брюса мелькнула скептическая улыбка. Затем Брюс как-то весь напрягся, молниеносно бросив на Алена изучающий взгляд, и замолчал, концентрируя себя на какой-то мысли, затем расслабился и продолжил на той же сосредоточенно спокойной волне, на которой первоначально протекала их беседа. - Должен заметить, эти ребята в недалеком прошлом привлекались к одной сверхсекретной операции, проводимой специальным отделом по изучению аномальных явлений УНБ. Все участники той операции, в последствие, погибли при невыясненных обстоятельствах. В живых остались только двое, оперативные псевдонимы которых известны очень узкому кругу лиц. В последствие, их подвергали тщательной проверке, но они так и не смогли помочь пролить свет на те события. Какая-то там была чертовщина. Материалы засекретили и отправили в архив, до лучших времен. А вот теперь, по всей вероятности, пришла и их очередь. Что-то подсказывает мне, что ключ к разгадке их исчезновения следует искать именно в этом направлении. - Откуда такая осведомленность - Мне предложили сменить оперативный род деятельности, заняться аналитикой. Возможно, в недалеком будущем, я буду занимать не просто один из кабинетов управления, а заниматься проблемами, которые связаны с этой самой чертовщиной. Правда, ... не знаю как долго. Согласишься пойти под мое руководство - Заманчивая перспектива, надо подумать. - Думай. - Кстати, ты уже высказал шефу свои предположения, относительно их исчезновения - Нет, это догадки, не более. Но чтобы я мог их высказать, мне необходима дополнительная информация. Пусть пока начальство занимается поиском "крота", наше дело - делать вид, что не догадываемся о проверке. Этот разговор может состояться только после проверки сотрудников управления. Однако, о содержании нашего разговора, прошу, ни слова. ... Что-то подсказывает мне, что шеф будет интересоваться у каждого из нас об этой "случайной" встрече, он старый лис, и у него не бывает ничего случайного. Кстати, будь осторожен. По агентурным каналам прошла информация - на корабле может находиться агент одной из восточных разведок. Оперативный псевдоним " Сатурион" - В псевдониме есть что-то космическое. - Скорее фантастическое Немного помолчав, Брюс добавил - По той информации, которой я обладаю, он подобен воде, способной пропускать через себя и удерживать огромные массивы информации. Будь предельно осторожен и внимателен. Он мастер перевоплощений и может находиться здесь в любом качестве и обличии.

Глава 4. Нас пидарасит государство. Да, раньше на первомай знамёна носили, теперь яйца красят. Хиппи педерастические... Человек по имени Иисус Христос яйца не красил. Лично я - буддист еврейской православной церкви. Так проще и честнее. Но! Холодный выстрел глаз с КГБшным взглядом и вопрос как на допросе в подвале Лубянки: крещёный Не дай Бог ответить: "Нет" или хотя бы замешкаться! Даже если без запинки скажешь: "Да, конечно!" - всё равно будут подозревать и проверять. Православие по-русски -- это член перекрестить перед походом на ****ки, или помолиться накануне мордобоя -- чтобы больше рож набить, или ещё что Кстати, очень мало встречал служителей церкви с глазами, которым веришь. Это относится ко всем конфессиям. Лукаво-строгий прищур человека, который в сговоре с чем-то высшим; все остальные -- чуть ниже, но за определённую мзду он может помочь, типа, с Богом поговорит. Ох, уж эти назначенные посредниками -- не от Бога они, не от Господа. Новообращённые христиане своими проповедями оскверняют Имя Божие. Ну, как может истинный христианин смотреть всю эту телевизионную блевоту А ведь смотрят, потом опять проповедуют. Тайком дрочат на переодевающуюся перед окном соседку, а после заклинают других: не прелюбодействуйте! Отдают дочерей за нелюбимых, говорят -- потерпи, слюбится-стерпится, главное, человек обеспеченный и вроде бы порядочный... Вроде бы... А после орут на остальных: не ****ствуйте! А сами-то что делаете Ирина в "Трёх сёстрах" - там тоже замуж без любви. Да и у всего Островского, практически, тоже. Только там с болью. А у нынешних Ну, чем не ****ство А ещё насмотрятся на телеэкранах всякой пальбы -- не убий, кричат! Нажрутся детективов -- не укради! Или то же омоложение тела со всякими пластическими операциями -- время и пространство принадлежат Господу, и что-то менять -- это Его обманывать! Одним словом, ****и, а не христиане. Пидарасы. Да и вообще, представители всех конфессий напридумывали себе удобных богов -- только вот от истинного Бога далеки они все. А мне сдаётся, что истинно верующий человек молится не только за "своих" - а за ВСЕХ, вне зависимости от вероисповеданий и национальностей. Именно такая вера -- истинная! Только её так мало... Экскурсия по раю. Экскурсовод познакомил экскурсантов со всеми великими покойниками: Эйнштейн, Ньютон, Шекспир, Толстой, Чехов, ну, со всеми. Наконец, уже на выходе он знакомит всех с пожилой усталой еврейкой в очках, которая сидит и вяжет носки -- познакомьтесь, мол, это - Дева Мария. О, радости экскурсантов не было конца! Они рассыпались в комплиментах: мол, ваш сын, он такой великий, он столько сделал, он перевернул мир... Еврейка устало всех выслушивает, и со вздохом говорит: - "Да, спасибо, всё так -- но мы с мужем так хотели девочку..." ...А мне до сих пор во тьме кромешной жизни нашей всё видится свет лампадки моей бабушки из Парголово, она всегда за всех молилась; молилась -- потому что любила. А Бог -- это любовь. Значит, моя бабушка верила по-настоящему... Бог есть. Вот только почему люди друг друга убивают, грабят, унижают и оскорбляют, так часто при этом используя Имя Божие Почему представители разных религий так ненавидят друг друга Ведь Бог -- един, и он учит любить людей. Но, по-видимому, это мешает бизнесу церквей. Придётся общаться с Богом без посредников. Мнится мне, церкви (как структуры) к Богу не приближают. Есть отдельные священники, но мало их, очень мало... Церковь узурпировала Господа, как пидарасы узурпируют мир, как правящие пидоры в моей родной стране узурпировали власть. Может, отделить церковь от Бога Ну, да Господь разберётся. Картинки с выставки. Старая воинская часть в питерском пригороде. Прохожу мимо. Над входом висит плакат: Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович недобрыми глазами взирают на невидимых мне врагов. Но что-то останавливает меня, где-то я наблюдал всё это раньше... Вспомнил! Раньше на этом же месте висел другой плакат: Маркс, Энгельс и Ленин смотрят в светлое будущее коммунизма. Плакат для простоты не стали перерисовывать, просто всем троим на башки "надели" шлемы, Ленину чуть бороду до ушей подрисовали, и вместо цивильных костюмов всем троим изобразили кольчуги. И висит вся марксистская троица в новом виде: Илья Муромец с еврейской мордой, Добрыня Никитич с выражением непричастного к жизни философского академизма и Алёша Попович со злорадным бесовским ленинским прищуром. В сущности, также перерисовали отцы страны и всю Россию за последние пару десятков лет, а суть... Вёз парня: половина головы обрита, другая половина покрашена в белёсый цвет, уши и брови проткнуты всякими железяками. "Извините, говорит, что я так выгляжу -- я, наверное, Вам неприятен..." Оказалось, в салоне пирсинга работает; привлекает своим видом клиентов. "А самому мне это всё противно, я иной раз даже клиентов отговариваю; но работа -- ничего не поделаешь..." Подвозил девушку, разговорились о чулках. Удобно, говорю. Да, попа не потеет, отвечает. Ну, я чулки не носил, насчёт попы не знаю, а вот секс с девушкой в чулках -- гораздо удобнее. "Фу!", - отвечает пассажирка. Что ж, не сошлись... На двери заброшенного здания, возле которого мало кто ходит, почти в самом низу, увидел приклеенное объявление, написанное полустёртым карандашом: "Найден серый котик. телефона". Объявление это хрен увидишь. Но самое интересное, что идиот, который котика потерял, возможно, прочитает и откликнется. Объявление. "Пропала собака. Белая. Лайка. Сука. ****ь! Ненавижу эту собачью власть!!!" Раньше были личности - столпы, а теперь столбики, даже, скорее, чопики, которыми затыкают задницы общественного любопытства. Не так давно можно было отключить телефон, и затаив дыхание слушать откровение ЛИЧНОСТИ -- по телевидению, по радио; да и газеты баловали НАСТОЯЩИМ. Теперь же -- какой-то постоянный шум ни о чём: тупые реалити-шоу, юмористические передачи, в которых и юмором-то не пахнет, приколы, которые не прикалывают, ну и официальная пропаганда вместо новостей и известей. Вместо личностей -- серая масса, для развлекухи раскрашенная в попугаичные цвета. Международные соревнования по сборке кубика-рубика: победила наша спортсменка! Но её дисквалифицировали... Потому что минетчица Дуня кубик-рубик собрала РТОМ. Государство пидарасит нас оптом и в розницу, то есть всех вместе и по отдельности каждого, постоянно. Причём материально и морально. То есть существует некая когорта людей, получающая от госкормушки добрую пайку за враньё (причём, когорта эта растёт и пухнет). Эти государственные лгуны, сидящие в телевизорах, радиоприёмниках и пишущие статьи в прессе, всегда объяснят людям, что это их, людей, не в задницы ебут (пидарасят), а, скажем, занимаются с ними профилактикой геморроя или делают им, людям, массаж прямой кишки для их же, людей, пользы, и что они, люди, за эти ритмичные движения государственного аппарата в их задницах должны быть государству очччччень благодарны. И многие верят! Ну, скажем цены на нефть. Во всём мире они растут -- у нас растут тоже (вроде, логично). Но вот они в мире падают. А нам объясняют, почему при этом у нас растут цены на ту же нефть и на всё остальное (и тоже не подкопаешься). А вот ежели задашь простой вопрос: а почему у нас средние цены практически мировые или больше мировых, а средние зарплаты при отсутствии социала (такого развитого, как на Западе) на порядок ниже -- отпидарасят морально за неэтичность вопроса. Причём, со всех теле и радио каналов. Совсем недавно Правительство российской педерации приняло решение: оставить через пару-тройку лет во всей стране на дотации всего дюжину театров, остальные -- крутитесь как хотите. Дюжину оставить. И это - на всю страну! Нормально Балет, цирк -- всё то, что в советские годы вместе с нефтью и газом продавали на Запад, оставляем (чтобы на тот же Запад продавать), а остальное... То есть дотации больше ни на что давать не будут -- будут только ****ь во все жопы всех тех, кто ещё пока шевелится. Да ладно, дотации -- просто душить не надо!.. Но они -- правящие пидарасы, по другому не могут. Им, похоже, надо уничтожить всех. Раньше было на одного человека девять метров жилой хреновой, но площади, взмыленная дура-врач участковая так или иначе тебя в случае чего навещала, можно было добраться на хреновеньком, но трамвайчике зайчиком в другой конец города, можно было сходить в театр, в кинотеатрах показывали не только коммерческое кино -- в общем, можно было выжить. А сейчас И был тот максимум, который мог с****ить тот или иной номенклатурный деятель. Похоже, сейчас этот максимум увеличен до беспредела. Идёт собрание в Большом Театре, выступает директор, обсуждается повышение зарплат. - "Певцам повысим зарплату на двадцать процентов". - "Простите, а когда" - "Ну, думаем, уже через месяц". Голоса: "Ну, слава Богу!" - "Музыкантам -- музыкантам повысим зарплату на сорок процентов. Но через два месяца". Голоса: "Ну, наконец-то!" Директор перечисляет все категории работников, вдруг раздаётся педерастический голос: "Простите, а балетным" - "А балетным -- *** в жопу!" Голос: "Слава Богу! Простите, а когда" Очень удобно не замечать неудобные вещи. Быть объективным куда как больнее. Но давайте признаемся: в разгуле прессы прошлых лет можно было больше найти ПРАВДЫ. Сейчас -- всё как-то гладко, ровно, причёсано; веет враньём коммунистических времён. Я ещё застал те годы, когда по радио и телевидению шла не только пропаганда, но и давали информацию, причём, со своим гражданским и просто человеческим к ней отношением. Сейчас смотришь по телевидению новости из жизни России, и думаешь: а про какую же это страну говорят Ведь новорусский богатей и бабка-пенсионерка, парень из деревни и чиновница из городской администрации -- это люди, живущие не просто в разных странах, а на разных планетах. Нет, есть ещё не продажные радиостанции и телеканалы. Но иной раз им невозможно внимать. Например, сорок минут говорить о безнравственности суда над Ходорковским нельзя -- тогда СЛОВО перестаёт быть ДЕЙСТВЕННЫМ. Даже я, считающий Ходорковского жертвой путинского произвола (хочет создать настоящую оппозицию, а не карманную, не поделился с Путиным, или не поддержал его; в любом случае, суд над ним не имеет никакого отношения к правосудию), даже я устаю от сорокаминутного словоизлияния на эту тему. Опять-таки, интеллигентское наследие -- главное, это САМОВЫРАЗИТЬСЯ, а не СДЕЛАТЬ что-либо. И потому гениальный потенциал этих средств информации тратится с очень низкой продуктивностью -- лишь вещают на ограниченный круг себе подобных. То есть пар выпускается, вроде как послушал про бесчинства власти -- и полегчало. Вот только самих бесчинств от этого не убавляется... Кстати, о Ходорковском. Очень удобную позицию многие люди занимают: не будем об этом, мы же всего не знаем... Нет, ребята, всё вы знаете -- только как страусы головы в песок прячете. Конечно, проще воткнуть башку в телеэкран -- можно ни о чём не думать. Так же многие головы в песок совали и в сталинские годы: мол, мы люди маленькие, куда нам. Нет, такая позиция -- это роспись в собственной трусости, бздиловатости, безнравственности и в собственном идиотизме. Позиция, при которой ваши задницы подставляются... угадайте, под кого Слепой приходит в женскую баню; моется, трётся среди женщин и вдруг начинает одну из них... ну, прямо в бане, начинает эту бабу иметь во всех позах! Та возмещено кричит: - "Мужчина, что вы делаете! Вы же меня трахаете!" - "Ой, а я и не вижу..." Мне говорят: рынок -- ничего не попишешь. Допустим, хотя это и не совсем так. Рынок -- это классная штука! А я вот подумал: рыночен ли Пушкин Что, если производство его книг станет не выгодно для нашего рынка Конечно, издают и классику. Но на коммерческой основе. Но ведь она потому и классика, что её нужно не просто читать, а читать систематически, изучать. Попытаться проникнуть в замысел, узнать что-то интересное из биографии, из малоопубликованных мыслей, что человек пережил, прежде чем начал писать. Но для всего этого нужно решение на государственном уровне -- иначе получается экономическая невыгодность. Раньше, в каждой приличной семье стояли полки с книгами русских классиков. Теперь эти книги почти не печатают. Так, изредка, отдельными томами. А ещё в семьях хранили старые сервизы, не новодел, не мещанскую тяжёловесную утварь, а настоящие дорогие сердцу вещи дедушек и бабушек -- в вещах ведь, как и в книгах, тоже сохраняется чья-то душа, чья-то энергетика. Но нынче новые квартиры обставляют совсем по-другому. Старинные сервизы со временем разобьются... А вот куда денутся старые книги.. Открытки... У меня дома хранятся старые открытки -- ХIХ век, ХХ... Теперь таких нет: есть стандартная пошлость, напечатанная витиеватыми буквами, есть любопытная фигня, которую тебе посылают по электронной почте, и которую ты же сам (!) должен скачать из интернета, иногда встречаются открытки с прикольными текстами -- забавно, но нет того, что было раньше. Нет настоящего. Вернее, его очень-очень мало. У одного всемирно известного дирижёра была одна странность: перед началом любого выступления он доставал из внутреннего кармана какую-то бумажку, читал, что на ней написано, снова прятал в карман и -- концерт начинался. Ну, мировые турне, полные аншлаги, записи на телевидении, на студиях -- и каждый раз эта история с бумажкой. Наконец, как-то раз, когда дирижёр отлучился, первая скрипка подкралась к фраку, висящему на стуле, вытащила бумажку, и прочитала: "Скрипки -- слева, виолончели -- справа". ...Вдруг пронзила страшная мысль: раньше были письма, открытки, записи на листках бумаги -- как здорово было всё это находить, перечитывать, обдумывать, чувствовать... Теперь -- всё на электронных носителях. Теперь всё -- СЕЙЧАС, ничего не остаётся; такое достижение человечества, как иллюзия сохранения памяти, умерло, уступив место другой иллюзии. Иллюзии, что нашли способ сделать так, чтобы РУКОПИСИ НЕ ГОРЕЛИ. Они не сгорят. Просто сотрутся нечаянно с винчестера. Или просто девальвируются. Или их не прочтут. Но путь этот - по-любому тупиковый. Вообще, нынешние люди напоминают мне компьютерные дискеты: поработал, стёр, снова поработал, а потом, когда отработал -- заменил, а старую дискету выкинул. Пластмассовые люди-дискеты. Думается, человеки мало задумываются о последствиях своих игр. Каков результат деятельности хиппи Какой результат игр интеллектуалов-ядерщиков А академистов-экономистов в пору наших перестроек Тоже и с компьютерщиками и со всеобщей компьютеризацией. У них появилась иллюзия, что ОНИ МОГУТ ВСЁ. Ни фига. Что-то здесь не так. И что-то может очень больно сломаться. Причём, сломаться в глобальном плане. Вообще, что есть человек -- если всего лишь тоненькая оболочка кожи покрывает обнажённые жизненно важные органы Если слой, отделяющий душу от мира, слишком тонок Что нас ждёт, если даже толстокожие громадные динозавры, вооружённые зубами и когтями, не пережили катаклизмов Люди с удовольствием убивают друг друга и придумывают всё новые и новые технологии для убийств -- по сути, для глобального САМОУБИЙСТВА... Я вот смотрю: не слишком ли много энергии тратит постиндустриальное общество в пустоту Ведь всё это происходит за счёт природы, от которой человечество отделяется и отдаляется всё больше и больше. По телеящику американский фермер рассказывал, как ждал эвакуатор, когда у него сдулось колесо. Что, самому поменять на запаску -- слабо Ещё пример: человеку лень поднять собственную задницу, и пройти лишних пару сотен метров до магазина: человек раскочегаривает машину, или едет на транспорте -- а ведь быстрее и полезнее во всех смыслах проделать это пешком. Но нет. Да и вообще, всё хвалёное западное демократическое общество -- это ОБЩЕСТВО ПОТРЕБИТЕЛЕЙ. Люди отвыкли обходиться малым. Отключите америкосу горячую воду -- умрёт! Попросите европейца сходить в лес за грибами или ягодами, хотя бы день прожить на подножном корму -- не сможет! Как-то, будучи в одной европейской стране, я на пригородной станции решил поесть малинки с малинничка... На меня посмотрели, как на идиота: малина растёт для них не на кустах, а продаётся в магазинах! Технологический процесс от сбора ягод на кустах до продажи оных в магазинах природе обходится дороже, чем если человек просто бережно собирает ягоды с кустов -- только этого в постиндустриальных обществах не понимают. Люди в отдельности и человечество вцелом обленилось патологически. И пока КАЖДЫЙ не поймёт, что он перед природой в долгу -- человечество будет заползать всё глубже и глубже в жопу. Однако кроме каждого из простых смертных, это в первую очередь должны понять правители государств, ибо от них очень многое зависит в мире этом. Но, похоже, что верхние этажи нашего общества эти вопросы не беспокоят. Конечно, кто же наверх всплывает Вызывает Брежнев к себе в Кремль космонавтов, и говорит: - "Американцы послали своих хлопцев на Луну. Советский Союз не должен отставать; потому вы, товарищи советские космонавты, полетите на Солнце." - "Леонид Ильич, так ведь там жарко, сгорим..." - "Думаете, мы тут, в ЦК, полные идиоты! Полетите ночью!" Как-то прикинул, и удивился: со времён Ивана Грозного и до наших дней любой, вступивший на Московский престол, более или менее адекватным и вменяемым оставался лет пять-семь, после этого срока -- превращался в дурака или тирана. А совсем современные... Два в одном флаконе, причём без закуски. ...Стоп! Я закрываю глаза, и представляю себе бедного чиновника -- неважно, на каком уровне: президент страны, губернатор, заведующий отделом в любом районном органе власти -- не суть. Вот сидит он, бедный, от пайков и зарплаты в пользу нищих отказавшийся, на рейсовом автобусе с работы до дому ездящий, в поликлинике для простых людей в очередях сидящий, ласково принимает посетителей, ни одного из них без внимания не оставляет, все вопросы старается решить положительно, ночами не спит -- всё о людях и о стране печётся, радеет за народ и последний хер без соли доедает, а его подопечные граждане всегда сыты и счастливы; этакая целочка, думу о стране и народе думает... Тьфу! Не верю! Потому что такого -- не бывает! Приходит депутат домой после заседания пьяный, жена дверь открывает -- видит, мужа сейчас стошнит; ну, она бегом за тазиком. Прибегает, муж радостно ей сообщает: - "Концепция поменялась -- я обосрался!" Посмотрите на рожи торчащих в телеэкранах правителей. Сидит эдакий выпердышь, выражение на будке -- будто *** съел, улыбнуться пытается -- словно ему в жопу вибратор всунули, а откроет рот -- столько словесного говна, причём наукообразно так, позитивно о негативной жизни нашей... Дядя! Да ты когда последний раз настоящую жизнь видел Вроде как жалко мне тебя, дядя... Но не могу пожалеть -- ты мне ужасно противен. Пидор, ебущий в жопу собственный народ. Нет-нет, что вы - надо интеллигентно: концептуальная особенность правящих сил данного периода... Тьфу! Нет, лучше -- по честному! Кремлёвский новый русский снял очень дорогую проститутку. Едут в машине к нему в загородную резиденцию. Уже вот-вот подъезжают. Вдруг парень останавливает машину и просит девчонку раздеться. Ну, та возражает, мол, сейчас приедем, сделаем всё по-людски, дома... Нет, таков мой каприз: раздевайся. Ну, та раздевается. Выходи из машины! Ну, как можно, мол, мороз минус пятнадцать, давай лучше приедем на дачу, и там я тебе такую любовь подарю!.. Нет, плачу вдвойне -- выходи на улицу. Та выходит. Лепи, говорит новорусский, снеговичка! Какой снеговичок, холодно, поехали скорее! Пока не слепишь -- не поедем! Ну, девчонка понимает, что спорить бесполезно -- лепит снеговичка, ручки-ножки приделывает, из ягодок глазки, вместо носа шишку -- наконец, парень сажает её обратно в машину, и они едут на дачу. Дальше -- ужин в интимной обстановке, ночь любви, всё, как полагается... Наутро, уже собираясь уезжать, проститутка спрашивает: слушай, так всё хорошо было, только зачем нужно было заставлять меня лепить снеговичка - "Знаешь, как мужик-то я так себе, а вот снеговичка ты теперь всю жизнь помнить будешь!" Но поехали дальше. Вы не заметили, сейчас все ключевые посты в государстве российском занимают серые люди в штатском Например, начальник службы по борьбе с незаконным оборотом наркотиков - бывший КГБшник. Почему Да чтобы оборот наркотиков сделать законным! По ихним, КГБшным законам. Ведь недаром самые крутые и мощные каналы поставки наркоты в Россию - через органы КГБ. Вот и сидит специальный дядя, который следит за тем, чтобы все наркотики и все бабки шли не мимо кассы, да ещё этот дядя глубокомысленно размышляет на темы борьбы с наркоманией... Да, и под шумок готов получить ещё и бабки на эту самую борьбу. Хороший бизнес у КГБ! Можно и к другим структурам и службам приглядеться, торчат те же уши. Да хватит, ребята! Ведь, действительно, все всё знают! - Да-да, - говорят мне, - но не будем о грустном, лишь бы не было войны, да и не так уж всё плохо и т.д. и т.п. Один хозяин решил зарезать старого петуха: и кукарекает невпопад, и кур плохо топчет, и вообще -- староват стал. Ну, привёз из города молодого петушка. А старый молодому говорит: - "Знаешь, помирать не хочу, давай по двору побегаем: сделаем вид, что ты меня догнать не можешь -- вдруг хозяин поверит, что я хорошо бегаю, и отдаст меня на петушиные бега!" Ну, побежали петухи -- впереди старый, за ним -- молодой, а хозяин выбегает на крыльцо -- бабах из ружья по молодому: - "Ну, что тут попишешь: как не возьму нового петуха -- всё пидарасы одни попадаются"!

Политика начиается ... с правды. Или - со лжи. В этом вопросе, как говорили римляне - tertium non datum! - третьего не дано! Постоянно возвращаться к вопросам исторического прошлого нашей страны нам придется потому, что сегодня, когда 30 миллионов граждан до 30 лет - в 1990 - 1991 годы им было 13 - 15 лет!, имеют, в лучшем случае, только крайне отдаленное представления о перепетиях тех "ужасно далеких" от них времен.... Прекрасно отдавая себе отчет, сколь разные чувства вызовет подлинная и ПРЕРАСНО ПРОВЕРЯЕМАЯ, но ЗАМАЛЧИВАЕМАЯ правда, в том числе и главный "фигурант" моего повествования, все же начнем.... Итак.... 2 июля 1990 г., председатель Комитета государственной безопасности СССР В.А.Крючков, выступая на XYШ съезде КПСС подчеркивал "рост сепаратизма, межнациональные столкновения, гибель людей - все это и человеческая боль, и фронт каждо-дневной работы чекистов. Людей убивают только за то, что они другой на-циональности. В мирное время появились сотни тысяч беженцев... Читая сообщения о сотнях убитых, тысячах раненых, новых десятках тысяч из-гнанных, испытываешь состояние далекое от того, чтобы чувствовать се-бя счастливым человеком. Если волне насилия немедленно не положить конец, то последствия станут непредсказуемыми. Безусловно, есть упущения в работе правоохранительных органов, но, согласитесь, основа борьбы с подобными негативными явлениями долж-на покоиться на принципиальных политических подходах... Нет ни одного государства в мире, в котором демократия и гласность действовали бы в отрыве от правопорядка. У нас же здесь обозначился серьезный разрыв. И с каждым днем он обходится все дороже. Нельзя выступать за всемерное развитие демократии и вместе с тем не выступать за правопорядок, за торжество Закона. Общество, которое по-зволяет глумиться над Законом, уже по этой причине больно. Нередко задают вопрос: куда, мол, смотрит КГБ ...Общество не мо-жет терпеть вмешательства в наши внутренние дела, позволять безнаказан-но разворовывать и увозить за рубеж народное достояние, красть воен-ные и государственные секреты, за которыми труд и интересы миллионов людей... На Западе открыто говорят, что не намерены свертывать разведывательную работу по Советскому Союзу, причем выделяют на нее во много раз больше средств, чем можем себе позволить мы. Опыт пяти лет перестройки показывает, что социализм, демократия нуждаются в защите. Экстремисты действуют все более дерзко, широко ис-пользуют оружие, подстрекают людей к совершению государственных преступлений. Пресечение преступной деятельности экстремистов мы рассматриваем как свою важную задачу... Получаемая органами КГБ информация о назревавших межнациональных конфликтах, как правило, своевременно доводилась до сведения советских, партийных, правоохранительных органов - так было по событиям в Душанбе, и в Ошской области... Упреждающая информация не помогла. Вину органов вижу в том, что не проявлялась должная настойчи-вость. Главное, мы упускали момент, когда в урегулировании назревающих конфликтов могут дать результаты политические методы1". Позднее Верховный Совет об изменениях в обстановке в стране в 1991 г. информировали начальник Аналитического управления КГБ Н.С.Леонов и В.А.Крючков (см.: их мемуары "Лихолетье" и "Личное дело", где приводятся тексты соответствующих выступлений). В своем выступлении 17 июня 1991 г. на закрытом заседании Верховного Совета СССР в Кремле В.А.Крючков подчеркивал: "Реальность такова, что наше Отечество находится на грани катастрофы. То, что я буду говорить вам, мы пишем в наших документах Президенту и не скрываем существа проблем, которые мы изучаем. Общество охвачено острым кри-зисом, угрожающим жизненно важным интересам народа, неотъемлемым правам всех граждан СССР, самим основам Советского государства...". Именно тогда было оглашено спецсообщение Андропова в ЦК КПСС о планах по использованию против СССР агентуры влияния: "О планах ЦРУ по приобретению агентуры влияния среди советских граждан По достоверным данным, полученным Комитетом государствен-ной безопасности, последнее время ЦРУ США на основе анализа и прогно-за своих специалистов о дальнейших путях развития СССР разрабатывает планы по активизации враждебной деятельности, направленной на разложе-ние советского общества и дезорганизацию социалистической экономики. В этих целях американская разведка ставит задачу осуществлять вер-бовку агентуры влияния из числа советских граждан, проводить их обуче-ние и в дальнейшем продвигать в сферу управления политикой, экономи-кой и наукой Советского Союза. ЦРУ разработало программы индивидуальной подготовки агентов влияния, предусматривающей приобретение ими навыков шпионской дея-тельности, а также их концентрированную политическую и идеологическую обработку. Кроме того, один из важнейших аспектов подготовки такой агентуры - преподавание методов управления в руководящем звене народ-ного хозяйства. Руководство американской разведки планирует целенаправленно и настойчиво, не считаясь с затратами, вести поиск лиц, способных по своим личным и деловым качествам в перспективе занять административные должности в аппарате управления и выполнять сформулированные против-ником задачи. При этом ЦРУ исходит из того, что деятельность отдельных, не связанных между собой агентов влияния, проводящих в жизнь полити-ку саботажа и искривления руководящих указаний, будет координировать-ся и направляться из единого центра, созданного в рамках американской разведки. По замыслу ЦРУ, целенаправленная деятельность агентуры влияния будет способствовать созданию определенных трудностей внутриполитиче-ского характера в Советском Союзе, задержит развитие нашей экономики, будет вести научные изыскания в Советском Союзе по тупиковым направ-лениям. При выработке указанных планов американская разведка исходит из того, что возрастающие контакты Советского Союза с Западом создают благоприятные предпосылки для их реализации в современных условиях. По заявлениям американских разведчиков, призванных непосредст-венно заниматься работой по с такой агентурой из числа советских граж-дан, осуществляемая в настоящее время американскими спецслужбами про-грамма будет способствовать качественным изменениям в различных сфе-рах жизни нашего общества, и прежде всего в экономике, что приведет в конечном счете к принятию Советским Союзом многих западных идеалов. КГБ учитывает полученную информацию для организации мероприя-тий по вскрытию и пресечению планов американской разведки. Председатель Комитета Ю. Андропов". Вслед за эти председатель КГБ Крючков 17 ИЮЛЯ 1991 г. произнес поистине пророческие слова: - Через несколько дней будет ровно полвека, как началась война против Советского Союза, самая тяжелая война в истории наших народов. И вы, наверное, сейчас читаете в газе-тах, как разведчики информировали тогда руководство страны о том, что делает противник, какая идет подготовка, и что нашей стране грозит война. Как вы знаете, тогда к этому не прислушались. Очень боюсь, что пройдет какое-то время, и историки, изучая сообщения не только Комитета госбезопасности, но и других наших ведомств, будут поражаться тому, что мы многим вещам, очень серьезным, не придавали должного значения. Я думаю, что над этим есть смысл подумать всем нам". А в завершении этого выступления было сказано: "...нет такого принципиального вопроса, по которому мы не представляли бы объективную, острую, упреждающую, часто нелицеприятную информацию руководству страны и не вносили бы совершенно конкретное предложение. Однако, разумеется, нужна адекватная реакция". Как известно, 22 августа В.А.Крючков был арестован за участие "в организации и деятельности Государственного комитета по чрезвычайному положению"(ГКЧП) и с дркгими его членами был обвинен в ГОСУДАРСТВЕННОЙ ИЗМЕНЕ по статье 64 пунк 1 УК РСФСР (1959 года). ... в ходе судебного заседания в Верховном Суде РСФСР в конце ноября 1993 г. обвиняемый бывший председатель КГБ СССР В.А. Крючков во время допроса показал следующее: - В 1990-м, начале 1991 года КГБ неоднократно получал агентурные сообщения о готовящейся акции по развалу СССР. Причем зарубежные источники информации сообщали о перспективах междоусобиц и угрозе гражданской войны, отторжении части советских территорий в пользу третьих стран, перспективах установления внешнего контроля над Советской армией.... Было известно также и о существовании плана по сокращению численности населения СССР примерно до 150 миллионов человек: на эту операцию отводилось всего несколько лет. Поступавшая подобного рода информация докладывалась президентам СССР М.С.Горбачеву и России Б.Н.Ельцину... В процессе дачи показаний Крючков отмечал, что существовавшие прогнозы и сообщения агентуры нашли свое фактическое подтверждение в 1992 - 1993 годах: и в виде вооруженных конфликтов между республиками(Молдавией и Приднестровьем, Грузией и Абхазией, другими), и внутри самих республик (в Северной Осетии, Ингушетии, Чечне, Таджикистане, Грузии); народы доведены до отчаяния действиями своих правительств, страна находится на грани социального взрыва... Касаясь обвинения своих подчиненных Ю.С.Плеханова и В.В.Генералова, Крючков начисто отрицал их вину: "эти генералы в планы ГКЧП посвящены не были, а лишь выполняли приказы председателя КГБ". В то же время обвиняемый подчеркнул, что те, кто в 1991 г. праздновали победу над защитниками Конституции СССР, сами оказались за решеткой по тем же обвинениям, за защиту Конституции РСФСР...(имеется ввиду антиконституционный роспуск Верховного Совета РСФСР с последующим захватом его здания 4 октября 1993 года. Пояснение для молодых читателей). Определяя свою позицию, Крючков заявил, что создавая ГКЧП для спасения страны и ее конституционного строя, члены Комитета действовали в состоянии крайней необходимости, что исключает возможность их привлечения к уголовной отвественности... В упрек себе и своим коллегам Крючков поставил то, что "мне не удалось довести дело ГКЧП до победного конца!". (см.: Известия, 1993, 1 декабря, с.2). В предисловии к книге по истории противоборства СССР и США в Германии в 1945 - 1961 годах "Поле битвы - Берлин", один из ее издателей Джонатан Брент написал одну очень многозначную и многозначительную фразу о роли советской разведки и высших руководителях страны: "...Можно сказать, что советских людей предали их лидеры. Почему Потому что идеологические обязательства и всепоглащающее стремление удержать власть были для лидеров главным и мешало смотреть правде в глаза.... И хотя информации у них часто было больше, использовать ее с максимальной отдачей им не удавалось. Выигрывая сражение за сражением, они проиграли войну". Несмотря на то, что написаны эти слова были около 1994 года, думается, они достаточно точно характеризуют "перестройку" Горбачева..... Без комметариев В августе 1992 г. тиражом в 100 тысяч экземпляров была издана книга тогдашних заместителя и генерального прокурора России "Кремлевский заговор. Версия следствия". Факт удивительный потому, что, во-первых, еще до начала судебного заседания разглашалась тайна следствия по уголовному делу, имевшему гриф "секретно". Во-вторых, подобную публикацию никак нельзя не считать попыткой оказания давления как на общественное мнение, так и на народных заседателей в составе Верховного Суда. Но в тоже самое время составители этой книги без комментария поместили протокол допроса председателя КГБ СССР В.А.Крючкова от 17 декабря 1991 г., из которого мы приведем следующую выдержку также без комментариев. Допрашивавшийся в качестве подозреваемого В.А. Крючков показывал, что в КГБ СССР "... поступала также информация о том, что после распада Союза начнется направленное давление на отдельные территории, совсем недавно единого бывшего Союза для установления на них иностранного влияния с далеко идущими целями. Поступали сведения о глубоко настораживающих задумках в отношении нашей страны. Так, по некоторым из них, население Советского Союза якобы чрезмерно велико, и его следовало бы разными путями сократить. Речь не шла о каких-то нецивилизованных методах. Даже приводились соответствующие расчеты. По этим расчетам, население нашей страны было бы целесообразно сократить до 150-160 миллионов человек. Определялся срок - в течение 25-30 лет. Территория нашей страны, ее недра и другие богатства в рамках общечеловеческих ценностей должны стать достоянием определенной части мира. То есть, мы должны как бы поделиться этим общечеловеческими ценностями". [См.: Степанков В.Г., Лисов Е.К. Кремлевский заговор: версия следствия. М., 1992, с. 61].

Судьба Лошади Спортивным лошадям часто доводится не легко. Почти все за всю свою жизнь получают травмы, миллионы ударов хлыста, они ведь тоже живые существа, они чувствуют боль -- физическую, но больше преобладает моральная. Их унижают, их наказывают, их бьют и перестают обращаться с ними как с живыми существами. Появляется ощущение, что люди не понимают что лошади -- живые существа, кажется, что люди думают что лошади выкованы из железа, что они не чувствуют боли, что они не понимают о чем говорят люди. Многие конезаводчики покупают лошадей, лучших лошадей, ради денег. Они знают, что если лошадь выиграет скачку или другое соревнование -- он получит сумму, которая два, если не больше, раза больше суммы, за которую он купил коня. Они нанимают лучших всадников и жокеев, от которых лошадям приходится терпеть сотни обжигающих ударов хлыста, удары стремян по бокам, разрывающие рот удила, за одну скачку. Они нанимают лучших тренеров, которые просто добивают лошадей постоянными тренировками. И после этого думают, что сделали лошадь лучше, быстрее и выносливее. Может, оно так и было бы, если бы лошадям, столь прекрасным животным, давали хоть бы день отдыха, чтобы понежится на солнышке, чтобы поспать в маленьком загончике, чтобы зеленая травка щекотала ноздри, ведь лошадиные мечты -- так немного... Ей было всего-то каких-то три года, когда ее привезли на конюшни к одному из самых известных конезаводчиков. Кобылу продали на аукционе после нескольких побед в скачках. Она пять раз подряд занимала первые места в скачках без препятствий для молодняка. На фургоне, что вез ее, была изображена корона, под рисунком была надпись "WST",которая расшифровывалась как " Wish Come True", это было название компании, у которой лошади уже пятый год не проигрывали в скачках, конкуре, троеборье. Хозяином был очень и очень богатый человек, который держал на огромных площадях пять конюшен, в которых было по пять лошадей. Это были лучшие из лучших. Сзади конюшен располагались многочисленные загоны и тренировочные площадки, но загоны всегда пустовали.... А вот на тренировочных площадках всегда был какой-то тренер с лошадью, жокей и еще пару конюхов как минимум. Вся территория была огорожена высоким железным забором. В конюшнях были достаточно большие стойла, где два раза в день меняли подстилку и воду в автопоилке, так как автопоилка иногда ломалась и в посудине оказывалась ржавая вода. Рядом с конюшней, метрах в десяти, было четыре склада -- два со снаряжением, два -- с запасами корма. За этими складами были дома -- одноэтажные, красивые и достаточно большие -- дома персонала. Смена у конюхов длилась два дня, потом два дня отдых, они менялись -- два дня отработали одни, пришли другие, и наоборот. Тоже самое было с тренерами, только у тренеров смена была четыре дня. Жокеи приезжали на тренировки и соревнования сами. Всего там работало пятьдесят конюхов и пятнадцать тренеров. На конюшнях было двадцать пять лошадей, каждая была по-своему уникальна. Они были красивы, сильны и выносливы. Все участвовали в каком-то роде соревнований. Кобылу привезли где-то около трех часов дня. К въехавшему в двор автомобилю и фургону подошли два конюха, один держал недоуздок и длинный повод, другой -- попону с буквами "WCT" и ногавки. Как только машина остановилась, конюхи открыли дверь фургона, одели на лошадь недоуздок и попону, пока один цеплял повод, второй одел ногавки. Кобылу вывели из фургона на улицу. Она была очень красива. Высокая лошадь в холке метр семьдесят, с сухой длиной мордой, карими глазами, элегантной шеей, длинными тонкими ногами, массивным крупом и широкой грудью. Она была огненно -- рыжего цвета, грива и хвост были угольно- черного цвета, черные, как смола, копыта блестели на солнце. Длинная грива, до плеч была завязана в косички, хвост волочился по земле. Сейчас, когда летнее солнце освещало лошадь, казалось, что она горит. Солнечные лучи придавали рыжей лошади пламенный цвет, иссиня- черная грива блестела и переливалась. Средней длины уши как будто прилипли к голове, они были плотно прижаты. Лошадь насторожилась. Ее повели по белой, каменной дороге в конюшню и один из конюхов распахнул тяжелую железную дверь. Второй, что держал повод, потянул за него, заставив лошадь сдвинутся с места. Шея изогнулась от резкого рывка, голова повернулась, черная грива встрепенулась. Красивая нога ступила на деревянный пол конюшни. В ноздри ударил запах сена, овса, лошадиного пота. Но тут было пусто.... В конюшне было светло, лампы на потолке хорошо освещали ее. Кобылу провели по достаточно широкому коридору, они прошли два стойла, пустых.... Конюх открыл дверь стойла и завел туда лошадь, щелкнул карабин и человек забрал повод, оставив на лошади попону, недоуздок и ногавки. Он вышел из стойла и захлопнул дверь. Лошадь осмотрелась. Тут была кормушка, но пустая, какая-то посудина с водой, окно, на полу была подстилка из соломы, а так -- четыре стены.... Словно тюрьма. Только большая, с водой и окном. Часам к четырем в стойло зашло три человека -- те два конюха и какой-то высокий и жилистый, с большим чемоданом в руке. Один из конюхов одел на морду что-то вроде намордника, второй подцепил к ногавкам короткие цепочки, что не давали сделать не шагу. Один присел к передним ногам, второй стал спереди, поддерживая намордник, незнакомый человек отцепил с одну цепочку с передних ног и взял одну из них. Он достал из чемодана несколько инструментов, четыре подковы. Сначала он снял старую подкову и начал подравнивать копыто огромной пилкой, потом начал чистить копыто. Когда он добрался с металлическим крючком к середине копыта -- самой болезненной, не ороговевшей части копыта, и осторожно начал соскребать грязь, он задел не ороговевшую часть, что привела к приступу огромной боли, из-за чего кобыла громко заржала и попыталась встать на задние ноги, но конюхи быстро успокоили ее. После того, как кузнец поменял все четыре подковы, вошел другой человек -- в белом халате и с сумкой поменьше. Он осмотрел лошадь и что-то сказал конюхам, после чего лошади дали то количество корма, что сказал врач. После всего этого кобылу оставили в покое, только возле двери появилась табличка. "Сведенья о лошади. Китеза. Английская чистокровная. Возраст три года. Рыжая кобыла. Участвует в скачках. Рост в холке -- метр семьдесят. Мать- Мелисса, английская чистокровная, шестнадцать лет, вороная, участвует в выездке. Отец -- Инкогнито, английская чистокровная, шестнадцать лет, серый, участвует в скачках." День ото дня Китеза видела одну и ту же картину -- день она проводила в деннике, обычно погрызывая дверь стойла, а вечером она видела лошадей после тренировки-- измученные, запуганные, усталые и избитые. Как-то вечером, после тренировки в стойло напротив завели коня, пегого, коричнево- белого. У него были голубые глаза, он был мокрый от пота, тяжело дышал. Его помыли и оставили в стойле. Конь устало лег на подстилку, а Китезе стало интересно, почему он такой усталый. Она просунула голову через решетку и взглянула на коня. И отпрянула назад, ужаснувшись. Бока были рассечены, ноги избиты, круп рассечен, даже на морде можно было увидеть след от хлыста. Китеза отошла к стене своего стойла, легла на подстилку в шоке. Тогда еще она ничего не знала... Неделю после того, как она появилась в конюшне, с раннего утра к ней зашел конюх. Он снял недоуздок и попону, ногавки. Человек вычистил ее и подстриг гриву с хвостом. После этого он одел на нее кожаную уздечку. Как было не привычно было чувствовать железные удила во рту... Конюх одел на Китезу спортивную попону и седло, взял ее под уздцы и вывел из стойла. Пока он закрывал стойло, Китеза оглянулась. Она увидела того пегого жеребца. Он с жалостью и грустью смотрел на нее. Кобыла не понимающе взглянула на него, но в этот момент удила рванули рот, заставив пойти за конюхом. Они шли по конюшне, а Китеза смотрела по сторонам. Все лошади смотрели на нее тем же взглядом, что и пегий конь. Они вышли на улицу. Утреннее солнышко светило, еще не припекало, и кобыла радостно заржала. В этот момент конюх резко дернул за повод, голова лошади опустилась вниз и Китеза шла за человеком, а голова кружилась из-за боли. Они вышли на большую площадку. Там их ждали три человека. Еще один конюх, тренер и жокей. Площадка состояла из большого круга, даже овала, и Китеза узнала в нем ипподромное поле, где проходят скачки. Она любила скачки, любила скорость, любила быть первой, любила "вкус" победы. Она прибавила шаг, и сама с радостью встала рядом с жокеем. Он был не высоким, темноглазым брюнетом, в спортивной форме и куртке с надписью "WCT". Куртка была темно -- красного цвета, почти багрового. Сначала тренер и жокей расспрашивали о чем-то конюхов, потом тренер, подумав, говорил что-то жокею. Тот кивнул головой и повернулся к лошади. Китезе хотелось убежать. В его глазах она увидела зверя, не человека. В его глазах был тот огонек, который бывает у хищников, когда тот убивает жертву. Лошадь отшатнулась от него и громко заржала. Жокей перехватил повод и в его руке появился хлыст. Дальше произошло то, чего Китеза не ожидала. Хлыст, такой ненавистный в будущем, огрел ее по морде. Жгучая боль прошла по всему телу, в ушах зазвенело. Китеза встрепенулась, черные копыта сверкнули на солнце и ударили в пустоту. Жокей увернулся. Перехватив покрепче повод он дернул его вниз. Китеза чуть не упала, ноги подогнулись, и уже с жалобным ржанием она спокойно стала. В ушах звенело, в глазах потемнело, жгучая боль пронзила тело. Жокей сел верхом, и следующий приступ боли заставил ее побежать -- жокей очень сильно ударил ее стременами по бокам. Китеза мчалась во весь опор, но жокею было недостаточно -- хлыст снова и снова огревал ее то по шее, то по крупу, стремена впивались в бока. Китеза уже не замечала боли, у нее было темно в глазах, удила разрывали рот, на первом же прыжке их ждал инцидент. Китеза хотела прыгнуть, но жокей одновременно удар и натянул повод, и лошадь, перепрыгивая, упала на передние ноги, перевернувшись на бок. Жокей отлетел в сторону, Китеза медленно начала вставать. Тело содрогалось, ноги подкашивались. Рассеченный бок кровоточил, а Китеза пыталась встать, но безуспешно. Китеза мотала головой, ничего не видя. Было трудно дышать, жгучая боль каждую секунду наступала новой волной. К ним подбежали остальные. Один конюх схватил Китезу, тренер и второй конюх побежали к жокею, который уже вставал. Человек шатаясь подошел к ней. Он взял хлыст и повод, начал что-то быстро говорить, Китеза понимала, что это угрозы. Несколько мгновений спустя он уже хлестал лошадь, причиняя ей дикую боль, и боль еще сильней, когда хлыст соскальзывал по кровоточащей ране. Но то, что она увидела в следующую секунду -- просто добило ее. На лицах остальных людей была злобная усмешка. На следующий день лошадь загрузили в фургон и увезли. К полудню они были на ипподроме. На Китезу одели уздечку и седло, на нее сел тот жокей, что мучил ее, лошадь вывели на старт. Китеза видела знакомых лошадей, что радостно смотрели на нее и весело ржали, а их жокеи потрепывали по шее. Но кобыла знала, что за приветствие с друзьями последует очередной удар. Лошадей завели в стартовые ворота. Раньше Китеза бы весело посмотрела на друзей, фыркнула бы, а сейчас она стояла как статуя, ждала сигнала. Звонок. С грохотом открылись ворота, послышался стук копыт. Взвилась пыль, послышалось ржание, крики жокеев. Началась скачка. Мелькали ноги множества лошадей, пестрые куртки жокеев, маски лошадей. На втором кругу Китеза вышла второй, лидер -- огромный серый жеребец опережал ее на голову. Когда показался финиш, Китеза почувствовала десятки ударов, но сама по себе, инстинктивно прибавила скорости. Пена срывалась с губ, люди взорвались бурей восторженных криков, когда победитель пересек финиш. Судьи одели красный венок на огненно- рыжую кобылу. И Китеза вернулась в конюшню с очередной победой. Проходили месяцы, прошел год, прошло два. Китеза выигрывала все скачки, в которых участвовала. Ей не доставляла радость победа, ей было все равно. Пища потеряла вкус, она забыла запахи цветов и деревьев. Всегда перед ней стоял ненавистный жокей с хлыстом. Всегда перед глазами стояли конюхи с диким оскалом, всегда стоял тренер с злобной усмешкой. Везде она видела только тренировочный круг, хорошо знала только четыре стены своего денника. У нее были десятки шрамов, боль больше не была такой жгучей, она знала что такое унижение лучше любого другого. Она не запоминала ничего надолго, только запомнила навсегда жокея и хлыст. Слишком хорошо отпечатался в ее памяти пегий жеребец с сотнями ран, слишком хорошо запомнился случай с первой тренировкой на этой проклятой конюшне, слишком хорошо запомнился вкус крови, которая стекала по морде. Хорошо она знала только две вещи -- боль и унижение. Любовь к скачкам пропала. В газетах писали про нее : "Это замечательная лошадь. Она пресекает финишную полосу золотой молнией, быстрее ее не было и не будет лошади. Только вот слишком много шрамов на теле прекрасной кобылы, слишком много боли в карих глазах. Слишком много." Китеза не знала всего этого. У нее была только одна цель -- бежать. Но в тоже время, тренировки понемногу высасывали из нее жизнь. Сначала они высасывали радость жизни, потом начали высасывать чувства, а сейчас -- жизнь. Жокей, словно убийца в багровой куртке медленно душит ее своим излюбленным оружием, страшным и ненавистным любой лошади -- хлыстом. Он медленно обвязывает вокруг шеи хлыст, потом начинает душить свою жертву, злобно ухмыляясь и дико смеясь. Это был не человек, это даже хуже зверя. Это был монстр, как и все, кто там работали. Когда ее в очередной раз приводили в стойло, избитую и измученную, она устремляла взгляд карих глаз на заходящее солнце, на розовое небо...На такое спокойное небо... Один раз вечером, смотря на небо, Китеза легла на подстилку, и повалилась на бок. Она закрыла глаза. Вспомнились первые годы жизни... Зеленый луг, вокруг цветы, рядом мать, деревья, все такое зеленое, солнце, которое ярко светит, маленький загончик, в котором они лежали, рядом домик и маленький сарай, в котором они жили. Не самое лучшее сено, но какое же вкусное... маленькая девочка что дергала ее за гриву, прося покатать, потом хозяйка расчесывала гриву и нашептывала на ухо песенку...Такой ласковый и тихий голос. Ее голос. Лошадь открыла глаза. Это был ее голос. Китеза не могла встать. Были сломаны две ноги и четыре ребра. Была сломана шея. Все болело, все было перевязано. Возле лошади присела она. Молодая, совсем молодая девочка...Лет десять, не больше. Карие глаза были в слезах, она плакала, темные локоны падали на плечи. Она положила руку на шею Китезы, от чего та вздрогнула. Было больно. Девочка присела и достала что-то из кармана. Цветок. Цветок!...С их поля... -Помнишь эти цветы, Кит- тихо спросила девочка, поглаживая лошадь. Не было сил даже двинутся. Китеза знала, что дольше одного дня ей не прожить. Она умирала. -Тише...Все нормально, Кит, - таким же тихим, дрожащим голосом говорила девочка. В следующий миг что-то острое и тонкое вошло ей в шею. Игла. -Тише, Китеза, все будет нормально...Кончились твои страдания...Извини меня. Все плыло перед глазами. Боль исчезла. Было действительно хорошо, ничего не болело. Последнее, о чем подумала Китеза -- о зеленой лужайке, где она часто лежала, греясь на солнышке. И закрыла глаза. Дыхание прервалось, бока перестали вздыматься. Сейчас Китеза выглядела намного счастливей, чем за все два года, что она провела на конюшнях "WCT". Девочка, что усыпила ее, плакала, но знала, что сделала правильно. Эта лошадь могла б еще прожить неделю в диких муках, а так умерла быстро и безбольно. После того, как труп лошади был унесен из конюшни, про него никто не вспомнил, кроме девочки, что усыпила ее. Толька она вспомнила про пятилетнюю чемпионку в мире скачек, и похоронила ее почти так же, как хоронят близких людей. Небо всегда будет безмятежным, а жизнь, что кипит вокруг нас -- очень жестока.

ЗАМУРОВАННЫЙ ГАРДЕМАРИН глава третья "Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить, У ней особенная стать: В Россию можно только верить". Фёдор Тютчев. I Офицеров, профессоров, гардемарин, кадет, включая "салажат"- новобранцев шестой роты - по возвращению с Марсова поля домой, ждал корпусной банкет в обществе огромного жареного гусака. Традиционный гусь, знаменитый уже тем, что когда-то спас империю Древнего Рима от поражения. С тех пор он, верно, служил при всех царских во дворах наградой за верность и стойкость воинской службе. Он был прапрадедом того Великого московского гусака, которого однажды прислала на обед своим верным гардемаринам Екатерина Великая ещё "во времена Очакова и покоренья Крыма". На торжественное поедание имперского гуся приглашались многочисленные гости: ветераны флота - бывшие бескозырные птенчики, взлетевшие орлами. На протяжении вековой истории, Морской шляхетский корпус -- по совместительству - служил "родильным домом" гениальных учёных, знаменитых художников, артистов, государственных деятелей. Элита царской России тем или иным боком, всегда была связана с этим уникальным учебным заведением, дающим своим курсантам отличное воспитание: "два в одном". За шесть лет обучения мальчики получали среднее и высшее, равное университетскому, классическое образование. Они свободно - без акцента - говорили на английском, немецком, французском; были великолепными знатоками русской и мировой литературы; активно посещали театры, музеи, выставки; прекрасно танцевали; занимались зимним и летним спортом. Главное, что в них накрепко закладывалась любовь к Отечеству, вера в Православие и воинственное непринятие лжи, трусости, предательства кадетского братства, отступлений от присяги, от намеченных целей. Императоры России не жалели денег на воспитание кадетской молодёжи. С этой целью по всей стране строились великолепные учебные здания, похожие на дворцы. Педагоги и воспитанники просеивались через строгие вступительные экзамены. Служить, работать, учиться, жить в стенах кадетских корпусов, было делом чести. Как правило, кадеты набирались из многодетных "служивых дворян". Преподавателей, офицеров, обслуживающего персонала всегда было столько, сколько требовалось. Кормили сытно, а одевали красиво, добротно, тепло. Командование руководствовалось древним эллинским принципом педагогики: "всего в меру, ничего - чересчур". И хотя между военными учебными заведениями не было существенного различия в принципах образования и воспитания служивой молодёжи, морская специфика накладывала определённый отпечаток на философское мировоззрение гардемаринов: измена морскому братству каралась смертью. И хотя в реальной жизни смертельный приговор не свершался никогда, каждый кадет, однако, помнил и знал великую тайну "замурованного кадета". II В столовом зале Корпуса, ещё во время польского восстания против России, собрался офицерский трибунал: в училище обнаружили нарушение - польскую политическую крамолу - отделение Польши от России. Члены трибунала заговорили о предательстве кадетами политических интересов страны и о нарушении императорской присяги. Трибунал обсуждал меру наказания предателям. Им угрожало изгнание из Корпуса с лишением права занимать когда-либо офицерские должности. Кадеты, даже те, кто не разделял взгляды крамолы, согласно нравственным законам кадетского братства, решили, однако, товарищей не выдавать, а трибунал уничтожить, обрушив потолок на головы его членов. Первая рота гардемаринов в полном составе тайно пробралась на чердак и заминировала якорные цепи, на которых висел потолок зала. В составе роты учился сын начальника училища адмирала Фондезина. В реальности такого адмирала и его сына никогда не было. Но это неважно для легенды: сын предупредил отца. Отец отдал приказ об аресте заговорщиков. Взрыв не состоялся, но гардемарин Фондезин бесследно пропал на следующий день. Его искали повсюду, но нигде не нашли. Через половину века, ремонтируя Компасный зал, в замурованной нише внутренней стены строители обнаружили - вместе с винтовкой - стоящий, как на посту, скелет гардемарина, на котором висели остатки истлевшей кадетской униформы формы. На черепе чудом держалась бескозырка с ленточкой. Легенда эта полушепотом передавалась из уст в уста первогодкам двенадцати лет, по ночам, при одинокой мерцающей свече, в полутёмной кадетской спальне. Мораль этой страшилки никому не объясняли, но идея, само собой, врезалась в подсознание юношей на всю оставшуюся жизнь: "Измена братству и Отечеству наказуема и не имеет оправдания". Парадный обед происходил, естественно, в знаменитом Актовом зале училища. Стены огромного помпезного помещения украшала ручная лепка. Экспозиция украшений, выполненная с большим мастерством, была эстетически уравновешена. Всё гармонично: оскаленные пасти львов сочетались с фрагментами герба Корпуса; между отечественными и трофейными корабельными вымпелами, знамёнами, штандартами, флагами, виднелись образцы личного оружия моряков. Знаменитый коронный зал служил центром всех ключевых событий училища: каждый день здесь четыре раза в день кадеты собиралась для приема пищи; здесь проводились разводы караула; строевые занятия; принималась присяга на верность Царю, Православию и Отечеству. Устраивались Храмовые праздники, торжественные обеды; производился выход гардемаринов в офицеры; регулярно выступали знаменитые оперные певцы, артисты балета, цирка, драматических театров. Но первое место в памяти всех воспитанников Корпуса занимали подробности незабываемых праздничных балов. Возникала первая любовь; в этом зале мечталось о семейном счастье; здесь дружба в одно мгновение переходила в смертельную вражду; здесь кипели, взрывались необузданные страсти; взлетали к Богу молитвы о спасении влюблённых душ; на блестящем паркете - под звуки вальса - разрушались юные мечты о верности любви, разбивались сердца под ударами ревнивых домыслов; призывались в союзники демоны, дьяволы и черти. Однако бальный танец никогда не скатывался к роли обывательской танцульки. Корпусной бал был продуманным актом этического, эстетического, нравственного воспитания элиты страны - будущих отцов и многодетных матерей. Балы проводились шумно, весело, артистично. Давался поучительный урок рыцарского, благородного отношения к женщине. Прямо или косвенно, каждому воспитаннику вкладывалась главная идея цивилизации: "Человек - не скотина. Он - подобие, частица Бога!" Гардемарины, завоевавшие первые места в бальных конкурсах, награждались голубым именным бантом. Бант победителя автоматически прибавлял двенадцать дополнительных баллов к аттестату успеваемости. Кроме того, "Мистер Элегант" получал дополнительные отпуска в город и не назначался на хозяйственные работы. Не забывали и девушек. Гардемарин имел право на публичной поцелуй от "Мисс", которая участвовала с ним в бальном конкурсе. Естественно, победитель дарил партнёрше букет шикарных роз и преподносил, как обычно, маленькие золотые серьги или изумрудный кулончик. Дарить девушкам "дешёвку" - означило терять уважение всего кадетского братства. До конца жизни кадеты общались друг к другу на "ты". Смена "ты" на "вы" - означала получить метку отторжения от мужского братства. В актовом зале, в окружающих помещениях происходили самые фантастические события. Говорили, что там появляется Белая Дама: бродит прозрачным видением по ночным широким коридорам с горящим огарком в руках; мерцает белесым лунным светом, пугая дежурную службу мучительными вздохами и чтением стихов на латинском языке. Кадеты верили, что Белая дама приносит им горе. Но опытные гардемарины убеждали "молодёжь", что Дама Белая вовсе не Дама, а обыкновенная Горячка Белая: - Не пейте водку, детки, и -- Дама Белая не будет пугать вас. III Историческое здание Морского Корпуса - почти автономный корабль, на борту которого происходило много всевозможных приключений. Кадеты, вся юная жизнь которых протекала круглосуточно в стенах училища, начинали верить всевозможным суевериям и приметам. Примыкающий к Столовому залу широкий коридор, по сути своей, служил не только "дорогой" для строевого прохождения, но служил в качестве художественной галереей с картинами Айвазовского, Боголюбова и других знаменитостей. На длинных стенах коридоров висели великолепные полотна маринисткой живописи, картины изображений морских сражений, портреты флотоводцев. Именно здесь стала появляться Белая Дама. Пугливый гардемарин, стоящий на посту, однажды ночью выстрелил в мерцающую фигуру, но попал в портрет градоначальника. С тех пор в этом месте часовые не выставлялись, а привидения перестали там появляться. На переменках между занятиями, кадеты обожали носиться сломя голову по главному "звериному коридору". Такое имя "гардемаринский прошпект" получил потому, что на гладких синих стенах художник- анималист Клод развесил чучела морских животных, кормовые украшения старинных парусников, корабельные цепи, якоря, медные рынды, штурвалы, компасы. Особое внимание кадеты уделяли могучей, живописной фигуре мифического морского зубра, вырезанного из красного дерева. Скульптура предназначалась для украшения носовой части парусника. Моряки всех времён и народов издревле полагали, что именно в фигуре, устремлённой вперёд по курсу корабля, живёт его душа. Существовало поверье, что если во время шторма или при сражении, вперёд смотрящая фигура получала увечье, то с экипажем сразу же начинали происходить фатальные неприятности. Каждый кадет, бегая по "звериному коридору", туда-сюда по несколько раз день, норовил погладить гениталии "морского зубра". Отполированные до блеска яички могучего зверя, олицетворяющего силу, смелость, мощь русского флота, по убеждению кадетского братства, подпитывали каждого звериной энергией и приносили во всём удачу. "Звериный коридор" вёл в Компасную комнату, созданную на пересечении трёх старинных проходов. Коридор классных комнат совпадал с географическим меридианом. Это любимое кадетское место: гардемаринская кают-компания. В центре пола - картушка, выполненная из дорогих пород дерева. Картушка разделена на тридцать два румба. В середине сияет медью дата основания Корпуса - 1701 год. В нишах комнаты - на каменных плитах -- размещались круглые железные печи. Вдоль стен с книжными шкафами -- деревянные диваны. Возле них стояли маленькие столики. Между книжных полок виднелись консоли с бюстами древнегреческих и древнеримских философов. Зимой - на переменах - кадеты прибегали в Компасную комнату погреться возле горячих печек. В теплые дни - полистать морские лоции, заглянуть в географические атласы. Офицеры-воспитатели Компасную комнату называли просто: "Лобное место". Здесь хвалили одних и наказывали за лень, за плохое поведение. Наказание за нарушение дисциплины было простое, но для гордых юношей унизительное: они по нескольку часов должны были стоять неподвижно по стойке смирно на румбах картушки. Строгие воспитатели никогда не поднимали голос на воспитанников. Чем больше была провинность кадета, тем вежливее и спокойней обращался с ним учитель. Все нарушители имели точный лимит: пять серьёзных проступков, совершенных за пять лет учёбы, и кадет навсегда покидал стены корпуса. Окончательное решение о судьбе каждого гардемарина принимал сам Император. Ни знатность рода, ни богатство, ни взятки, ни дружеские связи -- не принимались во внимание. Заведомая клевета на ученика наказывалась полным разжалованием, судом и ссылкой в Сибирь без сохранения пенсионных привилегий. Поведение кадета, - в Компасной комнате определялось негласными законами: "по картушке не ходить; воздух в компасной зале не портить; книги, атласы никуда не выносить; на головы древних философов бескозырки не надевать; между ног не чесать; в носу, в ушах, не ковырять; матерно ни думать, ни выражаться; на лобном месте стоять, молчать, на вопросы никому не отвечать". Офицеры-наставники, все, как один, бывшие питомцы, испытавшие эти законы на своей шкуре, разумеется, эти постулаты помнили и неукоснительно их соблюдали. В морском Корпусе формировалась особая каста офицеров императорского флота. Пройдя правду жизни, они становились офицерами, аристократами "золотой пробы" чести и достоинства. Кровь, смерть, грязь, жестокость, ранения, весь цинизм войны после такого воспитания не мог заслонить чистые идеалы любви и порядочности. Во имя Отечества они умели переносить тяготы стоически, без дамских истерик. Эти мальчики превращались из барских сынков в настоящих мужчин. Красивые юноши становились крепкими воинами, бесстрашными и проворными бойцами, стойкими телом и душой. Ветераны Корпуса никогда не употребляли выражение "окончил" или "получил образование". Морской кадет предпочитал говорить о себе: "получил воспитание". Между собой на кулаках кадеты не дрались. О дедовщине не ведали. Уважение друг к другу складывалось постепенно. Замечалось всё: как ты стоишь в строю; грязные ли руки; есть ли чернота под ногтями; аккуратно ли заправленная койка, каким образом держится вилка, нож, ложка. Парадную форму обычно заказывали у лучших портных за счёт Корпуса, но тем кадетам, которые плохо двигались в строю, не следили за персональной чистотой, парадную форму шили за деньги родителей. Исключения предоставлялись тем, чьи отцы погибли на войнах. Не случайно, пройдя чистилище корпуса, многие стали славой и опорой России. Бывшие гардемарины - знаменитый лингвист Даль, композитор Римский-Корсаков, художник Верещагин, писатели Станюкович, Колбасьев, Соболев, поэт и композитор русских романсов Анатолий Ленин, адмиралы Макаров, Колчак и ещё многие и многие, временно забытые герои, чьи имена обязательно вспомнит благодарная Россия. Революция искусственно разделила их на белых и красных. Андрей Высацкий не был ни тем, ни другим. Он был русским. Понятие "русский" на рубеже прошлых веков не являлось признаком этнической принадлежности. Православный -- значит русский по духу и образу, и -- точка! Это была аксиома. С этим никто не спорил. IV На парадном обеде гардемарины выпускной роты расположились за квадратными столиками - напротив адмиральского "редута" -- банкетного стола, изготовленного из корабельной отполированной сосны. К празднику Светлого мая зала пополнилась бронзовой скульптурой Петра Великого. Он возвышался над всем этим великолепием на двухметровом постаменте. За соседним столиком, справа от Высацкого, словно в седле скакуна, сидел на стуле русский кадет - чеченец Ахмед Шамиль. Поговаривали, что он внук самого Эмира Шамиля. За столиками четвёртой роты среди массы славянских лиц контрастно чернели два кадета мавританского происхождения. Один был высоким и тонким, а другой - коренастый крепыш. Офицеры, живущие в просторных обустроенных квартирах корпуса, часто приглашали их к себе на неформальное домашнее чаепитие. При первом же знакомстве с чёрными братьями по оружию, кадеты бросились к географическим атласам искать месторасположение Абиссинии. Выяснилось, что Абиссиния - она же Эфиопия - не имеет выхода даже к Красному морю. После дискуссий пришли к выводу: "Эфиопский Царь царей - Негус Негусов, как наш Пётр Великий, решил рубить окно в Европу через Эритрею". Им требуется помощь. И вообще, православным неграм, болгарам завсегда надобно оказывать братскую защиту, протягивая им могучую русскую руку военной защиты от басурман. На рубеже прошлых веков русское народное сознание ещё не было отравлено ядом расизма. Было понимание, что народы объединяет не раса, а вера. Оркестр, сидящий на хорах напротив главного входа, грянул "Преображенский встречный марш": в зал входил Главный начальник всех императорских учебных заведений, Президент Академии Наук, Великий князь, Константин Константинович Романов. Ни для кого не было секретом, что двоюродный дядя Государя был поэтом замечательных лирических стихотворений, издаваемых под "таинственными" инициалами К.Р. Великий князь был автором слов знаменитых романсов Петра Ильича Чайковского. Боевой офицер корабельной службы - бывший воспитанник Корпуса, герой турецкой войны на Чёрном море и на Дунае, ко всему прочему - был профессиональным музыкантом: прекрасно играл на фортепиано и виолончели. Высокий, стройный, красивый генерал, принял строевой доклад командира училища о готовности начать проведение торжественного обеда и корпусного бала с участием ветеранов флота и Армии. Неожиданно для всех, вместо шаблонной речи "КР" проникновенно продекламировал своё стихотворение "Кадетам": "Хоть мальчик ты, но сердцем сознавая родство с великой воинской семьёй, гордись ей преданной душой; ты не один... Орлиная вы стая. Настанет день, и, крылья расправляя, счастливые пожертвовать собой, вы ринетесь отважно в смертный бой. Завидна смерть за честь родного края, свершить лишь тем, в ком доблесть расцвела, ей нужен труд, и знания, и усилия. Чтоб мог и ты, святым огнём горя, стать головой за Русь и за Царя. Пускай твои растут и крепнут крылья!" В единым порыве все восемьсот участников майского обеда ответили князю пением знаменитого кадетского гимна "И жертвовать собой в пылу святого рвенья". Стоя с закрытыми глазами, Константин Романов плакал. Рука - у околыша фуражки, отдающая честь будущему России, дрожала. Он плакал не только потому, что слова поющих - принадлежали ему. Он тихо плакал на светлом празднике Благовеста, ибо, каким-то двадцать пятым необъяснимым чувством предвидел крушение России, катастрофу вековой монархии, уничтожение веры, морали, нравственности. Он сердцем слышал глухие удары грядущей кровавой революции. Она уже гноилась в Москве. Он отговаривал Николая от войны в Манчжурии. Он умолял его в августе четырнадцатого оставаться в стороне от сараевских "разборок". Константин запутался в личной жизни и не нашёл понимания в общественной. Катастрофу Отчизны в 17-м году он не увидел. Слава Богу! Всего два года не дотянул до Ганиной ямы: почил в собственной постели покорно и мирно. V Между тем, вернёмся на майские торжества. Гусь был съеден с молчаливым смаком. Столы задвинуты. Пока молодёжь прихорашивалась к самому главному событию для них - праздничному балу, старшие офицеры, по-английски, удалились в кают-компанию пригубить немного коньяку, шампанского, закурить кубинскую сигару, посудачить о политике и о международном положении России. Великий князь хорошо понимал причину витающих в сознании командиров императорского флота, животрепещущих вопросов войны и мира в новейшем двадцатом веке. Китайская война 1900 года явилась в общественное самосознание Империи неожиданным "подарком", как гром в солнечную праздничную погоду. Разумеется, в соответствии с воинской корректностью, все офицеры ждали подробные ответы на подобные вопросы именно от дяди Государя. В кают-компании Корпуса собрались кадетские братья-однокашники. На "Корпусном адмиральском мальчишнике" не было офицеров ниже капитанов первого ранга. "Мальчишники младших офицеров" не смешивались с "адмиральскими посиделками", которые всегда проходили при наглухо закрытых дверях. Посторонние персоны не допускались в -"святая святых". Снаружи, в морской офицерской форме при обнаженных палашах, стояли агенты секретной императорской службы. Адмиралы степенно подходили к шведским столам, заставленными бутылками с коллекционными винами всевозможных размеров, с яркими заграничными наклейками, с изысканными закусками. Скромно наполняли хрустальные бокалы и усаживались в кресла. Пили и ели мало. В какое-то время на несколько минут наступило всеобщее тягостное молчание. Константин Константинович понимал: офицеры ждут его выступления. Он вышел на середину адмиральского кабинета: - Други, братия мои! Я понимаю вашу всеобщую озабоченность в этот праздничный день. Китайская война, или, вернее сказать, "Первая Китайская мировая война" набирает обороты. Китай объявил войну Великобритании, Германии, Австро-Венгрии, Франции, Италии, Японии, Соединённым Штатам Америки и нам - России. Царица Китая Цы Си заявила "Декларацию о войне". Князь поманил кончиками пальцев личного адъютанта. Тот подал ему папку с документами: - Вот что пишут китайцы в своей декларации: " Иностранцы ведут себя агрессивно по отношению к нам, нарушают нашу территориальную целостность, топчут китайский народ и забирают силой нашу собственность. Они угнетают наш народ, и богохульствуют над нашими богами. Простой народ Китая терпит небывалые притеснения, и каждый из них весьма мстителен. Поэтому отважные последователи "ихэтуаней" справедливо сжигают церкви и убивают христиан". Князь грустно оглядел товарищей и продолжал говорить: - Посольство России в Пекине атаковано, частично разрушено. Среди наших сотрудников есть убитые и раненые. Китайцы начали массовые убийства европейцев. Им вспарывают животы, отрубают головы, насаживают их на колья и победно бегают по Пекину, выискивая новые жертвы. На площади города Тайвань по приказу губернатора Шина публично зарубили топорами сорок пять английских христианских миссионеров. Среди них есть женщины и дети. Китайцы атакуют наш город Благовещенск. Мир на Дальнем востоке закончился, господа. Однако, сегодня в Петербурге, я испытал святую благодать, общаясь с молодой, красивой порослью нашего флота. Мы, бывшие кадеты, все, без исключения на возраст, оставили в стенах родного училища наши юные сердца. Сегодня мы вновь ощутили себя молодыми, здоровыми, сильными, смелыми. Мы остались верны кадетскому братству и нашему Отечеству. Мы сейчас окончательно убедились, что потомки наши, внуки Великого Петра, приумножат его начинания. Грядущие войны, братья, будут войнами за обладания морями и океанами всего земного шара. Кто владеет морями - тот владеет сушей. Владеть сушей сможет тот, кто подчинит себе миллиардный Китай. Современная христианская цивилизация не может терпеть сильного Китая. Он, прежде всего, проглотит нашу Сибирь немедленно. А ведь Россия только Сибирью прирасти сможет. Господа, Государь это хорошо понимает. Мы приготовили экономическую, юридическую, военную основу для присоединения Манчжурии к России. Мы построили транссибирскую железнодорожную магистраль и начали прокладывать пути Байкало-Амурской военной железной магистрали дороги вокруг Байкала с целью отодвинуть наши коммуникации от китайской границы. Наши потомки не простят нам потерю Сибири!.. Уже поступают сообщения о подрыве китайскими бандитами нашего железнодорожного полотна. Я вглядывался сегодня внимательно в прекрасные лица нашей молодёжи, и сердце моё обливалось кровью скорби: китайско-европейская война - первая ласточка страшных войн двадцатого столетия. Дай Бог её потушить! Эти мировые войны будут не простыми. Они будут направлены на полное уничтожение цивилизованного человечества. Прежде всего, будет поставлена глобальная цель: "Полное уничтожение России". От нового века не следует ждать мира. Все страны попадут в котлы сражений на море, на суше, в воздухе. Тень кровавого Перуна летает над нашей головой. Первыми, кто смело примет смертельный бой за спасение нашей Родины, будут наши кадеты -- мальчики, которым Бог повелел спасти Отечество! Константин не мог больше говорить. Горький ком застрял в его горле. По бороде скатилась слеза. Князь перекрестился. Однако вскоре успокоился. Повернулся лицом к адмиралу Степану Осиповичу Макарову и твёрдым голосом спросил командира ледокола "Ермак": - Скажи, Степан, когда твой ледокол уходит исследовать северный морской путь - Точно не могу сказать. Скоро. Пополняем запасы. И выйдем скоро... - Надо поторопиться. Мы ещё не знаем итогов китайской войны. Но ясно только, что, рано или поздно, нам придётся столкнуться с пушками Японии. В будущей войне необходимо знать возможности переброски войск, грузов на дальневосточный театр военных действий через Ледовитый океан. Государь предполагает, что если возникнет война с самураями, то ты, Степан, будешь назначен Главнокомандующим Тихоокеанским флотом России с морской базой в Порт - Артуре. - Сочту за великую честь! - ответил Макаров. Великий Князь - "брат" Константин горячо обнял адмирала России - "брата" Степана: - Вот что, Степан, прошу тебя продолжить давать нам более подробную информацию от имени Генерального штаба Армии и Флота о положении в Китае. - Будет исполнено! - Не сомневаюсь. Расскажи о действиях наших кораблей и морской пехоты при высадке десанта. Надо ускорить строительство подводных лодок и воздухоплавательных кораблей. А я удаляюсь: мне надобно немного отдохнуть перед кадетским балом. - Вероятно, ты хочешь протанцевать тур с первой красавицей бала - спросил Макаров низким мягким баритоном. - Да уж куда там! Мне осталось только со стороны любоваться неунывающей юностью. VI Чем дальше в прошлое уходило детство, тем милей становился для Андрея Высацкого родной Николаев. В кадетской казарме, особенно перед сном, вспоминался отчий город каким-то тихим сказочным раем. Он закрывал глаза и видел широкий берег Буга: старинный городской парк представлялся огромным лесом; "летний дворец" виделся резиденцией принцессы, которая ведала источником самой вкусной питьевой воды на всём побережье Чёрного моря... Водовозы, развозившие эту кристальную холодную водичку по домам почти даром, были похожи на мышей из сказки про "Золушку". Урочище "Спасское", протянутое до дальних "Лесков", каждую весну покрывалось, словно белым снегом, цветущими акациями: "Белой акации грозди пушистыя Вновь аромата полны, Вновь разливается песнь соловьиная В тихом сиянии чудной луны. Помнишь ли лето: над белой акацией Слушали песнь соловья.. Тихо шептала мне чудная, светлая: Милый, навеки, навеки твоя". Много лет спустя, во времена окаянных дней гражданской войны, этот старинный народный русский романс станет любимой песней бывших юнкеров и гардемаринов. Его назовут гимном Белой гвардии. Кадетские казармы не могли заменить домашнее детство. И чем дальше уходило прошлое, чем чаще вспоминалась Городская Управа. Чиновники боролась с воронами, которые в "Лесках" плодились как саранча: вороньё портило деревья. Взрослые охотники получали лицензию на их отстрел, а потом нанимали городских мальчишек на роль "сыскных собак". Горожане с "винторями" подстреливали чёрных ворон, а пацаны на велосипедах - наперегонки! - собирали тушки каркающих вредителей и привозили их охотникам. Городская казна выплачивала стрелкам гонорар, а те покупали мороженое для "велосипедных собачек". Все были страшно довольны, кроме, естественно, ворон. В Северную столицу южные фрукты привозились не первой свежести. То ли дело, - знаменитые николаевские арбузы, абрикосы, персики, вишня, черешня, смородина, малина, клубника, яблоки, груши - весь богатый набор южнорусских фруктов. Их всегда было вдоволь: не только на многочисленных уличных базарах, но и просто на улицах города: на тележках, телегах, лотках, даже на ветках обширных городских садов. Но предпочтение Андрей отдавал арбузам и дыням. Никакой заморский фрукт не может сравниться с херсонской сладкой дыней, или с сочным тяжеловесным арбузом В Корпусе Андрею часто снились ярко-красные большие аппетитные доли, рядом с горячими кусками только что испечённого в русской печке ржаного хлеба. Андрей просыпался и кричал: - Хочу в Николаев, пожрать арбузов с чёрным горячим хлебом! Многодетная семья Высацких покупала арбузы возами. Воз, нагруженный "монастырскими" арбузами с горкой, стоил всего два рубля оптом. Хранили их в холодном погребе навалом. Плохие - не ели, относили в свинарник. Бабушка Мария, в девичестве - ладожская княжна Панина -- любила Андрея безумно, но это, между прочим, не мешало ей иногда читать внуку назидательные наставления: - Всегда помни, Андрюх! Заруби себе на носу! Мы дворяне -- государевы люди! От остального населения мы отличаемся тем, что не деньгами, не налогами платим дань народу, государству, царю, отечеству, а платим мы кровушкой родной - жизнями мужей, детей и внуков. Почему семьи дворянские такие многодетные Потому что дети наши первыми, храбро за Отечество умирают раньше других сословий. У моей мамы было девять сыновей и пять дочерей. Только двое мальчиков, израненные в сражениях, избежали геройской смерти. Умереть за веру, за правду - не беда. Струсить, предать присягу - это смерть поганая. Когда русачи уходили завоёвывать новые земли, то рвали цепь на кусочки для каждого и брали их в походы, а когда приходили в старости домой с позабытыми лицами, то цепь ту складывали, и, ежели цепь с разрывами сходилась изломами, то говорили: "Слава Богу, мы снова вместе, и среди нас нет чужих иноверцев". Женись рано, Андрюша! Плоди детей много!.. Тогда -- любить будешь долго. Жить будешь длинно. Не всё у нас на Руси ладно: земли много, а порядка мало; рожаем вдоволь, а умираем рано. Хотя, что для нас благо -- для немца смерть. Простор без конца, а дорог нет. Мосты вдоль рек порою строим, головы рубим, а потом жалеем дураков, воров, пьяниц, лодырей жалеем, а умных работящих - гноим. Иной, картуз с кокардой на голову напялит и боярина из себя корчит. Клоп он, а не человек! Гордости у нас незаслуженной выше носа, а спесь из ушей так и вылезает; ласковые слова реже говорим, чем матерные. Народ-то, внучек мой, выживает тогда, когда плодится любовно, размножается в радость, а пищу трудом своим добывает, а не в рабским сгибе. Хлеб-то в вольном труде добывают. Свято место пусто не бывает. Перестанем рожать - сгинем с земли русской, как многие другие народности уже в бытность прошлую навеки канули. К числу дел надобно умение прилагать, а к умению разумно число множественное присовокуплять. Пьяное веселье - заразной болезни подобно: жару много, а бреда - ещё больше! Стакан водки выпил: всё равно, что годами жизни закусил. Хочешь в могилу Лакай водочку. Трезвость - всему голова! "Заруби на носу" и помни это всегда! Андрей не понимал тогда бабушкиных притчей и ничего "на носу не рубил". Он уставал от бабушкиных нотаций. И когда отец решил определить его в Санкт-Петербургский Морской кадетский корпус, Андрюшка прыгал и кувыркался от счастья. VII Майский бал обычно закрывал зимний сезон светской жизни Петербурга. Молодёжь слеталась на бал как мотыльки на свет фонарей. Особенно на бал стремились курсистки и гимназистки старших классов, впервые выезжающие в свет. Майский бал одновременно закрывал зимний сезон и открывал летний, дачный. Гардемаринам ещё предстояла морская практика на учебных судах, а потом уж наступала "летняя штатская жизнь" в косоворотках, в велосипедных прогулках по тропинкам парков и лесов. Наступала пора мимолётных флиртов под кустом жасмина или в стогу сена. Естественно, не обходилось и без скоротечных романов. Иногда, в мае юные пары знакомились, в ноябре сходились, а весной играли свадьбы. Смотрины невест и женихов происходили на балах в Актовом зале Морского корпуса. Залитая ярким электрическим светом тысяч лапочек, питаемых собственной электростанцией, Николаевская набережная, заставленная сотнями экипажей, десятками новомодных моторов, была ярко освещена, хотя большой надобности в этом не было: в Петербурге уже поселились белые летние ночи. Гардемарины выпускной роты, с цветными отличительными значками на груди, галантно встречали гостей, указывали место для стоянок транспорта; провожали гостей в залу; наводили порядок движения приглашенных; любезно общались с дамами, уделяя их дочерям более пристальное внимание. Как обычно, корпусной бал начинался вальсом из оперы Чайковского "Евгений Онегин": среди моря шуршащего шелка, блеска золотых украшений, невесомости пенистого газа, летучих шарфиков, затейливости кружевных оборок, замысловатых причёсок, красных лампасов, синих, красных, белых мундиров, - бал начинала пара отца и дочери. Штатный балетмейстер училища подполковник Гельцер, которого никто никогда не видел в военной форме, в паре со своей дочерью -- мадемуазель Гельцер - выходили на середину танцевального пространства, и начинался вальс. Она в голубом прозрачном платье с большим красным бантом на бедре, а он, старик лицом, но с фигурой юноши, в белом фраке с жабо, летал вокруг дочери так легко, так непринуждённо, весело, радостно, что казалось, танцует гардемарин двадцати лет. Они заражали всех гостей бала свободой самовыражения. За вальсом следовал шаконь, потом мазурка, полька, краковяк, модное танго, фокстрот... Все бросались в круговорот танца: кружились головы, мелькали ноги, руки, горели губы, сверкали глаза, светились радостью улыбки... Ещё на торжественном обеде, Андрей обратил внимание на белокурую симпатичную девушку, сидящую рядом с командиром броненосного крейсера "Дмитрий Донской" - капитаном первого ранга Иваном Лебедевым. Капитан некоторое время преподавал в Корпусе предмет, нелюбимый кадетами, но важный для морского судоходства, под названием: "Навигационная астрономия". Воспитанники так ненавидели это предмет, что, называя его "Сэр Альманах", тайно устраивали этому предмету потешные похороны. Однако капитан первого ранга Лебедев заставил учеников любить и уважать его предмет. Часто повторял поговорку Петра Первого: "Не любишь - заставим! Не знаешь - научим! Не плаваешь -- утопим". Но, в конце концов, вместе с преподавателем Константином Платоновичем Блохиным, он с радостью принял назначение командовать боевым броненосным кораблём. Бороться с юношеской инфантильностью им осточертело. VIII Не надо быть физиономистом, чтобы, сравнив схожесть отцовского лица с лицом красивой молодой девушки, догадаться, что белокурая девушка -- его дочь. Андрея поразили её большие серые глаза и золотистые волосы. Она стояла чуть в стороне от, сгрудивших кучкой, девочек на выданье. Стройная, высокая, красивая, она выделалась среди всех невест породистой статностью. Андрей подошёл к Анатолию Ленину: - Кто эта северная красавица - Кого ты имеешь в виду - А вот ту - в кружевном платье - А-а-а-а! Это же Марина Ивановна Лебедева. Радом с ней -- её мамАн, Анна Степановна. А мамАн Марины - подруга моей мамАн! -Да что ты говоришь Это естественно. Твою мамАн - баронессу Анна Родошевскую - знает весь Петербург. - Не язви, Андрей! Не забывай, матушка моя даёт уроки вокала, теории музыки и игры на фортепиано всем, кто желает стать вокалистом, поэтом, или композитором. У Марины - чудное меццо-сопрано, чтоб ты знал. Её кумир - Римский-Корсаков - бывший кадет нашего Корпуса. А Марина - прилежная ученица моей мамы. - А почему, Анатолий, у тебя фамилия Ленин, а у матушки твоей - Родошевская... - Печально, но факт. Мой отец - барон Миша Ленин - был заядлым кавалеристом. Держал свой конный завод. Увлекался скачками. Неудачно упал с лошади, сломал шею и умер до того, как я родился. Матушка не успела с ним даже обвенчаться. Она осталась при своей фамилии, а я вместе с фамилией - по завещанию - получил в наследство его угодье, поместье и дачу под Гатчиной. Вот так! Мой папА был ревнивым мужем. Доходят слухи, что он нарочно упал. Я этому не верю. А мама моя этому верит и постоянно винит себя. - Грустно, но нет печали без добра, Толя. - Теперь мне стали понятны слова знаменитого романса "Хризантемы", написанные твоей матушкой. Анатолий минорно добавил: - Да. Супружество их было трудным. Много было любви, но ещё больше ссор. Мама сочинила музыку и слова этого романса от имени моего отца: Они любили друг друга. Я плод их страстей. "Теперь я гасну с каждым днём, Но злобы в сердце нет моём, Покорны все своей судьбе мы. Мой друг, меня не забывай И приносить мне обещай Ты на могилу хризантемы..." Анатолий встрепенулся: - Да, что мы всё - о печальном говорим. Бал же уже начался!.. Пойдём, я представлю тебя Мариночке! Дай Бог, вдруг она окажется твоей судьбой. Я вижу: ты на неё свой острый глаз уже положил. Пошли, Андрюха, тебе жену выбирать! IX Анатолий Ленин - гардемарин, красавец, умница, унтер-офицер, богатый завидный жених, всегда одетый с иголочки; весёлый, жизнерадостный сангвиник; первый кадет по математике; танцор, балагур, прекрасный пианист-импровизатор, поэт и композитор, прирождённый актёр, душа любой компании безумно влюбился в восходящую звезду цыганского романса, Анастасию Вяльцеву. Для закулисного Петербурга, всегда склонного к сплетням, это оказалось взрывной сенсацией. После летней морской практики на блокшифе "Моряк" в финских шхерах, вблизи летней царской дачи на берегу залива в местечке Котка, Анатолий решил перед выпуском на флот - отдохнуть на своей даче. Случилось так, Анастасия Вяльцева в это время брала у Анны уроки фортепиано и вокала. Анастасия училась петь модные цыганские романсы. Там, в Гатчине, Анатолий и Анастасия познакомились. Толя приехал в усадьбу в первой половине дня. Входя в вестибюль, услышал чудный сильный женский голос. Он на цыпочках поднялся в холл и сел тихонько на диван, вслушиваясь в каждое слово вокальной мольбы: "Не уходи, побудь со мною, Здесь так отрадно, так светло, Я поцелуями покрою Уста и очи и чело". Анатолий слушал с наслаждением, верил каждому слову романса: "Не уходи, побудь со мною, Я так давно тебя люблю. Тебя я лаской огневою И обожгу и утомлю". Чарующий тембр женского голоса волновал. Он захотелось представить лицо певицы. Закрыв глаза, рисовал её образ - фигуру, причёску, платье... "Не уходи, побудь со мною, Пылает страсть в моей груди. Восторг любви нас ждёт с тобою, Не уходи, не уходи". Тональность "соль-минор" - машинально зафиксировал в уме Анатолий. Когда романс певицы задержался трепетно на фермате верхнего "ми-бемоль", дважды умоляя любовника "Побудь со мной", но потом, утомлённой жаждой страсти, упал через "доминанту - в минорную тонику", Анатолий сдался. Легонько приоткрыв дверь фортепианной залы, крадучись вошёл. Та, которую увидел, оказалась прекрасной дамой, чем она представлялась в его фантазиях. Анатолий влюбился в Анастасию с первого взгляда. Она стояла лицом к матушке, сидящей за роялем. Входная дверь была вне её зрения. Анастасия не слышала появления Анатолия, но спиной почувствовала, что в зале есть посторонний человек. Лицо баронессы при виде сына засияло, глаза широко открылись. Анастасия повернулась и увидела красивого молодого мужчину в офицерской форме. - Надо же,- подумала,- у женщины сорока пяти лет обнаружился молодой альфонс!.. Ай, да баронесса!.. Браво! Брависсимо! Красивый мужчина! Нужно отдать должное вкусу баронессы! Вяльцева на минутку забыла, что она сама по возрасту, не так уж далеко отстала от баронессы. Её сын Антон уже пошёл в гимназию, а ей -- уже тридцать! Она уже разок успела сходить замуж и развестись. X За спиной Вяльцевой было бедное, голодное детство. Родившись в бывшей крепостной крестьянской семье в маленьком городишке Трубчевске Орловской губернии, имея только четыре класса образования в начальной приходской школе, Вяльцева упорным трудом, через невероятные лишения, поднялась из нищеты и бесправия до высот знаменитой богатой артистки Императорских оперных театров. Взошла яркой звездой русской эстрады, вошла в самые знатные круги аристократического общества двух столиц. В люди её отдали одиннадцать лет от роду. Выполняла "половые" работы, то есть - мыла по ночам полы в постоялых домах Киева. За старание и прилежность девочку повысили в службе: перевели в гостевой дом при Киевской опере. Потом ей доверили полы в самом здании театра. В оперном отеле она по совместительству ещё служила "девочкой на побегушках": бегала за цветами, хлебом, яйцами, мёдом и молоком для заграничных гастролёров. По утрам оперная гостиница наполнялась голосами, известными во всем мире. Стёкла артистических нумеров дрожали от распевных вокализов и оперных арий. Бывало, Настенька прижав ухо к двери номера, часами слушала рулады итальянских примадонн. Особенно ей нравились мужские басы и низкое женское сопрано. Посещала украдкой театр. Проскальзывала через служебные входы на репетиции и театральные представления. Круглосуточное пребывание за кулисами предопределило будущее Вяльцевой. В тринадцать лет её приняли танцовщицей в балетную труппу Ленчевского. В шестнадцать - она уже стала хористкой киевской оперетты Сетова. Прелестную "лолиточку" заметили солидные дяди из Москвы. Она пошла по рукам антрепризы. " Певучий самородок" быстро переманили в Петербург. Театры наперебой предлагали выгодные контракты, договоры. Получила приглашение петь главную партию в оперетте "Периколла". Но недостаток музыкального образования тормозил её эстрадный успех. С появлением свободных денег стала тратиться на частные уроки у дорогих педагогов. Пела всё: народные, цыганские, украинские песни и романсы, оперные арии. Училась аккомпанировать себе на фортепиано и на гитаре. Всегда весёлая, красивая, нарядная, молодая, оптимистичная она быстро стала любимицей театральной публики России. Посыпались заманчивые приглашения из Мариинского и Большого театров. Мужчины безумно влюблялись, а женщины подражали ей; ревновали к успехам на сцене и в жизни. Но никто не знал её страшную тайну: голод и холод детства, постоянное недосыпание в отрочестве, антисанитарные бытовые условия в юности, спровоцировали белокровие -- болезнь неизлечимую. Казалось, что слава, деньги, успех пришли как бы - сами собой. Всё складывалось превосходно. Но к началу века Вяльцева почувствовала в себе признаки страшной болезни. Диагноз - рак крови. Может быть, поэтому она начала подсознательно жить одним днём. Настоящая любовь свалилась к её ногам при знакомстве с Лениным. Её связи с мужчинами, обычно, не оставляли глубоких следов в сердце. А тут случился - "солнечный удар". XI Дачным вечером, после ужина они, чумные от неожиданных желаний, гуляли в лесу, держась, как дети за руки. Иногда целовались. Набрели на русскую баню, притулившуюся в уголке живописной запруды. Баньку матушка топила каждый день - на всякий желанный случай. Неотёсанная сосновая баня пахла горячим деревом, паром и травами. Тёплая вода запруды приглашала к купанию. В погребе нашли вино и закуску. Отхлестав друг друга берёзовыми вениками в парной, шумно бросились в ожигающую холодом воду северного пруда. Белая ночь Гатчины высветила её незабываемую красоту женского тела в объятиях мужественного торса Анатолия Ленина. Ни раньше, ни после, ни он, ни она не испытали такого восторга души и тела. Ещё утром даже Бог не знал, что это обязательно должно было случиться вечером. Ещё на уроке в классе баронесса засмеялась, увидев изумление на лице ученицы при появлении сына и, угадав фривольное предположение Анастасии, смеясь, сказала: - Он не то, что вы подумали, Настенька. Это мой сын. Разрешите вас представить друг другу: - Анастасия Дмитриевна Вяльцева - оперная солистка Мариинского Императорского театра - меццо-сопрано, восходящая звезда сцены, а это - Анатолий Сергеевич Ленин, унтер-офицер Морского корпуса - гардемарин. В ноябре сего года получит погоны офицера Императорского флота из рук самого Государя. - Какая редкая, красивая фамилия у вашего сына!- пропела грудным голосом Настя, подавая молодому барону руку для поцелуя. - Мой сын носит фамилию отца, а я, волею судьбы, осталась под своей фамилией. Толя в одно мгновение смертельно влюбился. К удивлению мамы, его лицо смелого балагура даже неожиданно покраснело. - Между прочим, Анатолий - прекрасный пианист! - стараясь вывести сыночка из смущения, добавила внимательная мама. - Толенька, - обратилась баронесса к сыну, - садись за рояль, будь любезен! Помоги нам освоить стиль пения цыганских романсов. Анатолий не сразу очнулся от поражения уникальной красотой Вяльцевой. Руки пугались в клавиатуре рояля. Для начала он бегло прошёлся импровизационными аккордами по клавишам; прокатился пассажами по всем октавам и, наполнив зал доминант - септаккордом, спел приятным тенорком: - Что будем петь, Прекрасная Анастасия Настя тут же включилась в игру и ответила: - Ро-ма-нс... "При --и - знание" - пропела она на мотив секунданта - "Теперь -- сходитесь" - из сцены дуэли Ленского и Онегина. После романса "Признание" их уже нельзя было остановить. Она перепела весь свой репертуар: "Мой костёр", "Чайка", "Тройка", "Калинка", "Утопилась". Потом перешли на оперные арии Кармен, Амнерис, Далилы... Вечером на озере - они отдались друг другу в диком экстазе так же, как утром отдавались музыке. XII Хватило нескольких дней, чтобы чопорный Петербург шептался с придыханием: - Вы слышали потрясающую новость.. Сын Ани Родощевской, гардемарин Ленин, сошёлся с Анастасией Вяльцевой. Ужас! Ему двадцать, а ей тридцать! - Да что вы говорите.. Не может быть!.. Она сломает ему жизнь! - Да, кончился золотой век мужской чести и женской нравственности. Люди совсем остатки стыда потеряли! - Ой, не говорите! Гардемарины весело поздравляли Анатолия с мужской победой. Но Ленин с каждым днём появлялся в Корпусе всё более мрачным. - Что случилось, Толя.. На тебе лица нет. - Пойми, Андрей!.. Я не знал, что так сильно могу любить... - А она тебя - Она меня отвергает... - Как так Почему - Не понимаю! Нам так хорошо вдвоём!.. Причина Разница в возрасте, может быть Пойми, Андрей! Она старше меня... Была замужем. Есть сын. Я сделал ей предложение. Я хочу быть её мужем. Пойду с ней под венец, - хоть на край света! - Каков ответ - Говорит, что я - молод; что - не должен спешить. Я ведь жить без Насти не могу. Она мне не верит!.. Как быть Может быть, её любовь ко мне угасла Может быть "забыты нежные лобзания.." - Я думаю, что отторжение её от тебя -- загадка. В этом есть какая-то личная тайна... - Может быть. Может быть, ты прав, Андрей. А если Анастасия любит другого.. О! Я буду драться с ним на дуэли или застрелюсь! Почти сразу же после майского бала, кадеты распускались в отпуск по домам, а старшие гардемарины, после летней морской практики, начинали готовиться к ежегодному храмовому празднику родного училища, на котором сам Государь обещал вручить гардемаринам первые офицерские погоны. Андрей основательно готовился к новой вольной жизни офицера. Было непривычно: после восьми лет казарменной жизни оказаться на воле: за спиной нет - ни днём, ни ночью - ни друзей, ни боцмана, ни наставников, ни воспитателей, ни замурованного кадета в стене. С чего начинать В прошлом году на семейном совете многодетной семьи князей Высацких было решено продать родовую наследственную усадьбу с конезаводом и два поместья в Лесках с обширными обустроенными землями, чтобы -- на вырученные деньги - купить солидный особняк в Петербурге. XIII Генерал-адмирал Пётр Высацкий, всё сильнее желал вернуться на Север, на родину его предков. Он слышал от деревенского священника когда-то, что к старости Родина всегда влечёт стариков е месту рождения. Старый князь свято поверил в вечность жизненного круговорота - от Бога к Богу через отчую землю: душа человеческая, таким образом, переливается много раз через смерть в жизнь и обратно. Родословная Высацких и Паниных начиналась на реке Свирь. Река сия когда-то служила древней дорогой "из варяг в греки". Широкая, красивая, быстрая, полноводная Матушка - Свирь соединила два озера - Ладогу и Онегу. Славяне жили на её берегах испокон веков. Жили земным дарами и упорным трудом, охотой, рыбной ловлей и битвами с иноземными захватчиками. Праотец Иван Высацкий родился среди воды - на острове Кижи. С детства знал - от самой Новой Ладоги до старой Онеги все пороги, все каменья и камушки любимой Свирушки. Служил лоцманом под командой самого Петра Великого. Получил сословное звание дворянина. Дослужил до звания адмирала. Сложил голову на Северной войне. Его правнук - Пётр Алексеевич жил в уездном городке Лодейное поле до двенадцати лет, затем был определён в Морской кадетский корпус. Так возникла династия русских морских офицеров - князей Высацких. Выйдя в полную отставку по возрасту, Пётр Алексеевич решил вернуться в Петербург. Подходящий дом в столице отец Андрея искал долго. Наконец остановился на купчей старинного особняка, построенного итальянским архитектором ещё в екатерининское время на Английской набережной. Из окна хорошо просматривались два египетских сфинкса на той стороне Невы.

Опять вернулась эта боль, она всегда приходит примерно через месяц, а после боли у него появляются сверх возможности. В начале боль была слабой, и он ссылался на высокое давление, хотя какое давление, у обычного парня, в семнадцать лет Но голова болела, суставы ныли, а потом он сдавал нормативы на отлично, и как в старые времена "был готов к труду и обороне". Сначала ему это нравилось: конечно, сила тебя переполняет, энергия так и прет! Но потом, потом с ним стали происходить совершенно странные вещи, сначала боль. Она стала сильнее, бывало, он вскакивал с кровати и сжимал голову -- первой спохватилась мама. Она послала его на обследование к врачу, но он только развел руками. Потом стал волноваться и он, когда стал слышать на уроках, как шепчутся на последней парте. Очки, которые он носил только на уроки, так как компьютер плохо влиял на глаза, теперь ему стали не нужны. Сосед, у которого он обычно списывал физику, теперь спрашивал у него, хотя почти пол года он не делал домашние задание, а он отвечал и отвечал верно. Друзья стали обсуждать его постоянно, когда он был рядом, он чувствовал, что они стали бояться его. Он стал их избегать, но ее, ее он не мог покинуть -- она стала для него каким-то убежищем, и он цеплялся за нее. Она была умной девушкой и не бросала его, хотя и не давала ему повода ее полюбить, была его хорошим другом. А он ее любил и любил очень сильно, делал все, что бы сделать ей приятное. Изменения происходили с ним все время, просто он их не замечал. Если теперь, когда прошло более долгое время, он прошел обследование, то врач заметил бы его изменения. Во-первых, физическая сила возросла почти в два раза; во-вторых, органы чувств стали сильнее: теперь он видел одинаково, как и днем, так и ночью, ему теперь стали не нужны наушники, нюх стал как у собаки. Но изменения происходили и внутри, обмен веществ стал почти самостоятельным, он мог не есть пять дней и не заметить этого -- его организм стал усваивать азот, теперь все составляющие белка он получал из воздуха. Желудок уменьшился в размерах, зато увеличилась печень и селезенка, почки работали как сумасшедшие. Кожа стала бледной, а недели две назад его зрачки стали окрашиваться в алый цвет -- он стал носить темные очки, хорошо, что стало солнечно на улице. Но самое страшное он перестал плакать и смеяться, даже сильный ветер не мог выжать из его глаз слезу, а самый веселый парень в школе смог добиться только его снисходительной улыбки. Он открыл глаза, и окинул комнату, боли не было. - Неужели! -- он вскочил, потряс головой, вдруг ему чудится. Нет, боли нет, - А что взамен Душу дьяволу - Нет, - прозвучал в его голове тихий голос. Он потерял сознание, просто он подумал, что у него раздвоение личности, а этого его психика вытерпеть не могла. Когда он очнулся он стал разбираться, он не из тех людей, что прячутся под подушкой. - Кто здесь - Терпение, - голос был в его голове, - ты сам поймешь, но называй меня пока учителем. - Что мне пора в школу -- он улыбнулся. - Нет, - голос был терпелив, - если хочешь проверить мои слова, то посмотри на себя в зеркало, а потом спроси меня совета. Он так и сделал, он встал и подошел к шкафу. Не так и плохо он и выглядит: чуть выше среднего роста, крепкие плечи, стройное тело, сильные ноги, прическа, нда, надо побриться. - О ГОСПОДИ! Что с моими глазами -- он смотрел в два кроваво-красных пятна на белках глазных яблок, зрачков не было видно, - Что с ними -- он сполз на пол и стал шептать эти слова, снова и снова. - Теперь ты понял, что без меня ты не справишься, - голос не изменил интонацию, но чувства были вложены совершенно другие, там была жалость. - Этого не скроишь, - он провел рукой по лицу, - у меня же сегодня ритмика, Лиза увидит мои глаза даже сквозь темные очки. - Не увидит, если ты отведешь ее взгляд от себя. - Я что маг и волшебник Я не могу этого сделать. - Я научу. Голос стал его учить, он овладел многим. Через некоторое время он мог двигать предметы на расстоянии, отводить взгляд другого человека, оставаться не замеченным в центре комнаты и многое другое. В школе он закончил десятый класс на отлично, но этого никто не заметил, кроме министерства, которое смотрело на его оценки а не на него. Лето он провел на даче, учась у голоса все новым вещам. Вернувшись с прогулки по лесу, он посмотрел в зеркало, вид его не изменился; он даже не повзрослел, организм перестал расти самостоятельно, теперь он мысленно мог постареть и омолодиться. Вырастил себе усики и бородку: - Я понял, Ты -- мой ангел хранитель! - Да, - сказал мужчина, сидевший на диване, - Ты прав. Теперь ты готов. - К чему -- он никак не мог запомнить образ своего ангела. - Ты это сам поймешь. Теперь ты будишь один, - и мужчина исчез. Он вернулся в школу, со своими возможностями он вернул себе старую жизнь, теперь он получал тройки и танцевал на сцене с Лизой. Только красные глаза и бледная кожа напоминали ему, что он не такой как все. Новый год -- это пора, когда все либо встает на свои места, либо все летит в там-та-ро-ры. Мама скрипя сердцем отпустила его праздновать к друзьям. Он пришел первым (праздновали у Лизы, она обеспечила всех квартирой) и он стал смотреть на своих друзей и тихо шептать: - Лиза, веселая девчонка, которая умеет решать проблемы, отец алкоголик, матери нет. Она всем своим видом показывает, что она счастлива и так оно и есть, странно, - потом подошел Мишка, - Миха, алканавт! Уродец, который как плесень разъедает общество, но мы его любим, и он как вампир сосет эту любовь. Вика, наша умница, не самая красивая девушка в мире, но что-то в ней есть, не знаю ни одного человека, который сказал про нее плохого слово. Глеб и Лена, вечно сорятся, но по ночам только и слышишь их стоны. У каждого из них свои проблемы и собственный ад, но они не смогли бы друг без друга. Жаль нет Жанны, ведь она так хотела побыть с нами, ее совершенно забили родители, никуда не отпускают, сейчас сидит и смотрит телек. Хорошая компания и вдоволь шампанского, водки, пива и вина. Вика давится своей колой, но шампанского попила, немного. Довольный жизнью он сел в комнате, где никого не было и стал наслаждаться одиночеством. Но долго это не продолжалось -- к нему пришла Вика, она тихо закрыла дверь и села рядом с ним на диван, совсем рядом, то есть она прилегла на него. Он медленно провел по ее волосам, они ему нравились, они были такими обычными. Она положила руку на его колено. Так они постепенно стали ласкать друг друга, но ограничились только поцелуями, через черные очки. Потом они заснули, а на утро их разбудила Лиза, крича пора, мол, вставать и, мол, пора мыть посуду. Он закрылся в ванне и подошел к умывальнику, красные глаза смотрели холодно: - Я понял, мне пора уходить, я уже не человек, я не могу им быть и не сильно-то и хочу им оставаться. Но как я без Вики - Иногда мы не можем выбирать, - пришел голос, - Ты уйдешь из этого мира. Ты узнаешь когда. После этого он опять превратился в тень, его не могли найти ни родные, ни друзья. Время шло. Как-то выходя из школы, его схватила за руку Вика: - Надо поговорить, пойдем, - она отвила его за школу, где обычно собираются все курильщики, - Что с тобой Это после меня Я во всем виновата - Нет, - он стал смотреть под ноги, - ты тут ни при чем, у меня свои проблемы, я их решу. - Ты уверен - Да, - и он пошел домой. Вечером он понял, что уходит из мира. Он сел на кресло и стал ждать. Он ждал, примерно через три часа он уйдет из этого мира, как он не знает. Все не будет постоянных упреков матери, почему он не застелил кровать, контрольные закончились, постоянные выступления на сцене, этих пьянок. Он захотел рассмеяться, но он только смог улыбнуться. Он хотел смеяться над собой, так как нечего больше было делать. - Неужели ты настолько глуп -- тихий голос пролетел в голове. Это было командой на старт, через пять минут он стоял у домофона и просил отца Вики его впустить, но этот урод выключил домофон вообще. Окна в их квартире были из стеклопакета и не пропускали звуков. Время шло. Матерившись на старого козла он вышел из подъезда и стал под окнами. Седьмой этаж, нет он не сможет залезть. А если взлететь Он стал собирать все возможные ресурсы своего тела, дыхание стало резким, обмен веществ летел со скоростью пули. Он почувствовал что его тело стало легким, таким легким, что он оттолкнувшись, взлетел на третий этаж и стал медленно полсти на верх. Сначала появилась боль в висках, потом, когда она стала невыносимой, и он застонал, боль появилась и в сердце, кровь почти кипела. Пятый этаж. Когда появился подоконник седьмого этажа он выкинул руки с ужасным ревом, и повис на нем. Сил не оставалось, вдруг он подумал, ведь он сейчас умрет, упасть с седьмого этажа -- это не шутка. Он стал подтягиваться, Вика спала лицом к окну. Он повис на руках. - Вика, - прошептал он, - Вика, пожалуйста, я больше не могу. Она повернулась на бок и открыла глаза. - Вика, я умру. Мне страшно. Она посмотрела на будильник -- четыре часа ночи. Она встала и пошла на кухню, попить воды. Он тихо застонал. Но она быстро вернулась она пила маленькими глотками и шла к окну. Потом она смотрела на звезды, его одна рука сорвалась, боль уничтожала его. Когда она его увидела, он уже не соображал, ни слова не проронив, она смогла затащить его к себе. Он умирал, она ему не могла помочь. Как и в Новый год, она обняла его и стала лежать с ним, и каким-то образом отдавая ему нужную энергию. Время пришло, он стал растворяться в воздухе, а потом ее рука, не находя опоры упала на пол. Вика тихо заплакала. Он очнулся на поляне с красной травой, зеленое светило давало мало света и по этому тени были размытыми. Рядом засвистела птица, которая совершенно не походила на обычную птицу Земли. Он тихо смахнул несуществующие слезы и улыбнулся звезде, которая появилась на небосклоне. Он загадал желание -- вернуться к Вике.

Что же я невезучий-то такой Всё у меня наоборот да не так. Лежу, температурю. И это, когда на улице такая весенняя благодать. А я дыхания лишаюсь, весь задохся. Все нормальные люди гриппом отболели зимой. Я тоже честно потел, чихал, хлюпал и слезился во все глаза. Так нет, ещё и весной грипп с температурой, да такой, что глаза разогрелись, лоб готов треснуть. Опять слёзы, антибиотики и все народные средства вместе взятые. Из ноздрей -- пламя, из глаз -- искры. Что я только не пил и не прикладывал. Лекарство пил, горячую водку с перцем -- тоже, а в ноздри луковицу засунул и держал, пока она перо не пустила. Это я в народных советах вычитал. Бабка писала да нахваливала: уж так помогает, так помогает, что так и хочется болеть ещё и ещё. А мне не помогло, зря только издевался над носом, чуть ноздри не разодрал. И всё это после того, как только выписался из больницы. Идти к врачу... С какими глазами Так всё хорошо было. Что делать Лежу, жизнь ругаю. - Что же ты мне,- говорю, - столько хворей и всего, всего надавала Лучше бы немного счастья да деньжат подбросила. Жизнь отвечает: - Что я поделаю Судьба у тебя такая подлая, страдай помаленьку, потихоньку и не возмущайся. А денег тебе правительство добавит. - Вот только дожить бы до добавки с такой судьбинушкой... - А ты сопи тихонечко да живи. Чего тебе не сопеть -- Ишь нос-то разворотило, не только луковицу, картошку засунуть можно. Так тихонечко и до надбавки досопишь. Приходится смириться. Сопи да сопи. Сопи да сопи...

...Она назвала таксисту адрес - отель "Минерва". Машина набрала скорость. Она смотрела на сменяющийся пёстрый калейдоскоп улиц с явным восточным колоритом. Аль-Дамир мало чем отличался от других средиземноморских прибрежных городов -- лишённые европейской сдержанности лавки, кафе, да высоченные пальмы, лениво качающие на недосягаемой высоте огромными резными листьями в небе - таком синем, что это казалось рекламным клипом. На перекрёстке такси затормозило, и какой-то араб, или турок, подбежал к машине и что-то сказал ей на местном диалекте. Она покачала головой -- "No". Араб улыбнулся ослепительно, помахав ей рукой. Зачем она едет Ведь она по большому счёту и не знает этого человека. Именно так сейчас она и подумала о нём -- как о человеке, отвлечённом и чужом. Там, в Инете, всё просто, эта игра ни к чему не обязывает. Можно придумать, создать весь образ, о котором мечтала, и мечтать дальше в том же духе. Таким он и останется навсегда -- нереальным, придуманным. И красивым. Как же всё это банально, банально... Она поймала себя на мысли, что боится. Да, у неё были его фото, но фантом имеет свойство разрушаться, это как со звёздами кино: в реальной жизни они чуть хуже выглядят, чуть старее, чуть меньше ростом, чуть злее. Или добрее. Чуть -- но это уже очень много, это портит всё. Боязнь внезапно сменилась сомнениями. Там, в письмах, они много раз "обыгрывали" эту встречу во всех подробностях, во всех этих восхитительно прекрасных подробностях. Ну почему должно быть разочарование Мы сами строим свои отношения, сами... И она знала, что он думает точно так же. И, может, в этот самый момент его одолевают те же мысли, сомнения... Она тут же отбросила это. Он же такой невероятно сильный! Он может построить любой мир, реальный, нереальный, мужской, женский... Так путь он построит наш мир, её и его. И пусть он будет прекрасным! Она успокоилась. Такси подкатило под большой великолепный навес -- рамаду перед входом в отель, и швейцар распахнул дверцу авто. "Откуда у него деньги" - подумала она, и, не дожидаясь действий швейцара, вошла в холл. Её накрыла волна кондиционированного воздуха, охлаждая кожу -- на ней было откровенное платье из тончайшего белого шёлка. Метрдотель окинул её опытным взглядом, определяя, кто перед ним -- посыльная, проститутка или туристка. И по возможности -- содержимое кошелька -- богата или нет. Но его сбила с толку её русская красота, его глаза забегали и безупречная система дала сбой. Всё прояснил слуга, который внёс её вещи, но более -- её взгляд, охладивший метрдотеля как сибирский снег. Он изменился в лице и тут же повесил дежурную улыбку: - Мадам желает номер Она подошла к стойке, стуча каблучками по мраморному полу с великолепным восточным узором, и сказала по-английски: - В каком номере остановился мистер Меньшов Метрдотель посмотрел в книгу: - Мадам -- Олекса Гербер - Да. - Нас предупреждал господин Меньшофф. Он щёлкнул пальцами слуге, что-то сказал ему, и тот вызвал лифт. ...Невидимые моторы легко привели кабину лифта в движение. Слуга, мальчик лет восемнадцати, рассматривал её, полагая, что делает это достаточно незаметно. На неё всегда так смотрели мужчины, независимо от их статуса, размера кошелька, времени года и возраста. Нет, нет, это настоящая авантюра! Нужно вернуться. Общаться с ним интересно, но реально -- две большие разницы, как говорят одесситы. Да, и каким он всё-таки будет, интересно Она никогда не изменяла мужу, но... Но... Нет, определённо дура! Боже, что она делает С одной стороны, она давно изменила мужу в мыслях, в снах... То, что уже сделано... Кажется, грех совершается в сознании, а близость физическая ничего не изменяет. Ложь, ложь... Перестань об этом думать, дура! С другой стороны, ну и что Можно просто посмотреть на него... и уйти. Можно даже поговорить, и уйти... Можно... - Восемнадцатый этаж, мадам, - голос у слуги был визгливый, высокий, как у евнуха. Дверь открылась, и она пошла за слугой. Её сердце колотилось, как сумасшедший пулемёт, отдавая в виски. Она сделала глубокий вдох, но это мало помогло, и она с силой сжала ремешок сумочки. Слуга подошёл к двери номера, громко постучал. Голоса отвечавшего она не услышала, в голове шумело. Слуга оставил вещи в прихожей, и сделав жест рукой, удалился с чаевыми. На негнущихся ногах она вошла в номер. Комната была большая. С одной стороны стоял диван -- углом, напротив -- телевизор, несколько кресел, встроенный холодильник, в центре -- низкий большой столик с толстой полированной столешницей. Одну стену занимало окно, скрытое коричневым жалюзи. Мужчина стоял спиной к ней, опершись коленом о кресло, возился со стопором жалюзи и в полголоса матерился. По-русски же! Это длилось секунду. Мужчина обернулся, и, увидев её, произнёс: - Здравствуй! Он сказал это слово так просто, что всё её напряжение мгновенно спало, и она расслабилась. Она тут же вспомнила, как он говорил: "Мужчина должен быть груб, волосат и вонюч. Пусть я буду для тебя приятным сюрпризом". Он оказался обыкновенным -- среднего роста, вовсе не мачо, не косая сажень в плечах. В светлых брюках -- не жарко -- серая майка в мелкую сеточку. Вот так, обыкновенный. Что она себе напридумала... Они обнялись. От него исходил приятный незнакомый аромат -- она не определила, какой, и что-то ещё, непонятное, чужое. И стена, которую она несознательно строила, вновь начала вырастать, призрачная, высокая. Она вырастала, отдаляя его снова... - Я заказал ужин на двоих. Знаешь, был уверен, что ты прилетишь именно сегодня. Ты не позвонила - Хотела сделать тебе сюрприз. Тоже, - она не узнала своего голоса. - Тебе это удалось почти. Слуга принёс ужин -- шампанское, бутылку "Ле Барона", какое-то острое мясное восточное блюдо, салаты, шоколад, фрукты. И они говорили, говорили. Снова о том, о чём писали в письмах. Но это было уже совсем-совсем по-другому! Она слушала его голос, смотрела на него. Седые густые волосы, коротко подстриженные, обветренное лицо с лучиками-морщинками в уголках карих глаз, и руки... Он умел говорить, его речь была местами груба, а порой искрилась юмором, но без признаков скабрёзности и хамства. Она была понятна, и "пахла" Россией. Настоящей. Он смешил её, и стена таяла. Но она ещё ничего не решила. Он встал, и открыл жалюзи. И закат просто обрушился в комнату!!! Алое солнце, наполовину севшее в Средиземное море, окрасило алым всё -- берег, пальмы, пустынный пляж, каскады кривых улочек Дамира, спускавшихся от отеля в море. Тень от минарета Аль-Ахшаб разрезала город пополам. И она не выдержала -- их глаза встретились. ...Олекса, не смей. Он писал как-то, что у него глаза побитой собаки. Он врал ей. Там, в них, был какой-то бесконечный тоннель, и тайные огни... Его глаза оказались такими огромными, что там могла бы уместиться вся Олекса, весь Аль-Дамир. Она падала в них, а он -- в её глаза... Она вспомнила всё, и письма, и сны -- даже те, которые никогда не помнила. И она ощутила всем телом то, что чувствовала всегда -- душой, мечтой... ...Что ты делаешь, Олекса! Но было поздно -- она была уже там, в его глазах. Вся, целиком... - Почему здесь так пахнет розами... - спросила она, и не узнала своего голоса. - Пойдём, я покажу тебе. Он распахнул дверь в спальню. Почти всё пространство занимала кровать, огромная, под кисейным балдахином. Она была сплошь покрыта розовыми лепестками! Густой запах вырвался в открытую дверь. Последнее испытание он выдержал с честью: - Ты будешь спать здесь, а я -- на диване. Она вскинула на него взгляд огромных глаз -- между ними было расстояние в несколько сантиметров. Несколько сантиметров воздуха, напоенного благоуханьем роз. И она подняла руки вверх. - Сними с меня платье... ...Она лежала на столике, том самом, на котором они несколько минут назад ужинали. Бутылки, посуда были разбросаны на полу вперемешку с одеждой. Дверь на балкон раскрылась, и морской бриз смешивался с ароматом роз, идущим из спальни. Окно было во всю стену, и ей казалось, что они делают это на виду у всего города. А там, внизу, волны, одна за другой накатывали на раскалённый песок пляжа, не в силах остудить его никак. Нежные, ритмичные, и сильные. Ей хотелось кричать, но он непрерывно целовал её, не останавливаясь, покрывая поцелуями все её умопомрачительные прелести. От его ласк соски на груди Олексы, возбуждённые, светились, образуя ореол, как и всё тело. Солнце почти исчезло в море, озаряя последним светом облака, и верхушки пальм. Время и пространство смешались, слились воедино для неё, превратившись в мягко мерцающий шар Желания, возникший в её теле, внутри. Николай. Она звала его просто Ник, укоротив имя до предела. Ему это нравилось. Но сейчас все слова были лишние, даже их имена. Они лежали на кровати, смеялись, как дети, осыпая друг друга лепестками. И он снова шутил, придумывая ей нежные прозвища. Олекса вдруг поцеловала его сама, в прядь седых волос на виске. Нет, он определённо был похож на того мачо с рекламного щита "Амбрэ". Она уже не хотела быть ни рассудительной, ни разумной. Она сейчас хотела только одного - чтобы следующий день не наступал как можно дольше. Он провожал её. Они стояли у терминала, обнявшись. Она заглядывала ему в глаза. - Ник, скажи -- где ты взял столько денег Я же знаю... - Теперь уже всё равно. И она поняла. Восточная тайна закончилась, и всё теперь возвращалось. Всё то, от чего она бежала сюда, солгав мужу. Горький ком подступал к горлу. Он сказал: - Это не пройдёт бесследно, Олекса. Это останется с тобой, и со мной на всю жизнь. И всё будет уже не так. Её плечи вздрогнули, и она улыбнулась ему в ответ. Объявили посадку. Она прошла контроль, транспортёр, не оглядываясь. Самолёт выруливал на полосу. Она смотрела на Ника, стоящего на балконе здания аэровокзала -- он махал ей рукой. Теперь она разжала ладонь, которую всю дорогу держала сжатой в кулачок. На ладони лежал маленький серебряный кулон в виде орла. Она стащила его утром, когда он ещё спал, зарывшись лицом в её рыжие волосы.

Среди рукописей из Джемдет-Наср я обнаружил следующий манускрипт: Чтобы узнать путь к храму Экур нужно в темный день, когда солнце померкнет среди времени суток, не похожих на ночь, встать на мосту, через который ехал пророк умирать, и ждать дервиша. Его ты узнаешь по трупному запаха, исходящему от его тележки, полной отрубленных человеческих голов. Следуй за ним и, когда он остановится на перекрестке пяти дорог, схвати одну из голов. Эту голову следует бросить в костер, разожженный среди сосен, выросших на костях воинов, и ждать когда появится Энлиль. Он придет в виде сильного порыва ветра. Куда подует, в какую сторону поплывет дым от костра, туда и иди. Всегда следуй за дымом. Он будет виться среди деревьев и светиться зеленым светом. Следуй за ним и рано ли поздно ли придешь к храму Экур... Следуя за зеленым дымом, через три дня я вышел к храму - я оказался на Марсовом поле в Петербурге. Здесь дым исчез, его поглотил священный вечный огонь. Я ждал еще три дня, пока мне явится вход в храм. Я сидел на скамейке у вечного огня, не шелохнувшись. Периодически звонил сотовый телефон, но я не обращал на него внимания. Мимо проходили какие-то люди, мой вид, наверно, вызывал у них удивление. День сменялся ночью, улицы пустели и только подвыпившие подростки приходили погреться у вечного огня. Они пытались говорить со мной, а потом избивали. На четвертый день храм был мне явлен. Я увидел руины, поросшие диковинными растениями и устремился к ним. Светила луна и ее свет освещал тысячелетние ступени храма. Массивные двери открылись сами собой и я вошел внутрь. Храм наполняло пение. В глубине храма горели свечи, они освещали алтарь, на котором возвышалась рогатая тиара. Вокруг алтаря стояли люди в черных балахонах и пели. Я медленно пошел по направлению к алтарю, мои шаги гулко отдавались по всему храму. Перед алтарем я увидел золотой топор, приготовленный для жертвоприношения. Адепты прекратили петь и повернулись ко мне, возглас ликования пронесся по храму. Четыре человека в балахонах скрутили мне руки и бросили на алтарь. Теперь я видел только рогатую тиару, освещенную факелами. Снова зазвучала музыка и по храму разнеслось торжественное пение. Поющие сбросили капюшоны, скрывавшие их лица, и я увидел звериные хари, злобно улыбающиеся мне. Сперва меня насиловали под пение псалмов, потом отрубили кисти рук, кровь собрали в золотой кубок и по очереди пили. Руки сварили в котле на разведенном прямо в храме костре. Ели жадно... Отрубив ноги и руки, выкололи глаза. Они стекли на алтарь, и нервами кожи головы я ощущал влажность того, что еще недавно было моим зрением. Голову отрубали долго и мучительно - лезвие топора постоянно соскальзывало. Пресытившись, существа в балахонах разбросали мои останки по храму, а головой играли в футбол, гениталиями украсили рогатую тиару. Потом наступила тишина, три тысячи лет длилась эта тишина, и все это время я сидел без движения на холодных камнях храма, обхватив колени руками, и смотрел на тень летучей мыши на стене. Еще через пять тысяч лет пришли археологи и выпустили меня. Я сильно проголодался за это время и потому сразу же пошел в МакДональдс, в ближайший - на Невском, заказал обед с Биг Маком, вместо колы взял стакан апельсинового сока. Свободного столика было не найти, поэтому я присел к двум китаянкам и наконец вздохнул с облегчением...

Вот задумалась я: в каких экзотических местах люди сексом занимаются Ну, вот некоторые, в дУше, например, любят, причем стоя, и непременно со свечами и пеной для ванн. Ну, я понимаю, когда ванна -- а-ля джакузЯ, а когда обыкновенная, наша, корыто, увеличенное до человеческих размеров Надо сказать, что и я, чего греха таить, в ванне того-этого, но вот думается мне, со стороны это смотрелось не так эффектно, как в кино показывают: он ее за ножку легко так приподнял, второй ножкой она его обхватила, и так у них все это ритмично получается, что она даже башкой об кафель не бьется. Хрена! Враки! Пробовала. Я девочка не маленькая, но и муж у меня не мальчик-с-пальчик, так что весовые категории были учтены. Сначала вроде как и ножку мою легонько приподнял, потом по плану предполагалось мне второй ногой об сЮпруга зацепиться, либо так и стоять, подпрыгивая на мысочках. Муж пыхтел, сопел, пытаясь поудобней пристроиться. Пена для ванны скользила под ногами, по стенам, по мужу, и даже по-моему во рту. От свечей было нестерпимо душно, и мысли текли только в одном направлении: скорей бы это кончилось. Муж, судя по всему, думал также, поэтому изрек: - Может ну его нах, давай по-нормальному, а По-нормальному -- значит раком в ванне, упираясь башкой в кафель /это если голову опустить/, или зубами в батарею /это если голову поднять, труба с горячей водой будет аккурат напротив вашей лучезарной улыбки, поэтому чтобы ее, родимой, не лишиться, предпочитаю башкой об кафель/. Согласитесь, картина явно не возбуждающая со стороны. Единственный, пожалуй, плюс занятий сексом в нашей, отечественной ванне -- это во время критических дней, и то, если вы сексом в эти дни занимаетесь. Тоже на любителя. Так вот я, собственно, не о сексе в ванной хотела рассказать. Наоборот. О сексе на пляже. Ага. На морском берегу. Природный, так сказать, бассейн. С мужем я езжу отдыхать на море, исключительно на наше, черное. Причин на это несколько, но основная, наверное -- я боюсь летать. Нет. Не так. Не боюсь. Просто не желаю терпеть отвратительные болевые ощущения в ушах при взлете и посадке. Но не суть. Понятное дело, что после просмотра по 225-му разу всех достопримечательностей пос. Лазаревское и его окрестностей, выпивания всех хозяйских запасов вина, посиделок во всех кабаках побережья -- жизТь становится скучной, отдых - не отдых, хочется экзотики, короче, "романтизЬму нету!" (с). За этим самым романтизЬмом мы с мужем, изрядно подвыпив, рванули на пляж. Пляж на этом отрезке Черноморского побережья -- галечный. Огромное пространство, усыпанное крупной и мелкой галькой. На таком не то что трахаться, по нему ходить босиком больно. Так вот идем мы с мужем нетвердой походкой, поддерживая друг друга. Позади остаются огни прибрежных кабаков и ресторанчиков, а впереди -- тьма кромешная и волны с камушками играют: "шшш-пшшш-шшш", а над нами небо звездное. Вот он -- романтизЬм! Надо отметить, что в горах темнеет рано, и темнота там не грязно-темно-серая, как в городе, а черная, читай не видно ни фига, как в жопе у негра, хоть глаз выколи. Идем мы, значит, слегка пошатываясь, место для совокупления ищем, приглядываемся, пьяными глазками и видим на фоне черно-блестящих волн, прям на берегу ритмично двигающиеся пятна белые. Движения такие характерные...угу...возвратно-поступательные. Прислушались -- звуки тоже не отличались особым разнообразием. И точно -- трахаются! Гыгыкнули мы по этому поводу, дальше пошли. А дальше тоже самое, только вместо белой задницы белые сиськи прыгают над вдавленным в камни мужиком. Такой секс...с элементами садо-мазо... Ну что ж делать Нам упорства не занимать. Кто ищет, тот всегда найдет! И мы нашли. Небольшой кусочек пляжа, не занятый занимающимися сексом парочками, а также явно выраженным мусором. Хотя какой там к черту мусор! Муж, насмотревшись на живую порнушку, накинулся на меня аки орел на горлицу! Шлепнулась я на гальку, больно ударившись копчиком. Сюпруг быстренько стягивал с себя шорты. - Леш...- промямлила я, когда его массивная тушка вдавила меня в камни, при этом норовя закинуть одну мою ногу себе на плечо. -- Мне ж, блин, больно! - Да -- изумился муж. -- Извини... - он перестал закидывать мои ноги на свои плечи, и просто продолжил усердно работать бедрами, не забывая при этом покусывать мою шею. Прочувствовав своей больной спиной каждый камушек, а также, ощутив холодные брызги от волн на ногах /спа-ептыть-терапия!/, я решила, что пора и мне получить удовольствие: - Леш, а давай я сверху буду, а - Давай! -- Неожиданно согласился муж. -- А то у меня коленки уже болят! Коленки у него болят! А у меня, блин, копчик отваливается! Быстро оседлав своего жеребеночка, я размечталась уже о вот-вот наступающем удовольствии -- не тут-то было. Коленки и вправду болят! На этот раз уже у меня. Скакать на мужике, когда упором тебе служат камни различной величины и формы -- "работа, требующая самоотречения!" (с) - Мне что-то попу колет! -- жалобно изрек муж, чем вызвал у меня приступ истеричного хохота. В истерике я сползла с сюпруга. Мы, сидели на берегу, ржали, а вода щекотала нам ступни. - Блин, трахаться охота же! -- с явным желанием в голосе произнес муж. - Я придумала! Давай в воде этим займемся Лирическое отступление. Вы в воде этим занимались Нет Ну, дам я могу утешить, ощущения ничем не отличаются, как и во время обыкновенного секса, а вот мужчинам, я думаю, они не дадут мне соврать, при этом очень и очень приятно. Ну, так вот решила я мужу приятное сделать, поэтому и предложила. О том, что занятие сексом в морской воде разительно отличаются от занятия им же в воде, допустим, озерной, я потом уже узнала. Войдя в воду где-то по пояс, я обхватила мужа за шею, и обняла ногами. Муж при этом как-то странно зашатался, не удержал равновесия, и мы полетели в воду с головой. Да, господа, на морском дне тоже галька, только она там еще и скользкая. Раза три мы так падали, потом Лелику невероятным усилием удалось удержать равновесие и меня вместе с ним. Покачивало немного на волнах, конечно, но начали потихонечку. Все бы ничего, и оргазмом бы дело кончилось, если б в мою пьяную башку откуда-то не закралась мысль. Я пауков боюсь, а также других членистоногих: раков, крабов, омаров и спрутов заодно. А теперь представьте: ночь, тьма кромешная, волны шуршат, камушки перестукиваются, вода черная, дна ни хрена не видно, а там, в воде что-то булькнуло, или показалось, что булькнуло и по ноге кто-то там чем-то провел, а если это краб Нет а вдруг рыба страшная, ядовитая какой к черту оргазм ой, вот опять по ноге что-то.... Короче, можете представить, с каким визгом я вылетела из воды и сра-ать мне было на скользкую гальку. Муж, правда, после этого заикался пару дней, но после алкогольной терапии и интимных ласк в местах более подходящих для секса, скоро восстановился. Так что я уж лучше в ванной, там главное про трубу не забыть.

Я свободен. Я забыл, что значит страх... Из песни. Определения страха имеют в своём основании различное происхождение психологическое, медицинское (психиатрическое), философское, богословское. Однако при всём многоразличии исходных в определении основным является тревожное стеснённое состояние души человека в ожидании реальной, либо воображаемой беды. В словаре В. Даля приводится следующее определение: "СТРАХ м. страсть, боязнь, робость, сильное опасенье, тревожное состояние души от испуга, от грозящего или воображаемого бедствия". (Иллюстрированный энциклопедический словарь, электронная версия. Текст, иллюстрации 2003 Научное издательство "Большая Российская энциклопедия". Разработка, дизайн 2003 ЗАО "Гласнет". Разработка 2003 ЗАО "ЛУКОЙЛ-ИНФОРМ".) Языкознание подводит нас к толкованию природы страха. Немецкое слово Angst (нем. -- страх) восходит к латинскому angustus и означает узкий, тесный. Таким образом, при крайне стесненных обстоятельствах, человек испытывает страх. На это указывает и латинское слово angor, которое означает сужение, стеснение, а также страх и беспокойство. Другое латинское слово angere еще более прозаично, двойное значение страха и сужения проявляется здесь гораздо отчетливее, ибо слово переводится и как давить, жать, сдавливать, ограничивать, сжимать, и как страшить, мучить, беспокоить. Как только мы стесняем себя, отделяем, изолируем, как только мы перестаем быть естественной частью целого, мы имеем дело со страхом. Древнегреческий язык являет нам то же толкование явления страха. В Послании апостола Павла к Римлянам мы читаем в греческом оригинале: " " (Рим. 2:9). В Синодальном переводе этот стих читается как: "Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое". Именно многозначное понятие -- можно перевести как затруднение, вызванное страхом, стеснение души, как отсутствие свободы. Страх является неизбежным следствием ориентации сознания человека на внешний, материальный мир. Оставление и постепенное забвение горних, высших устремлений и желаний человека является грехом, преступлением пред Богом. "Делание зла" стесняющее и вызывающее скорбь в душе человека и есть глубинная причина страха. Человек "связан" путами греха, он не свободен. Он раб греха. Человек, удалившийся от Бога, удалился и от возможности познания Его. От этого неведенья Бога рождается страх. В обществе, в котором доминируют идеи материализма и атеизма, т.е. "свободы" от Бога, люди не освобождаются от страха, но напротив, страшатся будущего т.к. его нет -- впереди неизбежная смерть. "Одна реальность наиболее реальна из всех реальностей в мире -- смерть. Об этом нам неусыпно и немилосердно свидетельствуют и сознание человека, и ощущение человека, и чувства человеческие. Ведь в медицине, в науке, в философии мы побеждаем не саму смерть, но лишь ее предтеч: болезни и недуги. Причем побеждаем их частично и временно. Что такое триумфы науки, философии, техники перед страшащим фактом смертности всего людского Не что иное, как бормотание смущенных и испуганных детей". (прп. Иустин (Попович). Философские пропасти. М.: - Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2004.) Вполне понятен страх пред неизвестным, страх пред будущим, скрытым от нас завесой времени. Так и хотелось бы приподнять это тёмный полог и заглянуть туда, но Премудрость Божья не напрасно так устроила мир, чтобы мы имели надежду. Страх перед будущим порождает раболепное трепетание пред прошлым. Страхи людей, ориентированных на рабскую зависимость перед прошлым, коренятся в том, что они не имеют свободы в Господе, ибо 17 Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода. (2Кор. 3:17). Эти люди не могут найти своё место в реальности, поэтому они создают свой, виртуальный, фантазийный мир, убегают и "прячутся" в прошлом, сознательно или неосознанно идеализируя его. Не прислушиваясь к совету: 10 Не говори: "отчего это прежние дни были лучше нынешних", потому что не от мудрости ты спрашиваешь об этом. (Эккл. 7:10): Раб свою жизнь проживает в тоске по свободе: Хвалит вчера, проклинает сегодня, надеясь на завтра, Но наступает его долгожданное завтра... И что же Он уже хвалит всё то, что вчера предавалось проклятью... Он проклинает всё то, что вчера ему было надеждой, Снова надеясь на завтра и завтра опять наступает... Только раба уже нет -- он вчера перебрался в могилу, Детям своим завещая надежду на новое завтра... Что же рабу в его жизни проклятой тогда остаётся, Если вчерашнее он никогда возвратить не сумеет, Если извечное завтра несчастный увидеть не сможет Эти гекзаметры неизвестного автора хорошо иллюстрируют образ раба, но не раба Божьего, а раба "мира сего", жизнь, которого, напитана страхами. Лишь любовь и свобода освобождают от страха. Закон любви выше и сильнее закона страха. "В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви". (1 Ин. 4:18). Где есть любовь, там нет места страху. Страха перед отвержением от Бога. Не возмездия, а именно отвержения. Страх есть результат жизни без Бога, Богооставленности. Истинное упование на Волю Божью делает человека бесстрашным, но не безрассудным и неосторожным. "Страшная и неумолимая реальность смерти заставила человечество сформулировать это убеждение в догму: смерть -- это необходимость. Эту неприятную догму отец передавал в наследство сыну, человек -- человеку, поколение -- поколению. Человеку достаточно и одного взгляда, чтобы увидеть, что наша планета -- ристалище, вымощенное человеческими черепами. И еще: ристалище, со всех сторон обнесенное смертью. А вселенная Не есть ли это огромная, со всех сторон герметично закрытая гробница, в которой люди, как отчаявшиеся кроты, непрестанно копошатся и никак не выберутся из нее". (прп. Иустин (Попович). Философские пропасти. М.: - Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2004.) Но, что невозможно человеку, то может Бог. Это только Он избавляет нас от страха, даёт надежду. Вопрос о свободе не может быть решён на основании внешнего опыта человека, но только на его самосознании. "Через все нас ведет и во всем нас держит Божественная Христова любовь. Только с ней у нас нет страха. Нас не страшит ни смерть, ни грех, ни дьявол, ни мучения, ни несчастия". (прп. Иустин (Попович). Толкование на 1-ое соборное послание Святого Апостола Иоанна Богослова. М.: Изд-во Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1999.) Преодолеть страх может только чувство более сильное, более высокое и великое - любовь. Освобождение от пут страха, от пут греха и есть в итоге действие веры. Личность, освобождённая от страха, становится истинно свободной. Путь спасения - это путь обретения свободы от греха. Это путь любви. "Кроме страшного Судии Бога ничего не будем бояться: ни человека, ни зверя, ни огня, ни меча, ни моря и ничего иного, что кажется страшным; ибо человек, созданный по образу Божию, есть господин и владыка земных тварей. Когда будете иметь страх Божий и не погаснет огнь любви Его в сердцах ваших". (Добротолюбие. т.4. - М.: Паломник, 2000.) Протоиерей Алексий Шевчук.

Экономист Булкин,после каллорийного ужина, ни о чем не подозревая, дремал у телевизора. И даже резкий голос супруги не сразу вывел его из этого приятного состояния. - Коля,- взволнованно сказала она,- я должна сообщить тебе важную новость. - Ты купила новое платье- попытался отшутиться Булкин. - Не иронизируй. Я ухожу от тебя. - Что, опять мама появилась- не унимался Булкин. - Нет, Коля, это все гораздо серьезнее. Я ухожу к Пуговкину. Что-то в голосе жены не понравилось Булкину. Он окончательно проснулся, встал с кресла и нервно зашагал по комнате. - Чем же ты объясняешь столь стремительный разрыв- спросил он. - Мы не сошлись характерами,- стандартно объянила супруга, нервно комкая плато- чекю- И учти, развод мне нужен как можно быстрее. - Так чего же ты хочешь от меня- Булкин просто не мог прийти в себя от изум- ления. - Напиши заявление и отнеси его в суд. - Тебе нужен развод - ты и пиши,- взорвался Булкин. - Если ты меня ещё хоть капельку любишь,- то напишешь заявление,- настаивала супруга. - Нет!- решительно заявил Булкин,- Ничего я писать не буду. - Я так и знала, что ты меня больше не любишь,- расплакалась супруга.-Правиль- но говорила Елена Михайловна... - Постой, при чем тут Елена Михайловна- спросил Булкин. - Елена Михайловна,- всхлипнула супруга,- утверждает: чтобы узнать, любит ли тебя ещё муж,нужно создать экстремальную ситуацию. Вот я и рештла... - Передай своей Елене Михайловне,- наконец, сообразил в чем дело,Булкин,- что, если я её где-нибудь встречу, то экстремальная ситуация ей обеспечена. Он вытер слезы на глазах у жены и нежно поцеловал её...

РОК ИДЕТ НА ВОЙНУ!!! ВСЕ БОРЦЫ С СИСТЕМОЙ, РОКЕРЫ, ПАНКИ, СКИНЫ И ПРОЧИЕ АНАРХИСТЫ!!! Хватит сидеть на жопе выпускайте антисистемные пластинки и пропагандируйте наш новый мир, новую Россию!!! Нам надо бороться с Гос.Террором. или они или мы!!! Все на войну!!! Устраивайте в своих городах акции на рок-фестивалях "РОК ПРОТИВ ГОС. ТЕРРОРА" находите музыкантов- единомышленников и в будущем мы обязательно проведем большие акции в Москве и Ленинграде со всеми участниками и группами. Я думаю, поддержку от аппозиции мы получим сполна. МЫ ИДЕМ НА ВОЙНУ!!! По всем этим вопросам со мной можно связаться на нашем сайте www.scream-spb.narod.ru или же пишите на e-mail : kott1-6 scream@ yandex. ru

Жарко. +36 в тени, уже в 12 дня. Ждешь лето и вот вам. Нате. Беру, куда деваться. Люди, придумайте кондиционер для улиц по которым я хожу. На худой конец огромный вентилятор, там же и чтоб ветер в лицо и немного снизу. Я своих ног не стесняюсь, обещаю ходить в юбке...согласна даже без белья. Все что угодно, только придумайте что-нибудь прохладное. Каждый день ощущаешь себя чайником, который забыли выключить. Киплю. В таком состоянии невозможно ничего делать,в смысле работать, производить...вообще невозможно быть деятельным, полезным. Информация плавится не успев долететь до мозга и в таком аморфном виде попадает в него (мозг). Мозг-это сильно сказано, воображение рисует жуткую картину: то, что раньше, при + 20 было похоже на мозг человека, сейчас при +36, напоминает забытый на солнце холодец. И что, собственно может в этом родиться... Жить можно только ночью и ранним утром, потом лучше спать в прохладной воде, одев на шею спасательный жилет, чтоб не захлебнуться. Можно устроить себе отдых...около водоема...но КОМАРЫ! Совершенное биологическое оружие. Можно искупаться в средствах от этих вампиров. Но действие продлиться не долго, а к тому времени писк насекомых и их мелькание перед глазами доведет до невроза в лучшем случае. И ведь каждый год одно и тоже. Жара, комары, вечное отключение воды в домах, пробки на дорогах, новые босоножки в липком асфальте...и т.д. А вот придет зима, и ты с наслаждением вспоминаешь лето...и как его хочется, как ждешь...

Я ничего не мог с собой поделать, я ненавидел "продленку", а после случая с выходом к доске и опозорившей меня на весь класс (а потом и на всю школу) фразой Нины Кирилловны, я возненавидел всю школу, -- всех учителей, которые в ней учили, всех детей, которые в ней учились, здание, в котором она находилась, и все, что в ней находилось, тоже: классы, коридоры, столовую, спортивный и актовый залы, короче, я ненавидел абсолютно все. Я ни с кем не дружил, не хотел ни с кем разговаривать; все что я делал, это кое-как учился, оставаясь в "продленке" я делал домашнее задание и вместе со всеми ходил гулять. Каждый день я мечтал убежать от сюда, и мне не важно было, как я это сделаю и что мне потом за это будет. Раз в неделю, или раз в две недели, я убегал. Мама в очередной раз приходила в школу забирать меня, но меня не было. Она еще долгое время переживала и бегала искать меня с надеждой найти, но потом и она отчаилась, и просто возвращалась домой, плакал и ждала меня. Иногда меня подбирали и приводили какие-то люди, иногда я оказывался в отделении милиции, и участковый отводил меня домой, иногда я приходил сам. Папа всегда наказывал меня одним и тем же способом; очень скоро я возненавидел и его. Однажды, после моего очередного "возвращения с побега", папа, как обычно, выпорол меня и со словами: "А теперь иди и успокойся" запер в спальне. Я рыдал, всхлипывал и бормотал себе под нос, что пока меня будут бить, я буду убегать. "Вот вы меня бьете, поэтому я и убегаю. А вот не били бы, то и не убегал", лепетал я. Вдруг дверь в спальню распахнулась, и папа довольно раздраженно, но не повышая голос сказал: "Ах так! Ты говоришь, что если я тебя не буду бить, то и не будешь убегать Хорошо! Давай попробуем. В следующий раз я тебя не трону. Давай посмотрим, долго ли ты продержишься". Он сдержал слово и два следующих раза не бил меня, но я не "продержался". Я не мог. Я все равно ненавидел школу, и я убегал. Папа спокойно вернулся к старому, он уже и не кричал на меня особенно, но продолжал бить беспощадно. Так прошла осень, зима, и наступила весна. На первое мая мама с папой решили взять нас с братом и съездить погулять и отдохнуть в Москву. За месяц до этого для меня было выставлено условие: "До первого мая никуда не бегать, никаких троллейбусов. Понял Иначе ты остаешься дома и никуда не едешь!", сказали хором мама и папа. Я, естественно, ответил: "Понял" и все время думал об этом, и мужественно "держался". Оставалась последняя неделя. В очередной день я пошел в школу. После второго урока я вышел на перемену в коридор и подошел к окну. Я спокойно стоял один и наблюдал, как на улице уже на черной после схода снега земле пробивалась первая травка. Погода была отличная, светило солнышко, небо было голубым без облаков, и я мечтал как мы поедем в Москву, наверное в парк с каруселями, и обязятельно будем есть вкусное московское "эскимо". До этого я был один раз в Москве (еще до школы) с мамой, и она купила мне мороженое; это было "эскимо", и вкус его я запомнил на всю жизнь. Я захотел "по маленькому" и зашел в туалет. Пока я делал свое дело, в туалет зашли несколько мальчиков из нашего класса и из параллельных, всего человек десять, и закрыли за собой дверь. Вова Уланов (из нашего класса) встал возле двери и подпер ее, чтобы снаружи нельзя было открыть, остальные стали приближаться ко мне. Я понял, что мне уже никуда не деться. Самое страшное, что среди них был Сережа Дубоделов, который был сильный и ужасный драчун, и его боялись все и в нашем и в других классах. Он-то и начал разговор. "Ну че, псих, все на троллейбусах катаешься, а А может ты просто из психбольницы сбежал, придурок, а", все засмеялись. "Ну че ты молчишь" "Да надо избить его, да и все", сказал какой-то мальчик из первого "Б", "че тут думать-то". Я сжал кулаки, я был готов, надо было только прорваться к двери, только прорваться. Сережа подошел и ударил меня в плечо: "Ну че, че молчишь, псих, а" Я решил, что медлить нельзя, но их так много... Я заорал что есть мочи и начал, размахивая руками и пинаясь ногами, продираться к выходу. Я закричал: "Уйдите, сволочи, я -- псих, я всех убью, всех убью". Но это оказалось непросто. Они начали бить меня, их было слишко много на меня одного. Не помню, сколько времени продолжалась эта возня (мне показалось, что целая вечность), но весь побитый я все таки пробился к двери, врезал Вове Уланову со всей силы прямо по голове и заорал: "Я псих, уйди, убью". Он отлетел в с сторону, и я выскочил из туалета. Не помню, как я выбежал из школы, но очнулся я уже сидя в троллейбусе возле окна и только минут через пятнадцать я немного успокоился и стал приходить в себя. Слезы еще очень долго текли по моим щекам, а я смотрел в окно и понимал, что "эскимо" я уже не поем. Конечно, почему я опять убежал из школы, я никому не рассказал, даже маме (мне просто было очень стыдно), но меня, естественно, наказали, как и обещали. Мама с папой и братом уехали в Москву на первое мая, а я остался с нашими соседями по лестничной площадке, -- с Вовой, который по утрам водил меня в школу, его сестрой и их родителями. Сначал я очень плакал, потому что мне было просто обидно и завидно брату, но потом понемногу успокоился. Света, младшая сестра Вовы, была всего на год меня старше и училась во втором классе. Она предложила во что-то поиграть, я уже не помню, во что, но так потихоньку время дотянулось до вечера. Понятно, что их родители покормили меня и обедом и ужином, а уже поздно вечером вернулись и мои, и забрали меня домой. Я ничего не стал у них распрашивать, ни у мамы, ни у брата (с папой я уже давно не разговаривал), -- я ничего не хотел знать про Москву, мне было все равно. Я уже начал бояться, что скоро и мама меня перестанет понимать и любить, а от этого мне становилось еще хуже. Я лег спать в свою кровать и долго-долго плакал. Продолжение следует...

Глава 2. Весенние хлопоты Солнце теперь давало не только свет, но и тепло. Начали возвращаться птицы, а на полях появились первые проталины. Отовсюду шел теплый и радостный воздух весны, в деревне вовсю шла подготовка к распашке, а после и к севу. Сырые бревна слегка дымились паром, под ярким натиском солнца. Крыши постепенно избавлялись от груза снега, капая, на всё находящееся подле домов. И разбавляя грязь вдоль дорожек. У сараев и амбаров копошились люди, починяя принадлежности, животные, пугливо оглядываясь, прохаживались вокруг своих зимних жилищ и, не решаясь пока отходить далеко. Мирь то же вовсю был занят, то плугом, то телегой, то другим ремонтом. День рождения был отпразднован на прошлой неделе, весьма весело, и никто пока не заикался, о необходимости подыскивать невесту, и обзаводится хозяйством. Поэтому, о достигнутом совершеннолетии юноше напоминал лишь традиционный нож. Раньше, этот нож использовался на дуэлях, и при похищении невест, но в сегодняшние более цивилизованные времена, от этого остался лишь символ, да обязательный танец с ножом, на свадьбах. Драки и потасовки, случались и поныне, особенно в трактире, неофициальным местом сбора, официальным была мэрия, но было признаком дикости и невежества выяснять отношения иначе, как на кулаках. Впрочем, трактир в Олденье был весьма непримечательным. У него не было даже названия, да и комнаты имелись всего две, путники редко посещали городок, и предназначался в основном для отдыха сельчан после трудового дня, за кружечкой браги, или эля. Лук у него получился не очень хорошим, но за месяцы тренировок он даже из него попадал в самодельную мишень с двадцати метров. Мечи он то же изготовил, и даже немного потренировался на пару с Дилом, своим закадычным другом, но после дня рождения времени на это почти не оставалось. Отец не возражал против, таких тренировок, хотя и не помнил, когда последний раз на деревню кто-либо нападал. Да же волки не подходили близко, то ли до сих пор помня большую облаву, которую, и в деревни то мало кто помнил, толи просто в лесу еды было достаточно. Тем не менее, почти, что сразу после дня рождения, отец доверил сыну набор инструментов, оставшийся ещё от деда, и сразу загрузил работой. За ремонтом и подготовкой прошел весь март, да и вся весна полностью заняла Мириана, за сельскими работами. Став совершеннолетним, он принял и весь груз работ. Когда же закончилась посевная, и дел поубавилось, и все постоянно прохаживались около полей, выискивая ростки. Считалось, что тот, кто первым заметит росток на своём поле, тот получит осенью самый большой урожай. Снег можно было найти только в самых темных уголках леса, а в иные дни уже припекало, медленно год за годом заставляя трескаться бревна домов. Мирь усердием выполнял все поручения отца, но при этом всё равно выкраивал время для тренировок, чем вызывал негодование, и ещё большее количество заданий и поручений. Когда же заданий и поручений не оставалось, старый Аньяр, местный кузнец, обучал юношу кузнечному делу, и у того почти не оставалось времени думать о других землях и тренироваться на луке или мече. А отец тем временем подыскивал место для дома. Место вскоре нашлось, недалеко от дома, ближе и близко к столь любимому сыном утесу. Дел пока было немного, идеальное время для строительства. Кто знает, какие времена настанут потом. А потому ждать, пока Мириан наиграется и начнет думать о будущем... Тем временем, юноша, отдыхая после ковки плужника, смотрел на дальнюю стену кузни, где висели мечи. - Аньяр, зачем ты сковал мечи На нашу деревню, никто же никогда не нападает. - А ты хочешь, что бы кто-нибудь напал Убил отца, утащил сестру в рабство... - Что ты! Не, дай Бог... Я просто... А можно, посмотреть - Конечно! Можно. Это ещё мой дед сковал, когда с гор спустились гоблины, и напали на деревню, они очень помогли, и с тех пор, эти мечи хранят здесь на всякий случай. Мирь взял старый местами рыжий меч и сделал несколько неуверенных взмахов. В это время в кузню вошла Элга, неся кувшин с водой. Увидев перед носом дугу летящего меча, она коротко вскрикнула, и выпустила кувшин из рук. - Ой! Ты чего это, решил угробить меня! - Да... нет, ты чего Нет, конечно... - Ладно, хватит. Мирь, спасибо за помощь, - с этими словами Аньяр отобрал у извиняющегося Мириана меч, и повесил на старое место. - Я всегда говорил, что все поломки лучше исправлять как можно быстрее. А то в прошлом году сломали телегу, так она и лежит до сих пор за кузней... - Ладно. Я пойду, пожалуй. - Давай. Иди. Пунцовый юноша пробкой вылетел из кузни, а Элга оправившись от неожиданности, невозмутимо собрала осколки, бросила в стоящую у двери кадку, и ушла. Приближался конец весны, солнце вовсю припекало, и дожди были довольно редкими. В это время обычно, прибывала в город ярмарка, и устраивались гуляния, вторые по величине после гуляний в честь сбора урожая, после сбора урожая. После традиционно игрались свадьбы. Атарий как-то незаметно очистил пустырь, отделяющий их дом и утес, и бродил по комнатам, что-то подсчитывая. Видать к свадьбе готовится, подумалось юноше, в общем-то, не так уж и плохо, побыть хозяином, в своём доме. Наконец, не слушать отца, делать оружие, тренироваться. Накопить денег и нанять в Формендоре человека, который, меня бы научил, владеть мечем... и луком... или действительно уехать, мир посмотреть... Рука, перебирая всякую всячину в кармане, наткнулась на кругляш. Вынув руку, он обнаружил в ней весьма странного вида монету, с квадратной дыркой посередине и странными символами по краю. - Скоро ярмарка, покажу колдуну, он, быть может, знает, откуда она. В последнюю неделю весны в город пришла ярмарка. Сначала на тракте показались два всадника, которые прискакали к зданию мэрии, спешились, и вошли в здание. По традиции ни одна ярмарка не могла приехать в город без разрешения тамошнего мэра. Впрочем, мэр никогда не возражал. Посевная закончилась, близился праздник, и ярмарка была кстати. Олденья считалось достаточно большой деревней, а вот дальше на север ярмарка уже не шла. Да и в эту деревню она заходила, только потому, что к её приближению сюда собирались люди из окрестных деревень, которые довольно редко бывали в Формендоре. Гонцы тем временем, поговорив со здешним мэром, вышли из дома, сели на лошадей, и отправились в следующую деревню, - Эндию. Скоро оттуда и из Римии должны были пойти люди, а с юга потянуться телеги ярмарки.

"Реальность - это разница между тем, что доставляет нам удовольствие, и тем, чем мы вынуждены довольствоваться". Габриэль Лауб [/intro] [/1] Чужой звездолет выглядел, по меньшей мере, странно. Конструкция из полудюжины черных, похожих на яйца гигантской птицы элементов, беспорядочно скрепленных между собой, щетинилась во все стороны многочисленными иглами коротких антенн. Оказавшись в пределах зоны слежения пограничных радаров, пришелец остановил маршевые двигатели и лег в дрейф, не проявляя, однако, ни желания вступить в контакт, ни каких-либо агрессивных намерений. -- Обнаруженный летательный аппарат на запросы не отвечает, позывных не передает. Опознавательных знаков на корпусе не имеет. Идентифицировать по базам данных возможности не представляется, -- сухо доложил робот адъютант-координатор. На экране дисплея загорелся ярко малиновый транспарант тревоги, что соответствовало высокой степени вероятности возникновения конфликта. -- Да я и сам вижу -- тут что-то новенькое, -- пробубнил Джордж Маклафьев, подключая канал связи с централью планетарной обороны и вводя команды на усиление боеготовности по всему пограничному периметру... Обеспокоенность Маклафьева с каждой минутой напряженного ожидания росла. Вот уже около получаса незнакомец дрейфовал вдоль оборонительных позиций, держась на почтительном расстоянии от боевых орбитальных станций. Чужак ни разу не приблизился к ним настолько, чтобы попасть в сектора поражения их артиллерийских батарей. Словно капитан в точности знал параметры дальнобойности нацеленных на его корабль орудий. Чуть поодаль от подозрительной посудины держался высланный для установления контакта исследовательский шлюп, на который, впрочем, гости не обращали никакого внимания. У рубежа минного заграждения, следуя параллельным курсом и находясь на дистанции доверия, пришельцев из внешнего космоса сопровождало крыло истребителей пограничной охраны. "Пираты Но для чего нужна такая демонстрация, почему они тянут" -- рассуждал Маклафьев, вглядываясь в контуры вторгшегося в пограничье звездолета. Но ни внешний вид корабля, ни его поведение никак не укладывались в картину пиратского рейда. Джентльмены удачи заявлялись обычно на двух-трех небольших, но быстроходных фрегатах, слабо защищенных, да к тому же сплошь покрытых заплатами, прикрывающими пробоины, полученные в ожесточенных стычках, нередко вспыхивающих в свободном космосе. Они всегда рассчитывали всего-навсего на неожиданность атаки да скорость прорыва. Их тактика -- примитивная по сути -- никогда не отличалась особым разнообразием и каким бы то ни было хитроумием. Пробившись лихим наскоком сквозь внешние пограничные кордоны, звездные корсары неизменно стремились укрыться на безжизненных каменистых спутниках Аркадии. И если им удавалось закрепиться там, что случалось не так уж и часто, оттуда они совершали свои разбойные вылазки. Но только до тех пор, пока флот не отправлял на зачистку какой-нибудь заштатный, готовый к списанию со дня на день в металлолом дредноут при поддержке пары штурмовиков. Засыпав все щели, в которых могла бы прятаться разбойничья база, тяжелыми бомбами, дредноут, в конце концов, выкуривал незваных визитеров из потайных убежищ. Пираты в панике бросались наутек, и их фрегаты становились легкой добычей для лазерных пушек аркадианских кораблей. И лишь в очень редких случаях корсары, сбившись несколькими шайками в большую орду, осмеливались атаковать проходящий неподалеку от границы транспортный конвой. Иногда у них даже получалось сходу взять на абордаж самый неповоротливый грузовик. На скорую руку распотрошив его, они торопились побыстрее убраться прочь. Правда, при отступлении добрая половина участвовавших в вылазке боевых единиц гибла в схватке с пограничниками. Что, впрочем, нисколько не смущало отчаянных и бесстрашных джентльменов удачи. Но все же Маклафьев решил уточнить: -- Скажи-ка мне, Ади, не вольные ли флибустьеры почтили нас своим драгоценным вниманием Он привык обращаться к роботу-адъютанту именно так, хотя тот официально носил другое название -- "Эр-А-1215". Придуманное прозвище нравилось Джорджу гораздо больше, чем сухая аббревиатура с серийным номером модельного ряда. Он находил псевдоним уместно коротким, что было удобно и практично, а также вполне благозвучным и даже милым. Робот ничего против, видимо, не имел и отзывался на новое имя с первого же дня их общения. Вот только иногда Ади, являясь всего лишь бестелесым, искусственным, фабрично запрограммированным интеллектом, ужасно раздражал Маклафьева какой-нибудь глупой машинной выходкой. Он то начинал придираться к формулировкам распоряжений, то с трудом переваривал, казалось бы, элементарные команды. Или вдруг ни с того, ни с сего пускался в нотации по поводу основ мироустройства и особенностей градостроительства, преимуществ той или иной стратегии организации фронтальной обороны или же недостатков применяемой тактики ведения встречного боя. Да мало ли чего еще бывало! В такие моменты Джордж частенько не сдерживался и мог изрядно нагрубить помощнику, награждая его при этом обидной, как ему хотелось думать, кличкой "двеннадцать-пятнадцать". Но Ади все равно оставался, как и подобает настоящему роботу адъютант-координатору, бесстрастен (разработчики весьма разумно сочли эмоции излишней функцией для "Эр-А-1215") и на грубость не реагировал. Что еще более бесило Маклафьева. Вот и теперь спокойный механический голос изрек: -- Ответ невозможен. Запрос составлен неверно. -- Ла-а-дно, -- протянул Джордж, пробуя сдержать нахлынувшую волну возмущения. С трудом переборов себя, он спросил иначе: -- Пиратский корабль или нет Теперь я достаточно понятно выражаюсь! -- Вероятность около семи процентов. Ни один из основных параметров, характерных для действий пиратов, не зафиксирован. "Да, пожалуй, тут действительно нечто совсем другое. Возможно, кому-то просто не повезло: попал в передрягу, сбился с курса... Тогда почему не выходит на связь Будто и не видит вовсе ничего вокруг себя. Датчики повреждены, или экипаж погиб Но ведь позывные и сигнал бедствия может послать и автоматика..." Рассудив, что больше не стоит тратить время попусту, Маклафьев отдал шлюпу приказ приблизиться к незнакомцу, состыковаться и высадить к нему на борт спасательную команду, чтобы обследовать звездолет изнутри. Расстояние между кораблями стало быстро сокращаться. И тогда тревожная неопределенность вдруг взорвалась фейерверком событий. Был ли на борту чужака экипаж или же действиями его систем безопасности руководили приборы, но реакция на приближение шлюпа последовала незамедлительно. Тонкий, ослепительно яркий луч боевого лазера метнулся в сторону исследовательского судна, которое, не имея достаточно мощного энергетического щита, оказалось прошито насквозь и развалилось на несколько корявых обломков. Вслед за тем начал рассыпаться и сам звездолет-пришелец. Его элепсоидные модули попарно отрывались от общего скопления и без промедления атаковали пограничные корабли. На матово-черных бортах прорезались раскосые щели бойниц, в которых блеснули раструбы стволов ионных пушек, и на застигнутых врасплох пограничников обрушился смертоносный импульсный дождь. И хотя агрессору противостояли опытные, не раз проверенные в боях ветераны, внезапность нападения не только помогла нанести сокрушительный удар, но и практически предрешила исход боя. Из пятерки аркадианских истребителей после первого же залпа противника два получили серьезные повреждения и развернулись для отхода под прикрытие ближайшей орбитальной станции оборонительного периметра. Третий, попав под перекрестный огонь, окутался облаком искрящихся сполохов и взорвался. Времени размышлять о причинах столь недружелюбного поведения гостей у Маклафьева не оставалось: ситуация приняла чрезвычайно серьезный оборот. Вряд ли разумно было и дальше считать появление чужака случайным, а завязавшееся сражение рассматривать как досадное недоразумение. Мрачные предчувствия закопошились у Джорджа на душе. Опасаясь, что события пойдут по худшему из возможных сценариев, Маклафьев поспешил перейти к делу. Он приказал Эр-А объявить боевую тревогу высшего уровня по всем секторам планетарной системы обороны, а также позаботиться о том, чтобы флот выслал подкрепление на границу. Кроме того, боевые станции периметра получили распоряжение изменить орбитальные вектора и вступить в бой. Уже через несколько мгновений большое туманное облако заволокло часть пространства, видимого на мониторе Маклафьева, -- на ближайшей станции заработали генераторы поля плазменного заграждения. Он изменил угол обзора, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как черный элепсоид, увлекшийся преследованием пограничного истребителя, на полной скорости врезался в марево плазмы и, вспыхнув взлохмаченным багровыми языками шаром пламени, сгорел словно пушинка. Столь решительный отпор, видимо, озадачил вражеских пилотов, и они, растерявшись, совершили ошибку, которая могла стать для них роковой. Утратив на какие-то секунды единство атакующего строя, противник предоставил пограничникам шанс для контрудара. Чем те не преминули воспользоваться, устремившись в образовавшуюся брешь и заходя в тыл неприятелю. По пути им удалось поймать в перекрестья прицельных контуров еще один яйцеобразный аппарат, и их бортовые бластеры искромсали его на мелкие кусочки. Теперь тактическое преимущество оказалось на стороне аркадианцев. Их истребители под прикрытием залпов тяжелых орудий уже двух подоспевших орбитальных станций заставили непрошеных гостей перейти к защитным маневрам. В напряженном сознании Джорджа забрезжил лучик приближающейся победы. [/2] Но тут грянул гром... Из динамиков раздался рокочущий грохот, изображение на экране дрогнуло, а когда рябь помех улеглась, у Маклафьева вырвался вопль отчаяния. Катастрофа! Развернувшаяся панорама показала ему возникшие из черноты внешнего космоса исполинские космические корабли -- крейсера, линкоры. Рядом с этими монстрами даже боевые станции орбитальной обороны не казались такими уж грозными, а истребители выглядели и вовсе букашками. Вокруг гигантов роились звездолеты поменьше. Взгляду Маклафьева предстал огромный флот, готовый к вторжению. Обращенные в бегство уцелевшие черные элепсоиды поспешили укрыться в арьергарде грозной армады. Две молнии ударили из жерл орудий передового крейсера, и посланная преследовать беглецов пара пограничных истребителей превратилась в два облачка раскаленного пепла. В тот же момент Ади доложил: -- Отмечено появление значительных сил противника в незащищенных секторах оборонительного периметра. -- Покажи, -- только и смог выдавить из себя потрясенный Маклафьев, догадываясь, что речь идет о брешах в обороне, возникших после того, как он отвел оттуда боевые станции. На экране монитора появилось небольшое дополнительное окно, в котором развернулась тактическая карта. Судя по количеству и размерам сыпью усеявших приграничье красных огоньков, обозначающих вражеские корабли, орбитальные станции вряд ли стали бы серьезным препятствием для агрессора. А теперь перед его ударными группировками лежала открытая дорога к самому сердцу системы -- великолепной Аркадии. -- Итак, -- это начало конца, -- пробормотал Маклафьев, взъерошив растопыренными пальцами скупые остатки былой шевелюры, не по годам рано растерянной им. Крупные капли холодного пота покрыли лоб. -- Дьявол бы их побрал... -- Приказ не понял, -- равнодушно сообщил Эр-А. -- Прошу разъяснений. -- Проваливай в преисподнюю! -- заорал Маклафьев и был готов добавить еще не одно проклятье, однако, на дисплее раскрылось новое окошко, в котором требовательно замерцал сигнал вызова. -- Впрочем, попробуй-ка выяснить, откуда они взялись Да, и все дальнейшие сообщения на время переговоров -- бегущей строкой, -- скомандовал роботу Маклафьев и ткнул курсором на экране в кнопку включения внешней связи. Окно интеркома увеличилось, заняв четверть экрана и заслонив собою замершие в ожидании зловещие корабли. А когда в нем появилось изображение, гримаса отвращения скривила лицо Джорджа. -- Боже, какое чудище! -- вырвалось у него, о чем он тут же пожалел, поскольку его слова не могли остаться не услышанными существом, голова и верхняя часть туловища которого красовались в рамке видеотранслятора. Разве что в страшном сне можно было бы увидеть такую гадкую образину. Ветвистые рога венчали утыканную противными шишками бесформенную голову, на которой в похожих на блюдца глазницах, расположенных дугой над свиным рылом, по всей видимости, заменявшим его обладателю орган речи, вращалось четыре глаза. Подобных омерзительно безобразных существ Маклафьеву еще не приходилось встречать. -- Не лучший способ начинать переговоры о капитуляции, -- задребезжал из динамиков голос пришельца. Несмотря на всю свою экзотическую неприглядность, чудо-юдо держалось весьма уверенно и высокомерно. Что, впрочем, не вызывало удивления, учитывая обстоятельства, при которых чужак заявился пред очи Джорджа Маклафьева. Шутка ли, иметь за спиной столь внушительную силищу, ощерившуюся несметным числом пушек. При такой поддержке, верно, и осиновый пень вел бы себя не менее вызывающе. -- И все же, -- помпезно продолжал удивительный незнакомец, -- я склонен придерживаться существующих в цивилизованном космосе норм дипломатического этикета. -- Какой еще этикет! -- срывающимся голосом выкрикнул Маклафьев. -- Подлость беспардонной агрессии не спрятать за красивым словцом! Четырехглазый рогоносец плавно кивнул ужасной головой, и тотчас один из исполинских кораблей вражеского флота выпустил целую тучу ракет в направлении ближайшей пограничной орбитальной станции. Ракеты, словно нож масло, рассекли ее защитные поля и, пробив внешнюю оболочку, углубились внутрь, где и взорвались, разнеся пораженную цель в пыль. На экране монитора высветилось сообщение робота-адъютанта о случившемся. А затем побежали строчки доклада об оперативной обстановке. От содержания рапорта Джорджу стало и вовсе не по себе. В общей сложности неприятельские силы насчитывали двадцать восемь тяжелых боевых звездолетов ударного класса и около полусотни кораблей поддержки, что почти вдвое превышало весь аркадианский военно-космический флот. И, кроме того, приходилось признать бесспорным солидное технологическое преимущество противника! Выдержав многозначительную паузу, за время которой облако пыли, бывшее некогда мощной, как казалось до последних событий, крепостью, успело рассеяться, свинорыл вновь обратился к окончательно падшему духом Маклафьеву. При этом интонации существа преисполнились самодовольной надменностью: -- После преподанного мною Вам урока -- достаточно наглядного и поучительного, -- я думаю, становится очевидным, что грубость не является верным оружием дипломатии. Нам все-таки стоит перейти к переговорам по общепринятым правилам, требующим неукоснительного исполнения. Тут рогоносный воитель прищурил разом все четыре глаза и скорчил на своей и без того мерзкой физиономии жуткую гримасу, что по всей видимости, должно было означать высшую степень его удовлетворенности собою. -- Тем более, что у Вас выбора-то и нет! -- добавил он, произведя на свет очаровательную улыбку борова. -- Что ж, я подчиняюсь, -- сквозь зубы выдавил Маклафьев. -- Чего надо -- Фу, как невежливо! -- прогнусавил свинорыл. -- Но может быть Ваш убогий мирок просто не в курсе цивилизованных норм межпланетного общения. Придется мне Вас просветить. Полагается так... Существо расправило плечи, блеснув пышными эполетами мундира, и произнесло официальным тоном: -- Я, верховный адмирал Хиден, главнокомандующий космического флота великой Хоргианской Империи, полномочный представитель его величества императора Хорунга Третьего Бессмертного и всей богоизбранной расы хоргов, приветствую тебя. От имени моего властелина я буду говорить с тобой. -- Я -- Джордж Маклафьев, а планета моя наречена Аркадией. -- И это все -- казалось, хоргианский адмирал искренне удивлен и разочарован. -- Надеюсь, что хотя бы времена варварства для Вашего мира уже позади! И, позвольте узнать, какой титул Вы имеете честь носить Джордж пропустил укол мимо ушей: -- Аркадия является демократической республикой, а титула у меня нет. Но раз уж тут у нас как бы война, то можете называть меня... да хотя бы генералом. -- О, какая досада! -- Хиден поморщился, и прихрюкнув, продолжил. -- Доходябыгенералом... М-да... Чего еще ожидать от планеты, населенной людьми! Я не ошибаюсь, вы ведь относите себя к человеческой расе -- Да, именно к человеческой! -- Сколько гордости! -- ехидно захихикал адмирал, покачивая рогами. -- Она так свойственна гуманоидам. Гордые и грубые! Диагноз стал ясен, как только я увидел Вашу абсолютно безвкусную внешность. Вы что никогда не пользовались преобразователем облика, или, как его иначе называют в некоторых просвещенных мирах, имидж-трансформером -- У самого-то рожа не краше черта! Мой внешний вид меня полностью удовлетворяет. А вот кто-то, видимо, переусердствовал с экспериментами... Не успел Маклафьев закончить дерзкую тираду, как хорг вновь кивнул головой -- на этот раз куда-то в сторону, как будто отдавая приказ, и разразился хрюкающим хохотом. Адмирал Хиден предавался веселью всего несколько секунд, за которые, однако, его крейсер превратил в мусор еще одну боевую орбитальную станцию. Следя краем глаза за изменением обстановки по тактической карте, Джордж знал, что остальные станции внешнего периметра сошли со своих орбит и, форсируя скорости, передвигаются в районы сосредоточения звездолетов противника. Действуя точно в соответствии с инструкциями на случай вторжения, аркадианский флот уже поднялся с космодромов базирования и приступил к формированию кольца припланетной обороны. Правда, Маклафьев понимал также, что защитные порядки, выстраиваемые военно-космическими силами, вряд ли станут серьезным препятствием для хоргианской армады. А тут еще подоспело новое сообщение Эр-А, который докладывал, что, по его предварительным расчетам, вероятность успешного отражения агрессии не превышает полутора процентов. Рогоносный адмирал времени на раздумья не дал. Лишь только погас последний отблеск взрыва, уничтожившего станцию, его противный хохот оборвался, и имперский главнокомандующий заорал: -- Мне надоели эти маневры, мистер без титула! Говорить буду я, а Вы внимательно слушайте. Ответите, когда разрешу. Во-первых, Аркадия должна объявить о полной и безоговорочной капитуляции. Отказ от принятия и неукоснительного выполнения наших требований повлечет за собой беспощадное уничтожение Вашей захолустной планеты. Условия следующие... Верховный адмирал Хиден почти вплотную приблизил свою потрясающе ужасную голову к трансляционной видеокамере, так что Маклафьев видел на экране монитора только его маленькие красные зрачки, плавающие в блюдцах глазниц, и подрагивающее раздутое рыло. -- Ваши корабли, боевые станции и наземные силы прекращают всяческое сопротивление и сдаются в плен. Вооружение аркадианских армий и флотов становится собственностью империи. Мы высаживаем на поверхность экспедиционный корпус и оккупируем планету. Ей присваивается статус протектората, и она принимает на себя обязательство выплачивать в имперскую казну дань в размере половины ежегодного дохода. Его императорское величество Хорунг Третий Бессмертный получает всю полноту власти, а Вы его высочайшей милостью назначаетесь генерал-губернатором. В Вашем распоряжении останутся небольшие полицейские подразделения, в том числе и космические. Закончив официальную часть, главнокомандующий позволил себе расслабиться, откинулся на спинку кресла и произнес уже более спокойно: -- Вот, в общем-то, и все. Мелкие нюансы посредники разъяснят после подписания Хартии о воссоединении, когда Вы присягнете на верность нашему дорогому императору! Теперь адмирал просто сиял дружелюбием и умиротворенностью. От приступа ярости не осталось и следа. -- А сейчас я разрешаю Вам отвечать. Речь свинорыла произвела на Маклафьева сильное впечатление. Ему даже представилось, что он ненароком задремал и окунулся в омут кошмарного сновидения. Никак не хотелось верить в реальность происходящего. Ни с того ни с сего какое-то чудовище вламывается, не спросясь, к нему в дом, сжигает пограничные корабли и требует, чтобы его мир жил так, как ему жить вовсе не хочется. Впрочем, Джордж оказался настолько подавлен, что не нашел в себе сил для того, чтобы достойно ответить на вызывающую наглость непрошеного гостя. Обрывки растрепанных мыслей роились в оглушенном мозгу, словно сборище слепых, искалеченных безумцев, толкущихся в запущенном чулане. Из оцепенения его вывел замерцавший на экране сигнал внутренней связи: робот-адъютант просил разрешения сделать срочный доклад. Отметив вскользь, что адмирал терпеливо ждет ответа на предъявленный ультиматум, Маклафьев нацепил на голову наушники и машинально сдвинулся чуть в сторону от объектива камеры, передающей изображение хоргу. Переключив звуковой канал, так чтобы свинорылый рогоносец не мог слышать его разговора с Эр-А, он простонал в микрофон: -- Ну, что у нас еще плохого, Ади -- Ваше приказание, сэр, не исполнено, -- ответила машина как всегда спокойным голосом. -- Не представляется возможным установить исходные координаты гиперперехода флота противника. Они расположены вне пределов радиуса действия поисковых средств, имеющихся в нашем распоряжении. -- Так что же мы знаем о них, кроме того, что они рассказали сами -- Проведенные расчеты позволили определить вектора вхождения вражеских кораблей. -- И что с того -- Полученные данные свидетельствуют о том, что не все звездолеты совершили подпространственный прыжок из одного и того же галактического квадранта. Вектора вхождения некоторых кораблей имеют иные угловые отклонения, чем у большинства. -- То есть они прилетели от разных планет! -- Совершенно верно, сэр. Точнее -- от трех. Известие оказалось неожиданно любопытным. Джордж почувствовал, что оно таит в себе нечто особенно важное для него именно сейчас. Таящийся в нем секрет еще предстояло раскрыть, и все же новости, сообщенные роботом, заставили приунывшего Маклафьева встрепенуться. Словно тумблер щелкнул в его голове, где вдруг зароились, забурлили идеи, начиная складываться в первые туманные наброски будущего плана возмездия. Он жаждал отомстить и готов был сделать это, не считаясь со средствами и не взирая на потери, пусть даже самые тяжелые. Распорядившись вывести информацию на принтер, Джордж вернулся к переговорам. Он уже четко знал, чего ему нужно добиться от рогоносного адмирала. И брезгливо натянув маску безграничной покорности, он скрепя сердце выслушал упреки недовольного возникшей паузой хоргианского главнокомандующего, да стерпел не одну еще едкую издевку. Сохранить хладнокровие ему удалось с неимоверным трудом, но Маклафьев заставил себя превратиться в образец вежливости и любезности. Он улыбался во весь рот и, рассыпаясь в комплиментах, поминал по любому поводу величие императора и мудрость адмирала. В конце концов, его старания удостоились скромной и немногословной похвалы рогатого флотоводца, который в награду за примерное поведение щедро подарил Джорджу несколько часов реального времени на раздумья об условиях присоединения к Империи... [/3] На экране монитора на фоне блистающей мириадами звезд спирали Млечного пути появилась выведенная крупными зелеными буквами надпись: ИГРА ПРЕРВАНА и ниже шрифтом поменьше -- ПРОДОЛЖЕНИЕ ОТЛОЖЕНО ПО СОГЛАСИЮ СТОРОН А в самом низу замигал таймер, отмеряя время, оставшееся до возобновления игры. Рассержено наблюдая за тем, с какой молниеносной скоростью одну цифру меняет другая, неумолимо приближая события к развязке, Маклафьев вспомнил, что если он не успеет вернуться к моменту, когда таймер отстучит последнюю секунду, игра продолжится и без него. Галактический централ не ведает ни милосердия, ни усталости. Ведь это -- всего лишь сверхмощный мегасервер, выстроенный на базе тысяч процессоров, оснащенный миллионами чипов и микросхем самого разного рода и назначения. Именно там, на безграничных просторах его дисковых накопителей хранится программное ядро игры. Централ денно и нощно неусыпно следит за всем, что происходит в генерируемом им виртуальном пространстве. И, конечно же, он не забудет, когда настанет назначенный срок, вновь открыть доступ к той ячейке своей гигантской памяти, которая собственно и является Аркадией с прилегающим к ней пограничьем. И тогда вражеские корабли устремятся к планете и пустят в ход всю свою огневую мощь. От мира, который создавался так долго, с таким трудом и терпением, не останется камня на камне. [/body text:] [/part "1"] [/rem: ..."Галактикой" от транснациональной корпорации "СпэйсБайт" мир заболел в день ее появления на публике. Сказать, что игра моментально захватила миллионы людей по всему свету, -- значит не сказать ничего. Такого приступа компьютерной игромании человечество еще не знало в своей истории. Мужчины и женщины, дети и старики -- все единодушно отдали ей пальму первенства. Да и кого бы не прельстило стать всемогущим властелином планеты, развить на ней цивилизацию, взрастив из первобытных дикарей расу высокоразумных существ, построить большие города, начать экспансию в космос и там найти иные миры, встретить "братьев по разуму" У каждого здесь есть свой, устроенный по собственному вкусу мир, который является лишь песчинкой в огромной виртуальной галактике, завладевшей умами землян благодаря глобальной компьютерной сети... (из обзора "Сенсации года" журнала "New Times") /rem off] [/4] "Забытая туманность" имела незавидную славу дешевой забегаловки и считалась не самым впечатляющим в Кингспике заведением, где собирались галактеры. Однако именно тут в прокуренном полумраке, стараясь не нарушать задумчивого уединения друг друга, под приглушенную медленную музыку потягивали пиво и джин наиболее авторитетные из них. По сути "Туманность" представляла собой своего рода элитный клуб, в котором, разумеется, появление чужаков не приветствовалось. Маклафьев не был вхож в узкий круг завсегдатаев, и потому простил толстопузому, на удивление низкорослому бармену косой взгляд исподлобья и показное нежелание замечать нового посетителя. Впрочем, услуги бара интересовали его сейчас меньше всего. Присев у стойки, он стал всматриваться сквозь сумрак, пропитанный клубами табачного дыма, в лица за столиками. Но ни одного хоть сколько-нибудь знакомого не заметил. -- Не могли бы Вы помочь мне -- обратился Джордж к неприветливому бармену. Но тот, верно, поклялся ни при каких условиях не вступать в разговоры с незнакомцами. Коротышка, хотя и обернулся на голос, так надменно и откровенно вызывающе уставился на его обладателя, будто бы желал испепелить наглеца самим лишь своим презрением. Порывшись в карманах, Маклафьев выудил оттуда смятую, потертую купюру в пять федеральных постгольдеров и протянул ее бармену. Это не раз проверенное в деле средство позволяло надеяться, что все-таки удастся расположить к себе угрюмого человека за стойкой и добиться от него помощи. По крайней мере, Джордж рассчитывал на то, что только круглый дурак откажется от лишней пятерки. Бармен, несмотря на нетерпимое отношение к чужакам, идиотом явно не был. Коротышка банкноту взял -- брезгливо, самыми кончиками своих маленьких, пухлых пальчиков -- и тщательнейшим образом принялся изучать ее на просвет. Причем отдувался и пыхтел он так, словно занятие это сопрягалось для него с неимоверными физическими нагрузками. Не дожидаясь, пока бармен испустит дух от перенапряжения, Джордж решил, что теперь-то и настало время предпринять вторую попытку: -- Мне крайне важно найти одного человека, -- заговорил он, всячески стараясь проявлять как можно больше учтивости. -- Дома его нет. Но свободными вечерами он частенько заходит сюда пропустить рюмочку-другую. Я говорю о Хенрике Хансене, его еще зовут Норвегом. Мы знакомы. Он тут Но толстопузый бармен рта так и не раскрыл. С деланным отвращением засунув деньги за грязный обшлаг рукава своего мешковатого балахона, он лишь мельком пробежал глазами по залу и махнул рукой куда-то в дальний угол. Очевидно, большего от него добиться было бы уже невозможно, тем более что все его внимание переключилось на появившегося у стойки долговязого и поразительно тощего, как заметил Джордж, типа в потертом длинном сером плаще и здорово помятой шляпе. Маклафьеву ничего не оставалось, кроме как самому отправиться на поиски в направлении, указанном столь неопределенным образом. "Забытая туманность", на первый взгляд, казалась заведением совсем небольшим. Но, протиснувшись между рядами чрезвычайно тесно расставленных по центру помещения столиков, за которыми по одному - по двое, молча или беседуя едва различимым шепотом, сидели посетители, Джордж обнаружил, что с полдюжины арочных проходов ведут из основного зала в другие, меньшие по размеру. Табачного дыма там клубилось куда больше, а лампы светили совсем тускло. Перед такой же аркой оказался Маклафьев, когда пробрался-таки в нужный угол. Ему хватило всего лишь чуть заглянуть внутрь расположенной за ней комнаты, чтобы закашляться от едкого дыма и осознать, что найти того, кого он искал, можно разве что на ощупь. Рассудив, что другого выхода все равно нет, Джордж, стараясь не наделать много шуму, позвал: -- Норви, ты здесь! Однако, по всей видимости, слова прозвучали все же слишком громко, поскольку вялое бормотание, расползавшееся вместе с сигаретной дымкой под низкими сводами "Туманности", вдруг разом смолкло. И Маклафьев спиною почувствовал возмущенное раздражение десятков пар глаз, нацелившихся на него с явным желанием уничтожить нахала, беспардонно посягнувшего на самое святое. Показалось, что даже музыка, испугавшись случившегося, притихла, ожидая самого худшего. В воцарившейся натянуто тревожной тишине от дверей заведения отчетливо послышались торопливые шаги верзилы-охранника. "Не хватало еще в довершение всех бед получить пинком под зад, -- прорычал Джордж про себя, изо всех сил стиснув зубы, дабы случайно выскользнувшим неосторожным словом не превратить и без того аховое свое положение в совсем уж безнадежное. -- Черт бы тебя побрал, Хансен, где же ты" Тяжелая рука вышибалы опустилась Маклафьеву на плечо и чувствительно сдавила его. -- Ты, чудик! -- процедил сквозь зубы мускулистый детина, затянутый в черную кожаную куртку, доставая из-за пояса, чтобы придать дополнительную весомость словам, короткую резиновую дубинку-усмиритель. -- Нарушаешь порядок. Выходи вон... Но тут из арки вынырнула невысокая худая фигура, и перед Маклафьевым нарисовалась бледная, угловатая физиономия с пепельно-белой прядью неаккуратно зачесанных волос на высоком лбу, раскосыми глазами, влажно блестящими от едкого дыма из-под морщинистых век, со впалыми щеками и кривым изломом тонких бесцветных губ. Норвег Хенрик, к счастью, появился вовремя. -- Все в порядке, Бобби, -- прищурившись, прошипел он охраннику, выпустив густое облако дыма тому в лицо. -- Он ко мне пришел. Оставь его. Бобби буркнул что-то предостерегающе невразумительное и, хмуро взглянув еще раз на Джорджа, побрел на свое место у входа. Маклафьев перевел дух. А Хенрик, больно вцепившись ему в локоть, потянул за собой внутрь прокуренной комнатушки, выговаривая еле слышно на ухо: -- Ты что, хочешь меня опозорить перед всеми Мне стоило немалых трудов затесаться в тутошнее общество, и оно мне нравится. -- Я не хотел никому мешать... -- начал было оправдываться Маклафьев, но норвежец поспешно зажал ему ладонью рот. -- Прикуси язык, -- выдохнул он. -- Здесь не любят шибко разговорчивых. Хансен усадил Джорджа за свой столик и подвинул ему чашку кофе: -- Выпей и давай выкладывай, зачем я тебе. Только очень тихо. Напиток оказался жутко крепким и обжигающе горячим. Мощный натиск волны кофеина довершил работу, начатую никотиновым дурманом, витающим в воздухе. Голова закружилась, мир перед глазами покачнулся. А потому и рассказ о событиях, предшествовавших неуклюжему появлению Маклафьева в "Забытой туманности", получился у него сбивчивым и, вероятно, не совсем внятным. По крайней мере, того впечатления, на которое рассчитывал Джордж, он не произвел. -- Ну, как Что ты об этом думаешь, Норви Белобрысый норвежец расслабленно развалился на стуле, подперев рукой подбородок и вольно раскинув в проходе вытянутые ноги. Пока Джордж рассказывал ему о своих бедах, он бесцельно ковырялся окурком в пепельнице да чесал время от времени затылок, но так ни разу и не поднял на товарища взгляда. Когда Маклафьев закончил, Хансен запрокинул голову и еще добрых пару минут молча сидел, уставившись в потолок. В конце концов, ему надоело пялиться на черное жирное пятно копоти, распластавшееся над ним, и он, ссутулившись, повернулся к Джорджу. -- Хотя я понял далеко не все из того, что ты наговорил, в целом картина мне, кажется, ясна. Тебе прижали хвост на границе... Ну, что ж, не ты первый, не ты последний. Чем я-то могу услужить -- Выходит, ты ничего не знаешь об этой чертовой империи чертовых хоргов Норвежец, не спеша, раскурил новую сигарету, затянулся поглубже и смастерил в воздухе зыбкую конструкцию из нескольких дымных колечек. Покончив с этим, он ответил: -- Ровным счетом ничего. -- Я так и думал, -- вздохнул Маклафьев. Ему нестерпимо хотелось выругаться. Смачная тирада отборной похабщины уже навязчиво крутилась у него на языке. Но он все же сдержал ее, резонно опасаясь нашуметь сверх дозволенного. Джордж сглотнул несколько неприличных словечек, готовых вот-вот вырваться на свободу, отчего его желудок издал унылое протяжное урчание, словно обидевшись на хозяина за скормленное ему безобразие: -- Впрочем, не затем меня сюда занесло. Хенрик сунул руку за пазуху и извлек крошечный, едва ли с четверть ладони пульт дистанционного управления. Направив его на тускло рдевший под потолком светильник, убогой незатейливостью напоминавший ночник какого-нибудь второсортного борделя, он нажал на пульте несколько кнопок. -- Не желаешь ли еще кофейку, Мак Я закажу и тебе... Маклафьев нутром ощутил, что рисковать не стоит, и отчаянно закрутил головой. -- Как хочешь, -- норвежец пожал плечами и снова спрятал пульт. -- Продолжай, слушаю. -- Я хочу знать, откуда явились свинорылые уродцы -- А что эти самые... Как ты их назвал Ах, да, хорги... действительно так безобразны -- Фу-у! Только маньяк или полный кретин состряпал бы для себя такую рожу. Но ты не дослушал... -- Кажется, ты мечтаешь узнать, откуда взялась эта дрянь, -- Хансен неопределенно пожал плечами. -- В чем же дело -- Не могу! Только в последнее мгновение Джорджу удалось приглушить пальнувший из глотки отчаянный вскрик. Да и то не совсем успешно, так как из-за соседнего столика донеслось чуть различимое для уха раздраженное ругательство. -- Почему не можешь Разве на твоей Аркадии нет обсерватории -- спросил Хенрик, оглядываясь по сторонам и жестами извиняясь за случившееся с его гостем. -- Есть, конечно. Но возможностей ее расчетного модуля недостаточно. -- О, значит, агрессор явился издалека. Где же прячется их змеюшная планетка -- Три планетки! -- срезал, снова не сдержавшись, Маклафьев. И тут же увидал у своего носа костлявый кулак норвежца. На столике замерцал огонек, и Хенрик, нажав неприметную панель на стене, достал из открывшейся ниши заказанный кофе. -- Вот это уже кое-что... Я еще не сталкивался с соперниками, у которых было бы больше одного заселенного мира. Наверняка, очень не просто в одиночку управляться с таким хозяйством, -- Хансен причмокнул, отпив из чашки. -- Но ведь галактические правила не запрещают, насколько и мне, и тебе, разумеется, известно, колонизировать свободные планеты или же захватывать чужие. Возможно, ты имеешь дело с довольно серьезным геймером... Ну, или, и впрямь, всего лишь с удачливым придурком. -- Вот и мне пришло в голову тоже самое, когда Эр-А выдал вектора вхождения флота противника. Я не вполне понимаю, в чем смысл ультиматума и каким образом выполнялись бы его условия, но принимать их не желаю в любом случае. А если уж хорги настолько сильны, и мне нечего рассчитывать на то, что удастся отбросить их от границ и защитить планету от захвата и разорения, так почему хотя бы не рискнуть... -- И что же ты придумал -- промычал норвежец, потирая виски и всем своим видом показывая, что любопытство вызвано скорее уважением к приятелю, чем настоящим интересом к его проблеме. Но Джорджу некогда было обращать внимание на странности поведения Хансена, тем более что тот никогда не отличался ни покладистостью характера, ни предсказуемостью поступков. -- Пусть мне суждено вылететь из игры, но я не хочу, чтобы все сделанное мною, просто пропало даром. По крайней мере, мой конец в "Галактике" не должен быть печален. Я думаю напасть на один из хоргианских миров. Почему бы ни попытаться захватить его А коль уж дело не сложится, так хотя бы попорчу кое-кому кровушки! От волнения Маклафьев начал выстукивать костяшками пальцев скорую дробь на крышке стола. Чтобы отвлечь Джорджа от этого чреватого неприятностями занятия, Хансен вновь вытащил свой крошечный дистанционный пульт и сунул его в нервно суетящиеся по столу руки товарища. -- Ага, бей врага его же оружием! Внезапность -- залог победы... -- Да-да! Хорошо, что ты понимаешь меня. Я не очень-то уверен в успехе предприятия, но должен воспользоваться этим единственным и, очевидно, последним шансом, который мне предоставляется. Пусть дело и выглядит безнадежной авантюрой, но чем черт не шутит. Как знать Пока флот хоргов будет кромсать планетарную оборону Аркадии на дальних подступах, я отведу в безопасное место наиболее боеспособные силы, соберу их в кулак. А потом садану по самому слабому из трех свинорыльих миров! Джордж, демонстрируя, как он саданет по врагу, ударил кулаком по ладони. Зажатый в кулаке пульт при этом многозначительно крякнул, его пластиковая оболочка вовсе не была рассчитана на подобные эксперименты. Над столом повисла неуютная пауза. Хенрик, прищурившись и нахмурясь, несколько мгновений рассматривал вывалившийся из руки опешившего Маклафьева прибор, а затем выдавил из себя с неподдельной грустью в голосе: -- Наверное, ты сломал его. А я так дорожил им... Но, по-видимому, пульт все же выдержал неожиданно выпавшее на его долю испытание, так как на столе снова замерцал огонек. -- Прости, Норви, -- только и смог проговорить Джордж, смущенный собственной неловкостью. -- Я, кажется, излишне возбужден. -- Ладно, забудем, -- отмахнулся норвежец. -- Посмотрим лучше, чего ты тут назаказывал эдаким экстравагантным манером. Но учти, все оплатишь сам. Из ниши была извлечена здоровенная бутыль минеральной воды, которая оказалась очень даже кстати. А также пухлая упаковка деревянных зубочисток, коих с лихвой хватило бы на всех посетителей "Забытой туманности", что побывали тут за целую неделю. Освежившись, Маклафьев немного успокоился и продолжил: -- Логично предположить, что чем лучше развита планета, тем мощнее и многочисленнее ее флот. Тем больше кораблей она может отправить в объединенную эскадру вторжения. Соответственно, делаем вывод, чем меньше выставлено звездолетов, -- тем слабее мир. Не так ли -- Честно говоря, -- скривился Хансен, ковыряясь в зубах деревянной палочкой, -- твои рассуждения шиты белыми нитками. Логика в них небесспорна. -- Ерунда. Мне все равно надо рисковать. И потому такой расчет не хуже других. Вот данные о векторах вхождения хоргианских звездолетов в мое пространство, -- Маклафьев расправил перед Хенриком измятый листок с несколькими колонками текста и цифр. -- Смотри, Норви, хотя тут есть координаты трех векторов, по одному из них к границам сектора прибыло только с полдюжины кораблей, -- Джордж ткнул пальцем в нужное место. -- Причем, все -- классом не выше фрегата. -- Но, может быть, твой противник просто не видел необходимости привлекать другие корабли этой планеты. И так армада выглядит весьма внушительно. Поэтому и ограничился шестью небольшими звездолетами для эскорта. -- Не думаю. Но, так или иначе, именно этот мир интересует меня. Я атакую его, пока враг отвлечен боевыми действиями у Аркадии и на ее поверхности. При наземном сражении экспедиционный корпус хоргов поджидает немало неприятных сюрпризов. Поверь, мне есть, чем удивить их. Моей обороне предстоит действовать в автономном режиме под контролем Ади, а я сосредоточусь на атаке имперской планеты. Тому, кто управляет хоргами, будет не просто следить за развитием событий на двух фронтах и тем более эффективно вести бой. Маклафьев перевел дух и уставился на Хансена, ожидая ответа. -- А не думаешь ли ты, -- медленно, как бы нехотя, заговорил норвежец, -- что и у твоего противника на этой планете есть мощная, хорошо организованная оборона, которая также способна отражать нападение по указке робота-адъютанта Ведь удается же ему как-то контролировать одновременно три, по всей видимости, достаточно развитых мира. Да и три ли их всего А может он и не в одиночку империей управляет Как знать, не помогает ли ему кто-то еще И играют они командой... Да чего только не бывает! Тоже и с ультиматумом... -- Не напоминай мне о нем. Я сделаю, как решил. Чем острее и напористее получится у меня удар, тем лучше. Теперь уже фактор внезапности -- на моей стороне. Главное не дать врагу опомниться. Никакая оборона не остановит меня. Сначала море огня, затем молниеносная высадка и захват всего, что уцелеет после орбитальной бомбардировки. И я подниму над планетой свое знамя! Хенрик, ухмыляясь, покачал головой: -- Как знать... Может и поднимешь, если тебе удастся -- для начала -- обнаружить в свободном космосе место, где находится нужная планета. -- А разве ты не поможешь мне! -- удивился Джордж. -- Собственно, для того я тебя и искал, чтобы ты нашел мне ее. -- А с чего ты взял, что я смогу У меня тоже нет расчетного модуля, который сумел бы вычислить координаты по векторам вхождения. -- Но ведь ты говоришь неправду. Или шутишь -- голос у Маклафьева дрогнул. -- Плохая шутка... Чтобы смочить охрипшее вдруг горло, он отхлебнул несколько раз из бутыли, разлив заодно немало воды на стол, и, не заметив случившегося, влез обоими рукавами в образовавшуюся лужу. -- Да не шучу я вовсе, -- белобрысый норвежец пожал плечами. -- Нет у меня расчетного модуля, как нет ни самой обсерватории, ни космодрома, ни казарм. Нет даже захудалого племенного стойбища. Просто мы давно не виделись, и ты не в курсе моих дел. Наверное, думаешь, что я крутой галактер, что у меня чудесная планета с целой кучей прибамбасов, которые тебе только снились Хенрик взглянул на приятеля и опустил голову, несколько печальных ноток проскользнули в его словах: -- Я тоже считал себя суперменом. Вот пробился в высший свет, -- повел он рукой по залу. -- Тусовка "Забытой туманности" принимает меня за своего. Все еще... -- Что-то случилось -- Маклафьев никак не мог взять в толк, серьезно ли говорит Хансен, или же это одна из его штучек, какой-то совсем неуместный розыгрыш. -- Слушай, Норвег, говори начистоту. Я не могу попусту терять время. -- Да, кое-что произошло... В общем, я влетел как мальчишка, как неопытный юнец. До сих пор не укладывается в голове... -- А если яснее -- теперь уже Джордж забеспокоился серьезно. Хотя и сам не понимал, то ли его действительно волнуют неприятности Хансена, то ли начинает раздражать обрисовавшаяся вероятность того, что помощи он не получит. Норвежец поднял голову, снова раскурил сигарету, глубоко затянулся и зашептал сквозь медленно выходящий из легких дым: -- Я вне игры, Мак. Меня вышибли. Все произошло как-то нелепо. Ввязался в стычку с пиратами и прозевал атаку чужого флота. Нападавших и было-то не так уж много, но спохватился я поздновато. Противник успел освоиться. Раздумывать времени мне не дали, да и я опрометчиво наделал кучу ошибок. Сбивал корабль, а сам терял три-четыре. Затем чужаки штурмовали планету. Они сожгли и разорили все! Хенрик обхватил голову руками, взъерошив длинными пальцами волосы, и добавил после паузы, впрочем, уже довольно спокойно: -- Никогда не думал, что так паршиво видеть перед собой на экране эту дрянь -- "Вы проиграли. Игра окончена". -- Значит, ты на самом деле не можешь мне помочь, -- подытожил Маклафьев, даже не попытавшись выразить соболезнования. Своя беда была несравненно ближе, и лишь одна мысль -- как бы выкрутиться самому -- живо трепыхалась в разгоряченном рассудке. -- Как же быть! Выходит, я зря потерял время, -- тактичность для Маклафьева в данный момент не существовала. -- Ну, не отчаивайся. Кое-что я все-таки для тебе сделаю. -- Да! И что же -- Джордж готов был взорваться от злости, наплевав на все принятые в "Забытой туманности" правила и обычаи. И пусть его потом со скандалом выкинут из этой грязной забегаловки -- уже все равно. Он злился на себя, на свинорылых хоргов, на своего белобрысого приятеля, на табачный дым, разъедающий глаза и сжигающий горло, на невежу коротышку-бармена и даже на бестолкового охранника Бобби. -- Научишь, как эффективнее снять стресс после блестящего провала -- Не иронизируй, -- теперь Хенрик заговорил жестко, почти грубо. -- Я могу и обидеться. Ты и так достал меня до печенок. Попробуй извиниться, или не услышишь от Хенрика Хансена больше ни слова. Ну, разве что после того, как рогатые монстры заграбастают Аркадию, черкну тебе утешительное письмецо. Маклафьев почувствовал укол совести и поспешил принести извинения: -- Я вел себя, как осел, прости! Совсем не хотел обидеть тебя... Они пожали друг другу руки, и мир был восстановлен. [/5] -- Раз так, вернемся к нашим баранам, -- Хансен расслабился и снова вольготно развалился на стуле. Он затушил окурок в кофейной гуще, оставшейся на дне опорожненной им чашки, разогнал рукой окутавшие его облака табачного дыма и заговорил беглым шепотом. -- Среди постоянных клиентов "Затерянной туманности" есть человек, который наверняка в силах решить твою проблему. Его зовут Мегамакс или Большой Эм. Не слышал, чтобы когда-нибудь его называли как-то иначе. Крупный авторитет среди галактеров Кингспика! Говорят, он был первым в городе, кто заполучил официальный дистрибутив игры. Причем, еще до того, как она появилась в продаже, и к тому же -- от самой "СпэйсБайт". Еще ходят слухи, что Большой Эм участвовал в бета-тестировании "Галактики", и все, что он наиграл, ему удалось каким-то образом перетащить в итоговую версию. И потому, мол, после инсталляции дистрибутива он начинал не с нуля, как ты, я и все остальные простые смертные геймеры. Так или иначе, -- может, и врут все! -- но Мегамакс должен быть осведомлен о тонкостях игры лучше нас с тобой. А, вероятно, и лучше всех местных галактеров вместе взятых. -- И ты знаком с ним -- проблеск надежды снова пробудил в почти уже совсем отчаявшемся Маклафьеве желание действовать. Джордж даже бросил быстрый взгляд на часы и прикинул, сколько он может уделить такого драгоценного теперь времени общению с этой важной фигурой, чтобы потом еще успеть все приготовить к задуманной им акции возмездия. -- Ну, не так близко. Меня раз представили ему и... Словом, думаю, Большой Эм вспомнит мое имя. Они вышли в главный зал, и, миновав другой арочный проход, оказались в длинном коридоре, ведущем в глубь здания. Света здесь было не больше, однако, воздух с каждым шагом их продвижения вперед становился все менее загаженным. Вдоль серых обшарпанных стен и по низкому сводчатому потолку, с которого местами вовсе осыпалась штукатурка, обнажив проплешины бетонных блоков, тянулись бесконечные трубы самого разного диаметра, то тут, то там свисали гирлянды толстых кабелей, распределительные щитки путались в паутине разноцветных проводов. По сторонам коридора располагались плотно закрытые двери, из-за которых не доносилось ни звука. -- Здесь находится святая святых "Забытой туманности", -- объяснял едва слышным шепотом Хенрик. -- Персональные кабинеты. В них уединяются наиболее именитые игроки. -- И чем же они там занимаются -- Как чем! -- удивился норвежец. Он остановился, словно споткнувшись, и уставился на приятеля, прищурив глаз. -- Конечно же, играют! Там есть высокоскоростной терминал для сетевого доступа, к которому они подключают свои игровые станции. Некоторые сутками не выходят оттуда. -- Как же так -- А вот так. В их апартаментах есть душевая и туалетная комната. С доставкой еды, как ты понимаешь, проблем не возникает. Слышал, как-то раз один из них, -- Хансен ткнул пальцем вдоль коридора и двинулся дальше, -- просидел взаперти целую неделю. Администрация "Туманности" забеспокоилась, когда перестали поступать от него заказы. Постучались -- тихо. Вскрыли дверь, а он там внутри без сознания на полу валяется. Хорошо, что вовремя спохватились, а то ведь и помереть мог. -- Зачем издеваться-то над собой. Я тоже в восторге от "Галактики", но чтобы доводить до такого... -- Но ведь ты играешь, скажем так, бескорыстно, всего лишь ради собственного удовольствия. А у них прагматизм превыше романтики, игра идет исключительно на деньги. На большие деньги! Значит, и острота ощущений -- не чета твоей. Говорят, устраиваются турниры с весьма приличными призовыми фондами, делаются ставки на участников поединков... Да мало ли еще на что могут они ставить в своем тотализаторе Или, к примеру, чем рискуешь ты Тысячью постгольдеров вступительного взноса, заплаченными за инсталляционный пакет -- хотя, понятно, их тоже жалко -- плюс небольшими премиальными, уже наигранными тобой. У них ставки несравненно выше. Не удивлюсь, к слову, если твоими друзьями хоргами управляют из вот такого же кабинета, расположенного где-нибудь на другой стороне Земли. А почему бы и не за следующей дверью! -- Хансен снова остановился. Да так неожиданно, что задумавшийся приятель налетел на его спину и пребольно ударился лбом о белобрысый затылок норвежца. -- Но-но! Поосторожней, -- проворчал Хансен, потирая ушибленное место. -- Кстати, мы уже пришли. Они стояли перед ничем не отличавшейся от других дверью в самом конце коридора. Комната за ней, судя по светящемуся красным индикатору, не пустовала. Маклафьев поймал себя на мысли, что всю дорогу сюда даже не допускал возможности, что Мегамакса не окажется на месте. Или же их не пожелают впускать. Он высказал свои опасения норвежцу, на что тот только пожал плечами. -- Как знать, случиться может все, что угодно! Если нам не откроют, вернемся за столик, закажем какой-нибудь убойной гадости и наклюкаемся до чертиков. Однако стоило Хенрику дотронуться рукой до индикатора, как замок щелкнул и дверь откатилась в сторону, прячась в стене. И тут же вернулась на место, когда посетители сделали шаг внутрь кабинета. -- Добро пожаловать, господа, -- жесткий, тяжелый и довольно неприятный бас раздался из темноты, обступившей вошедших. -- Я ожидал вашего появления, хотя и не скажу, что гости для меня желанны. Но раз уж вы рискнули прийти ко мне, то дело, верно, того стоит. Зажглись две тусклые лампы и осветили небольшую комнату, тесно уставленную мебелью. Места здесь было настолько мало, что клаустрофобия перестала казаться Маклафьеву чьей-то чудаковатой выдумкой. К тому же помещение не имело окон, а низкий, вымазанный посеревшей с годами побелкой потолок создавал впечатление почти физического давления. В центре комнаты стоял круглый столик на трех коротких кривых ножках, слева видавший виды шкаф в стиле ретро со встроенным в него видеоэкраном, покрытым солидным слоем пыли, напротив входа находилась заляпанная какой-то ядовито-желтой дрянью дверь, ведущая, видимо, в душевую и туалет. Сам же хозяин восседал на шикарном кожаном угловом диване у стола справа. Ошибки быть не могло. Перед собою они видели именно Мегамакса. Маклафьев сразу понял это, ибо точнее прозвать расположившегося на диване человека было бы сложно. Джордж, выпучив глаза, некоторое время совершенно беззастенчиво рассматривал Большого (очень даже большого!) Эма. Увиденное настолько поразило его, что он, вместо заготовленного по дороге приветствия, раскрыл от изумления рот, да так и стоял в замешательстве. Невероятно колоритная фигура хозяина кабинета, облаченная в балахон скучно мышиного цвета, громоздилась бесформенной грудой плоти, на складках которой в маленьких пухлых ручках виднелся элегантный матовый корпус ноутбука. Венчала картину совершенно лысая, круглая как мяч голова. Красные крысиные глазки пристально наблюдали за представшей их вниманию парой. Толстые губы, дрогнув, словно нехотя раздвинулись: -- Позвольте мне угадать. Вы, судя по всему, Норви -- норвежец, да -- у Вас такие светлые волосы. И, по-моему, я где-то уже видел это лицо. Хенрик неуверенно улыбнулся и кивнул. -- А значит Вы, -- изрек Большой Эм своим неприятным баском, -- Мак. И проблемы как раз таки у Вас. Только теперь, когда Мегамакс сам заговорил о цели появления у него незваных гостей, Джордж вышел из ступора. Не успев толком сообразить, с чего следовало бы начать, он выпалил первое, что пришло на ум: -- Да, именно так. Я Джордж Маклафьев. Как Вы узнали о нашем визите и кто мы такие -- Места здесь маловато для троих, -- Мегамакс не счел нужным ответить, давая понять, кто тут главный. -- Да и стульев нет, так что вам придется постоять. -- Ничего, это не страшно, -- поторопился вставить Хансен, заметив, что подобный прием задел Маклафьева и тот вот-вот отвесит какую-нибудь дерзость. Чтобы не накалять обстановку, норвежец сразу решил перейти к главному: -- Дело в том, что... -- Не надо, -- довольно грубо оборвал его Большой Эм. -- Я прекрасно осведомлен о цели вашего появления у меня. Растянув рот в подобие улыбки, за которой приоткрылся ряд золотых зубов, толстяк довольно крякнул и снисходительно уточнил: -- Вам ведь нужен гипервизор. Точнее, интересует вас его способность вычислять по векторам вхождения стартовые координаты движения кораблей. Не так ли Крайнее удивление, написанное на лицах посетителей, видимо, и было той реакцией, на которую рассчитывал Мегамакс. Их растерянность явно позабавила его. Он смачно и шумно облизал губы, пустив обильную слюну на подбородок. Маклафьева передернуло от отвращения. Недобро покосившись на него, Большой Эм извлек из пышных складок балахона платок, утер им лицо, а заодно и промокнул пот на лысине. Решив, что уже достаточно потешил себя, он соблаговолил пояснить: -- Мне многое позволено в "Забытой туманности". Хе-хе! И, в частности, подключаться к системе безопасности заведения и наблюдать через ее скрытые камеры за происходящим. Система зафиксировала нарушение порядка в зале и вызвала охрану. Я подсмотрел, -- толстяк указал на видеоэкран, -- и мне стало интересно дальнейшее развитие событий. Ха... Затем я стал свидетелем вашего довольно эмоционального разговора. И все уже знаю! -- Так Вы поможете мне -- сквозь зубы процедил Маклафьев. -- Я смогу воспользоваться гипервизором -- Хох! Какой резвый! Как вы понимаете, такой модуль у меня, конечно же, есть. И он в силах решить задачу. -- Может быть, Вы сами воспользуетесь им, -- оборвал толстяка Джордж, -- чтобы найти для меня нужные координаты От такой выходки Большого Эма аж затрясло. Он сжал кулаки, оскалился, как разъяренный волк, и зашипел: -- Я заметил, что ты невоспитан и несдержан, -- Мегамакс ответил фамильярностью на нарушение установленных им правил. -- Ты не просишь, а требуешь! А кто дал тебе такое право Хенрик крепко схватил приятеля за руку и дернул, предостерегая от очередного необдуманного шага. Но Маклафьев и сам понял, что продолжать в том же духе не в его интересах, и сдержался, хотя пришлось приложить для этого немало усилий. -- Если необходимо, то я готов просить, -- постепенно приходя в норму, заставил он себя произнести как можно более спокойно. -- Пожалуйста, сделайте одолжение, окажите мне помощь, раз уж такая возможность существует. И хотя спокойствие возвращалось, Маклафьев почувствовал глубокое презрение к самому себе за эти слова. После одержанной победы Большой Эм вновь обрел самодовольный покой, и к нему вернулась его надменная вежливость. -- Начнем с того, что вам выпал шанс узнать то, о чем я не стал бы рассказывать, не окажись один из вас таким настойчивым в поисках выхода из затруднительного положения. Что мне, надо сказать, импонирует, даже несмотря на его невероятно скверный характер. Собственно, только поэтому я позволил вам отвлечь себя и терплю ваше присутствие. И даже прощаю проявленное ко мне неуважение. Он выдержал паузу, словно ожидал извинений, и, не услышав их, многозначительно покачал головою. -- Пожалуйста, продолжайте, -- поспешил вставить Хенрик. -- Так вот, -- снова загудел голос Мегамакса. -- Да будет вам известно, что в виртуальном мире существует -- разумеется, не афишируясь, -- Галактическая Ассоциация. Она объединяет очень узкий круг людей: в него вхожи только немногие избранные галактеры мира. Ее членом являюсь и я. На этих словах Большой Эм прервал свой рассказ, давая гостям время получше уяснить, сколь важная персона находится перед ними. -- Не знаю, есть ли в Кингспике другие члены Ассоциации. По крайней мере, пока не встречал таковых. Ассоциаты -- так мы себя называем -- вообще редко встречаются друг с другом. Общаемся по закодированным сетевым каналам, -- на наших планетах есть специально разработанные модули, которые позволяют устанавливать связь с любым квадрантом в Галактике. Мы практически всесильны на ее просторах! -- Ходит множество слухов о подобной тайной организации и ее суровых законах, -- вкрадчиво произнес Хансен, воспользовавшись тем, что Мегамакс ненадолго умолк, чтобы чуть переместить по поверхности дивана заплывшее жиром тело. Было видно, что нехитрый вроде бы процесс потребовал, однако, от этого грузного человека приложить немало усилий, дабы достичь желаемого результата. -- Большинству из них не стоит верить, -- благодушно отозвался Большой Эм, справившись, наконец, с задачей. -- А вот что касается законов -- сущая правда. Они, к примеру, не одобряют разглашение ассоциатами факта существования нашей неформальной организации. Так что, я надеюсь, вы понимаете, теперешний разговор сугубо конфиденциален, и ничто из сказанного мною не должно выйти за пределы этой комнаты. Впрочем, если такое и случится, то, вероятнее всего, к вашим словам никто не станет относиться серьезно и просто еще одним слухом станет больше. Необузданная говорливость Мегамакса начала надоедать Маклафьеву, и он нервно взглянул на часы. Заметив его движение, толстяк противно захихикал: -- Ах, да-да! Я совсем потерял из вида, что Вам нужно чрезвычайно торопиться! -- Давайте решим вопрос поскорее, -- ситуация, в которой они с норвежцем оказались, ужасно бесила Джорджа. -- Итак, Вашим возможностям предела нет, и Вы поможете мне. Не так ли -- Как раз наоборот, -- ответил Большой Эм, чеканя каждый слог. -- Правила Ассоциации не позволяют мне этого. Ассоциаты не должны распространять имеющиеся у них игровые технологии и поддерживать каким-либо образом галактеров, не входящих в Ассоциацию. Если вы хорошо подумаете, то поймете, что в таком порядке есть смысл. Отказ толстяка для Маклафьева означал, что драгоценное время потрачено даром. Не дожидаясь дальнейших разъяснений и официального завершения аудиенции, он бросился вон из комнаты, оставив Хенрика извиняться, если тот пожелает, за поведение приятеля. Его поспешный побег еще больше рассмешил Мегамакса, довольство которого собой достигло пика. Из-за двери, задвигающейся за спиной, до Джорджа донесся неудержимый громогласный хохот, смявший табачную тишину "Забытой туманности". Растерявшийся норвежец только и нашелся, что пробормотать несколько невразумительных слов на прощание, и выскочил вслед за Маклафьевым. [/extra] Снова оставшись в одиночестве, тучный галактер тут же унял приступ почти истерического смеха, от которого увесистыми толчками содрогалось все его пышное тело. Круглое лицо с обвисшими пухлыми щеками стало серьезным. Большой Эм на удивление бойко пробежал рукой по клавиатуре ноутбука, набирая код доступа, и видеоэкран на стене перед ним заструился голубым мерцанием. Через мгновение на нем возникло изображение коротышки-бармена, который приветствовал самого важного клиента заведения почтительным наклоном головы. -- Толкни-ка бездельника Стрэтчера в бок: пускай поработает. -- Слушаюсь, сэр! Связь оборвалась, когда толстый палец Большого Эма нажал кнопку сброса. Экран погас. [/6] Маклафьев выбежал из "Забытой туманности" на улицу, громко хлопнув дверью. Проклиная все на свете, он окунулся в свежую вечернюю прохладу. За то время, которое Джордж провел внутри душного, задымленного помещения, на дворе прошел скорый дождь, прибивший пыль к асфальту и оставивший после себя несколько мелких лужиц вдоль тротуара. Влага, растворенная в воздухе, остудила пылающее лицо. Не разбирая дороги, Маклафьев побрел по пустынной мостовой. Ошеломленный рассудок успокаивался, нервное раздражение уступило место тупой растерянности. В тот момент, когда он окончательно решил, что все пропало и торопиться теперь уже не стоит, до его слуха донесся торопливый топот приближающихся сзади шагов. Обернувшись, Джордж увидел, что его догоняет тот самый высокий, тощий тип в потертом длинном сером плаще и помятой шляпе, которого он видел в баре, когда разыскивал норвежца. Краем глаза он заметил, что Хенрик застрял у выхода из заведения и препирается со здоровенным охранником Бобби. Тип в плаще и шляпе подскочил к Маклафьеву, схватил его за локоть и потянул к услужливо подкатившему к обочине такси: -- Идем скорее, без меня тебе не обойтись, -- протараторил он. -- Только поторопиться бы... Запихнув опешившего Маклафьева в машину, незнакомец втиснулся туда и сам. Для чего ему пришлось втрое сложить свою неуклюжую фигуру. Странно было смотреть на то, как, скрючившись на заднем сиденье, он пригибал голову к самым коленям, торчащим из-под плаща, но так и не снимал шляпы, которая мешала распрямить шею. -- Гони, -- ткнул он водителя в спину и обернулся к Джорджу, предоставив ему, наконец, возможность рассмотреть так неожиданно появившегося и столь навязчивого попутчика. На очень худом вытянутом лице с впалыми щеками блестели маленькие, разного цвета глаза, в которых пряталось внешне аккуратно скрываемое настороженное напряжение. -- Меня зовут Крэк Стрэтчер. Я помогаю галактерам, вляпавшимся в большие неприятности. Хотя сам к вашему увлечению совершенно равнодушен. Представившись таким образом, Крэк засиял профессионально отработанной, ослепительной белозубой улыбкой торговца. И Джордж нутром ощутил, насколько неприятно ему находится рядом с этим худосочным дылдой. -- С чего ты взял, что я захочу иметь с тобой дело -- Маклафьев решил быть в меру грубым и держать себя свободно и дерзко. -- Куда едем -- Надеюсь, мы отправимся к тебе домой, когда ты назовешь шоферу адрес. А иметь со мной дело придется, хотя бы потому, что никто, кроме меня, твоих проблем не решит! -- У тебя, парень, бурное воображение. -- Не стоит препираться. Я следил за тобой с того момента, как ты словно ужаленный примчался в "Туманность". Наверное, не джином интересовался Нервничал, шумел. Долго шушукался с Норвегом. Затем отправились в номера. Не к Мегамаксу ли на аудиенцию А зачем, как не за помощью Крэк уставился на Маклафьева. Тот ответил ему долгим подозрительным взглядом из-под нахмуренных бровей. Логика в словах Стрэтчера присутствовала. Может быть, это шанс Но торопиться с окончательными выводами Джорджу не хотелось: -- Ну, так он мне и помог. -- Э-э, нет! Видел бы ты себя со стороны, когда шарахнулся из берлоги толстяка. Да с перекошенным лицом! Тут и последняя бестолочь смекнет, что выставили тебя ни с чем. Так что давай ближе к делу. Ведь времени, как я понимаю, в обрез! -- Хорошо, -- сдался Маклафьев. -- Помощь, действительно, нужна. И срочно. Но откуда мне знать, что ты не шарлатан какой-нибудь -- Тут уж придется поверить на слово, -- Стрэтчер заулыбался, довольный своей небольшой победой. -- Я работаю не задаром и отвечаю за то, что делаю. Если хочешь гарантий, обратись в страховую контору. А я обещаю только одно: не смогу помочь -- деньги верну. Итак, что конкретно тебе надо -- Гипервизор. -- Без проблем! Я воспользуюсь твоим компьютером, чтобы через сеть подключиться к серверу, и дело в шляпе. Маклафьев махнул рукой и назвал водителю адрес. Машина развернулась и прибавила скорость. [/part "2"] [/rem: ..."Галактика" не только объединила в себе самые лучшие черты разных жанров компьютерных игр -- глобальность стратегий, непосредственность восприятия симуляторов, расчет строгой логики бизнес-игр, общедоступность и простоту управления аркад... Она подарила геймерам новый стимул к достижению победы. Точнее, к движению от победы к победе. Стимул, один из наиболее мощных в истории человечества. Деньги! Если вам сопутствует удача на просторах "Галактики", вы получаете не скучные цифры очков или баллов рейтинга, а вполне реальные деньги, перечисляемые галактическим централом на ваш банковский счет. Вы уничтожили последнего монстра, разрушили последний вражеский город и победно вскидываете руки. Вы триумфатор. Экран демонстрирует торжество в честь вашей победы и... И все! На место несказанной радости приходит чувство дискомфорта и разочарования от потери того, что стало вам близко за время, потраченное на игру. "Галактика" же для удачливого игрока бесконечна. Пока он играет, в его кошелек стекаются ручейки призовых... (из рекламного проспекта "Эта игра -- Ваша!") /rem off] [/7] Сгорбившись на заднем сиденье автомобиля, Стрэтчер больше не проронил ни слова, пока такси мчало их по вечерним забрызганным изморосью улицам. Однако он поразительно изменился, стоило только ему перешагнуть порог квартиры Маклафьева. Новый знакомый вдруг превратился в остряка-балагура. Он тараторил, какую-то ерунду, путаясь в собственных словах и размахивая, словно мельница крыльями, своими длинными ручищами. А то ни с того, ни с сего закатывался шумными приступами безудержного смеха, крепко обхватывая себя за плечи, вероятно, чтобы не лопнуть от натуги. Увидав из холла через приоткрытую дверь маленькой комнатушки, служившей Джорджу кабинетом, компьютер, парень рванул туда, не дожидаясь приглашения хозяина. Странный детина, в котором на вскидку казалось, пожалуй, никак не меньше семи футов росту, не только не разулся, на что настойчиво намекал ему Маклафьев (даже тапочки под нос подсунул!), но и не удосужился снять ни плаща, ни шляпы. Так -- в чем был -- он и уткнул свое худое тело в кресло перед монитором и тронул тонкими пальцами кнопки клавиатуры. -- Хм-м, Мак, да у тебя тут пароль! Введешь Или скажешь Впрочем, я и сам с ним справлюсь без труда, -- Стрэтчер с размаху загнал в прорезь дисковода извлеченную из кармана потертого, пятнами выцветшего плаща дискету и взял еще один аккорд на клавиатуре. Компьютер, пискнув, начал перезагружаться. -- Что ты вытворяешь -- нахмурившись, произнес Маклафьев, которому скоморошья беспардонность гостя вовсе не представлялась забавной. -- Да не волнуйся, браток, -- Стрэтчер не обратил никакого внимания на то, что его поведение явно не по нраву хозяину. Он по-простецки игнорировал сердитое сопение Джорджа, увлеченно следя за мелькавшими на экране символами. -- Я настоящий профи! -- сообщил он, вновь забарабанив по клавишам. -- Мне приходилось такое вытворять в сети! Снимал каскадные пароли с засекреченных машин, взламывал базы данных правительства... Ничего страшного у тебя не случиться. -- Хватит трепаться попусту. Ближе к делу! -- вспылил Джордж, кожей чувствуя неумолимо растущее желание отвесить наглому прощелыге хорошую затрещину. Отчего на кончиках пальцев ощутил легкое нервное покалывание. -- Да, все в порядке, не трясись, -- губы Стрэтчера растянулись, приоткрывая щербатый ряд нездоровых зубов. Его нахальный оскал показался Маклафьеву верхом издевательства. -- Если ты сейчас же не заткнешься, я вышвырну тебя вон, -- раздраженно рявкнул Джордж. И это, как ни странно, возымело действие. Стрэтчер, наконец-то, умолк. Он еще больше скрючился, навалился грудью на стол, растопырив локти, и застучал по клавишам, то и дело дергая рукой в сторону, чтобы щелкнуть мышкой. Из-за его ссутуленных плеч Маклафьеву не было видно, что происходит на экране. Однако, видимо, работа шла успешно, потому что через некоторое время Стрэтчер замурлыкал себе под нос веселенький мотивчик. -- Ну, как -- осведомился Джордж, в нетерпении топтавшийся за спиной хакера, но ответа не получил. Парень лишь потряс головой, вскинув обе руки вверх в неопределенном жесте. Решив, что его присутствие вовсе необязательно, а взбодриться кофейным глотком точно уж не помешает, Маклафьев отправился на кухню. Вскоре в турке забурлило, и по квартире заструился густой аромат. Крепкий, черный напиток, шипя и брызгаясь, еще лился в чашку, когда резко и требовательно задребезжал звонок телефона. От неожиданности рука Джорджа дернулась, кофе выплеснулся, пребольно обжигая кожу. На столе образовалась большая, растекающаяся во все стороны лужа. Чертыхнувшись, Маклафьев подошел, растирая ошпаренное место, к аппарату в холле и нажал кнопку ответа. Небольшой экран на стене перед ним засветился, и в нем появилось изображение лица молодой, коротко, почти по-мальчишечьи стриженой блондинки. Большие зеленые глаза под тонкими, крутой дугой выгнутыми бровями, крепко сжатые, напряженные от ожидания, бледные губы... -- Привет, Катерина, -- пробормотал Джордж и неуверенно улыбнулся. Он представил, как девушка похлопывает себя ладошкой по аппетитному бедру -- ведь она всегда так делает, будучи в нетерпении, -- и что-то теплое, что уже начало забываться, колыхнулось у него в груди. "Ну не подлец ли я! Сколько же мы не виделись после последней размолвки" -- Здравствуй, дорогой! -- в ее голосе звучала приглушенная настороженность. -- Как ты Куда запропастился -- Да, я... Вот, понимаешь... Тут как-то... -- у Джорджа, застигнутого ее звонком врасплох, не находилось нужных слов. Бестолковые, бессмысленные фразы вязали язык, и губы, введенные в заблуждение запутавшимся рассудком, никак не могли произнести что-либо дельное и законченно сформулированное. Он не знал, как вести себя в этом разговоре, и опасался совсем испортить какой-нибудь неосторожностью и так уже пошатнувшиеся отношения с Кэт. К тому же ожег на руке не давал сосредоточиться, напоминая о себе настойчивым жжением. По-видимому, боль отражалась на лице Джорджа выразительной мимикой, поскольку девушка заботливо поинтересовалась: -- С тобой все нормально Мне кажется, что-то произошло! Ты плохо выглядишь. -- Да ничего особенного. Кофе выплеснул на руки, болит теперь... И вообще работаю много..., наверное, -- последнее Маклафьев произнес не столь уверенно, как хотелось бы, и понял, что Катерину его слова не успокоят. -- Ты не умеешь врать, Мак! Тебя давненько не видели в офисе. И, кстати, тоже тревожатся. Ты сильно изменился: стал таким несдержанным и раздражительным. Ты не болен -- Нет, что ты... Мне разрешили поработать над проектом дома, -- снова соврал Джордж. Он произнес это с большей твердостью, не давая подруге повода для сомнений. И ему показалось, что вышло вполне удачно. Но может быть, только потому, что и сам он почти верил в то, что сказал -- Думаю, не в проекте дело, -- от волнения милые щечки Катерины залил легкий румянец. -- Ты играешь! Ведь так, признайся! Во всем виновата проклятая игра. Люди сходят от нее с ума. Мне кажется, и ты несколько тронулся рассудком. -- Прекрати, Кэт, мне не нравится этот разговор! Все со мной нормально, -- Маклафьев совсем не собирался быть с ней резким, но так получилось само собой. Раньше такого не случалось, отметил он про себя, -- ему всегда удавалось контролировать эмоции и вовремя сдерживаться. Краем глаза Джордж уловил движение в холле и обернулся. В дверях, привалившись к косяку и беззастенчиво подслушивая, стоял и скалился во весь рот Стрэтчер. Он наконец-то соблаговолил снять шляпу, и теперь его голова предстала во всей своей скрытой до того причудливости. Маклафьев ахнул и выпучил глаза. Двухметровый детина оказался практически лыс -- вероятно, начисто выбрит. Лишь одна прядь сохранилась на его узком, вытянутом черепе. Она спускалась с самой макушки, пробегала за ухом, огибала скулу и прихваченная черной ленточкой заканчивалась на груди. Парень мотнул головой, приглашая хозяина взглянуть на работу, и его достопримечательность дернулась, взмахнув кисточкой на конце, и завалилась за плечо. -- Кто у тебя Ты не один, Мак -- видеотранслятор телефона располагался так, что Катерина не могла видеть Стрэтчера. -- Значит, ты скрываешься от меня не случайно Кэт никогда открыто не ревновала Джорджа, но у него имелись основания подозревать, что она просто скрывает свою ревность. Ему ни в коем случае не хотелось, чтобы возникшая некоторое время назад напряженность в их отношениях обострилась, если бы девушка решила, что он проводит вечер с другой. Маклафьев уже открыл рот, дабы объяснить ситуацию, но экран вдруг погас: Катерина оборвала связь, не попрощавшись. Джордж почти минуту, замерев, тупо смотрел на опустевший экран, не зная как оценить происшедшее. Потом подумал, что сильно расстраиваться не стоит. Ведь позже он сможет найти Кэт, все ей рассказать, извиниться, если понадобиться. Милая Кэт всплакнет, но, скорее всего, простит. А сейчас у него действительно нет времени, чтобы решать проблемы, возникшие между ними. Не хватало еще после стольких хлопот опоздать к решающему сражению! "Ну, не свинья ли ты, коль позволяешь себе подобные умозаключения" -- царапнул душу едва различимый голос совести. Но Маклафьев не стал обращать на него внимание. -- Итак, что же мы теперь имеем -- поинтересовался он, усаживаясь в кресло перед безжизненным монитором. -- Все о"кей, братец. Готово! Гипервизор твой. Не считаешь, что пора расплатиться -- Постой... Я, значит, отдаю тебе деньги, ты уходишь, а потом выясняется, что ничего нового у меня не появилось. Или появилось, но не работает, или работает, но не так, как надо... -- Брось чепуху городить. Я же не гангстер какой-нибудь. Все честно. И, кстати, я оказал тебе заодно маленькую услугу. За нее, мне кажется, ты должен отблагодарить меня особо. -- Что еще -- насторожился Маклафьев. -- Ну, подумай головой. Как я понимаю, -- Стрэтчер мельком взглянул на часы, -- совсем уже скоро время ультиматума истечет, и у тебя не останется ни секунды хотя бы на то, чтобы просто проверить гипервизор в работе... -- Так и я о том же, -- вставил Джордж, не понимая, к чему клонит хамоватый хакер. -- О, Господи! -- театрально всплеснул руками Стрэтчер. -- Да ты просто ничего не успеешь сделать. Тебя сотрут в порошок еще до того, как ты вычислишь нужную планету и подготовишь эскадру к отправке. Несомненно, парень был абсолютно прав! Маклафьева даже передернуло, когда он осознал, что все могло оказаться пустой возней из-за его непростительной непредусмотрительности. И если бы ни этот тощий, долговязый тип в потертом плаще, задуманный план возмездия лопнул бы, словно мыльный пузырь. -- А ведь и правда... -- выдавил из себя Джордж, чувствуя, что самолюбие его получило чувствительный укол. -- И что же ты придумал -- Я покопался на задворках Галактического централа и снял для тебя временно"е ограничение на доступ к игре. Твой противник ничего не узнает, а ты спокойно все устроишь, как надо. Но, надеюсь, тебе ясно, что все сделано нелегально, и звонить на каждом углу об этом не стоит. Стрэтчер включил монитор и ткнул длинным, костлявым пальцем в экран. Там вместо заставки с мигающим таймером царил свободный космос, испещренный яркими искорками звезд. С правой стороны над панелью меню располагалась тактическая карта аркадианского припланетного пространства, на которой замерли друг напротив друга внушительная россыпь красных и небольшая рассеянная горстка синих точек, обозначающих корабли противостоящих флотов. Маклафьев молча выслушал довольно скупые разъяснения Стрэтчера о том, как пользоваться гипервизором. Затем, так и не произнеся ни звука, попробовал применить его советы на деле. Нехитрые манипуляции с мышкой, несколько сообщений робота-адъютанта, докладывавшего текущую обстановку, минута беспокойного ожидания... Перед ним посреди экрана раскрылось демонстрационное окно, в центре которого блистала небольшая звезда, а сбоку струились строчки информационной колонки. Звезда носила сухое кодовое название, состоявшее из серии цифр и букв, и имела всего одну планету. Джордж достал из заднего кармана брюк распечатку, сделанную им несколько часов назад, и еще раз сверил координаты. Все правильно. Та самая планета! Она называлась Дэйя. -- Вот ты и попалась, крошка, -- прошипел Маклафьев и погрозил планете на экране кулаком. -- Мне все-таки удалось тебя найти! Покопавшись в карманах, он сунул Стрэтчеру сотенную купюру -- о размере вознаграждения договорились еще в такси. Затем неохотно прибавил к гонорару двадцатку (последняя заначка!) в качестве благодарности за дополнительные услуги. Заполучив деньги, парень нахлобучил шляпу и, заправив под нее свой выдающийся чуб, мигом исчез из квартиры, хозяин которой остался доволен тем, что не пришлось тратить драгоценные минуты на выпроваживание гостя. [/8] Как только за Стретчером захлопнулась дверь, Маклафьев поспешил начать приготовления к отправке ударной эскадры к Дэйе. Он поудобнее устроился в кресле, ощущая растущее возбуждение. Сердце заколотилось сильнее, и его удары отдавались легкой дрожью по всему телу. Дыхание участилось, ладони стали влажными, и Джордж вытер их о рубашку, уже изрядно за последние часы промокшую в подмышках и источающую терпкий запах пота. Сперва, не плохо было бы, конечно, успокоиться, взять себя в руки, но времени на то, чтобы справиться с волнением, не оставалось... Теперь на экране перед ним расстилалась поверхность Аркадии. Горные хребты и глубокие океаны, плодородные равнины, величественные леса и широкие реки. Десятки больших и маленьких городов, соединенных меж собой сетью автобанов, сельскохозяйственные угодья, рудники, прииски... И всюду -- бурлящая деятельностью жизнь. Крестьяне, обрабатывающие землю, рыболовецкие флотилии, бороздящие водные глади, снующие у шахт рудокопы, спешащие по магистралям торговые автокараваны. А в городах -- заводы и электростанции, административные и научные центры, банки и биржи, занятые повседневными проблемами горожане, заполнившие улицы. И в самом центре аркадианского мироустройства -- величественный мегаполис, опутанный паутиной дорог. Широкие, шумные, с оживленным движением проспекты, вдоль которых высятся блистающие стеклом окон и неоном реклам пики небоскребов деловых кварталов, шикарные виллы, утопающие в пышной зелени прекрасных садов и парков, где возносятся к небесам стелы монументов в честь героев и в память о великих деяниях. Такой представала взору столица планеты, получившая от своего основателя еще в то время, когда была всего лишь небольшой, из нескольких тростниковых лачуг деревушкой полукочевого племени, гордое и звучное имя -- Стронгхолд. У Маклафьева защемило в груди от жалости, стоило ему подумать о том, что все это придется бросить, оставив на разорение жестокому агрессору. Однако он не сомневался в превосходстве противника. И понимал, что защитить Аркадию ему не удастся. А потому подавив возникшее было желание все-таки рискнуть и попытаться отразить нападение, он взялся за дело. В первую очередь пришлось остановить производство на всех заводах и фабриках, прекратить работы в исследовательских лабораториях, чтобы насытить электричеством систему наземной обороны. Сейчас настала пора забыть о выпуске товаров и научном прогрессе. Приоритеты изменились. Энергетические реки потекут по новым руслам: к аккумуляторам бластерных орудий, нацеленных на орбитальные сектора, к энергоблокам оборонительных позиций, созданных вокруг городов, к объектам жизнеобеспечения армейских укрепрайонов, готовых принять на себя удары штурмовых отрядов врага. Пока затихала обычная суета персонала у промышленных корпусов и научных комплексов, Маклафьев начал переброску самых боеспособных соединений своих вооруженных сил из мест базирования к военным космодромам, на которых ожидали погрузки десантные звездолеты. Пехотинцы в зеленых бронежилетах и черных, полностью скрывающих голову шлемах, вооруженные лазерными ружьями и ручными гранатометами, горделиво расправив плечи, походными колоннами потянулись к сборным пунктам. Из потайного укрытия вблизи столицы выбралась и трусцой заспешила вслед пехоте команда спецназа: дюжие мо"лодцы, упакованные в маскхалаты, делающие их практически неразличимыми на фоне окружающей местности. По дороге они опередили несколько медленно перебирающихся через холмистую пустошь грузных танков, похожих на большущих жуков, грозно покачивающих торчащими во все стороны стволами пушек. Покинув ангары и боксы техобслуживания, к столичному космодрому направились боевые роботы, грохоча сочленениями мощных железных конечностей. Ни реки, ни взгорья не являлись преградами для шагающих гигантов-амфибий. Они смело входили в воду и как ни в чем не бывало выбирались на другом берегу, в несколько прыжков взбирались на скальные уступы и столь же уверенно спускались обратно в низину. Словно упиваясь своей силой и маневренностью, роботы шли напролом, не обращая внимания ни на превратности ландшафта, ни на разбегавшихся во все стороны с их пути крестьян и шахтеров. Безграничная самоуверенность делала их напористыми и неуступчивыми. Отчего очень часто с ними приключались всевозможные неприятности. Вот и теперь два робота, приближавшиеся к Стронгхолду с севера, одновременно подошли к узкому ущелью в горном массиве, по которому петляла единственная в этом направлении дорога к городу. Да и застряли. Ни один из них попросту не желал пропустить другого вперед. Упершись лбами в гранитные склоны и форсируя мощности сервомоторов, они топтались на месте, безуспешно стараясь отпихнуть друг друга в сторону, злобно скрежеща металлом и решив, видимо, твердо стоять на своем. Их препирательство изрядно затянулось, и за спинами упрямцев образовался затор, который сразу же превратился в серьезное препятствие для остальных армейских частей, двигавшихся тем же маршрутом. Тут уж Маклафьеву пришлось-таки вмешаться. Щедро рассыпая проклятия, он не меньше минуты потратил на то, чтобы растащить блокировавшие проход машины и наладить движение через ущелье. Крепкое словцо досталось заодно и Эр-А, который не проследил за ситуацией и вовремя не восстановил порядок. Хотя Джордж и понимал, что вряд ли стоило ругать Ади за нерасторопность. Забот-то у него невпроворот, куда там успеть за всем. Затеянные в спешке грандиозные маневры оказались делом чрезвычайно хлопотным. И Маклафьев чувствовал, что должен быть скорее благодарен своему помощнику за то, что он смог удержать всю операцию от развала и хаоса. Как раз сейчас адъютант занимался перегруппировкой военно-воздушных сил. В небе над горами с рокочущим воем пронеслось звено истребителей, снятых с тыловой авиабазы где-то в таежной глуши. Они должны были заменить на прифронтовых аэродромах уже упрятанную в трюм транспортного звездолета эскадрилью. Когда трубы над городами перестали дымить, а военные завершили посадку на корабли, Джордж приступил к эвакуации гражданского населения. Вот только мест на транспортах, отправляющихся в экспедицию к Дэйе, оставалось теперь не так уж и много. Звездолеты могли взять на борт еще лишь тех, чье участие в предстоящей попытке оккупировать имперскую планету диктовалось безусловной необходимостью. Сперва в сопровождении республиканских гвардейцев погрузилось правительство. Торжественно под бравурные звуки патриотического гимна и со всеми остальными подобающими по такому случаю почестями с флагштока столичного Капитолия старейшины спустили национальное знамя. Его место тут же занял небольшой треугольный штандарт верховного главнокомандующего. С этого момента планета переходила на военное положение, и вся полнота ответственности за ее судьбу отныне возлагалась на армейский генералитет. Правительство забирало с собой не только знамя -- главный символ государственного суверенитета, -- но и казну. Золотой запас Аркадии уложили в три пузатых грузовика. Медленно, словно с натугой и неохотой, раскрылись массивные створки огромных ворот главной крепости планеты -- Цитадели Альфа. Ее ощеренные россыпью узких бойниц неприступные стены и башни, вздымавшиеся под небеса, хранили покой навсегда оставляемых теперь Президентского Дворца, Штаба вооруженных сил и Капитолия, в котором собственно и заседало правительство, пока обстоятельства не вынудили его покинуть свою резиденцию. По обезлюдевшим улицам, мимо опустевших небоскребов к космодрому Стронгхолда, поспешая, проследовал кортеж автомобилей. Возглавлял его закамуфлированный броневик, над которым реяло снятое с Капитолия изумрудное с белой восьмиконечной звездой в центре полотнище. Машины забрались по трапу в трюм транспортника, и тут же над кораблем, ставшим временным прибежищем высших чиновников государства, взмыли в небо три винтокрылые аппарата боевого охранения. Затем на звездолетах разместились рабочие и крестьяне, группы ученых, строительные бригады, несколько клерков-администраторов. И все же в поход на Дэйю улетала мизерная часть гражданского населения обреченной планеты. Большинство оставалось на Аркадии. Чтобы использовать всех хоть с какой-то (пусть даже самой ничтожной) пользой, Маклафьев мобилизовал тех, кому не хватило места на транспортах, в ополчение и направил в помощь регулярным силам, готовящимся к боям с хоргами... Подготовка определенно приближалась к завершению. И, как не без удовлетворения отметил про себя Джордж, вполне успешному. По крайней мере, ему удалось сделать практически все из того, что он задумал. А это вселяло надежду. Первые животворные капли здорового оптимизма уже упали в мертвую пыль мрачного уныния, воцарившегося было во встревоженном рассудке Маклафьева. Из туманных, едва набросанных росчерками торопливой мысли контуров плана возмездия постепенно складывалась стройная, упорядоченная логикой картина предстоящей операции. Теперь настало время для самого важного и ответственного дела: отдать распоряжения по обороне планеты. Да так все устроить, чтобы она смогла как можно дольше продержаться под натиском врага. Армейским частям и флоту придется действовать без присмотра своего генерала. И потому их самостоятельность в оперативно-тактическом маневрировании следовало поставить в жесткие рамки неукоснительного соблюдения общей стратегической схемы ведения боя. Маклафьев определил боевые задачи для пехотных, бронетанковых и артиллерийских соединений, указал зоны ответственности авиационным группам. Затем он подробно проинструктировал Ади. Роботу Джордж поручил сосредоточиться на управлении защитными порядками. Он передал Эр-А право командовать (конечно, в пределах данных ему полномочий и с учетом полученных наставлений) всеми силами, остающимися оборонять планету и обреченными на гибель в смертельной схватке... И вот с бетонных площадок космодромов стартовали транспортные звездолеты. Громыхнули двигатели, на взлетных полях вспухли облака дыма, из сопел вырвались столбы пламени, и схожие с заваленными на бок пивными бочонками махины, словно и не замечая веса отяжелившей трюмы ноши, полого взмыли в небо, выбелив за собою клубящиеся полосы. Разрезав округлыми бортами корпусов толщи воздушного океана, транспорты вырвались на расцвеченный звездными россыпями космический простор. Там на орбите их уже ждали боевые корабли, выделенные для сопровождения десанта, отбывающего на захват чужого мира. В состав эскадры вошли два авианосца (с восемью штурмовыми истребителями на борту каждого), семь стратегических ударных крейсеров тяжелого класса, в том числе и флагман аркадианского флота, любимец Маклафьева, элегантный трехпалубный красавец "Громобой" -- настоящая летающая крепость! -- а также несколько фрегатов и канонерок. Подготовив экспедиционный корпус к нападению на Дэйю, Джордж позволил себе немного расслабиться. Он откинулся в кресле, встряхнул руками, чтобы снять напряжение, и вытянул затекшие ноги. Не упустил ли он чего из виду Поразмыслив об этом, Маклафьев решил, что сделал все необходимое. Сверился с часами -- в запасе что-то около четырех минут. Очень хорошо! Почему бы ни устроить какой-нибудь миленький сюрприз рогоносному адмиралу [/part "3"] [/rem: ...Космические полеты станут доступны Вашей цивилизации только после возведения "Звездных врат". "Врата" - результат долгого и тернистого восхождения к вершинам научно-технического прогресса. Развивайте школы и университеты, лаборатории и исследовательские центры, накапливайте знания. Не жалейте средств на содержание ученых: деньги будут потрачены не зря. Лучшие умы Вашего мира разработают необходимые технологии, инженеры научатся воплощать их в машинах и оборудовании. И однажды строители возведут стены, техники начинят их приборами, и "Звездные врата" откроют Вам путь в Галактику. (из "Краткого курса начинающего галактера") /rem off] [/9] Маклафьев раздумывал, не вычертить ли прямо на поверхности Аркадии огромными буквами нечто в духе "Добро пожаловать в ад, недоноски!", и даже начал прикидывать, где такая надпись смотрелась бы наиболее эффектно, когда из прихожей разлилась трель входного звонка. "Кого еще там черти неоцифрованные притащили!" -- выругался Джордж. Надо же было выбрать самое неудобное время! Он решил, что никто ему в данный момент не нужен и не интересен, ни в чьей помощи нужды уже вроде бы нет, а значит, можно не открывать. Но посетитель, видимо, не собирался уходить, не добившись своего. После серии настойчивых, протяжных звонков, в дверь заколотили кулаками. -- Провались ты в тартарары! Да поглотит тебя пламя процессорной преисподней! -- заорал Маклафьев. С лестницы послышался знакомый голос: -- Джордж, открывай! Немедленно! Катерина! Вот уж совсем некстати. -- Не прячься от меня! Я не уйду, пока мы не поговорим... Маклафьев выскочил в коридор. Частая дробь ударов не унималась, более того, ему показалось, что девушка -- для пущей убедительности -- пустила в ход ноги. Распахнув дверь, Джордж едва не получил по носу маленьким кулачком, не нашедшим намеченной цели на дубовой обивке и с размаху пролетевшим по широкой дуге в открывшийся проем, промелькнув всего в паре дюймов от лица хозяина квартиры. В пустоту пришелся и удар ножки, вследствие чего Катерина потеряла равновесие и, взвизгнув, рухнула на руки Джорджу. Близость ее горячего, возбужденного тела несколько смягчила гнев, который потоком бурлящей лавы готов был выплеснуться из Маклафьева. В его висках со все нарастающей силой колотился метроном, отсчитывающий секунды, оставшиеся до назначенного срока. Он и хотел бы обрадоваться появлению подруги, но не мог -- сейчас обстоятельства диктовали свои условия. Джордж с шумом втянул в легкие побольше воздуха и задержал дыхание, чтобы сохранить самообладание и не наговорить Кэт каких-нибудь гадостей. -- Пусти! -- сквозь зубы выдавила опешившая от неожиданного падения Катерина, пытаясь освободиться от обвивших ее талию рук Маклафьева. И он отпустил. -- Какой же ты сукин сын, Мак! -- выпалила девушка, выбравшись из его объятий. Она со злости топнула каблучком по паркету, будто вчеканила точку под восклицательный знак. -- Тебе лучше уйти, -- сухо произнес Джордж, стараясь держать себя в руках. Он чувствовал, что терпение его на исходе. -- Я очень занят. Напускное спокойствие Маклафьева произвело эффект, обратный тому, какой призвано было произвести. Нервы Катерины сдали окончательно. -- Кто там у тебя! Я ее знаю Откуда эта дрянь взялась -- она попробовала, приподнявшись на цыпочки, заглянуть через плечо Маклафьева в комнату. В ее голосе послышались первые всхлипы -- предвестники приближающихся рыданий. Она вновь сжала кулачки и со всей силы ударила ими Джорджа в грудь. -- Ты больше меня не любишь! -- подытожила она, не то спрашивая, не то утверждая, и слезы закапали из ее милых больших зеленых глаз. Из глубины квартиры послышался звук, похожий на удар гонга: компьютер извещал о том, что время перемирия истекло. "Боже мой! Я тебя обожаю, Кэт!" -- мелькнуло в голове у Маклафьева среди взбудораженного хаоса мыслей. Однако вслух он произнес совсем другие слова. Взаимные излияния чувств только затянули бы сцену и вряд ли, подумалось ему, развеяли бы туман недопонимания, возникшего между ними. -- Ты не права. Мое отношение к тебе нисколько не изменилось. И сейчас я один, -- сказал Джордж. И дабы закончить итак не сложившийся разговор, приподнял Катерину, сжав ее за бока, и выставил за порог, словно куклу или манекен. И тут же захлопнул дверь, поклявшись не открывать ее, что бы за ней ни происходило, пока не закончит начатое дело. Обозвав себя скотиной и бездушной тварью, Маклафьев бросился к компьютеру, очень надеясь, что судьба не приготовила ему никаких неожиданностей. Предвкушение скорой битвы, воспрявший боевой дух мгновенно вытеснили из сознания Джорджа неприятный разговор с Кэт, отведя воспоминанию о нем самый дальний, скромный, затянутый паутиной уголок. Усевшись перед экраном монитора, Маклафьев скрестил пальцы на обеих руках, сплюнул трижды через левое плечо и вдохновенно проговорил: -- Да помогут мне виртуальные ду"хи сети! В окошке видеосвязи появилось изображение свинорылого адмирала Хидена. Он выглядел спокойным и умиротворенным. По крайней мере, так воспринял Маклафьев гримасу, красовавшуюся на морде предводителя хоргов. Тот поприветствовал Джорджа легким кивком украшенной ветвистыми рогами головы и произнес: -- Рад видеть Вас, генерал. Все ли хорошо Как здоровье Надеюсь, наши разногласия остались в прошлом, и Аркадия уже готова перейти под богом благословенную длань великого Императора Хорунга Третьего -- рогоносец, верно, умиляясь величию своего властелина, закатил все четыре глаза. Но через мгновение вновь уставился на Маклафьева: -- Кстати, наш светлейший владыка приготовил для Вас подарок. При подписании Хартии о воссоединении он дарует Вам имперский рыцарский титул, раз уж Вы до сих пор не обзавелись каким-либо титулом вообще, -- адмирал качнул рогами и скривил рыло, -- по-видимому, улыбался. -- Итак, не пора ли начать -- продолжал он. -- Поскорее разделаемся с формальностями, чтобы я мог, наконец, назвать Вас сэром и поболтать на равных о перспективах сотрудничества. У Империи большие планы дальнейшей экспансии, и Вы, наверное, не отказались бы участвовать в ней. К примеру, возглавив разведывательную экспедицию в неизученные пока нами районы Галактики. Даже несмотря на то, что не похожи на хорга. Хотя этот недостаток легче простого устранить с помощью имидж-трансформера. Как Вам такая перспектива Но что же Вы все молчите! -- Буду краток, -- Маклафьев умышленно пропустил официальное приветствие. -- Меня не интересует чушь, которую я услышал от рогатого урода, называющего себя адмиралом. И передайте вашему паршивому императору, что он вонючий боров! Выпалив на одном дыхании все то немногое, что собирался сказать, Джордж для пущей убедительности неприличным жестом поставил на условиях ультиматума жирный крест. В ответ не раздалось ни звука. Изображение в окошке интеркома подернулось рябью помех, и связь прервалась. Тут же на тактической карте красные вражеские точки сдвинулись с места, устремившись к Аркадии. "Началось!" -- Маклафьев потер руки и впился напряженными пальцами в клавиши мышки. -- "Вперед, вперед! Труба зовет!" Он испустил боевой клич, и грохот взрыва, раскатившийся из динамиков, вторил ему глухой барабанной дробью. На экране пограничная боевая станция превратилась в багряный букет огненных цветов: два хоргианских крейсера атаковали ее с разных векторов и уничтожили первым же залпом. Мимо них гудящим роем пронеслись штурмовики, похожие на растопыривших крылья черных стрекоз. Окунаясь в хаос боя, они рассеялись по всему фронту, и их бластеры изрыгнули ослепительное пламя. Чуть поодаль зашевелился, готовясь к нанесению ракетного удара по планете, громоздкий и неуклюжий на вид линкор. Внизу экрана на панели информатора побежали строчки доклада о действиях противника и понесенных аркадианским флотом потерях. "Что ж, на войне, как на войне!" -- Маклафьев распорядился, чтобы Эр-А брал на себя командование силами отражения, а сам сосредоточил внимание на подготовленной к прыжку в глубокий космос эскадре. Он не собирался участвовать в битве за Аркадию. Ему предстояло осуществить миссию возмездия. Корабли, выстроившиеся в походном порядке, ждали последнего приказа. Они образовали некое подобие сферы, в центре которой разместились транспорты, прикрытые корпусами и огневой мощью крейсеров. По внешним границам сферы располагались легкие суда сопровождения. Такое построение, по замыслу Джорджа, должно было обезопасить выход эскадры из гиперпространства, позволяя отразить неожиданное нападение, с какой бы стороны оно ни последовало. Настало время активировать Звездные врата. Маклафьев вернулся к поверхности планеты и отыскал в самом центре университетского городка, раскинувшегося у южных окраин Стронгхолда, комплекс зданий, отвечающих за космические исследования и межпланетную навигацию. Это место называлось Обсерваторией, хотя сосредоточенные здесь строения предназначались для решения разных задач и выполняли множество других полезных функции, кроме наблюдения за звездами. На небольшом клочке земли находилось около дюжины скромных одно-двухэтажных коробок лабораторных корпусов, на крышах которых виднелись разнообразной формы и размеров антенны, тарелки спутниковой связи и орбитального слежения. На нескольких вспухали белоснежные полушария с торчащими из них трубами телескопов. Посреди комплекса величественно высились, играя бликами на отполированном металле, Звездные врата. На фоне их окружавших построек Врата казались подлинным исполином, устремившим в небо раскинутые руки, словно пытаясь обнять всю его бесконечную необъятность. Опорой гиганту служила античная колоннада, кругом обегавшая центральный генераторный зал. Колонны своей высотой значительно превосходили все остальные здания Обсерватории. Венчала же Врата украшенная стрельчатыми арками крыша, конусом уходящая вверх. И там почти под самыми облаками на усеченной вершине размещались выгнутые огромными дугами, напоминающими рога на шлемах древних викингов, два гиперполярных излучателя. На их заостренных концах светились, поблескивая, фиолетовые огоньки. Раньше на остриях никакого свечения Маклафьев никогда не видел. Впрочем, самими излучателями ему пользоваться еще не приходилось, а потому и судить о том, как они должны выглядеть в рабочем состоянии, Джордж не мог. С тех самых пор, как аркадианские инженеры спроектировали Врата, а рабочие выстроили их на территории Обсерватории, излучатели бездействовали. Звездные врата позволили кораблям Маклафьева вырваться за пределы его собственной планетарной системы и отправиться в путешествия к иным мирам. Однако без гипервизора не существовало возможности использовать для дальних полетов поле искривления пространства. И потому его звездолеты тащились на околосветовых скоростях, словно немощные инвалиды. Тогда как, совершая гиперпрыжки, те же расстояния они преодолевали бы в сотни, в тысячи раз быстрее, превратившись из убогих скитальцев космических пустынь в спринтеров, с легкостью опережающих свет и прошивающих пространственно-временной континуум насквозь. Теперь все должно стать иначе, подумалось Джорджу. Гипервизор вдохнул в почти бесполезную доселе конструкцию новую жизнь. И его посланникам не составит труда достичь даже самых далеких звезд. "Не составит труда... Но только в том случае, -- не забыл уточнить он, -- если удастся успешно завершить начатое предприятие". "Ну же, давай, двигай руками!" -- поторопил себя Маклафьев и принялся за дело. Стоило ему уткнуть указатель курсора в Звездные врата, как фиолетовые огни вспыхнули ярче, заискрились, переливаясь множеством полутонов, и превратились в довольно крупные пылающие шары. Вероятно, из режима ожидания аппаратура перешла в состояние полной функциональной готовности. Из динамиков послышалось мерное жужжание и легкое потрескивание. И вслед за тем меж дугами излучателей разлилось бледно-голубое сияние. Поле искривления действовало! Маклафьев сдвинул курсор к появившейся на панели управления иконке включения гипервизора и щелкнул левой клавишей мыши. Перед ним раскрылось уже знакомое окно, в котором красовалось объемное, сверкающее россыпями искр изображение Галактики. В меню имелось множество пунктов, назначение большинства из которых скрывалось за туманными названиями исполняемых команд, что делало часть из них вовсе непонятными для неопытного пользователя. Он выбрал тот, суть которого была очевидна -- "Предыдущий поиск" гласила нужная ему строчка. На экране развернулся свиток, содержащий фрагмент карты неизвестного ему галактического сектора с обведенной жирным красным кружком звездой посередине, несколько строчек текста о ней и ее планетной системе и всего две кнопки: "Дэйя" и "Отмена". Снова щелчок мышки, и Галактика начала разбухать. Она заполнила собою все свободное пространство окна гипервизора, однако, продолжала разрастаться и дальше. Вот ушло за край пылающее скопление гигантских звезд ядра, вот блестящий, словно бриллиантовое ожерелье, точеный изгиб рукава галактической спирали рассыпался лохматыми облаками туманностей и узорами созвездий. Одно из них, заняв центр экрана, стремительно приближалось. Еще мгновение -- и на фоне густой черноты осталась единственная маленькая звездочка -- солнце Дэйи. Джордж накинул лассо выделения на корабли, замершие в ожидании отбытия, и потянул курсор, принявший форму крестика из сходящихся к центру стрелок, в окно гипервизора. Нацелив перекрестие на звезду, он отпустил нажатую клавишу. Раздался громкий хлопок, и звездолеты моментально и бесследно исчезли с орбиты Аркадии. Исчезли, чтобы больше никогда уже сюда не вернуться. А затем на экране разыгралась буря космических красок. Вихри и протуберанцы раскрутили карусель холодного пламени. Водоворот гиперпространственного туннеля, сквозь который мчалась эскадра, искрился и пенился, взбухая опухолями плазменных аномалий... [/extra] -- Великолепно, -- потное лицо, испещренное рытвинками и угрями, расплылось в стороны выпуклостями огромных обвислых щек. От удовольствия Мегамакс выпустил несколько пузырей на свои пухлые губы. -- Все получилось Он попался! -- Стретчер робко покосился на безобразного толстяка, развалившегося на диване, который, казалось, вот-вот проломится под непомерным весом громоздившейся на нем туши. -- Разумеется! Ты молодчина, Крэк! Наш подарочек славненько сработал, как только олух запустил гипервизор. Теперь он мой! -- тучный галактер смачно причмокнул. -- Сколько же ты получил с него, мой мальчик Стретчер назвал сумму. Мегамакс, хохоча, отсчитал ему несколько банкнот. Толстяк пребывал в хорошем настроении и потому расщедрился. -- Было очень приятно поработать на Вас, мой господин, -- Стретчер низко поклонился, спрятал деньги и исчез. [/10] ...Зрелище впечатляло и захватывало, однако, полет явно затягивался. И Джорджу это не нравилось. Его беспокойство еще более усилилось, когда гиперпространственный шторм вдруг унялся, обернувшись легким волнением мягких полутонов. Отбарабанив пальцами на пластиковой столешнице нервную дробь, он взглянул на часы. Стрелки с невозмутимым спокойствием отмеряли стремительные секунды. Такая заминка для запланированной операции являлась непозволительной роскошью и вполне могла стать роковой. Откупорив жестянку джин-тоника, Маклафьев размышлял о причинах. Никогда раньше ему не доводилось совершать гиперпрыжок, и он не чувствовал полной уверенности в том, что все сделал правильно и все происходит так, как положено. Вокруг прыжков через подпространство существовал негласный заговор молчания. С их помощью многие тысячи людей путешествовали по виртуальной галактике. Однако так уж повелось, что распространяться о них было не принято. Каждый, кто принимался за серьезное изучение этого феномена, неизменно натыкался на глухую стену, сделав лишь первые шаги на пути к разгадке. Гиперпрыжки оставались для большинства галактеров загадочным, почти мистическим действом. О них не сообщалось никаких подробностей и в прилагаемом к инсталляционному пакету кратком (даже чрезмерно кратком, по мнению Джорджа) руководстве пользователя. Когда-то Маклафьев пачками проглатывал геймерские журналы, зачитывая их чуть ли не до дыр. Он пытался отыскивать крохи полезной информации на бесчисленных сайтах глобальной сети, посвященных "Галактике". Результаты изысканий разочаровали его. Пестрая палитра эмоций, бесконечное разнообразие мнений, беспорядочный ворох глупых, никому не нужных советов -- вот, что предлагалось вниманию любопытного читателя. И потому, сожалея о впустую потраченном времени, Джордж забросил это занятие. Разумеется, он кое-что слышал о прыжках в случайных, весьма туманных разговорах от других мало знакомых ему галактеров. Обычно замкнутые и немногословные, они всегда с подозрением относились к тем, кто начинал задавать им вопросы, касающиеся тонкостей игры. Излишнее любопытство считалось плохим тоном. Среди близких же приятелей Маклафьева, с которыми он мог запросто поболтать, о чем угодно, не сойдя за невежу, продвинутых геймеров не числилось. Да и к тому же с друзьями с недавних пор он почти совсем перестал встречаться. Собственный же его опыт космических походов ограничивался до сих пор всего-навсего пятью мучительно долгими экспедициями на околосветовых скоростях к ближайшим звездам. Планеты двух из них предстали совершенно голыми и безжизненными. То ли они уже выбыли из игры, заброшенные прежними хозяевами, и позабыты в толще цифрового мироздания, то ли еще не принимали в ней участия, дожидаясь тех, кто взрастил бы на их просторах стремительные ростки разумной жизни. Скучные нагромождения изувеченных вулканическими взрывами скал, мутные лужи морей, жиденькая атмосфера, заполоненная грозовыми тучами, пеплом и пылью. Посланные туда исследовательские зонды не откопали ничего мало-мальски интересно и вернулись ни с чем. Следующая попытка освоения дальнего космоса получилась не намного удачнее и имела весьма неприятный финал. Хотя начиналась та миссия на удивление здорово... Звездолет-разведчик обнаружил молодую, но уже достаточно развитую технически цивилизацию, едва вступившую в эру астронавтики. Кохмеры предстали пришельцам угрюмыми гуманоидами с серой кожей и большими, смешными, похожими на кроличьи, ушами. Их род, весьма плодовитый, а потому и многочисленный, успел освоить не только сушу своего уютного мирка, но и заселить океанские глубины. С первого же взгляда стало понятно, что планета, благоприятная для существования разумной расы во всех отношениях, жестоко страдает от перенаселенности. Предводитель кохмеров -- какой-то чопорный султан в золотой чалме -- долго не желал вступать в переговоры и даже угрожал силой оружия выставить непрошеных гостей вон, пока Джордж вскользь не упомянул об открытых им свободных мирах. Осторожного намека хватило, чтобы разговор принял совершенно иную тональность. А когда Маклафьев предложил назвать координаты в обмен на заключение мирного договора, дело и вовсе пошло на лад. Судя по всему, султану не терпелось снарядить колониальную экспедицию для освоения новых земель, и за счет оттока переселенцев смягчить демографический кризис. Получив предварительное согласие, Маклафьев отправил к Кохмеранду торговый караван. Однако, прибыв после долгого перелета к месту назначения, посольство нашло расу кохмеров вымершей, а планету разграбленной и тихо умирающей в печальном запустении. Возможности же выяснить, что послужило причиной столь незавидной участи, не представилось, -- посланцы Аркадии попали в жестокую переделку. Свора пиратов атаковала беззащитный караван и уничтожила его весь до последней баржи. В другой раз поисковый корабль наткнулся на планету, заселенную разумными насекомыми. Но, увы, к великому огорчению Маклафьева, иби -- муравьи-аборигены -- влачили жалкое существование кочевых племен и увлеченно занимались мелкими клановыми междоусобицами, вовсе не интересуясь тем, что творится у них над головами. Их цивилизация, еще слишком примитивная, находилась на заре каменного века. А потому и в доступе к ней Галактический централ Маклафьеву отказал, строго охраняя священное право первобытных народов на самостоятельную эволюцию. Которое подразумевает среди прочего и невмешательство в их дела куда более развитых инопланетных рас. Ему запретили не только высаживать на Ибистан научные группы, но и вообще находиться на орбите планеты, настоятельно потребовав поскорее убраться от нее подальше. Пришлось беспрекословно подчиниться во избежание неприятностей. А они, несомненно, не заставили бы себя долго ждать, если б требования централа остались не выполненными. Более-менее успешной оказалась лишь последняя -- пятая -- межзвездная экспедиция. Светило, которое Джордж решил посетить, лежало на пределе дальности полета его кораблей. В задуманном предприятии бесшабашного риска присутствовало гораздо больше, чем разумного расчета. Но все же он предпринял дерзкую попытку, и в течение нескольких недель с надеждой следил за тем, как ушедшая в дальний поход эскадра вспарывает носами унылые толщи галактического мрака. Вероятность успешного завершения миссии таяла с каждым днем. Запасы топлива приближались к критическому уровню, а путешествию все не виделось ни конца, ни края. И когда в одно прекрасное утро Эр-А отрапортовал, что дальнейшее продвижение вперед сводит шансы возвращения кораблей на Аркадию к нулю, Маклафьев понял, насколько переоценил возможности своей техники. Он уже собирался разворачивать эскадру к родным причалам, как вдруг Ади доложил, что астронавигационные приборы засекли неподалеку гравитационные возмущения, сходные по параметрам с полем притяжения потухшей звезды. Найти ее сканерами не составило большого труда, равно как и выяснить, что вокруг нее вращается планета. Этот мир -- Галадрим -- был мертв, но еще хранил следы былой славы и величия. Развалины огромных мегаполисов занимали целые континенты и архипелаги островов, связанных некогда меж собою грандиозными эстакадами. Чудовищный катаклизм, погасивший звезду, уничтожил и все живое на ее несчастной спутнице. Буйство безудержного пламени, исторгнутого гибнущим светилом, выжгло атмосферу, испарило моря и океаны. На поверхности Галадрима не осталось ничего, кроме обожженных, оплавленных, искрошенных останков исчезнувшей цивилизации. Роботы Маклафьева долго копались среди городских руин, обшаривая каждый остов дома, каждый подвал, квартал за кварталом, улицу за улицей, город за городом. Джорджу очень не хотелось покидать погибшую планету с пустыми руками. И кропотливый труд его машин принес таки желанный результат. На одиноком островке, затерянном в полярных льдах, сканеры указали на скрытое под толщами снега почти не тронутое всеобщей разрухой здание научного центра. Из его архивов удалось извлечь информационные капсулы с бесценными крупицами знаний канувшей в лету великой и могучей расы. Содержавшиеся в капсулах записи рассказали немного. Но благодаря им гигантский скачок сделала аркадианская энергетика, а в распоряжении армии и флота появились невиданные доселе сверхмощные виды вооружения... Волнение Маклафьева нарастало. Он всегда считал, что гиперпрыжок представляет собой способ практически мгновенного перемещения из одного места Галактики в любое другое вне зависимости от его удаленности, и никак не ожидал, что перелет через подпространство займет столько времени. Так все и должно быть Или в сети возникли какие-то проблемы -- задавал себе вопросы Джордж и не находил на них ответов. -- Может быть, галактический централ перегружен, и доступ к ячейкам его памяти затруднен А может... Маклафьев поперхнулся очередным глотком от неожиданной догадки и закашлялся, прочищая горло. А что, если доступа к Дэйе сейчас и вовсе нет Если владеющий ею геймер, пока аркадианская эскадра пытается пробиться к границам его владений, преспокойно потягивает под тихий шепот дождя за окном кофе в ресторанчике где-нибудь у подножия горных отрогов, умиротворенно взирая на заснеженные вершины Или прогуливается по променаду на океаническом побережье, наслаждаясь пропитанным соленой влагой воздухом Или же просто спит! Передав свои звездолеты в оперативное управление союзникам, хозяин Дэйи мог просто-напросто выключить компьютер и отдаться прелестями подлунного мира, наплевав на виртуальную суету оцифрованной Вселенной. "Еще один великолепный пробел Вашего вос-хи-ти-тельного плана, господин стратег!" -- со злостью поздравил самого себя Джордж и так сдавил ополовиненную жестянку в кулаке, что едва не выплеснул остатки ее содержимого на пол. [/11] Из оцепенения его вывела яркая вспышка, блеснувшая на экране судорогой алого и ультрамарина. Вслед за ней взгляду Маклафьева предстала давно привычная чернота космоса -- прыжок через гиперпространство закончился. И все сомнения разом отпали. На фоне незнакомых созвездий сверкала большим густо-оранжевым шаром с кляксами кроваво-красных и темно-рыжих пятен та самая звезда, имевшая вместо названия лишь буквенно-цифровой код и единственную планету -- Дэйю. "Наверное, мне здорово повезло! -- решил Маклафьев. -- Что ж, и на том спасибо. Не плохо б еще, чтобы ангелы удачи и дальше столь же благосклонно расточали свою щедрость..." Звезда немного превосходила размерами солнце Аркадии, и почти ни в чем, судя по данным анализаторов, не отличалась от него по большинству других параметров. Вот только характер она проявляла куда менее покладистый, о чем свидетельствовало впечатляющее кольцо огненных языков, украшавших корону звезды. Удивительно, что никто не догадался назвать ее Горгоной. Впрочем, никто не удосужился дать ей вообще хоть какое-то название. И Маклафьев решил, что в случае успеха операции, обязательно зарегистрирует в реестре Галактического централа за своей новой звездой это звучное и столь подходящее для нее имя. Ухмыльнувшись, Джордж взялся за изучение текущего положения дел. И после недолгого разбирательства с прискорбием заключил, что могло бы оно быть и лучше. Хотя эскадра и оказалась в непосредственной близости от цели, ей предстояло еще совершить бросок вглубь системы. Дэйя, следуя по извечному пути своего орбитального странствия, находилась по другую сторону от звезды. А значит, чтобы добраться до планеты, нужно потратить еще какое-то время. К тому же, обстоятельства требовали прокладывать курс в обход светила, учитывая его гравитационные поля, напичканные многочисленными ловушками, с которыми вряд ли смогли бы справиться даже лучшие из кораблей Маклафьева. Так или иначе, но проверять их надежность в тисках гравитации незнакомой звезды, вполне способной преподнести любой сюрприз неосторожному навигатору, вовсе не хотелось. Поэтому и кривизну облета Горгоны следовало рассчитать достаточной для того, чтобы свести вероятность всякого рода неприятных неожиданностей к минимуму. Хорошо еще, что враг, наверняка, уже знающий о вторжении в его пограничье, до сих пор не атаковал эскадру. При выходе из гиперпространства ее не встретили упреждающие ракетные удары, не пришлось ей отбивать и наскоки истребителей. Более того, бортовые локаторы, не обнаружили в ближайших окрестностях вообще ни одного корабля. Что выглядело, по меньшей мере, странно. Хозяева поступали весьма неосмотрительно, позволяя противнику почувствовать себя вольготно на чужой территории. Маклафьев, долго не раздумывая, перестроил эскадру в походный порядок. Он вывел на переднюю линию тяжелые корабли, обладающие наибольшей ударной силой, спрятав за этим грозным кулаком цепочку транспортных звездолетов. Фланговое прикрытие должны были осуществлять юркие канонерки. Скоростные фрегаты замыкали строй. Им, оставленным в арьергарде, вменялось в обязанности присматривать за тылами. На тактической карте Джордж фишками отметил узлы траектории движения эскадры, выбрав весьма удаленную от звезды орбиту. И корабли, повинуясь его приказу, двинулись вперед -- навстречу Дэйе. Теперь Маклафьев мог позволить себе ненадолго отвлечься. Непосредственной опасности его конвою пока не существовало, хотя совсем уж расслабляться, конечно, не следовало. Кто его знает, чем обернется такое вот безмятежное спокойствие в следующее мгновение Но его слишком сильно беспокоило сражение, разворачивающееся у оставленной им Аркадии. Ничего не зная о том, что там происходит, он не мог чувствовать себя вполне уверенно. Успех операции возмездия все еще зависел от событий, бушующих на том театре военных действий. До того, как хорги покорят планету, нужно не только высадиться на Дэйю. Необходимо успеть захватить или построить хотя бы одно здание, чтобы поднять на нем свой флаг. "Иначе, все пойдет коту под хвост!" -- опустошенная жестянка полетела в дальний угол и, отскочив с глухим стуком от стены, грохнулась в кучу себе подобных, скопившихся за последние дни в мусорной корзине. "Галактический централ -- завладей им зараженные гнилью мегабайты! -- тут же учует, что некто Маклафьев лишился планетарной базы и, несомненно, с радостью обнулит ему казну, запасы энергии и сырья. Звездолеты перестанут летать и стрелять, замрут танки, в бесполезные куски железа превратятся роботы. Все они в миг станут бестолковыми болванками, годными лишь на мишени для тренировочных стрельб. По крайней мере, в "Билле о правилах" написано, что тотчас после потери базы аннулируется лицензия на доступ к централу. И... (Хлоп! -- Маклафьев откупорил новую банку) валяй в магазин, покупай дистрибутив, да начинай все с самого начала". [/12] Настало время выяснить, что происходит у атакованной свинорылыми захватчиками планеты. Джордж решил, что ничего ужасного не случится, если он удовлетворит свое любопытство сейчас, пока его корабли еще не вышли на боевые позиции для нанесения удара по врагу. Тем более, любопытство-то вовсе не праздное, а позже такой шанс, скорее всего, уже не представится. Алкоголь, постепенно всасываясь в кровь, придавал ему все больше бесшабашной смелости и уверенности в собственных силах. Он посчитал, что может ненадолго оставить плывущие к Дэйе корабли без присмотра. Щелкнув указателем курсора на расположенной в центре панели управления иконке с изображением Аркадии, Маклафьев вывел на экран вспомогательное демонстрационное окно... ...и остался вполне доволен увиденным. Первого же взгляда хватило, чтобы убедиться: развязка наступит еще очень нескоро. Разумеется, флот хоргов обеспечил себе господство на ближних подступах к планете. Красноречивым свидетельством тому являлись безжизненные обломки боевой пограничной станции, видневшиеся далеко позади занявших низкоорбитальные позиции вражеских крейсеров и линкоров. Одна за другой уносились к поверхности ракеты, ливнем обрушивались залпы бластерных батарей. Однако планета с не меньшей яростью отвечала ударом на удар, посылая в противника тучи пылающих сгустков сверхконцентрированной энергии. Ослепительные вспышки взрывов заградительного огня расцветали то тут, то там, заставляя неуклюжие, громоздкие звездолеты противника постоянно маневрировать. Немалого труда им стоило уворачиваться от несущихся снизу зарядов и далеко не всегда удавалось сделать это удачно и вовремя. Маклафьеву не пришлось приглядываться, чтобы различить серьезные повреждения на корпусах многих кораблей. Один из них, изрядно потрепанный в бою, пытался покинуть ставший для него слишком опасным сектор. В обшивке кормовых отсеков крейсера, похожего на огромную консервную банку с дюжиной наростов орудийных башен, разбросанных в беспорядке по округлым бортам, зияли черные дыры пробоин. Его изрешеченные осколками двигатели не вытягивали нужной для поспешного отступления скорости, и гигант, словно тяжело раненый зверь, из последних сил отползал с передовой, изредка огрызаясь плевками плазменных пушек. -- Добить! Добить его! Поддайте огоньку! -- закричал Джордж. И в тот же миг, словно артиллеристы услышали своего генерала, наземные батареи разразились в сторону крейсера дружной очередью залпов. Нервно дернувшись, корабль окончательно потерял ориентацию в пространстве. Его отбросило в сторону, и он всей своей грузной тушей вписался в расположившийся рядом линкор, высланный ему на подмогу. Раздался протяжный рокот, наполненный скрежетом разрываемого металла. После столкновения звездолеты стали неуправляемы, двигатели их заглохли. Обреченные монстры беспомощно замерли на месте, прижавшись друг к другу, и тут же были поражены прицельным огнем с поверхности. Заряд, выпущенный бластерной гаубицей, пробил бронированную обшивку крейсера, и мощнейший взрыв разорвал оба корабля на куски. -- О-ля-ля! Браво! -- Маклафьев победно вскинул руки и подпрыгнул в кресле. Затребовав информацию о потерях, он с гордостью обнаружил, что уничтожено уже пять хоргианских кораблей ударного класса. Кроме того, сбитыми числились с десяток звездолетов поменьше. Такой урон, конечно, никак не мог повлиять на исход сражения. Но цифры указывали на ожесточенное и грамотное сопротивление вторжению. Быструю высадку на Аркадию агрессору провести не позволили. О том, что попытка выбросить десант уже предпринималась, говорила все та же статистика: у свинорылов имелись потери в сухопутных подразделениях. Дабы удостоверится в том, что его последнее предположение верно, Джордж переключил режим вспомогательного окна. Теперь оно представляло происходящее на поверхности атакованной планеты. И действительно, он быстро обнаружил следы высадки, к его удовольствию, бесспорно указывающие на ее полный и бесславный провал. Небольшая равнина к югу от столицы, запертая с одной стороны горным хребтом, с двух других отсеченная изгибом реки, так, что единственным возможным направлением движения являлась дорога к городу, оказалась усеяна многочисленными дымящимися обломками боевой техники. Здесь громоздились растерзанные взрывами корпуса тяжелых танков, обожженные остовы штурмовых роботов, искореженные, с оплавившейся броней скелеты боевых машин пехоты и бронетранспортеров. У подножия гор лежал вдребезги разбитый десантный бот, вероятно, подстреленный еще в воздухе до посадки. Судя по количеству перемолотого в заварушке железа, ботов было несколько. Верно, остальным удалось-таки удрать, подобрав остатки десанта. Между прочим Маклафьев отметил, что место для высадки выбрано откровенно неудачно. Либо рогоносный адмирал, кичащийся непобедимостью своих армад, не отличался на самом деле особыми талантами военачальника, либо сделать лучший выбор хоргам помешали. Так или иначе, равнина после того, как саперы подорвали единственный соединяющий ее с противоположным берегом реки мост, превратилась в ловушку для вражеского десанта. Дорогу к городу закрывала мощная крепость, пушки которой жестоко разделались с лишенными возможности тактического маневра и перегруппировки десантниками. Присутствие противника обозначалось лишь в воздухе, где не прекращалось противоборство аркадианской авиации и хоргианских яйцеобразных истребителей. Элепсоиды небольшими группами врывались в атмосферу, атаковали намеченные цели и вновь уходили в припланетный космос, спасаясь от преследования самолетов-перехватчиков. Они всячески старались избежать воздушного боя, будучи менее приспособленными к нему. Однако когда их вынуждали драться, сражались отчаянно и храбро. ... Из прихожей послышалась трель звонка. Новый звук среди воя и грохота, исторгаемого динамиками, испугал Маклафьева. Ему показалось, что прозвучал сигнал тревоги, посылаемый эскадрой, о которой он почти вовсе забыл. Случилось нечто ужасное, непоправимое! -- забеспокоился он. Пока его внимание занимали события на Аркадии, враг незаметно подкрался и атаковал конвой Если так, то ему ничего не стоило разом обратить ситуацию в свою пользу, сделав ее безнадежной для забывшегося горе-стратега. Джордж моментально свернул вспомогательное окно, и перед ним вновь засияла в ослепительном великолепии протуберанцевого одеяния Горгона. Звук повторился, однако, ничего особенного на экране не происходило. Все также, четко придерживаясь курса и заданного порядка, двигались звездолеты, приближаясь к Дэйе, диск которой уже выплыл из-за взлохмаченной звезды. И все также никто не пытался на них напасть. Значит, не тревога! Вновь зазвенел мелодичный перелив, и до Маклафьева, наконец, дошло, откуда доносится встревоживший его звук. "Ну, уж нет! Ко всем чертям процессорной преисподней! Кто бы там ни явился, ему не судьба переступить порог". В дверь звонили еще несколько раз, но Джорджа это уже не беспокоило. Он нацепил наушники и добавил громкости. [/part"4"] [/rem: ...Обязуюсь чтить букву и дух "Билля о правилах", соблюдать его положения и содействовать соблюдению их другими. Ибо только так может быть достигнуто справедливое равенство всех и каждого на просторах виртуальной Галактики. И пусть настигнет меня заслуженная кара, если я, обесчестив себя, преступлю данный мною обет... (Из "Клятвы галактера", Приложение 1 к Лицензионному соглашению) /rem off] [/13] ...Внимание Маклафьева занимал небольшой аппарат, появившийся на некотором удалении от эскадры, приблизившийся к ней и двигавшийся теперь тем же курсом по направлению к Дэйе. Сперва Джордж решил, что перед ним вражеский разведчик. Однако действия корабля вовсе не напоминали разведывательный рейд: тот просто летел рядом, уравняв скорости, смело подставляя свои белоснежные борта под прицел орудий аркадианских звездолетов. К тому же, стоило учесть весьма скромный размер и необычный внешний вид аппарата. Скорее можно было подумать, что это прогулочный катер или исследовательский бот, нежели военное судно. Формой незнакомец напоминал узкое вытянутое веретено, устремленное одним из заостренных концов вперед. На другом конце, чуть укороченном и приплюснутом, находились четыре цилиндра двигательных установок. А над ними... Джордж с искренним изумлением долго рассматривал то, что там располагалось, и никак не находил разумного объяснения. Поразительно, но у космического веретена имелся самый настоящий парус. Треугольное белое полупрозрачное полотнище держалось на очень длинной и словно тростинка тонкой мачте, укрепленной на корпусе корабля. Удивительный парус украшала нанесенная алыми штрихами эмблема в виде пирамиды, рассеченной зигзагом молнии. Впрочем, парусник выглядел вполне мирно, и Маклафьев попробовал все-таки установить с ним связь, послав в эфир свои позывные и запрашивая идентификацию незнакомца. И без задержки получил ответ. -- Приветствую тебя, благородный воин, хотя мне и неприятно всякое общение с чужаками, -- произнес мягкий тихий голос, и в окне интеркома появилось изображение собеседника. Точнее, сквозь клубящуюся туманную дымку отчетливо различались лишь его глаза. Большие бледно-голубые глаза с начисто лишенными ресниц веками. -- Но раз уж ты посмел обратиться ко мне, помни, если бы мне не захотелось выслушать тебя, наш разговор не состоялся бы. Да ты и вовсе бы не заметил моего присутствия. -- Очень уж любопытная конструкция у твоего корабля, -- заговорил Маклафьев, задетый пренебрежением, сквозившим в словах "туманного капитана". -- Мне обидно было бы уничтожить его, не узнав о нем побольше. -- О-о-о! -- протянул тихий голос. -- Ты бы не смог причинить ни капли вреда моему галеону, даже если бы употребил всю несомненно ужасающую огневую мощь своего флота. -- Да ну! Хочешь сказать, что козявочка не сгорит после первого же залпа боевого бластера -- Не в моих принципах объясняться с каждым встречным, но позволю себе сделать исключение для такого смелого воина и поставить тебя в известность, что "Стальная игла" лишь кажется беззащитной. Она значительно более опасна для твоих кораблей, чем они для нее все вместе взятые. -- Ой! Как же стра-а-ашно... -- едва сдержавшись от хохота, протянул Маклафьев и скорчил рожу, пытаясь изобразить отчаяние ягненка, ведомого на заклание. -- Но что-то я не вижу у твоего парусника пушек... -- Пушки ему не нужны, -- таинственный собеседник оставался спокоен. -- У меня на борту есть другое оружие, мощное и смертоносное. Его приходится использовать редко и, поверь, с большой неохотой. Вражеское же нападение мне не страшно. -- Так уж и не боишься ничего! -- Если хочешь, проверь сам. Правда, мне совсем не нравится, когда в меня стреляют, но на этот раз постараюсь стерпеть. Попробуй! Стреляй же! Маклафьев почувствовал себя не только заинтригованным, но и в немалой степени уязвленным. Поэтому он без колебаний отдал приказ одному из фланговых фрегатов эскадры открыть огонь по странному веретенообразному кораблю. -- Прощай незнакомец, -- улыбнулся Джордж, нисколько не сомневаясь, что от причудливого летательного аппарата не останется даже обломков, которые можно было бы назвать крупными. Его фрегат выпустил в направлении "Стальной иглы" несколько ракет и прерывистую очередь энергетических импульсов... И произошло нечто необъяснимое. Ракеты и сгустки энергии попали в цель, ...прошли сквозь нее, словно по пустому месту, ...и исчезли в черноте космоса далеко позади парусника. -- Вот это да! -- выдохнул Маклафьев, не веря своим глазам. Может, джин-тоник, вконец задурманив голову, сыграл с ним злую шутку -- Как же так получилось! Глаза, укутанные в дымку, чуть сузились, заулыбавшись. -- Нельзя убить тень... Твой вопрос останется без ответа. У меня довольно жесткая система принципов, обусловленная, кстати, не только моими желаниями и потребностями. -- Да кто же ты, свались все сетевые бесы тебе на голову! -- А что, если перед тобой сейчас один из этих бесов -- Хватит! -- крикнул Маклафьев, но его окрик сорвался на хрип, и он почувствовал себя как-то неуютно. -- У тебя волшебный галеон и прорва чудны"х принципов... Ты, верно, какой-нибудь супергалактер. Чего тебе от меня-то надобно -- кисло закончил Джордж уже без прежней уверенности в голосе. -- О, нет! Только не галактер! -- взмолился "туманный капитан", и его глаза округлились. А затем он торжественно представился: -- Блуждающий странник, равный среди равных священного братства. Наш орден весьма немногочислен и надежно сокрыт от посторонних. Немногие слышали о его существовании. И совсем уж единицам доводилось повстречать кого-то из нас в этом заключенном в провода и металл мире нереальной реальности. Имя мое тебе знать не положено. Величайшее табу -- назваться чужаку. -- Как нельзя показывать чужому свое лицо -- вставил Маклафьев. -- Правильно. Таков закон. Непосвященные достойны видеть лишь то, что позволяет нам видеть их. То есть глаза. -- И все же мне не ясно, почему ни с того ни с сего именно я удостоился столь великой чести говорить с Блуждающим странником -- попробовал поддеть собеседника Джордж, еще не решив, стоит ли ему посмеяться над услышанным или же воспринять слова незнакомца всерьез. -- Мне интересно, -- едва различимо прошелестел голос странника. -- Смыслом своего существования в Галактике мы видим познание высших законов виртуального мира. Мы не играем в игру, хотя и живем в ней. Братья ордена не геймеры. У нас нет собственных планет. Мы не строим цивилизации и не ведем войн. И нам претит вмешиваться в ваши мелкие междоусобные дела. Мы только наблюдаем, накапливая знания. -- Но это же невозможно, -- выпалил Маклафьев. -- Ведь есть "Билль", есть Галактический централ... -- И есть орден Блуждающих странников, -- слова "туманного капитана" исполнились неподдельного пафоса. -- Принимая на веру строгость и незыблемость правил и авторитет централа, прими также и наше существование. Пауза получилась недолгой, но многозначительной. Незнакомец, дав собеседнику секунду, чтобы прочувствовать глубокий смысл последней фразы, продолжал: -- Тем более что ты сам сыграл не по правилам, найдя способ обойти их, и в полной мере на собственном опыте осознал, что централ далеко не всемогущ и не всеведущ. -- Откуда тебе известно... -- начал было Маклафьев, но прикусил губу. Разговор грозил перейти в опасное русло. И потому он попытался сменить тему. -- А какой же великий закон ты собираешься познать здесь -- Собственно, твое маленькое преступление привлекло меня только фактом того, что оно имело место. Мне не впервой сталкиваться с подобными явлениями. Интересны последствия, -- глаза странника закрылись, а голос стал громче, и в нем зазвучал острый холод стали. -- А предвидеть их не сложно. Обманом ты пытаешься исправить положение, которое представляется тебе безнадежным. Но только кличешь новую беду... Приближается буря... О, ни слова более! Законы братства запрещают мне продолжать. -- Что за чушь ты несешь! Какая еще буря! -- Как, думаешь, мне удалось найти тебя Не воля слепого случая привела сюда "Стальную иглу". После того, что ты натворил, заметить твой след оказалось проще простого. Нужно было только внимательно посмотреть и, увидев, понять. -- Ты посмотрел, увидел, понял... И хочешь меня о чем-то предупредить Не так ли Или... -- Хватит! -- прервал его странник. -- Мною итак произнесено непозволительно много. У меня нет возможности, -- да и желания тоже! -- помогать тебе: пусть каждый останется со своей судьбой наедине. Мой удел лишь наблюдать... Смотри, твой флот, кажется, прибыл к месту назначения. Теперь мне не следует отвлекать тебя... Окно интеркома свернулось, а галеон исчез, будто бы и не было его вовсе, оставив Маклафьева в растерянном недоумении. Гадая о том, что имел в виду загадочный незнакомец, Джордж изменил угол обзора. И перед ним открылся вид на огромный, закрывавший собою большую часть экрана диск Дэйи, затянутый серо-голубой завесой облаков, сквозь которую кое-где проблескивала водная гладь. Эскадра беспрепятственно достигла цели. Лишь безумец мог позволить чужим боевым кораблям так близко подойти к своей планете. Но случилось именно так. Не встретив никакого сопротивления, звездолеты заняли орбитальные позиции. И замерли в ожидании дальнейших распоряжений. Неужели планета мертва, покинута геймером, бросившим наскучившую ему игру или побежденным в сражении Или хорги разбомбили ее и отправили корабли к Аркадии уже от безжизненного мира Однако сомнения развеялись, стоило Маклафьеву настроить поисковую аппаратуру на режим глубокого сканирования. То, что не смогли рассмотреть обычные локаторы, с легкостью отыскали массометрические сканеры. На тактической карте тускло засветились красные огоньки: хозяева не преминули таки выслать делегацию для встречи пришельцев из дальнего космоса. Дэйлянские корабли расположились на самой границе атмосферы, преграждая эскадре прямую дорогу к планете. Вот только преграда эта не выглядела сколько-нибудь серьезной. Встречающая группа состояла всего-навсего из трех звездолетов. Анализаторы сканеров определили их класс -- дредноуты. Древние, громоздкие, медлительные, плохо вооруженные и слабо защищенные! От локационных лучей корабли скрывал энергетический экран, проецируемый с поверхности Дэйи. Уж не парламентеры ли, -- усмехнулся Маклафьев, -- которые прибыли с актом о капитуляции и готовы торжественно вручить ключи от покорившегося мира -- Позволь заметить, -- промурлыкал вдруг в наушниках знакомый мягкий тихий голосок, -- это не весь местный военный флот, насколько можно судить, наскоро ознакомившись с обстановкой. У них есть еще один... маленький кораблик... Слова странника затихли, растворившись в назойливом потрескивании эфирных помех, также неожиданно, как и возникли из ниоткуда. [/14] Маклафьев атаковал. Шквал огня обрушился на тот небольшой объем кажущегося пустым пространства, где по данным сканирования затаился противник. Но защитный экран без особого напряжения выдержал удар, лишь легким фиолетовым бликом откликнувшись на яростную мощь поглощенной им энергии бластерных зарядов. Еще пара залпов также не принесла никакого ощутимого результата. Ответом на них стало все то же невозмутимое свечение экрана да две миниатюрные ракеты, вынырнувшие из-за него. Они словно разозленные осы метнулись к ближайшему крейсеру, только что выпустившему струю огня в сторону замаскированных дэйлянских кораблей. Во главе конвоя находился старый, но все еще могучий, не раз испытанный на прочность в сражениях с пиратами, "Геркулес". Его грузный, похожий на большую пухлую грушу корпус усеивали многочисленные прорези бойниц, а по бокам дыбились увесистыми гроздьями подвески артиллерийских турелей. Несмотря на почтенный возраст, он все еще представлял серьезную угрозу для любого неприятеля. По крайней мере, так считал Маклафьев. А потому и выдвинул "Геркулеса" вперед, дабы тот при необходимости прикрыл собою эскадру. Вот он-то и стал мишенью для вражеских ракет, которые с такой прытью накинулись на него, что ветеран просто не успел вовремя среагировать на их появление: уклониться от удара либо сбить на подлете. Они ужалили его в правый борт, распоров бронированную обшивку. Хриплым басом пророкотал сдвоенный взрыв, и верхние палубы "Геркулеса" охватило пламя. "Кому-то придется здорово заплатить за эту выходку!" -- Маклафьев стиснул зубы и заколотил кулаком по столу, выпуская пар. Он отвел горящее судно в сторону от опасной зоны и отправил к нему несколько ремонтно-спасательных шлюпок, чтобы они помогли экипажу справиться с пожаром и на скорую руку залатать пробоины. В отместку аркадианские звездолеты выплеснули на неуступчивого противника настоящий ракетный ливень. Тщетно! Большинство ракет сгорело, достигнув энергополей защитного экрана. А те немногие, которым чудом удалось их преодолеть, потеряли ориентацию и целей не нашли, что еще больше разозлило Маклафьева. Обстрел пришлось прекратить, чтобы не истощать арсеналы кораблей. Пустяшное на первый взгляд препятствие обернулось вдруг назойливой проблемой. Чуть поразмыслив и высосав из жестянки последние капли джин-тоника, Джордж рассудил, что нет необходимости тупо ломиться в накрепко закрытые дубовые двери, когда стены дома сделаны в лучшем случае из оберточной бумаги. Зачем возиться с несчастными дредноутами, которым давно пора на свалку, в ущерб основной задаче Не пора ли переходить к главному блюду "Одно другому не мешает", -- подытожил он цепочку несложных умозаключений. И корабли эскадры вновь пришли в движение. Крейсеры отступили от "осиного гнезда" на представлявшиеся безопасными позиции и выстроили осадную полусферу. Три фрегата в сопровождении вспомогательных катеров, удалившись от сектора, где развернулся бой, взялись за орбитальную разведку, чтобы найти на поверхности планеты наиболее выгодное и безопасное место для высадки десанта. Как только оно будет обнаружено, транспорты приземлятся и начнут выгружать войска. Даже если не удастся прорвать вражеский кордон в космосе. Тем временем замаскированными звездолетами противника занялись аркадианские истребители. Стаей кровожадных хищников, предвкушающих скорую добычу и раззадоренных ее близостью, они сорвались с платформ авианосцев и устремились в атаку. Маклафьев решил, что броня этих крошечных, юрких двукрылых боевых машин достаточно прочна для того, чтобы они смогли проникнуть за барьер силовых полей защитного экрана, избежав серьезных повреждений, а высокая скорость и маневренность позволят увернуться от вражеских ракет. Передовое звено истребителей стремительным броском пропороло экран, залившийся на этот раз багрово красным заревом. Остальные закружили суетливую круговерть снаружи, ожидая результата первой попытки. Атака оказалась успешной. Истребители, прорвавшиеся за энергощит, сходу расстреляли ближайший дэйлянский дредноут. Не успела еще погаснуть зарница взбесившихся от напряжения силовых полей, как мнимую пустоту за ними расцветила яркая вспышка взрыва. Одна из тусклых красных отметин на тактической карте, мигнув, погасла. Маклафьев взревел боевым кличем воинственного дикаря, смертельно ранившего заклятого врага и уже занесшего копье для последнего удара. Теперь ему ничто не мешало бросить в бой все остальные истребители. Корабли неприятеля поспешили ретироваться, но, даже выжимая все возможное из ускорителей маршевых двигателей, не сумели оторваться от настойчивого преследования. Их хватило еще лишь на несколько отчаянных беспорядочных залпов и неприцельных пусков ракет. Ни то, ни другое не причинило урона атакующей стороне. Попытка спастись провалилась. Попав в тесное кольцо окружения, оба дредноута почти одновременно взорвались, изрешеченные бластерами истребителей. Итак, с кордоном покончено. Но расслабляться все же рановато, -- заметил про себя Джордж. Не известно еще, какие сюрпризы ожидают впереди. Кстати, добавил он, продолжая беззвучный монолог, самое время присмотреться к планете повнимательнее. Тем более, что корабли, посланные в разведку, уже успели сделать полный виток по орбите вокруг Дэйи... На гористом континенте, занимающем целое полушарие, и десятке крупных островов в глубине океана имелись несомненные свидетельства присутствия высокоразвитой цивилизации. Здесь были города. Большая их часть лежала в руинах, обугленных, иссеченных страшными шрамами войны, усеянных грязными язвами воронок. Другие погибли или погибали, придя в упадок от неухоженности и воцарившегося беспорядка. И все же кое-где еще теплилась жизнь. То в одном, то в другом месте Маклафьев замечал, как вяло, будто нехотя, крохотные фигурки рабочих и техников копаются в развалинах зданий. В отдаленных провинциях в деревенской глуши фермеры, словно ничего не ведая о катастрофе, постигшей их мир, размеренно трудились на полях, не тронутых пламенем сражений. Единственная гидроэлектростанция, которую дэйлянам удалось-таки восстановить после варварских бомбардировок, хотя и несла на себе очевидные следы попаданий бомб и снарядов, худо-бедно снабжала энергией немногие уцелевшие объекты жизнеобеспечения и правительственные учреждения. А в центре столицы над Капитолием все еще развивалось желтое с черной поперечной полосой знамя. Маклафьев, с интересом разглядывая разрушенный мир, искренне посочувствовал его судьбе. Впрочем, -- тут же осек он себя, не давая опуститься до сентиментальной жалости, -- как раз сейчас его с лаской и нежностью выпестованную Аркадию свинорылые выродки превращают вот в такое же уродливое месиво. И враг пришел отсюда! "А значит, я должен быть жестоким и беспощадным. И я буду таким!" -- клятвенно пообещал Джордж и двинул вперед ударные звездолеты, готовясь начать орбитальный обстрел Дэйи. [/15] Пропищал сигнал вызова, замигал индикатор интеркома. Что ж, приговор подписан, так пусть приговоренный воспользуется правом на последнее слово. -- Ты все равно обречен, -- заявил первым делом Джордж, еще не успев толком рассмотреть возникшее в окне видеосвязи изображение. А когда пригляделся, с сожалением обнаружил совсем не то, что ожидал. Перед ним красовалась вовсе не свинорылая морда хорга! Впрочем, и лицом назвать это можно было лишь с большой натяжкой. На экране появился блестящий металлом блин с решеткой динамика на месте рта, большими круглыми бляшками матовых линз вместо глаз и пучком антенн над выпуклой пластиной, имитирующей лоб. Дэйя оказалась миром роботов. -- Что тебе надо -- Все верно! -- задребезжал дэйлянин механическим голосом и потешно попытался скопировать облегченный выдох. -- Ты не хорг! -- Ну, разумеется! Хотя это ничего и не меняет... Планету заселяли не четырехглазые рогачи. Но ее раса, наверняка, прислуживала их Империи. Вольно или по принуждению, - сейчас уже не имело никакого значения. Как бы там ни было, на Дэйе враг. И его нужно уничтожить. -- Может, и нет, как знать... -- проговорил робот. -- Мне стало ясно, что ты не хорг, когда удалось подстрелить крейсер. Имперский корабль от взрыва даже одной такой ракеты раскололся бы как орех. А твой выдержал удар и сумел самостоятельно выйти из боя. Поздравляю, у тебя классные звездолеты! А те громилы только и впечатляют что размерами да количеством пушек. Защита же у них никудышная. Их задача -- нагнать страху. Я и сам попался на такой вот трюк.... Кстати, называй меня Мехкрэшером. -- Так, значит, хорги исполосовали твою планету! -- Маклафьев сделал вид, что не заметил явного желания робота завести знакомство. -- Что же тебе помешало превратить их флот в ореховый пудинг с такими-то ракетами -- О, у меня их ракеты! Они ремонтировали недавно здесь корабли перед дальним походом и впопыхах забыли несколько штук. Когда появилось сообщение о приближении чужой эскадры, мне сперва пришло в голову, что рогатые боровы вернулись за своим добром. И я выслал им посылочку навстречу... Да и ты, как я вижу, тоже не с гуманитарным грузом прибыл. -- Еще бы! Пока ты тут разглагольствуешь, хорги измываются над моей старушкой Аркадией. Что мне очень даже не по нраву. Я ужасно огорчен и чертовски рассержен! И потому, думается, имею полное право -- и достаточно оснований -- напасть на любой из их миров. Мне приглянулся этот... -- Но ты ошибся! Дэйя не принадлежит им... -- проскрипел робот. -- Однако хоргианские звездолеты преспокойно швартовались здесь для починки, а потом именно отсюда отправились к моим границам. И ты будешь утверждать, что Дэйя не входит в состав их Империи -- К несчастью, так оно и есть, -- Мехкрэшер покачал головой, отчего венчавшие ее пучки антенн всколыхнулись и закивали, словно подтверждая сказанное роботом. -- Однажды хорги налетели огромной ордой и сожгли почти все. Потом заявили, что Дэйя -- имперский форпост, что должна платить императору дань и прикрывать рубежи его владений. А если меня такое предложение не устраивает, то они готовы найти другого хозяина для планеты. Поначалу я перевел дух и посчитал, что легко отделался. Мне обещали технологическую и военную поддержку. И даже -- в будущем -- участие в делах Империи. Но помощь свелась к тому, что посреди развалин мне смонтировали проектор энергощита для маскировки кораблей в ближнем космосе да пособили подлатать кое-какие постройки. Зато опустошили казну, забрали запасы сырья и конфисковали все мало-мальски годные для боевых действий звездолеты и военную технику. -- Ах-ах! Какая жалость... -- Маклафьев плевать хотел на все невзгоды дэйлянина, а потому не скрывал злорадного сарказма. -- Мне, к слову, тоже рисовали радужные перспективы имперского протектората. Но я желаю иметь свой собственный мир. Только мой! Чтобы никто другой, кроме меня самого, не смел распоряжаться на нем. И Дэйя, за неимением других вариантов, вполне подходит. Значит, мы будем драться. А не трепать языками! Последнюю фразу Маклафьев просто-напросто проорал в микрофон. Увы! Заранее рассчитанный психологический удар не принес ожидаемого результата. По крайней мере, исполненная безразличия железная маска Мехкрэшера никак не отреагировала на выпад. Тогда Джордж добавил уже спокойнее: -- Я открываю огонь. -- Постой, -- робот оставался невозмутим. -- Этого не понадобится... -- Нет уж, без драки нам никак не обойтись! -- оборвал его Маклафьев. -- Но ты не дослушал, -- продолжал скрежетать дэйлянин. -- Насколько я понимаю, тебя прижали к стенке. И коли приходится поторапливаться, времени мало. Пока мы будем сражаться, оно может иссякнуть вовсе. А тебе ведь нужно еще успеть заложить базу на планете. Иначе -- пшик! Робот так и произнес -- пшик! Словечко больно царапнуло по самолюбию Маклафьева -- говорящий железный ящик, торчащий в окне интеркома, верно толковал ситуацию. Почувствовав себя задетым за живое и решив, что пора заканчивать переговоры, Джордж в ярости мотнул головой и щелкнул несколько раз кнопками мышки, набрасывая лассо выделения сразу на все корабли эскадры, чтобы одним движением указательного пальца правой руки, напряженно лежащего на нужной клавише, бросить их в атаку. Но тут робот очень миролюбиво добавил: -- Я сдам тебе планету без боя. -- Что еще за ерунда! -- выпалил Маклафьев, ожидая подвоха, однако, клавишу не нажал, откладывая начало штурма. -- Мы будем драться! -- Да что ты заладил одно и тоже! Я же сказал, что генерального сражения не потребуется. Можешь спокойно высаживать десант и оккупировать Дэйю. Она твоя. По правде говоря, мне изрядно надоело болтаться на задворках свинарника хоргов. Да и сама игра порядком наскучила. Я давно подумывал, уж не уничтожить ли планету самому, но тут появились твои корабли... А если тебе все же не терпится подраться, то давай встретимся в честном поединке. После того, как ты обустроишься на новом месте. Такого Маклафьев не ожидал. От удивления он даже не нашелся, что ответить роботу. Слова, подготовленные для сопровождения штурмовой операции, сразу стали ненужными. Теперь требовались совсем другие, но их-то как раз и не оказалось под рукой. Он смог только неуверенно кивнуть в знак согласия: предложение выглядело весьма привлекательно. [/part"5"] [/rem: ...и гордимся тем, что наша игра стала великим социальным явлением. Вы говорите, она калечит людей. Разрушает их психику, вызывая привыкание, подобное наркотическому. Развивает маниакальную привязанность. Неправда! Мы утверждаем, что игра спасает общество, оберегает человека от самого себя. Она дает выход накопившейся в людях агрессии, направляя ее в мир виртуальной реальности, а значит, уводя из-под удара все то, что окружает нас на самом деле, что мы любим, то, чем мы дорожим... (из доклада вице-президента корпорации "СпэйсБайт" Р. Корнуолла правительственной спецкомиссии) /rem off] [/16] Высадка десанта получилась совсем не такой, какой Джордж представлял себе операцию по захвату чужой планеты. Все прошло как-то уж очень буднично и уныло, словно выполнялись рутинные тренировочные упражнения на полковых учениях. Ожидаемого триумфа он не добился. Не пришлось ни выжигать огнем бластерных батарей плацдарм для приземления, ни наносить по укреплениям противника ракетно-бомбовые удары, вселяя в его солдат смертельный ужас, обращая их в паническое бегство. Не нужно было ни убивать, ни разрушать. В итоге действо, обещавшее массу острых ощущений и изрядную порцию адреналина в кровь, не доставило ему никакого удовольствия. Что ж, главная цель достигнута -- и на том спасибо! ...Не забывая об осторожности и держа в уме запасной план на случай предательства своего нового металлического знакомца, Маклафьев выбрал большое, ровное, почти правильной квадратной формы поле неподалеку от дейлянской столицы. Первым делом он посадил в его углы четыре фрегата. Выпустив пучки растопыренных во все стороны стабилизаторов, корабли опустились на лапы посадочных опор, заняв указанные позиции, и застыли черными столбами сторожевых башен, облаченных в мощную броню и защитный экран блокирующих энергополей. Их стройные, устремленные в небо заостренными иглами носовых обтекателей силуэты возносились намного выше верхушек самых высоких деревьев соседних рощиц. Вся округа -- как на ладони, ближние подступы к лагерю -- под прицелом корабельных орудий. Если враг и попытается ударить исподтишка, его вовремя заметят и уничтожат. Теперь, когда безопасность высадки уже не вызывала серьезных опасений, настала очередь спускаться десантным транспортам. Один за другим они сошли с орбиты и вереницей устремились к поверхности. Достигнув ее, каждый корабль укладывался на брюхо и раскрывал свое нутро. Створки люков, прикрывающие выходы из трюмов, раздвигались, освобождая проход. По вытянувшимся наружу трапам, громыхая железом ступней, зашагали боевые роботы, рыча и лязгая гусеницами, выкатились танки. Пока военные занимались организацией круговой обороны, на поле высыпали рабочие. Выбравшись наконец-то из тесных трюмов и обретя вновь землю под ногами, они, не мешкая, с невероятным азартом принялись за дело. Маклафьев приказал им перво-наперво строить командный центр, и работа закипела. Был отмерен участок, необходимый для возведения здания, заурчали землеройные аппараты и подъемники, готовя котлован, на автокарах к стройплощадке подвезли материалы. Группа техников, выволочив наружу внушительную груду разнообразного оборудования, начала монтировать походный генератор. Другие, повозившись шумно гомонящею гурьбою над выкрашенными в цвет грязного песка ящиками и россыпью извлеченных из них деталей и блоков, установили мачту, увенчанную лепестками солнечных батарей. Тем временем к лагерю стали подходить местные жители. Они бросали дела на фермах и в городе и неспешно отправлялись к месту сбора. С высоты орбитальной разведки их силуэты, движущиеся далеко внизу, ничем не отличались от силуэтов таких же крестьян или служащих, которых Джордж видел на других планетах. И только сейчас ему удалось по-настоящему рассмотреть дэйлян. Они оказались роботами-андроидами, да к тому же довольно потешными. Блестящие тощие фигурки из железа с тонюсенькими ручками и ножками и непропорционально большими шарами голов. Аборигены забавно вышагивали по дорогам, неловко задирая трубчатые сочленения ног, заменявшие им колени, и размеренно покачивая из стороны в сторону всем своим неуклюжим механизмом. По уговору с Мехкрэшером Джордж получил право завербовать из них помощников для обустройства базы. Остальных предполагалось уничтожить. Точнее, как выразился главный робот этого странного мира, демонтировать. Однако, когда Маклафьев присмотрелся к сбивающимся в кучки механическим дэйлянам, обреченным на гибель, ему стало их до того жалко, что он решил забрать всех до единого -- может, на что и сгодятся! -- хотя и отдавал себе отчет в том, что такое массовое пополнение потребует немалых дополнительных расходов. В армии Маклафьева захватом пленных и вербовкой персонала занимались солдаты спецназа. Раньше им нечасто доводилось применять подобные навыки на практике, но сейчас у них появилась как раз такая работенка. Небольшая команда спецназовцев поспешила покинуть выкрашенную в хаки походную палатку, разбитую у дороги, стрелой протянувшейся через занятое аркадианцами поле к столице, и вклинилась в толпу аборигенов. Дюжие плечистые молодцы в маскхалатах-хамелеонах были на целую голову выше дэйлян и почти вдвое шире в плечах. Своими мускулистыми ручищами они могли бы без труда обхватить сразу пару роботов и, верно, одним усилием могучих грудных мышц превратить их в кучку металлических запчастей. Солдаты бесцеремонно хватали андроидов, выстроившихся перед ними в цепочку, за бока и безжалостно трясли каждого до тех пор, пока небольшой желтый жетон с черной поперечной полосой, прикрепленный к груди робота, не отваливался. Молодецкая забава выглядела со стороны просто отвратительно. Джордж не предполагал, что его элитные бойцы способны на такую вот беспричинную жестокость. Прежде ему несколько раз приходилось использовать спецназ для вербовки захваченных в плен пиратов. Но тогда процедура ограничивалась тем, что его ребята просто срывали с пленных жетоны с символами пиратских кланов и цепляли им аркадианские знаки различия. На этот же раз почему-то получилось иначе. У несчастных роботов, безропотно переносящих экзекуцию, от встряски вместе с жетонами отваливались не только антенны, торчащие из головы, но и многие другие узлы и детали, в том числе руки и ноги. Получив новый -- изумрудный с белой звездой -- жетон, изувеченные андроиды подбирали с земли отпавшие части тел и невозмутимо прикручивали их на место. Затем, как не в чем ни бывало, направлялись туда, где требовалась подмога в строительстве, и деловито включались в работу. И помощь их пришлась весьма кстати. С отвращением наблюдая за бесчинством спецназа, Маклафьев не терял времени даром. Требовалось как можно скорее обустроить лагерь, и он, не считаясь с немалыми финансовыми затратами, заложил фундаменты продуктовых складов и казарм, госпиталя, автозавода и ремонтных мастерских. Техники установили еще целую шеренгу мачт и хлопотали под ними, монтируя сегменты дополнительных солнечных батарей, протягивая кабели к строящемуся неподалеку энергохранилищу. Бетонные остовы будущих артиллерийских турелей, ощетинившиеся кусками арматуры, ожидающей, когда ее обошьют листами брони и установят стволы орудий, наметили первые очертания оборонительного периметра. Строительная площадка шумно бурлила нешуточной деятельностью, рыча движками машин, взвизгивая приводами бурильных аппаратов, выстукивая глухие дроби тяжелых молотов. Обозревая лагерь с высоты птичьего полета, Маклафьев заключил, что пока все складывается очень даже здорово. Вот только совершенно явно обозначился дефицит сырья и материалов -- тех скромных запасов, которые экспедиция доставила с Аркадии, не хватило бы на завершение предпринятого с таким размахом строительства. К счастью, разведка постаралась на славу! Лагерь неслучайно расположился на полпути от столицы к северным нагорьям, обточенные ветрами хребты которых отделяли обжитые внутренние районы материка от холодного, покрытого льдами полюсного океана. К их усеянным валунами склонам уже отправились поисковые группы с заданием обнаружить залежи природных ископаемых и организовать их добычу. Вскоре заработают рудники и нефтяные скважины, а значит, мрачной перспективы медленного умирания колонии от ресурсного истощения, вроде бы, не предвиделось. Маклафьев удовлетворенно потер руки. Наконец-то он почувствовал себя превосходно. Тревожное напряжение уступило место расслабленному успокоению. План, вероятность успеха которого изначально ставилась им самим под большое сомнение, сработал на все сто. Рассыпавшись велеречиво затейливой вязью изысканных комплиментов, Джордж поздравил себя с блестящим завершением операции. И только одно обстоятельство мешало в полной мере насладиться победой. Пусть и добытой не потом и кровью: совсем не такой, о которой он мечтал. Предаться эйфории не давала нывшая подспудно мысль об оставленной на растерзание свинорылым захватчикам планете. Дабы отдать последние почести погибающей Аркадии, он откупорил новую жестянку. [/17] ...Двуногий, высотой с фонарный столб робот, казалось, был создан для того, чтобы перещеголять в уродстве своих творцов. Беспорядочно разбросанные по корпусу нашлепки напоминали раздутые бородавки. На угловатых неодинаковых по размеру плечах красовался кусок металла, чрезвычайно смахивающий на башмак с оторванной подошвой, из которой в небо торчали кривые рога. Бронированное чудовище неспешно вышагивало посреди изрытой воронками улицы, тупо поливая густой струей багрового пламени, изрыгаемого встроенным в огромную лапищу огнеметом, мертвые развалины зданий, некогда представлявших собой один из самых престижных районов города. Впрочем, дымящиеся руины, как выяснилось, все же были не совсем безжизненны. Стоило роботу миновать пыльную кучу битого кирпича, крошеной черепицы и обломков балок, оставшуюся на месте шикарной виллы, как из-под строительного мусора выбрался солдат в изорванном камуфляже, перепачканном сажей и копотью, и бросился через улицу. На ходу он поднял к плечу узкую трубу гранатомета. Затем застыл на мгновение, торопливо прицелился и нажал на спуск. Пока выпущенный снаряд, рассыпая искры и рисуя за собой извилистый след пепельно-серого дыма, мчался к цели, солдат в два прыжка добрался до спасительного укрытия и залег за клыком торчащего из земли осколка стены, чтобы перезарядить оружие. Граната впилась в кряжистый сустав правой ноги железной громадины, громыхнул взрыв. Качнувшись пару раз, но сумев быстро восстановить равновесие, робот попытался развернуться. Однако поврежденный сустав заклинило намертво. Потеряв возможность передвигаться, грозная боевая машина превратилась в отличную мишень, достаточно большую, чтобы в нее без труда попал даже начинающий стрелок. Тем временем гранатометчик выстрелил снова, а из разрушенных зданий повылезало еще несколько человек. Военной формы на них не было, но в руках каждый сжимал по лазерной винтовке. Ополченцы открыли огонь по подбитой конечности и широкой бугристой спине робота. Тот рассержено огрызнулся, закинув корявую руку на плечо и выпустив, не глядя, струю пламени в сторону атакующих. Толку не вышло никакого -- огонь лизнул воздух над головами аркадианцев, не причинив им вреда. И в следующее мгновение грозная махина оказалась поверженной. Третья граната, угодив все в тот же сустав, окончательно разрушила его. Хоргианский робот, потеряв опору, рухнул на мостовую и взорвался, разбросав по округе искореженные куски брони. А партизаны, успешно завершив дерзкую вылазку, вновь скрылись в развалинах, не дожидаясь, пока к месту стычки заявится усиленный вражеский патруль. Но хорги, обозленные потерей, ответили гораздо жестче. Над улицей на бреющем полете промчалось звено штурмовиков, усеяв землю под собою напалмовыми бомбами. И там, где только что скалились в небо унылые останки домов, заплясало кипучим штормом всепоглощающее море пламени, испепеляя камни и уничтожая все живое, что под ними пряталось... Сражение за Аркадию подходило к концу. То, что Маклафьев видел на экране, красноречивей некуда указывало на приближающуюся развязку. Большинство укрепрайонов уже прекратило сопротивление. Оборонительные линии прорваны, крепости разрушены. Лишь кое-где последние горстки защитников планеты еще отчаянно отбивались от превосходящего численностью и огневой мощью противника. Вот из леса с дикими воплями высыпало с десяток ополченцев. Беспорядочно паля из пистолетов и ружей, они отважно набросились на армейский конвой, в котором неспешно к Стронгхолду ползло никак не менее дюжины громоздких осадных гусеничных гаубиц под охраной легкого танка. Несмотря на завидную удаль этих людей, атака их -- сколь отчаянная, столь и безрассудная -- была обречена на неудачу. Едва ли пули смогли бы нанести закованным в железо гигантам хоть какой-то вред, разве что черкнуть на вороненых корпусах несколько чуть заметных царапин. И, разумеется, вся затея лопнула как мыльный пузырь. Очень скоро стрельба смолка, а на опушке леса остались только бездыханные тела павших смельчаков. В другом месте Джордж заметил потрепанный в боях отряд морских пехотинцев, болотами выбирающийся из окружения. Казалось, им удастся-таки дойти до более-менее безопасного места, как вдруг, откуда ни возьмись, появился хоргианский военный катер на воздушной подушке. Промчавшись над зарослями осоки и камыша, он безжалостно изутюжил морпехов, так и не успевших сделать ни единого выстрела... Города лежали в руинах. Над запорошенными пеплом и сажей развалинами зданий вздымались клубящиеся столбы маслянисто-черного дыма, ненасытное пламя пожарищ пожирало квартал за кварталом, улицу за улицей. Повсюду сновали патрули оккупантов, выискивая чудом уцелевших аркадианцев, прячущихся, где придется, от озверевших захватчиков. Враг в исступлении кровожадной ярости пленных не брал. Облаченные в бесформенные опухоли скафандров хогрианские солдаты вытаскивали людей из подвалов рухнувших домов, из воронок, из-под обуглившихся остовов машин и тут же расстреливали, полосуя несчастных лучами ручных бластеров. По развороченным взрывами дорогам двигались бесконечные колонны имперской боевой техники... И только в столице, фортификация которой изначально планировалась с учетом возможной долговременной осады, все еще продолжалась ожесточенная битва. На улицах и посреди развалин кипели рукопашные схватки, из замаскированных дотов по наступающим волнам вражеской пехоты лупили пулеметы, изредка то тут, то там из укрытия ахало орудие. В южных кварталах развернулось грандиозное сражение роботов -- десятки двуногих машин, перемазанных копотью, иссеченных снарядами и осколками, закружил впечатляющий танец маневренного боя. Несколько танков защитников города пытались прорваться сквозь завалы и ураганный огонь к центру, где незыблемой твердыней держались бастионы Цитадели, ставшей последним оплотом обороны Стронгхолда... [/18] -- Итак, насколько я могу судить, ты сумел неплохо устроиться. И мне не остается ничего другого, как... -- блестящий железом блин глупой физиономии Мехкрэшера снова красовался на экране перед Маклафьевым. Голос все такой же скрипучий и бесстрастный. "Ни на байт эмоций", -- ухмыльнулся про себя Джордж, отмечая непоколебимое спокойствие дэйлянина. "Впрочем, не исключено, что это всего лишь трюк, маска, смоделированная имидж-трансформером. На самом же деле, мой враг вот прямо сейчас рвет на голове волосы от безысходности и уже затянул петлю на шее!" Представив себе такую сцену, Маклафьев обнаружил, что центральное место в картине, нарисованной воображением, занимает его собственная персона, а потому поспешил избавиться от видения. Тем более что робот продолжал бубнить свой нудный монолог, немалую часть которого Джордж уже с успехом безвозвратно пропустил мимо ушей. Вероятно, подобная же участь ожидала и концовку финальной речи металлического героя, если бы не царапнул в сером полотне тоскливой замысловатой исповеди острый коготок вопроса, прямо адресованного Маклафьеву. -- Постой-ка, -- тут Джордж соизволил, наконец, отвлекшись от руководства развитием колонии, обратить внимание на оказавшегося столь говорливым хозяина планеты. -- Что... Что ты от меня хочешь -- Вообще-то, кажется, этого хотел ты, -- проговорил робот. -- Вот я и спрашиваю: наш уговор все еще в силе -- Какой уговор! -- искренне удивился Джордж. Какие могут быть уговоры с эдаким болваном -- Ты требовал драки, я предложил дуэль... -- Ах, да-а-а! -- растягивая последнее "а-а-а", Маклафьев расправил плечи и выпятил грудь, словно ему предстояло в ту же секунду вмазать кулаком в железную челюсть наглеца. Наскоро оценив обстановку в аркадианском лагере и удовлетворившись работой поселенцев, он решил, что не должен отказывать себе в маленьких радостях виртуального бытия. Которые, кстати, не так уж и часто выпадали на его долю за пока еще не очень-то продолжительную карьеру галактера. -- Драться, значит, желаешь... Так, давай же! -- заорал он, распаляясь в предвкушении схватки. Азарт бойца, преисполнив душу дикой животной страстью и заставив мышцы тела напрячься, мгновенно распалил жаждущее кровопролития сознание до точки кипения. И Джордж, выплескивая наружу кипящую ненависть, злобно прорычал: -- Я голыми руками разорву твой чугунный котелок ровно на тысячу двадцать четыре маленьких кусочка, а затем медленно скормлю их цифровым церберам. Ведь есть же в сети хоть какая-нибудь преисподняя! -- Только одно условие, -- с невозмутимостью, достойной лондонского денди, скрипнул дэйлянин. -- Какое еще условие Попросишь никому не рассказывать о твоем конфузе -- Нет. Играем ва-банк. Победителю достается все. Выигрываешь ты -- забираешь Дэйю. Вместе с тем, что на ней есть. Если же одерживаю верх я, то и твой лагерь, и твой флот, и, разумеется, твоя казна переходят в мое владение. Согласен -- Ах, тварь железная! Чтоб тебя ржавчина проела насквозь! -- Маклафьев окончательно потерял контроль над собой и готов был совершить нечто страшное. -- Чего ж ты трепался, что надоело. Мол, хочу бросить. Забирай даром, говорил! -- Я передумал. И не собираюсь объяснять почему. -- Да я сотру тебя в порошок, растопчу в пыль! -- от возмущения Джордж даже затрясся и затопал ногами. Со злости он двинул ногой так, что пребольно ушиб пятку и взвыл как зверь. -- Вряд ли. Пустые угрозы, -- наверное, в этот момент коварный предатель, скрывающийся за металлическим лупоглазым блином, изображенным на экране, просто-напросто давился неудержимым хохотом, измываясь над жертвой своего обмана. -- Ведь тебе придется познакомиться с самим "Призраком бездны". Так ты согласен -- А что, если я откажусь Просто возьму и выжгу планету дотла, забросаю бомбами с орбиты... -- Если откажешься, -- оборвал Маклафьева скрипучий механический голос, -- то я позову на помощь наших общих знакомых -- хоргов. А сам, пока рогачи наводят здесь порядок, отсижусь на одном из имперских миров. Надеюсь, ты не забыл, что Дэйя -- пограничный форпост Империи, а я -- наместник императора... -- Подлый, грязный лжец! -- Следует ли понимать, что таким образом выражено согласие с моими условиями -- проскрипел дэйлянин. Ответ представлялся настолько очевидным, что Маклафьеву не пришлось унижаться и произносить его вслух. Он лишь продемонстрировал камере весьма неприличный жест и грязно выругался. [/part"6"] [/rem: ... Дуэль -- вот ради чего не стоит забрасывать наскучившую игру. Построенная цивилизация больше не радует Вас успехами Устали двигать армиями и флотами Ищите соперника, готового участвовать в поединке! ...Галактеры вольны сами выбирать, в кого превратиться на время сражения. Они могут стать обычными солдатами и пуститься в штыковую. Могут засесть за рычаги боевых роботов и столкнуть лбами тяжелые машины. Или обратиться в пилотов истребителей, -- а то и занять командные посты ударных крейсеров -- и атаковать друг друга всею мощью бортового вооружения. Соперники заранее определяют условия схватки, а Галактический централ строго следит за соблюдением правил и выполнением договоренностей. Смертельный поединок -- высшая и самая рискованная форма дуэли в игре. На просторах виртуальной Галактики есть место только для победителя... (Из обзора "Об основах игры" журнал "Геймотроник") /rem off] [/19] За окном едва забрезжили первые блики утренней зари. Небо стало темно-серым и на востоке уже залилось бледной синевой, сменив пышный парадный иссиня-черный ночной наряд на скромненькое блеклое предрассветное одеяние. Лишь кое-где еще поблескивали последние звезды, словно не желая замечать, что великолепный карнавал, устроенный располневшей Луной, давно закончился, а сама гостеприимная хозяйка торжества, устав от хлопот, закатилась за нестройную колоннаду жилых высоток Кингспика. Ночью Маклафьеву удалось поспать всего-то часа три или чуть больше того. Прежде чем забыться в неуютных объятьях тяжелого, тревожного сна, он долго ворочался под одеялом, не в силах успокоить разгоряченное переживаниями минувшего дня сознание. Оно бурлило, словно готовый вот-вот разразиться кипучими реками лавы вулкан, переполнялось сменяющими друг друга в причудливом калейдоскопе полудремы сочными картинами прошедших событий, в нем звучали чьи-то голоса, вскрики, приказы. Перед глазами, как наяву, проплывали космические флотилии, корабли стреляли смертоносными лучами и сами становились мишенями для бластеров, с жутким рокотом взрывались величественные постройки, в отчаянную контратаку шла пехота. И все же ближе к утру усталость взяла свое. Однако сон не принес желанного облегчения. Стоило ве"кам Маклафьева смежиться, как на него нахлынула бушующая волна сновидений, невероятных и ужасных. Он сгорал в пламени пожара вместе с командой погибающего звездолета, отступал, сжимая в руках лазерное ружье, в отряде ополченцев под непрерывным шквальным обстрелом вражеской артиллерии, бросался в рукопашную на неприятельских солдат, прячущих кривые ветвистые рога и омерзительные рыла в полупрозрачные купола шлемов вздутых бронированных скафандров... Со всех сторон на него надвигалась беда. Она заставляла его корчиться в муках предсмертной агонии, страдать от жестоких ран и увечий. Душил запах горячей крови и обожженной плоти, и он знал, что это обугливается его плоть и что это его кровь багровыми липкими ручейками стекает из рассеченных вен. И над всей привидевшейся ему жуткой фантасмагорией властно грохотал злой, издевательский, неудержимый хохот... Маклафьев очнулся, словно получив увесистую оплеуху, и некоторое время неподвижно, тупо уставившись в потолок, лежал на кровати, приходя в себя. Ночь не подарила ни отдыха телу, ни ясности мысли. Вместо ожидаемого расслабления он по-прежнему ощущал вялую усталость. Голова гудела, в горле пересохло, в глазах -- воспаленное жжение и резь, будто бы под веки насыпали мелкого песка. И все-таки Джордж почувствовал, что рад пробуждению. Ночной кошмар отступил, теперь можно вновь приниматься за дело -- его ждала Галактика. Он громко и протяжно произнес это слово, как бы пропев таинственное заклинание, придающее силы, вслушиваясь в гармонию звуков. Их переливы вновь наполнили душу боевым азартом, напомнив о предстоящем поединке, оживили расчетливой решительностью тягостный поток несвязных мыслей. Жизнь снова приобрела смысл. Рывком смахнув одеяло в сторону, Маклафьев соскочил на пол и отправился в душ. Вволю прооравшись под ледяными струями, он ощутил себя, наконец-то, достаточно бодрым и посвежевшим. Без аппетита проглотив пару на скорую руку сложенных бутербродов и опрокинув в рот чашку крепкого, обжигающего и отвратительно горького кофе, Джордж чуть ли не с головой залез в холодильник, обшаривая его полки, но так и не нашел того, что искал. С сожалением констатировав, что в доме нет ни капли джин-тоника, он в коротком прыжке перевернул свое тело, встал на руки и зашагал к компьютеру, балансируя в воздухе ногами и шлепая ладонями по полу. [/20] ...Посреди поля, где спокойно и неторопливо трудились несколько роботов-земледельцев, педантично обрабатывая мотыгами длинные черные грядки, прорезались пунктиры трещин. Все более углубляясь, они сложились в правильный восьмиугольник, который стал медленно подниматься над землей, открывая под собой нишу громадного тайника. Когда скрывавший его люк окончательно освободил проход, сдвинувшись в сторону, из подземелья показалось то, что было в нем надежно спрятано до поры до времени. Летательный аппарат, всплывающий из секретного ангара, более всего походил на закрученную упругой спиралью морскую раковину. По ее бокам располагались два гребня шипов замысловатой формы. Шипы, едва заметные в узкой -- носовой -- части раковины, постепенно увеличивались и ближе к ее концу разрастались до внушительных размеров, напоминая раскинутые в стороны крылья. Очевидно, это и есть "Призрак бездны", решил Маклафьев. Глядя на элегантную конструкцию аппарата, оставалось только гадать, для чего она предназначалась ее создателями. (Джорджу пришло в голову, что парящая раковина -- творение высшего разума и не имеет ничего общего с тем убогим миром, над скучными ландшафтами которого она прокладывала теперь себе дорогу.) Но если проклятый дэйлянин столь ревностно приберег ее для решающего боя, то чу"дная ракушка вполне могла оказаться ужасным орудием уничтожения. Ни единого блика не отражалось в матовой белизне обшивки, и Джордж подумал вдруг, что она должна быть плюшево-мягкой на ощупь. Но зловещий холод пробирал при мысли о том, каким невероятно мощным оружием, возможно, снаряжен удивительный корабль. "Однако хватит без толку глазеть да нагонять страху, -- поторопил себя Маклафьев. Настала пора и самому залезать в кабину пилота и браться за рукоятки управления. -- Да пусть эта штуковина будет хоть колесницей дьявола, мне все равно позарез нужно ее уничтожить". Оставив колонистов наедине с их заботами, он вернулся к оставленной в космосе эскадре. На фоне усыпанной искрами далеких звезд бездонной черноты Вселенной медленно дрейфовали боевые звездолеты, ощетинившись в сторону проплывавшего под ними мира десятками орудийных стволов бортовых батарей. Аркадианские корабли расположились на высоких орбитах, образовав вокруг Дэйи некое подобие кольца блокады. Оно получилось весьма неплотным и совершенно не выглядело устрашающе грозным. Вряд ли такое построение могло претендовать на занесение в учебники военных академий по ведению планетарной осады, а если ему и суждено туда попасть, то лишь в качестве примера того, как поступать не следует. Впрочем, сейчас Маклафьеву было не до премудростей осадного дела, его беспокоило совсем другое: поскорее оседлать "Горбуна". Великолепный "Горбун"! -- драгоценная жемчужина военно-космических сил Аркадии. Как бы ни были хороши истребители и штурмовики ударных эскадрилий, скрытые в трюмах авианосцев, ни один из них не шел ни в какое сравнение с этим маленьким крылатым убийцей, способным одинаково эффективно вести бой и в атмосфере, и в припланетном космосе. Для него не составляло труда разметать звено из трех-четырех машин равного ему класса, что в полной мере прочувствовали на собственной шкуре пираты, пытавшиеся наводить свои порядки в принадлежащем Маклафьеву пространстве. Сколько раз стремительные, кровожадные атаки разъяренного "Горбуна" обращали межзвездных флибустьеров в паническое бегство. Да и спастись от его преследования удавалось лишь немногим счастливчикам. Для того корабль и создавался, чтобы стать супероружием. После блестящих побед "Горбуна" Джорджу всегда было приятно вспоминать, с какой кропотливой настойчивостью разрабатывал он узлы и компоненты машины, с каким трепетным нетерпением ожидал завершения монтажа на стапелях звездолетных верфей ее корпуса, с каким упорством рассчитывал оптимальный баланс боевого оснащения (весьма кстати оказались захваченные поисковой группой на Галадриме ионные деструкторные пушки). В итоге долгой и напряженной работы получился, по твердому убеждению Маклафьева, настоящий шедевр: легкий, скоростной, чрезвычайно маневренный, мощно вооруженный и надежно защищенный истребитель-перехватчик. И вот "Горбуну" снова предстояло показать, на что он способен в бою. Авианесущий крейсер назывался "Преподобным Джобой". Маклафьев выбрал это название в память о сухоньком, бесцветном, но препротивнейшем старикашке-пасторе, терзавшем азами святого учения кингспикскую начальную школу в то время, когда маленький Джордж протирал там штаны о деревянную скамейку, намертво приколоченную к парте. Авианосец живо напоминал знаменитую пасторскую сигару, неизменно торчавшую меж пожелтевших неровных зубов преподобного Джобы. И лишь кормовые надстройки с многочисленными блюдцами локаторов да цепочки полусфер турелей бластерных пушек, вмонтированных в округлые, вздутые бока крейсера, мешали полному сходству. На носу корабля, в том самом месте, где у сигары пастора мерцал огонек, когда он втягивал в себя густой табачный дым, раскрылись лепестки диафрагмы, и из внутренностей авианосца показался силуэт "Горбуна", схожий с наконечником стрелы. Меж коротких, заостренных, раскинутых в стороны крыльев вспухал бронированный нарост, словно горб за плечами карлика-уродца. Маклафьев ввел команду на изменение режима игры, и изображение на экране мгновенно сменилось. Теперь перед ним открывался вид из кабины истребителя. За лобовым стеклом колпака, накрывавшего кабину, размещенную как раз на макушке горба, простиралась бескрайняя пустыня космоса. Звезды отсюда выглядели уже не таким яркими, их сияние потускнело. А ближайшая из них -- Горгона, огромный диск которой заглядывал краешком под колпак справа и немного сверху, -- утратила большую часть своей зловещей красы, превратившись из кроваво-оранжевой взлохмаченной гигантскими огненными протуберанцами небесной королевы в темно-желтое чуть курчавое пятно. Специальное покрытие стекла притушило блистающее великолепие красок, дабы блеск и пестрота окружающего мира не мешали пилоту следить за развитием событий во время боя. "Горбун" выбрался из ангара, и диафрагма закрыла за ним проход. Лишь доли секунды понадобились главному бортовому анализатору, чтобы оценить обстановку, получить информацию от центральной командной консоли с флагманского крейсера эскадры и спроецировать на лобовое стекло лиловый пунктир квадратов оперативно-тактической карты, на которой зажглись синие огоньки, обозначая положение в космосе аркадианских звездолетов. В центре экрана перед Маклафьевым засветилась навигационная сфера с рамкой прицеливания, рассеченная на радиальные сегменты. Один из них замерцал переливами прозрачного перламутра, указывая курс на обнаруженный вражеский корабль, пока еще скрытый за гигантским шаром Дэйи, застывшим далеко внизу под крыльями "Горбуна". Маклафьев щелкнул кнопкой включения сдвоенного джойстика и взялся обеими руками за фигурные рычаги. Истребитель покачнулся из стороны в сторону, чутко отвечая на прикосновение ладоней пилота к рукояткам управления. Ухватив их покрепче и уняв нервную дрожь в руках, Джордж вдавил до упора клавишу акселератора, и машина, словно разъяренный хищник, сорвалась с места и пулей устремилась к планете. [/21] Вместе с уточненными координатами цели с флагмана поступила дополнительная информация о корабле противника. На приборной панели "Горбуна" заработал вспомогательный дисплей, на котором появилось схематическое изображение "Призрака бездны", а также колонка цифр: скорость вражеской машины, ее удаленность, ориентировочное время до визуального контакта. Под схемой расположились привычные изумрудные столбики динамических индикаторов, показывающих состояние экипажа, двигателей, брони и оружия летательного аппарата. Подоспели и результаты идентификации, определившей тип вражеского корабля, -- в информационной строке в самом низу значилось, что это корвет. С каждым мгновением поверхность Дэйи неумолимо приближалась. Истребитель Маклафьева уже нырнул в атмосферу, но, не снижая бешеной скорости, продолжал вертикально опускаться, почти падать, распарывая в штопоре клубящуюся перину белоснежных облаков, словно задался целью протаранить планету насквозь. Возможно, такое начало, размышлял Джордж, выжимая максимум из маршевых ускорителей, создаст у врага впечатление, что перед ним неопытный новичок, готовый необоснованно рисковать, опрометчивый простофиля, сломя голову рвущийся прямехонько в перекрестье прицела направленного на него оружия. Пускай железная голова расслабится: потеря собранности и предельной концентрации в бою даже на миг может оказаться для него роковой. Да и плевать, в конце концов, что там подумает этот болван! До чего же здорово так вот сумасбродно падать под грохочущий из динамиков свист рассекаемого крыльями "Горбуна" воздуха, ощущая растущее напряжение во всем теле, когда кровь закипает, а нервы превращаются в натянутые струны... Коротко просигналил бипер тревоги, а подсвеченный перламутром радиальный сегмент навигационной сферы вспыхнул алым: идущий на перехват противник, не дожидаясь сближения, поспешил выпустить ракеты. Расстояние между боевыми машинами было еще столь велико, что эта атака не несла в себе реальной угрозы. Мехкрэшер мог рассчитывать разве что на удачу, да благоприятное стечение обстоятельств, если на самом деле надеялся поразить цель на такой дистанции. "А может быть, закусил наживку! И сгорает от нетерпения выяснить, что случится раньше -- то ли ракеты достанут пикирующего недотепу, то ли тот сам размажет себя по склонам гор" Но как бы там ни было, скалистые уступы, грозно надвигающиеся снизу, действительно, представляли смертельную опасность. Маклафьев сквозь поднимающуюся навстречу "Горбуну" дымку уже отчетливо видел прямо перед собой их пепельно-серые изрезанные кривыми трещинами вершины. Разглядев среди скал черный провал глубокой расщелины, плавным наклоном рычагов управления он скорректировал курс истребителя так, чтобы машина прошла точно в узкий проход между отвесными стенами пропасти. На тактической карте, проецируемой на лобовое стекло, появились две желтые точки -- отметки несущихся во всю прыть ракет. Хотя они и подобрались уже совсем близко, судя по траектории их полета, уверенно захватить цель им никак не удавалось. Ракеты тупо мчались вперед, все еще не видя того, за чем отчаянно гнались. Проваливаясь в туманный сумрак расщелины, Маклафьев, на всякий случай, отстрелил пару тепловых ловушек, чтобы сбить преследователей со следа, если они вдруг прозреют и сядут "Горбуну" на хвост. Предосторожность далеко не лишняя. Одна из ракет, доверчиво приняв подставленную ей обманку за искомый объект поражения, рванулась в сторону и с чувством выполненного долга красочно взорвалась на пустом месте, с гордостью воображая напоследок, как ее осколки кромсают обшивку настигнутого врага. Другая оказалась и того бестолковей: не обращая ни на что вокруг никакого внимания, она проскочила мимо и важно удалилась куда-то вдаль по только ей самой ведомому маршруту. "Этого и следовало ожидать! -- порадовался первой в начавшемся бою неудаче противника Маклафьев. -- Ишь какой торопыга... Будет тебе уроком!" Он и не заметил, что говорит вслух. Из динамиков вдруг сквозь шумы и треск прорезался скрипучий голос дэйлянина: -- Поучи кого-нибудь другого. Я тебя все равно достану. И целеуказатель на навигационной сфере вновь полыхнул алой вспышкой, фиксируя еще один ракетный пуск. "Ненормальный он что ли" -- мелькнуло у Джорджа в голове. Находясь в щели между почти вплотную сдвинутых скал, его истребитель должен был на какое-то время исчезнуть с экранов вражеских радаров. И атаковать его в таком положении, -- что стрелять в невидимку. Ракеты, запущенные наугад в пустоту, имели шансов добраться до цели еще меньше, чем их предшественницы. Впрочем, Маклафьеву некогда было размышлять о слабоумии неприятеля. На приборной панели, предупреждая об опасности, замигала большая багровая плашка сигнализатора, а динамики взвыли густым тревожным басом. Дальше снижаться нельзя: заваленное огромными обломками скал дно ущелья приблизилось настолько, что столкновение с ним казалось неминуемым. Чтобы избежать катастрофы, "Горбун", не рассчитывая на реакцию пилота, перешел на автоматический режим маневрирования. Глухой рокот двигателей смолк, а затем оглушительный грохот потряс стены ущелья -- сработала гравитационная подушка, подставляя плечо истребителю и гася его скорость. Скользнув по столбу антигравитационного поля, лишь на мгновение возникшего между кораблем и поверхностью планеты, "Горбуну" удалось выйти из вертикального падения. Машину несколько раз чувствительно тряхнуло, так что Маклафьев даже забеспокоился, выдержит ли обшивка навалившиеся на нее перегрузки. Однако все обошлось, и, едва не расцарапав корпус об острые края камней на дне пропасти, истребитель, резко дернувшись, вынырнул из пике и начал медленно набирать высоту. Снова зарокотали двигатели, и "Горбун" решительно устремился вверх. Ткнув пальцем в клавиатуру, Джордж отключил автопилот. В его планы пока не входило покидать лоно расщелины. Наверняка, "Призрак" уже добрался до того места, где приборы Мехкрэшера потеряли противника из виду, и рыщет теперь поблизости. Но, став на время невидимым для радаров, Маклафьев и сам перестал получать информацию о тактической обстановке -- громоздящиеся повсюду вокруг каменные великаны заглушали все передачи. А значит, и определить точное местонахождение вражеского корвета невозможно. Так зачем же опрометью выскакивать из укрытия, рискуя подставить спину прямехонько под прицел пушек дэйлянина И потому он направил истребитель по узкому коридору расщелины. Аккуратно ведя машину вдоль причудливо изрытых щербинами изгибов стен пропасти, Маклафьев вскоре увидел то, что искал. Где-то далеко впереди туманный полумрак, властвовавший в этом царстве гранитных пластов и базальтовых глыб, прорезала тонкая, словно волос, полоска яркого света -- ущелье заканчивалось. Однако чем ближе к тому месту подбирался "Горбун", тем у"же становился проход. Вскоре отвесные стены сблизились настолько, что Маклафьев всерьез забеспокоился о том, как бы не задеть крыльями за один из многочисленных выпиравших из них уступов. Дабы протиснуться между ними, пришлось положить истребитель на правое крыло, лишая тем самым корабль свободы вертикального маневра. Шаг отчаянный, граничащий с безрассудством, но Джордж упорно продолжал свой рискованный полет. А стены по-прежнему сходились, оставляя все меньше и меньше надежды на то, что удастся вырваться из каменной ловушки. Правда, и отворачивать было уже поздно. Из того весьма неудобного положения, в которое попал "Горбун", он не смог бы уйти по расщелине вверх, не искалечившись о скалы. К счастью, и на этот раз фортуна сжалилась над Маклафьевым. Не успел он толком выругаться, проскочив особенно узкое место, как стены вдруг раздались в стороны и истребитель вырвался из теснины в залитую солнечным светом долину. Горные хребты разбегались с обеих сторон, но они уже не грозили мгновенной гибелью в случае неловкого движения рук, сжимавших рычаги управления. Снова на лобовом стекле зажглись отметки тактической карты, и снова перламутром заиграл один из сегментов навигационной сферы. Враг находился совсем рядом. Его корабль располагался немного сзади и чуть выше, прямо над скалистой грядой, из теснин которой только что вырвался истребитель Маклафьева. Но двигался он в противоположном направлении, предоставляя "Горбуну" прекрасный шанс для внезапной атаки. Раздумывать тут не приходилось. Охотничий инстинкт опередил логику последовательных умозаключений, и, подчиняясь ему, Джордж заложил крутой вираж и выжал мощность ускорителей до предела. Громоподобно взревев двигателями, машина пустилась в погоню. На карте прямо по курсу появилась крупная красная точка. И почти тут же исчезла, превратившись в квадрат того же цвета: противник был в зоне непосредственной видимости. Квадрат указывал на местоположение цели, и Маклафьев, действительно, увидел "Призрака бездны". На фоне грязно-серых и бурых склонов отчетливо прорисовалось белое пятно. Расстояние до него быстро сокращалось. Прицельная рамка запрыгала по экрану: автоматика начала наведение оружия. И когда перекрестье прицела замерло на квадрате, внутри которого виднелось изображение вражеского корвета, а на приборной панели замигал сигнал "Цель захвачена", Маклафьев нажал на клавишу пуска. Оставляя за собой бледно-молочный след, ракета помчалась к дэйлянскому кораблю. Но Мехкрэшер, несмотря на то, что, по всей видимости, только в последний момент обнаружил заходящий с тыла аркадианский истребитель, успел-таки совершить маневр уклонения, выпустив при этом целую стаю ложных мишеней. На самом деле, Джордж и не рассчитывал на удачу с первого раза. Ракета, не разобравшись в хаосе появившихся вдруг невесть откуда новых целей, взорвалась слишком далеко в стороне от ушедшего в разворот корвета, чтобы причинить ему хоть сколь-нибудь ощутимый ущерб. Именно таких действий Маклафьев и ожидал от Мехкрешера. Имея теперь значительное преимущество в скорости, нужно было лишь немного подправить курс, чтобы мгновенно настичь противника и оказаться прямо перед распростертым силуэтом его необычной крылатой машины. Идеальная позиция для безжалостного расстрела! Промахнуться невозможно. Не рискнув атаковать ракетами, чтобы самому не попасть в облако пламени и осколков, которое образуется после попадания в цель, с восторженным воплем Джордж надавил на гашетки пушек, и те изрыгнули длинные очереди снарядов, способных превратить корпус вражеского корабля в решето, изувечив его смертельными пробоинами. -- Получай, железный чурбан, по заслугам! -- заорал, злорадно торжествуя, Маклафьев. Он задрал нос своего истребителя кверху и изобразил в небе над Дэйей, как ему показалось, чудесный пируэт, никак уж не хуже по исполнению, чем у самых выдающихся мастеров высшего пилотажа. И каково же было его удивление, когда ужасный грохот вырвался из динамиков, а "Горбуна" тряхануло так, что, мгновенно потеряв ориентацию в пространстве, он кувырком начал падать отвесно вниз. Нервно взвыла сирена. За стеклами кабины замелькали здоровенные клубы черного дыма. Маклафьев ожидал чего угодно, но только не этого. Резонно было предположить, что в упор расстрелянный корвет рассыплется на тысячи мелких обломков. Но на деле почему-то вышло иначе. Вместо того чтобы превратиться в хаос искореженных деталей, "Призрак", как ни в чем не бывало, проскочил мимо рушащейся на скалы аркадианской машины с явным желанием выбрать позицию поудобнее для нового удара. Отчаянно пытаясь восстановить равновесие и перевести машину в горизонтальный полет, Маклафьев с изумлением увидел сообщение о повреждениях, высветившееся на информационном дисплее приборной панели. Теперь здесь рядом с силуэтом корвета появилось такое же схематическое изображение его собственного истребителя. А на нем ужасные багровые пятна, от вида которых Джорджа прошиб холодный пот: анализаторы фиксировали серьезные неприятности в двигателях, неполадки обнаружились в блоках жизнеобеспечения экипажа, к тому же бронированный панцирь пробит сразу в нескольких местах. Не иначе, как ракета -- а, может, и не одна! -- взорвалась почти у самой обшивки. И получалось, что именно причудливый пилотажный крендель, безалаберно вывернутый Маклафьевым в честь триумфального завершения схватки, спас его истребитель от прямого попадания и моментальной гибели. Вражеский же корабль, если верить показаниям информатора, был, как и прежде, цел и невредим. Более того, резво развернувшись, он пальнул из носового бластера, но ослепительный луч прошел мимо цели. Продолжать бой на равных в таком состоянии "Горбун", разумеется, уже не мог. Но и сдаваться не имело никакого смысла. Чертыхаясь на чем свет стоит, Маклафьев суматошно дергал рычагами. В конце концов, ему все-таки удалось восстановить контроль над истребителем, однако, даже думать о возобновлении схватки не приходилось. Единственным выходом представлялось незамедлительное бегство. По крайней мере, оно дало бы немного времени аварийным системам, чтобы погасить пожар и попытаться частично восстановить поврежденное оборудование. Хотя, конечно, дыры в корпусе дырами и останутся: их-то в полете не залатаешь уж точно! Ничего лучше в голову все равно не приходило, и Маклафьев бросил израненную, бьющуюся в конвульсиях машину в лабиринт раскинувшейся внизу горной страны, ища укрытия среди неразберихи величественных уступов и бездонных разломов пропастей. Дэйлянин не отставал, уверенно и не торопя развязки событий продвигаясь по дымному следу аркадианского истребителя. Так кошка вальяжно развлекается с пойманной мышью, почуяв беспомощность своей жертвы. "Почему он не стреляет -- приступ панической растерянности уже миновал, и Маклафьев снова мог рассуждать спокойно. -- Измывается гад! Ну-ну! Это будет ему дорого стоить..." Правда, вернувшееся здравомыслие подсказывало, что скорее у противника лопнет терпение и, потешив самолюбие вдоволь, он добьет "Горбуна", чем еще раз подставит себя под прицел. Тем временем дым перестал валить из пробоин в корпусе, а багровые отметины на схеме повреждений посветлели до темно-желтого. Смолкло, наконец, и завывание сирены. Ремонтная автоматика взялась за дело. Полет истребителя стал ровнее, тряска унялась. Маклафьев запустил контрольный тест вооружения и через секунду получил отчет о целом букете неисправностей. Выяснилось, что безнадежно испорчена система наведения, обе пушки напрочь выведены из строя, ракет в запасе предостаточно, но использовать их невозможно, так как заклинило пусковые установки. Приборы посчитали более-менее боеспособным лишь галадримский ионный деструктор, закрепленный под правым крылом, -- оружие мощное, но без точного прицеливания малоэффективное. Бортовой компьютер "Горбуна" сумел восстановить связь с эскадрой, и на лобовом стекле вновь раскинулся пунктир координатной сетки тактической карты. Засветилась навигационная сфера. Однако прицельная рамка так и не появилась. Маклафьев попробовал выстрелить наугад, метясь в замаячивший впереди над обрывом уступ. Раструб деструктора выплюнул длинный луч, похожий на густую струю голубого пламени, который, угодив в гранитную поверхность, вздыбил ее волной разрушения и с рокочущим грохотом обрушил в пропасть грудой тяжелых, острых осколков. Опыт показался Джорджу вполне успешным, а результат интересным. Вот если бы еще вражеский корабль попал под этот камнепад... Идея, несомненно, бредовая. Каковы шансы на удачу -- едва ли один из доброй сотни. Но почему бы ни попытаться И Маклафьев, осторожно лавируя среди скал, стал внимательнее всматриваться в открывающиеся за каждым новым поворотом панорамы. Ему довольно скоро повезло. Причем понял он, что нашел подходящее место, уже после того, как руки сделали все необходимое, будто бы они жили отдельно от его медлительного сознания, не всегда успевающего за скоротечностью мимолетных событий. Обогнув гигантский иссеченный ветрами торс очередного каменного исполина, "Горбун" выскочил в небольшую котловину, которую со всех сторон обступали неприступные горные кручи. Единственным выходом из нее являлся широкий пролом в сплошной отвесной стене напротив. Над проломом нависал огромный козырек, заваленный внушительных размеров валунами. Пальцы Маклафьева ударили по кнопкам экстренного торможения. Такая расторопность пришлась весьма кстати. Мгновением позже из-за горы вырулил следующий попятам за аркадианской машиной корвет дэйлянина, для которого маневр противника стал совершенной неожиданностью. Вероятно, незатейливая логика услужливо подсказала Мехкрэшеру, куда скрылся беглец (а куда же еще было деваться из каменного мешка). И его корабль, стремительно проскочив мимо притаившегося "Горбуна", направился прямиком к пролому. Ловушка сработала! "Только бы не промазать!" -- Маклафьев до крови закусил губу и несколько раз подряд нажал на гашетку, не надеясь на точное попадание с одного выстрела. Действительно, первый луч, выпущенный деструктором, ушел несколько правее, как ножом срезав верхушку небольшой скалы. Деструктор выстрелил вновь, и второй луч унесся куда-то вдаль над плоскогорьем. За ним из раструба вырвался третий... И, к восторгу стрелка, впился-таки в цель, как раз в тот момент, когда вражеская боевая машина находилась под самым краем козырька. Правда, луч этот получился каким-то жидким и полупрозрачным: экран информатора показывал, что энергия зарядных батарей иссякла. К счастью, поражающей силы все же хватило на то, чтобы гигантский монолит треснул и от него откололся здоровенный кусок, который, увлекая за собою бесчисленные увесистые глыбы, рухнул вниз, прямо на голову еще не успевшему углубиться в проход дэйлянину... Но тут случилось нечто вопиющее, из рук вон выходящее, нечто совсем уж невероятное и неожиданное. События, словно взломав жесткие границы, установленные временем для всего сущего, вырвались на свободу. Как будто что-то запредельное основательно встряхнуло нормальный порядок вещей, и мироздание на короткий, едва ли в пару ударов сердца, миг вывернулось наизнанку. Дальнейшее действо промелькнуло стремглав перед опешившим Маклафьевым. И не успел он еще толком осознать, что ни с того ни с сего превратился вдруг в безучастного наблюдателя, как все уже было кончено. Ему выпала незавидная роль, онемев от удивления и растерянности, со стороны взирать на то, как чья-то суровая воля, обладающая невообразимой мощью, творит по собственному желанию и разумению финал чужого спектакля, нисколько не считаясь с его режиссером и сценическими законами. ...Низвергнутые каменные обломки, вместо того чтобы смести и раздавить в безжалостных тисках оказавшийся на их пути корабль, прошли сквозь него, не оставив ни одной царапины, ни единой вмятины на его корпусе, и провалились в пропасть с глухим гулом. Как ни в чем ни бывало "Призрак" мог продолжать свой полет. Но ему не позволили продвинуться дальше ни на йоту. Откуда-то с высоты, из прозрачной голубизны ясного неба ударила ослепительная молния. Ее извилистый зигзаг уперся в совершенно пустое пространство над скалами чуть выше расстрелянного Джорджем выступа, и оно вспыхнуло искрящимся облаком алого пламени. В ту же секунду похожий на морскую раковину аппарат исчез из ущелья, одновременно возникнув, словно по волшебству, точно в эпицентре бушующего огня. На экране информатора схема дэйлянской машины залилась багрянцем, а один из индикаторов упал до нулевой отметки, зафиксировав гибель экипажа "Призрака". Это значило, что корвет потерпел поражение в поединке. От отчаяния до ликования минуло лишь мгновение. Вскинув руки в экстазе безмерного счастья, Маклафьев торжествующе потряс в воздухе кулаками. Противно ныла затекшая поясница, тупая боль настойчиво ворошилась в висках, сердце ошалело колотилось под ребрами. В том, что произошло -- столь скоротечно и впечатляюще, -- он явственно разобрал нечто уже виденное, знакомое и пугающе непонятное. Удивительная догадка мелькнула в его голове, но он упустил ее -- сил развить мимолетную мысль не нашлось. Бурная круговерть переживаний вымотала его настолько, что из раскрытого для восторженного вопля рта вырвалось лишь слабое сипение. [/part"7"] [/rem: "Ничто не бывает так обманчиво, как удача в виртуальном мире. "Галактика" столь масштабна, столь многогранна, что невольно берешь под сомнение ее запрограммированность. Разве заэкранный мир -- лишь мириады цифр, обработанных миллионами процессоров Скорее он творение высших сил, своевольно и своенравно смастеривших чудесную Вселенную, в которой исполнимы любые мечты. И в которой, увы, удача так обманчива, а счастье так непостоянно". ("Цитатник галактера", издание 2-е, дополненное) /rem off] [/22] Вездесущий и всеведущий Галактический централ зафиксировал победу "Горбуна" и поспешил известить об этом Маклафьева, в полноправную собственность которого отныне передавалось все, что принадлежало дэйлянину. Сообщение появилось на экране монитора в виде изысканно украшенного в стиле древних рукописей листа пергамента, исписанного затейливым, витиеватым почерком. Велеречиво и многословно грамота поздравляла Джорджа Маклафьева, мудрого и справедливого властителя Аркадианской Республики, с Великой Победой. Народы Галактики выражали благодарность за тот достойный воспевания в легендах риск, который воин взял на себя, вступив в смертельный поединок с врагом. Имя героя, гласили завершающие строки, на веки вечные заносится в почетный свиток триумфаторов галактического Зала славы. В подтверждение официального статуса послания в нижнем левом углу пергамента красовался круглый оттиск печати с эмблемой "СпейсБайт" -- оскалившейся изогнутыми клыками головой дракона, изображенной на фоне Млечного пути. Маклафьев отлично знал, о чем идет речь. Свиток представлял собой всего-навсего скучный перечень геймеров, которым довелось участвовать в дуэльных схватках и выиграть бой. Познакомиться со списком удачливых смельчаков мог каждый, заглянув в соответствующий раздел главного меню игры. Вот только записей там накопилось невероятное множество, вследствие чего список стал чрезвычайно длинным и нудным, давно уже перестав привлекать к себе внимание, утратив былую престижность и превратившись в предмет для шуток и анекдотов. Поэтому Джордж не видел особой чести в том, что его отметили в свитке Зала славы, и грамоту распечатывать не стал. ...Перед ним раскинулись просторы его новых владений. Он словно бестелесый дух парил над планетой. Внизу вздымались величественными уступами горные кряжи. Их гордые пики устремляли свои гранитные наконечники высоко в небеса. И казалось, нет конца и края этой каменной стране. Маклафьева всегда восхищала работа, проделанная программистами, создавшими игру. До мельчайших подробностей вырисованные пейзажи. Ветер, гонящий стайки пушистых облаков и раскачивающий деревья. Птицы, парящие над бездонными пропастями, да ловкое зверье, прижившееся в скалистых расщелинах. Такая картина открылась взору триумфатора. Во время схватки не замечаешь, каков тот мир, над которым сошлись в поединке бойцы. В пылу борьбы не до красот виртуальной природы. Впрочем, и сейчас не стоило поддаваться чарам ее прелестей и впадать в созерцательную прострацию. Джордж одернул себя, возвращая расслабившееся в победной эйфории сознание к делам насущным. Над горной страной все еще скользили два летательных аппарата. Потерявший управление корабль, похожий на морскую раковину, медленно летел над плоскогорьем, постепенно теряя высоту и скорость. За ним чуть поодаль следовал "Горбун". По условиям поединка необычная машина должна была стать собственностью Маклафьева. Однако сенсоры по-прежнему отказывались принимать корвет за своего. Нет, приборы не рассматривали его более как вражескую боевую единицу, но причисляли почему-то к классу нейтральных объектов. "Наверное, какой-то сбой", -- решил Джордж. -- "Если так, то надо просто подобраться поближе, да взять суденышко на абордаж. Всего и делов-то!" Неуправляемый корабль стал бы сейчас легкой добычей даже для изувеченного, практически лишенного вооружения "Горбуна"... -- Даже не думай приближаться. И тем более не смей стрелять, -- тихо прозвучал знакомый мягкий голос. -- "Призрак бездны" мой. Мне пора забрать его, -- за внешним спокойствием тона в словах странника отчетливо слышалась уверенная холодная решимость и властная настойчивость. В интеркоме опять клубился туман, сквозь который на Джорджа смотрели большие бледно-голубые глаза с лишенными ресниц веками. -- Как же так! -- возмутился Маклафьев, готовый снова ринуться в бой, чтобы защитить свое право на обладание трофеем. -- Централ свидетель, я теперь хозяин посудины! Раз уж ты все время болтался рядом, то, наверняка, знаешь, что я честно заслужил... -- Забудь и успокойся, -- прервал его странник, галеон которого, по всей видимости, крутился где-то неподалеку от беспомощно падающего на островерхие гребни "Призрака". И вот словно поддержанный чьей-то невидимой рукой, корвет обрел устойчивость в полете, сменил направление снижения и аккуратно опустился, будто кто-то бережно уложил его, на поверхность ровного высокогорного плато. -- Поединок, выигранный тобой, вряд ли можно назвать честным, -- продолжил "туманный капитан". -- Неужели ты не заметил ничего странного Или тебе ежедневно приходится сталкиваться с тем, что одно тело проходит сквозь другое, не причиняя ему никакого вреда -- По крайней мере, дважды... -- пробормотал Маклафьев, подводя "Горбуна" к месту посадки "Призрака" и приказывая ему кружить над сбитой машиной, чтобы помешать невидимому пока галеону странника приблизиться к ней. И вдруг он отчетливо понял, что же произошло на самом деле. Яркая вспышка прозрения рассеяла сумрак недомыслия, сведя концы с концами и расставив все по своим местам. -- Ты здесь, чтобы украсть "Призрак"! -- выпалил он. -- Вот зачем ты притащился к Дэйе! И вовсе не познание высших законов и уж тем более не моя скромная персона, что бы она там ни натворила, интересовали тебя. А россказни о великих и непререкаемых принципах -- всего лишь фикция, мишура для отвода глаз! -- Не говори о том, чего не знаешь и в чем не разбираешься! -- в приглушенном голосе странника отчетливо послышались злость и раздражение. Но он быстро взял себя в руки и продолжил уже спокойнее. Вот только прежней мягкости в его словах не было и в помине. -- Ты точно заметил, что мне пришлось привести сюда "Стальную иглу" не ради твоих бездарных попыток сохранить место в игре. Тебе вздумалось говорить о справедливости, но разве сам ты не поступился ею И ты, и твой наивный враг -- оба хороши! Вы играли бесчестно, нарушив -- каждый по-своему -- правила, установленные в Галактике. И без сомнения, оба понесете заслуженное наказание. Оно уже настигло одного. Твоя очередь настанет, сдается мне, совсем скоро. -- Эй-эй, полегче! Ведь ты и сам играешь не по тем правилам, незыблемость устоев которых с таким рвением защищаешь! -- возразил Маклафьев. Он хотел было подтянуть к лежащему на скалах "Призраку" дополнительные военные силы, но передумал: нет никакой уверенности в том, что войска сумеют создать серьезное препятствие для странника и его галеона. К тому же ничего хорошего не выйдет из того, что он окончательно разругается с хозяином "Стальной иглы", и тот в ярости начнет разбрасывать свои молнии направо и налево. Поэтому, стараясь казаться более миролюбивым, Джордж спросил: -- Да и зачем тебе вообще нужна эта консервная банка Может, уступишь ее мне, а -- Нет, -- коротко ответил странник, не давая усомниться в окончательности своего решения. Впрочем, затем интонация его несколько потеплела. Может, и ему не очень-то хотелось раздувать конфликт -- "Призрак бездны" создан священным орденом не для забавы и не для войны. Его миссия гораздо более важная, чем все распри Непосвященных. Но один из братьев повел себя немудро и неосторожно, он пренебрег основополагающими принципами нашего союза. По его вине корабль был утрачен. Мы долго разыскивали корвет, и вот удача, наконец, улыбнулась мне. -- Но как же ты узнал, что его прячут именно здесь, на Дэйе -- Ты слишком любопытен, -- усмехнулся странник, и глаза его заулыбались. -- Хотя изволь! До меня дошли слухи, что за короткое время у какой-то заштатной планетенки сразу несколько смельчаков закончили свою карьеру, проиграв смертельный поединок местному пилоту. Что за чудо! Что за ас такой появился Информацию не составило труда проверить через Централ. Она в точности подтвердилась. Полученные мною сведения настораживали и не могли не вызвать подозрений. Так что, вот каким ветром меня сюда занесло... -- Почему ж ты сразу не забрал корабль -- Маклафьев с горечью отметил, что уже и не надеется сохранить "Призрак". Против пушек "Стальной иглы", пожалуй, не попрешь! Да и где она, эта дьявольская машина Радары так и не сумели ее обнаружить. -- Одного взгляда на нищую, убогую Дэйю хватило, чтобы понять -- дело не в таинственном мастерстве неизвестного пилота. Мои подозрения все более крепли. Хитрец что-то прятал в секретном ангаре. И хотя мне быстро удалось обнаружить потайное место, выяснить, что сокрыто под землей, никак не удавалось. Пока не появился ты и не напросился на драку. -- Значит, снаряды не попали сегодня в цель по той же самой причине, по какой давеча прошли сквозь твой галеон ракеты -- Разумеется, тень убить нельзя... Но на этот раз ты действительно промахнулся. -- Не может быть! -- выпалил Маклафьев. -- Поверь и не расстраивайся, -- сказал странник. -- Не скрою, со стороны было интересно наблюдать за вашим сражением. Тебе удалось обмануть противника, застать его врасплох, когда маскировка корвета не действовала. Но он в последнее мгновение увернулся от твоих очередей и нанес ответный удар. -- Почему же ты сразу не выжег ему мозги, чего ждал! Джорджу пришлось принять слова "туманного капитана" на веру, и они ужасно раздосадовали его. -- Когда из укрытия появилась белая шипастая ракушка, все сомнения отпали. Как же не узнать великолепные формы "Призрака бездны"! Но Галактический централ контролировал вашу схватку. Мне и в голову не пришло бы вмешиваться в поединок, если бы... -- Но ты же, подстрелив негодяя, помог мне -- бесцеремонно оборвал странника Джордж. -- Вовсе нет! -- рассмеялся его собеседник, уже привыкший к своеобразной манере Маклафьева поддерживать разговор. -- Да и зачем Всего-то требовалось преспокойно дождаться исхода увлекательнейшего зрелища, а потом взять то, что принадлежит мне. Но совершенно неожиданно подвернулся случай не затягивать опасного ожидания. Когда скала обрушилась на тень "Призрака", мне показалось, что самое время рискнуть. Централ отследил падение камней на цель, будучи в полном неведении о том, что она -- лишь фантом, всего-навсего иллюзорное отражение корабля. Стоило анализаторам зафиксировать гибель экипажа корвета, как Централ, не задумываясь, отдал тебе победу. А разбираться в том, что же случилось на самом деле, ему не было никакого резона. Выходит, что мое участие в происшедшем так и останется не раскрытым. -- А что ты имеешь в виду, говоря об опасности ожидания -- озадаченно проговорил Джордж. -- Чего тебе, такому всемогущему, -- тут он с удовольствием припудрил свое замечание ноткой сарказма, -- бояться здесь на задворках Галактики, возле этой нищей планетки -- Возможно, ты и великий воин, но твои докучные расспросы не делают тебе чести, -- судя по всему, капитан галеона начинал терять терпение. Глаза его, плавающие в туманной дымке панели интеркома, сузились, и теперь в них поблескивало пока еще тщательно скрываемое в голосе раздражение. -- Мне совершенно не с руки засиживаться тут, пока кто-нибудь еще не пришел по следу, оставленному в твоем компьютере. -- Какому следу! -- взмолился вконец запутавшийся в постоянных недомолвках Маклафьев. -- Так и не догадался Простофиля! -- в словах странника больше не слышалось ни снисходительности, ни сочувствия. -- Тебя обвели вокруг пальца, как последнего болвана. И неприятности, которые ты накликал на свою очумелую голову, все ближе. Мне же вовсе не хочется, чтобы твои проблемы затронули благословенные интересы моего священного ордена: да не осквернит пламя чужой войны белоснежного паруса "Стальной иглы". А теперь убери-ка истребитель от "Призрака" -- мне нужно поторапливаться. И с чистого неба разом ударили три необычайно ярких молнии. Они не искали себе цели, хлестнув по скальной породе чуть в стороне от "Горбуна". Но красноречивей всяких слов подчеркнули непреклонность намерений странника. Стало ясно, что разговор окончен. Демонстрация получилась достаточно впечатляющей, так что Маклафьев, скрепя сердце, счел за благо увести свой корабль по добру по здорову. Правда, на всякий случай он отправил к месту посадки "Призрака" патруль из пары боевых роботов, чтобы иметь возможность наблюдать за тем, что там творится. Патрульные получили наказ, не приближаясь слишком близко к опасной зоне, топтаться вокруг нее и, если случиться что-нибудь необычное, поднимать тревогу. Настала пора вернуться к неотложным делам. "Пускай бродяга забирает треклятую ракушку! Тем более что она изрядно подпорчена. Ему еще придется попотеть, прежде чем корвет снова сможет летать. Да и как он будет ее чинить-латать без стапелей и инженеров Может у фанфарона ничего и не выйдет, а посудина так и останется кучей металлолома, -- размышлял Джордж, отправляя "Горбуна" в лагерь экспедиционных сил для ремонта. -- Ладно, обойдусь и без нее. Зато Дэйя-то теперь моя!" Гордость победителя, покорившего как-никак целую планету, моментально стерла в сознании неприятный осадок обиды, нанесенной безымянным Блуждающим странником. Придуманный им в паническом, безнадежном отчаянии план, казавшийся неисполнимым, получил блестящее завершение. Только вот официальные торжества по случаю победы пришлось отложить. Сейчас ему предстояло тщательно проинспектировать захваченные владения и определить перспективы развития колонии. Следовало также незамедлительно начать восстанавливать из разрухи города, поставить на ноги экономику, организовать надежную планетарную оборону... Но все же первым делом, подытожил Маклафьев ход незамысловатых рассуждений, надо поднять изумрудное знамя своего народа над столицей его новой родины. [/23] Город являл собой печальное, унылое зрелище. Война разрушила большую его часть, превратив некогда цветущий мегаполис в безобразное, прозябающее в нищете, грязное захолустье. Меж огромных черных проплешин выжженных кварталов извивались кривые улицы, усеянные невообразимым множеством воронок самого разного размера. Кое-где посреди всеобщей разрухи еще стояли жилые и хозяйственные постройки, на стенах которых виднелись ужасные следы прокатившегося по ним урагана сражений. Если что-то и ремонтировали после завершения боевых действий, то делали это поспешно и неосновательно. Лишь ближе к городскому центру возвышалось несколько уцелевших -- или скорее всего заново отстроенных -- зданий, испуганно прижавшихся к небольшой площади перед украшенным жиденькой колоннадой Сенатом. Предместья же падшей столицы и вовсе превратились в сплошное кольцо мертвой опаленной земли, на которой изредка то тут, то там попадались на глаза развалины, засыпанные горами битого кирпича и осколками бетонных плит. Казалось, что сама судьба возвела эти мрачные курганы в память о незавидной участи, постигшей несчастный город. Столицу прежний хозяин Дэйи именовал Технотроном. По тем жалким останкам, что достались Маклафьеву, можно было судить, что она занимала когда-то немалую территорию, раскинувшись на широкой плоской равнине между двумя полноводными, важно несущими спокойные воды к далекому океану реками. Судя по всему, геймер, возведший город, и в грош не ставил принципы архитектуры, предпочитая строить что попало и где придется без упорядоченной планировки. Но сейчас это все равно уже не имело никакого значения. Технотрону требовалась основательная чистка. "М-да, чтобы навести здесь порядок понадобится уйма времени, -- размышлял Маклафьев, вводя в город колонну бронетехники. -- А может, и не стоит браться Оставить все как есть, а для себя построить новую столицу..." Медленно пробираясь через завалы и обходя стороной глубокие воронки, танки и боевые роботы двигались вглубь городских кварталов. Им приходилось останавливаться, когда на пути возникали непреодолимые препятствия, и расчищать себе дорогу огнем бластеров. Когда же и оружие оказывалось не в силах справиться с преградой или улицу рассекала особенно широкая рытвина, машины отступали к ближайшему перекрестку и выбирали другой маршрут. Но вот, наконец, они достигли сенатской площади и заняли позиции для боевого дежурства. Вслед за ними прибыли автомобили с правительством. Чиновники забегали между домами, осваиваясь на новом месте службы. По ступеням лестницы, ведущей к колоннаде Сената, степенно поднялся старейшина, облаченный в белую мантию, на которую спадали из-под островерхой широкополой шляпы длинные, ниже плеч, седые волосы и окладистая борода. Его высокая, щуплая фигурка прошла внутрь здания, и наступил долгожданный момент, когда на шпиле, высоко вознесенном в небо над крышей, развернулось и затрепетало на ветру изумрудное полотнище с восьмиконечной белой звездой. Отыграл положенный по такому случаю патриотический гимн. Подчеркивая торжественность ситуации, Маклафьев вслед ему еще промычал -- довольно нескладно -- какой-то бравурный марш и похлопал в ладоши. "Хорошо, что от железного болвана осталось столько роботов-трудяг! Им-то в самый раз заняться большой уборкой. Кто ж еще сможет осилить такую прорву черной работы, как не они!" И Джордж принялся распределять не знающих усталости андроидов на расчистку Технотрона. Вскоре уже повсюду развернулась кипучая деятельность: дэйляне послушно взялись за снос полуразрушенных домов, разборку завалов и гигантских куч мусора, заполонившего город, проявляя завидное трудолюбие и недюжинную силу. Они засыпали ямы и воронки, стаскивая в них хлам, который попадался им на пути, и заваливая его землей. Закончив одну работу, андроиды немедленно брались за другую, отправляясь на помощь своим сородичам. Но даже, несмотря на их удивительное рвение, старание и неутомимость, затеянному Джорджем делу не было видно ни конца, ни края... [/24] Маклафьев укладывался спать в отличном настроении. Раздумывая о хитросплетениях событий дня уходящего, он уставился в окно. Там за стеклом уже сверкали звезды. Не виртуальные, восторгающие искусно нарисованным холодным великолепием. А самые обычные, такие бесконечно далекие, недоступные и манящие, волнующие теплой тоской душу и тревожащие своей недосягаемостью сердце. Казалось, что коварная судьба все же решила сменить гнев на милость. А чем еще, кроме как улыбкой фортуны, можно объяснить столь удачное стечение обстоятельств, сопутствовавшее ему в дэйлянском походе. Смеживая усталые веки, Джордж чувствовал себя счастливчиком. Он промурлыкал веселенькую колыбельную, ласково пожелал себе спокойной ночи и заснул безмятежным сном младенца. Однако выспаться, вволю насладившись всеми прелестями ночного покоя, ему не дали. Все той же злодейке судьбе пришло на ум разыграть с ним новую шутку. Ему снились пышные сладости и виноградные гроздья. Розовые облака пушистым одеялом укутывали голубое, сверкающее праздничными фейерверками небо. Белые птицы парили под облаками. А может, то ангелы взмахивали в горних высях своими крылами Нежное сияние разливалось вокруг, и от него становилось легко и свободно. Во сне он видел Катерину, такую прекрасную и столь желанную. Девушка разомкнула алые, жаждущие поцелуя губы, чтобы подарить Джорджу любовное признание. Но вместо него под сенью зачарованных небес волшебного Эдема загрохотал ужасный какофонический визг, разгоняя чудесных птиц. Лицо Кэт скривила гримаса боли. В ужасе девушка протягивала к Джорджу руки, стараясь коснуться его, обнять, прижать к себе, защитить от нагрянувшей беды. Но тщетно... Маклафьев, еще не открыв глаза, знал, что его разбудил сигнал экстренного вызова. "Господи!" -- взмолился он, обхватывая руками голову. -- "Что же за горе-то такое! Ну, почему-у-у!" В висках увесистый свинцовый шар гулким метрономом отбивал мгновения тяжкого пробуждения. Собрав волю в кулак, ему удалось подняться с кровати. Нещадно подгоняемый противным визгом сирены, он поплелся к компьютеру. За окном все еще блистали ночные звезды. В счастливом забытьи Джордж пребывал всего-навсего около трех часов. "Конечно, на вызов отвечать необязательно, -- рассуждал он. -- Но кто знает, насколько хватит терпения и настойчивости у того, кому посреди ночи вдруг вздумалось напроситься на разговор. Может, у него бессонница! И тогда сирена будет орать через каждые пять минут". Джордж точно знал, что ее противного визга долго не выдержит. Выдернуть провода динамиков, и пусть восторжествует тишина Но ведь все равно теперь спокойно не заснуть, пока не выяснится, что ж такое очень важное произошло по ту или другую сторону стекла, отделяющего реальный мир от виртуального. Раз уж кому-то невтерпеж, то, несомненно, дело не терпит отлагательства. На экране он обнаружил послание, вписанное в черный квадрат официального бланка Галактического Централа. В тексте, обрамленном сполохами пламени и украшенном звездной россыпью Млечного пути, говорилось: СЛУЖБА КОНТРОЛЯ ДЖОРДЖУ МАКЛАФЬЕВУ, АРКАДИАНСКАЯ РЕСПУБЛИКА, ПЛАНЕТА ДЭЙЯ ГОСПОДИН МАКЛАФЬЕВ, ИМЕЕМ ЧЕСТЬ ИЗВЕСТИТЬ ВАС О ПРИБЫТИИ ИНСПЕКТОРА ПО СПЕЦИАЛЬНЫМ ПОРУЧЕНИЯМ. ВАМ НАДЛЕЖИТ ОКАЗЫВАТЬ ЕМУ ВСЕМЕРНУЮ ПОМОЩЬ И ВЫПОЛНЯТЬ ЕГО ТРЕБОВАНИЯ БЕСПРЕКОСЛОВНО. Под сообщением значилось время получасовой давности. Значит, сирена взвыла вовсе не из-за того, что получена почта. Догадываясь об истинных причинах тревоги, Джордж нажал на нужные кнопки, чтобы включить интерком. Обрывая пульсирующий визг, изрыгаемый динамиками, он ответил на вызов. И перед ним предстало лицо инспектора. Понял это Маклафьев сразу, еще до того, как посланник Службы Контроля сухо представился: -- Здравствуйте. Я инспектор по специальным поручениям Дрю. Вас известили обо мне. На нем, словно литой, в обтяжечку сидел строгий мундир из темно-зеленого бархатистого сукна. Левое плечо, подтверждая высокий ранг и официальные полномочия, украшал короткий золотой погон с яркой рубиновой звездой посредине, а правую половину груди -- черный шеврон с эмблемой Централа. На голове офицера возлежала плоская фуражка с маленьким козырьком и блестящим кругляшом кокарды, также украшенной рубином. Лицо человека терялось за парадным шиком его формы. К тому же сейчас Маклафьеву совсем не хотелось всматриваться в подробности устройства физиономии инспектора. Но, судя по напряженно сведенным к переносице бровям и строгой бледности щек, разговор предстоял серьезный. -- Что же заставило Вас, уважаемый, явиться с такой поспешностью -- зевая, протянул Джордж, напрочь забыв поприветствовать гостя. Он кое-что и раньше слышал о контрольной службе, но совершенно не представлял, для чего она нужна. Да и вообще считал россказни о ней обычными слухами. Теперь же, когда инспектор Дрю сверлил его маленькими крысиными глазками, Маклафьев почему-то ничуть не удивился его появлению. И совершенно не горел желанием продолжать диалог. С бо"льшим удовольствием он отправился бы досматривать свой замечательный сон. Но сначала следовало поскорее избавиться от рубиновозвездного типа в зеленом мундире. -- Целью моего визита является выяснение некоторых обстоятельств Вашего вторжения на Дэйю, -- отчеканил ледяным голосом офицер. -- Я должен определить степень вины и дать Службе Контроля соответствующие рекомендации по вопросу аннулирования Вашей галактической лицензии. При этих словах с Маклафьева сон как рукой сняло. Дело-то нешуточное! И не даром, видать, инспектора прислали не простого, а по специальным поручениям. Может, Стретчер все-таки наследил, копаясь во внутренностях Централа, а то и проболтался кому Ну тогда -- пиши пропало! Да и проныра странник давеча что-то туманно намекал на какие-то большие неприятности... Джордж почувствовал, как мелкой нервной дрожью заколотилось все тело. -- Чем же я провинился По крайней мере, это мне можно узнать -- Маклафьев изо всех сил старался не поддаваться панике. Главное сейчас -- не дать понять инспектору, что подцепленный им на крючок галактер боится его. Иначе не выкрутиться. -- Не подлежит сомнению, что Вы нарушили правила игры, -- заговорил Дрю. -- О чем однозначно свидетельствует гиперволновой маяк, инсталлированный в игровую матрицу Вашего компьютера. Маяк передает зашифрованный сигнал, по которому несложно вычислить местонахождение принадлежащих Вам планет. Вряд ли Вы настроили его сами -- нет никакого смысла сообщать всей Галактике свои звездные координаты. Скорее всего, тут поработал большой специалист по взлому программных кодов. Тревожные мысли гудящим роем метались в голове Джорджа. О чем речь Что еще за маяк в матрице Откуда взялась эта штуковина Впрочем, как раз понятно откуда -- Стрэтчер постарался. "Вот дрянь поганая! Попадется на глаза -- мало не покажется!" Стиснув зубы покрепче, чтобы не дать вырваться на волю бурному потоку проклятий, Маклафьев лихорадочно искал спасительный выход. Хорошо бы, думал он, состряпать быстренько хоть немного похожую на правду историю в оправдание. Но офицер не выглядел человеком, который с легкостью позволит обвести себя вокруг пальца. Поэтому Джордж продолжал молчать, давая возможность инспектору высказаться до конца. -- Подобные действия, -- говорил Дрю, -- строго наказуемы. Тяжесть вины позволяет Службе Контроля арестовать Ваш депозит в "СпейсБайт-Банке" и исключить Вас из игры. Нарушения такого рода в соответствии с лицензионным соглашением влекут за собой также судебное преследование... Инспектор еще несколько минут бесстрастно перечислял многочисленные провинности Маклафьева, не забывая указывать на степень ответственности и размеры грозящего ему наказания. Картина складывалась ужасающая. Выходило, что Джордж совершил едва ли не все смертные грехи, и даже электрический стул -- слишком легкая кара за его злодеяния. Слушая перечень своих проступков, Маклафьев, как ни странно, успокоился. Теперь, стряхнув с себя последние остатки первоначальной растерянности, он мог рассуждать более-менее логично. "А чего это дорогой инспектор так разошелся -- думал Джордж. -- Зачем вообще он тут нужен Судя по количеству претензий, Централ имел право давно уже выкинуть меня из игры, а "Спейсбайт" должен был выставить приличный счет за нанесенный ущерб". Но никто не поспешил сделать ничего такого. Следовательно, разумно было предположить, что провинившийся геймер им нужен за чем-то иным. -- Однако... -- многозначительно произнес как раз в этот момент офицер. И после небольшой паузы, призванной подчеркнуть важность его слов, продолжил, -- Служба Контроля предлагает Вам компромиссный вариант решения проблемы. Маклафьев понял, что его покупают. Причем, наверняка, предложение о сотрудничестве прозвучит в форме ультиматума. И отказаться от его условий -- так, как получилось с хоргами, -- будет теперь невозможно. -- Согласен, -- выдавил он через силу. -- И что я должен сделать Ответ инспектора сперва озадачил его. Но в следующую секунду, Маклафьеву стало совершенно ясно, что ничего другого Дрю потребовать не мог: -- Вам придется отдать "Призрак Бездны"! [/part"8"] [/rem: ...Приходится признать, что само сознание претерпевает серьезные метаморфозы, вызываемые длительным пребыванием в виртуальной реальности. Окружающий мир кирпичных стен, оконных стекол, электрического света и пыльного воздуха становится для него слишком узким и блеклым, непривлекательным, а порой и отталкивающим. Физически обусловленные преграды и ограничения воспринимаются этим искалеченным сознанием с болью и страхом, они представляются ему воплощением несвободы, квинтэссенцией порабощения личности человека материальными предметами. Возникающий внутриличностный конфликт порождает многочисленные психические расстройства и сопровождается тяжелыми стрессами, периодами глубокой депрессии, вспышками беспричинной эйфории... (из трактата доктора психологии Ли Финна "Великие мании человечества") /rem off] [/25] Над горной страной, раскинувшейся на добрую треть континента, снова мчался красавец "Горбун". На скорую руку подлатанный, он едва держался в воздухе. Его болтало из стороны в сторону, и он постоянно норовил завалиться на крыло и выйти из-под контроля пилота. И уж точно истребитель в его нынешнем состоянии не продержался бы и секунды в воздушном бою. Единственный уцелевший деструктор за время стоянки в ремонтном доке удалось подзарядить лишь наполовину. Другого оружия на "Горбуне" установить не успели. Маклафьеву не пришлось долго убеждать инспектора в том, что, несмотря на победу в поединке, доступа к удивительному аппарату, похожему на летающую морскую ракушку, у него нет. Как только Джордж упомянул о капитане "Стальной иглы", глаза Дрю заблестели, на бледных щеках проступил румянец, а губы расползлись в напряженно-нервном оскале. А уж когда Маклафьев полностью выложил ему историю своего знакомства со странником, инспектор не скрывал торжества. По всему было видно, что офицер в зеленом мундире и не мечтал о большей удаче. Он перешел вдруг на торопливый шепот, словно боялся, что кто-нибудь может подслушать их беседу. Наверное, подумалось тогда Джорджу, отследить канал связи, использованный инспектором, не составило бы труда для того, кто с такой легкостью перекраивает под себя все мироустройство виртуальной Галактики. В результате дальнейших переговоров выяснилось немало интересного. По словам инспектора, Служба Контроля давно охотилась за Блуждающими странниками. Их братство, поправшее все основополагающие принципы игры, не давало покоя хранителям этих самых принципов. Специальным поручением группы, в которую входил Дрю, как раз и являлось обнаружение и изоляция странников. Однако до сих пор похвастаться охотникам было практически нечем. И вот теперь им выпал шанс не только захватить уникальный звездолет ордена, но и встретиться лицом к лицу с одним из членов этой тайной организации. Почему-то инспектор находился в совершенной уверенности, что такая встреча позволит вычислить, какой геймер скрывается за туманной маской, а затем и определить, где его искать в мире реальном, дабы передать в руки полиции. Маклафьев же очень сомневался в вероятности такого финала. Но свои сомнения счел разумным оставить при себе. Они договорились, что Джордж укажет место, где совершил посадку подбитый "Призрак" и проводит туда инспекторский крейсер. За такую услугу от имени Службы Контроля Маклафьеву было обещано забыть о всех его провинностях. И потому он снова оседлал свой лучший истребитель. Крейсер, на котором прибыл Дрю, тоже оказался невидимкой. Джорджа раздражало, что он не знает, где находится корабль инспектора. Ни тактическая карта, ни навигационная сфера не отмечали присутствия чужого звездолета. Точно так же, как не фиксировали и оба аппарата блуждающих странников. А вот "Горбун" летел над горами, совершенно не таясь, и его приближение не могло остаться незамеченным. Аккуратно лавируя среди скал, Маклафьев старался держаться подальше от гранитных склонов. Сжимая рычаги управления, он проклинал все на свете. Поначалу Джордж решил, что дело предстоит пустяковое. Теперь же миссия, за которую он взялся, уже не казалась ему легкой прогулкой. В слишком удобную мишень превратился его истребитель. Беспокойство нарастало с каждой секундой. Того и гляди, навстречу вынырнет ракета или ударят молнии из орудий "Стальной иглы". К счастью, долго искать нужное плато не пришлось -- Маклафьев неплохо помнил дорогу к нему. Но еще издали он заметил, что площадка пуста. В том, что место найдено верно, убеждала пара роботов, посланных сюда Джорджем для патрулирования. Правда, двуногие машины, вместо того чтобы вытаптывать периметр вокруг подконтрольной территории, как вкопанные стояли чуть в стороне от нее. Более того, при ближайшем рассмотрении на их корпусах обнаружились здоровенные дыры с опаленными, испачканными копотью рваными краями. Над одним из роботов все еще вилась тонкая струйка дыма. Ничего странного, подумал Джордж, -- хозяин галеона, не желая присутствия незваных наблюдателей, просто-напросто выжег им внутренности залпом бортовых излучателей. Его удивило другое, информация о потере двух боевых единиц не поступила ни на базу высадки десанта, ни в Технотрон, куда уже успели перебраться генеральный штаб и все высшее командование. Маклафьев точно помнил, что видел обе шагающие машины на тактической карте перед отлетом на "Горбуне". Он проверил, нажатием нескольких кнопок снова вызывая карту на экран, -- в том месте, где его глазам предстали лишь обгоревшие корпуса, анализаторы фиксировали пару ничуть не поврежденных роботов. То, что плато опустело, сначала встревожило Маклафьева. По его расчетам, вряд ли странник успел бы за столь короткое время отремонтировать корвет и удалиться восвояси. Скорее всего, заметив приближение чужого истребителя, он укрыл орденские корабли каким-то полем, сделавшим их невидимыми для посторонних. Покружив над площадкой, Джордж убедился, что маскирующий барьер действительно существует. Стоило ему попробовать подобраться к центру плато, как некая сила не грубо, но настойчиво вывернула "Горбуна" в сторону. Несколько подобных попыток, предпринятых с разных сторон, подтвердили его предположение. Благоразумно решив не испытывать терпения "туманного капитана" излишней настойчивостью, Маклафьев собрался уже было развернуть истребитель в обратный путь. Свою миссию он счел законченной -- его нехитрые маневры над плато указали инспектору то самое место, где находились спрятанные корабли братства. Однако улететь "Горбун" не успел. Огненный шквал с ужасным грохотом обрушился с разверзшихся небес. Виртуальное мироздание словно лопнуло, дало трещину, из которой исторглось адское пламя цифровой преисподней. Лишь чудом Джорджу удалось отбросить истребитель в сторону. И в ту же секунду с земли навстречу бушующему огню рванулись десятки ослепительно ярких молний. Странник принял бой. Зрелище, развернувшееся над голым гранитным плато, завораживало. Напрочь позабыв о том, что всего мгновение назад единственным его желанием было побыстрее убраться отсюда, Маклафьев, как зачарованный, жадно пожирал глазами невероятную пламенную феерию. Он отлично понимал, что скромная его персона не вызывает больше никакого интереса у схлестнувшихся в драке бойцов. Как, впрочем, и то, что любой из них, не задумываясь, испепелит "Горбуна", если тот случайно окажется на линии прицеливания. И все же не мог оторвать взгляда и не сделал ничего, чтобы увести корабль в безопасное место. Все вокруг сверкало и блестело. Камень вскипал огромными раскаленными до бела пузырями, которые лопались трескучими взрывами, разлетаясь мириадами мельчайших осколков. Вспучились грязно-серые тучи пыли, перемешанной с копотью. Сверху нескончаемым потоком продолжали низвергаться алые и багровые струи огня. Под их мощью силовое поле странника постепенно слабело. Поначалу оно стойко выдерживало атакующий напор: громадная полусфера вспыхивала над плато, наливаясь насыщенной синью и фиолетом, но все, что было скрыто под ней, так и оставалось невидимо. Из-под сияющей полусферы то и дело вырывались молнии, устремляя белесые жала к парящему где-то в заоблачной высоте врагу. "Интересно, -- размышлял Джордж, с восторгом упиваясь картиной сражения, -- видит ли странник крейсер инспектора или же палит наугад, рассчитывая лишь на удачу" Но все более явным становилось неравенство противоборствующих сил. Энергетический щит работал на пределе возможного. Вскоре его полусфера начала бледнеть -- при каждом новом попадании оттенки синего светлели, обретая прозрачность, а внутри обозначились блеклые контуры. Еще немного, еще несколько яростных ударов огненной волны -- и Джордж уже мог различить на плато зыбкие силуэты укрытых под защитным полем звездолетов. "Стальная игла" и "Призрак" стояли рядом борт о борт. Над кораблем туманного капитана виднелся треугольник паруса. Постепенно изображение приобрело достаточную четкость, чтобы рассмотреть детали. И теперь не приходилось сомневаться в том, что именно это огромное, укрепленное на длинной мачте полотнище и есть генератор поля. Парус сверкал, переливаясь огнями, как увешанная праздничными гирляндами рождественская елка. "Ну, все, ему точно крышка!" -- мелькнуло у Маклафьева в голове. Сквозь рокот сражения и потрескивание помех пробился вдруг приглушенный голос странника -- все такой же на удивление ровный и спокойный: -- Не сложно догадаться, что выбора тебе не дали. И потому мне не хочется осуждать твое предательство... Джордж открыл было уже рот, собираясь оправдываться, но осекся. Что-то трогательное и печальное послышалось ему в словах странника. Или же только показалось -- Пора мне уходить. Тому, кого ты притащил за собой, недолго осталось баловать с огнем. Но на смену ему придут другие. И хотя их возможности далеко не так безграничны, как им представляется в наивном заблуждении, "Стальной игле" не продержаться здесь до тех пор, пока подоспеет помощь братьев. Поэтому у меня просто нет иного выбора, кроме как... Впрочем, увидишь сам. Прощай же... И тотчас энергетический экран над плато исчез. На беззащитные звездолеты накатила штормовая волна безудержного пламени. Она мгновенно испепелила чудесный парус и обожгла обшивки корпусов. Матовая белизна шипастой спирали "Призрака бездны" покрылась черным налетом гари. Следующий залп неминуемо стал бы смертельным для корвета. Однако, не дожидаясь заключительного аккорда симфонии, исполненной батареями инспекторского крейсера, узкое веретено "Стальной иглы" метнулось ввысь. Она взлетела так неожиданно, что Маклафьев не сразу понял, в чем дело. Черная стрела мелькнула перед глазами и с невероятной скоростью умчалась в небо. Но не побег готовил странник -- верно, ретироваться с поля боя также не входило в правила священного братства. А может быть, галеона в его теперешнем состоянии только и хватало что на этот последний отчаянный рывок В поднебесье расцвел великолепный огненный цветок, лепестки которого принялись разбухать, наливаясь кровавым багрянцем и блистающим пурпуром. А затем из динамиков вырвался громовой раскат, порожденный столкновением, и Маклафьев поспешно зажал руками уши, дабы сберечь барабанные перепонки. Странник выполнил таран безупречно. Точно рассчитав, где находится противник, он вонзил в него свой обреченный на гибель звездолет, сводя схватку к ничейному результату. -- Боже всемогущий... -- прошептал Джордж. Такого финала он не предвидел. Ему казалось, что "туманный капитан" попытается обмануть неприятеля, сотворит какой-нибудь фокус и выскользнет из огненного мешка, оставив инспектора с носом. Но чуда не произошло. С неба на еще не остывшее от свистопляски адского пламени плато с протяжным, оглушительным гулом рухнули обломки столкнувшихся звездолетов. Удивительно, что после чудовищного удара и последовавшего за ним взрыва хоть что-то смогло уцелеть, не обратившись пеплом. Когда груды искореженного металла врезались в скальную породу, плато, измученное жестокими ударами огненной плети и истерзанное игрою силовых полей, не выдержало. Его изуродованная многочисленными ранами поверхность треснула. По ней во все стороны разбежались кривыми зигзагами глубокие разломы. А в самом центре -- как раз в том месте, где прятались под энергощитом корабли братства, -- выросла новая горная вершина. Основанием ей послужили выдранные взрывом куски бронированного железа, деформированные конструкции всевозможных геометрических форм со здоровенными рваными ранами, обломки блоков и механизмов. Венчало же нагромождение космических останков уставившееся в небо огромным опаленным по краям жерлом орудие, ствол которого торчал из амбразуры покореженной турели. Под новоявленной горою оказался погребен брошенный странником "Призрак бездны". На тактической карте его огонек погас сразу после того, как на корвет сверзились бесчисленные тонны металлического мусора. Зато теперь Маклафьев опять, по крайней мере, на некоторое время, был предоставлен самому себе. Он ощутил себя свободным от всякого рода обязательств и вполне готовым задуматься над тем, что же делать дальше. Джордж рассудил, что для безымянного странника и уж тем более для инспектора Дрю не составит никакого труда снова выйти на просторы виртуальной Галактики. Им не надо заказывать дистрибутив, проплачивать вступительный взнос, подписывать лицензионное соглашение. Первый, наверняка, без особых хлопот взломает несколько программных модулей Централа и вернется в игру. Второй стоит на довольствии Службы Контроля, а значит, является штатным сотрудником "СпейсБайт". Пребывание в оцифрованном мире для него -- ежедневная, рутинная работа. За свою неудачу он, пожалуй, останется без премиальных. Но уже сегодня, скорее всего, вернется на вахту, оседлав новенький крейсер, предоставленный корпорацией. И еще Маклафьев смекнул, что ни тот, ни другой больше не должны испытывать ни малейшего интереса к его скромной персоне и оккупированной им провинциальной Дэйе. Какое обоим до него теперь дело, коли яблоко раздора -- чудесный, похожий на морскую раковину звездолет -- потеряно [/26] Стоило только подумать об этом, как поступило официальное подтверждение сделанному им выводу. Джордж довольно ухмыльнулся. Он предполагал, что ему отправят такое послание, и оно не заставило себя долго ждать. На экране вновь развернулся в пылающей рамке черный с россыпью звезд бланк Галактического Централа. В сухом протокольном тексте говорилось, что за оказанную инспектору по специальным поручениям услугу с мистера Маклафьева снимаются все обвинения, выдвинутые Службой Контроля. В самом низу мерцало предложение заглянуть в электронный почтовый ящик и ознакомиться с составленным инспектором резюме. Подняв "Горбуна" высоко над горами, Джордж включил автопилот. Кораблю надлежало самостоятельно вернуться в лагерь экспедиционных сил и занять место в ремонтном доке. "Хорошо, что они оба сгинули в преисподней. Туда им и дорога! А то чертовски неприятной выдалась ночка. К счастью, удалось отделаться легким испугом", -- подытожил Джордж, открывая через игровое меню почтовый портал. Он не залезал в ящик несколько дней, и там накопилось с дюжину писем. Почти все -- от Катерины. Ощутив болезненный укол совести, он однако не стал изменять давно принятому решению, и, как делал уже не раз, стер ее послания, даже не полюбопытствовав о содержании хотя бы одного из них. Да и что еще там могло быть, кроме уговоров, упреков и обвинений, сожалений и обид Как всегда одно и то же. Маклафьев открыл единственный оставшийся в списке файл. Перед ним возникло окно видеоплеера. Запись оказалась краткой и немного обидной по содержанию. Инспектор Дрю, по-прежнему облаченный в форменный мундир, но уже без фуражки -- начисто лишенная волос голова блестела как надраенная палуба океанского лайнера, -- в трех предложениях дал свою оценку случившемуся. -- Ну и везучий же ты, суки сын! Я с удовольствием надрал бы тебе задницу, как и тому прощелыге, который вздумал со мной тягаться. Если еще попадешься мне под руку -- не поздоровится. -- Ух, ничего себе резюме! -- присвистнул Джордж. И собирался отключить портал, как вдруг на экран выскочило новое сообщение. Оно проигнорировало обычный порядок регистрации электронных писем, ему не потребовалось разрешения представить свое содержимое. Словно по собственной воле развернулся свиток, похожий на пожелтевший от времени египетский пергамент, исписанный элегантным округлым свободным почерком с красивыми вензелями при некоторых буквах. "Приветствую тебя, благородный воин!" -- значилось наверху. Определить отправителя после такого зачина было не трудно, но Джордж все же скользнул взглядом на подпись. Вычурную загогулину автографа сопровождала гербовая эмблема -- та самая, которую ему уже приходилось видеть на парусе "Стальной иглы". Начертанная алыми штрихами здесь красовалась пирамида, рассеченная зигзагом молнии. "Надеюсь, разыгранное мною представление выглядело со стороны достаточно эффектным. Ты, несомненно, разгадал мой нехитрый замысел и понял, чем завершилось наше небольшое приключение. Или же решил, что у меня возникли проблемы в стычке с контрольщиком Захочешь поговорить со мной -- дай знать..." Вслед за троеточием располагалась круглая серая кнопочка, в которую Маклафьев не преминул тут же ткнуть курсором. Почтовый портал свернулся, а его место заняло привычное окно интеркома. В клубящейся туманной дымке различались только большие бледно-голубые глаза с начисто лишенными ресниц веками. -- Твои поступки весьма предсказуемы, -- раздался приглушенный голос странника. -- Стоило поставить сто к одному, что ты поспешишь воспользоваться моим предложением. -- А ты, я гляжу, снова в Галактике, -- подавив острое желание ответить на издевку дерзостью, Маклафьев заставил себя сохранять спокойствие и откинулся в кресле, скрестив руки на груди. -- Быстро же тебе удалось вернуться. -- Мне, собственно, не пришлось никуда уходить из вашего виртуального мира, -- в словах странника сквозило надменное высокомерие. Выдержав многозначительную паузу, он протянул с притворным удивлением: -- Так ты, оказывается, ничего не уразумел! -- Что же мне следовало уразуметь -- скорчив кривую мину, передразнил его Джордж. "Туманный капитан", видимо, только и ждал этого вопроса. Он не обратил ровным счетом никакого внимания на выходку Маклафьева. Его глаза лукаво заблестели. Несмотря на свои мудреные принципы, странник вдруг пустился в пространные разъяснения. И, несомненно, наслаждался повествованием. Плавно растягивая окончания слов, он говорил: -- Моему галеону действительно не страшна огневая мощь целого флота. Поэтому и бояться за его безопасность нет нужды. Нельзя убить тень, но там на плато "Стальная игла" не пряталась в стороне от боя, не подставляла под удар фантомного двойника. Она находилась рядом с корветом, заботливо помогая ему залечивать раны. Без такой близости повреждения "Призрака" пришлось бы устранять очень долго и довольно болезненно для него самого. Слишком тонкая у кораблей братства конструкция -- они словно живые, с эмоциями и потребностями, болью и переживаниями... Странник глубоко вздохнул, задумчиво прищурив глаза. Казалось, он задумался о чем-то личном, оставившем глубокий след в памяти. Маклафьев, услышав его последние слова, даже засомневался в здравости рассудка загадочного собеседника, однако, не стал нарушать воцарившуюся тишину, а терпеливо ждал продолжения. И оно последовало: -- Честно говоря, атака инспектора не стала для меня сюрпризом. Со службой Контроля у Священного братства давние счеты. Строить нам козни -- чуть ли не любимое занятие контрольщиков. А охота за странниками и нашими кораблями -- все равно, что хобби. Коли мне удалось обнаружить новое пристанище корвета, то они с тем же успехом могли вычислить его координаты. И даже если сперва все ограничивалось только подозрениями, то ваш поединок с прежним хозяином Дэйи, разумеется, развеял их последние сомнения. Возможно, мне не следовало вмешиваться. Своей атакой "Стальная игла" выдала себя. Инспектора-наблюдатели успели засечь ее залп и сделали правильные выводы. Так или иначе, мне действительно стоило поторопиться. Вписанный в систему твоего компьютера гиперволновой маяк -- не шутка. Вещь серьезная, не каждый имеет в распоряжении такого надежного шпиона. Поверь, его сигнал приведет сюда гораздо более мощного и опасного врага, чем служаки "СпейсБайта". Странно, что этого не случилось до сих пор. Маклафьев открыл рот, чтобы поинтересоваться, каким же все-таки ужасным противником его настойчиво пытаются припугнуть. Но не успел вставить и слова. Странник не собирался пока отвечать на вопросы: -- Только в ночном кошмаре могло присниться, что ему достанется "Призрак". Оставлять корвет на планете нельзя было ни в коем случае. Пришлось делать выбор -- либо сразу уничтожить звездолет, либо выбить из него пилота и постараться, подлатав машину и взяв ее на буксир, увести подальше в космос. Во мне победила жалость к прекрасному творению братьев Священного ордена. Но мой удар оказался слишком силен, он почти полностью выжег внутренности корвета. И потому-то возрождение его так затянулось. Да тут к тому же весьма некстати появился инспектор. Странник вдруг замолк, будто споткнувшись на неприятном воспоминании. Джордж, воспользовавшись моментом, выпалил все еще крутившийся на языке вопрос о возможном вторжении неведомой силы. Однако ответа снова не получил. "Туманный капитан", не слыша обращенных к нему слов, внимательно посмотрел на Маклафьева, и опять заговорил о своем: -- Стало ясно, что корабль не спасти. Решение пришло само собой. Тяжелое, но единственное. Галеон поднял парус и развернул над плато силовой щит, на который из орудий инспекторского крейсера обрушился огненный смерч. Самоуверенный болван с рубином во лбу так и не понял, что невероятная мощь его залпов не только не наносит никакого урона цели, но и вот-вот обернется против него самого. Энергия, заключенная в пламени, исторгаемом стволами его пушек, не просто отражалась защитным полем, раскаляя воздух и толщи гранита вокруг, а бережно подхватывалась и собиралась аккумуляторами "Стальной иглы". И когда сбитый с толку неприятель уже готовился торжествовать победу, настало время для контратаки. Чтобы достичь наибольшей поражающей силы, пришлось сбросить экран и пожертвовать генерирующим защитное поле парусом. И тогда галеон выплеснул всю накопленную энергию разом. Страннику не хватило воздуха и ему пришлось взять паузу, чтобы сделать глубокий вдох. Рассказывая о сражении с инспектором, "туманный капитан" не на шутку раззадорился. Голос его окреп. Интонации налились суровой напряженностью. В глазах заиграл огонек бойцовского азарта. -- Таран получился просто замечательным, -- похвалил Маклафьев. Ему показалось, что он произнес это совершенно искренне, без всякого намека на иронию. Или же только показалось -- Не было никакого тарана, -- последовал немедленный ответ. -- Но я видел... -- Не стоит верить всему, что видишь, -- после приступа внезапного воодушевления странник уже пришел в себя, оправившись от эмоционального всплеска. Теперь он вновь заговорил спокойно и тихо: -- "Стальная игла" обратилась тенью и ушла в сторону от плато, готовясь к переходу через гиперпространство. В крейсер врезался бесплотный фантом, ее двойник. Они одновременно достигли указанной цели: тень галеона и поток энергии. Чудовищный взрыв поглотил звездолет инспектора и довершил иллюзию столкновение двух кораблей. "Если принять сказанное на веру, предположив, что он не врет, -- подумал Маклафьев, -- картина получается вполне логичная. Все детали встают на свои места. Да и чего бы ему врать" -- А как же "Призрак" -- Им пришлось пожертвовать, -- еле слышно произнес странник. В его словах послышалась неподдельная печаль. -- Обломки крейсера, как и было рассчитано, рухнули на корвет с огромной высоты. Корпус едва ли мог выдержать такой удар. Сенсорные датчики моего галеона потеряли "Призрак бездны" из виду. Скорее всего, он превратился в жалкие останки, похороненные под грудами искореженного металла. У Джорджа почему-то не возникло желания посочувствовать "туманному капитану". Его совершенно не тронула понесенная странником потеря. Нужно быть абсолютно чокнутым, чтобы убиваться из-за набора файлов, который выводит на экран монитора очертания боевого звездолета. Пусть даже такого необычного, как летающая ракушка братства. Впрочем, тут же поправил он себя, его самого здорово огорчило бы, окажись сейчас на ее месте "Горбун". Да и давно ли он сам терзался переживаниями по поводу нескольких файловых директорий в ячейках памяти Галактического Централа, которые создавали в виртуальном мире игры образ планеты Аркадия и всего, что на ней нагородил ее властитель. "Значит, и я тоже "абсолютно чокнут"! -- толи спросил он себя, толи самому себе ответил. -- "Но в любом случае это диагноз..." -- Что сделано, того не исправишь, -- сказал странник, вздохнул, и изображение в окне интеркома пропало. А через мгновение из динамиков послышалось: -- Миссия моя завершена. Прощай! [/27] "Туманный капитан" ошибся. Маклафьев почувствовал это, стоило только страннику заговорить о гибели "Призрака". Когда в приглушенном голосе отчетливо зазвучали ноты безнадежного отчаяния, Джорджу показалось, что отвернувшаяся было фортуна готова преподнести сюрприз. Что-то неуловимое, почти потустороннее подсказывало ему, что из останков феерической катастрофы, свидетелем которой он стал, можно еще извлечь кое-какую пользу. Рожденное на грани интуитивной догадки ощущение крепло с каждым мгновением, с каждым произносимым загадочным собеседником словом. Взбудораженному сознанию, измученному чередой неудач и неприятностей, как вода пустынному пилигриму требовалась спасительная соломинка надежды. И Маклафьев, сам поначалу не веря в такую возможность, постепенно убедил себя в том, что странник ошибся. Поэтому он с нервным нетерпением, тщательно скрываемым от плававших в тумане интеркома глаз, ждал, когда же их обладатель попрощается и его галеон отчалит. И молился о том, чтобы "Стальная игла", покинув Дэйю, как можно дальше унесла бы своего хозяина от системы Горгоны. Ко всем чертям и желательно -- навсегда! Как только странник произнес, наконец, последнее "прощай" и исчез с экрана монитора, Джордж, засучив рукава, с азартом взялся за дело. Может быть, гиперволновой маяк действительно кошмарная вещь, грозящая неведомыми ужасами, но сейчас не до него. Да и как искать эту штуковину Нечего и думать о том, чтобы самому вломиться в программный код игры и попытаться, подчистив, навести в нем надлежащий порядок. Маклафьев точно знал, что на большее, чем снять с системного блока кожух да сдуть пыль с внутренностей компьютера, его не хватит. А искать умельца -- не было ни времени, ни желания. Да и где гарантия, что не подсадят вместо шпионского маяка какую-нибудь новую дрянь! Рассуждая таким образом, Джордж поспешил снарядить и отправить на изувеченное битвой титанов плато спасательную экспедицию. Примерно оценив необходимые для предстоящего объема работ силы, он похвалил себя за предусмотрительность. Здорово все-таки, что ему пришло в голову сохранить жизнь огромному числу дэйлян-андроидов, доставшихся в наследство от прежнего властителя планеты. Настала пора им расплатиться за проявленное снисхождение к их металлическим персонам и оказанную милость. Маклафьев заполнил толпами неуклюжих роботов трюмы десантных транспортов. Эти корабли, не имея ни крыльев, ни авиационных двигателей, не предназначались для полетов в атмосфере. Не долго думая, Джордж врубил ракетную тягу, рискуя подпалить лагерь струями изрыгаемого ускорителями пламени. Транспорты медленно поднялись над поверхностью, с трудом преодолевая силу планетарного тяготения, и постепенно набирая ход, устремились ввысь. Вскоре они уже были на орбите. Откуда без промедления начали спуск к выбранным Маклафьевым для посадки площадкам в горах. Пока десантные корабли совершали свое орбитальное сальто, к плато потянулась вереница тяжелой военной техники. Джордж собирался использовать для разбора обломков крейсера инспектора танки в качестве тягачей, а боевых роботов с их длинными, мощными ручищами временно назначить шагающими грузоподъемниками. На танковой броне примостились андроиды, которым не удалось протиснуться в трюмы транспортных звездолетов. В полуразрушенном Технотроне восстановительные работы пришлось свернуть практически повсеместно, освобождая рабочие руки для новой задачи. Лишь с нескольких самых важных объектов в сердце дэйлянской столицы Джордж не решился снять никого. Новоявленная гора показалась еще более громадной, когда у ее подножия высадились андроиды. Их маленькие, щуплые фигурки терялись на фоне вознесшегося к небесам колосса. И даже подоспевшие чуть позже танки и боевые роботы выглядели хрупкими детскими игрушками рядом со сложенными из искореженного металла склонами, застывшими в суровой неприступности. Только сейчас Маклафьев смог оценить истинные размеры сбитого странником крейсера. Корабль инспектора оставался полностью экранированным от визуального наблюдения и локаторного слежения до самого последнего мгновения схватки. Джордж предполагал, что этот аппарат, вероятно, довольно велик. Возможно, даже превосходит размерами любой из его кораблей, в том числе и старые, неуклюжие в своей массивности дредноуты и длинную сигару авианосного "Джобы". Став свидетелем рождения железной горы, он был искренне поражен количеством обломков. Но теперь следовало признать, что в тот момент ему просто не хватило воображения, чтобы представить себе, каким на самом деле гигантом являлся при жизни погибший звездолет. Маклафьев даже призадумался, а не затеял ли он возню вокруг горы металлического лома впустую. Однако крамольным мыслям не было позволено смутить целеустремленное сознание аркадианского стратега. Джордж похоронил их под увесистыми плитами твердой убежденности в своей правоте и безотчетной надежды на успех начатого предприятия. Совершенно некстати возникла другая проблема. Вдруг выяснилось, что не так-то просто втолковать работящим и исполнительным аборигенам, чего хочет от них на этот раз их командующий. Забавные андроиды умели делать, казалось бы, все что угодно: строить дома и дороги, ремонтировать по мере надобности и то и другое, обрабатывать землю, выращивать сады, ловить рыбу и охотиться, добывать на приисках золото и уголь в забоях шахт. Разбирать же завалы из железных болванок им, видимо, еще не доводилось. Немало времени ушло на то, чтобы обучить их самым элементарным операциям. Хорошо еще, что не пришлось тренировать каждого в отдельности. К счастью, то, что становилось понятным одному андроиду, тут же доходило до ума остальных. И дело потихоньку сдвинулось с мертвой точки. Поначалу, правда, то тут, то там какой-нибудь находчивый дэйлянин, вместо того чтобы оттаскивать куски металла подальше в сторону, норовил мастерить из них нечто несуразное, складывая и соединяя фрагменты бронированных листов корпуса, труб, арматуры и проявляя при этом завидную смекалку. Стоило только объявиться где-то изобретателю-самоучке, как вокруг него сразу собиралась толпа помощников, бросавших свои места у склонов железной горы и присоединявшихся к монтажу совершенно бесполезной конструкции. Обнаружив такое сборище, Маклафьев решительно разгонял его участников. Снова и снова он тыкал андроидов их электронными носами в месиво обломков, заставлял хватать первое, что попадется под руку, и нести к краю плато. В конце концов, ему удалось добиться результата. Отлучки постепенно прекратились, а работа закипела на загляденье. С мелким хламом андроиды справлялись ловко и споро. Узлами и деталями покрупнее занимались боевые роботы. Они брались за неуступчивые железные коряги и, взвывая сервомоторами, вырывали их из кучи, чтобы потом торжественно прошагать с добычей мимо суетящихся дэйлян. Танки же растаскивали длинными толстыми тросами наиболее тяжелые обломки. Несколько раз они пускали в ход свои башенные орудия. Там, где железо напрочь отказывалось поддаваться грубой силе, его прожигали струей плазмы. И вот уже не гора возвышается над плато, а лишь небольшой холм. Времени на разборку завала потребовалось гораздо больше, чем было рассчитано. Пока его бригады возились с останками крейсера, Маклафьев успел побывать на кухне и приготовить кофе, который сразу же употребил по назначению, обжигая второпях губы и язык. Затем он слонялся по комнате из угла в угол, с нетерпением ожидая окончания работ и борясь с навалившейся зевотой. За этим важным занятием Джордж умудрился пропустить момент, когда анализаторы зафиксировали наличие в глубине завала инородного тела. Маклафьев вскрикнул, словно его ужалила оса, бросился в кресло и впился глазами в экран. Показания датчиков свидетельствовали о том, что рухнувшие с небес обломки инспекторского крейсера, вопреки ожиданиям странника, не уничтожили "Призрака бездны". Жестокий удар лишил корвет всякой способности более-менее нормально функционировать. Все основные характеристики упали до нулевых уровней, но корпус выдержал. Придавленный горой металлолома к гранитной поверхности плато корабль исчез из поля зрения тактических локаторов. Видимо, это и сбило странника с толку, размышлял Маклафьев, наблюдая, как из-под груды железного лома появляется обугленный шипастый борт чудесной машины. Приборы, ненадолго задумавшись над определением класса обнаруженного объекта, нарекли его в итоге артефактом неизвестного происхождения. Когда с горой обломков, наконец, было покончено, и андроиды полностью освободили опаленный "Призрак" из теснины его металлического саркофага, на Джорджа нежданно-негаданно накатила жуткая апатия. Разглядывая свою столь вожделенную находку, он не чувствовал ни капли удовлетворения. Внешний вид корабля удручал. Некогда белоснежный корпус теперь представлял собой пример образцовой черноты. Его изящные спиральные формы потеряли стройную красоту линий. Повсюду виднелись вмятины самых разных размеров. Большинство шипов в гребнях, разбегавшихся вдоль бортов, согнулись. А самые длинные из них -- те, что располагались на корме и походили на крылья, -- и вовсе отвалились. На их месте из брони обшивки торчали только небольшие пеньки. Хуже того, крыловидные шипы, вместо того чтобы валяться рядом с корпусом, пропали. Не иначе как трудяги андроиды утащили их вместе с остальным хламом, приняв за обломки разбившегося крейсера. Носовую часть "Призрака" расплющило, и в ней, довершая печальную картину, зияла рваными краями здоровенная пробоина. "И стоило ли разводить весь сыр-бор! -- призадумался Маклафьев. -- В таком состоянии корабль годится разве что для музея технических достижений инопланетных цивилизаций". Потирая усталые глаза ладонями, он представил себе табличку у подобного экспоната: СЛАВЕ БЫЛЫХ ГЕРОЕВ ГАЛАКТИКИ ПОСВЯЩАЕТСЯ. АРТЕФАКТ НЕИЗВЕСТНОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ. Но ведь все-таки -- артефакт! -- сверкнуло в замутненном настойчиво подступающей дремотой сознании. Даже не углубляясь в замысловатое словоблудие дебрей "Краткого курса начинающего галактера", каждый невежа догадался бы, что совершенно уж бесполезную вещь артефактом не назовут. Маклафьеву припомнились его отчаянные поиски наследия исчезнувшей цивилизации на разрушенном Галадриме. Там ему удалось выудить из развалин несколько информационных капсул. В них он, кроме прочего, нашел и сведения о деструкторах, установленных ныне на "Горбуне". Эр-А тогда тоже называл эти капсулы артефактами. И значит, сдаваться рано. Джордж решил, что вернее всего будет, если для начала он исследует изувеченный корвет. Стоит самому разобраться в его повреждениях. А заодно и выяснить, насколько реально восстановить корпус корабля и вернуть к жизни его приборную начинку. О том, что такая возможность существует, говорил странник. Да и Мехкрешер, сражаясь на "Призраке" в поединках, должен был где-то заправлять летательный аппарат горючим, снаряжать боеприпасами, ставить заплатки на его раны. Маклафьев понимал, что единственным местом на Дэйе, где мог бы располагаться ремонтный док для выкраденного у братства блуждающих странников и тщательно скрываемого от посторонних глаз корабля, является подземный ангар, запрятанный среди лугов и пашен. Он надеялся, что установленное в тайном убежище оборудование подчинится командам нового хозяина планеты. Все, что происходило потом, проплывало перед взглядом Маклафьева словно в бредовом тумане. Ему показалось даже, будто бы не он, а кто-то другой заботливо двигает его онемевшей рукою с намертво зажатой в ладони мышкой и принуждает его пальцы давить на кнопки. Сквозь влажную пелену, застилавшую глаза, Джордж разглядел, что пострадавший корабль удалось каким-то образом взгромоздить на выстроившиеся в двойную колонну танки. Как бы само по себе отыскалось и место, где в земле по первому же требованию отворился люк над проходом в ангар. Сколько времени занял марш-бросок медлительных танков с их увесистой ношей с плоскогорья на равнину, Маклафьев не запомнил. Пока колонна, сопровождаемая вереницей боевых роботов и длинной цепочкой бредущих в затылок друг другу андроидов, увязавшихся за процессией, преодолевала отмеренный ей путь, Джордж благополучно дремал, упершись щекой в кулак. Лишь на минуту еще он сумел разорвать липкие объятия дремоты. Последним усилием воли, Маклафьев заставил себя пошевелиться, стряхивая дурман. Сквозь узкие щелки из-под отяжелевших век он успел увидеть, как "Призрак" разместился в ангаре, как включились какие-то странные, причудливых форм приборы, беспорядочно установленные в подземелье, как засуетились вокруг измятого корпуса корвета на тонюсеньких ножках блестящие шары ремонтных дроидов. Люк над ангаром начал медленно задвигаться, затворяя проход. Вместе с ним закрылись и глаза Джорджа. Уронив голову на сложенные на столе руки, он отдался всепобеждающей воле сна. [/part"9"] [/rem: С заряженным пистолетом в руке был найден вчера вечером в собственном кабинете Джефри Корнуолл, двадцати лет, единственный сын вице-президента транснациональной корпорации "СпейсБайт" Роберта Корнуолла. Полиция заявила, что не имеется сомнений в том, что молодой человек собирался покончить жизнь самоубийством. Р. Корнуолл являлся руководителем проекта "СпейсБайт" по разработке компьютерной игры "Галактика". По информации осведомленных источников, его сын -- увлеченный геймер, -- живя на средства отца, в последние месяцы практически круглые сутки проводил у дисплея. Он оставил учебу в университете и не проявлял желания принимать участие в делах "СпейсБайт", небольшой пакет акций которой оформлен на его имя. Серия неудач в игровом виртуальном мире "Галактики", по словам наблюдавших его врачей и психоаналитиков, стала причиной глубокого психологического кризиса... ("Кэпитэл Дэйли Монитор", раздел криминальной хроники) /rem off] [/28] Динамики гнусаво взвыли протяжным сигналом тревоги, перекрывая размеренный приглушенный шум мирной городской жизни возрождаемого Технотрона. Маклафьев вздрогнул от неожиданности. "Вот уж некстати, -- подумал он, уставившись на мигающую багрово-красным панель индикатора. -- Только все вроде бы пошло на лад, и тут на тебе новости!" -- Что еще стряслось, Ади! -- проклиная зловредную судьбу, столь переменчивую в своих капризах, Джордж щелкнул указателем курсора на индикаторе -- и вой сирены заглох. После захвата Дэйи в распоряжении Маклафьева оказался и местный научный комплекс. Довольно скромный по сравнению с тем, каким он располагал на Аркадии, изрядно потрепанный войнами, однако, вполне работоспособный -- видимо, сами хорги позаботились о нем. И, разумеется, благодаря их же стараниям практически в идеальном состоянии -- несмотря на вихри сражений, пронесшиеся по планете, -- оставались Звездные врата. С их помощью Джордж, используя гипервизор, снова получил возможность мгновенной связи с адъютант-координатором. -- Критическая ситуация в пограничных секторах космического пространства Аркадии. Объявлена красная тревога, -- отчеканил Эр-А. -- Красная, сам вижу! Да что с того Давай-ка лучше взглянем, что к чему! ...Снова на экране появился знакомый аркадианский пейзаж. Да знакомый ли! Та ли это планета вообще Маклафьева дрожь пробрала, когда он увидел, во что превратили его мир солдаты агрессора. Удрученно он рассматривал выжженные леса и опустошенные поля, развороченные бомбами холмы, раскрошенные в щебенку каким-то мощным оружием скальные пики, казавшиеся некогда непоколебимыми. Его взгляду открывались брошенные фермы с проломленными крышами и зияющими дырами в стенах, оплавленные железобетонные скелеты взорванных плотин, искореженные, опаленные опоры линий электропередач со свисающими до земли обрывками проводов, изувеченные трубопроводы, разрушенные шахты и прииски, клубящиеся столбы черного дыма, поднимающегося к небесам над нефтяными скважинами. Перед ним проплывали обезлюдевшие, обращенные жестокими завоевателями в руины города и деревни. Враг, рассвирепев от оказанного ему сопротивления и обезумев от творимых им бесчинств, яростно уничтожал все на своем пути: фабрики и склады, церкви и школы, жилые кварталы, порты и аэродромы, библиотеки и больницы, вокзалы и префектуры. Его облаченные в безобразные скафандры вандалы бесцеремонно вытаптывали кладбища и громили мемориалы. На изуродованной Аркадии справляли кровавую тризну беспощадные боги войны. Хаос всеобщего разорения воцарился на несчастной планете. Сопротивление повсеместно прекратилось, не осталось никого, кто мог бы противостоять захватчикам. В ожесточенных боях погибла пехота, то тут, то там виднелись разбитые артиллерийские орудия, уткнувшие в обгорелую землю согнутые стволы, в бесформенные груды железа превратились расстрелянные танки и боевые роботы, кое-где виднелись обломки самолетов. И лишь хоргианские военные патрули сновали повсюду, уничтожая последние остатки аркадианской цивилизации. Основные же силы оккупационного корпуса уже были разведены по временным лагерям для отдыха и ремонта техники. Лишь в одном месте бой по-прежнему не утихал. Цитадель Альфа оказалась не по зубам вражьему полчищу и до сих пор стояла непокоренной. Непреступные ее стены и башни почернели от копоти, снаряды и плазменные сгустки выщербили на них огромные язвины. Однако крепость упорно держалась, отвечая огнем на атаки имперской армии, плотным кольцом окружившей ее периметр. Маклафьев, глубоко вздохнув, с горечью отметил про себя, что бесконечно отражать удар за ударом не в силах никакая твердыня, как бы хорошо укреплена и вооружена она ни была. Не приходилось сомневаться в том, что неуемные головорезы-рогоносцы рано или поздно возьмут и Альфу. Тем более что хорги вовсе не собирались задерживаться перед последним препятствием, демонстрируя полную уверенность в окончательной победе и страстное желание как можно скорее поставить точку в затянувшемся сражении. Продолжительная осада, как видно, не входила в планы их командующего. Прекратив безуспешные попытки штурмом взять Альфу, Хиден отвел от ее стен своих солдат, давая им передышку. Но с утроенной мощью обрушил на крепостные укрепления огонь артиллерийских батарей, добавив к нему залпы орудий зависших на орбите звездолетов. -- И что же тебя встревожило, дорогой мой -- обращаясь к роботу-адъютанту, угрюмо проговорил Маклафьев, изрядно приунывший от созерцания открывшегося ему зрелища. -- По-моему дела не так уж плохи... Я не мог и представить, что рогатые завязнут здесь так надолго. Впрочем, Джордж тут же с горечью признался себе, что на самом-то деле все сложилось хуже, чем он предполагал. И почувствовал, что сожалеет о том, что обрек планету на поругание и жестокое разорение. И уж, конечно, ему не надо было бы становиться свидетелем ее растянувшейся предсмертной агонии. Ответа от Эр-А не последовало, и Маклафьев чертыхнулся в сердцах, вспомнив, что разговаривает всего-навсего с умной машиной, а ей, несмотря на весь ее алгоритмовый интеллект, все-таки нужны более четкие формулировки. -- Скажем по-другому: почему объявлена тревога -- Вторжение вражеского флота в пограничные сектора. -- Боюсь, ты что-то путаешь! Свинорылы уже отутюжили нашу милую планетку. Или ты проспал представление и не видел устроенного ими фейерверка -- Я не запрограммирован на сон. Никакого фейерверка не наблюдал, -- и Маклафьев, хмыкнув, недовольно проворчал, что и на юмор "двенадцать-пятнадцать" тоже не запрограммирован. -- Эскадра боевых кораблей завершила переход через гиперпространство и находится на границе Республики. Двенадцать звездолетов тяжелого класса, -- продолжил доклад робот-адъютант. Хорошо, что Ади не умеет обижаться, подумал Маклафьев,... и вдруг до него дошло, о чем ему толкует помощник. Словно увесистой кувалдой ахнуло по голове, когда он вник в суть произнесенных роботом слов: появился другой флот! -- Покажи сейчас же... -- прохрипел Джордж, заерзав в кресле. И действительно, корабли, которые он увидел, не были хоргианскими. Их размеры ошеломляли. До чего уж невероятно большими показались Маклафьеву имперские крейсера и линкоры адмирала Хидена, но и они не шли ни в какое сравнение с этими громадинами. Гигантские колоссы, загородив своими иссиня-черными блестящими корпусами звезды, замерли в зловещем ожидании. Ничего общего с космической техникой хоргов не обнаруживалось и в конструкции кораблей пришельцев. Чужой флот состоял из дюжины выпуклых дисков идеальной формы, на гладких округлых бортах которых не было видно ни выступов, ни углублений. Даже приглядевшись повнимательнее, Джордж не заметил на них ни антенн, ни сопел двигательных установок, ни иллюминаторов. Столь же успешно тот, кто построил летающие тарелки, укрыл от чужих глаз и амбразуры орудий. Скользящий по обшивке звездолетов взгляд задерживался лишь у нанесенных на каждый диск ярко-желтой краской эмблем с изображением большой буквы "А", охваченной с трех сторон полумесяцем. -- И что это такое -- удивленно процедил сквозь зубы Маклафьев. Черные диски не внушали доверия, их следовало опасаться. И уж, конечно, встреча с ними не предвещала ничего хорошего. От них веяло леденящим душу холодом необоримо могучей силы. Одного их вида оказалось достаточно, чтобы Джорджу стало не по себе. -- Объект не указан. Конкретизируйте запрос, -- ответил Эр-А, и голос его прозвучал как всегда строго, но спокойно. -- Ну, вот эти черные блюдечки... Какого черта им надо на нашей границе! "Пока еще нашей", -- уточнил он про себя. -- Недостаточно данных. Расчет вероятностей провести невозможно, -- отчеканил заключение робот-адъютант. И после короткой паузы добавил: -- С флагмана пришельцев поступил сигнал-идентификатор. Цель миссии не указана. -- А что же там вообще указано -- Джордж почувствовал, что снова начинает нервничать. На панели управления в окошке информатора засветились зеленым несколько строчек, состоящих из слов и чисел, напечатанных мелким убористым шрифтом. Но Маклафьеву не хотелось отвлекаться от наблюдения за флотом потенциального неприятеля и разбираться в том, что там написано, поэтому он внимательно выслушал краткое резюме, озвученное Эр-А: -- Звездолеты принадлежат планете Квази-7, входящей в Квази-доминион. Командует ими Первый гражданин доминиона. Никаких посланий от него Вам лично, сэр, нет. В составе эскадры двенадцать кораблей. В идентификаторе указано, что все они являются стратегическими галерами класса "Немезида". Маклафьев аж подпрыгнул, услыхав последние слова помощника. Не веря своим ушам, он все-таки перечитал текст информатора. Действительно, на аркадианских рубежах находилась дюжина боевых галер. "Где ж их весла" -- пронеслось в его голове. И он вообразил весельное судно на фотонных ускорителях, рассекающее украшенным фигурой полуобнаженной древней богини носом гиперпространственные возмущения и палящее во все стороны из лазерных пушек, в прицелы которых всматриваются косматые дикари в набедренных повязках. Вышло довольно забавно. А может быть, прибыл кто-то из союзников свинорылых рогоносцев Но почему в таком случае хорги поспешно перестраивают орбитальную группировку, стягивая корабли к сектору вторжения нежданно-негаданно явившихся невесть откуда чужаков И в ту же секунду надобность в дальнейших рассуждениях и догадках отпала. Квазиане открыли огонь. Залп их орудий оказался настолько мощным, что блеск вспышек десятков стволов, выстреливших одновременно, буквально затопил экран. В его ослепительном сиянии растаяла бездонная чернота космоса, померкли звезды, словно утонув в океане нестерпимо яркого света. Полыхнуло так, что Маклафьев не на шутку испугался, как бы чего не случилось с глазами, в которых вдруг поплыли разноцветные круги и почувствовалась острая резь. Когда изображение на экране восстановилось, доброй половины имперских звездолетов не было и в помине. Тот факт, что они не бежали с поля боя, а уничтожены, красноречиво подтверждало то немногое, что осталось после их мгновенной гибели -- несколько полупрозрачных медленно растекающихся в пространстве облачков мелкой пыли. Джорджу еще не приходилось сталкиваться с подобным оружием. Его чудовищная разрушительная сила ужасала. Большинство уцелевших хоргианских кораблей получили тяжелые повреждения, на многих из них занялись пожары. В рядах имперского флота разразилась паника. Даже не пытаясь ответить контрударом на выпад противника, хорги бросились врассыпную, беспорядочно отстреливаясь. Выпущенные ими ракеты мчались мимо целей. А если и вонзались в бронированную обшивку корпусов гигантских черных дисков или взрывались поблизости от них, не наносили какого-либо заметного вреда: квазианские "Немезиды" удерживали изначально выбранные позиции и не сделали ни малейшего движения, чтобы уклониться от попаданий. Без толку палили во все стороны и бортовые бластеры. Их лучи грозили того и гляди задеть кого-нибудь из своих и вносили еще большую сумятицу в воцарившуюся неразбериху отступления... Судя по всему, адмиралу Хидену после потрясения и растерянности, вызванных неожиданной страшной атакой, которой подверглась его боевая армада, быстро удалось вернуть себе хладнокровие и рассудительную расчетливость. И теперь он отчаянно пытался спасти хотя бы те крохи, что остались от его наголову разбитого, разорванного в клочья флота. Он стягивал на передний край соприкосновения с противником и подставлял под прицел квазианских орудий наиболее пострадавшие корабли. Адмирал, вероятно, надеялся под прикрытием наспех сколоченного из них щита убрать из-под огня еще сохранявшие боеспособность звездолеты. Он готовился отвести их от планеты, чтобы дать им возможность совершить спасительный прыжок в гиперпространство. Но враг, казалось, упивался своей беспощадностью и ненасытной жаждой разрушения и уничтожения. Жестокая бойня продолжалась. Посланцы доминиона не собирались отпускать никого. Их тарелки, по-прежнему неподвижные, с удивительной меткостью били по спешащим убраться куда подальше хоргам. Они больше не использовали суперпушки, которые, скорее всего, требовали огромных затрат энергии. Но у них в арсенале нашлось достаточно других видов оружия. Оно пусть и не столь эффектно, и не так быстро, но все же не менее эффективно расправлялось с имперскими кораблями. Словно разъяренные берсеркеры галеры расстреливали жалкие остатки флота противника, разнося на куски даже уже мертвые, выжженные корпуса. И вскоре на месте хоргианской армады остались лишь обломки, медленно дрейфующие в космической пустоте. Черные диски прекратили огонь. Вероятно, их экипажам потребовалась передышка, чтобы подготовиться к нанесению нового удара. Прежде чем продолжить сражение, решил Джордж, квазианам нужно перезарядить лучевые орудия, позволив генераторам сполна насытить аккумуляторные батареи. А в том, что продолжение последует, сомневаться не приходилось. Иначе зачем было устраивать эту грандиозную демонстрацию силы и безмерного могущества Маклафьев отчетливо понимал, что, учинив расправу на орбите, пришельцы не остановятся, пока не сметут все на своем пути. И далее они примутся, понятное дело, за цели на поверхности Аркадии. Словно угадав его мысли, квазиане не стали затягивать антракт между действиями разыгрываемой ими драмы. И гигантские летающие тарелки сдвинулись, наконец, с места. Они начали медленно расплываться в разные стороны в очевидном стремлении образовать вокруг планеты осадную сферу. И как только корабли чужаков заняли новые позиции, светопреставление возобновилось. Изрыгаемый жерлами орудий огонь лавиной выплеснулся на равнины и плоскогорья. То, что уцелело после варварской атаки хоргианского десанта, поглотили гигантские не знающие преград волны ослепительно яркого пламени. Квазиане нисколько не утруждали себя прицеливанием. Они обрушили на Аркадию огненный смерч, предоставив возможность выпущенной на свободу стихии сполна покуражится над погибающим миром. Ничто не могло противостоять этому смерчу. Там, где прокатывался всепожирающий вал багрового пламени, воцарялось мертвенное опустошение. Лишь голая, обожженная земля, покрытая толстым слоем дымящегося пепла, да оплавленные камни. Невероятный жар высушивал реки, от его горячего дыхания трескались скальные массивы. В безудержной пляске неукротимого пламени беспомощно горела хоргианская военная техника, пехотинцы в причудливых скафандрах превращались в миниатюрные факела, вспыхивающие на короткое время и гаснущие горстками раскаленной пыли. Огненный прилив захлестнул и Альфу. Пылающие языки протянулись к укреплениям неприступной цитадели, и она не выдержала. Энергетические поля защитного периметра оказались неспособны поглотить и погасить нахлынувшую на них мощь. Стены под напором чудовищного, словно из самого ада исторгнутого пламени, рухнули с громогласным грохотом. Низвергнутые обломки превратились в раскаленный песок. Башни, покрытые сверхпрочной броней, оплавились. Внутренние сооружения крепости охватил пожар. Несколько коротких мгновений было еще у Маклафьева, чтобы навсегда распрощаться со своей планетой, изуродованной чужеземными завоевателями, явившимися из незнаемых космических глубин, чтобы погрузить Аркадию в бездну небытия. "Всемогущие боги Сети, не ваш ли гнев обрушился на меня!" Откинувшись в кресле, Джордж обхватил голову руками. Не в силах оторвать взгляда от экрана, он мрачно взирал на картину аркадианского апокалипсиса. Его губы, чуть подрагивая, почти беззвучно нашептывали ужасные проклятия, смачно сдабривая их самыми грязными ругательствами, какие только приходили на ум. Выходит, вот о чем так настойчиво -- и столь неопределенно -- твердили ему странник и инспектор! Пришествие вот какой силы на зов маяка предсказывали они. И опасались встречи именно с ней! Вдруг клубящееся молочно-серое облако заволокло экран, словно кто-то задвинул занавес, не дожидаясь финала разыгрываемой на сцене трагедии. Сквозь плотную пелену, затянувшую обозримое пространство, уже больше ничего нельзя было рассмотреть. Нехотя, без особого интереса к происходящему, скорее по привычке, Маклафьев протянул руку к мышке. Подвигав немного курсором по карте планеты, он вскоре выяснил, откуда взялось это облако. Жуткая волна пламени, пожирающего все на своем пути, докатилась до океанического побережья. И здесь, столкнувшись с непреодолимой преградой водных просторов, вступила в ожесточенное сражение с ними, силясь выжечь океан до дна. Схлестнувшись в непримиримой схватке, огонь и вода породили стену раскаленного пара, которая поднялась до самых небес. Джорджу быстро наскучило смотреть на яростные, но безуспешные попытки двух стихий побороть друг друга. И он вернулся к сожженному Стронгхолду. Вернулся как раз вовремя, чтобы успеть к последнему акту представления, в котором по сценарию жестокого драматурга должен был пасть последний оплот аркадианской планетарной обороны. И цитадель пала. Валы пламени, остервенело вгрызавшиеся в ее стены, наконец-то смогли перевалить через их рухнувшие тверди. Последняя уцелевшая, раскаленная до бела центральная башня, под которой находились реактор и главный генератор, медленно оплыла, окруженная огненной пучиной, превратившись сначала в небольшой холм, а затем и вовсе пропав из вида. Мгновение спустя изображение охваченной чудовищным пожаром планеты исчезло с экрана... -- Мы потерпели поражение, генерал, -- машина не умеет сочувствовать и сопереживать, и потому слова Ади прозвучали как всегда сухо и картонно. -- Примите мои соболезнования, сэр. Дисплей, мигнув, высветил разукрашенный в траурные тона пергаментный свиток с оттиском спирали Млечного пути в нижнем правом углу. В сообщении Галактического централа говорилось о том, что планета Аркадия с регистрационным номером (длинный ряд цифр и символов) больше не принадлежит господину Маклафьеву. [/29] Лицо квазианского командующего, возникшее в окне интеркома, сразу показалось Маклафьеву подозрительно знакомым, а первые же слова, произнесенные этим человеком, развеяли всяческие сомнения: -- Поприветствуй-ка флот Галактической Ассоциации! -- ухмыляясь жирными губами, проговорила совершенно лысая, круглая как мяч голова с красными крысиными глазками. Судя по всему, Мегамакс был чрезвычайно удовлетворен эффектно проведенной его кораблями операцией вторжения и добытой ими в скоротечном сражении победой. Наверное, он ожидал восхищения и от Маклафьева. -- Как ты считаешь, мальчик, представление удалось на славу -- прошамкал Первый гражданин Квази-доминиона, глотая особенно трудно произносимые звуки. Маклафьев промолчал. Он все еще находился под впечатлением от гибели Аркадии и не представлял, как ему вести себя в разговоре с толстяком. Да и разговаривать-то вовсе не хотелось ни с кем. И уж тем более с Большим Эмом. Как только на экране засияла довольной ухмылкой заплывшая жиром физиономия, Джордж словно прозрел. Стала ясной каждая деталь, каждый ход дьявольской игры, затеянной против него. Черт побери! Как же умело ему подстроили ловушку. Мастерски подманили к ней. И он собственными руками засунул свою задницу в расставленный капкан. Осознав насколько легко его обвели вокруг пальца, Маклафьев почувствовал отвращение к самому себе. Он попал в центр чужой интриги слишком неопытным, слишком слабым и при этом излишне самонадеянным. Впрочем, подумалось ему, о приготовленной западне следовало догадаться гораздо раньше. Тогда, возможно, еще кое-что удалось бы поправить. А сейчас поздно рассуждать об упущенных вариантах. Большой Эм расценил затянувшееся молчание Джорджа по-своему. Его слюнявая ухмылка превратилась в натужный оскал. Маленькие глазки заблестели из-под нависших двумя кожными складками бровей. Маклафьев попытался представить, какое, должно быть, фантастическое наслаждение получает Мегамакс, заставляя своих противников паниковать. Не иначе, как он и теперь решил, будто ужас охватил приговоренного к расправе врага, сковал его мышцы и не дает вымолвить ни слова. -- Правильно делаешь, что боишься моих кораблей! Правда, бояться тебе осталось совсем недолго, поверь... Глупо, конечно, но самым большим желанием Джорджа в этот момент было выяснить, почему Большой Эм вздумал наречь боевые звездолеты галерами. Он уже открыл рот, чтобы задать вопрос, но окно интеркома свернулось, после чего Ади коротко доложил: -- Связь прервана. А через мгновение добавил все тем же бесстрастным механическим говорком: -- Сэр, не желаете ли отправить сигнал с просьбой возобновить контакт Маклафьев не ответил. Слишком много неприятностей сразу, чтобы еще скандалить с собственным роботом-адъютантом. Но все же интересно, откуда в его железных мозгах берется всякая дрянь Неужели такой вот глупый вопрос мог быть кем-то когда-то запрограммирован специально Или же "двеннадцать-пятнадцать", пошевелив своим виртуальным интеллектом, сочинил его сам Джордж ощутил себя обессилевшим и беспомощным. Казалось, мир, окружающий его, катится в тартарары. И шансов на спасение, разумеется, нет теперь уж никаких. Но и сидеть, сложа руки, тупо уставившись в монитор, в ожидании конца, тоже не годится. Ему захотелось все бросить, напрочь забыть о проклятой игре, вырубить компьютер, да завалиться в кабак, чтобы не вылезать оттуда, пока не исчезнет последняя мелочь из карманов и останется неоплаченным последний бокал джин-тоника, за что ему, конечно, намнут бока и вышвырнут с позором в грязную лужу на заднем дворе, где он и скоротает умиротворенно остаток вечера в хмельном забытьи. Маклафьев потянулся к выключателю. Но тут снова заговорил Эр-А. Задумавшись о кабачных перспективах, Джордж пропустил мимо ушей большую часть его сообщения. Впрочем, услышанного оказалось вполне достаточно, чтобы понять -- произошло нечто примечательное. Закончив оперативный доклад, Ади развернул перед своим генералом тактическую карту. Сменилась и панорама на экране. Вместо скучных серых дэйлянских пустошей снова засверкали звезды. На высоких орбитах располагались корабли аркадианской эскадры. Нет! Пожалуй, теперь-то уж скорее дэйлянской, -- поправил себя Маклафьев, прикидывая заодно, пойдет ли ему звание маршал-андроида и не воспользоваться ли напоследок чудесными возможностями имидж-трансформера, чтобы обрести подобающую для хозяина планеты, заселенной роботами, внешность. Однако принятие окончательного решения пришлось отложить на потом, ибо, приглядевшись, он с удивлением обнаружил, что у его кораблей, патрулирующих дальние подступы к Дэйе, появились соседи. На тактической карте красными точками высветилось несколько вражеских звездолетов. Одного взгляда хватило для того, чтобы узнать во вторгшихся в систему Горгоны кораблях остатки имперского флота. Вот только слово вторгшиеся вряд ли подходило для беглецов, чудом спасшихся с поля боя. Маклафьев наскоро перечитал лаконичный рапорт Эр-А о прибытии чужаков. Хотя, конечно, мог этого и не делать. То, что звездолетов всего-навсего шесть -- два линкора да четыре фрегата -- было видно и так. Они держались тесной группкой, сбившись вокруг флагмана, и даже не помышляли, судя по всему, о придании своему строю хоть какого-то подобия боевого порядка. Да и никакое построение не спасло бы их. Уцелевшие звездолеты разгромленной великой армады являли собою печальное зрелище. Сказать, что в сражении их сильно потрепало, значило ровным счетом не сказать ничего. Изувеченная взрывами, изодранная осколками броня, покрытая черными опалинами. Зияющие пробоины, из которых вырываются струи воздуха (или чем там еще дышат рогатые боровы). Выпав из гиперпрыжка в пределах дэйлянского сектора, хорги заглушили двигатели и легли в дрейф. Перебрав по очереди корабли чужаков прицельной рамкой ближайшего к зоне "вторжения" крейсера, Маклафьев убедился, что перед ним умирающие калеки, находящиеся на последней стадии предсмертной агонии. Показатели жизнеспособности не дотягивали до уровня десяти процентов: все индикаторы светились багрово красным. Более того, на двух фрегатах анализаторы зафиксировали гибель экипажей, которые, верно, пережив удары квазиан, не выдержали гиперпространственного перехода. Автопилоты довели заданные им программы до конца, выбросив ставшие склепами безжизненные корпуса точно в заданном квадранте. Для того чтобы уничтожить любой из шести звездолетов, хватило бы одного-единственного выстрела обычной фотонной пушки. Энергетические щиты выставлены не были. Беззащитные хорги превратились в легкую добычу. Но Маклафьев стрелять не стал. Появившаяся у Дэйи жалкая горстка некогда грозных боевых машин не таила в себе никакой опасности. И потому не имело смысла бездумно палить по итак обреченным на гибель кораблям. Вместо того, чтобы обратить их в космическую пыль, Джордж отправил на имперский флагман идентификационный запрос. И сразу же получил ответ. -- О, я предполагал, кого мне доведется повстречать у этой планеты, -- срывающимся хриплым голосом заговорил адмирал Хиден, чья свинорылая физиономия опять таращилась четырьмя маленькими глазками из окошка интеркома. -- Мехкрешер, по большому счету, засиделся здесь. Его давно уже стоило спровадить на свалку галактических нелепостей. Что ж, здравствуйте, господин "дахотябыгенерал" Маклафьев, или как Вас там звать-величать -- Приятно снова видеть Вас адмирал! -- Джордж не стал скрывать ехидной издевки в голосе. А, собственно, почему бы и не позлорадствовать -- Надеюсь, великий император Хорунг находится в добром здравии Извините, на беду, запамятовал номерок Вашего вседержителя. -- Говорить дерзости, молодой человек, проще простого, -- раздраженно пробурчал рогатый флотоводец. -- Увы, не в моем теперешнем положении учить Вас вежливости. Имперский флот нуждается в помощи... Джордж бесцеремонно перебил адмирала. -- О, не хотите ли Вы, мудрый вельможа могучей Империи, просить помощи у глупых, грубых, дерзкий и высокомерных людишек Как это должно быть унизительно! Хиден стерпел. Хотя, судя по вытаращенным глазкам и напряженной глубокой морщине, пробежавшей по лбу адмирала, далось ему это нелегко. Он дождался, пока Маклафьев выпустит пар, и продолжил: -- ...нуждается в помощи. Я обращаюсь к Вам, генерал, с просьбой разрешить моим кораблям совершить посадку на Дэйе и воспользоваться ее доками для ремонта. -- А с чего мне Вам помогать! -- У нас теперь общий неприятель. Мы в Империи считаем, что враг врага может считаться другом. Маклафьев прыснул, не сдержавшись. Он чувствовал, что смех его имеет истерическую основу, но все равно хохотал до слез. Адмирал терпеливо ждал, пока он успокоится. -- Отчего-то совсем не хочется заводить дружбу с многоглазыми рогатыми уродцами, смешавшими Аркадию с грязью, -- утирая капли со щек ладонью, констатировал Джордж. -- Да и какое мне вообще дело до вашей Империи -- Если удастся подлатать мои звездолеты и восстановить связь с имперскими мирами, сюда очень скоро прибудет большой флот... -- Чтобы и его перещелкали, как семечки Вот-вот к нашей тесной компании присоединятся квазианские галеры. Кстати, не знаете, почему они так называются Нет Жаль... Их хозяин уже представился мне, и не станет, думаю, откладывать свое появление в долгий ящик. Адмирал явно расстроился. Он опустил голову, так что ветвистые рога прицелились Маклафьеву в сердце, и что-то тихонько бормотал себе под нос. Джордж собирался уточнить, не молитву ли читает хоргианский флотоводец напоследок. Но не успел сделать этого. Его нехитрое пророчество начало сбываться. Ему впервые пришлось наблюдать выход квазианских кораблей из подпространства. Зрелище перед ним развернулось поистине грандиозное. Вселенная взорвалась ослепительной вспышкой, будто некая грозная сила вспорола ее изнутри огненным клинком. Полыхнуло так, что Джордж, который от неожиданности не успел прикрыть глаза, на миг потерял способность видеть. А когда зрение вернулось к нему, он вытаращился на чудесный цветок пламенных протуберанцев, расцветший в космосе. Из раскрывшегося бутона медленно выплывали зловеще-черные диски. Большой Эм не торопился, -- а куда ему было спешить -- и ничего не боялся. Интересно, мелькнуло у Маклафьева в голове, есть ли вообще хоть что-нибудь в ближайших галактических окрестностях, что могло бы напугать Мегамакса с его галерами Имперский адмирал пребывал в не меньшем изумлении, пораженный феерической картиной пришествия квазиан. Он выпучил глазки и схватился за голову. Джордж отметил, что руками эти штуковины можно назвать с таким же успехом, что и морду хорга лицом. Тощие, кривые, с многочисленными суставами верхние конечности существа, торчащие из коротких рукавчиков форменной рубашки, оканчивались трехпалыми перепончатыми ладонями. На конце каждого из пальцев имелись крошечные присоски. Атака квазиан на этот раз не заставила себя долго ждать. Теперь уже Большой Эм не присматривался к обстановке и к диспозиции противника. Не успели еще присоски перепончатых пальцев оторваться от уродливой головы свинорылого флотоводца, как с его кораблями было покончено. Ближайшая к ним галера плюнула в сторону сбившихся в кучу остатков хоргианской армады белесым сгустком какой-то гадости. Странная субстанция, моментально преодолев разделяющее корабли пространство и достигнув заданной точки, вспучилась клубящимся облаком густого газа, которое заволокло израненные имперские крейсера и фрегаты. И тут же изображение адмирала Хидена исчезло с экрана. В интеркоме еще несколько секунд билась серая рябь помех, захвативших осиротевший канал связи, а затем окно закрылось -- за ненадобностью. Тем временем облако, образовавшееся вокруг хоргианских звездолетов, рассеялось. На его месте зияла девственной чистотой прозрачная чернота космоса. То ли квазиане выпустили столь едкий газ, что атакованные корабли просто-напросто растворились в нем, то ли использованное пришельцами оружие имело какой-то другой -- тайный -- принцип действия, но, так или иначе, эффективность его применения сомнений не вызывала. Не осталось ровным счетом ничего, что напоминало бы о присутствии меньше минуты назад в зачищенном секторе шести довольно крупных материальных объектов. С хоргами было покончено. Маклафьев с мстительным удовлетворением вообразил, насколько непростое предстоит объяснение со своими приятелями галактеру, командовавшему походом на Аркадию -- таким победоносным вначале и обернувшимся столь жестоким поражением. Коль уж они всерьез затеяли создать галактическую империю и объединили силы и ресурсы, вся компания должна быть недовольна уничтожением такого громадного флота, собранного ими под начало адмирала, оказавшегося неудачником. Наверняка, порученная ему военная акция, задуманная с целью расширения владений в космосе, но с треском проваленная, дорого обошлась имперской казне. И если у них действительно есть главарь, которому дарована роль Императора, он-то уж точно недоволен больше прочих. -- Попрощайся с Галактикой, мальчик, -- снова зарокотал из динамиков голос Большого Эма. Он не стал подключаться к видеоканалу интеркома, а воспользовался обычной звуковой связью. Маклафьева нисколько не удивило, что для передачи Мегамаксу не потребовалось посылать запрос на установление контакта, как делается обычно, чтобы связаться с кем-то по радио. Возможности безобразного толстяка представлялись ему практически безграничными. -- Но у меня нет желания прикончить тебя быстро и больно. Только не сочти мою снисходительность за проявление сентиментальности! Я не способен на такое... Джордж отлично понимал это и сам. Толстяк не создавал впечатления доброхота. Скорее всего, ему хотелось подольше растянуть удовольствие и всласть поразвлечься со своей жертвой. -- И что же тебе нужно от меня -- безысходность положения помогла Маклафьеву немного расслабиться. От чего он почувствовал себя лучше и наконец-то мог спокойно вести диалог с противником. За последние дни геймерская карьера Джорджа не единожды висела на волоске. Ему грозили разгромом и полным уничтожением разные враги. Но каждый раз, вступая в переговоры, они предлагали аркадианскому генералу сделку. Вот и сейчас, вместо того чтобы одним махом прихлопнуть колонию на Дэйе, Большой Эм пустился в замысловатую словесную игру. И, верно, не из-за горячей любви к речевым упражнениям. Опыт подсказывал Маклафьеву, что разговор затеян не с проста. Не имей Мегамакс особой заинтересованности, единственная спутница великолепной Горгоны уже превратилась бы в обугленную головешку, заваленную горами пепла. -- Совсем не мно-о-о-го, -- проговорил Большой Эм, растягивая звуки. -- Мне всего-то необходимо вернуть вложенные деньги. Я не привык оставаться в дураках. -- Ничего не понимаю, -- нисколько не кривя душой, признался Маклафьев. -- А причем тут я -- Хорошо! -- пророкотал грубый басок толстяка. -- На этот вопрос отвечу. Квазианские корабли пришли в движение. Дюжина звездолетов сломала походное построение, и каждый из дисков медленно поплыл своим курсом. Не обращая ни малейшего внимания на аркадианскую эскадру, рассосредоточенную по орбите, пришельцы выстраивали над планетой осадную сферу. А Мегамакс продолжал: -- Дело в том, что гиперволновой маячок -- очень хитрая вещица. Он не только указал мне галактические координаты твоего мира, но и позволил наблюдать за тем, что происходит на планете и вокруг нее. Разумеется, я мог выслать флот и раньше -- сразу, как получил сигнал маяка. Но поддался азарту. Маклафьев заметил, что на табло информатора побежали зеленые строчки рапорта робота-координатора. Эр-А сообщал о перестроениях вражеских сил, а также указывал на мощное сенсорное сканирование поверхности Дэйи, производимое с кораблей квазиан. Десятки радаров и локаторов всевозможных систем впились в планету, внимательно изучая ее, исследуя каждую пядь дэйлянской земли, настырно заглядывая в каждую впадину на равнинах, в каждую трещину в горах, рыская поисковыми лучами по морскому дну. -- В конце концов, Галактика -- лишь большая игра. Все равно, что рулетка. И здесь играют на свой страх и риск, как вздумается, на собственный вкус определяя, что делать и когда. Я сообщил в Ассоциацию о скромной услуге, которую оказал мне Стретчер, и предложил пари, ставя на твою победу в стычке с хоргами, и... -- Напрасно! -- вырвалось у Джорджа. Он не хотел перебивать разговорившегося толстяка, но так уж получилось само собой. -- Я не имел ни малейшего шанса. Мегамакс крякнул. Наверняка, ему пришлось не по душе, что его оборвали на полуслове. -- Ты заблуждаешься, -- с очевидным недовольством пророкотал ассоциат. -- У страха глаза велики. Поверь мне, мальчик, тебе было вполне по силам справиться с вторжением, не доводя дело до высадки десанта. -- Шутишь! -- рассмеялся Маклафьев. -- Нисколько, -- ответ прозвучал очень сухо и уверенно, так что веселость Джорджа как рукой сняло. "Неужели он прав" -- заскреблось где-то в голове крамольное подозрение. -- В любом другом случае я бы и не подумал ставить на тебя. К тому же серьезную сумму, не какую-нибудь мелочь. -- Но ведь хоргов было гораздо больше, и их звездолеты выглядели явно помощнее моих, -- попытался защищаться Джордж. -- Вот именно -- "выглядели"! -- теперь уже посмеивался Мегамакс. -- Тут-то ты и допустил роковую ошибку. Запаниковал раньше времени и не удосужился уточнить, а так ли силен твой противник, как кажется на первый взгляд. Вместо этого тебе приспичило пуститься в бега, уводя от планеты лучшие корабли и отдавая ее в руки захватчиков. Толстяку не хватило воздуха, и он взял паузу, чтобы отдышаться. Огорошенный Маклафьев, интуитивно чувствуя правоту ассоциата, но, не желая принимать ее умом, решил, что благоразумнее пока помолчать. Сделав несколько глубоких вдохов, Мегамакс снова заговорил. -- На самом деле, большинство кораблей армады рогатых уродцев... Как ты их назвал Ну да -- хорги! Так вот, их огромные посудины -- всего лишь мыльные пузыри, обтянутые железом. Джорджу уже приходилось слышать нечто подобное. Он сразу же вспомнил первый свой разговор с Мехкрешером. Тогда прежний хозяин Дэйи нелестно отзывался о некоторых характеристиках имперских крейсеров. Но и сейчас, когда ему почти слово в слово повторили ту оценку боеспособности флота свинорылов, он не мог поверить в услышанное. Иначе пришлось бы признать, что повел себя, завидев хоргов в аркадианском приграничье, как испуганный осел. -- Воздушные шарики, упрятанные за не такой уж и прочной броней, -- продолжал Большой Эм, -- стояли во второй линии, умело прячась за спинами десятка, -- ну, может быть, двух десятков -- действительно толковых боевых кораблей. Сразись ты с ними в космосе, замани под огонь наземных батарей и орбитальных станций... Вы бились бы на равных. Так нет же! Черные диски добрались до заданных позиций и замерли в ожидании приказа атаковать. Две галеры зависли над полюсами, по три расположились над умеренными широтами обоих полушарий, четыре взяли под прицел экватор. Осадную сферу они построили идеально. -- Так вот, несколько ассоциатов приняли вызов. Я предоставил им видеоканал доступа к твоему миру, и мы вместе следили за тем, как разворачивались события. Ты сломя голову кинулся наутек, а твой робот-адъютант, не искушенный в военном искусстве, не справился с задачей. Когда десант хоргов высадился таки на планету, стало ясно, что поражение неизбежно. Плакали мои денежки. На этот раз пауза получилась недолгой. Мегамакс взял ее лишь для того, чтобы придать дополнительный вес своим следующим словам. -- Теперь ты должен мне много денег! Галеры выстрелили. Залпом грянули бластеры, лазерные пушки протянули через космическую пропасть яркие лучи, ракеты устремились к указанным целям. И через секунду вспыхнули разноцветными огненными цветками аркадианские корабли. Сигнал тревоги разорвал тишину, больно резанув по ушам, словно вознамерившись вскрыть Маклафьеву барабанные перепонки. Джордж, вздрогнув от неожиданности, поспешил отключить сирену. Оглушительный вой унялся. Однако на экране по-прежнему перемигивались багрово-красные тревожные индикаторы. -- Высшая степень опасности, -- доложил Эр-А. -- Вражеской атаке подвергнута орбитальная группировка военно-космических сил. Потери -- тридцать процентов. Какие будут распоряжения Маклафьев и сам отлично видел, что добрая треть его звездолетов сожжена. Удар получился предельно расчетливым и точным. Джордж заранее внутренне готовил себя к такому повороту событий, и потому случившееся почти не тронуло его. Произошло то, что должно было произойти. -- Распоряжения -- задумчиво проговорил он. -- Что ж, пожалуй, дорогой Ади, помолчи-ка ты. Да и вообще -- прощай! Как ни странно, Эр-А ничего не стал уточнять и переспрашивать. Он сразу замолчал, точно следуя указанию командира. -- Но у меня, как видишь, ничего нет, -- сказал Маклафьев, обращаясь к Мегамаксу. -- Разве что ты заберешь планету -- И не одну, -- проворчал Большой Эм. -- Аркадия уже стала территорией Доминиона. И отныне ей предстоит называться по-другому -- Квази-12. А вот этой дурнушке присвоим тринадцатый порядковый номер. Лучшего она и не заслуживает. Впрочем, может, разумнее вовсе не связываться с таким убожеством, а сразу взорвать ее -- Ну и чего же ты медлишь Не пора ли объявить дэйлянам о конце света и отправить их к виртуальным праотцам -- Не торопись. Ты мне должен гораздо больше, чем стоят обе планеты вместе взятые. -- Да плевать я хотел! Что мне теперь -- выписать тебе вексель -- Нет, -- поспешно ответил толстяк. -- У тебя есть кое-что получше. -- И что же это -- взмолился Джордж. -- Я был очень зол и хотел отыграться. Поэтому удвоил ставку. Но на этот раз поставил на твоего противника, -- в голос Мегамакса пробралась хрустящая хрипота. -- И снова прогадал... -- О чем ты -- О твоей схватке с роботом! И Маклафьева вдруг озарило. Молнией ударила догадка. Он даже схватился руками за голову. Как же раньше-то ему не пришло на ум! Ведь решение настолько очевидно: -- Постой-ка! Тебе нужен "Призрак"! [/30] Конечно же, скрытно наблюдавшие за поединком с Мехкрешером ассоциаты не могли не раскусить плутовавшего дэйлянина. И будучи, наверняка, людьми расчетливыми и практичными быстро смекнули, какую пользу им принесет обладание таким кораблем, как "Призрак бездны". Право -- или обязанность -- добыть чудесный аппарат досталось, разумеется, Большому Эму: именно он срежиссировал спектакль с гиперволновым маяком. И не случайно, подумалось Маклафьеву, странник, не сумев увести корвет с Дэйи, так стремился уничтожить его. Не трудно представить, какие неприятности ожидают Галактику, если подобное оружие попадет в арсенал жадных до наживы геймеров из Ассоциации. За бурной чередой событий последних часов Джордж совсем позабыл о том, что в тайном ангаре полным ходом идет ремонт трофейного корабля. Он уже распрощался с надеждами сохранить место в игре. Накатившее безразличие напрочь отшибло всякое желание думать о том, как бы выкрутиться из создавшегося положения. Но теперь у него появлялась возможность разыграть свой последний козырь. -- Ну вот ты и сам догадался, -- прокряхтел Мегамакс, и его лысая голова возникла в раскрывшемся без всякого предупреждения окне интеркома. Большой Эм, наконец, благосклонно позволил противнику лицезреть его заплывшую жиром физиономию. -- Мне нравятся деловые люди, не тратящие времени на пустую болтовню. Маклафьеву показалось, что ассоциат предлагает ему торг. Ну что ж, можно, наверное, попробовать. Выменять себе на захваченный звездолет приемлемые условия и продолжить игру. Чем не шанс -- И что же это будет за сделка -- Ты отдашь мне корабль, а я позабочусь о том, чтобы твое дальнейшее пребывание в Галактике стало бы полезным для Ассоциации, -- на удивление четко и проворно, словно заученную формулу, отчеканил толстяк. Лоб его заблестел испариной. Глаза выкатились из орбит. В уголках пухлых губ опять показалась слюна. Судя по всему, Большой Эм здорово переволновался, хотя всячески старался скрыть этот факт от Маклафьева. И тут произошло совершенно невероятное на первый взгляд событие. Впрочем, к сюрпризам Джордж уже успел привыкнуть. И потому только покачал головой, когда его компьютер вдруг выкинул очередной крендель. В машине проснулась какая-то новая, самостоятельная жизнь. Огоньки на лицевой панели весело перемигнулись, что-то застрекотало внутри, а затем -- ожил принтер. Он выплюнул в приемный лоток лист, посредине которого была отпечатана короткая фраза. Джордж присмотрелся, не удосужившись протянуть руку, чтобы взять бумагу, и прочитал одними глазами: НЕ СОГЛАШАЙСЯ! Большой Эм напряженно ждал ответа. Рассматривая глубокие складки рыхлых форм толстяка, Маклафьев призадумался. Не персональный компьютер, а проходной двор! Все, кому не лень, так и норовят залезть в его электронные внутренности, да попользоваться ими для собственной выгоды. Теперь вот еще объявился какой-то тайный советник. И почему, собственно, не соглашаться! Ответ на этот невысказанный вслух вопрос пришел моментально. Будто самозванный консультант сумел прочитать мысли Джорджа. Принтер выдал новую распечатку. Неизвестный настаивал на своем: НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ СОГЛАШАЙСЯ! НЕ ОТДАВАЙ "ПРИЗРАКА"! ОБМАНЕТ! Маклафьев ухмыльнулся. Судя по заботе о судьбе корвета, логично было предположить, что автором посланий является не кто иной, как... -- Странник, -- вырвалось у Джорджа. Ему не хотелось выдавать ассоциату свое знакомство с "туманным капитаном". И он тут же пожалел о том, что не сдержался. -- Что-о-о! -- зарычал Большой Эм во весь голос. -- Где этот хитрый лис! И опять в компьютере Маклафьева что-то зашумело, заурчало, защелкало. Казалось, внутри, под кожухом, развернулась жестокая борьба неких могущественных сил. Джордж с опаской подумал, что ничем хорошим для его машины схватка не закончится. -- Я достану тебя, паршивец! -- продолжал метать молнии Мегамакс. И его толстые, угреватые, обвисшие складками щеки колыхались в такт рокочущему крику. Принтер крякнул, словно получив увесистую оплеуху, и разродился третьим посланием. -- Чего он там тебе нашептал! -- пыхтел, стараясь отдышаться, Большой Эм. -- Все! Забудь о нем, слушай меня... Сражение под кожухом компьютера закончилось. И, видимо, победа осталась на стороне толстяка. В последней распечатке красовалось несколько строчек совершенно непонятных символов, отдаленно напоминавших древнюю клинопись. Вероятно, ассоциат сумел как-то повредить кодировку переданной информации. Так или иначе, но прочесть сообщение оказалось невозможно. И тогда зазвонил телефон. Маклафьев нисколько не сомневался в том, кому понадобилось срочно связаться с ним. И потому торопливо вскочил с кресла. -- Не смей снимать трубку, -- бросил Большой Эм в спину Джорджу. -- Тебе не поздоровится. Но Маклафьев отчего-то именно сейчас отчетливо осознал, насколько безразличны ему угрозы заплывшего жиром ассоциата. И не слыша его слов, поторопился в холл, чтобы ответить на звонок. А толстяк, вновь сорвавшись на крик, исходился проклятиями: -- Отдай корабль, черт побери! Безумец, остановись! Я уничтожу тебя! Втопчу в грязь! Сто тысяч дохлых котов на твою голову! Стоило Маклафьеву сорвать трубку, как из оставленной им комнаты раскатился по квартире громовой грохот. Динамики донесли до его слуха отголосок мощного взрыва. Мегамакс перестал истошно вопить и приступил к выполнению своих грозных обещаний. Джордж инстинктивно сделал пару шагов назад. Но увидел лишь полыхающий во весь экран костер ярчайшего пламени. Его сияние не позволяло определить, какую цель атаковали квазианские галеры. "Да собственно, и не все ли равно, -- подумал Маклафьев, впившись глазами в пляшущие огненные языки. -- К тому же, толстяк не посмеет сжечь планету, пока у него остается надежда заполучить орденский корвет". И он, не отрывая взгляда от экрана дисплея, приложил трубку к уху. Его поразил незнакомый голос. Вроде бы те же самые интонации, -- но более требовательные, настойчивые, переполненные страстью. Вместо мягкой приглушенности -- звонкая скороговорка. И этот голос принадлежал молодой женщине! А еще до Джорджа дошло, что он в замешательстве пропустил немалую часть сказанного. Преодолев недоумение, словно очнувшись, он, наконец, начал вникать в смысл обращенных к нему фраз. И с удивлением обнаружил, что речь идет о "Призраке". -- ...катастрофой! Нельзя допустить, чтобы корабль попал в руки Ассоциации, -- слышалось в трубке. -- Ты не должен... не можешь... не смеешь так поступать! Маклафьев обернулся. Видеопанель на стене рядом с телефонным аппаратом прыснула ему в глаза взлохмаченной рыжиной. Присмотревшись, Джордж убедился, что с ним, действительно, говорит девушка. Растрепанные огненно-рыжие волосы резко очеркивали узкий овал юного лица, довольно красивого, если не считать темного, в пару дюймов длиной штриха старого шрама, кривым зигзагом перечеркнувшего правую щеку от мочки уха до подбородка. Впрочем, несмотря на шрам, ее лицо с первого взгляда вызывало симпатию. Румянец придавал особую пикантность бледной коже. Спадающий со лба локон то и дело норовил пощекотать пухлые губки своей хозяйки, и та раз за разом забавно отфыркивалась, пытаясь избавиться, -- хотя и без особого успеха, -- от его назойливых приставаний. И все-таки это он! "Точнее, как выяснилось, -- она", -- поправил себя Маклафьев, с интересом вглядываясь в лицо незнакомки. А собственно, чему тут удивляться -- подумалось ему. Она воспользовалась имидж-трансформером не только для того, чтобы спрятать за туманной дымкой внешность, но и чтобы чуть подправить голос, сделав его немного другим, хотя и оставив достаточно узнаваемым. И, конечно, ее выдавали глаза. Большие, бледно-голубые, с начисто лишенными ресниц веками, отсутствие которых почти не замечалось в блистании великолепной шевелюры. -- Значит, ты и есть странник, -- скорее утверждая, чем спрашивая, проговорил Маклафьев. На него смотрели те самые глаза, глаза командира таинственного парусника, капитана "Стальной иглы". В страстном запале девушка начинала терять самообладание. Она почти захлебывалась собственными словами, тараторя без умолку. Еще немного и дело закончилось бы обыкновенной истерикой. Однако замечание Джорджа оказалось для нее неожиданным. Смутившись, она замолчала. Секундная пауза позволила ей немного успокоиться и взять себя в руки. -- Наверное, не сложно догадаться, -- сказала она, смахнув наконец-то непокорный локон с лица ладонью. И тут же поспешно добавила, словно спохватившись, что забыла о главном: -- Во имя всего святого, не отдавай "Призрака", умоляю! -- И как же зовут тебя -- не обращая внимания на фразу, которую она повторяла, как молитву, спросил Маклафьев. -- Сола, -- коротко ответила девушка. Видимо, у "туманного капитана" больше не оставалось причин скрывать свое имя. Вновь раздался ужасный грохот -- корабли Мегамакса продолжали атаку. В ушах у Джорджа зазвенело. Только сейчас, морщась от неприятного ощущения, вызванного ударом звуковой волны по барабанным перепонкам, он понял, что из динамиков доносится всхлипывающее завывание тревоги, сквозь которое едва различимым речитативом пробивается рапорт робота-адъютанта. Эр-А докладывал о новых потерях. Но за не стихавшим воем сирены невозможно было ничего разобрать. Рыжеволосая девица, заслышав грохочущий раскат, отчаянно закрутила головой. Отчего целый водопад огненных локонов обрушился на ее раскрасневшиеся лоб и щеки: -- Ни за что не поддавайся на его уговоры, -- выпалила она. -- Уговоры! -- встрепенулся Маклафьев. -- Если это уговоры, то аргументы приводятся, надо отметить, достаточно убедительные. -- Плевать! -- отрезала Сола, кивком отбрасывая взбунтовавшиеся волосы назад. -- Хорошо говорить! -- ухмыльнулся Джордж. Завывание сирены наконец-то умолкло, и в квартире воцарилось напряженное затишье. -- Не тебя же потчуют из главных калибров. Ты ведь точно знала, какая встреча мне предстоит! И потому исчезла сразу после стычки с инспектором... -- Никуда я не исчезала. Мне пришлось увести "Стальную иглу" подальше от опасного места, -- натянуто улыбнувшись, ответила девушка. -- Моему галеону, пожалуй, одна такая галера была бы по зубам. Но ему не справиться с целым флотом. Просить поддержки у Ордена не имело смысла, не зная в точности, какими силами вторгнутся в этот квадрант ассоциаты. К большому сражению с ними братство пока еще не готово. Чтобы оставаться в курсе событий, я воспользовалась той маленькой игрушкой, которую тебе так заботливо подсунули: не составило большого труда подключиться к прописанному в твою систему гиперволновому маячку. И не давая Джорджу открыть рта, она добавила: -- Нельзя допустить, чтобы "Призрак" попал в лапы противного толстяка. -- Да-а-а -- протянул Маклафьев. -- А позвольте узнать, как мне выкручиваться, когда Мегамакс бросит в бой полчища своих десантников Джордж вдруг подумал о том, что в действиях Большого Эма нет логики. Действительно, зачем ему выпрашивать корвет и устраивать феерическое шоу в припланетном космосе, если он мог преспокойно высадить на Дэйю десант и, в считанные минуты разбив заведомо слабого неприятеля, прибрать к рукам то, что ему хочется Стоило ему уничтожить колониальную базу Маклафьева и все, что находится на планете, перешло бы в безраздельную собственность Квази-доминиона. В том числе и "Призрак". -- Этого не произойдет, -- уверенно заявила Сола. -- Откуда тебе знать Фыркнув от возмущения, девица глубоко вздохнула и скривила губы. А затем заговорила так, будто перед нею -- неразумное дитя, которому приходится втолковывать элементарные вещи. -- Галактический централ следит за соблюдением правил игры. Так -- Сола кивнула головой, давая утвердительный ответ на свой же вопрос. Маклафьев представил, как она загибает палец на руке, считая прописные истины, которые вынуждена объяснять невежественному глупцу. -- А вот ассоциаты предпочитают не считаться с общепринятыми законами, -- загнут второй палец. За ним последовал и третий: -- Поэтому они находятся в жесточайшем конфликте с Централом. Выждав несколько мгновений, словно давая время ученику усвоить полученную информацию и оценивая, готов ли он принять очередную порцию знаний, Сола продолжила: -- Между Ассоциацией и Централом давно уже разразилась большая война. Не чета тем смехотворным баталиям, к которым привыкли обычные галактеры. Война идет с переменным успехом. Сейчас перевес на стороне ассоциатов. Их флот мощнее и мобильнее. "Контрольщики" терпят одно поражение за другим. Не даром же приснопамятный инспектор Дрю, почуяв угрозу вторжения в квадрант, счел разумным не возвращаться сюда после того, как мне удалось взорвать его крейсер. И попади теперь "Призрак" с его уникальными технологиями к приятелям Большого Эма, такая карта могла бы оказаться решающей. -- Но что же мешает Централу вычеркнуть врага из игры -- задав вопрос, Маклафьев тут же пожалел об этом. Сола наградила его снисходительной улыбкой. Она почти потешалась над неосведомленностью собеседника. -- Контрольная служба так и сделала бы. Нет ничего проще, чем стереть учетную запись геймера, нарушившего правила, из памяти Централа. Но дело в том, что ассоциаты не зарегистрированы на дисковых накопителях "СпейсБайт". И потому корпорация не в силах контролировать их действия. У Ассоциации есть свои засекреченные сервера, -- кстати, довольно мощные, -- на которых прячутся планеты ее членов и откуда ее флоты вторгаются в игровое пространство Галактики. Но только в виртуальном космосе ассоциаты чувствуют себя уверенно. Здесь их корабли защищены ресурсами собственных компьютеров. А вот миры, которые они атакуют, прописаны на сервере корпорации, и все, что происходит на их поверхности, находится в безраздельной власти Централа. Десантные модули полопаются, как мыльные пузыри, едва погрузившись в атмосферу любой из планет. Вот почему Большой Эм не станет высаживать десант. -- Он просто-напросто продолжит медленно сжигать Дэйю! -- выпалил Джордж, которому надоело, что его держат за дурака. Одарив Маклафьева еще одной "очаровательной" улыбкой, Сола снова стала серьезной. Или только хотела казаться такой Забавно сведя брови к переносице, она заявила, старательно разбавляя теплую мягкость голоса ледяными нотками повелевания, требующего непрекословного подчинения: -- И лучше бы ты не кричал, а послушался моего совета... Маклафьеву захотелось нагрубить, и он даже не попробовал сдержаться. Подумав о том, что в теперешнем положении ему глубоко плевать как на Ассоциацию с ее галерами, так и на Братство странников со всеми его кораблями-призраками, он скабрезно выругался. Лицо девушки вытянулось, глаза округлились, румянец сошел со щек, обнажив исконную бледность кожи. Она собиралась что-то сказать, но Джордж не дал ей произнести ни слова. Этот разговор ему изрядно надоел. Так зачем продолжать попусту сотрясать воздух Он, не прощаясь, бросил трубку. Затем прыжком перевернул тело, вставая на руки, и зашагал в комнату, шлепая ладонями об пол. Чувствуя прилив бодрости, он решил, что не может быть и речи ни о каких угрызениях совести. Ну, выставил себя хамом и грубияном, так что ж с того! Да и чего бы особенно раскланиваться -- девица-то и сама не подарочек. Пока Маклафьев таким вот образом -- кверху ногами -- добирался до компьютера, в его голове родилась еще одна блестящая мысль. Он так и сказал себе: -- Блестящая мысль, Джордж! -- и поспешил усесться поудобнее в кресло, чтобы тут же приняться за выполнение задуманного. И как это он раньше не подумал о том, чтобы самому воспользоваться "Призраком" Разумеется, бессмысленно торговаться с Большим Эмом, выпрашивая его милость и снисхождение. Не стоит и мечтать о том, что толстяк сдержит обещание и оставит Дэйю с ее новым хозяином в покое. Как только летающая ракушка окажется в его распоряжении, ассоциат спалит планету, наплевав на все договоренности. Новая ослепительная вспышка, блеснувшая на экране, заставила Маклафьева поторопиться. Вслед за ней из динамиков прогремел раскатистый грохот. И первым делом, заняв привычное место перед дисплеем, Джордж уменьшил уровень звука до минимума. Переключая режим обзора, он успел мельком пробежаться взглядом по строчкам рапорта, составленного Эр-А. Следовало признать, что на аркадианском военно-космическом флоте поставлен жирный крест. В списке уничтоженных значился флагман "Громобой", а также еще пять крейсеров. Погиб и "Преподобный Джоба", сожженный со всеми восемью приписанными к нему истребителями, так и не успевшими покинуть трюм. Последний крейсер из семи, входивших в эскадру, догорал на орбите, превращенный плазменными пушками противника в медленно тлеющий факел. На глазах у Джорджа развалился на части и второй авианосец, не выдержав ракетного обстрела. Экипажи нескольких уцелевших фрегатов отчаянно боролись с полыхавшими в отсеках кораблей пожарами. Тем временем черные диски квазианских галер, расправившись с боевыми звездолетами неприятеля, прекратили обстрел, взяв паузу для перезарядки орудий. Большой Эм готовил свои корабли к удару по беззащитной колонии Маклафьева. [/part"10"] [/rem: ...следует принять во внимание тот факт, что в виртуальном мире, генерируемом серверами корпорации в качестве игрового пространства "Галактики", ныне действуют несколько нелегальных объединений геймеров, использующих неофициальные каналы доступа к игре. Их спектр весьма широк: от сект воинственных религиозных фанатиков, агрессивно настроенных против виртуальности в целом, до шаек мошенников, использующих "Галактику" для реализации финансовых афер. При этом все они -- вне зависимости от формы организации и количества членов -- наносят корпорации значительный материальный ущерб, а также негативно влияют на ее имидж. (из секретного донесения шефа внутренней безопасности корпорации "СпейсБайт" Ганса Крига) /rem off] [/31] Восьмиугольная плита люка, за которым находился проход в подземелье, медленно отъехала в сторону, открывая доступ в замаскированный ангар. Ремонтные работы здесь шли полным ходом. Дроиды плотно облепили ракушку "Призрака", колдуя над его скрученным тугой спиралью корпусом многочисленными длинными, гибкими манипуляторами. Как видно, дело продвигалось не только споро, но и весьма успешно. Бронированная обшивка корабля, очищенная от нагара и опалин, вновь отливала матовой белизной. От ужасных пробоин и вмятин не осталось и следа. Замысловатой формы шипы заняли положенные места вдоль бортов, как и раньше образовав два продольных гребня. Изрядно пострадавший в бою звездолет выглядел теперь так, словно только что спущен со стапелей флотских верфей. Маклафьев понял, что доволен увиденным. Возвращаясь к ангару, он не ожидал, что возрождение корвета проходит настолько успешно. Очевидно, в этом потайном убежище были созданы практически идеальные условия для обслуживания "Призрака". Приходилось только гадать, как прежнему хозяину планеты -- пройдохе Мехкрешеру -- удалось собрать все необходимое оборудование. Или же заслуга в том вовсе не его Но как бы там ни было, теперь уникальное техническое оснащение ангара принадлежало Джорджу и служило лишь ему одному. И такое положение его полностью устраивало. Протестировав основные корабельные системы, он убедился, что аппарат в целом готов к полету. И хотя во внутренностях звездолета должного порядка еще не наблюдалось, проверка показала, что "Призрак" приведен в сносное рабочее состояние. Недоделки обнаружились почти в каждом из важнейших блоков и отсеков. Следовало бы еще повозиться с двигателями, навигационным комплексом, вооружением. Немалого внимания требовали автопилот, приборы жизнеобеспечения экипажа и управления. Конечно, стоило дать дроидам время на то, чтобы завершить ремонт. Однако и дальше откладывать вылет представлялось слишком рискованным. И потому Маклафьев распорядился срочно подготовить корабль к старту и свернуть восстановительные работы в подземелье. Получив новый приказ, дроиды засуетились. Их манипуляторы еще немного подергались, помельтешили, завершая начатые операции, а затем втянулись в приземистые туловища. Через несколько мгновений ангар опустел. Джордж, переключившись в режим пилотирования, с интересом разглядывал изображение на экране. Он находился в рубке орденского корвета. Причудливой формы и аляповато яркой раскраски приборная панель отличалась от той, которой был оснащен "Горбун". Однако при более детальном рассмотрении выяснилось, что различия не так уж и серьезны. Ему на глаза попалось достаточно кнопок и индикаторов, о назначении которых Джордж не имел ни малейшего представления. Но большинство приборов все же пребывали на своих обычных местах. Посредине панели, где и положено, располагалась навигационная сфера. Маклафьев, ожидавший столкнуться с совершенно неизвестной ему системой, вздохнул с облегчением. Справиться с этим кораблем, пожалуй, не составит особого труда, -- решил он. Огорчало только то, что все без исключения надписи были сделаны на каком-то чужом, незнакомом Джорджу языке. Он попробовал запустить двигатели. Приборная панель ожила, на ней засветились разноцветные индикаторы, замигали лампочки, навигационная сфера залилась мягким бледно-голубым сиянием. Однако большего Маклафьеву добиться не удалось. Движки отказывались подчиняться его командам. Он предпринял еще одну попытку, пощелкав на всякий случай курсором по нескольким переключателям, ведающими тягой и скоростью. Тщетно! -- Что за чертовщина -- пробурчал Джордж, наморщив лоб. И тут же получил ответ: -- У Вас нет допуска к полету, -- прощебетал мелодичный девичий голосок. -- Ну что еще за фокусы! -- возмутился Маклафьев. На мгновение он даже засомневался в том, что не ослышался. Уж не усталость ли сыграла с ним злую шутку, обманывая утомленный слух причудливым эхом Да нет, подумал он, вроде бы не похоже на то, чтобы его стали одолевать полночные галлюцинации. Поспешив удостовериться в своей правоте, Джордж снова принялся за тумблеры на приборной панели. И опять единственным результатом, которого он смог достичь, явилась уже слышанная им фраза: -- У Вас нет допуска к полету... -- Кто ж у нас здесь такой умный -- поинтересовался Маклафьев, встревожено прикидывая, хватит ли ему времени справиться с очередным препятствием до того, как галеры Большого Эма превратят Дэйю в сплошной океан раскаленной лавы. -- Я -- хранительница "Призрака бездны". Приветствую тебя! -- пропел девичий голосок. -- Вот как! Привет-привет! -- выходило так, что чудесный корабль обладал собственным встроенным роботом-координатором. "А коли корвет полноправно принадлежит мне, -- рассудил Джордж, -- значит, и его бортовой робот обязан подчиняться беспрекословно". Не успела секундная стрелка на часах обежать и четверти циферблата, как ему пришлось признать, что это умозаключение было ошибочным. -- Поспеши-ка, хранительница, открыть мне допуск и готовь двигатели к старту. Мы отправляемся прямиком к звездам! -- Простите, к сожалению, обе команды выполнить невозможно, -- заявил несговорчивый робот. Легкая игривость его скороговорки опасно граничила с откровенной издевкой: -- У Вас нет разрешения отдавать приказы на борту корабля! -- И что же мне теперь делать прикажешь -- взмолился Маклафьев. -- Может, жениться на тебе! -- Не стоит, -- послышался другой... и очень знакомый голос. -- Достаточно, просто попросить меня о помощи, -- тихо добавила Сола. [/32] -- Если так, то помоги мне взлететь! Джорджа совершенно не удивило появление хозяйки "Стальной иглы". Блуждающий странник неотступно преследовал его с самой первой их встречи. "Туманный капитан", на поверку оказавшийся рыжеволосой девицей, то и дело исчезал, вроде бы навсегда, однако, из раза в раз снова возникал у Маклафьева на пути. Не находилось ни единого повода сомневаться в том, что все это происходило не случайно. И потому вполне логично было предположить, что дамочка объявится и теперь, когда Джордж забрался в кабину столь опекаемого ею "Призрака бездны". -- Мне показалось, что просьбы не получилось, -- в голосе Солы просквозили едва различимые холодные полутона. В ее упорстве таилась пока еще отдаленная, скрытая за дымкой неопределенности, но все же вполне ощутимая угроза. Джорджу ничего не оставалось, кроме как сдаться и сделать то, чего она хочет: -- Прошу тебя... -- Ты забыл кое-что важное. -- Пожалуйста, -- выдавил из себя Маклафьев. И сразу же почувствовал, что "заклинание" сработало. -- Ладно, Пента, -- небрежно проговорила Сола, обращаясь, судя по всему, к хранительнице. -- Дай ему полный допуск. Я позволяю. Она произнесла короткую фразу на чужом певучем языке. Плавный перелив ее слов прозвучал как пароль: беспорядочное перемигивание лампочек и цветных индикаторов на приборной панели прекратилось. Навигационная сфера насытилась небесной синевой. А на стекле кабины прочертились линии координатной сетки тактической карты. -- Корабль к старту готов, -- доложила хранительница. -- Удачного Вам полета, сэр. Маклафьев подумал, что немного удачи действительно не помешает. Он запустил двигатели, крепко ухватился за рукоятки управления и чуть сдвинул их, чтобы ощутить обретенную над машиной власть. "Призрак" послушно выполнил маневр. Машина повиновалась, чутко реагируя на малейшие движения рук. Корвет осторожно оторвался от бетонного покрытия и аккуратно вырулил из подземелья. -- Спасибо, Сола, -- пробормотал Джордж, озабоченный тем, чтобы поскорее приноровиться к особенностям пилотажа. И мимоходом заметил, что впервые назвал свою новую знакомую по имени. Правда, размышлять об отношении к рыжей девчонке у него не было ни времени, ни желания. И чтобы вернуть в нужное направление поток мыслей, ушедший в сторону от предопределенного обстоятельствами русла, Маклафьев спросил: -- А как же при таких строгостях Мехкрешеру удалось получить полетный допуск Или ему тоже помогли Вполне резонный, по мнению Джорджа, вопрос, как ни странно, смутил его собеседницу. Она вдруг замолчала, словно подбирая нужные слова. Затем из динамиков снова раздался ее голос: -- Нет! -- отрезала Сола. -- Что за ерунда! -- Уверен, нам незачем ссориться, -- Маклафьев рискнул проявить настойчивость. -- К тому же, я не вижу причин, почему бы тебе ни рассказать мне правду. Еще несколько мгновений тишины. Вероятно, странница размышляла о том, нужен ли ей вообще этот разговор. На ее месте Маклафьев послал бы лезущего не в свое дело наглеца ко всей сетевой нечисти разом. Однако Сола приняла другое решение: -- Мой... брат украл кодовую фразу, -- растягивая слова, проговорила она. -- Твой брат! -- изумленно выпалил Джордж и, не удержавшись, стукнул кулаками по столу. Разумеется, для этого ему пришлось отпустить рычаги, отчего "Призрак", оставшийся без направляющей руки пилота, тут же кивнул носом и, завалясь на правый борт, ринулся вниз. Выбравшись из ангара, Маклафьев счел правильным не покидать планету сразу. Он чувствовал, что ему не помешает сначала немного привыкнуть к кораблю. Джордж увел его в горы, собираясь в глубоких расщелинах между скал потренироваться в пилотировании. Потеря контроля над аппаратом всего на долю секунды в таких условиях могла обернуться большими неприятностями. Поэтому Маклафьев, охнув, торопливо схватиться за рукоятки. Он поспел как раз вовремя, чтобы выправить курс, в последний момент отвернув от грозно надвигавшегося снизу массивного гранитного уступа. -- Так значит, Мехкрешер -- твой брат... -- придя в себя, заговорил Джордж. -- Постой-ка! Выходит, тот потерявший "Призрака" странник из вашего ордена -- ты! -- Да, это так, -- ответила Сола. -- Я слишком доверилась брату. А он, воспользовавшись моей легкомысленностью, предал меня. -- Но как же так вышло Маклафьев чувствовал, что не следует требовать от нее подробностей. Но ему также пришло в голову, что девица довольно долго и ловко водила его за нос. И коль уж она решилась-таки говорить начистоту, пускай выкладывает все до конца. -- Моему братцу в тот злополучный день исполнилось тринадцать. И я не смогла сказать нет, когда он попросил показать ему Галактику такой, какой она представляется мне... Глухой шепот ее протяжных слов растворялся в ночном полумраке, сочившемся в комнату Джорджа сквозь слепые стекла дремавшего окна с пропитанных пылью улиц Кингспика. Былая печаль, потревоженная волной воспоминаний, туманной дымкой окутывала ниточку немногословного повествования Солы. -- Я и не представляла, насколько много он знает об ордене блуждающих странников и наших космических аппаратах. А то короткое путешествие просто свело его с ума. После него не проходило и дня без того, чтобы брат не торчал у меня за плечом, когда я отправлялась в свои вылазки к звездам. Однажды, поддавшись на его уговоры, я разрешила ему совершить самостоятельный полет на "Призраке", доверив тайну кода доступа к операционной системе корвета. Вскоре он уехал учиться в закрытый военный колледж, а неделю спустя -- угнал мой корабль. Она замолчала. Но любопытство Маклафьева было удовлетворено еще не полностью: -- И что же произошло потом -- Потом, -- глубоко вздохнув, проговорила Сола, -- Верховный совет братства потребовал от меня вернуть утраченный по моей вине звездолет... Или уничтожить его. И для выполнения возложенной миссии предоставил мне во временное пользование "Стальную иглу". Джордж подумал, что она, переведя дух, продолжит рассказ. А потому не стал нарушать воцарившегося молчания. Однако его ожидания не оправдались. -- Все! Хватит об этом, -- тоном, не терпящим возражений, заявила Сола. -- Лучше давай-ка запускай генераторы искривления полей. Пора становиться невидимкой. Понимая, что девчонка права, Маклафьев спорить не стал. За разговором с ней он совсем упустил из виду необходимость замаскировать свою новую летающую машину. -- Знать бы еще, что для этого надо сделать... Если бы его руки не оказались заняты рычагами управления, он широко развел бы их в стороны, признаваясь в полной беспомощности. Глупо, конечно, было даже мечтать об успехе задуманной им авантюры, не имея возможности воспользоваться главным козырем чудесного корабля. Но как превратить "Призрака" в "тень"! -- Ничего особенного и не нужно делать, -- откликнулась Сола. -- Все устроится само собой. Достаточно только попросить хранительницу. Маклафьев распорядился, добавив на всякий случай: -- Пожалуйста, Пента... -- Боевой режим категории "три" задействован с момента старта, сэр, -- прощебетала хранительница, а Сола весело рассмеялась. -- Так ты издеваешься надо мной! -- обиженно пробурчал Джордж. -- И что, позвольте узнать, за режим "три" такой Пента посчитала, что оба вопроса адресованы ей, и принялась отвечать по порядку: -- Во-первых, моей программой не предусмотрено издеваться над своим капитаном, -- Маклафьев отметил, что этот робот, в отличие от Эр-А, довольно рассудителен. -- И, во-вторых, к Вашему сведению, режим "три" предусматривает полное экранирование корабля, при котором вероятность его обнаружения сводится к нулю. -- Означает ли это, что сейчас никто не видит даже "тени" нашего корвета -- осведомился Джордж. -- Именно так, -- подтвердила хранительница. -- Репродуцирование отвлекающего фантомного изображения-аналога, которое многим нравится называть "тенью", предусмотрено боевым режимом "два". -- Кстати, Пента поступила весьма предусмотрительно, задействовав "тройку", -- добавила Сола. -- Иначе твои приятели из Ассоциации уже давно бы засекли нас. Маклафьев был вынужден признать ее правоту. Увлекшись освоением боевой машины и беседой со странницей, он совсем позабыл о присутствии на орбите вражеского флота, готового спалить его беззащитную дэйлянскую колонию. Впрочем, подумал Джордж, Большой Эм вряд ли отважится на крайние меры, не убедившись в том, что его атака не причинит вреда "Призраку". Пока звездолет находился в потайном подземном ангаре, Мегамакс не мог наложить на него свою лапу. Теперь корвет поднялся в воздух, но не видя его, ассоциат должен по-прежнему считать корабль спрятанным где-то на планете. Но надолго ли хватит у толстяка терпения: ведь нет смысла держать здесь осаду до бесконечности. Как только ему надоест бесполезное выжидание, Большой Эм нанесет сокрушительный удар по Дэйе. Маклафьев поинтересовался у Солы, есть ли логика в таких рассуждениях. -- Ты заблуждаешься, -- ответила она, -- потому что многого не знаешь. [/33] Разогнанный до первой космической скорости корабль уносил Маклафьева прочь от скучных пейзажей и уродливых отметин, оставленных многочисленными войнами. Далеко внизу -- уже почти неразличимые -- остались изрезанные бездонными трещинами пустынные плато и уступистые хребты, уткнувшие в небо тупые наконечники скалистых вершин. Джордж покидал Дэйю над той самой горной страной, которая встречала его прибытие в этот мир. Теперь он точно знал, что улетает отсюда навсегда... Недолгий рассказ рыжеволосой странницы больше всего походил на вздорную выдумку пораженного тяжелой болезнью воображения. Никогда еще Джорджу не приходилось слышать о таком чудовищном могуществе. По сравнению с тем, что позволяли себе вытворять с виртуальным мирозданием Галактики ассоциаты, его, как и миллионов других геймеров, игра выглядела никчемной детской забавой. Сола утверждала, что власть Ассоциации над оцифрованной вселенной доходит до невероятных границ. Отвергнув авторитет Галактического Централа, эта тайная организация ни в грош не ставит правила игры, определенные корпорацией. Ассоциаты устанавливают собственные правила. Размышляя о цепочке событий, происходивших вокруг "Призрака бездны", Маклафьев не понимал, что заставило странницу помочь ему. Почему она вдруг решила предоставить чужаку доступ к операционной системе орденского звездолета и позволила взлететь с Дэйи Он полагал, что в ее интересах было, наоборот, задержать шипастую летающую ракушку на планете. Не имея возможности захватить корвет в ходе десантной операции, толстяк в конце концов выместил бы свое бессилие и озлобленность жестокой орбитальной атакой. В ярости он, наверняка, сжег бы дотла несчастную спутницу Горгоны, а затем убрался восвояси не солоно хлебавши. В пламени всепланетного пожарища сгорел бы и "Призрак". Сгорел бы, но не стал трофеем опасного врага! Но так могло случиться, только при условии, что ассоциаты вели бы честную игру -- наравне со всеми остальными. Однако они возомнили себя богами виртуальной реальности и нередко перекраивали ее ткань по своему усмотрению. И они умели похищать планеты целиком! В это было трудно поверить. Маклафьев не обладал достаточными техническими знаниями, чтобы поставить под сомнение вероятность успешного проведения такой операции. Но он отчетливо понимал, что мгновенно скачать гигантский объем оцифрованной информации, описывающей столь масштабный игровой объект, с одного дискового накопителя на другой фантастически сложно. А потому все же осторожно уточнил, не путает ли чего его новая знакомая. Сола не на шутку возмутилась. Она заявила, что от того, верит ее рассказу некто Джордж Маклафьев или нет, ровным счетом ничего не меняется. И он имеет полное право оставаться при своем мнении и считать ее слова нелепой фантазией. Ей же некогда убеждать его в обратном. Странница была уверена, что существовала серьезная угроза исчезновения Дэйи из занимаемого ею галактического квадранта вместе со спрятанным на ней корветом. Она говорила о том, что члены Ассоциации, разумеется, не собирались мириться с тем, что им не удается овладевать ресурсами побежденных планет. Их флоты сеяли повсюду разорение и смерть, но раз за разом попытки оккупировать чужие миры оказывались тщетными. В бешенстве они набрасывались на владения новых и новых геймеров, но так и не сумели высадить на территорию противников ни одного солдата. Объединенные силы ассоциатов несли страшные потери. Череда крупных неудач, наконец, вынудила их пересмотреть свою тактику ведения войн. И они придумали, как решить не дающую покоя проблему. Ассоциаты резонно рассудили, что Галактический Централ не сможет помешать высадке их десанта и колонистов на поверхность атакованной планеты только в том случае, если она выпадет из зоны контроля главного игрового мегасервера корпорации. Следовательно, ее надо украсть -- переместить на серверы Ассоциации, недоступные для "СпейсБайт". И они научились проделывать этот трюк. Неизменно захвату предшествовала тотальная зачистка. Не тратя времени даром, корабли-берсеркеры вспенивали океаны пламени. Огненные валы выжигали все живое. Вовсе не по прихоти извращенной жестокости поступали так ассоциаты. Сола объяснила, что для них слишком рискованно пытаться похитить заселенный мир. Оберегая установленный в Галактике порядок, Централ отреагирует мгновенно. И пришлет в квадрант вторжения армаду самых мощных боевых звездолетов. Не миновать тогда большого побоища с контрольщиками. Только полное уничтожение цивилизации на планете давало ассоциатам шанс более-менее незаметно осуществить задуманное: безжизненному миру, оставшемуся без владельца, Централ не уделяет практически никакого внимания, словно забывая о его существовании. Так почему же Большой Эм не сотворил то же самое с Дэйей сразу после появления его галер в системе Горгоны -- поинтересовался Маклафьев. И вновь был высмеян девицей. Неужели сложно, говорила она, самостоятельно разобраться в элементарных вещах! Или не ясно, что Мегамаксу нестерпимо хочется заполучить корвет И потому он пробовал торговаться и угрожать. А вот огненный шторм превратил бы объект его вожделения в оплавленный кусок бесполезного металла. Чего он никак не мог допустить. Ни один из ассоциатов, добавила Сола, не отступится, пока не добьется намеченной цели. Но ведь и терпение у толстяка не беспредельно. Наверняка, если все попытки уломать несговорчивого бедолагу, по воле слепого случая завладевшего "Призраком", окажутся безрезультатными, он станет действовать по другой схеме. Сола считала, что, скорее всего, Большой Эм применит точечные бомбардировки. Какой смысл использовать сверхмощное оружие, когда всего-то и нужно что очистить от вражеского присутствия клочок земли, захваченный аркадианским экспедиционным корпусом, несколько столичных кварталов да редкие рудники в горах С такой задачей отлично справятся обычные ракеты и бомбы. Затем, избавившись от последнего препятствия в лице упрямого господина Маклафьева, Мегамакс поспешит вызвать подмогу, -- дюжины кораблей его эскадры не хватит, чтобы создать необходимого размера черную дыру, в которую предстоит "окунуть" Дэйю. После того, как Большой Эм перетащил бы планету на свой сервер, ему не составило бы труда захватить корвет! По словам Солы выходило также, что она сама уже собиралась предложить Джорджу тайком выбираться с осажденного мира в космос на спрятанном в кокон невидимости корабле братства. Но он, к ее удивлению, принял решение воспользоваться "Призраком" и без подсказки со стороны. Ей оставалось лишь чуть подыграть. "И это, -- подумалось Джорджу, -- у нее получилось весьма успешно". ...Как только странница замолчала, Маклафьев переложил рули на набор высоты и прибавил скорости. Ему предстояло пробиться через осадное кольцо квазианских галер. [/part"11"] [/rem: Модельный ряд нашей продукции удивит Вас разнообразием. Мы предлагаем имидж-трансформеры на любой вкус. От самых простых и дешевых -- с ограниченными возможностями визуальной коррекции, -- до апгрейдированных версий со встроенными интеллектуальными модулями, ориентированных на профессиональных программистов. К Вашим услугам -- удобный и практичный интерфейс, большой выбор готовых шаблонов и система интерактивного обучения. Обратите внимание на обновленный IT-18: он позволит Вам изменить до неузнаваемости не только внешность и голос, но даже характерные признаки мимики и жестикуляции. Постоянным клиентам -- скидки! (из рекламного буклета фирмы "Софт/экс") /rem off] [/34] -- Оперативную сводку, Ади! Джорджу нужна была информация о положении дел. И он даже не заметил, что по привычке обратился к своему электронному адъютант-координатору, хотя на борту управляемого им теперь звездолета полноправно хозяйничал другой робот. Как и следовало ожидать, ему снова ответила хранительница: -- "Эр-А-1215" по моему требованию подготовил рапорт. На основе которого я составила краткое резюме, выбрав самое важное. Она рассказала о том, что галеры неприятеля уничтожили последние остатки аркадианского флота. В том числе и фрегаты, приземлившиеся на поверхность Дэйи для охраны периметра лагеря экспедиционного корпуса, и истребитель, находившийся на ремонте в доках. (Разумеется, речь шла о "Горбуне", и Маклафьев почувствовал, что искренне сожалеет о гибели своего любимца, так долго верой и правдой служившего ему). Пента сообщила также, что квазиане предприняли орбитальную бомбардировку Технотрона, применив ракеты с термоядерными боеголовками. Более неприятных новостей трудно было себе представить. Большой Эм действовал жестко и решительно. Он явно не собирался отказываться от идеи захватить корвет любой ценой. Оставив тщетные попытки заключить с Маклафьевым сделку, ассоциат вознамерился достичь поставленной цели грубой силой. Джордж передал хранительнице управление "Призраком", а сам переключился в обзорный режим. На экране перед ним возникли пылающие руины дэйлянской столицы. От нее остались лишь черные, смердящие густым дымом пожарищ развалины. Ничто не смогло уцелеть после вражеской ракетной атаки. Чудовищной мощи взрывы, выщербив в память о себе несколько глубоких радиоактивных воронок, сравняли город с землей. Рухнули Звездные врата. На месте Капитолия высился холм обугленных обломков. -- Нам следует поторопиться, -- послышался голос Солы. Ее озабоченность нарастала с каждой минутой их безуспешных попыток вырваться из блокадного кольца в свободный космос... Сначала все шло точно по намеченному плану. Корвет покинул пределы атмосферы и взял курс на Горгону. Расчет был прост, но в его простоте, казалось, и скрывался ключ к успеху. Они решили обойти звезду и, спрятавшись за ее пышной короной, совершить прыжок через гиперпространство. Благо, что кораблям странников для этого не требовались ни Звездные врата, ни какие-либо другие хитроумные приспособления. Излучение и гравитационные поля светила помогли бы сбить с толку квазианские сканеры. На такой дополнительной маскировке настояла Сола. Она растолковала Джорджу, что создание подпространственного коридора порождает немало побочных эффектов. Их несложно отследить. По их характеристикам при желании и достаточных технических возможностях обычно не составляет труда вычислить координаты вектора вхождения и определить, куда отправился звездолет. Маклафьев признал, что в ее аргументации имеется смысл, и возражать не стал. Он отчетливо понимал, что любая, путь и незначительная на первый взгляд, ошибка в расчетах траектории подлета к звезде обернется для них весьма плачевно. Стоит "Призраку" чуть ближе, чем позволительно, подойти к Горгоне, и светило уже не отпустит корабль из жарких объятий своего притяжения. Но чтобы избежать преследования, им приходилось рисковать. Однако осадная сфера, выстроенная черными дисками пришельцев, оказалась непреодолимым препятствием. Мегамакс, словно предчувствуя возможный побег, раскинул на орбите гигантскую сеть, сплетенную из силовых полей. Генераторы его галер проецировали плотный заградительный щит. С огромным ускорением наскочив на возведенную вокруг планеты стену, корвет едва избежал катастрофы. И только запас прочности, заложенный в его конструкцию блуждающими странниками, да расторопность хранительницы позволили смягчить удар. Сколько ни пытался Джордж пробиться к Горгоне, его корабль всякий раз натыкался на невидимый барьер... -- Ты же видишь, что нас не пускают! -- растеряно выкрикнул Маклафьев, отчаявшись уже найти лазейку в непробиваемых ограждениях, возведенных врагом. Он разделял нетерпение Солы, но ничего не мог придумать, чтобы вырваться из западни. Да к тому же разгром колонии на Дэйе никак не способствовал бодрости духа. Джордж чувствовал, что готов опустить руки и сдаться. -- У тебя замечательный робот-координатор, -- заговорила странница. -- Они с Пентой быстро нашли общий язык. Им удалось вывести из-под обстрела несколько боевых машин. Твое правительство эвакуировано. Беженцы забрали с собой знамя и штандарт. Сейчас они скрываются в ущельях. Но долго им там не продержаться. Так что времени у нас в обрез! Маклафьев вдруг осознал, что превратился в лишнюю фигуру на игровой доске. Где это видано, чтобы "Эр-А-1215" без позволения командира проявлял самостоятельность, да к тому же выполнял чужие распоряжения! Мало того, что его Ади ни с того ни с сего спелся с хранительницей "Призрака", так он еще вздумал брать на себя ответственность за принятие стратегически важных решений. О которых, кстати, не позаботился сообщить своему главнокомандующему! "Черт тебя побери, бестолковый болван! -- Джордж заскрежетал зубами. -- Теперь мне обо всех новостях придется узнавать от этой рыжеволосой выскочки" Если бы Эр-А был не примитивным электронным интеллектом, а реальным солдатом, Маклафьев счел бы его предателем. Но обвинять в предательстве набор символов и формул программного кода граничило с помешательством. Пока он размышлял таким образом, Сола продолжала: -- Не пора ли прекратить слепо стучаться лбом о стену Нам и до второго пришествия не найти лазейку в заградительных полях толстяка. Может быть, следует изменить тактику -- И что ты предлагаешь -- Джордж уже собирался отказаться от прорыва к Горгоне и повернуть корабль обратно. Спрятать корвет в подземный ангар -- и будь что будет! -- Атаковать! -- слово прозвучало как приказ. -- Ты сошла с ума! -- Маклафьев скорее утверждал, нежели спрашивал. Он давно подозревал странницу в помутнении рассудка. Хотя, может быть, это он сам растерял последние крохи здравого смысла, коли вообще связался с ней -- Мне...нам не справиться с галерами. -- Со всеми, -- конечно, нет. Попытаемся взорвать одну из них. Или хотя бы серьезно повредить. Когда ее генератор выйдет из строя, в силовом барьере образуется брешь. Будет ли ее достаточно для того, чтобы выскользнуть на свободу, нам предстоит проверить потом. Но действовать нужно будет не мешкая... А сейчас -- вперед! Ее настойчивость заставила Джорджа задуматься. А что, если все-таки поступить именно так Что, собственно говоря, он теряет В любом случае ему рано или поздно придется распрощаться с "Призраком бездны". Можно и дальше бесплодно рыскать вдоль непроходимого силового барьера, видя звезды и не имея возможности умчаться к ним. Можно вернуться на Дэйю. И в том и в другом случае останется только гадать, какие еще сюрпризы есть в запасе у Мегамакса, и ждать от него очередной каверзы. Неудачное же нападение на квазианскую галеру при худшем варианте развития событий окончится гибелью по воле слепого случая доставшегося ему корабля странников. А вот успех операции даст шанс прорваться сквозь кольцо блокады. И тогда спасенный корвет превратится в предмет переговоров с Солой. "Призрак" -- неплохой товар. За него она, наверняка, согласилась бы помочь ему сохранить место в Галактике! Или же нет Вкралась ли в расчеты ошибка Маклафьев чувствовал, что где-то логика его рассуждений нарушена напрасным допущением. Но все же счел ее приемлемой и решил готовиться к атаке. Все лучше, чем сидеть, сложа руки. -- Ладно, -- по-прежнему думая, что предстоящее предприятие является форменным безумием, подытожил Джордж. -- Рассказывай, как нам разделаться с этой здоровенной махиной. [/35] Торпеды ужалили гигантский черный диск как раз в то самое место, где, по расчетам Солы, находились сопла движков. Два пышных багровых цветка расцвели под днищем квазианского берсеркера. Они и не предполагали, что залп может получиться столь эффективным. Пуск торпед нужен был лишь для того, чтобы прощупать оборону противника. Однако оба снаряда без проблем преодолели защитный экран галеры и на полном ходу ударились о ее бронированную обшивку. Судя по всему, Большой Эм не ожидал нападения, уверовав в неуязвимость своих звездолетов. Его неосторожность граничила с беспечностью. Генераторы галер, занятые поддержанием заградительного щита вокруг Дэйи, тратили слишком мало энергии на собственные оборонительные поля "Немезид". -- Сейчас! -- вскрикнула странница. -- Ну же, давай! И Маклафьев надавил на гашетки. Решающий удар нужно было успеть нанести до того, как Мегамакс, спохватившись, перераспределит энергетические потоки и укрепит силовой экран атакованного корабля. Ослепительная молния сорвалась с носового обтекателя "Призрака". Джордж не знал, какого рода оружие использует, но твердо верил в его могучую разрушительную силу. В этот выстрел он вложил весь потенциал излучателя. Индикатор зарядки батарей упал до минимальной отметки. Координатная сетка тактической карты на лобовом стекле кабины подернулась легкой рябью помех. Несколько приборов на главной панели погасли. А в углу экрана замерцал алый глазок сигнализатора. -- Что случилось! -- забеспокоился он, наблюдая за тем, как выпущенный им разряд вгрызается в черный борт квазианской галеры. Броня ее вздыбилась, лопнула, и отсеки нижних палуб поглотили мощь боевого импульса. -- Перегрузка периферийных систем, -- услужливо доложила хранительница. -- Перевожу поврежденные узлы на аварийный режим. Отключившиеся приборы снова ожили, алое мерцание прекратилось. -- Ерунда, -- добавила Сола. -- Не обращай внимания. Просто ты немного переусердствовал с напряжением излучателя. -- И что дальше Маклафьев ожидал, что галера будет уничтожена первым же импульсом. Но вышло иначе. И теперь "Призрак", набравший крейсерскую скорость, оказался в опасной близости от поврежденного диска. С каждым мгновением его изувеченный рваной раной пробоины корпус приближался. Еще немного и столкновение станет неизбежным! -- Стреляй снова, -- посоветовала странница. -- А затем сразу уходи в сторону и выжимай ускорители. Так он и поступил. Некогда было задумываться о разумности ее предложения. Джордж вновь притопил большими пальцами гашетки. И не дожидаясь результатов повторного удара, положил рули вправо, чтобы виражом увести корвет с вектора атаки. Доверившись опыту полетов Солы на этой машине и ее интуиции, он решительно прибавил ускорения. Форсаж рванул шипастую ракушку "Призрака" к звездам. Маклафьев знал, что если генератор на галере уцелеет и сохранит работоспособность, его небольшой корабль расшибется в лепешку о силовой барьер. Тут уж не помогут никакие чудеса технологий блуждающих странников. Или же они запаслись каким-то чудодейственным средство и на такой случай Как бы там ни было, возможности для отступления больше не существовало. Но удача все еще сопутствовала им. Оставив подбитую галеру по левому борту, Джордж мельком заметил, как из полученных ею пробоин вырвались длинные языки пламени. Диск корабля-убийцы охватило зарево пожара. Промчавшись чуть дальше по новому курсу, Маклафьев уже не мог видеть чудовищного взрыва, поглотившего летающую крепость. Однако он услышал его громовой голос, раскатившийся из динамиков глухим протяжным рокотом. И почувствовал дрожью "Призрака", попавшего под град осколков, обрушившихся на тугую спираль его корпуса через миг после катастрофы, постигшей черного бронированного гиганта. Прямо перед носом корвета, едва не задев обтекатель, промчался огромный раскаленный обломок. И Маклафьев испугался, что машина не выдержит посыпавшихся на нее ударов, что какой-нибудь особо шустрый осколок пробьет дыру в обшивке и сведет на нет все усилия, приложенные для того, чтобы вырваться из западни. Но "Призрак бездны" выдержал и это испытание на прочность. А может быть, просто опять повезло, подумал Джордж, с опаской поглядывая на показания счетчика, вереницей цифр отмеряющего удаление от планеты. Расстояние, разделяющее звездолет и Дэйю, быстро увеличивалось. "Неужели получилось!" -- Вырвались, -- выдохнул Маклафьев, когда граница силового поля, раскинутого вокруг осажденного мира, осталась позади. -- Нам удалось проскочить! -- Похоже, что так... -- проговорила Сола, но в словах ее Джордж не услышал уверенности. -- Разве тебя это не радует -- изумился удивленный ее настороженностью Маклафьев. -- Слишком уж гладко все прошло. Такое впечатление, будто нам сознательно позволили сделать то, что мы хотели. К тому же не нравятся мне маневры, затеянные толстяком на орбите, -- странница рассуждала с неподдельной обеспокоенностью. Только сейчас Джордж заметил, что блокадной сферы больше не существует. Пытаясь уразуметь, что же происходит в окружающем его виртуальном пространстве, он, закусив губу, принялся внимательно изучать тактическую карту. Крупные красные отметины обозначали квазианские корабли. И они действительно двигались. Мегамакс спешно менял боевое построение своего флота. Он торопливо стягивал силы к месту прорыва. "Что ж, этого можно было ожидать", -- рассудил Маклафьев. Считать ассоциата наивным простаком оснований не имелось. Когда его галера подверглась неожиданной атаке, он не мог не понять, что к чему. "Призрак" вышел в космос и яркой вспышкой взрыва обозначил район своего нахождения. А значит, и держать осаду вокруг обожженной ядерным смерчем планеты нет больше никакого смысла. Настала пора охоты за невидимкой. Несмотря на громоздкость и кажущуюся неповоротливость, черные диски быстро приближались. Дистанция между беглецом и сворой преследователей сокращалась с каждым мгновением. Даже форсируя ускорители, Маклафьеву никак не удавалось оторваться от погони. Более того, очень скоро несколько галер с трех сторон обошли орденский корвет и замаячили прямо по курсу впереди него. Джордж совсем уже было собрался поинтересоваться у примолкшей странницы, нет ли у нее толковых идей о том, как следует поступить теперь, когда возникла новая проблема. "Призрак" начал замедлять ход. Маклафьев и не думал сбрасывать скорость. Наоборот, он ломал голову над тем, как бы все-таки выиграть у квазианских звездолетов затеянную ими гонку. А потому возникшее ни с того ни с сего торможение озадачило его. -- Что такое, Пента -- не на шутку встревожившись, Джордж потребовал разъяснений. Приборы, которым он привык доверять, утверждали, что ускорители выжимали из двигателей корабля полную мощность. Однако при этом "Призрак" двигался все медленнее и медленнее. -- Все системы работают нормально, -- отрапортовала хранительница. -- Тогда почему же мы тащимся как раненая черепаха Того и гляди, вовсе остановимся... -- Вероятно, что-то мешает лететь быстрее, -- за робота ответила Сола. На этот раз она говорила с плохо скрываемым раздражением. -- Неужели так сложно догадаться самому! Упрек задел Маклафьева за живое, но сейчас было не то время, когда стоило обижаться и раздувать скандал. Начни они огрызаться да препираться друг с другом, на их рискованном предприятии можно поставить жирный крест. Поэтому он удержал себя от ответной дерзости, предпочтя промолчать. -- Толстяк не хочет отпускать нас, -- продолжала странница. -- Позволив однажды добыче ускользнуть из рук, он будет действовать впредь гораздо решительнее и жестче. Скорее всего, обогнавшие "Призрак" галеры генерируют какое-то силовое поле, мягко тормозящее движение всех объектов, попавших в него. -- Значит, если выключить двигатели, мы почти сразу остановимся -- спросил Маклафьев, которому еще не приходилось слышать о существовании подобных полей. -- Очень может быть... -- Точно так же, как если бы мы продолжили полет тем же курсом Ведь поле, в конце концов, полностью погасит скорость нашего звездолета... -- Видимо, так и получится. -- Выходит, перед нами снова выставили барьер, -- подвел неутешительный итог Джордж. -- Мы не успели сбежать! Он призадумался, глядя на то, как перемигиваются разноцветные индикаторы на приборной панели. Сколько уже раз за последние дни ему приходилось оказываться вот в таких отчаянных ситуациях. Да прошла ли неделя с того вечера, когда его пограничный наряд повстречал у рубежа аркадианских владений странного пришельца из дальнего космоса Тогда-то и закрутился водоворот событий, захвативший своей круговертью простого, не искушенного в тонкостях игры геймера Джорджа Маклафьева, владельца маленького, спокойного провинциального мирка на окраине Галактики. Стремительно вращающаяся воронка затянула его в бурлящие конфликтами и противоречиями глубины большого противостояния могучих властелинов виртуального пространства. В горнило их борьбы он попал случайно. Но во многом именно благодаря стечению множества не зависящих от него обстоятельств ему удавалось выкручиваться из самых критических положений. Успехи и победы вдруг оборачивались жестокими разгромами. Но каждое поражение несло в себе ростки новой надежды. В том-то и состоял главный урок, усвоенный Джорджем за эти несколько сумасшедших дней и ночей. Никогда не сдаваться! Даже находясь в шаге от гибели, даже будучи на волосок от краха. Нельзя опускать рук, нужно бороться. И тогда приоткроется в непроходимой стене та единственная лазейка, сквозь которую можно проскочить, обманув капризную изменницу судьбу. Проскочить, чтобы столкнуться с новыми испытаниями. Оглядываясь назад, Маклафьев чувствовал, что существует некая высшая закономерность в том, что он до сих пор -- вопреки всякой логике -- сумел удержаться на краю пропасти и сохранить для себя место в игре... Сола, верно, приняла его долгое молчание за признание собственного бессилия и тоже не нарушала воцарившейся тишины. Но он уже снова готов был действовать и рвался в бой. -- Очевидно, у нас остается единственный выход, -- заключил Маклафьев. Ему вдруг пришло в голову, что он достаточно слушался чужих советов. Теперь настала пора самому принимать решения. -- Мы поворачиваем. Прошло несколько секунд, прежде чем странница нашлась, что ответить. Почувствовав решительную уверенность в его словах, она не рискнула возражать: -- Делай так, как считаешь правильным. И пусть сопутствует тебе удача! Джордж подумал, что, пожалуй, одной только удачи сейчас будет маловато. Тут никак не обойтись без потусторонней помощи. Призвав себе в компаньоны всех обитателей виртуального парадиза и бесов сетевой преисподней, он взялся за дело. "Призрак" тем временем практически полностью потерял скорость. И по-прежнему продолжал замедлять ход. Он словно увязал в липкой, тягучей прозрачной нуге, расползающейся по всем измерениям цифрового мироздания. Маклафьев не стал дожидаться окончательной остановки корабля. Еще раз проверив показания приборов и убедившись, что ходовая часть звездолета полностью исправна, он приналег на рукоятки управления. Выполненный им вираж в одно мгновение поменял местами корму и нос. После маневра вектор движения оказался нацелен на Дэйю, белесый шарик которой за время безуспешного состязания в скорости орденского корвета с квазианскими галерами откатился далеко в глубину черноты бездонной комической пропасти. Расчет оправдал себя. Как Джордж и предполагал, тормозящее поле не действовало на удаляющиеся объекты. Тиски силового барьера разжались. И "Призрак" вырвался из его обволакивающей густоты, будто камень, выпущенный из пращи мускулистой рукой варвара. Ничто более не сдерживало корвет, и его ускорители, почувствовав свободу, показали все, на что были способны. Набранная в стремлении преодолеть вязкое сопротивление поля скорость, помчала корабль вперед. Да так, что звезды замелькали на экране перед глазами Маклафьева. Диск Дэйи, превратившийся было в мелкую монету, начал быстро разрастаться. Вот он похож на пластиковый мячик для пинг-понга. А вот уже на апельсин. Еще миг -- и планета стала походить на небольшую дыню. -- Здорово! -- вскрикнула Сола. -- Аж дух захватывает! -- Эта безумная скачка -- не от хорошей жизни, -- строго напомнил Джордж, уже выбирая, в какую бы сторону ему отклонить курс, чтобы обогнуть планету по орбите. -- Но ты ведь не собираешься совершать посадку -- с опаской поинтересовалась странница. -- Ни в коем случае. Туда мне больше дороги нет. -- А что же ты тогда собираешься предпринять -- настойчиво продолжила она свой допрос. -- Драпать, что есть мочи! -- огрызнулся Маклафьев. -- Но галеры, -- озабочено проговорила девица, -- без труда догонят нас... -- Тысяча чертей! -- вдруг выпалил Джордж и разочарованно выдохнул. -- Успокойся, им не придется этого делать. -- Почему -- удивилась странница. -- Да потому, что они и так закрывают нам дорогу! Увлекшись в запале побега гонкой с кораблями Большого Эма, Маклафьев вовсе упустил из вида, что кроме трех обошедших "Призрак" галер, есть и другие. И вот теперь впереди на фоне серо-молочных облаков, вихрившихся в атмосфере Дэйи, зловеще замаячили несколько темных пятен. Тактическая карта высветила прямо по курсу красные отметины вражеских звездолетов. Другие точно такие же жирные точки со всех сторон обступали орденский корвет. Гигантские берсеркеры Мегамакса отрезали пути к спасительному отступлению. И почти сразу на "Призрак" вновь навалилось тормозящее поле. Нужно было срочно вносить коррективы в их бесхитростный план. Маклафьев лихорадочно прокручивал в голове вариант за вариантом. Но ничего путного на ум не приходило. Он повернул наугад, надеясь наткнуться на брешь в барьере, преградившем ему путь. Тщетно! Вдалеке перед носовым обтекателем корвета на новом полетном векторе показался черный диск, и снова -- мягкое торможение. Еще один поворот -- и опять то же самое. -- Попробуй в другом месте, -- предложила Сола. -- Без толку! -- чтобы проверить свое предположение, Маклафьев потребовал от хранительницы изменить масштаб тактической карты. Он не ошибся. Самые худшие его опасения полностью подтвердились. Флоту ассоциата удалось окружить "Призрак". Орденский корвет попал в плотный мешок. Выстроившие неровную сферу галеры медленно сближались, двигаясь к ее центру. Пента сумела рассчитать параметры используемых Мегамаксом полей и высветила на тактической карте полученный рисунок. Бледное голубое сияние растеклось от красных отметин. И Джордж даже ахнул от разочарования. Выхода из западни не существовало! Поля постепенно сжимались вокруг его корабля. -- Хитрая бестия! -- выругался Маклафьев. -- Теперь я понимаю, что тебе вздумалось. -- О чем ты -- спросила Сола. -- Толстяк не видит "Призрака" на своих радарах. И потому решил поймать невидимку, лишив его возможности двигаться, -- для Джорджа замысел Большого Эма перестал быть загадкой. -- Мне кажется, что в этом достаточно логики, чтобы добиться поставленной цели, -- голос девушки выдавал ее растерянность. -- Он задумал справиться с задачей, действуя сколь просто, столь и эффективно, -- рассуждал Маклафьев. -- Разумеется, оказавшись в центре схождения тормозящих полей, наше суденышко встанет как вкопанное. -- И не составит большого труда вычислить, где это произойдет, -- подытожила за него Сола. -- То-то и оно! Можно не сомневаться, что пойманную в капкан добычу Мегамакс теперь-то уж не упустит. Черные диски квазианских галер продолжали сближаться. Генерируемые ими поля все сильнее сжимались вокруг "Призрака". И вот, наконец, на тактической карте голубое сияние, затопило все свободное пространство внутри сферы, выстроенной кораблями неприятеля. [/36] -- Может быть, нам стоит снова попытаться пробиться с боем, -- предложила странница. -- Взорвем галеру и вырвемся. Однажды у нас ведь получилось. -- Ерунда, -- не задумываясь, отказался от ее идеи Джордж. -- В прошлый раз мы атаковали на бешеной скорости. И только благодаря ей не только улизнули у толстяка из-под носа, но еще и увернулись заодно от осколочной шрапнели. А сейчас нам даже не удается просто сдвинуться с места. Маклафьев нисколько не преувеличивал. Ускорители "Призрака" уже не справлялись с противостоящей им силой тормозящих полей. И хотя приборы сообщали о том, что двигатели форсируют маршевый режим на критических мощностях, орденский корвет замер, лишенный врагом всякой возможности продолжать полет. -- Собственно, не имеет значения, каким образом Мегамакс добьется своего, -- огорченно проворчал Джордж. -- Но ведь он не посмеет стрелять в "Призрак". Риск уничтожить корабль слишком велик. Большой Эм должен это понимать, -- в тихом голосе Солы еще теплились искорки надежды. -- Будь уверена, толстяк и не подумает рисковать! -- Маклафьев решил, что она сознательно не желает видеть очевидного. Но если рыжеволосой девчонке хочется закрыть глаза и тешить себя мечтой о благополучном исходе, то ему не престало поддаваться ее настроению. По крайней мере, успокаивать странницу он не собирался: -- Получив координаты предположительного нахождения корабля-невидимки, Мегамакс просто-напросто обработает указанный приборами квадрант жестким рентгеновским излучением. И будет поджаривать космос вокруг "Призрака" до тех пор, пока наша защита не выдержит. -- В таком случае, -- уверенно заговорила Сола, -- мы сможем продержаться довольно долго, и... -- Ладно, -- бесцеремонно оборвал ее Джордж. -- А что произойдет, если треклятому ассоциату взбредет в голову пальнуть по нам, к примеру, из протонной пушки Странница промолчала, и за нее ответила Пента: -- Корабль не получит значительных повреждений. Однако вероятность уничтожения экипажа составляет семьдесят пять процентов. -- И если повторить залп, то тогда уж команда погибнет, наверняка -- Это так, -- подтвердила хранительница. -- А еще исчезнет маскирующий экран, -- добавила Сола. -- Что же делать -- Не сидеть, сложа руки! Как бы ни был Маклафьев расстроен, боевой азарт и настойчивость в достижении цели, ставшие его второй натурой за месяцы, проведенные в виртуальной Галактике, не давали ему бросить казавшееся безнадежным предприятие, не позволяли отказаться от продолжения борьбы. Ему вдруг представилось, что у непростой головоломки все-таки есть решение. Оно где-то рядом. Его диктует сама безвыходность создавшегося положения. Хитроумный противник предусмотрел все, что можно было предусмотреть, основываясь на его собственном небольшом опыте охоты за невидимкой. Но достаточно ли в этой игре одной только предусмотрительности -- Ведь хоть чем-то мы же еще, наверное, сумеем удивить толстяка! Пусть он и возомнил себя чуть ли не богом в этой цифровой вселенной. Джордж продолжал рассуждать, чувствуя, что находится на верном пути: -- Наш единственный козырь в том, что враг действует вслепую, наугад. Ассоциат ринулся в погоню за невидимой дичью, и ему остается лишь надеяться, что, в конце концов, галерам удалось загнать "Призрака" в ловушку. Уверен ли Большой Эм в результативности проведенной им операции Ставлю сто против одного, что нет! И это раздражает толстяка, заставляет нервничать. Ведь если он ошибся с выбором направления преследования, то все дальнейшие маневры его флота становятся просто бессмысленными. Ибо внутри сшитого им на скорую руку мешка -- самая обыкновенная пустота, птичка давным-давно упорхнула. -- Не понимаю, к чему ты клонишь... -- Следует воспользоваться его неуверенностью, чтобы заставить действовать так, как нужно нам. -- А как нужно нам! -- без сомнения, Соле не терпелось узнать, что он придумал, но она всячески старалась скрыть свое нетерпение под маской напускного спокойствия. -- Мы принудим его разжать кулак! Его союзница несколько мгновений молчала, вероятно, обдумывая услышанное. Возможно, она решит, подумалось Маклафьеву, что он окончательно тронулся. Такое предположение позабавило его. Но когда Сола заговорила вновь, Джордж понял, что был не далек от истины. -- Блестящая идея, -- едва слышно произнесла она. Ее слова наполняла печальная ирония. -- Прямо сейчас попросим Большого Эма убрать свои корабли в сторонку подобру-поздорову. Иначе мы состряпаем ему на пальцах козу. То-то он перепугается! Маклафьев ухмыльнулся и, соорудив из указательного пальца и мизинца козьи рога, погрозил самому себе получившейся фигурой. Действительно, выходило не очень страшно. В чем он и поспешил заверить совсем уже расстроившуюся странницу. В ответ она со злостью обозвала его бестолковым пустомелей и обиженно примолкла. Но это только раззадорило Джорджа. К тому же сейчас Сола ему ничем помочь не могла. В его новом плане главным советником по тактике значилась хранительница "Призрака". К ней-то он и обратился за дополнительной информацией. -- Скажи-ка мне, Пента... -- начал Маклафьев, не преминув добавить подчеркнуто вежливо: -- Пожа-а-алуйста! Насколько быстро ты сможешь перевести корвет в боевой режим "два" -- На репродуцирование отвлекающего фантомного изображения-аналога потребуется одна десятимиллионная доля секунды, -- отрапортовала машина заливистым щебетом. -- Замечательно! -- обрадовался Джордж. -- Иными словами -- моментально -- Только в очень грубом приближении и то, если пользоваться принятыми у людей образными мерками, -- с завидной рассудительностью отметила хранительница. -- А по силам ли тебе, дорогуша, ре-про-ду-ци-ро-вать (идиотское слово ему удалось выговорить только по слогам) "тень" куда-нибудь по ту сторону сферы вражеского окружения -- Дистанция предельная, но вполне допустимая, чтобы не исключать такую возможность, -- довольно путано ответила Пента. И на удивление не по машинному вдруг прибавила: -- И я не дорогуша! Изумленный Маклафьев, впрочем, извиняться не стал, а лишь попросил робота быстро и четко выполнять все его дальнейшие распоряжения. [/37] Восторгам Солы не было предела. Она восхищенно тараторила какую-то чепуху, превознося находчивость и смекалку Джорджа до заоблачных высей. Да он и сам счел, что скромничать и принижать собственные заслуги ему по такому поводу вроде бы вовсе не к чему. А потому позволил себе отдаться сладкому чувству горделивого упоения успехом. Его ладони крепко сжимали рычаги управления, и "Призрак", чутко откликаясь на любое малейшее движение рук пилота, уносился все дальше и дальше от Дэйи и ее взлохмаченной пышной копной протуберанцев звезды. Совсем немного оставалось до рассчитанной Пентой точки, в которой можно было бы незаметно, а значит, и безопасно нырнуть в спасительную пучину гиперпространства. И навсегда распрощаться со злополучной планетой, напоследок бросив прощальный взгляд на великолепную Горгону, так и не дождавшуюся официального присвоения столь подходящего ей имени, остающуюся коротать свой век со сложным названием из длинного ряда цифр и символов регистрационного кода. Никто не преследовал взявший новый курс орденский корвет. Погони и быть не могло. Черные диски квазианских берсеркеров остались далеко позади. Они еще отчетливо виднелись в кильватере ускользнувшего от них звездолета, но никакой опасности для него больше не представляли. Маклафьев упивался осознанием того, что ему все же удалось перехитрить пройдоху Мегамакса со всей его Ассоциацией и вырвать чудесную летающую ракушку из цепких лап толстяка. Он даже вообразил, как тот в отчаянии рвет на голове волосы, но вовремя спохватился, вспомнив о том, что Большой Эм лыс, как футбольный мяч. Джорджу оставалось только поздравить самого себя с отменно разыгранным эндшпилем этой затянувшейся партии, в которой все складывалось против него и в которой, несмотря ни на что, ему удалась все-таки оставить с носом многократно превосходящего боевой мощью противника. ...Придуманная им уловка сработала на славу. Стоило вражеским звездолетам прекратить сближение и остановиться, чтобы начать атаку невидимой цели, как Маклафьев запустил механизм рискованной операции. -- Выбрасывай "тень"! -- крикнул он, зная, что робот-хранительница правильно поймет его и тут же выполнит команду именно так, как было заранее оговорено. (И уж точно не станет задавать лишних вопросов, которыми имел обыкновение выводить своего командира из состояния душевного равновесия не столь смышленый Эр-А). Тем более что Маклафьев подробно проинструктировал Пенту, растолковав ей что, как и когда она должна предпринять. В следующее мгновение на тактической карте вспыхнул мерцающий бледно-голубой огонек, обозначая местоположение спроецированного "Призраком" фантома. Изображение-аналог, как с упорством, достойным лучшего применения, называла его Пента, появилось точно за кормой орденского корвета далеко позади строя квазианских галер. Джордж с удовлетворением отметил этот факт, взглянув на небольшое, развернувшееся перед ним на экране окно заднего вида, где при некотором оптическом увеличении смог рассмотреть знакомый, скрученный тугой спиралью силуэт похожего на морскую раковину корабля. Создавалось полное впечатление того, что корвет, улетающий прочь от скопления чужих звездолетов, по какой-то роковой случайности, словно столкнувшись с неведомым препятствием, выпал из-под покрова маскирующего поля. Но готов вот-вот снова набросить на себя надежно скрывающий от чужих глаз плащ невидимки. В таких условиях у Мегамакса не было времени на раздумья. Еще бы! Ведь он совершенно неожиданно обнаружил объект своего вожделения свободно парящим в глубоком тылу квазианского флота -- и это вместо того, чтобы дожидаться пленения в тисках тормозящих полей! Конечно, ему пришлось действовать скорее инстинктивно, чем расчетливо. Даже самое незначительное промедление грозило обернуться провалом всего предприятия. Каждое следующее мгновение увеличивало бы шансы "Призрака" ускользнуть в безграничье открытого космоса. И потому, как и рассчитывал Маклафьев, ассоциат поспешил нанести решающий удар. Ближайшие к фантому галеры произвели залп из протонных пушек. Одновременно с ним развалилась и сама сфера-ловушка, выстроенная черными дисками. Не имея полной уверенности в достаточной эффективности примененного им оружия, Большой Эм уже собирался возобновить погоню. Наверняка, он опасался, что "Призрак" опять станет невидимым. И потому бросил на поимку ускользающего от него корабля все свои "Немезиды". Тугой мешок, сплетенный тормозящими полями, распался. И тогда Джордж скомандовал: -- Подрывай! Ослепительно яркая вспышка полыхнула там, где только что находилась "тень" корвета. Пента сумела довольно красочно, а главное достоверно сымитировать гибель "Призрака". Хозяину черных галер, взирая на вздувшийся посреди космической пустоты огненный шар, оставалось лишь попробовать самому догадаться, что явилось причиной взрыва на борту атакованного звездолета: толи роковым оказался удар квазианской артиллерии, толи чудесную ракушку подорвал ее командир, потерявший всякую надежду на спасение. Впрочем, Маклафьева интересовало меньше всего, к какому умозаключению в итоге пришел Мегамакс. Как только галеры, рванувшиеся в погоню за фантомом, сняли блокирующую движение осаду, огромная скорость, набранная "Призраком" в безуспешных попытках преодолеть сопротивление тормозящих полей, выбросила его из вскрытой ловушки на волю... Когда они удалились на почтительное расстояние от вражеского флота, Джордж подумал о том, что пора менять скоростной режим. Преследования не предвиделось, а значит, можно дать передышку изрядно потрудившимся ускорителям. К тому же до сих пор было неясно, какой урон внешней обшивке нанесли осколки, обрушившиеся на корпус корвета после уничтожения квазианской галеры. По большому счету, следовало вовсе заглушить двигатели и лечь в дрейф, чтобы протестировать все системы корабля -- убедиться в работоспособности узлов и механизмов не помешало бы. Повреждения, полученные во время схватки с армадой Большого Эма, только повышали риск, всегда сопутствующий переходу через гиперпространство. Не хватало еще, чтобы "Призрак" развалился по дороге через коридор или заблудился бы на перепутьях четвертого измерения. Но совсем останавливаться сейчас -- даже ради поверхностного профилактического осмотра корвета -- стало бы не менее рискованным шагом. Пропустив мимо ушей многословные заверения Пенты в том, что, по ее мнению, состояние корабля не вызывает никаких опасений, что у нее нет сомнений в надежности всего оборудования и безопасности продолжения полета в прежнем режиме, Маклафьев перевел акселератор на работу в половину мощности. Хотя горячо поддержанное Солой предложение хранительницы в целом пришлось ему по душе. Он отлично понимал, что самое разумное сейчас -- поскорее убраться подальше от Дэйи и прочесывающих ее окрестности черных берсеркеров толстяка-ассоциата. Разумеется, чем быстрее удастся достигнуть намеченной точки перехода в подпространство, тем меньше вероятность нажить новые неприятности по дороге к ней. Однако у Джорджа окрепла уверенность в том, что поспешать следует не торопясь. Такая логика полностью устраивала его, и после недолгих препирательств с нею вынуждены были согласиться и обе его оппонентки. Сола снова примолкла, а робот-хранительница принялась за контрольное тестирование корабельных систем. [/part"12"] [/rem: "Галактика" -- больше чем просто игра. Посвятив ей год, я теперь понимаю, в чем ее удивительная притягательность, но и со всей очевидностью осознаю скрытую в ней опасность. Если бы мне удалось очистить свой разум и свою душу от ее опустошающего дурмана, наверное, я почувствовал бы себя счастливым. Но как разорвать крепкие путы, которыми она оплела рассудок, как победить вирус, которым она поработила чувства Творение программистов "СпейсБайт" переросло границы развлекательного продукта, стоило только тестировавшим игру геймерам заселить первые планеты виртуальной Вселенной. Жизнь галактера превращена в переливающуюся обманчивой яркостью бликов мозаику, сложенную из острых, опасно ранящих осколков двух миров, между которыми приходится метаться его ищущему самовыражения сознанию, -- мира заоконно-реального и электронно-волшебного мира кибернетического. Вот почему я называю "Галактику" -- кибершоу. И точно знаю, что это шоу отравлено... (Андрей Волин, дневниковая запись) /rem off] [/38] Предчувствие приближающейся беды вдруг овладело расслабленным сознанием торжествующего Джорджа. Оно было едва ощутимо, но вполне реально. Или легкое покалывание на кончиках пальцев -- лишь следствие того, что руки, сжимающие рычаги управления, онемели от напряжения А бесчисленные мельчайшие капельки холодного пота, выступившие на лбу, -- всего-навсего реакция уставшего организма на духоту застоявшегося в комнате воздуха Размышляя о том, насколько убедительны сами по себе эти признаки, Маклафьев пытался найти объяснение своим новым ощущениям на приборной панели корвета. Не обнаружив там ничего необычного, он решил, что следует все-таки поинтересоваться у хранительницы, не случилось ли чего непредвиденного или грозящего серьезными неприятностями. -- Эй! Так в чем же дело, Пента -- после того, как робот не ответил с первого раза, Джорджу пришлось повторить вопрос. Поведение машины показалось ему странным и только усилило обеспокоенность. -- Все в полном порядке, сэр, -- наконец-то соизволила заговорить с ним хранительница. В ее словах прозвучали -- старательно интонированные -- непоколебимая уверенность и неисчерпаемый оптимизм. Маклафьев даже заподозрил, что интонации выбраны едва ли не сознательно. Хотя попытка приписать виртуальному роботу способность совершать осознанные действия все-таки выглядела, по меньшей мере, нелепой. -- Не забывай, -- вставила Сола подчеркнуто назидательно, -- нам необходимо поскорее добраться до точки перехода. -- Но не раньше, чем я получу полный отчет о состоянии моего корабля, -- заявил Джордж, умышленно расставив акценты на местоимениях. -- Да и с чего это Пента вздумала игнорировать мои вопросы -- О, не придирайся к ней, -- вступилась за хранительницу Сола. -- У нее достаточно проблем с придуманным тобой тестированием. -- И что же в нем такого особенного -- удивился Маклафьев. -- К тому же она в первую очередь -- боевой робот, обязанный быстро и беспрекословно выполнять приказы своего командира. Или же на борту "Призрака бездны" меня не считают капитаном! Никто не поспешил заверить Джорджа в том, что его полномочия неоспоримы. "На палубе запахло бунтом", -- пронеслось у него в голове. Но сейчас ему некогда было выяснять отношения и наводить порядок в команде. Вздернуть заговорщиков на рее еще успеется. -- Я требую, -- продолжал настаивать Маклафьев, чувствуя, что его, казалось бы, беспричинное беспокойство нарастает, -- чтобы мне рассказали обо всем, что имеет хоть какое-то отношение к ситуации, в которой мы оказались! -- Может быть, Вас заинтересует, -- после небольшой паузы проворковала Пента, -- информация, поступившая с поверхности Дэйи -- Разумеется, заинтересует! -- чуть не лопнув от возмущения, прошипел сквозь зубы Джордж. -- Сейчас же соедини меня с Эр-А. -- Я представлю краткое резюме его сообщений... -- Плевать хотелось на твое резюме! Сделай, как я сказал! -- Такая возможность не предусмотрена моей программой, -- если бы Маклафьев не имел дело с машиной, он посчитал бы, что хранительница хотела ему надерзить. -- Это сущая правда, -- не дожидаясь, пока Джордж разразится ураганом гневных ругательств, поспешила заверить его Сола. -- Или ты думаешь, что блуждающие странники настолько глупы, чтобы научить роботов-координаторов лгать Кстати, если хочешь совета, то могу порекомендовать тебе выйти из режима пилотирования, чтобы выслушать своего адъютанта. -- Что за черт! -- пробормотал все еще кипящий от негодования Маклафьев. Передав управление автопилоту, он нажал нужные клавиши и проворчал напоследок: -- Я и сам уже догадался... На дне глубокого скального разлома пробивала себе дорогу между громадных валунов, пенясь и бурля на перекатах, мелководная речка. У ее правого берега в отвесной стене виднелось темное пятно. Именно здесь у входа в пещеру, пробитую некогда старателями в поисках золотоносных жил, расположились последние остатки экспедиционного корпуса -- все, кто успел эвакуироваться из подвергнутой ядерным ударам столицы. На скорую руку сооруженный дощатый куб примитивной гидростанции, несколько солдатских времянок да сторожевая вышка, над которой развевалось изумрудное с восьмиконечной белой звездой посередине знамя -- вот что теперь представляла собой аркадианская колония на Дэйе. Проливной дождь хлестал по броне двух жабоподобных танков, выставленных в охранение в компании с единственным уцелевшим шагающим боевым роботом, который почему-то выбрал для патрулирования русло бежавшей мимо лагеря реки. То и дело спотыкаясь о камни и застревая в промоинах, он важно прохаживался вверх и вниз по течению, словно наслаждался особой значимостью выпавшей на его долю миссии. С полдюжины спецназовцев в промокшем камуфляже закрепились на вышке. Несколько пехотинцев и десяток строителей из числа местных андроидов виднелись под гранитным козырьком, нависавшим над проходом внутрь горы. Там же укрывались от ливня транспортные вездеходы, доставившие всю эту разношерстную компанию к ее нынешнему убежищу. -- Сэр, положение стабилизировалось. Противник прекратил орбитальные бомбардировки и занимается перегруппировкой... -- не обращая почти никакого внимания на содержание доклада, Джордж думал о том, что ему приятно снова слышать голос своего адъютант-координатора. И пускай слова его барабанили обычным скучным механическим речитативом, напрочь лишенным каких-либо оттенков, Маклафьев был рад новой встрече с верным помощником. -- ...Расчетная вероятность возобновления атаки составляет девяносто восемь процентов. -- Ты вызывал меня, Ади, чтобы рассказать об этом, -- поинтересовался Джордж. -- Так точно! -- отчеканил Эр-А. -- Кроме того, трижды с Вами на связь выходил командующий вражеским флотом. Я пробовал передать сообщение через робота-координатора корвета "Призрак бездны", однако, всякий раз получал немотивированный отказ в доступе. -- Какая же дрянь! -- Прошу уточнить формулировку. Такая привычная и раздражавшая ранее наивная бестолковость робота на этот раз вызвала у Маклафьева только сочувственную улыбку. -- Да и шут с ним, Ади! Не о чем мне разговаривать с напыщенным толстяком. Пусть утрется своим дутым всемогуществом. Так и передай ему, коли объявится снова... Но тут скалы содрогнулись от титанического толчка. Чудовищной силы землетрясение вздыбило пласты горной породы. По стенам разлома раскинулась паутина трещин. А речка, бурлившая на его дне, будто испугавшись небывалой напасти, поспешила спрятаться в одну из образовавшихся вдоль ее берегов широких щелей. Из динамиков вырвались грохочущие раскаты грома, а вслед за ними взвыла сирена. Эр-А не успел подтвердить, что понял распоряжение своего генерала, как ему пришлось снова приняться за оперативную сводку: -- Общая тревога! Планета подверглась глобальному нападению. Противник нанес удар с орбиты по южному полюсу. Информация о типе и характеристиках примененного оружия отсутствует. В результате атаки образовалась цепь огненных потоков, сплошным фронтом распространяющихся по поверхности. Не приходилось сомневаться в том, что рассвирепевший ассоциат вознамерился обойтись с Дэйей не более учтиво, чем с Аркадией. Одураченному, выставленному на посмешище Мегамаксу ничего не оставалось, кроме как выместить переполнившую его безграничную злобу на оказавшемся в прицеле орудий черных берсеркеров убогом и беззащитном мирке. Сама по себе планета нисколько не интересовала его, и потому жестокая ярость безобразного толстяка выплеснулась на нее потоками беспощадного пламени, превращающего все, что встречается на пути, в кипящую лаву. Беспокоиться о судьбе последнего поселения на Дэйе, затерянного в глубокой горной расщелине, не имело смысла. Оно вместе со своим немногочисленным гарнизоном было обречено. Джордж однажды уже видел подобное зрелище. И знал, -- шансов на выживание огненный шторм не оставляет никому. Чтобы полностью охватить картину постигшего планету катаклизма, он переключил режим обзора. Теперь погибающий мир предстал перед ним огромным блистающим в свете восходящего солнца шаром, занимающим большую часть экрана. Квазианские галеры выстроились плотной полусферой над полюсом, обратив к поверхности выгнутые днища. Там, в чреве кораблей-убийц, скрывались жерла штурмовых излучателей. Маклафьев сумел рассмотреть гигантские раздвинутые в стороны створки бойниц. Вокруг них растекалось искрящееся бледно-молочное сияние. Большой Эм и не думал прекращать атаку. Казалось, он решил сжечь не только ненавистную планету, но даже саму память о постигшей его здесь неудаче. Толстые ослепительно яркие огненные стрелы одна за другой вырывались из внутренностей содрогавшихся при каждом выстреле дисков. Устремляясь к цели, лучи сплетались, поглощая друг друга, и вгрызались в атмосферу единым смертоносным факелом. А внизу угольно-черные клубы дыма сменяли собою мягкие белесые разводы облачного покрова и жирной кривой чертой отмечали пораженные волною пожарищ территории. Эта чадящая граница продолжала неумолимо продвигаться к экватору. Над южным полушарием распростерся мертвенный саван непроглядной мглы. [/39] Маклафьеву не хотелось быть свидетелем того, как огненный прилив накатывается на притаившийся в глубоком ущелье лагерь, ставший последним приютом для солдат его разгромленной армии. Здравый смысл подсказывал ему, что все случится мгновенно, -- вздыбившаяся до небес волна пламени мимоходом поглотит людей, андроидов, постройки, технику и отправится дальше на север. Поэтому он продолжал наблюдать за предсмертными муками гибнущей планеты с орбиты. Однако не на шутку разыгравшееся воображение не оставило его без красочных картин надвигающейся катастрофы. Джорджу вдруг представилось, что он в отяжелевшем от впитавшейся в ткань влаги маскхалате вцепился обеими руками в кривой железный прут, торчащий из трещины в ограждении дозорной площадки на верхушке сторожевой башни. В двух шагах от него еще один спецназовец -- его придавило рухнувшей после очередного подземного толчка балкой. Остальных сбросило вниз. Но не рычащий от боли раненый, тело которого наполовину укрыто изодранным изумрудным полотнищем, оказавшимся здесь вместе с обломками провалившейся крыши, занимает внимание Маклафьева. Пышущий багровым пламенем великан, восседая на огненном коне, мчится на него во весь опор, предвещая свое пришествие ураганными порывами зноя, несущего тучи раскаленного пепла и волны до тошноты едкого запаха гари. Окружающий его мир, оплывая, теряя привычные очертания, превращается в уродливый аттракцион, хозяин которому -- сам Сатана. А исторгнутый адом всадник, заслонив собою небосклон, уже взмахнул пылающей плетью, чтобы отправить в горнила преисподней нескольких еще оставшихся в живых аркадианских воинов. Из оцепенения его вывело сообщение Эр-А о том, что атака вражеских галер завершилась. Встряхнув головой, Джордж окончательно вернулся к реальности, сбросив с себя липкие путы фантастического наваждения. И как раз вовремя, чтобы успеть к финальной сцене развернувшегося по воле Мегамакса действа. Сдвинувшись в походное положение, створки бойниц закрыли провалы амбразур в днищах черных дисков. И звездолеты ассоциата начали удаляться от Дэйи. Их скорость быстро увеличивалась. Столь поспешный уход вражеской эскадры с дэйлянской орбиты выглядел бы бегством, если бы Маклафьев не был уверен в обратном. Победитель покидал оставшееся за ним поле боя! Судя по всему, толстяк закончил здесь все дела и имел весомые причины не задерживаться долее в этом квадранте. Разогнавшись до нужной скорости, галеры разом пропали из видимости. Одновременно с тактической карты исчезли красные отметины, обозначавшие их присутствие в ближнем космосе. Ади еще рапортовал о состоявшемся переходе квазианских кораблей в гиперпространство, когда с Дэйей стало твориться что-то неладное. Планета задрожала. Она, словно живой организм, забилась в конвульсиях предсмертной агонии. Дрожь становилась все сильнее и сильнее. Разрушающаяся атмосфера просочилась в окружающий вакуум грязно-серой дымкой. Выдержать чудовищный удар, нанесенный берсеркерами Большого Эма, Дэйе оказалось не под силу. Скованные в ее глубинах разрушительные силы вырвались на свободу. Планету вдруг вспучило. Она стала разбухать на глазах... И лопнула, погибая в эпицентре разорвавшего ее на части взрыва! Вместе с ней прекратил существование и аркадианский военный лагерь, до которого так и не успели докатиться всепоглощающие валы огненного прилива. Бессмысленный по сути своей доклад Эр-А об уничтожении планеты оборвался на полуслове. Связи с адъютант-координатором больше не было. [/40] Изображение померкло. И на совершенно черном экране появилась выведенная большими зелеными буквами надпись. Всего четыре слова. Он отчетливо видел их, разбирал каждый знак, их составляющий. Но никак не мог сложить эти знаки в осмысленную фразу. Что могут означать символы, возникшие перед ним В растерянности Джордж выглаживал взглядом каждый изгиб, каждый угол букв, постепенно понимая, что они знакомы ему. Для полной уверенности он протянул руку и коснулся трясущимися пальцами холодного стекла монитора. Теперь Маклафьев точно знал, что эти слова не мираж, не фокус, подстроенный усталым сознанием, не фантазия, причудливым образом вывернувшая реальность наизнанку. Но откуда они взялись В чем причина их появления Наконец, совладав с собой, он смог прочитать неслышным шепотом, одними губами, будто бы опасался нарушить неосторожным звуком или легким движением воздуха навалившуюся со всех сторон тяжелую тишину: ВЫ ПРОИГРАЛИ ИГРА ОКОНЧЕНА Ему запомнился гигантский взрыв, поглотивший Дэйю. И то, как осекся, не договорив начатое предложение, Ади. А еще, -- что вдалеке от рассыпавшейся на куски планеты, вспарывает космическую пустошь корпусом, скрученным тугой спиралью, похожей на морскую ракушку, корвет-невидимка. Ведь он же капитан и полновластный владелец чудесного корабля, построенного братством блуждающих странников! И сейчас же после гибели Дэйи должен был оказаться в рубке "Призрака бездны", чтобы снова сжать рычаги, принимая управление от автопилота, и умчаться через гиперпространственный коридор куда-нибудь на другой край виртуальной Галактики. Но ничего подобного не произошло. Значит, игра для него действительно закончена. И слова на экране -- не врут. -- Как ни печально, но следует признать, -- проговорил Джордж, все еще не веря в то, что случившееся не сон. -- Я проиграл. И мир, к сожалению, не рухнул! Снова обретая способность мыслить логически, он осознал, что бессилен изменить даже самую малость в цепочке предшествовавших катастрофе событий. Обхватив руками голову и раскачиваясь всем телом из стороны в сторону, Маклафьев рассуждал о том, что же пошло не так. Ужасное прозрение не заставило себя долго ждать. Оказалось, не нужно быть ясновидцем, чтобы найти допущенную им по-детски нелепую ошибку. Как мог он поддаться призрачному искушению и поверить в осуществление того, чему сбыться не суждено Холодный расчет должен был убедить в том, что, даже владея орденским корветом, ему не превозмочь установленных в Галактике правил. Но, увы, как раз хладнокровия ему и не достало. Теперь он понимал, что, по меньшей мере, странно было надеяться на чудо. Правила суровы: как только потеряна планетарная база, -- казна пустеет, ресурсы обнуляются, право на продолжение игры аннулируется. Это закон. И Галактический централ, четко следуя его букве и духу, исключает из реестра игроков всякого неудачника. А чтобы избежать подобной участи, чтобы иметь возможность пренебречь законами, действующими в виртуальном мире, и наплевать на Централ, нужно быть ассоциатом -- как Мегамакс -- или странником -- как Сола. Им-то установленные корпорацией рамки правил нипочем. Однако Джордж не мог похвастаться тем, что относится к числу таких людей. Он чувствовал, как внутри него закипают обида и злость. Захотелось орать, выть, изрыгать непристойности и проклятия. Топать ногами, стучать кулаками по столу. Выпуская на волю скопившийся и отравляющий душу ядом ненависти гнев, Маклафьев схватил первое, что попалось под руку, -- мышку -- и запустил ею в монитор. Она разлетелась веером пластмассовых осколков. По экрану, в том месте, куда пришелся удар, пробежала тонкая, извилистая змейка трещины. А Джордж, немного успокоившись и опустошенно взирая на изуродованный монитор, вспомнил, что так и не спросил у Большого Эма, почему тот назвал свои боевые космические корабли галерами. [/body text off] [/extra] -- Понимаешь, Хэн, он просто выставил меня за порог! Нагрубил мне и выставил! -- Катерина была не столько возмущена, сколько поражена и расстроена. Слезы то и дело скатывались по ее разалевшимся щекам, и она порывисто утирала их тыльной стороной ладони. -- А потом он мне больше не открыл... -- Перестань убиваться, Кэт. Не могу смотреть, как ты плачешь, -- Хенрик нежно взял девушку за локоть и посмотрел ей в глаза. Катерина отвернулась и снова всхлипнула. -- Я попробую еще раз набрать его номер, -- норвежец нажал несколько кнопок на зажатой в руке телефонной трубке. -- Снова автоответчик, -- шепнул он через несколько мгновений и уже громко и настойчиво произнес в трубку: -- Мак, это я, Норви! Ответь, ау! Дружище, пусти меня к себе, я смогу помочь... Он хотел добавить еще что-нибудь убедительное и весомое, но Катерина вырвала у него из рук телефон. -- Джордж, я все равно люблю тебя! -- закричала она, сглатывая слезы. -- Я не знаю, что мне делать... Но у меня эта проклятая игра не сможет тебя отнять... Девушка отшвырнула телефон в сторону, закрыла лицо руками и побежала прочь. [/end]

В школе, где когда-то учился милиционер Абдулла-ака, есть музей великих персон, то есть тех, кто оставил неизгладимый след в истории республики, внес свой вклад в укрепление режима. Руководство школы решило воздать им, и открыло музей, чтобы на личных примерах своих бывших учеников воспитывать подрастающее поколение к идеологии национальной независимости. На стендах выставлены вещи, лучше всего характеризующие знаменитостей: штаны в заплатках заместителя министра обороны (никогда не вставал со стула и не занимался физкультурой), биноколь губернатора области (при помощи которого он списывал задачки у соседей), рогатка начальника районной налоговой инспекции (его боялись все птицы и кошки), дубинка майора Секретной службы (силу ее испробовала на себе ни одна спина младшеклассников). Но самым важным экспонатом считается тетрадь, где написано сочинение старшеклассника Абдуллы-ака на тему "Кем я хочу стать, когда закончу школу" Эта рукопись так потрясла учителей, что ее решили оставить для истории. А когда Абдулла-ака стал знаменитостью, то ее достали из архивов и поместили в самом видном месте музее. Когда школьники входят сюда, то экскурсовод первым делом ведет их к тетради. И поэтому мы приведем весь текст этого сочинения: "В классе все говорят, кто кем хочет быть. Например, ушастый Аскер - строителем, вредная Лейла - архитектором, сопливая Наргиза - переводчиком, а хвастунишка Баходир - социологом. Но все эти профессии - несерьезные, можно сказать, глупые. А я хочу стать милиционером. Почему Потому что милиционер самый смелый, если у него есть пистолет. Он может ударить любого, если в руках держит резиновую дубинку. Он покажет удостоверение - и заставит любого прохожего выполнять приказ, иначе за неподчинение власти этого сволоча можно арестовать и посадить в тюрьму. Милиционер может материться, обзывать, рукоприкладствовать - и это будет в рамках закона. Все боятся зеленую с лампасами форму и кепку с кокардой. И все уважают того, кто носит эту форму. А если милиционер сидит в машине, то можно не соблюдать правил дорожного движения, давить любого, кто будет на пути. Милиционер ходит по улицам, и все кланяются ему. Он зайдет в любой магазин и пригрозит проверкой, как ему сразу принесут подарки и деньги от страха. Он может выписать штраф на огромную сумму, если у хозяина магазина неподметен и невымыт тротуар в 20 метрах дальше, этим самым разорив его. Он имеет право врываться в любое учреждение, угрожать сотрудникам, что в наручниках доставит в прокуратуру, если ему не дадут справку на того или иного человека. А потом заявит, что возбудит уголовное дело на директора за то, что тот поставил печать и подписался в этой справке. И самое главное - никто его за это не накажет. Так, один капитан милиции Низаметдин-ака ходил по ННО и показывал свою грозную и могучую власть разным там людишкам, требовал предъявить документы отдела кадров, мол, есть ли в списках сотрудников непрописанные в городе иммигранты. Потому что иногородним нет места в столице - они не белые люди, неграм положено жить в кишлаках. Или, например, моя соседка - майорша Гуля-опа, она не дает разрешения на выезд за границу тем, кто ей не понравится или на кого укажет начальство. И хоть треснись лбом об стену - никогда не добъешься справедливости. Или подполковник Гулям-ака из соседнего дома. Он мастер придумывать разные пункты и по ним обвинять человека. Например, он одного журналиста обвинил в нарушении пункта в законе, которого на самом деле там нет. Этот журналюга писал жалобу в Генеральную прокуратуру, в МВД и даже непосредственному начальнику Гулям-ака - полковнику РУВД Усербай-ака, но разве там своего продадут Конечно, все каратели заступились за него, поддержали. Отписка была такой, что ее опротестовать не удалось нигде. И поэтому мне нравится, как милиционеры моют друг другу руки, заступаются. Даже судьи заступаются за милиционеров. Вот я знаю одну историю. Один милиционер схватил одного мальчишку, торговавшего бананами на улице, и обвинил его в том, что тот угнал "Мерседес" одного мафиозника. Мальчик, конечно, ездить не умел, но разве это причина, по которому нельзя его без оформления посадить в КПЗ на трое суток Там милиционер и еще четыре человека издевались над ним, пытали, в итоге мальчишка выбросился из третьего этажа. Но остался жив, только ему потом ногу ампутировали. Так вот, адвокат этого мальчишки пытался засудить милиционеров, но судья не посадил никого, потому что очень любил милиционеров и мечтал, чтобы его сын тоже стал милиционером. Того милиционера, который первым задержал мальчишку, просто уволили из органов и объявили, якобы в розыск. Адвокат удивлялся на суде, мол, я вчера видел этого человека на базаре, он ходил спокойно по рядам продавцов, хотя находится в розыске. Но ему никто не поверил. И не дали ему денег от МВД, на которые настаивал адвокат в качестве компенсации за физический и моральный урон, нанесенный милиционерами мальчишке. После этой истории я окончательно убедился, что милиционеры - самые грозные и неподсудные люди, с ними невозможно бороться никак. Их следует воспринимать как естественное и объективное зло, и поэтому бояться и уважать. Или еще случай - возле израильского посольства кто-то из охраны застрелил мужчину, который проходил мимо в сторону нотариальной конторы. Милиционеры точно знают, кто убил этого человека, но никогда никому об этом не скажут. Даже пресс-секретарь Генпрокуратуры всегда уводит от темы, никогда не отвечает на вопросы прессы правдиво. Она говорит так, чтобы милиционеры и другие носители форм, в том числе иностранных, всегда были вне подозрения, ведь нужно мыть запятнанный мундир. И понятно, что эта тайна и останется тайной на всегда. И мне смешно над тем, что мать убитого плачет и сама убивается горем, ха-ха-ха. Вот одной старушке снесли палисадник. Пришел участковый и помогал рабочим из ЖЭКа избивать эту старую женщину. Ее родственники писали в городскую прокуратуру, а там плюнули на них, мол, ничего не было - ни палисадника, ни избиения, ни женщины. Ведь у прокуратуры есть более важные дела - искать тех преступников, которых таковыми считает президент-фюрер. А милиционеры тоже не занимаются пузатой мелочью - ворами, грабителями, насильниками, им нужно деньги зарабатывать, людей пытать... И поэтому они и не искали тех, кто облил краской и избивал одного из оппозиционных интернет-журналистов (а чего искать-то - это ведь сделали коллеги из Секретной службы)... Милиционерам не нужно защищать народ - это стадо баранов, им нужно защищать только себя и Главнокомандующего. Поэтому они оцепляют все улицы и дороги, где проезжает тот, кто определяет эпоху и руководит страной. Милиционеры любят смотреть на людей через прицел автомата и радуются, если им можно нажать на курок. А на это разрешение дают часто. У-у-у, жаль, что я не был в том городе в числе тех, то из оружия палил в мирных жителей. Этот сброд вышел с требованиями разобраться в коррупции, решить экономические проблемы. А милиционеры стреляли в них из пулеметов, давили БТРами и смеялись от радости, если цель была настигнута. Эх, я бы подстрелил бы детей и женщин - страсть как люблю стрелять по бегущей мишени. А старикам я бы разносил головы из гранатометов. И меня бы президент наградил за это, как наградил тех, кто тогда стрелял в этих мятежников-революционеров. Скажу о коллегах милиционеров - таможенниках. Один такой на суде признавался, что брал у друга оппозиционера-бизнесмена из какого-то "Лунного движения" взятку за оформление груза. Суд прослезился от такого сердечного признания и вкатил не другу, а самому оппозиционеру огромный срок тюремного заключения. А раскаившегося таможенника оставил в должности и звании. А потом милиционеры пригласили его к себе на работу. Потому что им нужны такие прохвосты. Милиционеры не выпускают из дома правозащитников, сажают некоторых журналистов в психиатрические клиники. Они подбрасывают наркотики и патроны оппозиционерам, а потом арестовывают их за это. Они работают в паре с мафией, торгуют анашой, продают ворованные вещи, "крышут" проституткам, занимаются контрабандой... Ведь милиционеры никогда не защищают закон, потому что сами не знают этих законов. Зато законы, подписанные президентом, позволяют им беспредельничать. Милиционер может ставить дорожный знак, где ему заблагорасудиться и потом штрафовать водителей. Не зря его дорожную палочку называют "волшебной" - а какая еще за один день принесет столько денег его владельцу Или радар - тоже хорошая машина на пропитание семьи милиционера. Но пистолет, наручники, дубинка и слезоточивые газ - это символы власти любого носителя лампас и погон. Ими можно заставить любого приклониться. И я, став милиционером, этим и буду заниматься каждый день. Всех, кто мне не понравится или не даст деньги, я буду сажать за решетку и бить, бить, бить их там, пока не устанет рука и нога. А потом стану пить их кровь... Когда я закончу среднюю школу, то пойду в Полицейскую академию. Там меня научат, как нужно пытать, выбивать нужные сведения, стрелять по людям, варить заключенных в кипятке, насиловать подозреваемых при помощи швабры, фабриковать уголовные дела. Что хорошо в милиции, так то, что там не нужно быть умным. Это врач несет ответственность за лечение, инженер - за строительство, парикмахер - за стрижку. А милиционер ни за что не отвечает, ему и мозги не нужны. И карьеру можно делать не по уму, а за деньги. Так что звания и должности обычно покупают, и поэтому милиционер должен упорно работать - добывать деньги из подследственных, задержанных, арестованных, и чем больше, тем лучше, что бы из лейтенанта стать капитаном, из майора - подполковником, из инспектора - начальником отдела, из областного руководителя - министром... И про права человека можно не вспоминать - этот термин вообще придумали евреи... А сейчас я читаю книги про инквизиции, ГЕСТАПО, НКВД, концлагеря, и жалею, что не родился в те времена. Ох, я бы раскрутился, сделал бы себе такое имя... Хотя, хм, ведь наш президент дает нам такие же возможности, создает такие же времена - чего ныть И сейчас можно делать то, что делали любимые мной гестаповцы много лет назад... Милиционер - это властелин мира. И если есть на свете Господь, то и он, наверняка, милиционер. Богу - богово, кесарю - кесарево, а милиционеру - пистолет. Поэтому если я надену погоны, то начну строить жизнь так, чтобы мучительно не было больно за бесцельно прожитые годы, месяцы и часы. То есть каждое время должно приносить мне деньги, славу и почет! И горе тем, кто не будет уважать и боятся милицию! Абдулла-ака, 10 класс". Это сочинение было показано ректору Полицеской Академии, и тот даже расплакался, когда прочитал. А потом вызвал к себе Абдуллу-ака и сказал ему: - Ты прекрасно написал это сочинение. Я в награду возьму тебя в Академию. Но не совсем бесплатно. Наверное, ты знаешь, что без денег сюда не поступишь, и поэтому ты мне на руки дашь всего 50% от той стоимости, что на самом деле платят люди за место курсанта. Многие пишут в сочинениях, что хотят стать милиционером, потому что любят родину, хотят служить народу, защищать отчизну. Но это все - неправда. Потому что милиционер уже изначально не навидит родину, которая ему мало платит, граждан, из которых нужно высасывать себе на пропитание, законы, которые ограничивают их права и не дают наслаждаться жизнью. А отчизна... милиционеру все равно, кто стоит у власти - коммунисты, фашисты, исламисты, лишь бы те давали милиционерам грабить и убивать, при этом быть безнаказанным. Из твоего сочинения, Абдулла, я понял, ты станешь самым лучшим милиционером, потому что ты - самый подлый, самый ничтожный, самый гадкий, самый низкий человек, можно сказать, нравственный урод. И может, когда-нибудь дорастешь до министра внутренних дел. И чем больше тебя станут презирать люди, тем знаменитее ты будешь, тем больше денег получишь и медалей заработаешь... Эта пофессия - для тебя и тебе подобных!.. Так оно и произошло. Абдулла-ака стал милиционером и делает то, что писал в школьном сочинении. Посмотрите вокруг, если увидите, как какой-то милиционер выбивает деньги у иногороднего за отсутствие регистрации, или избивает старушек, умоляющих не трогать палисадники, или вымогает деньги у водителей, занимающихся частным извозом, или охраняет президента от народа, чтобы те боялись посмотреть в глаза своему мучителю, или не выпускает из страны журналистов, чтобы они не разболтали миру о произволах власти, или "крышует" проституткам, как главные сутенеры страны, то знайте, что это, возможно, и есть тот самый Абдулла-ака. (12.01.2007. Примечание: вышеприведенное основано на реальных событиях, имевших место в Узбекистане)

Живу одна словно перст, словно наперсточек, в щель закатившийся, потеряна как иголочка в стоге сена. Живу одна никому не нужная. Детки выросли и меня покинули, в больших городах с семьями своими сгинули. Мужа своего любимого Васечку, лет шесть как схоронила. Хороший человек был, правда выпить большой охотник, а выпьет, руки распускал. Доставалось мне, но всё равно любила, трёх деток с ним нажила, а теперь нет моего Васи, помер. Одна я. Зовут меня Сидоренкова Клавдия Ивановна, пенсионерка. Живу в небольшом деревянном домишке рядом с широкой, как речка автомобильной трассой. День и ночь, в любую погоду, бесконечным караваном, друг за другом, в обе стороны, шелестя тентами своих фургонов, подобно вымирающим динозаврам, медленно и величественно двигаются гигантские автомобили -- фуры. Везут необходимые людям товары широкого потребления, закрывая свет в оконце днём, и делая тёмную ночь, ещё темнее. "Господи Исуси!" -- подскакиваю на кровати, и отчаянно крещусь, в сторону потемневшей от времени иконы. "О-хо-хо-шиньки, напужали окояные! Грохочут с утра до вечера, демоны ада, всё едуть и едуть! Ну что ты будешь делать" -- тяжело поднимаюсь, кряхтя и причитая, подхожу к буфету. Там лекарство -- корвалол. Капаю корвалол возле буфета, выпиваю корвалол возле старого буфета, своего ровесника. Мать с отцом купили его почти сразу, как я родилась. Снова ложусь и, укрывшись, толстым ватным одеялом, думаю: "Хороший ещё буфет, надёжный". С этой мыслью забываюсь некрепким старушечьим сном. А напротив моего дома, как раз через дорогу, небольшая такая церквушка находиться, беленькая, аккуратненькая. Маковка её, с крестиком, небо едва щекочет. Раньше в ней склад был, продовольственный, а теперь снова божий храм. И берёзка растёт рядом, стройная, а дальше лоскутки полей и щётка леса. Такая вот русская пастораль. Красота. Я ведь в молодости, не то что бы в Бога не верила, я просто не знала, что он есть, потом ведь нас жёстко на эту тему воспитывали. Вот Ленин был и есть, приезжайте в Москву, в мавзолее лежит как живой, можете проверить, а наличие Бога недоказуемо. Нету такого места, где бы Бог лежал, и можно было посмотреть, Гагарин ведь в космос летал и ничего такого там не видел. Поэтому на лацкане моего пальто ярким рубином всегда красовался значок с Гагариным, а на левой груди был выколот профиль Ленина, а на правой, Сталина. Молодая была, глупая, хотела так любовь к вождям показать. Вот... А потом перестройка грянула, что было нельзя, стало можно, и народ ринулся в этот лаз. Ринулась и я, Сидоренкова Клавдия Ивановна. Свобода ударила по мне в виде Бога. Бог был всемогущ. Я поняла это. Величие церкви нашей православной, я тоже оценила. Однажды на заправку, на которой я мыла полы, приехали заправляться дорогие машины, их было три штуки. Из двух задних выскочили какие-то духовные лица в богатых, радостных рясах и бросились к первой машине. От туда, под руки, они помогли выбраться толстому человеку, с седой ухоженной бородой, в чёрной, опрятной, бархатной рясе. Они целовали его полные руки, в золотых перстнях и обращались к нему: "Владыка". По верх рясы, было накинуто чёрное, до пят пальто. Он достал из кармана пачку "Парламента" и закурил. Мне вдруг вспомнилась сцена из "Крёстного Отца" где Марлон Брандо покупает апельсины, мы с бабами в клубе это кино видели. От владыки приятно пахло дорогим одеколоном, он был вежлив, и со всеми здоровался. И я уверовала в Бога нашего, Иисуса Христа, и увидела величие нашей церкви, и самое главное, что смерть моя не за горами. Теперь я прихожанка и с нетерпением жду воскресенья, когда можно отправиться в церковь, на службу. Единственное, что омрачает воскресный поход это неугомонная трасса. Как преграда к Богу, как испытание на моём пути. В воскресенье встаю рано, часа в четыре, пока воды наносишь, колодец то у нас далеко. Иду за водой, потом грею воду, ведь надо же помыть синию как слива, уже седую, старческую ****у, удивлённо вытянутых, и поблёкших от времени, Сталина и Ленина. Одеваю свой лучший сарафан. Повязываю платком голову. Ни чего не ем... Ну, так вот, живу я в небольшом деревянном домишке, рядом с широкой и шумной автомобильной трассой. День и ночь гигантскими мастодонтами мчатся по ней грузовые машины, закрывая солнечный свет, и в моей комнате становиться темно, а ночью, своими чудовищно большими телами, они похищают Луну и звёзды, я падаю с кровати, и плачу. Плачу от страха и убогости своего существования. Напротив моего дома, через дорогу, располагается отреставрированная церквушка, раньше это был продовольственный склад, а теперь снова божий храм. Один раз в неделю, ранним воскресным утром я хожу в церковь на службу. Религия и Бог единственная отдушина, заполняющая духовную пустоту, и сглаживающая острые углы моего каждодневного бессилия перед заведенным мироукладом. Вот и сегодня встаю и моюсь. Надеваю чистую одежду, и направляю свои стопы, что называется, к Богу. А Бог живет через дорогу. И, несмотря на то, что до церкви рукой подать, из окна видно, попасть туда довольно сложно. Подхожу к краю дороги, а там как по реке, плывут не переставая, как большие корабли, в два ряда, навстречу друг другу, поднимая пыль, когда сухо, и грязь когда идет дождь, грохоча, как демоны ада, гигантские, страшные машины. Не хочется быть погребённой под чёрными колёсами, не хочется насильно прикасаться щекой к шершавой кожуре асфальта, зачем уподобляться братьям нашим меньшим, собакам и кошкам, живописно размазанным по дороге, то тут, то там. Не к чему это. Если повезёт, добраться до маленькой, белой церквушки. Причащусь. Считай жила не зря, не зря мир коптила. Была адептом православной веры, а не какой ни будь сектанткой. После смерти в рай попаду, к ангелам. И вот шаркающей, старческой походкой, подхожу к краю дороги, становлюсь напротив церкви, крепко зажмуриваю глаза, что бы ничего ни отвлекало, и, перекрестившись, начинаю перебегать дорогу. Все шаги у меня давно сосчитаны. Один, два, три, четыре...десять... Резко открываю глаза, и вот она церковь, вот она матушка родимая. Добралась. Толкаю надёжную дверь, вхожу. Кругом красота, горят свечи люминесцентных ламп, красивым иконостасом, горят иконы блюд и напитков. Румяный священник в форменной кепке, стоит перед красочным алтарём световых коробов и улыбается. Я подхожу к нему и начинаю молиться: "Господи! -- шепчу я -- Один гамбургер, одну картошку с кетчупом, одну большую колу, дай мне! Да прибудет имя твоё, да придёт царствие твоё ныне и приистно, и во веки веков! Аминь!". Священнослужитель лениво поворачивает голову в сторону и зычно кричит: "Один гамбургер, одну картошку с кетчупом, одну большую колу, для ненормальной старухи Изергиль!". Я сажусь за столик и покорно жду манны небесной.

Одна из самых больших на*бок Египта -- это экскурсия к бедуинам, под громким название-"Мотосафари". Реклама гласила, что вы получаете двухчасовое захватывающее путешествие по пустыне, к Синайским горам, с двумя остановками, потрясающим закатом и ужином (за отельную плату) в деревне бедуинов. На эту экскурсию подбил нас один парень, который в итоге от нее отказался. Покупаем в турфирме 2 путевки по 25 долларов из расчета 2 человека на один квадроцикл. Достаточно накатавшись в окрестностях города Капчагая по песчаным барханам на мощном квадроцикле "Гризли", я примерно так же себе представляла и эту экскурсию. Будет песок, будет скорость, будет адреналин... Немного настораживает совет продавца - Вы же знаете, что нужно брать платки и очки! И почему нас никто сразу не предупредил, что пустыня то каменистая, а такого количества пыли я не видела еще ни разу в жизни. Как всегда, приехавший с большим опозданием микроавтобус долго и нудно собирает всех туристов по разным отелям. По расписанию экскурсия должна начаться в 4 часа вечера. И в семь мы должны уже быть у себя в отеле, чтобы успеть на ужин. Последними забираем из отеля группу итальянцев. В автобусе сразу становится шумно, как на базаре, потому что они говорят все сразу и очень громко. И на итальянском. Заметьте! Мы не понимаем ни слова. Около 16-00 мы только прибываем на базу, откуда должны отправиться в путешествие. Встречаем группу грязных с головы до ног американцев, слезающих с квадроциклов. Один из них, показывая пальцем на мою ярко-красную майку с логотипом итальянской конюшни, и произносит -- "Бай, бай, Феррари!!!" И подленько там при этом улыбается. Потихоньку начинает посещать мысль, что кажется, мы ввязались во что-то не то. Очень долго происходит процедура рассаживания по квадроциклам и разбивание нас на группы. Меня три раза пересаживают с машины на машину, и в конце-концов я оказываюсь в группе с нашими итальянцами. Взять меня в группу русских почему-то отказываются на отрез. Опять наружу вылезает "поразительная" черта арабов в Египте. Если им от вас что-то нужно, они из кожи вон вылезут, но добьются от вас своего, но если у вас к ним претензии -- это просто дохлый номер. Осмотр квадроцикла показывает, что машина находится в весьма плачевном состоянии, практически лысая резина, слик, с остатками протектора по бокам. Ключом не заводится, под сиденьем сделан тросик, который дергают, как при заводе картинга. Одна фара, которая светить категорически отказывается....Взгляд падает на предупреждающую табличку -- Категорически запрещена езда без шлемов и по 2 человека на квадроцикле. Мдя, вот они мы - в платках, вместо шлемов, и практически на всех машинах по 2 человека. А ручки, чтобы держаться пассажиру не предусмотрено, остается только вцепиться в спину водителя. Арабы тут же продают платки и воду по диким ценам. Наконец, после часового ожидания мы трогаемся в путь. Перед выездом за ворота нас всех фотографируют. Думаю -- Это, наверное для того, чтобы по приезду было недостающие трупы легче опознавать... Первые тридцать метров -- квадроцикл глохнет, меня все обгоняют и уезжают в пыльную даль. Интересное начало. Минуты через 3-4 ко мне возвращаются арабы, заводят машину. Уезжают - еще 5 минут пути и квадрик глохнет опять. После моих громких криков на английском и русском - мне меняют машину. Надо сказать, что всю толпу туристов поделили на группы по 10-12 человек, и каждую группу охраняют 4 араба на квадроциклах. А солнце, тем временем, начинает клониться к горизонту. Вообще, в Египте нет, как таковых закатов и восходов. В 17-30 солнцу просто падает за горизонт и практически сразу становится темно. Минут через десять-пятнадцать наша группа с небольшими остановками доезжает до небольшого бархана. Песок! Вот оно, ощущение вне дороги!!! Вот где должна проявиться вся мощь квардоцокла. Вся группа бархан объезжает, я же решаю взять его в лоб. Заскакиваю с разгона... И... квадрик "благополучно" закапывается всеми четырьмя колесами в песке. Скоро стемнеет, я в чужой стране без паспорта, синайский полуостров, рации нет... Я одна. Моих любимый "Проходимцев" не докричишься, они сейчас все на работе в далеком, но таком родном Казахстане... Интересно, как скоро на мне начнут жениться бедуины или как скоро хватятся моего отсутствия наши "контролеры" Минуты томительного ожидания, и вот -- меня спасли, при этом отругали и затолкали к самую середину колонны. Спасибо и на этом. Только теперь, в меня все время врезалась девушка, которая ехала сзади меня. Оказывается, она сидела за рулем первый раз в жизни. Гонками по пустыне нашу поездку нельзя было назвать ни разу. Средняя скорость движения была 8-12 км в час, с постоянными остановками, потому что все время навстречу к нам попадались многочисленные группы таких же туристов, которые мы пропускали. Уже вернувшись назад, я узнаю, что русские группы ехали очень быстро, и совсем по другим местам. И путь у них был длинней, а итальянцы, видимо "товар" дорогой, поэтому их везли медленно и печально, а русских то что жалеть - их много, все не потеряются, кто-нибудь да вернется! Солнце из-за пыли кажется просто серебряным и огромным. Часть пути до Синайских гор проходила по дорогам общего пользования, на которых ездили машины. И если по дороге туда, еще при свете, нам перекрывали для проезда дороги, то на обратном пути, в полной темноте, никто этого не делал. Сказать, что было страшно ехать по встречной полосе в полной темноте, среди машин, не сказать ничего. Проезжаем несколько кордонов с автоматчиками и вот они - Синайские горы. Вздох разочарования вырывается из моей груди -- Это ГОРЫ!!! Невысокие, полностью безжизненные вулканические холмы. Отдаленно похожие на наши Красные скалы, но только серые и коричневые, ни разу не цветные. И где здесь красота Чем любоваться! Это так же, как и Египетский голубой каньон- слабое подобие нашего Чарына... В ущелье творится просто дикий кавардак. Дикое количество квадроциклов -- одни группы едут вниз, другие вверх, третьи поперек.... Кочевники скачут на верблюдах, тут же гоняют на джипах. Вавилонское столпотворение... Темнеет, в солнцезащитных очках не видно вообще ничего, а без них не возможно -- глаза тут же забиваются пылью и песком... Этот же песок скрипит на зубах. Руки устали крутить тяжелый руль, потому что колеса оказалась наполовину спущены. Свет не включается и на этом квадроцикле. Как же я поеду обратно! Да еще эта девушка, которая в меня постоянно врезается. О каком вообще удовольствии от поездки может идти речь! Думаешь только о том, чтобы не потеряться и не отстать от своей группы. вообще пару слов в бедуинах. Сами арабы говорят, что в Египте живут арабы и бедуины, которые не имеют даже паспортов. Жены бедуинов ходят полностью закутанные в черные одеяния, открытыми остаются только глаза. Бедуины - это выходцы с Аравийского полуострова, издревле заселившие пустыню на побережье Красного моря. Многие бедуины очень богатые, потому что они занимаются торговлей наркотиками, и знают все тайные тропы пересечения границы в пустыне. Отсутствие официальных паспортов не мешает им иметь счета за границей и проводить отпуска в Швейцарии. Как сказал нам гид -- за деньги в Египте все продается и покупается. Женщины у бедуинов - самый большой дефицит. Каждый кочевник может иметь четырех жен - на всех не наберешься. Жениться можно только после выплаты калыма - верблюдов. Члены племени приходятся друг другу родственниками. Другой дефицит бедуинов - вода. Ее используют экономно - моются бедуины всего 4 раза в год по большим праздникам. Вторая категория бедуинов -- торговцы мелочами для туристов и бедуины на продажу -- работники вот таких "деревенек" и тд, те, на кого "клюют" туристы. Надо сказать, что бедуины- самые навязчивые и прилипчивые торговцы. Долгожданная бедуинская деревня тоже разочаровала. На каменистом участке разложены циновки, на которые мы падаем без сил, стоит пара навесов и посредине - маленький столик с кальяном. Наша "итальянская" группа пребывает первой. "Русская" только через пол часа. Пока я находилась в кампании итальянцев, я поняла, что такое языковой барьер. Чувствуешь себя просто полной дурой. Лишь одна девушка из всей толпы немного разговаривала по-английски. Бедуины за 5 евро предлагают итальянцам кальян с гашишем. И что началось... Взрослые дяденьки профессорской внешности начали себя вести, как заправские стриптизеры, срывая с себя всю одежду и танцуя между циновками. Нам бедуины предложили чай в малекусеньких стеклянных "мензурках". Сладкий чифирь. Посмотрев на стакан на свет я поняла, что его не мыли очень давно, представляю, что будет за ужин. Вокруг темно так, что хоть глаз выколи. Наши квадроциклы переставили в другом порядке, часть группы повезли в соседнее ущелье на ужин. Я же безуспешно пыталась найти свой квадрик. Посадили меня на новый, у которого опять же не работал свет фар. Арабам на этот факт было вообще наплевать, они просто от меня отворачивались. Дорога назад казалась адом. Темно. Все та же пыль, у половины машин работает либо одна фара, либо не одной. На кочках пару раз у меня включался свет, а в основном я ехала, ориентируясь на задний фонарь впередиидущего квадроцикла. Порой съезжая с дороги и чуть не переворачиваясь на больших кочках только потому. Что не было ничего видно. Вниз мы ехали со скоростью 35-40 км в час. Самый ужас наступил, когда вверх по ущелью, прямо сквозь нас погнали стадо верблюдов...

И опять будни. Домашняя работа, заботы о Мите, прогулки с ним, походы в молочную кухню, очереди за мясом на рынке. А между тем наступила весна, уже в марте растаял снег, и прогремела первая весенняя гроза. Митя опять устроил нам тревогу. У него поднялась температура, начались рвота и понос, возможно, он заболел гастроэнтеритом, поев картофельные оладьи. Много тревоги этой весной принесла нам и Таня. Не везет ей: работает она все еще временно, часто мучают головные боли, она не может жить без пилюль, с Сергеем ссорятся, опять забеременела, приехала в середине апреля в Орел и попала в больницу, где ей сделали аборт, а через неделю уже в другой больнице ей сделали операцию по удалению миндалин. Выписали ее только после майских праздников. Приехал из Москвы Сергей, и после месяца, проведенного в Орле, мы проводили Таню с мужем в Москву. Однако уехала она не надолго. Срок ее временной работы окончился, и через неделю она вернулась к нам. Нам сделали ремонт квартиры, после чего мы два дня убирали грязь. Немного привели в порядок и дачный домик: оклеили стены обоями и застелили пол линолеумом. Галя привезла нам на лето Олю. Андрей окончил среднюю школу и готовился поступать в Ленинградский Горный институт. Лето было жаркое с частыми грозами, шквалистыми ветрами, которые стряхивали незрелые яблоки и сломали две яблони в саду. В середине августа приехал Женя с Андреем, который провалился на вступительных экзаменах в институт и намерен был поступать туда же на заочное отделение. В это лето как никогда было много гостей из Витебска, приезжала Катя Гоголинская с Наташей, Эльвира с мужем, а в конце лета Саша с сыном Женей. Несколько месяцев назад их семья понесла тяжёлую утрату -- внезапно умерла Сашина жена Шура. Таня жила у нас, хотя раза три ездила в Москву устраиваться на работу. С сентября она будет преподавать английский язык в одной из московских школ. Наступила осень. Андрею удалось поступить на заочное отделение Горного института в Ленинграде. В конце сентября Ольга с Митей поехали в Москву, где прожили около двух месяцев. Я как обычно убрал урожай, перетаскал его на своем горбу в город. Дни тянулись будничные, серые, ничем не примечательные. Гулял с Митей, ходил в магазин и на рынок за продуктами, изредка играл в шахматы с Петей, выполнял свои партийные поручения по линии ДОСААФ. Несколько раз зима делала разведку, выпадал снег, а потом таял, оставляя после себя грязь. Зима долго не приходила, еще в декабре стояла теплая погода. В ночь на 16 декабря неожиданно приехала Таня. Она жестоко поссорилась с мужем, и настроение было тяжелым. Через день я уехал с ней в Москву. Приехали вечером и нашли в комнате угнетенного Сергея, беспорядок и батарею бутылок из под пива и вина. Прожил я в Москве дня четыре. Таня ссорилась с Сергеем, и я старался их примирить. Ходили с Таней по магазинам, в кино, посетили дом-музей Льва Толстого. Я один посмотрел панораму Бородинской битвы, погулял по кремлю и красной площади. Таня проводила меня на Курский вокзал, и я уехал, оставив ее на перроне в слезах. Вечером 30 декабря Митя неудачно упал с дивана, сильно ушиб плечо и много плакал. 31-го Сергей приехал один, сообщил, что Таня заболела и приехать не может. В тяжелом настроении мы встретили Новый 1973 год. Я не думал, что у Мити что-либо серьезное, и даже не хотел, чтобы Ольга с Сергеем повезли его в больницу. Но дело оказалось серьезнее, чем я думал. Врач установил у Мити перелом правой ключицы и наложил повязку. В тот же день Сергей уехал в Москву, а вечером неожиданно приехала Таня. Наконец-то в январе выпал снег, и установилась настоящая зима. Мы возили Митю на перевязки. Чувствовал он себя неплохо, и наконец-то повязка с плеча была снята. В тот же день я заболел гриппом. Поднялась температура, появился кашель, болела голова, суставы, мышцы. В этом году грипп пожинал богатую жатву, много людей болело и даже умирало. Умер мой знакомый, Кузьмич - хороший человек, живший в соседнем доме. Я переболел довольно тяжело, и кашель продолжался еще в течение месяца.

В одной квартире жил-был цветной Телевизор. Это был очень добрый телевизор, потому что показывал все, что его попросят. Его за это даже прозвали "чудо-ящиком". Например, папа всегда хотел смотреть футбол, и Телевизор демонстрировал матч между Испанией и Францией; мама любила смотреть передачи про моду или про то, как нужно готовить вкусные блюда; девочка Азиза бежала к экрану, когда наступало время мультфильмов, а ее сестренка Зарина жить не могла без кинокомедий, она всегда смеялась, когда Телевизор показывал смешную историю. Иногда к ним в гости приезжала бабушка, которая предпочитала только семейные бразильские или мексиканские телесериалы. А собачка Промокашка -- любимица всей семьи -- никогда не пропускала рекламу о собачьих консервах. Соседи тоже часто наведывались в квартиру, где находился Телевизор. Они любили смотреть фильмы про героев, скажем, американские боевики или исторические ленты о временах мушкетеров и конквистадоров. Тетя Галя смотрела документальные передачи о животных, а дядя Саид -- передачи про здоровье, это потому что он был сам врачом. В общем, Телевизор старался угодить всем, и поэтому показывал все, что ему удавалось поймать с помощью своих антенн. И, естественно, его все любили. Особенно дети, потому что Телевизор старался показать им самые лучшие мультфильмы или художественные фильмы-сказки. Более того, он помогал, если в семье кто-то заболеет: Телевизор искал передачу про здоровье, где рассказывали, как нужно лечиться. А если сломался вентилятор или стиральная машина, то папа с помощью Телевизора узнавал из передачи "Ремонт своими руками", как нужно их починить. Поэтому Телевизор был самым полезным и нужным прибором в квартире, и без него не мог жить никто. Вскоре наступило лето. Семья собралась уезжать на дачу, чтобы там провести погожие летние деньки. Родители загрузили вещи в машину, дети надели летние платья, а собачка Промокашка стала бегать возле Телевизора и скулить, прося, чтобы чудо-ящик взяли с собой. Папа услышал зов любимого песика и подошел. - Эй, а мы же забыли про Телевизор, - сказал он, почесывая затылок. -- Наверное, его стоит взять с собой... Ведь начинается футбольный сезон... Тут в комнату вошла мама. Она была иного мнения: - На даче мы должны отдыхать и немножко работать. Если мы будем смотреть кино, то кто же станет пропалывать грядки, поливать огурцы и помидоры, собирать вишню и персики, а Так что давайте оставим Телевизор дома, ведь и он должен отдохнуть от нас... Но Телевизору не хотелось оставаться одному в пустом доме, он тоже мечтал поехать с семьей на дачу, побыть на природе. Он стал обдумывать, как лучше сказать о своем желании, но выразить свои мысли не успел - тут мама подошла к нему и выдернула штепсель из розетки. Конечно, Телевизор сразу отключился. - А теперь всем в машину! Мы уезжаем! -- скомандовал папа, и все стали торопливо забираться в салон. Дети, как водится, шумели, стараясь усесться поудобнее, мама ворчала, что она забыла еще какие-то вещи, хотя багажник был полон всего, что можно себе представить. Последним в автомобиль прыгнул Промокашка, который тявкнул на прощание оставшимся вещам, в частности, своей подстилке в прихожей. Мотор заурчал, и вскоре семейка покинула дом, уехав на целых три месяца за город. И Телевизор остался один. Впрочем, это не совсем так. Потому что в квартире тихо и скрытно проживали мыши, известные хулиганы. Это были очень злые мыши, потому что целые дни они проводили в драках и в ссорах друг с другом или с другими животными. Поэтому их никто не любил. Часто эти серые грызуны воровали продукты из холодильника или портили зубами книги. Папа и соседи старались выжить из дома таких "квартирантов", но это не удавалось, -- мыши умели так прятаться, что их никто не находил. А когда семейка уехала, то они очень обрадовались и решили, что теперь станут хозяевами квартиры. Первым делом им пришлось обежать все комнаты, чтобы убедиться, что здесь никого из людей нет, а также нет их злейшего врага -- собачки Промокашки, которой порой удавалось поймать некоторых мышей. Поняв, что они здесь одни, грызуны решили устроить себе пир. Первым делом опустошили оставшиеся запасы продуктов в буфете -- муку, крупу, сухофрукты, сахар и грецкие орехи. Наевшись до отвала, мыши завались спать в большой комнате и тут увидели Телевизор. - Эге, - сказала одна из них. -- По-моему, эта штучка показывает людям забавные истории. Нам тоже нужно посмотреть какой-нибудь фильм. Эта мысль понравилась остальным. Они нашли вилку и вставили ее в розетку. Телевизор ожил, и сразу опешил, так как не ожидал встретиться носом к носу с врагами. - Вы что тут делаете -- изумленно спросил он. -- Кто вам разрешил сюда прийти Подобные вопросы разозлили грызунов. - Это еще что такое -- завопили они. -- Чтобы какой-то ящик нам указывал, где мы можем находится. Теперь хозяева этой квартиры -- мы, мыши, и ты будешь нам подчиняться. А если откажешься, то мы прогрызем все твои внутренности, и никто тебя не сможет починить. Ясно Телевизор испугался. Ему не хотелось быть испорченным и тем более очутиться на свалке. Он думал и дальше приносить людям пользу. Конечно, он согласился. - Что вы от меня хотите - Хм, как что Безусловно, побольше кино и мультиков! -- выразили свое желание мыши-хулиганы. Они поудобнее развалились на полу и стали смотреть. Телевизор вздохнул и включил экран. Вначале он стал демонстрировать добрую сказку по королевича, который спасал принцессу от злого дракона, но мышам это не понравилось. "Давай другую сказку", - потребовали они, и Телевизор послушно переключился на другой канал. Там показывали мультик про русалочку и дельфина, которые спасали одного моряка, тонущего в бурном океане. - Это неинтересное кино! -- закричали грызуны. -- Это про доброту. А мы -- злые мыши и любим смотреть только про нехорошие дела. Так что давай нам другой фильм - тот, где много плачут, кого-то обижают, дерутся и кусаются... - Но я добрый телевизор, - возразил Телевизор. -- Я люблю показывать про дружбу, про отвагу, смелость и любовь. Поэтому вся семья уважает меня... - Ха, конечно, - усмехнулись мыши. -- Если они тебя любят, то почему оставили дома и не взяли с собой, а.. Так что не морочь нам голову, быстро показывай злые фильмы, например, ужастики! А то мы испортим тебя... Телевизор покорился и стал показывать кино про крокодилов, которые кушали всех, кого встречали на пути. Мышам это нравилось, они пищали от удовольствия. Потом потребовали мультяшку о том, как злые привидения кусали зайчишек и белочек. Телевизор плакал и показывал, а грызуны хохотали над тем, как страшный монстр обижал доброго зайчика Белибончика. - Охо-хо, - хватаясь за животики, смеялись они. -- Как здорово! Нужно этим чудовищам съесть всех зайчишек и белочек! Так целый день, а затем и до поздней ночи Телевизор показывал мышам страшные и нехорошие фильмы. От этого мыши становились еще злее и противнее, потому что приучались только к плохим поступкам. Они продолжали опустошать съестные запасы в квартире и неделями без перерыва смотрели ужастики и фильмы про хулиганов и разбойников. - Мы тоже хотим стать разбойниками, - пищали мыши. Чтобы стать такими плохими, как в кино, они совершали набеги на соседние квартиры, прогрызали там одежду, книги, мебель, воровали и ели пищу из холодильника. Тетя Галя, увидев грызунов, прыгнула на стол и закричала от страха, а серые разбойники довольно хохотали. Дядя Саид обнаружил, что все его медицинские инструменты испорчены, и долго думал, кто это мог сделать, пока не заметил мышей, перебегающих от одной дырки - в стене к другой дырке - в полу. И другие соседи были возмущены, но ничего поделать не могли. - Это какие-то новые, страшные мыши! -- орала тетя Галя. -- Эти ничего и никого не боятся. Они просто разбойники! И никто, кроме Телевизора, не знал, что такими мыши стали благодаря просмотру плохих фильмов. Конечно, Телевизор пытался продемонстрировать им хорошие сказки, например, про Золушку и принца или про смелого львенка Симбу. - Это не то! -- скривились мыши, едва увидев эти сказки. Они не любили смотреть добрые фильмы. -- Давай нам про страшных акул, которые охотятся за людьми в океане. А также про огромных осьминогов, которые топят корабли и лодки!.. Телевизору ничего не оставалось, как показывать такие фильмы и передачи. Прошли три летних месяца. И Телевизор сам не заметил, как потихоньку стал плохим. Ему тоже стали нравиться ужастики, и он смеялся, когда кто-нибудь на экране плакал. Даже на тех моментах, когда обычно Телевизор переживал и сочувствовал, например, когда Золушку обижали мачеха и ее дочери, то теперь чудо-ящик радостно вопил: - Правильно, так этой Золушке и надо! Пускай помучается побольше! Нечего ей дружить с принцем... Телевизор сам искал самые гадкие и страшные фильмы для мышей -- теперь ему это очень нравилось. Он стал переживать теперь только за плохих героев, потому что сам хотел быть таким. Все доброе давно выветрилось из его памяти, и если бы сейчас приехали папа с мамой и детьми, то они вряд ли узнали в нем свой старый добрый телевизор. Более того, Телевизор стал самым главным среди мышей и под его руководством грызуны совершали набеги на все дома в округе. Соседи страшно страдали от них, но ничего поделать не могли. Они только мечтали, что когда-нибудь этому придет конец. Впрочем, так оно и произошло. В один прекрасный день вся семья вернулась из дачи. Мама открыла дверь, но первым в квартиру вбежал песик Промокашка. Он повел носом и увидел мышей, которые сидели у телевизора и смотрели страшный фильм про скелеты. Грызуны были так увлечены, что не заметили своего опасного врага. Промокашка, в свою очередь, не стал ждать, когда те его заметят и напал на них. Телевизор поднял тревогу лишь тогда, когда Промокашка уничтожил половину серой банды. - На нас напали! -- кричал Телевизор и мыши стали разбегаться. Удивленный песик пытался остановить Телевизор: - Дружок, ты чего Зачем предупредил мышей Разве ты с ними заодно - Да, я с ними, - злым голосом ответил Телевизор. -- Они - мои друзья, и я теперь плохой телевизор! Тут вошел папа и увидел, что Промокашка бегает за грызунами, а телевизор ему мешает, подсказывая грызунам, где находится собачка. Папа разозлился и выключил телевизор, потом взял веник и стал сам преследовать незваных гостей. Через несколько минут все мыши были перебиты. Теперь опасность дому не грозила. Папа решил узнать, что произошло в доме эти три месяца, и вновь включил Телевизор. Однако чудо-ящик не хотел отвечать на его вопросы. Тут мама пошла в кладовую и увидела, что съедены все припасы и стала громко ругать Телевизор, но тот сделал вид, что ничего не слышит. Вся семья поняла, что с их домашним другом что-то произошло. - Дорогой Телевизор, покажи мне мультфильм, - попросила Азиза, подойдя к Телевизору. Тот стал показывать мультяшку про хищное дерево, которое кушало птичек, и от этого детишкам стало страшно. - Это что такое -- удивился папа. -- Ну-ка, покажи мне спортивную передачу... Телевизор не отказал ему в просьбе, но стал показывать, как спортсмены падают, ломают руки и ноги и даже гибнут на соревнованиях. После этого папе не захотелось смотреть такие передачи. А на просьбу мамы переключиться на канал, где учат, как нужно готовить деликатесы, Телевизор включил гадкую передачу, в котором страшная ведьма варила жуков, пауков и кактусы. Маме от вида этих блюд стало плохо и она замахала в ужасе руками. - Почему Телевизор стал плохим -- недоумевала семья, и только Зарина догадалась: - Наверное, это потому, что он целыми днями показывал мышам-хулиганам плохие фильмы. От этого он сам стал плохим... - И что же нам делать -- расстроился папа. - Нужно его перевоспитать, - твердым голосом сказала мама. И семья попыталась перевоспитать Телевизор. Только это мало помогало. Он упорно не хотел показывать добрые передачи, а любил ставить на просмотр ужастики. Родители были страшно расстроены. Даже Зарина подошла к Телевизору, стала гладить его корпус и плакать: - Дорогой Телевизор, стань хорошим! Я боюсь смотреть страшные мультяшки... Пожалуйста, стань прежним добрым Телевизором! Ее слезы упали на чудо-ящик, и тут Телевизор очнулся. Он понял, что принес много горя всем и ему стало стыдно. Он попросил у всех извинения: - Простите меня, мои дорогие! Я три месяца жил с мышами и превратился в плохого. Теперь я исправлюсь и стану хорошим. И он снова стал показывать только добрые фильмы и передачи. В доме воцарили мир и спокойствие. Соседи опять приходили смотреть детективы, тетя Галя -- передачи про животных, а дядя Саид -- про медицину. Детишки не отрывались от сказок, а песик Промокашка теперь смотрел фильмы про охоту -- он мечтал найти оставшихся мышей...

Снова в разлуке, и время не хочет Бежать через дни, лететь через ночи. Замёрзла река моих воспоминаний, Весь мир мой сметён потоком желаний. Груда камней на замёрзшей равнине... Вся моя суть в этих камнях отныне. Образы наши, как призраки счастья В зеркале льда среди бурь и ненастья... Губы, глаза и нежные руки Стонут от холода долгой разлуки. Хочется к ним прикоснуться, согреть, Пламя разжечь и с улыбкой смотреть, Как сон ледяной, наконец, завершится, Каплями тело твоё заискрится; Запахом, стоном окутает тьма, Бросит нас в мир наслажденья и сна... Осень, Зима и Весна, только где-то Наше счастливое первое лето. В даль, за мечтами зовёт оно тихо, Перекрывая ревущее лихо... Буря ласкает мои изваянья, Снегом она покрывает мечтанья. Стрелки часов замирают и в сердце Вновь закрывают заветную дверцу... Снежное лето... Кровавые слёзы Стынут рубинами в вечном морозе... Голос из трубки ласкает мой слух. Голосом этим и дышит мой дух...

Каждый знает, что терять "своё", это очень тяжело и больно ... но часто потеряв одно ты находишь другое, а ещё иногда теряя, ты не испытываешь боли, внутри у тебя присутствуют, свобода и необычная лёгкость, в сопровождении некой белой нити на чёрном фоне ... груз упал и ты больше не тащищь его по жизни, как что то неотъемлимое, как солнце на небе или вода. Приобретённое , оно же другое является блестящим и ярким объектом в который ты окунаешься с головой, отключаешь мозг и кладёшь его в самой дальней комнане, в самый потоённый уголок этой комнаты. Руководствуешься сердцем и ощущениями души ... катострафически ... опасно, но тебе нравится. В таком состоянии "себя", ты подобие наркомана, ловишь каждые секунды и не дай Бог, что если объекта нет рядом, начинается ломка, что говорит о том, что ты вновь обретя "своё" ... потеряла свободу, покой ... и саму себя... Поздравляю!

Я сижу на кухне, возле окна. Вечереет. Середина на редкость теплого апреля, свежий ветерок колышет занавески, а в их зазорах виден цветущий абрикосовый сад, он будто облако повис над окном... Конечно, сад это слишком громко сказано, его трудно назвать садом. Лет двадцать назад, как только заселили наш девяти этажный дом-корабль, с пятью подъездами и тогда на фоне огромного поля он действительно так и выглядел. Это сейчас поле застроили супермаркетами, банками и домами-свечками подпирающими небосвод. И наш дом вроде сник и потерялся среди этих элитных застроек. И все же возвращаюсь в то время, когда жильцы первых этажей нашего дома сажали под окнами фруктовые деревца, делалось это спонтанно без всякого плана, но в основном почему-то высаживали черешню и абрикосу. И вот деревца уже достигли второго этажа, и в прошлом году прямо с балкона я свободно срывал крупные сочные абрикосы, они так густо облепили ветки, что сами просились в руки. Лето в тот год оказалось теплым и плодоносным, я жил будто в раю, не хватало только моей Евы и запретных яблок. Правда, с Евой мы эти плоды съели еще три года назад, когда поженились. Теперь же моя Ева уже как год проживает в Америке у какого-то Джека, они познакомились через Интернет. Вначале я думал, что девочка просто играется в любовь. Оказалось иначе и гораздо серьезней. . Видно, в прошлой жизни она была американкой: с детского сада она изучала английский язык, и он стал, чуть ли не родным для нее, а когда она выяснила, что Джек живет в Чикаго, она тщательно изучила план города. Район, где проживал ее бой френд, оказался элитным и тогда она быстренько десантировалась в его объятия. Ева была практичной женщиной. Одним словом, американка. Теперь я свободный мужчина, чуть старше возраста Христа, меня такое положение дел вполне устраивает. Устраивает, наверное, что и в свои тридцать пять я еще не нагулялся или это просто моя уловка и самообман. На лестничной площадке проживает мой ангел хранитель - Настенька. Кажется, я знаю ее всю свою жизнь, и раньше не обращал никакого внимания на эту пацанку. Но время идет, она учится теперь на последнем курсе мединститута, будущий врач будет лечить таких психов, как я. Завтра суббота - выходной день, девять часов вечера и я набираю номер ее телефона, моля бога, чтобы трубку взяла именно она, а не родители. - Я вас слушаю, - грудным голосом откликается Настя, будто ждала моя звонка. - Настенька, мне плохо, - начинаю канючить я, - вчера у нас была корпоративная попойка, семь лет фирме. Дата вроде не круглая, все же и менеджер по маркетингу, то бишь я, малость накушался. - Вика, у меня другие планы на вечер, - громко отвечает она, какой-то подруге Вике, и уже почти шипит в трубку, - значит там, где праздник, где гуляют и веселятся, там для меня места нету. Да пошел ты, Ванечка, куда подальше!.. Настя бросает трубку, и частые гудки как иголки швейной машинки застрочили в моем мозгу. Не надо было говорить, про эту вечеринку, подумал я. Я выхожу на балкон-лоджию, на черном бархате неба едва проклевываются звезды, не вдалеке зазывно гудит проспект, оставаться наедине с телевизионным ящиком в такой вечер было бы просто безумием. Я опять думаю о Насте, за эти полгода наших полу тайных встреч я привык к ней и мне это не нравится. А уж если копнуть глубже, я боюсь влюбиться в нее. Впрочем, "боязнь влюбиться" смахивает на психиатрический диагноз. Я прилег на кровать, рядом горит ночник и в комнате стоит приятный полумрак, звонит телефон. - Штирлиц у аппарата, - дурачась, говорю я, разглядывая потолок, он весь в разводах, "подарок" от соседей с верхнего этажа. Обещают компенсировать убытки, но в это мало верится. Надо бы самому уже давно заняться ремонтом квартиры. Кстати, родители безвыездно живут на даче, дача по нынешним временам неплохой особняк, отец в свое время был номенклатурной шишкой и вовремя сумел приватизировать ее. Старший брат где-то во столицах тащит свой тяжкий крест бизнесмена. Изредка мы перезваниваемся с ним. У него семья дети и свои заботы. Так я оказался один в трехкомнатной квартире, была еще Ева, но она уже не в счет. Трубка молчит, и я кладу ее на грудь, через минуту звонок повторяется. - Штирлиц у аппарата, - как заведенный повторяю я. - Иван, это я! - Викуша, чего так поздно звонишь Я заждался тебя дорогая, - продолжаю я в том же идиотском тоне. - Ты опять за свое! -- надрывно кричит Настя. -- Это я, Настя, и хватит издеваться, я во дворе с мобильника звоню, - и уже более мирно спрашивает: - Чем занимаешься -- Размышляю, стоит ли начинать ремонт или нет. - Какой еще ремонт...ты, что опять издеваешься, нашел тоже девочку!... - Извини, Настенька, мне помощь нужна. - У тебя что-то случилось Говори же, наконец, вразумительным языком. - Да нет, ничего особенного, просто голова трещит. - Ладно, жди. Я иду на кухню, в холодильнике початая бутылка водки, бутылка красного сухого вина, крабовые палочки, майонез, голландский сыр и пачка пельменей. Раздается звонок в дверь, это она, высокая и стройная, в черных облегающих джинсах и в легкой бежевой кофточке, ее русые волосы мягкой волной струятся по плечам, ее глаза смотрят на меня еще враждебно и негодующе. Настя молча проходит на кухню и садится на высокий стул и закуривает. Я достаю свои припасы, режу сыр тонкими ломтиками и кладу в тарелку, затем нарезаю крабовых палочек и обливаю их майонезом и густо перчу. Кажется, все готово к трапезе, наливаю стопку водки и бокал вина. - Как прошла вечеринка -- Спрашивает она и закуривает вторую сигарету. Пепел падает ей на колени, но она не обращает внимания. - Я же говорил, что крепко напился и сегодня сам не свой. - Ты же не пьешь, - заметила она, поправляя волосы со лба. - Нет, почему иногда я позволяю себе нажраться. - Тебя же могут выгнать с работы, пьянство не в моде... - А что в моде, - перебиваю я, беру стопку и залпом выпиваю, будто назло ей, пытаюсь закусить крабовым салатом, но вилки не оказалось, приходится занюхивать хлебом. - Вылитый алкаш,- констатирует она. - Выпей лучше вина, составь компанию - и я передаю ей бокал и тарелку с сыром. Она пьет мелкими глотками, закусывая его сыром, я тем временем включаю телевизор, он стоит на высокой тумбочке, и пультом ищу музыкальную программу. Крутят клип Мадонны, певица бешено гоняет на крутом "БМВ" -- имидж Мадонны в купе с этой иномаркой, надо думать, дают крупные барыши. Блин, думаю я про себя, куда не глянь, везде деньги, они всегда правят балом. Вот и моя работенка на фирме, это делать умный вид, докладывать начальству, как продвигается продукция на рынке, кстати, это тоже "БМВ" на котором носилась в своем клипе Мадонна. А с другой стороны мне нечего привередничать, мне прилично платят, и я хожу в передовиках, только за этот год мы продали около пятисот авто, а в нашем не столь крупном регионе это неплохой показатель. Значит деньги это Божья задумка, это они подстегивают нас, чтобы не сидели на месте, крутились, вертелись, короче, работали. Такие умозаключения пронеслись у меня в голове, когда Настя допивала вино. Затем я вновь наливаю водки, и демонстративно выпиваю ее, вилка наконец-то нашлась и я закусываю крабовым салатом, громкая музыка и яркий свет утомляют нас. Где-то уже около одиннадцати вечера и мы выходим на балкон. Балкон-лоджия, как не большая продолговатая комната застеклена, одна створка окна открыта, здесь два удобных плетенных кресла и мы садимся друг против друга. Город еще не спит и со стороны проспекта слышен гул авто и видны яркие подсветки банков, ресторанов, кафе, магазинов. Я курю, Настя смакует свой второй бокал вина. Потом мы плавно и незаметно переходим в спальню, я нежно целую ее тонкую шею с бусинками родинок, ее бокал мягко падает на палас, но все этого мы не замечаем... Под утро противно звонит телефон, спросонья я никак не могу отыскать трубку. Настя недовольно что-то бормочет и натягивает одеяло на голову. - Алло, кому там не спится, - недовольно ворчу я, вставая с постели, и ухожу в гостиную. - Это я, Ева, - говорит она, и ее голос звучит так четко, будто она стоит рядом. - Извини, я разбудила тебя, но Джек эта, скотина, он бьет меня, - хнычет она. - Подай на него в суд, - советую я, это первое что пришло мне в голову. - Какой суд, Джек очень богатый человек, его адвокаты сотрут меня в порошок. -- На мгновенье она замолкает, - да, я забыла тебе сказать главное, три дня назад мы стали мужем и женой. Поздравь меня, я стала миллионершей! - Ева, я что-то не пойму тебя так какая новость более важная Та, что он бьет тебя или та, что он твой муж - Я на мгновение замолкаю и спрашиваю ее напрямик: - Ты любишь его - Конечно, люблю, а бьет, значит, любит, - уже более бодрым голосом воркочет она. - Наверное, ты права, я ведь тебя никогда не бил и у меня не было миллионов. Тебе здорово повезло, я рад за тебя, Ева! Даже, разведясь с ним, ты будешь богатой женщиной, поздравляю, ты добилась своего! -- И я с облегчением отключаю телефон, за окнами брезжит рассвет. На цыпочках, чтобы не разбудить Настю я выхожу на балкон. Предутренний город еще спит и никто ему не мешает видеть сны, естественно, эти сны - о любви и счастье. Я тоже иду досыпать, рядом тихо, как ребенок, спит Настя, и, проваливаясь в сон, думаю о том, что я давно люблю ее...

1. Хорошее настроение. На окошке, купаясь в лучах восходящего весеннего, но уже по-летнему яркого солнца дремал рыжий кот. Разбудил его звук открываемой двери, из одной из квартир выбежала девочка лет пятнадцати в джинсах и лёгкой голубой кофточке. Её ярко-синие глаза весело смотрели на кота. Да, настроение у неё было просто прекрасное. Она только что закончила делать свой собственный сайт. И очень этим гордилась, так как не просто взяла шаблон, а полностью его переделала. Правда теперь девушка ужасно опаздывала в школу, но ей не привыкать, каждый раз, сидя в инете, она забывала про время и в школу приходилось бежать бегом. И стоит сказать, в оправдание почти никогда не опаздывала. 7-55 До звонка на урок осталось только пять минут. У зеркала на первом этаже вертелась уже знакомая вам особа, думая так сойдёт или ей надо всё же достать расчёску и причесать свои длинные русые волосы. -Синди, привет!- оторвала её от раздумий, подбежавшая подружка-Оля. -Привет! Я наконец-то доделала сайт! -Да! Круто! Даже не верится, что ты его всё-таки доделала. -Если бы я его делала сейчас, то это заняло намного меньше времени, так как я теперь многое узнала, объяснила Синди. Тут прозвенел звонок. -Побежали на русич, - скомандовала Оля, успев посмотреть в порядке ли её кудрявые тёмные волосы и макияж, в отличие от Синдиреллы она во всю красилась и если выходила из дома, то только при полном параде. На уроке подружки продолжили разговор, по сколько сидели на последней парте. -Ну, рассказывай, что у тебя там на сайте -Пока что не очень много всего: форум, гостевуха, странички хорошего настроения, авики, блестящие картинки. -Не так уж и мало! Дашь ссылку -Окей, Синди красиво вывела на бумажке адрес сайта. -Слушай, а ты уверена, что его не забросишь -С чего бы мне его бросать- удивилась Синдирелла. -Ты сама говорила, что очень много заброшенных сайтов. -Ну, уж я не брошу! -улыбнулась юная веб-дизайнерша. -Синдирелла и Оля, -заметила их болтовню учительница. Пришлось замолчать. Синди стоически вынесла молча весь урок русского. Этот предмет она просто ненавидела. Так как ей было на нём очень скучно. Ладно, там алгебра, решаешь всякие примеры, задачки. Даже азарт какой-то правильно решишь или нет, да ещё вдобавок и с тем, кто стоит у доски, соревнуешься, кто быстрее решит. Но всё когда-то кончается, кончился и урок. Класс выбежал в коридор. Мальчишки начали играть в самодельный мяч, а девчонки встали кружками сплетничая. Синди и Оля стояли в сторонке Одноклассники не слишком горели желанием общаться с Синдиреллой. Так как считали её странной. Так как девочка не помнила себя до десяти лет и ещё обладала необыкновенной интуицией. Хотя этим самым Синди очень помогала своему классу. Так было и в этот раз: только 9-В вышел в коридор, как Синди сразу почувствовала, что сейчас тут будет директор. Она предупредила своих одноклассников. И сама заплела себе волосы в хвост, большинству девочек пришлось проделать тоже самое, так как в этот день многие пришли с распущенными волосами, а директор, ой как не любил распущенные волосы. Оля носила короткую стрижку, так что за причёску её ругать не должны были, но она, как и многие пришла без формы и вот теперь лихорадочно соображала, успеет ли она с Синди добежать до женского туалета, что бы там переждать нашествие директора. Но девочка не успела ничего сделать, так как из-за угла вышел уже пожилой мужчина, в очках, в старомодном костюме - это и был директор. Но почему-то он прошёл мимо девчонок, даже не посмотрев на них, вид у него был рассеянный и еще, пожалуй, можно утверждать испуганный. -Ого, что это с ним - протянула Оля глядя вслед уходящему мужчине. Весь класс разделял её недоумение. Только одна Синди стояла молча, уставившись взглядом в никуда. -Синди, Тобой всё в порядке! - испугалась подружка. Девчонки уже захихикали, глядя на Синди. Тут Синдирелла вздрогнула и взглянув на Олю, сказала: -Я, кажется, знаю, что с нашим "дорогим" директором. 2.Важный сон. Тут Синдирелла вздрогнула и взглянув на Олю, сказала: -Я, кажется, знаю, что с нашим "дорогим" директором. -Что! -Подожди, мне надо кое-что вспомнить. . .-ответила Синди подруге, заходя в класс. Теперь был второй урок русского, но Синди уже не скучала, она вспоминала. Вспоминала свой сон. Утром она не придала ему значение, мало ли какие ужастики снятся, и теперь его было очень трудно вспомнить. Она чувствовала, что он как-то связан с директором. Точнее девочка, которая ей приснилась. А может это. . . -Оль, ты ведь видела внучку нашего директора -Да, а что -Это девочка лет семи, с волнистыми светлыми волосами, коричневыми большими глазами, худенькая, с маленьким носиком, родинкой на щеке -Ээээ..да, а откуда ты знаешь, как она выглядит при том так подробно Тебя же, тогда со мной не было. -Я её во сне видела. -Что Откуда ты узнала, что это внучка нашего директора -Интуиция. -Ничего себе! А что она в твоём сне делала -Сидела в углу какой-то тёмной комнате, прям на полу. . .это был деревянный дом. . .пустой весь, окна забитые. . .-Синди положила голову на руки, стараясь сосредоточится, но голос учительницы очень мешал это сделать. Ну, вот какая ей разница, где ставить запятые -Потом вошёл мелкий мужик в замызганной куртке, с усиками, хитрой физиономией, - продолжила девочка,- и бросил девчонке хлеб, за ним ещё один мужчина...он напротив шкаф такой прям, посмотрел на девочку, видит она плачет и говорит: -Нечего реветь, заплатит твой дедуся нам денежки -- освободим тебя, а не заплатит -- придётся нам тебя тут навсегда оставить, с мышкам вместе будешь жить, ясно, малютка Ха! Ха! - остался доволен своей шуткой бандит. Тут пленница в голос заревела, тот что мелкий к ней подбежал, рот рукой зажал. -Да ладно тебе пусть ревёт, её тут никто не услышит. Сам знаешь, в "Совинках" только летом народ есть. А сейчас только кучка старичков и всё живёт, - вмешался "шкаф" -А дальше что -- спросила, уже увлечённая рассказом Ольга. -Дальше прозвенел будильник. -Какой ещё будильник -Ну, проснулась я короче. -Ааа, ясно. Слушай, всё ведь сходится. И описание внучки, ее, кстати, Таней зовут, и то, что её дедушка такой странный ходит. -Да, и мне, пожалуй, надо к нашему директору зайти. Его ведь Николай Петрович зовут -Ага. А вдруг он с тобой не захочет разговаривать-Ещё как захочет, как только я причину своего прихода назову.Через несколько минут прозвенел звонок с урока. Оля пошла вместе с подругой к кабинету директора. Но в кабинет зашла только Синди, Оля осталась ждать в коридоре. Сначала девочка вошла в кабинет завучи. Он соединялся с кабинетом директора. За столом сидела напыщенная дама, нахмурив лоб. Завуч удивлённо подняла глаза от каких-то документов, в которые она видимо никак не могла вникнуть. -Тебе чего девочка - спросила она робко вошедшую Синди. Вся храбрость, которой куда-то пропала при виде этой женщины. К тому же Синдирелла никак не могла вспомнить имя завучи. -Мне к директору. -- ответила ученица, так и не вспомнив имени этой дамы, которую в школе боялись примерно также, как и директора. Даже, наверное, чуть больше, так как она без проблем могла зайти в девчачий туалет. -Но он никого не принимает. -Меня примет, я по поводу его внучки. -Его. . . внучки -- удивилась завуч, видимо не подозревавшая о проблемах начальника. -Да. -Хм, ну ладно иди. Стоп! А почему без формы -Я вам потом всё объясню, хорошо -- заверила, быстро проскользнув в кабинет директора Синди. Успев пожалеть, что для того, что бы попасть к Николаю Петровичу надо пройти через кабинет завучи. 3.Спасение Тани. Весна. . .За окном поют птицы, играют дети. И все такие беззаботные, думал Николай Петрович, медлено мерея шагами кабинет. Надо сказать, кабинет был совсем небольшой. Поэтому директор школы ходил почти по одному месту. Он ужасно нервничал. Так как понятия не имел, где взять сто тысяч. Вот с чего эти бандиты взяли, что у него есть такие деньги!. . . Хотя они могли подумать, что ему в наследство от тётки досталась эта кругленькая сумма Эх, если бы. Да и у родителей Танечки такой суммы нет. Что же делать. . . Погрузившись в свои заботы мужчина не заметил, как к нему в кабинет зашла девочка. Только через несколько минут он почувствовал на себе чей-то взгляд. Стоявшая у двери девочка смотрела на него с сочувствием. Николай это прекрасно видел. И ему это не нравилось. Вот ещё на него какая-то школьница теперь ещё и с жалостью смотрит. Что он не мужик что ли и не может со своими проблемами справиться. -Ты ко мне девочка - наконец обратился он к Синди. -Да, я по поводу вашей внучки -- Тани. -Кхе,...Моей внучки- Николай Петрович решил присесть за свой стол. Так как то про что он думал было уже слишком. Что б бандиты присылали посыльным девчонку Но уважаемый директор забыл, что поставил стул у стенки, так как во время его мучительных раздумий и хождений, этот предмет мебели, ему отчаянно мешал. И поэтому сел прямёхонько на пол. -О-ох, -издал Николай тяжёлый вздох. Синдирелла быстро к нему подбежала: -Вам помочь -Нет, я сам, - думая о том, что он никакой не мужик, а уже совсем старик, поднялся директор. -Так что ты там про мою внучку говоришь - уселся он, в конце - концов, за свой стол. -Мне приснился сон. Необычный. Я видела вашу внучку и место где она находится. -Что Сегодня первое апреля -Нееет. Можете мне не верить, но всё-таки проверьте дома в "Совинках"! Это как я полагаю деревня. Именно там два бандита держат Таню -- уже начала злиться девочка. -Подожди-ка. Ты и их лица запомнила -Да, - радуясь, что директор, кажется, начал верить подтвердила Синди. -Так-с, давай я сейчас позвоню отцу Тани. Я, честно говоря, не хотел вмешивать в это дело дочь и тестя. Думал сам справлюсь. Тем более внучку-то похитили у меня из дома. Соседка на минутку отошла и вот, - разоткровенничался дедушка, набирая номер телефона. -Владимир, это я. Тут такое дело. Только ты не пугайся. Танюшу похитили, требуют сто тысяч. Да, рублей. Но одна девочка, кажется, знает, где наша Танюша и запомнила бандитов в лицо. Нам сейчас надо ехать в деревню с названием "Совинки". Ага, жду! -Ну, что -Сейчас приедет, поедешь с нами, может ты еще, и вспомнишь в каком доме они держали мою внучку,- поднялся из-за стола директор. -Пойдём, вниз спустимся. Владик быстро приедет. А как тебя зовут Я ведь так и не спросил. -Синдирелла. -Интересное имя. Это по-моему так звали девушку с которой познакомился в книге Агаты Кристи Гастингс -Не совсем так, она себя назвала Синдерелла. Через "е", - улыбнулась девочка, вспомнив, что именно эта книга позволила ей вспомнить её настоящее имя. Ведь после потери сознания она не помнила совершенно ничего. Так весело болтая, директор и ученица вышли на улицу, пройдя мимо завучи, которая только удивлённо посмотрела в след парочки. Оля у кабинета свою подругу уже не ждала, поняв, что разговор затянулся. Отец Тани не заставил себя ждать. Не прошло и пяти минут, как он был тут. Оказалось, что где находятся "Совинки" мужчина осведомлён. "Совинки", оказались небольшой деревней. Состоящей из маленьких деревянных, чаще всего покосившихся домиков. -Так и с какого дома начнём -поинтересовался родитель. -С тех, где заколочены окна, -вспомнила свой сон Синдирелла.Первые три дома оказались пусты, а вот, зайдя в четвертый, они услышали всхлипыванья. Синди взглянула на угол, в котором была девочка из её сна. И точно. Это была Таня. Отец и дедушка обняли внучку, которая сразу перестала плакать, почувствовав, что она в безопасности. Долго задерживаться в этом доме, да и вообще в деревне счастливые родители, Таня и Синди не стали. Так как бандиты могли в любой момент приехать. По дороге Владимир попросил Синдиреллу подробно описать мужчин, которых она видела во сне. Синди рассказала всё, что могла вспомнить. -Слушай-ка, Синди, мне, кажется, нам с тобой надо в милицейский участок зайти и там составить фотороботы. Пока эти не буду говорить при детях, кто будут на свободе, то всегда можно опасаться, что они вытворят ещё что-нибудь. -Окей! Сначала водитель отвёз Николая Петровича и Таню домой. Там директор долго благодарил Синди, а затем спросил, как ему её можно существенно отблагодарить. -Я даже и не знаю. . . Вот есть единственная просьба. Можете отменить школьную форму -- лукаво улыбнулась девочка. Вот пусть только попробует отказать. -Эээ, - не ожидал такого поворота директор, -ну, что ж. . .Ладно, но можно ходить без формы только тебе. Ясно -Ясно, но тогда другие будут возмущаться, почему их ругают, а меня нет. -Твоя правда. Ну, давай знаешь, как я сделаю, что бы проверка никогда не бывала по понедельникам, четвергам и пятницам. Зная это, тебе будет легче думать, надевать форму или нет. -Отлично! Спасибо! 4.Весна, дождь, родители. Напевая "Она промокла вся насквозь, забыла зонт свой. На двери лифта надпись вкось: "идет ремонт", ой... Ее весь день послушно ждал восьмой этаж, лень. И до отчаянья устал промокший плащ, Бесполезно День за два, слушай, Москва, Плохо ей, плачет она. Ночь за три, болит голова, Весна... Согреет руки кипяток дождю назло - газ. Осядет пар на потолок и на стекло, враз. Сойдутся здесь в китайский плед все полюса, пусть, Она рисует на стекле свои глаза, Бесполезно" Синди неторопливо шла под дождём по улице. Закончила она фотороботы преступников только в двадцать часов. И знала, что сейчас её встретят родители с руганью: "Где ты была! Мы так волновались! Хотели уже звонить в милицию! Ты нас совсем не жалеешь!" И тому подобное. И это называлось любовью. Хм, если бы они её любили, то интересовались бы: какую музыку она слушает, чем занимается в инете, её друзьями, а их волновали только её оценки и то, что она не гуляет с сомнительными личностями,- думала Синди, намерено идя по лужам. У нёе даже возникло желание снять кроссовки и идти по лужам босиком. Но потом всё-таки передумала. Заболеет ещё, придётся весь день проводить с мамашей. Как она не растягивала дорогу, но всё же подошла через час к дому. Оставляя мокрые следы на ступеньках, Синди забралась на свой восьмой этаж. Можно было поехать на лифте, но девочка очень опасалась лифтов, да и домой, как вы это уже поняли, ей не особо хотелось. Дверь она открыла своим ключом. Как девочка и ожидала родители: худая блондинка Наталья Львовна, облачённая в синий халат и Никита Николаевич, мужчина с пивным брюшком и лысиной встретили её криками: -Где ты была! Мы так волновались! -- потрясая своим длинным хвостом, начала мать. -Хотели уже звонить в милицию! Ты нас совсем не жалеешь! -- подключился Никита Николаевич. -И правильно сделали, если бы позвонили в милицию, - постаралась остановить поток слов дочь, - я там и была. -Что!- вдвоём вскричали родители,- ты как-то нахулиганила - хватаясь за сердце, заключила Наталья Львовна. -Ха! Хорошенького же вы обо мне мнения! Между прочим, я составляла фотороботы преступников. Вот так-то! -- и хлопнув дверью, Синди улеглась на кровать в своей комнате, сразу надев наушники, в которых сразу зазвучал её любимый "Город312". Девочка даже глаза закрыла, но тут кто-то дотронулся до её плеча, "мама", подумала Синди. Так и есть, констатировала Синдирелла, открыв глаза. Пожалуй, надо её выслушать. -Дочка,- жалобно начала мама присев к ней на кровать, - мы же не знали, чем ты занималась всё это время, волновались. . . -Я это уже слышала, - сердито оборвала Синди мать. Наталья Львовна несколько секунд смотрела на дочь, потом сказала: -Думаешь, я не знаю, почему ты так ко мне с отцом относишься Синди с интересом посмотрела, это уже было что-то новенькое. -Знаю ещё как. Тебе хочется, что бы я обсуждала с тобой Интернет, музыку, которую ты слушаешь. Но я ведь совершенно ничего в твоём Интернете не понимаю, да и музыку люблю своего поколения. А отец зарабатывает деньги и на твой Интернет между прочим тоже. -Я это всё понимаю, извини. . . Просто сегодня был такой день. -Синди, и прости нас, пожалуйста, что мы про тебя подумали плохое. -Да, ладно, я уже всё забыла. -Вот и прекрасно, - повеселела мать,- будешь ужинать -Нет, спасибо, не хочу. -Тебе свет выключить -- поинтересовалась, выходя, Наталья Львовна. -Не, я пока спать не буду, полежу просто. Синдирелла испытывала в данный момент огромные угрызения совести. Она только что вспомнила, что именно эти два человека: Наталья Львовна и Никита Николаевич нашли её без сознания на улице, приютили, да ещё и удочерили и мало того покупают ей всё, что их любимой дочки пожелается. Синди и сама удивлялась, как не избаловалась. Ну, так вот на таких людей она ещё обижается, кричит и хлопает дверью. "Я назло становлюсь чёрно-белым пятном" Так помучавшись, Синди решила лечь спать. В этот день столько всего произошло, что она сразу заснула. Правда, перед этим у неё успела мелькнуть мысль про невыученные уроки. Ну, ничего ей это простительно, ведь она спасла внучку самого директора, хотя, а вдруг директор не посвятит своих подчинённых в такой подвиг Синдиреллы. И снился Синди сон. . . Такой!. . . 5. Светик -- часть, которая является снов Синди. Лена, сидя на уроке русского и слушая, как орёт классная, знала, что это надо сделать. Но ведь тогда Сашке достанется. А у них всё так классно. Она не могла сказать, что его любит, но он её определённо нравился. Но как же Света. Она же не виновата. Жалко девчонку.... Эх...Ну вот зафиг Саша это сделал Зачем надо было бить окна Что б показать , какой крутой Но это же глупо! Хотя...он наверное так и предполагал, положился на свою репутацию и оказался прав: ведь весь класс вчера после уроков стоял у школы и все они выдели, как Сашка поспорил с пацанами, что сейчас запустит камнем в окно кабинета русского языка. И бросил ведь! Раздался громкий звон стекла. Только тут все поняли и сам Санёк тоже, что совершил глупость. Лена видела, как он испугался, побледнел...Тут подоспел разъярённый сторож. Убегать было бессмысленно. Он уже понял, что перед ним за класс. Выругавшись и пообещав, на прощание, что "завтра с вами разберутся!" Валерий Константинович удалился. А весь 9-Д класс побрёл по домам. Какой-то притихший. Все они знали, что не выдадут Саню, но тогда достанется всем. Лена и Сашка пошли домой вместе. -Что будешь делать - спросила девочка. -Ха! А что мне делать Думаешь, класс меня выдаст! - заносчиво ответил пацан. -Неа...не выдаст, - протянула Лена. Дальше они уже об этом не заговаривали, всю дорогу говоря о известных группах, кульных песнях. ----------- Первый урок-математика, по которой вела как раз классная. Все ребята заметили, что она очень рассержена - ей только что сообщили о вчерашнем инциденте. -От вас ребята, я этого никак не ожидала, - начала учительница. Тут она взглянула на Сашку: -Александр, почему ты не помешал этому варварству - да-да Саша отличник-умница, всегда угодит учительнице. Кто ж на него подумает Смешно. -Ну, и кто из вас это сделал Признавайтесь! Неужели совесть ещё не замучила! Класс молчал. Никто не хотел выдавать Санька, который приносил им клеевые диски, водил на свои деньги в бары, Санька, который был чуть ли не божеством у этой группки людей. -Значит, молчим...ну что ж если тот, кто это разбил окно не признается -- будет платить весь класс... -Ладно, ребя, может скажем Почему мы из-за неё должны страдать- спросил у класса Саша. Ребята на него недоумённо смотрели. -Лариса Петровна, это Светка сделала! -- сказал мальчик, не покраснев. Одноклассники подавили своё изумление. Учительница тоже была поражена. -Света, скажу, но зачем ты разбила окна -Это не я! -- поднялась с места длинная, но очень худая девочка, с русыми тонкими косичками, перевязанными обычными резинками и поношенном тёмном костюмчике. -Хм, а кто же по-твоему -- опешила Лариса Петровна. Девочка посмотрела на своего клеветника: -Вы всё равно мне не поверите. -Ты всё же скажи. -Скажу..Это сделал Саша. Я, конечно, понимаю, что в это трудно поверить. Он считается лучшим учеником. Да и то, как он не покраснев, наклеветал на меня было убедительно. А знаете, почему его никто не выдало - с вызовом посмотрела Света на учительницу и на весь класс и ответила сама: -Да потому что Сашенька у нас богатенький: приносит и ребятам и учителям подарки. Как же такого не любить. И вы, и вы Ларис Петровна! Простите, но Вас тоже легко купить! Вы такая же взяточница!- буквально прорвало девочку. -Ах, ты! -- пощёчина учительницы остановила поток чувств. -Нахалка!!! Да как ты смеешь! - визжала женщина, - совсем уже свихнулась девчонка! Если ты уже сейчас так себя ведёшь, то подумай, какой станешь позже! Докатишься, как и твоя мать до тюрьмы! Весело же тебе там будет. А зависть не лучшее чувство. Димины родители в отличие от твоих зарабатывают деньги, а не воруют, как твоя мать! ----------------- Света уже ничего не слышала. Схватив портфель, она выбежала из класса. Быстрее, быстрее от сюда! Главное не зареветь, она должна быть сильной...как мама....И не показывать своих чувств всем этим! Так переживая и глотая слёзы, Света добежала до своей однокомнатной квартиры. Как только она вошла, послышался голос отца: -Дочь, ты, что как рано Тут он выехал на своей коляске -- работал пожарным, на одном из заданий обожгло ноги. И всё...иди "гуляй!" мужик И зарабатывай деньги , как знаешь. Девочка бросилась к нему. -Света, что случилось, солнышко,- спросил он обняв девочку, - неужели опять обзывали -Не, хуже...Пап, они...-больше девочка ничего не могла выговорить. Ей надо было выплакаться. Выплакать всю свою обида на весь такой несправедливый мир. Через несколько минут они сели обедать. Да на обед Анатолий Петрович денег зарабатывал, да и Света подрабатывала, как могла. За едой успокоившаяся девочка рассказала отцу всё, что произошло. Анатолий думал, как набрать денег на оплату разбитого окна. Жаль, что придётся взять из накопленных для нового костюма Светы денег... Ничего, Светик, прорвёмся! -- старался он ободрить девочку. Но этот человек понимал, что дочь больше волнует не это, а то как с ней поступили. ------------------------- А в это время Лена долго думавшаяся, как ей поступить. Всё же решила: Я что особенная, какая что ли Никто из всего класса не рассказал правду. Так с чего бы мне говорить, - и начала весело обсуждать с соседкой, как "ненормальная Светка выбежала из класса". И не думала Леночка о том, что теперь Светик больше не верит в то, что есть в мире справедливость и люди, для которых правда дороже денег. 6.Ссора. Солнечный луч проскользнул в комнату, и мягко коснувшись ресниц девочки, лёг на солнечные обои, уступающие, правда, в солнечности самому лучу, так сразу решил этот важный луч. Но дело уже было сделано, Синди проснулась, даже раньше, чем прозвенел будильник, и спать ей совсем не хотелось из-за очень грустного сна, который наснился. Синди опустила с кровати ноги и, спрыгнув, произнесла: -Куда ночь - туда и сон! -- говорили, это помогало, забыть плохой сон. В данном случае это помогло. Быстро одевшись и умывшись, Синдирелла прошла на кухню, завтрак был уже готов. Так как Наталья рано встала. Вообще Синди и сама могла себе что-нибудь приготовить. Но у мамы получалось потрясающе вкусно. В этом она точно была гений. После этого Синди посидела в Интернете. До того, как пойти в школу девочка успела порадоваться, что на её сайте зарегистрировалось несколько человек, а некоторые ещё и поактивничали. Также она побывала на своём любимом сайте, с которого и началось её путешествие по инету. Да, день, когда её там зарегистрировали, был без сомненья прекрасный. После Синди нехотя отправилась в школу. Хотя в школу сегодня надо было ко второму уроку и она немного больше времени посидела в инете.. Подойдя к зданию школы, она увидела, что окна в кабинете русского на первом этаже разбиты. Синди даже присвистнула (в поговорку, что если свистишь - денег не будет, она не верила, так как её папа частенько свистел, в особенности, когда работал, а ему это приносило только больше денег) интересно, кто это постарался. В школе её уже дожидалась Оля. -Ты знаешь, что вчера девчонка из 9-Д класса вытворила! -Неужели это она окно разбила -Именно она! И главное тихоня такая! -Здравствуйте, девочки, - прошла мимо первая учительница нынешнего 9-В -- Елена Юрьевна. -Здравствуете! - улыбнулась Синди. Вообще эта учительница была очень хорошим человеком. И до сих пор любимой учительницей почти всего класса. -Это кто - удивлённо спросила Оля, не узнавшая учительницу. -Ты что Это же Елена Юрьевна, - удивилась Синдирелла. -Ой, я что-то не узнала. Точнее не успела посмотреть, кто это прошёл, -оправдывалась Оля. -Слушай, а она ведь обиделась. Услышала, что ты спросила у меня кто она такая, -помолчав добавила девочка. -Кто обиделся Елена Юрьевна -- скривившись спросила Оля. Хотя и так знала ответ на этот вопрос. -Она самая, -осуждающе посмотрела на подругу Синди. -Ну и что На обиженных вообще воду возят, - не желала признаваться в том, что она виновата. -Даже не просто обиделась, а расстроилась. Сейчас думает, неужели она такая плохая учительница, раз с ней уже её бывшие ученики не здороваются, -продолжила Синдирелла. -Хм! -Я думаю, тебе не надо к ней сходить и попросить прощения, - взглянула на подругу Синди. -Вот ещё! -- была не согласна Оля, - А ты что уже и мысли научилась читать - набросилась она на подругу. -Нет. Это просто понятно. Ты так громко спросила "Кто это" -Я что не нормальная ещё к ней ходить и извинятся И вообще, что ты тут раскомандавалась Самая, типа, умная! Мысли она умеет читать! -- всё больше горячилась Оля. -Я же сказала, что её мысли не читала, - терпеливо объяснила Синди,- а сказала тебе про то что и так легко догадаться. -Ха! А я что и говорю. Самой умной себя считаешь! -- В сторону спорящих подруг уже стал смотреть весь класс. Они недоумевали, с чего бы двум таким хорошим подругам ссорится. -Оль, что с тобой такое Что ты, какая злая - не могла понять девочка, что случилось с подругой. -Кхе, спасибо за комплимент! Злая я видите ли! -А скажешь, нет Из-за тебя человек переживает, да ещё вдобавок ты и на меня почему-то орёшь. -Пошла ты знаешь куда! Я и без твоих советов обойдусь! И без твоей дружбой! С тобой вообще скучно! -Ну-ну! Я тебя не держу. Зло посмотрев на Синди, Оля отошла в сторону, вскоре присоединившись к остальным девчонкам из класса. Правда через несколько минут она вспомнила, что так и не спросила, где вчера так долго была её бывшая подруга и нашла ли она внучку директора, но теперь спрашивать было уже поздно... Дружба разрушена, А можно ли вернуть всё назад Делать шаг навстречу возобновления дружбы Оля по крайней мере в ближайшее время делать не собиралась. Гордость мешала, а может что-то ещё. Синди стояла одна. Одиночество...Как же она его ненавидела. Одна из самых-самых страшных вещей, которых ей приходилось испытывать в жизни. Ну, может она и преувеличила, но стоять одной целую перемену, когда все вокруг весело болтают. . . .Десять минут, как это мало для тех кому есть с кем поболтать и много для Синди. Да вот такое вредное время. Когда надо оно идёт быстро, а когда не надо тянется еле-еле... 7. Трудно забыть... Вертя в руках ручку, Синди сидела на уроке алгебры. Все задачки и примерчики были решены, из тех, что написали на доске. Оставалось время, что бы подумать. Подумать о том, почему Оля вдруг ни с того ни с сего спровоцировала ссору. Хотя не таким уж и неожиданным был этот разрыв. Дружба уже давно начала разваливаться. Развалился основательно фундамент дружбы двух девочек. Этот фундамент назывался доверие. Синди не могла уже верить своей подруге, так как та постоянно врала. Например, Синдирелла недавно дала ей одну книжку. На следующий день спросила: -Ну, как читала книгу, что я дала -Ага. Половину прочитала,- ответила Оля. Потом, когда Оля стала доставать тетради , то вынула из портфеля и эту книгу. Помятую, но тут же её засунула обратно. Синди это заметила, но виду не подала, не хотела ссориться, выяснять отношения, а просто стала говорит на разные темы. Оля сначала глядела как-то испугано, но потом успокоилась. Синди не была ещё и уверенна, что это была именно та книга, но когда Оля на следующий день принесла книгу, то она и правда оказалась помята. Для Синди так и осталось загадкой, прочитала ли её подружка эту книгу или просто потаскала в портфеле. И ещё одна странность : Оля частенько уезжала, а куда не говорила. Это было тайной. Просто приносила справки от родителей, типа, по семейным обстоятельствам уезжает. И какое же тут доверие Началась перемена. Синдирелла в одиночестве пошла к кабинету химии. Рядом девчонки из параллельного класса оживлённо болтали: -Эту девчонку, что разбила окно, Светкой зовут. И представь, она обложила училку и весь класс матом, и выбежала из класса, скинув с парт одноклассников учебники! Прикол! -Что-то я в это не верю, - с сомнением возразила ей её собеседница. Светка, Света, Светик. Что-то мелькнуло у Синди в голове. Точно! Сон! Это было во сне! Нет не совсем так, как описывала девочка, но действующие персонажи те же. Видно всё-таки девочка не забыла свой грустный сон. Стоя у кабинета, она всё постепенно вспомнила. Значит, из 9-Д. Не долго думая Синди побежала в кабинет директора. То встретил её с улыбкой: -Здравствуй, Здравствуй, моя спасительница. У меня прекрасная новость! Тех преступников поймали! -Это, конечно, всё хорошо, но... Тут такое, дело одну девочку из 9-Д оклеветали. -Да ты что Подожди-ка..Ах, да! Она окно разбила -Не она, а пацан, который на неё наклеветал и самое ужасной класс не возражал, а участвовал во всём этом. Так ещё учительница на родителей Светика грязь вылила. А у этой девочки дома только отец, у того ноги обожжёны.Он пожарным работал. И у них даже нет денег на то, что бы заплатить за окно!- на едином вздохе протараторила Синди. -Ого! Откуда ты это всё знаешь -Приснилось, -тяжело опускаясь на стул, объяснила девочка. -М-да. Мог бы догадаться . . . Как того мальчика зовут, который всё это совершил -Саша. Фамилию не знаю. -Ничего без фамилии обойдёмся, сейчас его вызовем, пусть колется. -Мне кажется надо со всем классом поговорить они все виноваты. И их классная тоже. Я им расскажу свой сон в подробностях. -Хорошо. Пойдем, зайдём к ним на урок,- согласился Николай Петрович. Посмотрев по расписанию, где находится в данный момент 9-Д, Синди и директор направились в то класс. Учительницу, которая накричала на Свету, тоже позвали послушать. Синди рассказала им весь свой сон от начала до конца. У окна стояла учительница - Лариса Петровна. Бледная, еле сдерживающая слёзы. Она уже горячо жалела обо всём, что натворила. Дети сидели все опустив глаза, с пылающими щеками. Только один Саня смотрел на Синди, с вызовом, готовясь отвергать любое её слово. Синди кончила. Тишина. Тут раздался чей-то такой противный голос, так показалось всем участникам этой сцены: -А врать не стыдно- это говорил Санёк, напридумывала сказочки. Тут заговорили все. Все поносили Саню. Вот он такой, вот он сякой. Они его бы наверное побили, если бы Синди вдруг не сказала: - Тихо! Ребята отступили от съежившегося одноклассника. -Вы не намного лучше его, - кто мешал вам рассказать правду Подаренные Сашей вещи Принцип "я что крайний" Или отсутствие совести Молчанье. Потом Лена, посмотрев на одноклассников, сказала: -Я думаю нам надо перед Светой извиниться. -Ты права. -Без сомненья! -Мы её больше ни капельки не обидим! Слышалось со всех сторон. -Это хорошо, что вы хотите извиниться, осознали свою вину... Но только я не знаю, согласится ли Светик снова вернуться в ваше общество, после того, что произошло. Не думаю, что это легко забыть... 8. Неожиданная гостья. Тесно прижавшиеся друг к другу старые домики, покосившаяся дверь, тёмный подъезд, побитые ступеньки, третий этаж, обшарпанная дверь, но зато с покрашенным синей краской номером пятнадцать, пожелтевший звонок, рука на звонке. Раздался громкий звонок, дверь открыла худая, высокая девочка с широко открытыми серо-голубыми глазами, одетая в старенький спортивный костюмчик, видимо заменяющий её халат. Она была удивленна, тем, что к ней пришла какая-то незнакомая девочка, да при том улыбающаяся, не только губами, но и ярко - синими глазами. Улыбаться ртом может каждый, а глазами улыбаются только искренне. -Привет! Я Синди, - прервала молчание неожиданная гостья. -Привет...-нерешительно поздоровалась хозяйка, - А я Света -Я знаю, -проявила девочка осведомлённость, - Можно я буду называть тебя Светик -Э...Да, а откуда ты знаешь моё имя Мы знакомы -- всё больше удивлялась Света. Нет, если бы она знала эту девочку, то уж точно не забыла. Такой солнечный человек. -Можно сказать и так. Ты мне приснилась. -..Ничего себе, - даже опешила Светик, -Проходи, -пропустила она гостью в коридор. Пройдя через короткий коридор( Синди с интересом осматривалась. Всё просто в точности как во сне: полка с обовью, старые обои, лампочка, вешалка, на которой висела одна выцветшая куртка...), девочки прошли на кухню, уселись за маленький столик. Света стыдливо опустила глаза, ей было стыдно за то, что в её доме всё так убого, а как она заметила по одежде гости, та отнюдь не привыкла к бедности. -У тебя тут уютно, - заметила Синди, при этих словах Света удивлённо посмотрела на девочку, не шутит ли та. Синдирелла была права, в комнате не смотря на то, что она была небольших размеров, размещалось много цветов. Синди не смогла бы, пожалуй, назвать ни один из данных цветов, так как совершено в них не разбиралась, но взяла себе на заметку расспросить о них свою новую знакомую. -Будешь чаю - проявила воспитанность Света, поблагодарив за комплемент её кухне. -Давай, - согласно кивнула Синди. Через несколько минут попивая чай, Синди рассказала Светику, которая всё ещё не поняла цель посещения этой милый девочки, про то, как ей приснился сон, который оказался чем-то вроде вещим. Этот сон был про эпизод из жизни Светы. Также она рассказала про то, что произошло в школе, после того, как девочка рассказала свой сон всему 9-Д и про то, что весь класс хочет перед своей одноклассницей извиниться и обещает больше никогда не обижать. В течении рассказа Света всё с большей радостью смотрела на Синди, а под конец, обняв её сказала: -Спасибо тебе большое!- ты, самый лучший человек не считая, моего папы которого я повидала за свою жизнь. Синди рассмеялась: -А теперь ты веришь в то, что "есть в мире справедливость и люди, для которых правда дороже денег." -Ещё бы! -Вот и прекрасно, а где твой папа -Он поехал в редакцию газеты, - вздохнула девочка. -Почему вздыхаешь Он статьи пишет -Ага, но их не берут... -Может, дашь мне их почитать Про что они -Конечно, дам, они про правду жизни,- говорила Света, проводя Синди в комнату, в которой стоял рабочий стол, на котором аккуратной стопочкой лежало несколько исписанных листков. -Вот тут его последние работу, -показала девочка. Синди начала читать, сначала стоя, потом присев на диванчик. Светик видела, что её знакомая всё больше увлекается. На душе девочки было просто прекрасно, наконец-то она нашла человека, которому также как ей нравятся статьи отца. Хотя, это не она, а её нашла Синдирелла. Вот Синди кончила читать первую статью. -Слушай, просто нет слов! Потрясающе!- восхищено сказала, прочитав несколько статей девочка, - Можно я несколько возьму домой почитать -Конечно, бери. А ты что уже уходишь- огорчилась Света. -Если ты не против, я ещё у тебя побуду,- улыбнулась Синди. -Естественно нет. -Светик, а ты в свой класс вернёшься -...Наверное, нет... После того, как они со мной поступили, я не хочу туда возвращаться. Боюсь.. вдруг повторится опять. -Я так и думала. Что ты это скажешь, - кивнула головой Синди, -тогда может, перейдёшь в мой класс -В твой класс Учиться с тобой Да это по-моему вообще счастье, - обрадовалась Света, - честно, говоря ещё ни один человек так со мной как ты не общался. -Как это так -По-дружески. -А-а, ясно. Знаешь почему -Ну, в принципе да. Потому что бедная, учусь на отлично, не похожая на них. -Не совсем из-за этого. Но и в этом есть причина, а вообще, как ты себя ощущаешь, так тебя ощущают и окружающие. Ты себя чувствуешь странной и тому подобное, а твои одноклассники это чувствуют. -Понятно. Но тогда почему ты ко мне пришла -Потому что сделала шаг первой. -Что Какой шаг -- не поняла Светик. -Понимаешь, ты например, не подойдёшь и не заговоришь с человеком, который тебе понравился, так как решишь, что он с тобой не захочет разговаривать. Этот человек, возможно, тоже хотел бы с тобой пообщаться, но думает также как ты, что тебе с ним будет неинтересно. Так и получается, что никто не делает первый шаг. -То есть надо быть более общительной -Да. -У тебя, наверное, много друзей -Да, нет.. Просто я не совсем обычная. -Разве Я не заметила. Или ты тоже не делаешь первых шагов - засмеялась Света, к ней присоединилась и Синдирелла. -Ну, я серьёзно не совсем нормальная. Например, совершено не помню, что со мной было до десяти лет. -Сотрясение мозга -Это не известно. Меня нашли на улице, лежащей на асфальте мои родители. Приёмные. -Хорошие люди. -Даже не знаю. Иногда они меня ужасно раздражают, но они же меня приютили, обули, одели. Так что я им очень благодарна. Но дома почему-то нет уюта, такого, какой у тебя в доме. Наверное, потому что мы редко собираемся вместе, так как папа без конца работает в своей газете. -Не переживай. У меня вот дома только папа, а мама.. -Знаю, постараюсь помочь, -заверила Синди. -Помочь Но как -Связи, - подмигнула Синдирелла, - у моего отца много всякий важных знакомых. -Спасибо, Синди! -Да, ладно тебе, - смутилась девочка, Светик, ты слушаешь какую-нибудь музыку -Нет. Ничего, что я слышала, мне не нравится. -А Город312 слышала -Неа, а это что группа такая -Ага, моя любимая. У них песни превосходные и со смыслом и музыка классная и поёт Ая -- это их солистка просто замечательно. Я тебе дам как-нибудь послушать. -С удовольствие послушаю. А чем ты занимаешься в свободное от учёбы время -Ну, я в инете сижу, у меня там свой сайт. -Серьёзно Круто! И что у тебя на этом сайте -Всё что только можно, - рассмеялась Синди, - Я его недавно совсем сделала, но тут всякие события навалились, и даже не времени в инете посидеть. -Тебе в Интернете интересней, чем в реале -В последнее время в реале всё-таки интересно, - подумав, сказав Синдирелла. -Хотела бы я что б у меня Интернет был. -А ты визуализируй. -Это как -Представляй, что он у тебя есть. Что ты будешь там делать. Говорят, очень помогает. Но, естественно надо не только мечтать, но и стараться этого добиться. -Спасибо за совет, только вот не знаю, через, сколько лет я смогу накопить деньги на компьютер. Наверное, когда стану старухой. -Не надо быть такой пессимистичной, запротестовала Синди. -Ладно, постараюсь. -Пойдём погуляем Погода прекрасная! --предложила Светику Синдирелла. -Давай. А..только честно, тебе не стыдно будет идти со мной по улице -Светик, да ты что -- даже обиделась Синди, - конечно, нет. Ярко светило солнце, летали первые бабочки, и зеленела первая трава. А Синди и Светик гуляли и им казалось, что знают они друг друга давным-давно. Может в прошлой жизни 9. Навстречу смерти. Туфли на шпильках, разъярённое лицо с боевым макияжем, распущенные по плечами мелированные волосы; мужчина, притоптывающий от нетерпения. Ему уже надоели эти разборки, по поводу того, кому достанется их малыш после развода. Чуть в сторонке сам ребёнок. В лёгком костюмчике. Сначала с недоумением смотрящий на своих ссорившихся родителей, а потом начавший играть в мяч. -Ты совершено не умеешь воспитывать детей, - мяч попрыгал в сторону дороги. -Почему, же не умею В отличие от тебя не гуляю по магазинам, не обедаю в ресторанах с всякими мужиками! А зарабатываю денег на игрушки, одежду, образование, в конце - концов, нашему ребёнку,- малыш побежал за мячом. -Пропадаешь на работе, а на семью у тебя времени совсем нет, - мяч катится по дороге, бежит за ним малыш. *** Жаркий воздух, смех, крики, горячий асфальт. А по нему топают ножки. Ножки малыша. Он недавно ходить научился, и бегать, познаёт всё великолепие, все возможности этого дара. Бежит... бежит навстречу тому, чего не знают ни эти смеющиеся мамаши, ни их играющие дети, ни сражающиеся в карты мужики с их грубой руганью при проигрыше, ни эти болтающие подростки, пьющие без конца кто воду, кто пиво, кто что. Они все заняты собой и не видят, что малыш бежит навстречу смерти. А смерть несётся к нему. Осталось совсем немного. *** Инвалид, что ходить уж не может, но машину освоить успел, всё несётся навстречу мальчишке. Да какой уж мальчишка малыш. *** Парк. По нему идут две подружки, слушают музыку. Одна высоким хвостом, одетая в яркую стильную футболочку и бриджи, вторая с длинными русыми волосами, распущенными по плечам, в коротком платье, из-под которого выглядывают её длинные ноги. Они идут и вместе подпевают, раздающемуся из наушников голосу : "Вечер на неё смотрел не опуская глаз, серое пальто и неприметный старый шарф...." И та и другая счастлива. Одна потому что теперь её отец получает за свои статьи много денег, и в данный момент лечит свои ноги, а врачи говорят, что вполне возможно, что бы их вылечить, нужны только деньги, и деньги есть. Но это не всё! Состоялся повторный судебный процесс, её маму защищал один из лучших адвокатов и её освободили. Счастью Светика не было предела. А Синди была никак не меньше счастлива, ведь она помогла такой замечательной семье жить счастливо. Это она показала родителю статьи отца Светы, тот пришёл от них восторг и был удивлён, что такого журналиста ещё ни одна из газет не прихватила. А также Никита Николаевич с помощью своих связей добился освобождения матери Светы. Да, ещё у Синдиреллы появилась настоящая верная подруга. Вдруг Синди резко остановилась. В её ярко-синих глазах мелькнул страх. Светик это заметила: -Синди, что случилось -Пока не знаю...Что-то происходит... -Где -Рядом, мне кажется в том дворе, - Синдирелла показала на видневшийся за деревьями двор, - пойдём. Нет, лучше побежали, надо торопится. Девочки побежали, Синди чувствовала какую-то тревогу, как будто кто-то ей слал мольбу "спаси меня!" Первое, что они увидели, была вполне радужная картина, люди занимались кто чем, но всех объединяла, то что они наслаждались концом весны. Только в стороне стояла женщина с мужчиной и о чём-то спорили. -Синди, тут вроде всё нормально, - констатировала Светик, оглядевшись. -Подожди.. Вон, видишь малыш Всё следующее произошло, так как будто кто-то быстро прокручивал кадры жизни. Синди бросилась бежать к малышу, который бежал, прям на встречу Жигули, а водитель, по-видимому, не замечал. Или..или не мог остановиться. Светик бросилась вслед за подругой. "Я успею, успею", уверяла себя Синди. Оставалось два метра...... Синди споткнулась, упала, но успела увидеть, как малыш испугано вскрикнул, но уже через мгновение лежал, сбитый машиной на асфальте, а Жигули, проехав дальше врезались в Газель, стоявшую во дворе, и остановились.... Всё! Всё кончено. Малыш и смерть встретились... На руле рыдал мужчина, он не хотел. Просто у машины отказали тормоза. В том, что ребёнок мёртв, он не сомневался. В это время очнувшиеся от своих ссор к ребёнку бежали его родители. Подбежав, они начали ощупывать мальчика, у того вся голова была в крови, а потом орать друг на друга, кто виноват в смерти ребёнка. Синди и Светик решили также, что малыш умер, но надежда уходит последней. Девочки подошли к месту происшествия, уже начала собираться толпа, над ребёнком склонилась какая-то старушка, охая и ахая. Говоря на ходу: -Можно пройти, - так как успела собраться внушительная толпа, Синди и Светик подошли к малышу, то что они увидели, убедило их в том, малыша не вернуть, встреча произошла, а они опоздали, Синди знала, что этот случай навсегда останется у неё в памяти и не раз она будет себя корить, за то что опоздала. почему-то слёз не было. Странно, подумала Синди, Светик наоборот заливающаяся слезами, взяла Синдиреллу за руку, стараясь поднять ту с асфальта. -Синди, вставай! Он мёртв, мы не можем ничего изменить. Синди лишь расхохоталась каким-то жутким смехом, так и оставшись сидеть на асфальте рядом с ребенком. Потом крикнула: -Ты что не понимаешь! Я виновата в том, что он погиб! Я! Именно я должна была его спасти, но я опоздала. Вдруг Синди подняла голову, напротив её стоял, грустно улыбаясь карими глазами, парень лет семнадцати, с серыми крыльями за плечами, одетый в современные джинсы и белую майку. Девочка была в таком состоянии, что это её особо не удивило, она только спросила: -Ты кто такой Светик с недоумение смотрела на парня, она его тоже видела. -Я ангел, - ответил тот. -Ангел Но почему же ты не спас этого мальчика! -- возмутилась Синди. -Так вот орать на меня не надо, - погрозил парень пальцем, - Я его не спас, потому что так было нужно. -Кому! Тебе! -Неа, персоне повыше меня. Вообще это долгая история и вот рассказывать, кому-либо её мне запрещено. -Неужели тебе его не жаль -- попробовала сыграть на жалости пацана Синди. -Кхе.. И не такое видали, некоторые ещё до рождения умирают и ничего. -Ну, что тебе стоит его спасти -Очень даже стоит, если я его спасу, то тогда меня не обучат новым тёмным заклинаниям, -важно сказал ангел, вскинув голову. -...Значит, ты тёмный ангел -- расстроилась Света. -Не совсем, я и белый бываю и чёрный. Вот такой вот разный. А всё из-за того, что моя мать добрый ангел, а отец напротив. Вот даже удивляюсь, как они друг друга полюбили, - ероша свои тёмные волосы, пояснил он. -Слушай, но может, в этот раз будешь добрым ангелом Я, конечно, понимаю, что из-за этого тебе не покажут какие-то тёмные заклинания...Но сделать доброе дело такое счастье. Мы тебя отблагодарим, -жалобно посмотрела на него Синди, поднимаясь с асфальта. -Уж вот не знаю, как вы меня отблагодарите, - усмехнулся ангел, -но всё-таки так и быть спасу малыша. -Спасибо! -- обрадовались подруги, Синди выпустила из своей руки руку подруги, и Света тут же с недоумением посмотрев по сторонам спросила: -Эй, куда он делся -Кто -- не поняла Синдирелла. -Да, этот ангел. -Он тут. Ты что не видишь -Понятное дело, что она не видит. Даром видеть обладаешь только ты Синди, если возьмешь Светика за руку, то она меня увидит. Вот так то! -- вмешался в их разговор ангел, который в это время, склонился над малышом и прикоснулся к его голове своей правой рукой, по руке к голове прошло какое-то сияние, которое слепило глаза. И вот пацан поднялся, ребёнок заплакал. Как раз подбежали специалисты, только что прибывшей скорой и осторожно взяв мальчика на носилки, отнесли его в машину, в которую успели залезть родители ребёнка, которые наконец-то перестали орать друг на друга. Тут только Синди и Света, почувствовали, что вся толпа на них как-то смотрит. -- Эээ что-то не так -- нерешительно спросила Синди. - Между прочим, тебя приняли за сумасшедшую и твою подругу тоже, так как вы разговаривали с пустым местом. Точнее с невидимым мной. Вот и теперь если не хотите, что бы вас отправили в психушку, советую отсюда быстренько ретироваться, -пояснил парень. 10. Воздушный Замок. На скамейке в парке вся троица: Синди, Светик и ангел решили присесть поболтать. Девочкам много всего хотелось спросить у парня, а тот кажется, никуда не спешил. Первым делом девчонки ещё раз поблагодарили ангела, тот только улыбнулся. А потом забросали его вопросами. -Откуда ты знаешь наши имена- начала Света, - хотя нет, глупый вопрос, ты же ангел. -Ну, не скажу что б глупый, но вот про Синдиреллу у нас знают все, - со значением посмотрел он на Синди. -Да Почему -- была поражена Синди, - и где это у вас -Ха! - рассмеялся парень, - и ты ещё спрашиваешь! Как будто бы не знаешь о своих способностях, правда ты ещё их знаешь совсем немного. А у нас - это в Воздушном Замке и в его окрестностях. Вот так-то! -О! Какие же я свои способности не знаю -Много каких, но ты их постепенно узнаешь, всему своё время. -А как тебя - зовут -- вмешалась Света. -Меня вот Луки. -Луки, а где ваш воздушный Замок -Отсюда далеко, - загадочно ответил ангел. -Он что из воздуха -Как бы сказать. Вот так кажется, что он из воздуха. -В нём живут все ангелы -Да, все чёрные и белые и другие. -Ещё есть и другие -Конечно! Вот если хотите, мы можем туда отправиться. -Но, ты же сам сказал, что это далеко! -Синди, с твоими-то способностями это легче сделать, чем с моими. -Как -Просто представить это место и ты туда перенесешься. Вот так-то. -Класс! Так можно и в школу сразу переноситься -Нет. Только в такие вот особенные места, и когда обратно от туда возвращаешься, то можно также перенестись. -Жаль..Но откуда я знаю, как выглядят эти окрестности Воздушного Замка -Сначала вы туда со мной перенесётесь, но только вот надо найти место где нет сейчас народа, а то согласитесь, будет странно, если мы вдруг ни с того ни сего на глазах у людей вдруг вот исчезнем. -Да. Можно зайти в гущу деревьев, -предложила Светик. -Неплохая идея,- кивнул Луки. Через несколько минут все трое взялись за руки, и Луки произнёс какую-то фразу, которую девочки не поняли. И вот они почувствовали, как будто их уносит высоко далеко вверх, как на ракете, впрочем, на ракете им летать не приходилось, но они это так и представляли. Полёт длился недолго, меньше минуты. Когда они, ощутив у себя под ногами что-то мягкое, открыли глаза, то им в лицо легонько дунул ветерок, точно бросил привет. Они находились на каком-то полупрозрачном облаке, переливающемуся разными цветами радуги, в стороне стоял Луки и с интересом смотрел на Синди и Свету. Куда девочки не глядели, везде были облака, которые были так близко друг к другу, что казалось будто бы это одно цельное облако. Но облака были не пустые. На них стояли дома, здания, скамейки, росли деревья, летали птицы. Всё как в обыкновенном городе, но тут всё было полупрозрачное. Недалеко от Синди стояла скамейка, когда она к ней подошла, то решила проверить, правда ли она прозрачная и с размаху стукнула рукой по скамейке, но тут же с воплем подпрыгнула. Скамейка оказалась твёрдой, Луки расхохотался. -Мог бы хоть предупредить! -- потирая ушибленную руку, обижено заметила Синди. В это время Светик гладила полупрозрачного голубя, который сам сел ей на руку. -Надо же какие ручные голуби, - улыбнулась девочка, когда ей на плечо сел ещё одна белая птица.. -Они разносят у нас почту, - пояснил Луки. Вот только сами ангелы не были прозрачными. Как и говорил Луки, у всех у них крылья были разные по цвету и даже по форме. Из здания с надписью "Лилия" выбежали пять девушек невысокого роста, с белокурыми волосами, опускающимися у некоторых до пяток, украшенными розами. Одеты они были в короткие платья, расширяющиеся книзу, розовых оттенков, а на ногах у них ничего не было вообще. Крылья же у них были небольшие, светло-розовые, округлённых по краям, похожие на облачка, которые рисуют малыши в своей первой тетради. -Это кто такие -- поинтересовалась Светик, смотря вслед щебечущим о чём-то своём и очевидно весёлом, если судить по их постоянно смеющимся алым ротикам, девочкам-ангелочкам. -Эти ангелы занимаются, тем, что помогают двум сердцам найти друг -- друга -- ответил ангел, - а вон те, - указал он на мужчину и женщину, одетых в одежду, как будто бы сшитую из листьев. Девочкам они напомнили каких-то туземцев, которые делают одежду из пальмовых листьев, только в данном случае использованы были листья дуба, берёзы. У обоих ангелов волосы были каштановые и длинные, собранные в хвост. А крылья были большие салатовые, глаза же зелёные. Они с интересом посмотрели на Синди и Светика,- эти ангелы защищают природу от всяких браконьеров и тому подобное, ухаживают за ней. Кстати, будь те поосторожней, лучше вообще никак не вредить природе, так как тут некоторые ангелы есть такие рьяные защитники природы, то могут за сорванную веточку человека чуть ли не убить, -предупредил Луки. -Да, мы никак и не вредим, - возразила Светик. -В ваших же интересах. Ну, что пойдем, прогуляемся -- предложил Луки. -Давай! Это была такое замечательное ощущение идти по этим радужным облакам. Но Синди и Светик даже и не шли, а прыгали, так это было прикольно. Луки смотрел-смотрел на них, а потом засмеялся и также вместо того что бы чинно идти, как он делал он этого стал прыгать с одного облака на другое. -Круто же вы тут живёте! -- воскликнула Синди, -Так интересно можно передвигаться и легко и быстро. -Это не всем нравится. Некоторым удобней ходить по твёрдой поверхности. Например, Ревена, -посмотрел он на женщину, которая шла им навстречу. Её прекрасную фигуру обтягивал костюм, в каком обычно представляют суперменов. На ногах у неё были сапоги с длинными каблуками. Идя она приглаживала и без того приглаженные короткие чёрные волосы, из-под которых выглядывали заострённый уши. Крылья у неё были чёрного цвета. Тут вдруг она подняла свою маленькую голову с тонким носом и плотно сжатыми бледными губами и кошачьими раскосыми глазами, грязного жёлтого цвета буквально впилась в лицо Светика. Свете показалось, что у этой женщины уши, как у кошки и хвост, также кошачий. -Мяу! -- сказала эта странная женщина-ангел, помахав рукой с длинными когтями Луки. -Привет! -- весело поздоровался тот. Женщина прошла, а Светик так и осталась стоять. Побледневшая и с открытым ртом. -Светик! Ты в порядке! -- испугалась за подругу Синди. -А.. Эта женщина-кошка -Перегрелась, - констатировал Луки. -Но! У неё хвост, уши, глаза как у кошки и она мяукает! -- возмутилась Света. Тут Луки и Синди рассмеялись. Сквозь смех Синди, сумела сказать: -Она сказала "привет" Луки. -Представляю, как обидится Ревена, когда я ей расскажу про то, что тебе показалось. Что она мяукает! Ха-ха-ха! -- никак не мог остановиться Луки. -Да, ладно вам смеяться, подумаешь, показалось человеку,- даже чуть обидевшись, сказала Света, но потом ей и самой стало смешно, пропало то странное чувство, которое возникло, когда на неё посмотрела Ревена. Чувство воспоминаний... *** Потолок, как небо, стены, как водопады, прекрасные пейзажи. Кажущаяся неземной мебель. Правда, она такой и была -- неземной. Именно такой и был Воздушный Замок, если коротко его описывать, а если длинно, то это займёт очень много времени и что бы написать и чтобы прочитать. Чего стоит одно описание стены в первом зале в виде моря, рыб, водорослей, животных, обитающих в море, диковинных ракушек....И ладно, если бы это была просто картина, но нет, это было море живое(!) В нём всё двигалось, и нельзя было предсказать, куда поплывёт та серебристая рыбка, не помню уж её названия или долго ли будут эти два дельфина резвится. - Добро пожаловать в мой дом! -- с пафосом объявил Луки. Но девчонки даже не посмотрели в его сторону, так как не отводили расширенных от удивления глаз от моря. - Вы что моря никогда не видели -- даже немного разозлился ангел, - тут на каждой стене какая-нибудь часть природы, которую вы, люди, с потрясающей постоянностью губите. -Ну, мы то с Синди не губим, так что нам лекции не читай, -возразила Света, а на море я действительно не была, -вздохнула девочка. -Ничего, успеешь! -- утешила ее, наконец, оторвавшаяся от моря Синди. -Пойдём те я вам остальные комнаты покажу. -Постой! Ты что король ангелов! -- сама не веря в своё открытие, воскликнула Синди. -Кхе, не совсем. Мои родители правят всеми ангелами, а пока,- Луки взобрался на статую в виде какого-то ангела с короной на голове, - спешу представиться будущий король ангелов -- Луки Величайший! Справедливый! Сильнейший! Мудрейший! Храбрейший!... -Ничего не забыл, хвастунишка -- раздался сильный, властный голос, но в тоже время мягкий и приятный и весь зал озарился светом, - слезай быстро с памятника моего отца! Вот он как раз был таким, каким ты мечтаешь стать. Девочки увидели высокую, бледную женщину. Хоть она и говорила строго, но в её изумрудных глазах светился смех. Что сразу бросалось в глаза, так это её огромные белоснежные крылья. На её длинных волосах красовалась корона из неизвестных Синди и Светику цветов блестящего цвета. Можно было бы подумать. Что это растение искусственное, но нет, цветы росли, увядали и опять росли, а над ними летали бабочки. Светик смотрела на эти цветы так долго, что королева даже забеспокоилась, что у неё что-то не то с причёской. Одета мать Луки была в длинное платье, белого цвета на котором играли как будто бы лучи солнца, но они играли даже, когда женщина находилась в тени. -Луки, ты меня познакомишь с милыми барышнями -- спросила она у сына, - но впрочем я про вас Синдирелла много слышала, хотя ваши самые великие дела ещё только впереди, -улыбнулась она Синди, -и ваша история Светик, мне тоже прекрасно знакома, - одарила она и ту своей доброй улыбкой. А кто я вы уже наверняка догадались. Я мать Луки, королева ангелов. Синди и Светик так были поражены видом этой женщины, что даже не смогли ничего внятно сказать в ответ. -Мам, передаю тебе их ответ, который я прочитал в их мыслях! Они говорят, что просто в восхищении от твоей красоты и величия и мечтают стать таким же, - рассмеялся Луки. -Да неужели Луки, когда же ты научился мысли-то читать -- шутя, ответила ангел, - пойдёмте я покажу вам свою спальню, думаю вам будет интересно, - обратилась она к девчонкам. -Ага... -Ну, что ж а я пойду прогуляюсь, - решил Луки. *** Через три часа, которые показались Синди и Светику тремя минутами они вышли из спальни королевы, и не без подарков. Синди был подарен кулон в виде дельфина, который был на столько прекрасно сделан из неизвестного девочке материала, что порой чудился живым. А Светик получила в подарок цветок невиданной красоты, который даже не надо было полевать. В общем девочке вышли из замка очень довольные, на улице они встретили Луки. Тот был мрачнее тучи. Оказалось, что его отец здорово отругал за оживление малыша. -Но ты ведь не жалеешь, что его спас --спросила Синди. -Даже не знаю... -Зато мама тебя похвалит, -постаралась взбодрить его Света. -Ну, да-да... Всё так. Ладно, я уже не грущу, - насильно заставил он себя улыбнуться, -Вам между прочем давно пора домой, на земле сейчас уже давно ночь. -Да! Что скажут родители! -О! Мои наверное, уже меня во всю ищут! -Не боитесь, мама постаралась, и вашим родителям покажется, что вы были дома. -Ох, как она всё замечательно устроила! -- обрадовались подруги. -Да, она настоящая волшебница, назад сами доберётесь -Без проблем, - отрапортовала Синди. Девчонки взялись за руки, взлёт, в никуда и тишина. Когда они открыли глаза, то им показалось, что они только что проснулись, а до этого спали. А все, что было им приснилось. Ну, как можно сравнить весь свет, неземную красоту Воздушного Замка и эти тёмные очертания деревьев, кустов, тёмное небо над головой, даже небо было тёмное, без единой звёздочки. Они уже выбирались, из бурелома, в котором оказались, так как Синди представила то же место из которого они отправились в Волшебный Замок и его окрестности, как вдруг Светик указала вверх: -Синди, смотри! Падающая звезда! -О! Загадываем желания! -Успела -Да! -Я тоже. И никто никогда не узнает, какое желание загадали девчонки, ведь если кому-нибудь расскажешь, то оно не сбудется. Но так и быть скажу вам по секрету, что они загадали одно и тоже. 11. Летим к сказке! Бывает у школьников большая радость -- "окно". Вот и у 9-В не было физики. Все пошли гулять, погода-то замечательная. Синди и Светик гуляли вокруг школы, обсуждая веб-дизайн. Всё-таки как же девочки любили свою школу, школьный двор: эти скамейки, спортивное заасфальтированное поле, по которому бегают километр, турники, ещё маленькими детьми по ним лазили, да что там говорить даже эти жалкие остатки маленьких ёлочек, которые успели посадить и погубить этой весной. Синдирелла совсем недавно обучила подругу веб-дизайну, который не плохо знала сама и они стали на заказ делать сайты всем желающим. Брали денег они немного, так как им нравился сам процесс создания сайта. Хотя именно такой и должна быть работа: по заслугам оплаченная и любимая. Где-то на седьмом кругу девочкам надоело обсуждать эту тему. Они стали заглядывать в окна школы. Это было довольно интересно, так как многие ученики оборачивались к окну (ну, невозможно весь урок, не отвлекаясь слушать учителя, да и песня "Невозможное - возможно" не поможет) и улыбались в ответ девчонкам. -Жаль, что на второй и третий этаж нельзя вот так через окно взглянуть... - мечтательно, посмотрела на верхние окна Света. -Да, летать вообще классно уметь, -согласилась Синди, - представь так появятся крылья....как у ангелов и ты полетишь, - Синдирелла это так представила, что ей показалось, что она сейчас взлетит.... или не показалось.. -А-а! Синди! -- закричала Света, так как её подруга и вправду стала подниматься в воздух. -Оу! -- была не менее изумлена Синди, - давай руку! -- крикнула она Светику. Подруг взялись за руки, и Светик заметила за плечами подруги белоснежные крылья средней величины. -А у меня какие -У тебя тоже белоснежные, - сразу поняла Синдирелла, про что спрашивает Света, -Это отлично, так как значит, что мы с тобой чистейшие человеки! -- улыбнулась, чуть взмахнув крыльями Синди. Достаточно было нескольких небольших взмахов и девчонки оказались на уровне третьего этажа. Светик быстро сообразила, что желательно, что бы их никто не видел. Поэтому подруги повисли у края окна, так что бы их вряд ли могли бы заметить, а они сами всё отлично видели. За партами сидели уставшие дети, а у доски стояла женщина мало похожая на женщину. Вот такой парадокс. Так как видок у неё был ещё тот: ноги - два столба, походка, как у медведя, какая-то обесформленная, жирные грязные волосы, заплетённые в потрёпанную косу. На лице которое явно нуждалось хоть в небольшой пластической операции ни грамма косметики играла самодовольная улыбка, которая как бы говорила: я знаю всё, а вы ничего. -Доярка! -- громким шёпотом просветила подругу Синди. -Кто -- не поняла Света. -Это мы её так прозвали, она у нас где-то неделю вела математику. А ещё мы её Мясником прозвали, -пояснила девочка. -Да, уж эти кликухи ей к лицу. -Прикол, сейчас появимся, интересно, что она сделает -- с восторгом предложила Синдирелла. -Пожалуй, не надо, - была против Светик. Так понаблюдав за процессом напряжённой учёбы девочки, заглянули и в другие окна. Везде одно и тоже: учёба, учёба, учёба...А вы что хотели После этого уселись на крыше школы. Не девятый этаж, но видно много и хорошо. -Слушай, а что если бы нас кто с улицы увидел - удобно устроившись, спохватилась Света. -Хм, плохо нам бы пришлось, затаскали бы по всяким газетам, короч говоря жесть, а не жизнь была бы. Странно, что никого нет... -Вам ужасно повезло, - раздался неожиданно рядом такой знакомый голос, при этом Света чуть не свалилась с крыши. -Свет, нельзя же быть такой вот пугливой, - заметил это присевший рядом с девчонками Луки. Он был такой же как и вчера. Синди поймала себя на мысли, что очень рада его видеть. Безумно рада. -Вы с полётами поосторожней. Хоть крыльев и не видно, но сам факт, что вы летаете приведёт людей в шок. -Ладно, уж просто очень интересно было посмотреть, что там, на третьем этаже делается. -Ну, как посмотрели -Ага, я Светика с Дояркой познакомила" -С кем-кем У вас в школе доярка есть Ни чёго себе! -Нет, это такая кличка у училки по математики. -А-а. Это у Екатерины Васильевны что - ли Она мне рассказывала, что её так в школе ученики прозвали -Ты с ней знаком! - в один голос спросили подруги. -Ну, да. Она у нас была. Екатерина ведь тоже даром обладает -- мысль читает. Так что старайтесь, если она на вас смотрит думать только о хорошем, - полушутя полусерьёзно посоветовал Луки. -Ээ.. -- начала вспоминать, о чём она думала, когда отвечала Доярке, Синдирелла. -Я вот что залетел-то к вам! -- вспомнил Луки. -Приглашаю вас на праздник, который состоится завтра, у нас в Воздушном Замке. -Воздушном Замке..- задумчиво произнесла Света. -Так и знал! Думали, что вам всё приснилось. Надо верить. Верить в сказки. Помните фразу "Всё будет прекрасно, потому что сказки, в которые мы верим, ещё живут на земле..." Девочки переглянулись. Они помнили. Именно такая фраза была высечена на стене в Воздушном замке. Девочки переглянулись. Они помнили. 12.Растаял ангел. "Мне надо выглядеть на все сто, - думала Синди, одеваясь на праздник ангелов. Наверное там будет бал и может быть...Хотя, нет глупая мысль, в Воздушном Замке полно прекрасных девушек-ангелов. Эх... Вскоре прибежала Света, которая тоже постаралась одеться соответственно мероприятию. -Ну, как переносимся -- поинтересовалась Синди, беря подругу за руку. Полёт в никуда...чей-то смех. Они уже в Воздушном Замке. Вокруг было много ангелов. Они все о чём-то оживлённо болтали, сидя за большим столом, обставленным всякими кушаньями и напитками. Девочки боялись, что еда вся окажется чужая, то есть ангельская, но нет, они увидели вполне обычную курицу, рыбу, картошку, грибы и многое-многое другое. Набор напитков был очень даже не плохой на любой вкус. Тут к девчонкам подбежал Луки. Он с ними радостно поздоровался: -Проходите, садитесь тут, наверное, последнее свободное место, - обвёл он взглядом многочисленную толпу, - Народа сегодня жуть! Синди и Светик сели в самой середине стола, рядом уселся Луки. Напротив сидела мать Луки -- Мария и мужчина в чёрном фраке, с тёмными волосами, такими же тёмными глазами, которые выглядели как два провала, густыми насупленными бровями. С какой-то ядовитой улыбочкой на губах, в своих тонких пальцах он держал бокал вина: -Предлагаю выпить за моего замечательного сына! -- объявил он тост, все повернулись в сторону Луки. Значит вот каков его отец, поняли подруги. После того как все выпили за Луки, поднялась Ревена, которая сидела, прям напротив Светика и предложила выпить за самого короля ангелов -- Брава. После этого тосты посыпались один за другим. А все напились и наелись, объявили бал. Девочки и Луки пили немного, поэтому ангел твёрдо стоял на ногах, и встав предложил Синди: -Потанцуем -С удовольствием, - ответила девочка, после, быть может, слишком длинной паузы Луки танцевал очень даже неплохо, да и Синди тоже была просто прелесть. -Луки, а вы ангелы учитесь в школах -- болтали они за танцем. -Да. Учимся, и не только грамоте, математике и тому подобной чепухи, но ещё и всяким магическим вещам. -Каким -Например, перемещаться в другие места, всяким заклинаниям... -Интересно у вас, - не без зависти посмотрела на него Синдирелла. -Да, у вас тоже не плохо. У вас легче найти друзей. -Почему ты так думаешь -А что тут думать и так видно, вы больше с друг другом общаетесь. Вот моего возраста я ангелов практически не знаю. -Ничего себе. Это потому что вас меньше, чем людей Сколько вас вообще -Немного. -Но всё-таки у тебя ведь есть друзья твоего возраста -Нет, была одна, но... -Одна -- Синди отвела глаза, в которых блеснула ревность. -Да, но она оказалась стервой и вообще предателем. -А кто она -Одна тёмная, у неё крылья совершенно тёмные. Помню, раньше детьми мы играли у неё, они ещё были светлые, а теперь она полностью чёрная, у неё мать тёмный ангел и так её воспитала. -Она тут сейчас есть -- стала оглядываться по сторонам девочка. -Не знаю, не видел, я ей больше не интересуюсь, так что не переживай, - чуть лукаво произнёс Луки. Синди вся вспыхнула: -Почему это я должна переживать -Не ты не должна... проехали. После некоторого молчания Синди нарушила молчание: -Луки, а вы, сколько лет живёте До скольких Или вечно -Вечно ничего не существует. Мы умираем также как люди, но живём дольше, сотни лет. -Клёво! Я как посмотрю ангелом вообще классно быть. -Ну, ты то сама по себе сущий ангел, - с улыбкой обнял Синдиреллу Луки. -Да, ладно тебе. Синди и Луки весело проводили время и не видели, как в глазах Светика вспыхнул какой-то огонь. Вскоре Синди вспомнила про подругу и подошла с ангелом к ней. Светик предложила: -Пойдём те выйдем на веранду -Давайте, стоит прогуляться, - согласился Луки. Вслед за троицей на веранду вышла женщина с кошачьими раскосыми глазами, когда она проходила мимо Светика, но наблюдательный человек мог бы заметить, как на мгновение их руки соприкоснулись. -Выпьем шампанского -- спросила Света у друзей, - и не дожидаясь ответа подозвала одного из разносчиков шампанского, которых на этой веранде было хоть отбавляй. -Смотрите какой прикольный наряд, - указала Света на мужчину в костюме с расцветкой как хвост у пальвина. -Да, прикольный костюмчик, - согласилась подруга. -Это Мекнет, - обернулись в сторону этого ангела Луки и Синдирелла. -За что будим пить -- поинтересовалась Света, подавая друзьям бокалы. -Давайте за дружбу! -- подняла Синди бокал. -Давайте! -Отличный тост! Все вместе они до дна выпили свои бокалы шампанского -Луки!!! -- закричала Синди, так как ангел вдруг схватился за шею из которой раздавалось какое-то хрипение, в глазах у него была боль. Синдирелла подбежала к Луки: -Луки! Что с тобой! Кто-нибудь помогите! -- бросила она окружающей толпе ангелов. Подбежал пожилой маленький мужчина с острым взглядом, Он склонился над всё ещё хрипевшем, но всё тише и тише Луки. Через несколько секунд он поднялся: -Отравление сильным ядом, против него нет противоядия, мне очень жаль, посмотрел он на трясущуюся Синдиреллу. В это время Луки разорвал цепочку с медальоном, которая весела у него на шее, медальон с высеченной на нём инициалами покатился прям к ногам Синди. -Возьми те его себе, взглянув на неё долгим пронизывающем, как рентгеном взглядом сказал маленький мужчина. Девочка медленно опустилась на колени, взяла медальон и до боли сжала его в руках, в это время по телу Луки прошла судорога и он затих с открытыми пустыми глазами. -Нет! Но ведь сказки живут на земле! -- зарыдала Синди, - ты же сам говорил! Тут подбежала девушка в пушистом платье и обняв Синди отвела её в сторону. В это время на веранду выбежала Мария, в её глазах был испуг, страх, она склонилась над сыном и так и застыла. Больно было смотреть на это молчаливое горе, ангелы стали расходиться. Синди всё ещё стояла в углу веранда, как сзади чей-то голос произнёс: -"Растаял как последний снег, как сгоревший факел твой ангел" Синдирелла быстро обернулась и успела заметить удаляющуюся Ревену и ....и Светика. 13. Прощай навек! Синди долго не могла успокоиться, рыдая в подушку. Она не помнила, как дошла до своего дома от парка. И не видела, как перед ней расступались, люди с уважением к её горю. Правда о том, что случилось, они не знали, но по бледному, как мертвеца лицу девочки всё и так было понятно. Так Синдирелла буквально автоматически дошла до квартиры, то, что нет родителей, она не заметила, а если бы заметила, то была бы только рада. Всю дорогу её терзали мысли, догадки. Она никак не могла согласиться с выводом, что "Луки отравила...Нет! Ну не может этого быть! Но....кто же тогда Больше никто просто не мог. Но зачем Светику убивать Луки! Это совершено не понятно. Если только....из-за ревности...Синди вспомнила, как старательно готовилась к празднику подруга на празднике. Но Света же знает, что я ...она по любому уже догадалась, ведь Света очень чувствительна к людям. Нет! Это не может быть она! Но кто же тогда Больше никого рядом не было. Опять пошла по кругу. Оуу! Так больше не возможно. Девочка повалилась на кровать. Перед глазами встал образ Луки, лежащего на свих белоснежных крыльях и умирающего, слёзы по текли из глаз Синди буквально потоками. Она перебирала в памяти всё время, все отрывки, кадров жизни, когда общалась с Луки. Вспомнила она и Венету, которая сказала ".. Девочка не знала, сколько времени убивалась Её посетило много мыслей, была среди них мысль и о самоубийстве. Но Синди почему-то всё равно верила...верила в сказку Через некоторое время, когда уже за окном потемнело, она поняла что больше не может плакать. Кончились слёзы, равнодушно поняла Синди. Она селу у окна на стул и долго смотрела на прохожих, свет в окнах соседних домов, кошку на скамейке. ..Только тут она почувствовала что всё это время сжимала в ладони медальон Луки, на ладони остался яркий красный отпечаток. Девочка внимательно рассмотрела медальон. Он был круглой формы и кажется золотой. На крышке был вырезан какой-то знак, похожий на фигурку ангела. Синди открыла крышку, внутри полость вся была залита по всей видимости золотом и выведено "Береги себя! Прощается с тобой навек твой добрый ангел!" Синди выронила медальон...тот покатился в угол. Навек... Написано навек, значит всё.. Конец сказке, осталось суровая реальность. Синди уселась прям на пол. Слёз не было, а они были так нужны её буквально раздирало что-то внутри, трудно было сдержать крик, она в бешенстве забилась головой об пол. Потом всё же опомнилась, её блуждающий взгляд остановился на балконной двери. Прекрасная идея! -- горько рассмеялась Синди. Всё легче лёгкого. Она улетит к своему ангелу. Как хорошо, что балкон не застеклён, - порадовалась Синди, да и восьмой этаж. Если она выживет -- это будет чудо, а чудес не бывает. Она подошла к краю балкона и взглянула вниз, её не было страшно, что её держит в этом мире Она никого тут не любит, её тут никто не любит, так за чем же жить Вообще тупой вопрос, "зачем жить", она жила что бы быть вместе с Луки, так что теперь без проблем отправится туда же куда и он. Так рассуждала Синди, как вдруг: "Но я стальная пружина, Я сильней под нажимом. Треснет -- ерунда, я держу удар, Я держу удар..." От соседей слушалась песня. Я сильней под нажимом.. - прошептала Синди. Желание прыгать пропало, вместо этого девочка, включила Город312. Под их музыку она решила, что 213 дорог пройдёт и поймёт, "ставить пробел слишком рано". Будет жить, сдаст экзамены и вообще посвятит оставшиеся недели к подготовке к экзаменам, до них осталось совсем ничего. А вот после того, как всё сдаст, она займётся делами в Воздушном Замке, у девочки возникла замечательная идея... Засыпая в первом часу она успела прошептать: -Спасибо Город312..спасибо Горожане... 14 серия. Прогулка на яву или во сне Грязные городские улицы, асфальт, люди, которым на всё, кроме себя наплевать, мчащиеся машины, летящий мусор, тяжелый воздух. Как всё это не похоже на окрестности Воздушного Замка. Мягкий ветёрок, улыбки, смех, всё такое доброе, нежное, даже чёрные ангелы, выходящие из здания с надписью "Комитет чёрной магии" не внушают страх. Синдирелла прыгая с облака на облако, наслаждалась положительной энергией, её распущенные волосы при этом поднимались и опускались. Могло показаться, что она просто гуляет, но нет. Девочка внимательно смотрела по сторонам, разглядывая воздушные здания, читая надписи на разукрашенных, разрисованных табличках, вывесках. Синдирелла без труда прочитала: "Витчери" ( знакомое слово.. ах, да волшебство! Вспомнила Синди английский язык), "Макпродукты", "Школа Магикейн". А слева "Фитнес-клуб Дюймовочка". Синдирелла прыснула от смеха. Ничего себе название. Это типа занимаешься в этом клубе и станешь ростом с Дюймовочку. Только Синди про это подумала, как открылась дверь здания и вышла маленькая-маленькая девушка в голубом платьице и шляпкой на белокурых волосах. Охранник-ангел, стоящий у входа, взял её за руку (для этого ему пришлось согнуться) и говоря через каждую ступеньку: -Осторожно, госпожа Дюйм, - помог её спуститься с лестницы. -Спасибо, Айвен, - с благодарностью выглянуло из-под шляпки миловидное личико и распустив взади себя голубые, тонкие крылья улетела. -...Это кто -- Синди cама того не замечая, постепенно подходила всё ближе и ближе к госпоже Дюйм и Айвену. Охранник до этого с восхищённой улыбкой смотревший в след миниатюрной девушке, соизволил с удивлением посмотреть на девочку: -Ха! Шутишь Это же наша Дюймовочка! -- произнёс он с наслаждением., - препотрясающая девушка! А характер лучше просто некуда! Знаете, она мне недавно подарила... Фу, маньяк какой-то, а не охранник подумала Синди и не слушая болтовню Айвена, задумчиво шла по облакам. Дюймовочка из сказки... Вот это да! Надо этой госпоже" быть поосторожней, этот охранник какой-то ненормальный, так её восхищается, будто она прям чудо, какое. Девочка явственно почувствовала, что ей тоже хочется, что бы ей восхищались. Любили... Интересно, кто тут ещё из сказочных персонажей есть...Хотелось бы встретить....Ох, наверное, всех-всех. Баба-яга тут может быть ммм....Синди так и не успела придумать, чем именно так как вдруг полетела вниз... Ох, она всего лишь на мягкой кровати и настроение в отличие от настроения во сне ужасное, так как она за последнее время только убедилась, что Светик изменилась в худшую сторону. Когда она с ней встречалась в школе, то Света опускала глаза, отводила взгляд в сторону. Ну, что ж буду надеяться, что это был вещий сон, - подумала Синди, - одеваясь. Как раз сегодня она и собиралась побывать в Волшебном Замке. Вчера она узнала все свои результаты за экзамены, которые оказались отличными, да и чего удивительного, если она всё последнее время отдавала учёбе. Девочка выглянула из комнаты. -Доброе утро, солнышко! -- с улыбкой встретила её мама, - давай садись завтракать, твои любимые блинчики. -Доброе утро, спасибо, мам, - умывшись и позавтракав Синдирелла поняла, что мать уходить никуда не собирается, а значит придётся переносится не из дома, а то мама заметит, то что она куда-то пропала не выходя из комнаты, а идти наверняка как всегда в парк. -Мама, я пойду погуляю -Так рано Ещё только восемь часов, - удивилась Наталья Львовна. -Ну и что, хочу погулять, - ответила Синди и вышла на лестничную площадку, потом она пустилась на первый этаж, где квартир уже не было, а значит никто не мог и увидеть её перенесение и там спокойно перенеслась. Девочка не сразу поняла, что перенеслась, так как смеха, который она слышала ранее не было, а была подозрительная тишина. Синдирелла открыла глаза, которые тут же полезли у неё только что не на лоб от увиденного. -О-у....- Синди не могла поверить, что это и есть окрестности Волшебного Замка.. 15. Я верил в тебя! Незнакомец повёл Синдиреллу по улицам города Ангелов. Синди ещё раз подвилась тому, как же тут всё изменилось. Как будто бы город потерял свою душу, всё стало каким-то пустым и мрачным. ....-Простите, но я так и не знаю, кто вы -- обратилась девочка к уверено шагающему впереди мужчине, - как вас зовут -Фейман, - не оборачиваясь, ответил тот. -А кто вы -Разве не видишь Ангел! -- усмехнулся мужчина. Синди нахмурилась, она не любила, когда от неё что-то скрывают. И дала себе обещание разузнать, кто этот таинственный незнакомец, помогающий ей. Девочка уже начала обдумывать, как бы это устроить, но тут невольно вскрикнула. Восторженно. Прям перед ней и её спутником возвышалось здание. Но нет термин здание больно громоздко для, того, что Синди увидела: это был мини-замок, собравший в себе все лучи солнца, но глазам не было больно смотреть на это воздушное солнечное чудо. -Нам сюда, - пояснил Фейман будничным тоном, Синдирелла "вернулась на землю". Синди всё ещё с восхищением осматривая замок снаружи, вошла через золотые ворота внутрь. Первое её ощущение было радость. Она почувствовала её нет не зрительно, не осязательное. Это трудно было объяснить, но Синди стало так хорошо, как не было никогда в жизни...Даже дух перехватило. -О!... Что это! -Чувствуешь -- улыбнулся ангел, - вот такой мой дом. Только тут девочка оглядела помещение. Она находилась в уютной комнате. Ничего необычного в ней не было: стол, стулья, диван, кресла, многочисленные полки с книгами.. Всё это освещалось мягким светом люстры. Единственное, что девочку удивило -- это находящийся посередине комнаты высокая тумбочка, на которой в беспорядке, а может как раз и в каком-то своеобразном порядке лежаликрасивые камни не известные Синдирелле, предметы, бумаги. Девочка подошла поближе к тумбе. -Стой, нее трогай там ничего, - остановил её Фейман. -Почему -- недовольно протянула Синди. - Потому, что может случится не поправимое., -сердито пояснил ангел, подходя к тумбочке. -У тебя ведь кулон с собой -..Какой.. -Ты прекрасно знаешь, о чём я. Ну, так что Синдирелла вынула из потайного кармана кулон Луки. Несколько секунд она просто держала его в руке, а потом протянула Фейману. Тот взял его, закрыл глаза, повёл по нему рукой, что-то пошептал и удовлетворёно кивнув. Приказал девочке: - Закрой глаз и представь, что Луки стоит перед тобой. -Но зачем -- Синди совершено не понимала, что происходит. -Ты всё увидишь сама. -Ну, ладно, сейчас. Синдирелла, как только закрыла глаза, сразу представила Луки, таким каким запомнила его с их первую встречу. Она помнила каждую его чёрточку. Девочка не знала сколько прошло времени, но кут услышала голос Феймана: -Открывай глаза!... молодец. Синди открыла глаза в нескольких шагах от неё стоял Луки. С широкой улыбкой, не слышимый ветер трепал его чёрные волосы. Некоторое время девочка не могла ничего произнести, лишь открывала беззвучно рот, её не хватало воздуха.. Тут Луки сказал: -Не узнаешь -- и рассмеялся. Тут Синди пришла в себя и поток слов понесся, перегоняя друг друга сыпались бессвязные слова. -Луки.. на вечно...почему..как..что...куда..но..кулон... Тут Луки к ней приблизился на несколько шагов. Синдирелла бросилась к нему, навстречу, но вместо того, что бы очутится в его объятьях, почувствовать себя защищённой, она лишь ощутила потоки воздуха и... всё!... Луки виновато вглядывался в разочарованное лицо девочки, которое после ужасной догадки и разочарования потемнело. -Ты..Ты всего лишь приведенье, плод моего воображения и ничего более.. Синдирелле хотелось убежать. От чего Она сама не знала, бросилась в сторону и наткнулась на что-то живое, подняла голову, встретилась взглядом с карими сочувственными глазами Феймана, она оттолкнула его: -Зачем! Зачем вы это сделали! Что б поиздеваться надо мной! Да! Отвечайте! Девочка носилась по комнате, сшибая всё и вся, выкрикивая странные бессвязные фразы, которые в последствии не могла вспомнить... Тут её кисть сжали, она вскрикнула от боли, пришла в себя и прислонилась к стене. В глазах чуть-чуть двоилось, но она всё-таки сфокусировала свой взгляд на Феймане. Тот, увидев, что она способна вменять сказал: - Кто тебе сказал, что он приведение Ты сама уверила себя в этом, так как не поверила. Не до конца поверила, что он живой. Синдирелла, верь он живой, а ни какой-то плод твоего воображения. -Я всё поняла, - Синди пригладила растрепавшиеся волосы и взглянула в сторону Луки. Тот был прозрачный. Девочка закусила губу, закрыла глаза и пошла в его сторону. Она знала, что сейчас... через пять шагов коснётся ЕГО. Какие долгие пять шагов и она в его объятьях... -Я верил в тебя! -- обнял её Луки. Они долго так стояли, обнявшись ничего не говоря. Было хорошо..Лучше, чем когда Синдирелла вошла в это место. Из двух ярко синих озёр - глаз выкатились слезинки и медленно поползли по сухим, давно не чувствовавшим слёз щекам, внутри появилось облегчение, спокойствие... -Ты плачешь -- взглянул её в глаза ангел. -Впервые с того времени, как ты умер. Правда звучит странно, ведь ты никогда-никогда не умрёшь -- с уверенной надеждой посмотрела в лицо Луки Синди. -Никогда не говори никогда, но с тобой я буду всегда. Так разговаривали влюблённые, они были счастливы, так как никто в этом мире ангелов, а в мире людей дрожащая рука выводила строчки в дневнике, в которых не было и намёка на радость, счастье, любовь... Лишь страх, поглощающий все другие чувства.... 16. Бумажная птица "Что со мной происходит Неужели это сделала я Но нет...я не могла...зачем мне это Когда же прекратится этот страшный сон про кошку с человеческими серо - голубыми глазами, которая попадает под мчащийся, а ужасной скоростью поезд Я так больше не могу! Синди.меня не замечает, она думает это сделала я, а я помню только, как пришла с Синди на праздник ангелов и мы уселись за стол, а дальше...дальше...пустота....Потом я дома. Мне не с кем даже поговорить, отец мой бред не понимает, думает заболела. Экзамены я не сдала. Экзаменаторов испугал мой вид, бледность, лихорадочный взгляд, как пояснили они сами. А дома мне просто нечего делать, ничего не хочется. Спасают песни Города 312, я их слушаю, слоняясь без конца по комнатам. Какое счастье, что когда-то, совсем правда недавно, но мне кажется, так давно... Синди познакомила меня с их творчеством. Синди...что теперь она обо мне думает Впрочем и так понятно. Что я предательница, убийца и вообще..... Сейчас сижу на балконе, на улице так хорошо...лето... А в моёй душе осень.. ..Когда же наступит весна Где же ты весна!" По странице дневника расплылось пятно. "Слёзы это слабость Можно их простить себе" Вспомнила Света. Она подошла к краю балкона, держа всё ещё дневник в руках. Сильный ветер трепал её волосы, выветривал слёзы, но ветер не мог превратить осень в весну... Внизу какая-то старушка отчитывала малыша, а по дороге мимо дома шла девушка и о чём-то разговаривала как - будто сама с собой. Знакомо. Не так ли Светику не заставило труда узнать Синди, а то что она разговаривала с кем-то невидимым говорило только об одном. Этого рассудок девочки уже вынести не мог. Она еле слышно вскрикнула и стала терять сознание, дневник выпал из ослабевших рук и полетел вниз, быстро, как птица, спешащая что-то кому-то важное сообщить... - - - Синдирелла и Луки долгое время разговаривали не о чём. Им не хотелось думать о реальности, но всё же пришло время и для неё. Влюблённые первым делом бросились к Марии, так как Луки вдруг почувствовал, что она его зовёт. Они вбежали в комнату матери Луки, та умирала, её взгляд уже погас, но когда Луки, опустившись на колени с отчаяньем в голосе её окликнул, то её взгляд прояснился, на губах появилась улыбка и она быстрым движением руки, которое было трудно ожидать от умирающей женщины проделала странные знаки и вздохнув с улыбкой на губах заснула вечным сном. В это самое мгновение Синдирелла увидела как на лбу Луки появилась, блеснула и исчезла звезда. Ангел не хотел верить в смерть матери и звал. ..звал её... Но было уже поздно. Синди и Фейман, который был тут же вышли из комнаты, так как понимали, что их присутствие тут излишне. Через некоторое время Луки вышел из комнаты и предложил Синди прогуляться. Они вышли из Замка. Помолчали, потом Синди сказала: -Луки..а ты видел у тебя на лбу блеснула звезда.. -Что -- Луки перевёл взгляд с ног, на Синдиреллу. -Когда Мария умирала, она сделала какие-то знаки и вот после них...золотая звезда... -Синди! ! Ты знаешь, что это означает! -- Луки закружился, эмоции переплёскивались через край его сущности. -Эээ с тобой всё в порядке -- не понимающе смотрела на человека у которого только что умерла мать девочка -Да-да! Просто....прости понимаю, я сейчас должен быть в скорби, но такое дело! Я теперь полновластий король ангелов! -Ты! -- не могла поверить Синди, что этот прыгающий парень король. Да к тому же и ангелов. Хотя наследственность великое дело. -Ага! И ничего, что молодой. Пойдем-ка, навестим моего отца и Ревену. Чувствую они сейчас в поместье Брава. Так и оказалось, когда Луки и Синдирелла вошли в поместье, то увидели Брава и Ревену. Они что-то обсуждали, но когда увидели Луки, то так и застыли: Ревена с открытым ртом у кресла, на котором сидел бывший король ангелов сидящий. -Ты Но ты умер!!- скорее как утверждение, чем вопрос вскричал, вскакивая с кресла Брав. -Как я посмотрю ты меня папочка ужасно "рад видеть", - ухмыльнулся Луки, забавненько! -Конечно, он тебя рад видеть, - вмешалась, пришедшая в себя Ревена, - просто это оче6нь неожиданно -Ясненько! Мария умерла, сели вас это интересует. -Как Какая Ра...жалость, - скорчила страдательную мордочку Ревена. Браво лишь пожал плечами, типа что поделаешь такова жизнь. -Ну что поздравите меня с новой должностью -Какой! -Короля ангелов, - со скромной улыбкой сообщил Луки. Тут ни Браво, ни Ревена уже ничего сказать просто не могли, так как мужчина, схватившись за сердце, повалился на кресло, он подозревал, что всё выйдет именно так. Для Ревены же это было просто, как что-то сверх неожиданное, она не желала в это верить. Да влюблённые и не собирались их слушать, Луки просто хотел поставить их перед фактами. Конечно, не без того, что бы посмотреть на их изумлённые физиономии. После этого влюбленные решили переместиться в мир Синдиреллы. Они сами не заметили, как очутились в этом маленьком дворике. Видимо их сюда принесла судьба. В то самое мгновение, как Синдирелла заметила, что перед ними дом Светика, сверху к их ногам упала тетрадь, ветер пролистал страницы дневника и выбрал нужную, взявшей в руки Синди в глаза бросились строчки " ...с Синди на праздник ангелов..". девочка не могла не прочитать, то что было написано про неё, Луки из плеча прочитал всю страницу вместе с ней. -Это не она..- хрипло заключила Синдирелла. -Не она. Они одновременно задрали головы вверх, на третьем этаже никого не было. -Синди, что то не ладно, побежали. Луки и Синдирелла быстро взбежали по лестнице и затрезвонили в квартиру номер пятнадцать, никто не спешил открывать. -Но не мог же дневник сам как-то вылететь из комнаты на улицу! -Подожди, ты что-нибудь чувствуешь -..Да! Ей плохо! -Ладно, тогда ломаю дверь, - Луки плечом выбил хлипкую дверь, влюблённые выбежал на балкон, там на каменном полу лежала Света. Она была без сознания, но Луки не стоило большого труда привести её в чувство, он лишь приложил свою ладонь к её лицу, после этого перенёс девочку на диван, вскоре Светик открыла глаза, первые её слова были: -Луки жив -Да, - Синдирелла взяла подругу за руку, и Светик наконец увидела Луки. Луки ей улыбнулся и рассказал, как ожил. -Слушай, но я тебя всё-таки убила -Действовала ты, но тобой управляла Ревена. -Каким образом -Помнишь сон про кошку с человеческими серо-голубыми глазами -Ещё бы, это кошмарище мне всё последние время снилось! -Ну, так вот это и натолкнуло меня на одну сомою правдоподобную мысль. Ты в прошлой жизни была как раз этой кошкой... -Я Кошкой! -Ага, ничего страшного в этом нет, успокойся. А Ревена является чем-то вроде королевы этих животных, да и сама похожа на кошку, не случайно ты это заметила при первом вашем знакомстве. Надо было мне подумать над этим, а я подумал у тебя глюки -Ребят как хорошо, что мы опять все вместе! -- заключила и ту и другого в объятья. 17. Город опять со мной, помогу я не одной. Ночь сменила солнце луной, Раскинув звезды рукой, И город смыло ночной волной. Мне давно хотелось сюда, Хотелось как никогда, И вот он. Город опять со мной. Город-закат, город-рассвет. Делаю шаг и вижу твой след. Всё будет так тысячи лет, Город-закат, город-рассвет. Напевала Синдирелла, гуляя по улицам своего города. Ей уже восемнадцать лет, она учиться в на экономическом факультете, весьма успешно, а в Воздушном Замке её ждёт место королевы ангелов. Правда, когда это будет Синди ещё не знала. Ей было и тут в её родном городе хорошо. Светик- её подруга так же училась вместе с ней, они также любили переносится в мир ангелов и там, как и раньше прыгать с облака на облако. Луки не всегда к ним присоединялся, государственные дела видите ли. Но на самом деле он просто не хотел прыгать, как ребёнок перед своими подчинёнными, поэтому ночью он чаще всего к девчонкам присоединялся. Синди вспоминал их непревзойденные прогулки, и не заметила, как пошёл дождь. Только когда ливень совсем разошёлся она выплыла из своих воспоминаний, но под укрытие она особо не спешила, так как всё ещё любила дождь, ливень...Тут ещё вдобавок её внимание привлекла плачущая девушка, Синди чувствовала, что у неё нее глупая причина для слёз и что этому человеку необходимо помочь. Через несколько секунд идея пришла в голову. Девушка просто позвонила своему хорошему знакомому Алексею, который был ведущим программы ТАXI. -Алёшь, привет, узнал Тут такое дело: человеку надо помочь, она на грани. Ты же любишь хорошие дела делать. -Ладно уж говори что делать. -Я тебе сейчас скажу куда подъехать на твоей программной машине, сыграешь с ней в свою игру. Через некоторое время Синдирелла наблюдала, как девушка встала, задумалась и совершено изменилась, она уже не страдала и кажется собираясь куда-то ехать. "Сама судьба помогает", - улыбнулась Синди. Вот незнакомка села в подъехавшую машину с Алексеем, Синди счастливо улыбнулась и пошла дальше по улице, помогать людям... 18. Девочка, которая хотела счастья. Она брела под дождём, по тёмной улице, по щекам сливаясь с дождем, катились слезинки... Как будто ничего, не видя, девушка шла по дороге, тут раздался визг тормозов, её всю облило брызгами из лужи, рядом кто-то жутко ругался. Только тут она очнулась, поняв, что только что могла погибнуть, даже раньше, чем приговорили врачи, которые утверждали, что жить ей осталось максимум дня 3... Первый день прошёл...она успела пройти по многочисленным улицам и вспомнить всё, что было. А было в её жизни не мало событий: смерть отца, отчим и мать, которые её никогда не понимали, да и не хотели понять, бесконечные гулянки, так как дома она никому не была нужна, переезд в собственную квартиру. А потом....потом Вадик, который весь дрожащий просил прощения, уверял, что не знал, что заразен и т.п. Это уже было не важно. Только тут она поняла это страшное слово СПИД. Своим "друзьям" она ничего не говорила, но они откуда-то узнали. Сначала звонили, говорили слова утешения, такие неискренние, что было противно слушать. Затем телефон затих. "Ха! Забоялись, что и по телефону смогу умудрится их заразить",- горько усмехалась девушка. Она до конца верила- до вчерашнего дня, что может быть всё будет, как прежде, но нет уже ничего не будет... Тут стоя под дождём, задумалась: неужели так и будет реветь, и ходить, ходить и реветь. ..Ну уж нет! Надо эти оставшиеся дни прожить на все 100. Куда же поехать. .да, точно! В казино! Она раньше никогда не играла, боялась, затянет. А теперь..теперь её терять нечего Было уже 10 часов утра, девушка встала у обочины, голосуя. Ей повезло - тут же остановилась машина. -Мне пожалуйста, до какого-нибудь большого казино. -Садитесь. Тут же по всей машине замигали фонарики. Девушка удивлённо посмотрела на водителя, а он обернувшись вещал: -Поздравляю! Вы попали в программу TAXI! -Вау! Круто! -Ну, так что играете -Конечно, -решила она, это ведь ещё интересней, чем какой-нибудь клуб. -Отлично, меня зовут Алексей. А вас -Настя. -Поехали, Настя! Ведущий быстро ознакомил с правилами. Игра началась. Настя успела набрать 3000 рублей, потерять все жизни и одну подсказку. Остался только звонок другу. И вопрос, на который девушка не знала ответа: Кто поёт песню "девочка, которая хотела счастья" -Будем звонить другу -Да, нет друга-то. -Как нет А знакомые Семья Простите, конечно. -Нет никого из знакомых, кто бы поверил мне, что я играю в игре TAXI, подумают, что я сошла с ума., - как-то не по-настоящему улыбнулась девушка, - да и вообще не хочу никому из них звонить. -Тогда может просто наберёте любой номер Песня довольно известная. -Попробую. Я просто последние несколько недель не уделяю времени всяким новинкам. Настя наугад набрала цифры, послышался бодрый голос: -Алло -Здравствуйте, извините, я участвую в программе TAXI и может знаете ответ на вопрос: Кто поёт песню "девочка, которая хотела счастья" -Знаю, Город 312. -Спасибо огромное! -А можно, я Вам задам вопрос -Да. -Почему Вы позвонили мне Или мы знакомы -Нет, мне некому было позвонить... -А можно я Вам попозже позвоню -Звоните. Ответ оказался правильным, но тут они подъехали к казино. Как только Настя вышла из машины, затрезвонил сотовый. Звонил её новый знакомый: -Ещё раз здравствуйте прекрасная незнакомка. Мне очень грустно, не могли бы мы встретиться -Давайте, - девушка подробно описала, где находится. -Скоро буду! Через несколько минут и правда подкатил Роллс-ройс, из которого вышел симпатичный молодой парень. Он взглянул на Настю и улыбаясь направился в её сторону. -Ну, что познакомимся Я Сергей, а Вы -Настя,- девушка не могла оторваться от его лица, на неё ещё никто так по-хорошему не смотрел, кроме отца, -А как Вы узнали, что это я с Вами разговаривала -Я Вас такой и представлял, - улыбнулся Сергей, - а если серьёзно, то Вы мне приснились. Тут рассмеялась Настя: - Да уж это точно серьёзно. Парень оглянулся: - играете в азартные игры -- удивился он. Почему-то это хрупкое создание никак не вязалось у него с казино. -Нет...но решила испробовать всё, что можно до того, как...меня здесь не будет. -Уезжаете -- заметно расстроился Сергей. -Да...очень далеко. -Может Вам будет интересней посмотреть моих лошадей, покататься на них Потом я покажу свой замок, в котором так не достаёт принцессы. -Всё Яне успею, но на лошадях с удовольствием покатаюсь, всегда мечтала научиться этому дело. -Тогда вперёд! .................................................................. Прошёл день, прошёл два, прошла неделя. Настя и Сергей успели многое. Девушке казалось, что прошло 7 лет. Такие разнообразные были дни. Да ещё вдобавок она влюбилась в Сергея, а тот в неё. Они всё время проводили на улице. Но однажды был очень сильный дождь и они остались дома. Включили телевизор. Там какая-то тётка говорила: -СПИД -- ужасная вещь... Настя молниеносно нажала кнопку выключения. -Ты что- не понял парень. -У меня тоже...-простонала девушка. Только тут она об этом вспомнила. -Ты шутишь -Нет, всё серьёзно. Представляешь какой был бы ужас если бы мы с тобой... Ты бы тоже...-сквозь рыдания расслышал Сергей, -мне было с тобой так хорошо, что я забыла. Прости, -это было не пустое прости Вадика... в этом прости было всё и любовь, и раскаянье, и страх. -Дурочка, - обнял её парень, - думаешь, я бы без тебя мог жить Я так никого никогда не любил, не люблю, и не буду любить как тебя! Настя недоверчиво смотрела на него сквозь расставленные пальцы ладоней. Тут она отняла их от лица. -Постой! Сколько дней прошло, как мы познакомились! -Больше недели. -Оу! Я должна была умереть 6 дней назад! -Почему должна Ты не должна умирать. Ясно -Ясно, -обалдело смотрела на него девушка, - но как же врачи -Так это они тебе эту дурь сказали. Врачи вполне могли ошибиться. -Серёжа, какое счастье, что я тогда позвонила именно тебе! -Ничего удивительного. Ведь мой номер состоит из семёрок --счастливых цифр! ............................................................................ Прошло 10 лет и в этом месте учились кататься на лошадях, не Настя- "девочка, которая хотела счастья" и его получила, а её дети. 19. Предпоследняя. Ничего выгляжу, - оценила своё отражение в зеркале Ольга -- рыжеволосая дама в возрасте чуть старше тридцати, в ярким макияжем, ничуть не менее ярком платье. Как вы поняли дама эффектная. Женщина взглянула в окно машина и шофер в придачу уже ждали у дома. Мило прихватив сумочку и обувшись в туфли на высоких каблуках Ольга выбежала из дома. Путь её лежал в парикмахерскую, в которой её стригли, наверное, с самого детства, так как её мамаша-миллиардерша сама выглядела всегда на все сто и дочь приучала к этому. Парикмахеры были рады видеть Ольгу, так как от этой посетительницы всегда получали огромные чаевые. Усевшись на кресло женщина, почувствовала на себе чей-то взгляд: на неё странно смотрела ещё одна из посетительниц, только что-то зашедшая девушка с ярко-синими глазами. Правда, вскоре девушка отвела взгляд, а Ольгину внешность изменили не в худшую стороны мастера в этом деле. Полюбовавшись на свою новую причёску женщина вышла из парикмахерской и уже собиралась садиться в Машино, но тут из здания парикмахерской выбежала та девушка, которая на неё странно смотрела. -Стойте! Не садитесь в машину! -- кричала девушка. Ольга удивлённо подняла брови " это ещё что такое Какая-то девчонка приказывает, ей не садиться в её же машину!" -Простите, вы можете мне не верить, но если вы поедете, то вряд ли останетесь в живых, -девушка убедительно жестикулировала, Ольга ей почти поверила. -Скажи, но откуда ты можешь знать, что со мной будет Незнакомка рассмеялась. -Представьте себе у меня такое хобби, помогать людям и в этом иногда помогает мои необычные способности. -Ну, что ж..Знаешь, а я тебе верю. И пойду домой пешком. Давненько я не ходила пешочком. -Андрей, можешь ехать без меня, - обратилась она к шофёру, который тут же стартовал. -Нам случайно не по дороге -- обратилась Ольга к девушке -Случайно да,- улыбнулась та. -Давай что ли познакомимся. Я Ольга. -Я Синдирелла или просто Синди. -Ты учишься -Ага, на экономиста. -А я просто живу и наслаждаюсь жизнью. -Я заметила. -А твои эти способности..как они появились -Хм, я их обнаружила где-то лет в четырнадцать, но они постепенно развивались, мне снились вещи сны и теперь я по вашему лицу поняла, что с вами может произойти. Болтая они дошли до дома Ольги. -Ну, что ж приятно было с тобой пообщаться, давай! Постой, почему-то нет машины и моего шофёра, может в пробку попал... -Блин! -Что такое -Ваш шофёр тоже вполне мог погибнуть, а я как-то не подумала. Ольга набрала сотовый Андрея, длинные гудки... -Ты права, он сотовый не отключает никогда. Тут же запел сотовый. -Да! -Оля... -Да я, я это - Слава богу! Ты жива! -Галь, а что случилось -Уф по телеку твою разбитую машину показывали! Крупная автокатастрофа произошла, сразу несколько машин вдребезги! -...Жуть...я ведь там могла быть, спасибо одной девушке, Галя я тебе позже перезвоню.. -Синди, я даже не знаю, как тебя отблагодарить, - благодарно посмотрела женщина на свою спасительницу, - жизнь ведь без цена. -Для меня радость спасти человека, поэтому не стоит никакой благодарности. -Ну, уж нет, я так не могу. Может деньги нужны -Совершео не нуждаюсь. -Ммм О, давай со мной поедешь ко мне на дачу! Там так классно: природа, тихо. Я там просто обожаю отдыхать, от городской жизни. -На это я с удовольствием соглашусь, только можно я со своим друзьями поеду -Можно, даже если их человек двадцать, места на всех хватит. -Ну их немного, всего два. -Вот и прекрасно, до встречи! Я тебе позвоню, только номер сотика оставь 20. Счастье. Тут и правда потрясно! -- согласились друзья, оказавшись на даче у Ольги. Одевшись полегче, они отправились в сад, там, как хозяйка их уверяла, есть что пожевать. Так и было, вся троица тут же набросилась на куст со смородиной, следующими на очереди были: крыжовник, клубника, малина. Через нечастый забор Светик увидела соседский участок и девочку лет шести с рыжими пушистыми волосами, заплетёнными в забавные хвостики. Девочка с интересом наблюдала за взрослыми ребятами. Тут её заметила и Синдирелла, и так и замерла с горстью ягод в руке, ребёнок ей кого-то сильно напоминал и при том кого-то очень родного. -Привет! Не бойся, иди сюда, - улыбнулась она малышке и подошла к забору. -Привет! А вы кто -- не стеснялась малышка. -Мы гости твоей соседки Ольги. -Аааа ясно. ..Я Синди, а вы -Эээ как ты сказала- Синдирелла подумала, что ей послышалась. -Ну, Синдирелла, если полностью, - пояснила девочка теребя хвостик. -Представь себе мы с тобой тёзки! Меня тоже зовут Синдирелла. -О! Круто! -Я Светик. -Я Луки. -Ты тут с кем живёшь -С родителями. А давайте вы ко мне в гости приходите, а -А можно -Конечно! Я вас с мамой познакомлю, папа сейчас на работе. -Ну что ж, давай. Вскоре все они уже были на участке Синди-младшей. -Мама! У нас гости! -- постучалась девочка в окно милого особнячка. -Иду, дочь! Кто у нас тут в гостях -- спросила, выходя из дома, милая женщина, так похожая нам малышку. Те же рыжие волосы, синие добрые глаза.... -Диана!!! А!!! -- Синди, как безумная бросилась навстречу женщине, та поначалу испугавшаяся крика, вдруг издала примерно такое же восклицание и схватилась за щёки, ей не верилось. Прошлое и настоящие встретилось, Синдирелла всё-всё вспомнила: и то как увидела за спиной Дианы и Пети крылья в день их свадьбы, а выйдя на улицу ауру людей, а потом уже началась её новая жизнь, но, к сожалению, она вспомнила и те времена, когда жила с бандитами в хижине, но это было так давно, а некоторое вспоминать так не хочется, что оно само постепенно уходит, девушке казалась, что это произошло уже не с ней, а так с какой-то знакомой. -Как я счастлива! -- через несколько часов, в течении которых нашедшие друг друга родные наговорились, Синди сказала: -Как же я счастлива!....И не только по тому, что нашла то что искала. Счастье -- это делать людей счастливыми, и знаете, для этого совсем необязательно быть волшебником, а ангелом вы и без этого станете.

2 ГЛАВА Измерение 585 -- это недавно открытое измерение. Группа 70 -- первые исследователи, отправившиеся туда. 5-ро исследователей иных измерений очутились прямо в воде, благо, у поверхности. Они, в цельнокроеных комбинезонах и высоких ботинках, с рюкзачками (не тяжёлыми) за плечами, вынырнули на поверхность; благо, все умели плавать, и одежда, обувь, рюкзачки были у них непромокаемыми, а вода была тёплой. Только-только начало светать. - Странно. Приборы не показывали, что здесь будет вода, -- произнёс Тинд О"Невил. - Хорошо, что мы не очутились где-нибудь на дне, и нас не раздавило чудовищное давление вышележащих вод, -- фыркнула Ким Илмис. - Это маловероятное событие -- слишком велика разница в пространственных координатах. - Ну и где мы - Думаю, это какое-то море или большое озеро -- слишком уж малое волнение, -- ответил Элайс Зис. -- В океане волнение полбалла -- редкость. - Нужно плыть к берегу. Кто-нибудь видит берег -- поинтересовалась у коллег по работе Эра Бауэр. - Кажется, я вижу впереди огни. Наверное, там некий прибрежный город, -- молвил Дерен Лонор. - Поплыли, -- решила за всех Ким. -- Ещё успеем устать. С ношей-то!.. Вперёд! Выбравшись на берег -- небольшой песчаный пляж, за парапетом которого были видны: многоэтажные, похоже, жилые дома; улицы, освещённые фонарями, несмотря на то, что уже рассвело. - Доплыли, -- выдохнул О"Невил. -- Передохнём, -- он снял рюкзачок и сел на песок. Остальные люди из группы 70 последовали его примеру. - Что дальше -- полюбопытствовала у команды исследователей Илмис. - А дальше... в город, -- улыбнулся ей Лонор. Шагая по спящему городу. - Давно вы работаете в одной команде -- поинтересовалась у коллег по работе Бауэр. - 4 года, -- ответила Илмис. -- Элайс путешествовал по измерениям один ещё тогда, когда ни Тинда, ни Дерена, ни меня не было в институте. Дерен, Тинд и я поступили на работу в Институт измерений в разное время, работали в составе разных команд. 4 года назад нас объединили в одну команду. Возглавить команду поручили Дерену Лонору. - Потому что Элайс отказался, -- прибавил Лонор. - Быть главой, возглавлять кого-то -- не моя стихия, -- улыбнулся Зис. - Я работаю в Институте измерений 8 лет, -- сообщил Эре О"Невил. -- Остальные (Не считая Элайса, работающего в институте со времён основания самого института, то есть уже 100 лет.): Дерен -- 14 лет, Ким -- 7 лет. - М-да. У вас есть опыт. Не то, что у меня. Я совсем "зелёная". (В том смысле, что "недозрелая", "новенькая", -- прим. Ф. Д.) -- усмехнулась Эра. - Ничего, дозреешь, -- подбодрил её Тинд. -- Здесь нужна практика -- работа, работа и ещё раз работа. - Кто тебе, Эра, посоветовал поступить на работу в Институт измерений -- полюбопытствовала у Бауэр Ким Илмис. - Один знакомый. Старый мамин друг. В общем, друг семьи. - Тебя включили в одну из лучших команд института, -- заметил новенькой Тинд О"Невил. - Тинд преувеличивает, -- улыбнулся (одними губами) Дерен Лонор. - Нисколько. Это правда... Кстати, я не закончил свою мысль. -- О"Невил снова обращался к Бауэр. -- Почему тебя включили, Эра, именно в группу Лонора - Не знаю, -- пожала плечами Эра. -- Так решил директор института. - Тут пахнет блатом. - Что о! -- глаза Эры недобро "сверкнули". - Думай, что говоришь, Тинд. -- зло покосилась на О"Невила Илмис. - Люди, люди, не ссорьтесь, -- попросил коллег по работе Элайс Зис. - Ти-инд. -- нахмурив брови, Дерен посмотрел на коллегу, зачинщика раздора -- Тинда. - Что ты имеешь против Эры -- поинтересовалась у Тинда Ким. - Ничего, ничего. Забудем, -- примиряюще заулыбался О"Невил. - У нас работа. Больше ни на что нам нельзя отвлекаться, -- напомнил товарищам по команде Лонор. -- Договорились Остальные кивнули. По прошествии часа. Уже погасли фонари. - Странный какой-то город, -- произнесла Эра Бауэр. -- Здесь так тихо... Неужели люди этого города ещё не встают на работу! Окна в их домах темны. Люди не зажигают свет... Тут что-то не так... Какой-то мёртвый город... Горели только фонари. - Фонари могут работать и без людей ещё какое-то время, если у них хорошее... Ну, в общем, понятно, -- вымолвил Тинд О"Невил. - Эра Бауэр права, -- согласился с Бауэр Лонор. -- Здесь что-то не так. Вопрос: что именно Если не считать мрачные, тёмные дома. - Может, люди эвакуировались из города, -- предположила Ким Илмис. - Тогда... Просто так не эвакуируются, -- хмыкнул О"Невил. -- Пожалуй, и нам стоит отсюда убраться. - Ты преувеличиваешь опасность, Тинд. -- усмехнулась Илмис. -- Жители этого города могли эвакуироваться давно -- много лет назад. А за это время опасность миновала. - Почему же люди не вернулись обратно -- полюбопытствовал у Ким Тинд. - Решили поселиться в другом месте... Ты же знаешь людей, Тинд, тем более примитивных -- они так суеверны. - А если они эвакуировались совсем недавно Например, несколько дней тому назад или даже вчера. - Без паники, коллеги. Просто будем начеку, -- предложил всем Дерен. Путешественники по измерениям остановились, услышав непонятный шум -- что-то среднее между шипением и свистом. - Что это за звук -- воскликнула Ким Илмис. - Думаю, нам пора сматываться. Я начну настраивать на перемещение нашу аппаратуру, да.. -- Тинд не договорил, так как шум усилился. - По-моему Тинд прав, -- поддержал О"Невила Элайс Зис. -- Пора... - Смотрите! -- воскликнула Эра Бауэр. Она указала рукой на небо. -- Вы когда-нибудь видели нечто подобное Красотища какая! Небо прямо пылало из-за множества ярких огненных шаров с хвостами как у комет. Они были разных размеров, и двигались как будто из одной точки неба. - Скоро этот город будет стёрт с лица Иссы. (По-нашему: с лица Земли, -- прим. Ф. Д.) -- вымолвил Лонор. А затем поинтересовался у Тинда О"Невила: - Ты настраиваешь аппаратуру на перемещение - Не было такого приказа, -- промямлил тот. - Теперь есть. - Начинаю. - Побыстрее, пожалуйста, -- попросила парня Ким. - Времени немного, -- выдохнул Зис. - Сейчас, сейчас. Не торопите меня. -- О"Невил нервничал. - Думаю, эти метеориты -- бывший астероид, -- проговорила Бауэр, продолжая любоваться пылающим небом, заодно приступив к съёмке происходящего на камеру-брошь. -- Местные жители пытались изменить его траекторию, опасную для планеты, но у них ничего не вышло -- астероид только раскололся. Из опасных районов люди эвакуировались. Вот, так. - Минутку, минутку. Сейчас... Блин! -- О"Невил явно расстроился. - Что-то не так -- забеспокоился Дерен. - Посмотрите на свои браслеты... С моим явно что-то не так. Придётся каждому самостоятельно (на своём браслете) набирать код, потому что со своего я не смогу отправить сигнал. Все приступили к работе. - Порядок, -- произнёс Элайс. - У меня всё как надо, -- молвила Илмис. - У меня -- тоже, -- пробормотала Эра Бауэр. Лонор только молча кивнул головой, давая понять, что у него тоже всё в ажуре. - Я застрял, -- прошептал О"Невил. - Я попробую послать тебе сигнал, -- решила Ким. Тинд кивнул. Через минуту. - Ничего, -- хмыкнул. - Я попробую ещё. -- Ким начала всё сначала. - Ничего. -- Тинд стал мрачнее тучи. - Мы тебя здесь не оставим, -- сказал Элайс Зис, нахмурив брови. -- Нужно что-то придумать... - Ким, -- обратился он к одной из девушек-исследовательниц. -- Давай попробуем вместе. Та кивнула в знак согласия. - У нас мало времени, -- вымолвила Эра Бауэр. - Всё будет хорошо, Эра. Не бойся. -- Дерен Лонор взял девушку за руку. Та сжала его руку. Они посмотрели друг на друга. - Всё будет хорошо, -- повторил глава группы. - Что-то есть, -- надежда засияла в глазах О"Невила. -- На экранчике появились цифры... Бред какой-то! Код не тот... Кто-то из вас ошибся, -- он посмотрел сначала на Илмис, потом -- на Зиса. - Что будем делать, шеф -- вопросительно поглядела на Лонора Илмис. - Попытайтесь ещё раз, -- решил тот. -- Если не получиться... Придётся выбирать любое другое (не наше) измерение. - А если прибор... -- Ким не договорила из-за усилившегося шума. А потом далёкого взрыва и гула. -- Кажется, где-то... - Упал один из метеоритов, -- закончил за неё предложение Тинд. - Поторопитесь, люди, -- попросил О"Невила, Илмис и Зиса Дерен Лонор. Те продолжили свою работу. - О! Есть... Есть, да не то, -- ликование на лице О"Невила мгновенно сменилось разочарованием. - Времени нет. Думаю, следующий метеорит -- наш, -- покачала головой Бауэр. - Перемещаемся в другое измерение, -- принял решение Лонор. - Набираем код... -- Тинд задумался. - Времени нет, -- повторила Эра. - Прежние цифры никто не сбрасывал -- поинтересовался у исследователей измерений О"Невил. - Никто, -- одновременно проговорили Эра, Дерен, Ким и Элайс. - Наберите: 2, 3 и... - Быстрее! -- вскрикнула Эра. - 7. -- назвал первую пришедшую на ум цифру Тинд. Путешественников озарил белый мерцающий свет, а потом их окутал туман. Через минуту всё прояснилось. Исследователи измерений очутились под покровом не просто могучего, а гигантского леса. Пахло сыростью. - Где мы -- спросил О"Невила шеф. - По-моему... Я в чём-то ошибся, -- нахмурил брови специалист по аппаратуре для перемещения по измерениям и для возвращения. - Элайс. -- посмотрел на Зиса глава группы. Зис, задрав голову, смотрел на кроны высоченных и толстенных деревьев, зеленеющие далеко в вышине. - Это ещё не изученное измерение. Думаю, здесь не ступала нога исследователя из нашего измерения. Путешественники, испуганные и удивлённые (одновременно), переглянулись. - Я пока не отключаю камеру, -- сообщила исследователям Эра Бауэр. - Хорошо, -- кивнул Дерен Лонор. -- Она не испортилась из-за перемещения во включенном состоянии - Нет. С ней всё в порядке. - Отлично. Помолчав немного. - Думаю, от города того измерения ничего не осталось, и планета, наверняка, сильно пострадала, -- нарушила тишину Ким Илмис. - Интересно, скажется ли эта катастрофа на других измерениях -- вздохнула Эра. - Не думаю. Измерения не настолько взаимосвязаны, -- высказал своё мнение Элайс Зис. -- Возможно, в каком-то из измерений на одном из участков планеты произошло разрушительное землетрясение или другой какой катаклизм. - А если в нашем измерении -- Ким поглядела на Элайса. На её лице было написано беспокойство, даже страх. - Не будем пока думать об этом, -- уклончиво ответил Зис. - Что будем делать дальше, шеф -- спросил Лонора Тинд О"Невил. И тот ответил: - Ну, раз уж мы здесь, изучим это измерение, хотя бы небольшую его часть. А твоё дело, Тинд, ещё и починить свой браслет. - Ясно, шеф. Исследователи шли по лесу уже минут 20. (Эра уже отключила камеру.) "Нам пришлось покинуть измерение 585 из-за метеоритной угрозы. Но вернуться домой не удалось из-за неполадок в одном из браслетов. По последней причине мы оказались в неизвестном, неизученном измерении. Я -- глава группы Дерен Лонор -- принял решение исследовать это измерение, пока Тинд О"Невил -- специалист по аппаратуре для перемещения по измерениям и для возвращения -- не починит этот (свой) браслет. На этом всё". -- Лонор отключил записывающее информацию устройство своего браслета. - Думаю, неполадки аппаратуры были связаны с метеоритной угрозой. Метеориты каким-то образом (Не хочу вдаваться в детали.) повлияли на магнитное поле нашей планеты, -- предположила Бауэр. -- Тогда скоро будет можно починить браслет, когда закончится магнитная буря. - Хорошо бы, -- выдохнул с облегчением О"Невил. - Сколько дней может продлиться магнитная буря -- поинтересовался у Эры Зис. - Не больше 10-и. -- ответила та. -- А, скорее, 4-5. - Нам придётся здесь задержаться, -- хмыкнул Тинд. Через несколько минут. - С самого начала всё идёт не так, как надо: Сначала мы очутились в воде, потом эти неполадки с моим браслетом. Неудачный какой-то день! -- говорил Тинд О"Невил, продолжая шагать вместе с коллегами по работе по лесу. - Неудачи когда-нибудь должны закончиться, -- молвил Элайс Зис. - И закончатся они тогда, когда закончится магнитная буря, -- прибавила Ким Илмис. В эту минуту откуда-то сверху послышался странный шорох. Исследователи задрали вверх головы, устремив взор на переплетение ветвей где-то в вышине. Они инстинктивно отскочили назад, когда показался необычный объект размером с арбуз. Когда это шлёпнулось на землю, оно раскололось на две половинки. - Похоже на таросовый орех (вроде грецкого ореха -- прим. Ф. Д.). Только очень крупный таросовый орех, -- сделал свой вывод О"Невил, склонившись над зелёным плодом (костянкой) с крупным орехом внутри. -- Перекусим -- он улыбнулся своим коллегам. - Спроси об этом их. -- Дерен Лонор кивнул на десяток людей, в зелёных комбинезонах и закрытых сандалиях. Тинд медленно распрямился, вымолвив только: - О! О! -- и попятился назад, пока не натолкнулся на Илмис. Лонор же загородил своей фигурой Эру Бауэр. Зис, в свою очередь, обернулся назад. Обернувшись, он произнёс: - Нас встречают как дорогих гостей. Причём с обеих сторон. -- Элайс заметил ещё 5-х. - С лакраг тири! -- приказал другим, таким же, как он аборигенам (местным жителям -- прим. Ф. Д.), высокий, черноволосый, средних лет, с суровым лицом мужчина. Люди (мужчины и молодые парни) взяли в кольцо исследователей измерений. Эра вышла из-за Дерена, с беспокойством посмотрела на него. Лонор взял за руку испуганную Бауэр. Та сжала руку шефа, немного успокоившись, почувствовав себя под защитой. - Ты понимаешь их язык, Эра -- спросил лингвиста О"Невил. - Никогда раньше не слышала похожего. Но, думаю, понять этого мужчину нетрудно: Он приказал своим людям окружить нас, -- криво улыбнулась Эра Бауэр. - Вы пойдёте с нами, господа, -- заявил путешественникам по измерениям главарь незнакомцев в зелёном. -- Ясно - Значит, вам известен язык нашего измерения -- поинтересовался у него Элайс Зис, снова обернувшись (теперь лицом к мужчине-главарю). -- Интересно, откуда - Пожалуйста, без вопросов. Следуйте за мной, господа. - Идёмте, -- согласился Дерен Лонор, кивнув головой на незнакомца своим спутникам, тем самым, давая понять, что нужно идти. По лесу двигалась такая процессия: впереди главарь людей в зелёном и двое его людей, за ними -- команда исследователей и после -- остальные люди в зелёном. - Куда мы идём -- полюбопытствовала у главаря незнакомцев Илмис. - Скоро узнаете. Не волнуйтесь, госпожа, -- улыбнулся ей мужчина с суровым лицом (главарь "зелёных"), обернувшись на секунду к ней лицом. - Всё будет хорошо, Ким, -- успокоил девушку Лонор. Прошло около получаса. "Уже скоро, совсем скоро... Вот, сейчас", -- сообщил команде исследователей главарь "зелёных". Люди (и "зелёные" и исследователи) вышли на широкую поляну посреди леса. Серебристо-серая колонна возвышалась в центре этой поляны. - Эта колонна -- цель нашего путешествия, господин.. Извините, но нам неизвестно ваше имя, -- обратилась к главарю аборигенов Ким Илмис. - Меня зовут Рэт. -- представился Илмис и другим исследователям тот. - Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос, господин Рэт. -- попросила его Ким. - Да... Мы уже пришли. Процессия, состоящая из нескольких местных жителей и путешественников по измерениям, подошла к колонне. Врач и антрополог вопросительно посмотрела на главу группы (исследователей, конечно), геолога, метеоролога и океанолога -- Дерена Лонора. - Думаю, эта колонна -- что-то вроде лифта, ведущего вниз, в подземный город, -- молвил Лонор. - Вы правы, господин, -- подивился его догадливости Рэт и, протянув руку к колонне, нажал на какую-то скрытую панель. Внутри колонны как будто что-то щёлкнуло, и отворилась (как дверка купе поезда) скрытая дверь, открыв взору исследователей кабину лифта (человек на 10). - Сначала вы, мои новые друзья, -- объявил путешественникам Рэт. -- и я. Затем -- остальные, -- кивнул он на своих людей. Через 5-7 минут лифт, наконец, остановился, откатилась в сторону его единственная дверка; и исследователи вместе с господином Рэтом вышли, оказавшись в начале (или в конце) хорошо освещённого коридора: светились белые стены и потолок; сероватый пол же выглядел более мрачно. "Следуйте за мной, господа", -- произнёс мужчина-главарь "зелёных" и двинулся вперёд по коридору, показывая гостям пример. Те последовали за ним: сначала -- Дерен Лонор, за ним -- остальные члены группы 70. Рэт провёл исследователей в большой и светлый, без окон, со светящимся потолком зал с деревянными резными скамьями у стен и белым, матовым и гладким столом в форме полумесяца, стоящим посреди помещения, вокруг которого размещались кресла (всё из дерева). На одной из скамеек сидел мужчина (Его можно назвать и парнем, ведь он молод.), одетый в серебристо-серый костюм (брюки и свитер), с белым поясом на брюках, обутый в белые полусапожки. Когда путешественники вошли, он встал, приветствуя их. - Найс! -- воскликнул весьма удивлённый Дерен Лонор, увидев этого человека. -- Как ты здесь оказался Какими судьбами - Во-первых, здравствуй! -- произнёс Найс Сейдж. (Найс Сейдж: 36 лет, среднего роста, нормального телосложения, смугловатый, симпатичный, синеглазый, шатен (волосы прямые), с вздёрнутым носом и большим улыбчивым ртом.) - Во-вторых, приветствую также твоих спутников! -- продолжил Сейдж. -- Не познакомишь меня с ними Кстати! Не хочу показаться не гостеприимным. Присаживайтесь, друзья. Чувствуйте себя как дома, -- он приветливо улыбался гостям. - С вашего позволения. -- Рэт галантно удалился. Гости Сейджа и он сам уселись на две скамейки. - Что ты здесь делаешь -- полюбопытствовал у Найса Дерен. - Временно поселился. - А как очутился здесь -- глаза Лонора хитро сузились. - Также как и вы. - Ну, мы-то по ошибке, -- тут вмешался в разговор Тинд О"Невил. - Что-то с аппаратурой -- поинтересовался у него знакомый (Или друг) Дерена Лонора. - Это неважно. Будь добр, Найс, ответь, пожалуйста, на мой вопрос, -- снова включился в разговор глава группы исследователей измерений. - У меня имеется кое-какая аппаратура. - Откуда - Я изобретатель. К тому же раньше работал в том же институте, где работаете вы, мои друзья. -- Сейдж, продолжая улыбаться, глядел на путешественников. -- Аппаратуру я сам собрал, купив необходимые детали, элементы. - Охотно верю, -- кивнул головой Лонор. -- И давно ты здесь.. Мы не виделись 2 года с лишним... - Я здесь около 2-ух лет. Нашёл общий язык с местным населением. - Поздравляю! - Ну, что это мы всё обо мне, да обо мне Познакомь меня со своими коллегами, Дерен. -- Найс Сейдж посмотрел на исследователей -- коллег своего друга. - Мы сами представимся, -- заметил ему и Лонору О"Невил. -- Я Тинд О"Невил. - Элайс Зис. -- представился Зис. - Ким Илмис. -- представилась Илмис. - Эра Бауэр, -- молвила Бауэр. - Найс Сейдж. -- сказал в свою очередь Сейдж. -- Рад с вами познакомиться, друзья. - Взаимно, -- откликнулись те. Помолчав немного. - Вы говорили об аппаратуре для перемещения по измерениям, -- произнёс Тинд, обращаясь к Найсу. -- Она у вас в порядке - В полном, -- ответил на вопрос знакомый -- друг Дерена Лонора. О"Невил многозначительно посмотрел на главу группы. - Возможно, -- как-то неопределённо ответил тот. - Моя аппаратура в вашем распоряжении, друзья. -- Найс оказался прозорлив. - Приятно это слышать, -- улыбнулся ему Элайс. - Надеюсь, вы не собираетесь прямо сейчас возвращаться домой, друзья мои. Погостите у меня денёк, -- предложил гостям -- исследователям измерений -- путешественникам Найс Сейдж. - Ну у, денёк -- это много, -- весело ухмыльнулся Дерен. -- Пару часов -- и домой... А ты, Найс, пока расскажи нам об этом измерении. (Коллеги Лонора, соглашаясь, кивнули.) Хорошо - С удовольствием. Примерно через час. После просмотра фильма об измерении, в котором случайно очутились исследователи (фильма, снятого Сейджем), и рассказа об открытом им (Найсом) измерении (рассказа Н. Сейджа). Тот же зал. Те же люди. Путешественники и Сейдж сели за стол, располагающийся посреди зала. - Заказывайте что хотите, -- улыбнулся исследователям измерений Найс. - И всё это сразу появится на столе -- Ким, усмехнувшись, посмотрела на старого знакомого -- друга своего шефа. - Как вы догадались -- воскликнул тот. -- Меню этого стола, правда, не бесконечно. И всё же... Я серьёзно... Жители этого измерения "ушли дальше" жителей нашего измерения -- они более развиты технически. - А этот стол понимает наш язык -- полюбопытствовала у Сейджа Эра. - Да. Он "знает" два языка. Наш -- специально для меня. После еды. О"Невил, Зис и Илмис пересели на одну из скамеек. Бауэр осматривала стол, пытаясь обнаружить какое-нибудь особое устройство. Правда, пока, к её великому сожалению, ей ничего не удалось обнаружить. Лонор и Сейдж тихо беседовали, стоя около стола. - Жители этого измерения так "далеко ушли", что научились делать невидимые приборы, -- выдохнула Эра. - Устройство внутри стола, Эра, -- улыбнулся девушке Найс. Он подошёл к ней. -- Думаю, вы -- новый человек в институте. - Вы совершенно правы, Найс. В Институте измерений я недавно. - Нравится вам новая работа - Да. Она увлекательна. И группа хорошая. - Сколько вам лет - 24. - Совсем молоденькая! - А профессия, специальность у вас какая -- спросил через минуту. - Моя специальность... Вернее, у меня их две -- две профессии: лингвист и астроном. - Астроном.. Вы могли бы стать космонавткой со своими знаниями астрономии. - Не могу сказать, что я -- спец... - Я в этом просто уверен. Дерен подошёл к Эре и Найсу, которые говорили тихо, чем весьма заинтриговали его. - О чём говорим - У тебя симпатичная коллега, Дерен, -- заметил Лонору Сейдж. - На-айс. -- выдохнул глава группы исследователей измерений. Он покачал головой. - Что, Дерен -- Сейдж вопросительно посмотрел своими "невинными" глазками на друга. - Не приставай к Эре... Я тебя знаю... Не надо. - А, может, она мне понравилась. (Бауэр, смутившись, опустила глаза.) - На-а-айс. - Извини. Понял. Она тебе самому нравится. (Эра от смущения не знала, куда ей деться.) Я прав - Ты совсем не изменился -- такой же шутник. -- Лонор криво улыбнулся. - Извините. -- Эра обошла Дерена. Отойдя от стола, она села рядом с Ким, Элайсом и Тиндом. - Всё в порядке -- поинтересовалась у Бауэр Илмис. (Она и сидящие рядом с ней путешественники -- блуждающие по измерениям не слышали разговор Д. Лонора с Н. Сейджем.) Эра молча кивнула. - Отлично! -- Ким похлопала коллегу по плечу. Уже стоя у кабины для перемещения по измерениям. Дерен Лонор и Найс Сейдж стояли поодаль от других исследователей (Илмис, Зиса, О"Невила и Бауэр). - Ты понимаешь, что мне придётся упомянуть о тебе в своём отчёте -- Дерен внимательно, немигающим взглядом смотрел на Найса. - Разумеется, я всё понимаю, дружище. Не нужно ради меня рисковать своей работой, карьерой, -- улыбнулся ему Сейдж. - Но... За нелегальное перемещение по измерениям... -- начал было глава исследователей. - Смертная казнь -- усмехнулся его собеседник. - Конечно же, нет. Но штраф. - Выплачу, когда меня обнаружат. Не беспокойся, Дерен. Со мной всё будет хорошо. -- Найс похлопал исследователя по плечу. -- Иди, дружище. И не волнуйся. Я смогу о себе позаботиться. Иди. - Надеюсь, мы ещё увидимся. - Обязательно. Иди. Твои коллеги уже заждались тебя. - До свидания, Найс. - До свидания, Дерен. - Береги себя. - Ты себя тоже... И позаботься об Эре, -- последнюю фразу Сейдж шепнул Лонору на ухо. -- У неё лицо жертвы -- ей грозит опасность. (Лонор побледнел.) Я знаю, ты сумеешь о ней позаботиться. (Дерен кивнул.) Иди же. Твои друзья заждались. Вскоре исследователи вошли в кабину. И, вот, они уже дома -- в своём измерении, в институте. Вторая половина дня. Когда Эра Бауэр уже выходила из здания Института измерений, её догнала Ким Илмис. Девушки пересекли аллею, что позади здания института, миновали Музей истории космонавтики, затем вышли на широкую аллею. - Ты до телепортационных кабин -- поинтересовалась у Бауэр Илмис. - Нет. Я пешком. Неподалёку живу. Полчаса ходьбы. - Полчаса! -- усмехнулась Ким. -- Достаточно. Любишь прогуляться - Да. Это полезно для здоровья, -- улыбнулась ей Эра. - Я пройдусь вместе с тобой, если ты не против. (Эра ещё раз улыбнулась, как бы говоря, что не возражает.) Рядом с твоим домом есть телепортационные кабины - Да. Можно сказать, совсем близко. - Это хорошо. Вместе прогуляемся... Заодно и поговорим. - Хорошо. Давай поговорим. По пути девушкам встречались нарядно и по-рабочему (в строгих костюмах) одетые люди. Жизнь текла своим чередом: у кого -- рабочий день, у кого -- выходной. - Н ну -- Эра Бауэр вопросительно посмотрела на свою спутницу. - Расскажи мне о себе, Эра, -- попросила Ким Илмис Эру Бауэр. - Зачем -- удивилась та. - Думаю, у тебя какие-то проблемы. Тебя что-то волнует, ведь так Поделись со мной, и, вот, увидишь... - Станет... Мне станет легче -- усмехнулась Бауэр. - Извини, Ким, -- прибавила потом. -- Я тебя перебила. - Ничего, -- выдохнула та. -- Я не в обиде... Если не хочешь, то... Ничего не нужно рассказывать. - Когда-нибудь я поведаю тебе обо всем. - Правда! -- изумилась Илмис. - Когда-нибудь, -- повторила Эра. -- Не сейчас... Я пока не готова. Время не пришло. - Носить всё в себе нелегко. - Возможно. Но я к этому привыкла. - У кого же ты просишь совета Ну, когда совсем невыносимо. - Совета Совета просят, в основном, у родственников, друзей... Просят другие -- не я. - Ты слишком замкнутая, Эра. Порой нам очень нужен чей-то совет. Просто необходим. - Совет Я прошу совета у своих снов. Они дают ответы на мои вопросы. Правда, не всегда. И всё же... - Ты веришь разного рода сонникам -- покачала головой Ким. -- Но это же глупость! Разные сонники по-разному толкуют один и тот же сон. - Я сама толкую свои сны. У меня часто бывают вещие сны... Ты считаешь меня дурой - Нет. Не считаю. Девушки миновали ряд телепортационных кабин, затем -- здание Дома моды; после пошли по неширокой, тенистой аллее. - Скоро мы достигнем жилого района. Недолго осталось, -- сообщила Илмис Бауэр. - Хорошо, -- выдохнула Илмис. Помолчав какое-то время. - Ладно. Раз не хочешь говорить о себе, оставим эту тему, -- наконец заговорила Ким. -- Поговорим... о работе. - Давай. -- Эра не возражала. Илмис поймала счастливый взгляд Бауэр -- та, видать, была рада этой смене темы разговора. - Куда мы отправимся в следующий раз Что это будет за измерение -- поинтересовалась у Ким Эра.

"Любовная лихорадка -- болезнь вызваная вирусом любви, который попадает в в организм воздушно капельным путем: при долгом общении, многозначительных взглядах, поцелуях итд. У больного наблюдается повышенная температура, нездоровый интерес к особе заразившей его, блеск глаз, словесный понос и повышеный апеттит, хотя бывает и наоборот. При лечении л.л. прописывают постельный режим вместе с человеком, заразившим его, много нежности и ласки до полного выздоровления. Может иметь осложнения ввиде свадьбы, а так же скорого потомства" (с) "Справочник любовных болячек и прочих венерических заболеваний" Меня любовная лихорадка трясла три дня до твоего приезда. Я гасила ее чаем с коньяком и заставляла себя есть и спать. А сейчас я наблюдала эти симптомы у тебя. Нехдоровая бледность, глаза горят как при температуре, осунулся, щеки впали - вылитый персонаж романов Энн Райс. Ты сжал меня в объятиях и долго не мог отпустить, словно умалишенный говорил что-то несвязное и постоянно повторял "Боже, как сильно я тебя люблю!" Я спросила: "Димка, сколько ты не спал" Только махнул рукой. Тут же потащила тебя в какое-то ближайшее "Бистро" и заставила поесть. А дома, положив голову мне на колени ты проспал 4 часа. А я сидела и не двигалась. На твоих щеках трехдневная щетина, под глазами тени трехдневной бессонницы. Теперь все хорошо любимый, все хорошо...

Здравствуйте, мои дорогие. Похоже, я умер уже, и кое-кто из вас готовится уронить слезу... Алексей, читай пожалуйста без этого всхлипа... слезу примирения и грусти вообще. Человек ушел - всколыхнулась завеса, пахнуло нездешним. От нездешнего же и от невозвратности - такая вот вообще-грусть, достигающая у некоторых градуса сугубого томления... Леша, это я про тебя: я ведь угадал - томит тебя! И безо всякого толку, конечно. Напрасно ты так, Леша - за одного томленого с толком... ...Так вот, слеза вообще... Это та слеза, которая не упадает ни на чье одиночество конкретно, в том числе и на мое. Но мое, возможно, и не заслуживает конкретной слезы. Что вы знаете о моем одиночестве, которое, бесспорно, сродни вашему - именно потому, что на него не каплет ничья слеза Ничего вы о нем не знаете, кроме того, что знаете о своем собственном. Я завещаю вам эту ядовитую проповедь моего одиночества, и тот из вас будет решительно глуп, кто усмотрит в ней одну только отповедь одиночеству вашему... Но до конца мне не разобраться в этом, и потому, Петр, тебе завещаю разгрызть косточку, а мякоть оставляю себе. Ты, протравленный алкоголик, крепок уже силой беспечности; паскудство всеми изведанных ран тобою проспиртовано, отвердела их кромка и сердцевина схвачена роговицей. Должно быть, ты весь - сплошная рана. Это - другое. Есть раны, от которых верещат и суетятся. Есть что-то противное в человеке, несущем перед собой свое горе, как больного ребенка, как труп любимой собаки, как отмытый стакан с выбитыми зубами. Мерзавцы выбыли эти зубы и по гадкому поводу. Но все равно противно. Мешает сочувствию. Мешает хорошему в сочувствии... Ты ничего перед собой не несешь. Твои руки свободны и скорбь твоего лица исполнена обыденности. Мало ли что... мало ли у кого... Ты сгнил весь снаружи, Петр, и я доверяю тебе поэтому в полную меру свою. Что-нибудь вы помните из наших разговоров, кроме того, что они раздражали вас Я возвращаюсь к ним. Собственно, я никуда и не уходил. Из жизни - может быть. Но от вопросов моих... Сколько помню себя - я был глуп. И во мне была сила глупости. Бывает ведь глупость сильна! Я был очень силен. Это признавалось другими и надолго прилипло к их воображению. В последнее время я все больше вынужден соглашаться с тем, что помимо воображения в нас не наблюдается иных способностей воспринимать других и вообще всякое другое, а так же всю эту груду своего собственного, под которой похоронено то, что мы называем собой. Тысяча зеркал отразят один предмет как одно. Тысяча людей вообразят его на тысячу ладов. Когда это становится очевидным, поневоле позавидуешь зеркалу и спросишь себя - где же тот человек, который не уступит ему Конечно, позавидует не всякий. Но тот, кто хочет знать, как все устроено на самом деле - тот непременно позавидует, и я - один из них, я говорил вам об этом. Глупость - большая сила. Я ведь не шучу. Меня тоска иной раз забирает по прежним временам. Как было легко! Помните мальчика, славного, лет шести - его расспрашивали в телевизоре: что, дескать, ты думаешь - много ли на свете того, чего ты совсем не понимаешь Он сказал: нет! совсем почти нет... А!.. И я был таким мальчиком, и долго довольно... А потом его спросили о том же через восемь лет. Он смутился: я, говорит, тогда поспешил; конечно, много такого... Это он соврал - во второй раз. Маленьким был - не умел еще врать. А подрос - и смутился. Смутили его умные люди. Нашлось немало умных людей, которые объяснили ему, что он был не прав. Ведь трудно думать не так, как множество умных людей. Но он не подметил важного - того, что слишком уж уверенно учили его сомнению. Всех нас, детенышей, в свое время смущают, лишая невинности: мы наделяемся новым свойством - врать незаметно для самих себя. Сомнение рознь сомнению. Есть сомнение-уверенность. И есть сомнение-смятение. Уверенно-сомневающийся несет свое сомнение как эмблему - признак развитого человека. Он вовсе не сомневается на самом деле. У него не сосет под ложечкой от страха внезапных прободений сознанием собственного ничтожества. Напротив, он горд гордостью обладателя - он приобрел знание о том, что всего знать нельзя. Он и не думает, что проку в этом знании никакого, что из него не рождается главное - импульс узнать, почему человек не знает и что за причины мешают ему знать. ..."Гордость обладателя" - это удвоение смысла, словца ради. Гордость всегда - гордость обладателя. Гордость так же - большая сила. Я был горд и силен своей гордостью. Об меня мог расшибить башку любой желающий. В этом случае мне было не больно... Я чем-то обладал, какими-то достоинствами - их не удается уже припомнить - и тем был горд. Но я встречал и таких, которые горды самой своей гордостью. То единственное достоинство, которым они обладали, и была их гордость. Разве это не смешно И разве не это - основа глупости - Но надо же иметь чувство собственного достоинства! - говорите вы. Может быть и надо, и имел бы это чувство, если б было, что чувствовать. Но не имею. Зато имеете вы, откуда заключаю, что и само достоинство у вас есть, а не только чувство его. Так скажите же мне скорее, что это у вас за достоинство.. Тогда я вам скажу. Ваше достоинство это само чувство вашего достоинства и есть. Просто вы безмятежны в своем неведении смятения, отчего обладаете многими чувствами по поводу предметов, которых нет в действительности. Вы вечно забегаете наперед себя. Вы, например, и уважения требуете, не задаваясь вопросом - есть за что уважать вас или нет. И жалуетесь на несправедливость... Вы очень глупы и тем сильны. Ведь чувство собственного достоинства - это сила, не правда ли Глупость - большая сила. Не станем смешивать ее с технической оценкой ума. Его характеристика - хитрость. Меньше или больше хитрости. Но глупости противоположна мудрость. Я не знаю, что такое мудрость. В лучшем случае я знаю, что такое - отсутствие глупости. Это еще не мудрость. Но это уже отсутствие силы - потеря уверенности и чувства собственного достоинства. Здесь начинается то одиночество, которое я хочу рассмотреть вместе с вами. ...И глупость не всегда спасает от одиночества. И гордость не гарантия от него. Но потерявший их одинок непрерывно и непременно. Насколько знаю вас, вы скажете: не мудри - одиночество это когда ты никому не нужен. Промолчит Петр, ухмыльнется Иван, Леша задумается, но вы скажете: когда никому не нужен и чувствуешь это - тогда и одинок. А я добавлю: есть одинокий с надеждой и есть одинокий. ... Но однажды ты устанешь от одиночества, однажды согнется гордость твоя, и поколеблется твое мужество. Тогда ты воскликнешь: "Я одинок!" ... * На нашем рынке продается только одно и каждый может продать и купить это... У того одинокого нет денег, чтобы купить свое любимое лакомство, он тоскует, но имеет надежду достать деньги к вечеру. Одинока его бедность среди богатства других... Рядом стою я, и деньги есть у меня, и лакомство просится на язык. И я тоскую. Но я знаю, что продается яд. О каких надеждах тут может идти речь ...Одиночество одного есть бегство больного; одиночество другого есть бегство от больного... Но чем же торгуют там, на нашем базаре Что это, что всем нужно, и все могут дать это всем, а мне нет, потому что я страшусь его Это - ваше братство. Это - самая ваша нужность друг другу. Разве надо вам объяснять, что вы не можете друг без друга Вы нужны мне - каждый по отдельности. Но это братство ваше - оно претит мне. Я люблю каждого из вас, но терпеть вас не могу; ваше это братство в вас - как оно мне противно. ...И остерегайся также припадков любви своей! Слишком скоро протягивает одинокий руку каждому, кто встречается ему... В каждом из вас сидит это ваше братство. Каждый из вас так мал, так ничтожен сам по себе. И эта малость мне дорога, и только за ней, вопреки поэту, я вижу залог вашего величия. Все же остальное в каждом из вас заполняет ваше братство и оно угнетает меня и делает меня бессильным перед вами. Мое бессилие в том, что я не принимаю вашего братства, и его нет во мне. И вот я убеждаюсь, что ваше братство - это сила. Сила братства - тот золотник, на который покупается всякий. Все вы куплены за одну цену. Отними у вас силу братства и поселения ваши изойдут безутешным воем. Это был бы вой одиночества, вой желания вернуть себе самое дорогое... Я ношу в себе этот непробившийся вой, и при всяком удобном случае он заставляет меня поперхнуться. С тех пор, как я почувствовал тупость ваших братств, вы отвечаете мне холодом интереса, пустотой внимания и жалом любви, стремящейся мимо. Я вижу выражения ваших спин и ваше раздражение - тихое, потому что вы все еще боитесь меня, но сильное вашим единством. Я вижу ваши недоумение и растерянность - низкие фракции любви, стекающей с высокого места в яму. А те, кто прежде не знал меня, те легко поднимают и голос, и руку, и входят в меня, как в сквозную пещеру, чтобы выйти и двинуться дальше... ...Есть чувства, убивающие одинокого; если это им не удается, они сами должны умереть! Но в состоянии ли ты быть убийцею.. ...Я болен глупой болезнью - смесью бешенства и влечения к вам. Я болен вами. Вы раздвоили меня. Я вижу ваше двоение и сквозь одно - сквозь то, что бесит меня, - не могу пробиться к другому, - к тому, что манит меня. Ведь двойство ваше не похоже на "один плюс один". Двойство ваше таково, что одно упрятано в другое, и это второе, эта говорящая обертка, которую вы согласно принимаете за самое себя, все существо мое отталкивает к порогу содрогания. Вам скучно со мной - скучно, неуютно, а часто и больно. Ваши сердца закрыты, вы довольствуетесь теми мурашками, что бегут по вашим оболочкам от щекотки других оболочек. Я не говорил бы об этом столь развязно, если б и сам не был тем же. Но я заклинаю свою оболочку, эту многоярусную подмену настоящего моего сердца чувственным зудом, не брать надо мною верха. И я упираюсь в ваше братство - братство ваших оболочек. Да, меня следовало изолировать. Я не поднялся до чистой любви, преткнувшись о ступени слез и бешенства. Но я выберусь с Божьей помощью и уравновешу свои грехи... Меня следовало изолировать, вы правы, и вы проделали это со мной. ...Остерегайся добрых и справедливых! Они охотно распинают тех, кто додумывается до своей собственной добродетели, - они ненавидят одинокого... Нет, вы не вбивали колышков и не вывешивали острых флажков. Те лепрозории, что для таких, как я, - они нерукотворны. Я ношу в себе тяжесть, но это не тяжесть веса, а тяжесть отравы. Какая-то дрянь разлита во мне. Это не похоже на то, как я бывал болен в детстве - в трогательной горячке, в мамином облаке. Это подобно эпидемии, будто я родовое селение, на которое пала проказа вперемешку с чумой. Вы неодолимы и вы недосягаемы. Вы безнадежно удалены от меня. Сколько бы я ни шел к вам, между нами стыло пространство вашего недоумения и предательства. Сколько бы я ни обнимал вас, я всегда обнимал что-то другое. Вслед за тем возвращались смятение и стыд. И ярость вымещала меня чистым оборотнем. Так что, сам я и выжег полосу отчуждения. И ни разу не удалось мне прикоснуться, прильнуть ни к одному из вас... ...Одно дело - покинутость, другое - одиночество: этому научился ты теперь! И тому, что среди людей ты всегда будешь диким и чужим... ...Теперь уже я боюсь вас, ваших неверных покатых душ. Вы так устроены - все у вас до известной степени, всему у вас есть предел. Мне тяжко помнить, что я обременил бы любого из вас, окажись я рядом - как ненавижу я вашу любовь ко лжи и уюту! "Ложь", по-вашему, - это уж слишком и не мне судить, а уют... Но ваш уют - чем он обеспечен, если не ложью И ложь ваша - не невольный обман, от которого всем нам до времени не уйти. Ваша ложь в том, что вы не желаете знать вашей лжи; оттого не желаете, что насмерть стоите в своей братской любви к вашему общему уюту. Другая любовь не манила еще вас... ...Из всего написанного я люблю только то, что кто-нибудь пишет собственной кровью. Пиши кровью, и ты узнаешь, что кровь есть дух... Я противопоказан вам. Со мной сносно было бы общаться с помощью подзорной трубы. Я все норовлю укусить, схватить за горло, душу из вас вытрясти. И все по той поговорке: любит как душу, а трясет как грушу... ...Верьте мне! укоры совести учат кусать других... ...Что ж за беда такая Ведь вам, бывает, удается так ловко приладиться друг к другу. А я и говорить-то с вами не могу. Либо радуюсь, как щенок, и радость моя напоминает мне визг; либо ору до горловых спазм. Какую-то трагикомическую фигуру я в себе ношу. Но я-то хорошо знаю, что эта фигура движется по сцене и именно та сцена - подлинный я, а не дергающийся на ней персонаж, с которым вы только и имеете дело. Чтобы быть с вами, надобно изучить ваши повадки, ваш стиль, ваши эти способы прилаживания друг к другу. Вам-то не надо, вам это дано с пеленок - пусть и с недостатком. Но жизнь может автоматически натренировать вас в этом. От меня же требуются сознательные занятия - чтобы одиночество не убило меня... ...Все, что не убивает нас, делает нас сильнее... ...И кто не хочет среди людей умереть с голоду, должен научиться пить из всех стаканов; и кто хочет остаться среди людей чистым, должен уметь мыться и грязной водой... ...Но я не люблю упражнений. ...А как я боюсь женщин! Раньше, когда я имел чувство собственного достоинства и не знал своей глупости, я боялся их, не больше, чем городских кошек. И они отвечали мне лаской и покладистостью. Теперь женщина проявляет всего меня перед вами; ее глаза - это главные ваши глаза. "Ты - ничто", - говорят мне эти глаза, - ты ничего не можешь". И я добавляю про себя - "дать". Я стою перед той, которую люблю, и даже кожи моей нет на мне. Боже мой, как я смешон и противен в этом своем "не уходи", потому что уходит она так неумолимо! Петр рядом со мной дожидается строго, когда я наемся до тошноты своего унижения. - Что же это делается, Петр! - говорю я в горячем отчаянии, - вот она стоит передо мной, сопливая дрянь, от которой заходится весь мой дух, и вся нежность моя цепенеет во мне. И я слушаю, умиляясь, пустоту ее наглых слов и смотрю в ее наглые глаза, пропадая в них. Ведь я пропадаю, Петр, а так хочется быть! Да будь она проклята, эта любовь, крадущая из меня всякий смысл! Тебе ведь ничто не мешает видеть дуру перед собой. А где же я, Петр, я-то куда девался!. ...Созидать хочет любящий, ибо он презирает! Что знал бы о любви тот, кто не презирал бы того, что он любит... И тосты мне трудно говорить. Я не выношу тостов и спичей, а вы с ними в ладах. Когда тамада заставляет меня подняться из-за стола и говорить, я впадаю в оцепенение, чувствую жар и пот лица. Может быть, и с кем-то из вас бывает такое, и, вполне возможно, ему был бы полезен совет консультанта. Но мне он вряд ли поможет: в отличие от тех, кого страшит аудитория и смущает нескладность собственной речи, меня останавливают другие силы, которые мне известны. Я чувствую грех пустых слов. Человек не скажет просто: желаю вам всего самого лучшего или чего Бог пошлет, что одно и то же. Человек, говоря, превращается из человека в говорящего - и без всякого остатка. Он на поводу у своих слов и на слуху сам у себя. Ведь если человек и впрямь как следует продумает, что он говорит, он разучится и говорить. И это будет хорошо. Неужели непонятно: нельзя научиться говорить прежде, чем разучишься болтать. Должно быть, все-таки - непонятно, и, должно быть, потому, что никто из нас не говорит. Мы все болтаем... ...Все говорят у них, никто не умеет больше понимать... ...Все говорят у них, но ничто не удается и не приходит к концу... Но тот, кто разучивается болтать, тот начинает спотыкаться в речи, чувствуя пустоту своих слов, И немеет наконец вовсе, оказываясь лишним у болтунов. Куда же идти, если даже тот, кто молчит - болтун Ибо говорение, а также сокрытие непродуманных до донышка слов и фраз - одно из ваших главных средств единения. Сказано: рыбак рыбака видит издалека. То же - и о болтунах. Конечно, и в этом роде есть мастера и есть посредственности. И мастера отмечены особым вниманием женщин, поскольку женщины в основе своей лишены мастерства. Но не в этом дело, а в том, что разучившийся болтать выпадает в осадок в любом вашем братстве - ведь и любому мастеру, если тот честен, он может хотя бы на миг показать пустоту его слов, вогнав его этим в лед одиночества. Поэтому не-болтун тем опаснее вам, чем лучше он говорит. Я спрашиваю: как вы думаете, что такое болтовня И вы отвечаете мне: болтовня - это когда не важно, что говорят, но вся ценность лишь в том, как это говорят. ...Все говорят у них и все перебивают друг друга... ...Все говорят у них, и всё разбалтывается... Не верьте себе: и эти ваши слова - болтовня. От того, что вам важно, что говорят, болтовня не перестает быть болтовней. Не вашим ощущением важности говоримого измеряется действительность. Но говорить можно только о действительности, о том, что есть. Болтовня же - речь ума, чувств и языка по поводу предметов вашего воображения. Поверьте - я был бы рад, если бы мне удалось убедить вас, что не склонность к сквернословию побуждает меня применять это слово - болтовня. Мы все болтуны - вот что я наблюдаю. Болтовня - наше нормальное свойство. ...О, удивительное человеческое существо! Ты шум на темных улицах!.. Если есть те, кто видят действительность такой, какая она есть, то только им, следовательно, и дано говорить. Но и встретив, мы пройдем мимо мудреца и воспримем его речь как болтовню своего или чужого братства, ибо чем нам измерить мудреца и его речь, как не внутренним нашим мудрецом, которого в нас нет. Что же нам остается, чтобы понять, болтаем мы или говорим Неужели, все те же напор и святость наших при этом чувств, да еще вкус в придачу для тех, у кого он есть Нам остается одно: напрячь свою честность и вникнуть в каждое наше слово и каждое сочетание наших слов. Нам остается одно: во внутренней тишине, где ложь отмирает, теряя смысл, где один с Тем, кого всяк именует по-своему - "самим собой", "Богом", "совестью"... - где все просто и ясно и неизвестное выглядит неизвестным, - в этом тихом пространном месте молча сказать никому: я всмотрелся в самое дно говоримого мною и отвечаю теперь за каждое в нем слово и каждую мысль. Если сложится у кого - низко склоняюсь. Но не правда ли - даже минуя практику, а лишь восприняв описание опыта, чувствуется - не выдержать испытания. Я же вовсе не зову вас к тому, чтобы умолкнуть. Продолжим нашу болтовню. Будем только помнить при этом, что есть что... И вот, что удивительнее всего и к чему я все это вел. Вы не понимаете того, что говорите, не сознаете того, о чем думаете, и именно это дает вам возможность объединяться в ваши братства... ...Лжет не только тот, кто говорит вопреки своему знанию, но поистине лжет тот, кто говорит, несмотря на свое неведение. Именно так говорите вы о себе при сообщении с другими... Осознай вы свою болтовню и умолкни, каждый из вас погрузился бы в одиночество. Что стало бы тогда с вашими братствами! Умение болтать вы цените высоко. Но разве в том дело, что иному дано сочетать слова, а иному - нет И у вас есть представление о болтовне, о краснобайстве, о пустобрехстве, особенно когда догадываетесь, что вас надувают или завидуете говоруну. Нет - не по эстетическим причинам цените вы это уменье. Болтает тот, в ком нет сомнения, кто легко и властно несет свою чушь наружу, слившись с ней воедино. Болтун, пусть и невольно, показывает силу, надежность, укорененность в почве, хотя б и был он декадентом. Неважно, что проповедует болтун, потому что нет значения - проповедует он вообще что-либо или просто истекает словесным блудом под действием настроя. Важно лишь одно: болтун уверен. Иван, тебя спрошу: где ты черпаешь свою уверенность Ведь говоришь ты больше и увереннее всех нас. Что за вдохновение питает тебя Признаюсь - когда я вынужден слушать тебя - а остановить тебя невозможно - я вовлекаюсь твоим духом и сопереживаю тебе. Ты сильный, Иван, ты куда сильнее меня. Но ведь и я когда-то был сильным. Ты помнишь это Тогда я не замечал твоей силы, легко перебивая тебя. Я так же не сомневался, что людям нужна моя болтовня ничуть не меньше, чем мне. И менее уверенные внимали, втягиваясь в мою орбиту. Что я говорил Бог ведает. И все равно - стыдно при воспоминании. На днях я выбросил весь свой архив. Все тот же стыд охватил меня перед немереной тьмою слов. Но так стыдятся не своего, а чужого... Ты же сохранил свою уверенность, Иван. В чем Не знаю. Думаю - и ты не знаешь. Уверенность - это такая странная вещь: ей, оказывается, не нужен предмет. Уверенность - это состояние организма. При чем тут предмет! Предмет, положим, должен быть у речи - там некуда деться из опасения впасть в бессвязность. Так вот, этот предмет речи и становится предметом уверенности, если таковая имеется. Не оттого, что отыскал что-то, уверен человек, а потому что уверен - потому и выдает за найденное первое попавшееся. Ты же, Ваня, уверен и когда молчишь. И в сомнениях своих ты уверен. Ты не был еще смят, Иван, смятение не коснулось тебя, пустыня не зияла в тебе, и ты не узнавал во встреченном ничтожестве самого себя. Ты много испытал, ты изведал глубины и воспринимал силы. Разве это не так Природа не прошла равнодушно мимо твоего зачатия. Она плеснула драгоценного масла в то, на чем ты замешан, и качество материала, из которого ты сделан, значительно превысило качество материала толпы. Тебе доступна тональность подлинного юмора в отличие от настриженных шуток середняка. Ах, какой это показатель, Ваня, согласись же со мной! Тебе открыт дар рассказа и убеждения, и ничто здесь не отвергнуто, не пропадает втуне - ни мимика, ни интонация, ни усилия глаз. Отвращение к матрицам и парадигмам родилось вместе с тобой. Я ведь не льщу, Ваня... Оценки твои спело-непредсказуемы и, я бы сказал, вкусны - дамы лакомятся ими, мужчины осторожно вкушают. И ты не жаден, Ваня, всегда готов поделиться. Я люблю тебя, Бог видит, и немного завидую тебе. Ведь ты одарен еще и творчески, и по всем генеральным статьям. Трудно устоять и не полюбить тебя. Ты мог бы быть тем, кого называют благословенными. Но что ты делаешь со своими дарами Ты живешь на их счет, тогда как по Божьему разумению должно быть наоборот. Они соблазнили тебя. Ты столь, и вполне справедливо, отличаешь себя, что мысль о твоей причастности к братству возмущает тебя. Но отчего ты так крепок и так утвержден Я скажу тебе. Ты опираешься на потребляющих тебя. Ты овладел гастрономией. Ты кормишь их вкусным твоих даров, и они отдают тебе свою силу. Ты на базаре - в переднике и с нарукавниками у своего лотка, не глядя сметающий бесшумные ассигнации в кассовый ящик. Что с тобой станет, лопни этот торговый оборот Разве связь с братством всегда бьет в глаза Ты выше низкой любви к нему и чувства твои полагают, что этого довольно с тебя. Но братство питает тебя, выкупая твои дары, и ты дорожишь братством, не любя его. Ты не поднялся над служением ему. Ты не узнал еще, кто и кому должен тут служить. Ты нужен братству, а тебе нужна твоя нужность... Зачем тебе быть нужным Что за всеобщая потребность, что за драгоценность - эта нужность другим Мне нужны хлеб и постель, одежда и кров, и я понимаю это. Но зачем мне моя нужность вам - как пить и есть ее, как ею укрываться.. Много было наблеено на эту тему, но среди прочего звучала и нечаянная правда. Быть нужным - значит иметь силу. Братство это сила, - вы не слышали такого Нужность - ощущение сопутствующее. Дефицит нужности это голод по силе. Мы питаемся друг другом, а точнее - каждый питается силой своего братства. Вы не знали об этом Спросите же большевиков -- бо"льших экспертов вам не найти: "Главное (архиважное) - это единство". В чем твоя уверенность, откуда твоя сила, Ваня, если годы и годы ты пьешь беспробудно и лишь тратишь бездарно запасы даров Прислушайся к своей шаркающей походке, к головной мути, к волнам слабости, выдавливающим липкую испарину. Твое сердце оседает, мозг утомлен, чувства близки к извращению и бесконтрольны. В твоем организме нет источника силы - это так наглядно, увидь же это. Но сила приходит извне, входит и наполняет тебя, оживляет твои дары и вновь придает им товарный вид. Сила идет от людей, ты знаешь это, но знаешь так, как наркоман свою зависимость от зелья. Для таких как ты нет ничего страшнее одиночной камеры. И пусть в ней будут книги, телевидение и музыка, пусть в ней будут хорошие картины, уютная мебель, вкусная пища и выпивка. Ты не сдюжишь и месяца. Где ты зачерпнешь силу.. И если выпустить тебя в лес, в горы, к зверям и птахам, к цветам, к земле, к реке и камню, ты не сможешь взять у них силу, хотя там и чище она. Тебе нужны люди: с рекой и деревом не вступишь в торговый обмен... Но ты, может быть, спросишь: при чем тут все-таки братство Я отвечу: братство потому ценность, что, чем-нибудь объединенное, оно имеет уже единый на всех резервуар силы. Только этим резервуаром и силен каждый член братства. Это легко понять: каждый мал, но каждому малому большое братство позволяет пользоваться общими запасами - весьма напоминает банк. Если нет братства, ручейки наших сил текут параллельно, тонкие, слабые. Что может такой человек И что можно зачерпнуть у него.. И вот ты, ни к кому не прибиваясь, сам создаешь свое братство. Ты основываешь его без лозунгов и идей, фактом своего обаяния, фактом своих даров. Ты привлекаешь нас к себе - одним ты занятен, другим интересен, третьи любят тебя. И мы объединяемся в своем влечении к тебе. Резервуар наполнен и он не прохудится пока ты будешь исправно служить своему братству. Ты спрашивал себя, зачем нам нужна чья-то любовь - та же нужность, только выразительная степень ее Мы хотим любви так же, как хотим есть. Зачем нам нужны успех и власть, почитание и поклонение, дружба, сочувствие, единомышленники и соратники Ты не задавался вопросом, почему так магически сильны вожди и кумиры, и всегда лишь до тех пор, пока они вожди и кумиры Ведь они могут быть исчадием ада, но болезнь и яд не берут их, и покушения на них мистически пресекаются. Ты создаешь братство любящих тебя и дорожащих тобой. Тебе есть на что купить нас, а нам - что отдать тебе. И твой инстинкт цепко внял уже твою зависимость от людей. Но ведь это порочный круг и только. Ты нам, мы - тебе... Все та же растительная жизнь - питание, выделение и снова питание. Здесь нет вертикали, только плоскость и вращение в ней. Чтобы взлететь, надо остановиться, прервать кружение... и впадешь в немоту, в бессилие... ...Правдивыми называю я тех, кто идет в пустыни и разбивает там сердце свое, готовое поклониться. Среди желтого песку, палимый солнцем, украдкою посматривает он, сгорая от жажды, на обильные источниками острова, где все живущее отдыхает под сенью дерев. Но жажда его не может заставить его сделаться похожим на тех, кто успокоился: ибо где оазисы, там и идолы... Я думаю, всякому, кто хочет взлететь, не миновать пустыни в себе, поста от братских яств и бдения, в котором нет надежд. Я не говорю о безнадежности, безнадежность - это надежда с обратным знаком. Чистое бдение просто очищено от надежд вернуться к братству. Ты говоришь и делаешь вещи, которые устраивают твою публику. Как бы там ни было - глубоко, проникновенно, оригинально... - ты развлекаешь нас, ты наш затейник. Ты чему-то в нас отвечаешь, и вполне; и сколько бы ты ни рычал и ни шипел, ты не отпугиваешь нас. Ты нам не мешаешь. Тот, кто болтает, не может мешать. Ты нам нужен, мы - твое братство, ты не можешь уже без нас. Вот почему ты - один из нас. Непростой, уникальный и прочий, наш любимый коверный... ...Остерегайся так же святой простоты! Для нее все свято, что непросто... Прости меня, Ваня... И ты из хозяев жизни... ...Вы все - хозяева жизни. Везде, где жизнь бурлит и клокочет, она клокочет и бурлит вами. Бывает, вы раздираете свои одежды и посыпаете голову пеплом, бывает - тоскуете и томитесь. И это бывает чаще, чем случается ваш чистый смех и легкая походка. Но вы остаетесь хозяевами жизни, и во времена войн вы как-то по-своему понимаете друг друга в вашей вражде. Я же вечно выпадаю из этого мешка, в котором вас перемешали, встряхивая на ухабах. Вам все равно, куда вас несут. Иначе б вы не чувствовали себя хозяевами своего мешка. Я живу изо дня в день как сложится, а вы осуждаете во мне бездельника и болтуна, неудачника и пропащего человека. Должно быть, вы знаете, как надо жить Должно быть вы все поголовно мудры Как не чувствовать себя идиотом среди вас, если уверенность не покидает вас и не возвращается ко мне Вы вразумляете меня: "Тебе надо..." Что мне надо по вашей мудрости Бросить пить, заняться здоровьем, освоить дело и достичь в нем успеха, а также - жениться и нарожать детей. Некоторые добавляют про хобби и некоторые про партию, иные же обличают суровым взглядом, говоря мягко, что следует прежде всего ходить в церковь и исполнять закон. Сколько я ни слушаю вас и ни смотрю на вас, мне не удается услышать и увидеть в ваших "надо" чего-нибудь такого, что было бы надо просто мне, а не так, чтобы и вам тоже. Вы возразите, конечно, но не хором. Один скажет: на что мне, чтобы ты женился Другой удивится: что лично мне проку в том, если ты будешь здоров и займешь хорошую должность Что же касается церкви, то и подавно грешно и нелепо думать, будто не мне это надо, а кому-то из вас. Так вы все по отдельности и выставите меня дураком с моими сомнениями и выразите взаимное недоумение: все умствует... и излагает складно, а какую же, однако, чушь несет, если прислушаться... Вот что получилось: вы сначала возразили каждый сам по себе, а потом объединились в том, что я глуп. А мне представляется: спроси я вас сразу как единую массу "мне это все надо или вашему братству", так масса бы ответила: "нам, нам надо, но вообще-то и тебе тоже - если хочешь быть с нами". У массы ведь свой голос, хором-то вы говорите другие слова. Вы, трудящиеся своего устроения, говорите так: "А если все будут жить как он, что же станет с нами" Это самый ваш главный и самый поразительный аргумент. С кем "с вами" - если все будут как я Ваш хор, ваше братство развалится - это точно. Ваша масса лишится дрожжей, ваш сговор не состоится. И в страхе вы проповедуете любовь к ближнему, к брату своему, чтобы связать покрепче, утвердить, удержать. Но я не брат ваш, не ближний. А если и брат и ближний, то другой брат, другой ближний. ...Вы жметесь к ближнему, и для этого есть у вас красивые слова. Но говорю вам: ваша любовь к ближнему есть дурная любовь к самому себе... Да кто напугал вас так, кто внушил вам, что и вы погибнете вместе с хором своим Вы сами устрашили себя. Вам и неведомо, что помимо вашего братства что-то есть еще в вас. Вы перепутали себя с вашим братством, с тем, что вас связывает и объединяет. А ведь оно неживое - эти связи ваши, смола эта, болото это липкое. Это лишь помощь вам, рычаги и тяги, чтобы могло жить то живое, что внутри вас. Они и в самом деле могли бы помочь этому живому выжить и вышелушиться до бессмертного своего центра. И надо было, конечно, заботиться по-хозяйски о данных вам средствах помощи, чтобы служили исправно и не подводили вас. Но вышло так, что всю заботу свою вы отдали этим средствам, и ваша забота вытеснила, выместила вас - вы превратились в свою заботу. Теперь не средства служат вам, а вы служите средствам, забыв о себе, о своем живом, которое призвано быть бессмертным. Теперь вас уже, стало быть, и нет, а есть лишь ваша забота. Вслушайтесь же: вы перепутали самих себя с заботой о себе. Вам нравится такой лозунг: "Один за всех и все за одного!" Но почему же за всех Почему же среди вас не родился другой призыв: каждый за каждого! Ведь он, казалось бы, отвечает вашим добродетелям Но нет, это не ваш клич. Здесь потеряно все, здесь братство потеряно, здесь отсутствует хор. Это благородно, конечно, "каждый за каждого", но где же гарантия Где же уверенность Никаких гарантий нет в донкихотстве. Только братство дает гарантии, только братство обеспечивает... И вот вы живете, и я в изумлении перед вами: каждый у вас против каждого и все же - один за всех. И ведь не знаете вы, что извратили великий лозунг. ...А потом я понял: "один за всех в каждом!" - вот ваш девиз. Вам человек не нужен. Вы и не знакомы с ним. Вам нужно это все в человеке, потому что забота о себе превратила каждого из вас в ваше братство, так что каждый из вас -- это, прежде всего, как все. И нет человека самого по себе, есть только брат -- рыбак вашего братства. От того, хорош он или плох как брат, хорошо или плохо вам. Есть еще я - не брат вам, просто не брат. И плох я или хорош - я мешаю всегда, я вреден вам, сколько бы я вас ни любил... ...Братья, я не любовь к ближнему советую вам, я советую вам любовь к дальнему. Дальние расплачиваются за вашу любовь к ближнему, и если вы только впятером собрались, всегда должен умереть шестой... Люди как пчелки - повсюду собирают себе впрок и впрок любовь. Но беспечальная мудрость исполнительной пчелы не дана человеку. Пчела ищет цветок. Люди собирают любовь друг у друга. Собирающее любовь человечество не похоже на растворенную в цветочном поле пчелиную семью. Собирающее человечество копошится само в себе - оно напоминает рой, который я видел однажды целиком повисшим на бороде доброго пасечника тяжелым ее продолжением до самой земли. За той жутковато-живой целостностью нельзя было разглядеть отдельной пчелы, рой жил собственной жизнью, безучастной ко всему, кроме себя... Люди ищут друг у друга чего-то себе, сбиваются этим в рои. Рой живет, поглощая отдельную жизнь. Бедное мое сердце, слабая моя голова! Я вижу как жизнь-копошение подчиняет, впитывает и замещает подлинную жизнь. Маленькая, но настоящая жизнь растворяется в темной утробе роя. Я чую мерный гул беспрерывного переваривания, исходящий из этого фантастического желудка. И вот мне уже слышится сытое чавканье - должен же был кто-нибудь предварительно сожрать нас и проглотить!.. ...А что, если б я искал, но не для себя Стал бы тогда искать у себе-подобных Может быть и меня, как мудрую пчелу, поманил бы цветок. И я бы вырвался, отлетел. И нашел... Но что я нашел бы тогда Пожалуй, я догадался: это было бы другое братство. Так что, вот вам теперь мое завещание, поскольку я и впрямь уже мертв. Но это вовсе не значит, что кому-нибудь в ближайшее время удастся отыскать и схоронить мой труп -- похоже на то, что он разложился на атомы. 1987 г. * Тексты абзацев, обрамленных с двух сторон многоточиями, написаны рукой Фридриха Ницше ("Так говорил Заратустра").

Меня постоянно предают, И руку мне не подают. Когда мне нужен кто--то свой, Все внимают лишь спиной. Но это не сон... Это какой-то закон... Это сильнее огня, Прочь все от меня! Мне слишком, слишком больно, Никто не скажет: "Вольно!" Все говорят: "Нет, нет" Что ж, улыбнусь в ответ. Меня не сыщите теперь, Я вся в крови, но тот же зверь...

В глове номир три йа рассказал, что пару раз медсестры были посланы на йух и в газенваген. И они решали мне атамстить. "Я мстю, и мстя моя строшна", - с токими мыслями одна из низ зошла ка мне в полату с еще одной резиновой трубкой, тока на этот раз не такой длинной, каг зонд, см 20. Вся она была в дырочках. "Дудочка", - спросил я мысленно. "Нихуя", - прочетал йа ответ в глозах у медсестры. Меня спросили, отходят ли у меня газы. Я с перепугу не сообразил, что она имеет в виду. Спросили по-земному: "Пердишь". Я скозал, что не помню. Тогда мне велели повернуцца на бок... Не буду описывать во всех подробностях, но я матерился еще больше. Эта вещь была нечто вроде выхлопной трубы. Я был проста апазорен. Хатя пацаны ничего не скозали и по-прежнему сочувствовали, тока степень их охуевания от того, что йа еще жыф после всего этаво, возросла. Прежде чем предложить своей подруге ональный секс, подумайте ребята и прецтавтье себя на ее месте...

Кто принесёт избавленье Грязному, серому небу Кто разовьёт те сомненья Тех, кто познал всё же негу Кто мне подарит свободу Ветра родную стихию Кто пойдёт в непогоду Плавать, как рыбы немые Кто нам распишет флаги Новые даст знамёна Кто сядет на коряги Те, что на кромке прибоя Кто нам найдёт костровище Где мы зажжём свои свечи Кто нас сегодня разыщёт В тумане тьмы нашей вечной Кто нас зовёт выйти дальше Из тьмы, что нас породила Кто не почувствует фальши В том, что она говорила Кто нас посмеет обидеть Сильных и смелых духом Кто не сумеет увидеть Как кто повёл сейчас ухом И никого мы не любим Всё, что вокруг -- разрушаем Всех, мы лишь только губим А как сказать: "Стоп!" мы не знаем

Однажды Ёжик долго смотрел на небо, и вдруг заметил, что плывшие по нему разноцветные облака были даже разной формы. Каждое из них на что --то было похоже... Одно облако Ёжик сравнил с собой --было очень похоже; другое --на Ворону, если бы она летела и махала крыльями; третье --на того самого Медвежонка, с которым он когда --то играл в футбол; и так далее...Ёжику это даже понравилось --он увидел в облаках всех тех, кого знал в лесу... ...Надо же, -вслух подумал Ёжик. --Там, на небе, облака такие же, как и мы. На нас похожи... ...Кар! --слетела сверху, как всегда, Ворона. --Это тебе Ёжик, так кажется. Я летаю высоко --почти у самых облаков, и там --наверху --облака совсем другие... ...А как там --наверху, -удивился Ёжик. --Разве облака --другого цвета Или выглядят по --другому ...Конечно...-ответила Ворона. --Там все видится по --другому --как наверху, так и внизу. То, что на Земле, кажется маленькими точками. Даже ты, Ёжик, -только не обижайся, -мне кажешься сверху совсем маленьким. Но я знаю, что это --не так... ...Я знаю, -подытожил Ёжик. --Но зато, и я, и ты --видим небо по --разному красивым. Каждому кажется что --то свое... (с) май 2007 года

Никогда не говори "никогда". Пройдет и это, сам того ты не заметишь. И снова будут золотые времена, И будешь снова счастлив Ты на свете. Не говори, тебя прошу я, "никогда". Не значит это то, что всё не повториться. Придут к тебе другие времена, И будешь ты летать не хуже птицы. Не спорь с судьбой, не говори ей "никогда", Не лезь в бутылку: время не настало. Я знаю, хватит и терпенья у тебя Не обрывать , и всё начать сначала. Года летят, не говори, что нет. Они проходят, и корабль не у причала. И никуда от них мне не уйти, И жизнь , увы, нельзя начать сначала.

Нет войны, когда нет цели. Любая даже очень маленькая война должна иметь цель. Просто неприязнь... даже очень сильная неприязнь не может стать причиной... К желанию унизить, отомстить должно быть примешенно ещё что-то, что ты хочешь получить. Должно быть что-то, что враждующие стороны будут делить. Что-то что в конечном счёте получит победитель. Будет ли это партнёр, деньги, место в обществе, карьерный рост, власть - не важно. Но что-то должно быть. Иначе не будет войны. Будет что-то другое... Пусть даже один по глупости постоянно пытается навредить другому, это не война. Война это несколько сторон и цель... а так это - глупость... Не стоит тратить время на подобные глупости...

Пока ЧЕЛОВЕК был маленький, у нее не было особых проблем. Воздух - свеж, вода чистая, зверей и птиц в лесах - полно. Земля давала обильные урожаи, цвели сады, пчелы собирали мед и опыляли цветы. Люди не РАБОТАЛИ, а трудились, ТВОРИЛИ, как их СОЗДАТЕЛЬ, выполнив свою миссию на земле, уходили в другие миры, а на смену им АИСТЫ приносили новых младенцев. ЗЕМНАЯ Любовь к человеку питала его РАЗУМ, человек в свою очередь созидательным трудом своим давал ей - земле силы для этой Любви. Время шло... Однажды он поставил Ее перед выбором: "Я, или мамонты - замерзаю, мяса хочу ", - она выбрала его. Потом он заявил, что ему нужна ее нефть, припасенная для особого случая, - она согласилась. Дальше, чистая вода, чтобы иметь еще больше разных благ и удовольствий, - ну что ж... Появились: ядерное оружие, спутники, Интернет, искусственные запахи, сотовые телефоны, - Но они же разрушат атмосферу, погубят пчел и насекомых - цветы, лес исчезнут. Лебеди и АИСТЫ погибнут - говорила Она. -Я, или Аисты Ничего не ответила Земля -- ее Любовь исчезла, прихватив с собой Его Разум.

Мне небо не нужно голубое И любовь мне больше не нужна. Оставьте вы меня в покое! Я и сам ненавижу себя! Да, нет в отчаянии смысла, Но дайте же мне самому Наказать себя в собственных мыслях, Наказать себя так как могу. Как много зависит от выбора, Как много глупостей я совершил, Как мало из жизни уроков извлек я, Как много раз я согрешил.

Как во славном городе во Киеве Жил богатырь красный молодец по прозванию Антон-Муромец И была и него сила чудная Сила чудная -- богатырская. Во ту пору пришла на святую Русь Беда горькая , беда страшная Налетел на землю русскую Змей Горынище о двенадцати головах И пошел тот Змей губить русских молодцев Губить русских молодцев, воровать красных девушек Увидал Горынище красавицу Князеву дочь Варвару Путятичну Захватил ее и унес во нору во глубокую, Во темницу страшную о семи замках. Загоревал, заплакал тогда князь стольно-киевский Как унять силу нечистую Как прогнать Змея лютого со святой Руси Стал он кликать славных рыцарей Кто сразиться с силою страшною Кто спасет мою дочь красно-солнышко Тому дам в награду я пол Киева И Варвару Путятичну в жены верные Много рыцарей понаехало Стали силою своей хвастаться Вынимать из ножн мечи булатные Да показывать свои бицепсы Только ни один из тех рыцарей Не вернулся с поля ратного Погубил всех добрых молодцев Змей Горынович -- сила черная Тогда весь народ и князь батюшка Поклонились в ноги парню русскому По прозванию Антон-Муромец Помоги ты нам свет-Антошенька Победи скорей Змея лютого Вороти ты нам наших детушек Красных девушек да добрых молодцев И не стал Антон долго чваниться Оседлал коня богатырского Снарядил себя в латы златые Да мечом булатным подпоясался Вышел он во поле во чистое Кликнул Змеища окаянного Началась у них битва великая, битва смертная, Драка страшная Вся трава вокруг кровью залита Небо черное в се от копоти Уже третий день они сражаются Вокруг головы змеиные валяются Лишь одна на змее еще держиться Змей чуть жив уже , спотыкается И взмолился Змей к добру-молодцу Пощади меня Антон-Муромец Антон-Муромец сын Димитривич Не руби мою буйну-голову Забери ты всех моих пленников Отпусти меня на четыре стороны Не поверил ему добрый молодец Что есть силы рубанул мечом И последний вздох издал Змей Горынович Распахнул Антон темницы змеиные Выпустил на волю пленников Взял он на руки Варвару Путятичну Поцеловал в уста ее сахарные И повез домой к отцу -- батюшке Жили долго они и счастливо Процветала при них земля русская.

Пахнут мая вечера табаком и чашкой кофе а несчастное вчера спит тайком в стеклянном штофе. Многоточье редких встреч, поцелуй как запятая и разлук прямая речь: - Не тоскуй, судьба такая... Дождь как будто из ведра. Хмель Весны похмельем платит, а несчастное вчера прячет сны в чужой кровати. Спит, укрытая плащом на душе любовь в заплатах. Я люблю тебя еще, но уже не помню запах.

Друзья почему-то всегда далеко и никогда -- рядом. Они какие-то неправильные, они, наверное, не мои "Всегда далеко, и никогда -- рядом" - шепчет на ухо. Сейчас я увижу то самое, то самое важное и ценное на дне стакана с чаем, увижу, и буду удивляться. Всему удивляться. Смеясь в форточку, я брошу книгу на пол, и она... разобьется. И начнется половая жизнь Мозга и Истерики. О, мой Бог, скорей бы Снова.

" У каждого человека есть своя голова на плечах" народная мудрость Художники люди увлеченные. Они спорят до хрипоты и до утра , доказывая, что истоки постмодернизма надо искать у Босха и Эль Греко. Хотя кто им возражает! Не согласится с художником опасно. Вы когда нибудь пробовали сказать ему ваше мнение о "Черном квадрате" Малевича или впечатление от композиций Кандинского Не пытайтесь! Во всех случаях вы будите не правы! Увлечение художника женщинами это отдельная тема, ибо не всегда понятно кто кем и в какой степени. Пусть в этом разбираются ведущие программ о женских судьбах. Вопрос об увлеченности собственной работой мы касаться не будем- вдохновение вещь быстро проходящая. Пров Незидов, как и подобает настоящему мастеру, человек увлеченный. Он рисовал с детства, заполняя своими произведениями не только альбомы по рисованию, но и тетради по физике, алгебре, литературе, за что был неоднократно бит суровым родителем. После получения диплома художественного училища, удостоверившего его высокий творческий потенциал, об испорченных тетрадках стараются не вспоминать, хотя мама хранит их, регулярно смотрит и всхлипывает:"Провушка, родной ты мой! Ну кто бы мог подумать!" Черепки и ухваты Пров не коллекционирует. Они ему не нужны. Напротив мольберта он повесил икону, оставшуюся после умершей в деревне бабки. Из-за неё к нему опасно приходить в гости. -Ты посмотри! Ты посмотри только!-кричит он тогда прямо в ухо,- Лик-то как выписан! Простой богомаз, а сотворил вечное! Еще Пров любит порассуждать об искусстве. "Наша живопись раскинулась,как шатер,- вещает он,- и держится на трех китах- Рублеве, Репине и Филонове,- загибает он пальцы,- Мне хочется, чтобы обо мне вспоминали, как о черепахе, на которой они стоят!" "Да, когда ты умрешь не от скромности, а от мании величия!"- соглашаюсь я. О девушках говорить нечего- в каждой из них Пров видит мадонну. Он так и объясняется- подходит на улице и говорит заглядывая прямо в глаза- "Вы -прекрасны! Не откажите в любезности позировать мне!" Это не американское кино дублируемое с грузинским акцентом - "Милая, я тебя хочу!" Прову отказать невозможно- в нем привлекает все- от могучей славянской внешности и исконно русского имени до возвышенного трепа. -С Вас я буду писать картину,- уверяет он. -С меня! Не может быть!- восклицает девушка и абсолютно права. Ежемесячно образ мадонны меняется и такой срок недостаточен для создания шедевра. "Мое призвание- портрет!"- утверждает Пров, а пока рисует абстракции "Глаз-яичница" и пейзажи трудовых будней:"У станка. Обед." Ни признания ни достатка такие произведения Прову не принесли, но он не унывает. "В Академию Художеств меня внесут на мольбертах,- образно выражает он свою уверенность,-Корифеи, рукоплеская, встанут, передо мной, как римские патриции." -Это больше похоже на вынос тела,- мрачно замечаю я. Пров настиг меня на лестнице, когда я после работы возвращался домой. -Стой!- оглушительно заорал он,- Ты мне нужен. -Зачем -У меня гениальная идея! -Ну -Я нарисую твой портрет. Он будет называться "Голова еврея". -Сдурел -Твой портрет-"Голова еврея". Усвоил!- с твердой решимостью произнес Пров,- Он принесет мне славу! Наверное не плохо, когда ваше изображение хотят увековечить для истории, тем более, что это принесет славу ближнему твоему, а паспортные данные написаны на вашем лице- только бери и срисовывай. На площадку вышел, вынося мусор, наш сосед- Натан Захарович. -Что случилось- патетически воскликнул он,- Кровожадные индейцы желают еврейские скальпы! Объясните мне кому потребовались наши головы! -Я буду рисовать его портрет,- заявил Пров, хватая меня за локоть. -А-а, это не антисемитизм. Милицию звать не надо. Заходите ко мне. Обсудим. Моя почтенная супруга как раз сварила варенье. Только ради бога не шумите. У неё может выскочить мигрень. Никакого отношения к высокому искусству Натан Захарович не имеет- он парикмахер, но человек творческий. Перед каждым клиентом Натан Захарович моет руки, обстоятельно выспрашивает, что будем стричь, трогает темечко двумя пальцами, подобно скульптору, оценивающего кусок мрамора прежде чем убрать лишнее. Стрижет Натан Захарович, откровенно говоря, до одури медленно. Теряя терпение, клиент начинает нервно подергивать шеей. "Ну прямо,как дите малое,"- ворчит Натан Захарович и аккуратно снимает простыню. Первое ощущение- знакомого, неприятного покалывания волосков, попавших за шиворот-нет. Теперь Натан Захарович обносит вокруг головы зеркальце-"Вид спереди, вид сзади. Освежить " Обычно клиент, получив возможность выбраться из кресла, спешит к двери. Только дворник Данилыч, засаленый, как его фартук, довольно хмыкает,-"Уважил!" и соглашается:"Одеколон, он запах благородный!" -Конечно голова возвышает человека над его местом,- филосовствует Натан Захарович, проводя нас на кухню. Вырвавшись на простор девяти квадратных метров, Пров заметался, как тигр в клетке,-"Еврейские головы рисовали Иванов, Поленов, Рембрант, Пикассо..." -Рембрант рисовал равинов,- вставил Натан Захарович. -Это неважно. Вот послушайте, как звучит "Пров Незидов."Голова еврея" или "Пров Незидов. "Голова молодого еврея",- произнес он, пробуя название. -Мне кажется,- возразил Натан Захарович,- Этнический портрет никогда не был в моде. Серов- "Девочки с персиками", Крамской- "Незнакомка", Анна Ахматова Натана Альтмана- это звучит. -Я буду рисовать абстрактным портрет конкретного человека!- взвился Пров. -Тише! Супруга!- простонал Натан Захарович, прикладывая палец к губам,- Впрочем, если Вам приспичело рисовать симитский тип, пожалуйста, рисуйте меня! Я хожу в ермолке, у меня лысина мерзнет. У Антакольского был "еврей-портной", а у вас будет- "еврей- парикмахер". Для достоверности я могу взять бритву "золингер" и ножницы. -Я буду рисовать его,- не сдавался Пров, продолжая держать меня за локоть, чтобы не убежал,-меня больше интересует его тип лица! -Тише! Супруга! Мы прислушались. Квартира молчала. Нас не слышали, а вернее, на нас не отреагировали. -Итак что мы видим- склонился ко мне Натан Захарович,-Мы видим министерскую голову без пейсов, не бритую второй день. -Первый,- возразил я, защищаясь. -Второй,- мягко повторил Натан Захарович,-со вчерашнего вечера. С отросшей прической а ля "модельная",- он сделал ударение на "о",- левый висок, между прочим, завален, и простуженным носом. -Пров, у вас будет плохая модель,- заключил Натан Захарович,- Я говорю не о его характере. Одержимого Прова было не остановить. Он завил, что будет рисовать меня прямо здесь, на кухне. "Можешь пока попить чай с вареньем",- смилостивился он, а Данилыч уже с грохотом втаскивал мольберт,-"Привет передвижнику. Для третьяковки завсегда бесплатно." -Моя жена!- стонал Натан Захарович,- Если искусство требует жертв, то зачем столько шума! Позвольте мне причесать его! Это же черт знает на что похоже! -Ни в коем случае!- отрезал Пров, берясь за карандаши. Сопротивляться гению было бесполезно. Я громко высморкался, посмотрел в окно на скучную череду многоэтажек и с удовольствием положил в чашку еще одну ложку сахара. С наступлением ночи глаза слипались. Сквозь липкую дремоту проступал суетившийся Натан Захарович. Он крутился за спиной Прова, то прищуриваясь, то надувая губы, то покачивая головой, то поднимая руки к потолку, давая понять, что мы присутствуем при создании нечто недоступного для простого понимания. К рассвету Пров сказал:"Баста! Эскиз готов"и удалился, забрав подрамник. "Или вздремнуть часок или прямо на работу"- страдая от безысходности спросил я Натан Захаровича. "Мне легче, у меня бессоница,"- посочувствовал тот. Полгода я старался избегать Прова, помянуя об ночном инцинденте. Он поймал меня сам, скромно протянув вечернюю газетку, вывернув наверх последний столбец на последней странице. Перед глазами потянулись обрывки недочитанных фраз-"Новости культуры... Выставочный зал Манежа... молодые художники... высокие оценки критики... внимание публики... Пров Незидов..." Я попытался прочитать сначала, но вновь потерялся среди газетных строчек и только "...Пров Незидов..." настойчиво проступил в длинном перечне имен и названий. На следующий день я был в Манеже. Немногочисленные зрители, с легким шелестящим перешептыванием, неспешно передвигались между картин. Пров выловил меня и потащил в угол, где было и многолюднее и оживленнее. Я не узнал себя- ожесточенные, усталые глаза с восполенными веками, серые щеки, натянувшиеся на скулах, слипшиеся волосы с жирным блеском, лишенные намека на прическу. Было от чего придти в ужас Натан Захаровичу. Даже мой свитер, отстроченный серебристой нитью вдоль темно-синих полос, совсем поблек и стал похож на спецовку. Молодежная аудитория картины восторженно булькала и одобрительно прихлопывала- изящная этикетка сообщала:"Пров Незидов. "Портрет молодого специалиста." Пров кого-то ждал и мы проторчали целый час рядом с картиной. Зрители, проскальзывая мимо нас равнодушными взглядами, следовали дальше. Никто не признал автора и его натуру. Наконец к нам приблизилась девушка с пышными, разбросанными по спине, пшеничными волосами и мохнатой сумкой на плече. -Мой добрый гений,- представил её Пров,- Это она предложила такую трактовку образа. -Очень приятно,- хмыкнул я,-Спасибо за правильное определение. -А я вас узнала,- сказала девушка,- На вас тот же свитер. -Я нарисую твой портрет,- признался ей в любви Пров. -С меня! Не может быть! Я скептически улыбнулся, но на этот раз ошибся. Теперь Пров каждый вечер пишет девушку в комнате у Натан Захаровича. Прову очень не нравятся её раскинувшиеся вольные пряди. " Они же золотые!Куда пропали искорки! - сердится он,- Почему нету света, воздуха, движения! " Добрый Натан Захарович с большим, заостренным гребнем пытается угодить художнику. При этом присутствует жена Натан Захарович. Она тоже недовольна и говорит мужу:" Натан! Тебе только Данилыча стричь!" -Каждую голову следует подавать согласно её специфики,- философствует парикмахер. Девушка весело смеется, вертит головой и отвергает мое предложение, пока они решают, пойти на кухню попить чай с вареньем. Озабоченный Пров требует, чтобы я взял лампу и подсветил. -Работай торшером,- командует он. -Ни за что,- возмущаюсь я. -Пусть он ищет свои искорки и звездочки,- успокаивает меня Натан Захарович,- Мы с вами дежурные евреи на алтаре искусства. 1985-2005

1. Кроманьонец мужского пола, голубоглазый, почти двухметровый гигант Гийя-Ги, еще не знал, что он кроманьйонец, это потом через почти сто тысяч лет, какой-то умник назовет его кроманьйонцем в честь долины, где был найден его, Гийя-Ги, ске-лет - умники всегда все называют по своему, а потом все удивляются, как все глупо получается... Гийя-Ги был воином-охотником племени Уква-Ду, что, для тех кто не знает язык племени (сейчас, как и тогда, еще много есть безграмотных, не знающих языки своих племен), означало Племя Охотников За Бизонами - нормальное, в общем-то, название для племени охотников. А если кто интересуется, что означает на современ-ном убогом языке имя Гийя-Ги, скажем так - очень много означает это имя, смотря как его произносить: если радостно, вскинув руки вверх. то оно означает Воин Побе-дивший Пещерного Медведя; если при этом пританцовывать в боевом танце Р-р-р-Ок, то имя переводится, как Воин Победивший Диких Людей; а если танцевать весенний танец любви Лам-Ба-Да, тогда Гийя-Ги - это Самый Красивый Воин. С одной малень-кой оговоркой - с последним утверждением не согласен Яка-Дуб, он почему-то счита-ет себя Самым Красивым Воином, особенно когда танцует Лам-Ба-Да с красавицей Клау-Да. Но ей лучше знать, кто лучше - прошлой весной она выбрала Гийя-Ги и у нее появилась прекрасная двойня, чрезвычайно редкое явление среди женщин племени. Конечно, и в этот раз прекрасная Клау-Да, что впрочем означает Весенний Цветок Расцветающий Слишком Поздно Чтобы Подольше Радовать Глаз (я же вам говорю, что современный язык очень убогий), выберет его. Но Гийя-Ги знал, что для этого ему нужно самому добыть грозного Бо-Да - огромного пещерного медведя, уже разодрав-шего трех славных воинов племени. Только добывший Бо-Да может претендовать на длинноногую и светловолосую Клау-Да, только победивший в одиночку властелина пещер может стать вождем племени, сместив с Большого Ложа, дававшего право на раздел пищи, жестокого обжору Дик-Ва, который постоянно утверждает, что только он один может это сделать - он это утверждал, но никто не помнит, чтобы он это сде-лал. Спорить с жестоким Дик-Ва боялись все - он мог убить любого, кто лишь поду-мал о недоверии к его словам, он единственный, кто мог убить соплеменника. Раньше никто не мог убить соплеменника - врагов и так было достаточно: дикие звери, дикие люди, разгневанные духи леса и долины. Каждый знал, что соплеменники должны держаться друг друга - так легче побеждать. И на Большое Ложе, общим одобряющим криком "Хай", избирался самый сильный, самый хитрый и справедливый охотник, доказавший свое право добычей. Так оно было раньше. Но это не писанное (не было еще письменности) правило первым нарушил ленивый Дик-Ва, убивший сонного ве-ликого охотника Куба-Ру. Он не любил охотится - он только любил есть то, что при-несут другие охотники. И никто не оспаривал его прав - все боялись, потому что зна-ли - он может убить сонного, а спать хотелось всем. Гийя-Ги решил, что если он добудет Бо-Да, то не будет больше бояться толстого и коварного Дик-Ва - он займет Большое Ложе и разделит его с Клау-Да, а потом ус-тупит ее Яка-Дуб - воинам-охотникам племени не стоит ссорится из-за женщин - их сила в единстве. Думая о своем, Гийя-Ги осторожно приближался к пещере громадного Бо-Да, разорвавшего в клочья трех великих охотников племени в одинаковой мере претендо-вавших на Большое Ложе. Гийя-Ги знал, что не будет делать ошибок своих соплемен-ников старавшихся убить Бо-Да старинными способом. Дикими криками они трево-жили покой бога пещеры и выманивали мохнатое чудовище, чтобы затем забросать его камнями или убить дубиной. Но слаб человек, очень слаб физически перед грома-дой красных и вкусных мышц пещерного медведя - в одиночку таким способом Бо-Да не могут даже победить дикие люди. Но Гийя-Ги очень наблюдательный. Однажды он заметил, как Бо-Да попал в ловушку подстроенной самой природой - при падении в яму, вырытую охотниками их племени, он случайно наткнулся горлом на природную рогатину и на некоторое время стал очень уязвимым, тогда Гийя-Го нанес смертель-ный удар грозному прародителю гризли большим каменным топором прямо по такому же каменному черепу, каменный топор рассыпался на куски, а каменный череп трес-нул, но этого было достаточно для устройства Большого Пира. Только не понятно бы-ло Гийя-Ги почему Дик-Ва опять делил добычу и взял себе самые лучшие куски мяса. Но тогда была большая охота всех охотников племени, а сейчас Гийя-Ги вынужден сражаться с Бо-Да в одиночку. И если Гийя-Ги охотился бы как всегда, то куском мяса стал бы он. Нет не станет Гийя-Ги ужином для гризли - знает Гийя-Ги, что есть у Бо-Да слабое место, гораздо слабее чем его каменный череп - это пульсирующий, как горный ручей, кровавый сгусток жизни под левой передней лапой и если в него засу-нуть тонкий, острый кварцевый нож, привязанный крепкими тонкими волокнами ди-кой конопли к гладенькому и крепкому ореховому древку, то не нужно много камней, не нужно большой ямы-ловушки - Бо-Да погибнет сразу. Вот он черный зев пещеры, Гийя-Ги затаился, принюхался - он почувствовал этот смрадный запах густой и теплой шерсти и услышал дыхание огромных мехов-легких. В левой руке Гийя-Ги держал рогатину с заостренными концами, в правой - самодельное копье. - Эй, и-и-и! Гийя-Ги-и-и!!! -- заорал, что есть мочи возбужденных страхом и азартом охотник. Что могло означать лишь одно: "Выходи, царь пещеры, сразимся!" Конечно, спокойно реагировать на такие оскорбления слабого и одинокого двуногого Бо-Да не мог. Он зашевелился, рыкнул, как проснувшийся вулкан и, ощущая легкую добычу, ринулся вперед на своего обидчика и не думающего убегать. Но что-то неожиданно крепко схватило медведя за горло, одновременно что-то острое проткнуло ему кожу возле уха. Великан, обезумевший от неожиданности и боли, с увеличенной свирепо-стью навалился на слабую преграду. Рогатина лопнула и казалось, что уже ничто не спасет храброго Гийя-Ги от туши весом больше тонны и ее огромных, острейших зу-бов. Но опять, что-то не понятное, не менее острое чем зубы Бо-Да кольнуло, а затем быстро вошло в могучее сердце медведя. Бо-Да заревел так, как вулкан, ураган вместе взятые. Его могуче тело билось в конвульсиях, но жизнь его, судьба его были предре-шены - он умер. - Эй, и-и-и! Гийя-Ги!!! - заорал охотник победитель. Теперь это означало: "Я победил тебя, мохнатый урод!!!" Гийя-Ги был первым из членов их племени, кто так непочтительно отозвался о могучем звере. Охотники всех поколений кроманьйонцев и даже диких людей, которых другой умник пренеб-режительно назовет неардельтальцами, намекая на некоторые, вроде бы, заниженные умственные способности (пожили бы вы, умники, со своими компьютерами в те вре-мена...), всегда почитали Природу и всех кто в ней и с ней проживает, как мать всего сущего, как высшую силу. Каждый зверь наименовался тем, что умники, ведущие рас-копки, называли богами, царями или еще выше - депутатами или прокурорами. Но, чтобы назвать высшую силу "уродом" - до этого еще никто не додумался - первым был Гийя-Ги. Это уже потом люди начали называть депутатов "сволочами", а проку-роров "продажными шкурами", стеля себе под ноги, как дешевый коврик для домаш-них тапочек шкуры медведей и даже львов. Убив в одиночку грозного Бо-Да, Гийя-Ги имел полное право постелить теплую его шкуру на Большое Ложе и возложить на него горячую, как огонь молнии и прон-зающую, как сама молния, Клау-Да. И он издал боевой клич победившего охотника их племени. Этот клич невозможно ни передать ни представить современному человеку так как звуки его лежат за голосовыми и слуховыми нашими возможностями и рас-пространяются эти звуки на такие расстояния, на которые в наше время не всегда можно дозвониться по телефону. Ой, на что мы способны со своей цивилизацией - я не могу позвонить своему другу в райцентр, а звук боевого клича победителя, изда-ваемого Гийя-Ги, был услышан гораздо дальше. И гораздо быстрее, чем автобус из того же райцентра, не пользуясь компасами, картами и телеграфными столбами, креп-кие воины племени прибежали на зов Гийя-Ги, чтобы вместе с ним порадоваться его победе, а заодно и тому, что их ожидает сытое пиршество. Мне кажется - второму они радовались гораздо больше. В течении получаса грозная туша медведя была переделана в большущие куски красного мяса, а на плечи Гийя-Ги легла тяжелая мокрая шкура. Весело болтая на сво-ем прекрасном языке, в распрекрасном расположении духа охотники направились в стойбище племени. Там их ждали радостные женщины, хранительницы огня и иголок для шитья меховых накидок, не послушные во все века дети и противный Дик-Ва... Дик-Ва плотоядно заржав и противно заикав рванулся к мясу, начав рвать его своими большими острыми зубами, не обращая ни какого внимания на охотников, на Гийя-Ги - главного виновника такого значительного, эпохального и исторического события - человека впервые в мире и в истории развития людей в одиночку убившего пещерного медведя. Проглотив огромный кусок сырого мяса, хотя жаренное оно было куда вкуснее, он посоловелыми глазами посмотрел на шкуру Бо-Да висевшую на шее победителя. Глаза его заблестели злобой и алчностью, он схватил шкуру двумя рука-ми и потащил ее на грязное Большое Ложе, где он восседал, ел и справлял нужду. Этого Гийя-Ги выдержать не мог. Злость, заглушающая страх, рассудок овладела им - злость к единоплеменнику, к человеку, к вождю племени. И эта злость тоже была впервые, как и последующий поступок, сильно шокировавший всех членов племени охотников-кроманьйонцев. Гийя-Ги копьем, проткнувшим пульсирующий сгусток жизни Бо-Да, на виду изумленных соплеменников пробил шею Дик-Ва. Дик-Ва упал замертво, конвульсивно сжимая грязную и мокрую от своей и медвежьей крови шку-ру. Человек открыто, не боясь, убил члена племени своего племени - такого раньше еще не случалось и люди думали , что на такое способны только злые или обиженные духи Природы. Гийя-Ги издал дикий крик, необычный крик - он возглавлял себя сыном Духов Природы. Все люди племени трепетали со страху. Теперь Гийя-Ги восседал на Боль-шом Ложе, которое он переименовал в Высокое Ложе, что также могло означать его близость к небу, где жили самые сильные духи Природы, приносящие дожди, холод, ветра и молнии с громом. В тот же вечер, после пира, когда старики и старухи закан-чивали обгладывать кости, Гийя-Ги на глазах у всех овладел Клау-Да. Он пылал зве-риной страстью, страстью победителя Духов Природы, но почему-то счастья от обла-дания Клау-Да он не ощущал - она отдавалась со страху. Победитель Духов не мог стерпеть отсутствие нежности к себе от этой женщины, он разгневался и сильно по-бил Клау-Да. Это также произошло впервые среди людей - раньше женщин никто не бил. Много из того, к чему мы очень быстро привыкаем, происходит впервые... 2. -...Все, как всегда! - Главный Координатор Проекта эмоционально взмахнул пя-типалой конечностью, как бы желая уничтожить голографическое изображение сжа-тых во времени событий, происходивших на этой прекрасной зелено-голубой планете. Весь его облик говорил о разочаровании. - Я же утверждал и буду утверждать: все эволюционные системы развиваются по схожим законам и главный принцип, которому они следуют - выживаемость. Извини, коллега, выживаемость предусматривает жестокость. Это говорил Социолог Проекта . Он представлял из себя исключительно пре-красный образец гуманоида Высшей Расы - высок, строен, красив, умен и занимал достаточно высокое место в обществе себе подобных, добившись его без всяких там протекций - исключительно своим умом, трудом и мнением о всяких сложных вопро-сах связанных с жизнью и ее развитием. - Но это же тупиковый путь - он ведет к Апокалипсису, к разрушению, уничто-жению развития, - высокое и красивое чело Координатора еще более украсило не-сколько глубоких морщин, придав всему лику гуманоида выражение скорби ума (это почти тоже самое, что горе от ума, но не совсем). - Да бросьте, коллега, выживает сильнейший. Наша Высшая Раса выжила пото-му, что уничтожила кипу низших, - пренебрежительно сказал Социолог, в ускоренном темпе прокручивая сжатое голографическое изображение. - Но мы же поняли, что это тупиковый путь, - он опять сделал ударение на слово "тупиковый", ему нравился образ тупика в конце пути, хотя он не знал что это такое, может об этом знал его очень далекий предок, машинист страшно не эффективных паровозов, - и мы единственные во Вселенной, кто достиг уровня безлимитного пере-мещения во всех измерениях, - парировал мысль Социолога Координатор. - Перед этим успев уничтожить тех, кто мог достичь его раньше, - казалось, что никаким другим тоном, кроме язвительного красавец Социолог не мог говорить, в добавок ко всему, он выключил голографический проектор и начал в визиограф на-блюдать за различными частями суши планеты, увеличивая или уменьшая изображе-ние. - То были агрессивные расы, заряженные вирусом убийства во имя выживания. Мы выжили потому, что приспосабливались. Только приспособление объединяет уси-лия, увеличивает энтропию Разума. Неужели это так сложно понять... Но Социолог не обращал внимания на попытки пристыдить его идеологическую отсталость, он внимательно следил за развитием событий в одном из племен. - Прекрасно, превосходно! - восхищенно воскликнул он. - Он один за столь ко-роткий промежуток времени совершил несколько первичных деяний: сам убил зверя; единолично убил несправедливого вождя, утверждая истинные приоритеты зарож-дающейся власти - приоритеты силы и страха; начал формировать ячейку общества - семью. Ай, какой молодец! Он уже становиться личностью, он выделяется из массы, он элемент социопрогресса. Если так пойдет и дальше, то эту расу ожидает прекрас-ное будущее и бурное развитие... Слишком бурное, даже слишком... Социолог нажал пимпочку моделятора ситуации, совершенного устройства мо-делирующего любой процесс развития, начиная от развития новой звездной системы и заканчивая развитием Жизни, Разума. Промежуточные результаты его восхищали, и он удовлетворенно щелкал языком... - Коллега, как вы можете восхищаться развитием жестокости и эгоцентризма. Вы же знаете, что все предыдущие культуры были уничтожены индивидуалистами, не желающими ни с кем делиться властью. Процесс отбора, если его не остановить, обя-зательно приведет к единоначалию всей культуры - а это конец ее, конец развития. Единичное уничтожит множественное и тогда все начнется сначала... - Начнется, обязательно начнется, если не следить... - Следить, значит уничтожить, получается все как всегда - безысходность. Неу-жели мы одни во Вселенной, неужели... - Опять выражение вопрошающей скорби облагородило маску лица Координатора - он очень любил играть роль скорбящего и печалящегося за судьбы новых цивилизаций, но, в тоже время, он был самым ярым поборником уничтожения их. - Если уничтожим этих, то точно останемся одни, а это для нашей расы действи-тельно тупик. Если я не ошибаюсь больше жизнеспособных планет в границах нашей Вселенной не обнаружено. А развитие без противодействия не возможно - это закон. - Тогда что делать - Красивый вопрос. "Что делать", - повторил, как бы наслаждаясь музыкой слов, Социолог, - Да ничего не делать. Пусть развиваются себе, как хотят. - Как это, "как хотят" А мы, а Проект Развития - Главный Координатор дейст-вительно был озадачен, хотя, как считалось, для представителей Высшей Расы задач без ответов не существует. - А мы будем следить. - Как это мы будем следить Нам же нужно перемещаться дальше, искать новые формы развития, новые пути. - Мы не сами будем следить, мы оставим своих био-разумных агентов. Пусть они следят и по возможности вмешиваются в их взаимоотношения. - Нам этого никто не позволит - вмешиваться, - наконец-то, лицо Главного Ко-ординатора стало истинным его лицом - лицом властного и жесткого гуманоида. - А уничтожение - это не вмешательство - язвительный тон Социолога приоб-рел агрессивную окраску. - Уничтожение - это уничтожение, вмешательство - это вмешательство. В унич-тожении конец предсказуем - во вмешательстве нет. - А мы не будем вмешиваться в поступки, мы лишь будем немного сглаживать их агрессивность и будем немного оберегать представителей этой расы от зла изнутри и зла извне, сохраняя при этом основной, индивидуальный путь развития. Ну, а если что не так, то уничтожить мы их всегда сможем, если они сами с собой этого не сде-лают раньше. - А как это - Очень просто. Сейчас у них должен наступить период приручивания диких жи-вотных в основном для пищи, работы и войны, а мы им внедрим своих, пусть следят за ними и сглаживают их агрессивность, пусть будут им друзьями... - Друзьями, это что-то новенькое, - Главный Координатор насторожился - от этого Социолога можно было ожидать чего угодно, а ведь в начале программы его предупреждали, что этот парень со странностями, - Что такое "друзья" - Это то, чего у нас, приспособленцев, нет - бескорыстие. Бескорыстие сглажива-ет агрессивность. А еще понимание, искреннее понимание и больше ничего - вот и все, что с себя представляет дружба. - Тогда как они будут развиваться без корысти, без агрессии, с этой самой друж-бой. - Среди своих у них не будет друзей, хотя они часто будут клясться в искренних чувствах. Друзья у них будут от нас. Мы пошлем им кошек и собак. Это будут домаш-ние животные, которые единственные их будут понимать, любить и учить любить. - Чему это еще учить - настороженно спросил Главный Координатор, он поду-мал о тайнах Высшей Расы, о Недоступных Знаниях. - Учить просто жить, не думая о безлимитном перемещении и о безлимитном за-хвате материальных носителей пространства- времени. - А любить... - Любить просто ради того, чтобы любить. Вот таки-то, брат Координатор, дела, - Социолог широко развел руками. Что означал этот жест, никто из Высшей Расы не знал - широкие жесты не доступными высшим расам. 3. Прекрасная Син-Да, дочь той самой Клау-Да, погибшей зиму назад от зубов и когтей Бо-Да, и Дик-Во, разлюбила Гийя-Ги. И однажды она тайком отдалась пре-красному молодому охотнику их племени Ту-О-До, который в свои молодые годы успел убить в одиночку уже двух Бо-Да и одного Тиг-Ра, полосатого и жестокого вла-стелина долины, которого боялся даже сам Бо-Да и величественный длинношерстный Ма-Мо - мамонт. Теперь широкую грудь Ту-О-До украшали самые острые предметы на свете - зубы саблезубого Тиг-Ра, а на его красивых, развитых плечах лежала его полосатая шкура. Когда Син-Да стала толстой ребенком Ту-О-До, он подошел к Гийя-Ги и пинком ноги, смеясь согнал его с Высокого Ложа. Гийя-Ги был стар и немощен, он не мог сопротивляться силе молодого охотника. Теперь его участь была, как участь всех стариков племени - обгладывать кости и если удастся, то попытаться своровать у молодых кусочек повкуснее или уйти насовсем из племени и гордо умереть в одино-честве. Все так и было бы... Но с тех пор, когда Гийя-Ги стал вождем племени, с тех пор, когда им перестали восхищаться, а только боялись, с тех пор когда прекрасная Клау-Да не смеялась, когда наступала весна и время танца Лам-Ба-Да - у него появил-ся молчаливый и все понимающий друг - дикая собака Шар-Ик... В тот день была плохая охота. Полноводье отогнало в чащи, где обитали дикие люди, почти всю дичь, рыба, получив простор, не очень стремилась попадать в мелкие гати охотников, ставших рыбаками. Оставалось ловить только исхудавших за зиму сусликов, барсуков и по возможности птиц. Так что выводок дикой собаки мог счи-таться хорошей добычей. Собаку и ее маленьких детенышей съели сразу, кроме одно-го - самого маленького щенка. У этого щенка почти не было мяса, но у него были та-кие умные и добрые глаза... Гийя-Ги забрал его себе, как часть добычи, тогда на него посмотрели как на странного, ненормального - он имел право на значительно боль-ший кусок. Он принес щенка в пещеру и положил рядом с собой на шкуру пятого или шестого Бо-Да, убитого им в одиночку - это был последний Бо-Да, убитый Гийя-Ги, но Гийя-Ги тогда этого еще не знал... Щенок пищал, он хотел есть, хотел есть и Гийя-Ги, хотела есть ослабшая Клау-Да, хотели есть и другие члены племени охотников. Голод, голод весеннего полново-дья делал людей злыми, подозрительными и жестокими. Клау-Да тоже не улыбалась, она очень давно уже не улыбалась, особенно с тех пор, как позапрошлой зимой умер их ребенок, мальчик... Все были очень угрюмы и все смотрели на Сына Духов Приро-ды, на Гийя-Ги, но и он был бессилен против сил Матери своей, залившей все вокруг водой... А щенок опять запищал и своей маленькой мохнатой мордочкой уткнулся в бок Гийя-Ги. Гийя-Ги взял его за шею, приподнял. Возникла мысль - съесть, он имел пол-ное право на это - право сильнейшего, право голода. Десятки пар голодных глаз уст-ремились на него и щенка, все ждали мимолетного видения насыщения маленьким кусочком сырого мяса хотя бы одним из членов племени. Но маленькие, умные глаза смотрели ласково и как-то уж совсем по-доброму, уж слишком по-человечьи, щенок опять заскулил, прося еды. Гийя-Ги посмотрел по сторонам, рядом с ним маленькая серая мышка грызла остатки старой шкуры Бо-Да, первого Бо-Да, собственноручно убитого Гийя-Ги. Резким и ловким движением Гийя-Ги лишь двумя пальцами поймал мышку, задушил ее и подал щенку, тот мгновенно проглотил ее. - Й-эх! - эхом глубин пещеры отозвался возглас удивления почти всех членов племени, а Клау-Да слабо улыбнулась, она тоже поймала мышку и дала ее щенку, тот опять проглотил ее. И все члены племени почему-то начали ловить мышей, неся их щенку. Столько мяса маленький Шар-Ик съесть не мог - он был сытым, и голодные люди радовались этому... А Гийя-Ги подумал, что неплохо было бы прикармливать диких животных, чтобы потом, когда Духи Природы вознегодуют опять, у племени было мясо... Потом, как-то неожиданно дети нашли в лесу выводок маленьких диких котят, по всей видимости, мать которых погибла. Одного котенка они подарили Клау-Да. Теперь все члены племени могли видеть ее спокойную ласковую, а рядом маленького игривого котенка. Скоро в племени появилось несколько приученных диких собак и кошек. Собаки стали верными помощниками людей во всех их делах: они охраняли, охотились, а если было нужно, то рискуя своей жизнью, спасали своих хозяев от ди-ких людей или зверей. Кошки ласково терлись о ноги и шею, согревали своим теплом когда было холодно и ласково, успокаивающее мурлыкали, когда было не очень весе-ло и если вдруг надоедливые грызуны начинали уничтожать припасы, кошки уничто-жали их, ничего взамен не требуя. Но самое главное (а, как известно, люди на самое главное почти не обращают внимания) - с этими животными можно было поговорить, пообщаться. Они не возра-жая, понимающими глазами смотрели на огорченного душой и внимательно вслуши-вались в боль его... ... С тех пор прошло много зим, даже больше чем в Гийя-Ги пальцев на двух ру-ках одновременно. И вот теперь тот слабый малыш Ту-О-До, которого он спас от го-лодной смерти, убив кабаниху, тот Ту-О-До, который ел мясо приученных им диких кабанов в последующую голодную зиму, которого он научил охотится в одиночку на Бо-Да, которого он научил приручивать диких кабанов, коз и выращивать кроликов в ямах - этот поганец выгнал его с Высокого Ложа, обрекая на медленное умирание... - Шар-Ик, Шар-Ик, - горестно завывал Гийя-Ги, обиженно рассказывая своему четырехногому и безмолвному другу, уходя из племени, он не хотел вместе с другими стариками питаться, как мыши и черви - отбросами. Гийя-Ги был уже гордым - каж-дый, кто сделал в своей жизни что-то сам и впервые и осознал это, становится гор-дым. Гийя-Ги был первым гордым человеком на Земле. Он ушел из племени, он нашел ту небольшую пещеру, где жил когда-то первый убитый им Бо-Да, и он поселился там. На первый свой ужин он ел кролика, пойманно-го для него Шар-Иком. Шар-Ик с благодарностью доедал кости, а затем поймал себе пару мышей. - Шар-Ик, Шар-Ик, - ласково гладил его стареющий Гийя-Ги, прижавшись к го-рячему телу собаки, и на не очень богатом словами, но очень щедром эмоциями и смыслом, языке племени охотников это могло означать, - ты все понимаешь, только почему ты ничего не говоришь... 4. -...Только ты, Шарик, меня и понимаешь, только ты... Иван Петрович погладил по голове небольшую рыжую дворнягу, подобранную им на улице, налил в стакан водки, сделал два глотка и скривившись, закусил квашен-ной капустой, беря ее пальцами из открытой трехлитровой банки, а остатки колбасы бросив собачке, названной им Шариком. Алкоголь притуплял все чувства и ему долж-но было стать очень хорошо. Безработица, холод в квартире, отключенный электриче-ский свет, ушедшая жена - все это должно было забыться, но не забывалось. А все нарастающее озлобление охватывало все мысли Ивана Петровича, в общем-то, без-злобного, скорее всего доброго человека. Он встал из-за грязного стола, подошел к шкафу и, покопавшись в грязном белье, вытащил на свет старый револьвер системы Наган, найденный им когда-то в детстве на чердаке старого дома. - Я убью их, - грозно изрек он, протирая еще действующее оружие. Кого точно собирался убить Иван Петрович он еще не знал. Но он думал о своей жене, бросившей его; о своей дочери, выгнавшей его; о своем начальнике, нагрубившем ему; об участ-ковом Грише, угрожавшем ему выселением и тюрьмой за неуплату коммунальных долгов; он подумал о правительстве, обещавшем многое, а забравшим все - он всех хотел убить, всех. Была бы возможность он смог бы не задумываясь уничтожить весь мир - потому, что весь мир он считал врагом себе. Он надел старое вытертое пальто, свою рабочую, пропахшую машинным маслом и металлической стружкой кепку, по-ложил в карман револьвер и собрался выходить, убивать кого-нибудь. Вдруг кто-то дернул его за штанину. Иван Петрович остановился, посмотрел вниз. На него смотре-ли умные, ласковые глаза собаки и как бы говорил: "Не иди..." Собачка потерлась своей смешной мордочкой о его ногу и ласково заскулила. - Шарик, дружище, только ты меня понимаешь, только ты, - Иван Петрович при-сел на корточки перед собакой, потрепал ее хохолок и ему вдруг стало хорошо - он никуда не хотел идти и никого не хотел убивать. Он подумал о своей жене и о том, что виноват перед нею, и том, что не все еще в жизни потеряно... А в это время Марья Степановна, бывшая жена Ивана Петровича, лежала одна на стареньком диване в маленькой комнатушке общежития, выделенного ей профко-мом, и хотела умереть. Муж спивается; дочь со своим мужем занимаются бизнесом; подруги не могут навещать ее - болеют профессиональными болезнями; нищенскую пенсию не платят... Она продала уже почти все и теперь у нее ничего не осталось, раз-ве только кошка Шура, немного молока в пакете, да пачка элениума и 200 грамм спирта в бутылочке. Она вылила остатки молока в блюдце, спирт с бутылочки в ста-кан, всыпав туда все таблетки. - Шура, Шурочка, - позвала она кошку, сидевшую на окне и наблюдавшую за во-робьями. Черная кошка легко спрыгнула на пол, подошла к блюдцу, понюхала не очень свежее молоко и ласково потерлась о ногу хозяйке, что-то мурлыча на своем кошачь-ем языке. - Не хочешь, Шурочка, тогда я, - она взяла стакан в правую руку. Вдруг кошка выпрыгнула на ее левую руку, согнутую в локте, и начала ласково тереться о лицо Марьи Степановны, смотря ей прямо в глаза своими большими, рас-косыми зелеными глазами. Марья Степановна поставила стакан на стол. - Ты не хочешь Шурочка быть самой, не хочешь - кошка еще более ласково на-чала тереться о лицо Марьи Степановны по которому текли слезы, кошка слизывала их своим шершавым языком. Марья Степановна подумала о своей нелегкой жизни и о муже, с которым она поступила не справедливо. Она надела свое старенькое пальто и вышла на улицу. На полпути от своего места жительства они повстречались. Они долго гуляли по осеннему городу и решили помириться. Вскоре Марья Степановна получила пенсию а Иван Петрович, задержанное пособие по безработице. Они уплатили долги по кварти-ре. Потом Иван Петрович устроился механиком, а он был очень хорошим механиком, Марья Степановна начала вязать теплые носки, варежки и красивые шарфики, прода-вая их на рынке. Как-то дела начали обустраиваться... 5. ... 2472 год... В своей резиденции на самой высокой вершине мира Эвересте, властелин этого мира, дряхлеющий Диктатор, задумал уничтожить весь этот мир. Он умирал, он знал, что часы его сочтены и вся медицина, принадлежащего ему мира была бессильна... - Они все хотят моей смерти, все. Они не любят меня, Они всю жизнь лгали мне, что изобрели бессмертие. Они мне лгали, лгали... А я их уничтожу, - бормотал пора-женный старческим маразмом Диктатор. Под его ногами, в буквальном и переносном смысле слова, был весь мир, подчи-няемый его приказам, но фактически у него ничего и никого не было. В гонке за абсо-лютной властью он растерял своих друзей, родных и любимых женщин. А все богат-ство мира не могло насытить его безграничной алчности, усиленной постепенной по-терей разума - он не мог насладиться жизнью. Весь мир завоеван, а дальше что... Можно было расширить свои владения подальше в Космос, но боясь потерять кон-троль над дальними колониями, он уничтожил все знания позволяющие человечеству безгранично покорять пространство и время. Боясь конкуренции, он планомерно уничтожал всех, кто мог принимать решения самостоятельно. Он думал, что уничто-жил всех. Но теперь ему становилось ясно, что он заблуждался - развитие уничтожить не возможно, принимавшие решения приспособились и создали громадное, не кон-тролируемое им подполье. И он решил уничтожить Землю. Несколько связанных в единую сеть термоядерных зарядов в считанные секунды могли уничтожить то, что, как он ошибочно считал, принадлежит только ему. И все что у него было - это не-большой платиновый чемоданчик и в нем большой красный рубин, большая Красная Кнопка. Стоило ему нажать на нее и тогда... И тогда ничего... Когда от него отвернулись все друзья; когда его предали все женщины; когда умерла его мать, единственный человек на Земле к которому он был как-то привязан, может потому, что она искренне любила его - он завел себе огромную черную овчарку по имени Друг - это был действительно его единственный друг. В долгие часы старче-ского одиночества, разогнав надоевших, лживых слуг и злобных и не искренних чи-новников, он уединялся с Другом и, смотря в его все понимающие глаза, рассказывал ему о себе, о своей жизни и о том, что он хочет сделать. Молчаливый, верный Друг, не спорящий, не лгущий и не притворяющийся, очень был нужен Диктатору. В его при-сутствии он как бы очищался от скверны своей жизни. Их, только им и понятный диа-лог, внешне похожий на монолог, поддерживал веру Диктатора в высшую справедли-вость жизни. - ... Друг, дружище, я хочу уничтожить этот мир. Не смотри на меня с укором. Этот мир не достоин существования хотя бы по той причине, что породил меня. Толь-ко ты знаешь скольких я уничтожил, скольких превратил в послушных рабов и зомби, и только ты знаешь, сколько нечисти я взрастил. Если я не уничтожу этот мир, они пережрут друг друга - люди давно перестали быть людьми - они звери. Начнется такая бойня за передел власти, созданной мной, что мир будет уничтожен всеравно, но в ужасных муках. Так лучше сразу - одним нажатием на Красную Кнопку... Диктатор с трудом поднял тяжелую крышку чемоданчика, плод своего тщесла-вия. Платина очень тяжелый металл, но с дешевого алюминия делать не хотелось - вся резиденция Диктатора была сделана из самых дорогих материалов. Бездумным взо-ром, уставшего от жизни человека, он в последний раз осмотрел свою огромную рези-денцию в центре которой на невидимых антигравитационных подушках вращалась действующая модель земного шара, отображающая все процессы на планете. Сла-беющей старческой рукой Диктатор потянулся к красному рубину, называемого Крас-ной Кнопкой, нажатие на нее означало бы конец всей цивилизации на планете Земля. Кто-то лизнул его за эту слабую руку, он вздрогнул, ему показалось его поцеловала мать. Он посмотрел на свою руку и встретился глазами с глазами своего Друга. Друг, как всегда смотрел понимающе, ласково и участливо, он завилял хвостом и жалобно заскулил. - Друг, ты не хочешь этого, скажи не хочешь - Диктатору показалось, что вер-ный Друг не просто собака. что он такое же разумное существо и даже разумнее, чем Диктатор мог предполагать, - Ты не можешь и не хочешь говорить, ты понимаешь, что слова - это всегда ложь. Собака начала облизывать лицо своего хозяина, виляя хвостом и поскуливая, как бы прося о чем-нибудь умирающего человека. - Ты этого не хочешь, Друг, не хочешь. Ты это мне говоришь. Будь по-твоему. Пусть они грызут сами себя, пусть они поймут чего они стоят. Мне ведь всеравно. Я знаю, что те, кто захочет моей власти, но не достигнет ее, будут меня проклинать и лишь немногие, самые умные поймут, что я, став единоличным Диктатором, показал чего они стоят - ведь это они меня таким сделали, надеясь поживиться за мой счет. Пусть живут дальше, пусть убивают себя медленно. Может в агонии они образумят-ся... Может... Диктатор не договорил, его рука, тянувшаяся к рубину свалилась, как никому не нужная вещь... * * * * * - Все хорошо, все будет хорошо, люди, пока они с вами. Почаще смотрите им в глаза, - тихо и взволновано прошептал Главный Социолог Высшей Расы. На этот раз Земля и весь отвоеванный им проект были спасены...

1 глава Я проснулся от нестерпимой вони и духоты. В помещении было довольно светло. Бледным фосфорическим светом светились стены пещеры. Я лежал на куче мягкого вещества, внешне похожего на торф, а до запаху на куриный помёт. - Ты проснулся, дорогой, - услышал я незнакомый голос. Я протёр глаза, не теряя надежды, что ещё сплю. - Ну, вставай. Поговорим. Я так давно не встречал живого человека, к тому же русского. В противоположном углу комнаты, на куче шкур и тряпок, возлежал юноша в короткой полупрозрачной тунике. Я сел и отряхнул пыль с рукавов куртки. - Какой же сейчас год на земле - спросил он. - Две тысячи третий год. - Ах! Боже мой Как быстро летит время! - говорил он, с пафосом хватаясь то за голову, то за сердце, как не удавшийся актёр. - Был бы тебе очень благодарен, если бы ты мне объяснил, где я нахожусь и как сюда попал. Я пытался вспомнить, что было вчера. Ну да, кажется, вспомнил. Я поехал с компанией в Танаис. Мы разбили лагерь недалеко от раскопок. Поужинали и легли спать прямо под открытым небом. Мне снилось море, сосновый бор. Потом вдруг - яркое солнце, сильный удар о землю и пикирующая прямо на меня зубастая пасть. Дальше я не помнил ничего. - А ты герой, - сказал хозяин пещеры. Он соскоблил со стены светящейся слизи, с полминуты разглядывал, после чего отправил в рот. Человек этот был очень высокого роста, худощавый, бледный, с вытянутым птицеобразным лицом. - Незря тебя сюда забросили. - Кто забросил 3ачем! - Узнаешь, может быть. Впрочем, цель твоя здесь - выжить и убивать всех, кто попадется на пути. Неплохо ты огрел эту тварь топором. Жаль, правда, что она унесла твой рюкзак. Может, в нём была земная пища, я так соскучился по ней. -Я не собираюсь никого убивать. Я хочу знать, где я и как мне попасть обратно. Говорил я, наверное, очень громко потому, что из коридора появились две дюжины существ и стали между мной и юношей. Существа были похожи на людей тем, что ходили на двух ногах. Очень маленького роста, покрытые густой белой шерстью, с глазами жёлтыми и круглыми, как у совы. Каждый держал в руках лук и стрелу. Юноша захохотал и надел на свою голову венок из золотых лилий. Он что-то свистнул, и существа разбежались. Я был в шоке от увиденного. -Ты хотел знать моё имя Я Иоган - император подземелья белых пупсов, король навозников и троглодитов, - произнёс он наигранно, надменно, жестикулируя как на сцене. - Я смогу помочь тебе, коли ты поможешь мне. Кстати ты можешь называть меня просто - Иван. - Чем ты поможешь мне Вывезешь меня отсюда - Мой друг, я не знаю, как это сделать, но я научу тебя местному языку, и ты сам сможешь узнать, как выбраться с Ирия и попасть на Землю. - Чего ты хочешь Глаза Ивана заблестели. - До нас дошло, что в мире появилось оружие, способное стрелять часто и без перезарядки. Ты достанешь его и научишь меня обращаться с ним. - Откуда ты знаешь русский - В позапрошлом веке я жил в российской империи и даже воевал с Наполеоном. - Что за придурок, - подумал я и вдруг внезапно услышал звон цепи и звук, похожий на мурлыканье кошки: из двери, спрятанной за ложем, появилось существо настолько странное, что даже белые пупсы были в сравнении с ним чем-то обычным. Передвигалось животное на четырёх ногах. Голова и тело его были подобны женским, только тело покрыто густой чёрной шерстью, как у пантеры. Конечности тоже кошачьи и длинный пушистый хвост сзади. Иван схватил её за шкирку, бросил на кровать и, погрузив руки в густую шерсть, занялся со зверушкой любовными играми. Я отвернулся. В последствии Иван рассказал мне, что раньше на планету завозили и женщин. Однако люди быстро плодились. Часть их перешла на сторону злых сил. Но более страшное - у многих стали рождаться отвратительные мутанты вместо детей. Вот и приходится императору довольствоваться местными тварями. - А чтоб зараза пупсиков не жрала, я ей когти и зубы отпилил. Планета, на которую я попал каким-то чудом, называлась Ирий. Может быть, раньше она и выглядела как рай, но многотысячелетняя война добра и зла превратила её в пустыню. Правители Ирия не могли справиться со злыми силами, поэтому они и похищали земных солдат. Условием моего проживания в подземелье было одно - пригнать Ивану американский армейский джип, стоящий в двухстах шагах от входа в пещеру. Его пассажиров перебили так быстро, что они даже не успели выйти из машины. - Помни: ты обязан мне жизнью, - напутствовал меня хозяин пещеры. - Будь я в плохом настроении, либо ты чуть дальше от входа, я не послал бы пупсов затащить тебя, и тебя постигла бы та же участь, что и тех солдат. Машину я пригнал без особых приключений, хотя раньше мне водить не приходилось. Но в пустыне нет ни столбов, ни встречного транспорта. Единственная опасная ситуация возникла, когда я заезжал в пещеру. Откуда ни возьмись, появился ужасный ящер. Я едва не лишился жизни. Каменные ворота захлопнулись прямо перед огромной пастью чудовища. Целую неделю после этого у меня была депрессия от страха. Но Иван не собирался надолго оставлять меня в гостях и усиленно взялся за обучение меня местным языкам. Здесь говорили на двух - латыни и праславянском. Первый я немного знал - изучал в институте. Второй, как ни странно, давался мне очень легко. Ещё здесь практиковался язык свиста - общий для всех людей и животных. Ибо далеко не все разумные существа, населяющие Ирий, могли издавать членораздельные звуки. Этот язык мне не давался никак. Свистеть я умел очень плохо, и полностью передать нужный тембр не получалось вообще. В конце концов мой учитель махнул на меня рукой, сказав, что с меня хватит и человеческих языков. Сам же он оказался прекрасным учеником. Очень быстро выучился обращаться с современным оружием. Хотя его руки и ослабли от многолетнего безделья в пещере, по меткости он давал мне сто очков вперед. Вместе с ротой солдат Лейб-гвардии Литовского полка Иоган попал на Ирий в самом конце войны 1812 года. Рота погибла в течение первого дня. Но два человека все-таки выжили. Иван попал в плен к каким-то хищным гуманоидам и был продан в рабство в огромном городе, называемом Новым Римом. О своём товарище и командире он не слышал более пятидесяти лет. Город был основан выходцами из римской империи. Цивилизация в нём мало изменилась с тех времён. Кроме людей, населяли его и другие разумные существа разных видов. Иван сменил множество профессий: плотника, гончара, писаря, и даже газетчика. В конце концов он получил свободу и стал удачливым коммерсантом. Своего товарища поручика, по имени Евгений - он встретил случайно во время коммерческого путешествия в другой великий город Ирия - Новый Вавилон. В пути каравану встретилась огромная армия вооруженная и обмундированная по образцу 19 века. Но самым странным было то, что все её солдаты и офицеры были как один копиями Евгения. В тот же день Иван встретил и самого поручика - командующего этой ратью. Солдаты называли его великим золотым королём. Евгений предложил Ивану стать своей правой рукой. И тот охотно согласился. Армия короля вела весьма успешные войны. Ее солдаты дрались так храбро и самоотверженно, как воины ни одной армии Земли. Жизнь Ивана стала похожа на сказку. Нигде он ещё не видал такой роскоши. Король не ограничивал его в потребностях, не требуя ничего взамен. "Правая рука" даже не обязан был присутствовать на сражениях. Но вскоре такая жизнь стала его раздражать. Король не делился с ним планами сражений. Не говорил, откуда он взял эту рать. А также не пускал в какое-то подземелье, строго охраняемое. Туда он спускался один, но возвращался с новыми солдатами. Ещё больше Ивана раздражала гордыня короля. Его самопровозглашённые титулы. Его планы захватить всю планету и установить на ней свой порядок. А ещё он мечтал вернуться на Землю, и тоже покорить ее. Иван втайне завидовал и ненавидел своего покровителя. Он чувствовал себя придворным шутом. А ведь он был не простым мужиком, а разорившимся мелким дворянином, сосланным в армию за антироссийскую деятельность. Иван стал пытаться вербовать солдат и офицеров в тайное революционное общество. Но у него ничего не получалось. В конце концов об этом стало известно Евгению. Король был милостив. Он не стал убивать предателя, а отпустил на все четыре стороны в безопасном месте с оружием и запасом еды. - Эти солдаты бесконечно преданны мне, - сказал он на прощанье. - Они не просто воины. Они мои дети, часть меня самого. Через месяц скитаний изгой попал в подземелье белых пупсов, где безвылазно пребывал до моего появления. 2 глава Через две недели уставший от местной пищи - одних грибов, уроков и выходок хозяина и его киски я решился покинуть пещеру. Вернее радушный король решил за меня. - Уж слишком много ты ешь, - говорил он на прощание. - А языки ты уже знаешь достаточно. Я в свое время и того не знал. Иван был так добр, что дал мне на прощание одно из пятнадцати помповых ружей и двадцать патронов к нему, напомнив, что от их количества зависит моя жизнь. Выход из пещеры был в другом месте и пробираться я нему пришлось ползком по узкому зловонному коридору. Сам Иван провожать меня не стал. Но зато, к моему негодованию, собрались почти все пупсы и навозники. Навозники почти как пупсы, только коричневые и с перепонками между пальцев. Вся эта толпа забила и без того низкий и узкий проход. Надышала жарче, чем в сауне, прыгала через меня и подбадривала истошными воплями всякий раз, когда я останавливался отдохнуть. Ночь была светлой, на небе горели аж две луны, да и солнце ещё не село. Чтобы не привлекать внимание своим светящимся от слизи костюмом, я вывалялся в пыли, и, взяв в руки оружие, двинулся в путь. За всю ночь я никого не встретил. Я слышал хрюканье, рычанье, тяжёлые шаги в чаще колючих кустарников вдоль дороги, каждый раз вздрагивая и крепче сжимая ружьё. Всю ночь я провёл на ногах, а утром встретил того, кто проложил эту дорогу. Сметая на своём пути всё, поднимая облака пыли, навстречу мне двигалось огромное стадо броненосцев. Я еле успел скрыться в зарослях, когда оно пронеслось мимо. "Что же могло испугать такую громадную силу" - подумал я и вдруг увидел шестилапого монстра, похожего внешне на ядозубого ящера из Америки, но размером не меньше пассажирского корабля. Огромными скачками он догонял стадо. Я не стал смотреть, что будет дальше, а бросился бежать от этого места. Какой ненужной вещицей казалось моё оружие в мире, где существуют такие звери. Я бежал и бежал, не обращая внимания на боль от ран, нанесенных колючками, не чувствуя усталости. И остановился лишь с наступлением вечера. Пустыня была позади. Я стоял на вершине невысокого горного хребта, за которым тянулись джунгли. Я попытался спуститься вниз, но вскоре пожалел о сделанном. Из джунглей навстречу мне двигалась целая стая монстров. Они были двуногими, но выше людей. Их глаза горели зелёным огнем, да гладкая кожа отливала фосфором в лунном свете. Я бросился назад, но твари бегали быстрее меня. Оставалось одно - отстреливаться. Я прицелился и нажал на спусковой крючок, когда первое чудовище было уже в десяти метрах от меня. Чудовище упало, но это не остановило других. Они упорно шли, и я еле успевал перезаряжать ружьё. Неожиданно я услышал хлопанье крыльев. Несколько огромных летучих мышей вылетели из-за горы и принялись кружить надо мной, с каждым кругом опускаясь всё ниже. Я видел их морды, похожие на черепа с огромными клыками и горящими красными глазами. Я выстрелил в одну почти в упор и спрятался в пещере. Но опасность подстерегала меня и там. Лишь только вскочив, я встретился с четырьмя парами красных глаз. Я выстрелил. Глаза отбросило вглубь пещеры. Я выстрелил ещё и ещё. Вспышки осветили что-то круглое, мохнатое, кувыркающееся. В пещеру протиснулась омерзительная голова летучей смерти. Я встретил её выстрелом из ружья. Оба монстра были мертвы. Я опустился на дно пещеры. Пока вход заткнут крылатой тварью, я в безопасности. Я перезарядил ружьё. Оставалось всего 6 патронов. Вспомнил напутствие короля белых пупсов. Недолго мне осталось, по-видимому. Меня разбудила какая-то возня. Яркий свет струился в открытый вход. В глубине пещеры пара ящеров размером с дога дожирала красного мохнатого паука. Ещё с десяток возились над двумя летающими и шестью двуногими монстрами. Так как ко мне ящеры не проявили никакого интереса, я осмотрел пещеру. Она оказалась совсем не большой. В её конце находилась огромная куча разных тряпок и костей, среди которых, к своей великой радости, я нашёл парабеллум с патронами и саблю русского офицера первой мировой войны. Так везет только раз в жизни. Но в этот день мне повезло дважды - спустившись с гор я нашел свой рюкзак. Он висел на дереве, зацепившись лямкой за корявый сук, прямо над дорогой. Топор лежал под деревом, глубоко застрявший в обглоданном черепе какой-то твари. Я решил идти дальше через джунгли. Хотя их и джунглями назвать было нельзя. Так, лесочек. Но вокруг росли самые настоящие деревья. После пустыни это радовало глаз. Среди деревьев то тут, то там торчали скалы. Солнце только вставало, озаряя вдали заснеженные вершины гор. Деревья цвели прекрасными цветами, напоминающими земные орхидеи. Маленькие зеленые птеродактили пели в листве. Я услышал шум ручья и направился на него. Следовало набрать воды и вымыться. Вдруг до меня донёсся стук копыт. Я замер, и через минуту увидел существо, удивительней которого мне не приходилось видеть до сих пор. У животного были стройные ноги, как у лошади арабской или чистокровной верховой породы, широкая мощная грудь, красивая спина, и в целом оно напоминало лошадь. Но там, где у лошади должна быть шея, начиналось человеческое туловище. Существо было женского пола. Её человеческая часть не уступала в красоте лошадиной: тонкая талия, красивая, словно мраморная грудь, густые слегка вьющиеся волосы спадали на великолепные плечи. Её мраморный торс настолько сочетался с белоснежным конским телом, что трудно было заметить, где кончается девушка и начинается лошадь. Красавица подошла к ручью, низко склонилась над ним и, осторожно набирая воду пригоршнями, принялась пить. Напившись, она умылась и принялась расчёсывать свои роскошные волосы. Было просто невозможно оторвать взгляд. Вдруг кентаврисса вскочила, и, оглянувшись на меня, в один прыжок перенеслась через ручей. Топот копыт смолк в чаще на другом берегу. Я напился. Постирал в ручье грязную одежду. Потом выкупался и надел чистую рубашку и брюки. Купаться было, несомненно, очень опасно. В воду я зашёл не глубже щиколоток и не расставался с пистолетом всё время, пока мылся. Пообедав и отдохнув, я отправился вниз по течению ручья. И он вывел меня к неширокой реке с каменистым дном. Растительность на берегах была скудная: редкие высокие деревья, похожие на сосны, но с голыми, как у эвкалиптов, стволами. Вечером я сделал привал. Разжег костер и первый раз за двое суток решил сварить себе горячий обед. В рюкзаке был кулек гречневой крупы. А Иван дал мне в дорогу сумку с грибами, половину которых я уже съел в сыром виде. Вместо кастрюли я использовал старую немецкую каску, найденную в пещере. Аромат грибного супа приятно щекотал ноздри. Я уже предвкушал вкусный обед, как вдруг услышал отчаянный крик. Я схватил ружьё и бросился в сторону звука. За невысокой скалой я увидел знакомую белую кентавриссу. В ужасе она забилась в угол. С трёх сторон её окружали каменные стены, а с четвёртой подкрадывался дикий зверь. Он уже готовился к прыжку, когда я нажал на курок. Длинное тело сфинкса подпрыгнуло на месте. Издав предсмертный вопль, зверь рухнул на камни, а кентаврисса, бросив на меня короткий взгляд, исчезла в зарослях. Я осмотрел убитого зверя. Такая же кошка жила у короля белых пупсов, только у этой когти и клыки не отпилены. Существо было красивым и в то же время отталкивающим. Сколько злобы светилось в ещё не потухшем взгляде. За время моего отсутствия суп успел превратиться в кашу и подгореть. Я выругался, поел немного и улёгся спать. Я так устал за время пути, что не принял никаких мер предосторожности. Лишь пистолета не выпускал из руки. З глава Разбудило меня легкое прикосновение к плечу. Я резко открыл глаза и поднял оружие. Два огромных голубых глаза, полные испуга, глядели на меня. - Не убивайте меня, пожалуйста, - воскликнула кентаврисса. Она стояла передо мной, опустившись на колени. Казалось, что это прекрасная девушка, обнаженная по пояс, стоит на коленях передо мной. Её лицо было очень красиво: яркие пухлые губы, большие выразительные глаза, аккуратный, слегка вздернутый носик. А сногсшибательно роскошная грудь просто привела меня в смущение. Я опустил пистолет и отвернулся. - А я и не собираюсь Вас убивать. Мы молчали несколько секунд, поглядывая друг на друга украдкой. Я заметил, что кентаврисса также поглядывает на каску с кашей. - Вы голодны - спросил я, и чтобы успокоить собеседницу, спрятал пистолет в рюкзак. Кентаврисса кивнула. - Я уже два дня ничего не ела. Мне больше недели непрерывно приходится убегать от хищников. Вы не могли бы дать мне немного вашей пищи Она так вкусно пахнет. Вид у красавицы был и, правда, несчастный и уставший. Я протянул ей свою кастрюлю. - Кушайте, пожалуйста, сколько хотите. Ела кентаврисса медленно, искоса поглядывая на меня. Мы молчали оба. Она ела и молчала, я разглядывал её и молчал. Скоро каска опустела. - Как тебя зовут - спросил я. - Оли, - она, казалось, была удивлена. Неожиданно удивление на её лице сменилось ужасом. Оли вскочила и с диким криком бросилась прочь. Я обернулся и увидел трёх тварей, выходящих из реки. Чудовища были похожи на людей и ящеров одновременно. Скользкие, зелёные, покрытые чешуёй и с ужасными пастями. Ко всему прочему они были вооружены. Двое несли длинные копья, а у третьего секира как будто из стекла. Я выстрелил. Одно из чудовищ, самое ближнее ко мне, выронило копьё и упало, схватившись за живот. Другому пулей снесло полчерепа. Монстр ещё не вышел на берег. Течение подхватило его и понесло прочь. Третья тварь подняла секиру. Я снова выстрелил, но это не остановило монстра. Огромная секира просвистела над моей головой и попала в дерево, срубив его как соломинку. Чудовище покачнулось, посмотрело на свой живот, где появилась рваная рана. Видя, что промахнулся, монстр собрал остаток сил и бросился на меня. Я выстрелил, когда тот в гигантском прыжке был уже надо мной. Чудовище сбило меня с ног, но было уже мертво. Пуля попала ему в голову. Я поднялся, сбросив с себя мёртвого монстра. Прямо на меня неслись два кентавра. Они были ниже Оли. Их конская половина была скорее от лошади Пржевальского. У них были большие заострённые уши и клыки во рту. Оба были вооружены копьями и мечами. Я прицелился в первого и выстрелил. Кентавр рухнул на скаку. Его кровь залила камни вокруг и обрызгала второго. Вероятно, сердце этих существ находилось в человеческой груди. Второй остановился в нерешительности. Он метнул копье и отбежал на несколько шагов назад. Копьё было брошено издалека, и я успел отскочить в сторону. Но в дробовике не осталось ни одного патрона. Вдали я увидел ещё двоих кентавров, гнавшихся за Оли. Я кинулся к рюкзаку. И противник, поняв, что я не использую больше ружьё, выхватил палаш и с боевым кличем ринулся в атаку. Я не успел достать пистолет. Оставалось одно - отбиваться саблей. Меч моего противника тяжелее. Сам кентавр был намного быстрее и сильнее меня. А поднимаясь на дыбы, он вкладывал в удар весь свой огромный вес. Но я был изворотливее и всякий раз уходил от ударов сверху. Несколько раз я пытался подсечь его передние ноги, но безрезультатно. Мои руки уже переставали слушаться меня, когда сабля под ударом палаша разлетелась пополам. С радостным криком, предвкушая скорую победу, кентавр поднялся на дыбы, готовясь нанести последний удар. Если бы я продолжал оборону, то погиб бы неминуемо. Но подталкиваемый неведомой силой, я с ещё боле диким криком метнулся к противнику и, вложив в удар всю силу и вес, вонзил обрубок в его живот обеими руками. Кентавр не устоял и рухнул на спину. Он отчаянно кричал и старался сбросить меня ногами. Двое его товарищей спешили на помощь. Один был вооружён лишь коротким широким мечом, а второй ещё и копьём. Я вскочил. Мой обрубок был около полуметра длиной, прямой и острый. И я собрал отбиваться им. Я даже и не думал о нелепости своего положения. Шанс был один из ста, и он выпал мне. Копьё отлетело в сторону, отбитое моим оружием как теннисной ракеткой. В следующую секунду я швырнул обрубок сабли в метавшего. К своему удивлению и радости, я увидел, как противник падает на колени, схватившись за рукоятку, торчащую из середины его груди. Второй кентавр был совсем близко. Я нырнул под его руку с мечом, и пока мой враг разворачивался, успел подобрать копьё. Развернувшись, кентавр практически сам налетел на него. Он рухнул, чуть не придавив меня, отброшенного на землю столкновением. Главарь поднялся с палашом в руке. Но в этот раз я сумел подсечь его ноги мечом одного из кентавров. Враг упал. Ещё удар - и голова его покатилась по камням. Я стоял над его телом, удивленный и жутко уставший. Подошла Оли. Она опустилась на колени и разрыдалась, уткнувшись в моё плечо, обняв руками мою шею. Я положил руку на ее голову. - Не плачь, малышка, всё уже позади. Но она не успокаивалась. Горячие слезы промочили мою рубашку. И тут я заметил кровавый след, тянущийся за ней. В правом бедре кентавриссы торчало копьё. - Успокойся, - сказал я строго. - Стой смирно я постараюсь тебе помочь. Оли послушалась. Лишь изредка тихо вскрикивая, стояла она, опустив голову, пока я вытаскивал копьё и обрабатывал рану. Передние ноги тоже пострадали. На обеих сильные ушибы и растяжения. Слава Богу, аптечка у меня была богатая. Плюс пять курсов мединститута и веттехникум. Окончив лечебную помощь, я опустился на землю. Оставаться здесь было нельзя. Идти дальше означало бросить Оли на верную смерть. Я вспомнил о расщелине, где спас кентавриссу от пантеры с человеческой головой. Можно было укрыться там. Крупным хищникам туда не пролезть, а для мелких у меня ещё найдётся парабеллум. - Ты сможешь идти - спросил я. Кентаврисса посмотрела на меня, глазами полными слез, и покачала головой. Потом закрыла лицо руками и снова заплакала. - Как больно, я не хочу умирать, - только и говорила она. До ущелья было совсем недалеко. Но как её дотащить - Ну, пожалуйста, попытайся встать. Оли попыталась, но, вскрикнув, вновь рухнула на колени. В отчаянье я подлез под неё и, упёршись ногами, поднял её на своих плечах. Тяжесть была ужасная, ноги подгибались и проваливались в гальку по щиколотку, спина, казалось, вот-вот треснет, но я не останавливался, пока не донес Оли до ущелья. Там я положил свою ношу и рухнул сам. Только когда закат появился на горизонте, я встал, чтобы забрать свои вещи и оружие. По возможности я замёл следы. А над кентавриссой соорудил нечто вроде шалаша из веток дерева, срубленного монстром на берегу. Дерево напоминало можжевельник и так сильно пахло, что я подумал: оно отобьёт наши запахи. Ночь выдалась на удивление очень длинная. Мне показалось, что продолжалась она не менее трёх суток. В темноте сотни невидимых тварей проносились над ущельем. Огромные монстры бродили совсем рядом. У кентавриссы был жар. Лицо горело, губы пересохли. Она ничего не воспринимала и только твердила: - Не убивайте меня, пожалуйста, не надо. После некоторых раздумий я дал ей аспирин и успокоительное, и она заснула. Я укутал её торс шерстяным одеялом. Ко мне сон никак не хотел идти, несколько раз я выходил за водой. Благо, ручей был недалеко. Костёр я не решился разжечь. Проснулся я, уткнувшись в тёплый лошадиный бок. Сама кентаврисса не спала. Я поднялся, и Оли - тоже. Кентаврисса была очень благодарна мне за спасение её жизни. Она просила взять её с собой. - Ты рисковал жизнью ради меня. И не бросил меня больную. Теперь моя жизнь и я сама принадлежат тебе. Я буду твоей служанкой, рабыней, кем захотите. Я буду готовить тебе обед, возделывать твой сад, возить камни для твоего дома. Я жила у людей и умею всё это. Если тебе захочется меня как женщину, я не буду препятствовать. - Ничего себе, - подумал я. Кентаврисса явно была под впечатлением. - Это всё лишнее, но я с удовольствием приму твою дружбу. - Я согласна, но ты можешь требовать большего. - Дружба и есть самое ценное. Скажи лучше, как ты себя чувствуешь - Хорошо. Я осмотрел бедро кентавриссы. Рана зажила полностью. Лишь розовый участок голой кожи напоминал о её недавнем существовании. А ведь копье, скорее всего, было отравлено. - Фантастика. Неужели такое возможно - Что возможно - спросила Оли, повернув ко мне лицо. - Такое быстрое исцеление. - Наверное, ты очень хороший лекарь. А вообще раны всегда заживают за два дня. - Ты сможешь ходить - Не знаю. Кентаврисса размяла ноги и спину, потягиваясь с хрустом. - Ноги не болят, - констатировала она. Оли сделала несколько шагов. Прошлась взад и вперёд. Потом резко пустилась в галоп, описала два широких круга и лёгкой красивой рысью вернулась ко мне. Лицо её сияло от счастья. - Чувствую себя лучше, чем вчера. Вот только есть хочется - призналась она. Мы позавтракали в сухомятку на скорую руку, доели грибы, плюс в моём рюкзаке ещё оставались печенье, сгущенка и шоколад. Земные сладости привели Оли в восторг. Как и все девушки, она была сладкоежкой. Пришлось скормить ей почти всё. Мы двинулись в путь. Дорога с каждым часом становилась всё круче, мы поднимались в горы. - К сожалению, мне самому некуда идти. Я недавно попал сюда. - Сказал я. - Ты говорила, что жила у людей. Ты могла бы отвезти меня к ним - Я бы могла, но мне не хочется возвращаться к ним. И я думаю, что тебе они тоже не понравятся. Эти люди отличаются от тебя. Они плохие. Редкие деревца сменились довольно густым лесом, в основном состоящим из тех же соснообразных эвкалиптов или можжевельника высотой с добрый тополь. Колючие кустарники почти пропали. Оли отлучилась на несколько минут и вернулась с какими-то плодами, похожими на алычу. Она несла их, прижимая к груди обеими руками. - Всё-таки хорошо иметь проводника из местных, - подумал я. - Хоть буду знать, что есть. Фрукты оказались довольно вкусными. Я пошёл вместе с Оли, чтобы набрать их, и мы набрали полный рюкзак. Мы прошли ещё довольно много, когда вдруг Оли остановилась. - Впереди люди, - сказала она. Мы пошли осторожнее, и вскоре я услыхал громкий визг и вопли. На лужайке впереди леса находилось грязное болото. В нём от полуденного зноя спасалось с два десятка существ, своим видом и поведением напоминавших свиней, но с рогами как у баранов. Среди этих свиней и грязи двое дюжих парней, совершенно голых, пытались то ли побороть друг друга, то ли поиметь. Третий, маленький, сидел на берегу и радостно кричал, подбадривая их. Он так был увлечён, что не заметил, как я подошел сзади. - Здравствуйте, - обратился я к нему. Речь застряла у меня в горле, когда он повернул ко мне своё лицо. Низкий лоб с массивным надбровным валиком, мощная челюсть и довольно крупные клыки во рту заставили меня усомниться в том, что передо мной человек. Ещё секунда - и малыш с диким воплем прыгнул в зловонную жижу. Приземлившись рядом с борющимися, он погрузился в грязюку по уши. Верзилы прекратили свою возню и уставились на нас. - Травоядная, - сказал один из них показывая на Оли. - Он украл нашу кобылу! - Накажем вора и вернём скотину себе! - крикнул второй. - Оттрахаем обоих! - вопил самый маленький . Я не успел ничего возразить, когда один из них подбежал ко мне со зверским выражением лица. Совершенно машинально моя нога поднялась и ударила его в пах. Второй вцепился в мою одежду. Я ударил его по рукам, после чего мощным ударом в челюсть отправил обратно в болото. Но третий, маленький, оказался гораздо ловчее и, как ни странно, был очень силен. Напав сзади, он сдавил моё горло и повалил меня лицом в грязь. Я пытался вырваться, как вдруг мой противник завизжал как резаный и, отпустив меня, бросился обратно в грязь. Когда я встал, он был уже на берегу. Громко воя, он вытирал ладонью кровь с ягодицы и слизывал ее. Это Оли, подойдя сзади, уколола его копьём. Стадо свиней, вспугнутое его воплями, подняв в луже настоящий шторм, скрылось в зарослях. Двое громил тоже поспешили ретироваться. Теперь все трое стояли на другом берегу и поливали нас грязными ругательствами. - И это люди - подумал я. Из кустов появилось весьма тщедушное существо, покрытое густой бурой шерстью, с длинными обвисшими грудями и огромным животом. Оно как будто сошло с картинки в учебнике по антропологии. Пятиконтропша была маленького роста, ещё меньше проворного свинопаса. Она сгибалась под тяжестью огромной кипы хвороста. Увидав её, малыш кинулся жаловаться. - Мама! Мама! Больно! - кричал он, демонстрируя свой зад. Женщина бросила свою ношу и угрожающе засвистела, размахивая руками. Жесты значили одно - убирайтесь вон. Парни присоединились к ней. - Пошли вон, убирайтесь. Кыш отсюда! - кричали они. - Вот и вступил в контакт, - подумал я. Нам оставалось убраться подобру-поздорову. Впрочем, мне что-то расхотелось идти к этим людям. А Оли даже не скрывала своей радости. И ещё она была под впечатлением от своей смелости. - Ловко я уколола этого урода. - У них все женщины пятикантропы - спросил я. - Пяти... кто - Ну, страшные такие, волосатые - Гибриды посимпатичней. Почти без шерсти. - А нормальные есть Как я, или те двое здоровых - А разве такие бывают - Значит, мужчины здесь спариваются с пятикантропами - Нет. В основном с мужчинами. Женщин очень мало. Они считаются рабынями. Спариваться с ними грех. Это неприятная обязанность всех, вновь прибывших мужчин. Так называемая дань младшего брата. - А есть какая-нибудь приятная обязанность - Есть. Когда новый мужчина приходит в деревню, всё племя должно его познать на главной площади. - Фу, какая гадость. Почему ты мне сразу не сказала У меня бы и мысли не возникло идти в эту гнусную деревушку. - Я говорила, что эти люди плохие. - Да, но настолько плохие! - Не обижайся, пожалуйста. Я не видела раньше других людей. А так как ты два раза спас меня, я должна выполнять все твои желания. - Перестань говорить глупости. Ты мне ничем не обязана. Мы ведь друзья. Просто надо было объяснить, почему тебе не хочется возвращаться к людям. - Хорошо, я расскажу. Оли попала к людям ещё подростком. Она отбилась от племени и не знала, остался ли кто из него в живых. Люди поймали её сетью у ручья. Жила она у них в хлеву вместе с мордюшами (овцерогими свиньями). С утра до ночи кентаврисса делала очень тяжёлую работу. Люди били её каждый день. Мужчины приставали к ней, а женщины и дети кидали в нее камнями. Однажды Оли узнала, что люди хотят подарить её хищным кентаврам. Она развязала верёвку, которой её привязывали на ночь, выломала дверь сарая и сбежала. Уже два года она жила на свободе. Что касается людей, то поселились они в деревне ещё, по-видимому, до нашей эры. Деревня была надёжно защищена скалами и ущельями и находилась весьма высоко в горах, это делало её недоступной для крупных хищников. Давным - давно в ней жили только существа, подобные женщине, встреченной нами в лесу. Люди вторглись в их владения. Уничтожили мужчин и поработили женщин. Нынешние жители деревни в основном их потомки. Мужчин гораздо больше, чем женщин. Это потому, что от современного мужчины и полукровной женщины рождаются только мальчики. В деревне процветает гомосексуализм. Оли это было на руку. Когда кто-нибудь пытался её изнасиловать, она поднимала крик. Прибегали другие соплеменники и начинали разборки. - Серьёзно попортить они меня все равно бы не смогли, но так приятно, когда эти сволочи грызутся между собой, - говорила она. Провинившегося могли серьёзно наказать, вплоть до низвержения в младшие братья и даже изгнания. Однако бить кентавриссу не запрещалось даже женщинам. Последние же её особенно не любили и всегда пытались изуродовать или хотя бы испачкать. - Они могут послать за нами хищных кентавров, - сказала Оли. - Пусть только сунутся. - Нам лучше запутать следы. Умывшись в небольшой горной речке, мы поднялись по воде около километра, а потом еще долго петляли по лесу. - Ну вот, теперь нас не найдут, - Оли вздохнула с облегчением. Я задумался: наверное, глупо спрашивать мою спутницу об огнестрельном оружии, да и пистолет всего один. Но, может, она умеет пользоваться копьями или мечом - Оли, ты можешь владеть оружием - спросил я. Кентаврисса отрицательно покачала головой. - У моего народа не было оружия, - сказала она, - лишь только у верховного жреца был жезл с каменным набалдашником. А люди мне оружия не давали. - Ну что ж, придётся тебя обучать. - А у меня получится - Конечно. - Я боюсь. - Не надо бояться. Вот тебе копьё. - Не это ли копьё торчало в моей ноге - Не это. Смотри. Вот это большое дерево - это...как называются те твари, что напали на нас из реки - Урпы. - Вот. Это дерево урп. Его надо пронзить. - Дерево не урп. - Ну, мы представим, что это урп. - Мы представим, а дереву будет больно. - Ну, хорошо. Что ты можешь представить урпом - Вон тот корявый пень. Он мёртвый, ему все равно. - Ладно. Сначала несколько раз ткни его острием. Вот так. Сильно не надо. Молодец, уже лучше. Локоть выше. Старайся попасть в эту отметину на коре. Это его глаз. Не спеши. Сильно не бей, только обозначь удар. Кентаврисса улыбалась. Обучение казалось ей забавной игрой. - Теперь отойди на несколько шагов назад и метни копьё. Вот на столько достаточно. Ну. - Ура! - Оли запрыгала на месте, хлопая в ладоши от радости. - Я попала! Я попала! - кричала она. Я почесал затылок. Да, попала она, конечно, хорошо - прямо в "глаз урпа". Но копьё теперь, наверное, придётся выкинуть. - Ты недоволен Я плохо кинула - улыбка медленно сползла с лица кентавриссы. - Вовсе нет. Ты метаешь замечательно. Вот только... Копьё насквозь пронзило огромный пень, выйдя с противоположной стороны. Я задумался. Какая сила у моей новой знакомой Хотя, при её росте - около метра восьмидесяти только в холке, а до макушки, наверное, выше трёх - чего ещё можно ожидать - Ну, на сегодня урок окончен. Завтра продолжим. Я отломил наконечник копья. Древко осталось торчать в пне. Мы заночевали в дупле огромного дерева. Из веток, коры, навоза падальщиков и мха. Оли соорудила дверь так мастерски, что дупла не было заметно снаружи даже вблизи. Солнце уже садилось, и в лесу было почти темно. Я запер дверь, подперев копьём. Кентаврисса улеглась на куче сухих листьев, сложив под себя ноги. В дупле она помещалась с трудом. Я тоже лег, прислонившись к противоположной стене. - Послушай, Оли, - спросил я, - а ты не знаешь такого места, где нет ни хищников, ни людей-извращенцев Или ты знаешь, как мне попасть домой - Как попасть тебе домой, я точно не знаю. Но в детстве мама говорила мне, что за горами находится страна, где нет хищников. Там всегда тепло и полно фруктовых деревьев. - И ты не пыталась туда попасть Может быть, там твои родители - У меня только мама, сестры и маленький брат, если они живы, конечно. Я пыталась, но в горах очень холодно. Я всегда возвращалась обратно. - Завтра я попытаюсь перейти через горы, - сказал я, - ты присоединишься - Я пойду с тобой, - ответила Оли. - Ну, вот и отлично. Давай спать. Утро вечера мудренее. Но сон никак не шёл ко мне. Какой-то предмет под подстилкой давил спину, мешая мне спать. Снаружи доносились звуки ночного леса. А воздух наполнился приятным ароматом, похожим на запах жасмина, ванили и ночной фиалки одновременно. - Оли, - тихо позвал я. - Я здесь, - не замедлил последовать ответ. В полной темноте кентаврисса казалась большим белым пятном. - Почему ты не спишь - Я слушаю дерево. Оно говорит мне, что здесь погибли люди. - Ты можешь говорить с деревьями! - Все кентавры моего племени могут это. Я не стал больше задавать вопросов на эту тему. Мало ли, что ещё бывает возможно здесь, если, конечно, у моей спутницы не галлюцинации. - Ты не чувствуешь запах - спросил я. - Какой - Очень приятный. Как будто какими-то цветами пахнет. - Наверное, это запах моего тела, - ответила Оли после непродолжительной паузы. - Запах твоего тела! Земные девушки много отдали бы за такую способность. - Спасибо. Мне приятно слышать это от тебя. Хорошо, что ты не видел меня два года назад. От меня так воняло, что близко пройти нельзя было. Груди ещё не было. А ещё я была лысой - женщины зачем-то брили мне голову. - Бедная. Я поднялся и, подойдя к собеседнице, погладил её по голове. - Разве можно стричь такую красоту В ответ Оли потёрлась о мою руку, как кошка. - Ложись рядом со мной, я мягкая, - сказала она. Утром я обнаружил предмет, мешавший мне спать. Им оказался противогаз 1933года выпуска. В его брезентовой сумке, вместо фильтра, лежали копытные клещи, рашпиль и нож, завёрнутые в лист бумаги. - Здесь дал последний бой отряд политрука Трахенберга Сруля Акакиевича, - было написано на нём. - Значит, Оли была права, - подумал я. Я переворошил всю сухую листву в дупле и вокруг дерева, но больше ничего не нашёл. Оли с любопытством наблюдала за мной. Она проснулась первой. Осторожно, чтобы не разбудить и не раздавить меня, поднялась, и пока я спал, насобирала полный рюкзак орехов. - Что ты ищешь - спросила она. - Какое-нибудь оружие, потерянное людьми. - И нашёл - Это не оружие, это противогаз. - Противно что... - Противогаз. Маска. Вот смотри, - и я напялил его на голову. Я даже и не подумал, что реакция кентавриссы может быть подобной. Оли завизжала. С места попятилась назад. Загребла ногами, упершись в дерево, и села на землю, схватившись за сердце. Я резко сорвал маску. - Оли, не бойся! Это всего лишь маска, игрушка, - я потрепал резину руками, бросил на землю и подфутболил. - Я уж было подумала, что ты оборотень, - прошептала кентаврисса. Ее лицо побледнело, губы дрожали. - Сердце в копыта ушло, - пожаловалась она, - а второе (у кентавров её вида сердец было два: в человеческом и в конском теле) - в задние копыта. - Прости меня, пожалуйста. Я никогда больше не буду так шутить, - сказал я. Мне было стыдно. Надо же быть таким дураком! Взял и испугал девушку. Оли поднялась. - Ты стал похож на урпа в этой маске, - сказала она. Осторожно ступая, Оли подошла к противогазу. Легонько толкнула его копытом. - Зачем людям такие маски - спросила она. - Для войны. - Чтобы пугать врагов - Нет. Для защиты дыхания. Как тебе объяснить Вот если бы ты сидела в хлеву с мордюшами в этой маске, ты бы не почувствовала их вони. - Если бы я... Бедные мордюши! - кентавриссе стало смешно, - Они бы так навоняли с перепугу, что и сами бы задохнулись. -Знаешь что, - сказала Оли, - давай возьмём с собой эту "кожу урпа". Позавтракав, мы собрались и отправились в путь. 4 глава До ледников мы дошли довольно быстро. В этом месте гора была не очень высокая. Оли остановилась. Сломала веточку. Подняла переднюю ногу. Низко наклонившись, кентаврисса взяла ногу правой рукой, а левой принялась ковырять в копыте. - Камешек в стрелке застрял, - пожаловалась она. - Давай помогу, - предложил я и достал инструменты для ковки. - А это не больно - Нисколички. Я вычистил мякишные хрящи копытным ножом и подровнял форму копыта, устранив рашпилем заломы. Впрочем, работы было не много. - Ну вот, теперь идеальные копыта, - сказал я, складывая инструмент в сумку. - Спасибо. - Оли сделала что-то вроде реверанса. - Чувствую себя великолепно. Я протянул ей брезентовую сумку. - Возьми, это теперь твоё. Косметичка и педекюрньгй набор у тебя уже есть, осталось достать расчёску и зеркальце. - Здорово! У меня никогда ещё не было личных вещей. - Обрадовалась кентаврисса. Я надел на неё шерстяную кофту - в горах всё таки прохладней. Рукава оказались короткими, живот не прикрытым, а на груди кофта вообще еле сошлась. Получилось очень глубокое декольте. Весь день ярко светило солнце. Было тепло, и мы прошли довольно большое расстояние. Но с наступлением сумерек резко похолодало. Оли вся дрожала. Мне пришлось укутать её торс одеялом, а самому надеть кожаную куртку. Скорость нашего продвижения заметно снизилась. Хотя мы не делали остановок, да и наш путь был прекрасно виден в свете звёзд и одной за другой появившихся на горизонте трёх лун. За всю ночь мы прошли вдвое меньше, чем за день. Копыта кентавриссы пробивали корку наста, и ноги глубоко проваливались в снег. Но главные неприятности, оказалось, ждали нас впереди. Неожиданно, хотя и сильно замёрзшая, моя спутница стала как вкопанная. Прямо передо мной из сугроба вынырнуло чудовище. Оно было покрыто густой белой шерстью совершенно сливавшейся со снегом. Встав на задние лапы, оно возвысилось надо мной чуть ли не на метр. Я выставил навстречу огромным рукам и оскаленной пасти копьё, и едва успел увернуться от падающего монстра. Тварь попыталась подняться, но я успокоил её палашом. Оли подскочила ко мне и подала ещё два копья. Убитый мной хищник был не единственным. Их было множество, и мы оказались окружены ими. Я метнул копьё в одно из чудовищ, и оно рухнуло. Другое подскочило совсем близко. Я подсёк палашом его ноги, а когда тварь упала, добил её ударом в грудь. Но и сам я был повален на снег третьим монстром. Чудовище навалилось сверху. Его маленькие красные глазки светились огнём ненависти. Если бы не огромные острые клыки монстра, можно было принять за гориллу-альбиноса. Я сжал его шею, стараясь держать как можно дальше его страшную пасть. Вдруг монстр дернулся и обмяк. Глаза его потухли. Это Оли воткнула копьё в его затылок. Я отбросил мёртвую тушу и встал. Ещё одна тварь упала рядом с перерезанным горлом. Третью кентаврисса огрела древком по голове с такой силой, что, очевидно, проломила ей череп. Древко тоже разлетелось в щепки. Я выхватил пистолет и открыл огонь, целясь в головы саблезубых обезьян. Пятеро упали, остальные бросились бежать. Как глупо я ошибся, подумав, что испугал их своим парабеллумом. Огромная лавина мчалась вниз, вызванная моими выстрелами. Она подхватила нас, и дальше я уже не помнил ничего. Очнулся я на мягком трупе одной из "обезьян". К счастью, я оказался цел и невредим и к тому же сохранил рюкзак и оружие. Но своей спутницы я не видел нигде. Внизу простиралась цветущая долина с небольшими озерцами, над которыми клубился пар. Но я не решался опускаться. Долго бродил вокруг и звал Оли, но так и не нашёл её. Отчаявшись, я уже собирался уйти, как вдруг увидел чудовище, роющее снег в стороне. Внешне оно напоминало чёрного леопарда, только размером не меньше быка. Валявшиеся вокруг обезьяны его не интересовали. - Значит, он нашёл нечто другое, - подумал я. Я зарядил новую обойму и зашагал к нему. Я боялся опоздать. Я прицелился на ходу, но в тот же миг зверь обернулся ко мне. Я выстрелил. Зверь прыгнул. Он расставил в воздухе длинные лапы, шкура натянулась между ними, как у белки летяги. Но на снег летун упал уже мёртвый. Вторым выстрелом я попал ему в глаз. На месте, где он рылся, я обнаружил белый лошадиный хвост, торчащий из-под снега. Через несколько минут я откопал Оли полностью. Как я обрадовался, узнав, что она жива. Оли потеряла в лавине кофту и одеяло и сильно замёрзла. Я растер её снегом. Когда она очнулась, напоил коньяком из фляги. Помог подняться и довел до ближайшего озера с тёплой водой. В горячей ванне кентаврисса согрелась окончательно. 5 глава Тигр-летун был не единственным обитателем долины. Племя странных существ собралось вокруг нас, что-то радостно свистя и хлопая в ладоши. Существа были похожи на вставших на задние лапки сусликов. Только очень больших. Особенно выделялся из них один. Он был больше других, весь вылинявший, горбатый, с длинной, но редкой бородой. Его голову украшала шляпка с какого-то гриба очень похожая на шляпку мухомора. Он опирался на кривой сук как на посох. Все замолчали вокруг, когда он принялся что-то свистеть. Я толкнул кентавриссу в бок. Но её разморило от спиртного и тёплой воды, и на мои тычки она не обращала никакого внимания. - Оли, Оли, что он говорит Вот когда я пожалел, что так и не выучил язык свиста. Я понимал, что нас приветствуют и за что-то благодарят. Но что им ответить Пьяная кентаврисса поднялась и, просвистев что-то в ответ, вылезла из озерца. Ее ноги заплетались. Она рухнула на песок и заснула. - Оли, что ты сказала им - Чтоб шли в задницу. У меня голова раскалывается от их дурацкого свиста. - О Господи! Ну и переводчика же я себе приобрёл. Но кентаврисса уже отключилась и не слышала ничего. В долине некогда жили люди. Невдалеке я заметил несколько заброшенных строений. Одни были разрушены до основания, у других еще сохранились стены. Я приметил одно наиболее целое. Оно стояло рядом со скалой, в которой была пещера, размером с дверной проём. При рассмотрении она оказалась заброшенным медным рудником. Из веток поваленного недалеко гигантского можжевельника я создал навес над входом в него. После встречи с летающим тигром уже не верил в сказки мамы кентавриссы. Рудник показался мне наиболее безопасным убежищем. Оли проснулась. Чувствовала она себя совершенно нормально. Ее лишь слегка штормило после коньяка. - Как! Я послала пупсов в задницу Ужас! Да как я могла такое сделать! Мы подкрепились печеными орехами, после чего я отправился спать. Оли помирилась с пупсами. В долине, кроме них, жило несколько видов разумных животных, и все они мечтали подружиться с нами. Застреленный мною тигр был самым крупным хищником в долине. Он держал в страхе всех, кроме огромного шерстистого носорога, пасущегося на горных лугах, и гигантского ленивца, обитающего в лесу. Были здесь и другие хищники: где-то на западе долины жили гигантские пауки. Они охотились в лесу, а в горы в основном не поднимались. Ночные гремлины - мелкие хищники. И роща хищных деревьев, на самой границе с пустыней. Иногда с гор спускались саблезубые гориллы, но долго здесь не жили. Обитатели долины пришли к нам в надежде, что мы избавим их от всей этой нечисти. Сразу после долинных пупсов к нам пришли представители горных пупсов. Вернее, всего один пупс, а двое других и вовсе непонятные зверушки. Горные (скальные) пупсы отличались от долинных, или огородных - как их называла Оли. Они были выше, более поджарые и шкура у них была пятнистая - белые круглые пятна на сером фоне. Жили они в пещерах с ящерами и буревестниками. Скальные ящеры похожи на игуан или гаттерий. Но ходят на задних лапах. У этих рептилий развито 3 глаза. Буревестники, скорее, напоминали пингвинов. Это разумные нелетающие птицы, достигающие в высоту до одного метра. Их крылья трансформировались в трехпалые руки. Оперение этих птиц было белоснежное. В одной норе всегда селятся трое: пупс, ящер и буревестник. Они женятся, заводят детей и дружат семьями. Наверное, каждая нора похожа изнутри на коммунальную квартиру. Этот симбиоз очень хорошо помогает им в борьбе за существование. Все трое отлично говорили на обоих принятых здесь человеческих языках. Они рассказали мне, что раньше жили в обширных пещерах на западной границе долины, но поселившиеся там огромные пауки заставили их искать другое жильё. Первой появилась огромная самка. Всё население пещер в ужасе бежало от неё. Она дала потомство, и долину ожидала ужасная участь. Но нашлись трое героев уничтожившие жуткий приплод. Пока буревестник, притворившись раненым, водил паучиху за собой по лабиринтам пещеры, пупс и ящер добрались до яиц. Они разгрызали жесткие оболочки, высасывали содержимое. Их животы раздулись до невозможных размеров, но герои продолжали есть. Уничтожив всю кладку, они упали без чувств. Поймавшая птицу паучиха вернулась к яйцам, но вместо них нашла неподвижных ящера и пупса. Паучиха сожрала героев, зато долина была спасена. К сожалению шесть яиц просто не влезли в переполненные животы, из них вылупились паучата. Сейчас они превратились в огромных мохнатых монстров. Если они дадут потомство, погибнет всё вокруг. Еще в долине жили тихари, плюши и древесные ленивцы. Последние только внешне похожи на земных ленивцев. Эти звери проворные и, вооруженные острыми когтями, вполне могли за себя постоять. И потому не спешили знакомиться с нами. Тихари чем-то напоминали кошек, мишек и мартышек одновременно, а плюши -- медвежат и коал. Их безжалостно уничтожали твари, которых те называли ночными гремлинами. Поселившись в долине, первые делом, я смастерил себе лук. Его я сделал из ветки поваленного ветром огромного дерева, похожего на кипарис. Его древесина оказалась подходящей - очень прочной и гибкой. Тетиву я сделал из сухожилий летающего тигра. Стрелы из длинной красной травы, похожей на камыш. А наконечники из меди. Их я отковал в сооруженной мною кузне. Её я устроил прямо под навесом около пещеры. Оли принесла огромный камень, ставший мне наковальней. А добрые пупсы сделали мне кремневый молоток. Лук получился отличный. Мощный, длинный. Такими вооружались в средние века английские лучники. Пусть им труднее пользоваться, зато бьет далеко. И с первой стрелы может свалить любую из нападавших на меня тварей. - Придется обучаться как следует, ибо патронов в пистолете осталось мало. Не хочешь попробовать - я протянул лук наблюдавшей за мной кентавриссе. -- Только перчатку одень, а то пальцы отобьёшь. Я уже пришиб себе их слегка и теперь смастерил перчатку с кожаными щитками на запястье и пальцы. Оли взяла лук. - Всегда хотела попробовать, - сказала она. Первая попытка получилась неудачной. Пальцы не пострадали, но тетива ударила по левой груди кентавриссы. К счастью, обошлось небольшим синяком. - Очень больно - Я приложил к синяку мокрую тряпку. - И как я не додумался Наверное из лука тебе нельзя стрелять. - Я думаю что можно, только лук держать немного по-другому. В дальнейшем у неё стало получаться гораздо лучше. Оли воспринимала упражнения как игру и скоро начала стрелять лучше меня. Наверное, у неё был врождённый талант. Она просто чувствовала лук, как чувствовала деревья. Кентаврисса оказалась прекрасной помощницей. За один день она восстановила стены дома. Балки и двери мы сделали из веток можжевельника, а крышу покрыли красным камышом, (Оли называла его кровохлёбкой). Корень этой травы очень ядовит. Внутри я сложил камин из камней и сделал деревянный стол. В долине было много глины разных сортов. Из одной получалась отличная посуда. Другая шла на формы для отливки наконечников стрел и копий. Третья, застывая, держала камни не хуже цемента. В доме было теплей, чем в пещере. А ночи были прохладные. Я закрывал на ночь бойницы каменными затычками и растапливал камин. Себе я сделал ложе из веток и шкуры летающего тигра. Оли спала обычно стоя, склонив голову на грудь. Только когда сильно уставала за день, она ложилась на мягкие можжевеловые ветки. 6 глава Однажды рано утром мы проснулись от оглушительного стука в дверь, воплей и свиста. - Просыпайтесь!! Выходите! Мы поймали паука! Буревестник тарахтел, как дятел. Пупс отчаянно свистел, и что-то шипел ящер. Я резко открыл дверь, и птица долбанула меня в коленку. Я запрыгал на одной ноге, вспоминая разными добрыми словами проклятого дятла и его маму. - Он уже второй день вас выслеживает, а мы его поймали, - радостно прошипел ящер. В ста шагах от дома была лужа смолы. Жители долины всегда обходили ее стороной. Я использовал это вещество вместо угля для плавки меди. В луже смолы паук напоминал муху на липкой бумаге. И как эти три товарища умудрились его сюда заманить Оли подняла огромный валун и швырнула в насекомое с такой силой, что брызги оранжевой крови паука полетели во все стороны, к великому восторгу пупса, ящера и буревестника. Это происшествие натолкнуло меня на мысль. Я сшил из кусков шкур чучело пупса. Набил его сухой травой и листьями и вымазал смолой. - Что ты будешь делать с этой куклой - спросила Оли. - Буду ловить пауков, - ответил я. К западным скалам мы двинулись вдоль самой кромки снегов. Все пупсы и буревестники повылазили из своих норок в снегу и приветствовали нас. Многие из них отправились с нами, вооружившись кольями, копьями с костяными наконечниками и каменными молотками. В одном месте наш путь проходил мимо огромной пещеры. Меня предупредили, что нужно идти как можно тише. Здесь было настолько мощное эхо, что сильный шум мог вызвать обвал. В полдень мы подошли к логову пауков. В это время солнце палит очень сильно, и почти все хищники спят. Пещеры были видны ещё издали. Их новые хозяева оплели входы паутиной. Я привязал к кукле верёвку и бросил в ближайшую нору. Верёвка натянулась почти сразу и потащила меня следом. Оли схватила её, и скоро огромный паук был извлечён из своей норы. Как просто. Таким способом мальчишки ловили тарантулов у меня на родине. Орава пупсов и буревестников налетела на паука. Они били его молотками, кололи копьями, кусали и клевали. Пока совсем не разорвали на куски. Привлечённая шумом огромная самка (ее размеры втрое превышали человеческие) выскочила наружу. Мелюзга бросилась врассыпную. Я выхватил пистолет. Но Оли опередила меня, швырнув громадный камень в голову паучихи. Раздался хруст. Насекомое перевернулось и вытянулось. Оно было мертво. Я отцепил куклу от остатков паука и кинул её в следующую нору. В этот раз пришлось подождать. Я даже подёргал за веревку, после чего паук осмелился клюнуть. Его ждала та же участь, что и сородичей. Смола с куклы стёрлась почти совсем, да и сама она превратилась в подобие половой тряпки. Мы решили вернуться домой. Вечером я набил шкуру саблезубой гориллы горячей глиной из грязевого вулкана, обмазал смолой и поставил перед дверями. Оли говорила, что пауки очень хорошо видят теплокровных. Возможно, у них развито инфракрасное зрение. Может быть, явившись сюда ночью, они примут горячую глину за теплую кровь и попадут в ловушку Для убедительности Оли описала живца. - Это перебьёт запах смолы и шкуры хищника, - сказала она. Ночью я не зажигал огня в камине и почти не спал. Сжав палаш, я сидел около двери, готовый к нападению. В конце концов сон все же сморил меня. Но очень скоро я проснулся от громкого шума. Снаружи что-то тарахтело, шуршало. Я так и не решился выйти ночью, но и сомкнуть глаз до утра тоже не смог. Утром мы обнаружили улов. Аж два паука прилипли к чучелу. По-видимому, второй принял попытки первого освободиться за схватку и пришёл на помощь. Оли затоптала их обоих копытами. Последнего скальные жители поймали без меня и кентавриссы. Но смерть его ждала совсем не такая, как других. Связанного паука пупсы и буревестники дотащили до своего нового места обитания. Там его обмазали смолой, обложили сухими ветками и подожгли. На казнь собрались все пупсы и буревестники, даже ящеры проснулись из спячки. Явились любопытные из огородных пупсов. Я присутствовать не стал. Сжигание живого существа не представлялось мне интересным зрелищем. Оли тоже не пошла. Ее жалостливая душа не выдерживала вида страданий беззащитной жертвы. Уничтожение пауков принесло нам славу, но и добавило работы. Пупсы постоянно подвергались нападению ночных гремлинов. Они обратились ко мне за помощью, и я пришел к выводу, что лучше всего будет вооружить их самих, чтобы сами смогли защитить себя в любой момент. Я делал наконечники для копий и топоры. Оли обучала стрелять из маленьких луков, которые сама мастерила для пупсов. Я оказался прав. Вооруженные новым оружием огородные пупсы выдержали нападение на деревню. Убитых и раненых среди них было вдвое больше, чем у гремлинов, но последним пришлось отступить. В тот же вечер трупный отряд скальных пупсов, ящеров и буревестников столкнулся с гремлинами недалеко от паучьих нор. Встреча была неожиданной для тех и других, но бой получился нешуточный. Гремлины сильнее пупсов и буревестников, проворнее ящеров. Они созданы для убийства. Но скальных жителей было в три раза больше, они были лучше вооружены и настроены решительно. Потери были равные с обеих сторон. Под утро к полю боя пришёл огромный носорог. Гремлины разбежались, побросав раненых, которых победители уничтожили, увеличив число убитых врагов в двое. Моя настоящая профессия тоже пригодилась. Всех раненых приносили ко мне для оказания помощи. У местных жителей иммунитет очень хороший. Кровь останавливается быстро, раны не гноятся (здесь, наверное, просто нет гнилостных и болезнетворных бактерий). Пришитые хвосты и лапы прирастают на третий день. Приходилось делать и полостные операции. После победы скальных жителей все разумные существа в долине захотели приобрести луки. От ленивцев, размером почти с человека, до тихорей не крупнее кошки. Луки делала в основном кентаврисса. Она стала настоящим мастером. Знала, какое дерево лучше подходит и как его обрабатывать. По её словам, деревья сами говорили ей это. Я тем временем решил разделаться с последним врагом в долине. В самом ее низу на границе с пустыней росла большая роща хищных деревьев. Они отравили вою растительность возле себя. Первое, что я сделал - это перекрыл все речки и ручьи, питающие рощу. Одну речку я развернул к западным скалам. Теперь у их жителей появилось много воды для полива. Для строительства дамб мне пришлось сделать тележку. Ну и трудное же это было дело. Колёса я делал из ствола гигантского можжевельника. Пришлось рубить ствол топором, а затем придавать кускам нужную толщину зубилом и ножом. Зато потом, кентаврисса возила мне сразу по тонне камней, которые оставалось только сложить. Вместо цемента я использовал смолу и глину из грязевого вулкана. Уже через неделю после завершения последней дамбы листья хищных деревьев засохли и осыпались от засухи. Вместе с Оли и толпой скальных жителей я отправился вечером в сторону рощи. Мы подожгли заросли кровохлёбки, разделявшие хищную рощу с остальной долиной. Сухая трава вспыхнула как порох. Ветер с гор раздул пламя с большой скоростью, и вскоре оно объяло всю рощу. Мы ушли подальше от пламени. Считалось, что дым кровохлебки ядовит. Утром следующего дня я отправился посмотреть на результат пожара. Кровохлебка и колючий кустарник выгорели дотла. Хищные деревья обгорели. Они не погибли, а впали как бы в оцепенение. Их голые обугленные ветви безжизненно повисли. Я снял кору с их стволов у самых корней с помощью топора, чтобы они не ожили больше никогда. За несколько дней мы расправились со всей рощей. Мёртвые деревья были свалены, порублены на куски и сожжены на уголь. В роще я впервые увидел гремлинов. Мертвые, они валялись то тут, то там среди голых стволов. Пупсы насчитали пятьдесят трупов. По-видимому, плотоядный лес был последним прибежищем мелких монстров. По размеру гремлины не больше пупса, но длинные когти и пасть, усеянная острыми зубами, делали их опасными противниками. К тому же у многих нашли топоры и копья. - Они погибли от дыма, - сказала мне Оли. Ещё мы обнаружили в роще огромное количество скелетов людей и животных, оставленное после пиршества деревьев. Скальные пупсы собрали их в кучу. По традиции Ирия, останки всех нехищных разумных существ должны предаваться огню. Кости облили смолой и маслом из плодов красного цветка. Масло этого растения горит, как керосин. Само растение в сухом виде тоже хорошо горит. Смешав его масло с селитрой, я получал довольно мощную взрывчатку. Изготовить порох я не смог, не найдя серы. Но селитры было полно в старых навозных кучах пупсов. Это я заметил ещё у Иоганна. Среди останков нашлось много личных вещей. Большинство из них были бесполезны. Ну зачем, например, может понадобиться пожеванное седло или лоскутки мундира. Но для пупсов весь этот хлам представлял большую ценность. Они собирали его и тащили в свод норы. Мне удалось найти зеркальце от автомобиля и жестяную коробочку из-под чая. В последней оказалось действительно настоящее сокровище: жемчужное ожерелье, каждая ягода которого с вишню величиной. На Земле этого хватило бы лет на сто безбедной жизни. Но зачем оно мне здесь Я гораздо больше был бы рад, окажись в коробочке патроны к парабеллуму. Свои находки я решил подарить Оли. Вид огромного количества останков расстроил кентавриссу, и она удалилась домой. Я нашел кентавриссу в огороде. Еще одним следом человека в долине были земные растения. Вокруг дома росли яблони, апельсины и грецкий орех. Я так же посадил здесь семена из сухофруктов, кедровые орехи и фундук. Правда, ничто посаженное мною еще не проросло, зато местные культуры, посаженные кентавриссой, уже начали давать первые урожаи. Пользу от дружбы с кентавриссой просто невозможно оценить. Она переносила грузы, которые были не под силу нескольким людям, работала в кузнице, в огороде, да еще и неплохо готовила. А в доме она ходила так осторожно, что, несмотря на свои размеры, не задевала ни посуды, ни нехитрой мебели сооружённой мною. Постепенно я привык к необычности своей подруги. Хотя знал о ней ещё очень мало. Тяжелый ежедневный труд и нервное напряжение почти не позволяли нам общаться. - Иногда мне кажется, - как-то раз сказала она, - что раньше я была человеком. Да. Если бы она была девушкой на Земле, у меня никогда не хватило бы духу не то чтобы познакомиться с ней, но даже заговорить. А если бы была лошадью, в жизни не хватило бы на неё денег. Я подозвал кентавриссу и попросил наклониться и закрыть глаза. Оли удивилась, но выполнила просьбу. Я надел ожерелье на её шею. На роскошной груди кентавриссы оно смотрелось просто великолепно. Уныние на прекрасном лице сменилось восторгом. Я протянул ей зеркальце, чтобы она лучше могла себя разглядеть. Оли улыбнулась ослепительной улыбкой, сияющей ярче жемчуга. Опустившись на колени, она обвила меня руками и поцеловала. - Ты часто говоришь, что хочешь вернуться домой, - сказала она. - Если ты отправишься туда, возьмёшь меня с собой - Я не знаю, когда попаду туда. К тому же на Земле совсем нет кентавров. - Ну и хорошо. Хищных хоть бы и вовсе не было. А вегетарианцы тупые, как мордюши, и трусливые, как тихари. Никто не заступится, если тебя будут убивать. Её глаза снова стали печальными, из уголка одного покатилась слезинка. Я обнял её за талию. - Успокойся. Возьму тебя конечно. У нас хорошо. Вообще никто никого не убивает и не ест. Я рассказывал ещё много всяких небылиц, чтобы успокоить Оли. И мне это удалось. Я залез на дерево, сорвал очень красивый цветок и подарил его кентавриссе. Сияющая от счастья, она украсила им причёску. Как и любая девчонка, Оли обожала цветы и украшения. Подойдя к маленькому озеру, кентаврисса долго любовалась своим отражением. Заходящее солнце озаряло долину багровым цветом. 7 глава Ночью нас посетили незваные гости. Оли разбудила меня. Она вся дрожала, как осенний листок. Кто-то осторожно пытался открыть дверь. По крыше тоже кто-то лазил, слышалось подозрительное шуршание. - Это вампиры, - шёпотом сказала кентаврисса. - Я чувствую их запах. И действительно со двора доносился весьма мерзкий дух -- не то плесени, не то гнили. Одна из бойниц, рядом с дверью, была открыта. Скользкая корявая рука, просунувшись в неё, ощупывала дверь. Я подскочил к бойнице и одним ударом топора перерубил руку. За стеной раздался дикий вопль. В проёме бойницы сверкнули красные глаза, белые зубы и наконечник стрелы, нацеленный мне в грудь. Но кентаврисса выстрелила первой. Вампира отбросило назад, и я сразу же заткнул отверстие камнем. Оли подняла лук и выстрелила в потолок. На крыше кто-то взвыл и забился, пригвожденный стрелой. Капли его крови упали на пол. Дверь заскрипела от силы, навалившейся на неё. Я вытащил пистолет и выстрелил через щель в двери. Мне хорошо было видно вампиров в свете сразу двух лун. Ни одна пуля, выпущенная из парабеллума, не пролетела мимо. Двое вампиров упали замертво, двое взмыли в небо на чёрных крыльях раненые. Вампир на крыше затих - наверное, умер. На несколько минут воцарилось безмолвие. - Что будем делать - шепнула кентаврисса, склонясь к моему уху. Её душистые локоны упали на моё лицо. - Наверное, они полезут через крышу. Им легче нас достать сверху. Я зажёг лампаду маслом красного цветка. Окошки были надежно закрыты. А дверь кентаврисса завалила моей кроватью, столом и подперла бревном. Поэтому враги не могли увидеть нас. Оли взяла копьё и посмотрела на потолок. - Вампиры не любят кровохлебку, - сказала она. Но неожиданно сильный удар в стену сотряс здание. Через секунду такой же ударил в противоположную. Конечно, они не такие дураки, чтобы лезть на рожон через крышу. А развалить стену вампирам будет проще, чем высадить прочную, хорошо охраняемую дверь. Рухнувшие стены наверняка придавят осаждённых, которых останется брать голыми руками. Я взял кентавриссу за руку. - Оли, помоги освободить дверь. Я убрал бревно, а кентаврисса кровать и стол. - Теперь слушай внимательно. Наклонись ко мне. На счёт "три" открываешь дверь и заскакиваешь в шахту. Поняла Я за тобой. Оли кивнула в знак согласия. - Держись за хвост, не отстанешь. - Не смогу. Ну ладно. Приготовься. Раз, два, три. Дверь с треском вылетела, придавив кого-то стоящего за ней. И кентаврисса с места галопом влетела в шахту. С палашом в одной руке и лампой в другой, я бросился за ней. В тот же миг наше жилье сложилось за моей спиной, как карточный домик. Вампиры заметили меня и кинулись следом, но я уже был при входе в шахту. Я швырнул лампу прямо им под ноги, и враги отпрянули от яркой вспышки, озарившей все вокруг. Я ужаснулся, как их было много. Огонь перекинулся на навес над кузницей. Я перерубил одну из опор, и навес рухнул, закрыв вход в пещеру. Пламя охватило кучу хвороста и древесного угля под навесом. Мне стало жарко, и я отступил вглубь шахты, тем более, что вампиры открыли огонь из луков и арбалетов. Они не видели цели из-за пламени. Но кто знает, может, шальная стрела пролетит мимо пылающих брёвен навеса и попадет в узкий проем штольни. Кентаврисса стояла в тупике, задом ко мне. В узкой и низкой шахте ей было ни разогнуться, ни развернуться. - Ты хорошо придумал. Здесь они смогут нас достать только с одной стороны. Жаль, я не додумалась зайти в шахту задом. - Ты бы не успела. Да и к тому же было неизвестно, что находится в шахте. - Но как теперь обороняться - Дай мне лук. Пока огонь горит, вампиры не смогут подойти. А дальше Не знаю. - Нам бы только до утра продержаться. Они не переносят солнце. Когда взойдёт третья луна, они отправятся искать удобную пещеру. До третьей луны оставалось три - четыре часа, не больше. И это вселило в меня надежду. Я снял деревянный щит, поддерживающий свод шахты. Он послужит мне хорошей защитой от стрел. Костер разгорелся вовсю. Крыша дома тоже пылала. Вампиры улетели, боясь отравиться дымом кровохлёбки. К счастью, из щели в тупике шахты тянуло сквозняком, и дым не попадал к нам. Вскоре крыша догорела. А примерно через час, когда ядовитый дым совсем развеялся, появились вампиры. Пламя еще полыхало над кучей древесного угля, рассыпавшейся перед входом в пещеру. Один из вампиров нашел среди развалин целый горшок. Через минуту принёс его, полный воды. Но, не долетев до входа в пещеру, упал сраженный стрелой прямо в огонь. Двое других попытались оттащить его и тоже пали, пронзенные насквозь, десятки стрел полетели в меня. Тяжёлый щит стал похож на подушечку для иголок. Глиняный горшок разбился. Других целых вампиры не нашли. Тогда они придумали другую тактику. Вместо воды они стали носить песок и сыпать его сверху со скалы, куда я не мог их достать своими стрелами. Песок был мокрым. Густо и пар валил от шипящей кучи угля. Не долго думая, я принялся закладывать вход камнями. Когда пламя погасло и даже перестало шипеть, перед вампирами, ринувшимися в пещеру, возникла каменная стена. Она была в двух метрах от начала шахты, и развернуться там мог лишь один вампир. Пока он разбирал стену снаружи, я строил новую изнутри. - Не так-то просто одолеть крота в норе. Наша позиционная война закончилась, когда я упёрся спиною в Оли. Отступать стало некуда. Я зажёг факел, взял у кентавриссы копьё и приготовился к схватке. Вдруг верхняя часть стены осыпалась, и я увидел отвратительное бледное лицо. Мой факел метнулся ему навстречу. Чудовище взвыло, закрыв лицо руками. Одновременно я вонзил копьё в грудь стоящего следом. Вампир схватился рукой за древко и перерубил его коротким мечом. Но и сам рухнул замертво. Третьего я встретил стрелой из лука. В ответ вампир швырнул в меня топор, но попал в затылок своего товарища, ослеплённого мной. Моя же стрела убила его наповал, вонзившись в лоб. Четвёртый подошёл слишком близко, и мы схватились на мечах. Мой факел ослеплял противника, и я быстро расправился с ним. Следующий вооружённый мечом и кинжалом оказался хорошим фехтовальщиком. Около получаса мы сражались, стоя по разные стороны стены, пока та не развалилась совсем. Противник перешагнул через её остатки и стал теснить меня. Он буквально вдавил меня в кентавриссу, согнувшуюся в тупике в три погибели. Будь мы на открытом пространстве, он бы давно меня прикончил. Но в узком коридоре ему мешали крылья, цеплявшиеся за стены и потолок. Пытаясь выполнить какой-то приём, он зацепился крылом за выступ стены, отвлёкся на долю секунды, и я, воспользовавшись этим, лишил его кинжала, серьёзно ранив в кисть левой руки. Вампир взвыл от боли, но, стиснув зубы, продолжил атаку. Он и не думал отступать. Я же, всё ещё находясь в невыгодном положении, мог только обороняться. - Оли, - обратился я к кентавриссе, - сейчас я досчитаю до трёх, и ты отобьешь задом. Только слегка, так, чтобы я не улетел из шахты. Поняла - Да. - Приготовься. Один, два, три. Выпад получился великолепный. Мой противник еле успел защититься. Но, отступая, он споткнулся об остатки стены и едва не упал, с большим трудом сохранив равновесие. Я воспользовался этим, ударив его в лицо факелом. Желаемого эффекта не подучилось. Противник успел отвернуться, благодаря чему не ослеп. Но и я не терял времени зря и ранил его в плечо. Бой разгорелся с новой силой. Теперь я теснил вампира. Используя переменно меч и пламя, я загнал противника к выходу. Снаружи озаряя долину розовым светом, уже вставало солнце. Вампир взмыл в воздух. Я швырнул факел ему вслед. Тот потерял высоту и грохнулся на кучу расплавленного песка перед входом. В ту же секунду я подскочил к нему и одним ударом палаша снёс противнику голову. Я вернулся в пещеру. Нужно было вытащить трупы и остатки стены, чтобы Оли смогла выбраться наружу. Трупы вампиров не сгорели на солнце, как в Земных триллерах. Но кожа на их лицах и руках сначала покрылась красными пятнами, а после вовсе почернела и сморщилась. Остатки стены мне помогли убрать пупс, ящер и буревестник. Из всех жителей долины мы наиболее сдружились с этими тремя. Пупса звали Шнырек, буревестника - Синий клюв, хотя, по-моему, он был желтым, как и у остальных, а ящера - Зелёная шишка, его кожа была и вправду зеленоватой. Друзья брали камни и с пыхтением выносили их наружу. Другие жители долины сидели по норам, не высовываясь. Оли вышла из пещеры и теперь с треском разминала позвоночник. Обессиленный, я сел на разбитый камень, еще недавно служивший мне наковальней. Ящер залез мне на руки и принялся облизывать шею и лицо, пытаясь успокоить. От нашего дома осталась обгорелая куча камней. Все было разбито или сожжено. - Вампиры вернутся ночью. Они прилетели, чтобы уничтожить именно нас, - сказала Оли, подойдя ко мне. - А нам негде даже и спрятаться, - размышлял я вслух. - А если в пещере громового эха - Туда нельзя, там спрятались вампиры, - пропищал в ответ Шнырёк. - Логично. Это ведь близко. Какие умные и хитрые твари эти вампиры, - подумал я. -- И у них хорошее оружие. - Слушайте, ребята, - обратился я к тройке. - А если в этой пещере сильно пошуметь - В пещере громового эха нельзя шуметь. Хотя, - глаза буревестника сузились в хитрые щелочки. - У вампиров чуткие уши, они могут оглохнуть. - Тогда они оглохнут как никто глухой. В огороде я закопал амфору с взрывчаткой (масло красного цветка с селитрой). Тележка тоже уцелела - она стояла в саду. Я погрузил на неё взрывчатку и надежно привязал. - Оли, не подвезёшь это до пещеры - обратился я к кентавриссе. Ее глаза полезли из орбит. - Ты хочешь пошуметь этим! Я как-то испытывал взрывчатку при ней, чем жутко перепугал. - Шуметь так шуметь, - ответил я. Оли впряглась в повозку, и мы отправились в путь. Беспечный пупс влез прямо на амфору с взрывчаткой, буревестник на спину кентавриссы, а ящера я продолжал нести на руках. Пещера была огромная. И что было весьма кстати, её пол был гладким и под небольшим углом спускался вниз. Я заклинил переднюю ось. Зажёг фитиль и толкнул телегу вниз. Повозка медленно покатилась в пещеру, а мы бросились бежать сломя голову. Тройка друзей забралась Оли на спину, а я, боясь отстать, ухватился за белоснежный хвост. Бежали мы очень быстро и уже достигли вершины небольшой густо поросшей лесом возвышенности, когда до нас докатился оглушительный грохот взрыва. Оли резко упала на колени и закрыла ладонями уши. Зверье слетело с её спины и кубарем покатилось по земле. Я тоже грохнулся на колени. Сердце буквально выскакивало из груди. Казалось, что горы дрожали от грохота. Тучи пыли поднялись в воздух. Долго звучало эхо мощного взрыва. Огромные камни сыпались с окрестных скал. То, что мы залегли в центре плато, спасло нас от обвала. Еще долго после возникшей тишины Оли лежала на земле, закрыв руками уши. Наконец, она поднялась. - В ушах звенит, - пожаловалась кентаврисса, встряхнув головой. Ее роскошные волосы взметнулись соломенной вспышкой и густым дождём упали на мраморную грудь. Оли убрала их за спину и строго взглянула на мелюзгу. - Когда едете верхом, не хватайтесь за волосы, это вам не вожжи! Поняли! Любопытство заставило нас спуститься вниз. Вход в пещеру был завален наполовину. Одна из мерзких тварей тщетно пыталась выбраться из-под обломков. Я прикончил её палашом. Мелюзга радостно пищала и хлопала в ладоши. Они первые побывали в пещере и теперь приглашали войти нас. Пещера оказалась огромной. Весь пол её был завален камнями и трупами чудовищ. Многих убило камнями, иные разбились о стены, большинство же просто не выдержало шума. Из ушей их вытекала какая-то белая жидкость. Взрыв нарушил строение пещеры, и эхо в ней почти прекратилось. Оли было страшно. Она не захотела идти дальше, да и пройти там было сложновато. Мы решили вернуться назад. Но при выходе нас поджидал неприятный сюрприз. Шедший впереди пупс, уже выйдя наружу, вдруг с диким писком кинулся обратно. Вслед за ним с оскаленной пастью влетела белая горилла. Я пропустил зверька, а чудовище встретил острым мечом. Лохматая голова покатилась по полу. Но тут же появилась вторая тварь. Чудовища выскочили неожиданно и сразу окружили нас, не дав возможности воспользоваться луком или копьем. Снежные обезьяны были намного больше меня. Но я был изворотливее, у меня был отточенный, как бритва, меч, а постоянная тяжёлая работа укрепила мою силу в несколько раз. Одно из чудовищ упало с разрубленной головой. Другой твари я всадил меч в пасть по самую рукоятку. Третья корчилась на полу с распоротым брюхом. Оли тоже сопутствовала удача. Одну гориллу она уложила ловким ударом задних ног в голову. Второй снесла полчерепа огромным камнем. Но ее окружили со всех сторон, и у неё не было оружия. Подобрав копьё, я бросился ей на помощь. Через секунду я был уже рядом, оставив позади своих противников. Две обезьяны были заколоты мною в спины, третья развернулась и получила копьё в живот. Подоспевшую на помощь я уложил палашом. А спасённая кентаврисса затоптала двух минуту назад едва не свернувших ей шею. Но долго сопротивляться стае мы не могли. Откуда-то появились гориллы, вооружённые палицами и стеклянными секирами, по прочности не уступающими стальным. - Отступаем! - крикнул я. Неожиданно над самым моим ухом просвистела стрела, и огромная горилла, выронив стеклянную палицу, рухнула на камни. Это Оли подобрала лук со стрелами. Стреляла она великолепно. А стрелы из большого лука с такого близкого расстояния прошивали монстров насквозь. Если сзади подстреленной находилась ещё одна тварь, ей тоже доставалось. Я сдерживал натиск хищников длинным копьём. Наиболее сильные и смелые твари пали от стрел кентавриссы. Другие обратились в бегство. Оли выпустила последнюю стрелу в спину задержавшейся белой гориллы и опустила лук. Она вся взмокла. Капли пота стекали по человеческому телу. Из ран сочилась кровь. Приказав тройке собрать стрелы, я обработал раны кентавриссе, а потом себе. Оли разглядывала лук. - Жалко, что у нашего племени не было луков, - сказала она. -- Может, нас бы и не истребили всех. Хищники не сунутся в пещеру, но будут караулить нас у входа. - Они придут, когда стемнеет, - пропищал пупс. - Надо идти вглубь. Должен быть другой выход, - предложил буревестник. Идти в пещеру Оли боялась, но ничего другого нам не оставалось. Вперед отправились пупс, ящер и буревестник. За ними, освещая дорогу факелом, шла кентаврисса. Я замыкал шествие. То и дело нам приходилось идти по трупам вампиров, опасаясь, что они оживут. От жуткого вида и вони Оли едва не мутило. Зато мелочь была довольна. По узкому гранитному мосту мы миновали огромную пропасть. В этом месте пещера напоминала перевернутую чашу над пропастью. - Когда-то здесь было озеро, - шёпотом сказал Оли Синий клюв, и этот шёпот было слышно повсюду. В конце зала был невысокий узкий коридор. Оли могла пройти по нему, лишь низко нагнувшись. Зато в конце туннеля зрелище предстояло бесподобное. Лишь лучик света от факела проник в пещеру, как вся она засияла. Свет отражался со всех сторон, усиливаясь многократно. Стены,пол и потолок пещеры были из горного хрусталя. Мы стояли как завороженные, забыв о наших ранах и возможной опасности. - Зеркальная пещера, - гордо пропищал пупс. На полу пещеры, как и везде, тоже лежали мёртвые вампиры. Они были похожи па людей. Чёрные перепончатые крылья росли у них прямо из спины. На руках и ногах были длинные когти. Из бледных ртов выглядывали клыки. Уши были длинные и заостренные вверху. Здесь не было обвалов камней, поэтому я хорошо рассмотрел монстров. Вампиры были хорошо вооружены. Всюду валялись шпаги, мечи, копья, иногда топоры и палицы, а также небольшие луки и очень удобные арбалеты, снабжённые магазинами и устройствами для быстрой перезарядки. Все эти вещи были искусной работы, а сами вампиры украшены золотом и драгоценными камнями. Но искусство это было отталкивающим и жутким. В основном изображавшим кровавые сцены, вперемешку с оргиями и вакханалиями, живых мертвецов, скелеты монстров. Оли даже брезговала прикасаться к украшениям, хотя ей очень хотелось быть нарядной. Я это знал. - Ты знал про эту пещеру - спросил я пупса . Зверёк кивнул. - Лазая по горам, много чего узнаешь. - Может, ты знаешь, как выбраться отсюда Кажется, мы зашли в тупик. Пупс отрицательно покачал головой. И вдруг из уголка пещеры послышался слабый голосок . - Я знаю. Мы все обернулись и увидели странное существо. Судя по внешности, это был вампир. Точнее сказать пародия на вампира. Ростом он был с годовалого ребёнка, а сложением с шестимесячного. - О! Да это же Дрыстун-Стрекотун, - воскликнул Синий Клюв. - Не бойтесь, ребята, Дрыстун не питается кровью. Он выродок. Оправдывая имя вампира, в углу блестела лужа дерьма. Оли скривилась. - Ну и где же выход - спросил я, опуская меч. - А вы не будете меня убивать Я действительно не ем крови. У меня от неё понос. В конце пещеры туннель. Выход в середине его завален камнями. - Смотри, вампир, не вздумай нас обмануть. Тоннель был тоже хрустальным. Пройдя больше километра, Дрыстун вдруг остановился и приказал нам разбирать завал камней. В надежде найти выход мы дружно взялись за дело. Через полчаса работы из под камней стал пробиваться родник. Ещё немного, и вода ударила фонтаном. - Проклятый урод! Ты хотел нас утопить! - закричал я в ярости. - Я не знал!- оправдывался вампир, уносясь течением по коридору. - Братья наказывали мне охранять завал! Я и подумал, что здесь запасной выход. Мой гнев резко пропал, когда я заметил, что раны, на которые попала вода, стали затягиваться на глазах, а усталость как рукой сняло. Разочарование сменилось радостью обретения чудесного источника. Скальные жители плясали и кувыркались вовлекши в хоровод и Дрыстуна. Мы напились, искупались и двинулись искать дальше. Вода прибывала. Я шел уже по щиколотку в ней. Трупы вампиров попадались теперь редко, и я стал подбирать их арбалеты. Всего в тоннеле я собрал их шесть штук. Была уже ночь. Мои спутники устали и очень хотели спать. Мы нашли наиболее сухое место, где и устроили привал. Мои маленькие друзья насобирали где-то сухого навоза и разожгли костер. Оли согрелась и заснула стоя. Пупс свернулся калачиком на её широком крупе. Буревестник нахохлился как курица на насесте. А ящер впал в оцепенение на камнях. Спать хотелось и мне. Но сколько опасностей таила в себе пещера. Где-то в конце зеркального коридора мелькнула тень. Я зарядил арбалет. Тень мелькнула ещё раз, очень быстро. Не было сомнений, что кто-то подбирается к нам. Я повернулся, чтобы разбудить Оли. В ту же секунду что-то молнией метнулось ко мне из глубины туннеля и сбило с ног. Я успел выстрелить наугад, но промахнулся. Теперь я отчетливо видел жуткое лицо, тянущееся к моему горлу. Вернее, оно было бы красивым, если бы не огромные клыки и острые уши, торчащие из золотистых кудрей. Левая рука вампира беспомощно болталась. Крылья изломаны. Из ушей сочилась чёрная кровь. Я сжал горло противника правой рукой, а целую руку левой, и мы покатились по полу. Оли проснулась и, схватив копье, пыталась поддеть моего противника. Наконец мне удалось свалить врага в источник и, навалившись сверху, держать его под водой. Я видел, какие мучения доставляет это вампиру. Вода бурлила вокруг него, а сам он бился, тщетно пытаясь вырваться. Но вот наконец он замер. Я ослабил хватку - и вдруг мощнейший удар, я лежу на берегу, а мой враг стоит на ногах. Копьё, которое Оли воткнула в его грудь, вырвано из ее рук и сломано, как щепка. Теперь лицо вампира покрыли жуткие красные пятна. Кожа на крыльях слезла, обнажив кости. Но он продолжал держаться на ногах. Выхватив из-за пояса длинный меч, он бросился к нам. Я тоже поднялся уже с мечом наготове. Несмотря на все свои раны, сражался он великолепно. Все, с кем я дрался до этого вампира, были просто неучи в сравнении с ним. Был бы он здоров, я погиб бы уже в первую минуту. Но в данном случае наш бой продолжался довольно долго. Мы дрались в узком боковом ответвлении коридора, куда он загнал меня. Кентаврисса не могла туда пролезть. А скальные друзья, по-видимому, испытывали панический ужас. Я успел устать, и противник нанес мне несколько неглубоких ран. Запах крови довёл его до безумия. Глаза горели, изо рта текла пена. Изо всей силы он ударил в мой меч и перерубил его пополам, решив разом покончить со мной. Вторым ударом он намеревался перерубить меня, но я успел увернуться и удар пришелся по хрустальной стене. Оттуда хлынула вода, прямо в лицо вампира. Издав крик боли, он отпрянул назад. И в этот миг я отсек ему голову. Поспешность погубила вампира. Но оказалось, что и я рано радовался. Тело без головы продолжало махать мечом. А голова, лежащая на земле, зло смотрела на меня, изрыгая проклятья. Я онемел от ужаса. Из оцепенения меня вывел удар, обезобразивший мое лицо и едва не лишивший жизни. Второй вампир нанес удар мне в живот, пронзив меня насквозь. Из последних сил я вырвал меч из его руки и вонзил в сердце противника. Струя черной крови облила меня с ног до головы. Вампир упал на колени. Я тоже упал. Боль была невыносимой. Отрубленная голова подкатилась ко мне, слизывая с камней мою кровь. Я собрал остаток сил и зафутболил её в ручей. Вода окрасилась кровью, а тело на берегу забилось в конвульсиях и затихло. Теперь всё. Я жалел, что произошедшее со мной не было сном. Я слышал голос Оли. Кентаврисса звала меня, а у меня не было сил ответить. Зажимая рану рукой, я поднялся, вынул меч из груди вампира, чтобы опираться на него, и снова упал. И вдруг мысль пронзила мой мозг. - Войди в ручей. Войди в ручей, - стучало в висках. Картины из моей жизни поплыли перед глазами. Я сделал несколько шагов и, рухнув в холодную воду, лишился чувств. Когда я пришел в себя то увидел пупса, ящера, буревестника и Дрыстуна. Все мои раны зажили, и даже боли не чувствовалось. - Ты убил короля вампиров, - прошептал ящер, протягивая мне меч. - Ты великий воин. - Ты великий воин. Избавил меня от нелюбимых родственников, - прострекотал Дрыстун. Уж о нём то я думал меньше всего. Мое сердце было полно благодарности чудесному источнику. Мы вернулись в центральный коридор. Ходил я пока ещё не очень хорошо, и кентаврисса, бросившаяся мне на шею, едва не свалила меня с ног. Все лицо её было залито слезами. -Как хорошо, что ты жив, - твердила она. 8 глава Мы остались сидеть в пещере и не знали, сколько еще нам оставалось здесь пробыть. Вход снаружи охранялся гориллами. Сколько мы протянем без пищи и воды Мои маленькие друзья отправились искать другие выходы, забрав с собой Дрыстуна. Мы остались вдвоем. Оли облокотилась на стену, из щели которой бил источник. Стена поддалась и рухнула. Поток воды ударил из проема, едва не сбив меня и кентавриссу. -- "Ну вот, теперь не хватало только утонуть" -- подумал я. К счастью, поток скоро затих. За стеной находилась полость, заполненная водой. Мы зашли в неё и замерли в изумлении, увидев звезды и луну. Под ногами плескалась вода, и откуда-то сверху доносился шум водопада. По скользкому, наклонному полу мы поднялись вверх и вышли из пещеры. В ноздри ударил запах свежести и ночных цветов. - Куда мы попали - спросила Оли. - Похоже, на дно колодца. И действительно небо было ограничено с четырех сторон. Свет луны падал прямо в это пространство, освещая всё вокруг. - Не нравится мне здесь. Надо осмотреться, - сказал я. - А мне очень нравится, - возразила Оли. Откуда-то сверху, по стене падал поток воды, разбиваясь на множество брызг. Ночные птицы щебетали в листве растущих вокруг фруктовых деревьев. Вся площадь, она была не более десяти соток, напоминала маленький аккуратный дворик. Скальные жители тоже вышли из пещеры, оживленно болтая. Все трое были отличными пловцами, и потоп в пещере был для них веселым аттракционом. Чего нельзя было сказать о насквозь промокшем Стрекотуне. - Фрукты, - хором закричали они и бросились к деревьям. Через секунду они уже запихивались сочными плодами. Мы с Оли сначала осмотрели все вокруг и, лишь не найдя ничего опасного, присоединились к ним. - Здорово здесь, - сказала кентаврисса, жуя сочный ароматный плод, чем-то похожий на инжир. - Я бы здесь поселилась навсегда. Правда, дворик маленький. Побегать негде, зато сколько фруктов! Да и безопасно - кругом ведь скалы. - Насчет безопасности я усомнюсь. К тому же у меня сложилось впечатление, что этот сад кто-то возделывает. Уж больно он ухожен. Кто его хозяин Рад ли он будет появлению гостей Мы не знаем. Поэтому мы должны быть готовы к любым неожиданностям. Оли задумалась и посмотрела наверх. - Мне кажется, там кто-то есть, - сказала она. - Кто Какой-нибудь хищник - Нет. Я чувствую, что не хищник. Вверх по стене поднималась лиана. По ее прочной толстой лозе я решил забраться наверх и посмотреть, что там. Карабкался я долго, то и дело останавливаясь, опьяненный сладким запахом розовых, похожих на орхидеи цветов. То, что я увидел вверху, произвело на меня поразительное впечатление. К стене был прикован человек. Из расщелины у его ног бил родник. Лиана сплелась над его головой, образовав подобие беседки. Сам мужчина был невиданного роста: высотой не менее трех метров. В его фигуре не было никаких изъянов. Длинные черные волосы спадали на красивое скуластое лицо. Что-то в его внешности напоминало индейца. Вернее, эталон краснокожего вождя из голливудских фильмов. Его руки и ноги были прикованы к скале штырями из странного белого металла. Я поднялся ещё выше и выглянул из колодца. Три луны и звёзды освещали мрачный марсианский пейзаж пустыни. Среди голых скал то тут, то там росли огромные хищные деревья. Над ними кружились хищные птицы с человеческими головами. - Миленькое местечко. - Гарпии, - прошипел мне в ухо Зеленая шишка. - Тс-с-с. Спрячь башку. Заметят. Давай дуй к Оли и возвращайся с веревкой. Прочную верёвку, сплетенную скальными пупсами из паутины, я продел в кольцо на рукоятке одного из трофейных мечей. Последний я вбил в скалу над головой великана. Потом я обвязал распятого как можно крепче, и принялся вытаскивать колья. Вбитые в ноги я вытащил без особого труда. Вода размыла камень, одного удара топора хватило, чтобы он рассыпался. Индеец провис. Я крикнул Оли, чтобы она подтянула верёвку и закрепила. Третий штырь я также вытащил без труда. Лиана пустила корни в скалу, а они разрушили камень вокруг стержня. Но над четвертым пришлось потрудиться. Камень крошился, топор вскоре затупился, и мне пришлось долбить скалу, используя вместо зубила один из уже вынутых штырей. Его металл оказался очень прочным. Я раскрошил им камень и освободил вторую руку распятого. Остался последний кол, вбитый в середину груди великана. Но как вынуть его, я не знал. Вдруг гигант очнулся и обеими руками схватился за шляпку штыря. Металлический стержень поддался и высунулся на метр из стены. Великан перехватил стержень и снова потянул. Потом ещё раз. Двухметровый кол был извлечен из его груди и упал вниз. Благо, Оли и мелюзга стояли в противоположной стороне. Великан снова потерял сознание, - Спускай, - крикнул я кентавриссе. И сам начал спускаться, как и поднялся. Внизу мои спутники с любопытством разглядывали спасенного. В бессознании он сидел, прислонившись к стене. Струи воды стекали по нему. Раны на руках и груди затягивались. - Это атлант, - сказала кентаврисса. - Нет, это какой-то бог,- возразил Синий Клюв. - Не какой-то, а Бог дождя, - сказал вампир-недоросток. - Дрыстун! И ты всё время молчал, зная, где находится Бог дождя! - набросились на него скальные друзья. - Я не знал, что именно здесь, но слышал, что где-то в пещере. Я думал, что это выдумки. А скажи я кому-нибудь братья, жопу порвут. - Да подождите вы! Не спорьте, - вмешалась Оли. -- Может, это и не Бог дождя. Великан поднял голову и открыл глаза. - Я Бог дождя, - сказал он. Что тут началось! Пупс, ящер и буревестник прыгали и кувыркались от радости. - Бог дождя! Бог дождя! Мы нашли бога дождя! - вопили они. Дрыстун носился кругами над нашими головами и радостно стрекотал. Оли тоже была вне себя от радости. Я с трудом успокоил её. Я предложил друзьям вернуться в пещеру и поискать другой выход. - Да, - сказал спасенный. - Здесь на вас хотят напасть. Но в пещеру они не полезут. А насчет выхода вы не беспокойтесь, надо только дождаться утра. В пещере мы собрали оружие вампиров. Трупы исчезли куда-то. Может, они просто растворились в волшебном источнике Оли принесла из провала сухого хвороста и развела огонь. Языки пламени заплясали по стенам хрустальной пещеры. - Тихо, - пропищал пупс. - Я чувствую... Не договорив, он начал разгребать песок на дне пещеры и извлёк круглый корнеплод размером с голову. - Отдай, это моя репка, - заорал Дрнстун-Стрекотун. Пупс тянул в одну сторону, вампир в другую. Ящер и буревестник кинулись помогать Шнырьку. - Тише вы. Здесь много корней. На всех хватит, - Оли раскопала дальше. Вампир бросил корень и разревелся. - Не плачь, - великан ласково погладил его по голове. - Завтра ты будешь пить сок из сладких фруктов. Корни запекли в горячей золе. Они были сладкие и вкусные. - Как Дрыстун умудрялся их вырастить в полной темноте! А может, этому растению свет и не нужен Все молчали. Слышалось лишь чавканье. Костер почти догорел, и лишь его слабое свечение теперь отражалось на стенах. - Какие вы хорошие ребята, - сказал Бог дождя. - Что же мне сделать для вас О! Я знаю. Я для вас станцую. - Станцует Да, парень явно долго висел, что так спятил. Спрятавшись на секунду, великан появился в костюме, сшитом из цветных перьев разных птиц. На плечах его был плащ, также из перышек, а на голове пернатая маска с большим кривым клювом. - О! Он будет исполнять танец большого филина, - протрещал тихонько Дрыстун. Его речь сопровождалась звуками, похожими на ругань кота на недоступную птичку или на цоканье белки, только очень быстрое. - И все то ты знаешь, кожаный мешок с крыльями, - поддел его пупс. Перья костюма переливались всеми цветами радуги. Под каждым звенел маленький колокольчик. Бог дождя кружил вокруг нас, махая своим плащом в полумраке пещеры, как ночная птица крыльями. Оли выронила репку из рук и открыла рот от удивления. И вампир, не теряя времени, стащил сладкий корнеплод. Великан сбросил плащ на пол. В его руках появились кастаньеты из сухих плодов, и музыка зазвучала по-новому. Танцевал он очень долго, пока не сел на камень, как мне показалось, уморившись. -Бог дождя. Бог дождя, - заорал вампир, кинувшись к великану. - Исполни мое желание. -Что ты хочешь, Дрыстун - Хочу, чтобы меня не называли Дрыстуном. - Твоё желание исполнится. Ты получишь достойное имя. - Не хочу пить кровь. - Не пей. -Ура! - Нашел, что просить, придурок, - прошептал Синий Клюв. - Тише, ребята! Надо желать что-нибудь великое, - пропищал пупс. - Мир! Мир во всем мире, - заорал ящер. - Этого я не могу. - А уничтожить всех хищников можешь - Нет. Их боги сильнее меня. Лишь общими усилиями мы сможем победить их. - Тогда дай мне силу дракона. - Я даю тебе эту силу. Ты сможешь стать драконом, - торжественно произнёс бог дождя, возложив на Зеленую Шишку руки. - Ура!!! -Подожди. Сила придёт к тебе не сразу, а только при готовности твоего разума и духа. Пройдет много времени, прежде чем ты сможешь воспользоваться ею. - А сейчас! - Сейчас сила просто убьет тебя. Твоё неподготовленное тело разлетится на куски. Либо твой дух не сможет укротить ее, и ты начнешь творить зло. Всему свое время. Я не творец. Я не могу преобразить тебя за один миг. Ты сам должен прийти к силе. - Что ж ты за бог! - Ну, вот такой вот бог. Какой есть. - Тоже мне, стать драконом через сто лет! - Ну, кое-какие драконьи способности у тебя проявятся раньше. - Ну ты и загнул, Шишка! - вмешался буревестник. - Драконом да еще и сразу! Если его в драконы, то и меня тоже. -Хи-хи-хи, получится пернатый змей, - веселился Стрекотун. -А не слишком ли много драконов за один вечер - спросила Оли. -Драконов никогда не бывает слишком много, - с ехидством ответил ей буревестник . - Достаточно. - Как достаточно! - возмутился Шнырек. - Я тоже хочу стать драконом! - У меня была лишь одна сила дракона, - сказал Бог дождя. - Заказывайте что-нибудь другое. - Как одна! - опешили оба друга. - Ну, я же Бог дождя, а не Бог драконов. - А у драконов есть бог - спросила Оли. - А, по-моему, это Бог клоунов, - подумал я. - Бог есть и у богов, - ответил великан. - Ты понимаешь, что ты натворил, дурак чешуйчатый, - пупс отвесил ящеру громкую затрещину. Будущий дракон не удержался на ногах, и воткнулся носом в песок. - Ты будешь драконом, а мы как Как мы жить будем вместе - Ну, если не драконом, - размышлял вслух Синий Клюв, - то, чтобы уметь летать, быть сильным и не бояться летающих монстров. О! Сделай меня гигантским птеродактилем-падальщиком. - Еще один дурак полетать захотел, - не переставал возмущаться пупс. - Думаешь, твои далекие предки зря спустились на Землю - Летать и я могу! - влез в разговор Дрыстун. - Можешь, если тебе поддать как следует под зад, - осадил его Синий Клюв. - Хорошо. Ты сможешь стать птеродактилем. Не сразу, конечно, - сказал Бог дождя. - А вообще заказывайте желанья поскромнее. Я ценю ваше рвение, но я не всемогущий. - А можно мне загадать тайное желание - спросил пупс. - Что ещё за секреты от друзей! - возмутились хором рептилия и птица. - А вы не очень то советовались со мной, загадывая желания, - огрызнулся Шнырёк. Пупс запрыгнул на ладонь великана и прошептал желание ему в ухо. - Я тоже хочу тайное желанье. - сказала Оли. Великан выслушал ее, похлопал по холке и одобрительно кивнул. - Сбудется, - сказал он. А потом обратился ко мне. - А чего хочешь ты - Я хочу одного - вернуться на Землю, домой. Шумящее и спорящее зверьё вмиг умолкло, а Оли вздрогнула и опустила глаза. - Это очень трудное желанье. Забрать сюда проще, чем вернуть обратно. А хочешь ли ты на Землю - Хочу! - Ты получишь, о чем просишь. Ты вернешься на Землю, но лишь после того, как исполнишь свою миссию на Ирии. - Какую ещё миссию - Уничтожить зло на планете. - И как я это сделаю - У тебя есть то, что сможет это. - У меня!! Господи! Да что у меня может быть! Что я могу вообще в этом ненормальном мире! - Не прибедняйся. И не надо этого Господи. Я конечно бог, но... - А я не тебя назвал Господином, - перебил я довольно не вежливо. - Это так, к слову, выражение. - А к слову тем более не надо, сам знаешь. Вот возьми это перо. Это маленький подарок - довесок к твоему желанию. Оно даст тебе силу альбатроса. Носи его на теле десять дней или съешь, и когда ты попадешь в беду, к тебе явится сила, которая спасет тебя. Он протянул мне белоснежное перышко, которое выдернул из своего плаща. Меня зовут Тлалок, если захочешь меня позвать, - сказал он. 9 глава Костер догорел. - Ну вот, кажется, нам пора на свежий воздух, - сказал Бог дождя, поднимаясь. Выходили мы, осторожно боясь снежных обезьян. Но снаружи нас встречали носорог и мегатерий, распугавшие монстров. И как они узнали, что нам нужна их помощь! Лишь только мы вышли, куча ящеров, пупсов, буревестников, тихарей, плюшей, ленивцев бросилась нам навстречу. Все вокруг просто кишело жителями долины. Радости их не было предела. Все деревья и скалы были заполнены счастливой мелюзгой. - Я послал им мысль, - ответил Бог дождя на мой немой вопрос. Он воздел руки к небу и запел; пританцовывая, великан зашагал по долине. Откуда ни возьмись, в небе появились тучи. Сверкнула молния. Грянул гром, которому все обрадовались как фейерверку. Вскоре пошёл дождь. Мелюзга бегала и пищала, как укушенная. Ленивцы и тихари забирались на самые верхушки деревьев. Никто и не собирался прятаться. Оли носилась по лугу, как жеребёнок, знаменем по ветру держа хвост. Прискакав ко мне, она предложила поиграть. - Во что - удивился я. - Я буду убегать, а ты догонять, потом наоборот. - Но я не смогу догнать тебя. А убежать смогу, разве только забравшись на дерево. Игра будет не интересной. К тому же мне не очень хочется мокнуть. Кентаврисса стояла передо мной. Ее волосы намокли и казались темными. Струи воды стекали по ее прекрасной груди. - Последний раз, когда был дождь, я была совсем маленькой, - объяснила она мне. - А у нас дома дождь бывает очень часто. Для меня в нем нет ничего особенного. Ты вся мокрая. Не боишься простудиться - Что значит простудиться - Замерзнуть. - Дождик теплый! Ну, пошли, побегаем. Не будь таким скучным, - с этими словами Оли вытащила меня из пещеры и бесцеремонно усадила на спину. Обхватив изящную талию, я еле удержался на мокрой спине, когда кентаврисса рванула с места в галоп. Радостно хохоча, она носилась по долине, перепрыгивая через огромные валуны и заросли кустарника. Я соскользнул с ее спины и, продолжая держаться, оказался пред ней, обняв ее талию. Оли сразу остановилась. Ее грудь возбуждённо вздымалась. Кентаврисса жадно вдыхала воздух открытым ртом. Сверкающие, как две звезды, огромные голубые глаза глядели на меня, исполненные нежности и страсти. Оли опустилась на колени, нежно обняв меня руками. Ее горячие алые губы коснулись моих, сначала легонько, потом сильнее, пока, наконец, не впились в них с жадностью замученного жаждой странника, нашедшего спасительный источник. Она вся пылала от страсти. Ее пухлые губы были так соблазнительны и желанны, что просто лишили меня остатков здравого смысла. Сопротивляться красавице было невозможно. Я целовал ее губы, шею, плечи. Оли сняла с меня рубашку и прижалась ко мне большой упругой грудью, прохладной от дождя. Моя рука легла на ее восхитительную округлость, и красавица подалась всем торсом навстречу ей, блаженно прикрыв глаза. - Я люблю тебя, - шептала она. -- Люблю больше всех на свете. Я склонил лицо к ее белоснежным вершинам, покрывая их поцелуями. Дрожь пробежала по всему телу кентавриссы. Оли прижала мою голову между грудей, каждая из которых была как минимум равной ей по величине. - Как хорошо! Что это со мной Я никогда не чувствовала подобного, - срывалось с ее прекрасных губ. Я ласкал губами и языком ее прелести. Целовал их упругие розовые соски. Слабый стон вырвался из ее груди. Мраморная грудь налилась и стала твердой. Сосок покраснел и увеличился. Казалось, что бутон розы раскрывается прямо у меня на глазах. Я нежно охватил его руками и принялся ласкать языком то, бешено щекоча, то осторожно посасывая, одновременно лаская рукой другую грудь. Стоны кентавриссы стали громче и слаще. Еще минута, и я почувствовал, как в розовом бутоне зреет напряжение. Вибрации передались и на другую грудь. И вдруг все тело Оли забилось в экстазе. Ее руки прижали меня с такой страстью, что, казалось, она переломает мне ребра. Кентаврисса закричала от наслаждения. Из груди вулканом брызнуло молоко. Оргазм сотрясал все её тело. А я, не останавливаясь, продолжал ласкать ее грудь, пока обессилев, красавица не рухнула на песок. Я стоял удивленный и смущенный. Мое возбуждение исчезло так же резко, как и появилось. Дождь прекратился, и над горами взошла радуга. Первая радуга за многие годы. Наш дом был разрушен. Дождь потушил остатки костра. Я вытащил из развалин уцелевшие вещи. К счастью, мой рюкзак остался невредим. Сохранились и медные орудия труда, и оружие. Но спать было негде. Из рудника теперь тек ручей. Я нашел кое-какие тряпки посуше и облачился в них. Мокрую одежду я развесил сушиться на ветвях. Медленно первая луна поползла по еще светлому небосклону. Оли подошла сзади ко мне и положила руки на плечи. Я чувствовал себя неловко из-за случавшегося. Стыд не давал мне повернуться к ней. - Надо искать ночлег, - сказала кентаврисса. - Но где В пещере сыро. - Можно спуститься в долину и спать прямо на лугу. Там теплее, чем в горах. Мы спустились вниз. Все луга покрылись шелковистой зеленой травкой и цветами, похожими на крокусы или тюльпаны. Красными, белыми, розовыми коврами из цветов обернулись все деревья. Пьянящий аромат витал над долиной, превратившейся в огромный цветник. Выбрав с огромной, похожей на зонт кроной дерево, я расположился под ним. - Ты обиделся на меня и теперь не хочешь разговаривать - спросила подошедшая кентаврисса. - Нет. - Тогда иди сюда. Будешь спать на моей спине, а то простудишься или замерзнешь. - Я лег на спину кентавриссы, положив голову на её круп. - Я не свалюсь ночью Прогнувшись в верхней пояснице, Оли положила на меня свою человеческую часть, укрыв душистыми мягкими локонами. -А я буду тебя держать, - сказала она. Луна уже сияла на звездном небе, освещая вершины гор на фоне двух, наиболее прекрасных, отливающих золотом в ее свете. Поднималась вторая луна -- голубого цвета. - Правда, что на Земле мужчины и женщины спят в одной кровати - спросила Оли. - Да, если они супруги. - И они занимаются любовью в кровати - Обычно там. - А кентавры обычно спят стоя. Кроме царственных и золотых. А любят друг друга где захотят. Скажи, а моя спина подходит в качестве постели - Самая лучшая из всех, где мне приходилось спать. Оли, ты очень красива, и ты очень нравишься мне, но мы разные. Слушком разные, нам нельзя любить друг друга. - На Ирии не запрещаются межвидовые браки и любовь. - Но я не из вашего мира и хочу вернуться в свой. - Ты не любишь меня - Не знаю. Все слишком необычно для меня. - А что вы здесь делаете Хотите, чтобы вас гарпии слопали - послышался тихий голос. Я повернул голову и увидел тихаря-доносчика. Он отличался от маленьких тихарей долины. Был гораздо крупнее (почти с пупса), серый, с полосатым хвостом, чем-то напоминал енота и лемура одновременно. Я недолюбливал этого тихаря. - Идите ко мне в дупло, - предложил он подхалимным тоном. - Там тепло и просторно. - Нет. Спасибо. Нам и здесь не холодно и не тесно, - ответила за меня Оли. - Ну, как хотите, - недовольный тихарь поплелся в лес. Неподалеку на ветке примостился Дрыстун - Стрекотун. С его огромными ушами он мог слышать все вокруг. При появлении опасности он предупредит нас. К тому же не хотелось никуда уходить, не завершив разговор. - У тебя есть женщина на Земле - спросила кентаврисса. - Нет. Но была когда-то, - ответил я. - Она красивее меня - Нет. Ты красивее. Но ты не человек. - Неужели такое большое значение имеет то, сколько у меня ног, две или четыре! Даже если ты заведешь другую женщину, пожалуйста, не прогоняй меня. У меня, кроме тебя, никого нет. Ты неоднократно спасал меня. Я без тебя просто погибну. Я люблю тебя. А сегодня ты подарил мне такое наслаждение, от которого у меня до сих пор кружится голова. Я еще никогда не испытывала ничего подобного. - Оли! Но я ведь не кентавр. - Зачем мне нужен кентавр! Я люблю тебя. От кентавров одни неприятности. Если ты покинешь меня, я не знаю, как дальше жить! - Послушай. Я не собираюсь тебя бросать. У меня тоже здесь нет никого, кроме тебя. Я очень привязался к тебе. Я восхищаюсь твоей красотой. Но мне нужно время. Пожалуйста, давай больше не будем ласкать друг друга. Мне нужно разобраться в себе и своих чувствах. Я погладил её по волосам, и Оли откликнулась головой на мою ласку. - Хорошо, - сказала она, вздохнув. - Будем пока просто друзьями. За разговором утро пришло неожиданно. Мы всё-таки заснули и проснулись уже днем. В это время некого бояться. К тому же огромный носорог вышел на луг пощипать траву. 10 глава Ближе к полудню мы вернулись к развалинам. Предстояла огромная работа. Оли нарезала веток колючего кустарника, связала из них метлу и насадила на древко поломанного копья. Я начал разбирать руины нашего дома. Вдруг мы услышали истошный вопль. - Человек!!! -- кричал сидя на куче развалин вампир-недоросток. С перепугу я машинально схватился за меч, а Оли за лук. - Ну, зачем же так орать Человек же, не чудовище, - я опустил оружие. Человек стоял совсем близко. Он был безоружен. Улыбался во весь рот и демонстрировал нам пустые руки. Он был маленького роста, черноволосый, смуглый и кучерявый. Как ни странно, хорошо одет, в отличие от меня, изрядно обносившегося. На нем была белоснежная накрахмаленная рубашка со свастикой на воротничке, новенькие джинсы "Леви Страус", подпоясанные советским военным ремнём, и хромовые казачьи сапоги. У его ног стояла большая корзина, накрытая кружевной салфеткой. - Я приветствую тебя, герой, и твою прекрасную подругу! -- сказал он. - Здравствуйте! - я был невероятно рад видеть и слышать настоящего живого человека. -- Как вы попали сюда - Я пришел специально приветствовать вас и принес вам подарки, -- ответил он. - Мы очень рады вам. Проходите, пожалуйста. Правда, у нас нет больше дома. - Ничего. На свежем воздухе мне нравится больше. Мы присели на камни и завели беседу. В корзине гостя оказались конфеты, шоколад и настоящее шампанское. Он расстелил кружевную салфетку на моей бывшей наковальне и поставил на нее хрустальные фужеры. - Меня зовут Владлен Карлович Интернационалов, - представился наш гость. Мы выпили за знакомство, и разговор потёк. О себе я почти ничего не рассказал. Не успел. Наш гость оказался на редкость разговорчивым и настоящим героем. На Земле он был соратником Ленина и одним из вождей революции. Он командовал Красной армией. Это именно его отряды разгромили Юденича, Деникина и Колчака. Он прекрасно дрался и был лучшим фехтовальщиком в мире. До революции он выиграл международный турнир. А в гражданскую в одном бою зарубил пятнадцать белых казаков. А какой у него был конь! Самый быстрый в России! Крепыш его звали. Как он галопировал! - Что такое конь - спросила Оли. Шампанское уже подействовало, сильно подняв настроение моей подруги и снизив чувство равновесия. - Ну, это знаешь, как кентавр, - начал объяснять я. - Только вместо человеческого торса у него голова. - Ужас какой! - кентаврисса сделала круглые глаза, а после расхохоталась. - Нет. Не человеческая голова, а вроде как у пупса или у ящера. - Ну и гадость! И вы на таких уродах ездите - Оли поморщилась. - Короче, - перебил мой гость. - Ты видела когда-нибудь единорога Вот это то же самое, только без рога. Ах, какой у меня был единорог, то есть конь. Кстати, сейчас я являюсь королем огромной империи. - Все равно кентавры лучше, - пробормотала Оли. - А почему Вы пришли без охраны -- спросил я. - А потому что не боюсь, - ответил собеседник. - Кто посмеет хоть что-нибудь сделать мне У меня самая могучая армия на Ирии. Солдаты с ружьями, кавалерия на единорогах и артиллерия. О, да вы, ребята, похоже, ничего не слышали об армии золотого короля. И эту огромную силу я создал собственными руками. Даже отливать пушки и учить солдат из них стрелять самому приходилось. Я и тебя научу. Ведь я отличный артиллерист. В русско-японскую войну одним моим точным выстрелом был потоплен японский миноносец. Оли глядела на гостя с открытым ртом. Последние слова его сильно удивили кентавриссу. - А я слышала, что золотой король высокого роста, и волосы его желтые, как солнце, - промолвила она. - Да, я был когда-то высоким и блондином. Но после ранения изменился, - ответил король без запинки. - Мой теперешний вид мне даже больше нравится. - А по-моему, вы врете. Извините, пожалуйста, -- осторожно предположила Оли. - Как может человек сначала вырасти, а потом уменьшиться - Глупая четвероногая девчонка, - взбеленился Интернационалов. - Как ты смеешь сомневаться в моей искренности! - Я тоже сомневаюсь, - перебил его я. Вообще-то я давно сомневался. Вернее, даже я не сомневался в том, что он врет. Но не возражал гостю из вежливости и стремления понять, что именно привело его сюда. Но его грубость в отношении Оли меня вывела из терпения. - Я встречал человека, попавшего на Ирий вместе с золотым королем. Этот человек попал сюда за сто лет до революции. Король никак не мог участвовать в гражданской войне. Я еще поверю в ваши военные подвиги, решив, что в учебниках по истории пишут не всю правду, но то, что рысак не может скакать галопом, знают даже дети из моего времени. Заврались вы, товарищ Итернационалов. Имя, фамилия и отчество у вас тоже фальшивые Вдруг я почувствовал, что кто-то касается моего меча на поясе. В следующий миг мой меч был выхвачен из ножен и занесен над моей головой. Еще миг - и я был бы перерублен пополам, но Оли, схватив меня сзади за воротник, отбросила в сторону. -Банзай !!! - заорал Дрыстун-Стрекотун, пикируя на голову напавшего. Меткой струёй поноса в лицо он на время вывел противника из строя. Пестрая тень метнулась с дерева. Пантера уже готовилась вонзить свои когти в тело кентавриссы, но та резко увернулась, схватив нападавшую за шкирку. Откуда ни возьмись, появилась огромная толпа мелких существ, вооруженных ножами и маленькими копьями. Я схватил один из мечей вампиров, квадратный щит, сделанный мной из дерева и меди, и надел кайзеровский шлем, когда-то служивший мне кастрюлей. Напавший обтер лицо от дерьма, и мы встретились с ним взглядом. Я понял, что передо мной был не человек, хотя он и выглядел как человек. И одет был как человек - в красный гусарский камзол, джинсы и кроссовки. Но из роскошной рыжей шевелюры торчали острые уши. Я бросился к нему, и мы схватились. Оли раскрутила свою противницу и швырнула в колючие кусты. Вторая сфинкша черного цвета подскочила к кентавриссе, но та повернулась к ней лицом и встала на дыбы, грозя раздавить нападающую. Кошка отскочила. Готовясь к новой атаке, она скалилась и шипела, обнажая белые клыки. Оли схватила метлу и ткнула ею в лицо женщины-сфинкса. Взвыв, та кинулась прочь, получив пинка под зад вдогонку. Тем временем мой противник начал меня теснить. Он был явно проворнее меня. Меч главаря вампиров был длиннее моего. Да и ростом враг был выше, следовательно, с более длинными руками. Он отлично держал меня на дистанции, всегда отбивая мои атаки и постоянно атакуя сам. Я еле успевал уходить от его выпадов. Если бы не щит и каска, я погиб бы уже давно. Владлен Карлович забился под корни гигантского дерева и не вылазил оттуда, перепуганный Дрыстуном. - Укуш-ш-шу, укуш-ш-шууу, - шипел вампир, ползая вокруг дерева, грозно растопырив крылья. Толпа крысообразных пупсов окружила нас со всех сторон. Они были мельче скальных и огородных, но гораздо агрессивнее и смелее. Лук или меч были бесполезны, уж слишком много их было. Но метла кентавриссы пришлась как нельзя кстати. Серые тушки разлетались во все стороны с диким писком в сопровождении свиста метлы. Ко всему прочему Оли неплохо лягалась. Строение ее тела отличалось от других кентавров. Человеческая часть ее начиналась не с талии, как у других, а с бедер. Ноги соответственно торсу также были длиннее, чем у кентавров и лошадей. За счет этого Оли отлично била как передними, так и задними ногами. Огромная армия рыжего гусара рядела и уменьшалась. Получившие свое уползали прочь, не желая добавки. Зато у их командира дела шли куда лучше. На каждую мою атаку приходилось десять его. Вымотать его обороной пока не получалось. Навязать противнику ближний бой я тоже не сумел. Он загнал меня на скалу перед одним из небольших озер. Ловким приемом гусар выбил меч из моей руки. Еще удар, и я еле успел закрыться щитом. Не удержавшись на краю скалы, упал в воду. Влекомый тяжелым щитом и каской, я быстро оказался на дне. Сквозь прозрачную воду я увидел острие меча, нацеленного прямо мне в грудь, и, вовремя сориентировавшись, подставил щит. Щит был пробит насквозь, но мне не досталось. Я вцепился в руку противника, и тот, пытаясь освободить меч, сам помог мне встать. Мы схватились в ближнем бою. Мой враг попытался вцепиться мне зубами в горло. Но эта попытка не удалась. Я нанес ему мощный удар в лицо головой, разбив в кровь нос и губы. Противник отшатнулся, бросил меня и меч, схватившись за лицо. Я снял каску и со всей силы ударил ею по рыжей голове. Гусар взвыл и бросился к берегу. Я попытался схватить его, но старые джинсы порвались по швам, оставив в моей руке лишь кусок тряпки. То, что я увидел, настолько поразило меня, что я даже забыл на мгновенье о схватке. У гусара была павианья задница и короткий серый заячий хвост. Противник вскарабкался на скалу и вдруг заорал как потерпевший. Это Оли наступила на хвост бедолаги, лишь только тот усадил на скалу свою мозоль. Одновременно кентаврисса схватила его за длинные уши. - Ааа! Аааа!!! Хвост! Больно! Уши-и-и! А-а-ай! - орал краснозадый на всю долину. -- Отпусти, кобыла! Больно! Я сдаюсь! - Прикажи пупсам убираться, - скомандовала Оли. - Пу-у-у-псы, убира-а-айтесь! - Нет. Пусть сначала сдадут оружие, - сказал я, выходя на берег. Руки и ноги пленника я связал крепкой паутинной верёвкой и привязал к наковальне. -Будешь выпендриваться, я брошу ее в озеро вместе с тобой, -- пригрозила кентаврисса. Пришедшая на помощь тройка вывела из-под коряги героя революции. Он шел, широко расставив ноги. Пахло испорченными дрожжами. - Это не я, это он усрался, - гордо заявил Стрекотун. - Он чуть не съел меня, - пожаловался Интернационалов. - Что ж вы его не зарубили, как тех казаков - спросил я с усмешкой. - Шашки не было. - Единорога вашего тоже не было, - издевалась кентаврисса. -- А то бы вместе усрались. К руинам дома сбежались все пупсы, ящеры и буревестники. Многие с оружием. -Что ж вы, Владлен Карлович, людей подставляете -- спросил я. -- Кстати, как зовут Вас на самом деле - Никакой он не Карлович, а Сруль Акакиевич Трахенберг. Мой раб и слуга, - проворчал связанный, глядя исподлобья. - Не тот ли это Трахенберг, чей отряд погиб с той стороны гор - Тот самый, что продал свой отряд вампирам в обмен на собственную шкуру. Его выгнали из деревни педиков за воровство. Мой отец подобрал его в горах, - ответил рыжий. - А ты кто -- спросил я, обращаясь к нему. - Это Улюлюль -- король крысиных пупсов и лысых лилипутов. Я все знаю о нем, -- тихарь-доносчик стоял рядом со мной. -- У него много драго-ценностей, и есть весьма ценное оружие. Прикажи пупсам ограбить его. - Я не виноват. Он заставил меня, - ныл соратник Ильича. - Ты не представляешь, как он издевался надо мной. - Врешь! Ты сам меня просил, извращенец! - огрызнулся Улюлюль. - Ладно, - обратился я к Владлену-Срулю. -- Пусть все подданные Улюлюля выйдут сюда и принесут все его вещи. Склоны горы стали серые от пупсов. Они выходили из моего медного рудника. Я и не предполагал, что в нём был скрытый ход. Следом повалили голые человечки. Лысые, с огромными ушами, они щурились на солнце, как будто это доставляло им боль. У них была серая морщинистая кожа, и липкие ступни - как лапы гекконов. Их ноги издавали чавкающие звуки при подъёме. Но самое странное - они все были бесполыми. Как они размножаются, осталось для меня загадкой. Оружия у Улюлюля оказалось не так уж много: несколько мечей, римский щит и доспехи, шлем, пара сабель, кинжалы и штык-ножи, а также поломанный русский лук. Было множество патронов к митральезе, но сама она оказалась неисправной. Зато было много обнаружено золота и драгоценных камней. Из личных вещей Улюлюля - два мешка тряпок, стопка порножурналов и куча игрушек. Мне даже стало жалко его, когда я увидел эти вещи. -А где же пушки - спросил я у "храброго кавалериста". - Да не умеет он ничего, - ответил за него Улюлюль. - Врать только может да жопу подставлять. А пушку отлить или порох изготовить - слабо. -Убейте его! Убейте! - кричал покрасневший, как рак, Трахенберг. - Или дайте мне убить его. Вы не знаете, какой он мерзавец. Он не человек - он чудовище! Гномы делали оружие для вампиров по его приказу. Он знал, где спрятан Бог дождя, но не пытался его освободить, а наоборот охранял. Мне стало противно. - Иди. Ты свободен. Можешь отправляться на все четыре стороны, - сказал я рабу Улюлюля. -- Крысюки (так назывались крысовидные пупсы) и гномы тоже свободны. Пусть живут, как хотят. А ты, - обратился я к Улюлюлю, - остаешься моим пленником. По моему требованию гномы выковали длинную бронзовую цепь с кандалами, в которые я и заковал их короля. Все оружие, в том числе и крысюков, я оставил себе. Драгоценности я вернул подданным плененного короля, к негодованию тихаря - доносчика. Толпа подземных жителей медленно начала рассасываться. Скальные, огородные пупсы и прочая живность тоже расходились по домам. Сруль Акакиевич сначала вертелся возле нас, но потом тоже поспешил в пещеру вместе с двумя сфинкшами. - Почему ты напал на меня именно сегодня, когда мог сделать это в любое время -- спросил я Улюлюля. - Я не хотел тебя убивать, но мне был нужен меч моего брата, - ответил он. - Меч короля вампиров 3ачем он тебе - Это магический меч. Обладающий им владеет огромной силой. - А почему ты не освобождал Бога дождя - Отец завещал мне стеречь его. Он говорил, что, пока Тлалок мой пленник, у меня всегда будет вода и фрукты. - А теперь вода и фрукты будут у всех, - услышали мы голос. Вернувшийся в долину Бог дождя подошел к нам. Я показал Тлалоку меч и спросил о его свойствах. Краснокожий гигант долго разглядывал оружие, потом одним движением сорвал золотой череп, украшавший рукоять меча и выкинул в глиняный вулкан. Он сунул свою широкую ладонь в рыхлую землю и извлек кусок красного янтаря. Вылепив из него, как из глины, шарик, Тлалок насадил его на место черепа, после чего вручил меч мне. - Владей, - сказал он. - Теперь этот меч не принесет тебе зла. Снова явился тихарь-доносчик. Он был очень вежлив и приветлив. - Не хотите ли переночеватъ в моем дупле - предложил он. -- Ну, пожалуйста. Я буду так счастлив. Я накормлю вас ме-о-дом и фру-уктами. Я был голоден, но все равно не пошел бы в дупло к тихарю, если бы не Оли. При слове мёд у бедняжки в животе забурчало. Тихарь доносчик жил в просторном дупле в середине леса. Он дружил только с двумя зверями в долине - носорогом и мегатерием. Он всячески угождал гигантам, а когда добился их расположения, стал тиранить всю долину. Все разговоры с гигантами стали вестись только через него. Если кому нужна была помощь, или защита от хищников, бежали к тихарю-доносчику. Пупсы несли ему овощи и фрукты, плюши и тихари выполняли любую его прихоть. Даже ленивцы слушались его и несли ему подарки. Кроме того, тихарь собирал информацию. Он знал все обо всех в долине и многое за её пределами. Он продавал и покупал сведения, отчего был очень богат. За это его не трогали даже хищники, а многие, как мне сказал Дрыстун, пользовались его услугами. - Ну, вампира я не приглашал. Оставьте его в лесу, -- сообщил тихарь уже возле дома. В дупле гигантского дерева спал носорог. - Просыпайся! - громко проскрипел доносчик. - Сегодня у меня гости. Иди спать снаружи. Огромный зверь поднялся и послушно пошел прочь. - Почему ты выгоняешь его, ведь это твой друг - спросила Оли. - Ничего, пусть погуляет в лесу. Ведь вы друзья наилучшие, - сподхолимничал в ответ тихарь. С самого начала, как мы появились в долине, доносчик отнёсся к нам пренебрежительно. Уничтожая хищников и помогая жителям долины, мы подрывали его авторитет. А теперь, когда мы спасли Бога дождя, тихарь стал напрашиваться к нам в друзья. - Милости прошу к нашему дуплу, -- внутри было светло от крупного светящегося жука на стене. -- Дрыстун, ты оставайся снаружи. И Улюлюля тоже оставьте там. - Ты знаешь, - обратился я к тихарю, - Улюлюль военнопленный, и мы должны за ним следить и кормить его. А вампир наш друг, и ему тоже негде ночевать. - Пусть ночует на дереве. А если тебе так хочется, ночуй с ним Ромео-неудачник, -- выражение морды тихаря стало ехиднослащавым. - Да я лучше заночую на дереве, чем в твоем дупле, - сказал я, поворачиваясь к выходу. - Я с тобой, - воскликнула кентаврисса. - Ну а мне здесь тем более нечего делать, - пританцовывая и что-то напевая, Бог дождя двинулся следом. - Подождите, не уходите. Я пошутил, -- слышалось вслед. -- А, идите вы к дьяволу, - уже раздраженно. Мы шли по лесу, грустные и голодные. Стрекотун летел впереди, а последним, спотыкаясь и звеня цепью, плёлся Улюлюль. - Завтра нужно найти новое место для дома, - сказал я. Вдруг впереди мы увидели свечение. - Что это - настороженно спросила Оли. Я вытащил меч. Но Тлалок был абсолютно спокоен. - Ужин и ночлег, - произнес он. Пройдя ещё немного, мы увидели дерево. Крупные светящиеся жуки ползали по нему, наполняя светом всё дерево. Дрыстун-Стрекотун подлетел к нему и вцепился в висевший на ветке плод, напоминающий по внешнему виду баскетбольный мяч. Мяч начал сжиматься, в то время как тело вампира раздувалось. Я срезал один из плодов и кинул Улюлюлю. Оли тоже сорвала плод и, проколов в нём дырку ножом, жадно пила густой сладкий сок. Плоды были полностью наполнены им, словно бурдюки, напоминающим по вкусу апельсин, ананас и дыню одновременно. В соке плавали довольно крупные семена, также вкусные. Тлулак тоже пил. В дупле дерева что-то жужжало. Великан сунул туда руку и вытащил похожие на виноградную гроздь соты с медом. Он протянул их кентавриссе. - Странно, еще вчера здесь не было ни плодов, ни меда, - удивлялась Оли, на что Тлалок хитро улыбнулся. Насытивший свое тельце Дрыстун-Стрекотун отпустил сдувшийся "мяч" и шмякнулся на землю, как спелая груша. II глава Утром мы начали строительство. Новый дом я решил строить подальше от пещеры, на поляне в лесу. Мы выкладывали стены из круглых булыжников, а вместо раствора использовали горячую вулканическую грязь. Застывая, она держала кладку получше цементного раствора. Работали все. Улюлюль попытался тунеядничать, сославшись на свои длинные когти на руках. Я взял копытные клещи и обкусал ему их. Остались когти на ногах. Они торчали, проросшие прямо сквозь кроссовки. Оли носила камни из ручья. Шнырек, Синий Клюв и Зеленая Шишка выбирали их для кентавриссы. Тлалок таскал горячую глину. А я и Улюлюль занимались кладкой камней. Мы хорошо кормили нашего военнопленного, и ему даже понравилось работать. Фундамент закончили за один день и на следующий уже клали стены. Ближе к обеду явился Трахенберг. Он сразу принялся нас поучать и давать ценные советы. Оказалось, что раньше он был архитектором. Но принять участие в строительстве он отказался. - Некогда, -- сказал он. - Я должен открыть глаза темным пупсам на политическую обстановку в мире. Стены мы выложили еще быстрее. Оставалась крыша. Балки и стропила для нее Тлулак выломал и очистил голыми руками. Пупсы, ящеры и буревестники нарезали и связали в снопы кровохлебки. Оли и Тлалок подавали их наверх, а я и Улюлюль привязывали на крыше. На третий день дом был завершен. Мы решили отдохнуть и заодно устроить обед для всех помощников. На обед были печеные орехи и вареные в горячем источнике овощи. Когда скальные помощники разошлись по норам, Оли поставила варить клей из старой чешуи ящеров. Рецепт изобрел я. Клей можно было варить из обглоданных костей хищников (гремлинов, например), что я и делал. Но кентаврисса брезговала прикасаться к ним, а выпавшей чешуи Шнырек, Синий Клюв и зеленая Шишка собрали для нее целый мешок. Добавляя в варево древесную смолу, Оли заметно улучшила качество клея. Одновременно кентаврисса начала обрабатывать ветку голой сосны - наилучшего дерева для лука. Оли долго изучала старинный русский лук, сравнивая его с маленькими луками вампиров, выполняла на песке чертежи. - Я хочу сделать лук идеальной формы, - сказала она. - Чтоб стрелял далеко и для меня был удобен. - Ты хочешь делать из белого дерева - спросил Тлалок. Это дерево было не только упругим, но и очень красивым. Древесина его была похожа на слоновую кость. - Но ведь лучшие луки получаются из красного ореха. Он редок, но я могу достать для тебя ветку. - Буду очень благодарна, -- ответила Оли. - Я хочу сделать лук из разных пород дерева, чтобы их свойства дополняли друг друга. Если бы мне удалось достать еще пустынной колючки, что растет на берегу океана и похожа на кораллы с его дна. Хотя, какая разница, это растение не вырастает больше метра длиной, и оно такое корявое, что лук из него может подучиться лишь для тихаря. - Ну, зачем же сразу падать духом Будет тебе колючка, - Бог дождя коснулся пальцем земли и прямо на глазах из нее начал пробиваться росток. - Я ведь еще и Бог урожая, - сказал Тлалок. Оли завизжала от радости и захлопала в ладоши, как маленькая девочка, которой добрый волшебник вынул из шляпы давно желанную игрушку. Скоро у неё уже было четырехметровое дерево идеальной формы. Мастерила лук кентаврисса очень долго. Много времени уходило на специальную обработку и сушку материала. Первый слой Оли сделала из упругого красного ореха, второй из колючки, выращенной Богом дождя, а третий из голой сосны, усилив металлическими пластинами и роговыми из поломанных когтей мегатерия. Тетиву она изготовила из собственных волос, сплетённых верёвкой, пропитанных клеем и высушенных в натянутом состоянии. Этим же материалом кентаврисса усилила первый слой лука. - Можно было из паутины, - говорила она, - но тогда тетива хуже пропиталась бы клеем и слабей пружинила. Оружие превзошло все ожидания. Оно поражало цели на расстоянии в один километр, а с пятисот метров прошивало насквозь любые доспехи. Стреляла из него Оли, натягивая тетиву к середине груди. Этот способ не только позволял избежать травмирования ее прелестей, но и, как выяснилось, был более скорострельным. Когда же кентавриссе хотелось достичь наибольшей дальности либо убойной силы, она пускала стрелу от левого уха. Для такой стрельбы я сделал Оли специальный доспех из бронзовых пластинок. Крепясь тесьмовыми ремнями на поясе и плече, он защищал левую грудь кентавриссы от удара тетивы. Впрочем, Оли надевала его редко, ибо ее мощный лук и при первом способе не давал врагам ни малейшего шанса подойти на расстояние выстрела из их луков и арбалетов. - И откуда Оли могла знать технологию изготовления - подумал я. - Она не знала, она чувствовала, - сказал стоящий рядом Тлалок. Правда, волосы кентавриссы были теперь до плеч, а хвост совсем короткий, и это огорчало красавицу. - Они ведь быстро отрастут - спрашивала она то у меня, то у тройки, то у Тлалока. И мы всё время давали положительные ответы, заодно замечая, что короткие волосы и хвост ей весьма к лицу. Настроение ей портил тихарь-доносчик. Каждый раз проходя мимо (а проходить он стал что-то часто), он плевался и противным голосом причитал: - Батюшки! Срам-то какой! Разврат! Так продолжалось до тех пор, пока я не навернул его камнем. Моралист взвыл, убежал в лес и больше не докучал Оли. Лук я украсил золотом, сделав это на удивление искусно. Кентаврисса пришла в полный восторг. Тогда я выковал для неё две цепочки. Одну просто из золотых колец. Другая получилась лучше. Она была похожа на скифские украшения. Я изобразил на ней кентавров, пупсов, ящеров, цветы и листья. Также я сделал ей браслеты и заколку для волос. Обрадованная кентаврисса нацепила на себя сразу всё. Браслеты были на руках, ногах и хвосте. Скифская цепочка вместе с жемчужным ожерельем на шее, а вторая на талии. - Да! Красоты безвкусицей не испортишь, - сказал подошедший к нам Сруль Акакиевич. После разгрома вампиров мне достались богатейшие трофеи: около сотни легких магазинных арбалетов, вдвое больше небольших луков, копья, дротики, мечи, шпаги, кинжалы, лёгкие доспехи и шлемы, а также куча золотых украшений. Как я выяснил, большинство из этих вещей ковали гномы Улюлюля. Только луки, арбалеты, прозрачные секиры и палицы вампиры получали от других поставщиков. Тлалок говорил мне, что эти вещи биологического происхождения - застывшая слизь, выделяемая какими-то животными. Железо пупсы Улюлюля добывали в пустыне. Они пилили пилами с алмазными зубьями людскую военную технику. Таскали куски в пещеру, где гномы плавили их в огненных колодцах, выливали в формы и ковали. Я попросил Улюлюля поговорить с гномами, чтобы те делали оружие для меня. Пленник согласился. Его нелюбимого брата уже не было в живых, а гномам было даже приятно, что их изделия не попадут к вампирам. Я вооружил скальных жителей магазинными арбалетами. Луки мы переделали в копьемётные машины, усилив костяными и железными пластинами. Одним таким арбалетом управляли сразу три бойца. Буревестник был наводчиком, как самый зоркий. Пупс заряжал стрелы и спускал курок, а сильный ящер крутил ворот, натягивающий тетиву. Оружие получилось настолько эффективным, что мне даже вернули скорострельные арбалеты вампиров. Ибо из нового "артиллерийского" самострела моя любимая тройка за одну ночь сбила две летающих смерти. Посмотреть на мёртвых монстров собралась вся долина. Но вскоре я нашёл применение маленьким арбалетам. Как-то раз ко мне пришли послы от ящериц, живущих в пустыне. Раньше эти ящерицы вели торговлю с долинными пупсами. Они продавали пупсам каменные орудия труда в обмен на овощи. Торговля прекратилась с появлением рощи хищных деревьев и теперь могла наладиться вновь. Ящеры были крупнее пупсов, длиннее скальных собратьев, не покрытые, в отличие от последних, шипами, и с более длинной мордой и хвостом. Как и скальные, они передвигались неплохо и на двух, и на четырёх ногах. Ящеры выращивали сладкие земляные орехи и разводили червей, которых здесь называли навозными шелкопрядами. Разговаривали они только свистом, поэтому переговоры пришлось вести с помощью переводчиков. Я радушно принял гостей, угостив их овощами и фруктами. Ящеры давно прослышали обо мне и послали делегацию наладить торговые отношения. Прежде всего им было нужно оружие. Заинтересованность пустынных ящеров в оружии объяснялась угрозой, нависшей над их родом. Когда-то эти создания жили в небольших поселениях на поверхности земли. Пустыня была тогда вечно цветущим лугом. Но пришедшие табуны хищных кентавров и толпы жутких обезьяноподобных тварей навсегда загнали ящеров под землю. Там родилось и выросло несколько поколений, пока не нагрянули высокоинтеллектуальные монстры и их союзники - жуткие твари, перерывающие всю пустыню. Вождь племени, крупный одноглазый ящер с золотистой от старости чешуей, жаловался, что раньше под землёй было прекрасное озеро, а теперь там живут омерзительные чудовища, отравившие воду, и огромные крысы рыщут в подземелье. Я с удовольствием продал ящерам почти все арбалеты. В обмен жители пустыни приносили мне земляные орехи, мёд, оловянную руду, кости и рога хищников, а также детали от земной военной техники. Следующую партию оружия я заказал сделать пещерным гномам. Часть арбалетов изготавливалась со стальными луками, другую я с друзьями оснащал луками из кости и рога. Гномы делали оружие с удовольствием, ведь я платил им мёдом, орехами и нитями навозных шелкопрядов, из которых маленькие мастера шили себе одежду. Кроме того, получив от ящеров олово, я стал делать бронзовое оружие и орудия труда. Последние я продавал огородным пупсам в обмен на овощи. А овощи продавал гномам. Также я выучил нескольких ящеров кузнечному делу, и они сами стали ковать себе наконечники для стрел. Война ящеров с хищниками стала более успешной. Ящеры использовали сильные яды. А удобные в подземных ходах арбалеты позволяли уничтожать врага, не приближаясь к нему. Но все же они несли большие потери, и я предложил им переселиться в долину. Такие опытные и отважные воины, как они, смогли много чему научить скальных жителей, а также существенно увеличить мою армию. Ящеры понимали, что выстоять одним в борьбе с хищниками у них мало шансов, но согласились на переселение с большой неохотой. Их вождь мотивировал её тем, что огородные пупсы будут недовольны, опасаясь преследования хищников. К тому же жадноватые жители долины считали, что лишний рот хуже гремлина. Я уговаривал пупсов, объяснив им, что, прикончив ящеров, хищники все равно возьмутся за долину, а вместе нам будет легче отбиться. Мне удалось заключить союз между всеми племенами долины и сколотить армию из добровольцев. В неё вошли в основном скальные пупсы, ящеры и буревестники, вновь поселившиеся пустынные ящеры, огородных пупсов было меньше. Последние были довольно эгоистичны: когда враги перестали их беспокоить, пупсы решили, что дома у них дела поважнее, а если хищники явятся, пусть с ними другие дерутся. Крысюков было ещё меньше - те считали, что в пещерах Улюлюля им некого опасаться. Зато согласились помогать все ленивцы и тихари с плющами. Правда, первые были грозными воинами только в лесу, а последние могли принести пользу лишь в качестве разведчиков. Но я был рад и этому. 12 глава Как-то раз в долину забрёл кентавр. Он был без оружия и сказал, что пришёл познакомиться со мной, а заодно навестить своего родственника. Я сразу заметил его портретное сходство с Улюлюлем. - Очень просто. У нас один отец - офицер немецкой армии Дитрих фон Вальдсдорф, -- объяснил мне пещерный король. Улюлюль был бы красивым, если бы не острые большие уши, довольно большие клыки и курносый нос. У кентавра клыков не было, но всё остальное имело место. Он был невысокого, с монгольскую лошадку, роста. С ярко-рыжим цветом шерсти и волос. Дебил, так звали его все, включая сводного брата, был бы весьма славным существом, если его как следует отмыть. Воняло от него, как из помойки, и был он грязным, как свинья. - Это, чтоб мамаша меня не женила, - говорил он. Король вампиров, убитый мной, был тоже его братом по отцу. Однако отношения с ним у кентавра были далеко не теми же, что с Улюлюлем. Кто был мамашей последнего, мне оставалось лишь догадываться. Дебил стал захаживать к нам очень часто. Он приносил на хвосте новые сплетни, отдельные из которых оказывались весьма полезными. Я не препятствовал его визитам. Жители долины его знали и не боялись. Да и в деревне, где раньше жила Оли, он появлялся. - Двери мне везде открыты и столы всегда накрыты, - хвастался кентавр. - Не знаю, как столы, но в мусоре копаться позволяли, - рассказывала мне Оли. К тому же он не пытался устроить побег брату. - Ты сам виноват, - говорил кентавр. - Да и жаловаться тебе грех: кормят хорошо, а там, гляди, и отпустят. С Улюлюлем они в основном играли в камешки или в игру буревестников (нечто вроде камень, ножницы, бумага) когда-то завезённую с Земли, или наоборот. Эти игры пользовались популярностью у всех жителей долины, а особенно у скальных пупсов, ящеров и буревестников. Наша тройка могла в свободное время резаться часами. Играли под маленькие разноцветные круглые камешки. Дебил был настоящим чемпионом. Проигрывал он только Оли. Кентаврисса долго отказывалась от игры, а когда Дебил всё же уговорил её, обыграла его на все шарики. Кентавр потребовал матч - реванш. Играли долго. На игру собралось посмотреть множество зверья. Дебил в конце концов проиграл. Было очень смешно смотреть, как он, опустив уши и закрыв глаза, подставляет лоб под шалобаны. Оли подставила к его голове ладонь, оттянула средний палец и под радостные вопли пупсов, ящеров, буревестников и прочей живности отпустила кентавру звонкую шпалу. - Ай! А ещё говорила, что плохо играет, - обиженно проворчал Дебил. - Плохо тому, кто играет с ней, - злорадствовал Дрыстун-Стрекотун. Он, как и другие, уже проиграл все свои шарики, заработал несколько шалобанов и теперь испытывал чувство глубокого морального удовлетворения. Оли улыбнулась. - Разбирайте, где чьи, - сказала она, ставя мешок с камешками на землю. - Ол-ли! Мы тебя любим! - толпа кинулась к мешку, сбивая друг друга с ног. Несмотря на поражение, Дебил не прекратил игру. Один раз он даже организовал нечто вроде чемпионата. В нём приняли участие все, кроме меня и второго человека. Я не участвовал, не желая получать шалабаны от кентавра или Улюлюля. А Интернационалов считал игру никчемным буржуазным времяубиением. Но Бог дождя сыграл. Получил два щелчка от Улюлюля и выиграл один шарик. Тлалок зажал выигрыш в ладони и принялся плясать от радости. - Во, малохольный, - прошептал Улюлюль. - Камешек выиграл и пляшет, как маленький, а ещё бог называется. - Дурак ты, Улюлюль, - строго сказала Оли. - Обязательно тебе нужно испортить кому-нибудь настроение. - Я просто не вижу повода для радости, - ответил пещерный король. - А для радости и не нужен повод! Учитесь радоваться малому! - воскликнул великан. - Ты не понимаешь даже, как это здорово - выиграть камешек. Оли вскочила на ноги и принялась носиться галопом вокруг пляшущего. Она попыталась кружиться, как он, но запуталась в ногах и шлёпнулась на задницу. - Танцевать не умеют, а берутся, - хохотал Улюлюль. - А ты умеешь! - огрызнулась Оли. - Ещё как! Отец меня научил. У меня даже есть граммофон и пластинка! - И какая у тебя музыка - спросил я. - Танго. - О! Я обожаю танго! - влез Интернационалов. - Улюлюль! Улюлюльчик, давай потанцуем. - Для тебя, я Ули Мюли Гю - король лилипутов. - Улюлюлю сильно не нравилось, что его бывший раб требует называть себя по псевдониму. -Улюлюль, давай покажем этим дикарям как надо танцевать, - Трахенберг обернулся ко мне. - Танго - это моя суть, - начал он. - Погоди. Я сейчас угадаю. До революции ты был чемпионом мира по бальным танцам. - В душе я мексиканец, - продолжал Интернационалов, не обращая внимания на подколку. - Я лишь по паспорту русский. В моей крови бушует огонь латинской Америки. - Я знаю только мужскую партию, - сказал Улюлюль. - Хорошо. Я буду танцевать женскую. Женская даже ближе мне. Хоть я и мужчина, но в душе я Кармэн. Интернационалов притащил граммофон, и сам явился в пёстрой тряпке вокруг бёдер. Кармэн получилась кривоногой и волосатой. И танго было не очень. - Я тоже хочу попробовать, - сказал Тлулак. - Куда тебе! Что дозволено Юпитеру - не дозволено быку, - съязвил Интернационалов. - Ну почему не дозволено Оли, иди сюда, - я поставил кентавриссу и великана в пару. По росту они подходили. - Тлалок, повторяй движения за мной. А для тебя, Оли, мы сейчас сымпровизируем. К удивлению Улюлюля и недовольству Интернационалова, пара получилась отличная. На четырёх ногах Оли танцевала не хуже, чем некоторые девушки на двух. Во время обучения, правда, она пару раз наступила Тлулаку на ногу, когда делала поворот. Зато выступили они без единой ошибки. Да и смотрелась эта пара куда эффектней первой. Жители долины пришли в восторг. - Вот видишь. Мне вполне дозволено то же, что и тебе, - сказал великан, подойдя к Трахенбергу. -- Я, конечно, не Юпитер, но и ты не бык. Ты скорее козёл в женской юбке. Оли прыснула от смеха. Дебил покатился по земле. Герой революции обиделся и ушёл. Однажды Дебил приперся к нам с раннего утра. Он крутился то, тут то там, путался под ногами, мешая работать. А на просьбы и замечания лишь насмехался. - Работайте, пупсы, солнце ещё высоко, - издевался он над нами. - Ты бы лучше помог! - рявкнула Оли через плечо, таща тяжёлую тележку с камнем. - Я буду помогать вам морально. Кентаврисса хотела вновь возмутиться. Но вдруг на её лице появилась злодейская улыбка. Она оставила тележку и потихонечку подошла ко мне. - Дай мне этот, как его Ну, этот, противный. Кожу урпа, в общем, -- прошептала она, наклонясь. - Зачем - Хочу напугать этого нахала. - Оли! Не стоит. - Ну, дай, пожалуйста! - Ладно. Возьми, он в рюкзаке. Дебил, воспользовавшись отсутствием кентавриссы, принялся соблазнять Улюлюля сыграть партию в шарики. Но вдруг лицо пещерного короля вытянулось от удивления и страха. Он попятился назад, прижался к скале, опустив уши и закрыв лицо руками и коленями. Кентавр обернулся и обомлел. Позади него стояло жуткое чудовище с бесформенным пернатым телом и лысой серо-зеленой лупоглазой головой. Кентавр рванул с места в галоп. Но чудовище крепко держало его за хвост. И под гребущими на месте копытами Дебила образовалась яма. Он попытался лягнуть чудовище. То отпустило хвост, уворачиваясь от копыт. Не удержавшись, кентавр упал, перевернулся через голову и пустился наутёк. Оли сбросила противогаз и пернатый плащ Тлалока. Она уже не могла стоять на ногах. Её скрутило от смеха. Кстати, смех у моей подруги был таким, что, если в одном краю долины ей было весело, в другом было слышно. - Идиотка! Так и до помешательства довести можно! - орал Улюлюль. Прибежал Бог дождя. Он тоже падал со смеху. Улюлюль в конце концов тоже развеселился. Вернулся Дебил. - Ну, травоядная! Ну, ты даешь! - хохотал он. Смеху добавил Дрыстун-Стрекотун. Надев противогаз, он принялся изображать летучую смерть. Дебил выпросил у меня противогаз. - Хочу соплеменников приколоть, - сказал он. Я дал ему маску, рассудив: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы работать не мешало. На другой день кентавр явился весь в синяках и шишках. - Ну, полплемени обделалось, - хвастался он Улюлюлю. - А я, кстати, не усрался, а просто убежал. Видишь, какой я храбрый. - Ну, а дальше. Дальше-то что было - допытывался Дрыстун-Стрекотун. Выяснилось, что кентавры, в конце концов, устроили шутнику тёмную. - Замочили, если бы не старший брат. Кстати, - кентавр обернулся ко мне, - мой брат по матери, принц степных кентавров, хочет познакомиться с вами с целью создать союз. Я давно ждал этого момента. Я слышал о принце как о порядочном и благородном кентавре. Поэтому сразу дал согласие на переговоры. 13 глава На следующий день уже два кентавра появились на границе. Дебил, как обычно, выглядел отвратительно. Весь он был перепачкан какой-то дрянью, не то болотной тиной, не то помётом трупоедов. На шее его красовалась сушёная лапа некрупной гарпии. И какой-то мерзкий венок из корешков на голове, изрядно посыпанный золой. Принц был ему прямой противоположностью. Высокий, стройный. Сложением конского туловища, он напоминал великолепного арабского скакуна. Шерсть его была, как и у Оли, белоснежной, а волосы на голове - золотистыми. Черты лица правильные и очень красивые. Он был просто воплощением силы и ловкости. Как и его младший брат, он был без оружия. Вдобавок в руке он нёс зелёную ветвь, как символ мира на Ирии. Принц поднял вверх правую руку. - Я приветствую тебя, король пупсов, - громко произнёс он. - Надо же, меня уже и в короли произвести успели, - подумал я. Дебил перекувыркнулся через голову и сел по-собачьи. Он снял свой венок и подбросил вверх. - Салют, кобыла! - крикнул он Оли. Моя подруга вся покраснела. У неё челюсть отвисла от наглости кентавра. - От лопоухого ишака слышу, - выпалила она в ответ. Жители Ирия мало что знали о земных непарнокопытных, но слова кобыла, жеребец и ишак считались у кентавров очень неприличными. Дебил только расхохотался в ответ смехом того самого земного непарнокопытного, коим его назвала Оли. Принц смутился. - Эрик, веди себя прилично, ты не дома, - сказал он. Так мы узнали настоящее имя шута. Дебил изобразил из себя жутко перепуганного. - Извините, пожалуйста, - пролепетал он заикаясь. Оли не выдержала и рассмеялась. Принц и я тоже расплылись в улыбке. - Мы пришли с миром, - сказал принц. - Все, кто приходит с миром, могут рассчитывать на наше гостеприимство, - ответил я. - Мы принесли подарки тебе и твоему народу. Они у моих кентавров. - Пусть твои подданные тоже придут, - я не боялся нападения. Разведка донесла мне, что кентавров всего пятеро, и все они без оружия. Принц снял с пояса большую раковину и затрубил. Вскоре появились кентавры. Один из них сгибался под тяжестью огромного плода, внешним видом напоминавшего дыню. Несколько подобных, поменьше, были у второго в корзинах. Корзины третьего были набиты доверху орехами неизвестного мне дерева, четвёртый и пятый несли мешки, наполненные зерном. Такие же были и у принца с Дебилом. Пупсы, ящеры и прочие пришли в неописуемый восторг. Принц не прогадал, готовя подарки: для большинства жителей долины они были королевскими. Зерно принадлежало белой кровохлёбке - очень урожайному местному злаку. Общим собранием мы решили использовать его для посева, поделив поровну между всеми племенами долины. Орехи и семена плодов тоже посадили. А из мякоти последних, смешанной с зернами красной кровохлёбки, обильно разросшейся на месте рощи хищных деревьев, Оли сварила сладкую кашу. Попробовать досталось всем жителям долины, явившимся поглядеть на гостей и на подарки. Кентавры с опаской посматривали на них. Гости были осведомлены о наличии огромного количества луков и арбалетов у мелюзги. А ленивцы, с их огромными когтями, могли быть опасны и безоружными. Кентаврисса накрыла стол под огромным деревом. Оли сама сплела его из веток растения, похожего на олеандр. Стол ломился от печёных овощей, фруктов и различных салатов. - Угощайтесь, дорогие гости, чем бог послал, - сказал я. - Уж не знаю, понравится ли вам наша скромная трапеза. - Не беспокойтесь стол прекрасный. По нему видно, что один из богов весьма благоволит вам, - ответил высокий бородатый кентавр. Он был золотистой масти. Выше и крупнее принца, но ниже Оли. Повидимому, он и ещё один кентавр относились к ещё одному виду. Они были очень похожи, и я сразу понял, что передо мной отец и сын. Принц, Дебил и оба золотых кентавра с удовольствием ели овощи и вкуснейшие фруктовые салаты, приготовленные Оли. Остальные трое, собственно степные кентавры (ростом, мастью и внешностью такие же, как Дебил), только нос воротили. Зато за милую душу слопали корзину червей, принесённую ящерами пустыни. - Правда, что ты победил короля вампиров и Улюлюля - спросил юный золотой кентавр. Я вынул меч короля вампиров и молча продемонстрировал его спросившему. - А вот Улюлюль, - Дебил вытащил за шиворот из хижины своего упирающегося брата. - Еще я слышал, что ты вернул Ирию Бога дождя - спросил принц. - О! Уже обедаете и без меня - сам Тлалок подходил я столу. Кентавры вскочили из-за стола и пали на колени. У моей подруги это вызвало улыбку. - Эти кентавры презирают мой народ и преклоняются перед Тлулаком. Видели бы они, как я танцевала с ним танго, - сказала она мне потом. - Вот только не надо мне поклоняться. Я, конечно, бог, но не всевышний, - дружелюбно сказал великан. Степные кентавры были хищниками, вернее всеядными, как люди. После появления Урпов и других более совершенных убийц преследовались повсеместно. Прижатые в угол, они искали союза с кем угодно и, узнав о моих "подвигах", пришли в долину пупсов. Оружие у них было довольно примитивным. Поэтому одним из их интересов была покупка более совершенного вооружения. Степные кентавры давно вели войну со снежными обезьянами. Но недавно у них появились новые враги, гораздо опаснее прежних. Степные кентавры в ужасе бежали от них. А лесные - союзники степных, предпочитали сами не нападать, ибо в густые леса пришельцы не совались. Люди-пауки, так назывались новые враги кентавров, внешне мало отличались от землян. Вернее среди людей бывают похожие. Самка огромная, жирная, с ядовитыми клыками. Самец невысокий, коренастый, также ядовит. Кроме клыков у них ядовитый коготь на указательном пальце левой руки. Вооружаются трезубцами, сетями, верёвками с крючьями и духовыми трубками с отравленными стрелами. Бедность в вооружении пауки успешно компенсировали хитростью и коварством. Нападали они всегда из засады и частенько ловили кентавров, потерявших бдительность. Зря не лезли на рожон, стараясь захватить кентаврисс с кентаврятами. За несколько часов до нападения кентавров, они обычно смывались, оставляя тем пустой лагерь. Но загнанные в угол отбивались до последнего. Я пообещал кентаврам помощь в борьбе с пауками, хотя сам ещё толком не представлял себе, как я буду это делать. На прощание я показал им свой арсенал, вызвав восхищение гостей. В основном там было трофейное оружие, но кое-что сделанное лично либо гномами. Каждому гостю я подарил по длинному копью с бронзовым наконечником. Золотым по тяжёлому "стеклянному" топору. Троим степным мечи хищных кентавров, добытые ещё до прихода в долину. Принцу отличный меч из коллекции Улюлюля, щит, бронзовые доспехи и шлем в Римском стиле, что вызвало у соплеменников чувство зависти. А Дебилу - красивый меч с ножнами в драгоценных камнях одного из вампиров. Шут сразу же завернул дорогой подарок в кусок вонючей шкуры. - Мы ждём ответного визита, - сказал принц на прощанье. Всё было бы хорошо, но что делать дальше, я не знал. У меня была неплохая армия. Но предназначалась она исключительно для обороны. Пупс с арбалетом в лесу представлял угрозу для многих хищников. Однако в голых горах пользы от него никакой. К тому же у меня появилась неожиданная проблема в лице человека с земли. Освободившись от улюлюльского рабства, соратник Ильича развил бурную деятельность. Вначале он объявил себя новым королём подземных гномов и крысовидных пупсов. Но по прошествии двух недель, осознав, наконец, что ему никто не только не подчиняется, но и вообще не замечает, ну разве только не гонят, Трахенберг объявил свободу, равенство и братство. Он без конца толкал свои идеи всем жителям долины, включая носорога и мегатерия, в общем-то, неговорящих и мало чего соображающих. И, как ни странно, его "тяжкий труд" даром не пропал. У дурака нашлись последователи. Особенно много их оказалось среди огородных пупсов, меньше среди гномов и крысюков. Почти никого среди скальных жителей. А когда всё понимавшие буквально пустынные ящеры попытались творца революции забальзамировать, он совсем перестал их вербовать. У меня же нашёлся другой способ уберечь свои уши: лишь только Владлен появлялся возле нас, я сразу же находил ему какую-нибудь работу, и герой гражданской войны моментально удалялся, сославшись на занятость. К сожалению, революционная деятельность Сруля негативно сказывалась на дисциплине жителей долины. Революционеры ничего не делали, а только орали, либо насвистывали (кто ещё не научился говорить) интернационал и другие песни, маршировали в красных галстуках (Трахенберг торжественно принял своих последователей в пионеры) и призывали других к борьбе против капиталистов, помещиков и самодержавия. Главным самодержавием, помещиком и капиталистом был я. Фанатичный идиотизм дошел до того, что один особо ретивый крысюк, объятый пламенем борьбы за справедливость и жаждой подвига, прокусил мне ногу. Террорист получил доброго пинка от кентавриссы и летел от нашего дома аж до зарослей кровохлёбки. После этого нападений больше не было. А Оли получила прозвище царской ищейки, дубинки и подстилки. Вообще отношения кентавриссы и вождя долинного пролетариата складывались следующим образом. Однажды Владлен Карлович обратился к ней с сексуальным предложением. Кентаврисса, недолго думая, сначала отодрала его за уши, а потом объяснила, что любит другого. Оскорблённый в своих чувствах, Сруль Акакиевич теперь ходил и всех убеждал, что Оли толстая и не в его вкусе, у неё слишком большая грудь, которая к старости обвиснет, и вообще он не сторонник межвидовой любви. Тлалоку доставалось ещё больше. Так как коммунисты должны быть атеистами, последователи Трахенберга его просто игнорировали. - Бога нет! - говорили они, с умным видом проходя в метре от великана, глядя куда-то сквозь него и даже не поздоровавшись, чем вызывали недоумение Тлалока. Скальные пупсы, ящеры и буревестники были объявлены Интернационаловым белогвардейцами, неприсоединившиеся огородники - левыми эсерами, а пустынные ящеры - интервентами. Кроме того, Сруль наговорил всем кучу гадостей друг про друга. Он сдружился с тихарём-доносчиком, и теперь они доносили вместе. Мне Трахенберг наговаривал на Улюлюля,Улюлюлю на меня. Пупсам на ящеров. Ленивцам на тихорей, и даже носорогу на мегатерия. Вместе с тем он всё всегда отрицал. Подхалимничал, втирался в доверие и, как назло, всегда появлялся во время каких-либо важных дел, встреч и разговоров. Я был мягким человеком, и мне было неловко посылать подальше, кого-либо не выступающего открыто. Этим занимались обычно Оли и Дрыстун-Стрекотун. После ухода кентавров я нашёл соотечественника и серьёзно поговорил с ним. Я уличил его во всех делишках и предупредил, чем может кончиться междоусобица в долине, когда вокруг столько хищников и врагов. Пристыжённый Сруль Акакиевич только головой кивал. - Я понимаю, что поступаю подло, но ничего не могу с собой поделать, - жаловался он. - Вот бывает плохо тебе, тяжело, а сделаешь какую-нибудь гадость, и на душе становится легче, светлее, даже жить хочется. А ведь мне так тяжело. Вот у тебя Оли есть. Ты её целуешь, обнимаешь, а мне тоже хочется, я же всё-таки мужчина. Почему другим можно, а мне нельзя Мне стало неудобно. Мы целовались с Оли ещё до того, как познакомились с землянином. И после того случая других пока не было. Значит, кто-то донёс Срулику. Кто-то серый и хвостатый. - Оли не является чьей-либо собственностью. Она сама выбирает и делает, что ей хочется, - ответил я. - Да. Я понимаю, конечно, но почему мне так не везет - ныл собеседник. В конце концов он пообещал исправиться и примирить всех жителей долины. На этом разговор и закончился. На другой день долина готовилась к празднику. Все племена с удовольствием приняли идею Интернационалова всеобщего примирения. Тихари собирали фрукты. Пупсы готовили мёд. Это был сладкий, слегка хмельной напиток из сока архидеивых деревьев и зёрен красной кровохлёбки. Для брожения использовались какие-то лесные грибы. Внешне они похожи на волнушки и вполне съедобны. Но когда их тёрли в сок, они сбраживали его, а сами становились похожи на тибетский молочный гриб. Готовились к празднику двое суток. И почти сутки праздновали. Попойка удалась на славу. Утром все разошлись по домам весьма навеселе, Бог дождя, хотя и пьяный, отправился по делам. - Ну, мне пора. Нужно ещё весь Ирий обойти сегодня, - сказал он. Сладко обнявшись, как молодожены мы с Оли завалились спать на можжевеловых ветках, наваленных прямо посреди дома. 14 глава Вечером нас растолкал Дебил. Солнце ещё не успело сесть. - Вставайте, придурки! - кричал он, тормоша нас, как набитые тряпками мешки. После пьянки нас разморило, и мы рухнули на шкуры посреди дома и крепко заснули, сладко обнявшись как молодожёны, забыв закрыть дверь. - Ты чего орёшь рыжий - Оли с трудом открыла глаза и подняла торс от постели. В ее растрепанных волосах запуталась можжевеловая веточка. - Голова раскалывается от твоих воплей. - Она и впрямь скоро расколется. Ты забыла, что сейчас тридцатая високосная ночь. - Тридца... О Господи! Вампиры! Вставай! Вставай! - закричала она мне. Мы вылетели на улицу. Эрик трубил в раковину на всю долину. А мы просто кричали, предупреждая остальных. Проснулся Улюлюль и теперь носился на цепи взад и вперёд, как наскипидаренный бобик. Я остановил его и расковал цепь. - Беги! Ты свободен! - крикнул я. Скальные пупсы, ящеры и буревестники неслись к своим норам, увлекая следом ленивцев, плюшей и тихарей. Очень пригодились норы, вырытые пустынными ящерами. Огородные пупсы не побрезговали ими воспользоваться. Долина опустела прямо на глазах. - Надо куда-то прятаться! - крикнул кентавр. - Ваша соломенная крыша для них не преграда! - Побежали ко мне! - крикнул Улюлюль. Я только и успел захватить свой рюкзак и оружие. Уже возле самой шахты мы увидели, как в неё заскочил Трахенберг. Дверь захлопнулась перед самым носом Улюлюля. Напрасно он колотил в гранитную стену, ругаясь и проклиная своего бывшего раба. Лишь ехидный смех докатился в ответ из-за стены. - Куда бежать дальше К скальным пупсам Но в их норы кентавры не залезут никак. - В хрустальную пещеру! - крикнул Дебил. И мы помчались со всех ног. Ночь уже спустилась на землю. Красная луна взошла на небосводе и казалась близкой как никогда. От этого явления было почти светло. Всё вокруг наполнилось странными трубными звуками и шелестом миллионов крыльев. Мы вбежали в пещеру. Несколько мерзких тварей вылетело навстречу нам и пролетело мимо. Но это не остановило нас. Их странные крики мы слышали уже и сзади. Вампиры слетались отовсюду. - Сегодня тридцатая високосная ночь. Красная луна очень близко к земле, и они слетаются на запах цветов хищных деревьев! - крикнул Улюлюль на бегу. - Так они не с Ирия - спросил я. - Нет, конечно! Они живут на луне. А здесь лишь размножаются, - вставил Дебил. - Да замолчите вы. Хватит внимание привлекать, - прострекотал Дрыстун, пролетая над нашими головами. Ведомые Дебилом и Улюлюлем, мы заскочили в незаметную пещеру возле моста над пещерным озером. Дальше бежали в полной темноте по мягкому песчаному полу, идущему под небольшим уклоном вниз. Впереди Дрыстун. Следом Дебил и Улюлюль, неплохо ориентирующиеся в темноте. Оли скакала третьей, держась за хвост степного кентавра. И я, соответственно, держась за нее, бежал последним. Непрерывный шелест перепончатых крыльев слышался над нами. Тысячи и сотни тысяч тварей проносились в темноте. Их помёт лился на нас дождём. Иногда и сами вампиры, разбившись о стены и потолок, падали вниз, задевая нас. Где-то я читал, что во времена Чингиз Хана монголы казнили привязывая человека к хвосту лошади. Именно так чувствовал себя и я после нескольких часов такого бега. Мы бежали и бежали, а шелест крыльев всё не смолкал над нами. Неожиданно, когда я уже думал, что у меня отваливаются ноги, мы остановились. Вернее, Дебил резко затормозил и был буквально размазан по стене кентавриссой. Я тоже остановился, впечатавшись в её задницу. - Эрик, я тебя не раздавила - Оли впервые назвала шута по имени. - Уши чистить надо! Я же тебе кричал: стоять! - Но здесь ничего не слышно из-за вампиров. Я сделал шаг назад, поскользнулся и упал на спину. Как раз вовремя, чтобы получить порцию вампирьего дерьма в физиономию. - Господи! Вонь-то какая! - я вытер лицо и увидел звёзды. Последние вампиры улетели. Их странные крики доносились из глубины пещеры. - Звёзды. Но почему я не вижу ни одной луны - тихо произнёс я. - Так ведь это не звёзды. Мы в пещере, - Дрыстун-Стрекотун взлетел ввысь и вернулся со звездой в лапе. - Возьми, она не опасная, - сказал он. Странное прохладное существо лежало у меня на ладони. Свет исходил изнутри его. Холодный зеленоватый свет. Оли и Эрик тоже подошли и разглядывали обитателя пещеры. Я положу её на место, - сказал вампир -- вегетарианец и снова улетел. - А где Улюлюль! - спохватился я. - Не знаю, - кентавр пожал плечами. - Смылся, наверное, куда-нибудь по дороге. Тут в стене грот. В нём можно спрятаться. - А вампиры нас не будут искать - Не думаю. Они сейчас все снаружи, живоглотов опыляют. А если кто и вернётся, то не отличит нас от своих испражнений. Вернулся Стрекотун. - Ура. Я выход нашёл, - прошептал он. Мы побрели вслед за вампиром, бесшумно плывущим в неоновом свете пещерных звёзд, как обосранное чудовище, и вскоре увидели настоящие звёзды и луну. - Давайте вернёмся в наш грот, - предложила Оли. - Ночь будет очень долгой. Всё-таки в нём безопасней. 15 глава Утром мы покинули своё убежище и отправились к выходу, светящемуся впереди. Под ногами плескалась вода. Откуда-то доносился шум ручья. У самого входа валялась куча вампиров, не вписавшихся в пещерный проём. Они были в основном не большие. Без глаз, без ушей и ноздрей, с присоской вместо рта, как у миноги, с перепончатыми крыльями, натянутыми на хрящах, и двумя хвостами. Были и лапы, если называть лапами их уродливые корявые подпорки, с огромными когтями. Всего три. Одна непонятно зачем находилась прямо под головой. - Какие они гнусные! - Оли скривилась. - А вы не менее гнусны! - захохотал Эрик. - Видели бы вы себя со стороны. - Надо бы найти подходящее местечко и выкупаться, - сказал я. Далеко идти нам не пришлось. Рядом протекала небольшая горная речка. В одном месте в неё впадал тёплый ключ, образуя удобный, как ванну, маленький заливчик. Оли первая бросилась купаться. Она вообще была чрезмерной чистюлей. Я и Эрик остались на берегу охранять. Мылась она долго, но никак не могла избавиться от мерзкого запаха, к великому веселью Дебила. - Слушай, ишак. А ты искупаться не хочешь - спросила кентаврисса. - Спасибо, кобыла, не хочу. - А придется. Лови его! - крикнула она мне. Я не успел и опомниться, как кентавр пулей пронёсся мимо. Следом промчалась Оли и так же, как и он, исчезла в небольшой роще. Я выстирал свою одежду и уже собирался мыться сам, когда кентаврисса появилась вновь. Она тащила упирающегося всеми четырьмя ногами и дико вопящего Эрика. - Нет уж, я тебя искупаю, чучело! Ты у меня так легко не отделаешься. Оли зашвырнула свою жертву в воду и, навалившись сверху, принялась тереть размочаленным куском голой сосны. Меня увлекла эта игра, и я присоединился к кентавриссе. Забравшись на её спину, принялся намыливать Эрика куском хозяйственного мыла, которым только что стирал. - Ай- ай-ай! Уроды! Глаза щиплет! - кричал бедолага. - Пустите меня, извращенцы. Отмытый Дебил вырвался и удрал на берег, сбросив меня напоследок в воду. Нам оставалось тоже вылезти и ждать, когда сменится вода в заливчике, ставшая чёрной после купания Эрика. Обиженный кентавр ходил взад-вперёд по берегу. Его чистая шерсть и волосы отливали на солнце медью. - Ух, ты! А придурок ничего, если его отмыть, - сделала вывод Оли. - Сама придурь! -- рявкнул обиженно Эрик. - Это от этой штуки он такой чистый - спросила она, показывая на кусок мыла. - Да. - И от нее у тебя снег на голове - Это не снег, - я наклонился к ручью и смыл с головы мыльную пену. - А мне можно тоже искупаться этим - Для тебя у меня есть кое-что получше, - я полез в рюкзак и вытащил нетронутый с Земли пузырёк шампуни. На Ирии вода очень мягкая, и до сегодняшнего дня у меня не было необходимости использовать моющие средства. - Пошли, - сказал я Оли. На кентавриссу ушёл весь флакон. Сначала я вымыл её волосы. Потом разлил оставшийся шампунь по позвоночнику и принялся не спеша растирать по всему телу. - Я люблю свою лошадку, причешу ей чёлку гладко, - съязвил Дебил. Он уже успел найти где-то грязь и вываляться в ней. Последним я выстирал шикарный хвост кентавриссы. Он уже успел вырасти после стрижки почти до прежней длины, как, впрочем, и волосы. Теперь Оли сверкала на солнце так, что глазам больно было, и пахла абрикосом. Волосы высохли и развевались на ветру пушистым пахучим облаком. Оли начистила свои украшения, напялила их все до единого и отправилась искать более чистую и спокойную воду, чтобы полюбоваться на себя. Найдя своё отражение, кентаврисса долго не могла оторваться от него. Она поворачивалась то одним, то другим боком, становилась на колени и вновь поднималась, расчёсывала волосы и встряхивала головой. Я уже почти уложил все вещи, когда услышал её крик. Обернувшись, я увидел, как что-то большое рыжеватое пролетело через кусты и стукнулось о дерево, едва не сломав его. Дебил упал на спину и, дрыгая ногами, закатился в истерическом хохоте. Это была молодая кентаврисса из его племени. Вторая отлетела на середину речки, отброшенная мощным ударом задних ног Оли. Последнюю моя подруга схватила за длинные уши и трепала так, что отрывала от земли её копыта. Под конец, хорошо потрепав свою дико визжащую противницу, Оли отбросила её в сторону, напоследок лягнув в задницу. Не переставая визжать, побеждённая форсировала речку, даже не заметив этого. Очухавшаяся от удара о дерево поднялась, но, увидев бегство своих подруг, тоже поспешила ретироваться. Появление меня и Эрика вообще отбило у них воинственность. Кентавр громко объявил соплеменницам, что мы гости и друзья принца. Прибыли по его приглашению с важнейшей миссией. Самая младшая из кентаврисс, стоявшая всё время на другой стороне, помчалась домой с новостью. А трое потерпевших остались стоять на месте, осыпая Оли ругательствами и подколками типа: курица не птица, травоядная не кентаврица; с головы до ног девчина, с ног до головы скотина. - Ну и нашёл же себе уродину король пупсов! Это он её прозапас держит, как ходячую кладовую мяса. Брось её король пупсов. Возьми лучше кого-нибудь из нас. Мы ведь красивее. - Неправда! Я красивее вас троих вместе взятых! - воскликнула Оли. - Я видела себя в ручье! - Жирнее - может быть, красивее -- вряд ли. Мясо не может быть красивым. Оно может быть вкусным. А это мы узнаем, когда съедим тебя. - Подавитесь! - моя спутница даже покраснела от злости. Дебила эта перепалка явно веселила. До нас донёсся стук копыт, и вскоре сам принц степных кентавров прискакал к реке. - С дороги, девки! Марш домой! - крикнул строго он на бегу кентавриссам. Эрик переплыл речку и кинулся на шею брату, испачкав его. Вдалеке показался целый десяток кентавров. Оли невольно потянулась к луку. Она терпеть не могла хищных полканов. -Я не думал, что вы решите явиться к нам так скоро, - удивился принц. - И почему вы без сопровождения Мы форсировали речку вброд. - Видишь ли, - обратался я к принцу. - Мы вообще-то и не собирались к вам. Мы убегали от вампиров и случайно забрели в ваши земли. Принц задумался. - Никому больше не говори этого, - сказал он. - Вы пришли с важной миссией. Ваша армия находится невдалеке. И ещё. Старайтесь не отходить от меня на большое расстояние. В нашем стаде бытуют разные настроения. Подошла охрана, и вместе мы двинулась в селение принца. По дороге нам встретилось много кентавров. Наше появление вызывало у них сильнейший интерес. Всем хотелось посмотреть на знаменитого короля пупсов. При виде меня их лица вытягивались в удивлённо-разочарованной гримасе. На Оли смотрели с вожделением, а кентавриссы - с презрением и ненавистью. Кентавры её вида были для степных желанной добычей. Они подходили поближе, принюхивались и даже пускали слюну. Несколько, не сдержав себя, принялись совокупляться с первыми попавшимися на пути кентавриссами. Вид похотливых тварей, всё больше заводящихся и заводящих других, вызывал у Оли отвращение. Когда-то хищники изнасиловали, после чего убили и сожрали на её глазах молодую кентавриссу из племени моей спутницы. Это событие накрепко засело в её памяти. Её чувства легко читались на её лице и не остались незамеченными хозяевами. В толпе послышались недовольные крики. Принц выхватил меч. - Каждый, кто приблизится к гостям на расстояние вытянутой руки, будет обезглавлен! - громко произнёс он. Охрана сочла это приказом и древками копий разогнала толпу. Неприятное впечатление создавали ещё и валявшиеся всюду объедки пищи кентавров и кучи их испражнений, в некоторых местах просто огромные. Между ними бродили рогатые свинособаки - мордюши. Селение кентавров находилось на возвышенности. С трёх сторон его ограждал частокол из гигантских брёвен, а с четвёртой - крутой обрыв. Частокол был поставлен так, что из-за него кентавр мог легко выглянуть, а с противоположной стороны стена была не менее пяти метров. Проникнуть в селение можно было лишь через пещеру в отвесной скале, настолько высокой, что даже крупный хищник не мог перелезть через неё. Вход же легко можно было завалить камнями сверху. Перед входом лежала огромная куча навоза и прочего мусора. Зато в самой пещере было относительно чисто. Жизнь в ней напоминала жизнь первобытных людей, какой я представлял её, читая книги на Земле. Раньше пещера служила кентаврам всем, чем только можно, о чём свидетельствовала гора мусора у входа и закопчённые стены. С приходом к власти принца здесь только спали, хранили запасы пищи и вещи, скрывались от ненастий и врагов. Пищу теперь готовили на заднем дворе (за частоколом). Там же обедали, держали скот и занимались хозяйственной деятельностью. Я заметил множество вампиров, сушащихся на натянутых верёвках. Другие были просто свалены в кучу. Рогатые свинособаки жрали в загонах порубленных на куски чудовищ. - Это столько вампиров убили кентавры - спросил я свою спутницу. - Нет. Вампиры погибают после того, как отмечут икру. Кентавры собирают их и сушат впрок. Люди в моей деревне тоже так делали, - ответила Оли. 16 глава Церемония приветствия началась почти сразу. Вернее, мы просто обменялись любезностями с наиболее видными кентаврами и царицей племени. Первым был золотой кентавр, уже знакомый нам. Название этот вид получил из-за золотистой масти. В деревне золотой жил очень давно. Когда-то он бежал из Нового Рима (города, разрушенного силами зла) и поселился в племени степных. У него был сын от царицы. Долгое время золотой был самым сильным кентавром в племени, покуда не вернулся из долгих скитаний и плена старший сын царицы. Принц превзошёл золотого кентавра и его сына не только физически, но и умом, благодаря чему и выдвинулся. Его правой рукой был кентавр из бешеного табуна по имени Убийца. Он уступал в силе принцу и золотым, но это не мешало ему держать в страхе всё племя. Когда-то королева и ещё сотня степных кентаврисс попались в руки бешеного табуна. Ни одна из кентаврисс не выжила после того, что с ними совершили хищники. А королева забеременела. Её полуживую подобрал золотой кентавр, бежавший из Рима. Царица вернулась в племя, где на свет появился маленький дикарь. Кровь кентавров, как и многих существ на этой планете, не смешивается, за исключением тех случаев, когда используется магия. Поэтому когда в случае межвидового брака рождается сын - он копия отца и не имеет никаких черт матери, дочь - наоборот. Убийца был выше степных кентавров. Ростом с принца и сложением, почти как он. Шерсть на теле, как и волосы на голове его, были бурого цвета. Уши заострённые, большие. Он был сильно похож на степных или лесных кентавров, но выше и стройнее. Лицо хищное, всё изуродованное шрамами, с синими и красными участками кожи вокруг рта, на щеках и шее. Говорили, что он самый жестокий и храбрый воин в племени, а также, что он больше всех любит свою мать. Мы поприветствовали друг друга, после чего я преподнес подарок царице. В рюкзаке у меня лежали украшения вампиров. Из всей горы снятых с врагов я выбрал наиболее ценные и искусной работы и, надеясь когда-нибудь вернуться на Землю, хранил их вместе с оружием и кольчугой. Оли отказывалась их носить. Всё, что принадлежало хищникам, вызывало у неё отвращение и страх. Даже оружие она брала неохотно, предпочитая самодельное. А от украшений отказывалась наотрез. Гребешкам из кости она предпочитала деревянные и металлические. А когда я сшил ей сумочку из кожи летучей смерти, взяла из приличия, но пользовалась по-прежнему сумкой из-под противогаза. Матери принца я вручил целую кучу ожерелий, серёжек, колец и браслетов (все, что у меня было с собой). Дар был воистину сокровищем. Королева вся сияла от счастья. Наконец-то она перестала с завистью и злобой смотреть на мою спутницу. - Мы рады принять тебя, король пупсов, - произнесла она, сверкая улыбкой. Царица степных кентавров была симпатичной, но вызывала впечатление потасканной дамы. Оли сказала мне потом, что королева самая известная шлюха по всей округе. Все её дети были от разных отцов, разных видов. Один даже от травоядного кентавра. Жуткий урод. С детства дразнимый соплеменниками, он ел только мясо, пытаясь сблизиться с ними, отчего ужасно растолстел, страдал кишечником и кожными болезнями и вонял похуже Дебила. В племени он был оружейником. Делал только каменное и костяное оружие. А после возвращения принца научился обрабатывать медь. - Мы не думали, что вы прибудете так скоро, - сказал сын золотого кентавра. - Я решил не откладывать столь важного дела, - ответил я. Как и его отец, мой собеседник напоминал крепкого донского коня. Его волосы и шерсть отливали золотом, даже глаза были золотистого цвета. Уши человеческие, как у вегетарианцев "Оли" или царственных " Принц". И так же, как у них, отсутствовала грива. Он был выше принца и крупнее. По силе они были равны, но принц ловчее и быстрее. Юноша был сильнее убийцы, одинаково быстр и вынослив. Они одинаково хорошо метали копьё. Кроме того, отец обучил его всем тем приёмам, которые освоил, служа в Новоримской армии. Но юный золотой кентавр боялся своего брата-дикаря, поэтому старался всегда ходить вместе с отцом. - Как вы сумели так быстро дойти до нас И почему вы без охраны -- 3зсыпал он меня вопросами. - Наша армия невдалеке, - ответил я, как учил меня Принц. - А переместились мы с помощью магии, - вставила Оли. Юноша открыл было рот ещё что-то спросить, но его перебил Принц. - Один, не задерживай нашего гостя. Ему ещё надо выступить перед племенем, - сказал он. Моя речь была недолгой и полной вранья. Я пообещал всем кентаврам вооружить их арбалетами, защитить магией и добиться покровительства Бога дождя. Толпа была довольна. Нам предложили отдохнуть и пообедать. А тем временем племя готовилось к празднику в нашу честь. Обед был отвратительным - вареные вампиры. Но голодать нам среди хищников не пришлось. Всюду росли кусты толокнянки с оранжевыми ягодами, а также заросли лиан с ягодами, видом и вкусом похожими на малину. Кроме того, принц приказал собрать для нас водяных орехов и плодов флягового дерева. Кентавры готовили праздничный обед. В огромных котлах варились рубленные на куски вампиры. На вертелах жарились несколько свинособак, утопленных кентаврами в реке. Постепенно приготовления переросли в праздник, вернее, в народное гуляние, сопровождающееся песнями, плясками, беспорядочным сексом и физкультурными соревнованиями в различных видах спорта, таких, например: кто дальше бросит копьё, камень, быстрее пробежит определённое расстояние, дальше и выше прыгнет, дольше продержит тяжёлый камень. Ещё соревновались в городской борьбе (что-то среднее между грекоримской борьбой и сумо). А также состязались, кто дальше плюнет, больше выпьет воды и так далее, вплоть до совсем непристойных вещей. Кентавры пользовались каким-то наркотиком. Они приготавливали из него напиток, называемый нектаром радости. Мы отказались от выпивки. Ближе к вечеру пришла делегация лесных кентавров. Лесные кентавры очень походили на степных. Отличие их составляет масть. Лесные кентавры серые. Хвост и волосы на голове, а также грива вдоль позвоночника человеческого торса - чёрные. И чёрный ремень от холки до хвоста. Их было совсем немного: сын короля со своей невестой и её братом - лучшим воином племени. Лесные кентавры не очень-то стремились к союзу с мелюзгой. Оружие они делали сами, причём стальное. Да и союзники у них были давно - лесные люди. Более проходимые, чем кентавры, они исключали необходимость военного симбиоза с другими видами. Воевать с пауками они тоже не хотели. Для этого нужно было покинуть леса. Поэтому король лесных кентавров и не явился на приглашение принца. Но ему было интересно узнать о короле пупсов - победителе вампиров, вернувшего Бога дождя. И мудрый правитель прислал своего старшего сына. Принц представил нас друг другу и завёл разговор. Говорили мы долго. Принцу всё же удалось убедить гостя. Но тот сомневался, согласится ли отец. Лесная кентаврисса тем временем подошла к Оли. - Как тебя зовут - спросила она. - Оли. - А меня Киса. В её внешности было, и правда, что-то кошачье. Особенно в зелёных глазах. Говорили, что она самая красивая девушка в племени. - Правда, что ты невеста короля пупсов - спросила она. Этот вопрос поставил Оли в тупик. Она не знала, что ответить, тем более, что я находился рядом. Но разговор так и не успел состояться. Со стороны частокола раздался жуткий вопль. Что-то упало в костёр, отчего он вспыхнул и обжёг нескольких находящихся поблизости. Нападение пауков было столь неожиданным и стремительным, что вызвало панику. Лишь только принц и несколько других самых храбрых воинов приняли бой. Посреди деревни возвышался земляной холм. Забравшись на него, я и Оли стрелу за стрелой расстреливали в нападающих колчаны. Серый Хвост, так звали брата Кисы, за необычную окраску волос и хвоста присоединился к нам. Это позволило потеснить врага и спасти жизни принцу и многим другим кентаврам. Пауки свалили множество из поддавшихся панике отравленными стрелками и непременно зарезали бы, если бы не наши меткие стрелы. Один за другим враги падали, пронзённые насквозь. С принцем получилось иначе. Слишком увлёкшись боем, он далеко зашёл в ряды нападающих и не заметил, как кольцо замкнулось за ним. Пауки, запутав его сетями и верёвками, повалили на землю. Как ни странно, ни Убийца, ни золотые кентавры, сражавшиеся неподалёку и видавшие это, не пришли на помощь товарищу. И лишь только Дебил, этот шут из шутов, с мечом в руке примчался на выручку. Сражался он храбро: прорвался к брату и даже сумел отсечь голову одному из напавших. Но его сил не было достаточно. Один из пауков занёс трезубец над головой связанного - и в тот же миг покатился по земле, сражённый стрелой кентавриссы. Ещё двое пали, пронзённые одной стрелой, даже не подойдя близко. Оли уложила ещё троих, а тем временем Эрик перерезал сети, опутавшие брата. Сильный принц завершил своё освобождение, разорвав путы. Вырвав трезубец у одного из пауков, он проложил им себе дорогу к отступлению, увлекая следом раненного брата. Кентавры опомнились от испуга и, воодушевленные нашими успехами и примером своих лучших воинов (один принц зарубил более десятка врагов), тоже вступили в бой. Вначале они просто метали копья и дротики, не решаясь ввязаться в рукопашную. Некоторые метали камни из пращи. Копьё, брошенное кентавром, даже с каменным наконечником пронзало паука, как кулёк с маслом. Противник начал отступать. Кентавры осмелели совсем. Жестокий враг, которого они так боялись, оказался не таким уж крутым. Лавиной они обрушились на него из пещеры. Они кололи пауков копьями, забивали каменными булавами, рубили топорами и трофейными мечами. Впереди появился огромный кентавр, махая над головой жутким оружием. В моём представлении это была оглобля, усеянная дециметровыми клыками хищников. Пауки обратились в бегство. Остатки их войска смывались через частокол или отбивались до последнего, зажатые в угол. Многие кентавры в начале нападения были испуганы настолько, что выбежали из деревни, ища спасение в лесу, и попали в западню. Недалеко от речки были натянуты сети людей-пауков. Бежавшие первыми запутались в них. Других обстреляли из духовых трубок, запутали сетями и арканами. Когда повернувшие обратно доскакали до пещеры, на их головы посыпались огромные камни. Пауки, убив стражу, забрались на вершину скалы и теперь, когда кентавры уже почти достигли входа, устроили обвал. Несколько полканов погибли под камнями. Остальные были окружены и пойманы. Когда кентавры разбили пауков в деревне, те, что находились на скале, удрали вниз, спустясь по канатам, как десантники. Со скалы было видно, как пауки ловят и вяжут кентавров внизу. Принц, Убийца и золотые принесли луки и открыли стрельбу. Они одни из всего племени имели луки и умели обращаться с ними. Пауки были осторожными тварями и после первого залпа разбежались по кустам. Кентавры начали разбирать завал. Четверо их соплеменников лежали, раздавленные под глыбами. Ещё несколько с тяжёлыми ранениями валялись вокруг. Было много парализованных. Яд пауков имеет кратковременное действие. Через несколько минут после извлечения стрелы из тела раненого он уже мог встать на ноги. В основном все раненые были невдалеке от пещеры. Те же, кого поймали возле реки, были давно убиты. Кентавры пересчитывали вернувшихся. Вдруг я увидел Шнырька, Синего Клюва и Зелёную Шишку. Радостные звери запрыгнули мне на руки. - Живой!! - вопили они хором. - А вы как здесь очутились - После нападения вампиров отправились на ваши поиски. И вот нашли, - сказал Синий Клюв. - Дрыстун помог. Ко мне подошёл лесной кентавр. - Ты не видел мою сестру - спросил он. - Я нигде не могу ее найти. Вместо меня ответил ящер. - Я видел её, когда мы пробирались в деревню. Она лежит связанная вон в тех кустах и второй ваш там же. - Они живы - Были живы только что. Кусты были довольно далеко от пещеры, но в пределах досягаемости стрелы из лука. - Я освобожу их, - сказал я. Стрелы в моём колчане закончились, и я взял маленький арбалет вампира. - Принц, вы прикроете меня Кентавр кивнул в ответ. - Не спеши, пойдём вместе, - сказал Серый Хвост. Я надел шлем, и мы вместе пошли к выходу. Там нас догнала Оли. - Все пятьдесят стрел в точку. Я их вытащила. - Умница. - Куда ты идёшь Я с тобой, - на её лице появилось волнение. - Оставайся здесь. Там опасно, - ответил я. В кустах могли прятаться пауки, а Оли была слишком крупной мишенью и совсем не защищена доспехами. С заряженным арбалетом в одной руке и щитом в другой я направился к кустам. Лесной кентавр шёл следом, держа перед собой натянутый длинный лук. Первым я обнаружил сына вождя. Я вытащил из тела кентавра духовые стрелки и разрезал путы. Серый Хвост прикрывал меня. Ему не терпелось спасти сестру, но он продолжал следить за кустами. Звон тетивы и его окрик я услышал одновременно. Из кустов высунулась голова одного из людей-пауков. Враг непременно выпустил бы в меня стрелу из духового оружия, но кентавр опередил его. Стрела из длинного лука вошла в рот паука, выйдя через затылок. Второй успел выстрелить мне в лицо. Я наклонил голову, и стрела отскочила от моего шлема. В тот же миг паук рухнул, застреленный из арбалета. В кустах слева кто-то взвыл. Это Оли, не послушавшись меня, пошла за нами и теперь пригвоздила к дереву ещё одного собиравшегося напасть паука. Лучники со скалы тоже подстрелили кого-то. Развязав сына вождя, я подошёл к его невесте. Но распутать её уже не успел. Со скалы протрубили тревогу, а кентаврисса была замотана, как муха, в паутине. Мы с Серым Хвостом подняли Кису. Но тут Оли подбежала к нам, взвалила тяжёлый груз себе на спину и помчалась к пещере. Сын вождя кое-как мог идти. Ему помогал брат невесты. Погоня настигала нас. Меткие стрелы и дротики со скалы валили нападающих десятками. Гнались за нами явно не пауки. Это были осы. Осы - амазонки, относящиеся к людям - насекомым. У них вообще нет самцов. Спариваются они с кем угодно, но воспроизводят лишь себе подобных. Это весьма хищные и коварные твари, хотя внешне довольно симпатичны. Осы ехали верхом на чудовищах. Одни на хищных ящерах, напоминающих вымерших на Земле аллазавров. Другие на четвероногих монстрах, похожих на бородавочника, ящера и гиену одновременно. Мы спрятались в пещере перед самым носом нападавших. С десяток кентавров пропустили нас и стали перед врагом, выставив длинные копья. За спиной послышался треск дерева и грохот падающих камней. Не сбавляя хода, мы промчались через пещеру, выйдя во дворе деревни. Кентавр уже почти совсем очухался. И его невеста стала приходить в себя. Мы оставили их и поднялись на скалу по пологому склону. Степные кентавры осыпали врага дротиками, копьями и камнями из пращей. Камень, брошенный кентавром, если не убивал, то калечил очень сильно, даже крупных хищников. А копьё летело дальше, чем на сто метров, и даже с кремневым наконечником пробивало легкие медные доспехи ос насквозь. В ответ амазонки осыпали скалу из небольших медных луков, но маленькие стрелы долетали до вершины уже на излёте и редко наносили серьезные раны. Синий Клюв, Зелёная Шишка и Шнырёк тоже были на скале и вели стрельбу по противнику из артиллерийского арбалета. И как они только притащили его Мы присоединились к ним. Оли и Серый Хвост хорошо спелись, отстреливая из луков наиболее сильных противников. Я стрелял из арбалета по лучницам. Стрел было не много. Быстро расстреляв магазин, я решил приберечь остальные. В рюкзаке моём лежали две бомбы (бронзовые ядра, набитые взрывчаткой). Рядом появился Эрик. Его уже перевязали, и он снова стремился в бой. - Ты хорошо метаешь камни из пращи - спросил я. - Да неплохо. - Сможешь закинуть эту штуку в строй лучниц - Давай. - Подожди. Как только я досчитаю до трёх, ты должен её метнуть, --предупредил я. Я зажёг фитиль. -Раз, два, три. Кидай! Снаряд угодил в самую середину лучниц, выстроившихся строем в три шеренги. Вторую бомбу я бросил под ноги штурмующих пещеру. Грянул взрыв. Строй лучниц рассыпался. Град дротиков и стрел накрыл их, нанеся огромные потери и заставив отойти. Рванула вторая бомба. Запахло порохом. Послышались крики раненых амазонок и рёв чудовищ. Принц схватил огромный камень и швырнул его вниз на голову большого двуногого ящера. Зверь рухнул на кучу трупов и камней, надёжно закрыв вход. Огромное четвероногое чудовище попыталось оттащить ящера за хвост. Принц метнул копьё. Отточенное, как бритва, остриё вошло в затылок монстра, пригвоздив чудовище к земле. Поток нападающих в пещеру временно прекратился. Принц, золотые и Убийца спустились вниз. Кентавры продолжали метать камни и дротики. Мы тоже спустились. Бой в пещере был в самом разгаре. Осы прорвались в основной зал и убили много кентавров. Когда поток атакующих в пещеру прекратился, хозяевам кое-как удалось оттеснить врагов в коридор между залом и входом. Два золотых кентавра, вооруженные мечами, и оружейник с огромным деревянным молотом стали в проходе, тесня амазонок. Золотые рубили врага направо и налево. От ударов молота ломались кости и черепа. А легкие сабли и копья ос отскакивали от бронзовых и костяных доспехов. Кентавры почти припёрли ос к стенке, когда последним снаружи снова удалось отрыть проход. Новые силы амазонок хлынули в пещеру. Раненый Один отступил. Его сменил Принц. А вскоре и второй золотой кентавр вышел из строя. Теперь вместо него стоял Убийца. Принц разрубил пополам амазонку вместе с рыбоголовым монстром, на котором она ехала. Еще одну размазал щитом по стене. Третья корчилась под его копытами. Впереди уже виднелся вход в пещеру, когда раненый Убийца упал на колени. Ставший на его место лесной кентавр успел спасти раненого, перерезав горло гигантской гиене и перебросив ехавшую на ней всадницу за спину. Там её просто растоптали копытами. Серый Хвост дрался великолепно, но был маловат для этого места. Вдруг огромный кентавр выронил деревянный молот и схватился за лицо. Из глаза его торчала стрела и текла кровь. Огромный ящер, воспользовавшись этим, кинулся к оружейнику и откусил ему голову. С диким криком Принц метнулся навстречу чудовищу и по рукоять вогнал меч в его сердце, но было уже поздно. Враг стал теснить кентавров снова. Неожиданно Оли, посылавшая до этого из-за спин кентавров стрелы в наступавших, стала между Принцем и лесным воином с трезубцем в руках. Одна из ос упала с пронзённым животом, вторая с перерезанным горлом. Появление моей подруги почему-то привело врагов в замешательство и вновь склонило перевес в нашу пользу. На пути появился ещё один "Аллазавр". На его спине в деревянной башенке сидели две лучницы. Но ни они не ящер не успели ничего сделать. Огромный камень упал сверху со скалы, придавив хвост чудовищу. Кентавры снова завалили вход, и в этот раз надёжнее. Ящер взревел от боли. Вздыбившись во весь рост, он раздавил башню со стрелками о потолок. В тот же миг Принц пронзил мечом его сердце. Оли тем временем заколола одну из гиен, а её хозяйку, наколов на трезубец, перебросила за спину, где её мгновенно растоптала толпа. Серый Хвост перерубил двух амазонок вместе с небольшими коренастыми ящерами, с головами, как у пираний. Последняя оса пала, раздавленная рухнувшим динозавром. Враг прекратил попытки штурма пещеры. Уж слишком велики были их потери. Потери кентавров были еще больше. В основном погибли те, которых поймали у реки. Но битва ещё не была окончена. Враг готовился к новому штурму. Теперь со стороны частокола. Первыми шли лучницы. Частокол был гораздо ниже скалы, и теперь их стрелы наносили гораздо больший урон. Но у кентавров опять было преимущество. Очень много лучниц пало после атаки на пещеру. Теперь на одну лучницу было до четырех метательщиков копий, к тому же неплохо защищенных толстыми бревнами. Я собрал свои стрелы и теперь вместе с Кисой и ее женихом, пришедшими в себя, вел стрельбу по наступающим. У Оли стрел не осталось, но она насобирала в пещере тонкие дротики ос. Оказалось, что они почти идеально подходят к ее огромному луку. Через несколько минут все стрелки ос пали. Однако вслед за ними пошли в бой легкие всадницы. Одни мчались на существах, напоминающих земных гепардов (только покрытые чешуей твари не имели ушей и пятен на коже), другие - на двуногих ящерах и хищных птицах, похожих на страусов. Эти "кони" развивали поразительную скорость и довольно лихо перескакивали через частокол. Но всадницы были тяжеловаты для них, поэтому не имели ни щитов, ни доспехов, ни тяжелого оружия. Следом шли тяжелые всадницы и пешие осы. Несмотря на свою скорость и храбрость, голые амазонки, вооруженные лишь легкими саблями или копьями, были почти наполовину перебиты, не успев дойти до стены. Но цель их была лишь дать возможность подойти тяжелым всадницам и пешим. Принц понял это и в последний миг приказал кентаврам пропустить ос в центр деревни без сопротивления. Подбежавших тяжеловооруженных встретили градом камней кентавриccы. Их было гораздо больше, чем воинов, а швырять камни сверху на головы амазонок не требовало большого мастерства. Прорвавшихся в центр легких встретили сетями и веревками пауков. Многие, не ожидая засады, запутались. Остальные были окружены. Кентавры закидывали их сетями, забивали каменными жезлами и камнями. Никто не сумел вырваться из кольца. А тяжелые всадники и пешие так и не смогли прийти на подмогу соплеменницам. Они возводили лестницы, рубили толстые бревна частокола. Сотнями они падали под градом камней. А когда кентавры, прикончившие легких, пришли на подмогу кентавриccам, в ос полетели еще и дротики. Осы все же сумели ворваться в деревню. Где-то они подрубили бревна частокола, где-то соорудили что-то вроде башен с переходными мостиками. Но потери амазонок были очень велики. Даже раненые кентавры взялись за оружие. Обрушившись лавой, они смели прорвавшихся в отверстие в частоколе и, сделав вылазку, захватили и сожгли одну из башен. На второй я лично схватился с начальницей ос. И после долгого боя прикончил ее вместе с телохранительницами. После ее гибели осы отступили. Дело было не только в ней. За время боя Оли и Тройка перебили всех офицеров амазонок. Смешавшийся враг вынужден был отойти. Под утро к нам на подмогу пришли лесные кентавры и люди. Они дали залп из своих длинных луков, чем обратили в бегство остатки армии ос. Королева степных кентавров попросила убежища у короля лесных, и тот согласился. В деревне оставаться было нельзя. Армия степных была обескровлена, нового нападения они не перенесли бы. 17 глава Лесные кентавры жили небольшими поселениями, расположенными на значительном расстоянии друг от друга. Всего их было в три - четыре раза больше по сравнению со степными. Но в поселке их насчитывалось не более двух сотен. Свои дома кентавры делали под нижними ветками папоротников и деревьев, похожих на ели так мастерски, что сверху их обнаружить было нельзя. Да и рядом они казались холмиками, покрытыми травой и сухими листьями. Вместе с кентаврами жил удивительный народ -- лесные люди. Они ничем не отличались от людей, кроме длинных острых ушей, как у кентавров, и желтых глаз. Кстати, у лесных кентавров глаза тоже желтые. Лесные люди жили преимущественно на деревьях в дуплах и маленьких домиках в густых кронах. Оба эти лесные жителя были крепкими друзьями и союзниками. Они прекрасно дополняли друг друга в быту и во время войн. Вместе готовили пищу и даже иногда заключали браки. В отличие от степных, лесные кентавры были чрезмерно чистоплотны. Каждый день они купались в маленьких лесных речках, натирались травами, дабы лишиться запаха. Свои естественные надобности они также совершали подальше от деревни, всегда зарывали. У них ходило поверье, что через испражнения и остатки пищи можно наслать порчу. Поэтому и пищу они съедали без остатков. Хранили еду кентавры в огромных глиняных сосудах, зарытых в землю. В пустой сосуд засыпали сушеные ягоды толокнянки, грибы, пряные травы, заливали горячим мясным бульоном, закрывали крышкой и закапывали. Через сутки еда была готова. Так как на планете отсутствовали гнилостные бактерии, то хранилась она очень долго, оставаясь теплой, ибо сосуды делались наподобие термосов. Бульон приносили из общественной варочной в бурдюках, также напоминающих термосы. Изнутри бурдюк был обшит шкурой хищной рыбы, блестящей, как зеркало, а снаружи -снежной гориллы шерстью во внутрь. Позже, когда кентавры стали мне больше доверять, я смог посетить варочную. Находилась она в огромной пещере. В центре ее бил горячий источник. Его пар валил из отверстия в потолке. Весь лес в этой области был покрыт туманом. Огромный железный котел был вмонтирован прямо в пол пещеры. Сюда приносили добычу все кентавры и лесные люди. Ее очищали от шкур и костей, варили и разливали по бурдюкам. Вываренные кости отправляли на переработку. Из них изготавливали клей либо дробили в порошок, который потом использовали для получения железа. Кузницы и сталеплавильные заводики также строили подальше от жилья в труднодоступных местах. Лесные кентавры изготавливали сталь очень высокого качества. Это было удивительно потому, что железных руд не было на планете. Железо обычно собирали на местах битв людей и хищников. Но лесные кентавры научились получать его из глины путем сложного химического синтеза. Они торговали железом, иногда и стоило оно очень дорого. Всех беженцев распределили по разным деревням. Собрать много народа в одном месте грозило обнаружением. Степных кентавров заставили вымыться и натереться пахучей травой. Раненым оказывали медицинскую помощь. Мне пришлось провозиться с ними до вечера. Кентавры высоко оценили мои познания в медицине. Оли помогала мне. В племени оказалось очень много знахарей и колдунов. Это гораздо облегчило мне работу. С наступлением темноты в деревню стеклись вожди, колдуны и старейшины из всех селений. Следовало решить два важнейших вопроса: война с пауками и мир со мной. Лесные кентавры знали о долине пупсов. В принципе они положительно относились к нашему государству, хотя презирали многих его граждан. Но выйти войной против пауков было очень опасно. Тем более, что урпы, ранее всегда воюющие с лесными кентаврами и людьми, неожиданно вдруг решили вести дипломатические переговоры. Это настораживало и пугало. Высказывались разные мнения. В том числе -- выгнать союзников (степных кентавров), прикончить меня и Оли и искать мира с пауками и урпами. Оли вся дрожала от страха. Тем более, что на собрание пришлось явиться без оружия. Лишь у некоторых вождей были железные топоры как символ власти. Собрание велось в полной темноте. Только глаза кентавров и лесных людей горели желтыми огоньками. Споры разгорелись сильнее, когда выступил сын верховного вождя. Он рассказал, как я и Оли спасли его с Кисой. А также то, какую жестокость и коварство проявили пауки по отношению к их степным собратьям. Он и Серый Хвост поклялись в вечной дружбе со мной, и это заставило заткнуться тех, кто хотел нас прикончить. Первая красавица племени тоже выступила за нас, особенно за Оли. - Если вы хотите убить ее, то убейте меня, -- горячо крикнула она нескольким старухам, особо злившимся на Оли и злобно шипевшим "Травоядная, мясо". -- Я бы давно была убита, если бы не она. Старухи утихомирились. Потом разрешили выступить Принцу. Он подробно рассказал, насколько мощный был удар противника. О моем оружии, сильно помогшем им, а также о Боге дождя, спасенном мной, об убитом мной короле вампиров и многое другое. Следующим выступил верховный вождь. - Соотечественники, кентавры и лесные люди! Уже много лет мы ведем войну с урпами. Они сильно потеснили нас. И вдруг предлагают мир как раз в то время, когда пауки и осы нападают на наших давних союзников. Что это, если не хитрый маневр Они сначала разобьют долину пупсов и степных кентавров, а потом примутся за нас. А если поможем королю пупсов, то мы вернем земли союзникам и тем обезопасим наши границы. Король пупсов спас моего сына. Он помог выиграть битву степным, вернул нам бога дождя и уничтожил целое племя вампиров. Уж они-то не отказались бы от нашей крови. Также он проявил великодушие, оставив жизнь напавшему на него королю лилипутов, получив этим верного подданного. А еще у него есть мощное оружие, которым он вооружил свою армию, сделав пупсов опасными для урпов и чудовищ. С его помощью пупсы уничтожили ночных гремлинов и снежных обезьян. Он уничтожил рощу хищных деревьев, и это еще не все его подвиги. Пусть скажут колдуны племени. Вперед вышел высокий старик из племени лесных людей. - Мы предоставляем слово зеленому ящеру -- великому учителю кентавров, -- сказал он. В центр вышел двуногий ящер, напоминающий то ли велотераптера, то ли алозавра. Передние конечности у него тоже были неплохо развиты. Рост его достигал трех метров в высоту. По внешнему виду это был хищник. Но при одном упоминании о нем по толпе пробежал одобрительный ропот, мгновенно затихший, лишь ящер издал первый звук. Говорил он, не открывая рта, но вполне четко. - Король пупсов послан сюда свыше. Он носитель великой миссии, -- сказал он. -- Я вижу, что он избавит нас от зла. И многие враги наши падут от руки его. Нужно охранять его и всячески помогать ему. Все что ни делает этот человек, предначертано свыше и угодно богам. После таких слов никто уже не предлагал переговоры с урпами и мир с пауками. Отправиться спать нам удалось лишь под утро. На поляне я встретил Улюлюля. Грустный, он сидел под деревом, держа в руках две книги. - Как ты здесь оказался -- спросил я. - Мне некуда идти больше, -- ответил Улюлюль. - Он спрятался в ручье от вампиров, перемерз и теперь вот сопли жует, - сказал шепотом Дрыстун-Стрекотун, приземляясь мне на плечо. Густые тягучие сопли текли из носа короля гномов. Он их размазывал по своему красивому лицу и вытирал рукавом камзола. - Ты не пробовал меда поесть -- спросил я. - А кто мне его даст Это ерунда, погреюсь на солнце, пройдет. - А что такой грустный тогда - Пропала моя мечта. - А о чем ты мечтал - О сексе, о чем еще. Не все же такие холодные, как ты. Улюлюль поведал мне, что во время нападения вампиров Сруль заперся в пещере с его кисками. Он попытался их трахнуть, а те его загрызли и съели. Одну из них после этого гномы убили и сожгли в кипящей лаве, а вторая убежала. -- "Теперь я совсем одинокий" - Улюлюль заплакал, сморкаясь в полу камзола. - Везет тебе, полтонны секса за тобой бегает, а ты ушами хлопаешь. Может, поделишься - А еще чего! - Оли так и вскипела от возмущения. - Да это я шучу. Я теперь стану философом, прочту эти книги и стану умным, как Сруль. - И кончишь, как он, - влез в разговор Дрыстун. Я взглянул на книги, первая "Капитал" Маркса, а вторая толстенная тетрадь с названием "Значение Луки Мудищева как художественного произведения в революционном пути русского народа" - творение самого Интернационалова. - Даже задницу вытирать противно, - подумал я. 18 глава Я лежал под тенистым деревом рядом с Принцем и беседовал. Вдруг вдалеке послышался крик: "Пошла вон отсюда, кобыла толстожопая, пока мы тебя саму не пустили на колбасу". Оли подошла к нам крайне расстроенная. Уже пятый день мы жили среди лесных жителей. За это время степные кентавры излечили свои раны и вовсе освоились и вели себя совершенно непотребно. Я поднялся на встречу своей подруге, и она опустилась на колени, склонив голову мне на плечо. - Я хочу домой, в долину, - кентаврисса обвила меня руками, прижавшись грудью. Как я жалел в такие минуты, что она не человек. -- Давай уйдем обратно, - сказала она. - Видишь ли, Оли, - ответил за меня Принц, - при всем желании это не получится потому, что пауки и осы перекрыли все перевалы. - Тогда прикажи своим женщинам, чтобы они не оскорбляли меня. - Ну, я же не могу приказать твоей попе, чтобы она не была такой большой. - Что вы все прилипли к моей попе. Не такая уж она и большая. - Достаточно большая, раз мы все к ней прилипли. Назови мне кентавра, у которого больше. - Пожалуйста -- Пончик. С Принцем случился припадок. Он так и катался по траве, не переставая хохотать. - Его высочество изволит сегодня пошло шутить, - сказала Киса, подошедшая к нам. Она протянула Оли огромное красное яблоко. - Не надо плакать, меньше слушай степных. Все знают, что они завистливые шлюхи. После появления в лесах степных кентавров Киса начала испытывать глубокую неприязнь к их прекрасной половине. Следом за Кисой появился ее брат с огромным мешком печеных плодов голого кедра (хвойного дерева со слазующей, как у эвкалипта, корой). Его семена похожи на семена бука, только крупнее раз в десять и кожура у них очень тонкая. Шишки видоизменились настолько, что стали похожи на виноградную кисть. - Травоядная, угощайся. Серый Хвост, как и его сестра, питал к Оли весьма теплые чувства. После того как Оли спасла жизнь Кисе, они поклялись ей в вечной дружбе. - Почему она плачет - спросил он Кису. - Принц сказал, что у нее самая большая задница. Серый Хвост бросил беглый взгляд на круп Оли. - Ну и чего плачешь, радоваться нужно. - Да ведь у Пончика больше, вот что обидно, - выдавил из себя Принц, и оба кентавра прыснули от смеха. Я не знал кентавра по имени Пончик, поэтому не разделял их веселья. Оли оторвала лицо от моего плеча. - "Хватит издеваться" - сказала она. Вдруг откуда-то взявшийся Дебил с криком "шокотерапия" сунул ей в лицо отрубленную голову урпа. Оли и Киса подскочили и, завизжав, как резаные, спрятались за мою спину. - Дебил, выродок ненормальный, так и разрыв сердца получить можно, - выдавила из себя Оли. - У вас в роду идиотизмом все болеют -- спросила Киса. - Нет, я один. Зато как подействовало. - Пожуй чего-нибудь, поможет, - сказал Серый Хвост, сунув яблоко к губам Оли, и та механически начала жевать, не отрывая глаз от рыжего шута. Эрик достал музыкальный инструмент, напоминающий бандуру, и запел. Это была знакомая всем старинная кельтская песня. Только вместо "зеленые рукава" пелось -- "сушеная голова". Да и все остальные слова были заменены всякими глупостями. Впрочем, было довольно смешно, и на заплаканном лице кентавриссы появилась улыбка. Мы разлеглись под деревом, высыпали орехи и принялись их щелкать. Оли совсем успокоилась и вскоре уже хохотала над выходками Эрика. Дебил сочинял бы, наверное, вечно, если бы не налетевший внезапно птеродактель не спер у него сушеную башку. - Вор, дармоед, вандал, - понеслось вслед падальщику. Кентавр направился к нам со скорбным лицом приговоренного к пожизненному расстрелу. - О, горе мне. Крылатый варвар похитил мой источник вдохновенья. О, если бы мои большие уши смогли бы стать широкими крылами, я бы догнал обидчика и впился зубами б в задницу костлявую его. Дебил опустился радом с нами на траву. Оли снова плакала теперь от смеха. Постепенно настал вечер. Первая луна взошла на небо. Мы лежали под деревом, щелкали печеные орехи и беседовали. Я наелся давно и теперь дремал, прислонившись к бархатистому боку кентавриссы. Дебил тоже наелся. Где-то нашел вонючую шкуру и теперь придуривался, изображая из себя пупса, выплясывал чечетку на четырех ногах. - Я пупс, я пупс, я мерзкий пупс, я пупс, я пупс, я грязный пупс, я жирный пупс, я подлый пупс. Пупса это привело в бешенство. Сначала он попытался цапнуть кентавра за ногу. Но тот лишь уворачивался, продолжая дразнить. Тогда обиженный зверь подговорил ящера, буревестника и вампира. Все вместе они устроили Дебилу темную под вонючей шкурой. - Бей его, так его, - кричал племянник тихаря-доносчика -- тихарь-Умняк. За время нашего пребывания в лесу вампир и тройка успели с ним довольно тесно познакомиться. Теперь этот зверь все время ходил с ними. - Караул, убивают, - Дебил вырвался и с воплями скрылся в лесу. Он еще несколько раз галопом проносился мимо. - Все никак не угомонится, малохольный, - поморщилась Киса. -- Как можно так долго придуриваться - Если он не будет придуриваться, его женят. А так его никто не хочет, -- ответил Принц. - А почему Принц не женится Или его тоже никто не хочет -- спросила Киса с издевкой. - А Принц никого не любит, - ответил за него подбежавший младший брат. -- Разве можно любить наших шлюх - А разве я говорила о любви По-моему, ваши девки к ней не способны. Степные понимают лишь разврат. - Ну, я же не степной, - спокойно ответил Принц. - У царственных разврат не в почете. Ребята, пошли к Тихарю за выпивкой, - обратился Дебил к мелкоте, и вместе они удалились. - Ты поменьше выделяйся из племени, - тихо сказал Серый Хвост. -- Золотой и так не перестает плести интриг против тебя. Для него теперь каждая твоя ошибка ценный подарок. Вряд ли ты скоро встретишь свою любовь. А нелюбовь к соплеменницам можно раздуть до безобразия. - Не думаю. Мой авторитет сильно возрос после боя. - А ты не думал, что соплеменники могут тебя просто убить исподтишка и скормить хищникам - Могут и сами сожрать. Но мой брат рядом, и мне ничего не грозит. Он великолепный разведчик. - Дебил Вот уж не подумала бы, - на лице лесной красавицы появилось удивление. - Да, Эрик умный парень и хитрый, - кивнул Серый Хвост. - Господи, почему кентавры такие жестокие! - воскликнула Оли, ошарашенная признанием Принца. - Ты знаешь. А ведь не они самые жестокие, не урпы, не пауки и не чудовища, а маленькие тихарики, с виду совершенно безобидные, - спокойно ответил Серый Хвост. -- Если хочешь, сестра расскажет тебе про них. Он и Принц поднялись и удалились в лес. Оли заинтересовалась, и Киса продолжила рассказ брата: - В одной прекрасной долине живут маленькие игрунковые тихарики. Они мирные вегетарианцы. Но дело в том, что они питаются только ягодами одного растения, которому для роста и созревания плодов требуется живая кровь. Поэтому они заманивают к себе на огороды других, убивают их и щедро орошают грядки кровью. Кроме того, для защиты тихарики растят хищные растения, которые также щедро кормят мясом. - Неужели они не могут есть другие плоды -- удивился я. - Могут, но не хотят. А прожив много лет на ягодах, выросли целые поколения ягодозависимых. - Я хочу на них посмотреть, - сказала Оли со странным блеском в глазах. - Когда-нибудь, а сейчас пора спать, - сказал я. Меня уже сильно клонило ко сну. Ночевать мы решили прямо под деревом, на куче сухих листьев. Ночь стояла тихая и теплая. Но заснуть удалось не сразу. Сначала приперся Дебил с тихарем, Дрыстуном, пупсом, буревестником и ящером. На ходу кентавр играл и пел. Это была грустная песня о четвероногом рыцаре шуте и монахе одновременно, тоскующем о своем идеале. Голос у певца был очень красивый, и песня была бы замечательной, если бы не шипенье Ящера, пищанье пупса, шепот тихаря, и клекот буревестника, напившихся вдрызг и теперь фальшиво подпевающих кентавру. Дебил был тоже пьян, и ему хотелось кому-нибудь излить душу. Одновременно пьяное зверье спорило, ругалось, пело и смеялось. Кончилось все тем, что Оли всех уложила спать насильно. Только звери заснули, как явился принц лесных кентавров. Он поднял Кису и принялся уговаривать ее заняться с ним любовью. Около часа он убеждал ее. Говорил, что завтра кентавры выступают в поход против пауков, и он может погибнуть. Наконец кентаврисса согласилась. У кентавров, как у многих на планете, было принято заниматься этим принародно. Но так как это свидание считалось тайным, влюбленные отошли метров на шесть. Впрочем, в свете луны их было неплохо видно, а слышно еще лучше. Листья зашуршали, и вроде бы спящая мелкота повыскакивала наружу и побежала подглядывать. Но дело приняло совсем другой оборот. Явился отец Кисы и устроил скандал. Отругав свою дочь и ее друга, он увел девушку домой. Мы остались в обществе одинокого кентавра, сокрушающегося по поводу своей участи. Сон был испорчен окончательно. 19 глава Заснули мы лишь под утро. Хорошо бы спалось, если бы не колючий ящер под боком. Но утром нас растолкал Дебил: - Вы не видели моего брата - голос его был очень взволнован. Войско готовилось в поход. Степные тоже выставили своих воинов. Но не нашлось главнокомандующего. - Он просто струсил и сбежал, - сказал золотой старший. -- Я сам поведу войско. - Он не мог сбежать, - крикнул Дебил. -- И я найду его. - Ты пойдешь в поход вместе со всеми мужчинами, - возразил ему сын золотого. Но шут кинулся на колени перед королем лесных кентавров. - Ваше величество, позвольте мне найти моего брата, - взмолился он. - Иди, - ответил король. Он знаком остановил степных. - Позволь мне пойти с ним, - спросил Серый Хвост. - Ты нужен нам на войне, но я отпускаю тебя потому, что уважаю Принца. - Спасибо. Мы с Оли тоже отправились с ними. Через полчаса Серый Хвост нашел след Принца. Но рядом были следы убийцы. Кентавры шли вместе какое-то время. Потом к ним присоединились другие следы -- Золотого, его сына и еще каких-то кентавров. Между ними завязалась драка. Принца связали, и дальше он пошел с теми, другими кентаврами, а золотые и убийца повернули обратно. При этом убийца даже попытался затереть следы веткой. Ее лесной воин нашел в кустах невдалеке. - Они предали его, - кричал Эрик, - предали моего брата. - Это хищные кентавры -- спросил я, показав на следы. - Нет, это лжецарственные, - ответил Серый Хвост. -- Они повели его в земли Короля-отступника. Я знаю дорогу, которой мы сможем догнать их. Мы шли по лесу довольно долго. Я, Оли, Эрик, Серый Хвост, с нами увязались Улюлюль и Киса. Брат не хотел ее брать, но она настояла, сказав, что лишний лук им не помешает. Улюлюль тоже разжился луком со стрелами. Он выменял его у лесных людей на старинные, украшенные самоцветами ножны. Саблю Улюлюль достал себе сам. У подземного короля были запасы в разных местах. Через замаскированную пещеру мы вышли к большому болоту в лесу. Там и решили заночевать. Болото не было похоже на земное. Скорее это было озеро, в котором деревья с висячими корнями росли прямо со дна. Мы укрылись в обширной пещере, из которой медленно вытекала целая река. - Там в пещере огромное озеро, - сказал Серый Хвост. Киса и ее брат наловили рыбы и запекли ее на костре. Мы же насобирали корневищ болотного ореха, его плодов, а также древесных грибов, растущих повсюду. Корневища болотного ореха на вкус совсем как картошка. Жаренные с грибами на плоском камне, как на сковородке, вещь исключительная. Дебил и Улюлюль присоединились к лесным кентаврам и теперь смачно хрустели жареной рыбой. Вернее, это была не рыба, а огромные ланцетники. За время жизни в долине я полностью отвык от животной пищи, плюс мне не хотелось выглядеть хищником в глазах Оли. Вдруг из воды, совсем рядом, появилась огромная морда. Она с фырканьем выплеснула воду из ноздрей. Я машинально схватился за лук. - Не бойся, они безобидные, - успокоил меня Серый Хвост. Огромное животное медленно поплыло в сторону пещеры. - Это водяные коровы, - сказал он. -- Когда-то их было великое множество в наших краях. С гор текли многоводные реки, а пустыня была вся покрыта лесами и лугами. Из воды появилось еще несколько животных. - Они прячутся на ночь в подземном озере. Мы запрещаем охотиться на них. Их слишком мало, к тому же они приносят огромную пользу, поедая корни и ростки хищных деревьев. Без них болото уже давно превратилось бы в лес хищников. Оли наклонилась над речкой и погладила спину последнего из исполинов. - Почему лес превратился в пустыню - спросил я. - Долго не было дождей, - ответил кентавр. -- К тому же личинки вампиров на первом этапе питаются соком деревьев. Оли обратилась к Дебилу: - Слушай, ты не хочешь помыться - Спасибо. Но что-то не хочется, - на лице кентавра появилась гримаса зажравшегося кота. - Тогда поохраняй нас, а мы искупаемся. - Хитрый маневр. - А я бы не советовал тебе купаться, - перебил Серый Хвост. -- Вон видишь шипастую спину Ящер вышел на охоту. Мы взялись за оружие. - Не надо, он не выходит на берег. Ест лишь когда голоден. Это древний хищник, он и урпа может слопать и других хищников. Над болотом раздались трубные звуки. Огромные животные, напоминающие вымерших миллионы лет назад диплодоков и бронтозавров, бродили по болоту в поисках пищи. - Этот ящер здесь единственный хищник -- спросила Оли. - Здесь есть хищные растения. Ночью они особенно опасны. Этим гигантам они не страшны, а нас могут убить. Мы расстелили на камнях шерстяные одеяла и устроились спать. Дежурили по очереди. Сначала я, потом Дебил и Улюлюль, а под утро Серый Хвост. Утром мы переправились через болото вброд и продолжили свой путь. По дороге Дебил рассказал мне о короле-отступнике. Так звали одного золотого кентавра. Где-то в горах, в довольно неприступной местности у него был замок. В нем обитало целое войско, не пожелавшее жить в стране золотых кентавров. Вместе с золотыми кентаврами королю служили лжецарственные. Внешне лжецарственные кентавры очень красивы. Их почти нельзя отличить от настоящих царственных -- почти вымершего вида. Но, в отличие от царственных, созданных творцом самыми первыми из кентавров, союзники короля-отступника произошли в результате смешивания степных кентавров с людьми и лошадьми еще во время древнего Египта. Тогда боги либо еще не установили закон о несмешивании крови, либо на степных кентавров он не действовал. Лжецарственных кентавров презирали все другие виды. Поэтому они очень долго служили силам зла, дольше, чем кто-либо другой. Лишь с появлением бешеного табуна союзники короля-отступника вышли из услужения чудовищам. В союзе с золотыми кентаврами они представляли могучую силу. Вооружены они были не плохо. Королю отступнику служило множество гномов, ковавших оружие для его армии, и пупсов-огородников. Со степными и лесными кентаврами король часто воевал и игнорировал из-за своей гордыни предложения Принца объединиться. - А еще у него самый большой гарем из всех кентавров, - сказал Серый Хвост. - И моя старшая сестра живет у него наложницей, - грустно сказала Оли. 20 глава На второй день пути мы догнали похитителей. Дюжина лжецарственных кентавров вели связанного и закованного в цепи Принца в направлении владений своего властелина. Возглавлял их высокий, стройный кентавр рыжей масти, очень похожий лицом на Улюлюля и Дебила. Серый Хвост затрубил в рог и конвой остановился. Оли, Киса и я достали луки, а Дебил -- арбалет. Расстояние было более удобно для нашего оружия, и предводитель шайки это понимал. - Зачем ты остановил нас, Серый Хвост -- сказал он, сделав несколько шагов в нашу сторону. - Я хочу, чтобы ты отпустил Принца, - ответил лесной кентавр. - Но почему Я честно купил его у его племени. - Лжешь. Ты захватил его хитростью. Я требую вернуть его. - Ха-ха-ха, - рыжий красавец рассмеялся, - и что ты сделаешь, если я скажу нет Со мной одиннадцать воинов, равных тебе по силе. А кто с тобой Дебил вы****ок моего папаши и шлюхи Инки. - Заметь, братишка, ты тоже вы****ок, - парировал шут. - Да еще твоя дорогая девственница сестрица. И ты не боишься за ее честь Ведь нас двенадцать. Хотя нет, половина поимеет травоядную. Оли отпустила тетиву. Стрела вырвала серьгу из левого уха кентавра. - Ах, шлюха, - взвыл он, схватившись за окровавленную мочку и сделав шаг вперед. Но вторая стрела, выпущенная Кисой, воткнулась прямо перед его копытом. - Мы перебьем вас раньше, чем вы приблизитесь, - крикнула лесная кентаврисса. Вожак остановился в нерешительности. Лезть на стрелы ему не хотелось, а убежать вместе с пленником было не реально. - Хорошо,- сказал он. -- Давай решим наш спор по-честному. Я отдам тебе Принца, но лишь в том случае, если ты победишь меня в поединке на жезлах. Киса побледнела. Ее губы задрожали. Если бы поединок был на мечах или топорах, она не боялась бы за брата. Но победить в этом поединке у него не было шансов. Лжецарственный кентавр быстрее и сильнее ее брата. Степь - непривычное поле боя для Серого Хвоста. Каменистая почва уже порядочно помяла его копыта. Но главное, что равных в поединке на жезлах его противнику, не было. Поспорить с рыжим мог Принц, но он являлся пленником. Золотой кентавр, или убийца, или сам король-отступник, но не Серый Хвост. Каменный жезл древнейшее оружие кентавров. Он почитался всеми без исключения, и от поединка на нем отказываться или заменить чем-либо другим было нельзя. Отказ означал поражение. Но лесные кентавры первые начали добывать железо и каменный жезл, как символ, сменился у них железным топором. Грозный лесной воин с каменным жезлом в руке был не опаснее маленького ребенка. - У меня нет жезла, - крикнул Серый Хвост. Рыжий расхохотался. - Ой, ты бедненький, - он бросил свое оружие, оставив лишь палку с круглым камнем, надетым на конец. Подскакав к нам шагов на сто, он раскрутил ее и кинул в сторону лесного. - Лови, - крикнул он задорно и зло. -- И запомни, бой будет насмерть. Попрощайся с жизнью, - добавил уже просто зло. Жезл описал дугу и уже падал к ногам Серого Хвоста, когда Оли вырвалась вперед и поймала его на лету. - Я принимаю бой, - крикнула она. Рыжий Рейнеке, так звали кентавра, опешил. - Я вызываю не тебя. Травоядная, ты что Кобыла, тебе что, жить надоело - Я поймала жезл. И мое племя тоже почитает его. Мое сердце забилось так, что готово было выскочить из груди. - Оли, что ты делаешь -- я готов был выхватить меч и сражаться со всеми кентаврами сразу. - Оли, отдай мне жезл, - сказал Серый Хвост. - Не отдам. Ты не сможешь победить его. Погибнешь сам и погубишь Принца, - ответила моя подруга. Вожак оправился от удивления. - Ну, хорошо, травоядная. Ты сама напросилась. Я засуну этот жезл тебе в задницу. А потом оттрахаю тебя сам и отдам своим ребятам. А после этого мы зажарим тебя и съедим, - злобно прокричал он. - Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, - ответила Оли. Подняв жезл, Рейнеке поскакал навстречу Оли. Кентаврисса, ускоряясь с каждым прыжком, тоже пошла в атаку. Она набрала бешеный темп. Наверное, и гепард на земле не смог бы развить такую скорость. Как завороженные, мы наблюдали за ней, готовые в любой миг кинуться в атаку. - Зачем такая скорость - прошептал Серый Хвост. Лжецарственный кентавр остановился и, поднявшись на дыбы, взмахнул жезлом. Оли даже не уменьшила скорость и подняла жезл лишь в самый последний момент, закрывая им голову. Раздался глухой удар двух столкнувшихся тел. Столб пыли поднялся в воздух. И первое, что мы увидели, это рыжего кентавра, кубарем покатившегося по камням. Превосходящая по весу в полтора раза, Оли просто сбила его с ног. Но и сама кентаврисса остановилась, подавшись назад и слегка покачиваясь. Кентавр ударился очень сильно, но поднялся. Оли была уже рядом. Он замахнулся жезлом, но Оли развернулась невероятно быстро и ударила его в бок обоими задними копытами. Кентавр был в замахе и, получив страшный удар опять упал не устояв в шатком положении. Он попытался снова подняться и получил уже в середину человеческой груди. Кентавр выронил жезл и согнулся. Из уголка его рта показалась струйка крови. Оли стояла хвостом к нему, готовясь нанести новый удар. - Ну что, видишь, моя задница перед тобой. Ты собирался засунуть в нее свой жезл. Или уже передумал Противник ничего не мог ответить, он отхаркивался кровью и с трудом пытался восстановить дыхание. - Погоди. Не убивай его, - закричали товарищи поверженного. -- Ты победила, можешь забирать Принца. - Ну, что ты скажешь, хищник - Оли повернулась к Рейнеке лицом. - Ты победила, - прохрипел он. Кентаврисса наступила на его жезл и переломила его пополам. - Живи пока, - сказала она презрительно и, отвернувшись, зашагала к нам гордой походкой. У кентавра не было сил подняться. Раздавленный злостью, обидой и болью, он продолжал лежать на земле. Радостный Дебил кинулся освобождать брата, а я - на шею кентавриссы. Киса и Серый Хвост присоединились ко мне. Разбойники поднимали своего главаря. - Мы еще встретимся, травоядная, - крикнул он нам вслед. - Поплачь, рыжик, легче станет, - ответил Дебил. Домой решили идти другой дорогой. Оли очень хотелось посмотреть на жестоких тихарей, и Серый Хвост согласился на радостях после победы показать ей долину. Долина оказалась совсем рядом. Стоило только выйти из пустыни и немного свернуть, не доходя до болот. Она тянулась метрах в десяти от дороги, ведущей в заброшенный город у подножия горного хребта, являясь границей между горами и пустыней. Долина оказалась действительно прекрасной. Ухоженная, с ровными грядками, прекрасными цветами и деревьями, она напоминала парк. В ее центре протекал ручей, готовый утолить любую жажду. Красивые ветвистые деревья сулили тень уставшему путнику. Дорога возвышалась над долиной на несколько метров, и нам прекрасно было видно все внизу. Обитатели долины заметили нас и засуетились. Они поднимались на верхушки деревьев, что-то пищали, оповещая друг друга. Неожиданно Серый Хвост резко обернулся в сторону от долины и метнул копье. Пронзенный насквозь урп свалился на дорогу со скалы. Я увидел копье, летящее в кентавриссу, и еле успел закрыть ее щитом. Копье, брошенное с огромной силой, пробило щит, но не причинило вреда ни мне, ни Оли. Два других я отбил мечом. Нападение было так неожиданно, что никто не успел воспользоваться луком. Только Дебил выпустил стрелу из арбалета почти в упор. Тяжелая, бронзовая стрела пробила чудовище навылет, вырвав почти полспины. Но второй урп появился на месте убитого. Кентавр еле успел закрыться арбалетом от мощного удара прозрачного топора. Передо мной появились сразу два противника. Мощный удар топора пробил мой щит, сделав его бесполезным куском бронзы. Но и стеклянный топор прочно завяз в щите. Я сделал обманный маневр -- бросил щит, и упав на землю, подсек ноги урпа, едва успев увернуться от второго зашедшего мне за спину. Подкравшийся враг сам не заметил, как кентаврисса вонзила в его спину трезубец. Оли швырнула хищника за спину. Урп упал на территорию игрунковых тихарей между ветвями гигантского растения, похожего на кактус. Ветви с подобными кинжалам шипами сомкнулись. Раздался треск ломающихся костей. Кровь брызнула в разные стороны. - Да, хорошие растения выращивают эти милые крошки, - подумал я. Я тем временем уже успел ранить в руку своего первого противника. После того, как я завладел мечом вампира, я неплохо усвоил один прием -- ранить в руку на упреждение. Враг выронил топор. Но добить его я не успел. Я увидел, что еще один урп напал на кентавриссу и теснит ее в сторону долины тихарей. Подбежав сзади, я ударил его в поясницу, перебив пополам. - Добей раненого, а я помогу Улюлюлю, - крикнул я Оли. Два урпа загнали его в угол и наседали с двух сторон. Еще двое теснили Кису и Дебила. Принц, раненный еще при пленении, все же сумел поймать брошенное в него копье и теперь отбивался им от противника с секирой. Серый Хвост сражался великолепно. Стеклянные топоры урпов тупились о его булатный щит, а щиты разлетались вдребезги от ударов тяжелого топора. Один урп уже валялся с разрубленной головой. Второй отбивался из последних сил. Дебилу и Кисе было трудно. В первый момент боя кентавр умудрился ранить своего противника, когда тот перерубил его арбалет. Киса же ловко запутала второго урпа рыболовной сетью и нанесла ему несколько ран острогой. Теперь он освободился, разорвав сеть, и теснил почти безоружную кентавриссу. Хотя он и истекал кровью, еле стоя на ногах, он все же был лучше вооружен и сильнее хрупкой Кисы. На помощь ей пришел брат. Добив своего противника, отрубив ему голову, Серый Хвост поднял свое оружие и метнул в сторону сражающейся кентавриссы. Топор глубоко вонзился в спину урпа, отбросив его прямо на Кису, и та добила чудовище, перерезав кинжалом горло. Лесной кентавр выхватил меч и кинулся на помощь Дебилу. Напав на урпа сзади, Серый Хвост поднялся на дыбы и со всей силой обрушился вниз, разрубив его вдоль надвое. Урпы, сражавшиеся с Улюлюлем, заметили меня. Один из них двинулся мне навстречу. Я сразу же применил свой прием, нанеся противнику рану в кисть. Принц тем временем выбил меч из рук своего противника, сбил его с ног и пригвоздил копьем к земле. Подобрав его оружие, кентавр кинулся ко мне на помощь. В это время я уже успел опустить противника на одно колено, нанеся ему несколько колющих ран в ногу. Подоспевший Принц зарубил второго урпа. Я, вложив всю силу в меч, обеими руками пробил стеклянный щит противника. Лезвие вошло прямо в открытую пасть чудовища и вышло через затылок. Последней бой закончила Оли. Раненый урп сумел взять меч в левую руку, а правую вдеть в ремень щита. Он отчаянно отбивался, и, когда кентаврисса, разбив вдребезги щит, вонзила трезубец в его грудь, сумел перерубить ее оружие у самого наконечника. Тогда Оли древком выбила меч из его руки. Оглушила его ударом по голове и затоптала копытами. Бой был закончен. Книги Трахенберга все же пригодились, они спасли жизнь не защищенному доспехами Улюлюлю. Теперь они были похожи на пачку туалетной бумаги. Но Улюлюль все равно не пожелал расстаться с ними. Мы собрали оружие и тут увидели новых врагов. Это были жуткие монстры. По размеру они были гораздо меньше урпа и даже меньше человека. Но вид их внушал страх и омерзение. Их лица напоминали черепа, покрытые зелеными струпьями, среди которых пробивались жесткие черные волоски. Такой же гадостью были покрыты их худые тела. Вооружены они были копьями, мечами, секирами и луками. Мы попытались скрыться в разрушенном городе, но враг просочился и туда. На самом краю города возвышалась огромная ступенчатая пирамида. Единственная возможность спасения забраться на ее вершину. Лестница была очень крутая и узкая. По ней мог подняться лишь один человек. Первым по лестнице побежал Дебил. Он устремился вверх с колоссальной скоростью. Да этот шут был прирожденным акробатом! Я бы никогда не подумал, что кентавры способны на такое. Улюлюль бежал сразу за ним по пятам. Принц тоже неплохо поднимался по лестнице. Но из-за своих ран он быстро устал и часто останавливался, чтобы перевести дыхание. Следом шли лесные жители. Им было очень тяжело подниматься по твердым каменным ступеням. В середине лестницы у них начали болеть ноги. Но труднее всех было Оли. Каждый шаг ей давался с огромным трудом. Если бы она сорвалась, то наверняка размазала бы меня по ступенькам. Я шел последним, отбиваясь от наседавших чудовищ мечом. Пару тварей я уже успел зарубить. Твари были меньше меня, их сабли и копья разлетались от ударов моего меча. Хорошо помогал хрустальный щит урпа. Еще две твари свалились замертво. Идти было непросто. Крутые ступени были узковаты для меня, а размахивая мечом, я рисковал сорваться вниз. Дебил и Улюлюль уже поднялись и, судя по звукам, швыряли камни на головы нападавших с другой лестницы. Мы были уже на середине лестницы, когда Киса и Серый Хвост взобрались наверх. Вдруг, обессиленная, Оли упала на колени. Мне пришлось остановиться. Увидев это, чудовища усилили свои атаки. Лишившись вместе с тем осторожности, один за другим они падали от ударов моего меча. С пирамиды полетели стрелы из луков кентавров и Улюлюля. Длинная очередь атакующих стала редеть. Несколько стрел отскочили от моего щита и панциря, одна ударившись о шлем. Это чудовища выставили своих лучников. Вскоре мои друзья перебили их, но те хорошо успели потрепать мне нервы, ибо теперь мне приходилось закрывать щитом и себя, и Оли. Дебил спустился вниз и поднял Оли за талию. - Травоядная, вставай, - сказал он. Ему приходилось пятиться задом наперед, при этом еще и держать кентавриссу в три раза крупнее себя. Это был поистине акробатический трюк. Мы поднялись наверх за каких-нибудь десять минут. Принц и Серый Хвост ринулись в атаку, обнажив мечи, и помогли мне прикончить нападающих. На лестнице осталось лежать около сотни застреленных врагов и пятьдесят зарубленных. Я очень устал и наверняка бы погиб, если бы не щит и доспехи, выдержавшие много стрел, копий и сабель врагов. Оли пыталась отдышаться. - Не с моим ростом лазать по этим ступенькам, - с трудом вымолвила она. - Ох, ах, - передразнивал ее Дебил. Он сделал томное лицо и схватился за выдуманную грудь, - не с моей-то жопой подниматься по этим ступенькам. Кентаврисса ничего не ответила, лишь посмотрела на шута с обидой во взгляде. - Враг с левого входа, - послышался голос Улюлюля. Я поспешил туда с луком наготове. Чудовища поднимались, шагая по трупам своих товарищей. Дебил и Принц разобрали целый лестничный пролет, швыряя ступени на головы врагов, а потом свалили на них огромную каменную колонну, размазав по ступеням почти сотню нападавших. Выбрав цель, я отпустил тетиву. Первый из наступавших скорчился и упал на колени, остановив весь отряд. Следующий получил стрелу в лоб. Третий успел закрыться щитом, но стальной наконечник пробил его, и стрела вошла в грудь чудовища. Вскоре раненый умер от яда ящеров. Одного за другим я прикончил два десятка врагов, а других заставил отступить. Подошедшая на помощь Оли помогла мне убить вражеских лучников. Они пали, даже не успев подойти к нам на выстрел своего оружия. Я оставил кентавриссу сторожить лестницу, а сам отправился к третьему входу. Длинный отряд чудовищ уже почти добежал до последнего пролета. А Улюлюль, Дебил и Принц лишь наблюдали, ничего не предпринимая. Знаком Принц остановил меня. По лестнице было разлито что-то прозрачное с оранжевым оттенком. По запаху и тому, как скользят и спотыкаются враги, я понял, что это масло красного цветка. Когда враги были уже на середине пролета, Принц бросил вниз зажженный факел. - Да, тупым быть опасно, - сказал Дебил. Пламя охватило всю лестницу и взметнулось на несколько метров вверх над пирамидой, обдав нас жаром. Двое горящих монстров влетели на площадку перед храмом и были перерублены пополам. Я поделил стрелы с Улюлюлем. Вместе мы пришли на помощь Кисе и ее брату, ибо у них опустели колчаны. Мы услышали хлопанье крыльев и стрекот. Запыхавшийся Дрыстун-Стрекотун врезался на всей скорости в стоящую перед входом фаллическую стелу. Громадная колонна зашаталась, а когда пытающаяся поймать падающего вампира Оли навалилась на нее всем весом - рухнула вниз. Я ухватил кентавриссу за хвост правой рукой, а левой ухватился за кольцо на двери храма. Не успей я сделать этого, Оли наверняка бы полетела вслед за колонной. Кентаврисса восстановила равновесие и положила спасенного на пол. - Спасибо, - тихо сказала она мне и наклонившись поцеловала, - ты какой раз уже спасаешь меня. - А меня -- Дебил закрыл глаза и выпятил вперед губы. - Маленький еще, и, вообще, помойся. Вампир встряхнул своей непропорционально большой головой. - Я когда-нибудь так и убьюсь, - просипел он. - Не ври, дураки так не убиваются, - ответил Дебил. - А что это ты сипишь, ну-ка открой рот. Ба, да ты, брат, все зубы выбил. Отныне я даю тебе новое имя. Теперь ты Дрыстун-Свистун. - Я о таком имени не мечтал, - возмутился вампир. - Мечтать не вредно. А имена должны говорить правду о хозяине. Вот я, к примеру, Дебил -- коротко и ясно. Несмотря на всю сложность нашего положения, наши лица расплылись в улыбке. Пламя на третьей лестнице почти затихло. Мы посмотрели вниз. Огромная стела смела и размазала по лестнице как наступавших врагов, так и трупы их предшественников. Теперь она лежала внизу в луже кровавого месива. - Фу, какая гадость! -- поморщилась Оли. - И я к этому прислонялась - Зелен, зелен виноград, - проблеял Дебил. Серый Хвост и Киса захихикали, Улюлюль так и покатился со смеху, а Оли покраснела от кончика носа до того места, где заканчивается человек и начинается лошадь. - Вы знакомы с творчеством Эзопа - спросил я. Кентавры радостно закивали. - Еще бы, мой учитель, зеленый ящер, был лично знаком с Эзопом, - сказал Принц, - эта басня вовсе не про виноград. Виноград у нас не растет, не прижился почему-то. Смысл в том, что когда кому-то очень чего-то хочется и он не может это получить, он начинает это несколько очернять. - Это, конечно, интересно, но меня более волнует, что собираются предпринять эти уроды В сторону пирамиды двигалось сооружение, в коем нетрудно было узнать катапульту. - Теперь нам конец, - сказал Улюлюль. Оли подняла свой мощный лук и выстрелила. Один из вражеских солдат упал. За ним другой. Одного за другим кентаврисса перебила весь расчет. Чудовищам пришлось откатить катапульту на безопасное расстояние. Стрелы туда не долетали. Но и камень, выпущенный из баллисты, долетел лишь до середины пирамиды и разрушил и без того разрушенную лестницу. Тогда мерзкие хищники притащили огромные щиты. Они закрыли баллисту и весь расчет настоящей стеной. Сверху все это сооружение напоминало черепаху. Черепаха медленно поползла к прежнему месту и остановилась. Несколько монстров принесли заряд. На этот раз амфору с маслом. - Вот теперь точно конец, - подытожил Дебил. Когда амфору положили в корзину и подожгли, Оли пустила стрелу. Раздался взрыв. Пламя охватило всю катапульту. Горящие монстры метались и бились в агонии. Кому-то перебитой тетивой оторвало голову. - Выстрел на золотую статую, - прошептал Серый Хвост. - Невероятно, - Киса тоже была заворожена. - Она попала в щель между щитами и одной стрелой перебила тетиву и разбила амфору -- размышлял Дебил. - Что, Эрик, и до тебя дошло - Серый Хвост похлопал Дебила по плечу. Оли подняла лук на 450 и пустила еще стрелу. Описав дугу, стрела улетела очень далеко, и уже падая, вонзилась в стопу монстра, стоящего в стороне. Если бы его глаза не были прикованы к пылающей баллисте, он уже сорок раз успел бы увернуться или отойти в сторону. Поражение цели на таком расстоянии было невозможно, даже для длинных луков лесных кентавров. Но особенный лук моей подруги и природная меткость позволили ей ранить главаря. Кентавры и Улюлюль снова ахнули. Оли повернула лицо к Дебилу. - У твоего Эзопа есть басня про это -- спросила она. Эрик промолчал. Он был просто шокирован выстрелом красавицы. - Мы когда-нибудь посоревнуемся с тобой -- спросил Серый Хвост. - Может быть, - Оли была обижена и говорила несколько напряженно. Раненый монстр выдернул стрелу, а подбежавшие слуги отрубили ему ногу по колено. Но все это было напрасно. Через несколько минут главарь умер. Разрушенный город наполнился скорбным хохотом чудовищ. Эти твари общались друг с другом посредством звуков, подобных звукам, издаваемым гиенами. Атаки прекратились. Надолго ли - Как называются эти уроды -- спросил я. - Ужасные ночные могильщики, -- ответил Принц. -- Да они нападут ночью, - продолжил он, словно прочитав мои мысли. Мы услышали кряхтение и сиплое дыхание. Вывалив язык, наш вампир влез на последнюю ступеньку, втащив следом огромную связку стрел. - Ура, теперь мы спасены! -- Киса даже захлопала в ладони. - Да ты просто герой, - вскричала Оли. Принц задумался. - Такому герою нужно другое имя, - сказал он. - Давайте назовем его Гаврош, - сказал я. -- Это хорошее имя, оно подходит ему. - Мне нравится, - сказал вампир. -- А почему Гаврош С Дрыстуном или Свистуном все понятно, а это имя, что оно значит - Ну, у нас на земле был мальчик. Он ходил под стрелами врагов и собирал боеприпасы для своих друзей. О нем даже книгу написали. - Может, одну из этих -- спросил Улюлюль. Он все еще не расстался со своей макулатурой. - Нет, эти про других мальчиков, похуже, - ответил я. А что же стало с тем мальчиком -- вмешалась Оли. - Съели, наверное, - ответил за меня четвероногий шут. - Ладно, потом поговорим о мальчиках, девочках. А сейчас давайте осмотрим храм и подумаем, как нам смыться отсюда, - сказал Принц. Снаружи храм напоминал перевернутую чашу, положенную на самый верх усеченной трехгранной пирамиды. Внутри была одна круглая комната без окон, но вся залитая светом, так как камень, из которого она была сделана, был очень тонким и пропускал свет, как белая бумага. В центре находился огромный очаг, вернее, сооружение из золота и хрусталя, напоминающее по конструкции керосиновую лампу. Именно из нее мои друзья извлекли масло. - Как, наверное, сиял этот храм ночью, когда зажигали огонь, - сказал я. Дебил и Улюлюль разглядывали пол комнаты и скульптурные композиции, стоящие около стен. Улюлюль аж причмокивал от восхищения, разглядывая их со всех сторон. Композиции изображали весьма откровенные моменты из личной жизни существ, очень похожих на людей. - Храм любви лемурийцев, - сказал Принц. - Я читал на земле, что в древности была страна Лемурия. Эти люди оттуда -- спросил я. - Нет, это люди, произошедшие от лемуров, - сказал Принц. - А вы от обезьяны произошли, так мне Сруль говорил, - вставил Улюлюль. - Уж ты-то точно от обезьяны, если судить по жопе, - подколол его брат. Я вышел наружу. Внутри не было ничего необходимого для обороны. Оли стояла с луком в руках на краю площадки и пускала стрелу за стрелой, абсолютно бесцельно, как мне показалось. Стрелы пронзали деревья, растущие в долине тихарей. - Зачем ты тратишь стрелы -- удивился я. Вместо ответа кентаврисса пустила зажженную стрелу в середину долины. Пламя вспыхнуло, охватив больше половины сада. Некоторые деревья и кустарники запылали. Я не видел тихарей, носящихся в огне, но слышал их крики полные боли. Поведение было очень необычно для моей подруги, всегда очень жалостливой, особенно ко всем маленьким и пушистым. - Потревоженные хищные деревья выделяют газ, - сказала она, - а он хорошо горит. - За что ты ненавидишь этих зверушек -- спросил я. Оли опустила лук. Она смотрела перед собой грустно и как-то отрешенно. - Когда-то давно, - сказала она, - когда я была еще совсем маленькой, тихари заманили к себе наше племя. Они обещали нам сытую, безопасную жизнь, взаимовыгодное сосуществование в прекрасном саду. "Смотрите сколько здесь фруктов, хватит и вам и нам!" - говорили они. И мы купились на это. Они накормили нас фруктами до отвала. Опьянили сладкими ягодами. А когда мы проснулись, то оказались на земле связанными по рукам и ногам. Некоторые из нас были уже мертвы и скормлены хищным деревьям. Мы видели, как наши родные и друзья корчатся от боли, оплетенные жуткими листьями или раздавленные ветвями. Потом тихари зарезали нескольких мужчин. Они медленно, до капли спускали с них кровь и поливали ею грядки. Мертвое тело резали на маленькие кусочки, которые закапывали потом в корнях своих любимых кустарников. Тщательно очищенные кости распиливали и после извлечения мозга уносили подальше из долины, дабы не привлекать внимание хищников. Мы были парализованы страхом. Три дня нас держали без пищи и воды. Тихари мучили нас, протыкая своими маленькими отравленными копьями. Раны после них воспалялись и болели очень долго. Я хотела видеть маму, но не знала, жива ли она. На четвертый день нас напоили и заставили работать. У всех были путы на ногах и медный ошейник. Крошечный тихарь сидел на плече и держал свой маленький меч у сонной артерии. Они обещали нас не убивать, если мы будем хорошо работать. И мы работали. Пахали узкие грядки, пробираясь среди колючих кустов. Кожа слазила клочьями, но мы не обращали внимания. Таскали тяжелые валуны и рыли ямы для ловушек. Нас больше не кормили плодами. Они нужны были как приманка для других дураков. Приходилось есть траву и листья. И все-таки каждую неделю одного из нас убивали. За пять лет погибла половина племени. Мы уже смирились со своей участью, когда огромный ящер напал на нас. Он разломал кусты и деревья, окружающие нашу тюрьму. Кого-то он сожрал. Но остальные спаслись. Я бежала так быстро, что потеряла из вида других. Маленький тихарь на плече колол меня в лицо и шею. Кричал, чтобы я поворачивала назад. Но я не замечала его. Убивать меня он боялся, надеясь все же укротить. Ведь добираться обратно было бы очень трудно для него. Я добежала до какой-то реки и бросилась в нее с головой. Я просидела под водой, пока надзиратель не отцепился. Наверное, он утонул. Я вышла на берег, перетерла веревки на руках о скалу. Какое-то время я бродила одна по степям, а потом прибилась к людям. Своих соплеменников я больше не видела. - Ты надеялась увидеть их здесь - спросил я. - Не знаю. Наверное. - Бедняжка, - я погладил Оли по холке. -- Как тяжело тебе пришлось в жизни. Неожиданно небо заволокло черными тучами. Сверкнула молния. Грянул гром. И полил такой ливень, каких я не видел в жизни никогда и даже не мог представить. Казалось, что это миллионы пожарных льют воду с неба из бронсбойтов. Куски града, размером с арбуз, падали вниз, круша и без того разрушенные дома в городе, ломая деревья в долине. Могильщики высыпали наружу и спасались кто куда. Тихари залазили на верхушки деревьев. Ручеек посреди долины на глазах превратился в гигантский клокочущий поток. Разрушенный город затопило. Как ни странно, ни град, ни дождь не падал на пирамиду. Вскоре весь город и долина скрылись под водой. Выглянуло солнце. - Это Тлалок, - радостно закричала Оли, - он спас нас! Все радовались, как дети, скакали вокруг храма. В небе появилась радуга. Один край ее примыкал прямо к пирамиде широким лучом прожектора. Было похоже на пеструю дорогу, уходящую за горизонт. Гаврош попытался пролететь через нее. Но со стуком пробки о стену отлетел и скатился по радуге в руки кентавриссы. Оли потрогала радугу. - Она твердая, - сказала кентаврисса. И не дожидаясь наших предостережений, взошла на радугу. - Это бог дождя сделал дорогу для нас, ну пойдем же, скорее, не надо бояться, - кричала она восторженно. Сначала Улюлюль, потом Дебил, Принц и все остальные взошли вслед за Оли. Дорога была плотной и твердой, как будто из дерева. По началу мы боялись смотреть вниз, думая, что твердь исчезнет, и мы просто рухнем с огромной высоты. Но любопытство взяло верх, и нашему взору открылся прекрасный вид. Горы, леса, реки и пустыня - все было как на ладони. А прямо под нами по вновь образовавшемуся озеру плавали речные коровы, поедая остатки хищных деревьев и кустарников тихарей. Если кто и выживет из мелких плантаторов, ему и всей жизни не хватит, чтобы сделать эту землю вновь пригодной, очистив от песка и камней, принесенных водой. 21 глава Я и Тлалок сидели на траве под прекрасным деревом. В его руке был цветок лотоса, а в моей книги Интернационалова. Вся долина вокруг была покрыта цветами. В воздухе разливалось просто волшебное благоухание. Все семена, которые я посадил здесь, за мое отсутствие выросли в большие деревья и теперь цвели, даря нам свой аромат. - Даже задницу подтирать противно, - сказал бог Дождя, глядя на книги. -- Сожги их, зачем тебе эта гадость - Человек жизнь потратил, изучая это. Пытаюсь понять его. - Не пытайся, это его жизнь и его выбор, на что потратить ее. - Жалко, человек все-таки. - Иногда человек похуже урпа будет. Из-за таких вот озабоченных, толстозадых засранцев все беды и происходят. Если бы он хотя бы пытался бороться со своими пороками, может, и остался бы жить. Нести смуту и разврат в жизнь людей не добрая миссия, уж ты поверь мне. - Я тебе верю. А ты не знаешь, какая миссия у меня. Об этом говорил старый ящер на собрании в лесу. Бог Дождя вздохнул и положил руку на мое плечо. - Ты должен уничтожить источник зла на этой планете. - И как я смогу это сделать! - Сможешь, я вижу это. А поможет тебе самая ненужная вещь из твоего рюкзака. Поройся в нем на досуге. - А после этого я вернусь домой - Ну, раз я обещал, - собеседник развел руками. К нам подбежала запыхавшаяся Оли. Радостные кентавры ничего другого не придумали, как после сна играть в салки. - Пойдем с нами побегаем, - сказала Оли. - Оличка, ну ты же знаешь, что я не могу играть в салки с кентаврами. Играйте пока сами, а я приду потом к вам купаться. Кентаврисса кивнула и, развернувшись, поскакала прочь. - Она любит тебя, - сказал бог Дождя. - Она не человек, - ответил я. - А ты послушай свое сердце, оно, в отличие от головы, всегда говорит правду. Великан поднялся. - Ну, мне пора, - сказал он, - где-то очень ждут и молят дождя. - Какой ты классный парень. Тебе действительно не грех поклоняться. - Спасибо за комплимент, ну ладно, пока. Скажи кентаврам, чтоб к ужину не ждали. Шнырек, Синий Клюв и Зеленая Шишка уже давно были дома. Они слегка обиделись за то, что мы их не взяли с собой. Обиды поубавилось, когда Оли возмущенно высказала им: - Не фиг было напиваться. Нам что На войну идти и вас, алкашей, с собой тащить - Дебил тоже пил, - возмущенно пропищал пупс. - А вас никто не просил пить с ним наравне. На этом спор был закончен. Друзья поняли, что неправы и больше не возмущались. - А как вы приперлись сюда раньше нас - спросил Дебил. - Вот мы по радуге пришли, представляете! - По радуге, тоже мне, - крикнул буревестник. -- Нас птеродактиль привез. - За какие это коврижки он вас привез, интересно - Не за коврижки, а за твою башку копченую. - Ах вы, сволочи! - возмущению кентавра не было предела. Мелюзга еле успела смыться в нору. Наш дом оказался цел. Но крышу кто-то спалил, заодно присвоив все мое трофейное оружие. Однако митральеза и патроны остались на месте. Наверное, вором оказался кто-то из своих, ибо жители долины пупсов знали, что оружие поломано. Сруль Акакиевич так и не смог починить его. Да он этого и не умел. Единственное, что он умел, так это шить. Улюлюль говорил, что вполне неплохо. Он сделал королю из кожи летучей смерти стильные штаны. Теперь, когда Интернационалова не стало, Улюлюль загрустил, у него был комплекс из-за своей красной мозоли. Оружие мы нашли у Тихаря-Доносчика. Дебил и Улюлюль сразу догадались, чьих грязных лап это дело. Тихарь долго не признавался и не хотел нас пускать в дупло, он даже звал на помощь жителей долины. А когда Улюлюль вытащил пропажу, начал отпираться. Сначала он говорил, что наши вещи ему подбросили. Потом, что он просто хотел сохранить их от хищников. Но это его не спасло. Дебил припомнил Тихарю еще и предательство. - Ведь это ты специально вместе с Интернационаловым устроил пир перед нашествием. Вы хотели, чтобы вампиры сожрали короля пупсов, Оли и Улюлюля. А вы стали бы самыми влиятельными в долине. - Нет, это неправда. Это просто совпадение. Я не знал о нашествии. - А почему тогда ты за неделю до него стал строить убежище для носорога - спросил пупс. - И спрятал его в тот самый день -- дополнил его вопрос Ящер. - Ты гадкий, жадный обманщик, - сказал Бог дождя. -- И будь же ты облезлым, покуда не избавишься от своей жадности. После этого Тихаря изгнали из долины, конфисковав все имущество. - Убирайся прочь, - кричали ему вслед пупсы, швыряя камни, - нам не нужен предатель под боком. - Вампирам о вас донес тоже он, - сказал Гаврош, заметив на моем лице жалость. Чего только не оказалось в дупле! Кучи драгоценностей, ковры, великолепная посуда разных времен и стран и огромная куча отличного оружия. Здесь были и булатные мечи русских воинов, острые турецкие сабли, римские центурионные мечи, копья, мощные арбалеты, ножи и секиры, а так же щиты, кольчуги и латы. - Хватило бы вооружить всех моих кентавров, - сказал Принц, вместе с нами перетаскивая это богатство в дом. - Можешь еще вооружить, - попытался ободрить его я. - Нет, я никогда не вернусь в племя, - ответил кентавр. Наш домик превратился в склад. Остатки оружия мы сложили в рудник. Золото просто свалили в кучу возле дома. Все желающие брали из нее украшения для себя. Оли, Киса, Улюлюль и Дебил обвешались с ног до головы. Принц и Серый Хвост выбрали только по браслету. Мне же понравилось одно кольцо тонкой работы с большим красным камнем, почти квадратной формы. На блестящей грани виднелся какой-то знак. Кольцо идеально подошло и, как мне показалось, неплохо смотрелось на моем пальце. - Возьми его, оно ждало тебя здесь, - сказал бог Дождя. -- Это кольцо стража огня -- кольцо силы. Владеющий им никогда не пострадает от огня. Я сел под дерево, разглядывая кольцо. Бог Дождя сел рядом. А кентавры разбрелись по долине любоваться цветением множества цветов и отдыхать после работы. Когда Тлалок ушел, я принялся рыться в своем рюкзаке. Вещей с Земли в нем почти не осталось. Продукты были съедены, медикаменты израсходованы, а одежда, что осталась еще цела, была на мне. Но все же мне удалось найти две ненужные вещи. Первой оказалось лезвие от безопасной бритвы. Я решил его зашить в пояс на всякий случай. Но абсолютно ненужной оказалась ампула вакцины против чумы плотоядных, каким-то образом забытая мною на Земле. Она наверняка давно сдохла. Моя рука машинально поднялась забросить ее подальше. Но, вспомнив слова бога Дождя, я спрятал находку в кошелек. Раздался визг, и из кустов вылетела белая кентаврисса с каким-то плодом в руке. Добежав до поляны, она резко развернулась на 180 градусов и остановилась. - Да, настроение у Оли сегодня чересчур веселое, - подумал я. - Пупс огородный, пугало огородное, -- Оли качала плодом из стороны в сторону, как маятником, держа его на весу за черешок, одновременно махая хвостом и раскачиваясь сама. Следом вылез пупс, он осыпал проказницу какими-то ругательствами и грозил корявой палкой. Со стороны это было очень смешно. Дело в том, что после гибели творца коммунизма все его последователи резко изменили свои политические взгляды. Они не вернулись в свои племена. А приватизировав себе участки возле реки, сделали огороды и теперь жили отдельно. Они даже провозгласили себя демократической республикой. Но просуществовала она совсем недолго. Утром мы проснулись от дивного запаха. Все пупсы, ящеры, буревестники, тихари и плюши собрались вокруг нашего домика и вдыхали этот аромат. За ночь цветущие деревья покрылись огромными ароматными плодами. С собой я привез с Земли кулек сухофруктов и горсть различных орехов. Косточки я посадил возле дома. А орехи на месте рощи хищных деревьев. Деревья за наше отсутствие выросли просто грандиозные. Но какие на них были плоды! Сливы и абрикосы размером с большие персики. Персики - с маленькие дыни. А яблоки и груши были просто гигантскими. Толпа стояла как завороженная. Ко мне подошел Зеленая Шишка и дернул за штанину. - Ты не угостишь нас своими плодами - спросил он. Так как косточки посадил я, то и право распоряжаться плодами имел тоже я. Толпа молниеносно разбежалась по кустам, но уже через минуту вновь собралась. Каждый прибежал с глиняной либо деревянной миской. Пупсы толпились: - Дай мне, нет, мне, - кричал каждый. - Тихо-о-о-о! -- Оли заорала так громко, что лесные кентавры даже уши опустили. -- Молчать! Наступила гробовая тишина. - Надо пересчитать всех жителей и все плоды, чтобы каждому досталось, - сказал я. - Минуточку, - возмутился Гаврош. -- А что здесь делают жители свободной пупсии Вы отделились. Так теперь проваливайте на свои огороды. - Правильно, - заорал Синий Клюв, - убирай-айтесь отсюдова, дармоеды! После долгого подсчета началась раздача. Каждый получил по трети яблока и груши, по одной сливе и абрикосе, половинку персика и пять виноградин. У меня он все же прижился. Раздача фруктов длилась почти целый день. В конце концов отделившиеся пупсы пришли с просьбой простить их, принять обратно и накормить фруктами. После недолгого совещания мы удовлетворили их просьбу. Все косточки и семечки посадили на месте хищной рощи и через неделю они сами превратились в прекрасные деревья. В этот вечер произошло еще одно событие, сыгравшее ключевую роль в жизни Улюлюля. Один из ленивцев сообщил нам, что в долину пробрался чужак. Мы выследили непрошеного гостя и поймали, ловко накрыв паучьей сеткой. Каково же было наше удивление, когда в сети мы увидели прекрасную девушку из племени лесных людей! - Изольда! -- воскликнули лесные кентавры одновременно. - Как ты попала сюда Что делаешь здесь - Я бежала из дома, - ответила девушка. - Но зачем - Я не хочу там жить. Я хочу жить с вами. - Но почему -- удивился Серый Хвост. -- Разве тебе было плохо с родителями Красавица потупила взгляд. - Я хотела видеть Улюлюля, - ответила она. - С тех пор как я его увидела, я потеряла покой. Я пришла просить его стать моим мужем. Улюлюль даже дар речи потерял от счастья. Темноволосая Изольда была действительно прекрасна и очень понравилась ему еще в лесу. После недолгих размышлений решили сыграть свадьбу, получив вначале разрешение родителей. Мы не могли к ним отправиться, поэтому послали говорящую телеграмму. Вампира посадили на вершину гибкого высокого дерева. Привязали к ней веревку, согнули дерево до земли и отпустили. Гаврош улетел аж до западной границы, где заработал крыльями. Он вообще-то летал не очень хорошо. А взлетал в основном либо с вышки, либо с хорошего пинка. Вернулся Гаврош через сутки. Обрадованные тем, что их дочь жива, родители дали согласие на брак даже с пупсом. Лесные кентавры тоже были рады, получив весть от соплеменников. Осчастливленный Улюлюль решил провести свадьбу по Земным обычаям. Вечером он отвел меня в лес, где показал гигантский жернов, валяющийся в овраге. - Я хочу спечь пирог, чтобы можно было накормить всех в долине, - сказал он. Мы попытались сдвинуть жернов и чуть не надорвались. - Может, помочь -- послышался голос сзади. Оли незаметно подошла к нам и наблюдала за работой. Она спустилась вниз, поставила тяжеленный жернов на протектор и легко покатила, совсем как детское колесико. - Знаешь, - король лилипутов посмотрел на меня, - а ведь тебе тоже повезло. Жернов установили на плоском камне, закрепив в середине медным стержнем. Крутили его кентавры. Мельница получилась примитивной, но вполне достаточной, чтобы намолоть муки на всех жителей долины. На изготовление муки шли орехи, семена кровохлебки и ягоды толокнянки, высушенные на солнце. Я уже пытался раньше приготовить пирог. Вместо сахара использовали мед местных пчел -- крупных насекомых, размером со шмеля, но абсолютно не опасных. У них даже жала не было. А соты были в виде восковых шариков, слепленных вместе, как виноградная гроздь. Печь мы сделали в гроте, где прятался от вампиров мегатерий. В его потолке было отверстие, послужившее дымоходом. Прямо в ней растопили костер, а когда камни прокалились, вымели золу и положили пирог прямо на дно пещеры. Кроме пирога, угощением были фрукты, печеные овощи и орехи, а также фруктовые и древесные соки. Праздник удался на славу. У нас не было подвенечного платья и костюма, как хотел Улюлюль. Жениха мы нарядили в красивые рыцарские доспехи, а невесту в драгоценности. Дом, через порог которого Улюлюль должен был внести невесту, мы не успели построить и вместо него сделали глинобитную хижину. Приглашенные на праздник гномы и крысюки так растрогались, что приняли решение вновь избрать Улюлюля королем, хотя и ограничить его полномочия парламентом из старейших жителей подземелья. Спиртного на стол не подавали. - От него одни неприятности, - сказала Оли. Улюлюль было возмутился, но я переубедил его, сказав, что на Земле безалкогольные свадьбы последний крик моды. Зато угощения хватило всем. Даже носорог и мегатерий наелись до отвала. Насытившись, все пустились в пляс. Эрик буквально разрывался на части. Играл то на бандуре, то на губной гармошке из стеблей белой кровохлебки. Ему аккомпанировал художественным свистом хор пупсов. Также он спел множество песен, среди которых я узнавал и Земные мотивы. Пупсы, ящеры, буревестники, тихари, гномы водили хороводы на поляне. Когда солнце село и молодожены отправились в домик, праздник продолжался. Бог Дождя также танцевал. Праздник продолжился и на следующий день. Пляски сменились коллективными играми. Праздник закончился лишь с наступлением темноты. Наступила високосная ночь. 22 глава Женитьба благотворно повлияла на Улюлюля. По крайней мере, он больше не морочил мне мозги своим нытьем. Правда, и помощи от него никакой не было. Все время влюбленные проводили в пещере. Лишь к ужину выползали на свежий воздух для пополнения сил, как никак - медовый месяц. А работы было очень много. Думать, что враги оставят нас в покое, значило быть последним идиотом. И хотя в долине таковых было достаточно, ни я, ни Принц их точки зрения не разделяли. Для начала я подобрал оружие и доспехи для кентавров. Принцу достались римские доспехи, щит и шлем. Из оружия он выбрал себе двуручный русский меч. Серый Хвост взял только кольчугу и щит. Луки для Принца и Дебила сделала Оли. Эрик выпросил у меня немецкий шлем, служивший мне и каской, и кастрюлей. Я уже привык к нему и не хотел отдавать, но кентавр оказался жутко настойчивым. - Подари его мне, может, это шлем моего папы, - ныл он. - Эрик, твой папаша был офицером SS, а этот шлем кайзеровского времени. А это на Земле лет на двадцать раньше, чем твой папа появился здесь, -- пытался возразить я. - Ну и что, значит, его носил мой дедушка. - Да мало ли немцев на Ирии побывало! Эрик, не болтай ерунды, - сказал Принц. - Ладно, Эрик, возьми, только не ной, - сказал я. -- Ничего страшного, найду себе другой головной убор. Радостный кентавр, сразу же напялил шлем на голову. Но у Эрика возникла проблема: его длинные уши не помещались под каской. Шут нашел выход, пропилив напильником отверстия в шлеме. Ну и долго же он занимался этим. - Работай, Эрик, работай, солнце еще высоко, - издевалась Оли. - Отстань, - злился шут, - занимайся своими делами. - Дураков работа любит, - не унималась кентаврисса. Луки она уже сделала, другой работы у нее не было, а поиздеваться над Дебилом был великий соблазн. -- Эрик слушай! А ты не пробовал уши напильником подравнять под шлем Может это быстрей будет Да и с эстетической точки зрения лучше. А то что это за кайзеровский немец если у него уши из под каски торчат. - Правда, Эрик. Отнес бы шлем гномам. Они бы его за час перековали, - посоветовал старший брат. - Шлем своего отца я должен сам обработать, - гордо ответил Дебил. - Я уже говорила, бесполезно, - смеялась Оли, - Дураков работа любит. Улюлюль ито умней. Он показал шлем своим гномам, те за сутки отлили ему такой же из бронзы уже с отверстиями для ушей. Оружия у нас хватало на целую армию. Следовало подумать и об укреплениях. Но больше всего меня волновала митральеза. Если бы ее можно было починить! К сожалению, я мало что соображал в технике, тем более выпуска времен конца девятнадцатого века. Бог дождя, выслушав мою жалобу, нарисовал мне недостающую деталь на песке и рассказал, что, если в полдень идти по пустыне в сторону захода солнца, можно найти разбитый броневик, в моторе которого есть точно такая. Пустыня теперь отступила от долины довольно далеко. Сразу за дивным садом на месте хищной рощи теперь были непроходимые заросли. Колючие кусты превратились в двадцатиметровые деревья с шипами, длинными, как копья. По мере приближения пустыни деревья уменьшались в размере и становились реже. Проход был один -- ручей, текущий из долины и теряющийся в песках. Посоветовавшись с Принцем, Оли и другими кентаврами, мы решили добыть деталь. Хорошо вооружились и отправились в путь. С нами пошло около пятидесяти пустынных ящеров, Синий Клюв, Шишка и Шнырек. Колючие деревья давали мало тени, но от хищников защищали прекрасно. Через час пути мы вышли в пустыню. - Кажется, кто-то здесь ждет нашей помощи, - сказал Принц, приостановившись. - Да, я тоже слышу голоса, - подтвердил его брат. Я пока ничего не слышал. Но лишь только впереди появилась пустыня, я и увидел, и услышал. Метрах в двухстах от леса жалась в кучу толпа, окруженная хищниками. Стадо во много раз превосходило число нападавших, но, состоящее в основном из пупсов и прочей мелочи, оно мало что стоило в качестве войска. С десяток ящеров, внешним видом напоминавших велосераптеров, образовали некое подобие клина. В высоту они достигали более двух метров. Их тело было покрыто плотной чешуей, а кроме мощных когтей, клыков и внушительного хвоста, каждый держал в передних лапах огромную бронзовую алебарду. Видимо, хищники знали силу и решительность этих ящеров, выставив против них наибольшие силы. С левого фланга ящеров прикрывало с полсотни приземистых, но мощных животных, названных мною за глаза гибридом кенгуру с неополетанским мастифом. Звери эти, подобно римским легионерам, были вооружены щитами и копьями. Большую часть составляли самки и молодняк, находившиеся сзади и не имевшие оружия. С другого фланга топталось огромное стадо обезьян. Но только треть из них являлись крупными или средних размеров, и только десятая часть была вооружена дубинками. И лишь один вожак -- огромная синяя обезьяна - был настроен воинственно. Он размахивал гигантской дубинкой, что-то орал, призывая перепуганных собратьев к решительным действиям. Наиболее мелкие обезьянки, смешавшись с пупсами и прочей мелюзгой, теперь только мешались под ногами у других. Крупные, скалясь, жались друг к другу и медленно отступали, ставя в опасность окружения своего вожака и открывая тыл ящеров. В толпе были и существа подобные кентаврам, некоторые из них гораздо более мелкие, имеющие нижнюю часть овцы, козла или осла. "Овцы" жались вокруг своего "барана", перепуганного не меньше их. Кое-кто из козлов пытался защищаться тяпкой. Рогатые и бородатые люди-антилопы могли постоять за себя, хотя вооружение их было весьма бедным. Они не уступали по росту степным кентаврам. Их животная половина была похожа на тело антилопы гну. Скорее всего, они хотели лишь прорваться и скрыться в зарослях. Предвидя это, хищники выставили против них карликовых урпов на бескрылых соколах. Один из полканов -- человек-бык выглядел решительно. Он весь подался вперед и, сжав в руке огромный цеп, был готов к нападению. Стоящий напротив него хищный кентавр с урпом на спине только смеялся, помахивая трезубцем. Но сзади человека-быка были его жена и сын, которых он собирался защищать до конца. Самым ж заметным в толпе был огромный кентавр. Человеческий торс чемпиона Японии по сумо плавно переходил в белоснежное туловище арденовского тяжеловоза. Он стоял в одиночестве без оружия. - Пончик! -- вырвалось у Оли и Эрика при виде его. Я посмотрел на кентавра. Хотя мне и не было видно его зада из-за огромного живота, но очевидно, что Оли была права тогда в лесу. Всюду валялись корзины, тачки, тюки и тележки. Толпа оказалась застигнутой врасплох. В отличие от хищников, у них не было подготовки и никакой взаимовыручки. Похоже, что вместе сражаться им предстояло впервые. Судьба толпы была предрешена. Хищники искали лишь способ расправиться с ней с наименьшими потерями. По всей вероятности они не хотели убивать сразу всех окруженных. Куда девать столько мяса Да, нужны, наверное, были и рабы. Принц говорил, что хищные кентавры частенько берут их. Я поднял арбалет. Но Оли выстрелила первой. Мощный кентавр дернулся и вместе с урпом на его спине рухнул под ноги изумленному человеку- быку. Свою стрелу я также выпустил в спину урпа, сидящего на кентавре. И она прошила их обоих. Прежде чем хищники что-то поняли, мы успели выпустить по пять стрел. Я отложил арбалет и стрелял из мощного лука, сделанного для меня кентавриссой. Обезумевшая толпа рванула через образовавшийся проход в заросли колючего кустарника. Часть хищных кентавров и карликовых урпов на бескрылых хищных птицах попыталась отрезать им путь. Карликовый урп не больше пупса. Задние ноги у них короткие и кривые, пригодные лишь для того, чтобы держаться в седле. Вооружены они были длинными тонкими копьями из материала, похожего на китовый ус, а некоторые имели даже арбалеты. Бескрылый сокол -- хищная птица, размером с африканского страуса, но массивнее, с острым, как секира, клювом и ужасными когтями, получила свое название за скорость. Мало кто из наземных существ может уйти от ее погони. Вместе с ними в погоню за беглецами кинулись шестиногие ящеры -- боевые псы урпов. Ящеры эти ядовиты и внешне очень похожи на американских ядозубов, размером с крокодила. Воспользовавшись ситуацией, собакообразные воины метнули свои копья. Ящеры ринулись в бой, рубя урпов направо и налево. А толстый кентавр расшвырял сразу четырех хищных собратьев голыми руками. Несмотря на свои размеры, двигался он чрезвычайно быстро. Никто даже не успел дотронуться до него. Сваленные им на землю уже не поднимались, а одного из кентавров он поднял и закинул в строй урпов, чем очень помог собакообразным. Налетевшим на него двум бескрылым соколам он свернул шеи, как цыплятам. После чего растоптал их седаков. Воспрянувший духом человек-бык сломал своим цепом хребты трем шестиногим. И, спеша на помощь "сумоисту", вклинился в строй урпов. Его жена, подобрав трезубец убитого кентавра, защищала тыл мужа. В это время мы переключились на лучников. Их была сотня. Однако мы перебили их раньше, чем те подошли к нам на расстояние выстрела из своих луков. Нас атаковали карликовые урпы -- арбалетчики. Но получили мощный отпор от пустынных ящеров. Арбалеты ящеров были мощнее, чем у мелких урпов. А ящеры стреляли превосходно. Двумя залпами они прикончили всех атакующих птиц. Последний был произведен с очень близкого расстояния. Многие мелкие урпы остались живы и теперь перестреливались с ящерами пустыни. Большая часть хищников бросилась на нас. Это спасло жизнь очень многим из толпы. Обезьяны, воодушевленные примером своего вожака, уже всего израненного, но еще стоящего на ногах, вылезали из кустов, и швырнув в урпов камни, сразу убегали обратно. Более крупные, с палками и оружием хищников пришли на помощь вожаку, хорошо потеснив врага. Люди-антилопы смогли прорваться сквозь оборону урпов и теперь отчаянно отбивались вместе с другими полканообразными от бескрылых соколов, пуская в ход камни, палки, орудия труда и оружие, отнятое у врагов. Но наши шансы резко упали. Стреляя почти непрерывно, мы перебили много урпов и кентавров. Стрелы у нас почти закончились, а враги наседали со всех сторон. Несколько из моих ящеров были ранены в перестрелке с мелкими урпами. Один из них достал глиняный свисток и пронзительно засвистел, зовя на помощь. В тот же миг Оли с луком в руках кинулась в самую гущу врагов. Огромным прыжком она перелетела через головы урпов, и сбив с ног двух кентавров, поскакала в сторону скал пустыни. - Эй, вы, жеребцы вонючие, а ну догоните меня. Да куда вам угнаться за мной, ишаки коротконогие, - кричала она на скаку, гордо и бесстыже подняв хвост. Все хищные кентавры бросились за ней. Слова: лошадь, осел, жеребец, кобыла - были для кентавров страшными ругательствами. Хищные кентавры, ко всему, ненавидели травоядных. После выходки моей подруги они просто голову потеряли от ярости. Оли принялась водить их по пустыне, всякий раз уворачиваясь от копий, то отставая, то убегая вперед, распыляя ярость преследователей. Мы расстреляли в нападающих урпов последние стрелы. Метнув копье, Принц выхватил меч. - Умру, но не струшу, - крикнул он и бросился в гущу врагов. Его брат и друг кинулись за ним. - Не вступай в рукопашную, - крикнул Серый Хвост сестре. - Беги в долину за помощью. Тем временем Оли увела в сторону всех остальных кентавров, чем склонила перевес в нашу пользу. Осмелевшая толпа со всех сторон налетела на урпов. Некоторых, около десятка, вместе с шестью бескрылыми соколами и карликовыми урпами каким-то образом заманили в сеть и забили чем попало. Урпы были окружены и обречены. Другие не могли прийти им на помощь. Они несли тяжелые потери, сражаясь с ящерами, двуногими псами, крупными полканообразными и обезьянами. Каждый ящер один стоил нескольких урпов. Они сбивали чудовищ мощными хвостами с ног, вспарывали им животы ужасными когтями на задних лапах. Рубили и кололи алебардами. А также просто загрызали. Пончик подобрал два прозрачных меча и теперь мастерски рубил ими врагов. Человек-бык был рядом и, хотя он истекал кровью, все еще отлично сражался. Все обезьяны и люди-антилопы теперь были вооружены настоящим оружием. Они теснили врага, превосходя его численностью. Мои друзья тоже отлично дрались. В первую же минуту боя Серый Хвост зарубил двоих противников, а Принц троих. Я помогал им, убивая из арбалета наиболее опасных урпов. Многих убили пустынные ящеры. Урпы были в растерянности. Прийти на помощь другим стоило бы им еще больших потерь. Быстрые кентавры и меткие стрелки не дали бы им спокойно отступить. Им оставалось одно -- продолжать бой и идти вперед. Ящеры пустыни и Киса отступили в колючие заросли. А я забрался на скалу и оттуда обстреливал урпов из арбалета. Одного я пристрелил почти в упор. Но со следующим пришлось сражаться в рукопашную. Наверх был только один ход. Тропа была узкой, и больше одного на ней не могло поместиться. Благодаря чему враги не могли окружить меня и помочь друг другу. Первым на меня двинулся огромный урп со стеклянной палицей в лапе. Я уклонился от его удара, пронзив чудовище прямо в сердце. Падая, он увлек за собой еще двоих. Следующий, вооруженный секирой, пытался подсечь мне ноги, но сам лишился головы. Урпы шли один за одним, и скоро уже дюжина убитых мною валялась у подножия скалы. Чаще всего я применял свой любимый прием. Обезоружив врага, перерезав сухожилия на руке, я хладнокровно добивал его. Проход стал скользким от крови урпов, и это мешало подниматься следующим. Мне было прекрасно видно со скалы все поле боя. Окончательно уморив хищных кентавров, Оли притворилась, что вдруг захромала. С вожделением ожидая скорую расправу, хищники рванули за ней из последних сил. Оли бежала к пропасти, кентавры настигали ее. Они знали, что загнали свою жертву в тупик. Но за какие-нибудь пятнадцать метров до обрыва, перед самым носом у преследователей, Оли сделала молниеносное ускорение, оторвавшись от них, и, словно птица, перелетела на другую сторону обрыва. Бросившиеся за ней не достигли противоположного края. Пытавшиеся затормозить были сбиты задними рядами. Погоня затихла. Более половины преследователей лежали на дне пропасти. И тут моя Оли сняла свой лук и оставшиеся двенадцать стрел выпустила в стоящих на краю. Ни одна стрела не пролетела мимо. Кентавры поскакали на помощь проигрывающим урпам. А Оли перемахнула обратно и, вынув из мертвых тел свои стрелы, устремилась вдогонку за хищниками. Настигая, она убивала их одного за другим, без всякого сожаления. Тем временем тринадцатый урп загнал меня на самую вершину скалы. Он был очень силен и довольно опытен. Медленно, но верно он теснил меня. На самом верху мне все же удалось выбить его меч, разбить вдребезги хрустальный щит и смертельно ранить его самого. С диким криком я швырнул вниз пронзенного противника. Я снова увидел Оли. Теперь она была рядом со сражающимися с урпами двуногими псами. Ее атаковал карлик на хищной птице. Но кентаврисса ловко надела подвернувшуюся под руку корзинку на секирообразный клюв. Перевернула птицу на спину и затоптала вместе с урпом. Мои друзья -- кентавры тоже неплохо сражались. Нападая и отскакивая, они уложили немало урпов. Кентавры не давали им передохнуть. Менее мобильным урпам оставалось лишь обороняться. В это время на скалу поднялся еще один урп. Он был не крупный, обычно урпы не менее двух метров. В отличие от других, он был в доспехах и вооружен двуручным японским мечом. Мы схватились. Этот урп во многом превосходил остальных в фехтовании. Я понял это с первой минуты. Видимо он возглавлял отряд. Я долго пытался держать его на скользкой окровавленной дорожке. Но в конце концов он вытеснил меня с удобной позиции. Бились мы около получаса. У меня было превосходство -- щит. Но вскоре и его я лишился. Мощным ударом противник сбил с меня каску. Но в тот же миг я сделал молниеносный выпад и пронзил врага. Не успей я наклонить голову (смотрел бы на свое тело снизу, пораскинув хорошенько мозгами), был бы уже мертв. Жуткий вопль пронесся над пустыней. Мертвое тело рухнуло вниз. Все вокруг прекратили драться и смотрели на скалу. И вдруг урпы заорали, но отнюдь не от горя. Прямо на меня летело гигантское чудовище. Мне удалось убить пару таких в начале своего путешествия. Но тогда у меня было ружье. А теперь даже арбалет я не успею зарядить. Прыгнуть вниз означало погибнуть от мечей урпов, оставаться на скале тоже верная смерть. Вдруг я увидел Оли, скачущую прямо к скале. - Прыгай на меня, - крикнула она, проносясь в трех шагах от урпов. Я прыгнул как мог дальше. Оли поймала меня и на скаку забросила на свою спину. Чудовище промахнулось. Но вскоре его зловещая тень вновь нависла над нами. Оли увернулась от ужасной пасти. А я, изловчившись, перерубил крыло летучей смерти. Чудовище грохнулось о скалу с такой силой, что земля задрожала. Мы тоже упали, ибо тварь зацепила нас. Я поднялся. Оли лежала рядом в полном изнеможении. Мой меч валялся в стороне. Подобрав его, я прикончил летучую смерть. - Ты цела -- спросил я Оли. - Да, но сил нет совсем. В воздухе просвистела сеть, и я еле успел разрубить ее. Однако несколько других сильно опутали Оли. Двое людей-пауков кинулись ко мне, но тут же пали почти одновременно. Еще десяток рухнули на землю, утыканные стрелами. Пауки, напавшие внезапно, никак не ожидали сами нападения сзади. Они схватились за духовые трубки и начали перестреливаться с арбалетчиками, пришедшими нам на помощь из долины. Один из пауков все же прорвался ко мне. Ему не нужно было прятаться. Стрелы отскакивали от его панциря и шлема. Его меч был несколько короче моего, но тяжелее и шире. В правой руке он держал тяжелый круглый щит искусной работы. Лицо паука закрывало забрало в виде черепа, покрытое золотом. Паук оказался искусным бойцом. Мне оставалось надеяться лишь на мою ловкость, скорость и длину меча. Тем временем из леса, ломая ветви, вылетел огромный носорог. Он давил лежащих на земле пауков, раскидывал их саженным рогом. Те, что вскакивали на ноги, сразу же попадали под стрелы ящеров и пупсов. Оли несколько раз вырывалась из сетей и вновь попадала в них. Две паучихи, взявшиеся невесть откуда, принялись вязать ее веревками. Еще минута и их клыки вопьются в тело кентавриссы. Паук-главарь понял это и захохотал. Отчаяние охватило меня. На этой планете не было существа ближе мне, чем Оли. Наверное, не только дружба связывала меня с красавицей. Я уже давно заметил, что любуюсь ею всякий миг и не могу прожить и дня, не увидев ее. Наверное, я влюбился. Но в кого Впрочем, тогда мне некогда было раздумывать. Вложив все силы, я нанес удивленному главарю такой удар, что меч не удержался в его руке и выпал. Вторым ударом я разрубил щит противника и его шлем. Противник рухнул. Я кинулся к Оли. На моем пути вырос паук исполинского роста с секирой в руках. Я, пригнувшись, увернулся от топора, сам нанеся удар в спину врага и кинулся к самкам. Первой я распорол брюхо. Она даже не успела поднять длинный кривой меч. Второй -- старой косматой ведьме, тощей, в отличие от других, я нанес удар ногой в лицо, свалив ее в расщелину. Но старуха успела вонзить свои клыки в плечо Оли. Я разрезал рану, как мог, шире и выдавил кровь. Потом набрал в серебряный шприц крови из шеи еще бьющейся в агонии паучихи и всадил в плечо Оли рядом с раной. Кровь хищников почти всегда содержит противоядие их яду. А в крови пауков я не сомневался. Еще в лесу мне рассказал эту тайну Серый Хвост. Лесные кентавры даже "прививают" соплеменников таким способом. Лишь я успел сделать это, как великан, пронзенный мною, вновь набросился на меня. На лице его была неописуемая ярость. Я уворачивался, наносил противнику уколы, но он продолжал драться с еще большим ожесточением. Старуха вылезла из пропасти и, подобрав трезубец, пыталась подобраться ко мне сзади. Когда ей это удалось, я настолько устал, что великан выбил мой меч. С диким воем старая ведьма кинулась пронзить меня. Но я сумел увернуться и подтолкнуть старуху вперед. Великан тем временем тоже атаковал и напоролся на трезубец. Огромное лезвие целиком вонзилось в его живот. Он уронил топор, попытался выдернуть трезубец, взвыл от боли и рухнул на землю. Старуха замерла с открытым ртом, и мне хватило времени подобрать свой меч и отсечь ей башку. Великан вырвал трезубец, поднял свой топор, но вновь упал уже навеки. А передо мной вновь появился сам главарь. У него была только одна рука. Вторую я отрубил чуть ниже локтя. На голове огромная рана, залившая кровью все лицо. Но сил у него все же было больше. Постепенно тесня, он загнал меня к краю пропасти, в которую я столкнул старуху. В его руке был кривой меч убитой паучихи. На самом краю он нанес мне такой удар, что я чуть не упал вниз. Однако его ятаган сам разлетелся вдребезги о мой меч. Паук не растерялся и швырнул обрубок мне в лицо. Я еле успел отвернуться. Острый обрубок все же порезал мне щеку. В тот же миг голова главаря отлетела в сторону, срубленная моим мечем. Шатаясь, я поплелся к Оли и начал разрезать ее путы. Выскочивший откуда-то огромный урп поднял над головой топор. И в тот же миг рухнул, придавив меня своей тяжестью. Принц склонился надо мной. - Мы победили, - сказал он, - враг разбит полностью. 23 глава Потери среди жителей долины были незначительные. Несколько раненых ящеров. Гораздо больше было раненых среди гостей. Их исцелили, искупав в источнике, освещенном Богом дождя. Некоторых он даже оживил. Других торжественно похоронили посредством кремации. Человек-бык, рассказал, что его семья и другие полканы узнали о чудесной долине, в которой нет хищников, и правит добрый король, и решили пойти туда. По дороге они встретили несколько групп существ, держащих тот же курс, пока не собралась огромная толпа. В долине меня ждал еще один сюрприз. Через горные перевалы и пещеры к нам пришла толпа не меньше первой. В основном она состояла из подземных пупсов-навозников и троглодитов короля Ивана, из чего я понял, что ему конец. Были здесь и жа-баки -- люди произошедшие от лягушек, или земноводные люди. Достигнув разума в этом типе, они создали когда-то гигантскую цивилизацию, правившую миллион лет всей планетой и уничтоженную злом. С появлением новых рабочих рук работа закипела как никогда бурно. На месте нашего дома возводилась огромная крепость из камня. На границе пустыни и зарослей кустарника строилась стена. Жа-баки были искусными строителями. Их цивилизация не знала металла, но зато научилась обрабатывать камни с невиданным совершенством. Поверхность камня под действием неизвестного раствора становилась на несколько минут как пластилин. Строители клали сверху другой камень, и после застывания их уже невозможно было разделить. Крепость получалась как будто вырубленная из скалы. Настоящим подарком оказался Мардук, так звали человека-быка или бал, как называли его пупсы. И имя, и название вида люди-быки получили от землян. Попав сюда из Месопотамии, люди начали поклоняться им. Вместе с балами они построили великий город, названный Новым Вавилоном. Но потом, вдруг приняв монотеизм, люди уничтожили почти всех балов. Мардук оказался не только очень сильным и трудолюбивым, но и прекрасным инженером. Благодаря его чертежам мы сделали катапульты, водяную мельницу и маяк на башне, способный осветить даже пустыню. Мне тоже кое-что удалось. После нескольких неудачных попыток, я все-таки отлил пушку. За неимением достаточного количества воска, мне пришлось вырезать ее из корнеплода, похожего по форме на редьку, но достигающего в длину 1,5 метра. Заготовку я обмазал глиной, после чего поместил в печь. Пушка получилась почти из чистого золота. Благо, этого металла было в избытке. И он лучше других подходил для таких сложных отливок такими неумелыми мастерами. Испытания прошли отлично. Пушка поразила цель на расстоянии триста метров с первого выстрела. Все присутствующие пришли в восторг. Только Оли, встряхнув головой, сказала, что эта штука грохочет еще хуже мельторьезы. Кстати, последнюю мне удалось починить. После возращения из пустыни мы не досчитались зеленой шишки. Я очень переживал за ящера, а пупс и буревестник просто злились. - Да живой он, гад. Просто шляется где-то, - говорили они. Когда пропавший явился на следующий день, друзья набросились на него. - Где ты пропадал, динозавр недовымерший -- заорал пупс. Ящер молча вытащил из маленького мешочка запчасть, которую мы хотели найти в пустыне. Друзья еще долго дулись на него. Их помирил Гаврош. Также мы осуществили давнюю мечту Принца, построив общественную баню. Теперь купаться в горячих источниках было не только приятно, но и безопасно. Толстые каменные стены защищали от внезапного нападения сверху. В потолке было окно из прозрачных щитов урпов, в которое падал свет. Возле бассейнов находились деревянные полоки с лестницами, по которым могли забираться наверх мелкие жители долины. Основную часть новых жителей составляли бывшие подданные Ивана, Жа-баки, римские псы, могучие ящеры. Все они отличались сознательностью и дисциплиной, сразу признали меня и соглашались выполнять любую мою волю. Полканообразные не были такими сознательными. Над ними взяли контроль Принц и человек-бык, пользующийся большим авторитетом. Принцу предстояло обучить людей антилоп стрельбе и боевым искусствам. Наставником людей-козлов стал лесной кентавр. Их женщин, как и мелких существ, обучали только стрельбе. В рукопашной схватке с хищниками они не представляли никакой ценности. - Господи, эти рогатые еще тупее моих кентавров, - жаловался Принц. - Скажи спасибо, что среди них нет твоей мамы, чтобы давить на тебя и золотых - плести интриги, - сказал ему Серый Хвост. Его подчиненные были не только тупые, но еще и упрямые. Мелочь обучали пупсы, ящеры и буревестники. Остальные пришельцы умели сражаться, и их нужно было лишь корректировать. Много проблем доставляли обезьяны. Среди них оказалось немало склонных к воровству. И хотя они боялись своего главаря, исподтишка продолжали шкодить, из-за чего происходили часто конфликты с пупсами, тихарями и другими жителями долины. Пупсы, пришедшие из пустыни с толпой, относились в основном к огородным, но с местными они тоже не поладили. Большую роль в возникновении конфликтов сыграло питание. Долина была перенаселена. И, несмотря на богатые урожаи, жили мы на весьма ограниченной диете. Провизию собирали вместе, готовили, после чего делили и каждому давали положенную порцию. Начальником по столовой я назначил Оли, ибо доверял ей больше всех. Каждый получал по минимуму. Это было единственным условием, чтобы хватило всем. Всех жителей разбили на группы, и каждая приходила на обед в строго определенное время. С утра шли пупсы настовой длинной очередью: скальные, огородные, крысиные, лысые, беззубые. Каждый шел со своей миской и получал строго одну разливную ложку. Пупсы не лезли в котел, не пытались отобрать порцию друг у друга. Зато попробуй кому-нибудь недодать или передать, дело дойдет до скандала, а то и до драки. Моей подруге частенько приходилось брать в руки метлу, чтобы положить конец суматохе. К полудню приходили мелкие ящеры из пустыни и скал, буревестники и самые скромные обитатели долины -- тихари и плюши. Тихари удивительно симпатичные существа, внешне похожие на котенка и игрушечного медвежонка одновременно. Спинка у них серая или бурая, животик бурый и пушистый полосатый хвост. Не имея ни когтей, ни острых зубов, ни достаточной физической силы, эти существа едва ли не самые безобидные на планете. Плюши крупнее тихарей, бесхвостые, вылитые игрушечные мишки. В долине пять видов этих зверьков. Различаются они в основном окраской: серые, розовые, оранжевые, бурые и белые. Серые более ушастые. А белые крупнее других. Животные эти абсолютно непригодны для войны. У них даже инстинкт самосохранения недоразвит, хотя это разумные существа. Правда, степень разумности у всех жителей планеты различна. В сравнении с людьми, большинство их можно было бы назвать слабоумными. Несмотря на то, что существа эти строили дома, готовили пищу и даже использовали орудия труда, к искусству и производству сложных предметов способны были далеко не все. Вместе с плюшами, ящерами, буревестниками и тихарями обедали обезьяны. Здесь были и такие, которые помещались на ладошке, и такие, которым моя макушка доставала до середины груди. Были среди них весьма похожие на первобытных людей, причем, несколько разных видов из разных эпох. Оли их не любила. Раньше они частенько ели мясо разумных существ, в том числе и кентавров, и лишь необходимость объединения заставила этих существ сделаться вегетарианцами. Мелкие обезьяны так и норовили влезть в котел, чтобы урвать лишнюю жменю каши. Кентавриссе то и дело приходилось отгонять нахалов половником. Следующей очередью выстраивались все кентаврообразные существа и крупные двуногие ящеры -- самые лучшие воины в долине. Ящеры пополняли свои силы первыми и отправлялись на короткий, около двух часов, отдых, чтобы потом снова заступить на стражу. В сражении ящер в одиночку справляется с несколькими снежными гориллами или урпами. Нередко и крупные хищники проигрывают им, уступая в уме, ловкости и техничности. Кроме этого, ящеры отлично ориентировались в темноте. Кентаврообразных существ у нас было около четырех сотен. Больше половины из них -- люди- антилопы, почти равные по росту и силе кентаврам. На втором месте по численности -- люди-козлы. Это довольно интересные создания. Отдельные особи мужского пола достигают в высоту человеческого роста, а в холке выше метра. Как и все полканы (так здесь называют кентавров и подобных им), имеют человеческую и животную части туловища. Шерсть на последней разных цветов и оттенков, от светло-коричневого до черного. Встречаются и альбиносы, а также очень много пятнистых и пегих. Мужчины имеют рога. У некоторых совсем крошечные и скрюченные, у других огромные, как у земных козерогов. У женщин рога мельче, чем у мужчин. В отличие от кентавров и людей-антилоп, молочные железы развиты у них и на человеческом, и на животном теле. Еще есть здесь люди-овцы. Около дюжины женщин и один мужчина. Семья балов -- сам Мардук, жена и сын-подросток. И два неразлучных друга, позор всей долины -- человек-пони и человек-ишак. Лёлик (так зовут карликового кентавра) маленький, коренастый, пегой масти (рыжий с белым). Волосы на его голове тоже пегие. Грива как у степных кентавров, идет от холки по позвоночнику человеческого тела до затылка, где соединяется с густой шевелюрой на голове. Уши большие, острые, торчат из лохматой копны. Маленькие, зеленые глазки зло и ехидно выглядывают из-за пухлых конопатых щек и курносого носа картошкой. Его приятель вообще не имеет ни гривы, ни волос на голове, шерсть на теле гораздо короче, чем у Лелика, зато уши длиннее вдвое. Кожа на торсе серого цвета, как шерсть на ослином теле. Он более худой и слабый, чем его друг, но выносливее. Лицо его безбородое, вытянутое. Нос большой, загнутый. Большие мешки под желтыми, как у гепатитника, глазами и огромный кадык посреди худой шеи. Муладиб, так его зовут, редко говорит из-за неприятного голоса и заикания. Смеется он и вовсе по ослиному. Оба друга невообразимые лодыри. Любой удобный случай увильнуть от работы они использовали как можно лучше. Притворяются больными, затягивают время. Бывало, они даже поднимали ложную тревогу. Муладиб был отъявленным сплетником и заговорщиком. А его друг и вовсе хулиганом. Однажды его выходка чуть не привела к гибели всей долины. Как обычно во время обеда, Оли ругалась с Пончиком, который ныл, что ему для поддержания веса нужна порция побольше. Несмотря на свой огромный вес и силу, Самурай -- таково его настоящее имя -- был еще совсем юным. Мышление у него было тоже как у ребенка. Многих вещей он не понимал. Неожиданно в разговор вмешался Лелик. Забравшись на кухонный стол, которым служил хорошо отшлифованный валун, он дико закричал. - Да когда же это кончится! Все взгляды моментально устремились на него, чего и добивался коротышка. - Выслушайте меня, граждане долины, - продолжал он. -- Разве это справедливо! Почему этот жирный ишак, весь день отлынивающий от работы, получает почти полкотла каши, в то время как я, в то время как все мы, честные труженики, имеем лишь крохи со стола. - Но ведь я вешу больше тебя, - попытался было возразить Самурай, но карлик его быстро обломал. - Молчи, мальчишка. Ты весишь больше потому, что больше ешь. Ты всегда жрал сколько влезет, оттого у тебя такое большое брюхо. А я полжизни провел в рабстве у хищников и людей, получал лишь объедки. Чем лучше их король пупсов, установивший такую несправедливость Король, позволяющий съесть лентяю больше труженика. Король - поборник паразитизма. Почему он не ест вместе с нами Может, он брезгует нашим запахом, друзья- полканы. Полканы действительно, особенно мелкие парнокопытные, пахнут весьма неприятно. Ощущуние, что ты попал в козлятник. От человека-быка так и пахнет человеком и быком, не поймешь, кем сильнее, но разит за версту. У Самурая запах гораздо слабее и совсем нежный у Оли. В тот день Пончик расстроился до слез. Он и действительно работал мало, а больше занимался спортом и медитацией. "Физический труд не для воина." - считал он и делал лишь то, что было необходимо для развития силы. Впрочем, я подбирал ему такую работу. - Толстяк утверждает, что он лучший воин, чем мы, - продолжал орать Лелик. - Но дайте каждому из нас его порцию, и мы будем не хуже. Нужно разделить всю еду поровну. Люди-козы не любили Лелика. Недавно они сильно избили его за попытку изнасиловать одну из их женщин. Но прибавка к порции их заинтересовала. И полканы даже остановили Мардука, попытавшегося стащить оратора со стола. Собравшаяся толпа выросла в несколько раз. Сбежались почти все пупсы, обезьяны, пользуясь отсутствием своего короля. Видя это, коротышка разошелся совсем. - Вы знаете, почему человек не ест вместе с нами, а ужинает последний с Жа-баками Он поедает самое вкусное из самых лучших продуктов. Мы все питаемся отдельно, и каждый не знает, что ест другой. Король обманывает нас всех. Эти последние слова вызвали бурю шума. Крупные обезьяны разделились на два лагеря и били друг другу морды. Мелкие лезли в котел с поразительной наглостью и упорством. Полканы спорили, пупсы дрались. К столовой сбежались почти все жители долины. - Долой тирана, - вопил Лелик. -- Любой из нас может стать королем! И почему-то каждый подумал, что этот любой именно он. Человек-баран мечтал о золотом венце на голове. Человек-козел о неограниченной власти. Кто-то просто о большой миске. Котел с кашей перевернулся и толпа кинулась подлизывать пищу. Даже Лелика уже никто не слушал. Все превратилось в огромную свалку. Оли не могла унять толпу уже и метлой. Она попыталась пробиться к пещере Улюлюля, где теперь находилась кузница, в которой работал я. Полкан-карлик спрыгнул со стола и кинулся домогаться кентавриссы. Одного удара задних ног Оли хватило, чтобы Лелик улетел в заросли кровохлебки, описав дугу над головами дерущихся. Когда он поднялся, на него накинулась Зеленая Шишка. - Не смей говорить гадости на короля, - пропищал ящер и цапнул кентавра за ногу. Лелик поймал храбреца и сжал руками его шею. - Ну что ты мне сделаешь, ящерица поганая, - злобно прошептал он. Пупс и буревестник кинулись на помощь другу. Зеленая Шишка извивался, пытаясь высвободиться из крепких рук кентавра. Он попытался плюнуть в его лицо. Но вместо этого из пасти вырвалась струйка огня, сильно опалив нос кентавра. Лелик взвыл, бросил ящера и кинулся к бочке с водой. Вдогонку буревестник клюнул его в задницу, а пупс укусил за ногу, но полкан ничего этого не заметил. Сунув голову в бочку, он орал как резаный, на всю долину. Я тем временем работал в кузнице. Неожиданно в пещеру влетела запыхавшаяся Оли. Ей ничего не надо было даже объяснять. Молотки замолчали, и мы услышали рев горна тревоги. В долину с гор неслась армия хищников. Толпа недавно спорящих бежала кто куда. - Митральезу и пушку, - крикнул я сам готовя оружие. Оли впряглась в митральезу, повезла ее на выход. Принц выкатил пушку. Над долиной кружили гигантские монстры с черепообразными головами. Пару штук уже сбили из зенитных арбалетов. Одна на наших глазах утащила женщину-козу. Мы установили орудия и открыли огонь по нападающим. Наша позиция была как раз сбоку от их цепи. Первым картечным выстрелом мы уничтожили почти всю цепь снежных горилл. Митральеза тоже нанесла врагу немалый урон. Пока противник пытался разобраться откуда, по нему бьют, все жители долины смогли спрятаться в лесу. Принц побежал собирать силы для контратаки. А мы продолжали вести огонь по нападающим. Я, не переставая, вращал ручку митральезы. Дебил и Улюлюль били из пушки. Второй выстрел заставил противника повернуть обратно в горы. Мы выкатили орудия из пещеры и теперь били вслед отступающим. С правого фланга их атаковал Принц с людьми-антилопами и ящерами, нанеся врагу большие потери, обратил его остатки в бегство. Пули и картечь настигали хищников, покрывая ледник их трупами. Одна из летучих тварей, наиболее крупная, неожиданно повернула и направилась ко мне. Под крыльями ее вполне могло уместиться несколько слонов, а огромная, похожая на череп голова была не меньше хижины для семьи пупсов. У меня как раз закончились патроны в мельторьезе. С собой не было ни копья, ни арбалета. Невдалеке я заметил заряженный пупсовый арбалет, лежащий в зловонной луже дерьма трупоеда. Я кинулся к нему, упав на землю. Схватив его, я перевернулся на спину и выстрелил. От гибели меня спасла Оли. С огромным шестиметровым копьем она кинулась на чудовище. Копье попало прямо в плечо монстра. Опертое в землю, оно спружинило, задержало хищницу в воздухе, и по инерции летучая смерть полетела дальше, упала за спину кентавриссы в неглубокое ущелье. Враг больше не решался на атаки. Недобитые пауки, хищные кентавры и гориллы убежали за ледник. Летающие монстры улетели, лишь почувствовав в воздухе запах горящей кровохлебки из курильниц на верхушках деревьев и скал. Сражение завершилось. Я вынул меч и спустился в ущелье. Следовало прикончить хищную тварь. Оли пошла следом, так как спуск не был сложным. Вооружилась она тем самым копьем, которым сбросила хищницу в пропасть. Однако оно не пригодилось. Чудовище было уже мертво. Слюна, переполнявшая жуткую пасть, стекала на землю. Кое-где еще судорожно дергались мышцы. Крылья твари были разбиты о скалы. Левое почти отрублено по суставу рогатиной кентавриссы. Но это не могло послужить гибелью летучей смерти. Осмотрев труп, я заметил рану в животе, нанесенную моей стрелой. Кожа вокруг нее почернела и источала отвратительный запах. Я распорол живот чудовища и вытащил стрелу. Небольшая костяная стрела с бронзовым наконечником не задела жизненноважных органов. Однако внутренности почернели, и кровь спеклась в сосудах и сердце. Вонь стояла невыносимая. Оли дышала через густые пряди волос, отвернувшись от мерзкого зрелища. Ей было странно мое поведение. - Эй, что вы делаете в этой вонище -- послышался сверху голос Дебила. Я поднялся. Летучая смерть была отравлена и явно не соком кровохлебки, которым мы обычно мазали наши стрелы. Кровохлебка разжижает кровь и делает ее ярко-алой. Оставалось одно -- помет трупоеда. Наверху меня ждал Принц с дружиной ящеров и полканов. - Там человек-бык проводит собрание, - сказал он. Подойдя ближе к столовой, мы услышали: - Вот видите, к чему привели ваши идиотские претензии. Что ж, сегодня много погибших, их порции теперь достанутся вам, и вы нажретесь досыта. Где провокатор! - Здесь. Два ящера вели упирающихся Лелика и Муладиба. Оба эти супчика спрятались в хранилище продуктов. Нажрались они так, что еле передвигались. Мардук хотел что-то сказать, но я остановил его жестом. Вынув меч, я приблизился к кентаврам. Муладиб упал на колени и взмолился: - И-я не винова-ат, это-и-он. - А кто подстрекал меня каждый день! -- заорал Лелик. - Заткнитесь, уроды. По вашей милости мы все могли погибнуть сегодня, - процедил Принц сквозь зубы. - Что обещали вам хищники за это предательство -- холодно спросил я, приставив меч к шее Муладиба. Действительно, нападение было более чем странным и неожиданным. Обычно хищники старались напасть ночью. Редко утром. Но сейчас нападение произошло днем. И в то самое время, когда большие ящеры отдыхали, впав в оцепенение после обеда. Полканы обедали, а люди-лягушки работали. К тому же большинство пупсов-охранников сбежались на скандал. Оставшиеся погибли в неравном и внезапном бою, даже не успев дать сигнал о помощи. - Простите нас, о великий повелитель пупсов, - лепетал человек осел, - но ведь мы ни разу не выходили даже за границу долины. Как мы могли сообщить хищникам - Значит, у вас есть еще сообщники, - ответил я. - Но у нас нет друзей. Разве кто-нибудь видел с нами третьего Это всего лишь ужасное совпадение, причиной которого стала наша страсть к чревоугодию и влечение Лелика к вашей невесте. Она ведь так красива. Всякий может потерять голову. По долине ходили слухи, что я и Оли собираемся пожениться, после того как победим хищников. Источником этих слухов была сама кентаврисса. Эрик, кстати, пошел еще дальше и всех убеждал, что он мой племянник. Впрочем, ему мало кто верил. Лелик молчал, опустив голову. Он понял, что ему лучше не открывать рта. "Не слишком ли мудро говорит этот ишак" - подумал я. - Давайте привяжем их на границе, перед укреплением и посмотрим, съедят их за ночь хищники или оставят, - предложил Принц. Оли обняла меня за шею сзади, низко склонившись ко мне, так, что закрыла волосами мое лицо. - Не нужно их убивать, может, это последние карликовые кентавры, - сказала кентаврисса. Ей явно польстило, что Муладиб назвал ее моей невестой. - Сжалься над нами, великий господин, - вопили оба подсудимых, упав на колени. - Отдай их мне, - сказал Улюлюль. -- Будут вагонетки возить с рудой и навозом. Уж от меня они точно не убегут. Ночь была напряженной. Раненым оказывали помощь. Убитых не было. Хищники их утащили и съели. Ужин у нас был более чем скудный. И несмотря на то, что все были очень голодны, многим кусок не лез в горло. Самурай, когда ему принесли его порцию, отказался и расплакался. Оли и Эрик утешали его, как ребенка, и кормили с ложечки. Зачинщика и подстрекателя бунта забрал Улюлюль для использования на тяжелых работах. Теперь они редко появлялись на солнце и не могли вновь напакостить. Лелик с утра до вечера возил тяжелые вагонетки с рудой. Муладиб решил схитрить и попросился таскать более легкие вагонетки с навозом для подземных грибных плантаций. Но, как выяснилось, кроме мерзкого запаха и прозвищ "Удобрений" и "Навозный кентавр", он ничего не приобрел. Лелик больше отдыхал. А Муладиб вынужден был компенсировать меньший вес груза большим количеством ходок. - У меня ему филонить не придется, - говорил Улюлюль. 24 глава Вскоре мы забыли события, связанные с бунтом в столовой. Тем более, что больше таких не последовало. Отпала и причина бунта. После проведенной человеком-быком сельскохозяйственной реформы. Продуктов хватало, чтобы наесться всем до отвала. Дело в том, что Мардук предложил мне выкорчевать всю красную кровохлебку и на ее месте посеять белую. Белая кровохлебка дает урожай в десять раз больше чем красная. К тому же совершенно не ядовитая. Правда, вначале ее хватало лишь для засева новых площадей. Красную кровохлебку, особенно ее корни, мы перетирали в порошок, пропитывали селитрой и высушивали, получая, таким образом, дымовые шашки. Ее было так много, что можно было отравить всех хищников в горах. Из стеблей обычно делали стрелы. Растение очень ядовито. Даже его зерна, мелкие, похожие на просо, нужно сначала вымачивать в растворе соды, а потом очень долго варить и желательно в двух водах. Теперь все это было в прошлом. На месте заболоченных зарослей красовались ухоженные поля. В горах, примыкающих к леднику, посеяли красный цветок, необходимый для горючего масла и взрывчатки. Появилось также много новых плодовых деревьев, приносящих большие урожаи. Даже когда разбитые урпами лесные и степные кентавры попросили убежища в долине, нам не нужно было бояться нехватки провизии. Лесных кентавров и людей встретили с распростертыми объятиями. Киса и Серый Хвост очень радовались встрече с родителями. Вождь кентавров погиб. Теперь жених Кисы был их королем. Со степными кентаврами был особый разговор. Золотой кентавр умолял Принца простить его и снова взять племя под свое командование. Он дорого поплатился за свое предательство. Его сын и царица погибли в схватке с людьми-пауками и осами. Лесные кентавры и люди, узнав, что степные предали своего предводителя, отказались от союза с ними. Принц, ничего не ответив Золотому, ушел. Я долго разговаривал с кентавром. Ему не хотелось возвращаться в племя, но я все же уговорил Принца. Принц согласился взять временное командование над степными кентаврами при условии, что они будут мыться каждый день, выполнять каждое его указание и никого не трогать из жителей долины. В противном случае он откажется от них навсегда. Общими усилиями мы достроили крепость и оборонительную стену в пустыне. Теперь оставалось лишь ждать вторжения врагов. Бог дождя говорил, что решающая битва будет очень скоро. Но пока что хищники ограничивались лишь налетами сверху и редкими нападениями из пустыни, всегда заканчивающимися нашей победой. Мне удалось выделить яд из помета трупоедов. Маленькой стрелы из пупсового арбалета хватало, чтобы убить монстра размером со слона. Теперь мы старались всячески привлечь трупоедов в долину. Ведь мы нуждались в их яде, к тому же хищники избегали встречи с ними. Однажды трупоедов в долину явилось великое множество. Здесь были двуногие ящеры размером с крупную собаку, птеродактили и крысы величиной с корову и странные звери, похожие на дикобразов, но размером с крупного медведя. Ко мне подбежали Шнырек и Синий нос. - Сюда движется огромное количество хищников, нам это сказал птеродактиль, - взволнованно пропищал пупс. - А у меня вырос один зуб, скоро я сам стану птеродактилем, - похвастался Буревестник. Сзади ко мне подошел бог дождя. - Сегодня будет великая битва, - сказал он, глядя в небо. -- Скоро враг будет стоять у ворот. Я подозвал Принца. - Собирай войско, - сказал я, - наверное, сегодня будем драться. Вскоре с башни послышался рев трубы, оповещающий о приближении врага, и сразу звон колокола. Взяв свое оружие, я облачился в доспехи. Через несколько минут, я уже стоял на глиняной стене -- первом рубеже нашей обороны. Стена была не высокой, всего лишь пять метров высотой. Но примерно такой же ширины у основания. Сложена она была из комьев глины и камней. Сверху защищена навесом из толстых веток и стеблей кровохлебки. Из крыши и стен торчали толстые колья, защищающие от летучих хищников и крупных монстров. Со стороны пустыни в стене было много круглых бойниц. К ним вели узкие ходы внутри стены, по которым могли пролезть лишь пупсы. Орды хищников были уже на подходе. Вся пустыня была заполнена чудовищами, различными по величине и внешнему виду. Штурм не заставил себя долго ждать. Первыми двинулись урпы-лучники. Шли они плотными сплошными колоннами, закрываясь прозрачными щитами. Я приказал зажечь фитили. Мы уже давно готовились к нападению. Нами были вырыты в долине ямы, на дно которых был заложен пороховой заряд. Сверху он засыпался тяжелыми камнями. Взрываться эти заряды начали в середине вражеских строев. Одновременно ящеры, пупсы и буревестники открыли огонь из тяжелых арбалетов коммулятивными стрелами. Такая стрела представляла собой полую, бронзовую трубку, запаянную с одного конца. В другой плотно загонялся бронзовый штифт, острый, как игла. Короткий промежуток между запаянным концом трубки и тупым концом штифта был заполнен порохом и детонатором. Когда бронзовый наконечник пробивал щит урпа, пороховой заряд воспламенялся и, давя на тупой конец штифта как на поршень, выталкивал его с огромной силой. Острие прошивало не успевших удивиться хищников насквозь. Подойдя ближе, враг попал под стрелы с алмазными наконечниками, также неплохо пробивавшими доспехи. Алмазов в горах было очень много, а люди-лягушки умели выращивать их, как и другие кристаллы, любой величины и формы. Тяжелая бронзовая стрела из арбалета с алмазным наконечником пробивала и щит, и доспехи врага, как картонные коробки. Еще ближе, противника накрывала наша артиллерия. После того, как я сделал первую пушку, прошло уже много времени. Пещерные гномы отлили две тысячи маленьких золотых пушечек, похожих на уключные пушки казаков. Пользовались ими пупсы и другая мелочь. Грянул залп, за ним следующий. Пушки заряжались бронзовыми или серебряными шариками, размером с теннисный мячик. Пупсы поразительно быстро перезаряжали их. Моя пушка тоже выстрелила. Сзади заработали катапульты, швыряя на врагов тяжелые камни и бочки, набитые порохом и серебряными гвоздями. Считалось, что серебро действует на силы зла сильнее других металлов. Когда дым рассеялся, мы увидели, что все вражеские лучники лежали мертвые. Они даже не смогли подойти на опасное расстояние к нашей стене и причинить нам какой-либо вред. Над позицией прокатились радостные крики. Но уже через несколько минут нам пришлось отражать новую атаку. На этот раз мчалась легкая кавалерия, состоящая из ос на гепардоподобных ящерах, карликовых урпов и гремлинов на бескрылых соколах и двуногих ящерах. Теперь пупсы пускали обычные стрелы. Пушки заряжали контейнерами с серебряными гвоздями. Заработала митральеза. Моя пушка била по наступающим серебряной картечью. Кентавры вели обстрел из длинных, мощных луков. Катапульты швыряли тяжелые камни на головы всадников и отравленный бронзовый чеснок под ноги их коней. Бой длился несколько часов. Несмотря на всю ярость и быстроту атакующих, вторая волна, так же как и первая, захлебнулась. Подойдя метров на пятьдесят, враги напоролись на стену из огня. Земля горела под их ногами. Горящие монстры падали на землю, корчась в агонии. Еще вчера бог дождя попросил меня разлить перед стеной масло красного цветка. Теперь, когда атакующие были очень близко, Оли зажгла его горящей стрелой. В огне сгорели как еще оставшиеся легкие всадники, так и пришедшие им на смену тяжелые. Остатки нападавших отступили. Огонь погас, и мы увидели остатки тяжелой кавалерии в нерешительности топчущихся в пустыне. Впереди на двуногом ящере разъезжала голая амазонка в сверкающей короне на голове. Размахивая мечом, она призывала солдат к новой атаке. Оли выпустила стрелу и поразила ее в самое сердце. Над стеной снова прокатился радостный клич. Враг был в ярости. На нас двинулись толпы гигантских чудовищ и урпов. Урпы-лучники ехали в башнях из прозрачного материала. Пешие урпы шли рядом с секирами и мечами в руках. Битва закипела с новой силой. Один за другим огромные монстры падали, давя пеших урпов, ломая хрустальные башни. Отравленная стрела из артиллерийского арбалета убивала гигантского монстра не хуже, чем урпа или осу. Тем более, что не нужно было пробивать доспехи. А мои меткие стрелки умудрялись посылать стрелы в самые уязвимые места хищников. Монстры, закованные целиком в костяной панцирь, получали стрелы прямо в глаза. Других пробивали мощные стрелы из копьеметных машин. Над головами раздался громкий свист. Казалось, что над нами пролетел горящий стог сена. Это заработала исполинская катапульта, построенная в горах по чертежам бала. Занимала она огромную площадь и была очень сложной конструкции. Но многотонные глыбы из нее могли запросто поражать цели в пустыне. Заряд горящего масла подпалил несколько крупных хищников и множество урпов. Через несколько минут упал второй снаряд. Бой продолжался и ночью. Было светло от пламени горящих в пустыне костров, зажженных катапультой Мардука и прожектора из маяка, слепящего хищных летающих монстров. На смену скальным жителям и огородным пупсам пришли бывшие подданные Ивана и солдаты Улюлюля. Бронзовые и серебряные шарики закончились. Пушки заряжали теперь очень твердыми черными камнями. Они дробили черепа врага не хуже бронзовых ядер. Враг подошел к стене уже вплотную, кое-где завязалась схватка в рукопашную. Один из похожих на тираннозавра ящеров вырос прямо передо мной. Я зажег запал. Тяжелое бронзовое ядро, выпущенное почти в упор, разорвало брюхо хищника, но падающий враг раздавил мою пушку. Митральеза тоже молчала. Патроны для нее закончились еще во вторую атаку. Предо мной появился урп с мечом в руке. Я выхватил меч, собираясь схватиться с ним. Но просвистевшая над моей головой стрела из копьеметной машины пронзила хищника и унеслась прочь, вонзившись вместе с урпом в грудь гигантского ящера. Ко мне подбежал Принц. Его доспехи были изрублены и помяты. - Надо отступать, - сказал он. -- Боеприпасы заканчиваются, укрепления почти разрушены. Я кивнул. - Начинаем отступать. Сначала крупные, потом мелкие. Колючие заросли задержат врага на время. Отступали мы организованно, отстреливаясь из луков и арбалетов. Предвкушая скорую победу, противник ринулся за нами в чащу, но быстро остыл, напоровшись на отравленные ловушки. Раздался взрыв, сотрясший горы. Это взлетела на воздух заминированная нами стена. В лесу продолжалось сражение. Пупсы обстреливали противников сверху с деревьев, из засад кидали под ноги острые шипы. Хищные ящеры пытались сломать деревья. Но это ни к чему хорошему их не привело. Ведь гигантские шипы деревьев были также смазаны ядом. Казавшаяся столь близкой для врагов победа, обернулась обманчивой надеждой. Третья атака захлебнулась, как и предыдущие. Под утро погас прожектор. Одна из летучих смертей разбила его. На вершине башни вспыхнул пожар. Наступило временное затишье. Раненые залечивали раны, остальные находились в тревожном ожидании. До нас откуда-то сверху донесся слабый гул. Со всех сторон над долиной сгущалась туча. В то же время по пустыне в нашу сторону ползла сплошная черная масса. - Насекомые, - сказала Оли, глядя вдаль, - шершни и пауки. - Трубить химическую тревогу! -- закричал я. -- Зажигать дымовые шашки, всех в убежище! Дым кровохлебки хоть и ядовит, для не хищников не смертелен. Он лишь вызывает сильные галлюцинации и наркоз. Но все равно у нас были противогазы -- медные коробки с древесным углем внутри. Маски сделать мы не смогли. Вскоре почти все жители долины были в убежище. Последними отходили кентавры, уже в густом красном дыму. Дым кровохлебки на кентавров не действует совсем, поэтому они не спешили, проверяя, все ли жители успели скрыться в убежище. Сверху падали огромные шершни, в основном уже дохлые. Я отходил одним из последних. И все же наглотался дыма. Принц дотащил меня до хрустальной пещеры. Вход в нее был теперь под водой, поэтому недоступен для газа. 25 глава Мне казалось, что я сидел на облаке и наблюдал оттуда за происходящим. Я видел всю долину, окутанную красным туманом. Видел, как Принц несет меня на руках к пещере. Тысячи гигантских насекомых проносились подо мной и падали вниз, парализованные ядом. В пустыне творилось то же самое. Гигантские ящеры падали, задыхаясь, на землю, бились в конвульсиях. Пауки и сороконожки, размером с тигра, валялись рядом с вооруженными до зубов урпами, амазонками и могильщиками. - Интересно -- услышал я голос за спиной. Я обернулся и увидел бога дождя, сидящего рядом. - Что случилось, я сплю - Нет. Ну не пугайся ты так. Живой ты, живой. Только вне физического тела. - Ух, ты. Всегда хотел посмотреть на себя со стороны. - На себя со стороны ты и в зеркало посмотришь. Полетели. Я покажу тебе кое-что поинтересней. А с телом твоим ничего не случится. С ним сейчас Оли нянчится. Я взялся за протянутую мне широкую ладонь, и вместе мы понеслись по небу. Это были непередаваемые ощущения. Мы поднялись так высоко, что планета казалась нам маленьким голубым шариком. - Видишь! -- торжественно произнес бог дождя. - Как прекрасен Ирий! Зрелище было действительно великолепное. Я чувствовал необыкновенную радость. Еще бы, таким зрелищем могли похвастаться разве что космонавты, и то в иллюминатор. Где бы я еще смог увидеть такое! "Как здорово! - думал я. -- Люди, чтобы увидеть из космоса Землю, платят огромные деньги, испытывают колоссальные физические нагрузки, а тут так легко и абсолютно бесплатно". - Ладно, полетели. Покажу тебе твою Землю, -- сказал Тлалок. Мы помчались очень быстро. Созвездия и целые галактики проплывали мимо. И вот уже знакомый голубой шарик появился перед моими глазами. Сердце защемило. Меня вдруг охватило огромное желание спуститься на свою родную планету. - Если ты попадешь на Землю сейчас, ты не вернешься обратно в тело и будешь вечно скитаться по свету бестелесным. А я не смогу помочь тебе, ибо на землю мне нельзя. Полетели обратно, -- сказал Тлалок. Россыпь звезд снова замелькала перед глазами, пока впереди не показался Ирий. Ирий, наверное, был меньше Земли. На нем было всего два океана и один материк, напоминающий букву "С". Вместе с несколькими крупными островами и множеством мелких он опоясывал весь Ирий выше экватора. Вся планета казалась огромным глазным яблоком. При этом суша была радужной оболочкой. А два океана - зрачком и белком. Посреди всего материка пролегал огромный горный хребет, несколько поменьше были на островах. Мы спустились ниже и полетели вдоль большого хребта. С гор стекало множество рек. Растительность была в основном редкая, лишь островками густые леса. - Не так давно не увидели бы и этого, - ответил бог дождя на мои мысли. Деревья пребывали в спячке, а многие погибли. Дальше мы полетели над внутренним океаном. Он был гораздо меньше внешнего, но, наверное, несравненно глубже. Огромные волны плескались под нами. Такого страшного шторма мне никогда не приходилось видеть. - Не бойся, это защита от чудовищ. Мы остановились над небольшим островом посреди океана. - Запомни это место. Тебе еще предстоит вернуться сюда. Эта скала - последнее прибежище сил добра на Ирии. А теперь полетели, я покажу тебе третий океан Ирия -- океан зла. "Океан зла, а добра какой-то крохотный островок", - подумал я. - Он не так велик, как ты думаешь, - ответил бог дождя, - немногим больше вашего Каспийского моря. - А почему тогда океан - Он сам так называет себя. К тому же раньше он был не меньше океана. Впереди показался берег. Бог дождя замедлил скорость. Мы были бестелесными и, наверное, невидимые, но мне показалось, что океан заметил нас. - Кто вы, - прочитал я мысль, посланную им. - Не думай ни о чем, - сказал мне бог дождя. -- Полетели домой. Теперь ты увидел своего последнего врага. Вернувшись, мы снова сели на облако. Красный дым в долине развеялся. Солнце уже начало садиться. Пупсы в противогазах высыпали из убежища. Они собирали оружие, а также вырезали жала у гигантских ос и насаживали их на бревна. - Как я смогу победить океан -- спросил я. - Ты пока не догадываешься о своих возможностях. Они скоро откроются тебе. - А не поздно они откроются! - Нет. Я вижу твое будущее. К тому же ты загадал желание. Оно должно быть исполненным. - Может, спустимся, - предложил я. - Подождем еще. Хищники сунутся еще не скоро. Посмотри, как красиво. Когда ты еще увидишь закат с высоты птичьего полета! Да, зрелище было и вправду удивительным. - Как ты думаешь, почему птицы летают - Наверное, потому, что у них есть крылья, - ответил я. - Нет, крылья не главное. Главное - сила воли и уверенность в том, что ты можешь летать. Запомни ощущение, которое ты испытываешь сейчас, и всегда держи его в голове. Огромные стаи птеродактелей-падальщиков слетались в долину, полакомиться мертвыми монстрами. Бог дождя рассказал мне историю планеты. Ирий, как и Земля, был сделан всевышним за семь дней. Но на нем не было суши, а лишь только океан. Первые разумные существа на Ирии были синие спруты -- небольшие головоногие моллюски. Еще за пятьсот миллионов лет до появления первых людей, они создали величайшую цивилизацию. Погибла она вследствие экологической катастрофы. Спруты построили огромные города, они проложили тоннели под всем дном океана. Но отходы своих заводов и фабрик они сбрасывали прямо в океан, чем погубили всех его обитателей. Сами же они жили в подводных домах, снабженных сложнейшими системами очистки воды, и даже передвигались в субмаринах. Именно их жизнедеятельностью объясняется отсутствие на Ирии бактерий и месторождений железа. Великий демон, завладевший сознанием синих спрутов, уничтожил их, заставив их роботов восстать против своих хозяев. Эта война вовсе не была войной, какую представляют себе наши земные фантасты. Машины просто перестали подчиняться своим владельцам и отключились. Изнеженные, обленившиеся спруты миллионами гибли от голода, задыхались из-за выхода из строя фильтрационных систем. Лишь несколько из них спаслись, покинув Ирий и колонизовав один из его спутников. Демон вселился в биомассу, которая уничтожила флору и фауну Ирия и которую спруты выращивали для производства пищи. Вырвавшись из биофабрик, желеобразная слизь расползлась по всему океану, поглощая мертвых спрутов и еще оставшихся в живых других обитателей. Это был воистину океан зла. Мольбы обитателей океана были услышаны Всевышним, и он послал на Ирий семь своих сыновей: бога огня, бога океана, бога воздуха, бога дождя и растений, бога творца животного мира, бога войны и бога земли. Двое последних были присланы позднее, когда на Ирии появилась суша. Сушу создал бог дождя, посадив в океане семя коралла. Из него вырос целый риф, на котором спаслись уцелевшие рыбы. Бог-творец жизни создал им ноги, чтобы они могли ходить по земле, и легкие, чтобы дышать воздухом. Бог огня очистил океан от хищной биомассы. Следующая цивилизация на Ирии была царством земноводных. Разрастаясь, коралловый остров превратился в целый материк, размером с Антарктиду. Бог дождя создал на нем множество съедобных растений. Океан вновь был населен его обитателями, воскрешенными и вновь созданными творцом животных. Лишь синих спрутов не было среди них. Земноводные развивались много миллионов лет. Вершиной их развития были жа-баки -- люди-лягушки. Цивилизация жа-баков пошла по пути развития магии. В ней они достигли невиданного совершенства. Их общая сила даже превосходила силу богов. Но и этой цивилизации было суждено погибнуть. Если цивилизацию синих спрутов погубила лень, то цивилизацию земноводных - жадность. И по сей день на Ирии слова "жаба" и "жадность" - синонимы. Золото стало для них главным и наиболее почитаемым божеством. Они все настолько желали его, что оно снизошло на них в виде огромного золотого астероида. Упав в самый центр материка, астероид расколол его на куски. Планета приняла тот вид, который она имеет и по сей день. На месте падения астероида образовался второй океан. А поверхность суши поднялась. Магма, прорвавшаяся на поверхность, образовала горные хребты. Так закончила свое существование вторая великая цивилизация. Жа-баки не вымерли. Но их цивилизация уже никогда больше не достигала такого размаха. Планета вновь превратилась в пустыню. На краю огромного кратера жалась кучка выживших после катастрофы ящеров. Ящеры были завезены с Земли. Жа-баки сделали их разумными и использовали как слуг. Никогда еще ящеры не видели ничего более грозного и могучего, чем огонь, бушующий на дне кратера. Огонь, уничтоживший их хозяев могучих магов, их сады, замки и храмы богов. Что может быть сильнее огня! Ящеры начали поклоняться богу огня, признавая богом только его. И богу огня польстило это. Оказалось, что и бессмертные боги подвержены порокам. Пороком, поработившим бога огня, стала гордыня. Бог огня захотел стать старшим над своими братьями, чтобы все жители Ирия поклонялись только ему. И даже стать всевышним шевельнулась мысль в его сознании. С того момента началось завоевание им планеты. Ящеры создали государство, строем которого стала тирания. Бог огня научил их обрабатывать металл. И они повели войну против жа-баков. Государство жа-баков имело три касты. Касту жрецов (магов), управляющих страной. Касту воинов -- они крупнее и сильнее других, а также касту рабочих. Лишь только вылупившись из икринки, юный Жа-бак уже является представителем той или иной касты. Это видно по цвету головастиков. Их отлавливают и воспитывают отдельно. Свой цвет они сохраняют и уже взрослыми. Маги светлозеленые, рабочие -- серые, воины - узорчатые серо-зеленые, а самки также серые. Ящеры имели ряд преимуществ над жа-баками. В отличие от последних, воином у них могла быть любая особь, независимо от пола. Ящеры быстрее размножались, их способ размножения был проще. Они использовали металл, в то время как жа-баки делали оружие из камня. Воины жа-баков были сильнее ящеров. Но на каждого из них было от шести и более воинов врага. Ящеры начали быстро теснить своих бывших господ. Тем временем на Ирии вовсю шло восстановление жизни. Решив, что к кризису приводит наличие одного разумного вида, бог животного мира начал творить. Им были созданы пупсы, тихари, плюши, разумные птицы, множество разумных приматов, эльфы, гномы, кентавры: хранители леса травоядные-- для восстановления планеты после катастрофы и хранители справедливости царственные -- для поддержания порядка, а так же люди-быки, люди-антилопы, козлоногие люди, крылатые люди и люди с рыбьими хвостами. Новых обитателей планеты поначалу не интересовал конфликт между жа-баками и ящерами, пока последние не начали завозить с земли, через пространственно-временные врата, динозавров. Динозавры использовались ящерами как боевые животные. Ящеры прибегли к этому, чтобы снова получить преимущество после создания жа-баками термитов. Термиты странные существа, созданные жа-бак-ваками -- магами жа-баков. Их самки (матки) могут принимать любой облик. Самцов у них нет вообще. После спаривания с кем-либо самка превращается в огромное бесформенное существо -- фабрику по производству бесполых особей, внешне похожих на отца. Благодаря термитам, численность воинов жа-баков и ящеров быстро сравнялась. Вновь начать побеждать ящеры смогли, лишь используя динозавров. Сначала травоядных. А когда за жа-баков вступились царственные кентавры, ящеры стали завозить и хищных. Их было проще кормить. Ведь на полях сражений оставалось множество неразложившихся трупов. Бог войны вместо того чтобы принести победу жа-бакам, всячески продлевал бойню. Им овладел четвертый порок -- зависть. Он втайне завидовал богу-творцу и получал удовольствие, созерцая гибель и страдания его созданий. Тем временем дух, уничтоживший когда-то синих спрутов и чуть не погубивший всю жизнь на Ирии, явился к богу огня и предложил ему союз и помощь в завоевании Ирия. Ящеры по приказу своего покровителя захватили одну из молодых самок термитов. Они отыскали на морском дне заросший водорослями камень, внутри которого хранился маленький кусочек хищной биомассы. Кровь несчастной жертвы была пролита на камень, и Демон вновь обрел физическое тело. Приняв обличие прекрасной Девы, он отправился к богу войны, неся с собой пятый порок -- похоть. Соблазненный бог войны окончательно порвал со своими братьями и перешел на сторону бога огня. Но самое ужасное, что от связи бога войны и Лилит (так называл себя демон в образе Девы) появилось целое войско титанов. Бог-создатель жизни тоже создал воинов. Подняв горсть песка, он подбросил ее вверх. Песок упал в океан, и из него вышла армия амазонок. Они были прекрасны, их волосы были золотистые, как песок на берегу океана, и глаза синие, как море. Почему бог-творец не создал их мужчинами Наверное, потому, что не хотел, чтобы они смешались с термитами или были соблазнены Лилит. Практически все они погибли. Но от их браков с царственными кентаврами появились золотые кентавры, а от браков с перешедшими на сторону добра титанами - раса великанов. Последним творением бога-творца были двенадцать стражей, каждая из них несла название одной из стихий. Трое -- воды, трое -- земли, трое -- воздух, трое -- огонь. Стражи, как и амазонки, были женского рода. Для их создания творцу понадобилась помощь всех оставшихся братьев и всевышнего. Сила трех стражей была равна силе одного из малых богов. После этого бог войны пробрался к своему брату и убил его, влекомый завистью и подстрекательством Лилит. Началась страшная война. Бог земли вместе со стражами земли заковал Лилит в цепи и навеки оставил в пустыне. Также они заблокировали выход Демона из тела. Стражи огня нанесли ему тяжелые раны, заставив навсегда принять облик лужи слизи. Но в битве этой погиб и сам бог земли, вернее, его физическое воплощение. Оно превратилось в горный хребет. Погибли также восемь стражей, сражаясь с богом войны и титанами, ставшими на защиту Лилит. Бог дождя и бог океана сразились с богом огня. Бог огня был побежден, сброшен в недра земли, не успев причинить вред Ирию. Но и бог океана был убит, его тело растворилось в воде, а дух и сейчас летает над океаном, помогая по мере возможности живущим в нем. Оставшиеся четыре стража захватили пространственно-временные врата, лишив силы зла возможности пользоваться ими. Бог войны, а также все титаны пали. Видя свое поражение и гибель бога огня, ящеры-огнепоклонники в ужасе бросились к распятому в пустыне Демону и принесли ему в жертву себя и своих боевых ящеров. Хищная слизь поглотила их кровь и трупы и породила на свет урпов и чудовищ. Эти твари захватили почти весь Ирий. Война с переменным успехом идет с ними и по сей день. 26 глава Без сознания я был весь день и почти всю ночь. Оставшуюся половину ночи меня штормило. Все прошло после того, как жена Мардука напоила меня своим молоком. Когда дым рассеялся, мы все вышли наружу. Вся долина была усеяна огромными мертвыми шершнями с жалами размером с наконечники копий. Всюду сновали трупоеды, пожирающие мертвых хищников. - Может, какое-то время не полезут -- с надеждой спросила Оли. - Не думаю, - ответил Принц. И оказался прав. Следующая атака была со стороны ледника. Наступали в основном пауки, осы, снежные гориллы, могильщики и гремлины на хищных птицах. А также хищные кентавры. Гигантскую катапульту мы не смогли отбить. Наше сверхоружие было уничтожено врагами. Хорошо, что нам удалось спасти ее расчет, резко контратаковать хищников и отступить в крепость. Начался непрерывный штурм. Пауки, осы и другие хищники лезли на стены по лестницам и веревкам. Хищные кентавры осыпали крепость стрелами. В небе кружились летучие смерти и гарпии -- жуткие птицы с человеческими головами. Из пустыни снова двинулись урпы и хищники. Огромные гусеницы ползли к крепости, прыская кислотой из двух щелей в морде. Стрелы и копья не пробивали их упругую оболочку. Но меткие стрелки уничтожили их всех, стреляя в отверстия для выброса кислоты. Враг нес огромные потери, однако продолжал наступать. Некоторые из наступающих забрались на стену и дрались с защитниками крепости в рукопашную. Передо мной появился огромный паук с мечом в руке. - Помнишь меня - зло прошипел он. -- Ты убил моего отца, мать и бабку. - Что же ты не отправился к ним, если так скучаешь -- задел его я. - Не хотел без тебя, - парировал великан. Мы схватились на мечах. В этот раз противник был в доспехах и дрался он получше, чем первую нашу встречу. Он непременно прикончил бы меня, если бы Принц не подскакал сзади и не перебил его надвое мечом короля пауков, подаренным мною. С пустыни двигалось огромное чудовище. Я сразу узнал гигантского ящера, которого я видел в первый день после того, как покинул пещеры Ивана. Что против него наше оружие! Сзади я услышал знакомое пение. Бог дождя сбросил с себя одежду из перьев, оставшись в одной набедренной повязке. В руке его блеснуло копье. Мне показалось, что оно превратилось в молнию и ударило в шею монстра. Огромный фонтан крови поднялся в небо, облив бога с головы до ног. Гигант лишь расхохотался. Он поднял руки к небу, которое в миг заволокли тучи. Жуткий ливень с градом обрушился на землю. Ледник с грохотом обрушился вниз, давя хищников. Молнии одна за другой били с небосвода, поражая врагов. Река превратилась в сплошной ревущий поток. Мокрые гарпии пытались укрыться в лесу, но там их настигали ленивцы. Местные ленивцы лишь внешне напоминают земных. Они очень подвижны и весьма агрессивны. Подкрадываясь сзади, они перерезали горла мокрым гарпиям своими острыми, как ножи, когтями. Воды стали красными от крови хищниц. Озверевшие трупоеды кидались на живых хищников, кусая их. Битва продолжалась. Несмотря на ливень, град и молнии, все новые и новые чудовища забирались на стену. Большинство защитников сошлись в рукопашную. Самурай махал мечом направо и налево, валя своих противников одного за другим. Стоящий рядом с ним Мардук отбивался бронзовым жезлом. Серый Хвост, Улюлюль, жених Кисы сражались вместе на стене. Но враг теснил нас. Меня и Принца несколько урпов загнали к самому краю. Один из них, исполин, каких я еще не видел, с огромной прозрачной секирой, едва не разрубил меня пополам, если бы не Принц. С боевым кличем, встав на дыбы, он срубил голову чудовища. Но и сам был свален им на пол. Урпы окружили его. Еще секунда - и он бы погиб. Собрав последние силы, я кинулся в гущу врагов. Я колол и рубил их, не чувствуя усталости. Но неожиданно я заметил, что враги, которых коснулся мой меч, превращались в камень. Мой меч светился странным матовым цветом, таким же цветом светился и я сам. Возможно, мои чувства пробудили какие-то волшебные свойства меча. Никогда я еще не желал так победы, как сейчас. Однако удивляться было некогда. Я набросился на врага. Урпы окружили меня со всех сторон. Они кололи меня копьями, рубили секирами. Но их оружие не причиняло мне вреда. Коснувшиеся же меня даже оружием превращались в камень, как и те, которых я коснулся мечом. Расшвыряв в стороны каменные статуи, я двинулся дальше, очищая крепость от врагов. Воодушевленные моим примером, защитники крепости стали теснить нападающих. Они хватали окаменевших врагов и швыряли их со стены на головы нападавших. Скоро вся крепость была очищена от врагов. Вдруг странный удар сотряс крепость. Я не удержался на краю стены и свалился вниз прямо в гигантскую пасть. Я выставил вперед меч. Упал я мягко на язык монстра. Мой меч вонзился в него по самую рукоять. Гигантская пасть захлопнулась черной пещерой. Я почувствовал, как мягкая плоть подо мной превращается в камень. Все это произошло так быстро, что я не успел опомниться и оказался замурованным заживо. Меч и мое тело перестали светиться. Вместе с тем появилась страшная усталость. Хотелось лечь и заснуть, но я поборол в себе это чувство. Необходимо было найти выход из западни. Я попытался выдернуть меч, но он завяз в камне навечно. У меня оставался еще короткий меч, выкованный из штыря, которым был прикован бог дождя. Я достал огниво, зажег спрятанную в кармане свечу и принялся осматривать пещеру, огромную, как зал кинотеатра, но только низкую из-за окаменелого языка, занимавшего почти всю ее. После нескольких минут поиска я разочаровался. Зубы были плотно сомкнуты, а губы сжаты так, что лучи света не пробивались внутрь. Пробить себе выход мечом И вдруг меня осенило. Можно было вылезти через ноздри. Я привязал веревку из паутины, которую носил с собой, к рукоятке волшебного меча, спустился в гортань монстра и оттуда, пользуясь коротким мечом и кинжалом, забрался в ноздри. По пламени свечи я понял, что нахожусь на правильном пути. Еще через минуту впереди показался выход. Но неожиданно я полетел вниз и спасся, лишь уцепившись за веревку. Предстояло начинать подъем заново, каждый раз опасаясь сорваться обратно. Когда я выбрался наружу, моему взору открылось удивительное зрелище. Дождь лил, как и прежде. Урпы продолжали штурмовать замок и падать вниз сраженными камнями и стрелами со стены. Прямо передо мной целый десяток обрушился вниз вместе с лестницей, облитые Самураем жидкой лавой из вагонетки. На фоне всего этого два огромных чудовища, ростом с сам замок, сражались друг с другом. Одно напоминало урпа и ящера одновременно. В другом я узнал бога дождя. Чудовище рвало его когтями, кусало, било огромным хвостом. Но побеждал явно мой друг. От его ударов тело твари лопалось со страшным хрустом, и черная кровь текла в воду рекой. Все сотрясалось вокруг от боя. Окаменевший монстр накренился и стал падать в бурлящую воду. Я отпрыгнул подальше от скалы, снимая на ходу шлем и латы. Быстрое течение подхватило меня и поволокло вниз вместе с грязью и трупами. Чьи-то руки вцепились в мои, не давая выхватить меч или попытаться всплыть на поверхность. После короткой битвы я потерял сознание. Я открыл глаза. Меня куда-то тащили несколько урпов. Как ни странно, я понимал их мысли. Урпы собирались принести меня в жертву какому-то божеству. Оружия у меня не было. Осторожно, чтобы не привлечь внимания, я достал бритву из пояса и перерезал путы на руках. Оставалось достать оружие. Резким взмахом я перерезал горло лезвием тащившему меня урпу, но завладеть его оружием не сумел. Хищник оттолкнул меня из последних сил. Я отскочил в сторону, неожиданно руки мои превратились в крылья, и я взмыл в воздух. Кто-то из урпов метнул копье, но промахнулся. Следом за мной погнались гарпии. Казалось, что они гонят меня в одном направлении. Вскоре подо мной появилось море. Но в нем была не вода. - Мы привели его тебе, - послала мысль одна из гарпий. - Давайте его мне, - ответил океан слизи. Хищница атаковала меня. В последний миг я увернулся, и когти ее вместо головы ударили в мое плечо. Падая, я все же сумел приземлиться на скалу, одиноко торчащую посреди моря. Медленно я начал превращаться в человека. Я сидел на скале абсолютно голый. Остатки одежды слетели с меня, когда я превратился в альбатроса. У меня осталось лишь кольцо на пальце и кожаный мешочек на шее. - Неужели ты надеялся победить меня -- безмолвно спросил океан. Я не ответил ничего. - Ты боишься Не стоит. Скоро ты станешь частицей меня. Я растворю тебя и впитаю все твои знания. Я создам новых воинов и новых слуг. Перед моими глазами поплыли картины миллионов жутких монстров. На миг я забылся и вдруг почувствовал холод у своих ног. Жуткий студень уже лизал мои щиколотки. Я сорвал с шеи кошелек и достал ампулу с вакциной. В тот же миг волна слизи накрыла меня и утащила вглубь. Я раздавил ампулу в руке, порезав ладонь. Мне не хватало воздуха. Поток холодной слизи увлекал меня куда-то вниз. Как вдруг что-то произошло. Я не понял как, но поток перестал меня тащить. Воспользовавшись этим, я вцепился руками в какой-то камень. Я думал лишь об одном: как бы быстрее вылезти наружу. Не знаю, сколько я карабкался вверх, сдирая ногти, пока не глотнул воздуха. Уровень жидкости очень быстро падал. Казалось, она куда-то перетекала. Скоро я увидел хорошо отшлифованные камни дна. Как ни странно, тело мое было облеплено не слизью, а каким-то вонючим гноем. Океан исчез. Я долго сидел и ждал на камне. Потом слез. Пройдя по дну почти весь день, я увидел огромную дыру в нем. "Наверное, туда скрылась вся эта жидкость", - подумал я. -- Теперь как бы мне найти дорогу отсюда". Я повернул обратно и ушел достаточно далеко, когда вдруг услышал страшный гул. Огромный фонтан бил из пещеры до самого неба. В считанные секунды я забрался на одну из скал. Впадина заполнилась так же быстро, как и опустела, но уже не слизью а гноем. Фонтан зловонного гноя продолжал бить из-под земли. Из океана появились жуткие монстры. С ревом они вылазили на поверхность и, разлагаясь на глазах, снова пропадали в зловонной жиже, пузырящейся и бурлящей. Безмолвные крики проклятий сотрясали меня. Чувствовался жуткий запах метана и сероводорода. Дышать было невозможно. Голова кружилась. "Лучше сгореть, чем задохнуться", - подумал я и принялся высекать искры из двух круглых камней. -- По крайней мере, смерть будет быстрой". Дальше я потерял сознание. Очнулся я лежа на камнях, все вокруг было покрыто тонким слоем черного пепла. Таким же слоем был покрыт и я, и лишь кольцо на пальце светилось странным красным огнем. Медленно поднявшись, я побрел прочь. Шел я весь день и всю ночь, окончательно выбившись из сил, но следом ковыляла какая-то мерзость и требовала напоить себя моей кровью. Не в состоянии больше идти, я повернулся навстречу преследователю. Из обгоревшего черепа на меня смотрел один единственный глаз. - Дай мне своей крови, - прошипел зомби и вдруг упал, пробитый стрелой, и рассыпался в черный прах. - "Вот так бы и давно, а то дай крови понимаешь" - подумал я. Оли подбежала ко мне и обняла. - Ну, что ты делаешь,- сказал я, - испачкаешься. - Глупый, - кентаврисса потерлась щекой об меня и улыбнулась. Ноги мои подкашивались, силы окончательно оставили меня. - Подожди, - сказала Оли. Она опустилась на колени, вытерла мне лицо волосами, после чего дала мне свою грудь. - Пей, - сказала она. Сладкое, теплое молоко полилось в рот, возвращая меня к жизни. Накормив, Оли посадила меня на спину и повезла прочь от пепелища. Солнце уже клонилось за горизонт, уступая день високосной ночи. - Как ты меня нашла -- спросил я. - Меня привело мое сердце, -- ответила кентаврисса. - Верхнее или нижнее - Верхнее, конечно. Оно любит. А нижнее только гоняет кровь по организму. - Оли, откуда у тебя молоко - Мне нужно было как-то восстановить твои силы, а у меня не было ни воды, ни пищи. Нежность, переполнявшая мою грудь, и превратилась в молоко. - Удивительно. Но чем же ты сама будешь восстанавливать силы - Я думаю, что Тлалок не оставит нас. Ты лучше ложись и попытайся заснуть. Я обнял талию кентавриссы, положив голову на ее холку, и вскоре заснул. Разбудил меня дождь. Небо было ясным, и казалось, что струи дождя льются прямо со звезд. Оли ловила их ртом, собирала воду ладонями и пила. - Я же говорила, что Тлалок не оставит нас! -- воскликнула она радостно. Казалось, что вместе с водой с неба льется музыка и голос Тлалока, напевающего что-то. Я подставил ладонь к человеческой спине кентавриссы, собрал стекающую воду и выпил. Дождь был теплый. Он смыл с меня всю грязь. Подхватил пепел под ногами и понес прочь. - Вот и конец прародителю всех монстров на Ирии, -- сказала Оли. -- Даже пепла от него теперь не осталось. Дождь окончательно вернул меня к жизни. Но кентаврисса не захотела ставить меня на ноги. - Мне не тяжело, а ты еще не отдохнул. Так мы быстрее выберемся, -- сказала она. - Оли, отчего происходит високосная ночь -- спросил я. - Жрец в нашем племени говорил, что луны по очереди закрывают солнце, -- ответила кентаврисса. - Дождь закончился. Умытая пустыня в свете луны казалась голубой. - Как там в долине -- спросил я. - Мы победили. Враг разбит полностью. Тлалок сказал, что хищники никогда больше не побеспокоят жителей долины. Очень много погибло, но Принц, Серый Хвост, Киса и ее жених, Эрик, Улюлюль, Пончик и все остальные наши друзья живы. Они передавали тебе большой и горячий привет. Оли усмехнулась. - Улюлюль так и сказал: "Пусть он будет таким же большим и горячим, как ты сама". К утру мы покинули дно бывшего океана зла и вышли к крошечному оазису в пустыне. Здесь бил родник и росло несколько фруктовых деревьев, еще совсем маленьких, но уже густо облепленных плодами. Утолив жажду и голод, мы легли отдохнуть. Не спавшая несколько суток кентаврисса очень устала. Да и я еще не отошел от пережитых потрясений. Но выспаться мы так и не смогли. Меня разбудила Оли. Ее глаза были переполнены страхом. Около ста человек в красных мундирах с золотыми эполетами окружили нас со всех сторон, держа на прицеле ружей. Я медленно поднялся и Оли тоже. Один из солдат, в котором я узнал маленького пастуха из деревни Оли передал карабин другому, и, растянув рот в слащавой улыбке, с веревкой в руке, направился к кентавриссе. - Не прикасайся к ней, грязная обезьяна! -- воскликнул я, метнувшись к солдату, и мощным ударом в лицо повалил его на песок. Но тут же и сам упал, получив прикладом промеж лопаток. Я почувствовал острие сабли у своего горла. Кто-то наступил мне на руку, мешая подняться. - Если ты еще раз так сделаешь, мы убьем кентавриссу, -- сказал высокий лысоватый брюнет в белоснежном мундире, склонившись ко мне. У Оли отобрали лук и связали руки за спиной. Я поднялся. - Дайте ему одежду, -- обратился белоснежный офицер к солдатам. -- Неприлично, если он предстанет перед королем в голом виде. Нас повели через пустыню, стараясь держать подальше друг от друга. К моему огорчению и негодованию, солдаты нагрузили на Оли чуть ли не весь свой багаж. - Чем меньше груза будет у моих ребят за плечами, тем быстрее они дойдут, -- ответил на мои просьбы маршал в белом мундире. -- А с твоей скотины не убудет. Хоть какая-то от нее польза. Шли мы очень долго, делая остановки для сна и еды. По дороге нам встречалось много солдат в красных и белых мундирах. Белые, кроме маршала, пленившего нас, были на одно лицо. А в красных - абсолютно разные, вплоть до первобытных и лесных людей. В одном месте наш путь пролегал мимо огромного карьера. Тысячи кентавров, пупсов и других существ копошились на его дне под присмотром красных мундиров. Навстречу нам двигался крупный отряд белых мундиров. Его командир и маршал поприветствовали друг друга, отдав честь. После чего блондин сказал, что его людям приказано доставить кентавриссу в королевские сады красоты, а меня он лично должен привести к королю. - Не переживай, - сказал мне маршал. - В королевские сады мечтают попасть все красавицы Ирия. Считай, что твоей подруге повезло. - Я найду тебя. Всё равно найду! -- кричала мне вслед Оли. 27 глава Я вошел в открывшуюся передо мной дверь и оказался в огромной роскошной комнате. В противоположном углу зала спиной ко мне стоял высокий стройный блондин, изучая какие-то бумаги на небольшом письменном столе. - Евгений - обратился я к нему. Медленно человек повернулся ко мне. - На Ирии ко мне принято обращаться Ваше Величество, - сказал он холодно. - Ну, я в каком-то смысле тоже величество, - меня задело его высокомерие. С минуту король глядел на меня недоумённо, потом вдруг расхохотался. - Пупсячее величество! Ну что ж проходи, присаживайся. Когда встречаются две политические фигуры такого масштаба, они общаются в непринуждённой обстановке. - Особенно когда одна из них в наручниках и кандалах, - сказал я. Собеседник поднял со стола золотой колокольчик и позвонил. Вошёл маршал. - Рафаэль, друг мой, сними с него кандалы, - сказал король. Щёлкнул замок. И вот мои руки и ноги уже свободны. - Зачем вы пленили меня - спросил я. - Какой плен! Я пригласил тебя по двум причинам: первая - это поздравить с победой твоей страны над хищниками. И вторая - оказать тебе великую услугу, вернув на Землю. - И для этого надо было связывать мне руки, бить по спине прикладом и похищать мою подругу - Ну, чуть-чуть переусердствовали мои ребята. А что касается твоей кентавриссы, то сегодня же вечером мы навестим ее, если ты хочешь. - А как Вы можете отправить меня на Землю - Мой маршал Сэмуэль недавно побывал на Земле и благополучно вернулся. Ты когда- нибудь слышал о четырёх вратах в пространстве Мы обнаружили одни из них, и оказалось они работают, - Вы отправите меня на Землю через эти врата - Нет, мой друг. Король ничего не делает задаром. Я, конечно, ценю твой вклад в мою победу, но этого мало. Сэмуэль договорился на Земле с влиятельнейшим человеком о покупке оружия. Но через пространственные врата может пройти лишь один человек и почти ничего с собой не пронести. Если бы у меня был перстень стража огня, некогда охранявшей этот проход, я имел бы возможность ходить на Землю и обратно, когда захочу, и водить с собой хоть всю свою армию. Я незаметно снял кольцо с руки и спрятал в карман. Но это заметил Сэмуэль и, как ни странно, не подал виду. - Для тебя же у меня есть другой способ попасть домой, - продолжал король. - И какой же это способ -Терпение, мой друг, и ты всё узнаешь. Вместе с королём и его правой рукой - маршалом Сэмуэлем мы проследовали по длинному коридору к огромной подземной зале, исключительно круглой формы. Множество ламп в потолке и стенах освещали её матовым светом. В центре находился огромный сферический предмет, переливающийся, как жемчужина. - Космический корабль синих спрутов, - сказал король. - Удивительно! И эта штука пролежала здесь миллионы лет! - Да. При этом ничуть не изменилась. Мои рабочие нашли её, когда добывали селитру. На этом корабле я планирую доставить на землю десять тысяч тонн золота и купить оружие, которое позволит мне установить свою власть на всём Ирии. - А зачем тебе нужен я - Корабль снабжён, как бы тебе выразиться, искусственным разумом. Но он не знает дороги к Земле. А ты, как мне известно, летал на Землю из Ирия и возвращался. - Откуда ты знаешь это - удивился я. Раздалось громкое жужжание. Внизу сферы открылся люк и оттуда по трапу вышел жа-бак ярко-зеленый, как древесная квакша. -Познакомься. Это жа-бак-вак К Вак Ун. - мой придворный маг. Он увидел твой полёт, сообщил мне. Тебе нужно поближе познакомиться, ведь он будет вести корабль к Земле. Ты укажешь путь, и мы высадим тебя там, где ты пожелаешь. Мы зашли внутрь корабля. - Но я не силен в астрономии и даже примерно не знаю, где находится Ирий, а где Земля - сказал я. - Дорогу запомнил твой мозг, - сказал зелёный маг. - Корабль сам считает информацию с твоей головы. Тебе даже ничего не придется делать. -Но всю дорогу придется просидеть в этом кристалле, - король указал на стоящую посреди корабля прозрачную капсулу. Изнутри корабль был поделен на два отсека. В верхнем находился двигатель. В нижнем все остальное. Так как прежние хозяева корабля были морскими существами, нижний его отсек заполнялся водой. В нем не было ни пола, ни потолка. Не было туалета, его заменяла фильтрационная система, как в аквариуме, но несравненно совершеннейшая. Не было кухни. Питательная биомасса выделялась прямо в воду той же дренажной системой. Пульт управления - маленький хрустальный шар вроде тех, которыми пользуются колдуны для предсказания будущего, находился рядом с капсулой. Лишними вещами в корабле были только костюмы спрутов для выхода в открытый космос в специальных шлюзах. Королю Евгению пришлось многое переделать в корабле. Были установлены деревянные полы с лестницами. Мебель была надежно привинчена к полу, ковры прибиты гвоздями. Для удобства передвижения было натянуто множество канатов. Корабль уже летал на спутники Ирия и соседние планеты и команда испытала все прелести невесомости. Цивилизация синих спрутов достигла очень высокого уровня развития и, возможно, могла сделать антигравитационную систему. Но зачем она нужна морским животным в водной среде Зато люди, не нуждающиеся в заполнении нижнего отсека корабля водой, могли поместить в него груз, равный по весу. И этим грузом стало золото. Пятьсот огромных стоп по двадцать тонн в каждой стояли на деревянном полу. Я взял один слиток. На ярко-желтой поверхности был изображён профиль Евгения. - Зачем это нужно, если земляне все равно расплавят золото - подумал я. Но, по-видимому, у тщеславного короля было другое мнение. Я положил слиток на место и подошёл к капсуле, в которой предстояло находиться. Она была похожа на огромный бриллиант, зажатый между двумя платиновыми колоннами сверху и снизу. - И как же я заберусь в эту штуку Жа-бак-вак подошел к капсуле и коснулся её ладонью. Столбы поползли в разные стороны и, камень раскрылся на две половины. Внутри была полость, круглая, как в яйце. - Когда ты сядешь в нее, кристалл закроется и раскроется вновь лишь по приземлении корабля, - сказал зеленый маг. - Сколько времени займёт полёт - По моим подсчётам, три ваших месяца. - И всё это время я буду в ней сидеть Да я задохнусь раньше, чем умру с голода. -Ты будешь спать. Корабль введёт тебя в анабиоз. Не нуждаясь в пище и воде, человек может находиться в капсуле вплоть до одного земного года без какого-либо вреда для своего организма. Углекислый газ, выделяемый тобой, будет расщепляться кристаллом на кислород и углерод. Последний будет просто поглощаться самим кристаллом, увеличивая толщину его стенок. Тебе нечего бояться, мы уже проводили испытания на людях. - Да, - улыбнулся Сэмуэль. - Мне лично приходилось испытывать эту штуку. И как видишь жив и здоров. - А мне, чтобы узнать, как работает корабль, пришлось отправиться на миллионы лет назад, - сказал жа-бак-вак. 28 глава Вечером того же дня мы посетили Оли в королевских садах красоты. Они находились на горном плато, недоступном для хищников и хорошо охраняемом королевскими гвардейцами. Я, король, Сэмуэль, в сопровождении сотни гвардейцев в белых мундирах и на одно лицо, добрались до него на боевых единорогах. Оставив своих "коней" охране, мы двинулись через сады впятером: трое людей и два гвардейца. Гвардейцы хоть и похожи как один, всё же различаются, в основном благодаря шрамам, морщинам. Один из идущих с нами, испещренный шрамами ветеран, был левой рукой короля. Второй, совсем еще юный, был особенно дорог Евгению. Король всюду брал его с собой и называл своим сыном. С того самого момента, как мы расстались с Оли, мне не терпелось вновь увидеть ее. - Хоть на одну минуту на прощание, - думал я, вместе с тем начиная осознавать, что на самом деле мне никуда не хочется лететь. Однако сады были столь прекрасны, волей-неволей заставляли меня отвлекаться от своих мыслей и оглядываться по сторонам. Все дорожки были выложены золотом и драгоценными камнями. Среди восхитительных деревьев и клумб били фонтаны, стояли неописуемой красоты скульптурные композиции. На нашем пути встречались существа только женского пола. Здесь были и кентавриссы и сфинкши тёршиеся о ноги короля, как домашние кошки, и лесные женщины, и как будто настоящие земные девушки. Прекрасные птицы с женскими лицами взирали на нас с высоких веток. - Какие красивые гарпии, - подумал я в слух. - Чудак, - Сэмуэль дружески похлопал меня по плечу. - Это не гарпии, это фениксы. - А сфинксы не опасны Они не нападают на других - Для них специально разводят цыплят. Собаки и куры -- единственные, кто прижился на Ирии из домашних животных. Первые стали разумными существами. Вторые, лишившись перьев, крыльев и остатков мозга, теперь мало чем напоминали птиц. - Сфинкши здесь совершенно ручные. Они привыкли к кормушке и не хотят лишиться её, - рассказывал королевский маршал. - Я бы на твоём месте получше бы разглядел сад. На Земле ты уже никогда не увидишь подобного. - Ты знаешь, Сэмуэль, мне кажется, я не хочу возвращаться домой. Я проникся симпатией к маршалу. В отличие от короля и его солдат-клонов, он производил впечатление настоящего живого человека. Собеседник задумался. - Ты можешь поговорить с королём. Может быть, он заберет тебя обратно на Ирий. - Ты думаешь - Да. Он великодушен. - Скажи, Сэмуэль. Как я понимаю, все королевские гвардейцы являются термитами. Почему одного из них король называет своим сыном - Не вздумай на эту тему говорить с королём, - предупредил Сэмуэль. - Но я отвечу на твой вопрос. Термиты, как и многие из людей-насекомых, исключая пауков и ос, в основном бесполы, но среди них есть также самки и самцы. Последним и является сын короля. Теперь ты ответь мне: откуда ты знаешь о термитах - Мне рассказал про них бог дождя. - Ты действительно знаком с ним! Тебе повезло. Оли мы нашли возле чудесного золотого бассейна. - Она ничего не ест и почти всё время плачет, - пожаловался один из гвардейцев-охранников. Кентаврисса подняла голову и увидела меня. И мы бросились в объятья друг друга. Мы целовались в губы, совершенно забыв о короле и его подданных, стоящих рядом. - Оставим их наедине, - сказал король. -- Времени вам, чтобы попрощаться, один час. - Он взглянул на свой золотой хронометр. - Или пока не распустится Се Келия. (Местное название дерева с цветами как у орхидеи). - Если бы в саду была одна Се Келия, я попросила бы её не распускаться до утра, - грустно сказала Оли. - За час невозможно даже наглядеться на тебя, - ответил я. - Зачем ты уезжаешь - Я уже и сам не рад, что загадал это желанье. Больше всего мне хочется остаться с тобой. - Отсюда можно смыться, - сказала Оли. - С плато ведут несколько горных троп. Одна из сфинкш регулярно ею пользуется, чтобы встречаться со своим любовником у подножья горы. Мы помчимся, как птицы ни один единорог не догонит нас. - Самуэль сказал, что, если попросить короля, он может вернуть меня на Ирий с Земли. - Ты всё-таки отправишься на Землю - Я очень хочу увидеть своих родных. Они ведь волнуются за меня. - Возвращайся поскорее, - Оли прижалась ко мне. - Здесь хорошо. Тихо, красиво, полно фруктов, почти полная свобода действий. Гвардейцы даже вернули мне лук и разрешили стрелять по мишеням. Но без тебя я чувствую себя так одиноко, как никогда. - Никогда не думал, что охранники такие добрые. - Они гораздо добрее красных солдат Сэмуэля. Меня сразу же развязали, лишь я перешла под охрану гвардейцев. - А мне Сэмуэль понравился. - Будь осторожнее с ним. Моё сердце подсказывает, что он враг. Гвардейцам тоже он не нравится. После нашей победы король отправил всю свою рать на уничтожение урпов, оставив лишь небольшой гарнизон охранять сады, и еще меньший в замке. А солдаты Сэмуэля ловят новобранцев в свою армию да охраняют карьеры неподалёку. Гвардейцы боятся, что Сэмуэль захочет свергнуть короля. Такое было когда-то с другим маршалом. -Король, я думаю, сам не глуп. Хотя, честно говоря, мне нет дела до их интриг. Давай лучше поговорим о чём-нибудь другом. Время за разговором прошло незаметно. Се Келия уже давно расцвела, наполнив сад чудесным благоуханием. Но король не стал торопить нас, оставив наедине до утра. Утром пришли гвардейцы. - Вам пора в замок, - сказал испещрённый шрамами второй маршал короля. - Его величество ждёт Вас. Из угла глаза Оли покатилась слезинка. Я осторожно вытер её пальцами. Наши губы слились в долгом прощальном поцелуе. - До встречи, моя красавица, - сказал я. - До встречи, любимый, - прошептала Оли. 29 глава Король Евгений внимательно выслушал мою просьбу. -Ты любишь кентавриссу и хочешь остаться с ней на Ирии, - рассуждал он. - Понимаешь, мне не очень выгодно оставлять тебя. После того, как ты победил армию монстров и океан зла, произошли не менее значительные победы. Свободный город, осаждаемый монстрами, заставил врагов уйти от своих стен. Государство золотых кентавров очистило от хищников все крупные острова планеты. Мы же полностью разгромили армию урпов, сожгли несколько их городов, город ос и логово могильщиков. Но все это было бы невозможно без твоей победы. Сэмуэль, собирающий солдат для моей армии, постоянно сообщает мне, что всюду только и говорят о великом короле пупсов. Твоя слава затмила мою. - Мне не нужна слава. Я хочу поселиться с Оли в какой-нибудь маленькой тихой долине. А если Вы хотите, я могу вступить в вашу армию и присягнуть вам на верность. - Второе меня больше устраивает. Я даже могу назначить тебя генералом своей новой гвардии, которая не сегодня - завтра появится на свет, вооружена она будет гораздо лучше, чем старая. Мне удалось наладить производство трёхлинейных винтовок и револьверов. Это будет величайшая армия Ирия. Кстати, я всё время хотел узнать, каким образом ты сумел уничтожить океан зла - Я привёз с Земли чуму в запаянной стеклянной капсуле. - Умно. В атмосфере Ирия болезни не могут существовать, и ты сохранил своё оружие, спрятав за стеклом. А почему ты не сгорел - король посмотрел на меня строго. - Я был на берегу океана. А когда он начал разлагаться, я зажёг факел и улетел, превратившись в птицу. Взрывная волна достала меня, но сильно я не пострадал. Соврал я. Что-то внутри меня подсказывало не говорить королю про кольцо. - Очень может быть, - собеседник задумался. По его лицу я понял, что он не верит мне. В дверь постучали. - Войдите, - сказал Евгений. На пороге появился правая рука короля. - Ваше величество! Мои солдаты привели новых рекрутов. Велите их предоставить для досмотра - Да. Пусть приведут. А ты, Сэмуэль, зайди к нам. Нужно обсудить одно важное дело. Я незаметно вытащил кольцо и положил его в рот. Маршал дал распоряжение своему заместителю, а сам присел за стол вместе с нами. - Я почему-то думал, что у тебя было кольцо стража огня - спросил король. Неприятную паузу прервало ещё более неприятное происшествие. Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появился второй маршал короля. Он был весь в крови. Его сабля была перерублена пополам. - Измена, ваше величество, - произнёс он и рухнул на пол. Сэмуэль выхватил пистолет. Но король оказался быстрее. Одним ударом сабли он отрубил руку своего маршала, не дав тому выстрелить. - Ты на кого посмел поднять руку, мразь! - зло произнес Евгений, поднимаясь из-за стола. Он поднял саблю, но ворвавшийся в комнату ординарец Сэмуэля, маленький свинопас, закрыл собой своего хозяина. Солдат рухнул, перерубленный от макушки до пояса. Следом примчалась дюжина красных мундиров с ружьями. Они дали залп, король, перевернув каменный стол, за которым мы сидели, укрылся от пуль. Не давая противникам перезарядить оружие, он первый бросился на них. Двое верзил из деревни Оли и лесной человек пали зарубленными почти одновременно. Король дрался великолепно. Один за другим солдаты в красных мундирах роняли сабли и с предсмертными криками падали на пол. В комнату вошел через заднюю дверь сын Евгения, но вместо того чтобы помочь отцу, он вытащил пистолет и выстрелил в спину короля. - За что - спросил Евгений, оборачиваясь к сыну. - За мою сестру, и твою дочь, которую ты превратил в бесформенную фабрику для производства солдат, - ответил юноша, вытаскивая саблю. Последний оставшийся в живых из солдат Сэмуэля, воспользовавшись тем, что король отвлёкся, пронзил его насквозь. Но тяжелораненый нашёл в себе силы отрубить противнику голову. В комнату влетел жа-бак-вак. С топором в руках он кинулся на маршала. Но пришедшая на помощь последнему новая дюжина солдат, дав залп из всех ружей, изрешетила пулями храброго мага вместе с умирающим королём. Сын короля неожиданно набросился на меня и ударом эфеса в лицо, от которого я проглотил перстень, повалил на пол. - Идиоты! - закричал Сэмуэль. - Зачем вы убили мага! Кто теперь поведёт корабль! Мне скрутили руки и вновь заковали в кандалы. - Обыщите его. У него должно быть кольцо стража огня, - Сэмуэль обернулся к сыну короля. - Ваше величество, вы должны спуститься в подземелье и принять новую гвардию, чтобы они могли признать вас королём. -У него нет кольца, - сказал один из солдат, обыскав меня. -Где кольцо! - лицо маршала перекосилось от злобы. -У меня его нет, - ответил я. - Заприте его в башне и скачите в сады красоты. Оно может быть у его девки. Если она будет сопротивляться, убейте ее, и вспорите брюхо, если не найдете на ней. Меня затащили в маленькую комнату с зарешеченным окном и приковали к стене. Тяжёлая бронзовая дверь захлопнулась за уходящей стражей. - Лучше бы я сказал им о кольце. Они вспороли бы мне живот, но Оли оставили бы в покое, - думал я. Я попытался высвободиться из наручников. Безуспешно. Сталь слишком крепкая. Вдруг я услышал хлопанье крыльев. В окне показалась мордочка Гавроша. - Гаврош! Лети скорее в сады красоты к Оли. Солдаты хотят убить ее. Пусть спасается. Сэмуэль убил короля и захватил власть. Лети скорее, Гаврош, пожалуйста. Вампир-вегетарианец не заставил меня повторять, молниеносно взмыв в воздух. Я вновь остался один, но теперь у меня появилась надежда. Не знаю, сколько прошло времени, когда дверь скрипнула и отворилась. На пороге появился Сэмуэль. Ёго правая рука была на месте, но болталась на перевязи. Левой рукой он вёл за когтистую лапу гремлина. - Познакомься, это Рог, твой новый капитан. - Ты всё-таки собираешься лететь на Землю - спросил я. - А ты думаешь, кто подал эту идею покойному Но полечу не я, а верные мне люди. После неожиданной кончины короля у его маршала появилось очень много дел. - А он верил тебе, и я тоже. - Мне удалось обмануть даже жа бак вака, - сказал Сэмуэль с гордостью. Гремлин оскалил зубы и провёл когтем по моему животу. - Рог, мой дружочек, потом развлечёшься с ним. Когда долетим до Земли, ты сможешь съесть его внутренности, - маршал погладил монстра по бородавчатой голове. - А почему ты назначил новым королём сына Евгения Сэмуэль усмехнулся. - Коренное отличие самца термита от мужчины в том, что он умирает сразу после первой брачной ночи. Я ждал больше ста лет, подожду ещё немного. Ну, а тебе пора на корабль, - и с этими словами он вонзил мне в шею отравленную паучью стрелку. Я был в полном сознании, но не мог пошевельнуться, пока меня тащили к кораблю. Когда меня поместили в капсулу, стрелу вытащили, но какая-то непонятная новая сила овладела мною. Мне казалось, что кто-то проник в мой мозг, отключив способность тела двигаться, и теперь копошится в моих мыслях. Рог, сидящий напротив меня в хрустальном кресле, скалился от радости, наблюдая, как я корчусь в попытке освободиться от вторгшегося в моё подсознание. - Я съем твою печень. Я съем твоё сердце, - посылал он мне мысли. Окончательно выбившись из сил, я сдался и, покинув тело, наблюдал со стороны, как корабль подчиняет себе командный центр моей физической оболочки. Купол ангара раскрылся, и гигантский шар бесшумно взмыл в звёздное небо. Сначала я слонялся по кораблю, не желая и даже боясь возвращаться в тело. Я попытался подслушивать разговоры команды. Но мне это мало что дало. Весь экипаж состоял из англоязычных землян двадцатого века. А английского я, к сожалению, не знал. Тогда я начал читать их мысли и узнал радостную новость. Когда солдаты Сэмуэля прискакали в сады красоты, охранники встретили их бешеным огнём, уничтожив почти всех. Уцелевшие воротились ни с чем. Сэмуэль пригнал целый полк с двумя батареями, но и это не принесло ему успеха. И лишь бросив на штурм горы всю свою армию, он сумел захватить сады. Но белой кентавриссы в них не оказалось. - Сюда прилетел лысый кожаный феникс, - сказала одна из райских птичек. - И предупредил Оли об опасности. Он и охрану предупредил. Летал над парком, как полоумный, и орал. -- Измена! Измена! Сэмуэль убил короля! - Слава Богу, Оли жива, - подумал я. Эта новость вселила в меня уверенность, я попытался проникнуть в голову гремлина. Но жравший в это время живых цыплят капитан что-то заподозрил, и я покинул его тело, поняв заодно, что не сумею им завладеть. Гремлин с минуту сидел неподвижно насторожённый, затем, видимо, решив, что ему показалось, поковырялся лапой в своём огромном ухе и, откусив голову очередному цыплёнку, продолжал трапезу. Зато я понял, что могу так же, как корабль читает мои мысли, читать его. Более того, я оказался в состоянии управлять всеми его функциями. Я проверил это на фильтрационной машине и дверях между отсеками. И у меня созрел план. Вначале я хотел повернуть звездолет обратно, но вовремя понял, что это только обнаружит мои способности раньше времени. Когда корабль начал посадку на Землю и Рог уже облизывался, глядя на мою капсулу, я дал приказ открыть гигантский грузовой люк в днище летательного аппарата. Рог заметил неладное. Он попытался разобраться, но было уже поздно. Корабль начал выполнять мою программу. Рог принялся давать новые команды, пытаясь перезагрузить мозг корабля. Но все его попытки разбивались о стену моего сознания. Огромный люк начал открываться. С криком взбесившейся макаки гремлин кинулся к капсуле, кусая ее и царапая когтями в отчаянии. Теперь пришло время улыбнуться мне. Поток воздуха подхватил все вокруг, унося в космическое пространство. Деревянные полы, не выдержав, треснули пополам и тонны золота полетели прочь из коробля. Кресла, шкафы, ковры и члены экипажа пролетали мимо меня. Последним звездолёт покинул капитан. В конце концов он соскользнул с капсулы и уцепился когтями за ковровую дорожку, прибитую к уцелевшему лестничному пролёту. Его раздуло, как жабу в вакууме, но он продолжал держаться. Между тем корабль вошел в плотные слои атмосферы и загорелся. Его стены пылали и плавились, покрываясь пузырями. Рог тоже вспыхнул и наконец-таки отцепился. В машинном отделении произошёл огромный взрыв, расколовший звездолет на куски. Мою капсулу сорвало с подпорок, вынесло прочь. Она тоже пылала, но я не чувствовал жара. Внизу я увидел стремительно приближающийся океан. Вдруг моя капсула исчезла, словно растаяв в огне. Мои руки и ноги распрямились, и я всем телом ощутил свободное падение. Я даже не заметил, как вновь превратился в птицу. Крылья подхватили меня у самой воды. Я глотнул соленого морского воздуха, до боли обжёгшего лёгкие, и понёсся над водой. Мимо падали огненные куски. Это сброшенное мною золото вошло в земную атмосферу и теперь неслось вниз метеоритным дождем и, падая в воду, шло ко дну океана. Я летел над волнами, не обращая внимания на пылающие метеориты. Меня охватила неописуемая радость, от которой хотелось кричать. Я вспоминал своих друзей и понимал, что спас их, возможно, от самой страшной экспансии. Мой путь, а я почему-то прекрасно знал, где именно сейчас нахожусь и куда лететь дальше, пролегал через Индийский океан, Красное море, Средиземное, Чёрное и Азовское моря. Я летел в основном по ночам, стараясь держаться подальше от берегов и кораблей. Кольцо я отрыгнул и нёс теперь то в зобе, то на пальце. Всю дорогу, а она заняла несколько месяцев, я питался свежей живой рыбой. Эпилог Я не буду рассказывать, с какими приключениями я попал домой. Своим родным я ничего не сказал, сославшись на амнезию. Какое-то время я провёл в больнице, где меня пытались лечить и обследовать. В конце концов решили, что я совершенно здоров, и отпустили домой. Я устроился на работу и зажил прежней размеренной жизнью. Прошло ещё несколько месяцев, когда ранним воскресным утром меня разбудил стук в дверь. Я открыл и так и застыл на пороге, увидев столь знакомое и дорогое мне лицо. - Может, ты впустишь меня внутрь - спросила гостья. Передо мной в лёгкой летней майке и короткой юбке стояла высокая длинноногая девушка.

Мой неугомонный сынок очень любит чтобы кто нибудь из нас рассказывал ему сказки. И они обязательно должны начинаться "Жил --был волк!" без волка ну никак нельзя,а иначе ему не нужна такая сказка. Ну сколько мы помним сказок про волка И все таки пришло время и мы стали придумывать свои сказки. Итак... Первая сказка. Жил-был волк! Он жил в глухом лесу в маленьком покосившемся домике. Он был добрым волком и сказки рассказанные детям о том что волки злые и кровожадные очень огорчали его. Наш волк был совсем другим. Он любил животных,собирал ягоды и сушил на зиму грибочки.И еще у него был маленький огород при домике, где он выращивал капусту, картошку и прочие овощи. Как-то раз, поздно вечером, сидел волк и слушал как поет сверчок. Вдруг слышит чей-то плач. Удивился волк. "Почудилось что ли, старому"-подумал он. Снова прислушался,опять кто-то плачет. Вышел волк на крыльцо и громко крикнул: -Эй, кто там плачет Тишина, никого не слыхать. Уже было он решил домой зайти да снова всхлипнули совсем рядом. -Ну говори,кто там-грозно сказал он. На свет вышла девочка лет шести и смотрела на волка широко раскрытыми глазами от страха. -Ты как сюда попала- спросил волк у девочки. -Я..я заблудилась: - заикаясь ответила она и горько заплакала. Волк почесал в затылке и сказал- -Ну хватит плакать, проходи тогда что ли, гостьей моей будешь... Девочка попятилась назад. -Я боюсь тебя, ты волк, ты меня сьешь:- и еще громче зарыдала. -Нечего меня бояться, не стану я тебя кушать, делать мне что ли нечего:- возмущенно проговорил он,- "понарассказывали детям глупостей всяких"-пробурчал волк, а девочке громко крикнул: -А в лесу не боишься одна -Боюсь,- тонким голоском ответила девочка. -Ну ты заходишь, а то совсем дом заморозили, холода напустили: - заворчил он и зашел в дом. Девочка боязливо протиснулась в дверь и тихонько прикрыла ее. -Ты кушать будешь-буркнул волк. -Да:- ответила она дрожащим голоском. -А звать то тебя как -Маша,-тихо ответила девочка. -Хорошее имя:- улыбнушись сказал хозяин дома. -А попала сюда в такую глушь как -Да мы с ребятами грибочков да ягодок собрать хотели,да я и отстала от них,а сама никак не найду дорогу назад,я еще маленькая!- и Маша снова начала плакать. -Ну ладно,ладно,слезами тут не поможешь,ешь вот давай,тут тебе и капустка и грибочки и ягодки. А я думать буду как тебе помочь можно. Девочка была голодна и она с удовольствием накинулась на угощение.Наевшись она осмотрелась вокруг. Старая печка, аккуратно сложенные дрова. На окне стоял в горшочке цветок,что сильно удивило Машу.А в общем ей тут нравилось. В печи потрескивали дрова и ее глаза постепенно стали закрываться от усталости. -Спасибо дяденька волк все вкусно было:- поблагодарила Маша волка, зевнув. -Да ладно,на здоровье:-засмущался он.. -Ну Машуня,иди ка ты забирайся на печь,а завтра по утру пойдем дом твой искать. Машу долго уговаривать не нужно было,она быстро залезла на печь и тут же крепко уснула. Чуть поднялось солнышко волк стал будить Машу. -Вставай Машуня, пошли уже,дорога длинная,твои уже с ног сбились небось ищут тебя. Маша протерла глаза, вскочила и быстро оделась.Теперь ей было ни чуточки не страшно,а волк был очень милым и добрым. Собрали они еду в дорогу и тронулись в путь. Тропинки в лесу были путанными и чутье волка помогало им найти правильный путь. Уже ближе к вечеру дорога привела их к деревне, где жила Маша. Они дошли до края леса и волк сказал- -Ну все Маша,дальше ты одна добежишь! Мне туда никак нельзя,сама понимаешь! Маше не терпелось уйти,но было жалко расставаться с волком. За долгой дорогой они успели подружиться. Маша подошла к волку и обняла его своими маленькими ручками. -Спасибо тебе за все!:- шепнула она ему на ушко -Да ладно,не за что,: - застеснялся волк. -Ну беги и больше не теряйся,- пробормотал он. Маша, довольная, побежала по тропинке к своему дому. А волк еще долго смотрел ей вслед, провожая ее взглядом.Уже совсем издалека Маша повернулась и помахала волку рукой. Он улыбнулся и развернувшись медленно поплелся назад к себе в родной домик. 14.02.07г.

Когда-то давно, глубоко в недрах другого мира, зародилось огромное сказочное королевство, наполненное светом и яркими красками. Оно называлось -- Королевство Фантазий. А создал это чудо один волшебник. С самого раннего детства Он выстраивал своё Королевство. Каждая мечта, каждая фантазия отражались здесь в виде отдельных дворцов и замков. Строения поражали грандиозностью, высотой и неописуемой красотой замысловатых форм. Возвышаясь друг над другом, они словно спорили о собственном величие. Башни, созданные самыми дерзкими фантазиями, громоздились, одна на другую, беря за основу несколько мелких зданий, что в результате создавало поистине волшебное зрелище. Попав в это искрящееся всеми цветами радуги королевство было довольно легко растеряться в выборе направления, так как каждый дворец манил своей фантазией, а этих замков там было поистине великое множество. Да, к сожалению -- "было". Когда детство волшебника перешло в юность, а юность подошла к порогу зрелости, реальная жизнь стала наносить всё больше и больше сокрушительных ударов, бросая открытый вызов. И Он знал, что не может не принять этот вызов. На карте стояло Его будущее, Его существование. Началась война. Немая, молчаливая война, потому что основное поле боя находилось внутри, в Его душе. Коварный противник задался целью уничтожить Королевство Фантазий, а Его самого превратить в раба. Пусть попробует. Дабы спасти своё творение волшебник укрыл его под куполом забвения. Защита казалась надёжной, и всё же внутренний мир частенько содрогался под ударами огненных метеоритов жестокой реальности, сбивающих башни и разрушающих целые замки. Но Он боролся, не оглядываясь назад, стремился к победе, сражаясь бесстрашно и безжалостно даже по отношению к себе. И вот однажды, когда прошло уже немало лет и победа, казалась одержанной, Он снял пелену забвенья дабы вернуться в Королевство, спрятанное в глубинах сознания. Поспешив туда, с надеждой окунуться в свой мир, немного передохнуть и набраться сил, Он даже не подозревал, что может увидеть такую ужасную картину. Это уже не было Королевство Фантазий -- это было кладбищем фантазий. Не осталось ничего, что хоть чем-то напоминало не то что дворец, а хотя бы просто домишко. Вокруг покоились дымящиеся обломки и кучи горящего мусора. Небо, закутанное дымом, не пропускало ни лучика солнца, окрашивая все во враждебно красно-коричневые тона. Он продолжал бродить среди развалин, с каждым шагом всё больше замыкаясь в себе. Взгляд сделался стеклянным, ничего не выражающим. Увиденное повергло в шок и стало для Него роковым. Жизнь потеряла смысл, безразличие взяло верх. Надев маску шута, делающего то, что от Него ожидают, Он капитулировал. Сдался жизни, и плотно закрывшись изнутри, стал медленно умирать. Никто из близких, друзей и знакомых не могли понять, что с Ним происходит. И никому не было дозволено взглянуть внутрь. Хотя Он и ходил всегда хмурее тучи, стоило кому-либо спросить: "В чем дело Что случилось" Он сразу же тупо улыбался и говорил, что всё нормально, всё хорошо. И не известно, сколько бы так еще продолжалось и сколько бы выдержало Его сердце, прежде чем навсегда остановиться. Но помощь пришла. Девушка. Каким-то образом Она вытащила Его оттуда. Он смог открыться Ей. Она научила Его искренне смеяться, плакать и вновь радоваться жизни. А еще, вместе с Ней, Он начал отстраивать маленькую деревушку под названием Мечта. В этой Мечте не было высотных дворцов и безумных замков. Деревушка состояла из маленьких домиков, прочно седевших на фундаменте из чистого и полного доверия. Жизнь вновь заструилась в своем потоке. Мир ворвался красками в сознание с неведомой ранее силой. Что-то новое открылось в Нём, что-то прекрасное. И всё было бы хорошо, если бы не было так стремительно. Доверие, затуманенное безумным счастьем и новой любовью к миру, оказалось на деле подобием маленького несмышлёного ребёнка, который видит не дальше своего носа. И опять коварная реальность, почувствовав слабину, начала один за другим наносить свои удары. Застигнутый врасплох Он был похож на черепашку, перевёрнутую вверх тормашками. Деревушка Мечта сгорела как спичка. С девушкой пришлось расстаться. Он вновь сидел на краю обугленной равнины, но теперь Он мог об этом плакать. Плакать и осознавать -- слёзы, вновь по Его щекам, потекут теперь не скоро, возможно больше никогда. Война продолжается, а настоящему воину слёзы не к лицу. Он парит над вершинами гор. Взору открываются живописные картины загадочного мира, маня вдаль в след уходящему за горизонт закату. Он -- Император иллюзий. Это Его владения. Это - Мир Иллюзий.

День уходил. Заря пылала, А небо плыло в вышине. Хоть солнце скрылось, но хватало, Его тепла - тебе и мне. Листва покрылася росою, Туман накрыл поля собой, Прохладный ветер над рекою, Камыш качал, играл волной. Всё стихло. Тьма вокруг сгущалась, На небосвод взошла луна, А соловей пел надрываясь, И ты со мной была одна. Тьма, обнимая, укрывала, Нас от чужих случайных глаз, И сердцем чувства понимала, Что нас вели в тот звёздный час.

Был тот лес большущий, зеленющий, и чего там только не росло! Ёлочки-сосёночки игольчатые, осинки да берёзки листвяные, кусточки вереска, заросли ягодные... Летом сладких ягод да грибов диковинных полным-полно -- бабы да ребятишки завсегда набирали с верхом свои лукошки да короба берестяные. Пуще всего любили ходить в лес по грибы. А уж грибочки... так и зазывают, так и манят. До чего ж хороши крепенькие подосиновики в красных шляпках да на толстеньких ножках, до чего ж запашисты рыжички с колючего ельника, а вот груздочки больше всех любят прятаться -- листочками-то, нападавшими за осень, уж так прикроются... и рядом не увидишь. Белочки водились -- тут и шишек насобираешь на еду, и грибков на зиму назапасаешь -- легко жилось пушистым попрыгуньям. А по всему-то лесу много всякоразного зверья проживало. Ну, а наш сказ больше про волка, такого же как и все, серого, клыкастого. Был он и не старый, но уже и не молодой. Кое-что повидал по белу свету, если можно лес так назвать. Нельзя промолчать да не сказать, что был он очень добрый и доверчивый, но не было у него друзей. Ну, вот так всё получалось... Заяц боялся -- больно трусоват, по слабости своей. У лисы -- свои дела да приятели... хитрющая, завидущая, врунья к тому же. Ёж, тот вообще ни с кем не разговаривал -- только встретит кого, свернётся в свой клубок, иголками окружится... дикий какой-то. Люди-то всех в лесу дикими называют, а выходит, что среди самих зверей свои дикари водятся. А уж про медведя... и говорить нечего -- молчун, а нет, так ворчун, всё под свою широкую лапу гребёт. Лучше подальше от таких. Вот и получалось, что не с кем волку дружить, горем ли поделиться, некому пожалиться на свою жизнь. Сильно тосковал он по хорошему другу. И все страданья-переживанья луне высказывал. Дождётся, как в силу-то полную она войдёт да располнеет до округлости, и начинаются волчьи песни. Будто плакался ночной красавице про одиночество да житьё худое. Луна смотрит на него, и казалось бедному, что она всё понимает и жалеет его. Слуху-то у волка век свой не бывало, и вот как затянет на одной "у-у-у!"... до-олго тянуть может, передышку сделает, и всё сызнова. Да столько тоски да печали в голосе... не высказать словами. Наверно, поэтому волчий плач воем зовётся. Звери по-разному на эти концерты посматривали. Вот, ежли начать с медведя, по солидности, так зимой-то в берлоге ничего и не слыхать -- спит себе крепким сном, только лапу свою посасывает. А так... не зря сказано "медведь на ухо наступил" -- всё понятно сразу: или петь не умеет, или туговат на ухо, то есть глуховат. Выходит, что косолапый вовсе не слышал волчьего пения. Заяц Тот в усмерть боится серого, как бы не наскочить ненароком, а уж набиваться -- избави дух лесной. Лиса Так ведь хитрая она -- и слышит, да не подойдёт. Охота ли связываться с чужой бедой Подальше от неудобств. Лучше прикрыть ушки-то хвостом своим пушистым, меньше и слышно, глядишь, и соснёшь ночью-то, отдохнёшь: -- Такие-то песни только от худой жизни петь, а мне зачем лишние хлопоты Но однажды даже лиса не вытерпела, уж больно жутко выводил волк, казалось, рыдает навзрыд. Даже как-то беспокойно стало. То ли сон растревожил А приснилось ей, будто петуха в лапах держит, уж и в лес бежит, а петух-то... вдруг обернулся в злющего волка, а тот пасть раскрыл, по-шальному как запоёт: "Ку-ка-ре-ку!" Тут она и проснулась: -- Видать, не к добру... Услышала волка. "Ну, -- думает, -- погоди, серый, получишь ты у меня. Не я лиса буду, если не спроважу тебя из лесу". И направилась к нему на полянку, залитую лунным светом. Волк, как сноп ржаной на поле, сидит на пригорке, морду вверх задрал и без умолку: "У-у-у-у-у..." Тихонечко рыжая подсела рядышком, подняла свой нос туда же -- ничего, кроме круглой, как блюдо, луны, не увидела: "Висит и висит себе". А ночка хороша! Тишина вокруг, даже ветер стих, кажется, и листья на деревьях замерли. На небе кое-где звёздочки подмигивают, далёкие такие, век не добраться до них, и белке, точно, не допрыгнуть. Волк-то и притих. Сидели-сидели рядком, молча... Лиса не вытерпела (не за тем явилась), молвила: -- Скажи, серый, чего это ты по ночам не спишь Тот молчит. Не знает, с чем пришла хитрая, какую пакость учинит. -- Лапу подвернул Живот али клыки болят Тот молчит, а сам думает: "Ох, и хитрющая! Небось, нашкодила где -- не спится, так решила надо мной потешиться". Лиса певуче так, почти нежно: -- Ну, что же ты нахохлился, как ворон на той ёлке Ну, скажи словечушко, поделись своей печалью. Облегчи волчью душеньку. Я ж к тебе со всем моим расположеньицем, как к другу лучшему. Добрый-то волк уж почти и расслабился, думает: "Чёй-то тут не так. Не станет рыжая заливать спроста. Вона, как сладко поёт. А что Давай побалякаю, нето совсем одичаю по серости своей". Глянул тоскливыми глазищами на лукавую, вздохнул тяжело: -- Ох, голубушка, и тяжко же мне! Один одинёшенек живу. -- Так ить и я одна. Намедни ходила к зайцу в гости. Отчаёвничали с медком. Уж так весело, так весело! Уж такой хохотун заяц! -- А мне и перемолвиться-то не с кем, -- выдохнул волк. Лису понесло: -- Приглашал косой почаще заходить, да подумаю. Лучше мишеньку попроведаю. Просил компанию составить да на малинник вместе прогуляться. Уж никак не ожидала от него, но так зазывал, так зазывал... А что И проведём времечко за весёлой беседой. Уж он как разговорится, так и не остановить. Такой говорун! Волк заёрзал: -- Вот бы меня кто позвал, хоть помочь в каком деле. Я бы уж расстарался. А лиса завирает: -- На деревню-то хаживала... три дня как прошло. Уж такие все приветливые, в гости так и зазывают, мол, заходи на пироги, красавица. В крайнюю-то избу чуть не затащили, еле отговорилась. Обещалась на недельке заглянуть. На самом-то деле лиса едва лапоньки унесла. У той самой крайней избы баба за хвост уж схватила её в курятнике, ещё б немного, и не сдобровать рыжей воровке. Откуда силы взялись Вырвалась да вон бежать, век так не бегала. Вот и сны беспокойные уж третью ночь снятся. А тут этот волк не даёт в себя придти. Пожал серый плечами, посомневался на счёт гостеприимства деревенских. А та заливает: -- Уж не ведаю, куда собак подевали Ни одной не встретила. А старик знакомый говорит, мол, приходи, лисонька, как к себе домой, гостю завсегда рады. Да и с собой кого приводи с лесу-то. Потолкуем, вы -- про лесные новости, мы -- свои обскажем. Век свой живём по соседству, чего враждовать-то Меня послушай, жизнь долгую прожил, накопил ума-то. Да и один я, как волк, живу. Не с кем словечком перекинуться. Волк задумался. А лиса всё про то же талдычит, уж стала приглашать в деревню наведаться. Тот всё думает-смекает, не верит "побрякушкам" лисьиным, но так ловко рыжая обвела да обставила, а на душе так одиноко да тоскливо: -- Была-не была, уговорила. Когда двинем Раззадорила, однако. -- Да хоть сейчас. Пока идём, так и утречко наступит, как раз к самовару и поспеем. Направились они в сторону деревни. За разговором не заметили, как и луна ушла, уступая место на небе солнышку. Отдохнул лес за ноченьку, просыпаться стал. Уже и птички защебетали. А вон и деревню видать... Вдруг ни с того, ни с сего охнула лиса да и свалилась на бок как раз под кусточком: -- Ой, ой, ой! Что же с моей ноженькой Подвернула-подломнула... Слышал, серый, как хрустнуло Не могу с тобой идти. Ты меня, дружок, прости. Волк-то и поверил сразу, стоит и думает: "Видать, совсем худо лисоньке. Вишь, как! Не зря стишками заголосила. Эк её, бедную, тряхнуло". А лиса, не будь дурой, дальше заливает: -- Ты уж, серенький, поди Да на помощь позови Старика ли бабу ту, А уж я тут полежу. Знают, как лечить, они. Ой! Скорей, дружок, беги! Побежал добрый волк звать на помощь людей. В деревню-то только сунулся -- на собак сразу и нарвался... лишь успел увидеть, как баба с крайней избы с коромыслом наперевес бежала за сворой и вовсю голосила: -- Мужики! В ружьё! Волки! Серый еле лапы унёс. С тех пор он уже навсегда понял, что друзей у него никогда не будет, и ещё тоскливей ведал на небо молчаливой луне о своём одиночестве. Коточик да палочка, вся моя и сказочка. 29.02.00.

18. ДЕРЕВНЯ-2 - Да брось ты! Если у них что-то и будет, а, может, уже и было, ты все равно об это не узнаешь. Полоснуло! Как это Неужели что-то может происходить втайне, без него! Ипполит глядел в далекий темный створ амбара, откуда доносились голоса, где на сене была сейчас компания, а в ней была она и этот внезапно возникший в новой роли, кто бы мог подумать, Колька Васильев. Он близко к ней, смеется, почти склоняет голову ей на плечо, если надо то и склонит совсем, смеется и она, и она не имеет ничего против этого склонения. "...А, может, уже и было..." Сговорились! Серега явно хотел его поддразнить. А заодно и сам примеривался к такой вот "жестокости взрослого мира", сам глядел в темноту створа. И обманул, всего тогда не сказав, не продолжив. А спустя время Ипполит, ни о чем не подозревая, от Сереги, шкодливо, по-цыгански прищурившегося, все узнал и остался равнодушен. Во-первых, чего-то такого он почти уже ждал и, во-вторых, был после этого даже горд. Горд тем, что он-то ее все равно первый заметил. У него-то здесь уже своя история накопилась, и он в этой истории может позволить себе быть снисходительным, великодушным, может, в конце концов, разочароваться. И правда, откуда Сереге знать, а он вот взял и уже давно разочаровался, тоже своего рода жестокость, - никому не сказав, сделал, а если и не сделал, то и не жалко, пользуйтесь, потому что ни фига-то вы, последыши, не делаете и не сделаете, только языками почешете, "примериваясь", а заметил первый -- он! И это уже останется навсегда! Серега тоже был жестоким, по-своему. От незнания. У него был магнитофон, какая-то там "Яуза". И было несколько пленок с иностранными исполнителями. Ипполит мог слушать их снова и снова. Но у Сереги иногда не было настроения, а вместо него было что-то другое, непонятное Ипполиту. - Давай послушаем. - Да неохота. Чтобы не быть назойливым и не показывать свою зависимость от звуков Ипполит некоторое короткое время молчал. Потом снова подступал: "Ну, давай..." Что слышалось и виделось Серый, пластмассовый корпус, металлическая крышка, деревянные декоративные панели по бокам, две ручки, переключаемые с сухим треском, разорванная в нескольких местах и продолжающая рваться пленочка, тип 6, щель, и проскальзывание внутри нее этой пленки, куда она да куда, с бобины на бобину, дальше не убежит, но все равно - бег этой пленки, это, куда-то, ее убегание. В звуки. Однажды заводили прямо в темном коридоре. За дверью стучал ливень, может, он и не дал двинуться дальше. Лежали на полу, где и застал и прижал их еще плотнее к полу выпевающий что-то очень долгое и красивое, несущийся над всем все вперед и вперед высокий голос. - Да, вот ведь как музыка может воздействовать, - сказал Серега в тишине и темноте, после того, как голос унесся на реактивных крыльях за свой горизонт. И Ипполит понял - это Серега услышал, наконец, то, что надо. Понял, потому что выразил он это словами школьными, неуклюжими, стыдными, вовсе их при этом не стыдясь, потому что было не до слов, а до того, что открылось. А если и было до слов, то Серега и намерено сказал их - стыдные, а если бы он знал другие, еще более стыдные, сказал бы именно их, тут был уже раж, чем стыднее произносились слова, тем сильнее они презирались, потому что тем глубже было открывшееся. Это была репетиция. В другой раз, когда лето было уже на исходе, тоже в дождь, на этот раз не помешавший ничему, а наоборот, надоумивший, заставивший долго и целенаправленно искать удлинители, их трепетная компания (четыре с половиной человека, хозяйская маленькая Лариска была за половину, неизменно примешивалась, и это было даже хорошо, иногда ее необходимо было заметить, это делало атмосферу не такой нестерпимой) спряталась под крышу дальнего двора, подальше от дома, от всего белого света. Забирались по приставной лестнице, сопели, волокли за собой этот девятикилограммовый ящик, скупо бросали слова. А Женька так и вообще молчала, шла куда вели. Когда уселись, еще в тишине, полуоткрыв рот, смотрела в дальний угол, под крышу, на только ей одной видное. Тонкий, пронзительно белый провод убегал и быстро гас в сумерках мокрого дня и темени предметов. За сомнением "да неужели по нему еще может что-то такое, что оживляет механизмы, течь" шла убежденность, что только по нему, такому, хрупкому, только и может, и дОлжно, а следом за этим -- и просто не желающая ничего больше видеть и слышать надежда на зачем-то какое-то сладкое чудо, которое неизменно угадывали в тех серых углах под крышей, одного его хотели, и в нём были. Женька знала про Ипполита. Когда все они доросли до свободы и права приходить домой уже ночью (- Я вчера пришел в два ночи! -- А мы вообще ходили к студентам и вернулись в три!.. - деревня давно затихла, сутки углублялись, исследовательское погружение казалось опасным, но каждый раз надо было продвинуться еще нанемного дальше, дотянуться до трех, четырех, - и каждая отвоеванная минута становилось еще тише, опаснее и слаще...), Ипполит подкараулил ее у дома. Ее компания, подобно стае фей, невидимых под лунным светом, то и дело там или здесь выдавала себя слабым звуком. Он сидел на лавке и знал, что надо просто терпеливо ждать. Вдруг зашуршало совсем близко, и она вышла из темноты. Одна. - Ты не знаешь, где Наташка Ему зачем-то надо было, чтоб она села. - Не знаю, вы же вместе были. Садись. - Да потерялись... Слава богу, села, ничего не заметила. Она была с этими двумя своими торчащими из-под щек хвостами, разделявшими обнаружившийся плоский - еще днем увидел - затылок белым пробором и так ей шедшими. - Это... мне надо тебе кое-что сказать... - Что -- она лишь мельком взглянула, отвернулась в темноту, всматриваясь. Вот сейчас! И ухнул: - Ты мне нравишься. - Да ты чего такое придумал! -- она испугалась и шарахнулась от него. - Я не придумал. Она молчала. Он молчал. - Ну ладно, я пойду. - Только просьба, никому об этом не рассказывай. - Конечно! Ушла. Он еще посидел в одиночестве. Просьба была невыполнима. Он догадывался - она обо всем расскажет, пока он вот здесь сейчас один сидит - уже рассказывает, шепчет под одеялом Наташке. Внутри ворочнулось. Всё, теперь без него!.. Утро творения настало, когда пришло его время. Утро было каким-то. Даденые пять чувств не знали расстояний, видели воздух и ощупывали утро одновременно, пугливо и быстро. Во что проливается Вот в это, неизбежно и как может. Снует... и вот уж проявляются абрис и профиль. Как теперь надо-то Теперь не "как надо" - как сможешь! Вот это называется "расстояние", оно бывает разное. И туда теперь через теснины не дойти. А там мельтешня. Глядеть на маленькие, вырезанные из картона фигурки будто по горизонтальному краю занавеси, - черт не разобрать, - отворачиваться, ловить хвосты движений, мышиное ускользание тени, чуять... Тух, ту-ту-тух... Как колотушкой. А следом - мягкий, выпевающий, но порицающий, пронзительный и властный перелив речи. О чем говорят Нездешнее сочетание гласных. Аоэиу. Громоздится столбом к небесам. Как песня. Не понять, и не надо. Интонация!.. Ту-ту-тух! Лариска бегала по настилу амбара. Приседая, выбивала дробь стоптанными, задеревенелыми каблуками туфель как копытами, и ей строго выговаривалось. Интонации были чужими, жизнь поворотилась! Что он натворил! Пробирайся теперь туда, восстанавливай. Притворяйся, что тебе это надо. Притворяйся! Дальше тянуть, - означало бы, что он заметил, что все изменилось. Пошел, - смог. Успел. Ни слова больше. Обоюдное умалчивание оказалось избыточно доступным. Итак, Серега уже не скрывался и не гримасничал. И переживал насчет Ипполита. Потому однажды скупо, серьезно, жестоко глядя прямо в глаза, все ему про себя рассказал. Ипполит неожиданно со всем согласился. Он отступал, подчиняясь сильному Нет, радовался за него, вспоминая свое когда-то истекающее медом сердце. И этим же делился, когда и ей все простодушно, при Наташке и Лариске, про Серегу рассказал. Она опять отшатнулась, но уже привычно, опытно. Поняла, - подумал Ипполит. А спустя безобидное время, в течение которого, оказывается, что-то непоправимое происходило, услышал от Сереги (тот двусмысленно улыбался и лишних вопросов не задал) ее слова: если случится война, он, Ипполит, будет первым предателем. И удивился. За что Неужели он себе не хозяин, неужели он, в своих повседневных ухмылочках и пришепётываниях, незаметных ему, но, оказывается, существующих, столь определенно мерзок Что ж, видимо, мерзок! И расстроился. Как же вокруг бесприютно! Там, где ожидаешь мягкость, вдруг возникают и давят в спину тупые, твердые, неумолимые кочки. Вот так! Осталось съездить на велосипедах зачем-то до следующей станции по тонкой, вьющейся вдоль железнодорожного полотна тропинке. Туда, где дрожащее марево червлено заветным, темным, крохотным квадратом далекой электрички. Кукушкино. А потом свернуть налево, через переезд и ехать еще, еще, до Троицы, слушая скупые признания-пояснения влюбленного в эти места Сереги. Оказывается они все отсюда, и у них тут когда-то был на косогоре большой дом, который был продан, и была у них тут внизу река, она и сейчас текла, но теперь другие пчелы трудились в траве на ее берегах, для других собирали мед, и было тут у них даже кладбище, на котором лежали все Серегины предки. Пробыли недолго. Постояли около синей терраски дома, посмотрели вниз на реку в зарослях ивняка. Серега извлек из памяти хранимую там какую-то подробность то ли разговора, то ли жеста, случившегося на берегу. И -- быстрей прочь от дома, пряча уязвимое на свету чувство опять в свою темень, и дабы кто не обратил на них, торчащих тут дольше положенного кем-то времени, чужаков, внимания. Обратной дорогой Ипполиту захотелось посвистеть. Нитка грусной, про друга, мелодии песни из далекого Ипполитова детства странным образом сочеталась с их одиноким движением сейчас по тропе, вьющейся под колесами. И Серега даже поинтересовался, что это Ипполит такое красивое насвистывает, и Ипполит с достоинством объяснил... Заканчивалась пора. Скоро он, Ипполит, уехал и очень долго не появлялся в этих местах. А потом случился тот, самый первый раз, во время которого они снова встретились, открывший череду нечастых возвращений Ипполита, с удивлением обнаружившего (и каждый раз обнаруживавшего заново), что возвращение, во всяком случае, физическое, гораздо сбыточней, чем кажется. Они купили бутылку портвейна и пошли на край леса, где как-то уж очень быстро нашли вырытый на полметра в землю квадрат, который когда-то рыли, собираясь строить над ним в результате так и не построенный шалаш. Сели на ступеньку. Серега был женат, имел уже троих детей. В глазах было сожаление, что не принадлежит больше себе и понимает это. - Я переночую.. - Ага... - Серега отвел глаза. Выпили. Серега вяло начал что-то вспоминать. Хмель расслюнявил улыбку. - А мы тебя с Женькой вспоминали. Она, кстати, первая вспомнила. Сказала, что, слышала, ты стал знаменитым человеком, гремишь... - Они потом еще долго ездили - Ну, ездили какое-то время. А где сейчас, я даже и не знаю. До станции доехали на мопеде. Багажника не было, Ипполиту пришлось сесть на единственное сиденье. Серега всю дорогу простоял на педалях и мчал как угорелый, боясь опоздать, торопясь отвязаться. Это была, конечно, сцена. Вот они сидят друг против друга и вспоминают о нем. Он и она -- может быть даже что-то вместе пережившие, но простым, натуральным образом потом охладевшие, все друг про друга знающие, но все еще спокойно, по-взрослому остающиеся рядом. И она, глядя слегка припухшими глазами куда-то за Серегино ухо, представляла Ипполита таким вот необыкновенно неопределенным, красиво сбывшимся и о чем-то невнятно сожалела, и легко корила себя за некоторые особенности своего характера. Серега же под конец всем вылепил сюрприз. По слухам, поругался с отцом. Ипполит помнил его, - этого невысокого мужчину с большой головой и длинными ресницами, он еще, будучи занят, посылал однажды Ипполита в соседнюю деревню в магазин за сигаретами. Серега до этого ехать отказался. Ипполит отказать боялся, но ехать медлил, недоумевая, как это взрослый дядька может просить друга его сына, находящегося при том здесь же рядом, - как это его, пацана, запросто посылают купить то, что пацанам покупать не положено. А Серега в открытую и Ипполита подзуживал не ехать, загоняя его неловкость в угол и громоздя ее до неба. Ипполиту удалось тогда тихо смыться. И вот Серега схлестнулся с отцом всерьез, не на сигаретах. По слухам, отец обвинял Серегу в отсутствии чувства ответственности, мол, семью завел, а обеспечить не может. Упрек был давний. Да в этот раз так, видимо, подобрались обстоятельства и настроения -- Серега на все эти слова, обидные и справедливые, пошел и тут же, за стеной, у шкафчика выпил уксусной кислоты. На том жизнь Серегина и закончилась. Всякий раз, представляя себе эту сцену, Ипполит, конечно, ужасался, но и ловил себя на чувстве, что он не удивлен. Серега всегда уходил из-под опеки, всегда был самостоятелен и порывист. А с недавних пор Ипполит стал приплетать к этому и свой сон, тот, в котором Серегина мать разговаривала с отцом и, указывая на улетающего Ипполита, глядела вслед ему со звериной злобой. Что тут было общего -- неведомо. Скорее всего, ничего. Да только вспоминая несчастье с уксусной кислотой, Ипполит сразу вспоминал теперь и эту злобу. Серега давно лежит на далеком, заброшенном кладбище у Троицы рядом со своими предками. Его череп давно уже, наверное, оголился и стал белым. Или не стал А сколько времени для этого надо.. Смешные, запретные мысли возникают иногда у Ипполита в голове. Словами он их думать стесняется, - слова отгоняет. Но это нисколько не меняет теперь какой-то там самой главной сути. Еще более неловкой и зверской, - неважно, жив он или умер. Не-важно! Так, во всяком случае, Ипполиту почему-то настойчиво кажется.

Письма Доктора Бемоль или Золотая Книга рецептов низкокалорийной пищи для ума. Вместо предисловия... Данная книга является ключом к пониманию произведений большинства современных неформатных авторов, которые пытаются зашифровать свои философские мистификации в непонятные никому, перегруженные недюжинным интеллектом писателя, метафоры. Пародия Нет, боже упаси... Скорее претензия на глубинный смысл всего нижеизложенного и признания тех, кого в булгаковские времена объединял Моссолит. В книге, я опять таки, по примеру незабвенных, особо не заморачивался (сленг также допускается и придаёт благородный уличный налёт главным героям) на способах построения предложений, высоком слоге и самой структуре повествования... Все свои силы я бросил на поиск самых что не на есть замысловатых метафор, сравнений, эпитетов и пр., даже для пущей оригинальности хотел писать справа налево, но потом подумал, что обличение современных авторов класса "Земля-Космос" не настолько благородный замысел, чтобы так мучить моего читателя. Словом, если Вы считаете себя тонким литературным критиком или фанатом неформатного чтива, то лучше закройте эту книгу и подарите какой-нибудь знакомой домохозяйке, пока книга новая, обложка блестит и страницы не засалены! Ну а если в структуре Великого Бытия вы нашли своё место средь простых смертных (пусть и не домохозяек) и лишь готовитесь к постижению современных "тайных доктрин", то будем знакомы -- Доктор Бемоль! В творении оном, как бы банально это не звучало, кто-то узнает себя, своих знакомых, свои книги. P.S. Искренне прошу прощения, если кого обидел или ещё обижу! Письмо 1. "А был ли ум" Добрый день, мои маленькие любители чуши! Я, Др.Бемоль - большой мастер по сочинительству мозгового спама и низкокалорийной пищи для ума! А был ли ум Спросите хотя бы у благоухающего истомой осознания тайн бытия нелепого крокодила Сотби...Что он вам ответит Несомненно был, но очень и очень давно и заведёт свою песню о притчах давно канутых в зиму, весну и осень народных верований и ассигнаций. Сначала были столбы, они очень устали, потому что долго стояли и передумали мешать бабочкам из числа воодушевлённых клевером нуворишей новой формации. Они поняли, что быть столбом -- это зло и начали гулко чихать. Это, несомненно, была аллергия на луковый суп, которым их подчевала добрая и незлопамятная жаба Матрианетта. Они так его ненавидели, что задумали убить жабу Матрианетту, а весь её луковый суп (который она обычно выпекала на 2 года вперёд) отправить в Ганалулу на экспертизу и полное уничтожение профессору астигматических и календариковых наук -- мистеру Вон-Дайлл Э"Клер, который, скорее всего, его бы съел и его бы разорвало от чиха и консервантов на основе мыльных пузырей и тушек синего кита. Столбы подкараулили несчастную и незлопамятную жабу, которая в то время уже радостно гремела пустыми кастрюльками и камазами, и сказали ей, чтоб она срочно умерла, а суп перед этим сама отправила по почте профессору Вон-Дайлл Э'Клер! Это звучало очень зловеще... Она так несчастно заплакала, что стала умолять вернуть ей хотя бы песочницу и санки взамен, но столбы были непреклонны, и ей пришлось умереть. Её даже не похоронили, а просто протёрли влажной салфеткой, от чего та умерла ещё больше. Столбы ликовали! Они устроили такой праздник, что каждая травинка и официантка уехали на Алтай, а бегемоты радостно прыгали с парашютом и приземлялись на головы изнывающих от жары горожан... Вечерело... Стало смеркаться, и сумерки стали напоминать пролитый на голову первоклассника кисель... По кашемировым дорожкам Облонского сада лениво гуляли позабытые всеми заблудшие души телеведущих ОРТ. Они были похожи на обломки чьих-то ваз, валенков и пропитых зарплат. Социальная драма была на лицо... а на тело была военная комедия со своими законами, балконами и вензелями. Но что удручало ещё больше, это то, что жаба погибла из-за лукового супа своих переживаний и страстей... А что могли поделать трусливые жабы в её родном болоте... Только молчать и вспоминать её вонючий суп...Да и только... Больше не осталось ничего... Всё тьма, туман и заблуждения.... А ум у меня есть... Всегда Ваш, Др. Бемоль... Прим. редакции: записано со слов крокодила Сотби, в августе 62-го. Письмо 2. "Мой друг Сотби" "Ну вот мы уже и познакомились и настало время решительных действий! Я больше не намерен оставаться в тени! Я куплю себе эту кофту" - так думал беззаботный, переживающий далеко не лучшие времена крокодил Сотби (с ним вы уже знакомы). А я знаком с ним порядка 10 минут и он всегда мечтал об этой кофте (Сотби относился к тезауристическому виду крокодилов, которые живут не более 30 минут -- прим. редакции). Иногда он поговаривал, что она ему приснилась, когда ему было 4 минуты... и с этого времени мысль об этой кофте его не покидала! Ах! Что это была за кофта! С 56 ватными шариками, аккуратно оторачившие рукава незамысловатой формы, похожей на картины кисти великого Сантионелло! (Сантионелло -- цапль, живший вчера н.э., был величайшим художником современности). А рисунок! Ах! Его не было... вместо него на груди зияла огромная дыра, прожженная некогда Бальзаком во время его прогулок с карманным носорогом Дартист-Ваалль. Сотби утверждал, что эта дыра напоминает ему чёрные дыры в космосе, когда он путешествовал из галактики "Вездесущих Апельсинов" в галактику "Зикардпптисцк". Очень, кстати, хорошие галактики! Там он предавался воспоминаниям о морозоустойчивости овец и могуществе средства от тараканов... Хотя я всегда подозревал, что он врал... Он врал и врал.... и ничего не мог с собой поделать... Он врал пока совсем не умер, в последние мили-секунды своей крокодильей жизни он вспомнил о жабе... но не помнил как её звали, помнил только про столбы и про луковый суп. "Матрианетта" - тихонько прошептал я и попросил его умирать быстрее, а то мне надо было идти... он так и умер... Это был великий крокодил тезауристического вида! Сотби, ты жив в моём сердце! Твой Др. Бемоль.... Письмо 3. "Быт и Е" Вы когда-нибудь болтали с блохами, мерно потягивая травяные коктейлей на основе шампуня ушедшего десятилетия Нет... странно, я думал, что это такое же явление обыденной жизни, как и саранча, пытающаяся съесть хотя бы один небоскрёб... Ну да ладно...А мне, мои любители мозгового спама, как раз приходилось. Её звали Е, странное имя для блохи, неправда ли Обычно так называют кусочек мюслей, присохших к обратной стороне бенгальской сырости... А её так звали, и она, между прочим, была блохой не только с большой буквы, но и с маленькими, как полагается всем блохам, мозгами... Она была тупой, чего греха-то таить, она была тупой даже среди своих подружек-блох, а вы как думали, у неё были подруги, муж, дети и бабушка-Блоха Изергиль (вот это я понимаю, имя для блохи!) И вот, сижу я в подвалах Эйфелевой башни, и тут приходит Е и начинает томно и загадочно рассказывать мне всю эту квазифутуристично-алоокрашенную повесть о блохе по имени Е: Родилась я.. родилась я или не родилась я не знаю, но на свет я появилась -- это факт! Росла я...не знаю, росла-не росла, но мозгов-то точно не прибавилось....Стало быть жила я (она издала многозначительное и триумфалное О!) вот это слово, что нужно, жила я в родовом поместье Иль Форс Шер Шато, что находилось аккурат между пятым и шестым позвонком, у собаки по имени Стеффано Доминико Донателло. Не то, чтобы это была худшая собака в бескрайнем по блошиным мерками мире, но присущим, как ей казалось всем остальным собакам без исключения, чистоплотностью и избирательностью в плане сексуальных партнёров, она не обладала по большинству явных признаков. Как то вечная пыль в поместье, периодические визиты гастробайтеров и прочая нелепость, вызывающая вполне определённое раздражение Е. А тут ещё и муж, нет, не пьяница и не бабник, просто бездельник! Бывало, твержу ему Станислав, Станислав, а он притворится мёртвым и не дышит. Лежит уже, лентяй, полгода на заднем дворе! Может и в правду умер... А дети! Кто бы знал, где они сейчас Когда ни появляются на свет, то они рождаются настолько крошечными, что даже я их не замечаю! Вы представляете Нет...ну серьёзно! Если я их заранее вместе не свяжу, разбегутся как коты последние! (коты -- новорождённые блохи с массой мозга -- ок. 0, 0009 % от общей массы тела, Источник: Большой словарь слэнга блох -- прим. редакции). Я не знаю, что мне делать, я полностью уничтожена и раздавлена как блоха, как женщина, как эзотерик! Я погружаюсь в болото безысходностей, в пучины собственных страстей, я ищу ручей забвенья, я попалась в путы греха и сновидений! Мне снятся кошмары! На тех словах, Е прервала свой печальный рассказ, она просто не знала, на что бы ещё пожаловаться. Е беззвучно села на вытертые временем полы Эйфелевой башни, обняла свои тощие коленки и также беззвучно зарыдала... Это был плач отчаяния, плач безысходности и плач от того, что она так и не придумала ничего более ужасного для придания своей блошиной судьбе ещё более тёмных красок... Она искала сочувствия, любви, простой беседы... Потом она смахнула слёзы ажурным шёлковым хандкерчивем и ушла всё в ту же безысходность... "У меня оладьи в духовке!" - это были её последние слова. Жива она сейчас Кто знает Быть может, пучина её многочисленных болот всё-таки окончательно её засосала. Быть может, Станислав действительно умер и она, исполненная горем, задушила себя собственным хандкерчивем Не знаю, утверждать не решусь... Но эта была всего лишь блоха, я продвигаюсь всё дальше в дебри своих мыслей, и, оглядываясь назад, уже ничего не вижу... Письмо 4. "D-13 -- фасолевый стручок". Утро в комнате D-13, как обычно, настало от того, что автоматический таймер включил свет во всём ангаре, а воодушевлённый заботой о хозяйке и новыми батарейками, бытовой робот серии TY-456-B8 уже нёс в одной из своих металлических щупальцев миску белково-волокнистых пилюль. "Ваш завтрак, мастер" -- произнёс металлический голос, и D ещё не успела открыть глаза, как щупальца открыли ей рот и всыпали дюжину жёлто-голубых капсул. "Спасибо, Тьи - подавляя очередной приступ гнева, выдавила D -- они снова были без запаха, у нас опять кончился "Аэрозоль Аппетита" Боюсь, что мне придётся апгрейдить тебя, надеюсь, от прежней программы не останется и следа. Так будет безопаснее -- и её тонкие пальцы нажали клавишу "off" на преданном теле Тьи, служившего своему ангару и его обитательнице верой и правдой, не считая нескольких незначительных сбоев в системе. D отправилась приводить себя в порядок. Время уже было далеко за 58 678 сек., и её наверное, уже заждались. Тут она почувствовала слабое жжение в ухе: "Алло! Привет Gh!" Тишина. "Нет, сегодня я не смогу. Сегодня в ангаре 123-5617 будет интересная публика. А потом аукцион какого-то старья". Тишина. "Я ничего в этом не понимаю, ты же знаешь. Ладно, а то я опаздываю, пока!" "Господи! На дворе -- 25 век, а эта дура никак с бигудями не разберётся!" - тут D снова поймала себя на мысли, что стала непомерно раздражительной. "Там снова будет фуршет... Снова подадут углеводную стружку. Я опять не смогу удержаться. Ах, я такая толстая" - она даже хотела уже заплакать, но плакать в её мире означало то же самое, что не брить брови. "И что на мне сегодня будет надето" Она посмотрела вниз на свои тощие ноги... "Снова зелёное!" D вошла в огромный зал. Свет бил так ярко, что казалось кожа вот-вот скукожится и станет похожа на ландшафты какой-то там недавно открытой планеты какой-то там очень далёкой галактики. D отчаянно искала подруг по призванию -- тех, кто особо не думает, где достать энергии для поддержания жизнедеятельности своего бессмысленного организма. Она ловко прошмыгнула мимо фуршетного стола, но её взгляд, словно обо что-то зацепился "Только не это -- простонала она всем своим жалким тельцем... -- углеводная стружка" -- тут по её лицу побежали слёзы, и ланшафт неизведанной планеты разлился реками и наполнился жизнью. Она остановилась перед столом, нагнулась над аппетитнейшей субстанцией и глубоко вдохнула: "Аэрозоли не пожалели" - от этого ей стало вдруг ещё хуже, D бросилась бежать к знакомому силуэту, в то время как по пищеводу мерно растекался вожделенный яд. "Добрый день" - сладкоголосо промычала D. Орудие массового поражения действовало наверняка: сначала бёдра, потом живот, затем самооценка, а затем и собственное эго. Перед D возвышалось серо-коричневое существо с множественной свитой. Существо выразило своё явное почтение D и они поплыли в зал аукциона. Но D не оставляли мысли о вожделенном кисельно-амёбном веществе под названием "углеводная стружка". Так она думала о нём весь вечер, её бросало то в жар, то в холод, то в тошноту. Всё вокруг превратилось в ненавистную стружку, она была рассыпана по полу, огромными сгустками падала с потолка, вещала за трибуной и размахивала молотком. D стошнило. Она бросилась в туалетные комнаты, там её снова настигла рвота...потом ещё и ещё... Вернувшись в зал аукциона, ландшафт её неизведанной планеты содрогался от буйства водной стихии - разливались океаны, выходили из берегов реки, накатывали цунами... Вдруг её оглушило металлическое "Продано!", что-то рядом зашевелилось и полезло сквозь толпу. Оно что-то приобрело, у этой серо-коричневой дряни одни мысли о каком-то старье! Вскоре они были у него дома. - Что ты купил - Зеркало. - Что это - Какая ты глупая! В нём можно увидеть своё отражение! - Я думала сказки про отражение это не больше чем... чем... - здесь она сделала многозначительную паузу. - Фольклор - Да, ты такой умный, поэтому у тебя так много золота. А я на него и не претендую -- обиженно надула губки D. -- А можно мне его увидеть - Нет, тебе точно нельзя. Что хорошего в фольклоре -- в его голосе звучала насмешка и одновременно сочувствие к такой несчастной, глупой D. Он удалился в дальний угол своего роскошного ангара. D овладело странное чувство -- грозовые молнии тревоги разрывали её на части, она приняла решение, возможно раньше ей этого делать не приходилось, решение во что бы то ни стало взглянуть на своё отражение. Шаткой походкой она подошла к исполинских размеров предмету, накрытому какой-то старой, бордовой материей. Ни секунды ни медля, она сорвала завесу тайны с исполина... с зеркала... с себя самой... Она подняла глаза... Молния ударила ещё сильнее, грозовые тучи сгустились, казалось, хлынет ливень и окончательно затопит её планету... Почти бесшумно её бездыханное тело упало на пол, глаза потухли, в грудной клетке что-то прервалось... Он нашёл её на утро. Бледную, окоченевшую... Перед ним лежал бледно-зелёный, хрупкий.... фасолевый стручок....

*...два года назад я решил подшутить над своим самым младшим братишкой, которому было тогда 6 лет, и подложил ему в видео кассеты с мультиками свою взрослую кассету с учебным порно. Сам я закрылся в своей комнате и сделал вид, что готовлюсь к экзаменам. В замочную скважину мне все было видно. Мой братик с соседом такого же возраста быстро нашли новую кассету с красивой наклейкой и включили ее на просмотр. Это было что-то. Они сидели перед экраном, закрыв ладонями лицо, и подсматривали сквозь растопыренные пальцы. Молча... Они просмотрели ее всю, выключили и молчат. Я испугался, что с детишками шок и надо звать врачей. Hо вдруг мой заговорил: "Когда я вырасту, я никогда не буду мучать девчонок". Второй детсадовец повторил эту клятву: "Я вообще жениться не буду, а то жена заставит меня так по дивану скакать...". Hа этой фразе я их вспугнул громким хохотом... (парень, 19 лет). *...меня бесподобно уговаривал к близости один женатый мужчина. Он говорил' что у него с женой секс бывает один раз в год' не больше. А в этом году у них уже было' но ему не хватило... (женщина' 29 лет). *...один парень в деревне долго не обращал на меня внимания, но я решила все равно познакомиться с ним. Как-то увидела его на берегу одного, быстро залезла в речку и стала орать, что уже тону. Он спас меня, и я отблагодарила его страстной ночью любви. А он заразил меня гонореей. Лучше бы я утонула... (девушка, 24 года) *...мне попался по объявлению уж очень романтический любовник: ничего не ел, ничего не пил, ни к чему на мне не приставал, всю ночь читал стихи, засранец... (женщина, 32 года). *...я двадцать лет ждала оргазма, а он пришел ко мне неожиданно, по дикой пьянке с моим начальником. Дело было после коллективного празднования дня рождения. Выпили немного, быстро все разошлись, меня задержал шеф найти какие-то бумаги. В процессе поисков разговорились, добавили кофейку с коньяком, потом я почему-то разлеглась на столе. Женщина я хоть и стройненькая, но бумаги на столе помяла много. В самый разгар нашего сексуального прегрешения, мой начальник пошутил, что ему теперь придется увеличить мне зарплату... В этот момент я в первый раз в жизни поймала оргазм. Оказывается, это очень возбуждает, когда немного, хоть и в шутку, тебя покупают... Зарплату мне и действительно прибавили, не за ЭТО приключение на столе - просто всем зарплату увеличили. А когда я со своим милым начальником вновь неформально встречаюсь на столе, то в самые сладкие минуты я выпрашиваю у него повышении зарплаты, он обещает - в этот момент я кончаю. Женщины, попробуйте, я настоятельно рекомендую этот способ лечения женской фригидности... (женщина, 37 лет). *...почему-то в газете не напечатали мое объявление, что я предлагаю секс втроем - я, женщина и собака. Это противоречит их убеждениям или они испугались за собаку.. Я читал в газете, что такой секс полезен в смысле своей природности. Ведь собака давно друг человека, а ведь она может быть и еще ближе... (парень, 24 года 24 января 2007 года.

Он любил приходить сюда вечером, когда люди уже не идут сплошной толпой. Когда тихо и спокойно, а тишину нарушают лишь проезжающие мимо полупустые вагоны. Он любил метро. Он любил приятный теплый воздух, гонимый составами, он любил постоянный гул, отражающийся в стенах и почти не слышимый днем. Придумали же люди такое! Метро!.. Он спустился по неработающему эскалатору в нутро подземного мира. Люди, сами того не понимая, создали себе бетонные джунгли взамен тропических. Мало того, они еще и изгрызли под собой землю как сурки. Они растянули между домами лианы -- линии электропередач (даже название не сильно изменилось), а деревьями стали бетонные опоры. Вместо птиц, некогда паривших в высотах, по небу стали скользить громоздкие и неповоротливые самолеты. У них все еще впереди, думал он, оглядываясь по сторонам. Из нескольких десятков ламп на потолке работали только три, причем одна из них часто мигала. Спереди на перроне одиноко примостился банкомат. Возле него лежали россыпи квитанций, которые люди упорно распечатывают, а потом выкидывают, даже не взглянув на них. Приближалась электричка, нагоняя воздух, отчего некоторые квитанции зашевелились и поползли в сторону. Конечно, они были неразумны, чтобы оценить действие, которое здесь скоро случится. Но в такие минуты всё становится немного разумным и пытается уберечь себя от возможной опасности. Состав, не останавливаясь, просвистел мимо перрона. Он тоже был неразумен, но также предпочел побыстрее уехать. Кажется, пора... Происходило что-то непонятное, что-то неизвестное, а отсюда -- страшное. Так уж устроен человек, да и любое живое существо. И он это понимал. Он пришел сюда в последний раз. Для того чтобы завершить свое путешествие по Земле. Вдруг все лампы ярко засветились и перестали мигать. Воздух стал тяжелым и вязким. Разбросанные по полу газеты поднялись над холодным каменным полом и повисли в воздухе. Он развернулся на месте, словно оглядывая весь зал, хоть это и не было нужно. Он не был ни наркоманом, ни сумасшедшим. Он просто так хотел, и пространство повиновалось незваному гостю. Откуда-то с эскалаторов на перрон спустились длинные серые шнуры и начали переплетаться возле него в разные невозможные фигуры. Он поглядел на них, словно на старых друзей и улыбнулся. Потом он бросил взгляд на колоны, подпирающие потолок. Те сорвались со своих мест и пустились в "пляс" вместе со шнурами. Одновременно с этим из тоннеля показался поезд. В следующий миг он оторвался от рельсов, вытянулся в длинную линию и начал описывать вокруг него круги. Он вдохнул, наполняя легкие уже ненужным воздухом. До Великого Потопа оставалась ровно неделя. Все вокруг стало менять форму, содержание и свойства. Даже время стало податливым, упругим как резина, и прохладным на ощупь. Пространство полностью подчинилось своему новому хозяину... Нет. Не хозяину. Еще не хозяину... Он вознесся сквозь все, он находился за гранью Вселенной, он созерцал Её. Он на миг отвернулся. Он решил. Он снова обратил на Вселенную взгляд и захотел, чтобы Её не стало, потому что Она была несовершенна. Кто-то тронул его за плечо. Их было пятеро. Пятеро сгустков сознания, постигших все, но еще не разучившихся любить, верить и мечтать. Они могли свободно перемещаться в пространстве и времени, для них не стало границ. Они были везде и всегда. И в тот же самый момент, спустя бесконечность, они обнаружили Начало, когда не было ничего. Они удивились. Это было четвертым их чувством, которое они сумели сохранить. Они решили, чтобы в Начале что-то появилось. Один выбрал себе Пространство, и стал творить в нем. Второй выбрал Время, и стал ткать его. Третий выбрал себе Эфир, и стал искать в нем. Четвертый выбрал себе То, чему нет названия, и стал в этом обитать. А пятый не мог определиться. Он стал Несогласившимся. Он стал скитальцем, ищущим. И он решил. -- Ступай, -- было сказано, -- Ты нашел. Он обернулся, но не смог увидеть лицо говорящего -- оно было залито Светом. Он отвернулся от несовершенной Вселенной. И разрослась в другом месте новая Вселенная. Его Вселенная. -- Я решил. И он ушел в свою Вселенную. Творить Её.

Через дорогу от нашего дома, на противоположной стороне улицы во дворе стоял большой деревянный сарай. На улицу выходили дверь и окно. У бабушки часто ломался примус, или вдруг начинала протекать старая кастрюля. И тогда она брала их и отправлялась в этот сарай. В нем была мастерская дяди Семена, который был мастер на все руки -- чинил всем соседям за небольшую плату предметы домашнего обихода. Этим и жил. Иногда его спрашивали: "Почему не пойдешь на завод" "А кто будет чинить ваши кастрюли и примуса На заводе не интересно клепать из года в год одни и те же гайки и болты. Работаю сам -- делаю что хочу",- отвечал Сергей. Местное начальство кое-как его терпело и разрешало работать в этой мастерской. В мастерской все было завалено утюгами, примусами, старыми самоварами и другими предметами, нуждавшимися в ремонте. Я всегда увязывался за бабушкой, когда она шла к дяде Семену. Для меня это был праздник. Дядя Семен был среднего возраста худощавый седой армянин с добрым взглядом. Он все время что-то паял, сверлил, лудил, колотил молотком, но разрешал мне стоять в 2 -- 3 шагах от него и смотреть на его работу. В мастерской почти часто находилась жена Семена -- Валентина, которая ему постоянно помогала. Я с интересом наблюдал их работу. А дядя Семен приговаривал: "Смотри! Учись! Когда-нибудь пригодится". Шел 1936-37 год... Прошло лет 15... Был 1952 год. Мы с отцом шли по улицам Краснодара. Вот и старый дом, в котором я когда-то жил с бабушкой. Никого из родственников в нем давно уже не было, да и в живых не все уцелели за эти годы... Вот мы с отцом поравнялись со старым сараем напротив дома. "Помнишь дядю Семена" - спросил меня отец. "Это же знаменитый Кирлиан!!! Это же он сделал великое открытие -- "Эффект Кирлиана"! Давно я его не видел!" Мы зашли. Мастерская все так же была завалена кастрюлями, примусами, разными электроприборами. Дядя Семен все так же паял, чинил. Он радостно нас встретил. Оказывается, отец часто заходил к нему и раньше, они дружили с давних пор. "Посмотрите, что мне удалось сделать!" - воскликнул Семен. "Вот -- срываем лист с дерева, кладем на фотобумагу, применяем мой прибор, проявляем!" Он ушел в фотолабораторию в этом же сарае, и через несколько минут вернулся с готовой фотографией. "Вот, видите -- это видно излучение энергии устьиц листа, других его частей! Вот видны устьица!" Мы были в восторге. Семен долго объяснял нам принцип "Эффекта Кирлиана". "Это невероятное изобретение!" - воскликнул отец. "Ты же показывал это ученым, в научном институте" - спросил отец. "Да, конечно!" - сказал Семен. "И что они" "Запатентовали как "Эффект Кирлиана". Я изобрел это вместе с женой Валентиной, она помогала! А теперь создан Институт, изучающий "Эффект Кирлиана". Они пишут кандидатские, докторские диссертации об этом эффекте в медицине и биологии!" "А тебе хоть кандидатскую присвоили" "Нет! Сказали, что у меня среднее техническое образование. Был бы диплом инженера -- другое дело... Многие стали кандидатами, докторами наук на этом. А мне -- авторское свидетельство". Жаль было Семена -- великого народного умельца, изобретателя, Плоды его изобретения использовали другие, а его оттерли в сторону. Мы иногда навещали Семена. Он все так же неутомимо продолжал в сарае разрабатывать свои изобретения. Прошло еще 30 лет. Был 1982 год. Я давно выучился, защитил кандидатскую диссертацию, преподавал в медицинском институте. Мой коллега -- Рубен Сергеевич, заканчивал докторскую диссертацию на тему о заболеваниях желудка. Я работал в другом направлении по сходной теме. Рубен -- старый хирург, прошедший войну, многое другое, хороший человек, всегда давал молодым хороший совет. И вот в беседе с ним оказалось, что главным звеном в его диссертации является "Эффект Кирлиана" при заболеваниях желудка. Вспомнили Семена. Он 4 года как умер. Оказалось, что Рубен и Семен давно дружили. Я рассказал о своих встречах в старой мастерской в детстве. Мы сожалели, что Семена, по сути, обошли лавры славы и все остальное за это открытие... И вот 2006 год. Иду по улице Карасунской, которой вернули старинное название (взамен Свердлова - палача казачества). Знакомый дом. Напротив -- знакомый сарай -- мастерская. Окно и дверь мастерской заколочены досками. Рядом огромный котлован -- строят новую многоэтажку. Прошел по улице через пару месяцев -- многоэтажку уже заканчивают. Похоже, собираются уничтожить как старую рухлядь старую мастерскую Сергея, в которой было сделано великое открытие. Ноябрь 2010 года. Огромное административное здание. На месте мастерской Кирлиана - автостоянка за железным кованым забором. Ни малейших намёков о сделанных здесь огромных открытиях... "Эффект Кирлиана" изучают во всем мире, применяют в медицине, биологии, других областях знания, ученые восторгаются великим открытием, а мастерская -- молчаливый мемориал открытий, сделанных в ее стенах великим народным умельцем Семеном Кирлианом с женой Валентиной без всякой помощи, средств, оборудования стоит заколоченная и готовая к вывозу на свалку. Я вошел в Интернет, нашел материалы об "Эффекте Кирлиана". Кирлиан Семён Давидович Семен Давидович Кирлиан родился в Екатеринодаре (Переименован в Краснодар) 20 февраля 1898 года в многодетной армянской семье и жил в нем всю свою жизнь. Умер 4 апреля 1978 г. в Краснодаре. Он не имел возможности получить образование и с ранних лет работал - приказчиком, декоратором, настройщиком роялей. Больше всего его интересовала электромеханика. В 1923 году Семен Давидович женился на Валентине Хрисанфовне Лотоцкой, дочери священника. Она была педагогом, занималась журналистикой и была верным другом и помощником в делах мужа. Семен Давидович имел массу научных идей. Он задумал получить из обычного сахара... алмаз. Сильное давление при взрыве герметичной емкости с сахаром превращало сахар в кристаллы, которые резали стекло. В 1937 году он полностью разработал технологию изготовления искусственных алмазов, написал об этом самому Сталину. Скоро к изобретателю пришли сотрудники Народного Комиссариата Внутренних Дел, которые изъяли полученные кристаллы и документацию экспериментов. Семен Давидович придумал электропечь для отливки шрифтов, которой пользовались в городской типографии. Он создал магнитные устройства для очистки зерна для мукомолов. Он создал аппаратуру для термической обработки продуктов в консервной промышленности. Перед войной Семен Кирлиан придумал систему электроэкранирования душевых для обработки людей пораженных отравляющими газами... В 1939 году Семена Кирлиана приняли мастером по ремонту электрооборудования в городскую больницу Краснодара. Ремонтируя физиотерапевтический аппарат, в котором применялся ток высокой частоты, Кирлиан обратил внимание на розовое свечение между электродами. Он решил зафиксировать на фотоплёнке свечение в поле тока высокой частоты какого-нибудь предмета. Первым объектом стала монета. Изобретатель подсоединил к ней один электрод, положил сверху плёнку, накрыл её вторым электродом и включил ток высокой частоты. На снимке монеты по краям ее шёл скользящий разряд. Изобретатель помещал в поле разные предметы, листья деревьев, собственные руки, фотографируя без фотоаппарата необычное свечение. Любой живой объект в поле высокой частоты давал на фотоплёнке свечение, зависящее от состояния снимаемого объекта (одна у только что сорванного лист дерева, другая -- по прошествии часа). Разным было свечение от рук здорового, заболевшего или уставшего человека. Не имея теоретической подготовки, Кирлиан с женой Валентиной экспериментировали, много читали. Они писали в дневнике: "Для выполнения задуманного требовались новые знания. Пришлось изучать электронную оптику, знакомиться с оптической фотографией, составлять схему за схемой. К огорчению первые эксперименты дали не "россыпи звезд", а скелет пальцев. Появились шальные мысли, не дело ли это "рентгена" Но опыты продолжались. Путь к "россыпям" был тернистым, он прошел через дебри схем, ожоги, непредвиденные результаты, отчаяние. Это был не Его величество случай, а долгий и упорный труд. Труд проникновения в неведомый мир, где зарыты драгоценные формулы здоровья и долголетия человека" (Из дневника Кирлиан). Они обладали колоссальной работоспособностью, перечитали огромное количество трудов по тем научным и прикладным вопросам, которые их интересовали. Они жили своей работой, экспериментировали в различных областях науки и техники, все подвергая анализу и не принимая за догму. Они открыли в 1939 году "Эффект Кирлиана", затем десять лет усердно трудились в домашней лаборатории, создали полноценный "кирлиановский" аппарат и, наконец, в 1949 г. в Госкомитете по делам изобретений и открытий им выдали Авторское свидетельство 106401 на "способ фотографирования объектов в токах высокой частоты". Изобретение тут же было засекречено... Лишь в 1957 году разрешена публикация брошюры Кирлиан "В мире чудесных разрядов", вызвавшая сенсацию в научном мире. "Мы увязли в работе не меньше, чем ты в трясине летом... Мне думается, что ничем нас нельзя было заставить работать так, как мы сейчас работаем, как письмами, которые мы получаем. "Вы подняли вопрос огромной важности.... Все лаборатории мира включаются в эту работу.... И Вы своим начинанием преумножите славу Нашей Страны". И вот у нас "в зобу дыхание сперло", и мы, конечно, будем работать и работать, ставить серии опытов, чтобы глубже проникнуть в этот неведомый мир для блага Страны и людей. Неизвестное всего на шаг впереди" (Из дневника Кирлиан). В середине 60-х в прессе появилась масса публикаций об ошеломляющем открытии, и, несмотря на весь ажиотаж, супруги-изобретатели чувствовали себя ненужными и беспомощными. В дневнике В. Кирлиан 19 марта 1966 г: "...В течение 17 лет (17!) ведутся официальные переписки между министерствами, комитетами, научно-исследовательскими институтами об открытии специальной лаборатории по разработке нашей методики исследований по получению изображений при посредстве токов высокой частоты. И по сей день, с 1949 года, вопрос об этой лаборатории висит в воздухе, никто не берется возглавить ее, в то время как во Франции (то, что мы случайно узнали) уже разработан метод и практически используется в биологии... Интересно, будет ли толк от этой писанины, она уже сидит у нас в печенках..." Как -- то супругам Кирлиан привезли из сельхозинститута два внешне одинаковых листа растений, но в поле высокого напряжения, получили на снимке разные изображения. Оказалось, что один из листьев взят от больного растения. "Эффект Кирлиана" применяют для распознавания болезней на ранней стадии и выявления их рецидива не только у растений, но и у человека, диагностики психических заболеваний, оценки терапевтического действие химических препаратов, биологической активности медикаментов; выявления признаков переутомления и перегрузки операторов, спортсменов; определения всхожести семян в сельском хозяйстве, взаимного влияния различных видов растений; в машиностроении (дефектоскопия); в криминалистике; парапсихологии; оборонной промышленности и других областях. "В коже заложены своеобразные биомеханизмы, выполняющие важные функции и связанные через нервную систему с внутренними органами... Мы предполагаем, что при наличии сравнительных таблиц картин электрического состояния кожного покрова в нормальном и патологическом состоянии можно будет использовать наш метод как средство ранней диагностики в медицине, в животноводстве... Мир чудесных разрядов сослужит человеку хорошую службу" ( С.Д., В.Х. Кирлиан, В мире чудесных разрядов). Ученые обнаружили, что разрядный процесс находиться в зависимости не только от болезненного, но и от эмоционального состояния объекта. В 1987г. в ЮНЕСКО зарегистрирован Международный Союз Медицинской и Прикладной Биоэлектрографии (International Union of Medical and Applied Bioelectrography), который объединил ученых, исследующих информационно-энергетическое поле человека на основе "Эффекта Кирлиана". В 2000 году на конгрессе этого Союза в Бразилии его президентом был избран профессор К.Г.Коротков из С.-Петербурга, Россия. В Энциклопедии дается определение "Эффекта Кирлиана". Эффект Кирлиана -- своеобразный ореол вокруг различных (как биологических, так и небиологических) объектов в высокочастотном сильном электрическом поле (частота 10--100 кГц, напряжение между электродами до 30 кВ), как правило регистрируется на фотоплёнке. Открыт в 1939 году краснодарским физиотерапевтом С.Д.Кирлианом (совместно с супругой В. Х.Кирлиан). Для живых объектов характер свечения меняется в зависимости от состояния объекта, в связи с чем метод был предложен для использования в медицинской диагностике, но результаты фотографирования весьма изменчивы и трудны для интерпретации. Среди различного рода парапсихологов эффект Кирлиана считается доказательством существования ауры вокруг объектов. PS. С.Д.Кирлиан не был физиотерапевтом. Он был гениальным ИЗОБРЕТАТЕЛЕМ -- САМОУЧКОЙ, и это не помешало ему сделать ГЕНИАЛЬНЫЕ ОТКРЫТИЯ. И вот - 2011 год. На месте дома Кирлиана - стоянка машин. Около неё высится могоэтажное административное здание. Там, где была квартира, веранда Кирлиана - лёгкий шлагбаум перед въездом на автостоянку. Рядом со шлагбаумом - загородка, которая закрывает баки для мусора, точно на том месте, где была мастерская гениального изобретателя. Не осталось ничего, что бы напоминало об изобретениях, сделанных в том деревянном сарае - мастерской... Везде гладкий асфальт...

Для начала я хочу сказать, что я совсем обыкновенный человек. Почти человек. У меня есть тень, как у всех людей. Мне нравятся зеркала. У меня в доме было очень много зеркал, и они не завешаны бархатными покрывалами, как это делают некоторые, из тех, кто на меня похож. Мне нравится смотреть на себя в зеркало, потому что я там отражаюсь. Отражаюсь, как и все нормальные люди. Я не сплю в гробу, у меня, его даже никогда не было, и не будет, но я, забегаю вперед. Сплю я тоже как обыкновенный человек, а не свисаю вниз головой с потолка, как мои крылатые родственники. Я такой же, как и все. За несколькими отличиями. Я не старею, как вы уже, наверное, смели догадаться. И еще я пью кровь. Мне уже около ста семидесяти семи, а я не чуть не изменился с того дня и ночи, когда мне исполнилось двадцать два. В ту ночь я увидел сон, не похожий ни на один из моих странных снов. Но я не понимал, что спал. Шагая по заколдованному лесу, я слышал странные голоса. Безмолвные голоса в шелесте каждого отдельного листочка, они будто пели для меня, какую-то зловещую песню. Я слышал, как лунный свет омывает кроны всех деревьев и, просачиваясь через густую листву, рисует таинственные знаки на темной земле. Лунный свет обнимал меня. Было так тихо, так смертельно тихо, что тишина постепенно стала превращаться в оглушительный рев. У меня кружилась голова. Я едва держался на ногах. Я не понимал, что это сон. Мне было страшно... К горлу подкатил комок, и я начал понимать, что не могу дышать. Я упал на колени прямо в мягкую траву, и ухватился рукой за ствол огромного старого дерева. Его кора оказался влажной. По ней текла какая-то вязкая жидкость...Сок. Странно, дерево решило оплакать мою преждевременную смерть Я совершенно не желал умереть, я готов был драться и бороться за жизнь, впиваться в землю ногтями, рвать на куски все, что попадалось пол руки и кричать, кричать во весь голос... Но глаз медленно, но верно затягивало мутной пленкой. "Дерево, не позволь мне умереть!" -- из последних сил взмолился я, прося сил и помощи у духа дерева, подобно древним магам Друидам. Но дерево не услышало мои мольбы. Я слабел, силы покидали меня, утекали как песок в часах. Я умер. -- Думал я. Здорово, вот я лежу мертвый, безмолвный, холодный и такой молодой. Капля жидкости упала мне на лицо, другая на руку... Это не похоже на древесный сок, жидкость более густая и кажется черной при свете луны. Я облизнул руку, я едва видел очертания леса, деревьев, трав... Сверху на меня упало еще несколько капель, тяжелее...Я снова облизнул...Мне показалось, или мне стало лучше Вкус этой жидкости напомнил мне... Кровь. О господи! Дерево кровоточит. Отдернув руку от липкого древесного ствола, я обнаружил, что моя ладонь блестит от крови. Когда ко мне пришло понимание, того, что я уже слизываю кровь с собственной ладони, то кровавый дождь давно омывал все мое лицо. Шатнувшись, я встал, ко мне вернулись силы, исчез мой страх смерти, но появилось кое-что другое. Жажда. Я безумно хотел пить, я был полностью обезвожен. На ослабленных, придерживаясь за ветки деревьев, я побежал к колодцу...Тут был колодец, я знаю, он должен быть где то здесь. Ведь я часто бывал в этом лесу. Капли крови становились все крупнее и крупнее, они падали с деревьев, сползая с их рельефных стволов...Я понял, что не найду колодец, но самое главное я понял, что даже если я и найду его, то вода не сможет более утолить мою жажду, теперь она другая. Кровь -- вот ответ. Я примкнул к дереву и стал жадно пить. Пробуждение было тяжелым, но теперь я стал другим -- новым. Теперь я перестал думать о смерти, как о неизбежном конце всего. Странно я даже не умер, чтобы восстать из гроба и пить кровь живых, как во всех фольклорных сказках, про таких как я. Я не умирал, я был и буду живым. Буду таким, какой я сейчас. Двадцати двух летним Юджином Лоуренсом. Времени отныне для моего тела не существовал. Время для меня умерло в том странном сне. Так странно было никуда не спешить, не заботится о том, что нужно успевать делать что-то вовремя... Время ужина, время обеда, время отдыха...время года. Больше не существовало подобных глупостей. Каждый новый день рождения, не был следующей ступенью к смерти, а просто днем рождения. Только вот я так и не понял. Какой именно день рождения мне отмечать Рождения во что Этот бессмысленный круговорот смертей и рождений... Мысли, мысли, мысли. Бесконечный поток безумных мыслей ни на секунду не покидал моей голову, казалось еще немного, и я не выдержу. Казалось, что мысли сведут меня с ума. Они омрачали мою жизнь или нежизнь. Мне хотелось кричать, хотелось выть, рыть руками землю и хоронить себя заживо. Мысли отравляли меня, грызли и жевали изнутри как паразиты в спелом и сочном плоду. Мысли -- червоточина в спелом яблоке моего мозга. Когда-нибудь, думал я, земля превратиться в огромное кладбище. А что если не хватит места, для того, чтобы хоронить людей Что станут делать с ними Мысль о том, что трупы будут предаваться огненной пасти крематория, повергала меня в отчаяние. Я не мог себе представить, что от человека не останется ничего, даже памяти.* Память -- бессмертна. А что если, моя любимая Клер... Клер! Она же ничего еще не знает. Она не знает, что я...Что я не изменюсь. Кровь тупыми толчками боли ударяла мне в виски. Я вновь бежал. Куда Зачем Тогда я еще не знал, насколько зловещая мысль пришла в мою больную голову. Когда я перед моими глазами нарисовалась знакомая картина моего собственного потолка, я понял, что спал, и, вздохнув с облегчением от того, что произошедшее со мной всего лишь дурной сон, я попытался вновь заснуть. Но сон не приходил. День прошел как в бреду. Выглядел я ужасающе бледным, и все время хотел пить, а про свой странный сон я уже почти забыл. Но на следующую ночь в призрачном царстве снов, я вновь утолял жажду кровью, подаренной мне деревьями. Что же это На утро я проснулся бодрым, полным сил и энергии. Неужели все дело в... Да, я пил кровь во сне! Я вампир Да. Деревья, подобно грешникам, заточенным навеки в аду Данте, мучительно истекали кровью, и дарили мне мрачный подарок -- избавление от томительной темной жажды днем. Кто-то жаждет полноценной смерти и забвения, и готов страдать и отдавать свой сок, сой нектар, свою кровь для меня. Понятия жизни и смерти стали для меня теперь абстрактными. Клер я не видел вот уже несколько месяцев, которые пролетели для меня подобно нескольким секундам. Я не мог позволить своей любви покинуть меня. Не мог допустить того, что время выпьет её красоту, её молодость, её жизнь! Она должна жить вечно, она должна жить, даже если мне придется её убить. Нет. Не её, а смертность. Ночь была безлунной. Такие ночи подходящее время для разгула Бесов. В такие ночи не видно Тени. Но сегодня все было тихо. Все вокруг замерло, как будто в ожидании чего-то. Мне снился сон о том, что я беру старый топор моего покойного отца и иду... Клер спала, как ангел...Тонкая кожа белела в ночной тьме, хрупкие руки лежали поверх одеяла. Рот, похожий на два лепестка алой розы, нежнейший цветок - слегка приоткрыт во сне... Моя милая Клер, сами Боги не могут налюбоваться её райской красотой. И даже бессмертные, краснея, стыдливо бы прятали взгляд, лишь стоило её взгляду коснуться их незримых теней. В эту ночь я пришел к ней. Она даже не успела закричать, когда лезвие моего топора опустилось на её нежную шею... Ах, как она красива. Вот она - смерть, на конце лезвия моего топора, скажите вы Но нет, теперь Клер будет жить вечно. Я закончил работу почти на рассвете, но мне все же удалось под прикрытием спасительной темноты пронести тело в лес. Руки я закопал под малыми деревьями, совсем крохотными, ноги и торс, пришлось разрубить на наиболее мелкие части, дабы она была везде, дабы в каждом дереве текла капля её крови. Голову и сердце я закопал глубоко там, где произошло мое новое рождение, в ту странную ночь. Никто не мог знать, куда делась красавица Клермонд, никто никогда не узнает мою тайну. Теперь мы вместе с ней, каждую ночь, каждую новую жизнь...Я слышу её пение в скрипе деревьев, вижу, как она танцует, когда ветер качает ветки, чувствую её в каждой капле крови. Теперь она всегда со мной, она во мне и моих темных снах.

Мужчине совершенно не понять той паники и лихорадки, которую испытывает любая нормальная женщина перед Новым годом! Тысячи дел -- подарки (каждого надо порадовать), новогодний стол (надо приготовить такой, чтобы гости восхищались), работа (нельзя оставлять долги перед новым годом, надо все непременно доделать в этом), и, самое главное, ЧТО НАДЕТЬ Более чем уверенна, что с вопросами, которыми задавались классики "Кто виноват" и "Что делать" любая женщина справилась бы без труда. Но вот "ЧТО НАДЕТЬ" Да, эта задача посложнее всех мировых проблем вместе взятых. Но вот что чуднО... В первый раз в жизни я не дергалась по поводу того, что мне надеть на Новый год! Может, пришло осознание, что все это суета, вдруг подумала я, и мне уже не важно как я выгляжу... Я конечно, как водится, перед новогодними праздниками исполнила женскую обязательную программу: походила по магазинам, довела до белого каления домашних, вздохами перед заполненным под завязку шкафом, что мне нечего надеть. Перемерила миллион нарядов у подруг... но что-то все не то.... не то.....Я точно знала каким оно должно быть это мое платье и как оно должно выглядеть на мне, самое главное! В меру закрытым, но достаточно открытым, не светлым, но и не черным, не слишком дорогим, но при этом шикарным, элегантным и сексуальным, интересным и простым. Ну вобщем, такое же, как я. Тогда я подумала, ведь не зря же Гегель говорил (Гегель) что каждая мысль материальна... переведя это на приземленную бытовую почву, можно представить платье во всех деталях и так сильно о нем думать, что оно появится. Я знала, я была уверенна, что так будет. Поэтому и не дергалась. Совсем. И удивлялась этому своему спокойствию. Я знаю, я везунчик. В пятницу, после работы, когда уже закрываются все магазины и до Нового года осталось всего 3 дня я шла по центральной улице, просто гуляла. И случайно зашла в тот магазин. Я рылась в одежде, перебирала плечики и, тут я увидело ЕГО! Мое платье. Надела его в примерочной. Идеально. ИДЕАЛЬНО! Коричневое, как шоколад, сверху прозрачное с вышивкой из бисера на бедрах, оно нежно облегало фигуру и совсем не ощущалось на теле, одно было словно вторая кожа, на мне оно смотрелось ТАК, что я сразу закричала из примерочной "БЕРУ!". Девушки в зале радостно рассмеялись "Можно на вас посмотреть". Я выбежала в торговый зал в платье и прямо, как была, босая, закружилась среди вешалок и манекенов. Девушки-продавщицы радостно улыбались, а мужчины из соседнего отдела, где продавалась мужская одежда смотрели с восхищением. А самое главное они мне его продали с дикой скидкой в 60 процентов! Не потому что оно висело в их магазине уже полгода и никому не подходило, а потому что оно ждало меня.

"Особому вниманию потомков казаков, чьи предки служили в Лейб-гвардии сводно-казачьем полку" * * * На фото, на стареньком, скачет В атаку, исполнив свой долг, Лейб-гвардии сводно-казачий Забытый потомками полк. Пока не утрачена Вера, Пока цепенеют враги, Еще хороши офицеры, И вахмистры в меру строги. Еще дорожат орденами, Пока не укрыла земля "Георгия", "Анну с мечами" И к шашке за храбрость темляк. Но близится неумолимо Гражданской бессмысленный шквал, Где бывший урядник в комдивах, А подъесаул -- генерал. Пора лихолетья и смуты У белых и красных в строю, И точно придется кому-то Сойтись в беспощадном бою. Не нам их судить или славить, Их век был жесток и кровав. И нужно за ними оставить На правду святые права. А нам через многие дали, Пусть помыслы будут чисты, Казачьи кресты и медали Вернуть в послужные листы! http://poiskpredkov.ru/archives/318 В.И.Завершинский, 17.01.2009 г., Москва * * * Написать этот очерк я захотел по причине того, что сведения по данной тематике есть только в узко специализированной литературе и в разрозненных источниках. Между тем, эта страница истории Российской Армии, тесно связанной с историей нашего Отечества, нуждается в дополнительном освещении и изучении. * * * * Глава 1 Создание и формирование полка До 1906 года в составе войск Императорской гвардии находились следующие гвардейские казачьи части: Собственный Его Величества конвой, состоявший из 2-х сотен терцев и двух сотен кубанцев, Лейб-Гвардии Казачий Его Величества полк, Лейб-гвардии Атаманский Его Высочества Наследника Цесаревича полк, 6-я Донская Его Величества батарея -- от Донского Казачьего Войска и Лейб-гвардии Уральская Его Величества сотня -- от Уральского Казачьего Войска. Все эти части имели за собой вековое старшинство. Остальные 7 казачьих Войск до 1906 года не имели своих представительных частей в составе войск гвардии, если не считать 30 казаков Сибирского Казачьего Войска, которые входили в состав Лейб-Гвардии Конно-Гренадерского полка с 1833 по 1882 г.г., и 1 офицера, 2-х урядников, 1 трубача и 20 казаков, который прикомандировывались с 1832 по 1870 год к дивизиону Лейб-Гвардейской Донской Конно-артеллирийской батареи, при чём, за время прикомандирования, сибиряк полковник Осипов был назначен командиром образцовой батареи. Казаки в Лейб-Гвардейском Гренадерском полку служили по 10 лет и возвращались в Войско урядниками, или же оставались в гвардии на новый срок, с особыми преимуществами. С упразднением артиллерии в Сибирском Войске в 1870 г. и выходом нового Положения о Военной службе 1880 года посылка Сибирских казаков в гвардию и в гвардейскую артиллерию была прекращена. 27.05.1906 г. в ознаменование вековых исторических заслуг Астраханского, Уральского, Оренбургского, Сибирского, Семиреченского, Забайкальского, Амурского и Уссурийского казачьих Войск перед Родиной, явственно и доблестно проявленных вновь во время подавления восстания ихэтуаней ("боксёров") в Китае в 1900-1901 г.г. и защиты интересов России на линии строящейся Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) и, особенно, во время Русско-Японской войны в 1904-1905 г.г., когда Сибирское и Дальне-Восточные казачьи Войска в короткий промежуток времени были два раза мобилизованы и за свою боевую службу удостоились награждения высокими боевым наградами, как, например, Сибирское Казачье Войско и его полки 4-й, 5-й, 7-й и 8-й были награждены, при особых грамотах, Георгиевскими знамёнами -- Государь Николай II повелел: "1906 г. мая 27. Повелено сформировать Л.-Гв. Сводно-казачий полк, взяв: по одной сотне от Уральского и Оренбургского казачьих войск, по полусотне от Сибирского и Забайкальского и по взводу от Астраханского, Семиреченского, Амурского и Уссурийского казачьих войск". Причём на формирование 1-й сотни была обращена Лейб-гвардии Уральская казачья Его Величества сотня. Соответственно, каждое казачье войско, комплектующее ЛГСКП, имело в составе полка следующие чины: Уральское войско -- 7 офицеров, 160 строевых и 23 нестроевых нижних чинов, Оренбургское -- 7 офицеров, 171 строевых и 23 нестроевых, Сибирское -- 4 офицеров, 80 строевых и 11 нестроевых, Астраханское -- 2 офицеров, 40 строевых и 5 нестроевых, Семиреченское -- 1 офицера, 40 строевых и 5 нестроевых, Забайкальское -- 4 офицеров, 80 строевых и 11 нестроевых, Амурское -- 1 офицера, 40 строевых и 5 нестроевых, Уссурийское -- 1 офицера, 40 строевых и 5 нестроевых. По повелению императора Николая II, ЛГСКП имел форму обмундирования и снаряжения по форме Лейб-Гвардии Уральской казачьей его Величества сотни, но с отличиями по цвету сукон, т. е. по войсковому цвету. Цвет мундирного сукна у оренбуржцев был светло-синий, у сибиряков -- алый, у Астраханцев -- оранжевый, у семиреченских -- малиновый, у забайкальцев, амурцев и уссурийцев -- оранжевый. Таким был цвет суконного колпака папахи и фуражки. 1-я, Уральская сотня, сохранила существовавшее традиционное обмундирование и цвет сукна -- малиновый. *** Из Сборника правительственных постановлений по казачьим войскам за 1906 год (стр. 48-51)(см. 24. Мая 27/Апреля 20. -- О формировании л.-гв. Сводно-казачьего полка. Высочайше утвержденным 27 Мая положением Военнаго Совета постановлено: 1. Сформировать л.-гв. Сводно-казачий полк и содержать его по прилагаемому штату в составе: по одной сотне от Уральскаго и Оренбургскаго казачьих войск, по полусотне от Сибирскаго и Забайкальскаго и по взводу от Астраханскаго, Семиреченскаго, Амурскаго и Уссурийскаго казачьих войск. 2. На первоначальное формирование части штаба и первой сотни названного полка назначить потребное число офицеров и нижних чинов из лейб-гвардии Уральской казачьей Его Величества сотни (п.13), а для сформирования остальной части штаба и трех сотен полка выслать потребное число офицеров и казаков из прочих казачьих войск. Расчет потребнаго числа помещен в примечании 10-м к штату полка. 3. Для первоначальнаго укомплектования полка назначить по указанию Главнаго Управления Казачьих войск распоряжением наказных атаманов (в Сибирском войске войскового наказнаго атамана) из первоочередных полков казаков (всех наименований) равномерно, подлежащих сроков службы. Распределение этих чинов между отдельными комплектующими полк казачьими войсками предоставить Главному Управлению Казачьих войск. 4. Определенных штатом л.-гв. Сводно-казачьего полка чиновников и священника назначить распоряжением подлежащих Главных Управлений Военнаго Министерства и Протопресвитера военнаго и морского духовенства. 5. Выбор офицеров для первоначальнаго укомплектования вновь формируемаго полка произвести по усмотрению наказных атаманов подлежащих казачьих войск в Сибирском войске войскового наказнаго атамана) с тем, чтобы офицеры эти были избраны из отлично аттестованных (преимущественно из наиболее отличившихся в Русско-Японскую войну) и принадлежащих к войсковому сословию своих войск. В крайнем случае, при недостатке войсковых офицеров, допускается назначение и не принадлежащих к казачьему сословию своих войск, но прослуживших более или менее продолжительное время в строевых частях своего войска. 6. Избранных офицеров перевести во вновь формируемый гвардейский полк соответствующими чинами; дальнейшее же укомплектование полка офицерским составом производить по общим для гвардейских частей правилам. 7. Повышение обер-офицеров этого полка в следующие чины за выслугу лет производить по общим для гвардейских казачьих полков основания, - производство же в чин есаула установить отдельно для каждой сотни полка и, наконец, производство в полковники установить отдельно по полку. 8. В отношении всех служебных прав и преимуществ, а также и видов довольствия чины л.-гв. Сводно-казачьего полка приравниваются к чинам Донских гвардейских казачьих полков, причем, взамен установленнаго для переводимых в эти полки офицеров единовременнаго пособия из войсковых сумм (прик. по воен. вед. 1881 года 225), всем офицерам л.-гв. Сводно-казачьего полка, за время службы в сем полку, независимо от получаемаго ими по штату содержания из казны, производить в виде вспоможения из войсковых сумм каждаго войска по принадлежности особое пособие, в размере (за вычетом) полковнику -- 415 руб., есаулу -- 345 руб., подъесаулу -- 285 руб, сотнику -- 225 руб. и хорунжему -- 200 руб. в год. 9. Ежегодное укомплектование полка казаками производить в каждом войске выбором людей со всего войска. Назначаемые в полк казаки должны быть видные, рослые, совершенно здоровые и безусловно хорошаго поведения. Высылка из войск сменных команд и увольнение спускаемых из полка на льготу прпоизводится в те же сроки, которые учтановлены для гвардейских Донских полков. 10. Распространить на казаков л.-гв. Сводно-казачьего полка принадлежащих к составу Оренбургскаго, Уральскаго и Астраханскаго казачьих войск, прик. по воен. вед. 1890 года 78, о воспрещении казакам гвардейских Донских полков продавать при увольнении на льготу собственных строевых лошадей. 11. Казаки, предназначенные на укомплектование л.-гв. Сводно-казачьего полка, должны выходить на службу с собственными лошадьми и обмундированием; последнее они обязаны иметь в количестве, определенном пунктом 8-м прик. по воен. вед. 1884 года 73 для нижних чинов Донских гвардейских полков. По прибытии же их в полк выдавать им все казенное обмундирование по сроку года прибытия. 12. В отношении управления полком и ведения в нем хозяйства л.-гв. Сводно-казачьему полку руководствоваться законоположениями для гвардейских Донских полков установленными. 13. Л.-гв. Уральскую казачью Его Величества сотню обратить на сформирование л.-гв. Сводно-казачьего полка, передав в этот полк все ея имущество и денежныя суммы. Обер-офицеров сотни, не вошедших в состав л.-гв. Сводно-казачьего полка зачислить в тот же полк сверх штата. Излишних нижних чинов спустить на льготу в войско. 14. Для сокращения расходов по содержанию формируемаго полка -- допустить во всех первоочередных конных полках и дивизионах, комплектущих л.-гв. Сводно-казачий полк казачьих войск (за исключением Уральскаго), временный некомплект нижних чинов по одному ряду на каждый взвод. Кроме сего Военный Совет журналом 20 Апреля постановил: 15. Вызываемые настоящим мероприятием расходы отнести в 1906 году на запасный кредит, с причислением к соответствующим подразделениям подлежащих смет, а начиная с 1907 года вносить установленным порядком в сметы Главных Управлений Военнаго Министерства. 16. Для производства расходов по удовлетворению денежными пособиями офицеров л.-гв. Сводно-казачьего полка (п. заносить по сметам общих войсковых капиталов, каждаго войска по принадлежности потребныя кредиты а в 1906 году расход этот произвести сверхсметно. 17. Предоставить Главному Управлению Казачьих войск выработать и представить на разрешение Военнаго Совета вопрос о порядке пополнения убыли в составе полка в военное время. 14.07.1906 г. -- в составе полка образованы 2-я Оренбургская, 3-я (Сибирская полусотня, Семиреченский и Астраханский взводы) и 4-я (Забайкальская полусотня, Амурский и Уссурийский взводы) Сводные сотни. 4-я Сотня потом была названа Приамурской. 09.08.1906 г. -- 1-я сотня наименована 1-й Уральской Его Величества сотней, с сохранением титула сотни Его Величества. 09.08.1906 г. -- Шефом полка стал Император Николай II (до 04.03.1917 г.). По штату, утвержденному 27 мая 1906 года в ЛГСКП по военному и мирному времени должно было быть 28 офицеров. Командир полка -- генерал-майор. Два его помощника (заместителя) -- полковники. Сотенные командиры, есаулы -- четыре, прочих офицеров -- 21. Среди классных чиновников предусматривались старший, младший и ветеринарные врачи, делопроизводитель по хозяйственной части, священник. У нижних чинов, строевых, предусматривалось иметь 4 вахмистра, 22 старших и 29 младших урядников, штаб-трубача. Трубачей приказных и казаков по военному времени всего строевых нижних чинов 584, по мирному -- 651. Нестроевые включали в себя писарей, фельдшеров обычных и ветеринарных, фельдшерских учеников, оружейных мастеров, кузнецов, седельного мастера, а на мирное время -- различных мастеровых. Всего нестроевых нижних чинов, включая обозных и казаков для прислуги, на военное время намечалось 76, на мирное -- 88. В списки полка были зачислены Высочайшим приказом Войсковые Атаманы, генералы: Газенкампф, Соколов (Астраханского Войска), Сухомлинов (Оренбургского Войска), Кияшко, Лечицкий, Унгерн-Штернберг (Дальне-Восточных казачьих Войск) и командир 1-го Сибирского Армейского Корпуса генерал от кавалерии М.М.Плешков, ранее служивший в рядах Уральской сотни. Плешков М.М. родился в станице Николаевской Сибказвойска. Его отец -- полковник Плешков, был командиром 5-го полка Сибказвойска, а ранее служил в Александрийском Гусарском полку. По штату, утверждённому 27 мая 1906 г., в полку полагалось иметь в мирное время 668 человек, а в военное -- 674 человека. Командир должен был иметь чин генерал-майора. Полк организационно до 23 марта 1916 г. входил в состав 3-й бригады 1-й Гвардейской кавалерийской дивизии. С началом войны бригада была преобразована в Сводную казачью дивизию. С 23 марта 1916 г. полк находился в составе Гвардейской казачьей бригады Сводной Гвардейской кавалерийской дивизии. Полковой штандарт был пожалован 9 августа 1906 г. и имел надпись "1798-1898", на скобе "1906 Лейб-Гвардии Сводно-Казачьего полка" и Андреевскую юбилейную ленту (пожалована Лейб-Гвардии Уральской казачьей Его Величества сотне 2 января 1899 г.). 4 октября 1912 г. был утверждён полковой знак в виде золотой императорской короны, опирающейся на две залитые чёрной эмалью скрещенные атаманские насеки, которые обвивает бант из Андреевской эмалевой ленты. Проект знака исполнил Великий князь Борис Владимирович, походный атаман всех казачьих войск. Уральская сотня с июня 1909 года имела свой нагрудный знак -- венок, увенчанный двуглавым орлом под золотой короной. На груди орла, на щитке вензель императора Павла I, основателя сотни, на малиновой ленте дата "5 сент. 1798-1898". В середине венка на атаманских насеках вензель императора Николая II. Формирование полка закончилось 28 октября 1906 года. 6 апреля 1907 года полк был представлен Его Императорскому Величеству, впервые справляя свой полковой праздник в день памяти Святого Евтихия. Марш Лейб-гвардейского казачьего полка можно прослушать по ссылкам: http://video.mail.ru/mail/suetal/1032/1049.html http://muzda.ru/mp3/Марш+Казачьего+полка/ * * * Приказом по Сибирскому Казачьему Войску 1906 года за 423 штат Сибирской полусотни определялся: 4 офицера и 81 нижних воинских чинов, часть которых должна была пойти на формирование штаба полка и команд. Этим же приказом предлагалось на формирование полка назначить офицеров из числа наиболее достойных и отличившихся в Русско-Японскую войну и распоряжением Войскового Наказного Атамана генерал-лейтенанта Надарова были назначены: командиром 3-й сотни - войсковой старшина И.С. Евтин, имевший Золотое Оружие за Японскую войну; офицерами Сибирской полусотни - есаулы -- А.А.Малыгин, А.И. Белов и подъесаул Л.И. Волков. Прибывшие на формирование полка офицеры были переименованы с понижением одного чина в чины Гвардии, со старшинством последних чинов, кроме штаб-офицеров: полковника П.И. Кременцова (оренбуржец), войсковых старшин -- И.С.Евтина (сибиряк) и М.А.Перфильева (забайкалец), которые остались в своих чинах. Последующие зачисления офицеров в полк, на свободные вакансии, производился по общим для гвардейских полков правилам, из военных училищ и частей армии, с согласия, в обоих случаях, офицеров полка. Назначения, увольнения и кандидатские списки офицерского состава полка были на учёте и в своих Войсках, поэтому, в скором времени, из состава Гвардейской Сибирской полусотни получили новые назначения: войсковой старшина Евтин в 1908 г. был назначен Командиром 1-го Сибирского Казачьего Ермака Тимофеева полка, есаул Малыгин в 1909 г. был назначен Атаманом 1-го Военного Отдела Сибказвойска, и подъесаулу Л.И.Волкову, вследствие болезни (глухоты) пришлось перейти в Ведомство Уделов (в Туркестан). После этого офицерский состав полусотни быстро пополнился молодыми офицерами. * * * Казачьи казармы Лейб-гвардейцев находились на Атаманской улице (за парком около Александро-Невской лавры, вдоль набережной Обводного канала, дома 23-29, архитекторы И.Д.Черник, А.П.Гемилиан). Сибирская полусотня дислоцировалась в г.Павловске под Санкт-Петербургом. Постройки располагались на южной окраине Павловска вдоль Солдатской улицы (современный адрес ул. Обороны, 1). Здания казарм лейб-гвардии Сводно-казачьего полка и лейб-гвардии 5-й конной батареи (Обороны ул., 1): перечислены в справочнике "Историческая застройка Санкт-Петербурга: перечень вновь выявленных объектов : справочник. -- СПб., 2001. -- С. 259". Схема расположения казарм Сводно-Казачьего полка в Павловске опубликована в издании "Угрюмов А.И. Военная топография старого Петербурга. -- СПб., 2009. -- С. 167", среди построек обозначены также Казармы и конюшни Сводно-казачьего полка (адрес: 8-й проезд). Фото здания офицерского собрания лейб-гвардии Сводно-казачьего полка можно посмотреть здесь - http://www.oldsp.ru/photo/view/12828 . В 1907 году Император Николай II и Цесаревич Великий Князь Алексей Николаевич присутствовали на торжественной молитве в манеже в присутствии чинов Лейб-гвардии Сводно-Казачьего полка в г.Павловске. Есть фотография (см. http://www.tsarselo.ru/photos/20/photo29465.html), на которой сзади Императора, среди других офицеров и генералов, различимы Военный министр Российской Империи генерал от кавалерии Сухомлинов, Владимир Александрович (крайний справа в переднем ряду) и командир Лейб-Гвардии Сводно-Казачьего полка генерал-майор Жигалин Леонид Иванович. Император изображен в парадном мундире Лейб-Гвардии Сводно-Казачьего полка при орденах. На оборотной стороне штамп фотоателье: "Фотограф Двора Его Величества К. Ганъ. Ганъ и К Царское Село". Размер 155х215 мм. Новое здание офицерского собрания ЛГСКП было открыто с большой торжественностью 7 февраля 1907 года. Командир полка генерал-майор граф Граббе рапортовал Николаю II, который обратился к полку с "высоко милостивыми" словами: "Господа. Я был очень рад, что мог сегодня присутствовать на освящении собрания Лейб-Гвардии Сводного Казачьего полка. Как сказал ваш командир, да будет оно всегда местом единения и скрепления всех моих доблестных казачьих войск. Пью за славу и здоровье всех казачьих войск, за ваше здоровье, господа". Здание собрания в Павловске (современный адрес: ул. Обороны, 1Б) сейчас находится в удручающем состоянии. Полковой праздник отмечался 6 апреля -- в день Св. Евтихия. 23.03.1908 г. в г.Санкт-Петербурге была освящена полковая церковь во имя Святого Евтихия - Патриарха Цареградского. Церковь помещалась во втором этаже двухэтажного здания 1-й Уральской Его Величества сотни, находящегося на углу Манежной площади и Караванной улицы. На приспособление помещения для церкви, на устройство иконостаса, утвари и облачений Главным Штабом было отпущено 3108 рублей. Вмещала она до 500 человек. По штату положен в ней был один священник. Многие казаки этого полка (в особенности уральцы и сибиряки) были по вере старообрядцами. С середины XIX века к казакам-старообрядцам государство относилось терпимо, понимая, что такое упорство в вере только положительно характеризует служивых людей. К посещению служб в церкви их не неволили. А они в свою очередь всегда соблюдали обряды, совершаемые священнослужителями в полку публично. Казаки полка входили в Свиту Его Императорского Величества Николая II, осуществляя часть мероприятий по его охране в конвое при передвижениях, в т.ч. когда он следовал со своей семьёй. Цесаревич Алексей очень любил все связанное с российской армией. Наследник носил форму рядового, что очень импонировало простым служивым. Любимой едой он считал "щи да кашу и черный хлеб, которые едят все мои солдаты". Каждый день из кухни Сводного полка, отвечавшего за охрану царской семьи, Алексею приносили на пробу обед. Цесаревич съедал все, облизывал ложку и повторял: "Вот это вкусно, не то, что наш обед". (См.http://www.kulturologia.ru/blogs/150117/33043/ ). Глава 2 Служба в полку в 1906-1914 годах Вспоминает А.И. Белов -- бывший командир 3-й Сотни Лейб-гвардии Сводного Казачьего Полка. См. (стр.175-186): "В 1909 г. в полк вышел из Николаевского Кавалерийского училища, из портупей-юнкеров, хорунжий П.И.Путинцев, в 1910 году был прикомандирован к полку из 2-го Сибирского Казачьего полка хорунжий Н.И.Грибановский, в 1911 году из юнкеров Николаевского Кавучилища вышел хорунжий В.А.Михайлов, в 1914 г. из портупей-юнкеров Михайловского Артиллерийского училища -- его брат -- хорунжий Н.А.Михайлов, в 1915 году из этого же Училища -- из портупей-юнкеров -- хорунжий К.А.Русинов. Первоначальный кадр Сибирской полусотни составили урядники и казаки, равномерно назначенные от всех 3-х первоочередных полков Войска. В их числе было несколько Георгиевских Кавалеров Японской войны. Вахмистром сотни был назначен Н.А.Шайтанов -- вахмистр 2-го Сибказполка. Поздней осенью 1906 года со всех окраин необъятной России стали прибывать конные казаки разных войск в Красное Село и разместились в Авангардном Лагере -- в приспособленных для зимы лагерных бараках -- посотенно. По прибытии казаков всех войск в октябре-ноябре 1906 года, Л-Гв. Сводно-Казачий полк был сформирован, войдя в состав Гвардейской Казачьей бригады 1-й Гвардейской Кавалерийской дивизии. Начальником дивизии был генерал-лейтенант Крузенштерн и Командиром бригады генерал-майор Родионов. Первым Командиром полка был назначен бывший Командир Уральской Его Величества сотни генерал-майор Л.И.Жигалин (уралец), помощниками его -- полковники: В.Г.Хорошхин (уралец) и П.И.Кременцов (оренбуржец), адъютантом полка -- сотник 1-й Уральской сотни Н.А.Колпаков. Прибывшие на сформирование нижние чины все пришли с полным армейским обмундированием и снаряжением и в первые месяцы несли внутреннюю службу в своей форме. В это время, не торопясь, на них были изготовлены полком гвардейские обыкновенная и парадная формы и снаряжение. Парадные мундиры были цветные -- по прикладу своих войск. Так, у уральцев были мундиры из малинового сукна, у оренбуржцев -- синего, у сибиряков -- алого, семиреков -- малинового, у Астраханцев -- жёлтого, и в 4-й сотне: у забайкальцев, амурцев и уссурийцев -- жёлтого сукна. Такого же сукна были по войскам фуражки, кивера и вальтрапы при парадной седловке. Обыкновенные мундиры и шаровары с 1910 г. у всех были из тёмно-синего гвардейского сукна, которые шились ежегодно на каждого. Канты на обшлагах рукавов у всех были белые. В лагерных бараках Красного Села, не имевших всех хозяйственных приспособлений, казаки были расположены довольно скученно и неуютно. За неимением приспособленных помещений для пеших занятий, таковые велись в этих же бараках, т.к. обилие снега препятствовало вести их на улице или в поле. К осени 1907 года для полка были уже выстроены двухэтажные каменные казармы и конюшни: для Штаба полка, 3 и 4 сотни в г.Павловске и для 2-й Оренбургской сотни - в г.Гатчино. 1-я Уральская сотня оставалась в г.Петербурге и занимала свои казармы по Караванной улице, рядом с Михайловским манежем. Офицерское собрание до 1909 года помещалось в собрании Уральской сотни, в Петербурге, потом с 1910 г. -- в одном из штабных зданий полка в г.Павловске, и в 1913 г., в бытность уже командиром полка Свиты Его Величества полковника графа М.Н.Граббе, перешло в специально выстроенное, по повелению Государя Императора Николая II, новое обширное, благоустроенное здание, на открытии которого соизволил присутствовать Государь Император со Свитой в лице Великого Князя Андрея Владимировича, командовавшего в то время Л-Гв. 5-й конной батареей в г.Павловске, Свиты Его Величества генерала князя Орлова, Военного Министра генерала Сухомлинова, пом. Главнокомандующего Войсками Округа генерала Газенкампфа, и высших начальников Гвардейского Корпуса. В числе гостей были приглашены представители гвардейских казачьих частей и частей Павловского гарнизона. Также по повелению Государя в Павловске и Гатчино для офицеров полка и чиновников в 1909 году были выстроены прекрасные с удобствами квартиры -- для младших офицеров в 4 комнаты с кухней и для штаб-офицеров и командиров сотен -- в 6 комнат с кухней. Все квартиры превышали площадью существовавшие до сего времени нормы для офицерских чинов. В течение 1907-1909 годов все сотни полка, по очереди, помесячно несли охранную службу дворцовых парков г.г.Царского Села, Павловска и Гатчино, на каковую выходило по 2 сотни. Кроме этого наряда, в предупреждение беспорядков, ввиду происходившего брожения среди рабочих казённых Охтенских пороховых заводов и в посаде Колпино, в эти же годы летом, команды и сотни полка, по очереди, стояли в этих пунктах. Несение службы по охране парков заключалось в том, что по числу участков огромных парков, назначались дневные конные патрули (в Гатчино -- суточные -- вокруг зверинцев), в обязанность которых входило: 1) следить за сохранностью парков и правильностью движения и 2) оказывать помощь внутренней охране парков, в тех случаях, если бы таковая понадобилась. Доступ в Царскосельский и Павловский парки, сливавшиеся между собою, для всех был общедоступен в течение круглых суток. Государыня Императрица Александра Фёдоровна с Наследником Цесаревичем и Великими Княжнами очень часто, особенно зимой, совершали прогулки по паркам в экипаже или, выходя из него, гуляли по аллеям парка. Нередко Великие Княжны, одни или вместе с Наследником Цесаревичем и фрейлиной, совершали прогулки самостоятельно. В обязанность патрулей входило в этих случаях сопровождать Царскую Семью до границ своих участков и каждый раз казаки получали в награду ласковое внимание жестом руки или поклоном головы. Иногда наследник Цесаревич голосом здоровался с казаками и их громкий ответ на приветствие доставлял Ему видимое удовольствие. Также часто сыновья Великого Князя Константина Константиновича -- хозяина г.Павловска и его парка -- под руководством своего Дяди, Великого Князя Димитрия Константиновича, в кадетских мундирах, на эффектных вороных конях своего завода Растопчинской породы, совершали прогулки верхом по аллеям парка, обучаясь в то же время верховой езде. Офицеры очередных сотен, несших охрану дворцовых парков, по всем воскресным и праздничным дням, после обедни в дворцовой церкви, в которой, не пропуская дворцовых служб, набожно молилась Царская Семья, удостаивались чести быть приглашёнными к Высочайшему завтраку. Почти всегда для офицеров полка и Собственного Конвоя, накрывался отдельный стол в том же зале, в котором завтракал Государь, Члены Его Семьи и высокопоставленные, приглашённые на завтрак, лица. По дворцовому церемониалу все участвующие на Высочайшем завтраке по его окончании собирались в соседнем зале, где выстраивались в порядке старшинства, ожидая обхода Государём. Обычно Император подходил и к группам офицеров полка, удостаивая их милостивыми разговорами, интересуясь их личной жизнью, службой в полку, в Войске и др. вопросами. Поражала обширная, всесторонняя осведомлённость и память Государя, который помнил дислокацию всей Армии и казачьих войск и даже тех начальников, с которыми Ему пришлось встретиться много лет тому назад, как, например, во время Его проезда после путешествия по Сибири -- 15 лет тому назад. Такой же церемониал был установлен и в г.Гатчино, где имели постоянное пребывание вдовствующая Императрица Мария Фёдоровна и Великий Князь Михаил Александрович, командующий в то время эскадроном Лейб-Гвардии Кирасирского полка. В дни праздников Св. Рождества Христова в Царскосельском и Гатчинском дворцах для офицеров конвоя Его величества, Собственного Его Величества полка и дворцовых служащих устраивалась в Высочайшем присутствии ёлка, на которую приглашались также офицеры двух сотен, которые несли в это время охрану парков. После кинокартин или концертной программы, Великими Княжнами раздавались присутствующим ценные подарки с ёлки, состоявшие из серебряных вещей, хрустальной посуды Императорского фарфорового завода и других вещей. В дни Св. Пасхи приглашались для христосования с Государём все командиры полков и вахмистры всех частей Петербургского гарнизона, которые получали лично от Государя по фарфоровому пасхальному яйцу. Начиная с 1907 г. и по 1914 г. включительно, молебен и парад полку по случаю полкового праздника в день Св.Евтихия, 6 апреля старого стиля, всегда производился в Царском Селе, в Высочайшем присутствии, в конном строю, на площадке Екатерининского дворца, или -- в пешем строю, в манеже Л-Гв. Гусарского полка. Накануне парада полк переходил в Царское Село, причём казаки размещались в казармах Л-Гв. Кирасирского или Л-Гв. Гусарского полков, офицеры, в течении суток, считались гостями Дворца и поступали на полное его довольствие. После молебна и парада офицеры полка и их семьи, если таковые удостаивались чести быть приглашёнными на молебен, приглашались во дворец к Высочайшему завтраку. Обычно перед выстроившимся развёрнутым фронтом полком, после молебна, выносился стол с пробой пищи из казачьей кухни, к которому подходил Государь попробовать пищи, наливал чарку, благодарил полк за службу и блестящий парад, провозглашал здравицу за процветание его и, при восторженном "Ура!" казаков, выпивал за полк чарку вина. За завтраком Государь Император, поднимая бокал, снова провозглашал здравицу за процветание полка. В ответ на это Командир полка провозглашал здравицу Государю, потом Государыням Императрицам и Атаману всех казачьих войск -- Наследнику Цесаревичу. После первого парада полку в 1907 г. Государь Император вместе с Государыней Императрицей соизволил сняться в группе с офицерами полка и их семьями и, позднее ещё раз в 1911 г., Государь соизволил сняться в группе офицеров полка, уже без Государыни. По окончании завтрака офицеры в дворцовых каретах и экипажах развозились по местам их жительств в Павловск или на Царскосельский вокзал. Имея возможность так часто встречать и видеть Государя и Его Семью, офицеры и казаки, обласканные неизменным вниманием к ним, были бесконечно счастливы нести столь почётную службу и воочию видели, насколько Государь и вся Царская Семья были доступны, просты и обаятельны в отношениях ко всем тем, кто имел возможность близко к Ним находиться и Им служить. Со времени перехода Штаба полка и двух сотен в г.Павловск, полк входил также в очередь дворцовых караулов при Екатерининском дворце в Царском Селе. Ввиду особой своей службы, до 1910 г. полк в лагери под Красным Селом одновременно с другими частями гвардии не выступал, но после окончания их маневров и ухода на зимние стоянки, он выступал на месячные маневры с Офицерской Стрелковой школой и той дивизией пехоты, которая летом несла караульную службу в Петербурге. Полк располагался в освобождавшихся бараках Л-Гв. Казачьего полка в дер.Варикселя или в Л-Гв. Атаманского полка в селе Николаевке. Наряды казаков в составе полка, как в нравственном, так и в физическом отношениях составлялись из отборных людей Войск. Все казаки были грамотны. В Сибирском Войске за последние годы казаки в Гвардию назначались из числа тех, на которых были составлены особо благоприятные станичные приговоры. Общее развитие и грамотность казаков-Сибиряков, среди других Войск, стояла сравнительно высоко; об этом можно судить по ежегодным результатам экзаменов полковой учебной команды, которую Сибиряки, за малым исключением, обычно заканчивали выше общего среднего уровня и, почти ежегодно, кто-нибудь из них получал награду -- серебряные часы с цепочкой. Такие награды получили: 1)старший урядник Торопчанин, Урлютюбской станицы; 2)старший урядник А.Косинов, Казанской станицы; 3)старший урядник Жуков, Ачаирской станицы; 4)старший урядник Кучковский, Акмолинской станицы; во время Великой войны окончил Школу прапорщиков в г.Твери, умер в чине есаула в 1933 г. в г.Шанхае; 5)старший урядник Петров, Лобановской станицы; в 1917 г. был назначен вахмистром сотни вместо произведённого в прапорщики вахмистра Шайтанова, уехавшего в Войско; 6)старший урядник А.Красников, Арык-Балыкской станицы; 7)старший урядник С.Егоров, Которкульской станицы. О хорошей грамотности казаков-Сибиряков говорит также следующее: в течение 6-7 лет существования полка старшими полковыми писарями в канцелярии полка преемственно были Сибиряки: Проводников из Вознесенской станицы, и Бутин из Верх-Алейской станицы. Проводников во время Великой войны окончил Школу прапорщиков и в 1918 году, в чине хорунжего, зверски был убит в г.Омске большевиками, причём ему в плечи были вбиты гвозди по числу звёздочек на погонах. Бутин по окончании службы в полку в 1913 году поступил на службу в Дворцовую полицию. Из других Войск хорошо грамотны были Оренбуржцы. Конский состав казаков всего полка, вообще оставлял желать много лучшего. Казаки Сибирского, Семиреченского и Дальневосточных казачьих войск приходили в Гвардию на лошадях типичных местных пород -- киргизской и монгольской -- лошади были низкорослы, менее 2 аршин ростом, грубы и неказисты для представительной службы, особенно -- под рослыми казаками. Уральские и Оренбургские казаки имели лучший конский состав и сидели на лошадях улучшенной киргизской породы местных табунов, рост которых был около 2 аршин 1 вершка. Астраханцы, в большинстве, сидели на ещё более рослых калмыцких лошадях. Примечание: масти лошадей различались по сотням: в 1- и 3-й -- гнедые, во 2-й -- серые, в 4-й -- наполовину гнедые, наполовину серые. В заботах об улучшении конского состава Сибирской полусотни, войсковое начальство в 1910 году решило покупать для неё лошадей на Дону; покупку возложило, с согласия Командира полка, на офицеров полусотни, ассигнуя на это по 125 рублей на коня. Произведённый опыт покупки лошадей на Дону оказался довольно удачным, и к 1914 году полусотня целиком сидела на донских конях, выгодно выделяясь конским составом из всего состава полка. Отрицательной стороной являлся молодой возраст лошадей, в большинстве 4-4,5 лет, что отражалось на их выносливости, т.к. при интенсивной строевой службе не представлялось возможности первый год службы поберечь их, как это имело место в запасных полках регулярной кавалерии. Покупать же лошадей 6-7 летнего возраста, за цену 125 руб., на Дону не представлялось возможным. Что касается строевой службы, то полк, благодаря наличию отличного состава офицеров, большинство которых было к тому же с боевым опытом Японской войны, стоял на высоте современных требований войны и с первого же года занял в рядах Гвардии подобающее ему место. Строевая подготовка велась интенсивно и всякого рода смотры, ученья и парады проходили в полку отлично, о чём ежегодно отмечалось в приказах по Гвардейской дивизии. Весной 1913 года полк, в составе Царскосельского и Павловского гарнизонов, был в Царском Селе на Высочайшем параде, который был устроен по случаю приезда Его Высочества Германского Кронпринца Вильгельма. Летом того же года полку было приказано произвести полковое учение на плацу Царского Села -- в присутствии Саксонского Короля. Полк на аллюре, не ниже намёта, в течение менее 20 минут, показал все уставные перестроения, лаву и произвёл на обозначенного противника внезапную конную атаку. Лихое, красивое учение полка произвело сильное впечатление на Саксонского Короля и он неоднократно высказывал своё удивление и удовольствие. Во время одного из посещений полка Великой Княгиней Марией Павловной, вместе с её братом -- Герцогом Мекленбург-Шверинским, в Павловском манеже Им была показана офицерская езда, преодоление препятствий и владение холодным оружием. Все эти упражнения произвели на Них также прекрасное впечатление и Они, будучи приглашены в полковое собрание, искренне благодарили офицеров за достигнутые успехи. Во время приезда летом 1914 года Президента Французской Республики -- госп.Пуанкаре, полк из лагерей был вызван в Петербург в помощь полиции для охраны порядка в городе. В почётный внутренний караул при приезде Президента Пуанкаре в Екатерининский дворец в Царском Селе был выставлен взвод Сибирской полусотни под командой Командира сотни есаула Белова. В состав караула были назначены на подбор, особенно в первой шеренге -- молодец к молодцу. На тех спортивных состязаниях с другими частями войск Гвардии, на которых выступал полк, он занимал одно из первых мест. Так, например, в лыжных состязаниях команд всех полков Гвардии на дистанцию около 15 вёрст с заключительной боевой стрельбой (моё примечание: ну, чем не биатлон!!!) , с учётом процентов, команда полка в течение 3-х лет имела первенство и получала первые призы. Начальниками Команды и их помощниками были: подъесаулы Н.И.Аратовский (астраханец), Н.Н. Канцевич (семирек), Е.Г. Сычев (амурец) и Войлошников (забайкалец). Стрелковое дело в полку было поставлено образцово, и по смотровым результатам стрельбы полк стоял в первых рядах среди Гвардейской кавалерии. Выбивал такие проценты, которые ставили его успехи наравне с Гвардейскими пехотными полками. Для поощрения стрельбы и владения холодным оружием в полку ежегодно были установлены состязания между сотнями на преходящий приз. Пальма первенства в стрельбе оспаривалась в течение 5-ти лет только между 3-й Сводной и 4-й Приамурской сотнями, и переходящий приз в год войны остался за 4-й сотней. Зато успех во владении холодным оружием принадлежал 2-й Оренбургской сотне, чему немало содействовал её однородный состав -- и казаков и конского состава. Переходящим призом за стрельбу была братина, а за владение холодным оружием - серебряная трубка на пику, которая за трёхлетнее подряд обладание переходила в собственность сотни. В полку немало было отличных стрелков из офицеров и казаков. Из них полковник Хорошхин (уралец), есаул Белов, сотники Путинцев и Грибановский (сибиряки) и подъесаул Войлошников (забайкалец) выбивали право на Императорский приз, а из числа казаков ст.урядник Сивок (уссуриец), мл.урядник Казаков (забайкалец), мл.урядник Намолочнов (уралец) и мл.урядник Воронин (сибиряк Пресновской станицы) -- получили Императорские призы -- золотые часы. Урядник Воронин был депутатом на 4-й Войсковой круг Сибказвойска. На состязаниях в Михайловском манеже, во время конкур-иппика, во владении холодным оружием и в джигитовке офицеры и казаки Л-Гв. Сводно-казачьего полка чаще других получали призы, в особенности за джигитовку. Из офицеров полка на состязании офицеров Гвардейской кавалерии во владении холодным оружием получили первый приз в 1912 году хорунжий П.И.Путинцев (сибиряк) и в 1913 году хорунжий В.А.Михайлов (сибиряк). Из Сибиряков лихими джигитами, получавшими на этих состязаниях 3-х Гвардейских казачьих полков из рук Главнокомандующего -- Великого Князя Николая Николаевича, первые призы -- были: казак Глебов, Казанской станицы; казак С.Ставский, Николаевской станицы; мл.урядник Тихоненко, Арык-Балыкской станицы; ст.урядник Двинянин, Песчановской станицы, получивший этот приз 3 года подряд. Двинянин был на 3-х Войсковых Кругах Сибказвойска депутатом от своей станицы. Подготовкой джигитов к состязаниям обычно заведовал лихой джигит и спортсмен -- сотник Н.И.Грибановский. На ежегодных казачьих скачках по полкам на ипподром Красного Села, в присутствии Государя Императора, из Сибиряков получили первые призы из рук Его Величества: казак Пашков (конь улучшенной киргизской породы), урядники Егоров (конь улучшенной киргизской породы из табуна Мейрама Джайнадарова Атбасарского уезда), казак Кашигин (конь был куплен у офицера Уральской Его Величества сотни), урядник Дружевецкий на кровной кобыле, мл.урядник Астафьев на кобыле донской породы. В призы выдавались серебряные часы на серебряной цепочке, с соответствующей надписью. В полку офицерами было образовано спортивное общество, устраивавшее состязания в пробегах, в скачках, во владении холодным оружием и в стрельбе из винтовок и револьверов. Из Сибиряков имели полковые призы за пробег и скачку: 1-й приз -- сотник П.И.Путинцев, на чистокровной кобыле "Либертэ" завода Урсын-Немцевича; 3-й приз -- есаул А.И.Белов на чистокровной кобыле "Тентатив" завода графа Рибопьера. На полковом "Конкуре-Ипик" в 1913 году 1-й приз получил сотник Н.И.Грибановский на своём коне "Анаят" донской породы. За стрельбу из револьверов 1-й приз получил есаул А.И.Белов. За владение холодным оружием -- пикой и шашкой, 1-й приз получил хорунжий В.А.Михайлов и 3-й приз - есаул А.И.Белов. В полковой приз выдавались разные серебряные вещи или оружие. Хорунжий Н.И.Грибановский, участвуя в июле 1911 года в Красном Селе на 40 вёрстном пробеге офицеров Гвардейской кавалерии, в числе 12 человек, прошёл дистанцию, с 3-мя контрольными пунктами, на своём строевом чистокровном коне "Кашгар" первым, ровно в 2 часа, ранее срока на 25 минут, при чём во время пробега при жаре 33 градуса по Реомюру, у двух соперников, не дойдя до финиша, пали лошади... Грибановский, не смотря на сильных противников, имевших скаковых лошадей со столичных ипподромов, пришёл третьим. В 1912 г. сотник Грибановский первым окончил Окружные Фехтовально-гимнастические курсы. Вообще, в полку спорт во всех областях военного дела был поставлен на должную высоту, и на этом поприще особенно процветала 3-я сводная сотня, о чём говорят многие победы, как офицеров, так и нижних чинов, как на общих гвардейских, так и полковых состязаниях. О состоянии 3-й сводной сотни за последние её 5-ть лет службы, до начала Великой войны, свидетельствует приказ по полку от 1 августа 1914 года за 237 параграф 7, в котором говориться, что сотня "как по стрелковому делу, так и по строю, поставлена на ту высоту, на которой всегда должны быть сотни Л-Гв. Сводно-Казачьего полка". В 3-й Сводной сотне был также хорошо поставлен хор песенников, которым руководил имевший музыкальную подготовку и хороший голос хорунжий Н.И.Грибановский. Во время молебна в день полкового праздника 6 апреля 1911 года, на Дворцовом плацу, в присутствии Государя Императора, хорунжий Грибановский руководил церковным хором полка и за отличное пение хора получил от Государя личную благодарность. В этот же день псоле обеда во дворце Государь, по соответствующему докладу Командира полка, поздравил бывшего в прикомандировании хорунжего Грибановского с переводом в полк, ранее положенного для сего годичного срока. Большая половина офицеров полка, кроме получаемого содержания за службу, не имела других материальных ресурсов, поэтому на представительство службы в Гвардии все офицеры получали от своих Войск ежемесячные пособия в размере 20-40 рублей, в зависимости от чина и должности. При скромности в жизни и при готовых квартирах, этих средств было достаточно для службы в Гвардии. Трудным вопросом являлось для офицеров приобретение хорошего строевого кровного коня, стоимость которого в то время определялась от 600 до 1000 рублей. Перед войсковым начальством Командиров полка были возбуждены ходатайства о выдаче офицерам лошадей из ремонта Гвардейской кавалерии, или о выдаче пособий на этот предмет, но вопрос этот до начала войны так и остался неразрешённым. За короткий срок существования полка (8 лет) до начала войны из состава офицеров окончили Академию Генерального Штаба: поъесаулы Н.Н.Мартынов (уралец), И.Г.Акулинин (оренбуржец), сотник Г.В. Рябов-Решетин (астраханец) и поступили в Академию: сотник В.В.Мазуркевич (уссуриец) и хорунжий Н.А.Михайлов (сибиряк). По окончании Академии офицеры вернулись в свой полк. По сословной своей принадлежности офицеры полка происходили как из рядовых казачьих семей, так и из семей генералов, офицеров и чиновников. Образование и воспитание, за очень малым исключением, почти все получили в кадетских корпусах и военных училищах. Несколько человек в полку было с университетским образованием. Политические воозрения офицерского состава полка выражались твёрдо -- единой краткой формулой " "Вера, Царь и Отечество", притворявшейся в жизнь в честном, добросовестном и верноподданном служении Царю и Его Правителсьтву. Этих воззрений не могла изменить и сломавшая всю государственность русская, так называемая, "бескровная революция". Как исключение, в составе полка были 2-3 офицера, на которых оказало, вероятно, некоторое влияние т.н. "освободительное движение" и его "вожди". Мышление этих офицеров несколько расходилось с общим мировоззрением остальных, но их взгляды и сомнения не выходили из пределов возможного совместного служения в полку. Иллюстрацией к этому положению приведу следующие факты. Из всего состава офицеров 3-й сводной сотни, за время её существования, известно, что: генерал-майло И.С.Евтин (умер в 1921 году в г.Урге), есаул А.И.Белов, сотники -- П.И.Путинцев, Н.И.Грибановский, В.А.Михайлов, хорунжий Александров (семирек) в процессе борьбы с большевиками оказались в пределах Китая. Есаул А.А.Малыгин умер от тифа во время пленения его большевиками в г.Красноярске. Подъесаул И.П.Востряков и сотники Б. и Г. Самсоновы (астраханцы) находятся в эмиграции в Европе. Подъесаул Н.И.Аратовский, сотник Г.В.Рябов-Решетин (астраханцы), сотник М.А.Шестаков (семирек), сотник Н.А.Михайлов и хорунжий Н.А.Малыгин (сибиряки) во время войны с большевиками были убиты в боях или расстреляны большевиками. Не имеется точных сведений только о судьбе сотника Л.И.Волкова, попавшего в плен под г.Иркутском, и хорунжего К.А.Русинова, находившегося на Южном фронте в Армии генерала Деникина. 8 августа 1914 года полк погрузился в г.Павловске в вагоны и выбыл на театр военных действий. За время Великой войны за боевую доблестную службу Л-Гв. Сводно-казачьего полка Командир его, Свиты Его Величества генерал-майор граф М.Н.Граббе, был награждён орденом Св.Георгия, а из бывших офиеров полка получили статутные награды -- Орден С.Георгия и Георгиевское Оружие -- офицеры: полковники М.Н.Бородин (уралец), Л.П.Тимашев и И.Г.Акулинин (оренбуржцы), А.И.Белов (сибиряк), Е.Г.Сычев (амурец) и лётчик подъемаул Глеб Селезнев (уралец). За время войны, после графа Грабе, получившего назначение Войсковым Наказным Атаманом Войска Донского, полком командовали Свиты Его Величества Генерального Штаба генерал-майор А.П.Богаевский, впоследствии Войсковой Атаман Донского Войска, и полковник Н.Н.Бородин (уралец). 21 марта 1933 г., г.Харбинъ А.Беловъ................." Глава 3 Участие полка в Мировой Войне 1914-1918 годов Л-Гв. Сводно-казачий полк направился на фронт 8 августа 1914 года в составе 27 офицеров и 723 казаков. Действия на фронте (см. http://www.regiment.ru/reg/I/B/7/2.htm): 1914 г. - полк принимал участие в Варшавско-Ивангородской и Лодзинской операциях:. 21.08.1914 г. - участвовал в занятии мм. Клодава, Глогово 25.08.1914 г. - участвовал в занятии м. Избица 26.08.-8.09.1914 г. - участвовал в обороне позиций юго-западнее г. Брест-Куявский 10.09.1914 г. - участвовал в бою у м. Бредов. 15-26.09.1914 г. - вел оборонительные бои в районе пос. Лютомерск - кр. Лодзь - Зегрж на р. Варта 27.09.-2.10.1914 г. - участвовал в боях в районе мм. Блоне - Лешно на р. Бзура 4.10.1914 г. - участвовал в занятии г. Лович 5.10.1914 г. - участвовал в бою у г. Сохачев. 10.1914 г. - вел оборонительные бои в районе м. Любеч 1.11.1914 г. - участвовал в бою в районе дд. Соколове - Ястржембе - Стржельце 8.11.1914 г. - участвовал в бою у м. Брезины. 15-26.11.1914 г. - находился на позициях в районе г. Лович - д. Старые Буды. 12.1914-01.1915 гг. - находился в резерве. 3-17.02.1915 г. - участвовал в боях под кр. Осовец в районе дд. Едвабно - Моцарже - Стависки - фв. Кастаново на р. Бобр. 02.-06.1915 г. - находился в резерве. 9-17.07.1915 г. - вел оборонительные бои на р. Вепрж. 23-31.07.1915 г. - вел бои у дд. Витычно - Любоверж - Петрилов в районе оз. Великое 3-11.08.1915 г. - отступал в районе м. Тересполь к кр. Брест-Литовск - м. Барановичи. 08.-10.1915 г. - в конвое верховного главнокомандующего. 11.1915-07.1916 гг. - находился в резерве. 24.07.-4.08.1916 г. - находился на позициях в районе кол. Курган - ур. Воля 14-20.08.1916 г. - находился в районе д. Богушевка - кол. Марьяновка на р. Стоход 2-15.10.1916 г. - вел -- позиционные бои в районе кол. Марьяновка и Новый Моссор на р. Стоход 6-16.11.1916 г. - находился на позициях в районе о. Стажизна на р. Стоход. 19.12.1916 г. - находился на позициях у д. Гржималовка на р. Стырь. 04.-07.1917 г. - нес сторожевое охранение и вел разведкуа в районе д. Богушевка - кол. Новый Моссор на р. Стоход. 4-15.07.1917 г. - находился на позициях в районе о. Березов и Красные Струги на р. Стоход. 08.1917 г. - находился в районе дд. Синютка - Пулавцы на р. Горынь. В 1914 году полк участвовал в Люблин-Холмской, Варшавско-Ивангородской, Лодзинской операциях, в 1915 г. -- в боях под Ломжей и Праснышем. В октябре 1915 г. застава из 13 казаков под командованием урядника Баканова успешно атаковала эскадрон (!) 13-го прусского уланского полка. В 1916-17 г.г. полк участвовал в Ковельской операции и боях на Стаходе, с конца августа 1917 г. занимал позиции на реке Горынь. Полк входил в состав 11-й армии. К концу 1916 г. полк потерял 13 офицеров и казаков убитыми и 178 ранеными. Пополнение составили 19 офицеров и 573 казака. 7 офицеров полка получили Георгиевские награды, казаки были отмечены 437 Георгиевскими крестами и 448 Георгиевскими медалями. В ходе Лодзинской операции (29.10 -- 06.12.1914 г.) русской Ставкой была предпринята неудачная попытка "глубокого вторжения в пределы Германской империи", в которой должны были участвовать 4 армии и 40 дивизий. Тем временем автро-германцы развернули группировки в Галиции и Восточной Пруссии, а свой главный удар силами 9-й армии под командованием немецкого генерала Августа фон Макензена нанесли в направлении Кутна-Лович в слабое место русских -- в стык между 1-й и 2-й армиями. В этом сражении и принял участие Л-Гв. Сводно-казачий полк. Практически все чины лейб-гвардии Приамурской сотни имели знаки за отличную стрельбу, рубку и джигитовку, многие -- именные часы за успехи в службе. Высокий уровень боевой подготовки предопределил успехи казаков лейб-гвардии Забайкальской полусотни в сражениях с германскими войсками в 1-ю мировую войну в составе Гвардейского конного корпуса. На 12.2.1915 г. из 60 казаков-гвардейцев этой полусотни 25 было награждено Георгиевскими крестами и медалями. См. http://encycl.chita.ru/encycl/person/id=482 В октябре 1915 года Император Николай II в г.Могилёве провёл царский смотр своему подшефному полку. См. фото в начале очерка. * * * Вот как вспоминает об участии казаков сибиряков-гвардейцев в боях 1-й Мировой войны полковник П.И.Путинцев. См. , стр.100-102. "...Гвардейская Сибирская казачья полусотня 3-й сводной сотни выступила на Германский фронт в 1914 году -- на 15-й день после объявления миобилизации Российских Армии и Флота в составе Л-Гв. Сводно-казачьего полка под командой полковника графа М.Н.Граббе. Третьей сводной сотней командовал есаул Востряков. Командиром 1-го взвода гвардейской полусотни был сотник П.И.Путницев, командиром 2-го взвода - сотник Н.И.Грибановский. В составе полка выступили на фронт и другие офицеры гвардейской Сибирской полусотни: хорунжие В.А.Михайлов и Н.А.Михайлов. Во время войны в 1915-1916 г.г. вышли в полк из военных училищ хорунжие Н.А.Русинов и Н.А.Малыгин. Из состава Гвардейской казачьей бригады Л-Гв.Сводно-казачий полк был командирован в Могилёв на охрану Ставки Верховного Главнокомандующего. Атамановский полк и Сводно-Казачий полк в составе 3-й Гвардейской казачьей бригады 1-й Гвардейской кавалерийской дивизии вошли в отряд генерала Гилленшмидта. Выгрузившись из вагонов железной дороги под г.Варшавой, пошли в кавалерийский набег по очистке Варшавского района от Германской конницы, которая производила фуражировку в Польше. Первое боевое крещение Гвардейская полусотня сибиряков получила у ст.Скерневицы, где полусотня столкнулась с двумя эскадронами немецкой конницы. Немцы атаки не приняли, оставив в наших руках трёх лошадей с притороченным оружием и полным вьюком, они бежали. За время 2-х недельного рейда полусотня сделала около 700 вёрст, что выходило в среднем по 50-70 вёрст в день. Конский состав блестяще вынес эту тяжёлую работу. По выполнении задачи, т.е. после изгнания германской кавалерии из Варшавского укреплённого района, Гвардейская казачья бригада вошла в линию кавалерийской завесы от германской крепости Торн до Ченстохова. На протяжении 300 вёрст были расположены: 1-й Астраханский казачий полк под крепостью Торн, южнее, в районе Конин-Кутно -- Гвардейская казачья бригада, и левее нас -- Кавказская кавалерийская дивизия генерала Шарпантье, который и командовал всей этой группой. Работа эта заняла всё время до глубокой осени 1914 года. Крупным трофеем этого периода был немецкий аэроплан, сбитый ружейным огнём Сибирской гвардейской полусотни совместно с казаками 4-й сотни Л-Гв. Сводно-Казачьего полка. Осенью 1914 года Сибирская полусотня действовала в составе полка под г.Варшавой, участвуя в знаменитых боях отражения первого наступления на Варшаву немецкой армии. Наша конница действовала во фланге и тыле наступавшей на Варшаву колонны немцев, имея своей базой крепость Ново-Георгиевск. В этих боях полком был захвачен автомобиль, транспорт с подарками для Саксонской кавалерийской дивизии от Короля Саксонского. Действовать приходилось в глубоком тылу у города Ловича, в то время, как главные бои шли под самой Варшавой у Иван-Города. В этих же боях выбыл из строя Гвардейской полусотни доблестный сотник Н.И.Грибановский, раненый в ногу при наступлении полусотни в пешем строю. После отхода немецкой армии от г.Варшавы, Гвардейская казачья бригада выдвинулась к самой германской границе у крепости Торн, где и приняла на себя первый удар новой группы германских войск, поведших наступление на Варшаву от крепости Торн. Ввиду полного отсутствия с нашей стороны солидных сил пехоты, линию фронта удалось выровнять только к ноябрю месяцу у городов: Илов, Сохачев, Болинов и Боржаимов. В начале 1915 года, в январе и феврале, наша Гвардейская полусотня в составе Гвардейской казачьей бригады перебрасывается в район города Лодзи, где и принимает участие в действиях конницы генерала Казнакова по ликвидации прорыва армии Шейдемана гвардейским немецким корпусом, имевшим в составе 1 гвардейскую дивизию. В конце 1915 года, после того, как Государь Император вступил в Верховное главнокомандование Армией и Флотом, Л-Гв. Сводно-Казачий полк в полном составе получает почётную командировку в г.Могилёв на охрану Ставки Его Императорского Величества -- Верховного Главнокомандующего. Состоя в должности адъютанта Л-Гв. Сводно-Казачьего полка, я имел счастье составлять представления к высокому награждению знаками отличия Георгиевского креста и медалей казаков полка, в т.ч. было не мало урядников и казаков нашей Гвардейской Сибирской полусотни доблестного Сибирского Казачьего Войска. Его Императорское Величество Николай II подробно расспрашивал каждого казака о его боевых действиях. Граф Грабе за боевые заслуги получил высокую награду -- Георгиевский крест и новое назначение -- командиром Донской казачьей дивизии. Полк принял генерал-майор А.П.Богаевский, который получил зачисление в Свиту Его Императорского Величества. Из Ставки Верховного Главнокомандующего Гвардейская Сибирская полусотня в составе полка была переброшена на юг - к городу Каменец-Подольску, где в составе Гвардейской казачьей бригады вошла в Гвардейскую Особую Армию, действуя у городов Холм и Люблин. Это время совпадает с тяжёлым моментом нашей Армии, когда у нашей артиллерии не было снарядов, а у пехоты достаточного количества винтовок. Армия, не имея достаточного огня и оружия, всё же доблестно сдерживала натиски немцев. Бои были жестокие. Отойдя на линию реки Стоход, наша Армия закрепилась, были получены снаряды. В 1916 году и начале 1917 года мы были сильны, как никогда, но тут произошла великая драма в тылу героической армии -- революция. Должен по долгу совести отметить, уже как командир 3-й Сводной сотни Л-Гв. Сводно-Казачьего полка, о той доблести офицеров и казаков, которую они проявили за время всей войны. Революцию они переносили с болью в сердце, жалея убитых доблестных чинов Российской Царской Армии и Флота, как напрасные жертвы... Полковникъ Путинцевъ......................." В документах государственного архива Акмолинской области хранятся воспоминания Мартемьяна Васильевича Пороха, казака лейб-гвардии, уроженца станицы Акан-Бурлукской Кокчетавского уезда: "... Стояла ясная, солнечная, несмотря на октябрь, теплая погода. Около 10 часов утра взвод уральцев, стоявший в пяти верстах от Ловичи, заметил движение по шоссе колонны из около трех десятков автомашин, которые двигались на дистанции одна от другой на 100-150 метров. Взводный урядник принял решение, не обнаруживая себя, всю колонну автомашин пропустить в город, где на площади магистрата стоял наш полк, а самому закрыть противнику пути отхода. В это время другая застава - взвод казаков Оренбургской сотни, заметив движение, с обнаженными шашками бросилась в атаку на автомашины. Немцы стали быстро разворачиваться и уходить обратно. Взводу уральцев ничего не оставалось, как открыть винтовочный заградительный обстрел машин, не давая им вернуться обратно. Следовавшие сзади автомашины стали разворачиваться обратно, ведя перестрелку. Взвод уральцев подбил пять легковых машин. Высланная сотня сибиряков прибыла на место стычки, когда уже было тихо, только около машин валялись несколько немецких трупов высокопоставленных кайзеровских лиц. В кузовах было много ценностей и посылок. В кайзеровской машине был запакован тюк железных крестов. В тяжелораненом сановнике Граббе (командир полка - прим. автора) узнал своего знакомого и сказал нам, что это немецкий князь, "мы с ним в Берлине на одной скамье в Академии учились". Этот генерал там же вскоре умер, а другой, легкораненый в лицо, оказался штабмейстером Саксонского короля. Из показаний пленных мы узнали, что в этих машинах ехал Вильгельм II и Саксонский король на торжество по случаю взятия Варшавы. Они никак не ожидали появления русской кавалерии в тылу немецких войск. Вильгельм и король под прикрытием проскочили до кювета и ускользнули от пленения... На обратном пути нас преследовала немецкая гвардейская кавалерия "гусары черной смерти". В одном месте оказалась удобная позиция для засады и им был устроен мешок. Полусотня приамурцев, идя в арьергарде, поддразнивала их, а три сотни бойцов заняли с двух сторон шоссе позицию при 12 пулеметах. Обозленные немцы в сомкнутом строе пять эскадронов по шоссе пошли в атаку за полусотней и попали в приготовленную западню. Под сильным губительным огнем в рядах атакующих получилось короткое замешательство, стали падать всадники и кони, а через мгновения получилась страшная свалка. В течение нескольких минут пять эскадронов гусаров черной смерти уже не было в рядах немецкой армии..." (Ф. 1525. Оп. 1.Д.22. Л.32-37). см.: * * * Владимиром Ивановичем Завершинским в Российском Государственном военно-историческом архиве (РГВИА) найдена и великодушно передана автору очерка копия приказа по Лейб-Гвардии Сводно-казачьему полку времён 1-й Мировой войны. Большая благодарность ему от всех Читателей!!! Документ из фонда 3612,опись 1, дело 57: "ПРИКАЗ Лейбъ-Гвардiи по Сводно-Казачьему полку 335 26-го ноября 1916 года. Дер.ОРЖЕВЪ На 27 ноября назначаются: 1.Дежурный по полку -- подъесаул ЭПОВЪ. 2.Дежурная сотня -- I Уральская ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА. ПО СТРОЕВОЙ ЧАСТИ Параграф 1. Объявляю выписку изъ копiи со сношенiя Дежурнаго Генерала при ВЕРХОВНОМЪ Главнокомандующемъ къ Начальнику Штаба Походного Атамана при ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМЪ ВЕЛИЧЕСТВЕ отъ 15-го ноября сего года за 19784: "Автомобиль, захваченный Лейбъ-Гвардiи Сводно-Казачьимъ полкомъ у гор.Ловича, является боевым трофеемъ и, по существу, подлежитъ сдаче въ автомобильный резервъ фронта. Захватъ этого автомобиля произошелъ при исключительныхъ боевыхъ условiяхъ и принадлежалъ Саксонскому Королевскому Двору , поэтому онъ является особенно редким трофеемъ боевой исторiи полка, а такъ же имея въ виду его малую пригодность для военных целей, считаю возможнымъ оставление его за полкомъ. Подлинный подписал: Генералъ-Лейтенантъ КОНДЗЕРОВСКИЙ. Параграф 2. 15-го ноября 1916 года ЕГО ИМПЕРАТОРСКИМЪ ВЫСОЧЕСТВОМЪ Великимъ Княземъ ГЕОРГIЕМЪ МИХАЙЛОВИЧЕМЪ отъ имени ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА награждены Георгiевскими крестами нижеследующiе казаки: Какой сотни Званiе, имя и фамилия Какой степени Номера крестовъ Когда совершилъ подвигъ I- Уральской Е.В. сотни: Прик. Николай АСТАШКИНЪ 2 19266 За то, что 13 октября 1916 г. на р.Стоходъ у кол.Марьяновки раведалъ окопы пр-ка и досталъ ценныя сведенiя /ст.67 п.16 и 17/ (Примечание: это статьи из Положения о Георгиевском Кресте) Ст.Ур. Илларiон МЕШКОВЪ 3 92648 В ночъ съ 10 на 11 октября с.г. на р.Стоходъ у кол.Марьяновки, вызвавшись охотникомъ на разведку, выяснилъ точное расположенiе окоповъ противника. /ст.67 п. 16 и 17/ Прик. Матвей ЧЕБОТАРЕВЪ 3 92647 За точ, что 13 октября с.г. на р.Стоходъ, вызвавшись охотникомъ, проник черезъ сторожевое охраненiе пр-ка и, несмотря на сильный ружейный огонь доставилъ ценные сведенiя. /ст.67 п.17/ Каз.Иванъ ТОРГОВИНЪ 4 729920 За то, что в ночь съ 5 на 6 октября 1916 г. на р.Стоходъ сев. кол.Марьяновки, будучи на разведке, доставил точное сведение о расположенiи заставъ и пулеметовъ пр-ка. /ст.67 п.17/ Каз. Исаакъ ТАРАБРИНЪ 4 725970 За то, что 19 августа 1916 г. севернее кол.Марьяновки подъ действительным огнемъ противника, будучи тяжело контуженъ, доставил по назначенiю посланное с нимъ срочное донесенiе. /ст.67 п.19/ 2-й Оренбургской сотни: Ст.Ур. Андрей СМОЛОНОГОВЪ 3 92616 За то, что въ ночь съ 6 на 7 октября 1916 г. на р.Стоходъ у дер.Новый Моссоръ, будучи старшимъ команды разведчиковъ, подъ ружейнымъ и артеллерiским огнемъ добылъ и доставилъ ценныя сведенiя о противнике. /ст. 67 п.16 и 17/ Прик. Антонъ НАЗИНЪ 3 92617 За то, что вызвавшись охотникомъ на разведку, в ночь съ 13 на 14 октября восточнее кол.Мистечко на р.Стоходъ при атаке окоповъ противника, бросился первымъ въ штыки и, отразивъ первымъ ударъ направленный на Начальника разведчиковъ Подъесаула КРЕМЕНЦОВА, темъ спасъ ему жизнь. /ст.67 п.5 и 16/ Труб. Яков ЛОМАКИН 4 727915 За то, что вызвавшись охотникомъ на разведку в ночь съ 13 на 14 октября 1916 г. при атаке непрiятельскихъ окоповъ восточнее кол.Мистечко на р.Стоходъ, подъ сильным огнемъ противника, первый преодолелъ проволочное загражденiе и въ полной мере содействовалъ успеху атаки /ст.67 п.5 и 16/ Каз. Николай САМАРЦЕВЪ 4 727916 За то, что, вызвавшись охотникомъ на разведку, въ ночь съ 13 на 14 октября 1916 г. при атаке непрiятельскихъ окоповъ восточнее кол.Мистечко на р.Стоходъ, первымъ преодолелъ проволочныя загражденiя, бросился въ штыки, несмотря на сильный огонь противника и увлекая товарищей захватилъ пулеметный станокъ противника. /ст.67 п.п. 5 и 16/ 3-й Сводной сотни: Прик. Иванъ ФРОЛОВЪ 3 92618 За то, что 8 ноября 1916 г.у кол.Переходы, будучи разведчикомъ, подъ действительнымъ ружейнымъ огнемъ противника определилъ место пулеметовъ въ окопахъ противника на ос.Стажизна и доставилъ эти сведенiя Командиру сотни. /ст.67 п.17/ Вах. Алексей ГИРИЧЕВЪ 4 727917 Каз. Алексей БЕЗШАПОШНОВЪ 4 727417 За то, что 10 ноября 1916 г. у кол.Переходы, вызвавшись охотниками подъ действительным ружейнымъ огнемъ противника определили места проходовъ въ проволочныхъ загражденiяхъ немцев на ос.Стажизна и доставили подробныя кроки. /ст.67 п.16/ Каз. Алексей ГОГЛАЗИНЪ 4 726967 За то, что, вызвавшись охотникомъ на разведку в ночъ съ 13 на 14 октября 1916 г., при атаке непрiятельских окоповъ, восточнее кол.Мистечко на р.Стоходъ, подъ сильным огнемъ противника первый преодолелъ проволочное загражденiе и въ полной мере содействовалъ успеху атаки /убитъ/. /ст.67 п.п. 5 и 16/ Каз. Дмитрiй КАРАГАНОВЪ 4 727870 За то, что 8 ноября 1916 г. у кол.Переходы, будучи разведчикомъ, подъ действительнымъ ружейнымъ и пулеметнымъ огнемъ противника, точно определилъ места его заставъ и полевыхъ карауловъ и доставилъ Командиру сотни подробныя кроки. /ст.67 п.17/ Ст.Ур. Иванъ IЕВЛЕВЪ 4 727018 За то, что 10 ноября 1916 г. у кол.Переходы будучи старшимъ въ секрете, окруженный противником съ явной личной опасностью пробился и присоединился къ сотне и доставилъ важные сведенiя. /ст.67 п.18/ 4-й Приамурской сотни: Каз. Федоръ ФЕДОРЕЕВЪ 4 727971 26 августа 1916 г., вызвавшись охотникомъ изъ окоповъ на р.Стоходъ противъ кол.Марьяновки на разведку, выяснилъ проходимость р.Стохода, расположенiе противника и родъ оружiя его /кавалерiя/ при чем неоднократно былъ обстрелянъ ружейнымъ огнемъ. /ст.67 п.16/ Каз. Ефимъ ШЕМЯКИНЪ 4 727921 31 Iюля 1915 г. будучи въ разъезде съ Подхор. ПРОНИНЫМЪ, былъ посланъ изъ д.Каплиноси въ д.Загайки съ донесенiемъ, по дороге былъ окруженъ конными немцами около 20 человекъ, но отстреливаясь изъ винтовки на скаку прорвался и подъ огнемъ ихъ ускакалъ, доставивъ донесенiе. /ст. 67 п.п. 16 и 18/ Каз. Макаръ ЛАЗАРЕВЪ 4 727551 Въ ночь съ 5 на 6 октября 1916 г. у кол.Марьяновки на р.Стоход, вызвавшись охотникомъ на разведку, подъ действительнымъ ружейнымъ и пулеметнымъ огнемъ противника, выяснилъ его расположенiе и меры охраненiя. /ст. 67 п.п. 16 и 17/ Каз. Георгiй МОСКВИТИНЪ 4 727458 Въ ночь съ 11 на 12 октября 1916 г. на р.Стоходъ около кол.Марьяновка, будучистаршимъ въ секрете, обнаружилъ наступленiе разведывательной партии противника, которая пыталась отрезать нашу .... Казакъ МОСКВИТИНЪ открылъ ружейный огонь, чемъ задержалъ наступленiе противника до подхода главной заставы. /ст. 67 п.20/ Каз. Никифоръ БАТЕХИНЪ 4 727404 В ночь съ 16 на 17 октября 1916 г. на р.Стоходъ у колон Марьяновки вызвавшись охотникомъ, проникъ за проволочныя загражденiя противника, чем отвлекъ на себя вниманiе противника, и темъ самымъ далъ возможность остальнымъ разведчикамъ определить точное место нахожденiя заставъ, несмотря на сильный ружейный и гранатный огонь противника, благополучно вернулся к полку. /ст. 67 п.16/ Пулеметной команды: Мл.Ур. Константин НЕМКОВЪ 4 727869 Каз. Константин КИСЕЛЕВЪ 4 727214 Каз. Фаддей РУДОМЕТОВЪ 4 727175 За то, что в ночь съ 5 на 6 октября 1916 г. у кол.Марьяновка, вызвавшись охотниками на разведку противника, совершили оную съ полнымъ успехомъ добывъ съ явной личной опасностью сведенiя о противнике, характере его укрепленiй и местах пулеметовъ. /ст.67 п.п. 16 и 17/ Штаба полка: Классный медицинскiй фельдшеръ Коллежскiй Регистраторъ Александръ КАТКОВЪ 4 728012 8 ноября 1914 г. во время боя подъ мес.Брезины, по собственной инцiативе поскакалъ въ местечко, где въ одной халпе былъ оставленъ раненый казакъ Лейбъ-Гвардии Атаманского ГНЦ полка и, несмотря на сильный ружейный огонь противника, вынесъ раненого казака. /ст. 67 п.16 и 17/ Старшiй писарь Прокопiй КУКУШКИНЪ 4 727969 Въ ночь съ 11 на 12 февраля 1916 года, будучи на посту, обнаружилъ немецкую пехоту, пытавшуюся обойти заставу. Несмотря на близость противника и опасность быть отрезаннымъ, не покинулъ своего поста, чемъ содействовалъ парированiю обхода. /ст. 67 п.20/ ОЗНАЧЕННЫЯ НАГРАДЫ ВНЕСТЬ ВЪ ПОСЛУЖНЫЕ ИХЪ СПИСКИ Параграф 3. Объявляю параграфы 1 и 2 копiи приказа 3 Гвардейской Кавалерiйской дивизии с 25 ноября 1916 года за 101. Параграф 1 -- Ввиду наступающего завтра 26-го ноября Праздника Св.Великомученника и Победоносца Георгiя, приказываю произвести во всехъ частяхъ вверенной мне дивизiи церковные парады по усмотренiи Командиров частей. Параграф 2 -- Объявляю копiю телеграммы Командира Гвардейскаго Кавалерiйскаго корпуса отъ 25-го ноября -- Въ день Праздника Св.Великомученника и Победоносца Георгiя, всемъ доблестнымъ Георгiевским кавалерамъ временно-вверенного мне корпуса сердечныя поздравленiя и пожеланiя новыхъ славныхъ боевыхъ успеховъ для счастья ЦАРЯ и РОДИНЫ. 1434 СКОРОПАДСКIЙ. Подлинный подписалъ: Командующiй дивизiей Свиты ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА генералъ-майоръ АРАПОВЪ". Этим приказом Николай Асташкин, Матвей Чеботарев, Антон Назин, Иван Фролов произведены в мл.урядники, а казаки Иван Торговин, Исаак Тарабрин, Яков Ломакин, Николай Самарцев, Фёдор Федорьев, Ефим Шемякин, Макар Лазарев, Георгий Москвитин, Никифор Батехин, Алексей Безшапашнов, Дмитрий Караганов, Алексей Гоглызин, Константин Кисилёв, Фаддей Рудметов - проиведены в приказные. Из этого же Приказа усматривается, что трубачами в Л-гв. сводно-казачьем полку в этот период были - урядники Илья Ильиных, Дмитрий Дьяков, Илларион Макаров, казак Леонтий Савичев (прибывшие в ноябре 1916 г. в полк из Петрограда), и казак-уралец Пётр Воронов, прибывший в полк из Павловска. * * * Глава 4 Биографические данные Командиров Полка, и некоторых офицеров и казаков-гвардейцев Жигалин Леонид Иванович (9 апр. 1859 - 3 окт. 1926), был командиром Лейб-Гвардии Сводно-Казачьего полка с 28.07.1907-22.09.1911 г.г., полковник, с 31.05.1907 г. - генерал-майор, генерал-лейтенант. Родился в 1859 г. Православный. Из дворян Уральского казачьего войска. Окончил Оренбургское казачье юнкерское училище. Участник русско-турецкой войны 1877-1878 г.г. За нераспорядительность в бою у Городка 04.08.1914 г. отрешен от должности во ВСЮР и Русской Армии. В эмиграции во Франции. Умер в Вильжюифе (Франция). Награды: ордена Св. Анны 2-й ст. (1900); Св. Владимира 3-й ст. (1906); Св. Станислава 1-й ст. (1910). * * * Граббе Михаил Николаевич. Граф. Он был командиром Лейб-гвардии Сводно-Казачьего Полка с 22.09.1911 по 14.01.1915 г.г. Родился он 18.07.1868 г. в Санкт-Петербурге. Умер - 23.07.1942 г. в Париже. Из дворян войска Донского, казак станицы Пятиизбянной. Образование получил в Пажеском корпусе (1890). Выпущен в лейб-гвардии Казачий полк. С 17.06.1898 по 22.02.1899 г.г. - адъютант командующего гвардейским корпусом, с 07.12.1899 г. - ординарец начальника штаба войск гвардии, с 22.02.1902 г. - адъютант главнокомандующего войсками гвардии и Петербургского Военного Округа великого князя Владимира Александровича. После того, как великий князь оставил пост, Граббе М.Н. остался при нём адъютантом. Получил звание почётного казака Конюховской станицы в 1913 году (приказ по Сибирскому казачьему войску 82 от 20 мая 1913 г.). Командиром лейб-гвардии Сводно-казачьего полка вступил в войну. С 14.01.1915 г. - командир 3-й бригады 1-й гвардейской кавалерийской дивизии, с 24.01.1915 -- командир 4-й Донской кав. дивизии. 30.01.1915 г. награжден орденом Св. Георгия 4-й степени за бои в 1914 г.: "...с отличным мужеством руководил блестящими действиями полка в боях 16.08.14 г. у Новорадомска, 25.08.14 г. -- у Избице, 30.08.14 г. у Бялуты, 10.10.14 г. -у Оржешка и Блони, 04.10.14 г. при взятии Ловича и 02.11.14 г. у Сухудомбе и за бой 29.10.14 г. у Избице, когда, командуя участком из 2-х рот пехоты и 2-х сотен своего полка, и будучи сильно контужен, не сдал команды и в течение целого дня держался против бригады кавалерии и батальона пехоты, не дав им прорвать наше расположение, и тем дал возможность отряду генерал-лейтенанта Казнакова исполнить возложенную на него задачу" (из журнала "Разведчик" 1269 от 06.12.1914 г.). Таким образом, видно, где находился Полк в 1914 году, и в каких боях принял участие. Примечания: Новорадомск - город в Польше на реке Радомке, входит в Лодзинское воеводство. Избице - сельская гмина (волость) в Польше, входит как административная единица в Красноставский повят, Люблинское воеводство. Лович - город в Польше, входит в Лодзинское воеводство. Генерал-лейтенант Казнаков -- К. Николай Николаевич - (12 (24) января 1856 -- 15 апреля 1929, Канны) -- генерал от кавалерии Русской императорской армии, герой Русско-турецкой войны 1877--1878 гг. и Первой Мировой войны (с 1914 года -- начальник сводного конного отряда в составе 1-й Гвардейской кавалерийской дивизии, 5-й кавалерийской дивизии и Уссурийской казачьей бригады. В феврале 1915 года был награждён Георгиевским оружием за бои, прошедшие в октябре 1914 года). М.Г.Граббе стал генерал-лейтенантом 06.05.1916 г. 08.05.1916 г. назначен войсковым наказным атаманом войска Донского, 01.12.1916 г. в Усть-Медведецком округе области войска Донского образован поселок, который получил название "хутор Граббовский". 07.03.1917 г. арестован, но вскоре освобожден и 22 марта зачислен в резерв чинов при штабе Одесского Военного Округа. 31.05.1917 г. уволен от службы по прошению с мундиром и пенсией. В эмиграции 16.12.1934 г. избран председателем Союза кавалеров ордена Св. Георгия (Париж). 04.08.1935 г. избран Донским наказным атаманом в эмиграции. В июле 1941 г. Граббе приезжал в Болгарию. Был участником формирования казачьих частей в составе вермахта фашистской Германии. В начале 1942 г. тяжело заболел и отошел от дел. Погребен в Сент-Женевьев де Буа, близ г.Парижа (Франция). Интересна судьба родного брата Граббе М.Н. -- Александра. Граббе Александр Николаевич родился 12.12.1864 г. в Санкт-Петербурге, умер 05.07.1947 г. в США. Генерал-майор Свиты Его Императорского Величества Николая II с 02.01.1914 г. Образование получил в Пажеском корпусе (1887). Выпущен корнетом в Лейб-гвардии Казачий полк. В 1901 ему разрешено присоединить к своей фамилии фамилию своей бабушки и он стал именоваться графом Граббе графом Никитиным. С 25.06.1897 по 03.01.1910 г.г. - адъютант великого князя генерал-фельдмаршала Михаила Николаевича. В 1911 г. временно командовал Лейб-гвардии Казачьим полком. 02.01.1914 г. назначен командующим Собственным Его Величества конвоем, оставался на этом посту до самого свержения монархии. В марте 1917 г. после отречения Императора самовольно покинул службу и уехал на Кавказ, а 22 марта уволен от службы по болезни с мундиром и пенсией. В эмиграции жил в Константинополе, Германии, Монте-Карло, с 1940 г. в США. * * * * Богаевский Африкан Петрович. С 14.01.1915 г. по 04.10.1915 г. командиром полка был Богаевский А.П., который родился 27.12.1872 г. в станице Каменской на Дону. Умер 21.10.1934 г. в Париже. Cын войскового старшины. Из потомственных дворян Войска Донского. Окончил Донской кадетский корпус, Николаевское кавалерийское училище (1892) и Академию Генштаба (1900). Проходил службу в войсках Гвардии и Петербургского военного округа. Во время 1-й мировой войны -- начальник штаба походного атамана всех казачьих войск при Ставке. Выступил на фронт, будучи начальником штаба 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, затем командовал 4-м Гусарским Мариупольским полком и Лейб-гвардии сводно-казачьим полком. Был контужен разрывом снаряда. С марта 1915 г.-- генерал-майор. С октября 1915 до апреля 1917 -- начальник штаба Походного атамана всех казачьих войск Великого Князя Бориса Владимировича с зачислением его в свиту Его Величества. Будучи начальником Штаба Походного атамана Свиты Его Величества, стал генерал - лейтенантом, получил звание почётного казака Захламинской станицы в 1916 году (приказ по Сибирскому казачьему войску 441 от 3 октября 1916г.). С апреля 1917 г.-- начальник Забайкальской казачьей дивизии. Георгиевский кавалер. В конце 1917 г. -- начальник 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. После Февральской революции 1917 командовал Забайкальской казачьей дивизией в боях под Тарнополем (награждён орденом святого Георгия 4-й степени). После Октябрьской революции в декабре 1917 г. прибыл на Дон, командовал у атамана Каледина войсками Ростовского района. В Добровольческой армии с самого начала. Участник 1-го Кубанского похода. Командир партизанского полка, а затем 2-й бригады. С мая 1918-- председатель Донского правительства у генерала П.Н.Краснова. Будучи сторонником Деникина 6 февраля 1919 г. избран Войсковым атаманом Всевеликого Войска Донского, вместо генерала П. Н. Краснова. Генерал Богаевский оставался Донским атаманом до конца жизни. В январе 1920 г. он был назначен генералом Деникиным председателем Южно-Русского правительства. В марте 1920 г. генерал Богаевский прибыл в Крым и остался при генерале Врангеле до эвакуации в ноябре. Во время пребывания в Константинополе генерал Богаевский создал Объединенный совет Дона, Кубани и Терека. В конце октября 1922 г. генерал Богаевский переехал в Белград, а в 1923 г. -- в Париж, где активно сотрудничал с руководством РОВСа (Российского Общевоинского Союза). Скончался в Париже 21 октября 1934 г. Похоронен на русском кладбище в Сент-Женевьев де Буа. По инициативе Богаевского была создана Донская историческая комиссия, выпустившая ряд солидных сборников документов и трудов по истории казачества. Сам Богаевский активно печатался под псевдонимом Эльмут в казачьих периодических изданиях. Оставил воспоминания: "Ледяной поход" (Нью-Йорк: "Союз первопоходников", 1963). 5 августа 2004 г. на совете Атаманов Всевеликого Войска Донского, принято решение о начале подготовительных работ по перезахоронению Донского Атамана Богаевского А.П. В ходе визита во Францию, Войсковой Атаман, казачий генерал Водолацкий В.П. посетил его могилу, узнал о его завещании, в котором он указал о желании быть похороненным на Дону. Для перезахоронения проведена серьёзная подготовительная работа, казаки обратились за благословением к архиепископу Ростовскому и Новочеркасскому Пантелиимону. Общими усилиями, с Божьей помощью, Африкан Петрович Богаевский, Донской Войсковой Атаман, упокоится в родной казачьей земле. А 4 октября 2005 г. на кладбище Донского монастыря в г.Москве был торжественно перезахоронен прах белого генерала Антона Деникина, героя 1-й Мировой войны, умершего в 1945 году в США, чьим соратником был генерал Богаевский . * * * Бородин Николай Николаевич. Последним командиром Лейб-гвардии Сводного Казачьего был полковник Бородин Н.Н., который командовал им с 27.10.1915 г. по март 1918 г.г. Родился в 1870 в г.Уральске. Получил незаконченное высшее образование. До революции казачий офицер в чине полковника. С 1918 -- в Красной армии до окончания гражданской войны, после демобилизации преподавал в военно-учебных институтах, в т.ч. Вторых кавалерийских Курсах, с 1923 -- работал в Госзнаке и состоял старшим научным сотрудником Центрального географического музея Ленинграда, где проживал по адресу: ул.Восстания 51/20-9. Арестован органами НКВД 17.03.1935 г.как социально-опасный элемент, приговорен Особым Совещанием НКВД 23.03.1935 к ссылке в г.Астрахань на 5 лет. В августе 1936 г. -- просил ходатайства Помполита о переводе его в г.Горький. 14 октября 1937 -- арестован "за антисоветскую агитацию". 8 декабря 1937 г. освобожден из-под стражи по старости.Реабилитирован 30.08.1989 г. (ГАРФ. Ф. Р-8409. Оп. 1: Д. 1310. С. 143-47; Д. 1387. С. 1-3; Д. 1499. С. 24-38; Д. 1557. С. 40-41, 191, 196, 263, 323, 375; Д. 1574. С. 37-41). См. http://pkk.memo.ru/page/KNIGA/Bo.html , * * * * С биографии офицеров полка можно ознакомиться на сайте: "Офицеры РИА - крупнейшая открытая база данных". Некоторые автобиографические данные гвардейцев Лейб-гвардии Сводно-Казачьего полка из числа казаков Сибирского, Забайкальского, Уральского казачьих Войск: -Иван Степанович Евтин (в другом написании -- Ефтин), 16.10.1862 -- весна 1921. Родился в Тобольской губернии. Умер в г.Урга, Монголия. Генерал-майор (13.05.1917 г.). Из обер-офицерских детей. Окончил Сибирский кадетский корпус (Омск, 1881) и 2-е Константиновское военное училище (1884). Участник русско-японской войны, войсковой старшина и командир 8-го Сибирского казачьего полка. Награжден Золотым оружием с надписью "За храбрость". В 1906 году участвовал в формировании Лейб-гвардейского сводного казачьего полка. Первый командир 3-й Сибирской сотни этого полка. В 1908 году стал командиром 1-го Сибирского имени Ермака Тимофеевича полка с присвоением звания полковника. 7 мая 1909 года вышел в отставку. Участник 1-й мировой войны, командовал пехотным полком, бригадой, а с 26 апреля 1917 года -- 29-й пехотной дивизией. С 18 октября 1917 года командовал Сибирской казачьей дивизией в составе 2-й Армии. Награждён орденом Св.Георгия 4-й степени. В начале 1918 года был начальником войскового штаба Сибирского казачьего войска и вместе с другими членами войскового правительства 26 января 1918 года был арестован Советом казачьих депутатов и заключен на гауптвахту 20-го запасного полка в г.Омске. После антисоветского переворота с 12 июня 1918 года был временно исполняющим обязанности войскового атамана Сибирского казачьего войска (до избрания 4-м Кругом атаманом полковника П.П. Иванова-Ринова). 25 июля 1918 года зачислен в 1-й Сибирский имени Ермака Тимофеевича полк. С 13 сентября по декабрь 1919 года командовал частями в составе 2-го Степного Сибирского отдельного корпуса, несшими охранную службу в Семипалатинско-Алтайском регионе. После неудачного наступления на с.Волчиха через Алтай части отступили в Монголию. Евтин И.С. поселился в Урге. Неоднократно выступал против режима террора, установленного в этом регионе Монголии бароном Р.Ф. Унгерном. Евтин умер от неудачной операции (по другим данным -- специально убит) . Похоронен с воинскими почестями в Урге. -Алексей А. Малыгин -- подъесаул 7-го Сибирского казачьего полка, отличился в боях с 18 мая по 22 августа 1904 года на Русско-Японской войне, награждён Георгиевским крестом Высочайшим Приказом от 10 марта 1905 г., в 1906 г. был направлен в Сибирскую полусотню Л-Гв. Сводно-казачьего полка, в 1909 г. есаул Малыгин был назначен Атаманом 1-го Военного Отдела Сибказвойска. Умер от тифа во время пленения его большевиками в 1920 г. в г.Красноярске. -Перфильев Михаил Аполлонович (23.10.1866 г. - после 1.03.1912 г.). Православный. Женат, 3 детей (на 1.11.1907). Участвовал в Китайском походе 1900-1901 гг., в русско-японской войне 1904-1905 гг. Образование: Иркутское юнкерское училище (2-й разряд, в 1-й конный полк ЗКВ) Чины: вступил в службу (20.10.1882), хорунжий (ст. 30.05.1886), сотник (ст. 30.05.1890), подъесаул (ст. 1.08.1895), есаул (ст. 1.08.1898), войсковой старшина "за отличие в делах против японцев" со ст. 15.02.1904 (Выс. пр. 8.06.1904), переименован в войсковые старшины гвардии (29.11.1906), полковник "за отличие по службе" со ст. 15.02.1904 (Высочайший приказ от 28.10.1907). Прохождение службы: в 1-м конном полку Забайкальского Казачьего Войска, командир сотни юнкеров (19.06.1896-), командир сотни (1.01.1898-1.12.1899), командир сотни - 4 года 7 месяцев, командир 4-й сводной сотни лейб-гвардии Сводно-Казачьего полка (19.10.1906-28.10.1907), командир 1-го Нерчинского полка ЗКВ (28.10.1907-после 1.03.1913). Награды: Владимира 4-й степени с мечами и бантом (Выс. пр. 1901 г.), Станислава 2-й степени с мечами (Выс. пр. 1902 г.), Анны 2-й степени с мечами (Выс. пр. 1904 г.), ЗО (Выс. пр. 1906), Владимира 3-й степени (Выс. пр. 1912 г.). См. http://www.regiment.ru/bio/P/254.htm Сын Перфильева М.А. -- Александр Михайлович (19 сентября 1895 года, Чита -- 26 февраля 1973 года, Мюнхен) -- русский латвийский поэт, публицист, литературный критик. Автор нескольких романтических любовных стихотворений, на которые известный композитор Оскар Давидович Строк написал танго. Образование - Оренбургское казачье училище. После окончания училища Перфильев служит в Первом Нерчинском полку, которым командовал отец, а также в гвардейской Сводно-казачьем полку. В годы Первой мировой войны он получает ранение, успешно исцеляется в лазарете, однако через некоторое время следует ещё одно ранение. За проявленную отвагу на поле боя Александр Перфильев получает Георгиевский крест и производится в чин есаула. А.М. Перфильев поздней осенью 1944 года с латвийской территории Курземе, пока ещё не занятой частями наступавшей Красной армии (участок получил в российской и латвийской историографии название Курземский котёл) эвакуируется из Латвии на корабле в числе многочисленных беженцев и попадает в Берлин. В 1945 году Перфильев селится в Мюнхене. -Александр Иванович Белов (23.02.1876 -- 26.11.1940), командир 3-й Сотни Лейб-гвардии Сводного Казачьего Полка. Был он земляком кокчетавских казаков, т.к. родился в Акмолинской области, из сибирских казаков. В 1893 г. окончил Сибирский кадетский корпус имени императора Александра I . В 1895 г. окончил Николаевское кавалерийское училище и выпущен хорунжим в 1-й Сибирский казачий Ермака Тимофеева полк. В 1904-1905 г. - подъесаулом в составе 4-го Сибирского казачьего полка участвовал в Русско-японской войне 1904-1905 гг. В 1906 г. в звании есаула назначен на формирование Лейб-гвардии сводно-казачьего полка, где командовал сотней. В августе 1914 г. назначен командующим 8-м Сибирским казачьим полком, а в январе 1916 г. - командиром 1-го Сибирского казачьего Ермака Тимофеева полка. Полковник. 21 декабря 1916 г. назначен командиром 1-й бригады Сибирской казачьей дивизии на Западном фронте. 12 июля 1918 г. награжден Георгиевским оружием. Генерал-майор с 13.07.1919 г. В 1919 г. - командир Отдельной Сибирской казачьей бригады, а затем начальник 3-й Сибирской казачьей дивизии. С сентября 1919 г. -- исполнял должность командира Сибирского казачьего корпуса. 12 сентября 1919 г. приказом Верховного правителя и Верховного главнокомандующего адмирала А.В. Колчака на основании ст. ст. 26 и 122-й Георгиевского статута награжден орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4 степени. Участник Великого Сибирского Ледяного похода. В 1920 г. член санитарно-эвакуационной комиссии при штабе Дальневосточной армии, а затем генерал для поручений при командующем Дальневосточной армии. С 1 ноября 1920 г., как не явившийся в срок из отпуска, отчислен от занимаемой должности. Эмигрировал в Китай. Проживал в Харбине. Член Объединения офицеров гвардии и в 1923 г. - член Восточного казачьего союза в Харбине. Умер и похоронен в Харбине. -Никандр Иванович Грибановский (р. 26 сентября 1861 г. в Петропавловске - 1968 г.), из Тарских (Томская область) казаков, хорунжий, подъесаул Л-Гв. Св-каз. полка. Сын полковника Сибирского казачьего войска, до 1910 г. хорунжий 2-го Сибирского Казачьего полка. В марте 1913 года ординарец военного губернатора Семиреченской области и наказного атамана семиреченского казачьего войска Михаила Александровича Фольбаума - участника празднования в г.Санкт-Петербурге 300-летия дома Романовых. Грибановский Н.И. -- в составе Л-Гв. Св-каз. полка участвовал в 1-й Мировой войне, получил тяжёлое ранение, инвалид. 10-13 августа 1916 года казачья дружина под командованием Грибановского Н.И. - участкового пристава села Беловодского участвовала в подавлении восстания киргизов в Тлеубердинской волости Пишпекского уезда Семиреченской области. Грибановский ушёл в отставку в звании есаула. В декабре 1918 года был членом управы Сибирского казачьего войска, г.Омск. В эмиграции в г.Харбине, на 8 янв. 1922 член общества офицеров гвардии на Дальнем Востоке, член войскового правительства Сибирского казачьего войска, член правления Восточного Казачьего союза. В эмиграции Атаман Сибирской казачьей станицы, с 1923 г. член правления Восточного Казачьего союза. С 1956 г. находился в Японии, с 1958 г. в США (г.Чикаго). Умер в 1968 году. См. - Порфирий Иванович Путинцев (-1940), до 1909 г. учился в Николаевском кавалерийском училище, хорунжий Л-г Св-каз. полка, затем командир 3-й Сводной сотни этого полка, в 1919 г. командующий 5-м Сибирским казачьим полком, войсковой старшина. Является потомком коллежского ассесора Путинцева, назначенного в 1827 году генерал-губернатором Западной Сибири П. М. Капцевичем на должность российского заседателя и ревизора порядка в волостях Кокчетавской, Петропавловской и других. С 1910 года Пишпекский уездный начальник, подполковник. Активный участник подавления восстания киргизов в 1916 году в Семиреченской области. В эмиграции на 1920 в Харбине, на 8 января 1922 - 1932 г.г. - член общества офицеров гвардии на Дальнем Востоке. -Николай Павлович Кучковский - прапорщик (на июнь 1918 года), активный участник свержения Советской власти в г.Акмолинске, которое произошло 3 июня 1918 года. Военный комендант г.Акмолинска, 1 ноября 1918 года ему было присвоено звание хорунжего "за отличие в боях против неприятеля". В мае 1919 года он отличится при подавлении Мариинского восстания в Атбасарском уезде, затем будет служить в личном конвое войскового атамана П.П.Иванова-Ринова -- лидера Сибирского казачества во время диктатуры Адмирала Колчака А.В. -Колпаков Николай Александрович, р. 1874. В службе с 1892 г., офицером с 1894 г. Полковник гвардии. В белых войсках Восточного фронта; с ноября 1918 по 31 март 1919 г. начальник штаба Уральской армии и Уральского казачьего войска. -Михайлов Владимир Александрович, офицер Л-Гв. Сводно-казачьего полка, до 1911 г. учился в Николаевском кавалерийском училище. В белых войсках Восточного фронта; на 1920 начальник общего отдела штаба Дальневосточной армии. Полковник. В эмиграции на 8 января 1922 г. в управлении КВЖД, член общества офицеров гвардии на Дальнем Востоке, к 1932 г. проживал в г.Харбине. -Дмитрий Давыдович Караганов (15.05.1893 - 09.11.1945), уроженец станицы Акан-Бурлук Кокчетавского уезда Акмолинской области, службу в Л-г св. казачьем полку проходил с мая 1914 по март 1918 года, казак, приказный с 15.11.1916 г., младший урядник, затем старший урядник 1-й Сибирской полусотни 3-й сотни. 15.11.1916 г. награждён Георгиевским Крестом 4-й степени за 727870, а также часами за успехи в боевой подготовке (см. фото). С 1918 по 1919 год атаман станицы Акан-Бурлук. 1919-1920 г.г. -- старший урядник, подхорунжий Отдельной Атаманской сотни при штабе Сибирского казачьего корпуса. 1 ноября 1937 года -- репрессирован тройкой УНКВД Красноярского края за контрреволюционную деятельность, приговорён к 10 годам лагерей. С 1937 по 1940 г.г. пребывал в БАМЛаге НКВД (станция "Ерофей Павлович" Амурской области), с 1940 по 1945 г.г. -- в Севжелдорлаге НКВД в Коми АССР. Похоронен близ станции Межог Сосногорского отделения Северной железной дороги. Решением областного суда Хакасской автономной области от 6 августа 1957 года посмертно реабилитирован. -Мартемьян Васильевич Порох, 1891 г. рождения, уроженец станицы Акан-Бурлук Кокчетавского уезда Акмолинской области. Он на верхнем фото на первой странице автора. Порох М.В. сидит в центре, без шашки. И ещё его фото см.: http://www.yaplakal.com/forum2/st/250/topic482242.html В лейб-гвардии с 1912 года по 1918 г.г. Затем был членом Совета рабочих, крестьянских и казачьих депутатов г.Кокчетава. 1 июня 1918 г. в станице Кокчетавской состоялся казачий сход, который решил ликвидировать Советскую власть. Главой города и уезда назначен пятидесятилетний полковник Пелымский Иван Матвеевич, уроженец станицы Арык-Балыкской. В городе начались расстрелы большевиков и лиц, им сочувствующих. Порох М.В., как заместитель председателя Горсовдепа,был вынужден бежать. В Красной Армии с 1919 по 1921 г.г. Участник Великой Отечественной войны. Майор индентантсой службы. Помощник командира 734-го зенитно-артиллерийского полка ПВО Западного Фронта. Член ВКП(б). Награждён медалью "За оборону Кавказа", орденом "Красная звезда" (апрель 1945). Дважды ранен. Дошёл до Берлина. -Волков Макар Родионович(1887-после 1957), уроженец Акмолинская области, Кокчетавского уезда, пос.Нижне-Бурлукский; до призыва на службу проживал в станице Акан-Бурлук Кокчетавского уезда Акмолинской области, вахмистр. Награждён часами за успехи в боевой подготовке. До ареста проживал: Восточно-Казахстанская обл., ст.Белая. Арестован 27 мая 1922 г. Семипалатинским губернским ОО ОГПУ. Реабилитирован 29 августа 1922 г. Семипалатинским губернским революционным трибуналом за отсутствием состава преступления. -Чеботарёв Матвей Артемьевич, родился в 1889 г., Западно-Казахстанская обл., Лбищенский р-н, Горячкино пос.; русский; образование начальное; колхозник. Проживал: Западно-Казахстанская обл. (Уральская), Чапаевский р-н, пос. Горячкино. Арестован 13 апреля 1938 г. Лбищенским РО НКВД по ЗКО. Приговорен: Тройка УНКВД по ЗКО 21 октября 1938 г., обв.: 58-2, 58-7, 58-8, 58-11 УК РСФСР. Приговор: высшая мера наказания (расстрел). Реабилитирован 9 июля 1959 г. Военным трибуналом Туркистанского военного округа за отсутствием события преступления. Источник: Сведения ДКНБ РК по Западно-Казахстанской обл. См.: http://www.yaik.ru/forum/archive/index.phpt-4103.html , http://lists.memo.ru/d35/f350.htm . Георгиевский Кавалер - см. выше в тексте приказа от 26.11.1916 г. По сведениям, сообщённым автору, правнуком Александром Чеботарёвым, его Прадед "...после 1-й Мировой войны прошёл всю Гражданскую войну в Уральской отдельной армии. Когда всё было кончено и остатки армии пошли в отступ, он вернулся к семье в родной Горячинский посёлок Мергеневской станицы. А потом в 1938 году его арестовало НКВД и расстреляли". Спрятанное фото гвардейца не сохранилось. -Степанов Яков Михайлович, уроженец станицы Пресногорьковской 1-го Отдела Сибказвойска. Служил в сибирской полусотне сводной сотни Лейб-гвардии Казачьего полка в Петрограде, урядник. Воевал на Западном фронте. После возвращения в родную станицу в ходе гражданской войны скрылся и от белой и от красной мобилизации. Проживал в Петропавловске и Кургане. Дальнейшие следы затерялись... (источник сведений: его внучатый племянник - Степанов Сергей Александрович). -Шайтанов Наркисс Андреевич, уроженец станицы Становской 2-го Отдела Сибказвойска, служил в Лейб-Гвардии Сводном казачьем полку с 1906-1916 г.г. Подхорунжий. Воевал в 1-й Армии Северо-Западного фронта. Полный Георгиевский Кавалер (крест 4-й степени за 124676 от 16.12.1914 г., 3-й степени за 92985, 2-й степени за 13103, 1-й степени за 5880). -Утков Леонтий Степанович (Стефанович), уроженец станицы Атбасарской, казак, служил в полку с 1914 по 1918 г.г. -Трофимовы Филипп и Семен (братья) - их фото можно увидеть по ссылке - см. У братьев мундиры старого образца-1906г. У сидящего нового образца. Фотография сделана летом 1913 года. У казака в центре на груди медаль "В честь 300-летия Дома Романовых", учрежденная в этом же году. Интересно, что у всех на головах бескозырки, отмененные для ношения в Российской Императорской Армии в январе 1913 года. На их мундирах - нижние знаки Сибирского казачьего войска, верхние лейб-гвардии Сводно-Казачьего Его Величества полка. -Скворцов Яков Иванович, казак Сибирской полусотни 3-й сотни Л-Гв Сводно-Казачьего полка. Его фото на - http://fotki.yandex.ru/users/wladikass/view/464323page=6 . -Шестаков Вячеслав Иванович (1892-1919 г.г.), уроженец поселка Староцурухайтуй Дуроевской станицы Забайкальского казачьего войска. Воевал на стороне красных и был помощником командира партизанского полка. Погиб 25 сентября 1919 года в знаменитом Богдатском сражении в Забайкалье в период гражданской войны. Похоронен в Зеренде. Его фото - -Шестаков Михаил Афанасьевич, в 1910 году окончил Омский кадетский корпус и был переведен по 1-му разряду в Николаевское кавалерийское училище, окончив которое, и, получив 6 августа 1912 года звание хорунжий, был направлен на службу в Лейб-гвардии сводно-казачий полк. Есаул Семиреченского казачьего войска. Убит во время гражданской войны. -Войлошников Павел Иванович, 1897 г.р., уроженец станицы Цаган-Олуй, Борзинского района, Читинской области, из казаков, русский. Образование: окончил кадетский корпус и Николаевское кавалерийское училище. В царской армии служил в чине полковника лейб-гвардии казачьего полка, командовал I Аргунским казачьим полком. Российский спортсмен, входил в олимпийскую сборную России, серебряный призёр Пятых Олимпийских игр 1912 года в Стокгольме в командной стрельбе из дуэльного пистолета. См. Он был очень образованным человеком - знал в совершенстве семь иностранных языков - обладал многогранным талантом. В полку ему не было равных в джигитовке. Безумно любил лошадей и готов был в часы досуга их рисовать бесконечно. См. статью из газеты "Калинградская Правда" - http://www.kaliningradka.ru/newshow.phpnewsid=3464 В 1902--1903 годах служил хорунжием в Порт-Артуре. Герой русско-японской войны 1904-1905 г.г. Во время Первой Мировой войны был ранен 14 раз. И каждый раз возвращался на фронт. Кавалер 6 орденов. Помощник командира лейб-гвардии сводного казачьего полка. К революции отнесся достаточно равнодушно. В белой армии служил в чине полковника, командовал у Семенова I Нерчинским казачьим полком и в колчаковской армии командовал Иркутским казачьим полком. В 1920 г., за активную борьбу с Советской властью, осужден к высшей мере наказания, с заменой 10-ю годами изоляции. В 1930 г. привлекался по обвинению по ст.ст. 58-2, 58-9, 58-11 УК РСФСР, осужден к высылке вместе с семьей (у него было три сына и дочь) из пограничного района в Иркутск, где и проживал до ареста. В 1930-е годы работал чертежником отдела капстроительства СУПРа. Арестован 15 ноября 1937 г. Расстрелян 19.11.1938 г. в Иркутске. Его жена - Екатерина Сергеевна, прожила до 106 лет. -Пронин Константин, подхорунжий лейб-гвардии Приамурской сотни сводно-казачьего полка. Полный Георгиевский кавалер. См. -Казаков Василий Георгиевич (1888, пос. Березовка Знаменской ст-цы Заб. обл. -- 1945, г. Хайлар, Китай), казак, полный Георгиевский кавалер. Почти сразу же после окончания действительной службы - участие в 1-й Мировой войне буквально с первых ее дней на Турецком фронте в составе 2-го Нерчинского полка в чине зауряд-хорунжего. Советскую власть не принял, полковник армии атамана Г.М.Семенова. При возвращении с фронта в Иркутске сотник В.Г. Казаков был арестован большевиками и зимой при жестоких морозах морился в подвале, чудом избежал расстрела. От второго ареста на станции Маккавеевской в Забайкалье ускакал на своем верном коне "Ваське" на станцию Оловянная, где и примкнул к Особому Маньчжурскому отряду Г.М. Семенова. Эмигрировал в Маньчжурию, в течение 23 лет сохранял в эмиграции 34 ист. знамени ЗКВ, в 1936 году в Шанхае Василий Георгиевич опубликовал свою книгу "Немые свидетели" об истории сохранения им знамен Забайкальского казачества, которые он и передал в августе 1945 г. наступающим частям 36-й армии советских войск в районе ст.Якеши. Осенью 1945 арестован и умер в тюрьме НКВД. Награжден орденами Св. Анны 4-й (1916) и 3-й (1916) ст., Св. Станислава 3-й (1916) и 2-й (1916) ст., Св. Владимира 4-й ст. (1916), Георгиевским оружием (1917). См. Ист.: ГАЧО, ф. 30. Лит.: Военная энциклопедия. -- СПб., 1911. -- Т. 4; Казачьи войска: Справочник / Под ред. В. К. Шенка. -- СПб., 1912. http://www.vanport.ru/63vannews.php -Яков Антонович Шишмарев, родился в 1886 г. в карауле Чемуртаевском (ныне село Петропавловка Джидинского района), приписанного к станице Босинской 1-го военного отдела ЗКВ, г.Троицкосавск Забайкальского Казачьего Войска. Русский; грамотный; после революции работал в сельхозартели "Пятилетка". Проживал: БМАССР Джидинский р-н, с. Петропавловка. Арестован 10 июня 1938 г. Приговорен: Верховным судом БМАССР 18 апреля 1940 г., обвинялся по ст. 58-10 ч.1. Реабилитирован 22 мая 1997 г. Прокуратурой Республики Бурятии (источник: Книга памяти Бурятии, см. http://lists.memo.ru/d37/f104.htm В 1910-1912 г.г. Шишмарев Я.А. служил в Забайкальской полусотне в составе 4 (сводной) сотни Лейб- гвардии Сводном казачьем полку в Царском Селе и Санкт-Петербурге в звании ст. урядника. Вернулся на родину до революции и дожил до 1970 года. Был репрессирован в 1938 году и реабилитирован в 1998 году. В гвардейском полку служил вместе со своим земляком - приказным Трудневым Иваном Петровичем. См. http://www.proza.ru/2012/02/20/354 . Их фото см. http://www.predistoria.org/forums/index.phptopic=351.0 Книга Приказов за 1908 год, фонд 89, опись 1, дело 483. "Дело Приказов по 1-му военному отделу ЗКВ г. Троицкосавска по строевой и хозяйственной части". Так в Приказе по 1му военному отделу ЗКВ от 13 декабря 1908 года N 257 (стр.1) в параграфе 3 сообщается: "Прибывших в г.Троицкосавск казаков сменной команды лейб-гвардии Сводно-Казачьего полка Василия Зуева Шарагольской станицы, Дмитрия Перевалова Кударинской станицы и Ивана Труднева Босинской станицы предписываю зачислить на местное , а 3-х строевых лошадей на фуражное при Управлении Отдела довольствие и внести в списки командиров по Управлению Отдела." Подписано: Атаман Отдела, полковник Трухин. -Ефим Георгиевич Сычёв (1 апреля 1879, станица Игнашинская Амурского казачьего войска -- 1945, Шанхай ()) -- командовал 4-й Приамурской сотней Л.-гв. Сводно-казачьего полка, генерал-майор, участник похода в Китай (1900-1901); Русско-японской (1904-1905), Первой мировой (1914-1918) и Гражданской (1918-1922) войн, председатель Восточного казачьего союза. Руководил обороной Иркутска 24 декабря 1919 -- 5 января 1920. Являлся кавалером орденов: Св. Станислава 2-й и 3-й ст.; Св. Анны 2-й, 3-й и 4-й ст.; Св. Владимира 4-й ст.; награжден Георгиевским золотым оружием. Биография и фото - см. -Фаддеев Григорий Михайлович (1871-1920) уроженец станицы Угольной Оренбургского казачьего войска. В годы 1-й Мировой есаул гвардии, командир 2-й (Оренбургской) сотни лейб-гвардии Сводно-Казачьего полка. С 1915г. полковник и помощник командира этого же полка. Участник Гражданской войны, генерал-майор. На различных командных должностях в Оренбургской армии. С остатками 1-го Оренбургского корпуса прибыл в Уральскую армию и вместе с ней совершил поход до форта-Александровска. Как больной тифом был эвакуирован в порт-Петровск, потом в Баку, а оттуда попал в концлагерь на остров Нарген. Расстрелян красными. -Филинов Василий Федорович (р.1891- ), казак Амурского взвода лейб-гвардии Сводно-казачьего полка. В 1913 году находился в Царском Селе. Его фото - см. http://www.scarb.ru/photoalbum/amurskie-kazaki/ * * * Ещё некоторые сведения о казаках-гвардейцах. Офицерский состав на 1 января 1909 года: Жигалин Леонид Иванович - генерал-майор командир полка Хорошхин Владимир Георгиевич - полковник Железнов Владимир Феофилович - полковник Тимашев Леонид Петрович - есаул Копняев Николай Петрович - есаул Малыгин Алексей Андреевич - есаул Доможиров Лев Николаевич - есаул Бородин Михаил Николаевич - подъесаул Бородин Николай Николаевич - подъесаул Белов Александр Иванович - подъесаул Фаддеев Григорий Михайлович - подъесаул Колпаков Николай Александрович - подъесаул Гордеев Георгий Григорьевич - подъесаул Толстов Павел Сергеевич - подъесаул Бунтов Григорий Степанович - сотник Савицкий Борис Георгиевич - сотник Востриков Иван Петрович - сотник Мартынов Николай Николаевич - сотник Бородин Сергей Владимирович - сотник Сычев Ефим Георгиевич - сотник Иванов Федор Никифорович - сотник Аратовский Николай Иванович - сотник Войлошнников Павел Иванович - хорунжий Волков Леонид Иванович - хорунжий Степанов Владимир Викторович - хорунжий Канцевич Николай Николаевич - хорунжий Акулинин Иван Григорьевич - хорунжий Давыдов Владимир Владимирович - хорунжий Наумов Владимир Александрович - хорунжий Суров Владимир Гаврилович - хорунжий Мазуркевич Валентин Филиппович - хорунжий (источник сведений - http://ria1914.info/index.phptitle=-- , см. также - http://www.knigafund.ru/books/11825/read#page56 ). Общий список офицерским чинам русской императорской армии. Составлен по 1-е января 1910 г., стр.151: Л.-гв. Сводно-Казачй полкъ. г. С.-Петербургъ. Жигалинъ, Леон. Ив., ген.-м., ком. полка. Хорошхинъ, Влад. Георг., полк. Жел;зновъ, Влад. Феофил., полк. Тимашевъ, Леон. Пет., ес Копняевъ, Никл. Пет., ес. Доможировъ, Левъ Никл., ес Б;ловъ, Алдръ Ив., ес. Бородинъ, Мих. Никон., пдес. Бородинъ, Никл. Никл., пдес. Фадд;евъ, Григ. Мих., пдес. Колпаковъ, Никл. Алдр., пдес. Горд;евъ, Георг. Григ., пдес. Толстовъ, Пав. Серг., пдес. Бунтовъ, Григ. Степ., пдес. Савицкй, Бор. Георг., пдес. Востряковъ, Ив. Пет., пдес. Мартыновъ, Никл. Никл., сотн. Бородинъ, Серг. Влад., сотн. Сычевъ, Еф. Георг., сотн. Ивановъ, Фед. Никиф., сотн. Аратовскй, Никл. Ив., сотн. Войлошниковъ, Пав. Ив., сотн. Волковъ, Леон. Ив., сотн. Степановъ, Влад. Викт., сотн. Концевичъ, Никл. Никл., сотн. Акулининъ, Ив. Григ., сотн. Давыдовъ, Влад. Влад., сотн. Наумовъ, Влад. Алдр., сотн. Мазуркевичъ, Валент. Филип., хор. Бурлаковъ, Алдръ. Алдр., хор. Путинцевъ, Порф. Ив., хор. Список по старшинству офицеров 1-й Уральской казачьей сотни лейб-гвардии Сводно-Казачьего полка по состоянию на 21 февраля 1914 года: 1. генерал-лейтенант Леонид Иванович Жигалин - начальник 2-й сводной казачьей дивизии 2. полковник Николай Петрович Копняев - помощник командующего полком по хозяйственной части 3. полковник Михаил Никанорович Бородин - помощник командира полка по строевой части 4. есаул Николай Николаевич Бородин - младший офицер 5. есаул Георгий Григорьевич Гордеев - младший офицер Николаевского кавалерийского училища 6. подъесаул Николай Александрович Колпаков - полковой адьютант 7. подъесаул Павел Сергеевич Толстов - начальник полковой учебной команды 8. сотник Сергей Владимирович Бородин - младший офицер 9. сотник Владимир Логинович Аничхин - младший офицер 10. хорунжий Глеб Львович Селезнев - младший офицер 11. хорунжий Николай Александрович Портнов - младший офицер Георг.кресты 3 степени (Приказ 1 Армии от 16.12.1914 г. за 329): 714-мл.ур. ЛЮБАВИН Николай 715 каз.КОЛБАНОВ Тимофей 716-\-ЗАБРОДИН Трифон Георг.медаль 3 ст. 1223 каз. ЕФРЕМОВ Павел Георг.медаль 4 ст. 95318 подх.. СВЕЧНИКОВ Павел 95319 ст.ур. ГАНЬШИН Пимен Из перечисленных награжденных гвардейцев Николай Павлович Любавин и Павел Андриянович Свечников впоследствии активные участники Гражданской войны, боевые офицеры Уральской отдельной армии. Любопытный приказ по нашим гвардейцам - 1914 год: "Командир лейб-гвардии Сводно-Казачьего полка, телеграммой от 25 сего января за 21, уведомил, что казаки 1-й Уральской Его Императорского Величества сотни: Платон Фролов, Георгий Донсков, Николай Павлов и Василий Федулеев переводятся: Фролов в 1-й Уральский казачий полк, Донсков и Павлов во 2-й и Федулеев в третий полк. Перевод упомянутых казаков вызван неисправимо дурным поведением их, несоответствующим воинскому званию вообще, а тем более представителям доблестного Уральского казачьего войска. Надо помнить, что служба в гвардии перед лицом Государя Императора есть награда, не только отдельным казакам, но всему войску, почему станичным сходам надлежит строже относиться к выбору казаков в гвардию и атаманам отделов представлять удостоверения об отсутствии опорочивающих обстоятельств, составляемые на основании приговоров станичных сходов. Приказ этот прочесть во всех поселковых и станичных сходах.". Примечание: один из вышеперечисленных казаков, отличавшихся "неисправимо дурным поведением" стал Георгиевским кавалером во время 1-й Мировой войны. (источник - ) Последние офицеры лейб-гвардии 1-й Уральской казачьей сотни лейб-гвардии Сводно-Казачьего полка на 27 ноября 1917 года: Командир сотни -- есаул Владимир Аничхин Младшие офицеры: подъесаул Глеб Селезнев, подъесаул Михаил Мизинов; подъесаул Николай Портнов, сотник Евгений Назаров; сотник Борис Назаров; хорунжий Борис Соловьев. * * * Данные из журнала "РАЗВЕДЧИК" Ссылка на журнал: http://book-old.ru/BookLibrary/00508-Razvedchik.html Примечание: приказы подписаны Императором Николаем II. 998, стр.458-459 06.12.1909 г. за выслугу лет (подписано в Ливадии): -из сотников в подъесаулы по 3-й Сводной сотне Л-Гв сводно-казачьего полка производятся: Востряков Иван, 4-й Сотни -- Савицкий Борис, -из хорунжих в сотники по 2-й Оренбургской сотне -- Акулинин Иван и Наумов Владимир, 3-й Сводной сотни -- Волков Леонид и Концевич Николай, 4-й Сводной сотни -- Степанов Владимир и Давыдов Владимир. 1004, стр. 21 16.01.1910 г. (подписано в Царском Селе): переводится младший офицер Николаевского кавалерийского училища Л-Гв Сводно-казачьего полка подъесаул Доможиров Лев - в Оренбургский казачий полк с переименованием в войскового старшину. 1005, стр. 26 20.01.1910 г. (подписано в Царском Селе): зачисляется губернатор и наказной Атаман Астраханского казачьего войска генерал-лейтенант Соколовский Иван - в списки 3-й Сотни Сводно-Казачьего полка. 1018, стр.164 19.04.1910 г. (подписано в Царском Селе): утверждается пожалование, за боевые отличия Орденов: Св.Станислава 2-й степени с мечами -- 2-й Оренбургской сотни Л-Гв Сводно-казачьего полка хорунжему Ивану Акулинину. Св.Станислава 3-й степени с мечами и бантом -- 1-й Уральской Его Величества сотни Л-Гв Сводно-казачьего полка подъесаулу Павлу Толстову. 1069 , стр.151 06.12.1910 г. Государь Император Всемилостивейше соизволил пожаловать ордена: Св.Станислава 1-й степени -- генерал-майору командиру Л-Гв Сводно-казачьего полка Леониду Жигалину. 1077 10.06.1911 г. (подписано на яхте на рейде "Штандарт") Зачисляются -- числящиеся по Семиреченскому казачьему войску и в списках генерального штаба: Туркестанский генерал-губернатор, командир войск Туркестанского военного округа и войсковой наказной атаман Семиреченского каз. войска, генерал от кавалерии Самсонов и военный губернатор Семиреченской области, командир в оной войсками и наказной атаман Семиреченского каз. войска генерал-майор Фольбаум -- в списки Л-Гвардии Сводно-казачьего полка. 1102 06.12.1911 г. (подписано в Ливадии) За выслугу лет: Сводно-казачьего 1-й Уральской Его Величества сотни: из сотников в подъесаулы -- Бородин Сергей, из хорунжих в сотники Аничхин Владимир; 2-й Оренбургской сотни: из хорунжих в сотники Наумов Сергей; 3-й Сводной сотни: из сотников в подъесаулы Аратовский Николай; 4-й Приамурской сотни: из подъесаулов в есаулы Савицкий Борис, из сотников в подъесаулы Сычев Ефим, Войлошников Павел, Степанов Владимир, из хорунжих в сотники Бурлаков Александр. 1140 28.08.1912 (подписано в Бородино) Из есаулов в полковники Л-Гв. Сводно-казачьего полка Бородин Михаил. 1141 1912 г. Переводятся: 3-го Сибирского казачьего полка хорунжий Михайлов Владимир в Л-Гв. Сводно-казачий полк. 1154, стр.498 06.12.1912 г. (подписано в Царском Селе) За выслугу лет: Сводно-казачьего полка 2-й Оренбургской сотни из сотников в подъесаулы Концевич Николай, из хорунжих в сотники Грибановский Никандр; 4-й Приамурской сотни из сотников в подъесаулы Бурлаков Александр, из хорунжих в сотники Мазуркевич Валентин. 1155, стр.533 По войскам гвардии: Орден Св.Станислава 3-й степени -- оружейному мастеру Л-Гв. Сводно-казачьего полка Василию Книжникову. "Разведчик" 1154, стр. 498, 1912 год. Декабря 6-го дня в Царском селе. ПРОИЗВОДЯТСЯ: За выслугу лет: Сводно-казачьей 2-й Оренбургской сотни: из сотников в подъесаулы Иванов Федор с 29 мая и Акулинин Иван с 8 августа 1912; 3-й сводной сотни: из сотников в подъесаулы Концевич Николай с 8 августа 1912, из хорунжих в сотники Грибановский Никандр с 15 июня 1912; 4-й Приамурской сотни: из сотников подъесаулы Бурлаков Александр с 9 августа 1912, из хорунжих в сотники Мазуркевич Валентин с 15 июня 1912. "Разведчик" 1155, стр. 533, 1912 год. Государь Император всемилостивейше соизволил пожаловать ордена: Орден Св. Станислава 3-й степени -- кл. оружейному мастеру Л-гв. Сводно-каз. полка Василию Книжникову. "Разведчик" 1168. 1913 год Государь Император всемилостивейше соизволил пожаловать ордена: Орден Св. Станислава 2-й степени -- Л-гв. Сводно-каз. полка подъесаулу Александру Бурлакову. "Разведчик" 1174, 1913 г. Апреля 14-го дня, Царском Селе ПРОИЗВОДЯТСЯ: За выслугу лет: Л-гв. Сводно-каз. полка 2-й Оренбургской сотни из сотников в подъесаулы Наумов Владимир и Наумов Сергей. "Разведчик" 1191. 1913 г. Л-гв. Сводно-каз. полка подъесаул Александр Бурлаков зачисляется в 1-й Верхнеудинский полк Забайкальского каз. войска есаулом. 1168 1913 г. Государь Император Всемилостивейше соизволил пожаловать ордена с 6 декабря 1912 года: Св. Станислава 2-й степени Л-Гв. Сводно-казачьего полка подъесаулу Александру Бурлакову. 1173 14.04.1913 г. (подписано в Царском Селе) За выслугу лет производятся: Сводно-казачьего 2-й Оренбургской сотни из сотников в подъесаулы Наумов Владимир и Наумов Сергей. 1191 14.08.1913 г. (подписано в Севастополе на яхте "Штандарт") Переводятся: Л-Гв. Сводно-казачьего полка подъесаул Бурлаков Александр в 1-й Верхнеудинский полк Забайкальского казачьего войска есаулом. "Разведчик" 1211, стр.585, 1914 г. В Царском Селе, 20 декабря 1914 г. Назначаются: Л-гв. Сводно-каз.полка есаул Савицкий Борис -- командующим Уссурийского каз. дивизиона войсковым старшиной. "Разведчик", 1214, стр.33-34 В Царском Селе, 19 декабря 1914 г.: Переводятся: 1-го Уральского каз. полка хорунжий Портнов Борис в Л-гв. Сводно-каз. полк. В Царском Селе, 20 декабря 1914 г.: Л-гв. Сводно-каз. полка подъесаул Концевич Николай в 1-й Семиреченский каз. полк есаулом. "Разведчик" 1216, стр.64, 1914 г. 7 февраля в Царском Селе: Государь Император всемилостивейше соизволил пожаловать ордена: Св. Станислава 1-й степени -- командиру Л-гв. Сводно-каз. полка свиты Его Величества генерал-майору графу Граббе Михаилу. "Разведчик" 1255, стр.139. 1914 г. 6 апреля 1914 г. в Ливадии: За выслугу лет: из сотников в подъесаулы Аничхин Владимир с 24 марта 1914 г. Мая 26 дня в Ливадии: Государь Император всемилостивейше соизволил пожаловать ордена за успешное окончание в 1912 г. курса казачьей отдельной офицерской школы: Св. Станислава 3-й степени -- сотнику Л-гв. Сводно-каз. полка Петру Жукову. "Разведчик" 1235. стр.272, 1914 г. 15 июня в Петергофе: Переводятся: числящийся в списках 1-й Уральской Его Величества сотни Л-гв. Каз.полка младший офицер Николаевского кавалерийского училища есаул Гордеев Георгий в 1-й Уральский каз. полк войсковым старшиной. 1270 от 10 марта 1915 г. Контужен и остался в строю -- подъесаул Л-Гв. св-каз полка Аратовский Николай Иванович. См. также - http://forum.vgd.ru/post/1361/46931/p1640350.htm На основании прик. по воен. вед. 1915 г. 681, п. 3, со старшинством: ПО КАЗАЧЬИМ ВОЙСКАМ. Лейб-гвардии Сводно-Казачьяго полка: 4-й Приамурской сотни: Из Хорунжих в Сотники: Иванов (Константин), Токмаков (Алексей), Попов (Константин) и Эпов (Николай), все четверо - с 19-го Июля 1915 года. Из Высочайшего Приказа от 11-го Сентября 1916 года: ПРОИЗВОДЯТСЯ: На основании прик. по воен. вед. 1915 г. 681, п. 3, со старшинством: ПО КАЗАЧЬИМ ВОЙСКАМ. Лейб-гвардии Сводно-Казачьяго полка: Из Сотников в Подъесаулы: 3-й Сводной сотни: Шестаков (Михаил), Михайлов (Николай), Самсонов (Борис) и Русинов (Николай), 4-й Приамурской сотни: Иванов (Константин), Токмаков (Алексей), Попов (Константин) и Эпов (Николай), все пятнадцать - с 19-го Июля 1916 года. ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР Всемилостивейше соизволил пожаловать за отличия в делах против неприятеля: Орден Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени: Командирам полков лейб-гвардии. Ген.-м., вывшему командиру лейб-гвардии Сводно-казачьяго полка, ныне командующему Донской каазчьею дивизиею, Свиты его Велич., графу Михаилу Граббе за то, что с отличным мужеством руководил блестящими действиями полка в боях 10 авг. 1914 г. у Новорадомска, 25 авг. 1914 г. у Избице, 30 сен. 1914 г. у Бялуты, 10 окт. 1914 г. у Оржешка и Блони, 4 окт. 1914 г. при взятии Ловича и 2 ноября 1914 г. у Суходомбе и бой 29 окт. 1914 г. у Избице, когда командуя участком из 2-х рот пехоты и 2-х сотен своего полка и будучи сильно контужен, не сдал команды и в течение целого дня держался против бригады кавалерии и баталиона пехоты, не дав им прорвать наше расположение и тем дал возможность отряду генерал-лейтенанта Казнакова исполнить возложенную на него задачу. Выс. Прик. по В.В. к 1287 "Разведчика" от 7-го июля 1915 года. Высочайшия награды, объявленныя в Высочайшем приказе 30-го апреля 1915 года. Государь Император Всемилостивейше соизволил пожаловать: О р д е н а: Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом: .... хорунж.: л.-гв. Сводно-Каз. п: Михаилу Шестакову и Николаю Эпову; Выс. Прик. по В.В. к 1219 "Разведчика" от 11 марта 1914 г., стр. 94. Марта 1-го дня, в Царском Селе. ЗАЧИСЛЯЮТСЯ: по казачьим войскам: числ. по Забайкальск. каз. в. и по ген. шт., команд. войск. Иркутск. воен. окр. и войск. наказн. атаман Забайкальск. каз. в. ген.-от-инф. Эверт (Алексей), числ. по Забайкальск. каз. в, воен. губ. Забайкальск. обл. и наказн. атаман Забайкальск. каз. в, ген.-лейт. Кияшко (Андрей), оба -- в списки 4-й Приамурской сотни л-гв. Сводно-Казач. п. Выс. Прик. по В.В. к 1211 "Разведчика" от 14 января 1914 г., стр. 585. Декабря 20-го дня, в Царском Селе. НАЗНАЧАЮТСЯ: по казачьим войскам: л.-гв. Сводно-Казачьяго полка есаул Савицкий (Борис) -- командующ. Уссурийск. каз. дивизион., с переимен. в войск. старшины. *** 4 (17) марта, как гром среди ясного неба, до казаков-конвойцев дошла СТРАШНАЯ весть о том, что ещё 2-го марта: "Царь отрёкся от Престола...!!!". Казалось - Небо рухнуло на Землю...!!! 8 (21) марта Николай II выехал из Ставки в г.Могилёве в Царское Село. На вокзале его провожал и конвой из казаков. Грустно всё это было... Многие провожающие еле сдерживали рыдания. Император шёл сквозь строй почётного караула, взяв по козырёк правой рукой, левая -- прижата к бедру... По щекам текли слёзы, которые он уже не мог утереть... Царь только и смог сказать: "Во имя Родины готов пожертвовать не только троном, но и жизнью. Берегите Россию...". А вот последний письменный Приказ Императора к Российской Армии: "В последний раз обращаюсь к вам, горячо любимые мною Войска. После отречения Моего за Себя и за Сына Моего от престола - Российского власть передана Временному правительству... Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия! Твёрдо верю, что не угасла в ваших сердцах беспредельная любовь к Нашей Великой Родине! Да благословит вас Господь Бог, и да ведёт Вас к победе Святой Великомученик и Победоносец Георгий!". Примечание: это обращение было скрыто от Армии и Флота. В своём дневнике 8-го марта 1917 года Николай II записал: "...Простился со всеми чинами штаба и управлений. ...Прощался с офицерами и казаками Конвоя и Сводного полка -- сердце у меня чуть не разорвалось!". Глава 5 Оренбургская сотня ЛГСКП. (информация взята из очерка Завершинского В.И. - см. Командирами Оренбургской сотни ЛГСКП последовательно являлись офицеры ОКВ Л. П. Тимашев, Г. М. Фаддеев, С. А. Наумов, короткое время и до ноября 1917 года, когда "офицеры и чиновники были удалены из полка" полковым Советом казачьих депутатов, П. Г. Жуков. Командир сотни в 1906-1911 годах Леонид Петрович Тимашев происходил из дворян Оренбургской губернии, родился в 1864 году. Окончил Оренбургский Неплюевский кадетский корпус, Александровское военное училище и Николаевскую Академию Генштаба. С 26 августа 1906 по 18 января 1911 года Тимашев Л. П. есаулом гвардии командовал 2-ой Оренбургской сотней. С наступлением Гражданской войны Тимашев значился помощником Войскового атамана. В 1920 году взят в плен, судим, но оправдан. Награжден многими орденами и медалями Российской империи, включая Георгиевское оружие за Первую мировую войну. Григорий Михайлович Фаддеев (1871-1920) командовал сотней с января 1911 года по август 1914 года, происходил из станицы Угольной, Оренбургского Казачьего Войска, окончил Оренбургское казачье юнкерское училище и Высшую школу общественных наук во Франции, на службе был с 1891 года. Участник русско-японской войны. Полковник и генерал-майор гвардии. Активный участник Гражданской войны с белой стороны, захвачен в плен и расстрелян в 1920 году. Командир 2-ой Оренбургской сотни с августа 1914 года по сентябрь-октябрь 1917 года Сергей Александрович Наумов, 1885 года рождения, происходил из станицы Новоорской ОКВ. Окончил 2-й Оренбургский кадетский корпус и Николаевское кавалерийское училище. Младшим офицером 2-ой сотни ЛГСКП был в 1910-1914 годах. С августа 1917 года полковник гвардии. Участник Первой мировой войны, контужен. В белой армии был командиром 6-го Исетско-Ставропольского полка. Награжден многими орденами и медалями Российской империи. Служба в Гвардейском полку, каковым являлся ЛГСКП, была почетной и престижной. В списки полка включались генералы и крупные сановники, войсковые атаманы, монаршьи особы. Можно предположить, что не случайно на службе в ЛГСКП попали сыновья генерал-лейтенанта ОКВ Гервасия Петровича Жукова (1861-1940) Михаил и Петр. Михаил впоследствии погибнет под станицей Донецкой в бою с красными матросами "Северного летучего отряда" 7 января 1918 года, а Петр Гервасиевич короткое время (2-3 месяца) командовал 2-ой Оренбургской сотней ЛГСКП. Родился он в июне 1889 года в семье войсковых дворян Магнитной станицы ОКВ, за Первую мировую войну получил 5 боевых орденов. Дед -- атаман станицы Карагайской Петр Степанович Жуков. Отец -- Гервасий Петрович, командир 3 ОКП у белых, ушел с А. И. Дутовым в Китай, заведовал библиотекой Русского клуба, умер в Шанхае в 1940 году. К слову, он являлся родным дядей архиепископа Пекинского Виктора, в миру офицера ОКВ Святина. В 1911 году офицером ЛГСКП служил Михаил Иванович Мелянин, 1891 года рождения, из станицы Оренбургской ОКВ, выпускник Николаевского кавалерийского училища. За храбрость в Первую мировую войну Мелянин награжден многими орденами. В Гражданскую войну он служил в 1 Оренбургском Казачьем полку на стороне белых. Григорий Степанович Бунтов (1875-1914, по другим данным 1915 год) -- выпускник Оренбургского казачьего юнкерского училища, в ЛГСКП служил с 1906 года, до этого есаул 1 и 6 ОКП, участник русско-японской войны, за которую награжден четырьмя орденами, есаул Лейб-Гвардии. Временно командовал Оренбургской сотней ЛГСКП есаул гвардии Сергей Петрович Кременцов, 1892 года рождения, из станицы Богуславской, ОКВ, кавалер боевых орденов. Его отец -- Петр Иванович Кременцов окончил Оренбургское казачье юнкерское училище, участник Среднеазиатских походов и взятия Геон-Тепе, в конце жизни был переведен в ЛГСКП. Из оренбургских казаков, служивших в ЛГСКП, был Иван Григорьевич Акулинин (1879-1944). Закончив Оренбургское юнкерское училище, короткое время он прослужил во 2 ОКП и 14 ОКП, участвовал в русско-японской войне. Уроженец станицы Карагайской, Урляндинского поселка ОКВ. Закончил Николаевскую Академию Генерального штаба, в ЛГСКП Акулинин переведен в 1906 году. С октября 1917 года он помощник атамана Дутова, генерал-майор. Активный участник Гражданской войны на стороне белых. С 1920 года Войсковой атаман ОКВ в эмиграции. Автор многочисленных воспоминаний и статей в казачьем отделе эмигрантского журнала "Часовой" в Брюсселе, Бельгия. Среди наград Акулинина -- орден Святого Георгия и Георгиевское оружие "За храбрость". Сотником в ЛГСКП служил брат последнего войскового атамана Уральского казачьего войска Павел Сергеевич Толстов. Врачами в ЛГСКП были Иван Михайлович Захаров и Иосиф Сигизмундович Диркс. Священники полка -- Михаил Николаевич Никифоровский, за Первую мировую был награжден орденами Святой Анны III и II степени с мечами. Казармы для нижних чинов 2-ой Оренбургской сотни располагались в Гатчине. После Первой русской революции казаки осуществляли охрану и патрулирование Царского сада в Гатчине и обеспечивали безопасность царской семьи при посещении его. Полковому собранию ЛГСКП император Николай II подарил паникадило, которое было помещено в церкви. Освящена церковь ЛГСКП после ремонтных работ 23 марта 1908 года военным протопресвитером А. Желобовским. Казаки 2-ой Оренбургской сотни в состязаниях полка и гвардии регулярно выигрывали призы за владение холодным оружием. Так, только с 1910 по 1916 годы, шесть лет подряд, казаки получали серебряные трубки на пику за владение шашкой, за рубку, за уколы пикой. Получали оренбуржцы и призовые часы. ЛГСКП отправлен на фронт Первой мировой войны 8 августа 1914 года в составе 27 офицеров и 723 казаков. Полк участвовал в Люблин-Холмской, Варшавско-Ивангородской и Лодзинской операциях. В августе-сентябре 1915 года он был в конвое Верховного главнокомандующего. В 1916 и 1917 годах -- бои под Ковелем и на реке Стоход, правого притока реки Припять. 7 офицеров ЛГСКП получили Георгиевские награды. За боевые отличия казаки полка получили 437 Георгиевских крестов и 448 Георгиевских медалей. Отдельная запасная гвардейская полусотня полка оставалась в Гатчине, командовал ею Андрей Фролович Болгарцев, 1897 года рождения, выпускник Оренбургского казачьего училища. Личный состав 2-ой Оренбургской сотни комплектовался всеми тремя Военными отделами ОКВ, станицами Оренбургского, Верхнеуральского и Троицкого отделов. К выбору служивых относились весьма тщательно. В Первую мировую первым полным Георгиевским кавалером в ЛГСКП стал урядник 1-ой Уральской сотни Трифон Забродин. Если посмотреть "Приход по денежному журналу" 2-ой Оренбургской сотни, совпадающий по списочному составу, то к концу 1915 и началу 1916 года в составе находилось 222 человека. По званиям и фамилиям состав сотни выглядит следующим образом (РГВИА, Ф 3612, опись 1, дело 54): 1. Вахмистр Алексей Шешин 2. Урядник Андрей Смолоногов 3. Урядник Евстигней Беляев 4. Урядник Александр Егоров 5. Урядник Николай Зобнин 6. Урядник Николай Кандалов 7. Урядник Василий Ненашев 8. Урядник Алексе Чернов 9. Урядник Иван Баранов 10. Урядник Вас Илий Каргушев 11. Урядник Дмитрий Мысов 12. Урядник Михаил Харин 13. Урядник Семен Шапошников 14. Урядник Тимофей Щукин 15. Казак Федор Коновалов 16. Приказный Михаил Базаров 17. Приказный Андрей Дьяконов 18. Приказный Федор Сергеев 19. Приказный Василий Худяков 20. Приказный Михаил Алабужин 21. Приказный Александр Бадьин 22. приказный Гавриил Богдановский 23. Приказный Иван Вторин 24. Приказный Иван Гневашев 25. Приказный Никифор Елисов 26. Приказный Иван Истомин 27. Приказный Иван Кажаев 28. Приказный Федот Коротков 29. Приказный Григорий Косяков 30. Приказный Кузьма Кравцев 31. Приказный Антон Куницын 32. Приказный Иван Медведев 33. Приказный Петр Михайлюков 34. Приказный Гавриил Овчаров 35. Приказный Федор Семенов 36. Приказный Павел Стариков 37. Приказный Иван Стародубцев 38. Приказный Андрей Сычев 39. Приказный Степан Устимовский 40. Приказный Тимофей Чеботарев 41. Приказный Иван Чудаев 42. Приказный Александр Шевелев 43. Казак Степан Алейников 44. Казак Василий Антонов 45. Казак Степан Баландин 46. Приказный Александр Баландин 47. Казак Иван Баренев 48. Казак Гавриил Бердигин 49. Казак Николай Бутаков 50. Казак Алексей Богановский 51. Казак Савелий Бородин 52. Казак Петр Брусков 53. Казак Лаврентий Вдовкин 54. Казак Василий Велижанин 55. Казак Афанасий Великов 56. Казак Василий Горбунов 57. Казак Иван Гусев 58. Казак Максим Долгополов 59. Казак Василий Дубков 60. Казак Борис Есаулов 61. Казак Федор Заварухин 62. Казак Михаил Запивалов 63. Казак Иван Иванов 64. Казак Александр Карташов 65. Казак Иван Клюев 66. Урядник Константин Замотохин 67. Урядник Алексей Колобынцев 68. Урядник Степан Гусев 69. Урядник Павел Захаров 70. Урядник Николай Казанцев 71. Урядник Петр Максимов 72. Урядник Иван Сальников 73. Урядник Иван Ярославцев 74. Урядник Андрей Важенин 75. Урядник Иван Кочетков 1-ый 76. Урядник Степан Светлов 77. Урядник Дмитрий Чилигин 78. Урядник Михаил Щукин 79. Приказный Степан Перов 80. Приказный Иван Алпеев 81. Приказный Павел Демченков 82. Урядник Иван Лобов 83. Приказный Петр Пегов 84. Приказный Петр Широков 85. Приказный Александр Арнаутов 86. Приказный Степан Батурин 87. Приказный Иван Воронин 88. Приказный Федор Гарнов 89. Приказный Иван Доцковский 90. Приказный Павел Завьялов 91. Приказный Иван Карпов 92. Приказный Михаил Королевский 93. Приказный Митрофан Костылев 94. Приказный Иван Кочетков 2-ой 95. Приказный Федор Крестовников 96. Приказный Сергей Лебединцев 97. Приказный Алексей Митрофанов 98. Приказный Антон Назин 99. Приказный Федор Пермяков 100. Приказный Ефим Сибилев 101. Приказный Александр Стародубцев 102. Приказный Федор Степанчуков 103. Приказный Дмитрий Тарасенков 104. Приказный Агей Хохулин 105. Приказный Федор Чигин 106. Приказный Иван Шашков 107. Казак Игнатий Агаев 108. Казак Георгий Алексеев 109. Казак Клементий Антонов 110. Казак Поликарп Балашев 111. Казак Никанор Барбашин 112. Казак Павел Безукладов 113. Казак Александр Берещинов 114. Казак Павел Бухарин 115. Казак Григорий Бородин 116. Казак Савелий Бражников 117. Казак Василий Варавин 118. Казак Варфоломей Ведерин 119. Казак Василий Вежлив 120. Казак Николай Востряков 121. Казак Тимофей Горбунов 122. Казак Иван Гузеев 123. Казак Петр Доцковский 124. Казак Федор Енборисов 125. Казак Петр Ерзянкин 126. Казак Кузьма Замятин 127. Казак Никифор Захаров 128. Казак Емельян Игошев 129. Казак Семен Клюшин 130. Казак Алексей Князев 131. Казак Иван Ковешников 132. Казак Василий Котов 133. Казак Михаил Красноярцев 134. Казак Иван Крюков 135. Казак Георгий Лощенков 136. Казак Павел Лопатин 137. Казак Петр Макурин 138. Казак Иван Мальцев 139. Казак Александр Маслов 140. Казак Николай Мельников 141. Приказный Илья Мельников 142. Казак Михаил Меньшаков 143. Казак Иван Морозов 144. Казак Матвей Ненашев 145. Казак Максим Никитин 146. Казак Степан Орлов 147. Казак Василий Пензин 148. Казак Смарагд Попов 149. Казак Георгий Привков 150. Казак Афанасий Родионов 151. Приказный Иван Русаков 152. Приказный Георгий Рыженков 153. Казак Илья Самацев 154. Казак Иван Санков 155. Казак Дмитрий Серябряков 156. Казак Платон Сидоренков 157. Казак Василий Скориков 158. Казак Яков Соколов 159. Казак Петр Стародубцев 160. Казак Григорий Сухарев 161. Казак Архип Тимеев 162. Казак Алексей Толмачев 163. Казак Ефим Филиппов 164. Казак Василий Чернев 165. Казак Иван Чернов 166. Казак Федор Чудинов 167. Казак Василий Шумских 168. Казак Алексей Якушев 169. Казак Петр Ямщиков 170. Фельдшер Иван Журавлев 171. Приказный Алексей Бобылев 172. Приказный Иван Извощиков 173. Казак Петр Тисенков 174. Приказный Михаил Сычев 175. Казак Дмитрий Клементьев 176. Казак Михаил Ушаков 177. Казак Алексей Слинкин 178. Казак Андрей Кожевников 179. Казак Степан Козырев 180. Казак Михаил Крылов 181. Казак Константин Лавин 182. Казак Федор Литвинов 183. Казак Григорий Лыков 184. Казак Александр Мальнев 185. Казак Федор Малюков 186. Казак Петр Мачнев 187. Казак Никанор Мельников 188. Казак Павел Меньшиков 189. Казак Павел Михалев 190. Казак Федор Москвин 191. Казак Сергей Несмеянов 192. Казак Алексей Новоженин 193. Казак Илья Пажинский 194. Казак Петр Подкорытов 195. Казак Петр Поповцев 196. Казак Николай Привалов 197. Казак Михаил Ротин 198. Казак Федор Рыжков 199. Казак Иосиф Рябинин 200. Казак Николай Самарцев 201. Казак Андрей Сергеев 202. Казак Федор Серебряков 203. Казак Сергей Синебрюхов 204. Казак Николай Соколов 205. Казак Федор Стариков 206. Казак Иван Стародубцев 207. Казак Федор Тамгин 208. Казак Александр Токарев 209. Казак Георгий Ушаков 210. Казак Иван Федоров 211. Казак Григорий Чернев 212. Казак Василий Чернов 213. Казак Тимофей Чертыковцев 214. Казак Дмитрий Шивалов 215. Казак Арсений Юдин 216. Казак Андрей Ямщиков 217. Казак Лев Ярославцев 218. Ординарец Андрей Пасынкеев 219. Приказный Алексей Замотаев 220. Казак Степан Анфалов 221. Приказный Иван Кузнецов 222. приказный Иван Прокопьев 223. Приказный Кузьма Феоктистов За время Первой мировой войны наиболее громкой историей в ЛГСКП стал случай с оренбургскими казаками Зобниным и Алпеевым. Казаки Николай Зобнин и Иван Алпеев служили во 2-ом Оренбургском казачьем полку и после поражения армии Самсонова в Восточной Пруссии в числе десятков сослуживцев оказались в немецком плену. Пленных задействовали на сельхозработах. Используя благоприятный случай, Алпеев и Зобнин подготовили побег в Голландию. Осуществили его с риском для жизни и через Великобританию возвратились в Россию. Беглецов принял походный атаман казачьих войск Великий князь Борис Владимирович. 27 октября 1915 года Борис Владимирович представил казаков императору Николаю II. В дневниках самодержца Всероссийского об этом имеется соответствующая запись. Младший урядник 2 ОКП Николай Зобнин был из Красноярской станицы, приказный Иван Алпеев -- из поселка Алексеевского, Донецкой станицы. В приказе по ОКВ говорилось: "Его императорское Величество, после милостивых разговоров, названных нижних чинов соизволил наградить Георгиевскими крестами 4-й степени и приказал им явиться во 2-ю Оренбургскую сотню Лейб-гвардии Сводно-казачьего полка для получения обмундирования, а затем уволил в Войско на один месяц в отпуск и по истечении срока такового явиться в Лейб-гвардии Атаманский, Его Императорского Величества Государя наследника Цесаревича, полк для отправления их оттуда в действующую армию. Ввиду ходатайства командира Лейб-гвардии Сводного казачьего полка и неимения препятствий к переводу со стороны Походного атамана Его Императорского Высочества Великого князя Бориса Владимировича, младший урядник Зобнин и приказный Алпеев из 2 Оренбургского казачьего Воеводы Нагого полка переводится в Оренбурскую сотню Лейб-гвардии Сводно-казачьего полка". Известный оренбургский ученый В. Г. Семенов в историческом очерке, посвященном этому событию, сообщает, что в 1992 году встречался с дочерью И. Алпеева -- Александрой Ивановной. По ее рассказу, Иван Прокофьевич Алпеев родился в 1888 году в поселке Алексеевском, Донецкой станицы ОКВ. Накануне Первой мировой войны был уже женатым, призван во 2-ой Оренбургский казачий полк. После побега из плена и встречи с императором, в отпуске путь Алпеева от Перевоцка до поселка Алексеевского, почти 7 верст, представлял собой живой коридор из жителей окрестных населенных пунктов. В ЛГСКП Алпеев был еще не раз награжден. После войны Иван Прокофьевич жил своим хозяйством, в колхоз во время коллективизации не вступил. В 1931 году Алпеева раскулачили и выслали. Позднее все вроде бы наладилось, но в июле 1937 года Алпеев И. П. пал жерствой необоснованных репрессий. О судьбе Николая Зобнина сведений нет. За период боев с 15 июля по 1 сентября 1816 года Иван Алпеев был награжден Георгиевской медалью 3 степени 156909, этим же приказом Георгиевскую медаль 156908 3 степени получил и Николай Зобнин (приказ 321 от 12. 11. 1916 г. по ЛГСКП). А 30 ноября 1916 года приказом по ЛГСКП 339 был обнародован приказ по 39 армейскому корпусу от 19 ноября 1916 года -- Лейб-гвардии, младший урядник 2-ой Оренбургской сотни Николай Зобнин и приказный Иван Алпеев были награждены Георгиевскими крестами 3-ей степени 127026 и 127027 с формулировкой: "В ночь с 13 на 14 октября 1916 года на реке Стоходе у кол. Марьяновки, вызвавшись охотником на разведку, под сильным действительным огнем противника, с явной опасностью для жизни, одним из первых преодолел проволочные заграждения противника, увлек за собой товарищей и содействовал успеху атаки". В начале января 1917 года из сотен полка формировались пулеметная команда и команда связи. Из 2-ой Оренбургской сотни исключили из состава и зачислили в пулеметную команду (приказ по ЛГСКП 10 от 10. 01. 1917 г.) старшего урядника Петра Широкова взводным 1 взвода, нестроевого старшего разряда Андрея Пасынкеева -- мастеровым металлического дела, младшего урядника Михаила Черепанова -- пулеметчиком, а в списки команды связи попали из сотни 11 казаков от взводного, старшего урядника Иосифа Зубарева до вьючных и обозных казаков Семена Смолина и Дмитрия Клементьева. Всего в пулеметную команду зачислили 26 казаков и в команду с вязи -- 11. Как уже отмечалось ранее, нижние чины ЛГСКП представляли все три военных отдела, и распределение по станицам войска почти равномерно. Если взять за точку отсчета военное время, то первый военный отдел ОКВ был представлен следующим образом (отмечены и награды казаков): Богуславская станица Иван Баранов - ГК 2 3391, ГК 3 4319, ГК 4 91027 Иван Досковский - ГК 4 124673 Иван Извозщиков - ГК 4 125253 Воздвиженская станица Степан Светлов -- ГК 3 4064, ГК 4 142502, ГМ 3 1225, ГМ 4 95340 Владимир Шевцов -- ГК 4, ГМ 4, серебряная шейная "За усердие" на Станиславской ленте Городищенскакя станица Федор Карпов - ГМ 4 95334 Антон Куницыцн - ГК 4 124672 Антон Назин - ГК 4 12673 Федор Сергеев - ГМ 4 95366 Донецкая станица Иван Прокофьевич Алпеев -- ГК 3 127027, ГК 4, ГМ 3 156909, ГМ 4 Петр Григорьевич Широков - ГК 2, ГК 3, ГК 4, ГМ 3 1224, ГМ 4 95335 Кардаиловская станица Андрей Петрович Смолоногов - ГК 3 92616, ГК 4 124664 Краснохолмская станица Иван Дубский - ГК 4 124675 Андрей Дьяконов - ГК 4 125244 Николай Маршинский - ГК 4 125250 Петр Михайлюков- ГК 4 142507 Красноярская станица Николай Зобнин - ГК 3 127026, ГК 4, ГМ 3 156908, ГМ 4 Нижнее-Озерная станица Федор Семенов - ГК 4 142500 Ново-Орская станица Федор Крестовников - ГК 4 124671 Оренбургская станица Александр Бобылев - ГК 4 124668 Иван Сальников - ГК 4 124236 Павловская станица Михаил Базаров - ГК 4 125242 Степан Павлович Гусев - ГК 4 142509, шейная серебряная медаль "За усердие" на Станиславской ленте Александр Кропотин - ГК 3 107938, ГК 4 93364 Иван Шашков - ГК 4 142514 Пречистинская станица Петр Абаимов - ГК 4 Сакмарская станица Иван Санков - серебряная медаль "За усердие" на Станиславской ленте Тимофей Чеботарев - ГК 4 124670 Сухомлиновская станица Антон Куницын - ГК 4 2-ой Военный отдел: Березинская станица Варфоломей Ведерин - ГМ 4 95368 Матвей Ненашев - ГМ 4 166531 Дмитрий Соловьев - ГМ 4 166535 Михаил Алексеевич Щукин - ГК 3 8906, ГК 4 142506 Великопетровская станица Иван Дубровин - ГК 3 731, ГК 4 124666 Семен Кадошников - ГК 4 142508 Алексей Колобынцев - ГК 2 908, ГК 3 100, ГК 4 107941 Михаил Черепанов - ГК 2 875, ГК 3 98, ГК 4 107928, ГМ 4 95338 Дмитрий Чилигин- ГК 3 718, ГК 4 142512 Семен Шапошников - ГК 2 912, ГК 3 717, ГК 4 91029, ГМ 4 90539 Кваркенская станица Михаил Королевский - ГК 4 144667 Могутовская станица Гавриил Богдановский - ГК 4 142499 Алексей Стародубцев - ГК 4 125346 Наследницкая станица Алексей Заботаев - ГК 4 125255, ГМ 4 1016039 Николаевская станица Иван Чаплинский - ГК 3 103979, ГК 4 Таналыцкая станица Василий Коргушов - ГК 3 719, ГК 4 142517 Алексей Митрофанов - ГК 4 142493 Уйская станица Константин Замотохин - ГК 4 125235 3-й Военный отдел: Березовская станица Андрей Важенин - ГК 2 4317, ГК 3, ГК 4 Еманжелинская станица Павел Захаров - ГК 4 91031 Еткульская станица Степан Батурин - ГК4 142503 Павел Стариков - ГМ 4 95367 Звериноголовская станица Иван Кузнецов - ГМ 4 166115 Каратабанская станица Ключевская станица Дмитрий Алексеевич Тарасенков - ГК 3 172929, ГК 4 125248 Коельская станица Александр Егоров - ГК 4 142511 Иван Журавлев - ГК 4 125239 Николай Казанцев - ГК 1, ГК 2 873, ГК 3 4065, ГК 4 142483 Иван Кочетков - ГК 4 142492 Федор Чигин - ГК 4 142513 Иван Ярославцев - ГК 2 4318, ГК 3, ГК 4 11094 Миасская станица Евстигней Беляев - ГК 4 125240 Федор Евсеев - ГК 4 142515 Михаил Мысов - ГК 2 11529, ГК 3, ГК 4 Михаил Харин - ГК 2 11519, ГК 3, ГК 4 142494, ГМ 4 7859 Михайловская станица Александр Ермолаевич Карташов - ГК 4 748775 Антон Назин - ГК 3 12617, ГК 4 Андрей Сычев - ГК 4 124669, ГМ 4 95339 Челябинская станица Иван Воронин - ГК 4 142501 Степан Зубарев - ГМ 4 7863 Иван Истомин - ГМ 4 95336 Петр Стародубцев - ГМ 4 95337 Несомненно, что в ЛГСКП за весь период его существования служило гораздо больше представителей станиц ОКВ, чем представлено в очерке, и выборка сделана только по времени участия полка в Первой мировой войне и в основном за 1915-1916 годы. У исследователей и краеведов встречаются фотографии казаков Оренбургской сотни как раннего, так и последующих периодов. Личные и групповые подвиги казаков ЛГСКП фиксировались в приказах по Гвардейскому корпусу и полку и дублировались последующими документами-приказами по Оренбургскому казачьему войску. Без подробностей и цензурированнно сведения о наградах публиковались и в средствах массовой информации. В приказах по ЛГСКП довольно часты описания личных подвигов. Вот пример из приказа 335 от 26. 11. 1916 года. Награждены: "...2-ой Оренбургской сотни. Старший урядник Андрей Смолоногов, Георгиевским крестом 3 степени 92616 за то, что в ночь с 6 на 7 октября 1916 года на реке Стоход у деревни Новый Моссор, будучи старшим команды разведчиков, под ружейным и артиллерийским огнем, добыл и доставил ценные сведения о противнике...". Или из того же приказа о награждении: "...Трубач Яков Ломакин Георгиевским крестом 4 степени 727915 за то, что вызвавшись разведчиком, в ночь с 13 на 14 октября 1916 года при атаке неприятельских окопов восточнее кол. Мистечко на реке Стоходе под сильным огнем противника первым преодолел проволочное заграждение и в полной мере способствовал успеху атаки...". Описание подвигов в первом и втором случае соответствует статуту Георгиевского креста, в первом случае пунктам 5 и 16, во втором -- также. Наиболее массовым был приказ о награждении "За отличия в июле-августе 1915 года под городом Холмом". Казаки Оренбургской сотни ЛГСКП получили значительное число Георгиевских крестов и медалей 2-4 степеней. Полными Георгиевскими кавалерами за Первую мировую в Оренбургской сотне ЛГСКП стали вахмистр Николай Казанцев из станицы Коельской и подхорунжий Колобынцев Алексей Тимофеевич из станицы Полтавской, многие заслужили Георгиевские кресты 2, 3 и 4 степеней. О захвате ЛГСКП автомобиля Саксонского королевского двора много писалось в газетах России осенью 1916 года. В ставку об этом случае докладывалось так: "...Автомобиль, захваченный Лейб-Гвардии Сводно-казачьим полком у гор. Ловича, является боевым трофеем, и, по существу, подлежит сдаче в автомобильный резерв фронта. Захват этого автомобиля произошел при исключительных боевых условиях и принадлежал Саксонскому Королевскому Двору, поэтому он является особенно редким трофеем боевой истории полка, а также, имея в виду его малую пригодность для военных целей, считаю возможным оставление его за полком...". Глава 6 Казаки Лейб-Гвардейцы после 1917 года Как и многие фронтовые части, ЛГСКП оказался в гуще событий и не избежал водоворота в 1917 году. Уже после отречения Николая и присяги Временному правительству, 31 марта 1917 года в ЛГСКП избрали полковой комитет, который своим приказом утвердил командир полка полковник Николай Николаевич Бородин. Возглавил его подъесаул Борис Самсонов, из Астраханского казачьего войска, представлявший офицерский комитет, товарищем его был Николай Павлов из ОКВ, приказный, представитель от нестроевой команды. От 4-ой Приамурской сотни товарищем Председателя был приказный Тонких Степан, забайкалец, секретарем -- фельдшер Максим Мартюшев из ОКВ, представитель пулеметной команды. Помощник секретаря -- подъесаул Жуков (ОКВ). В членах комитета значатся от ОКВ старший урядник Константин Замотохин и казак 2 сотни, оренбуржец Никифор Захаров. От команды связи в частях комитета казак Иван Прокофьев, оренбуржец. По выборам в дивизионный комитет прошли от оренбуржцев старший урядник Константин Замотохин и фельдшер Мартюшев. Комитеты утвердили приказами по 3 Гвардейской кавалерийской дивизии. К апрелю 1917 года в ЛГСКП значилось: в Первой, Уральской сотне - 187 казаков, во 2-ой, Оренбургской -- 207, в 3-ей, Сводной -- 187, в 4-ой, Приамурской -- 190, в пулеметной команде -- 90, в команде связи -- 36, в полковом обозе -- 103 казака. В июле 1917 года в полковой комитет под руководством Самсонова замом вошел Николай Востряков из ОКВ, а секретарем -- сотник Мелянин, в замах его оставался подъесаул Жуков. От 2-ой сотни в число замов вошел Афанасий Волков. Из пулеметной команды -- Петр Тисенков, из ОКВ. Из оренбуржцев в комитет входили также есаул Наумов, приказный 2-ой сотни Федор Литвинов, из команды связи -- Иван Кузнецов. К июлю 1917 года настроения в полку радикализируются, и ЛГСКП - почти целиком под влиянием большевиков. Тем не менее, в июле 1917 года исполкомы комитетов Юго-Западного фронта, Армейского комитета 11 армии и комиссаров 11 армии направляют совместную телеграмму на имя Военного министра Временного правительства и Центрального комитета рабочих и солдатских депутатов (в стране двоевластие): "...Начавшееся немецкое наступление на фронте 11 армии может быть гибелью революционной России. В настроении частей определился резкий и гибельный перелом. Большинство частей в состоянии разложения, о власти и повиновении нет уже и речи. На уговоры и убеждения отвечают угрозами и иногда расстрелом. Самовольно уходят с позиции. Приказы обсуждают часами на митингах. При первых выстрелах бросают позиции...". И далее, про "здоровых и бодрых, потерявших всякий стыд", и что "отданы приказы по стрельбе по бегущим...". По воспоминаниям служившего в полку Д. А. Тарасенкова (музей г. Троицка Челябинской области) в феврале-марте 1917 года ЛГСКП находился в Могилеве и Гродно. В августе 1917 года командир полка Н. Н. Бородин призывал уходить на Дон, куда ушли 2 Донских Гвардейских казачьих полка -- Лейб-Гвардии казачий и Лейб-Гвардии атаманский. К 1 сентября 1917 года в полку не осталось офицеров и чиновников. В РГВИА, однако, хранится приказ, датированный только ноябрем 1917, и рапорт комполка от 24 ноября 1917 года: "Ввиду выраженного большей части офицеров и чиновников полка недоверия казаками все офицеры и чиновники уходят из полка. Большинство из них уже убыло в отпуск для устройства своей будущей службы. Остальные, находящиеся в настоящее время налицо, не имеют нравственного права удерживаться в полку и вскоре обязан их освободить от несения службы в полку. В настоящее время нести службу в полку некому. Убедительно прошу спешно принять меры к назначению нового офицерского состава. Командир полка: Бородин ВРИД помощник адъютанта, Самсонов..." По разрозненным сведениям, в начале января 1918 года фактически руководили полком "Дмитрий Тарасенков из 2-ой сотни и Мартемьянов из 3-ей". Руководимая большевиком, бывшим прапорщиком Н. Крыленко, Ставка дала разрешение бывшему ЛГСКП в полном составе и при оружии проследовать в город Оренбург. В район Оренбурга полк прибыл 25 января 1918 года, эшелон держали в Бердах до 1 февраля. Комитет полка предложил, чтобы ЛГСКП прошел по станицам всех трех отделов ОКВ для установления Советской власти. 5 февраля 1918 года в Оренбурге от имени комитета полка Александр Ермолаевич Карташов, председатель, и Андрей Федорович Пасынкеев, секретарь, выпустили следующее обращение: "Мы, казаки гвардии сводно-казачьего полка, в лице полкового комитета горячо приветствуем вас, товарищи солдаты, рабочие и крестьяне, борящиеся с авантюрой Дутова за право, свободу трудового народа, и протягиваем всем вам истинно братскую руку, чтобы вместе идти на борьбу против буржуазии и тех, кто продался капиталу, отстаивать свои завоевания и проводить в жизнь светлые идеи социализма". Однако руководители большевиков в городе откровенно боялись наличия организованной казачьей силы, и полк расформировали. Часть 2-ой, Оренбургской сотни, количеством около 70 человек, 10 февраля прибыла в город Троицк, Центр 3 Военного отдела ОКВ, в составе отдельного эшелона. *** Влияние революционных идей не минуло и Лейб-гвардейский казачий полк. Об этом есть воспоминания Александра Ермолаевича Карташова (1892-1937) -- казака 2-й Оренбургской сотни этого полка (1914-1918). Более подробно см. http://www.kraeved74.ru/pages/article660.html Карташов А.Е. родился 6 июля 1892 года в поселке Тарутинском Михайловской станицы 3 военного отдела Оренбургского казачьего войска (ныне село Тарутино, Чесменского района Челябинской области). С августа 1914 года он принимает участие в боевых действиях на Северном, Западном и Юго-Западном фронтах, был ранен, отмечен за личную храбрость Георгиевским крестом 4 степени. Окончил учебную команду и дослужился до чина вахмистра. После февральской 1917 года революции и прихода к власти Временного правительства почти во всех армейских частях стали создаваться полковые комитеты. В сводно-казачьем полку Карташов А.Е. избирается вначале секретарем, затем председателем сотенного комитета 2-ой оренбургской сотни. К июлю 1917 года -- он уже председатель полкового комитета солдатских и казачьих депутатов всего полка. За революционную деятельность, по некоторым данным, Войсковое правление Оренбургского Казачьего Войска (ОКВ) лишило Карташова звания казака ОКВ с поражением в правах иметь земельный надел в поселке Тарутинском. Бывший лейб-гвардеец Карташов А.Е. с июня 1918 г. по август 1919 г. был командиром 1-го Оренбургского казачьего "Степана Разина" полка Рабоче-Крестьянской Красной Армии, а затем командиром 4-ой кавалерийской дивизии РККА, которая с 1 октября 1919 г. успешно наступала на Колчаковском Восточном Фронте на направлении Кокчетав-Акмолинск. В 1937 году по обвинению в участии в контрреволюционной антисоветской казачьей организации его арестовывают в Грузии. 3 декабря 1937 года по решению Особого совещания А.Е.Карташова казнили. После Октябрьской революции полковой комитет поддержал большевиков и "объединённым заседанием всех сотенных командных комитетов, постановил, предложить офицерам и чиновникам, которым вынесено недоверие, немедленно оставить полк". Такое недоверие было объявлено 23-м офицерам, врачу, 2-м чиновникам и священнику. Вместе с тем, казаки полка, наряду с казаками других войск, как и прежде, принимали участие в наведении порядка и успокоении разлагающейся солдатской массы, разоружении деморализованных частей. 25 октября (7 ноября по новому стилю) 1917 г. в г.Пскове Председатель Временного Правительства А.Ф.Керенский выпустил приказ Верховного Главнокомандующего 314, в котором призвал всех должностных лиц оставаться на своих местах и выполнять свой долг перед Родиной. В соответствии с этим приказом в районе Петрограда на подавление восстания большевиков выступили части 3-го казачьего корпуса под командованием генерал-майора П.Н.Краснова. В походе на столицу приняла участие запасная оренбургская полусотня хорунжего А.Болгарцева из состава Л-Гв. Сводно-казачьего полка. Полусотня находилась в г.Павловске. Эти казаки были вооружёны одними лишь шашками (!). В стычке с революционными матросами под деревней Сузи хорунжий Болгарцев был убит, 18 казаков ранены, погибло также около 40 лошадей. Части казаков вынуждены были отступить в Царское Село, затем в Гатчину. Оттуда Керенский позорно бежал. Эти события были первыми боевыми столкновениями в надвигающейся гражданской войне. В марте 1918 г. - произошло фактическое расформирование Лейб-гвардии сводно-казачьего полка. Вот как вспоминает о возвращении казаков-гвардейцев с фронта в г.Уральск Л.Л.Масянов в своей книге "Гибель Уральского казачьего войска": "...Гвардейская сотня опозорила себя, я видел, как они шли по Михайловской улице, везя свой скарб в санях и ведя коней в поводу, некоторые неоседланных, и с ними шли их жены-казачки, приехавшие из станицы для встречи. Не уверен, но думаю, что даже молебна у Старого собора не совершили. А ведь нашу сотню любил Государь...". * * * Теперь можно представить судьбу и других казаков этого элитного полка. На момент расформирования полка в нём служило более 700 человек командного и рядового состава. Как сложилась их судьба Кто-то погиб, кто-то эмигрировал... А многие из оставшихся в России, скорее всего, были репрессированы в годы Советской власти. В августе 1919 года в г.Омске при штабе Сибирского казачьего корпуса из казаков, ранее служивших в Лейб-гвардии сводном казачьем полку, сформировали Отдельную Атаманскую сотню. Эта сотня под командованием подъесаула С.А. Огаркова отличилась 9 сентября 1919 года в боях с красными у станицы Пресновской на Восточном фронте. Огарков С.А. получил за этот бой орден Святого Георгия 4-й степени из рук Верховного Главнокомандующего Русской Армией Адмирала Колчака А.В. Два бойца из этой сотни также получили Георгиевские кресты. 16 ноября 1919 года г.Омск был взят Красной армией. Белые начали хаотично отступать на восток России. С этого дня началась гибель Сибирского казачьего войска. 20 ноября 1919 года директивой за 05728, отданной командующим 3-й Армией генерала В.О.Каппелем, Войсковой сибирский казачий корпус прекратил своё существование, будучи преобразован в Сибирскую казачью группу. Это преобразование осталось только на бумаге, т.к. из-за наступления красных, казачьи сотни отступали порознь - кто и как смог... В январе 1920 года большинство казачьих подразделений не смогли пробиться через фронт красных под г.Красноярском. Многие тысячи казаков погибли, были взяты в плен, умерли от тифа, замёрзли в сибирских снегах.... Тогда же последнее подразделение сибирских казаков-гвардейцев прекратило своё существование. *** Из очерка Завершинского В.И. "Оренбургские казаки во 2-ой Оренбургской сотне Лейб-Гвардии Сводно-Казачьего полка. Люди и судьбы" : "...На этом можно было бы и поставить точку. Но остаются материалы о роли бывших казаков Оренбургской сотни ЛГСКП в последующих потрясениях в Оренбургской губернии и ОКВ. О некоторых из них последующий рассказ. Пожалуй, наиболее громкую должность занял бывший лейб-гвардеец 2-ой сотни Никифор Парфеньевич Захаров. Рожденный в поселке Николаевском Уйской станицы 3-го Военного отдела ОКВ в 1892 году и умерший у себя дома в бывшей станице Уйской, Захаров Н. П. прожил насыщенную и сложную жизнь. Он знал всех братьев Кашириных, Ленина, Дутова, общался по роду службы со всеми личностями, оставившими вклад в историю Оренбуржья и Южного Урала в двадцатые-сороковые годы прошлого века. Судьба часто меняла ему работу и должности, пережил он и почти нищету, и мизерную пенсию. Схоронили Н. П. Захарова в 1961 году. После прибытия ЛГСКП в Оренбург, из председателей полкового комитета, сочувствующего большевикам, он становится делегатом первого губернского съезда Советов в марте 1918 года, где его избирают председателем казачьей секции губисполкома, а чуть позднее -- войсковым комиссаром. Отметим, что собственно казаков на съезде было очень мало, они "держали нейтралитет" и к партиям тогда не примыкали. Правда, первое название должности Захарова Н. П. звучало двусмысленно -- комиссар по ликвидации Оренбургского войска. По сути, это выраженное желание последующей линии на расказачивание. Лидеры вовремя заметили ошибку, и Захарова стали называть комиссаром Оренбургского трудового казачества. Комиссариат трудового казачества размещался в здании бывшего Войскового хозяйственного правления. Захаров занимался укреплением Советской власти в губернии и станицах. Как и многие члены исполкома Захаров Н. П. пережил налет на Оренбург отряда казаков войскового старшины Лукина, был захвачен и дважды тяжело ранен штыком, чудом выжил. В Верхнеуральске, в июне 1918 года Захаров вступил в полк имени Стеньки Разина, где на руководящих должностях служили его друзья по ЛГСКП А. Е Карташов, Д. А. Тарасенков и А. Ф. Пасынкеев. Вместе с полком и партизанской армией сотником прошел многие испытания. В январе 1919 года реввоенсовет республики направил Н. П. Захарова в Оренбург, назначив его на должность военного комиссара, затем помощника губвоенкома. К осени 1919 года Захаров приобретает большую популярность в связи с поражением сторонников А. И. Дутова. В последующем Захаров работает в Миасском уисполкоме. Он член Челябинского губисполкома. Захарова мобилизуют в армию, но скоро демобилизуют, и бывший комиссар - то на хозяйственно-кооперативной работе, то исключается и восстанавливается в должностях и партии. Захаров -- делегат Всероссийского съезда Советов, где слушает Ленина, о встрече с которым оставил воспоминания. В 1928 ГОДУ Реввоенсоветом Захаров Н. П. награжден Почетной грамотой. В последующие годы Захаров Н. П. -- начальник строительства, директор пригородного хозяйства, а с 1936 года -- рядовой колхоза в поселке Никольском. В 1951 году вышел на пенсию и получил как и все колхозники мизерную пенсию. Общественная его работа чуть оживилась после ХХ съезда КПСС в 1956 году и реабилитации Блюхера, Кашириных, Карташова, бывших героев Гражданской с красной стороны. Как горько заметил один из исследователей, судьбы большей части казаков оказались трагическими. Когда одержали победу, надобность в них отпала. Не меньшей известностью в двадцатые и тридцатые годы ХХ века обладал бывший лейб-гвардеец и урядник Оренбургской сотни Александр Ермолаевич Карташов. Родился он в июле 1892 года в поселке Тарутинском Михайловской станицы 3 Военного отдела ОКВ. Рос в семье казака, земледельца и пимократа. Подростком спас в местном озере тонущих одностаничников, и награжден за это медалью "За спасание погибавших". В 1913 году призван в ЛГСКП. Участник боевых действий, награжден Георгиевским крестом. Входил в полковой комитет ЛГСКП. В городе Троицке, тогда уездном городе Оренбургской губернии (ныне Челябинской области), в июне 1918 года выступил инициатором создания из казаков 2 и 3 отделов ОКВ, в основном бывших фронтовиков, Первого социалистического имени Стеньки Разина полка. Был назначен его командиром. Прошел так называемым "легендарным рейдом" армии Блюхера-Каширина по тылам белых войск. Карташов -- член уездного комитета рабочих, крестьянских, мусульманских и казачьих депутатов. С осени 1919 года он - военком Троицкого уезда, затем комбриг и командир Забайкальской кавалерийской дивизии. Командовал полками и дивизией на советско-польском фронте и при освобождении Крыма. Особенно проявил себя при взятии г. Керчи, где одна из улиц носила до недавнего времени его имя. Карташов -- комиссар Оренбургского военного округа, в 1927 году награжден орденом Красного Знамени, холодным оружием, часами и грамотами. Заместитель начальника штаба 4 и 6 корпусов в Приволжском и Закавказских военных округах. Обучался и закончил Военную академию им. Фрунзе. Репрессирован в 1937 году по делу "антисоветской казачьей организации". Как соратник В. К. Блюхера, Н. Д. Каширина и И. Д. Каширина шансов на спасение не имел и расстрелян 3 декабря 1937 года. Реабилитирован. В селе Тарутино Карташову А. Е. установлен памятник, его имя носит улица в г. Троицке и в родном селе. Урядник 2-ой Оренбургской сотни ЛГСКП Дмитрий Алексеевич Тарасенков известен чуть менее, чем Карташов А. Е. , однако служил в полку имени Стеньки Разина сотником и исполнял обязанности командира полка. Д. А. Тарасенков -- уроженец станицы Ключевской 3 военного отдела ОКВ, родился в 1889 году. За период участия ЛГСКП в боевых действиях Тарасенков отличался исключительной храбростью, награжден Георгиевскими крестами 3 и 4 степеней. Сторонник большевиков, принимал активное участие в создании в ЛГСКП полкового комитета. После удаления из ЛГСКП офицеров и чиновников вместе с казаком 3-ей Сводной сотни Мартемьяновым в течение 2 месяцев, с декабря 1917 года по январь 1918, фактически возглавляли полк. С февраля 1918 года Тарасенков Д. А. содействует закреплению Советской власти в Троицком уезде. За это время переживает несколько покушений на свою жизнь со стороны казаков-сторонников А. И. Дутова. Принял деятельное участие в создании красноказачьего полка в городе Троицке в июне 1918 года, сотник. Снимался с командования сотней за неоправданную жестокость помимо боя и сожжения казачьего поселка Кидыш. С 1920 года -- председатель Троицкой ЧК. Один из участников разгрома войск А. С. Бакича и окружения белых в Шара-Сумэ. Тарасенков прожил достаточно благополучно, был председателем колхоза "Большевик" в Троицком районе Челябинской области. Активно участвовал в походах бывших красных партизан, оставил заметки о прожитом. Умер в 1960 году, похоронен в городе Троицке с почестями. Лейб-гвардеец 2-ой Оренбургской сотни ЛГСКП Андрей Федорович Пасынкеев, 1890 года рождения, уроженец станицы Нижнеувельской 3 Военного отдела ОКВ. В полку был нестроевым старшего разряда, затем -- в пулеметной команде. Есть данные о его награждении. Член полкового комитета. Сотник красноказачьего полка имени Стеньки Разина. Награжден грамотой Реввоенсовета и холодным оружием. Длительное время работал в городах Троицке и Челябинске, в обществе инвалидов. Репрессировался и осужден на 5 лет. Работал на разных работах до 1956 года, после чего вышел на пенсию. Сведений о дальнейшем жизненном пути нет. Рано закончился век казака Оренбургской сотни Андрея Алексеевича Дубкова (1892-1919) Уроженца и жителя поселка Бобровского 3 Военного отдела ОКВ, ранее станицы Ключевской. За Первую мировую Дубков награжден Георгиевской медалью "За храбрость" четвертой степени. В красноказачьем полку имени Стеньки Разина был взводным командиром. Погиб в 1919 году. По воспоминаниям Д. А. Тарасенкова, белыми за поддержку большевиков были расстреляны его сослуживцы по Оренбургской сотне ЛГСКП Орлов (май 1918 года) из 3 военного отдела и Гиричев из 2 Военного отдела. В книге В. Г. Бешенцева "Моя станица" говорится о старшем уряднике 2-ой Оренбургской сотни ЛГСКП Андрее Петровиче Смолоногове, награжденном Георгиевскими крестами 3 и 4 степени. Крест третьей степени 15 ноября 1916 года Смолоногову вручал Великий князь Георгий Михайлович. Смолоногов А. П. (1889-после 1930 г. ) в Гражданскую войну был мобилизован белыми, вахмистр и подхорунжий 15 Оренбургского казачьего полка. Петр Григорьевич Широков, 1889 года рождения, уроженец станицы Мамалаевской ОКВ, в ЛГСКП прослужил почти 7 лет, с 1911 по 1918 год. За боевые заслуги в составе 2-ой Оренбургской сотни старший урядник награжден Георгиевскими крестами 2, 3, 4 степени, Георгиевскими медалями 3 и 4 степени. У белых -- хорунжий 14 Оренбургского казачьего полка. Взят в плен красными. Осужден на 1 год, амнистирован. Илья Иванович Нестеренков (1884-1965), из казаков станицы Кардаиловской, ОКВ. Служил в одном из оренбургских казачьих полков и ЛГСКП, в составе 13 ОКП участвовал в Первой мировой войне. Ранен, отравлен газами. Награжден Георгиевским крестом и Георгиевской медалью. Участник Гражданской войны осужден на 5 лет в 1930 году. Реабилитирован. Степан Павлович Гусев (1890-25. 05. 1918), уроженец станицы Павловской, участник Первой мировой войны в составе 2-ой Оренбургской сотни ЛГСКП. Награжден Георгиевским крестом 4 степени. После возвращения полка в Оренбург входил в комитет фронтовиков станицы. 25 мая 1918 года летучим офицерским отрядом расстрелян за "сочувствие большевикам и внесение разрухи между казачеством". У села Буранное Оренбургской области был установлен обелиск с надписью: "Красным казакам С. П. Гусеву, П. Ф. Завершинскому, В. Д. Телушкину, зверски убитым белыми в 1918 году". Таковы судьбы некоторых казаков 2-ой Оренбургской сотни ЛГСКП. Таким образом, можно считать, что Лейб-Гвардии Сводно-Казачий полк просуществовал в российской истории очень малое время, с 1906 по начало 1918 года и остался ярким примером служения казаков, в том числе и оренбургских, своему Отечеству"... *** Использованная литература: Акулинин И.Г. "Лейбъ-гвардiи сводно-казачiй полкъ", журнал "Станица" 14 , Париж, апрель 1935 г., стр.3-4. Белов А.И. "Л.-гв. Сводно-казачiй полкъ и Сибирская полусотня въ немъ", Харбин, 1933. , Волков С.В. "О судьбах офицеров гвардии после 1917 года", Русский путь, 2002, см. . Ганин А.В. "Накануне катастрофы. Оренбургское казачье войско в конце XIX - начале XX в. (1891-1917 г.г.)" - М., Центрполиграф, 2008. Завершинский В.И. "К истории создания Красно-казачьего полка имени Стеньки Разина в Троиц-ке: Записки краеведа" - М., 2012. http://uralgenealogy.ru/content/blogcategory/105/189/10/10/ Завершинский В.И. "Оренбургские казаки в Лейб-гвардии сводном казачьем полку" - М., 2013. Стр.3-32. http://uralgenealogy.ru/content/blogcategory/105/189/10/10/ Завершинский В.И. Газета "Союзная мысль", 30(365) от 09.12.2013, http://uralgenealogy.ru/content/blogcategory/105/189/10/10/ Завершинский В.И. "Очерки истории Тарутино" -- М., 2008, см. http://www.kraeved74.ru/pages/article660.html Путинцев П.И. "Сибирская полусотня лейбъ-гв. Сводно-Казачьяго полка на фронте Великой войны". . Шулдяков В.А. "Гибель Сибирского казачьего войска. 1917-1920" - М., Центрполиграф, 2004. Первый Сибирский Императора Александра I кадетский корпус. 1813-1938, Издание Общества бывших воспитанников 1-го Сибирского Кадетского Корпуса в Шанхае. Шанхай, 1940. Журнал "Станица" 12, октябрь 1934 года, Париж, стр.2-4, 8. Журнал "Разведчик" за 1909-1913 г.г., Санкт-Петербург. Личные архивы автора. Повествование о Караганове Д.Д. можно прочитать - см. http://www.proza.ru/2013/08/20/356 http://www.proza.ru/2014/10/12/1035 *** Если кто узнает на фотографии, размещенной на моей страничке своих родственников и знакомых -- сообщите мне, пожалуйста. На главной странице: -на верхнем фото -- казаки Сибирской полусотни 3-й сотни Лейб-гвардии сводного казачьего полка, 1914 год, г.Санкт-Петербург. Девять казаков-гвардейцев, у потомков которых может быть этот снимок. В верхнем ряду второй слева - казак Караганов Дмитрий Давыдович. Сидит в центре без шашки - Мартемьян Васильевич Порох -на нижнем фото - сидит второй справа - старший урядник Караганов Дмитрий Давыдович, с Георгиевским Крестом на груди, 1918 год, г.Петроград. На этом фото также запечатлены - согласно частично расшифрованной надписи на обороте: казаки - Илья Павлович Самарцев (станица Буранная Оренбургского казачьего войска), Фёдор Иванович Астафьев (Амурское казачье войско), неизвестный казак из станицы Лобановской Сибирского казачьего войска, Иван Васильев (посёлок Харькинский Кулагинской станицы Уральского казачьего войска). На фото в начале очерка - Гвардейский казачий полк встречает Императора Николая II. Октябрь 1915 года. Ставка Верховного Главнокомандующего, г.Могилёв. Рад буду услышать дополнительные сведения от лиц, их имеющих. Спасибо! Всего доброго! Примечание: -фотоальбом полка можно посмотреть на сайте - http://and110.ucoz.ru/war1/17/sam25.html PS Работа по сбору информации продолжается...

Кричал свое:Que Pasa Бросаясь зелеными лампасами в глаза, [Туристы-пидарасы Пели пьяно:Едрёна Егоза!] Песок и вечные кактусы С непробиваемой мякотью И горы плакали Известняком и словами "Библия" и "Спаси нас" Вернись ко мне, Стань моей Либерией. Поверь,Мексика-не самое худшее место для автономной Африки. Туристы скалят многочисленую армию желтых зубов. Пардон меня, У туристов из США зубы белоснежны, как то,что на верхушках гор В Альпах. Отдельной строкой я напишу, Что ненавижу Джессику Альбу. Мой милый, что еще ты хочешь с меня снять Под вечным солнцем Сингапура Я готова Вам еще не то отдать. Забейте в меня гвозди И покажите атеистически народам Для удобства на картоне или на фанерном кресте. Мое имя будет светиться вечно На твоем памятном листе.

День -- 1. Воскресенье -- 26.11.06. 12:20 "Узнайте о ваших возможностях" - ------ Маша -- 13:51 Я хотела передать фотографии Полли. Напиши его номер. Я сейчас в центре. Дарья -- 18:39 Не забудь про День Матери. Дарья -- 20:02 Я прогрела ноги, попила чай. Лежу под одеялом, греюсь. Болит горло. Сплю. Дарья -- 20:08 Я тоже надеюсь.... Не знаю -- собираешься ли спать, но спокойной ночи. Вита -- 20:35 Ааа! Классно! Поздравляю!!! Скоро мы это увидим День -- 2. Понедельник -- 27.11.06. Дарья -- 07:59 Заболела. Высокая температура. Бред прошел, но она не падает. Ты не виноват. Прости. Дарья -- 08:02 У нас не пускают гостей. Дарья -- 08:03 Спасибо. Дарья -- 16:32 О. Дарья -- 16:49 Уже лучше. Была в больнице. Пью противный Coldrex и сплю. Уже выспалась. Дарья -- 18:33 Уже сбила. Через 1.5 часа объявится. Живу на антибиотиках. А как ты Дарья -- 18:39 Монгольская 6, корпус 3, квартира 506 -- для общего развития. Из -- за чего бессонница Дарья -- 18:47 Спасибо, не стоит так сильно. Все будет хорошо. Ты очень милый. Ты не виноват. Это был мой выбор. Никто не вынуждал. Дарья -- 18:57 Я и не хожу пока. Чувствую себя вялой и слабой как кисель. Не до них. Дарья -- 19:08 В общежитии, говорят, тоже не жарко. Однако не для меня. Как занятия Дарья -- 21:22 Объявилась температура, с ней хозяйка. Требует вызова скорой. С трудом спровадили. Температура уходить не собирается, лекарства не действуют. Попала я. Дарья -- 21:37 Аспирин с Колдрексом. Дала деньги на лекарства -- не купили, и вернут завтра. Подвела подруга, завтра разберусь. Спасибо за поддержку. День -- 3. Вторник -- 28.11.06. Дарья -- 14:20 Гораздо лучше. Даже дошла до ближайшей аптеки на центральный рынок. Температуры нет. Как ты Дарья -- 14:35 Уже нет. Я все взяла. Спасибо, за твою заботу. Я чувствую твою поддержку. Дарья -- 17:42 Солнце всходит и заходит -- остаются небеса; Время сводит и разводит; Будешь ты со мной тогда :) Дарья -- 17:54 Это прекрасно. Без тебя будет иначе. Дарья -- 17:59 Постараюсь. Я делаю все для этого. А остальное -- веление судьбы. Так -- то. Дарья -- 18:04 Я тоже. Надеюсь, она улыбается.... Не буду больше мешать. = Дарья -- 18:12 Я ничем не занята в отличие от некоторых : . У меня больничный ;-)! Дарья -- 18:52 Мог бы позвать на вахту меня через дежурного. Когда успел Спасибо. Дарья -- 22:25 Тебе тоже. Я была в этом процессе. Объявилась температура. Я мокрая как мышь, сплю. Дарья -- 22:31 Ладно. Спасибо. Морфей сильней, потому сплю. Спи и ты. День -- 4. Среда -- 29.11.06. Дарья -- 12:45 Привет, Паша! Я чувствую себя хорошо, температуры нет. Собираюсь к 14 часам в больницу. Дарья -- 14:20 Ты к чему Я в городской поликлинике. 327 кабинет. Дарья -- 14:23 Я могу подождать на вахте, но очередь большая и врач пока не принимает. Дарья -- 14:36 Можешь не торопиться особо, отсиди планерку. Может, попаду только после 15 часов. Дарья -- 16:31 Мне с тобою хорошо, Вышло солнце из -- за туч, И от сердца отлегло, Для меня ты словно луч. Дарья -- 17:25 Странные люди -- все вроде судьи.... Разные чувства -- всюду кощунства. Я о другом сказать хочу, Но пока промолчу. Дарья -- 17:34 Нет. Все слишком хорошо, почему должно стать плохо :) Ты мне очень нравишься, вот об этом я молчала. Я думала, догадаешься. Дарья -- 17:45 Мне приятно, что все настолько взаимно. Дарья -- 18:02 Спасибо. Для меня важней сам человек. С тобой мне хорошо. :) Дарья -- 18:08 Все хорошо, температуры нет, но особо не активничаю, чтоб мне это боком не вышло. Дарья -- 20:26 Что делаешь Я, например, мучаю бисер. Или он меня Не могу уже лежать! Дарья -- 20:40 Это интересно. Не то, что бисер, однако, это выглядит весело. Потом покажу. Короче, ерундой занимаюсь, но хоть что -- то. Дарья -- 20:47 Пока -- нет. Только настроение. Ко мне вернулись мои перчатки. Соседка.... Дарья -- 21:27 У нас полдня не было воды, а на вахте была толпа "веселых" сантехников. Дарья -- 21:33 Удачи.... Справляйся со вселенским потопом. Про общежитие, это к случаю. Удачи. Дарья -- 22:10 Спокойной ночи, единственный. Только бисер соберу и лягу. День -- 5. Четверг -- 30.11.06. Дарья -- 13:56 Привет! Как пары Статичное флегматичное настроение У меня все хорошо. Дарья -- 14:37 Кашель стал сильнее, но это к выздоровлению. Горло соответственно. А ты Дарья -- 14:43 Бисером обшиваю перчатки с переменным успехом. Приятного аппетита! :) Катарина (С.Т.М.) -- 15:32 Скажи, пожалуйста, преподам, что я уехала домой за документами, o.k Дарья -- 16:25 Напиши что -- нибудь хорошее, а то здесь в комнате военная обстановка. Хоть беги. Не знаю, что у них в колледже случилось -- одни пикировки. :( Дарья -- 16:36 Это приятно. То, что присылала, я писала на ходу. Ты мне дорог. Вот так. Дарья -- 16:43 Не надо писать одними заглавными буквами, так и забора не хватит!;) Ода Дарья -- 16:53 Не знаю -- кто я. То дите, то мудрец, то ироничная хулиганка.... А ты кто Дарья -- 17:05 Не уходи -- тихо шепчу, Не забывай мое имя, Я без тебя больше жить не хочу, Что будет -- покажет нам время.... Дарья -- 17:18 Ладно, делай уроки. Я не хочу, чтоб тебе влетело. Целую. Дарья -- 17:46 Только получила твои сообщения. Я тебя тоже люблю. Не знаю, стоило писать. Разве такое бывает Проплачусь -- напишу. Sms тормозят. Дарья -- 17:52 Что неправильно! Я не виновата, связь тормозит. Думай что хочешь! Я написала правду. Я люблю -- Это неправильно Дарья -- 18:04 Я уже не могу остановиться. Я редко плачу, но то меня убило. Все будет хорошо Я не играю, я живу. Пути назад -- нет. Не играй, мне больно! Дарья -- 18:56 Все нормально. Я уже почти успокоилась. Я действительно боюсь тебя потерять. Вот я уже опять растрогалась. Дарья -- 19:05 Что тебе написать, Что тебе объяснить, Боюсь тебе надойдать, Проще безумно любить, Проще всегда промолчать, Чем правду с помоста вещать. Дарья -- 20:24 Возможно, нам завтра встретиться где -- нибудь Мне нужен живой разговор. Просто увидеть тебя. Люблю, надеюсь, верю, милый.... Дарья -- 20:30 Ладно. Согласна. Спокойной ночи, милый. День -- 6. Пятница -- 01.12.06. Дарья -- 16:43 Как дела Дарья -- 16:57 Могу тебя поздравить -- ты тоже недоступен. Я слышала тебя отлично. Это связь. Судьба. Дарья -- 17:05 ++..++. . LOVE . +..+ тихо, больно, безысходно -- тьма окутала меня. Я живу уже безвольно, Словно кукла для дитя. Дарья -- 17:11 Увидемся, может быть. Разговаривай, потом договоримся. Дарья -- 17:30 А дите же шаловливо. Любит то, а то -- молчит, То забудет, то забросит. Кукле лишь за все влетит. Что сказать тебе хотела Ничего, мысли вслух. Дарья -- 17:36 Твои проблемы.... Стих ассоциация, продолжение первого. Определись. Дарья -- 17:43 Для этого и надо встретиться. Наши отношения, как -- то стихийны, непонятны. Дарья -- 17:48 Ok. Не обижайся.... Люблю. Дарья -- 19:51 Я только что проснулась. Сейчас понимаю -- была уставшая от скитаний по больнице.... На тебя вылились мои переживания, усталость. Прости. Дарья -- 19:58 У меня тоже. Я надеюсь, ты меня простил. Сладких снов, милый! Дарья -- 21:37 Все действительно серьезно. Я боюсь его потерять. Вроде он обижается. Есть на что, но все происходит слишком быстро, а я привыкла быть одна. Я меняюсь, не успеваю. Но я его люблю. Главное, чтоб он понял это. Дарья -- 21:42 Паша, последнее сообщение не для тебя, хотя о тебе. Ушла не туда, из отчета узнала. Не обижайся, если что не так. Дарья -- 21:47 Я смс получила пополам. Я еще не знаю, что хочешь узнать, но мне стало легче. Видно так надо, чтоб смс ушла не туда. Дарья -- 22:12 Неизвестность. Я тоже ночами не сплю. Сон превратился в урывки. Путаюсь, путаю тебя, занимаюсь самоедством. Пойми. Я только плачу. Девчонки смотрят, не понимают, сказать им не могу. Я привыкла убегать, приклеилась к тебе. Я могу сбежать от тебя, но от себя не могу. Потерпи. Дарья -- 22:23 Не смогу от тебя уйти. Это закончилось провалом в прошлую субботу. Дарья -- 22:29 Ты про что Мне с тобой слишком хорошо. Я тебя люблю. Не придумывай. Дарья -- 22:36 Видимо, я не могу по-другому, но буду стараться. :) Дарья -- 22:44 Ты -- тоже. Спокойной ночи, милый! Павел. Мы жили вместе, какое то время, пока трехкомнатная квартира моих родителей в центре была в моем распоряжении. Это продолжалось около двух недель. День -- 26. Четверг -- 21.12.06. Дарья -- 16:08 Мы можем встретиться в 17.30, но к 19.30 надо быть дома. Обижаешься Катарина (С.Т.М.) -- 18:16 Привет, принеси пожалуйсто завтра мою форму. Вита -- 20:36 Привет!:) ты дома Я иду с хоккея. Наши сыграли в ничью. 6 6. Вита -- 20:37 Ну я "к себе в гости" :) Дарья -- 22:22 Обезьянка понравилась мне больше обнаженной, по волосатости похоже на тебя. Дарья -- 22:29 Обезьянка обняла мне ногу, не отпускает, спит. Тебе того же сна. День -- 27. Пятница -- 22.12.06. Дарья -- 07:13 Паша, привет! Я готова. Придешь, сделай дозвон, я спущусь. Возле дома. Баскаков -- 09:26 Паша хватит шлепаться, иди сдавать бегом давай! Дарья -- 10:51 Паша, я уже далеко. Добралась хорошо. Хорошо сдать. Билетов на автобус нет. Дарья -- 10:57 Надеюсь, не теряю оптимизма. Еще хорошо бы, чтоб на остановке встретили. Баскаков -- 12:20 Паха ты где Че делаешь День -- 28. Суббота -- 23.12.06. Дианаш -- 16:09 Паша, извини, я не могу ничего записать, "комп" зависает, болванку не пишет. Слатвицкая -- 23:31 Привет! Че подкладываешь друзьям свинью :) Слатвицкая -- 00:08 Не поведусь:)счастья то все равно нет, а наслаждаться жизнью я умею. Ничего не делаю. Слатвицкая -- 00:17 Это пофиг. Вот, например, сегодня выпал снег и я им наслаждалась. Слатвицкая -- 00:22 Сдала первый экзамен на три, ни че не выучила :) все время на "курсак" убила, зато сдала на четыре. До второго экзамена даже не допущена:) Слатвицкая -- 00:27 Вышка и объектно-ориентированное программирование, а сдала -- информационные системы. Слатвицкая -- 00:29 Спокойной ночи День -- 29. Воскресенье -- 24.12.06. Баскаков -- 21:07 Привет Бабер :") чем занимаешся Билеты выучли Баскаков -- 21:14 Думаю да только незнаю что праздновать сдачу или провал! завтро к скольки День -- 30. Понедельник -- 25.12.06. Мама -- 13:07 Павлик напиши как сдал. мама Мама -- 13:10 молодчина.поздравляю Баскаков -- 18:24 Паха у тебя спиртометра случайно нету Баскаков -- 18:30 Э ЧИНГАЧКУК большое ухо! че молчишь опять шлепаеш кавота:") День -- 31. Вторник -- 26.12.06. Дарья -- 14:49 Привет, Паша! Как твои дела Меня дома ждали. Брат такой смешной. Все хорошо. :) Отдыхаю, отсыпаюсь -- не мучают, понимают ;). Целую. Дарья -- 15:05 Получила полсмс. Я счастлива, что у тебя все хорошо. Занимайся ерундой Дарья -- 15:10 Ко мне не надо. У нас ремонт, а значит бедлам. Жду на встречу. Я была в районном центре, купила зарядное, сейчас дома, на крыльце. :) День -- 32. Среда -- 27.12.06. Вита -- 15:49 Привет!:) у меня на E.Tc. деньги закончились. я седня иду на хоккей. про новый год расскажу потом. таверно завтра зайду к тебе. Папа -- 19:48 Спасибо за поздравление сын! Поздравляю Вас тоже с новым годом! Всего доброго в Н.Г. Я работаю 31 и 1. За. плату дадут только после праздников, если у тебя плохо с деньгами -- я немного найду, работаю завтр Папа -- 19:55 Хорошо провести тебе время, береги себя, целую -- папа Дарья -- 20:24 Паша, привет. Как твои дела Я скучаю по тебе. Отзовись. :) ! Павел Мы расстались после новогодних каникул. В тот вечер, когда провожал ее в общежитие. Тогда я наговорил ей много того, чего не стоило говорить. Такое было и до этого, просто прикалывался. Я всегда гнобил себя, когда наговаривал лишнего. Сначала говорил, потом жалел. И она, тоже не была особенно счастливой в жизни, как она сама рассказывала. Тем же вечером она позвонила мне и предложила начать все сначала, стать просто друзьями; я понял, что к чему и ответил. Я встречаю ее иногда в институте, мы здороваемся, а иногда делаем вид, что не замечаем друг друга, видимо, в зависимости от настроения. Это было на последнем курсе.

Кнопов Леонид Необычный магазин "Женщины и мужчины! Девушки и юноши! Девочки и мальчики! Все, кто хочет стать красивым, богатым, известным, и притом совершенно бесплатно! Хотите стать красивым, богатым, знаменитым, мечтаете об успехе Тогда этот магазин ДЛЯ ВАС!!! Приходите в новый гипермаркет сети "Успех", берите с полки то, что вам необходимо, и вы воплощаете свою мечту в жизнь! К вашим услугам: волшебные сундучки любых размеров и цветов для разного возраста, дающие богатство; косметические наборы, не только для женщин, но и для мужчин, где есть все необходимое для красоты; большой выбор музыкальных инструментов, превращающих начинающего музыканта или группу в суперзвезд эстрады; чудесные перья, ручки, краски, карандаши -- все, в чем нуждается творческий человек. Одежда и обувь, взрослая и детская, с которыми вы никогда не отстанете от моды. К вашим услугам и к услугам ваших детей волшебные игрушки, DVD-диски, книги, которые также помогут вам быть модными! Чуть ниже, мелким шрифтом, было написано: "Вход и выход в гипермаркет осуществляется через рамки. Администрация предупреждает уважаемых посетителей, что имеет возможность контролировать затраты и количество подарков в тележке, и, даже при минимальном превышении индивидуального уровня, изымать излишки. Посетитель, бывший в гипермаркете один раз, теряет право посещения магазина навсегда". Это объявление можно было прочитать везде и услышать отовсюду. Бесплатные магазины были темой 1 для разговоров в семьях, для СМИ планеты. Фотографии и видеокадры строительства огромного, площадью в два футбольных поля, магазина то и дело мелькали в телепередачах, в газетах, в Большой Планетной Сети. Задавалось множество вопросов: что за индивидуальный уровень, почему разрешено только одноразовое посещение. Но никто ни словом не обмолвился о рамках. За два месяца до открытия гипермаркета состоялась пресс-конференция, на которой выступил президент сети "Успех". Он дал ответ только на один вопрос, об одноразовом посещении: - Дело в том, что подарки, которые мы делаем посетителям магазина - волшебные. Помимо собственных возможностей, они обладают способностью не теряться, и повсюду сопровождать своего владельца. Каждый подарок, выбранный посетителем, дает ему все, что тот пожелает. Например, вот этот подарок, - президент поставил на стол небольшой резной сундучок, покрытый лаком и окованный металлическими полосками, - Он дает своему владельцу богатство. Деньги там не переводятся, сколько бы вы не брали из него. В любой момент сундучок всегда полон. Вам больше не понадобится посещение наших магазинов просто потому, что вы сразу же берете все, что необходимо. Да, хотелось бы предупредить: берите только то, что нужно лично вам, магазин придерживается правила "Дареное не дарят", и просит своих гостей соблюдать его. Что касается индивидуального уровня, то администрация магазина предпочитает держать данную информацию в тайне. Могу только намекнуть: даже небольшое превышение для каждого человека равносильно обращению в обычной ситуации к НЗ. Павел услышал об открытии гипермаркета "Успеха" по радио, и на следующее утро уже стоял на автобусной остановке. Вот уж где действительно не то, что для яблока, даже для яблочного семечка нельзя было найти место. Народу было очень много, казалось, что на маленьком асфальтовом пятачке собрался чуть ли не весь город. Через пять минут к остановке подъехали несколько автобусов, которые вскоре отошли, набитые битком. Прорвавшись с большим трудом к гипермаркету, колонна остановилась около стеклянных дверей, где посетителей встретила металлическая шеренга рамок. Павел был одним из первых прошел через рамочный строй. Вдоль и поперек всего зала выстроились высокие стеллажи, у торцов встали пластиковые короба; чуть дальше от входа в магазин невысокими штабелями громоздились сундуки разных размеров. Чего только не было в магазине! Первыми бросались в глаза косметички и несессеры, любого размера и цвета, как бы разбитые на две части. Ближе к проходу, почти на каждой полке висели фотографии загорелых мускулистых мужчин, которые, гордясь накачанными мышцами смотрели на посетителя, и как бы говорили: "Будь и ты подобным нам! Бери, мы тоже пользовались. Видишь результат". Пройдя по ряду чуть дальше мускулистых красавцев, Павел увидел других мужчин, таких же широкоплечих, как соседи, с длинными блестящими волосами, в красивых костюмах, с кольцами на пальцах, дорогими часами и браслетами на руках. Павел взял с полки приглянувшийся несессер, и открыл его. Это был очень странный, поистине волшебный набор. В небольших тюбиках и флаконах были средства для наращивания мышц, ухода за кожей, кремы для и от загара; тут же, уменьшенный до размеров спичечного коробка, лежал универсальный тренажер. Рядом с ним был.... Если это костюм, то он, скорее всего, пригодился бы эльфу, а не человеку. Только Павел достал его из несессера, тотчас раздался легкий звонок, и в руках оказался великолепный костюм, сшитый знаменитым кутюрье из дорогого материала. Сначала он не поверил своим глазам, сравнивая размеры подарка и несессера, но, случайно коснувшись краем пиджака крышки, услышал мелодичный звон, и костюм оказался внутри, приняв эльфийские размеры. Павел положил несессер в тележку, и пошел дальше. Он обошел почти весь магазин за три часа. В тележке лежали сундучок, несессер, пачка бумаги, диски, несколько книг, (точнее, пустые болванки и переплетенные в синюю обложку белые чистые листы); с "книгами" соседствовали тюбик чернил, ручка, коробка карандашей, Огромный зал постепенно наполнялся народом. Из детского отдела с антресолей гипермаркета слышались "выстрелы", звонки, восторженные крики детей, радующихся подарку. Для них это был настоящий праздник: совершенно бесплатно они получили все, о чем можно было мечтать. Родители тоже были рады подаркам: теперь они могли не беспокоиться об обновах. Игрушки могли менять свой вид по одному желанию владельца, а одежда и обувь вырастали вместе с детьми, и при этом не отставали от моды. Красивые, окрашенные в яркие цвета сундучки, стоящие в детском отделе, также были "на вырост": даруя до какого-то возраста маленького хозяина или маленькой хозяйки разнообразные игрушки, со временем они становились взрослым сундуком богатства, чтобы при первой же возможности превратиться в детский игрушечный. Устав от криков детей, от толкотни в проходах, Павел наконец подошел к выходным рамкам, и прошел сквозь одну из них. Стоило ему пересечь переднюю кромку, как появилось ощущение легкого, едва заметного, давления на мозг, словно кто-то за наносекунду одел сетку на голову, и такого же неуловимого укола в сердце. Потом, через мгновение, когда Павел выходил из рамки, давление ушло так же быстро, как и появилось, но при этом как бы вытянув что-то из мозга и сердца, и оставив там какое-то чувство пустоты. Позднее появилось смутное ощущение потери части, даже наночастицы чего-то важного, чьего присутствие не замечаешь в жизни, но, утратив даже микронную долю, сразу возникает неприятное чувство. Спустя каких-то четыре недели ощущение потери и некоторой тревоги притупилось, ушло куда-то вглубь, словно подавленное тем новым, что появилось после посещения "Успеха". Прошло несколько лет. Это было время настоящих открытий в жизни и культуре: после прихода в эту страну сети гипермаркетов "Успех", за каких-то четыре года буквально ниоткуда возникло столько музыкальных коллективов, певцов, писателей, художников, сколько не появлялось даже за десятилетие. Они собирали многотысячные толпы почитателей, участвовали практически во всех официальных концертах, выступлениях и акциях; книги, фильмы, картины, написанные, снятые и нарисованные бывшими посетителями "Успеха", пользовались не меньшей популярностью. Благодаря подаркам гипермаркета, Павел стал успешным писателем, его книги, написанные волшебными чернилами на волшебной бумаге, исчезали из книжных магазинов через несколько часов после появления на прилавке. Иметь его книги для многих людей означало знакомство с современной модной литературой, на многочисленные встречи с читателями, только ради того, чтобы поговорить с Павлом, приходили тысячи его поклонников. Изменилась и личная жизнь: спустя год он женился на красивой девушке, чуть позже построил за городом, в тихом лесном массиве неподалеку от города, коттедж, купил великолепную машину. Вскоре у них родились сыновья, и вся семья круглый год жила в коттедже. Павел ездил в город, где он работал в крупной издательской компании; дети учились в городской гимназии; жена трудилась дома. Подарки "Успеха" очень помогли семье Павла не отставать от моды. "Книги" и диски, взятые в гипермаркете, менялись, благодаря чему все модные фильмы и произведения постоянно были в их распоряжении. Чувство некоторой тревоги, потери чего-то важного стихло, как стихает через полгода ранее не дававший покоя своим зудом, шрам. Через два года после магазина оно превратилось в легкую, затаенную, спрятавшуюся где-то в глубинах памяти, боль, а вскоре Павел вообще перестал его замечать. Он просто "освоился" с потерей, то ли заставив себя сделать это, то ли заглушив более насущными делами и заботами. "Успех" нисколько не изменил Павла. Он по-прежнему оставался общительным, отзывчивым, добрым человеком, каким и был до магазина. Однажды ночью он проснулся от какого-то внутреннего толчка, словно что-то вернулось, и одновременно с толчком смутное чувство потери, задвинутое куда-то в неизведанные глубины, на мгновение всколыхнулось, и ушло, ушло из Павла, перестало его тревожить. Спустя несколько дней то же случилось с его женой, бывшей когда-то посетительницей "Успеха". Потом, через несколько лет, настала очередь детей Павла. После той ночи, ночи возвращения, как потом он назвал про себя тот миг, что-то изменилось, пошло по каким-то знакомым, полузабытым, дорогам. Павел не перестал писать, но его книги наполнились чем-то другим, чего не было до возвращения. Он нашел себе других издателей: прежние отказались от его услуг, потому что изменился стиль, который перестал отвечать модным направлениям, и поэтому его книги постепенно начали залеживаться на полках по неделе, а то и по месяцу. Но новые произведения Павла вскоре приобрели популярность, и стали раскупаться также быстро, как и первые, Жизнь началась заново.

Изложение части интервью, взятого женщиной-диктором у генерала американской армии Рейнвальда на Национальном общественном радио Америки (NPR). Генерал собирался спонсировать визит команды бойскаутов на военную базу для прохождения начальной военной подготовки. Ведущая: Итак, генерал Рейнвальд, чему вы собираетесь учить этих молодых ребят, когда они посетят вашу базу Рейнвальд: Мы собираемся учить их лазать, сплавляться на каноэ, стрелять из лука и винтовки. Ведущая: Стрельбе из винтовки! Это немного безответственно, не так ли Рейнвальд: Не вижу почему, они будут делать это под строгим надзором. Ведущая: Вы не допускаете, что это ужасно опасное умение, чтобы обучать ему детей Рейнвальд: Не понимаю почему. Мы обучим их правильному обращению с винтовкой прежде, чем они смогут потрогать курок. Ведущая: Но вы даете им необходимые навыки, чтобы стать убийцами! Рейнвальд: Ну вы, например, обладаете всеми необходимыми навыками, чтобы стать проституткой, но вы же не проститутка ... Радио замолчало и интервью закончилось! Мужская логика! 6 октября 2006 года.

Их было много в этой комнате. Многие тут жили уже давно, некоторые - совсем недавно. Большинство уже зажигались когда-то, и теперь стояли оплывшие, умудренные, снисходительные к нетронутым огнем новичкам. В тот вечер стариков не тронули. Из двух разных коробок на свет были извлечены двое новеньких. Растерянно и беспокойно оглядывали они окружающий их ярко освещенный электричеством зал, стоя на противоположных концах небольшого , красиво сервированного стола. Все было ново и непонятно. Потом свет притушили, а к столу подошел кто-то и тронул каждую из них волной чего-то горячего и ослепительно - волнующего. Свет вокруг погас совсем. И тогда они наконец заметили друг друга. Каждая из них была заключена в облако яркого, слепящего, но удивительно живого света. И вдруг они оказались рядом. Как все произошло, никто из них не заметил. Но теперь они стояли вместе в самом центре стола, и были частями чего-то одного, большего, чем просто две впервые зажженные свечи. Все их внимание было занято тем необыкновенным светом и теплом, которые лились навстречу. Время текло. Пламя, сжигающее их становилось все горячее, порой совсем сливаясь и становясь вдвое ярче. Но срок, отпущенный им двоим, оказался вдруг прерван. Порыв ли ветра из распахнувшегося окна, или чья-то жестокая воля погасили одно пламя, оставив жизнь только половине возникшего единого целого. Однако, второй огонь еще жил, разгорался все ярче, пытаясь вдохнуть новую жизнь туда, где уже только чуть тлела уходящая, оборванная невидимым злым роком. Пламя вспыхнуло так ярко, что ни новый резкий порыв воздуха, ни последовавший вскоре глухой удар не смогли его угасить. Утром на столе залитой солнечными лучами комнаты можно было увидеть только нетронутый сервиз на сдвинутой с места белоснежной скатерти, сгоревший дотла огарок и лежавшую неподвижно надломленную, окровавленную свечу.

Алексей КЛЕНОВ ПАРАНОЙЯ рассказ До вечера Антон просидел в своей комнате как пришибленный, одну за другой смоля сигареты и бездумно пялясь в окно. А потом вдруг неожиданно для матери засобирался, запихивая в рюкзак походное снаряжение и консервы. Заглянув в комнату сына Нина Петровна мягко укорила: - Ну, куда ты, Антоша Ведь только вчера из больницы... Отдохнуть бы тебе. - Ничего, мама, я не надолго. На рыбалку съезжу. Надоело. Полгода в палате с придурками, душа воли просит. Нина Петровна вдруг нахмурилась от какой-то внезапно пришедшей в голову мысли. - Антон... Ты не туда ли собрался Замерев, Антон медленно повернул голову к матери и нарочито равнодушно спросил: - Ты о чем - Брось, сынок. Все ты понял. Не ходи к этой халде, очень тебя прошу. Ведь был же вчера, и что Скандал, лишние расстройства и ничего больше. Не отдаст она тебе Леночку, закон на ее стороне. Смирись. Ведь ты же... Закусив губу, Нина Петровна замолчала. Антон резко уточнил: - Кто я Псих Параноик Справка у меня желтая Ну Договаривай, чего же ты Запомни, Леночка моя дочь. Моя! И этой крысе я ее не отдам. По суду добьюсь, чтобы нам позволили видеться. А нет, так... Ну, в общем... Ладно, мама, я поехал. Вернусь дня через два. И ты... Ну, словом, не сердись на меня. Ехать на троллейбусе предстояло через весь город и Антон, забившись в дальний угол, всю дорогу тяжело размышлял о последних пяти годах, далеко не самых лучших в своей жизни. Если бы знать тогда, пять лет назад, чем все это обернется... А ведь как все прекрасно начиналось. Лана казалась самой прекрасной женщиной на свете, родившаяся через год после свадьбы Леночка была сущим ангелочком, и Антон в своих женщинах души не чаял. И как он только сразу не разглядел в Лане нездоровую тягу к мужикам, кретин! Все думал, вот ведь как повезло, жена и прелесть и умница, и в постели просто богиня. А ей все мало было, ненасытной, до изнеможения доводила. Так, что Антон по утрам на работу совершенно измотанный уходил. А потом начались упреки, обвинения в импотенции... Какой он только грязи от своей благоверной не понаслушался. И если бы только этим все и кончилось... Узнав о первой измене, чуть волком не завыл. Ну не могло быть такого, потому что такого просто быть не могло. Как могла верная и любящая Лана с другим мужиком... А она еще рассказывала, смачно, с подробностями, и его, тюфяка, со своими хахалями сравнивала... От мучительных воспоминаний Антон застонал, и сидящая рядом пожилая женщина, чем-то неуловимо похожая на мать, участливо спросила: - Молодой человек, вам нехорошо Встряхнув головой, Антон негромко процедил сквозь зубы: - Спасибо, все в порядке... Если бы... Было бы и в самом деле все в порядке, не сидел бы сейчас как пыльным мешком по голове трахнутый... Пить пытался поначалу, и вертихвостку свою учить. Кулаками. Не вышло. Раз ударил, так потом неделю сам не свой ходил. И водка не помогла. Всегда спиртное было противно, не смог и тогда себя приучить. А может так оно и лучше было бы, глядишь, и не было бы этих трех лет с бесплодными попытками излечения и скитания по психушкам, где еще скорее психом станешь, даже если и здоров был. Сначала проявился острый невроз, потом... Потом даже вспоминать не хочется. А пока он по больницам скитался, возвращаясь на короткие сроки к нормальной жизни, Лана оформила развод и забрала у него Леночку. Навсегда... Время Антон подгадал верно, во дворе было оживленно и он со своим рюкзачком за плечами ничьего внимания как будто не привлекал. Леночка играла с ребятишками в единственной песочнице, и подозвать ее через бегающих по двору пацанов труда не составило. Увидев отца, она вприпрыжку подбежала, радостная, сразу позабывшая про игры, и сходу повисла на шее Антона, горячим шепотом бормоча ему на ухо: - Папка, ну ты где так долго был Я уж ждала, ждала, и ждать устала. А мама вчера сказала, что ты снова заболел, и велела не подходить к тебе если придешь. Но ты ведь выздоровел, правда Я ей все равно не верю, когда она говорит что ты плохой. Ты хороший... Антон крепко зажмурился, и стиснул зубы, чтобы не разрыдаться. И даже не знал, что отвечать ей, крохотной, ласковой, маленькой родной душе. Единственной на всем белом свете кто его понимал, и кто верил... * * * Звонок в дверь был резким и по- хозяйски требовательным, так звонят либо свои, либо люди, не привыкшие к долгому ожиданию и уверенные что никто их за это не упрекнет. Свои все были дома. Только Леночки не было, и оттого в квартире зависла гнетущая тишина. Вскинувшись Лана выбежала в прихожую и резко спросила через дверь: - Кто там! - Откройте, милиция. - Ну, наконец то!! Лана лихорадочно защелкала замками, и накинулась на двух вошедших мужчин в штатском: - Ну, где вы ходите! Ведь уже четыре часа прошло, как она пропала. Он же черт знает что может... Вошедший первым плотный мужик лет сорока с небольшим, видимо старший и по возрасту и по званию, нелюбезно перебил: - Старший оперуполномоченный майор Прохоров. Вы гражданка Войцеховская Где мы можем поговорить - Я, я Войцеховская. А почему вы со мной... Прохоров снова жестко перебил: - Где мы можем поговорить Скривившись, Лана махнула рукой в сторону кухни. - Там... Слышала я, что в вашем ведомстве не слишком воспитанные люди работают, но чтобы так... Оскорблено вздернув подбородок, она пошла впереди, покачивая крутыми бедрами, холеная самочка в самом расцвете женских прелестей. Усмехнувшись, Прохоров кивнул головой напарнику, молодому голубоглазому верзиле с роскошной белокурой шевелюрой, и, не снимая ботинок, по-хозяйски прошел следом. Без приглашения сев за стол отчеканил: - Давайте, гражданочка, дискуссию на тему нашей повальной невоспитанности оставим, и приступим к делу. Прикурив и раздраженно бросив зажигалку на стол, Лана прервала майора: - А я вам о чем! Сначала меня в отделении мурыжили, не хотели заявление принимать, хотя я русским языком объяснила, что ребенок не пропал, а был похищен. Теперь вы... Ведь мой бывший псих, псих! Вы понимаете это Он же на все способен. - Ну...- Прохоров уклончиво поправил.- Во-первых, из больницы он выписан в связи с улучшением состояния здоровья, это мы проверили. А во-вторых, соседи ваши говорят, что девочка с ним пошла добровольно, без принуждения, и у нас нет оснований... - Зато у меня они есть! Вы его даже в глаза никогда не видели, а я с ним промучилась больше двух лет. Верно, девочку он любит... по своему. Но где гарантия, что ему в больную голову не придет что нибудь этакое... Не подобрав нужного слова, Лана покрутила рукой в воздухе, и всхлипнула - Я боюсь, честное слово. Бедная моя девочка. - Вы не предполагаете, где он может быть - Да ну откуда же мне знать! Может у матери Но я туда даже звонить боюсь. - У матери его нет, мы проверили. Она говорит, что Антон на рыбалку собирался. Куда он обычно ездил - Честное слово не знаю... - А откуда же тебе знать Ты когда нибудь его жизнью интересовалась Прохоров резко обернулся на голос. Мать Ланы стояла на пороге кухни, с неприязнью глядя на дочь. Лана вскочила. - Ну, спасибо, мама! Когда я больше всего нуждаюсь в поддержке... - Пусть твои хахали тебя поддерживают, а моя поддержка тебе давно без надобности. Посмотрев на Прохорова, женщина мягче сказала: - Я догадываюсь, где он может быть. Только давайте поговорим наедине, без этой... Лана, не дожидаясь откровенных слов, выскочила из кухни, ненавидяще полоснув по матери взглядом. Дождавшись пока женщина тяжело опустится на стул майор уточнил: - Я так понимаю что с дочерью вы не в ладах Простите, как вас... - Елена Павловна... Правильно понимаете. Стыдно признаться, но это действительно моя дочь. Хорошо хоть отец не дожил... Это ведь все из-за нее и началось. Антон то парень славный, а она, вертихвостка, вон до чего его довела. Измен ее не выдержал, и развестись не нашел сил. Не из-за нее конечно, из-за Леночки. А потом заболел. Сначала неврозы, потом клиника. В итоге диагноз параноидальная шизофрения. По восемь месяцев в году из больницы не выходил. И при малейшем стрессе снова обострение. Бедный парень... - Однако этот бедный парень внучку вашу увел против воли матери, а это уже... - Да ничего он ей плохого не сделает. - А вот скажите,- Прохоров вытянул из кармана блокнот, и пролистал последние записи.- Ваша соседка из пятнадцатой квартиры сообщила что вчера между вашей дочерью и бывшим зятем ссора была. - К сожалению. Антон вчера из больницы выписался, пришел Леночку навестить, а Ланка не позволила. Ну, и повздорили. - Может быть, из-за ссоры он и того...- майор покрутил пальцем у виска.- Вы уж простите. Но ведь могло быть, что у него случилось обострение, и под влиянием, так сказать, он и замыслил похищение. А больному человеку всякое может в голову прийти. Так что давайте как можно скорее его искать, а там уж разберемся. Заявление от вашей дочери имеется, проигнорировать его я никак не могу. Хорошо это или плохо, но ваш бывший зять поступил незаконно. Так, где он может находиться Помявшись, Елена Павловна попросила: - Только обещайте, что вреда ему не причините. Несчастный он человек, не злодей. Обещаете - Ну, если он болен, то бояться ему нечего, лишь бы не выбросил какой нибудь фортель. Заберем у него девочку, этим все и кончится. Так где - В пятнадцати километрах от города озеро есть, он туда обычно с ребятами ездил. Там у них избушка имеется и все что положено. Думаю что он там, некуда ему больше податься... * * * Все было прекрасно в этот вечер, и Антон давно уже себя таким счастливым не чувствовал. Впервые за последние годы на душе было спокойно от присутствия дочери, которая щебетала без остановки, рассказывая о своих наиважнейших делах, и Антон поневоле увлекался девчоночьими проблемами. И чем больше вникал, тем лучше понимал что в ее возрасте нет бед и радостей больших или маленьких. Для нее все было одинаково важно. И ему, взрослому мужику, уже не казалось мелочью что соседская кошка родила пятерых котят, трех из которых бессердечный дядя Коля утопил, а пораненная в игре коленка неведомого ему Сашки уже казалась мировой проблемой, столько серьезности и горя было в Леночкиных словах. Все было хорошо... Вот только временами его самого пугало гнетущее чувство тоски. Так всегда начинались обострения, и Антон уже был не рад, что привез Леночку именно сюда, в глухое место, где, случись что, и помочь то некому. Но он такие мысли упорно гнал от себя, не хотелось о плохом думать. Два дня, как он решил, все будет хорошо. Главное что он снова с дочкой и никто им не может помешать быть вместе. Правда, крошку пришлось обмануть, сказав что Лане он позвонил, и она позволила им побыть вместе. И даже по пути в телефонную будку зашел, и сделал вид, что говорит с бывшей женой. Плохо конечно лгать, очень плохо. Но ведь это же для них обоих. Зато каким счастьем светятся у Леночки глаза, и как спокойно на душе от ее присутствия... Сидя у костра, и не спеша покуривая сигарету, Антон наблюдал за дочкой неумело пытающейся очистить пойманного с час назад щуренка, и думал что все могло бы быть прекрасно, не будь Ланка такой дрянью. Кем она воспитает дочь, без него Не дай Бог вырастит такой же стервой. Нет уж, надо сразу же по возвращении подавать исковое заявление в суд и добиваться своего. Не имеют права запретить встречаться с дочерью. Доктор при выписке сказал, что надежда на улучшение есть, значит недееспособным его не могут признать... - Эй, землячок, огоньку не подкинешь Вздрогнув, Антон обернулся на голос. Плотный мужик лет сорока стоял в нескольких шагах от костра и широко улыбался, покручивая между пальцев сигарету. - Понимаешь, прикуриватель в машине отказал и зажигалку как на грех обронил где-то. А ребята мои все некурящие, так что даже и костерок не разведешь. Не одолжишь спичек коробок А то прямо беда. Антон небрежно кивнул на костер. - Прикуривай. А спичек лишних нет, извини. Что ж вы так На рыбалку собрались и без огня. - Да понимаешь,- прикуривая от уголька, мужик подмигнул.- Рыбали мы те еще. Так, выбрались водки попить от пуза, да за жизнь потрепаться. Дома сам понимаешь, жены заедают. А ты что же, с семьей Нахмурившись, Антон нехотя ответил: - С дочкой. Жена... не захотела. Ну, прикурил что ли Так иди с Богом. - Экий ты нелюбезный.- Мужик улыбнулся еще шире, и окликнул Леночку.- Девочка, что же у тебя папка какой суровый Леночка, мусоля хвост щуренка пальчиками, охотно ответила: - Он не суровый, у него голова болит. - А- а- а... Ну, тогда понятно. А зовут то тебя как - Леночка Антоновна! - Ну, и умничка, Леночка Антоновна. А можно мне попозже за угольками подойти А то папка твой еще не разрешит. - Можно. А папка добрый. Антон проводил взглядом словоохотливого мужика до стоящей метрах в ста по берегу " Волге". Тот подошел к трем собутыльникам разного возраста, что-то сказал им, и все четверо дружно загоготали на весь берег. Антон неприязненно скривился: " Приезжают такие вахлаки... Водку им попить негде. Веселятся, жируют. Лучше бы серьезным делом занимались..." Подошедший к трем сотрудникам Прохоров мыслей его прочитать не мог. А если бы прочитал, в корне бы с Антоном не согласился. Потому что именно делом и именно серьезным они приехали заниматься на озеро. Стоя к балаганчику Антона спиной майор был уверен, что тот не может видеть его лица, да и расстояние не позволяло, и потому хохоча вместе со всеми говорил вещи совсем не смешные: - Значит так, мужики. Он это, вне всяких сомнений. И по фотографиям похожи, и имена сходятся. К тому же девочка говорит, что у папы голова болит, и едва ли с похмелья. Не похоже, что он ее силой удерживает, но работаем на полном серьезе. Главное не насторожить его раньше времени. А то кто его знает, что ему на ум взбредет. Блондин перебил вопросом: - Товарищ майор, если будет сопротивляться оружие можно применять - Я тебе дам "оружие"! Совсем офонарел У девочки на глазах Ты, Сергей, своей светлой во всех отношениях головой думай иногда. - Так вы же сами говорили, что он бывший десантник. А ну как начнет валять нас как котят - Вот именно - бывший. Бывший десантник, бывший муж, бывший специалист. Жизнь у парня - не позавидуешь. Только что отец настоящий. Чего о Войцеховской не скажешь... Ладно. Только в самом крайнем случае и только в воздух. А вообще ерунда все это. Не бандит же он в самом деле, и дочку не в заложницы взял. Короче, мужики, располагайтесь. Мы же водки приехали попить. Пусть он поуспокоится, а то мне показалось что в глазах у него что-то такое... нездоровое мелькнуло. Как бы не заподозрил чего. Чуть погодя с тобой, Сергей, пойдем к нему за угольками. Жаровенку прихвати. А вы, ребята, как его скрутим, присоединяйтесь... Уже почти стемнело, когда тот мужик с одним из парней снова подошел к костру. Белокурый верзила нес металлический противень, видно для углей. Чтобы побыстрее отделаться от визитеров Антон с ходу спросил: - Ну что, угли нужны Крепыш добродушно усмехнулся. - Верно. Отсыпь немного, а мы там у себя раздуем. А где твоя Леночка Антоновна Что-то не видать ее. - Спать уложил. Вы набирайте да идите, а то разбудите. Дочка набегалась за вечер, если проснется, капризничать начнет. - Ага...- Сергей подошел к костру, слева от Антона. Прохоров, с виду Беспечно, присел справа, будто намереваясь прикурить от огня. Во всяком случае сигарету в пальцах покручивал вполне естественно. И все же Антона что-то насторожило в их поведении. Слишком глаза у крепыша серьезные, хоть и улыбается. И блондинистый верзила держит противень голыми руками. Далеко он его унесет, раскаленный.. Додумать Антон не успел. Блондин вдруг бросил противень в сторону и, захватив левую руку Антона, резко заломил ее за спину. Пожилой крепыш запоздал на долю секунды, и тут же отлетел в сторону, получив щадящий удар по кадыку. Вскочив на ноги, Антон практически без усилий стряхнул с себя блондина, даром, что ниже на целую голову. Зарычав, он схватил головню из костра, и резко взмахнул ею, выкрикнув что-то нечленораздельное. Мир как-то враз преобразился, все стало чужим и ненавистным, и еще больше потемнело в глазах. Двоих набежавших со стороны берега он встретил классической "вертушкой", разметав их словно кегли. И тут же рухнул на горячий еще песок, упустив из виду крепыша и пропустив с его стороны удар между лопаток чем-то тяжелым... Тяжело дыша, Прохоров с трудом выдавил, потирая ушибленное горло: - Вот зараза... Силен мужик. Думал концы отдам. Учат их там на нашу голову, костоломов... Сергей, вызывай вторую машину. Пусть забирают пока не очухался. Шамиль, а ты пойди нашу подгони, и девочку в нее сажай. Успокой, скажи, что к маме поедем, ну и все такое. Через минуту подлетел милицейский "УАЗ" расшвыривая песок из-под колес. Два сержанта, выбравшихся из салона, без церемоний вздернули за руки начинающего приходить в себя Антона и волоком потащили к машине. ...Как все произошло, Прохоров даже спустя длительное время объяснить себе не мог. Просто Антон, пришедший в себя, когда его запихивали в "воронок", в три удара расшвырял сержантов и с совершенно диким криком "Леночка!!!" бросился к девочке, которую Шамиль усаживал в "Волгу". Очередь из "Калашникова" была хлесткой и короткой, но эхо от нее еще долго скакало по берегам озера, отражаясь от плотной стены леса. Еще дольше кричала Леночка, надрывно и тоскливо, хотя Шамиль как будто и успел среагировать, и прижал голову девочки к груди. И еще дольше молчали ошалевший Прохоров и его группа. И только сержант, машинально выпустивший по бегущему Антону очередь, что-то растерянно бормотал в свое оправдание. До тех пор, пока Прохоров не добил его простым, но страшным вопросом: - Что же ты наделал, земляк.. И потом снова долго молчал, играя желваками, проводив долгим взглядом "Волгу", увозившую девочку. Подошедший сбоку Сергей осторожно спросил: - Что делать будем, товарищ майор Сержант на грани срыва, ему же теперь... Фразу он не закончил, но смысл ее был слишком очевиден для опытного опера. Закурив, Прохоров глухо спросил: - Парня уже не вернешь, верно, Сережа - Верно. Сергей выжидающе уставился на майора. - Ладно... - Хлопнув по коленям, Прохоров поднялся с чурбака.- Возьму грех на душу. Где у тебя выкидушка, которую ты утром у шпаненка на вокзале отобрал - В кармане. - Ты давай... это... - Прохоров отвел взгляд в сторону. - Вложи ему в руку... Ну, в общем, сам поминаешь. Жалко парня до слез, но ведь у сержанта тоже дочка есть, верно - Верно, - тихо ответил Сергей. - Но ведь это же... Прохоров резко перебил. - Все я знаю. Грехом больше, грехом меньше. И давай ребят инструктируй, чтоб в рапортах не переврали. Напал с ножом, применение оружия было обоснованным. И все, все. Не смотри на меня так, не надо. И без того тошно... Июль, 2000 год