Datasets:

danasone

/

taiga_proza

like 1

9. Ночь, после которой у Максима появились рога. Это было в первый день отпуска. Максим вернулся в своих мыслях вначале к тому, что помнил и раньше. Отпускные перевели вовремя, он их получил вечером. Леша воспользовался моментом, и затянул Максима в один бар, в котором все было в раз десять дороже, чем в других местах. Ему этот бар нравился, но бывать здесь часто он себе позволить не мог -- было не по карману. Даже проданные стройматериалы не позволяли. Максим был здесь раньше один раз. Леша говорил, что здесь можно увидеть самых длинноногих девушек города. В этот раз Максим убедился в том, что это правда. Казалось, они попали в какое-то волшебное место, о котором, мало кто знает. Все посетители женского пола, здесь, были обладателями длинных ног. И с остальными частями тела, у них тоже было все в порядке. Сейчас, Максим вспомнил, что тогда, в баре, ясно почувствовал ощущение нереальности. Все это выглядело нереально. Подозрительней всего, было то, что большая часть женских созданий было без спутников, и сидели стайками, некоторые по одной - две. Было ощущение, что в этом баре отдыхает целое кабаре, кабаре высшего класса. Именно это тогда и пришло в голову Максиму, и он сообщил об этом Леше. -Где ты видел такое кабаре -- Леша с восхищенным видом рассматривал посетительниц. -- В кабаре девушки в основном красивые, если смотреть на них издалека. Когда к ним подходишь ближе, то оказывается, что у них или щеки торчат или нос кривой. А эти классно выглядят с любого расстояния. Лучше конечно, быть к ним поближе. Мне кажется, все они из какого-нибудь модельного агентства. Леша подошел к двум девушкам, и те оказались не против выпить с ними. Обе были брюнетками, и обе с короткими стрижками, что по мнению Максима было не очень женственно с их стороны. Что касается остального, то они выглядели так, что лучше и не придумаешь. Одна была похожа на Наоми Кэмпбел. Правда темноватая кожа у нее была, скорее всего, в связи с азиатскими корнями. Хрупкая и привлекательная, что-то было в ней детское. Руки у нее были длинные, и кисти с пальцами вытянутые. Полуребенок. Но, взгляд какой-то пустой. Вторая была высокой, около метра восьмидесяти сантиметров. Ее пропорции тут же приковали взгляд Леши -- восемьдесят процентов ноги; двадцать туловище и голова. Девушка-ноги. Максим и Леша сели за столик. Вначале они перекинулись несколькими фразами, и больше молчали. Но после пары коктейлей Лешин язык полностью развязался. Напитки заказывали с незнакомыми названиями. Максим несколько раз встречался взглядом с полуребенком, но всякий раз первый отводил глаза. Глаза у нее были темные, а зрачки расширенные, как после глазных капель. Максиму казалось, что она его не видит, а смотрит куда-то сквозь него. Но при этом, когда взгляд ее касался лица Максима, она улыбалась. Что-то было в этом жутковатое. Хотя это что-то и тонуло в потрясающих ощущениях, которые испытывал Максим, видя перед собой эту девушку. Леша увлекся разговором с ее подругой. Спустя некоторое время они отдали должное всем хорошим напиткам. А потом заказали еще. И еще. -Где вы работаете -- Максим почувствовал, что коктейли неплохо "накрывают" его. -Мы отделочницы из Белоруссии. Делаем внутренние работы: красим и клеим обои. Вот те двое, - Полуребенок махнула рукой в сторону дальнего столика. -- Из Молдавии, работают поварами. Остальных мы не знаем. -Ну вот, а он мне тут впаривает, что вы здесь все из модельного агентства. -- Максим шутя, пихнул Лешу локтем. Девушки рассмеялись. -И ты им веришь -- Возмущенно затараторил Леша. -- Отделочницы. Я каждый день вижу отделочниц на работе. Отделочницы после работы предпочитают портвейн. Они не цедят Bakardi с колой в дорогих барах. Я уже промолчу про то, как выглядят отделочницы. -Не нужно нам говорить, что предпочитают отделочницы. -- Возмутилась "девушка-ноги". -- Потому что мы и есть отделочницы. А если вы намекаете на то, что мы слишком хорошо для них выглядим, то, так и быть, спасибо за комплимент. -Вы слишком хороши для отделочниц Вы безумно хороши для того, что бы быть ими. -А я допускаю, что отделочницы могут так выглядеть. -- Философски произнес Максим. -- К нашему дому каждое утро подъезжает мусоровоз, так его водитель как две капли воды похож на Дмитрия Певцова. -А где все парни -- Леша умело раскурил сигару и выпустил облако синего дыма. -- Я имею в виду, почему в этом баре нет парней -Откуда мы знаем, где все парни "Девушка-ноги" допила коктейль и достала сигарету. -Ну, что расскажете -Что вам рассказать -- Максим на мгновение задумался. -- Может слышали, в Финляндии, обнаружили снежную змею. Она водится во льдах, и в снегу, и у нее мех как у енота. Леша удивленно посмотрел на Максима. -Ты что, ненормальный -- Он наклонился к Максиму. -- О таком с девушками не говорят. -А чем вы занимаетесь -- равнодушно спросила миниатюрная, ее звали Оксана. -Врачебная практика. -- Сказал Максим. -- У нас своя частная клиника, на Старой Басманнай улице. Работаем с людьми, у которых психические отклонения. Фобии. А он, - Максим указал на Лешу. -- Специалист по птицам. Изучает маршруты миграции перелетных птиц. И зарабатывает больше меня. И за что ему платят -За то, что мне приходится месяцами выслеживать стаи птиц, преследовать их, питаться, чем придется. Меня уже тошнит от всех этих уток, грачей и буревестников. -Об утках с девушками тоже не говорят. -- Сообщила Оксана. -А я читал, в одном журнале, что говорить об утках можно. -- Взгляд Лещи не отрывался от груди высокой девушки, ее звали Яна. -- Просто нужно, чтобы человек, который говорит об утках, был компетентен в этом вопросе. Вы главное не перебивайте, дальше будет интересно. -Ладно, послушаем про уток. -- Полуребенок со скучающим видом отпил из своего стакана. -Так вот, достали меня эти утки. -- Леша заказал еще напитки. - А что, так трудно отслеживать уток По-моему, это не стены штукатурить. -- Яна, отпила из стакана глоток какой-то голубой мути. -- И много вы изучили маршрутов перелетных птиц -Около восьмидесяти маршрутов. Один из них проходит как раз над нами. -- Леша посмотрел на часы. -- Где-то через пол часа, если выйти на улицу, можно увидеть стаю селезней, они летят через Карпаты в Грецию. -Любопытно будет посмотреть. -- Оксана вдруг, почему-то оживилась. -- Даже не знаю, как выглядят селезни. -О, вы не представляете, насколько это удивительные, самобытные птицы. У меня дома одно время жил селезень. У него, было, повреждено крыло, но я его выходил. Правда, этот селезень был хуже кошки. Ничего на столе нельзя было оставить. Больше всего он любил колбасу и рыбные консервы. Если, хотя бы раз в день его не покормишь рыбными консервами, так он, как начнет гоготать. Приходилось держать консервы про запас. -Да, из-за этого селезня, он чуть с катушек не слетел, он стал сам на себя непохож. -- Максим кивнул в сторону Леши, потом помотал головой, как бы пытаясь прогнать опьянение. -- Понадобилась квалифицированная помощь, так он стал пациентом нашей клиники. Там мы и познакомились. -Да, он меня буквально спас. Мне тогда запретили заниматься птицами. Но деньги-то нужно как-то зарабатывать, и я вернулся к своей работе. -А та птица, у вас уже не живет -Нет. Я ее после клиники окольцевал и вышвырнул на улицу. Максим почувствовал, что опьянение волной навалилось на него, ноги стали тяжелыми. Он захотел уйти из этого бара. Он не осознавал почему, но ему нужно было уйти. Когда он сказал об этом на ухо Леше, то тот чуть не протрезвел. -Ты что, сумасшедший Или ты слепой А как же Оксана и Яна -Если хочешь, оставайся. А я пойду. Он попрощался с девушками и пошел к выходу. -А как же утки -- Удивилась Оксана. -Посмотрите на уток без меня. Леша сказал девушкам, что они сейчас вернутся, и вышел за Максимом. -Тебе надо лечиться. Ты куда собрался -Пойду к Диме. Ты со мной -Но что мы там будет делать Он даже не пьет. -Мы давно у него не были, нужно его навестить. -Да посмотри на часы, он уже спит. Он нас просто пошлет, если мы придем. Давай вернемся в бар. -Я пойду к Диме. -Ты извращенец! Они спустились в метро. Лешу при ходьбе шатало из стороны в сторону. Максим тоже с трудом шел прямо. Он подумал, что, может быть, наступила именно та фаза опьянения, после которой уже ничего не помнишь. И все же, когда они покупали печенье, что бы идти к Диме, Максим сам купил пиво. -Вы с ума сошли! Вы чего так набухались -- Дима покраснел от возмущения. Он бесился, когда они пьяные приходили к нему. -Сегодня пятница, это, во-первых. -- Леша как обычно тянул слова, когда пьяный, что особенно не нравилось Диме. -- И мы отмечаем начало отпуска Максима... Это, во-вторых. А в-третьих... -И что я буду с вами пьяными делать -Это ты у этого ненормального спроси. -- Леша махнул рукой в сторону Максима, который нетвердой рукой выкладывал из пакета пиво и печенье. Пакет с печеньем скользнул по столу и полетел на пол. -- Я к тебе и не собирался идти, это все он. -- Леша пьяными глазами посмотрел на Диму. -- Или ты нам не рад Ты что, не узнаешь нас Это мы, твои друзья. Ты не представляешь, с кем мы только что сидели в баре. Если бы ты их увидел, то не ждал бы двадцать лет, а завтра же женился. Они там все были красивые! Я бы, например, точно хотел бы видеть рядом с собой эти ноги. Мы даже номера телефонов у них не взяли, и все из-за этого психа. -- Леша показал на Максима, который теперь взял на руки Орра, и чесал у него за ухом. -- Посмотри на него. Ему коты дороже настоящих баб. Наверное, так же как и тебе. Кто вы такие Послал мне вас Господь. Нужно было Антона с собой брать. Правда, этот маньяк чего-нибудь бы там натворил, когда оказался среди всех тех ног. -Интересно, интересно. -- Дима насыпал чай в заварочный чайник. -- И что, они там все были такие красивые -Да все. Не веришь -- Леша все еще был под впечатлением, которое на него произвело общество бара. -- Там даже не нужно было голову ломать, кого выбрать -- каждая из них была просто супер! Бери любую из них, и не пожалеешь. У меня было один раз такое, что хоть расстреляй, не мог сделать выбор между двумя телками. У одной было фантастическое, загорелое тело, с тонкой талией и настолько привлекательное (Ну вы меня понимаете), что можно потерять голову. Она была в юбке. А лицо -- страшное. Но такая фигура -- могла только присниться. А у второй лицо было с обложки журнала, но задница была слишком здоровой. Такой здоровой, что выходила за параметры любого нормального образа. Она была в шортах. Обычно ведь все просто -- одна из подруг красивая, другая как дополнение. А эта головоломка, оказалась мне не по зубам. Вы же знаете, у меня стремление ко всему прекрасному. Что-то меня начало разрывать. Меня начало разрывать прямо при них, они заметили, что у меня чуть ли слюни не текут. Самое плохое, это то, что по их глазам я понял, что похож на придурка. И не одна из них, как назло, оказалась не из тех, кто захочет связываться с придурком. В конечном итоге, они мне "предложили остыть", и удалились, как крутые телки, как будто бы я -- последний кусок дерьма. Эта, с толстой задницей, мне так и сказала: "На, вытри слюни". Она достала из сумочки носовой платок. У них еще чувство юмора есть! Кстати, по-моему это был мужской носовой платок. Может быть платок, одного из ее многочисленных поклонников. До этого я думал, что со мной все в порядке. А после, самооценка, где-то на неделю упала. Я, в самом деле, стал считать себя придурком. А потом я встретил Олю, и она мне сказала, что я -- лучшее существо на этой планете. Сейчас то понятно -- она врала. -Может, ты заткнешься -Не тебе меня затыкать. Ты кроме своего кота ничего не видел. Они сидели на кухне, и Дима с усталым видом заваривал чай. Леша не обращал на это внимания, он все еще возмущался, по поводу того, что он здесь, а не в постели с двумя брюнетками. Максим его не слышал, он гладил Орра. -Может, ты наконец объяснишь мне, почему мы все таки ушли из этого бара -- Леша никак не мог успокоиться. Максим чуть ли не напрягся, чтобы понять, о чем его спрашивают. -Сколько можно спрашивать -- Наконец отозвался он. -- Я же тебе сказал: никакие они не красавицы, тебе показалось. -Что -- Леша с изумлением посмотрел на Максима. -- Мне показалось Это самое тупое высказывание, что мне приходилось слышать, за всю свою жизнь. Он бросил злой взгляд на кота, которого все еще гладил Максим. -Если ты его не перестанешь гладить, я его выброшу в форточку. Такое ощущение, что у тебя сегодня помутнение рассудка. Ты что, раньше котов не видел -Я тебя самого выброшу в форточку. -- Максим сбросил кота на пол и взял бутылку пива. -Когда вам надоест пить -- Дима поставил перед собой чашку с чаем. -Ты хочешь сказать, что у нас проблемы с алкоголем Значит ты такой же, как моя жена. Только я не собираюсь тебе объяснять, как редко я пью. -- Леша набрал полный рот пива, так, что щеки оттопырились, подержал мгновение и проглотил. -Моя жена тоже завтра мне скажет, что у меня проблемы с алкоголем. -- Максим сидел с бутылкой пива на выходе из кухни. -А я люблю свою жену, только не знаю, что с ней делать. -- Леша стал рассматривать этикетку на бутылке. -- Она меня достала. Но я сам виноват -- наобещал ей перед свадьбой неизвестно чего. Иногда мне хочется, чтобы она была, чем-то вроде трансформера. Особенно когда мы ругаемся. Чтобы верхняя часть, отвинчивалась от нижней. Например, надоело мне слушать ее, я ее развинчиваю на две части. Нижнюю оставляю себе, а верхнюю отправляю к ее маме. Хотя, я не уверен, какая часть Оли, мне больше нравится -- нижняя или верхняя. Наверное, не стоит над этим слишком задумываться, так и с ума можно сойти. Все части ее тела неплохо выглядят. -- Леша залпом отпил треть бутылки. -- Если оставлять верхнюю часть, придется рот заклеить скотчем -- так она не сможет меня ни в чем упрекать. Но ведь тогда, можно ее и не развинчивать на две части! Да, скотч -- это выход. Как вы думаете, стоит воспользоваться скотчем Но Максим не удостоил его ответом, потому что был в прихожей, от куда доносилась его возня. Орр поднял хвост и тоже выбежал в прихожую. -Вы опять купили это импортное печенье. -- Дима постучал пальцем по коробке. -- Я вам сто раз говорил, не покупайте это дерьмо. В нем модернизированные продукты. Я не хочу, что бы мои потомки были похожи на инопланетян. Покупайте наше, обыкновенное печенье. -Ты знаешь, что ты стал жертвой моды на всю эту полезную фигню, и на раздельное питание -Это не дань моде. Это полезно для тела человека, и для его души. -Это я уже слышал. У меня в подчинении есть один увлекающийся вегетарианством. Это Стрельцов, я тебя с ним познакомлю. -- Леша открыл новую бутылку пива. -- Послушай, по-моему, я смотрел сегодня "Симпсоны" про одного долбанного вегетарианца. -"Симпсоны" - продукт болезни американского общества. -- Серьезно сказал Дима. -Да пошел ты, со своей болезнью. По-моему ты сам болеешь. По твоей жизни можно снять пару серий "Симпсонов". Ты бы был другом Ленни и Карла. А началась бы серия с того, как ты вытягиваешь своего Орра из когтей коршуна. -Мне пора, я пошел. -- Максим появился в проеме двери одетый, и с Орром на руках. -Ты посмотри на него! -- Леша чуть не выронил пиво. -- По-моему, с ним не все в порядке. Снимай ботинки, никуда ты не пойдешь. -Пойду. -Он меня достал. -- Леща ничего не понимал. -- Иди куда хочешь. Только сначала скажи, почему мы ушли из бара -Потому, что ты ошибся: те телки небыли красивыми. -Что -Тебе показалось, потому что они были обыкновенными. -Тебе пить нельзя. -Оставь моего кота. Ты что, пользовался моей туалетной водой -Я его верну, пусть идет со мной. -- Максим обнял Орра, но коту это не понравилось, и он стал вырываться. -Да отпусти ты его, это тебе не собака. Он домашний, я его на улицу не пускаю. Но кот сам вырвался из рук Максима. Максим отпил пива из стоящей на столе бутылки и вышел. Ему хотелось поскорее глотнуть свежего воздуха. Он вышел из подъезда и очутился в приятной атмосфере ночной сырости. Шел мелкий, почти не видимый дождь, но это и было Максиму сейчас в самый раз. От пива ощущение реальности полностью куда-то исчезло. Казалось, он находится в каком-то сказочном, необычном мире. И это необычное он видел во всем, что его сейчас окружало: в мокром асфальте, мокрых, голых деревьях, раскинувших черные ветки, в сине-сером свете, исходящем от фонарей, падавшем на влажную, разноцветную листву, которая была повсюду. Пространство между домами, было заполнено воздухом, перемешенным с водяной пылью, которая освежающе действовала на Максима, внутри которого, казалось, все пылало от выпитого спиртного. Из этого странного созерцания его не вывел даже человек, проехавший мимо на велосипеде. Он был такой пьяный, что еле удерживал равновесие и ехал очень медленно. Ему с трудом удавалась избегать столкновения с машинами, выстроившимися в ряд во дворе. Он был в плаще и напоминал какое-то готическое существо, из учебника истории. Максим провел его взглядом и пошел в сторону улицы, освещенная часть которой виднелась между домами. После выпитого в баре, пиво накрыло сознание Максима плотной пеленой. Он был расслаблен, и неспешно шагая в темноте, чувствовал, как в его душу пришло спокойствие. На улице он тоже не увидел людей, только время от времени мимо проносились машины. Он шел по тротуару, на встречу движению, и свет фар бил Максиму в глаза. Одна машина остановилась возле него. Это была старая модель "Волги". В ней сидело трое человек. Тот, что сидел рядом с водителем, опустил ветровое стекло. -Эй ты, один из примитивных! Тебе куда Садись, подвезем. Максим в недоумении остановился, пытаясь переварить услышанную реплику. -Езжай своей дорогой, придурок. -- Максим зашагал дальше по улице. -Я что-то не то сказал Извини. Садись, подвезем. Максим всмотрелся в лицо человека, обратившегося к нему. Лицо было незнакомым. Остальных людей он рассмотреть не смог. -Я не хочу никуда ехать, отстаньте. -Садись, мы не причиним зла. Подбросим тебя до дому. -Не причините зла Это хорошо. Вы не сумасшедшие -Нет, я нормальный. Мои друзья тоже. Максим не стал ломать голову, над причиной проявляемого незнакомцами бескорыстия, открыл дверцу и сел в машину. На заднем сиденье он оказался рядом с рослой девушкой, ростом под метр девяносто, в мини-юбке и серых колготках. У нее были длинные, темные волосы. Спереди сидело двое мужчин, ростом еще более внушительным, по крайней мере, оба были двухметровыми. -Тебя куда везти Максим назвал адрес. -Меня зовут Артур. -- Сидевший за рулем повернулся на секунду к Максиму. У него были светлые волосы, и он носил небольшую темную бороду. Максиму показалось, что это лицо он раньше уже видел. Он вспомнил где -- по телевизору. Водитель был как две капли воды, походил на Андрея Кириленко. Только настоящий Кириленко не носил бороды. -- Тебя -- Максим. Правильно -Нет, Артемий. -Артемий -- Артур повернулся к сидящему рядом здоровяку. -- Ты опять все перепутал -Я ничего не перепутал, и хватит верить во все, что говорят земляне. С этими лживыми, примитивными созданиями нужно держать ухо востро. Меня зовут Спартак. -- Второй здоровяк представился Максиму. У него были темные волосы, а стрижка очень короткая, как у боксера. -- Это -- Тина. -- Спартак кивнул в сторону девушки. -Мы правильно едем Я Москву не очень хорошо знаю. -- Артур почесал здоровенной рукой голову. -- Да, забыл сказать, мы -- инопланетяне. -Что -Мы с другой планеты. Я понимаю, в это трудно поверить, но мы трое -- не жители Земли. Максим посмотрел на девушку. Та ему улыбнулась. Спартак повернулся и бросил на Максима и Тину злой, как показалось Максиму взгляд. В магнитоле находился диск с аудиокнигой. Мужской голос повествовал историю графа Монтекристо. Максим почти поверил, что в машине пришельцы. Атмосфера в "Волге" была какая-то инопланетная. Что бы что-то сказать он произнес: -А долго вам добираться до вашего дома -Ты что мелешь -- Спартак снова обернулся и бросил на Максима злой взгляд. -Это я так, чтобы что-то сказать. -Долго, и это довольно утомительно. -- Тина говорила громче, чем надо, под самое ухо Максима. -- До Сатурна двое суток лета, потом еще до северного плата сутки езды на машине. Максим посмотрел на нее, и подумал, что никогда еще за один вечер ему не попадалось столько странных женских существ. -Зачем я вам Надеюсь, вы не собираетесь проводить никаких сексуальных опытов Вы меня что, похищаете - Не бойся, пока мы здесь, никто никого не похищает. Мы не из темных. Вся эта инопланетная мразь находится в Западном полушарии. В основном в США и в Мексике. Мы к ним никакого отношения не имеем. * * * Мексика. Два синьера, отец и сын, едут на пикапе по пустыне. Оба одеты почти одинаково: на обоих джинсы, заправленные в сапоги, которые покрыты слоем желтой пыли. У отца сапоги замшевые, а у сына "под крокодилью кожу". Оба усталые и потные. День близится к концу, они едут навстречу закату. Сын за рулем, отец рядом, дремлет. Ему не мешает то, что машину постоянно подбрасывает на выбоинах. Через пол часа они должны добраться до бара, где смогут утолить жажду, выложив последние песо за бутылку тэкилы. Затем двинутся дальше. Сегодня нужно добраться до города, иначе пропадет товар. Они везут козье мясо, полный кузов. Вдруг у них глохнет мотор. Отец просыпается и нахмурившись смотрит по сторонам, машина некоторое время катится по инерции. Когда они останавливаются, неизвестно откуда, с двух сторон подходят странные, человекообразные существа. У них вместо глаз, что-то вроде горящих углей. Отец и сын, не поворачиваясь, друг к другу начинают тихо говорить. -El abuelo dijo gue ellos vendrian. Vendrian y sakarian de nosotros la sangre.1 -Si, uno de los dos: o echarian la sangre o nos guitarian las cabezas.2 * * * -Что вам от меня нужно -Наше поисковое устройство вывело нас на тебя. Ты объект, который может быть нам полезен. Мы еще не решили точно, как мы тебя будем использовать. Знаем только, что ты нам пригодишься. -- Артур говорил, не отрывая взгляда от дороги. Машина была не в лучшем состоянии -- слышался металлический лязг, и другие посторонние шумы. -Что за поисковое устройство Можно на него посмотреть -Оно большое, лежит сейчас в багажнике. -Почему вы ездите на такой развалине -Спартак вчера купил эту машину на авторынке у армян. -- Теперь Тина с недовольством посмотрела на Спартака. -- Этому астолопу ничего доверить нельзя. -Нормальная машина. Чем она тебе не нравится -- пробурчал Спартак. Максим подумал, что с настроением у него точно не все в порядке. -Так вы с Сатурна -Да с Сатурна. Слушай, ты чего такой пьяный Не дыши на меня. -- Тина отодвинулась от него. -- Кажется, он завтра ничего не будет помнить. Зачем вы пьете эту дрянь Итак ведь умственно отсталые. -Да, мы примитивные, я уже слышал. Вы говорили, что по Сатурну перемещаетесь на машинах. Они у вас что, такие же как и наши -Что-то похожее, только внешне лучше. Ваши дизайнеры -- все бездари. Ну, правда эта машина, как она называется ГАЗ -- 21 Ну, эта еще, куда не шла. Все остальное никуда не годится. -- Артур достал мобильный телефон, и стал что-то в нем искать. -- Вот, посмотри, моя тачка. Как она тебе Максим взял телефон. Телефон оказался точно таким, как у Леши. С экрана на Максима смотрело какое-то угловатое чудовище. Машина была похожа на гигантскую японскую бумажную фигурку. "Только, возможно вместо бумаги, - подумал Максим, - гуманоиды используют стальные листы, или что-то в этом роде". -Красивая. -- Максим соврал. -- И вы на этом ездите -Конечно ездим! Наши автомобили быстрее ваших, в среднем - на километров двадцать в час! -Ого! -Он что, над нами смеется -- Спартак опять бросил злой взгляд на Максима. -Нет, мне сейчас не до смеха. Не каждый день встретишь пришельцев. Так значит, вы все-таки существуете И вот так просто скрываетесь среди нас -------------------------------------------- 1 Дед предупреждал, что они придут. Придут и выпьют из нас всю кровь. (испан.) 2 Да, одно из двух: либо выпьют кровь, либо отрежут нам головы. -Мы вынуждены не выдавать своего присутствия. Слышал о гипотезе зоопарка Ее описали ваши фантасты. В ней говорится, что внеземляне в космосе есть везде и повсюду, но они не хотят обнаруживать признаков своего существования. И поэтому внеземные расы скрывают от человечества все следы своей деятельности. Так и есть на самом деле. -А внеземляне все такого роста как вы -Нет, это просто совпадение, что мы втроем оказались такого роста. В среднем филирны нашей расы на два сантиметра ниже людей. Максиму понравился филирн, который сидел рядом с ним. Он хотел произнести какой-нибудь комплимент в адрес Тины, но вспомнил, что она попросила не дышать в ее сторону. -Хватит на нее глазеть! -- В голосе Спартака слышалась угроза, его черные брови нахмурились. -Да что с тобой такое Может, ты успокоишься - Артур остановил машину возле подъезда Максима. -- Не обращай на него внимания, Максим, он слишком долго не ел бабушкиных блинов, на Сатурне. -Мне просто не нравится, что он так смотрит на нее. -Он меня ревнует ко всем. -- Тина опять говорила громко, хотя ее губы были возле самого уха Максима. -- Хотя между нами ничего нет. -Между нами ничего нет, потому что, я этого не хочу. -- Теперь выражение лица Спартака стало другим, в нем читалась нежность. -Он еще и самообманом страдает. Ну и пусть, лишь бы не ревновал. Видишь, мы тоже, не без недостатков. -А тела у вас такие же, как и у людей -Все такое же. Только легкие более нежные. И кровь светлее -- она розовая. -Так вы говорите, что вы есть повсюду -Ну не совсем так. Мы там, где у нас есть какие-то интересы. В Белоруссии, например, нечего делать. А в этом городе, кроме нас троих, есть еще двое наших. Ну, правда, может быть, еще есть, какое-нибудь нелегальное чудовище. Но мы здесь и для того, что бы здесь таких не было. -А где вас больше всего -На Луне. Там у нас перевалочная база. На обратной стороне Луны подземный город, размером с ваш Гомель. Там даже люди работают. Мы их берем с условием, что они не возвращаются на землю. Много людей с Украины. -А если кто-то передумает, и захочет вернуться на Землю -Мы не возражаем. Только стираем память, примерно так, как это показано в фантастических фильмах. И записываем новую. Многие украинские бизнесмены думают, что заработали миллионы головой. А на самом деле им пришлось хорошенько повкалывать в лунном городе -- у нас там четырнадцатичасовой рабочий день. Нам там не хватает каменщиков, плиточников, сантехников. Потом им просто записывают новую память. Плюс вкладывают в их колхозные головы немного образования. Они там не плохо зарабатывают. Мы потом переводим их деньги, на банковские счета на Земле. Много в лунном городе проституток. На Луне другие законы. На Сатурне проституция запрещена. А в лунном городе два публичных дома. Так что мы прилетаем на Луну, что бы сочетать приятное с полезным. Очень приятное. Это что-то вроде ваших туров в Таиланд. -- Артур о чем-то мечтательно задумался. -- Да, в Таиланд. Ну, на сегодня, наверное, хватит вопросов. Мы у твоего дома. Можешь идти, мы с тобой свяжемся. Максим с готовностью открыл дверцу и выбрался из машины. -Можно, еще вопрос -Спрашивай. -Почему именно я Артур и Спартак переглянулись. -Мы же сказали -- ты нам подходишь. Поисковое устройство указало именно на тебя. Нам нужно пару дней подождать подтверждения. У тебя появится какой-то знак на теле. Так что не пугайся, все под контролем. -А что это за знак -Мы точно не знаем. Может быть третий глаз, а может шерсть на спине. Там будет видно. Ты главное не беспокойся, это все к лучшему. Подробности узнаешь позже. -Понятно. Но тогда, можно, посмотреть на поисковое устройство -Ладно, покажи ему устройство. Спартак устало кивнул, достал из бардачка фонарик и вышел из машины. Он осмотрелся по сторонам, и вместе с Максимом они подошли к багажнику. Спартак открыл его и включил фонарь. -Вот, смотри. В багажнике стаял большой ящик защитного цвета. Он занимал почти все пространство. Из него торчали две крохотные антенны. В уголке была надпись, выведенная белой краской. Максим попытался ее прочесть, но не разобрал каракулей. Оставшееся место занимала корзина с каким-то тряпьем. -Выглядит оно обычно, но ты не представляешь, какая там начинка! Ну ладно, до свидания. Да, сам понимаешь, о нашей встрече говорить кому-то -- не обязательно. -Подождите. А можно посмотреть на что-нибудь такое, что бы я убедился, что вы инопланетяне Спартак на мгновение задумался. -Видишь ту ворону На другой стороне улицы, вдоль домов, под фонарями летела ворона. Через секунду, после того, как Спартак показал на нее рукой, она легла на крыло, и развернулась в их сторону. Она плавно спланировала и села на плечо Спартаку. Как только она сложила крылья, то тут же замерла, как будто превратилась в зомби или чучело в музее. Ее маленькие, черные, немигающие глаза были направлены куда-то мимо Максима. Черные перья переливались серебристым цветом. Спартак, нахмурившись, внимательно посмотрел на нее. Потом поднес к ней руку, с выпрямленным указательным пальцем, направленным вверх. -Лети точно вверх. -- Скомандовал он ей. Ворона взмахнула крыльями и полетела строго вверх, как ракета. Несколько секунд было видно, как она удаляется на фоне освещенного фонарями фасада дома. Потом она исчезла в ночном небе. -А что с ней будет -Не знаю. Она уже вышла из поля моего действия. Но все, мне пора. Мы тебя найдем. Спартак хлопнул дверцей, и "Волга" медленно покатила по ночной улице.

http://fotki.yandex.ru/users/artemkirakosov/album/101428/ - Аэропорт "ДОМОДЕДОВО" - Аэропорт "ДИАГОРАС" 02 \ 18 Артём Киракосов РОДОС / КОЛОСС Седьмое Чудо Света 05.08.2010 ~ ~ 2010.22.08 06.08.2010 пятница, лето ~ ~ пятница, лето 2010.06.08 Столица "Москва", аэропорт "Домодедово" ~ ~ аэропорт "Диагорас", Остров "Родос" Утро начинается с дикой рези в глазах. Красное пятно СОЛНЦА перечёркивают мрачно-смачные молчаливо и полностью загораживающие свет, дневной, свет облака. И это -- уже "АПОКАЛИПСИС НАШИХ ДНЕЙ", длящийся и нависший. Эх! Мы уже не чувствуем запаха -- а все пропахли. Наши собачьи дела -- Жжёт, Жжёт Господь. Видимость исчезает вообще. Люди прячутся! Аэропорт напоминает режим эвакуации. Толпы с задержанных рейсов. Народ дышит, зажмурясь, через носовые платки. Температурный пик. За 40. И уже явно... В такой "час пик" нельзя покидать родину. Но надо вздохнуть и передохнуть. Мы бы выдержали и это. Но мне надо отдохнуть: тяжёлые бои на работе: первый выпуск дипломников, первые нормативные документы по Мастерской, учебные программы, положения, договора... Мне надо -- вручают дипломы -- и я через несколько часов срываюсь в Словакию; зачисление абитуриентов -- и через несколько часов -- Родос! Греческий Остров Солнца! Раздевшись и бросившись в море, сбрасываешь с себя всё! -- всё смыто единой сказочною волной. Море -- очаг жизни, ПРАРОДИТЕЛЬ. Вглядываюсь открытыми глазами ВГЛУБЬ: там ЖИЗНЬ: прошлая... настоящая... будущая... Ты вышел ИЗ МОРЯ. Ты вошёл ВО МОРЕ. И понимаешь -- прежде, чем ты научился ходить и говорить и наломал дров тут, на земле -- ты плыл! чист был! Не обязательно -- долгое лежание и путёвки за круглые суммы на сутки -- нужно просто, чтобы иссиня-синяя волна пошла по тебе... Достаточно -- одного раза! И можно возвращаться! Домой, где горит твоя родина, в огне бессовестности и наглости командующих чекистов и богатеичей.

Сейчас я вспоминаю это состояние с усмешкой. Но тогда мне было не до чего, к тому- же в моей жизни начали происходить неприятные происшествия, одно за другим. Мой братишка подхватил воспаление легких и попал в больницу. Я почти каждый день приезжал туда. Мать вновь принялась за бутылку, и от этого в нашей семье вспыхивали новые скандалы, которые иногда заканчивались дракой. Я мог бы уйти, но я не мог оставлять ее в таком состоянии. Когда она засыпала, я накидывал толстовку на домашнею одежду, шнуровал ботинки и гулял по близлежащим дворам, думая, когда это закончится Мое же состояние меня мало беспокоило, но мой синдром обострился как никогда. Я не мог уснуть, потому что тело буквально трясло, а я закусывал губу и мысленно ругался на все это. Позже, как- то сама собой пришла мысль о самоубийстве. Вначале я с возмущением выкидывал ее из головы. Это же бред. Я так не могу. Не могу. Но потом я стал задумываться об этом все чаще. Лежал на полу, смотрел в потолок и все больше поддавался этой мысли. Теперь я ненавижу себя за ту мою слабость. Ведь в итоге я все же решился на самоубийство. Я зашел в аптеку и купил несколько пачек аспирина, а потом в магазине бутылку водки. Дома никого не было. Зайдя на кухню, я вскрыл упаковки и высыпал таблетки на стол одной большой кучкой, задумчиво посмотрел на них. Сколько нужно, чтобы я умер Тряхнув головой, я открыл бутылку, взял таблетки и начал жрать их, запивая водкой, и уже ни о чем не думая. Тело вновь вздрагивало, и я чуть не выронил бутылку, но крепче ухватил ее пальцами. Потом, сожрав то количество таблеток, которое, по моему мнению могло меня убить, я стал ждать, когда же это произойдет. Первое, что я ощутил, это нехватка воздуха, я задыхался. Упав на колени, я стал тяжело дышать, и почти мгновенно покрылся холодным, липким потом. Голова сильно кружилась, и я окончательно упал на пол. -"Черт...что же я сделал..." -- Промелькнула мысль в моей голове, которая раскалывалась от нахлынувшей распространившийся по телу боли, обжигающей изнутри. Я вцепился ногтями в пол, и стал пытаться добраться до ванной, так как на меня нашел приступ тошноты. Неужели я умру таким жалким образом Меня рвало, а я кашлял то ли от нехватки воздуха, то ли от рвоты. Сознание смазалось и выдавало неясные, туманные картины. Какие- то яркие пятна, чьи - то смазанные лица, непонятный, неприятный запах. Голова кружилась и болела, я закрыл глаза и перестал шевелиться. * * * Я очнулся. В мое горло заливали воду, а меня тошнило. Меня все же нашли. Мать вернулась домой раньше обычного, и застав меня на кухне. Лежащим на полу, но все еще живым, вызвала скорую. Меня как то привели в сознание, и стали прочищать желудок. Мне не удалось себя убить. Я выжил.

Я никогда толком не видел неба. Всё, что мне было доступно -- это серая муть над головой, да пара каких-то невнятных цветных пятен. Зато моему взору всегда был открыт горизонт, уже набивший оскомину. Смотреть вперёд было противно. Действительно, что может быть хорошего в голой гладкой поверхности, слишком, пожалуй, безупречной для любого из нас. Создавалось впечатление, что мы сами, да ещё два ряда фигурок вдали будто усугубляли эту гладкость, доводя её до абсолютного совершенства, такого пронзительного, что хотелось просто лечь на землю и закрыть глаза, чтобы оно не проникло внутрь и не сожрало всё, что там есть, размазав по самому себе хранимое глубоко-глубоко... Я знаю, что предела ему нет и, почти доходя до конца, наблюдая, как нас (и их) становиться меньше, я с каждым разом убеждался: какая всё-таки страшная штука -- безупречность. Да, я никогда толком не видел неба. Я даже не знал, что это такое. Но каждый раз перед началом я думал о нём. Пытался представить его цвет. Его теплоту. Его необъятность. И не мог. Не мог, наверное, потому, что не знал значения этих слов. Я ничего не знал. Сегодня я был третьим или шестым, это уж с какого конца считать. Но обычно считали всегда слева направо, так что я был всё-таки третьим. Мы ждали. Ждать надо было очень долго и, хотя все уже были на местах, сразу это не начиналось. Конечно, где-то в глубине души мы догадывались, что бездействие -- совсем не прелюдия, а, собственно, начало, но боялись признаться себе и другим в этом. Как обычно, последние минуты мы проводили в разговорах, за беседой страх немного отступал, но всё равно находились такие, кто впадал в истерику и начинал либо орать во весь голос о том, как он хочет отсюда уйти, либо тихо причитать, мотая из стороны в сторону круглой головой. Но обычно так вели себя ребята из первого ряда. Второй ряд или вообще молчал, или тихо о чём-то перешёптывался. Второй, стоящий возле, был мне неприятен. Периодически его твёрдое тело сотрясала крупная дрожь, да такая, что челюсти его клацали, как кастаньеты. Четвёртый, расположенный от меня по правую сторону, держался более уверенно, хотя на его висках и дрожали бисеринки пота. Он молча вглядывался вдаль, туда, где чернели другие. Издалека они казались спокойными и уверенными. Бесстрашными. Наверняка, такими же казались им и мы. Позднее, когда мы перемешаемся, иллюзия исчезнет сама собой, и я снова увижу эти растерянные, перекошенные ужасом физиономии. Так уж получается, что в лицо я знаю их лучше, чем наших. Всё дело в том, что другие идут нам навстречу, а свои топчутся либо по бокам, либо сзади. Хотя за годы всякое бывало. Порой мы так перемешивались, что оказывались почти на противоположном краю. А иной раз, что бывало совсем уж редко, дойдя до конца можно было повернуть назад и, обретя новые качества, носиться с поистине фантастической скоростью по всей глади гигантского квадрата. Да, возможности тогда открывались поистине великолепные. Только кому это нужно... За спиной рассказывали анекдот: "Мама! Мама! У нас молоко убежало! Стреляй в него, сынок, стреляй! Оно слишком много знает!" Это был действительно смешной анекдот, хотя никто из нас понятия не имел, что такое мама, сынок и молоко и что значит стрелять и убежать. За спиной раздался взрыв хохота, правда, тусклый и какой-то неживой, как, впрочем, и всё тут. - Вот суки! -- выругался Первый, стоящий у края Поверхности, - и так на душе погано, так ещё и эти под ухом жужжат! Скорее бы начало, не терпится посмотреть, как ублюдки вылетят за край! Ему было страшно, и он пытался ворчанием успокоить самого себя. Всё это мне было настолько знакомо, что даже затошнило. - Так ты же первый и полетишь, - вдруг сказал Второй. Он уже успокоился, перестал дрожать и теперь с тоской всматривался вперёд, где частоколом высились другие. - Ну, это мы ещё посмотрим! -- пригрозил Первый, со скрипом сжимая кулаки. Глаза его загорелись, он рад был отвлечься от страха скандалом. Все, как по команде, зашевелились, поскольку намечалась драка, а драка -- это всегда интересно, особенно в нашем, не сильно богатом на происходящие события, месте . И тут, как бы в издевательство над только что сказанным, сверху мелькнула гигантская серая тень, слегка задела Первого за голову и тот, вереща от ужаса, вдруг в мгновение ока скрылся за краем, возле которого он секунду назад стоял. Когда это произошло, все разговоры сразу смолкли, а Второй даже присел от ужаса. Повисло тяжёлое молчание. Спустя какое-то время из пустоты над нашими головами снова материализовалось проклятое бесформенное чудовище, вызвав изумлённые и испуганные возгласы, и Первый вдруг появился на своём месте. И хотя он твёрдо стоял на ногах, всем было видно, что он без сознания. Я его понимаю, ведь я и сам был близок к панике, к тому, чтобы ринуться куда-нибудь по клеткам, скользя ногами по гладкой земле, но знал я и то, что всё равно не двинусь с места, и никто не сдвинется, потому что - нельзя. Не знаю уж, куда бы завели мои размышления, но сверху, над другими, заметались серые тени, и тишину раскромсал многоголосый, удивительно стройный в своём отчаянии вопль. Было очень странно наблюдать за тем, как другие дрожат и выгибаются, не сходя при этом с места, словно увязшие в почве многолетние дубы под натиском урагана. Я понял -- началось! В тот же миг с нашей стороны что-то жутко огромное и неповоротливое с грохотом перескочило через меня и встало справа и чуть спереди. Оно было до смерти напугано. А ещё через мгновение какая-то неодолимая сила повлекла меня вперёд, и я с гнетущим чувством безысходности прошёл немного... и ещё немного... пока не очутился лицом к лицу с Другим. Он был таким же, как я, такого же роста и формы, но всё-таки чем-то сильно отличался. Он стоял неподвижно, тяжело дышал и смотрел на меня, не сводя глаз. - Привет, - неожиданно прошептал он. - Привет, - так же тихо сказал я. - Тебя как зовут Я задумался, а потом ответил: - Не знаю... а тебя... как - Не знаю... Мы помолчали. А потом он задал мне вопрос. Очень странный, скажу я вам, вопрос. Он спросил: - Почему мы не можем стоять вместе Ты мне нравишься. Если честно, я никогда над этим не задумывался. Я принимал как должное, что есть мы и есть они -- всегда стоящие напротив нас. И пока я размышлял над этим, другой испытующе глядел мне в лицо и его взгляд, словно зонд, всё глубже и глубже погружался в меня. И тут вдруг меня осенило! Ведь всё так просто... - Мы, - начал радостно я, - не можем стоять вместе, потому что мы стоим напротив вас! Обрадованный своей догадкой, я с удовольствием отметил, как всё шире и шире ползёт улыбка по его круглому лицу - улыбка понимания. - Ну конечно же, - хлопнул он себя по лбу, - а вы стоите напротив нас! - Вот именно! -- подтвердил я. И нам обоим стало так хорошо оттого, что мы поняли друг друга, что даже страх, сковавший нас словно цепь, не мог помешать нашей радости. Но это не могло длиться вечно. Секунду назад мы стояли друг напротив друга, а через мгновение Другой был буквально сметён уродливой горбатой фигурой с жёстким гребнем по всей спине. Мой новый знакомый, чьего имени я так и не узнал, слабо вскрикнул и покатился куда-то далеко-далеко, за край Поверхности. А урод, издав оглушительный рёв, полный рыдающего хрипа, повернулся ко мне своей жуткой мордой и, обдавая смрадным дыханием, попытался что-то сказать, но из его груди вырывались лишь прерывистые всхлипы. Сперва мне показалось, что эта тварь вообще не умела говорить, поэтому я сильно удивился, когда она разлепила влажные, будто червивые губы и низким голосом пророкотала: - Я... ох!.. Я!.. -- при этом пустив из красивого, ярко-голубого глаза крупную слезу, похожую на каплю гноя. Какое-то время гигант пыталась разогнуться, было видно, что горб тяготит его, и на мгновение мне показалось, что он сейчас выпрямится во весь свой исполинский рост. Чудовище даже заскрипело от натуги, словно морёный дуб под ударами топора, но могучие плечи опустились, гребень снова выгнулся дугой и несчастный сгорбился ещё больше. Не успел я внимательно его разглядеть, как существо завертелось волчком подобно смерчу, взвилось в воздух, а на это проклятое место встал один из других -- Тот-Кто-Ходит-Куда-Угодно. А пока он стоял передо мной, высокий и прямой, как Эйфелева башня, я рыдал, вытирая щёки руками. Я омывал слезами и незнакомца, такого близкого мне и понятного, и гигантского горбуна, пришедшего с нашей стороны, и того, что стоит сейчас на его месте, и который, в конце концов, тоже будет выброшен за край. Я оплакивал себя и всех, находящихся сейчас на поверхности и вне её. Я страдал, и слёзы не приносили мне облегчения, моя душа была огромной кровоточащей раной, которая никогда не заживёт, потому что наконец-то я в который раз вспомнил правила игры. А правило здесь было только одно -- причинить как можно больше боли: себе и другим, и выигрывает здесь не самый исстрадавшийся, победу одерживает тот, кто причиняет страдания. Но его здесь нет. Его нет на поверхности. Его никогда здесь не было. Через какое-то время, Тот-Кто-Ходит-Куда-Угодно, покряхтев, сошёл с клетки, отправившись куда-то вправо громить врагов, а я поплёлся дальше... ... Я часто думаю над тем, для чего я живу. Неужели весь смысл моей жизни заключён в постоянном страхе Неужели я создан только для того, чтобы видеть перед собой громадный квадрат: маленькую бесконечность, сложенную из квадратов поменьше И зачем мне дана была воля, если её неприкосновенность постоянно нарушается Так думал я, переходя с клетки на клетку. Порой меня бросало в сторону и в таких случаях все, кто оказывался у меня на пути, уходили с Поверхности. Уходили не по своей воле и даже не по моей, а по воле тех, кому это было нужно. Кому интересно было делать с нами вот так... С каждой минутой этой бессмысленной борьбы нас становилось меньше. С Поверхности ушло уже примерно три четверти всех существующих. Они исчезали: кто молча, кто с воплями, но каждый из них оставлял ещё не ушедшим свою капельку отчаяния и тоски -- то единственное, чем он мог распоряжаться по своему усмотрению. И мы честно делили это наследство на всех... Я почти дошёл до противоположного края. Мне навстречу шла Она, но не наша -- другая. Её гнал наш Тот-Кто-Ходит-Куда-Угодно. Он гнал её прямо на меня, чтобы я её скинул. После этого борьба закончится. До следующего раза. Она была большой, толстой и какой-то иной. Что-то в ней было ещё, что-то неуловимое, что отличало её от нас. Я видел фигуру, грузную, но, в сущности, идентичную моей, только внутри неё пряталось что-то притягательное, такое, чего не было ни в плачущем гиганте, ни в Тех-Что-Ходят-Куда-Угодно, ни в моём случайном знакомом... что-то потусторонне-неопределимое, влекущее, что направляло к себе с какой-то конкретной целью... и чтобы вокруг никого не было... я никак не мог подобрать слово. А когда подобрал, мне оно ни о чём не сказало (...похоть...). И, видя, как она всё ближе и ближе подходит ко мне, я думал о том, что хотел бы с ней делать (...похоть...), и что должен был -- скинуть за край. Я ещё никогда не заходил так далеко. Я никогда не оставался до конца. Меня всегда выбрасывали до развязки, и теперь я не знал, как себя вести. Она, тем временем, дошла, наконец, до того места, где я должен был её ударить. А я стоял и разглядывал небо, которого не было. Я не хотел смотреть на неё (...похоть...). Спустя мгновение я понял, что моего участия не потребуется. Она с треском содрала со своей круглой головы нелепую корону и швырнула её в мою сторону, на гладкую поверхность Поверхности. Я молча наблюдал за движением короны, как она подпрыгивает на бугорках затвердевшего клея, и думал над тем, что мне сейчас предстоит сделать. А потом я нагнулся и водрузил её на свою голову, чувствуя, как пластмассовый обруч до хруста сжимает виски, выдавливая из них кровь, а из горла -- крик. Боль моей коронации являлась апофеозом завершившейся борьбы. Я стоял почти один, и, вытирая ладонями лицо, смешивал красные ручейки крови и прозрачные ручейки слёз. Это была победа!.. ... Позже, лёжа в темноте на телах наших и других, парализованных передышкой перед следующим боем, я думал, что неплохо было бы каким-нибудь волшебным образом вырваться за пределы квадрата и взглянуть на всех нас со стороны, глазами тех, кто всё это придумал. Забавное, должно быть, зрелище! А ещё в моей голове вдруг скользнула мысль, что ночь здесь чертовски непроглядная, и хотя я не знаю, что такое ночь, всё-таки этот факт вызвал у меня лёгкую улыбку...

Научная задача изучения местной истории. - Исторический процесс. - История культуры или цивилизации. - Историческая социология. - Две точки зрения в историческом изучении - культурно-историческая и социологическая. УЗОРЫ ВАСИЛИЯ БЛАЖЕННОГО По плану Кагановича в тридцатые годы в Москве решили убрать с Красной площади главное украшение -- Покровский собор. Он мешал движению праздничных колонн демонстрантов. Решение это "оспорил" архитектор и реставратор П. Барановский, который взобрался на самый высокий купол собора и пригрозил броситься вниз. Скандал Кремлю не требовался, он просто был нежелателен. Международный авторитет Барановского, потомка древнего татарского рода Туган-Барановских, и его готовность к самопожертвованию сохранили нам не просто ансамбль Красной площади, а одну из консистенций её ансамбля. Собственно, что доминирует в ансамбле Красной площади -- Покровский собор. Откуда он взялся -- Его воздвиг Иван Грозный. По какому поводу -- Отразить архитектурным памятником1 покорение Казанского ханства. И всё! Нет, известно, конечно, что его построили (потом достраивали) Барма и Посник Яковлев, которых Иван приказал ослепить, чтобы нигде на земле подобной красоты не повторилось. Историки говорят, что был только один зодчий -- Яков Посник, да и того никто зрения не лишал, потому что он (или ученики его школы) позже принимал участие в постройке Казанского Кремля. Разумеется, легенду об ослеплении зодчего придумал народ, чтобы лишний раз подчеркнуть "грозность" своего царя. Но вот как сумели ослепнуть все мы -- это серьёзный вопрос. Ведь любому видно, что собор изначально замыслен и построен в восточном стиле, которым русские мастера не владели, да и владеть не могли: для этого надо родиться среди определенного народа, вырасти там и обучиться архитектурным навыкам у соплеменников. Но -- может быть -- Покровский собор построили казанские мастера под руководством Якова Посника Ведь и до падения Казани в Москве жили тысячи татар, а уж после число их наверняка выросло за счет переселённых пленных. Доктор наук Н. Халитов резонно замечает, что архитектура собора "оказалась глубоко чуждой всем сложившимся канонам русского православного церковного зодчества и не нашла себе никакого развития как "тип храма"; так и осталась загадочным и уникальным феноменом русской культуры середины XVI века, вызывающим до сих пор бесконечные толки и гипотезы о происхождении своих форм. И не находись это здание в Москве, да ещё на самом виду, едва ли стало бы оно символом русской культуры и воспринималось здесь как своё"2. Попробуем разобраться. В конце XV -- начале XVI веков великие князья московские то по собственной воли, то по политической необходимости стали всё чаще и чаще вмешиваться в казанские дела. В этот период Казанское ханство раздирали внутренние междоусобицы, оставшиеся в на-следство от Золотой Орды. Как правило, все они имели один финал: проигравшие или недовольные новым режимом казанцы искали защиты у Москвы или переселялись в Касимовское ханство. Другие ехали за помощью к крымским или ногайским ханам. При этом отовсюду недовольные везли назад или претендентов на Казанский престол, или прямо готовых ханов. Ничем хорошим такое длительное противостояние партий кончиться не могло. Требовалась одна сильная рука, способная привести всех к согласию, а руки такой не находилось. Точнее, подобных рук было, слишком много, потому что тянулись они сразу из четырёх мест. Василий III, поддерживая своих ставленников, несколько раз ходил походом на Казань. В 1532 году он построил город Васильсурск при впадении Суры в Волгу, как базу для будущих военных операций. Естественно, подобные походы простых казанцев не радовали, так как приводили к опустошению поволжских земель, и к началу великого кня-жения младенца Ивана IV влияние Москвы на казанские дела значительно ослабело. Одновременно и крымские ханы опустошали русские границы и делали они это зачастую только для того, чтобы отвлечь Русь от Казани. Старания их скоро принесли плоды: на казанском престоле оказался их ставленник Сафа-Гирей. Правда, не сразу: опять-таки из-за внутренних смут два раза он терял престол. Но став ханом в третий раз, Сафа-Ги-рей решил навести порядок твердой рукой и Деятельно стал истреблять своих противников. Многие при этом спаслись бегством в Москву, и не нужно быть семи пядей во лбу, Чтобы догадаться, что они нашёптывали московским боярам. В это время и Ивану IV приходилось несладко на московском троне. Удельные князья и бояре связывали его власть по рукам и ногам, да ещё и беспрерывно интриговали друг против друга. Верить никому было нельзя. А между тем Ивану предстояли впереди большие дела. Он давно видел себя не великим князем, а царём, воспреемником распавшейся Золотой Орды и всех её улусов, один из которых не так давно включал и русские земли. К этому его недвусмысленно призывала и татарская кровь, доставшаяся от матери Елены Глинской, которая была из рода темника Мамая. А сам Мамай вёл своё происхождение от Сэчэ-бики из племени кият-юркин, который ещё во времена Тэмуджина3 оспаривал власть у Борджигинов4. Больше того, Тэмуджин впоследствии убил Сэчэ-бики, так как тот не понимал нового порядка Степи и жил дедовскими принципами. Именно этот факт и побудил (уже) Чингис хана принять на Великом курултае 1206 года новый закон -- Ясу. Что же теперь могло помешать Ивану вернуть отобранную Чингисханом у его предка власть Но преемником Золотой Орды в это время считалось Казанское ханство. Оно стояло у Ивана, как кость в глотке, потому что мешало самого себя возвести из князей в цари-ханы. Следовательно, надо было объединить его с Московским княжеством, а после сломить сопротивление собственных князей и бояр, "регулировавших" его самодержавие. Но с чьей помощью это сделать На своё окружение он справедливо не полагался, и именно поэтому всячески приближал бежавших или приходивших с востока, юго-востока и юга татар, наделяя их службой и вотчинами, отдавая на откуп даже некоторые виды торговли или освобождая от налогов. Расчёт его политически был очень точен: во-первых, он знал, что законы Великой степи не признают предательства; во-вторых, как могут предать его люди, которые всем благополучием своей жизни обязаны ему, которых -по воле судьбы ставших без роду, без племени, "людей длинной воли", как называли их во времена Чингисхана, - - он принял в свой улус Из исторического далека Симеон Бекбулатович кажется безвольной марионеткой в руках Ивана Васильевича Грозного, но современники относились к нему достаточно серьезно. И тому были причины. Во-первых, Симеон, по свидетельству историка Александра Зимина, был венчан на царствие, как и положено русскому монарху, в Успенском соборе Кремля, в присутствии церковных иерархов и с соблюдением всех необходимых формальностей. Во-вторых, именно татарин Симеон (или Саин-Булат--так его звали до крещения), чья родословная велась от самого Чингисхана, обладал большими правами на русский престол, чем сам Иван Грозный. Его отец был потомком хана Ахмата, последнего владыки Золотой Орды, у которого предки Грозного просили ярлык на княжение. "Хан Золотой Орды из династии Чингисидов на Руси считался единственно возможным и "честным прирожденным" царем,--считает академик Роберт Юрьевич Виппер,--а вот московские государи были лишь великими князьями, правившими с их, царского, дозволения". Чужаком в русской властной элите Симеон не был--после распада Золотой Орды почти половина русского боярства была татарского происхождения. Апраксины, Глинские, Юсуповы, Карамзины--все эти фамилии татарские. Наконец, у Грозного были личные причины отстранить от трона своих наследников. Он явно недолюбливал своего старшего сына Ивана и считал, что тот годится только интриговать с поляками против отца. Младшего Федора он откровенно считал слабаком. А вот Симеон командовал полками в Ливонской войне, возглавлял походы русских войск в Прибалтику. За военные успехи царь особо наградил татарского царевича--он заставил мусульманина Саин-Булата принять православие (и христианское имя Симеон), а потом сосватал ему свою двоюродную племянницу Анастасию Мстиславскую, дочь главы влиятельного боярского клана. По сути он сделал татарского царевича равноправным членом царской династии. Наследники Симеона, будучи по крови как Чингисидами, так и Рюриковичами, стали бы самой знатной фамилией во всем мире. Оспорить их права на трон было бы невозможно.Но возникает вопрос. А где дети Симеона , которые родились у него до женитьбы на Мстиславской Вероятно мать Фатима , сумела спрятать своих старших внуков, иначе бы они разделили участь младших шестерых. Великий князь всея Руси Симеон Бекбулатович 11 месяцев находился на царском престоле (1575-1576 гг.). Симеон Бекбулатович был крещеным татарским царевичем, правнуком последнего сарайского хана Ахмата. После смерти касимовского царя Шах-Али он стал царем Касимовского царства в составе Московского княжества. В 1572 году Иван Грозный назначил его главой Земской боярской думы. Конечно же, столь высокий пост Симеон Бекбулатович получил из-за родственных связей с Иваном Грозным. Он приходился племянником Ивану Грозному по его второй жене - царице Марии Темрюковне, а также был женат на дочери князя Мстиславского. Мстиславский был сыном двоюродной сестры Ивана Грозного. В 1575 году Иван Грозный посадил Симеона Бекбулатовича на царский престол. Ему был передан и титул Ивана Васильевича -- "Великий князь всея Руси". Сам Иван Грозный принял титул "государь князь Московский". Он выехал из Кремля и стал жить на Петровке. Когда Иван Грозный приезжал к царю Симеону, он садился от царева места далеко, вместе с боярами. Причину передачи титула и функции царя Иван Грозный объяснял так: "По причине подлости подданных". А замысел был куда хитрее: он хотел показать, что столица Орды в Москве и с уверенностью требовать себе земли до Монголии. Иван IV , совершил три похода на Казань, остававшейся всё это время прокрымской. Но много не достиг. Тем не менее ,отступать не собирался. Когда умер Сафа-Гирей (1549 или 1550 ГоД), его наследнику Утямиш-Гирею было всего два года, поэтому править Казанью стала его мать -- Сююмбике, но реальная власть оказалась в руках знатного крымчанина оглана Кощака. При нём, разумеется, ни о каком добровольном союзе с Русью и речи быть не могло. Сменить власть в Казани Иван IV в тот момент тоже не мог. Однако обстоятельства сложились так, что сами казанцы поднялись против Кощака. Некоторые мурзы демонстративно выехали из города со своими дружинами. В распрю вступили арские чуваши и с оружием в руках потребовали, чтобы Кощак покинул Казань. Кощак их усмирил, но обстановка уже накалилась настолько, что ему всё-таки пришлось бежать из города вверх по Каме с тремястами приверженцев. В районе Вятки он был разбит русским отрядом, 43 человека во главе с Кощаком привезли в Москву и казнили7. Вслед за этим из Казани прибыло посольство и било челом, чтобы на опустевший трон Иван IV отпустил касимовского хана Шиг-Али. Иван согласился при условии, что ему выдадут Сююмбике с сыном и возвратят всех пленных. Послам (среди них были только промосковски настроенные казанцы) ничего не оставалось, как согласиться. При отъезде Сююмбике из Казани были отпущены русские пленные. Но далеко далеко не все (именно этот факт при завоевании Казани выставил Иван: казанцы не выполнили договор). Естественно, против русского князя поднялась волна озлобления. Ударила она и по новому хану Шиг-Али, хотя он и делал всё от него зависящее, чтобы не демонстрировать благодарность Москве. Впрочем, своих противников он не щадил и на одном пиру убил сразу 70 человек. Тогда казанцы стали жаловаться на Шиг-Али в Москву и просить себе русского наместника. Фактически это был отказ от политической самостоятельности. И такой поворот дел устраивал Ивана IV больше всего, так как не требовал никаких войн, а, следовательно, трат и гибели какой-то части войска (которого ему всегда не хватало для защиты огромных границ). В Казань выехал наместник князь Симеон Микулинский, вперед он отправил двух мурз -- Ислама и Кебяка. Неожиданно они стали склонять казанцев к бунту, говоря, что русские идут их убивать и уничтожать мусульманскую веру. Подобного плана действий у наместника просто быть не могло: слишком малочислен был его отряд, да и наполовину состоял из татар -- но у страха глаза велики, казанцы поверили и восстали. Ворота заперли, наместник постоял-постоял и пошёл назад. Однако противники московской ориентации догнали его: часть русско-татарского отряда спаслась бегством, но многие погибли. После этого горожане избрали себе нового хана -- ногайца Едигера. Тогда Иван IV решил завоевать Казань силой. Естественно, своим служилым татарам он так не сказал, а объяснил, что хочет лишь навести порядок. В середине июня 1552 года в поход выступили 150 000 ратных людей, которые везли 150 пушек. Войско разделилось на три колонны. Основную, вел сам царь -- через Муром и Свияжск. Вторую послали южнее Рязани: чтобы предотвратить предполагавшееся нападение ногайцев с тыла. Третья во главе с Шиг-Али и Петром Булгаковым шла с верховьев Волги. Крымский хан Девлет-Гирей, узнав о походе, постарался предотвратить его, для чего предпринял рейд на Москву, но возле Тулы его остановили сторожевые отряды. 13 августа из Свияжска Шиг-Али послал грамоту Едигеру с предложением добровольно удалиться из Казани. Но тот не подчинился: во-первых, он рассчитывал на помощь ногайцев или крымчан; во-вторых, Казань была готова к осаде -- 30 000 войска, большой запас провианта, проточная вода. Дальнейшие события многократно описаны. Казанцы долго не сдавались и на все предложения отвечали: "Не бьём челом! На стенах Русь (уже пола Арская башня), на башнях Русь -- ничего: мы другую стену поставим, и все помрём или отсидимся". Однако перебежчики выдали тайный ход, по которому в город поступала вода. В нём устроили подкоп и взорвали стену. Победа едва не ускользнула из рук победителей: ворвавшиеся в город русские увидели столько добычи и роскоши, что, позабыв об опасности, бросились грабить. Был момент, когда только московские служилые татары сражались с казанцами. Но скоро порядок был восстановлен, и сражение разгорелось с новой силой на каждой улице. В битве при мечети пал главный мулла Кул-Шариф. Едигер защищал свой дворец. Узнав о гибели муллы, он бросился в город. Казанцы закричали: "Мы отдаём вам своего хана живым и здоровым!" А сами числом около шести тысяч выбежали в поле и вступили в открытый бой. Почти все они на этом поле и остались. В самой Казани тоже полегла большая часть защитников. Победителям достался огромный город с ханским дворцом, мечетями, мавзолеями, базарами -- но это уже тема для отдельного разговора. Русские сожгли в городе многие мечети (правда, не все). Часть побежденных увели в Москву, часть заставили креститься, отказав-шимся запретили приближаться к Казани на 30 км. Зачем это потребовалось Ивану Ведь в его владениях жило множество татар, которым никто не возбранял исповедовать ислам и строить мечети. Большинство из них служило в его войске. Следовательно, эту акцию нельзя представить как месть православного шовинизма. Расчёт Ивана, скорее всего, базировался на другом. Когда Батый включал Русь в свой улус, то большая часть его войска (татары и почти поголовно монголы) не исповедовала ислам, зато Русь уже была православная. На мусульманство Иван смотрел как на уход от обычаев и законов чингизидов. К тому же воссоздание Золотой Орды под новым именем Россия было возможно лишь при введении единой религии, каковой в тот момент могло быть только православие (иначе Ивана убили бы свои). При этом он понимал, что крестить всех мусульман в одночасье -- это безумие, это означало бы религиозную войну подобную одной из тех, которые уничтожили к тому времени половину Европы. Поэтому он и московское правительство не форсировали события и старались в меру возможности смягчить ситуацию. И даже в дальнейшем политика Москвы сводилась к тому, чтобы облик и назначение церкви максимально приблизить к мечети, то есть как бы уровнять их между собой. Скажем, до взятия Казани никто на Руси и слыхом не слыхивал о колокольнях. При храмах стояли звонницы. А что такое объявившаяся как бы вдруг колокольня Это тот же самый минарет. И даже функциональное назначение у них одно и то же9. До взятия Казани никто не слышал о церковно-приходских школах. А что такое церковно-приходская школа Это то же самое медресе, которое существовало при каждой мечети. И таких примеров можно было бы привести ещё. Наконец, зачем понадобилось Ивану поголовно выселять мусульман из Казани и перестраивать её на типично московский лад И тут ответ может прозвучать парадоксально: чтобы стать преемником Золотой Орды Иван думал о перенесении столицы из Москвы в Казань. К тому же в той конкретно-исторической ситуации расширять границы на восток и северо-восток ему было гораздо легче, чем на запад. Да и как законный хан Золотой Орды он имел на это полное право. Москва в то время уже считала себя Третьим Римом, но в первом Риме сидел лютый враг папа, а во втором надолго обжились турки. И только громадная Золотая Орда частично принадлежала ему. Можно не сомневаться, что в тот момент Иван простирал свои взгляды уже до Китая. Следовательно, и столицу надо было иметь где-то поближе. Но здесь он перегнул палку, понял, что ближайшее окружение его не поддержит, и ему пришлось уступить. Тем не менее, дважды Иван IV сумел им отомстить. Оставаясь в Москве и уже называясь царем, Иван вдруг посадил вместо себя на трон Саин-Булата, названного в крещении Симеоном Бекбулатовичем. Этот факт также недвусмысленно указывает, что Иван собирался строить новую столицу в Казани: ведь старую Казань основал хан по имени Саин, следовательно, даже преемственность имён основателей соблюдалась. Затем Иван разделил всю страну на две части и одну -- земщину -- отдал Симеону, а другую -- опричнину -- забрал себе. После этого страна " фактически оказалась в руках татар, ибо чуть | ли не половину опричников составляли татары10 . Кремлёвские царедворцы расценили этот шаг царя ,как очередную придурь, блажь, психоз. И опять просчитались. Они забыли, что не позволили Ивану стать казанским ханом, следовательно, права его на законного наследника всей Золотой Орды в глазах татар (как покоренных, так и независимых) оставались спорными. А вот Саин-Булат был прямым правнуком последнего золото ордынского хана Ахмата, то есть был прямым потомком Чингисхана. Кто же теперь из татар скажет, что Москва -- не столица Золотой Орды Кто откажется служить своему законному повелителю В прежние времена очень многие законные ханы Золотой Орды могли сесть на московский престол, не спрашивая на это согласия московского князя, однако им это или не приходило в голову, или они опасались, что Степь их не поймёт. Теперь Иван посадил золотоордынцев силой! И это, видимо, сильно тешило его больное самолюбие. Кремль стал главной ставкой Золотой Орды, а это не какой-то Третий Рим! Надо признать, что по отношению лично к Симеону Бекбулатовичу Иван поступил довольно-таки подло. Ведь Симеон был царём номинальным, и все это видели. Тем не менее Иван писал ему униженные челобитные: "Иванец Васильев с своими детишками, с Ыванцом, да с Федорцом" просят пожаловать и милость свою показать. Однако не будем забывать, что Симеон был Чингизидом, а Иван -- потомком одного из тех, кто добровольно уступил Чингисхану титул хана. (Дело было так: собрались главы семи куреней: Тэмуджин, Алтай, Хучар, Сэчэ-бики (чьим потомком и был Иван IV), Ханум, Даритай и Тайчу. "Посоветовавшись между собой", они поставили Тэмуджина ханом.) Существует и такая версия, что Иван уступил трон, дабы не платить самому государственные долги, а потом сослал "царственного должника" в Тверь. И вторая месть, с которой мы начали -- Покровский собор. Все знают, Олег прибил свой щит на вратах Царьграда (хотя он этого и не делал), Александр, победив Наполеона, поставил в Париже Триумфальную арку, в Берлине есть Трептов-парк... примеров не счесть. И вывод из них один: победитель всегда ставил знак своей победы -- трофей -- на месте победы, а не тащил его домой. И только Иван поступил наоборот. Почему Иван предложил зодчим построить храм с семью приделами. Официальная версия этого числа -- во имя тех святых, память кото-рых отмечалась в дни основных завоеваний Казани, и тех, которые имели отношение к царствующей династии. Но вспомним, сколько вождей участвовало в создании Золотой Орды. Однако строители нарушили приказание царя и сделали ещё один придел, посвященный въезду Христа в Иерусалим, который должен был вызывать ассоциации с торжественным вступлением русского войска в Москву после взятия Казани. Своё ослушание они объяснили законами симметрии. Но царь почему-то пришёл в ярость (откуда и пошла, вероятно, легенда об ослеплении зодчих). Казалось бы, было из-за чего расстраиваться! Теперь посмотрим на сам собор. Внутри он, что удивительно, декорирован предельно сдержанно. Складывается мнение, что внутренность его никого не интересовала. Вся красота и отличие Покровского собора от других храмов Кремля -- в его внешнем об-лике. Собственно, вид у него игрушечный и праздничный. Но если праздничность ещё можно объяснить радостью победы над ка-занцами, то - как быть с "игрушечностыо" этой победы Узорами и стихией декора собор расписан так, что "живого места нет". И глядя на него, всё время возникает ощущение, что где-то ты уже это видел. Где На татарских коврах и сапогах. Татарские женщины испокон веков разукрашивали ковры цветами, орнаментами, волнообразными узорами и сложной геометрией округлых форм. На классических татарских коврах вы обнаружите полный набор мозаичного орнамента из дву-и трилистников, пальметок, розеток, мотивы сердца, скобы, зигзаги, спирали. Из этих узоров складываются сложные рисунки -- пирамиды, звезды, круги с точкой посередине и другие выразительные фигуры. Многие из них можно обнаружить на Покровском соборе. Полностью совпадает и расцветка. И что удивительно, после появления Покровского собора и переселения в Москву тысяч служилых татар, внешний вид города существенно преображается. Появляются разноцветные каменные терема с невиданными доселе узорами, совершенно по-другому декорированные ставни. Москва принимает определенные черты восточного города, чего никогда за ней не наблюдалось. Ни в одной избе или тереме не висел на стене или не лежал на полу ковёр, который теперь встретишь в любой квартире. (Кстати говоря, узорные детали своего ковра, где бы он ни был выткан, вы тоже отыщете на Покровском соборе.) И в то же время в Казани строится Кремль -- почти точная копия Московского, архитектура города насыщается "русскостью". Так что приказал поставить Иван IV в самом центре Красной площади Он просто застлал главную площадь мусульманскими коврами, семью приделами, символизирующими семь племен Золотой Орды, с восьмым приделом -- русским народом. Покровский собор стал символом закончившегося через века единения двух самых многочисленных народов Евразии13. К слову сказать, мысль о "казанском происхождении" храма Василия Блаженного впервые была высказана в 1923 году казанским историком М. Худяковым, а в настоящее время развивается докторами наук и историками архитектуры С. Айдаровым и Н. Халитовым. Последний, отозвался о М. Худякове так: "Ему нельзя отказать в по-трясающей интуиции, позволявшей выдвигать яркие и оригинальные гипотезы, знчение которых далеко не исчерпано и по сегодняшний день. Одной из них и является мысль о взаимосвязи архитектурных идей храма-памятника на Красной площади и главной мечети покорённой Казани". Речь здесь идёт о мечети Кул-Шариф, стоявшей внутри Казанского кремля, имевшей восемь минаретов и разрушенной после взятия Казани в 1552 году. Н. Халитов даже считает, что "могли же на фасады Василия Блаженного перекочевать какие-то "трофеи" из Казани: кроме архитектурных форм и идей, это могли быть камни и изразцы мечети Кул-Шариф". В самом деле: при постройке церкви Покрова-на-Нерли были употреблены "собираемые и двоелетъем из Болгара вывозимые камни ". И далее Н. Халитов пишет: "Символический "перенос" главной мечети Казани в Москву мог со-провождаться столь же символичным её разрушением на месте, и поэтому на гравюре Дженкинсона, подробно запечатлевшей постройки казанского Кремля в 1558 году, её уже нет". Как видим, всё не так просто даже при беглом взгляде. Но ещё непонятней роль в ней святого Василия. Почему именно его (и никого другого, и никого больше) похоронили именно в этом соборе Про него известно, что родился он и жил в районе современной станции метро Бауманская. Бороду имел редкую, но главное: в юности он был сапожником. А эту профессию на Москве испокон века "держали" татары. Кстати, рисунки на татарских коврах и сапогах не делались абы как, а всегда несли в себе конкретный смысл и много могли рассказать о хозяине. Может быть, кому-то Удастся прочесть и каменную "летопись" Покровского собора

Немецкие историки носятся с мыслью выбрать главное слово двадцатого века. Чтобы услышал его человек - и сразу понял глубинную суть происходившего в то время. И книжек толстых читать не нужно, и источники изучать ни к чему. Идея, конечно, слегка вздорная, но не могу сказать, чтобы меня очень уж удивила. С 1971 года в Германии завели обычай выбирать "слова года". В 1986 году таким словом было, к примеру, "Чернобыль", в 1999 - "миллениум", то есть "тысячелетие", в 2005 - "канцлерша", а в 2007 - "климатическая катастрофа". В пару к ним подбираются слова, слыша которые, народ больше всего злился, вроде "свободной от иностранцев территории"(1991 г.), "коллатеральный ущерб(гражданские потери в войне(1999), "одушевленный капитал, (то есть наемный работник)"(2004). В самом деле, раз уж нашли "слова года", почему бы не выбрать и "слово века" Но увы, пока еще такое слово не найдено. И чем дальше ищут, тем больше у многих ученых сомнений в успехе данного предприятия. Мол, задача такая сложная и неохватная, что по сравнению с ней теорема Пуанкаре - просто семечки. Тоже мне, профессора кислых щей, нашли, над чем головы ломать! Я, конечно, не ученый филолог, но спроси они меня - ни минуты не задумалась бы. На мой взгляд, главное слово не только прошедшего, но и нынешнего века -- "инфляция". То есть обесценивание абсолютно всего и замена качества количеством. Вместо человека мы теперь имеем тот самый "одушевленный капитал", с которым и обращаются соответственно. На смену любви или хотя бы простой привязанности пришел бездушный механический секс в большом количестве. Про деньги я уже и вовсе молчу, тут ничего никому пояснять не нужно, все на своей шкуре уже испытали, даже в таких вполне благополучных странах, как Германия. Ну, а вместо идеалов и простого человеческого счастья мы имеем бесконечные товары и услуги, которые обязаны потреблять, потреблять, потреблять...

Утро может быть разным. Веселым, грустным, для кого-то добрым, для других -- не очень. Ежедневно миллионы активных людей устремляются кто куда по своим делам. Не исключение и офисные сотрудники, спешащие на любимую работу, преодолевая по пути остатки сна. С годами это превращается в некий отработанный ритуал, которому мы уже никогда не изменяем. Но иногда происходят поистине комические истории. Вот одна из них, недавно случившаяся наяву. История про утро... офисного планктона... А было это так... Утро... Будильник в мобильном настойчиво врывается в мой сладкий сон. Хаотичные поиски источника звука увенчались успехом: переставляю будильник на десять минут и продолжение чудесного сна уже не горами. Я снова проваливаюсь в объятия Морфея. Но вот назойливая мелодия опять тревожит меня. И, наконец, мое терпение дает трещину и несчастный мобильник, выполнив фигуру высшего пилотажа, летит куда подальше от меня, а именно в ведро с бумагами и находит свое пристанище в ворохе черновиков. Я в очередной раз погружаюсь в полудрему. Однако сегодня явно не мой день и бодрая трель звонка возвращает меня в реальность. Вместе со мной просыпается и моя совесть: ведь давно уже нужно собираться на работу! Делать нечего, нужно вставать и я шлепаю на кухню, чтобы сварить кофе. Кофеварка деловито ворчит -- процесс приготовления пошел... Я лечу умываться -- лампочка в ванной перегорела весьма некстати. Наощупь, проявляя чудеса парикмахерского искусства, причесываюсь, по пути на кухню на скорую руку -- в коридоре есть большое зеркало -- делаю утренний мейкап. Проходя мимо платяного шкафа на ходу хватаю приглянувшийся наряд, облачаюсь в него. Контрольный взгляд в зеркало: офисный дресс-код соблюден! Пулей влетаю на кухню, обжигающий кофе возвращает мне бодрость духа и я уже готова ехать в офис. Вдруг слышу голос радиодиджея: "Доброго вам утра, дорогие радиослушатели, доброго субботнего утра..." И тут я понимаю, что вчера я забыла отключить звонок будильника и, приняв выходной день за будни по инерции собралась на работу. Теперь мне нужно подумать, куда можно отправиться в этот прекрасный субботний день с утра пораньше. Не пропадать же такой великолепной прическе!

..."-Лев Николаевич,ну хоть Вы-то не отказывайтесь!Чехов по здоровью не может, Набоков-сами знаете...Да,все остальные согласились-и Минаев,и Пелевин,и Блок.Даже Сорокина уломали!...Весь цвет,так сказать!...Понимаю.Понимаю!... Бунин сказал,если Толстой будет,то и я буду...Лев Николаевич,да три раунда всего,по две минуты...Нет,без перчаток.Видите ли,бокс уже был,это снизит рейтинг.Так что бои без правил...Ну что Вы,Достоевского даже не звали...Конечно!Ясное дело- псих,каторжник.Он же взаправду драться будет.Покалечит ещё, припадочный!Устроили ему спарринг с Бушковым-так он ему как Тайсон-в ухо вцепился.Еле оттащили!...Рад, что развеселил.Что Вы говоритеБушков-говно писательМакулатура...Да уж, не"Война и мир"!...С кем не ставитьС Быковым и Гришковцом...Ладно,Есенина тоже не будет...Хорошо!А в финале поймаете Минаева на болевой во втором раунде.Или просто морду набьёте...Ну чтоСогласны!... Конечно,на Первом!"Писательские бои в грязи на Первом"-звучит,да... А Татьяну рефери на ринге сделаем.В жюри-Никиту, Познера,Марка,как его... Захарова...Хорошо-евреев не будет.Ну,почти не будет... Спасибо!Знал,что не откажите!Какая Вы всё же глыба,матёрый,не побоюсь этого слова,человечище!"...

Просматривая последние новости сегодня утром, за первой чашкой кофе, и собирая растрепанные ночной духотой мысли о будущей, еще и не начатой толком книге, вдруг подумал: а не изменить ли мне заголовок, поставив его во множественном числе. В самом деле, не о своих же злоключениях собрался я писать, как утверждал давеча. Они лишь повод и, как смею надеяться, благодатный фон. Я не знаю, каково будет решение суда, не знаю, что будет происходить во время отбывания наказания, но заранее уверен, что это будет достаточно абсурдно, чтобы веселой скорописью заполнить много-много страниц. Так вот, откуда эта уверенность Да из многочисленных, просто бесчисленных аналогий! Разверните любую газету, откройте любой информационный сайт: там этой нелепицы и сюрреализма столько, что хватило бы умереть от зависти и Кэрроллу, и дадаистам, и всем безымянным кавказским сказочникам вместе взятым. Поэтому, речь идет не о моей заурядной ситуации, а о самой, изначально порочно спроектированной машине, в которую меня теперь бездушно и неотвратимо затягивает. Позволю себе высказать несколько мыслей по поводу. Отправная точка всех правовых построений: абсолютный, непререкаемый примат Закона. И не важно, какой это закон, откуда он взялся, кто сочинил эти статьи, определил эти кары для миллионов Это аксиома. По крайней мере, так надо верить. Dura lex.., как говорится. Но, позвольте, а почему В древности авторитет закона незыблемо зиждился на Божественном авторитете. Не скажу, откуда добыл свои таблички Хаммурапи, но древним египтянам законы подарил Тот Гермес Трисмегист, индусам весь сонм их богов каким-то причудливым образом спустил древние Веды, которые были всегда, и Ганеша, если не ошибаюсь, побеседовал по душам с Ману на предмет законов, названных затем именем последнего. В Спарту из ниоткуда прибыл Салон, дал им свои суровые правила и в никуда убыл. Моисей торжественно в дыму и пламени спустился со скрижалями, нечеловеческой рукой писанными, с горы Синай. Но дело даже не в способе получения правил, законов, заповедей, а в воздаянии ими предусмотренном. Суть ведь не в том, что убивать, воровать, насиловать и желать чужого вола, осла или жену наносит вред ближнему твоему и требует справедливого возмездия. Вредит это, согласно духу всех древних кодексов, прежде всего, тебе самому. Себя ты убиваешь, грабишь и насилуешь, свою бессмертную душу, сердце свое с грузом черных дел, которое не сможет уравновесить богиню Маат на суде у Осириса; карму свою отягчаешь, в результате чего светит тебе родиться в лучшем случае дождевым червем, а то и какой-нибудь кишечной бактерией. Так, кто и кого наказывает Кто определяет меру и срок Ты! и только ты сам. В этом смысл и суть всех древних законов. Но и это еще не все. Две тысячи лет назад Христос воплотился на Земле за тем, чтобы искупить людской грех и вывести заблудших из-под власти закона. Примечательно, что на Руси сразу после ее Крещения уловили именно суть того, что благодать Господня главенствует над законом, и что любовь выше человеческих правил и уложений, а не всякие социальные подтексты и количество ангелов на кончике иглы, что привлекло к себе западные умы. Но, как и сказано было: "много званых, да немного избранных". Сколько за прошедшие века родилось людей, сумевших сердцем понять и применить простейшую, казалось бы, заповедь о Любви Тех, для кого апостол сказал: "Все мне позволено, но не все полезно". В основном мир предпочел привычное и убийственное самомучение: цикуту, костры, гильотину, походы и завоевания. Vae victis! Мир остался греховным, несовершенным, злым. Я уверен, что когда-нибудь все станет не так, и на новой земле под новым небом останется один закон: "люби Бога и делай, что хочешь". Но пока... Пока создаются и видоизменяются кодексы, творятся и добавляются новыми статьями Правды, пока, в тщетной попытке ухватить все, "объять необъятное", принимаются новые, отвергаются старые, дополняются и трансформируются бесчисленные частные законы. "Вы с удовольствием создаете законы, И с еще большим удовольствием их нарушаете. Как дети на пляже у океана строят, играя, все новые песчаные башни, чтоб со смехом сломать их", - вдохновенно вещал почти 150 лет назад Джебран Х. Джебран. И в результат этих игр нам предлагается верить как в непреложную абсолютную истину. А "признанье законов не есть лишь падение ниц, чтоб ползти по земле вдоль их теней" Один молодой человек получил году в 1984-м четыре года тюремного заключения за то, что переснимал и продавал, будучи студентом, фотокарточки моделей, демонстрирующих нижнее белье в каталогах "Оttо". И вот, отсидев положенный ему советскими законами срок, шел он по главной улице своего родного города, а вокруг была весна и свобода частного предпринимательства. И справа, и слева стояли коммерческие киоски. То тут, то там мелькали глянцевыми обложками лотки с периодикой. Он подходил к ним, брал трясущимися руками прибалтийские "Секс-гиды", "Клубничку", наши "СПИД-инфо" и "Крутого Мэна"... - Интересуешься чем-нибудь посерьезнее - доверительно спрашивал его крепыш за прилавком. Он интересовался. Его отводили в сторонку и вынимали из клетчатого баула польские, венгерские, французские, даже американские, толстые, слепящие качеством полиграфии и бесстыдной голой дерзостью, журналы... А потом, поздним вечером уже, он сидел на кухне, пил спирт "Рояль", закрашенный ядовитого цвета "ликером", смотрел перед собой невидящим взглядом и некрасиво, по-бабьи плакал... Чтобы не превратить книгу в историческое исследование, не стану распространяться о сталинском уголовном кодексе, и о том, как Даниил Андреев, осужденный за свою сомнительных качеств писанину на 25 лет, рассмеялся: "Вы, правда, думаете, что ваш режим столько продержится" Показательно, но этим и ограничусь... Ведь ладно, пусть договорились люди, что вот эти нормы будут считаться у них законом в том нелепом обществе, которое мы с вами и есть. Пусть так. Пусть даже на какой-то период это станет правдой. Но ведь для всех, да То есть, если я гарантирую, что никого убивать не буду, то определенно рассчитываю, что та же самая норма будет действовать и относительно меня, и моих близких. Ведь так Любой договор по определению предполагает взаимную выгоду. Что же это, в самом деле, за закон такой, нормы которого ограничивают только мою свободу И наказание распространяется только на меня одного В таком виде, пресловутое равенство всех перед законом выглядит гротескно и издевательски не умно. А на деле Сложнее всего обосновывать вещи очевидные. Ведь само собой, что никакого равенства перед законом нигде в обозримой истории человечества не было, и нет. Вероятно, что и не будет. Тут я даже не знаю, с какого бока подступиться. Вопиющих фактов, известных только по самым последним новостям столько, что не уверен, стоит ли их тут дублировать. Ну, так, навскидку, без всякого отбора несколько утренних известий из новостной ленты одного известного петербургского информационного портала за сегодня, 1 июня 2010 года. Итак: . "США выразили сожаление в связи с арестами во время мирных протестов граждан, выступавших в поддержку 31-й статьи Конституции России в Москве и Санкт-Петербурге ... поступающие сообщения об избиении протестующих представителями органов правопорядка, жестоком обращении с задержанными и условиях их содержания, "не соответствуют всеобщим нормам, гарантирующим гражданам право на свободу собраний и самовыражения". . "В четверг, 3 июня, финскими властями планируется передача депортируемой из Финляндии 82-летней Ирины Антоновой российским пограничникам. У ее семьи имеется 1-комнатная квартира в Выборге, но так как у пожилой женщины кардиостимулятор, проблемы с сосудами и памятью, то обслуживать себя она не сможет, и единственный вариант - размещение ее в доме престарелых". . "Экс-глава Центробанка Виктор Геращенко на заседании по делу ЮКОСа в Хамовническом суде, где он присутствует в качестве свидетеля со стороны защиты подсудимых, назвал "чушью собачьей" обвинения в адрес Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Он отметил, что если это было бы правдой, то ЮКОС не мог бы считаться первой нефтяной компанией в стране как минимум три года". . "На сайте детского омбудсмена Светланой Агапитовой говорится, что причиной посещения детского дома ... стала сломанная там... швабра. Из заявления на имя Уполномоченного по правам ребенка следует, что швабра была сломана педагогом о спину воспитанницы детдома. И это якобы не единственная "педагогическая новация", которую широко применяет изобретательный воспитатель. Заявители утверждают, что столь революционные методы в воспитании детей-сирот остаются безнаказанными из-за давних дружеских отношений "продвинутого" педагога с директором детского дома". . "Юрий Шевчук рассказал журналистам о том, что именно находилось в папке, которую 29 мая в Петербурге он передал премьеру Владимиру Путину. В документах, по его словам, затронуто очень много болевых проблем: "Начиная от беспредела чиновников и "раздербанивания" федерального бюджета на золотые унитазы и заканчивая чистотой озера Байкал. Там, в частности, говорится о зарплатах чиновников, о том, как в "Газпроме" в десятки, сотни раз подняли зарплаты, когда кризис в стране. Об ипотеке -- о том, что на самом-то деле человек со средней зарплатой может в год купить половину квадратного метра. О банковских процентных ставках, которые выше, чем где-либо еще в мире, по крайней мере, в Европе". . "30 мая около 23.20 в ОВД по Волховскому району Ленобласти обратился житель деревни Усадище с заявлением о том, что 57-летний житель соседней деревни Елошня неоднократно совершал насильственные действия сексуального характера в отношении его сына - ученика 5 класса. Выехавший на место следователь установил, что интимная связь между мальчиком и мужчиной предпенсионного возраста действительно была. Однако все происходило по взаимному согласию (!) Школьник сам приходил к дяде домой, при этом, родители подростка знали о характере этих визитов, а в милицию обратились после того, как об этом узнала бабушка ребенка. Мужчина же не так давно вышел на свободу из мест заключения, где отбывал наказание сроком 12 лет за подобное преступление". Всего лишь одно информационное утро. Я приношу извинения за длинное цитирование, но очень сложно сдержаться, когда читаешь о высылаемой бабушке, которой жить-то осталось всего ничего, в то время как Интерпол по запросу ряда стран безуспешно ищет вполне здоровых бизнесменов, проживающих в Лондоне по общеизвестному адресу. Когда "педагог" ломает швабры о детдомовские спины, когда родители отправляют своего 12-летнего сына в гости к педофилу-рецидивисту, потому как все "по взаимному согласию", когда новостью номер один в стране становится человек, впервые за 10 лет сказавший вслух всем известное. Про то, что митинги и пикеты разрешены или не пресекаются только для определенных и конкретных "ихних". Про дело Ходорковского даже и добавить нечего. Кроме, пожалуй, того, что и деньги не панацея от неравенства перед законом. Про деньги речь вообще особая. Все же помнят, как государство спасало явных и несомненных банкротов с миллиардной задолженностью, на самом высоком уровне искало для них инвесторов, сыпало гарантиями, субсидиями, списывало и прощало какую-то миллионную "мелочь". А про то, как судебные приставы изъяли у семьи кота (потому что там больше нечего было брать), чтобы злостные уклонисты расплатились бы, наконец, по своей задолженности тысяч в 20, кажется, помните Впору театрально заломить руки и воскликнуть: "В каком кошмарном мире мы живем!" Но жизнь, вопреки Шекспиру, не театр. Такова реальность, единственная пока, которая у нас есть. При этом с некоторыми нюансами она точно та же, что окружала и наших отцов, и дедов, и далеких пращуров. И - опять принужден извиниться за банальность вывода - законных средств изменить это положение вещей нет; поскольку и примат закона, и его безусловность, и пресловутое равенство всех - вещь относительная и в высшей степени субъективная. "Человеческое, - говорил Ф.Ницше, - слишком Человеческое". А потому все реформы, революции, бунты - пустое перераспределение. Смена одной точки зрения на другую. Хотя вряд ли французские бунтовщики, начертавшие на своих знаменах пресловутое ";galit;" предполагали, что желаемое ими равенство скользнет - и очень скоро - ножом гильотины по их собственным шеям. При этом, строго говоря, равенство, никогда реально не существовавшее, изобретение куда более древнее. Его автором следует признать падшего ангела, в незапамятные времена возжелавшего стать равным Богу, и находившего существующее положение вещей несправедливым, а в итоге ввергнувшего и себя, и нас - подпавших - в это чудное местечко, с такими вот утренними новостями. Выход, разумеется, есть и о нем я уже упоминал выше. И не смотря на то, что Любовь и Божья правда, как показывает время, под силу лишь единицам - это единственный путь. Ведь справиться с ночным кошмаром, можно лишь проснувшись. Махать во сне кулаками, конечно, тоже вариант, но, очевидно, бессмысленный, утомительный и неэффективный. Так, я наивно полагал, что существует хитрая обходная тропинка и даже пытался долгое время идти по ней. До тех самых пор, пока сон не начал превращаться в кошмар. Но обо всем по порядку...

Чрез стен гранит, я рвусь к любви. Так сложно как сейчас она не доставалась. В одной руке свеча в другой кирка звенит, а сигарет на сутки лишь осталось. Кругом темно и темнота меня не понимает, Сводя с ума, пытается обнять и усыпить Холодный камень рев тоски хоть и внимает. но с темнотой он за одно, как дать пить. В мозолях руки, а камень не податлив Искрит осколками, пытаясь укусить Так сложно как сейчас любовь не доставалась Стаханову зачёт, а мне бы поцелуя твоего испить. источник:

- Всё, хватит! Улетаю к Богу. - Вали. Если найдёшь дорогу.

Красивые романы красиво начинаются Судите сами. Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. ... -- Еh bien, mon prince. Алексей Федорович Карамазов был третьим сыном помещика нашего уезда Федора Павловича Карамазова, столь известного в свое время (да и теперь еще у нас припоминаемого) по трагической и темной кончине своей, приключившейся ровно тринадцать лет назад и о которой сообщу в своем месте. В ворота гостиницы губернского города NN въехала довольно красивая рессорная небольшая бричка, в какой ездят холостяки: отставные подполковники, штабс-капитаны, помещики, имеющие около сотни душ крестьян, словом, все те, которых называют господами средней руки. Крытый возок, запряженный двумя волами, медленно двигался по степи. Притихла степь. Грохот боевых барабанов не поднимает с постели, не гудит земля под копытами конных лавин, тучи шелестящих стрел не заставляют гнуться к гриве коня. Дирк Струан поднялся на ют линейного корабля Ее Величества "Возмездие" и направился к трапу. Зовите меня Измаил. В самом начале двадцатого века на пасмурном горизонте бюрократического Санкт-Петербурга нечаянно взошла новая звезда... С самой Пасхи и до глубокой осени Санкт Петербург вроде забыт и покинут.

- Хорошо тут, в парке, тепло, да, второй - Да, согласен, первый. Не зря сюда выбрались. - Пивка бы. Да холодненького. Пойдем, глянем, может есть ларек рядом! - Нет! Помни зачем мы здесь. - Да-да, ждем её у пушкина. Не понимаю, что ты в ней нашел Страшная... хотя если надеть на голову пакет... м... - Молчи! Она хорошая! Так редко удается найти ту, с кем можно нормально поговорить. - Вот-вот, поговорить... Зачем Ведь и ежу понятно, все девушки одинаковы и предназначены только для одного, хе-хе. - А ну, заткнулся, первый! - Эх. И почему ты тут командуешь Интеллигенция, ёпта. - Потому и командую. Идем к скамейке. Через минут десять должна подойти. - Ага, жди их. До вечера промаемся как пить дать. Го за пивком! Я слышал, что где-то рядом продают разливную "балтику". - Сидеть! Ждем её, сколько б ни пришлось. Эх... любовь... - Мда... угораздило ж нас учиться, книжек начитаться опять же. А что третий Что-то он снова молчит. - Да, он давно не показывался. - Знаешь, я уже начинаю думать, что его и не было. Он уже годами не показывается. - Ну, знаешь ли, куда он денется. Помнишь, в детстве, пока мы сидели в уголке, он только и командовал. Эх, хорошие были времена... где ж он сейчас... - Ерунда, мы тогда мелкие были, ничё не понимали. О! Смотри, какая жопа идет! - Тьфу на тебя. Дай подумать. Что же ей сказать - Скажи что хочешь любви и что у тебя большой... - Заткнись! И не высовывайся больше сегодня... Хотя если не придет: даю тебе волю - напивайся как свинья и делай что хочешь! - Отлично, брат. - Брат твой ночью в подворотне сидит! Все, молчок, вот идет, кажется Она! - Бля, где я Темно! Брат, ты где - Тут я, парень. Все. Не свезло так не свезло. - Что случилось - Третий проснулся... как невовремя. Элла подошла к намеченному месту - небольшой красной скамеечке возле памятника Пушкину. На ней никого не было, за исключением странного парня, который сидел и вовсю пялился на красный тюльпан, который сиротливо рос в кем-то импровизированной клумбе из парочки шин. Он, похоже, не замечал ничего, кроме цветка, и на нее не обратил никакого внимания. - Не дождался, гад! - подумала Эллочка и пошла восвояси. - Третий! Третий! Слышь, ты все испортил. - Да от него ответа фиг дождешься, вот сглючит же не пойми на чем...

Остановилось внезапно время и пришло время истины. Открывается правда и врата в неизвестность, что оставила нам этот мир. Один блик. Это Исток -- пришло рождение Вселенной и всего следующего за ней. Один свет и уже родилась тьма, после которой следует свет. Но перед ними истинная правда: кровь. Ее рождение решило все -- это творение стало единственным доказательством происхождения всего мира. Обличенные в темные ткани они будут следовать истинной вере и не станут от нее отрекаться. Да. Истина уже рядом, но увидеть мы ее не сможем, это ведь энергия, создающая хаос. Окунаются наши дни в прах предков, оставившие нам этот мир. К сожалению, он обречен на верную смерть. Будет скитаться по его пустыням вечно странник и не сможет найти дороги назад, туда, откуда он пришел.

Вместо предисловия Я всегда прихожу первая, в девять утра. Взяв на охране ключ, открываю двери в редакцию, затем -- в секретарскую. В нос шибает свежей типографской краской и застарелым табачным дымом -- вчера ночью водители, ожидая подписания номера, курили как паровозы... Выбрасываю окурки из пепельницы, распахиваю окно. Поливаю отстоявшейся водой старый корявый декабрист и усеянный детенышами кактус... Через короткое время комната наполняется свежим морозных воздухом, или ароматами весны, или теплом начинающегося летнего дня, или сладким запахом гниющей листвы... Эти простые запахи, которые каждый год сменяют друг друга, я острее всего воспринимала именно там, именно в те далекие годы. Из секретарской -- три двери в кабинеты редактора и двух его заместителей. Распахиваю двери, открываю окна. На моем секретарском бюро -- такое не встретишь даже на помойке -- ворох свежих газет, четырех изданий, которые печатаются в нашем издательском комплексе. Делаю вначале подборки для редактората и разношу по кабинетам, затем -- такие же пачки для заведующих отделами, ответсека, дежурки... Руки становятся черными... Хватаю мыло, большой кувшин -- помою руки и заодно наберу воды: пора включать самовар. Первым, как часы, без двадцати десять, появляется главный редактор. А с десяти тихая, сонная редакция начинает наполняться десятками голосов. Почти каждый сотрудник первым делом заходит ко мне в секретарскую -- кто за газетами, кто за свежими гранками, кто-то вносит в журнал заявку на автомобиль... Начинается новый долгий редакционный день. Как же близко все! Вот я, девчонка еще... Словно и сейчас могу протянуть руку к свежему номеру на бюро и, растирая пальцами типографскую краску по газетному листу, развернуть газету... И вот я -- нынешняя -- стучу по черным кнопкам клавиатуры... Это только память, это она сгребла меня в охапку и швырнула в то далекое далеко, где до сих пор для меня живы и стены, и запахи, и ворох газет рядом с поспевающим, булькающим от усердия самоваром... И люди. И сегодня, сидя за компом, могу поздороваться с каждым. Помню их имена-отчества, их улыбки и походки... Проработала здесь, в редакции областной газеты, восемь лет. Каждый день приходила на работу как на праздник. Ничто -- ни легкая простуда, ни высокая температура -- не могли оставить меня дома. Попала сюда случайно. Я уволилась с первого места работы и полгода просто маялась -- без всяких мыслей, планов в голове. Как и где искать работу, какую Помогла мама, которая очень хотела пристроить меня в интересное место, к добрым людям. Случайная ее знакомая, с которой сошлись на курорте, оказалась случайной знакомой заведующей редакции газеты... -- Люди там взрослые, творческие, может тебе будет интересно, -- напутствовала мама, отправляя к той самой заведующей. Лариса Ивановна как раз оформляла мне пропуск, когда я, дрожа от страха, открыла тяжелые стеклянные двери огромного, белого, недавно выстроенного издательского корпуса, подошла к нужному окошку и назвала фамилию. -- А, это ты -- обернулась ко мне миниатюрная женщина в зеленом кримпленовом платье, ладно сидящем на ее стройной фигуре. -- Ну, пойдем... Ее кабинет затерялся в самом конце длинного темного коридора, по обе стороны которого мелькали двери, двери... У Ларисы Ивановны было тепло, уютно пахло духами с ароматом ландышей. Она деловито оформила мне трудовую книжку. -- Сегодня четверг, вот и приходи в понедельник, в начале десятого, редакция будет уже открыта. ...На деревянных ногах спустилась я по мраморным ступеням на первый этаж. Не в силах сделать и шага, стала под лестничным пролетом, лицом к окну, и вдруг разрыдалась -- горько, навзрыд. -- Да что ж ты так плачешь -- мимоходом спросил спускавшийся по лестнице мужчина. В ту минуту я не могла объяснить своей истерики, какого-то отчаяния, предчувствия чего-то. Больше тридцати лет прошло с того дня. И только сегодня, когда воспоминания, картинки, люди, ситуации утрамбовались по своим местам, я поняла суть своих горьких слез. Были они подобны первому крику только что родившегося младенца, тоске по теплу материнской утробы. Страху перед таинственностью этого яркого и чужого мира. Второе рождение пережила я тогда. Те годы не просто навсегда остались в моей памяти -- они всегда со мной, потому что были днями и часами настоящего взросления, пути к самой себе. Кто-то может сказать, что путешествие это немного затянулось... Согласна, восемь лет -- немалый сок. За это время с десяток курьерш и курьеров, моего возраста, устраивалось к нам в редакцию. Работали год-полтора, оперялись -- кто в корреспонденты, кто в жены -- и растворялись в жизни. Я задержалась, я шла не спеша, очень медленно приближаясь к своей профессии, да и к жизни вообще. И не жалею об этом -- потому, что не ошиблась. Многие редакционные работники называли меня "дочерью полка", и это так. Они каждый день воспитывали, растили меня, сами не подозревая об этом, никогда не поучая -- своими поступками, разговорами, слезами и смехом... Не дышите -- дышите! Как вчера это было -- мой первый рабочий день в редакции. -- Основная работа -- на телетайпе, -- Лариса Ивановна завела в маленькую темную комнату, в которой беспрерывно стрекотали аппараты, и быстро показала, что мне предстоит делать. -- Сидеть будешь здесь, -- она проводила меня в секретарскую комнату. За бюро восседала строгая дама. Посреди секретарской стояли два сотрудника редакции, что-то обсуждая громкими голосами. Высокий черноволосый с огромными темными глазами и гасконским профилем Олег А., местный ловелас, тут же прервал разговор и обратился ко мне: -- Девушка, а вы к нам в отдел -- Не слушай его, пошли со мной, -- подошел и приобнял меня за плечи Олег К. Невысокий, с помятым, землистого цвета лицом, в затертом несвежем костюме... От него пахнуло перегаром и дешевым табаком, глубоким стариком показался он мне, а ведь ему еще не было сорока... Это потом, обвыкшись и присмотревшись к работе и к людям, я поняла, каким высоким профессионалом был Олег. Заместитель ответственного секретаря, как же виртуозно, несмотря на свое перманентное пьянство, он утискивал разнокалиберные журналистские опусы в строгие рамки газетной полосы! Добрый и умный человек -- напугал он меня только при первой встрече. -- Отстаньте от девчонки! -- Лариса Ивановна взяла меня за руку и оттянула от Олега. -- Да не бойся ты! -- заметив мой перепуганный взгляд, засмеялась она. -- Никто тебя не тронет, да Валь -- обратилась она к строгой даме. -- Шутят они все... А я, действительно, была напугана. Я была очень домашним, скромным ребенком. И жизнь, в которую вдруг попала, казалась мне чужой, полной опасностей... Этот мир был населен взрослыми, очень умными и талантливыми людьми, которым и "здрасьте" страшно сказать... Как уже упомянула, редакция стала вторым моим местом работы. До десятого класса много профессий примеривала на себя, но на финише абсолютно растерялась. Окончив школу, я, не в пример другим одноклассникам, осталась лицом к лицу с вопросом "Кем быть" Заодно с подругой подала документы в педагогический, но на экзамен даже не пошла -- быть учителем я не хотела. "Болтаться" без дела в те годы было нельзя -- могли привлечь за тунеядство, и потому с началом сентября я стала курьерить в Центральном Банке на Неглинной. Тоже, кстати, пристроила мама по дальнему знакомству -- вдруг мне понравится быть финансистом Шесть месяцев тоски смертной. Кошмарный сон. Лишь несколько воспоминаний на память. Как болела по две недели каждый месяц... Как косились на меня тетушки нашего центрального операционного управления. Моей обязанностью было ходить мимо их столов и собирать отпечатанные платежки. Каким же раздражителем было для этих полноватых, скучающих за своей работой, уже уставших от жизненных неурядиц немолодых дам юное видение в мини-юбке! Они часто обращались ко мне с едкими вопросами и глупыми замечаниями: -- Марина, поправь лифчик. У тебя одна грудь выше другой... -- как будто тихо, но так громко, чтоб слышали все, могла сказать любая из них. Наивная и впечатлительная, я бежала в туалет и пыталась отрегулировать уровень грудей, хотя сделать это было совершенно невозможно -- тогдашнее женское белье шилось как-то намертво, без этих скользящих по лямке пряжечек. Сидела я в так называемой "темной" комнате, без окон, весь день при электрическом освещении. Две взрослые девушки -- им было за двадцать -- занимали соседние столы. В иные дни работы у меня было очень мало, но читать книгу категорически запрещалось, разговаривать тоже. Я впадала в кому, часами глядя в стену напротив... Тогда еще был жив комсомол, и он рьяно боролся с курением. Я в те времена не курила, а вот девчонки, сидящие рядом, несколько раз в день выходили на перекур. Спрятав сигарету в рукав, прихватив флакон духов, они отправлялись в туалет, запирались по кабинкам и дымили... Иногда их прорабатывали на комсомольских собраниях -- тетушки из большой комнаты чуяли запах табака даже сквозь крепкий аромат "Красной Москвы"... Все в этом управлении было пропитано притворством и ханжеством, все мне было неинтересно и противно... Не хватало воздуха, я просто задыхалась... И вот Лариса Ивановна ушла, оставив меня посреди секретарской комнаты. Я, не в силах опуститься в предложенное кресло, развернулась и поспешила в телетайпную -- там около стола стоял стул. Аппараты стрекотали без умолку и так громко, что закладывало уши, не слышно было собственного голоса... На сердце было тоскливо -- и вот опять я в "темной" комнате, на этот раз одна... Вдруг дверь распахнулась: -- Ну как, справляешься -- строгая дама из-за бюро, технический секретарь редакции Валентина Петровна быстро оглядела мой рабочий стол. -- Ты чего здесь прячешься Иди в секретарскую, пока не оглохла... Я послушно пошла за ней, как и велели, заняла кресло рядом с бюро. Имея уже опыт, очень хорошо понимала, как нужно вести себя на работе. Выпрямив спину, сидела молча, уставившись в самовар, который стоял на столике прямо напротив моего кресла. Каждые двадцать минут уходила на телетайп и, возвращаясь, принимала ту же позу. -- Обедать будешь Столовая на третьем этаже, а буфет прямо от редакции, -- подсказала Валентина Петровна. -- Спасибо. Я не хочу, -- выдавила в ответ. А уж как врала! Есть мне очень даже хотелось! Но я и представить не могла, как это вдруг войду в столовую, и меня кто-то увидит, и я буду уплетать борщ на виду у этих небожителей -- журналистов. Нет, я чего доброго подавлюсь этим борщом... Сидеть голодной, правда, тоже было неловко. Где-то часов с двух в моем животе начался грозный рокот, и я, любуясь самоваром, то краснела, то бледнела от стыда. Мой рабочий день заканчивался в четыре часа, затем наступала смена вечернего курьера. Валентина Петровна с первого же дня стала отправлять меня домой в три, а то и в два. -- Иди, иди... Ничего, справимся, -- успокаивала она меня. Я уходила. И не потому, что спешила домой. Просто чувствовала, что мое присутствие ее и раздражает, и сковывает... Я очень переживала -- и из-за того, что оставляю свой "пост", и потому, что так напряжено и неловко чувствовала себя не только с Валентиной Петровной, но и со всеми другими людьми в редакции. В конце второй недели, в пятницу, выпроваживая меня домой, Валентина Петровна вдруг сказала: -- В субботу работает только дежурная бригада. Ты можешь и не приходить. А хочешь -- приходи. В отделе писем Ольга Ивановна будет, пообедаем вместе... Она говорила как-то сухо, без улыбки. Я еще больше оробела... Кто такая Ольга Ивановна, знать не знала, и почему я должна с ней обедать -- тоже. По дороге домой все обдумывала и обдумывала слова Валентины, и додумалась -- меня приглашают на обед! Зашла в магазин и купила бутылку модного тогда вина "Токай". -- Вот, это к чаю, -- выложила я на бюро коробку конфет на следующее утро. -- Я еще и вино купила. Если можно... -- Что ж дорогое такое -- вдруг заулыбалась Валентина Петровна. -- Ну, прячь все в шкаф... Время с десяти до двух опять прошло в напряженном молчании. У секретаря всегда была какая-то работа, и я даже представить не могла, что вдруг оторву ее от дела хоть каким-то словом. И вот настало время обеда. Вся дежурная бригада скинулась, Ольга Ивановна с Валентиной Петровной накрыли стол в отделе писем. Есть при этих незнакомых людях я по-прежнему боялась, но зато выпила четверть стакана "Токая". Вдруг расслабилась, чему-то вместе со всеми засмеялась, что-то сказала... -- Ты смотри, наш человек! -- обрадовалась вдруг Валентина Петровна. -- А то знаешь, мы уж думали, что ты чокнутая какая-то... Сидишь как истукан, неживая... Да ты ешь, милок, не стесняйся! -- она стала накладывать мне на тарелку салаты и бутерброды. -- Надо же, свой человек!.. Я наконец-то вздохнула полной грудью, и вдруг почувствовала, что это мое место работы, мой дом, мое все... Валюша и Надюша Технических секретарей в редакции было двое -- Валентина Петровна и Надежда. Работали они посменно, через день. Так получилось, что первые две недели моей работы у Надюши болела маленькая дочка, и на ежедневную смену, без всяких выходных, выходила Валюша. После того субботнего обеда в отделе писем наши отношения с Валентиной Петровной стали задушевными. Ей было к сорока, она казалась мне уже почти пожилой, и обращалась я к ней всегда на "вы" и по имени-отчеству. Она неизменно называла меня Маришкой или и того ласковей -- милок. Валюша была прирожденная секретарша. До редакции она работала лет десять секретарем в большой организации, при высоком начальстве, так что нервы имела закаленные. А работа здесь, в редакции, была напряженной -- в иные дни без умолку трезвонил городской телефон, дергали по разным пустякам сотрудники из дежурной бригады, заваливал заданиями главный... Валюша, отвернувшись на секунду от подошедшего с очередным заданием начальства, одними губами выругивалась матерком, оборачивалась уже с улыбкой: -- Конечно, конечно! Сей секунд все сделаем! Она не была горькой пьяницей, но любила перед обедом дернуть стаканчик портвейна -- чисто для аппетита, снятия стресса. Неизменно такой же стаканчик стала наливать и мне. Я портвейн до этого даже не пробовала. Во время семейных празднеств пила шампанское или сухое вино -- и то рюмками... Целый стаканчик "дергать" просто боялась! -- Да там пить нечего! -- смеялась Валюша. -- Ты не тяни, залпом выпей и выходи быстрей закусывать, -- наставляла она меня, пока я, раздумывая над стаканчиком, пряталась за дверями сейфа. Я, конечно, "дергала"... Выходила из укрытия и тут же плюхалась в кресло, хваталась за бутерброды... Вкус портвейна мне совсем не нравился, голова становилась тяжелая, ноги на телетайп не несли... Валюша прекрасно понимала мое состояние. -- Да ты, милок, не тревожься. Сиди, отдыхай! Я сама на телетайп сбегаю, все сделаю! -- успокаивала меня. Не могу понять, что за интерес был Валюше наливать мне стаканчик, а потом работать за меня на телетайпе. Но так было! Мы с ней прекрасно общались -- Валюша была добрая, понимающая, сострадательная душа, я могла поделиться с ней своими домашними проблемами, рассказать что-то личное. Надежда была старше меня всего на восемь лет, ровесница моей родной сестры. В первый же день ее дежурства мы сошлись, подружились. В те годы в магазинах был дефицит не только колбасы и прочей снеди, но и средств личного ухода -- парфюмерии, косметики... К примеру, выбор шампуней ограничивался пятью-шестью наименованиями, хоть, возможно, они и были приличного качества. Это сегодня производители уверяют, что их средствами можно мыть волосы каждый день. В те же годы мы больше прислушивались к советам отечественных косметологов, которые уверяли, что мыть голову часто вредно -- волосы быстро становятся жирными, выпадают и прочее... В осенне-зимний сезон под шапкой быстрее всего начинали лосниться волосы на висках и надо лбом. В журнале "Работница" я вычитала добрый совет -- сухой мойки, мукой. В каждую Надюшину смену приносила в баночке из-под зубного порошка муку, еще до прихода редактора мы убегали в туалет и начинали наводить красоту. Щедро посыпали голову мукой и затем вычесывали ее из волос... Надюша после "мойки" делала высокую укладку, я -- хвостик, и мы занимали свои места в секретарской. Сидели молодые, улыбающиеся, с седыми от муки висками, но зато без предательского жирного блеска!.. Мы с Надюшей щебетали без умолку -- каждая о своем. Надюша страдала. Она рано вышла замуж, за молодого парня, с которым познакомилась на отдыхе. Молодые любили друг друга, родилась у них Катюша. Но мама Надюши на дух не переносила провинциального тестя и развела-таки влюбленных. Выйдя после развода из загса, они тут же договорились о свидании и тайно от матери встречались уже полгода. Опять хотели пожениться и во второй раз подали заявление в загс... Я сочувствовала и удивлялась материнскому жесткосердию -- надо постараться не быть такой же. Мои родители были хорошо знакомы и с Валентиной Петровной, и с Надеждой -- по телефону. После Надюшиной смены я приходила домой вовремя, а вот после Валюшиной -- поздно вечером. Валентина Петровна любила устроить еще и полдник со вторым стаканчиком портвейна. Я заявлялась домой, воняя спиртным и закуской, и тут же ложилась спать. Сначала родители воспринимали ситуацию с юмором, затем стали волноваться -- как бы дочь не спилась... Попросить Валюшу не наливать мне стаканчик стеснялись -- язык не поворачивался делать выговор веселой, добросердечной, всегда любезной, взрослой женщине. Сама я не могла отказаться "дернуть" -- стеснялась обидеть Валюшу, да и азартно уже было. Спасло меня то, что через полтора года Надюша перешла на другую работу и меня, как очень ответственного, усердного, безотказного работника, перевели из курьеров в техсекретари, на ее место. С той поры общались мы с Валюшей только по телефону, виделись редко -- на общередакционных посиделках. Так благополучно закончилось мое испытание стаканчиком. Служебный роман Больше года моим основным местом работы был телетайп. До сих пор помню веселый стрекот этих аппаратов, из которых змеились длиннющие ленты новостей. Я должна была следить за тем, чтобы информация вовремя попадала на стол заместителя ответственного секретаря, который вел номер. Несмолкаемый стук аппаратов, несмотря на хорошую звукоизоляцию телепайпной комнаты, был слышен не только в коридоре, но и в секретарской, и даже в комнате дежурной бригады -- дежурке. Он не смолкал ни на минуту и был подобен пульсу -- и не только редакции. Обо всех событиях в стране, да и во всем мире, мы, редакционные работники, узнавали первыми -- благодаря неутомимому, несмолкающему телетайпу. Почему-то навсегда запомнила тот июльский день, когда сняла с аппарата короткую лаконичную информацию -- умер Владимир Высоцкий. Не веря своим глазам, в ужасе вбежала в "дежурку". Серый клочок бумаги стал переходить из рук в руки, ввергая в ступор каждого... Никто, никто не хотел верить в случившееся, и, в конце концов, дежурный по номеру дал мне бессмысленное задание -- пробежаться по другим редакциям и узнать, пришла ли и им эта информация. Вдруг, вдруг наш аппарат дал сбой, выдал страшный брак Сообщения с телепайпа называли тассовками, так как были они написаны корреспондентами ТАСС -- Телеграфного агентства Советского Союза. Были тассовки, как правило, короткими и лаконичными, чисто новостными. И поступали они в редакцию круглые сутки! Естественно, когда после подписания номера редакцию закрывали, выключали и аппараты. Но стоило утром нажать одну на всех большую красную кнопку, они начинали буквально захлебываться, выгружая на стол десятки ночных новостей... Конечно же, сообщения корреспондентов ТАСС попадали на газетную полосу выборочно, в мизерном количестве: в основном, в нашей газете печатались информации о каких-то важных событиях в стране или за рубежом, редко -- просто интересные факты, которые не могли раздобыть наши собственные корреспонденты. Дежурный по номеру по одним заголовкам мог определить важность для нашей газеты той или иной тассовки. Проработав на телетайпе несколько месяцев, поднаторела в этом деле и я, и бывало, что нужные тассовки клала перед дежурным по номеру отдельной стопочкой. В общем, где-то два-три раза в час я заходила на телетайп, отрывала ленту, потом на столе с помощью линейки отделяла одно сообщение от другого, подкладывала по порядку и несла замответсеку, в дежурку. Просторная комната с огромным окном, посередине -- два больших стола, стоящих буквой Т, в углу, справа от двери -- небольшой стол "выпускающего", представителя редакции в цехе... Вечно набитые окурками пепельницы, пустые грязные стаканы на подоконнике... Ноль уюта, минус индивидуальности... Сердце редакции. Часов с одиннадцати утра здесь становилось шумно и оживленно. То и дело забегали корреспонденты, чьи материалы стояли в номере, фотокоры с пачками свежих глянцевых снимков, выпускающий... Столы были завалены листами газетных полос, гранками, авторскими экземплярами заметок... Обмен новостями, анекдоты, прибаутки, разговоры о том о сем, свист пневмопочты, летящей с гранками в корректорскую или в цех... Именно здесь -- в ожесточенных спорах о месте на газетной полосе, в дискуссиях, перебранках с крепким матом, в приступах хохота -- рождалась газета. Очень скоро я влюбилась! Влюбилась в эти коридоры, в эту дежурку, в свой телетайп, в эту настоящую, живую жизнь, в этот редакционный день, который, начинаясь с нуля, оканчивался ворохом горячих, лоснящихся краской газет! Смешно вспоминать, но в те дни я думала, что всю жизнь буду работать здесь, курьером, "доставляя" в дежурку свежие новости! Какой же значительной казалась мне роль в общем деле! Как-то, через месяц моей службы в редакции, вдруг ЧП -- заболел вечерний курьер. Лариса Ивановна, взъерошенная и озабоченная, влетела в секретарскую. -- Ну что делать, Валь -- Маринка, а, может, ты поработаешь -- повернулась ко мне Валюша. -- За смену получишь пять рублей. Согласна Моя дневная смена стоила всего два с половиной рубля. Даже по тем временам не деньги, а слезы. Пять рублей -- это уже кое-что. Но финансовый вопрос был для меня как раз последним. "Мне доверяют, я могу выручить родную редакцию!" -- я чуть не лопнула от счастья. И хотя вечерняя смена заканчивалась с подписанием газеты -- за полночь, а утром опять нужно было заступать на дневную, тут же согласилась. -- Ну что, справишься -- Лариса Ивановна с надеждой посмотрела на меня. Смена вечернего курьера приходилась на самый пик общения редакции с цехом. Один за другим появлялись на газетных полосах оттиски материалов, шло много корректорской правки... Пневмопочта не выдерживала нагрузку, за нее работала я. Цех находился в другом крыле здания -- издательском корпусе. Бежать туда нужно было мимо буфетов, корректорских всех изданий, по длинному застекленному коридору... Чем ближе, тем громче... И в конце концов тебя словно всасывал в себя этот огромный зал, в котором ни на минуту не смолкал грохот машин. Чтобы тебя услышали, приходилось кричать прямо в ухо. Десятки наборщиков выстукивали на огромных машинах редакционные тексты. Весь потолок был увешан свинцовыми чушками, которые по транспортеру подходили к каждому наборщику... Наш издательский корпус был первой типографией в Москве, а значит -- и во всем СССР, где внедрили офсетный способ печати. Но долгие годы передовая технология работала, что называется, на старых дрожжах. Офсетным пленкам предшествовал тяжелый, вредный процесс высокой печати. Какими же неподъемными были эти металлические литеры! Чтобы ускорить газетный процесс и сократить собственную беготню по коридорам, я иногда ожидала, пока наборщик выплавит новый текст, а мастер сделает с него оттиск на длинной полоске бумаги -- гранке. Металлический текст шел справа налево, и я не переставала удивляться, как ловко мастер выхватывал щипцами нужные буквы или целые куски текста, вставлял на их место новые... Иногда, когда правки было слишком много, между редакцией и цехом разгорался скандал: каждая лишняя или "чужая" буква или запятая сбивала сроки выхода газеты в свет. Домой я возвращалась не то что за полночь, а с последним поездом метро. Мама всегда ждала меня на кухне, готовая поставить на стол горячий ужин. Родители очень волновались, что их юная дочь возвращается в два часа, по темноте зимней ночи, и иногда выходили встречать меня к остановке. "Сотовых" тогда не было, и, позвонив из редакции перед выходом, я все равно не могла сказать точное время приезда -- поезда в метро ходили уже с большими интервалами, а автобусов и вовсе не было -- чаще всего я топала от метро пешком... Так что их прогулки затягивались иной раз, в прямом смысле слова, до посинения. В принципе, в редакции было две дежурных машины -- черные "Волги" с обкомовскими номерами. Наши водители, гордясь своей избранностью, по ночам презирали светофоры и разгоняли "Волги" до предельных скоростей. После подписания номера дежурная бригада разбивалась на две группы -- южную и северную, и рассаживалась по авто. Однажды решила и я воспользоваться услугами редакционного транспорта. Путешествие оказалось долгим: вначале отвезли домой дежурного редактора, потом двух дам из корректорской, и самой последней -- следуя табелю о рангах -- меня. У моего дома машина остановилась около четырех утра. Утомленная длинным рабочим днем и почти трехчасовой дорогой, я, пошатываясь, двинулась к подъезду. Вдруг водитель окликнул меня. Оказывается, "Волга" застряла в сугробе и буксовала на месте. Водитель -- Валька Московский -- невысокий и щуплый, безуспешно толкал ее в зад. Я начала толкать вместе с ним... Минут через десять Валька прыгнул за руль: -- Ну, толкай! Толкай, сильнее! -- кричал он. Я была не только юной, но и в легчайшем весе -- во мне не было и пятидесяти килограммов. Быстро выбилась из сил, а "Волга" по-прежнему не двигалась с места. Валька был в шоке -- ну не стоять ему же около моего подъезда до утра! И тогда я рванула домой. Родители, не тревожась в этот вечер о моей безопасности, крепко спали. Подняла с постели папу. Он, спросонья не понимая, зачем нужно бежать на улицу, -- ведь я уже дома -- все-таки накинул пальто на голое тело, чертыхаясь, вышел во двор. Увидел газующий автомобиль. Высокий, метр восемьдесят с лишним, крепкий, он одним движением плеча освободил машину из снежного плена. Валька от радости даже не остановился, не попрощался, только сверкнул фарами. Зато на следующий день вся редакция знала, какой великан и богатырь мой папа, который -- нет, не плечом, а одним мизинцем! -- вытолкал редакционный автомобиль из сугроба! Вечерний курьер болел недели две. Я страшно уставала, но и в следующий раз не отказалась от работы... За свою курьерскую жизнь я еще не раз выручала редакцию, работая за двоих -- с девяти утра до часу ночи. И была абсолютно счастлива! Равнение на Карабаса Телетайпов было четыре. Первый -- самый главный -- гнал "официоз": пленумы и съезды ЦК, встречи вождей, трудовые подвиги и все то прочее, что составляло жизнь станы советов. Второй также выдавал новости из жизни страны, третий -- события из-за рубежа, четвертый -- только спорт. Больше других ждали в дежурке тассовки с первого аппарата. Все заметки, в которых упоминалось имя Л.И. Брежнева, его правых и левых рук, печатались во всех изданиях на первой странице, без правок и сокращений. Пропустить такое сообщение -- значило расстаться с должностью. Нет, не стрелочнику вроде меня, -- а одному, второму, третьему, вплоть до главного редактора... Страницы большинства сегодняшних изданий забиты новостями шоу-бизнеса, страницами из жизни звезд... И заголовки куда крупнее и красочнее тех, "брежневских"... Каждое поколение штампует своих Карабасов-Барабасов, и разница лишь в том, что сегодня кандидатов для поклонения не счесть -- от маленького до самого крупного калибра, а тогда на всю страну была одна большая, с мохнатыми бровями звезда... Страшно вспомнить, сколько беготни и нервных передряг бывало у меня в дни съездов и пленумов ЦК КПСС! Уже с самого утра телетайп не умолкал ни на минуту. И хотя где-то там, в Кремле, съезд только начинал свою работу, аппараты уже гнали метровые тассовки с речью Л.И.Брежнева и всех выступающих на съезде -- ведь все речи давно были написаны и одобрены... Эти сообщения я должна была относить в дежурку каждые десять минут. А как трясло дежурную бригаду! Нет, не от важности события -- все прекрасно знали истинную цену происходящему, а от того, что весь номер будет состоять из так называемого "свежака", который нужно было набрать, несколько раз вычитать и проч... В такие дни рабочий день начинался у дежурного секретаря по выпуску номера раньше обычного. Общая энергетика редакции во многом зависела от того, кто в этот день был в дежурке главным. Олег К. работал собранно, тихо. Ни одного лишнего человека в комнате, никаких пустых разговоров, ни капли спиртного в рот... Если выпадало дежурство Игоря И., то можно было и заплакать от обиды. Он страшно нервничал, сам иногда бегал на телетайп, забегал в секретарскую. -- Чего сидите, курицы! -- орал с порога. -- Где поправка Ищи поправку! -- сжав кулаки, пучился в мою сторону. Ох уж эти "поправки" -- правки к основному тексту звездных выступлений. Они шли четко по порядковым номерам, и я клала их на стол в дежурке отдельной стопкой. Касались поправки, главным образом, изменений в регламенте, перетасовке выступающих, реплик по аплодисментам. Как правило, после каждого абзаца речи Брежнева в скобочках стояло слово "аплодисменты". Это было очень важное слово, так как отражало, якобы, полное согласие народа с существующим строем и мнением вождя. Не случайно многие поправки относились именно к аплодисментам: в каком-то месте нужно было напечатать "бурные", в другом -- "бурные продолжительные". Ошибиться с количеством этих хлопков было никак нельзя! -- Чего орешь! -- тут же осаживала Игоря Валюша. -- Иди отсюда! Куда положил, там и ищи... Игорь, ругаясь, послушно возвращался в дежурку. -- Маринка, не расстраивайся, плюнь ты на него! Пойди, милок, поищи, может под стол уронил, или под бумагами где, -- оборачивалась она ко мне. Я, сдерживая подступающие слезы, бежала вслед за Игорем -- переворачивать мусорное ведро, перекладывать бумаги на столе... А в это время в редакционных отделах тоже была запарка -- там готовились народные отклики. Газета еще не появилась в ящиках подписчиков, но отклики на речь Брежнева обязаны были быть! Создавались они по хорошо отлаженной схеме. В отделах были свои связи с городскими комитетами партии в каждом из подмосковных городов. Там корреспондентам и "выдавали" фамилии передовиков производства, лучших доярок и трактористов. От их имени наши журналисты и сочиняли все эти письма -- учитывая, а вернее, создавая, эмоциональную окраску речи каждого из персонажей! Кто сейчас помнит такие "великие" книги, как "Поднятая целина" и "Малая земля" Я помню хорошо. Во-первых, сдавала по ним зачеты в своем Полиграфическом институте. Во-вторых, в конце семидесятых-начале восьмидесятых это были главные книги в нашей стране -- сам Леонид Ильич Брежнев написал воспоминания о войне и юности! Сколько же шума было вокруг этих литературных "опусов"! После выхода каждого в свет все газеты выдавали фейерверк откликов от трудящихся страны. Причем, книга утром появлялась на прилавках, а назавтра уже почти две газетных полосы должны были быть заняты восторженными воплями народа. В такой день двери некоторых отделов закрывались на ключ с внутренней стороны еще до обеда. Сделав запас бутербродов и -- чего греха таить -- бутылочки спиртного, журналисты принимались за работу. Так создавался миф о всенародной любви к вождю... Самое главное в жизни -- Зайди! -- как-то сказал Валентин А., высокий, худощавый, всегда в помятом костюме, с помятым лицом. Он был третьим замответсека, и в этот день в маленькой комнате прямо напротив моего телетайпа рисовал макет для завтрашней газеты. В первые месяцы работы для меня любой человек в редакции был начальством, я зашла. Валентин подошел к столу. -- Водку будешь -- спросил просто, доставая из-под стола чекушку и захватанный стакан. -- Ну и правильно, что не будешь... Ты вообще не пьешь или со мной не хочешь Да ты садись, не бойся, я тебя не трону. Просто поболтаем. -- Что-то уж ты больно пугливая, робкая. Так, девочка, тут нельзя, -- поговорив со мною минут пятнадцать, заметил он. -- Возьми вот, попьешь чаю, -- он выудил из кармана две конфетки. -- Заходи! -- Ты где это была -- заметив мое долгое отсутствие, Валентина Петровна, несмотря на наши уже теплые отношения, смотрела на меня строго. -- Вот, к Валентину Федоровичу заходила... -- Это еще зачем -- Позвал... -- Дело это хозяйское, но мой тебе совет -- ты по кабинетам не шныряй. Много тут таких... Мало ли -- позвал... Их дело маленькое. Может, и ничего, делов будет на три копейки -- а разговоров на три рубля. Тебе это надо Ты, я вижу, девчонка серьезная, хорошая, потому и говорю. А там уж -- сама думай. Я на Валюшу за выговор не обиделась, понимала, что она с добром отчитывала. Собственно, меня и мама предупреждала, что на работе -- никаких романов. Да я и сама, без подсказок, вовсе не собиралась шнырять. Но один человек мне все-таки очень нравился! Володя С., первый заместитель ответсека. Высокий, большой, с круглым лицом, римским профилем, большими умными глазами... Главный балагур, юморист, образованнейший человек, редакционный любимец... У него была манера -- часто разговаривать на ходу, будто с самим собой. Тот, кто в эти минуты попадался у него на пути, обязательно реагировал, затем подключался третий, четвертый, и этот общий шумный разговор оканчивался смехом и хорошим настроением. У Володи было несколько коронных фраз, которые он часто повторял. Навсегда запомнила одну: "Самое главное в жизни -- это отношения между мужчиной и женщиной". Удивительно, но говорил он ее иногда, казалось бы, невпопад, далеко от темы -- и всегда она была к месту, вызывая грусть или смех. Мы с ним общались мало, как-то мимоходом. Помню, как-то шли по длинному коридору навстречу друг другу. -- А ты читала "Портрет Дориана Грея" -- вдруг спросил он, даже еще не поравнявшись со мной. -- Нет, -- не останавливаясь ответила я. -- Жаль, я в твоем возрасте уже прочитал, -- услышала я спиной. В тот же вечер достала дома книгу с полки... На долгие годы Оскар Уайльд стал одним из любимых моих писателей. А тогда, через несколько дней я, робея, осмелилась поделиться с Володей своими впечатлениями. Он очень обрадовался -- то ли тому, что я прочла, то ли тому, что я о прочитанном думала, и с тех пор частенько подсказывал, что еще полезно и интересно было бы мне прочитать. Наша взаимная симпатия росла. Но о романе не могло быть и речи. Он, тридцатипятилетний, был для меня слишком взрослым. К тому же Володя был женат. Его сын лет двенадцати иногда приходил в редакцию -- он был очень похож на отца. Жену его не видела, любил ли он ее -- не знаю, но уважал точно. Иногда, хлебнув лишнего, мог сказать с гордостью: "У меня очень интеллигентная жена! Она в шляпе ходит!". Я для него была ребенком -- и не по возрасту, а по сути, состоянию души. И все же своих нежных "чувств" ко мне он не скрывал. -- Как ты мне нравишься! Как же ты мне нравишься, девочка! -- певуче растягивая слова, говорил он, облокотившись о наше бюро. -- Валя, какая она хорошая! -- призывал в союзницы Валентину Петровну. -- Лариса, ты где такого курьера взяла Я же влюбился! -- оборачивался на голос Ларисы Ивановны, забежавшей к нам по делам. -- Ты к ней даже не подходи! Не морочь голову девчонке! Иди, иди отсюда! -- Лариса Ивановна, почти вдвое меньше Володьки, толкала его рукой в живот, спиной пятила к двери. -- Да не бойся, -- похохатывал он. -- Я же детей не трогаю! Проработали мы с Володей не больше полугода. Как-то весной после одного неприятного инцидента его уволили -- в одночасье, без всяких двухнедельных отработок. "Провинился" Володя по глупости, никому не желая зла, но проступок его должен был быть наказан. Многие в редакции не скрывали слез в тот день, включая Валюшу, Ларису Ивановну, самого Володьку... Он любил свое дело, людей вокруг... Я -- так просто рыдала. Володя потом частенько заходил в редакцию. На работу он, конечно, устроился, но такого коллектива, такой душевной атмосферы на новом месте уже не нашел. Был у него в нашем здании и личный интерес -- дама из соседней редакции, разведенная, с сыном. С хорошеньким лисьим личиком. Маленькая, вечно закутанная в шаль, которая прикрывала ей даже колени, она долго приручала Володю и в конце концов победила -- как репку, выдернула его из семьи. С тех пор Володя все чаще приходил в редакцию с красным лицом, шутил больше с грустью, тихо сидел в дежурке, подперев щеку рукой, уныло глядя в окно... Друзья жалели его. Ольга Ивановна несколько раз беседовала по душам, советовала вернуться к "женщине в шляпе". "Да, она любит меня, -- тянул Володя. -- Ты не думай, что эта плохая. Она такая..." -- он замолкал. Последний раз я видела его много лет спустя. Как-то села в вагоне метро на свободное место. Со мной вдруг заговорил сосед слева. Повернула голову -- да ведь это Володя! Не трезвый. Он смотрел на меня в упор и не узнавал -- конечно, много лет прошло, да и была я в модных по тем временам очках "хамелеон". -- Извините. Не думайте плохо, просто я сегодня похоронил друга... -- он и извинялся, и жаловался, пытаясь завести знакомство. Я ничего не спрашивала, а он все говорил -- о том, что едет домой, о том, что жить грустно... -- А вы знаете, что самое главное в жизни -- вдруг спросил он. "Да, Да!" -- хотелось закричать мне, к этому времени уже на собственной шкуре испытавшей это "главное". -- Нет, -- сказала я наконец. -- Отношения между мужчиной и женщиной! -- важно произнес Володя. -- Можно вас проводить -- увидев, что я собираюсь выходить, вдруг спросил он. Мы вышли на улицу. По дороге к троллейбусной остановке я коротко сказала, что провожать меня не стоит -- у меня муж и дети. -- Плохо, -- вдруг сказал Володя. -- Вернее, для меня плохо... Он остановился, а я продолжила путь. Через несколько шагов оглянулась. Мартовский ледяной ветер пробирал до костей, обжигал щеки. Володя стоял, втянув голову в плечи. На голову выше проходивших мимо мужчин. Еще красивый. В самом расцвете лет. Потерянный и жалкий. Было видно, что не знал, куда и зачем ему идти. "Возвращайся к женщине в шляпе!" -- как заклинание сказала я тихо, ухватившись за поручень троллейбуса. Прямая связь Когда меня переводили из курьеров в техсекретари, я уже не думала, что буду курьерить всю жизнь, и легко рассталась со своей любимой "должностью". За месяцы, проведенные в редакции, я поняла, что здесь любая работа важна для общего дела. Прощай, телетайп! Да здравствует телефон! На тумбочке рядом -- с теперь уже моим -- бюро стояло четыре аппарата: городской, прямой с редактором, местный и связь с дежуркой. В иной день они трезвонили беспрерывно -- с девяти утра до девяти вечера. Я должна была соединять редактора с дежуркой, вызывать сотрудников на ковер, заказывать пропуска посетителям, ломившимся в редакцию с жалобами, да еще отвечать на звонки читателей. В общем, работы хватало. Наш главный редактор меньше всего походил на высокое начальство. Ниже среднего ростом, с пухлым, щекастым лицом, огромными голубыми глазами, он вызывал умиление своими почему-то всегда короткими брючками. По иронии судьбы его личный водитель, Вячеслав Миронович, был представительным, высоким мужчиной в очках. Костюм на нем всегда был по росту, в руках он неизменно держал пачку газет. Однажды, в отдаленном подмосковном захолустье, куда наш редактор прибыл на открытие то ли новой школы, то ли свинофермы, местное начальство, предполагая прямую связь между представительностью человека и его должностью, кинулось горячо трясти руку Вячеславу Мироновичу... Но, как говорится, по внешности не судят. Редактора побаивались, иные вытягивались перед ним по струнке -- ведь он был "главным"! У редактора был телефонный аппарат местной связи со всеми сотрудниками. Однако вызывать на ковер он предпочитал через меня. Я, подобно гонцам, которым в давние времена отрубали голову за дурную весть, уже десятки раз могла быть обезглавлена. Правило было четким: найти и доставить в ту же минуту. При моем появлении с "просьбой зайти" люди прерывали деловой телефонный разговор, оставляли в столовой тарелку с супом... Редкий человек в редакции заходил к нему по собственному желанию, без моего "благословения". Не важно, с чем приходили -- с материалом на подпись, с заявлением ли об отпуске, просьбой о матпомощи -- первым делом спрашивали: -- Главный как, в духе Или попозже.. Я по утреннему приветствию безошибочно определяла настроение главного на текущие сутки. Если, заходя утром в секретарскую, он улыбался, останавливался около бюро, спрашивал об успехах -- можно было ожидать теплой встречи. Если же быстрым шагом следовал в кабинет, через плечо бросив "Доброе утро" -- быть буре. В такие дни я заворачивала всех тех, кто приходил без вызова, по личной просьбе. Однако, как и погода, настроение главного могло меняться в течение дня. Чтобы узнать нужный градус, был разработан ритуал. Редактор любил несколько раз в день попить чаю. Самовар почти всегда был наготове, и, по обоюдному договору, я приносила чай утром и после обеда. А также когда пила сама. -- Я всегда с удовольствием попью чайку, -- заключил как-то нашу "сделку" Леонид Владимирович. Чаек выручал всегда. При появлении визитера я приоткрывала первую, внешнюю дверь в редакторский кабинет. Если редактор не был занят телефонным разговором, значит -- зеленая улица горячему напитку! Входила всегда тихо. Почти не касаясь каблуками огромного ковра, ведущего к редакторскому столу, с каждым шагом, как аромат, впитывала настроение маленького человека в не по размеру большом черном кресле. Если он не поднимал головы, ставила чашку на стол и так же незаметно уходила. "Не сейчас", -- сообщала просителю. Другое дело, если Леонид Владимирович, оторвавшись от дел, благодарно улыбался, заводил короткий разговор... Выйдя в секретарскую, смело давала отмашку -- можно! И всегда задним числом жалела обе стороны: и редактора, которому никогда не давали расслабиться, просто, в свое удовольствие, попить чайку, и всех остальных, будто пуповиной связанных с главным, находящихся в прямой зависимости от его настроения... А уж как не свободен был главный! На самом видном месте на его столе стоял особый телефонный аппарат -- прямая связь с первым секретарем обкома партии. Уезжая по делам или просто выходя из кабинета на несколько минут, редактор всегда оставлял двери распахнутыми -- услышав своеобразное треньканье "прямой" связи, я обязана была, бросив все, опрометью мчаться в кабинет, чтобы не пропустить звонок. -- Это Конотоп, -- сильно "окая", медленно сообщала трубка. В ответ на этот "конотоп" я произносила всегда одну и ту же фразу: " Минуточку подождите, пожалуйста..." Как пуля влетала в дежурку... Если редактора в ней не было, кто-либо из мужчин пулей же влетал в комнату напротив -- мужской туалет. Леонид Владимирович, суетливо одергивая костюм, почти бежал в кабинет. Можно представить, с каким трепетом этот самый Конотоп спешил на звонки "своей" прямой связи!.. Лучший в мире фотошоп Отдел иллюстраций находился в самом конце длинного редакционного коридора. По правой его стороне располагались маленькие комнатки для заведующих отделами, по левой -- большие, для сотрудников. У отдела иллюстраций была всего одна общая комната. Три стола были завалены горами черно-белых снимков -- ведь все газеты тогда выходили в черно-белом виде. Фотокоры за столами не сидели. Они без устали носились по Подмосковью, а, приехав с задания, обрабатывали снимки в лаборатории. Четвертый стол, прямо напротив двери, торцом к окну, занимала ретушер Инна Т. Очки вздернуты на лоб, во рту сигарета, в правой руке кисточка -- такой я заставала ее в любое время, заходя по какому-либо делу в отдел. Инна была намного старше меня, ей было за сорок пять. И между тем у нас с ней завязалось что-то типа дружбы. Может быть, потому, что у нее была дочка моего возраста и она хорошо понимала мои интересы и проблемы. А может, потому, что мы обе были любительницами рукоделия -- и шили, и вязали. Инна часто покупала модные журналы и всегда зазывала меня посмотреть и обсудить новые фасоны, охотно показывала, как и что нужно вязать... В общем, зайдя в отдел на минуту, я частенько задерживалась, присев на подоконник рядом со столом Инны. Иногда ей было не до болтовни -- срочно нужно было подготовить снимок в номер. Я сидела молча, с восхищением наблюдая за ее работой. В принципе, ретушь проходил каждый снимок. Хорошо, если дел было на пять минут -- подумаешь, замазать прыщик на щеке доярки, убрать мешки под глазами у тракториста... А иной раз приходилось и попотеть, когда, например, парадный портрет председателя колхоза портила невесть откуда взявшаяся чужая рука... Это нынешний фотошоп творит чудеса, а тогда чудеса творили только Иннины руки. Инструменты у нее были наипростейшие -- белила, чернила, тонкая и толстая кисточки и ... вязальный крючок. Им она виртуозно убирала лишнее, нежно, легко сцарапывая со снимка... Потом уже в дело шли кисточки -- толстая с белилами высветляла, тонкая с чернилами -- дорисовывала и прорисовывала... Инна могла "вытянуть" любой снимок, а иногда -- и просто "создать" его. Однажды один из фотокоров получил задание сфотографировать передовика производства, которому вручили высокую правительственную награду. Когда корреспондент прибыл в скромные апартаменты героя в отдаленном подмосковном городке, то застал такую картину: работяга от чувств-с не просыхал третьи сутки, лежал в майке и семейных трусах на диване, сотрясая стены храпом. Снимок был нужен срочно. Фотокор подождал пару часов, а затем попросил жену передовика принять все-таки решительные меры. Та трясла своего Васю за плечи, включала на полную мощь радио, била по щекам -- Вася спал богатырским сном. Фотокор не мог вернуться в редакцию с невыполненным заданием. Уже ни на что не надеясь, а точнее, все же надеясь на милость богов, он, растопырив ноги, встал на диван, склонился с объективом над Васей... Жена, повесив на замусоленную майку мужа орден, вылила ему на лицо чайник ледяной воды. Работяга на секунду перестал храпеть и открыл глаза. Фотокор успел щелкнуть пару раз и помчался в Москву. Проявленное фото вызывало гомерический хохот у каждого, кто его видел, но фотокору было не до смеха -- снимок ждали в дежурке! Крепко выругавшись, Инна приступила к созданию шедевра... На следующий день на первой полосе красовался Вася -- с приглаженной челкой, в строгом костюме, с орденом на груди! Правда, в его глазах читалось полное отсутствие мысли, но это было абсолютно неважно! Я всегда искренне восторгалась ее работой. -- Да это же просто, хочешь, научу -- как-то предложила Инна. -- Но зачем тебе Неблагодарный труд... Просто, я это дело люблю... И действительно, работа ретушера всегда оставалась безвестной -- на газетной странице под снимками стояли только фамилии фотографов. Да и денежное вознаграждение у них было в разы больше: если фотокор получал за фотографию от пяти рублей и выше, то Иннин вклад оценивался в исключительных случаях, и -- в полном смысле слова -- рублем... Инна была единственной женщиной в отделе и очень по-матерински относилась к своим "мальчикам", иные из которых были ее ровесниками. В советские времена зарплаты у журналистов были небольшие, а фотокоры почему-то получали почти вдвое меньше пишущих. А так как и им приходилось кормить жен и детей, то сами "кормильцы" частенько ходили впроголодь. Инна почти каждый день приносила на работу банки с домашней снедью. Фотокоры, возвращаясь с задания, бежали не в буфет, а к Инне: -- Дашь перекусить -- Доставай из сумки, -- отвечала она. Когда не было домашних запасов, Инна отоваривалась в буфете. В такие дни на ее столе стояла тарелка с бутербродами, накрытая белоснежным листом А4. "Мальчики" лопали все с большим аппетитом. Не думайте, что Инна была Рокфеллером. Она просто была мудрой женщиной. Ей гораздо удобнее и спокойнее было подкармливать "мальчиков", чем каждый день одалживать им рубли и трешки на обед... Морковка Уж и не помню, почему у Игоря И., первого замответсека, а затем и ответственного секретаря, была кличка "Морковка". Он был невысок, полноват, с уже заметной лысиной, маленькими голубыми глазами и острым носом. В принципе, вполне симпатичный молодой человек тридцати лет. Морковка был весельчак и прикольщик. В первые месяцы моей работы в редакции -- он был еще замом и через каждые два дня дежурил по номеру, собирая газету -- я стала неизменным объектом его шуток. Как-то зашла в дежурку с пачкой тассовок. Морковка, задержав меня жестом, быстро просмотрел несколько заметок, одну вернул. -- Вот, отнеси в "Комсомольскую правду", -- сказал серьезно и строго. Я знала, что в редакционном корпусе размещалось шесть редакций, и, выйдя к лифту, стала изучать список. "Комсомольская правда" в нем не значилась. Я перечитывала названия газет, на глазах уже выступили слезы... -- Валентина Петровна, а куда идти в "Комсомольскую правду" -- в растрепанных чувствах я вбежала в секретарскую. -- Чего Это кто ж тебя туда послал Ах, Игорь... Она выхватила из моих рук тассовку и бросилась в дежурку. -- Хватит над девчонкой издеваться! В следующий раз я тебе все ... пообрываю... -- А чего она такая... отмороженная -- засмеялся в ответ шутник. -- Так она же новенькая, не обвыклась...Нормальная девчонка, скромная. А тебе какие нужны -- Да ты посмелее будь с этими охальниками, не бойся их, -- учила она меня. Через пару недель, уже в Надюшину смену, Игорь повторил шутку. -- Вот, срочно в "Спортивную Москву"... -- и протянул мне тассовку. Ха-ха-ха! Я уже знала, что телетайпы стоят в каждой редакции и сообщения приходят всем одинаковые... Знала и то, что "гонять" меня могли только по собственной редакции. -- Сам неси! -- вдруг сказала я и страшно испугалась. Наградой мне стал одобрительный смех присутствующих -- у птенца, наконец, прорезался голос! Спустя несколько месяцев я вдруг стала замечать, что Морковка питает ко мне какие-то чувства, и скорее всего -- нежные. Мог остановиться около бюро и шутить, не спуская с меня глаз, мог вдруг забежать и положить передо мной конфету или наливное яблочко, а мог и придраться без повода, довести до слез, а затем ходить и подлизываться... Как-то летом мы небольшой редакционной компанией собрались по грибы. То ли мы были неопытные, то ли места оказались не грибные - вернулись из лесу с пустыми корзинками. Но та прогулка оказалась значимой для наших с Морковкой отношений. Он поразил меня уже тем, что взял с собой не одну, а две корзинки -- эта "лишняя" была предназначена для меня. Когда все разбрелись по лесу, Морковка пошел со мной. Через час предложил сделать привал, открыл рюкзак, достал большой термос, горку бутербродов... Я была поражена такой предусмотрительностью: мне запастись корзинкой и бутербродами не удалось -- накануне работала до девяти вечера и в магазин зайти не могла, так как в те годы торговые точки закрывались в семь-восемь. Во время всего похода Морковка был очень внимательным, заботливым... Вскоре наши отношения перевалили за дружеские -- невзирая на строгие предупреждения моей мамы. Мы стали встречаться. Ходили в кино, порой просто гуляли по Москве... Морковка жил один в большой старой коммуналке почти под самыми стенами Кремля. Иногда мы заходили к нему попить чаю. Правда, чайника у Морковки не было, и он бегал одалживать его у соседей. Мне это казалось неудобным, и со следующей зарплаты я подарила ему этот необходимый в хозяйстве предмет. Уже в начале осени он познакомил меня со своими мамой и бабушкой. Они встретили меня очень приветливо, сразу же усадили за стол. В любые времена шуры-муры между сотрудниками -- самое последнее дело. Не знаю, какие меры принимают к парочкам ныне, а в те годы чистоту нравов блюли комсомольские и партийные ячейки. Если замечался любовный "криминал", виновников вызывали на собрание для прочистки мозгов. О том, что у нас с Морковкой роман, первым делом догадался главный -- он теперь то и дело заставал Морковку прилипшим к секретарскому бюро. Но, как ни странно, весьма благосклонно оценил наши отношения -- он по-отечески любил Игоря и очень тепло относился ко мне. Роман оказался коротким. Вечерним курьером редакции работала Таня Т. Убежденная комсомолка, активная и смелая. Моя ровесница, она была уже разведена -- ее ранний брак продлился около полугода. Уже опытная в делах сердечных, Таня весьма скоро приметила наши "нежности" и сумела меня разговорить. Я, не ведая об опасности, рассказывала о встречах с Морковкой. Однажды Таня позвала меня якобы в кино. Встретились мы с ней в центре, почти рядом с домом Морковки. И там, в скверике, на лавочке, она мне поведала, что давно встречается с Игорем, показала даже ключ от его квартиры. Совершенно ошалелая, я, как теленок, пошла за Таней к знакомому подъезду. Та открыла своим ключом входную дверь, затем -- дверь в комнату... Игорь был еще на работе. Татьяна сочинила гневное, обличающее письмо, под которым я и расписалась, бросила ключи на стол, и мы ушли. Я приехала домой в обморочном состоянии, совершенно не зная, как расценивать это первое в своей жизни предательство... Но не успела повалиться на диван, как зазвонил телефон. Это был Морковка, он уже приехал на станцию метро, рядом с которой я жила, звонил из телефона-автомата, очень просил прийти к нему. Я приплелась. -- Я хочу, чтобы ты вернулась. Прямо сейчас. Я тебя люблю, -- сказал он. -- Так не любят! -- безжизненно ответила я. -- Ну, вернись, прошу тебя! Ведь там твой чайник! -- Нет! -- я попрощалась. Как ни странно, но наши отношения и после этого оставались теплыми. Морковка по-прежнему оказывал мне знаки внимания, иногда даже приглашал на свидания, порой я видела в его глазах неподдельную тоску... Но возврата к былому для меня быть не могло. Чего не скажешь о Тане. Она, устранив соперницу, продолжала встречаться с Игорем... Только через несколько лет состоялась свадьба: Морковка достался третьей или десятой, в общем, совершенно неизвестной нам даме. Спасибо Тане! Я рада, что тот давний "роман" закончился так быстро, не успев проехаться танком по моей душе. Конечно, какое-то время сердце ныло от боли, но зла я никогда на Морковку не держала. Просто, человек в поте лица искал свое счастье. А я искала свое. Сан Саныч Сейчас об этом и говорить неловко, но тридцать лет назад самым главным в личном деле работника был пятый пункт -- "национальность". Среди журналистов было много евреев. Образованные, умные, интеллигентные -- они составляли цвет писательской братии, имена многих были на слуху... Но вот карьерным ростом похвастаться могли похвастаться единицы. Ни в одной из центральных газет евреев не брали на должность даже заведующего отделом. Наша редакция была приятным исключением: среди заведующих отделами больше половины были не "арийцами". Почти все не скрывали своих истинных ФИО и прекрасно себя чувствовали. За исключением Сан Саныча, заведующего отделом писем. Нельзя сказать, что обкомовскую редактуру проходили все газетные материалы. Но самые главные, так называемые гвозди, всегда читались партийным руководством. Каждый вечер сверстанные газетные полосы отвозились на читку в обком. Как-то в мое дежурство, поздним вечером, когда я уже отбыла домой, оставив телефон на попечение вечернего курьера, раздался звонок. Обкомовский дежурный, новый работник, имел вопросы по материалу отдела писем и, желая связаться с заведующим, просил подсказать его домашний телефон и имя-отчество. Курьер, тоже новенькая, еще далекая от редакционного политеса, открыла нужную папочку, выдала и телефон, и имя-отчество: Шолом Шаевич. Когда я через день заступила на смену, меня уже с утра предупредили о больших неприятностях. Сан Саныч вошел в секретарскую красный, разгневанный. Вопросы "Как это могло случиться" и "Кто посмел это сделать" вырывались из него как пламя из пасти дракона. Я сначала несколько раз извинилась за оплошность курьера, а потом открыла ту самую папку, в которой Сан Саныч и прочитал свое настоящее имя. Возмущенно клокоча, он отправился к Ларисе Ивановне, заведующей и этим хозяйством. В тот же день списки перепечатали, и Шолом Шаевич навсегда исчез из личного состава редакции. Иноверец Каждое лето в нашей редакции, как и во всех других, появлялась стайка студентов, направленных на практику с факультета журналистики МГУ. Задания им давали несложные, никто рядом с ними не сидел, профессии не учил... Кто-то, отбыв практику, навсегда исчезал из редакции. Но были и одаренные, самостоятельные -- те "прилипали" к какому-нибудь отделу, продолжали сотрудничество и со временем попадали в штат редакции. Таким же путем пришел в корреспонденты и Саша Л. Невысокого роста, в очках, с нежным румянцем на пухлых щеках -- вылитый "ботаник". Саша был очень воспитанным, интеллигентным. Никогда не ругался матом , не повышал голоса -- говорил тихо и спокойно, всегда восхищал своим внимательным, галантным отношением к женскому населению редакции. Хорошо писал. Не участвуя в редакционных посиделках, тем не менее влился в коллектив. К нему все хорошо относились, уважали за "высокий стиль" общения. Иногда мы оказывались с ним за одним столом в редакционной столовой. Саша был вегетарианец и всегда делился рецептами правильного питания, не осуждая, а просто удивляясь кровожадности человеческого рода. Работал у нас около года и вдруг исчез -- не появлялся в редакции, не отвечал на звонки... В газете была небольшая комсомольская ячейка -- человек семь или восемь. Существовала ячейка чисто формально: комсорг Ольга В. исправно собирала взносы да раз в год устраивала отчетно-перевыборное собрание. Проходили эти "посиделки" шумно и весело. Те, кто работал над номером, забегали на пять минут -- для галочки, те, кто был посвободнее, с удовольствием отсиживали час, вспоминая интересные эпизоды из своей журналистской практики. Это собрание было внеочередным. Где-то через неделю после исчезновения Саши Ольгу вызвали в областной комитет комсомола. Вернулась она раздавленная, с черным лицом. Собрала нас и выдавила из себя страшное... Саша оказался кришнаитом, и не просто одним "из", а чуть ли не руководителем этого нового тогда течения. В комитете комсомола Ольгу нагрузили "указивками" -- из комсомола исключить, с работы уволить. Нас всех трясло от гнева и стыда -- ну мало ли в какой барабан бил Саша, какие песни пел! Чистой души человек, способный журналист. Все сидели, понурив головы, не глядя друг другу в глаза. Никто не хотел быть секретарем собрания, писать протокол... Мы все чувствовали себя подлецами, как солдаты, которых вывели на расстрел осужденных. Гнусность ситуации была налицо, но от нас, к сожалению, ничего не зависело -- там, в верхах, Сашу уже исключили, уволили... Он уже был под следствием, а от нас требовался только протокол... Было больно за Сашу, страшно за его судьбу -- ему грозил немалый срок... Все разошлись как оплеванные -- система ломала не только светлую душу Саши, но и наши, заставляя врать и приспосабливаться. Лариса Ивановна Беспокойная это должность -- заведующая редакцией. Работа с неограниченным списком обязанностей... Прием и увольнение с работы, ведение личных дел сотрудников, заполнение трудовых книжек, бесконечные приказы -- об отпусках, премиях, выговорах, материальной помощи... А еще больничные, ведомости по зарплате, устройство чаепитий с гостями редакции, организация похорон (к несчастью, случалось у нас и такое), доставка писем и бумаг от редактора в обком и обратно, вызов слесарей, сантехников, электриков... Лариса Ивановна была как неуловимый Джо -- ее никогда нельзя было застать в кабинете, да и на одном месте она не стояла: вот только что была у нашего стола, а через мгновение ее звонкий голос раздавался уже в районе дежурки... В советские времена все одевались весьма скромно. Лариса Ивановна одевалась суперскромно. За годы работы я помню на ней два платья -- зеленое, будничное, и темно-синее, парадное, которое было ей очень к лицу. С наступлением первых холодных дней и до теплых солнечных она ходила, вернее -- бегала, в фетровой шляпке и легком пальто нараспашку... Ее должность предполагала соблюдение политеса, умение идти на компромисс, сглаживать острые углы -- ведь в творческом коллективе всегда есть место амбициям и эмоциональным всплескам. Лариса Ивановна была абсолютно неправильной -- она рубила любому правду-матку в глаза, ни перед кем не заискивала, никого не покрывала. Были люди, которые недолюбливали ее, подтрунивали над ее честностью и принципиальностью. Но зато все уважали -- для любого из сотрудников она делала все от нее зависящее, да и не зависящее тоже. Помню, когда я первый раз отработала две недели за вечернего курьера, случилась курьезная ситуация. Я не разбираюсь в трудовом законодательстве, помню лишь, что Лариса Ивановна по каким-то причинам не могла оформить подработку на меня -- то ли по возрасту меня нельзя было загружать дополнительной работой, то ли еще что-то... В общем, чтобы я получила заработанное, она раскидала мои смены по трем работникам редакции. В день зарплаты принесла три доверенности на мое имя от этих якобы работников. -- Вот, отдашь кассиру. Получишь деньги, -- сказала она. Я так и сделала. Трудно сказать, что было в моей голове не так: с одной стороны я прекрасно понимала, что это моя зарплата, с другой -- я получила деньги за других людей. И случилось так, что мои ноги сами понесли меня по редакционному коридору, а руки сами раздали деньги тем самым сотрудникам. Они, правда, страшно удивлялись и отнекивались, но я была непреклонна -- клала деньги на стол и убегала. После обеда заглянула к нам Лариса Ивановна. -- Ну что, получила за вечернего -- Получила, уже раздала... -- Кому раздала -- почти закричала Лариса Ивановна. -- Тем, по доверенности... -- Да ты что ж делаешь Это же твои, ты же работала! Лариса Ивановна рванула с места. Через минут двадцать вернулась красная, взмыленная. -- Слава богу, еще никто не ушел. Вот, держи. Клади при мне в кошелек, маме неси. После этого случая я зарплату, конечно, не раздавала. Но Лариса Ивановна еще долгие месяцы была под впечатлением и в день зарплаты с утра забегала в секретарскую: -- Марина, ты без меня в бухгалтерию не ходи. Зайду за тобой в три. Она, как ненадежного алкаша, водила меня к окошку, следила, куда я положу деньги. Вечерний курьер болел часто, и вскоре мне опять пришлось работать в две смены. Лариса Ивановна теперь поступила мудро. -- Ты говорила, мама у тебя не работает Приноси ее паспорт, оформлю маму, она и придет за деньгами. Вот такой она и была -- не равнодушной к тем, кто рядом. Хотя порой и страдала от этого. Как-то весенним апрельским днем Лариса Ивановна часа в четыре пополудни, нагрузив сумку документами, отправилась в обком. В начале седьмого вечера в редакции раздался звонок. -- Ну и где там ваша Лариса Ивановна с почтой -- недовольным голосом отчитывал меня чиновник. -- Мой рабочий день уже полчаса как окончен, а ее все нет... -- Так она давно уехала, -- опешила я, прекрасно зная, что от редакции до обкома не больше получаса езды. -- Ну, так разберитесь, я перезвоню... Начальства в редакции уже не было, я даже не знала, к кому бежать с этой проблемой, как снова раздался звонок. -- Марин, ты это ... в обком позвони, я завтра буду. -- Лариса Ивановна, так они сами звонили. Что с вами -- забеспокоилась я. -- Да ничего, в больнице я, голову бинтую... А случилось непредвиденное. В тот день из зоопарка сбежала лошадь Пржевальского. Пометавшись по каменным джунглям, она нашла приют на зеленеющем первой травкой газоне, прямо напротив станции метро около нашего издательского комплекса. Когда Лариса Ивановна подходила к метро, газон был плотно окружен толпой любопытствующих, задаром наблюдающих за жизнью дикого животного. Лариса Ивановна тоже остановилась, но не потому, что любила лошадей. Рядом с беглянкой на газоне сидел маленький, лет пяти мальчик, собирая в пластмассовое ведерко травку для лошадки. -- Это где же родители-идиоты, которые ребенка к лошади пустили -- громко крикнула Лариса Ивановна. -- Она же его одним копытом... И вдруг стоявшая рядом пожилая дама выхватила из хозяйственной сумки сковородку и со словами "Сама дура! За своими следи!" ухнула Ларису Ивановну по голове. Что было дальше, Лариса Ивановна почти не помнила -- из глаз посыпались искры, по лицу полилась кровь. На "скорой" ее доставили в СКЛИФ, сделали все, что положено. Рана оказалась глубокой, и Ларису Ивановну положили в палату. Но утром она под подписку сбежала от врачей и, отвезя почту в обком, появилась в редакции. Вид у нашей заведующей был страшный: фетровая шляпка в руке, голова перевязана бинтом, на бинте -- запекшаяся кровь... -- Это шляпка меня спасла, -- завершила свой рассказ Лариса Ивановна. -- Если бы не она, было бы гораздо хуже... А с мальчиком все было хорошо, да и с лошадью Пржевальского тоже -- в тот же вечер ее отловили и отправили обратно в зоопарк, за решетку. А душевнобольную бабушку малыша почему-то нет... Следить за своими детьми Ларисе Ивановне не довелось. Ей было около тридцати, когда случился у нее бурный роман, а вернее -- любовь на всю жизнь. Был он постарше, профессор, один из лучших хирургов Подмосковья. И конечно же, женатый. Отдав дань первой волне страсти, Лариса Ивановна сделала выбор в пользу чужого счастья и на всю жизнь осталась одна. Говорят, он долгие годы приезжал к ней в редакцию: высокий, обаятельный, умный, всегда с охапкой цветов... Лариса Ивановна жила со старшей сестрой -- старой девой. Все силы сестры отдавали тяжело больному, парализованному отцу, благодаря чему он прожил в таком состоянии без малого десять лет. За подаренную когда-то жизнь дочери сполна расплатились -- собственной свободой и семейным счастьем... Лариса Ивановна никогда не уходила с работы, не доделав всех -- и больших, и малых -- дел. Но никогда не задерживалась ни на минуту ради болтовни или общения с приятельницами. Даже в редакционных посиделках участвовала редко, только по самым большим праздникам. Для всех это было подарком -- у нее был чудесный, чистый, высокий голос. И очень грустные песни. Гости из будущего В советские годы было принято иметь коллективы-побратимы в разных странах. У нашей редакции тоже были свои "братья" -- провинциальные газетки из Болгарии и Чехословакии. Раз в два год к нам приезжали зарубежные гости -- перенимать опыт. Мне с моей подругой Ольгой, работающей корреспондентом в отделе науки, как-то довелось сопровождать в развлекательно-познавательных поездках по области журналистку Цанку из братской Болгарии. Цанка было простой и скромной. С удовольствием лопала в нашей столовой бутерброды с икрой и свиные отбивные, больше всего мечтала увидеть Троице-Сергиевскую лавру в Загорске, куда мы и повезли ее в выходной день... Уезжая на родину, Цанка горячо благодарила за гостеприимство, сервис и профессиональные навыки, полученные у наших журналистов. Был у нас побратим даже в далекой Америке. В положенный срок в захудаленькую газетку в маленьком городке какого-то штата поехал сам главный редактор. Две недели повышал квалификацию. В Москве стояла зима. А он вернулся загоревший, отдохнувший, его голубые глаза стали будто ярче. Делился впечатлениями -- не со мной, конечно. Собрал планерку -- редакторат, секретарей, заведующих отделами. Сидели долго, смеялись... Я лишь мельком видела фото на память -- маленькая фигурка в плавках на берегу бескрайнего, огромного океана... Каким-то несолидным был снимок. Но уж очень символичным. Наше "пигмейство" на фоне их "величия"... Великое расстояние между "мы" и "они"... Случилось так, что через несколько месяцев, в начале лета, по редакции пополз слух об ответном визите. В обмен на одного нашего редактора в Москву засылали двадцать пять молодых американских журналистов из провинциальных городов! Обычно официальной перепиской редактора занималась Лариса Ивановна. Забегала с папочкой в кабинет и так же быстро выбегала... В тот вечер ее в редакции уже не было, и машинистка положила и рукописный и отпечатанный тексты редакторского письма ко мне на стол без всякой папочки: листок на листке. И хотя письмо было адресовано вовсе не мне, а товарищу Конотопу, я, как истинная секретарша, сунула нос в чужое дело. Это было не письмо. Вопль души! Множество аргументов, которые должны были остановить прибытие делегации в наши стены! И вправду, в редакции не было элементарной техники -- у нас лишь в нескольких отделах имелось по одной печатной машинке, все тексты журналисты писали от руки, затем относили в машбюро... Несовременная мебель, отсутствие фирменных, да и не фирменных ручек и карандашей, блокнотов... Диктофонов! Примитивность оборудования фотолабораторий, в которых снимки промывались в трех ванночках, а затем, как семейные трусы, висели на бечевке, прижатые прищепками... Дремучесть издательского процесса... Мы, по сравнению с ними, на уровне каменного века, -- писал редактор. Это будет позор! Но запланированный визит уже никто не в силах был отменить. И вести американцев было больше некуда -- ведь, как я уже говорила, наш комплекс был самым передовым в стране... Отлично помню эту веселую толпу в голубой джинсе. Смена в тот день была Валюшина, но пришлось выйти и мне -- я могла почти на чистом английском спросить: "Coffee or Tea". Редакция готовилась несколько дней. Все кабинеты были тщательно убраны, на подоконниках стояли благоухающие свежестью фикусы и кактусы, все мужчины были чисто выбриты, дамы с укладками... В нашем сейфе все полки были уставлены посудой из редакционного буфета, под столом лежали в авоськах апельсины, яблоки, коробки с печеньем -- все это было получено на продуктовом складе редакционного комплекса. Рядом с нашим двухлитровым красовался огромный самовар, выданный на том же складе. Американцы оказались наглыми. Их экскурсия началась с самого последнего кабинета по длинному коридору -- отдела иллюстраций, где сидела ретушер Инна -- лучший в мире фотошоп! Показывать, собственно, было нечего: вот стол на четырех ножках, вот Инна. Вот ее кисточки и вязальный крючок -- именно им она виртуозно "соскребывала" лишние детали... Следующий отдел -- пропаганды. А тут четыре стола и две дамы -- Нина и Анна, тоже совсем без отчеств, на западный манер. В отделе партийной жизни -- очень похожая ситуация... Хорошее настроение у гостей нарастало, и к отделу писем, первому от начала коридора, они уже весело гоготали, дверь распахнули небрежным пинком ноги... Отдел писем не случайно припасли напоследок -- здесь было, чем похвастаться. В так называемой "темной" комнате вдоль стен стояли очень симпатичные, светлого дерева, шкафы с ящиками -- картотека, где по алфавиту были подобраны письма трудящихся: со стихами, жалобами на протекшую крышу, храп соседей, отсутствие дороги к Богом забытой деревеньке... "Они" ржали... Держась за животы, выскакивали в коридор... Они не понимали, "что" им показывают и почему это "что-то" называется редакцией газеты... В дежурку, где на столах не было ни одного листочка, а на подоконниках -- ни одного стакана, их даже заводить не стали. Тепленьких, в прекрасном расположении духа, провели в кабинет к главному редактору Леониду Владимировичу. И тут настала моя очередь. С подносом, утыканным чашками с чаем и кофе, я вплыла в кабинет и, перекрикивая английский разговор, задала заранее отрепетированный вопрос. Почему мы с Ларисой Ивановной решили, что гости будут отвечать мне по очереди Все заговорили разом! Начался бардак... Десятки рук потянулись к чашкам... Леонид Владимирович, забыв чин, стал на раздаче... С пустым подносом я уже бежала обратно. За дверью с таким же полным чашек подносом стояла Валентина Петровна, я занесла вторую порцию, затем третью... Уверена, что каждому из гостей достался и чай, и кофе. И фрукты, конечно же! Оставив на столе огрызки яблок, апельсиновые корки и пустые чашки, а в воздухе -- чарующий аромат неведомого нам парфюма, гости наконец освободили редакцию. Мне их жаль! Они ведь так и не поняли, что главным нашим богатством были не допотопные столы и не дешевые шариковые ручки, а люди, которые, имея только это, каждый день делали газету. Крок-сворд Помню этот уже с утра сумрачный, дождливый осенний понедельник. Я еще не успела снять пальто, как раздался первый звонок. -- Это что за безобразие -- визжала трубка. -- Все воскресенье нам испортили! -- А в чем дело -- вежливо спросила я. -- Вы что, газету свою не читаете -- Еще не успела... -- Так посмотрите, какой вышел кроссворд! Раздались гудки, я повесила трубку, и тут же подняла снова. И услышала тот же текст... С помощью читателей я быстро поняла, в чем было дело. В воскресной газете на последней странице всегда печатался кроссворд, ниже, по всем правилам, ответы на предыдущий. Вспомнила, что в субботу дежурный по отделу иллюстраций выпил лишнего -- и вот результат: под кроссвордом стояли ответы на него же. Куда смотрели корректорская бригада, "свежая" голова, которая последней начисто читала номер, уже было неважно. Все, исключительно все требовали наказать виновника. Вячеслав Миронович (водитель главного редактора) ради интереса взял листок бумаги и стал ставить галочки после каждого звонка. Получалось -- один в две минуты... А в это время за моей спиной разыгрывался совсем другой спектакль. Кто-то из дневных водителей захотел скоротать время перед телевизором -- один на всю редакцию "ящик" стоял в углу секретариата, наискосок от моего стола. По первой программе зачем-то показывали "Лебединое озеро", и по второму, и по третьему... По радио "играли" то же самое. В нашей комнате стал скапливаться народ из отделов. Я помню эти напряженные лица, тревожное ожидание -- что случилось Не война ли Кто-то умер Кто А если "сам", Брежнев, то что же будет с этой страной, с ее враньем, со всеми нами.. Только к обеду было объявлено о смерти вождя. Напряжение от неизвестности спало, но лица не просветлели. Во-первых, псу под хвост "летел" весь номер, так заботливо скроенный еще в пятницу -- теперь на всех четырех полосах должен был идти "свежак": биография Ильича, речи соратников, соболезнования зарубежных руководителей, слезы народа. Во-вторых, впервые за последние двадцать лет наша великая страна стояла на пороге перемен. Все понимали, что не только дряхлый вождь, но и новый экономический строй давно изжили себя. В редакции не было ни одного человека, который не задал бы вопрос: "Что теперь будет" Все с волнением заглядывали в будущее... А меж тем всенародная любовь -- нет, не к умершему вождю, а к воскресному кроссворду -- все возрастала. После пяти вечера, когда работники трудового фронта стали растекаться по домам, трубка телефона клокотала... Народ требовал крови! -- Как вы наказали виновника Когда опубликуете правильный кроссворд -- продолжали пытать меня возмущенные читатели! Я решила воззвать к совести граждан. -- Да при чем тут кроссворд Вы что, не слышали, что Брежнев умер -- Да слышали! -- отвечали все без исключения абоненты. -- Ну а с кроссвордом-то что делать Как решать У меня уже давно пересохло в горле, сел голос, я не могла отойти даже в туалет. В общем, озверела... -- Как наказали -- кричала мне в ухо пожилая дамочка. -- Расстреляли... -- устало рявкнула я и повесила трубку. Но телефон тут же зазвонил вновь... -- Девушка, это вы только что с моей мамой разговаривали -- интересовался молодой, судя по голосу, мужчина. -- Я же ей все сказала... -- Можно с вами встретиться Завтра, например, у памятника Пушкину Мне очень понравилось ваше чувство юмора... Через неделю, когда народ, со слезами и с цветами -- если верить газетам -- проводил вождя в последний путь, состоялась редколлегия по факту ошибки с кроссвордом. На ковер вызвали незадачливого фотокора. Он опять был слегка пьян -- теперь для храбрости. -- Как так получилось -- был задан вопрос. -- А так!.. Ответсек спросил у меня: где крок... крок-сворд А я сказал: вот крок-сворд... Члены редколлегии захихикали. И "вкатили" выговор. Преступление и наказание Газеты советского периода имели огромный вес в общественной жизни. И играли роль своеобразной Доски почета, которые были на каждом предприятии. Передовиков -- неважно, реальными или дутыми были цифры по надоям молока или количеству выточенных деталей -- знали в лицо по газетным публикациям. Писали и о провинившихся, прорабатывали отстающих... Однажды Ольгу В. отправили в какой-то подмосковный городишко на ткацкую фабрику с весьма неприятным заданием: там одна работница пыталась вынести после смены два метра ткани. Ее "застукали" с поличным. Задания редакции никогда корреспондентами не оспаривались, отказаться было невозможно -- работа есть работа. Ольга статью написала, материал увидел свет... Прошло несколько месяцев, и вдруг я застала ее в кабинете со слезами на глазах. Она читала ответ партийных органов на свою публикацию о ткачихе-воровке. -- Ты почему плачешь -- изумилась я. -- Вся страна ворует -- тоннами, сотнями метров... А попалась она! Она на свои крохотные деньги одна растит сына, из ткани хотела платье новое сшить. И вот теперь будет сидеть -- два года. А настоящие воры гуляют на свободе... Ольга Ивановна Когда я пришла в редакцию, Ольге Ивановне было тридцать три. Молодая, яркая, красивая: черные волосы, огромные темные глаза, аккуратные черты лица, смуглая кожа... У нее был теплый взгляд и приветливая улыбка. Она очень располагала к себе, мы вскоре подружились и, несмотря на приличную разницу в возрасте, я стала называть ей Ольгой. Ольга проработала в редакции много лет. Сразу после школы поступила в Полиграфический институт, но через два года вынуждена была бросить учебу и устроиться на работу -- так сложились семейные обстоятельства. Начинала с технического секретаря, затем перешла в отдел писем, где и проработала больше двадцати лет... За все годы работы в газете не написала ни одной статьи, ссылаясь на отсутствие таланта. Уважали и любили Ольгу Ивановну за совсем другой талант, может быть, и более редкий, чем писательство: любой человек, обратившись к ней, сразу же испытывал огромное доверие. Ей можно было рассказать все и обо всем, поделиться самым-самым. Она умела слушать, сострадать, радоваться с тобой и печалиться, всегда найти единственное, нужное тебе слово... Что удивительно, с ней дружили и люди гораздо старше ее -- ветераны и пенсионеры редакции, и зеленая молодежь вроде меня. Бывало, всколыхнет душу какой-нибудь пустяк, и сразу же хочется помчаться к Ольге Ивановне --поделиться, посмеяться, услышать какое-нибудь мудрое напутствие или ироничное слово... Бежишь к кабинету, а она -- вот она, стоит в коридоре около большого окна с кем-нибудь и курит. Почувствовав, что разговор только для двоих, возвращаюсь на место. Через какое-то время делаю еще попытку, а Ольга Ивановна все на том же месте -- уже с другим собеседником. Душевная щедрость иногда оборачивалась самой Ольге во вред: бывало, день подошел к концу, а у нее на столе еще не тронутая кипа писем из подмосковных городов и деревень. А ведь каждое из них -- прочесть, направить для работы в районные органы власти или ответить самой... Ольга иногда задерживалась на час-полтора, а в пятницу сгребала письма в сумку -- в выходные дни, между домашними делами и заботами о домочадцах, занималась еще и нуждами областного населения. Ольга была прекрасная рассказчица, умела любую ситуацию преподнести с юмором. Одну историю из ее молодости я не могу забыть до сих пор. Она тогда работала секретарем. Очень юная и очень красивая -- с подведенными по моде шестидесятых глазами, с аккуратно уложенными в высокую прическу волосами. В одно из дежурств она, как обычно, поздним вечером ехала в составе дежурной бригады на редакционном автомобиле домой. Впереди сидел пожилой заместитель главного редактора, рядом с Ольгой на заднем сиденье -- две дамы из корректорской. Редакционные водители, имея обкомовские номера автомобилей, никогда не соблюдали скоростной режим. В этот раз водителю пришлось резко затормозить, да так, что всех пассажиров с силой бросило вперед. Ольга ударилась головой о спинку переднего сиденья, ее накладной пучок вырвался из шпилек и угодил в руки заместителя редактора. Пожилой человек дико вскрикнул и чуть не лишился чувств, решив, что держит в руках голову прекрасной секретарши... За годы работы Ольга собрала уникальную коллекцию выдержек из писем читателей. Во время редакционных посиделок обязательно доставала из ящика серенький блокнотик, исписанный аккуратным подчерком. "Дорогая редакция! Мы живем в коммунальной квартире. Кроме меня и мужа, в соседней комнате проживает сосед-пьяница. А квартира такая маленькая, что мы все время толкаемся в коридоре боками. И вот результат -- я глубоко беременна третьей беременностью..." "Дорогая редакция! У нас большая семья и очень маленькая квартира. На кухне так тесно, что мне приходится кушать, стоя на краю шкафчика..." Все до слез смеялись над этими перлами. Хотя и заплакать можно было по-настоящему -- ведь за каждым письмом стояли людские судьбы. В редакцию приходили каждый день десятки писем. И почти в каждом --жалоба, просьба о помощи... Советские времена были хороши тем, что на газетное слово или письмо из редакции обязаны были ответить -- отчетом о принятых мерах. Так иногда починялись протекающие крыши, прокладывались дороги, выделялись квартиры малоимущим... Конечно, ежедневно перечитывая десятки жалобных страниц, можно было и зачерстветь душой. Отфутболивать письма в инстанции, не интересоваться отписками... Ольга Ивановна не зачерствела. Она сострадала. Иногда сложные, проблемные письма задерживались у нее на столе на неделю, но за это время она придумывала, какому чиновнику лучше отправить жалобу. И затем бомбила адресата до тех пор, пока не получала единственно нужный ответ. Из самых отдаленных уголков Подмосковья к ней в редакцию иногда приезжали авторы писем, кто с шоколадкой, кто с букетом -- благодарили за помощь. Уже уйдя из редакции, я долгие годы забегала сюда именно к Ольге. Ритуал был всегда один и тот же: я раздвигала боками цветочные горшки и усаживалась на подоконник. Ольга наливала горячий чай. Мы подолгу разговаривали... И у нее, и у меня бывали непростые ситуации в жизни. Но в любом случае наша беседа оканчивалась смехом, улыбкой, возродившимся оптимизмом! Зеленый змий Это горькая тема. Не хочется называть когда-то близких сердцу людей пьяницами или алкоголиками. Но, к сожалению, было и такое. Еще больнее то, что некоторых страсть к спиртному просто убила. Один умер от цирроза печени, другой повесился во время приступа белой горячки, третий свалился под колеса электрички, четвертый, выпив рюмку, сел за руль... Пили очень многие, в основном, конечно же, мужчины. К концу рабочего дня, то есть часам к одиннадцати вечера, в дежурке стоял крепкий дух дешевого портвейна, под хмельком были и замответсека, и выпускающий, а иногда и кто-то из высокого начальства. Не знаю, как так получалось, что из двух замов главного редактора -- а за время моей работы эти пары менялись несколько раз -- один был трезвенником, а второй -- горьким выпивохой. Естественно, вели они себя тихо, не афишируя свою пагубную страсть, но все было и так видно. Александр Б., к примеру, однажды, выходя из секретарской, просто не увидел створку стеклянных дверей. Портфель вынес в открытую дверь, а сам проломился в закрытую, разбив стекло, лицо... Олег В. выходил правильно, но зато очень страдал по утрам. Когда он в десять появлялся на пороге секретарской -- дверь в его кабинет была напротив моего бюро -- я сразу замечала его воспаленные глаза и красный нос. -- Может, чайку -- предлагала сразу. -- Если можно, только покрепче, -- благодарно отзывался он. Можно искать и находить десятки причин этого безудержного пьянства. Причин и личных, и объективных -- в масштабах страны. Конечно, советские времена были испытанием для журналистов, людей думающих, много знающих. Написать статью от души, правдивую удавалось редко. Обычно корреспонденты работали по заданным темам, делая "правильные" выводы, оперируя заданными цифрами. Со страниц газет не сходили партийные призывы и лозунги, то и дело мелькали фото партийных лидеров и улыбающихся передовиков из народа. В газете писали о рекордах и трудовых подвигах, заботе партии о нуждах народа... А в письмах, которые ежедневно пачками приходили в редакцию, простые люди жаловались на бесправие, равнодушное отношение властей, отсутствие дорог, школ, больниц, хлеба... Совесть честного, мыслящего человека не могла оставаться спокойной, ее нужно было усыплять. Вот и усыпляли... Но были в редакции и свои приятные обычаи. По субботним дням дежурная бригада любила устроить общий обеденный стол, который всегда "украшали" бутылки водочки или вина. Такие собрания не имели отношения к горькому пьянству -- люди общались, смеялись, да еще и работали над номером. Особенный стол готовился к большим праздникам -- 7 Ноября, Новому году, Первомаю. Обычно дамы договаривались о том, кто что приготовит из фирменных блюд, все приносилось в лучшей посуде, в лучшем виде. Обычно такие застолья выливались в заседания гурманов, никто не напивался в дым, но спиртное все-таки расслабляло, проявляя таланты: молодежь показывала акробатические этюды, пела под гитару, играла на балалайках, устраивала соревнования рассказчиков анекдотов... Было весело! А какими незабываемыми были поездки на субботники в подмосковные совхозы! Ехать всегда хотели все! Было здорово провести весь день на свежем воздухе, власть помахать косой, посидеть за разговором на луковичных грядках, а в конце получить за свой труд от благодарного совхоза бумажный пакет, из которого торчали веселые перья зеленого лука, а под луком оттягивали руку бледно-зеленые, пупырчатые, свежайшие огурцы! Тридцать лет назад овощи и фрукты продавались четко по сезону, и как же мы радовались этим первым весенним огурчикам! Иной раз совхоз принимал журналистов как самых дорогих гостей, и после утомительного физического труда всех прямо в поле усаживали за длинный стол, уставленный снедью, прохладительными и горячительными напитками! В короткие времена "правления" Андропова, когда магазины начинали торговлю спиртным не раньше одиннадцати утра, добыть бутылочку было трудно. Очень хорошо помню такой случай. Стояла глубокая осень. В отделе писем собирали застолье в честь чьего-то дня рождения. Вино решили купить благородное -- "Лидию", с ароматом и вкусом красного винограда. Уж и не знаю почему, но за вином отправили меня и Таню П., очень крепкую и сильную девушку. Мы подошли к магазину и встали в самый хвост огромной, уже несколько часов ожидавшей открытия, очереди. Я была большой модницей, и в тот сезон носила шляпку-таблетку из панбархата, с которой спускалась черная вуаль, выуженная из старого чемодана с мамиными и бабушкиными нарядами. Стояли недолго. Кто-то из работяг, зачарованный моим образом "незнакомки", вдруг зычно крикнул: -- А ну-ка пропустите даму без очереди! Что ж ей с нами-то отираться... Как ни странно, но никто не возражал, и мне даже всячески помогали пропихнуться к прилавку. Еще во время этого движения я оглядывалась на оставшуюся в хвосте Таню. -- Тань, иди за мной, -- крикнула наконец. -- А вот Тани не надо! -- ответили мне хором. Оказавшись перед продавщицей, я вдруг заробела, но потом сказала: -- Мне "Лидию". Десять! Рядом стоящие онемели, кто-то присвистнул за моей спиной... При гробовом молчании я сгрузила десять бутылок в заранее приготовленные сумки, очередь расступилась... Пробы пера Из восьми лет работы в редакции я шесть из них совмещала с учебой в Полиграфическом институте, на редакционно-издательском факультете. Я очень любила свою работу, много времени отдавала лекциям и курсовым, и за все эти годы у меня даже не возникало желания взяться за перо. Хотя это не раз предлагали: -- Марин, а ты почему не пишешь заметки Давно бы в отделе работала... Я робела. Журналистика была для меня высокой профессией, а я себя считала недостойной, неумелой. И все-таки уже в последние месяцы преддипломной практики рискнула, попросила задание. Моя подруга Ольга В. работала в отделе науки. Поручила самое простое: находить подмосковных изобретателей, получивших патент, и делать об этих людях и их ноу-хау маленькие заметочки -- три-четыре в ежемесячную колонку новостей. Я записалась в техническую библиотеку и по нескольку дней в месяц занималась поиском кандидатов. Потом начиналось самое сложное. Текст справочника был коротким и сухим, а написать нужно было интересно и живо. Каждые пятьдесят строк газетного текста давались мне с ужасными муками, сомнениями в собственной несостоятельности... Я убивала на их создание уйму времени. Помнится, что заметки получались неплохими -- их мало правили, а некоторые журналисты меня даже похваливали: -- Молодец! Пиши дальше... Были и такие, кто просто не замечал моей творческой деятельности. Или ухмылялся, видя под заметкой мою фамилию. -- Да это Ольга пишет, -- слышала я иногда шепоток за своей спиной. Было обидно, но и понятно, что трудно поверить в творческие возможности человека, молчавшего до двадцать шести лет! Почти все наши журналисты определялись со своим призванием чуть ли не на школьной скамье. Поупражнявшись несколько месяцев на изобретателях, я заскучала. Тогда Ольга дала серьезное задание -- в подмосковном городке открылась новая музыкальная школа, мне было велено сделать репортаж. Тот день запомнился мне как самый страшный в моей журналистской практике. Бледная, сильно дрожа коленками, я явилась к директору школы. К совершенно незнакомому человеку, которому мне пришлось задавать вопросы... Впрочем, общался он довольно охотно. Показал современные классы со звукоизоляцией, еще что-то. Пришло время прощаться. -- Вы знаете, тут дети так бегают, шумят, -- вдруг сказал он. -- Того и гляди, толкнут. Давайте, я вас провожу по черной лестнице... И сам, бочком-бочком, стал спускаться по ступенькам. Я была в шоке, я увидела в директоре свой собственный портрет! И он мне показался жалким. Заметка получилась паршивой. Какой-то сухой отчет, построенный на штампах. Ольга ругалась. Клокотала от гнева. -- Вот, смотри, как нужно писать, -- через полчаса она вернула переписанный текст. Я, уже оплакав свою неудачу, ознакомилась. Удивительно, но я все поняла. Каждый день читая заметки и статьи в собственной газете, все равно не понимала, как нужно писать. Но когда увидела свой текст, переписанный профессиональной рукой, в голове что-то сдвинулось. Эта заметка стала толчком в моей журналистской работе. С тех пор меня никто не переписывал и почти не правил. Через какое-то время Нинель Львовна К., корреспондент отдела сельского хозяйства, поручила написать о кролиководческой ферме. Я с удовольствием познакомилась с кроликами и людьми, которые за ними ухаживали. Но больше меня привлекла личность директора НИИ кролиководства, с которым мне пришлось пообщаться, готовя материал. Быстро справившись с репортажем о кроличьей жизни, я замахнулась на большой материал в еженедельную рубрику "Воскресные встречи" и опять поехала в совхоз. Директор НИИ принял меня любезно, но сдержанно. Мы поговорили, но согласия на публикацию он не дал. По непонятным для меня причинам. Я вошла в азарт и через неделю приехала снова. -- Я вас уже боюсь, вы скоро будете входить ко мне через окно, -- пошутил директор. И все же не выгнал. И сказал, что он не против такой публикации. Просто сомневается, что ее пропустят -- дело в том, что его несколько лет назад исключили из партии. Я узнала причину, сообщила обо всем Нинель Львовне. Та с кем-то советовалась, наводила справки -- материалу дали добро. Грехи директора оказались не криминальными. Поехала к нему уже в четвертый раз... Беседа получилась интересной. И очень большой! А самое главное -- важной для дальнейшей карьеры моего героя! С тех пор рубрика "Воскресные встречи" стала для меня родной. особенно я гордилась беседой с известным и почитаемым в те годы поэтом Егором Исаевым, с которым меня познакомила моя сестра. Он был очень интересной и масштабной личностью. Навсегда запомнила его девиз, возможно, не им придуманный: "Быть, а не казаться". И еще был один материал, ставший очередной вехой. В отделе писем меня отправили на задание в Малаховку. Там проживала 82-летняя, уже почти потерявшая память старушка, мать пятерых детей, бывшая учительница. Она жила одна, без всякого внимания со стороны многочисленной родни. Побывав у этой женщины, поговорив с соседями, я разыскала ее детей, трое из которых жили в Москве и ближайшем Подмосковье. Слушала этих взрослых, с пузком и жирком, людей -- и не понимала их. Я не понимала этих слов: -- А почему мы ей что-то должны Она ничего не дала нам, всю жизнь колбасой вареной кормила... И это -- о старой матери, которая перед самой войной родила пятого ребенка, которую в то же время бросил муж и которая всю жизнь одна растила и кормила пятерых на свою мизерную учительскую зарплату, помогла всем получить образование, встать на ноги... Не скрою -- статью писала два месяца. Несмотря на острое сочувствие к своей героине, я мучилась, не находила нужных слов. В редакторы выбрала маму. Она была инженером-строителем, никогда не работала со словом, но зато имела опыт войны и материнства, и к тому же была тонким читателем. Мама три раза заворачивала мою писанину с разными замечаниями, на четвертый просто рассвирепела: -- Это ужасная статья! Сразу видно, что ты не пережила войну и не имела детей! Мне стало так обидно, так стыдно... И я написала так, что даже наши, редакционные, плакали. Не говоря уже о читателях -- откликов было не счесть... Я осмелела. И взяла задание по отделу информации в популярной тогда, да и поныне, молодежной газете, редакция которой располагалась в нашем же здании. Заметка понравилась, меня сразу пригласили на работу в отдел. Родная редакция загудела: -- Да что ты делаешь, зачем уходишь Ты же для нас как дочь, родная, мы тебя вырастили! Иди в любой отдел, тебя никто никогда не обидит... Там же не журналисты, а акулы! Они тебя в первый же месяц сожрут! Я была тронута всеобщей любовью и заботой, но чувствовала, что если останусь, то так и не войду во взрослую, самостоятельную жизнь. Была крепко привязана к старой привычной, безопасной редакции, и все же меня неудержимо тянуло к новой. Отработав положенные две недели, ушла. И никогда, никогда об этом не пожалела. ЗАКЛЮЧЕНИЕ К сожалению, я не веду дневниковых записей. И поэтому написала, видимо, далеко не о главном. Писала то, что запомнилось, что до сих пор яркими картинками стоит перед моим внутренним взором. Кто-то может сказать, что это мелочи, шелуха жизни. И все же... Когда археологи занимаются раскопками древнего города, они находят не проспекты и не дворцы. Они бережно стряхивают вековую пыль с черепков посуды, фрагментов колонн, обрывков украшений... И по этим мелочам воссоздают картину целой цивилизации. Я не претендую ни на масштабность, ни на уникальность своего повествования. Я хотела сказать только одно: когда-то мне очень повезло! Эта редакция стала моим домом, родным и любимым домом. Меня окружали талантливые, интеллигентные и добрые люди. Они действительно вырастили меня. Сами того не ведая, воспитали, каждый день преподнося уроки -- нет, не журналистского мастерства, а жизни. Я впитывала ситуации, поведение людей, чужой опыт... Повзрослела, оперилась -- и ушла испытывать себя. Первое время частенько забегала к своим приятельницам, но потом новые обязанности, интересные знакомства отпускали меня все реже. Затем я вообще ушла работать в другую газету, навсегда покинув родной издательский комплекс. И мои визиты почти прекратились. В перестроечные годы редакцию начало трясти. Вначале газета утратила свое пафосное коммунистическое название. Затем на ее основе создали три новых газетенки... Раздробили на две, а то и на три клетушки большие просторные комнаты для корреспондентов. Многие люди в те годы ушли на пенсию, кто-то отправился на ПМЖ в свободные страны, талантливая молодежь разбежалась по другим изданиям... Приезжая по старому адресу, я не узнавала знакомых мест, кругом были чужие лица... Обычно так и бывает. Ребенок вырастает и покидает отчий дом ради своей взрослой жизни. Поначалу он часто наведывается к родителям, потом дела и собственная семья отпускают его раз в год, а потом еще реже... И вот наступает время, когда уходят старики, пустеют родные стены, в доме появляются новые жильцы... И остаются только память и любовь.

Жара- и стихи о солнце. Дожди - и стихи о тучах. Италия- сразу дуче. Турист - и гора покруче. Отметимся татуировкой, чтобы сводить- изводиться. Как тошно и пресно без порки. Клеймим и по новой клеймимся. Отметимся срочно на родах, Послушаем вой из утробы. Вопросы о схватках, о водах Собачка какой породы Жалеем, когда уставший палач избегает пытки. Мы возвращаемся к бывшей, мы продолжаем попытки. Я в храм направляюсь с скамейкой я в храме только о Боге. И струйкой сбежит, змейкой мысль про больные ноги.

Осознать себя от того что чуть не придушили подушкой, в которую уткнулся во сне, пытаясь погладить по голове. Буркунуть что-то в ответ на "Я на работу" и снова уснуть. Подорваться в ужасе конца света под озвучку пришедшей смс. Кинуть телефон об стену и пойти умываться. В процессе, стоя под душем, осознать что стоишь в одежде. Сказать все что думаешь по данному поводу вслух и выключить воду. Только потом удивиться - Я в одежде! Раздеться и залезть с головой в холодильник. С брезгливостью оглядеть банку с грибами, жаренную курицу, блины, огурец и вытащить шоколадку "Аленка". Распаковать. Положить обратно. Сигареты, сигареты, сигареты,сигареты... Докурив последнюю из пачки, задуматься над походом в магазин. Вспомнить, что впадлу. Пострадать над двумя пустыми пачками, втыкая в нойз ремонта в квартире сверху. Все таки сделать то чего всячески избегаешь - открыть ноутбук и проверить почту. Поофигевать над комментариями и сообщениями. Залить несколько фоток того бреда что сделал вчера. Включить музыку и наслаждаться как она невпопад сочетается с нойзом ремонта. Долбануть по трубам, чтоб заткнулись и не мешали. Игнор. Включить на всю мощь колонок Шмелей - "Фашистский мотоцикл". Убедиться, что смысл, с которым включаешь эту песню, до соседей дошел. Ремонт тише. Для профилактики в полный голос ором цитируешь строки стихотворения "Гараж". ( Я знаю:всё,что вижу-это просто мираж. За домом,что напротив,стоит старый гараж. Я знаю что там курят.Я знаю что там пьют. Быть может мне сегодня же такого же нальют. Там дети отдаются за молочный шоколад. Они творят такое,что не видел и Десад. Я разбиваюсь на куски....Собираюсь вновь... Я слышал,что всё это называется любовь. Я вижу малолеток и цветущий алый мак. Солдат,стреляющих людей за просто просто так И похотью наполненных лысеющих козлов. Меня тошнит от этого,что нету больше слов. Я вижу раздрожения хрусталиков зрачка. Я знаю что весь мир в плену у Старичка. Он забивает косячёк и смотрит свысока, Как кто-то разряжает ствол в области виска. Сдавать бутылки,чтобы жрать.Строчить стишки в углу. И видеть,как твой лучший друг садится на иглу. Однажды лёд расстает,но нам недотянуть- Мы все уже на треть металл и в наших жилах ртуть. Я вижу манекенов и их сытеньких сынков. МЕНЯ ТОШНИТ ОТ ЭТОГО,ЧТО НЕТУ БОЛЬШЕ СЛОВ!!! Убей себе подобного...Зарой его в гавно.... Я накурился кой чего.Теперь мне всё равно. И пусть всё к чёрту катится-мир вылетит в трубу. Вселенная сужается,когда лежишь в гробу. Так хочется нажраться и наблевать на пол... Разбить оконное стекло и заползти под стол... Ты скажешь:Эта песня-это просто слова, Которую придумала больная голова. Но ветер рвется из груди-раскрой своё окно. Я извиваюсь как змея,тебе же всё равно.) Эффект достигнут - тишина. Залезть в сумку в поисках денег, найти пол пачки ментоловых сигарет. Обидеться, но порадоваться - есть че курить. Все-таки посмотреть смс... "желаю тебе удачного дня и хорошего настроения"... Поофигевать над тем как штырит знакомого. Спросить, что было вчера. Получить в ответ, что ничего особенного. Самой вспомнить что было, и согласиться с мнением смс. Смерить взглядом бутылку минералки и подумать что это. Вспомнить как ездила на место взрыва в метро. Мальчика с оторваной рукой. Тихо повисеть в своем мыслительном процессе. Закончить мысль о том что в магазин все-таки надо под звук пришедшего сообщения. Зовут на студию. Плюнуть на выходной, свалить на работу. На полпути плюнуть на работу, вернуться в квартиру. Снова зависнуть под душем. Решить, что дура и все-таки снять уже промокшую одежду. Испугаться дверного звонка. Потусить, прислушиваясь под дверью и решая менты это или хозяин квартиры. Открыть таки дверь, увидеть беременную соседку и занять ей денег на сигареты и поход к врачу. Спотыкнуться закрывая дверь сначала об соседский велосипед, а потом через Машины ролики. Сказать о них и себе все что думаешь вслух. Висеть в мыслях. Вспомнить, что в магазин так и не являлась. Послать туда свой призрак и обследовать все полки. Решить, что это бред и все таки начать одеваться. Под звук поворачивающегося в скважине ключа заметаться по комнате спешно собирая и натягивая одежду. Все-таки не успеть и услышать наглое "Чего я там не видел". Обидеться и свалить к МКАДу, на прудик. В шоке потусить там, наблюдая за народом, в абсолютном единодушии катающем коляски. Зайти в книжный. В прострации и экстазе начать перебирать книги. Уйти из магазина, убедившись, что литература и идеи фантастики как жанра вырождаются. Зайти в музыкальный и выйти оттуда в шоке - как это продавец не знает кто такие Legio Mortis! Зависнуть на детской площадке на качалеях. Вернуться в квартиру в полночь. Проплыть таинственно на крыльях мрака на кухню. Ослепнуть от включившегося света и решить, что опять весь кайф обломали. Обидеться. Предаться смыслу фразы " Я, синяк, с сигареты и маааленькая бутылочка минералки". Уползти к дивану, замотаться в плед и уснуть, уткнувшись лицом в подушку.

Верите ли вы в Бога Я верила в него когда-то, а он в меня кажется тоже уже нет. Просто я слишком далеко зашла, завралась что ли, запуталась. Прежде всего в самой себе. Когда то это должно было обрушиться, появится ниоткуда. Любовь единственное спасение от смерти прежде всего духовной. Значит когда-то я потеряла любовь Возможно. Я потеряла то спасение, которое дарит радость, которое заставляет верить. Я потеряла Бога Веру Когда в жизни каждого человека появляется Бог Вы помните этот момент Я лично не помню. Но факт остается фактом, его нет в моей жизни. Нет не грамма жалости к окружающим. Нет друзей, которые мне дороги. Когда нет целей, кроме одной делать вид что всё хорошо, а я мастерски вру почти не краснею никогда, ничего нет во мне святого. Если бы за убийства не сажали я бы пошла и убила человека три для начала и совесть бы не мучила, она сдохла вместе с жалостью. Ничего не осталось понимаете!!! Только истерический смех и боль тупая медно-кровяная боль, в которой захлебываешься, когда шаг остаётся -последний вдох перед смертью. Когда смеешься машинально не доходя до сути- это истерика. Я разучилась плакать, не одной слезы не вытекло из моих глаз за ближайшие 3 месяца, только смех. Истерика опять и опять идите вы все на *** слышите мне никто не нужен в этом мире, вообще. Сейчас пойду и нажрусь... Стоп. Я кажется поняла что меня отвернула от Бога, от людей. Алкоголь это то что сажрало мою душу, то что отвернуло меня от Бога, то поменяло недавно еще мой детский мир с мыльными пузырями на тупую пластмассовую иллюзию и на состояние -охуенно. Понимаете алкоголь отнимает у вас все кроме желания нажраться завтра, после завтра...он отбирает у тебя жизнь. Кажеться я прекрасно поняла как действуют наркотики... думала зашла по колено а оказалась по горло(из какой-то песни). Если я доживу до того момента когда у меня будут дети я лучше буду покупать им шоколадки, чем когда-нибудь узнаю что они бухают, не понимая как это на самом деле страшно, а от кариеса они точно не умрут. Хоть что-то прояснилось

Московская Кольцевая Автомобильная Дорога, каждый живущий в столице автомобилист проезжал по ней не однократно. Кто-то знает её как свои 5 пальцев, кто-то лишь частями. При желании можно вспомнить, как ругали Ю. Лужкова, стоявшие во время строительства дороги в пробках на МКАДе автомобилисты, за то, что он начал реконструкцию прежней узкой двух полосной трассы. Ругают мэра, и теперь, пять полос оказалось мало, опять пробки.... Одна из таких пробок всегда образуется при заезде с МКАДа в Химки, на Ленинградское шоссе. Как-то попал в затор, на внешней стороне МКАДа, сразу после Дмитровского шоссе и я. Толкался я в крайнем правом ряду, и проклинал всё на свете. Вдруг моё внимание привлёк интересный памятник возле дороги, ранее я его не замечал, захотелось рассмотреть его, но выйти из машины небыло возможности. Далее, ведя борьбу за метры и сантиметры в пробке, и наконец, въехав на мост через канал имени Москвы, взгляд привлекла большая стройка нового стадиона в Химках. Пришло понимание, что что-то здесь не так. Пытаюсь вспомнить, что здесь было раньше. Мысль о стройке занозой застряла в мозгу и несколько дней не давала покоя. Позже, проезжая мимо, я специально остановился возле памятника, затем прогулялся до водоканала. Теперь хочу рассказать обо всём подробней. Возле внешней стороны трассы МКАД, на участке между Дмитровкой и Ленинградкой (примерно 77 км. МКАД), на лужайке возле леса, установлен интересный памятник. На большом кресте, в форме буквы Х, распят человек. Из одежды на несчастном только набедренная повязка, руки прибиты к кресту, но взгляд не выражает страдания и боли, а скорее непонимание и удивление. Как памятник сюда попал Кому он установлен Почему страдалец повторяет очертания креста в форме буквы Х Надпись внизу сообщает, что это святой апостол Андрей Первозванный, далее список из фамилий, несколько из которых одинаковые. Святой апостол Андрей Первозванный, если верить легенде, посещал Русь почти 2000 лет назад, в районе Киева. Предсказал там рождение большого города. Возможно, доходил он и до Новгорода, но в наши лесные края Андрей Первозванный, в то время, попасть ни как не мог. Видимо на данном участке дороги произошла трагедия, погибли люди. Моих версий две: автомобильная авария или бандитская разборка. 1. Россия находится на третьем месте в мире по аварийности на дорогах со смертельным исходом, пропуская вперёд Индию и Египет. За 10 лет Россия теряет количество людей сопоставимое с населением города Калуга. Правительство всячески старается исправить ситуацию, (или говорит что старается) но пока безрезультатно. т 2. В прессе читал, что РПЦ желает дать свою оценку многим памятникам. Если рассматривать данный монумент, то он, конечно, может показаться святотатством. Ведь таким крестом на Руси всегда забивали окна брошенных домов. Но именно такой крестик ставили русские люди напротив фамилии Ельцин. Газета "Советская Россия" приводила цифру, что в 90ые годы, когда жизнь человека стоила мало, от заказных и бытовых убийств, в Чечне, от не качественной водки...... погибло более полумиллиона человек. Молодые люди по всей стране, мои ровесники, пачками вступали в преступные группировки, затем стреляли друг в друга на стрелках и разборках. Пусть эти люди жили не по христианским законам, но в любом случае, это наши граждане, раньше времени ушедшие из жизни. Существует же памятник жертвам сталинского террора. Возможно, монумент монумент на 77 км. МКАД, поставлен ( в скрытой форме) выжившей в 90х братвой, в память о своих товарищах. Жизнь человеческая перечёркнута здесь крестом, а распятый на кресте всё ещё не верит, и не понимает своей судьбы. Далее хочу сразу сказать, что на месте спортивного комплекса в Химках, ранее находилось здание старинной больницы, и, ещё в девяностые годы я видел лечебное учреждение функционировавшим. Именно в эту больницу в апреле 1922г привезли оперировать В.И.Ленина, носившего в теле пули от Ф. Каплан. Кто именно стрелял Сейчас тяжело докопаться до истины. По официальной версии 30 сентября 1918г. Ленина сразу отвезли в Кремль. Но это в первую ночь. А где потом делали рентген Ведь в газетах сообщали о рентгеновских исследованиях Позволю себе напомнить официальную версию, как всё произошло. Фани Каплан (Фейга Хаимовна Ройд) родилась в 1980г. в Волынской губернии, в семье провинциального еврейского учителя, хотела стать швеёй и переехала в Киев, где вступила в ряды подпольной анархической организации, получив клички Дора и Фани Каплан. Анархисты поручили юной Доре убить киевского генерал-губернатора, но бомба неожиданно взорвалась в комнате террористки. Она получила ранения и вскоре предстала перед судом, который назначил ей "казнь через повешение", но учитывая юный возраст, казнь заменили вечной ссылкой. С 1907 по 1917г. Фани ходила в кандалах, в январе 1909г. почти полностью потеряв зрение. Через три года зрение чуть-чуть восстановилось, но Каплан осталась полуслепой. После февральской революции 1917г., получив амнистию, Каплан жила в Чите, но позже переехала в Москву, проживала в доме 6 по Большой Садовой. (М. Булгаков проживал Большая Садовая д. 10 , где-то в этих домах , во время ВОВ, в одном из подвалов, жила Святая Матрона). Затем Каплан лечила зрение в Евпатории, а позже в Харькове ей сделали операцию. После операции она вернулась в Крым (семья Ройд в 1911г. эмигрировала в Америку), где устроилась на скромную работу, познакомившись здесь с родным братом Ленина Д.И. Ульяновым. Ульянов был членом Советского Правительства Крыма, и, поговаривают, у них с Фани сложились очень хорошие отношения. История не знает слов "если бы", но всё же, если бы Ульянов и Каплан тогда бы поженились..... Весной 1918г. Каплан в Москве, где сблизилась с эсерами. У эсеров тогда было около 15 матёрых боевиков, но несколько опытных террористов провалились, а Каплан шла лишь как запасной вариант. (Руководивший Фани эсер Семёнов в 20х годах вступил в Коммунистическую партию, но именно на его показаниях строится основной исторический домысел). Каплан занималась слежкой за Лениным, и, на одной из фотографий даже попала вместе с ним в случайный кадр на территории Кремля. Роковой день, 30.08. 1918г. , завод Михельсона, около 10ч. вечера. Ленин, выступив перед рабочими, движется к своей машине, за ним увязалась женщина, и стала спорить с вождём о деятельности продотрядов, этим немного задержав его. Водитель Ленина Гиль в толпе возле машины видел только женскую руку с пистолетом. После выстрелов Гиль побежал за предполагаемой злодейкой, но позже стал оказывать помощь Ленину. Одна из пуль попала в спорившую с Лениным женщину. Началась всеобщая паника, толпа ломанулась к выходу с завода, но позже, один красноармеец на Серпуховской площади задержал подозрительную женщину, спросив её, зачем она стреляла в Ленина. Дама прямо не ответила. Историки по сей день спорят, стреляла ли сама полуслепая Каплан, или покрывала другую террористку -- Лидию Коноплёву. За три дня в ЧК Каплан допрашивали 6 раз. Фани взяла всю вину на себя, отрицая связь с какой либо организацией. 3.09.1918г. Каплан расстреляли. Это, по мнению большевиков, означало неизбежность наказания для врагов Советской Власти. (Уже в нашу ельцинскую эпоху прокуратура вновь пыталась разобраться в деталях покушения, сопоставляя детали следствия и показания свидетелей; современные следователи признали ведение тогдашнего дела неудовлетворительным). Ленина, после выстрелов, погрузили в машину. А что было дальше Считается, что Ленин был доставлен в Кремль, на свою квартиру. Однако, некоторые полагают, что чуть позже в обстановке особой секретности, минуя ближайшую Боткинскую больницу, Ильич в 1918г тоже приезжал в Химки. Политический лидер всегда является лишь верхушкой айсберга политической организации. Положение большевиков тогда было шатким, в случае смерти Ленина их власть могла рухнуть. Именно поэтому, большевики не хотели рисковать, и пули из тела вождя решили не доставать. Позже, весной 1922г., когда положение в стране стабилизировалось, две пули из Ленина именно в Химках извлечёт специально приехавший из Берлина немецкий врач, но будет это немного поздно. В детстве в музее Ленина, возле Красной площади, мне неоднократно приходилось видеть помеченное красными крестиками пальто вождя. Одна из пуль, оставшись в теле, задела питающую мозг артерию, это впоследствии подорвало работоспособность великого человека. По не проверенным данным, на здании больницы в Химках висела табличка с надписью о том, что здесь лечился В. И. Ленин после ранения. Владимир Ильич планировал в этот же день после операции уехать в Кремль, но доктор заставил его несколько дней пролежать в стационаре. В любом случае больницы в Химках теперь уже нет. Данный рассказ писать не собирался, но прочитав книгу ветерана ВОВ Ю.В.Владимирова "Как я был в немецком плену" натолкнулся там, на эпизод связанный с Химкинским железнодорожным мостом через водоканал, который находится недалеко от памятника и от стадиона. Меня поразило, что на одном, неприметном 77 км. МКАД уместились три разные эпохи. Захотелось поделиться впечатлениями. Ю.В.Владимиров в 1942г., во время печально известного наступления под Харьковом, в бою с немецкими танками чудом остался в живых, попал в плен, выжил в жутких условиях, сохранив человеческое достоинство и бодрость духа. Далее привожу 2 отрывка из его книги, рассказывающие о событиях осени 1941г. "Утром 22 октября 8 бойцов нашего отделения, включая меня, отправили на охрану Химкинского железнодорожного моста. На правом плече я нёс французскую винтовку со штык ножом, а на другом -- сумку с противогазом, а на поясном кожаном ремне поверх пальто -- патронташ с патронами и небольшую сумку с гранатой. На остальных 7 бойцов приходилось: три отечественные и одна французская винтовка" "Однажды во время нашего дежурства из-за туч внезапно появились несколько немецких бомбардировщиков-штурмовиков. В первую очередь объектом их нападения стал автомобильный мост через канал "Москва-Волга", а затем и наш -- железнодорожный. К счастью, в наш мост угодила только одна бомба, не причинившая сильных повреждений. А ещё две бомбы упали в канал, подняв огромные столбы воды вместе с массой рыб, которых потом долго подбирал с лодки старый химкинский рыбак. Мы с Мишей находились тогда за сторожевой будкой, и осколками нас не задело. Когда вражеские самолёты, отбомбившись, разворачивались, мы с Мишей, не сговариваясь, как бы инстинктивно, впервые за время нашей воинской службы стреляли из винтовок по реальной цели. Миша успел выстрелить по самолётам дважды, а я лишь один раз, так как при второй попытке моя старая французская винтовка дала осечку. В это время по обоим берегам канала интенсивно заработали зенитные пушки и пулемёты, и самолёты быстро удалились. Вскоре появились наши командиры. Они не одобрили, что мы стреляли по самолётам, напомнив о необходимости экономить патроны. Вскоре железнодорожники и строительные рабочие устранили возникшие на мосту повреждения. Ночью 26 октября, примерно в два часа, когда, как обычно, прошёл очередной воинский поезд, мы немного расслабились. Но вдруг мы услышали шуршание гравия, насыпанного между деревянными шпалами железнодорожной колеи. Нам подумалось, что это, как и вчера, начальство решило проверить нашу бдительность. На фоне довольно светлого неба выделились две фигуры. Они двигались прямо к мосту. Я заорал: "Стой! Кто идёт Пароль!" В ответ послышалось: "Свои, свои.....железнодорожники. Идём домой". Они продолжали двигаться не останавливаясь. Тогда я снова громко крикнул: "Стой, стрелять буду!" Но и это не возымело действия. Пришлось выстрелить из винтовки вверх, то же самое сделал Миша. Почти сразу мы оба легли между рельсами и быстро переползли на правую сторону моста, укрывшись за широкой железобетонной фермой. Это нас спасло. Громко выругавшись матом (я заметил нерусский акцент), нарушители открыли огонь в сторону будки. Но там нас уже не было. Поскольку нарушителей нам уже не было видно, я решил бросить в их сторону гранату. (Это случилось у меня в первый и последний раз в своей жизни.) Раздался оглушительный грохот, и на нас с Мишей посыпались комья земли и гравий, слава Богу -- не осколки от гранаты. Потом всё стихло, но на месте взрыва послышался слабый стон. Тогда я закричал : "Ребята, помогите!" К нам прибежал сменщик караула и другие командиры. Мы вкратце рассказали, что произошло. Когда рассвело, мы увидели, что недалеко от моста граната образовала небольшую воронку между колеями железнодорожного пути, а на стенках будки обнаружились сквозные отверстия от пуль, стрелявших в нас людей. Стало ясно, что мы с Мишей действительно подверглись вооружённому нападению. Возле воронки и дальше справа от неё на земле виднелись капли крови и следы чьих-то ног. Это означало, что один из нападавших ранен и что они вернулись назад, спустились с насыпи и направились в Химки. Начальство признало наши с Мишей действия правильными и похвалило нас за "проявленные бдительность и решимость при несении службы".... А 29 октября от местных жителей мы услышали, что пару дней назад возле Химок бойцы истребительного батальона задержали двух подозрительных мужчин в форме железнодорожников, один из которых имел лёгкое ранение в руку".

ИМ НУЖНЫ ВЕЛИКИЕ ПОТРЯСЕНИЯ, НАМ НУЖНА ВЕЛИКАЯ РОССИЯ! ПЕТР СТОЛЫПИН. Начало XX века. Император Российский ставит во главе правительства министра внутренних дел Пётра Столыпина. Гениальный Потомок старинного русского рода, Столыпин ведёт страну своим особым путём. При поддержке Николая II, используя всю полноту власти, Столыпин проводит реформы, которые позволяют возвести Российскую Империю в ранг одной из передовых стран (2-е место в мире по доходу на душу населения). Но в стране идёт необьявленная война террора, война без правил, жестокая война на уничтожение. Пётр Столыпин и Российская Империя проигрывают ту войну. Давайте, выиграем нашу. Наши дети того стоят, наш православный мир!

ВАСИЛИЙ ВЕРЕЩАГИН -- ХУДОЖНИК, ПИСАТЕЛЬ И ВОИН Василий Васильевич Верещагин родился 14 (26) октября 1842 года в городе Череповце в типичной дворянской семье, владевшей несколькими поместьями в Новгородской и Вологодской губерниях. Детство будущего художника прошло в атмосфере налаженного быта дворянской усадьбы в деревне Пертовке Череповецкого уезда. Восьмилетним мальчиком он поступил в Александровский кадетский корпус для малолетних, расположенный в Царском Селе. По окончании корпуса, в 1853 году Василий Верещагин был переведен в Петербургский морской кадетский корпус. Во время учебы в корпусе (успешно занимаясь по основной программе) Василий увлекся рисованием, и будучи кадетом старших курсов он начал заниматься в Петербургской рисовальной школе, что в значительной степени способствовало развитию его таланта живописца. Некоторые авторы, описывая жизнь Василия Верещагина в корпусе, без существенных на то доказательств, утверждают, что в корпусе царила затхлая казенная атмосфера рутины, тупой зубрежки, что, дескать, претило взглядам будущего художника. На мой взгляд, это не соответствует действительности. Русские дворяне были не только крепостниками, привилегированным классом -- все свои привилегии они добывали постоянной опасной военной службой (по крайней мере столетиями до объявленной "вольности дворянства" дело обстояло именно так), вместе с казачеством защищая Россию от иноземных вторжении, поддерживая порядок внутри империи. В кадетском корпусе преподавание специальных предметов -- навигации, астрономии, корабельной механики -- проводилось на достаточно высоком уровне, корпус готовил не только исправных дисциплинированных "служак", но, прежде всего, грамотных морских офицеров. И Василий Верещагин, как русский дворянин, считал своим долгом и честью хорошо изучить военное дело, а потом уже всецело посвятить свою жизнь творчеству. Несмотря на занятия живописью, Василий Верещагин досконально изучал предметы, необходимые для службы офицером флота дисциплины, уставы, наставления, достиг определенных успехов, вследствие чего уже в младших классах он стал ефрейтором, а в старших классах был назначен фельдфебелем в гардемаринской роте, где рьяно спрашивал исправное исполнение службы от своих подчиненных и строгое исполнение дисциплины. Во время учебных заграничных плаваний Василий Верещагин наряду с учебной программой будущего морского офицера, продолжал занятия рисованием, делал зарисовки, знакомился с жизнью далеких стран. В 1860 году, с отличием закончив Морской корпус, Василий Верещагин отказался от перспективы сделать карьеру морского офицера, вышел в отставку и поступил в петербургскую Академию художеств. Благодаря хлопотам конференц-секретаря Ф.Ф. Львова Василию Верещагину выделили сроком на два года ежегодное пособие в 200 рублей. Началась нелегкая творческая жизнь молодого художника. Идя в разрез с установившимися в Академии традициями, Василий Верещагин стал сторонником реалистического направления, считая, что художник обязан отображать истинную жизнь, все ее стороны, какими бы ужасными и трагическими они бы не были. Это было смелое волевое решение художника, который с первых шагов своей самостоятельной жизни не приспосабливался к окружающей среде, а делал то, что подсказывало ему сердце, настойчиво шел "против течения". Мы не станем в дальнейшем подробно останавливаться на деталях творческой деятельности Василия Верещагина (все это подробно описано в многочисленных монографиях), а остановимся именно на личности художника, на особенностях его характера, на этапах его биографии, в которых он проявил себя не только талантливым художником, но и мужественным воином. В 1863 году Василий Верещагин отправляется в опасное путешествие на Кавказ. Несмотря на явный риск подобного путешествия в те годы, необходимо отметить, что путешествие художник совершал на собственные средства (зарабатывая уроками и продажей рисунков для различных изданий), поскольку родители-помещики в наказание за своевольство (отказ от службы в Морском министерстве) перестали ему помогать материально. В 1864 году Верещагин уезжает учиться в Париж, в Академию художеств, учеба в которой была необходима для дальнейшего совершенствования его таланта. В 1865 году Василий Верещагин вновь отправился в путешествие на Кавказ, где сделал множество рисунков и этюдов. Возвратившись из кавказского путешествия в Париж, Верещагин продолжил занятия в Академии художеств. По окончании учебы во Франции Верещагин возвратился на родину, где жил и работал на реке Шексне, в село Любец, где располагалось еще одно имение его родителей. В середине XIX века Россия начала военные действия в Средней Азии, причем с ее стороны это были не завоевательные походы, а ответные меры на постоянные нападения на приграничные крепости и селения, на захват в плен населения приграничных районов России и последующая продажа их в рабство. Начались постоянные экспедиционные походы русских войск (основную силу которых составляли оренбургские и уральские казаки), и строительство военных укреплений на захваченной территории. В 60-х годах активные военные действия подступили к вековым центрам среднеазиатской работорговли: Бухарскому эмирату, Кокандскому и Хивинскому ханствам. Несмотря на численное превосходство противника, после ожесточенных кровавых боев русские воины один за другим занимали древние города, одновременно освобождая от неволи тысячи невольников (подданных Российской империи). В 1867 году решением правительства было образовано Туркестанское генерал-губернаторство с центром в Ташкенте. В 1867 году, когда по окрестным пустыням рыскали разбойничьи шайки, когда шли военные действия с войсками Бухарского эмира, Василий Верещагин поехал в Туркестан. (Причем перед отправкой в поход Верещагин опять получил свой чин прапорщика, состоявшего при генерал-губернаторе Кауфмане. И только перед самым отъездом ему разрешили не получать чин и не носить военной формы.) Здесь он впервые в своей жизни не только описывал события как художник, но и непосредственно участвовал в них, как воин. Весь Туркестанский поход Верещагин провел в строю. В 1868 году он в составе русского гарнизона сражался в Самарканде, в течение семи дней защищая осажденную цитадель от нападения войск бухарского эмира. "Я поспевал всюду, на всех вылазках был впереди, несколько раз схватывался в рукопашную, и только вовремя подоспевшие солдаты выручали из верной смерти, так как накидывалось на меня иногда по несколько человек". (Из письма В.В. Верещагина к В.В. Стасову от 20 сентября 1882 года.) По воспоминаниям художника, за время осады из 600 человек выбыло из строя до 220. В одном из боев Верещагин, невзирая на выстрелы, снял с ворот цитадели неприятельское знамя и отнес его своему командиру. За проявленное личное мужество, самообладание, хорошую воинскую подготовку Василий Верещагин был награжден офицерским Георгиевским крестом 4-й степени. Несмотря на все эти события в 1869-1870 годах Верещагин опять путешествует по Туркестану, создавая большое количество произведений, отображающих быт простого народа, обличающих завоевательные войны. В 1869 году ему опять пришлось принять участие в жестоком сражении и врукопашную сражаться с противником. Именно итогом поездок Верещагина в Туркестан, именно благодаря личному участию художника в тех кровавых схватках появились такие бессмертные произведения, как "Апофеоз войны", "Смертельно раненный", "Забытый", "Самаркандский зиндан" и др. Причем в отличие от других художников-баталистов Верещагин показывает героизм, величие и страдания прежде всего простого русского воина, что, естественно, не нравилось правящим кругам. (Художник подвергался постоянной травле, в течение тридцати лет правительство не приобрело у него ни одной картины.) В 1874-1876 годах и в 1882-1883 годах Василий Верещагин путешествует по Индии, причем опять-таки не останавливается на изображении одних лишь всемирно известных достопримечательностях, а отправляется в опасные поездки в индийские провинции (ему приходилось и отбиваться от нападения диких зверей, и тонуть, и замерзать). Когда началась русско-турецкая война 1877-1878 годов, Василий Верещагин опять направился в самый центр военных действий. В 1877 году Василий Верещагин прибыл на фронт практически одновременно со своим соратником по туркестанским сражениям генералом Михаилом Дмитриевичем Скобелевым. М.Д. Скобелев был назначен на должность начальника штаба казачьей дивизии, которой командовал его отец Дмитрий Иванович Скобелев. Дивизия состояла из двух бригад: 1-я бригада включала полк кубанских и полк донских казаков, 2-я бригада комплектовалась терскими казаками, осетинами и ингушами. При дивизии была и донская казачья артиллерия. Верещагин состоял при штабе дивизии, но, как и в Туркестане, постоянно, рискуя жизнью, отправлялся в самые опасные участки фронта, чтобы лично увидеть те или иные события, отдельные эпизоды, необходимые художнику в его творчестве. "Только что воротился с Шипки. Хорошая позиция, нечего сказать: обстреливается с трех сторон и пулями, и гранатами, и бомбами. Скала святого Николая... буквально живого места нет -- где ни остановишься порисовать, всюду сыплются свинцовые гостинцы. Выбрал я раз себе укромное местечко... Сел писать... "долину роз", как с грохотом граната... Обдало пылью, однако, думаю, врешь -- дорисую. Через 2 минуты новая граната -- и меня и палитру с красками совсем засыпало черепицею и землею". (Из письма В.В. Верещагина к В.В. Стасову от 9 октября 1877 года.) По совету В. В. Верещагина его младший брат Александр также принял участие в этой войне. Вот что сообщил художник в письме родителям от 4 мая 1977 года: "Я писал Александру совет, который дал мне генерал Скобелев (начальник передовой казачьей дивизии, в которой я иду), а именно: если он хочет служить серьезно, то пусть просится в казаки". Вскоре Александр Васильевич Верещагин (1850-1909 годы жизни) прибыл на Балканский фронт и стал служить ординарцем у М.Д. Скобелева. В этой войне принял участие и другой брат Василия Верещагина -- художник Сергей Васильевич, смелый воин, георгиевский кавалер, погибший под Плевной. "...При общей атаке на Плевну, посланный генералом Скобелевым собрать и соединить один очень пострадавший пехотный полк, он был, по словам одних, зарублен, по словам других (и это более вероятно), убит наповал пулею в левый бок, навылет". (Из письма В.В. Верещагина к В.В. Стасову от 3 сентября 1877 года.) В этом же бою был ранен в стопу и Александр Верещагин. И, как в Туркестане, художник не ограничивается зарисовками, а непосредственно участвует в боевых действиях. "Теперь... вспоминаю, в каком огне доводилось мне быть, не верю как будто самому себе, что действительно это было так опасно, так безрассудно. Случилось мне быть, например, со Скобелевым на рекогносцировке его позиций под Шипкою, поле перехода через Балканы. Пуля в пулю били проклятые турки по скалам, мимо наших голов, плеч, ног, валили одного за другим людей и лошадей, а Скобелев идет да идет, не прибавляя шага, и, разумеется, идешь то около тоже потихоньку и скрепя сердце слышишь, как летят пули между ног". (Из письма В.В. Верещагина к В.В. Стасову от 29 января 1878 года.) При переправе русских войск через Дунай Верещагин находился на одной из барж, подвергшихся интенсивному обстрелу турецкой артиллерии. И это была не пустая бравада -- художник для одной из своих работ хотел лично во всех деталях запечатлеть несколько вариантов взрыва снаряда и гранаты. С подобной целью вместе с лейтенантом гвардейского экипажа Н.Л. Скрыдловым, командиром миноноски (с ним Верещагин учился в Морском корпусе и ходил в одно плавание на фрегате "Светлана"), Василий Верещагин отправился на закладку мин по Дунаю и его притокам. Эта опасная и многодневная военная операция едва не стоила художнику жизни. Однажды миноноска вступила в бой с крупным турецким пароходом, в котором русское судно получило повреждения, но турецкий капитан и команда устрашились отваге русских моряков и пароход повернул назад. В этом бою Скрыдлов был ранен в ноги и контужен, а Василий Верещагин получил пулевой ранение бедра (к счастью, кость была не задета). Художник долго лежал в госпитале и выжил благодаря своему крепкому здоровью. Именно личное участие художника опять дало миру ряд правдивых произведений, в том числе и триптих "На Шипке все спокойно". Отображая реальную жизнь Верещагин не прекращал необходимых ему творческих поездок: в конце 1883 -- начале 1884 года он путешествует по Сирии и Палестине, в конце 1880-х -- начале 1900-х годов он трижды посещал Америку., в 1901 и 1902 годах (во время испано-американской войны) побывал на Кубе и Филиппинах, в 1903 году посетил Японию. Накануне нападения японцев на русский флот В.В. Верещагин написал военному министру Куропаткину письмо, в котором он советовал по примеру героя войны 1812 года Барклая-де-Толли взять в свои руки командование армией на Дальнем Востоке. Куропаткин прислушался к этому совету и вскоре получил назначение на Дальний Восток. Когда началась русско-японская война Василий Верещагин отправился на Дальний Восток. В Порт-Артур художник прибыл вместе с поездом наместника Алексеева. (незадолго до этого в Порт-Артур приехал адмирал Макаров). По воспоминаниям участников обороны крепости, прославленный художник, несмотря на возраст (ему исполнилось шестьдесят три года), был высоким крепким плечистым мужчиной с пышной окладистой бородой. Верещагина разместили при штабе адмирала Макарова (с которым художник был в прекрасных отношениях) на броненосце "Петропавловск". С первых же дней пребывания в Порт-Артуре художник занимался своей творческой деятельностью, за непродолжительный период времени он сделал множество набросков воинов крепости, кораблей, местных жителей и окрестностей. Безусловно, что он готовился к новым талантливым полотнам, которые бы навсегда вошли свое место в картинных галереях мира. Как всегда, он старался быть в самых опасных местах. "Только что возвратился из Порт-Артура и, захвативши в Мукдене свои вещи, опять туда уеду, потому что здесь, в Лаояне, действия будут еще не скоро... Увидевши, что бравый командир "Ретвизана" без Георгиевскогл креста, потому что не получил еще (по почте), я снял с себя и повесил ему, чем морячки очень были довольны". (Из письма В.В. Верещагина к Л.В. Верещагиной от 19 марта 1904 года.) Накануне своей гибели В.В. Верещагин написал жене свое последнее письмо: "Сейчас еду на адмиральский корабль "Петропавловск", с которого вот уже три ночи ездил на сторожевое судно встречать брандер, но без успеха. Хочу поехать и сегодня. Вчера выходили в море, но неприятеля не видели. Я подбиваю Макарова пойти подальше, но не знаю, согласится ли. Сила выходила большая: 5 броненосцев, крейсера, миноносцы". 31 марта (13 апреля) 1904 года броненосец "Петропавловск" (на котором вместе с адмиралом Макаровым находился и В.В. Верещагин) во главе русской эскадры вышел в море, чтобы принять бой с японской эскадрой. В морском бою русская эскадра атаковала японскую эскадру и заставила ее ретироваться. В 9 часов русские корабли повернули на обратный курс. В 9 часов 30 минут при входе в гавань броненосец "Петропавловск" подорвался на мине и за две минуты затонул. Спаслись немногие: 7 офицеров и 52 матроса. Прославленный русский адмирал Макаров и талантливый русский художник Верещагин, как и сотни русских матросов и офицеров (погибли 28 офицеров и 652 матроса), приняли смерть на боевом посту в водах Желтого моря. Величие таланта и величие подвига каждого незаурядного человека в полной мере может быть оценено только потомками. Василий Верещагин шел по жизни своим путем, невзирая на традиции, сословные предрассудки, дутые авторитеты. Он прислушивался только к себе, к голосу своей души... И ни на минуту не забывал о России! Жил и трудился для русской земли, и погиб за Россию как воин -- на палубе военного корабля. Сын Василия Верещагина после гражданской войны эмигрировал в Чехию, где поживал постоянно и умер. Кстати, в эмиграции ему приходилось встречаться со многими офицерами Белой армии, переехавшими из Галлиполийского лагеря. Была в Праге и Русская Православная церковь, священником которой был сын художника Васнецова. 2005 г.

Кто я Лысый, толстый, низкий, хромой на правую, несимпатичный, если не больше, заикающийся с детства, а теперь и слеповатый еще. Одевающийся во что ни попадя, и всегда не в ногу с модой. Вечно небритый, подшофе -- часто, с нездоровым запахом изо рта из-за редких и плохих зубов, а иногда и видом. Вечно сомневающийся во всем, трусливый, к тому же большой лгун. Ленивый, потому и толстый. Неоконченное средне-специальное. Языками не владею и не понимаю их. Без связей, блата и надежды на них. Без денег...всегда! - от зарплаты и до нее же. Но часто не дотягиваю. Бесталанный, неэрудированный и некоммуникабельный, ужасно несовременный. В музыке, поэзии, литературе -- полный ноль! Слуха нет. Читаю с трудом, сбиваюсь на шепот и быстро устаю. Друзей нет. Живу у мамы. Опыт общения со слабым... Откуда! Компьютер -- чуть-чуть, тяжело ищу клавиши, но и его нет. Машина Вы смеетесь Одно во мне есть положительное -- я ее люблю и хочу от нее детей. Кто она Кто ОНА! Да вы знаете -- кто ОНА Она чудо и прелесть. Просто красавица! Стройная и высокая. Полная противоположность мне -- и что только она во мне нашла, неужели желание - умна, начитана, два -- нет! -- три высших, степень, труды, лекции, собственные книги. Французский, итальянский и английский как родные. За границу чуть ли не каждую неделю, а раз в месяц -- так точно. Карьера ждет, когда она обратит на ее свое внимание и верит, что обратит. Деньги -- да в общем-то нет проблем. Любой сочтет за честь дать ей в долг. Последний писк моды -- даже мода перед ней пищит! -- всегда у ее стройных ног. Мужчины оглядываются и жадно пьют взглядом ее походку, до дна! Подруги завидуют и злятся. Любит Бродского и Пелевина, наизусть -- Данте и Ницше. Пикассо и Ван Гог мечтали бы повесить свои картины в ее спальне. Музыка Когда-то она исполняла концерт Чайковского на фортепиано. А какие у нее губы -- манящие, рубиновые, и очень сладкие на вид... Но у нее есть схожее с моим желание -- родить ребенка от красивого мужчины. И почему не от меня Ну, скажите, кто способен сейчас в наше время выполнить любое желание ТАКОЙ ЖЕНЩИНЫ Никто! А я способен. И она выбрала меня. А вы облизывайтесь. Что я сделал Я разместил объявление на сайте знакомств и повесил -- уж это через силу я смог сделать -- фотографию то ли Клуни, то ли ДиКаприо, я их плохо различаю, и Она откликнулась. По указанному адресу в соответствующем банке, в холодильнике, под придуманной и соответствующей фото ФИО хранится... все время забываю это слово... -- короче, жизнь нашего будущего ребенка. Интересно, на кого он будет похож.. Ну ладно, побежал, мама зовет. Ужинать и спать..., а то снова..., и тогда у меня с ней... И Она со стены проводила меня своим изнуряющим, пылким и оценивающим взглядом, моя любовь...

Ночь застыла в оконном проеме. В коньячной рюмке снова пусто. Скомканная пачка валяется в углу. А ты губами пересчитываешь позвонки хрупкой спины ее. Языком пробуешь, чуть пригубляешь самые сладкие места ее. Ласкаешь все жестче непокорную, страстную, всегда принадлежащую еще кому-то, обвязывая шнуром электрогитары, чтобы была по сговорчивей. Обжигаешь ремнем ее упругую попку, совмещая традиции востока и запада. ЕЕ стоны и крики как всегда перебудят всех соседей. Ты будешь трахать ее до изнеможения, пока вы оба без сил не рухните в колодец сна. А утром ты, намотав ее волосы на кулак, поставишь свою самку на колени, а она самозабвенно будет отсасывать тебе, дразня, доводя почти до финала и прекращая, пока не измучив, не подарит самый сильный и яркий оргазм. Как же любит она эти жесткие игры, порку и шибари, только ради этого появляется в твоем доме. А еще, потому что по четным месяцам ты ей снишься в новолунье.

Черный, горячий, сладкий, который помогает не спать, который стал уже частью жизни Кофе; Приятный, мягкий, августовский, который каждый раз новый, который дает надежду на то, что день будет прекрасным, Рассвет; Родная, немного покатая, на которой нет преследующего страха, на которой дышится свободнее, Крыша; Временное, свободное, с пониманием, что ты все же кому-то нужен и кто-то нужен тебе, Одиночество; Свежий, утренний, который раздувает волосы, в котором чувствуется запах свободы, Ветер; 2-3 человека, которым немного завидуешь, на еще пустынных, таких одиноких, родных, Улицах; Хорошая, а главное в тему, которая вызывает именно те воспоминания, которые нужны именно сейчас, Музыка в наушниках........ Наверно это и есть то, мимолетное Счастье, которое каждый пытается ловить.... А Его не нужно ловить...Его нужно ждать...и наслаждаться Им...

На кухне раскричались ложки, Кастрюли, вилки, поварешки. И ножи не отстают, Будто в бой они идут. Чайник вдруг как засвистит.- Стоп! - Посуде говорит. Нам нужно вместе, братцы, Спокойно разобраться! Без кастрюли суп не сваришь -- Это ясно всем вокруг. Поварешкой наливать Что тут можно вам сказать Только если нет тарелки, Из чего все будут есть Главных нет на кухне, точно, Мы рассмотрим это срочно. Суп давно налит в тарелку, Чем же можно его есть Может вилкой Что вы - ложкой! И к столу придется сесть. Хлеба ложкой не нарезать. Здесь нужны одни ножи. Так что вы не кипятитесь, Не шипите, как ужи. Ну, а если на тарелку Положили винегрет, - Поварешкой вам не скушать. Это, в общем, не секрет. Здесь нужна простая вилка. Ну, а сок пить из бутылки Это право же смешно! Некрасиво и грешно. Нужен будет вам стакан -- И не кружка, и не таз. Просветил немного вас Так что вы не суетитесь, Не ругайтесь, не деритесь. Вы на кухне все нужны И для каждого важны.

Со Гневом Во Взгляде Отец-Чернобог Сквозь Зубы, Рыча, Негодуя Изрек: "Того, Что Я Вижу - Никак Не Пойму: Славяне Склоняют Колена шуту на кресте" Свободы И Веры Лишили Славян: Нет Темных Лесов, Нет Священных Полян, И Волей И Мыслью Любого Лица Теперь Управляет Рука мертвеца!

Советская власть началась, я уже большенькая была. До семи годков дожила, объявили гражданскую войну. Я вылезла на подоконник, слушаю, что за стрельба по деревне идёт. Какой-то дядька прыгнул в наш палисад, шипит на меня из кустов: "Девощка, девощка..." Прятайся, говорит, убьют. А мне любопытно, - люди с ружьями бегают, ясно что не охотники...

Мираж, сквозь полумрак...кальян...и дым обманщик... Нелепа поза...кожаный диван... О чём, ты хочешь рассказать, мне "мальчик"... Как на ладони мысли, хоть не пьян... Улыбка гангстера...бородка...лейб- визитка... Взгляд Казановы..., глупые вопросы... Бахвальства пыл и наглая попытка, Украсить шею, воровским засосом... Порочный круг...как мушка в паутине... Не интересно..., мысли по спирали... Вдруг, неожиданные рассуждения о картине, Которую на "Сотбисе" продали... Серебрякова,- лидер...да... была, бы рада, Стотысячной, детишкам, на питание... Разрыв велик...и, иногда награду, Столетье, сливками отстаивать в стакане... Мелькают имена из мира "шоубиза"... Кто - с кем... Зачем...В душе "раздрайв" полнейший! Так надоели мне твои репризы! Встать, и уйти...! Но, всё-же..., что-то держит... Быть, может ,- музыка!...Она,- арканом... И ,- добровольным подписаньем договора- "Я душу продала, за блюз "Сантаны", На этот вечер и... nоthing more...! Уносит тело , облако кумара... Туда, где ничего не стОит..., Раздуть огонь в камине старом... И ,"прежней" , поболтать с ТОБОЮ... Оранжевое чудо,- апельсины...Я помню запах... Сколько мы , "не вместе"... Какая боль ...из прошлого картины...! Какая боль...в конкретном месте...

Едва касаясь пальцами. Коснувшись. Проснувшись, клетки кожи распознавали незнакомца. Доля мига для крика, пения. Молчим, вдыхая странность. Узнавая, законы бытия иных. Под дых. И тишина. И всё как прежде. Круговорот. Ворот открытых в космос новый притягивает темнота. Но я не та. А может млечность моих идей, затей и страхов всё исказит. Отобразит иллюзии зеркальность. Свет. И трепет. Проснувшись, клетки кожи распознавали незнакомца. В мучительно знакомой обстановке. 2011 г.

ДОРОГИЕ НАШИ АВТОРЫ! Невзирая на все суеверия и приметы, в пятницу, 13 августа мы решили объявить о начале ЮБИЛЕЙ-СЕРИИ КОНКУРСОВ, ПОСВЯЩЕННЫХ ПРИБЛИЖАЮЩЕМУ ПЯТИЛЕТНЕМУ ЮБИЛЕЮ ФОНДА ВСМ, а сегодня, спустя 13 дней мы решили опубликовать всю серию конкурсов. ВСЕГО КОНКУРСОВ - ПЯТЬ. КАЖДЫЙ КОНКУРС ПОСВЯЩЕН ОДНОЙ НОМИНАЦИИ. КОНКУРС 1 определит победителя в номинации "ДЕВИЗ ФОНДА ВСМ" В одном конкурсном произведении есть строчка "ФОНД ВСМ И НЕТ ПРОБЛЕМ!" Чем не девиз Попробуйте предложить еще лучше! Заявки подавать в рецензии или в замечаниях к своей рецензии,текстом без ссылки. КОНКУРС 2 определит победителя в номинации "СЛОГАН" ******************************************************* Помните знаменитое из кинофильма "Лимонадного Джо": Что б по мухам метко бить Надо КОКА - КОЛУ пить Неужели мы не сможем придумать о ФОНДЕ ВСМ слоган получше КОНКУРС 3 определит победителя в номинации "ТОСТ" **************************************************** Достаточно вспомнить или вновь посмотреть кинофильм "Кавказская пленница" и все вопросы отпадут сами по себе... КОНКУРС 4 определит победителя в номинации "ПРИВЕТСТВИЕ" Вам предстоит сказать слово на торжественном заседании, посвященном юбилею Фонда ВСМ. Конечно же, шпаргалка просто необходима, чтобы после Вашей речи Вам долго и стоя аплодировали... КОНКУРС 5 определит победителя в номинации "ПОЗДРАВЛЕНИЕ" ************************************************** Предстввьте: Вам поручили заполнить праздничную папку-адрес юбиляру. Заполните ее так, чтобы юбиляр через много лет, читая ее, с теплом вспоминал Вас или от души смеялся над Вашими шутками. Мы надеемся, что Вы с достаточным чувством юмора отнесетесь к этим объявленным конкурсам и порадуете нас веселыми и задорными произведениями. Юмор приветствуется, но не обязателен. Произведения должны отвечать тематике Конкурса - пятилетнему юбилею Фонда. В названии произведений желательно словосочетание ФОНД ВСМ. Каждый автор, желающий принять участие в Конкурсах, помещает на страничке Объявления о Конкурсе рецензию. В ней должны быть указаны: 1.Название произведения. 2.Ссылка на представленное произведение на сайте Проза.ру ДЕВИЗ, СЛОГАН, ТОСТ ДОПУСКАЕТСЯ ПРЕДОСТАВЛЯТЬ ТЕКСТОМ ПРЯМО В РЕЦЕНЗИИ или в ЗАМЕЧАНИЯХ к этой рецензии. 3.Адрес электронной почты. УБЕДИТЕЛЬНАЯ ПРОСЬБА КО ВСЕМ АВТОРАМ!!! ОБЯЗАТЕЛЬНО, ПОСЛЕ ПОМЕЩЕНИЯ ССЫЛКИ, ПРОВЕРЬТЕ ОТКРЫВАЕТСЯ ЛИ ОНА!!! Просим оценивать Ваши рецензии-заявки отметив окошко "понравилось" под рецензией. Это даст возможность довести до других читателей существование нашего конкурса с помощью рейтингов. Ограничений по количеству читателей нет. ПЯТЬ ПОБЕДИТЕЛЕЙ БУДУТ ПРЕМИРОВАНЫ. Первое место -- Приз 5000 баллов. Второе место -- Приз 4000 баллов. Трете место -- Приз 3000 баллов. Четвертое место - Приз 2000 баллов Пятое место - Приз 1000 баллов Срок приема заявок до 1 октября 2010 года. Результаты Конкурса будут объявлены в юбилейном приказе. Почетный Председатель Жюри Конкурса Григорий Тер-Азарян Исполнительный Председатель Жюри Конкурса Илана Арад Просто Председатель Жюри Конкурса Виктор Бейко

Переход человека в природу отдачи, Бины - это не более чем психологическая проблема 04.08.2010 13:28 | Автор: Евгений Нет это не связано с психологией человека. Это переход из одного места в другое, все происходит в действиях и психология здесь не причем. До подъема в Бину происходят большие изменения в сосуде, он начинает свой подъем во тьме то есть в своих противоположных свойствах к отдаче. А подымается уже с желанием отдавать и как только происходит отдача в действии сразу же происходит переход этого порога или границы. Сама отдача в духовном подымает сосуд на самый высший уровень в Бине. И сосуд становится чистым внутри, он вообще меняется полностью как не имеющего желания для себя. Это природа Бины или уровень ступени которую сотворил Сын. На этой ступени уже нет присасывания нечистых сил со стороны тьмы. Она не подвластна на этом уровне, поэтому и есть в этой силе отдачи обрезание в сердце от нечистого желания со стороны. И имея эту силу возможно спустится на тот самый низкий уровень откуда и была совершена эта отдача. То есть в месте где заканчивается сосуд, потому что под этой границей есть нечистая сила с большим желанием получить и ниже своего уровня спуск не возможен. Иначе свет который войдет ниже этого места, для сосуда станет смертельным и он возжелает его для себя. Поэтому спуск происходит только до уровня откуда произошла отдача, но не ниже. Не хватит сопротивления на получения и сосуд разобьется и все повторится как при первом разбиении. Но это не возможно, потому что подъем происходил именно с места, которое потом стало дающим и здесь опустится ниже себя просто не возможно. Откуда ты начал подъем туда же и может распространиться свет. И если Господь совершил отдачу с самого низа или конечной точки, естественно в нее и войдет свет жизни. Закон подъема и спуска не изменим. Куда ты поднялся и называется твоим корнем с которым ты связался . А куда опустился значит с этого места и совершил подъем. Всех Благ.

КОЛДОВСКОЙ ДУЭТ - Ты что это удумала старая ведьма -- причитала Клавдия. - Умирать она удумала! А знания, а уменья, в могилу унесёшь Ты мне еще много чего должна передать! "Старая ведьма", которая действительно была старой ведьмой, лежала на высокой железной кровати и тяжело, с большими интервалами, вдыхала и выдыхала воздух. За своими причитаниями Клавдия пыталась спрятать страх. Такой страшной свою свекруху Антонину, а также по совместительству практикующую ведьму, она еще не видела. Зайдя с утра к своей старшей родственнице и наставнице, она застала её неподвижно лежащей, с застывшим взглядом и обострившимися чертами лица. И только хрипящее дыхание говорило, что она еще жива. -Не передам, - после долгого молчания выдохнула свекруха. -Что не передашь -Больше чем смогла я тебе дать, не дам, ты и сама это знаешь. Не твое это. Клавдия тоже тяжело вздохнула. Она прекрасно знала, что Антонина права. -Знания, что были тебе доступны, я тебе передала, а дальше не твое. Выше головы не прыгнешь. Нет в тебе Силы. А только владеющей Силой я смогу основные знания и умения. И пока я это не передам, не смогу умереть. Буду подыхать, но не умру. Мне нужна наследница, и это не ты. Ты ведунья, а не ведьма. Многое тебе известно, многое ты умеешь, но основные знания, настоящее Искусство, тебе не доступно, мы обе это прекрасно понимаем. Ты должна привести мне настоящую наследницу, владеющую силой. -Неужели Светлану -- ахнула Клавдия. -Нет. Светка последняя, кому я хотела бы передать нажитое мной, и накопленное нашими предками. Упаси нас бог, чтобы ей досталось такое. Хотя сама она была бы конечно не против. Светлану, племянницу Клавдии внучку Антонины, недолюбливали обе пожилые женщины. Дочка младшего сына Антонины, действительно владела Силой, и этот факт открылся около десяти лет тому назад. Поначалу бабка обрадовалась появлению наследницы и с радостью взялась обучать внучку Искусству. Не банальному смешиванию разных лечебных трав и минералов -- этого имелась Клавдия -- а настоящему колдовскому Искусству. Но вскоре старая ведьма разочаровалась в молодой ведьмочке. Та оказалась слишком жадна и самолюбива, и знания использовала лишь в корыстных целях. А это Антонине оказалось не по душе, не такие ведьмы были в их роду. Нет, наколдовать чтонибуть для себя не запрещалось, что же это за ведьма, что ничего для себя сделать не может, но за это нужно было "отработать" на благо других, и "отработать" сторицей, часто абсолютно безвозмездно. Такова была природа Силы их рода, и нарушившие эти правила наказывались, либо потерей Силы, либо безумием либо скатыванием во власть Темного, а тот требовал от своих слуг слишком многого. Но Светлану отказ бабки обучать ее, только разозлил. Она быстро нашла себе новых учителей и быстро попала в лапы Темного. И хотя нужные знания она получила легко и беспрепятственно, часть родовой Силы потеряла. Поэтому передача таковой силы на смертном одре от Старшей в роду, была бы для нее просто находкой. И молодая ведьма надеялась эту силу вскоре получить -- так как больше некому. Недоумевала и Клавдия. -Если не Светка, то кто же Больше в нашем роду... - она запнулась, - в твоем роду, способных нет. Во мне, сколько ты не билась, силы распознать не смогла. -А вот и есть! -- Умирающая хрипло розсмеялась -- И как раз в твоем роду. - Как в моем -На стороне имеется. Твой постарался. -Степан -- Клавдия прищурила глаза. -- Он на стороне порезвился -Нет, не Степан. -- Старуха развеселилась еще больше, на щеках появился румянец, и похоже умирать она больше не собиралась, во всяком случае, в ближайшее время. -- Муж твой не причем. А вот сын... Клавдия облегченно вздохнула. -Андрюшка значит. Вот паршивец! Антонина с усилием села. -Значит Андрюшке твоему можно, а моему Степану нет -Никому нельзя детей на стороне приживать, я ваши ведьмовские вольности не признаю. Но сама знаешь, что можно простить сыну, не простить мужу. -Знаю Клавка, знаю. Потому тебя в известность и ставлю, а так бы без тебя обошлась. -Спасибо тебе Антонина Семеновна, что соизволила поставить меня в известность, про то, что у меня есть внучка. Клавдия отвесила свекрови поклон. -Не ерничай Клавка, я и сама не так давно узнала. А про внука даже не мечтай, внучка у тебя, а у меня правнучка. Знаешь ведь, что сила в нашем роду только по женской линии передается. -Знаю. Откуда узнала, что у Андрея дочь на стороне имеется -Почувствовала. -Прям таки и почувствовала, что у моего сына есть еще одна дочь, да еще на стороне -Так и почувствовала. Знаю, что никто из моих законных детей, внуков и правнуков, кроме Светки конечно, Силой не обладает. А тут весточка особая пришла, какая и не спрашивай, не поймешь. Почуяла я, что дочь Андрейки Силу обрела, и почти сразу нею пользоваться начала, - значит, сила не малая. -И что теперь -А то. Зови своего сына, расскажи ему про дочь, а то он и сам про нее может не знать, и пусть приведет ее ко мне. Да побыстрей. Как бы Светка не почуяла, что я присмерти. Боюсь, что мне сейчас с нею не справится. И ты руки в бока не упирай. Тебе она тем более не по зубам. Звони Андрею, пусть приедет. * * В роду Антонины Коруты, ведьмы не переводились. Вместе с несколькими другими черниговскими родами, корутовцы входили в большой колдовской черниговский круг, состоящий из местных ведьм и колдунов средней руки. Сильные колдуны, гордо именующие себя магами, имели свои объединения, а мелкие, ни в каких организациях особо не нуждались. Род Корут расползся далеко за пределы черниговщины, но не потерял связи с малой родиной. И время от времени небольшое, и вроде как захолустное село, затерянное среди лесов и болот, становилось центром сбора многочисленного семейства. Обычно это происходило на день рождения Старшей Коруты. Нужно сказать, что этот род славился именно своей женской линией, неизменно оставляющих за собой родовую фамилию. Антонина на своем долгом веку повидала многое. И коллективизацию, и голод, и репрессии, и войну. Но странным образом невзгоды обходили небольшое село стороной. И полубандитские комсомольские отряды, и пришедшие вслед за ними другие репрессивные органы: НКВД, полиция, гестапо, КГБ, не спешили посетить обитель семейства Корут. Нет, попытки конечно были, слухов о "ведьмином" хуторе хватало, но странным образом все эти попытки пресекались на корню. Пресекались самым необычным образом. Мало кто из позарившихся на спокойствие Корутов, мог внятно объяснить, почему вместо нужного населенного пункта оказывался километрах в ста в стороне -- местные ведьмы, и весь колдовской круг, заботились о своем спокойствии и безопасности, и попасть к ним могли только те, кого хозяева сами допускали. А допускались лишь те, кто приходил просить, а не требовать. Просить здоровье, удачу, любовь. А просителей хватало, особенно в последнее время. Слухи о сильной целительнице, гадалке, и так далее, разошлись на сотни и даже на тысячи километров. Антонина принимала всех, а вот помочь часто отказывалась в зависимости от того, приходился ей по душе, тот или иной человек, либо нет. Клавдия неплохо освоила знахарское дело, и была для свекрухи хорошей помощницей. Но только помощницей и все, полноценной замены из нее не получилось бы. В Светлане, как в единственной, кроме нее, имевшей колдовской дар, Старшая ведьма разочаровалась. Поэтому весть о том, что в их роду появилась еще одна ведьма, вселила в Антонину надежду, надежду на то, что она сможет спокойно умереть, предварительно передав молодой родственнице богатое наследие. Она с трудом дождалась приезда внука, и начала без предисловий. -Ану признавайся оболтус, где наследить успел, лет этак восемнадцать, двадцать тому назад! Андрей быстро пришел в себя. -Ну, бабуль, ты и вопросы задаешь! Я же тогда в институте учился, разве всех упомнишь! -А ты вспомни, напряги извилины. От этого сейчас многое зависит. -Да в чем дело! Объясните нормально! А-то срочно вызвали, вопросы странные задаете. -А дело в том, засранец, - ласково начала Клавдия,- что кроме дочери и двух сыновей, имеется у тебя еще одна дочь, на стороне. -Мало ли кто там у кого имеется, -ошеломлено пробормотал многодетный отец, не проявив впрочем большой раскаяности. -Ах, мало ли! -Оставь Клавдия, - оборвала невестку Антонина. -- Я то - как раз рада, хоть на стороне что-то стоящее выросло. -Да объясните вы наконец! -- взорвался Андрей. -- Что случилось -А то и случилось. Бабке твоей весть пришла. Имеется у тебя дочь на стороне, лет восемнадцати, и начинает пытаться колдовать. -Ах, вот оно что, - облегчено и в тоже время, мрачнея, протянул виновник происходящего. Радуясь появлению дочки, и предвидя осложнения в отношениях с женой. -Мне нужно чтобы ты привел ее сюда. -- Не дала время ему на раздумья бабка. -Зачем -Силу родовую передавать буду. -А почему ей -А кому, не Светке же -Действительно, не той же змее... А если она не захочет приехать -Ты уж постарайся, что бы захотела, сумей убедить. -Детей строгать ты мастер, посмотрим теперь, как с ними сможешь найти общий язык, - вставила свое слово Клавдия. * * * По наводке бабки, Андрей быстро выяснил, где живет и обучается его дочь, и почти не удивился, когда узнал, что дочь учится в том же вузе, где когда-то обучался и он сам. Долго думал, как лучше поступить. Переговорить первым делом с матерью девушки, своей бывшей подругой, или подойти сразу к дочери. Решил, что посмотрит на дочь, а там будет видно, сердце подскажет. Тем более что узнать дочь он сумеет без проблем -- в коридоре института, как нельзя кстати оказалась ее фотография: отличницы и активистки. Он с трудом дождался окончания занятий и стоя чуть в сторонке, внимательно наблюдал за выходящими студентками. Дочь он узнал сразу, она не спеша спускалась по ступенькам, под руку с высоким молодым человеком. У Андрея сбилось дыхание, дочь удивительно походила на свою мать, Евгению, да и молодой человек неуловимо кого-то напоминал. Но на него Андрей особого внимания не обратил, мазнул ревнивым отцовским взглядом, и все. Он не мог оторвать глаз от дочери. Поравнявшись с ним, молодые люди вдруг остановились. Дочь стояла задумавшись, будто во что то - вслушиваясь. Молодой человек обеспокоено посмотрел на свою спутницу. Они переглянулись, а затем девушка медленно повернулась в сторону отца. У Андрея перехватило дыхание, словно бабка Антонина придавила его своим тяжелым взглядом, и не отпускала в течении нескольких долгих секунд. Так же испытывающее посмотрел на него и парень. Андрея раздирали противоречивые чувства, но он сумел пробраться сквозь их хитросплетения и сделал несколько шагов вперед. -Здравствуй Юля, - с трудом вытолкнул потяжелевший и пересохший язык. Девушка удивлено подняла брови. -Мы знакомы -В некотором роде. Я... Я твой отец. -Даже так -- Девушка казалось почти не удивилась. -- Вот так сразу и отец -Да, - Андрей начал успокаиваться, - вот так сразу. -С чего вы взяли, что вы ее отец -- вмешался в разговор спутник дочери. -Знаю. -Успокойся Яр. Он действительно наш отец. -Даже так- повторил Яр, и уставился на отца с новым интересом. А Андреем снова овладели волнение и ошарашеность. Вместо одной дочери, он нашел еще и сына. Теперь стало ясно, где он видел похожее лицо. В зеркале. Юля все поняла правильно. -Похоже, что папаша и сам не ожидал, что у него еще и сын имеется. -Не ожидал,- выдавил Андрей. -- Я и про тебя недавно узнал. -Обычная песня, - перебила его дочь. -- Не знал, не ведал. Потому и не растил, ночью к колыбели не вставал, горшки не носил, сопли не вытирал, в школу не собирал. -Ну и воспитание у тебя, доченька, старших перебивать и грубить им. -Да такое вот, папочка. Некому было хорошему учить. -Перестань Юла, нам на отчимов грех жаловаться. -А что, много отчимов было Кстати, как там поживает ваша мать Почти два десятка лет не виделись. -Надо же, вспомнил, - зло взглянув на отца, прошипела Юля. Все хорошо. Сейчас хорошо. Не то что восемнадцать лет тому назад, когда она одна, с двумя детьми... -Но я действительно ничего не знал, - простонал Андрей. -- Мы с ней знакомы то были всего ничего, меньше месяца. И ночь у нас была всего одна. Правда, безумная ночь. До сих пор вспоминаю. -Сейчас то, чего объявился -- бесцеремонно прервал сын отца. -- Не просто же так Как узнал, как нашел И главное, зачем Андрей стоял как обплеваный. Не такой он себе представлял первую встречу, не такой... -Ну не тяни, папаша. Ведь ты нас не просто так нашел Зачем мы тебе Чтобы было кому позаботиться на старости Андрей дернулся как от удара. -А вот это ты правильно угадала, доченька. Только не о моей старости нужно позаботиться. Прабабка вас зовет. Точнее, тебя Юля. Присмерти она. - Какая еще прабабка Получше ничего не смог придумать -Не придумывал я, - постепенно успокаиваясь, ответил Андрей. -- От своей бабки, Антонины Корнеевной, узнал я про тебя Юля. Почуяла она тебя, родную кровь, когда ты колдовством пыталась заняться. Юля сдавленно пискнула: -Как почуяла И спряталась за брата. Тот тоже подобрался, как перед схваткой. -Успокойтесь, мы же не в средневековье, когда за это на костер посылали. Вы противозаконным ничем не занимались -Зачетку Яру, Ярославу немного... -Андрей внутренне улыбнулся, похоже, разговор принимал нужный оборот. -Ну, это не страшно. Так вот, затем я вас и нашел. Услышала прабабка отголоски твоего колдовства, и сразу родню почуяла. Да не просто почуяла, а точно выяснила, чья дочь, где живешь, и сколько лет. -Так прабабка что, колдунья -Потомственная ведьма, - гордо объявил Андрей. У неё и диплом соответствующий имеется. Сейчас это модно. -Как она могла почуять -Не знаю, я в этих колдовских делах не смыслю. Так что меня не спрашивай. Говорит, начала твоя дочь колдовством баловаться, Сила значит в ней проснулась. Брат с сестрой переглянулись, от былой враждебности не осталось и следа. -Я не сама, мы с Яриком... Андрей замер, словно боясь спугнуть редкую птицу. -Как вдвоём Ты тоже умеешь... что-нибудь -Что - нибудь умею. --Утвердительно кивнул Ярослав. Андрей неверяще качнул головой. -В нашем роду Сила только по женской линии передается... Неужели сработало то, что вы близнецы -Так-то в вашем роду, - прервал размышления отца сын. -Что ты имеешь в виду -А то, что у нас кроме отца еще и мать имеется. И соответственно ее род. -Ты хочешь сказать, что и тот род тоже Силу имеет -Тот точно имеет, а вот про ваш пока не уверен. Внук ведьмы тряхнул головой. Словно отбрасывая ненужные мысли. -Вот что ребята. Чудится мне, что все это, с двумя родами, очень даже неспроста. Вам необходимо немедленно повидаться со своей прабабкой Антониной. И так времени мало было, а теперь может, и вовсе нет. -К чему такая срочность -Про это вам прабабка расскажет, я немного знаю. Знаю только, что всем нам, а особенно вам, угрожает нешуточная опасность. Близнецы снова переглянулись. -Далеко прабабка живет -- спросил Ярослав. -Чуть больше часа езды. Если ничего не помешает. * * * -Подъезжают, - спокойно сообщила Антонина невестке. -Опять почувствовала -Опять. Только много их что -- то. Не пойму чего -- то... Понять Антонина сумела только тогда, когда во двор въехала машина и из нее вышли трое. -Близнецы. -- Мгновенно поняла ведьма. -- Вот оно что. Клавдия тихонько ахнула. -Знакомьтесь. -- Подвел детей Андрей. -- Юля, Ярослав. -Кровинушки, - всхлипнула Клавдия, и бросилась обнимать внуков. После секундного колебания, те ответили на ласки новоявленной родни, даже прослезились. Сухими глаза остались только у старшей Коруты, она внимательно смотрела на правнуков. -Хватит Клава. Потом родичатся будете. Времени мало. Бабка с трудом оторвалась от внуков. -Неужели времени так мало -Мало. С их приездом мое время стало уходить слишком быстро. И Светка на подходе. -Светка, это наша тетя -- Поинтересовался Ярослав. -Она. Почуяла, что я Силу отдать готова, и уже торопится сюда. Поэтому отвечать быстро и внятно. -Когда силой пользоваться начала -Две недели назад. - После легкой запинки ответила Юля. -Учил кто, или сама сумела -Дед показал и кой чему научил. -Какой дед -Наш дед. Олег Степанович Ткаченко. Глаза у ведьмы розширились, новость ее не просто удивила, а ошарашила. -Олежка, ваш дед Кому Олежка, а кому и дед Олег, - буркнул Ярослав. -- А вы его выходит, знали -Знала. -- Антонина чему-то грустно и мечтательно улыбнулась. -- Пересекались несколько раз, когда помоложе были. А почему знали Что с дедом -Помер дед. -А Силу, Силу передать успел -Успел. Хотел только мне, Сила его рода только по мужской линии передается, но потом и сестру в ритуал взяли, ведь мы оба Силу в себе уже давно почувствовали. Правда, наши возможности немного различаются. -Еще бы, в тебе, сила дедового рода, а в сестре, нашего. -Ну и что, вышло у деда что -Не совсем. Я себя намного сильней почувствовал, много нового появилось. Но и Юле немного досталось. -Как -Так. Главное даже не то, что дед Силу передал, а показал как нею пользоваться. Тогда вы нас в первый раз наверное и почуяли. А Сила Да, я тоже почувствовала себя намного сильней. А главное, уверенней. -Близнецы... - прошептала ведьма, - в вас сошлась Сила двух родов. Вот так шутка. -- Она не намного задумалась. Жаль. Жаль нету времени разгадать эту загадку. Хотела я своей наследнице передать Силу и научить Искусству, да не судьба, нет времени. Силу передам, а Искусству, придется учится самой... Самим. -Обоим Силу передавать будешь -- поинтересовалась Клавдия. -Обоим. Раз у Олега что-то вышло, то и я попробую. Тем более, сдается мне, вдвоем они намного сильней будут и Светке окажутся не по зубам. -Да чем она так страшна -- Удивился Ярослав. -А тем, что умеет гораздо больше вашего. И не остановится даже перед вашим убийством. Близнецы снова переглянулись. -Вот что Клавдия, я в дом заходить не буду, тяжело мне. Принеси книги. Невестка ведьмы тяжело вздохнула и вошла в дом. -Значит так ребятки, так как времени в обрез, расскажу я вам все по дороге. Все что успею. Пойдемте. А ты Андрей, здесь останешься. Попробуй Светку со следа сбить, ты знаешь как. -Хорошо. -А как же бабушка -- поинтересовалась Юля. -Догонит. А вы и дите рядом и слушайте. Идем мы к месту природной Силы, оно на границе леса и болота находится, мне там с вами легче поделится будет. И в дальнейшем помните, источников много разных бывает, и для разного они предназначены. В книгах карты есть, где источники обозначены. Каждый источник по - своему силен, в книгах же и разъяснения имеются, в общем, разберетесь. Есть еще такие источники, для которых карты не нужны -- это церкви. В церквях своя сила имеется, не особо для нас ценная и полезная, но пригодиться может. -Я так понимаю прабабушка, - вежливо начал Ярослав. -Называй меня бабушкой, - перебила его ведьма, - без приставки пра. -Я так понимаю, бабушка, - правнук вопросительно посмотрел на прабабку, та одобрительно кивнула, - что вы не особо ревностная христианка -Правильно понимаешь внучек, христианкой меня тяжело назвать, христианские пастыри, таких как я, предпочитают видеть на костре. Я скорей язычница. Хотя это слово мне совсем не нравится. Я больше верю в то, чему наши предки поклонялись. Я верю в природу, в ее силу. -Но разве наши предки поклонялись природе, а не языческим богам -А что, по-твоему, первые боги -Ну, я не знаю,... Были боги солнца, Ярило, по-моему... -Тезка твой, - с улыбкой заметила Антонина. Ярослав на секунду сбился, но затем продолжил. -Перун, громовержец. -Вот - вот. Наши предки, далекие предки, поклоняясь силам природы, просто давали им имена. Так и появились первые стихийные боги, а потом и боги чувств. А нынешний бог, сильный нужно признать бог, был навязан нам для покорности, чтобы сделать из нас рабское покорное стадо. И им это удалось. -Кому им -- разом воскликнули близнецы. -Потом узнаете, когда повзрослеете. Я вам адресочки дам, где вам помогут во многом разобраться. А то у самих мозги свихнутся. -У нас мозги в порядке бабушка, не переживайте, - заметил Ярослав. -Не переоцените себя детки. Колдовство сложная наука. И даже если в вас сошлась сила двух родов, это вам не поможет, скорей даже помешает. -Это почему -Да потому. Учить вас по большому счету некому, а сила в вас немалая, придется идти методом проб и ошибок. И боюсь, ошибок будет больше, чем достаточно. Не до беды бы. -А те адреса, что вы говорили, там нам помочь не смогут -Смогут внученька, смогут. Но не всему. У каждого рода есть свои тайны, и естественно открывать они вам их не будут. Помогут с основами и все. -А бабушка -Бабушка -Бабушка Клава. -Аа. Бабушка Клава в колдовстве не особо смыслит, она больше в знахарстве сильна. Хотя вам и это знать нужно, так что обращайтесь. Она вам и с книгами поможет. Поможешь, Клавдия -Помогу, - пообещала запыхавшаяся знахарка. -- Все что знаю, всему научу. -Куда мы идем, что за место такое -- полюбопытствовала Юля. -О, это место знаменитое! Это место старого капища. Здесь наши предки несколько веков, если не тысячелетий, поклонялись богу солнца. -Ярилу -И Ярилу в том числе. -А сейчас -И сейчас тоже. Наша деревенька на этом месте находится, не намного меньше святыни. И все кто здесь жили, про капище не забывали. Вот кстати и оно, это место. Близнецы с интересом осмотрели небольшую неприметную поляну, притулившуюся на самом краю соснового леса. Дальше простилалось болото. Посреди поляны стоял пень, задняя стенка которого делала его похожим на трон. Трава вокруг пня была вытоптана. -Клава, здесь мы без тебя обойдемся, ты лучше посмотри, чтобы нам никто не мешал. А потом отведешь их прямо на трасу, на автобусную остановку. Домой не заходите, боюсь, на Светку нарветесь. Клавдия молча кивнула и отступила вглубь леса. Старая ведьма остановилась на краю поляны, что-то тихо прошептала и подошла к пню. -Идите сюда, становитесь вокруг пня и возьмитесь за руки. Колдовская троица, сцепившись пальцами, надолго застыла. * * * А на подъезде к деревне, внучка ведьмы Светлана, буквально взвыла от отчаянья. -У сучка старая, обхитрила! Силу свою кому-то передает! Найду, убью! Не заезжая в деревню, она свернула в лес и, выскочив из машины, помчалась на зов Силы, напрямик, не обращая внимания на заросли. Но молодая ведьма опоздала. Когда она добралась до заветной поляны, на пне -- троне осталась одинокая фигура. Светлана подбежала к бабке и остановилась. Та счастливо улыбалась, устремив застывший взгляд, в одну ей известную даль. Зло выругавшись, Светлана закружилась по поляне и вокруг нее. След колдовских действий, а также след Силы, она почувствовала практически сразу. И чуть ли не упав на четвереньки, словно лиса, пошла по следу. Неподалеку от трассы, на тропе, она встретилась с Клавдией. -Отойди тетушка, не до тебя сейчас. -А придется задержаться, племянница. -И кто меня задержит, уж не ты ли И не успела Клавдия ответить и выхватить охранный амулет, как более молодая родственница отпихнула ее в сторону и рванула к остановке. Но на трассе ее ждало разочарование, остановка оказалась пуста. Назад Светлана возвращалась уже не спеша. Подошла к дому бывшей старшей Круты, где ее встречала целая делегация родственников. -Ну что ж, - первой начала Светлана. -- Спрашивать я у вас ничего не буду, все равно ничего не скажете, да дело уже сделано. Найду выскочек сама. -- И не дав никому произнести и слова, продолжила. -- И не надо делать из меня чудовище, вредить никому не буду. Есть более простые способы отбора силы. Так что возможно скоро встретимся. И не надо меня провожать. И молодая ведьма, полная достоинства, удалилась. Ее долго и молча, провожали взглядами, пока она не скрылась за последними домами. -Не выйдет у тебя ничего Светочка, - прошептала Клавдия. -- Тебя ждет сдвоенный сюрприз. Близнецы. И Сила двух родов.

Когда-нибудь небо расплачется и позволит забыть о них. 1.Зеленая трава, зеленая. Трава зелена -зелена, раскудррррявая, травинушка. Зелена. Козел в лимонных одуванчиках, козел. Одуванчики и козел. Глазки страусиннннные. Причмокивает, притаптывает, чмок, чмок. М-е-е-е. Чмок-чмок. Мешок пустой. Шея мармеладная, а мешок пустой. М-е-ееее. Пустой. Пустой. Чмок, чмок. Его зарезали! Осел - Ослище. Старый, меланхоличный осел. Звездный мальчик, с прохудившейся бородой. Мешок большой! А не надо. Большой пребольшой!!! А не надо. Не надо. Надо или не надо Не надо. Его зарезали. Прыгала обезьянка. Шарах,шарах. Обезьянья морда. Прыг, уши кверху. Шарах и кверху. Вот. Морда. И обезьянья. Шарах! Обезьянья морда! Прыг и в дамки. Шарррах! Ее зарезали. Бегемотиха пришпандорила канапе к загривку и замечталась. Канапе и замечталась. Бегемотиха, мотище! Замечталась. Ась Мечтала и шпандорила. Мечтала. Канапе пришпандорила. О па! Что-то и Европа! Канапе у Бегемота! Хм -- па! Ее зарезали. Резали,резали. Резали, резали. РРРРезаааллли!!!!! Пришивали белыми нитками. Да к пятке колокольчик со свистком. Ого! Колокольчик, коло-коло и свисток. Ок Свисток. Шпок, шпок. Свисток. Токи, токи, токи!!!! Пришел слон, его зарезали. Сдуру заглянула собака, ее зарезали. Безголовая лиса приплелась. Вжик! И баста. Ее зарезаллллииииии. 2. -Ги, мы еще сюда приедем - а слон его знает, - ответил лениво Ги, напяливая персональную инфу, - нет, Деня, не хорька не видно. Будем действовать по обстоятельствам, - усмехнулся и любовно, по-братски прикончил День. Тишина. А-а-а-а-а-а-а-а-а-а. Отовсюду свистело: "ГИИИИИИИ", и небо не плакало. Примечание: Аги -- авиагоризонт (Википедия)

Опять ему снилось море. Вернее не море -- океан, а если быть более точным, морские походы на военных кораблях. Баренцево море, северная Атлантика, Атлантический океан, эти бескрайние водные просторы, огромные волны, накрывающие корабль от носа до кормы, белые буруны пены на гребнях волн. Снился шторм, сбивающий с ног страшной качкой даже в помещениях корабля, выкидывающий спящих из коек, разбивающий в щепки спасательные круги, ломающий и отрывающий всё, что не закреплено на верхней палубе, гнущий толстую сталь обшивки корабля. Во сне он видел океанскую зыбь, заставляющую огромные корабли ложиться то на один борт, то на другой, из-за чего приходилось передвигаться по переборкам, а если корабль взобравшись на гребень волны падал в низ, то палуба уходила из под ног, потом удар волны и всё повторялось с нова... . Всё это он видел сам, но очень давно. Ему снилась служба на флоте. И, хотя прошло уже больше четверти века, помнилось всё, или почти всё! Естественно, всё плохое как-то стёрлось из памяти, как незначительное, а хорошее обретало всё более яркие, сочные цвета. И так почти каждую ночь. Интересно, это бывает со всеми романтиками, или только с ним такое случилось За двадцать пять лет много утекло воды, менялись правители, распадались и вновь образовывались государства, рождались и умирали люди и звёзды, создавались и рушились семьи и финансовые пирамиды, да, мало ли чего произошло в мире за двадцать пять лет Это же четверть века! Но даже все эти передряги не смогли заглушить в нём любовь к флоту, к кораблям .к морю. В нём до сих пор осталась ревностная гордость за военных моряков, за Северный флот, за то, что когда-то отдал флоту три года жизни. И не разу, ни минуты не жалел об этом. Естественно, о своих снах он не рассказывал ни кому. Зачем, у людей и так своих забот хватает, а тут ещё он со своими снами. Бывает, в компании друзей он вспомнит какой- нибудь эпизод из флотской жизни, и достаточно. Но сколько в нём было гордости, радости и счастья, когда в город пришел Большой Десантный Корабль! Ему хотелось кричать от счастья, сообщить всем, что он тоже служил на корабле, но он понимал, что этим никого уже не удивишь. И интерес людей к кораблю был так сказать "чисто спортивный". Не познавательный, а любознательный. Народу не интересно как людям служится. Люди смотрели на корабль, как на новый аттракцион в парке развлечений, на котором можно покататься или сфотографироваться на его фоне. Так ему показалось в тот миг. И посещение корабля ещё больше добавило щемящей тоски в груди. Отдушина была только в одном -- очень ему нравилось собирать модели кораблей разных времён. Это придавало смысл его воспоминаниям, они обретали реальные формы. И пусть это были всего лишь уменьшенные копии кораблей, но для него они были также реальны как солнце, как люди во круг. А во сне он видел море... . Жена и дети понимали его тоску по морю, терпеливо выслушивали его скупые рассказы о службе, о флотском порядке. Правда, рассказчик он был никудышный, не всякому это дано, но он старался, старался говорить так, чтобы всем было понятно и интересно, с эмоциями на лице, сильно жестикулируя. В общем, к своим воспоминаниям он относился трепетно и нежно, жил спокойной размеренной жизнью. Растя детей и внуков, тихонько тосковал о море. И когда ему выпало счастье побывать в круизе на теплоходе -- его радости не было предела. В душе он ликовал, прыгал и визжал от радости, но внешне был более сдержан. Спустя много лет он снова выйдет в плавание на корабле!, и пусть это будет теплоход, но несколько дней не борту судна, на воде, это для него была фантастика! Что -то несбыточное! Не реальное! И вот уже теплоход режет форштевнем воду, тихо урчат дизеля, слегка подрагивает от вибрации корпус, а за кормой остается лишь пенный след от винтов. Теплоход уходит от причала в ночь. А над головой огромный купол осеннего , ночного, звёздного неба, и большая медведица летит параллельным курсом. И ему вдруг показалось, что теплоход плывёт уже по звёздному небу и фарватер ему указывают не бакены, а созвездия. Холодный ночной ветер поднял небольшую волну и теплоход слегка покачивало. Берега реки растворились в ночной мгле, за бортом слышался лишь плеск волн и он на секунду ощутил себя в Баренцевом море, на борту своего ракетного крейсера, но только на секунду. Чуть слышно поскрипывали переборки в каютах, да ветер хлопал не закрытыми дверьми как парусами. Заснуть не получалось. Не потому, что на новом месте, нет, просто он слушал корабль. Он чувствовал, как работают машины, как правый или левый винт увеличивал обороты, чтобы держать курс, как волна била в борт... . Хотелось запомнить всё. Он жадно "впитывал" в себя всё увиденное и услышанное, чтобы добавить к тем воспоминаниям, что у него были. Засыпал он почти под утро, но ему хватало и полутора-двух часов сна и рассвет он встречал уже стоя на палубе теплохода, с фотоаппаратом в руках. Одно дело рассвет в городе, и совсем другое -- рассвет на реке или в море. Он запоминал, фотографировал всю эту красоту, чтобы потом много раз пересматривать фотографии и рассказывать своим родным об увиденном добавляя к фотографиям свои впечатления. Днём он наблюдал, как на стоянках команда швартует теплоход и вспоминал свои швартовки при ледяном ветре и минусовой температуре. Что тогда, что сейчас -- команды старпома выполнялись четко, без суеты и задержек. Только боцман, как всегда и везде, добавлял к командам старпома крепкое русское словцо, но не сильно громко, чтобы не шокировать пассажиров. Так же, по утрам и вечерам, матросы драили палубу тяжелыми швабрами, именуемыми на флоте "Машка", и вытирали невидимую пыль. Для него всё это было как бальзам на душу! На корабле главное -- чистота и порядок, чтобы всё сияло и блестело. Традиции на флоте -- вещь неизживаемая. Он видел, как теплоход красиво расходился со встречными судами и вдруг вспомнил свою первую встречу с натовским кораблём... . Тогда их отряд из нескольких кораблей проводил учения в Баренцевом море. Отрабатывали построение кораблей в кильватере. Проще говоря, корабли шли друг за другом как по нитке. Дело было весной, в районе учений стояли туманы, вернее полосы тумана, как коридоры. Вот по одному из таких коридоров и двигался отряд кораблей. Шли как в тоннеле, видимость была только в перёд и на зад, но по сторонам стоял стеной туман, а где-то впереди поднималось солнце, и его редкие лучи, пробиваясь сквозь пелену тумана, освещали корабли. Пейзаж был завораживающий. Красота красотой, а служба службой. В туман радарные установки работали плохо, давали ложные цели или засветки на экранах. Корабли шли проложенным курсом друг за другом в пределах видимости. И вдруг, из этой стены тумана, в нескольких стах метрах в впереди, пересекая курс его корабля показался десантный корабль НАТО. Наверное у всех, кто тогда стоял на ходовом мостике, волосы встали дыбом, но слава Богу, обошлось... . Только у командира виски поседели. Потом ещё много раз были встречи с натовцами, и, даже лёгкие касания, но это было потом. Таких эпизодов в его памяти было много, но вспомнилась именно эта, первая встреча, ведь это был его первый выход в море, перевернувший всю его сухопутную натуру . Если бы он умел рисовать, он наверное смог бы передать красоту и штормового моря, и полного штиля с бирюзовым небом и эти полосы тумана и красоту северного сияния и пуск ракет с подводных лодок и многое, многое другое. Но все эти картины были только в его памяти. И ему было очень жаль, что он не может показать эту красоту всем, а описывать словами -- получалось как-то не очень. А теперь, находясь на теплоходе он радовался тому, что экипаж не ходит пешком по трапам, а бегает, радовался тому, что все медяшки на теплоходе надраены и блестят в лучах осеннего солнца. Он был счастлив от того, что видел как вода несёт на себе танкеры, сухогрузы, теплоходы, как она работает в шлюзах и на гидростанциях, счастлив от того, что вновь дышал морским воздухом, что немножко коснулся морской жизни. Он ощущал себя Колумбом, открывающим новые земли, идущим вперёд, к ещё неувиденному и неизведанному, но непременно морским путём. И пусть это был лишь туристический круиз, но для него это было путешествие в его молодость, в его воспоминания. Он снова испытал это двоякое чувство -- радости и огорчения, радости от благополучного возвращения в родной порт и огорчения от окончания путешествия, но в нём поселилась надежда, что он вновь повторит это путешествие.

Отрывок из воспоминаний Весь текст см. http://proza.ru/2010/01/07/705 ---------------------------------- Текст удален автором

Глава 21. Ворона похитила у лисы Шляпку с вуалькой. "Базилио, как вовремя мы ушли! Смотри, как наш докторишка припечатал к земле Дуремара и Чувалино! Ха! Ха!" "Может, им помощь нужна, Может, Карабас Барабас их совсем раздавил" - спросил Базилио. "Нет, Базилио, мы никуда не пойдем! Смотри, они шевелятся! Значит живы! Будем наблюдать отсюда!" "Ты права Алиса, там этих грызунов просто тьма! Лучше здесь пересидим!" "Базилио, а как же птички Ты же собирался поохотится" "Я уже передумал! Эти растения слишком высокие! Я не смогу прыгнуть!" "Ну, как хочешь! Давай полежим тут на горке Жалко, что Мальвина не подарила мне зотик, он бы сейчас очень пригодился!" -- сказала Алиса, устраиваясь на траве. "Зачем тебе зонтик У тебя же шляпка с вуалькой!" "Базилио, ну какой же ты темный! Всякая уважающая себя сеньора должна прогуливаться по парку в шляпке с вуалькой и с зонтиком!" "Ну, так это же сеньора! У них не бывает таких длинных хвостов!" "Базилио, зачем ты напоминаешь мне о моих хищных родственниках Обязательно надо испортить мне настроение! Иди лучше на гору и посмотри сверху, где наши деревянные братья А я понаблюдаю за грызунами!" "Да их всех подавил Карабас Барабас!" "Неужели всех" -- лиса даже привстала, чтобы лучше увидеть доктора кукольных наук, - "Не может быть, чтобы всех, грызунов было великое множество. Ой! Ой-йо-йой! Моя шляпка с вуалькой!" Пролетавшая мимо ворона, давно заприметила яркую шляпку лисы, и, выждав момент, когда лиса встала, быстро схватила ее клювом, и улетела. Только не очень далеко. Быстро подоспевшая стая птиц, по кусочкам разорвала шляпку с вуалькой. "Моя шляпка! Бандиты! Воры!" -- кричала лиса, размахивая кулаками, - "Как я теперь буду ходить с рыжими ушами" "Алиса, будешь ходить, как я! Подумаешь, горе! Вот ты мне фрак обещала с карманами, но его нет! Я же не впадаю в истерики!" -- лежа на траве, причитал Базилио. "Эта ворона мне сразу не понравилась! Бандитка! Ах! Что же мне теперь делать" "Полежи на травке, пока Буратино лазит по полям! Отдохни!" "Сам отдыхай! Ой, мне дурно! Я сейчас потеряю последнее сознание! Базилио! Я падаю в "оморок"! Быстро сбегай к Мальвине и попроси у нее баночку!" "Ты уже точно потеряла все сознание! Какую баночку" "Базилио, ну какой же ты недотепа! Когда Мальвина теряет последнее сознание, Пьеро достает баночку и растирает ей ..." "Что растирает" "Ну, нос, или рот, не знаю! Принеси мне баночку! Скажи, что ворона украла у меня шляпку с вуалькой, и я умираю! Базилио! Ты хочешь, чтобы я тут лишилась сознания" "Ну, хорошо, хорошо! Баночку ей надо! Принцесса!" -- ворчал кот. "Базилио, быстрее! Я все-таки твой компаньон! А помощи от тебя никакой!" Базилио поднялся и медленно побрел к Мальвине.

..."Словно в бездну тропа,этот путь идёт к небу...",-слова,услышанные однажды,никак не хотят выветриться и з памяти...И сразу же:"Всё будет хорошо,руки не опускай!" Короткой строкой-музыка жизни,войны и мира-напрашивается определение тут же.Это отрывки из композиций с нового музыкального альбома концертного ансамбля ВДВ России "Голубые береты".Альбом под названием "Минное поле" вышел в 2009 году.Как пелось в уже легендарном кино- "кто сказал,что надо бросить песни на войнеПосле боя сердце просит музыки вдвойне"...Пожалуй,именно так можно сказать об альбоме "Минное поле".Песни,что не оставят равнодушными тех,кто услышит их.Истории о самом главном:человеческом достоинстве,долге,любви к своей земле,ибо "кроме власти есть ещё земля родная".Мысль об этом возникает при первом взгляде на альбом-на земле не должно быть мин...Вспоминаются слова романса:"Счастьем и болью связан с тобою,русское поле,я-твой тонкий колосок"...Путь русского офицерства-с лейтенантской скамьи-можно проследить по композициям,представленным в альбоме:от радужных надежд молодости-"Вальса выпускников-новосибирцев" до веры в то,что "Всё будет хорошо".Слушая композицию"Старый мост" ещё раз убеждаешься,что память навсегда останется мостом между прошлым и будущим:..."я помню-всё не расскажешь словами...Расскажи,старый друг,что ты помнишь,об ушедших друзьях,о вернувшихся звездах"...Болью тех,кто оказался вдали от родных мест звучит "Русский снег":"полетел,если б мог-русским снегом-на восток"...А напоминанием о том,что боль проходит и остаётся жизнь в её первозданном проявлении-"Зимний романс":..."потерялось время в холоде бездомном,замерзая на стекле оконном"...О традициях и преемственности ратного дела думается,когда слушаешь слова:"Будет слава нам,я Отчизну иду защищать!"...Как пелось когда-то"споём...О чёмОбо всём,чтоб вовек не забыть!"..."Минное поле"- о чём оноОбо всём-радости,печали,преодолении,ведь-"удача хрупка",но о том,что "солнце за тучами есть" не даст забыть эта музыка-бесконечная,вечная,мудрая,от которой так хочется ЖИТЬ...Жанрово-композиционное построение альбома несколько отличается от "традиционных" сборников военной песни.Композиции,вошедшие в альбом,относятся к разным жанрам:от баллады до романса.Песни повествовательной направленности-"Посидим-помолчим","Русский снег","Морпех и десантура" соединены с песней-действием "Минное поле".Мелодия сатирического характера "Застенчивый рэггей"-история о том,как время меняет человека "застеснялся,отвернулся,сделал вид,что поперхнулся.Отошёл скорей к своим-депутатам и штабным"...сочетается с балладной темой "Будет слава нам!"и песней-посвящением-"В.Ф.Маргелову". Традиционно песни-баллады ассоциируются с картиной средневекового сражения:"копья ещё не затуплены,щиты и кольчуги прикуплены"...с настоящими поединками под звоны бубнов и литавр,что прекрасно озвучено ударным инструментом.Надеждой на будущее,ободряющим аккордом:..."Ветер в пути ещё"-в списке песен звучит мелодия "Всё будет хорошо".Тематика песен отражает жизнь во всех её проявлениях,слушаешь эту музыку,а "за спиной тихо стоит шансонье Всея Руси" и вспоминается:"Когда вода всемирного потопа"...И вновь выбравшаяся любовь заставляет по-иному взглянуть на привычные вещи,которые не замечаешь в будничной суете,посмотреть вокруг и улыбнуться:"А знаешь всё ещё будет!"Слышишь эти слова и память уносит к истокам-к тем надеждам юности,когда "готов на любую вершину",когда и целого мира мало...Вспоминается и о том,что у каждого бывает своё "минное поле",где каждый шаг-"тропа в бездну",но необходимо пройти по ней,над пропастью,отвоёвывая право стать самим собой.Слушая эти слова,хочется надеяться,что сумеешь остаться верен себе,не нарушить слова,даже захотев...Что сумеешь навсегда почувствовать себя частью земли,где живёшь и сберечь её от мин-тайных и явных...И зная,что "жизнь не напишешь с чистого листа",всё-таки идти дальше.Хочется верить,что "всё будет хорошо",несмотря на то,что "роли выданы" заранее...Из песни слов не выкинешь,и они-разговор обо всём.Цепочка событий возвращается на круги своя-от первого до следующего шага-это неизменно и будет всегда...Страшно идти по минному полю,но сделав первый шаг,назад уже не повернуть,а впереди..."адрес такой-дорога",о котором говорят,вторя и поддерживая уже "Голубые молнии"-ансамбль 76-ой Черниговской гвардейской ДШД.Какая,казалось бы, музыка в дивизии,относящейся к частям постоянной боевой готовностиНо ведь "закалила музыку война" и продолжает она звучать там,где "щит и меч Всея Руси",где "о русскую твердыню ломались копья и мечи"-на земле псковской...И посвящается она разным событиям,в том числе и юбилею 76-ой ДШД,отметившей 70-летие...И юмор,и лирика,и воспоминания-обо всём говорят в музыке люди в голубых беретах,заставляя обратить внимание на жизнь,что течёт,как иногда кажется,параллельно обычным заботам,но ведь "мир вокруг-да,но он не для военных",-как говорил герой у кого-то из писателей...Историй ведь всегда достаточно:можно рассказать о том как обычный солдат шагает "По Кавказу" в лучших традициях легендарного "Тёркина" или посвятить песни погибшим товарищам и знаменитому генералу Маргелову.И исполнить композиции,которые совсем не вписываются в канву солдатской песни:"Тишину","Журавлей"..."Тишина,ты как жизнь мне нужна"...или "безмолвием светят нам звезды России,никогда не коснуться им светлой земли"...А ещё,разумеется,отдать дань памяти тем,далёким огненным годам Великой Отечественной-песней "Мясной бор":..."который год хранит война останки павших..."И уже совсем недавнее,бьющее по нервам,за что можно сказать лишь тихое "спасибо"-"Шестая рота",восприятие аудиоряда которой усиливается видеоизображением:"там белый снег в горах,как будто саван,шестая рота в тех горах лежит"...И "Память"-символом стоящая третьей в списке песен,обещанием "никогда не забыть самых лучших,самых верных друзей"...Не "оригинальны","избиты" темы этих работ-любовь,война,дорога...Но ни с музыкальной,ни с литературной точки зрения-правильности и чистоты языковых оборотов-критиковать как-то не хочется совсем:неблагодарное это выходит дело!!! Сталкиваясь с творчеством "служивых" людей всё сильнее убеждаешься:да не оскудеет талантами земля русская...И они-достойные наследники своих предшественников,в голове постоянно живёт мысль:"А ведь... талантливый русские офицеры народ всё-таки"...))От Дениса Давыдова до Лермонтова и Гумилёва...

Траги--комический сюжет Часть I Размышления с самим собой Глава II О Киборгах Видел я крутые фильмушки, да и читать довелось байки фантастические, что вот могут поработить или уничтожить нас всех, какие-то Киборги несчастные. Только на этот счёт, вопросики у меня из головы прут прямо-таки: Так кто этих киборгов-то сделал Всё же сделал кто-то А нас кто сделал -- Бог Так значит и мы киборги, раз уж сделанные Ну а может мы сами воссоздались, так почему тогда и киборги не могли сами произвестись Так чем мы отличаемся Если не хватает у кого шариков в головушке, чтобы разобраться, то я вот сразу разницу распознал. Сделаны мы покрепче и понадёжнее, нежели эти железяки недоделанные. Вот, не к слову сказано, был, не так уж и давненько, здоровенный бабам в Чернобыле, так роботики вмиг на крыше реактора сдохли, а нашему брату, видать всё нипочём, никакие рентгены или ещё какая-нибудь гадость ионизированная нас не прошибёт. А сколько ещё всяких химических заводиков, мы раздолбать успели. Да уж. И ещё великое множество всяческой защиты от Киборгов по Земле разбросали, так им точно здесь не протянуть долго. Ну а если что, так пусть они не надеются, будто мы успокоились, успеем ещё всяческой гадости для них распространить. А мало покажется, мы запросто ещё что-нибудь грохнем. Ну а если они думают, что всё это. Так значит, не видали они ещё нашего пьяного Бугая. О его деяниях Великих, много песен и былин сложено. Только и они не охватят всю его мощь богатырскую. Вот бывало, попадались на земле нашей, всякие грабители и бандиты беспощадные. Все боялись их, и милиция времени нашего, и лет древних, трепетали города и сёла перед ними, но встретился им раз на пути наш пьяный Бугай, ну и пришлось им в свой гроб гвозди заколачивать. Не испугался их Бугай, не опознал во хмелю. Протрезвев, сам диву дался, кто это край его освободил. Но люд наш, всё ж не забыл его в словах ласковых. Нахлынут ежели на нас полчища Киборгов несметные, то увидим мы их наверняка на свалке, кучами лежащих. А среди них приметим и удивлённого протрезвевшего Бугая, размышляющего -- Кто ж это столько металла, ему на добычу подбросил Развелось у нас теперь ещё наркоманов всяческих. Надеются они, с нашим пьяным Бугаём сравнится. Только напрасны все их старания. Им и Киборги не нужны, чтобы в могилу скорее запрятаться. Да и что они в себя всовывают Может надеются от противокиборной ограды защититься Так напрасны все их старания. Пьяный же Бугай, тот знает что делает. Он особо концентрированные абсорбенты заглатывает. Да... С такими рассуждениями и подобным проветриванием головы, как пить дать, утянет меня в болото. Эх, полажу-ка я смачный плевок на все эти колебания мозговых извилин. Не нужны мне ни особо концентрированные абсорбенты пьяного Бугая, ни противокиборная оборона. Выпущу я лучше мысленный туман из моей головы, с какими-нибудь другими рассуждениями.

http://neformal.ru/adilife/hunter.htm - здесь, материал был РАзмещён изначально. ФотогРАфии по тексту. "ОХОТНИК ЗА АВТОГРАФАМИ" Привет, Интернет, а, также, все читающие и внимающие молодые молодцы!!! Хотел бы поделиться РАдостью и РАссказать о прошедшем уик-энде. Вряд ли, он был очень РАдостным для футбольных фанатов Российской сборной по футболу, потому как, эта самая сборная проигРАла сборной ФРАнции (Чемпионам МиРА*98), в отборочном матче Чемпионата Европы*2000. Не сомневаюсь, что все уже знают счёт (3:2), очень, кстати, достойный для нашей команды, поэтому РАссказать хотел не об игре, которую "обсосут и РАзжуют" десятки футбольных газет и журналов, а о Зидане и Ко, вне поля. Мне удалось, не только, пополнить свою коллекцию "звезданутых" автогРАфов, но, даже, сфотогРАфироваться с Чемпионами МиРА последнего Мирового Первенства этого тысячелетия. (Очень тронут вниманием всех, дочитавших до этого места). Итак, ещё до конца, матча, я стал пробиРАться в "смешанную зону", где спортсмены проходят из РАздевалок к автобусам, и где их, с РАзной степенью успеха, интервьюируют поджидающие журналисты. Здесь же, к этому времени, находятся и "охотники за автогРАфами". Человек, сфотогРАфироваться с которым я мечтал и на чей автогРАф РАссчитывал, был, конечно же, самой лакомой добычей для большинства собРАвшихся. Несмотря на то, что в этом матче, особых чудес не показал и гола не забил (хотя две голевые передачи - его произведения), Зинедин Зидан, уже стал частью истории, Звездой Чемпионата МиРА*98, самого зрелищного мероприятия этого тысячелетия, суммарная телеаудитория которого составила 37 миллиардов (!) зрителей. Было б, конечно, стРАнно, если бы он вышел к нам улыбаясь, с РАспростёртыми объятьями и спросил: "Ну, кому тут интервью, кому автогРАфы, с кем сфотогРАфироваться Налетай, не стесняйся!" Он вышел и, без улыбки, прошёл всю, выстроенную лужниковской охРАной, колонну журналистов, остановившись, всего пару РАз, у видеокамер иностРАнных телекомпаний. Оттеснённый охРАной, я два РАза "обломился" с получением автогРАфа. Не желая уподобляться бесцеремонным "новым русским", занявшим, весьма, выгодную позицию перед охРАной, и жалостливо-просибельным манеРАм профессиональных футбольных фанатов, я не дождался ситуации для достойного получения этого самого автогРАфа. И это притом, что на моей "ти-шотке", во всю грудь, был изобРАжён этот самый мсье Зидан, а фотогРАфия, которую предполагалось укРАсить автогРАфом, тоже уникальна. (И майка и фотка были привезены из "городу Парижу", моим другом РАботавшим на ЧМ*98). Сказать, что я был огорчён, значит промолчать. Зидан прошёл к автобусу, куда уже не пускали, даже, ОРТэшников, с аккредитациями. Я стал думать. Мне понРАвилось, и я стал думать ещё. За время моих РАздумий, вышла к автобусу русская сборная, и охРАна потеряла бдительность. Вот тут-то, я и вырвался, на улицу, к автобусам, проявив чудеса смекалки и героизма. Зидан сидел в самом конце автобуса, у окна. Увидев, наконец-то, своё изобРАжение на моей необъятной груди (я, предусмотрительно, РАспахнул куртку), он заулыбался. Все фРАнцузы стали оглядываться на меня и аплодировать. Я показал ему его фотогРАфию и знаками объяснил, что "жаждю" получить автогРАф. Он, невоодушевлённо РАзвёл руками. Но, я настойчивый парень, знаками показал ему, что могу прислать фотогРАфию по рукам его коллег. Зидан обречённо, но утвердительно кивнул. ФотогРАфия "ушла в народ", вызвав немалое оживление (как я уже говорил, она редкая, из adidas'овской хроники). Вернулась она ко мне, став, поистине, бесценной. Она прошла по-рукам сборной ФРАнции, укРАшенная полной версией автогРАфа Зинедина Зидана и адресованная ... (по-дружески) мне. О-ля-ля!!! Я был РАд, я был горд. Поскольку я мечтал о рукопожатии, то, подойдя ближе, я прижал ладонь к оконному стеклу возле Зидана, знаками попросив ответного действия. Что меня тронуло, так это то, что, начав более удобное движение левой рукой, к стеклу он, всё-таки, прижал пРАвую, как и полагается джентльменам. Это меня тронуло. Но я сдержался, и дождь продолжал плакать в одиночестве (оплакивая, возможно, проигрыш нашей сборной). Кстати сказать, игРА обеих команд оставляла желать много лучшего. ФРАнцузский вРАтарь, заменивший, блиставшего на ЧМ*98, Фабьена Бартеза (гуляющего ныне, хоть и с забинтованной ногой, но в обществе самой Линды Евангелисты), показал свою полную несостоятельность, пропустив два гола и, часто, делая бессмысленные действия, отбивая мяч в аут, без необходимости. Неделей РАньше, "Спартак" с "Реалом", бились вдрызг, причём, наш народный клуб победил испанский королевский. Зрителей, тоже, было больше, хотя билеты стоили дороже. В этот РАз трибуны были на треть пустыми. Но это так, к слову. Если продолжать о Звезде, то есть и воскресное продолжение истории "Зидан в моей жизни". Поскольку, не останавливаться на достигнутом - это черта моего хаРАктеРА, после отъезда автобусов с обеими сборными, я быстренько РАзузнал, что фРАнцузы улетают только завтРА, а живут в Софителе. Перспектива сфотогРАфироваться с Зиданом, снова замаячила на горизонте. Следующим утром, усовершенствовав свой имидж кепкой, с символикой землякового зидановского клуба "Олимпик-Марсель", я сидел в холле вышеупомянутой гостиницы. Куча фРАнцузов и их дети, бегали за фРАнцузами-футболистами, нещадно тиРАнили их фотогРАфированием, отбиРАя ещё и автогРАфы. Зидана, пока, не было. Ожидая его, я сфотогРАфировался Марселем Десайи (одним из самых результативных игроков ЧМ*98) и Эммануэлем Пети (футболистом, забившим последний гол ЧМ*98), игроками, которые были мне особо симпатичны. Они оказались более общительны и обаятельны, чем их, более, звёздный коллега. Достойным обРАзом, отловить Зидана удалось только после обеда. Он два РАза сфотогРАфировался со мною, и чиркнул на козырьке моей кепки ещё один автогРАф. Так РАсточителен, как вчеРА, он не был, а тРАдиционная, укороченная версия зидановского росчерка очень уж напоминает росчерк некачественной авторучки. И его изобРАжение на моей майке, и кепка его футбольного клуба, произвели на его коллег-футболистов большее впечатление, чем на самого Зидана. ФРАнцузы-болельщики, вообще, чуть не захлебнулись слюной, глядя на мои РАритеты. Понимаю, конечно: Звезда, усталость, не самая яркая игРА, но не заметить фирменных майки и кепки, имеющих к нему самое непосредственное отношение - это либо чёрствость, либо невнимательность. И то, и другое грустно, особенно, после улыбок и приветствий других членов фРАнцузской сборной. Хотя мой фРАнцузский друг просветил меня, что Зидан - дитя Марселя, Футбольного Города, а таковы все марсельцы. Вот такая история. Приятно, что, когда их автобус отъезжал, уже в аэропорт, на мою, поднятую в прощании руку, отреагировал мсье Пети и, очень по-доброму, улыбнулся. Именно мне, надеюсь. РАдуга 99г

С раннего детства я отчётливо ощущаю, как разительно меняется привычное пространство комнаты, квартиры, когда из неё уходят куда-нибудь, по каким-то своим делам родители, бабушка и прочие члены семьи. Когда НИКОГО НЕТ ДОМА. Кроме меня, естественно. Но я не в счёт. Потому что комната и вещи, находящиеся в ней, меня совсем не боятся... Так вот, поделюсь секретом: когда никого нет дома, ВСЁ становится совершенно иным -- более выпуклым, таинственно-загадочным, становится ЖИВЫМ! Самые простые предметы - стулья, шкаф, комод, диван, высокое зеркало-трюмо, большой фикус - обретают глубокий смысл, новый ореол, словно снимая дымку обычного флёра и становясь одушевлёнными и разговорчивыми что ли. Они будто подмигивают мне и хотят по секрету от всех СООБЩИТЬ что-то, а значит, я - их сообщница. И мы вместе -- заговорщики. Ведь и я сама тоже становлюсь другой -- я чувствую себя могущественной волшебницей, королевой эльфов, я могу многое -- танцевать странные танцы, петь еще никем неслыханные песни, топтаться добродушным, еще почти бессловесным дикарём, потом бабочкой... А еще я маленькая мать и добрая хозяйка всех этих доверчивых предметов - как странно... Еще отсюда следовало, что - оказывается! - присутствие, глаза и помыслы другого человека в комнате могут резко менять пространство, которое было БЕЗ него... Стоило войти кому-нибудь, мой мир сразу же прятался, прикидывался чем-то совсем иным,неподвижным и немым, словом, хамелеонничал. Вот какая странная вещь. И, наконец, главное! Когда я одна, я могу слышать, я слышу, что говорят вещи: они жалуются, кряхтят, хныкают, хихикают, ворчат... Как подростки или старики. Они считают меня равной. Они делятся со мной своей судьбой, своими историями! Они ВЕЩАЮТ! А это значит, что невидимая прощло-настояще-будущая суть вещей потихоньку проступает - для меня одной, сей-час -- сквозь их видимую обыкновенную оболочку, через внешнюю форму, и моя незнакомая мне суть тоже вдруг всплывает им навстречу -- в ответ. Я чувствую это с восторгом, пронзающим меня до кончиков пальцев и внезапно тысяча возможностей распахивается передо мной, не ограничиваемой ничьим взором, не сковываемая ничьим присутствием. И я и все вещи вокруг сбрасываем лягушачьи шкурки, скорлупки и тесные одёжки. И все мы вместе попадаем в немыслимое, сказочное парапространство, в то самое животворящее поле чудес! И там звучит Великая Симфония, Единый Хорал, творится Танец Смыслов и Замыслов! И - необъятной до слёз нежности ко всему... Особенно почему-то к колченогой, крашеной когда-то желтой краской табуретке. А там, за окном -- кусты, качели, досчатый забор, прибитая дождём дорога, столбы с гудящими проводами, игривые тучки, с изредка посверкивающими в них самолётами ... Там тоже круги любви, еще более широкие, я сейчас не вижу их, но точно знаю, что они ЕСТЬ. И они НАДЕЮТСЯ на меня! И с замирающим сердцем я стою на цыпочках посередине всех этих живых и танцующих кругов, и внутри меня зреет что-то грандиозное, непередаваемое, которое будет потом не давать жить, как все, будет упорно рваться наружу, взламывая лёд морализирующего разума и эмоциональную сухость окружающих как позапрошлогоднюю школьную форму... И это что-то есть огромное желание удержать восхищающую тебя Гармонию - и этого пространства любви и всего мира, сохранить ее как чудный букет, подаренный тебе в день рождения. Ты обязана это сделать! И ты можешь это сделать! И ты отвечаешь за это! И поток радости несет тебя и ты знаешь, что слова придут позже и расставят всё по местам (помните, у Пастернака в "Докторе...", когда он пишет о Пушкине - "рифмованные предметы") в новом, но тоже гармоничном, божественном порядке... И тогда цель будет достигнута: ВСЁ ЭТО БУДЕТ ВСЕГДА! Прямо как в этой простодушно-детской песенке: "Пусть всегда будет мама" и так далее. Теперь я понимаю, что так -- бессловесно-образно -- говорил со мной сам Бог. Так Он пробуждал меня -- скрытым в вещах огнём (гениальная книга "Огонь вещей" была прочитана гораздо позже, в конце 90-х и только подтвердила мои догадки), вложенной в них энергией созидания, мыслью тех, кто их творил, выбирал, сочетал тем или иным способом. И будучи ещё ребёнком, я поглощала этот огонь-любовь в интимнейшем акте единения с овеществленным Богом. Ибо Он жил в этих вещах и в этом пространстве, жил больше, чем во взрослых, не снимающих маски, стесняющихся людях. И радостным потоком раскрывающихся символов Он тёк ко мне -- непосредственно и искренне... Так Он заражал меня собой, своим люботворчеством, раскрывал мой геном, Книгу Жизни, пресловутую "память веков"... И когда подобные вещи происходят со мной сегодня, рождаются стихи, много стихов - маленьких фрагментов божественной мозаики... Не важно ничего, И всё же важно ВСЁ мне -- В движении своём И в точках бытия, Ведь истинность свою Могу везде я вспомнить, Хранится без потерь Повсюду суть моя. И памяти ростки Пробьют себе дорогу, Когда согрею их Со-чувственным теплом, И как цветок взойдёт Моя молитва к Богу, И вспомню, что на ней Всегда стоял мой дом!

[Шшшшш... Кх-кх! Кхе-кхе!!!] (фоновые шумы) Приветствую вас, товарищи! В эфире Пропанда-FM - а вернее его второе отделение! Наша главная база располагается, товарищи, в метро великого града Ленина - но она не одинока! Сейчас в эфире нахожусь я - сталкер-третьеразрядник Дождь ака Пришелец! Не удивляйтесь и не пугайтесь странной клички, товарищи! Всё проще - ведь это мои насстоящии ФИО! Перейдём к новостному эфиру! -пам-па-ра-рам! (немузыкально бубнит) - вообще-то, товарищи и товарки, в этом месте должна играть прекрасная мелодия, но после того как.. Ну об этом скажем потом... Короче, Партия и Правительство дало мне рацию, пендель под зад и велело отправляться устанавливать власть Альянса на територии бывшего ШСА Но о бо всём по-порядку! Итак, товарищи! В рамках выполнения плана третьей пятинедельки в эфире появилась вторая точка вещания прекрасной радиостанции "Пропаганда-FM"! На самом деле сигнал от слабенькой радиостанции передаётся на центральную радиовышку через сеть ретрансляторов - но раз инормация из другого места - будем считать что источника два! Как вы знаете, великий анархический альянс до недавнего времени охватывал весвыживший мир - Ленинградский и Мосвовские метрополитены а так же тридцати километровую чернобльскую зону отчуждения, в которой от имени Аянса действуюет клан Свобода! Однако наши Американские друзья нарушили договор о взаимоуничтожении и выжили! Однако продолжение вы услышите только после рекламной паузы! Рекламная Пауза! На политическом совещании: - Хочу обратить внимание агитаторов на местах, работающих непосредственно электоратом, на то обстоятельство, что словосочетание "всякая херня" не в полной мере отражает ассортимент тех благ, которые станут доступны после вступления в Альянс! -Загадывай третье желание -Хочу то, чего никогда не пробовала -Вот тебе гавно белого медведя -Ой! Прямо как Орбит чёрная смородина! Моя жизнь - сплошная скука! Но всё меняется, когда приходят они - первые 150 грамм! Итак, товарищи и товарки! До недавнего времени Пропаганда-FM была единственнной станцией, несущей свет правды в постъядерном мире - но теперь появилась ещё одна! Да-да! Наша товарка Элли Кэм смогла захватить радиорубку американского убежища - и выйти на связь! Мы слышали про мир пустоши. Там пьют ядер-колу мочат собак и дерутся ружьями с мутантами. Короче, будем наводить свои порядки! Ядер-Кола- ничто по сравнению с водкой-скипидаровкой! Разве какая-то собака может сравниться с дивизионом псов-слепышей А их мутанты - горы - ха-ха-ха!!!(злобный смех) Бригада КРОКОХИПСЕ споавится с проблемой за считанные секунды! Бригада КРОКОХИПСЕ - кровосос контролёр химера псевдогигант - и американск моазей как не бывало! Короче, товарищи из 13 убежища - ждите! Помощь идёт! Мы обьясним вашим врагам, что НАМ нужен только мир! Целиком....

Я -- преподаватель психологии в университете. Если честно, мне наплевать и на университет, и на психологию, которую я, кстати, не знаю, потому что диплом я купил в том же самом заведении, где читаю свои лекции. За пять лет механического бубнежа (пять часов в день, семнадцать часов в неделю, семьдесят часов в месяц) я почти наизусть выучил то, что преподаю. Так что теперь разбираюсь в своём предмете практически на уровне зубрилы-отличника, прилежно готовящегося к поступлению. Если на лекции мне задают вопрос, я как можно более раздражённо цежу, что вопросы, мол, не следует задавать во время пары, перебивая лектора, а задавать их следует в конце, на перемене. Вопрос к тому времени, конечно же, утрачивает свою актуальность, и задавать его никто не будет, да и тратить своё время на перемене мало кому охота. Раньше я так делал, когда не знал ответов, теперь -- потому что мне лень отвечать. А потом я прихожу домой, в свою однокомнатную квартиру, где окна все до одного, занавешены, чтобы не видеть живых трупов, разгуливающих по улицам. Я живу, знаете ли, на втором этаже. Вы думаете, я сбрендил Ни черта подобного! Трупов я вижу с тринадцати лет, с тех пор, как впервые попробовал пиво. Да, всё началось именно тогда. Я блевал у забора местного клуба - тогда я жил в станице - и боковым зрением уловил проходящую мимо парочку -- они шли, обнявшись, и щебетали на всю улицу, в конце которой я делал своё мокрое дело. Я, если честно, подумал, что это мне привиделось, и, дёрнувшись, обдал струёй свои джинсы, чем немало развеселил своих приятелей, с которыми пил и которые теперь оказывали мне моральную поддержку, стоя на безопасном расстоянии. Но мне было не до них. Я как-то, знаете ли, не мог взять в толк, какого такого рожна парень идёт в обнимку с трупом, пусть даже труп одет в мини-юбку и прозрачную кофточку. Тогда я всё свалил на алкогольную интоксикацию. Второй раз это случилось на моём Дне рождения. Я выпил совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы двое моих друзей превратились в мертвецов. Они сидели, обнявшись, и пели песни, причём оба были одеты в спортивные костюмы, а на сгнившем черепе одного был повязан по-старушечьи цветастый платок. Ради хохмы. Выглядело всё это очень сюрреалистично, куда там Сальвадору Дали с его свисающими как блины циферблатами и Вольтером, превращающимся в невольничий рынок и обратно. Мне стало настолько страшно, что я отвернулся. По натуре я флегматик, и ничто не выбивает меня из колеи , но это... Как же я ненавижу сюрреализм! В тот день я долго не мог заснуть, а через неделю уехал в большой город -- поступать. Не поступил. Заплатил -- поступил. Отучился, окончил аспирантуру, купил квартиру, преподаю -- вот и вся биография. "А трупы" - спросите вы. А что трупы Пять лет я их не видел, пока однажды, на Дне города не напился до поросячьего визга. Там, на Центральной площади, я увидел столько мёртвых, сколько не видел за всю свою жизнь работник морга.... В тот же день меня впервые увезли на скорой, с тех пор у меня больное сердце. Но что самое страшное -- трупы наутро никуда не исчезли, они "обострились". Я вижу их постоянно, везде, куда бы я ни пришёл, только где-то их больше, где-то меньше. Я вижу, как они едят, смеются, целуются. А как они рассказывают анекдот -- просто прелесть! Особенно, когда покойники рассказывают анекдоты покойникам: пергаментные щёки их розовеют, а у кого щёк нет -- те просто открывают рот -- роняют челюсть -- и гогочут как придурки. Надо же, трупы, а туда же.... Мне всегда было интересно, кто они За пять лет наблюдений я пришёл к выводам, что трупы, в мироощущении обычного среднестатистического гражданина -- обычные люди. Только люди мёртвые. Внутри. Звучит банально, но с уверенностью могу сказать, что все политики -- трупы. Среди них я не заметил ни одного живого. Наркоманы тоже трупы, но не все, а лишь самые законченные. Блатные, шлюхи, алкаши, предприниматели, карьеристы, гаишники (пардон, гибэдэдэшники!), шоумены, актёры-актрисы, эстрадные звёзды, зэки, криминальные элементы... - не все, конечно, но процентов восемьдесят представителей перечисленных классов -- всего-навсего трупы. Позже я расширил понятие трупа до более чётких определений. Итак, трупы -- это: А). Люди, чей род деятельности обязывает; Б). Те, кто беден духовно; В). Те, кто не верит в то, что делает; Г). Те, кто врёт, причём злонамеренно и беспощадно; Д). Люди насквозь порочные. Я не установил только одного: как степень разложения соотносится с духовной сущностью. Я никак не мог выяснить, почему одни трупы гниют вовсю, вторые высыхают, а некоторые выглядят как семидневные покойники. По-моему, связи тут никакой нет. И не надо указывать мне на то, что, мол, кто больший злодей, тот сильней разлагается, чушь всё это -- я ведь проверял.... Хоть я их и ненавижу, но всё же за одно хочу поблагодарить этих умерших парней и девчонок: спасибо, ребята, что вы хоть не воняете, как настоящие покойники и не говорите страшными хриплыми голосами, какими говорят демоны из американских ужастиков восьмидесятых. Если бы всё было иначе, поверьте мне, жизнь тогда бы стала воистину невыносимой.... Трупов я делю, как и обычных мертвецов, на самоубийц, умерших своей смертью и на убитых. Самоубийцы -- это обычно бомжи, наркоманы, гопники. Трупы из самих себя они делают любовно, день за днём становясь мертвее, чем вчера, пока однажды утром не становятся теми, в кого они себя превращали. Умершие своей смертью -- люди профессий. Мелкие пороки и микроскопические грешки растут как на дрожжах, стоит человеку занять какой-нибудь пост. Большая ответственность порождает большую власть, от этого не деться, поэтому неудивительно, что на закате дней своих человек порой превращается в покойника, подготовив себя, так сказать, к жизни загробной ещё при жизни земной. Убитые.... Этих мне даже немного жаль. Они не становятся трупами, трупов из них делают. Как правило, убитых создают своей деятельностью умершие своей смертью, но иногда их производят и самоубийцы -- так называемый дворово-шпановский вариант, ну, или алкашецко-собутыльнический, кому как больше нравится. Убитых часто убивают по незнанию, думая, что прививают им хорошие качества, но иногда убивают насильно -- взять хотя бы проституток, ими ведь часто становятся не от хорошей жизни. Среди представителей этого класса много подростков. Конечно -- пора взросления и всё такое, время впитывания в себя всего, что плохо лежит и дурно пахнет... Взрослые становятся убитыми из живых довольно редко и, в основном, в тюрьме. А если честно -- что убитые, что самоубийцы -- мне как-то всё равно. Трупы -- они и есть трупы... Я был очень расстроен, когда на юрфаке мне дали группу из 25 человек, полностью укомплектованную мёртвыми. До этого мне приходилось читать лекции курсам, где число усопших скакало от одного-двух до трёх четвёртых особей от всей группы. Мне, знаете ли, совсем не улыбалось читать лекции одним только трупам, и я частенько прогуливал занятия. В середине семестра я поставил всем без разбора самоэкзамены и с облегчением распустил их к чёртовой матери, предупредив только, чтобы все явились в день экзамена для того, чтобы я смог проставить оценки в зачётки и ведомость. Трупы жаловаться на "нечестно" принятый экзамен не стали, поэтому никто о нашей маленькой хитрости не догадался. Ни живые, ни мёртвые... Есть у нас на кафедре декан. Он преподаёт социальную психологию, а зовут его Алексей Степанович, впрочем, студенты его иначе как Люцифером Степановичем не называют. Да-а, то был разложенец с многолетним стажем. Он умер ещё тогда, когда я не родился. Я понятия не имею, каким чудом он попал в деканы, знал он свой предмет, мягко говоря, не очень. Студент, впервые попавший на лекции Люцифера, заведомо знал больше о социальной психологии, чем сам Люцифер. И если я его никак не могу представить (вот уже который год) в шкуре преподавателя университета, то он хорошо виделся мне где-нибудь в живодёрне или в немецкой садо-мазо порнушке. Когда я заходил к нему в провонявший его миазмами кабинет, он всегда, прямо с порога начинал на меня орать. Он никогда ни с кем из аспирантов не здоровался, он только орал. А я ловил себя на мысли, что начинаю оправдываться непонятно за что, злился на себя, и ничего не мог с этим поделать. Как сейчас помню: сидит он на стуле перед всегда выключенным монитором компьютера, в котором отражается его лысая башка, я стою в метре от него, и он, рыча, плюётся слюной и доплёвывает (сидя!) до моего лица. Вытереть жидкость в его присутствии я тоже отчего-то боюсь и покорно жду, пока он закончит, в душе желая раскрыть пошире его зловонную пасть и запихнуть ему туда, в глотку, клавиатуру, по которой он клацает в порыве гнева, системный блок и вечно выключенный монитор с этим дурацким отражением. И как только я дозреваю до этого решения, он внезапно опускает свою плешь, исполняющую роль указательного пальца, показывающего на дверь. Доведённый до белого каления, я резко остываю и, радуясь, что всё закончилось, на ватных ногах выхожу из этой берлоги в мягкую темноту дремотных коридоров второй смены... А ещё я музыку люблю,... любил до определённого момента, пока чёрт не дёрнул меня поехать на "Песню Года". Я побывал на ней, естественно, бесплатно, ведь не настолько же наша эстрада интересна, чтобы платить за неё. Просто мне повезло достать билет по знакомству.... Ну-у, как сказать -- повезло.... Если честно, лучше б я туда не ехал. Сидеть в окружении трупов и смотреть, как трупы поют -- удовольствие не из приятных. Впрочем, чего-то подобного я ожидал, да вот только в масштабах ошибся. Н-да.... С тех пор я, знаете ли, музыку разлюбил. Зато телевизор я смотрю без неприятных ощущений. Трупы на фотографиях и экране выглядят как обычные люди. Создаётся этакая иллюзия благополучности. Ей-богу, война в новостях мне милее рыл этих усопших.... А ещё я обожаю читать. Читаю всё подряд, но больше люблю художественную литературу. До недавнего времени я представлял героев произведений такими, какими они могли бы быть в реальной жизни, теперь же, читая книгу, отрицательные персонажи перед моим внутренним взором предстают высохшими, с провалившимися глазницами и оскаленным ртом. Я уже ничего не могу с этим поделать, они настолько прочно вошли в мою жизнь, что я постоянно сравниваю живых и неживых. И что самое страшное -- иногда не вижу разницы, иногда мы так похожи на них, что я сомневаюсь, живы ли мы Да и где та граница, переступив которую мы отправляемся в Долину смерти. А самое главное -- возможно ли снова стать живым или тяжесть совершённого не позволит этому случиться Как счастливы все остальные, которые не могут сравнить -- для них все люди одинаковые.... Я всю жизнь жил в дерьме. Я всё время от кого-то зависел. У меня никогда не было Моих денег. Работать во время учёбы не получалось -- я сильно уставал. Да и учёба эта самая катилась к чёрту: стипендию я не получал, родители сами за всё платили, а на меня денег не оставалось. А хотя, кто хочет денег, тот их всегда найдёт. Оправдываюсь я, наверное. Ну не хотел я работать! Я -- бездельник по натуре, а деньги бездельников не любят. Я мог бы заняться репетиторством или собирать деньги за оценку на экзамене, но и то, и другое мне противно. Видимо, со временем я превратился в настоящего мизантропа. Я всё время мечтаю о трёхкомнатной квартире и машине, но ничего не делаю, чтобы моя мечта осуществилась. Я не хочу зарабатывать кровные в поте лица, чтобы потом, лет в шестьдесят, уйти из вонючей хрущёвки с сортиром на улице и картонными стенами в квартиру со всеми удобствами. Зачем мне она в шестьдесят лет Но иногда мне волком выть хочется, проходя мимо престижных многоквартирных домов, под завязку забитых трупами. Ну почему, скажите мне, почему мёртвые имеют здесь так много.. - Потому что крутятся, вертятся, зарабатывают, - Жорик сидел на тахте с ногами и цедил пиво через соломинку, - а потом -- хоп! -- в квартиру с мутной совестью и чёрной душой! - Но ведь не все так, - возразил я. - Не все, - кивнул Жорик, - но многие. Мы познакомились с ним в парке. Я сидел на лавке и смотрел на кораблики листьев, падающих в лужу у моих ног. Он подошёл ко мне: высокий, толстый, весь затянутый в кожу, с грязными волосами, забранными в хвост и микроскопическими очками на мясистом носу. Шатаясь и икая, он сунул мне под нос бутылку "Анапы" и заорал: - Выпей со мной, чувак!! От меня сегодня девка ушла! А потом, улыбнувшись во все свои 22 зуба, плюхнулся на край лавки, на которой я сидел. Лавка -- по сути, перекладина на двух столбиках -- не была привинчена к ним, поэтому я, подпрыгнув на доске, свалился в лужу... Жорик был единственным моим другом. Я настолько проникся к нему симпатией, что рассказал о своих маленьких способностях. Жорик сразу же поверил мне, и мы часами ходили по городу, болтая ни о чём и забавляясь тем, что он пытался угадать, где живые, а где покойники. Я до сих пор не знаю, действительно ли Жорик верил мне, или в силу своего раздолбайства, просто думал, что играет в какую-то игру. И теперь он сидит на моей тахте с ногами, а тахта жалобно скрипит под его необъятной тушей, прося освободить её от непосильного груза и всем своим видом угрожая развалиться. Мы говорим о разных вещах, но постоянно выходим на одну тему, понятно какую. - Я тут фильм один видел, - говорит Жорик, - не помню, как называется, почему-то запомнил только режиссёра -- Джон Карпентер, так вот -- фильм снят хреново, но задумка там хорошая: там один крендель находит очки, с помощью которых он видит всё таким, какое оно есть на самом деле. Страницы журналов через очки кажутся белыми, на них -- одна только надпись: "Покоряйтесь!" или "Плодитесь!" - если это порножурнал. А на долларах такие слова выведены: "Это ваш Бог!". Здорово, правда Почти как у тебя, только ты вместо людей зомби видишь, а тот мужик из фильма -- инопланетян. - А-а! -- я сморщился и махнул рукой. -- Ты же знаешь, я не смотрю такие фильмы -- в них слишком много правды, я потом заснуть не могу. А инопланетян мне и своих хватает. Вот тут как раз один такой гуманоид за стенкой живёт, блатные хиты слушает, а ты знаешь какие здесь стены. Так вот, решил я с ним поговорить, позвонил в дверь... - Ну и.. - Ну.... Вылезла эдакая гниющая образина, причём воняло от него как от настоящего покойника. Опёрся он, значит, о косяк двери и стоит, смотрит на меня. - А ты - А что я В нём, оказывается, росту -- как в памятнике Ленину. Такому только санитаром в психбольнице работать. Я понял, что тут разговаривать бесполезно, а то врачи обратно не соберут... - И ушёл -- сочувственно спросил Жорик. - И ушёл... - вздохнул я. - А он - Как слушал громко, так и слушает -- спать не могу. - А давай я с ним поговорю, а -- Жорик плотоядно ухмыльнулся и потёр руки в предвкушении предстоящей расправы. Тахта предостерегающе хрустнула. - Да нет, не надо! -- я удержал его за руку и усадил обратно. -- Ты сегодня уйдёшь, а мне ещё жить здесь. - Ну, как знаешь, - проворчал Жорик, усаживаясь поудобнее. -- Ну, а может быть я его всё-таки... - он снова дёрнулся, и тахта испустила протяжный стон. - Не надо! -- твёрдо сказал я. - Но почему - Я тебе уже объяснил. Мы помолчали. - Нет, ну если ты, конечно, хочешь... - опять начал он. - Да ты что, издеваешься! -- не выдержал я. - Ну ладно, ладно... - Жорик миролюбиво хмыкнул. -- Ты лучше мне вот что скажи: как там твоя мадам поживает - А что мадам, - я откупорил ещё банку "Доктора Дизеля", которого, кстати, ненавижу. -- Я тебе, по-моему, рассказывал, как она смылась. Рассказывал - Что-то не припомню -- нахмурился Жорик. - Так вот, ушла и оставила после себя СМС-ку на моём мобильном: "Prosti, polubila trupa, a ti kak bil durakom, tak im i ostalsya. Zeluu". Я, между прочим, два дня разбирал, что это такое: zeluu. Потом дошло -- целую.... Вот так, она меня ещё и целует!.. - Ты ей звонил - А зачем Раз ушла -- уже не вернётся, я её знаю, если что-нибудь вобьёт в голову,... да и ты её прекрасно знаешь. - Слушай, а ты её любил когда-нибудь - Дурацкий вопрос! - Нет, меня просто поражает твоя пассивность: сосед за стеной мешает -- побоку! Любимая ушла к другому -- побоку! А тебе что-нибудь вообще не побоку - Не знаю, - сказал я, - уж такой у меня темперамент. Я всегда верю в лучшее, не прилагая к наступлению этого лучшего никаких усилий. -- И тут меня накрыло: - А почему это я должен меняться! Что вы лезете все в мою жизнь! Одна лезла, второй лезет, знаете ли! В себе бы лучше разобрались сначала, а потом другим советы давайте. А то лезут и лезут!.. - Эх, какой ты... - Жорик покачал головой. - Ну, ладно, успокойся! - Я уже успокоился, - медленно проговорил я. -- Мне просто надоело, что все указывают. Мне всю жизнь все указывали. Учителя -- на мою тупость, сверстники -- на мою трусость, родители -- на мою несносность. И ни одна сволочь, кроме тебя, конечно, и её... до какого-то момента, не принимала меня таким, какой я есть. А ведь я не плохой... наверное.... - Наверное, не плохой, - охотно согласился Жорик. -- Но иногда бываешь таким мерзким, что видеть тебя не могу! - Я тоже себя видеть не могу, - прошептал я. - Вижу себя только в зеркале, но это бывает нечасто... Иногда меня мучают три вопроса. Первый: что, если я сошёл с ума, раз вижу их И что мне, в таком случае, следует предпринять Второй: есть где-нибудь на свете такие же, как я, или я единственный И третий, самый страшный: а вдруг я тоже... из этих.... Я редко смотрюсь в зеркало, но если смотрюсь, то всегда вижу там обычного человека. Обычного. Живого. И мне становится не по себе, когда я думаю, что однажды, подойдя к зеркалу, увижу вместо своего двойника нечто разлагающееся, сгнившее... но ещё больше я боюсь, что в силу каких-то особенностей я не могу видеть себя беспристрастно, что, если я давно уже умер.. Мне не противно их видеть. Я привык. Они, в сущности, не плохие, ведь они не творят зло целенаправленно, а делают это мимоходом. Они не ставят себя на место других, они -- трупы, им этого не дано. А если бы ставили -- тогда это уже живые.... Ехал я однажды в трамвае. Рядом со мной стояла беременная девушка лет двадцати. Все места были заняты, поэтому мы с ней ехали стоя. Через полчаса место рядом с ней освободилось, и она тяжело опустилась на сиденье. И тут, как назло, в трамвай зашёл крепенький труп лет шестидесяти и направился именно к той девушке. - Дай мне сесть, ты молодая, а я устал, - сказало он ей. - Я, между прочим, беременная, если не видите, - возразила девушка, - и я целый день на ногах. Эти слова привели покойника в бешенство: - Ах ты, шлюха! Я что, в своём возрасте стоять должен, из-за того, что ты трахаешься направо и налево! Тут в разговор вмешался я: - Мужчина! -- я тронул старика за плечо, - повернитесь ко мне, я вам что-то скажу.... ...Старик сидел на корточках, высмаркивая себе на рубашку кровь вперемежку с соплями, а я, потирая ноющий кулак, посреди гробовой тишины и изумлённо распахнутых глаз, вышел на следующей остановке.... Я люблю свой подъезд. Какой-то он грязно-уютный, что ли. Мне нравятся надписи на стенах: "В. Цой -- жив!", "ДДТ", "Nirvana", "Pink Floyd. The Wall", корявое "Витя + Женя = " или "Вика я тебя хачю" и даже архаичное "Б. Ельцина -- в президенты!". Мне нравятся парни с гитарой, сидящие на подоконнике лестничного пролёта, играющие песни "Кино", "Воскресения" и "Сплина". Они пьют портвейн и матерятся, и плюют на пол, и гадят на площадке, но почему-то все они живые. И мне кажется, что в восьмидесятых, которые они так старательно воскрешают, трупов было чуточку меньше. Так кажется мне.... Я никогда не был особенно удачлив. Мне никогда не везло по-крупному, только в мелочах. А когда везёт в одних только мелочах, то это не везение -- это обыденность. Тем удивительнее было произошедшее со мной событие. В конце месяца я, как всегда, стоял в очереди за проездным. Очередь двигалась медленно, я давно уже потерял ощущение времени: я стоял здесь вечно, и буду стоять ещё столько же. Я даже не заметил, как очутился перед грязно-жёлтой будкой. Женщина, упакованная в этот гроб цвета детской неожиданности, что-то возмущённо проорала, видно призывая меня не задерживать очередь, но в силу своей конституции зданьице не выпустило крик наружу, а подавило в себе, как отрыжку. В принципе, всё правильно, с гробами такое случается. Нагнувшись к окошку, я просунул туда деньги и получил обратно проездной и лотерейный билет, как всегда. Вскрыв защитное поле, я по привычке хотел сразу же выбросить его в близлежащую урну, но что-то остановило меня. "10 000 000 рублей". Я закрыл глаза и сосчитал до пяти, считать больше не было сил. Когда я открыл глаза, надпись почему-то не исчезла и не сменилась на фразу "Это программа розыгрыш!" или "Вас снимает скрытая камера!". Зелёный клочок бумаги на ладони был похож на кузнечика: того и гляди, ускачет. Он даже дёрнулся, было, под порывом ветра, но вернулся на прежнее место -- передумал. А если б не передумал, то на свете стало бы одним трупом больше, причём, вполне ощутимым для всех: врачи бы констатировали разрыв сердца. Шли минуты, а я всё стоял и смотрел, стоял и смотрел, и не было мне никакого дела до окружающих -- тёток, стариков и всех остальных, требующих отойти в сторону. И мне было всё равно, что очередь в пластиковый гроб из-за одного меня изогнулась под немыслимым углом, образовав людской нарост, грозящий свалиться на трамвайные рельсы при малейшем движении его составляющих. Мне на всё было наплевать, ведь я держал в руках невиданный подарок моей аутичной судьбы, я наконец-то был вознаграждён: сразу и за всё. Теперь передо мной стояли две задачи, требующие немедленного решения. Первая заключалась в том, чтобы донести билет в целости и сохранности до пункта выдачи выигрышей, вторая же, сиюминутная, состояла в том, чтобы не сойти с ума от свалившегося счастья.... Надо же, как в этом мире всё смешно и абсурдно. Ты живёшь себе весь такой хороший, и ничего тебе от этого не обламывается. А они, эти.... Я часто думаю, ну для чего им всё, ведь они же мертвы, их нет. Им, должно быть, не страшно умирать, как может бояться прекратить существование то, что уже не существует. И часто мне кажется, что я не прав, размышляя об этом. Я просто не имел права завидовать, ведь у них нет самого главного, ради чего стоит жить, у них нет того, что может быть потеряно. Трупы -- это пустота, завёрнутая в красивую упаковку, какая разница, имеют ли они достаток, славу, авторитет, если главный критерий оценки всего им принадлежащего давным-давно в них сгнил. Люди без начала и конца, они идут по кругу, а вернее топчутся на месте, и плевать они хотят на цели, всё их внимание сосредоточенно на здесь и сейчас, и будь в них хоть капелька человеческого, кто знает, может быть, кто-то из них задал бы себе вопрос: "Зачем" и упал бы замертво, поражённый отсутствием ответа. Ну а мы, кто мы В чём наше отличие от них Неужели только лишь в умении задавать вопросы Непонятно.... А пока мы вынуждены идти сквозь годы, всё чаще и чаще огибая островки гниющей формы жизни, и превращаясь по пути в мизантропов и ворчунов, неспособных радоваться моменту, с каждым днём всё больше и больше походя на них внешне: жёлтые лица, изборождённые вопросами, худые тела, придавленные и обезвоженные нерешёнными проблемами, дрожащие пальцы, изувеченные ревматизмом и работой неизвестно на кого. А о вкусе жизни иной раз напомнит горечь во рту, возникшая от воспоминаний о несъеденном завтраке.... Я шёл по улице домой и в который раз прокручивал в голове одни и те же мысли, с той только разницей, что на этот раз они могли получить реальное воплощение. Я мысленно поделил выигранные деньги, часть положил в банк под проценты, часть спрятал на чёрный день, а на ставшиеся купил двухкомнатную квартиру в центре города и машину с гаражом. Денег хватало один в один. Конечно, при условии, что вместе с этим будет продано всё, что я имею. А дома меня ждал сюрприз! Не успел я разуться, как в спальне затрещал телефон, старенький такой, из тех, чей звонкий голос отобрало время, оставив взамен глухое дребезжание. Мне, если честно, сразу стало не по себе от этого звука, я понял, что ничего хорошего ждать не следует, интуиция меня в таких случаях, к сожалению, ещё ни разу не подводила. Но то, что я узнал секунду спустя, превзошло все мои самые смелые предположения. Звонила моя бывшая. В принципе, я разобрал лишь первую фразу из всего ею сказанного, но её хватило с лихвой, чтобы превратить меня в маленький соляной столб. Вот что она сказала: - Где ты ходишь, я тебе уже десятый раз звоню! Почему у тебя мобильный отключён Жорик в больнице, он попал в серьёзную аварию.... Она говорила что-то про его состояние и рассказывала подробности аварии, но эта информация уже не могла вместиться в мой мозг. Там теперь висел один большой транспарант, на котором красными буквами были выведены два слова: "ЖОРИК УМИРАЕТ!" Честно говоря, даже и не помню, как добрался до больницы, помню только, что всю дорогу, пока ехал в трамвае, у меня подгибались колени. Попав в клинику, я долго не мог найти реанимационное отделение, где лежал Жорик, и людей, которые отвечали за его состояние. Мне просто плакать хотелось от злости, когда я бегал по бесчисленным коридорам. Наконец, совершенно случайно я наткнулся на главврача. Оказывается, сегодня утром произошла крупная авария, к возникновению которой Жорик не имел никакого отношения. Он выворачивал из какой-то улицы по всем правилам, не превышая скорости, когда в него врезался пылающий КАМАЗ, припечатавший моего единственного друга к стенке. Что Жорик делал так рано в этой части города теперь навсегда останется тайной. В этот день погибли пятеро человек, и семеро поступили в больницы города с травмами различной степени тяжести. В аварии участвовали две легковые иномарки, автобус, грузовик и Жоркин мотоцикл. Слушая перечень Жориных увечий, я чувствовал, как волосы на моей голове начинают шевелиться. Кроме ожогов, у него оказался сломан позвоночник в двух местах, и серьёзно травмирован головной мозг. И всё это не считая многочисленных переломов, ушибов и разрывов внутренних органов. - Вы понимаете -- это просто чудо, что он остался в живых! -- говорил врач, глядя на меня поверх очков. -- Будь на его месте кто-то другой, он не прожил бы и минуты с такими травмами. Но вряд ли можно сказать, что ему повезло. Ожоги и переломы, конечно же, серьёзны, но сейчас такое лечиться, это не проблема. Но переломы позвоночника и травма черепа.... Сразу скажу, что в сознание он больше не придёт, и двигаться самостоятельно не сможет. Хотя попытаться можно было бы.... Но дело в том, что операции на позвоночнике стоят очень дорого, а у вашего друга, по-моему, нет родственников, способных оплатить их, тем более, что делают их только в Швейцарии. Да и то, риск, что он никогда больше не встанет на ноги -- очень велик, операции такого рода там только учатся делать. Да и нейрохирургическое вмешательство подобного уровня стоит недёшево, не давая, однако, гарантии на выздоровление. Скорее всего, по желанию родственников он будет отключён от аппарата искусственного дыхания, так как сами видите -- помощи ждать неоткуда.... Что с вами - Ничего, ничего... продолжайте... - Да я, в принципе, закончил. - А сколько стоят... ну, эти операции.. Когда он назвал цену, мне стало плохо второй раз за день. - Вы должны понимать, что на каждый участок нужна не одна, а серия операций, кроме того, не я их делаю, поэтому и цену называю приблизительную, не факт, что они столько стоят, но поверьте мне, как врачу, если я и ошибся, то вряд ли на много, я просто указываю пределы, в которые всё это может укладываться. А сколько по-настоящему стоит жизнь этого молодого человека -- одному Богу известно. Мы помолчали. В больнице стояла какая-то особая больничная тишина, нарушить которую не мог даже унылый мужчина, медленно, как ледокол, проплывший мимо. В руках он держал маленькую пластиковую бутылочку, через запотевшие стенки которой колыхалось что-то мутное. Бутылочка соединялась с телом тонким резиновым шлангом, один конец которого уходил в горлышко и исчезал на дне, второй -- куда-то в недра бесформенной больничной пижамы. Он настолько приковал моё внимание, что я, не отрываясь, следил за ним, до тех пор, пока он не скрылся за поворотом коридора. - Я понимаю ваше состояние, - нарушил паузу доктор, - и, хотя это запрещено, я позволю вам поглядеть на вашего друга, только свет зажигать я запрещаю, тем более, что смотреть там особо не на что. А я стоял и смотрел в конец коридора, туда, куда скрылся мужик с катетером и думал, думал только об одном: почему моча в его бутылке такая мутная, словно это и не моча вовсе, а некая квинтэссенция его болезни, этакий эликсир смерти. И в уме я пытался вычислить, сколько же он ещё проживёт. - ...Так вы хотите его увидеть -- повысив тон, сказал врач. - Да-да, конечно!.. -- засуетился я. Не то, что бы мне так хотелось увидеть искалеченного Жорика, скорее наоборот, но у нас вроде так принято, что если кто-то оказывает тебе услугу, надо непременно ею воспользоваться, хотя бы и через силу. Доктор улыбнулся, видимо довольный проявленным великодушием, и широким жестом распахнул передо мной дверь. Так приглашают погрузиться в ночной кошмар. Я заглянул вглубь дверного проёма и, хотя ещё только начинало темнеть, мало, что там увидел. Но как только глаза немного привыкли к темноте, моему взору предстал какой-то мешок, будто набитый картошкой. Этот громадный мешок неподвижно лежал на постели, которая заметно прогнулась под его тяжестью. Это было похоже на что угодно, только не на человека. Больше всего пугала какая-то неестественная неподвижность того, чего язык не поворачивался назвать Жориком. У меня не возникло ни единого ощущения, что в этой комнате может находиться вообще что-то живое. Палата, казалось, ещё только ждала постояльцев, и не было ей никакого дела до здоровенного манекена, по ошибке попавшего в её недра. Если бы не тихое шипение аппарата искусственного дыхания, я, может быть, подумал, что меня глупо разыграли. Я в нерешительности остановился на пороге и подумал, заходить мне или не заходить. С одной стороны, зайти стоило -- ведь единственный мой друг лежал сейчас здесь, кто знает, может, это последняя наша встреча. Но с другой стороны.... Я снова глянул на безжизненный тюк, опутанный проводами и капельницами, которые будто не спасали его жизнь, а высасывали её, капля за каплей.... Всё это я уже видел в первые мгновения после того, как открылась дверь. Что нового я смогу увидеть Я помотал головой и пошёл обратно. - Вы не посмотрите на него -- удивился врач, приподняв брови. Его лицо выражало недоумение и некую досаду, возникшую оттого, что я не воспользовался его милостью. - Нет, - пробормотал я. -- По-моему, я уже достаточно сегодня увидел. - Ну, что ж, тогда вам пора покинуть больницу, - пожал плечами доктор. Всё правильно: интерес ко мне был потерян, и мне вежливо предлагают выметаться. - Да, конечно... - сказал я и неожиданно для себя добавил, - можно я задам вам два вопроса напоследок - Какие -- заинтересовался врач. - Скажите.... Я понимаю, это звучит глупо, но почему он не в операционной, неужели все необходимые операции были сделаны - А, вы об этом!.. -- возникший, было, интерес исчез с докторского лица, словно сдутый ветром. -- Авария произошла рано утром, операции шли весь день, и будут продолжаться завтра, но всё необходимое, и, заметьте, возможное уже сделано. Положение его хоть и крайне тяжёлое, но стабильное. А что за второй вопрос Я замялся: - К Жорику кто-нибудь приходил - Да, - закивал головой врач, - какая-то девушка вызвала скорую -- авария произошла на её глазах. Она, по-моему, его знакомая. Всё порывалась уехать вместе с больным. Она потом приходила сюда за несколько часов до вашего прихода, но меня не было, поэтому её не пропустили. А больше никто не приходил, ваш друг, по-видимому, живёт один, мы попытались найти его родственников, но не смогли. Да это, на мой взгляд, и к лучшему -- меньше горя людям.... У вас всё - Родственники у него есть... - прошептал я. - Что вы сказали - Я говорю, - произнёс я громче, - что родственники у него есть, только живут они в другой области. Я у них летом отдыхал.... Вам оставить адрес - Да, - закивал доктор, - конечно! Я продиктовал адрес и, попрощавшись с врачом, в самом мрачном расположении духа отправился домой. Покидая здание больницы, я столкнулся с пациентом, державшим в руке бутылку с мочой, с тем, который так заворожил меня четверть часа назад. Поравнявшись со мной, он, словно рыба, широко раскрыл рот, испещрённый гнилыми зубами, и два его бессмысленных глаза тоже были широко раскрыты, словно две маленькие чёрные пасти.... Придя домой, я первым делом умылся и поел -- то, что я собирался сделать требовало изрядной затраты калорий. Будто чувствуя неладное, квартира клетушка затаилась, настороженно поглядывая на меня всеми стенами сразу. Всё то время, пока я ел, перед моими глазами стояла просторная палата, с лежащим в центре коконом, от которого в разные стороны расходятся трубки-нити. Вот они начинают тихонько подрагивать -- это ползёт паук.... Помыв посуду, с неё я и решил начать. Расколошматив одну за другой тарелки, я вывалил на пол сплошным комком отвратительный студенистый суп, который ел минуту назад. Затем, перейдя в свою единственную комнату, я начал остервенело срывать ковёр со стены, кряхтя и пыхтя от натуги. После того, как с ковром было покончено, я стал вытаскивать книги из шкафа и топтать их. Я поступал с ними так, как, наверное, не поступали с книгами в гитлеровской Германии. Всё моё бесчинствование саундтреком сопровождал жуткий вой, который я издавал своей глоткой. Ни до, ни после этот звук мне не удавалось воспроизвести. Отдирая полку со стены, я неожиданно потерял сознание.... Утром, придя в себя на полу, среди кучи выпотрошенных книг, я, первым делом, выпил таблетку от головы, которая болела невыносимо. Ещё бы! вчера внутри меня происходило примерно то же, что и снаружи. Мне было жалко разбитых вещей, но вчера разрядка была необходима, я всё-таки психолог как-никак. Да и вещи в этой жизни -- не главное, не так ли Собирая ошмётки книг, я оказался возле зеркала и слегка задержался перед ним. Какую горечь зачастую рождает понимание!.. Размахнувшись, я ударил в гладкую поверхность кулаком. Стекло осыпалось вниз со стены красивым острогранным водопадом, а из кулака тонкой струйкой побежала кровь. Перевязав руку, я направился к платяному шкафу. Слава Богу, моя ярость так до него и не добралась: вся одежда в нём была целой. Где-то должен был висеть мой деловой костюм.... Он оказался очень кстати, хотя рукава были слегка коротковаты, но это мелочи, уже завтра я смогу купить себе новый. А сегодня мне ещё предстоит много дел: во-первых, надо обналичить выигрыш; во-вторых, следует навестить риэлторскую контору -- чем раньше там начнут решать мой квартирный вопрос, тем лучше. Ах, да... и самое главное: пора бы уже сейчас начинать думать об организации похорон моего лучшего друга...

Теперь мне ( по прошествии стольких-то лет!) глубоко все равно, по сути - но совесть иногда все же нет-нет да кольнет... Итак - я простой деревенский пацан времен застоя, сразу после армии. Машина присмотрена - раздолбаный "Запорожец", предел мечтаний и моих финансовых возможностей. Навыки вождения - с детства гонял на всей доступной технике по лесам да весям, неоднократно и успешно удирал от милиции и ни разу не был пойман. Дело за малым - за правами. Отправляюсь в районный клуб тогдашнего ДОСААФ на курсы вождения. Заплатил требуемую сумму и прилежно хожу на занятия. Что мне они там рассказывали за двигатель и остальные автомобильные агрегаты я - выросший, фактически, в ремонтной мастерской - сам бы их мог научить. Дорожные знаки и правила поведения за рулем - тоже освоил. Но вот медицинская часть - оказание первой помощи и другие заумности - вогнала меня в ступор. И посеяла большие сомнения в душе. Не сдам! - чувствую... На переменке вышли покурить и поделиться впечатлениями. Идет прямой разговор : всех, кто придет на сдачу "всухую" - будут "валить" безжалостно. Некоторые особо умные самоуверенно заявляют - "Нет такого дела! Есть заверенные бланки и если я сдал - значит сдал!" Другие, не столь грамотные, но более тертые жизнью ( в том числе и я) - задумываются... Короче. Перед самой сдачей вылавливаю одного человека в форме, принадлежащего к досаафовской мафии и говорю открытым текстом - так, мол и так! - Горю желанием отблагодарить сотрудников клуба за широчайший объем полученных знаний в виде пары колец деревенской колбасы и одного литра некоторого напитка, с которым эта колбаса употребится в атмосфере гораздо большего аппетита и удовольствия. Человек в военной форме посмотрел на меня задумчиво, стрельнул сигаретку и спросил : "Самогонка - хлебная" Я гордо повернулся хотел уже уйти. Наши края в те годы славились великолепным алкоголем домашнего производства сотворенным из отборного зерна по многовеково-отточенной технологии. И сказать на меня такие слова - граничило с тяжелейшим оскорблением. - Ладно-ладно, не обижайся. Я вашу деревню хорошо знаю - халтуру там не лепят... В назначенный день я явился с аккуратным "дипломатом" советского производства, который незамедлительно отправился по назначению и был принят с должным почетом и уважением. Зашел со всеми в класс и спокойно написал все, что требовалось. Без единой ошибки! Вероятно, просто потому, что не боялся за результат. Потом сел с инструктором за руль и отъездил положенное, не вызвав никаких нареканий. И после обеда имел уже водительские права. Где-то треть группы - тоже их имела и радостно уже гоношила по рублю... И почему-то как раз те, которые очен-но не были уверены в успешной сдаче с первого раза и, видимо, как и я - приняли превентивные меры... Теперь можете меня обвинять во всех смертных грехах и выносить общественное порицание. Но - что было, то было...

А у нас во дворе-е-ееее, есть бабулька адна-а-ааа Среди бабок другии-и-иих, всех гугнивей она-а-а. (песня такая) Собственно, бабок у нас несколько, но такая -- одна. Даже остальные бабки, собравшись в говорливую кучку, не пущают в свой круг эту старую отщепенку. А почему Да потому, что характера она несносного, тяжелого и гугниво-скандального. И не приемлют ее не стар ни млад. Но ей все похер, живет не страдает, подпитывается ежедневными скандалами с соседями и не соседями. Мимо в коридоре или по лестнице молча не пройдет. Или "ходют тут всякие, в углы ссуть" пробормочет, или "к Наташке-наркоманке шастють тут". Бабок соседских тоже цепляет -- "Вырядилась, как проститутка из кина, корова старая", это самое доброе и ласковое, что можно было услышать. Были бабки поорганизованней, то заловили бы это несносную Шапокляк, да и вломили бы ей, чисто по бабски, костылями да протезами. А так, никто ее не трогает, ногами не пинает, в проктологическое путешествие не направляет. Живет бабка, скандалит в свое удовольствие со всеми, не разбирая ни чинов ни званий. В ЖЭК любит, опять же, ходить, права свои словами нестандартными и грубыми отстаивать. Но в ЖЭКе, почему то не любят, когда она к ним ходит. Там мужики культурные, вежливо выслушают ее слова обидные, выпроводят культурно, сядут в кружок, поплачут друг другу в фуфайку за нелегкую свою долю, и дальше работать. До следующего ее прихода. В общем персонаж весьма не положительный по своему поведению и мозгоипательный по своей натуре. Неделю назад возвращаюсь с работы, настроение чота хорошее, имеется желание творить добро и красоту, мурлычу песенку фривольную. В общем настроение, и срущий голубь -- брат. Проникаю в полутемный подъезд и натыкаюсь на эту самую бабушку-сколопендру. - "Поссать поди зашел" - предсказуемо заскрипела бабуля -- "Или к Наташке наркоманке" - Дык, не знаю. Как масть пойдет -- хорошее так и перло из меня. Но бабульке мое хорошее настроение, как тигру плетку в жопу. -- "Ходют... Потом в лифте нассано... Чтоб вас...Всех нах...". В общем ничего нового, но, блин настроение начало чота портится. А тут еще вспомнил, что ЖЭК, сволочь, воду горячую отключил, и все. Чувствую, что щас еще немного и бабуле горло сгрызу, а потом ЖЭХ снасильничаю. Тут подъехал лифт. У лифта, в последний день появилась странная особенность -- они приезжал по вызову, но двери открывались только спустя пол минуты. Фишка была новая, и еще не все жильцы к ней привыкли. Узрев, что кнопка вызова погасла и лифт по звуку остановился на нашем этаже, бабка вся так напружинилась, что бы заскочить первой. Но херушки. Двери не открывались. "НассалиВлифте...ЛифтСломалиСукиОкоянные.." - речитативом завыла бабка. Помните рассказ, как пацан засунул проездную карточку в шапку и приложился лбом к турникету в метро Турникет открылся...Люди крестились... И я вспомнил. Улыбнулся нехорошо так, жалко бабка не видела. Вздрогнула бы. Достал зарплатную карточку. -Минуту, бабуля -- я вежливо просочился к дверям лифта, вставил карточку в щель между дверями и провел сверху вниз. - Электронный замок поставили -- пояснил я охреневшей бабке, которая смотрела на меня как Робинзон на отпечаток ноги на песке. Через секунду дверь открылась. Если до этого бабка еще немного сомневалась в увиденном, то тут еще поперло. И сволочи тут все, и геи со шлюхами, и про подъезд обоссанный, понятное дело. И про Наташку (ну куда ж без нее), и меня зацепило мощным матеркам, а ЖЭК, так тот вообще потонул в витиеватых фразеоборотах. Зацепило немного правительство и депутатом. Но совсем немного. Так, на куёк послали мимоходом, и все. - Ээээ, там -- заверещала бабка, когда я собрался выходить на своем этаже - а где карточки для лифта дають то Я вспомнил про свое бывшее хорошее настроение, про сволочную бабку, про отсутствие горячей воды... - В ЖЭКе, бабуль. Начальник сам лично выдает, в своем кабинете - И подумав добавил -- но не всем выдает, надо взятку дать, рублей пятьсот, тогда выдаст. А без взятки пол года придется своей очереди ждать. Бабка стояла в лифте придерживая дверь и сумрачно впитывала полученную информацию. Потом, видимо прикинув хрен к носу, решительно надавила кнопку первого этажа. Судя по всему, злобное бабулько не любила откладывать на завтра то, что можно выеbatь сегодня. А на завтра, руководящий состав ЖЭКа во главе с нервно трясущимся начальником стоял на первом этаже и ждал бабулю. Из ихнего разговора я понял, что стремительной бабке удалось вчера весьма разнообразно поиметь начальника, его зама и ни в чем не повинную секретаршу. Начальник ПТО и главный энергетик были выеbanы так, походя. Но тем не менее все присутствовали сейчас возле лифта. Затем все долго демонстрировали бабке работу лифта без всяких ключей и карточек, заглядывали в глаза и убеждали, что ее кто то сильно пошутил. Бабка согласно кивала головой, хитро щурила глаза и приговаривала, дескать ну-да, ну-да, пошутили. Я сама видела. Но денег я тебе не дам! Мне ключ бесплатно положен! ... Трясущемуся начальнику ЖЕКа из подъезда помогали выходить совсем посторонние люди. Он почему то икал, подрагивал головой и обещал совершить с бабкой некое, не очень красивое членовредительство. Нчёоооо, ничёоооо, я вам покажу!!! -- бушевала бабка на крыльце -- я вашему начальнику напишу, как вы тут над людьми издеваетесь! Вы у меня еще посмотрите! Написала она, или нет, не знаю. Но задумчивость лифта починили в тот же вечер. И дали горячую воду. Не знаю, наверное совпадение.

И пошла, наседая полной грудью, бесстыдно расстегивая пуговицу у ворота. Глаза как два черных камушка, блестят, переливаются, обжигают до нутра. Брови перекатываются дугами, щёки в румянце, руки в кулаках. И столько ненависти, и столько безумия, и безрассудства во всем. И обмякает мужик, пятится, боится и желает. Такую бездумную, пылающую, ненавидящую и жаждущую. -- Что, тела тебе молодого захотелось По ласке женской соскучился А На чужую бабу позарился А давай, а чё нет-то Разувайся, сымай белье! А Струсил -- Матрёна сузила глаза до щёлочек и процедила. -- Только подойди ещё -- пришибу оглоблей. Понятно объясняю Хохмич кивнул и облизнул пересохшие губы. -- Муженька не будет -- по-другому запоёшь, я ж не отстану, -- ощерился он. *** Хохмич -- если уж не первый мужик на деревне, то любимец баб -- точно. Не одну жену сгульнул. Сколько слёз пролито после, сколько тумаков навешано -- не счесть. А не урок ему. Всё одно -- охоч до тела женского, чужого. Так и не женился, ходит бобылем. С лица хорош собой, волосы -- кольца золотые, дразнят солнышком на макушке. Конопушки разбросаны по курносому носу, а голубые глаза затягивают в омут. Только вот по выпивке слабоват -- от рюмашки никогда не отказывается. Одну махнет -- разомлеет, а где одна, там и вторая. Так и засыпает, где придется. Характер дрянной -- на тех кто неугоден и в сторону ту не глядит, и добра не помнит, да и сам не помогает. Да только как ему что надобно -- тут как тут, и соловьем поёт, и щебечет о жизни, и в улыбке расплывается. Даже мужики рукой машут, мол, козёл, а что с него взять Матрёна баба видная. Кровь с молоком. Черные волосы волнами по плечам, темные глаза огнём пылают, пухлые губы в улыбку складываются, а на щеках ямочки. Статная, высокая -- загляденье. Как юбками зашуршит, выйдет на двор, песню затянет -- так и хорошо станет всякому, кто мимо пройдет. И поздоровается, и к калитке подойдет, о житье-бытье расспросит. Выслушает, советом поможет. Только вот в гости к себе не позовёт. Ни чаем напоить, ни пирогами угостить. В кульке гостинец вынести -- пожалуйста, а на порог -- нет. Всякие ходили пересуды о том, только вот устоям своим не изменяла. Митя -- муж её, щупловат, мелковат, но жилист -- силы не занимать. Лицо добродушное -- изумрудинки глаз смеются, хохочут заливисто, волосы, как смоль, копной лежат. И дров наколет, и сена накосит -- Матрёну и не берет с собой, когда другие семьями на покос ходят -- всё сам. Забор новый поставил, крыльцо обновил -- руки золотые. Так и живут, душа в душу. *** Небо затянуло молочными облаками, ветер гнал махристые комки за горизонт, но они только разрастались и прятали солнце за свою спину. Трава жалась к земле, деревья кланялись и кивали, словно поддакивая чьим-то мыслям. Матрёна зачерпнула ковшом воды и кликнула: -- Мить, подсоби! Руки сполоснуть! Митька вышел на крыльцо, потянулся, зевнул и, одернув штанину, подошёл к Матрёне. Щипнул за бок, от чего та дёрнулась, взвизгнула и обронила ковш. Вода расплескалась по земле. -- Ах ты чудо-юдо, волчий хвост, -- засмеялась она. Митька, ни слова не сказав, притянул жену к себе и потащил. -- Куда, куда Ох, щас завидят! Ох! -- горячо шептала Матрёна. -- Ох, жаркий ты мой, ненаглядный, Митюнюшка. По спине бежали мурашки, дыхание срывалось на крик, крик переходил в шёпот, шёпот в стон. Огрубевшие руки цеплялись за тело, тонкие пальцы сжимали рубаху, смешиваясь, сливаясь воедино, впиваясь -- животно-дико, не смущаясь, что услышат -- пили друг друга. Черные волосы разметались по ссохшейся траве, Матрёна улыбалась одними глазами, замирая в сладкой истоме. Митька глядел на жену задумчиво, словно запоминая каждую черточку лица, родинку, изгиб тела. -- Мить, что как не родной Случилось чего Скажи, не молчи, -- а сердце затрепетало птахой. Он примостился рядом и вздохнул. -- Ты, мать, без меня управишься Дело тут есть. На пару недель уехать, -- пальцы коснулись оголённой ключицы. Матрёна вздохнула. Привкус горечи саднил душу. *** Прознал Хохмич про Митькин отъезд, крутиться стал подле дома. День ходит, другой. Выглядывает её, и так пройдёт мимо, и сяк. А та даже глаз не подымет. В делах -- курей накормит, телёнка напоит, да в доме исчезнет. А белолобый пыхтит, языком общипанную щетину травы гладит, зубами скребет. Хохмич чуб пригладил, колечко золотистого волоса крутанул и шагнул, в калитку ткнулся, кликнул: -- Эй, есть кто Матрёна глянула в окно, руками всплеснула и шепнула: -- Ох, гад, повадился тоже ходить... Ну, я тебе устрою, окаянный. Вышла на крыльцо, улыбнулась: -- Есть, а что ж, по делам, али в гости захаживаешь Неймётся Хохмич потную ладонь о штанину вытер: -- Да, дело не дело, а поговорить можно. Выйди нА-часок. Матрёна сверкнула пуговками глаз и захохотала зло: -- Ага, щас. Дай тебе волю -- руки распустишь, -- сдержалась от крепкого словца и продолжила тягучим медом, -- приходи за полночь. Там и разговоры вести будем, -- хлопнула дверью. Села на табурет, о стол облокотилась и задумалась: -- Не отстанет, собака... Ох, не отстанет. Что ж делать-то.. Проучить бы надо. И Митьки нет, по шеям бы надавал... *** Ночь стелилась над деревней, стирала сотканное за день полотно из облаков и жгла яркие звёзды. Матрёна всё суетилась, расстилая в сарае попону, подкидывая сена поверх. Прислушалась -- тихо. Слышно, как сверчки поют. Стук в калитку пронизал её острой иглой. Охнула, приподнялась с колен, отряхнула юбку, вышла. -- Пустишь -- шептал Хохмич. -- Пущу, -- открыла калитку настежь, -- проходи. В темноте увидела, как блестят его глаза. Потянулся губами -- отстранилась. -- Погоди, не время. Завидят еще. Ступай в сарай -- там жди меня. Ты пока разлей нам. Выпьем. Я пойду -- прихорошиться мне надо. -- Ох, бабы-ы, -- вздохнул тот. Сарай встретил запахом прелого сена. Нащупал попону, скинул рубаху, штаны -- лёг. Представлял, как сожмёт в объятьях, как вопьётся в горячие губы. Аж пот прошиб. Разлил в два стоявших тут же стакана. Опрокинул залпом, головой замотал -- хороша! Бутыль пустела на глазах. Не услышал Хохмич, как снаружи задвижка клацнула -- закрыла Матрёна мужика. Проснулся от жарких поцелуев, шумного дыхания, солнечного света, бьющего в щели сарая, от резкого запаха... и дикого хохота толпы. -- Ах, паразит, телёнка моего вздумал увести Не выйдет, -- Матрёна стояла в проёме двери и упирала руки в бока. -- Я за порог -- он тут как тут -- ишь ты! И попону расстелил! Как земля-то таких носит! Сколько гоняла отсель! Сколько вокруг телятины бегал! Уж животину-то пожалел бы! Что, баб попортил -- за корову взялся Штаны-ы наде-ень! Телёнок стоял над ним и тыкался мордой в лицо, нажёвывая рубаху. Соседи лупили глаза и заливались смехом. Хохмич дергался, ёрзал, хватался за вещи, путался в рукавах, подпрыгивал от каждого вопля Матрёны. Колечки волос взъерошились и торчали волнистыми прутьями, конопушки сошли с лица, сменившись бледностью. На переносице выступил пот. Он пулей выскочил из сарая, на ходу запрыгивая в штаны и подтягивая их аж до ушей. Вслед неслись обидные слова и гогот. Хохмич перескакивал через заросли крапивы и нёсся дальше, не обращая внимания на любопытных -- высунувшихся из окон. *** Матрёна прижималась к тёплому боку мужа и зацеловывала изгиб уха. Митька раскинул руки на кровати и ухмылялся. -- Ну, Хохми-ич, -- протянул он, -- удиви-ил. А я-то всё кумекал, что ж он около нашей калитки увивается -- уже хотел шеи мылить, думал, до смерти забью, коль узнаю, что лез. А он вон чего... к нашему лобастому ходил. Румянец вспыхнул на щеках жены. -- Да, кто ж знал-то Хохмич из деревни той съехал -- неведомо куда. Матрёна с Митькой всё так же живут, душа в душу. Скоро, может, детишки пойдут. На каждого жеребца -- своё клеймо найдется.

Его уже давно нет со мной. Отец ушёл из жизни весной 1991 года. Ему шёл 71-й год. Стоял шестой день начала весны. Установилась тёплая и солнечная погода. Март как-то сразу приступил к своим обязанностям, и перемены вокруг заявили о себе в полную силу. Снега окрасились в разноцветные краски, наполнились влагой, запестрели лужицами и небольшим ручейком возле дома. К вечеру они покрывались хрустящим ледком, а на следующий день всё повторялось. Отец почувствовал в себе недомогание несколько лет назад, тогда он впервые не встал с кровати, и мы пригласили на дом медика. Это была молодая девушка, которую направили в наш посёлок после окончания медицинского училища. Фельдшер привычно смерила давление, поинтересовалась о температуре, что-то выписала из медикаментов, которые были доступны для села, и ушла. А мы с мамой заволновались. Несколько месяцев назад из посёлка уехала, выйдя замуж и родив двоих детей наш опытный "лекарь" Тамара, и теперь многие поговаривали, что молодёжь надолго задерживаться не станет. Так на самом деле и получалось. Жизнь на селе всегда была трудной, день здесь расписан по минутам: в 4-5 утра подъём, чтобы отправить корову в стадо, несколько минут отдыха и снова работа. Большую часть времени занимали огороды. Подготовка семян, земли под посадку,затем посевная работа, потом прополка, окучивание, а в последние годы новая напасть -- колорадские жуки. Мама повсюду успевала, но и без папиного плеча не обходилось. Небольшая передышка в несколько дней, и начиналась заготовка кормов на лугах и лесных полянах. Сенокосная страда -- это целая наука, где никогда не было мелочей. Ранние подъёмы, дорога в несколько километров, погода, тревога о том, заготовишь ли сена на своём наделе в полной мере или придётся отправляться ещё куда-то на поиски. Проезжая сегодня знакомыми местами, я обращал внимание на заброшенные поля, на одичавшие луга, на поросшие бурьяном огороды. А в те годы это всё работало. Наши сенокосные наделы представляли собой "колхозы" из нескольких семей, и в этом мы находили добрый знак. Коллективный труд объединял людей, мы дружили семьями. Мы не ждали предложений и просьб о помощи, а едва увидев человека, нуждающегося в помощи, шли к нему на подмогу всем миром. Помню, как однажды у соседей -- пожилой супружеской пары -- загорелся стог с сеном. В нашем клубе прервали показ интересного фильма и все от старого до малого навалились на устранение пожара. Он никому не угрожал, но люди восприняли эту беду как свою, собственную. Сено в несколько тонн пылало жаром, до строений с живностью несколько метров, но отстояли, выстроившись в дружный ряд и подавая из рук в руки вёдра с водой из ближайших колодцев. Пожарная машина из районного центра прибыла под утро, но пожар уже ликвидировали. Люди были отзывчивее и много добрее. Или ещё один пример. У другого соседа по нашему большому дому отравилась корова. И снова работа по её спасению нашлась всем. Животное страдало, ложилось на землю, а мы поднимали её руками и насильно заставляли двигаться. На этот раз даже приезд ветеринара не потребовался. Вспоминаю эти годы и ловлю себя на мысли: "А ведь всему этому никто никого не учил". Знаний мои земляки набирались из опыта прожитой жизни. Почти через дом жил тот или иной мастер. Плотник, печник, костоправ, строитель, были свои "агрономы", "Мичурины", "ветеринары" и даже "хирурги". Одним словом, помощь человеку и животному могли оказать в любую минуту. Жизнь проходила трудно, в постоянных думках и заботах, но размеренно и спокойно. Родители отправляли своих детей на учёбу в город с лёгкой душой, и мы в свои 15-17 лет становились самостоятельными в хорошем понимании этого слова. К этим годам мы уже многое умели, приобщаясь к труду с малых лет. В том, что старшие тебе что-то доверяют, была даже какая-то гордость. Дети были более открытыми. Не было зависти к тем, у кого жизнь складывалась более удачно, да и не было в нашем посёлке таких семей, где стремились к роскоши. Первый телевизор появился у соседа Алексея, живущего через дорогу, и мы , мальчишки и девчата, приходили смотреть фильмы целой ватагой. Расположимся на стульях, лавках, полу и переживаем за героев с распахнутыми глазами. Мы всё знали друг о друге. Построили новую школу, и учителем по труду назначили Андрея Михайловича. Мужчина знал и умел больше любого другого с дипломом и образованием. Он нам доверял, а мы с радостью отправлялись в домик в центре посёлка, где набирались навыка в работе с молотком, топором, пилой, рубанками, в работе с деревообрабатывающими станками, на пилораме. Ученикам постарше было доверено обшивать стены классов фанерой, утеплять потолки, ремонтировать парты, готовить площадки для футболистов, баскетболистов, теннисистов и других любителей спорта. А главное, наш Михалыч умел найти подход к каждому, и не было более строгого наказания, чем то, когда за то или иное непослушание на уроках мужчина не допускал к своим занятиям. Купленные лыжи и коньки нам были часто недоступны, и мы изготовляли их сами. Учились у преподавателей, родителей, соседей...Историю села, района, судьбы людей и страны мы узнавали сначала дома, а потом уже из учебников, книг и в школе. Мы знали, что среди нас живут ветераны, которые несут в себе частичку этой истории, и к нам на уроки приходили живые свидетели этих событий. Мы, таким образом, учились патриотизму и всему тому, что делает человека человеком. Мы рано узнали цену заработанного рубля, как трудно далась Победа. Наш район был полем сражений с фашистами целых два года. Нет села, где бы не было братской могилы. За ними тогда вели уход не по принуждению и в канун праздника, а по велению души. Отец был умельцем на все руки. Наша семья жила всегда экономно и бережно. Когда у кого-то случалась беда или требовалась помощь, в посёлке знали: постучи в последнее окно в любой час ночи, и тебе протянут руку такой помощи. Отец был молчуном по натуре, домоседом, всегда готов был остаться на домашнем хозяйстве, а мама брала на себя дальние и ближние поездки. Судьба...Есть ли она на самом деле Вспоминаю жизнь своих родителей и прихожу к мнению, что ничего случайного в судьбе человека не бывает. Мама родилась в маленькой тверской деревушке под Торопцем. Пашково... В 15 лет двоюродный брат Андрей взял девчушку к себе на работу. Рослая, сильная и выносливая: маме приписали год, чтобы она выглядела старше. "Твой хлебушек будет с "медком!" - сказал мужчина. Он знал, что говорил, работа на военном складе требовала осторожности, большой физической выносливости и ответственности. Перед тем, как приступить к обязанностям, ознакомили с инструкцией, заставили поставить роспись. Инструкция напоминала воискую присягу. Выдали специальную одежду, подошвы на сапогах были пробиты деревянными гвоздями... Ящики со снарядами весили по 12-16 килограммов. Их следовало осторожно вскрыть, снять со снарядов взрыватели и, придержаваясь описания, добавить или, наоборот, уменьшить похора. Не обходилось и без трагедий: муж и жена применили для скорой работы гвоздодёр. Прогремел страшный взрыв. Хлеб с "медком"...Лёгкого хлеба в жизни моих родителей никогда не было. В 19 лет мама по комсомольской путёвке попала на стройки Ленинграда, выучилась на каменщика. Потом курсы медсестёр-воспитательниц: мама очень любила детей. Всё это вечерами, в свободное время. Начав изучение стрелкового оружия в Торопце , получив первые навыки по оказанию пострадавшим медицинской помощи, мама занятия в Ленинграде продолжила. Получила Значёк "Ворошиловский стрелок". К лету 41-го она уже в совершенстве знала устройство винтовки, пулемёта, метко поражала любую мишень, научилаь обрабатывать любую рану, не боясь крови. В марте 40-го перешла на работу в детский сад на проспекте Майорова. Июнь 41-го...Известие о начале войны застало маму в Гатчина, куда они выехали на отдых с детьми. Началась поспешная эвакуация, и детский сад с детьми от 3 до 6 лет оказался в Карабаше, Челябинской области. Мама принимает решение и добровольцем уходит на фронт. Расставание с друзьями и детьми было трудным. Из уральского городка на фронт в ноябре 41-го ушло две девушки, но в Москве строгая медицинская комиссия признала годной только маму. Переподготовка в несколько дней, и на фронт...Наводчиком станкового пулемёта. Женщина за пулемётом - это была большая редкость. "Идём по территории Смоленской области, всё предано огню. На месте жилых домов высокие кирпичные трубы, ни единой живой души...Обогреться негде и нельзя: враг рядом. Разгребём снег, набросаем еловых веток, чтобы не примёрзнуть к земле. Укроемся шинелями...Мороз под сорок..." Часто думаю, выдержала бы такие условия сегодняшняя молодёжь Уже в наши дни у меня возникнет желание найти в Карабаше детский сад под названием "Дети Ленинграда". Мама назвала фамилии сотрудников, имя заведующей, ребятишек, которые запомнились. Написал на администрацию города, завязалась переписка. Нашими воспоминаниями заинтересовались местные следопыты, было собрано много документов. Сам детский сад уже не существовал, но нашлись его воспитанники. Уже в первые месяцы войны многие из них потеряли близких, которые ушли из жизни в блокаду от голода, бомбёжек и болезни. Сирот забирали в чужие семьи. А потом нам сообщили, что состоялась первая встреча детей Ленинграда, которые на Урале обрели вторую родину. Отец родом из Калужской области. Потеряв зрение на один глаз в 16 лет, он был освобождён от действительной службы. Из родного посёлка Думиничи отец уходил в холодную ночь декабря 41-го. Партизаны совершали дерзкие вылазки:взорвали мост через реку Жиздру, сожгли несколько вагонов с боеприпасами и горючим на станции Думиничи, сожгли комендатуру с документами. И фашисты залютовали: расстрелы, казни, ужесточили комендантский час. И отец тоже принимает решение: на фронт. Но найти отряд народных мстителей "За Родину" не удалось. В отдалённой деревушке за Чернышеном постучал в окно занесённой снегом избушки. Передышка в несколько часов, и снова десятки километров на пути к линии фронта. Голодный, замёрзший, отец вышел к своим под Тулой. А потом бои по освобождению родной калужской земли. В первых числах апреля 42-го года большая часть района была освобождена. Из всего посёлка Думиничи остался единственный дом, который стоял в стороне от центральных улиц. С мамой отец встретился в госпитале под Гжатском в конце 43-го. После первого признака тяжёлой болезни прошло несколько лет. Недуг то отступал, то снова набирал силу. Но едва становилось легче, отец вставал и принимался за привычную работу. Он всегда имел в себе такой большой запас мужества и выносливости, такую жажду жизни, которые помогали ему и в годы войны, и тогда, когда мои родители сменили солдатскую шинель на гражданскую одежду. Пройдя дорогами войны, отец сохранил в себе мягкий и отзывчивый характер. Он умел работать на земле, ладить с соседями. Уйдя от нас, он оставил нам свой главный дар, который будет помниться всегда....

Спасибо Чаку Паланику, сказавшему: Ты дерьмо своего поколения. Спасибо Наташке за то, что она - дерьмо своего поколения. Спасибо лёле за книжку. Оборот. Еще оборот. Невыносимая боль. Птицы склевали мой бок. Я считаю. Раз... Два... Три... В рану попадают мелкие камешки, иголки елей и осколки разбитых бутылок. Когда этого становится слишком много, большой кусок грязи и плесени остается позади меня. Я считаю каждый раз, когда раной касаюсь земли. Я считаю: Четыре... Пять... Я путешествую. Один. Засыпаю в Хохловке, жадно пью воду пересохшим телом в Пострёмышах, просыпаюсь в Великих Жбанах. У меня была семья. По статистике 27% семей в России не имеют детей. Я из такой семьи. Из этих 27 всего 11% не имеют детей, потому что они бесплодны. 14% семей пережили своих детей. Я из такой семьи. Не страшно убить своих близких. Из этих четырнадцати треть старается забыть о том, что у них были дети. Страшно стоять в стороне и смотреть, как ваших близких убивает общество. Работа. Большой Брат следит за тобой, когда ты сидишь в офисе. Когда ходишь в туалет. Когда занимаешься сексом. Из 14% семей, дети которых умерли, треть пытается занять освободившееся место. Завести собаку. Заняться садоводством. Остальные из 14 не верят в смерть своего ребенка. Они считают, что их ребенок закрылся в комнате и им просто нельзя туда входить. Он слишком занят. Они считают, что их дитя учится в университете. Вот уже 43 года. Но скоро получит диплом и вернется к своим родителям. Они считают, что вот эта кукла из папье-маше -- их чадо. Я из такой семьи. Я -- кукла из папье-маше. Я считаю: Семь... Восемь... Открываю глаза в Козлино. Боброво. Лосиновка. Дроздовино. Эта деревня похожа на предыдущее село. Следующие два поселка на севере, как один городишка на юге. Везде приходится быть очень осторожным. Везде признаки домашнего хозяйства. Коровьево. Если отвлечься, можно оказаться в теплой от внутренностей животного лепёшке. У каждого народа свой хлеб. В России едят и лепёшки тоже. Если взять три части муки и одну часть воды, то получим тесто. При достаточно высокой температуре из теста можно получить лепёшку. Если в тесто добавить яйцо, то получим сдобное тесто. В сдобное тесто добавляют изюм или мак. Я -- папье-маше... Я считаю. Девять... Десять... Острые камешки, попавшие в рану, иногда начинают двигаться. Они перемешиваются с гнилыми листьями и оказываются у меня внутри. Я -- папье-маше с изюмом... Боль просто нестерпимая. Одиннадцать... Двенадцать... Откуда я знаю Кролика Кролик знает меня, значит я знаю Кролика. Я встретил его возле деревни Зайцево. Он сидел под сосной. Сначала он выкопал яму. Затем испражнился туда и закапал. Потом воткнул большую ветку, напоминающую кроличью лапку, в перегной. - Эй, если кто-то пройдет мимо, то он подумает, что здесь что-то зарыто. Говорит он. - Люди очень любопытные. Кто-нибудь обязательно выкопает. Семья всегда считает, что старается только в твою пользу. Говорю я. Они думают, что ты счастлив. Потому что благодаря им ты появился на свет. Они твой Бог. Маленький Бог, который дал тебе жизнь. - Все люди родственники Адама и Евы. Говорит Кролик. - Если им запретить что-нибудь, они обязательно это сделают. Кролик умеет писАть. Он выводит лапой надпись рядом с зарытым говном. Не копать. Мы путешествуем с Кроликом. - Откуда у тебя эта рана -- Спрашивает Кролик. Птицы склевали мой бок. Отвечаю я. Кролик говорит. - Если ты не хочешь, чтобы тебя съели, съешь первый. Я съел Кролика. Я -- папье-маше с крольчатиной. Я не хочу, чтобы меня съели. Я съел свою семью. Только сначала семья съела меня. Тринадцать... Четырнадцать... Пятнадцать... С каждым оборотом часть меня остается на земле. Земля ест меня. На опушке я встречаю волка. Он серый, его слипшаяся шерсть похожа на дреды. Его дыханье зловонней чем моя рана. Такое бывает если питаться гнилым мясом. - Если съесть мышцы пораженные гангреной, желудок начнет покрываться изнутри коркой кровоточащих и гноеточащих язв и станет похож на осиный улей, вылепленный из глины и сочащийся медом. Говорит он. Волк меня не видит. Его глаза мутные и без зрачков. Такое случается если всю жизнь проработать сварщиком в колхозе. Я хочу чтобы сварщик, проработавший всю жизнь в одном колхозе, сказал мне, что он доволен своей жизнью. Что он многого добился. Ему нравилось то, чем он занимался. И если б ему предложили начать жизнь сначала, он стал бы сварщиком. Волк меня не видит, но он чувствует мой запах. - Мы то, что мы едим. Говорит Волк. Я -- Волк, у которого желудок заражен гангреной. Слипшаяся шерсть которого, похожа на дреды. Я считаю. Шестнадцать... Семнадцать... Птицы склевали мой бок. Теперь он покрывается синей вонючей пленкой. Тимошевское. Никифорки. Пантелеевка. Во всех деревнях одно и тоже. Пьяный кузнец спит в своей блевотине. Толстая бабка выливает помои свиньям. Свиньи то, что они едят... Свиньи -- помои... Люди едят свиней... Люди- свиньи... Люди -- помои... Люди -- помои, которыми Боженька кормит своих свиней. Медведь сам меня нашел. Я пытался выбраться из канавы с гниющими помоями. Я попал в нее, когда думал о том, что люди -- помои. Он вытащил меня. - Я не ел всю зиму. Говорит Медведь. - Ты гниющий кусок хлеба, но больше ничего нет. Только помои. Подробности о Медведе: он толстый и коричневый. Не такой коричневый как медведь, а коричневый, как корка засохшей крови на разодранной коже. Он бурый и толстый. Если он меня съест, у него будет заворот кишок. Я папье-маше в форме волка с крольчатиной и изюмом. Говорю я Медведю. Как чувствует себя блевотина Медведя стошнило мной. Я медвежья блевотина. Он умер от заворот кишок. Когда она разговаривает, из ее рта идет дым. Складывается ощущение, что у нее горят легкие. Лиса. Я не помню, как мы познакомились. - Всем на все наплевать. Говорит Лиса. - Цель нашей жизни -- потратить как можно больше денег. Цель нашей жизни -- подтереться Моной Лизой. Если взять три части муки и одну воды, получим тесто. Если взять три части воды и одну муки и нагреть до определенной температуры, получим клейстер. С помощью него и старых желтых газет, со старыми желтыми новостями об инопланетянах, можно сделать папье-маше. Говорю я Лисе. Она бледно желтая. Не такая желтая, как огонь Она желтая, как задница китайца больного желтухой. Вирусный гепатит очень распространен в Китае. Старая Бабка, моя мать, обманула своего Деда, моего отца. Муки не хватило бы для полноценного куска хлеба. Вместо недостающей муки она положила в тесто газетный кулек, в котором хранила муку. Она думала, что газета впитала муку. Газета впитала ее мозг. Бабка сделала папье-маше. Я мертвый сын Деда с Бабкой. Я хочу чтобы Лиса спросила, что с моим боком. Я скажу ей, что птицы склевали мой бок. - Что, черт возьми, произошло с тобой Что с твоим боком -- Спрашивает Лиса. Лиса худа, как смерть. Ее мертвенная бледность блестит, как начищенный унитаз. Глаза бездонные, как канализация. Я тону в канализации. Дед воткнул в меня нож. Дед хотел меня съесть. Не страшно убить близких, страшно стоять в стороне и смотреть, как их убивает цивилизация. Отвечаю я. - Ты не знаешь, что ты чувствуешь к кому-либо, пока он не умрет. Говорит Лиса. Мы путешествуем с Лисой. Постреловичи... Вудодеево... Бакши... Восемнадцать... Девятнадцать... Двадцать... Моя рана покрыта плесенью. За мной остается след из крошек. Их клюют птицы. Плесень -- это пенициллин. Его открыл Флеминг в 1929. Флеминг не подозревал, как человечество воспользуется его открытием. Эйнштейн не подозревал. Не страшно убить своих близких. Плесень -- грибница и плодоношения плесневых грибов. Грибные нити пронизывают субстрат и, выделяя соответствующие ферменты, разрушают его. Я субстрат, которого разрушает лекарство для людей. Я влюблен в Лису. Чтобы подтвердить свою догадку, я съел Лису. Мы одно целое, Лиса -- это я. Я -- это Лиса. Я действительно ее люблю. Я люблю себя. Это моя жизнь. P.S. Все что пишут в СМИ -- полная чушь. Я съел своих родителей. Большой Брат следит за тобой.

Купили Валентинке Модные ботинки. Валины ботинки Были, как картинки. Припев: Новенькие ботики -- Чудо-пароходики. Чудо-пароходики -- Ботики. Кружит Валя в луже, Ищет место глубже. Всюду проверяла, В лужице застряла. Припев. Ботики купались, В лужу окунались... Вдоволь находились -- В чушек превратились. Припев.

Для осуществления слияния с этой стихией понадобится ветреная сухая погода. Ведь именно на ветру мы больше всего ощущаем энергию воздуха. Сделайте несколько глубоких вдохов. Почувствуйте как сила насыщает каждую Вашу клеточку. Не теряя установившейся связи со стихией, произнесите следующие слова: Священная стихия, даруй мне свою силу. Прими мою немую покорность, Позволь испытать твою благосклонность. Как ветер волны рассекает, как тушит пламя, твердь меняет. Даруй мне власть, страсть, цель и силу, Прими под свой покров, направь, наставь и защити. Затем сделайте еще несколько глубоких вдохов. На самом деле, дословное заклинание Вам не понадобиться. Обращение должно исходить из Вас. Если Вы чувствуете внутри себя что-то другое, обратитесь к стихие на своем языке. Главное Ваше стремление, цель и вера в себя. Ветер - стихия перемен и нового начала. Она поможет Вам осуществить неосуществленное, и решиться на то, на что не решались ранее. Если вы планируете заниматься именно магией, то в первую очередь установите контакт со стихиями. Уверяю, без их помощи Вы не обойдетесь. Удачи.

Прошедшая по заросшим травой шпалам, машина оставила свой Блестящий Выброс катиться по каменистому откосу, поросшему кальцефилами. "Куда направилась" - подумал Оуно, провожая взглядом стучащую железяку, избравшую не принадлежащий ей по рождению маршрут, - "Впереди стальной Громопых, что застрял на проржавевшем переходе через реку. Всё равно сквозь него ей не пройти". Оуно поднялся и прислушиваясь к удаляющемуся шуму машины, пошёл к Блестящему Выбросу. СклАдная находка идеально отражала лучи, выводя жёлтую радугу из маслянистых капель на дне, которое даже не треснуло от удара, смягченного зарослями откоса. Взявшись за Блестящий Выброс, Оуно покатил его к Пункту, по мере продвижения он позволил себе поразмышлять: "Глупая машина, это не её путь. Старик -- Рон говорил когда-то (а он был единственным кого можно слушать) -- Птицы нужны чтобы петь, пчёлы чтобы садиться на цветы, деревья чтобы скрипеть на ветру и ронять листву когда придёт время, А Оуно, Оуно должен собирать\искать Блестящую жемчужину...., находить Выброс спасительного дыхания...." - Больше стрик -- Рон ничего не сказал, но Оуно точно запомнил своё назначение, - "А вот машина безраздельно глупа раз собирается идти по калии -- призванию Громопыха, машина только даёт Блестящий выброс". *** Двое были голодны и измучены. Он даже не хотел и глядеть на неё, а эта чёртова болтанка на шпалах, грозила очередным взрывом брани в его адрес, но он твёрдо верил -- датчик не лжёт, ведь их шансы падали с каждым часом. "Надо передохнуть на ровном месте", - он пустил натерпевшийся автомобиль по вниз по железнодорожному откосу. Два щелчка и выскочившие из под колес камни перевернули машину спровоцированным обвалом, заставив две пары испуганных глаз смотреть на покосившуюся вывеску "Счастливого Пути", обрывавшую перрон, заросшей деревьями железнодорожной станции. Подождав пока, противоаварийный стазисгель позволит ей говорить, она с радостной злобой процедила: "Приехали", словно катастрофа их надежды была ей более приятна, чем может быть единственный шанс на спасение. Он промолчал. После полной денатурации стазисгеля они выбрались из перевёрнутой машины, и , молча, брели к заросшему орешником строению станции, желая восполнить потерю транспортного средства. Продырявленная кустарником крыша уже не держалась, на ещё крепких стенах, предоставив свой вес неожиданно густой силе древесных стволов. Обветшалые помещения полные подстилки из жёлтых листьев, переплетений веток и световых пятен из -- за прорех в крыше. Он подумал, что когда-то она поразилась бы сказочностью происходящего, отстегнула в небытие весь свой груз переживаний и тревог. Когда-то но не сейчас, теперь её сгибали приступы удушливого кашля, время истекало. МЕДИЦИНСКИЙ ПУНКТ -- такая маленькая испачканная табличка. Да, он видел, видел всю силу её надежды в этом нетерпеливом дрожании Её рук, открывающих двери медицинского пункта. Её слёзы, когда распахнув тот самый шкафчик она не нашла Лекарства, так необходимого теперь ежедневно из-за ставшего в одночасье смертельным для человека воздуха. Чудовищная ошибка 10 лет назад. Он никогда не мог долго выдержать её слёзы, не мог смотреть как она плачет над пустыми упаковками; и теперь он смотрел в окно, за которым железнодорожный робот с логотипом Оуно на прямоугольной спине катил в медпункт их последнюю использованную упаковку лекарства.

248 (Должность вакантна)- ум, честь и совесть нашей эпохи! *** Доллар - ум, честь и совесть нашей эпохи! *** Пропили - ум, честь и совесть нашей эпохи! *** Где - ум, честь и совесть нашей эпохи

Лайнер плавно выруливал по взлетной полосе на взлет. В салоне самолета немного стихли разговоры, пассажиры застыли в легком напряжении. Даже дети, прочувствовав важность момента, прекратили канючить, с удивлением глядя вокруг, поражаясь этой мгновенной перемене: из суетливых, вечно одергивающих и поучающих, занятых решением кучи неотложных проблем, взрослые, как по команде, сосредоточились, откинулись на кресла, глядя кто перед собой, кто в иллюминатор самолета, вдавились руками в подлокотники и замерли, оставив их в покое. Детей на весь салон было только двое, девочка лет девяти, сидящая у окна, рядом с мамой и седым мужчиной, отложившим сейчас, в момент взлета, в сторону газету, от прочтения которой он не отрывался, и мальчик примерно таких же лет, тоже с мамой и тоже посаженный у окна. Они разглядывали соседей, внимательно вглядывались в лица людей, сидящих дальше в рядах, которых могли разглядеть, пока не столкнулись взглядом, хихикнули, он прыснул в ладошку, а она, сверкнув мелькнувшими ямочками на щеках, обернулась назад и помахала ладошкой мужчине, который в своей сосредоточенности не сводил взгляд с ее кудрявой макушки. Сборы на отдых были быстрыми и нервными. Маленькая Олечка скакала на одной ножке по периметру большой комнаты, стараясь не слышать, как ругаются родители. - Паша, что ты сидишь Нет, ну если у тебя куча времени -- сиди, пожалуйста! Я и сама все вещи сложу, только потом без претензий, что мы летим, как бомжи! -- мамин голос звучал очень звонко, это означало, что она страшно злится. Мама никогда не кричала, но в интонациях ее голоса Олечка научилась разбираться безупречно уже давно, получив пару трепок ни за что, за то, что вовремя не среагировала на повышение звонкости тона. - Лесечка, ну какие бомжи Бомжи не летают на острова... Не будет у меня никаких претензий... Устал, как собака... Сколько Олечка помнила отца -- он работал. Как он говорил Олечке: "Чтобы отдыхать, нужно поработать". По Олечкиному мнению, папа мог отдыхать хоть целый год, так много он работал, с утра и до позднего вечера, но папа объяснял ей, что работает еще и для того, чтобы мама с Олечкой могли отдыхать вместе с ним, поэтому работать приходилось в три раза больше. А теперь, когда они придумали это путешествие всей семьей на какие-то райские острова, папу Олечка видела только раз в неделю, в воскресенье, и то не всегда. - Олечка, чай готов, иди завтракать, - мамин голос не сходил со звонкой волны, поэтому Олечка быстро поскакала на кухню. Но как они не спешили, все равно в аэропорт приехали с опозданием, и билеты им выдали на разные места. И вот теперь Олечка могла только махать папе, сидящему далеко позади них. Мальчик обернулся, чтобы посмотреть - кому машет эта белобрысая девчонка, увидел мужчину, махнувшего ей в ответ, и отвернулся к окну. "Тоже мне, сюси-пуси... Пять минут не виделись, сразу соскучились". У него отца вообще не было и ничего. Жив-здоров, летит с мамкой на те же райские острова. Мамка всегда ему повторяла: "Ты, Костик, мой мужчина, моя опора. Другой мне и не нужен. А я всю жизнь для тебя проживу, все, что смогу, сделаю". Вот и сейчас летят они только потому, что врачи ей посоветовали, после нескольких ангин, которые он перенес, да воспаления легких -- это уже как осложнение случилось, - климат тех островов здорово помочь бы мог. Мамка тогда вкалывать пошла на нескольких работах, но на путевки им заработала. Денег в обрез хватило, о новых кроссовках ему даже думать запретила, сама в платье поношенном -- но ведь полетели же! Костик еще раз скосил глаза через проход на эту девчонку, что-то не спеша ковыряющую в ярком пластиковом стаканчике, - тоже мне, принцесса. Он скользнул глазами на маминого соседа, здорового и уже загорелого мужика, откинувшегося на спинку сиденья и прикрывшего глаза. "Вот, такой здоровый и боится, - глядя на побелевшие костяшки пальцев, вцепившихся в подлокотники и на нервно подрагивающие закрытые веки, подумал Костик. - А я не боюсь". Он окончательно отвернулся к окну, увидел там, в отражении темного окна, себя. - Ничего не боюсь. Всполох грозы змеей расчертил бесконечное небо за стеклом. Костик вздрогнул. Но тут по проходу заспешили стюардессы, внимательно интересуясь: "Что желаете покушать". Костик желал все и по возможности сразу. Но когда очередь дошла до него, ответил сиплым баском, неторопливо. Как и полагается мужчине. И за растерявшуюся маму решил, зная, что она любит рыбу, только попросить стесняется, думая -- не придется ли доплачивать. Мамка признательно сжала его руку, и Костик даже смотреть не стал, как решают эти вопросы та девчонка с ее мамашей. Когда разносили еду, Олечка смотрела по сторонам. Есть ей совершенно не хотелось, стюардессы со столиком на колесах она не ждала, но и за окном ничего не было видно, кроме кромешной темноты, изредка прерываемой яркими всполохами молний. Она смотрела, как начал есть сосед, сидящий рядом с ее мамой, уткнувшись в свою газету, оглянувшись, увидела, что папе принесли еду, и он еще раз махнул ей, показывая, что у него все хорошо. Мама поставила перед Олечкой хромированный поднос с какими-то плошками, вкусно пахнущими. И тут самолет тряхнуло, да тряхнуло так, что все эти горяченные посудины посыпались прямо к маме на колени, выплескивая из себя все горяченное содержимое на мамины ноги, чуть прикрытые тонкой юбкой. Мама заорала, вскакивая. Олечка в первый раз услышала, как кричит мама, запищала и от страха зажмурилась. И тут ее притянуло к креслу с чудовищной силой, а крик ее мамы растворился в воплях, наполнивших весь салон. - Мама!... Мамочка.... -- продолжала пищать Олечка, слыша только свой голос в гомоне громких криков, до отказа забивших салон. -- Ма...-ма...-чка.... - Я здесь, родная, я здесь, все хорошо, - папин голос заставил Олечку, вдавленную в кресло, открыть глаза. Мама валялась в проходе, похожая на большую сломанную куклу, она укатывалась все дальше по проходу, заваленная посудой и сумками. Папа сидел рядом, поддерживая одной рукой руку, по которой стекала кровь. Над ними болтались маски на резиновых тонких веревочках, они висели под углом, прижатые той силой, которая чудовищно вдавливала в кресло Олечку. - Вниман..... это капит.... аварий.... ситуац... опасн.... воду..... - через треск и крики донеслось по салону. Олечка видела, как вокруг пытаются подняться из кресел, притянувших к себе людей намертво, пассажиры. Кто-то поднимался, делал шаг в сторону, и тут же его уволакивало вниз по проходу, следом за тележками с остатками еды на них и вещами, падающими с багажных полок вниз. Свет в салоне задрожал, замигал и погас. Отсек самолета наполнился воплями страха и боли. Костик держал мамкину руку, мамка вцепилась в него и орала. Подняться из кресла сил не было, Костик решил и не пытаться. Он видел, как люди, которые попытались это сделать, укатывались по проходу, переламывая себе все, что можно переломать. Пронеслось перед глазами, как стюардессы показывали в начале полета действия в аварийной ситуации, но кто бы их слушал. Костик как раз рассматривал тогда ту девчонку. Он быстро обернулся на нее -- все в порядке, сидит, ноет, рядом тот мужик, которому она махала. Костик крепче сжал мамину холодную, мокрую ладонь. И тут притяжение пропало, самолет начал описывать круги. Все вокруг подскочили. Стюардессы усаживали людей назад, но это не помогало. Люди, натянув на себя маски, лихорадочно вытаскивали из-под сидений спасательные жилеты и пытались нацепить их на себя, запутавшись в шнурках от масок. Самолет круто снижался, сбрасывал скорость и высоту, и пассажиры уже начали срывать с себя маски для того, чтобы успеть надеть спасательные жилеты и надуть их. Стюардессы бегали по проходу, не успевая помочь, их хватали за руки, они вырывались и бежали дальше, повторяя: - Наденьте спасательные жилеты, не надувайте их в салоне! После этих слов жилеты надувались с удвоенной скоростью. Костик выдрал жилет для себя и мамки, заставил влезть в него сначала мамку, потом влез сам. Надувать мамке не стал, поскольку места уже не было -- загорелый здоровый сосед надул свой жилет и перегородил проход, готовый рвануть. Мамка запричитала: - Надувай, Костик, надувай, у тебя место есть! - Но стюардессы не велели... - Костя закричал, чтобы мамка услышала. - Надувай, я сказала! Никогда Костик не слышал, чтобы мамка кричала на него. Он начал надувать жилет, страх холодом пронзал под лопатки. И тут самолет упал на воду. Их подбросило вверх до самого потолка от силы удара и резко откинуло вниз. Крики, вопли тех, кто был не пристегнут, кто мог еще кричать, взорвались в салоне. Костика подбросило вверх на длину ремня, а маму... Она лежала рядом, на соседнем сиденье, с шеей, повернутой под таким углом, которого не бывает. Раскрылись все двери, в салон хлынула вода. Костик видел, как она заливает ноги его матери. Потом грудь. Их сосед, мужик с надутым жилетом, расталкивая других, пробивался к проходу. А Костик просто сидел и смотрел, как вода забирает его мать. И когда его потащили, схватив за запястье, он не понял, он упирался и не хотел уходить, но эта сила оттаскивала его. Он почувствовал, что втянут в проход, потом его дотащили до двери... Один раз он чуть не упал, но рука, тянувшая его -- удержала. Он видел, как наступают и ходят по тем, кто упал, слышал хруст костей, когда приходилось наступать ему. Так трещат тонкие обломанные ветки, непонятно почему оставшиеся сухими под водой. Упал -- и ты будешь раздроблен теми, кто бежит по тебе к выходу в жилетах, надутых "а вдруг, и плевать на всех". Потому что только твоя жизнь имеет в этот момент значение. Твоя, и твоих близких, которые рядом с тобой. Когда самолет начал падать, и рядом оказался папа, Олечке вдруг стало спокойно. Её мама, укатившаяся по проходу... Сломанная и переломанная... И жилет, который напялил на Олечку папа. И падение в воду. Она увидела, как страшно до ужаса тому мальчишке, напротив, маме которого сломало шею, и он остался один. Беспомощный в своем ужасе. И когда папа потащил ее за руку к выходу, она просто вцепилась в него. И потянула за собой, к открытым дверям, в которые хлестала вода. Они выплыли в проем. Вокруг была кровь и тонущие люди. А море было синее-синее.

Да, господа, иногда надо отпускать своих баб отдохнуть в одиночестве. Я свою на две недели отправил в студенческий лагерь. Ну, а вы представляете себе, какой разврат творится в студенческом лагере, да Сказал ей: солнце, я тебе верю, так что, не подведи меня. Разумеется, о том, что там куча моих друзей, которые будут ее "пасти", я умолчал. И вот сегодня она вернулась. И сейчас она будет доказывать... гм, что была мне верна. Все виды секса, включая анальный и оральный, просто обязана мне предоставить. Иначе я ж могу и возмутиться... И подумать чего не того...

Иногда приходится выбирать: Жить тебе счастливо, или страдать. Время все меняет местами, нужно измениться, Судьбе тогда себя отдать. Упасть, взлететь и приземлиться, Отдать,забрать,переродиться. Тебе во сне, как наяву, сон снится После седьмых врат, все должно сходиться, Так оно и получится. Переверни 8-ку, бесконечность случится Переверни 6-ку, а дальше тебе решать Быть а, или б...пора спать Висел он на кристе, страдал за человечество Или жарился на сковороде New Buddhism

В Оренбурге, как и во многих городах, нередко улицы называются известными фамилиями.. Ну, приехала моя бабушка из глухой деревушки в город, с дочкой повидаться. А последний раз была в Оренбурге давненько, многое призабылось. Едет в троллейбусе, внимательно смотрит в окно, дабы не пропустить свою остановку, слышит в громкоговорителе приятный женский голос: - Рыбаковская, следующая Попова, приготовиться на выход!! Бабуля ей в ответ: - Иду милая, иду!! И далее причитает: -- Вот ведь дожили, время -- то какое, вежливые все стали, идноль по фамилии прям вызывают каждого, где кому сходить!! Вот спасибо тебе моя хорошая! Уважила бабку! Вышла. Глядь, а место не похоже на "дочкину" остановку... У прохожей спрашивает, так мол и так, объясни гражданочка бабке старой... Ну та, конечно, выслушав посмеялась от души, да и ответила бабке, что ещё надобно три остановочки проехать.

Произведение В. Заславского "Рецензия на рецензию" написано в форме претензии-обвинения автору Николаю Ивановичу Кирсанову по поводу его оценки текста "Знание -- Сила" А Войлошникова. Рецензия Н. И. Кирсанова на сочинение А. Войлошникова здесь: http://www.proza.ru/2010/08/03/1323 В ней освещены следующие моменты, присущие определению "рецензия": - актуальность темы; - форма подачи материала; - аргументированные доказательства несостоятельности точки зрения А. Войлошникова, подкреплённые цитатами из Библии; - авторское отношение рецензента к написанному в тексте "Знание-Сила"; - вывод о том, что А. Войлошников не справился с поставленной перед собой авторской задачей. Рецензия вполне грамотная, аргументированная. Что же за претензии у господина Заславского к Н. И. Кирсанову Рецензия Владимира Заславского здесь: http://www.proza.ru/2010/08/09/303 В ней приведены цитаты из рецензий Н. И. Кирсанова, отражающие положительные особенности текстов А. Войлошникова (стиль, художественные приёмы, владение словом) и высказано недоумение В. Заславского по поводу: "что движет человеком, который в любой момент может предать своего ранее почитаемого автора". Под предательством и подлостью господин Заславский, видимо, подразумевает наличие у Н. И. Кирсанова мнения, отличного по сути своей от мнения А. Войлошникова. Так же, создаётся впечатление, что высказывания (не ругательные) по тексту воспринимаются В. Заславским как "почитаемость" автора. Лично я, после прочтения этих цитат, не прихожу к выводу, что Н. И. Кирсанов по своему мировоззрению был "в одной упряжке" с Войлошниковым, а потом, вдруг, по словам Заславского, стал "перерожденцем". О полной необъективности "Рецензии на рецензию" В. Заславского говорят следующие моменты его статьи: - цитата: ".... он (Кирсанов),..... с лёгкостью обгадил как самогО Александра, так и всё его творчество в целом". Голословное обвинение -- ни одной цитаты, ни одной ссылки, подтверждающих это самое "обгаживание" не приведено. - цитата: "Затем меня насторожило, что фамилия А. Войлошникова вдруг исчезла из числа избранных авторов Кирсанова, и я понял, что НИК просто предал своего недавнего избранника". Клевета в чистом виде. Фамилия Войлошникова не исчезала из списка избранных. Н. И. Кирсанова даже нельзя заподозрить в удалении с последующим восстановлением Войлошникова. Эта фамилия в начале списка на его странице. Если бы он её удалил, а потом восстановил, она была бы в конце. Поместить её на прежнее место в начало списка технически не возможно. - ответ Н. И. Кирсанова на эту "Рецензию на рецензию" удалён В. Заславским, видимо, как неудобный в контексте статьи. Я считаю такое удаление, мягко говоря, не этичным. Ответ Н. И. Кирсанова здесь: http://www.proza.ru/rec.html2010/08/09/2272 - цитата: "Почему-то я решил, что Кирсанов задумается над моими словами и сделает правильные выводы. Однако, поток грязи обрушился уже на меня. Оказывается, я и трус, и ненавистник русского народа, и даже предатель". Нет ни цитат, ни ссылок в подтверждение этих слов. А без них -- это опять клевета.

Памирская свадьба На следующий день Али провожал нас до границы, мы очень тепло попрощались и с удовольствием перешли на свою сторону Пянджа. Таджикистан показался вылизанным и ухоженным на контрасте с Афганистаном. Вновь заскочили на источник боржоми, смыли афганскую пыль и отправились обедать в Ишкашим. Над посёлком в горах прячутся пещеры с наскальной живописью, но подъём занимает много времени, а его совсем нет. Движемся теперь по нашей стороне Ваханской долины от Ишкашима к Мургабу. По пути встречаются мазары, украшенные рогами архаров возле входа. Имам Карим Ага-Хан прислал фирман своим мюридам, где ясно сказано "поклонение камням ширк" (грех), просить нужно у бога, а не у камня. Видимо традиция уходит в до буддийские времена огнепоклонников. Интересно, что на трассе Хорог-Ишкашим мазаров я не заметил. Хорам останавливает машину возле мазара Шохи-Али (им. имама Али), здесь теперь аккуратно сделанный музейчик. Древний дед впускает внутрь домика, там на квадратном постаменте множество рогов, иногда их убирают и зажигают огонь, так просят о своих желаниях. Моё внимание привлекает металлическая, пробитая пулями навылет чаша. Таких чашек всегда было 5 или 6, они служили шпилем на мусульманских знамёнах. -Во время какой войны получены пробоины - спрашиваю у старика. - Ну что ты не знаешь, в 45ом Гитлер наступал....,- обиженно отвечает смотритель. Позже выяснилось, свой возраст он так же не помнит. Рядом расположенна хорошо сохранившаяся цитадель Ках-Каха, своё предназначение выполняющая и теперь. Таджикские пограничники, сменив российских, оставили в ней наблюдательный пост. Из неё великолепно просматривается Ваханская долина, другой берег Пянджа, остатки двух крепостей в Афганистане справо и слево видны в бинокль. Шагар пару недель назад завозил сюда англиских туристов, погранцы предложили сыграть в волейбол и продули с сухим счётом. Обрадовавшийся новым людям лейтенант, водит нас по своему порядком надоевшему хозяйству, рассказывает о несении службы, затем с надеждой в голосе предлагает партию в волейбол. Мы вежливо отказываемся, а Шагар обещает найти и привезти туристов, которых солдатики точно сделают. Отклоняемся от трассы и ползём в гору. Красота, просто захватывает дух, но одно неверное движение руля и кувыркаться будем очень долго. Наши страхи вознаграждены, поднявшись на высоту 3150м. в кишлак Вичкут, любуемся остатками очередной крепости, затем погружаем измученные тела в горячий источник бьющий прямо из горы. Многие иностранцы предпочитают провести в Вичкуте несколько дней, у нас имеется только одна ночь, засыпаем на новом месте как подкошенные. Утром выясняется, что дочь хозяина сильно кашляет, у жены заболел зуб. Обеих нужно везти к докторам в Ишкашим, а возможности нет - хозяйство не оставишь. Из положения в таких случаях выходят старым, проверенным способом, зовут халифу. Исмаилиты не строят мечетей, Аллаха почитают в своей душе. Имам далеко, но всегда на 2-3 кишлака имеется поставленный от него человек - халифа. К нему идут по разным вопросам: когда начать строить дом, в какой день играть свадьбу, как лечиться от болезни и т. д. Мне удалось поговорить с халифой. Он объяснил, что решение всегда принимает высчитывая математически, используя дату рождения обратившегося и советуясь со звёздами. В старину, при определённых заболеваниях, халифа писал нужную суру из корана на деревянной дощечке, затем опускал её в воду, которую больной обязательно должен был выпить. Деревяшку после сжигали, поправится или нет человек -- вопрос силы его веры. Первые русские врачи, появившиеся на Памире, вспоминали, как люди мокали выписанные на бумажке рецепты в стакан, затем выпивали содержимое. Обращаются к халифе и за всевозможными оберегами. Я наблюдал у молодого парня на предплечье привязанную дощечку. Ага-Хан составил большое послание, где резко осудил подобные вещи. Валентина напомнила хозяину про фирман Ага-Хана. -- Лекарств нет, врачей нет, болеть не хочется. Мы сами упрашиваем халифу помочь. Поправится или нет дочка, всё в руках Аллаха, а жене, накопив денег, все зубы потом золотые поставлю, - отвечал горец. Как говорил В. Шукшин:" Люди буквально падают от напряжения и вынуждены вставлять себе золотые зубы " Кишлаки в Ваханской долине расположенны близко друг от друга, проживающий здесь народ ваханцы, имеют свой, совсем не схожий с другими памирцами язык. Прославил ваханцев известный в Горном Бадахшане и за его пределами Муборак Ваханский (1843-1903г.) Не часто случается, что простому смертному Всевышний дарует столько талантов. Каллиграф, художник, резчик по дереву, поэт, музыкант, астроном, учёный, иногда его называют "Леонардр да Винчи из Ямга". Он прожил не долгую, но наполненную добрыми делами жизнь, ни куда не выезжал и умер в родном кишлаке. Мы попали в Ямг в первой половине дня, заглянув в гости в старый исмаилитский дом, резному потолку в котором, разукрашенному рисунками и орнаментом, около 150 лет. На Памире традиция, младший сын, создав свою семью, остаётся с родителями, ухаживает за ними в старости. Так в доме Великого Ваханца, а фактически в своём, его правнук создал в 1995г. музей. Муборак до 40 лет жил обычной жизнью дехканина, но по словам правнука, в один из дней неожиданно закрылся изнутри в дворовом спрайчике. Близкие стали ему стучать, на что он отвечал, что не будет ни есть, ни пить 40 дней и посвящает себя служению богу, в контакт больше не вступал, открыв дверь только в установленный срок. Сын и жена, желая спасти Муборака от истощения, заливали ему через уши и ноздри молоко, на следующий день начали поить водой, еду дали значительно позже. После тяжёлого поста, почистив душу Муборак Ваханский, приобрёл дар видеть сердцем, в нём открылись удивительные способности ко многим наукам. С супругой правда он стал общаться только как родственник, соорудив себе отдельную высокую кровать в зале. Услышав это моя спутница заявила, что "не понимает мужиков, которые непонятно как живут с жёнами", оставив меня разговаривать с правнуком Муборака в музее один на один. Исмаилитские книги во все времена старались изъять и уничтожить, вначале суннитские правители, позже хрущёвские активисты. Многие памирцы, в 30ые годы, пытаясь спасти старинные книги, передавали их в дар русским экспедициям появлявшимся на Памире. Правнук вспоминал, как они всей семьёй много лет перепрятывали трактаты деда, подвергаясь постоянным обыскам. Я залез в сарайчик, где постился Муборак, посмотрел роспись потолка в зале, книги мистического содержания, написанные на самодельной бумаге, попробовал играть на его музыкальных инструментах, прошёлся по построенному более ста лет назад мостику через речку, до возведённой им мельницы. Возле дома-музея установленны солнечные часы, в виде камня, с дыркой посередине, если взглянуть в неё в день весеннего равноденствия (Навруз), то солнце взойдёт между двух больших валунов на горе. На одном из которых надпись на фарси:" Всё что у меня есть Боже, это твоё, хочешь возьми, хочешь оставь." Муборак Ваханский держал пост ещё два раза, теперь уже в лютую зимнюю стужу, завалив вход в пещерке на горе, рядом с шумящей речкой. Правнук каждую пятницу приходит сюда помолиться, выдерживает не более 30 минут. Пробрался в пещерку и я, усевшись на камень, почувствовал удивительное спокойствие, вылезать не хотелось. Московские проблемы отодвинулись далеко и надолго. Великий Ваханец вычислил день своей смерти, за неделю до этого выкопав себе могилу. Позже ученики поставили остон (мавзолей). Жизнь любит гармонию: если есть плюс, есть и минус, есть положительный герой, появится и отрицательный. Шагар рассказал, как много лет назад, в одном близлежайшем кишлаке, человек объявил себя ясновидящим: стал предсказывать судьбу, лечить, снимать порчу. Дехкане засомневались, решили проверить. Под страшным секретом поручили мальчишке каждую ночь залезать в курятник "ясновидящего" и протыкая куриное яйцо в двух местах, выпивать его, слегка замазывая дырки грязью. Провидец удивился, сообщив соседям, будто курица стала нести пустые яйца, и, таким образом разоблачил себя. У этого народа великолепное чувство юмора. Менее всего затронутый глобализацией Бадахшан именно здесь, в Ваханской долине. Мужчины, настоящие горцы, с большим носом, вместо чалмы носят на голове цветную тюбетейку, здороваясь аккуратно берут мою ладонь сразу двумя натруженными руками. Спокойствие и уверенность читается, читаются в их взглядах, трудно представить горцев толкающимися в очереди аэропорта. Яркое памирское солнце награждает к 25 годам чернобровых девушек первыми морщинами, величаем и жизненным опытом веет от женщин старшего поколения. Люди охотно фотографируются, зовут к себе в гости. Именно в такой обстановке, после музея, нас пригласили на свадьбу. Отказать было невозможно. Президент Таджикистана издал специальное постановление, запрещающее пышные свадьбы. Число гостей не должно превышать 150 человек. Вначале гуляют у невесты, не более 3х часов, затем столько же в доме жениха. Мы зашли в зал дома, мужчины сидели отдельно, ели салаты, скромно нарезанную колбасу, пили чай. Возле царь-столба расположились почтенные старцы, жених, тесть, старший дядя невесты и конечно халифа, выбравший для молодожёнов этот день из многих других. Невеста, символизируя скромность, прятала лицо в платок, подруги и тётушки подбадривали её, образовывая в своей половине довольно большой женский уголок. Спиртного не было, но в отдельную комнатку периодически зазывали, повеселевшие гости пускались в пляс. Красивая, статная женщина привлекла внимание всей свадьбы своими движениями. Подвыпивший гость стал пытаться засунуть ей в руку деньги. Выполняя постановление президента и правительства, танцовщица упорно отстранялась от купюры. Очень мудрый указ, на очереди борьба с золотыми зубами. Как возникают народы и куда исчезают, вопрос на который трудно ответить. В Средней Азии множество людей голубоглазых, рыжих, светлых, не подходящих под стереотип европейцев об азиатах. В середине прошлого века в общество была заброшенна теория, что Александр Македонский, как бычок-осеменитель, прошёл с войском, сделав в отдельных местах население Азии похожим на европейцев. Я всматривался в лица горцев, чем-то они напоминают дагестанцев. Интересен такой факт: у шугнанцев много общих слов с осетинами, а памирские танцы внешне похожи на кавказские. Вдруг шум свадьбы замолкает, беззубый старик начинает читать суру из корана, затем халифа крошит в чашку с молоком мясо, хлеб, рис, даёт съесть молодым. После такой процедуры - они муж и жена. Но лицо девушка пока не открывает. Сделать это нужно, когда муж приведёт её в свой дом, через какое-то время. У таджиков неверную жену забивали камнями, в наше время сфотографировать женщину на улице проблема. Памирский "Отелло" отводил свою "Дездемону" на суд старейшин. Приговоры были мягкими, развод следовал не всегда, но если он происходил, дети оставались у отца. Мы немного устали от громкой музыки, решив подышать воздухом. Опасаясь президентских стукачей и штрафа, люди вели себя на улице тихо, стараясь не привлекать к дому внимание. Мимо нас, как скоростная электричка, проследовал жених с другом, быстро скрывшись за углом. Отец невесты подошёл ко мне. -- Не опасаетесь, вдруг жених передумает и не вернётся,- шутя спрашиваю я. -- А пусть идёт, он свадьбу проплотил, подарки подарил, то что халифа мясо крошил, всё х- - -я. Печати ЗАГСа нет, моя дочь красавица, опять замуж выдам. Мы люди современные, - смеясь отшучивается он. Следующая по плану остановка - кишлак Вранг. К нему вплотную подступает склон горы, усыпанный пустыми глазницами пещер, рядом на возвышении остатки небольшого строения, всё что сохранилось от буддийского монастыря и молельной пирамидки. Недалеко от Вранга лежит огромный камень, расколотый точно пополам. Кто расколол Конечно имам Али. Но он здесь небыл, напрашивается вопрос. В последние 150 лет люди у власти используют тысячалетний опыт по манипуляции сознанием общества, разыгрываю хитрые многоходовые комбинации, поворачивая ход мыслей народа в нужном для себя направлении. Проповедникам исмаилизма, в 11 веке, было достаточно подвести человека к камню, поведать красивую легенду и буддизм отступал в прошлое. Кишлак Вранг довольно большой, имеются: магазин, медпункт и Дом Культуры. Народная Артистка Таджикистана преподаёт ваханским детям танцы и пение. Чтобы как-то существовать, её труппа даёт концерты для появляющихся туристов. В 1940г., на концерте в Москве, детский танцевальный коллектив из Бадахшана вызвал на Бис сам Сталин. Яркие национальные костюмы, чёткие отточенные движения, неповторимое сольное и хоровое исполнение, казалось будто начинал журчать ручеёк, петь соловей или скакать зайчик. Даже не верилось, что мы находимся в посёлке оторванном от цивилизации, где электричество дают с 21ч. до 6 утра. К вечеру штурмуем дорогу в высокогорную деревню Зонг (3200м.). Местные соорудили возле горячих источников что-то типа бани. Мы с Хорамом, после прохладного ветра залезли и грелись в обложенной камнями ванне, когда вышли, пацаны ваханцы долго что-то лопатали на своём непонятном языке. Уже ночью, просматривая кадры на фотоаппарате, я заметил, что вода была подозрительно мыльная. Хозяин, принявший нас на ночлег, подтвердил мои подозрения. Там, где мы блаженствовали - женщины всего кишлака бельё стирают, нужно было идти в другую баню.

Говорят, будто бы в Думе принят к рассмотрению новый закон о переименовании городов. Так, бывший Горький предложено переименовать в Нижний Горький, Горький Новгород или Вольфшанцевск (на выбор). Говорят, будто Москву намерены переименовать в Берложск. Ходят слухи, будто бы (в связи с переименованием милиции в полицию) министр внутренних дел теперь будет называться полицай-президентом. Говорят, будто в одной африканской стране все время горят торфяники. Ее за это и назвали -- Чад.

АРИИ ИЗ ОПЕРЫ... ПОД ГАРМОШКУ!-юмореска. Сестрёнке моей был годик, когда наш отец - Василий Васильевич- инвалид Великой Отечественной войны, утонул в Цимлянском море в шторм на рыбалке в возрасте 37 лет. Я после окончания 8-ми классов вынужден был Волгоградском ПТУ приобретать специальность электромонтёра по монтажу и эксплуатации электрооборудования, а сестрёнка подрастала в Цимлянске с мамой -- учителем начальных классов "Заслуженным учителем школы РСФСР" и бабушкой пенсионеркой без пенсии, потому что бросила работать в колхозе в 54 года. За это её забирали в "принудиловку" без суда и следствия и так же без суда и следствия отец её выкупил за взятку. Это было при Сталине в 1951 году. Сестрёнка была младше меня на 14 лет. Мне писали в письмах о том, что они с нашим дворовым Шариком "дают концерты" под детскую гармошку.Сестра играет, точнее "рипит" , как говорила моя бабушка, а собака под эту "музыку" воет на разные тональности. Когда я приехал домой в отпуск, то сам увидел это своими глазами, а ещё мне рассказали подробности. Однажды сестрёнка пришла с Шариком с улицы с сумкой конфет, пирожков, булок. Оказывается они с Шариком "выступали" перед соседями на лавочке, а им "за работу" стали соседи давать всякие угощения и сестрёнке это понравилось. Бабушка отнеслась к этому с юмором, но когда это дошло до мамы, которая домой приходила только для того, чтобы проверить пачки тетрадей своих учеников и потерять сознание до утра, мама была в ужасе. Она не поддержала бабушкин юмор, а устроила скандал, запретив сестрёнке продолжать эти "концерты", потому что руководством в школе это будет расценено не с юмором, а совсем иначе! Но "концерт" я видел и оценил! Шарик так "художественно" выл под "рипение" детской гармошки, выводя разные тональности и вытягивая губы в трубочку, а шею в разные стороны, как оперный певец, артистично поднимая при этом то одну лапу, то другую, жестикулируя в такт пению, что это сначала вызывало хохот соседей, а потом, когда у собаки начинали по щекам катиться слёзы, то люди тоже плакали и хотели "артистов" чем-то наградить! Когда Шарику протягивали что-то вкусное, он не сразу хватал, а кивал, фыркая и улыбаясь. Однако "вредная" мама запретила получать заслуженные награды... Л.КРУПАТИН, МОСКВА.2009 г.

Глава 33. Прощание. Чтобы легче было найти дорогу к затерявшейся в далёком бору избушке, Серёжка то и дело небольшим топориком, который по совету Степана носил за поясом, делал на деревьях затёсы. Домой он попал только к вечеру, а уже через час о том, что Серёжка нашёл Лешего, знало всё население Кьянды. Народ быстро собрался у сельсовета обсудить печальную новость. По правилам, надо было бы сообщить в милицию, прокуратуру, чтобы приехали следователи, проверили, нет ли следов насильственной смерти, потом тело надо было бы отвезти на судмедэкспертизу, но едва председатель заговорил об этом, как поднялся невообразимый галдёж. В один голос народ рассудил, что не даст измываться над телом покойного, а просто похоронят на кладбище честь по чести да помянут доброго человека по давно заведённой традиции. Оно, конечно, можно было бы похоронить и в лесу у избушки, как предложил не усидевший дома по такому случаю Евген, но бабы на него так зашикали, что он не только сразу же замолчал, а даже выбрался из передних рядов и встал сбоку от собравшихся. За Анемподистом решили ехать на лошади, чтобы там на месте изладить волокуши и на них привезти покойника в деревню. Иван с Фёдором остались делать гроб, а в лес вместе с Серёжкой, который должен был показывать дорогу, отправились Степан с Венькой. На месте из берёз смастерили волокуши, наломали побольше еловых лап, связали их захваченной из деревни проволокой, на попону уложили ногами вперёд покойника, лицо которого после того, как хватило воздуха, быстро потемнело, накрыли краем попоны, запрягли лошадь. -Это, надо бы и Буяна взять, - робко предложил Степан. -- Ишь эть каким верным хозяину был! Поди, от тоски да от голода у порога помер. Венька посмотрел на Серёгу. -Вообще-то в древности воинов хоронили вместе с конём, - вспомнил самый начитанный из всех Серёжка. -- Давайте, конечно, возьмём. Если не вместе, так хоть рядом похороним. Едва тронулись с места, Степан вспомнил: -Ты это, Сергей, ружьё-то возьми себе. Всё память будет. Ты у нас это как наследник его типерича, так што бери. Доброе ружьё-то! Сгодится. Ко времени возвращения печальной процессии из леса гроб уже был готов и стоял на лавке возле дома Анемподиста. Крышка, сверкая свежеструганными досками, прислонилась к стене. Мужики занесли гроб в дом, поставили на выдвинутый на середину стол. Бабы принялись хлопотать, отыскивая в старинном шкафу одёжу поприличнее. Потом Нюшеря выгнала всех из избы кроме Анны, взятой в помощницы, и стала обмывать покойника, вполголоса причитая по усопшему. Этой заунывной песне, выворачивающей наизнанку души у собравшихся под окнами, аккомпанементом стал многоголосый громкий плач рыдающих баб. -Да полно вам сердце-то рвать! -- заругался было Степан. Он сам то и дело отворачивался, чтобы вытереть набежавшую слезу. Потом Нюшеря позвала людей, чтобы помочь прибраться да перенести покойника в домовину. Пока собирали покойного в последний путь, Иван успел из обрезок досок сколотить ящик для Буяна. Его мужики решили похоронить рядом, благо могилка была выкопана на самом краю кладбища. Бабы было запротестовали, что не гоже животных на православном погосте зарывать, но возражали как-то робко, и быстро уступили, отдавая дань удивительной собачьей верности. -Надо бы на крест фотокарточку приладить, - спохватилась Ефросинья. -- Девки, у ково фотка Анемподиста есть Вытирая слёзы, люди виновато переглядывались. Снимка Лешего не было ни у кого. Не нашлось его и в осиротевшем доме. Ближе к обеду гроб с покойником на телеге двинулся в сторону кладбища, далёкими предками устроенного на высоком пригорке. Едва застучали по крышке гроба первые горсти земли, как Нюшеря надрывно запричитала во весь голос: "Ой, да на кого ты нас покину-у-у-ул Ой, да чем мы тебя обидели, што ушёл ты от нас, соколик ты наш ясны-ы-ы-ый Ой, да как мы теперича без тибя жить-то буде-е-е-ем" На кладбище собралась вся Кьянда. Самых старых да немощных, которые помнили Лешего ещё молодым, привезли на лошадях. Под душераздирающее причитание бабы плакали навзрыд. Хватившие по стакану копальщики, у которых никогда ни по какому поводу было не выдавить ни слезинки, тоже то и дело отставляли в сторону лопаты, снимали верхонки и не стесняясь, вытирали крупные слёзы. Степан, которому от розыгрышей Лешего доставалось больше всех, стоял немного в стороне от всех, упираясь обеими руками в оградку чьей-то могилы. Его плечи тряслись от рыданий, и он не в силах был ничего с собой поделать. * * * Наутро Дарья подоила корову, потом выгнала скотину со двора. Хоть пастух, по-новомодному его теперь называли гуртоправом, и подряжался до Покрова, но занемог поясницей, и животные днём просто бродили по деревне, огороженной по периметру изгородью из жердей. Прибравшись по дому и поставив в печь чугунок с постными щами на обед, Дарья вышла на крыльцо и окликнула Степана. Он колотился в хлеву, ремонтируя стайку для овец. Попили чаю из самовара с оладьями, что хозяйка успела испечь на угольях в устье печи, и отправились на погост, чтобы на следующий после похорон день по заведённому обычаю помянуть усопшего и ещё раз пожелать, чтобы была земля пухом праху его. На погосте ещё никого не было, но от деревни уже тянулись люди. -Ой, гляди-ка, Степан, у могилки-то коровы как всё истоптали! Это какая же зараза вчера за отвод-то выходила -- всплеснула руками Дарья. -Сама ты корова, - беззлобно сдавленным голосом откликнулся Степан. -- У коровы копыта-то почти круглые, а тут, ишь, продолговатые. Лось тут натоптался. Поди, Машка приходила с Анемподистом попрощаться. Ишь эть, когда уж в лес ушла, а тоскует. И чует эть, что помер Анемподист... Могилку-то как-то нашла... Вон, ишь, даже на колени перед крестом опускалась, на песке-то как хорошо всё отпечаталось. Ты поаккуратней ступай, пусть люди тоже увидят...

Иногда мне хочется взорвать весь этот грёбаный мир к чертям собачьим, так чтобы на земле ни осталось ничего живого, просто одна сплошная пустыня, безжизненная и чистая. Китайцы, в отличии от нас достаточно умный народ, у них всё самое лучшее в истории навсегда ушло в прошлое, так называемый золотой век, а всё худшее ещё не наступило, но обязательно наступит. Они уверенны что все мы, вместо социального подъёма ещё глубже уходим вниз, в пропасть хаоса и безнадёги. Нет ровно ни одного факта в нашей стране, который бы опровергал это мнение. Мы ничего не построили, ничего не добились, мы лишь научились позировать. Наша страна, это дорогая проститутка, гордо именующая свои древние услуги "эскортом для богатых", конечно до поры до времени. Пока ты молода (пока есть нефть и сырьё), ты привлекательна и можешь считать себя королевой, но всё проходит, всё заканчивается, и вместо молодой особы идёт медленное превращение в старуху у разбитого корыта. Нечем хвастаться и хвалится, некого ставить в пример. Мы просто удачно умеем продавать то, что раньше использовали на собственные нужды, мы всё ещё привлекательны для тех инвесторов, которых нет и никогда наверно уже не будет. Мы негры, да-да, мы негры, только белые. Сидим в своей банановой республике и добываем потихоньку алмазы из шахт. Это позволяет кричать нам о том, что Россия это ого-го! За счёт алмазов и бананов мы можем разъезжать на машинах, некогда побеждённой страны (своих то не умеем делать) и ставить на них мигалки. Мигалки мы делаем сами, это мы научились, у нас их очень много. Поставь дикаря в общество прогрессивных людей и он начнёт реально думать что достоин этого общества, но потом, спустя некоторое время, разобравшись что к чему, он не спешит уходить из него, он привык. Начинается фарс, как и всё в нашей жизни. Только у нас могут запросто взять физрука в сельскую школу с бывшей судимостью, причём как правило за педофилию. Ведь нормальный вор или грабитель не пойдёт работать в школу Непрестижно! Потом, кого-то из детей изнасилуют и убьют, может и не одного. Дело раскроется, затрубят во всех новостях, призовут всех к ответу. Неделю а может быть и больше, будут вести репортажи с места событий, вышлют спасательный вертолёт в Мухосранск вместе с Шойгу. Президент, как всегда скажет пару строгих слов, и что всех нужно расстрелять. В конце концов, время пройдёт, а осуждённого пристрелит один из родителей убитого ребёнка (так как вместо смертной казни ему присудят пожизненное, где на каждого преступника приходится 30-35 тысяч рублей в месяц из гос.бюджета, полный комплекс медицинских услуг, хорошее питание и т.д.), его конечно тут же осудят на пожизненное заключение и сошлют в лагеря (где условия хуже работорговли в 18 веке), но это событие, будет уже никому не интересно. Пройдёт ещё три месяца, и директора школы и зауча, всех восстановят, потому что в Мухосранск учителей не заманишь. И всё пойдёт по старому, только с этого момента всех новых молодых учителей будут проверять словно КГБ на допросе, естественно при таком отношении никто из них не станет работать в этой школе. Мы не живём в нашей стране, мы выживаем. Причём все подряд, начиная от нищих и заканчивая олигархами. Олигархам конечно же тяжелее всего. Они постоянно боятся что их капиталы (нажитые непосильным трудом) неожиданно отнимут и придётся жить как все, а привычка А как же привычка жить в роскоши Вот они и торопятся жить да ещё и как торопятся, а как же Ведь жизнь проходит, а денег хватает чтобы прожить несколько жизней, что же делать Жизнь в этой стране, это поток в мутной жиже. Никогда не знаешь, что будет завтра, мы просто плывём по течению, мы так привыкли. Мы просто давно научились бороться со стрессами, и этих способов достаточно много, и многие из них легализованы государством. Пусть пьют, пусть курят, пусть убивают друг друга, лишь бы всё оставалось на одном и том же месте. Наши новости не бывают хорошими, они бывают либо дурацкими и глупыми "Борис Моисеев похоронил свою любимую собачку", "Владимир Путин покакал в деревенском туалете" или плохими, всяческие взрывы или пожары мы обожаем. Нам нравится смотреть о том, как кого-то спасают. Раз спасают значит заботятся о нас, значит там о нас думают. Если правительство выезжает в народ, это похоже на выход в открытый космос, и народ этот как правило, очень напоминает переодетых приспешников. Отличным примером может служить следующее. Как то раз, по работе я побывал на очень помпезном в нашей стране "Экономическом форуме", который ежегодно проходит в Питере. Я опущу все подробности с регистрацией и проверкой своих данных во всяких спец.службах. Проверили всё, наверно даже и наличие родственников за границей))) Я даже не очень понял, для чего были построены все эти стенды Сбербанк с его фонтанами и и ноутбуками "Эппл" (с царапинами и трещинами на корпусах), Газпром, Мерседес, Лукойл, Роснано, Мегафон, Билайн, Росатом, РЖД и т.д. Ну в общем самые неизвестные компании в России, стенды эти одноразовые, каждый стоит около 20-30 миллионов. Через три дня их сломают, и всё, кроме аппаратуры, растащат по домам работники выставочного центра. Общаясь с местным персоналом, я узнал что многие сделали у себя дома ремонт из этих материалов. А как же, ламинат Испания и Италия, панели, плитка и т.д. Всё только от лучших производителей. Так вот, несмотря на то что стоимость участия в форуме колеблется от 100 тысяч и выше, в день посещения президента, со стендов разогнали всех, оставив лишь глав компаний, поставив охрану в несколько колец. Потом Медведев благополучно смылся на своей яхте. Вот так происходит сближение власти и народа. За что участники заплатили свои деньги -- неизвестно. Даже премьер министр Японии, ходил между стендов как обыкновенный посетитель, без охраны. Из госчиновников, я лишь заметил Иванова, который побыл так с часик и Чубайса, тот постоянно вертелся на стенде Роснано. Кстати забавно, рассматривание и изучение стенда собственной корпорации он начал лишь в присутствии телекамер, так сказать официально. Но это всё лирика. Наши законы глупы, но не смертельны. Они относятся лишь к тем, у кого есть хоть какие-то деньги. Обычно во всех странах, законы составляют с целью как можно сильнее защитить своих граждан от всяческих опасностей. У нас же их составляют лишь с той целью, чтобы их можно было обойти. Сначала выдумывают закон а потом прикидывают, сколько бы он мог стоить в качестве взятки. В итоге, хорошо всем, кто стоит по тут сторону закона, но не по внешнюю. И ничего, мы привыкаем ко всему, нас специально держат на дистанции, так, чуть выше черты бедности. Совсем бедные и голодные, этой стране не нужны, так как голодному и бедному нечего терять. А если тебе нечего терять это уже попахивает революцией. То, чего боится любая власть. История повторяется, повторяется она и у нас. Ещё законы очень нужны милиции, той которая охраняет власть от народа. Если следователь работает по совести (а это бывает слава богу), то у многих ещё есть шанс начать новую жизнь. Большинство же работает на "погоны", они сажают всех без разбора, им нужны показатели и план. Что дальше будет с этими людьми никого не интересует. Раньше были помещики и крестьяне, сейчас правительство и народ. Оба ненавидят друг-друга, но и врозь не могу существовать. Вот такое тяжкое и дикое сотрудничество, с взаимной ненавистью и антипатией. Если кто-то вдруг начинает говорить о том, какое хорошее у нас правительство, мы тут же начинаем подозревать этого человека в личной заинтересованности своих слов. Несмотря на всё крики и напускной патриотизм, мы продолжаем жить прошлым, вытягивая его за уши на поверхность, словно пропахший нафталином ковёр, покрывшийся пылью и пролежавший в бабушкином сундуке несколько лет. Если раньше, нас просто вынуждали гордится страной (кто сопротивлялся, да ещё открыто говорил об этом, отправлялись в экологически чистые районы сибири), то сейчас это называют "пиаром", заранее оплаченной пропагандой. Нам просто нечем гордится в это время, и на поверку оказывается что всем, чем всё таки гордимся, есть результат ненавистной нам коммунистической державы, которую с грехом пополам похоронили. А ведь было много таких, кто гордился по собственной инициативе, благо примеры были не на словах а на деле. Космос, военная промышленность, тяжёлое машиностроение и т.д. Только, мы можем одновременно любить и ненавидеть нашу страну, какой бы она в это время не была, хоть красной, хоть синей или даже голубой. Раньше с нами воевали лишь из-за того, что просто тупо ничего не знали о нас, достоверная инфа отсутствовала. Мы были далеки, закрыты, а телевизоров у нас, да и у них, не было. Их еще нужно было изобрести))) Да и что можно судить о стране, если за границу в те времена приезжали лишь те, кто мог себе это позволить. И приезжали не зарабатывать, как например французы, немцы и англичане, а тратить нажитое честным трудом своих рабов. Состояния измерялись не столько деньгами, сколько наличием имений и количеством душ. Конечно же, впечатление у иностранцев складывалось обманчивое. Взглянули бы они хоть на одну русскую деревеньку в те времена, на ту погоду, которую мы всем сердцем ненавидим и все желания завоевать такую "щедрую землю" рассыпались в прах. Даже искусство Русских живописцев, в те времена было популярным лишь из-за того, что оно было экзотичным. Ещё бы, где в Европе можно увидеть такие унылые пейзажи И никто не думал, что такие пейзажи являются не вымыслом, а уничтожающей действительностью. Если почитать классиков русской литературы, можно убедится в нашей отсталости ещё тогда, а смертность была просто ужасающей. Умереть можно было даже от простой простуды, так как некому лечить, а за доктором нужно посылать за десятки вёрст. По моему, самым процветающим временем в этой стране был коммунизм, и то лишь в 60-70-е годы. То есть таким образом, фактически из многовековой истории, мы добились своим трудом лишь 20 лет относительно прекрасной жизни, не верите Спросите у своих родителей, они жили в прекрасное время. Но постоянно заботится о собственной стране и благополучии народа, утомительно, и вскоре опять вернулись к тому, с чего начинали. Просто одни праздники, сменились новыми. А некоторым из старых, придали больше значения. Теперь 9 мая это пафос. Ну нечем нам гордится в настоящее время, остаётся лишь повязывать везде где только можно, георгиевские ленточки. При этом, можно запросто зарегистрировать одну из нацистских партий, поощрять свастику на флагах и т.д. Выходит мы то бились с немцами а не с фашизмом, оказывается наши деды и прадеды, имели неверное представление, а в Прибалтийских станах или на братской нам Ураине, об этом говорят в открытую. Поэтому и сносим постоянные подщёчины в виде сносимых памятников, и признания новых героев. Да и о ветеранах теперь заботиться всё легче и легче, их ведь так мало осталось. Не все оказывается выжили после реформ молодой страны. Теперь легче, теперь начинается раздача мартышек и слонов. Только при этом, никто не отменял собирание бесчисленного количества справок и т.д. Если у вас есть внуки, проворные и гибкие, возможно вопрос с получением квартиры или отечественного авто, пройдёт быстро. Дедушке нужно лишь надеть старый, но чистенький мундир с звенящими побрякушками и выйти к нотариусу для подписи каких-то там бумаг. Весь этот бред, пока ещё понятен и осмыслен. Почему Да потому что мне уже 30 лет, потому что я родился, немного в другой эпохе, потому что я застал все эти перемены и к своему удивлению выжил в них, и всё ещё умею читать и мыслить. А представьте что пройдёт каких-то лет 20-30 и наши дети, будут воспринимать всё как должное. И тоже самое враньё, теперь станет обыкновенным социальным поведением. Та самая духовность, о которой мы время от времени твердим, останется, но будет заменена на искусственный суррогат под видом "той самой деревенской сметаны, от которой ложка стоит". Мы до сих пор, по старой русской привычке привыкли любить всё заграничное, и это несмотря на то что многие мифы уже давно развенчаны. Оказывается, что там работают точно такие же люди, даже в чём то немного ограниченные. И они также пьют и предаются всяческим вредным привычкам, только они пьют не на кухнях и не на парковых лавочках а в барах, и рассуждают не о судьбах всего мира а о собственных, незначительных с нашей точки зрения, проблемах. Но мы всё равно, потихоньку перенимаем их поведение, и на телевидение открываются всё новые и новые шоу, где решают семейные проблемы, высосанные из пальца. Но почему бы не перенять и хорошие привычки Да хотя бы привычку бросать мусор в корзины, а не там где ты сидишь. Хотя бывает и так что коммунальные хозяйства поощряют подобное. Как Да очень просто Вы когда-нибудь бывали в районе аэропорта г.Ростова-на-Дону. Там ещё открыли мемориальную стелу в честь защитников города в ВОВ. Если выйти из аэропорта и пройтись до любой остановки, то нигде и никогда вы не найдёте ни одной мусорной корзины. Там их просто нет, зато я не раз наблюдал как работники ЖКХ (вероятно каждое утро) ходят и убирают всяческий мусор. Видимо платить дворникам выгоднее чем поставить такое просто сооружение. Это конечно мелочи, но из таких мелочей складывается наша жизнь. И неудивительно, что иностранцы поражаются тому контрасту из роскоши и грязи, который присутствует в любых городах России. Взять хотя бы к примеру, новую реформу с счётчиками на воду. Всё очень просто, как заставить людей экономить Просто заставить! А как оправдать необоснованное повышение цен на воду Очень просто поставить счётчики. В итоге, платить мы будем точно также (за счёт повышения цен) а расходовать воду будем меньше. Причём, судя по логике. Стоимость коммунальных платежей может повысится, лишь из-за повышения цен на энергоносители. Но ведь по идее нефти у нас до фига А кто сказал что у нас Нефть принадлежит частным компаниям, которые имеют право продавать её по какой угодно цене. Опять вопрос, почему тогда, цены на экспорт и продажу внутри страны, сильно рознятся Всё очень просто, государство разрешает вывозить наши (не восполняемые ресурсы) за счёт снижения цен внутри рынка. Получается что внутренние цены убыточны Да убыточны, а в чём тогда логика А в том что добыча нефти идёт без особых капиталовложений. Все эти трубопроводы, цистерны и т.д. Всё это осталось от ужасного коммунизма. А иностранцы ничего за рубли продавать не будут, им рубли не нужны. На них просто нечего у нас купить и точка. Так что нефть приносит тот самый валютный запас. А давайте представим что было бы, если бы в нашей стране, валюта просто закончилась Никаких тебе компьютеров и телевизоров, никаких машин и т.д. Мы уже давно ничего не производим на внутренний рынок, даже ёгурты по лицензии делаем. А все эти консерванты и "Е" всё это идёт с запада, так как там, в отличии от нас, химическая промышленность до сих пор работает, и приносит отличные деньги. Изо всего этого, опять возникает вопрос, а почему наше государство собственно само не распоряжается нефтяными ресурсами Вся выручка поступала бы в бюджет сразу, а не в виде жалких налогов, которые успели учесть! Почему, химические ресурсы утекают за границу (тоже кстати не восполняемые) из частных рук Если кто-то не знаком с сталелитейным делом, то без марганца хорошую сталь не сваришь, а без стали не будет никакого оружия. И тогда мы вообще в шутов превратимся, которых можно пинать и пинать. Зато на каждом углу будет висеть государственная символика и полосатые флаги, символизирующие великую мощь Российской державы. Сегодня, весь патриотизм нашего подростающего поколения, можно уместить в нехитрое предложение: "Ты чё, не патриот што ле А по ****у" А в то время, когда пройзойдёт реформа общественного образования, и школы останутся на самообеспечении, минимум половина детей станут и вовсе безграмотными. Просто нечем будет платить за учёбу. А безграмотными легче управлять, плуг в руки и вперёд. За нами батюшка президент - помазанник божий. Господа, а представьте себе картину, когда нефть и газ закончатся. Просто раз и всё, и это в самой энергопотребляемой стране мира. Что будем делать Особенно в городах, в деревнях ведь не везде прошла газификация, да и многие всё ещё оставляют печки. Электричества не будет, разве что кроме тех районов, где установлены гидроэлектростанции, но таких очень мало. А не будет электричества, не будет и воды. Насосы остановятся. Можно конечно воду и из рек черпать, почитайте об этом в мемуарах Чехова, когда он жаловался на отсутствие водопровода в Таганроге, очень поучительно. А чем топить в зиму будем Даже в Швейцарии зимы не такие холодные, там достаточно двойных стеклопакетов и камина. Дровами тоже топить не практично, во первых в городах мало деревьев, а во вторых, в мороз их нужно ещё срубить. А вы когда-нибудь рубили дерево топором, или пилили пилой в мороз Да, и кроме того, эти дрова нужно донести до дома, если их не отберут по дороге. Про уголь я вообще молчу, без электричества его не добудешь, да и без бензина и дизеля не перевезёшь. Зима в нашей стране, в отличии от нефти, явление постоянное. И судя по глобальному потеплению, лето будет всё жарче а зима всё холоднее. После первой же зимы вымрут до 85% всего населения России. И никто не станет нам помогать, зачем Вы сами подумайте, зачем нам привозить собственную нефть, например из Америки или эмиратов Ну спасут ещё миллионов 20, а потом начнётся новая зима и все хлынут новым потоком в Европу. Так как без ресурсов здесь жить невозможно, увы. Вы конечно скажите, а как же жили раньше Отвечу, а раньше и населения было меньше. Да и к тому же, умер кто-то от обморожения, заснул на морозе и никто тревогу не бьёт. Топили дровами, буржуйками и т.д. Но, в то время жили, имея за плечами огромный жизненный опыт выживания в подобных условиях, а сейчас Этот опыт остался лишь в деревнях с печами, да и то сейчас за деньги тебе привезут полный самосвал угля и выгрузят где хочешь. А уголь в отличи от дров на улице не портится, и не сыреет, хотя при дождях тоже придётся потрудится, чтобы разжечь. Для чего всё это говорится А собственно для того, чтобы ещё раз показать, куда мы идём. Экономика и финансы, всё это очень хорошо на бумаге и в тех странах где тепло, в африке например. Им и развиваться особенно не нужно, так как проблем никаких нет. И дома с фундаментом не особо нужны, достаточно хижин. Кстати во многих странах, где нет зимы, фундамент не используют вообще. Ставят ангары прямо на асфальтовые пятна. Вот и завод готов, а производить можно что угодно. И не нужно тратится на отопление, и утеплять стены и многое-многое другое. ГОСТы на строительство в СССР были придуманны не зря, и толщина стен тоже не случайна. А представьте, что стоит построить завод у нас А в итоге, а в итоге есть продукция стоимостью 30 долларов и точно такая же, но произведённая у нас, но уже за 60 долларов. Казалось бы как конкурировать с Китайцем Качеством Так ведь и Хаммер некачественной машиной никто не называл а производство свернули. Да понизить цену и всё, и делов то А что если себестоимость у нас составляет 40, а у Китайца 10 Что такое себестоимость продукции, надеюсь не нужно объяснять А что такое чистая прибыль И это при том, что зарплата у Китайца в несколько раз меньше чем у Россиянина. Почему А китайцу достаточно круглый год ходить в тапочках, шортах и майке. И ест он гораздо меньше, чашки риса в день, вполне достаточно. Поэтому у нас "суши" это экзотика, которой особенно не наешься а на востоке обычная пища. Вы когда на отдых отправляетесь, в жару много едите А чем холоднее, тем больше требуется энергии. Получается что мы не конкурентноспообны Представьте себе. Да и сырьё у нас покупают заграничные буржуи лишь после того, как оно прошло некоторые стадии переработки и доставлено транспортом. Ведь даже из медной руды, нужно отделить медь. А это энергозатраты, и затраты эти намного выше чем мы можем себе представить. Поэтому энергетики и вынуждены, держать внутренние тарифы на пределе себестоимости, чтобы самим не разорится и выжить, поэтому и продают электричество в страны Европы, а атомные станции строят на собственной территории не для личных нужд а для Европейцев. Основным примером может служить Волгодонская АЭС, из-за которой уже пошла к чёрту вся окрестная экология. Казалось бы, стройте на заказ станции за границей, и получайте копеечку, мы ведь единственные (пока) кто имеет полноценный опыт с этими станциями. И тем не менее дураков нет, у нас готовы покупать уже готовую энергию, но со своими проблемами разбирайтесь сами. Лишь арабы недавно решили заказать станцию, но ещё не известно для чего. Ведь по идее если есть станция, есть все основания легально закупать обогащённый уран. А там, Аллах Акбар и новые теракты, но уже масштаб и последствия поболее. А теперь, прочитав всё это (некоторые правдивые отрывки из собственной жизни), снова включите телевизор и посмотрите новости, там по прежнему всё хорошо что касается правительства, и поразительно всё плохо что касается нашего населения. Поразительный контраст, не правда ли

Родился в приграничной земле самородок. Учился в Питере. Великой художественной академии. И стал русским Микеланжело. Творцом. С царем немного не поладили. Не позволил царь поместить изображение Тараса Шевченко на памятник-колокол.

Надёжные люди сообщили мне о скором нашествии инопланетян. Людей этих знаю давно, поводов не доверять нет, так что дело верное. Задача ясна -- надо прятаться. Но куда У меня ведь нет шести соток, на которых я мог бы вырыть убежище. Лезть в подвал дома не резонно -- думаю, инопланетяне знают о подвалах, наши сантехники наверняка сливают им информацию. А прятаться под диваном глупо, здесь инопланетяне меня обязательно найдут. Не исключено, что соседи уже сообщили им про мой диван. Да-да, стопудово сообщили... твари! А ведь я с ними здоровался! На самом деле я ни капельки не боюсь инопланетян, ну разве что совсем чуть-чуть. Главное -- чтобы жена и дети не догадались, что я что-то знаю. Потому что тогда они устроят панику, а так нельзя, я ведь всё-таки глава семейства, человек здравомыслящий и уважаемый. От меня должны исходить спокойствие и уверенность. Вот сижу теперь и думаю: что делать-то

Одна девушка жалуется другой: - Плохо когда отец гинеколог, после каждого свидания осмотр. Это только на словах папы мечтают о сыновьях. В большинстве случаев дочек они любят сильнее и стараются защитить их от всех жизненных невзгод. Любящий папа часто не может смириться с тем, что его дочка уже большая и завязывает отношения с мужчинами. Ревность отца очень часто переходит все разумные границы. Отцы бесцеремонно вторгаются в жизнь дочерей и это нельзя оправдать никакими благими намерениями.

Писательское, вопросительное, Закончена повесть. Ожидаю похвал. Случилась неудача--вдруг критики вал. То зависть графоманов--ведь с Музой незнакомы А повесть бесподобна. Но где оваций шквал... Алексей Беляев. 2010-08-30

- жизнь довольного приземлена, только неудовлетворенные дуются и достигают высот -- говорил воздушный шарик

На солнечном просторе, По водной глади моря Серебрянные блёски Сверкают там и тут! И кажется, что волны, Покачиваясь ровно, По светлой Божьей воле, Как будто -- бы, - цветут! Как здорово на море! Песок и шум прибоя Волнуют вновь и вновь! А водная аптека И чудо дискотека, От века и до века, Заводят человека На радость и любовь! Блестит на солнце океан, Забыв про шторм и ураган, И нежно плещется волна, И в небе бледная луна! И я, мечтающий, пред ним! Манят меня его огни! Наверно этот водный край И есть, забытый нами Рай!

Алик. А тем временем Алик заметил на себе пристальное внимание коллеги. Высокий брюнет с зелёными глазами он и раньше не был обделён женским вниманием. На этот раз дама попалась опытная и за дело принялась весьма умело и осторожно. Сперва она как бы невзначай попадалась ему на глаза, неизменно вежливо здороваясь и называя по имени. Иногда задавала незначительные вопросы, или бросала пару слов о погоде. Медленно, постепенно приближалась она к нему, постепенно сужая круги. Алик и не подозревал ни о чём. Ему казалось, что это он флиртует с ней. То, что охота велась на него, он понял только когда проснулся в одно прекрасное утро в её постели. нет, всё было прекрасно и они оба показали друг другу на что способны и ему, вобщем-то не в чем было себя винить - он свободный человек, да и она была тоже свободна. Красива, умна, обеспечена... Так почему бы и нет. Вобщем - Алик выбросил из головы свою странную соседку. Раз уж она отвергла его - фиг ли страдать! Алик огляделся. Со вкусом подобранная мебель, интерьер в чёрно-серебряных тонах, чёрное шёлковое бельё, свечи и благовония. Накануне ему старательно "делали красиво", но у Алика это отторжения не вызвало. Если женщина хочет романтики - так почему бы и нет Алика захватил новый роман. он жил теперь на два дома, у себя, впрочем, появляясь изредка. И во время своих посещений ни разу не встретил соседку. Да он о ней и не думал. ДНЕВНИК. ... Давно не писала. Я думала, что уже почти избавилась от него, но он пришёл опять. Как же я его ненавижу! Эти его глаза дохлой кошки. Иногда я думаю - за что это мне Неужели я заслужила этот кошмар Но чем Он встретил меня возле салона красоты, куда я теперь хожу. Со стороны мы выглядели обычной парой. Да. Именно так и есть. Все окружающие нас так и воспринимают. Парикмахерша сказала, что меня ждёт муж. Муж. Какой ужас. - А ты делаешь успехи. - сказал он со своей обычной глумливой ухмылкой, - Куда сейчас По магазинам - Нет. Не стоило бы мне с ним разговаривать. и я знаю, что мне нельзя говорить с ним, но я не могу. Каждый раз я начинаю с ним разговаривать. Он захихикал. - Зря. Зря. Красивой женщине просто необходимо пройтись по магазинам. И за что ты меня так ненавидишь Ведь это я сделал тебя такой. Кем ты была Ты бы себя видела! Просто ужас какой-то! Он заставил меня пойти с ним в какой-то бутик. И даже купить там пару вещей, которые мне были совершенно не нужны. Почему я подчиняюсь ему ******************** ..... Рано или поздно романтика приедается и наступает рутина. В отношениях Алика и Лики - так звали его коллегу и "без пяти минут жену", как шутили на работе - наступила именно она. Алика, впрочем, это нисколько не угнетало. В конце-концов - когда-то нужно же на ком-то остановить свой выбор, создать семью. Так почему бы и нет Лика его вполне устраивала. Он уже привычно возвращался после работы в её дом, съедал приготовленный ею ужин. Она была из тех редких женщин, которые прекрасно совмещают и работу, и домашние дела. Единственное, чего Лика не хотела категорически - это детей. Но Алик пока не придавал этому значения. Всему своё время. Когда-нибудь у них будет ребёнок. Или даже двое. Но Лика даже слышать ничего не хотела. - Ты про "чайлд-фри" слышал - спросила она его. Алик честно признался, что нет. - А что это за зверь такой - спросил он. - Это сознательный отказ от деторождения мой милый. - улыбнулась Лика. Тогда на этом разговор и закончился. Гром грянул через пол-года. Лика сделала аборт, ни словом не обмолвившись и просто поставив его перед фактом. Тогда они впервые посорились. - Я не собираюсь превращаться в одну из этих жирных коров! Этих безмозглых овуляшек! - орала Лика. Закончилось всё тем, что Алик хлопнул дверью и ушёл. Он вернулся в свою квартиру, где жил до того, как сошёлся с Ликой. И первой, кого он встретил на лестнице - была его странная соседка. Он уже успел основательно о ней подзабыть и даже не узнал сперва. Она первая поздоровалась с ним. Она изменилась. Не сказать, чтоб постарела, но вокруг глаз прибавилось морщин. И волосы были явно крашеные. А в них поблёскивали предательские серебряные нити. ДНЕВНИК. ... Он давно не появляется. Боюсь сглазить. Поймала себя на том, что утром, просыпаясь, думаю - придёт, или не придёт. Он уже давно стал моей тенью. Моим вторым "я", которое я ненавижу. Он пропал недели 2, или три назад. Не хочу даже думать - надолго ли. Он и раньше пропадал, случалось, что и надолго. ********** ... С тех пор они стали видеться почти каждый день. Она стала как будто ещё более молчалива и нелюдима. Но по-прежнему здоровалась с ним и Алик отвечал. он всё так же не знал, как её зовут. А спросить то ли забывал, то ли не решался. Лика уволилась. Говорили, она нашла какую-то другую работу, где платят побольше. Кажется - в Газпроме. Или не в Газпроме Алику это было, честно говоря, не важно. ... Однажды, в очередную из ничего не значащих утренних встреч, она вдруг заговорила с ни сама. Откуда-то она узнала, что Алик работал в банке и теперь просила его помочь с получением кредита. Было видно, что ей очень неловко обращаться к нему. И именно эта её неловкость и решила всё дело. Алик обещал помочь. Она боялась, что кредит ей не дадут. Он пообещал уладить дело. И только когда она ушла, Алик вспомнил, что так и не спросил её имени. Потом была очередная командировка, вернувшись из которой Алик не видел её ещё несколько дней. Он, признаться, уже и забыл о своём обещании, пока не узнал случайно от соседей, что их странную соседку не увезла "скорая". - Когда - неожиданно для себя спросил Алик. В памяти вдруг всплыла странная история их знакомства. Рана на груди, пистолет... Из ответа следовало, что Алик как раз был в командировке. Значит - прошло уже недели три. - А в какую больницу - спросил он. Этого не знал никто. ДНЕВНИК... ... Это повторилось снова. Но если раньше мне удавалось скрывать, то, что со мной случается время от времени, то сегодня тайное стало явным. Соседи вызвали "скорую". Сегодня был следователь. Пытался выяснить - что случилась, запомнила ли я его, или их Ну ещё бы не запомнить! Такое не забывается. Только вот как ему объяснить Вот только объяснить ему я бы не смогла... Да и не стану. всё равно не поймёт. Разговора у нас не получилось. Ушёл, но сказал, что придёт ещё. Дело, мол, надо возбуждать. Статью назвал. Наивный. Не понимает, что моё дело ни под какую статью не попадёт никогда. Нет такой статьи. Но хоть этот тоже не приходит. Хотя - я уверена - найти меня для него раз плюнуть. Придёт. Потому что всегда находил. И ему было плевать, что я не желаю его видеть. Ведь именно из-за него я перестала в своё время видеть сны. ... Надо было видеть лица врачей, когда я сегодня явилась на перевязку. Ну да. Рана опять закрылась и следа не осталось. Мне даже смешно стало. Я не стала дожидаться когда их интерес к моей персоне станет назойливым и тихо покинуласие печальное заведение. Продолже... сле... когда не зна...

Анка заходит в штаб к Чапаеву. Василий Иванович видит, Шо девка смазливая,сочная и бойкая. Но военному делу не обученная. Фурманов облизываясь, явно настроен, Если Анка провалит собеседование у Чапаева Забрать ее себе. Но Чапай не дремлет Вакансия две: пулеметчицы в штабе и стенографистки у Фурманова: Чапаев: Скажи Анка, а ты воевала когда нибудь в армии Анка: Нет Василий Иванович. Чапаев: Ничего обучим. Чапаев: Скажи Анка, а ты карты местности когда-нибудь видела. Анка: Какие в деревне карты Василий Иванович. Чапаев: Ничего обучим. Фурманов потирает руки. Чапаев задает последний ворос: Скажи Анка, а ты ЧАЙ в штабе заваривать сможешь. Анка: Конечно Василий Иванович. Чапаев: А ГДЕ ты его будешь заваривать Анка краснея: Где, где В "П....ДЕ" конечно Василий Иванович. Чапаев Фурманову показывает кукишь и практически орет: Ну шо Камисар... Едрена вошь....,! Накося вукуси.....! Как такую в пулеметчицы не принять Чай БЕЗ водки, сигарет и пива, живем БОГАТО и красиво. Автор Дуругуру борется всеми возможными силами с алкоголизмом, табакокурение и наркоманией в Русскоязычном мире.

см. Essмя. 62. НУБИЙЦМ ОТКРЫТО ПОМОГАЕТЕ. ЛИВИЙЦМЫ СМИ УПРАВЛЯЕТЕ. А С ПУНТАМЫ УЖЕ ЕКВИВАЛЕНТАМЫ ОБМЕНИВАЕТЕСЬ! ТА ШО ЦЕ Е ТАКЕ! МЫ ЩО - ЙКИСЬ САМИ ГИРШИ! ЧЫ ЩО! МАЛО ТОГО, ЩО ВЫ НАС В ЦИМ КАПШУЦИ ВИД ВСИХ ЙЗОЛИРОВЛЫ! МАЛО ТОГО, ЩО ВЫ НАМЫ ПРЕНЕБРЕГАЕТЕ! МАЛО ТОГО, ЩО ВЫ НАС БРОСЫЛЫ НА ПРОИЗВОЛ СУДЬБЫ! ТАК ВЫ ШЕЧЕ Й НАД НАМЫ ЗДЁВАЕТЕСЬ И БГУ НАШЕМУ МЕШАЕТЕ НАМ ПОМОГАТЫ. - ДДА. ИНТЕРЕСНО ТЫ МЫСЛИШ! НЕ БУДЕМО ПОКЫ ЩО ВЫЯСНЯТЫ, ЗВИДКЫ ТЫ ЦЕ УЗНАВ. ННО. ЗВИДКЫ ТЫ ВЗЯВ, ЩО МИИ БГУ ВАШЕМУ МЕШАЕМ ВАМ ПОМОГАТЫ! ЦЕ ВИН ТБИ ТАК СКАЗАВ - КОНЕЧЬНО! ЗВИДКЫ Б Я ЦЕ ЩЕ ВЗНАВ! - ЧЧУДОВЫЩНО!! ВИН Е НАХАЛ З НАХХАЛИВ! ВСЕ ОGЕЯЛО ВЖЕ НА СВОИХ ЧЕЛОСИВ ПЕРЕТЯГНУВ! И ЩЕ ЩОСЬ ЗАТИВАЕ! ЩЕ ЬОМУ МАЛО! ОЙ! НИ. Я ЦЕ ТАК НЕ ОСТАВЛЮ! ИДЕМ ДО НЬОГО. - ЧО ЦЕ Я БУДУ ЙТЫ! ЦЕ ВАШИ СПРАВЫ. СМИ МИЖ СОБОВ ВЫЯСНЯЙТЕ ВИДНОСЫНЫ. Я ТУТА НИ ПРЫ ЧОМУ. - ЯК ЦЕ ТАК НИ ПРЫ ЧОМУ! КТО ЖЕ РАЗДОР ПАСЕЯЛ! - НЕ ЗНАЮ. Я НЬЧО НЕ СЕЯЛ. - ПАДАЖДИ. ПАДАЖДИ. ТЫ ЧТО НАДО МОНОВ ЙЗДЁВ'ЕШСЯ! - ДАПУСТИМ. - ГАВАРИ ПРЯМО: ДА. ИЛИ. НЕТ. - А ЧЁ ЕТО Я ДОЛЖЕН РАСКРЫВАТЬ СВОИ КАРТЫ! ВЫ РАЗВЕ НАС ПРЕДУПРЕЖДАЕТЕ ПЕРЕДО ТЕМ КАК ИЗДЁВАТИСЬ! - ТААК. ХОРОШО. ЗНАЧЫТЬ, ТЫ МЕНЕ ПРОСТО ХОЧЕШ НА ПОНТ УЗЯТЫ. НУ, НУ. ПРОДОВЖУЙ. - А ЧЁ ПРОДОВЖУВТЫ! Я СВОЁГО УЖЕ ДОБЫВСЯ! ВЫВИВ ТЕБЕ ИЗ СЕБЕ. ТЫ Ж РОЗКРЫЧАВСЯ! А МЫ НА ЦЕ ПОСПОРЫЛЫ. Й Я ВЫИГРАВ. ТАК ШО, СПАСЬБО ТЕБЕ. НУ. Я ПИШОВ. - ГОРЫГИНАЛЬНО! ТАКОГО ВИД ТЕБЕ Я ЩЕ НЕ ЖДАВ! - НИЧО СОБИ! ДА Я.. ДА Я.. - ЩО ТЫ! ПИДЕШ СВОЕМУ БГУ НА МЕНЕ ЖАЛУВТЫСЬ! - АГА. ДОЖДЕШСЯ! ПРЯМО ПОБИГ. Я ТОБИ ДОКАЖУ. - А ТЫ ВЖЕ ДОКАЗАВ. - НО Я И РАНИШЕ НЕ БУВ ЦЫМ СЛОВОМ. см. Essмя. 64.

Как только солнце показалось из - за леса, Злоба пошёл в деревню. Надо было идти километра два: через хвойный лес, заросшее сорняком поле. Перейти ручей, свернуть в сторону берёзовой рощи - и вот уже деревня. Две улицы, небольшой магазин с самыми необходимыми продуктами, один колодец, и маленькая кузница где работали отец и сын. Первым делом Злоба решил зайти в магазин, но магазин ещё не работал. Тогда он поспешил к колодцу: посидеть, послушать местных жителей. Но за пол часа что он был у колодца, ни кто не пришёл. Злоба направился к кузнице. Он очень боялся открытого огня, поэтому не решился зайти внутрь, а спрятался под окошком и стал подслушивать. -Папа, тебе нравится Оля... А Марина... - спросил юноша. Злоба напрягся чтобы слышать каждое слово. -Почему ты меня спрашиваешь -Они хорошенькие и мне кажется очень добрые. -Мне тоже кажется что они добрые и работящие, бабушке Матрёне всё время помогали: то печку растопят, то воду принесут. На огороде все грядки пропололи, а Марина ещё и играет на гитаре, и чудесно поёт. Хорошие девушки. Бабушка Матрёна жила в самом конце деревни. Злоба её знал. Худенькая старушка с тонкими пальцами, глубокими морщинами на лице, она часто бывала в лесу, собирала грибы и ягоды. Муж её рано умер, а когда детишки стали большими, все разъехались, и старость она коротала одна. Злоба постоял ещё, какое то время и тихонько, чтоб не услышали в кузнице, снова пошёл в сторону магазина. Дом, в котором жила Матрёна, был старым и покосившимся. Два окна смотрели на улицу, одно на огород. Крыша, покрытая железом и покрашенная краской, местами облезла и заржавела. На большой, обитой рогожей двери, висела круглая натёртая до блеска ручка из цветного металла. Злоба постоял минутку и постучал. За дверью послышались шаркающие шаги и усталый голос спросил: - Кто там... -У меня к вам дело, - стараясь быть вежливым, произнёс Злоба. -Какое ещё дело- открывая дверь, спросила Матрёна -У вас живут Оля и Марина -Зачем они вам молодой человек Злоба старался выглядеть равнодушным, чтоб не выдавать своей страсти. -Вы наверно знаете, что они заходили ко мне узнать дорогу Старушка задумалась. -Что-то такое слышала... -Они забыли у меня вот это.- Злоба достал из кармана, маленькое круглое зеркало, которое недавно купил в магазине. -Сожалею, но внучки и её подружки нет. -А где они -Уехали в город в Встречайный. -Очень жаль... Очень жаль... Злоба стоял и впервые в жизни не знал что делать. До города было километров сто. Домой возвращаться совсем не хотелось.

Солнце уже было высоко над землей, а я не могла отделаться от ощущения, что я псих. Моего новоявленного мужа не было уже целые сутки, в милицию, я так понимаю, звонить бесполезно (мужики все заодно), но, знаете, то, что у меня не было первой брачной ночи, а медовый месяц еще даже не начинался, меня как-то покоробило. Йорик уютно так посапывал у меня в ногах. Лежа на кровати, в обнимку с томиком Александра Дюма, я подумала, что не мешало бы осмотреть то место, в котором я по воле рока оказалась. Выйдя в коридор, я обнаружила, что помещение скорее похоже на замок, чем на квартиру. Дверей было много, в самом конце виднелась лестница на первый, видимо, этаж. Пройдя немного, я решила попробовать осмотреть другие комнаты, но, как ни странно, все они были заперты. Такое чувство, что мой муж мне не доверяет. Кошмар вообще! Лестница была винтовая, совершенно неудобная, но спуститься без происшествий мне все-таки удалось. Моему взору открылась большая зала, аркой от неё была отделена столовая. Гостиная напоминала, прямо как у Достоевского, гроб. Никогда не видела такой маленькой, совершенно неприспособленной для жизни и приема гостей, комнаты. Даже я хотела получить немного больше информации об этом доме. Мэри, вдруг оказавшаяся у моих ног, смешно закидывая голову и комкая слова, попросила меня взять её на руки для большего удобства. Вот так, парочкой, мы и блуждали по большому лабиринту из комнат, подвалов и (О Боже, спасибо!) потайных ходов. Мэри знала, казалось, все тайны этого шедевра архитектуры, но наружу выходить она мне не советовала. Наверное, там слишком опасно, предположила я. На что она ответила, что страж меня просто не выпустит за ворота. Однако, если мне все-таки удастся ускользнуть, скажем, через какой-нибудь потайной ход, то обратно мне пройти не удастся. Даже замок найти не смогу, так как он имеет способность исчезать прямо из-под носа. (Ну прямо как остров в "Остаться в живых"!, во я попала). Сбежать, значит, отсюда не удастся, где Азнаэль, она не знает. Как же мне вообще себя вести, спрашивается! Пройдя большой холл, освещенный кучей свечек, нагло паривших в воздухе и постоянно норовящих в меня врезаться, я нашла дверь, которую раньше не замечала. Проявляя роковое любопытство, я дернула за ручку. Дверь неожиданно поддалась, и я почти влетела в открывшийся дверной проем. Повсюду виднелись кости, вернее их останки. Такого, съедающего остатки моих нервов, кабинета, я увидеть не ожидала. Зрелище, отрубленной видимо, головы в банке с каким то раствором убило меня окончательно. Кто-то заботливо пододвинул мне сзади стул, на который я неумело плюхнулась. Повертев головой по сторонам и не обнаружив ни одной живой души, я решила все-таки спросить: - Есть здесь кто Глупо, но наверно, должно сработать. Нужно отметить, Мэри со мной уже не было. Нет, она знала, что я пойду именно в эту комнату, но по каким то причинам решила отправить меня сюда одну. Надо было слушаться маму, и не выходить замуж за первого встречного. Хотя, какой же это первый Уже давно даже не второй "хороший" парень на моем жизненном пути. Всегда мама не советовала мне окунаться в отношения с головой. "Выйти замуж не напасть, лишь бы за мужем не пропасть" - это, конечно, верно, но как-то хотелось бы побольше ясности и надежности. А то сначала жалуется на то, что у меня парня нет, потом обвиняет меня в его появлении, а теперь вообще со мной разговаривать не хочет, поскольку на свадьбу я их, видите ли, не пригласила и о помолвке даже не сообщила. Наверное, меня все-таки кто-то услышал, поскольку за тумбочкой раздался небольшой шорох. Вылезший маленький крысенок напомнил мне Рипичипа из Нарнии, но этот был без оружия и с довольно дружелюбным настроем. - Макс, ты чего гостью пугаешь -- обратился вполне человеческим голосом крысенок к кому-то в темноте. - Ну я же нечаянно, просто у неё такой вид был, что необходимо было помочь.... -- Голос более женственный, но в то же время, принадлежавший мужчине, пытался оправдаться. - Ладно, выходи, нам нужно ей многое объяснить. Не зря Азнаэль нам это поручил. Из темноты на меня глядела какие-то неизмеримо добрые глаза, но когда это существо вышло на свет, я обомлела. Уж кого-кого, а этого я увидеть ну никак не ожидала... http://www.proza.ru/2010/09/03/927

Нина Комарова. КНИГА ЛЮБВИ И ГНЕВА. 56. * * * И, наконец, Москва! Нас встречают: Нина, Витя! Витек, здравствуй, родной! Он обнимается со всеми, целуется. Кажется, узнал только Толю Корягина. Дальше я уже спасала положение. -- Ви, мы, наверное, все изменились, никого не узнать. -- Машенька! -- Сережка! Ви, смотри, какой огромный стал Серега! А Дина, Юля -- в Ленинграде -- Здравствуйте, -- протянул руку Витя поднявшейся навстречу Тане Ивановой. -- Мируш, ты что, Таню Иванову не узнал -- Ой, Танюша, прости, родная! -- А это кто, помнишь -- Саша Алтунян! -- Сашенька, милый, здравствуй, родной. Как хорошо, что вы все приехали встретить нас. Как я рад всех видеть!.. Да, это не было таким возвращением, как в 1975 году. В электричке от аэропорта до Москвы почти час езды. Улыбка навстречу улыбке вдруг сменялась безучастным взглядом в окно. Как будто это был очередной этап... Нас проводили до Курского вокзала. Мы ехали во Фрязино. Домой. Мне показалось, все старательно скрывали растерянность. Было ощущение, что Витя помнил только имена -- образы стерлись. Он выглядел больным, очень уставшим, но так верилось улыбке, что вот отдохнет несколько дней дома, среди знакомых вещей, книг, за своим столом... и проснется, выйдет из лагеря, выйдет на волю, бросится навстречу, помчится в гости. Скажем, к Леночке Костериной. Ведь мы уже дома! -- К Зорочке съездим к первой, Ви! -- А это кто, Нинуш -- Сердце падает вниз. Я не могу поверить! -- К Зоре Борисовне... -- Да, к Зоре Борисовне очень хочу. И еще к Сергею Михайловичу, крестному... Мы были и у Зоры Борисовны, и ездили к Сергею Михайловичу. Мы были даже в Камешково -- нам нужна была трудовая книжка. Ездили с Михайлинкой. Михайлина встретилась со своей подругой детства -- Сашей Тарасовой. А мы в это время сидели в гостях у бывшего главврача центральной больницы Майорова. По его ходатайству выдали книжку, несмотря на конец рабочего дня и отсутствие нового уже главврача. Может быть, останься мы в Камешково, память восстановилась бы Сосны, грачи, знакомая фабрика, аптека... "А вот этого дома не было, кажется"... Значит, зрительный образ городка остался -- Может, зайти в аптеку -- Да не стоит, Витюш. -- Ты права. Не стоит. Были и у старого друга Виктора, Тагира Шакирова, первого заместителя управляющего Главного аптечного управления СССР -- с просьбой помочь с обследованием. Он сказал, что необходимо получить направление из районной больницы. -- Давай, Витя, лечись. Ты нам очень нужен. Но для себя Ви решил -- он не хочет жить в этой стране. Буквально через неделю после возвращения из Абана мы пошли в ОВИР с заявлением о выезде. -- У вас вызов есть -- Нет, но он был, 10 лет назад. -- Будет вызов -- тогда приходите. Вызов был необходим. Со всеми уезжавшими мы просили прислать вызов. Но его не было. Снова в ОВИР: -- Мы хотим уехать. -- Нужен вызов. С трудом удалось положить Витю в Москве в больницу на обследование. Направление в московскую клинику стоило партсекретарю районной фрязинской больницы, зам.главврача, партийного выговора. Она не имела права дать направление в Москву без заключения врачебной комиссии районной больницы. Витя пробыл в Боткинской больнице, в терапевтическом отделении, две недели. Условия, ясно, получше, вход в палаты свободный, ходить можно в своей пижаме. Можно даже одеться и выйти на улицу, погулять по скверу, посидеть на скамейке с друзьями... Обследование дало те же результаты, что в Абане. Общее состояние в пределах нормы. Злокачественных опухолей нет. -- Если хотите, -- сказала мне зав.терапевтическим отделением, -- я могу написать направление в психиатрическую клинику с диагнозом: онкофобия. Это решило все. Я написала письмо Лене Плющу. Отчаянное письмо, с просьбой помочь с получением вызова. Витя нуждается в срочном лечении. Уехал Толя Корягин. С ним передали то же самое -- прислать вызов. У Сергея Григорянца на пресс-конференции с иностранными корреспондентами Виктор был представлен как еще один из освобожденных политзаключенных "по указу о помиловании". Витя на ней поблагодарил всех за поддержку и помощь и просил организовать ему вызов, так как по причине отсутствия вызова в выезде ему отказывают. Кто-то из журналистов записал Витины данные. Нужно, необходимо вывезти Витю на Запад! Может быть, там можно будет что-то сделать. Уехал Женя Анцупов. С ним передали ту же просьбу. И ни от кого -- ничего. В начале сентября пришел милиционер -- Виктора срочно вызывали в милицию. Но нас не было дома, и потому тот же милиционер через час принес повестку явиться на следующий день в милицию "по интересующему Вас вопросу". Пошли вдвоем. Принял какой-то чин, сказал, что вчера приезжали два человека из КГБ Москвы, хотели поговорить на предмет выезда из СССР. -- Вам нужно обратиться в областной ОВИР. Вот тут указан адрес. Дальше дни понеслись стремительно. Я ничего не запомнила. Калейдоскоп лиц, машин, раздачи вещей, продажи книг. Очень помог Боря Румшицкий. Потом Марк Ковнер. Квартира рушилась, как карточный домик. Витя ходил неприкаянным. -- О, как это хорошо, что и мы наконец покинем эту ненавистную мне страну! Нинуш, давай сыграем в шахматишки, а -- Ви, милый, какие шахматы! Столько всего нужно успеть сделать. Срочно вызвали Михайлину из экспедиции. Женю отправили в Крым, чтобы привез бабушку для оформления на ее имя квартиры. Он телеграфировал, что бабушка тоже хочет ехать с нами! Боже, сколько до этого было ссор, уговоров! -- Мама, не уезжай в Крым, поедем с нами. -- Никогда. И не надо со мной больше об этом говорить. И вдруг: хочу ехать с вами! Все документы уже поданы, без нее, конечно. Нужно срочно вписывать ее. Но тут помог местный КГБист, Костин. Не волнуйтесь, Нина Михайловна. С мамой все будет в порядке. Нужна только ее фотография. Мы выезжали по старому, 12-летней давности, вызову, который, кстати, тоже был изъят на одном из обысков еще в 1976 году. Так что анкеты по сути заполнили по данным КГБ. Мы не помнили ни фамилии, ни адреса человека, приславшего вызов в 1975 году. Маму оформили в один день! При подаче документов я разговаривала с Сережей. -- Если выпускают отца, давайте уж все вместе, и ты тоже. -- Нет, тетя Нина. Я не могу. У меня ж здесь мама остается. Я не могу ее бросить. Это невозможно. Ну, что ж, убедительный отказ. Возразить нечего. Мама есть мама. Но за три дня до отъезда Сережа приехал в пустую уже фрязинскую квартиру с просьбой позвонить в КГБ, чтобы и ему разрешили выехать. -- Но, Сереж, это уже невозможно. Уже все бумаги готовы! -- Я умоляю вас, тетя Нина. Это было, что называется -- наступить себе на горло: я позвонила Кистину, объяснив причину своего звонка. -- Нет, это невозможно. Он не живет с вами. Вы сможете его вызвать потом -- мы не будем ему препятствовать... * * * 27 сентября мы были уже в Вене, у каждого в руке по чемодану, нагруженному в соответствии с возрастом и силами каждого из нас. Нас встретил Леня Плющ. Позвонили Любарские -- с радостным поздравлением, с сожалением, что не могут подъехать. 29 сентября в Вене, в гостинице, мы отметили Витино 59-летие. 4 октября мы были в Париже, в Нантере, поздно вечером. И вот, наконец, "наш" второй этаж в нантерском доме. Все было подготовлено к нашему приезду. Все продумано до мелочей -- от кофеварки до иголок с нитками! Мы -- во Франции! Леня. Совсем, кажется, не изменившаяся Таня. Лесика я бы, конечно, никогда не узнала, да и Диму тоже Все было так хорошо. И сбылась эта несбыточная шутка: "Мы еще будем вместе за одним столом пить чай и говорить до ночи!" Может быть, завтра Витя очнется Он мечтал о Париже, о Нантере. Мы легли вместе на огромную, широкую, почти на всю комнату кровать. Такие я видела только в кино. Ви когда-то смеялся: Вот нам бы такую! Наверное, это очень удобно! Я прижалась к Вите. Он обнял меня... и, согревшись, мы впервые за все время уснули спокойно и безмятежно, без тревог, без забот, по крайней мере я. С верой в завтра, с уверенностью, что мы наконец-то встретимся по-настоящему. И вместо шахмат у Вити появится желание увидеть Елиссйские Поля, Сорбонну, Лувр, парк Тюильри... Булонский лес! Мы будем все смотреть вместе и обниматься счастливо на улицах, на набережной Сены!.. * * * Я не хочу писать о жизни в Нантере, потом в Кретее, в течение почти двух лет. Чуда возвращения Виктора не произошло. И я устала от боли, от ожидания. Мы простились с ним в марте 1981 года в Учреждении ВС-389/37. Это была наша последняя встреча и последнее близкое прощание. Суд в Камешково вынес пожизненное заключение. Витя не вышел из лагеря. Он умер, может быть, в Чистополе, может быть, во Владимире, может быть, в Пермском лагере. Но могила его во Франции, на Валантонском кладбище, что недалеко от Парижа. Там единственная могила с православным крестом с надписью "Виктор Александрович Некипелов 1928--1989". И вместо каменной плиты -- французская земля. Умер он от коварной болезни, в течение нескольких лет поразившей весь организм, -- от той формы рака, которая не обнаруживается обычными анализами. Умер через полтора месяца после бесполезной уже операции. Он был прав, настаивая в тюрьме и лагере на специализированном онкологическом обследовании в Институте онкологии в Москве, единственном в стране. Во Франции его лечили долго и терпеливо от "лагерного шока", которого не было, но в котором все были убеждены. Ви, я не прощу себе согласия с "шоком", потому что его не могло быть, и я не верила в этот "лагерный шок". Ви, я не прощу КГБ диагноза "онкофобия". Ви, я не прощу твоей невстречи с детьми, которые ждали тебя в течение семи лет! И не дождались. Ви, я не прощу невстречи с тобой всех близких, знавших и любивших тебя. Ви, я не прощу невстречи твоей с Парижем. Память плачет, но долг -- свет. Я твержу себе -- смерти нет... Я знаю, мы встретимся, и ты скажешь вслух написанное за несколько дней до ухода дрожащей рукой коротенькое, но такое огромное слово в ответ на написанный твоим старшим сыном Сережей вопрос: ты любишь Нину -- ДА! До свидания, родной, мой верный друг, мой Единственный Собеседник. Я продолжаю верить в нашу встречу. Мы были! И мы -- будем... Где-то за хрустальной параллелью, и за голубым меридианом... КОНЕЦ

Джек Кассевиц и его жена Донна все-таки рассчитывают узнать у дельфинов много интересного. Например, о том, как они оказались в море. Известный исследователь дельфинов Джек Кассевиц (Jack Kassewitz) и его жена Донна (Donna Brewer Kassewitz), основатели некоммерческой организации Global Heart (Всемирное Сердце), сейчас проводят исследования в рамках крупнейшего за последнее время проекта SpeakDolphin - "Поговорим с дельфином". Его конечная цель, по сути, и обозначена в этом названии. На пути к ней энтузиасты всерьез рассчитывают сначала, расшифровать язык и понять разговоры "интеллектуалов моря", точнее, их щебет. А потом - пообщаться на равных. Так, чтобы и дельфины поняли людей. Дельфины транслирует и воспринимают речь картинками-иероглифами. Откровенной беседы с дельфинами жаждут и жаждали многие. Но многочисленные попытки ученых разных стран вникнуть в тайны их языка пока не принесли ощутимого результата. Тем не менее, Джек и Донна уверены в успехе. Обещают скорейший прорыв в расшифровке. Его должен обеспечить принципиально новый подход к языку наших морских братьев по разуму. Ведь впервые исследователи обнаружили у дельфинов графические эквиваленты их слов. Своего рода иероглифы. По сути - письменность. Разобраться с ней и собираются супруги Кассевиц, призвав на помощь коллег-ученых. Они ушли в море и не вернулись Дельфины, как и мы, млекопитающие. Появились на Земле на несколько десятков миллионов лет раньше людей. Мозг - крупный и развитый - у некоторых видов относительный размер превосходит человеческий. Многие верят в красивую гипотезу, будто бы дельфины вообще были первыми разумными существами на планете. По какой-то причине переселились в море. Там и остались - в среде, в которой есть все для беззаботной жизни. И это наложило отпечаток на их разум. Он не отягощен тяжкими думами о жилплощади, одежде, политике, зарплате и техническом прогрессе. Но интеллект в головах дельфинов остался. Сохранилась и способность общаться. А язык изменился. Эволюция приспособила его для разговоров в воде. Дельфины ведут их, обмениваясь достаточно узкими звуковыми лучами. Используют и высокие, и низкие частоты. - Прежде чем устанавливать связь с внеземными цивилизациями, необходимо установить связь с другой цивилизацией на Земле - Дельфинами, - призывал еще 50 лет назад известный американский нейрофизиолог Джон Лилли. И первым тогда объявил, что дельфины разумны. Их язык высоко организован и достоин пристального изучения. Написал по этому поводу книги. Чем очаровал большую часть человечества. Кроме японцев, которые до сих пор дельфинов едят, убивая тысячами. Иероглиф дельфина скрыт в поперечном сечении его звукового луча Глупые животные За половину столетия нашлась масса доводов, как за, так и против дельфиньего разума. Некоторые исследователи доказывали, что их крупный мозг не свидетельствует об интеллекте. Мол, увеличился лишь потому, что потребовались дополнительные "извилины" для запоминания береговой линии. Иными словами, дельфины используют его в основном для навигации. Кто-то считает, что крупный мозг нужен не более, чем для поддержания тепла в голове. Мол, вообще-то дельфины тупые. Главный довод: разумные существа не запутывались бы в рыболовных сетях. А дельфины запутываются и гибнут от удушья. Оппоненты возражают весьма остроумно. Представьте, говорят, сторонних наблюдателей, например, инопланетян, которые сомневаются в умственных способностях людей. И ссылаются на то, что они - люди - постоянно сталкиваются на дорогах в автомобилях. И гибнут. Тупые, да Как дельфины Кто-то в издаваемых звуках не услышал абсолютно никакой разумной речи. Ученые из Атлантического университета Флориды, например, утверждают: посылая импульсы, дельфины банально глушат ими селедку, которая теряет ориентацию и становится легкой добычей. - Если у дельфинов и есть язык, то они прилагают огромные усилия, чтобы скрыть этот факт от нас, - как-то даже заявил физиолог и авторитетный специалист по акустической коммуникации животных Джей Мортон. Для разговоров у дельфинов приспособлена целая вещательная система. Кстати, и слышат они не ушами, а антенной в нижней части челюсти. Здравствуйте, меня зовут... И все же свидетельств в пользу интеллекта морских братьев больше. Например, Лаела Сэй из университета Северной Каролины вместе с коллегами из других университетов подметили, что дельфины называют друг друга по именам. А знакомясь, представляются. Понимают обращения, как слова, а не просто как сигналы от сородичей. Могут определить, кто есть кто без всякой связи с узнаванием голоса собеседника. Экспериментируя с дельфинами-бутылконосами у берегов Флориды, ученые транслировали им синтезированные обращения - обезличенные. Больше половины дельфины поворачивались, услышав, что окликнули именно их. Более того, слушая "беседы", ученые обнаружили, что два дельфина могут говорить о третьем, называя его по имени. Выяснились и другие подробности. Если верить ученым, высоко ценящим разум наших морских братьев, то в речи дельфинов есть, как минимум, шесть уровней организации: звук, слог, слово, простая фраза, сложная фраза, абзац. Да тут полно информации Лет десять назад, американские исследователи - Лоренс Дойл из Института поиска внеземного разума (SETI Institute) в Маунтин-Вью вместе со специалистами по поведению животных из Университета штата Калифорния в Дэвисе, штат Калифорния - записали несколько сотен коммуникационных сигналов дельфинов. И применили к ним так называемый метод Зипфа. Его разработал еще в 1949 году Джордж Кингсли Зипф, профессор из Гарвардского университета. В основе метода - математика - статистический анализ частоты встречающихся слов и букв. Он позволяет определить, насколько информативен, упорядочен и, стало быть, разумен любой, даже абсолютно незнакомый, язык. Результат анализа - график. И если к нему перейти сразу, не вдаваясь в премудрости метода, то окажется: современные человеческие языки, например, английский, русский и даже японский, дают прямую линию с наклоном. Какая-нибудь абракадабра - без наклона. Так вот "линия дельфинов" такая же, как и наша. Вывод: их язык несет информацию. И исследователи Джек и Донна Кассевиц впервые сумели записать ее графически. Слух, как зрение Изображения дельфиньих то ли букв, то ли слов позволил обнаружить оригинальный прибор CymaScope, разработанный британским инженером-акустиком Джоном Стюартом Рейдом (John Stuart Reid). С помощью особой мембраны он позволяет видеть и передавать на компьютер то, как распределены частоты - до малейших подробностей - в звуковом луче, который испускает дельфин. В итоге, каждый "писк" предстает в виде картинки - своего рода иероглифа. Или "симаглифа" (CymaGlyph), как называют этот кольцевой знак ученые. Уже ясно, иероглифы-симаглифы отличаются, как наши слова, написанные на бумаге. Возможно, дельфины вообще говорят и слышат картинками. Будто бы "пишут" звуками и "читают" написанное. Шифруют в картинки и дешифруют в понятия. - Я давно считал, что мозг дельфина обрабатывает аудио-сигналы аналогично тому, как и человеческий мозг видеоинформацию, - говорит консультант проекта доктор Хорейс Доббс(Dr. Horace Dobbs), терапевт, специалист по лечению дельфинов. - Сейчас можно считать, что это доказано. - Нас же не удивляет, что с помощью ультразвукового прибора УЗИ - можно получить изображения внутренних органов или плода в утробе матери - говорит Джек. - Нормально следует относиться и к тому, что у дельфинов система коммуникации может быть основана на визуальных образах. И от этого речь их "выглядит" куда изощреннее нашей. У людей смысловое значение возникает с третьего уровня, то есть со слова. А у дельфина, похоже, что с первого, то есть, со звука, - полагает ученый. Ведь каждый - графически - достаточно сложен, чтобы нести информацию. Без посредника не обойтись Ученые - и Кассевиц и Рейд - считают, что нашли нечто вроде розеттского камня - с ключом, который в свое время позволил Жану-Франсуа Шампольону и Томасу Юнгу расшифровать древние египетские иероглифы. Уверяют, что теперь можно будет создать эдакий видимый словарь языка дельфинов. И пользуясь им, составлять целые фразы, пригодные для общения - транслировать преображенные в звуки картинки. Увы, у человека никогда не получиться щелкать, щебетать и посвистывать по-дельфиньи. Даже приблизительно. Нет соответствующих органов. А у дельфинов - сложнейшая вещательная установка, расположенная в верхней части головы. А в ней - не один, а четыре звуковых генератора, которые могут включаться одновременно. Куда нам до них С нашими примитивными голосовыми связками... Задушевной прямой беседы - так, чтобы с глазу на глаз - все равно не выйдет. Поэтому посредником - переводчиком, транслятором-синтезатором и приемником - будет компьютер. Нынешние настолько мощны, что уже сейчас могли бы обеспечить диалог. Дело - за словарем. ТОЛЬКО ФАКТЫ Человек на такое не способен * Мы различаем изменения звука во времени, если они следуют с темпом не выше 50-70 в секунду. Дельфинам доступен темп до 2000 в секунду. * Дельфины улавливают в десять раз более широкий диапазон звуков, чем люди. Человек воспринимает частоты колебаний до 15--20 тысяч в секунду, дельфин -- до 150--200 тысяч в секунду. * Дельфин способен услышать звук в десятки раз более слабый, чем тот, который доступен человеческому уху. * Возможность проанализировать звук, отделить одни частоты от других у дельфина в 4 раза выше, чем у человека. Все это предоставляет в распоряжение "братьев по разуму" звуковую палитру, несопоставимую с тем, что имеем мы. Джек Кассевиц и его жена Донна все-таки рассчитывают узнать у дельфинов много интересного. Например, о том, как они оказались в море. КСТАТИ Военная тайна В бывшем СССР практически все исследования, которые касались дельфинов, были одними из самых засекреченных. В первую очередь потому, что с ними работали военные. Норовили приспособить для разведки и диверсий. Но не исключено, что еще тогда - при советской власти - ученые убедились: дельфины разумны. А это лишь добавило соответствующим органам желания скрыть полученную информацию от общественности. Уже в XXI веке в одном из интервью научный сотрудник Института проблем экологии и эволюции РАН (бывший Институт эволюционной морфологии и экологии животных) доктор биологических наук Владимир Марков рассказал, что группа под его руководством еще в 80-годы прошлого века изучала письменность дельфинов. Ученые нанесли на бумагу и попытались систематизировать десятки тысяч их сигналов. До иероглифов они не докопались, поскольку рисовали графики. Но поняли: сигнал дельфина - нечто большее по своему значению и информационному содержанию, чем наша лексическая единица языка -слово. А словарный объем этих сигналов огромен - порядка семи тысяч, которые дельфины используют в повседневных беседах. Для сравнения, человек обходится 800-1000. - На мой взгляд, - говорил Марков, дельфины - разумные существа с высокоорганизованным интеллектом, способные получать, обрабатывать и использовать информацию, объем которой выходит за пределы биологической потребности... Такое ощущение, еще немного и мы поймем их...

- Как тебя зовут - Штёпа! Я смотрю на замызганную мордашку Стёпки и понимаю -- это судьба у него такая. Как угораздило его родиться именно в его, а не другой какой-нибудь семье, так и все теперь у него будет такое - чумазое. - Где ж ты вымазался Смотри, палата чистая, белая, а личико в грязи - Ел! - он с гордостью показывает фольгу от шоколада. Видимо, кто-то из медперсонала угостил. Все знали о его нелегкой судьбе, жалели и старались хоть чем-то, хоть как... Чтоб откупиться от будущих воспоминаний. В свои полтора года Степан пережил немало. Сейчас он с минуты на минуту ожидает встречи с мамой, и глаза его светятся счастьем и любопытством. Подзабыл, наверное, ее за эти несколько дней. А вот и мама заходит. Говорливая, суетливая, с тяжелым, испитым лицом, в черной, с рюшами, блузке и ярко-зеленой длинной юбке со множеством складок. Коротко стриженные, крашенные хной волосы торчат во все стороны. Уголки губ обиженно опущены и окружены морщинами. Если б не знали, что должна прийти именно она, решили бы, что за Стёпкой бабушку прислали -- так старо выглядит. - Сына, сына! Дай тебя обниму, поцелую. Сыночка! Родненький! - запричитала над малышом, сунула ему в руки игрушечную машинку и обернулась к прессе, чтоб рассказать, как оно было на самом деле. Малыш поначалу попытался отпихнуться от объятий, потом вроде узнал мамку, присмирел. Увидев КАМаЗ, и вовсе обо всем забыл, сложил губки трубочкой, заработал "мотором". - А шо, а шо Да вы не подумайте, они оба хорошие. Вадик пошутил просто. Он хоть и здоровый лоб вымахал, а разумом точно ребенок. Целыми днями в компьютере играет. Ему отец его родный купил, и за интернет каждый месяц платит. А у нас какие деньги на интернет Нам вон Стёпку на ноги поднимать надо, - обнимает сына. Вадик -- ее старший. Ему 16 скоро будет. Не учится, не работает, сидит дома и режется в войнушки в режиме он-лайн. Больше всего на свете он мечтает о двух вещах. Стать абсолютным чемпионом в виртуальных игрушках и чтобы его оставили в покое домашние -- не отрывали от любимого компьютера. Над достижением звания чемпиона он упорно работает, сутками просиживая перед монитором. Мечту о покое уже осуществил... Из показаний свидетелей и участников, матери Стёпки и самого Вадика удалось составить общую картину того дня. Помнит ли сам Стёпка, с чего все началось Об этом он сказать не может -- мал еще. ------------------------------------------------- - Мамиска! - прижался к плачущей женщине Стёпка. Он не просил еды, так как Ленка из дома напротив угостила его вкусным бутербродом с колбасой. Просто так жалко стало свою вечно пьяную маму. Уж как она убивалась по разбитой бутылке водки. Последние деньги ушли степкиному отцу на очередную дозу и мать осталась без опохмела. Ребенку мучительно больно было видеть страдание матери. Что-то в душе его перевернулось. Он почувствовал свою беспомощность. Вот был бы большим, заработал много-много денег, купил маме большую-пребольшую бутылку. Пускай бы радовалась! А пока он пытался утешить ее хотя бы лаской. - Мамиска! - Уйди, уйди, не до тебя мне сейчас. Видишь, как я из-за папки твоего страдаю Пойди к Вадику, пусть он тебя покормит или что там тебе надо. А я к соседке... Стёпка не стал дожидаться повторения сказанного. Знал хорошо, что если не выполнит сразу, что надо, мать набросится на него с криком, ударит ложкой больно по попе, оттаскает за вихры. Он боялся таких моментов. Лицо мамы страшно искажалось, зубы становились длинные, как у волка, который скушал Красную Шапочку. И глаза у нее вращались во все стороны, будто мама сошла с ума. Стёпка не совсем понимал, как это -- сойти с ума. Но маминых глаз, когда она злилась, боялся. Поэтому послушно направился к Вадику. Тихонько подошел к старшему брату, заглянул в монитор. Там бегали монстры, какой-то дядя стрелял в них из большого пулемета. Хлопнула входная дверь. Вадька вздрогнул и обернулся. - Опять она тебя мне подбросила - спросил у младшего. Тот кивнул, не вынимая палец изо рта и завороженно наблюдая за картинкой на экране. - Матли, матли! - пропищал Стёпка, показывая указательным, как сзади к пулеметчику подкрался один из монстров. Пока Вадька поворачивался к монитору, дядьку убили и игра закончилась. - Вот гадство! Совсем немного оставалось! - в сердцах выкрикнул Вадик и обвинил в случившемся Стёпку: - Не было б тебя, все было бы хорошо! - и, через паузу: - А пойдем-ка! Стёпка охотно позволил себя обуть и одеть и выскочил вслед за старшим на свежий воздух. Шли к площади. По дороге Вадька рассуждал: - Если б ты не родился, мамке не пришлось бы выходить замуж за твоего папашу-нарика. Работала б себе по-тихому уборщицей в школе. Ну выпивала, как обычно. Все равно денег на хлеб бы хватало. Зато меня б не трогала. А то с твоим рождением у меня спокойная жизнь вообще закончилась. И развлекай тебя, и сранки убирай, и кашу вари. Мать стала чаще дома бывать. Да еще этот тут устраивает. Его кормят, обстирывают, на дозу денег выдают, а он дерется, - парень потер бок, ушибленный тяжелой рукой отчима. Стёпка согласно сопел, стараясь не отставать от быстро шагающего старшего. - Ты не бойся, с тобой все нормально будет. Не вздумай плакать, а то дам в глаз. Малыш прикрыл правый глазик ладошкой и насупился. Вадька посмотрел на пожилую пару, шедшую от продуктового рынка с большой сумкой. - Хочешь есть - Стёпка кивнул. - Тогда улыбайся, а я говорить буду. Мальчики подошли к взрослым. - Вам нужен ребенок - Что.. - Хотите ребенка Недорого продам. Женщина изменилась в лице, а мужчина в растерянности стал отступать назад. - Ты о чем - Ну вам же нужен помощник Вот вырастите его, будет вам сумки тяжелые носить, - Вадик уверенно говорил, подпихивая вперед Стёпку. Мария Васильевна давно и безуспешно мечтала о ребенке. Врачи разводили руками, говорили что-то о непроходимости труб. Надежда ушла куда-то, уступила место повседневным заботам о муже, комнатных цветах, кошке Маркизе. Но мечта оставалась. А этот пупсик был таким очаровательным и так мило улыбался... Она не успела даже понять, как вопрос сам собой сформировался в ее мозгу и прозвучал вслух: - А сколько ты за него хочешь - Да сколько дадите, - сразу сориентировался Вадька. - У нас нет денег! - наконец очнулся и истерично взвизгнул шокированный до крайней степени Сергей Анатольевич. - Да я недорого продам. Берите за десятку. Десять рублей есть у вас - Почему десять - дрожащим голосом поинтересовалась женщина. - Ну, не отдавать же задаром, а нам его не прокормить. Возвращаясь домой, Вадька ритмично шуршал десяткой в кармане и думал, как он сейчас задаст этим компьютерным монстрам... --------------------------------------- Мария Васильевна оказалась женщиной доброй, но в вопросах воспитания детей ничего не смыслящей. Стёпку привезли на дачу, соседям сказали, что это племянник. Об усыновлении речи идти не могло и супруги это понимали. Не понимали, вернее, не задумывались, они только об одном -- как быть дальше Уж очень напоминала ситуация криминальную. Да по сути и являлась таковой. Женщина варила кашу, мужчина возился в сарае, ребенок резвился с щенком перед домом. Детский смех, веселое тявканье, чириканье птиц, яркое солнце. Казалось, весь мир беззаботно радовался, разделяя с бездетной парой новое счастье. Когда первая радость от новых впечатлений схлынула, Стёпка почувствовал себя уставшим, захотел домой и раскапризничался. Мария Васильевна попыталась с ним поговорить, как с разумным человеком, но быстро убедилась, что ребенок еще мал для серьезной беседы. Она растерялась. На помощь пришел Сергей Анатольевич. Он смастерил из деревяшки лошадку и показал, как она скачет. У Стёпки сразу высохли слезы. Он заулыбался, схватил игрушку и с увлечением принялся за новую забаву. Правда, хватило его ненадолго. Вскоре захотелось кушать. - Ням-ням! - выразительно показал он пальцем в рот. Он терпеливо позволил себя искупать, и даже почти не брыкался, когда ему намыливали голову. Нечасто ему удавалось в его коротенькой прошлой жизни поплескаться в ванной, поэтому воспринимал гигиеническую процедуру как продолжение увлекательной игры. За столом возникли сложности. Оказалось, что держать ложку Стёпка не умеет, норовит зачерпнуть гречку ладошкой. Мария Васильевна, страстная приверженница чистоты и порядка, чуть не упала в обморок, когда увидела такое безобразие. Тем не менее, у нее хватило терпения показать малышу, как правильно орудовать ложкой. Кое-как справившись с довольно сложным с непривычки заданием, Стёпка не удержался и в конце перевернул тарелку, высыпая остатки вкуснятины себе в рот. Крошки полетели на пол и за шиворот. Женщина недовольно поморщилась, но промолчала, быстро наведя порядок. Наевшись каши, малыш свернулся калачиком на диване в гостиной и уснул. - Что делать будем - решился задать вопрос Сергей Анатольевич. Женщина растерянно пожала плечами. У нее еще не полностью прошла эйфория от свалившегося на голову счастья. Мечта исполнилась! А больше думать ни о чем не хотелось. Мужчина вздохнул и пошел копать картошку. Осень была еще теплой, солнце припекало и надо было спешить закончить уборку урожая до того, как начнутся затяжные дожди. Ведро наполнялось крупными, один к одному, клубнями. Настроение было лиричным, чему способствовала прекрасная погода. Не хотелось думать о возвращении в загазованный, пыльный город, в опостылевшую за долгие годы квартиру, где по соседству стареет бывшая любовница, каждый вечер орут и бьют посуду за стенкой алкаши, бабки на лавочке перемывают кости каждому прохожему, солнце вечно серое, припорошенное пылью... И такие же пыльные вечные проблемы: текущий кран на кухне, счета за квартиру, похороны бывших коллег и друзей. Хотелось верить, что вот оно, счастье. Что на даче они будут жить вечно, что погода всегда будет баловать теплым солнцем и зеленью, отменив осень с зимой за ненадобностью. Что сынишка вырастет умным и старательным, и вскоре станет помогать отцу копать картошку. Услышав крики из домика, он поспешил вернуться. Как раз вовремя -- жена второй раз замахнулась ботинком. На лбу отчаянно рыдающего Стёпки багровела царапина и наливалась шишка. Перехватив ее руку, он с силой прижал к себе женщину. - Я не могу, не могу, я отвлеклась, а он уже тянет в рот ботинок. А там микробы! Да я лучше сама его убью, чем позволю... Это ж негиги... негигиентичнооооо, - в истерике причитала Мария Васильевна. Стёпка забился под стол и скулил там, звал мамку, батю, брата, кого-нибудь... Когда страсти немного улеглись, женщина напилась валерьянки, а ребенок простой воды, стали держать совет, что делать дальше. Наступило протрезвление. Супруги поняли, что они поступили не правильно. Воспитывать ребенка намного большая ответственность, чем растить котенка. Они к такому не готовы. К тому же, вскоре придется вернуться домой, нельзя же ребенка держать взаперти. А соседи обязательно поинтересуются, отчего племянник так долго живет в гостях, и где его родная мама... В общем, они нажили себе проблему, которую срочно надо было решать. - Если сообщим в милицию, нас спросят, почему не сделали этого раньше. Надо что-то делать, какой-то другой способ найти. Не убивать же его - рассуждал перед сном супруг. Жена согласно кивала, поглядывая в сторону мирно сопящего на диване, уже успокоившегося и уснувшего ребенка. Окончательное решение отложили на утро. На рассвете сонного Стёпку усадили в машину и отправились в город, к железнодорожному вокзалу. По дороге ребенку дали выпить воды со снотворным. Притормозив у длинного бетонного ограждения, где днем так любили сидеть и выклянчивать у прохожих деньги попрошайки, супруги вынесли малыша и осторожно положили его на дорожку. Машина рванула прочь, так что пыль поднялась столбом. - Зачем ты положил рядом с ним лошадку - Да не переживай ты, он все равно о нас не расскажет, еще не умеет говорить. Все с ним будет нормально, там ему самое место. Бомжи не дадут пропасть, научат добывать пропитание. А мы должны были попробовать. Считай, что это была репетиция. Хорошо, что не решились усыновить кого-нибудь, представляешь, как сложно было бы возвращать ребенка в детдом А так все очень даже удачно сложилось. Не плачь, дорогая. - Ты такой умный! Дай поцелую! - Не сейчас, мне надо следить за дорогой. Мы оба с тобой молодцы! -------------------------------------------- У соседки накануне побывали гости, распечатали ящик водки, распили пару бутылок и срочно уехали, вспомнив, что надо встретить с вокзала родственников. Так что приход степкиной матери оказался как нельзя кстати. Сообразили закуску, вызвонили еще одну подругу и стали делиться воспоминаниями о бурной молодости. Хорошо жилось, вольно, да сладко. Парни все высокие, подтянутые, молодые вокруг вились. Глазами веселыми поедали стройные фигурки, руками нетерпеливыми изучали все выпуклости и изгибы девичьи. Хватало денег на наряды модные, косметику дорогую. В ушах серьги золотые блестели, на руках -- колечки с камушками. Пили только по радостным поводам, о тоске не думали и не ведали. Днем отсыпались, а ночью из одного бара в другой ходили. Танцевали до упаду, подпевали до хрипоты, целовались до помутнения в голове. Красиво жили, что ни говори! Эх, молодость... Из запоя мать вышла только на третий день. Нащупав вслепую стакан водки, который накануне она заботливо поставила на тумбочку у кровати, одним махом опрокинула в себя живительную влагу и с трудом разлепила глаза. Пульт оказался рядом, и она тупо уставилась в телевизор, медленно вспоминая пьянку и осознавая себя. Когда сушняк дал о себе знать, она заставила себя подняться и зашла на кухню. Напилась воды, кинула в рот остатки овсяной каши в кастрюле, закурила и стала думать -- что не так Было подозрительно тихо. С мужем все ясно -- на хате опять завис, видать, раздобыл бабки на очередную дозу. Вадька как обычно сидит у компа. А что с мелким.. - Сына, где Стёпка - спросила мать уткнувшегося в монитор Вадьку. Тот не сразу отреагировал, погрузившись в игру. - Та я его отдал, - отмахнулся парень. - Куда - Та не знаю. Двоим, на площади. Они продукты тащили с базара, детей своих нет. Вот Стёпку и взяли к себе. Та нормально все. Ма, не мешай, у меня тут самое интересное пошло. Мать тупо захлопала глазами. - Как отдал Что, просто взял и отдал - Ну почему просто Десять рублей с них взял. На удачу, чтоб заботились. Говорят, если денежку взять, заботиться хорошо будут. - Про котят так говорят! Ты что, дурак Стёпка не котенок! Кому ты его отдал А ну говори, скотина такая! - в ярости закричала окончательно протрезвевшая женщина. - Ма, ну чо ты, чо.. - растерялся очнувшийся от игры Вадька. До него медленно стало доходить, что он сделал что-то страшное. - А давай в милицию заявим Его быстро найдут... Ох, как не хотелось идти в милицию, где немало времени пришлось провести в прошлом году, когда арестовали за воровство мужа-наркомана. Но Стёпку надо было найти, а другого способа в голову не приходило. Собралась, пошла, по дороге обдумывая, что говорить будет, о чем умолчит. - Когда, говорите, пропал - Три дня назад... - При каких обстоятельствах - Чего - Как это случилось, спрашиваю. - Та сына старший повел его на площадь гулять, а там Стёпку какие-то старики забрали. Может и не совсем старики, ему-то все, кто старше его, стариками кажутся. Сказали, что усыновят Стёпку. Вадька ж глупой, пожалел их и отдал малого. - Что ж вы, мамаша, так А сами где были - У соседки. - Все три дня, что ли Почему только сейчас сообщили - Три дня, получается. Та я ж надеялась, что отец дома, а его не было дома, он по делам ушел. - Знаю я, какие у него дела. Если окажется, что опять деньги украл, закроем его, уже не отмажется. - Миленький, да вы только Стёпку моего найдите! Как же так он, без матери. Сердце-то болит за кровиночку мою родненькую. - Будем искать. Давайте его приметы. - На подбородке родинка, глаза голубые... ----------------------------------------- В голубых глазах отражалось небо. Стёпка проснулся, но смотрел бессмысленно, все еще пребывая во власти сна, где он гонялся за большими разноцветными бабочками. Те отлетали недалеко от малыша и вновь опускались на цветы, поджидая, когда ребенок подбежит ближе. С ним редко кто соглашался играть, поэтому неожиданная готовность этих красивых воздушных созданий уделить ему чуточку внимания наполняла сердце восторженной радостью. - Гляди, улыбается. Будто с ним что хорошее случилось. Может, он дурачок - Да не, просто он еще маленький. Не понимает. - Ну ладно, что делать с ним будем - С собой возьмем. Детям скорее подают. Ходить-то он уже может, руку научим тянуть. А если не говорит, то даже лучше. Не будет лишнего болтать. Один из бомжей, в выцветшей зеленой кепке, заросший густой рыжей бородой, нагнулся над малышом и помог ему встать. Пацаненок поморщился, уловив сладковатый тошнотворный запах мочи, перегара и немытого тела, хотел попятиться, но мужчина крепко схватил его за руку. - А ну стой, а то щас как тресну! Степка вздрогнул и послушно перестал дергаться. Второй, седовласый, с большим мешком за спиной, в котором что-то позвякивало, махнул рукой в сторону реки и троица отправилась туда, к прибежищу двух десятков людей без определенного места жительства. На дорожке осталась лежать самодельная деревянная лошадка... Следующие три дня для Стёпки слились в один сплошной кошмар. Его били, морили голодом, обучая нехитрой науке попрошаек: строить жалостливую мордочку и протягивать ладошку. По ночам от реки тянуло холодом, а на ребенке были только летние шортики и маечка. Он мерз, страдал, тихонько плакал. У трех женщин, живущих в сообществе, он вызывал не больше жалости, чем у остальных взрослых. Все они по утрам расходились на добычу, оставляя на хозяйстве одного лишь старого, злого бомжа. Тот больно щипал мальчугана, щедро награждал его тумаками и заставлял сидеть рядом, пока он чистил картошку для нехитрого обеда или ужина, спал или слушал радиоприемник. Вечером вся команда собиралась у костра и начиналось что-то жуткое. Взрослые с руганью делили добытое за день, пили, ели, дрались, совокуплялись. На Стёпку почти не обращали внимание, часто забывая дать ему еды. Лишь изредка его подзывали к себе те два бомжа, что подобрали мальчишку у вокзала. Они заставляли показывать, как надо правильно клянчить деньги, больно тыкали ему в живот и спину пальцы, давали подзатыльники и оглушительно хохотали. Он молча терпел, боясь вызвать гнев этих ужасных людей. Забивался под большие коробки, которые притащили со свалки, со страхом прислушивался к шуму и думал о бабочках из сна. Вот бы они прилетели за ним и унесли отсюда, далеко-далеко! На утро четвертого дня рыжебородый бомж грубо разбудил малыша, замазал ему синяки грязью и велел идти с ним. - Будешь просить у людей деньги. Принесешь мало -- убью! - угрожал он по дороге. На вокзале спрятался за угол, а Стёпку вытолкнул в зал ожидания, к людям. - Иди, проси. Малыш несмело направился к тете, сидевшей на скамейке вместе с ребенком чуть старше самого Стёпки. У тети было доброе лицо, она с нежностью гладила своего сына по голове. Начинающему попрошайке не пришлось даже строить жалобную мину -- ему ужасно захотелось оказаться на месте хорошенького, чистого мальчика и глаза наполнились слезами. Подойдя ближе, он, как его учили, протянул ручку ковшиком. Мальчик в этот момент достал из кулька большую булку, густо усыпанную сахарной пудрой и маком, и с аппетитом принялся поедать ее. Стёпка завороженно уставился на еду. Его пустой со вчерашнего дня желудок громко заурчал, а рот наполнился слюной. Он шумно сглотнул, так что женщина услышала звук даже сквозь вокзальный шум и повернулась к нему. - Ты чей такой будешь Где твоя мама - ласково заговорила она с ним. Заметив протянутую ладошку и синяки под грязными разводами, она всплеснула руками: - Да что же это делается Уже совсем маленьких заставляют побираться! Стёпка испуганно вжал голову в плечи и женщина сразу изменила тон, стала говорить тихим, успокаивающим голосом: - Ты меня не бойся. Я тебе помогу. Пойдем с нами. Вот, возьми булочку. Достав из пакета вторую булку, она вручила ее малышу, взяла его за другую руку, повесила на плечо сумку и кивнула сынишке, чтобы шел следом. Троица направилась к стоящему у выхода милиционеру. Рыжебородый бомж не решился покинуть свое убежище и остался наблюдать, что будет дальше. - Здравствуйте, товарищ милиционер! С этим ребенком случилась беда, он потерялся, ищет родителей. Я знаю, что в таких случаях надо делать, мой поезд будет не скоро, поэтому подожду, пока вы свяжитесь с руководством и переправите мальчика в больницу. Окинув малыша опытным глазом, сотрудник милиции сразу понял, что тот не из тех благополучных детей, случайно потерянных родителями в многолюдном здании вокзала. Тем не менее перечить женщине не стал, тем более, что она явно знала, что следует делать в подобных ситуациях. Спустя полтора часа ребенка препроводили в больницу. И только лично убедившись в том, что мальчишка оказался под присмотром врачей, добрая фея вернулась на вокзал. ------------------------------------- Отчим опять куда-то пропал, матери не было целыми днями, Стёпка не мешал, но Вадьке было как-то не по себе. К компьютеру не тянуло. Он целыми днями валялся на кровати и вспоминал редкие моменты, как играл с младшим братом, занимался им. - Что же я наделал Как я мог Ведь Стёпке я самый родной, он мне верил, а я оказался предателем! - мучила совесть. Вадька был прав. Братья никому из взрослых не были нужны. Мать ценила только водку, отчим искал успокоение в наркоте, родной вадькин отец откупался алиментами и подарками, посвятив себя всецело новой семье. Так что получалось, что у сводных братьев роднее друг друга никого не было на белом свете. Парню так тяжело было от нового понимания, что он даже готов был проявить слабость, свести счеты с жизнью. Но останавливала надежда на то, что Стёпка может найтись, что он жив, и Вадька ему нужен. Теперь-то он младшего обижать не станет! О том, что сын пропал, степкин отец даже не был в курсе. Он плотно засел на хате, курил дурь, кололся и готовился к большому делу. На этот раз он с сотоварищами решил не размениваться на мелочи, грабя случайных прохожих. Работать решили по-крупному: убить одного старика, у которого, по наводке, была богатая коллекция орденов. Если их продать, то можно полгода ширятся и ни о чем не думать... Стёпкина мать плотно вошла в образ горюющей матери. Она стучалась к соседям, проходила сразу на кухню, подпирала, пригорюнившись, оплывшее лицо ладонью, протягивала стакан, выпивала залпом и начинала рассказывать, как ей тяжело. Все обитатели многоквартирного дома знали, что Стёпка пропал. Жалели, не отказывали в выпивке, находили в себе силы выслушивать пьяные жалобы. Такой беды они даже врагу бы не пожелали, а степкина мать была неплохой, в принципе, женщиной. Выпивоха, правда. Но не принято у нас алкоголиков осуждать. Тем более вон как, бедная, убивается по сыну. Ей так понравилось всеобщее внимание, что, когда малыша нашли, она даже немного расстроилась. Впрочем, мысль о том, что возвращение ребенка можно недурно отметить с подругой, быстро утешила. Когда же оказалось, что историей заинтересовалась пресса, она и вовсе расцвела. Еще бы -- с газетой, в которой будут описаны степкины мытарства, она сможет еще раз обойти всех соседей. Неужели не нальют за такую радость Степкина мать оделась понаряднее и отправилась за сыном в больницу... P.S. История основана на реальных событиях. P.P.S. Я верю, что Вадька действительно раскаялся и стал опорой для младшего брата...

Акт 1 Сцена первая. Сцена заполнена людьми. Сзади пейзаж: зеленые холмы, голубое небо. Люди взволнованно бегают по сцене. Все они одеты просто и неброско. 1-ый прохожий: Вы уже слышали Через нашу деревню! 2-ой прохожий: Мне не вериться! Мы его увидим! 3-я прохожая: Хватит языками трещать! Лучше б за работу взялись! Как бабы, право! 1-ый прохожий: Карга ты старая! 3-я прохожая: Это кто еще карга Ну я тебя щас!! Начинает бить его веником, он убегает от нее в кулису, она за ним. 4-ый прохожий: Ты посмотри сколько шума! Как все прям волнуются! 2-ой прохожий: А ты что хотел К нам в первый раз за 150 лет, можешь себе представить за 150 лет! Приедет сам принц! Королевский принц! А он, сам понимаешь -- король будущий! Это мы увидим короля страны нашей славной! А ты, волнуются -- волнуются! 4-ый прохожий: Не забудь, что увидим мы его высочество из-за чумы в соседней деревне, через которую он раньше ездил! 2-ой прохожий: Да, во всем есть хорошее! 4-ый прохожий: Опомнись! Нам бы помочь соседям надо! Лекарство отнести, вода у них там небось зараженная, нам бы своей водой помочь... 2-ой прохожий: Вот, встретим принца и будем помогать! До его приезда надо же столько дел, столько дел переделать! Окна помыть, двери покрасить, в больницах убраться... Ой, у меня же в крыше дырка... Маленькая... Заделать надо, а то нехорошо... Ой, сколько дел, столько дел... 4-ый прохожий: У вас у всех дырки в крышах! Заделывай -- не заделывай! Его никто не слышит. Прохожие продолжают носиться. 4-ый прохожий качает головой и уходит в кулису. Сцена вторая. Комната. В комнате Мирабелла (Бэла) и Изабелла (Бэль). Бэла причесывает Бэль волосы. Бэла: Не вертись! А то неровно получится! Бель: Я стараюсь! Мне не верится, что он приедет! Поверь мне, это знак! Бэла: Что Бель: Ну знак... Мы обязательно будем вместе! Бэла: Я даже не знаю, что на это сказать... Бэль: Вечно ты такая! А я вот верю... Мне с детства гадалка предсказывала, что я буду богатой-богатой, счастливой-счастливой... А папа всегда в детстве называл меня принцессой! Вспомни, я как портрет принца увидела, сразу же тебе сказала: "Мы поженимся!". Бэла: Бэль, не обманывай себя! Не надо. Тебе же потом больнее будет, когда все разобьется! Бэль: Ты в меня не веришь! Ты мне не веришь! И ты считаешь полнейшей ерундой то, что я сейчас говорю! Бэла: В деревне около 50 девушек нашего возраста! И все они мечтают о принце! Бэль: Даже ты Бэла: Бэль, я реалистка! Я тоже хочу сказки, чуда и всего такого... Но он едет, чтобы женится! Он едет к своей законной невесте! Бэль: Ты не поверишь, Бэла, как я разочаровалась, когда узнала об этом, но потом... Он поедет через нашу деревню!.. Бэла: Сколько времени он у нас пробудет Час, два Бэль: День. С ночевкой! Бэла: Ой... Да, зря папа тебе "Золушку" в детстве читал! Бэль (целует Бэлу в щечку) : Завтра я должна быть бесподобной! Ослепительной! Красивой! Так, мне надо выспаться! Бэль убегает в кулису. Бэла принимается за шитье. Входит 4-ый прохожий. Бэла: Папа! Привет! Я так соскучилась! Папа: Здравствуй! Бэла: Что случилось Ты чем-то раздражен Папа: Естественно, я раздражен! Наша тетя ни сегодня завтра скончается, а эти олухи не хотят помогать соседней деревне! Принц, видите ли, приезжает! Король будущий-с! Я хотел послать Мориса, но ему приспичило заделывать крышу! И всем что-то приспичило! Ой, как я устал... Как я... устал... Бэла: Я могу отнести лекарства к тете Розе. Я знаю дорогу... Папа: Ты А ты не заблудишься Бэла: Я знаю дорогу! Папа, не волнуйся! Папа: Правила безопасности помнишь Не забудь съесть корень мандрагоры. Не дай бог, ты заразишься там! У нас еще осталась парочка. Бэла: Хорошо. Папа: Значит завтра сходишь Бэла: Завтра... А... Хорошо. Папа: Все, давай, сейчас спать. Бэла целует его в щеку. Папа уходит. Сцена третья. Бэла спит. Вдруг в комнату врывается Бэль. Бэль: Знаешь, Бэла, а мне в пору обидеться на тебя! Вместо того, чтобы поддержать свою сестру, ты... Может быть, завтра окажется, что я принадлежу какой-нибудь королевской семье Может быть, я приходила принцу во снах, он узнает меня, и мы поженимся! Может быть... Может быть вообще завтра дверь в другой мир откроется! Или вообще конец света случится! Откуда ты знаешь Ты ничего не знаешь! Бэла: Все может быть, но ничего не происходит. Бэль: Ты меня бесишь! Бэла: Бэль, подожди! Ну, конечно, все будет! Ты будешь очень счастлива и все получится... Не с ним, так с кем-нибудь другим. Для меня, для папы -- ты всегда будешь принцессой... Бэль: Ты ничего не понимаешь. Бэль уходит. Сцена четвертая. Бэла идет с корзинкой в руках. Вдруг навстречу ей идет юноша в плаще. Юноша: Здравствуйте! Слава богу, хоть кто-то! Вы не знаете, где здесь деревня... Как же она называется... Бэла: Рипли Юноша: Нет, но что-то знакомое... Бэла: Хикис Юноша: Да! Да! Она самая Хикис! Где она Бэла: Я могу вам показать, но сейчас я правда иду в Рипли. Вы торопитесь Юноша: Да... Да нет, что вы! Это же мне надо! Я схожу с вами в Рипли, а потом... Вы ведь живете в Хикисе Бэла: Да. У меня тетя в Рипли. Она болеет, вот я и ношу ей лекарства. Юноша: Но ведь там эпидемия! Вы не боитесь заразиться Бэла: Вот, съешьте! Это - корень мандрагоры. Вы не заразитесь. Юноша: Ого! Так есть средство, чтобы не заразиться! Почему же тогда люди в Рипли заразились Бэла: Ну, знаете, трава эта очень дорогая. И растет она далеко... Мой отец -- ботаник со стажем, привез ее из какой-то страны, но у нас ее мало осталось. Болезнь она не лечит, но заразиться не дает. Юноша: Интересная на вкус. А как вас завут Бэла: Мирабелла. Но все называют Бэлой. Юноша: Красивое имя. Бэла: Спасибо. А вас Юноша: Неужели вы не знаете Бэла: Нет. Хотя вы выглядите очень знакомым. Юноша: Сейчас узнаете. Юноша снимает черный плащ, под ним королевский мундир. Юноша: Теперь узнали Бэла: Матерь божья... Ваше высочество... Юноша: И как меня зовут Бэла: Его высочество принц Фредерик де Кронский. Юноша: Зовите меня Фиеро. Не люблю имя Фредерик. Оно меня старит. Так что просто Фиеро. Бэла: Просто... Фиеро: Да, Бэла. Ну так, мы пришли Бэла: Да, вот и дом тетушки! Она очень добрая женщина. После смерти мамы она очень хорошо помогала нам. Фиеро: Значит, твоя мать умерла Бэла: Она... Она не умерла... Она оставила отца и нас... У меня сестра еще есть, кстати... С тех пор в нашей семье считается, что мама умерла. А если вы здесь, то... Вы же должны проезжать мимо нашей деревни... Фиеро: А ты не будешь смеяться Бэла: Нет, конечно. Фиеро: Я заблудился. Я езжу всегда впереди, а сопровождающие меня сзади. Я забыл, что маршрут изменили и поехал в эту деревню вместо вашей, потом вспомнил, что эта деревня в чуме и свернул... Потом мой конь увидел змею, благополучно скинул меня с седла и умчался куда-то. Я час бродил в поисках кого-то и наткнулся на тебя. Бэла: Вам повезло. Сейчас редко кого-то встретишь в лесу между деревень. Из-за эпидемии, там никто не ходит. Тем более, сегодня такой день... Фиеро: Но мы ведь вернемся в вашу деревню Бэла: Тетушка! Я чуть не забыла! Подождите меня здесь! Пожалуйста... Ваше... Извините... Уходит. Возвращается через несколько секунд. Фиеро: Что Что случилось Бэла: Умерла. Фиеро: Мне жаль. Соболезную. Бэла вся дрожит. Фиеро обнимает ее. Бэла рыдает. Фиеро: Ну, не надо так. Успокойтесь. Все будет хорошо. Не надо. Как давно Бэла: Два дня назад. Фиеро: Успокойтесь. Все будет хорошо. Все будет хорошо. Бэла: Спасибо. Спасибо. Фиеро: А знаете, вы, очень красивы. Правда. Бэла: Вас надо... Пойдемте. Идут. Бэла: А знаете, мне как-то не верится. Сам факт нашей встречи. Бэль очень расстроится. Фиеро: Бэль -- это ваша сестра Бэла: Да. Изабелла, но все зовут ее Бэль. Она на год младше меня. Кстати, она очень много о вас говорит. Фиеро: Расскажите о себе. Я хочу знать все! Бэла: Тут не так уж и много рассказывать. Я родилась в мае... Уходят в кулисы. Сцена пятая. На улице много людей. Они снова мечутся, ахая и охая. 1-ый прохожий: О горе! Как они умудрились его потерять Как можно потерять принца 3-я прохожая: Зря только деньги тратили! Крышу ему видите ли обновить захотелось! Дырочки заделать! Никому эти дырочки не мешали! В голове лучше бы дырочки... 1-ый прохожий: Ты действительно не понимаешь Будущий король нашей страны пропал! Что же мы делать будем 3-я прохожая: А мне то что Мне и так и так -- одно. Ты тут пока поори, да поплачь, а я лично пошла домой. Картошку тебе, окаянному готовить! 2-ой прохожий: А мы ведь ждали! Эх... Говорят, коня нашли! Уронили, вишь, принца, потеряли, "Исчез" - говорят! Мозги у них исчезли! 1-ая девица: Я вчера всю ночь это платье шила! Всю ночь! 2-ая девица: А я Люткину куклу за туфли эти продала. Она меня убьет теперь. 3-я девица: Продать куклу сестры! Я вот дома убирала... Сережки лишь бы купить! И так вот все... Ладно, хоть продать сережки можно! Бэль: А Бэла была права. Ничего не произошло. Нет, произошло, но совсем-совсем не то, о чем я так мечтала. И действительно. Сейчас смотрю... Взаправду дурой была... Как я могла, как я могла думать, что принц, принц даже внимание на меня обратит Я ведь всерьез все это воспринимала... Я верила! Пришла пора спуститься с небес на землю. Мне так нравилось мечтать! Я придумала сотни вариантов того, как мы с ним... Стоп. А почему Кто сказал, что все кончено Да, он ведь меня не то, чтобы не заметил или бросил или... Он просто пропал! Он исчез! Но он вернется! Не сегодня, так завтра! Мертвым его ведь пока не нашли! Значит, не все еще потеряно! А кто знает, может вообще, я его найду! Кто знает Так даже романтичней! Он где-то здесь! Вокруг этой деревни! Этого леса! Вот что! Я отправлюсь на поиски! Мы ведь созданы друг для друга, значит, я обязательно его найду! Ну, конечно! Завтра! С утра! Я обязательно почувствую, где он! На сцену входит Фиеро с Бэлой. 1-ый прохожий: Благослови Боже благословный! Ваше высочество! Ваше высочество! Какое счастье! Все кричат: "Ура!" Фиеро: Благодарю за радушный прием! Приношу извинение за мою отлучку. Майлорд: Мой принц, где вы были, все это время (шепотом) Черт возьми, опять впереди скакал, еще одна такая выходка и... Фиеро: Мой конь увидел змею и, испугавшись, выкинул меня из седла. Я бы так и бродил по лесу, если бы не эта добрая девушка! Бэль: Бэла Фиеро: А вы верно ее сестра Бэль Она очень мне помогла! Ну а сейчас, думаю, я пойду осматривать вашу чудесную деревню! (Майлорду шепотом) За границы обещаю не выходить! Майлорд: Два часа не больше! И не слова про эту вашу змею его величеству. Фиеро: Бэла, я думаю, ты согласишься показать мне вашу деревню Бэла: Конечно. Вряд ли она покажется вам интересной, но как ни как. Фиеро и Бэла уходят. Майлорд кланяется и уходит в другую кулису. Прохожие постепенно расходятся в восхищении и радости. Бэль: Что происходит Уходит. Сцена шестая. Фиеро и Бэла лежат на сцене и смотрят вдаль (в зрительный зал) Фиеро: Тут очень красиво! Бэла: Я же говорила -- это мое любимое место. Я часто хожу сюда по вечерам! Хотя даже днем здесь красиво... Вон то облако похоже на птичку! Фиеро: Где Бэла: Разве вы не видите Вот наверху! Такое ощущение, что она распускает крылья! Фиеро: Это что ли Бэла: Нет! Можно вашу руку Вот, видите Фиеро (смотрит на Бэлу): Вижу. Бэла: А вон то облако похоже на розу... Если бы не вы, я не знаю, чтобы со мной было... Отцу не надо пока рассказывать про тетю... Вы уедете и я расскажу. Фиеро: Подожди-ка, я кажется научился! Это облако похоже на ангела... Бэла: Да! Да! Вон крылышки! А то на... Фиеро: Крокодила! Бэла: Я хотела сказать на слона, но сейчас смотрю, да правда крокодил... Фиеро: Нет, на слона тоже похоже. Бэла: Сейчас это похоже на сердце. Ой... Фиеро: Поехали со мной. Поехали! До королевства Беатрисы всего два дня езды... Я там пробуду... Не знаю, сколько я там пробуду, а потом вернусь... вернемся... И я тебе покажу мой мир. Дворец покажу, все... Ну, поехали! Бэла: Но... Зачем Я... Вы ведь едете, чтобы жениться на ней... Господи, что я говорю... Что вы говорите Я... Фиеро целует Бэлу в губы. Бэла: Фиеро... Фиеро: Наконец-то ты назвала меня по имени! Тебе, наверное, надо собраться, сказать обо всем родным... Если они не отпустят или проблемы будут, ты скажи, я с ними поговорю -- они тебя сразу же отпустят. Я буду ждать тебя (целует ее руки) у твоего дома в шесть. Еще раз целует ее в губы и уходит. Бэла: Фиеро... Сцена седьмая. На сцене Бэла. Бэла: Папа, Бэль! На сцену выходят папа и Бэль. Бэль: Может, ты потрудишься объяснить, что происходит Что ты там делала с принцем Кстати, большое спасибо, что имея такую возможность, ты нас с ним даже не познакомила! Никогда не думала, что ты так сделаешь! Ладно уж. Где он сейчас Ты с ним разговаривала Что он отвечал Мне к нему можно Ты договорилась Меня к нему пустят Бэла, умоляю, скажи, что пустят! Я же знаю, что ты позаботилась обо мне! Я же знаю! Ты не представляешь, я, я все для тебя сделаю тогда! Все! Папа: Да, Бэла, потрудись объяснить! Ты доставила лекарства тете Розе Бэла: Тетя Роза умерла. Папа: Что Как И ты мне говоришь об этом только сейчас Как давно Бэла: Два дня назад. Папа: Так, девочки, я в Рипли. Собирается уходить. Бэла: Папа, подожди. Это не все. Папа: А что еще Бэла: Я уезжаю. Папа: Куда Бэла: В соседнее королевство. Папа: Зачем Что... О чем ты говоришь Бэла: Я буду сопровождать его высочество. Бэль вскрикивает. Папа: Что Что ты будешь сопровождать Бэла: Его высочество Фие... Фреде... Фредерик пригласил меня сопровождать его в его путешествие к принцессе Беатрис... Папа: Ты хоть понимаешь, что говоришь Бэль (истерически смеется): Она понимает... Бэла: Бэль, я не виновата! Я рассказывала ему о тебе! Он заедет за мной в шесть! Я попрошу его встретиться с тобой... Бэль: Тебе же это было ненужно! Ты же у нас крутая!! Ты же не веришь в чудеса и во весь этот бред... Я не хочу, чтобы тебе было больно, когда все твои мечты разбились... Ничего не происходит... Он уезжает раньше чем должен, он берет тебя! Милочка, вы с ним что уже пососались Трахнулись Может ты беременна от него Может вы вообще уже год встречаетесь, и ты просто ржала надо мной и думала, какая я дура... Как я тебя ненавижу! Как я тебя ненавижу! Бэла: Да почему ты так думаешь Бэль, Бэль, это несерьезно! Я вернусь к вам меньше чем через неделю! Бэль: Убирайся! Бэла: Он попользуется мной и выбросит!.. Бэль: Тогда оставайся! Бэла: Бэль... Бэль: Это в высшей степени несправедливо! Это неправильно! Боже, ты ошибся! За что, Боже За что Бэла: Бэль... Бэль: Не прикасайся ко мне! Не трогай меня! Что Ради всего святого, что я тебе сделала Почему Почему... (рыдает) Бела (рыдает) : Это ведь несерьезно... Он ничего не испытывает ко мне! Это я к нему, а он... Бель... Прости меня! Прости меня! Бель: У меня нет сестры. Считай, я сказала тебе свое: "До свидания". Бель уходит. Бэла: Папа... Пап... Папа: Что, моя милая Бэла: Прости меня, пап... Папа: Бэла, Бэлочка, ты не виновата. Глупая Бэлочка. Хотя, знаешь, может быть, он любит тебя Может, он женится на тебе, и ты станешь королевой! А ведь может... Милая, не упусти свой шанс! Уходи, если любишь. Уходи. Бэла: Я ведь не умерла для тебя Не умерла Папа: Конечно, нет! Для Изабеллы... Но только не для меня! Прощай, прощай, доченька! Удачи! Удачи во всем! Прощай! Папа уходит. Входит Фиеро. Фиеро: А вот и ты! Я так рад тебя видеть! Что с тобой Бэла: Ничего! Ничего... Обними меня, ради всего святого, обними меня! Обнимаются. Занавес. Акт 2 Сцена первая Королевский дворец. На сцене Беатрис и ее служанка. Беатрис крутится перед зеркалом и поправляет прическу. Беатрис: Он опаздывает! Он как всегда! Нас ждет, наверное, самая важная встреча во всей нашей жизни, а он опаздывает! Служанка: Конечно, ведь он впервые едет без его величества! Беатрис: Ах, Марта, я так волнуюсь! Мы не виделись целый год! А сегодня все решится! Марта: Вам не о чем беспокоиться! Уверена принц ждет этой встрече не меньше вашей! Беатрис: Скажи честно, Марта, мы с ним подходим друг другу Марта: Скажу больше, моя принцесса, вы созданы друг для друга. Входит Майлорд. Беатрис: О, Майлорд! Майлорд: Ваше высочество, принцесса Беатрис, спешу обрадовать вас: Принц прибыл! Беатрис: Прибыл Пусть войдет! Майлорд: Он... Да. Ваше высочество! Входит Фиеро. Фиеро: Беатричи! Как ты похорошела, милая Беатричи! Беатрис: Марта, оставь нас, пожалуйста. Фиеро: Майлорд! Майлорд: Понял. Удаляюсь. Майлорд и Марта уходят. Беатрис: Значит, это ты! Как провел год Что нового Что интересного Фиеро: Ты знаешь, хорошо. Обычно. Ждал лета. Но самое главное, Беатричи, я решился. Беатрис: На что ты решился Фиеро: На женитьбу! Беатрис: И кто же счастливица Фиеро: Она из простой семьи! Это главная преграда! Но я влюбился... По-настоящему! Я сначала думал: будет мне другом, ну или любовницей... А сейчас понимаю -- женой. Беатрис: Ты шутишь Фиеро: Нет! Ее зовут Бэла! Она удивительная! Я пока не делал ей предложение, я не знаю, как к этому все отнесутся... Знают только Майлорд -- он сразу все понял и ты! Как хорошо, что у меня есть ты! Беатрис: Ты весь светишься! Фиеро: А как мне не светиться Я влюбился по-настоящему! И еще я собираюсь жениться! Я! Понимаешь, я! Беатрис: Ты должен жениться на мне! Фиеро: Что О чем ты Мы же еще в 13 лет заключили союз вечной и нерушимой дружбы! Ты одна из моих самых лучших друзей... Я надеялся на поддержку... Беатрис: Ха! (смеется) Купился, купился! Я разыграла тебя, дурачок! Фиеро: Ах ты! У меня прям камень с души! Слушай, а не хочешь с ней познакомиться Она здесь! Я без нее не могу... Я попрошу ее и вы встретитесь! Беатрис: Конечно, хочу! Но условие! Фиеро: Какое Беатрис: Я буду свидетельницей на вашей свадьбе! Фиеро: О, Беатриче! Я так люблю тебя как друга! Я побежал за ней! А потом я расскажу тебе наш план! Как хорошо, что у меня есть ты! Убегает. Беатрис опускает глаза и уходит в другую кулису. Сцена вторая. На сцене Бэла и Майлорд. Бэла прихорашивается. Бэла: Как вы думаете, Майлорд, я понравлюсь принцессе Майлорд: Скажу вам честно, Бэла -- не имею ни малейшего представления. Бэла: Ее мнение очень важно. Она ведь лучший друг Фиеро. Хоть бы я ей понравилась! Майлорд: Вы не ревнуете Бэла: О, конечно, нет! Они ведь друзья! Фиеро так говорит. Я ему верю. Майлорд, а вы любили Майлорд: Да. Один раз было. Да и есть, надо сказать. Бэла: Вы должны меня с ней познакомить! Как только приедем во дворец. Майлорд: Хорошо. А знаете, мне очень хочется назвать вас принцессой, настолько прелестно вы выглядите сейчас. Бэла: Жаль, что я не принцесса. Было бы намного проще. Майлорд: Жаль, что Фиеро -- принц. Бэла: О, нет! Что вы! Он -- прирожденный принц. Он самый настоящий принц. Входит Фиеро. Фиеро: Бэла, можешь идти. Бэла: Она не против Фиеро: Нет, конечно! Она очень хорошая! Бэла целует Фиеро в щеку и уходит. Майлорд: Ну и игру вы затеяли, мой принц... Фиеро: Игра Кто говорит об игре Все серьезно! Бэлу я люблю, с Беатричи я дружу! Майлорд: Вы весь светитесь! Фиеро: Вот Беатрис также сказала! Майлорд: Вы не женитесь на ней. Фиеро: Кто сказал Майлорд: Я. Фиеро, мальчик мой, ты же все-таки принц. Ты уже совсем взрослый! Фиеро: Хватит. Мне надоело, что меня все принимают за слизняка. Принимают слизняки. Я буду с любимой женщиной. Чего бы мне этого не стоило. Сцена третья. Беатрис и Бэла. Бэла (входит) : Здравствуйте, ваше высочество. Беатрис: Здравствуй. Ну, рассказывай. Бэла: Что рассказывать Беатрис: Чем ты его взяла Это глупо! Оделась в красивое платье и принцессой себя мыслишь! Тебе напомнить, кто ты Из грязи в князи! Из стриптиза в маркизу! Да кем ты себя возомнила Он мой! Запомнила мой! Он был моим, когда ты еще под стол пешком ходила! Ха! Наши королевства нуждаются в объединении. Наши родители нуждаются в нашем союзе. Я провела с ним каждое, слышишь, каждое лето своей жизни! Я люблю его. Я люблю его, а он любит меня! Сколько вы знакомы Час, два Нет, до чего Фиеро наивен! Мечтала да Всю жизнь мечтала принцу хоть слово сказать, а тут: такая удача! Руки прочь! Поняла Он был предназначен мне! Мы были созданы друг для друга! И никакая... ты не сможет нам помешать! Господи, убить тебя что ли Или сама исчезнешь Так, ну я думаю, мозги тебе промыла Короче держись подальше от всего, что связано с принцами или принцессами! Бэла: Знаете, сейчас, вы напоминаете мне не принцессу, а базарную бабу. Бэла уходит. Беатрис рыдает. Входит Марта, видит рыдающую Беатрис, обнимает ее, начинает успокаивать. Беатрис: Я не хотела так... Это само вырвалось... Чем она лучше Но я не хотела уж так. Это само... Марта: Тихо, тихо... Сцена четвертая. Бэла идет по лесу, вдруг видит человека. Человек: Куда идешь Бэла: В никуда из ниоткуда. Человек: Довольно избитый маршрут. Ну, выскажись! Я же посторонний, мне можно. Бэла: Меня все ненавидят! Я люблю его! Я больше жизни люблю его! Но они! Я уже пережила то, что от меня отказалась сестра! Мне некуда идти! И тут снова! Я снова разрушаю чьи-то мечты! Мечты с ним, о нем... Человек: Успокойтесь. Бэла: Господи... Человек: А знаете, ведь я, я -- величайший волшебник! Бэла: Что Человек: Да, да! И я могу помочь вам! Бэла: Но, как Человек: А что вы хотите Бэла: Я хочу выйти за него замуж, родить ему детей и жить с ним счастливо, пока не умру! Я хочу, чтобы сестра простила меня! Я хочу, чтобы мама вернулась! Я хочу, чтобы эта Беатрис нашла свое счастье! Счастье, не связанное с моим! Человек: Вот, возьмите. (дает ей склянку) Это волшебный напиток. Это отворотное зелье. Оно помогает человеку разлюбить, того, кого он очень сильно любит. Тут хватит на двоих. Бэла: Но... Человек: Прощайте! Удачи! Человек уходит в одну кулису, Бэла уходит в другую. Сцена пятая. Фиеро и Бэла. Фиеро: Ну, как прошла встреча Она тебе понравилась Бэла: Да. Милая девушка. Фиеро: Она мне тоже очень хорошо про тебя говорила! Бэла: Да ну Фиеро: Да! Так что ты ей понравилась! Бэла: Скажи, Фиеро, ты когда-нибудь любил безответно Фиеро: Было дело. Но очень давно! Мне было 14! Та особа была замужем! Бэла: А если бы тебе тогда предложили бы зелье, которое снимет, отнимет эту любовь, ты бы согласился его выпить Фиеро: Даже не знаю... А к чему ты это Бэла: Просто. Согласился бы Фиеро: Наверное, нет. Бэла: Нет Фиеро: Это только кажется, что да. Кажется, что жизнь бы отдал за такое зелье. Но ведь, знаешь, когда кого-то любишь, даже безответно -- это уже счастье. Счастье, что ты кого-то любишь! Значит ты умеешь любить. А потом, всегда есть надежда. Как бы плохо не было -- она есть всегда. А еще, мы ведь влюбляемся по причине. Каждая такая любовь чему-то учит нас. Что-то отбирает, но что-то и дарует. А умение забывать... Ты знаешь, ведь это очень важно, знать как забывать и иметь опыт забвенья. Когда я забыл ту особу... Сам забыл! Весь мир изменился -- это было такое ощущение... Когда это происходит само без зелья -- это значит, что время пришло. Ты психологически готов отпустить. А зелье... А что зелье Оно только распустит нервы, которые пошатнула любовь. Нет. Я бы не согласился. А ты Бэла: Не знаю... Милый, ты так красиво говоришь... Наверное, нет. Скорее всего. Фиеро: Так, а нам пора спать. Ты ко мне Бэла: Уже иду! Фиеро: Бэла, я люблю тебя! Бэла: Ты даже представить себе не можешь, как я люблю тебя! Даже представить! Они уходят, держась за руки. Сцена шестая. На сцене Беатрис. К ней выходит Бэла. Беатрис: Ты Что ты здесь делаешь Ты хочешь мне ответить Заранее хочу извиниться. Я и правда вела себя... Бэла: Нет, что ты. Ты имела право так говорить. На твоем месте, я бы, наверное, говорила бы также. Беатрис, я хочу быть с тобой честной. Я люблю Фиеро. Не потому что он принц. Как бы слюняво это не показалось. И он тоже меня любит. Это единственное, что вас разъединяет. Ты можешь быть принцессой, королевой, императрицей... Просто он любит меня. И как бы красива ни была безответная любовь, взаимная любовь, разделенная любовь... Беатрис: Вот только не надо читать мне проповедей. Если ты хотела меня унизить -- у тебя это получилось. Не надо ничего больше говорить. Просто, пообещай мне одну вещь. Бэла: Какую Беатрис: Пообещай мне, что он каждую минуту, каждый день своей жизни будет счастлив. С тобой. Счастлив. Бэла: Я обещаю. Бэла уходит. Беатрис: А мне придется отпустить тебя, Фиеро. Фиеро... Фиеро... Но у меня ведь получится. Входит Марта. Марта: Его высочество желает с вами попрощаться. Беатрис: Фиеро Пусти. Входит Фиеро. Марта уходит. Фиеро: Беатричи... Беатрис: Подожди. Подожди, Фиеро. Я хочу сказать. Спасибо тебе за все. Удачи во всем. Прости, что было не так. Я очень признательна тебе. Я очень ценю... Эти летние месяцы с тобой... Они были лучшими в моей жизни. Ты был чудесным другом. Ты был прекрасным другом. Ты был лучшим другом. Мне не верится, что мы прощаемся вот так... Я люблю тебя. Я всегда любила тебя. Сначала, конечно, ты показался мне слишком вредным и хулиганистым, но потом я поняла, насколько ты... Насколько ты замечателен. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я не хочу тебя отпускать. Но я должна. Знаю, что должна. Фиеро... И ты не должен отвечать. Не надо отвечать. Просто выслушай. Я не очень хорошо вела себя перед Бэлой. Передай ей, пожалуйста, что я очень жалею, что так говорила... Фиеро... Счастья тебе. Счастья. Тебе очень повезло, что тебя кто-то так любил, как люблю тебя я. Некоторые и ответно не любят так, как я безответно. Но я ведь все-таки была хорошим другом Удачи, удачи во всем. Спасибо. Фиеро целует ее в губы. Фиеро: Прощай. Фиеро уходит в одну кулису, Беатриса в другую. Сцена седьмая. На сцену выходит Бэла со стульчиком, садится. Потом вбегает Фиеро. Майлорд стоит у задника. Фиеро: Вот и все! Теперь мы едем ко мне! Я тебе все покажу! Бэла: Я очень хочу уже увидеть то, про что ты мне рассказывал. Фиеро: Я представлю тебя своим родителям! Только вот в качестве кого мне тебя представить Бэла: В качестве друга я думаю. Фиеро: Хм... А еще как можно Бэла: В качестве... Не знаю. Фиеро: Может, в качестве невесты Бэла: Фиеро... Фиеро: Выходи за меня замуж. Бэла бросается к нему на шею, они обнимаются и целуются. Майлорд: Бэла! Прошу прощения, что прервал вас, но мне надо поговорить с принцем наедине. Бэла: Да, конечно. Бэла уходит. Майлорд садится на стул. Майлорд: И долго это еще будет продолжаться Фиеро: Что продолжаться Майлорд: Может хватит уже ломать комедию Ты и так столько натворил... Что ты скажешь королю Королеве Я терпел -- я думал: побалуется и бросит. Не первая, не последняя. Так может пора, пора может бросить Фиеро: Майлорд... Майлорд: Ты мне лапшу-то на уши не вешай. Про любовь и все такое. Отца простить не можешь Отомстить решил Ишь какой! На, папаня, я королеву привел! Она, конечно, девушка хорошая, не спорю. Поэтому и говорю тебе все это. Ты женишься на Беатрисе! Фиеро: Наверное, это мне решать. Майлорд: Договор о вашей женитьбе был подписан как только она родилась. Она тебя любит. Твои родители об этом прекрасно знают. Ситуацияв королевстве критическая!. Только этот брак может спасти нашу страну от разорения. Послушай, женись на Беатрисе и развлекайся с кем хочешь! Хоть с Бэлой, хоть со Стэлой. Зачем надо было придумывать всю эту чушь со свадьбой Фиеро: Я люблю Бэлу... Майлорд: Я знаю, я знаю, что ты ее любишь. Я знаю. Я верю тебе. Но знаешь, брак для любви -- не помеха. Фиеро: Можешь оставить меня одного Майлорд уходит. Фиеро: А ведь он в чем-то прав. Отношения с Бэлой должны были быть интрижкой. Только интрижкой, чтобы позлить отца. Это потом уже все переросло. Изменилось. А наше королевство и правда разорится, если я не женюсь на Беатрисе. Я знал, что она меня любит. Всегда знал. Я думал, что тоже ее люблю, пока не встретил... Как это все сложно! Пойду спать. Утро вечера мудренее. Уходит. Из другой кулисы выходит Бэла. Бэла: Нет смысла говорить, как сильно я люблю его. Нет смысла вспоминать и перечислять все то, что я сделала ради него. Нет смысла думать о будущем! Я знаю наше будущее. Я всегда его знала. Забавно! Все всё знают! И все равно предвкушают, надеются и ждут. Конечно, есть неожиданности, сюрпризы. Уж я это знаю! Все... Все как будто зашло в тупик. Мои чувства, его... Это -- тупик! Тупик! Конечно, он женится на ней! Безусловно. Конечно, он любит меня... Господи, каким же сильным камнем висит эта любовь у него на сердце! Каким камнем... Входит Майлорд. Майлорд: Бэла Уже поздно... Почему вы не идете спать Бэла: И вы все знаете, Майлорд. Вы правильно ему говорите. Майлорд: Бэла... Бэла: Спокойной ночи. Уходит. Занавес. Акт 3 Сцена первая. Вся сцена заполнена людьми. Все галдят. Люди одеты богато, ярко и солидно. 1-ый прохожий: Он приезжает сегодня. 2-ой прохожий: Один или с принцессой 3-я прохожая: Я слышала, что без принцессы, но и не один! 1-ый прохожий: Без принцессы Но ведь они должны пожениться! 3-я прохожая: Сударь, принцам позволено шалить. 1-ый прохожий: Уж принцам-то шалить и не позволено! 2-ой прихожий: Значит, принцесса свободна 5-ый прохожий: Господа, неужели вы верите всем этим слухам Ну сами подумайте, кто позволит принцу жениться не на принцессе 1-ый прохожий: Иначе наше королевство (шепотом) разориться! Все ахают. 3-я прохожая: Что, неужели, все так плохо 1-ый прохожий: Еще хуже, чем вы думаете! Говорят, королеве даже не на что покупать себе наряды! 3-я прохожая: Даже так 2-ой прохожий: А мне кажется, что принцессе Беатрисе такой человек, как наш принц совсем не подходил! 3-я прохожая: Много ты понимаешь! 5-ый прохожий: Господа, давайте не будем ничего загадывать! Входит Майлорд. Майлорд: Дамы и господа, прошу вас, встречайте, принц нашего королевства Фредерик де Коронский! Входит Фиеро, сзади него Бэла. Фиеро: Дамы и господа! Как же я скучал по всем вам! Но насколько, все-таки велико наше королевство! Входит король и королева. Король: Оставь свои речи, сынок! Все и так знают, насколько ты предан своему королевству! Фиеро: Отец! Приветствует короля кивком головы. Королева: Фредерик! Фиеро: Мама! Целует королеву в щеку. Король: Что ж, не будем задерживать вас, дорогие дамы, благородные господа! Итоги поездки принца вы узнаете очень скоро! Фредерик, прошу во дворец! Король, королева и Фиеро уходят. За ним Майлорд и Бэла. Люди расходятся в предвкушении. Сцена вторая. На сцене король, королева, Фиеро, Майлорд, Бэла. Король: Почему ты без Беатрисы Где она Она отказалась Фиеро: Она не приедет. Король: Что Ты понимаешь, что ты говоришь Что ты творишь Что ты творишь Королева (злостно): Милый, успокойся! Король: Я не хочу! Я устал! Меня раздражает... Почему ты один Фиеро: Я не хочу жениться на Беатрисе. Король: Что Ты хоть понимаешь, что ты говоришь Ты... Мы -- бедная страна! Мы разорены! Знаешь, все закончится тем, что ты не получишь престол! Фиеро: Отец! Король: Тебе будет нечем управлять! Мы разорены! Королева: Милый... Король: Оставь меня! Майлорд, где ты был Куда ты смотрел Зачем я тебя с ним отправил Знал же, что надо было с вами поехать! Знал же! Король в бешенстве уходит. Королева: Ты обалдел Фиеро: Мама... Королева: Ты же принц! Брак -- не обязательство. В королевской семьи. Развлекайся с кем хочешь! Ты это знаешь прекрасно! Только сначала женись! Ты никогда нас не расстраивал. Твой отец... Он очень сложный человек... Возвращайся назад и сделай то, что должен был сделать. Фиеро: Я влюбился. Королева: Хочешь честно Всем плевать. Я оставлю тебя одного. Подумай хорошенько. Фиеро, не глупи. Ради всего святого, не глупи! Королева уходит. Майлорд: Простите, Фиеро, это моя вина... Майлорд уходит. Бэла собирается уходить. Фиеро: Бэла, ну правда, нам ведь совсем необязательно жениться! Ну женюсь я на Беатрисе... Люблю-то я тебя! Бэла уходит. Фиеро: Люблю-то я тебя. Я просто устал от него. Он постоянно говорит мне, что делать, как себя вести, а сам... Отец... Я устал! Глупая была идея, глупейшая идея... Хотя, мне и правда удалось его разозлить... Сам, сам попался в свою же ловушку! Я не могу отказаться от титула! Никогда, никогда во всей своей жизни я не жалел, что родился принцем! Мне нравится моя жизнь. Я уверен, что буду достойным королем этой страны! Это только в шахматах королева сильнее короля, в жизни... Какая разница Черт подери... Я люблю свою страну! И я сделаю все ради ее благополучия. Я не позволю нашей стране развалиться из-за глупой интрижки! Боже... Слишком много преград, слишком много преград! Фиеро уходит. Сцена третья. Майлорд выходит на сцену, держа за руки женщину. Майлорд: Элоиза, зачем ты пришла Элоиза: Чтобы увидеть тебя! Я тебя столько времени не видела, а ты еще меня упрекаешь! Майлорд: Прости, любимая, прости... Просто, у меня проблемы. Элоиза: Какие Майлорд: Принц отказался жениться на Беатрисе. Элоиза: Как отказался Майлорд: Вот так! Он влюбился, понимаешь! В какой-то деревушке встретил эту Бэлу и теперь хочет на ней жениться! Я думал, это все ерунда... У него таких выше крыше, но на этой он изволит жениться, эту он, видите ли любит! Когда королевство в таком состоянии! Зачем мы помогали Персии Не надо было! Казна, вся казна ушла на эту безвоздмезную помощь! Хотя ты знаешь, почему мы им помогали... Элоиза: Да. Майлорд, а в какой деревушке вы встретили эту Бэлу Майлорд: Не помню... Хикиси, кажется... Подожди, ты не там жила Элоиза: Бэла здесь Мне надо ее увидеть! Майлорд: Ты была с ней знакома Я обещал ей, что вы встретитесь! Она спрашивала, кого я люблю! Элоиза: Мне надо с ней встретиться! Майлорд: Надо, так сделаем! Только не нервничай... Успокойся! Майлорд уводит Элоизу. Сцена четвертая. Король и королева. Король: Нет, он совсем обезумел! Королева: Я уже поговорила с ним. Думаю, это пройдет. Король: Надеюсь! Королева: Он так тебя и не простил. Король: Ну извините. Я и так извинялся перед ним. Королева: Он платит за твои грехи! Король: Я не могу жениться на принцессе! Королева: Как Вот неожиданность! Король: Не смей смеяться надо мной! Королева: Тон этот оставь! После того, что ты сделал, я бы на его месте послала бы тебя далеко подальше! Король: Так пошли! Королева: Мы родили настоящего короля, Альберт. Настоящего. Он истинный принц и истинный Кронский. Он напоминает мне своего деда... Тот был прекрасным человеком... И зачем ты соблазнил дочку персидского короля Я конечно понимаю, это естественное желание, но не мог, я не знаю кухарку соблазнить Да еще, зараза, как соблазнил, что аж аборт делать пришлось! Ножом! В живот! Король: Хватит... Королева: А ты слушай, слушай! Я тебе каждый день напоминать об этом буду, каждый божий день! Думаешь, откупился уже Разорил собственное королевство, помог дружественной стране Персии в войне Не любит наш мальчик Беатрису! Он любит другую! Король: Еще пожени их! Королева: Не буду! Видела я ее. Майлорд все рассказал. Обычная, простая из простой семьи. Без изюминки -- серая мышка. Ему нужна другая. Но, понимаешь, я хочу, чтобы он был счастлив! А ты... Неудачник! Слушай, слушай, выслушивай... Король: Что мне сделать, чтобы это закончилось Что Королева: Слушать. Король уходит. Входит Фиеро. Фиеро: Мама! Королева: Ты едешь обратно Фиеро: Я не знаю. Королева уходит. Входит Бэла. Фиеро: Господи, как же все... Как же все... Меня бесит все! Я боюсь, что если женюсь на Беатрисе, то стану таким, как мой отец... Женюсь на нелюбимой!.. Двадцать лет прошло! Двадцать лет прошло с той персидской истории... Сразу же после которой меня поженили с Беатрисой! Я не могу простить отцу. Я никогда не смогу! И он бесится из-за этого!.. (Бэла обнимает его) Бэла... Пошли, пошли, я покажу тебе королевство. Мне надо успокоиться. Бэла целует его в губы. Они уходят. Сцена четвертая. Играет музыка. Бэла с Фиеро снова появляются на сцене. Бэла смеется. Бэла: У вас здесь так красиво! Фиеро: А я что говорил Я обожаю это место. Бэла оглядывается. Бэла: Какое красивое! Слушай, тут даже небо другое! Фиеро: Да нет, такое же! Бэла: Помнишь, как мы смотрели на облака Фиеро: Да, мы же тогда в первый раз поцеловались! А помнишь, как мы встретились Ты еще с корзинкой шла Бэла: Помню. Кажется что это было час назад или что этого вообще не было! Фиеро: Я очень не хочу опять начинать эту тему, но что будет дальше Бэла: Фиеро... Один день! Пожалуйста! Давай проживем этот день и ты мне все расскажешь и мы все обсудим! А сегодня, давай не думать обо всем этом, хорошо Фиеро: Хорошо. Я тебе еще озеро не показал! Бэла: Пошли! Фиеро и Бэла уходят. На сцену выходит Бэль. Бэль: Брэд, ты там Брэд: Я здесь, Бэль. Бэль: Как ты меня назвал Брэд: Простите, мисс Изабелла. Бэль: Так-то лучше. Сумку не потерял Брэд: Нет, мисс. На сцену выходит Элоиза. Элоиза: Бель Бэль: Кто это Что Элоиза: Ты не узнаешь меня Бэль! Обнимает Бэль. Бэль: Ма... Мама Элоиза: Да, милая! Да, родная моя, мама. Бэль: Что ты здесь делаешь Элоиза: Живу. Бэль: А... А он где Элоиза: Бэль! Бэль: Да что Знаешь, мама, а Бэла оказалась вылитая ты! Элоиза: Я ее еще не видела, а ты видно к ней приехала Бэль: Да сейчас! Делать мне больше нечего! Меня сюда Брэд привез! Да, Бред Брэд: Да, это правда. У нас с мисс Изабеллой вроде как свадебное путешествие. Элоиза: Ты вышла замуж! Поздравляю! Брэд: Спасибо большое, мы... Бэль: Нам пора идти. Вот так встреча... Бэль и Брэд уходят в одну кулису, Элоиза в другую. Сцена пятая. Бэла выходит из одной кулисы, Элоиза из другой. Бэла: Мама! Мама! Обнимаются. Бэла: Мама, мне так хотелось тебя увидеть! Так хотелось! Это ты! Мама, я не могу! Столько сложностей! Я не знаю, вынесу ли я! Элоиза: Ну-ну, успокойся. Все будет хорошо... Тише, тише! Бэла рыдает. Бэла: Как ты все это выдержала, мама А как ты здесь Элоиза: Я здесь живу. Мой муж - советник принца. Бэла: Майнлорд Элоиза: Майнлорд. Послушай, Бэла... Бэла: Король соблазнил персидскую принцессу, та даже делала аборт. Ножом в живот. Чтобы не было скандала, король отдал все государственные деньги Персии, типа помочь в войне! И поэтому теперь принц должен жениться на этой Беатрисе! Если он на ней не женится, королевство разорится, и он не будет принцем, а значит и королем! А Фиеро -- истинный король, не то что его отец... Тоже мне король... Да таких королей... Но я не об этом. Семья от меня отказалась! Мама! Для сестры я умерла! Она мечтала обо всем, что случилось со мной! Как она готовилась к приезду принца... До сих пор вспоминаю и дрожу... Она так хотела... А он увез меня... Да лучше бы ее! Она так и сказала: для нее я умерла! Ты ведь для нас тоже умерла, мама! Отец так нам и говорит: для вас ваша мать умерла! Мама! Папа меня поддержал... Поддержал тем, что не отказался от меня... Это все случилось, когда тетя Роза умерла... А Беатриса! Она по уши была влюблена в принца! Если бы не я -- они бы поженились... Сколько всего... Я устала. Элоиза: Милая, я каждый день думаю о вас с сестрой. Кстати, я только что видела ее. Бэла: Бэль Элоиза: Я помню вас и люблю! Я никогда не надеялась на понимание. Майлорд не знал ничего про вас, про вашего отца. Так проще. А я смирилась. Но знаешь, Бэла, я ни о чем не жалею. Я была дико несчастна с вашим отцом. Я хотела забрать вас, но... Ваш отец не позволил. Бэла, если любовь, если ваша любовь стоит всего, что ты испытала и всего, что тебе придется испытать -- то то, что ты потом испытаешь, то что ты получишь... Какое это будет счастье! Бэла: Мам, мне надо подумать. Элоиза: Конечно. Я рада, что мы встретились. Элоиза уходит в одну кулису, Бэла в другую. Сцена шестая. На сцену выходит Бэль и Брэд. Бэль: Никогда не думала, что все настолько сложно. Брэд: Что сложно Бэль: Я приехала сюда, чтобы она помучилась. Я знаю, она бы не смогла бы быть счастливой, видя меня несчастной. Зачем, зачем Почему я так хотела Брэд: Зависть. Бэль: Что ты сказал Брэд: Ты... Вы завидовали своей сестре. Бэль: Да. Да. Ты прав. Абсолютно прав. А что она мне сделала Не познакомила с принцем... Влюбила его в себя... Я так хотела унизить ее, а в итоге унижаюсь сама. Ты слышал, Брэд, ты слышал, что она говорила ма... маме Бедная, бедная Бэла. Зачем я сюда приехала Мне надо уехать. Срочно. Я не хочу, чтобы Бэла меня видела. Мне стыдно перед ней. Брэд: Вам стоит извиниться. Бэль: Я напишу ей письмо. Ты ей передашь Брэд: Конечно, мисс Изабелла. Бэль: Неужели, ты все еще меня любишь Брэд: Конечно. Бэль: Спасибо тебе. Целует его в щеку. Уходят. Сцена седьмая. Бэла сидит на скамеечке. Она задумчива. На сцену выходит Брэд. Брэд: Бэла! Бэла: Брэд Это ты А где Бель Брэд: Вот. Это вам от нее. Дает ей письмо. Бэла: Спасибо! Брэд уходит. Бэла разворачивает письмо и читает его, слышится голос Бэль. Бэль: Бэла, Бэла. Прости меня. Прошу: прости. Я была не права. Конечно, ты тоже в чем-то была не права, но я больше. Прости. Тебе сейчас очень сложно. Я слышала, как ты разговаривала с мамой. Тебе безумно сложно. Мне жаль тебя. У меня все нормально. Стало сегодня. Как только ты уехала, я... Осколки мечты... Они были повсюду. Каждое упоминание о принце приносили мне боль, каждое напоминание о тебе приносили мне боль. Каждая вещь, место... Все. Ты бы видела меня тогда. Я как будто с катушек слетела. И я вышла замуж. За Брэда. Он любит меня. А сегодня я поняла, что скорей всего, со временем и я полюблю его. Я тебе безумно завидовала. Я приехала, чтобы сделать тебя несчастной, но этого не потребовалось. Я уезжаю. Не ищи меня. Спасибо. Все же спасибо. Еще раз прости. Бэль. Входит королева, садится на скамейку. Королева: Милочка. Бэла: Ваше величество! Королева: Бэла, мне надо поговорить с тобой. Бэла: Я слушаю вас. Королева: Видишь ли, милая, в нашем королевстве сейчас очень сложная ситуация... Ты, наверно, и так все знаешь. Ты знаешь, почему принц должен жениться на Беатрисе Бэла: Да. Королева: Тогда почему ты все еще здесь Уйди, оставь нас. Он женится на ней! По-любому! Входит Фиеро. Фиеро: Не женюсь. Бэла, я долго думал. Я все обдумал. И я, я не могу жить без тебя. Хорошо, будь по-вашему, я проживу и без титула. Я бы забрал титул у другого человека, но, ладно. Я отрекаюсь. Я отрекаюсь от всего. И мне не нужны ваша корона, ваши деньги или ваши благословления. Я уже предлагал тебе, Бэла. Но предложу еще раз. Будь моей женой. Я люблю тебя, Бэла. Выходи за меня. Бэла: Я согласна. Королева: Сын! Королева встает. Королева: Фиеро!!!! Фиеро: Что Королева: Вернись! Прошу тебя, вернись! Фиеро: Пока, мам. Фиеро берет Бэлу за руку. Они вместе уходят. Сцена восьмая. На сцене много людей. На авансцене стоит Бэла. Все люди одеты также богато, но преобладает черный цвет. 1-ый прохожий: Это случилось! 2-ой прохожий: Это происходит! 3-ий прохожий: За что нам это За что 1-ый прохожий: Наше государство обанкротилось! 2-ой прохожий: Наше королевство разорилось! 3-ий прохожий: Принц сбежал! 1-ый прохожий: Принцесса едет! 2-ой прохожий: Как едет 3-ий прохожий: Он не женится... Мы обречены!.. 1-ый прохожий: Мне надоело! Хватит! Я устал зависеть от кого-то! Не понимают мирным способом -- поймут войной! К восстанию готовься! 2-ой прохожий: Революцию совершай! 3-ий прохожий: Короля обезглавлем! 2-ой прохожий: Королеву задушим! 1-ый прохожий: Принца убьем! Бэла: О, боже! О, боже! Сцена девятая. Принц сидит за столом. Приходит Бэла. Фиеро: Что случилось Бэла: Ничего. А что Фиеро: Ты бледная. Бэла: Да нет, я... Фиеро: Садись кушать. Бэла: Ммм... Как вкусно! Ты это сам приготовил Фиеро: А кто еще Хлеб купила Бэла: Купила! Вот! Дает ему белый хлеб. Фиеро: Он белый. Бэла: Да... А что Фиеро: Вот это называют батоном, а я попросил хлеб! Черный хлеб! Ты собралась есть суп с батоном Бэла: Прости... Я случайно... Фиеро: Вечно все случайно! Что так сложно было запомнить Бэла: Фиеро! Фиеро: Извини, я... Я не хотел. Это само все вырывается! Прости! Обнимает ее. Бэла: Ты устал. Позволь мне сходить за хлебом завтра, хорошо Фиеро: Да, конечно. Садятся и кушают в тишине. Слышатся голоса. Голоса: Монархию свергнем! Долой короля! Фиеро: Как тебе суп Бэла: Вкусно. Очень вкусно. Голоса: Короля обезглавим, королеву расплавим! Фиеро: Тебе идет это платье. Бэла: Спасибо. Голоса: Ура! Ура! Мы убили короля! Вот его голова! Голова короля! Ура! Ура! Мы убили короля! Фиеро: Это невыносимо. Уходит со сцены. Бэла: Эти две недели были самыми лучшими в моей жизни и самыми худшими в жизни королевства. Как он держится Я его держу. Вот и короля уже убили... Почему все так Почему Почему весь мир против нашей любви Брось, Бэла, ты прекрасно знаешь ответ. Ты знаешь решение всех проблем. Вернее одной проблемы. Подходит к шкафу, достает оттуда бутылочку. Бэла: Отворотное зелье. Тут хватит на двоих. Мне раньше казалось: столько преград на пути нашей любви, столько преград... А теперь понимаю, что преграда только одна -- наша любовь. Наша любовь была преградой. Мы были преградой, а не преграды окружали нас. Выливает зелье к себе в чашку и в чашку Фиеро. Бэла: Фиеро! Фиеро: Да Бэла: Давай попьем чаю! Фиеро: Я не хочу. Бэла: Пожалуйста! Фиеро: Хорошо. Берет чашку, подносит ее к губам. Бэла: Подожди. Пообещай мне кое-что! Фиеро: Что Бэла: Пообещай, что как бы ты ко мне не относился, ты меня никогда не забудешь! Не забудешь Фиеро: Конечно, нет, Бэла! Бэла целует Фиеро в губы. Фиеро: Подожди, ты меня тогда тоже не забывай! Бэла: Ну, конечно! Они оба пьют из своих кружек. Фиеро: Бэла Это ты Ты какая-то странная... Голоса: Монархию свергнем! Долой королеву! Фиеро: О, нет! Стойте! Выбегает за кулисы. Бэла сидит, не двигаясь. Слышатся голоса. Фиеро: Не делайте ничего! Я согласен! Я женюсь на принцессе Беатрисе и стану королем! Я обещаю, подобной ситуации в нашем королевстве никогда не будет! Я обещаю быть справедливым и честным королем! Я обещаю, что сдержу все то, что я обещаю. Я верю в вас! Прошу, поверьте в меня! 1-ый прохожий: Да здравствует наш новый король! Все: Да здравствует король! Бэла: Ну, слава богу. Сцена десятая. Свадьба. Фиеро женится на Беатрисе. Все прохожие собрались посмотреть. Среди них и Бэла. Под музыку священник крестит Фиеро и Беатрису, они обмениваются кольцами и целуются. Свадебная музыка затихает, начинается новая танцевальная мелодия. Фиеро и Беатриса выходят на авансцену, Бэла стоит справа от них. Беатриса: Я так счастлива! А ты А ты счастлив Фиеро: Конечно, счастлив! У меня есть все, о чем я когда-либо мечтал! Цветущее королевство и истинная королева! Беатриса: Как я тебя люблю! Целуются. Беатриса: Скажи, ты часто вспоминаешь ее Фиеро: Ты знаешь, я помню ее. И всегда буду помнить -- она ведь была со мной в очень сложное время... Беатриса: Которое она же сделала сложным! Фиеро: Беатриче, ты ревнуешь Ну же! Я люблю тебя. Сам не знаю как, но я, я разлюбил ее. Я смог разлюбить ее. Беатриса улыбается, они с Фиеро начинают танцевать. Бэла: Я не смогла! Я не смогла!.. Занавес. Конец.

На палубе, под штормом, сирены ветра кричат по-кошачьи; С каждым креном, встряской и содроганием наше нехитрое суденышко Пробивает себе путь в ярость, темную как гнев, Волны колотят, бросаясь на упрямый корпус. Кожа содрана брызгами, и мы принимаем вызов, Хватаемся за поручни, прищурившись, смотрим вперед, задаваясь вопросом, как долго Может продолжаться это с такой силой; но далее - типичная картина Является нам: шеренга за шеренгой продвижение голодных морей. На нижней палубе лежат пассажиры, страдающие морской болезнью, Блюющие в яркие оранжевые кульки; беженец В неуклюжей позе, сутулый, в черном, среди багажа, морщится Прячась под суровой маской агонии. Далеко от сладкого зловония этого рискового духа, Где наши товарищи преданы, мы замерзаем И восхищаемся великолепной беспечностью Природы: есть ли лучший способ проверить туго натянутую нить, Чем эта бешенная атака, эти случайные разрывы льда, Которые борются с нами как с ангелами; единственная возможность Создать гавань в этом шантажирующем нас потоке -- Это насмехаться над нашим геройством. Печальный моряк пел, что наш круиз Будет полон солнца, белых чаек, а вода пронизана Сиянием, ярким как радуга; вместо этого, утром выступают Голые скалы, чтобы обозначить наш путь, тогда как над нами небо С облаками, свернувшимися как молоко, и выбеленные меловые утесы, Встающие в угрюмом свете зловещего дня. Сейчас, вольные по воле риска, от общего зла, Сбивая с ног наших собратьев, мы демонстрируем позу Самую псевдогероическую, чтобы прикрыть Наш пробужденный страх В этой редкой суматохе, которая неподвластна контролю ни одним человеком: Кроткие и гордые, мы оба падем; абсолютное насилие Делает все стены бесполезными; частные владения разодранны, Обокрадены на глазах общественности. Тут же мы отметаем Наше единственное счастье, скованное обязательством, кровью, Чтобы продлить некий безгласный договор; Возможно забота Беспомощна здесь, совсем ненужна, все же мы должны сделать некий Жест, согнуть и придерживать голову распростертого мужчины. И так мы плывем в направлении городов, улиц и домов, Других людей, где статуи празднуют Храбрые поступки, которые разыгрывались в мирное время, во время войны; всем опасностиям Подходит конец: появляются зеленые берега; мы обретаем свои имена, Наш багаж, так как в доках завершается наша короткая эпопея; нет долга, Который выдерживает прибытие; по трапу мы ступаем с незнакомцами. ----------------------------------------------------------- Sylvia Plath. Channel Crossing On storm-struck deck, wind sirens caterwaul; With each tilt, shock and shudder, our blunt ship Cleaves forward into fury; dark as anger, Waves wallop, assaulting the stubborn hull. Flayed by spray, we take the challenge up, Grip the rail, squint ahead, and wonder how much longer Such force can last; but beyond, the neutral view Shows, rank on rank, the hungry seas advancing. Below, rocked havoc-sick, voyagers lie Retching in bright orange basins; a refugee Sprawls, hunched in black, among baggage, wincing Under the strict mask of his agony. Far from the sweet stench of that perilous air In which our comrades are betrayed, we freeze And marvel at the smashing nonchalance Of nature : what better way to test taut fiber Than against this onslaught, these casual blasts of ice That wrestle with us like angels; the mere chance Of making harbor through this racketing flux Taunts us to valor. Blue sailors sang that our journey Would be full of sun, white gulls, and water drenched With radiance, peacock-colored; instead, bleak rocks Jutted early to mark our going, while sky Curded over with clouds and chalk cliffs blanched In sullen light of the inauspicious day. Now, free, by hazard's quirk, from the common ill Knocking our brothers down, we strike a stance Most mock-heroic, to cloak our waking awe At this rare rumpus which no man can control: Meek and proud both fall; stark violence Lays all walls waste; private estates are torn, Ransacked in the public eye. We forsake Our lone luck now, compelled by bond, by blood, To keep some unsaid pact; perhaps concern Is helpless here, quite extra, yet we must make The gesture, bend and hold the prone man's head. And so we sail toward cities, streets and homes Of other men, where statues celebrate Brave acts played out in peace, in war; all dangers End : green shores appear; we assume our names, Our luggage, as docks halt our brief epic; no debt Survives arrival; we walk the plank with strangers.

Мало кто придает значение рекламе. Зря, она грязная, отталкивающая, непривлекательная, тупая. Все основано на простейших человеческих желаниях: еда, секс, привлекательность. Любая реклама с оттенком элитарности теряется и забывается, но реклама о двух блондинках в костюмах жвачных подушек остается в памяти надолго. Поэтому телевизор угнетает. В книгах о PR-е имеется не только много текста, которые ничему не может научить, но и куча обыкновенных грамматических ошибок. Грязная реклама.

ПОИГРАЛИ В МАФИЮ - ДОИГРАЛИСЬ ДО "АНГЕЛОВ" .

Глава 26. Не медля, бросились в погоню, увидев лошадь беглецов. Капрал орет на них в агонии: -Догнать, немедля подлецов! Картина Репина "Приплыли": (оригинал хранится в Эрмитаже)* *(); Наперерез лошадке - в "мыле", С копьём в руках, бежали стражи: Ату! Ату! А толку нету..! И кто поймает ветер в поле Тут копья -- за спиной мушкеты: Других сюжетов мало, что ли Удрали! Мили три скакали. Пока не выбились из сил... на берег с лошади упали. нарушив первородный ил. Она, измазав пальчик милый к его груди прильнув щекою: спросила: можно этим илом, в них запустить, отважный воин хотела, зачерпнув ладошкой, пририсовать усы и ушки. но вместе с илом, словно ложкой, схватила хрупкую ракушку. -Красивая... ты знаешь, что в ней ценно Жемчужина! Мне говорила мама. -Давай, откроем...чуду - равноценно спасенье наше... а тебе все мало По раковине камнем постучали, Открылась перламутровой коробкой. Нежна внутри и оба закричали: -Смотри, жемчужина! (Вот только как-то робко) Вот это красота! Её цена полмира! Такая редкость! Вот удача, так удача! -Посмотрим, что в других... (нетерпеливо), Пооткрывали все...от счастья скачут; Реально ...уложили "штабелями" Как ядра, складывают перед пушкой. Те, что крупнее - вниз рядами. До "с-а-а-мой" мелкой на макушке ... Но даже та, что верх венчала чинно, была размером с маленькую гальку. В полметра пирамида получилась... Он пошутил: -Купить, тебе, Ямайку А, хочешь, Турцию, Америку, Мальдивы На всё хватает! Мы теперь богаты. -Богаты так, что, чуточку противно Я стала чувствовать в себе пирата. Не удивляйся...я, вообще - транжира. -Транжира Что же это значит -Исчезнет все. И с ловкостью факира, не будет "пирамидки" - не иначе! И улыбнулась, глазками моргая: -Потратить гору денег Не задача! А Дастин -- призывает : Дорогая, возьмём одну -- а все другие спрячем!" -Ну, нет... я не могу ждать годы! Корабль купим, наберем команду Хочу свободы! Я ХОЧУ СВОБОДЫ! И, наплевать на черных флагов -- банды. А что теперь Напрасная бравада... Есть власть, закон, но есть и силы свыше. И кажется, что ничего не надо - через минуту нужно срочно крышу! Стемнело...Стали думать о ночлеге. Песок холодный -- не уснешь так просто. Уже видны пять звёзд в созвездии "Веги". Поесть бы ... только где Вода и остров... -Придётся нам вернуться к мушкетёрам. У них еда и полон склад провизии. На вертеле огузок закопченный, головки сыра, хоть на пол - дивизии. -Я есть хочу и хочется согреться, Одежда мокрая и пробирает холод... Что толку в жемчуге Ведь никуда не деться, от той пословицы...в какой не тетка - голод Но, просто так, к ним в гости не собраться! -Набеги совершают, при оружии. У них на складе -- может оказаться, припасены пороховые ружья. -Добудем их во что бы то ни стало. "Язык" расскажет где они хранятся. Возьмем его... -Но, я совсем устала. -Пойду один, а ты не смей бояться. -Ну, нет, а вдруг тебя пристрелят! Уж, лучше вместе...я согласна без обеда. -Тогда... пока они баранью ногу делят- вот... предлагаю план набега: Как думаешь, кто отобедал в бивуаке Копчёной ножкой...Запивал вином... Они, конечно! (подползли во мраке, но этих глав - подробности потом). продолжение: http://www.proza.ru/2010/08/18/1542

10.08.10 Ключевые слова (суть): исцеление, прощение, отношения, Бог, люди, прощение себя Исцеление общества -- работа Творца Помню как мы были с ребятами в группе в Холоне в Израиле, и вот мы обсуждали вместе разные вопросы по распространению, и просто читали статьи вместе, в итоге были разногласия, и отношения были не самыми лучшими и это практически без связи с духовным, это на житейском уровне, теперь представьте предприятие Бней-Барух главная группа, какая там интенсивная работа идёт по распространению, так вот то что я предлагаю это исцелить отношения. Я предлагаю исцелить все отношения как между людьми, так между собой и Творцом. Теперь к тому как это делается : эти три действия проделываете с каждым товарищем по нескольку раз пока свет не перестанет идти . 1) призываете Творца от чистого сердца исцелить (дать вам рафуа, рафуат нефеш вэ рафуат гуф) исцелить душу и тело вашу . 2) призываете Творца от чистого сердца исцелить душу и тело вашего товарища 3) призываете Творца исцелить отношения между вами и товарищем теперь так должны сделать все участники мини группы далее все вместе или поодиночке призываете Творца от чистого сердца исцелить всю группу в целом, то есть чтоб Творец послал свет в общее кли. (сосуд= кли) не забудьте простить и себя после общего исцеления надо примириться с Творцом, попросить у Него за всё прощения и чтоб Он сделал вам искупление ваших грехов , после всего этого когда вы чисты перед людьми и Творцом, вы можете начать призывать свет Творца в группу, для духовного исправления, но не раннее того. Это всего лишь хорошее начало, а дальше должно наступить раскрытие Творца , поймите не прощая кого-то или себя или Бога или будучи должником у Бога вы делаете различные заторы как в себе так и во внешнем, всё находится у вас внутри, так что только вы являетесь повелителем своего состояния если у вас нет врагов, как вы можете быть больны ! Вся вселенная за вас, а не против вас! Больше доверяйте Богу! простите всех верой выше вашего разума вы ведь не знаете за что вам Бог послал это, просто подарите себе невинность этим вы спасёте как миниммум себя, а возможно и других заодно. С уважением , Михаэль

Друг моего отца ударился на старости лет в горестные размышления. Он -- татарин из Крыма, попавший в детстве под трагически известную депортацию в Узбекистан. "Куда нынче податься, где меня ждут" -- недоумевал он сотый, наверное, раз, пытаясь поосновательней сделать свои прикидки. Родился в Крыму, но татарин не крымский, скорее -- волжский. Да и с последним всё очень относительно, ибо родители происходили из богатого татарского села где-то на Рязанщине, а в прародителях полно намешано и русской крови, и чувашской, и черте еще какой!.. Не от того ли имя, отчество, фамилия друга моего отца являет из себя столь странное сочетание, что толком не поймешь, кто он Когда-то большинству из нас всё это было безразлично. Но теперь-то я точно знаю: "когда-то" - это когда не штормило. Были, были в нашей истории штили, эдакие для простого люда передышки. Когда странной твоей фамилией не тыкали в физиономию и не было надобности детей своих записывать на фамилию жены: крымскому иначе не пробиться в этой жизни. Когда недоумки не сочинили еще плакатов "Русский -- в Рязань, татарин -- в Казань". Когда на одной шестой части суши еще не двинулись по фазе на "пятом пункте" и эта шестая часть, кое-как устаканившись, существовала. "...Нигде, дядя, тебя не ждут" - мысленно отвечал я на вопросы отцовского друга, понимая сколь жестоко звучало бы это, скажи я всё вслух. А и вправду, где В Крыму Ну конечно! В Казани Лицом не вышел, да и корни обрублены. В той деревне большой под Рязанью.. Сиди уж. Подчинись судьбе. У таких людей, как ты, в крови которых целый интернационал, отныне родины нет. *** Лет 10 назад назад во время моего пребывания в Ташкенте так сложились обстоятельства, что я целыми днями пропадал на тамошнем квартирном рынке. Это что-то вроде Банного переулка в Москве застойных лет -- продаю, сдаю, меняю. С той только разницей, наверное, что здешние продавцы -- сплошь русскоговорящие, а покупатели -- сплошь азиаты. И еще: что-то неуловимо печальное витало над этой куплей-продажей. Одни понимали, что другие вынуждены уехать, потому что чего-то боятся. Другие понимали, что вряд ли безболезненно приживутся где-то, но отчаянно шли на абордаж судьбы. Продаю, сдаю, меняю... На любой город Российской Федерации... Странно как-то всё это выглядело: мальчишки и девчонки, "божьи одуванчики", коим осталось совсем немного, потупившиеся мужики -- все с плакатиками на шеях и все -- словно висельники. На пятый или шестой день встретил на этом рынке давнего приятеля. - Продавать - Нет, покупать. Потом, разделавшись с делами, мы сели в расположенной рядом чайхане, и приятель с грустью поведал свою историю. Год назад, подстегиваемый необъяснимым страхом, он продал квартиру в Ташкенте и переехал с семьей в какой-то городишко на Новгородчине. Собственно, не в городишко, а в деревню, в которой загодя удалось купить дом и договориться о работе электриком. - Ты знаешь, кроме Узбекистана я никогда нигде не был. Думал, привыкну, приживусь. Не получилось. Кто-то в деревне пустил слух, что он -- беженец. А когда привезли контейнеры с вещами, стали выгружать -- мебель, ковры ("Ты же знаешь, здесь это обязательные атрибуты"), начались разговоры: дескать, беженец, несчастным прикидывался, а сам, гляди-ка, куркуль. Ладно, разговоры пережили. "Но атмосфера, понимаешь, это отчуждение, это бесхлебье, наконец. Мы-то привыкли персики с дерева рвать... Словом, не смогли мы в России-матушке. Вот всё распродал, занял денег, вернулся. Будь что будет". Будь, друг мой, узбекоязычный русский! Будь, друг моего отца, крымский по рождению, татарин по паспорту, по крови незнамо кто! *** Я вспомнил об этом, просматривая сухие константы последней переписи населения, в которой помимо прочего значится: более 68 миллионов граждан бывшего СССР живут нынче за пределами своих национально-территориальных образований. Из них 25 миллионов - русские. Впрочем, это уже расхожие цифры, коими иногда оперируют политики с целями, правда, туманными. То ли в этом -- стремление блеснуть эрудицией, то ли напоминание для более воинственных соседей: о своих мы, дескать, помним. В сущности же игра статистикой -- элементарное проявление безнравственности и цинизма, ломающее и без того переломанные судьбы людей. Ибо жили и живут они не за пределами своих национально-территориальных образований, а у себя дома. И какие бы ветры не дули со всех сторон, ощущение дома и родины невозможно вытравить из сознания далекого от политики и власти человека. Мы перемешаны, перетасованы, породнены историей, сделавшей нас единокровными по сущности, культуре и языку. И с этой точки зрения вряд ли какая перепись способна выявить точное соотношение этносов не только в миллионах или десятках, но и в одной конкретно взятой личности. Хотя, возможно, мне только хочется в это верить...

ОНА НЕ ЗНАЛА, ЧТО ТАКОЕ ДРУЖБА. ОНА НЕ ВЕРИЛА В ЛЮБОВЬ. КОГДА ОНА ВХОДИЛА В КЛАСС, НА НЕЁ С ПРЕЗРЕНИЕМ СМОТРЕЛИ 20 ПАР ГЛАЗ. НО ЕЁ, ФИОЛЕТОВЫЕ ОТ ПРИРОДЫ ГЛАЗА СВЕТИЛИСЬ НЕПОКОЛЕБИМОЙ УВЕРЕННОСТЬЮ. ДА, У НЕЁ НЕ БЫЛО ДОРОГОЙ ОДЕЖДЫ, ЕЁ ВОЛОСЫ НЕ БЫЛИ ИДЕАЛЬНО УЛОЖЕНЫ. ЕЙ БЫЛО ВСЕ РАВНО, ЧТО О НЕЙ ДУМАЮТ, ПОТОМУ ЧТО ОНА НЕ ДУМАЛА ОБ ОДНОКЛАССНИКАХ ВООБЩЕ. У НЕЁ ДРУГАЯ ЖИЗНЬ. ЖИЗНЬ, В КОТОРОЙ ЕЙ НЕКОГДА ДУМАТЬ ОБ ЭТОМ. ОНА УЖЕ ДАЖЕ НЕ ДУМАЛА ОБ ОТЦЕ, ЧТО ПОГИБ В АВТОКАТАСТРОФЕ. ДА, ДУМАЕТЕ ЛЕГКО, КОГДА НА ТЕБЕ МЛАДШАЯ СЕСТРЕНКА, БОЛЬНОЙ ДЕДУШКА, КВАРТИРА. ЛЕГКО ЖИТЬ, КОГДА У ВАС ОБЩИМИ УСИЛИЯМИ НАСКРЕБАЕТСЯ 10 ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ. НО ДОМА ЖИВЕТ ЕЩЕ И МАЛЕНЬКАЯ КРОХА, О КОТОРОЙ ЗАБОТИТЬСЯ МАМА, ДА И ОНА ВОБЩЕМ-ТО ТОЖЕ. МАМА УВОЛИЛАСЬ С РАБОТЫ. ПРАВДА, ШВЕЯ И ТАК МАЛО ПОЛУЧАЛА. НУ, ВОБЩЕМ У НИХ БОЛЬШЕ НЕ БЫЛО 5 ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ. ТАК И ЖИЛИ НА ДЕДУШКИНУ ПЕНСИЮ, ДА НА ЗАРПЛАТЕ ПРОМОУТЕРА. ОНА УСПЕВАЛА ИМ РАБОТАТЬ ПОСЛЕ ШКОЛЫ, ПОТОМ ПРИХОДИЛА ДОМОЙ, И ДЕДУШКА МАЛО-МАЛЬСКИ ЕЙ ПОМОГАЛ С УБОРКОЙ. НО ОН БЫЛ СТАРЕНЬКИЙ, ДА К ТОМУ ЖЕ У НЕГО БОЛЬНЫЕ НОГИ. ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА НЕ ПРОШЛА МИМО НЕГО. КОГДА ОНИ УБИРАЛИСЬ В КВАРТИРЕ, ТО ДЕДУШКА РАССКАЗЫВАЛ ЕЙ О ТОМ СТРАШНОМ ВРЕМЕНИ. НО ОЧЕНЬ ЧАСТО ДЕД ПРЕРЫВАЛСЯ, ТОГДА ОНА ОБНИМАЛА ЕГО И ГОВОРИЛА: "УЖЕ ВСЕ КОНЧИЛОСЬ, УЖЕ ВСЕ КОНЧИЛОСЬ". ПОСЛЕ УБОРКИ ОНА БЕЖАЛА В САДИК ЗА СЕСТРЕНКОЙ, ПО ДОРОГЕ ДЕЛАЯ КОЕ-КАКИЕ УРОКИ. ДЕДУШКА ВОЗЛСЯ С МАЛЮТКОЙ, ПОКА МАМА ГОТОВИЛА НА ВСЮ СЕМЬЮ. ВЕЧЕРОМ ВСЕ ЕЛИ ЛИБО МАКАРОНЫ, ЛИБО КАРТОШКУ, ЛИБО СУП. НА ЗАКУСКУ ПОДАВАЛИ ХЛЕБ. А ИЗ ПИТЬЯ БЫЛИ ЧАЙ ДА ВОДА. ПОЗЖЕ ДВУХ СЕСТРЕНОК УКЛАДЫВАЛИ СПАТЬ. ОДНУ-МАМА, А ДРУГУЮ - ОНА. ДЕДУШКА КОЕ-КАК УБИРАЛ СО СТОЛА. КВАРТИРА У НИХ МАЛЕНЬКАЯ БЫЛА, ПОЭТОМУ, В ПРИНЦИПЕ, ПРОБЛЕМ С УБОРКОЙ НЕ БЫЛО. НА ОДНОЙ КРОВАТИ СПАЛА МАМА С МАЛЫШКОЙ. НА ДИВАНЕ - ОНА С СЕСТРЕНКОЙ. ДЕДУШКА СПАЛ В КРЕСЛЕ. ВОТ ТАК ВОТ ВСЕ РАЗМЕЩАЛИСЬ В ОДНОКОМНАТНОЙ КВАРТИРЕ. В ИХ МАЛЕНЬКОМ, НО ТЕПЛОМ И УЮТНОМ ГНЕЗДЫШКЕ, В КОТОРОМ ВСЕ ВРЕМЯ КИПЕЛА ЖИЗНЬ. НЕСМОТРЯ НА ТО, ЧТО У НЕЁ ТРУДНАЯ ЖИЗНЬ, ОНА НИКОГДА НЕ ЖАЛОВАЛАСЬ. НИКОГДА НЕ ЗАДАВАЛАСЬ ВОПРОСОМ " ПОЧЕМУ Я, ПОЧЕМУ СО МНОЙ". ОНА НЕНАВИДЕЛА ТАКИЕ ВОПРОСЫ. ОНА ВСЕГО ЛИШЬ НЕ МОГЛА ПОНЯТЬ ОДНУ ВЕЩЬ: ПОЧЕМУ ЛЮДИ БОЯТСЯ ТРУДА И НЕ ЛЮБЯТ ТЕХ, КТО ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ НИХ. ДА, У НЕЁ ФИОЛЕТОВЫЕ ГЛАЗА, ДЛИННЫЕ ПУШИСТЫЕ МАМИНЫ РЕСНИЦЫ, ТОНКИЕ, НО ВЫРАЗИТЕЛЬНЫЕ ГУБЫ, РУСЫЕ ВОЛОСЫ СРЕДНЕЙ ДЛИНЫ. ДА, У НЕЁ ВСЕГО ПАРА КОФТОЧЕК, ОДНИ ТУФЛИ И БАЛЕТКИ, ОДНИ ДЖИНСЫ И ОДНО ПЛАТЬЕ, КОТОРОЕ ДОСТАЛОСЬ ОТ МАМЫ. У НЕЁ ВСЕГО ДВЕ ФУТБОЛКИ И ОДНА МАЙКА. НУ И ЧТО С ТОГО НЕБОЛЬШОЕ КОЛИЧЕСТВО НИЖНЕГО БЕЛЬЯ, ДВОЕ НОСКОВ И ОДНА ПАРА КОЛГОТОК НЕ ДЕЛАЕТ ЕЁ ИЗГОЕМ. ОДНА СУМКА И СТРОЙНАЯ ФИГУРА НЕ ДЕЛАЮТ ЕЁ ГАДКИМ УТЕНКОМ. ИЗ КОСМЕТИКИ У НЕЁ ЕСТЬ ТОЛЬКО ГИГИЕНИЧЕСКАЯ ПОМАДА, А ИЗ АКСЕССУАРОВ- ФЕНЕЧКИ, ЗОЛОТЫЕ СЕРЕЖКИ, КРЕСТИК И ПЛАТОК, КОТОРЫЙ ПОДХОДИТ ПО ЦВЕТУ КО ВСЕМ НАРЯДАМ. ЗИМОЙ ОНА ХОДИТ В САПОГАХ ДА В КУРТКЕ, ОСЕНЬЮ И ЛЕТОМ В ВЕТРОВКЕ ДА В МАМИНОЙ ВЯЗАНОЙ КОФТЕ И В ТУФЛЯХ. ЕЁ РУСЫЕ ВОЛОСЫ ЧАЩЕ ВСЕГО РАСПУЩЕНЫ. НО ДВЕ РЕЗИНКИ И ДВЕ ЗАКОЛКИ ПОМОГАЮТ ЕЙ ДЕЛАТЬ КОСИЧКИ, ХВОСТЫ, ПУЧКИ... ЧТОБЫ ПОДЧЕРКНУТЬ ЕЁ КРАСОТУ, ДОСТАТОЧНО ЭТИХ СРЕДСТВ. ОНА И ТАК КРАСИВАЯ. КРАСИВАЯ, ПОТОМУ ЧТО ЕСТЕСТВЕННАЯ, ПОТОМУ ЧТО НИКОГДА НЕ ПРИТВОРЯЕТСЯ. ПОТОМУ ЧТО РАБОТАЕТ, ПОТОМУ ЧТО ПРОСТО ЖИВЕТ. ПО НОЧАМ ОНА ДЕЛАЛА УРОКИ, А ЕСЛИ ОСТАВАЛИСЬ СИЛЫ, ТО ЧИТАЛА КНИГИ ИЗ ОБШИРНОЙ БАБУШКИНОЙ БИБЛИОТЕКИ, А ЗАТЕМ ПРИНИМАЛА ДУШ. ОНА СПАЛА ГДЕ-ТО ОКОЛО 4-5 ЧАСОВ. ЗАТЕМ БЫСТРО СОБИРАЛАСЬ, ОТВОДИЛА СЕСТРЕНКУ В САДИК И ШЛА В ШКОЛУ. И ТАК ИЗО ДНЯ В ДЕНЬ. ОНА НЕ ЗНАЛА ВЫХОДНЫХ. ДА, МОЖЕТ У НЕЁ НЕ БЫЛО ДРУЗЕЙ, НО ЗАТО У НЕЁ БЫЛА СЕМЬЯ. А ИМЕННО СЕМЬИ ТАК МНОГИМ ЛЮДЯМ НЕ ХВАТАЕТ. ДЕВОЧКИ В ЕЁ КЛАССЕ БЫЛИ ПОХОЖИ НА БАРБИ. МОДНО ОДЕТЫ, ИДЕАЛЬНО УЛОЖЕНЫ И ИДЕАЛЬНО НАКРАШЕНЫ. ВСЕ ЭТИ КУКЛЫ СЧИТАЛИ ЕЁ ОБОРВАНКОЙ И НАЗЫВАЛИ ФИОЛЕТОВОЙ. А ФИОЛЕТОВОЙ СОВЕРШЕННО НЕ БЫЛО НИКАКОГО ДЕЛА ДО ПУСТОГОЛОВЫХ, ПАФОСНЫХ И ЗАВИСТЛИВЫХ ДЕВИЦ. ВМЕСТО МОЗГОВ У НИХ КОСМЕТИЧКИ, ВМЕСТО ВОЛОС СОЛОМА СО СРЕДСТВОМ ДЛЯ УКЛАДКИ ВОЛОС, А ВМЕСТО ЛИЦ ШТУКАТУРКА. ОНИ СОВЕРШЕННО НЕ ЗНАЛИ, ЧТО ТАКОЕ ЖИЗНЬ. ЧТО ЗНАЧИТ ВСТАВАТЬ В ШЕСТЬ УТРА НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ ЭПИЛЯЦИЮ, А ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПРИГОТОВИТЬ ЗАВТРАК НА ВСЮ СЕМЬЮ, БЫСТРО СОБРАТЬСЯ, ОТВЕЗТИ СЕСТРУ В САДИК И ПРИЙТИ В ШКОЛУ. НО КАК НИ СТРАННО, СЛАДКУЮ ЖИЗНЬ ФИОЛЕТОВОЙ НИКТО НЕ УСТРАИВАЛ. А ВСЕ ПОТОМУ, ЧТО У НЕЁ БЫЛ СТЕРЖЕНЬ, БЫЛА УВЕРЕННОСТЬ. ОНА ВЗРОСЛЫЙ, САМОСТАЯТЕЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК, НЕСМОТРЯ НА СВОИ ШЕСТНАДЦАТЬ. НО БЫЛИ ДВЕ ВЕЩИ, КОТОРЫХ У НЕЁ НИКОГДА НЕ БЫЛО - ЛЮБВИ И ДРУЖБЫ. НО ЕСЛИ ВНИМАНИЕ ПРОТИВОПОЛЖНОГО ПОЛА ЕЙ БЫЛО МАЛО-МАЛЬСКИ ОБЕСПЕЧЕНО, ТО ДРУГА ИЛИ ПОДРУГИ У НЕЁ НИКОГДА НЕ БЫЛО. НО ОДНАЖДЫ В ЕЁ ФИОЛЕТОВЫЕ ГЛАЗА БЫЛ НАПРАВЛЕН ВЗГЛЯД НЕЖНОСТИ И ТЕПЛА, СОВСЕМ, КАК У МАМЫ. ЭТОТ ЧЕЛОВЕК СТАЛ ДЛЯ НЕЁ НЕ ТОЛЬКО ДРУГОМ, НО И НЕЧТО БОЛЬШИМ, ЧЕМ ДРУГ. А ЗВАЛИ ЕГО ЕГОР. ОН БЫЛ НОВЕНЬКИМ В ЕЁ КЛАССЕ. И НА УДИВЛЕНИЕ ВСЕМ, КАК ТОЛЬКО ОН ЗАШЕЛ В КЛАСС, ТО ОН НЕ ОБРАТИЛ ВНИМАНИЕ НИ НА КОГО, КРОМЕ ФИОЛЕТОВОЙ. ПОНЯТНОЕ ДЕЛО, ЧТО ВСЕ МАНЕКЕНЩИЦЫ, КОТОРЫЕ УЧИЛИСЬ ВМЕСТЕ С НЕЙ, ПОЗЕЛЕНЕЛИ ОТ ЗАВИСТИ. НО ФИОЛЕТОВАЯ ДАЖЕ НЕ ПОСМОТРЕЛА В ИХ СТОРОНУ. ОНА ДАЖЕ НЕ ВГЛЯНУЛА НА ЕГОРА. БЫЛ ПОСЛЕДНИЙ УРОК, ПОЭТОМУ ОНА ВЗЯЛА СВОЮ СУМКУ И ПОБЕЖАЛА РАЗДАВАТЬ ЛИСТОВКИ. ЕГОР ПОМЧАЛСЯ ЗА НЕЙ. В РЕЗУЛЬТАТЕ ОН ПОМОГ ЕЙ ЗАРАБОТАТЬ ЕЁ ЕЖЕДНЕВНЫЕ ПАТЬСОТ РУБЛЕЙ. - ЕГОР, ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ОБРАТИЛ ВНИМАНИЯ НА ОДНОКЛАССНИЦ - А ДОЛЖЕН БЫЛ - НУ НЕ ЗНАЮ. ОНИ ЖЕ ТАКИЕ ЯРКИЕ, МОДНЫЕ, КРАСИВЫЕ. - ЭТО МАКИЯЖ НА ИХ ЛИЦАХ КРАСИВЫЙ, А НЕ ОНИ. А ТЫ НАСТОЯЩАЯ, ЕСТЕВСТВЕННАЯ, КРАСИВАЯ. ТАК ПОСТЕПЕННО ОНИ СТАЛИ ДРУЗЬЯМИ. И ОН БЫЛ ЕДИНСТВЕННЫМ, НЕ СЧИТАЯ ЧЛЕНОВ СЕМЬИ, КТО НАЗЫВАЛ ЕЁ ДАШЕЙ. ТЕПЕРЬ ОНА ПОНЯЛА, ЧТО ТАКОЕ ДРУЖБА, А ПОЗЖЕ ПОНЯЛА, ЧТО ТАКОЕ ЛЮБОВЬ. 25.04.10.

"Сионизм и нацизм". Самир Шахор. Посвящается 61й годовщине образования государства Израиль "Самый обиженный и несчастный народ в мире - палестинцы". /Барак Обама/. Лидеры еврейских организаций Германии решили сплотиться, основав в январе 1933 года "Имперское представительство немецких евреев". И вот еще в начале 1934 года его председатель, весьма уважаемый берлинской общиной раввин Отто Хирш выступал против "поспешной эмиграции", утверждая, что "в новой Германии евреи смогут найти себе достойное существование"... Забавно, да На всё свои причины; попробуем покопаться... Отношения Представительства немецких евреев и Центрального общества немецких граждан еврейской веры с немецким сионистским движением были всегда напряженными. Радикальные сионисты призывали евреев переселяться в Палестину, не дожидаясь, пока условия жизни там станут вполне цивилизованными, их противники называли такую эмиграцию "преждевременной" и даже "преступлением против сионизма", как эмоционально выразился однажды Альфред Хиршберг, один из видных деятелей Центрального общества немецких граждан еврейской веры. Лидеры сионистского движения абсолютно запросто были готовы идти на союз с нацистами, лишь бы добиться переселения евреев в Палестину. На этом поприще особенно заметен был Георг Кареский, руководитель одной сионистской организации. Кареский всячески подчеркивал опасность момента и призывал к крайним мерам, вплоть до СОТРУДНИЧЕСТВА С ГЕСТАПО и министерством пропаганды... Создается впечатление, что еврейских мудрецов абсолютно не пугала суть идеологии национал-социалистов, Это отчетливо видно по меморандуму, посланному рейхсканцлеру представителями ортодоксального иудаизма 4 октября 1933 года. Авторы меморандума объясняют Гитлеру, что иудаизм не следует приравнивать к марксистскому материализму, что нечестно ошибки отдельных членов общины приписывать всему народу, и что древний еврейский народ далек от некоторых безответственных ультранационалистических еврейских писателей и журналистов. Евреи-ортодоксы выступили против "отвратительной анти немецкой пропаганды" и напомнили рейхсканцлеру о евреях, павших за Германию на полях Первой мировой войны. Раввины, подписавшие меморандум, подчеркивают, что они не думают, будто целью новых властей является истребление еврейского населения страны. Более того, авторы меморандума уверены, что внутри жизненного пространства для немцев всегда можно найти и жизненное пространство для евреев, где те смогли бы беспрепятственно исполнять предписания своей веры и жить, не опасаясь за себя и судьбу своих близких. Если же они ошибаются и целью властей является именно уничтожение всех евреев, то раввины просят рейхсканцлера прямо им об этом сообщить. Пожалуй, ТОЛЬКО СИОНИСТЫ пользовались вниманием и поддержкой нацистов. Эта поддержка не ограничивалась только словами, но выражалась во вполне реальной материальной помощи. В то время как для обычной эмиграции действовал установленный еще во времена Веймарской республики налог на вывоз капитала за границу, увеличенный Гитлером до немыслимых размеров, нацистские власти облегчали выезд евреев в Палестину и всячески содействовали деятельности сионистов в Германии. Согласно так называемому соглашению "Хавара" (Haavarah-Abkommen -- от ивритского слова haavarah -- "перенос"), заключенному 27 августа 1933 года между министерством экономики Третьего Рейха и сионистскими представителями из Германии и Палестины, еврейским эмигрантам разрешался прямой трансферт части их имущества. Одновременно облегчался экспорт товаров из Германии на Ближний Восток. В общей сложности с 1933 по 1939 годы по этому соглашению в Палестину было переведено около ста миллионов рейхсмарок, что помогло шестидесяти тысячам немецких евреев, переселившихся в эти году в Святую Землю, поддержать существование в самое трудное первое время эмиграции. Похоже, что нацизм помогал решить важнейшую для сионистов на тот период задачу, что делало нацистов ПОЛЕЗНЫМИ, более того - НЕОБХОДИМЫМИ... Для нацистской Германии соглашение "Хавара" имело то преимущество, что создавало брешь в бойкоте немецких товаров, к которому призывали евреи зарубежных стран. Сионистские организации и руководство ишува (еврейской общины в Палестине) демонстративно не участвовали ни в каких формах протеста против нацизма. Отношения сионистов и нацистов и до заключения соглашения "Хавара" носили полюбовный характер! В начале 1933 года барон Леопольд Иц Эдлер фон Мильденштайн (Leopold Itz Edler von Mildenstein) был приглашен вместе с женой, совершить путешествие по Палестине и написать серию путевых заметок в издаваемый Геббельсом журнал "Ангриф" ("Angriff" - "Наступление"). Барон фон Мильденштайн был именно тем человеком, который через несколько лет станет начальником еврейского реферата (отдела) службы безопасности -- руководимой Райнхардом Хайдрихом (Reinhard Heydrich) разведывательного подразделения СС. Одним из подчиненных барона станет Адольф Эйхман. Барон фон Мильденштайн, сопровождаемый одним из руководителей берлинских сионистов Куртом Тухлером (Kurt Tuchler) и его женой, посетил во время своего шестимесячного путешествия по Святой Земле несколько еврейских поселений, о чем написал в весьма доброжелательном тоне в серии статей в "Ангрифе" под общим названием "Путешествие национал-социалиста в Палестину". Он высоко оценил достижения сионистов и увидел в их деятельность возможное решение "еврейского вопроса" для Германии. Барон писал: "Еврей, который сам возделывает свою почву, становится совсем новым евреем". ГЕББЕЛЬС настолько высоко оценил писания барона, что распорядился даже отчеканить ПАМЯТНУЮ МЕДАЛЬ с изображением звезды Давида на одной стороне и свастики на другой!.. Показателен меморандум, отправленный 22 июня 1933 года лидерами сионистских организаций Германии непосредственно Гитлеру. Немецкие СИОНИСТЫ ПРИЗНАЮТСЯ В СИМПАТИИ к новому режиму, установленному в стране нацистами, и утверждают, что сионизм в своих исходных положениях весьма близок (по выражению авторов меморандума, "ЗВУЧИТ В УНИСОН") НАЦИОНАЛСОЦИАЛИЗМУ. Это утверждение далее разъясняется: "Сионизм верит, что возрождение национальной жизни народа, как это происходит в настоящее время в Германии на христианском и национальном фундаменте, произойдет и для еврейского народа. И для еврейского народа решающими факторами для существования должны стать происхождение, религия, общая судьба и ЧУВСТВО УНИКАЛЬНОСТИ! Это требует исключения эгоистического индивидуализма либерального времени и замены его общей и коллективной ответственностью". Позволю себе маленькое отступление про "чувство уникальности": разжигание межнациональной розни (согласно советскому и российскому законодательству) -- обозначение действий, направленных на возбуждение национальной, расовой вражды, унижение национального достоинства, а также высказывания об ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТИ, превосходстве... Исключительность - это же синоним "уникальности", nichts wahr Не правда ли.. Семёён Семёныч... Впрочем, если почитать Талмуд (трактаты "Кидушин" и "Авода Зара" в частности), в связи с ст.282й УК РФ вообще глаза на лоб полезут. Многие честные евреи уже поднимают об этом вопрос, как о расизме, подлежащем осуждению: Шломо Зандт (профессор Тель-Авивского университета), сайт "Даатэмет" (Знание Истины) Но сейчас речь не об этом. Вернёмся в Германию. Летом 1933 года один из самых известных сионистских лидеров Палестины Артур Руппин, сам родом из Германии, нанес визит нацистскому теоретику расового учения Гансу Гюнтеру. Встреча состоялась в университете Йены. Руппин оставил записи их бесед, много говорящие о настроении сионистов того времени. Несмотря на откровенно выраженную ненависть нацистов к евреям, проявленную с первых дней Третьего Рейха, сионисты готовы были отнестись к действиям властей "С ПОНИМАНИЕМ"... Руппин удовлетворенно записывает в дневнике: "Профессор выглядит вполне дружественно. Он говорит, что евреи -- не низшая раса по отношению к арийцам, а просто другая. Отсюда следует, что для еврейского вопроса нужно найти новое, честное решение". У многих сионистов была надежда, что усилия гитлеровской власти "выдавить" евреев из страны, предлагает для ишува невиданный шанс пополнить свои ряды. В Германию потянулся нескончаемый поток визитеров из Палестины, желающих на месте оценить перспективы еврейской эмиграции. Таким визитером был в 1933 году и Хаим Арлозоров, ответственный за внешнюю политику сионистского Еврейского агентства, один из основателей социалистической партии "Мапай". Хаим попытался воспользоваться связями в высших нацистских кругах СВОЕЙ ПЕРВОЙ ВОЗЛЮБЛЕННОЙ Магды Фридлендер, ставшей к тому времени ЖЕНОЙ всесильного министра пропаганды Йозефа Геббельса. (То есть, вылезя из кровати Хаима - прыгнула в постель Геббельса,- хороший ход). Попытка оказалась безуспешной, Арлозоров вернулся в Тель-Авив и через несколько дней был застрелен на глазах у своей жены неизвестными людьми. Убийц так и не нашли. Не все визиты заканчивались таким образом. У многих визитеров голова шла кругом от открывающихся перспектив: приток немецких евреев на Святую Землю кардинально изменил бы там политическую обстановку и ускорил создание государства Израиль. Руководитель левых сионистов Моше Белинсон писал Берлу Кацнельсону, издателю газеты "Давар", близкой к рабочей партии: "Улицы здесь вымощены деньгами, как мы в истории нашего сионистского предприятия и мечтать не могли. Здесь есть предпосылки для такого блестящего успеха, которого мы никогда не имели и иметь не будем". Палестинские сионисты боялись даже, что поток евреев из Германии будет слишком велик. На состоявшемся в Праге летом 1933 года Сионистском конгрессе Артур Руппин докладывал: "Чтобы поток эмигрантов не захлестнул, как лава, существующие поселения в Палестине, число приезжающих должно быть в разумном процентном отношении к числу уже живущих". Кто не понял, расшифруем: КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ, ПОМИЛОВАТЬ. Зелёный свет крематориям - Святая Земля всех не вместит, чтоб всем хорошо было. Одновременно США резко сокращают приём еврейских иммигрантов. После принятия Нюрнбергских законов в 1935 году, как немецкие сионисты, так и деятели ишува исходили из 15-20 ТЫСЯЧ эмигрантов в год. Переезд в Эрец Исраэль был оплачен жизнями других 4,5 МИЛЛИОНОВ простых евреев. Небогатых...:(К слову говоря, во время Второй мировой под знамёнами вермахта сражалось на стороне Гитлера 150 000 евреев. Притом, что на момент начала войны в Польше, в Германии проживало не больше 2 миллионов евреев всего. А теперь вспомним римлян: ИЩИ, КОМУ ВЫГОДНО. Кто там держал акции "ИГ Фарбениндустри" (газ Циклон-Б) и прочие Кто стоял у истоков Второй мировой Правильно... Голова всегда жертвует Хвостом РАДИ СЕБЯ. Сдаёт его как стеклотару. Как ящерица откидывает, как использованный презерватив. А кто не знает - см. фильмы "Дух времени", "Кольцо власти" и другие фильмы, раскрывающие нам правду о сути вещей. Вспомним при этом слова классиков: "Сионистская идея -- это ложная, и реакционная по своей сути идея" (В.И.Ленин). "Политика есть продолжение экономики, национальная политика есть продолжение национальной экономики, государственная политика космополитов есть продолжение экономики космополитов, что и реально наблюдается в нашей стране -- политика космополитов, целью её является размывание национальных интересов государства Россия в угоду интересам........ нет, не мира, верхушке мирового правительства -- ФРС -- 20 частных банков США, Ротшильды. Рокфеллеры, Варбурги, Буши, Морганы и т.д. Руководители пяти глобальных энергетических концернов США и трёх глобальных продовольственных, комитет 300, опять же, США и Британия. Принято их называть сионистским, потому как, среди них много евреев, но это неправильное название, они вне национальности, они стремятся к единоличному господству над миром, а ЕВРЕИ, ИЗРАИЛЬ, такая же РАЗМЕННАЯ МОНЕТА в их борьбе за мировое господство. Только по тому количеству ПРЕДАТЕЛЬСТВ, которые совершили США в отношении, вроде бы своего верного союзника на Ближнем Востоке -- Израиль, можно уже говорить о том, что ни друзей, ни союзников у этих оголтелых, рвущихся подмять под себя весь мир, нет и быть не может. Только вассалы и слуги, только средство для достижения своих демонических целей. ИЗРАИЛЬ - точно такой же ЗАЛОЖНИК, как и Россия, как и арабские страны, которые были вообще никому не интересны в мире, пока, вдруг в 19 веке, не потребовались миру биоресурсы -- нефть, а арабы как-то уж очень удобно уселись на эту бочку с нефтью. Нефть сегодня это тоже одно из средств достижения их целей, а был бы ещё какой-то интересный элемент, столь важный для мира, в таблице Менделеева, то тогда бы он стал их главным оружием в этой ненавистнической борьбе со всем миром. Любое проявление национального самосознания смертельно опасно для современных правителей (Мирового Закулисья). Потому, что национального самосознания моментально отторгает этот народ, страну от его влияния, а значит, нужны рычаги давления, заставляющие эту сумасбродную овцу вернуться в стадо. Поэтому и нужна малая, но постоянная кровь в таких местах, где начинают прорастать национальные ростки национального сознания. Потому и появляется стремление отслеживать в политике свои национальные государственные интересы. Кровь и страх, совсем неплохие собаки для пастуха, желающего уберечь стадо баранов и овец от преждевременной кончины, до момента стрижки и подачи в виде шашлыка на собственный стол. А национальные правительства, в этой зарисовке, что-то вроде мальчиков подпасков подвизающихся на побегушках у главных пастухов. Короче -- сионизма нет, он выдумка для идиотов, а есть обычная классовая борьба, борьба за власть и деньги, за мешок с деньгами, чтобы унитазировать и потреблять, потому что основной идеологией в этом мире стала идеология унитаза-потребления. Вот и весь сионизм, и нет в нем ничего другого, как только унитаз с удовольствием". Анатолий Копьев, проза Ру, написано на основе материалов уважаемого историка Евгения Берковича. Смысловое продолжение http://www.proza.ru/2010/06/27/762. Самир Шахор, 2010 Написать рецензию. Дмитрий Тальковский 19.08.2010 13:12. Основываясь на Учении генерала Петрова можно сказать, что Власть - это реализуемая на практике способность управлять процессами, происходящими в обществе. Знания в частности того, что управлять можно не только структурным способом: начальник-подчинённый. Но и бесструктурным способом: а именно "вбрасыванием" каких-то идей и готовых решений. Идей, которые станут реализовываться в дальнейшем и без "автора". Ответ на вопрос что такое - власть необходим также потому, что определение власти в политике занимает важное место, как например определение силы в физике. Причем, власть не разделяется на два вида власти: концептуальную и идеологическую, как об этом совершенно ошибочно, иногда говорят. Напротив, только собранные в кулак пальцы, собственно и представляют собой власть. Большой палец -- это концептуальная власть. Указательный палец - идеологическая власть. Средний палец -- законодательная власть. Безымянный палец - исполнительная власть. И наконец, судебно-следственная власть -- это мизинец. И только собранные все вместе -- то есть сжатые в кулак пальцы и образуют, собственно власть, способную решать любые государством задачи. Другими словами, если мы хотим с абсолютной достоверностью определить, в каком направлении развивается интересующее нас государство, нам надо узнать у главы государства, какой концепции и идеологи он придерживается. Дмитрий Тальковский. Добавить замечания: Дмитрий Тальковский 19.08.2010 13:06. Мне нравится ваша безаппеляционность Самир, когда вы говорите: "Короче -- сионизма нет, он выдумка для идиотов, а есть обычная классовая борьба, борьба за власть и деньги, за мешок с деньгами, чтобы унитазировать и потреблять, потому что основной идеологией в этом мире стала идеология унитаза-потребления. Вот и весь сионизм, и нет в нем ничего другого, как только унитаз с удовольствием". Более того, с такими вашими утверждениями можно было бы даже согласиться, если бы эти ваши утверждения могли пусть в принципе решать какие-то проблемы. Но дело в том, что эта ваша так называемая безаппеляционность, как представляется, замыкается на набившую всем оскомину классовую борьбу. Самир, почитайте, пожалуйста, Марка Бойкова. Он в теории конечно не Бог, но про классы говорит дельные вещи. Другими словами, утверждает Марк Бойков: на классовой борьбе теперь - далеко не уедешь, или как говорят в Одессе: "Каждому овощу,-- свой фрукт!". И потому нравится вам или не нравится, а танцевать придется от печки, а именно - идеологии. Самир, для вас, в совершенстве владеющим Учением генерала Петрова, я не вижу в этом никаких трудностей уже потому, по крайней мере, что вы знаете, например, что такое власть. Помните у Петрова: власть -- это пять сжатых в кулак пальцев. Большой палец -- концептуальная власть. Указательный палец - идеологическая власть. Средний палец -- законодательная власть. Безымянный палец - исполнительная власть. И, наконец, судебно-следственная власть -- это мизинец. И только собранные все вместе -- то есть сжатые в кулак пальцы и образуют, собственно власть, способную решать любые, в том числе главным образом государством задачи. Другими словами, если мы хотим, например, определить, в каком направлении развивается любое интересующее нас государство, то нам надо всеми "правдами и неправдами" с абсолютной достоверностью узнайте у главы государства, какой концепции и идеологи он придерживается. Причем, идеологий, как и концепций: добра и зла, плюса и минуса, по аналогии со сложением и вычитанием, умножением и делением, Северным и Южным полюсами -- по большому счету тоже только две. Одна идеология - позитивная, ее еще называют коммунистической, которой придерживаются коммунисты, считающие всех людей, независимо от их вероисповедания, цвета кожи и национальности равными перед Богом. Вторая идеология -- отрицательная, которую можно назвать одним общим словом -- фашизм, трансформирующийся в свою очередь на составляющие -- капитализм, к примеру, и сионизм. И вот от того какую идеологию на практике разделяют интересующие нас люди и естественно политики, можно сделать правильный и очень важный для всех вывод о том, как поступит политик в том или ином случае, тех или других обстоятельствах. Другими словами, если любой политик, в том числе и сам генерал Петров, или например Премьер министр России - Путин или Президент России -- Медведев нелестно отзываются, например, о коммунистах в частности, и коммунизме вообще, то этим самым вольно или невольно они рано или поздно, переходят на диаметрально противоположную идеологию -- фашизм. То есть идеологию, которую разделяют фашисты, которые говорят -- да! Все люди равны перед Богом, но только вот арийцы или иудеи, например, ну и, конечно же, богатые несказанно ровнее, чем бедные, не иудеи, и не арийцы. Другими словами, целью политики космополитов, как это совершенно справедливо говорите вы Самир, является размывание национальных интересов государства Россия в угоду интересам........ нет, не мира, верхушке мирового правительства -- ФРС -- 20 частных банков США, Ротшильды. Рокфеллеры, Варбурги, Буши, Морганы и т.д. Руководители пяти глобальных энергетических концернов США и трёх глобальных продовольственных, комитет 300, опять же, США и Британия. Принято их называть сионистским, потому как, среди них много евреев, но это неправильное название, они вне национальности, они стремятся к единоличному господству над миром, а ЕВРЕИ, ИЗРАИЛЬ, такая, же РАЗМЕННАЯ МОНЕТА в их борьбе за мировое господство. Второе ваше Самир понравившееся безапелляционное утверждение звучит так: "Только по тому количеству ПРЕДАТЕЛЬСТВ, которые совершили США в отношении, вроде бы своего верного союзника на Ближнем Востоке -- Израиль, можно уже говорить о том, что ни друзей, ни союзников у этих оголтелых, рвущихся подмять под себя весь мир экстремистов, нет и быть не может. Только вассалы и слуги, только средство для достижения своих демонических целей. ИЗРАИЛЬ - точно такой же ЗАЛОЖНИК, как и Россия, как и арабские страны, которые были вообще никому не интересны в мире, пока, вдруг в 19 веке, не потребовались миру биоресурсы -- нефть, а арабы как-то уж очень удобно уселись на эту бочку с нефтью. Нефть сегодня это тоже одно из средств достижения их целей, а был бы ещё какой-то интересный элемент, столь важный для мира, в таблице Менделеева, то тогда бы он стал их главным оружием в этой ненавистнической борьбе со всем миром". Причем, ключевым суждением здесь, конечно же, является: "ИЗРАИЛЬ - точно такой же ЗАЛОЖНИК, как и Россия, как и арабские страны, которые были вообще никому не интересны в мире, пока, вдруг в 19 веке, не потребовались миру биоресурсы -- нефть, а арабы как-то уж очень удобно уселись на эту бочку с нефтью". И далее в самом этом суждении: "ИЗРАИЛЬ - точно такой же ЗАЛОЖНИК, как и Россия!". Причем, это происходит не в последнее время, а практически всегда или другими словами в России начиная с Киевской Руси, а в Израиле с Исхода. Можно искать разные тому причины, а можно просто сказать то, что есть на самом деле: русский и еврейский народы, точно также как и все другие народы -- это Богом избранные народы. Причем, это не хвала или самолюбование, а тяжелая доля ответственности за судьбу всего человечества. Если хотите, это испытание, способное обернуться проклятием в предательстве евреями Бога-Человека - Иисуса Христа, а русскими людьми проклятием в предательстве Человека-Бога, который, вне всякого сомнения, живет в каждом из нас. Дмитрий Тальковский. Рецензии. Написать рецензию. Руслан Исмайлов 30.07.2010 14:47 Да, очень интересно, спасибо автору. Кстати, упомянутый Эйхман ("палач еврейской нации") был чистокровным евреем, а также многие другие высокий чины в Рейхе были евреями и частично евреями, с очень высокой степенью вероятности и сам Гитлер. Руслан Исмайлов. Добавить замечание: Самир Шахор 30.07.2010 18:45. Рад оценке - не зря время тратил. Так смысл статьи в том и состоит. Наведя резкость, можно заметить, что это та змея, которая себя за хвост кусает. С уважением, Самир Шахор. Написать рецензию. Макка Саидова 30.06.2010 08:47. Вы правы. США ПОКУПАЕТ И ПРОДАЕТ ВСЕХ И ВСЕ. А у евреев своя карма, миссия. Интересные факты я узнала с вашей публикации. Спасибо. Макка Саидова. Добавить замечание: Самир Шахор. 30.06.2010 10:00. Спасибо и Вам за отклик. Рад, что это кому-то интересно. С уважением Самир Шахор. Написать рецензию. Мехти Али 22.06.2010 13:04. "Только по тому количеству ПРЕДАТЕЛЬСТВ, которые совершили США в отношении, вроде бы своего верного союзника на Ближнем Востоке -- Израиль, можно уже говорить о том, что ни друзей, ни союзников у этих оголтелых, рвущихся подмять под себя весь мир, нет и быть не может. Только вассалы и слуги, только средство для достижения своих демонических целей. ИЗРАИЛЬ - точно такой же ЗАЛОЖНИК, как и Россия, как и арабские страны, которые были вообще никому не интересны в мире, пока, вдруг в 19 веке, не потребовались миру биоресурсы -- нефть, а арабы как-то уж очень удобно уселись на эту бочку с нефтью..." Хорошо сказано... Мехти Али. Добавить замечание: Самир Шахор 22.06.2010 13:22. Увы, не мной: Спасибо Вам и Анатолию Копьеву. Самир Шахор. Написать рецензию. Сергей Вшивцев 21.06.2010 23:24. Очень интересная статья. Подобные мысли уже слышал раньше. Но так подробно еще никто не разбирал этот материал. Спасибо. С уважением. Сергей Вшивцев. Добавить замечание: Самир Шахор 22.06.2010 00:04. Спасибо и Вам. Тут мыслей-то, собственно, немного - голые факты. С уважением Самир Шахор. Добавить замечание: Сергей Вшивцев 22.06.2010 01:01.Они как раз и ценны. Сергей Вшивцев. Написать рецензию. Ольга Славянка 13.06.2010 18:08. Книги Гюнтера доступны в Интернете -- у него нет никакого "расового учения". Это просто настоящий ученый, изучавший черепа и т.д. Я с интересом прочитала его классификацию арийцев. Понятие высшей и низшей расы ввел Чарльз Дарвин в работе о происхождении человека, где он сравнил скелеты белого, негра и обезьяны и показал, что скелет негра ближе к скелету обезьяны, чем скелет белого. Гюнтер этого даже не вспоминает и не использует терминов "высшая/ низшая раса". Единственным источником, на которые ссылаются борцы с фашизмом, заявляющие о расовой теории Гитлера, является "Застольные беседы Гитлера", причем считается, что в пьяном виде люди могут говорить, только правду. В настоящее время американцы рассекретили многие документы военной поры. И стало ясно, что среди окружения Гитлера и в том числе среди нацистских преступников, казненных по приговору Нюрнбергского трибунала, почти не было чистокровных арийцев. Если судить о черепах по Гюнтеру, а его труды можно рекомендовать как серьезную научную работу, то почти ни у кого из членов нацистского руководства не было арийского черепа, а о нордической внешности вообще говорить не приходится. В Интернете я вычитала, что Гитлер подписал членские билеты Национал-социалистической партии Германии 1200 почетным евреям, видимо, он был не единственным, кто подписывал эти членские билеты, но так получилось, что именно эта публика оказалась на руководящих постах. Если вспоминать историю, то нужно вспомнить о кризисе 1928г., когда была массовая безработица и многие немцы голодали. В то же время я вычитала в Интернете, что из 25 крупных предприятий в Германии 16 принадлежали лицам еврейской национальности. Причем еврейские олигархи сорили деньгами так, как ими нынче сорит Абрамович. Эта социальная ситуация провоцировали антисемитские настроения, и можно надергать сколько угодно цитат, только это всплеск эмоций голодных людей, никакого отношения к расовым теориям не имеющий. Когда Гитлер пришел к власти в 1933г., поначалу он вел себя скромно и притеснял лишь еврейских олигархов. Простых, нормальных евреев его деятельность вначале не коснулась. Однако в 1933г. сионистская организация объявила бойкот Германии и призвала евреев за рубежом не покупать германских товаров. Среди евреев Германии тоже нашлись сочувствующие. Гитлер не сумел с этим справиться. Тогда он в 1935г. поднял средневековые законы. Великий Инквизитор Торквемада (Tommaso de Torquemada), кстати, сам еврей на 1/4, изгнал евреев из Испании. В государствах, ныне образующих Германию, им предоставили статус беженцев при условии, что ни они сами, ни их потомки не будут гражданами Германии, а они сами и их потомки будут носить на рукавах или иначе золотую звезду. Кстати говоря, ношение повязок с золотой звездой не является изобретением Германии, до этого евреев обязали носить такие же повязки в Испании, а вообще подобное решение было принято папой римским. Этот договор о статусе еврейского населения в Германии никто не отменял, но о нем забыли, поскольку прошли сотни лет. К евреям стали фактически относиться как к своим гражданам, принимать их на военную службу и т.д. Этот закон относился именно к потомкам евреев-беженцев. Геринг, второе лицо государства, министр авиации и премьер Пруссии, и к тому же главный организатор преследования евреев, тоже сам был евреем (не чистокровным). Но он не был потомком тех евреев-беженцев. Goring had among his patrician ancestors Eberle/Eberlin, a Swiss-German family of high bourgeoisie who were originally Jewish financiers who converted to Christianity in the 15th century and had huge progeny in German speaking countries. Среди предков Геринга была патрицианская семья Эберле/Эберлин, швейцарско-германское семейство буржуазии, представители которого были вначале еврейскими финансистами, которые приняли христианство в 15-ом веке и имели многочисленное потомство в странах, говорящих на немецком языке. Гитлер восстановил эти средневековые законы и запретил евреям, лишенным германского подданства, жениться на немках. Но нужно сказать, что Сталин тоже запретил гражданам СССР вступать в браки с иностранцами, почему-то это не считается расизмом... Ситуация была одинакова. Тогда сионистская организация объявила террор и стала убивать государственных деятелей Германии. Это им несколько раз сходило с рук, но после убийства в Париже польским евреем Гершелем Грюншпаном 7 ноября 1938г. советника германского посольства Эрнста фон Рата в Хрустальную ночь (Kristallnacht) произошли массовые беспорядки по всей стране и были разгромлены 267 синагог и убит 91 еврей. До этого сионисты убили, по крайней мере, двух государственных деятелей Германии. Но это им сошло с рук. Однако бог троицу любит. Да, звучали антисемитские выкрики, но это была реакция на террористическую деятельность, причем тут расовые теории Подобные эмоции высказывались и у нас после взрывов в метро. Т.е. первая массовая акция против евреев была лишь в 1938г. А за время правления Гитлера до Хрустальной ночи в Германию переехали на жительство 10 тыс. евреев. Еще в 1937г. еврейские банки переводили Гитлеру финансовую помощь. Видимо, это было связано и с тем, что почти вся команда Гитлера состояла из людей с еврейскими корнями -- Гиммлер, Геринг, Гесс, Эйхман, Геббельс (нашлись еврейские предки по отцовской линии в Голландии), Гейдрих, Штрайхер (руководитель газеты Штюрмер -- основной газеты Гитлера). Выдержка из приговора Штрейхеру Нюрнбергского трибунала: " For his 25 years of speaking, writing, and preaching hatred of the Jews, Streicher was widely known as [Jew-Baiter Number One]. In his speeches and articles, week after week, month after month, he infected the German mind with the virus of anti-Semitism, and incited the German people to active persecution... Streicher's incitement to murder and extermination at the time when Jews in the East were being killed under the most horrible conditions clearly constitutes persecution on political and racial grounds in connection with war crimes, as defined by the Charter, and constitutes a crime against humanity." "В течение 25 лет речей, писанины и проповедей ненависти к евреям Штрайхер был хорошо известен как ненавистник евреев номер один. Своими речами и статьями неделя за неделей, месяц за месяцем, он заражал немецкое сознание вирусом антисемитизма и подстрекал германский народ на активное преследование... Подстрекательство Штрайхера к убийству и истреблению евреев в то время, как на Востоке они убивались в самых ужасных условиях, явным образом является преследованием по политическим и расовым мотивом, связанным с военными преступлениями, как определен уставом, и является преступлением против человечности". Штрайхера повесили мучительным образом, чтобы он подольше помучался в петле. Но только у нас забывают указать, что сам Штрайхер был евреем, и Штрайхер был его журналистский псевдоним, а настоящее имя его было Abraham Goldberg (Авраам Гольдберг), и у него был не арийский череп. Как он мог пропагандировать расовые теории Если он что-то пропагандировал на самом деле, так это христианство. В частности, газета Штюрмер писала о том, что иудеи пьют кровь христианских младенцев, и, видимо, многое придумала на этой почве. Эта была клевета на евреев, это было науськивание, но причем тут расовые теории Гюнтера В нацисткой Германии этнический геноцид носил скорее политический характер - Гитлер стремился устранить "пятую колонну", как Сталин пытался устранить немцев как "пятую колонну". Перед тем, как приписывать ученым теории, неплохо бы разобраться, что они писали на самом деле. Из того, что человек изучает арийские черепа, вовсе не следует, что он кого-то обижает. Ученые должны заниматься происхождением народов. Им полагается изучать черепа и писать о черепах монографии. Никто на Западе не обвиняет ныне Гюнтера в "расовых теориях". У нас и Ницше обвиняли в расовых теориях. Когда я училась в школе, учительница истории говорила, что Ницше провозглашал превосходство немецкой расы... Только сам-то он не был чистокровным немцем. Огульно вообще никого нельзя обвинять! Уж ссылайтесь на "Застольные беседы", раз вы оттуда черпаете информацию. Это будет честнее. Ольга Славянка 13.06.2010 18:08. Добавить замечание: Братья Каюр 18.06.2010 00:41. "Из того, что человек изучает арийские черепа, вовсе не следует, что он кого-то обижает. Ученые должны заниматься происхождением народов. Им полагается изучать черепа и писать о черепах монографии. " ...От всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрёшь. (Быт.2:16-17). http://yandex.ru/yandsearchtext=&lr=63. Народная примета: Верба в этом Году была Красная... Всем с уважением. Братья Каюр. Добавить замечание: Ольга Славянка 18.06.2010 14:33 Я случайно удалила свои слова: "Из того, что человек изучает арийские черепа, вовсе не следует, что он кого-то обижает. Ученые должны заниматься происхождением народов. Им полагается изучать черепа и писать о черепах монографии. " На них следующий автор ссылается ниже. Получилось по ошибке. Ольга Славянка 18.06.2010 14:33. Добавить замечание: Братья Каюр 18.06.2010 16:09.Заявить о нарушении правил Мы вас не на спор вызываем, на диалог: Кто может разорвать это порочное кольцо Первый кто попытался, НАШ ЦАРЬ, его за это убили. Значит, это кольцо должна разорвать женщина! Вопрос задан С уважением ко Всем. Братья Каюр. Добавить замечание: Ольга Славянка 18.06.2010 16:31.Заявить о нарушении правил Порочное кольцо может разорвать не отдельный человек, а возрождение понятия о чести. Ольга Славянка. Добавить замечание: Братья Каюр 18.06.2010 17:01. Вначале было слово! Слово: ЧЕСТЬ - звучит!!! Слово: понятие (жить по понятиям) -- не звучит! С уважением. Братья Каюр. Написать рецензию. Семён Владимирович 05.06.2010 13:54. Основную проблему столь явной дифференциации между представителями иудейских концессий и прочим населением Земли лично я вижу в явном поощрении со стороны большинства иудеев инкапсуляции интересов. Работает принцип, характерный для любого столкновения между управляющим классом и управляемым. Позволю себе пояснение. Что отличает иудаизм от, например, христианства или буддизма, помимо космогонии и ритуализма Осмелюсь назвать основным отличием жесточайшую регламентацию всех жизненных аспектов ортодоксального иудея. Регламентация порождает дисциплину, дисциплина даёт эффективности в избранной профессиональной отрасли, эффективность прямо пропорциональна степени успешности. Помимо регламентации, иудаизм поощряет чёткое деление на своих и остальных. Наличие явного оправдания любым методам воздействия на окружающих с целью достижения собственных интересов даёт огромное преимущество в конкурентной борьбе. Выводы Нужно дисциплинировать себя, разрешить себе обман, ложь, шантаж и прочие инструменты достижения экономического и социального успеха, и, наконец, не делиться методологиями личностного роста с окружающими, воспринимая их лишь инструментами достижения поставленных целей. Мочить жидов Обязательно. Так же, как и негроидов. Так же, как и синтаистов. Так же, как и ближнего своего, если он стоит на твоём пути. Надеюсь, было интересно. Семён Владимирович. Добавить замечание: Самир Шахор 05.06.2010 14:03. Спасибо за обстоятельную рецензию. "Чёткое деление на своих и остальных..." - основа и выводы расологии, если интересно http://www.proza.ru/2010/06/05/493. Самир Шахор. Добавить замечание: Самир Шахор 05.06.2010 15:02. Простите, Семён, хотел бы предупредить: Разжигание межнациональной розни (согласно советскому и российскому законодательству) -- обозначение действий, направленных на возбуждение национальной, расовой вражды, унижение национального достоинства, а также высказывания об исключительности, превосходстве либо неполноценности граждан по признаку их отношения к национальной принадлежности. В России подобные действия признаются преступлениями против основ государственного строя и безопасности государства. Статья 29 Конституции Российской Федерации[1] гласит, что не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть или вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства. Согласно части 1 статьи 282 "Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства". Уголовный кодекс Российской Федерации в редакции Федерального закона от 08.12.2003 N 162-ФЗ, Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии. А равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации наказываются штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей. Или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет. Либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет, либо обязательными работами на срок до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо лишением свободы на срок до двух лет. Таким образом, одним из способов совершения данного преступления является распространение информации в средствах массовой информации, что повышает вероятность ознакомления с высказываниями, разжигающими межнациональную рознь, большой аудиторией. Преступление признается оконченным с момента осуществления публичных высказываний или появления в средствах массовой информации независимо от того, возникло или нет у кого-либо чувство вражды к определенной национальности. Субъектом преступления может быть любое лицо, достигшее 16-летнего возраста. Мотивы преступных действий могут быть политическими, националистическими, личными. Известны случаи возбуждения уголовных дел по статье 282 УК РФ за высказывания в интернете. Самир Шахор 05.06.2010 15:02. Добавить замечание: Семён Владимирович 05.06.2010 15:24. В описанных мной ситуациях нет межнациональной розни. Я лишь поощряю общую мизантропию, без акцентов по внешним признакам. Семён Владимирович 05.06.2010 15:21. Обилие опечаток - следствие алкогольного опьянения. Семён Владимирович 05.06.2010 15:24. Добавить замечание: Самир Шахор 05.06.2010 15:27. "...разрешить себе обман, ложь, шантаж и прочие инструменты достижения экономического и социального успеха, и, наконец, не делиться методологиями личностного роста с окружающими, воспринимая их лишь инструментами достижения поставленных целей". Вы - так шутите, или стремитесь шокировать аудиторию, или действительно так думаете Мне, признаться, всё равно - ибо у Вас есть свобода такого же слова, как у меня, но... если бы люди последовали таким советам, полагаю - стало бы так, как у Ефремова в "Час быка". Самир Шахор 05.06.2010 15:27. Добавить замечание: Семён Владимирович 05.06.2010 15:56. Думаю я так на самом деле, или же нет, - не имеет значения. Я лишь озвучил информацию об одной из самых действенных и проверенных веками методологий социального доминирования. Семён Владимирович. Написать рецензию. Евгений Туев 03.06.2010 11:02. "а ЕВРЕИ, ИЗРАИЛЬ, такая же РАЗМЕННАЯ МОНЕТА в их борьбе за мировое господство". Воистину!!! Есть одна притча: Все люди делятся на: пастухов, собак, волков и овец. Для пастуха - овца - это хорошо (шерсть, мясо). Для собаки (помощника пастуха) - тоже кости перепадают. Для волка - желанная пища. А вот для овец финал всегда один - ЕЁ СЪЕДАЮТ!!! Евгений Туев. Добавить замечание: Самир Шахор 03.06.2010 11:44. Браво! СпасиБо... Как мы уже говорили, ГОСПАДА - "пастух" на санскрите. Таки пасут пастыри уже, сколько тысяч лет, а пастбищ-то всё меньше: Западный берег, Голаны, Газа... а в Кнессете всё пи"дят и пи"дят...а взрывы всё взрываются и взрываются...а ребята в форме ЦАХАЛ попадают в плен, умирают...а наряду с "Теилим" есть и "Кидушин" и "Авода Зара" никто не отменял ("лучшего из гоев убей" и пр.)...Воистину, терпение овец беспредельно. Самир Шахор. Добавит замечание: Евгений Туев 03.06.2010 12:27. Заявить о нарушении правил До тех пор, пока ГОИ не вспомнят, что такое ГОИТЬ - так и будет. Овцы - спящие... И разбудить их могут только они сами... Потомки жрецов-левитов делают всё ТОЛЬКО РАДИ ВЛАСТИ, ну, и разумеется ГАВВАХА для своих "хозяев"....Но ничего... ПРОСЫПАЮТСЯ УЖЕ!!! Евгений Туев. Добавить замечание: Виктор Болгов - Железногорский 05.06.2010 12:50. Не очень понятно - кто же на ближнем востоке, в частности в Палестине-Израиле подходит под категорию "овцы" Кого съедают Может быть, оставшихся в независимых анклавах (гетто) арабов-палестинцев. Они в блокадном секторе Газа, действительно, чувствуют себя как в загоне. Я не антисемит и не антихамит. Семито-хамитская семья народов враждует между собой. Кто-то кого-то грызёт. Не хочу никого обидеть. Но палестинцам действительно есть на что обижаться. Да Палестинский народ огрызаясь, обстреливает Израиль из кустарных ракет. Израиль отвечает карательными мерами. С обеих сторон гибнут мирные ни в чём не повинные люди. Почему же нет мирного диалога Не потому ли, что высокомерные сильные волки не хотят иметь ничего общего со своими жертвенными овцами Германия сумела переступить через свои имперские амбиции и принесла покаяние перед всеми народами, за многочисленные жертвы от германского нацизма. Израиль на это не идёт. При такой внутренней политике, внутренняя война может длиться вечно. Израиль перессорился почти со всеми своими ближайшими соседями. Теперь вот ещё с Турцией. На очереди могут быть другие страны. Израиль сильное военное государство, обладающее атомным оружием, никак не подходит в разряд овечки на заклание. Так кому надо проснуться Может быть чьей-то совести! Виктор Болгов -- Железногорский. Добавить замечание: Евгений Туев 05.06.2010 13:14. ОВЦЫ - обычные люди... Израиль, Палестина, Германия, Россия - СОСТОИТ ИЗ ОБЫЧНОГО НАРОДА!!! И НИ КТО, НИ С КЕМ НИКТО НЕ ХОЧЕТ ВОЕВАТЬ!!! А вот те, кто ими управляет (ПАСТУХИ) как раз и играют ими в свои игры... РАЗДЕЛЯЙ И ВЛАСТВУЙ... Евгений Туев. Добавить замечание: Самир Шахор 05.06.2010 14:10. Верно. Обычные люди в Израиле и с той и с другой стороны хотят просто жить, трудиться, растить детей, любить... Как и везде. Самир Шахор. Добавить замечание: Юрий Ульянов 17.06.2010 02:07. Пока существует такое понятие как ВЛАСТЬ... Мир вряд ли изменится к лучшему... Просто нужно лучше знать ИСТОРИЮ... и не только Еврейскую... хотя я понимаю, что кому ближе тот о том и поёт...ВЛАСТЬ -- отказ от своей Воли в возможности самостоятельно принимать какое-либо решение, с передачей этих функций кому-то другому, под воздействием своего желания или силы. Вообще слово " Власть " очень тесно связано с корнем " Воля ". Это выражено в слове " Волость " -- территория находящаяся в управлении Человека наделённого Властью (Князя или его ставленника ). А те, кто живут и работают, на этой территории, являются " ПодВЛАСТными " чужой Воли людьми. Подвластными людьми являются те, кто передают своё право принимать какие-либо решения другим, тем самым подчиняясь их Власти. В коллективе Властная функция управления передаётся некоему лицу заслужившему авторитет перед сородичами ( Князю, Старосте, Атаману ), который становится выразителем коллективной Воли РОДА, или СОЮЗА РОДОВ, или просто Ватаги, получая ВЛАСТЬ. Власть может передаваться от одного индивидуума другому, либо добровольно, либо при помощи Силы (например Дружины князя или просто -- сильный властвует над слабым, подавляя его Волю ). Так в Славянской Родовой Общине ВЛАСТЬ передавалась Народом Старшему РОДА (Старейшине), Старейшины Родов, в свою очередь, выбирали сильнейшего из равных, назначая его своим Князем ( которого выбирали не только по уму и физической силе, а скорее по силе Духа или по совокупности этих качеств ). Позднее Князь имел Власть ( или скорее удерживал её ) благодаря своей дружине, при помощи которой расширял своё Влияние на соседние земли ( Волости ). При этом основная задача ВЛАСТИ ( в стремлении её удержать ) и заключается в подавлении ВОЛИ НаРОДа, над которым она Властвует. Однако ( несмотря даже на Силу ), выбор у Народа -- Доверять кому-то свою ВОЛЮ или Нет, есть всегда. ВЛАЯТЬСЯ -- метаться. ВЛАСЪ - волос. Если учесть, что между словом ВЛАСЪ и ВЛАСТЬ - разница всего в одну букву Т... а Т - это покровитель времени и пространства...То можно провести соответствующую параллель между ЭТИМИ СЛОВАМИ...ВЛАСТЬ - почти всегда весит на ВОЛОСКЕ... и ЭТО почти всегда ЧЕЙ-то ВОЛОСЪ... на котором ОНА держится...А ВОЛОСЪ, в свою очередь является связью между Человеком и Небом...ВЫВОДЫ делать предоставляю Читателю... Юрий Ульянов. Добавить замечание: Евгений Туев 17.06.2010 09:45. "Пока существует такое понятие как ВЛАСТЬ... Мир вряд ли изменится к лучшему...". Именно поэтому мы были САМО - ДЕРЖАВНЫМ НА - РОДОМ. Во всяком случае, до заболевания ВЛАСТЬЮ... Евгений Туев. Добавить замечание: Юрий Ульянов 17.06.2010 14:41. РУСЬ - всю свою 25-тысячную историю была Общиной РОДов... или если хотите Союзом (по типу СССР)... в этом плане Коммунисты были не дураки... и боролись они не с религией... а с Иудо-Христианством... хоть и сами (как на примере Гитлера) были на половину Евреями... В данной теме... я так понял... речь идёт против усилившегося влияния на Мир - Рахдонитов... и с этим трудно поспорить... ОНИ уже ВСЕХ достали со своей Глобализацией... Юрий Ульянов. Добавить замечание: Евгений Туев 17.06.2010 15:50. "РУСЬ - всю свою 25-тысячную историю Была Общиной РОДов... "ПОЛНОСТЬЮ СОГЛАСЕН!!! ЖИВУЩИЕ ПО ЗАКОНАМ СОВЕСТИ... А потом появились ТВАРИ, которые своей основной целью имели ВЛАСТЬ... Ну, и... Евгений Туев. Написать рецензию. Тоталитарист-Криптократ. 03.06.2010 10:53. Вас всегда интересно читать. У Вас много сюрпризов в рукаве. Вот и про эту медаль - читал у Ю.Мухина давно, про сотрудничество сионистов с нацистами, и не то, что бы ни верилось, а как-то... И вот - наткнулся на изображение этой медали. Огромное спасибо! Тоталитарист-Криптократ.

Из интернета Явился Путину дух Сталина: - Если хочешь выйти из кризиса, то расстреляй подчиненных и покрась Кремль в синий цвет, - говорит ему дух Сталина. - А почему именно в синий - спрашивает Путин. - Я знал, что сомнения у тебя вызовет только цвет. Приходит мужчина с мальчиком в парикмахерскую. Подстригся сам, потом говорит: - Вы пока пацана моего стричь будете, я в магазин заскочу. Мальчика подстригли, а мужчины все нет. Спрашивают мальчика: - Когда же твой папа придет - А это не мой папа. - Как так - А просто этот дядя ко мне на улице подошел и спросил: мальчик, хочешь подстричься бесплатно Пpиходит домой офицеp, и вот такой диалог с сыном: - Пап, а за что тебе деньги на службе платят - Hу, за должность, за звание, за выслугу лет... - А за pаботу - А за pаботу, сынок, я выговоpы получаю! Приходит к Абраму Исаак: - Абрам, дай немного чаю... - Не, Исаак, ты знаешь - чая у меня нет! - Да, тогда может кофе есть Так дай немного кофе... - А не, Исаак, я вспомнил: у меня чай есть! Один русский - дурак, два русских - драка, три - очередь за водкой; Один англичанин - джентльмен, два англичанина - бокс, три - парламент; Один француз - любовник, два француза - дуэль, три - Великая Французская Революция; Один еврей - лавка, два еврея - чемпионат мира по шахматам, три - оркестр русских народных инструментов; Один хохол - жлоб, два хохла - партизанский отряд, три - партизанский отряд с предателем. Мужик приходит в ресторан и говорит официанту: - Графин водочки, и что-нибудь на ваш вкус. Официант: - Так и запишем - два графина водочки. По части водки я свою норму знаю!Но когда пью,никак не могу ее вспомнить! Говорят, что полезно для здоровья ходить босиком. - Да, действительно. Когда я утром просыпаюсь в ботинках, у меня ужасно болит голова. "Хотите сделать Ваш секс незабываемым Приобретайте наши таблетки для улучшения памяти!" 2) Из интернета Развернуть Поздним вечером, направляясь уже в кровать, женщина замечает через окно, что в сарае горит свет. Она выдвигает мужу претензии. Тот ворчит, что вообще не заходил сегодня в сарай, но, тем не менее поднимается и направляется во двор. Приблизившись к сараю, хозяин слышит, как оттуда доносится звук возни и приглушенные голоса. Торопливо вернувшись в дом, хозяин звонит в полицию. В ответ ему устало разъясняют по телефону, что свободных нарядов в их районе к сожалению на данный момент нет, просят не выходить из дому и попытаться перезвонить чуть позже. Мужик спокойно вешает трубку и выждав с минуту снова набирает номер: "Ало, полиция Это снова я. Нет, нет! Я как раз звоню вам сказать, чтоб вы не торопились. Да. Я только что их всех перестрелял, нафиг." Менее чем через пять минут к дому с разных сторон под вой сирен подлетают несколько патрульных машин. Взломщиков вяжут с поличным. Ответственный офицер обращается к хозяину: - "Вы же, кажется, сообщали, что они мертвы". И получает флегматичный и чисто еврейский ответ вопросом на вопрос: - "Но и Вы же, кажется, сообщали, что у вас нет свободных нарядов"

Ты долго говорил себе, сейчас все не так...здесь не то....там не это... но я знаю точно придет день когда все будет так как надо... и ты ждал...шли годы... но он все не наступал....а ты его все ждал... потом однажды ты решил что хватит ждать и начал что то делать ...и вроде как стало получаться ....но снова ты говорил себе что все не так здесь не то....там не это...и твое Я украдкой смеялось в пещерке твоего сердца, в которой оно спряталось от нападок внешнего мира и тихо полушепотом повторяло я знаю точно придет день когда все будет так как надо... и ты ждал...шли годы...твой мозг -- бедняга был уже настолько изранен обманным ожиданием что даже думать было уже невыносимо больно....окровавленные стенки мозга были окончательно измучены ... и вот однажды.... Когда ты занимался убиванием времени за каким то невероятно приятным занятием ....пришел он.....день......день которого ты так ждал. Он был именно таким каким ты себе его и видел. Ха-ха....вот видите, я же вам говорил что все таки он придет..а вы мне не верили....кричало твое я на всех углах и от его громкого голоса всем во круге хотелось закрыть глаза и заткнуть руками уши....что бы не слышать этого нахального радостного вопля.... Ты закатил такой пир....что даже ....твои принципиальные враги не смогли удержаться и пришли на этот праздник жизни что бы повеселиться...и все стало ярко-светлым и ни чего не могло помешать твоему триумфу....и ты веселился сколько мог...пока твой организм не потребовал отдыха.... И была ночь....и было утро.... И ты проснулся и поднял глаза и оглядевшись ты увидел что все не так...здесь не то....там не это...

Соседи Нашими ближайшими соседями долгие годы были Анна и Леонгинас. Их памяти я посвящаю эту зарисовку. Анна чувствовала, что добром это не кончится. На её глазах рушилось всё: привычный уклад жизни, дружба с соседями, общие с ними праздники, общее горе, она видела, что с каждым годом всё безлюднее становится их улица, чувствовала, что и сама уже стала другой. Слабее стал и её Лёнька, косая сажень, силища невозможная. Не тот он уже. Нет, не сможет она удержать этот мир, распадётся. От этих мучительных постоянных дум у неё начинала болеть голова, она уходила в избу и ложилась на кровать, за печку, задёрнув когда-то яркую желто-оранжевую штору. Иногда она будто проваливалась куда-то, в какой-то тяжёлый сон, где не было ни людей, ни земли, ни неба, а только какая-то тёмная мгла. Иногда ей снились сны, но чаще всего она просто лежала и вспоминала. Чаще всего о том, как её ещё девчонкой гоняли на торф. Как по колено в воде, сутками лопатила болото, ведро, тачка, опять ведро, опять тачка. В перерыв, минут пятнадцать, не больше, -- кусок черного, непропеченного, то крошками в кармане рассыпавшегося, то комком хлеба. В награду -- ситцевый отрез на платье да вечные носки, самые толстые, будто с ногой сросшиеся, только калоши на них и налезали, даже в летний зной, ну, и какие после этого танцы. - Во второй-то раз я уже умнее стала, убежала в Емор*, там и отсиживалась, отец вечером, когда стемнеет, чтоб не выследил кто, приходил, еду приносил. Ночью страшно было, никогда не забуду. А вот о том, как её литовец от смерти спас, не рассказывала. Это он, Алексей Иванович, он же Леон, Леонгинас, Лёнька шёл как-то со смены, уже на поселении, а у самых рельсов светлым пятнышком, женщина с ребёнком на руках, и поезд совсем близко, побежал, успел, прижал к себе. - Она вырывается, кричит, еле удержал, но какой же я шахтёр, если с бабой не справлюсь. Так и зажили втроём: я, Аннушка моя и доченька -- Любушка, потом ещё дочка родилась, Валентина. А умирать нас с Аннушкой к себе Любушка взяла. Она нас и лечила, и по больницам... А когда я последний раз в Литву ездил, то тоже чуднО было. Только в Вильнюсе сел в такси, а таксист сразу с вопросом: - Дед, ты литовец - Да. - Тогда поехали к центру, телевизионному, Литву защищать надо. Мне там ружьё выдали, до самого утра в обороне простоял....Потом к своим поехал, на хутор, хотя из своих только невестка и племянники. Родители, брат давно умерли. Когда вернулся в Аннушкину Зарязань и с порога: - Я Литву защищал! Она сразу же на меня напустилась. - От кого, ирод, от нас, от русских - Не знаю, мать, от фашистов, наверно. - Лёнька, опять на Колыму захотел Забыл как в сорок шестом фашистов бил Ты что против русских - Аннушка, ты же знаешь, я Россию как Литву люблю. - А зачем с бердянкой стоял - Я, мать, Литву защищал, это моя Родина. Вот и поговорили. - Лучше б ты не ездил, как поедешь в эту свою Литву, у меня сердце не на месте. - Так ты, ведь, сама хотела, чтоб я пенсию оформил, как пострадавший, сама гнала. - Пенсия это другое дело, это ты за своё прошлое получить должен. А сейчас что - Я ведь думал, Литва и Россия -- одно. А теперь выходит -- порознь. Я,Аннушка, всю жизнь люблю, и тебя, и деток наших, и Родину, она мне всего дороже. Долго шумели в тот день старики, ветер разносил их слова по округе. А потом Леонгинас загрустил, сильнее обычного у него ныло тело, он ворчал на свой хондрос, который совсем замучил. По вечерам Анна скручивала ему цыгарку, потому что руки его почти не слушались...

обезьяны кидают друг в друга отбросами Люди кидают друг в друга рекламой Для этого им нужны социальные сети, твиттер и сети смс

..."Эх, что же это я за лис такой непонятный Вон все вокруг: лисы как лисы, волки как волки, вороны как вороны.Все пользуются тем, что имеют и в хвост не дуют. Гуляют себе, играют, дерутся. Жизнь идёт... Фу! Тоска... Там ещё разгалделись в кустах. Пойти что ли надавать им по загривку Да ну их! Наверное бывают ещё странные лисы со всякой бредятиной в голове, типа меня. Глядят тоже на луну... Нет! Никому не пзволю! Там на луне это только моя!.." - так размышлял Лис, сидя на холме под полной, ярко-белой луной. Сидел он так всю ночь, почти до рассвета. Луны уже не было видно. Вместо неё низко висели лохматые тучи, из которых к рассвету полил крупными каплями дождь. Хмурый и сонный Лис съёжившись затрусил к своей норе. В последнее время он вёл ночной образ жизни, а днём обычно отсыпался в своей холостяцкой норе. Но нередко отсыпался он и в любом другом месте, например, в сухих листьях, густой траве или на своём любимом холме. Внешне из себя был этот лис высокий, стройно и ладно сложенный. Тёмно-рыжая густая и блестящая шерсть его была увенчана большим, мягким и в самом конце снежно-белым хвостом. Был он сильный, быстрый, только не часто доводилось ему демонстрировать свою удаль. Ведь его странной особенностью было, кроме прочего, то, что он не охотился на животных. Он любил куропаток, зайцев и прочую живность, но не в качестве обеда или ужина, а в живом виде, как смешных и безобидных животных. Иногда он любил с ними побеседовать о том о сём. Но часто замечал, что доставляет им некоторое неудобство, так как они тряслись от страха. Беседа никак не могла спокойно протекать от того, что, например, у зайца зуб на зуб не попадал, и вместо слов он извлекал отрывистые частые звуки, вроде: "а-я-я-йо-йо-йо-до-до-де-до-до-добрый ды-ды-ды..." Лис не видел смысла продолжать такие беседы и досадливо уходил прочь, стараясь не делать резких движений. Некоторые звери всё-таки научились не опасаться доброго лиса. Когда они узнавали его лёгкую, не шумную, а не крадущуюся, как у других лис, походку, то не спешили паниковать и сломя голову удирать. Иногда он, увидев загнанного зайца, старался пускать преследователей по ложному следу, спасая несчастного от расправы. Питался же он всякими дикими фруктами да корнями. И умел он находить в этом особый вкус. Вкус, не ведомый больше ни одной лисице. Многие местные лисицы красавицы ласкали его томными любящими взглядами. Заигрывали и кокетничали с ним. Но он оставлял их без внимания, не замечая или не желая замечать их стараний. Иногда, видя красивую лисицу, он застывал мечтательно, оценивающее разглядывая её изящную фигуру. Лисица быстро ловила такой взгляд и начинала, как то водится, вертеть хвостом. Тогда лис понимал, что замечен, встряхивался и резво драпал... Лисы, любители красоток, ухмылялись такому равнодушию, но с облегчением понимали - будь всё иначе, многим было бы не выдержать такой конкуренции. Да и посмеиваться осмеливались лишь так, чтобы мечтательный лис одиночка ни в коем случае не смог бы этого заметить, ибо на расправу с наглецами был он жесток. Это знали все. Ему нравилось иногда наблюдать, как бьются перед самкой два, а то и три претендента на её внимание и ласку. Очень его развеселил один случай, когда во время крепкого поединка, лисица, сделавшая свой выбор ещё до выяснения отношений силой и не захотевшая менять свой выбор в соответствии со старинным законом, вмешалась в жестокий спор, в котором её избранник, проигрывая, решил сложить голову из-за любви к ней. Она хлёстко отругала сильного поклонника и увлекла храброго неудачника в укромные лесные недра зализывать раны и воспевать свою идилию. В этот вечер лис-романтик пришёл на холм ещё засветло и стал ждать луну. Ждать появления на чёрной щеке ночного неба своё главное действующее лицо. То, к чему направлена была вся его печаль, его радость. Вся жизнь его сосредоточилась в небольшом круглом острове света. Сколько он уже наблюдал рождений и угасаний своей главной и далёкой (недосягаемой) актрисы! За последнее время он совершенно перестал смеяться, много бродил. В своей высокой печали он казался ещё более красивым, но красотой словно не земной, а какой-то небесной... лунной. Сидел он и думал глядя на проходящих недалеко нескольких лис: "Вот, с промысла шлёпают. Наохотились. Поздно захлопотались сегодня, ненасытные. Эх, уцелел ли знакомый мой заяц, который Косой Он смышлёный, должно быть обвёл этих вокруг пальца. Да... впрочем и эти рыжие не дураки, гляжу, собрались. Вон этот молодой прохвост, Крепыш, очень даже не глуп. Вот уж бестия. И не злобный, для потехи никого не тронет. Про него ведь Косой давеча рассказывал, мол к зайчихе своей поспешал да сдуру и уткнулся Крепышу прямо в бок. А тот за красоткой какой-то хвостом волочился. Да не стал лёгкой добычей хвастаться, а поддал Косому задней и всего делов. Молодец!.. А только что же Сейчас по норам и спать. Вот цикл завершён. Завтра по новой. Я выпал из карусели. Отрезанный ломоть. Нет до меня им дела. И мне до них. Надоело всё. Без неё плохо. К ней хочу..." - Что ты всё глядишь на неё, как на любимую! Брось, пошли - цыплёнком угощу! - один проходил почти рядом с ним. - Ползи в свою нору и обнимай деточек! - не особенно вежливый был ответ. - Ну, как хош! - примирительным тоном пролепетал Калач (кажется это был он). - Бывай - сказал лис. Он недовольно съёжился. Но прав был тот лис, когда сравнивал его взгляд со взглядом влюблённого. Да, он был влюблён. Белая лиса завладела его сердцем. Она привиделась ему как-то поздно вечером. Тогда он жил беззаботно и весело, но в тот вечер ему отчего-то взгрустнулось. Причины найти он не мог. Выйдя на этот самый холм, он сел и глянул на луну. И тут он увидел её! Белую лисицу. Она смотрела на него. Он понял, что давно уже её любил, но не знал где она. И вот она перед ним. Они смотрели друг на друга. Мысли остановились. Он был охвачен счастливым оцепенением. Он лишь знал, что это его судьба. Было ясно, что она знает то же самое. Но вот видение рассеялось. Кто-то окликну его. На небе осталась лишь луна. Но с тех пор в его глазах жил её образ. "Повезло же - думал он сейчас, - мне с судьбою. У всех тут рядом, на земле, в этом же лесу судьба. А у меня вон аж где! Попробуй, дотянись. Крыльев не выросло. Глаза учат быть смирным и покорным. Можешь глядеть сколько угодно на полёт птицы, любоваться облаками, далёкими вершинами гор, луной. Но всегда знаешь, что ты там никогда не будешь. Просто смотри. Но я должен туда подняться. Ведь я устал быть здесь один, без неё!" - от переполнявших его чувств лис вдруг завыл. Он выл долго и самозабвенно. Прямо как местные волки зимой. Хотел докричаться до неё. И вот в горле у него пересохло. Жутко захотелось пить, и лис побрёл вниз к реке. Он наклонился с большого камня, чтобы напиться и вдруг... увидел её. Он увидел большую белую луну внизу. И он знал, что Белая лиса ждёт его там, на луне. И внизу! Он может к ней спуститься. И тут он бросился к ней... Летел Лис недолго. Он резко ощутил прохладу. В носу защекотало. Вокруг было темно. Луны больше не было видно, и он вдохнул чёрную прохладу. Очнулся лис от того, что его кто-то лизнул в нос. Он открыл глаза и увидел Белую лису. Так близко как никогда раньше. Они были на белой луне. Белая лиса дождалась его. Так они стали жить вместе и иногда, сидя рядом друг с другом, смотрели вместе с луны на далекую голубоватую землю. И в глазах их не было больше тоски, а было полное безмятежное счастье.

Документальный сериал: "Третья Мировая война" Автор и ведущий: Владимир Синельников Бельгийский писатель Шарль Теодор Анри де Костер в середине девятнадцатого века подарил читающему миру мудрого, находчивого и веселого героя по имени Тиль Уленшпигель. Отец Тиля, Клаас, был сожжен на костре святой инквизиции. И с тех пор сын носил у сердца мешочек с прахом любимого родителя. Пепел Клааса "стучался" в сердце сына, не позволяя забывать о жестокости инквизиторов, вдохновляя Тиля на борьбу за справедливость. Автор и ведущий нового документального сериала с тяжеловесным названием "Третья Мировая война", известный кинодраматург, лауреат двух десятков премий национальных и международных кинофестивалей, журналист, академик Владимир Львович Синельников, утверждает, что его новая работа о мировом терроризме призывает не к возмездию, а к осознанию опасности, грозящей человечеству, и является своеобразной попыткой диалога. Но как же быть, если "пепел" тысяч жертв безумных терактов стучится в наши сердца Как быть, когда человечеству вновь навязывают третью по счету, беспощадную Мировую войну Авторы фильма не дают ответа на этот вопрос. Они пытаются найти его вместе с участниками съемок и зрителями. Перед премьерой первой и пока единственной отснятой части сериала -- "На краю", Владимир Синельников обращается с экрана к зрителям русскоязычного израильского канала с просьбой: послушать, о чем говорят герои фильма, и попытаться услышать то, о чем они не говорят. И вот под черным флагом Народного Фронта освобождения Палестины - персонаж под номером один: духовный лидер исламской организации, не раз бравшей на себя ответственность за уничтожение гражданского населения Израиля. Нет, ничего нового он не говорит. И тщетны усилия усмотреть за бредовыми идеями того, чьи руки по локоть в крови, какой-то подстрочный смысл. Мысль Ахмара Джибриля ясно и четко сформулирована: "Все евреи, приехавшие в Палестину, должны уехать назад, к себе домой..." Весьма уважаемый и титулованный кинодокументалист, утверждая, что съемочная группа не следовала принципу политкорректности, к сожалению, покривил душой. Разве не признаком политкорректности является предоставленная лидерам террористических организаций возможность продекларировать задачи радикального исламизма с большого экрана И пока человечество в очередной раз будет выслушивать старую, как мир, идею уничтожения государства Израиль, еще одна шахидская мамаша успеет благословить свое чадо на убийство "неверных". Мать погибшего 11сентября в Нью-Йорке преуспевающего бизнесмена, единственного сына Саши, Нелли Брагинская говорит: "Я бы хотела посмотреть в глаза женщине, отправляющей своего сына убивать других детей". Иначе, как отчаянием человека, потерявшего в жизни самое дорогое, подобное желание не объяснишь... ...Но на экране - крикливые матери в хиджабах, убежденные в том, что взращенным ими убийцам место в раю. Показав три документальные новеллы о величайших трагедиях последнего десятилетия: гибели Нью-Йорских "близнецов", захвате школьников Беслана и взрыве на Тель-Авивской дискотеке "Долфи", Синельников и его команда спешат утрамбовать в часовой формат непомерный объем информации. Именно эта поспешность становится причиной поверхностного скольжения по волнам океана человеческих бед, и выдает позицию наблюдателя, пусть и не равнодушного, но, увы, стороннего. Может, поэтому в кадре мы видим не обезумивших от горя матерей тех, кто погиб в "Дольфи", а танцующего изящное танго Марка Рудина, дочь которого, Симона, тоже не вернулась с той трагической дискотеки. Марк, человек мужественный, нашедший в себе силы жить, работать и общаться с людьми даже после гибели своего ребенка, конечно же, достоин уважения. Но разве можно винить в чем-то тех, кто не смог справиться с обрушившимся на них горем, и чьи сердца и поныне полны безудержным гневом. Я помню, как поздно вечером 1 июня 2001 года громко задребезжали окна нашей Тель-Авивской квартиры, и со стороны моря донесся гул, похожий на раскат грома. Потом ночную тишину разорвали тревожные сирены "Скорой помощи". Сердце сжалось. Я бросилась к телевизору, судорожно набирая на бегу номер мобильника старшего сына. Услышав в трубке родной голос, облегченно вздохнула. Через считанные минуты в прямом эфире появились первые кадры с места взрыва... Мой шестнадцатилетний Вовка с компанией друзей в тот роковой вечер отмечал какое-то событие. В "Дольфи", известное место сбора "русской" тусовки, они собирались заглянуть позже... В тот вечер страна потеряла более двух десятков своих сыновей и дочерей. Всем им было от 14 до 21. В том, что Третья Мировая началась, у жителей маленькой средиземноморской страны, где почти каждый день слышны выстрелы и взрывы, нет никаких сомнений. Израильтян в этом убеждать излишне. Но документальный телесериал вскоре увидят и зрители других стран. Им еще предстоит утереться от ядовитого "плевка " нациста 21 века Шамиля Басаева, который, не особо церемонясь в выборе выражений, говорит с экрана: "Плевать я хотел на весь мир"! "Вы любите жизнь, а мы любим смерть", - вторит ему безумный Ахмед Джибриль. Синельников, при всем уважении к его многочисленным регалиям, не оригинален в своем стремлении дать возможность высказаться каждому, в том числе и убийцам. Террористы высказывают свою точку зрения на первых полосах солидных газет, они, улыбаясь, дают интервью тележурналистам сразу после очередного кровавого теракта, участвуют в пресс-конференциях. Они давно уже публично празднуют свои зловещие победы над заискивающим перед ними цивилизованным миром. Новостные ленты регулярно пополняется сообщениями, подтверждающими угрожающее шествие по планете исламского терроризма. В специальных медицинских учреждениях особо агрессивным "Фюрерам" и "Наполеонам" надевают смирительные рубашки и впрыскивают успокоительные препараты. Мы же пока пытаемся увещевать явных безумцев, уповая на то, что-де, случится чудо, и, прозрев, неприятели возлюбят ближнего своего. Этакая психотерапия всемирного масштаба... Надо отдать должное мужеству Владимира Синельникова, не раз поднимавшего в документальном кинематографе противоречивые и весьма болезненные вопросы современности. Но сейчас его съемочная группа, похоже, взялась за разрешение пока неразрешимых проблем. В планах создателей фильма - его широкий показ по всему мире, в том числе и в мусульманских странах. "Прежде всего, я бы хотел, чтобы эту картину увидели в Европе. - говорит Владимир Львович. - Нужно объяснить европейцам, перед какой опасностью стоит цивилизованный мир". Какие еще аргументы нужны, чтобы прозреть после взрывов в Мадриде и Лондоне, после массовых беспорядков Париже Неужто "пеплу Клааса" не суждено достучаться до сердец беспечных, и потому беззащитных, обывателей

В предыдущей статье мы слегка затронули место эгрегоров в религиозной жизни. Но они также постоянно участвуют в повседневной жизни каждого человека, они -- неотъемлемая часть самих нас! В этом еще раз можно наблюдать гений Творца, в том, почему ОН их создал. Создавая тонкий мир, Творец создал существ, обеспечивающих поддержание его, тонкого мира жизнедеятельность, а также выполняющих Его творческую волю. Их мы называем духами. Никогда не перестает удивлять аналогия: как вверху, так и внизу. На земном примере, если сверху создается управленческий аппарат чиновников, то и содержание их также определяется "сверху", т.е., свыше осуществляется энергетическая подпитка системы управления. В тонком мире духи тоже питаются энергией свыше, от Творца и при этом, "затраты на содержание" духов довольно ощутимы, особенно тех, задачей которых является содействие выбросу энергии эмоций от людей и передача ее "наверх". Таким образом, часть энергии, которая могла бы эффективно использоваться Там, "наверху", безвозвратно теряется на поддержание системы извлечения энергии из человеческих сущностей. Вот и получается, чем больше надо взять энергии масс, тем больше требуется "бюджетных" средств на содержание управленческого аппарата. Поэтому, наш Творец придумал саморегулируемую систему выработки и сбора энергии человека без вмешательства духов, а их функции сконцентрировал на других, более важных направлениях. Это как система муниципалитетов у нас в России. Как уже говорилось выше, эта система представляет собой свойство энергии мысли человека собираться в некоторую энергетическую сущность, приобретающую свойства духов -- воздействовать на источник ее формирования таким образом, чтобы вызывать те же самые или близко связанные с ними мысли, энергия которых и позволяет этим сущностям, мыслеформам, эгрегорам, жить самостоятельной жизнью. Часть полученной энергии эгрегор направляет "наверх", согласно утвержденному свыше плану, часть оставляет себе на пропитание, а часть направляет на ис-точник энергии, либо на другие источники воздействия, с помощью которых он все равно пытается взять "свое"... Не мытьем, так катанием. Господи, типичная производственная система: есть доход, прибыль, издержки на содержание и затраты на производство и продвижение продукта! Удивительным способом придумано так, что "умирать" эти энергетические сущности никак не хотят, в них заложена программа выживания за счет стимулирования нужного ей мышления. Таким образом, мы тоже Творцы своих "духов". Теперь посмотрим на наиболее ярких примерах, как система "человек-эгрегор" работает на практике. Деньги. Деньги являются носителем энергии и участвуют в одном из самых мощных процессов энергообмена на Земле! Все люди думают о деньгах, разве только кроме святых. Все люди создали, создают и подпитывают уже созданные мощные и не очень, но разнообразные "денежные" мыслеформы-эгрегоры. Только представьте себе, сколько их, невидимых, но ощущаемых вокруг нас! Личность, для которого деньги становятся целью, а не просто средством для достижения других целей, попадает в сферу влияния, воздействия эгрегора. Чем сильнее тяготение к деньгам, тем сильнее и взаи-моотношение с сильным эгрегором, и наоборот, чем слабее -- тем тоже слабее... Он ему энергию мысли - где и как взять Тот ему подсказку, где и как взять! Обоим хорошо. А вот с каким эгрегором приходится связываться -- это полностью зависит от качеств человека. Деньги "крутятся" везде -- в производстве, торговле, криминальной области, банковской сфере, в системе пере-распределения средств и т.д. Секс. Люди, участвующие в сексуальном процессе, являются носителями энергии и участвуют в одном из самых мощных процессов энергообмена на Земле! Все люди думают о сексе, разве только кроме святых.... Все люди создали, создают и подпитывают уже созданные мощные и не очень, но разнообразные сексуальные мыслеформы-эгрегоры. В быту их еще называют сексуальными фантазиями. Только представьте себе, сколько их вокруг, не-видимых, но ощущаемых! Личность, для которого секс становится целью (я таких встречал и неоднократно), а не просто средством для достижения других целей, попадает в сферу влияния, воздействия эгрегора. Чем сильнее тяготение к сексу, тем сильнее и взаимоотношение с сильным сексуальным эгрегором, и, само собой, наоборот... Он ему энергию мысли - где, как и с кем А тот ему не только подсказку, где, как и с кем, но еще и приведет того, кому это тоже надо! Всем хорошо. А вот с каким эгрегором приходится связываться -- это полностью зависит от качеств человека. Секс "крутится" везде -- в производстве, торговле, криминальной области, банковской сфере, системе перераспределения средств... А также дома, в гостинице, автомашине, гараже, подворотне... Какой секс, такой и эгрегор и наоборот, какой эгрегор (иными словами, что у человека на уме), такой и секс. Сильно "подсевший на иглу" эгрегора может стать сексуально озабоченным, например, бабником, и без всяких затрат ума или интеллекта эгрегор, реальный его хозяин, будет ему поставлять соответствующий "энергетический материал". В другом случае человек может стать маньяком, и порой удивляешься -- почему такой тип признается психически вменяемым Личность. "Я". Все люди думают о себе, разве только кроме святых! Длительные, концентрированные, сильные мысли о себе могут создать сильных эгрегоров самости -- тщеславия, самолюбия, себялюбия, честолюбия, алчности, зависти, хамства, гордыни и прочих качеств, не дай Бог у кого они с избытком! Дальше аналогично приведенным выше примерам. Но тут, в отличие от вышеприведенных благ, обеспечиваемых эгре-гором, личность вступает в конфликт с окружающими его личностями, так как перечисленные качества противоречат Основному Закону Творца -- Любви, в основе которой лежат все силы притяжения друг к другу субъектов межличностных отношений. Фу, как заумно сказано. Короче, таких люди не любят! Что удивительно, такие качества самости не любят и их Высшие "Я". В данном случае, поток энергии, самой важной, самой удивительной, самой чистой от Высшего "Я" существенно сокращается, если в худшем случае не прекращается совсем. Создается странная, не совсем удобоваримая система энергетических взаимоотношений: личность есть, эгрегор в наличии, энергия, направляемая эгрегору, тоже имеется, а притока ее нет! Это не секс и не деньги, самость какого-то типа окружающий мир не интересует! Так что, пропадать Налицо энергетический кризис, дисбаланс. В данном случае, эгрегоры, а с ними и личности ищут способ выражения вышеперечисленных качеств, чтобы энергосистема личность-эгрегор работала, сохраняя баланс энергий. И находят. В спорте, искусстве, политике, шоу-бизнесе, журналистике..., как правило там, где искусственно создается система поклонения кумирам массами. Идет приток направленной энергии восхищения достижениями, обусловленными самостью человека, пока не иссякнет либо достижение, либо сам человек, либо все приелось... А как быть в случае, если самость есть, а достижений нет Где взять энергию Тут-то вот эгрегоры самости ведут себя самым изуверским способом. Они ее забирают у "жертвы", которая оказалась в соприкосновении с рассматриваемой в данном случае личностью, не спрашивая на это разрешения. Возникает т.н. "энерговампиризм", случай насильственного, против воли донора, энергоотдачи. Что значит такая энергоотдача, наверняка каждый испытал в той или иной мере. Считать потерю энергии через такой механизм агрессией со стороны "энерговампира" было бы ошибочно. Случайностей не бывает. Раз "жертва" оказалась в поле с дефицитом энергии, значит она сознательно или бессознательно, но сама пришла, не в наручниках же Да и в наручниках случайно не оказываются. Думающему человеку достаточно лишь раз ощутить отток энергии из своих тел, чтобы больше этого не допускать. В противном случае можно неоднократно наступать на одни и те же грабли. А что же делать, если в силу, например, производственной необходимости, приходится работать в несбалансированной энергосистеме взаимоотношений с людьми Да очень просто, надо ставить ментальную защиту, их множество видов. Но здесь тоже желательно быть осмотрительным и действовать избирательно. Сильная, мощная защита от всех и вся может оставить защищающегося в изоляции от всех и вся. Будет так одиноко... Нередки случаи, когда человек живет волей двух и более эгрегоров. И если это те, о которых мы поговорили, то может возникнуть ситуация, в которой личность просто не может выбраться из их зависимости, практически он приобретает со временем их сознание. В таком случае Высший "Я" после ряда предупреждений решает проблему кардинальным образом. Приведенная выше схема изъятия энергии у человеческих существ при помощи создаваемых ими самими мыслеформ-эгрегоров носит универсальный характер, ее можно применить к любой жизненной ситуации. Зная этот Закон нашего Творца, каждый человек окажется в состоянии взять под контроль свои, чужие действия, он сможет определить ситуацию, где он выполняет волю некоего энергетического существа сугубо эгоистического характера. Либо он человек мыслящий, выполняющий волю своего Высшего "Я"! (по материалам tuelo.ru)

События, описанные в произведении, никогда не происходили Все персонажи вымышленные. Все совпадения случайность. Мои горизонты. Ты прости меня. И любовь мою прости и обиду. Ты прости меня, родной. Прости. Посвящала ли я тебе что-то, на мой взгляд, серьезное Я вообще хоть что-нибудь тебе посвящала Вроде бы да...но вот стоили ли эти рассказы и стихи посвящения Я не знаю. Не знаю и того, что сейчас буду писать. Может это будет целый роман, может просто рассказ, а может дневниковая заметка. Я знаю только, что посвящать тебе не буду, пусть оно просто немного будет пахнуть тобой, и еще название я уже знаю... Мои Горизонты. - Дэймон! Сколько можно просить: убирай за собой со стола! -Кристиина!- пресловутый Дэймон поскреб свои ребра, подобно собаке,- Кристиина! Футбол ведь! -Никуда твой футбол не денется! -А тарелка и вилка значит денутся! Молчание повисло в небольшой квартире на окраине Титмунта. Дэймон нехотя выключил телевизор и пошел на кухню. Кристина курила у окна и делала вид, что не плачет. -Крис- Дэймон обнял и положил голову ей на плечо,- Крис, я сейчас все уберу, только не плачь. - Я не плачу. И дело совсем не в этом. Я все еще боюсь, что попаду обратно,- Кристина внимательно и по-детски серьезно посмотрела в его глаза,- Не бросай меня. Пожалуйста,- и повторила снова, - Пожалуйста. - Я не брошу. Никогда, - так же серьезно ответил Дэймон. Она улыбнулась и затушила сигарету. Дэймон сел на подоконник и, прижимая к себе Кристину, сказал - Давай, поедем на море У меня плохо с географией и я не представляю, как надо ехать на море, но может, попробуем -А деньги- хмурясь, спросила она. -Найду. Или кредит возьму. Не твоя это забота, - так же хмурясь, ответил он. Она не имела права спрашивать его о деньгах. Ведь это она и только она во всех бедах, свалившихся на голову молодой семье. Ведь это он и только он обеспечивал их семью. Это ни Дэймона, а ее избили неонацисты на улице. Это ни Дэймон, а она потеряла их ребенка. Это ни Дэймон, а она пыталась покончить с собой. И это ни Дэймона, а ее несколько месяцев подряд лечили в психоневрологическом диспансере. Ее не вылечили. Стало только хуже. Депрессия. Нервозность, раздражительность. Он, безумно талантливый музыкант, был вынужден начать работать в магазине продавцом в две смены, чтобы только-только хватило на еду, квартиру и лекарства ей. Дэймон. Милый. Замечательный. Он с первого класса рядом. Легкий, простой, русоволосый, с порочным лицом и таким добрым и чутким сердцем. Единственный, кому она нужна. А его чудесные песни Те самые, которые он посвящал ей. И вот сейчас он сидит на подоконнике в кухне, маленький, нахохлившийся как воробышек, и смотрит на осенний дождь. -Дэймон. Прости меня. Он посмотрел на нее. Окинул ее всю взглядом. Высокую худую. Со спутанными длинными темными волосами. С потухшими глазами. Несчастную ту самую, за которую несет ответственность. Ту самую, за которую держал кулачки. Он вдруг вспомнил тот день, когда Кристину выписали из психушки. Совсем худая она весело кинулась к нему на шею. И попросила никогда не отпускать больше. -Мир, - сказал он и поцеловал ее в щеку. А потом они всю ночь просидели перед телевизором, просматривая все-все футбольные матчи, какие только можно было посмотреть. Он ушел на работу как всегда около пяти утра, поцеловав ее в лоб и пообещав мысленно отвести на море. Знать бы, где оно это море и вообще - что это такое Море. Как будто его заело на этой пластинке. Море. Что же это за штука такая - море Дэймон шел по улице и размышлял про себя: " Море, знаешь, ты мне очень нужно. Какое ты, море Мы же увидимся, правда, море Море" Работа. Один из крупных универсамов. Тейлор, Джек, Джордан и Морисси -- ребята - консультанты из первой смены, плюс кассиры и охрана. Вторая смена приходит в двенадцать часов: Джулия, Энтони, Кларк, Стэнли. И с ними снова Дэймон. - Дэй, ты сегодня что-то задумчивый. Что-то с Кристиной- спросил Морисси, когда они расставляли в баночную пирамиду фасоль. - Нет. С ней вроде все хорошо. Я хотел спросить тебя: ты был на море - Да, Дэймон. Один раз в детстве, отец возил меня на Балтику,- задумчиво ответил парень,- Знаешь, море я не забуду. Оно такое большое, пенное, смотришь на него, и тянет на философию...Ладно, давай работать. Кристина сидела дома и вязала. После психушки, она уже не выходила на улицу одна. Иногда с Дэймоном они гуляли в парке, но чаще она была дома. И как это не страшно -- одна. Он давно ничего не играл на гитаре. Все те месяцы, что Дэймон провозился с ней, он ни разу не играл и не пел ей. Кристина поднялась с кресла. Гитара, как и прежде, лежала в кладовке. Ей было грустно там и одиноко. Забытый инструмент радостно сверкнул струнами, будто приветливо улыбаясь Кристине. - Что Сыграем Street spirit, бессмертная, заслушанная с Дэймоном до дыр. Песня из юности. Струны, не слушавшиеся медиатора и пальцев, в итоге лопнули... - Боже, Боже! Что я наделала Что же я наделал.. -Кристина Крис, я дома!- Дэймон, вернувшийся в половине седьмого, явно был чему-то рад,- Кристина Она сидела на полу в кухне, плакала. Вокруг валялась перебитая посуда, таблетки. С ее запястий стекала кровь. Дэймон подбежал к ней. -Кристина, Кристина. Неужели ОПЯТЬ Она не отвечала, плакала все сильнее, прижимаясь к нему. Дэймон гладил ее по спутанным волосам, пытался губами унять ее кровь. -Кристина, родная, все хорошо, слышишь меня- он посмотрел в ее глаза и сказал еще раз,- Все хорошо. Нельзя вызывать скорую. Хотя потеря ее крови, похоже, велика, да и невменяемость жены пугала. Нельзя! Кристина на учете. Ее могут снова упечь в больницу. Дэймон не позволит этому случиться. Ну, по крайней мере, постарается. -Кристина, скажи мне что-нибудь. Пожалуйста. -Я порвала струны твоей гитары, подумала -- ты меня бросишь. -Дурочка, моя любимая. Глупая. -Не называй меня глупой! Ты не имеешь права меня так назвать! Она оттолкнула Дэймона (от, куда только силы взялись) и поползла по осколкам к холодильнику. Он не знал, что ему делать. Бесполезность. Вот подходящее слово, которым можно охарактеризовать его сейчас. И еще - ненужность, пожалуй. Он всхлипнул и, прижавшись к стене, заплакал. Так они и сидели на кухне. Оба истекали слезами, ну а она еще и кровью... чуть-чуть, все же запястья были порезаны не сильно... - Дэймон, прости меня. -За что За то, что ты порвала струны на моей гитаре, за то, что разбила всю приличную посуду или за то, что наелась таблеток и порезала себе запястья - И за это тоже,... а вообще,- сказала Кристина, перевязывая себе кисти бинтом,- за то, что я такая идиотка. -Вот за это не прощу, - Дэймон стал помогать Кристине -Почему - Может потому, что, за это даже нельзя попросить прощения -Почему- так же односложно спросила Кристина - Просто нельзя извиняться за то, чего не существует,- засмеялся Дэймон и поцеловал Кристину. Уже под утро, так и не сомкнув глаз, он спросил Кристину - ты готова поехать на море -Куда-куда - На море, Балтийское море. Я нашел возможность. Кристина обняла его - Куда угодно. Только бы с тобой. На улице шел проливной дождь. Дэймон еще работал. Кристина готовила ужин. Она любила тишину, футбол, голос Дэймона и Radiohead. Но сегодня что-то подтолкнуло - и Крис включила радио. Песня была пронзительная, почти такая же, как и голос ее исполняющий. "Не сомневайтесь. Она сожжет наши горизонты!" Кристина даже перестала нарезать овощи... что-то в этой песне было. И было от нее, от Кристины. Такая же дикая боль, которую она сглатывает по ночам, давясь и захлебываясь слезами... Лишь бы не разбудить мужа. "Она тайно плачет" Тоже отчаяние в нелепом, как кажется наборе слов. " Она пылает!" Слезы прыснули из глаз. "Не сомневайтесь!" И не только в голосе была боль, сама музыка - гитары, барабаны... все болит, все дышит болью. Все с ног до головы, если так можно говорить о песне... "Прячусь за сломанной рамой. Я не могу принять этот позор" -Что за черт- вслух сказала Кристина. " Новички нашего радио, а сейчас к новостям спорта"- просипел ди-джей. Кристине не суждено было узнать имя исполнителя сегодня... Все разговоры Дэймон сводил к их предстоящей поездке на море. Он не уточнял, куда именно они поедут, иногда Кристине казалось, что он лжет ей про море, но потом она нашла два билета на самолет до Риги. Она менялась на глазах. Появился румянец и аппетит. Пропало расстройство и нервность. Она чаще улыбалась, и Дэймон свято верил, что это он и Море помогли Кристине. Как же далек он был от истины! Каждый день, просыпаясь сразу после ухода Дэймона, Кристина включала радио. Ту самую песню крутили не часто, за весь день раза - два, не больше. Но и этого было достаточно. И еще, она узнала имя исполнителя - Мэтт. Ей не нужно было знать большего, хватало только имени. И теперь она начала молиться ему и рассказывать о том, что происходит в ее сложной душе. И все равно, что он не слышит, казалось, он знал ее душу лучше, чем кто- либо другой, даже лучше чем Дэймон. " Давай, выбрось все свои миллионы на ветер. Она тайно усмехается. И снова корпоративное шоу. Виноватая совесть просыпается. Я почувствую как, просыпается виноватая совесть..." Мэтт знал. Знал с самого начала и до конца Кристину. Ее боль, ее радость... Мэтт пел о ней и для нее. Он знал ее правду, и требовал, чтобы она рассказала Дэймону. "Давай, поделись своей правдой. Никто никогда не пытался Положить конец этой бесконечной лжи. Она тайно плачет" Кристина чувствовала в себе силы. Надо было рассказать. Рассказать до тех пор, пока он еще не окончательно уничтожил свою жизнь ради нее. Дэймон пришел с работы как всегда - счастливый. Он даже поднял Кристину на руки и закружил по комнате. -Кристина, завтра! Уже завтра едем. - Да, я хотела с тобой поговорить. Он опустил ее на диван и сам сел рядом. -Поговорить О чем - О нас. Дэймон удивленно посмотрел на нее и улыбнулся - А что о нас говорить С нами все ясно - два идиота едут на море. - Да! именно так,- и Кристина засмеялась, сгорая изнутри от своей боли. Разве может она ему рассказать... Она давно уже решила, что не хочет жить. Все шло к этому. Кристина помнит, как избитая, она лежала на улице, и никто не подошел к ней, пока уже она не застонала от крови, покидающей ее. Она потеряла их ребенка. Шел всего третий месяц. Они надеялись на здоровенькую девочку. Такую же умницу- художницу как мама и такую же музыкальную как папа. Она потеряла их ребенка. Лежала в больнице, в травматологии и тихо плакала, отказываясь от еды. Дэймон приходил к ней каждый день и просил прощения, что в тот день он записывал свою песню. Она потеряла их ребенка. А потом она просто перерезала себе вены. Ее спасли. Вдохнули в нее жизнь. Зачем Она потеряла ребенка. Своего и Дэймона. Месяцы, месяцы в диспансере. Уколы, капельницы, приемы у психиатра. Все одинаково изо дня в день. Все сызнова. Белые рубашки, крики по ночам и только рояль у входа в библиотеку. Кристина не была буйной, просто тихий псих. Ей разрешали читать и играть на рояле раз в неделю. Это спасало. А еще Дэймон приходил. И просил прощения. Всегда. Как он говорит сам, разве можно простить за то, чего не существует -Мы едем на море,- улыбнулась Кристина, и, положив голову на плечо Дэймона, уснула. Дэймон поцеловал ее в ухо -Да, малыш, едем. Уже завтра. "Она пылает словно солнце, Я не могу оторваться от нее. Она сожжет наши горизонты, Не сомневайтесь" Рига. Река Даугава. Скромный хостел на ее берегу. Не сезон для моря. Совсем, как оказалось. Ригу заливали дожди. Море пенилось и бушевало, как сказали местные. Но Дэй и Крис все равно решили съездить в Юрмалу. Ведь море. Оно именно там. Пустынный пляж. Дэймон словно ребенок бегал и собирал ракушки, пугая редких прохожих. С пристани доносилась музыка -- чей-то концерт. Кристина улыбалась и курила сигарету за сигаретой. Она словно скуривала всю свою жизнь... - Кристина! Какая красота! Нет, ну ты посмотри! Это же чудесно. Балтийское море. Чудесность. Не иначе. Оно пенилось и шипело, зло разбивало свои волны о берег. С нервностью подобной Кристининой, море бушевало. Оно было обижено. И говорило, что приезжать нужно в сезон. Кристина заметила одну странность. Каждая волна моря была отлична по цвету от своей сестры. А там, в паре километров от пляжа, были большие камни... -Тебе понравилось- спросил Дэймон, укладываясь спать. Кристина немного подумала - Да. Очень. Это именно то, чего я ожидала. Спасибо тебе. Дэймон не стал будить ее этим ранним утром. Он просто пошел на рижскую площадь. Им было дано семь дней на эту поездку. Ребята с работы помогли Дэймону. Он их должник. Дэй гулял по площади, покупая нехитрые безделушки. Кристина проснулась от голоса за стеной. Песня. Та самая. Как просьба, как крик о помощи. Или как крик души. Так же вроде говорят. Дэймона не было рядом. Наверное, ушел куда-то... - Прости,- сказала Кристина, выходя из хостела. До Юрмалы Кристина добралась быстро. Никого не было рядом. И то место на пляже. Оно, как и вчера, вечером пустовало. Море зловеще ухнуло, и где-то там за горизонтом сверкнула молния. Пошел дождь. Английский или Латвийский. Какая разница, какой Главное это песня сидевшая иголкой в виске. Песня звала, умоляла остаться, вернуться и всем поделиться с Дэймоном. Песня же звала и вела в объятия моря. "Я погружаюсь. Я впитываю в себя воду. Соленую морскую, обжигающе холодную. Я промокаю насквозь от дождя и моря. Море. Так вот какое ты! Совсем не ласковое и не надежное. Совсем не такое, каким тебя видел Дэймон. Каким рисовал. Совсем другое. Злое. Неродное. ЧУЖОЕ. Такое же, как солнце, улица, люди. Мэтт... ты станешь известным. И там где-нибудь не одна девушек будет чувствовать твою боль, свою боль. -Море, скажи, ты передашь им привет -Им Это кому -Дэймону и Мэтту. -Ну, хорошо, передам. Я погружаюсь. Я впитываю в себя воду. Я море. Я его часть. Пузырьки воздуха тянуться к поверхности. И здесь, совсем не чувствуешь дождя... Странно" Море лишь тяжело вздохнуло, сглатывая чью-то боль. "Давай, выбрось все свои миллионы на ветер. Она тайно усмехается. И снова корпоративное шоу, Виноватая совесть просыпается. Я почувствую, как просыпается виноватая совесть. Я почувствую, как просыпается виноватая совесть. Она пылает словно солнце. Я не могу оторваться от нее Она сожжет наши горизонты, Не сомневайтесь. Давай, поделись своей правдой. Никто и никогда не смел, Положить конец этой бесконечной лжи. Она тайно плачет. Она пылает словно солнце, Я не могу оторваться от нее. Она сожжет наши горизонты, Не сомневайтесь. И я спрячусь от мира За сломанной рамой И буду пылать вечно, Я не могу принять этот позор. И я спрячусь от мира За сломанной рамой. И буду пылать вечно, Я не могу принять этот позор" - напевал Дэймон песню своего старого друга. Просить прощения не за что и не у кого. Один в квартире. Странно. Нет ничего родного. Бесполезность, ну и ненужность, еще. Как море могло причинить столько боли это ведь море! Море... Их горизонты сгорели. Кто-то умный и жестокий спалил их. Сжег. Резкостью, опрометчивыми поступками. А может и не жестокий Такой же несчастный, но не одинокий. Опусташенный, убивающий не убивая. С большими Кристиниными глазами, с талантом Дэймона. Такой же озлобленный, такой же. Такой же, как шипящее, холодное, нервное и бескрайнее Балтийское море.

Ада идёт по тротуару против движения. Улица спешит, Ада -- нет. Ей всё время приходится огибать встречных и отскакивать от поперечных. Ей за двадцать, но она одета так, как могла бы одеваться школьница или тётя-мотя. Потирая шею, балансируя на бордюре, Ада подходит к журнальному киоску, выбирает. Красотка-модель подмигивает с обложки, рядом слова: "Оцените свой потенциал". Молодёжная группа перечёркнута надписью: "Популярность не купишь". На следующем журнале - жених и невеста с комментарием: "Какая любовь" - знак препинания в конце закрыт ценником. А рядом обложка с белоснежным парусником! Ада достаёт из кармана деньги, но дядька перед ней успевает забрать последний экземпляр. Киоскёрша снимает журнал с витрины, а на его место ставит другой -- с чёрно-белой фотографией трагической акрисы. Тема номера: "Ваш ответ одиночеству". Ада отходит от киоска, открывает журнал. Надпись на экране: "1. Побалуйте себя". . Ада в парфюмерном отделе пытается пшикнуть на себя духами, но бутылка пуста. Так же, как и все, за какую бы она ни взялась. Наконец, попадается полная -- Ада пшикает и чуть в обморок не падает. Две покупательницы, скорчив рожи, отходят от неё подальше. . Магазин одежды. Ада с журналом появляется из кучи висящих платьев и шагает к зеркалу. Надпись на экране: "49. Улыбнитесь себе". Ада улыбается своему отражению, но тут между ней и зеркалом возникает уборщица и начинает вытирать пыль. . Ада сидит на скамейке с шоколадкой, уткнувшись в журнал. Надпись на экране: "100. Заведите дневник". Ада трёт шею, доедает шоколадку, выкидывает бумажку в урну, кладёт журнал на скамейку и уходит. . Ада толкает дверь магазинчика, где в витрине среди оккультных товаров табличка: "Найдётся ДНЕВНИК для каждого". . Ада подходит к книжным полкам, упирающимся в потолок, оглядывается на продавщицу -- дьявольски красивую зеленоглазую Ведьму. Ведьма: Это всё дневники. Выбирайте. Ада не без труда вытаскивает фиолетовый блокнот. На обложке переливается золотом её имя. Ада: Здесь моё имя! Ведьма оказывается у неё за спиной. Ведьма: Ну да, это же ваш дневник. Пальцы Ады открывают первую страницу -- там картинка в средневековом стиле, изображающая принцессу с книжкой. Крупным планом слова: "Я зашла за дневником, хотя писанину ужасно не люблю". Ада: Это мой почерк! И я действительно ненавижу писанину.... Ведьма стоит на лесенке под потолком с банкой в руках. В жидкости шевелится какое-то существо. Ведьма: Именно поэтому все страницы заполнены. Ада: Но я не смогу добавить ничего нового! Ада отрывается от дневника, поворачивает голову, но лестница пуста. Ведьма подходит с другой стороны. Ведьма: А что вы хотели Ада: Переплыть океан на паруснике. Спасать китов, выброшенных на берег. Открыть тайну Бермудского Треугольника. Ада потирает шею. Ведьма снимает с полки несколько дневников с картинками на обложках. Ведьма: Вот этот человек -- изобретатель нового топлива, экологически чистого. На обложке машинка. Действительно -- машинка с изображением двигателя, из которого вытекает зелёная лужайка с цветочками. Ведьма: Это дневник чемпионки мира. На обложке -- теннисистка. Ада закрывает свой дневник, разглядывает обложку сзади и спереди. Ада: А у меня есть только имя. Это значит, что все мои дни похожи друг на друга, и я не из тех, кто впишет новую страницу в историю. Ведьма пренебрежительно взвешивает на руке дневники с картинками и возвращает на полку. Ведьма: У них та же проблема. Всё заранее известно. Ничего не изменишь. Крупным планом слова: "Ничего не изменишь". На них падают две капли, и слова растекаются. Обратная перемотка -- Ведьма пятится к лестнице, взлетает по ступенькам, кормит существо в банке. Ведьма: Да, совсем забыла! Если хорошенько поплакать, можно стереть кое-что. Но всё равно останется клякса. Это так неприятно. Ада захлопывает дневник и суёт на полку. Ада: Что за чертовщина! Ада бежит к двери, но в проёме вздымается пламя. Из огня образуется лицо Ведьмы. Ведьма: Этот мир касается тебя! Ада опускает глаза и видит свои руки. Они прижимают к груди фиолетовый блокнот. . В той же позе Ада стоит посреди своей комнаты, заставленной тропическими растениями. Она смотрит на ноги, на кроссовки, снимает их, уносит, возвращается с тряпкой, вытирает пол. Дневник выскальзывает, открывается на странице, гласящей: "Начало новой жизни -- поиск старых друзей". . Звучит музыка. Ада, обхватив одной рукой шею, сидит со старомодным телефоном над столом, где разложены билеты, страницы из блокнотов, бутылочные этикетки, бирки от одежды, салфетки -- и на всех телефонные номера. Ада берёт кусок картонки с номером, звонит, улыбающиеся губы произносят приветствие, но лицо сразу мрачнеет, трубка падает на аппарат. Картонка летит в мусорную корзину. В корзине уже небольшая кучка. На столе осталась половина номеров. Улыбающаяся Ада держит трубку у уха. Музыка обрывается. Ада: Тёма Ты так внезапно исчез. Что случилось Не узнал Это Ада, ты за меня прятался, когда собака напала, помнишь . Толстый Тёма жуёт пирожное. Тёма: Не звони мне и забудь мой номер! . Отпрянув, Ада обескураженно смотрит на гудящую трубку. Кладёт её. Берёт дневник. Крупным планом буквы: "Не стоило пытаться". Ада смахивает в ведро оставшиеся номера. . Ада стоит перед зеркалом в чёрном платье с серебряными звёздами. Надевает клипсы-звёзды, поглядывая на дневник. Обувается. Медлит. Открывает блокнот, а там: "В клуб таких не пускают". Ада срывает клипсы, чуть не плача. Обеими руками трёт затылок. . Ада в футболке сидит над тарелкой макарон с сыром. Запись в дневнике: "21.01. -- ужин". Капля размывает слово "ужин". В тарелку падает кусок штукатурки, в чашку капает с потолка. Ада поднимает глаза. . На столе стоит таз, в который капает вода. На подоконнике примостилась Ада с блокнотом. Она со злостью проводит ручкой по странице, но ручка не пишет. И карандаш. И маркер. Пальцы перелистывают страницу, на следующей написано: "Я не могла исправить будущее, но оно должно было играть по моим правилам!". . Вечер. Ада заходит в спорт-бар, потирая шею. Мимо скользит официантка с подносом. Ада: Извините.... Здесь принимают ставки Официантка указывает на барную стойку. Там стоят два толстяка средних лет, облокотившись на высокие стульчики. Один показывает другому что-то в спортивном журнале. Тот кивает. Ада подходит и многозначительно кашляет. Ада: Не подскажете, где принимают ставки Толстяки, ухмыляясь, переглядываются. Толстяк со свистком: Тут. На кого ставим Ада: Сейчас посмотрим.... Она открывает дневник, перелистывает две страницы, а дальше все склеены. Ада краснеет. Толстяки снова переглядываются и хихикают. . Ада вбегает в магазинчик и натыкается на Ведьму в футболке с надписью "Милан". Плюхает дневник на прилавок. Ада: Вот! Страницы не открываются! Как я узнаю счёт матча Ведьма: Игра начинается в одиннадцать, результат будет известен в час ночи. Это уже завтра. Ада: А мне надо сегодня! Ведьма: Завтрашняя страница открывается ровно в полночь. Ада понуро идёт со своим блокнотом к двери, берётся за ручку, внезапно поворачивается и решительно подходит к прилавку. Ада: Я хочу его вернуть. Он мне не нравится. Ада кладёт фиолетовый дневник возле кассы. Ведьма: Вы не можете его вернуть, потому что вы его не покупали. Но я могу обменять. Ведьма выкладывает на прилавок разноцветные книжицы, Ада перебирает их. Ада: Это что, программа передач Ведьма: Жизненная программа для тех, кто прилип к телевизору. Вот меню алкогольных напитков. Медицинская карта - здесь маршрут прочерчен линией боли. Хотите Ведьма открывает карточку и разворачивает сложенную гармошкой ленту с данными обследования. Ада: Это не моё! Ведьма: А это Ведьма выуживает из кучи школьный дневник. Ада открывает его. Двойки, пятёрки. Все дни недели помечены чёрной полосой. Маркер не тронул всего пару дней за несколько месяцев. Ада кладёт руку себе на шею. Ада: Я же сожгла его.... Ведьма: А я собираю сгоревшие вещи. Они рассказывают о своих хозяевах много интересного. Не могу только понять, что означает чёрная полоса. Ада: Я так отмечала дни, когда меня били одноклассники. Все пацаны били, кроме одного. Ада достаёт из-за обложки дневника фотографию, явно вырезанную откуда-то. Ведьма: Первая любовь Ада: Он играл на скрипке и берёг свои музыкальные руки. (Короткое издевательское хихиканье и пауза.) Я не буду ничего менять и возвращать. Попробую жить сегодняшним днём. Ведьма кивает, перелистывает школьный дневник. Слышны шаги и колокольчик. Ведьма нажимает кнопку, из прилавка в клубах дыма выдвигается конструкция, на которой покоится чаша с водой. Туда Ведьма кладёт фотографию скрипача, посыпает чёрным порошком, вода краснеет. . В видеопрокате Ада набирает дисков. Мужской голос: Ада Ада оглядывается -- рядом с ней стоит эдакий мажорчик в футболке сеточкой и с дорогущим фотоаппаратом на груди. Не узнать его невозможно, так как со школьных лет с ним блестящая чёлочка плейбоя. Скрипач: Ада, ты меня помнишь Мы в школе учились в одном классе. Ада: Помню. Прекрасно помню. Только что тебя вспоминала. Может быть.... Ада поднимает указательный палец и лезет в свой дневник. Скрипач: Может быть, погуляем Ада захлопывает блокнот и поднимает сияющее лицо к скрипачу. Ада: Да. Да! . Музыка. Ада и скрипач гуляют по вечернему городу, он её фотографирует, потом она снимает всё, что попадается на пути. Скрипач смотрит фотографии на дисплее и одобрительно кивает. Он прижимает Аду к себе, на вытянутой руке держа фотик, но она не желает сниматься с ним. Ада: Не надо. Скрипач: Я и забыл, что ты недотрога. Ада: Не в том дело. Просто так у меня получается -- стоит с кем-нибудь сфотографироваться, и человек исчезает. Скрипач засовывает аппарат в футляр. Скрипач: Хорошо. Мы не будем. Они подходят к подъезду, Ада прикладывает ключ, слышится писк, скрипач открывает дверь и тянется к Аде, но она захлопывает дверь перед его носом. . Ада, поглаживая шею, лежит в постели и смотрит на будильник. Скоро полночь. Дневник рядом, открыт. К часовой и минутной присоединяется секундная стрелка.... Ада уже спит. . Восемь сорок пять. Будильник звонит. Рука Ады нажимает кнопку, чтобы он замолчал. В телевизоре вспыхивает картинка -- чёрно-белые титры. Музыка. Телеголос: Любовь находит Энди Харди. Ада в ночнушке, как у Марго Фонтейн в "Ромео и Джульетте", пританцовывая и кружась, идёт к окну, у которого собрались огромные растения. Открывает шторы -- дождь! Стена дождя. Ада скорее бросается к дневнику, перелистывает страницу. Крупным планом буквы: "Он не позвонит. На завтрак яичница". . Ада на кухне делает салат. Звонок заставляет её вздрогнуть и уронить миску на пол. Ада бежит к телефону, хватает трубку. Ада: Да!.... Нет.... Ада кладёт трубку и возвращается на кухню. Обходит салат, берёт стакан и тетрапак, но сока там нет. Поворачивает румяное яблоко -- на другом боку гниль. Берёт с полки мешок риса, он рвётся снизу, и всё высыпается поверх салата. Хлеб после осмотра летит в помойку прямо в упаковке. Ада открывает кастрюлю, нюхает и тут же закрывает. В пустом холодильнике только яйца. Крупным планом написано: "яичница". . Устало вытирая шею, Ада посреди комнаты занимается пересадкой -- везде земля, горшки, ростки. Упала, громыхнув, стопка глиняных подставок, и Ада уже останавливается, прислушивается. Наполняет землёй горшок, а потом всё же не выдерживает, снимает перчатки, приносит телефон, ставит рядом. Заодно заглядывает в дневник и швыряет его, не найдя новостей. . Дождь кончился, из-за облаков выглядывает Солнце. Ада идёт по улице с фиолетовым блокнотом наперевес. Останавливается, заглядывает в него и продолжает путь. . В магазине у Ведьмы -- презентация новой метлы. Собрались колдуньи всех цветов кожи. С потолка свисает плакат, изображающий новинку, а сама Ведьма спускается с потолка верхом на этой самой метле. Вбегает Ада. Ада: Я не могу больше! Он убивает меня! Волшебница: Кто убивает Колдунья: Накажем обидчика! Все волшебницы воют и трясут в воздухе своими мётлами и волшебными палочками. Ада выставляет вперёд свой фиолетовый блокнот. Ада: Он лишает меня надежды. Волшебница: Милочка, этот дневник помогает не тратиться на невозможное, не гнаться за недостижимым. Экономит силы! Ада: Я не хочу экономить, я хочу жить на полную катушку, хочу невозможного и недостижимого! Вместо этого я встаю утром, зная, что вечером никуда не отправлюсь с друзьями, и следующий день проведу в одиночестве! Я не жду звонка и не проверяю почту, потому что единственная подружка меня избегает, а красивые мальчики не смотрят на таких, как я! И раньше мне всё это было известно, но теперь-то я уверена! Сил больше нету терпеть поражения, сколько можно! Ада швыряет дневник на пол, Ведьма поднимает, перелистывает. Ведьма: Недели две. Ада: Что Ведьма: Страниц осталось совсем немного. Ада: А потом Нет, не говорите, не надо. Не надо! Ада отбирает фиолетовый блокнот и выбегает. . Телефонный шнур отключён. Тревожная и стремительная музыка. Ада ходит по своей квартире из угла в угол, обеими руками схватившись за шею. Крупным планом запись в дневнике: "Подготовка к великому путешествию". Ада открывает шкаф, достаёт вещи, складывает в бумажные мешки с верёвочными ручками. Книжки -- в стопки. Игрушки из стеклянного шкафа -- в коробки. Рука Ады открывает газету, палец скользит по колонкам объявлений, останавливается на разделе "Приму в дар". . Остановка среди зелёных насаждений. Из автобуса выходит Ада с несколькими мешками одежды, замирает перед забором, разрисованном цветочками. Калитка открывается, появляется качок топлесс в грязном фартуке. Качок: Вы сюда Ада: Я вещи принесла сиротам. Качок берёт у неё мешки, не забыв придержать калитку для Ады. Качок: А мы тут стройматериалы таскаем. Осталось кое-что после строительства особняка на холме. Вы видели Ада кивает. Качок ставит мешки на подоконник распахнутого окна. Высовывается бабка. Ада: Это я вам звонила, вот - вещи старые, игрушки. Из мешка на качка падает розовая футболка с фотографией трактора. Он её разглядывает. Качок: Мм! Можно я возьму себе Ада: Не налезет. Качок: И телефон не дадите Ада, посмеиваясь, мотает головой и уходит. Качок снимает фартук, под ним обнаруживаются отутюженные брюки из дорогого материала. Подошедший шофёр в униформе держит пиджак, пока качок всовывает руки в рукава. Шофёр: Вам делать больше нечего. Качок: Нечего. У нас материалы лишние, а у них скоро ремонт. Шофёр: Но почему вы сами кирпичи таскаете Качок: Потому что мой шофёр боится мужской работы. Бабка: А что ж не нанять людей Качок: Тогда это будет не благотворительность. Качок берёт с подоконника розовую футболку. . В квартире Ады толпятся пацаны-среднеклассники. Они упаковывают в газеты и выносят книжки. Рядом с Адой, вечно потирающей шею, стоит старая учительница. Учительница: Ты, вроде, школу не любила, а тут вдруг решила нам все свои книги передать.... Ада: Пусть читают, сейчас таких книжек не достать. Я ведь смогу приходить в школьную библиотеку Учительница: Наверно. Там теперь Иванов сидит - из вашего класса. Ноги потерял, другой работы нету. Генка с Матвеем по тюрьмам. Олежка-отличник спился от безработицы. Другие тоже.... Все мальчики вашего класса! За что им такое Ада улыбается. Школьники выносят последние стопки. Учительница идёт к двери. Ада: А макулатуру вы собираете Учительница: Нет, её теперь нигде не принимают. Им легче леса вырубать. . Ада сидит одна среди обрывков газет на полу. У неё в руках мобильный телефон. Крупным планом меню и телефонная книга. Ада удаляет Генку, Матвея, Валерку, Глеба. Олежка высвечивается, Ада прикладывает телефон к уху. Ада: Олежка, привет, это Ада. Тебе ничего не нужно Может, я могу чем-то помочь Я уже не злюсь, я только хотела спросить, почему вы всё это вытворяли За что вы так со мной Я просто хочу получить ответ, ведь я же никому ничего плохого не сделала! . Тощий Олежка со стаканом вот-вот упадёт в пьяный обморок. . Молчание. Гудки. Ада кладёт руку на затылок. . Под весёлую музыку Ада приклеивает на столб объявление: "Пассив Олежка ищет спутника жизни". Внизу бахрома с телефонами. На театральную тумбу Ада вешает объявление: "Куплю взрослого бультерьера. Артём. Ул. Ленина, 8-1". Объявлениями пестреет вся площадь перед ДК. . Толстый Тёма открывает дверь, и на него бросается бультерьер. . Пьяная тётка с удивлением передаёт трубку пьяному Олежке. Он подносит её к уху, но тут же со злобой бросает. . Рыжему в квартиру вкатывают ржавый запорожец. Автовладелец протягивает объявление. . Ада говорит по мобильному телефону, держа в руке рекламу пиццерии. . Очкарик стоит на кухне среди гор коробок и пожимает плечами, что-то доказывая разносчику пиццы. . Ада снова звонит по телефону. . Прыщавому сопливому курносому однокласснику, похожему на хряка, почтальон вручает пакет. Внутри журнал "Свиноводство". . Ада набирает очередной номер, когда раздаётся звонок в дверь. Музыка испаряется. Ада выходит в прихожую и возвращается с бабулькой и двумя громилами. Показывает на шкафы. Ада: Телевизор и всю мебель можете забирать. Бабулька: Совсем бесплатно Ада: Совсем. Мне она больше не нужна. Громила: Ну, если без денег, так мы, может, что-нибудь полезное можем сделать . Громилы с гигантскими тропическими растениями стоят на лестничной площадке. Ада звонит в дверь. Сквозь глазок видно её округлившееся лицо. Старушенция открывает дверь, её почти сметают амбалы с горшками. Ада: Я знаю, вы давно мне завидовали, в окна заглядывали, а теперь я вам дарю свои пальмы, и не завидуйте больше. Старушенция заходит в озеленённую комнату, громилы оставляют её одну. Хлопает дверь. Старушенция достаёт из шкафа картонный домик, где во всех комнатках стоят восковые куклы с иголками. Старушачья рука берёт женскую куколку с первого этажа и вытаскивает иглу из её шеи. . Стоя на лестничной площадке, Ада потирает шею, неожиданно натыкается на новое чувство, вертит головой туда-сюда, улыбается. . В пустой квартире только кровать и Ада на ней -- листает дневник. Улыбается. Поворачивает блокнот боком. Страниц осталось совсем мало. Ада плачет, уткнувшись в подушку. Звонок в дверь. Ада вытирает глаза, идёт открывать. На пороге громила с пластинкой. Громила: Мы в шкафу нашли потайное отделение, а там -- вот. На пластинке написано: "Friends Will Be Friends". . Частный дом за забором. Ада с пластинкой подходит, и над калиткой появляется морда дога. Он лает очень страшно, но Ада не пугается. Из дома выходит подружкин муж. Муж: Аа, это ты. Не простит тебя Маргарита никогда! Она сама не своя после твоих визитов. Из сарая выскакивает красавица Маргарита. Маргарита: Кто там пришёл Предательница! Обманщица! Я тебе самым верным другом была! Я тебе самое дорогое доверила! Ада поднимает пластинку над забором. Ада: Я нашла её, смотри! Думала, совсем пропала. Маргарита хватает пластинку и отпирает калитку. Маргарита: Родная моя, милая пластиночка! Я уж не думала, что ты вернёшься! Ада: Я её так хорошо спрятала, что сама найти не могла. Маргарита: Заходи, ты сто лет у нас не была. Ада: Времени нет. Совсем, правда. Надо ещё кое-что успеть. . Под неунывающую музыку Ада катается на карусельной лошадке, облизывая леденец с каменным лицом. . На сцене в парке несколько длинноволосых красавиц и Ада. Она садится в парикмахерское кресло под транспарантом: "Волосы для раковых больных". Парикмахер в чёрной коже взмахивает ножницами. . Ада гуляет по парку уже без волос, зато с шариком "За жизнь". Нюхает кроваво-красные тюльпаны. . В витрине манекен. На нём розовая футболка с трактором. Ада заходит в магазин. . Гремит клубная музыка. Полумрак, лазеры. Ада подходит к продавщице с розовыми волосами. Ада: У вас на витрине футболка с трактором.... Продавщица: Не продаётся. Все про неё спрашивают, по всему городу ищем того, кто её сделал, хотим заказать ещё. Ада: Напрасно ищете. Ада уходит, а к продавщице подходит качок, который встретился ей у детдома. . В парке дети сажают деревья. Ада отбирает у кого-то лопату и начинает копать. . Ада кормит голубей на площади. . Ада кладёт свою мобилу в шляпу уличной флейтистки. . Звон колокольчика. Ада входит в магазинчик оккультных товаров. Ведьма перед зеркалом сама себе показывает змеиный язык. Ведьма: Ну как успехи Ада: Я вернула все долги, раздала все вещи, а дел у меня никаких особо и не было. Хорошо подготовилась. И всё-таки грустно умирать в таком возрасте, ничего не повидав, не испытав настоящего большого чувства. И чтобы взаимного! Ведьма: Разве вы не встретили того, кого хотели Ада: Он не звонит и на звонки не отвечает. Может, боится Нам нельзя было встречаться, нам нагадали в детстве -- если снова встретимся, один из нас умрёт. Он же не знает, что этот один - я. Ведьма: Вы сделали той ночью прекрасные фотографии, он наверняка их уже напечатал. Неужели не любопытно Ада: Я могла бы подкараулить его возле работы. Но я не знаю, где это! Ведьма с улыбкой направляет руку на дневник, который держит Ада. Он поднимается в воздух и открывается. Крупным планом запись: "Дневник действительно знает всё". . Ада стоит у большого здания из стекла. Сквозь вращающиеся двери видно, как Скрипач с фотоаппаратом на шее спускается по лестнице в холл вместе с какими-то людьми. . Скрипач протягивает открытую папку седому важному старику. Седой: Фотографии совершенно нового уровня! Ты растёшь на глазах. Скрипач: Под вашим руководством! Седой и другие отходят, остаётся юркий малый. Юркий малый: Эти фотографии слишком хороши. Скажи честно, кто их автор Пауза. Скрипач снимает фотоаппарат с шеи, наматывает лямку на руку, вглядывается в глаза собеседника. Скрипач: Я. . Ада прогуливается у стеклянных дверей, замечает Скрипача и бросается к нему. Ада: Ну как фотографии Ты напечатал уже Скрипач: Тебе говорили, что ты прилипала Ада: Послушай, в чём дело Ведь мы хорошо провели время Она еле поспевает за ним. Переходят на бег. Скрипач: Прекрати меня преследовать! Сначала ты звонишь, теперь узнала, где я работаю! Ада: Но ты обещал фотографии! Скрипач: Ничего я тебе не обещал! Я пьяный был! Ада останавливается как вкопанная. Скрипач выскакивает на проезжую часть, его сбивает машина, фотоаппарат взлетает в воздух и приземляется точно в руки Ады. Она ошеломлена. Из-за её спины появляется Ведьма. Ведьма: Я всегда верила в справедливость. Такой фотоаппарат должен принадлежать тому, кто умеет снимать. Ада: Но у меня совсем не осталось времени. Потрясённая Ада медленно поднимает фотоаппарат к глазам, щёлкает Ведьму.... На дисплее только улица. . Ада включает душ. . Завернувшись в полотенце, Ада достаёт из шкафа единственное оставшееся красное платье. . Ада в красном платье сидя на кровати ужинает при свечах. Звонит старый телефон. Ада берёт трубку не сразу. Ада: Ну и чего Женский голос: Ты собираешься на встречу выпускников В ресторане "Мечта" Ада подходит к окну, где виднеется неоновая надпись "Мечта", открывает окно, слышится музыка. Ада: Маргарита будет Женский голос: Нет, она слушает какую-то пластинку. Ада: А придёт хоть кто-то, кто будет рад меня видеть Женский голос: Нуу, ты же знаешь, какая ты! Ада: А какая я Хоть раз объясните мне кто-нибудь, о чём речь Чем я вам не такая! Гудки. Ада вешает трубку, возвращается к ужину, но лишь подносит вилку ко рту -- и опускает. На подушке лежит будильник и тикает. Вот-вот полночь. Ада сидит прямо-прямо, сложив руки на коленях. Вздрагивает от звонка. Кто-то пришёл. Ада медленно встаёт, идёт отпирать, зажмуривается. Хлопает дверь. Ада открывает глаза и обнаруживает в своих руках толстый свёрток. Она глядит на него, возвращается в комнату. Тикает будильник. Полночь. Ада рвёт обёртку, и вдруг неоновая вывеска "Мечта" взрывается! Вой автосигнализаций, крики доносятся через приоткрытое окно. . В лимузине едет тот самый качок. Он говорит по телефону. Качок: Ресторан "Мечта". Где-то с левой стороны. Шофёр: Тот, что горит В чёрном окне машины отражается пожар. Стекло опускается, выглядывает качок. . Ада со свёртком идёт сквозь толпу зевак. Останавливается. Сзади подходит качок, наклоняется к её уху. Качок: Это "Мечта" Ада оборачивается, они узнают друг друга. Обёрточная бумага падает, открывая толстую книжку дневника с парусником на обложке и надписью: "Часть 2". Ада: Да! . Ведьма в своём магазинчике задувает пламя, объявшее крошечный кубик с окнами -- копию ресторана. Она выключает свет и уходит. T H E E N D

Согласно легенде, Москва стоит на семи холмах. Один из этих холмов -- Сретенский -- расположен между реками Яузой и Неглинкой и является частью Бульварного кольца. Исторически в Москве сложилась кольцевая планировка: Бульварное кольцо, Садовое кольцо, позднЕе -- кольцо В, проектируется кольцо Г, Московская кольцевая автодорога (МКАД), долгое время являвшаяся границей города. В соответствии с кольцевой планировкой складывалась и система внутригородского транспорта: вначале конка, потом трамвай и троллейбус, потом дошло дело и до метро -- еще в ранних проектах начала ХХ века предусматривались кольцевые линии. Сретенский холм является, пожалуй, самым заметным. Очень крутой подъем от Трубной площади к Сретенским воротам запечатлел художник-передвижник В.Г.Перов в картине "Тройка". Бочка с водой, которую трое детей и один взрослый везут в гору вдоль стены Рождественского монастыря, по виду вмещает литров пятьсот. "Ох, нелегкая это работа..." Строго говоря, Бульварное кольцо таковым не является. Оно имеет подковообразную форму, начинается и заканчивается у Москвы-реки. В разное время возникали идеи замкнуть его через Замоскворечье, но до их осуществления дело не дошло. Да и надо ли И, тем не менее -- кольцо. Дорога, на всех картах обозначенная буквой А. Уже в 1914 году в Москве существовали кольцевые трамвайные маршруты, один из которых, получивший обозначение А, осуществлял движение по Бульварному кольцу, причем от Яузских до Пречистенских ворот его путь проходил по набережным Москвы-реки. Та самая знаменитая московская "Аннушка". Позднее она превратилась в обычный радиальный маршрут, но обозначение свое сохранила и по сей день. Были в свое время и другие кольцевые маршруты, но не о них сейчас речь. Москва послевоенного десятилетия была в основном трамвайной. По состоянию на 1 января 1945 года в Москве насчитывалось 55 трамвайных маршрутов, в том числе 4 кольцевых и 2 челночных. Такое положение дел в общих чертах сохранялось до начала пятидесятых, после чего началось сокращение и перенос линий с главных направлений города на боковые улицы, например, с Большой Серпуховской на Дубининскую. Особенно интенсивное сокращение трамвайного движения началось с 1950 года, и продолжается по сей день. Справедливости ради следует отметить, что это, в общем, обосновано -- трамвай в прежнем виде сильно затрудняет движение; иной раз глядишь и думаешь -- как же тут еще и трамвай ходил И при этом и новые линии строились, и технический прогресс не обошел трамвай стороной. В пятидесятые годы прошлого столетия в середине Трубной площади, чуть в стороне от оси Бульварного кольца, была большая трамвайная станция. Маршруты оттуда шли по Цветному бульвару, пересекали Садовое кольцо, а далее по боковым улицам добирались до Ярославского шоссе (ныне проспект Мира) и дальше в сторону Останкино, которое одно время называлось Пушкинское. На тех маршрутах работали редкие вагоны, посмотреть на которые я приезжал из родного Замоскворечья -- у нас таких не было. Естественно, приезжал на трамвае того же маршрута А. Парк подвижного состава в Москве в послевоенное десятилетие представлял собой довольно пеструю картину. Это были вагоны довоенного выпуска, попадались даже дореволюционные. Были даже прицепные двухосные с крышей фонарного типа -- не сохранилось ни одного, но иной раз мелькают в кинохронике времен Первой мировой. Удалось сохранить несколько старых вагонов, которые находятся на ходу и используются для киносъемок, а иногда на День города их показывают на трамвайной станции в Останкино. Кроме моторных, сохранился четырехосный прицепной вагон с тремя дверями. Несколько лет назад в Коломне нашли двухосный прицепной вагон (в Москве не сохранилось ни одного), который удалось привезти на трейлере в Москву (хорошо, что не рассыпался по дороге) и реставрировать. Именно благодаря усилиям энтузиастов старой техники удалось сохранить уникальные экспонаты для будущего музея, который пока даже не имеет помещения. Говорят, разместят его в Строгино, куда было перебазировано Краснопресненское депо, причем под прежним названием. Прикиньте -- где Строгино и где Красная Пресня К 800-летию Москвы, отмечавшемуся в 1947 году, на выставке у Политехнического музея были показаны новые трамвайные вагоны МТВ-82. Через несколько лет они появились на линиях и получили широкое распространение не только в Москве. На фоне старого подвижного состава это было нечто! Мягкие сиденья, пневматические двери, отапливаемый салон и относительно бесшумный ход -- всё это впечатляло. А несколько громоздкий кузов и небольшие окна были вполне в стиле того времени. И не удивительно, что они проработали в Москве на маршрутах до 1982 года, а в качестве служебных и того дольше. Заметим в скобках, что трамваи более поздних выпусков -- РВЗ всех разновидностей -- широкого распространения в Москве не получили. Почти не было в Москве и двухвагонных поездов КТМ-КТП -- эти симпатичные вагончики более характерны для сравнительно небольших городов. До наших дней дожил трамвайный участок на Бульварном кольце от Яузских ворот до метро "Чистые пруды", и по нему в числе других ходит легендарная "Аннушка", давным-давно переставшая быть кольцевым маршрутом. К ней привыкли настолько, что когда лет двадцать назад пришлось закрыть этот участок для ремонта путей, то пущенному по этому маршруту автобусу присвоили номер "А". Этот участок является своего рода архитектурным памятником, и ликвидировать его никто не собирается. Это же замечательно -- проехаться на трамвае вдоль зеленого или же покрытого желтыми листьями бульвара; другого такого в Москве вроде бы и нет. Перед крутым спуском к Трубной площади была техническая остановка. Вагоновожатый затягивал стояночный тормоз, после чего трогал с места на минимальной позиции, сразу же выключал ток, и, не снимая правой руки с крана машиниста, непрерывно включая звонок, съезжал вниз. Слава Богу, приехали! Были ли аварии Наверное, да. Сам не слышал и не видел, а как-то прочитал об этом в довоенной газете, взятой в библиотеке по другому поводу. Что на подъеме в сторону Сретенских ворот внезапно выключили ток, и вагон покатился вниз. Жертв не было. Когда ликвидировали трамвайное движение от Трубной площади по Цветному бульвару, под горой в начале Рождественского бульвара было сделано трамвайное кольцо, просуществовавшее до 1971 года. А когда линию трамвая сократили до ее нынешних размеров, до метро "Чистые пруды", то на Рождественском бульваре не оказалось никакого общественного транспорта. Одно время ходило маршрутное такси, да и то не прижилось; видимо, не хотят перевозчики рисковать пассажирами. Впрочем, при наличии станций метро "Тургеневская" и "Сретенская" неудобств от этого никто не испытывает. Через много лет, проезжая этот участок на мотоцикле, вспоминал техническую остановку, и думал перед спуском "Господи, пронеси!". Включал третью передачу и съезжал, держа ногу на тормозе и с закрытым дросселем. А в обратную сторону -- другая проблема. При включении зеленого сигнала на светофоре срывался с места, умудрялся до начала подъема разогнаться километров до восьмидесяти. И все равно -- к концу подъема спускался до второй передачи. Каково же было тащить на эту гору полутонную бочку 2010 г.

Маленькая ящерица сидела на камне очень грустная. Мимо пролетал ворон и обратил на неё внимание. Что-то в ней было не обычно. Тогда он подлетел к ней поближе и спросил её, почему она такая грустная. Ящерка тяжело вздохнула и поведала ворону о своей беде. -- Я бежала и очень торопилась -- так начала она свой рассказ. ----Вдруг зацепилась, за небольшой кустик и у меня оторвался, хвостик. Вот сижу здесь и думаю, как же я буду без него жить. -- Только и всего -- спросил ворон. Это не беда хвостик у тебя отрастёт новый. Уж поверь, мне я давно живу, на этом свете и знаю, что говорю. Часто в момент опасности ящерицы теряют свой хвост, а через некоторое время смотришь, у них уже вырос, новый. Таким образом, вы защищены от врагов. Так что не печалься, у тебя всё будет, хорошо. Я то это знаю. Я старый ворон и много видел за свою долгую жизнь. Не грусти и прощай. Ворон взмахнул крыльями и улетел. А настроение у ящерицы улучшилось, ведь ворон подарил её надежду.

Она помнила его таким: скрипка, чувственные пальцы, браслет тяжелых часов на запястье. Он целовал ее в макушку. Шел снег. Бархатцы вопили от боли... То, что плюхнулось с ней рядом, было иным: льющийся пот, оторванная пуговица, щетина. На ее вопрос, он поднял мутные глаза: - Пью! Потом она бежала, бежала, бежала, бежала, бежала, бежала, бежала, бежала, бежа... Остановилась, перевести дыхание. Увидела - скрипка! Из отражения, в витрине, на нее смотрела женщина: одутловатое лицо, очки, тусклое каре... Она отпрянула! Потом усмехнулась... ... и пошла по знакомой улице, волоча за собою крылья. Шел снег. Бархатцы ... просто последние цветы, присыпанные снегом. Снимок автора

- Эван, сколько она еще протянет - Не могу сказать точно, заболевание еще совершенно не изучено -- мы сталкиваемся с подобным впервые. - А что вы вообще смогли выяснить о нем - Это хаотично делящиеся организмы, паразитирующие на органах, которые возникают в результате неправильного развития клетки, по всей видимости. Однако, ответить на вопрос почему они появились конкретно, мы, к сожалению, пока не можем. Сейчас мы изучаем возможность передачи этого заболевания -- возможно, это вирус. И тогда у нас очень большие проблемы. Нам нужно изучить всех, кто контактировал с заболевшим, изучить досконально. Как мне кажется, заболевание не перешло пока что в стадию, когда может передаваться другим, но это всего лишь вопрос времени. - И сколько ему осталось жить в случае, если вакцина так и не будет найдена - Пока очаг заболевания затронул лишь небольшую область органа, однако, как видишь, это уже доставляет мучительные боли пациенту, бедняжка мучается. Проблема в том, что кроме вреда своим паразитированием на клетках, эта зараза еще и выбрасывает безумно вредоносные токсины, которые поражают близлежащие клетки, а также распространяется по всему телу. Кроме того, они зашлаковывают саму клетку, "высасывая" её изнутри, беря энергию, необходимую для размножения. Наши ожидания -- неделя-две при худшем стечении обстоятельств, заболевание стремительно развивается. Пока что мы удерживаем его, не давая перейти на другие клетки органа, однако, это не на долго -- организмы стремительно набирают силы и наши прежние методы уже менее действенны. Как будто они адаптируются к нашему воздействию. Живучесть -- вот прерогатива простейших. - Могу ли я хоть что-нибуть сделать, хоть чем-нибуть помочь ей Он никогда не позволял другим видеть, как плачет. Но в этот раз обстоятельства были выше его сил - вытер слезу, пробежавшую по щеке. Ощущение беспомощности охватило его и одновременный страх того, что сам он закончит точно так же -- ведь неизвестно, заражен ли он. - Я думаю, что лучшее, чем ты можешь помочь -- это надеяться. Надеяться, что это все-таки не заразно и лечится. Хотя если честно, у меня очень плохое предчувствие. - Я понимаю... Он уже стоял в дверях спиной к Эвану. - И последнее -- вы уже придумали название этому заболеванию - Люди, мы назовем её люди. Эван взял пятнадцатым щупальцем ручку и, черкнув что-то на бумаге, закрыл папку. Посмотрел в микроскоп, настроенный на область Млечного пути. Увеличив масштаб, он нашел Солнечную систему, на которой поселились организмы, молчаливо убивающие девушку. - И что будет с нами дальше Один лишь Бог знает...

Одно замечательное качество есть у штатников: они любят быть ценителями и коллекционерами. Понятное дело, что такое поощряется, потому что кроме внешней стороны обзерваций и собирательств существуют еще и другие стороны: продажа, подделки, вспомогательная и реферативная литература, эксперты и экспертиза и так без конца. Американцам также приятно ощущать себя частью какой-либо группы захвата интереса. Годы назад в Питере тоже было такое явление, но часто оно бывало запретным. Запретность добавляла романтизма явлениям и тестостерона его участникам. Помню обмены пластинок среди зрелых мужиков около Апраксина двора или за Трубой в Сосновой поляне. Иногда случались облавы, и все эти мужики, как стадо диких кабанов, ломились через кусты и незамерзшие лужи в сторону полей совхоза Детскосельский. Самых рьяных из них ловили и, покатав в грязи и попиная ногами, везли в милицию для выяснения обстоятельств. Штатники коллекционируют такое количество всякого дерьма, что трудно и передать. Случаются и болезненные отклонения: среди евреев мужского пола, родственников жертв холокоста, принято коллекционировать всякую меморабилию фашистского толка, особенно оружие и прострелянные одежды и головные уборы. Им, коллекционерам,приятно держать на обозримой гостям вешалке для одежды или на абажуре настольной лампы эсэсовскую фуражку с дыркой от пули и темным кровавым разводом вокруг нее. В таких домах кроме фуражек и шинелей можно увидеть всякие кортики, штыки и чайные ложечки со свастиками. Домашние животные обычно спят на флагах и штандартах 3его рейха. Еврейские женщины как всегда терпят потомственное слабоумие своих мужей в этом направлении. Лучше уж жить среди артифактов, чем знать, что муж блудит и тайком от него вытирарать обеденную посуду полотенцем с выцвевшей птичкой вермахта на углу. Психологи говорят, что в этом явлении есть что-то архаическое с истоками еще глубже -- сьесть печенку врага для пущей мощи. Вся эта мутота зарегистрирована в каталогах с указанием розничной цены в зависимости от состояния Когда русские рассекли, что в стране дураков полно желающих такое покупать, то в коллекционной прессе стали попадаться обьявления о срочных распродажах. Знаю одного литейщика из Эрмитажа, который переквалифицировался с изделий Фаберже на нацисткую тематику, но держит этот маркет исключительно для себя.Пара запонок из серебра со свастиками стоит $750.

Что есть Бог Бог есть МЫ Вопрос циркулирует многие тысячелетия..Причём челы спорят до хрипоты: Есть ли Бог или его Нет..не пытаясь понять: Что же есть Бог.. Сегодня мне удалось найти этот ответ,соединив множество разнородных понятий и определений. И пусть для кого-то Это есть всего лишь Гипотеза или бред,но другого ответа я пока не вижу. Если Вы можете доказать Обратное-то милости Прошу..не можете-не беритесь заявлять,что Это-бред. Иначе ваши голословные сентенции и будут являться всего лишь бредом догматического восприятия Реальности. Итак: Что же есть Бог Бог есть Мы...вся эта вселенная,включая наш земной шарик и другие Планеты системы.. Всё вместе-это и есть Огромный организм,называемый Богом. Мы же человеки-являемся составной частью этого Тела..именно поэтому это Тело ( Бог) и заботится о нас и Любит Нас,а также Призывает Любить и другие частички Себя-то есть окружающий Нас Мир... Кто то из нас является Мозгом Тела..кто-то его микробами,а кто-то воспроизводителем Новых клеток ( человеков).. И Все Вместе Мы и боремся за Жизнь..ибо не будет человеков-не будет и Бога..или он станет уже Другим Телом,у которого нет" Мозга" или "печени".. Дополнения в ролике: http://video.mail.ru/mail/shelandr/langpage=1

Осень полноправно владела городом. Кругом желтели деревья, кое-где мне попадались алые и темно-бордовые клены, как на Родине. Тихий слабый ветер кружил сухие листья, которые они теряли, и осторожно опускал их на землю. Они собирались в ковер, который сметали только с дорог и тротуаров, но не с газонов, и мягко шелестели под моими ногами. В воздухе витал едва различимый запах гари, чуть усиливавшийся по мере удаление от залива: похоже, где-то жгли листву. Все больше я ощущала вкус осени, и мне очень хотелось бы попробовать кленовый сок. В глазах пестрило от бликов вечернего солнца в оконных стеклах и золота листвы. Но любоваться было почти некогда. Сегодня я не пошла в парк к фонтанам, которые уже отключали, а добралась до бара. Все тот же полумертвый охранник запросил пароль. -- Всевидящее око не дремлет... -- Открытое ночи, -- ответила я. -- Одна Глупо. Ну иди, раз уж знаешь, куда пришла. Его предупреждение рассмешило меня. Любые опасения казались мне, окрыленной успехом, весьма забавными. Сегодня в баре было весьма тихо и спокойно, никаких празднеств не проводилось. Даже запах табака я не ощущала, только неуловимый аромат благовоний -- быть может, ладана В дальних углах зала, освещенных зеленоватыми лампами на торшерах, в мягких кожаных креслах сидели посетители. Мой взгляд выловил несколько из них, занятых прелюбодеянием. Эта пошлость меня ничуть не смутила, ведь в темноте, как известно, не видно рожи, и я просто присела за барную стойку. Точно из-под земли появилась Кровавый Ворон, чуть изменившаяся: сегодня она убрала волосы в два высоких хвоста, зачесала челку, облачилась в черное бархатное платье с глубоким декольте. Несколько вызывающе, как показалось мне, но без броского макияжа. Только перманентно подведенные глаза и подкрашенные губы, которые растянулись в доброжелательной улыбке и обнажили клыки. -- Привет, Аделина! Очень рада видеть тебя. Жаль конечно, что ты одна, приставать могут начать... -- Доброй охоты тебе, Анна. Мне просто нечем занять вечер. Ты прямо как охранник, предостерегаешь! -- Да, работа такая, -- брезгливо ответила она, бросая усталый взгляд на очередного посетителя, забиравшего коктейль. -- Что будешь пить -- Кровавую мери, если можно. -- Без крови. Ах, люди... -- она быстро достала ингредиенты и стала резво подбрасывать бутылку с зельем. Пока вампиресса была занята делом, слева от меня подсела девушка, очень скромно одетая для этого места. Ее внешность показалась мне неброской в полумраке, но у нее были очень красивые волосы, вьющиеся и рыжие. Ее лицо усеяли веснушки, а бледная кожа могла соперничать с вампирской. -- Плесни мне рому, Ворон. Хочется горячего! -- Софи, тебе вредно много пить! -- указала барменша, передавая коктейль мне. -- Знаю, но я ХОЧУ. Налей! Последнее слово она произнесла очень властно, и я не сомневалась, что любой человек выполнил бы ее волю. Но девушка, похоже, отнюдь не была вампиром, я уже научилась различать их. Что-то странное я заметила на ее губах, как шрам. -- Возьми. Сядь там, в тени, он сейчас придет! Софи со смехом взяла бокал и уселась в кресло. Лампа отражалась в ее глазах и дарила им совершенно иной оттенок. -- Что с ней и кто это -- спросила я. -- Новая кровь. Ждет возлюбленного вампира. Мы дали ей приют, ведь у нее нет дома. Подрабатывает прачкой. -- С ней что-то не то... -- В общем, да. Она тяжело больна. И еще считает себя уродливой. Эта заячья губа, которую не очень удачно замаскировали. Теперь она прячет шрам, надеясь, что в темноте не будет видно. -- Но ведь внешняя красота не главное! -- выкрикнула я. -- Да, но что уж тут поделать! -- вздохнула Анна. -- А у тебя с Уильямом серьезно, да -- Что ты, конечно нет. Просто он сказал мне тогда, что для пущей безопасности мне следует притвориться его девушкой. -- Оу, Казанова Уилл! А он тебе ничего не рассказывал про Войну -- Какую Войну Не знаю! -- в мою душу закралось смутное подозрение. -- На нет и суда нет. Что ж, не страшно. -- Анна, у тебя с ним что-нибудь было -- Нет. Просто мы друзья и все. Я помогла ему в свое время, теперь он, будучи членом клана, помогает нам. Только и всего. Признаюсь, что он не в моем вкусе. Слишком слащав! Я предпочитаю жгучих брутальных брюнетов или мачо, как этот... Она рассмеялась и радостно вскрикнула. Из тени появился настоящий испанский красавец -- высокий, мускулистый, в черных одеждах брюнет с грубоватым лицом и горящими глазами. -- О, Хосе, ты ли это навестил наш приют! -- Я вовремя зашел, чую кровь! -- он стал буравить меня глазами. У меня подкосились ноги от его силы. Видимо, страстным любовником он был. -- Это Уильяма. Не тронь, обидится -- ты костей не соберешь, перед кланом отчитываться будем! Твое там, в углу... Большими шагами вампир пересек зал и подошел к Софи. Восхищенная девушка оставила стакан и прыгнула к нему в объятия. Он был много выше ее, и поэтому ему пришлось наклониться и обхватить голову девушки, чтобы поцеловать ее. -- Вы будете ее обращать -- Придется. Она уже многое усвоила и почти готова. Мы выждем еще несколько дней до удачного момента, и мне верится, что Хосе не упустит шанс. -- Да, он красавец, давно мне не попадались таки мужчины, -- с тоской заметила я, допив коктейль. -- Не буду задерживаться тут долго. Уильяма все равно нет, и настроения говорить тоже. -- Ничего, Ада. Заходи еще вместе с ним, моя дверь открыта для тебя. Уж спрятать тебя за стойкой я сумею! Мы попрощались, и я ушла в ночь. В слепую ночь, которая окружила меня дуновением осени и ураганом опавшей листвы. 11 сентября ... Улица была какая-то странная. Она, на самом деле, как и все улицы города, являлась прямой, но мне виделась витиевато изогнутой, местами переходящей в спираль. Виноватыми оказались фонари, которые снежным светом выбирали из пространства одни области, а другие терялись во тьме, создавая змейку. Весьма поганый асфальт под ногами очень мешал быстро пройти эту страшную улицу, мерзкие желтоватые окошки пялились на меня своим безучастьем. Если бы я закричала, то никто бы не пришел не помощь. Впрочем, кричать тоже было бесполезно, потому как темнейшая тьма пожирала даже звук моих шагов. Мне казалось, что за мной кто-то идет, очень медленно и тихо, и следит. Очень неприятное ощущение чужих глаз за спиной заставило меня остановиться и оглянуться назад, но я никого там не увидела. Тогда я ускорила шаг, но гадкое ощущение не отпускало. И вот улица уже почти закончилась, но тут же сделала петлю и загнала меня в угол. -- Какая девушка! -- раздался голос сзади. Незнакомый, тихий, холодный голос призывно заставлял замереть. -- Уйди прочь! Прочь от меня! -- Нет, нет, ты подождешь меня, а я сейчас приду к тебе и мы поговорим... Я посмотрела по сторонам: отступать некуда. Под ногами был уже не асфальт, но мокрая земля в камнях, о которые легко разбивались человеческие черепа. Черный незнакомец приближался, я увидела его, когда дыхание стало отчетливо слышным: очень высокий тип в безразмерной одежде, которая ничуть не мешала ему быстро ходить, но лицо его осталось открытым. Такого лица я не встречала прежде, оно было словно каменное, в прямом и в переносном смысле. Творец этого лица грубо прошелся по его формам, очертив скулы, нос и лоб, а мелким резцом выгравировал глазницы и рот. Красноватая радужка глаз поблескивала, а рот скривился в презрительной улыбке. -- Будем говорить, или заставим тебя это сделать Я молчала. Интересно, как это он меня заставлял бы -- Манускрипт. Где он -- Не понимаю, о чем вы -- Все ты понимаешь. Все знаешь, так почему не говоришь Я отступила к стене, холодной и скользкой. Двигаясь вдоль нее, я заползла в какую-то нишу, где стало очень неуютно и тесно, но незнакомец следовал за мной. Он согнулся, и прополз вперед, ударив меня. Я даже не вскрикнула. Еще один удар отбросил меня в самый угол, не дав шанса выйти, и я судорожно прощупала все зоны доступа, чтобы найти предмет для самообороны. -- Переливание крови разговорит тебя. Не сейчас, так позже! Опять вампир, но очень жадный и злой. Он упорно лез ко мне, и вдруг удача: тонкий скальпель, покрытый какой-то слизью! Я, не думая, рубанула им по боку кровососа, но тот даже и не заметил этого. Он только вырвал мое оружие и применил его на меня: око за око, зуб за зуб. Но тогда, под выбросом адреналина, я не чувствовала боли, и вот он ближе, ближе... Еще чуть-чуть, но какое-то шипение заставило его зажать уши и убежать восвояси. Я уже не помнила, как кто-то выносил меня на руках... Проснулась я резко и неудачно -- упала с кровати. Сон оставлял ощущение жуткой реальности происходящего. Я быстро записала его, чтобы не забыть, и привела мысли в порядок. "В конце концов, чем хуже сон, тем вероятнее приятный исход!" -- решила я и пошла прогуляться. Денек выдался на редкость хорошим и теплым. Даже плащик не пригодился. Просто надела джемпер изумрудный, и пошла гулять. Ни о чем не думая, увидела сообщение Уильяма о готовом багете. Унылая и уставшая Эльза Свон была рада меня видеть. -- О, вы пришли! Уильям оставил для вас заказ! Распишитесь в получении и пользуйтесь! -- Мило с его стороны. Нарисовал портрет и облачил в рамочку! -- Да, он мастер. Где-то лежит и мой портрет, но я там молодая, не то, что сейчас. На стенах появились другие гобелены, видимо, старые уже продали. Новая коллекция жутковатых картин обескуражила меня. -- А эти уродцы из кунсткамеры, что это -- Хм, один новый художник. Самовыражение и все такое. Кто-то даже покупает это. Старушка поправила очки. Я отвлекала ее от важных дел, и ей это не очень нравилось, но, будучи вежливой, она не указывала мне на это. --Боюсь помешать вам. До свидания! Как только я вышла на улицу, сразу же зазвонил телефон: Стелла хотела увидеть меня. Я шла к ней с пустыми руками, несколько сконфузившись. Впрочем, ее голос указывал на нетерпение. -- Ада, ты все же пришла! -- завопила она, увидев меня. -- Да, только дай пройти в квартиру, не в дверях! Подруга бегала по жилищу в распахнутом халате и с распущенными волосами. -- У меня небольшое ЧП -- аврал на работе! Ты в бухгалтерии сечешь -- Нет, темный лес это для меня! -- А-а-а пропади оно все пропадом! -- закричала Стелла и чуть было не уронила ту самую поддельную вазу. -- А почему такой взъерошенный вид -- Покрасить волосы хотела, краска смывается, естественная темень пробивается. Я решила помочь. Краска была все та же: не пергидроль, а натуральный блонд. Подруга попросила выкрасить только корни и поколдовать с бровями, а потом я еще должна была поиграть роль стилиста. Пока я дышала нашатырем, подруга вещала. -- Говорят, на окраинах города опасно стало. Какие-то культисты свои черные дела творят. -- Да чушь все это, может просто всплеск преступности! -- а у самой сердце екнуло, ведь с вампиром вожусь. -- Видела твоего поклонника Уильяма. Симпатяжка! И где ты такого подцепила -- После концерта познакомились... -- Ого, интеллигент, как я посмотрю. Ну да ладно, ты когда выступаешь -- Нескоро, Вольф договорится о паре-тройке концертов в массе, и мы съедем. Может, в Торонто или Оттаву, может, домой. Не хочу к янки. -- Дело твое. У американцев хватает своих героев. Я закрыла подруги плечи полотенцем, смыла лишнюю краску и стала накладывать макияж, убравший следы бессонницы с ее глаз. В награду она напоила меня горячим молоком и отпустила. Вечерело, и я просто гуляла. Холод не пугал меня, ведь я спряталась под свитером. Но по осени в таких широтах темнеет рано, и я вдруг заплутала. Вроде бы я недалеко ушла от нужного мне района, но место было малознакомое. Или нет... что-то странное окружало меня. Вскоре я поняла, что виновата улица! Она казалась мне кривой, как спираль, из-за фонарей, которые выборочно освещали пространство. Их белый свет слепил, как тысячи солнц. Но меня окутала какая-то непроглядная тьма, поглощавшая и свет и звук: закричи я, и все равно не услышит. Под ногами мешался потрескавшийся асфальт, и я не могла быстро идти. За мной кто-то следил. Он, как тень, шел в такт моим движениям, и неожиданно дал о себе знать. -- Какая девушка! Постой... Где-то я уже это слышала... холодок пробежал по коже. Ночной кошмар. Почти точь-в-точь повторялась история. Я не верила в Судьбу, но стало сразу очень неприятно и гадко. -- Подожди меня, мы сейчас поговорим... Незнакомый обладатель жутковатого шелестящего голоса подошел ко мне и откинул капюшон безразмерного плаща. Его лицо было точно высечено из камня, грубо и резко, с выпирающими чертами. Губы растянулись в насмешке и обнажили клыки -- действительно вампир. -- Что вам от меня нужно -- Манускрипт. Где он -- он не обладал даром внушения. -- Его у меня нет, и не ищите. -- Врешь! Ты знаешь, у кого он, и я приду туда и заберу его. Чужеродного вмешательства в свой разум я не ощущала. Я решила отступать, ибо видела конец улицы. -- Что ж, переливание крови тебя разговорит! И я уперлась в стену, в тот самый мертвый угол. Нащупав нишу, я согнулась и инстинктивно, как загнанный зверек забилась туда. Под руку мне попадались только мелкие камешки, раздиравшие ладонь. Вампир лез за мной, и когда я попыталась пнуть его ногой, он только разозлился и ударил меня так, что я чудом не переломала себе кости от удара о стену. На меня посыпалась пыль. О чудо -- тот самый скальпель! Как за последнюю надежду я ухватилась за него и резким ударом порезала вампиру руку (хотя нанести сколько-нибудь серьезный вред железкой я ему не могла), но он только обратил оружие против меня. Вместе со страхом смерти и выбросом адреналина я не чувствовала боли от раны в боку и царапин на груди, только судорожно пытаясь отбиться от вампира. Вдруг он вскрикнул, зажав уши, и убежал. Я уже не помнила, как меня кто-то выносил на руках... "Аделина... любовь моя, не смей, давай, проснись же... У тебя есть силы, и сейчас они нужны и тебе, и другим! Вставай, любимая, к свету, к свету..." Я приоткрыла глаза: все плыло, таяло и вращалось. Надо мной висел палантин, скрывавший потолок комнаты моего вампира, а тело мое лежало в чем-то мягком, отчего я не чувствовала веса. Чуть пошевелив головой, я увидела, что лежу в кровати, а на мне нет свитера, только чужая рубашка. В комнату зашел Уильям. -- С возвращением, Ада. Тебе лучше -- Все плывет... меня тошнит. Болят голова и бок. Ты сейчас, сию минуту, что-нибудь говорил -- Нет, я только вернулся с лекарствами. Он был очень расстроен и грустен. Вампир сел рядом на стул и разложил на тумбочке таблетки и пузырьки. -- Что произошло Все как в моем сне... -- Ты притягиваешь неприятности, или же они любят тебя. Я знал, что чужие могут быть наглыми, но не настолько! Я еле успел, ведь Владыка просто не мог пробить своим зовом его разум. Впервые вижу такое... -- Тот вампир, кто он -- мне было тяжело говорить, во рту я ощущала солоноватый привкус крови. -- Чужак. Незваный гость. Мы не знаем наверняка, но он будет пойман и судим! Ты очень легко отделалась! -- вампир бережно стер кровь с моих губ и лица. Я знала, что ему больно, он очень хотел крови, которая была прямо перед ним. Каждый раз он судорожно глотал, когда промазывал царапины какой-то скользкой мазью. Я увидела, что под рубашкой нет лифчика, а бок забинтован, и из-под бинта сочится алая струйка. -- Ты лечил меня Видел тело -- Вынес на руках и пережал рану. Она поверхностная, кровавая. Клянусь, что не пробовал твоей крови, -- он широко улыбнулся, и клыки блеснули. -- Да, я видел твое тело, когда раздевал тебя. Твои вещи пришли в негодность, порванные и грязные. Ада, у тебя правда очень красивое тело. -- Мне не смешно. Это больно. Я буду жить, Уилл -- Конечно будешь! Тебе еще быть свидетелем на суде. Наш суд строг и беспощаден. Если владыка защитил тебя от своих, то и чужие должны выполнять его слово. Это неписаный закон для любого, кто пересекает границу. Редко встречаются рецидивисты. Что он хотел -- Он искал манускрипт. Он пытался выведать его местоположение, но не смог прочесть мои мысли. -- Хм, ты только спокойнее, ладно Тебе вредно нервничать, иначе кровотечение усилится. Лучше закрой глаза и полежи просто так, пока я не посмотрю на твои раны. Ты спала пару часов, не больше. Я сделала то, что он просил: просто откинулась на мягкое ложе и закрыла глаза. Вампир холодными губами прикоснулся к моему лбу и стал прощупывать пульс. Пробормотав что-то невнятное, он стал разбинтовывать мой бок: "Только не смотри, прошу!" Когда его пальцы надавили на область пореза, я заорала благим русским матом. Он тут же убрал руку и промазал рану йодом. Я стала ругаться еще хуже, как сапожник. Потом вампир ловкими руками забинтовал меня, чуть приподнимая тело, и осмотрел его снова. -- Колени могут быть просто ободраны. Здесь вроде нет воспаления, но скальпель был отравлен, и я боюсь этого больше всего... -- И все же, почему я такая неудачница Трижды за месяц со мной что-то стряслось. Вампир только неодобрительно хмыкнул, а меня стало еще больше тошнить. Сознание помутилось, и комната стала отдаляться и терять очертания. Странные лики виделись мне: черные пустые глазницы в черепах с ветвистыми рогами и гнилыми зубами, светлые рваные крылья позади, мерцающие шары и кривые ветви, падавшие откуда-то с неба. И постоянный шепот, донимавший мой разум. Гнилостная вонь от тысячи трупов вокруг, и сами трупы, чавкавшие плотью под моими босыми ногами. "Дыши, прошу тебя, дыши!" Наверное, это была долгая агония. Очнулась я от нашатыря под носом и сразу разразилась чудовищным кашлем. Перед глазами стоял мутный красный туман, а рана в боку доставляла все больше боли. Ужасы сознания растворились, а рядом сидел Уилл. Его глаза были широко раскрыты и смотрели в ужасе на меня. -- Который час -- выдавила я. -- Тебя целый день не было в этом мире. Пульс еле-еле прощупывался, ты почти не дышала и была холодна, как я. Сейчас уже вечер. -- Это тот яд А ты сторожил мою агонию -- Я звал тебя, но ты не слышала. Мне удалось распознать токсин, парализующий волю и меняющий нервную деятельность, и подобрать антидот. Вместе с кровью остатки вытекли сами, но тебе почти ничего нельзя будет есть еще пару дней. Выдержишь -- Конечно, ведь ты тоже умеешь голодать! -- я натужно улыбнулась. Во рту была уже не кровь, а горькое лекарство или яд. Вампир стер пот с моего лба и заставил выпить склизкий кисель, от которого меня чуть не стошнило. Практически сразу меня заколотил озноб, и я укуталась в одеяло по самую шею. Уилл стал намешивать новое зелье. -- У меня и еды-то нет, а на одних таблетках ты долго не протянешь. В больницу сдавать тебя нельзя -- яд содержал следы одного редкого наркотика, и ты засветишься. У тебя ведь нет пока выступлений или репетиций -- Нет, Уильям. Я свободна и могу быть на больничном почти неделю. -- Это хорошо, моя леди. Когда закончим с уничтожением яда, я займусь раной, а потом позвоню Владыке и спрошу о дате суда... Он намочил марлю уксусом и положил мне на лоб: старый метод снижения жара. Полегчало, и я смогла чуть привстать. -- Но как ты смог не спать днем -- Вынужденная мера для выживания. Молчи, тебе нужно много спать. Он снова дал мне какие-то таблетки, и я сразу же отошла во власть Морфея. Снова проснувшись я обнаружила, что боль в боку утихла, горечь исчезла, и ломота в теле прекратилась. На тумбочке я нашла порошок для промывки желудка, размешала его с водой и выпила. Поставив градусник себе, я спокойно полежала положенное время и удивилась результату: 35,8, что означало банальный упадок сил. Ходить мне и правда было тяжело, но усталость не ощущалась. Я прогулялась по квартире вампира и не нашла его за работой. Выглянув в окно я увидела роскошный пурпурный ясный закат, что означало скорое пробуждение жителей ночи. Отодвинув занавеску, я наткнулась на тот самый портрет, который показывал мне Уилл: он оказался почти завершенным и очень похожим на меня. Унылые рыцари и роскошные дамы в кринолинах встречали и провожали меня. Вампир спал на диване, и одна рука его свешивалась почти на пол, сжимая бокал в красных подтеках внутри. Я села рядом и застегнула рубашку. Обернувшись, я увидела, что Уильям бодрствует. -- Какое счастье, что тебе уже лучше! Я перепробовал все, что смог найти и кажется, нашел! -- он поправил прическу и поцеловал мою руку. -- У меня только пониженная температура и легкая слабость в теле, и чудовищный голод. -- Это значит, что ты выздоравливаешь! Напевая какую-то песню, он за руку повел меня на кухню и стал рыться в ящиках под окном. Он нашел там апельсин и буханку хлеба и вручил их мне. Сок цитрусовых поднял мое настроение, а мягкий хлеб утолил голод. -- Второй день спишь! Я уже не смог крепиться и сам лег. Твои друзья писали тебе смс-ки, и я позволил себе ответить, что ты просто отдыхаешь в гостях за городом. -- Мило, Уилл, и главное без вопросов! -- Вопросы, Ада, начнутся тогда, когда позвонит Вольф. Ох и чудно мы с ним по молодости гуляли! Я опять была шокирована. Он знал о нашем разговоре -- Да, я все знал. Конечно! Это ведь тривиально! Просто твои мысли говорят об этом, кричат. -- И что же -- Веселый мужик! Попался мне в подворотне, ну и я взял его к себе. Он, как верный слуга, достойно отработал свою жизнь и подарил мне свою квартиру. Взамен я, как благородный британец, отблагодарил его. Хватит с тебя пустых слухов! Я провожу тебя, ведь мне еще в Бар идти. Уильям отдал мне в вечное пользование свою старую куртку. Она была мне велика в плечах и просто висела на них. Прихрамывая, я сама спустилась с лестницы к уготованному мне такси. Доехали мы быстро, и пока Уилл переносил лекарства и еду в мою квартиру, я думала: он изменился, стал другим, и что если... -- Так, вроде бы я все тебе принес. Рецепты написал -- строго следуй им! Я буду звонить вечерами, но ко мне не ходи. Меня не будет дома. И на улицу по возможности не высовывайся при сумерках: тебя ищут. Пусть обидчика поймают со дня на день, я опасаюсь худшего. -- Владыка говорил о Perpetuum Silentium. Когда мне забрать его -- Аккурат после суда, моя леди. Не нервничай, все будет хорошо. Я кивнула и вгляделась в его лицо: он больше не казался мне таким прилизанным интеллигентом, каким был вначале. Волосы его оставались взъерошенными, лицо осунулось, глазницы темнели, покрытые мелкой сеточкой из вен, а сами глаза все еще блестели, хотя радужка уже краснела. -- Обязательно выполню твои рекомендации! Буду как под домашним арестом! Мы засмеялись -- клятвы верности и долга действительно звучали смешно. Я поспешила включить свет, чтобы не переломать при ходьбе ноги среди легкого беспорядка. Уильям было собирался уходить, но я схватила его за руку. "Подожди, благодарности моей ожидающий..." -- подумала я, и тут же остановилась. Легкая полуулыбка промелькнула на его лице, и это означало только одно: он догадался. Это обстоятельство не меняло дела. Вампир закрыл глаза. Я встала на цыпочки и осторожно поцеловала его в щеку и только тогда отпустила руку. Он улыбнулся еще сильнее и быстро убежал на улицу. Недовольная своей пылкой выходкой, я прочитала рецепт, выпила нужные таблетки и отправилась снова спать.