Datasets:

danasone

/

taiga_proza

like 1

28.06.10 1 -Мне кажется, я могла бы влюбиться в бабу! Лина отметила это замечание, но промолчала. -Мужики, они такие слабые, такие трусливые -- продолжала Наташа -- чуть какие трудности, бегут сразу, все сваливают на женщин! Женщины гораздо сильнее, они могут все вынести и без мужиков. Они молодцы вообще, такие классные, интересные, гораздо интереснее мужиков! -Нет, я не смогла бы -- ответила Ира -- Мне нужен сильный человек рядом, а не бабы. Мне вообще кажется, что это люди с поломанными судьбами, я не хочу быть с таким человеком. Беседа шла между тремя девушками, отдыхающими на даче, в 26 км от города. Подруги сидели за столом на веранде, потягивали шампанское и болтали ни о чем конкретном и обо всем сразу, заедая свои мысли горестные или радостные, но скрытые от посторонних, свежесобранной клубникой. По телу разлилась приятная усталость, прохлада от вечернего купания в реке еще не прошла, теплый летний ветерок трепал влажные волосы. Сразу за верандой начинался обрыв, внизу бежала небольшая речка, вода в которой все лето оставалась холодной из-за бьющих родников. Дальше начиналось поле, а где-то на горизонте виднелся лес и полоска темнеющего сумеречного неба. По периметру веранда была затянута марлей от комаров, и от этого вечер казался еще темнее, а пейзаж размытым. Ветер то натягивал ткань как паруса, то заставлял тихо колыхаться, играя тенями. - Кто -- бабы с поломанными судьбами И что значит с поломанными -- спросила Лина. Она была молодой, двадцатишестилетней девушкой с короткими светлыми волосами и задумчивым взглядом. Лина чувствовала себя в этой компании не совсем на своем месте, но открыто заявлять о своих предпочтениях еще не научилась и возникшее недовольство таила в себе. Ее лицо еще носило отпечаток наивности, который бывает у молоденьких девушек, верящих в любовь до гроба, как в женских любовных романах ее матери, умершей в прошлом году. Она не знала всей непривлекательности и приземленности быта, может, потому, что мать ее берегла, а может, потому что отец ушел из семьи, когда она была ребенком и Лина не видела, что представляет собой совместная жизнь разочаровавшейся женщины и алкоголика отца. -Ну, то и значит. Я про этих..., голубых и лесбиянок говорю. Наташа же сказала, что может влюбиться в бабу, вот я про них и говорю. У меня есть знакомая, она однажды позвала меня в парк погулять. Я приехала, смотрю, она сидит с каким-то парнем. Причем, таким клевым! Одет он был стильно -- джинсики модные, рубашка, платок на шее. Мы сидели с ним, сидели, болтали, я говорю Светке: "Свет, какой клевый парень", она смотрит на меня и смеется, говорит: "А он гей". И мы потом спросили почему, он ответил, что его таким отчим сделал. И вот он классный конечно, но как девушка и говорит, что по-другому не может, что отчим его сломал. Я таких людей не люблю, мне нужны сильные люди, потому что я сама слабая. -Ну, они не все же такие -- вступилась Наташа. -А если это осознанный выбор -- спросила Лина. -Что значит осознанный -То и значит. Если взрослый человек делает сознательный выбор в пользу своего пола Это взвешенное, обдуманное и трезвое решение. Хорошо ему с мужиками и он выбирает их -- разве это поломанная судьба Я могу согласиться, что наверное есть процент, у которых реально какая-то травма или тяжелая ситуация была в жизни, но ведь есть же и те, кто сами выбирают другую жизнь. Или ты и об этих людях думаешь, что их поломали Тем более, что отражается это только в сексе, а во всем остальном это абсолютно нормальный человек или мужик. Просто любит он тоже мужчин, а не женщин. Наташа тихо поднялась и зашла в дом, Ира немного растерянно смотрела на Лину. -У тебя самой есть знакомые геи -Нет. -Ну вот, видишь. Как же ты можешь говорить о том, что они все с поломанными судьбами На веранду вышла Наташа, держа в руке старую стеклянную лампу. Это отвлекло Лину от разговора и заставило почувствовать себя совсем оторванной от реальности. Казалось, что сейчас не двадцать первый век, а конец девятнадцатого, только тема разговора была совсем не для девятнадцатого века. Да и постоянно всплывающий образ Тани -- вот уж кого-кого, а ее слабой никак не назовешь. Человек с потрясающей хваткой, добивающийся поставленных целей, какими бы они ни были. Лина таких людей еще не встречала. Она и сама привыкла добиваться своего, но наблюдать со стороны за таким человеком -- истинное удовольствие. -Давайте зажжем лампу, а то ничего уже не видно -- предложила Наташа, и через пару секунд под стеклом загорелся огонек, освещая лица теплым светом. На фоне темного холодного неба и чернеющего леса, смотреть на этот теплый огонек было вдвойне приятно, и Лина чувствовала себя гораздо уютнее. Ира больше ничего не могла сказать на эту тему. -А к девчонкам ты как относишься -- спросила Наташа -- Тоже не переносишь -К девчонкам К девчонкам абсолютно спокойно отношусь. -Если вдруг какая-нибудь твоя подруга объявит себя лесбиянкой, не будешь в шоке -Нет. Лина опять задумалась о Тане. Похоже, она как раз и влюбилась в нее. Да так, как никогда раньше еще не влюблялась. Она не выходила из головы. Лине очень хотелось поделиться с кем-то своими переживаниями, но она боялась реакции. Сейчас подходящий момент для этого, но разговоры разговорами, а когда доходит до дела реакция может быть абсолютно другой. Как они посмотрят, если она вдруг возьми и скажи: "Я влюбилась в женщину". Может, Лене сказать, подумалось вдруг, она должна нормально отнестись, сама с бабой живет. -Лин, что загрустила -Я не загрустила, задумалась просто. -О чем -Ну, думаю о том, какая будет реакция, если мне сейчас подруга скажет, что лесбиянка. Вы бы как отреагировали -Не знаю -- ответила Наташа -- Нормально. -И я нормально -- отозвалась Ира. Но Лина не стала проверять их слова делом. -Сейчас приду -- сказала она и поднялась. -Что-то мне захотелось под гитару погрустить о своем -- сказала она, возвращаясь с гитарой да еще прихватив пару бутылок шампанского и коробку конфет. -О, здорово, я так люблю гитару и особенно, когда ты поешь -- обрадовалась Наташа. Лина села поудобнее в своем плетеном кресле и затянула одну из песен группы "Воскресенье". Когда она замолчала, Наташа сказала, что утром приедет Олег. -Ну и что -- спросила Ира. -Он обожает, когда Линка поет. И вообще он Линку обожает. - Все трое улыбнулись этим словам. -Да -- удивилась Ира -- А ты что Такой парень классный! -А мне он не нравится. Ни о чем. -Не, Наташ, твой брат очень даже ничего -- высокий, стройный, сильный, умный. Мне он очень нравится! Мужественный и такой красивый, прямо как Аполлон, неужели он тебе не нравится -Нет. -А кто тебе нравится Тебе вообще, какие мужчины нравятся Вот за это Лине не очень нравилась Ира -- она была, во-первых, занудой, а во-вторых, непременно пыталась все вызнать и расспросить обо всем. Приставала как банный лист к заднице. Выспрашивала все, прислушивалась, хорошо хоть открыто под дверями не стояла. По крайней мере, Лина не заставала ее за этим занятием. Как Наташка могла с ней сдружиться, ей было не очень понятно. -Не знаю, но одной внешности мне мало. Мне нужно, чтобы сердце екало, когда человек входит в комнату, а от него не екает. Я и сама была бы рада, но, увы. -А было бы классно, если бы ты с нами породнилась -- с жалостью сказала Наташа -- Я была бы очень рада этому. Лина не хотела продолжать разговор на эту тему и снова взялась за гитару. Настроение было тоскливое, даже несмотря на то, что Наташа вытащила ее из города. Да и шампанское радости не добавляло. Так, чередуя пение и обычные сплетни, девушки досидели до часа ночи, потом всем захотелось спать. Они погасили лампу и вошли в домик. Он был простым, с двумя комнатами, по две кровати в каждой. На стенах висели небольшие картины -- из тех, что продают в сувенирных отделах, несколько ваз с искусственными цветами, на окнах разноцветные занавески, на полу перед кроватями коврики. Из мебели тумбочка у окна и стол, а для верхней одежды слева от входа было вбито несколько крюков в стене. -Кто где хочет спать -- выбирайте -- предложила Наташа. -Ой, я с тобой хочу -- сказала Ира и сразу посмотрела на Лину -- Ничего, что я с Наташей лягу, я не хочу спать одна. -Ничего. Нормально. Лина как раз хотела лечь в дальней комнате одна, такой выбор был ей на руку. Спать хотелось, но не сильно - сразу она не уснет, да и место незнакомое -- вертеться будет. К тому же не хотелось поддерживать вялую и пустую беседу, которая непременно возникает, когда ложишься спать с кем-то вдвоем. Лине хотелось остаться наедине с собственными мыслями. Уже полгода она вздрагивает и цепенеет при имени Тани, боясь вздохнуть, чтобы не выдать своих чувств, а потом мучается от разочарования, когда его упоминают лишь вскользь. Лина очень боялась, что кто-то может догадаться о ней. Только вечерами, лежа в постели, она могла позволить себе открыто думать о Тане, не боясь, что кто-то заметит. 2 В десять часов утра, сразу после того, как девчонки закончили завтракать и убирали со стола, приехал Олег на новеньком Opel , из-за чего сразу разгорелась ссора. -Ты совсем не думаешь головой! По таким дорогам ездить на новой машине! Давно проблем с ней не было! -- кричала Наташа где-то на крыльце. Ира мыла посуду, Лина вышла на веранду со стаканом апельсинового сока в руках и уселась во вчерашнее кресло и еще раз пробежала взглядом по окрестностям. Под утренним солнцем они казались приветливыми и дружелюбными, не то, что накануне. Где-то за домом она услышала ответ Олега на крики сестры, но не разобрала слов. Еще пара недовольных фраз и Наташа замолчала, значит сейчас все придут сюда. Олег ей нравился, как человек, а не как мужчина, но сейчас Лина была бы не против небольшого романа. Она даже хотела этого, чтобы забыть о Тане, отвлечься. Она не видела его два года и было любопытно, как Олег ее встретит. Так же или совсем по-другому, без прежней симпатии. -Иди, проходи туда, мы только что позавтракали и еще не готовы ничего делать, сейчас чай будем пить или кофе. Будешь с нами -Нет, Наташ, спасибо, ничего не хочу. Я привез коньяк и специально для тебя вишневый торт со взбитыми сливками. -О-о, здорово! Послышался шелест разворачиваемого пакета и к Наташкиным восторгам добавились еще и восклицания Ирины. Похоже, Олег привез еще какие-то лакомства. Потом раздались шаги и рядом с Линой кто-то появился. -Привет! -Привет, Олег. -Сто лет тебя не видел! Как дела! -Отлично, спасибо. У тебя -Тоже. На гитаре играли вчера А мне сыграешь -Может быть, посмотрим. -Отлично выглядишь! -Спасибо. Он уселся рядом и замолчал, глядя на Лину. Она только мельком посмотрела на него и убедилась, что все так же интересна ему. Может, попробовать Насколько она помнила, Олег любил засиживаться у костра до рассвета. Было бы неплохо, если бы и сегодня они остались только вдвоем у костра, если он конечно будет. Может, между ними что-то и произойдет. Или, по крайней мере, отвлечет ее от тяжелых мыслей. -Олег, а ты не хочешь помочь -- недовольно спросила Наташа. -Нет! -Кто бы сомневался. -Лин, сыграй мне что-нибудь! -Сейчас! -Да, сейчас, а что такого Хочу услышать, как ты поешь. Лина решила уступить и начала наигрывать одну из его любимых песен, вспоминая аккорды, а потом запела в полный голос. На лице Олега сразу появилась мальчишеская улыбка, словно ему не 32, а 12 лет. -Рассказывай, как дела, где работаешь Где муж, где дети Лина улыбнулась. -Ни мужа, ни детей. Работаю менеджером в ***. -Ого! И что делает менеджер в *** -Ой, кучу всего. Следит за рынком, за работниками, за счетами, за клиентами и за тем, чтобы все друг с другом не перессорились, а оставались довольны и не расторгали договоров. -Нравится Ты недавно там работаешь Насколько я помню, ты в другом месте была. -Да, Полтора года, но мне нравится. Суматошная работа, но не скучная. Там каждый день друг на друга не похож, каждый раз что-то новое случается. Приходишь на работу, а там все волосы себе на голове рвут -- рынок вниз упал, клиенты все сливаются, а на следующее утро приходишь -- все довольные как коты мартовские, все вверх идет. Вообще прикольно иногда даже бывает. Не скажу, что там легко работать, но интересно. И мысли посторонние в голову не лезут. Это тоже плюс. А ты -А я свое рекламное агенство открыл! Теперь им все время занимаюсь. Тоже интересно и вроде как начинаем в гору идти. Тьфу-тьфу-тьфу -- Олег картинно сплюнул через плечо и постучал кулаком по голове. -Тоже неплохо. Бизнесмен теперь -Еще какой! На веранду вышли Наташа с Ирой. Наташа держала небольшой поднос с чашками и заварочным чайником, а Ира несла коробку конфет, блюдо с нарезанными фруктами и вскипевший чайник. -Берите что хотите, наливайте себе..., тоже что хотите -- сказала Наташа -- Сейчас кофе принесу. Лин, ты сок пьешь -Да. -Принести еще -Да, спасибо, Наташ. -Отлично! Сейчас чайку попьем, потом пойдем на речку, а вечером будем костер жечь! -- сказал Олег. Как сказал, так и поступили. Чаепитие растянулось на час, потом загорали на реке, покатались на одолженной у соседа резиновой лодке, а вечером после поливки грядок и деревьев, росших на участке, девушки занялись ужином, Олег ушел за дровами. Надежды Лины на легкий роман не оправдались. С каждым часом, что они сидели у костра, Лина понимала, насколько неверный путь она выбрала. Олег совершенно не тот человек, который мог бы ее увлечь и соответственно отвлечь, да и Наташа с Ирой тоже были не совсем теми людьми, с которыми она могла бы делиться личными переживаниями. Наташа считала Лину своей подругой, но Лина так не думала. Наташа была для нее просто удобным и приятным собеседником. Они познакомились на прежней работе и иногда, когда кому-то было скучно, звонили друг другу, ходили куда-то, но это было не часто. Чтобы назвать кого--либо другом, Лине нужно было чувствовать к человеку особое расположение. Она искала в людях духовной близости, единения, мистического слияния с другим человеком. Такое ей довелось испытать только однажды, с Ольгой, да и то не надолго, но память об этом даже спустя три года не давала покоя. Простое общение, пусть даже и комфортное не ценилось Линой так, как другими. Убежищем от назойливых вопросов Наташи о ее плохом настроении или грусти, она выбрала гитару. Слава богу, когда она пела, никто об этом не спрашивал. В крайнем случае, можно было просто не отвечать на вопрос, а затянуть очередную песню и о вопросе забывали. Возвращалась в город Лина с уверенностью, что больше не повторит таких экспериментов -- мужское общество не способ выкинуть из головы женщину. В Олеге было все хорошо за исключением того, что он был мужчиной. 3 -Лен, я... - Лина замялась. Как сказать, что она лесбиянка Просто так ведь в лоб не скажешь. До этого момента Лина еще никогда не заговаривала с ней о своей личной жизни, Лена могла думать все, что угодно, но прямых ответов никогда не получала. Лина жила уединенно, никто из ее знакомых никогда не видел и не слышал, чтобы у нее был постоянный партнер или серьезные отношения с кем-то, всем казалось, что ее все устраивает и никаких отношений ей не нужно. Лина колебалась -- сказать вслух то, что она давно уже о себе поняла, было страшно и не так просто, как ей представлялось. Может, и не говорить Может, сказать просто, что она би Лесбиянка -- это как-то страшно звучит. Говоря "Я лесбиянка" навсегда отгораживаешь себя от привычного общества и обрекаешь на не такую уж простую жизнь, а Лина привыкла к комфорту. Никто и никогда еще не смотрел на нее косо из-за ее ориентации. -Лен, я бисексуал и влюбилась в женщину -- промямлила она. -Да ладно! -- Ленка была ветреной, не заботилась о своем будущем, жила, как хотела и в этом Лина завидовала ей. Быть такой свободной, как Лена у нее никогда не выйдет. Конечно, в чем-то Лина считала ее дурочкой, но по большому счету завидовала ей. -Да. -В кого! -В Таню. -В Таню! В Таню все влюбляются. Ты что, серьезно Тебе и женщины нравятся -Ты так говоришь, будто это только избранным дается. -Да нет, просто удивительно. Я думала ты вообще ни в кого не можешь влюбиться. И давно она тебе нравится - Как ты познакомила, так и нравится. А..., у нее есть кто-нибудь Это был тяжелый момент, сейчас она либо безумно обрадуется, либо рухнут все надежды. Лина затаила дыхание. -Не знаю, вроде никого такого особенного не было, но даже если бы и был, Танька никогда этого не показывает. Пока она сама имя не назовет, никто и не знает с кем у нее что было или не было. Лена задумчиво смотрела на Лину. -А кто тебе больше нравится, мужчины или женщины Лина опустила глаза и начала разглядывать свои ноги. Они сидели у Лины дома, удобно развалившись в креслах, напротив друг друга. В середине стоял небольшой журнальный столик с вином, фруктами, конфетами и сыром. Полчаса назад они поужинали и Лина надеялась, что сейчас, под действием вина, ей будет проще заговорить о том, что ее мучило. Ленка постоянно где-то пропадала и никогда не питалась нормально -- не было времени. От хорошей домашней кухни она почти никогда не отказывалась, разве что времени совсем не было. А тут еще и поругалась с Олесей, позвонила днем и спросила нельзя ли ей пожить пару дней у Лины, переждать пока ее пассия успокоится. Лина жила одна в двухкомнатной квартире, она с радостью предложила оставаться сколько потребуется. -Женщины -- выдавила она почти шепотом. -А еще кто-нибудь кроме Тани тебе нравился -Ну, так... Нравился. -Секс у тебя был -Один раз -- Лина совсем смутилась. -Понравился -Да. -И что ты хочешь от меня Зачем ты мне сказала - Лина и сама не знала, чего хотела от Ленки, просто молчать уже не могла. -Ничего не хочу. -Да ладно! Хочешь, чтобы я тебе помогла Об этом Лина и не мечтала и была рада, что Лена сама заговорила об этом. -Да нет, как ты мне поможешь, просто я бы хотела знать есть ли у нее кто-то. Мне просто кажется, что она на меня так смотрит... - Лена рассмеялась ей в лицо. -Как смотрит -С интересом -- сникла Лина. -А еще что тебе кажется -Ничего. -Ладно, если хочешь, я спрошу у нее, но не думаю, что она мне ответит прямо на этот вопрос. Я смотрю, тебя не смущает, что она замужем. -Не смущает. -А ты знаешь, что у нее сыну 15 лет - Этого Лина не знала, но скрыла удивление. -И что Типа, она старая, что ли или что Очень хорошо, что уже пятнадцать, взрослый парень, не надо подгузники ему менять. -Ладно, давай выпьем! -- Лена подняла свой уже на половину пустой бокал.- За любовь! -За любовь пьют с левой руки. -С левой, так с левой -- она взяла бокал в другую руку. Девушки чокнулись и выпили. -Тебе с ней не просто будет. -А я не боюсь! И это было правдой. Если Лина боялась открыто признать себя лесбиянкой, то бороться за свою любовь она была намерена до конца, здесь она не страшилась уже ничего. Ни трудностей, ни признаний, ни чего бы то ни было другого. Такая любовь бывает раз в жизни. Только однажды встречаешь человека, ради которого способен горы сдвинуть с места и весь мир положить перед ногами. Здесь она не боялась, а ее интуиция подсказывала, что у нее есть шанс, что бы там кто ни говорил. Пусть Ленка смеется, сколько хочет, Лина нутром чувствовала, что Таня посматривает на нее. И ни для кого не секрет, что Лена сама в прошлом году сохла по ней и получила от ворот поворот. Ходила потом с бледным видом пока эту Олесю не встретила -- хоть на человека стала похожа. -Потом не говори, что я не предупреждала. - Лена криво усмехнулась. -Не скажу. Между девушками появилась небольшая отчужденность. Лина решила больше не трогать эту тему и переключиться на что-нибудь другое, более безопасное, но ничего так сразу в голову не приходило. Повисло молчание. -Я ушла с работы -- сказала Лена. -Да! Почему же -Да, достали все, не могу больше. Знакомая одна предложила пойти к ней, с понедельника буду у нее работать. -Неплохо. У Лены зазвонил мобильник и, чертыхнувшись, она вышла на балкон, наверное, опять Олеся. Лина улыбнулась -- хоть Лена и жила с ней, но систематически изменяла, из-за этого и были скандалы. Глядя, как Ленка ходит туда-сюда по балкону, Лина уже жалела, что разоткровенничалась, надо было и дальше молчать. Вдруг она еще разболтает об этом кому-нибудь. В этом и была разница между обычными приятелями и тем человеком, к кому ты чувствуешь особое расположение. Там Лине не пришлось бы сомневаться говорить или нет, давно бы уже поделилась наболевшим, а тут сказала и теперь думай, правильно поступила или нет. Можно с этим человеком обсуждать проблему или лучшее - сделать вид, что и не было ничего. Ольги в такие моменты очень не хватало. Хотя, наверное, хватит сожалеть о человеке, которого давно нет в твоей жизни. Может, житейская мудрость и заключается в том, чтобы уживаться с теми, кто рядом, а не искать идеалов. У Лены есть недостатки, которые Лина не может не замечать, некоторые ее убеждения очень далеки от ее, но они общаются уже несколько лет. Может, это и значит быть другом Оля понимала ее с полуслова, с ней ничего не приходилось объяснять дважды или просить о чем-то, они чувствовали друг друга. Лина даже мысли ее угадывала, но ее нет. Она вздохнула и начала ругать себя за то, что в очередной раз вспомнила об этом. Три года прошло, пора уже забыть о ней. Крылатая фраза "Не стоит тратить время на тех, кто о тебе не думает" только сейчас стала понятной. Действительно, Ольга и не помнит, что есть такая Лина где-то, а раз так, то и ей не стоит думать о ней. Все, решено, будет жить с тем, что дано. Но, все-таки, легкое сожаление по поводу того, что ее тайна уже ей не принадлежит у Лины осталось. Теперь нужно быть еще осторожнее и не давать понять Ленке насколько сильно она влюбилась и насколько глубоко в ней отзывается все, что связано с Таней. Она должна думать, что ничего серьезного в этом нет. Лина взглянула на Лену, та кричала что-то в трубку и размахивала руками. Разговор был в самом разгаре. Лина задумалась о Тане. Нужно как-то дать ей знать о своих чувствах -- осенило ее. Может, она ждет, когда Лина сделает первый шаг, может, она не догадывается или догадывается, но не знает насколько все серьезно Может, если признаться, то..., то что Лина не могла себе точно представить, что именно тогда должно произойти, но новая мысль показалась такой простой и правильной, что было непонятно, почему она не догадалась об этом раньше! Она даже вскочила с кресла от волнения. Хорошо, что Лена этого не видит, а то пришлось бы объясняться. Конечно! Она признается ей, скажет, что любит, а там хоть какая-то реакция, но должна последовать. Ведь, нельзя же проигнорировать такие слова. Лина начала мысленно рисовать себе сцену признания и поняла, что вот так просто подойти и сказать "Я люблю тебя" во-первых, совсем не умно, а во-вторых, нужен подходящий момент. Нужна какая-то обстановка соответственная, как это лучше сделать Почему-то то, как она себе это представляла, ей совершенно не нравилось. Может, пригласить в ресторан Или домой Или подойдет какая-нибудь очередная дружеская вечеринка, а там отвести ее подальше и спросить есть ли у нее кто, а потом и о себе заговорить. Нет, все не то. Таня была закрытым человеком, сказать напрямую, значит все испортить. Она не покажет настоящих мыслей и чувств, отшутится или обойдется туманными намеками или какой-нибудь двусмысленной фразой, которую как хочешь, так и толкуй, а она будет наблюдать за твоими мучениями и ничем не облегчит выбор. Нет, нужно чтобы это произошло без свидетелей, и чтобы у нее было время подумать, тогда, есть шанс, что она отреагирует так, как чувствует. Конечно, Лине придется поломать голову, потому что открыто она ничего все равно не скажет, но это уже будет совсем по-другому. Как это сделать Написать письмо Точно! Она напишет ей письмо! Лина так разволновалась, что не отдавала себе отчета в том, что ходит по комнате из угла в угол, то прижимая руки к груди, то опуская, то заламывая назад. Мысли вихрем кружились в голове, сердце стучало где-то в горле, а в ушах отдавался пульс. Написать письмо, такое романтичное и пронзительное и передать ей где-нибудь. Все равно даже если кто-то и увидит, это не так страшно, как говорить с ней прямо. Если кто-то спросит, всегда можно будет отшутиться или отослать к Тане, а та пусть решает, что сказать. Да, письмо -- это правильно. И тут же Лину охватило нетерпение. Ей захотелось сразу же, сейчас же сесть за стол и начать свое признание, в голове даже появилась пара фраз, с которых она начнет его, но пришлось вспомнить о Ленке. Та уже закончила разговор, докуривала сигарету и собиралась войти в зал. Нужно успокоиться, сказала себе Лина, снова села в кресло и допила залпом оставшееся вино. -Чего ты вскочила -- спросила Лена, выходя с балкона. -Что -Чего ты вскочила, говорю Я видела, как ты по комнате ходила. -А, да просто, засиделась. Захотела размяться. А как твой разговор -Да, пошла она! Истеричка чертова! Орет, чтобы я домой возвращалась или забирала свои вещи. У Лины блеснула надежда, что сейчас Лена уступит и вернется домой, это было бы кстати. -Вернешься -Еще чего! Пусть перебесится сначала, а потом посмотрим. Лина испытала острое разочарование. Ладно, сразу хвататься за такое дело нельзя, нужно обдумать это как следует, а то получится ерунда какая-нибудь. Под недовольное ворчание Ленки, Лина задумалась о чем можно написать Тане и как это сделать. Написать целую историю со всеми причинами и следствиями и со всеми переживаниями или ограничиться несколькими абзацами и по делу. Ведь, нужно, чтобы ей поверили, вдруг Таня подумает, что это шутка. А чему может поверить Таня Лина не знала. Первоначальное возбуждение от этой идеи сразу стихло. Лина вздохнула, подлила в бокалы себе и Лене еще вина, отпила глоток и решила, что пока Ленка будет жить у нее, она будет обдумывать содержание письма. Пока она тут, писать кому-либо какие-то письма Лина не собиралась, этого никто не должен знать. Это касается только ее. 4 Следующая встреча с Таней у Лины произошла через две недели. Лена позвонила и позвала ее в кафе, они с Таней сидели там с обеда, менялись только люди, составляющие им компанию. Подходили, уходили по своим делам, кто-то возвращался снова, кто-то нет. Кафе было выбрано за его месторасположение -- оно прилегало к клубу, в который обычно ходили девушки. Оно называлось "Пятый угол", персонал приветливый, что было редкостью, готовили вкусно, а обстановка была приятной. -Привет! -- поздоровалась Лина, подходя к их столику и целуя в щеку Лену. -Привет -- ответила она. Таня просто кивнула в знак приветствия. -Вдвоем -Да, все ушли только что. А мы снова вдвоем -- Таня потянулась за бокалом пива. -- Как дела у тебя -Хорошо, спасибо. У тебя -Отлично! Только что закончили зимнюю коллекцию, можно теперь отдохнуть немного. -Поздравляю. -Послезавтра улетаем в Турцию с семьей. Лина натянуто улыбнулась. Упоминание о семье убавило ее решимости отдать письмо. Хоть она и решила не писать его, пока Ленка живет с ней, но оно жгло ее изнутри и Лина все-таки, тайком, но написала несколько абзацев -- не слишком сопливо и не слишком сухо, в самый раз. Подошел официант и протянул Лине меню. Она очень сосредоточенно начала изучать его содержимое, будто была здесь впервые. Ленка о чем-то напомнила Тане и они начали разговаривать о своем. Хорошо, можно подумать, как вручить Тане конверт. В Турции как раз и прочтет, подальше от любопытных глаз. Она искоса посмотрела на Таню и обнаружила, что та смотрит на нее. Лина опустила глаза обратно в меню. Какой-то странный у нее взгляд, подумала Лина, сколько раз она зарекалась не смотреть на нее исподтишка, но не получалось. После десяти минут тщательного изучения блюд оттягивать дальше момент разлучения с меню Лина не решилась. Она заказала салат из овощей и стакан сока. Лина сидела, словно на иголках, нужно было улучить момент, чтобы отдать письмо, а как это сделаешь, когда Ленка рядом. Она хоть и подруга, но Лина и без нее волновалась так, что руки дрожали. Она старалась как можно меньше смотреть по сторонам и больше себе в тарелку, но не могла удержаться и поглядывала на Таню, когда та не смотрела в ее сторону. Как тут удержишься -- Таня самая красивая женщина, которую она видела в жизни. Стройная, гибкая, короткие черные волосы были идеально уложены, синие глаза смотрели на мир с затаенной улыбкой. У нее были очень красивые руки с длинными пальцами, когда Лина смотрела на них, в ее воображении сразу появлялись чувственные картины. Она представляла себе, как эти руки ласкают ее, какие они мягкие и нежные, но при этом сильные и уверенные. Вот и сейчас, Таня разговаривала по мобильнику, а ее правая рука лежала на столе, перебирая пальцами вилку. Лина засмотрелась на нее и через минуту почувствовала волнение, на глаза как будто пелена опустилась -- этого еще не хватало! Она опять уставилась себе в тарелку, попыталась придать лицу спокойное выражение, проморгаться и подумать о чем-то совершенно далеком. Например, о работе, рынок закрылся сегодня в минусе - это сразу вышибло все посторонние мысли, можно было поднимать голову. Таня отложила в сторону мобильник. -Сейчас Вика придет. У Лины болезненно ухнуло в груди. Кто такая Вика - А кто это -- спросила она по возможности безразличным тоном. Таня пару секунд смотрела на нее, а потом ответила, что это ее старшая сестра. -Сейчас она приедет и мы уйдем. -Куда -- встрепенулась Лена. -Да, надо там, к родителям надо заехать. Чтобы передать письмо оставалось не больше десяти минут. Это нужно делать сейчас, пока еще не поздно. Есть совсем расхотелось, аппетитные овощи теперь вызывали дурноту и что еще хуже, Лина начала чувствовать, как ее лицо заливает румянец. Она взяла в руки стакан с соком, отпила глоток, приложила холодное стекло ко лбу и начала разглядывать зал. -Когда вы из Турции вернетесь -- спросила Лена. -Через четырнадцать дней, двадцать восьмого, но потом мы сразу с Димкой в деревню едем. Не знаю, когда вернемся. Димка - это, наверное, сын, догадалась Лина. Таня тем временем подозвала официанта и попросила рассчитать ее. Время шло слишком быстро, либо сейчас при Ленке, либо неизвестно когда. А ждать Лина никогда не умела. Она сойдет с ума, ожидая ее возвращения. -Сейчас приду -- Лена поднялась и вышла из-за стола. Вот оно, ура! У нее есть не больше пары минут, или сейчас или никогда! Во рту пересохло, руки стали трястись еще больше, как сказать об этом письме, не было ни малейшего представления, но в голове упорно стучало, что нужно отдать конверт. Лина посмотрела на нее еще раз. Таня курила, откинувшись на спинку стула. Движения не торопливы, поза расслабленная, даже немного небрежная, чувствовалось, что ей плевать, кто и что о ней может подумать и вообще плевать на всех. -Таня... Она обернулась и девушки посмотрели друг на друга. Несколько секунд и Лина отвела глаза. -У меня есть письмо, я хочу, чтобы ты его прочитала. - Лина снова посмотрела на нее, Таня молчала. -То есть, я написала его для тебя. И хочу..., хочу, чтобы ты прочла. -- Лина потянулась к сумке, повозилась минуту -- руки плохо слушались -- достала конверт и положила на стол перед Таней. Та все так же молчала и смотрела на нее, потом перевела взгляд на конверт, снова на Лину и забрала письмо. -Хорошо. Лена все не возвращалась, Вики тоже не было. Теперь им можно было бы уже и прийти, сидеть напротив друг друга и молчать с каждой секундой становилось тяжелее. Лина не знала, что еще можно сказать, а Таня похоже и не собиралась ничего говорить, просто сидела и смотрела на нее, отчего лицо у Лины горело еще больше. Лина хотела сказать, о чем оно, но слова застряли в горле, она больше не могла выдавить из себя ни слова. Наконец-то, она отдала письмо, теперь Таня будет знать о ее чувствах. Огромный камень свалился с души, она и не представляла до этого момента, насколько сильно ее угнетала невозможность открыть свою любовь. На душе сразу стало спокойнее. Вдруг Таня посмотрела куда-то Лине за спину и через мгновение она узнала причину -- к столику подошла женщина лет сорока, такая же черноволосая, как и Таня, но на этом сходство заканчивалось. Вика была ниже ростом, плотно сбитая и располневшая в талии, со смуглой кожей. Движения были замедлены, словно она делала все неохотно. Лицо миловидное, но уже покрытое сеточкой морщин. -Привет. Готова -- спросила она у Тани. -Да. Знакомьтесь - это Лина, моя знакомая. Вика -- моя сестра. -- Вика кивнула и неохотно улыбнулась, Лина бросила вежливое "привет" и тоже отвернулась. -Мне пора -- сказала Таня, вставая -- Письмо прочитаю обязательно. Ленку поцелуй от меня на прощание. Таня положила телефон в карман, стянула пиджак со спинки стула, подхватила рюкзак с соседнего стула, обошла стол, поцеловала Лину на прощание и ушла вместе с сестрой. От этого поцелуя у Лины на секунду закружилась голова и все поплыло перед глазами, а в животе что-то резко скрутило. Таня не заметила этого, она уже повернулась спиной и шла к выходу. Лена все еще не возвращалась. Теперь, оставшись в одиночестве, Лина почти полностью успокоилась. Она даже испытывала легкую радость от своего поступка. Оказалось, это не так уж и тяжело, главное отважиться. Она посмотрела на свою тарелку и решила доесть салат, тошнота отступила. К тому же обеда у нее не было, не до того было на работе. Она сидела и улыбалась своему салату, когда прилетела раздраженная Ленка. -Что -- спросила Лина. -Да, Олеська опять! Танюха ушла что ли -Да. -Не попрощалась с ней, ну ладно. Сегодня домой вернусь. -Что, успокоилась она -Да. Да и вещей я маловато взяла, пора возвращаться. Лена подозвала официанта и заказала еще пива. -Ну, что тебе Таня сказала -По поводу чего -Ну..., по поводу всего. Я сказала ей, что она тебе нравится, она так удивилась -- Лена довольно улыбалась, говоря об этом. -Ты сказала! Зачем! -Ну, просто. А что такого Это польстило ее самолюбию. Такого Лина не ожидала, она почувствовала себя маленькой девочкой. В детстве ее мать тоже не считалась с ее детскими переживаниями и не принимала их всерьез, отчего Лина очень страдала. До сих пор помнила, как мать нашла ее дневник, в котором она писала о своей первой влюбленности, об обидах на подруг и родителей, а мать прочла и рассказала об этом отцу и они открыто обсуждали потом это. Сейчас она снова чувствовала себя обманутой. -Польстило самолюбию! Вот и хорошо! Мне бы внимание такой девушки, как я тоже польстило! Пусть не надеется увидеть ее расстроенной. Так даже лучше, Таня, наверное, догадывается, что в письме, очень хорошо. Значит, не так сильно удивится. После этого Лина замкнулась в себе и на все Ленкины слова отвечала односложно, быстро доела свой салат, посидела для вида еще несколько минут с Леной и встала, чтобы уйти. -Все, мне пора, я пойду. -Куда Ты же недавно пришла! -Ну и что Я хочу домой. Пока, Лен. -Пока -- разочарованно протянула та. И Лина быстрым шагом пошла домой. Идти было не то, чтобы близко, но ей хотелось прогуляться. Нужно было выпустить пар, обдумать положение и по возможности успокоиться окончательно, а не приходить домой взъерошенной, иначе она всю ночь не сможет уснуть. Лина уверенно зашагала по улицам. Была только половина одиннадцатого, по дорогам еще вовсю носились автомобили и гуляли толпы подвыпившей молодежи. Дневная жара спала, поднялся легкий ветерок. Обычно Лина любила ночной город, его огни и вечернюю суматоху, но сегодня она ничего этого не замечала. Все время по дороге домой, Лина пыталась угадать, как Таня отреагирует на письмо и как теперь их взаимоотношения изменятся Если изменятся вообще. 5 Неделю Лина ждала какой-нибудь весточки от Тани, чего-то, что дало бы ей понять, как она восприняла ее признание, хотя прекрасно знала, что Таня за границей и вряд ли думает об этом. Но Ленка время от времени переписывалась с ней по сети, Лина знала об этом, и ждала какой-нибудь весточки, ответа, переданного через Ленку или просто одного слова, по которому она все поймет, но тщетно. А потом произошло событие, которого она меньше всего могла бы ожидать -- в один из вечеров к ней пришла Ленка, но не одна, а с Ольгой. С ее Ольгой! Лена позвонила днем и сказала, что хочет зайти, выпить по бутылочке пива, сказала, что они будут втроем, Лина не стала уточнять, кто будет этим третьим. Уставшая после работы она не стала утруждать себя приготовлением полноценного ужина, ограничившись нарезкой из сыра и колбасы, достала свежие овощи, которые успела купить по дороге, достала из буфета печенье с орехами и для себя бутылку белого вина. Не бог весть что, но в магазин она уже не пойдет. Потом набрала горячую ванну, насыпала туда морской соли, добавила пены и блаженно растянулась в душистой воде. Сегодня все валилось из рук, клиенты нервничали, заставляя нервничать ее, начальники ходили раздраженные и больше обычного торчали у них на этаже, хотелось покоя, пусть и недолгого. Когда раздался дверной звонок, она быстро вылезла из воды, наскоро отерлась пушистым полотенцем, накинула шелковый домашний халат, чуть прикрывающий пятую точку и пошла открывать. -Привет! -- поздоровалась Лена -- Встречай гостей заморских! За Леной вошла Олеся, Лина улыбнулась ей, здороваясь, а за Олесей показалась Оля. Она была младше Лины на год. Среднего роста, скорее худощавая, с короткими русыми волосами и крупными чертами лица. Внешность была вполне заурядной, но после нескольких часов общения, люди были очарованы ей. -Привет -- сказала она и тепло улыбнулась. -Привет. Вот это сюрприз. Лина смотрела на нее широко раскрытыми удивленными глазами. -Что, не ожидала! -- спросила Лена. Лина стушевалась под взглядами троих девушек. -Ну, вообще, да. -На, выгружай все -- Лена протянула два объемных пакета. Лина на автомате взяла их и скрылась на кухне. Ольга вернулась или просто приехала навестить родных Хоть она и дала себе слово не думать о тех, кто не думает о ней, при мысли, что Оля приехала сюда в отпуск и снова уедет, у Лины сжалось сердце. Тогда, четыре года назад, Лена их познакомила, так же, как сейчас, просто пришла к ней вместе с Ольгой и представила как свою девушку. Через месяц они разошлись, но Лина с Ольгой подружились очень крепко и много времени проводили вместе. Через полгода Ольга уехала в Екатеринбург, ей предложили место директора в местном представительстве компании. Она не раздумывала ни минуты и сразу согласилась, это больно задело Лину. Она никогда не променяла бы такие отношения, такую близость на карьеру. Они тогда очень сильно поругались из-за этого, Оля пыталась что-то ей объяснять, но она отказывалась понимать и девушки прекратили общение. Потом страсти улеглись и Лина с большим пониманием отнеслась к выбору Оли, но обида была слишком глубока и Лина хоть и жалела о ссоре, но принципиально старалась так же как и Оля не думать о таких мелочах, как друзья. И вот она снова как когда-то пришла к ней в дом вместе с Ленкой, у Лины даже появилось ощущение дежа вю. Она и радовалась ее приходу и одновременно была смущена и растеряна. -Давай помогу -- Оля подошла и начала доставать продукты из второго пакета. Лена с Олесей возились в зале с журнальным столиком, выкатывая его на середину. -Как у тебя дела -- спросила Оля. -Ничего. Хорошо все. -Что нового Лина не знала, что и сказать, она даже не помнила, что изменилось в ее жизни после Ольгиного отъезда. -Да так, всего понемногу. -А я здесь теперь. Уволилась оттуда, потом вернулась. Лине хотелось спросить, когда это было, но она сдержалась. Только после того, как оба пакета опустели, она, наконец, обратила внимание на то, что теперь горой лежало на столе. Фрукты, нарезка, грибы, рыба, водка, соленые огурцы, сверху затянутое в пленку, красовалось блюдо с роллами, рядом три пакета креветок, сбоку примостился торт, батон хлеба и пара банок красной икры, и еще краем глаза Лина заметила, как Оля убирала в морозилку пельмени. Конечно, куда же без пельменей! -Ну, вы даете! Куча еды и одна бутылка водки -Нет, у Ленки в рюкзаке остальное. Лина пошла в зал, спросить, что еще они принесли, но на полпути столкнулась с ней. Она несла пятилитровую баклажку пива и коньяк. -На, убери. Мы уже поставили на стол, это пока пусть постоит. Пиво в холодильник. -А кто торт догадался купить -Я -- ответила Оля -- Я же помню, что ты сластена. - Оля вела себя, будто не было между ними той ужасной ссоры и отчуждения. Может, оно даже и к лучшему. Закуску быстро достали из упаковок, на плиту поставили большую кастрюлю для креветок, все было разрезано, намазано, разложено и подано к столу. Под бессмысленную болтовню расселись и первый тост был поднят за встречу. Лина устроилась в любимом кресле, Оля присела рядом на стул, Лена с Олесей сели напротив и как подростки держались за руки. Олеся светилась от счастья, ей было двадцать лет, она, по сути, еще была ребенком. Лина понаблюдала за ними, а потом посмотрела на Олю, та понимающе улыбнулась. Сначала Лина чувствовала себя не очень уютно, в памяти постоянно всплывал скандал с Олей, но та ничем не показывала, что помнит его и Лина успокоилась, осталась только радость от ее присутствия, от того, что они снова сидят рядом, пусть даже и на один вечер. На следующий день вместо того, чтобы внятно давать прогнозы по рынку, Лина размышляла об Оле. Серьезного урона активам клиентов это не наносило, но времени на обычные дела было затрачено вдвое больше обычного. -Ты прямо в облаках летаешь, влюбилась что ли -- спросил Серега, коллега по работе. -Да нет, просто. Вопрос один появился, не могу решить. Лина сидела за столом в кресле, откинувшись на спинку. Перед ней горел монитор с котировками, идеально были разложены все папки с бумагами, а в середине стола красовалась большая кружка кофе с веселой мордочкой на боку. -Какой вопрос -- Серега заглядывал через открытую дверь. -Личный. -Я понял, о работе ты никогда так сосредоточенно не думаешь. -Ну, зайди сюда что ли, всему этажу мне, что ли рассказывать. Сергей зашел и прикрыл за собой дверь. -Ничего супер секретного я тебе не скажу, дверь не обязательно было закрывать. Просто..., просто, несколько лет назад я разругалась с подругой очень сильно и мы перестали общаться, а теперь она снова объявилась, ведет себя как ни в чем не бывало и я не знаю, как мне реагировать. -Ну, ты сама как к этому относишься Ты рада, что она вернулась -Да, рада. -Ну, а в чем тогда проблема Лина посмотрела на Серегу -- идеально выглаженная рубашка, затянутый галстук, несмотря на жару, волосы уложены гелем, идеально выбрит. В его жизни все либо черное, либо белое, или хорошо или плохо. Проблема была в том, что когда-то Лина уже пережила и отболела расставание с Ольгой. Это осталось в прошлом, а сама Оля стала воспоминанием. Лина была ей рада, это правда, но себя не обманешь, она не чувствовала ничего из того, что было раньше. К тому же, ей все-таки не давала покоя мысль, что они плохо расстались. Лине хотелось поговорить об этом, прояснить все для себя, она хотела бы услышать, что-нибудь от Оли и не знала, стоит ли ворошить прошлое или лучше подыграть и не вспоминать больше об этом. Вот что не давало покоя и отвлекало от работы, но Сереже она вряд ли озвучит это. Это слишком личное, да и вряд ли он поймет. -Я не могу так просто, это у тебя все либо так, либо по-другому, а у меня нет. Мне не просто сделать вид, что все нормально. Сергей закатил глаза и театрально взмахнул руками. -Вот у вас -- женщин -- все не просто. -Совершенно верно. Именно поэтому ты у нас лучший аналитик, а я иду вторым номером. Эти слова явно польстили Сергею, он самодовольно усмехнулся. -Так бери пример с меня! В этот момент зазвонил телефон на столе, Лина посмотрела на монитор -- рынок прочно вошел в коридор и она не видела никаких сигналов для выхода их него. Наверное, сейчас ее опять будут донимать одними и теми же вопросами. Она махнула Сереге рукой. -Все, иди, буду работать -- и подняла трубку. 6 В следующие несколько дней Оля еще пару раз заходила к Лине, но с каждым разом ее неудовлетворенность росла вместо того, чтобы исчезнуть. Если бы Ольга просто сказала как-нибудь, что сожалеет о своем выборе, скажет как раньше, что Лина ей нужна, что она ее друг, этого было бы достаточно, но Ольга молчала. Лина не могла разрешить эту проблему и решила пока не думать об этом -- время покажет. Скоро вернется Таня, а Лина так и не получила от нее никакой весточки, на которую так надеялась. По ее расчетам отпуск в Турции должен был подойти к концу и сегодня-завтра она прилетает. Лина надеялась на встречу, хотя бы случайную, например, Таня позовет куда-нибудь Лену и там "случайно" зайдет разговор о ней и ее тоже позовут. Или Лена могла бы просто взять ее с собой, но и этого не случилось. Как-то вечером она услышала от Ленки, что Таня уехала с сыном в деревню. Значит, она не захотела ее видеть, это сильно ее огорчило. Если бы Таня хотела, давно нашла бы способ увидеться, думала Лина, раз этого не произошло, значит ей все равно. Она выставила себя перед ней полной дурой. Наверное, эти мысли в полной мере отразились на ее лице, потому что Лена вдруг спросила: -Что расстроилась Девушки гуляли по загородному парку. Жара спала и вечерами было прохладно, это казалось особенно приятным после двухнедельного зноя под сорок градусов. Лина, Ольга и Лена спускались по одной из аллей к Волге в Загородном парке. -Нет, с чего ты взяла -А то не видно! Лин, перестань, кого ты обманываешь! -А почему ты расстроилась -- спросила Оля. -Она влюбилась в Таньку! -В Таньку! Это, которая с мужем, с черными волосами короткими -Да. -Разве тебе нравятся женщины Я думала, ты мужиков любишь! -Я всех люблю. -Всех Так не бывает. Кто-то все равно нравится больше. Лине было жутко неприятно разговаривать на эту тему. Она смотрела в сторону пока шла и незаметно для себя ускорила шаг. -Подожди, не беги, давай сюда присядем. -- Оля показывала на лавочку рядом с большой елью. Она была выкрашена в зеленый цвет, потому ее не сразу заметили. -Тебе, правда, нравятся женщины Лина посмотрел на Олю, впервые во время этого разговора, та смотрела на нее серьезными глазами. -Да. -То есть ты хочешь сказать, что ты би -Да. -И зачем тебе это надо -Что -Я спрашиваю, зачем тебе это надо Зачем ты с женщинами связываешься, мужиков мало Нет, Лине не были нужны мужики, только сказать об этом вслух она все равно боялась. А почему Оля вдруг так отнеслась к этой новости, Лина не могла понять. Она думала, Оля обрадуется. Какая разница как себя называть -Нет, не мало. Не могу же я запретить себе! Мне нравятся девушки, я не могу ничего с этим сделать! Это что, преступление! -А я вот убежденная лесбиянка! -- перебила Лена -- И никогда с мужиком не стану связываться! И вообще, я считаю, что есть либо натуралы, либо геи, третьего не дано! -А я кто, по-твоему! -Ты ерундой занимаешься. Правильно Таня делает, что не связывается с тобой, я бы тоже не стала. -Что! -Она рассказала мне о твоем письме. -О каком письме - не поняла Оля. - Лина написала ей очень романтичное любовное письмо, как в школе. -Да И что -Ничего. Танюха ничего не ответила. И правильно, я считаю. -Ох, ты какая злая стала -- сказала Оля -- С чего вдруг -Может, потому, что сама слюни пускала по Тане, а она отдыхать ее отправила! -- с досады ответила Лина. -Вот и нет! Не знаешь -- не говори! -Ты тоже! Не знаешь -- не говори! Можно подумать, Таня так тебе все и выложила! Сама говорила, что она закрытый человек и не болтает о своих личных делах! Откуда тебе знать, почему она молчит! Лена ничего не ответила и с мрачным лицом скрестила на груди руки. Когда она злилась ее и без того большой рот, становился еще больше, полные губы надувались и она становилась похожа на тех несчастных перекаченных силиконом глянцевых блондинок. Глаза же совсем терялись на бледном лице потому, что она имела привычку прищуриваться. Может, из-за своих губ она была так популярна у девчонок, подумала Лина. -Перестаньте! Не надо только ссориться из-за этого! -- вмешалась Оля. -Никто не ссорится. -- угрюмо ответила Лена, Лина молча смотрела в другую сторону. Она была подавлена тем, что сказала Лена. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой идиоткой. Действительно, на что можно было надеяться Таня взрослая, умная, успешная женщина, ей тридцать пять лет, знает о жизни побольше, чем Лина в свои двадцать шесть. У нее и мысли наверняка не было о ней, а тут письмо с признанием! Повелась, как девочка сопливая, думала, удивит, куда там! Она, наверное, долго потешалась над ее наивностью. И мужу наверняка рассказала. Лине было горько и обидно за себя. Какая она глупая, если всерьез поверила в возможность каких-либо отношений между ними. Таня пачками таких вот девочек может иметь, только захоти. Она была красива, работала дизайнером в собственной компании, разрабатывала свою линию одежды, муж тоже как-то был вовлечен в этот бизнес. Таня упакована по полной программе, все что хочешь -- все есть. Ей и женщины такие же успешные, взрослые, мудрые нравятся, с которыми интересно поговорить и..., которых нужно добиваться. Перед ней очень отчетливо предстала вся картина целиком. Она, дурочка по сути, ничего не имеет, работает каким-то менеджером за двадцать тысяч, ездит на работу на общественном транспорте, а иногда и пешком, нигде она не была, ничего не знает, кроме работы. Обычная молоденькая девочка с фантазиями в голове, из которой еще не выветрился романтизм. Что она может предложить такой женщине как Таня Прогулку пешком и бутылку пива Смешно даже думать об этом. Да еще взяла и так по-глупому подставилась. Таня ей пару раз улыбнулась, посмотрела в ее сторону, а она, дура, и влюбилась, письма пишет. Правильно Лена посмеялась над ней, заслужила честно. Она еще можно сказать, пожалела ее, могла бы высмеять по полной. -Ладно, пойдемте -- позвала Оля. -- По домам пора, загулялись. Почувствовала, наверное, в каком Лина состоянии, а может, у нее на лице все написано. Оля всегда читала по ней как по открытой книге. Лина знала, она сочувствует ей и знает, что та испытывает в эту минуту и от этого становилось еще хуже. -Пошли -- сказала Лена и все пошли в обратную сторону к остановке. -Хочешь, я поеду с тобой -- предложила Оля. -Нет, не хочу. Слова Лены о том, что Таня правильно делает, избегая ее, еще долго звучали в голове. 7 Потом Лина долго не показывалась никому на глаза, было стыдно. Хотелось сбежать куда-нибудь и сменить имя. Она переживала несколько недель из-за Тани, из-за Ленкиных слов. Неужели только потому, что она боится заявить о себе более определенно, Лена не хочет поддержать ее. Она ждала встретить понимание и опору в подруге, но никак не сдержанное неудовольствие. Лине казалось, что все это сообщество живет, как одна семья и поддерживает, когда это нужно, а оказалось, что от нее отворачиваются. Почему Совсем не та реакция, на которую она рассчитывала. В начале лета, у Наташи на даче они легко говорили на эту тему и Лина думала, что Лена отреагирует так же, а вышло иначе. Да еще говорит, что не стала бы связываться с такой. Похоже, чего-то она не понимала, а ей очень хотелось разобраться в чем дело. Тогда она прибегла к помощи Интернета. В сети у нее было несколько знакомых девушек из темы и Лина решила спросить у них об их отношении к бисексуалам. Пока компьютер загружался, Лина в самом мрачном настроении достала из морозилки шоколадный пломбир, поставила электрический чайник и через пару минут развела себе в чашке какао. С дымящейся чашкой в одной руке и тарелочкой мороженого в другой она села перед компьютером. Еще через несколько секунд соединение было установлено, она устремилась на поиск своих знакомых. Все трое были в сети, это хорошо. Первой она решила спросить Вику. "Привет. -- набрала она -- Можно вопрос" "Привет. Конечно" "Как ты относишься к би" "Не очень, а что" "Почему не очень" "Ну, я им как-то не доверяю, что ли. Мне кажется, можно любить либо женщин, либо мужчин, но не тех и других сразу. Мне кажется, у них каша в голове, сами не знают, чего хотят, а мы потом мучаемся, а что" "Да ничего. Просто, подруга тут одна заявила, что она би и что-то мне не очень нравится..." "Да, мне тоже" Потом Лина обратилась с тем же вопросом к другой девушке -- Юле. "Нормально, но отношений заводить не стала бы". "Почему" "Потому что они все равно потом к мужику уйдут". "С чего такое мнение" "Потому что я встречалась с би и она ушла к мужику." "Твою мать, если бы она ушла к бабе, ты была бы о них лучшего мнения!" "Не знаю, а что" Лина не ответила. Настроение упало еще ниже. Чтобы хоть как-то отвлечься, Лина решила съесть свой пломбир, пока он совсем не растаял. Откуда такая нелюбовь Уходят к мужикам! Лина представила себе подобную ситуацию -- да, очень неприятно, да, это ранит, но разве дело в том, к кому уходят, а не в том, что просто уходят Вместе с любимым уходят любовь, близость, радость, сама жизнь уходит -- вот что главное. А если мы действительно хоть немного любили человека, нужно радоваться, что он нашел свое счастье. Если девушке лучше с мужчиной и она, наконец, поняла это, так пусть она будет счастлива с ним. Как можно понять, что тебе нужно не попробовав, не узнав Каждый человек имеет право на счастье. Каждый из нас ищет, жаждет его, и никто не имеет права судить за это, отворачиваться или мерить всех одной меркой. Лина откровенно злилась на всех и вся, думая об этом. Трусливые они все, решила она. Боятся привязаться к человеку, уйдет, видите ли, к мужику. Что при этом может пострадать Гордость Это ничто в сравнении с тем, что твой любимый больше не смотрит на тебя, не улыбается, что в его глазах ты больше не видишь отклика на свое чувство -- вот это страшно. А к кому она уйдет это отговорки для трусов. Никогда, НИКОГДА нельзя судить других по себе или по своему неудачному опыту. Никто не может знать, что сидит у человека внутри, даже он сам не знает этого. Может, она от одной уйдет к мужику, от второй, а с третьей на всю жизнь останется и будет целовать ее морщинки в шестьдесят лет и говорить, что она совсем не постарела, а просто повзрослела. Лина яростно мяла мороженое пока оно не превратилось в однородную массу, а потом быстро, пока не растаяло совсем, съела, не замечая вкуса. Неужели Таня такая же, как все Этого не может быть. Она такая умная, смелая, такая сильная -- не может быть, чтобы она думала так же. А если да, значит, Лина ошиблась в ней и ее придется забыть так же, как и Ольгу в свое время. С Тани ее мысли перескочили на Ольгу. За время своего затворничества, Оля всего пару раз написала ей смс, да и сама Лина что-то отправила ей только однажды. Вот и здесь тоже все не так, как хотелось бы. Столкнулись случайно, по инерции еще пообщались немного и все, энтузиазм закончился, сказать, видимо, друг другу больше нечего. То, что было потеряно не вернуть Или можно при условии, что оба стремятся к этому Ольга не хочет Или это она, Лина, требует слишком много, почему она молчит -- нечего сказать Или, может, не торопить события, посмотреть, что будет дальше, а там все само наладится, как должно быть Может, то обстоятельство, что они снова так легко сошлись после трехлетнего молчания, говорит о том, что это и есть дружба Лина видела в Ольгиных глазах радость, может, все станет как прежде. Или это не дружба Может откровенный разговор и был бы признаком дружбы Эти мысли толпились в голове, не находя решения. Лина жутко устала думать об одном и том же, но прекратить это не могла. Она заново прокручивала в голове свои поступки и слова, принятые решения, приходя к тем же вопросам и ответам и снова задавалась новыми вопросами. Пустая тарелка стояла на столе, какао остыл, на мониторе мигало новое сообщение, но Лина не хотела его читать. Необходимо было избавиться от всех этих мыслей, она решила заняться гимнастикой. Когда-то она ходила в фитнес-клуб и еще помнила программу тренировок. Не важно, что было уже девять часов вечера -- как раз позанимается часок, полтора, доведет себя до изнеможения, примет душ и ляжет спать. Может, мыслей поубавится. Когда в одиннадцать часов Лина ложилась спать, мыслей в голове и правда было меньше, но только от того, что в ванной ей пришли в голову две простые истины, которые только сейчас обрели реальный смысл. Первая -- просители проигрывают. Никогда не стоит просить о любви, ты непременно проиграешь, ее нужно завоевывать с таким видом, будто она не нужна совсем. Вторая -- важно не упускать моменты, которые дает жизнь, вернуть их никогда не удастся. И больше тут не о чем было думать. Лина проиграла. 8 Закончилось лето, пришла теплая осень, солнце не уходило до середины октября. В ноябре погода резко ухудшилась, начались дожди, появилась грязь и слякоть. Лина любила теплую осень, часто выходила побродить по улицам Самары и послушать, как под ногами хрустят опавшие листья. Теперь она спокойно реагировала на свое положение и отношение окружающих к тому, что она говорила о себе, как о бисексуале. Даже изгоям нужны свои изгои. Так чувствуешь себя сильнее. Большая, дружная ЛГБТ-семья -- миф. Здесь еще жестче, чем в традиционном обществе приходилось отстаивать себя и бороться за любовь. А по каким законам это беспощадное меньшинство выбирает своих жертв, Лина до конца так и не разобралась. Чем больше она пыталась узнать отношение к бисексуалам, тем яснее понимала, что их не любят и относятся как к полулюдям - не верят, не уважают, не признают. Таня имеет мужа и сына, но все принимают это нормально, никто не судит, не отворачивается от нее, наоборот, знакомых, друзей, любовниц у нее много и никто не думает о муже. Люди очень странные существа. А Лена Месяц назад внезапно прекратились все контакты, исчезла совсем, никто не мог ее найти, а потом к ней в квартиру ворвалась Олеся и устроила истерику из-за того, что увидела ее с мужиком. Как это понимать И ничего, друзья только плечами пожали и никак не отреагировали. Человек кричал каждому, что никогда с мужиком не свяжется, а теперь вот, пожалуйста, отрекся от всего, что было и живет новой жизнью, и ничего, проглотили. Значит, нужно врать о себе, чтобы сойти за своего Таня так и не шла из головы, Лина тосковала по ней безумно, хотелось орать в голос изо всех сил, лишь бы просто увидеть, только увидеть ничего больше. Она не повторит своей ошибки, если увидит еще хоть раз, ничем не даст понять о себе и о том, что вообще помнит эту глупость с письмом. Теперь она понимала немного больше, как нужно было себя вести. Зазвонил мобильник, от неожиданности Лина вздрогнула, посмотрела на дисплей -- Гомазов - клиент, надо ответить. -Да, слушаю. -Ангелина Дмитриевна -- Лина поморщилась от такого обращения, она не любила, когда ее называли полным именем -- Я вот тут сейчас на рынок смотрю -- Лина бросила взгляд на наручные часы -- 21.16. -Какой рынок, все закрыто уже. -Ну да, но я анализ дневной и недельный делаю. -Зачем дневной-то, нужно за неделю, за месяц делать, а лучше за год. -Да, но я же учусь. Вы вот видите сейчас рынок -Нет, я вижу сейчас интересную книгу. -Да, отвлекаю Вас, я просто спросить хотел по фигурам, мне кажется, я вижу что-то, хотел проконсультироваться... -Вы хотите анализу научиться -Да! Очень! -Хорошо, тогда давайте Вы сейчас напишите мне полный анализ и пришлете почтой. Все, что видите и обоснование фигур, почему такие, что было, что должно стать, точки входа\выхода из рынка на неделю, на месяц. Все в подробностях, как будто я дурочка и пришлите, а я прочту и обсудим потом. Хорошо -Хорошо! Отлично! Спасибо, сейчас напишу. Лина повесила трубку -- вот ведь кому-то делать нечего. Про книгу она солгала, конечно, чтобы он не сильно пристал. Лина просто сидела в кресле в тишине, без света, думая о своем. С тех пор, как ее назначили доверительным управляющим, остроты в работе прибавилось, но ей это нравилось, это заставляло пусть на несколько минут, но забывать о Тане. Так она просидела еще некоторое время, а потом вдруг ей захотелось сходить в кафе, где они с подругами раньше частенько встречались летом, она не была там несколько месяцев. Наверное, в последний раз она и была там с Ленкой и Таней перед ее отъездом. Порыв был настолько силен, что уже через секунду Лина вскочила с кресла, распахнула шкаф, достала оттуда первые попавшиеся джинсы, надела их, потом свитер под горло, схватила с дивана рюкзак и вскочила в кроссовки. Пальто она застегивала уже в подъезде. На ходу прошлась пальцами по своим коротким волосам и в таком виде и прибыла в кафе. Посидит немного, закажет кофе с каким-нибудь пирожным -- все лучше, чем сидеть дома, превращаясь в зомби. Уверенная в своем решении, Лина смело прошла на середину зала, высмотрела себе столик в одном из углов, у окна и села таким образом, чтобы она могла видеть и улицу и зал. Небрежно скинула пальто с рюкзаком на ближайший стул и огляделась теперь уже более внимательно, в поисках официанта. Увидела она, однако, не его, а Таню. Та сидела за соседним столиком одна, спиной к остальному залу, потому Лина ее и не заметила. Сердце сразу провалилось куда-то в пятки, Лина застыла, потом хотела отвернуться, но решила, что смущаться, потупив взор уже не про нее. -Привет -- поздоровалась Лина, Таня кивнула в ответ, взгляды на секунду скрестились, но Лина обратила все свое внимание на подошедшего официанта и постаралась придать лицу такое равнодушное выражение, на какое только была способна. Она чувствовала ее взгляд, такой пронзительный, что на секунду ощутила себя раздетой. Лине отчаянно хотелось поднять глаза на Таню, но она упорно смотрела прямо перед собой медленно поглаживая пальцами лоб -- пусть думает, что она озабочена чем-то серьезным. Она заказала кофе и шоколадное пирожное, официантка отошла, а Лина так и продолжала сидеть с сосредоточенным видом. Эта встреча была единственным шансом, на миллион, встреча, которую она так жаждала, но Лина все равно не смотрела на Таню. От усилий она даже впала в какое-то оцепенение, движения стали медлительными от того, что вся ее воля уходила на поддержание равнодушного вида. Снова зазвонил мобильник, ура, теперь ей не придется притворяться задумчивой, какой-нибудь клиент сейчас загрузит ее своими вопросами, там уже не до Тани будет. Звонила Ольга. -Привет, я сейчас в кафешку иду, может, пойдешь со мной -В какую -В "Сицилию". -- Лина усмехнулась -Тоже мне, кафешку нашла. Я в "Пяти углах" сижу, приходи сюда лучше, я уже заказ сделала. -Ладно, буду через полчаса. -Давай. Пока она говорила, принесли заказ, Лина убрала телефон и, не удержавшись, скользнула взглядом по Тане. Она не торопясь курила сигарету и тоже смотрела куда-то прямо перед собой. Лина подумала, что она очень одинока. Непонятно, откуда пришла эта уверенность, но Лина точно знала, что Таня одна и что ей очень нужен кто-то рядом. Может, ей подсказало эту мысль выражение глаз, может, поза или вообще весь облик в целом. Захотелось пересесть к ней за столик, заговорить о чем-нибудь, не важно о чем, лишь бы она не грустила. Лина еще раз осмотрела кафе -- в их углу все сидели по одному. Наверное, черно-фиолетовая гамма располагает к одиночеству. Остальные три угла были выкрашены в красный с золотом, желто-зеленый и нейтральный бежевый цвета. Где таился пятый угол, было загадкой. Только страх выставить себя еще большей дурой удерживал Лину от того, чтобы пересесть к ней. Таня посмотрела в упор на Лину. -Как дела -- спросила Лина. -Хорошо. Пауза. А у тебя -Хорошо. Девушки понимающе улыбнулись друг другу, Танины глаза потеплели. И тут к ней подошел какой-то подросток и сел за стол. -Все, я готов, поехали -- спросил он. -Подожди, я кофе допью и поедем. -Ну, мам! Там сейчас футбол будет! -Подождешь. Я ждала тебя, теперь ты меня жди. - Подросток надул губы и скрестил на груди руки. Сын, поняла Лина. Да и как можно было не понять, он был точной копией Тани -- хорошо сложен, черные растрепанные волосы, то же лицо, жесты, выражение лица, все напоминало мать. Они смотрелись как родные брат с сестрой, а никак не мать с сыном. Он на секунду посмотрел на Лину и полез в свой рюкзак. Глаза серые, не синие, как у Тани -- это, наверное, было единственное, что их отличало. Лина несколько минут разглядывала их в упор, это было невежливо и она быстро отвернулась, взяла чашку и отхлебнула горячий кофе, обжегшись. Ее мысли пошли в неожиданном направлении, она вдруг задумалась о детях. Наверное, это здорово иметь человечка, который никогда не предаст, для которого мать -- самый важный человек во всем мире. А потом сидеть вот так напротив и видеть в нем себя, молодого. Это здорово -- иметь семью, жить для одного. Лина посмотрела еще раз на Таню и Димку. Ощущение одиночества, исходящее от нее исчезло. Она гордилась им -- это было видно. Да, иметь ребенка -- это ни с чем не сравнится, это самое главное, что может быть в жизни. Если бы у нее был ребенок от любимого, она гораздо легче переносила бы свои неудачи в любви, одиночество. Вот было бы здорово иметь такую же дочь, как Таня. Такую же синеглазую и черноволосую, чтобы на нее каждый день смотрели любимые глаза, чтобы в ней нуждались, любили. Она назвала бы ее Аней, чтобы имена были созвучны и любила бы так сильно, как только могла. -Чего улыбаешься -- Лина подпрыгнула на стуле, перед ней стояла Оля. Она посмотрела на соседний столик, но он уже опустел, Таня ушла. -Да, просто -- немного разочарованная Лина снова уставилась в чашку -- Задумалась о детях. -О детях -- Оля удивилась -- Ты хочешь детей -Да, хочу. -Ну, ищи себе мужа, рожай ребенка. - Оля сняла куртку, бросила поверх Линкиного пальто и уселась напротив. -Я сказала, что хочу ребенка, а не мужа! Похоже, Ольга до сих пор отказывалась принять ее, как бисексуала. Она положила свои ладони на стол, сделала заказ подошедшей официантке и только после ее ухода спросила: -Уже присмотрела отца -Нет. Лина хотела бы иметь дочь от Тани, да только это невозможно. Искать мужчину похожего на Таню не хотелось. Дело не в схожести, дело было в том, чтобы ребенок был Танин. Она хотела бы жить втроем, как семья -- Лина, Таня и их ребенок, чтобы он взял что-то от них обеих. Пусть бы даже это пришлось скрывать от всех, но ей так этого хотелось. -Я бы хотела, чтобы у меня была дочь и чтобы она была похожа на того, кого я люблю. Оля помолчала минуту, потом спросила: -На Таню что ли -Да. -Что такого особенного в этой Тане, что ты не можешь ее забыть -При чем здесь что-то особенное В ней нет ничего особенного, кроме того, что я ее люблю! Она должна быть со мной, она для меня в этой жизни, мы друг для друга, понимаешь Мы одно целое с ней, единое целое. Я ни с кем не найду ни счастья, ни любви. Только с ней. Вы разве не знакомы -Нет, я по рассказам только знаю, мельком видела один раз, но не общалась. Ты хотела бы родить ей ребенка Лина задумчиво размазывала чайной ложкой коричневый крем по своему пирожному. От красиво украшавшей его розы не осталось и следа. Она нервно теребила мягкий бисквит, оставляя симметричные полукруги и, казалось, ничего важнее этого не может быть. -Да. Хотела бы. -Оставь пирожное в покое или съешь его. Может, тебе бабу найти - Лина удивленно посмотрела на нее. -Бабу! -Да. Нельзя так сходить с ума из-за одной. Лина снова принялась ковырять ложкой пирожное и сосредоточенно вглядывалась в результат своей работы. На языке вертелся вопрос -- задать, не задать -Ты в карму веришь -В карму В судьбу что ли -Не совсем. Карма -- это причина и следствие. Она может меняться в зависимости от наших дел. Просто те, кто в нее верят, верят еще в то, что мы сами притягиваем людей и события в своей жизни. То, что мы хотим, во что верим, то и случается. -Ты веришь в карму - Оля с интересом смотрела на нее поверх чашки кофе. Лина колебалась с ответом. -Что-нибудь еще желаете -- спросила девушка-официант, подходя к ним. -Да! -- уверенно ответила Оля -- У вас есть пицца -Да. -Принесите нам большую пиццу... ты с чем будешь -- Лина пожала плечами. -Я буду еще кофе. Принесите мне еще одну чашку. -Две чашки кофе и большую пиццу с колбасой и грибами, есть такая -Есть. -Отлично! Несите. Девушка ушла с заказом и забрала с собой пустые чашки. -Я верю в то, что можно притянуть в свою жизнь то, что тебе нужно, наверное. Я не знаю! Не знаю, что мне думать об этом. Многие говорят, типа нужно твердо верить, не сомневаться и все будет, но так можно всю жизнь до старости лежать на диване, твердо верить, ждать, ничего не делать, а потом умереть в одиночестве тем же, кем и был. Нужно ведь что-то делать, чтобы что-то иметь. Я не знаю, что мне делать -- верить и ждать или забыть и жить дальше. Лина хотела сказать, что надеется, таким образом привлечь в свою жизнь Таню, если бы только точно знать, знать наверняка, она ждала бы всю жизнь, но... Больше всего, больше чем Таню она хотела быть счастливой, пусть даже и без нее. Что если она прождет в блаженной уверенности всю жизнь и останется ни с чем. Лина хотела поделиться сомнениями с Олей, но поняла, что со стороны это выглядит, будто она цепляется за соломинку и промолчала, но Ольга поняла, о чем говорит Лина. -Не знаю, Лин. Ничего не могу тебе посоветовать, это вопрос веры. -Да, знаю. Она опустила голову - что же выбрать. Может, действительно жить дальше, ведь можно любить одних, а жить с другими. Устроить жизнь, а там будут уже совсем другие заботы, глядишь, и само собой все забудется, но что-то внутри было против такого выбора. Слишком редко в этом мире встречаешь такого человека и слишком мало люди это ценят. Так она и не могла определиться с выбором. Девушкам принесли заказанный кофе и молча, думая каждая о своем они потянулись за чашками. Лина ясно почувствовала голод и решила съесть свое пирожное, потом принесли пиццу и они занялись ей. Когда на блюде остались только крошки, Оля предложила поехать домой. -Поехали -- согласилась Лина. На сытый желудок хотелось в теплую мягкую постель. Лина вытянула пальто из-под Ольгиной куртки и медленно начала застегивать его. -Подожди, сейчас счет принесут. -Жду. Ольга тоже поднялась и стала натягивать куртку. -Хорошо посидели, нужно будет как-нибудь повторить -- сказала Оля, Лина улыбнулась. -В следующее воскресенье! -- осенило ее. Если она встретила здесь Таню, может, через неделю, она опять будет тут. -В воскресенье Не знаю, может, в субботу -Нет! В воскресенье! -Ну, может, посмотрим. Принесли счет, Ольга расплатилась и они вышли. Холодный ноябрьский воздух ударил в лицо и приятно взбодрил. -В следующий раз платишь ты. -- сказала Оля. -Без проблем. -Я переночую у тебя -Переночуй. Оля начала говорить что-то о работе, о том, как ей туда не хочется и что начальник у нее тупой и валит всю работу на нее, а Лина думала насколько важно было для нее увидеть Таню после того злополучного письма, ведь они с тех пор не виделись. Ей важно было увидеть, ту же симпатию в глазах, знать, что Танино отношение не изменилось. Она даже сама не подозревала об этом до сегодняшнего вечера. И то, что она не заметила никаких перемен, обнадеживало ее. Лина вспомнила Ленкины слова тогда, летом, может, она со зла так говорила или просто истолковала по-своему ее слова. Лена была завистливой - это все знали. Интересно, как она там со своим мужиком. -Ты с Ленкой не общаешься -- спросила она Ольгу. -Нет. А что -Да любопытно просто, как она там с мужчиной своим. Оля не ответила ничего. Через несколько минут подошла почти пустая газель и девушки поехали домой. В следующее воскресенье Оля не смогла пойти с Линой в "Пятый угол", как они хотели, а одна Лина не пошла. Если там будет Таня, Лина не хотела, чтобы она опять видела ее в одиночку сидящей за столиком. Подумает еще, что она специально из-за нее пришла. Лина уже оделась и готова была выйти из дома, когда эта мысль ее остановила, и она разделась, снова натянув халат. Они с Ольгой выбрались туда через неделю, она позвонила и бодрым голосом спросила: -Ну что, пошли -Куда, в "Пятый угол" Пошли. -Что-то не слышу энтузиазма в голосе. -Да не, нормально. Давай часов в девять там встретимся. -Давай. -Ну, тогда до встречи. Лина посмотрела на часы - шесть вечера. Как раз хватит времени принять ванну и сделать что-нибудь приличное с волосами. Она включила воду, добавила в ванную пены с запахом ванили и просидела там полчаса. Затем, обтеревшись насухо, намазала тело молочком с тем же запахом и встала перед зеркалом, придирчиво разглядывая свое отражение. Как назло сегодня она выглядела ужасно -- бледная, под глазами круги, серые глаза смотрят без выражения или это кажется В любом случае нужно немного подкраситься, решила Лина, подвести глаза для выразительности, слегка подрумянить щеки и подкрасить губы. Так, чтобы было не особо заметно, но разницу было бы видно. Повертевшись пару минут перед зеркалом, Лина решила, что пора одеваться, середина ноября все-таки. Подойдя к шкафу с бельем, она выбрала самый красивый на ее взгляд комплект белья. Никто его, конечно, не увидит, но так приятнее, красное белье всегда придавало уверенности. Затем выбрала теплые брюки темно-серого цвета и к ним светлый джемпер с треугольным вырезом. Гораздо лучше, чем в прошлый раз. Затем Лина взяла косметичку и принялась медленно наносить на лицо тональный крем. Когда с ним было покончено настала очередь румян, затем очень аккуратно были "нарисованы" глаза. Лина даже добавила немного перламутровых теней на веки. Результат ее порадовал -- бледность исчезла, кожа приобрела сияющий цвет, на щеках заиграл здоровый румянец, а во взгляде появилось некоторое кокетство. Потом взяла гель для волос и провертелась со своим отражением еще двадцать минут, пока не стала довольна результатом. После этого встал выбор верхней одежды. Пальто или куртка, сапоги или ботинки, на каблуке или без, сумка или рюкзак Еще некоторое время ушло на самолюбование, финальный штрих -- подкрасить губы -- и Лина вышла из дома. Без десяти минут девять она вошла в кафе и огляделась в поисках Ольги. К выходу в этот момент шла уже одетая Таня. -Привет -- поздоровалась Таня с улыбкой. -Привет -- кивнула Лина и Таня вышла. Все ее чудесное настроение испарилось, желания сидеть в кафе не стало. С досады она плюхнулась за первый подвернувшийся столик, достала из кармана мобильник и набрала Олю. -Слушай, может, погуляем лучше, чем здесь сидеть -Погуляем! На улице минус пятнадцать! -Ну, я просто спросила, ладно. Ты когда придешь -Да все, я уже сейчас выйду из маршрутки. Ты там закажи текилу, у меня новость есть, которую надо отметить. -Какая новость -Сейчас приду -- узнаешь. Лина со вздохом начала снимать пальто, подозвала официанта и заказала две рюмки текилы и большую пиццу. Когда пришла запыхавшаяся Ольга, официантка как раз ставила на стол рюмки. -Спасибо -- поблагодарила Лина. Оля сняла куртку, повесила на вешалку и радостная села за стол. -Ну что -Не все сразу. Ты что-нибудь еще заказала -Пиццу. -Отлично. -- Оля присмотрелась к Лине, девушка смутилась -- Ты офигенно выглядишь! Красивая такая! С прической... -Спасибо. -У тебя праздник -Нет, просто. -Просто! Ты никогда не красилась раньше. -Решила для разнообразия попробовать. -Ну, прекрасно. Я купила машину! Завтра на работу поеду на своих колесах. -Ого! Поздравляю! Какую -Фольксваген "Гольф", нулевую. -Отлично! - Лина протянула рюмку, чтобы чокнуться. -За обновку! Подруги выпили. -Ну что, где пицца, я хочу есть! -Не знаю, скоро принесут, наверное. А что ты раньше молчала, ничего не говорила -А что раньше времени говорить Хотела, чтобы сюрприз был. -Ну..., твое желание исполнилось. Это реально сюрприз, не знала, что у тебя вообще права есть. Оля довольно задрала нос. Девушка-официантка принесла заказанную пиццу. -Отлично! -- сказала Оля и потянулась за куском -- Ешь, пока горячая! -- Лина послушно взяла кусок. -Так по какому поводу такой парад -Ни по какому. Захотелось просто выглядеть нормально. Не так уж часто это удается -- А потом, не сдержавшись, выпалила -- Я Таню тут встретила. Мы с ней в дверях разминулись, я заходила, она выходила. - Оля ничего не ответила, только посмотрела на нее внимательнее. -Я предлагаю тебе тоже получить права и купить машину. -Не думала об этом. Может быть. -Я ее третий день уже обмываю! В пятницу на работе проставлялась, вчера с друзьями, сегодня с тобой. -С какими друзьями -Ну, там, с девчонками с института, с прошлой работы. Лину неприятно кольнула ревность. Какие еще друзья у нее могут быть Настроение сползло еще ниже, появилась обида на весь мир. -Что -Ничего. -А что с лицом стало -Ничего не стало, просто, о своем подумала. В следующее воскресенье придем -Да, можно. Только давай пораньше. -Давай! Часов в семь -Да, где-то так. -Отлично. -Ты Новый год уже знаешь, как будешь встречать -Нет, не думала еще. Да как его отмечать - не хочу ничего. -Дома что ли будешь сидеть -Да. -Пойдем к нам. Мы, наверное, у меня будем, заодно и новоселье мое отметим, я же переехала. -Посмотрим. -Что-то ты не веселая сегодня. Лина пожала плечами, глядя в сторону. Сегодня они сидели в бежевом углу, на противоположной стороне от входа. -Слушай, хватит киснуть! Из-за того, что Таню свою не застала что ли расстроилась -Нет. -Надо с тобой что-то делать. У меня есть знакомая одна, классная девчонка, давай познакомлю. -Не надо меня ни с кем знакомить! -Да что ты сразу! Я тебе не предлагаю спать с ней. Просто, познакомитесь, посидим вместе где-нибудь. Лина мрачно смотрела исподлобья на Олю. -Или в клуб давай сходим, там тоже иногда прикольно бывает. - Лина снова равнодушно пожала плечами. Пить она больше не хотела, пицца съедена, нестерпимо хотелось домой. -Может, домой -- с надеждой спросила Лина. -Домой! Ольга собиралась возразить, но передумала, поза стала напряженной. Обиделась, подумала Лина. -Пошли домой, раз ты хочешь. Она бросила салфетку на стол и вытащила пачку сигарет, прикурила, Лина попросила счет. -Покурим и пойдем. Точно обиделась, Лина сразу ощутила перемену в настроении и почувствовала себя виноватой, но оставаться было невыносимо. Обида не отпускала. Больше никто ничего не сказал, Лина молча оплатила счет, также, не говоря ни слова оделась и вышла, Оля вышла за ней. -Пока -- сказала она и пошла в другую сторону. -Пока -- ответила Лина. Вечер совсем не удался, у самой настроение испорчено, так еще и Ольге испортила. Лина решила, что завтра обязательно позвонит и извинится. Домой не хотелось, Лина медленно побрела по темной улице. Пока они сидели в кафе выпал снег, впервые за эту осень. Дорога покрылась пушистыми снежинками, а мелкие крупинки еще сыпались с неба и мерцали в свете фонарей. Лина засунула руки поглубже в карманы пальто, подняла воротник и шла, глядя себе под ноги. Она так устала думать о Тане, казалось, голова вот-вот разлетится на куски, Лина ждала этого с минуты на минуту. Это просто одержимость какая-то, болезнь, думала она, так не могут любить. Любовь должна быть чем-то приятным, нежным, благородным, она делает людей счастливыми, а то, что испытывала она, было похоже на рваную рану с оголенными пульсирующими нервами. Лина брела мимо филармонии, столько раз проходила мимо и никогда не обращала внимания. Величественное здание, раскинувшееся углом на две улицы, заставило замедлить шаг и всмотреться в него, Лина не была там ни разу. На широком тротуаре перед ней не было ни одного следа. Небольшие ступени на подходе к филармонии обратили на себя взгляд, захотелось присесть, посидеть, отвлечься от своих мыслей, иначе можно сойти с ума, Лина чувствовала, что уже на грани. Она подошла и присела на верхнюю ступень и сразу ощутила ледяной холод. Просидев так несколько минут Лина решила лечь на спину и откинулась назад, голова ударилась о холодный асфальт. Снежинки падали на лицо и волосы, попадали на шею. Нужно глубоко вздохнуть и досчитать до десяти, потом выдохнуть и снова считать, до тех пор, пока не станет легче, до тех пор, пока не замерзнет настолько, чтобы все мысли исчезли. Для верности Лина расстегнула пальто и распахнула его -- так будет быстрее. Скоро она стала замерзать, но в голове по-прежнему не было никого, кроме Тани. Если не поможет это -- ничего не поможет. Через полчаса ее уже трясло, но не так сильно, как хотелось бы, Лина продолжала лежать. Снегопад усилился, Лина смотрела на падающий снег, она не знала, сколько пролежала там, знала только, что своей цели она еще не добилась. Поднялась она только когда, ее трясло так, что она не могла даже нормально идти, она еле доехала до дома. На работу Лина не вышла. Проснувшись с температурой сорок один, смогла только отправить на работу смс, что заболела и написать об этом Оле. Вечером ее отвезли в больницу с воспалением легких. 9 Новый год Лина встретила в больнице. Оля как могла старалась расцветить ее серые будни -- притащила в палату разноцветных шаров, цветов, еловых веток с мандаринами, но Лине становилось только хуже, и выписаться из больницы она не стремилась. Лечение шло тяжело. Унылая атмосфера больницы, отупелые медсестры и придурковатые соседки по палате не беспокоили ее, она пребывала в каком-то трансе и почти не реагировала на происходящее. Оля беспокоилась, проводила все свободное время в больнице, пыталась пробудить в ней какой-то интерес к жизни -- бесполезно. На поправку Лина не шла, врачи только руками разводили. Выписали ее в январе потому, что лечить было уже нечего и причин держать Лину в больнице дольше, найти не могли. Оля надеялась, что с выпиской ее настроение улучшится, но напрасно. Семнадцатого февраля Лине исполнилось двадцать семь лет. В этот день с ней была только Ольга, она приехала с шампанским и конфетами, состояние подруги вызывало у нее серьезное беспокойство, она была на грани паники. -Да что в ней такого особенного! -- в который раз спрашивала она, глядя на бледное лицо Лины. -Ничего, кроме того, что мы принадлежим друг другу перед богом. Я буду ждать ее -- отвечала Лина, Оля только вздыхала и поднимала глаза к потолку. А потом, в марте, внезапно настроение Лины изменилось. Она стала прежней, только во взгляде появилось что-то, чего не было раньше и чего Оля не могла отгадать. Лина смотрела на Ольгу, будто знала абсолютно все на свете, знала все ответы на извечные вопросы, но держала их в себе. Оле было не по себе от этого взгляда, она боялась, что это не пройдет у нее никогда. Лина начала ходить с Ольгой по клубам, знакомится с девушками, но дальше первого знакомства дело не шло. Лину перестали интересовать романтические взаимоотношения как таковые. Раньше ее беспокоило отсутствие счастья в личной жизни, сейчас она думала, что это совсем не главное в жизни. Одержимость Таней спала, но не исчезла, Лина также думала о ней, мечтала, верила, но теперь она могла думать о чем-то еще, кроме нее. Она начала ходить в театр, увлеклась в свободное время изучением немецкого языка и отдавалась этому занятию со всей нерастраченной страстью, ушла с головой и через несколько месяцев могла объясняться и понимала тексты на немецком. Она не видела Тани и надеялась в глубине души, что никогда больше не увидит, это грозило бы новой болью, а силы только начали возвращаться. -Может, поедешь со мной в Турцию -- спросила как-то раз Оля. Дело было в начале мая, подруги гуляли по одной из улиц в центре города. Погода установилась, было тепло, молодежь только этого и ждала -- лавочки были заняты, поэтому они просто гуляли по Ленинградской. Лина наслаждалась синим небом и ласковым солнцем, подставляя лицо под первые весенние лучи. -Не знаю. Может. Мне как-то и хочется и не хочется туда. -Почему не хочется -А что там интересного Туда все подряд ездят. Я считаю, если есть возможность ехать за границу, то уж не в Турцию -- это точно. -Зря ты так, там хорошо. -Не знаю, Оль. Я подумаю, когда ты едешь -Через неделю, шестнадцатого числа. Тридцатого вернусь. Веди себя хорошо, пока меня не будет.- Оля обняла Лину за плечи, притянула к себе и чмокнула в висок. - Чтобы никаких сюрпризов. -Да какие сюрпризы! Девушки медленно шли вниз, к Волге. -На набережную -- спросила Лина. -Пошли. Набережная нравилась Лине тем, что она тянулась на половину города и по ней можно было долго идти, никуда не сворачивая, а с воды дул ветер, правда он будет ледяным сейчас, но это не страшно. -Нет, я не поеду! -- заявила Лина. -Почему -Я на другое деньги потрачу. -На что -Ну, по работе. Я решила, что хватит сколачивать состояния для других, пора и для себя мозгами пошевелить. Я с прошлого года коплю сумму, чтоб нормальная была, теперь пора ее куда-нибудь раскидать. Все-таки я не хочу всю жизнь на дядю работать. -Это правильно -- одобрила Оля -- Давно пора. Потом Оля завела разговор о работе, друзьях, Лина слушала ее вполуха. Она училась контролировать свои мысли, чтобы не думать о том, о чем не следует. Образы, обрывки воспоминаний, смех, улыбки настойчиво прорывали сопротивление и мелькали где-то на границе сознания, но Лина продолжала бороться. Трудно будет только сначала, потом она привыкнет и легко будет справляться с ненужными воспоминаниями. Лина смотрела на противоположный берег, где вдаль, за горизонт убегала река, на детей с воздушными шарами и счастливыми детскими лицами, идущих держа за руку молодых мамаш с уставшими глазами. На молодых влюбленных парочек, которым было лет по шестнадцать. Они самозабвенно гуляли, обнявшись или целовались, стоя у чугунной витой ограды набережной. Как прекрасна жизнь в это время -- ты еще не знаешь всего, что тебе уготовано и веришь, что любовь -- прекрасное чувство. Лина бессознательно высматривала в каждой брюнетке Таню, хотя никогда бы себе не призналась в этом. -Давай постоим немного -- предложила Оля. -Давай. -Что ты замолчала О чем задумалась -Ни о чем. Пытаюсь научиться контролировать свои мысли, чтобы вообще их не было в голове. -Ммм, если научишься, поделишься секретом -Легко. Оля с Линой выбрали местечко, где было поменьше молодых парочек и тоже встали у ограды. -Иди сюда -- позвала Оля -- Тебе нельзя опять замерзать, а ветер ледяной с воды. Иди сюда, я тебя закрою. - Лина подошла вплотную к Оле и обняла ее, положив голову на плечо. -Если бы тебя не было рядом, я не знаю, что со мной было бы. Лина не собиралась этого говорить, слова были произнесены как бы сами собой. Это было правдой -- если бы не Оля, которая постоянно дежурила около нее, кризис длился бы дольше и тяжелее. Оля старалась по-разному развлечь ее, заинтересовать или рассмешить, иногда даже что-то получалось, но она не знала, насколько важно было само ее присутствие. -Ты мне очень помогла -- Лина нежно поцеловала ее в щеку -- Просто своим присутствием. Без тебя мне пришлось бы в два раза тяжелее. Оля вместо ответа тоже поцеловала ее и погладила по волосам. -Хочешь, я провожу тебя на самолет -- спросила после продолжительного молчания Лина. -Хочешь -- проводи, мне будет приятно. Холодный воздух дул прямо в лицо, Лина спряталась от него у Ольги на груди. -Я слышу, как бьется твое сердце. Лина закрыла глаза, полностью отдаваясь этому звуку. Бьющаяся жизнь -- что может быть удивительнее. Чувствовать жизнь, ощущать пульс этой жизни, быть живой... она была еще жива. -Нравится -Очень. Хотела бы всегда слышать твое сердце. Оля растрепала короткие волосы Лины и еще раз чмокнула, Лина улыбнулась. По крайней мере, у нее есть друг в этой жизни. Это уже очень много, возможно, больше, чем есть у других и больше, чем она того заслуживала. Значит, не зря она живет. Если есть хоть один человек, который о тебе печется и любит, значит не зря, не впустую. Любовь Любовь -- это мелочи, эгоистичное желание привязать к себе и держать рядом понравившегося человека, это мелко. Дружба гораздо выше и больше. Черт с ней с этой Таней, пусть живет, как хочет. * * * Лина начала скучать по Оле уже через день после ее отъезда. Ко времени же возвращения, ей казалось, что она задушит ее в объятиях, когда увидит и больше никуда не отпустит. Встречать подругу в аэропорт Лина не поехала, Оля договорилась об этом с какой-то новой знакомой, с которой вместе летела. Лина приехала к ней вечером, сразу после работы. Выглядела Оля чудесно -- загорелая, немного похудевшая, с блеском в глазах, Ольга схватила Лину в объятия как только та перешагнула порог. -Ого! А я думала, что это я сильно соскучилась! -- Лина улыбнулась -- Отлично выглядишь, просто чудесно! Как будто не две недели отдыхала, а два месяца, счастливая...! Ты там влюбилась что ли -Нет, просто соскучилась. Отдохнула я там действительно отлично! Это мой самый лучший отдых в жизни! Я там познакомилась с одной девушкой тоже из Самары, мы с ней так классно время проводили! -Она тоже одна, что ли ездила -Нет. С семьей, но это не мешало делу. -Ну ладно, подожди, я по такому случаю купила торт и шампанское. Пошли на кухню, там и расскажешь все по порядку. -Пошли! -Фотографии у тебя есть -- Лина предпочитала смотреть фотографии с чужих отпусков, чем слушать бесконечные истории, которые все были похожи одна на другую -- пляж, гостиницы, рестораны, новые знакомства. Пока смотришь фотографии, было не так заметно, что увлекательные истории собеседника увлекают только его самого. Оля начала рассказывать о своей новой знакомой, Лина слушала вполуха, но зато прилежно просматривала одно фото за другим с заинтересованным лицом. Вдруг на одной из фотографий она увидела девушку, сидящую в профиль -- короткие черные волосы, на этом снимке красиво зачесаны назад, небрежная поза, длинные тонкие пальцы держат тлеющую сигарету, в правом ухе серьга в виде египетского символа анх -- Таня. Другой такой девушки с такой же сережкой в ухе не может быть. На фото она облокотилась на спинку какой-то лавочки, а позади уже почти село за горизонт солнце, Таня смотрела на него. Сердце забилось чаще. Какая она красивая, очень красивая. Неужели, это она новая знакомая Оли по отдыху Нехорошее предчувствие стало растекаться в душе. Чем же они там занимались, что Оля говорит об интересном времяпрепровождении, и самом лучшем отдыхе в жизни -Это она -- спросила Лина севшим голосом, показывая это фото Оле. -Да. Теперь Лина ловила каждое слово, но как назло, Ольга переключилась на рассказы о качестве обслуживания и обратном перелете. -Мы договорились встретиться с ней в городе еще, после возвращения -- закончила она. -С кем -С Таней, с кем! -С Таней -Ну, девушка, с которой я познакомилась, на фото -- Таня. Тоже из Самары, она меня подвозила домой из аэропорта. Она еще ее и из аэропорта подвозила! Ольге она понравилась -- это совершенно точно. Может, даже между ними что-то было в Турции. Оля была одна, запросто могла пригласить на ночь к себе в номер. Это было ударом. Как у нее блестят глаза, с каким восторгом Оля рассказывала о ней. Неужели она ее не узнала Как может Таня встречаться с кем-то другим! Лина пустыми глазами уставилась в фотоаппарат, делая вид, что дальше рассматривает снимки, на самом же деле, она пыталась прийти в себя от этой новости, чтобы Оля ничего не заметила. -Что случилось -- спросила она вдруг. -Ничего не случилось. -Нет, случилось. -- Оля встревожено смотрел на нее. Лина отложила в сторону фотоаппарат и, адресуясь в большей степени кухонному столу, сказала: -Это моя Таня. -В каком смысле "твоя" -Это Таня, которую я люблю. Которой я письмо писала. Возникла пауза, ситуация была не из приятных. Лина не находила слов, Оля, видимо, тоже. -Я рада, что вы понравились друг другу -- выдавила Лина -- Нет, правда, я рада за вас, искренне. Ты -- мой друг, она..., ей я тоже всего самого лучшего желаю, это здорово. Лина улыбалась, а в голове носились мысли -- что ей теперь делать, как реагировать, в каком она будет положении -- третий лишний Она не сможет, как ни в чем не бывало смотреть на них, у нее сердце разорвется. Как же так может быть! КАК! Ведь они друг для друга, как Таня может любить кого-то другого! Лина откинулась на спинку стула и невольно приложила руку к груди, как делают, когда кто-то решает напугать другого и это удается. Она больше не могла говорить, в горле стоял ком. Она почему-то никогда не замечала раньше, что Ольгина квартира довольно мила. Приятные бежевые обои с розоватым отливом и какой-то абстракцией, живые цветы на стенах, холодильник по цвету гармонировал с обоями и был цвета кофе с молоком. Да и все, что здесь было, сочеталось друг с другом. Плита была черной, но общее впечатление только выигрывало от этого. Стол, где они сидели, был не у окна, а сразу перед дверью, потом холодильник, потом окно. Плита и мойка были с другой стороны -- слева. Лине понравилось то, что она увидела. Когда она посмотрела на Олю, та сказала: -Между нами ничего не было. Лина хотела, но не могла поверить в это. Слишком много и радостно она говорила о Тане, слишком ярко блестели глаза. Не может быть, чтобы ничего не было, Оля хотела еще что-то сказать, но Лина жестом остановила ее. -Пожалуйста! Не надо. Я не хочу этого слышать! Я вообще не хочу больше слышать ни слова, достаточно! -Ничего не было, Лин! Мы не спали с ней! -Оля! -Мы не спали друг с другом! Лина вскочила и вышла в коридор, Оля пошла за ней. -Мы отдыхали вместе! Плавали в бассейне! Она была с мужем и сыном! Лина остановилась у стены, оперлась на нее руками и прислонилась лбом. Тяжело было просто слышать о ней, что же будет при встрече, Лине казалось, что она задыхается. Оля подошла сзади, крепко обняла и тихо сказала. -Да, я хотела ее. Она меня -- нет. Она не позволяла себе ничего, что я могла бы неверно понять и не позволяла приближаться к себе. У нас ничего не было, мы просто хорошо проводили время на отдыхе. Вот этому Лина поверила, сразу и окончательно. Комок в груди начал отпускать, Лина тяжело выдохнула. -Я видела ее только однажды мельком, я ее не узнала. -Да нет, ничего -- Лина повернулась к ней лицом -- Даже если бы и было -- это неважно, правда. Просто, неожиданно очень. - Лина поцеловала ее в щеку и тоже обняла. Они постояли так несколько минут, Лине стало стыдно за свою реакцию. -Пойдем -- позвала она. Оля, обнимая ее за плечи пошла рядом. Лина села на свое место и взяла в руки фотоаппарат, хотела досмотреть фотографии до конца, но не решалась, боялась, что может увидеть там. Оля забрала у нее из рук камеру. -Потом посмотришь. Будешь коньяк -Нет. -Да ладно, давай по одной. Оля достала из шкафа бутылку, две рюмки и поставила на стол. -Лимон или сок Или шоколад -Шоколад. -- На столе появилась шоколадка. -Нужно было тебе со мной ехать -- Лина горько усмехнулась. -Мы договорились встретиться в городе в субботу, сходить куда-нибудь. -В клуб -Может быть. Пойдешь с нами -Не знаю. -Что не знаю Пойдешь. -Ну, вы же вдвоем договорились. -Да ладно, Лин! Глупости говоришь. Она может, и не сможет, мы просто сошлись на том, что обе не против сходить в субботу куда-нибудь. Я точно знаю, что пойду, насчет нее не уверена. Пошли! Сколько можно молча страдать, может, там тебе и представится шанс поговорить с ней. -О чем же -Не знаю, тебе виднее. -Да ладно, о чем нам говорить Было бы о чем, давно бы все выяснили. Тем более, может, она там будет не одна. Не знаю, Оль, я подумаю. -Давай выпьем. За счастливый случай! Без таких случаев жизнь была бы пресной. -Давай за счастливый случай. Девушки выпили. -Ну что, отошла теперь Все хорошо -Хорошо. Да все, это просто от неожиданности, такого не будет больше. Даже сама не знаю с чего вдруг такая реакция. -Что ты делала тут, пока я была в отпуске -Работала, что я еще могу делать -Ну, мало ли! Может, ты уже нашла себе кого-то. -Ага, я никуда не хожу, чтобы искать. -Почему -Не хочу светиться. Меня в Самаре почти никто не знает и меня это устраивает. -Ну, ты даешь! Ради Тани, я думаю, можно этот принцип нарушить -- Лина улыбнулась. -Вот и прекрасно! Значит, идем с тобой в субботу в "рашку". А если Танюхи там не будет, значит, я ей звоню и договариваюсь о другой встрече, на которую ты тоже пойдешь. -Ты сводничеством решила заняться -Нет. Я создаю благоприятную среду. -Для чего -Для вас. Может, когда вы нормально поговорите, у вас что-нибудь получится. -Оль, только не надо там уходить куда-нибудь специально, чтобы мы вдвоем остались или еще чего-нибудь такого, ладно -Да, расслабься, все будет нормально. Все и правда было нормально. Таня удивилась не меньше Лины такому совпадению, но Лине показалось, что оно ее порадовало, уж больно довольная у Тани была улыбка на лице. Как и Оля, Таня не была одна, с ней была какая-то Алена. Лина сказала бы, что ей около сорока лет, но при таком освещении трудно было судить. Они пришли, немного выпили в баре, потанцевали, снова сели за стойку и уже не выходили из-за нее. Нельзя сказать, чтобы Лине с Таней удалось поговорить о чем-то, но несколько минут наедине они провели. -Ну как -- спросила утром Оля, сидя за завтраком. Вечером она уговорила Лину пойти ночевать к ней. Сейчас они сидели на кухне, перед Линой стояла тарелка яичницы с беконом, пара бутербродов и стакан чая. -Что как -Ну ладно, не притворяйся. Я видела, что вы сидели вдвоем за стойкой. -Да ладно! Если бы ты смотрела чуть дольше, увидела бы, как к нам подошла Алена. Кстати, кто она, не знаешь -Нет, а что -Любопытно. Мне показалось, что они...ну, как-то близки слишком. -В каком смысле -Ну, улыбаются друг другу по-особенному, смотрят чуть дольше, чем обычно, может, они любовники -Не знаю, я не заметила, по-моему, просто, подруги. Хочешь -- могу узнать. -Не надо! Я просто так спросила. -Ну да, конечно. Первого июня к нам приезжает ***, идешь на концерт -Нет. -Идешь. Я спросила вчера у Танюхи, они с Аленой идут, я сказала, что мы тоже. Надо теперь билеты купить. -Зачем! Зачем ты так сказала Оль! -Успокойся, я для тебя стараюсь. -Для себя лучше бы постаралась, а то год уже одна. Мне зато мозг вправляешь, что из-за одной нельзя так. Оля сразу сникла, Лина почувствовала неладное. Неужели, тоже безответная любовь Спрашивать она не стала, захотела бы, сама все давно бы рассказала. -Почему ты ничего не ешь -- Оля сидела с одной чашкой кофе. -Не лезет ничего. Оля была бледная, и было видно, что ей не очень хорошо. Лина тоже чувствовала себя не очень, но общее состояние было возбужденным. Теперь ей казалось, что она стоит на пороге нового этапа в жизни, чувствовала в себе столько сил, что просто невозможно было, чтобы что-то не получилось. Все обязательно будет хорошо, Лина была уверена в этом. -Счастливая-то какая -- улыбнулась Оля, Лина смутилась. -Не счастливая. -Счастливая, мне виднее -- Лина потупилась -- А еще говоришь, на концерт не пойдешь -- еще как пойдешь. 10 Концерт, клубы, встречи в кафе, совместные поездки на отдых в выходные, стали привычным делом для Оли, Тани и Лины. Однажды они втроем поехали в Ширяево, Таня соблазнила их рассказами о заброшенных шахтах. Собрав тяжелые рюкзаки, девушки поехали на катере через Волгу и высадились на узком каменистом берегу. Холмы были сплошь поросшие березами и елями. Вечером они купались и отдыхали, а утром, в шесть часов после быстрого завтрака и с еще сонными глазами, полезли наверх, к шахтам. Лина чувствовала себя как персонаж, из трилогии "Властелин колец". -Я прямо таки, начинаю понимать, почему Фродо все время уставал в пути -- сказала она после сорока минут подъема в гору. -- Я его очень хорошо понимаю теперь, по таким же лесам гуляли. Оля с улыбкой обернулась на нее, Таня невозмутимо шла вперед. -Тань, ты точно помнишь тропинку -- спросила Оля. -Точно. Не переживай. -Давайте устроим привал -- предложила Лина, облокотившись спиной о ствол хилой березки -- У меня ноги уже мелкой дрожью начинают трястись. -У меня тоже -- пожаловалась Оля. -Ладно, десять минут посидим. -- согласилась Таня. Лина выбрала себе камень посимпатичнее и присела на него, доставая из рюкзака за спиной бутылку воды. Действительно, пейзаж, достойный знаменитой трилогии. Тропинка была узкой, слева крутой поросший склон холма, уходящий далеко вниз, справа такой же крутой подъем. Иногда тропа терялась и приходилось идти через лес, и снова подниматься, чтобы найти ее, девушки то спускались, то поднимались по холму. Часто попадались большие каменные валуны, там, где раньше сваливали отработанный материал, и приходилось карабкаться по ним. Лине камни нравились гораздо больше ровной земли, усыпанной прошлогодней листвой, по ней нужно было лезть на четвереньках, а по камням было легко забраться наверх. -Нам еще долго -- спросила Оля. -Нет, скоро придем. -- Таня стояла на тропинке, широко расставив ноги. Из-под правой ноги у нее вырвался камень и покатился вниз, скрываясь из вида, Лина проводила его взглядом. Вот так и она покатится, если оступится и потеряет равновесие и никто не успеет ее подхватить. Шею свернуть -- плевое дело. -Ты там часто бывала -- спросила Лина. -Да, раньше по молодости ходили с друзьями, потом с сыном. Мне здесь нравится. -Да, здесь классно. Через десять минут они возобновили путь. -Честное слово, я чувствую себя как хоббит! -- сказала Лина -- А вот и белый город, смотрите! Все посмотрели направо и увидели отвесную известняковую стену и каменные глыбы внизу, наваленные горой. -Да, Гондор был красив -- подтвердила Оля, проходя мимо. -- Шею только не сверни. Через полтора часа девушки дошли до места. Со стороны повеяло холодом, и Таня крикнула, что они пришли. Подруги остановились перед входом в шахту. -Предлагаю всем одеться, там холодно -- сказала Таня. Девушки вытащили из рюкзаков теплые свитера, натянули их и достали фонари. -Пошли, пошли, чего встали -- подгоняла Таня. Лине стало немного не по себе, она еще ни разу не спускалась под землю, если не считать метро. Внутри было темно и холодно, не больше десяти градусов, изо рта шел пар. В камне были выдолблены ровные квадратные ходы во всех направлениях, и метров через двадцать можно было легко в них заблудиться. Лабиринт расходился вглубь и в стороны. Пол был усыпан мелкими камнями и камнями побольше, Таня свернула налево и позвала Олю с Линой. Лина напоследок обернулась и далеко позади увидела вход и за ним кусочек летнего дня. Отсюда вход в пещеру казался крошечным и солнечный свет расходился прямыми лучами. Свет в конце тоннеля, подумалось Лине, и она быстро отогнала от себя эти мысли, от греха подальше и пошла за Таней. Иногда кое-где раздавался шорох или капли падающей воды, Лина старалась не прислушиваться к ним, а то так можно и до галлюцинаций дослушаться. -Тань, что это -- нервно спросила Оля. -Летучие мыши. Надеюсь, вы их не боитесь -Летучие мыши Какая прелесть -- пробормотала Лина. -Осторожнее, под ноги смотрите. - На полу валялись старые ржавые рельсы, по которым когда-то катались вагонетки -- Смотрите! -- Таня освещала фонарем надпись на одной из стен -- Посветите мне сюда. - На стену упали лучи от трех фонарей. "Привет всем, кто здесь бродит. Таня и Рома. 1972 год" -Ни фига себе! Семьдесят второй! -- удивилась Ольга. -Ага. А вот, смотрите, кассетная лента, кто-то шел по ней -- Таня выхватила среди камней черную блестящую полосу. -- Пойдемте дальше, внутрь, а то мы все вдоль идем -- и свернула направо. -Твою мать! -- громко ругнулась она, больно ударившись о камень. -Таня! Не кричи! -- тут же попросила Лина. Она еще не привыкла к тому, что находится внутри каменной скалы, нервы были натянуты. -Почему Боишься -Нет. Просто, меня нервируют здесь громкие звуки. Так они шли где-то около часа вглубь шахты, пока совсем не замерзли. На стенах то и дело попадались надписи из далеких девяностых с приветом всем, кто дошел сюда. Иногда встречались заржавевшие крепления или остатки старой системы освещения, но в основном все было завалено камнем и толстым слоем пыли. -Может, обратно пойдем, а то холодно здесь жутко. -- предложила Оля. -Хочешь вернуться -- спросила Таня. -Да. -Давайте вернемся. Таня подошла к Лине и пошла рядом с ней. -Теперь можно говорить громко -А что Ты хочешь покричать -Нет, хочу узнать успокоились твои нервы или нет. -Успокоились. - Лина не солгала. Через час ей даже стало немного нравиться бродить по темным лабиринтам. -Представляете, сколько народа здесь погибло - спросила Оля. -- Ужас просто. А сколько здесь работало в этих шахтах, это вообще тысячи, наверное. Это же все каторжники делали, представляете, их не жалели тогда совсем. Возили все эти камни по рельсам, долбили. Лина не представляла, как можно даже с киркой в руках раскалывать такие камни. -О, смотрите! -- воскликнула Оля -- Вода! Все трое направили фонари туда, куда указывала Оля. На полу и правда стояла наполовину отрезанная пластиковая бутылка из-под колы и в нее капала с потолка вода. -Класс -- восхитилась Таня, тут же подошла и сделала глоток. -Тань, ты что! --Попробуй! Это как родниковая вода, она чистая! И холодная. - Оля подошла и тоже сделала глоток. -Вкусно, попробуй! -- Лина недоверчиво взяла в руки бутылку и тоже отхлебнула. -Ну как -- спросила Таня. -Хорошо. -Вот видишь. Ладно, пошли, а то реально холодно. Через час они вышли к одному из выходов, Лина испытала облегчение, несмотря на то, что уже чувствовала себя вполне нормально. -Какое все цветное! -- сказала она, выйдя на солнце. Синее небо и зеленые деревья после черноты и серости шахты казались особенно яркими и живыми. Она сняла свитер, рюкзак и достала оттуда заранее припасенные сланцы и запихала обратно теплые вещи. -Надеюсь, обратно мы пойдем по дороге Таня улыбнулась. -Да, по дороге. Вон спуск, пошли. -- И девушки начали спускаться к заасфальтированной дороге, которая шла ниже, там уже могли проехать автомобили. -Подождите меня! -- Таня бросила рюкзак в пыль и начала спускаться к воде -- Я хочу окунуться. -О, я тоже -- поддержала Оля. Лина не захотела. Она предпочла идти к лагерю. Чем быстрее она дойдет, тем быстрее скинет тяжеленный рюкзак с плеч. С непривычки они у нее очень сильно болели. -Продуманная какая! -- сказала Оля, догоняя ее через несколько минут и кивая на сланцы. Сама она так и осталась в кроссовках. -Надо было самой сланцы брать. Лошара -- улыбнулась Лина. -- Где Таня -Не знаю, за мной вроде шла. Как тебе пещеры -Отлично! Уже хочу еще! -Мне тоже понравились. Гораздо больше, чем дорога к ним. -А мне наоборот, лезть по холмам больше понравилось, особенно, по камням. Может, мне альпинизмом заняться -Ну да! У тебя пятая точка перевесит, улетишь, только тебя и видели. -У меня не толстая жопа. -Для альпинистов - толстая. -Ну, значит, я буду любителем. -Ну, будь любителем. Лина обернулась назад, Тани не было. -Она там утонула что ли -Не знаю, может быть. Хотя я думаю, что когда мы добредем до лагеря, она там нас уже встретит. -У тебя ноги не болят У меня болят, завтра с постели, наверное, не поднимусь. И плечи отваливаться будут. -У меня тоже. -Надо что ли в спортзал походить для приличия, а то стыдно даже как-то за себя. Оля усмехнулась. Солнце палило так, что через двадцать минут пешей прогулки хотелось обратно в шахты и лучше, чтобы на весь день. Расположиться где-нибудь недалеко от входа, где не так холодно и сидеть там, наслаждаясь прекрасной погодой. Лина остановилась, достала бутылку с водой и жадно отпила из нее. -А вот и Таня твоя! -- воскликнула Оля, тоже останавливаясь. Лина обернулась и увидела ее довольное лицо. -Держи! -- протянула она руку Лине. -Что там -Протяни ладонь - узнаешь. -- Лина послушалась. Таня бережно насыпала ей из своей ладони крупные ягоды ежевики. -Ого! -- удивилась она -- Спасибо. -Пойдем дальше, а то я есть уже хочу -- Таня снова пошла впереди, возглавляя их шествие. Оля довольно подмигнула Лине. -Жаль, что сегодня уезжать, я бы осталась еще на денек -- сменила тему Лина. -Я бы тоже -- поддержала Оля. -Я не могу, мне надо возвращаться -- Таня бодрой походкой шла вперед -- Не отставайте! Нам еще долго идти... Иногда они совершали такие вылазки втроем, иногда с большой компанией. Незаметно промелькнуло лето, снова наступила осень, Лина была на седьмом небе от счастья - она видела свою любимую, была рядом. Хоть Лина и напускала на себя равнодушный вид и демонстративно не смотрела на Таню, втайне, когда она думала, что никто этого не видит, и прежде всего сама Таня, Лина любовалась ею. Несколько раз Лина оказывалась не очень расторопной и Таня успевала обернуться, чувствуя ее взгляд, но она надеялась, что Таня не придаст этому никакого значения. Самой девушке иногда казалось, что она тоже чувствует на себе ее взгляд, но у Тани реакция была лучше и, оборачиваясь, Лина встречала только склоненную голову. Труднее всего было летом, когда Таня все время ходила в темных очках, тогда, чтобы не палиться Лине приходилось не смотреть на нее совсем, теперь, слава богу, она их сняла. Иногда Лина раздражали эти молчаливые переглядывания, она не могла понять, почему Таня нечего не предпринимает. Сама она точно второй раз в глупом виде себя не выставит. А иногда она думала, что все это ей просто, кажется. *** Лина улыбалась до ушей, видя Таню, и считала минуты до новой встречи, а приходя домой, перебирала в памяти каждое ее движение, каждую улыбку и взгляд. Когда наступил октябрь, Лина очень порадовалась тому, что жара начала наконец-то спадать и ночи становились холоднее, можно было нормально спать. Летом температура доходила до сорока градусов в тени, а ночью не опускалась ниже двадцати пяти, спать было невозможно. Стены отдавали накопленное за день тепло, и в квартире было невыносимо душно. Приходя домой, Лина набирала холодную ванну и сидела там некоторое время. Эффекта от этих мер хватало не больше, чем на десять минут. Оля ругала ее, говорила, что она опять заработает воспаление, но по-другому было невозможно. Спать она ложилась под мокрым полотенцем, но сон все равно не шел. С тех пор, как встречи с Таней стали регулярными для Лины началось новое испытание. Она хотела ее, сильно, до боли. Это было как наваждение. Стоило закрыть глаза, ей начинали мерещиться эротические картины, пульс подскакивал, а между ног сразу становилось мокро. Лина не могла избавиться от этих картин. Иногда ей даже казалось, что стоит закрыть глаза и протянуть руку, и она почувствует Таню, настолько эти видения были реальны. Засыпала она на рассвете, вконец измученная из-за чего проходила все лето с мешками под глазами и утомленным видом. Подруги жалели ее и советовали разные способы борьбы с жарой. Эти долгие ночи стали для нее настоящим кошмаром, она подходила к своей постели, словно это было средневековое орудие пыток. А хуже всего приходилось днем, когда ее фантазии прорывались через рабочие хлопоты или другие бытовые заботы. Стоило только появиться свободной минутке, как Лине мерещилась Танина грудь или бедра и сразу же приходилось извиняться и идти в туалет. Лина злилась на себя, но изменить ничего не могла, надеялась только, что окружающие не замечали ее странного поведения. Тридцатого ноября Оле исполнялось двадцать семь лет. Устраивать большой праздник она не захотела, просто, позвала самых близких друзей и наготовила всякой всячины. Родители крепко вбили ей в голову, что день рождения домашний праздник. По крайней мере, вечер обязательно нужно было провести дома за столом, а на ночь можно было куда-нибудь пойти -- по желанию. Оля пригласила Лину, Таню, Юлю с Мариной и Андрея с Игорем. Юля была подругой с института, Марина -- ее девушка, Андрей друг детства. Лина подарила золотую подвеску с иероглифом, Таня акустическую 12-струнную гитару, от которой у Лины сразу потекли слюнки, Андрей со своим приятелем помимо огромного букета роз подарили два билета в Венецию на семь дней. Что подарили Юля с Мариной Лина не видела. Андрей и Игорь стали самой большой загадкой вечера. Прежде всего, они абсолютно не были похожи на тех геев, к которым привыкла Лина. Оба высокие, мускулистые, мужественные мужчины, ничего, что могло бы выдать в них любовь к своему полу не было. Лина никогда бы не подумала так о них, даже глядя сейчас и точно зная, она не могла до конца поверить. Да еще такой подарок! Подкравшись к Ольге пока она была занята перемыванием посуды, Лина спросила об этом, на что получила ответ: -Лучше тебе не знать. -- И вернулась за стол. Она сидела с право от Ольги, дальше Таня, Марина, на другом конце стола Юля, а напротив Лины Андрей и Игорь. -Почему именинница моет посуду -- спросила Марина. -Она не подпускает никого к своей посуде, она очень ревнива. Особенно в день рождения. -- ответил Андрей. Лина сидела, откинувшись на спинку дивана, положив на нее локоть и смотрела на Андрея с Игорем, они были любопытной парой. Оба серьезные, собранные, Лина гадала, как они ведут себя в постели. Таня взяла ее пустой бокал и налила еще красного вина, протянула Лине. -Спасибо. -А ты давно с ней знаком -- спросила Юля -- Она мне ничего о тебе не говорила. -Двадцать два года мы знакомы и мне, как ни странно она о тебе тоже ничего не говорила. -Как дела у твоего сына -- спросила Лина, ей не хотелось слушать историю знакомства Андрея с Ольгой -- Как его зовут, кстати -Дима. Нормально, а что -Просто. Вспомнила, что видела вас в "Пяти углах", решила спросить. Вы там часто бываете -Да нет. Он по воскресеньям в бассейн ходит, я его забираю. Захожу в кафе иногда, если слишком рано приезжаю или он опаздывает. -Вы очень похожи, как брат с сестрой. Таня тоже откинулась на спинку дивана и положила на нее локоть, чтобы сидеть лицом к Лине. -А ты часто там бываешь -Да. Мы с Ольгой завели привычку ходить туда по воскресеньям. -А вообще как у тебя дела - Никогда до этого Таня не спрашивала у нее ни о чем. У Лины екнуло сердце. -Хорошо. -Почему ты одна была тогда У тебя есть кто-нибудь -Нет. -Почему Красивая девушка и вдруг одна -Я однолюб. -Однолюб Так не интересно. И что же, ты только об одном и думаешь всегда -Об одной. Не об одном. Нет, не всегда. -Не всегда А когда -Когда просыпаюсь по утрам после секса с очередной девочкой. Тогда вот сижу, думаю в очередной раз "эх, Лина, Лина, ты ведь обещала...". Таня посмотрела в свой стакан, Лина на ее губы -- красные, красиво очерченные, так хотелось их поцеловать. Первый поцелуй был ее слабым местом, она всегда всех целовала первой. У нее будто разум отключался, когда она понимала, что ей это позволят, не думала уже ни о чем. Сейчас тоже появилось желание поцеловать Таню и плевать, как на это посмотрят. Она так давно об этом мечтала, что он, наверное, станет самым сладким поцелуем в ее жизни. Лина смотрела на ее губы, когда поняла, что сама Таня смотрит на нее. В первую секунду она смутилась, но посмотрела в ответ с вызовом. И прочла в глазах ответное желание. А потом Таня убрала локоть со спинки и села боком -- все, аудиенция окончена. Что произошло Лине не хотелось оставлять последнее "слово" за ней и она встала и вышла из комнаты, небрежно поставив на стол нетронутый бокал. Лина зашла к Оле на кухню. -Ну, что ты так долго, давай помогу, нам скучно без тебя. -Да все я уже. Чашки просто доставала, сейчас чай будет с тортом. -- Оля расставляла на большом черном подносе семь чашек с блюдцами. -Оль, а мы поедем куда-нибудь -Хочешь -- поедем. Куда -Не знаю, просто спросила. Лина стояла и наблюдала, как Оля ставит чашки, потом наливает кипяток в каждую и разливает заварку. Возвращаться в зал не хотелось. -Давай, иди назад, сейчас торт принесу. Лина послушно вышла из кухни, но пошла не в зал, а в ванную. Она была небольшой -- раковина, стиральная машина. Лина посмотрела на свое отражение в зеркале -- подобревшее, румяное лицо, немного осоловелые глазки. Постояла немного, вымыла руки, умылась, отчего лицо стало еще краснее, глубоко вздохнула, пытаясь придать взгляду трезвости и решила возвратиться. Когда она сделала шаг к двери, вошла Таня. Лина собиралась пройти мимо и уже боком обходила ее, когда другая мысль пришла в голову. Проходя мимо, она наклонилась и поцеловала Таню в губы. Та не отвернулась, взяла ее за плечи и толкнула назад. Потом подошла, обхватила ее голову руками, притянула к себе и поцеловала. Лина сразу забыла обо всем вокруг, в ответ так же крепко обняв Таню и прижав к себе. Таня задрала ей майку и гладила живот... А потом все прекратилось. Она отстранилась и повернулась спиной, через секунду ее уже не было, Лина даже не успела ничего понять, она стояла, опираясь на стиральную машинку с задранной майкой. Что случилось Секунду назад все было отлично, а сейчас... Нужно просто отдышаться, одернуть майку, сделать вид, будто ничего не было. Ну и хрен с ней, решила Лина, даже вида не подам. -Лина! -- закричала Оля -- Ты где! -Здесь! -- ответила она, выходя из ванной со скучающим видом. Таня сидела на своем месте и разговаривала с Юлей. -Ты что там -Руки мыла, умывалась -- ответила она, опускаясь на диван и садясь лицом к Оле. -Ешь торт, вкусный. Лина увлеченно принялась ковырять торт. За все оставшееся время ни Таня, ни Лина не взглянули друг на друга. Через полчаса Таня уехала, сославшись на дела, а Лина взяла недопитую бутылку коньяка и допила все, что там было. Ночевать она осталась у Оли и утром проснулась с распухшей головой. Оля гремела чем-то на кухне, Лина подумала с минуту и решила проснуться, лучше все равно не будет. Она очень медленно села, потом поднялась, посмотрела на себя и увидела, что она в одном белье. Как раздевалась, Лина не помнила. -Оль, дай попить что-нибудь -- попросила она, входя в кухню. -Доброе утро. В холодильнике минералка. И что же ты вчера решила напиться -Просто. -- ответила Лина, доставая бутылку -- Настроение было, решила выпить. -Как самочувствие -Сойдет, через час буду как новая. -Завтрак -Нет, спасибо. -Так что случилось -Ничего не случилось -- Лина села за стол с бутылкой воды, Оля выжидающе смотрела на нее, Лина завела глаза к небу, вздохнула и сказала: -Бля, вот ты прицепилась! Я поцеловала Таню вчера. -И что! -Ничего! Она мне ответила, а потом ушла и сделала вид, что ничего не было, и через полчаса уехала. Может, объяснишь мне почему -Не знаю -- Оля пожала плечами -- может, она не хотела тебя целовать -Хотела. И поцеловала, а потом ушла. Я вообще этого не понимаю, могла бы отвернуться. Я уже успела подумать, что что-то будет интересное. И что мне теперь делать -Ничего. -Как это -Так, пусть сама определится. -С чем -Со всем! Лин! Не забывай, что у нее есть семья и определенные обязательства перед ней. К тому же верить тебе до конца трудно, раз ты у нас бисексуал. Или уже нет -... да. -Ну вот. Ты думаешь человеку, у которого есть семья легко начать серьезные отношения на стороне, тем более с тобой! - Чушь какая... Что значит "со мной" Оля потянулась к пачке сигарет и медленно достала одну, прикурила. -Что значит "со мной" -То и значит. -Что, теперь ты ее защищаешь Ах, как это трудно -- трахать кого-то не у себя дома! Ах, это бисексуал, ну так это вообще, все мастерство понадобится! -Лин! -Что! Она не хочет связываться со мной! Ну и пошла к черту! Так и передай своей подружке! -Ты дура, Лин. -Как скажешь. Оля сполоснула свою чашку из-под кофе и, заглянув в холодильник, спросила: -Ты будешь селедку под шубой -Буду. Она поставила перед Линой тарелку с селедкой, Лина лениво поковырялась в ней, достала всю селедку оттуда, остальное оставила и отодвинула тарелку от себя. -С кем поедешь в Венецию -Если вообще поеду. -Почему -Мне нужно будет за свой счет просить или ждать отпуска. Посмотрим. Есть у меня одна на примете. Это ты так селедку под шубой ешь -Да. Весь день Лина провела у Ольги, уехала только в одиннадцать часов вечера. В понедельник, возвращаясь с работы, Лина решила устроить себе приятный вечер, зашла в один из крупных супермаркетов, из тех, где можно купить все и сразу, выбрала новую пену для ванны с запахом восточных пряностей, бутылку дорогого шампанского и шоколадных конфет. Придет домой и будет лежать в ванной, пить шампанское и думать, например, о том, куда она поедет в свой отпуск. Она всегда хотела побывать в Индии, может, поехать Или в Непал, говорят там совершенно иной мир и потрясающая природа, жаль только, что загранпаспорта у нее нет. Она представляла себе свое путешествие и живописные виды, лежа в ванной и потягивая шампанское, когда раздался звонок в дверь. Лина удивилась, она никого не ждала. Пару секунд колебалась, но потом решила не открывать, мало ли кто это мог быть. А те, кому надо, могут позвонить и на мобильный. Прошла пара минут, звонок раздался снова, уже более настойчиво. Непал со своими сказочными пейзажами начал меркнуть. Снова позвонили. Лина с досадой поставила бокал на угол ванны, так что он звякнул, вылезла, накинула на мокрое тело халат и с недовольным видом пошла открывать, пусть видят от какого занятия ее оторвали. Она распахнула дверь и увидела Таню. -Привет -- поздоровалась она. -Привет. -Можно войти -Можно. -- Лина отступила на шаг. Таня прошла вплотную к ней, повеяло холодом и ее туалетной водой. Лина закрыла дверь. Таня сняла куртку, повесила ее на вешалку и разулась. -Я не отвлекаю тебя ни от чего -Нет, я была в ванной. -Я могу подождать или... потереть спину, если хочешь. Лина пыталась сообразить, что значат ее слова и этот визит и как ей реагировать. -Вообще, я просто лежу там, пью шампанское, типа ароматерапия или как это называется. Будешь шампанское -Нет, я за рулем. Пауза. -Ты... - начала Лина -- ты приехала поговорить о чем-то или просто так или случилось что-то Просто, если поговорить, то я могу... - Лина хотела сказать, что может принести для нее стул в ванную, но подумала, что это будет глупо -- можно поговорить там, в ванной -- вышло еще глупее. Таня усмехнулась и прошлась рукой по своим непослушным волосам. -Я не против. -- И начала снимать с себя свитер. Под ним оказалась тонкая майка, облегающая все тело, Лина предпочла не смотреть. -- После вас. Лина, краснея, зашла в ванную, скинула халат, бросила его на раковину, он сполз и упал на пол, и быстро села в воду. Было немного неловко. Она начала подгребать к себе пену, чтобы ничего не было видно. Медленно вошла Таня, подняла халат, аккуратно сложила, положила на стиральную машину и облокотилась на нее бедром. -Помогает -Что -Ароматерапия. -Да. Таня присела на край ванной, облокотившись на раковину спиной и опустив руку в воду. Лина отвела колени в сторону, чтобы она случайно не задела их. Нужно было держаться от нее как можно дальше. -Знаешь, я, наверное, вылезу -- Лина схватилась за край ванны, делая движение, чтобы встать, но Таня не отвернулась и не поднялась, чтобы уйти, а с интересом смотрела, что Лина будет делать. -Хочешь, я тебя вымою - Таня взяла мочалку, намочила, вылила на нее немного геля для душа и встала, глядя на Лину. -Вставай, что сидишь У Лины подвело живот. Она медленно поднялась и повернулась спиной, опираясь руками о стену и закрыла глаза. Прикосновения губки так и не последовало, вместо этого она услышала шорох снимаемой одежды и через несколько секунд Таня встала рядом с ней, а затем Лина ощутила прикосновение ее груди к своей спине. Только после этого она почувствовала губку на своей коже. Таня легко провела ей по плечам, потом по спине, бедрам, перешла на живот и губка полетела в воду. Лина прижалась лбом к холодному кафелю и закусила пальцы. Таня набрала себе в ладонь геля и начала руками намыливать Лину, медленно, ничего не пропуская. Ее пальцы ласкали каждую впадинку. Когда Таня сжала ладонью ее грудь, Лина все-таки не выдержала -- застонала и выгнулась дугой. Дальше руки пошли ниже, прижимая ее все крепче. Левая рука вернулась к груди, правая пошла ниже. Движения уже не были ласковыми, как в начале, они становились сильными, резкими. Лина почувствовала, что Таня укусила ее за плечо, колени начали подгибаться, Таня сжала ее грудь так, что стало больно, продолжая кусать и погружая пальцы глубже в нее. Лина расставила ноги шире, ничего, кроме Таниной ладони у себя между ног Лина больше не помнила. Кровь стучала в висках, дышать было трудно, она чувствовала, что скоро закричит. Потом по всему телу пробежали судороги и она почти упала обратно в воду. Теперь уже Таня стояла, опершись руками о стену с закрытыми глазами. Лина подобрала колени к груди, обхватила их руками и тяжело дыша, смотрела на Таню. Не может быть, чтобы она сейчас снова ушла! Лина рывком поднялась, встала перед ней и очень нежно взяла Танино лицо в свои руки и начала целовать губы, щеки, шею и ласково гладить руками -- лишь бы не ушла. Нужно ее тоже намылить, подумала Лина, и как незадолго до этого Таня, начала легко массировать мыльными пальцами кожу, Таня не открывала глаз, а Лина откровенно рассматривала ее. У Тани было красивое тело, особенно грудь -- высокая, полная, с торчащими сосками. Лине хотелось, чтобы Таня кричала так же, как и она. Она обласкала ее всю с ног до головы, Таня контролировала себя лучше, только мурашки бегали по телу. Лина снова вернулась к ее губам, поцеловала глубоко и долго, Таня откликалась на каждое прикосновение, на каждое движение -- это еще сильнее подхлестывало Лину, она снова начинала возбуждаться. -Подожди -- прошептала Таня -- Давай нормально вымоемся и пойдем в комнату. Лина отступила, чмокнула ее в висок и вылезла из воды, Таня осталась стоять. Пока она будет в ванной, нужно быстро убраться в квартире, раскидать валяющиеся вещи по шкафам и застелить постель. Сердце билось где-то в горле, чем больше она пыталась осознать, что именно происходит, тем больше начинала нервничать, может, написать Оле, спросить, что делать или просто, написать. Пока она металась по квартире, не зная, за что взяться, Таня уже вышла и застала Лину с телефоном и джинсами в одной руке и кружкой с недопитым утренним кофе в другой. -Ты что делаешь -Ничего -- испуганно ответила она -- То есть убираюсь, ну, просто, вещи по местам раскидываю -- Таня широко улыбнулась. -Дурочка, иди сюда. 11 Таня приезжала каждый вечер и уезжала поздно ночью. Оля радовалась за них, а сами девушки светились от счастья. Лина дождалась ее, теперь все стало на свои места, все идет так, как должно быть. Лина опаздывала на работу и уходила раньше, постоянно сидела с телефоном в руках и всем стало ясно, что она влюбилась. Лина хотела, чтобы Таня приезжала к ней, как к себе домой, чтобы здесь были ее вещи, хотела создать семью, но не знала, как и когда об этом можно заговорить с Таней. Ей не нравилось, что Таня хоть и приезжает ежедневно, но ничего не оставляет и не остается на ночь. За этими переживаниями незаметно подкрался новый год. Праздник встречали у Ольги. Таня не могла встречать его вместе с Линой из-за семьи, но обещала приехать, как только сможет и Лина весь праздник промучилась от ревности и желания быть с ней, руки так и чесались написать смс или позвонить, но она ругала себя самыми последними словами и ждала. Она твердо решила спросить, как будут развиваться их отношения и сказать, что хочет чего-то более серьезного. В ее голове с новой силой замаячила мысль о ребенке, интересно, как она отнесется к ее желанию родить. Или Лина слишком торопится Лина представила их вдвоем, гуляющими по парку с малышом -- она не может отнестись к этому плохо, просто, не может. Утром, в последний момент Оля притащила огромную елку, теперь она занимала треть зала. Марина, новая девушка Оли, украсила ее конфетами, шарами и мишурой. Блестящий дождик был развешан по всей квартире. Марина была из тех женщин, которые попадая в дом, мгновенно вставали за плиту. Оля курила, глядя в телевизор и перебирая каналы, Марина возилась с мясом на кухне, Лина вяло поигрывала мандарином, стол был заставлен разной едой и напитками, на которые уже не хватало сил. -Да успокойся ты, приедет она, раз обещала. Больно смотреть на тебя! -Я спокойна. -Давай выпьем! За новый год! -- Лина неохотно протянула не выпитую рюмку. -За новый год. -Марин! Пойдем сюда! С кухни пришла Марина, быстро выпила и снова ушла. Лина была рада за Олю, но теперь она стеснялась подойти и обнять ее, как раньше, а ей не хватало этого. За окнами раздавался грохот фейерверков, крики "с новым годом", свист, смех, чей-то довольный визг и пение - люди веселились, праздновали. По всему городу стоял гул от разрывающихся салютов, словно разразилась война. Таня приехала минут через сорок. -Приехала! -- крикнула Ольга -- Иди, открывай быстрее. Лина принципиально не торопилась открывать дверь. Медленно встала и вышла из зала, но когда Оля уже не могла ее видеть, бросилась к замку и распахнула дверь, с ходу кинувшись Тане на шею. Счастливая Таня с покрасневшим носом обняла ее в ответ. -С новым годом, Лин! -С новым годом -- шепнула в ответ Лина -- Я тебя заждалась. Лина забрала пакеты и зашла обратно в квартиру, поставила их, не разбирая особо места, и помогла снять куртку, после чего крепко поцеловала. Лине хотелось сразу же увести Таню куда-нибудь подальше ото всех, остаться наедине. -Да ладно, хватит -- Таня убрала с шеи руки Лины и пошла в зал. -Привет! С новым годом! -С новым годом! -- раздалось с разных сторон. Лина вернулась на диван, Таня присела рядом, по-хозяйски положив руку ей на колено. Марина вынесла из кухни мясо по-французски, только из духовки. -Привет, ты как раз вовремя! -- Сказала она Тане. Все расселись за стол, отдали должное горячему, еще раз выпили на новый год, Оля с Мариной незаметно удалились в другую комнату. Лина смотрела на Таню и думала с чего бы начать разговор, а Таня легла на спину и положила голову ей на колени. -Тань -- начала она -- А тебе не проще будет держать некоторые вещи у меня дома, чтобы не приходилось кататься туда-сюда лишний раз -Нет, не проще. -Почему -Ты что-то конкретное хочешь сказать Говори... -Тань..., я люблю тебя. Я влюбилась в тебя с первого взгляда, я хочу..., чего-то более серьезного, чем приезды вечером после работы. -- Лина торопилась сказать, что хотела, пока еще хватало смелости - Я хочу, чтобы ты хотя бы иногда оставалась у меня до утра, просыпалась рядом, я тоскую по тебе. Я знаю, что у тебя есть семья, обязательства, но мне нужно знать, что я тоже что-то для тебя значу. Больше, чем очередная любовница. Я хочу, чтобы у нас тоже была семья, пусть тайная, но была бы. -- Ком подкатил к горлу, голос начал дрожать -- Я бы хотела родить тебе ребенка... нам ребенка. Если ты... Таня резко поднялась. -Этого не будет. -Почему -У меня уже есть семья, другой мне не надо. Лина испугалась. -Я просто... -Я поняла, чего ты хочешь. Я никогда не брошу сына и не уйду из семьи ради... -Ради кого -- Таня молчала. -Ради кого! Таня встала, вышла в коридор и начала одеваться, Лина выскочила за ней. -Ради обычной девицы, с которой неплохо было трахаться или ради би с мозгами набекрень, которая все равно уйдет к мужику! Таня обернулась, как-то странно посмотрела на нее, но промолчала. Только стоя в дверях, она обернулась и сказала: -Я думаю, нам больше не стоит встречаться -- и ушла. Вот и все. Лину оглушили эти слова. Вот так все закончилось -- она не могла поверить. Как такое может быть! Таня не может так поступить, просто, не может. Она же чувствовала то же самое, что и Лина, не может не чувствовать. Неужели она была для нее очередной девочкой, ничего серьезного, просто секс.. Оля нашла ее в коридоре, сидящей на полу и глядящей в одну точку. -Лин! Лин ты что Где Таня -- Лина молчала. -Лин! Где Таня -Ушла. -Как ушла Почему Все же было хорошо -- она присела на корточки рядом с Линой. -Не было..., все было как обычно. Ей стало невыносимо находиться рядом с Ольгой и Мариной, видеть их, захотелось вернуться домой. -Я поеду, Оль. -Куда! -Домой. -Лин, не шути, ты никуда не поедешь! -Оль, я не могу, мне надо. -Лин! Ты останешься! -Нет! - Лина попыталась встать, Оля ее подняла и повела в зал. -Оль, мне надо домой -- Лина начала вырывать руку. -Я не пущу тебя! Поедешь утром! -Оль! -Ты никуда не поедешь! -- Оля рванула ее за руки, развернула к себе лицом -- Успокойся! Ты останешься тут! Куда ты сейчас пойдешь! Лина начала всхлипывать. -Тихо, тихо, моя хорошая, все будет хорошо. -- начала успокаивать Оля -- все будет хорошо, это пройдет. -Что случилось! -- Марина вышла в коридор. -Ничего. Мариш, дай нам минутку, мы придем сейчас. Оля обняла Лину и гладила по голове как ребенка. Реветь у Оли на глазах не хотелось, нужно было собраться, взять себя в руки. -Все нормально -- прошептала она, шмыгая носом -- Сейчас пройдет. -- Минут через пять слезы в самом деле испарились. -Вот и хорошо -- одобрила Оля -- Пойдем, я постелю тебе постель, ляжешь спать. И мы тоже ляжем, время уже пятый час. Пойдем. -Пойдем. Оля постелила ей в зале, а сама ушла в комнату. Теперь Лина могла реветь сколько душе угодно. Где же Лина ошиблась, почему Таня все так поняла Ее ответ глубоко ранил, Лина вовсе не хотела, чтобы она уходила от мужа и сына, она хотела быть ближе. Они были бы счастливы друг с другом, Лина не помнила других двоих, которые были бы так счастливы, как она с Таней в этот месяц. Они прожили бы всю жизнь вместе. Наверное, она спугнула ее разговором о семье, но лучше раньше, чем позже, лучше раньше... *** В следующие месяцы Лина надеялась, что Таня вернется, но этого не происходило. За все в этой жизни надо платить -- так говорил великий русский писатель Иван Бунин, наверное, он больше понимал в таких вещах. Лина была счастлива целый месяц, наверное, это много. Ничего, говорила она себе, я ждала, дождалась и потеряла -- это лучшее, что было в ее жизни, лучше так, чем никогда не знать такой любви. Так Лина успокаивала себя. Лучше думать в этом ключе, чем рвать на себе волосы и палить нервы. Оля удивлялась ее спокойствию, но считала за лучшее не трогать эту тему. Желание иметь ребенка у Лины не пропало, наоборот, усилилось. Она стала одержима этой идеей, с ребенком она быстро забудет о Тане. Лина думала об этом с утра до вечера, обдумывая как это сделать. Забеременеть сейчас или подождать, подготовиться, обдумать все лучше. Лина не хотела идти на такой шаг, поддавшись эмоциям. В феврале ей исполнилось двадцать восемь и Лина решила, что дольше тянуть нельзя. Вспомнился Олег, он был бы отличным отцом, но ему нужна была нормальная семья, ему нужна была жена... Чем больше Лина думала, тем больше убеждалась в желании родить от... Димки, Таниного сына. Чтобы у нее было хоть что-то от нее. Лина хотела бы смотреть на своего ребенка и видеть в нем любимые черты. Эта мысль грела душу. Она осенила ее внезапно и уже не отпускала. Лина понимала, что это бредовая идея -- соблазнить подростка и родить от него. Она смутно понимала, что это безнравственно, аморально, что люди не поймут, но не могла отказаться от своей идеи. Оля придет в ужас, если узнает Таня..., Лина даже боялась представить, какой будет ее реакция, если она узнает. Никогда не захочет больше иметь с ней дела, видеть ее, да она и так не хочет ее видеть, так что и терять нечего, нужно решаться. До марта она думала об этом, сомневалась, только сильнее распаляя в себе это желание, и скоро уже не могла думать ни о чем другом. Оля замечала ее состояние, спрашивала, о чем она думает, Лина молчала, боялась, что Оля может отговорить ее. В марте Лина решила больше не терять времени. Таня говорила, что Дима ходит в бассейн, Лина начала ходить туда же и присматриваться к подростку. Ему было лет шестнадцать-семнадцать, правда, выглядел он на все двадцать. Дима был обаятельным и общительным парнем, но не испугается ли он ее Сколько ей можно было дать со стороны и как показать ему свой интерес Лина никогда не проявляла инициативы в общении с мужчинами, особенно с подростками. Она начала с того, что ненавязчиво держалась поблизости, глядя на Димку заинтересованным взглядом. В себе Лина не сомневалась, за эти месяцы она похудела еще больше и сама легко могла бы сойти за подростка. Несколько недель ушло на то, чтобы Дима заметил ее интерес, еще некоторое время прошло, прежде чем он начал реагировать на знаки внимания с ее стороны, они начали плавать вместе, а в апреле Лина предложила сходить куда-нибудь. Через две недели он согласился. До июня они ходили по клубам и кино. Лина боялась спугнуть Диму и вела себя как можно более непринужденно, ни на чем, не настаивая и терпеливо ждала, чтобы он привык к ней. Летом Дима уехал в лагерь, вернулся в августе, Лина ждала. Ольга подозревала что-то неладное, но Лина избегала лишних разговоров и старалась проводить меньше времени с ней, чтобы не давать поводов к расспросам. Она безумно боялась встретиться с Таней, но продолжала ходить в бассейн. Как она успела узнать, плавание было Димкиной страстью. Он появился в сентябре, Лина сразу отметила, что он возмужал, стал более уверенным в себе, это ей понравилось. Еще через два месяца, в ноябре, Дима впервые пришел к ней домой. Его поведение становилось все более заносчивым и наглым, он видел, что Лина старше и это ему льстило. Лина не обращала внимания. А в один из вечеров, когда Дима выпил немного, он сам начал приставать к Лине. Неумело, неуклюже, еще по-детски, но это не имело значения, Лина притворилась, что ей все нравится. Секс был быстрым и неловким. Лина чувствовала себя грязной, Дима был доволен. Чтобы он не догадался о ее отвращении после первого же раза, Лине пришлось уйти в ванную на полчаса. Через неделю они договорились о новой встрече, Дима принес с собой пачку презервативов, Лина сказала, что этого не нужно, она пьет противозачаточные таблетки. -Я надеюсь, ты не скажешь своей маме обо мне, а то она меня найдет и убьет. Посадят еще за тебя -- сказала как-то Лина. -Не волнуйся, мужчины не болтают о своих женщинах. Лина чуть не рассмеялась над таким ответом. 12 Накануне своего 29-летия Лина узнала, что беременна и испытала огромное облегчение и радость. Теперь эти встречи больше не нужны, она добилась цели. Лина уже давно решила, что будет делать, когда забеременеет, все было готово. В один из вечеров Лина позвала Ольгу на бутылочку пива, она пришла радостная и сразу с порога заявила: -Угадай, что случилось! -Что -Меня отправляют в Тюмень старт-менеджером! При других обстоятельствах Лина огорчилась бы будущему расставанию, но сейчас ее это почти не волновало. -Прекрасно. -Через неделю еду, на несколько месяцев, заплатить обещали до хрена. -Классно. Проходи, садись -- Лина закрыла дверь, прошла в зал и уселась в кресло. -А ты что пьешь Это что -- Оля кивнула на кружку. -Чай. -Ты что Я пива принесла. -Я забеременела наконец-то. Шесть недель. Через неделю я уезжаю в Иркутск. Оля в изумлении уставилась на нее с открытым ртом. Потом упала в кресло напротив. -Еще раз, по порядку. -У меня шесть недель беременности и я уезжаю в другой город. Я не буду рожать здесь, я уже все давно решила. В банке у меня достаточно средств, я смогу нормально содержать своего ребенка, себе буду во всем отказывать, но у него все будет. А потом устроюсь на работу, когда пора будет в школу идти, не волнуйся, я не пропаду, я все рассчитала. -Кто отец Лина смотрела на Ольгу, гадая, как она отреагирует, но потом решила, что больше не имеет смысла скрывать. -Дима Воронов. -Дима Воронов Кто это -Это Танин сын, Димка. У Оли округлились глаза и снова открылся рот. Сначала она просто была в шоке, затем выражение лица сменялось - сначала удивление, потом ужас, жалость и наконец, недоверие. -ДИМА! Лин, ты шутишь! -Нет. Я с прошлого года начала с ним встречаться, несколько месяцев мы спали. Таня не знает. А, может, знает, но не знает, что это я. Это только, чтобы забеременеть... сейчас я ему позвоню и скажу, что уезжаю. Он не знает обо мне и не должен знать, Оль! -- Лина начинала беспокоиться. -Ты что сделала! Ты совсем идиотка, ему сколько лет! Пятнадцать! У тебя мозгов совсем нет, что ли! Какого хрена ты сделала! ЛИН! -- Оля даже вскочила с кресла. -Ему семнадцать и знаешь, он был совсем не против. -Лин, ты подумала о Тане! О том, что будет, если она узнает! У тебя просто с башкой не в порядке! Как это вообще могло прийти в голову! Как вообще ты могла это сделать! Лина! -Успокойся. Таня не узнает! Я уеду и больше не вернусь. И ты ничего не должна говорить ей, Оль! Ничего, слышишь! Только попробуй ей сказать! Оля ходила по комнате из угла в угол, качая головой, начиная что-то говорить и обрывая сама себя на полуслове, Лина молча сидела в кресле. Наконец, Оля села на место, провела ладонью по лицу и посмотрела на нее. -Зачем, Лин Это просто ***! Я хренею от тебя! Как ты могла! Лина! Ты могла бы, по крайней мере, сначала со мной посоветоваться! -Нет, не могла. -Зачем! Почему от него Лина сомневалась, что Оля поймет ее. -Потому что я люблю ее, Оль. Я хотела, чтобы у нас была семья, ребенок, ее ребенок, Оль. Не мой, а НАШ! Я хочу, чтобы он был похож на нас обеих. Я не жду, что ты поймешь, просто..., ведь для таких пар невозможно, чтобы ребенок был похож на обоих, а тут... Это будет Танин ребенок, понимаешь, Оль ТАНИН, а не чей-то со стороны. Я очень хочу, чтобы он был похож на нее. Оля еще раз провела рукой по лицу, глубоко вздохнула, встала и ушла на кухню. Она просидела там около часа, Лина ждала. -Ты отдаешь отчет в последствиях, которые могут быть -- спросила она, вернувшись. -Да. -В том, что может случиться так, что тебе придется сказать о том, кто отец и что тогда будет -Да. Оля села напротив и посмотрела на Лину, взгляд стал мягче. -Хорошо. Езжай в Иркутск, почему, кстати, он -Потому что Байкал. -Ладно. Езжай туда, через пару месяцев, когда я с работой закончу, приеду к тебе. Ты не сможешь одна, будем вместе растить, буду тебе помогать. Лина была благодарна Ольге за такое решение. Сама бы она никогда не осмелилась попросить. Она хотела сказать спасибо, но слова застряли в горле, она просто кивнула и часто заморгала, чтобы согнать слезы. Оля подошла и обняла за плечи. -Эх, ну ты и дура. Сумасшедшая. Кто так делает -Я. *** В Иркутске Лине помогли снять квартиру знакомые по сети. Как только она выбрала город, сразу же выбрала несколько девушек, с которыми познакомилась и одна из них сняла для Лины однокомнатную квартиру. Отработав до первого марта и получив расчет, Лина уехала. В Иркутске ее встретили, проводили до нового дома и пообещали показать город и Байкал, как только она захочет. Лина была довольна: новый город, новая жизнь, прошлое осталось где-то позади. Дожидаясь Ольгу, Лина жила в маленькой квартирке, знакомилась с городом, и приучала себя к новой обстановке, к своему новому положению. Общее впечатление было неплохим, но и не хорошим. Лине не нравилось отсутствие Волги и длинной, зеленой набережной, не нравились мрачные улицы и подростки в грязной одежде, распивающие одну бутылку водки на шестерых, не нравились незнакомые дома. Ольга приехала через три месяца и жутко ругалась, увидев, где она живет и уговорила Лину снять квартиру побольше и ближе к центру. Через месяц она устроилась директором в продуктовый магазин и с первой же зарплаты купила будущему малышу подарок -- игрушечный корабль и медвежонка. -Блин -- расстроилась Оля -- Там столько всякой всячины, столько игрушек, а я не знаю мальчик у тебя или девочка. -Я сама не знаю -- Лина сидела на диване, подложив под поясницу подушку. -Как не знаешь! Тебе рожать скоро! -Я попросила не говорить мне пол. Не хочу знать заранее, хочу узнать естественным путем. -Ого! А что же мне покупать тогда -Что хочешь, мне все равно. Ты мне купила шоколадку -Да. -- Оля порылась в сумке, кинула ей две плитки шоколада и ушла на кухню заваривать чай. -Как назовешь пацана -- крикнула она оттуда. -Почему пацана, я хочу дочь! -Я знаю, но для мальчика ты придумала имя -Нет. Не знаю, мне мужские имена никакие особо не нравятся. Я не хочу мальчика. У меня будет дочь -- Аня. Лина любовно гладила свой живот, она чувствовала себя очень счастливой. Да, она помнила Таню и каждый миг, что они были вместе, но она старалась не погружаться в эти воспоминания. Теперь нужно думать о дочери, любовные переживания -- такая ерунда. -А если мальчик -Ну, назову его Мишей. -Мишей! Нет, только не Мишей! Давай как-нибудь по-другому! -Ну, сама тогда придумывай, мне все равно. -Давай Костей. -Давай. Константин Дмитриевич -- прекрасно! -Ты кого запишешь отцом, Лин Лина подумала несколько минут, а потом ответила: -Отца и запишу -- Дмитрия Воронова. -Сумасшедшая женщина -- прошептала себе под нос Оля и полезла в морозилку за рыбой. -Ты будешь рыбу! -- спросила она громче. -Буду. Первого октября у нее родилась девочка на три килограмма четыреста грамм, в четыре сорок одну утра и спокойная жизнь Оли и Лины закончилась. Теперь постоянно были подгузники, пеленки, игрушки, которые валялись по всей квартире, одежда, из которой Аня стремительно вырастала, постоянные детские болезни, которые Аня подхватывала с поразительной быстротой. Лина сходила с ума из-за этого, Оле приходилось ухаживать за двоими. Когда Ане было чуть больше года, ее крестили, Оля настояла на этом и стала крестной матерью для девочки. Лина души не чаяла в дочери, она с каждым днем становилась все больше похожа на отца, а значит на Таню. Глядя, как она растет, Лина чаще начинала задумываться об отце для нее. Как бы ни была противна мысль о сожительстве с мужчиной, ради Ани она стерпела бы и это. Ее малышка дочка -- это все, ради чего она живет. Но как его найдешь, на это нужно время, а она всегда с Аней, а в те редкие часы, когда Оля куда-нибудь уходила с ней, Лина вообще не хотела ничего делать. Она ложилась на диван, закрывала глаза и ни о чем не думала. Не хватало сил ни на что, даже Тани образ заметно поблек. 13 Однажды выйдя в сеть, Лина увидела на своей странице новое сообщение, открыла. Оно оказалось от Олега, Наташкиного брата, он писал, что скоро приезжает на Байкал на отдых и хотел бы увидеть Лину. Она обрадовалась, так давно они не виделись, написала, чтобы обязательно приезжал. Он появился на пороге квартиры в ее 32-летие. -Привет! -- крикнул он с порога. -Привет! -- улыбнулась Лина - Проходи. Из кухни выглянула Оля. -Знакомьтесь, это Оля, моя подруга и крестная Ани, это Олег, старый приятель из Самары. -Привет -- кивнула Оля, Олег поздоровался в ответ. -Ну, ты даешь! Не поверю, пока сам не увижу твою дочь! -- Олег быстро разделся и прошел в зал с большой дорожной сумкой. -Олег! Сумку-то зачем взял, оставь здесь! -Это вам подарок, на день рождения. -О, спасибо! Да мы не собирались отмечать, просто, выпьем по шампанскому и все. Олег присел на корточки рядом с малышкой, она сидела на полу в пижаме и играла с разбросанными на полу игрушками. -Привет. -- он протянул ей руку, и Аня с радостью протянула ему обе крохотные ручки. Олег подхватил ее и подбросил в воздухе, Аня рассмеялась. -Она у тебя ко всем так руки тянет -Да, она всех любит, ко всем на руки идет, а если с ней еще и поиграют, счастья полные штаны будет. -Здорово. -Да. -А что в сумке -Открывай, доставай, там все -- вам. Лина взяла стул, подтащила к себе сумку пока Олег играл с Аней и открыла ее. Первое, что бросилось в глаза, был большой торт, Лина вытащила его и поставила на пол, заглянула еще раз. Вся сумка была забита игрушками и детской одеждой, кое-где попадались фрукты, конфеты, а потом наткнулась на бархатную продолговатую коробочку. -А что это Олег быстро обернулся. -Это тебе, открой. Лина повозилась немного и открыла крышку -- там лежали часы с металлическим браслетом. -Ого, часы! Спасибо! Мне как раз такие и нравятся! -Какие -- спросила, подходя Оля. -Простые, с металлическим браслетом, без всяких там страз -- Лина еще раз посмотрела на Олега, он увлеченно показывал Ане какой-то фокус, та следила за ним своими большими синими глазами. -Ты любишь детей, Олег -Да, обожаю. -Ты женат -Нет. -Почему -Не нашел еще женщину от которой захотел бы детей. -А если у нее уже будут дети -Ну и что Это прекрасно. Если бы Олег мог стать для Ани отцом, это было бы прекрасно, но Лина подозревала, что он не захочет быть ширмой, да еще и своего ребенка непременно захочет. О втором ребенке Лина не думала вообще. Олег будто прочел ее мысли: -А ты второго не хочешь -Не думала об этом. Нет, не хочу, у меня есть Аня, зачем мне второй -Двое лучше, чем один. -Да, если они от одного отца. -Картошка готова, наверное. Пойдемте за стол, Олег пойдем. -- позвала Оля. -Идите, сейчас я уложу ее и посидим спокойно. Лина отложила часы в сторону, прошла в кухню, приготовила Ане сок и пошла укладывать девочку спать. Олег и Оля тем временем ждали ее. Когда она вернулась, Олег строго спросил -Почему ты до сих пор не замужем -Потому что я хотела ребенка, а не мужа -- Лина отодвинула стул и села за стол, Оля налила ей шампанского, взяла тарелку и стала накладывать мясо с картошкой. -У ребенка должен быть отец! -Должен быть -- согласилась Лина -- но его нет. -Почему! -Олег, ты спрашиваешь глупость. Потому что нет. Потому что не было до Аньки, а сейчас тем более не будет. -Почему "тем более" -Потому что я с ребенком, Олег -- Лина старалась отвечать спокойно -- Сегодняшним мужчинам подавай бабу безмозглую, богатую, готовую всегда и чтобы не было никаких проблем, чтобы ни в чем не нуждалась. Пришел, сделал свое дело и побежал дальше. У меня маленькая дочь, ей и двух лет еще нет, мне некогда даже думать о муже, у меня нет времени на это. Ни времени, ни сил. Где мне искать мужика, который возьмет меня с Анькой На детской площадке, в больнице, где Где взять столько времени Олег потупился. -Ладно, давай не будем развивать эту тему. Она не простая и у нас разные взгляды на это, а я не хочу спорить. -Да ты просто дура! Все бабы -- дуры! -Прекрасно, а теперь кушай, Оля очень вкусно готовит -- Лина улыбнулась ей и чмокнула в щеку, перегнувшись через стол. Что бы она без нее делала Все, что у нее было, было благодаря Оле. Они жили в небольшой двушке с квадратной кухней, с таким же квадратным столом--тумбой с советских времен, маленьким холодильником и мойкой и две смежные комнаты с самым необходимым. У Оли в комнате был телевизор. Лине было стыдно, что она поставила Олю в такое положение, соседство с матерью-одиночкой не способствовало бурной личной жизни. Но Оля отмахивалась, говорила, что когда она будет уверена в том, что Лина сможет жить одна с Аней, тогда она и переедет, а что до соседства, так бабы обожают маленьких детей. Олег вздохнул и взялся за вилку. Когда с едой было покончено, Лина спросила как дела у Наташи. -Да тоже такая же, как и ты! Замуж не хочет, но хочет детей. -А чего замуж не хочет -Говорит, что все мужики -- козлы. -Ну, она не так уж и не права. -Только не начинай опять. -А ты, я так поняла, против этого -Естественно! -Да пусть рожает -- сказала Оля -- пока она будет думать и спорить с тобой потеряет время. Тем более она не одна, как Линка, у нее как минимум есть ты. И родители еще, наверное. У Линки-то нет никого и ничего, тащит Аньку. -У тебя нет родителей -Нет. Отец ушел, а мать умерла, мне двадцать пять было. -Ладно -- вмешалась Оля -- Сегодня у Лины день рождения, я предлагаю сменить тему. У меня есть тост! -- Оля подняла бокал с шампанским -- Прежде всего, я очень рада тому, что ты есть в моей жизни, ты мне очень дорога, я счастлива, что жизнь свела нас с тобой. Лина кивнула, немного смутившись. -Лин..., ты сильная, смелая, где-то даже отчаянная, веришь в любовь, ты мне хочешь возразить, я знаю, но ты веришь в это, это видно. Я желаю тебе счастья, милая моя, желаю, чтобы оно, придя однажды уже больше никогда никуда не ушло, не важно с кем ты его найдешь. Я желаю, чтобы твоя дочь была твоей гордостью и опорой в жизни, чтобы она никогда не разочаровала и не огорчила. Чтобы она росла здоровой и чтобы ты была здорова. Я желаю тебе терпения, Лин. Жизнь -- штука сложная и необъяснимая, кого-то балует, кого-то отвергает, мы никогда не знаем, что ждет за поворотом, и я хочу, чтобы тебе хватило терпения пройти этот путь до конца и не потерять, не растерять себя по дороге. Я желаю тебе дождаться именно того, что сделает тебя счастливейшим человеком, даже если ты думаешь, что это невозможно. Жизнь, я повторюсь, штука непредсказуемая. Продолжай верить, ждать и то, что ты хочешь, вернется к тебе. За это и выпьем! -Выпьем! -- поддержал Олег. Лина молча подняла бокал и чокнулась с Олегом и Олей. Олин тост взволновал ее, Лине показалось, что она почувствовала в нем двусмысленность. Разве она верила и ждала, неужели так заметно На следующий день, когда Лина спросила Олю об этом, та призналась, что все еще общается по интернету с Таней - это было неожиданно. Лина почему-то не думала об этом, ей казалось естественным, что связь между ними прервалась, а оказалось, они регулярно переписывались и обменивались новостями. Дима учился на первом курсе Аэрокоса, она сама вся ушла в работу -- их коллекции быстро приобретали спрос и вообще, вся эта затея разрасталась как снежный ком и почти всем занималась Таня. Лина только вздохнула. Если у нее все так хорошо, она не вспоминает о ней. Лина опять ощутила обиду за такую несправедливость, а вечером, ворочаясь в постели, накатил острый приступ ностальгии о прошлом. Она тосковала о том времени, когда еще мучилась от того, что не могла никому сказать о себе, о сомнениях стоит ли писать Тане письмо, тосковала по своим обидам после этого, по тому, с каким нетерпением ждала встреч и металась ночами в постели. Как все это было наивно, просто и так мило - все эти страхи. Не то, что сейчас. Все теперь иначе, другие заботы и другие проблемы. Как Таня звонко смеялась, как смотрела на нее, когда Лина внезапно поднимала голову, как пахла... Она не забыла ее запах, никогда не забудет. Единственное, что связывало с теми далекими днями -- это Аня, и Лина особенно сильно и подолгу обнимала ее, так, что девочка начинала вертеться и вырываться из рук, и матери приходилось отпускать ее. Может, она зря уехала их Самары, может, все и обошлось бы... 14 Со временем неудовлетворенность ее положением росла, Лина не знала, как ней бороться. Ей перестал нравиться Иркутск, она стала чувствовать себя чужой в этом городе, потянуло домой, в Самару. Лина игнорировала это чувство, но становилось все тоскливее, она стала раздражительной, вспыльчивой. Мысль о возвращении постепенно превращалась в навязчивую идею, как в прошлый раз, когда она решила родить от Димки. Можно позвонить на свою бывшую работу и попроситься назад, там очень не хотели ее отпускать, а таких специалистов, как она мало, могут взять назад. Если, конечно, там еще остался кто-то, кто ее помнит. Да и дышится там легче, чем здесь, как говорится, дома и стены помогают. А что до Тани и Димки, так это меньше всего волновало Лину, судя по тому, что она слышала о ней, у их бизнеса все шло отлично. Таня, наверное, крутая шишка, они теперь и пересечься нигде не смогут -- слишком разные круги общения. От окончательного решения удерживала только Ольга -- как она воспримет новый переезд В сентябре Лина не вытерпела и заговорила о возвращении. Как она и опасалась, Оля была не в восторге. -Ты же говорила, что никогда не вернешься в Самару! -Да, говорила, но теперь все изменилось. -Что -- все! -Ну..., Оль, я не хочу больше здесь, не могу. Я хочу вернуться. -Лин, ты понимаешь, что у нас все только наладилось. У меня отличная работа, у меня здесь друзья. У меня Ирка здесь, у нас серьезные отношения. Ты предлагаешь мне все это бросить! Лин! Зачем ты возвращаешься Что ты хочешь этим добиться -Ничего! Я просто хочу вернуться! -Нет, не просто! -Оль..., ну не место мне тут, понимаешь Это не мое, я должна быть в другом месте, мне плохо тут. -Что за бред! Какого хрена ты вообще уезжала тогда! Оля раздраженно посмотрела на нее, а потом ушла. Подруги не разговаривали неделю, Оля так и не согласилась уезжать, а Лина не хотела оставаться. В октябре, когда Ане исполнилось пять лет, Лина вернулась в Самару. Попросилась сначала пожить у старой приятельницы, позвонила на прежнюю работу и в середине ноября вернулась на старую должность, на полставки, а к новому году они с Аней уже перебрались в отдельную квартиру. Только теперь Лина поняла, как важна была для нее Оля, она помогала с домашними делами, помогала с Аней, Лина всегда советовалась с ней и чувствовала плечо друга рядом, а теперь она одна. Хорошо хоть Аня уже взрослая, можно будет отдать куда-нибудь, тогда появится немного свободного времени. На танцы, например, или в фигурное катание, да куда угодно. Лина предложила девочке выбрать и Аня захотела плавать и рисовать, Лина не была против. Пока девочка была занята, Лина прогуливалась по улицам города, воспоминания теснились в голове, она была рада, что вернулась, ее место тут. Там, где раньше была Оля, теперь была пустота, но это пройдет. Это всегда проходит. К тому же, ведь можно приезжать в гости друг к другу. Однажды, гуляя по городу, Лина увидела расклеенные объявления о весеннем показе модной женской одежды Татьяны Вороновой в ***. Лине захотелось пойти туда, может, мельком удастся увидеть ее, а с Аней она может договориться и дочь не станет обижаться. Лина старалась воспитать ее не только как дочь, но и как свою подругу. Она объяснила ей, что идет на встречу и что не может взять ее с собой, во-первых, потому что это будет поздно, а во-вторых, потому что это было для взрослых. Если бы туда можно было пойти с детьми, она непременно взяла бы ее с собой. Когда Ане исполнится десять лет, тогда она, может быть, будет брать ее. Аня согласилась. Лина дала ей задание нарисовать что-нибудь к ее возвращению. Потом встал вопрос выбора наряда, рассчитывать ли на случайную встречу или нет, и какое она хочет произвести впечатление. В итоге были выбраны обычные джинсы, майка и пиджак, забот с волосами теперь не было -- стрижка стала гораздо короче, так что укладывать было нечего. Бросив в зеркало удовлетворительный взгляд и кивнув сама себе, Лина вышла из дома. На что именно она надеялась, она сама толком не знала, просто решила, что надо там побывать. Народа набилось много, было тесно и накурено, громко звучала музыка. По подиуму бойко ходили молодые парни и девушки. Лина смотрела на них издали, сидя у барной стойки на противоположном конце зала, где было не так многолюдно и светло. Почему-то ей не хотелось попадаться на глаза кому бы то ни было. Судя по крикам толпы, им нравилось то, что они видели, постоянно мелькали вспышки фотокамер. Показ продлился с половины десятого до одиннадцати, Лина успела напиться к моменту завершения шоу. С непривычки три бокала мартини заставили ее почувствовать себя пьяной, появилась легкость и чувство эйфории, ей очень понравилось происходящее вокруг, надо чаще выходить на такие мероприятия, а то она совсем похоронила себя дома. Лина поднялась, немного шатаясь и пошла к самому подиуму, ей казалось, что там должно быть гораздо веселее. Когда она пробралась туда, ведущий взял слово и попросил поприветствовать главу дизайнерского дома Татьяну Воронову. На сцену вышла Таня, счастливо улыбаясь всем, поклонилась, послала в зал воздушные поцелуи, еще раз улыбнулась и вместе со своими моделями ушла со сцены. Лина смотрела как зачарованная. Как она могла так долго жить без нее Таня изменилась, стала выглядеть чуть старше, спокойнее. Сколько ей теперь, сорок четыре Она не выглядела старше сорока, Лина обошла подиум с одной стороны, потом с другой в поисках прохода за сцену. Ее остановил охранник. -Вам туда нельзя. -А что там Там Таня Скажите ей, что к ней пришла ее старая знакомая -- охранник с сомнением смотрел на нее. -Просто, имя мое назовите ей, меня зовут Лина, идите. Верзила повернулся и исчез за дверью. Через минуту она снова распахнулась, но вышел уже не он, а сама Таня. Несколько секунд узнавания и удивления от встречи, а потом в ее глазах засветилась радость. -Привет! - обрадовалась она и потянулась, чтобы обнять -- Линка! Сколько лет! -Привет! Они обнялись. Таня взяла ее лицо в свои ладони и поцеловала в щеку. -Как ты Ольга говорила, что ты в Иркутске! Пойдем туда, поговорим. Таня потянула Лину внутрь, несколько поворотов и они оказались в небольшой комнате с диваном и большим зеркалом на стене. Там было много народа. Как только вошла Таня, они наперебой принялись расхваливать ее. -Танечка, это было великолепно! -Таня, ты лучшая! -Зайцев отдыхает! -Спасибо -- ответила она, не обращая внимания на них. -- Подождите, дайте мне поговорить с человеком. Иди сюда, Лин -- Таня села на диван и позвала ее. -Ну что Так ты в Иркутске сейчас -Нет, вернулась осенью. -Все, насовсем -Да. -А зачем уезжала -- Лина задумалась на секунду. -Да..., у меня ребенок родился, вот и уехала. Хотела, чтобы он на Байкале вырос. -У тебя ребенок! -- Таня удивилась -- Это здорово, отлично! Сколько ему -Пять в октябре было. Это девочка, Аней назвала. -А отец -Отца нет. -То есть -Ну, это просто, случайный секс был и все. -А сейчас ты здесь одна или с кем-то -Одна. -Я очень рада тебя видеть, Лин -- сказала Таня, Лина смущенно улыбнулась. -Я тоже. -Еще короче постриглась, тебе хорошо так. -Спасибо. А ты, я смотрю, известный дизайнер теперь, показы устраиваешь. Молодец, я знала, что у тебя получится. А сын твой как -Димка отучился уже, Аэрокос закончил. Сейчас в Лондон собирается, хочет в Гарвард поступать. Он школу закончил, ко мне пошел работать, накопил денег, вложил с отцом куда-то и вот -- уехал. -Тоже здорово. Таня положила руку ей на плечо. -Я очень тебе рада, молодец, что зашла. Давай не будем теряться, а то с Ольгой мы общаемся, а с тобой нет. -Давай. У меня все контакты прежние. Живу на пятой просеке, у Волги почти, пять минут пешком, приходи, если хочешь. -Хочу. Обязательно зайду. -Таня! -- позвал кто-то из толпы. Они обернулись и увидели Алену. -Иди сюда -- махнула Таня -- Лин, ты знакома с Аленой -Знакома -- ответила Алена, Лина пыталась вспомнить кто это. -Мы как-то пересекались одно время, помнишь Лина внимательно вглядывалась в лицо, да, кажется, знакомы. Она еще спрашивала у Ольги, не кажется ли ей, что между ними что-то есть. Таня поднялась, легко обняла Алену за талию. -Лин, ты извини, нам пора ехать. -Ничего! -- Лина подскочила с дивана и посмотрела на Таню, не зная, что делать. Таня тоже смотрела на Лину. -Увидимся -- кивнула Таня. -Увидимся -- ответила Лина, кивнула на прощание Алене и ушла. Тем же вечером Лина написала Ольге об этой встрече и спросила еще раз об Алене. "Алена Это, по-моему, ее первая любовь. У Тани от нее крыша съехала тогда, а что" - ответила она. Первая любовь..., эта новость огорчила Лину. Первая любовь была сильной, наверное, если они до сих пор общаются, да еще так тесно. Между ними до сих пор что-то было, это точно. Слабая надежда, появившаяся после теплого приема, лопнула, не успев толком сформироваться. Она и тогда была с ней, и сейчас, какая же Лина наивная до сих пор. Тридцать пять стукнуло, а все какие-то романтические иллюзии в голове. На следующий день Лина обнаружила в своем электронном ящике письмо от Тани, она писала, что хочет прийти посмотреть на ее дочь. Лина испугалась - еще рано знакомить их, она совсем не была готова к этому. Как альтернативу Лина предложила просто сходить в "Пять углов", как раньше. Таня согласилась. Пришли туда они поздно, и ушли рано, у Тани были дела, у Лины Аня. Они вспоминали прошлое, общих знакомых, от Тани Лина узнала, что Ленка вышла замуж и недавно родила мальчика. -Подвезти тебя -- спросила Таня, когда они вышли на улицу. -Подвези. По дороге домой они молчали, Таня как-то странно посматривала на Лину, но та не обращала внимания. Было очень приятно вот так быть рядом, без всяких посторонних мыслей, просто, быть рядом. Лина наслаждалась этим ощущением. Таня остановилась рядом с подъездом и продолжала молчать, Лина взглянула на нее, нужно сказать "спасибо" и идти, думала она. -Поднимешься -- спросила Лина. -Да. Они вышли из машины, молча поднялись на лифте на восьмой этаж и вышли на площадку. Лина начала копошиться в сумке в поисках ключа, открыла дверь, вошла. Она уже знала, что произойдет, они обе знали. Таня закрыла дверь и остановилась рядом. Две секунды промедления и Таня поцеловала ее. Рано утром, в шесть она уехала. Как только Лина закрыла дверь, из Аниной комнаты послышался шум, девочка проснулась. Лина зашла к ней и присела на кресло рядом с кроватью. -Доброе утро, детка. -Доброе утро. -Хорошо спала -Да! -Кушать будешь -Да! Лина улыбнулась, Аня все больше походила на Таню. Глядя на девочку у Лины зашевелилась надежда, что может быть им удастся жить одной семьей, что на этот раз все может получиться лучше. Они стали взрослее, мудрее, может быть... Встречи были не такими частыми, как в молодости, Таня была очень занята, хотя старалась разгрузить свои дни как могла, Лина тоже далеко не всегда была готова ее принять. Только в те часы, когда Аня занималась или по ночам. Таня удивлялась, почему до сих пор Лина не знакомит их и в мае она не могла дольше оттягивать этот момент, это выглядело бы подозрительно. -Хорошо! Если хочешь, вместе поедем забирать ее из бассейна -- предложила Лина. -Хочу. -Во вторник я ухожу в четыре с работы, подъезжай, поедем за Анькой. Так и сделали. Лина очень волновалась, вдруг она сразу догадается обо всем, что тогда Они же так похожи... Лина медленно вела Аню за руку к машине, казалось, сердце разбухло до невероятных размеров. Она готовила себя к тому, что Таня может сразу уехать, как в прошлый раз. -Ань, мы сейчас поедем домой на большой красивой машине, хочешь -Хочу! -Нас повезет мамина подруга, тетя Таня. Она к нам часто теперь будет приезжать. Я хочу, чтобы она тебе понравилась и чтобы ты ей тоже понравилась, так что веди себя хорошо, ладно -Ладно! -Тетя Таня хорошая, мама любит вас обеих, ты поняла меня -Да. Таня ждала, облокотившись на капот машины. -Смотри -- сказала Лина -- это тетя Таня. Моя дочь, Аня. Поздоровайся, Ань. -Привет! -- Аня разглядывала Таню и улыбалась во весь рот. -Привет -- улыбнулась Таня и присела на корточки, чтобы лучше видеть ее. -- Ты очень красивая. -Ты тоже. -Поедешь со мной на машине кататься -Да. -Поехали -- Таня протянула руку, Аня ухватилась за нее. Лина села на переднее сиденье, Таня усадила девочку назад и села за руль. -Когда у тебя день рождения -Первого октября. А у тебя -Пятнадцатого марта. Они тронулись с места и поехали домой. Таня расспрашивала Аню всю дорогу, что ей нравится, что не нравится, кем бы она хотела стать, когда вырастет. Аня ответила, что хотела бы как мама ходить на серьезную работу, где бы ее все так любили, что сразу начинали бы звонить, когда она уходит с нее. Слушая их разговор, Лина успокаивалась -- Таня ни о чем не догадывалась, слишком спокойно она себя вела. А позже, вечером, глядя, как легко они общаются, Лина подумала, что может быть стоит сказать Тане. Все-таки, она ее внучка, а если они будут вместе воспитывать ее как родную дочь, Лину будет тяготить вынужденное молчание. Это уже сейчас лежало тяжелым камнем на сердце. Получалось, что она обманывает Таню. Потом будет еще тяжелее. Скоро Таня начала замечать ее задумчивость, спрашивать, о чем она думает, но Лина уходила от ответа. В один из вечеров, сидя на балконе и потягивая вино, Таня опять спросила об этом. Они сидели на полу на принесенных диванных подушках, рядом стояла коробка конфет и клубника, в руке у них было по полному стакану. -Лин, о чем ты опять думаешь Лина глубоко вздохнула. Между ними установилась такая близость, совершенно особенная, так не хотелось ее нарушать, говорить о чем-то. -Ни о чем, Тань. Мне просто очень хорошо с тобой. -Ты думаешь о чем-то, я чувствую. Или сейчас или никогда подумала Лина. Пора сказать ей, другого такого шанса может не представиться, может, сегодня Таня воспримет не так остро эту новость. -Если ты думаешь, уйду ли я от тебя -- нет, не уйду -- продолжила Таня -- Я повела себя глупо тогда. Больше такого не повториться, я не уйду от тебя. Больше никогда. - Чувство вины разрасталось в Лине. Каждое слово падало тяжелым камнем. -Нет, я не об этом думаю, Тань. Я думаю о том, что... я не все тебе сказала, Тань. Я обманываю тебя. -В чем -Аня... она..., это был не случайный секс, это было запланировано, мной запланировано. Помнишь, я говорила, что хочу семью, ребенка..., нашего ребенка -Помню. -Я так и сделала. Это Димкина дочь, Тань. Аня - Димкина дочь. Лина почувствовала, как Таня напряглась, атмосфера мгновенно изменилась. -Что! Еще раз! -После того, как ты ушла, я соблазнила твоего сына -- Лина перевела дыхание -- И родила от него Аню. Он об этом не знает. Таня резко поднялась и схватилась рукой за раму окна. Минуту она молчала, потом закрыла лицо руками, обернулась к ней, хотела что-то сказать, открыла рот, но передумала, снова отвернулась, провела рукой по лбу и вошла в комнату. Лина не осмелилась пойти за ней или заговорить, она не осмеливалась дышать. Наверное, Таня воспримет это как предательство. Вина не давала Лине что-либо предпринять в свою защиту, оправдаться. Только мысли об Ане придали ей решимости. Таня может реагировать как угодно, может даже уйти, ей все равно, но Аня останется с ней. Лина посмотрела через окно на Таню, она вошла к Ане в комнату и зажгла свет, девочка спала. Лина испугалась - что ей там понадобилось Она резко вскочила на ноги и вошла вслед за Таней в детскую. Та стояла, засунув руки в карманы брюк и смотрела на девочку. Лина прислонилась к косяку двери и молча ждала. Таня посмотрела на нее, взгляд жесткий, чужой. Лина не отвела глаз, Таня отвернулась. -Это моя дочь, Тань. Не Димкина, а моя! И твоя, если ты захочешь. Таня встрепенулась, но ничего не сказала, в ее глазах что-то сверкнуло и погасло, Лине становилось дурно. Что она сейчас сделает Заберет ее Не может, она не мать. Таня отошла от девочки, подошла вплотную к Лине - та вжалась в стену - пристально посмотрела в глаза, Лина ответила таким же взглядом. Чего только в нем не было: шок, сожаление, боль, любовь, разочарование. Таня смотрела на Лину целую минуту, ей показалось, что Таня видит ее насквозь, все, что она чувствует, думает. А потом Таня так же молча ушла, как и в тот раз. Лина не пошла за ней, она смотрела на Аню, когда хлопнула дверь. *** Наверное, некоторым людям не суждено быть вместе. Они предназначены друг другу, но живут своими жизнями. Может, кто-то из них сильно провинился перед другим в прошлой жизни и теперь расплачивается. Наверное, они что-то натворили раньше или может, даже она сама и теперь ее наказывают за прошлые ошибки. Лина оторвалась от косяка и села рядом с Аней в кресло, всматриваясь в нее. Ее дочь -- это главное, она сможет обойтись и без Тани, если нужно. Через несколько часов тело начало затекать, захотелось прилечь, но уходить от дочери не хотелось. Очень тихо, чтобы не разбудить, Лина встала, принесла из своей комнаты постельное белье и подушку и застелила диван в Аниной комнате, погасила свет и легла, но так и не уснула. Произошедшее выбило ее из равновесия. Зачем она поддалась Тане Не нужно было приглашать ее тогда, сейчас было бы проще. Сердце щемило от боли и безысходности, но волю слезам Лина не давала. После этого у Лины появилась привычка ночевать вместе с Аней. Она воспитывала дочь, приучая ее к самостоятельности, но сейчас самой Лине требовалось чувствовать себя кому-то нужной, спать отдельно было очень тяжело. Лина была мрачнее тучи, не давала покоя мысль, что теперь сделает Таня. Лина вздрагивала от каждого звонка, ожидая, что это будет ее адвокат. В свободное время она всегда была с Аней, с ней она забывала о боли. В августе к ним в гости прилетела Ольга, она безумно соскучилась по своей крестнице и подруге. -Приве-е-ет!! - крикнула она, схватила девочку в объятия и закружила в воздухе -- Как же я скучала! Аня смеялась у нее на руках. Лина наблюдала со стороны за этой сценой и улыбалась. Когда с восторги немного утихли, дошла очередь и до Лины. Оля крепко обняла ее: -Я так скучала по вам! -Мы тоже. -Ты к нам вернулась -- спросила Аня у нее на руках. -Пойдемте -- позвала Лина -- Давай сумку. -- И они направились к ожидавшему из такси. -Нет, детка. Я к вам на две недели. -Почему! Когда ты вернешься Я хочу, чтобы ты вернулась! -Я тоже хочу, детка, но пока не получается -- Оля прижала девочку к себе покрепче и покрыла все лицо поцелуями. -- Ну! Рассказывай! Чем вы тут с мамой занимаетесь! -Я умею рисовать! -О-о! Покажешь -Да! -А меня нарисуешь -Да! -Здорово! -А еще я плаваю! -Ого! Плаваешь... Нравится -Нравится! -У тебя здесь новые друзья появились, да -Да! У мамы тоже новые друзья! -Да И кто же мамин новый друг -Тетя Таня! -Тетя Таня! Какая... тетя Таня -Она красивая! И ездит на большой машине! Она нас катает на ней, когда мама просит. Лина шла впереди и слушала, как дочь беспардонно выдавала ее секрет, но мешать ей она не собиралась. -А еще она остается у нас ночевать иногда! -Да А тебе нравится, что она остается ночевать -Да! Она смешная. А ты мне привезла подарок -Привезла! Я привезла тебе много подарков! Смотри -- Оля достала что-то из кармана и показала Ане. Девочка пришла в восторг. -Ли-ина! -- Лина улыбнулась и посмотрела на Олю. -Оль, ну не сейчас же. -Это правда, Лин -Да. -Ну, знаешь... Но на этом разговор пришлось закончить, они подошли к ожидавшей машине. Оля опустила девочку на пол, погрузила сумки в багажник и подруги поехали в город. По дороге Оля все время болтала с Аней, Лина не мешала им. Оля пришла в восторг от Аниных рисунков и сопровождала ее везде, они с Линой даже немного поспорили - Лина ревновала. Хотя, нужно было признать, что пока Оля была рядом, она могла заниматься своими делами. Пришлось рассказать о Тане. Оля выслушала всю историю, но предпочла благоразумно промолчать, только вздохнула и выразила надежду, что Лина знает, что делает. В один из вечеров Лина позвала Олю в клуб. -Пойдешь Я там давно не была. -В клуб А Анька! -А что Анька Она спит, как убитая всю ночь, ни разу не просыпается. Я уже несколько раз уходила так ненадолго. А даже если и проснется, ничего страшного, я ее приучила, что раз меня нет, значит так надо, и я скоро вернусь. Не волнуйся. Пойдешь -Ну, давай сходим. Сейчас, только посмотрю, может у меня даже есть вещички, подходящие -- Оля посмотрела в шкафу, а потом полезла в сумку. Добрая половина ее вещей еще лежала не разложенная. -О, кстати! Твои часы! -- и кинула Лине что-то на колени. -Часы -На день рождения Олег тебе дарил. Ты их забыла. -А, да! Спасибо. Я их и не носила почему-то -- Лина открыла коробочку и посмотрела на часы. -Не поверишь! Они, кажется, еще и идут! -- Лина выхватила их и надела на руку -- Прекрасно, так и пойду. Когда они приехали в клуб, он был уже битком забит, выступала какая-то популярная в определенных кругах группа. Как всегда было накурено и душно. Лина с Ольгой устроились на диванах рядом со стойкой, выбрав столик в углу, напротив входа и заказали мартини. Мимо них постоянно сновали туда-сюда люди и Лина развлекалась тем, что провожала кого-нибудь взглядом в одну сторону и ждала пока он пойдет в другую. Так она и увидела Алену, Танину первую любовь. -Смотри, Алена -- толкнула она Олю. -Что! -АЛЕНА! -- и указала рукой. Оля проследила взглядом, узнала и тут же побежала к ней, пока та не ушла. Алена ее тоже узнала, они о чем-то разговорились и вернулись вместе. -Привет! -- поздоровалась она -- Сейчас Оль, сейчас мы придем! -Куда она -За друзьями. Они уходить собрались, я их еще остаться уговорила. Через пятнадцать минут пришла Алена и две ее приятельницы. Одна - тощая блондинка со скучающим и капризным видом, и что только в таких находят, вторая -- рыжая, с короткими волосами и обиженным лицом. Они присели к ним и заказали еще пива. Быстро завязался разговор, Ольгу стали расспрашивать о Байкале, она охотно отвечала. -Что у тебя с Таней -- спросила внезапно Алена, выпуская кольцами дым и откровенно разглядывая ее. -Ничего. -Брось, я знаю, что она к тебе ездила. -Поездила и перестала. Алена усмехнулась и больше не стала ни о чем спрашивать. Лина заскучала и где-то через час решила возвращаться домой. Компания ей не особо нравилась, Лина хотела посидеть вдвоем с Олей, а тут эти дамы, да еще и Алена. Правда, некоторый интерес к ней все же появился -- чем она смогла так зацепить Таню Лина пыталась ответить себе на этот вопрос, разглядывая ее. -Поехали домой, Оль. -Домой! Я не поеду. -Почему -Не поеду - не хочу -- Ольга вернулась к прерванному разговору с тощей блондинкой, Лина сразу поняла, в чем дело. -Ты к ней поедешь -- тихо спросила она, Оля кивнула -- Точно -- Оля еще раз кивнула -- А как же Женя Или как ее зовут -- Оля недовольно покосилась на нее. -Я в отпуске! -Понятно! Ладно, мне пора! -- уже громче сказала она -- Пока! -Домой -- спросила Алена. -Да. -Составить компанию -- Лина удивилась. Кто бы мог подумать Лина смотрела на нее, размышляя, правильно ли поняла Алену, хотя, сомневаться в этом было трудно. Алена достаточно красноречиво смотрела на нее. А почему нет, подумала Лина, это даже будет забавно. -Составь. Оля многозначительно посмотрела на них и кивнула в знак одобрения. 15 Секс был великолепным - не признать этого было нельзя. В чем-то она была лучше Тани, это был факт. Проснувшись утром, Лина чувствовала себя почти счастливой, все проблемы отодвинулись далеко-далеко назад. Она повернула голову и увидела спящую Алену -- вот чего ей так не хватало с Таней -- видеть ее по утрам, просыпаться рядом. Пока она смотрела на Алену, появилась шальная мысль, что у них может быть как раз что-то и получится, хотя ни разу до этого момента Лина не смотрела на Алену, как на женщину. Это от безнадежности, подумала она тут же и отогнала эти фантазии На безрыбье и рак -- рыба. Посмотрела на часы -- одиннадцать. Анька должна была встать! Лина вскочила с кровати и метнулась в детскую, хватая по дороге халат и наспех натягивая его. Ани не было, была записка от Ольги "Не стали вас будить, ушли гулять, а потом в кино. Скоро вернемся. Целуем, любим. Оля и Аня". Сразу отлегло от сердца. Лина тихо вернулась в зал и решила приготовить Алене завтрак. Она пошла на кухню. Как только она залезла в холодильник, раздался дверной звонок, Лина чуть не выронила из рук яйца, от неожиданности. -Твою мать! -- ругнулась шепотом Лина, положила их на стол и пошла открывать. Неужели Оля вернулась. На площадке стояла Таня. -Привет -- поздоровалась она -- Давай поговорим. Таня вошла и начала разуваться, у Лины пересохло во рту. Там, в зале, спит Алена, Таня ее сейчас увидит. Только этого еще не хватало, что она подумает! -Таня! -Нет, послушай сначала меня -- Таня аккуратно поставила ботинки у стены и решительно прошла в зал, Лина кинулась за ней, пытаясь удержать за плечо. -ТАНЯ! -Привет -- спокойно и как-то холодно поздоровалась Таня. Лина зашла вслед за ней и увидела, что Алена не спит. Она совершенно спокойно одевалась, ничуть не смущаясь своего положения. -Лин, не видела мой лифчик -Нет. -Ничего, я подожду -- сказала Таня. Ушла на кухню, села за стол и закурила. Лина разрывалась между ними, ей не хотелось обижать Алену, и безумно хотелось броситься к Тане, сказать, что это произошло случайно и ничего не значит. Но она так и стояла посреди комнаты, зажав ладонью рот, и наблюдая, как собирается Алена. Хотелось провалиться под землю. Через несколько минут Алена оделась и, проходя мимо сказала: -Позвони мне, когда освободишься. Пока Тань. -Пока. -Можешь не закрывать. Хлопнула дверь, Лина не двигалась с места. Таня курила на кухне, не глядя на Лину. - Так и будешь там стоять -- Лина подошла к Тане и встала рядом. -Мне все равно, что у вас было, я не за этим пришла. Лина смотрела на нее со страхом -- сейчас она скажет, что заберет у нее Аню. -Я пришла к тебе. -Что -Я пришла к тебе, Лина. К тебе с Аней... если ты, конечно, примешь. Лина плохо понимала смысл слов. Только что она умирала от стыда за Алену, потом от страха за Аню, а теперь Радоваться -Подожди, Тань, я плохо соображаю что-то. Вчера выпила лишнего, наверное -- попыталась она оправдаться -- Подожди, пришла ко мне -- Лина боялась поверить в это. -Да. Она глубоко вздохнула, потом выдохнула. Срочно нужно было уйти куда-то от ее пристального взгляда, хоть на пару минут скрыться куда-нибудь, прийти в себя. Лина не хотела, чтобы Таня видела ее реакцию, она уже готова была рассмеяться или разреветься от счастья. -Тань..., подожди, пожалуйста, десять минут, хорошо Я сейчас душ приму и... подожди, пожалуйста, мне нужно собраться с мыслями, хорошо Я быстро, хорошо -Хорошо. Лина развернулась и пошла в ванную, почти не замечая ничего вокруг. Сердце билось сильнее обычного, кровь стучала в ушах. Открыв дверь она шагнула вперед, но... то ли не заметила низкого порожка, то ли просто зацепилась ногой за что-то или поскользнулась... Лина упала и ударилась лицом о край ванны. Перебитая кость вошла в мозг, смерть наступила мгновенно, Таня ничего не могла сделать. Никаких претензий на Аню Таня не предъявляла. Оля как крестная мать забрала девочку к себе, обратно в Иркутск. Как Лина и хотела она выросла на Байкале. 21.07.2010.

Тут сметана похожа на сливки, а сосиски на скомканные рулоны туалетной бумаги. Город мало похож на город булимических угаров, но несмотря на это тут угорают. В Вологде самые вкусные сосиски, сметана, молоко, маааасло.... А здесь мне лично жрать совсем не хочется. В магазинах тухлятина, тошниловка и веселый молочник. Долго думал: а надо ли есть, если совсем не хочется Для кого Для кого растить прекрасную круглую жопу Кому нужны мои седые волосы Мои длинные ногти Так. Ногти нужны мне, на все остальное похер. Мне вообще насрать худая я или толстая. Я снова вижу на своих ногах целюлит, но на этот раз мне насрать. Никто не говорит мне, что он ужасен, никто мне не говорит, что он прекрасен, да и возможно целюлит у меня в голове. Я увидел его как только ушел от него. Я никому не нужен. Я бы вообще не выходил на улицу, если бы была такая возможность, я бы валялся весь день и всю ночь у компьютера и занавесил бы зеркала черной тканью. Я хочу нравиться. Но только в том случае, если это оценит один единственный человек. Во всех остальных случаях я бы хотел вызывать гнев и брезгливость, ненависть и отчаяние, страх и отвращение. Горбатый седой мерзкий карлик. Он хочет быть прекрасным лишь для него одного, потому что лишь с ним он внутренне прекрасен. Он чувствует себя женщиной лишь с ним. Он преобразуется, превращается в женщину, а когда он без него - он злобное существо неопределенного пола, он не признает различий между полами вообще. Он ненавидит половую идентификацию и все что ей присуще. С ним же, карлик чувствует, что она - однозначно женщина, а он - однозначно мужчина. И ей это нравится. Сплетение и соприкосновение мужского и женского тела вызывает беспредельный экстаз. Сейчас карлик снова один. Он хочет заниматься любовью, хочет почувствовать себя желанным - и вот - карлик уже не может говорить о себе в женском роде, а только было начал, и это было так приятно - как откровение.. С ним - карлик хочет женских форм: округлости ягодиц, крупной набухшей от возбуждения, месячных и оргазма груди и даже животика - без него карлик хочет мальчишеского концлагерного тела и выпирающей тазовой кости. Он - единственное спасение для карлика. Карлик хватается за него, как тонущий. А он - отпускает. Я долго выбирала, что купить сегодня в магазине. Есть совсем, совершенно не хочется, да и для чего для кого За что есть - как "за что выпить" Долго блуждая в лабиринтах супермаркета, карлик купил два маленьких огурца, полкило вареников и сметаны. И обожрался, надеясь на то, что это кому-нибудь нужно. 42, 2.

На фото: Тот самый Баранов на "таньке" Серия "Юмор цвета хаки" Несколько армейских баек времен вывода войск из Германии. Сидели мы с товарищем как-то в кабинете, переваривали обеденное и лениво перебрасывались словами. Тишина и лень кругом, даже мухи не летали. Мне надоело и: -- Гриш, давай, грузи мои уши, под твои умные речи мне хорошо кемарится,- засмеявшись, сказал я товарищу, здоровенному мужику под метр девяносто ростом, другу и тоже отставнику. Услышав мои слова, Григорий встрепенулся как боевой мул, услышавший сигнал трубы, призывающий к кавалерийской атаке, цокнул копытом и начал "загрузку": -- "Лийтинант", ты поедешь служить туда, где комары съели танк! - как то сказал генерал. - А где такие монстры живут Правильно, только на востоке, но летёха туда не поехал, повезло, - засмеялся он.- А я однажды поехал на Запад,- сделал паузу и продолжил: Мечта адъютанта -- Ты знаешь, начало девяностых ознаменовалось, тем, что ЗГВ, или по старому ГСВГ заполнилось ребятами, приближенными к "телу". То есть адъютанты, кадровики, тыловики - прапора, кинулись в объединенную Германию. Всем захотелось марок и не просто марок, а западных. Но ведь их марок мало, на всех не хватает. Да и адъютантов же мало в группе, вот и пошли они на строевые должности: взводных, старшин, техников. Правды ради, я тоже по блату попал, как - нить расскажу. Итак. Сережа Макаров*, возрастом за сорок, старший прапорщик, адъютант командующего одного из округов, прибыл служить в отдельный разведывательный батальон, старшиной роты. Он принял роту, но мысли и разговоры у него не о роте, а о том: "Скоро приедет шеф и заберет меня к себе!". А ведь должность старшины всегда предполагает: тебя будут иметь во все щели, если у тебя нет "бронезаслонки" сзади. То есть, если ты "рогом" не шевелишь, если у тебя в роте бардак, люди замурзанные, зачуханные, то быть тебе "сидоровой козой"! У комбата козы не было, поэтому он драл Сережу. И было за что, работать он не умел и что главное, не хотел. Единственный плюс у него, это форма: естественно по заказу сшитая, погоны с вышитыми звездами, фура "аэродром", сапоги со стоячими голенищами. Картинка, а не прапор - старшина роты. Настоящему старшине не до шитья формы, его задача обеспечение всеми видами довольствия людей и дисциплина в роте. Неумение и нежелание работать у Сережи, накладывалось на скверный характер. Высокомерие и грубость с равными, дерзость с начальниками. Даже с комбатом огрызался и угрожал, когда оставались один на один. Короче, еще тот кадр. Как-то по пьянке решили Сережу разыграть, звонок на узел связи, якобы из управления кадров группы: есть приказ о назначении его шефа заместителем главнокомандующего, а Сережу назначили офицером порученцем. Наш "герой" на следующий день, вышел в брюках "об землю", с красной папкой, в которой лежал обходной. Сразу же начал сдавать должность, договорившись с сержантом сверхсрочником, служившим у него в роте, чтобы тот принял должность, а потом он ему поможет получить прапорщика. Ротный, который тоже был не в восторге от своего старшины и предупрежденный о розыгрыше, поддакивал. Всё, должность сдана, обходной подписан, осталась подпись командира части и финика. Заходит в кабинет к комбату, вернее врывается, чуть ли не пинком дверь. Бросает на стол красную папку: -- Подписывай! -- Чего тебе подписывать- оторвался комбат от беседы с посетителем. Кстати, от посетителя мы и узнали, что произошло. Оба "героя" молчали как рыбы. -- Чего подписывать Да обходной подписывай! Говорил же тебе, что шеф приедет! Готовься к жизни "веселой", которую я тебе теперь устрою!- видя, что комбат потянулся к трубке телефона, срывает с головы "аэродром" и: -- На тебе, на! - бьет фурой по роже подполковника.- Подписывай! - и потом бросает её ему в лицо. -- Во орёл!- удивился я перебив Гриню.- В здравой памяти и так дуреть И что дальше -- Да что дальше Драка, вернее, только схватились, растянули, Сережу вывели из кабинета. Разбор полетов. 24(двадцать четыре) часа "офицеру порученцу" хватило на то, чтобы навсегда покинуть "оккупированную" Германию. -- Нет, у вас совести, так подставить мужика,- говорю. -- Совесть есть, а человеков на букву "М" надо учить,- отрезал товарищ и тут же начал рассказывать очередное: Лет через пять ... -- Начавшийся вывод войск обнажил наши пороки, один из которых, например предательство. Всячески предавали, например: командир полка вместе с прапором равистом утащили на Запад два секретных выстрела от танковой пушки. Или так, как однажды мне в рунэте написали: доходило до анекдотов: приходили офицеры всех рангов и просили политического убежища, когда им объясняли что основании для того у них нет, то они начинали предлагать различные виды вооружения вплоть до угона Т-72, документацию и т.д. Некоторые приходили по нескольку раз, принося различные материалы в основном сомнительной ценности. Другим из наиболее сообразительных делали 'заказы'. Например, офицер медицинской службы в обмен на убежище в Германии принес действительно много интересных материалов о состоянии эпидемиологической службы в ЗГВ и СА вообще. Таки дела тогда творились. Гады они и есть твари! Хотя зачем я обижаю пресмыкающихся Иуды они, так будет вернее,- поправился и продолжил. - Другой порок это воровство. Вот оно и процветало. Помнишь же, как говорили: -- Чем просить и унижаться - лучше с@издить и молчать,- но тогда уже никто не просил, не унижался, а просто воровали тупо и в открытую, надеясь на безнаказанность. Но бывало, за руку брали органы "унутренние". Так вот однажды: -- Поехал я сдавать на ремзавод свою командно - штабную технику: "чайку" - бронетранспортер и вторую на базе танка ПТ-76. Со мной два бойца и сухпаёк на трое суток. Повезли на трейлерах, зампотех на летучке сопровождал. Привезли: -- Сдавай, потом приедем, заберем,- зампотех мне, а сам на "лыжи" и в полк. "Таньку" сдал махом, она рождения 1963 года, моя ровестница, отличная "штука" кстати, он (ПТ-76) потом до конца на заводе был дежурным тягачом. "Чайку" сдавал дольше, но в три дня вложился. Проходит неделя, нас не забирают, забыли сцуки. Продукты, деньги кончились, жрать нечего и уехать нельзя: в грязных танковых комбезах по Германии не поедешь, да и денег нет на билеты. Короче на седьмой день забрел я в штаб группы, в надежде кого-нибудь из своих встретить. Шёл сторожко, оглядываясь по сторонам, ведь генералы там бродили стаями и можно было хапнуть горя. Так вот выглядываю из-за угла и вижу, что удача сама летит мне в руки: командир полка идет по аллее, его видно только по пояс, остальное скрыто зелеными насаждениями. Я радостный вылетаю с воплем: -- Товарищ полковник, заберите нас с собой,- думаю: "Он на УАЗе и места должно хватить",- а командир с грустинкой так: -- Не могу Баранов, меня самого забрали. Лет через пять может быть...,- смотрю, а у него по бокам два майора и когда они прошли мимо, я увидел, что полковник скован наручниками сзади. -- Валерич! А чего он натворил -- У полковника жена была начальником военторга. Вот они и крутили гуманитарку. Тогда же мы "бедные" были. Немцы слали нам гуманитарную помощь, надеясь, что наши раздадут её бесплатно. Ага, раздадут! Подгоняли фуры к магазинам, сгружали её и пропускали через магазины, а выручку в карманы. Вот их и взяли за одно место. -- А причём командир Жена же начальник военторга. -- Так командир взял вину на себя! И правильно нечего бабе делать в тюрьме. Хотя как я слышал, что когда он вышел, жена уже жила с другим. Такая вот верность человеческая! Во вспомнил, ещё про жадность: Залью ... Сдача БТРов на ремзавод. Сдавали уже на уничтожение, но заводчане требовали: -- Только в комплекте!- поэтому поехали с "боезапасом": водка, закуска. Технику на трейлерах из групповой автомобильной бригады. Старшим на сдаче бэтэшник* полка, майор Витя, с нами еще прапорщик на своей танкоремонтной мастерской с водилой солдатом. Майор предупредил: -- Денег с собой на всякий случай возьмите. Броню сдали на удивление быстро, даже не применяя "боезапас". Поэтому, выехав с завода, сразу же в лесок, разворачиваем достархан, ну и костерчик организовали. Отдыхаем, время за рюмкой пролетело незаметно, вот уже стемнело и тут дно последней показалось - мало. Сгоношаемся ехать за добавкой. Я говорю водиле: -- Тащи канистру с водой костер тушить. -- Я и так залью,- говорит Витя и, правда, как с "брантсбойта" лить начал. Но слабак оказался, качнуло его, и он падает в костер. На нем танковая "кольчужка" на голое тело и куртка расстегнута. Попадает в огонь брюхом и, и естественно "стволиком". Майор заорал, наверное, ему больно стало. Мы к нему, но он сам уже выскребся. Орёт, тело в волдырях ну и хрен такой же. Срочно соскребаемся и в гаштет за "анестезией". Едем с Витей в кунге, он стонет, ему больно. Тут и гаштет нарисовался. Сели, принимаем "анестезию", Витьку легче стало, он даже попытался танцевать, хотя видок у него был, скажем так, непрезентабельный. Посидели, время к полночи, начали собираться домой и тут майор исчезает, как я потом понял, он исчез, чтобы не платить. У Сереги, второго прапора денег не было, он еще перед выездом честно предупредил: -- Мужики, денег нет, потом отдам,- короче начал я рассчитываться, счет как щас помню - двести пятьдесят две марчелы, а у меня ровно двести пятьдесят. Не хватает двух. Я официанту: -- Айн момент!- на улицу за деньгами. Только вышел и тут кто-то как заблажит нечеловеческим, полным отчаяния голосом и крик от нашей машины: -- О о О о А!!!- это орал Витек, как оказалось, он решил скрыться в кунге, залез и захлопнул вместе с дверью большой палец руки. Как рассказывал потом солдат, который разлагался на гамаке в кунге: -- Смотрю, товарищ майор стоит у двери, орет, а сам тянется к кармашку, где лежала отвертка, которой мы открывали дверь. Увидев меня: -- Подай,- думаю, сам, что ли не может взять Оказалось ему не хватает пары сантиметров достать отвертку, и он так жалобно тянется, тянется.... А палец, палец у него стал тонким, миллиметра три шириной. Не зря говорят: -- Бог не фраер, он всё видит. Ладно бы подпалил брюхо, кончик, это бывает, но пальчик прищемил чуток, это уже жадность, - закончил Игорь быль. -- А деньги то он отдал -- Прапорщик свою часть отдал, а майор нет. У меня не было одного формуляра на броню, вот он и рассчитался со мной им вместо денег. -- Ладно, пойдем работать, а то заболтались,- но пока шли, Гриша вспомнил и рассказал еще одну байку: Русиш панцер шеф -- Слышь Вась, с танкистами вообще смех и грех. После Вити начальником БТ стал майор Миша П., в принципе нормальный мужик, у меня с ним отличные отношения сложились. Через год у него замена нарисовалась. Он мне предлагает: -- Поедем я тебе свои заточки покажу! -- Поехали,- я ведь как Васин на всё согласен. Проехали по точкам, а к обеду заехали к немке фермерше, которую Миша "пользовал" и кроме того, он с ней какие - то делишки вертел. Она ему при мне деньги отдала. Пригласила нас отобедать, покормила, и что интересно, потом она счет ему, и он рассчитался за обед. Ну, блин немцы, её "пользуешь" и еще за еду, деньги отдаешь. Ладно, рассказ не об этом. После всего завалились мы в гаштет, сели, пьем. Рядом за столиками бундесверовцы с бабами отдыхали. Миша пошел отлить, и когда возвращался, его качнуло, и он толкнул одного. Немцы вскочили, тут же я подлетел. Международный "конфликт" зародился: -- На кого На меня Я русиш панцер шеф!- рвет танковый комбез, а там, на груди наколка танка чуть ли не в реальном масштабе.- Забыли, как наши отцы вас на Курской дрочили! - короче предложил выйти немцу поговорить и мне: -- Гриш, ты эт давай, смотри фашист бля здоровый!- шепчет, пока шли.- А я ж уставший,- вот сучок! Сам пальцы веером, а драться меня запрягает. "Рембу" бля нашел. Ну, деваться некуда, выходим с немцем на крыльцо. Бундес здоровый, примерно комплекцией, такой же, как я. Сразу же в боксерскую стойку стал, затанцевал и мне: -- Ком! Ком!- активно приглашает начать "боевые" действия. "Думаю, обучен, рыло может начистить. Что делать",- а ничего, зарядил ему берцем по яйцам и немец в ауте. И Миша тут как тут, верный блин товарищ хватает за руку: -- Все уё... , а то щас карифаны выскочат!- заботу гад проявляет обо мне. Блин пьяный, пьяный, но знает, что может "люлей" отхватить. Ну, мы в машину и тикать. Я вот думаю, наверное, мы потому победили их в войне, что они ждали войны по правилам, а мы им по "яйцам", "яйцам" и так много раз, а там и Берлин нарисовался,- засмеялся Гриня. Опять обед и разговор: -- Вась, сегодня по брехунку слышал, что замполитов сокращают. -- Да я знаю, видел и слышал, совсем замполитов хотят "дорезать". Но ведь они нужны, как противовес командирскому беспределу, несмотря на минусы, которых тоже хватало. Но без них плохо. Кто будет отвечать хотя бы воспитание солдата- поддержал разговор я. -- А помнишь, как об них начали ноги вытирать -- Конечно, помню. -- Однажды в Германии,- засмеялся Григорий и рассказал: Гони его суку... Месяца два осталось до вывода, и я в составе группы спецов - прапоров занялся "делом". Стали ездить по свалкам, отбирать хорошие машины. Ремонтировать их, красить, короче приводить их в божий вид. Чё Куда потом Да куда, командиру полка, комдиву, в штаб армии. Короче самым бедным людям армии эти машины шли. Так вот крашу машину в парке, и тут в парк заезжает председатель парткомиссии дивизии, полковник. Подходит ко мне: -- Ты хто прапорщик- спрашивает. -- Старший техник роты, старший прапорщик Баранов!- представляюсь. Смотрю у него рожа накаляется: -- Почему фуйней занимаешься- кивком показывает на машину.- Ты должен заниматься техникой роты. Немедленно убыть в роту! -- Есть!- а что я ему еще мог сказать И тут крик: -- Это что за хрен в моем парке бродит Кто этого козла пустил - крик командира полка.- Дежурный, зачем пустил Баранов, гони эту сцуку из парка! - крик уже в рев превратился. Оглядываюсь и вижу, полковник стоит на крыльце штаба. А крыльцо высокое и с него видно расположение парка, который находился в полста метрах от штаба. -- Есть!- кидаю "копыто" к черепу, репу "тяпкой". - Товарищ полковник покиньте, пожалуйста, территорию парка,- смотрю, рожа вообще стала на буряк похожа. -- Да вы что Да как Да я доложу члену военсовета. Да вы обнаглели,- но я не слушаю, иду грудью на него. Полковник медленно отступает. Тут подбежал перепуганный дежурный по парку и вывел "политрука". Такие нравы были уже в армии. Власть замполитов кончилась, и начали об них ноги вытирать все. Но это не всё. Дня через два поехал я в штаб дивизии по делам. А, назад возвращаясь, увидел, на КПП дивизии стоит КАМАЗ дорогу на выезд перегородил, в кузове контейнер с домашними "шкорлупками" и вокруг него бегает прапор, командир комендантского взвода. Я его немного знал, подхожу: -- Че случилось- и он мне поведал историю: -- Утром выделил солдат на загрузку личных вещей главного партийца. Шишки же: комдив с замами и парторг - "моральный облик коммунизма" жили же в коттеджах, обставленных хорошей мебелью, аудио-видео аппаратура японская, всё на балансе КЭЧ. Загрузили они вещи и прибыли в роту. Один из бойцов подходит и спрашивает: -- Товарищ прапорщик, а почему все вещи, которые грузили с маркировкой "инв. N"- и тут меня осенило: он сука мебель и технику вывозит, которая на мне числится. Я к начальнику штаба, тот позвонил на КПП и дал команду задержать машину. Вот сейчас разбираемся. -- Всяких хватало, Гриш замполитов. Но и хороших тоже много было. Например, был у нас в части майор Польгуй Николай Иванович, человек с большой буквы. Так что вопрос с замполитами далеко не прост. Впрочем, ладно, ты чегот вспоминал, как получал квартиру, расскажи,- попросил я товарища. Вася умер... Да эт вообще анекдот. Распределения квартир, как такового уже не было. Ищешь, кто заменяется, договариваешься, проставляешься и вселяешься. Так вот уезжал один прапор домой, нормальный мужик, уже за сорок, но у него была проблема - баба пила по "черному". Последний отпуск у них. Жена приезжает раньше и к командиру полка: -- Вася умер! -- Давай организовывай!- командир замполиту. Тот "шапку" в руки и по кругу: на помощь и похороны. Получив деньги, неутешная вдова запила. А через пяток деньков приезжает оживший "труп" Вася. А там уже бойцы контейнер грузят и куча долгов у "трупа", благодаря жене. Ну, он отобрал остатки материальной помощи, раздал, осталось примерно двести марок долга. Я ему говорю: -- Езжай, я отдам,- так квартира стала моей. Время еще было, молчание затянулось, и тут Григорий опять оживился: -- А знаешь, расскажу-ка я про "закон подлости": Шарик Как-то иду с химиком, прапором по парку. Он в руке крутит шар с "погона" танка, здоровый шар, но и рука у Николая немаленькая, такой только быков "приголубливать" в лоб. Идём вдоль забора, забор из некондички плит, с дырками. Химик говорит: -- Надоел он мне,- про шар.- Три дня таскаю! Попаду, не попаду- глядя на круглую дыру в заборе диаметром в полтора десятка сантиметров, размышляет вслух. Метает. И попадает сцука куда-то. Потому что с той стороны забора: чвак,- и сразу же характерный звук падающего тела: бух. Мы вспрыгиваем на забор и видим: стоит боец, в руке белильная щетка, а у его ног поверженный технарь танковой роты. Рядом валяется шар. Бойчила растерянный: -- Товарищ прапорщик, товарищ прапорщик!- чуть не плачет, не знает что делать. Ведь практически на глазах прапора "убило" и непонятно чем убило! -- Боец! Хватай прапорщика и тащи в санчасть!- Колька. Но сам взбледнул, хотя зря, ведь попал в танкиста. А у них лобовая кость - "броневой лист от 20 сантиметров". Оказалось, что солдат красил забор, а прапорщик, контролировал и доконтролировался бездельник, получив шаром аккурат в кокарду фуражки. От удара кокарда выгнулась в обратную сторону, но голову сохранила прапорщику, только "лампочку" стряхнули. -- Ну и в заключение еще несколько баек расскажу: Не задалось, так не задалось Загоняю как-то свою тачку, купленную за марчелы в бокс, надо было заменить "пятую" дверь в ней. Рядом Вовчик крутится, прапор, бэтэшник. Он подвалил с предложением: -- Пойдем водку пьянствовать! -- Не, надо поработать с "ласточкой"! -- Да пусть бойцы загонят и заменят, они же у тебя молодцы, а мы "пользу" себе принесём, организм полечим, - короче, не послушался его. А зря! Сдаю назад, мысль в голове: "Где-то столб должен быть". Ворота то открыты, вроде светло, но с улицы сумрак в боксах. Так вот мысль есть, но сдаю. Вовчик спереди мельтешит, предложение свое: "Водку уничтожать!",- он не оставил. Сдаю и, и: Хр - кр- Пр,- есть блин столб!!! И дверь тоже есть! Переднюю скорость, отъехал, выскочил, так и есть - дверь. Вовчик, тут как тут: -- Говорил тебе, пойдем водку пить, не послушался! -- Иди на хутор!- посылаю. Взял чуть в сторону сдаю, опять после света, плохо видно. Вовчик спереди руками распальцованными показывает куда ехать. Но я на него не смотрю, смотрю взад и мысль: "Где-то должен быть ящик с песком"- только подумал, вот он: "Хр- Кр- Пык",- другая дверь. Выскакиваю, точно дверь, как консервная банка вскрыта и "ругулятор", тут как тут: -- Я тебе показывал, куда ехать!- распальцовкой машет. - А ты не слушал!- разгоняюсь, поджопика ему, а он шустренько так ушел с линии "огня" и мой берц втыкается в раскрытую водительскую дверь. Вмятина капитальная. Итог: Заменил три двери. А водку Водку всё равно выпили! Не все йогурты одинаково полезны Купил однажды замкомбата майор С. "БМВ", в хорошем состоянии, почти новый и, и правильно, нужно обмыть. Обмывают и, и нужно же прокатиться. Сразу же возник вопрос, какой русский не любит быстрой езды Вот-вот поехали и, и врезаются на повороте в дерево, такое "небольшое" немецкое, вековое деревце. К счастью все обошлось, машина вдребезги, но обмывальщики, числом четверо, целые. Тут же полиция нарисовалась на свою голову. Ведь у людей горе: машину расхерачили и нужно искать виновных. Себя не в счет. Нашли виновных быстро: полиция! Гады, у людей горе, а они мозги "клеют" людям! Ну и от3.14издохали их. Те вызвали подмогу по рации. Прилетели двадцать "сказочных" богатырей. Чё, почему двадцать спрашиваешь Так тридцать три богатыря у нас в сказках, а у немцев их меньше. Но главное богатыри с "палицами" были и. И когда эту четверку вернули в полк, то мы их еле узнали, синие, синие были, в "эфиопов" превратились. Так их разрисовали немецкие профессионалы-"художники" кисточками, тьфу "палицами". А потом был штраф в размере четырехсот дойчмарок на каждого и плюс по двадцать марок за каждый удар дубинкой полицейского, то есть за работу. В объяснении те написали, что каждый не менее десяти раз поработал по каждому "шумахеру". Короче нехило прокатались наши "шумахеры". Потом комполка на совещании сказал: -- Эээх начальнички! Запомните, не все йогурты одинаково полезны для офицерского организма! Итог: 24 часа в Россию. Ошибка, или Не я... Вот я думаю, почему полковники часто ошибаются при работе с офицерским составом. Вроде сам был летёхой, капитаном, должен же знать, как с нами работать. Но такое впечатление, что когда начинают звезды большие падать на плечи, ум спешно эвакуируется из головы. Перед самым выводом из Германии, где-то за месяц, командир дает команду: -- Семьи отправить в Союз, чтобы не отвлекали от работы офицеров и прапорщиков,- отправил на свою голову. Мы сразу же сгоношились группами: карты, водка, видики и, ну понятно, что под буквой "И". Короче пошло полное "неотвлечение". Правда, задачи все выполняли. Итак, через два дня гоним технику на погрузку на железку. Что еще интересно, за несколько дней до этого, дают команду: -- Оставить 75% заправки, потом 50%,- а далее вообще приказали слить всю и залить другую солярку. Залили на свою голову! Кстати солдат в ротах уже почти не осталось. У меня на технику роты связи: двое - мехвод- срочник после учебки и контробас на колесную. Всего двенадцать единиц, из них шесть БМПэшек. Спрашиваешь, а как гнать Да как, договорились, по очереди, сначала одна рота, потом другая и так далее. Ночью, какой-то генерал в полк приехал и вводная: -- Тревога! Вывести технику из боксов и построить её за парком, - сигнал в 3.00 сработал. Прибежали, да блин "готовые"! Котробас колесную быстро перегнал, а я с механом гусеничную. Мой мех только из учебки и кто же знал, что он ни разу на БМПэшках не рулил, но справился, только на шестой осекся. Трогает и глохнет, а ведь если заглохнешь на скорости, то надо повозиться, чтобы на "нейтралку" поставить. Дернули КАМАЗом, выключили скорость, опять трогает, глохнет. Тогда я за рычаги. Думаю: "Щас как газану и выскочу из бокса!". Газанул бля на свой бестолочь. Под траками транспортерная лента лежала, она сматывается с одной "гусянки" и меня бросает боком на колонну, которая служит опорой крыши. Колонна переламывается, и крыша валится, плиты падают, и тройка из них падает на мою броню. Грохот, пыль, я по-походному сидел, но люк защитил меня, повезло. Солдаты орут: -- Товарищ прапорщик, вы живы- понизили в звании. -- Да жив!- кричу, накрытый "крышей".- Уматывайте от бокса, щас выеду! - закрылся по боевому, газанул и выскочил, а сзади "армагедон", крыша бокса вся рухнула. Да хрен с ней! Главное все живы и технику вывели. Стали в колонну, мех обмел ласточку от бетонной пыли, протер. Всё нормально, не видно, все-таки хорошая у нас техника, бетонные плиты накрыли БМПэшку, а ей хоть бы хны и меня спасла. Генерал прошел по колонне и уехал. Чё говоришь А как же боксы Да как, они стояли чуток с края, поэтому никто не видел, как они сложились. Но командир проехал по парку и подлетает ко мне: -- Баранов! Кто -- Не знаю товарищ полковник, о чём вы! -- Как ****ь не знаешь Кто сука твои боксы завалил -- Какие боксы Я всю технику вывел, боксы целые были! Может "Гвоздики"*- перевожу сразу стрелки на артдивизион, стоящий напротив моих боксов. - Своими хоботами зацепили!- уже конкретно "стрелки часов" на "божьих воинов"! -- Васильева ко мне! - орет полковник. Васильев, комдив самоходок полковых, афганец, орден "Красной звезды". Короче мужик уважаемый, по характеру всегда спокойный: -- Командир, я свою выводил из боксов сам. Мои не причем! -- Баранов, ты -- Нет, товарищ полковник!- стою мертво. Не я и хата моя с краю! -- Ладно! Разберусь потом! Ну, гляди бла!- пригрозил. Технику оставили в колонне, решили в парк не возвращать, завтра же на станцию погрузки гнать! До вечера занимался с водилами техникой, а к вечеру мысля: "А заменю-ка я фильтра!". Ведь я только как неделю назад новые получил, целый ящик. Короче, меняю уже на последней броне, стемнело, и командир полка на свет переноски как моль приплыл: -- Баранов чё делаешь -- Да товарищ полковник, фильтра меняю на всякий случай,- отвечаю и хорошо, что он видел меня за этим делом. Дальше расскажу зачем. Ну, с утра погнали машины на железнодорожную станцию. Двадцать пять километров до нее, и начали мы "глохнуть", техника по дороге вся практически стала. Перед горкой моя ласточка задергалась, не едет. Выкидаю меха своего, сам сажусь, на горку, газку подвалил и, и люк поехал, он мех "гаденыш" его не застопорил. Я рукой попытался задержать, по пальцам получил, остановился, кровища с руки хлещет и тут командир с генералом, замом главкома по выводу войск, на УАЗе подлетают. Я носовым платком руку обмотал, выпрыгиваю, "копыто" к черепу и представляюсь. -- Командир, да ты посмотри, у тебя даже техники ездить не умеют, пальцы себе рубят!- генерал и мне.- Пальцы то целые -- Так точно, товарищ генерал! -- Ну, хоть это, слава Богу, целое. Хотя лучше бы ты ****ь свою голову люком отрубил, за такое состояние техники,- но тут я уже не выдержал. Срываю с головы шлем и об землю: -- А фули вы заправляете, чем попало её! Я вчера только фильтры заменил, а вы бля посмотрите что щас - уже матом. Бегу, снимаю и показываю забитый парафином фильтр. Полководцы опешили, но командир подтвердил насчет замены фильтров, да он уже, наверное, знал, что наши 92 танка стали во время выгрузки в Ростокском порту, парализовав его работу. Поступила команда: сливать соляру из баков. Чё, куда сливали Да куда, куда, на землю и сливали. А у БМПшэк слив находится в днище, а клиренс у них 41 см. Подлазишь под неё, закручиваешь до щелчка клапан и потом надо сматываться. Мой мех не знает, где слив находится, я ему говорю: -- Щас я залезу и когда крикну, тяни меня за ноги,- я был обут в кирзовые сапоги. Залез, кручу, щелк: -- Тяни сцука!- рывок, я на месте, соляра на меня и крик бойчилы: -- Товарищ прапорщик, я вам ноги оторвал!- механик, дернул меня, а сапоги слетели. Он падает на жопу и видит, что в руках мои "ноги". -- Ноги оторвал! - ну выскребся я из-под днища, весь в соляре, жаль только новый танковый комбез надел. Короче слили со всех, начальник гэсээм дивизии лично заправлял технику. Перегнали её, передали швартовщикам. Я как был в этом облитом комбезе, так и работал, замерз сцука. Мой бойчила видя, какое у меня состояние, говорит: -- Товарищ старший прапорщик, а вы меня не будете пи3.14дить -- За что -- Да у меня бутылка водки есть. -- Тащи,- он нырнул в нашу последнюю БМПшку. И я первый раз и последний выпил с бойцом подчиненным по стакану. Потом приехали в полк, и я его забрал к себе, помылись в душе, ну и допили его бутылку. А по солярке, не знаю, что дальше было. Но мне кажется, что слитую, хорошую соляру хотели продать и заправили с "НЗ". Продавили же все подряд, но в тот раз у них не выгорело дельце. Сцуки, они есть сцуки! И вот мы в Союзе, я получил уже предписание убыть в СибВО, зашел к командиру попрощаться. Тот пожелал успехов и напоследок: -- Баранов! Ты боксы завалил -- Нет, товарищ полковник! -- Ну, тебе ничего не будет, скажи ты- почти уговаривает меня полковник. -- Нет не я!- он меня еще в самолете спрашивал, когда мы летели домой, но я стоял мертво: -- Не я! Нихт шпрехен! Поставил мне задачу начальник штаба полка: покрасить его очередную иномарку. Рота связи ведь его, вот он и пользовался этим. Замечу еще, что он, кстати, машин более тридцати выгнал в Союз, а комполка, только, штук двадцать. Крутились мужики тогда, даже противно было смотреть на них, как они хапали. Раньше говорили, мол, прапора воры, но они оказались как естественная убыль по сравнению с вышестоящими. Вот те тянуть начали всё и вся, лишь бы была выгода. Так вот, дает он банку краски: -- Покрась!- какие проблемы, попробовал краску на машине, сворачивается. Прихожу к нему в кабинет: -- Краска сворачивается!- подполковник взял банку, открыл её, понюхал. -- Как сворачивается Смотри тут написано, что автомобильная,- тычет банкой мне под нос. А мы с ним знатные переводчики с немецкого, оба не в зуб ногой. Смотрю в окно, замполит роты, старлей Леха идет по дорожке мимо штаба. Он у нас вместо переводчика бацал: - Леха!- кричу в раскрытое окно.- Иди сюда прочти, что на банке написано,- срочная смена курса и через пару минут он уже стучится в дверь. А в кабинете полусумрак, и Леха взяв банку, подошел к окну, начал читать надпись. Но шрифт маленький, он поднял банку повыше и наклоняет её к себе и. И она выливается на него: на лицо, очки, камуфляж и на пол. Краска льется, мы замерли, а этот придурок, даже банку не выровнял. Я ведь банку принес, плотно закрытую, а начштаба ее, когда нюхал, открыл, а закрыть, плотно не закрыл. Видя эту картину, я "падаю" хохоча. Подполковник: -- Баранов, фули ты хохочешь как сцука Что наделал -- А я при чём -- Да притом бля! Зачем позвал этого придурка в кабинет - машет головой на замполита.- Иди на фуй отсюда! - Лехе и тот пошлепал к выходу и следы за ним по полу,как в фильме "Человек неведимка",остаются. -- А ты, ты ...! - замолчал.- Почему язык не знаешь - начал срывать зло на мне штабист. -- А вы как будто знаете- огрызнулся, в душе продолжая хохотать. Выгнал он меня из кабинета, правда приказал, чтобы рота связи убрала его. Ну, это дело не хитрое, бойцы почистили, отпидорили, намастичили. А Леха постригся налысо, кожа с рожи слезла, ходил некоторое время, героем фильма ужасов, типа "Кошмарик на улице Вязов". Зато начштаба, как встретит меня: -- Баранов, ты выучил язык Когда шпрехать начнешь -- Только с вами товарищ подполковник,- отвечал ему. Блат Ты спрашивал, как я попал в Германию Вообще смех и грех. Короче прапорщик из управления кадров округа организовал себе поездку в Кампучию, специалистом по БМП. Не знаю, видел ли он БМП, вернее был ли он спецом, или нет, но, наверное, на картинке, точно её видел. Так вот начальник управления поставил ему условие: -- Находишь себе замену, едешь. Нет, куришь бамбук! Прапорщик кинулся к нам в полк, полк ведь придворный, ну рядом со штабом находился. К прапорам, а те в отказку, мудрые ведь были: на хрен хвост генералу заносить. А я молодой, вот он меня и купил, мол, послужишь и заграницу себе организуешь. Я согласился, тем более почерк у меня каллиграфический. Так я оказался писарем кадровиком. Однажды в субботу стою дежурным по управлению и вечером получаю телефонограмму: "В понедельник из Москвы прилетают проверяющие. Встретить, обеспечить гостиницу и далее по тексту". Тут же звоню заму генерала и докладываю ему. Он этими делами занимался, вернее, руководил прапором, комендантом. Чувствую полковник гашенный: -- Хорошо,- говорит мне.- Я распоряжусь!- а моё дело "телячье", записал время доведения в журнал и забыл. Через день, взяв отгул, вышел погулять и встречаю зама: -- Валерьевич! Там уже посыльный к тебе помелся, генерал тебя вызывает. Короче слухай сюда. Я забыл дать команду по встрече проверяющих. Генерал мечет и рвет, ведь те прилетели ночью, и никто их не встретил. Скажи, что ты забыл оповестить меня, я в долгу не останусь. В принципе полковник, мужик неплохой был. Утром на другой день я уже "на ковре" у генерала в позе "прачки". Как он орал на меня... и в итоге: -- Ты из какого полка -- Из пятидесятого*! -- Чтобы духа твоего в управлении с завтрашнего дня не было! В полк, на самую задроченную должность!- в тот же день меня в приказ включили. Но я в полк не пошел, ведь пока еще приказ до полка дойдет Гуляю, отдыхаю почти месяц. Тут меня вызывает зам: -- Ты в приказе, заменяешься в ЗГВ,- оказалось, что генерал ушел в отпуск, а зам человеком оказался. Паспорт мне заграничный выписали за три дня. Так что я, минуя полк, оказался в Германии. ======== 2010 г

ГИМН ФОНТАНКЕ В зеленоглазой Северной столице Есть каждому известные места, А мне моя Фонтанка снится, Мой дом у Ломоносова моста. Припев: А небо над Фонтанкою синее. А солнце над Фонтанкой горячей. Дай руку, Петербург, с тобою я сильнее. Со мною -- ты сильней! Всё помнят эти каменные плиты - Блокады стынь, счастливые года. Здесь боль и радость воедино слиты, Как небо и фонтанная вода. Припев Влечет вперед безудержное время, И небеса зовут птенцов в полёт. Придет на смену молодое племя, И кто-нибудь, наверное, споёт... Припев

Много раз проходила мимо этих дверей с неброской вывеской, а сегодня, найдя подходящий повод, я открыла тёмную деревянную дверь с готическим витражом сверху. Звонкий колокольчик внутри помещения, радостно приветствуя меня, сообщил хозяйке о моём приходе. Она -- худощавая тёмноволосая женщина, окинув меня задумчивым взглядом, тихо приветствовала: -- Bonjour, madame! -- Здравствуйте! -- ответила я. -- У Вас какая-то срочная работа, мадам -- спросила она, взглянув на мой большой пакет, который я положила на старый деревянный стул у дверей офиса. -- Да, мужской костюм, его нужно немного подогнать под фигуру. Мой муж наотрез отказался прийти сюда. Но я умею, как мне кажется, снимать мерки, -- ответила я. -- Покажите, пожалуйста, что там необходимо сделать. -- Вот, -- я достала светло-бежевый костюм. Развернула его и, показав на брюки и пиджак, произнесла: -- Брюки нужно укоротить, вот по эту отметку и убрать с боков немного у пиджака. Сколько это займёт по времени -- Думаю, что через три дня можно будет забрать заказ... Мадам, только один вопрос ещё... Кто именно вам меня порекомендовал -- спросила она, снова внимательно посмотрев сначала на меня, потом на принесённый костюм. -- Простите, но я без рекомендации. Я обратилась к вам совершенно случайно... Как-то, проходя мимо, увидела вывеску. Вчера, вспомнив об этом, решила зайти сюда, -- ответила я. -- Поскольку я уже взялась за эту работу, то сделаю её. Не в моих правилах отказывать... Но, обычно я беру заказы только у постоянных клиентов или по их рекомендациям. Таковы правила, -- сказала она и, поразмыслив, добавила: -- Дело в том, что пошив одежды -- это лишь одна, притом не главная часть моей работы... Ко мне обращаются люди, чтобы "перекроить" или изменить, как бы вам сказать поточнее... свою жизнь, что ли. Поэтому у меня нет случайных посетителей. Один Бог знает, как вы меня нашли! Я, услышав это, почему-то совсем не удивилась, словно ожидала уже чего-то в этом духе, когда подходила к той странной двери с необычной вывеской, гласившей: "Кутюрье"... Она, заметив, что я спокойно отнеслась к её словам, лишь пожала плечами и сказала: -- В таком случае денег с вас я не возьму. Ваш муж "прошёл уже четыре улицы", не так ли А вам, по всей видимости, осталась лишь последняя... -- произнесла она, словно растворяясь в воздухе. В этот момент я проснулась в ужасном холодном поту и, находясь всё ещё под впечатлением от сказанного, с большим трудом разбудила сладко спящего мужа: -- Что-то я не припоминаю, когда мы покупали тебе бежевый костюм -- спросила я. Он, посмотрев на меня, тихо и спокойно произнёс: -- Дорогуша! Это всего только сон, понимаешь Просто, чёртов сон! А раз уж всё равно мы не спим, то, может, двинем на балкон и выкурим сигару Я слегка удивилась этому предложению, но спорить не стала, лишь набросив лёгкий шёлковый халатик, последовала вслед за ним. Он уже пыхтел толстой, ароматной кубинской сигарой, беспрестанно выпуская белёсый дым. Потом произнёс: -- Так, что она там тебе сказала, что так тебя удивило -- Какие-то странные слова насчёт пройденных улиц... -- ответила я. -- А если дословно -- не унимался муж. -- "... Ваш муж "прошёл уже четыре улицы", не так ли А вам, по всей видимости, осталась лишь последняя..." -- воспроизвела я слова портнихи из моего сна. -- Мне меньше, чем через год стукнет сорок, верно Значит, действительно, я "прошёл четыре улицы"... Это -- образное сравнение. К примеру, в Хиромантии... каждое полное кольцо, образованное на сгибе руки в запястье -- это тридцать лет, правильно -- спрашивая, он посмотрел мне в глаза, -- -- Тогда, здесь "улица" -- это десять лет. Наши города примерно так и строятся..., -- с этими словами он протянул мне сигару. Затянувшись и подержав воздух во рту, словно пробуя дорогое вино, выдохнула и, не найдя это занятие приятным, передала сигару мужу. -- И всё-таки, должно же быть какое-то объяснение, почему мне приснился этот сон... Почему именно сегодня -- Не заморачивайся ты так! Ну, приснился сон! Мы часто вообще не помним о том, что видели... Как-то ведь живём с этим, -- ответил он, слегка привлекая меня к себе и невероятно приятно поцеловав в губы... -- Может, теперь кофе -- спросила я. -- А давай! -- ответил он. Сварив кофе, осторожно перелила его в небольшие увесистые чашки. В тёмных чашках кофе кажется чернее ночи... Всё ещё вспоминая сон, я понимаю, что он так далёк от нашей жизни. Никогда я не видела той двери с вывеской "Кутюрье", никогда не встречала той женщины, которая взялась за мой заказ. Откуда в нашем городе французская мастерская Почему я во сне не обратила внимания на эти небольшие, но разительные странности Мы пили кофе, болтали. Я почти успокоилась... Но тут, внезапно, мне очень явно вспомнились её слова обо мне: -- "...А вам, по всей видимости, осталась лишь последняя..." -- так сказала она про меня, хотя я не спрашивала её об этом. -- Вероятно, это и есть плата. Ты вошла без приглашения, вот и получила ответ без спроса! -- сказал муж... И... Я снова просыпаюсь. Мне кажется, что это уже было... Я сажусь на постели, рядом слева сладко спит муж, справа, громко сопя, иногда вздрагивая и перебирая лапами, видит сны моя старая, полосатая кошка. Какое-то время я раздумываю, стоит ли будить мужа или снова провалиться в сон, чтобы, проснувшись утром, ничего не помнить из этого кошмара в кошмаре. Во рту привкус кофе и сигары. Откуда И, что мне действительно, да и то в самом лучшем случае осталось только лишь несколько лет.. 30.08.2010

85 -- актеру Новикову. Один из любимейших актеров советского кино Борис Кузьмич Новиков родился 13 июля 1925 года в городе Ряжске в Рязанской области. Широчайшую известность получил после выхода на экраны в 1971 году, как сейчас говорят, "блокбастера" - "Тени исчезают в полдень". Его коронные реплики: "Купи-продай", "Загремим под фанфары!" сразу надолго вошли в народный лексикон. Король эпизода! Его ювелир из "Адъютанта его превосходительства", дворник Ахмет или ставший на путь исправления алкоголик в фильме "Семь стариков и одна девушка" сыграны так, что навсегда вошли в золотой фонд отечественного кинематографа. Б.Новиков закончил Школу-студию Ю.А. Завадского в 1948 году. С 1948 года работал актёром Театра имени Моссовета, в 1963-1972 годах он актёр Театра Сатиры, с 1972 года -- работа в театрах по договорам и роли в кино. Заслуженный артист РСФСР (1961). Народный артист Российской Федерации (1994). Ушёл из жизни 25 июля 1997 года в Москве. Похоронен на Даниловском кладбище г.Москвы. Фильмография: 1999 Транзит для дьявола : Кузьмич, последняя роль в кино (роль озвучил Юрий Саранцев) 1996 Возвращение "Броненосца" (Беларусь, Россия): пикейный жилет 1994 Воровка: народный заседатель 1993 Твоя воля, господи! 1993 На Муромской дорожке: дворник Ахмет 1993 Желание любви 1992 Убийство на Ждановской: Митрич, сосед следователя Ярина "Изыди, нечистая сила, останься, чистый спирт!" "А, пива нет! И в этом веке не будет!" 1991 Семьянин 1991 Кровь за кровь: Сафин 1991 Говорящая обезьяна 1990 Охота на сутенера 1990 Далеко-далече: главная роль 1989 Кому на Руси жить... 1989 Князь Удача Андреевич: дедушка, житель села "Китайка" 1988 Пусть я умру, господи...: Мужик с собакой 1988 Происшествие в Утиноозерске 1987 Осенние сны 1987 Наездники (киноальманах) 1987 Наездники 1985 Тайная прогулка: дед Игнат 1985 С юбилеем подождем 1985 Еще люблю, еще надеюсь: Павел Петрович 1984 И вот пришел Бумбо... | And Then Came Bumbo...: эпизод 1984 Зачем человеку крылья: Павел Ефимович Чудин, "Павлюня" 1983 Трест, который лопнул: артиллерист 1983 Супружество как точная наука 1983 Тайна "Черных дроздов": дворецкий Кремп 1983 Подросток: Петр Ипполитович 1983 Пароль - "Отель Регина": Семен Соловейчик 1983 Обещаю быть! 1983 Дамское танго: дед Гришаня "Лету фирштейн, капут" 1983 Белые росы: дед Тимофей, сосед "Я тебе трудности создавать буду." 1982 Печники: Фёдор, школьный завхоз 1982 Красиво жить не запретишь: сосед Сергея 1982 Безумный день инженера Баркасова: истопник 1981 Следствие ведут Знатоки: Старухин 1981 Из жизни фруктов 1981 Белый танец 1980 Цветы луговые 1980 Мелодия на два голоса: Аскольдыч, рабочий-слесарь на заводе 1980 Жду и надеюсь: однорукий дед 1980 Гражданин Лешка: Официант в вагоне-ресторане (в титрах Е.Новиков) 1979 Приключения принца Флоризеля: Томас Венделер, генерал 1979 Отец и сын: Исаев 1979 Неожиданный финал (короткометражный) 1978 Уроки французского: дед Илья 1978 Расписание на послезавтра: завхоз 1978 Живите в радости: дед Афоня, "Самосвал" Он весел, полон идей и планов, изобретает формы под пряники, конструирует тестомесилку, любит свою бабушку, пьет 100 грамм после бани, живет широко и в радости. 1977 Странная женщина: скандалист в вокзальном буфете 1977 Смешные люди!: чиновник 1977 Есть идея!: Ваше сиятельство 1976 Трудный день - понедельник (короткометражный) 1976 Преступление: Кузьма Афанасьевич 1976 Капитанская дочка (фильм-спектакль) 1976 Кадкина всякий знает: кум 1976 День семейного торжества: Матвеев, друг 1975 Семья Ивановых: Василий, пьяный на вокзале 1975 На ясный огонь: начальник станции 1975 Алмазы для Марии: гость у Дарьи 1973 Это сильнее меня: пожилой пижон в ресторане 1973 Нейлон 100% : Шилобреев, муляжист 1973 Дело было, да: Басолоев 1973 Дверь без замка: пассажир-балагур с балалайкой на теплоходе 1972 После ярмарки 1972 Красно солнышко: лодочник, праздновал с Мишкой Победу 1971, 1973 Тени исчезают в полдень: Илья Юргин, он же Тарас: главная роль "Купи-продай" "Загремим под фанфары!" "Погоди, я донос в комсомол напишу!" "Пойдут теперь девки, мальчики. Мальчики пойдут... девки... вот." "У них своя свадьба, у нас своя!" "Сучат тут ногами всякие, словно их за голые коленки щупают!" 1971 Офицер флота (фильм-спектакль) : Соловцев 1971 Когда море смеётся (фильм-спектакль): товарищ Рамона 1970 Сохранившие огонь: кулак на митинге 1970 Любовь Яровая: Константин Грозной, член ревкома 1969 Суровые километры: Чуркин, шофёр -Гуля-ить! Слома-ить фортепьяну! 1969 Мистер-Твистер (короткометражный): главная роль 1969 Адъютант его превосходительства: Исаак Либерзон, ювелир "Какой может быть мужской разговор при таком пайке" 1968-1981 Кабачок "13 стульев" (фильм-спектакль): пан Специалист - главная роль 1968 Там, за окошком, лето 1968 Семь стариков и одна девушка: Степан Петрович Бубнов - главная роль старик, сантехник - Залезу в подвал и в трубу, в которую мусор выбрасывают, пою матерные песни... - А я б вообще не принимал бы девчонок в институт! Им бы только ... замуж! 1967 Житие и вознесение Юрася Братчика: эпизод 1967 Дом и хозяин: Лешка 1966 Иду искать: фотограф Глотов "свободный художник", сосед Гусарова по довоенной московской коммуналке 1966 Выстрел: Кузька - главная роль Кузьма Иванович, слуга Сильвио 1965 Пакет: подпоручик Гибель, белый 1965 Над нами Южный крест: билетер цирка (роль озвучивает другой артист) 1965 Дорога к морю: московский таксист "Ой, девочки-провинциалочки!" "Налево - кинотеатр стереокино. Закрыт с тех пор, как его открыли." 1964 Приключения Толи Клюквина: милиционер 1964 Донская повесть: Иван Чубуков 1963 Полустанок | Small Railway Station, The: Грубоухов, бригадир колхоза 1963 Встреча на переправе (короткометражный) 1963 Возвращение Вероники: Медовой 1962, 1963 Необыкновенный город : Евгений Петрович Облапошкин - главная роль 1962 Павлуха: Фертов 1962 Молчат только статуи 1962 Бей, барабан! : Анохин, Милиционер 1961 Совершенно серьезно (киноальманах) : заведующий отделом 1961 История с пирожками 1961 Рискуя жизнью (короткометражный) 1961 Казаки: Назарка 1961 Друг мой, Колька! : Кузя, Кузьма Михалыч, комсомолец-активист 1961 Битва в пути: прогульщик 1961 Алые паруса: художник (нет в титрах) 1960 Русский сувенир: Сафонов, рабочий-новосёл 1960 Повесть пламенных лет: Мандрыка 1960 Первое свидание: гость-пьянчужка 1960 Испытательный срок: Воробейчик, сотрудник УГРО " - И привет родителям! " 1959 Неоплаченный долг: "Гамлет" 1959 Заре навстречу: маляр 1958 У тихой пристани: Арнольд Базюков, хулиган и дебошир 1958 Поэма о море: активист (нет в титрах) 1958 Капитанская дочка: Максимыч 1958 Девушка с гитарой: Цыплаков Матвей Яковлевич, парикмахер 1958 Голубая стрела: лейтенант Дудник 1957, 1958 Тихий Дон: Митька Коршунов, свояк Мелеховых 1957 На графских развалинах: Хрящ, бандит 1957 К Черному морю: милиционер 1956 Песня табунщика: Сидоров, милиционер 1956 Первые радости: Виктор Шубников, купеческий сынок 1956 Необыкновенное лето: Виктор Шубников 1955 За витриной универмага: хулиган, "кавалер" Сони (нет в титрах) 1954 Родимые пятна (киноальманах): Единица 1954 Ревизоры поневоле озвучивание 1988 Доверчивый Дракон (анимационный) 1987 Смех и горе у Бела моря (анимационный) 1981 Бездомные домовые (анимационный) 1981 Приключения Васи Куролесова (анимационный): Курочкин 1978-1984 Трое из Простоквашино (анимационный): почтальон Печкин 1978 Трое из Простоквашино 1980 Каникулы в Простоквашино 1984 Зима в Простоквашино вокал 1957 На графских развалинах песня "Из-за пары распущенных кос с оборванцем подрался матрос" Светлая память актеру Борису Новикову! Мы Вас помним, Борис Кузьмич! Ваши роли, Ваш юмор и жизнелюбие еще долго будут жить в сердцах зрителей! (На правах Анонса Журнала "НЖ" 7 июль 2010г.)

Дни становятся короче, Сокращается и жизнь, Хочется пожить мне очень, Жизнь моя,прошу,продлись. ,

Прочитала как-то камышовая жаба Кларисса сказку про Царевну-Лягушку, да и призадумалась. Нашла самую чистую лужицу, посмотрелась: - Ква-рисса! Квак! И квак это я раньше не замечала, ква-кая я ква-сивая! Глазки выпученные, кожа изумрудная, в пупырышках, лапки ровненькие -- точеные. А ротик Просто чудо! Ква! Ква! Ква! Пою тоже ква-квассненько! Мне ли с моими данными да талантом в этом болоте пропадать! Пойду счастье искать. И отправилась Кларисса в деревню. Добиралась несколько дней, устала. Отдохнула под кустиком, приняла в луже грязевую ванну, привела себя в порядок. Песню свою самую ква-квассную прорепетировала. Смотрит -- на школьном стадионе царевичи из 9 "А" из луков по мишеням стреляют, к соревнованиям готовятся. Пока допрыгала -- звонок прозвенел, царевичи по домам разошлись. Три дня и три ночи сидела жаба на стадионе, счастья ждала. Дважды чуть не погибла. Один раз напал на нее огромный жирный кот. Еле успела в луже за забором спрятаться. А в другой раз чуть под трактор не угодила -- он как раз по луже проехал. Ква-шмар! И вот наконец-то высыпали на площадку юноши, один другого краше. Кларисса даже растерялась: кого выбрать А они давай по мишеням стрелять. Хоть бы одна стрела мимо пролетела! Жаба даже заплакала от досады. И вдруг -- вот оно, счастье! Стрела мимо мишени вжик рядом в землю! Кларисса так и расцвела, прихорашивается. Глазки еще больше выпучила, лапку за лапку завела. Сидит, не дышит, боится счастье спугнуть... Царевич Петя стрелу поднял, а на Клариссу даже не взглянул. Потому что сказок не читал. Двоечник! Так и живет жаба Кларисса в камышах до сих пор. Красивая, зеленая, талантливая. Но без счастья... Рисунок Элины Черномуровой (Александровская детская художественная школа, Ставропольский край)

или Призраки играют в призраков "Слова, слова, слова..." "Гамлет" II акт сцена 2 - Ну и что с тобой происходит -Не знаю. Все было просто ах! Сбывшаяся мечта. А потом это все стало сдуваться, как проколовшийся воздушный шарик. И теперь я как ослик Иа со своим подарком... - Загадками говоришь. - Если бы. Загадки ни одной не осталось. И, боюсь, мечты тоже. - Страхи часто бывают пустыми. Правда, и мечты -- тоже... А давай поиграем Как будто я -- это ты, а ты -- эта самая "сбывшаяся мечта" Может, что-то и прояснится. - Ну, давай... - Только хоть намекни, с чего начинать. - Начнем с того, что "мечта" берет тайм-аут. Говорит, что на какое-то время исчезнет из поля зрения. И исчезает. Но только для меня. - Ясно. Поехали. - Привет! Что-то давно не появлялся. - Да все дела... Работа, выступления. - Ты пошел в народ - Да. Уже в нескольких клубах выступил. Все в восторге. - Пел или читал свои стихи - И то, и другое. И всем нравится. В отличие от тебя. Ты меня ни разу не хвалила. - Так уж и ни разу Так ты поэтому не видишь меня в упор, даже когда на улице сталкиваемся нос к носу - А мы сталкиваемся Я тебя не видел. Ну, дернула бы за рукав. ...Знаешь, смешно... Меня теперь поклонницы одолевают. Почти круглосуточно... - Наверное, поэтому меня не видно. - Так они всегда рядом! А ты где - Вот оно что... То есть, мне стать в очередь - Стоп! Оно!!! Ты прямо в точку попала! - Я так и поняла, что это тебя сильнее всего зацепило. Сама такая. И что предпримешь теперь Когда твоя "мечта" стала не только твоей - Пока ничего. Но в очередь не хочу. - Знаешь, что тяжелее всего переживать Когда близкий тебе человек ведет себя не так, как ТЫ ОЖИДАЕШЬ. А может, он от тебя тоже совсем другого ожидал. Получается, вы придумали друг друга, поиграли в каком-то призрачном мире -- и появились несостыковки и вполне реальные взаимные претензии. - И что теперь - А теперь выбирай. Или жить дальше и УЧИТЬСЯ ЖИТЬ и принимать все так, как есть, или закуклиться, боясь разрушить свою иллюзию. Только учти, призраки практически вечны. Так ведь и жизнь пройдет, если просто сидеть и ждать, что все станет так, как было. И будет тебе сто лет одиночества...

В бумажном виде книгу можно приобрести в интернет-магазинах. АННОТАЦИЯ: Нью-Йорк, Париж, Лондон, Москва... Имя светской львицы Надежды Смирновой оказывается в центре многих международных скандалов. Мировые таблоиды пестрят сообщениями о ней. Кто она.. Безвинная жертва или опасная преступница Продолжение романов "Опасное путешествие" и "Ход белой королевы". ЛЮБОЕ СХОДСТВО ГЕРОЕВ РОМАНА И ЕГО ОБСТОЯТЕЛЬСТВ С РЕАЛЬНО СУЩЕСТВУЮЩИМИ ЛЮДЬМИ И СОБЫТИЯМИ ЯВЛЯЕТСЯ СЛУЧАЙНЫМ. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ЗОЛОТО ПАРТИИ НЬЮ-ЙОРК. НАШИ ДНИ... Душная июльская ночь была в самом разгаре... Ярко-желтый диск луны, висящий в темно-фиолетовом небе, узким лучом отражался в зеленоватых водах Ист-Ривера и падал на причудливо изогнутые арки моста имени Джорджа Вашингтона. Мерцающие разноцветные огни рекламных щитов освещали путь запоздалым прохожим, спешащим от станций уже не работающей подземки в свои квартиры и коттеджи. Роскошные лимузины останавливались у ресторанов и ночных клубов фешенебельной Пятой авеню. После напряженного рабочего дня Нью-Йорк медленно засыпал. Гасли огни в окнах, и только величественная статуя Свободы, возвышаясь пятидесятиметровым светящимся кристаллом над безбрежными просторами океана, неутомимо вглядывалась в украшенную звездными россыпями туманную даль. В эту летнюю ночь роскошные апартаменты одного из руководителей международного инвестиционного банка "Морган Стенли" были наполнены оживленным говором собравшихся гостей. Шум Манхэттена почти не доходил сюда, на тридцать пятый этаж гигантского небоскреба "Трамп Уорлд Тауэр", расположенного в одном из самых фешенебельных районов города. У окна, выходящего к заливу Аппер, в котором светились огни ночного Бруклина, стоял одетый с вызывающей небрежностью молодой человек. Распустив на шее узел ярко-красного галстука, он с силой прижимал трубку мобильного телефона к уху и нервно повторял он одну и ту же фразу: "Ну, ответь же... скорее... ответь!" Его лицо, обрамленное длинными вьющимися волосами, из нетерпеливого вдруг становилось раздраженно-испуганным, когда мимо него проходил кто-то из гостей вечера и бросал в его сторону равнодушный взгляд. Наконец трубка мобильника отрывисто щелкнула, и из нее послышался недовольный голос. -- Какого черта... в два часа ночи... Не дав своему собеседнику закончить, молодой человек, прикрыв ладонью рот, еле слышно прошептал. -- Заткнись и слушай меня внимательно Джерри.... она здесь! -- ...Кто она -- после паузы с недоумением переспросила трубка. -- Кто-кто... Смирнова, черт бы тебя побрал! -- раздраженно пояснил молодой человек. Трубка замолчала и затем начала изрыгать из себя поток перемешанных с ругательствами восторженных восклицаний. Молодой человек поморщился, и пока трубка не затихла, небрежно похлопывал ею по колену. -- Ты закончил -- сказал он, дождавшись перерыва в возгласах своего собеседника. -- Ну, тогда слушай дальше... Я тут случайно оказался. Нашему старому хрычу понадобился материал для воскресного номера журнала. Вот он меня сюда и направил поговорить с Ричардом Грантом. К Гранту пробиться я не смог, но полчаса назад смотрю... из лифта Смирнова собственной персоной выходит и этот ее управляющий, мужик такой красивый. У меня глаза на лоб полезли от удивления. Мы ее по всем светским тусовкам ищем, а она вот оказывается где объявилась. Сейчас они в кабинете Гранта сидят. О чем-то беседуют... В трубке снова послышались восторженные восклицания. Прервав их, молодой человек продолжил. -- Я тебе вот почему звоню, ты давай сюда оператора с камерой направляй. Я Смирнову на мобильник снял, но ты сам знаешь какое у него качество. И чем черт не шутит, может я у нее интервью смогу взять... В трубке послышался хриплый смех. -- Зря ты смеешься... -- с обидой в голосе, возразил молодой человек. -- Здесь она без охраны и Грант, я думаю, не будет скандал устраивать и меня силой отсюда выводить. Ему сейчас с прессой дружить надо... Трубка скептически замычала. -- Ладно, все... Я идти должен. -- вдруг заторопился молодой человек. -- Они из кабинета выходят. Давай, присылай оператора. А если хочешь и сам подъезжай. Ну, все. Я пошел... Молодой человек быстрой походкой, направился к центру зала. Проходя мимо высокой, элегантно одетой молодой женщины он вдруг неловко поскользнулся и чтобы не упасть, вынужден был схватить ее за руку. Женщина от неожиданности вздрогнула и маленькая изящная сумочка выпала из ее рук. -- Тысячу извинений! -- смущенно воскликнул молодой человек. Он поднял с паркета сумочку и, подавая ее женщине, виновато улыбнулся. -- Еще раз прошу меня простить. Мне право так неудобно... -- сказал он. Женщина окинула его взглядом своих больших голубых глаз и, тоже улыбнулась. -- Не стоит так переживать. Это такие мелочи... Она повернулась к одетому во фрак широкоплечему мужчине с лицом, отмеченным римским профилем и благородной сединой, и видимо продолжая прерванный разговор, спросила. -- Так ты думаешь, нам стоит принять его предложение По-моему это очень рискованный вариант. -- Извините... -- вдруг послышалось у нее за спиной. Женщина обернулась. Молодой человек продолжал стоять рядом. -- Извините... -- повторил он. -- Мне очень неудобно просить... но нельзя ли взять у вас автограф Женщина удивленно вскинула изогнутые в дугу брови. -- Автограф -- переспросила она. -- Да, автограф!.. -- воскликнул молодой человек. -- Я же вас узнал. Вы Надежда Смирнова! Про вас недавно писали в журнале "Космополитэн"... Женщина недовольно свела брови к переносице. -- Молодой человек, вы, наверное, меня с кем-то спутали. -- Да нет же! Это точно вы... Там и ваши фотографии были. Женщина переглянулась со стоящим рядом мужчиной и, увидев, как тот кивнул головой, устало произнесла. -- Ну, ладно. Здесь вы правы. Давайте, на чем вам расписаться... Молодой человек быстро вытащил из кармана визитку. -- Вот, пожалуйста... Ставя подпись, женщина вдруг покачала головой, и с усмешкой посмотрела на молодого человека. -- Вы работаете корреспондентом в "Нью-Йорк пост"... и весь этот спектакль наверняка затеяли, чтобы взять у меня интервью На лице молодого человека снова появилась смущенная улыбка. -- Мне право неловко вас об этом просить... Женщина и мужчина снова обменялись взглядами. -- Ну что ж... -- вздохнула женщина. -- Вы выбрали подходящий момент. Я его действительно готова сейчас дать. КРЫМ. ДВАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД... На небольшой площадке, окруженной высоким металлическим забором, стояли четыре человека. Трое, несмотря на изнуряющую, летнюю жару, были одеты в черные комбинезоны и обшитые зеленоватым сукном бронежилеты. Четвертый, широкоплечий мужчина средних лет с загорелым до черноты лицом в полевую форму Советской армии без знаков различия. -- Повторяю! -- произнес мужчина чуть хрипловатым, низким басом. -- Схватка боевая, и при любом исходе боя, мы... -- он сделал небольшую, но судя по интонации, очень важную паузу. -- вмешиваться в нее не будем. Вашей группе, там, в бункере, придется рассчитывать только на себя. Он замолчал и, сняв с выбритой до зеркального блеска головы офицерскую фуражку, тыльной стороной ладони вытер обильно катящийся со лба пот. По его напряженному лицу было видно, что слова, которые он произносил, давались ему с большим трудом. Он на секунду задумался, и затем продолжил. -- К бункеру вы пойдете раздельно... каждый по своему маршруту. Против вас будут три "куклы". Все они без оружия. Учитывая, что среди вас женщина мы подобрали физически слабых заключенных. Они впервые участвуют в такой схватке. Поэтому серьезных проблем у вас возникнуть с ними не должно. Еще вопросы ко мне есть Люди в комбинезонах переглянулись, и один из них, видимо старший, полный брюнет лет тридцати, громким уверенным голосом ответил: "Задание ясно товарищ полковник!" Стоящие рядом с ним, еще не бальзаковского возраста крепко сложенная миловидная женщина с копной густых, каштановых волос и высокий широкоплечий молодой парень с таким же, как у полковника угрюмым и сосредоточенным лицом, хранили молчание. Полковник пожал, всем троим руки и, пожелав удачи, быстрым шагом направился к стоящему неподалеку зданию. Уже перед самым входом он вдруг остановился и, оглянувшись, задержал свой взгляд на женщине. Затем почему-то вздохнул и, надев на голову фуражку, скрылся за обитой железными листами дверью. -- Попрыгали... -- скомандовал брюнет, проводив полковника долгим взглядом. Он старался сохранять внешнее спокойствие, но по интонации его голоса было видно, что ему явно не по себе. Натянув на лицо черную шерстяную маску, он, осторожно ступая по рассыпанному на асфальте битому стеклу, пошел к входу в бункер. -- Я первый, вы за мной... -- бросил он на ходу и, включив карманный фонарик, нырнул в узкий, наполненный промозглой сыростью и холодом, лаз колодца. Спустившись по ржавой винтовой лестнице под землю, все трое очутились в полутемном коридоре, в конце, которого чернели три входа в туннель. Осветив их лучом фонарика, брюнет недовольно поморщился. -- Ну и вонь здесь...-- потянув носом, проворчал он, увидев вытекающую из правого входа струйку темной, похожей на навозную жижу жидкости. -- Мало того, что жизнью рискуем... так еще и в грязи придется всем вымазаться. С кислой миной на лице он посмотрел на женщину. -- По какому пойдете, капитан Оглядев сырые, покрытые плесенью стены туннеля, женщина с безразличием пожала плечами. -- Какая разница, по какому идти... Они все в одном месте заканчиваются. Если прикажете, пойду по правому. Грязи в отличие от вас я не боюсь. Услышав ответ женщины, брюнет обиженно скривил губы. -- Извините, товарищ майор! -- вдруг обратился к нему стоящий рядом с женщиной парень. -- Давайте я пойду по правому туннелю. Вы по левому... Ну а товарищ капитан... пускай идет по среднему, все-таки безопасней будет. -- Не лезь вперед старших лейтенант. Я сама о себе позабочусь. -- недовольно сказала женщина и бросила на парня взгляд, который говорил о том, что они очень давно и слишком хорошо знают друг друга. -- А я и не сомневаюсь... -- смутился тот. -- Только когда я последний раз по нему ползал, он был сухим, а другие после дождя по локоть водой залило. Если хочешь искупаться, давай поменяемся. Женщина открыла рот, собираясь ответить парню, что-то, судя по выражению ее лица резкое и обидное, но тут в их разговор вмешался майор. -- Предложение лейтенанта я считаю правильным. -- сказал он. -- Когда попадем в бункер, некогда будет местами меняться, а вам капитан лучше действительно быть между нами. Там в бункере всякое может случиться... -- брюнет нервно облизал сухие губы. -- Мне, честно говоря, вся эта затея с тренировкой не очень нравится. Заранее о ней нас не предупредили. И место почему-то сменили и в бункер сразу три "куклы" посадили... Странно все это Ну да ладно... наверху виднее как из нас "рэмбо" делать. Он проверил на себе бронежилет, поправил на лице маску и, махнув на прощание рукой, первым, пригнувшись, шагнул в левый туннель. -- Погоди... -- еле слышно прошептал лейтенант и положил на плечо женщины руку. Та удивленно взглянула на него и, посвоему истолковав его жест, отвернулась к стене и сдержанно ответила. -- Сейчас не время Дима. Вечером после занятий встретимся, тогда и поговорим обо всем. Они стояли рядом, почти касаясь, друг друга. Лейтенант нежно обнял женщину за плечи и заглянул ей в лицо. Его нельзя было назвать красивым. Худое, с широкими немного выступающими вперед скулами и острым, срезанным подбородком, оно привлекало к себе внимание только своими глазами, большими, с голубовато-серым металлическим оттенком. В них была какая-то необъяснимая волшебная магия. Они как бы светились изнутри. Глаза звали, притягивали, манили к себе... В них чувствовалось сразу все: ум, доброта и та особенная стойкость духа, которая присуща только очень сильным и целеустремленным натурам. Лейтенант долго, не отрываясь, глядел в них. Потом, стиснув зубы, как бы через силу, проговорил. -- Можем... и не встретится. -- Почему -- женщина удивленно вскинула брови. -- Вас там убьют обоих... -- еле слышно ответил лейтенант. -- Мне сказали, что у "кукол" будет оружие. -- Кого вас.. -- не поняла женщина. -- Тебя и майора. -- А ты -- растерянно спросила женщина. -- Ты же с "куклами" легко справишься. Хоть с оружием, хоть без него. Лицо лейтенанта потемнело. -- Мне приказали не вмешиваться... -- глухим от волнения голосом, ответил он. -- А затем я должен ликвидировать смертников, чтобы не узнали, откуда у них взялись заточки. -- он прочел во взгляде женщины немой вопрос. -- Тебе перестали доверять. Никаких серьезных доказательств, твоего предательства кроме той видеозаписи нет. Тем не менее, принято решение тихо, без шума тебя ликвидировать. Несколько томительных секунд женщина молчала, глядя куда-то в сторону. Затем покачала головой и вдруг, грустно усмехнувшись, прошептала. -- А может это и к лучшему... Надоела мне вся эта канитель. Проверки, допросы... Скорее бы все закончилось. Она в изнеможении прислонилась спиной к стене коридора. Лейтенант вздрогнул, как будто эти слова с силой ударили по нему. -- Наташа, как ты можешь так говорить -- с болью в голосе сказал он. -- Ведь тебя просто подставили вместо настоящего "крота". Прикрылись тобой, чтобы здесь в Москве на него не вышли. Женщина тяжело вздохнула. -- К сожалению доказать я это не могу... -- с грустью сказала она и, чуть помедлив, спросила. -- Ладно... Со мной все понятно. А майора то за что Лейтенант пожал плечами. -- Трудно сказать... Он недавно из Штатов приехал. Деньги туда возил... -- Ладно, Дима. -- женщина безнадежно махнула рукой. -- Как там решили, так и будет. Ты это знаешь не хуже меня. Взяв из рук лейтенанта маску, она натянула ее на голову и, поправив лямки бронежилета, скользнула в темный проход туннеля. Проводив ее взглядом, лейтенант, медленно опустился на пол и прижался спиной к холодной как лед стене. Его плечи и руки ходили ходуном. Минуту он сидел тихо, боясь, пошевелится. Затем, с трудом овладев собой, встал на колени, и пополз в правый туннель. Когда он приподнял плиту пола и осторожно заглянул внутрь бункера, там было уже все кончено... Два смертника, молодые ребята, с накаченными, как у буйволов, шеями, стоя на коленях, обыскивали, лежащее у стены окровавленное тело майора. Третий, лысоватый, видимо в годах зек, приставив к шее женщины короткий, похожий на шило нож, пытался снять с нее порванный и заляпанный брызгами крови, комбинезон. Его руки почему-то мелко тряслись, и он никак не мог расстегнуть маленькие пуговицы на ее талии. Женщина хрипло дышала и видимо обессиленная рваной раной в боку, почти не сопротивлялась. Резко откинув плиту, лейтенант одним прыжком вскочил в бункер и замер на месте, не сводя глаз с лица женщины. Туннель, по которому он полз, в отличие от двух других, имел выход не в боковой стене бункера, а подходил снизу к полу, и его появление в бункере стало неожиданным. -- Ха!.. Смотри, еще один голубь по нашу душу прилетел. -- заметив лейтенанта, удивленно воскликнул один из смертников. Он поднял двумя пальцами с пола окровавленную заточку и, поигрывая ею, неторопливо направился к нему. -- Ты продолжай, а с этим я сам разберусь... -- бросил он второму, тоже было вскочившему вслед за ним. -- Как говорится, бог троицу любит! Подойдя шаркающей походкой к лейтенанту, смертник тщательно вытер об засаленный рукав брезентовой куртки бурое от крови лезвие и, прищурив глаза, быстро окинул его презрительным взглядом. -- Ну что фраер... -- скривив в улыбке рот, прохрипел он. -- Уже обделался! Ты не бойся... Я тебя гниду с одного удара уложу. Недолго будешь мучиться. Под одобрительные смешки других зеков, он неторопливо шагнул вперед, присел и, вдруг резко повернувшись всем телом, рванул руку с заточкой по дуге вверх. Но уложить с одного удара ему никого не пришлось. Как впрочем и с двух... Его противник пригнулся и когда рука с заточкой, словно вихрь, пронеслась над головой, молниеносным движением перехватил ее у локтя и, размахнувшись, нанес смертнику сильный удар снизу в челюсть. Голова смертника дернулась, открывая заросшие рыжей щетиной кадык и подбородок. От неожиданности он пошатнулся и стал медленно заваливаться на спину. Но его противник не дал ему упасть... Отведя правую руку к бедру, он резко выдохнул и кончиками вытянутых вперед пальцев, проткнул смертнику живот, погрузив в него почти всю ладонь целиком. Фонтан густой алой крови брызнул из раны на стены и пол бункера. Лицо "куклы" с беззвучно раскрытым ртом, побелело. Он закачался и, зажав распоротый живот окровавленными пальцами, стал медленно оседать на пол. Несколько секунд длилась мучительная агония. Затем тело смертника судорожно вытянулось, разбрызгивая по стенам набежавшую лужу крови, и как бы прощаясь с уходящей из него навсегда жизнью, и он затих навсегда. -- Ни хрена себе!.. -- раздался вдруг в наступившей тишине нервный, взвинченный голос. -- Слышь Бугор, эта сука Валета завалил. -- сидящий возле трупа майора смертник стремительно, как распрямившаяся пружина, вскочил на ноги. -- Вижу, не слепой... -- лысоватый зек бросил на лейтенанта долгий взгляд и неуверенным голосом приказал. -- Бубен, а нука займись этим "мокрушником". Только смотри, осторожно, вишь, как гнида брыкается. Второй смертник приближался к лейтенанту уже не так уверенно, как первый. Нервно перебрасывая заточку из руки в руку, он остановился, метрах в двух от него. Его противник стоял на месте и, презрительно улыбаясь, смотрел ему в лицо. Наконец Бугор не выдержал. -- Бубен, тво... м... -- шепелявя и проглатывая окончания слов, сказал он. -- Если со страху еще не обделался... пойди в угол облегчись. Не позорь мои старые седины. Учишь вас, учишь дураков, как пером махать. Бугор со злостью плюнул в угол бункера. После этих слов лицо Бубна стало наливаться кровью и он, видимо решившись, наконец, резко, всем телом бросился вперед. Громко крикнув, он сделал обманный финт рукой и, описав заточкой в воздухе широкую дугу, изо всех сил ударил ею лейтенанта в живот. Тень его противника мелькнула в нескольких сантиметрах, от смертоносного лезвия и он даже почувствовал, как оно входит во что-то мягкое и бесформенное. Он радостно гаркнул: "Есть!.." Но тут же оборвал крик, увидев, как заточка лишь рвет край заляпанного грязью комбинезона. Его рука вдруг бессильно повисла в воздухе. Он зашатался на липком и скользком от крови полу и, потеряв равновесие, чуть было не упал. Сильный удар ладонью в лицо остановил его падающее тело. На мгновение, перед глазами смертника блеснула яркая вспышка света, и он, беззвучно, раскинув руки в стороны, повалился на стену бункера. Секунду или две смертник лежал без сознания. Затем с трудом встал на подгибающиеся ноги и, когда помутнение прошло, и лицо лейтенанта перестало расплываться перед его глазами, опять бросился вперед. На этот раз ему не удалось даже подойти к своему противнику. Лейтенант резко присел и ногой сбил нападающего на пол бункера. -- Ну, я гад тебя сейчас достану! -- захрипел смертник, медленно подымаясь с пола и наливаясь сводящей с ума яростью. Безостановочно махая заточкой, он снова кинулся к лейтенанту. Его рука скользнула вверх. В то же мгновение лейтенант перехватил ее и смертник, как подкошенный, снова упал. Локтевой сустав руки не выдержал и, разрывая сухожилия, с хрустом сломался. -- А-а-а!.. -- бункер огласился истошным криком. Лейтенант поднял с пола заточку и коротким движением проткнул смертнику бедро. Изогнувшись от нестерпимой боли, тот закричал так, что у Бугра заложило уши. -- Ты чего гнида над людьми издеваешься -- громко крикнул он и прижался взмокшей вдруг спиной к стене бункера. Сидя рядом с потерявшей сознание женщиной, он держал у ее шеи нож и лихорадочно пытался понять, что же происходит... Все договоренности рушились на глазах! Утром местный "начальник" предложил им одно дело, а именно во время боя в бункере порезать двух "фраеров". Для чего они и получили от него две заточки и нож. За это им пообещали продлить содержание здесь еще на полгода. Все так и получилось... Правда одной из них оказалась молодая и довольно симпатичная баба, но это, к слову сказать, совсем "фартово". На зоне такой случай не часто представляется. И вдруг появляется третий... и начинает полный беспредел! Отбросив заточку в сторону, лейтенант подошел к Бугру. -- Твоя "шестерка" все равно не жилец на этом свете, -- сказал он негромко. -- а так, мы с тобой поговорим одни, без свидетелей. -- Какие тут свидетели -- Бугор обвел бункер затравленным взглядом. -- Здесь слышимость хорошая. -- уточнил лейтенант, кивнув на туннели. Он, исподлобья долго рассматривал смертника и, наконец, поправив на лице маску, сказал. -- У меня к тебе есть предложение... -- Я с вами гниды больше никаких дел иметь не хочу! -- лицо Бугра налилось кровью. -- Вы всех моих дружков порешили. Лейтенант грустно усмехнулся. -- Ничего не поделаешь, такие у нас в конторе правила, кто много знает, тот долго не живет... -- А мы здесь причем.. -- удивился Бугор. Лейтенант пожал плечами. -- Значит, вы такое узнали, что знать вам не положено! Бугор с ненавистью посмотрел на него. -- Шли бы вы с вашими секретами к... -- Не горячись! -- прервал его лейтенант и затем пояснил. -- Ты, наверное, уже понял, что после того как вы порешите этих двух, я должен вас ликвидировать, чтобы никто не узнал, откуда у вас заточки взялись. Но мне эту бабу жаль... -- лейтенант кивнул на лежащую без сознания женщину. Бугор презрительно хмыкнул. -- Она, что краля твоя -- Не в этом дело... -- лейтенант нахмурился. -- Просто должок за мной остался. Она меня в одном деле от смерти спасла, а я привык по своим долгам платить. Он бросил взгляд на лежащее у стены тело смертника. Тот кричал уже слабее, иногда теряя сознание. -- У нас мало времени... -- предупредил лейтенант. -- А предложение у меня такое... меняю жизнь на жизнь. Ты эту не трогаешь, а я тебя. Согласен Бугор удивленно почесал пальцами небритый подбородок. -- А не боишься, что тебя начальство за такое по головке не погладит -- с усмешкой спросил он, после длиной паузы. Лейтенант поморщился. -- Не боюсь, но это уже мои проблемы. Решай, если согласишься, еще полгода поживешь. Ну а не согласишься... -- он бросил на Бугра, не предвещающий ничего хорошего взгляд. -- Живым отсюда не выйдешь, и умирать будешь медленно, дольше, чем они... -- лейтенант показал на стену, откуда доносились холодящие кровь предсмертные стоны. В бункере надолго повисло молчание. -- А на хрена мне такая жизнь -- презрительно плюнув на залитый кровью пол, наконец, сказал Бугор. -- Не сегодня, так через полгода твои дружки все равно порешат. Да еще мучить будут... И может на этой бабе вина какая. Не зря же ее мочить хотят, хоть и чужими руками. Лицо лейтенанта помрачнело. -- Вины на ней никакой нет... -- с досадой сказал он. -- Просто подставил ее тот, кто повыше нее сидит. Да и жизнь твоя еще неизвестно как сложится. Сейчас в стране большой бардак начинается, а я слышал ты по экономической статье вышку получил. Может, тебе теперь лоб зеленкой мазать и не будут. Лейтенант еще раз внимательно посмотрел в глаза смертнику, и как только тот немного опустил нож, резко ударил его ребром ладони в висок. Ударил сильно, но так чтобы не убить... НЬЮ-ЙОРК. НАШИ ДНИ... Они расположились в зимнем саду в тени двух изумрудно-зеленых магнолий сплошь увитых побегами ямайского папоротника. -- Хочу представить вам своего друга. -- женщина указала на сидящего рядом с ней мужчину. -- Это Мишель Нуаре. Он управляет моим состоянием. Мужчина с достоинством склонил свою седеющую голову. -- И только -- внимательно посмотрев на него, спросил молодой человек. По лицу женщины скользнула чуть заметная улыбка. -- И только... -- поправив на плечах волосы, почему-то с легким оттенком грусти сказала она. Вытащив из кармана брюк портативный плеер, молодой человек включил его и задал первый вопрос. -- Вначале мисс Смирнова несколько так сказать анкетных вопросов. Сколько вам... -- он на секунду замялся, не зная, как бы точнее выразится. Видя его смущение, женщина решила прийти на помощь. -- Вас, наверное, интересует, сколько мне лет Ну что ж, это не тайна. Скоро будет тридцать. Так что пока, можете звать меня просто по имени... Надежда. -- Надьежда... -- повторил молодой человек. -- Вы замужем -- Раз в журналах меня называют одной из самых богатых невест в мире, то этот вопрос мне кажется неуместным. Молодой человек согласно кивнул. -- Достойный ответ! Насколько мне известно, вы гражданка Франции и постоянно проживаете на Лазурном берегу. Хотя вас часто видят и в Лондоне и у нас здесь в Нью-Йорке... -- Я люблю путешествовать. -- Тем более, что у вас для этого есть все возможности. -- Да... -- подтвердила женщина. -- Мое состояние позволяет мне это делать. Я унаследовала его от своего бывшего мужа Вахтанга Гонгадзе шесть лет назад. Он был очень известным в России бизнесменом. Услышав фамилию Гонгадзе, молодой человек встрепенулся. -- Говорят, вы хорошо знакомы с его сыновьями, особенно со старшим Александром Женщина после небольшой паузы ответила. -- Да... мы большие друзья. -- И говорят, что он к вам неравнодушен Женщина немного смутилась. -- Я думаю об этом вам лучше спросить у него самого. -- И он вам делал предложение -- не унимался молодой человек. Женщина опустила глаза. -- Я оставлю этот вопрос без комментариев. Молодой человек со значением посмотрел на нее. -- Александр Гонгадзе очень влиятельный человек. Он личный советник президента Грузии. В международных финансовых кругах его высоко ценят. -- Я это знаю, -- ответила женщина. -- В свое время я принимала участие в создании принадлежащего ему банка и являюсь одним из его акционеров. Молодой человек на секунду задумался. -- Мисс Смирнова, у меня к вам последний вопрос... -- он поправил на своем колене плеер. -- Вы всегда были далеки от мира политики и бизнеса и вами, известной светской львицей, чаще интересовались журналисты, пишущие про "гламур". Что привело вас сюда Женщина и мужчина переглянулись, и женщина, медленно подбирая слова, сказала. -- Хотя я уже много лет живу во Франции и являюсь гражданкой этой страны, но мне всегда были близки проблемы моей родины -- России. Сейчас там наступает время больших перемен, и я очень хочу ей в этом помочь. Я в большом долгу перед Россией! ВАШИНГТОН. ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД... Специальный агент Федерального бюро расследований Майкл Дуглас никогда не был мечтателем. За свою пока еще короткую двадцати восьмилетнюю жизнь, он научился трезво смотреть на вещи и, принимая важное решение, всегда предпочитал полагаться на здравый смысл, нежели на интуицию или везение. Родившись в небогатой семье, он привык все проблемы решать самостоятельно без чьей либо помощи и совета. Чтобы поступить в Колумбийский университет, ему пришлось два года отслужить в морской пехоте США и основательно пожариться под палящими лучами солнца в Ираке и Афганистане. Закончив три года назад факультет права, он собирался стать адвокатом, но когда подвернулась возможность попасть в ФБР, решил не упускать ее. Конечно, госслужба не давала таких финансовых возможностей и перспектив, как работа в частной компании, но, во-первых, это был надежный причал, лишенный всякого рода случайностей, которые, к сожалению, очень часто происходили в его жизни и, во-вторых, стать сотрудником ФБР всегда ассоциировалось у Майкла с причислением к особой касте людей, наиболее приближенной к государственной власти. Психологическое тестирование и проверку на детекторе лжи он прошел успешно, но когда приемная комиссия ознакомилась с результатами его учебы в университете, у нее возникли сомнения. Майкл до сих пор не знал, почему из двух десятков кандидатов выбрали именно его. Возможно, сыграл свою роль чемпионский титул по боксу среди студентов колледжа, где он учился и служба в морской пехоте, но, тем не менее, через неделю после сдачи вступительных экзаменов он уже переступал порог академии ФБР в городе Куантико. Здесь ему пришлось снова основательно попотеть. С физподготовкой и стрельбой у него было все в порядке, а вот криминалистика давалась ему с большим трудом. Поэтому свое распределение в центральный аппарат ФБР сразу после окончания академии он воспринял с нескрываемым удивлением. Оставив машину на одной из прилегающих к Пенсильвания-авеню улиц, Дуглас мимо здания, где раньше размещалось министерство печати, направился в штаб-квартиру бюро. Пройдя рамку металлоискателя и предъявив пропуск охраннику, он пересек глубокий как колодец внутренний дворик и, насчитав по дороге с десяток портретов отца-основателя ФБР Эдгара Гувера, поднялся на третий этаж. Не успел он присесть в кресло, как на столе раздался звонок телефона внутренней связи. -- Алло, Дуглас у аппарата... -- поднял он трубку. -- Хелло, Майкл! -- из трубки послышался голос руководителя отдела, в котором работал Дуглас, сорокалетнего здоровяка и неутомимого ловеласа Роберта Хоффмана. -- Как поживаешь -- Спасибо, сэр... неплохо... -- Хорошо, что я тебя застал Майкл... -- было слышно, как параллельно с ним Хоффман беседовал еще по одному телефону. -- Тут одно дельце привалило, поэтому давай быстрее ко мне. И захвати по дороге пару кофе без молока в "Макдональдсе", а то я позавтракать не успел. Надев пиджак, Дуглас запер двери кабинета, и, захватив по дороге в кафетерии два стакана кофе, поднялся на пятый этаж, где сидело руководство. Перед дверью кабинета Хоффмана уже стояли несколько сотрудников их отдела, спешащих пораньше подписать у него свои документы. -- А Майкл, заходи... -- в проеме двери показалось вытянутое как у лошади загорелое и розовощекое лицо Хоффмана. Он взял Дугласа под руку и через кабинет провел к заваленному компьютерными дисками и газетами столу. -- Садись... -- распечатав стакан с кофе, Хоффман сделал несколько торопливых глотков. Дуглас сел в кресло и, положив на колени блокнот, приготовился слушать. Хоффман в их в отделе работал недавно, всего несколько месяцев. Он сменил на этом посту ветерана бюро Эдди Стоуна, который возглавлял подразделение почти пятнадцать лет и пользовался у сотрудников непререкаемым авторитетом. Но Стоуну было под шестьдесят, и как только у руководства бюро возникла необходимость пристроить на теплое местечко нужного человека, его попросили на пенсию. Дуглас знал, что Хоффман получил эту должность только благодаря знакомству его жены с какой-то важной шишкой из администрации Обамы. -- Слушай Майкл, тут такое дело... Меня вчера вызывал директор и попросил разобраться в одном вопросе. Хоффман открыл сейф и достал оттуда увесистую папку с документами. Вынув из папки несколько отпечатанных на принтере страничек, он передал их Дугласу. -- Наши ребята в Ленгли вышли на очередную прачечную колумбийского наркокартеля, и там случайно засветилось несколько известных нью-йоркских финансистов. В досье указаны их фамилии. -- Хоффман постучал пальцем по одному из листов. -- Наш шеф попросил внимательно посмотреть одного из них... -- Хоффман сделал паузу, вспоминая фамилию, но, так и не вспомнив, с листа по складам прочел. -- Алек-санд-р Гон-гад-зе... Поищи в картотеке данные на него. Проанализируй его окружение. Может, что интересное найдешь, хотя... -- Хоффман безнадежно махнул рукой. -- Я считаю, что это дело дохлое! ЦРУ уже полгода пытается его раскрутить, но пока ничего не получается. У нас сейчас в таких криминальных схемах почти все финансовые тузы замазаны. Так что много времени на него не трать. Напиши наше заключение. Я почитаю и отнесу директору. У нас и других дел хватает. Если все понятно, можешь идти. Вернувшись к себе, Дуглас запер папку с документами в сейф и, потерев ладонями недовольное лицо, присел к компьютеру. Предстояла долгая и скучная работа. Устремив глаза в потолок, он стал вспоминать пароль для входа в базу данных ФБР и когда понял, что сделать это не сможет, начал один за другим выдвигать ящики письменного стола. Наконец в одном из них он нашел брошюру о достопримечательностях Макао, в котором ему довелось, побывать в прошлом году, и, полистав ее, на последней странице обнаружил записанную авторучкой требуемую комбинацию цифр и букв. Войдя в базу данных, Дуглас стал просматривать хранящиеся в ней документы. Когда он поинтересовался окружением Александра Гонгадзе, на экране появилось несколько цветных фотографий. Дуглас с интересом стал их рассматривать. С экрана на него смотрело лицо очаровательно красивой молодой женщины. -- Черт побери, ну и красотка! -- покачал головой он. "И где только таких находят" -- подумал Дуглас, вспоминая лицо и фигуру своей разжиревшей на гамбургерах и кока-коле жены. Он углубился в текст под фотографиями. -- Так... Смирнова Надежда Владимировна -- прочел Дуглас вслух непривычно звучащие для него слова. -- родилась, училась, проживала... -- быстро просматривал он пункты анкеты, стараясь запомнить их как можно лучше. Когда Дуглас уже заканчивал изучать собранные в базе документы, и планировал пойти на обед, на столе снова зазвонил телефон. Сняв трубку, он опять услышал голос Хоффмана. -- Майкл, очень хорошо, что ты на месте. Тут у меня сидят ребята из Ленгли. Я их сейчас к тебе пришлю... -- в трубке послышались частые короткие гудки. -- Черт! -- Дуглас непроизвольно выругался. -- Нашли время для визита. Он взглянул на часы... половина третьего. "Если встреча затянется, то пообедать, скорее всего, не успею." -- подумал Дуглас и, сняв пиджак, снова сел в кресло. Спустя минуту в дверь постучали. -- Войдите! -- недовольно крикнул Майкл. В комнату вошли двое. Ричарда Бродди из оперативного управления ЦРУ по Европе он хорошо знал. А вот второго -- пожилого невысокого мужчину с покрытым шрамами лицом он видел впервые. -- Альберт Эдуардович Лисовский! -- с сильным славянским акцентом вежливо представился тот. Когда вошедшие уселись в кресла, Дуглас включил кондиционер и, положив на стол полученную от Хоффмана папку с документами, словно приглашая к разговору, внимательно посмотрел на них. Ричард Бродди сидел, небрежно закинув ногу на ногу и, глядя в потолок, меланхолично пощипывал кончиками пальцев свою рыжеватую мушкетерскую бородку. Другой вошедший, расположился у окна и, застыв в напряженной позе, нервно поправлял на лице большие темные очки. -- Ну что ж господа, я вас внимательно слушаю! Дуглас постарался придать своему голосу солидность и значимость, как делали все детективы давно работавшие в бюро. -- Тут вот какое дело Майкл... -- неторопливо начал Ричард Бродди, переведя взгляд с потолка на Дугласа и поудобнее устраиваясь в кресле. На правах старого знакомого он обращался к Майклу по имени. -- Мы в прошлом году вышли на одного торговца оружием из "латинос" и на контактах с ним засветился довольно известный в здешних кругах финансист. Его фамилию ты, наверное, уже видел в деле. Он из бывших русских. Сейчас постоянно живет во Франции, но периодически появляется у нас здесь в Нью-Йорке... Бродди сделал паузу. Воспользовавшись ею, Дуглас спросил. -- А что за контакты -- Да так... -- Бродди неопределенно махнул рукой -- ничего серьезного. Принадлежащий ему банк изредка снабжал торговца деньгами на очень выгодных условиях. Вот это нас и заинтересовало. Мы обратились к французской контрразведке, чтобы они его проверили и там выяснили очень интересный факт. Оказывается, три года назад его подруга по фамилии Смирнова, тоже русская, попалась во время конспиративной встречи с сотрудником российского посольства в Париже. За ним велось наблюдение и случайно вышли на нее. У них в Булонском лесу был тайник организован. Дипломата, поддерживающего с ней связь, выслали, а ее тогда трогать не стали. Сделали вид, что поверили басням этой Смирновой про то, как русские пытались ее завербовать. Она в комиссариате полиции написала заявление и в нем указала, что представители посольства через тайник передавали ей списки каких-то вопросов и требовали, чтобы она у своих знакомых собирала секретную информацию. А в случае отказа, грозили неприятностями, которые могут возникнуть у ее родственников в России. -- А ее знакомые действительно располагали стоящей информацией -- поинтересовался Дуглас. Бродди приподнял брови. -- Еще бы!.. Они были весьма информированными людьми. Два генерала из министерства обороны и один высокий чин из администрации Ширака. Смирнова в Париже на всех светских вечеринках блистала и к ней такие деятели как мухи на мед липли. Эти господа, как узнали, кто она такая, страшно испугались и надавили на Сюрте, чтобы те дело замяли. К тому же газеты, каким-то образом, узнавшие про эту историю, подняли сильный шум. Мол, бедную, несчастную вдову, не успевшую даже снять траур, коварные русские, убившие ее супруга, пытаются втянуть в свои грязные махинации... Ну и так далее. Поэтому Смирнову брать не стали. К тому же хотели, когда весь этот скандал утихнет, и она опять активизируется, через нее на других членов сети выйти. Но она после этого случая вела себя очень осторожно, ни в какие контакты, ни с кем не вступала, а потом и вообще к нам в Штаты перебралась, и вид на жительство получила. Хотя по-прежнему является гражданкой Франции. Вот, мсье Лисовский нам все это подробно рассказал... -- Бродди кивнул в сторону сидящего у окна мужчины. Дуглас с все возрастающим интересом слушал его. -- Мы подключили аналитиков и те установили довольно странную закономерность. Почти в каждом деле о финансовых махинациях, которые мы расследовали за последние пять лет, есть след этого банкира. Не напрямую... а так, косвенно. То он был знакомым или партнером фигуранта дела, то у них какие-то общие интересы в бизнесе были. Но аналитики однозначно говорят, что это неспроста. Тут явная закономерность! Бродди умолк и, открыв стоящую на столе бутылку, налил в стакан минеральной воды. -- Вы думаете, он в этом замешан -- с недоверием спросил Дуглас. Бродди не успел ответить. Вместо него низким скрипучим голосом заговорил сидящий у окна мужчина в темных очках. -- Нет, я хорошо знаю Александра Гонгадзе. Он на такое не способен. Мужчина встал с кресла и, чуть прихрамывая, подошел к столу. -- А кто же тогда, по-вашему, стоит за всем этим -- с недоумением спросил Бродди, отпив глоток из стакана. -- Вот она!.. Вытащив из папки несколько фотографий, мужчина бросил их на стол. На фотографиях была изображена молодая женщина, которую Дуглас час назад видел у себя на экране компьютера. ПАРИЖ. ТРИ ГОДА НАЗАД... Надежда любила бывать в Париже осенью. С детства ей нравился желтый цвет и, когда она бродила по усыпанным опавшими листьями бульварам и паркам города, ей казалось, что время повернулось вспять и она опять маленькая девочка, с беззаботной радостью купающаяся в ковре из желтых листьев. Из всех городов мира, в которых она побывала за это время, Париж ей запомнился больше всего. Ей нравился неспешный и размеренный ритм этого города, так непохожий на чопорный уклад Лондона или суетливую спешку Нью-Йорка. В Париже она чувствовала себя своей. Ей казалось, что она родилась в этом городе и ей также как и любой другой парижанке были близки строгие линии Елисейских полей и причудливые переплетения Эйфелевой башни. Париж как бы вливал в нее новые силы, заставлял думать, мечтать и строить планы на будущее. Парижские улицы и бульвары притягивали ее. Она любила ночные прогулки по городу, когда можно было спокойно без суеты и спешки рассмотреть любую витрину или афишу перед магазином или кабаре. Бывая в Париже, Надежда всегда посещала Лувр и Версаль, чтобы насладиться бессмертными творениями великих живописцев прошлого и часто устраивала многочасовые походы по вернисажам и выставкам улицы Верней, чтобы ощутить тенденции современного искусства. Париж был ее многолетней и тайной любовью. Преклоняясь перед его величественной красотой, сочетанием древней старины и модернизма, она в душе считала его лучшим городом на свете, необъявленной столицей мира, культурной Меккой современности. Сегодняшний день у нее был расписан по минутам и, что-бы все-таки вырваться из нескончаемого круговорота дел и хотя бы час-другой побродить по городу ей пришлось отказаться от давно планируемого обеда с креативным директором дома моды "Живанши". Попросив секретаршу, расторопную восемнадцатилетнюю голландку со спущенным на лоб венчиком светло-желтых волос, договориться о переносе встречи, Надежда в полдень вышла из отеля "Бургундия" и, остановив такси, устроилась на его заднем сиденье. Отель находился в удобной близости, как от Елисейских полей, куда Надежде приходилось часто ездить в арендуемый офис, так и от близлежащих станций метро, что давало возможность незаметно покинуть "Бургундию", если в этом возникала необходимость. Выйдя из такси на бульваре Майо, она миновала ворота Булонского леса и углубилась в его широкие тенистые аллеи. Несмотря на теплый солнечный день под дубовыми кронами вековых деревьев было сумрачно и прохладно. Несколько рыжих белок, распустив пышные хвосты, носились среди покрытых поблекшей листвой веток. Неумолкающий птичий щебет стоял в воздухе. Мельком взглянув на часы, Надежда обогнула дорожку для верховой езды и остановилась рядом с небольшим, затянутым ряской, озером. У самого берега она заметила увитую побегами плюща скамейку, подошла к ней и присев на край, вытащила из сумочки номер газеты "Монд". Прозрачные струи водопада, спускаясь по гранитным валунам, падали у ее ног в воду. Отдаленный гул города почти не доходил сюда и лишь изредка тревожил сидящих в траве стрекоз и бабочек. Развернув газету, Надежда левой ладонью стала осторожно щупать верхнюю часть пенька, на который опирались доски скамейки. В небольшом углублении она обнаружила маленький камешек и, прикрываясь газетой, незаметно спрятала его в лежащую на коленях сумочку. Посидев на скамейке, еще несколько минут, Надежда встала и быстрым шагом направилась к выходу из сада. Выйдя на бульвар Сюше, она села в такси и через десять минут уже входила в вестибюль гостиницы. Поинтересовавшись у секретарши, были ли ей звонки и, услышав, что не было, она взяла со стола ноутбук, и, закрывшись в туалете, включила его. Разделив найденный камешек на две половинки, она вставила одну из них в USB-порт компьютера. Когда запустилась автоматическая программа-декодер, на экране ноутбука строчка за строчкой стал появляться текст сообщения. Она работала во Франции уже три года... Время прошедшие после смерти Гонгадзе было насыщено для нее множеством событий. Она провела его в постоянных разъездах по Европе и только однажды в течение полугода безвыездно прожила на небольшой подмосковной даче, где люди внешностью и манерами похожие на Федорова, учили ее тому, чему он начинал учить ее пять лет назад в Ницце. Попав в этот мир, столь далекий от жизни обычных обывателей, она была вынуждена подчиниться его суровым и неумолимым законам и отдать свою жизнь служению тому делу, выбор которого определила ее судьба. Лежа ночью в постели, она обдумывала план действий на завтрашний день. Все нужные звонки она сделала еще вечером, и сейчас ей предстояло решить главный вопрос, который ставился перед ней в полученном сообщении. Либо немедленно переходить на нелегальное положение и возвращаться в Москву, либо, если она посчитает это возможным, переехать в другую страну и продолжить работу там Наблюдение за ней велось с прежней интенсивностью и, учитывая создавшуюся ситуацию, Центр склонялся к первому варианту, так как обеспечить ее безопасность даже в случае переезда будет очень сложно. Окончательное решение этого вопроса, тем не менее, оставлялось на ее усмотрение. Завтра в час дня в кафе на Монмартре ее будет ждать связной, которому она и должна его сообщить. Пароль в шифровке не указывался, а говорилось, что связного она знает лично. Встав рано утром, Надежда так и не решила, что будет делать. Бегство в Москву вызвало бы грандиозный скандал в прессе и все люди, с которыми она была связана не только в своей теневой, закулисной, но и в обыденной жизни, оказались бы под ударом. Переезд, в другую страну тоже не решал возникшую проблему, так как всерьез рассчитывать на то, что вездесущие журналисты не найдут ее и там не приходилось. После того, как она стала обладательницей состояния Гонгадзе и попала на обложку "Форбс", как одна из богатейших женщин мира, газетчики не спускали с нее глаз. Если Сюрте зафиксировала ее тайные встречи с российскими дипломатами, то надо было попытаться как-то правдоподобно их объяснить. Видимо придется пожертвовать кем-то из посольства и признаться в попытке завербовать ее в пользу России. Поднять шум в газетах и таким образом выйти сухой из воды. Надежда давно обдумывала этот план. Он был согласован с Москвой и поэтому на связь с ней выходили не самые ценные сотрудники резидентуры. Конечно, полной уверенности в том, что ей поверят, не было, но это на какое-то время могло отвлечь от нее внимание. В час дня она уже прохаживалась около указанного в шифровке кафе на Монмартре. Наблюдение, которое велось за ней, исключало личный контакт во время встречи, и свое сообщение она могла передать только условным сигналом. Именно поэтому, на связь с ней должен был прийти знающий ее и знакомый ей человек. "Кто же это может быть.." -- думала Надежда, обходя строй, выставленных на тротуар разноцветных столиков. Когда часы, на старинном средневековом соборе, отбили колокольным звоном ровно тринадцать ноль-ноль, на противоположной стороне улицы открылась дверь парадной и, из нее вышел, одетый в темно-синий костюм высокий широкоплечий мужчина. Надежда непроизвольно задержала на нем свой взгляд. Что-то знакомое показалось ей в его походке и фигуре! Внезапно она остановилась и побледнела... Навстречу ей, улыбаясь уголками губ, шел Федоров! За прошедшие три года это была их вторая встреча. Несколько раз они общались, когда она жила на подмосковной даче, но после возвращения во Францию они виделись впервые. Неимоверным усилием воли Надежда заставила себя сдвинуться с места и, надевая на ходу темные очки, пошла навстречу Федорову. Такой сигнал, согласно тексту шифровки, означал переезд в другую страну. Они, не говоря не слова, разминулись и Федоров, поправив на руке манжету, что означало, сигнал принят, сел в стоящую у тротуара машину и, выехав на середину улицы, свернул в ближайший переулок. Надежда в изнеможении присела за крайний столик кафе и, когда ее дыхание и пульс выровнились, вытащила из сумочки телефон. Набрав номер комиссариата полиции, она обиженным и немного капризным голосом произнесла: -- "Бонжур, мсье! С вами говорит мадам Смирнова. Да-да... та самая..." -- подтвердила она, услышав сказанное в ответ. -- "Я хочу сообщить вам очень важную информацию..." ВАШИНГТОН. ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД... Взяв фотографию женщины в руки, Майкл прошелся по кабинету. -- Серьезное заявление. -- сказал он после долгой паузы. -- Но для него мсье Лисовский у вас должны быть веские основания. Люди часто меняются. Деньги и власть, как ни что портят человека. -- Все может быть... -- философски изрек Лисовский. -- Я допускаю, что Гонгадзе мог измениться. Возможно, я не настолько хорошо его знал, но зато я очень хорошо знаю эту женщину и уверен, что она больше уже никогда не изменится. Сколько волка не корми, он всегда в лес смотрит! Бродди и Дуглас озадаченно переглянулись, и последний спросил Лисовского. -- Что вы этим хотите сказать -- Только то, что Смирнова всегда была нашим врагом и таким останется. Дуглас пожал плечами. -- Но она же очень богата и здесь ведет такую жизнь, о которой многие могут только мечтать. В том числе и мы с вами... -- усмехнулся он. -- Насколько я знаю, деньги для нее не главное. Это то, что привлекло к ней когда-то покойного Гонгадзе и это то, что в последствие его погубило, когда ей пришлось выбирать между золотом и любовью. Бродди заинтересованно приподнял голову. -- Да-да... Я что-то слышал об этой истории. Может быть, напомните -- попросил он Лисовского. Тот недовольно поморщился. -- Как-нибудь в другой раз. -- Для того чтобы побеждать противника, надо хорошо знать его слабости. -- заметил Бродди. -- Но почему вы считаете ее таким монстром Ей только тридцать лет. По сути, она еще ничего в жизни не видела и ничего делать не умеет. Как она может управлять такими событиями Лисовский усмехнулся. -- А ей и не надо ими управлять. Достаточно того, что она умеет делать, как ни кто другой... управлять людьми, особенно мужчинами. Я уверен, она вертит молодым Гонгадзе, как хочет. Он талантливый финансист. Ей надо только указать ему конечную цель. А как ее достигнуть, Гонгадзе придумает сам. Я внимательно наблюдаю за их историей. И она мне очень напоминает ситуацию с Гонгадзе-старшим, только в том случае Смирнова использовала свои чары, чтобы забрать у него деньги, а сейчас с помощью его сына ведет на мировых финансовых рынках какую-то игру. И, по моему, очень опасную. До сих пор ведь никто не знает, почему в две тысячи седьмом году начался кризис. -- Ну, это вы хватили! -- Дуглас отмахнулся рукой. -- Кризис закономерное явление. Лисовский скептически хмыкнул. -- Для того чтобы расшатать мировую экономику достаточно небольшого толчка, а дальше все само собой начнет, как карточный домик, разваливаться. Не остановишь... В кабинете повисло молчание. -- Но чтобы провести такую аферу, -- пожав плечами, заметил, Бродди. -- нужны очень большие капиталы, поистине гигантские. Я не думаю, что они есть у Александра Гонгадзе. Лисовский нервно поправил на переносице очки. -- У Гонгадзе их, скорее всего, нет. -- согласился он. -- Но зато они есть у других... -- У кого.. -- удивленно спросил Дуглас. -- Россия сейчас не очень богатая страна. Ее бюджет по сравнению с американским ничтожен. -- Я другое имею в виду... -- Лисовский сделал паузу и, вынув пачку с сигаретами, вопросительно взглянул на Дугласа. Когда тот в знак согласия кивнул, он закурил и, подойдя к открытому окну, выпустил в него струйку дыма. -- Я имею в виду другое... -- повторил он. -- Что -- спросил Дуглас. -- Я имею в виду з о л о т о п а р т и и... -- тихо, но уверенно сказал Лисовский. На мгновение в кабинете повисло молчание, а затем Дуглас и Бродди с улыбкой переглянулись. -- Мсье Лисовский вы же прекрасно знаете, что никакого "золота партии" нет. Это не более чем миф. А если что-то и было, то давно поделено между бывшими коммунистическими функционерами. В отличие от построения социализма, они это хорошо умеют делать. Лисовский покачал головой. -- Возможно, это действительно миф. Но в девяносто первом году, когда я еще работал в КГБ, мне стало известно, что людей, так или иначе связанных с негласной деятельностью финансового и хозяйственного отделов ЦК стали убирать задолго до провала августовского путча. Кстати, мне удалось этим воспользоваться и отвести от себя подозрение в измене, потому, что ваш легендарный Эймс и меня выдал, сказав, в каком отделе первого управления я работаю. При упоминании Эймса, бывшего высокопоставленного сотрудника ЦРУ много лет передававшего советской, а затем российской разведке конфиденциальную информацию, лицо Бродди искривилось как от зубной боли. -- Полноте, мсье Лисовский не надо упоминать здесь фамилию этого господина. Америка не скоро оправится от удара, который он ей нанес. Лисовский усмехнулся. -- Хорошо не буду. Меня спасло то, что Эймс не знал моего настоящего имени, так как я сотрудничал не с ЦРУ, а с французскими спецслужбами, а так же то, что, учитывая печальную участь, так сказать моих коллег, была срочно проведена операция прикрытия. Сняли на видеокамеру как одной из сотрудниц, работающих в моем отделе, резидент французской военной разведки в машину сверток на ходу закинул. А в нем чего только не было: и микрофильмы и антисоветская литература. Она этого сразу не заметила и не заявила, а когда спохватилась, уже поздно было. Фильм руководство первого управления успело посмотреть. Бродди поднял вверх большой палец руки. -- Неплохо сработано! -- А теперь представьте, если золото действительно было переправлено за границу и где-нибудь хранится. -- продолжил Лисовский. -- За двадцать лет его стоимость могла увеличиться в несколько раз, а Советский Союз в отличие от России был весьма небедной страной. -- И вы думаете, что сейчас, через двадцать лет есть шанс его найти -- поинтересовался Бродди. -- А его не надо искать! -- тихо, как бы самому себе сказал Лисовский. -- Я думаю, его и без нас уже ищут, а возможно уже и нашли. Надо только внимательно следить за господином Гонгадзе и мадам Смирновой. Если они связаны с этими поисками, то в какой-то момент по их действиям мы поймем, что золото у них, и вот тогда, как в хорошем спектакле, из-за кулис выйдем на сцену. А до этого не надо их трогать, пусть живут спокойно... НИЦЦА. ТРИ ГОДА НАЗАД... -- Ну, скажи... зачем нам эти америкосы У нас дела и здесь неплохо идут. -- Александр Гонгадзе недовольно посмотрел на лежащую рядом с ним женщину. -- Надя, подумай хорошенько. Открытие филиала дело хлопотное и дорогое, а уверенности в успехе у меня, откровенно говоря, нет. Американский рынок и так перенасыщен банковскими услугами. Этот разговор происходил в роскошно обставленном номере пятизвездочного отеля "Боско Экседра", расположенного на бульваре Виктора Юго в центре Ниццы. Номер был на год вперед забронирован для генерального директора коммерческого банка "Восток-Кредит", кем и являлся Александр Гонгадзе. С годовым оборотом в несколько десятков миллионов долларов "Восток-Кредит" был весьма прибыльным предприятием и стоял на одном из первых мест в рейтинге средних по размеру банков Франции. Сбросив с себя одеяло, Александр встал с кровати и, ежась от холода, подошел к раскрытому настежь окну, за которым открывался вид на сверкающее в лучах заходящего солнца Средиземное море. Вместе с ветерком в окно врывался шум вечернего города. Перемешанные вместе, размеренный рокот морского прибоя, гудки проносящихся по улицам автомобилей и неумолкаемый гомон людской толпы. Постояв у окна, Гонгадзе вернулся к кровати, взял со стула сорочку с черно-красной эмблемой "Каше" и стал ее надевать. -- Надя, послушай меня... Это рискованная затея и уверенности в ее успехе у меня нет. -- снова повторил он. Откинув длинные черные волосы на подушку, женщина, молча, смотрела на него и, чтобы скрыть раздражение Александр повернулся к ней спиной и подошел к висящему на стене зеркалу. Поправив в нем свои пышные черные волосы, он снова подошел к кровати. Кроме отменной шевелюры к его несомненным достоинствам можно было отнести довольно высокую стройную фигуру, тонкий как у девушки стан и красивое лицо с черными глазами и узким волевым подбородком. Женщина уже не лежала на кровати, а совершенно голая стояла рядом с ней и с улыбкой Джоконды протягивала к Гонгадзе руки. Она была почти на голову выше его. Ее длинноногое сильное и упругое тело было покрыто светло-коричневым загаром. А ниспадающим на плечи волосам женщины могла бы позавидовать любая соперница. -- Мой бедный Алик. -- с грустью сказала она, кладя на плечи Гонгадзе свои ладони. -- Иди к своей кошечке. -- Надя перестань... Мы решаем серьезный вопрос, а ты устраиваешь очередное представление! -- Гонгадзе попытался отвести руки женщины от себя, но та еще сильнее обняла его и, наклонив голову с придыханием, страстно поцеловала в губы. С трудом освободившись от ее объятий, Гонгадзе присел на кровать. Состроив на лице обиженную гримасу, женщина легла на ковер и положила голову к нему на колени. -- Ну что, так и будем сидеть -- Гонгадзе ладонью стер с лица следы ярко-красной губной помады. -- Надя, почему, как только у нас начинается серьезный разговор, ты превращаешься в сексуального демона. Женщина подняла на него свои большие голубые глаза. -- Алик, потому что я не люблю серьезные разговоры. -- обиженно сказала она. -- Ты это прекрасно знаешь. И почему ты решил что, разговор, который мы сейчас ведем серьезный Гонгадзе удивленно покрутил головой. -- Ты спрашиваешь, почему.. Надя, то, что ты предлагаешь, стоит очень больших денег. А вот вернуться они с прибылью или нет... Это вопрос! Женщина вздохнула. -- Алик, меня не интересует прибыль. Просто мне осточертела эта Европа и хочется новых ощущений, а Америка может мне их дать. Гонгадзе хмыкнул. -- И для этого ты хочешь угробить двадцать миллионов долларов. В мире полно мест, где можно получить массу новых ощущений намного дешевле. Поезжай к дикарям в Африку или в Антарктиду к белым медведям. Губы женщины обиженно дрогнули. -- Алик, ну почему ты не хочешь меня понять Гонгадзе вздохнул. -- Дорогая, я не против того чтобы ты поехала в Америку. Но не понимаю, зачем при этом надо открывать там филиал моего банка. -- Алик, ну как ты не понимаешь! Без дела я там просто сдохну со скуки. А это меня хоть немного развлечет. Я хочу как можно скорее забыть про весь этот кошмар, который случился со мной в Париже. В широко открытых глазах женщины блеснули слезы. Гонгадзе снова вздохнул. -- Ну ладно, -- чуть помедлив, сказал он. -- Я подумаю, что можно сделать. Женщина взвизгнула и, радостно захлопав в ладоши, вскочила с пола. -- Какая ты все же еще девчонка! -- посмотрев на нее, грустно сказал Гонгадзе. НЬЮ-ЙОРК. ТРИ МЕСЯЦА НАЗАД... "Густая высокая трава мешала идти. Увязшие в траве ноги невозможно было поднять и сделать ими хотя бы еще один шаг. Если этот шаг удавалось все же сделать, то в дело вступал висящий за спиной ранец, который при каждом движении умудрялся оставить на пояснице синяк от сложенного в нем боезапаса. Автомат, превратившись в двухпудовую гирю, упорно хотел сломать уставшее до предела тело пополам, а подсумок с гранатами, оттягивая пояс, все время тянул его куда-то в сторону. От долгой непрерывной ходьбы во рту все пересохло. В висках гулко стучал кровь, а глаза заливал едкий соленый пот. Кончался четвертый час поиска в "зеленке"... Фляжка была давно пуста, и от жажды все вокруг казалось нереальным, словно плавающим в воздухе. Наконец, вдалеке, блеснула спасительная гладь воды. Из последних сил ноги пошли к ней и когда широко открытый рот приник к спасительной влаге, навстречу ему полыхнули два жарких огненно-красных взрыва... " Этот сон Андрей Черкашин, сотрудник департамента по экономическим и социальным вопросам Секретариата ООН видел почти каждую ночь. Его, как и орден "За военные заслуги" он заработал во время второй чеченской войны. Бригада спецназа ГРУ, в которой он служил младшим сержантом, принимала в ней активное участие, и ему пришлось провести много месяцев на отрогах Терского хребта, гоняясь за бандами моджахедов. После этого была академия ФСБ на проспекте Андропова, и вот уже больше года он служил офицером, отвечающим за безопасность персонала российского консульства в Нью-Йорке. При назначении на эту должность учли его богатый боевой опыт, который отсутствовал даже у более опытных чем Андрей сотрудников резидентуры и то, что он пока не совсем уверенно говорил по-английски. С трудом проехав в утреннем потоке машин от Гринвич-стрит, где он снимал квартиру, до площади Объединенных Наций, Андрей поставил свой новенький "Шевроле Лачетти" на подземную стоянку и, взяв с заднего сиденья, поблескивающий матовой кожей дипломат, направился к зданию ООН. Скользнув сонным взглядом по остроконечной вершине Крайслер-билдинга, он в который уже раз пересчитал все тридцать девять этажей серо-голубой высотки, в которой размещался Секретариат и через главный вход вошел в здание. Поднявшись на лифте на двенадцатый этаж, Андрей первым делом поинтересовался у молоденькой секретарши-индонезийки, есть ли для него почта и, получив в ответ, толстую пачку писем и телеграмм, направился к своему рабочему столу. У стола его уже ждала сотрудница отдела, в котором он работал, пышногрудая и импозантная Сильвия Карро, представляющая в их многонациональном коллективе Колумбию. Она на виду у всех напропалую кокетничала с Андреем и плевала на многочисленные сплетни, ходившие между сотрудниками Секретариата о том, чем она в действительности занималась, живя в Боготе. Вот и сегодня девушка имела просто обворожительный вид. Узкое голубое платье самым соблазнительным образом подчеркивало все достоинства ее идеальной фигуры, а длинные загорелые ноги Сильвии были демонстративно выставлены напоказ. Она, со скучающим выражением на лице, сидела в приставленном к столу кресле и, поигрывая на ноге лакированной туфелькой, ждала приближения Андрея. -- Ола Сильвия! Как поживаешь -- выдавив на лице любезную улыбку, поприветствовал ее Андрей. Лицо Каро мгновенно изменилось и вместо скучающего, стало изображать неподдельную радость. -- Ола Андрей! После вчерашнего просто прекрасно... Сильвия встала с кресла и, поправив на себе платье, одарила Андрея таким взглядом темно-карих глаз, от которого любой другой мужчина наверняка бы упал в обморок. Присев на край стола она положила руку на обтянутое платьем бедро и, раскрыв свои чувственные губы, глубоко и часто задышала. "Что-то сегодня напористо взялась. Наверное, нагоняй вчера получила от своего начальства!" -- усмехнулся про себя Андрей. Ему было хорошо известно, чем занималась Сильвия в Боготе, и с какой целью она появилась в Секретариате ООН. В картотеке ЦРУ она проходила под псевдонимом "Безотказная" и славилась тем, что на спор могла любого мужчину через пару минут затащить в постель. С Андреем все ее уловки пока не проходили, и было видно, как Каро с каждым днем теряла терпение и внешнюю любезность. Андрей все чаще чувствовал на своей спине ее озлобленный взгляд. Эта игра продолжалась уже полгода, и по всему было видно, что, несмотря на все свои старания, Сильвии скоро опять придется возвращаться в Боготу. Она это тоже чувствовала и ее атаки на Андрея с каждым днем становились все настойчивее и хитрее. Вчера, когда они выходили после работы из здания Секретариата, с ней вдруг случился глубокий обморок, и Андрею стоило больших трудов отказаться от услуг появившейся вдруг неизвестно откуда бригады скорой помощи, настойчиво предлагавшей доставить Сильвию и его в ближайший госпиталь. Заверив, что с ней все в порядке, он вызвал по телефону сотрудницу их отдела болгарку Анну Стоеву, доктора медицинских наук и, после ее прихода и несложных манипуляций, в виде легких шлепков ладонью по лицу девушки, та вдруг ожила и, бодро вскочив на ноги, бросилась на шею к Андрею, благодаря его за то, что он спас ее от неминуемой смерти. Эта сцена как, понял Андрей, была тщательно заснята на видеокамеры и теперь, учитывая то, что он еще не женат, руководителям Сильвии придется основательно поломать голову над тем, как эту запись можно будет использовать для его шантажа. Андрей галантно поцеловал у девушки руку и, положив кипу конвертов на стол, направился в противоположный угол зала, в котором за обширным письменным столом в компании персонального компьютера скучала весьма привлекательная блондинка. Остановившись рядом с ней, Андрей с улыбкой поздоровался: -- Хгхуе морхгхе! Доброе утро! -- с трудом выговорил он, переходя на голландский язык. Девушка была родом из этой страны, и звали ее Хельга Кристенсен. У нее были симпатичное курносое лицо, светло-зеленые глаза и редкие, спускающиеся на плечи, волосы. По данным полученным из Ясенева, Андрей знал, что ее родители занимают важный пост в одном из учреждений Евросоюза и сейчас она находилась в активной разработке. В резидентуре Андрей получил задание подружиться с Хельгой, и теперь почти каждую субботу симпатичная голландка давала ему уроки ее родного языка. До более близких, их отношения пока не продвинулись, но Андрей и не торопил события, так как сейчас самым важным было понять, не "подстава" ли она. Спецслужбы НАТО тоже активно работали в ООН, и резидентура уже несколько раз попадала из-за этого в неприятные ситуации. Занятия они проводили в читальном зале одной из городских библиотек Бруклина, где были уютные одно и двухместные кабинеты и где они могли спокойно общаться, не мешая другим читателям. Их встречи проходили довольно бурно. Они много спорили не только о правильности произношения того или иного слова, но и о современных писателях, последних научных достижениях и о спорте. Хельга была заядлой теннисисткой и часто пускалась в длинные рассуждения о результативности того или иного удара или подачи мяча. Иногда Андрею удавалось завести разговор о политических событиях, происходящих в мире. Но Хельга на такие темы говорила крайне неохотно и старалась в основном отмалчиваться. Либо политика ее не интересовала, либо в ее жизни было нечто-то такое, что заставляло ее быть сдержанной. Андрей подметил эту особенность в поведении девушки и сообщил о ней в Ясенево. Там к его информации отнеслись очень серьезно и обещали покопаться в своих досье. Каково же было удивление Андрея, когда через месяц он получил сообщение, в котором говорилось, что Хельга Кристенсен три года назад была активной участницей движения антиглобалистов, и ее переезд в Нью-Йорк был связан с желанием ее родителей как-то отвлечь свою дочь от этой, как они считали пагубной затеи. Центр нацеливал его на работу в этом направлении и обещал в ближайшее время прислать дополнительную информацию и инструкции. На приветствие Андрея Хельга ответила радостной улыбкой, и его предложение пройтись в "Макдональдс" было тут же с благодарностью принято. По всему чувствовалось, что их занятия по языку не проходят даром и Хельга все больше обращала на него, высокого, широкоплечего и симпатичного парня свое внимание. Это стало немного беспокоить Андрея, так как завязывать серьезные отношения с девушкой он не планировал. В резидентуре к его опасениям отнеслись с юмором и заместитель резидента, похлопав Андрея по плечу, предложил не останавливаться на достигнутом и дерзать дальше. Расположившись за столиком в углу зала, они заказали по порции картофеля фри, пару сэндвичей и диетическую кока-колу. Когда заказ принесли, Андрей, извинившись, встал и направился к техническому блоку. Визит в "Макдональдс" помимо продолжения знакомства с Хельгой служил еще одной цели. Сегодня Андрея в двенадцать часов дня должны были подключить к операции контрнаблюдения, то есть он должен был определить, ведется ли слежка за указанным ему человеком или нет и сообщить об этом особым сигналом. Такая операция обычно предшествовала контакту с агентом одного из сотрудников резидентуры. Андрея к ним привлекали очень редко, так как у него всегда было много своих, тоже весьма важных задач. Но, как сказал заместитель резидента, сейчас, в период летних отпусков, была большая напряженка с сотрудниками и, кроме того, по каким-то пока неизвестным Андрею причинам руководство резидентуры хотело, чтобы он увидел агента, идущего на связь, лично. В умывальной комнате Андрей нашел на столике старую измятую газету на первой странице, которой красным фломастером была нарисована цифра двенадцать и, оторвав от нее половину, заперся в кабинке. Вытащив из кармана небольшой пластмассовый пузырек, он побрызгал бесцветной жидкостью на крайнюю левую полосу газеты и почти сразу на ней между строчек текста проступили зеленовато-бурые буквы, постепенно слившиеся в слова. "В 12.30, Верхний Ист-Сайд, направление Лексингтон-авеню, первый перекресток у светофора, женщина, красный плащ, черные волосы, в руках замшевая сумка, затем по семьдесят шестой стрит два квартала, затем поворот на Медисон-авеню три квартала, разрыв контакта у музея Уитни, сообщить о проблеме цифрой шесть". Данная запись означала, что нужного человека, одетого в красный плащ, он должен был встретить у светофора на Лексингтон-авеню и далее наблюдать за ним на трех улицах. В случае обнаружения слежки ему следовало послать эсэмэс-сообщение с цифрой "шесть" на мобильник руководителя операции. Если слежка будет отсутствовать, то в сообщение указывался "ноль". Если сообщение вообще не передавалось, то операция отменялась или откладывалась на неопределенное время, до выяснения причин, из-за которых эсэмэска не была послана. Это было так называемое параллельное контрнаблюдение, то есть, он, и человек за которым могла вестись слежка шли параллельно по одной улице. Кроме этого, часто проводилось встречное контрнаблюдение, когда наблюдатель и объект потенциальной слежки двигались навстречу друг другу. Разорвав газету на мелкие клочки, Андрей выбросил их в унитаз и, спустив воду, направился обратно в зал. Ровно в полдень Андрей вышел из станции метро "Коламбус Кирхе" и вдоль ограды Центрального парка направился к Лексингтон-авеню. Через пятнадцать минут он уже нашел нужный светофор и, расположившись чуть поодаль у газетного киоска, стал терпеливо ждать. Вокруг него постоянно сновали прохожие. Нью-Йорк жил своей обычной деловой жизнью. Люди спешили по делам, оживленно беседовали, смеялись. Купив в киоске свежий номер "Таймс", Андрей развернул его и, делая вид, что читает, стал внимательно осматриваться по сторонам. Вот молодая влюбленная парочка, парень и девушка обнявшись и не замечая, ничего вокруг, идут по тротуару. Вот какая-то старушка с сумкой для покупок не спеша ковыляет в расположенный на соседней улице супермаркет. Вот, одетый в строгий черный костюм и такой же галстук, клерк торопится в свой офис. Эти типичные для города фигуры, как через сито проходили мимо глаз Андрея. Когда стрелка часов подошла вплотную к двенадцати-тридцати, он, наконец, заметил то, что искал. Высокая молодая женщина, одетая в красный плащ, видимо куда-то торопясь, подошла к перекрестку. Ее голову украшали густые черные волосы, а широкие поля плаща были не в состоянии скрыть идеально сложенную фигуру. В руках женщина держала затейливо украшенную сумочку из замши. Женщина остановилась у светофора и, поворачивая голову, то вправо, то влево, стала смотреть на поток проезжающих мимо машин. Андрей до предела напряг зрение, пытаясь найти среди стоящих за ее спиной прохожих, того человека, чей интерес выходил бы за рамки обычного любопытства. Его глаза быстро скользили по фигурам, лицам, глазам людей. Андрей хорошо знал, что наблюдение обычно ведут несколько человек. Один, как правило, постоянно идет сзади, а еще несколько контролируют наблюдаемого по параллельным улицам. Идущий сзади человек часто меняется, чтобы объект слежки его не заметил и не запомнил. Если маршрут, по которому идет объект, известен, то один или несколько человек могут идти впереди. Хорошо взаимодействующую группу наблюдателей распознать в толпе очень трудно. Внешне они ничем не отличаются от окружающих, и единственное, что их может выдать, это взгляд, который постоянно направлен в одном направлении, и иногда торопливость, когда объект наблюдения делает какое-то неожиданное и непредсказуемое движение. Вот и сейчас, увидев, что поток машин, заполнивших улицу, остановился, женщина быстро сошла на мостовую и, подняв руку, сделала вид, что побежит через дорогу. Андрей внимательно следил за окружающими ее прохожими. Никто из них даже не сделал попытку сдвинуться с места. А женщина, видимо передумав, под грозным взглядом полицейского, опять вернулась на тротуар. "Похоже, чисто..." -- подумал Андрей, но тут же, отогнал от себя эту мысль, полагая, что такое решение принимать пока рано. Наконец светофор поменял красный цвет на зеленый, и толпа вместе с женщиной перешла улицу. Отстав метров на десять, Андрей, внимательно наблюдая за идущими вместе с ним прохожими, пошел сзади. Ничего подозрительного он не замечал. Женщину постоянно обгоняли идущие вместе с ней люди, кто-то отставал, кто-то сворачивал на другие улицы, но прохожего, который бы длительное время маячил у нее за спиной, Андрей так и не смог обнаружить. Проводив женщину, как было условлено, до музея Американского искусства Уитни, он послал эсэмэску с цифрой "ноль" и, спустившись в метро, поехал в центр города. НЬЮ-ЙОРК. ТРИ МЕСЯЦА НАЗАД... Открыв дверь квартиры, Надежда облегченно вздохнула. Тяжелый, полный тревог и волнений день был позади. Сегодня она, наконец, получила долгожданную шифровку из Москвы. Электронной почтой она предпочитала не пользоваться, зная, что все приходящие к ней сообщения могут читаться на сервере провайдера. Тайники, после провала в Париже, руководство ей категорически запретило. И поэтому, сейчас, она работала через связников. В Нью-Йорке ее связным стал руководитель городского отделения банка "Восток-Кредит" Мишель Нуаре. Все материалы из центра она получала от него. Каким образом он связывался с посольством, она не знала. Вот и сегодня, посетив кабинет Нуаре на Парк-авеню, она, вместе с его улыбкой, получила "флешку" с информацией. Полученное сообщение было крайне важным. В нем Центр должен был прислать имена и адреса людей, которые, много лет назад занимались размещением денег КПСС на закрытых счетах в банках Швейцарии. Затем они должны были где-то депонировать золотые слитки и драгоценности, а часть из них спрятать в тайники. Месяц назад Надежда получила номера счетов, на которых по информации этих людей находились переведенные деньги. Однако, быстро выяснилось, что счета давно аннулированы, а деньги с них переведены неизвестно куда. Узнав об этом, в Центре сильно забеспокоились и потребовали еще раз все тщательно проверить и выяснить, куда ушли деньги. Надежде пришлось вновь посетить находящиеся в Нью-Йорке филиалы швейцарских банков, и как она поняла, ее визиты туда не остались незамеченными. Недели две назад в офисе на Меддисон-авеню у нее состоялся весьма неприятный разговор с двумя подозрительными субъектами, которые представились корреспондентами какой-то провинциальной газеты. Но лица и манеры кореспонденов скорее свидетельствовали об их принадлежности к одной из преступных группировок. А явный акцент однозначно указывал на то, что эта группировка состояла из граждан бывшего СССР. Надежде дали понять, чтобы в банках она больше не появлялась. А на ее недоуменный вопрос -- "Почему.." Так толком ничего не ответили, но с угрозой предупредили, что если она вздумает ослушаться, у нее могут возникнуть серьезные неприятности. Надежда вызвала полицию, и только после ее прихода незнакомцы не попрощавшись, ушли. Она не придала этому событию особого значения и поэтому никому не стала о нем сообщать. Сняв в прихожей туфли, Надежда прошла в гостиную и, бросив на диван сумочку, направилась в ванную. Пустив воду в джакузи, она стала неторопливо раздеваться. Сняла жакет, затем юбку и, оставшись в одной блузке, подошла к трюмо. Посмотрев в него, она вдруг увидела за своей спиной лицо незнакомого мужчины. -- А что... -- успела сказать она. Затем широкая ладонь закрыла ей рот. Сильные руки опрокинули назад и поволокли в коридор. От страха у Надежды перехватило дыхание и судорожно свело ноги. Ее голова болталась из стороны в сторону, а раскрытые от ужаса глаза, казалось, ничего не видели вокруг. Мужчина затащил ее в спальню и, не отрывая от лица ладони, положил спиной на кровать. Надежда увидела над собой его небритое хмурое лицо. Он приложил палец к губам, и когда Надежда в знак согласия кивнула, убрал ладонь с ее рта. Надежда тяжело и хрипло дышала, и ей казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди. -- К-кто в-вы -- заикаясь, еле слышно прошептала она. Губы на небритом лице мужчины дрогнули в улыбке. -- А тебе не все равно. -- так же шепотом ответил он и, согнав с лица улыбку, добавил. -- Меня попросили тебе передать, что если ты не прекратишь совать нос туда, куда не надо, следующая встреча со мной для тебя будет последней. Надежда вдруг почувствовала, как в ее живот уперлось острие ножа и, проделав по нему небольшую дорожку из ободранной кожи, остановилось у груди. Опустив глаза, она со страхом следила за поблескивающим в лучах заходящего солнца лезвием. -- Тебе все понятно -- все так же шепотом спросил мужчина. Не отрывая глаз от ножа, Надежда слабо кивнула. -- Ну, вот и хорошо! -- снова улыбнулся мужчина. -- ты у нас девочка умная. А теперь я уйду, а ты еще пять минут лежи на кровати и не шевелись. И не вздумай полицию вызывать, а не то наша следующая встреча состоится уже сегодня. Ну, все, я пошел... Мужчина спрятал нож в карман, отпустил ее и, не оборачиваясь через спальню, направился в коридор. Через секунду из коридора донесся еле слышный скрип закрываемой входной двери. ВАШИНГТОН. ТРИ МЕСЯЦА НАЗАД... Совещание у заместителя директора ФБР продолжалось уже два часа. Его просторный кабинет на пятом этаже светло-желтого здания на Пенсильвания-авеню чем-то напоминал пункт управления важным военным объектом. Помимо большого плазменного экрана, висящего на стене, около каждого из участников совещания стоял жидкокристаллический монитор, на котором, сменяя друг друга, мелькали: графики, диаграммы, увеличенные во много раз фотоснимки документов и кадры видеозаписей. Иногда в кабинете раздавался металлический голос диктора, комментирующий то или иное событие, происходящее на экране. Это подключалась экспертная система ситуационного центра ФБР, которая могла выдать практически любую информацию на задаваемый участниками совещания вопрос. Единственное, чего не могла сделать экспертная система, это принимать решения за людей, сидящих в кабинете. А решения, которые они сегодня принимали, были весьма непростыми! Представитель министерства торговли, важный, уверенный в себе мужчина с лицом, напоминающим хорька, брызгая слюной, уже целый час излагал пути выхода из экономического кризиса, предлагаемые администрацией президента Обамы. По интонации его голоса чувствовалось то пренебрежение, которое он испытывал к другим участникам совещания. Он то и дело поворачивался к ним спиной и со скучающим выражением лица лазерной указкой водил по возникающим на экране замысловатым графикам или таблицам с цифрами. Кроме него, и кроме заместителя директора ФБР, неторопливо ходившего по кабинету, за столом сидели еще пять человек. Управление Национальной Безопасности ФБР представляли Роберт Хоффман и Майкл Дуглас. От ЦРУ присутствовали руководитель оперативного управления по Европе Джон Гейтс и его заместитель Ричард Бродди. Пятый участник совещания официально никого не представлял, но ввиду его высокой компетентности по обсуждаемым на совещании вопросам ему также разрешили присутствовать. Его звали Альберт Эдуардович Лисовский. Закончив говорить, представитель министерства торговли сел на свое место и, откинувшись на спинку стула большим грузным телом, вытер платком со лба пот. Заместитель директора ФБР перестал ходить по кабинету и остановился у стола. -- Кто еще хочет высказаться -- поинтересовался он. Роберт Хоффман заерзал на стуле и поднял руку. -- Разрешите сэр! -- Пожалуйста... -- разрешил заместитель директора. Хоффман, отодвинув стул, встал. -- Господа, от лица присутствующих здесь я хочу поблагодарить представителя министерства торговли за то обстоятельное сообщение, которое он сделал. Мы все понимаем важность обсуждаемых сейчас вопросов. Конечно, борьба с кризисом в настоящий момент является нашей главной задачей. И от того насколько мы успешно решим ее, будет зависеть, останется Америка мировым лидером или нет. Нас вдохновляют решения принимаемые администрацией в этой области и вселяют уверенность в том, что все стоящие перед экономикой страны проблемы рано или поздно будут решены. Но мне непонятно другое.. -- Хоффман сделал многозначительную паузу и обвел всех присутствующих напряженны взглядом. -- Не кажется ли вам, что мы ищем проблему там, где ее попросту нет Я уверен, что на фоне тех глобальных процессов, которые происходят в нашей экономике, деятельность отдельного человека, даже очень богатого и обладающего значительными финансовыми ресурсами настолько ничтожна, что говорить о его возможности как-то повлиять на эти процессы просто несерьезно. У меня складывается впечатление, что обсуждаемый нами сегодня вопрос поднят администрацией только для того, чтобы в случае провала ее планов по оздоровлению экономики, она могла бы объяснить причину этого, именно этим обстоятельством. Представитель министерства торговли решительно замотал головой. -- Как вы не понимаете! Для нас очень важно контролировать деятельность ключевых игроков на фондовом рынке. Любые потрясения сейчас крайне нежелательны. И если вы сможете их предотвратить, то этим самым окажете нам большую услугу. Заместитель директора тоже решил вступить в дискуссию. -- Я тоже считаю, что обсуждаемый нами вопрос имеет важное значение. На прошлой неделе я встречался с некоторыми видными представителями финансовых кругов и познакомил их с той информацией, которую мне передали господа Бродди и Лисовский. Они в один голос заявили, что выброс на рынок такого объема денежных средств может привести к непредсказуемым последствиям не только у нас здесь в Штатах, но и во всем мире. Хоффман усмехнулся и негромко бросил реплику. -- Чтобы уничтожить конкурента, они скажут все что угодно! Дуглас поддержал его. -- Да сэр, как отличить где злой умысел и где здоровая конкуренция Ведь у нас в экономике действуют рыночные механизмы. А так мы создаем преимущество только одной стороне. Заместитель директора прервал речь Дугласа взмахом руки. -- Господа, давайте не будем уходить в сторону от темы. Я тоже не против рыночных механизмов. Но сейчас мы обсуждаем совершенно другую ситуацию. Банк господина Гонгадзе появился у нас три года назад. Тогда это был всего лишь небольшой филиал. Но сейчас на территории Америки действует целая сеть филиалов его банка. За это время он совершил поистине фантастический рывок... -- Вот это я и имею в виду! -- вставил Дуглас. -- Наши разучившиеся работать банкиры рассматривают его, как опасного конкурента. -- Господин Дуглас, дайте мне закончить! -- заместитель директора недовольно посмотрел на Майкла. Он сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями, и затем продолжил. -- И вот теперь мы узнаем два неприятных для нас факта: первый, господин Гонгадзе каким-то образом, пока непонятно каким, замешан во многих финансовых аферах произошедших у нас за последние пять лет, и второй, через свою любовницу он связан с российскими спецслужбами. Заместитель директора обвел всех присутствующих тяжелым взглядом. -- Я думаю не для кого, не секрет, что в последние годы Россия старается вернуть себе прежние позиции на мировой арене. И наверняка ищет пути, чтобы ослабить нас... Несмотря на серьезность разговора, присутствующие на совещании заулыбались. -- Вы зря улыбаетесь! -- заместитель директора недовольно нахмурил брови. -- Конечно, Америка не Россия и наши экономики несопоставимы. Для всего цивилизованного мира Россия, является, прежде всего, источником сырья. Основу же нашей экономики составляет высокотехнологичная промышленность. После развала СССР Россия отстала от нас на десятки лет и возможно никогда уже не сможет догнать. Но это если она пойдет традиционным путем. А возможны и другие варианты! Например, ей не обязательно создавать у себя на территории промышленные предприятия аналогичные нашим. Достаточно взять под контроль то, что есть у нас. И в этом случае такие финансовые структуры, как банк Гонгадзе могут России очень сильно пригодиться. Если он действительно контролируется российскими спецслужбами, то это для нас опасно по трем причинам. Во-первых: используя его сеть можно проводить разного рода незаконные финансовые операции. Например, оплачивать поставку оружия дружественным России режимам. Отмывать теневые капиталы. Во-вторых: проводить широкомасштабные акции, направленные на подрыв нашей экономики. Кризис две тысячи восьмого года это хорошо показал. Достаточно было немного расшатать фондовый рынок, и акции наших ведущих компаний вместе с индексом Доу-Джонса рухнули ниже некуда. И, в-третьих: используя финансовый потенциал Гонгадзе можно приобретать интересные для России активы. Не только предприятия, но и технологии, патенты и в обход нашего законодательства передавать их русским. Так что ситуация не настолько проста, как вам может показаться. Кстати... -- заместитель директора взглянул на Хоффман. -- Как осуществляется контроль за деятельностью этой Смирновой Хоффман встал. -- Находится под плотным колпаком, сэр! На улице ее постоянно сопровождают три бригады наблюдения. Периодически контролируем радиочастоты, если есть подозрение в попытке установить связь через мобильный телефон или "вай-фай" канал. Все электронные сообщения проверяются провайдером. Наиболее интересное сразу передается нам. Окна в ее квартире на тридцать четвертой стрит оборудованы системой съема информации. К ней в офис удалось через биржу труда внедрить своего человека на должность референта. Под видом уборщицы тоже работает наша сотрудница. -- Когда вы установили наблюдение за ней -- Сразу после получения сигнала от ЦРУ. Три месяца назад. -- Что-нибудь интересное смогли за это время зафиксировать -- Пока, к сожалению, нет... -- Хоффман замялся. -- Ведет она себя крайне осторожно. Дуглас решил вступить в разговор. -- Разрешите сэр -- Пожалуйста... -- кивнул заместитель. -- Я сегодня работал в "наружке" и заметил признаки контрнаблюдения за Смирновой. Все присутствующие в кабинете насторожились. -- Ну-ка поподробнее! -- попросил заместитель. -- На Лексингтон-авеню у светофора она видимо пыталась проверить, не следят ли за ней, и я заметил, как один парень у газетного киоска слишком внимательно рассматривал стоящих рядом прохожих. Я его на всякий случай сфотографировал. Потом он пошел за ней. У музея Уитни мы его потеряли. -- Вы думаете, он ее контролировал -- поинтересовался Бродди. -- Мало ли на улицах Нью-Йорка шляется праздных бездельников. Дуглас усмехнулся. -- Он оказался не праздным бездельником. На всякий случай его фотографию я переслал в наш вычислительный центр и там установили, что он сотрудник Секретариата ООН. Его фамилия... -- Дуглас заглянул в лежащую перед ним папку. -- Андрей Станиславович Черкашин. Бродди насторожился. -- Как вы говорите его фамилия -- переспросил он. -- Чер-ка-шин. -- по слогам еще раз прочел Дуглас. Гейтс и Бродди переглянулись. -- Интересное совпадение. Мы с этим типом сейчас проводим определенную работу. -- Какую -- поинтересовался Хоффман. -- Да так... -- Бродди небрежно махнул рукой. -- Им уже полгода Кара занимается... На лицах присутствующих в кабинете появились улыбки. -- И как успехи -- снова задал вопрос Хоффман. -- К сожалению, уложить в постель его пока не удалось... -- мрачно сказал Гейтс. -- На Кару это не похоже! Или этот парень импотент -- Хоффман, широко раскрыв рот, расхохотался. Его поддержали другие участники совещания. -- Ладно.... Не будем уходить от темы. -- заместитель директора поднял руку вверх и смех в кабинете затих. Он с удовлетворением посмотрел на Дугласа. -- Неплохо Дуглас... Вот что значит интуиция! -- заметил он. -- Значит, мы не ошиблись когда взяли вас в наш аппарат. А этим русским надо еще подучиться как вести контрнаблюдение и смотреть не только на тех, кто ходит, но и на тех, кто в автомобилях ездит. Все снова заулыбались. Бродди озабоченно почесал бровь. -- Сэр, мы тут еще один интересный факт установили. Черкашин сейчас вовсю ухлестывает за сотрудницей отдела протокола и согласований Хельгой Кристенсен. А эта Кристенсен, когда еще жила в Европе, два года работала секретарем у Смирновой. -- А вот это уже совсем интересно! -- задумчиво сказал заместитель директора и все присутствующие в кабинете, снова переглянулись. ГОРЫ САКРАМЕНТО. ШТАТ НЬЮ-МЕКСИКО. НАШИ ДНИ... Выехав ночью из Альбукерке, Надежда весь день провела в дороге, разыскивая, указанное в шифровке ранчо. Миновав небольшой, в сотню домов, городок Лас-Крусес, недалеко от мексиканской границы, она уточнила на автозаправке адрес ранчо и уже к вечеру оказалась в нужном месте. Дорога огибала скалистое плато и за рощицей темно-зеленых мескитовых деревьев она увидела несколько белых одноэтажных домиков. Сверившись с картой еще раз, и убедившись, что не ошиблась, Надежда подъехала к крайнему из них и, поставив "Порше" в тени заваленного сухой листвой навеса, вышла из машины. Кругом было не души. Поправив на голове широкополую ковбойскую шляпу, Надежда, растерянно озираясь, направилась к крыльцу. Что-то странное показалось ей в царившем кругом безмолвии, а висящий на двери домика замок красноречиво говорил о том, что стучать в нее бесполезно. Постояв в раздумье перед дверью, Надежда решила осмотреть другие дома и, спустившись с крыльца, направилась к ним. -- Вы кого-то ищете мисс -- вдруг раздалось у нее за спиной. Надежда от неожиданности вздрогнула и быстро оглянулась. В проеме двери, на которой она только что видела висящий замок, стоял широкоплечий двухметровый детина, одетый в рваные грязные джинсы и наброшенную на голое тело кожаную жилетку. К его верхней губе прилипла потухшая сигарета, а изо рта несло приторно-кислым запахом дешевого бренди. Окинув Надежду с ног до головы скучающим взглядом, он сонным голосом повторил. -- Так вы кого-то ищете мисс -- Скажите, где я могу найти супругов Сандерс -- оправившись от неожиданности, спросила Надежда. Верзила, прищурив глаза, с интересом уставился на нее. -- Сандерс... -- словно что-то вспоминая, сиплым голосом протянул он. Затем почесал покрытый складками кожи жирный затылок и после длинной паузы, наконец, сказал. -- Так они здесь уже давно не живут. Я приобрел это ранчо восемь лет назад у здешнего священника, и он мне что-то рассказывал про них. По-моему они уехали отсюда лет десять назад. Надежда удивленно приподняла брови. -- Вы в этом уверены -- растерянно спросила она. -- Конечно мисс! Я здесь уже много лет живу и с тех пор о них ничего не слышал. -- А куда они уехали, не знаете Верзила снова полез рукой в затылок. -- Об этом, я думаю, вам стоит спросить у нашего падре. -- сказал он -- Возможно, они оставили ему свой новый адрес. -- А где он живет -- Здесь недалеко. Езжайте дальше по дороге и мили через три увидите его приход. Скажите, что вас Стив Коун прислал. Меня здесь все знают. -- Спасибо! -- поблагодарила Надежда и, повернувшись, пошла к машине. Уже выезжая на дорогу, она заметила, как верзила глядит ей в след долгим и пристальным взглядом. Проехав по дороге три мили, и не найдя ничего похожего на католический приход, Надежда забеспокоилась. Дорога все выше уходила в горы, ее проезжая часть сужалась и в некоторых местах становилась до того узкой, что две машины разъехаться на ней уже бы не смогли. Вытащив из бардачка карту, Надежда проследила глазами куда идет шоссе и, не найдя рядом не одного населенного пункта, нахмурила брови. Вдруг из-за поворота дороги навстречу ей выскочил темно-зеленый "Мерседес". Едва не столкнувшись, машины с трудом разминулись, но затем "Мерседес" остановился, натужено ревя мотором, развернулся в обратную сторону и поехал вслед за ней. Заметив это, Надежда ощутила смутную тревогу. Глядя в зеркало заднего вида, она пыталась рассмотреть сидящих в "Мерседесе" людей. Дорога все круче поднималась вверх, и ей приходилось постоянно давить на педаль газа. Каблук туфли то и дело соскальзывал с нее и "Порше" двигался вперед какими-то странными похожими на гигантские прыжки рывками. "Черт... Надо было кроссовки надеть." -- с раздражением подумала Надежда, не спуская глаз с мелькавшей сзади тени "Мерседеса". Проехав очередной поворот дороги, она увидела впереди развилку. К основному шоссе примыкал покрытый щебнем и песком проселок. Надежда сбавила скорость. "Попробую оторваться..." -- решила она и, притормозив, свернула на него. По обочинам проселка росли густые заросли кустарника и, спрятавшись за них, она остановила машину. "Мерседес" проехал мимо, но затем тоже остановился. Видимо ее преследователи раздумывали, куда она могла так внезапно исчезнуть. Проселок, на который свернула Надежда, проходил по самому краю отвесной скалы. Взглянув вниз, она увидела, словно в перевернутом бинокле: причудливые нагромождения камней, узенький ручеек, с трудом протекающий между ними и покрытые редким кустарником песочные отмели. Непроизвольный холодок страха тронул ее сердце. Вцепившись в руль вдруг онемевшими руками, она до предела вдавила в пол педаль газа и когда мотор "Порше" издал оглушительный похожий на рев медведя вой, стремительно выехала на шоссе. В зеркале заднего вида мелькнула машина преследователей и ее "Порше", набирая скорость, помчался дальше. "Похоже, оторвалась!" -- с радостью подумала она, но почти сразу за ее спиной раздался визг тормозов и из-за поворота, который она только что проехала, в облаке пыли показался преследовавший ее "Мерседес". Надежда инстинктивно нажала на педаль газа, хотя стрелка на спидометре итак запрыгнула за отметку сто пятьдесят. Несмотря на все ее попытки оторваться, "Мерседес" неотвратимо приближался. Две машины, как привязанные неслись по узкой дороге и Надежда, минуя один за другим крутые изгибы шоссе, не могла не затормозить, не свернуть в сторону. Достигнув вершины горы, машины подпрыгнули над побелевшим от ветра асфальтом и, разбрызгивая ярко-золотистые, похожие на лучики солнца искры, понеслись вниз. Надежде казалось, что руль вот-вот вырвется из ее рук, и она, скорее подсознательно управляя машиной, со страхом думала, что ее ждет впереди. Наконец, машины проехали последний поворот дороги и выскочили на равнину. "Мерседес" сразу прибавил скорость, легко догнал ее и ударил бампером в бок. Надежду тряхнуло так, что ее зубы непроизвольно лязгнули друг о друга, и она, ударившись головой о рулевое колесо, потеряла сознание. Темная пелена перед глазами расступилась не сразу. Вначале она услышала чьи-то голоса, затем в окружающем ее мраке мелькнул слабый проблеск света и, наконец, почувствовав, как на ее лицо льется какая-то теплая жидкость, она открыла глаза. Рядом раздался негромкий смех, и она увидела над собой две затянутые в джинсы ноги. -- Я же сказал, что поможет... это средство проверенное. -- послышался откуда-то сверху незнакомый голос. Ее поразило то, что эта фраза была сказана по-русски. Она с трудом разжала губы и, тут же поняла о чем идет речь. На губах она ощутила горьковато-соленый привкус мочи. -- А ничего куколка. -- снова послышалось над Надеждой и она почувствовала, как кто-то взял ее подмышки и легко поднял с земли. В голове у нее сразу помутилось, но стоять на ногах ей не пришлось. Ее положили не широкое мужское плечо и куда-то понесли. Перед глазами Надежды поплыли желто-коричневые обломки камней, песок и лужи черной засохшей грязи. -- Приехали. -- опять услышала она над собой и почувствовала, как ее опускают на землю. Затем еще одни руки взяли ее под колени, и она беспомощно повисла в воздухе. -- Открывай багажник! -- скомандовал держащий ее человек и, спустя секунду Надежда очутилась на пахнущем бензином, резиновом коврике. Затем крышка над ее головой закрылась, и глаза Надежды снова погрузились во мрак. Когда машина остановилась, она была на грани беспамятства. Толчки на ухабах не оставили на ее теле живого места. Спина превратилась в один большой нестерпимо болящий синяк, а перед глазами мелькали какие-то разноцветные радужные круги. Крышка багажника со скрипом распахнулась и, вместе с хлынувшим светом до нее донесся все тот же голос: "Ну что жива" Теперь она могла разглядеть лицо говорившего, очень молодого и очень симпатичного русоволосого парня. Парень нагнулся над ней и, несмотря на ее жалобные стоны, вытащил из багажника и, взвалив на плечо, куда-то понес. Перед глазами Надежды снова поплыли обломки камней, лужи грязи, усыпанные песком дорожки, которые превратились затем в асфальтовые. Наконец, она увидела под собой покрытый темно-коричневым лаком паркет. Ее посадили на стул. Парень завел руки Надежды за спину, и она почувствовала на кистях холодные браслеты наручников. Внезапно лицо парня приблизилось к ее глазам. Он откинул со щеки Надежды растрепавшуюся прядь волос и провел шершавой ладонью по подбородку. Затем его ладонь опустилась ниже и, расстегнув молнию куртки, легла на грудь. Надежда испуганно зажмурилась. Парень усмехнулся. "Не бойся. Сейчас не трону. Ночью поразвлекаемся..." -- сказал он и, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты. Надежда облегченно вздохнула и, повернув голову, осмотрелась вокруг. Кроме стула, на котором она сидела, другой мебели в комнате не было. Два окна на противоположной стене были тщательно занавешены тяжелыми черными шторами. Люстра на потолке поблескивала огнями трех маленьких, похожих на церковные свечки ламп. Вдруг Надежда почувствовала, как от пережитого страха ее начало подташнивать и, она не удержавшись, выплеснула содержимое своего желудка на пол. Под стулом растеклась светло-коричневая лужица, от которой стал распространяться едкий неприятный запах. Надежда криво усмехнулась. "Ну вот, еще одну проблему хозяевам создала. -- подумала она. -- Видимо правильно говорят... Нежданный гость хуже татарина!" Минут через пять за дверью послышались шаги и в комнату вошли несколько человек. Выстроившись тесным полукругом, они встали у стула, на котором сидела Надежда. Подняв глаза, она посмотрела на вошедших. Ее сердце тревожно екнуло, а в ногах она почувствовала неприятную тяжесть. Как минимум двоих из них она знала. Это были те люди, что приходили к ней в офис и на квартиру. В руках они держали обрезки металлических труб и бейсбольные биты. Лицо Надежды побелело. "Похоже, конец!" -- мелькнула у нее мысль и она, с трудом проглотила в пересохшем вдруг горле тугой комок. -- Ну-ка... Кого вы здесь привезли -- раздался вдруг за ее спиной хрипловатый старческий голос. Она скосила глаза и увидела справа от себя опирающуюся на палочку согнутую фигуру. Лицо старика она не разглядела, так как оно было скрыто густыми прядями седых почти белых волос. Окружающие ее люди сразу расступились и старик, встав напротив, оперся обеими руками на палку и устремил на нее свой взгляд. Теперь его лицо было хорошо видно и напоминало собранную из отдельных фрагментов мозаику. Губы и нос были покрыты пожелтевшими струпьями. Горевшие ярко-красным огнем щеки провалились. А угольно-черные глаза под густыми белыми бровями пристально шарили по лицу Надежды. -- Хм... -- губы старика расплылись в чуть заметной улыбке. -- Действительно отменный экземпляр женской половины человечества. -- прошамкал он беззубым ртом. -- А ну-ка соколики, развяжите ее! По тому, с какой быстротой была выполнена его просьба-приказ, Надежда поняла занимаемое им место в здешней иерархии. С Надежды сняли наручники и вместе со стулом перенесли в противоположный угол комнаты. Для старика, напротив, поставили большое устланное медвежьей шкурой кресло и он, кряхтя и постанывая, осторожно присел в него. -- Ничего не поделаешь, годы о себе дают знать... Восьмой десяток пошел. -- то ли извиняясь, то ли жалуясь сказал он. -- Ну что ж, давай красавица побалакаем о делах наших скорбных. Услышав фразу, сказанную стариком, Надежда сразу вспомнила название фильма, в котором она когда-то прозвучала. Откинув с лица волосы, она отряхнула с джинсов прилипшие пучки травы и, закинув ногу на ногу, положила на колени, исцарапанные и покрытые пятнами грязи руки. -- Смотрю, хорошим манерам обучена. -- похвалил ее старик. -- Ну что ж, это правильно... А дела твои красавица скажу откровенно не очень хорошие. -- в глазах старика, до этого приветливых и ласковых, блеснул недобрый огонек. -- Мы конечно люди терпеливые и богобоязненные, но и нашему терпению рано или поздно конец приходит. Тебя мои соколики сколько раз предупреждали -- спросил старик и, чуть помедлив, сам же ответил. -- Целых два раза... Поначалу в офисе твоем шикарном на Мэдисон-авеню с тобой толковали, а затем и в квартирку твою, что в небоскребе на тридцать четвертой стрит пожаловали. А ты, как я вижу, все не успокоишься. Нехорошо это. Не по-божески простых людей в соблазн вводить. Не хотим мы лишнюю душу без крайней нужды на небеса отправлять. Грех это... По лицу Надежды пробежала едва заметная тень. Приметив ее, старик усмехнулся. -- Вижу, с жизнью прощаться не хочешь. И то верно... куда тебе торопиться. Ты вон молодая, красивая. Тебе только жить и жить, да мужиков лаской одаривать. Или думаешь, мы шутим Нет, красавица, мы люди серьезные и очень серьезными делами занимаемся. Ты нам дорожку не переходи и не жди, что тебе твои московские друзья в случае чего помогут. Увидев, как у Надежды растерянно дрогнули брови, старик снова усмехнулся. -- Видишь, все про тебя знаем. И по сему, ты красавица понять должна, что здесь тебе никто не поможет. Здесь только ты, я, да бог! Мы втроем будем решать -- жить тебе или умереть завтра утречком. А коли мы решим, что тебе умирать пора, то делать это будем неспешно. Для начала тебя к кроватке привяжем и пару аккумуляторов к ручкам и ножкам подключим. Посмотрим, как ты дергаться станешь. Затем с тобой мои ребятки поразвлекаются. Они до женского пола дюже охочи. Так приголубят, что до конца жизни их ласки не забудешь. А потом и на лесопилку тебя отвезем. Посмотришь, как на ней дрова пилят, и может у тебя, что лишнее окажется. Пальчик или ушко к примеру... Так что ждут тебя впереди красавица нелегкие испытания. А коли не хочешь через них проходить. Давай по-хорошему столкуемся. Все что знаешь про наши дела, забудь. И супругов Сандерс больше не разыскивай. Не тревожь их души. Они десять лет назад в такое место переселились, где их теперь никто не найдет и возврата им оттуда уже не будет. А начальникам своим в светлом граде Москва так и доложи. Мол, что с воза упало, то пропало. Нам их денежки больше пригодятся. Мы их на благо нашего бедного и несчастного народа пустим, да и сами малой толикой попользуемся. Все поняла красавица Ты не молчи, со мной в молчанку играть не надо. Если все поняла, то головкой кивни... Ну, вот и ладненько. -- увидев, как Надежда медленно наклонила голову, сказал старичок. -- Ну а теперь мне красавица на покой пора, косточки греть. Ты ночку здесь посиди, подумай, а утречком мне свое решение объявишь и заодно про свои счета в разных банках подробно расскажешь. Уж больно знать мне это хочется. Ну, все, до утра красавица... Старик встал и, кряхтя, направился к двери. Через минуту в комнате кроме Надежды никого не осталось. ВАШИНГТОН. НАШИ ДНИ... Дуглас внимательно прочитал текст сообщения из территориального управления ФБР Лас Вегаса, и, отложив его в сторону, некоторое время задумчиво постукивал кончиками пальцев по столу. -- Значит, она ищет неких супругов Сандерс. -- наконец сказал он. -- Дебру и Ричарда. Ранчо, которых находится где-то в районе Альбукерке. Дуглас снял трубку телефона и набрал номер отдела связи. -- Немедленно соберите всю информацию по Дебре и Ричарду Сандерс и предупредите местного шерифа, чтобы со Смирновой глаз не спускали. -- приказал он. -- Я на два дня вылетаю в Ниццу. Если произойдет что-то серьезное ищите меня там. Через час на его стол легло объемистое досье. Заглянув в него Дуглас, удивленно поднял брови... МОСКВА. АВГУСТ 1991 ГОДА... Море трехцветных флагов колыхалось над площадью перед Белым домом... Ликующие толпы заполнили улицы и проспекты города... Казалось, опьяняющий воздух свободы плыл над Москвой... Незадачливые руководители ГКЧП уже сидели в Лефортово... Оплот старого режима -- мрачное серое здание на Лубянской площади больше никого не пугало своими зарешеченными окнами... А его символ "Железный Феликс" уже покоился на газоне одного из парков Москвы... Две черные "Волги" с затемненными стеклами в этот солнечный летний день стремительно неслись по Бульварному кольцу. Миновав Ленинский проспект, они свернули на кольцевую дорогу и у микрорайона Ясенево съехали на шоссе, ведущее через Бутовский лесопарк к комплексу зданий Первого главного управления некогда всесильного КГБ. Миновав обе проходные, они повернули к дачному поселку, где жило руководство управления. Каждая из машин везла по одному пассажиру. В первой, рядом с шофером сидел высокий худощавый мужчина с копной густых уже седых волос. Несмотря на жаркую погоду, он был одет в строгий темно-серый костюм и такого же цвета галстук, которые в брежневские времена являлись, чуть ли не обязательным атрибутом любого крупного партийного или советского функционера. Пассажир второй машины являл собой его абсолютную противоположность. Низкого роста и чрезвычайно тучный, он словно прячась от кого-то, неподвижно застыл в самом углу салона. Из одежды на нем была только легкая тенниска и такие же легкие спортивные брюки. Внезапно на развилке дороги, первая машина, остановилась, и высокий мужчина не спеша вылез из нее наружу. -- Станислав Георгиевич! -- крикнул он пассажиру второй "Волги". -- Не хочешь прогуляться Свежим воздухом подышать. По лицу человека, к которому он обращался, было видно, что выходить ему очень не хотелось, но он видимо не мог или не решался отказать зовущему его мужчине. Кряхтя, он выбрался на дорогу и, на ходу разминая затекшие от долгого сидения ноги, направился к нему. -- И что вам Виктор Сергеевич эти прогулки так понравились -- придав своему голосу подобострастный и немного жалостливый тон, спросил он. -- Через пять минут уже на месте были бы. -- Эх, ничего-то ты Станислав Георгиевич не понимаешь! -- седой мужчина по-отечески похлопал толстяка по плечу. -- Смотри, какая красота кругом! Когда еще такую увидишь! Тот, кого назвали Станиславом Георгиевичем, уныло хмыкнул. -- Это вы точно подметили. Вот посадят как Янаева с Крючковым в Лефортово, тогда уж точно долго не увидим. Они сошли с асфальта дороги в лес и направились к виднеющимся вдали остроконечным крышам дачных домиков. Под густой сенью вековых дубов и сосен было сумрачно и прохладно. Солнечные лучи почти не проникали сюда и воздух был насыщен терпким и приторным ароматом прелых листьев. Обогнув поляну, усыпанную светло-коричневыми шляпками грибов, они по едва заметной дорожке пошли вглубь леса. Тишина и кажущееся одиночество настраивали на откровенную беседу. -- Ну, что скажешь хорошего, Станислав Георгиевич -- спросил высокий мужчина, когда они миновали уже половину пути, отделяющую их от домиков. Он широкими шагами, словно циркулем мерил петляющую среди деревьев дорожку, сбивая на ходу прутиком шляпки мухоморов. -- А что сказать... -- с трудом поспевая за ним, ответил толстяк. -- Вы видите, что творится. Все на глазах рушится. -- Да брось ты... рушится! -- Виктор Сергеевич небрежно отмахнулся. -- Все сами же и разрушили своей закостенелой политикой. Если государство строится правильно, оно как карточный домик рассыпаться не может. Надо было перестройку еще в шестидесятых годах начинать, как чехи, а не ждать когда все по швам начнет трещать. Станислав Георгиевич грустно вздохнул. -- Кто же мог знать, что так выйдет. Думали если проблемы не решать, может, сами собой как-нибудь рассосутся. Виктор Сергеевич усмехнулся. -- А они и не рассосались. Только еще хуже стало. -- Хорошо хоть капитал успели вывезти. -- добавил Станислав Георгиевич. -- Кстати, о капитале... -- Виктор Сергеевич остановился и обернулся к нему. -- За ним сейчас многие потянутся. А вот этого допустить нельзя. Он для возрождения страны приготовлен. Когда опять к власти придем, и вся эта шумиха с демократией уляжется. Вот когда народ снова в коммунизм поверит, тогда эти миллионы и пригодятся. -- Дожить бы...-- снова вздохнул Станислав Георгиевич. -- Ничего доживем! -- хлопнул его по плечу Виктор Сергеевич. -- Не мы, так дети наши или внуки им воспользуются. А посему его в большой тайне надо хранить. Кстати, кроме тебя кто еще о счетах этих знает Станислав Георгиевич пожал плечами. -- Кроме меня.. -- он задумался. -- Наверное, еще Поспелов из орготдела ЦК и Никифоров из хозуправления. Других почитай никого и не осталось. Кто умер внезапно от инфаркта, кто в автокатастрофу попал, а кто и просто исчез. Ума не приложу, куда люди пропадают Виктор Сергеевич чуть усмехнулся. -- Все мы под богом ходим... -- философски, заметил он. -- А людишки, что за границей сидят о счетах будут молчать Как думаешь -- спросил он. -- Трудно сказать. Ими Лубянка, а не мы занималась. Вот только зачем туда уголовников втянули, мне непонятно -- Ну как зачем.. -- Виктор Сергеевич с умным видом поднял вверх палец. -- Если на тебе "вышка" висит, то особенно не порассуждаешь. Чуть что, сразу приговор в исполнение приведут. Да и связи у них большие, там заграницей. Все и везде схвачено. И в эмиграции у них много знакомых, а те хорошо знают куда лучше всего деньги пристроить. -- Это все верно, все правильно... -- Станислав Георгиевич с сомнением покачал головой. -- Но это сработало, если бы мы у власти остались. Пусть не в одиночестве, все-таки демократия у нас, но у власти, а не в Лефортово, как сейчас. А вот что теперь из всего этого получится, бог его знает.. Неожиданно Станислав Георгиевич остановился и, тяжело дыша, прислонился к стволу дерева. -- Погоди, пожалуйста, Виктор Сергеевич не торопись, а то что-то голова у меня закружилась и дышать трудно стало. Виктор Сергеевич остановился. -- Это у тебя от той стопки, что мы на дорожку выпили. Не пошла, наверное. Лицо у Станислава Георгиевича вдруг побледнело, и он стал медленно оседать на траву. Дождавшись пока он упадет, Виктор Сергеевич подошел к нему и, пощупав на руке пульс, тихо сказал. -- Я же говорил тебе Станислав Георгиевич, все мы под богом ходим. Затем повернулся и, не оборачиваясь, пошел дальше по дорожке к дачам. НЬЮ-ЙОРК. НАШИ ДНИ... Телефон на столе руководителя нью-йоркского отделения банка "Восток-Кредит" вдруг ожил и издал длинную переливистую трель. Мишель Нуаре отложил в сторону свежий номер "Уолл-стрит джорнал" и взял трубку. -- Вас слушают! По мере того как его собеседник что-то быстро ему рассказывал, лицо Нуаре становилось все более встревоженным. -- Вы это точно установили С тех пор она на связь не выходила А сигнал: "Я в опасности!" получили, когда ее машина в аварию попала А запеленговать его смогли Где-где.. -- переспросил Нуаре, подходя к висящей на стене кабинета крупномасштабной карте США. -- В районе Альбукерке. А точнее Не смогли определить... -- он озабоченно, потер трубкой телефона щеку. -- Понятно... и затем говорите, сигнал пропал. Хорошо, я все понял. Сообщите все это офицеру, отвечающему за безопасность. Пусть срочно готовится к поездке в Альбукерке. Я, сейчас иду к консулу и после него зайду к вам. За это время приготовьте все необходимые документы. Нуаре положил трубку на стол и, надевая на ходу пиджак, торопливым шагом вышел из кабинета. ГОРЫ САКРАМЕНТО. ШТАТ НЬЮ-МЕКСИКО. НАШИ ДНИ... Ночь для Надежды пролетела быстро. По-правде говоря, она даже не заметила, когда она началась и когда закончилась. Свет в комнате не тушили, и отсчет времени она вела по своим все более тяжелеющим векам. Собственно говоря, раздумывать и, решать ей было нечего, так как с первых минут своего заточения она дала себе слово ничего не говорить, ибо цена той информации, которой она обладала, была слишком высока и несоизмерима даже с ее жизнью. Страшилась ли она пыток.. Как всякий нормальный человек конечно да. Но дело, которому она служила, требовало от нее такой жертвы, и Надежда готова была ее безропотно принести. Приняв это решение, она почувствовала себя почему-то намного увереннее, чем раньше и поэтому на все вопросы старика, когда он появился у нее в комнате, отвечала упорным молчанием. Это его, в конце концов, разозлило и тогда двое раздетых до пояса мужчин повели ее по узкой лестнице куда-то вниз. Надежду втолкнули в темную комнату без окон, в углу которой стоял привинченный к полу металлический стул, а на грязном полу валялись обрывки электрических проводов. Здесь мужчины вначале основательно прошлись кулаками по ее физиономии. А когда на ней не осталось живого места и, Надежда третий раз упала на холодный пол без сознания, потащили ее к стулу. Закрепив на запястьях идущие из стены провода, они подключили к ним реостат, и отошли на несколько шагов в сторону. Надежда уже поняла, что ее сейчас ждет и, до боли стиснула зубы. То, что она испытала, превзошло все ее ожидания! Удары тока как раскаленные иглы впивались в ее тело, а вопрос: "В каких банках находятся твои счета", вился над ней как голодное воронье над трупом. Спустя час она уже перестала понимать, где находится, из ее рта шла белая как взбитые сливки пена, а зубы постоянно выбивали друг о друга барабанную дробь. Почувствовав, что она вот-вот сойдет с ума, Надежда не выдержала и заплакала, но на все вопросы рассказать про счета по-прежнему отвечала категорическим отказом. Видимо то, что она находится на грани сумасшествия, поняли и ее мучители, и поэтому, прекратив пытки, вышли из комнаты. НИЦЦА. НАШИ ДНИ... Настойчивый звонок телефона, словно сигнал тревоги, поднял Майкла Дугласа с постели номера в отеле "Эль-Бассадор". Сонно взглянув на часы, в Ницце было только три часа ночи, он взял трубку. В ней послышался далекий голос Хоффмана. -- Срочно вылетай в Нью-Йорк! -- даже не поздоровавшись, без своих обычных шуточек относительно того, кто спит с ним рядом, приказал он. -- А что случилось -- не понял Майкл. -- У русских какой-то переполох! -- взволнованно пояснил Хоффман. -- Все консульство в Нью-Йорке на ноги подняли. К консулу приехал Нуаре, руководитель филиала банка Гонгадзе, и они о чем-то долго совещались. Затем Нуаре вместе с Черкашиным поехали в аэропорт Кеннеди и ближайшим рейсом вылетели в Лас Вегас. -- А раньше у них контакты были -- озадаченно спросил Дуглас. -- В том то и дело, что никогда! Нуаре даже близко к консульству не подходил. -- Ну и дела!.. -- Дуглас изумленно потер ладонью заспанное лицо. -- Зато он постоянно общается со Смирновой, как с клиенткой его банка... -- в раздумье продолжил он. -- А сотрудники консульства оплачивают в банке свои счета. Написал на бланке счета шифровку, -- вслух размышлял он. -- передал в окошечко операционистке и через час она уже у Смирновой. ...А может все еще проще! -- вдруг хлопнув себя ладонью по лбу, предположил Дуглас. -- Они ведь могут напрямую через систему "клиент-банк" информацию передавать. Она в бухгалтерии консульства уже года два как установлена. Вставят шифровку в сообщение о финансовой операции. Попробуй, найди его! -- Майкл присвистнул. -- Может он и есть тот связник, которого мы так долго искали -- Я про это тоже подумал... -- согласился Хоффман. -- И судя по реакции со стороны консульства, он не просто связник. -- Вы думаете... резидент! -- ошеломленно спросил Дуглас. -- Вполне возможно... -- ответил Хоффман. -- Но если он глубоко законспирированный резидент, -- возразил Дуглас. -- то зачем он в консульство обратился Он что, с ума сошел -- Я же говорю... -- Хоффман, нетерпеливо заерзал трубкой по своему уху. -- У русских что-то серьезное произошло. И еще новость... -- он сделал паузу. -- Смирнова пропала! -- Как пропала -- еще больше растерялся Дуглас. -- Ее же две бригады наблюдения вели. -- Очень просто. Где-то в горах. Там местность открытая и близко к ней приближаться было нельзя. Последний раз ее видели в городке Лас-Крусес, а затем она как в воду канула. Ее разбитую машину нашли на дне ущелья километрах в двадцати от городка. Но ее самой там не оказалось. Сейчас ее везде ищут. Всю местную полицию на ноги подняли. Кстати, ты там, в Ницце что-нибудь новое узнал про ее связи Дуглас замялся. -- Пока нет, сэр... Перед отъездом, она здесь все хорошо обрубила. Хоффман хмыкнул. -- И не узнаешь, она в этих делах слишком опытная. В общем, первым же рейсом возвращайся. Ты мне здесь позарез нужен. В трубке Дугласа послышались короткие отрывистые гудки. ГОРЫ САКРАМЕНТО. ШТАТ НЬЮ-МЕКСИКО. НАШИ ДНИ... Сколько она была без сознания, Надежда не помнила. Очнулась она от ощущения того, что кто-то лил ей на лицо холодную воду. С трудом приоткрыв глаза, она увидела склонившееся над собой старушечье лицо, со всех сторон обрамленное густыми седыми прядями. Утопающие в морщинах глаза с любопытством и жалостью смотрели на нее. Заметив, что Надежда очнулась, бабка пожевала сухими губами и, плавно растягивая слова, произнесла. -- Ну и, слава богу, что очнулась милая. А то я уж бояться начала, что богу душу отдашь. Глядя на старушку, Надежда почему-то вспомнила свою умершую пять лет назад бабку Пелагею Ивановну, на похороны которой она так и не смогла приехать из Франции. Только год спустя, находясь в Токио, она на два дня нелегально выехала в Россию и побывала во Владивостоке. Появляться в городе ей категорически запретили. Оба дня она безвылазно просидела на какой-то даче, расположенной километрах в двадцати от российско-китайской границы, и только ночью на машине ее отвезли на кладбище и разрешили положить на скромную могилку цветы. Вспомнив это, Надежда снова закрыла глаза, и опять очнулась уже лежа на кровати под мягким и теплым шерстяным одеялом. Бабка хлопотала около нее. Она перевязала Надежде обожженные током кисти рук, а синяки на лице смазала какой-то густой желтоватой мазью. Надежда с трудом оторвала голову от подушки и спросила. -- Как звать тебя бабушка Старушка улыбнулась. -- А Софьей зови... меня тут, все так кличут. Прислугой я здесь работаю уже почитай десять лет. "Софья..." -- про себя повторила Надежда и уже засыпая, продолжала смотреть на ласково улыбающееся старушечье лицо. ВАШИНГТОН. НАШИ ДНИ... Сразу из аэропорта имени Даллеса, Дуглас поехал в штаб-квартиру ФБР. В кабинете Хоффмана шло совещание. Поставив чемодан в угол кабинета, Дуглас стараясь не привлекать к себе внимание, присел к столу. Докладывала Мерилин Хьюз, из аналитического управления. -- Мы срочно собрали всю возможную информацию по Мишелю Нуаре... -- взволнованным голосом, говорила она. -- Он родился во Франции в тысяча девятьсот шестьдесят первом году. Имеет гражданство этой страны. Много лет работал в финансовой сфере, преимущественно в частных и государственных банках. Имеет степень доктора экономики. Некоторое время даже преподавал в Сарбоне. Приехал в Нью-Йорк три года назад, как заместитель руководителя первого филиала банка Гонгадзе. В то время его шефом была Смирнова, и она же рекомендовала его на должность руководителя филиала после того как покинула этот пост. Сейчас он имеет постоянный вид на жительство в США. В иммиграционной службе рассматривается вопрос о предоставлении ему гражданства. Он находится в постоянном контакте со Смирновой. Судя по информации сотрудников банка, ее давний и близкий друг. Часто навещает Смирнову у нее на квартире и в офисе созданного ею благотворительного фонда. Хорошо знаком со многими влиятельными финансистами в Нью-Йорке и в Вашингтоне. Они отзываются о нем как о высоко эрудированном специалисте. Во многом благодаря его стараниям банк "Восток-Кредит" смог организовать в городах Америки широкую сеть филиалов. До настоящего времени Нуаре, ни в каких подозрительных связях замечен не был. За три года он несколько раз посещал российское консульство для оформления командировок сотрудникам его банка, но постоянного контакта с консульством у него не было. Он заядлый филателист и является членом нескольких клубов, в которых состоят очень известные и влиятельные люди, включая членов конгресса и даже вице-президента. Вот и все что нам удалось о нем выяснить... Возможно, наши коллеги из ЦРУ располагают о нем более полной информацией Мерилин Хьюз сделала паузу и обвела присутствующих вопросительным взглядом. Сидящие за столом Дуглас, Бродди, Лисовский, и руководитель группы наружного наблюдения розовощекий крепыш с ежиком седых волос Станислав Ковач хранили молчание. -- К сожалению, мы тоже не обладаем о нем другой информацией. В поле нашего зрения он никогда не попадал. -- чуть помедлив, пояснил Бродди. -- Зато я располагаю! -- вдруг прервал свое молчание Лисовский, не спуская глаз с появившейся на экране монитора, фотографии Нуаре. -- И она будет для вас весьма интересной. Все сидящие за столом повернулись к нему, и Хоффман, сделав разрешающий жест рукой, попросил. -- Пожалуйста, говорите! Лисовский, не сводя глаз с фотографии, усмехнулся. -- Мишель Нуаре на самом деле, это... -- он сделал паузу и, оторвавшись от монитора, взглянул на Хоффмана. -- ...бывшим кадровый сотрудник Первого главного управления КГБ СССР Федоров Дмитрий Николаевич. Много лет назад он работал под прикрытием и нелегально в Европе. И сейчас я лишний раз убедился, что бывших разведчиков не бывает. Очевидно, он опять начал заниматься своим ремеслом. Хоффман растерянно привстал с кресла. -- Вы в этом уверены.. -- спросил он. Лисовский небрежно кивнул. -- Как в самом себе! -- Но может вы ошиблись -- возразил Бродди. -- Ведь столько лет прошло. -- Отнюдь... Последний раз я видел Федорова шесть лет назад на берегу Средиземного моря и лицо его очень хорошо запомнил. До конца жизни не забуду... -- снова взглянув на фотографию, с ненавистью произнес Лисовский. ГОРЫ САКРАМЕНТО. ШТАТ НЬЮ-МЕКСИКО. НАШИ ДНИ... Прилетев рано утром в Альбукерке, Федоров и Андрей арендовали в ближайшем от аэропорта пункте проката автомашин, приличного вида "Бьюик", и первым делом обзвонили все местные гостиницы и отели и поинтересовались, не останавливалась ли у них позавчера женщина по имени Надежда Владимировна Смирнова. В гостиницах им дали отрицательный ответ, зато в небольшом кемпинге, находящемся на выезде из города подтвердили, что женщина с таким именем у них позавчера была и выехала из кемпинга около трех часов ночи. На вопрос, куда Внятного ответа, говоривший по телефону портье дать не смог. Согласно карте, из города выходили две дороги. Первая шла строго на юг в район химического комбината и свалки промышленных отходов. А вторая поворачивала на юго-запад к небольшой горной гряде, тянущейся на многие километры вдоль мексиканской границы. Федоров припомнил, что в сообщении, присланном из Москвы, говорилось о каком-то ранчо, поэтому дорога на химический комбинат, скорее всего, отпадала. Выехав по шоссе, ведущему на юго-запад, "Бьюик" через два часа оказались у развилки дорог. Рядом с шоссе находилось небольшое кафе с открытой верандой, на заднем дворе которого была автозаправка. Посмотрев на датчик топлива, Андрей решил туда заехать. На заправке хозяйничал бойкий старичок в мятой ковбойской шляпе и надетых на босу ногу индейских мокасинах. Вручив Андрею сдачу со стодолларовой купюры, он взглянул на номер их машины и спросил: -- Вы "Бьюик" тоже в прокате Денни Уолесса брали Андрей рассеянно кивнул головой. -- Что-то часто у него машины стали брать! -- удивился старик. -- А я думал, его дела совсем под гору закатились. -- И что, часто берут.. -- стараясь поддержать разговор, поинтересовался Андрей. -- Да вот, позавчера какая-то роскошная леди на его машине тоже здесь заправлялась. -- ответил старик. Федоров и Андрей переглянулись. -- Высокого роста, миловидное лицо, длинные черные волосы.. -- спросил Андрей. -- Да!.. -- растерянно подтвердил старик. -- А вы что, ее знаете Федоров вышел из машины, и в его руке появилась стодолларовая банкнота. -- Я был бы вам очень благодарен за любые сведения об этой женщине. -- сказал он. Старик пожал плечами. -- Да я вам про нее и без денег все расскажу. Не так много я знаю. -- ответил он, но чуть помявшись, банкноту все-таки взял. Они с Федоровым присели на скамейку около заправочной колонки. -- Приехала она вечером, часов в шесть... -- начал рассказывать старик. -- Залил я ей как полагается полный бак, а когда она расплачивалась вдруг начала меня про ранчо Сандерсов спрашивать. Мол, оно где-то здесь недалеко находится, ей про это в нашем городке Лас-Крусес рассказали. Честно говоря, я по началу, растерялся. Я тут в округе всех знаю. Но про таких вспомнить не смог. Потом покумекал немного и вдруг припомнил, что действительно лет десять назад жили здесь такие. Их ранчо к югу милях в двадцати отсюда будет. Потом, говорили, там пожар был. И что от ранчо осталось, здешний автомеханик Стив Коун приобрел и под свои нужды приспособил. И вот с тех пор я о них ничего не слышал. Может, уехали, может, во время пожара погибли. Честно скажу, не знаю. Я все это той леди, как и вам, рассказал. Она в кафе перекусила и по направлению к тому ранчо поехала. Вот и все, что я вам про нее рассказать могу! -- старик перевел дух. -- Спасибо, вы нам очень помогли. -- пожав на прощание старику руку, поблагодарил Федоров. Спустя минуту "Бьюик", набирая скорость, помчался по чуть заметной среди густых зарослей травы колее. Когда они подъехали к ранчо, солнце стояло в зените. Увидев несколько стоящих у дороги домиков, Федоров, вышел из машины. -- Повторять ошибки предшественников не будем, -- сказал он Андрею. -- Попробуем вначале разведать, что там происходит. Оставив "Бьюик" за высокой грудой камней, они стали осторожно пробираться к ранчо. Со стороны оно казалось покинутым людьми. Порывы ветра гоняли между домами обрывки газет и пластиковые бутылки. Стекла в двух домиках были выбиты, а на пустом сеновале одиноко ютился непонятно как попавший сюда морской прогулочный катер. Дойдя до ограды, Федоров лег на землю и, дав знак Андрею, сделать тоже самое, вытащил из наплечной кобуры "Кольт". Передернув затвор, он пополз, к крайнему домику. Внезапно дверь домика, несмотря на висящий, на ней замок отворилась, и на пороге появился двухметровый широкоплечий мужчина, внешне напоминающий героя классического американского боевика. В своих руках он сжимал короткоствольный восьмизарядный "Ремингтон" с откидным прикладом, а его глаза из-за стекол темных очков пристально смотрели на Федорова. Поведя стволом "Ремингтона" из стороны в сторону незнакомец процедил. -- Я бы вам сэр посоветовал свой "Кольт" положить на землю. Видя, что сопротивляться бесполезно, Федоров бросил пистолет перед собой. -- А теперь не сочтите за труд, подтолкните его поближе ко мне. -- приказал незнакомец. Федоров выполнил его просьбу. Мужчина, пересчитав ногами отчаянно скрипящие под ним ступеньки, сошел с крыльца и направился к Федорову. Судя по выражению его лица, намерения у него были самые недружественные. ВАШИНГТОН. НАШИ ДНИ... В кабинете повисло тягостное молчание. Наконец Хоффман встал и переборов остатки растерянности сказал. -- Ситуация я думаю всем ясна. Я сейчас обо всем доложу директору. На время проведения операции создается специальная группа в составе Дугласа, Бродди и мсье Лисовского. Дуглас назначается старшим. Сейчас же вылетайте в Лас Вегас и свяжитесь там с нашим территориальным управлением. Я им позвоню. Подключайте к операции их сотрудников. Берите столько, сколько посчитаете нужным. Основная задача: постоянный контроль за Федоровым и Черкашиным и, поиск пропавшей Смирновой. Все, выполняйте! Когда участники совещания покинули кабинет, Хоффман вдруг вспотевшей рукой взял трубку телефона и, когда на том конце провода раздалось: "Да...", хриплым прерывающимся голосом сказал. -- Это Х-хоффман, сэр! У меня есть к-крайне важная информация, и я хотел бы сейчас, лично и к-конфиденциально вам ее доложить! ГОРЫ САКРАМЕНТО. ШТАТ НЬЮ-МЕКСИКО. НАШИ ДНИ... Неожиданно ноги у мужчины подкосились и он, выронив карабин, со стоном опустился на землю. Одна рука Андрея выбила у него оружие, а другая, сжатая в кулак, обрушилась на поясницу. Дотащив своего противника до большой лужи, разлитой посредине двора, Андрей голосом, не терпящим возражений, приказал: "Сиди смирно, а не то..." Мужчина, наклонив голову, испуганно затих. Федоров встал с земли и, подняв пистолет, засунул его в кобуру. -- Как тебя зовут -- спросил он, лежащего в луже мужчину. Тот, то ли не расслышал, то ли не захотел отвечать и продолжал хранить молчание. -- Я повторяю... как тебя зовут -- вступил в разговор Андрей и с силой завернул мужчине руку за спину. -- Стив Коун, Стив Коун... -- брызгая слюной, скороговоркой запричитал тот. -- Я здешний... держу автомастерскую в соседнем поселке Бэрстоу, а это ранчо под стоянку старых автомобилей приспособил. Андрей немного ослабил хватку. Коун часто задышал и, повернув голову, с испугом посмотрел на него. Федоров присел рядом. -- Стив, -- обратился он к Коуну. -- у нас к тебе нет никаких претензий, но мы ищем одну женщину и по нашим сведениям она проезжала через твое ранчо позавчера. Потом она пропала. Возможно, ты последний кто ее видел. Она высокая, красивая, с длинными черными волосами. Коун замотал головой. -- Я здесь такой бабы никогда не видел! Федоров недовольно сдвинул брови. -- В двадцати милях отсюда на заправке нам сказали, что она интересовалась именно твоим ранчо. Значит, кто-то из вас двоих врет, либо ты, либо старик на этой заправке. Но мне кажется, что врешь именно ты. Послушай, Стив у нас не так много времени и, либо ты сейчас начнешь говорить правду... либо мне придется сжечь твое ранчо к чертовой матери. А теперь решай. Даю тебе минуту на размышление. Сделав знак Андрею отпустить руку Коуна, Федоров поднялся. -- Итак, время пошло. Я жду... -- он мельком взглянул на часы. Лицо Коуна из испуганного стало пепельно-серым и затем налилось нездоровой желтизной. Он, не двигаясь с места, сидел в луже и, словно прощаясь с ранчо, крутил во все стороны головой. -- Да будьте вы все прокляты!.. -- вдруг громко крикнул он, и со всего маху опустил свой громадный кулак вводу. Волна грязи обдала его лицо и быстрыми струйками потекла обратно в лужу. Изрыгая проклятья, Коун еще раз погрузил кулак в грязь и вдруг затих и, хмуро посмотрев на Федорова, сказал. -- Ладно, черт с вами... Если баба пропала, мне все равно теперь покоя не дадут. Не вы, так шериф с полицией. Коун встал и на ходу отжимая мокрые брюки, направился к стоящему рядом с домом навесу. Присев на врытую в землю скамейку, он вытащил из кармана размокшую пачку сигарет. Федоров протянул ему свой портсигар. Закурив, Коун глухим голосом сказал. -- Да, она была здесь позавчера вечером. Спрашивала бывших хозяев ранчо Сандерсов. Только их уже как десять лет в живых нет. Ночью в своем домике оба сгорели. Так официально полиция объявила. А правда это, или нет, никто не знает. У нас слухи ходили, что их специально сожгли. Федоров насторожился. -- А почему такие слухи пошли Кто-то это видел -- спросил он. -- Да нет, -- Коун махнул рукой. -- Просто месяца за два до этого у них крупная ссора с какими-то приезжими вышла. Пришлось даже полицию вызывать. А приезжие эти русскими оказались. А Сандерсы эти сюда еще лет за пятнадцать до этого приехали. Еще совсем молодыми. Детей у них не было. Были они себе на уме. Дружбы ни с кем не водили. Да и на улице старались меньше показываться. Мы уж стали думать, что скрываются от кого... Но шериф с ними поговорил и выяснил что у Дебры Сандерс какая-то болезнь не очень хорошая была ...псориаз или еще что-то в этом роде. Вот поэтому они с другими старались поменьше общаться. Потом к их странностям все привыкли. -- Хм... интересная история. -- Федоров выразительно посмотрел на Андрея. Коун докурил сигарету и, выбросив окурок себе под ноги, продолжил. -- Но самое странное потом произошло. Те русские, с которыми они поссорились, здесь недалеко теперь живут. Я не знаю, откуда они приехали и чем, раньше занимались, но после смерти Сандерсов они богатое поместье одного "латинос", который в Мексику уезжал, купили. Оно миллионов двести тогда стоило. Деньги по тем временам громадные. Всего их человек десять. Семь мужчин и три женщины. Вроде как все родственники. Хотя по внешнему виду не скажешь. Вначале их больше было. Но трое, говорят, уехали, а двое умерли. Верховодит там какой-то старик древний. Они его "падре" зовут. Он действительно на боге помешался. Церковь они в поместье здоровенную построили, и все вместе молиться туда ходят. Говорят, грехи замаливают. -- А кроме молитв, чем они еще занимаются -- спросил Коуна Андрей. -- Трудно сказать, -- ответил тот. -- Хозяйство они свое не ведут, все у фермеров покупают. Но денег у них, похоже, уйма. В гараже десятка два машин стоят. Трактора. Может бизнес у них какой подпольный. Хотя... -- Коун пожал плечами. -- про такое здесь давно бы узнали. Наркотой здесь в основном кубинцы торгуют. А они с кубинцами... Федоров перебил его. -- Ладно, с этим все понятно, но почему ты нам это раньше сказать не захотел Коун опустил глаза. -- Да их тут вся округа боится... даже шериф! А мне старик их строго наказал, что если кто будет Сандерсами интересоваться сразу его в известность ставить. Они мне за это отдельно приплачивают. Двести баксов ежемесячно на дороге не валяются. А вас я за их контролеров принял. Они так уже два раза делали. Подошлют кого-нибудь и потом разборки устраивают, почему, мол, не сообщил. Поэтому, я про эту бабу им сразу позвонил. А вот что с ней дальше было, не знаю. Федоров внимательно посмотрел на Коуна. -- А ты в их поместье бывал Тот кивнул. -- Ну, а как же... Много раз. -- Описать подробно его сможешь -- Да запросто... Это вверх по дороге миль пять будет. Как гору переедете, там, в долине оно и находится. Старик мне наказывал, всех кто Сандерсами будет интересоваться, к ним направлять. Но кроме этой бабы, что позавчера была, Сандерсов только один раз люди из какого-то банка спрашивали. Это где-то, через год после их смерти было. Я все так и сделал, как мне старик велел. Они оттуда как ошпаренные через час по дороге пронеслись. Федоров вытащил из кармана записную книжку, раскрыл ее и положил перед Коуном. -- А теперь нарисуй мне подробно план поместья. -- попросил он. Когда Коун закончил, Федоров сделал знак Андрею, и они отошли в сторону. -- Дело, похоже, серьезное. -- озабоченно сказал Федоров. -- В поместье нам соваться, сразу не стоит. Дождемся ночи и попробуем тогда в него проникнуть. Я позвоню в посольство и попрошу еще пару ребят сюда прислать. Спустившись с горы, "Бьюик" стал медленно пробираться по извилистой, похожей на заросшую тропинку, дороге. Выбрать этот неблизкий и нелегкий путь Федорову и Андрею посоветовал Коун. На шоссе, проходящем мимо поместья, его хозяева часто выставляли скрытые пикеты, и незаметно подъехать с этой стороны было невозможно. Путь через холмы считался непроходимым для легковых автомобилей и только Коун знал, каким образом можно преодолеть все возникающие на пути препятствия. Пока дорога, по которой ехал "Бьюик" точно соответствовала его описанию. Вначале она долго петляла между вросших в сухую обветренную землю обломков скал. Затем резко ушла в покрытую лужами лощину. И, наконец, выбравшись на равнину, затерялась среди островков желто-зеленого кустарника. На последнем отрезке пути Федоров решил вести машину сам. Уверенно работая рулем, он ловко объезжал попадающиеся на дороге многочисленные препятствия. Ими становились, то русло высохшей извилистой речки, то груда камней, то неожиданно появившийся между дорожными колеями скелет лошади или койота. Наконец, вдалеке, забрезжили размытые очертания остроконечных сосен. На карте бор выглядел очень внушительно, но когда машина подъехала к нему, то Федоров и Андрей увидели на небольшом клочке земли десятка три полузасохших деревьев. -- Другого выбора у нас все равно нет. -- разочарованно сказал Федоров. -- Придется обосноваться здесь. Загнав машину под сосны, они взяли из багажника, захваченное из Нью-Йорка снаряжение и стали осторожно пробираться к опушке бора. Расстелив на траве между кактусами пятнистую накидку, Федоров и Андрей легли на землю и, вытащив из рюкзаков бинокли, поднесли их к глазам. Отсюда поместье было видно как на ладони. Несколько огороженных высокой оградой зданий размещались в шахматном порядке. В центре стоял современный, выполненный из стекла и бетона пятиэтажный таунхаус с темно-красной черепичной крышей. По бокам, к нему примыкали гараж, несколько одноэтажных жилых домиков и хозяйственные постройки: сараи, бензохранилище и ремонтные мастерские. Чуть поодаль, высилась, поблескивая на солнце золочеными крестами, большая православная церковь. На территории поместья были проложены аккуратные асфальтовые дорожки. Везде росли густые кусты сирени и жасмина, а таунхаус по периметру окружали два ряда белых и пурпурных роз. Осмотрев территорию поместья, Федоров сразу обнаружил посты охраны. Они размещались перед воротами, у входа в таунхаус и у гаража. Бензохранилище, как ни странно не охранялось. И вообще поместье выглядело безлюдным. Федоров насчитал помимо дежуривших часовых еще три человека быстро прошедших по его территории. Первым был невысокий полный мужчина в синем комбинезоне. Он вышел из ворот гаража и, сходив в мастерскую, через полчаса вернулся обратно. Второй была женщина. Видимо уже в возрасте. Она, согнувшись, тащила через двор большую хозяйственную сумку, из которой торчали кульки с картофелем, и увядшие от жаркого летнего солнца пучки лука и шпината. Третьим оказался десятилетний мальчик. Рыжий, весь в веснушках. Он вывел из двери таунхауса двухколесный велосипед и, вскочив на него, в мгновение ока исчез за воротами. Больше, за два часа наблюдения, Федоров и Андрей никого не заметили. Они, молча, обменялись вопросительными взглядами, и вдруг Андрей тронул Федорова за плечо. Тот приник к биноклю. Через двор от ворот к таунхаусу двое мужчин в ковбойских шляпах и пестрых индейских накидках "пончо" вели одетую в рваный джинсовый костюм женщину. Ее лицо скрывалось за копной черных растрепавшихся волос, но по росту и фигуре Федоров и Андрей сразу узнали Смирнову. Она, пошатываясь и припадая на левую ногу, шла по дорожке между мужчинами. Проводив ее взглядом, Федоров с трудом оторвался от бинокля. Выражение его лица говорило само за себя. Оно просило и требовало немедленных действий. Поняв это, Андрей взял Федорова за руку и, молча, покачал головой. Затем его палец дотронулся до часов и остановился на отметке "двенадцать". Федоров согласно кивнул. Вспышка гнева в нем уже улеглась и он начал спокойно анализировать обстановку. Они развернули перед собой нарисованную Коуном схему поместья и стали уточнять план дальнейших действий. Ночной сумрак опустился на нагретую солнцем каменистую землю. В небе зажглись мерцающие каскады серебряных звезд. Ночной туман сгустился над редкими озерцами теплой перемешанной с илом воды. Ночь властно вступала в свои права. В пустыне протяжно завыли койоты, созывая для охоты своих одиноких собратьев, и мириады бабочек, трепеща крыльями, поднялись с листьев и травы и полетели искать в темноте одинокий огонек. Когда стрелки часов показали двенадцать, Федоров и Андрей осторожно поползли через стелющуюся по земле пелену тумана по направлению к поместью. Теперь они были одеты в черные костюмы из прорезиненной ткани, которые не боялись воды. Их лица скрывались за такими же черными с прорезями для глаз шерстяными масками. А ноги были обуты в кроссовки из покрашенного в черный цвет вельвета. Они незаметно доползли до ограды, окружающей поместье и здесь остановились. Андрей подал пальцами знак: "внимание". У ворот поместья произошло какое-то движение, скорее всего означавшее смену часового. Когда шаги патруля затихли в темноте, Федоров и Андрей решили действовать. Чтобы проникнуть в поместье, необходимо было преодолеть окружающую его стену. Она была сложена из белого необожженного кирпича, а по ее верху, это Федоров разглядел в бинокль еще днем, был проложен электрический кабель. Малейшее неосторожное движение и две тысячи вольт острыми иглами вопьются в тело. Зная это, Андрей и Федоров захватили с собой толстые резиновые коврики. Но вот выдержат они напряжение или нет, никто из них не знал. Первым на стену полез Андрей. Федоров подсадил его и тот, цепляясь пальцами за выступы и щели в стене, стал медленно подниматься вверх. Каждый шаг он делал только после того, как все вокруг себя внимательно осматривал и ощупывал. Наконец Андрей достиг вершины стены и, развернув коврик, положил его на искрящиеся электрическими разрядами провода. Глубоко вздохнув, он дотронулся ладонью до коврика. По его пальцам прошла легкая дрожь. Андрей поставил рядом с ладонью локоть другой руки, и сильно прогнувшись, как заправский гимнаст перемахнул через стену и повис на руках на ее обратной стороне. Его глаза с напряжением скользили по растущим вдоль стены кустам сирени. Везде было тихо. Бесшумно спрыгнув на землю, он постарался как можно лучше слиться с ее неровной поверхностью. Теперь настала очередь Федорова. Ему было труднее, чем Андрею, но он также ловко забрался на стену и, облокотившись на коврик, спустя мгновение спрыгнул на противоположную сторону. Осмотревшись вокруг, он дал знак двигаться дальше. Два черных силуэта, почти невидимые в темноте, заскользили по мокрой траве газона, обогнули дорожки и клумбу и застыли у входа в подвал таунхауса. Дверь в подвал была подогнана неплотно и сквозь образовавшиеся щели пробивались тонкие лучи света. Решив послушать, что делается за дверью, Федоров осторожно пополз к ней. Андрей, прикрывая его, двигался сзади. Вытащив из кобуры "Кольт" с привинченным к стволу глушителем Федоров привстал на колени, и в этот момент земля под ним вдруг расступилась, и он с громким всплеском упал в какую-то густую пахнущую нечистотами жидкость. Почти сразу рядом с ним раздался всплеск от падения еще одного тела. ЛАС ВЕГАС. НАШИ ДНИ... Дуглас, Бродди и Лисовский сидели в зале оперативного центра управления ФБР Лас Вегаса, куда стекалась вся информация от местных подразделений, и просматривали сообщения из Альбукерке. Центр был оборудован по последнему слову техники и давал возможность получать данные даже с космических спутников. Десятки разнообразных экранов и табло светились на стенах зала. Голос диктора громко сообщал последние новости. И всего лишь несколько сотрудников за пультами и мониторами управляли всем этим безотказно действующим механизмом. -- Кажется, мы нашли, то, что искали... -- сказал Дуглас, указывая на ответ налоговой службы, о происхождении состояния владельцев поместья Сан-Себастьян супругов Ромащук, ранее проживавших в Одессе и переехавших на постоянное место жительства в США в тысяча девятьсот девяносто первом году. -- Они контролируют несколько счетов в банках Швейцарии и Австрии. -- продолжил он. -- Сколько на них лежит, неизвестно, но судя по полученным за последние десять лет с них суммам, достаточно, чтобы купить статую Свободы в придачу с Белым домом и Капитолием. Кроме того они депонировали более полутоны золота в слитках и другие драгоценности в ряде банков Калифорнии и Техаса. Бродди передал Дугласу еще одно сообщение. Прочитав его, тот усмехнулся. -- Похоже, наши коллеги из России господа Федоров и Черкашин решили взять поместье Ромащуков штурмом. На помощь к ним в Альбукерке прибыли еще два сотрудника консульства. -- А Смирнову там не обнаружили -- спросил Лисовский. -- Пока нет... -- качнул головой Бродди. -- Мы навели на поместье аппаратуру одного из наших спутников и внимательно его изучаем. Следов ее пребывания пока не нашли. -- Может быть, ее уже ликвидировали -- предположил Лисовский. -- По рассказам шерифа, владельцы поместья Сан-Себастьян лихие ребята и револьверы у них в карманах надолго не задерживаются. -- А вот этого мне бы очень не хотелось! -- поморщился Дуглас. -- Мне мисс Смирнова нужна только живой. Мертвая она потеряет для нас девяносто процентов своей ценности. ГОРЫ САКРАМЕНТО. ШТАТ НЬЮ-МЕКСИКО. НАШИ ДНИ... Достав ногами дно, Федоров оттолкнулся от него и, вынырнув из жидкости, судорожно и глубоко вздохнул. Кругом стояла колющая глаз темнота. Было очень холодно. Оглянувшись вокруг, он различил в темноте силуэт еще одного человека. Пистолет при падении выпал из его рук, и теперь он был безоружным. "Кто это, друг или враг" -- подумал Федоров, но человек вдруг повернулся лицом к лунному свету и он узнал Андрея. Они поплыли навстречу друг другу и, встретившись у покрытой липкой слизью стенки, обменялись рукопожатиями. Едва Федоров открыл рот, чтобы спросить Андрея, как им теперь отсюда выбираться, сверху раздался негромкий насмешливый голос. -- Ну что голуби, приплыли! Не надоело на пузе по нашим цветам ползать Вслед за голосом наверху зажглись фонари и осветили яму, в которой очутились Федоров и Андрей. Ее стены были покрыты толстым зеленовато-белым налетом, а жидкость, в которой они плавали, оказалась гниющими пищевыми отходами. Из-за края ямы осторожно выглянула голова человека, а затем, осмелев, нависла над ней по самые плечи. -- Эй вы, караси безмозглые, -- крикнул он. -- понравилось в говне плавать В яму спустились две веревки и тот же человек очень внушительно приказал. -- Выходить по одному. Руки держать на виду. В героев играть не советую, а то в этой яме так плавать и останетесь. Федоров взявшись за веревку, с усилием подтянулся на руках. Когда он выбрался из ямы, несколько пар рук схватили его и повалили на траву. Затем связали руки за спиной и, сорвав с лица маску, надели на голову большой пыльный мешок. Через несколько секунд рядом с ним в таком же положении оказался и Андрей. Фонари тут же погасли, и в наступившей темноте стал слышен работающий на холостых оборотах двигатель автомашины. Несколько человек окружили, лежащих на земле Федорова и Андрея, и чей-то голос приказал. -- Нечего с ними церемонится. Ведите к машине. Поедем в карьер... Андрей почувствовал, как его поднимают с земли и ставят на ноги. Затем в спину ему уперся ствол автомата, и кто-то с угрозой произнес. -- А ну шагай вперед, пока яй... не отстрелил! Андрей услышал, как рядом с ним поставили Федорова и они, касаясь друг друга плечами и спотыкаясь на неровной земле, пошли на звук работающего двигателя. Ноги Андрея вдруг стали ватными, и он почувствовал, как к горлу подступил комок. "Неужели все!" -- с ужасом подумал он. Их уже усаживали на заднее сидение машины, когда где-то вдалеке раздался возглас. -- Погодите!.. Андрей услышал торопливые шаги и к машине подбежал невидимый человек. -- Погодите...-- повторил тот еще раз, и было слышно, как подбежавший с трудом переводит дыхание. -- Им падре хочет напоследок отпущение грехов дать, а то не по-божески получается. На тот свет и без благословения. Голос в темноте грубо выругался. -- Твою м... а какая разница в рай они или в ад попадут Подбежавший возразил. -- Лично мне все равно, но старика уважить надо. Голос в темноте хмыкнул. -- Ладно... пусть потешится, а то все равно теперь до утра не заснет. Андрея вытащили из машины и вместе с Федоровым повели обратно. По его ощущениям, они миновали дворик перед таунхаусом, поднялись на крыльцо и через главный вход вошли в дом. Затем их провели на второй этаж и, открыв дверь, втолкнули в какую-то комнату. Они в нерешительности остановились, не зная, что им делать дальше. -- Развяжите, их... -- послышался вдруг дребезжащий старческий голос. Направление, откуда он исходил было трудно определить, и Андрею казалось, что голос приходит со всех сторон. -- Но падре... еще сбегут -- попробовал возразить кто-то стоящий сзади Андрея. -- От меня не сбегут. От меня только одна дорога... на небеса! -- со смешком успокоил засомневавшегося старик. Андрей почувствовал, как его руки освободили от веревки, а с головы стащили душный пахнущий мочой и гнилой картошкой мешок. В глаза ему ударил сноп яркого света, и Андрей непроизвольно зажмурился. Когда через несколько секунд он с трудом смог осмотреться, то увидел что находиться в большой, обклеенной старыми выцветшими обоями комнате. На стенах комнаты висело множество икон, начиная от самых простых в деревянных самодельных рамках и кончая громадными многоцветными полотнами, заключенными в позолоченный багет. Помимо люстры комнату освещало также множество свечей, и в ней стоял тяжелый и приторный запах церковного ладана. Пол, комнаты был устлан пестрыми коврами, а из мебели в ней находилась только большая двуспальная кровать с горой подушек у изголовья. С нее на Андрея и Федорова, с любопытством и неприязнью смотрело морщинистое старческое лицо. Какое-то время в комнате было тихо, затем старик вытащил из-под одеяла руку и, взмахнув ею, приказал, окружающим Андрея и Федорова пятерым крепким мужчинам, одетым, в темно-серые спортивные куртки с эмблемой "Пума". -- А вы соколики, сходите, погуляйте, мы здесь одни побалакаем. Не сказав ни слова, мужчины один за другим вышли в коридор. -- Мы здесь за дверью постоим... -- сказал тот, кто выходил последним. Старик казалось, не обратил на эти слова никакого внимания. Его взгляд был по прежнему прикован к стоящим у двери пленникам, которым он как бы старался заглянуть в душу. -- Ну, зачем пожаловали ко мне гости дорогие -- откинувшись на подушку, наконец, вкрадчивым голосом спросил он. Откашлявшись, Андрей сделал шаг вперед. -- Извините сэр, насколько я понимаю, мы имеем дело с хозяином этой усадьбы -- вежливо спросил он. Старик скромно отмахнулся. -- Да какой я хозяин... так... управляющий. -- Но в вашей власти, отпустить нас или передать полиции -- снова спросил Андрей. С усмешкой глядя на него, старик вдруг ответил по-русски. -- Я вот что думаю, соколики... извините, что так вас называю. По-моему, вы такие же американцы, как я житель острова Борнео. Так что давайте родимые говорить начистоту. Андрей смущенно переступил с ноги на ногу и бросил встревоженный взгляд на Федорова. Тот сделал ему знак помолчать. -- Вы правы... -- вступая в разговор, ответил он старику. -- Но для начала я предлагаю представиться, а затем уже перейти к деловому разговору. Старик в знак согласия кивнул. -- Я являюсь... -- начал с себя Федоров. -- советником по культуре российского консульства в Нью-Йорке. Зовут меня Федоров Дмитрий Николаевич. Это... -- показал он на Андрея. -- сотрудник Секретариата ООН Черкашин Андрей Станиславович. А с кем мы имеем честь, говорить Старик снова в усмешке раздвинул полоску рта. -- Ух, как грозно звучит! -- с притворным удивлением воскликнул он. -- Видать сурьезные люди ко мне на переговоры пожаловали. -- в глазах старика зажглись холодные огоньки. -- Только что мне господа с вашими титулами делать, ума не приложу. Ж... свою ими подтереть что ли -- он смачно плюнул густой зеленоватой слюной на пол и затем повысив голос добавил. -- Ну а меня в отличие от вас можно по простому звать... "падре"! -- Очень приятно... -- Федоров наклонил голову. Немного помедлив, Андрей сделал тоже самое. -- Вы очень точно заметили. -- продолжил Федоров. -- Мы действительно прибыли к вам на переговоры. Старик покачал своей седой головой. -- Об этом нетрудно было догадаться. -- со значением сказал он. -- Вот только способ вы не совсем правильный выбрали для знакомства. Ко мне и без этого маскарада можно было попасть. -- кивнул он на одетые на Федорове и Андрее черные непромокаемые костюмы. -- А про ваш визит я узнал, когда вы еще в Альбукерке про мою резиденцию в отелях расспрашивали и мои соколики уже тогда вам на хвост сели. Федоров и Андрей растерянно переглянулись. Старик довольно кашлянул в кулак. -- В этих местах у меня везде свои глаза и уши. Да и причина, по которой вы здесь появились, мне тоже известна. Мы ведь не просто так нашу гостью-красавицу через двор провели, когда вы у меня в сосновом бору, как на пляже расположились. Выражение лиц Федорова и Андрея говорило само за себя. -- В этом бору видеокамеры везде понатыканы. -- продолжил старик. -- А у входа в подвал люк раздвижной в канализацию. Так что нам осталось подождать, когда вы сами на него ляжете. -- У вас, что и инфракрасные камеры есть -- спросил Федоров. Старик кивнул. -- Конечно! А как же мы за вами ночью следили. И еще радиолокационная станция на верхушке церкви находится, чтобы про непрошенных гостей пораньше узнать. Вашу машину мы километров за двадцать от поместья обнаружили. У меня здесь все окрестности под контролем. Кстати, "Бьюик" мы к нам в гараж перегнали, так что за него можете не беспокоиться. Федоров с сумрачной усмешкой покачал головой. -- Никогда бы не подумал, что в таком захолустье... -- тихо сказал он. Старик прервал его. -- А ты что хотел соколик.. У меня тут по последнему слову техники все обставлено, бывшие специалисты АНБ полгода работали. Вот как!... -- с гордостью заметил он. Несколько секунд в комнате стояла тишина, затем Федоров спросил. -- Я, так понимаю... раз нас сразу не ликвидировали, то в переговорах вы тоже заинтересованы -- Есть к вам разговор... -- согласился старик. -- А насчет карьера, куда вы нас везти собрались -- снова спросил Федоров. Старик с усмешкой взглянул на него. -- А это, чтобы сговорчивее были... -- Хорошо! -- после паузы решительно сказал Федоров. -- Давайте тогда их начинать. Заметив в глазах старика согласие, он продолжил. -- Вы действительно правы, нас интересует ваша пленница. Хотя она в настоящий момент и не является гражданкой России, но она в этой стране родилась, и мы, как официальные представители России в США, хотим ей помочь выпутаться из этой неприятной истории. Если вы нам не пойдете навстречу, мы будем вынуждены, обратится в полицию и к шерифу. Старик, словно отгоняя комаров, замахал руками. -- Господин Федоров, прекратите ломать комедию, а то я со смеха умру. -- прищурив глаза, сказал он. -- Гражданка... официальные представители... Давайте называть вещи своими именами. Вы сотрудники российских спецслужб. Смирнова ваш человек и вы хотите ее получить от нас обратно живой и по возможности здоровой. Так я вас понимаю И ни в какую, полицию вы обращаться не будете, так как с ней вы дел иметь не хотите. Пугать меня не надо! -- Хорошо... -- Федоров с досадой посмотрел на старика. -- Вы в очередной раз правы. Мы действительно представляем российские спецслужбы и хотели бы мисс Смирнову взять с собой в Нью-Йорк. -- А вот это уже деловой разговор. А то в полицию вы обратитесь... -- старик, не сдержавшись, снова плюнул на покрытый ковром пол. Он хрипло откашлялся и, вытерев рот тыльной стороной ладони, продолжил. -- А раз у нас с вами деловой разговор начался, то ответ мой будет таков. Большого интереса у меня к ней нет. Ничего такого она нам здесь не рассказала и, судя по ее поведению, не расскажет. Девочка крепкой оказалась. О такую и зубы поломать можно. Кончать ее, у нас тоже особых резонов нет, но и, конечно, отпускать просто так не хочется... -- старик сделал многозначительную паузу. -- А по сему, готов я ее вам продать и цену за нее назначу согласно ее писанной красоты в пятьсот миллионов долларов. То есть во все ее состояние. И сроку вам, чтобы эти деньги раздобыть... неделя. -- сверля глазами лица своих пленников, со значением сказал старик. -- А коли не найдете бабок, то и вашу Смирнову больше не увидите. -- зевнув, добавил он. В комнате повисло тягостное молчание. -- То есть вы предлагаете в обмен на жизнь Смирновой передать вам все ее состояние -- наконец спросил Федоров. Старик, раскрыв беззубый рот, хихикнул. -- А на, меньшее, соколик я не соглашусь... Андрей захотел что-то сказать, но Федоров остановил его взглядом. -- Хорошо, мы подумаем над вашим предложением. -- сказал он. -- Но вначале хотелось бы поговорить со Смирновой. -- Хочешь на свою кралю взглянуть -- спросил старик. -- Ну что ж, это мы легко устроим. При этих словах Федоров, словно что-то вспоминая, пристально посмотрел на старика. Тот нажал у изголовья кровати кнопку звонка, и когда в открывшуюся дверь просунулась голова одного из дежуривших за ней мужчин, приказал. -- А ну-ка, давайте сюда Смирнову! Ждать пришлось недолго. В коридоре послышались тяжелые шаги и, заглядывавший в дверь охранник втолкнул в комнату высокую женщину, одетую в порванный джинсовый костюм. Кисти ее рук были обмотаны бинтами, а на лице и шее виднелись желто-фиолетовые следы от многочисленных синяков. Откинув с лица густую копну длинных спутанных волос, женщина с изумлением посмотрела на Федорова и Андрея. Их взгляды встретились. Несколько секунд они, молча, смотрели друг на друга, затем ноги у женщины подкосились и она, с побледневшим лицом, без сил повалилась на пол. Андрей и Федоров бросились к ней. Откинув с лица Надежды волосы, Федоров приподнял ей веки и, повернувшись к старику, попросил. -- Она без сознания. Надо нашатырь или еще что-то в этом роде. По звонку старика в комнату вбежали дежурившие в коридоре мужчины. -- Позовите Софью! -- приказал он им. Спустя минуту, в комнату вошла небольшого роста старушка. Поправив на голове черный платок, она склонилась над Надеждой. Вытащив из кармана передника пузырек, старушка плеснула ей в лицо какой-то густой пахучей жидкости. Надежда почти сразу открыла глаза и, увидев над собой лицо Федорова, вдруг заплакала. Федоров взял ее за руку. -- Успокойся. Все будет хорошо. -- с нежностью сказал он. Вместе с Андреем они подняли Надежду с пола и посадили на стоящий в углу комнаты стул. Старик с любопытством наблюдал за ними с постели. -- Что, знакомая -- поинтересовался он, скользнув взглядом по расстроенному лицу Федорова. Тот, не говоря не слова, кивнул. Старик удовлетворенно потер ладони. -- А вот это, совсем хорошо! -- ухмыльнулся он. -- Коль ее жизнью дорожите, тогда деньги обязательно достанете. После этих слов, Федоров еще раз внимательно посмотрел на старика, и вдруг в его глазах блеснула какая-то догадка. Он некоторое время, молча, размышлял, потом опять взглянул на старика и, наконец, тихо сказал. -- Я предлагаю другой вариант обмена. Старик насторожился. -- Какой.. -- Меняю жизнь на жизнь! -- не повышая голоса, сказал Федоров. Старик приподнял голову и затем его брови медленно поползли вверх. Он стал тоже очень внимательно разглядывать Федорова, и вдруг в его глазах тоже блеснула догадка. -- Черт! А ведь похож... -- задумчиво прошептал он, перекрестился и стал медленно подниматься с подушек. Откинув одеяло, он встал с кровати и, надев на босые ноги шлепанцы, подошел к Федорову. Все присутствующие в комнате с недоумение глядели на них. -- А ведь точно, похож... -- повторил старик и, как и Федоров надолго задумался. -- Но ведь мы тогда остались квиты -- спросил он. -- Не совсем, -- ответил Федоров. -- Ты жив, а та женщина потом в больнице умерла. Старик поднял на него задумчивые глаза. -- И ты хочешь вместо нее... -- он сделал паузу. -- Смирнову... -- глядя в глаза старику сказал Федоров. Старик снова задумался. Наконец, он кивнул головой и решительно произнес. -- Ладно, так тому и быть! Он повернулся к одному из стоящих у дверей комнаты мужчин и приказал. -- Кесарь, сейчас посадишь этих троих в машину, и пусть катятся отсюда. Мужчина удивленно раскрыл рот. -- Падре, ты что, свихнулся... нельзя ее отпускать. Она же все про нас расскажет. -- растерянно возразил он. -- Молчи щенок! -- в голосе старика зазвенел металл. -- Много ты понимаешь. Раз нас эти нашли, -- кивнул он на Федорова. -- теперь уже не спрячешься. Значит, понадобились там эти деньги. А с ее начальниками мы и без этой девки, в случае чего договоримся. -- И никаких бабок с них не возьмем -- спросил Кесарь. Старик усмехнулся. -- А они их уже заплатили. -- Когда -- Давно... тебя еще на свете не было. -- ответил старик и, медленной шаркающей походкой пошел к кровати. ЛАС ВЕГАС. НАШИ ДНИ... Бродди, оторвался от трубки телефона. -- Наблюдатели сообщают, "Бьюик" выехал из ворот поместья. В нем три человека. -- доложил он. -- Ну, вот и все! -- Дуглас встал и поправил в наплечной кобуре ручку пистолета. -- Пришло время нам поближе познакомиться с мисс Смирновой и мистером Федоровым. Он наклонился над микрофоном. -- Передайте оперативной группе, -- сказал Дуглас. -- как только машина отъедет мили две от поместья пусть приступают к задержанию. И вызовите вертолет, мы сейчас туда вылетаем. Сказав это, он вместе с Бродди и Лисовским направился к выходу из зала оперативного управления. ГОРЫ САКРАМЕНТО. ШТАТ НЬЮ-МЕКСИКО. НАШИ ДНИ... Кода поместье осталось далеко позади Андрей, сидевший за рулем "Бьюика", оторвался от освещенной лучами фар дороги и обернулся назад. Там на сиденье разместились, завернутая в шерстяное одеяло Надежда, и Федоров. -- До сих пор опомниться не могу. Почему нас отпустили -- спросил он. -- Это длинная история... -- задумчиво ответил Федоров. -- И случилась она, очень давно. -- Когда -- поинтересовался Андрей. -- Двадцать лет назад... -- сказал Федоров и посмотрел в окно, за которым мелькали розовеющие в лучах восходящего солнца вершины далеких гор. -- Я вам ее когда-нибудь обязательно расскажу... ЧАСТЬ ВТОРАЯ БРУКЛИНСКИЙ АД ГОРЫ САКРАМЕНТО. ШТАТ НЬЮ-МЕКСИКО. НАШИ ДНИ... Педро Суарес взглянул на часы и, с трудом подавив очередной перекосивший рот зевок, заставил слипающиеся глаза снова посмотреть на дорогу. Был третий час жаркой и душной июльской ночи. Два ярких пятна от фар все время рыскали по темно-серой ленте шоссе из стороны в сторону и, хотя рулевое колесо в руках Педро занимало одно и, тоже положение, ему казалось, что машина движется как ползущая по камням гремучая змея. Это, невероятное на первый взгляд, явление объяснялось очень просто... Тем, что зажатая в его левой руке бутылка бренди, была уже на половину пуста, а тело в такт льющейся из динамика мелодии "Бесаме Мучо", раскачивалось в кабине машины из стороны в сторону. Педро сегодня было от чего выпить! Сделка, которую он провернул на базаре в Лас-Крусес, принесла ему неплохой барыш. Поэтому он задержался в городке дольше обычного и выехал на шоссе, ведущее к поселку, где проживала его многочисленная семья, когда уже начинало смеркаться. Задержка объяснялась тем, что стоящего покупателя на свой товар он смог найти только к вечеру. Затем последовала почти двухчасовая "беседа" за рюмкой текилы во время которой, каждый из них тянул цену на себя и только перед самым заходом солнца они смогли договориться и десять ящиков жгучего перца "чили" ушли к покупателю по цене доллар за фунт. Нащупав в кармане пачку новеньких стодолларовых банкнот, Педро радостно улыбнулся и стал раздумывать на чтобы их потратить. День его свадьбы приближался и если он не хочет ударить лицом в грязь, ему предстояли большие расходы. Да и свадебное путешествие, которое они вместе с его невестой Карлитой планировали провести на Багамах, тоже требовало немалых средств. Но будущее рисовалось ему в радужных тонах. Если все его сделки будут такими же успешными, как сегодня, недостатка в деньгах он испытывать не будет. Заметив впереди крутой подъем, Педро прибавил газ и когда его "Форд" взобрался на пригорок, с хрустом врубил пятую передачу. Неожиданно свет фар выхватил из темноты, стоящий прямо на шоссе вертолет. Педро успел нажать на тормоз. "Форд" занесло и он, визжа тормозами, задом неуклюже скатился в глубокий кювет. Громко проклиная все на свете, Педро с трудом выбрался из помятой кабины. -- Usted ser maldicho! Будь ты проклят! -- заорал он в темноту, и эти слова словно застыли у него на губах. Глаза Педро удивленно расширились. -- Mi dios! Мой бог! -- тихо прошептал он, растерянно озираясь по сторонам. Такую картину он видел только в нашумевших на всю страну гангстерских боевиках! Вся местность вокруг шоссе была оцеплена полицейскими машинами с включенными красно-синими мигалками. Чуть поодаль стояли выкрашенные в пятнистый цвет вертолеты. А человек двадцать вооруженных помповыми ружьями полицейских окружили одиноко стоящий у обочины старенький "бьюик". Его двери были распахнуты настежь, и от него к вертолету, в который чуть было, не врезался Педро в окружении плотного кольца одетых в темно-синие куртки людей шли три человека. До них было метров десять, и Педро разглядел, что одной из них была высокая закутанная в шерстяное одеяло женщина. Двое других: седой мужчина и примерно его возраста юноша понуро опустив головы, шли рядом с ней. Глаза женщины и Педро вдруг встретились и он, пораженный ее красотой беззвучно замер на месте. Лицо женщины, как магнит притянуло его. Ее глаза, словно что-то хотели ему сказать. Просили о чем-то... Искали помощи... Проходя мимо него, она вдруг споткнулась, и покрывающее ее одеяло упало на дорогу. Один из полицейских ногой отбросил его к обочине. А женщина, повернув голову, глазами показала на него Педро. -- Стоять!.. -- послышалось рядом и, Педро увидел как два здоровяка, одетые в темно-синие куртки с надписью "FBI", отделившись от окружавших "Бьюик" полицейских, направились в его сторону. У Педро перехватило дыхание. Здоровяки жестом приказали ему лечь на землю и, прижав прикладами автоматов, не отпускали до тех пор, пока стоящий рядом вертолет, пронзительно ревя двигателем и мигая разноцветными огнями, не взлетел в ночное небо. Затем раздался шум винтов других вертолетов и спустя минуту Педро остался на дороге совершенно один. Встав с земли, он нашел брошенное женщиной одеяло. На одном из концов одеяла губной помадой был написан номер телефона. Педро хотел отбросить одеяло подальше от себя, но что-то заставило его остановиться. Он вспомнил печальные глаза женщины, и, повинуясь какому-то необъяснимому чувству, вытащил из кармана мобильник и набрал на нем, написанные на одеяле цифры. После третьего гудка в трубке послышался спокойный уверенный голос. -- Посольство Российской Федерации. Вас слушают... ЛАС ВЕГАС. НАШИ ДНИ... Поблескивая разноцветными огнями, вертолет с пронзительным свистом несся в ночном небе. В кабине пилотов зеленоватыми бликами переливались панели многочисленных приборов, а в пассажирском отсеке было темно и, несмотря на работающий за тонкой перегородкой двигатель, относительно тихо. Надежда, Федоров и Андрей, молча, сидели на откидных диванчиках и, положив закованные в наручники руки на колени, смотрели друг на друга. Говорить, им было запрещено. Рядом с каждым из них сидели по два агента ФБР и, придерживая за локти, внимательно следили за их лицами. Стоило комунибудь из них пошевелиться, как два крепких плеча тут же сжимали ослушника с двух сторон, а пальцы фэбээровцев клещами впивались в запястья рук. "Не двигаться!" -- слышался в салоне грозный окрик, и все пленники, затаив дыхание, замирали на месте. Спустя час за стеклом иллюминатора показалось слепящее многоцветие огней Лас Вегаса. Пролетев над взлетной полосой аэропорта Маккаран, вертолет сделал круг над прямой как стрела Фримонт-стрит и, обогнув линии электропередач и ветряки энергогенераторов, приземлился в шести километрах от города на небольшом частном аэродроме. Здесь в окружении полицейских автомобилей стоял, поблескивая серебристым фюзеляжем двухмоторный "Боинг-737" с опознавательными знаками ВВС США. Пленники вышли из вертолета и их, в сопровождении вооруженных автоматами полицейских, быстрым шагом повели к самолету. Идя по бетону взлетной полосы, Надежда вдруг подняла голову и увидела стайку летящих высоко в небе птиц. Присмотревшись, она узнала в них жаворонков. Клин стаи медленно тянулся к югу и в их неспешном полете, она почувствовала, что птицы летят домой в Россию. Уже поднимаясь по ступенькам трапа к входу в самолет, она еще раз оглянулась на них и, словно прощаясь, махнула вслед закованными в наручники руками. ВАШИНГТОН. НАШИ ДНИ... Рано утром "Боинг" подлетал к Вашингтону... За окном иллюминатора уже промелькнули утопающие в садах бело-голубые кварталы и проспекты Филадельфии, и до посадки в аэропорту имени Даллеса оставалось не более получаса. Майкл Дуглас неимоверным усилием воли заставил себя открыть сонные глаза и, в очередной раз, проверив на мобильнике почту, включил лежащий на коленях ноутбук. Хоффман звонил уже третий раз и срочно требовал отчет о проведенной в Лас-Крусес операции. Судя по его взволнованному голосу все руководство ФБР, пребывало в нервозном состоянии. С Государственным департаментом вдруг связалось посольство России и в настойчивой форме потребовало дать исчерпывающую информацию по факту задержания российских дипломатов в Нью-Мексико. Директору бюро позвонили из администрации президента и попросили прояснить ситуацию, и он срочно потребовал к себе на ковер Хоффмана. Сейчас директор поехал объясняться в Госдеп, и в каком настроении он оттуда вернется и что за этим последует, никто не знал. Дуглас озабоченно потер ладонью лицо и, не сдержавшись, выругался. "И когда только эти русские успели обо всем пронюхать -- с досадой подумал он. -- С момента задержания прошло только три часа, а им уже все известно! Правда, задержан только один дипломат, и даже не дипломат, а сотрудник ООН. Двое других имеют американский вид на жительство и формально под юрисдикцию посольства не попадают. Но избежать скандала все равно не удастся, так как арестованный сотрудник ООН все же имел дипломатический статус и являлся лицом неприкосновенным. Откуда же могла произойти утечка информации -- напряженно размышлял Дуглас, перебирая в памяти всех, кто знал о предстоящей операции. -- Из ФБР.. Исключено. Из полиции.. Тоже маловероятно. Там не знали, на кого организуется облава. Где же произошел прокол... -- ломал голову он, чувствуя, что за этот скандал с него как с руководителя операции спросят в первую очередь. -- И что делать дальше.. -- все настойчивее спрашивал он сам себя. -- По разработанному ими с Бродди плану арестованных, пока посольство было в неведении об их судьбе, должны были доставить на одну из военно-воздушных баз и там попробовать "расколоть". Физические меры воздействия применять не планировали. Но даже с помощью наркодопроса имелись хорошие шансы их основательно "выпотрошить". Теперь ситуация менялась! Посольство, зная, где находятся интересующие его люди, будет внимательно следить за их судьбой и если с ними поступят слишком жестко, может пойти на ответные меры. Например, взять и похитить в Москве одного из работающих там сотрудников ЦРУ. Конечно, такой вариант был маловероятен, учитывая, какое влияние сейчас имеет в мире, Россия и какое США. Но исключать его полностью тоже было нельзя. Весь смысл операции по задержанию Смирновой, Федорова и Черкашина и сводился к тому, чтобы их исчезновение осталось бы тайной для окружающих. Именно поэтому руководство ФБР дало согласие на ее проведение. Официально о своей поездке они никого в известность не ставили. И мало ли что могло с ними случиться в безлюдных и труднодоступных районах Нью-Мексико. Никакой ответственности за них официальные власти штата не несли. Пока бы их разыскивали, из арестованных можно было выжать всю необходимую информацию, а если сильно постараться, то и перевербовать их. В случае отказа сотрудничать с ФБР их просто бы ликвидировали, а трупы оставили где-нибудь в горах, имитируя несчастный случай. Вначале все шло согласно разработанному плану... Арест произвели на пустынном участке шоссе, вдалеке от населенных пунктов. Телефоном никто из задержанных воспользоваться не успел, так как их машину остановили сотрудники бюро в форме дорожной полиции и заковали в наручники за считанные секунды. И надо же было в конечном итоге так проколоться!.." -- Дуглас с раздражением захлопнул ноутбук и, отложив его в сторону, встал с кресла. Недовольство и гнев душили его, не давая, сосредоточится и закончить текст отчета и чтобы немного успокоить нервы, он решил пройтись по салону самолета. Взяв на стойке бара стакан с апельсиновым соком, он прошел в отсек салона, где находились арестованные. Первый ряд кресел, в которых они сидели, оцепили красной лентой и поставили вокруг нескольких сотрудников ФБР вооруженных помповыми ружьями. Такие меры предосторожности показались Дугласу излишними, но когда он сказал об этом шефу отделения бюро в Лас Вегасе, который лично руководил посадкой арестованных в самолет, тот раздраженно ответил, что от них и вообще от русских можно ожидать любых неожиданностей. Перешагнув через ленточку, Дуглас остановился рядом с пленниками. Против каждого из них на откидных креслах разместились одетые в штатское детективы и, борясь со сном, внимательно наблюдали за арестованными, хотя те, в отличие от других, летевших в самолете пассажиров, давно и крепко спали. Их лица утомленные и угрюмые были опущены на грудь, и только лицо женщины можно было хорошо рассмотреть. Дуглас непроизвольно задержал на нем взгляд и был вынужден признать, что, несмотря на покрывающие ее следы от синяков, оно ни в чем не уступало тому лицу, которое он впервые увидел на дисплее своего компьютера полгода назад. Он уже много раз внимательно изучал ту фотографию, стараясь запомнить самые мелкие ее детали, и с каждым разом признавался себе в том, что лицо, изображенное на ней, нравилось ему все больше и больше. Теперь он видел перед собой оригинал, и ощущал, как возникший у него когда-то интерес к этой женщине все сильнее овладевает им, заставляя почему-то учащенно биться сердце. Дав знак одному из фэбээровцев уступить место, Дуглас сел напротив спящей женщины и из под прищуренных век стал внимательно ее разглядывать. Он прекрасно понимал, что напротив него сидит враг. Причем, враг опытный, коварный и опасный, с которым он вел много месяцев жестокую и бескомпромиссную борьбу. Но вместе с этим он понимал и другое. Несмотря не на что, перед ним все же сидела женщина. Очень красивая и, судя по ее поступкам, очень неглупая. И сейчас в душе Дугласа боролись два чувства. Одно было хорошо знакомо ему. Чувство ненависти и презрения ко всем кто посягал на благополучие Америки. Другое же чувство он до настоящего момента еще не испытывал. И оно пока еще слабое и неуверенное, тем не менее, не давало ему почему-то покоя. Внезапно ресницы женщины дрогнули. Ее лицо напряглось. Губы чуть приоткрылись. И Дугласу вдруг показалось, что женщина улыбнулась. Причем улыбнулась не кому-то, а именно ему. Его губы тоже непроизвольно потянулись в стороны. Он не хотел делать это движение, сопротивлялся ему, но оно совершилось помимо его воли. Как будто кто-то другой приказал ему сделать это. Дуглас хотел опустить глаза, но вдруг его взгляд встретился с взглядом женщины, сидящей напротив. -- Хай! Как себя чувствуете.. -- сам не зная зачем, чуть смутившись, спросил он. НЬЮ-ЙОРК. НАШИ ДНИ... На стол консула России в Нью-Йорке легла шифротелеграмма. "Москва. МИД. Срочно обеспечьте необходимую консульскую и юридическую поддержку арестованным в штате Нью-Мексико гражданам России: Федорову Дмитрию Николаевичу, Смирновой Надежде Владимировне, Черкашину Андрею Станиславовичу..." НЬЮ-ЙОРК. НАШИ ДНИ... Помещение для допросов штаб-квартиры ФБР размещалось в небольшой комнате, почти лишенной мебели за исключением двух стульев и стола. В стены и потолок комнаты была вмонтирована многочисленная аппаратура, позволяющая записывать, и затем анализировать поведение арестованного во время допроса, отмечая малейшее изменение интонации его голоса, мимику лица, температуру тела и многое другое. Все эти данные обрабатывались мощным вычислительным комплексом, и результаты этих вычислений тут же выводились на мониторы, установленные в соседней зале. Здесь размещался своеобразный "штаб" допроса и сидящие в креслах аналитики, врачи, психологи и другие специалисты могли по получаемым от ЭВМ данным и по своим наблюдениям, сказать, лжет арестованный или говорит правду. Ведущий допрос детектив имел радиосвязь со "штабом" и через вставленный в ухо микрофон периодически получал советы, как лучше построить тактику ведения допроса и о чем в первую очередь следует спросить арестованного. Сейчас за столом в комнате в одиночестве сидела Надежда Смирнова. Детектива, который должен был ее допрашивать, напротив пока не было, потому что в "штабе" никак не могли решить, кто же это будет делать. Кандидатура Бродди однозначно отпадала, так как раскрывать оперативного сотрудника ЦРУ даже арестованному русскому агенту было небезопасно. Хоффман хоть и работал до ФБР в городской прокуратуре Нью-Йорка и имел большой опыт ведения следственных дел тоже не подходил, так как пока еще плохо знал специфику контршпионажа и знакомился с материалами по делу Смирновой от случая к случаю. Доверить ее первый допрос лучше всего было Дугласу, но всех смущала его молодость и полное отсутствие опыта следственной работы. Наконец заместитель директора ФБР, видимо приняв решение, хлопнул Майкла по плечу и сказал. -- Я думаю этой дамой надо заняться вам Дуглас. Вы с ней одного возраста и это поможет преодолеть между вами некоторые барьеры. Конечно, опыта у вас маловато, но мы вам поможем. И побольше импровизации. Не следуйте слепо тем установкам, о которых вам рассказывали в Куантико. Я думаю у вас все должно получиться. Видя, что отказываться бесполезно, Дуглас поблагодарил за доверие и взял со стола ярко-красную папку, на которой большими черными буквами было выведено "Nadegda Smirnova". Зайдя в комнату, он положил папку на стол и, отодвинув стул, занял место напротив арестованной. Та казалось, не замечала его и, подняв глаза вверх, рассматривала перемещающиеся по потолку камеры видеонаблюдения. Дуглас слегка кашлянул. Смирнова взглянула на него и, тяжело вздохнув, откинулась на спинку стула и небрежно закинула ногу на ногу. Фактически это был их первый разговор, так как пообщаться в самолете Дуглас с ней так и не успел. Их непродолжительная беседа состояла всего из двух десятков слов, из которых семнадцать сказал Майкл и только три "неплохо", "да" и "нет" сказала Смирнова. Вопросы, которые задавал Майкл, касались ее самочувствия, потребности посетить туалетную комнату и желания сделать какое-нибудь заявление. В таком же порядке прозвучали и ответы Смирновой. На этом их общение закончилась, так как в салоне раздался голос стюардессы с просьбой пристегнуть ремни и информацией о том, что "Боинг" заходит на посадку. После посадки, аэробус загнали в ангар, где арестованных уже ждали три темно-синих пикапа с затемненными стеклами. В каждый из них посадили по одному арестованному и машины, включив сирены и проблесковые маячки, выехали из ворот аэропорта. Доехав до Пенсильвания-авеню, они притормозили у здания штаб-квартиры ФБР и спустились в расположенный под ним подземный гараж. Здесь арестованных вывели из машин. Федорова и Черкашина поместили в расположенные прямо в подвале камеры предварительного заключения, а Смирнову на лифте подняли на второй этаж и отвели в комнату для допросов. Раскрыв папку с делом, Дуглас вытащил оттуда бланк протокола допроса и, достав из кармана пиджака авторучку, задал первый вопрос. -- Ваша фамилия, имя и отчество -- Надежда Владимировна Смирнова... -- почти сразу последовал ответ. -- Ваше основание для пребывания на территории США -- У меня постоянный вид на жительство. -- Когда вы его получили -- Три года назад, и сейчас я подала заявление о предоставлении мне полного гражданства. Дуглас тщательно записал ответы Смирновой в соответствующие графы бланка. -- Где вы родились -- снова спросил он. -- В России... -- Ваши родители живы -- К сожалению, нет. -- А родственники, проживающие в России, у вас есть Смирнова вздохнула. -- Тоже нет... -- чуть помедлив, с грустью ответила она. Дуглас внимательно посмотрел на сидящую напротив женщину. -- Этот вопрос вызвал у вас негативные эмоции -- осторожно спросил он. -- А вам какое до этого дело -- в свою очередь спросила его женщина и в ее глазах появилась печаль. В микрофоне, вставленном в ухо Майкла, послышался довольный голос Хоффмана: "Молодец Майкл, попробуй ее на этом зацепить. Дамочка сентиментальной оказалась!" Дуглас пожал плечами. -- Нам просто хотелось бы побольше узнать о вас. Кстати, я не представился. Меня зовут Майкл Дуглас. Я являюсь специальным агентом Федерального бюро расследований. -- Ну а меня как зовут, я вам уже сказала. -- ответила Смирнова. -- Это я понял. А какую вы занимаете должность -- Где.. -- удивленно спросила Смирнова. Майкл усмехнулся. -- Ну как где... Я думаю вам прекрасно известно название этой организации. Смирнова пожала плечами. -- Понятия не имею, о чем вы говорите. Майкл приподнял левую бровь. -- Так уж и не имеете... Смирнова бросила на него недоумевающий взгляд. -- Ну что ж, -- сказал Майкл. -- тогда я вам это название напомню... -- он выдержал паузу и затем делая ударение на каждом слове произнес. -- Служба внешней разведки России... На лице Смирновой возникло непередаваемое выражение растерянности и испуга. Не спуская с него глаз, Майкл улыбнулся и затем несколько раз хлопнул в ладоши. -- Браво!.. -- сказал он. -- Вашей игре Надежда Владимировна может позавидовать любой актер из нашего бродвейского мюзикла. -- А почему вы считаете, что я играю -- спросила Смирнова. -- Я действительно не понимаю, что может быть общего между мной и этой как вы ее назвали... службой. В наушнике опять послышался голос Хоффмана: "А хорошо чертовка притворяется! Хоть сейчас на сцену выпускай. Даже наши компьютеры ее пока не могут поймать. -- затем он добавил. -- Покажи-ка ей Майкл пару документов из папки. Посмотрим, что эта пташка дальше запоет..." Майкл вытащил из папки лист бумаги и положил его перед Смирновой. -- Хорошо, а что вы скажите по поводу вот этого документа -- А что это -- Смирнова наклонилась над листом. -- Это... -- усмехнулся Майкл. -- Протокол обыска вашей квартиры и акт об изъятии найденного там ноутбука. А также заключение наших экспертов, что программа, установленная на нем, используется для шифровки и дешифровки электронных сообщений. Кстати, пароль к ней мы так и не нашли, хотя пользователи вроде вас обычно наклеивают его на монитор. Может быть, вспомните, где он у вас хранится Смирнова пожала плечами. -- Я о такой программе ничего не знаю. Возможно, я ее случайно скачала где-то в Интернете. -- Я ожидал услышать от вас такой ответ, -- заметил Майкл. -- Но все дело в том, что программы с аналогичным кодом мы уже находили у других разоблаченных русских агентов. Поэтому ваша отговорка меня не устраивает. Смирнова усмехнулась. -- Увы, ничего другого по этому поводу я вам сказать не могу. Понятия не имею, откуда она там взялась. -- Хорошо! -- Майкл встал, снял пиджак и повесил его на спинку стула. -- Похоже, наш разговор с вами мисс Смирнова будет долгим. Смирнова молча из-под прикрытых век, смотрела на него. Почувствовав в руках предательскую дрожь, Надежда мысленно приказала себе успокоиться и на несколько секунд прикрыла ресницами глаза. Ее веки чуть подрагивали, и ей пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы нервы поскорее пришли в порядок. "Ну что ж, будем ждать новых сюрпризов. -- подумала она, когда нервный тик у нее, наконец, прошел. -- Этот парень похоже новичок. -- она еще раз из-под опущенных ресниц взглянула на Дугласа. -- И судя по разговору в самолете, я ему нравлюсь. А это уже хоть какая-то надежда... -- усмехнулась она, вдруг получившемуся каламбуру. -- Ничего другого, кроме этой программы, у них, скорее всего, нет. Этот арест может быть просто отголоском событий в Париже трехлетней давности. Пока волноваться нечего. Посмотрим, что этот фэбээровец скажет дальше." Смирнова со скучающим видом обвела взглядом стены комнаты. Перехватив ее взгляд, Майкл достал из папки еще один документ. Лицо Смирновой немного напряглось, и ее глаза непроизвольно потянулись к нему. Положив несколько переплетенных пластмассовой пружинкой листов бумаги на середину стола, Майкл сказал. -- А вот еще одно любопытное совпадение. Оказывается ваш друг и по совместительству руководитель нью-йоркского филиала банка "Восток-Кредит" Мишель Нуаре на самом деле является гражданином России: Федоровым Дмитрием Николаевичем. Дыхание у Надежды от давящего на грудь спазма почти остановилось и ей показалось, что сердце вот-вот упадет к ее ногам. Она, не отрываясь, смотрела на фотографию Федорова, наклеенную на первой странице документа. "А вот это уже провал... -- с ужасом подумала она. -- Откуда ФБР смогло про это узнать" Мельком взглянув на лежащий перед ней документ, Смирнова скривила губы. -- Может он действительно... Федоров или кто-то другой. Мне это безразлично. Я с ним общалась исключительно по вопросам моих вкладов, размещенных в банке "Восток-Кредит". -- По показаниям сотрудников банка вы были очень дружны с Нуаре. -- возразил Дуглас. Смирнова едко усмехнулась. -- Вы верите каким-то грязным сплетням Этот старикан мне абсолютно безразличен. -- она нервным движением откинула со лба прядь волос. -- Смею вас заверить, у меня есть более молодые и более состоятельные поклонники. В микрофоне раздалось: "Отлично Майкл, она занервничала. Продолжай дальше..." Дуглас продолжил. -- Федоров, как ваш поклонник нас не интересует. Нас заинтересовал другой факт. -- сказал он. -- ...то что он бывший а, возможно и действующий сотрудник разведслужбы России. Так что ваши знакомые, прямо скажем, не внушают нам доверия! Брови Смирновой удивленно приподнялись. -- А откуда вам это известно -- с растерянным видом спросила она. "Хорошо играет..." -- подумал Майкл и непроизвольно почувствовал уважение к сидящей напротив него женщине. -- Откуда.. -- переспросил он. -- У нас есть человек, который может подтвердить это, и я хочу вас с ним сейчас познакомить. Смирнова с безразличием пожала плечами. -- Пожалуйста, только я не вижу в этом большого смысла. -- Сейчас увидите! -- заверил ее Дуглас и снова подумал: "А неплохо держится девочка. Другая на ее месте уже давно в обморок упала." Мысли у Надежды беспорядочно метались в голове. Она никак не могла сосредоточиться, и взять себя в руки и, хотя ее лицо было абсолютно спокойным, внутри у нее все клокотало и бурлило, как в готовом взорваться и выплеснуть поток лавы жерле вулкана. Дверь комнаты медленно открылась, и на ее пороге появилась худощавая фигура Лисовского. Взгляды Смирновой и Лисовского встретились и, так и не разлучались, пока он от двери шел к столу. Присев на его край, Лисовский, вкрадчиво улыбнувшись, сказал. -- Здравствуйте, дорогая Надежда Владимировна! Я очень рад снова вас увидеть. И надеюсь, вы меня тоже. Или вы уже не думали встретить меня на этой грешной земле Лисовский провел ладонью по шрамам, покрывающим лицо. -- Как видите, я жив. И надеюсь, вы не будете утверждать, что не знаете меня. Я работал начальником службы безопасности у покойного Вахтанга Гонгадзе и если вы по-прежнему числитесь его любовницей, то не встречаться со мной вы просто не могли. Мы слишком долго прожили с вами вместе на вилле Гонгадзе под Ниццей. Смирнова, не спуская с Лисовского глаз, молчала. Объектив видеокамеры на потолке, повращавшись из стороны в сторону, нацелился прямо ей в лицо. Майкл с напряжением тоже впился в него глазами. -- Что вы можете сказать по этому поводу, мисс Смирнова -- спросил он. Какое-то время Смирнова продолжала молчать, затем с трудом произнесла. -- Я не буду говорить, что не знаю этого человека. Это было бы глупо... Но что это меняет -- она сделала паузу. -- Даже если Мишель Нуаре не тот за кого себя выдает, я то, здесь причем Ничего предосудительного я не совершала. Живу я под своей фамилией и никогда не скрывала, что родилась в России. В чем конкретно вы можете меня обвинить Лисовский и Дуглас переглянулись. -- Не буду скрывать... -- сказал Дуглас. -- Конкретных доказательств вашей шпионской деятельности, кроме этой программы, у нас пока нет. Но это, как вы понимаете, вопрос времени. Мы их обязательно соберем. Смирнова невесело усмехнулась. -- Вот когда они у вас появятся, я буду готова продолжить нашу беседу. А пока отправьте меня в камеру и вызовите моего адвоката. Конкретно кого... вам скажет мой секретарь в офисе. Она опустила голову на грудь и положила на колени руки. Майкл вопросительно посмотрел на Лисовского. Тот пожал плечами. Вдруг в микрофоне Майкла раздался голос заместителя директора ФБР. -- "Заканчивайте допрос Дуглас. Она больше ничего не скажет." -- недовольно сказал он. ВАШИНГТОН. НАШИ ДНИ... В кабинете заместителя директора ФБР собрались пятеро: владелец кабинета, Хоффман, Дуглас, Лисовский и Бродди. Единственный вопрос, который они должны были обсудить, заключался в следующем: будет Смирнова в ходе следствия сотрудничать с ФБР или нет Хоффман на правах старшего решил высказаться первым. -- Трудно сказать, сэр, как поведет себя Смирнова. -- сказал он. -- Но судя по первому допросу, она крепкий орешек и колоться сама вряд ли станет. Возможно, в ходе следствия она изменит свою позицию... Заместитель директора с безнадежным видом махнул рукой. -- Если человек с самого начала отказывается говорить, то без соответствующего давления он будет молчать до конца. -- В этом вы правы, сэр. -- согласился Хоффман. -- Но тогда, откровенно говоря, я не вижу выхода. Серьезных доказательств, против нее у нас нет. Сама она ничего рассказывать не будет. Учитывая, что это дело получило широкую огласку, выбивать из нее показания мы не можем. Других участников сети, кроме Федорова мы не выявили и не арестовали. Черкашина придется скоро выпускать. Что касается Федорова, то он, скорее всего всю вину возмет на себя, а Смирнову попробует вывести из-под удара. И если мы выйдем на суд только с этой программой для шифрования, нас ее адвокаты на смех поднимут. Ведь самих шифровок мы так и не нашли. -- Да, ситуация очень не простая. -- согласился с Хоффманом, Бродди. -- Может быть мы поторопились с арестом Смирновой и Федорова -- спросил он, обращаясь к присутствующим на совещании. -- Обрадовались, что нашли деньги, вывезенные из СССР, и за этим успехом не продумали, как следует все аспекты ареста российских нелегалов. На лице заместителя директора появилась гримасса сожаление. -- Да, в чем-то вы, Бродди правы. Это наш промах. И если с Федоровым все ясно. Улик против него больше чем достаточно. Одно нелегальное проживание на территории США чего стоит. То в отношении Смирновой мы, как вы правильно заметили, не располагаем убедительными доказательствами ее вины. Заместитель директора поднялся из-за стола и начал неторопливо прохаживаться по кабинету. -- Ну что ж, подведем итоги... -- сказал он, остановившись у окна, занавешенного тяжелой желтой шторой. -- По требованию посольства, Черкашина мы сегодня вечером выпускаем. В отношении Федорова вопрос я думаю ясен. Если он откажется сотрудничать с нами, материалы на него можно передавать в суд, и пожизненное заключение ему гарантировано. Что же касается Смирновой, то тут все значительно сложнее... -- заместитель директора обвел, сидящих за столом, тяжелым взглядом. -- Серьезных доказательств ее вины у нас нет. Сама она, ничего рассказывать не будет. Поэтому у нас остается только один способ заставить ее дать показания... это Бруклинский ад! -- со значением пояснил он. -- Вы говорите о Бруклинском централе, сэр -- ежась, словно от холода, спросил Хоффман. -- Но это способ может поставить под угрозу ее жизнь... -- засомневался он. -- Да, именно Бруклинский централ я и имею в виду... -- подтвердил заместитель директора. -- А что касается вашего опасения Хоффман, то пусть Смирнова решает сама, что для нее важнее... Ее жизнь... или сомнительная честь остаться верной своей погрязшей в воровстве и коррупции Родине. Продолжение следует...

Любовь. В ней скрыта тайна бытия. В ней мы находим муки и страданья. В ней солнца луч скрывает ночи мгла. В ней разум запылит туман желанья. Надежда. Ей не верь ты никогда. Она обманом в душу проберется Она подарит мнимое добро. Кинжалом в сердце в сумраке вопьется. А вера Что в ней есть того, что ценим мы И скольких погубить она уже успела И скольких предстоит еще забрать, Чтоб в адском пламени сгорело тело Три девы, три богини, три сестры. И если встретишь их, беги прочь без оглядки. Ведь ты не хочешь, чтоб одна из них Тебя нашла, сыграв с тобою в прятки.

О проекте ОКМ здесь: http://www.proza.ru/2010/06/28/1336 7.КАК КОШКА С СОБАКОЙ Глава написана ГАЛИНОЙ ПОЛЬНЯК(http://www.proza.ru/avtor/gpola "Куда это направилась наша кошка-Лизка Неужели на охоту Да, голод не тётка, заставит и мышей есть. А что Если задуматься,я бы и сам не прочь мозговую косточку поглодать. Аж слюнки потекли. Только где здесь в лесу мозговая косточка найдётся. Козла что ли загрызть Никто не поймёт, что из лучших побуждений, чтобы Макс не мучался. А Макс, между прочим, листья жуёт, хрустит с аппетитом, даже глаза закрыл от удовольствия. Петушок- то наш резво, резво как в лес направился на поиски шишек. Вот до чего дожили, совсем в зверей превратились. Совет Нины, как нельзя, кстати, пришёлся - повалялся в пыли и блохи меньше донимать стали. Ещё пару дней и совсем особачишься, вон уже лапу на каждый куст поднимаю". От размышлений Денису на душе стало тоскливо,хоть плачь. Только собрался вернуться на поляну, как услышал долгий и протяжный крик. - Мя-я-у-у-у! "Неужели охота удалась, и Лиза птичку поймала Не поверю. Ни за что не поверю. Эта нежная кошечка- и перья во рту. Пойти посмотреть на это чудо природы И вообще нам нужно вместе держаться, а то разбрелись все кто куда. Галина Юрьевна одна на поляне. Как она ещё не поседела от всей этой звериной экзотики. Ей сейчас в самый раз в цирк наняться со своей "труппой". Полный улёт будет, все зрители на уши встанут. Ещё бы -- говорящие звери. Бабок срубит вагон... Смех смехом, а если мы не найдём эту долбаную ворону с утиной головой... Что там говорил Сусанин "Всё образуется". Хотелось бы верить,что всё будет окей..." Денис направился в ту сторону, откуда послышалось громкое и протяжно "мяу". Вскоре он стоял на краю обрыва, а внизу, в воде маячила белая шкурка кошки-Лизы. Угораздило её!Прыгай теперь, спасай бедную девочку. Постой, какую девочку, мокрую кошку и он совсем не пацан, а собак нечёсаный. Но прыгать всё равно пришлось. Лиза сделала массаж Галине Юрьевне и покинула поляну. Крыска Нина и учительница о чём-то шептались. Кошачья сущность всё сильнее давала о себе знать. Постоянно хотелось вылизать шубку, и самое главное манили запахи. Слух улавливал малейшие шорохи, и у неё не хватало сил с этим бороться. Казалось, совсем немного, и она разучится говорить. Сработал кошачий инстинкт. Семейство кошачьих занимается охотой не только ради еды. Оно стоит на первом месте и воспринимает охоту, как игру, даже если у тебя сытый желудок. Сейчас же у Лизы желудок требовал пищи. Настойчиво. Неуловимое движение в кустах, комок перьев..., прыжок... и вместо помогите, громкое кошачье "мяу". Ещё миг и она ушла под воду. И опять сработал кошачий инстинкт. Многие кошки не любят воду, но плавать умеют с рождения. Лиза решила плыть к берегу. Однако быстрое течение совсем не спешило отпускать свою жертву. Мало того, что оставила Галину Юрьевну, так умудрилась свалиться в воду. Поохотиться захотелось,кретинка!Вздохнув, Лиза сильнее заработала лапками. Неумолимое течение относило её всё дальше. Теперь река унесёт её неизвестно куда. Страх сковал душу, и она чуть опять не ушла под воду. Лиза яростно боролась с течением, когда рядом что-то с громким всплеском стукнулось о воду, накрыв её с головой. "Сейчас точно утону. Полные уши воды..." Из воды показалась мокрая собачья голова. - Денис! - А ты думала водяной. Надо же,улыбнулась про себя Лиза, он теперь в образе собаки, а она называет его Денисом. Ему сейчас больше всего подойдёт кличка -- Двортерьер. - Водолаз недоделанный, - проворчала она, загребая к берегу. - Что Лиза, искупаться захотела - А ты зачем в воду прыгнул С русалками знакомиться - Тебя дурёху спасать. - Разве я звала на помощь - А кто мяукал на весь лес Давай работай лапами. - Сам работай. - Да я то работаю. Наконец они выбрались на берег и отряхнулись. А потом начали смеяться друг над другом. Вода так и летела в разные стороны, когда они вздрагивали всем телом. - Как это у нас получается - Сам не понимаю как. Просто стряхиваю воду и всё. Лиза стала себя вылизывать. - Тебе, что больше делать нечего - Не мешай. Кошки не любят ходить мокрыми. Лучше посмотри, далеко ли нас унесло течением. "Пусть Двортерьер прогуляется. Я не намерена ходить с мокрой шубкой. На неё всякая дрянь может прицепиться. Когда ещё высохнешь". Денис прибежал, высунув язык. Лиза посмотрела на него и вновь улыбнулась в душе: у Двортерьера вся шерсть была в репьях. - Хорош красавец. Где тебя носило Денис смотрел на Лизу и диву давался. Шёрстка её блестела, глаза сверкали. Он по сравнению с ней выглядел бездомным псом. - Проверил, далеко ли нас отнесло течением. - Ну и... - Далеко. Никого не почувствовал. - Что будем делать - Искать своих. - Думаешь, найдём - с тоской в голосе спросила Лиза. Денис в этом сильно сомневался, но промолчал. - Конечно, найдём. Я ведь собака, всё равно след найду. - Хочется верить. - Не найдём след пойдём к источникам в центре леса. Денис не рассказал Лизе, что напал на интересный след и долго по нему бежал, а когда добежал, чуть не онемел. Он увидел настоящего зелёного орка. Орк от кого-то убегал, был голодным и злым. Ругался и постоянно вспоминал какую-то ненормальную утку и своего хозяина принца Курваля. Выходит в этом мире есть ещё и орки, и принцы. У Дениса мелькнула мысль, а не ту ли самую уточку, косточки которой несёт Галина Юрьевна, искал зелёный орк. Что-то много охотников за одной уткой. У него созрел план незаметно последовать за орком на поиски утки. Орк житель этого мира и должен хорошо знать лес. Чем не проводник, ни сколько не хуже Сусанина. Лизе до поры до времени не стоит ничего говорить. Он не в курсе умеют ли кошки падать в обморок, а если умеют, то, как привести это хвостатое чудо в чувство, он не знает. Если что будет кусать её за хвост, но лучше до этого не допустить. - Ты готова в путь - Всегда готова! Был такой пионерский девиз, мама рассказывала. - Тогда в путь. - А ты перекусить не хочешь Я после борьбы с водной стихией сильно проголодалась. Денис счёл за должное промолчать, что, возвращаясь, проглотил какую-то зверушку, только косточки трещали. - Я разве запрещаю. Иди, поохоться, вдруг повезёт. Только смотри снова в воду не свались. Кошка-Лиза скрылась в кустах, а пёс-Дима стал выкусывать у себя репьяхи. Не хотелось рядом с такой красивой кошечкой выглядеть бомжем. Хотя, разве у собак бывают бомжи Наверно, все бездомные собаки и есть бомжи. Чёрт! Как эта вся хрень не вовремя случилась... Денис тихо матюкнулся, вспомнив свои романтичные планы на этот поход. Лиза давно ему нравилась, но в городе как-то не решался подойти. Робость, конечно, была, но в основном боялся, что парни станут надсмехаться. Особенно этот тупорылый Юдинцев со своей шоблой. Предки отваливают щедро бабки, вот и чувствует себя королём, а ума на три копейки...Лиза, вот рядом, вдвоём, как мечталось...и такой облом... Минут через двадцать вернулась Лиза. Она аккуратно вылизала свою лапку и облизнулась. Денис принюхался, от блондинистой кошки соблазнительно пахло птицей. - Не страдай. Я там, на полянке, оставила для тебя несколько птичек. - Когда ты успела - Птенцы ещё не научились летать. - И тебе не жалко их - Мораль уместна для людей, а мы не люди. Или ты хочешь умереть голодной смертью Умереть голодной смертью Денис не хотел, и хотя был не голоден, отправился на полянку. Поесть впрок не помешает: когда ещё ему удастся наполнить свой желудок дармовой пищей. Уходя, Денис посмотрел долгим взглядом на Лизу. -Что- спросила она, прервав вылизывание. -Лиз...я это ...хотел сказать...Ну, вобщем ты отличная охотница. -Я просто кошка,- с грустью вздохнула Лиза. "Чёрт, чёрт!- корил себя Денис, скрываясь в кустах.- Не это я хотел сказать, не это..."

Вопрос о том, равноправны ли мужчина и женщина, занимал ума людей на протяжении всей истории человечества. Шло время, и менялись представления о роли женщины и роли мужчины в обществе. А если учесть, что вся человеческая цивилизация является практически полностью мужской, то становится понятным, что ответ чаще всего давался отрицательный. Тенденция отношения к женщине как существу низшему по рангу, чем мужчина, прослеживается с самого зарождения цивилизации и по сей день. Во многих древних обществах женщины являлись собственностью мужчин, и их положение было немногим лучше участи домашних животных. Арабы-бедуины считали рождение девочки большим несчастьем и нередко либо приносили этих несчастных в жертву, либо просто зарывали живьем в песок, чтобы не тратиться на воспитание. Мудрейший Сократ однажды ляпнул: "Три вещи можно считать счастьем: что ты не дикое животное, что ты грек, а не варвар, и что ты мужчина, а не женщина". В средневековой Европе мужчина был объявлен высшей формой человеческой жизни; женщину, даже крещеную, иногда даже не признавали человеком. В Европе только с середины XIX века женщины получили законное право распоряжаться своим собственным имуществом в замужестве. Как отмечала в одной из своих статей английская исследовательница Джин Гримшоу, традиционное представление о женской этике, сформулированное в Европе в ХVIII в. сводилось примерно к следующей схеме: женщина создана для того, чтобы угодить мужчине, она обязана почитать его, потому что тогда он, работающий и добывающий хлеб насущный, даст и ей на пропитание, и женщины сами были склонны к тому, чтобы их недооценивали и принижали, почитая существами морально слабыми и второсортными. Принижение это касалось не только самих женщин, но и сферы их деятельности и интересов. Равенство мужчин и женщин -- это вопрос равенства человеческого существования. Недопустима дискриминация между мужчинами и женщинами. Выстраданный кровью и слезами исторический опыт требует относиться ко всем, как к людям, соблюдать права человека, в том числе и безотносительно пола. Но каждое общество, каждое поколение, каждый человек должен сам, своей совестью утвердить накопленный человечеством гуманистический опыт, и именно поэтому вновь и вновь встают вопросы, животрепещущие как будто в первый раз, как будто на них уже не давали полные и окончательные ответы мыслители всех тысячелетий... В 1879 году была опубликована очередная драма Генрика Ибсена "Кукольный дом", которая оказалась одним из наиболее спорных, вызвавших ожесточенные дискуссии произведений шведского драматурга. Камнем преткновения стал образ Норы. Нет, она отнюдь не была первой солгавшей героиней, да и образ женщины, уходящей от мужчины (как и из семьи), тоже не был новаторским. Что же вызвало поток нареканий Ибсена обвиняли в том, что он оправдывает ложь Норы, но главное обвинение -- что его развязка является своеобразным и громким призывом к пренебрежению супружеским долгом, что драматург посягает на святость семейных устоев, дает апологию права на "дезертирство" из семьи. И так далее, и тому подобное. Нора, Нора -- веселая, озорная, живая -- что же так задело тебя, что ты решилась уйти из теплого, уютного дома в зимнюю ночь, почти в никуда Ответ ты дала сама, назвав свой дом "кукольным". А люди не могут жить в кукольных домах, им там слишком тесно: однажды картонные стены распадутся от одного неловкого движения, и взору открывается реальный мир -- в котором надо каждый день самому решать свою судьбу, в котором каждый шаг это шаг в неизвестность. Право на выбор -- одновременно гарантия свободы и источник экзистенциальной тревоги -- позволяет человеку самому решать, куда лежит его путь, даже если окружающие будут негодовать. Кто может всерьез оспорить это право, принадлежащее каждому свободному человеку И если кто делает это в отношении Норы, не означает ли, что этим он за ней не признает ее свободное человеческое существование Нора, кто ты для своего мужа Как он тебя называет -- жаворонок... белочка... птичка... О, простите, наконец-то из его уст доносится признание о ее более высоком месторасположении на эволюционной лестнице: "Нора, Нора, ты еси женщина!" Кланяйся благодарно, Нора! И выбрось из головы, что, исходя только из того, что ты женщина, тебя тут же просят быть посерьезнее, и что от этого тебе нужно беспрекословно следовать мужниным взглядам на жизнь. Что мы знаем о главной героине По меркам её соседей у неё вполне счастливая жизнь: любящий, понимающий муж, прелестные дети, незапятнанная репутация и, не в последнюю очередь, очаровательный, милый характер. Довольно ли она сама своей долей О, стоит только посмотреть, как весело поет птичка в самом начале пьесы, чтобы понять -- птичка счастлива. Ее подруга даже не может сдержаться от полуупрека-полузависти: "Тебе так мало знакомы житейские заботы и тяготы". Но вот, из реального мира на кукольный дом налетает шквал, порыв сильного ветра, который то ли прихотью судьбы, то ли желанием самого Ибсена в самый последний момент щадит и дом, и его обитателей. Почему же Нора с ужасом озирается вокруг Потому что она увидела, как качаются картонные стены, как дрожит полотняная дверь, как рушится мир ее иллюзий и самообмана. Слова фру Линне "Пусть эта злополучная тайна выйдет на свет божий. Пусть они наконец объяснятся между собой начистоту. Невозможно, чтобы это так продолжалось -- эти вечные тайны, увертки" оказались пророческими. Но вряд ли фру Линне могла предполагать, что есть еще тайны, которые тоже просятся на свет божий. Да и правда, что за беда -- подлог, -- если рушится привычная жизнь. Любящий, понимающий муж "Целых восемь лет... больше... с первой минуты нашего знакомства мы ни разу не обменялись серьезным словом о серьезных делах" -- осознает наконец Нора. "Я была здесь твоей куколкой-женой, как дома у папы была папиной куколкой-дочкой" -- идет горечь признаний. "Меня поили, кормили, одевали, а мое дело было развлекать, забавлять тебя, Торвальд. Вот в чем проходила моя жизнь" -- продолжает с ужасом понимать она. Дети "А дети были уж моими куклами". И как она может быть им матерью, как может воспитывать их, если она чувствует, что всю жизнь была лишь чьей-то игрушкой: "Эта задача не по мне. Мне надо сначала решить другую задачу. Надо постараться воспитать себя самое". Дом Да была ли она хозяйкой в своем доме, если "прислуга знает все, что и как в доме, лучше чем я". Незапятнанная репутация В камине еще тлеет бумага, которая по закону грозила навлечь на нее позор. Нора поднимает голову: "Но чтобы эти законы были правильными -- этого я никак не пойму. Выходит, что женщина не вправе пощадить своего умирающего старика отца, не вправе спасти жизнь мужу! Этому я не верю". Все рушится, опоры уходит из-под ног. Где она сможет найти пристанище В религии, последнем убежище для многих Нора качает головой: "Я ведь не знаю хорошенько, что такое религия. Я знаю это лишь со слов пастора Хансена, у которого готовилась к конфирмации". Но не все колеблется, не все рушится от простого прикосновения. Есть что-то, что остается прочным и незыблемым. Больше нет семьи, нет мужа, и нужно расстаться с детьми, у нее уже нет дома, репутации, денег -- нет даже обручального кольца... Но есть решимость -- быть самой, найти себя, есть "священная обязанность перед самой собой". "Когда я разберусь из всех этих пут, останусь одна, я разберусь и в этом. Я хочу проверить, правду ли говорил пастор Хансен или, по крайней мере, может ли это быть правдой для меня". ...Вы спросите меня: не отвлекся ли я от темы сочинения о правах женщин Вряд ли. Ведь что такое право "Право" само по себе не существует. Оно всегда -- явно или неявно -- употребляется в сочетании с еще одним коротким словом, так что выходит "право на...". Право на что-то, на какую-то ценность. Есть ценность -- понимать мир, в котором ты живешь, а это помогает осуществить право на образование; есть ценность управлять своей жизнью -- а это, в том числе, право на осуществление политической деятельности. Но само желание обладать какими-либо ценностями не дает права на них. К примеру, что является самой большой ценностью для маленького ребенка Мать, материнская любовь. Но можно ли сказать, что у него есть право на это Нет, тут уж -- как повезет. Процесс приобретения (и владения) правами всегда активен; права не получают в дар, их берут и охраняют. И есть еще одна, очень важная грань понятия права. Ответственность -- другая сторона медали. Без нее невозможен процесс осуществления прав, без ответственности права становятся привилегиями. Что мы видим в случае с Норой Можно ли говорить, что у нее были настоящие, полноценные права Отнюдь. Владела ли она некими человеческими ценностями Да -- отец, муж, общество предоставляли ей некоторые из них. Привилегии Тоже да, кто же станет спорить. Но вот ответственности -- ответственности у нее-то как раз и не было, и не было даже необходимости в ней. Пока однажды налетевший шквал не опрокинул ее игрушечное существование, открыв ей взамен одну великую истину, которая стоит множества потерянных иллюзий: у нее есть право быть самой собой. Неотъемлемое право -- неотъемлемое ни мужем, ни людьми; священное право, так что даже слова пастора не обладают для нее б;льшим весом, чем ее собственные убеждения; рискованное право, ибо теперь ей самой придется решать свою жизнь, и она прекрасно осознает -- у нее совершенно нет никаких гарантий, что все ее решения будут правильными и что в них не закрадется ошибка, может быть даже и трагическая... А все остальные права -- избирательные, политические, экономические -- все это будет потом. Потом, когда возникнет необходимость в них. Первый шаг в их обретение Нора сделала, шагнув из кукольного дома в реальную жизнь... Примерно в это же самое время на вопрос о правах женщины был дан совсем иной ответ. В 1888 году Август Стринберг пишет пьесу "Фрекен Жюли", в которой главная героиня обладает по праву своего рождения графской дочерью высоким статусом и -- потенциально -- большими правами. Но на что эти права недоразвитой форме человеческого существа Дадим слово автору; в предисловии к пьесе, в этом своего рода программном выступлении Стриндберга-драматурга, он прямо называет свою героиню "жертвой заблуждения, охватившего и передовые умы, что женщина, эта недоразвитая форма человеческого существа, вершина которой -- мужчина, творец и созидатель культуры, должна быть или может быть наравне с ним; она стремится к недостижимому и погибает. Невероятно, потому что недоразвитая форма, несмотря на социальный уровень, всегда рождается недоразвитой и не может прыгнуть выше себя. Приведем пример: предположим, по формуле А (мужчина) и В (женщина) выходят из пункта С; А (мужчина) со скоростью, например, 100 и В (женщина) со скоростью 60. Вопрос: когда В догонит А Ответ: никогда! И ни равная степень образованности, ни право участия в выборах, ни разоружение, ни трезвость ничего не меняют -- все равно две параллельные линии не смогут пересечься". Математическая логика Стринберга непогрешима: 100 больше 60, а спортсмен, прыгающий вниз с девятого этажа, несомненно быстрее достигнет поверхности планеты, чем бабушка - божий одуванчик, осторожно спускающаяся по лестнице! Однако, на мой взгляд, раньше и надежнее достигнет цели не тот, кто быстр, а кто лучше знает, где она и как преодолевать препятствия на пути к ней. Но вернемся к образу фрекен Жюли. Имея многое -- знатное происхождение, богатство, власть, раболепие слуг -- она ещё решилась достичь невозможного -- всерьез сравняться с мужчиной (Стриндберг, правда, говорит, что не она сама додумалась до такой глупости, а получила ее в наследство от матери). Фу, как нехорошо-то! Но какими же достижениями отмечен ее путь к этой цели О, там найдется и разорванная помолвка, и порочащая ее связь с лакеем, и откровенное неуважение со стороны простонародья, и воровство, а итог всему этому подведен бритвой -- собственной рукой, но по приказу слуги! Очень символично выглядят два факта: графский род "основал мельник, с женой которого провел одну ночь король", а концовкой его, по сути, стала такая же связь, только с обратным знаком -- ночь, проведенная дочерью графа с простолюдином. И вот, над стремительно пронесшимся действом закрывается занавес и потрясенные зрители не могут решить, то ли им жалеть ли несчастную героиню, то ли презирать ее как "выродившуюся женщину". И только один из них, молодой австрийский врач что-то лихорадочно записывает в записной книжке, весьма довольный представившимся доказательством своей спорной (причем так и не доказанной до сих пор) гипотезы о существовании внутри каждого человека стойкого желания собственной смерти. Напомним герр Зигмунду слова героини: "Мне часто видится один сон... Будто я взобралась на высокий столп, а спуститься нет никакой возможности, как гляну вниз -- сразу голова кружится, а мне надо вниз, и броситься не хватает духу; держаться мне не за что, и я даже хочу упасть, да вот не падаю. И я не могу успокоиться, пока не спущусь вниз, вниз, на землю! А если спустилась бы вниз, на землю, мне сразу захотелось бы в нее зарыться". Да, это был смелое решение со стороны Стриндберга: взять личность с мощными суицидальными склонностями, показать ее во всей наготе, а потом воскликнуть: "Вот вам -- недоразвитая форма человеческого существа!"... Я иногда пробую представить себе, чтобы получилось, если бы смогли встретиться Нора и фрекен Жюли. Интересно, о чем бы они говорили К чему бы пришли Поняли ли бы они друг друга Стали бы они поднимать тему прав и статуса женщин Вряд ли -- разве что наверняка более начитанная фрекен Жюли смогла бы похвастаться своим знанием движения эмансипации женщин, современницами которого они обе были. Но она смогла бы только поговорить на эту тему -- повторимся, для процесса реализации своих прав нужно обладать ответственностью, а вот с нею у фрекен Жюли были явные проблемы. Не отвечала она даже за свою собственную жизнь -- иначе хотя бы решение о самоубийстве приняла сама, а не ждала приказа слуги. А вот Нора пока не осознает важность обладания полноценными правами. Перед ней сейчас стоят другие проблемы -- найти себя, свое место в жизни. И когда она добьется первых результатов, когда она увидит свою силу и убедится в умении твердо стоять в жизни на своих ногах, вот тогда-то проблема умаления обществом ее прав встанет перед ней во весь свой немаленький рост. И совсем не исключено, что повзрослевшая Норма однажды даже свяжет свою судьбу с движением суфражисток. А, может, и нет -- в жизни любого человека есть много интересных и захватывающих дел, кроме как отстаивать свои права и статус... ...Древняя восточная мудрость рассматривает взаимоотношения полов как "Инь" и "Янь", черное и белое, соединенные воедино в идеальный круг. Само слово "пол" означает половину чего-либо, неполноценное, половину целого, и чтобы стать полноценным должны соединиться две половины. Следуя этой логике, мужчина и женщина являются половинками чего-то целого, и чем больше они спорят о том, кто лучше, у кого больше прав, тем более они неполноценны...

Говорит сестренка брату, - Ты не должен брать лопату. Должен ты со мной играть, Куклам платья одевать. Брат не слушает ее, И знай делает свое. Он окучивает грядки И водичкой их польет. А сестренка снова к брату И опять не отстает, - Грядки ты не поливай, А в игрушки поиграй. Я одна совсем устала И мне скучно без тебя. Куклам платья одевала И замучилась я вся. Молоток ты не бери, Лучше на меня смотри -- Буду, как модель, ходить. Ты же хлопать и хвалить, Что наряд мой очень мил, Сразу б мне такой купил. Брат не слушает сестру Он работает в саду. Надо много что успеть, И за сестренкой присмотреть.

2 Я находился в рабочем кабинете ученого или писателя. В центре комнаты, ближе к правой стене, стоял большой стол с беспорядочно разбосанными открытыми и закрытыми книгами с множеством ленточных закладок из бумаги. По всем стенам были стеллажи, заполненные фолиантами и стопками бумаг. На столе стояла антикварная настольная лампа с большим абажуром темно-зеленого стекла. Из деревянного стакана торчали ручки и карандаши нескольких цветов. Слева от стола на подставной тумбочке стоял включенный компьютер с заставкой на мониторе, изображавшей полуголую загорелую блондинку на фоне морского пейзажа с экзотическими пальмами, торчащими из пляжного песка. В правом от меня углу кабинета стоял журнальный столик и два мягких кресла. Никаких дверей в комнате я не увидел. Не знаю, сколько времени прошло, но в чувство меня привели внезапные и совершенно непонятные звуки во дворе. Я опять услышал какие-то приглушенные стуки, негромкий лязг, то же собачье повизгивание и голос хозяина, и обнаружил, что все еще сижу на полу и разглядываю заставку на мониторе. Я встал и пересел в кресло. И как раз во время. Дверь открылась, и на пороге возник Матвей Севостьянович. - Сколько же ты мне воды-то накачал! - то ли спросил, то ли удивился он, окинув взором кабинет. - Что все это значит -- прошептал я. - Ради Бога, куда я попал Скажите, что происходит - Неразумен ты сейчас, Алеша. Все очень просто, но это я объясню тебе завтра. Он открыл дверцу встроенного в стеллаж бара и достал бутылку виски, бутылку "спрайта", два красивых бокала и тарелочку с оливками. Поставив все это на столик, он сел во второе кресло и разлил по бокалам виски на полтора пальца, а потом добавил сладкой воды. Один бокал он подвинул мне. - Антистресс. Нагляделся ты тут... - Да уж... Только смешивать я не могу. Лучше ваш самогон. - Ну какая же это смесь Виски и есть самогон, только очищенный, - ответил он, слегка пристукнув своим бокалом о мой. Смаковать виски с содовой было приятно. Особенно если заедаешь оливками, которые, кстати, я ел лишь однажды в жизни, и тогда, помню, они мне не понравились. Но сейчас я испытывал настоящее удовольствие. Как известно, алмаз хорош только в золотой оправе. Я смотрел на Матвея Севостьяновича, ожидая каких-нибудь объяснений, но он молчал, о чем-то задумавшись и изредка чему-то улыбаясь. Пауза явно затянулась, и чтобы как-то прервать ее, я спросил: - Нашли эту вашу... Жучку, Жмурку, как ее там - Жмульку. Да, конечно, -- встрепенулся он. - Она далеко не бегает. По грибы только. - Куда! Насколько я знал, ни один вид змей грибами не питается. - Да ты успокойся, - мягко сказал хозяин. - Чтобы тебе немного понятней было, я завтра, так и быть, экскурсию тебе устрою по моим владениям, раз уж ты мой гость. После завтрака. Чтобы во все это вникнуть и правильно понять, тебе подготовиться надо. Сначала я разъясню тебе кое-что на словах, потом фильм один покажу, а уже потом погуляем. Твоей машиной Вадим занимается. Там столько всего, что вообще непонятно, как она ездила. И внешний вид тоже... Повезло тебе, что здесь сломался и на меня набрел. Далеко ты бы на ней не уехал, на себе домой тащил бы. Он нажал какую-то кнопку на подлокотнике кресла и сказал: - Вадим, приготовь-ка нам что-нибудь. Потом повернулся ко мне. - Ты сейчас, Алеша, искупаешься, приведешь себя в порядок, потом отдохнешь часик, а к ужину я тебя позову. Он подошел к стеллажу и нажал там опять на что-то. Фрагмент стеллажа выдвинулся вперед и беззвучно отодвинулся вправо, открыв проем в уже знакомую мне ванную. Я вошел. Проем за мной так же бесшумно закрылся обратным порядком движений фрагмента стллажа. Оглядевшись, я отметил, что никаких полотенец там не было. Ни халата, ни тапочек не было тоже. Кругом были только гладкие, покрытые плиткой стены с двумя сиротливо торчащими вешалочными крючками и расположенной низко у самого пола небольшой подставкой, вероятно - для обуви. По-видимому, придется одевать свою одежду прямо на мокрое тело. Или выходить мокрым, голым и босым. Но если выход отсюда только в кабинет или во двор, не могу же я в таком виде появляться в деловых апартаментах или на крыльце. - Матвей Севостьянович! - крикнул я, постучав по той стене, в которой открывалась дверь. - На минутку! Чем мне потом вытереться и прикрыться! - Не волнуйся, Алексей, -- ответил замаскированный где-то динамик. -- Когда ты закончишь купаться, ты все поймешь сам. Успокоившись немного, но все еще испытывая какие-то сомнения, я разделся, повесил одежду на крючки в стене, поставил туфли на подставку и залез в наполненную уже ванну. Это было непередаваемо! От воды исходил слабый запах хвои. Снизу, со дна ванны вдруг пошли пузырьки, которые приятно щекотали кожу. Справа от меня на стене я увидел панель с несколькими кнопками. Рука было сама потянулась к ним, но экспериментировать с незнакомой техникой я все же не стал из принципа: "Не зная броду...". Сегодняшних впечатлений мне было достаточно, и то, что я испытывал сейчас, меня вполне устраивало. Насладившись своими ощущениями, я встал и огляделся в поисках полотенца. Его по-прежнему не было. Моя одежда и обувь тоже исчезли каким-то загадочным образом, и я даже этого не заметил. Не было и подставки под обувь. Еще лучше! Куда же все подевалось Кругом были только гладкие стены. Я вылез из ванной и встал на мягкий коврик. Тут же в ванной открылось сливное отверстие, даже признаков которого я до этого не видел. Оно было сантиметров пятнадцати в диаметре и вода, сделав огромную воронку, ушла в считанные секунды. Засмотревшись на это, я пропустил еще один фокус. Когда я обернулся, я увидел свое отражение в большом зеркале, которое располагалось в стене прямо передо мной. Под зеркалом была широкая раковина. На раковине лежали бритвенные принадлежности, зубная щетка и тюбик пасты "Колгейт". "Паста для яиц", - промелькнуло в голове чье-то остроумное антирекламное выражение. Все было абсолютно новое, нетронутое. По бокам от зеркала на крючках висели два полотенца, большое и маленькое. На неведомо откуда вновь появившейся подставке внизу стояли тапочки. Я тщательно вытерся большим полотенцем и повесил его на крючок. Тотчас фрагмент стены сделал полоборота. Теперь здесь висел шелковый стеганый халат. Что было внутри, я заметить от неожиданности не успел. В недоумении я уставился на свое изображение в зеркале. Моя физиономия была прежней, но с уже заметной щетиной на щеках и подбородке. Я провел по ним ладонью. Действительно, надо было бы и побриться. После бритья я вновь стал похожим на самого себя, готового к службе и приему гостей. Смыв с лица остатки пены, я вытерся маленьким полотенцем и повесил его на крючок. Теперь этот фрагмент стены сделал полоборота и развернулся ко мне совершенно гладкой стороной с пустым крючком. И опять я не успел ничего углядеть. - Черт-те что! -- пробурчал я себе под нос. Я снял с крючка халат, приготовившись разглядеть что-нибудь на этот раз, но этот фрагмент почему-то не поворачивался. Я стукнул по этому месту кулаком. Ничего не последовало. Тогда я постучал по стене, как стучат в двери к соседям: - Есть кто-нибудь дома Ответа не было. Надевая халат, я размышлял. Мысль о мистификации я как абсолютный реалист, отверг решительно. Но и с технической стороны объяснить все это было совершенно невозможно. Во всяком случае, моего ума для этого явно не хватало. "Так, что теперь -- раздумывал я. - Хозяин сказал, что я пойму, что делать, когда закончу свои банные дела. Ну и что я могу во всем этом понять Дверей здесь нет. Стучать по стенам Стоять и смотреть на себя в зеркало Или прилечь в ванну и вздремнуть А может сесть на унитаз и расслабленно вытянуть ноги" Я завязал пояс халата, ступил с коврика к подставке внизу и надел тапочки. Тотчас же подставка вдвинулась в стену, а в той стене, где открывалась дверь, образовался проем. За проемом кабинета не было. Там была та самая спальня с зажженной настольной лампой. Только халат и тапочки были на мне. Кто повесил халат на крючок и поставил тапочки на подставку Куда подевались кухня и рабочий кабинет Все-таки, ничем другим, кроме мистики, объяснить это было невозможно. Но честно говоря, мне уже надоело удивляться. Я уже знал, что если я сейчас лягу, то откуда-то польется мягкая приятная музыка "для души", и если я не возьму с тумбочки книгу в течение какого-то времени, то настольная лампа сама погаснет, а на потолке появится какое-нибудь красочное переливающееся видение в такт музыке, или еще что-нибудь в этом роде. А если я усну, то ровно через час, секунда в секунду, меня что-то или кто-то разбудит, потому что Матвей Севостьянович откуда-то за мной наблюдает и регулирует все в соответствии со своими лишь планами и желаниями. Черт побери! Как это отвратительно -- сознавать, что находишься под постоянным наблюдением, когда не знаешь, кто и каким образом за тобой следит. Я стал медленно передвигаться по комнате, заглядывая во все углы и укромные места в поисках замаскированных камер слежения, "жучков" или еще каких-нибудь приспособлений, твердо зная, что ничего не найду. Вскоре я прекратил эти заведомо бесплодные поиски и присел на кровать. Действительно, что я ищу Ведь многое происходило, когда хозяин гонялся за своей Жмулькой. Здесь было что-то другое. Или кто-то другой. Черт с ним, думать -- голову сломаешь. Он пообещал завтра мне все рассказать. Подождем. Спать не хотелось, несмотря на то, что было очень уютно и тихо. Кажется, это называется перевозбуждением. Слишком напряженным выдался день. Я взял книги и стал просматривать. Классика, фантастика, стихи, детективы. Набор на любой вкус. Сборниками. Что почитать Лирика не соответствовала эмоциональному настрою. Фантастики на сегодня хватило. Детективы -- дорожное чтиво, в спальне как-то не идут. Классика. Так, что здесь Достоевский. "Игрок", "Живой труп", "Идиот". Кавказские рассказы Льва Толстого. Что дальше Паустовский, рассказы Гиляровского, Алексей Толстой, Константин Симонов. Все читано -- перечитано. На то она и классика. Вся классика осталась в прошлых веках. Хотя, кто знает Классиками у нас традиционно становятся только после смерти. Я положил книги на тумбочку, и лампа погасла. Что ж, я этого ожидал. Я прилег на постель. Что-то слабо светилось под потолком, поэтому полной темноты не было. И тут, как я и предвидел, откуда-то послышалась еле различимая приятная мелодия. Мои глаза стали невольно закрываться, и я почувствовал, что погружаюсь в сон. Мне уже начало что-то сниться. Какие-то лесные картинки под аккомпанемент птичьего пения, переливчатого журчания лесного ручья, легкого шума слегка порывистого ветра в ветвях деревьев...

Заболел у дочери кот. Врачи сказали, что мочекаменная болезнь и, что прогнозы 50 на 50. То есть, шансов вылечить зверя много. Чем и занялась вся ее семья. Нашпиговали компьютерного кота посторонними предметами (сзади катетер для выхода мочи, спереди катетер для ввода лекарств), еще и в памперсы нарядили. А что делать, лечить-то надо! Прихожу я к дочери с утра пораньше, чтобы вместе в магазин, пока не жарко, съездить. А она вся никакая -- с пяти часов со Степаном возились, кровь пошла, а катетер в лапе то ли забился, то ли загнулся, не пропускает лекарство, не получается капельницу поставить. Муж на работу уехал, а кота опять в клинику везти надо. Надо, так надо! Поехали в клинику. А там очереди во все кабинеты километровые. Заняли к терапевту и в процедурный. Степа сидит в переноске тихонечко, изредка голос подает. Мол, вы про меня не забыли Мы с ним разговариваем, успокаиваем -- не забыли, тут мы - и по сторонам поглядываем. Надо же! Все собаки страшные без намордников, а ни на кого не рычат. Все коты, кто на руках, кто в переносках - само спокойствие! Хозяева и то более своих питомцев взвинчены и очередью, и жарой, и переживаниями. Очередь, впрочем, двигается довольно быстро. Понимаем, что очереди в ветеринарных клиниках надо мерять не человеками, а головами животных. Подходит и наша. Сначала в процедурный кабинет. - Кладите кота на бок. Кладем кота на бок. Дочь держит за передние ноги, я за задние, вместе с хвостом. - Потерпи, Степаша, потерпи наш хороший! Медсестра набирает полный шприц физраствора, отвинчивает колпачек у "бабочки" и быстро выдавливает в него содержимое шприца. Кот даже не шелохнулся! - Ну, и где что забито! -- спрашивает нас строгий медик, - Не надо ничего менять. Зачем кота лишний раз мучить и деньги тратить Не будет лекарство идти, вот таким образом и прочищайте, а потом делайте капельницу. Благодарим, расплачиваемся, идем к терапевту. - Кладите кота на бочок. Кладем кота на бочек. Дочь держит за передние ноги, я за задние, вместе с хвостом. - Потерпи, Степаша, потерпи наш хороший! Врач набирает полный шприц физраствора и сначала вводит, затем втягивает жидкость назад. Уже с кровью. Так 5-7 раз. Кот даже не шевелится! Только в конце процедуры, когда крови уже почти нет, поворачивает голову и спрашивает: - Ну, мяу! - Все, все, котик! -- отвечает врач, делая промывание в последний раз. Что-то там объясняет дочери (я их медицинского языка не разумею), и выписывает направление на анализ крови. В лаборатории врач берет Степкину лапку, дует на нее в нужном месте, шерстинки разлетаются, обнажая венку, вгоняет в нее иглу с крохотной ампулкой, набирает в нее кровь. Протягивает ватку со спиртом дочери, которая сама держит, чуть ли не мурлыкающего кота на руках: - Прижмите и подержите. Прижимает, держит. Кот довольно щурится. Когда бы его семикилограммовую тушку хозяйка на ручках еще понянчила! Возвращаемся домой. Надо, в конце концов, сделать капельницу. Процедура для кота уже привычная. Кладем на бок, лежит. Дочь подсоединяет систему из трубок и зажимчиков. Не идет лекарство и все! Тогда она, как медсестра советовала, пробует прочистить катетер струей физраствора. Степан взвивается в воздух, капельница летит в одну сторону, табурет в другую, выбитый из руки дочери шприц в третью. - Ты соображаешь, что делаешь! -- орет мой ребенок на убегающего в комнату кота. Догоняет, хватает за шиворот и выговаривает в его виноватую морду все, что о нем думает. - Это мне надо! Ты же не вылечишься, если будешь так себя вести! Бессовестный кот!!! Кот молчит, даже не огрызается. Опять укладываем зверя на бок. - Держи его крепче! -- приказывает мне дочь, меняя капельницу. Держу, рискуя сломать ногти. Через минуту струйка в трубке опять останавливается. Дочь наполняет шприц лекарством и командует: - Давай я его подержу, а ты вколи в резиновую часть трубки. Меняемся. Степана держит хозяйка, я прокалываю иглой резинку и надавливаю на стержень шприца. Степан взвивается в воздух, капельница летит в одну сторону, табурет в другую. Выбить из моей руки шприц не получается, я успеваю отпрянуть. - Ты соображаешь, что делаешь! -- орет мой ребенок на убегающего в комнату кота. Догоняет, хватает за шиворот и выговаривает в его виноватую морду все, что о нем думает. - Это мне надо! Ты же не вылечишься, если будешь так себя вести! Бессовестный кот!!! Опять укладывает кота под капельницу, с горем пополам остатки лекарства из шприца вливаются в Степана. - Уффф! -- я расслабляю онемевшие от напряжения руки. Но оказывается, рано расслабилась. - Надо еще внутримышечный укол сделать, - говорит дочь, приготавливая для нас со Степаном очередное орудие пытки. - А может, мужа подождешь - делаю я слабую попытку увильнуть от участия в экзекуции, поглаживая еще толком не успокоившегося кота. - Ни фига! Держи! - видимо дочь вспомнила свое медицинское прошлое и вошла в раж. - Пошли, Степан! -- мы с ним обреченно плетемся на кухню. - Крепче держи! -- говорит дочь, - Укол болезненный. Изо всех сил прижимаю все четыре лапы кота к полу: - Коли, не вырвется! Он и не вырвался. Только выгнул голову и проехал мне по руке клыком, достойным потомка Шер Хана. Чуть-чуть глубже и располосовал бы вену вдоль на три сантиметра. Держать кота окровавленной рукой мне расхотелось. - Ну, что! -- сказала дочь, - Надо опять ехать. И заменить все-таки катетер в лапе. Поехали. Очереди уже почти не было. Время после 16:00 - двойной тариф. Заходим в процедурный кабинет. - Кладите кота на бок. Кладем кота на бок. Дочь держит за передние ноги, я за задние, вместе с хвостом. - Потерпи, Степаша, потерпи наш хороший! Степан подает лапку медсестре, как подают руку для поцелуя. Медсестра выстригает шерсть, вводит в вену иглу-бабочку, фиксирует ее лейкопластырем, заматывает бинтом, разрезает его конец и завязывает кокетливый бантик. Кот молча наблюдает за ее действиями сквозь прищуренные веки. Словно ему не иглы в лапы вгоняют, а массаж делают. - Надо старый катетер убрать, - говорит медсестра, - Ну, теперь, девчата, кота держите и сами держитесь! Она разрезает старый бинт, выдергивает иглу, и отрывает от кожи и шерсти лейкопластырь. Мы стоим над столом, всеми четырьмя руками вцепившись в кота. Степан не вздрогнул, не попытался убежать, не выпустил когти и не оскалил клыки, даже не мявкнул! Еще и на нас смотрел осуждающим взглядом -- и чего, мол, вцепились, как кошки в мышку, что я не понимаю совсем ничего, что ли, или я не мужик, потерпеть не могу! Если бы я не держала его заклеенной пластырем рукой, то и забыла бы, что у зверя зубы есть. Вот же чудо-юдо-Степка-кот! Или ветеринары "слово знают", что у них все звери на приеме, как паиньки себя ведут Загадка, однако! Пока стояли у аптеки, заметили на одном стуле картонную коробку. А рядом никого. Подошли. Коробкой записка прижата: Ничей, значит, котик. Здоровым, его правда, назвать трудно: одноглазый, задняя лапа сломана и хвостик, кажется тоже. А он мордяшку поднял, посмотрел на дочь одним глазом, и лапку радостно так протянул: - Наконец-то! И где ж вы так долго! - НЕ трогай котенка! НЕ нужен он тебе! -- сказала я, прекрасно зная, что частица "НЕ" подсознанием НЕ воспринимается. - Возьмите его! -- сказал подошедший хирург, - Я, когда на дежурство шел, его в кустах во дворе нашел. Породистый звереныш, жалко усыплять. Ночью я его прооперировал - удалил уже загнивающий глаз. Второй еще видит. Если лечить, то можно спасти. Я офтальмолога попрошу, чтобы она его бесплатно посмотрела. Возьмете - Так я его уже взяла, - сказала дочь, со слезами на глазах прижимая к себе котенка. - Ты вон своего монстра бери, - вмешалась я, - давай малыша мне на руки. Найденыша назвали Димыч, по имени спасшего его хирурга. А вот какой он породы мы так и не поняли. Уши, как у шотландца, а хвостик, как у бобтейла. НО разве это важно! Нам же не на выставки с Димычем ходить!

Толку от чувств, когда ты влюблён печаль на лице, тоскливая боль... Нам ведь мужчинам, у вы не понять истинно -- женскую, боль их в груди. ..Когда на щеке была слеза и печаль же на лице. Я не понял почему, что я сделал и зачем Лишь спустя, мгновенье - может я почувствовал же боль. Моё сердце разрывалось для неё, я был вторым; Я отнял её у парня сделал больно, но зачем! Только чтобы было лучше чтоб почувствовать, что жив; Лишь спустя не много время я увидел, ту печаль. Моё сердце разрывалось, не хотел я быть вторым; Только слёзы стали горьки когда понял, что убил... Ту красивую улыбку, тот ранимый яркий смех; Ведь всё это было мило только с час, я стал подлец!

Я думаю, как будто в исступленье, О твоём сердце, что горит в груди, Как ты несчастие готова понести На юных плечиках, храня терпенье. Как на войне те адские машины, Так подступают юноши к тебе, И ты, сражаясь вопреки судьбе, Свой долг исполнишь, победив мужчину. О, госпожа, тебя боготворю я! К тебе стремлюсь, преграды все минуя. Что ты божественна -- того никто не знает. Твой стан сияет, искрами блестя, Да, ты -- звезда, скажу я, не шутя, Что через тучи для всех нас сверкает!

Из интернета Вы - еврей * На международном конкурсе йогов первое место занял товарищ Рабинович, который 73 года живет, затаив дыхание. * Конферансье торжественно объявляет: - Дорогие зрители! Начинаем эстрадный концерт! Перед вами Выступят именитые певцы, знаменитые скрипачи, замечательные танцоры, Лучшие юмористы... Голос из зала: - А можно сегодня без евреев - Можно. Концерт окончен! * Рядовой Рабинович как всегда отстрелялся на линии лучше всех, потом преодолел первым полосу препятствий, потом вырубил трех инструкторов по рукопашному бою. Сержант на построении: - Вот, солдаты! Берите пример с Рабиновича - плохой солдат, а старается!! * В отделе кадров: - Вы - еврей - Нет, я не еврей. - Хорошо, значит, вы не еврей - Я же сказал, что я не еврей. - Отлично. Последний раз спрашиваю. Вы еврей - Да не еврей я, не еврей! - Что вы горячитесь Я же так и пишу, что вы - еврей. - Щас как дам в морду! - Вот теперь я вижу, что вы не еврей. Тогда переходим ко второму вопросу анкеты. Ваши родители - евреи * Мы бы вас взяли, но нам нужен сотрудник со знанием высшей математики. Развернуть - Я окончил мехмат. - Очень хорошо, но нужно также знать ядерную физику. - Я также окончил физфак. - Замечательно! Но дело в том, что в Ашхабаде у нас есть подшефное предприятие, так что нужно знать туркменский язык. - Я знаю туркменский язык. - Долго ты ещё будешь надо мной издеваться, жидовская морда! * Папа, а пpавда что Иисyс был евpеем - Пpавда, доченька. Тогда все были евpеями - вpемя было такое... * Древние киргизы не знали о существовании евреев, а потому все происходившие с ними беды относили на счет темных сил природы... * Погода паршивая! - Это из-за Гольфстрима. - Он еврей - Нет. Течение. - Масонское - Океаническое. - Из Израиля - Нет. Из Америки. - Так я и знал. У них, у евреев, небось солнышко светит, а мы тут гнить должны. - Да нет. Там сейчас ночь. - А ты откуда все знаешь Ты что, ЕВРЕЙ 2) Из интернета Развернуть РЕКЛАМА Семейство Шмуклеров производило гвозди на протяжении всей жизни - прадедушка был гвоздоделом, дедушка, потом папа. Когда они приватизировали этот завод по производству гвоздей, папа говорит сыну: "Фима, я 30 лет на производстве и ни разу не был в отпуске... Давай, ты останься за директора, а я хоть на месяц уеду с мамой, отдохну ..." -Папа, я же не специалист, я маркетолог, я рекламист! Папа: "Сыночка, у нас полные склады гвоздей! Ты только поруководи, попродавай эти гвозди, а я через месяц вернусь, и всё будет в порядке!" Сын остался, папа уехал. Через две недели папа получает телеграмму: "Папа, срочно выезжай, гвозди закончились!". Папа приезжает: "Как, закончились!" Фима: "Папа, я дал рекламу..." Папа: "А ну, покажи!" Сын показывает макет биллборда, на нем изображен Иисус Христос, прибитый к кресту, и надпись: "Гвозди Шмуклера держатся 2000 лет!". Папа говорит: "Фима! Ты, конечно, идеальный маркетолог, но ты идиот! Как можно было изображать Иисуса Христа на рекламе! Мало нас, евреев, били, погромы устраивали Немедленно снять!" Папа дал команду, нарастили производство, Фима снял рекламу, папа уехал отдыхать дальше. Через две недели опять приходит срочная телеграмма: "Папа, срочно вылетай, гвозди закончились!" Папа прилетает: "Что, опять реклама" Фима: "Да, только успокойся, никакого Иисуса Христа, всё как ты просил". Папа смотрит на макет биллборда, там изображение пустого креста и надпись: "Если бы у них были гвозди Шмуклера..."

2. Алексей. Алексей работал прорабом на стройке. Наверное, он был человеком, с которым можно построить капитализм, потому что он добросовестно работал. Правда, воровал. Недавно с ним произошло событие не намного менее удивительное, чем то, что произошло с Максимом. В стене дома, в котором велась реконструкция, на своем объекте он нашел коробку с жемчугом. И пока никому не говорил об этом. -Я нашел жемчуг. Там его много. Он заехал за Максимом после работы, и теперь они ехали к Диме. -Какой еще жемчуг -Настоящий жемчуг, в старинной коробке из фанеры. -- Леша радостно улыбался. -Где ты нашел жемчуг -Я еще об этом никому не говорил. Ты же у меня был на работе На Театральном уголке Этот дом, в котором идет капитальный ремонт, он принадлежит Зеленковскому. Я тебе рассказывал про него. Крутой поляк. -- Леша пренебрежительно скривился. - У него два автосалона и еще он занимается какими-то темными делами. Его всегда сопровождает пара громил. Этот дом двухэтажный, ему лет двести. Я прячу ключ от прорабской в выемке, в стене. А два дня назад, я заметил, что в том месте один кирпич выступает немного наружу. Я его достал. И за кирпичом нашел эту коробку. Ну как Ты чего такой насупленный Максим, в самом деле, выглядел насупленным. -Не обращай внимания. Сейчас я вряд ли смогу разделить твой восторг . Что-то на моей голове не дает мне испытывать восторг. Вот это новости! -- Максим все-таки ожил. - Только я не понимаю, почему тебе жемчуг, а мне рога -А что тут, по-твоему, не справедливо Я может, шел к этому жемчугу всю жизнь. Теперь я смогу уехать в Америку. Мы уже "переварили" то, что у тебя рога, теперь давай "переварим" то, что у меня жемчуг. Даже, пусть будет так: у нас жемчуг. Думаешь, мне легко было смириться с тем, что у тебя рога на голове Но я это сделал. Леша возбужденно тараторил, и Максим не совсем понимал, о чем он говорит. - Да ладно, расслабься. Зачем я, по-твоему, тебе про все рассказал Ты мне поможешь этот жемчуг сбыть. Только подожди, я тебе еще не все рассказал. Есть одна небольшая проблема. Один рабочий, который у меня работает, заметил, как я доставал эту коробку. Это Стрельцов. Плохо то, что Стрельцов, когда-то жил в одном подъезде с Зеленковским, он к нам его и устроил. Этот Стрельцов всюду сует свой нос. -И что он видел -Только то, как я достал коробку и положил ее в пакет. Это не так уж и страшно, просто я уверен, что все уже дошло до Петра Самуиловича (Зеленковского). -Но он же не знает, что в коробке -Не знает. Просто, когда Стрельцов появился из-за угла, это было немного неожиданно. Возможно, я вздрогнул, и он что-то подумал. -Ну, если он не знает что в коробке, все не так плохо. Я думаю, ты найдешь что сказать. -Это не проблема, я знаю что сказать. Ты поможешь мне сбыть жемчуг -Помогу, если ты меня не разыгрываешь. У меня такое ощущение, что я участвую в каком-то шоу. Тридцать лет ни черта не происходило, и в один миг все меняется. И в моем случае, не в лучшую сторону. Зачем мне эти рога А ты уверен, что жемчуг настоящий -Да. Я пару жемчужин отнес к ювелиру. Он сказал, что он настоящий и сказал, сколько он стоит. Я прикинул, сколько можно за него выручить. Знаешь, сколько получилось Примерно -- тысяч сто! А может и больше. Сто тысяч долларов! Пошел сильный дождь, в машине звучал какой-то современный джаз, который нравился Леше. Они мчались в потоке машин, и Максим почувствовал себя участником преступного заговора. Это ощущение ему понравилось. -Давай сначала заедем в гараж, я тебе покажу эти чудесные бусы. -- Леша сбавил скорость и перестроился правее. -- А после заедем к Диме. Лешин гараж был построен на две машины, хотя машина у него была одна. Вторую половину занимали стройматериалы. Это была только часть того, что Алексей перевез сюда за несколько лет работы на стройке. Максим подумал, что теперь к Лешиным трофеям прибавились уже ювелирные изделия. Леша открыл коробку для инструмента и достал от туда пакет, в котором оказалась коробка из фанеры. Сгреб со стола инструмент, развернул газету и на него высыпал содержимое коробки. На газете оказалась горка жемчужин. Они были разные по величине. Не смотря на некоторый размах, с которым был сделан гараж, освещала его всего одна лампочка, в пластиковом китайском абажуре, висевшая низко над этим столом. Максим и Леша склонились и стали рассматривать этот жемчуг. Максиму показалось, что похожую обстановку он видел в каком-то фильме. -Смотри, вот что я нашел. -- Леша взял горсть жемчужин и поднес под самый нос Максиму. -Красивый. И за это могут дать сто штук -Да. И это по минимуму. -И что ты собираешься делать с деньгами Ты серьезно говорил на счет Америки -С деньгами собираюсь поделиться с тобой, если мы с тобой все удачно провернем. Сбывать придется мелкими частями, что бы не привлечь внимания. А на счет Америки -- ты же знаешь, это моя мечта. Если все будет нормально, может быть, я перееду. Но это не так просто с Олей и дочкой. Правда, если она от меня уйдет, тогда мне ничего другого и не останется, как уехать. Леша хотел уехать в Америку. Вообще, за границей он никогда не был. Америка была его мечтой, которую он давно собирался реализовать. Дима считал, что это влияние киноиндустрии. Он говорил, что в Америке не так-то и хорошо, как это показывают в кино. Леша в последнее время серьезно занялся изучением английского языка. В Америке он хотел пойти дальше по своей специальности: мечтал строить небоскребы и мосты, думал прикоснуться к высоким технологиям. "Здесь же, обычного инструмента не всегда хватает, он постоянно куда-то пропадает" - жаловался он друзьям. Большая часть подчиненных у Алексея были гастарбайтеры. С этими отбросами (Как выражался Леша) не так-то легко было справиться, но он справлялся. -Ты думаешь в Америке, у тебя в подчинении будет народ лучше -- Дима недолюбливал Америку. - Там у тебя будут мексиканцы, кубинцы, озлобленные пуэрториканцы. А колумбийцы -- точно хуже таджиков. От мексиканцев и пуэрториканцев хорошего не жди. У каждого пуэрториканца есть тупой тесак. Они этими тесаками разбираются с другими эмигрантами, поджидая их в темных переулках. А ты знаешь, что делают мексиканцы Они любители подбросить гремучую змею эмигранту в постель. Они специалисты в этой области. Услышал, что кого-то укусила гремучая змея, можешь быть уверен -- здесь замешан мексиканец. Для мексиканца нет разницы, что у него в руке -- револьвер или гремучая змея. Для него не проблема, он убьет и тем и другим. -Что он говорит -- Леша удивленно повернулся к Максиму. -Гремучая змея -- это почти тоже, что пистолет с глушителем. -- Дима не унимался. -- Только никаких улик, после укуса, змея куда-нибудь уползает. Я где-то читал, что после войны мексиканские пограничники были вооружены гремучими змеями. После того, как истекал срок службы, змей списывали на кухню. Суп из змеи не только вкусен, от него мексиканские пограничники обретали храбрость. -И это говорит учитель географии -- Леша скривился от услышанного. -- А кубинцы Что там делают кубинцы -Кубинцы Они руководят бандами. Есть, конечно, среди них и исполнители. Они обливают ромом эмигрантов и поджигают. Но, скорее всего, ты сам будешь подчиненным. Будешь вкалывать с утра до вечера, и у тебя не будет никаких прав. Как тебе такая перспектива И это еще не самый плохой вариант. Может случиться так, что тебе придется толкать крэк в нищих кварталах. Это обычная судьба эмигранта, я где-то читал. А оттуда -- один шаг, до знаменитых американских тюрем, которые так часто показывают в твоих любимых американских фильмах. А если ты попадаешь в тюрьму, никто тебе не даст гарантии, что ты выйдешь от туда живым. Сам же видел в кино: там где тюрьма - там обязательно смерть. Но мнение Димы, не было близко Леше, тем более сейчас, когда у него, возможно, появиться реальный шанс уехать в США. Если, конечно, удастся сбыть этот жемчуг. Леша аккуратно высыпал жемчужины обратно в коробку и положил на место. -Дима ничего не знает -Нет, он не в курсе последних новостей. -- Леша покосился на место выше лба Максима. -- На счет тебя, я тоже ничего не говорил. Не представляю, как он отреагирует, когда все узнает. Как бы этот правильный материалист, со своим скептическим отношением ко всему, не потерял рассудок. Ну что, заедем к нашему другу, потревожим его немного, твоей аномалией и моим жемчугом. Могу поспорить, он посоветует его сдать государству. -Что-то мне не очень хочется его тревожить своими рогами. Тут у Леши зазвонил телефон. -Да, Петр Самуилович. Да, все нормально. -- Выражение лица Леши изменилось. -- Сейчас отдыхаю с женой. Нет, наверное, не смогу. Сейчас Через сколько Хорошо, буду. -- Леша положил телефон, его лицо выражало озабоченность. -Это был Зеленковский. Хочет меня сейчас увидеть. Что делать Не думал я, что все будет так быстро. -Да, в самом деле быстро. А что он говорил -Ничего такого. Спросил, как дела и просил приехать к нему. -Может он хочет поговорить, по другому поводу -Не знаю. Хочет чтобы я приехал сейчас к нему на дачу, это за Красногорском. Это из-за тайника. Что делать Макс -Наверное, лучше поехать. А если это не из-за жемчуга Поехали, я с тобой. Подожду в машине. -А если он все-таки все знает -Ты ничего не брал. А там смотри по обстановке. Они сели в машину и молча поехали. Максим почувствовал насколько это серьезно, но не очень волновался по этому поводу: наверное, из-за того, что у него появились рога, его чувства несколько притупились. Также как и кожа на голове под волосами. Он потрогал свой лоб. Было ощущение, что он из камня. Посмотрел в зеркало -- никаких изменений. Рога такие же маленькие -- их не видно. Но кожа на лбу и выше явно стала грубой. Казалось, он может разбить лбом лобовое стекло -- и нечего не почувствует. -Леша, ты меня будешь бояться, если я стану мутантом -Я сейчас боюсь Зеленковского. Не испугаюсь, если ты меня не тронешь. Пообещай, что если превратишься в чудовище -- оставишь меня в живых. -Не бойся, тебя и Диму я не трону. -- Максим почесал лоб. - Лену и родителей тоже. -Спасибо. Мне повезло, что я тебя знаю. Они проехали МКАД, и спустя некоторое время Леша нашел дачу Петра Самуиловича. Алексей перекрестился и медленно пошел к воротам. Скоро появился охранник, он впустил его. Дача была обнесена высоким бетонным забором, из-за которого не было видно никаких построек. Был поздний вечер, улицу освещал единственный фонарь, стоящий в сотне метров от ворот Зеленковского. Максим был напряжен, его беспокоило то, что сейчас могло происходить за воротами. Казалось, что время остановилось. Подъехала машина, из нее вышли несколько рослых парней. Все коротко постриженные, и в одинаковых костюмах. На лице каждого было суровое выражение. Когда они исчезли за воротами, воображение Максима начало рисовать печальную картину. Но спустя некоторое время Леша появился, в руках у него что-то было, и выглядел он вполне нормально. Он принес котенка. -Все нормально, Леша -Да. К Петру Самуиловичу пришел кот. -Какой кот -Да все нормально, расслабься. У него был кот. -- Леша уселся в машину, по его виду Максим понял, что ничего серьезного не произошло. - Он его любил, наверное, почти так, как любит деньги. У него точно была ненормальная любовь к этому коту. По его словам, кот этот умней обычных котов. И еще любит мыться. Петр Самуилович мылся с ним в бане, у себя в этом доме. Бывало, забудет его впустить, так это кот скребет лапами по двери, пока он его не впустит. Недавно этот кот куда-то убежал. Ты не представляешь, как Зеленковский был расстроен. Он своих охранников, чуть ли не леса окрестные заставил прочесывать. Но кот не нашелся. -- Леша погладил котенка, которого держал в руках. -- Но сегодня этот кот пришел. Гектор. И не сюда, а в квартиру, которая находится в городе. Представляешь, сколько он прошел Главное нашел дорогу, а потом еще шел по городу. -От таких котов надо держаться подальше. -Ну вот, и представляешь, он меня позвал, чтобы я забрал у него этого котенка. Говорит он породистый. Его жена принесла, чтобы забыть Гектора. -Ничего больше не говорил -Ничего особенного. Представил меня своей жене, сказал ей, что я занимаюсь сейчас их новым жильем. Сказал, что я -- профессионал, и что в моем подчинении работают настоящие профессионалы. Представляешь В подчинении у Леши было две бригады, состоящие из местных рабочих, но больше в них было гастарбайтеров, нелегально работающих подонков хмырей Белоруссии, Украины, Молдавии, Узбекистана и Таджикистана. Леше не очень нравился весь этот сброд, у большей части которого были проблемы с алкоголем и разные другие проблемы (Леша считал, что у двух-трех человек были проблемы с головой). Если бы Алексей в начале дня проверял на алкотесте своих рабочих, как это и полагается делать, то большую часть из них давно пришлось бы уволить. А с кем тогда он будет работать За те деньги, что платили здесь, найти людей что-то умеющих делать было проблемой. Так что, в каком состоянии находились эти пьянчуги на рабочем месте, Леше приходилось смотреть сквозь пальцы. И не по своей воле - это было указание свыше. Больше всего он боялся, что рано или поздно, какой-нибудь таджик свалится с лесов и сломает себе шею. Тогда, представлял он себе, вряд ли его фирма возьмет на себя ответственность за смерть этого бедняги. Он уже много раз слышал эти страшные слухи про мертвых гастарбайтеров, погребенных под кубометрами бетона. Скорее всего, если что случиться, и насколько он знает свое начальство, что-то похожее сделают и в его фирме. А Алексей никого не хотел погребать под кубами бетона, хотя у некоторых рабочих были хорошие шансы быть погребенными. Как, например у одного молдаванина, который похмелился в понедельник утром, а очнулся в пятницу вечером. И спокойно пошел на выходные, как после добросовестно отработанной рабочей недели. Поэтому Леша как ему и полагалось, регулярно проводил инструкцию по ТБ. Правда обычно она была не продолжительной. -Только не падайте с высоты. Не люблю, когда падают и ломают себе шею. Еще он добавлял: "Не пить, на гвозди не наступать, руки, куда не следует не совать". Каски выдавались всем рабочим, а спецодежды не хватало. Но одевались все рабочие хорошо, и это не могло не удивлять. У одного таджика, можно было увидеть под курткой бежевую жилетку, от костюма-тройки, другой работал в кардигане от Antonio Marras, и это ему очень шло. В самом деле, думал Леша, эти таджики смотрятся фотогенично, здесь только фотографа не хватает. Пиджак от Bottega Vneta, черные глаза и недельная щетина, в самом деле, смотрелись гармонично. -Настоящие профессионалы! -- Возмущенно произнес Леша. Дорога блестела от воды, они с Максимом мчались к Диме. -- Настоящие профессионалы - хотя бы иногда бывают трезвыми. Дима встретил их дома в своей безукоризненно белой майке и светло-сером трико. От него, как и от всего его жилища разило чистотой. Леша называл его аккуратистом. Леша и Максим жили с женами, а Дима -- с котом. Леша думал, что это временно. Ему, наверное, было бы спокойней, если бы и у Димы была жена. Его мучило то, что может быть, они с Максимом поспешили на счет того, что женились. Может быть, правильнее было бы оставаться холостяками, как Дима По-крайней мере, иногда это казалось логичным. И Леша ждал, когда, наконец, Дима женится. Тогда бы Леша вздохнул с облегчением, и не чувствовал себя дураком. Дима со своим трезвым образом жизни и правильным питанием планировал прожить не менее чем девяносто лет. Максим говорил, что если он станет журналистом, то вряд ли ему это удастся. А в первый раз женится, Дима планировал в пятьдесят. Главные плюсы (Они мучили Лешу), в том, что у Димы не было жены, были: первый, это то, что распоряжался своим временем как хотел, и создавал свой образ жизни таким, каким его любил. И второй, это то, что Леше и Максиму можно было спокойно приходить в любое время к нему в гости, не опасаясь никакой агрессии со стороны женщины. Что касается кота, то его можно послать куда подальше. Вплоть до того, что вышвырнуть в форточку. Такая мысль уже приходила Леше в голову. Этот кот, Орр, как-то ненормально смотрел на него. Хотя сейчас, когда они вошли к Диме, кота видно не было. Леша вспомнил, что оставил котенка, которого ему дал Петр Самуилович в машине, но возвращаться не стал. -Проходите. Чай будете -Конечно, будем. Еще спрашивает. Мы рулет купили. Леша и Максим привыкли пить у Димы чай, потому что он у него был всегда только качественный, и Дима умел его заваривать. Втроем они разместились на кухне, Дима расставил чашки. -У нас есть шокирующие новости, о которых еще никто не знает, поэтому сядь и слушай, и не перебивай меня, пока я не закончу. Есть плохая новость и хорошая. Начну с плохой. -- Леша сказал это легкомысленно, как будто собирался рассказать веселую историю. -- После того, как позавчера, мы отмечали начало отпуска Максима, когда пьяные зашли к тебе попить чай, а Максим собрался и ушел, кое-что произошло. Он не помнит, где был и как попал домой, но на следующее утро проснулся с рогами на голове. У него за ночь выросли рога, правда, маленькие. Мы их уже обрезали. Дима пил чай и как-то недовольно смотрел на Лешу. -Это плохая новость, теперь хорошая. Я в стене дома, который реставрирую для Зеленковского, нашел жемчуг. Крупный и не очень, но весь дорогой. Приблизительно стоит сто тысяч долларов. Это все, теперь можешь задавать вопросы. -Вы что, оба под наркотой -Под наркотой В том то и дело, что нет. -Тогда что это, шутка Рассказали вы это не смешно, поэтому, смеяться я не собираюсь. -Мы тебе что -- шуты, что бы тебя смешить Говорю же: я нашел жемчуг, а у него -- выросли рога. -Понятно. Значит, остается еще один вариант. Кто-то из нас троих сошел с ума И, скорее всего -- вы оба. Но почему одновременно -Ладно, есть люди, которые чего-то не могут понять. Отнесем его к таким. -- Сказал Леша Максиму. - Максим, покажи ему свою голову. Только Дима, не падай в обморок. Я не упал, когда увидел это, попрошу и тебя не падать. Максим снял кепку, и продемонстрировал то, о чем просил его Леша. Дима приподнялся со стула и с недоверием стал всматриваться в голову Максима. Пока до Димы дошло, что они говорят правду, Леша стал терять терпение. -Как ты собираешься стать журналистом, с таким недоверием Пока ты будешь искать подтверждения о достоверности какого-либо происшествия, твои коллеги будут уводить из под твоего носа самые горячие новости. -- Леша следил за реакцией Димы. - Только не говори, что есть еще один вариант: ты -- сошел с ума, а мы вдвоем -- нормальные. Мы здесь все -- нормальные. -Здесь были рога -- Дима показал рукой на темя Максима. -- И вы так спокойно говорите об этом Этого просто не может быть! -Говорю же -- у тебя слишком консервативный и ограниченный ум, что бы стать журналистом. -И что вы собираетесь делать, с жемчугом и с рогами -- Дима проговорил это, как будто медленно отходил от нокаута. -- Максим, у тебя выросли рога, и ты не показал их мне, своему лучшему другу, перед тем, как их обрезать -Не беспокойся, они через день отрастут. Только его лучший друг -- я. -- Леша решил, что сказал все, и принялся за рулет с чаем. -Лучший друг ты С тобой он дружит, потому что, у тебя нормальная тачка. И еще ты можешь достать стройматериалы. -При чем здесь стройматериалы Я -- настоящий друг, и я знаю, что такое дружба. -Подождите, дайте прийти в себя. -- Дима вышел в ванную, было слышно, как он включил воду. -По-моему, он нормально держится. Лена, с ее мистическим взглядом на жизнь, упала в обморок, когда увидела мою голову. -Да, для этичного скептика, и материалиста он держится неплохо. Дима вышел из ванной с мокрой головой. -Значит, у тебя выросли рога, а ты -- украл жемчуг Не по буддизму все это. -Не украл, а нашел в стене. -Глядя на вас, в последнее время, можно было предположить, что вы до такого докатитесь. -Я знаю, что ты сейчас скажешь -- что нужно сдать жемчуг государству. Потому что, он по закону принадлежит или государству или Зеленковскому. Возможно Зеленковскому, потому что дом оставили ему его польские предки. А возможно и государству, потому что, неизвестно, кто туда этот жемчуг спрятал. Но государству я его сдавать не собираюсь, потому что, по природным ресурсам наша страна самая богатая в мире. И Зеленковскому тоже, потому что он поляк, и он чуть беднее (Не на много) нашего государства. Я знаю, ты в таких делах не участвуешь, но все-таки, так как ты мой друг предложу -- помоги нам сбыть жемчуг, и деньги мы разделим на троих. -Я в таких делах не участвую. Можно посмотреть на этот жемчуг -У меня с собой его нет. Можешь еще раз посмотреть на обрубки Максима. -Очень смешно. -- Максим поставил, пустую чашку на стол. -- Что ты думаешь, Дима, на счет того, что сейчас у меня на голове Боюсь даже произносить это слово. -Не знаю. Скорее всего, это тебе наказание за то, что вылил на себя мою последнюю туалетную воду. По-моему, тебе нужно в больницу. -Спасибо за совет. Ты, наверное, хочешь, что бы меня до конца жизни изучали в каком-нибудь институте. Пусть лучше у меня будет что-то лишнее на голове, но я буду на свободе, и меня не будут преследовать разные профессора и журналисты. -Логично. Но, по-моему, это то же самое, что скрывать свой пол. Рано или поздно об этом кто-нибудь, да узнает. Кстати, возможно, ты уже и не человек вообще. -Не человек А кто я тогда Давайте, может, лучше поговорим о жемчуге. -Да, я тебе не сказал о жемчуге, Дима, одну вещь, которая говорит не в нашу пользу. -Не в нашу Не в вашу пользу. Я же сказал: я в этом деле не участвую. -Когда я нашел коробку, в которой был жемчуг, это видел один рабочий, Стрельцов. Правда, он кажется не знает точно, что было в этой коробке. -А кто такой этот Стрельцов -Стрельцов это тот, кого я хотел бы никогда не видеть среди своих подчиненных.

- Господа, поспешим! -- пытаюсь пробраться сквозь людское море к главному входу в Зимний театр и поторапливаю трех джентльменов-любителей прекрасного. -- На билетах написано "Спешите!!! Количество мест ограничено!!! После 18:40 билет не действителен!" А уже шесть тридцать! С общей волной публики попадаем в фойе. Люди торопятся занять кресла, потому что на билетах не обозначены места. Кто куда "приземлится", оттуда и будет наслаждаться мелодиями из любимых отечественных фильмов. У главных дверей в зал давка. Бежим к входу слева в надежде экспропреировать ложу, с которой, правда, ничего не видно, но слышно хорошо. Куда там! Человек пятнадцать-двадцать спорят, кто раньше сюда добрался и делят десять мест. В зале заняты все места во всех рядах. В проходах -- нарядные дамы и не менее нарядные кавалеры. Смотрят по сторонам в растерянности. Но некогда размышлять. Не долго думая, один меломан из нашей компании устремляется на второй этаж. Через какое-то время звонит нам и зовет в седьмую ложу. Которая, кстати, говоря переполнена. Но нас ждут четыре (!) места на четверых в третьем ряду. Счастье Ну, как сказать. Абсолютно не видно сцены, только слышно, как внизу шумит океан недоумевающей публики. Отдышаться бы после забега. Но где же наш четвертый - Нас зовут в четвертую ложу, - с лукавой улыбкой объявляется в полголоса, - там места лучше, хоть что-то видно. С опаской покидаем насиженные места и в полумраке сменяем дислокацию. В четвертой ложе тоже полно людей. Нас ждут аж три места. Разумеется, в третьем ряду. Но! Сцена видна хоть немного, а это уже, знаете, немало! - Что там внизу творится! -- с горящим взором тихо-тихо рассказывает наш спаситель-добытчик мест. -- Перед носом у людей с билетами в руках закрыли двери на главном входе. Сразу вспомнил историю со шлюпками из фильма "Титаник". - В зале переаншлаг, - замечает отдышавшийся любитель музыки. - Видимо, напечатали гораздо больше билетов, чем мест в Зимнем театре. Наверное, думали, что многие не пойдут. А все, у кого были билеты, решили пойти на этот концерт. - Хм. А ведь у меня осталось еще два пригласительных на четыре человека, - подумала я. -- А если бы подружки смогли сегодня прийти, куда бы мы тогда все сели И так неловко перед друзьями, что пришлось гоняться в поисках мест. Хорошо, они находчивые. Люстра уснула, зашуршал занавес. На сцене заблестела надпись "Фестиваль музыки кино" и адрес сайта культурной олимпиады. Музыканты оркестра поблескивали там внизу кто напомаженными волосами, кто смычком или трубой, а кто и блузкой в стразах. С традиционного приветствия начали гала-концерт фестиваля музыки кино ведущие: всеми любимые -- композитор, заслуженный деятель искусств России, папа "Пластилиновой вороны" Григорий Гладков и телеведущий, профессор МГУ Николай Дроздов. О новой жизни в новом городе не преминул напомнить зрителям мэр города в своем обращении. Были произнесены и слова сожаления, что попасть на этот концерт удалось далеко не всем желающим. После столь долгого вступления -- несколько слов о самом торжестве музыки. Никто не думал, не гадал, как на город свалился вдруг фестиваль музыки кино. Ни афиш, ни планов. Раз, и готово! Два дня лучшие советские и российские композиторы развлекали публику знакомыми всем мелодиями из фильмов в гостинице "Жемчужина" и в кафе "Лимпопо". На третий перебрались в Зимний, чтоб охват аудитории был максимальный. Григорий Гладков, Евгений Дога, Марк Минков, Ирина Муравьева, Евгений Крылатов, Александр Михайлов, Наталья Варлей... Ничего себе имена, правда Все они пели вживую, а Владимир Шаинский прислал видео-приветствие со своим сыном Вячеславом, кстати, тоже композитором. "Семнадцать мгновений весны", "Следствие ведут знатоки", "Берегись автомобиля", "Мой ласковый и нежный зверь", "Мы из джаза", "Служебный роман"... мы услышали любимые мелодии из этих и многих других фильмов. Но! Звук был не очень качественный, видеоряд на экране часто показывал не то, что нужно, а ведущие не всегда знали, кого следующего объявлять. Музыканты объединенного оркестра (из краснодарского и сочинского) под управлением главного дирижера Андрея Лебедева в основном скучали без работы. В голове крутилось одно слово: "сыро". А чувства смешались: восторг талантом этих давно немолодых людей -- красивых, умных, искренних и недоумение по поводу организации концерта. Ну, нельзя вот так взять и слепить! Какая там режиссура Впечатление такое, что всех этих знаменитостей срочно собрали в Сочи что-то исполнить. Понятное дело, публика будет рада любой их песне с любым аккомпанементом. Тогда другой вопрос: зачем включили в программу сочинского барда с песнями Высоцкого Было очевидно, что он не вписывается в эту компанию. Да и не он один. В Сочи умеют делать качественные музыкальные мероприятия. Пример тому -- Международный органный фестиваль. Продуманный, цельный, интригующий. Фестиваль Юрия Башмета хорош по наполнению, но организационно пока "хромает". Месяц назад в Сочи состоялся концерт Государственного оркестра кинематографии. Все шло нормально. И тут бац -- вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Фестиваль музыки кино. Нагрянул! Срочно! Потому как год кино у нас, господа. План -- штука серьезная. Не знаю, как у других, а у меня после этого сумбурного концерта два дня потом болела голова. Вот уж не ожидала такого "подарка" после предвкушения прекрасной музыки. Не хочется банальностей, но все же: если взять отменные продукты и неправильно их соединить или не тем соусом залить, не всегда финальное блюдо будет вкусным. Как бы красиво оно ни называлось и как бы виртуозно его ни подавали! Мастерство, господа, дело не одного дня. И даже не двух.

Прорыв творчества для безумца. Безумец или гений Этот вопрос волнует человечество уже на протяжении двухсот лет. Мнения всего мира разделились. Я же больше склоняюсь ко второму варианту. "Безумный гений" именно так обрисовывает мое воображение Ван Гога. Именно его "безумие" вызвало мою заинтересованность его биографией и творчеством. Помню тот день, когда я впервые читала небольшой отрывок из биографии Винсента. Прочтение вызвало во мне странное сочетание чувств. Это были одновременно и восхищение, и страх. Кто он Бездарный неудачник, который продал при жизни всего одну картинку Нет! Он был талантливым художником, оставившим огромное и разнообразное наследие потомкам. Причем это огромное наследие размером около 800 картин Винсент написал в последние 5 лет жизни... Одним из первых произведений художника стала картина "Едоки картофеля". Давайте окунемся в прошлое и попытаемся узнать об истории ее создания. Ван Гог считал что "Анжелюс" Жан Франсуа Милле восхитительная картина, на которой изображена настоящая суровая реальность крестьянской жизни. Винсента интересовала эта жизнь, ведь он сам бывал таким. Он принялся работать, рисовать "крестьянские будни". Художник в то время жил в Нюэнене, где познакомился с крестьянским семейством Де Гроот. Это семейство состояло из пяти человек, и именно она изображено на его "Анжелюсе" под названием "Едоки картофеля". Прошло два года, в течении которых Ван Гог нарисовал сотни этюдов с крестьянами и их жизнью. Но он все еще не создал свой "Анжелюс". Винсент не мог уехать, не создав его. Но время еще было -- чуть меньше двух недель, после чего ему придется покинуть Нюэнен, так как оплата за квартиру заканчивается ровно через 12 дней. Художник взял краски и поплелся к хижине Де Гроотов. Он начал работать, изображая "вечерние посиделки" семейства за столом. Все ночь он рисовал, но к утру уничтожил свою картину. Так было одиннадцать дней. Ван Гог рисовал, затем уничтожал работу, вновь рисовал и снова уничтожал, и так продолжалось вплоть до последнего двенадцатого дня. Уничтожив очередную неудавшуюся картину, он лег на диван и закурил трубку. Пролежав так долгое время, он встал и принялся за создание шедевра! Винсент работал без остановки, потому что знал, что если не закончит картину сейчас, не закончит никогда. Когда первые лучи солнца осветили комнату, Ван Гог увидел результат. Двенадцать дней творческого безумия остались позади. Он создал свой "Анжелюс", который вошел в историю. Он смог передать крестьянскую жизнь, которая восхищала его на протяжении всей жизни. Винсент написал около сорока автопортретов, причем в очень короткий срок -- в последние пять лет жизни. По мастерству они могли сравниться с автопортретами Рембрандта, которого так любил Ван Гог. Свои портреты художник писал в столь разных стилях и состояниях, что порой можно подумать, что на картине изображены разные люди. В своих письмах сестрам Ван Гог писал: "Я хочу подчеркнуть факт, что один и тот же человек может быть изображен совершенно по-разному... при этом художник может добиться гораздо большего сходства, чем фотограф". "Живописные портреты живут своей собственной жизнью, исходят непосредственно из души художника, чего не может осуществить никакая машина" - так говорил Винсент о распространенном в то время жанре портрета. Рисуя портрет, художник мог изучить душу, возможно, это и стало причиной столь бурного создания автопортретов... Последними словами художника стала фраза: "Печаль будет длится вечно". Перефразируя его, я скажу: "Память о Винсенте Ван Гоге будет вечной". Ему было всего 37 лет.. Как и все гении Ван Гог ушел из жизни рано, но при этом оставил огромное наследие нам - своим потомкам!

В некоем селе Ламанчском жил-был один идальго, чье имущество заключалось в фамильном копье, древнем щите, тощей кляче да борзой собаке. Фамилия его была не то Кехана, не то Кесада, точно неизвестно, да и неважно. Лет ему было около пятидесяти, телом он был сухопар, лицом худощав и дни напролет читал рыцарские романы, отчего ум его пришел в полное расстройство, и ему вздумалось сделаться странствующим рыцарем. Он начистил принадлежавшие его предкам доспехи, приделал к шишаку картонное забрало, дал своей старой кляче звучное имя Росинант, а себя переименовал в Дон Кихота Ламанчского. Поскольку странствующий рыцарь обязательно должен быть влюблен, идальго, поразмыслив, избрал себе даму сердца: Альдонсу Лоренсо и нарек её Дульсинеей Тобосской, ибо родом она была из Тобосо. Это все, что известно нам о Дульсинее. Было ли о ней известно больше душевно нестабильному идальго Вряд ли. Петрарка и Лаура, Ромео и Джульетта, князь Мышкин и Настасья Филипповна ... Что они знали друг о друге Князь Мышкин - Настасье Филипповне: "Разве вы такая, какою теперь представлялись" Ну, разумеется, нет! В его представлении она именно та, которую он полюбил: красивая, гордая, благородная и чистая. В особенности -- чистая. Он так решил, и гори все огнем, как восемнадцать тысяч купюрами, за которые собирались продать Настасью Филипповну как бы с её насмешливо-презрительным участием: это её-то, Настасью Филипповну, за восемнадцать тысяч Как можно Нет, не за восемнадцать -- сорок. Нет, не сорок -- сто тысяч!.. Но князя Мышкина этим не пробрать -- он влюблен в идеал, чистый-чистый. Любое посягательство на идеал карается ударом копья, и не важно в чье сердце, "обидчика" ли, посягнувшего на идеал, или самого идеала. Но мало того, идеал должен быть на приличном расстоянии, чтобы во имя него совершать подвиги в чужих странах, воюя с ветряными мельницами: если вдруг идеал ответил взаимностью, он будет низвергнут. Печорин и княжна Мэри: "Вы молчите Вы, может быть, хотите, чтоб я первая вам сказала, что я вас люблю.. Хотите ли этого" -- продолжала она, быстро обратясь ко мне... В решительности ее взора и голоса было что-то страшное... "Зачем" -- отвечал я, пожав плечами. Она ударила хлыстом свою лошадь и пустилась во весь дух по узкой, опасной дороге..." Лишь получив в конце концов от княжны же: "Я вас ненавижу!", Печорин остался удовлетворен. Ведь это так скучно -- взаимность! Скука и обыденность не достойны идеала. Но если уж идеал отвечает на душевные порывы благородного идальго, то по крайней мере он должен быть недоступен физически, или -- что предпочтительно -- быть недостижимым в идеологическом плане. Как сложно любить женщину, до которой рукой подать, к которой можно припасть в любой момент, как к водопроводной воде, стоит лишь повернуть кран! Любимая (идеальная) женщина -- это живительный источник в конце пути в сухой и безжизненной пустыне. Да и тот - мираж... Идеально -- "Две равно уважаемых семьи В Вероне, где встречают нас событья, Ведут междоусобные бои И не хотят унять кровопролитья. Друг друга любят дети главарей, Но им судьба подстраивает козни..." Итак, идеальная женщина -- носительница прекрасного имени, живущая в отдаленном селении, чистая и непорочная, безответная любовь к которой непременно будет сопряжена с кознями судьбы. Лишь она заставляет творить, совершать подвиги, пускай и рубя лопасти ветряных мельниц, - не важно. Только такая женщина будет будоражить умы рыцарей и поэтов. Только такая -- в их субъективном представлении...

Мария де Санчес с утра как всегда варила кофе , пока муж спал . Она любила вставать раньше чтобы приготовить всем завтрак и наблюдать за довольной улыбкой мужа от блюд которые она готовит . Муж у неё работал в фирме фотографом . Она же сама была дизайнером одежды по этому работала как правило либо дома, либо ездила к клиентам . С мужем Мария познакомилась когда ездила отдыхать в отпуск с подругами на одном из лазурных пляжей Коста-дель-соль . Она гуляла по пляжу а он стал её фотографировать ,ей это по началу не нравилось и Мария возмущалась из за такой наглости .Но , потом они разговорились .Она узнала что его зовут Мартинес Кабальо . Потом проводив её с плжа до номера , они договорились встретися и пойти вместе в кафе . Так и начался их роман который перетек в тихую гавань семейной жизни .

ВОПЛОЩЕННАЯ ЛЕГЕНДА ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ Вот уже не один век призывно звучит благовест величественной колокольни Свято-Успенской Почаевской Лавры. Он пробуждает от глубокой духовной летаргии наши истосковавшиеся по Богу сердца, призывает отвлечься от суетных земных дел и мелких житейских попечений, раздвигает горизонты будничной сиюминутности. Слушаешь перезвон Лаврских колоколов, и кажется, что сейчас произойдет чудо: вот-вот приоткроется завеса великой и непостижимой человеческим разумением Божественной Тайны, и мы из современной малорадостной повседневности перенесемся в удивительный, наполовину легендарный мир, где все исполнено благодати и святости. Каждый шаг на этой благословенной земле рождает в душе мысли о покаянии, пробуждает дремлющую совесть, подает надежду на то, что не все еще утрачено в этом растерзанном ненавистью и злобой мире и что вопреки всем его сложностям и нестроениям сохранились еще для человечества вечные истины и вечные ценности. Осознание же этого вселяет в сердца православных великую надежду на то, что не просто возможно, но и жизненно необходимо для каждого из нас духовное возрождение, в каком бы разладе с самими собою и собственной совестью мы ни находились. Хотя бы единожды ступив на Почаевскую гору, всем сердцем ощущаешь удивительный мир и покой, царящие в прославленной обители, где с незапамятных времен присутствуют высокая ревность о Господе, дух братолюбия и любви, строгое следование Правилам Святых Апостолов, установленные трудами и молитвами первоначальников обители и преемственно закрепленные аскетическими подвигами преподобного Иова Почаевского. Почаевская Лавра веками была священным оплотом Православия на Западной Руси. Над радующим душу церковным благолепием этой дивной обители, казалось, видимым образом распростерся благодатный Покров Царицы Небесной, явившейся в этом благословенном месте в столпе огня и оставившей на горе Почаевской след Своей Цельбоносной стопы. Заветной пройди тропою, Пречистую Деву моля... Полна неземного покоя Священная эта земля. Стал воплощеньем Почаев Незабываемых снов, Легендой, Божественной тайной, Влекущей к себе вновь и вновь... Здесь, на древней, овеянной легендами Почаевской горе, неожиданно оживают и обретают конкретный смысл богодухновенные слова Ветхого Завета: " Сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая" (Исх, 3, 5) Каждый кустик, взращенный этой благословенной Богом землей, каждый камешек, находящийся на ней, каждое монастырское строение - это воплотившаяся в цвета и формы история православной Волыни, издревле являющейся частью легендарной Святой Руси, где последний нищий на паперти храма смел иметь великое дерзновение, позволяющее ему невозбранно обличать неправедного князя или приближенного к нему влиятельного человека, а смиренный монах - возносить голос до Небес в защиту справедливости и добра, не опасаясь гнева людского; Руси изначальной, на сакральных просторах которой гармония с окружающим миром помогала человеку соединиться с природой, и та не восставала против него, а, наоборот, способствовала выживанию и процветанию. Великой, неделимой Руси, без демаркационных линий и границ, как шрамы изуродовавших единое сакральное пространство некогда могущественной державы, без национальной розни, взаимных обид и притязаний, - всего того, что разобщило родственные народы, имеющие общие корни, общие истоки, общий язык-основу, данный святыми равноапостольными Кириллом и Мефодием, чтобы величить и славить Господа. Некогда над этой благословенной землей, где, казалось, должны были вечно царить всеобщая гармония и мир, пронеслось множество бурь, неурядиц, социальных потрясений. Ее безжалостно топтали жестокие завоеватели: немцы, поляки, литовцы, татары, - но она выжила и утвердилась в горниле тяжелых испытаний, укрепляемая святой Православной верой, исповедуемой ее народом со времен великих учителей словенских. Это чрезвычайно важное обстоятельство привело к необычайному расцвету духовной культуры, равного которому не бывало во все последующие века. Благодатная земля эта впитала в себя молитвы и труды множества знаменитых и малоизвестных угодников Божиих, великих и славных пред Господом. Много веков назад на ниве просвещения Волыни плодотворно потрудились великие учители словенские, по блаженной кончине которых их дело продолжил верный ученик и последователь Климент. Существенную лепту в исторически отведенные ей сроки внесла святая равноапостольная княгиня Ольга, а впоследствии также и ее венценосный внук, крестивший языческую Русь, святой равноапостольный князь Владимир. Их роль в христианизации этого края настолько велика, что ее трудно переоценить. Огромное значение в деле обустройства монашеских общежитий на Волыни в те давние времена внесли преподобные и богоносные отцы Печерские, подобно светилам Небесным, просиявшие на духовном небосклоне: игумен Варлаам (+1065), святители Волынские Стефан (+1094) и Амфилохий (+1122). Впоследствии, будучи избранным игуменом Зимненского Святогорского монастыря, в деле просвещения этого края преуспел преосвященный Нифонт, епископ Новгородский, (+1156). В сказаниях и летописях воспел его труды и подвиги, равно как труды и подвиги его великих предшественников, преподобный Нестор-летописец (+1114), немало потрудившийся также над историей этого края, запечатленной в "Волынском патерике". Так по ниточке в причудливые узоры сплеталась тонкая духовная ткань, которая окутывала леса, горы и долины, напитывая Божественной благодатью удивительную землю, на которой почила Божия Любовь и Его нескончаемая милость. Воистину, по словам псалмопевца Давида, " блажен ему же Бог Иаковль помощник" (Пс.145,5). Согласно преданию, существовавшему с незапамятных времен, одним из легендарных основателей древней пещерной обители, возникшей в покрытой лесами холмистой местности в окрестностях старинного города Кременец, стал привнесший на эту благословенную землю суровые традиции ранних христиан постриженник святой горы Афон, преподобный Мефодий (+1228). Посетив эти края, он духом постиг сугубую благодать, почившую здесь с глубокой древности. Обретя самую широкую поддержку в лице местных жителей Туркула и Центера, он стал первоначальником пещерножительства в этом регионе. Нисколько не умаляя значения молитвенного подвига преподобного Мефодия, не следует, однако забывать, что начало трудам и молитвам этого духовно одаренного инока было положено благодаря великому и непостижимому Промыслу Божию. Подобно тому, как в положенный час Господь призвал в священные пределы Руси преподобного Антония Печерского, также подвизавшегося некогда на Афоне, тесный монашеский путь промыслительно привел в эти дебри инока Мефодия, попавшего сюда, разумеется, не случайно. Очевидно, что Сам Господь и Его Пречистая Матерь позаботились об этом великом и святом месте, о чем неложно свидетельствует ряд благочестивых преданий и легенд, по сей день передающихся из уст в уста, согласно которым именно здесь, начиная с древнейших времен, непостижимо таинственным образом "поча (начала) Два творити чудеса", вследствие чего и стали притекать в эту местность люди, чающие исцеления и прощения грехов... Для того, чтобы хотя бы приблизительно представить себе характер эпохи, в которую происходило становление обители, и обстоятельства, необратимо приведшие к этому, следует обратиться к истории края и наряду с Первоначальниками монашества вспомнить также и о благочестивых князьях, исповедовавших и с оружием в руках защищавших на этой древней благодатной земле святую Православную веру. Благодарная память народа сохранила и донесла до нас из глубины веков славное имя луцкого князя Николы Святоши, который, управляя своим уделом, отличался справедливостью и державной мудростью, а впоследствии, уйдя на покой, стал Киево-Печерским иноком и являл для всех достойный всяческого подражания пример истинного смирения и высокого христолюбия (+1143). Светлая память о благочестивом князе и непоколебимом воине Христовом живет здесь до сегодняшнего дня. Его самоотверженные труды по просвещению Волыни оставили заметный след в истории этого края и сыграли важную роль в утверждения здесь монашеского делания. На разных этапах доблестные ратные подвиги во славу Отечества совершали на Волынской земле прославившиеся высоким благочестием святые благоверные князья Ярополк (+1086), Мстислав (+1132), Андрей Боголюбский (+1174) и Олег Брянский (+1285), прославленные Церковью в лике святых и являющиеся защитниками и покровителями этого края. Славным сыном Галицко-Волынской земли, получившим начатки духовного воспитания и образования именно в этом Богом благословенном крае, был святитель Петр, первый митрополит Московский (+1326), роль которого в истории Церкви невозможно переоценить. Преемник его, митрополит Киевский Феогност (+1353), объединил эти разрозненные в силу ряда исторических причин земли в единое общеправославное пространство. Чрезвычайно важно отметить, что живая, действенная связь времен никогда здесь не прерывалась. Это проявилось, в частности, в том, что на протяжении некоторого времени, в бытность свою митрополитами Киева и Литвы, этой кафедрой управляли митрополиты Московские Киприан (+1406) и Фотий (+1430), ревностно отстаивая святую Православную веру и утверждая Православные традиции среди местных жителей. Даже в самые тяжелые годы, когда повсеместно проводилось ополячивание и окатоличивание порабощенной инославными завоевателями Волыни, когда народу насильно была навязана чуждая его православному мировоззрению, унаследованному от великих предшественников, богопротивная уния, против врагов истинной веры восстали верные чада Святой Церкви: благоверные князья Феодор (+1483) и Константин Острожские, Георгий или Юрий Ольшанский ( Дубровицкий), дочь которого Иулиания (+нач. ХVI века) воссияла в лике православных святых как пример боголюбия и благочестия. В сонме мучеников, пострадавших в эти тяжелые для Православия годы за исповедание веры, просиял священномученик Никифор, экзарх Вселенского Патриарха (+1600). Нетленными мощами прославил Господь мужественно стоявшего в вере священномученика Афанасия Брестского (+1648). Подобно солнцу на духовном небосклоне воссиял преподобный Иов Почаевский (+1651), могучая личность которого заполнила собой целую эпоху. Он преуспел в подвиге поста и молитвы до такой степени, что в мужественном предстоянии пред Господом ему сослужили светоносные Силы Небесные и Сама Владычица. Преподобный Иов настолько велик пред Господом, что даже униаты, против которых он вел непримиримую войну на протяжении всей жизни, без остатка отданной Богу, неоднократно обращались к Папе римскому с просьбой прославить его в лике католических святых. Можно ли, говоря о Почаеве, не вспомнить о благочестивых мирянах, которые, несмотря на жесточайшие гонения, воздвигаемые на Православие, поддерживали обитель во все периоды ее существования не только молитвенно Так, еще с древних времен дошли до нас имена Иоанна Туркула и Михаила Центера, всемерно поддерживавших легендарный монастырь-скит, основанный афонским монахом Мефодием. На укрепление святого Православия в тяжелые годы унии вносили ощутимые материальные жертвы благочестивые помещики Козицкие, Гойские, Домашевские, и это, безусловно, было их посильным подвигом во славу Божию, обезсмертившим их имена. Их самоотверженная любовь к Богу и святой вере предков способствовала тому, что даже за время более чем столетнего пребывания в руках униатов Почаевская Лавра не утратила своего значения как величайшая Православная святыня, которой не могли не отдавать должное даже враги. Именно поэтому, едва исполнились сроки, отвратительному беззаконию был положен конец, и она закономерно была возвращена в лоно истинной Церкви, чтобы воссиять неизреченным светом как несокрушимый оплот и твердыня Православия на Западе. В горниле испытаний, выпавших на долю Волынской земли в новейший период истории, в мощном тоталитарном государстве, отличавшемся яростным богоборчеством, в сонме новомучеников воссияли священномученики Фаддей Успенский (+1937), Александр Хотовицкий (+ 1937), Александр Петровский (+1940), Холмские и Подлясские новомученики и другие, имена которых ведомы лишь всемилостивому Богу. Исповеднический труд в безбожные годы мужественно понесли преподобный Кукша Одесский (+1964), преподобный Амфилохий (+1971) и великий сонм дивных почаевских старцев: схиархимандриты Прохор(Дубровский + 1977), Феодосий(Орлов +2003), Димитрий (Шевкеник +2005), архимандриты Антоний(Пилецкий + ), Апеллий (Станкевич + 2002), иеродиакон Святополк (Рыбацкий + ) и др. И вновь, как и прежде, обитель Почаевская после долгих лет поругания восстала из тлена, воссияв неизреченным светом, чтобы многочисленные поклонники, припадающие к ее великим святыням, ныне, как и много веков назад, ощутили высокую духовную радость от соприкосновения с живой легендой. Ведь именно в этом святом месте много веков назад произошло удивительное явление Владычицы, ставшее судьбоносным: Христа Преблагая Мати Явилась здесь в сонме огня. Тихо взойди на паперть, Голову скорбно склоня. Ночью глухой, безсонной, Вспомнив порочную жизнь, Пред чудотворной иконой С трепетом помолись. Всепетая наша Мати! Тяжко свой Крест нести. В долгу пред Тобой неоплатном. Помилуй, спаси, прости... Сын Твой, наш Бог всещедрый, Ради Твоих молитв Явит Свое милосердье, Души нам пощадит. Угасит страстей пламя Почаевский строгий распев. Дай лишь припасть со слезами К Твоей Цельбоносной стопе. Невыразимым страданьем Грешное сердце объято. Вымоли нам покаянье, О всеблагая Мати! Придя в Почаев, вдохнув чистый, звенящий, насыщенный святой благодатью воздух, каждый понимает, что благословенная обитель эта дана ему до скончания дней. Ибо навсегда западают в его душу дивная красота этого заповедного края, стройное монашеское пение, строгость исполнения иноческих уставов... "И видится, и чувствуется умом и сердцем при созерцании этих священных изображений, что и тебя не оставит Своим покровом и милостью Царица Небесная, что и тебя Она посетит, наставит, помилует, исцелит, как посещала, наставляла, благословляла этих несчастных, лики которых начертаны здесь в знаменательные для них моменты посещений свыше, - тем усерднее преклоняются колени перед образом Пречистой, тем теплее возносится молитва к Ее чудотворному лику, этому прибежищу всех скорбящих и обремененных не только на горе Почаевской, но и во всем мире христианском"(1) Идешь по благословенной лаврской земле, и кажется: именно здесь, в этом месте, отмеченном многочисленными чудотворениями, некогда патриарх Иаков видел "разверзнутое Небо и лествицу от земли до Неба, и Ангелов, спускающихся и поднимающихся по ней" (Быт. 28,12). Доставшийся нам от предков "великий и могучий язык" оказывается слишком бедным и совершенно невыразительным для того, чтобы хотя бы в самой незначительной степени передать тот восторг, то умиление, ту тихую неземную радость, которые рождаются в душе православного человека под воздействием этой невероятной, непостижимой благодати. Так и не сумев сказать ничего лучшего, можно лишь мысленно повторить слова ветхозаветного пророка: " Это Дом Божий, это врата Небесные" (Быт. 28, 17). Некогда, множество веков назад, именно здесь была написана одна из первых страниц истории христианства на Руси. И забыть это мы совершенно не вправе. Вслушайтесь в голос собственного сердца, ощутите священный трепет, ибо вы находитесь под благодатным Покровом Самой Пречистой. Примите эти мгновения как величайшее откровение, миг духовного прозрения, как торжествующий момент истины. Попробуйте взглянуть на свое бытие с высоты великого монашеского подвига, озарившего грядущее, ставшего ориентиром для настоящего, светлой и чистой, как цельбоносный родник, памятью о прошлом. Ощутите: вы у самых истоков духовности и менталитета нашего удивительного народа. Осознайте: с сегодняшнего дня в вашу жизнь вошло нечто, что сделало ее осмысленной и значительной. И точка отсчета вашего нового, подлинного бытия находится именно здесь... Здесь сумрак призрачен и тонок... Мгла опочила на холмах И дремлет Лавра, как ребенок, Качаясь в Вечности волнах. День угасающий дробится, Надев сиреневый хитон... Здесь можно плакать и молиться, Духовный побеждая сон. Вдали от лжи, вражды и злобы, У величавых Лаврских стен, Восстанет Иов преподобный, Препобедивший смерти тлен. Замрет в восторге взор усталый: Как воплощение чудес, Укрывшись звездным покрывалом, Грядет Владычица с Небес. Легендарная история Почаевской Лавры уникальна и непостижима обыденным сознанием, не просвещенным высокой, святой Верой. Ее, как узор из драгоценного бисера, собирают воедино и воссоздают многочисленные христианские предания, порой похожие на сказку, но абсолютно истинные, ибо " когда Господь хочет, побеждается естества чин" ( Пс.124, 1-2).Они воспеты в песнях и сказаниях, воплощены в величественных росписях сказочно прекрасного Успенского собора, запечатлены в письменных свидетельствах очевидцев и непосредственных участников, - их так много, что сложно даже запомнить и воспроизвести, ибо наше обыденное сознание не в силах вместить великие тайны Домостроительства Божия... И все-таки, призвав на помощь неоскудевающую благодать Святого Животворящего Духа, попытаемся сделать это, обратив свой мысленный взгляд в глубь веков. изначалие От суетных попечений Влечет нас духовный мир В обитель Пречистой священную -, Почаевский монастырь. Здесь Иов, игумен блаженный, Став светом в безверья ночи, Своими мощами нетленными Мирно о Бозе почил. С древнейших веков и доныне Как воздух, как свет, как вода, Почаевские святыни В сердцах православных всегда. Впервые в целостном виде история Почаевской Лавры предстает перед нами из пестрого разнообразия разрозненных событий и фактов, собранных и систематизированных заботливой рукой неизвестного летописца в таинственной старинной книге под названием "Памятник Монастыря Почаевского" (2), на которую неоднократно ссылались видные церковные авторитеты XVI-XVII веков. Упоминание об этом чрезвычайно важном рукописном источнике было обнаружено нами во втором томе хранившейся в архиве Свято-Успенской Почаевской Лавры рукописи под названием "Книга исков и документов", содержащей ряд достоверных сведений, свидетельствующих о многославной истории прославленной обители с 1661 года. Имя составителя безценного документа, проливающего некоторый свет на таинственные истоки монастырской жизни и личности ее первоначальников, безусловно, щедро одаренного духовно, к величайшему сожалению, сокрыто. Однако именно его вдохновенному перу и дерзновенной мысли мы обязаны теми скудными, но хотя бы в некоторой степени достоверными знаниями о древнейшем этапе существования Великой Лавры, по воле Божией возникшей на святой горе Почаевской, располагая которыми можно хотя бы приблизительно очертить основные этапы ее становления и развития. Лавры, которой была уготована великая и славная судьба одного из земных жребиев Пречистой Божией Матери, Ее святого удела. Книга эта, за давностью лет совершенно не известная широкому кругу читателей, и, скорее всего, просто уничтоженная униатами, более ста лет владевшими обителью, некогда являлась безценным письменным источником, свидетельствующим о глубокой древности православных традиций в этом регионе. Архимандрит Амвросий (Лотоцкий), один из видных исследователей истории Почаевской Лавры, пребывавший на протяжении ряда лет ее наместником и досконально изучивший ее историю, нимало не сомневается в реальности существования этого гипотетического источника. Подчеркивая его огромную важность, он, в частности, утверждает, что расправились с этим уникальным документом именно враги Православия, не желавшие признавать древность и святость истинной веры: "Базилиане, видя в нем древний документ многовекового существования Православия в Почаевской обители, резко обличающий их в нововерии, дерзнули уничтожить эту книгу"(3). Что же опасного для раскольников таилось в старинной рукописи Почему даже упоминание о глубочайшей древности православных святынь приводило их в негодование Призвав на помощь благодать Божию, попытаемся ответить на эти вопросы, вдумавшись глубже в содержание документа. Совершенно очевидно, что одна из самых больших проблем для базилиан заключалась, прежде всего, в их категорическом нежелании принять истинность факта глубочайшей древности Православных традиций на землях, утвердить свои духовные приоритеты на которых постоянно стремились католики и униаты. Соотнося начало поселения монахов в недрах Почаевской горы с 1240-м годом, вышеупомянутая книга содержала совершенно однозначное документальное подтверждение преемственной связи Восточного христианства, нерасторжимыми узами связанного с Византией, с жизнью Православной Волыни. Разумеется, это был трагический для судеб народов Руси период. Он хронологически совпадал с началом разорения монголо-татарами богоспасаемого града Киева и переселения на юг Волынской земли значительной части иноков Киево-Печерской Лавры, спасавшихся таким образом от нашествия чужеземных поработителей. Документальное подтверждение этому факту содержалось в рукописи, что более всего и не устраивало базилиан. Иными словами, рукопись однозначно свидетельствовала о том, что традиции именно православной - греческой, а не католической, т. е. Римской Церкви были унаследованы обитателями этого края, и, следовательно, Почаевская Лавра была изначально оплотом Православия на Волыни. Необходимо отметить, что вышеуказанная точка зрения имеет достаточно широкое распространение и подтверждается видными церковными авторитетами. Так, согласно свидетельству выдающегося историка Церкви, митрополита Макария, мнение которого вполне разделяют многие исследователи, после совершившейся в Киеве катастрофы на протяжении некоторого времени насельники Печерской обители все-таки продолжали жить в ее окрестностях, очевидно, всей душою надеясь на возрождение монашества и втайне молясь об этом. В силу необходимости, дабы избежать смертельной опасности, они пребывали "не в самой обители, а вокруг нее, по дебрям и лесам, в уединенных пещерах, и только тайно сходились в один уцелевший от разорения придел Печерской церкви для совершения богослужения"(4). Поскольку с течением времени положение их не улучшалось, а ухудшалось, и татары все более упрочивали свои позиции, оставаться здесь было крайне небезопасно. Тогда-то в поисках места для нового иноческого поселения они вынуждены были переместиться на юго-запад, пострадавший от нашествия в значительно меньшей степени. "Где же им безопаснее было укрыться, - задает риторический вопрос в своем "Сказании о Почаевской Успенской Лавре" архимандрит Амвросий, - как не в окрестностях Кременца, к которому татары тщетно приступали, и, потерпев неудачу, должны были удалиться Может быть, этих Киевских иноков действительно привлекла Гора Почаевская и потому, что они находили и в ней пещеры, и что село Почаев, от которого получила свое название самая гора Почаевская, по созвучию с Киевскою Почайною, напоминала им Киев, и возбудила в них желание устроить и здесь монастырь, подобный Киево-Печерскому" (5). Предположение это не лишено основания, особенно если вспомнить о другом историческом прецеденте: примерно при таких же обстоятельствах в том же временном промежутке была основана Печерскими иноками и Святогорская Лавра, расположенная в меловых пещерах на Востоке Святой Руси. В качестве аргумента целесообразно сослаться также и на более позднее свидетельство, содержащееся в трудах архиепископа Филарета (Гумилевского), в результате изучения данного вопроса установившего, что "на Волыни и в Галиции в это время не только держались прежние обители, но и возникали новые" (6). Казалось бы, все предельно ясно. Следует отметить, однако, что допущения, сделанные автором вышеупомянутой монографии, являются всего лишь предположениями, как и многие другие точки зрения на историю вопроса. Сам исследователь в этой связи отмечает, что приведенная им аргументация не имеет абсолютно достоверной основы. Использумые им данные свидетельствуют лишь о том, "что Почаевская обитель могла существовать в первые столетия по введении в России христианства, и что об этом остается одна вероятность: но эта вероятность получает степень достоверности" (7) при сопоставлении ряда фактов. Особенно убедительно выглядит это утверждение, если соотнести данные сведения с упомянутой ранее книгой "Памятник монастыря Почаевского". Итак, запомним это свидетельство. Как уже отмечалось, православная традиция почитания святынь существовала с глубокой древности, и на Волынских землях, просвещенных еще до официального принятия христианства на Руси, ранее подвизались черноризцы, многие из которых были выходцами из Печерской обители. Посему необходимо отметить, что предположение о киевском влиянии на становление Почаевской Лавры не лишено некоторого основания. Оно логично вытекает из тех взаимосвязей, которые существовали между Киевом и Волынью в домонгольский период, а также самого факта разорения Киевских земель и разрушения Печерской обители, иноки которой продолжили монашеское делание в другом, более безопасном месте. Впоследствии это влияние прослеживается и в нерасторжимой преемственной связи, с незапамятных времен существовавшей между Киевом и Почаевом. Связь эта настолько очевидна, что проявляется практически во всем: и в особенностях богослужения, и в нотном обиходе, и в особом почитании насельниками Почаевской Лавры Киево-Печерских угодников как "монашеского жития первоначальников". Однако, чутко внимая стройному церковному пению, пристально вглядываясь в величественные архитектурные формы, поражающие воображение своими особенностями, истово молясь перед дивными иконами, благочестивые паломники все же ощутят в Почаевской Лавре влияние разных народов и культур. Ибо каждому человеку, неупрежденным взором взглянувшему на историю обители, станет совершенно очевидно, что Владычица заботливо собрала здесь, под Свой благодатный Покров, духовно одаренных иноков со всех концов необъятной земли. Их молитвенные труды и подвиги, вызывая у многочисленных современников и последующих поколений умиление, тихую радость и восхищение, передавались из уст в уста, фиксировались в письменных свидетельствах потрясенных очевидцев. Здесь на протяжении веков обретали плоть и кровь удивительные явления, происходившие в мире духовном, препобеждались естественные законы, воплощались самые сокровенные прошения богомольцев. Люди, припадая к стопам Пречистой, исцелялись от неизлечимых болезней, просвещались светом истинной веры, обретали нечаянную радость оставления грехов. Насельники обители прилежно записывали те чудеса, которые происходили по молитвенному предстательству просиявших в подвиге поста братий, стремясь как можно более точно передать смысл бережно хранившихся в их памяти преданий, издавали о них книги, запечатлевали в гимнографии и живописных полотнах. В то же время множество простых людей, притекавших на гору Почаевскую в надежде на благодатную помощь, передавали обильно подаваемые по молитвам иноков чудеса из уст в уста, по-своему интерпретируя их, добавляя некоторые подробности и особенности собственного восприятия. Так оживали предания, постоянно обновляясь и наполняясь новым содержанием. К сожалению, названный выше летописный источник, как, вероятно, и многие другие свидетельства, не пощадило безжалостное время. Книга "Памятник монастыря Почаевского", содержавшая неопровержимые свидетельства и факты, подтверждавшие древность монастыря и следование его насельниками древним иноческим уставам, была безвозвратно утеряна в пыли времен. Следовательно, ссылки на нее как на достоверный источник уже не имеют строго научной значимости. Им можно верить или не верить в соответствии с собственным произволением. Однако степень правдоподобности свидетельств, содержавшихся в ней, как мы уже отмечали, достаточно велика, чтобы принять предположение о киевском происхождении обители хотя бы как рабочую гипотезу. Оно представляется тем более убедительным, что почти безоговорочно подтверждается множеством признанных в данном вопросе авторитетов. Справедливости ради следует отметить, однако, что, по мнению большинства выдающихся исследователей истории Почаевской Лавры, каковыми, безспорно, являются магистр богословия А. Ф.Хойнацкий, с детских лет знавший и любивший святыни Почаева, Т. Теодорович, а также вышеупомянутый архимандрит Амвросий, первые монашеские поселения существовали здесь еще в домонгольский период. Возникли они, по всей вероятности, непосредственно после просвещения этого края, т. е. до прихода Киево-Печерских иноков. Смелое эти допущение отнюдь не является совершенно невероятными и имеет убедительное документальное подтверждение, пришедшее к нам в период, предшествовавший унии, и промыслительным образом оставшееся незамеченным базилианами. Так, пережившая униатский период и Милостию Божией сохранившаяся в библиотеке Почаевской Лавры книга видного деятеля Церкви, ректора Киево-Братского училища Иоаникия Галятовского под названием " Небо новое в новых звездах", которая была издана в 1665 году во Львове, так же, как и упоминавшийся выше источник, содержит красочное описание величайшего чуда, достойного запечатления на скрижалях истории. Чудо это, которое в незапамятные времена произошло "на скале Почаевской горы" в ответ на теплые молитвы иноков, подвизавшихся в недрах этой горы, заключалось в явлении Божией Матери в трепещущем огненном столпе. Автор, красочно повествуя об этом сверхъестественном явлении, отмечает, что присутствующий при этом некий простец Иоанн Босый из села Почаева собственными глазами видел, как " пред святою Богородицей стоял монах, обитавший в скале". Узрев восторг и умиление на лице этого невольного свидетеля чуда, монах объявил "помянутому Иоанну Босому и Почаевским отрокам (хлопятом), пасшим овец на горе близ той же скалы, - что Пресвятая Богородица оставила след стопы на скале, где стояла, и что в той стопе всегда находится чистая вода, врачующая разные болезни". Событие это, по свидетельству А Хойнацкого, "имеет религиозное значение, объясняя происхождение так называемой Цельбоносной Стопы" на горе Почаевской" (8). Заслуживающим особого внимания фактом, на наш взгляд, является упоминание о том, " что на той же скале -- знаменитая каменная церковь и при церкви знаменитый монастырь, огражденный каменной стеною". Что это, как не свидетельство глубочайшей древности и несокрушимой мощи монастыря, существовавшего на горе и даже обретшего известность "Знаменитая каменная церковь и знаменитый монастырь", огражденный каменной стеной, несомненно подтверждают место и значение обители в духовной жизни местных жителей. К величайшему сожалению, подробное описание чудесного явления, кроме ссылки на его древность, не содержит указания на какую-либо дату. Однако документальные источники дают нам возможность косвенно определить ее, соотнеся происшедшее событие с описанием его в книге "Гора Почаевская", изданной в 1772 году, т. е. при униатах. Если признать достоверность этого источника, то можно утверждать, что чудо произошло в том же 1240 году или несколько (ненамного) раньше, т. е. промыслительно совпало со страшным бедствием, навалившимся на Русь. Очевидно, как это случалось неоднократно ранее и позже описанного эпизода, Пресвятая Владычица Богородица Своим явлением укрепила местных жителей непосредственно перед лицом неисчислимых скорбей, и, - как ни смело выглядит это допущение, - укрыла Своим омофором чудом спасенный от разорения, постигшего практически всю Русь, кусочек ее святой земли, насельники которой ревностно хранили Православие... Возможно, явление Богородицы в столпе огненном было грозным предвестием неисчислимых бедствий и означало грядущие великие нестроения, от которых должна была чрезвычайно пострадать Святая Русь, распявшись на кресте творимых иноверцами беззаконий, чтобы впоследствии возродиться из пепла, очиститься и по святому заступлению Владычицы, восстать в дивной красе, едва исполнятся сроки. Ибо и Сама Богородица -- это Нечаянная радость Непобедимой Победы, Неопалимая Купина, ярко горящая, но не сгорающая в сонме неизбывных скорбей и вселенских потрясений... А.Ф. Хойнацкий, в частности, по вопросу хронологии чудесного явления отмечает, что произошло оно "по древним сказаниям именно в XIII веке, по свидетельству "Горы Почаевской" в 1240 году, а по сообщению Голятовского в 1261 году"(9). Еще раз обратим внимание на упоминание в документе о существовании в это время "каменной церкви" и "знаменитого монастыря", что, безусловно, неопровержимо свидетельствует о присутствии здесь монахов еще в докиевский период. История края полностью подтверждает подобные допущения. Если пристально вглядеться в глубь веков, то легко увидеть, что вслед за просветившими эти края в древнейшие докиевские времена святыми братьями Кириллом и Мефодием, апостольская деятельность которых охватила значительное пространство, населенное славянскими народами и простирающееся до низовий рек Буга и Стыри, сюда из разных градов и весей явилось множество подвижников. Все они стремились угодить Господу, самоотверженно распиная свою плоть и истово проповедуя Слово Божие. Летописные источники позволяют провести исторические параллели, свидетельствуя, что и в богоспасаемом граде Киеве, оказавшем весьма существенное влияние на исторические судьбы этого региона, раннехристианские общины существовали еще задолго до официального принятия истинной веры святым равноапостольным князем Владимиром и даже до крещения святой княгини Ольги. Об этом красноречиво свидетельствуют, к примеру, существование еще в языческий период древнейшей церкви, освященной во имя пророка Божия Илии, расположенной на месте Крещения Руси в 988 году, имена князей Аскольда и Дира, и, наконец, самого апостола Андрея Первозванного. Следовательно, были не только византийские, но и другие источники христианства. Если быть исторически точным, то легко увидеть, что на Волыни одним из таких источников была не только и не столько могучая Византия, как незначительная по размерам Паннония, где святые братия просветили моравских князей Ростислава, Святополка и Коцела, обучив их и близких им по духу людей слову Божию. Проповеданные ими Божественные глаголы впервые прозвучали на доступном широким слоям населения славянском языке, что сделало их близкими и понятными народу, населявшему эти земли. И народ с превеликой радостью принял их. Святые братия рукополагали многих пресвитеров, направляя их впоследствии на проповедь слова Божия в разные концы славянских земель. Согласно древним сказаниям, один из таких проповедников, имя, которого, к величайшему сожалению, не сохранилось, просветил светом учения Христова обитателей Галинины и Подолья вплоть до реки Ушицы. О великой значимости апостольской проповеди Кирилла и Мефодия, нашедшей в этих краях чрезвычайно благодатную почву и широко распространившейся, преподобный Нестор-летописец, в частности, свидетельствует: " И ради быша словены, слышащие величие Божие своим языком". Когда в конце IX века Моравское государство было окончательно разрушено, значительная часть моравских христиан вынуждена была рассеяться, ассимилировавшись на соседних землях, среди которых, по всей вероятности, была и Волынь. Косвенным доказательством подобного влияния на Волынские земли является, на наш взгляд, также и то, что на всем обширном пространстве этих земель чрезвычайно распространено почитание святого великомученика Димитрия Солунского, исторически не связанного с этим регионом, однако, вне всяких сомнений, глубоко чтимого его земляками, Солунскими братиями Кириллом и Мефодием. Допущение, что Православная вера, проповедники которой нашли для себя приют в недрах покрытой густой растительностью и изобилующей пещерами Почаевской горе, пришла на юг Волыни непосредственно из Моравии, является вполне вероятным. Ряд церковных историков, в частности, преосвященный Иннокентий, предполагает, что монашество в его первоначальной форме келиотства появилось на Волыни раньше, чем в Киеве. К этому утверждению нельзя отнестись не критически, потому что неоспоримо доказано греческое влияние на Киев дохристианского периода, а обретенные не так давно Зверинецкие пещеры не исключают возможности пребывания в них иноков-келиотов задолго до официальной христианизации Киевской Руси. Чтобы ни в чем не погрешить против истины, следует отметить, что названные нами летописные источники не упоминают конкретно древнюю землю Волынскую. Однако не вызывает никаких сомнений, что на этот регион, раскинувшийся на обширной территории и граничивший с епархией равноапостольного Мефодия по водным пределам Буга и Стыри, святые братья, а затем и их последователи, безусловно, распространили свое влияние, "рукоположила довольное количество священников", с помощью которых "всюду христианство по учению греческия Церкви основаху и утверждаху". О том, что им удалось довольно успешно просветить этот живописный край светом истинной веры, преподаваемой на доступном людям славянском языке, неоспоримо свидетельствует "образ церквей, иже сооружени быша в Силезии, Польше, России"(10). Более того, Православная вера здесь обрела для себя благодатную почву и в силу ряда исторических причин утвердилась, несмотря на обстоятельства, не слишком для этого благоприятные, ибо на христианизованных усилиями учителей словенских землях довольно быстро утвердилось влияние всемогущего Рима. Впоследствии, после блаженной кончины святых братьев ( в 869 году Кирилла, а спустя 16 лет, в 885 году, и Мефодия), в Чехии и Богемии, а затем в Польше, Хорватии, Далматии и других западнославянских странах, где достаточно сильным было влияние латинян, расхождения с которыми наметились еще задолго до официального разделения Церквей в 1054 году, богослужение по настоянию Папы римского со временем стало проводиться на латыни. Влияние это распространилось столь широко, что избежать его, сохранив верность древним кафолическим традициям, удалось не многим. В частности, лишь у южных и восточных славян, а также на значительной части Западной Руси, богослужебным языком остался славянский. Это произошло благодаря ревностным трудам и вдохновенным молитвам одного из ближайших учеников и последователей святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, благочестивого и богомудрого Климента, настойчиво продолжавшего великое дело, завещанное святыми братьями. Когда ересь латинства получила широкое распространение, вполне вероятно, что некоторые из наиболее последовательных учеников святых братий, преследуемые немецкими епископами, могли бежать в пустынные леса на границе Волынских земель, где христиане продолжали славить Бога на родном языке и по православному обряду. Такое допущение вполне, кстати, могло обяснить появление первых монашеских поселений в покрытых лесами малодоступных предгорьях Карпат под Кременцем. Очевидно, Сам Господь по Своей безграничной милости хранил эту землю от ересей, не давая погибнуть святому Православию и посылая живущим там людям благодатную помощь. Чуть более века спустя, во времена княжения святого равноапостольного князя Владимира, не только принявшего христианство, но и окрестившего в истинную веру подвластные ему земли, из Болгарии явились на Русь и первые приглашенные князем проповедники, принесшие с собой богослужебные книги и славянскую грамоту как безценный дар учителей словенских. И одной из первых получила их земля Волынская, о которой благочестивый князь имел особое попечение. В стольном граде Владимире-Волынском уже в 992 году была учреждена одна из древнейших епископских кафедр, история которой многоскорбна и многославна. Равноапостольный князь, просвещенный светом Православной веры, для укрепления в истинной вере живущих на этих землях людей, приказал основать при этой кафедре одно из наиболее известных впоследствии духовных училищ, построить соборы и храмы, о которых имел личное попечение. О просветительской и апостольской деятельности князя Владимира на Волыни свидетельствуют неопровержимые исторические источники. " Есть известие, - отмечает, в частности, выдающийся историк С. М. Соловьев, - что в 992 году он ходил с епископами на юго-запад, учил, крестил людей и в земле Червенской построил в свое имя город Владимир и деревянную церковь Богородицы" (11). Со временем Владимир-Волынский милостию и благодатию Божией превратился в мощный и просвещенный центр Православия, сыгравший важную роль в духовной жизни западнорусской окраины. Самоотверженными усилиями святого равноапостольного князя Владимира, волею Промысла Божия отказавшегося от языческих заблуждений и ставшего апостолом Святой Руси, его неустанными попечениями были воздвигнуты первые христианские храмы на Волыни, многие из которых сохранились до наших дней. К их числу следует отнести прекрасный каменный храм во имя Успения Божией Матери в городе Владимире-Волынском, церковь, получившую название Васильевской, сооруженную там же, буквально за один день, в честь победы над поляками, знаменитый Зимненский монастырь, где по сей день хранится древнейшая Православная святыня -- Чудотворная икона Зимненской Божией Матери, которой Константинопольский Патриарх благословил царевну Анну на брак с князем Владимиром, а также Васильевский храм в Овруче и Свято-Димитриевский в Луцке. Заботясь о духовном образовании своего народа, князь Владимир не только строил храмы, но и обустраивал при них приходские училища, в которых "повеле дети отимати у нарочитых людей и учити грамоте" (12). В летописных источниках отмечается, что, разделив Святую Русь на уделы в наследие своим сыновьям, каждому из них он дал духовного наставника, который должен был заботиться об их спасении. Летописи отмечают, что благочестивый и мудрый князь, преодолевший языческие заблуждения и ставший апостолом Святой Руси, " посла с ними священники, заповедая сыном своим, да кождо по области своей повелевает учити и крестити людей и церкви ставити; еже и бысть" (13). Своим детям этот истинно великий князь в качестве завещания оставил мудрый завет жить в мире и благочестии, не поддерживая междоусобицы, которому они, к сожалению, не последовали. Память святого равноапостольного князя Владимира, установленная в день его блаженной кончины 15(28) июля, на Волынской земле почитают особенно ревностно. Как видим, даже самый беглый анализ событий, происходивших в раннехристианские времена на Волыни, просвещенной светом истинной веры ранее, чем Киев, несомненно свидетельствует, что в силу ряда перечисленных выше обстоятельств, здесь были созданы достаточно благоприятные условия для распространения христианского вероучения на доступном местным жителям славянском языке. Обстоятельство это привело к подлинному расцвету культуры древнего края, а также способствовало развитию письменности, архитектуры, иконописи, носивших в древности преимущественно духовный характер. Отметив высокий уровень духовности народов Святой Руси, естественно предположить, что практически одновременно с принятием истинной веры у некоторых особенно ревностных христиан появилось и благочестивое стремление ступить на узкий и тесный путь крестоношения, добровольно приняв "образ злострадания и долготерпения" (Иак.5,10), и, уподобившись небожителям, принять лик ангельский. Этому способствовали тесные связи с восточным христианством, с одной стороны, и благотворное влияние деятельности моравских братий, с другой. Таким образом, исторически сложившиеся условия, за которыми стоял непостижимый Божественный Промысл, неизбежно привели к тому, что на заре истории великого народа, принявшего христианство, именно здесь было суждено просиять славным подвижникам, одолевшим смерть, " в пении, бдении и пощении" прославляя в Троице единого Бога - Отца, Сына, и Святого Духа. Поэтому вполне вероятным и убедительным звучит утверждение ряда церковных историков, что уже тогда в недрах святой горы Почаевской или какой-либо соседствующей с ней, окруженной лесами и достаточно уединенной, появилось одно из первых иноческих поселений, ставшее своеобразной предтечей великой Лавры, возникшей много веков спустя. Иноки жили уединенно и молились келейно, поэтому какие-либо летописные источники, подтверждающие существование обители, отсутствуют. Однако подвиги безвестных отшельников, их святые имена запечатлены на Небесных скрижалях, ибо "не может укрыться град, на верху горы стоящий (Мф 5,14.) Самоотверженные труды и теплые молитвы иноков-пустынножителей были услышаны на Небесах: Господь даровал этому месту особую благодать, не преходящую с течением времени. Воистину, " ничтоже покровенно есть, еже не открыется: и тайно, еже не разумеется" (Лк.12,2). Спустя века именно здесь, в намоленном месте, сформируется крепкая монашеская община, просияют подвигами поста и молитвы преподобные, имена которых лишь Бог весть, и Сама Владычица Богородица благословит пещерную обитель Своим чудесным явлением в столпе огня, оставив в знак сугубой милости след дивной Цельбоносной стопы, из которой истечет живоносный источник, исцеляющий "всяк недуг и всякую болезнь" (Мф. 10, 1)... Разве это не является подлинным воплощением Божественной любви, самым что ни на есть настоящим чудом И все-таки, если вдуматься, то самое великое чудо было сотворено уже изначально, и состояло, прежде всего, в том, что Сам Господь через Свою Пречистую Матерь указал место будущей обители и воздвиг человека, который стал ее основателем. Удивительный факт: много веков назад в отмеченном сугубой благодатью месте, достаточно отдаленном от городов и торговых путей, поселились, сообразуясь с волей Божией, избранные для святого дела строительства обители скромные иноки. Возможно, они действительно пришли из далекой Моравии, спасаясь от преследований иноверцев и обретя новое отечество в недрах пещер под Почаевом, - тайну сокрыта от нас покровом времени... Неоспоримо одно: эти неведомые миру труженики на Божественных пажитях, чьи сердца некогда возгорелись особой любовью ко Господу и к Его Пречистой Матери, были отнюдь не выдающимися полководцами, не знатными или именитыми людьми, славящимися древностью рода или сугубыми заслугами перед отечеством. Непостижимому Божественному Промыслу было угодно принять не материальные вложения влиятельных князей или бояр, которые были для них вполне посильными, а самоотверженный труд простых, смиренных иноков, согретый сердечной любовью. Поэтому до сих пор достоверно неизвестны имена тех, кто воздвиг святую обитель Почаевскую, и мы можем лишь предположительно называть их. Как и некогда ранее на Печерских горах, как примерно в то же время в Святогорской обители на востоке Руси, таинственным, непостижимым образом этой высокой участи сподобились именно смиренные иноки, которые "слезами, постом, молитвой, бдением" (14) вымолили особую милость Пречистой к необыкновенному древнему краю и скромной монашеской общине, основанной на братской любви. Это обстоятельство чрезвычайной важности еще в большей мере роднит по духу таинственных первоначальников монашества на святой Волынской земле с суровыми подвижниками Киево-Печерскими, воссиявшими на духовном небосклоне как светила Небесные "в труде и подвизе, во бдениях множицею, во алчбе и жажди, и в пощении многащи, в зиме и наготе" ( 2 Кор. 11,27). Разумеется, " звезда звезде разнствует в славе". " Ина слава солнцу, ина луне, ина звездам", -- неложно свидетельствует Апостол. О таинственном монастыре, начало которому было положено в недрах пещер, долгое время, возможно, никто не подозревал. И все-таки думается, что не будет преувеличением сказать, что суровые аскетические подвиги невидимых миру подвижников благочестия еще в те незапамятные времена могли положить начало славной обители, малоизвестной вначале, и лишь спустя века воссиявшей неизреченным светом подлинной духовности и благочестия, напитав ее благодатными токами истинной веры, неиссякаемой надежды и непреходящей любви. "Первые насельники горы Почаевской, - отмечает А. Ф Хойнацкий, - с одной стороны вследствие своего пустынного положения на дикой горе, а еще более потому, что сами они по преимуществу вышли из числа Киево-Печерских иноков, спасавшихся в затворе, так как затворническая жизнь, по свидетельству истории, была главной формой жизни Печерских угодников первой половины XIII века, вели сначала жизнь пустынную, затворническую, подвизаясь вдали от взоров человеческих в местных природных скалистых пещерах избранной Святой Горы. Само собой разумеется, что при этих обстоятельствах, как самим этим блаженным подвижникам мало было дела до других, так и окружающие их жители не много могли иметь сведений об их жизни и деятельности, а тем более об их происхождении. От того ни особенных документов, ни определенных сказаний о первоначальном основании, равно как и положении и устройстве Почаевской обители собственно и не могло сохраниться"(15 ). Сколько легенд, преданий и песен о Почаеве сохранила народная память! Именно здесь произошло дивное явление Богородицы в столпе огня и запечатлелся отпечаток Цельбоносной стопы. Здесь сотворила себе обитель Владычица, явленная в чудотворном образе Почаевской Богоматери. Воплощенным чудом, подтверждающим явное заступничество Богородицы, стало то, что в тяжелое, бедственное для Православия время, когда Волынь страдала под бременем позорной унии, Господь дивными путями сохранил, а впоследствии еще более возвысил Почаевскую обитель, прославляя ее все новыми и новыми чудотворениями, даруя ей все новые и новые святыни. Сбылись слова Святого Евангелия: "иже приемлет мене, приемлет пославшего мя" (Мф.10,40). Славные и драматические страницы становления Почаевской Лавры включают события, происходившие здесь на протяжении многовековой истории и навеки запечатленные на скрижалях Вечности. Это и стремительный взлет духовности, и мерзость запустения в период временного порабощения иноверцами, и последовавшее затем возвращение в лоно истинной Церкви ради страждущих под игом латинства и унии верных, и мужественное исповедничество в богоборческий период, и современная мощь и благолепие обители -- истинного ковчега спасения... Воистину, замечательна история одного из древнейших монастырей нашего Отечества, находящегося в его юго-западных пределах и издревле служившего центром религиозной жизни на Западе и оплотом Православия против латино-униатства. Не менее замечательны и святыни Почаевские, ради которых и притекают сюда многочисленные поклонники не только со всех уголков нашей страны, но и из ближнего и дальнего зарубежья. К ним относится, прежде всего, дивный, не имеющий аналогов нигде более, след Цельбоносной Стопы Пречистой и Преблагословенной Владычицы нашей Богородицы, находящийся на вершине горы, где, согласно древнему преданию, Она явилась в столпе огненном. Подобно тому, как святая гора Елеон запечатлела иатериализованный знак Божественного Вознесения в следе от Пречистых стоп Господа нашего Иисуса Христа, святая Почаевская гора воплотила в цельбоносной стопе таинственное явление Приснодевы, отчего и не зарастают сюда паломнические тропы. И по сей день источается из него святая многоцелебная вода, текущая, вопреки всем законам природы, не вниз, а вверх, к пещерному своду, где на глубине шести метров чудесным образом проплавился этот необыкновенный след, свидетельствующий об истинности предания и неоскудевающей благодати Божией. Правда, по грехам нашим воды становится все меньше и меньше, но, возможно, настанет час, когда покаяние превысит прегрешения, и она вновь польется неиссякаемым потоком, утоляя духовную и телесную жажду и даруя всем, припадающим к стопам Пречистой, неумирающую надежду... Спустя несколько веков, в тяжелые для Православия годы, когда повсеместно насаждалась совершенно чуждая народу уния, к славным святыням дивной православной обители прибавилась еще одна. Ею стала Чудотворная икона Божией Матери, подаренная христолюбивой помещице Анне Ерофеевне Гойской святителем Неофитом Эллином, исполняющая дивным нетварным светом души и сердца притекающих к ней людей, чающих вразумления и исцеления. Как знамение сугубой милости ко всем страждущим, дивная Икона эта дарует благодатную помощь всем, кто в ней нуждается, и поток чудотворений не иссякает со временем. Как и три столетия назад, привлекает она многочисленных поклонников, никто из которых не уходит неутешенным. И думается, что так будет до скончания века... Но и на этом милости Божии, щедрым потоком изливаемые на благословенную обитель, не прекратились. Так, величайшим событием в истории обители стало обретение святых многоцелебных мощей преподобного Иова, игумена и чудотворца Почаевского, молитвенника и аскета, ревностного защитника Православия, на котором почила сугубая благодать Божия. Из жития этого великого подвижника известно, что уже в его земной жизни ему сослужили Ангелы. В мрачный период разгула униатских безаконий он мужественно боролся против латинской ереси, обличал богопротивную унию, возвращал в лоно истинной Церкви заблудших, занимался книгопечатанием. В наши дни, как и прежде, у его святых мощей происходят многочисленные исцеления, свидетельствующие о неоскудевающем милосердии Божием. И уже совсем недавно, на заре ХХI века, в Почаеве были обретены и установлены для поклонения святые мощи исповедника последних времен, преподобного Амфилохия, в мрачный период воинствующего атеизма посланного Господом для укрепления и врачевания немощных человеческих душ. Перейдя из скудной земной юдоли в Небесные обители, он все так же подает страждущим благодатную помощь, о чем свидетельствуют многочисленные исцеления, происходящие как на месте его погребения, так и у святых мощей. Но и это еще не все. Есть много предсказаний, согласно которым со временем будут обретены мощи дивных Почаевских старцев, мирно почивающих на монашеском кладбище. Когда исполнятся сроки, их высокая духовная жизнь и многочисленные случаи помощи, оказываемой их святыми молитвами в земной жизни, станут достоянием гласности и получат достойную оценку в трудах исследователей. Но уже и сейчас очевидно, что к могилкам их не зарастают тропы верных поклонников... В ознаменование сугубой значимости обители и величайшей святости ее реликвий, Почаевский монастырь, по древности уступающий только Киево-Печерской Лавре, в 1833 году решением Святейшего Синода Русской Православной Церкви по праву получил почетный статус Лавры. Таким образом была начата новая страница в его жизни Что же стояло у истоков этой необыкновенной обители Что обусловило ее непреходящую славу На эти вопросы мы и попытаемся ответить в следующей главе. У благодатных истоков Грешных душ наших дан во спасенье В мире тленном высокий Покров, Чтоб под благостной светлой сенью Обрели мы приют и любовь. Здесь Фавор и святая Голгофа. Пряча в сердце печаль и стыд, С ног усталых снимаем обувь, Чтоб на землю святую ступить. Кому из смертных открыты тайны Домостроительства Божия Кто из их может с чистым сердцем сказать, что познал Промысл Творца Часто лишь по прошествии времени мы постигаем закономерность событий и явлений, свидетелями которых неоднократно являлись, осознаем их масштабы и величие. В истории Церкви так уже бывало неоднократно: Господь первоначально приоткрывал завесу неведомого, заранее некими чудесными явлениями указывая место, на котором должна воссиять Его непреходящая слава. Спустя некоторое время сюда, под благодатный Покров, приходили иноки, сначала один-два, затем их становилось все больше и больше. Не сразу обитель восставала во всем величии: грядущей славе предшествовал период невидимых миру подвигов, самоотверженных трудов и вдохновенных молитв. Не будет поэтической гиперболой утверждение, что, как правило, на землях Святой Руси вначале начинало биться подземное сердце обителей, сокрытых от посторонних глаз в темных и тесных пещерах, где спасались молитвенники и постники, распиная свою плоть ради Христа и Евангелия. Затем, спустя некоторое время, волею и милостию Божией воздвигались вымоленные подвижниками наземные храмы -- отблеск Небесной Славы Господа. Такими в домонгольский период были первые десятилетия существования прославленной Киево-Печерской обители, Михайловского Златоверхого, Зверинецкого, Кирилловского, Межигорского, Гнилецкого и многих других монастырей, история которых тщательно исследовалась и фиксировалась. Аналогичным образом вполне могла развиваться история Почаевского монастыря, первоначальные следы которого, по словам известнейшего духовного писателя А.Н. Муравьева, следует искать "не на высоте скалы", а в глубине сокрытых в ней древних пещер, где и зарождалась иноческая жизнь. Впрочем, начало иноческих поселений теряется в пыли веков, и, пытаясь что-либо представить, мы вступаем в шаткую область предположений, не подкрепленных документальными источниками. Единственным достоверным событием, зафиксированным в летописных сведениях и имеющим непосредственное отношение к началу монашеской жизни в этой местности, является ранее упомянутый нами печально известный факт сожжения Киева в 1240-м году, приведший к естественной миграции пещерножителей разоренной Печерской обители, в глубь Галицко-Волынских земель. Справедливости ради нужно отметить, что Волынь пострадала от нашествия не менее, чем Киев, и "не бе на Владимире не остал живый, Церковь Святой Богородицы исполнена трупья, иные церкви наполнена быша трупья и телес мертвых" (16). Однако в окрестностях Кременца, т. е. в непосредственной близости к теперешнему Почаеву, татары неожиданно натолкнулись на мощное сопротивление и, несмотря на прилагаемые усилия, так и не смогли пройти дальше. В итоге им довелось удовлетвориться тем, что завоеватели полностью "опустошили Галицкую землю, часть Польши и Венгрию", а затем вынуждены были вернуться на восток, " разорив по пути северо-западную Волынь"(17). Факт, не поддающийся объяснению с точки зрения логики и здравого смысла. Опустошительным ураганом пронесясь над землями Великой Святой Руси, состоявшей в то время из множества удельных княжеств, испепелив и опустошив мощно укрепленные города, жестокие кочевники отступили именно здесь, под Кременцем, так и не овладев крошечным клочком земли, стратегически важным для них. Не было ли это столь явное чудо еще одним знамением особой милости Божией к этому месту, указанием на его особую святость И не Сама ли Владычица, как это происходило неоднократно впоследствии, Своим омофором укрыла эту благословенную землю, тем самым сделав ее недоступной, возможно, даже невидимой для завоевателей Отголоски этого смелого, однако не лишенного достоверности предположения, по всей вероятности, сокрыты в народных легендах, издревле приписывающих этой местности особую святость. Невидимый знак избранничества, быть может, таинственно приокрыт и в возникшем народном предании о том, что здесь, в этой местности, некогда "поча( начала) Два творити чудеса". И как знать, не Сам ли Господь указал спасавшимся от монголо-татарского нашествия Киево-Печерским инокам, вынужденным покинуть намоленные стены родной обители, путь на юго-запад, в глубь лесного холмистого края, где их не могли потревожить жестокие завоеватели и где они обрели сомолитвенников и соподвижников, находившихся здесь ранее... Не руководствовались ли черноризцы при своем печальном исходе с земли Киевской какими-то особыми знамениями, поселившись именно здесь, в местности, таинственным образом указанной им свыше Прощаясь с родной землей, они навсегда уносили в своих сердцах глубокую тоску по любезному их боголюбивым сердцам дивному граду -- Матери городов Русских, колыбели Православия. Тосковали они и по монастырю, постриженниками которого являлись, навсегда сохраняя память об удивительной земле, где впервые на Руси зажглась монашеская лампада; и по древним иноческим уставам, прочно вошедшим в их плоть и кровь, и по братии, затерявшейся в рассеянии, как гонимые ветром песчинки. Естественно, на пути следования они присматривались к окружающим ландшафтам и, вслушиваясь в голос своего сердца, пытались найти местность, которая хотя бы отдаленно напоминала родную гору Печерскую, в недрах которой они вновь смогли бы предаться подвигу уединенной молитвы, вкусить сладость исихии - священного безмолвия... Это святое недовольство жизнью, сокровенная, спрятанная в глубине сердца мечта о заоблачном родном крае, пока еще недоступном, куда всеми силами рвется душа, стесняемая рамками повседневности, и привели их некогда к монашеству, ибо они понимали: подлинная, ненарушимая радость здесь, на грешной земле, недоступна, недостижима вне Бога, "Кто Един убожит и богатит, смиряет и возвышает" (1 Царств,2,7). Такие перемещения, как уже отмечалось выше, совершались не впервые. Какая-то непостижимая сила влекла подвижников в эти края, и они, промыслительно поселяясь здесь, основывали обители, закладывали храмы, учреждали кафедры. Так, еще задолго до трагедии, отбросившей Русь на многие века назад, в 1060-м году, Волынские земли посетил первый Печерский игумен Варлаам, сын богатого воеводы князя Изяслава, Яна Вышаты, презревший знатность и богатство своего рода и принявший монашеский постриг. Обстоятельства его паломничества, правда, были весьма драматическими, ибо им предшествовало изгнание из обители, происшедшее по непонятной причине. Однако очевидно, что утешительные скорби Господь послал подвижнику промыслительно, дабы испытать его ради грядущей славы. На пути следования игумен Варлаам, согласно преданию, основал один из благодатнейших монастырей -- Корецкий, заложив тем самым основы православных традиций на этой земле, далеко на запад отстоящей от Киева. Когда завершилось время его земных станствий, первый Печерский игумен с миром почил в Святогорском монастыре на Волыни, оставив завещание похоронить его в милой сердцу Печерской обители, где и до сегодняшнего дня почивают его святые мощи, глубоко почитаемые прихожанами и многочисленными паломниками. Преемственные связи Киево-Печерских иноков с Волынским краем прочны и незыблемы. Они заложены на прочном фундаменте святого Православия и не разрушились со временем. Немаловажным, на наш взгляд, является также тот факт, что на протяжении нескольких лет пребывал на Волыни, воплощая всю полноту духовной власти, и другой Печерский игумен, - Стефан, в 1090-м году поставленный на епископскую кафедру во Владимире-Волынском и за недолгие годы святительских трудов прославившийся примерной ревностью и строгим благочестием. По свидетельству преподобного Нестора-летописца, святитель " многие добродетели на успех словесному ея стаду сотворил, их же ради обретеся достоин неувядаемого славы венца, его же от начала лет своих именем своим знаменова" (18). Скончавшись 27 апреля 1094 года, он был погребен в Волынской земле и в назначенный Господом срок прославлен Православной Церковью. Свято чтит православный народ Волыни и память самого преподобного Нестора-летописца, посвятившего этой благословенной земле немало трудов и молитв. Побывав в 1097 году во Владимире-Волынском, втором после Киева центре общественно-политической и духовной жизни, "смотрения ради училищ и поставления учителей", он подробно ознакомился с Волынской летописью и, заинтересовавшись ею, включил в состав "Повести Временных Лет" - древнейшего летописного свода. Поступив таким образом, преподобный Нестор стал одним из первых летописцев этого благословенного края, документально засвидетельствовав не только его величайшую древность, но и глубокие православные корни, которые привели к расцвету здесь древней кафолической веры, что впоследствии проявилось в благочестивом стремлении многих христиан принять монашество. В частности, как отмечалось выше, сохранились летописные свидетельства о существовании в этих краях монашеских обителей еще до официального Крещения Руси Постриженником Печерской обители был, по свидетельству святителя Филарета (Гумилевского), и другой Волынский святитель -- Амфилохий Печерский, пребывавший на Волынской кафедре с 1105 по 1122 годы вплоть до блаженной кончины. Согласно скудным летописным сведениям, он привнес в церковную жизнь суровый аскетический дух пещерножительства и даже преставился в пещере (19), что вполне соответствовало его внутреннему устроению и было достойным завершением достохвального жития архипастыря. Разумеется, он должен был знать о монашеских общинах, возникавших в лесных дебрях и горных недрах, и всячески поддерживать их. Сугубо следует отметить пребывание на Волынской земле сына благочестивого Черниговского князя Давида Святославовича, преподобного Николы Святоши, в бытность его князем Луцким. Его княжение, по попущению Божию, было отнюдь не безоблачным, ибо управлял он своими землями, сообразуясь с твердыми христианскими убеждениями, и восстановил против себя множество людей, не разделявших их. Это вынудило его после долгих мытарств вернуться в Чернигов, не поступившись в жестокой борьбе за власть христианскими принципами. Очевидно, в этом был особый промыслительный смысл, потому что впоследствии благочестивый князь, начисто лишенный честолюбивых помыслов, оставил свой удел и постригся в Киево-Печерские иноки. Блаженная кончина преподобного произошла 14(27) октября 1143 года. Его святые мощи обрели вечное пристанище под сводами Ближних Пещер Великой Лавры, а житие стало примером для подражания благочестивым людям, подчиненным ему, и всем, кто имел с ним общение, а также многим поколениям его духовных последователей. В сонме Киево-Печерских святых, прославивших Волынскую землю, следует отметить также и преподобного Нифонта, епископа Новгородского, некогда пребывавшего игуменом Святогорского Волынского монастыря, где он, вне всяких сомнений, прививал монастырской братии высокие аскетические традиции, унаследованные им в Печерской обители. Как видим, преемственная связь между Киево-Печерскими иноками и православными монахами Волынской земли существовала с незапамятных времен. Да иначе и не могло быть, ведь Печерская обитель навсегда стала священным оплотом монашества, хранительницей духовной культуры и рассадником Православия на необъятных просторах Святой Руси. Прекрасно знавший специфику этого края протоиерей А. Ф. Хойнацкий, выросший на этой земле и сохранивший любовь к ней до конца дней, в своих трудах, посвященных Почаевской Лавре, неоднократно отмечал, что "дорога на Волынь из Киева, и, в частности, из Киево-Печерской Лавры давно уже была проторена самими Киево-печерскими иноками, из коих одни были посвящаемы во епископов Владимиро-Волынских, - другие в том же сане оканчивали свою жизнь в Киево-Печерской Лавре... Кто знает, не те ли блаженные архипастыри сами первоначально и познакомили своих Печерских собратий с Горою Почаевскою, которая уже в то время находилась в пределах их Епархий, и как по своему уединенному положению, так и по особенностям прелестной местности, несомненно была известна Владыкам Волынским А может быть, они сами указали Печерским отцам туда и дорогу, каковою потом и воспользовались некоторые из них, ища спасения на Святой Горе от ига монгольского"(20). Воистину, "во всю землю изыде вещание их, и во всю Вселенную глаголы их"( Пс.18,5)! Легендарный Почаев одним из первых принял благословение Печерской обители, унаследовав традиции пещерножительства и строгий дух затворничества славных Печерских иноков. Память об этом хранят суровые своды пещер, находящихся в непосредственной близости от фундамента Успенского собора, обустроенная на самом нижнем уровне "пещерная" церковь, освященная во имя преподобных Антония и Феодосия, особо почитаемых в обители. А народная молва и по сей день связывает Киев и Почаев таинственными подземными коммуникациями, заботливо сокрытыми от человеческих глаз. С древних времен существует не лишенное глубокого внутреннего смысла предание о существовании таинственного подземного хода между двумя древними обителями, посредством которого осуществлялись скрытые от любопытных глаз перемещения иноков на дальние расстояния. Бывалые люди, наделенные богатым воображением, утверждали даже, что быстроногий заяц, закрытый в Почаевских подземельях, не пропадет, довольно легко найдя выход на поверхность уже на Киевской земле. Конечно, все эти рассказы, скорее всего, являются плодом человеческого воображения, однако наличие прочной связи между Киевом и Волынским краем, существовавшей много веков, несомненно, и отголоски этой связи явственно прослеживаются в них. Разумеется, нет ничего удивительного в том, что и сам факт основания Почаевской Лавры многие исследователи соотносят с житием и подвигами Киево-Печерских иноков, - было бы более странным, если бы это не происходило. Однако, несмотря на чрезвычайную убедительность гипотезы о Киевском происхождении Почаевского монастыря, которая, безусловно, не лишена основания, следует учесть и некоторые другие обстоятельства, о которых свидетельствует ряд изустных и даже письменных источников. Если мы внимательно ознакомимся с ними, то допущение, что еще до 1240 года в суровых недрах Почаевской горы жили иноки, стремившиеся подражать насельникам святой горы Афон и Киево-Печерским пещерножителям, не только не будет казаться слишком дерзостным, но и обретет документальное подтверждение. При изучении этих документов следует, однако, учесть одно немаловажное обстоятельство. Уходя из мира, иноки разрывали с ним всяческую связь, умирали для него, распиная свою бренную плоть аскетическими подвигами. Разумеется, они совершенно не стремились каким бы то ни было образом привлекать к себе внимание, живя преимущественно в глубоком уединении и тщательно скрывая сугубые труды и молитвы, "спасаясь в затворе, вели сначала жизнь пустынную, затворническую, подвизаясь вдали от взоров человеческих в местных природных скалистых пещерах избранной Святой Горы". Скорее всего, ни сами подвижники, ни окружающие их местные жители не стремились к взаимному общению и толком ничего друг о друге не знали. Спасаясь в отдельных келиях, монахи почти не общались даже с подобными им пещерножителями. Каждый из них руководствовался своим уставом, сообразуясь с личным духовным опытом и тем благословением, которое он получил от духовника. Следовательно, роль игумена, если таковой и был, минимизировалась: иноки-пещерножители вполне могли нести свой подвиг и без игумена, обязательного в общежительных монастырях, где единый для всех устав объединял братию. В силу сокровенности таковых подвигов, у обитателей пещерной обители, разумеется, не могло быть и своего бытописателя, подобного Нестору-летописцу, поэтому и сведения об их пребывании в этих подземных жилищах практически отсутствуют. Немыми свидетелями их подвигов, сокрытых от людских глаз, могли стать лишь темные недра гор да величественная природа этого пустынного края. Даже сами имена подвижников лишь единый Бог весть. Как знать, не была ли Небесной Игуменьей таинственной обители Сама Владычица, издревле возлюбившая этот благословенный край и отметившая его Своим сугубым покровительством Дерзнем все-таки, помолясь, слегка приподнять плотную завесу времени и неупрежденным взглядом заглянуть за нее. Монастырь-скит и его легендарный основатель.Значение деятельности преподобного Мефодия Почаевского в утвержденш Православия. Приход в обитель Киево-Печерских иноков. Мира тлен, страстей порывы дерзких, Заменяя бденьем и постом, Осенил монах Мефодий эту местность Светлым искупительным Крестом. От святых монашества истоков, Он проделал многотрудный путь, Чтоб в назначенные Богом сроки Основать здесь Православия приют. В тесноте пещер, от глаз сокрытый, Им заложен монастырский скит, Чтобы мир таинственной молитвою От бесовских козней защитить. Купиной горит и не сгорает В Богом освященном дивном крае Солнце Православия, - Почаев - Благодатная земля святая. Реальных исторических документов, позволяющих определить время возникновения Почаевского монастыря, история не сохранила. Однако неуничтожимой памятью о далеких и славных временах, навсегда запечатленных на скрижалях Вечности, был воскрешен из небытия и явился миру чудесным образом уцелевший под обломками веков сокрытый под спудом пещерный монастырь, основанный много веков назад. Отголоски древних легенд, сказания, списки старинных рукописей, хоть и в искаженном виде, на польском, а не исконном славянском языке, но все-таки дошедшие до нас обрывки поврежденных исторических документов позволяют предположить возможность существования в этом крае некоего древнего монастыря домонгольского периода, основанного в незапамятные времена, еще до прихода Киево-Печерских иноков. К числу источников, подлинность которых с некоторыми оговорками все же может быть признана, следует отнести вышеназванные рукописи, написанные на польском языке под названием "Монастырь-скит", сохранившиеся непостижимым образом и дошедшие до нас в списке 1732 года, т.е. с правкой, произведенной униатами. Это творение неизвестного автора датирует начало монашеской жизни на горах Почаевских 1213 годом и связывает его с афонским монахом Мефодием. Удивительное совпадение(а может, и закономерность) можно заметить в том, что имя легендарного основателя монастыря-скита совпадает с именем просветителя этого древнего края. Это дает дополнительную информацию к размышлению и косвенно подтверждает подлинность рукописи. 1213 год в исторических документах упоминается неоднократно. Так, указание именно этой даты содержится в акте, в соответствии с которым воевода Михаил Центер и его супруга Елена милостиво даруют Почаевскому монастырю десять волоков земли и хутор Комнату. К сожалению, протоиерей Троепольский, приводящий этот факт(21), не указывает на источник, из которого он черпал информацию, и это позволяет поставить ее под сомнение. Однако хутор Комната существовал в действительности, и впоследствии Почаевские иноки неоднократно судились с соседними помещиками за Комнатский лес. В зависимости от нашего внутреннего расположения, поскольку оригинал рукописи не сохранился и не исключена возможность всякого рода подделок и фальсификаций, мы должны либо начисто отвергнуть, либо безоговорочно принять на веру факт существования с незапамятных времен некоего монастыря-скита, расположенного в непосредственной близости от Почаевской горы или в ее недрах. Именно здесь в суровых аскетических условиях подвизались иноки. Сопоставляя текст списка с имеющими хождение легендами, содержание которых уже знакомо читателям, можно проследить между ними некую логическую цепь. Если недостающие в этой цепи звенья восполнить при помощи воображения, то можно предположить, что основателем этого скита, вымолившим и окормлявшим его, и был приснопамятный монах Мефодий, упоминаемый в сказаниях. По всей вероятности, некогда это был удивительный оазис Духа, на сакральных просторах которого видимым образом почила благодать Божия, ибо местность, на которой он был расположен, и сейчас все еще полыхает неугасимым духовным огнем, подобно неопалимой купине. вобрав в себя благодатную силу подвига поста и молитвы, добровольного отречения от суетных благ мира, погрязшего в тяжких грехах, специфический, освященный многовековыми традициями опыт строгой Православной аскезы, непостижимость таинственного Фаворского света, не зримого человеческими очами, но приоткрывшего свои тайны этим земным небожителям, глубокую и самоотверженную любовь их к своему Творцу. Если, набравшись терпения, внимательно перечитать разрозненные свидетельства былой славы этой непостижимо таинственной обители, а затем, дав волю воображению, попытаться соединить их с изустными преданиями, то удастся достаточно убедительно представить, как и когда был основан древний пещерный монастырь. И когда картина прояснится, то из тумана забвения и безпамятства восстанет у его славных истоков величественная фигура легендарного монаха Мефодия, который преставился в 1228 году, т.е. более чем на десятилетие раньше, чем монголо-татары дотла сожгли Киев, плодотворно потрудившегося на ниве утверждения Православия на этой святой земле. Личность эта, при всей своей загадочности, имеет свои исторические очертания. Так, известно, что на Волынь этот суровый воин Христов пришел со святой горы Афон, где ранее подвизался. Неведомы обстоятельства, склонившие его к такому перемещению, однако были они, очевидно, достаточно вескими: скорее всего, он получил на Афоне благословение возжечь монашескую лампаду на Юго-Западной Руси, подобно тому как в свое время преподобный Антоний был направлен по Небесному повелению в богоспасаемый град Киев, чтобы стать основателем обители, воссиявшей на духовном небосклоне как светило первой величины. Как и преподобный Антоний, на Почаевскую почву монах Мефодий перенес суровые афонские традиции отшельничества и опыт пещерножительства. Как и преподобный Антоний, он выбрал место для храма и освятил его. Как и преподобного Антония, его благословила на подвиг строительства храма Сама Богородица. Даже несмотря на отсутствие достоверных летописных источников, подтверждающих вышеупомянутые сведения, веским аргументом в пользу реальности личности преподобного Мефодия, на наш взгляд, является удивительная иконописная традиция, сложившаяся в Почаевской Лавре с древности, в соответствии с которой легендарный первоначальник монашества, житие которого относят к области преданий, изображается на иконах как реальное историческое лицо рядом с величайшим столпом Православия, преподобным Иовом, оставившим заметный след в жизни Церкви. Вглядываясь в изображение этого духоносного подвижника, сохранившееся на старинных иконах, невольно проникаешься мыслью об абсолютной реальности его бытия. Рукой неизвестного иконописца он, как отмечалось выше, запечатлен на фоне пещерной обители рядом с преподобным Иовом Почаевским, личностью исторической, окруженной величайшим почитанием. Вклад преподобного Иова в утверждение Православия невозможно переоценить, и то, что образ инока Мефодия находится на иконе в непосредственной близости от великого Почаевского игумена, не только делает неоспоримым фактом подлинность существования легендарного основателя монастыря-скита, но одновременно и указывает, что в народе он был окружен глубоким уважением. Таким образом, совершенно очевидно подчеркивается не только историческая достоверность существования загадочного инока, жизнь которого стала воплощенной легендой, но и та выдающаяся роль, которая была сыграна им в основании обители, видимым образом проявившаяся в его духовном преемстве с преподобным Иовом Почаевским. Своеобразным связующим звеном между преподобными являются очертания наземного храма, что свидетельствует о преемственности традиций, не прервавшихся после кончины Мефодия и достойно продолженных преподобным Иовом в новую историческую эпоху. Совокупность вышеназванных фактов. прямых и косвенных, дает основания предполагать, что некий "монастырь-скит", основание которого связывают с именем преподобного Мефодия, к моменту прихода Киево-Печерских иноков уже действительно существовал и находился в непосредственной близости от святой Почаевской горы. Выше отмечалось, что, в соответствии с преданиями, неисповедимые пути Божии привели подвижника в эти края со святой горы Афон, как некогда, следуя Господней воле, пришел в богоспасаемый град Киев инок Антоний. На земле, ставшей ему второй родиной, первоначальнику Западнорусского монашества суждено было прожить много долгих и плодотворных лет, исполненных молитв и труда во славу Божию, основать, руководствуясь афонскими уставами, пустынножительную обитель, обрести признание и любовь окружающих и мирно отойти ко Господу в 1228 году в возрасте 137 лет, чтобы затем обрести подлинное безсмертие, будучи воспетым в легендах и сказаниях. Если принять на веру эти предазания, то преподобного Мефодия можно назвать предтечей легендарной обители Почаевской, о существовании которой в те далекие времена практически не сохранилось никакой другой информации. Степень их достоверности, разумеется, условна, однако в совокупности с другими косвенными источниками они вызывают доверие и некоторый интерес. Используя известный исторический опыт пещерножительства, подробно описанный в духовной литературе( в частности, "Киево-Печерском патерике", "Афонском патерике", книгам, посвященным Зверинецким пещерам и пр.), попытаемся представить, какая судьба ожидала этот скит в дальнейшем. Нетрудно допустить, что с течением времени некоторые из насельников скита, стремясь к безмолвию и сознательно заужая свой путь, могли покинуть его и поселиться в уединении в недрах тогда еще необжитой Почаевской горы. Такая практика неоднократно наблюдались на Святой горе Афон, откуда, собственно, и пришел инок Мефодий, привнесший, очевидно, афонские традиции на земли Западной Руси, и в Киево-Печерской обители, многие насельники которой подвизались на Волыни, о чем мы уже писали ранее. Вспомним, как аналогичные процессы происходили и в Киево-Печерской обители, где преподобный Антоний, также имевший афонский опыт, при увеличении количества братии покинул свое обиталище и уединился на окраине села Берестова, где впоследствии вновь стали поселяться иноки и возникла вторая обитель ( Дальние и Ближние пещеры). Примерно так же рассеивались, создавая новые обители, иноки и в древних Зверинецких пещерах. А Гнилецкий пещерный монастырь в историческом урочище Церковщина возник благодаря тому, что туда, согласно преданию, преодолевая значительное расстояние, уходил от братии на время Великого поста преподобный Феодосий Печерский. Следовательно, мы не погрешим против истины, соединив отнюдь не взаимоисключающие точки зрения на происхожденииие обители Почаевской, воздав должную дань благодарной памяти и преподобному Мефодию, создавшему древний "монастырь-скит", и Киево-Печерской братии, оказавшей значительное влияние на дальнейшее его развитие. Попробуем обратить свой мысленный взор к тем незапамятным временам, когда местность эта была еще малоизвестной и практически необжитой, и войти таким образом в пространство описываемой эпохи. Вне всяких сомнений, каждый, кто хотя бы раз побывал в окрестностях Почаева, навсегда запечатлел в своей памяти удивительную природу этого края, западающую в душу и поражающую воображение. Даже в настоящее время возвышенность, на которой находится Почаевская Лавра, необычайно живописная и величественная, вызывает восхищение и благоговейный трепет, привлекая своей воистину Небесной красотой. Она видна издалека и буквально окрыляет усталых путников, стремящихся сюда на поклонение. Невооруженным глазом видно, что Божия благодать обрела здесь земное воплощение, благодаря чему сама природа этого необыкновенного края, - и земля, и Небо, и воздух, и горы, и долины, - все, что сотворено Божией Премудростию (Пс. 103), видимым образом славит своего Творца. Позволив воображению представить, как выглядела эта местность в те давние времена, мы поймем, в каком дивном уголке происходили приснопамятные события. Склоны Почаевской горы тогда были густо укрыты зеленью, пурпуром и позолотой лесов, под кронами которых слышалось воистину райское пение птиц, взор радовали блестевшие на солнце живоносные источники вод, влекущие к себе диких зверей, свирепых и кротких, больших и малых. Не удивительно, что эта замечательная картина, являющаяся земным воплощением Небесной гармонии, непостижимым образом привлекшая сюда афонского монаха Мефодия, тронула его боголюбивое сердце и заставила остановиться на некоторое время для молитвы, воспользовавшись странноприимством местного обитателя Иоанна Туркула. Туркул, искренне расположившись к пришельцу, ощутил к нему особое доверие и в простоте сердца рассказал о множестве чудесных явлений, происходивших в этом удивительном месте, свидетелем некоторых из которых сподобился быть он сам. Просвещенному духом Мефодию тот час же открылся сокровенный смысл этих явлений, и он поведал о нем гостеприимному хозяину на доступном ему языке живописи. Тепло помолившись Господу, он, использовав основание липы, очищенной от коры и уподобленной доске, чтобы начертать на ней образ Богородицы во всем Ее благолепии. Потрясенный Туркул тотчас же ощутил особый душевный трепет, узнав дивный облик Владычицы, некогда явившейся ему в тонком видении. Не оставив своего нового друга в неведении о характере этого явления, показывая, что знает о происходящем, Мефодий одновременно прикровенно предсказал грядущую славу обители, которая должна была возникнуть здесь спустя некоторое время. Предвестниками славы этой обители и были происходившие постоянно чудеса, поражающие воображение местных жителей и привлекающие путешественников. Однако должно было еще пройти некоторое время, ибо, как сказано в Екклезиасте, "всему свое время, и время всякой вещи под небом" (Еккл.3, 1) . Когда Господь вновь призвал инока Мефодия продолжить прерванное путешествие, он, попрощавшись с гостеприимным хозяином, отправился в путь, благословив Иоанну Туркулу со временем последовать за ним, чтобы посетить святыни Востока и непременно побывать на Святой горе Афон. К чести Туркула нужно сказать, что, увидев в этом благословении указующий перст Божий, он безоговорочно поверил своему гостю и, не колебаясь, отправился в долгий и неведомый путь на Святую Гору. Господь укрепил его в многотрудном подвиге и послал благополучный исход странствий: Туркул разыскал на Афоне своего таинственного гостя. Домой он вернулся уже не один: Всемогущий Промысл Божий указал святогорцу Мефодию, как некогда и Антонию Печерскому, место его новых подвигов. Духом прозрел подвижник сугубое благоволение Богородицы к этому месту, и, согласуясь с всеблагой волей Божией, заложил здесь тот самый монастырь-скит, о котором шла речь в документе, составленном на польском языке. После продолжительных молитвенных бдений, подтвердивших правильность выбора места, он осенил это место крестом и освятил его, тем самым положив начало пещерной церкви и монашеским келиям, ставшим немыми свидетелями аскетических подвигов иноков. И с тех пор потекла молитва, и стали приходить иноки, и воссияла слава Божия на сем благодатном месте. И Сама Владычица, явив величайшую милость, оказала им покровительство и помощь в обустройстве обители: для большинства невидимым образом, а для Своих избранников -- видимо... Преподобный Мефодий, являя истинный пример христианского благочестия, работал над обустройством обители наравне со строителями, воодушевляя их своим величайшим трудолюбием. Когда настало время освятить престол, то наитием Духа Святого освящена была обитель в честь Преображения Господня, как и та легендарная церковь на вершине горы Афон, где, согласно преданию, должна произойти последняя литургия при кончине мира... Труды и молитвы подвижника не остались напрасными: после особо ревностных молитвенных бдений ему видимым образом явилась Сама Владычица, окруженная дивным сиянием... Одновременно с ним, по обетованию Господню: "Блаженны чистые сердцем, яко тии Бога узрят" (Мф.5, 8 ), сподобился зреть необычайное явление и простец Иоанн Босой. Он-то и рассказал односельчанам об удивительном монахе, который удостоился сугубой милости не только видеть Владычицу, пребывающую в столпе огненном, но и беседовать с Ней; и о каменном храме, который уже был здесь воздвигнут... А в подтверждение истинности видения, на благословенном месте, где ступила дивная Стопа Пречистой, забил на вершине скалы, даря всем жаждущим живительную влагу, святой, Цельбоносный родник, не иссякший до сегодняшнего дня. Немало потрудившись над благоустройством обители и выполнив таким образом свое особое назначение, преподобный Мефодий мирно отошел ко Господу в возрасте 137 лет, предварительно приготовив себе могилу со скромным надгробием из камня, на котором было начертано: "Здесь лежит возобновитель и страж святого места". И воссияла немеркнущим светом его звезда на духовном Небосклоне, ибо даровал ему Господь несказанное райское блаженство по неложному обетованию Своему: "Имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, той есть любяй Меня, а любяй Мя, возлюблен будет Отцем Моим: и Аз возлюблю его, и явлюся ему Сам" (Ин. 14, 21). И хотя все на свете предается забвению, но слава о пещерном "монастыре-ските", основанном в глубокой древности, как и память о его первоначальнике, не затерялась в веках. Красивая легенда эта сейчас, как и прежде, волнует воображение каждого, кто услышит ее. События, описанные в ней, преимущественным образом соотносят с восстановленным в начале 90-х годов ХХ века скитом Святого Духа, находящимся в непосредственной близости от Почаевской Лавры, и, вне всяких сомнений, очень древним. Имя великого скитоначальника, каковым, по мнению насельников скита, является преподобный Мефодий, неопустительно упоминается ими во время богослужения. А о приснопамятных событиях, связанных с удивительным "монастырем-скитом" своей иерейской совестью свидетельствует прот. Троепольский в "Волынских Епархиальных ведомостях" за 1896 год. Справедливости ради следует отметить, что немногим больше, чем о легендарном Мефодии, можно поведать и о пещерножителях, явившихся в этом месте после 1240 года. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, ибо в возникшей обители, населенной преимущественно келиотами, т. е. иноками, ведущими уединенный образ жизни, очевидно, не было игумена вплоть до прихода на эту землю преподобного Иова, т. е. до XVI века. Не было, как отмечалось выше, у иноков и единого для всех устава, четко регламентировавшего их жизнь в обители, как это было в общежительном Печерском монастыре. Не было и своего Нестора-летописца, который бы записывал их жития и подвиги во славу Божию. Они же, находясь в постоянном богообщении, не проявляли праздного любопытства по отношению к другим подвижникам, и сознательно уходили в тень, когда кто-либо пытался прославить их добродетели. На них исполнились слова Откровения Иоанна Богослова: " Блаженны мертвые, умирающие в Господе отныне; ей, глаголет Дух, да почиют от трудов своих, дела бо их ходят в след с ними" (Откр.14, 13). В силу совокупности этих и ряда других причин, история не сохранила достаточно достоверных сведений, опираясь на которые можно было бы однозначно сказать что-либо о легендарных основателях древней прославленной обители. Пытаясь восстановить по крупицам древнейшую историю монастыря, мы вступаем в шаткую область предположений, гипотез, умозрительных заключений, достоверность которых во многих случаях достаточно условна, ибо годы эти покрыты плотной завесой почти полного неведения. Однако Всемилостивый Господь, стремящийся привести каждого ко спасению, все-таки посылает нам некоторые исторические сведения, которые проливают весьма тусклый свет на таинственно сокрытые в пыли времен безценные свидетельства о благодатных истоках. Проанализировав ряд исторических источников, заслуживающих внимания, можно сделать вывод, что Почаевский монастырь был широко известен среди благочестивых людей уже в первой половине XIII века. Об этом вполне убедительно свидетельствует ранее упоминавшийся нами чрезвычайно важный рукописный источник под названием "Памятник монастыря Почаевского" (23), информация о котором содержится во втором томе рукописной книги документов из архива Свято-Успенской Почаевской Лавры. Исследование этого источника дает все основания соотнести период становления обители со скорбными событиями 1240 года, приведшими к разрушению исторического центра Святой Руси -- стольного града Киева. Выше отмечалось, что, спасаясь от ужасных последствий нашествия, Киево-Печерские иноки искали земли, на которых не ступала нога завоевателей, основывая на них новые очаги Православия. Совершенно логичным является предположение, что первые поселения возникали именно здесь, если даже не раньше, что вполне вероятно, учитывая христианизацию этого края, то примерно в то же время, когда был основан гипотетический монастырь-скит. Чтобы восстановить хронологию событий, предшествовавших появлению иноческих поселений в этой местности и как можно более точно воссоздать колорит эпохи, достаточно, раскрыв " Киево-Печерский патерик", прочитать житие священномученика Лукиана, который пострадал в Печерской обители в грозовые годы монголо-татарского нашествия, сподобившись принять мученическую кончину, очевидно, в приснопамятном 1240-м году. Его достохвальное житие и мученическая смерть были известны тем инокам, которые пришли на Почаевскую гору после разорения Киева, и могли служить в качестве назидания и примера. Не исключено, что иноки, жившие в эти скорбные времена в Печерском монастыре, даже непосредственным образом общались с ним, получали духовные советы и пастырские наставления, поскольку преподобный Лукиан был, как известно, в сане. Вполне вероятным представляется даже то, что именно он и благословил их на исход из Печерского монастыря и переселение на Волынь. Такое предположение, не лишенное основания, высказал, к примеру, святитель Филарет (Гумилевский), отметивший, что "как один из пресвитеров Лавры", преподобный Лукиан "благословил их в путь, когда те собрались удалиться из Киева вместе с другими отцами, бежавшими от меча вражеского" (23) . Если проникнуться духом этого прекрасного сказания, то становится понятным, почему именно в этот край привел Промысл Божий Киево-Печерских иноков, судьбы которых прикровенно сокрыты неумолимым временем. Однако и здесь Господь не оставляет нас в полном неведении. Следует отметить, что некоторые косвенные сведения о монахах, пришедших в эти края после захвата Киева монголо-татарами, мы все-таки можем почерпнуть из тех же летописных источников, и, прежде всего, из "Киево-Печерского патерика". Вполне вероятным представляется, к примеру, допущение, что иноки, ступившие на эту землю непосредственно после разорения Печерской обители, могли быть духовными чадами реального исторического лица, архимандрита Акиндина, на протяжении 15 лет управлявшего ею, и, следовательно, окормлявшего ее насельников. О самом архимандрите Акиндине мы знаем благодаря повествованию его ученика Поликарпа, которому настоятель благословил продолжить святое дело, начатое преподобным Нестором: составление житий святых. Проявив пристальное внимание к истории Печерской обители спустя 150 лет после кончины преподобного Нестора, благочестивый архимандрит вызвал интерес ученика к описанию житий святых угодников Печерских. Предания эти были частично оформлены монахом Симоном, преставившимся в 1226 году, а архимандрит Поликарп, продолжил их предположительно в течение 1223-33 гг. Следовательно, имена как минимум трех своих предшественников знали иноки Печерской обители. Многие из них, разумеется, читали "Послание Поликарпа к Акиндину", написанное непосредственно перед монголо-татарским нашествием, возможно, были лично знакомы с обоими подвижниками, жили, руководствуясь строгими Лаврскими уставами, суровый аскетический дух которых и привнесли впоследствии на благодатную Почаевскую почву. Высказывая это предположение, мы следуем за выдающимися Церковными авторитетами, отмечавшими, что если наставление преподобного Поликарпа "должно было остаться "будущим на пользу",то извлекали из них немалую пользу и основатели Почаевской обители, "которые, живя в то время в Киево-Печерской Лавре, читали, без сомнения, написанное Поликарпом, а всего вероятнее, что и унесли составленные им жизнеописания с собою на новое место жительства, и в жизнеописаниях этих, как и в творениях предшествующих ему описателей истории святой Лавры и подвигов преподобных Печерских: Нестора-Летописца, Иакова и Симона, почерпали для себя ту нравственную мощь, которую потом закрепили на горе Почаевской" (24). Уходя в далекие неведомые края, иноки навсегда уносили с собой любовь к Печерской обители и ее строгий аскетический дух, ставший могучей цементирующей силой, соединившей в теплой молитве насельников обители, возникшей в недрах горы Почаевской. Возможно, и название горы возникло не случайно, а как отзвук на милые сердцу воспоминания о благословенном Киеве, где Русь некогда крестилась в реке Почайна... Впрочем, как отмечалось ранее, есть и другое обяснение этимологии слова "Почаев", восходящее к началу (початку) чудотворений, обильно подаваемых Богородицей, в земле, которую Она избрала одним из Своих уделов. Как знать, не сугубое ли заступничество Владычицы чудесным образом защитило эту обитель во время монголо-татарского нашествия, когда огнем и мечом был истреблен Владимир-Волынский, порабощена была земля Галицкая, значительная часть Польши, Венгрия... Как бы там ни было, вскоре после чудесного явления Богородицы у подножия скалы иноки во свидетельство этого чуда построили Успенский храм, однако еще несколько веков Цельбоносная Стопа Владычицы находилась непосредстенно под открытым небом, подвергаемая разрушительной силе стихий, пока, наконец, не был воздвигнут собор, включивший в свой архитектурный ансамбль удивительную святыню. В неустанных трудах и непрекращающихся молитвах иноков, глубоко скорбящих о Киевской святыне, утраченной для них, зарождалась новая обитель... Это удивительное время, насыщенное самыми разнообразными по накалу драматическими событиями, для нас является своеобразной точкой отсчета, одной из важнейших вех в истории культуры нескольких государств, еще до недавнего времени составлявших единое целое. Совершенно очевидно, что именно благодаря монашеству на Киевской Руси такого небывало высокого уровня достигли литература и искусство, которые, как известно, изначально имели истинно духовную направленность, т.е. возникли из потребности воспроизводить, фиксировать в нашей памяти события из жизни и лики Господа, Его Пречистой Матери, Святых Угодников Божиих. Из монастыря во все концы необъятной страны распространялись книжность, образование, начатки духовной и материальной культуры. Сюда приходили с просьбой о святых молитвах и мудрых духовных советах богатые и именитые князья, смиряя свою гордыню перед убеленными сединами схимниками, этими земными небожителями в куколях с крестами, приносили свои скорби простолюдины, находя отраду и утешение в беседах со старцами, здесь получали благословение на битвы за судьбы Отечества прославленные воеводы, кладущие на поле боя "душу за други своя" (Ин.15,16). И все они с надеждой и любовью притекали в обитель Почаевскую, чтобы поклониться его прославленным святыням, и, прежде всего, святой Цельбоносной Стопе. Явление Пресвятой Богородицы на горе Почаевской. Цельбоносная Стопа Как нужно трепетно молиться, Чтоб удостоиться чудес! Столб пламени обял Царицу, Явившуюся в мир с Небес. Остался на вершине зримый Стопы Пречистой дивный след. С тех пор в скорбях неколебимо Он укреплял нас столько лет. Вода святая исцеленье И жизни Дар приносит всем . Владычицы в огне явление Препобеждает смерть и тлен. Ранее мы уже упоминали книгу выдающегося деятеля Церкви Иоаникия Галятовского под названием " Небо новое в новых звездах", изданную в 1665 году во Львове и содержащую подробное описание величайшего чуда, в незапамятные времена произошедшего "на скале Почаевской горы" для укрепления иноков, подвизавшихся в недрах этой горы, и местных жителей, обитавших в окрестностях. Чудо это заключалось в удивительном явлении на горе Божией Матери, объятой пламенем в виде огненного столпа. Что могло означать это явление Предвестием каких бедствий оно стало Было ли оно воплощением соборной молитвы иноков, глубоко скорбящих о полыхающей в огне монголо-татарского нашествия Святой Руси, или залогом грядущего возрождения этих земель, - сказать трудно. Но то, что Владычица отметила Своим присутствием именно это место, разумеется, не случайно. Находившийся при явлении Богородицы в непосредственной близости от Нее простец Иоанн Босый видел стоящего перед святою Богородицей монаха, обитавшего, как он понял, в скале, который приблизился к нему и почаевским отрокам, пасшим овец на горе близ той же скалы, и объявил, что Пресвятая Богородица оставила след стопы на месте Своего чудесного явления. Как выяснилось впоследствии, из стопы забил целебный родник, щедро дарующий всем жаждущим святую животворящую воду, имеющую особую благодатную силу. Событие это как нельзя лучше объясняет происхождение Цельбоносной Стопы на горе Почаевской и те многочисленные чудотворения, которые за этим явлением последовали. Но это было только начало. О целебном источнике впоследствии расскажут легенды, - одна невероятнее другой, и это будет лишь малая толика тех чудотворений, которые в действительности происходили и происходят здесь по молитвенному предстательству Богородицы. За многовековую историю существования обители их было необыкновенно много. Сколько немощей и скорбей человеческий за многие века уврачевала Владычица! Сколько сердец зажгла высокими словами благодарения за воплощенное чудо! Скольких заблудших обратила в истинную веру! Богатые и бедные, родовитые и незнатные, просвещенные светом Православия и иноверцы, - все, кто с верой и надеждой притекал к Цельбоносной Стопе, никогда не уходили неутешенными. Об этом свидетельствуют и многочисленные сказания, зафиксированные в Почаевских архивах, и вдохновенные слова акафиста, в котором перечисляются чудеса, происходящие от "стопочки", как с любовью называют ее поклонники, и великое множество песен, стихов, икон, скульптур и архитектурных произведений, в которых выражаются воистину всенародная любовь и благодарность. Едва войдя в огромный, поражающий своим благолепием Успенский собор, паломники тот час же обращают взоры на величественный позолоченный ковчег, расположенный в центральной части с правой стороны, на котором запечатлено чудесное явление Богородицы в огненном столпе. Это замечательная работа удивительного мастера С. Ф. Верховцева, чрезвычайно напоминающая по очертаниям древний алтарь, как запечатленную память об удивительной святыне и условиях ее появления. Подойдя к ковчегу, они имеют возможность с верой приложиться к шелковому плату с символическим изображением стопы, находящемуся на нем, а став на колени, - к другому, находящемуся в непсредственной близости со скалой с запечатленным на ней следом Цельбоносной стопы, пребывающей под благодатной сенью и испить живоносной воды, которую благословляет священник, выполняющий послушание "стопочного". По желанию можно также набрать этой кристально чистой святой воды и привезти близким. Каждому Богородица дает по вере и неотступности прошения: кому исцеление, кому вразумление, а кому и благодатные, очищающие сердце скорби, смысл которых - спасение заблудшей души. Но лишь немногие, получившие особое благословение, могут спуститься в находящуюся у основания фундамента Успенского собора пещеру, почти непосредственно примыкающую к пещере преподобного Иова, чтобы увидеть чудо из чудес -- запечатленный под сводом на глубине шести метров от поверхности след Цельбоносной стопы Богородицы как бы изнутри. Можно ли не изумиться силе благодати, проплавившей грубую каменную породу и приведшей к источению дивной живительной влаги, исцеляющей страждущих Особого внимания достойно то, что своды пещеры украшены нерукотворным узором, напоминающим изображение Неопалимой Купины, встречающееся на срезе камней, привезенных с Синая. И это неслучайно, ибо Сама Богородица, явившеяся в огненном столпе, и является Неопалимой Купиной, горящей и не сгорающей... О как сладко трепещет сердце, скорбя от невозможности вместить ту величайшую благодать, которая буквально опаляет наше греховное естество! Как хочется ему молиться и плакать о своих беззакониях... В душе, обнаженной и беззащитной, невольно рождаются стихотворные строки: Купиной святой Неопалимою, Как в глубокой полночи костер, Неусыпная Защитница незримая Над землею простирает омофор. Кажется (и, наверное, это на самом деле так), что пока мы находимся под этим благодатным Покровом, с нами просто не может произойти ничего плохого, что все наши скорби и нестроения уврачует Владычица, стоит только припасть к Ее благословенным стопам... Не поддается логическому осмыслению и то, что святая вода, источаемая на месте следа Стопы, прежде всего поднимается по своду пещеры наверх, удерживаемая непостижимой силой, и лишь затем опускается вниз, где ее бережно собирают в различные емкости. Нужно сказать, что в прежние благочестивые времена воды этой бывало достаточно, чтобы удовлетворить нужды всех страждущих, с верою притекающих сюда, однако в последние времена по грехам нашим ее становится все меньше... Вспомним, что спустившаяся с Небес Владычица, объятая благодатым пламенем, прикоснулась Своей Пречистой стопой к вершине скалы всего лишь на кратчайшее мгновение. Но и этого мига оказалось достаточно, чтобы благословенный след Ее таинственным образом проплавил твердую горную породу на глубину шести метров, как податливый воск, и навеки запечатлелся как снаружи, так и внутри скалы... Думается, что это было не первое Ее явление, однако для укрепления насельников обители на этот раз явление было видимым не только преподобному Мефодию. Тогда-то и начались многочисленные исцеления, происходившие в окрестностях этой местности, и народная молва стала неустанно говорить о том, что "поча Два творити чудеса"... Не иссякает признательность человеческих сердец, воплощенная в строгих строках акафиста, неопустительно читаемого братией Лавры каждый воскресный день возле Цельбоносной Стопы: " Воспеваем вси неизреченное снисхождение Твое, Дево Чистая: яко с высоты Небесныя низошла еси на святую гору Твою. из камени нам воду источаеши, ея же цельбоносною силою во всем мире славно прославила еси". Достойно внимания следующее обстоятельство. Большая часть дивных чудес от Цельбоносной Стопы остались для нас неведомыми в силу того, что безвозвратно утеряны документальные источники, повествующие об этих исцелениях, о чем неоднократно говорилось ранее. И все-таки многие из них навеки запечатлены на скрижалях истории как безценные свидетельства милости и благодати, даруемой нам Пречистой. Заботливо хранимые в народной памяти, они были собраны и опубликованы в многочисленных книгах, запечатлены художниками, воспеты в песнях. Описание значительной части этих чудес содержится в упоминавшеся выше книге "Гора Почаевская", напечатанной в 1772 году в Почаевском монастыре по повелению униатского епископа Сильвестра Рудницкого, одного из самых лояльных по отношению к Православию. По свидетельству самих базилиан, как называли себя униаты, книга эта являлась переложением более древней, писанной еще православными монахами, которая, по всей вероятности, была уничтожена раскольниками, всячески умаляющими роль Православия и не заинтересованными в прославлении православных святынь. Поэтому при издании в новой редакции с соответствующими огласовками из "Горы Почаевской" были безжалостно изъяты свидетельства о чудесах, происходивших в древнейшие времена. По сути первое свидетельство благодатной помощи Цельбоносной стопы, описанное в этой книге, относится к ХVII веку, несмотря на то, что благодатная помощь посылалась страждущим уже непосредственно после явления Богородицы на Почаевской горе, о чем свидетельствуют многочисленные изустные предания. Однако даже в таком усеченном и искаженном виде рукопись эта представляет несомненную ценость. Обратимся к ее содержанию, в качестве примера приведя хотя бы некоторые из тех поражающих воображение явлений чудесного заступничества Пресвятой Владычицы Богородицы, которые навеки запечатлелись в благодарной памяти народа. Самое древнее письменное свидетельство, приводимое в "Горе Почаевской", датируемое 1664 годом, повествует о несчастном слуге добросердечной помещицы Хойнацкой, носящем имя Давид, на протяжении длительного времени страдавшем странным недугом. От невыносимых головных болей, которые его постоянно терзали, помрачался рассудок, вылезали из орбит глаза и безнадежно утрачивалось зрение. Ничто, казалось. не могло помочь страдальцу. Однако его сострадательная госпожа, движимая истинно христианской любовью, попросила игумена Почаевской обители отслужить молебен о здравии тяжко болящего Давида перед Цельбоносной Стопой и прислать для помазания глаз истекающую из Нее воду. После того, как молебен был отслужен, слуга, испив святой воды и промыв ею глаза, полностью исцелился. Примечательным в этой истории является то, что, как следует из записи, Пресвятая Богородица оказала благодатную помощь человеку худородному, простому слуге. Таких, как он, многие и за людей не считали, поступая с ними по собственному произволению. Здесь же чудесное исцеление было осуществлено по настоятельной просьбе его хозяйки, уподобившейся евангельскому сотнику, который просил исцеления для своего раба, отличавшегося отменным послушанием (Мф.8, 5-13). Следовательно, прошение исходило от жены благочестивой и сострадательной, переживавшей чужие немощи как собственные. Поэтому оно имело сугубую силу и было услышано Владычицей. Различные обстоятельства побуждали людей обращаться к заступничеству Богородицы. Однако всегда они были связаны с великими скорбями и сопровождались искренним сокрушением и упованием на Пречистую, как на последнюю надежду. К Ней с величайшей верой обращались преимущественно тогда, никто уже не мог помочь. И надежда никогда не была посрамлена. Еще одним удивительным свидетельством благодатной силы молитвенного предстательства Богородицы, подаваемым от Ее Цельбоносной Стопы, стало исцеление, происшедшее столетие спустя, в 1763 году. Оно, как и в предыдущем случае, носит весьма назидательный характер. В Небесной помощи на этот раз нуждался некий священник с Волыни по имени Григорий Белецкий, тяжко страдавший от гнойного нарыва на груди, исцелить который не представлялось никакой возможности. Какова же была радость несчастного, когда нарыв сам по себе лопнул непосредственно после помазания водой из "стопочки", что незамедлительно принесло улучшение, оказавшееся, к сожалению, кратковременным. Спустя некоторое время болезнь вернулась, обретя на этот раз скрытую форму. Коварный недуг вновь посетил страдальца, однако опухоль ушла вовнутрь, что представляло серьезную угрозу для жизни. По молитве страждущему открылась причина возвращения болезни, состоявшая в том, что он не воздал должного благодарения Пречистой после получения облегчения. После этого он немедленно собрался на поклонение в Почаев и уже по дороге ощутил некоторое облегчение. Когда же он со слезами припал к Цельбоносной Стопе и с благоговением и глубокой верой испил живительную влагу, источаемую из Нее, а также тщательно растер ею все тело, болезнь окончательно покинула его, чтобы уже никогда не возвращаться. Необходимо отметить, что, по Своему безграничному милосердию, Владычица даровала благодатную помощь даже тем, кто по неведению или же пребывая в еретических заблуждениях, Ее об этом не просил. Ярчайшим свидетельством подобного рода предстательства является, в частности, запись о чуде, происшедшем в 1770 году со смертельно больной девушкой, которая перед смертью испросила у священника святой воды, даже не упоминая о Стопе Пречистой, и, очевидно, не ведая о Ней. Священник промыслительно подал ей воду, принесенную именно оттуда, и девица, с верой испив ее, неожиданно для всех получила полное исцеление. Встав со смертного одра, спасенная чудесным образом девушка дала обет совершить паломничество в благословенный Почаев, и, едва окрепнув, не медля ни минуты отправилась в путь, чтобы осуществить свой благочестивый замысел. Уже когда она стала совершенно здоровой, во время паломничества, Дух Божий подсказал ей, что благодатная помощь подана была по молитвам Богородицы от воды, истекавшей именно из Цельбоносной Стопы, о чем она поспешила поведать во всеуслышание. Наиболее впечатляют записи, свидетельствующие об избавлении от тяжких страданий, а порой и от смерти невинных младенцев. Так в записи, произведенной под 1780 год, повествуется о некой скорбящей матери, по вере и неотступности молитвенных прошений которой исцелился умирающий младенец. Благочестивая женщина вернула к жизни своего трехлетнего малыша, влив ему, по совету явившегося ей в тонком сне старца, несколько капель воды от Цельбоносной Стопы. До слез трогает свидетельство, датируемое 1832 годом, повествующее о возвращенш утраченного зрения девятилетней девочке, перенесшей оспу в возрасте одного года и,как полагали врачи, совершенно неизлечимой. Во все времена одним из самых замечательных чудес считалось воскрешение мертвых. В истории Почаевской Лавры мы находим свидетельства и о подобных случаях... При всей их исключительности они реальны, о чем говорят не только предания, но и живописные работы, которыми украшен интерьер величественного Успенского собора. С замиранием сердца наблюдаем мы за чудесным спасением на вервии отрока, попавшего в глубокий колодец, восхищением Ангелом инока, находившегося в плену и призвавшего на помощь Пресвятую Владычицу... Чувство трепета вызывает изображение обезглавленного агарянами инока, несущего свою окровавленную главу к стопам Богородицы -- дух не покидает его до тех пор, пока он не оказывается возле иконы... Но самое неизгладимое впечатление производит явление Владычицы с преподобным Иовом и сонмом Небесных сил бесплотных во время вражеского нападения во время крестного хода с Чудотворной Иконой --еще одной удивительнй святыней, явившей для укрепления Православия Свою многоцелебную силу на святой горе Почаевской непосредственно перед захватом обители униатами, или, как они называли себя, базилианами, лукаво прикрываясь именем святителя Василия Великого. Подробнее об этом пойдет речь ниже. И доныне, как и прежде, идут на гору Почаевскую люди... Идут они, чтобы поведать Пречистой свои скорби, испросить благословение на благие дела, исповедать совершенные прегрешения. И доныне, как и прежде, никто не уходит неисцеленным, о чем свидетельствуют многочисленные рассказы паломников, порой изобилующие невероятными подробностями. И в наш просвещенный век, ознаменовавшийся разгулом атеизма, явного или скрытого богоборчества, идолопоклонства, Владычица, как и прежде, дарует по молитвам благодатную помощь всем, к Ней притекающим. Припадаю к стопам Пречистой, Неизбывной страшась беды. Изопью родниковой, чистой, Живоносной святой воды. Строго зрит преподобный Иов Тайники окаянной души. Сколько нас, неприкаянных, сирых, За спасеньем в Почаев спешит! Поспешим и мы, пока Господь дает еще время на покаяние. Новый этап в истории обители. Щедрый дар помещицы Гойской. Чудотворная икона Почаевской Божией Матери. В час, когда беда стучится в двери, В час, когда в спасение не вершиь, Испокон взывали на Руси: Пресвятая Богородице, спаси! А годы шли длинной нескончаемой чередою, и во Время, медленно и лениво текущее между прошлым и будущим, все так же властно вторгалась Вечность. В тяжелые для Православия годы, предшествовавшие принятию позорной, богопротивной унии, древняя Почаевская обитель жила своей прежней жизнью, разрастаясь и обретая все большее величие. Она, как и прежде, оставалась цитаделью, форпостом, едва ли не единственным источником истинной веры. Как и прежде, боголюбивые иноки возносили свои святые молитвы за весь мир: "за всю братию и за всех православных христиан"; за людей, " в темницах сущих и на одре болезни лежащих"; "за всех, о ком некому помолиться" и за людей, "отпавших от святой православной веры". Печальный лик Богородицы на старинных иконах во время таких молитвословий дивным образом преображался, начиная светиться дивным нетварным светом, как бы внимая этой сокровенной молитве... Здесь, в этом святом месте, буквально исполнялись Евангельские слова: "Имеяй заповеди Моя, и соблюдай их, той есть любяй Мя, а любяй Мя, возлюблен будет Отцем Моим, и Я возлюблю его , и явлюся ему Сам" (Ин.14,21). Глубокая внутренняя жизнь, молитвенность и обращенность к Богу, с одной стороны, и действенная любовь по отношению к людям -- вот подлинные источники неиссякаемой силы молитвы Почаевских иноков, отверзающей Небеса. Как и прежде, сюда притекали богомольцы, и Святая Богородица по неотступности прошений подавала им благодатную помощь. Но уже сгущались тучи над этим благословенным краем, ибо враг рода человеческого, замыслив погубить святое Православие, пытался внедрить в сознание людей, и без того страдавших под гнетом латинства, чрезвычайно пагубную, еретическую мысль об отступлении от истинного исповедания веры. И именно тогда, не желая оставить сирым вверенных ей словесных чад, для укрепления их в истинной вере, в ознаменование Своей сугубой милости, Пресвятая Владычица Богородица изволила явить здесь новое знамение Своей неоскудевающей любви к погрязшему в грехах роду человеческому, явив немощным и страждущим дивную Чудотворную икону, дарующую исцеление всем, кто притекал к ней с сердечным сокрушением и горячей мольбой. Обретена была Чудотворная икона при следующих обстоятельствах. Неподалеку от обители, в своем родовом поместье Орля (или, в соответствии с местным произношением --Урля), расположенном в девяти верстах от Почаева, проживала происходившая из благородной фамилии Козинских овдовевшая помещица Анна Гойская, покойный муж которой, Василий Богданович, был некогда земским судьей в земле Луцкой, т. е. занимал достаточно высокий положение. Род Козинских отличался не только знатным происхожденииием, но и вошедшим в плоть и кровь каждого представителя рода высоким благородством, развитым чувством ответственности и долга перед Отечеством и твердым следованием Православию. Славные предки этой замечательной женщины имели выдающиеся заслуги перед Отечеством и занимали высокие государственные должности. Так, дед ее, Гринко Мжачич Козинский, был в свое время Луцким хорунжим, а отец, Тихно Гринкович, состоял державцею Овручским. Память о них в народе сохранилась самая добрая. Будучи с одной стороны, властной и энергичной, а с другой, имея в душе твердые духовные принципы и подлинный страх Божий, представительница знатного дворянского рода Анна Гойская всю свою жизнь непоступно хранила верность святому Православию и вела чрезвычайно строгий образ жизни, являя собой пример высокой ревности о Господе и истинного благочестия. Очевидно, благодаря столь высоким добродетелям, непостижимый Промысл Божий и избрал ее Своим орудием. Когда в 1559 году до Анны Гойской дошла весть, что здешние места собирается посетить греческий, как отмечается в различных письменных источниках, митрополит Неофит, путешествовавший по Волынским землям, Господь вложил в ее сердце благочестивый помысл оказать святителю странноприимство. Нимало не задумываясь, Гойская пригласила его к себе, почтя за честь принять святителя в своем родовом поместье. Если поразмыслить, то не составит особого труда догадаться, для чего посетил Волынскую землю вышеназванный архипастырь. Причины путешествия Неофита крылись прежде всего в сложности возникшей на Волыни ситуации в связи с активным процессом ополячивания и окатоличивания населения. Святитель направлялся в эти места, очевидно, для того, чтобы воочию убедиться в трудности положения православных и по возможности, оказать им действенную помощь. Естественно, поскольку предоставилась такая возможность, святитель стремился также посетить и обретшую широкую известность местность, где по молитвам Пресвятой Богородицы столь обильно являлись чудотворения. Поэтому одной из целей его поездки, по всей вероятности, было также паломничество к Цельбоносной Стопе. Если говорить о личности святителя Неофита и особенностях его национального характера, следует обратить внимание и на такую немаловажную деталь. В доступных для исследования документальных источниках его неопустительно называют эллином, т. е. греком. Однако А.Ф. Хойнацкий позволяет себе усомниться в том, что Неофит по происхожденииию принадлежал к этому древнему народу, имеющему весьма своеобразный национальный характер и не всегда глубоко проникающийся внутренними проблемами славян. Скорее всего, как предполагает исследователь, он мог быть "одним из южнославянских первосвятителей, названный греческим только по старому обычаю, потому что состоял под властью греческого Константинопольского Патриарха. Такой первосвятитель лучше всякого грека мог улаживать дела западнорусской Церкви, потому что ему в этом случае помогало знание славянского языка, на котором тогда писали, и, без сомнения, в большинстве своем и говорили образованные люди западного края России"(24). Неофит, как полагает Хойнацкий, был, скорее всего, болгарином. Имеется ряд оснований для подобных допущений. Одно из них, достаточно, на наш взгляд убедительное, заключается в том, что написавший на него жалобу униат Ипатий Поцей упорно называл его Софейским. Кроме того, на иконе Богородицы, подаренной Анне Гойской в результате посещения ее усадьбы, содержится около десятка надписей, сделанных на славянском языке, что косвенно подтверждает правильность догадки о славянском происхождении архипастыря. Как бы то ни было, Гойская, будучи по своей натуре женщиной чрезвычайно страноприимной, посчитала своим долгом пригласить путешествующего Владыку в свое обширное имение, где окружила его таким вниманием, такой заботой, что, покидая эти края, митрополит решил от всей души отблагодарить ее и сделал это удивительным образом. Видимо, опять-таки по Промыслу Божию, непосредственно перед отъездом его посетила благая мысль в знак признательности за оказанное ему внимание благословить гостеприимную хозяйку древней иконой Божией Матери, привезенной им, согласно преданию, из Константинополя, и, по всей вероятости, оберегавшей на всем пути следования. Дивная икона эта была, очевидно, покровительницей его рода, о чем свидетельствуют так называемые клейма, расположенные по краям доски, на которой рукой неизвестного иконописца выписан дивный лик Богородицы с Ее Божественным Сыном. Семь миниатюрных изображений святых: пророка Божия Илии, мученика Мины, Первомученика архидиакона Стефана, преподобного Авраамия справа от Пречистой и трех святых жен - великомученицы Екатерины, преподобной Параскевы и мученицы Ирины, - слева, являлись, скорее всего, Небесными покровителями его рода . Удивительнее всего было то, что, как уже отмечалось выше, надписи на иконе (числом около десяти) были сделаны на славянском языке, что является косвенным свидетельством правильности догадки о том, что родиной архипастыря была отнюдь не Греция, а, по всей вероятности, Болгария, многоразличные связи с которой существовали на Волыни с давних времен. " Доселе, - отмечает А.Ф. Хойнацкий, - существует у южных славян обычай, в силу которого каждый род у них избирает себе своих патронов или покровителей из святых и затем с особенным торжеством празднует их память, как ближайших своих защитников. Святые эти обыкновенно изображаются на иконах, которые потом переходят из рода в род, от одного поколения к другому, или же, по благочестивому усердию желающих, воспроизводятся на других иконах, нередко, как и на иконе Почаевской, с присовокуплением тут же святых, известных по именам, носимым представителями рода или членами той или другой семьи"(25). Принимая в дар эту дивную икону, Анна Гойская, возможно, и не догадывалась, какой великой милости она сподобилась и как стремительно изменится вскоре ее жизнь. Она воздала ей должное почитание, поместив в замковую молельню " между своею домашнею святыней" и неустанно молилась перед ней. Возможно, и не сразу заметила она, что от иконы исходит дивное сияние, побуждающее молиться и плакать, неустанно благодаря Господа и сокрушенным сердцем каяться в содеянных прегрешениях. Боясь впасть в обольстительную прелесть, Гойская, как и подобает истинной христианке, некоторое время отказывалась верить рассказам домашних о чудесных явлениях, происходящих от иконы, хотя и не могла не признавать, что молиться возле этой иконы сладостно и легко. Дабы развеять ее сомнения, ей дано было вразумление. Однажды, сначала в тонком видении, она вдруг сподобилась увидеть икону "в великом свете" а спустя некоторое время, после теплой молитвы, доставившей ей тихую радость о Господе, этот нетварный свет был явлен ей воочию, и всякие сомнения отпали сами по себе. Вскоре Господь положил ей на душу чрезвычайно благой помысл, который она, будучи женщиной решительной и волевой, не замедлила тотчас же воплотить. Одной из семейных драм, которая весьма омрачала в общем-то спокойную, размеренную жизнь в родовом имении, была природная слепота родного брата Гойской, Филиппа Козинского, от природы одаренного чутким сердцем и доброй, любвеобильной душою. Человеку зрячему, даже если он наделен сострадательностью и отзывчивостью, совершенно невозможно во всей полноте представить тусклый, не имеющий цветов и форм мир, в котором живут страдальцы, лишенные возможности зреть многообразие окружающих его красок: яркий свет солнца, серебряный блеск луны, синеву небес, зелень и желтизну деревьев... И хотя Господь не оставляет этих людей, обделенных способностью видеть, без Своего попечения, в качестве компенсации даруя острый слух и повышенную чувствительность, все-таки возвращение зрения - это чудо из чудес, о котором слепорожденный даже и не мечтает. Однако для Бога возможно даже то, что совершенно невозможно человеку, ибо "егда Господь хощет, побеждается естества чин". Уповая на благодатную силу удивительной иконы, вселившей в ее душу уверенность в неминуемом излечении, Гойская приложила множество усилий, чтобы убедить своего брата уверовать в возможность исцеления через эту святыню, Милостию Божией оказавшуюся у них в имении. Филиппу, восприимчивому от природы, передалась твердая убежденность сестры в благополучном исходе прошения, и он без малейших колебаний внял ее совету. Придя в особое душевное расположение, он тепло, с глубокой верой помолился пред ликом Пречистой, в сокровенном общении поведав Ей всю тяжесть положения калеки, в силу своего недуга вынужденного зависеть от других людей вместо того, чтобы, как истинный мужчина и дворянин, защищать их. И чудо свершилось. Немощной глас человеческий был услышан всемогущим Господом, и уже во время молитвы Филипп почувствовал, как пелена спала с его очей, и они, наконец, отверзлись, дав возможность увидеть все то, среди чего он прожил много лет, воспринимая лишь на слух или путем прикосновения,-- отныне и навсегда... Это произошло в судьбоносном 1597 году, по истечении без малого сорока лет после того, как Чудотворная икона нашла себе приют в этом гостеприимном доме. Почти сорок лет трудов и молитв понадобилось для того, чтобы Богородица, вняв гласу человеческому, обратила к Нему Свой дивный лик и даровала нечаянную радость исцеления и утверждения в вере. Для тех, кто жаждет получить благодатную помощь без труда, без глубокого сердечного сокрушения есть над чем задуматься. Святое Писание учит нас: "Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его" (Иак. 1.12). Однако вернемся к нашим героям. Неожиданно на Филиппа Козицкого буквально обрушилось все многообразие красок окружающего мира, возможности созерцать который он был лишен с детства, что еще более усилило его и до этого крепкую живую веру. В то же время удивительное происшествие, видимым образом явившее величие и славу Божию по молитвам Его Пречистой Матери, укрепило его сестру в благочестивом стремлении достойным образом возблагодарить Богородицу, о чем она тотчас же позаботилась. Научившись радоваться тому, что Господь посылает скорби, она твердо помнила богодухновенные глаголы: "О сем радуйтесь, поскорбев теперь немного, от различных искушений, дабы испытанная ваша вера оказалась драгоценнее гибнущего, хотя и огнем испытываемого золота, к похвале и чести и славе в явлении Иисуса Христа." (Петра 1, 6-7). В то же время известие о чуде мгновенно стало достоянием гласности среди окружающих. К Гойской стали приходить люди, желающие поклониться дивной святыне, и благочестивая помещица, сама испытавшая великое потрясение от того, что произошло буквально у нее на глазах, поняла, что хранить под спудом святыню, до этого более тридцати лет находившуюся под ее кровом, будет великим прегрешением, ибо "ни она, ни ее дом недостойны обладать таким великим сокровищем"(26). Поэтому, помолясь, она приняла мужественное и чрезвычайно мудрое решение передать икону в дар древней Почаевской обители, иноки которой смогут воздать ей достодолжную дань. Чтобы осуществить свое благочестивое намерение, "в 1597 году пригласила она Епископа, созвала иноков и священников, которые с крестным ходом, при многочисленном стечении народа сию святую икону перенесли на Почаевскую гору и поставили в небольшой каменной церкви, которая издревле здесь существовала" (27). Так началась земная слава обители, рожденной во мраке пещер и воссиявшей, как солнце, на небосклоне духовном, ибо с того благословенного времени святыня эта составляет важнейшее достояние Почаевской обители, обильно подающей благодатную помощь всем, кто нуждается в ней. Силой молитвенного предстательства Царицы Небесной благодать Божия до сего дня щедро изливается на православных поклонников, с верою притекающих на гору Почаевскую и молящихся пред Ее дивным образом. "С тех пор, - отмечает А. Хойнацкий,- эта святыня составляет важнейшее достояние Почаевской обители и чудодейственною силою Царицы Небесной низводит благодать Божию на молящихся с верою пред святым ликом Ея"(28). Сколько людей, простирая перед ликом Пречистой "свою душу и помышление", умоляли Ее: Пресвятая Богородице, спаси нас... Заступись за человечий род. Умоли Божественного Сына Сохранить от злых напастей и невзгод. Светом просвети неугасимым, Помоги смириться до зела. Пресвятая Богородице, спаси нас... От кликушества, от темной власти зла. Отведи, Благая, воздаянье, Да не сгинет человечий род. Приведи к святому покаянью, Сохрани от гибели народ. Пресвятая Богородице, спаси нас... Мы в мольбе стоим перед Тобой. Будь Заступницей пред Господом, родная, Дай хоть детям, а не нам, святой покой!". Не понаслышке зная коварство и злобу окружающего мира, Гойская явила не только благородство и неслыханную щедрость. Она еще и позаботилась о том, чтобы обезпечить должное содержание святыни, а также о том, чтобы дар этот не был использован нечестивыми людьми в корыстных целях. Уже 14 ноября 1597 года она составила так называемую "фундушевую запись", в которой подробно оговорила сумму жертвуемых ею средств на содержание Почаевского монастыря. Она отметила, в частности, что, находясь в здравом уме и трезвой памяти, не будучи никем побуждаема и лишь "имея постоянно пред очами свою христианскую обязанность, по которой -- если всяк человек обязан воздавать должное своему ближнему, то тем паче он обязан, по крайней возможности своей, воздавать должное Богу, Творцу своему, к чести и умножению святой Его славы", делает следующее распоряжение относительно имеющейся у нее собственности в селе Почаеве: "Чтобы при той церкви было постоянно славословие Божие, я решилась построить и основать при ней монастырь для жительства в нем восьми чернецов, людей добрых, набожной жизни, не иного исповедания, как только греческого, подчиненных Восточной Церкви, и двух дьячков"(29). Из вышеприведенного документа можно сделать также ряд важных выводов о приснопамятной Успенской церкви. В частности, следует признать, что Успенская церковь не могла быть приходской, поскольку расположена была она не в самом Почаеве, хотя и в непосредственной близости от него. Кроме того, она в действительности была очень древней и находилась рядом с приснопамятным местом явления Пречистой в огненном столпе, что, возможно, и определило выбор Гойской, склонив ее к передаче иконы именно в этот храм. И, наконец, самое главное: своим завещанием Гойская положила начало общежительной жизни на Почаевской горе, материально подкрепив свое волеизъявление. Разумеется, встал вопрос и об игумене, о котором такая размная и волевая женщина не могла не позаботиться. Обращает на себя внимание специфика исторического периода, в который происходили вышеописанные события. 1597 год ознаменовался жесточайшими гонениями на православие и повсеместным насильственным насаждением богопротивной унии. В "Ляменте албо мове", жалобе львовских мещан польскому королю, безправное положение православных сравнивалось с неволей Египетской. "Нас , - писали православные мещане, - без меча, но горей, чем мечем с потомками выгубляют, запретив нам пожитков и ремесл обходов вселяких, ним бы только человек жив бытии мог, того неволен русина прироженной земли своей русской уживати в том-то русском Львове". Поэтому мужественный поступок Гойской следует расценивать как своеобразный вызов, являющийся достойным ответом православного дворянства, не совращенного в унию и справедливо называющего это богопротивное дело "справою шести или седми злонравных человеков" Откликнувшись на пламенное послание благочестивого князя Константина Острожского, призывавшего отстаивать святую веру предков, Гойская ответила на этот призыв, своим щедрым даром поддержав православную святыню. Это и был надлежащий ответ благочестивого дворянства предательскому насаждению унии, о чем не следует забывать современным "богословам", пытающимся доказать, что принятие унии было волеизъявлением украинского народа. В этой связи обективное исследование истории Почаевской Лавры чрезвычайно актуально. Отдавая себе отчет в том, что даже несмотря на завещание, православным инокам будет трудно в создавшихся условиях защищать свое достояние, Анна Гойская со свойственной ей решительностью делает особое ударение на том, что игуменом этой обители может быть только православный священник "веры христианской, послушенства Восточной церкви святого росказования закону нашего греческого" (30). Как видим, в завещании особым образом оговаривается как необходимое условие, православное вероисповедание монахов, находящихся в обители. Причем, Гойская, позаботившаяся о материальном обезпечении монастыря, оставив ему денежное содержание и закрепив за ним земли, подчеркивает, что "это никогда не должно быть нарушено ни мною, ни потомками моими, которые после меня будут владеть тем моим имением Почаевым, ни их потомством, и кто между тем, в противность моей воли и постановления, учинил бы что-либо ко вреду того монастыря, нарушив хоть в чем-нибудь малейшем сей добровольный мой лист и это христианское благочестивое распоряжение, - всякого такового я позываю на страшный суд пред Престол Божий, к Его святому решению; там-то всякий таковый имеет и обязан будет разсудиться со мной в этом; на всяком таковом, кто только нарушил бы в чем-либо волю мою к вреду того монастыря, да пребывает анафема и всякое неблагословение с проклятием"(31). История впоследствии покажет, что лукавые и безпринципные униаты, несмотря на такие грозные прещения, поправ законы Божественные, вопреки закону человеческому, совершенно пренебрегли этим категорическим условием и более ста лет владели обителью незаконно при прямом попустительстве властей. Как это произошло, увидим позже. А тогда, в далеком 1597 году, вместе с обретением Чудотворной иконы, начался новый этап в жизни обители. Икона обладала несомненной благодатной силой и обильно подавала исцеления всем, кто с верою и надеждой обращался к Ней. Об этом свидетельствуют многочисленные записи, сделанные монахами, изустные сказания и песни, прославляющие Владычицу. Завещание Анны Гойской стало своеобразным краеугольным камнем, положенным в основу общежительного монастыря, воздвигнутого на месте пустынной обители, залогом его грядущего процветания. Главным украшением этого монастыря, его святым достоянием и стала легендарная икона, которая и доныне "чудодейственною силою Царицы Небесной низводит благодать Божию на молящихся с верою пред святым ликом Ея" (32). Чтобы обезпечить экономическую независимость монастыря, предусмотрительная Гойская пожертвовала обители достаточно большие средства. Отныне обители принадлежали десять коп грошей, что составляло на те времена сумму, соотносимую с тремястами рублей серебром, а также "десять волок пахотной земли, ...шесть оседлых с семействами крестьян из Старого Почаева, десятину со всякого хлеба, собираемого с Почаевского имения, в числе других принадлежавшего Гойской, и лес с сенокосом" (33). Это были по тем временам весьма внушительные средства, дающие монастырю возможность достойного существования и молитвенного окормления края, уже зараженного повсеместно насаждаемой ересью латинства. Щедрый дар благочестивой помещицы позволил также надлежащим образом содержать Чудотворную икону, оказывая Ей всевозможную любовь и почитание. Все было мудро предусмотрено. Выделялись даже средства на содержание инока, который неопустительно нес сугубое послушание у святой иконы. Монах, который находился на этом послушании, назывался киотным. По сложившейся со временем традиции, это был духовно просветленный инок, который мог отвечать на вопросы людей, приходящих в обитель для того, чтобы поклониться Чудотворной иконе Владычицы, разрешить свои недоумения и получить духовный ответ как бы из уст самой Царицы Небесной. Окруженная таким почитанием Чудотворная икона стала еще более обильно посылать благодатную помощь тем, кто с верою и любовию притекал к Ней. Сколько исцелений происходило возле этой дивной иконы, сколько вразумлений получали те, кто хотел их услышать! "Пред иконою Твоею, Владычице, Болящие исцелений сподобляются, Веры истинной познание приемлют И агарянское нашествие отражают". Благодарная человеческая память сохранила свидетельства о многих из них. Приведем в качестве примера хотя бы некоторые из наиболее известных, которые не только зафиксированы в письменном виде, но и запечатлены на художественных изображениях потрясающего воображение величественного Успенского собора. Так, несомненно, каждый, кто войдет в собор, обратит внимание на красочное изображение инока, восхищенного по его молитве световидным Ангелом и на воздусех перенесенного из плена на гору Почаевскую. Как повествует предание, чудо это произошло в 1674 году на светлый день Успения Пресвятой Богородицы, а подлинность факта подтверждается веригами, снятыми с рук плененного некогда инока и находящимися здесь же. Неизгладимое впечатление произведет на неискушенного паломника изображение обезглавленного инока, последним заветным желанием которого было желание возложить свою окровавленную главу, отделенную от тела, к Чудотворной иконе, чтобы затем испустить дух, твердо веруя во спасение души по молитвам Пресвятой Владычицы. И уж совсем потрясут их события, связанные с явлением Богородицы во время Збаражской войны, обрушившей Свой справедливый гнев на пытавшихся разорить обитель татар, призвав на помощь Силы Небесные. Сердобольных вдов и почтенных матерей семейств не может не тронуть до слез история воскрешения младенца по молитвам к иконе Пресвятой Бгородицы. Чудо это произошло на светлый праздник Успения в 1710 году и тотчас же стало достоянием гласности. Многие видели неутешных родителей из Жолквы, которые, принеся умирающего ребенка в Почаев в надежде на исцеление, оплакали его кончину, происшедшую там же, а затем стали свидетелями его чудесного воскрешения. Слезно молясь перед святой иконой, они вдруг услышали бодрый голос своего умершего, как они полагали, чада, которое, как бы пробудившись от долгого сна, словно стряхнуло с себя смерть и болезнь. Несколько десятилетий спустя, как бы во исполнение библейского пророчества "и созиждут сынови инороднии стены твоя и царие их предстояти будут тебе"(Ис. 60,10), явила Чудотворная икона милость и любовь гордому и самолюбивому графу Николаю Потоцкому, возродив его душу, закосневшую в грехе и щедро наделив святым даром покаяния... Итак, закрепленные за монастырем благодаря попечительству Гойской значительные средства, с одной стороны, и нескончаемый поток богомольцев, пожертвования которых составили также немалую статью дохода, с другой, создали предпосылки для жизнеобеспечения монастыря нового типа, не пустынного, который, как уже говорилось ранее, населяли иноки-келиоты, живущие в уединенных келиях и тщательно скрывавшие свои подвиги даже от братий, а общежительного, насельники которого руководствовались единым для всех уставом и подчинялись избираемому из их же числа игумену, на духовную опытность которого они безоговорочно полагались. Когда настало время для столь серьезных преобразований, Господь воздвиг человека, который и стал первым игуменом. на века заложив великие и преславные традиции Почаевского монашества. Человеком этим и стал преподобный и богоносный отец наш Иов Почаевский, светлая память о котором вечна и неизменна, как неизменна благодать всех тех, кто имел счастье быть его современником. В виду особой важности достохвального жития и подвигов преподобного Иова мы посвятим ему следующий раздел. Преподобный Иов Почаевский- богомудрый учитель веры и христианского благочестия Воплощение в его облике лучших черт православной аскезы и истинного богомудрия Иове, наш отче преблаженне, Гаснет трепетной надежды звук. Вымоли покой душе смятенной, Помоги спастись от адских мук. Ангел земной и человек Небесный -- преподобный отец наш Иов Почаевский - воссиял на духовном небосклоне на переломе двух сложнейших исторических эпох -- на излете XVI и в первой половине XVII веков. Он явился на свет Божий на Юго-Западе Галиции, между Карпатскими горами и Днестром, в живописном плодородном крае, богатом пастбищами и лесами, что издревле именуется в народе Покутьем. Первозданной красой своей, святыми преданиями о делах давно минувших дней дорог он каждому православному сердцу. Умилением отзывается душа православного человека, слыша название заветное этого несказанно прекрасного уголка нашей дивной земли, в котором живет, с младенчества храня в сердце имя Божие, добросердечный и трудолюбивый народ. И высочайшая забота тревожит целомудренные души обитателей этого дивного края: забота о сохранении перед Господом своего рода и благословенной земли своих предков, а также святой веры, в которой они были крещены с младенчества. Ибо еще с древнейших времен на эту землю посягали дерзкие и жестокие завоеватели, стремясь разделить ее, подчинить христолюбивых этих людей собственной злой воле и заставить их поклоняться иноплеменным богам. Вне всякого сомнения, каждый, кому хоть однажды посчастливится ступить на эту Богом благословенную землю, всегда будет помнить и любить ее. Господь обязательно пошлет ему помыслы и чувства чистые, целительные: слуху дарует слышать малиновый перезвон обителей православных, разбросанных по горам и долинам, обонянию -- ощутить медовую сладость сочного разнотравья, взор порадует райской тихой красой необъятных лугов в капельках изумрудной росы, покрытых бархатной зеленью гор, жажду духовную утолит цельбоносной живой водой из святых родников, вымоленных преславными подвижниками благочестия, сердечный мир и покой даст сладостная молитва, трезвость мысли и ясность разума -- свет незримый, казалось бы, источаемый самой природой этого дивного края. И сама Владычица наша Богородица покроет его Своим честным омофором и благословит на дела благие, душеспасительные. Чисты и по-детски непосредственны сердца населяющих этот край людей, благородны и целомудренны их помыслы. Однако жестокая и злая воля людей, далеких от истинного Бога, властно вторглась в мир и гармонию этого земного рая, призванного всем своим благолепием славить Творца. Враг рода человеческого умыслил уничтожить здесь святое Православие и вместо него насадить унию позорную, богопротивную, народу чуждую, вызвавшую тяжелейший раскол внутри западнорусской Церкви, подрывавший Ее изнутри, разрушающий Ее целостность и вносящий мучительную смуту в сердца и умы людей. Но Господу и Его Пречистой Матери было безмерно дорого и любо святое Православие, потому-то в сердца некоторых Божиих избранников, живущих в те тягостные для христиан времена, Духом Святым вложены были особая ревность о Господе, особая сила и стойкость в исповедании правой веры, особые дарования и таланты. Святое Евангелие учит нас, что в своей земной жизни мы призваны вести непрерывную борьбу со всяческим злом. Именно на это ориентирует нас Сам Спаситель, твердо и решительно предупреждая: "Не мир пришел Я принести, но меч. Ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее" (Лк.12.49,51). Суровый воин духовный и чудотворец преславный, преподобный Иов просиял великими подвигами во славу Божию на многострадальной Волыни в тяжелейшие для Православия годы польско-литовского политического и религиозного гнета, когда стремительное наступление отвратительной ереси - латинства - завершилось принятием унии и кровавыми гонениями на поборников истинной веры. Милостию Божией Преподобному и богоносному отцу нашему Иову уже в бренной земной жизни суждено было воссиять неизреченным светом нетварным, разорвавшим пелену еретического мрака в древней Волынской земле, стать оплотом Православия в тяжелое смутное время отступления от истинной веры, строителем боговдохновенным легендарной обители, отмеченной особым попечением Пречистой, молитвенником и предстателем за иноков православных и весь народ страждущий этого многоскорбного края. Явился он на свет Божий неподалеку от города Коломыи около 1551 года, прожил долгую и плодотворную жизнь, исполненную суровых аскетических подвигов, трудов и болезней, и, "яко дойти ему ста лет", отошел ко Господу в 1651 году. Как свидетельствовал впоследствии сам преподобный "от року Божия 1641", был он плотью от плоти благородного и добронравного дворянского рода, к которому принадлежал отец его, Иоанн Железо, и супруга его боголюбивая, Агафия. В Помянниках Почаевской Лавры сохранился "род Преподобного и Богоносного Отца нашего Иова, игумена обители Почаевской, нарицаемого Железа", записанный, по всей вероятности, им самим. Из того, что в этой записи на первом месте упоминаются имена Иоанна и Агафии, следует, что так именовали его благочестивых родителей, а то, что в записи нет имен священников, свидетельствует, что родители его были не духовного, а светского сословия. О дворянском происхождении рода говорит фамилия -- Железо -, ибо общеизвестно, что простолюдины фамилий в те времена не имели. Согласно свидетельству А. Хойнацкого, среда, в которой формировалось мировоззрение будущего светильника земли Волынской, состояла из тех русских галичан, "для которых Православие и русская народность составляли драгоценнейшее достояние, и которые, сами будучи лучшими борцами за отеческие обычаи, умели внушать те же чувства и стремления своим детям и преемникам". В день святого своего Крещения наречен был богоизбранный младенец в честь святого Иоанна Предтечи, Крестителя Господня, о чем свидетельствуют святцы, ибо ближайшим ко дню его появления на свет праздником было Зачатие св. Иоанна Предтечи. Всеми силами стремились благочестивые родители наполнить сердце своего возлюбленного дитяти неугасимым светом Божественной любви и всепобеждающего добра, а ум -- рассудительностью. Словно ведали они, что недолго он будет утешением их старости, ибо, в соответствии с особым своим предназначением, покинет вскоре отчий дом и уйдет по тропам таинственным в жизнь Вечную, уготованным ему непостижимым Промыслом Божиим. Тепло и усердно молилась матушка его святой Владычице Богородице, дабы даровала она ее возлюбленному сыну крепость духовную и веру неотступную. Суров и нелицеприятен был отец, воспитывая в характере сына те качества, которые были необходимы будущему воину Христову. И возгорались в чистой душе младенца святые материнские молитвы, на благодатную почву падали слова отца о многострадальном Отечестве и славной вере великих пред Богом предков. Умный и рассудительный не по возрасту Иоанн, "будучи мал возрастом", но "совершенен разумом", именно в родительском доме впервые открыл для себя высочайшие образцы богоугодной подвижической жизни, и чуткое сердце его возгорелось любовью истинной, неложной ко Господу нашему Иисусу Христу, дивному в святых Своих. Залогом благоденствия с древнейших времен почитается родительское благословение. Именно с отеческого благословения и начинался день отрока Иоанна. Родители дали ему образование, соответствующее его положению в обществе и тем благочестивым традициям, которые хранились в семье. Он учился грамоте по Часослову и Псалтири, непрестанно возрастая в пытливом изучении Божественного Писания. Господь наделил отрока любознательным и острым умом. В невинной чистой душе боголюбивого отрока с ранних лет были посеяны семена высокой нравственности и христианской добродетели. "Молодой Железенко с ранних лет начал обнаруживать стремление к уединенной жизни и другим благочестивым упражнениям", - отмечает А. Ф. Хойнацкий. Строгие святоотеческие предания подавали ему пример жизни иноческой, чистой и целомудренной. Чрезвычайно душеполезным для формирования его религиозного мировосприятия было чтение трудов преподобного Иоанна Лествичника, настраивающее на постижение жизни внутреннего человека и тайны церковного домостроительства, и приобщение его через чтение душеспасительных книг к самоотверженной аскетической жизни раннехристианских подвижников благочестия: преподобных Саввы Освященного и Иоанна Дамаскина. В миру жил Иоанн подобно иноку. Молился усердно, крепко, соблюдал чистоту и целомудрие, умерщвлял плоть постом и воздержанием и во всякой добродетели неустанно укреплялся. С детства возненавидел он ставшие неотемлемой частью жизни каждого человека лукавство и двоедушие. Слово и дело, знания и поступки не расходились у него. И хранил он в сердце своем с младенчества сокровенное желание в иноческий чин облечься, твердо осознавая своим недетским разумением, что духовные устремления, проявившиеся у него с ранних лет, не смогут получить в домашних условиях полного развития. Стремление к уединению, пустынножительству, подвигам молчания, бдения и сугубой молитвы неуклонно влекло его от мирской жизни. Услышав властный зов Неба, он всей своей любвеобильной душою устремился навстречу Солнцу Правды, внутренне призывая: "Ей, гряди, Господи Иисусе!" (Откр.22,20) и никогда не оглядываясь назад, никогда не сожалея о прошлом. А у Небесного Отца, как известно, не остается втуне ни одно прошение. Едва боголюбивому отроку исполнилось десять лет, как Господь призвал его. Несмотря на глубокую привязанность к родителям, блаженный отрок во исполнение слов Священного Писания "Аще кто не оставит отца и мать ради меня и Евангелия, тот недостоин меня", покидает отчий дом и уходит в Спасо-Преображенский Угорницкий монастырь, расположенный неподалеку, в Карпатских горах. Боголюбивый и духовно одаренный игумен обители, невзирая на малолетство юного подвижника, пришедшего к нему, чудесным образом прозревает в нем особого избранника Божия, видя благоплодие этой чистой христианской души. Голос Божий подсказывает ему, что не случайный порыв, а глубокое, в жертвенной любви выстраданное сердечное устремление привело благочестивого отрока в обитель, и, откликнувшись на его смиренные мольбы о принятии в число братии, удостаивает длительной беседой и особыми игуменскими наставлениями. Итоги этого общения, очевидно, вполне удовлетворили его, утвердив в мысли о правильности первого впечатления. Поэтому благочестивый авва, исполнившись великой радости о Господе, благословляет Иоанна на подвиг иночества и вверяет его попечению экклесиарха (ризничного) для обучения монастырскому послушанию и прохождения монашеского искуса. Составитель жития преподобного Иова, иеромонах Досифей, отметил в этой связи, что "прозорливый настоятель провидел в нем избранника Божия и в нем имеющую быть Божию силу"(33). Игумен не ошибся в своих предчувствиях. Уже в скором времени все братия удостоверились, какими редчайшими дарами Духа Святого наделил милосердный Господь этого молодого летами, но зрелого не по возрасту подвижника. Иоанн же пребывал в непрерывной радости, ибо Божественным Промыслом был помещен именно в ту среду, которой с младенчества жаждала его боголюбивая душа, без которой она не могла возрастать далее, продвигаясь по лествице духовного развития. Видно, глубоко проникли в его боголюбивую душу слова Святого Писания: "Братие, радуйтесь всегда о Господе: и паки реку, радуйтеся. Кротость ваша разумна да будет всем человеком. Господь близ" ( Флп.4, 4-5). Отрадой для нее были суровые аскетические подвиги, ради которых иноки притекали в обитель, всячески стремясь угодить Богу. Юный послушник, с величайшей тщательностью выполняя все послушания, которые ему благословил экклесиарх, неукоснительно стремился в то же время как можно более умаляться перед всеми. Он испрашивал дла себя самые трудные послушания и подвиги, во всем подражая старшим и более опытным в монашеском делании, по примеру возлюбленного им преподобного Иоанна Лествичника, также пришедшего в монастырь в юном возрасте. Но такой образ жизни ему казался недостаточно строгим, и юный подвижник положил себе за правило угождать всем, - даже наименьшему члену братии, со смирением и кротостью услуживая каждому насельнику обители, - этим он уподоблялся в своем монашеском делании преподобному Иоанну Дамаскину. Помимо всего, он смирял до изнеможения свою плоть суровыми трудами во славу Божию, как некогда делал это ревностный в вере и молитве преподобный Савва Освященный. Старания юного подвижника не остались тщетными. Взирая на непостижимо великую ревность о Господе, столь редкую в таком юном возрасте, игумен Угорницкого монастыря, по наитию Духа Святого, совершает удивительный поступок: постригает двенадцатилетнего послушника в чин иноческий и нарекает Иовом в честь ветхозаветного праведника -- Иова Многострадального. Как отмечается в житии преподобного, игумен, "видя его добрые нравы, кротость и глубокое смирение", принял его в число иноков и на 12-м году его жизни возложил на него ангельский образ с именем Иова. Замечательный биограф преподобного, иеромонах Досифей, отметил, что "не именем только, но и самим делом многоболезненному оному в Ветхом Завете Иову блаженнейший наш отец Иов не только уподобился, но лучше скажу во всех противностях жития далеко превзошел. Потому что у того скорби от скорби, болезнь от болезней рождались попущением Божиим; этот же добровольно, по собственному своему желанию, томился, не щадя себя, при прохождении степеней жесточайшего подвижнического жития". Как известно из жития преподобного, его аскетические подвиги в стремлении уподобиться тезоименитому праведнику были столь великими, что "прогнило тело его и даже отпало от костей". Воистину, укрепляясь в честном служении, трудах во славу Божию и молитвенном делании, преподобный во всем уподобился ангелу. По свидетельству иеромонаха Досифея, был он "инок весьма искусный, не так летами, как добродетелями украшенный, живя посреди братии как ангел ... и с каждым днем все более и более совершенствуясь в добродетели". Всем своим кротким сердцем, всей боголюбивой душой он ощущал духовную бедность и немощь и неустанно умолял Владычицу подать Свою милосердную помощь всем страждущим. Он был невероятно щедрым на подаяние, раздавал не только излишки, но и самое необходимое, был крайне снисходителен к человеческим немощам, обильно расточал духовную милостыню. "Ибо должно совершенным быть Божию человеку." (2 Тим.3, 17). С давних лет он усвоил, что Господь и Его пречистая Матерь благосклонно взирают "токмо на кроткого и молчаливого", ибо "всяко убо древо, еже не творит плода добра, посекают и в огнь вметают" (Мф.7, 19). Проведя таким образом в Угорницкой обители без малого двадцать лет, в соответствии с Промыслом Божиим, каковым угодно было сподобить подвижника принятия священнического сана, достигнув "совершеннейшего возраста", блаженный инок был рукоположен во иеромонахи. По глубочайшему смирению, он до этого неоднократно отказывался от принятия сана, считая себя недостойным, однако игумен, зря его труды и болезни, проявил настойчивость. Произошло это приснопамятное событие приблизительно около 1580 года. Спустя непродолжительное время, блаженный Иов был пострижен в серафимский образ - великую схиму "ради невместимой в сердце своем благодати Божией, которая всегда усердно горела безпрестано славить державу Его". В схиме преподобный возобновил первоначальное имя, полученное им при святом крещении, - Иоанн,- которое носил до конца своей земной жизни, подписывая документы и свои богословские труды. Достойная всяческих похвал жизнь ревностного подвижника благочестия стяжала ему славу великую, распространившуюся по всей Галиции. Для того, чтобы взглянуть на подвижника, сподобиться душеполезного общения с ним, получения совета или вразумления, в Угорницкий Преображенский монастырь стал притекать отовсюду православный народ. Блаженный схимник, стремясь помочь всем, нуждающимся в окормлении, принял на себя подвиг духовничества и непрерывной молитвы за пасомых. Он от рождения принадлежал к тем избранным, редким натурам, для которых молитва является самым сладким, самым вожделенным в жизни: они в буквальном смысле слова, питаются молитвой, слыша звуки святой небесной гармонии - и скучные земные песни не могут заменить им торжествующей мелодии небесного лада. Еще в раннем детстве он почувствовал такую глубокую духовную связь с подвижниками ранних времен, настолько проникся любовью к ним, что стал мечтать о жизни в духе, стараясь подражать своим великим предшественникам. Все это исходило из глубины души, осуществлялось не ради подражания, а от чистого сердца, во славу Божию. Ибо так управил Господь, что ни сребролюбие, ни жажда власти, ни немилосердие не проникли в его боголюбивую душу, на каких бы высотах он ни находился. В то же время он продолжал оставаться воплощением личной скромности, смирения и благочестия. Однако за стенами обители уже зрели величайшие перемены. Вторая половина XVI века ознаменовалась грозными событиями, имевшими судьбоносное значение для всей Галицко-Волынской страны и исторических судеб Православия. Правда, монастыри здесь все еще продолжали оставаться оплотом Православия, источниками и хранителями древних благочестивых традиций. Однако над благословенной Покутской землей нависла величайшая опасность. Надвигались времена грозные, тяжелые. Святой православной вере угрожали новые расколы и разделения. "Печальным предвестием новых бедствий для Православной Церкви"(34) стала Люблинская уния 1569 года, соединившая Польшу и Литву. Она создала крайне благоприятные условия для усиления католического влияния на эти земли, что тотчас же сказалось на судьбах Православия. Начался активный процесс ополячивания и окатоличивания людей, всячески поддерживаемый и подстрекаемый властями. Естественно, изменения, происходившие в обществе, были предвестием радикальных преобразований в области религиозных взаимоотношений. Сложная межконфессиальная обстановка создавала благоприятные условия для усиления католического влияния в регионе, светские власти которого были готовы к принятию католичества и установлению единовластия римской Церкви. Об этом с нескрываемой радостью говорил на Сейме Король Сигизмунд II Август. Иезуиты, активизировавшие свою деятельность в связи с распространившимся протестантизмом, "едва успели несколько ослабить этого главного врага католичества, как принялись за православие" (35). Обладая великой силой молитвы, дарованной ему Господом, Угорницкий подвижник, несмотря на свою молодость, довольно скоро стал известен не только в среде насельников обители, но и далеко за ее пределами. Слава о его удивительных добродетелях облетела обширные окрестности Галиции и Волыни и стала всенародным достоянием. Было совершенно очевидно, что Господь в годину испытаний послал этой многострадальной земле нового молитвенника и печальника, дабы помочь святому Православию выжить и укрепиться перед лицом неуклонно приближающегося преступного сговора, имеющего целью погубить в этом крае древнюю веру предков. " С преподобным преподобным будеши, с мужем неповинным неповинен будеши, а со стороптивыми развратишися"" (Пс.117), - учит нас святая Псалтирь. Пламенный защитник Православия, князь Константин Острожский, прилагавший огромные усилия для того, чтобы несмотря на величайшие искушения, отстоять истинную веру в этих крайне неблагоприятных условиях, разумеется, не мог обойти вниманием столь исключительного подвижника. Он духом понял, что всемилосердый Господь посылает ему соратника в мужественной духовной брани, которую он вел с католиками и протестантами. Пообщавшись с преподобным, он укрепился в этой мысли и стал добиваться, чтобы игумен Угорницкого монастыря отпустил его в княжий град Дубно, где ему предстояло возглавить обитель, о которой сугубо заботился христолюбивый князь. Очевидно, исполнились сроки: Небеса отверзлись, и Господь услышал прошение князя. Вняв этому прошению, настоятель обители дал, наконец, согласие, и подвижник был переведен на Дубенский остров "в тамошний Крестный монастырь для устроения братии, растлеваемой унией и латинством. Это было около 1582 года"(36). Для подвижника все началось с начала. Видя в этом перемещении указующую десницу Божию, он принял его с величайшим смирением. И в новой обители являл он чудеса кротости и незлобия. Стремясь, как и ранее, услужить всем, даже младшей братии, он добровольно брал на себя любые, самые трудные послушания, никогда не ропща и проявляя примерное трудолюбие. А его аскетические подвиги, как ни пытался преподобный их скрывать, потрясали воображения самых суровых молитвенников. Он научился радоваться тому, что Господь посылает ему скорби, ибо твердо помнил богодухновенные глаголы: "О сем радуйтесь, поскорбев теперь немного, от различных искушений, дабы испытанная ваша вера оказалась драгоценнее гибнущего, хотя и огнем испытываемого золота, к похвале и чести и славе в явленье Иисуса Христа". (Петра 1, 6-7).. Сколько скорбей предстояло ему перенести прежде, чем сердце стало вмещать огнь пламенной любви и, охваченное этим священным пламенем, уже все отдалось людям! Видя перед собой столь явный пример боголюбия и благочестия, Дубенские иноки, умудренные духом, не раздумывая, поставили Иова игуменом обители, и не ошиблись в выборе. Истинно сказано в Священном Писании: "Плод бо духовный есть во всякой благостыни и правде и истине, искушающе что есть благоугодно Богови" (Еф.5,10). Преподобный возглавил обитель, находящуюся на самом острие непримиримой борьбы между католиками и православными, невероятно усложнявшейся с принятием предательской унии, в судьбоносную эпоху, требующую максимального напряжения физических и духовных усилий. Он твердо помнил Евангельские слова, что нельзя служить двум господам, ибо "едино есть на потребу (Лк. 10,42). Господь укрепил Своего избранника, и в сане игумена Крестовоздвиженского монастыря, несмотря на все трудности, он подвизался не менее двадцати лет За это время ему удалось полностью преобразить обитель и сделать ее оплотом Православия на Волыни. Особые усилия прилагал христолюбивый игумен к тому, чтобы сохранить Православное учение в неповрежденном виде и оградить его от растлевающего иезуитского влияния, насаждаемого повсеместно, и насилия униатов, без зазрения совести захватывающих Православные храмы. Умело используя в благих целях покровительство знатного и могущественного князя Острожского, Иов прилагал величайшие усилия, чтобы выкорчевывать плевелы отвратительных ересей, имевших широкое распространение в этих землях и находивших всецелую поддержку на государственном уровне. Будучи личностью, широко образованной, обладая несомненным даром словесно воздействовать на окружающих, преподобный превосходно понимал, насколько велика в данных исторических условиях роль печатного слова. Поэтому он самым непосредственным образом занялся миссионерской деятельностью, успешно совмещая ее с непосредственными игуменскими обязанностями, связанными с благоустройством обители, утверждением в ней православных традиций, заботой о монашествующей братии и прочими важными делами, обезпечивающими жизнедеятельность вверенного ему монастыря. Он проявлял неустанное попечение о распространении вероучительных книг среди простого народа и дворян, в которых излагались основные догматы Православной веры, знакомил их со святоотеческим наследием. С этой целью в монастыре были созданы особые условия для монахов книжных, образованных, обладающих высоким даром искусного перевода, а также умелых писцов. Сам же преподобный, по неложному свидетельству составителя его достохвального жития, преданного ученика его Досифея, "писанием таковых книг упражняшеся" (37), справедливо находя, что подобные книги в те времена составляли единственную опору для православных против латино-польских притязаний папизма (38). Необходимо отметить, что здесь, в Крестовоздвиженской обители, впервые во всей полноте проявился блестящий талант преподобного как ученого богослова, умеющего превосходно излагать свои мысли в письменной полемике с инославными и популярно разъяснять вероучительные истины для простых людей, о котором чрезвычайно скупо пишется в его житии. Однако стремительно и неудержимо возрастая и восходя из силы в силу в меру возраста духовного, преподобный со временем перерастает рамки, которыми ограничивается его деятельность в Крестовоздвиженском монастыре. Впоследствии, по кончине князя Константина, понимая, что миссия его на этом месте завершена и Господь призывает его на новый подвиг, преподобный, будучи в зените изрядно тяготившей его славы, оставляет обитель Дубенскую и тайно от братии удаляется на Гору Почаевскую. Пребывая в таинственных недрах этой святой горы, он стремится сокрыть духовные дары, о которых стало известно многочисленным почитателям, и навсегда похоронить себя для мира с его неспасительной суетой в древнем пещерном монастыре, где совершенно уединенно жили отшельники и аскеты и где лишь суровые скалы были немыми свидетелями их подвигов. Произошло это, по всей вероятности, около 1604 года, т. е. спустя двадцать два года после того, как он возглавил Дубенский монастырь. По сути, целая эпоха, заполненная самоотверженным трудом и неусыпающими молитвами. Преподобный оставил после себя сонм учеников и последователей, которым предстояло продолжить начатое им дело. Одним из таких последователей был преемственно занявший его место игумен Виталий, продолжавший благое дело перевода святоотеческого наследия и переписывания древних рукописей. Исторические источники называют различные причины перехода блаженного Иова в уединенный пещерный монастырь. Духовно близкий ему ученик и тайнозритель чудес, совершаемых по молитвенному предстательству преподобного, игумен Досифей совершенно однозначно указывает на стремление преподобного избежать суетной мирской славы, не называя никаких иных причин. С этим трудно не согласиться, ибо по внутреннему складу преподобный был чрезвычайно склонен к уединенному образу жизни. Всесторонне исследовав историю Почаевской Лавры, А. Ф. Хойнацкий попытался увидеть в уходе преуспевающего игумена из Дубенского монастыря не одну, а сразу несколько причин. По его мнению, важнейшей из них было, по его мнению, некоторое разочарование в своем покровителе, князе Константине Острожском, который в борьбе с католиками стал искать поддержку у лютеран, чем вызвал недовольство строгих ревнителей Православия, каковым, вне всяких сомнений, был преподобный Иов. Хойнацкий предположил также, что между князем и игуменом могли возникнуть нестроения еще и потому, что они по-разному представляли себе внутреннее устройство монастыря. Преподобный более тяготел к скитскому образу жизни, в то время как князь Острожский активно преобразовывал пустынные монастыри на Волыни в общежительные, уподобляя их католическим. Точку зрения этого, безусловно авторитетного исследователя поддержал, в частности, и Пантелеимон Кулиш., Одним из предположений относительно перехода преподобного Иова в Почаевский монастырь было не лишенное оснований допущение о жесточайшем преследовании, которому подвергли его иезуиты за непримиримую борьбу с ними. Думается, однако, что если эта причина и имела значение, то далеко не основное, так как вся последующая жизнь преподобного Иова является свидетельством его безстрашия по отношению к преследователям, поэтому эта точка зрения, на наш взгляд, не является убедительной. Рассматривая этот вопрос всесторонне, нельзя не назвать и еще одно обстоятельство, которое могло существенным образом повлиять на решение преподобного уйти из Дубенского монастыря: стремление Анны Гойской превратить пустынный монастырь на горе Почаевской в общежительный. Для осуществления этого благочестивого замысла ей нужен был духовно одаренный и всесторонне образованный игумен, обладавший несомненными организаторскими способностями. Никого, кто бы лучше подходил на это место, попросту не могло быть, поэтому она приложила все усилия, чтобы склонить преподобного к принятию этого предложения. Каждая из вышеперечисленных версий, разумеется, не лишена некоторого основания и может быть принята за основу. Возможно, приходу преподобного на гору Почаевскую способствовала даже совокупность всех этих причин, однако нам кажется, что целесообразнее более доверять в этом вопросе его ученику и преемнику. Скорее всего, просто настало время, когда преподобный, восходя по духовной лествице и несомненно возрастая из силы в силу, вынужден был стать перед однозначным выбором: сойти с узкого и тесного пути и принять славу мира, которая буквально ходила за ним по пятам, или далее следовать тернистой тропой к Голгофе, и тем самым в полной мере выполнить заповедь Христову: "Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною; ибо кто хочет душу свою сберечь, то потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее" (Мф.16,24-25). Последнее наиболее соответствовало внутреннему устроению блаженного игумена. Именно поэтому Господь и призвал его на гору Почаевскую. На новом месте в течение некоторого времени преподобному Иову удавалось молиться в уединении. Этому способствовало особое устроение обители, которую, как неоднократно отмечалось выше, населяли преимущественно отшельники. Однако почивший на нем дух Божий не замедлил дать о себе знать, ибо "не может град укрыться, в верху горы стоя" (Мф.5, 14). Насельники Почаевской обители довольно скоро ощутили в нем высочайшую нравственнную силу, и, умудрившись духом, как и братия Крестовоздвиженского монастыря, возжелали спасаться под его руководством. Вновь промыслительно получилось так, что по единодушному избранию, Иов был поставлен игуменом устрояемой на новых началах общежития, обители Почаевской. И хотя это совершенно не соответствовало его внутреннему молитвенному устроению, преподобный вновь, как и неоднократно ранее, явил пример крайнего послушания. По величайшему смирению и кротости, увидев в этом избрании указующий перст десницы Господней, возвевшей его на свещник апостольского служения, он не отклонил прошения братии и принял на себя многотрудный подвиг преобразования обители, которую до его прихода населяли иноки-келиоты, живущие обособленно, в общежительный монастырь. Еще раз напомним, что это было время, когда быть православным, находясь в целиком враждебном окружении, означало навлекать на себя порой смертельную опасность. Проводить же миссионерскую деятельность, разясняя догматы истинной веры, безжалостно попираемой схизматиками, было опасно вдвойне. То величайшее давление, которое оказывали на него укрепившие свою агрессию в крестовых походах латиняне и лукавые униаты, несмотря на могущественного покровителя в лице князя Константина, преподобный ощутил на себе еще будучи игуменом Крестовоздвиженского монастыря. Он прекрасно отдавал себе отчет, что после смерти великого князя стал гораздо уязвимее, однако, полагаясь на Божью помощь, нисколько не опасался неравенства сил. Святая Псалтирь учит: "Господь утверждение мое, Спаситель мой, кого убоюся"(Пс. 26,1). Преподобный твердо знал: настоятель, имеющий опыт игуменства, всего нужнее был в данное время в Почаеве, поскольку назрели условия для выхода иноков из затворов для того, чтобы противодействовать торжествующему инославию. А. Н. Хойнацкий отмечал: "Испытанный в опытах административного управления бывшею его общежительною обителию на Дубенском острове и в то же время человек несомненно образованный, обладавший крепкою волею, Иов всего лучиие знал, что нужно было для его новой обители, которая теперь, благодаря пожертвоваииям Гойской, из пустынной становилась общежительною".(39) Приняв за святое послушание тяжелый крест игуменства, преподобный, молитвенно укрепив себя на этот нелегкий подвиг, принялся обустраивать обитель, в которой его ожидало значительно больше трудов и забот, чем в Дубенском монастыре как по обустройству обители, так и по защите ее от тьмочисленных врагов смутные времена, предшествовавшие униатскому порабощению. В этом кропотливом труде не было ничего второстепенного, маловажного, чем можно было пренебречь: ни рутиной судебных исков, ни строительными хлопотами, ни длительным, порой чрезвычайно обременительным общением с людьми мирскими, совершенно не духовными, но желающими постичь тайну спасения. Однако дело обустройство материального быта вверенной ему обители было сликом важным, чтобы пренебрегать хотя бы малейшей возможностью укрепить монастырь или заручиться покровительством немногочисленного дворянства, все еще хранивииего, несмотря на повсеместно оказываемое давление, верность Православию -- великой и святой вере, завещанной им благочестивыми предками. Преподобный до конца жизни оставался верен духу Священного Писания, научающего великой и самоотверженной любви к Творцу: "Не нам, Господи, Не нам, но имени Твоему даждь славу о милости Твоей и Истине Твоей" (Пс.113, 9) Своей высокой духовной жизнью, как и прежде, являвшейся примером для подражания, твердостью духа, совершенно непоказным благочестием, скрыть которое было совершенно невозможно при всей простоте, отличавшей преподобного, мудростью поучений он обрел множество преданных ему духовных чад. Сделав небольшой экскурс в историю Церкви, мы можем отметить, что дух богообщения с древнейших времен был присущ истинным подвижникам благочестия. На заре монашества он видимым образом проявился у многославных отцов-пустынников, с благоговением называемых их последователями Великими -- преподобных и богоносных отцов Антония, Макария, Пахомия, прошедших путь трезвения и умно-сердечной молитвы и преуспевших в "умном делании". Стремившиеся к обретению истины в Боге миряне обращались к ним за духовными советами. Так постепенно возникали и закреплялись традиции старческого окормления. Особенность старчества состоит в неразрывном единстве учителя и ученика как единой семьи о Господе, прообразом которой является, согласно определениям Святителя Василия Великого и Григория Синаита, Пресвятая Троица. Деятельность преподобного Иова на этом поприще ярче всего можно охарактеризовать словами Святого Евангелия: " Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенился Если должно мне хвалиться, то только немощью своей" (2 Кор.29), ибо каждому из нуждающихся в помощи он проявлял истинно христианское участие. Его самоотверженность в этом можно сравнить с непостижимой обыденному сознанию ревностью преподобного Варсонуфия, который, предваряя всяческие просьбы, неустанно молился о своих чадах: "Я прежде прошения вашего ради горящей во мне любви Христа, сказавшего: возлюби ближнего своего, яко сам себя (Мк.12, 31), не престаю день и ночь молиться Богу, чтобы Он сделал вас Богоносными. Я как отец хочу включить детей своих в светлые воинства царские, тогда как они сами не заботятся о сем" (40). К его наставлениям чутко прислушивались и простолюдины, от рождения обладавшие здоровым нравственным чутьем и жадно тянущиеся к любым доступным им источникам духовного просвещения, и знатные помещики, обитавшие как по соседству с обителью, так и достаточно далеко от нее, по вездесущим слухам, которыми земля полнится, узнавшие о богомудром игумене, наделенном множеством духовных даров. Те из них, которые еще не были совращены в унию или же пересмотрели свои взгляды благодаря трудам и молитвам преподобного, стали ревностными защитниками Православия и ктиторами обустраиваемого преподобным на новых началах общежительного монастыря. Святые молитвы и самоотверженные труды Преподобного многим помогли отказаться от богохульных и еретичеких заблуждений, возродить в сердцах и сохранить Православную веру, уберечь свои безсмертные души от восстающего на них врага рода человеческого. Они по-прежнему продолжали, вопреки повсеместно навязываемой унии, неукоснительно следовать святоотеческим традициям. И в этом безоговорочном следовании Евангельскому духу и строгом послушании Святым Отцам преподобный, как истинный воин Христов, молитвенно укреплял их на врагов Церкви. Истина одна, и тот, кто пребывает в Боге, пребывает в этой единственно возможной истине. Вступив во врата церкви земной, мы через нее сделались членами тела воплотивииегося Сына Божия и приступили "ко граду Бога живого, к Небесному Иерусалиму и тьмам ангелов, к торжествующему Собору и Церкви первенцев, написанных на небесах и к духам праведников, достигииих совершенства" (Евр.12,22,23). Смиренно и безропотно пронес он свой нелегкий крест в Почаевской обители, молитвенно поддерживая всех труждающихся и обремененных (Мф.11,28). Много истинных ревнителей веры возросло на благословенной Почаевской почве благодаря неусыпным попечениям преподобного. Влиятельные в этих краях помещики Куликовские, Жабокрицкие, Пузины, увидев и оценив незаурядность личности игумена и обретя в нем мощную духовную поддержку, осуществляли значительные по тем временам пожертвования в обитель Почаевскую, позволявшие обустроить и содержать ее надлежащим образом. И их чаяния не были обмануты. Нередко впоследствии в трудную для них минуту они обращались в монастырь за помощью, иногда не только духовной, как это было с помещиком Жабокрицким, который во время гонений обрел мощного покровителя в лице преподобного Иова. Лепта каждого из них в становлении обители различна, однако имена записаны на Небесах, где ни оно деяние, предпринятое во славу Божию, не остается незамеченным. Самый значительный вклад в обустройство Почаевского монастыря после вышеупомянутой помещицы Анны Гойской внесли благочестивые супруги из соседнего с Почаевом местечка Бережцы Феодор и Ева Домашевские, которым Сам Господь вложил в их боголюбивые сердца благой помысл возведения величественного каменного храма во имя Пресвятой Троицы с двумя приделами: в память Благовещения Божией Матери и великомученика Феодора. Получив благословение преподобного Иова, весьма одобрившего их почин, они не пожалели сил и средств для его осуществления и уже в 1649 году воздвигли просторный храм на самой вершине Горы Почаевской, над Цельбоносной Стопою Божией Матери, Которая, как мы помним, на протяжении нескольких веков находилась под открытым небом, подвергаемая разрушительным силам ветров, дождей, снегопадов и других стихийных явлений. При освящении этого храма в него со всевозможными почестями была перенесена вернувшаяся из плена в Козинском замке Чудотворная икона Божией Матери Почаевекая, обретшая здесь достойное для Нее место обитания. В соответствии с обычаем древлеправославным эта величайшая святыня была с должным благоговением помещена в иконостасе над Царскими вратами. На этом благодеяния Домашевских не завершились. Для того, чтобы обитель могла приобрести для благоукрашения необходимую утварь и не зависела в тяжелых условиях от благорасположения властей, они пожертвовали для Почаевского монастыря огромную по тем временам сумму, составлявшую в совокупности более тридцати тысяч злотых, завещав погрести их останки в храме Пресвятой Троицы, на строительство которого они внесли столь щедрые пожертвования. Разумеется, Домашевские не были одиноки в своем великодушии. Их примеру следовали многие другие, что создавало мощную материальную базу обители. Естественно, что находясь в таких благоприятных условиях, окормляемый духовно одаренным игуменом, монастырь на горе Почаевской стал крепнуть и разрастаться. Неуклонно умножалось и число братии. Если ранее тяжелый молитвенный труд в недрах горы в суровых аскетических условиях могли вынести далеко не все, а лишь те, кого Сам Господь благословил на подобное самораспятие, то в новой исторической ситуации, в связи с изменением устава и своеобразием личности игумена, в обитель стали притекать многочисленные иноки со всех градов и весей. Почаевские летописи свидетельствуют, что уже в 1607 году "в монастыре том умножися большее число иноков". Разумеется, вышеназванные события, при всей их значительности, отражали лишь внешнюю сторону жизни возрожденного монастыря, милостию Божией и трудами преподобного из "тихого приюта" превращающегося в мощный оплот Православия на Волыни и соседней с ней Галичине. Внутренняя жизнь Почаевского монастыря осуществлялась в соответствии с принятым в результате преобразований Студийским Уставом -- довольно строго регламентирующем совместную жизнь братии в монастыре, теперь уже общежительном. Кстати, Киево-Печерская Лавра еще в игуменство преподобного Феодосия Печерского, трудами преподобного Ефрема приняла Студийский устав, которым руководствуется и по сей день. Это весьма существенное обстоятельство еще раз подчеркивает наличие между древними славными монастырями несомненной преемственной связи. Жить теперь братии, обитавшей ранее в уединенных кельях, доводилось под одной крышей. Следовательно, приходилось познавать друг друга и смиряться, ибо, по словам Апостола, " плод духовный есть: любы, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание" (Гал.5, 22). Чтобы взрастить в своем сердце этот дивный плод, нужно было неукоснительно соблюдать иноческие уставы, внимать своему сердцу, читать Святых Отцов, проводить время в непрестанной молитве и трезвении. Спасаться, не имея в себе этих благодатных даров, было немыслимо. Милостию Божией многие братия познали сладость этой удивительной молитвы опытно. Следуя завету, данному им Господом, они смирялись до зела друг перед другом и перед теми обстоятельствами, которые побудили их собраться вместе, взращивая неизреченно сладкие и желанные плоды духовные, содержавшиеся, по словам апостола, во всякой благостыне и правде и истине, искушающе что есть благоугодно Богови" (Еф.5, 10). Та воистину христианская любовь, которая была между ними, позволила многим насельникам обители насладиться этими благостными плодами и восславить Господа за Его неизреченное милосердие. Иноки знали: без начатков смиренномудрия, кротости и любви молитва не возводит стяжавшего ее подвижника по ступеням духовного совершенства и не является благодатной. Следовательно, не будет никакой пользы и от хлопот по обустройству обители, значение которых, при всей величайшей важности, не следует переоценивать. Лишь на деле, забыв о собственном "я", могли доказать иноки, что они возлюбили Господа превыше всего - всем сердцем своим, и всей душею своею, и всей крепостию своею (Лк.10, 27). Разумеется, братскую любовь, мир и согласие необходимо было прежде всего вымолить, поэтому преподобный пребывал в неустанных молитвах, нередко надолго уединяясь для этого в узкой и тесной пещере, вход в которую был чрезвычайно затруднен. Во время таких уединенных молитв нетварный свет озарял окрестности, свидетельствуя, что уже при жизни преподобный Иов сподобился быть сотаинником дивных духовных явлений, непостижимых человеческим естеством. Такое великое укрепление давалось ему ради сохранения Святого Православия на этой богоспасаемой земле, терзаемой инославными. Утешением в скорби, как и всегда, были ему Богодухновенные строки Святого Писания: " Все творите без роптания и размышления, да будете непорочны и целы, и чада Божия непорочны, посреди рода строптива и развращенна: в них же являетися якоже светила в мире (Флп.2,14.15). Следует помнить, что по прибытии на Гору Почаевскую Иов ни на мгновение не прекращал ревностную, не ведающую никаких компромиссов борьбу с врагами истинной веры. Достигнув величайших духовных высот, став тайнозрителем сокровенных глубин Божественного домостроительства, он все так же ревностно продолжал бороться за каждую заблудшую душу, поврежденную грехом. В своих проповедях он ярко и убедительно изобличал величайший вред латинства, лукавство униатов, пагубность социнианства и прочих душегубительных ересей. "Овым убо, - неложно обещает Апостол, - по терпению дела благого, славы и чести ищущим, живот вечный" (Рим. 2, 7, 8). Кроме того, как и в Дубенском Крестовоздвиженском монастыре, он неустанно заботился о широком распространении книг православного содержания, которые, несмотря на свою постоянную занятость нередко переписывал собственноручно, систематизируя основные вероучительные истины и снабжая комментариями, делающими их более доступными. Более того, он явился автором ряда самостоятельных богословских трудов, являющихся несомненно весомым вкладом в отечественную богословскую науку. Милостию Божией и заботами все той же христолюбивой помещицы Гойской монастырю досталась превосходная типография, прекрасно оборудованная и оснащенная самыми современными шрифтами, позволявшими печатать качественные книги. В этот период блистательно проявился незаурядный дар литературного творчества, которым был наделен преподобный. До сих пор в архивах Почаевской Лавры бережно хранится безценная рукопись, носящая заглавие: "Книга блаженнаго Иова Железа, Игумена Почаевского, рукою его написанная".(41) Безценный труд этот, без малейшего преувеличения оказавший величайшее влияние на судьбы Православия Западной Руси, написан был преподобным Иовом собственноручно мелким полууставом XVI-- XVII века четким и разборчивым почерком. Этот замечательный памятник включил в себе преимущественным образом ряд вероучительных поучений и душеполезных бесед, значительная часть которых была направлена против латинства и господствовавшего на Волыни и в Польше социнианства. Помимо текстов, заимствованных из святоотеческого наследия, которые сами по себе имели безусловно важнейшее значение для формирования правильного, православного мировоззрения народа Волыни, в силу специфики этого региона, лишенного возможности черпать живительные силы истинного древнего вероучения в неповрежденном виде, книга содержит не менее десяти поучений, отчасти подражательного, отчасти самостоятельного характера, авторство которых несомненно принадлежит самому Преподобному Иову. Его богословские воззрения отличаются зрелостью и высокой духовностью, они изложены чрезвычайно доходчиво и доступны пониманию широчайшего круга населения. К сказанному следует добавить, что преподобный прекрасно владел церковно-славянским языком, на котором твердо и четко излагал вероучительные истины, и это обстоятельство было особенно важным в связи с тем, что характернейшей чертой смутных времен, в которые Иову выпало жить и творить, являлось тотальное засилье польского языка. Безусловно, значение такого рода деятельности преподобного невозможно переоценить. В свое время "Книга блаженного Иова" была тщательно изучена, адаптирована для прочтения, отредактирована ученым профессором Киевской Духовной Академии, являвшемся непререкаемым авторитетом в области западнорусской церковной письменности Н. И. Петровым и издана Почаевскою Лаврою под заглавием: "Пчела Почаевская". Профессор Петров, в частности, отмечал, что проповеди "игумена Железо", как собственноручно подписывал их преподобный, "занимают почетное место среди полемической литературы конца XVI -- начала XVII веков" (42) Книге этой выпала завидная участь: она оказалась не только важнейшим документом, свидетельствующим о незаурядных дарованиях преподобного, но, не утратив своей актуальности и в новых исторических условиях, сыграла важную роль в борьбе с инославием. Она успешно выдержала ряд изданий и даже в наш просвещенный век не утратила своей полемической заостренности. И это совершенно естественно, ибо составлял ее преподобный, умудряясь не дискретным человеческим разумом, надменным и дерзким, а неоскудевающим Духом Божиим, приоткрывающим завесу над великими тайнами домостроительства Божия. Исследователи, компетентные в данном вопросе, единодушно свидетельствуют о чрезвычайной весомости вклада преподобного Иова в отечественное богословие. К примеру, у А.Ф.Хойнацкого мы можем прочесть, что "вся книжка Преподобного Иова в ряду произведений других апологетов и полемиков последней половины XVI первой половины XVII-го века должна занять почетное место; сами поучения, излагаемые в ней, отличаются характером строгой церковности и церковным славянским языком, тогда как все современные Преподобному Иову православные писатели писали свои сочинения на обычном тогда славянопольском языке, перемешанном с малорусскими выражениями"(43 ). Еще раз подчеркнем, что по своему содержанию и по широте проблематики безценная эта рукопись пользуется спросом и в наше время, являясь одним из лучших изданий Почаевской Лавры, пользующихся постоянным спросом. Хойнацкий утверждает, что именно по инициативе преподобного Иова, его молитвами и самоотверженными трудами благочестивым князем Константином Острожким была издана знаменитая Острожская Библия, для издания которой посредством сопоставления текстов ряда древнейших источников были выбраны и напечатаны наиболее подходящие, чтобы даровать православному народу Волыни Библию на церковнославянском языке. Почаевский игумен принадлежал к наиболее образованной части православного монашества того времени, благодаря чему пользовался величайшим авторитетом среди окружающих. Его богословские, философские, духовно-нравственные воззрения отличались четкостью и последовательностью, благодаря чему имя его можно справедливо поставить в один ряд с такими выдающимися общественно-политическими деятелями, вошедшими в историю, как Иоанн Вышенский, Иов Княгиницкий и Захария Копыстенский. Творить преподобному приходилось в тяжелейших условиях. На его долю выпало столько испытаний, что их хватило бы с избытком не на одну жизнь, пусть даже такую долгую и плодотворную, какую послал ему Господь. Но, будучи постоянно во всеоружии молитвы, преподобный Иов мужественно противостоял злу, и рядом с ним спасались многие. Ничто не могло запугать этого отважного воина Христова, прошедшего многоразличные гонения, неправедные суды и ложные обвинения, ибо здесь он, как и ранее, следовал Богодухновенным словам Апостола: " Кто нас отлучит от любви Божией; скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч; якоже есть писано: яко Тебе ради умерщвляеми есмы весь день, вменихомся якоже овцы заколения. Но о сих всех препобеждаем за Возлюбившего ны" (Рим. 8, 35-37). Какая-то непостижимая сила делала его недоступным для гонителей. Несмотря на постоянные угрозы, он все так же печатал и распространял душеспасительную литературу, ни на день не прекращая этот благородный, однако весьма опасный для него труд. В конце концов, видя, что никакими угрозами на него нельзя повлиять, от преподобного отступились. Очевидно, Сам Господь и Его Пречистая Матерь спасали его от преследования, простирая, как уже неоднократно бывало ранее, благодатный Покров над его главой. "Жестокий век - жестокие сердца"... Однако бороться с врагами Православия приходилось не только молитвенно или силой слова. Это была непримиримая, открытая брань, выдержать которую можно было лишь с помощью Божией. Часто враг рода человеческого принимал вполне реальный образ турка или татарина и с оружием в руках угрожал обители разорениями, пожарами, грабежами и прочими неисчислимыми бедствиями. Угрозы эти имели под собой вполне твердое основание. Вспомним, как пострадал в свое время златоглавый Киев, как в огне пожаров погибли величественные храмы на Волыни и в Галиции. Но, видимо, так возлюбила Пресвятая Владычица Богородица это святое место, что, несмотря на тяжесть борьбы, которую приходилось переносить преподобному Иову с коварными врагами Почаевской обители, всякий раз по молитвенному предстательству Богородицы подавалось чудесное заступление. Удивительным и непостижимым обыденным сознанием был, к примеру, следующий эпизод. В 1607 году, т. е. на третьем году игуменства преподобного, к стенам обители Почаевской, заметно благоукрасившейся к этому времени, подступило несметное воинство татар, постоянно разорявших Волынские и Галицкие земли. Лукавые агаряне совершили множество беззаконий, причинив неисчислимые бедствия мирным Почаевским инокам. Однажды во время атаки им удалось захватить в плен одного из насельников обители, слишком старого для того, чтобы быть проданным в рабство. Неудовлетворенные таким исходом, в порыве ярости они, надругавшись над его сединами, обезглавили инока. Именно тогда Чудотворная икона Богородицы вновь явила Свою дивную, неизъяснимую силу: истекающий кровью монах не испустил дух до тех пор, пока не добрался до Чудотворной иконы и не положил возле нее свою усеченную главу. Естественно, каждое из таких нападений оборачивалось для монастыря неисчислимыми бедствиями. Но и утешение, получаемое братией в скорбях, было велико и сладостно: всякий раз Владычица видимым образом заступалась за иноков, и эта благодатная помощь приносила им несказанную радость. И все таки тучи над обителью сгущались. Особенно тяжкие времена настали для преподобного Иова и окормляемого им монастыря после того, как завершилась земная жизнь благочестивой покровительницы Горы Почаевской Анны Гойской, выполнившей свой христианский долг и мирно почившей после этого о Господе около 1620 года. Еще при жизни Гойской ее властный и сребролюбивый племянник Андрей Фирлей, каштелян бельзский, а впоследствии воевода Сандомирский, будучи к тому же еще и лютеранином, т. е. иноверцем, с нескрываемой злобою относился к завещанию его родственницы, пожертвовавиией на содержание обители не только обширные и плодородные земли, приносившие немалый доход, но и значительные средства. Он приходил в неистовство от одной мысли, что все эти средства, весьма значительные для того времени, досталось не ему, ближайшему родственнику, а были отданы на обустройство и содержание обители, населенной ненавистными ему православными иноками. Опасаясь, однако, твердости решительного характера Гойской, он не смел восставать против ее воли открыто вплоть до самой ее смерти, и не оспаривал документ, составленный в соответствии со всеми требованиями закона. Лишь после ее кончины Фирлей позволил себе совершить акт возмездия и без зазрения совести захватил обширные имения, нисколько не побоявшись не только нарушения воли почившей, что само по себе было крайне недостойным поступком, но и Страшного Суда, на который призывала завещательница всех тех, кто осмелился бы оспаривать ее последнюю волю, что являлось уже прямым кощунством. Но это было только началом. Наущаемый врагом рода человеческого, Фирлей не остановился даже после того, как обосновался на захваченных силой землях, присвоил себе крестьян, раскопал пограничные знаки для уничтожения фундуша. Понимая, что пока существует обитель Почаевская, он не может быть здесь полноправным хозяином, дерзкий пан приказал своим людям повсеместно отлавливать иноков, находящихся при выполнении послушания за пределами монастыря, нещадно бить их и всячески тиранить. Так, став заложником собственного сребролюбия и тщеславия, он со временем окончательно стал на душепагубный путь. Совершенные ранее беззакония побуждали творить новые, избавляя святотатца от всяких остатков совести. Нанеся захватом земель сокрушительный удар по благосостоянию обители, он не остановился на полпути, простирая свою дерзость до крайности. Твердо решив окончательно расправиться с иноками, он стал целенаправленно создавать им невыносимые условия для обитания, с тем, чтобы они не выдержали этого чудовищного давления и сами покинули гору Почаевскую. Прежде всего, пользуясь своей силой и попустительством властей, он запретил монахам брать воду из источников, расположенных в Старом Почаеве. Таким образом он надеялся измучить их жаждой и заставить покинуть обитель. Однако это не испугало боголюбивых иноков, которые в те благословенные времена менее всего надеялись "на князи, на сыны человеческие" ( Пс.102 ), а полагались прежде всего на всемогущий Божественный Промысл и молитвенное предстательство Богородицы. Тепло помолясь ко Господу и Его Пречистой Матери, преподобный Иов искапывает колодезь в скалистых твердынях Горы Почаевской, на месте, указанном ему свыше, и, несмотря на тяжкие препятствия, на глубине 64 локтей обретает живительную влагу, которою Лавра Почаевская пользуется и до сего времени. Неужели это чудесное обретение воды на возвышенности, в толще грубой каменной породы не является наглядным доказательством милости и благоволения Божия, чудом, подобным сотворенному пророком Моисеем в пустыне Неужели даже оно не способно было умягчить злое сердце, поврежденное тяжким грехопадением Однако даже столь явное вразумление нисколько не подействовало на безумца, продолжающего совершать один нечестивый поступок за другим. Воистину. "Рече безумец в сердце своем: несть Бог!" (Пс.13,1) Движимый лютой ненавистью, Фирлей, видя , что все его действия не имеют результатов, в 1623 году предпринимает очередную попытку разорения обители. Он собирает огромное количество подвластных ему слуг и направляет на Гору Почаевскую, обещая щедрую награду за святотатственное разграбление монастыря. Обезумевших от сатанинской вседозволенности разбойников не останавливает ни святость места, воспетого в древних легендах, ни беззащитность кротких и незлобивых иноков, смиренно переносящих очередное поругание, ни суровые прещения Анны Гойской, грозившей, как мы помним, страшной карой в загробной жизни каждому, кто посмеет оспаривать ее завещание. Разворовав почти все монастырское имущество, эти исчадья ада осмелились поднять руку даже на величайшую святыню обители. Они похитил Чудотворную Икону Божией Матери, сокрыв ее от уповающих на исцеление, жестоко страждущих людей, в Козинском замке Фирлея, находившемся неподалеку от Дубно, - города, где при земной жизни благочестивого князя Константина сосредоточились основные силы Православия на Волыни. Однако Господь поругаем не бывает. Когда чаша беззаконий переполняется, следует наказание, которое совершенно неотвратимо. И начинается оно с того, что Бог поражает нечестивца безумием. Прерывается же длинная цепь беззаконий лишь после полного разрушения личности, что и произошло в действительности. Андрей Фирлей, стремясь еще более попрать плененную им святыню, придумывает кощунственный фарс, обрядив жену в священническую фелонь и дав ей в руки потир, после чего в несчастную входит бес и сотрясает ее на протяжении длительного времени: до тех пор, пока святыня находится в руках нечестивцев. Очевидно, что именно за совершенное святотатство несчастная была наказана судом Божиим: овладевший ею злой дух тяжко мучил ее до тех пор, пока Фирлей не решился возвратить на свое место Чудотворную икону. Но отнюдь не сразу безумец понимает истинную причину обрушившегося на его дом несчастья, поскольку Господь, когда хочет наказать, отнимает разум. Для того, чтобы вернуть святыню, преподобный Иов, исчерпав иные возможности, вынужден был на протяжении долгих 25 лет судиться с Фирлеем, регулярно совершая поездки в Кременецкий: суд и подавая исковые и жалобные бумаги. Для этого ему нужно было постоянно отрываться от монастырских попечений, что еще более усугубляло положение несчастной жены Фирлея, тяжко истязаемой бесом. Господь не посрамил преподобного: несмотря на тяжесть положения православных, права которых безжалостно попирались, продажность судов, неравную борьбу с богатым и влиятельным Фирлеем, в итоге он добился того, что не только сама Икона, но и значительная часть разграбленного имущества была возвращена Почаевской обители(44). Фирлей, измученный судебными тяжбами, болезнью жены, внутренними нестроениями, к концу 1647 г. вынужден был завершить позорную тяжбу подписанием акта примирения с иноками, "не в унии состоящими". Это была большая духовная победа, и произошла она незадолго до смерти преподобного Иова, последовавшей в приснопамятном 1651 году, когда на захваченной поляками земле разгорелось пламя освободительной борьбы гетьмана Богдана Хмельницкого за попранные права народа, пребывающего под невыносимым социально-политическим и религиозным гнетом.Знаменем этой борьбы, как известно, было сохранение святого Православия. И Бог весть, сколько из них, приняв из его щедрых старческих уст благодать познания Истины, спасли свою безсмертную душу... "Ибо Писание говорит: всякий, верующий в Него, не постыдится" (Рим. 10, 11). Насильственно плененная на протяжении ряда лет в замке Козинском, Чудотворная икона Богородицы была длительное время недоступна страждущим людям, поэтому, когда закончился срок ее пребывания в заточении, святыня торжественно, при большом стечении народа, вновь была перенесена на гору Почаевскую, где, как и прежде, начала обильно являть знамения Своей неоскудевающей милости. Это еще в большей степени привлекло к святому месту христолюбивых поклонников, которые уже не помещались в Успенском храме. Стало очевидным, что для удовлетворения духовных запросов верующих нужен был уже более вместительный храм, и Господь воздвиг новых благотворителей обители в лице вышеупомянутых благочестивых супругов Феодора и Евы Домашевских, о жизненном подвиге которых мы расскажем особо. Приснопамятные Феодор и Ева Жизнь свою достойно увенчав, По благословенью Приснодевы Возвели подобный Небу храм. Пусть ничто покой ваш не нарушит И никто не осквернит ваш прах Ваши чистые благие души Воссияют в строгих Небесах. Духом вознесясь над смрадным тленом, Обрели к спасенью верный путь. Жертва ваша ввек благословенна И в веках запечатлен ваш труд. На Почаевской святой вершине Воссияли благодать и мир. Славит Троицу Святую монастырь- Православия безсмертная твердыня. Как отмечалось ранее, Почаевские иноки издревле имели каменную церковь во имя Успения Божий Матери, построенную у подножия горы в непосредственной близости от пещер. Об этом неложно свидетельствует древнее предание о чудесном явлении Богородицы, Которую, как уже отмечалось ранее, простец Иоанн Босой сподобился увидеть беседующей с иноком неподалеку от церкви. С течением времени эта церковь, очевидно, благоустраивалась; в непосредственной близости от нее строились новые. Благодаря щедрым пожертвованиям помещицы Гойской была возведена часовня, ставшая пристанищем для Чудотворной иконы Божией Матери, и на протяжении ряда лет она вполне выполняла свое назначение. Монастырь, как мы помним, был небольшой, иноки подвизались преимущественно в уединении, многие совершали молитвенные подвиги в тесноте пещер, и существующих наземных храмов было вполне достаточно. Однако Цельбоносная Стопа Богородицы все еще находилась на вершине горы, совершенно ничем не прикрытая, и это подвергало ее разрушительной силе стихий. Кроме того, после прихода на гору Почаевскую преподобного Иова в монастыре произошли существенные изменения: увеличилось число иноков, изменился их образ жизни: некогда пустынный монастырь стал общежительным. К преподобному Иову за духовным советом отовсюду притекали люди, многие делали щедрые пожертвования. А после возвращения Чудотворной иконы из Козинского замка православный народ, и ранее любивший это дивное место, стал стекаться к святыне в таком количестве, что Успенский храм уже не мог вмещать приходящих богомольцев. Было очевидно, что настало время строительства нового, большого храма, строительство которого могло бы разрешить все назревшие вопросы. Однако возведение такого храма требовало значительных средств, которых у монастыря не было. Вот тогда-то Господь и послал состоятельных и щедрых ктиторов, в сердца которых вложил благочестивый помысл построить новый, просторный и величественный храм над Цельбоносной Стопой. Ими стали состоятельные и весьма влиятельные помещики Феодор и Ева Домашевские, которые по Промыслу Божию возымели благочестивую ревность соорудить собственным иждивением большой каменный храм (45), каковой и был воздвигнут несколько выше того места, где находилась Успенская церковь. Спроектирован он была таким образом, что в архитектурный ансамбль естественным образом вошла приснопамятная скала с Цельбоносною стопою Богоматери. Уже в 1649 году, т. е. за два года до кончины преподобного Иова, эта новая каменная церковь была возведена и освящена во имя Пресвятыя Троицы. Таким образом, преподобный выполнил свое земное назначение, преобразовав пещерный монастырь в общежительный, защитив Православные святыни от посягательств иноверцев, обустроив жизнь иноков и вымолив для них и многочисленных паломников просторный и величественный храм. Жизнь его, долгая и многотрудная, близилась к славному завершению. Кем же были приснопамятные Домашевские Их вклад в обустройство Почаевской обители настолько значителен, что заслуживает всяческих похвал. И хотя награда их - на Небесах, однако вкратце об их достохвальном житии сказать необходимо как в связи со щедрым даром обители, так и с тем, что они окормлялись у преподобного Иова, и их благотворительность -- это прежде всего следствие святых молитв их духовника. К счастью, мы располагаем достаточными сведениями об этих людях, т. к. они были достаточно родовитыми и влиятельными., которую Глава семейства занимал высокую и почетную должность коморника, которая предполагала осуществление надзора над обширными землями. В Почаевской Лавре сохранилась большое художественное полотно, изображающее Феодора и Еву Домашевских во весь рост на фоне построенной ими Троицкой церкви. Архимандрит Амвросий так описывает внешний вид этой благородной четы: "Феодор высок ростом, седобород, с кругло подстриженными волосами. Одежда более напоминает Греческую или Молдавскую, нежели Польскую. Нижняя одежда в виде подрясника темно-голубаго цвета; а верхняя--в виде Греческой полуряски с короткими рукавами, обшитой но краям и внизу золотым шнурком, застегнутой до пояса продолговатыми золотыми пуговицами, а под шеею -- старинною украшенною драгоценными каменьями пряжкою. В правой руке он держит трость с набалдашником из слоновой кости. От шпаги виден эфес, в древнем вкусе, обложенный серебряными блестками и каменьями, на конце эфеса змеиная головка. В верху картины с левой стороны следующий герб: щит ясно-голубого цвета, на котором белый знак в виде трехсоставного якоря. Щит обложен резною позолоченною рамкой, а сверху ворона, по сторонам рамки две пальмовые ветки. Вокруг герба стоят прописные начальные польские буквы. С правой стороны портрет супруги Феодора Домашевского--Евы. Она представлена во весь рост, лет 50, в древней одежде высших особ. Голова покрыта белым опущенным по плечам вуалем; сверх того круглая шапка голубого цвета с собольею опушкою; шея вся покрыта таким же белым вуалем; корсет по белому платью голубого цвета, застегнутый золотыми шнурками. Верхнее платье состоит из бархата зеленого цвета, в роде женской собольей шубы; в руке держит четки. На верху герб такой же, как и самого Домашевского, с тем только различием, что в щите два знака, один в виде якоря, а другой--на глобусе с крестиком" (46). Кроме того, на картине была изображена величественная Церковь, которую благочестивые супруги бережно держат на своих руках, касаясь ее основания. Церквь заложена на прочном основании из природного камня, а стены ее выстроены из кирпича. Особенности архитектуры указывают на стремление следовать Византийскому стилю, в соответствии с чем главный купол имеет восьмигранную форму, а два других, поменьше, - круглые. Несколько ниже церкви изображен стол, покрытый красною пеленою с лежащей на нем круглой шапкой, отделанной соболем, книги и четки. Между отцом и матерью стоят на коленях и молятся, умилительно сложив руки, их малолетние сын и дочь, одетые в длинные платьица. На полу лежит круглая шапочка мальчика с белою опушкою, а дочь на шее имеет цепочку из жемчуга и на голове венчик из драгоценных камней. Драгоценный ЭТОТ памятник, просуществовший более 200 лет, несколько обветшал со временем: полотно в нескольких местах прорвалось, а краски утратили яркость. Картину отреставрировали, и она воссияла в прежнем великолепии. Как видим, внешний облик благотворителей обители достаточно благообразен и свидетельствует не только о высоком социальном положении, занимаемым ими в обществе, но и о соответствующей степени религиозности. Это тем более важно, что в смутные времена, когда жили эти добронравные люди, Православие на Волыни было не в чести, и многие, чтобы не впасть в немилость властей, предательски отрекались от него. Домашевские, как видим, до конца хранили верность святой вере предков. Более того, - благочестивые, возлюбившие благолепие дома Божия жертвователи щедро украсили и обогатили построенный ими храм, принеся в дар Богу свои наследственные сокровища: золотые и серебрянные украшения и драгоценности, а кроме того, внесли на содержание обители огромную по тем временам сумму в двадцать тысяч злотых, соотносимую с дореволюционными тремя тысячами рублей серебром. Примечательно то, что семейство это хранило верность Православию и после кончины преподобного Иова, который был их духовником, следовательно. укреплял их в вере и благословлял на все благие деяния. Об этом свидетельствует завещание Евы Домашевской, в котором содержится ее последняя воля о погребении останков в новопостроенном храме и непременно по чину восточной Церкви. Из этого завещания можно сделать также важный вывод о том, что на протяжении некоторого времени, а именно еще в 1665 году, когда этот документ был составлен, Почаевская обитель еще оставалась православной и совершенно чуждалась унии. Необходимо отметить, что щедрость Домашевских имела свое основание и зиждилась на прочном фундаменте молитв преподобного Иова. Многие, видя примерное благочестие игумена Почаевского, следовали примеру Домашевских. Они стремились окормляться у прославленного старца и в соответствии с его благословением, изыскивали средства на строительство православных храмов и обителей. Очевидно, Господь Духом умудрял этого подвижника благочестия, чтобы на нем буквально сбывались слова святого Писания: Не пецытеся, како или что возглаголете: даст бо ся вам в той час что возглаголете. Не вы бо будете глаголющии, но Дух Отца вашего глаголай в вас" (Мф.10, 19, 20). Самоотверженная деятельность великого Почаевского подвижника, направленная на распространение и укрепление Православной веры среди населения этого многострадального края, упрочила любовь к нему со стороны окружающих, принесла огромную популярность, которой при всех стараниях не могли воспрепятствовать власти предержащие. Народ тянулся к преподобному, видя в нем печальника и молитвенника о его нуждах. Люди были самых различных сословий, и богатые, и бедные, но и "две лепты вдовицы" преподобный принимал с такой же благодарностью, как и щедрое пожертвование знатного благотворителя, и так же самоотверженно молился за спасение души. Поэтому и не зарастала тропа к богомудрому старцу... заслуживает внимания, к примеру, следующий примечательный факт. В 1646 году помещица соседнего с Почаевом села Загайцы Ирина Ярмолинская пожелала устроить в своем имении православный монастырь во имя Иоанна Милостивого. Для этого она составила завещание, на котором просила подписаться "духовника своего" преподобного Иова, оставившего свой безценный автограф: "Иоанн Железо, Игумен Почаевский, устне прошоный" . Среди чад преподобного,обладавшего несомненным даром апостольской проповеди, было много помещиков, которые благодаря его молитвенному предстательству не предали святую Православную веру отцев своих и не подчинились унии или латинству, буквально раздиравшему на части многострадальный край. Таковыми были благочестивые князья Малынские, Пузины, Сташкевичи, Куликовские, Долинские, Жабокрицкие, Ясногорские и другие: из монастырских актов видно, что они старались поддерживать Почаевскую обитель как последний приют православия на Волыни. Умело распоряжаясь их доброхотными вкладами, приумножая их за счет самоотверженного труда монашествующей братии, было осуществлено строительство шести других церквей: Преображенской, Благовещенской, Воскресенской, Св. Великомученика Феодора (вероятно, по желаиию и с помощью Феодора Домашевского), Похвалы Божьей Матери, (надобно полагать, в память избавления обители от нашествия турок и татар) и Николаевской. Все эти сравнительно небольшие храмы были выстроены таким образом, что примыкали к главной, Троицкой церкви. Их весьма значительное количество на сравнительно небольшой территории как нельзя более убедительно доказывает, что в обители постоянно находилось чрезвычайно большое стечение богомольцев, духовные потребности которых удовлетворяли находившиеся там иноки, которых было также достаточно много, - значительно больше, чем до прихода в Почаев преподобного Иова.: Иноки, в целях безопасности, возвели вокруг монастыря ограду в виде деревянного забора с четырьмя наугольными башнями, а сад обнесли частоколом. Совершенно очевидно, что для сохранения в обители истинно православного иноческого духа, наиболее всего содействовал великий подвижник сего времени, игумен сей обители Преподобный Иов, чьи святые нетленные мощи почивают в пещере. Чистота и цельность его незаурядной личности, строгое, неукоснительное послушание заповедям Божиим помогли этому неутомимому подвижнику восстановить в себе в неповрежденном виде образ Божий и воспринять в полной мере светлые дары Божественной благодати. Вот почему уже при жизни, что случается нечасто, он получил заслуженную славу, обрел признание как мудрый учитель святой Православной веры и истинно христианского благочестия. Он действительно без тени лукавства мог вслед за апостолом Павлом сказать своим многочисленным чадам. "Имже и научистеся, и приясте, и слышасте, и видесте во мне, сия творите, и Бог мира будет с вами" (Флп.4, 9). Кем были настоятели Почаевского монастыря до того времени и были ли они вообще, неизвестно. Ряд исследователей полагает, что поскольку монастырь был пустынный, то и роль игумена, если даже таковой и имелся, была минимальной. Известное, в частности, имя афонского инока Мефодия сохранилось несмотря на практически полное отсутствие старинных рукописей, представленных в оригинале. В общем-то это объяснимо. Выше уже отмечалось, что православное прошлое Почаевской обители было для базилиан камнем преткновения. Следовательно, завладев Почаевскою святынею, они попросту уничтожили все исторические сведения, проливающие свет на это прошлое, стремясь все приписать себе. Однако предать забвению святое имя величайшего подвижника благочестия, уже в земной жизни стяжавшего немеркнущую в веках славу, они не дерзнули: о преподобном Иове ходили легенды. Высокая духовная жизнь этого всенародно любимого угодника Божия была широко известна среди различных слоев населения, а сила чудотворений, исходящая от его нетленных мощей, попросту устрашала, представлясь для них грозною, карающею любого святотатца, без должного почитания относящегося к памяти этого избранника Божия. Кроме того, житие этого великого подвижника благочестия было непосредственно после его кончины достаточно подробно описано учеником и последователем его иеромонахом Досиееем, который рассказал о многообразии подвигов этого святого, великого пред Господом настолько, что уже в земной жизни он стал скорым помощником в нуждах, а перейдя в пакибытие, - усердым молитвенником о душах наших. История святой Церкви бережно хранит имена великого и славного сонма подвижников благочестия с древнейших времен до наших дней. Как правило, проходило некоторое время, прежде чем составлялись жития этих подвижников.Что же особого, совершенно уникального было в личности великого Почаевского игумена, столь необыкновенной, что его почитали даже враги Одной из самых примечательных черт его личности являлась, безусловно, его несгибаемость. Он твердо знал, что Бог не хочет "смерти беззаконника" (Иез.18, 23), напротив, Он стремится к тому, чтобы "все люди были спасены и пришли к познанию Истины" (1 Тим.,2,4). Монах, который дерзает взять на себя этот тяжелый труд, добровольно подвергает себя многоразличным искушениям -- коварные и мстительные бесы не прощают ему того, что он восстает против них. Однако такого опытного воина Христова, каковым был преподобный Иов, устрашить было невозможно, ибо он был во всеоружии слова Божия и апостольской проповеди, а "никто же да не осмеливается сопротивное ополчение обратить в бегство, не взяв в руки апостольского всеоружия" (Еф., 6,11). Как бы ни развивались события на многострадальной Волыни, в каком бы тяжелейшем положении он ни находился сам, исповедник всячески попираемой веры не только отстаивал права окормляемой им Православной обители, но и осмеливался поддерживать впавших в немилость дворян, не боясь подвергнуть себя опале, а обитель -- разорению, во всем полагаясь на Господа и Его Пречистую Матерь. Практически он оказался на острии общественно-политических событий, развивавшихся не в пользу Православия. Но даже пребывая в самых стесненных обстоятельствах, преподобный Иов, оставаясь верным Святому Евангелию, изыскивает возможность поддерживать гонимых, "кладя душу за други своя". Со всем усердием проповедовал он данную Господом мудрость "не века сего и не властей века сего преходящих, но...премудрость Божию тайную, сокровенную, которую предназначал Бог прежде веков к славе нашей" (1 Кор.2,6,7). Сохранилось великое множество свидетельств благодатной силы молитв преподобного, за каждым из которых -- труды и болезни великого подвижника, всегда готового "послужить и отдать душу свою для искупления многих" (Мф. 20,28). Благодаря его активной жизненной позиции и неустанным трудам по защите истинной веры, Почаевская обитель во времена преподобного Иова становится центром не только религиозной, но и общественно-политической жизни Западной Руси. Неоспоримым является тот факт, что монастырь поддерживает знамя освободительной борьбы против окатоличивания Западной Руси, непосредственно принимая участие в событиях, связанных с деятельностью Богдана Хмельницкого. Известный историк и литератор Костомаров утверждает, в частности, что вольнолюбивый гетьман и стойкий борец за Православие неоднократно бывал в монастыре, куда приезжал помолиться его славным святыням, а также для того, чтобы получить духовный совет и благословение богодухновенного игумена. Преподобный Иов возлагал большие надежды на этого непримиримого противника унии и поддерживал его не только молитвенно. Братия монастыря, во всем единодушно следовавшая за своим игуменом, просвещенным благодатью Святого Духа, горячо поддерживала самоотверженную борьбу,принимая участие в судьбе крестьянско-казачьих войск, а в 40-е годы XVII века, нимало не опасаясь расправы со стороны врагов Православия, укрывала от преследования потерпевших поражение участников сражения. В частности, преподобный Иов милостиво предоставил в своей обители убежище семейству одного из благотворителей - Ивана Жабокрицкого, пострадавшего после поражения войск Богдана Хмельницкого под Берестечком. Пока происходили жестокие репрессии, преподобный содержал Жабокрицкого с детьми в монастыре на полном иждивении, пренебрегая реальной опасностью расправы, за что тот впоследстваии пожертвовал Почаевской обители сто злотых. Этот факт примечателен еще и тем, что он наглядно иллюстрирует роль Почаевской обители во времена преподобного Иова как центра не только религиозной, но и общественно-политической жизни Западной Руси. При взгляде на одухотворенное лицо Почаевского игумена, , людям, знавшим преподобного и не перестававшим поражаться его стремлению в наибольшей мере явить любовь к ближним, приходили на память слова Святого Писания: "Всяк, не творяй правды, несть от Бога, и не любяй брата своего. Яко се завещание, еже слышасте исперва, да любим друг друга" (1 Ин. 3, 11,12). Подобным образом относился преподобный Иов к нуждам всей Православной Церкви на Западе, переживающей отнюдь не лучшие времена. В 1628 году он участвовал в работе Собора "для разсуждения о делах церковных и в том числе в особенности по вопросу об отступничестве известного Мелетия Смотрицкого, пожелавшего теперь снова возвратиться к церкви Православной"(47), проходившего в Киеве под председательством митрополита Иова Борецкого 15 августа 1628 года. Участники Собора сделали историческое Синодальное объявление, в котором заявили, что они "твердо стоят в православной восточной вере, не мыслят об отступлении в унию -и под клятвою обещаются не уступать и к тому же увещавают весь православный народ". В числе-прочих это заявление подписал и преподобный Иов по своему схимническому имени: "Иоанн Железо Игумен Почаевский". Исследователи отмечают величайшее влияние Почаевского игумена на обустройство и духовное окормление ряда современных ему православных монастырей, существовавших на западнорусских землях. Так, дух преподобного навсегда сохранился в Угорницком и Крестовоздвиженском монастырях, в которых он подвизался и игуменствовал. Благодаря его непререкаемому авторитету окормлявшаяся у него помещица Ирина Ярмолинская в 1646 году основала в своем родовом имении Загайцы монастырь во имя святителя Иоанна Милостивого. Укрепились в вере и благочестии сестры Корецкого Свято-Вознесенского монастыря, где преподобный, возвращаясь с Киевского Собора, по дороге домой провел три дня, совершая богослужения и подавая наставления обитавшим там монахиням. А один из наиболее одаренных учеников преподобного архимандрит Петроний( Гулевич-Воютинский) с 1617 года осуществлял управление двумя монастырями в Овруче -- Успенским Заручаевским и Спасским. .Не менее замечательна была и внутренняя религиозно-нравственная жизнь преподобного Иова, сокрытая от посторонних глаз и во многом даже от братии. Однако некоторые свидетельства его высокой духовной жизни и аскетических подвигов сохранились. Каждому, кто хотя бы раз посетил Почаевскую Лавру, разумеется, знакома сохранившаяся до нашего времени крохотная каменная пещера, в которую можно пролезть только ползком с глубокой верой и молитвой. Вокруг этой пещерки ходят многочисленные легенды. Доподлинно известно лишь то, что в ней Иов проводил целые дни, а иногда и седмицы на молитве, без пищи и пития, предаваясь спасительному богомыслию. Этот факт тем более примечательный, что, будучи игуменом и имея на своем попечении дела благоустройства обители, братию, которая нуждалась в пище и безопасности, типографию, многоразличные судебные тяжбы, он был, разумеется, чрезвычайно загружен. И все-таки, несмотря на постоянную занятость, основное время преподобный уделял молитвенному подвигу. Ближайший ученик его Досифей свидетельствует, что от долгих, неустанных стояний на молитве ноги у Иова отекали до такой степени, что покрывались язвами. Каким образом он изыскивал время на подобного рода молитвенные труды В чем была необходимость этого затвора Каким образом удавалось окормлять братию, надолго добровольно заточая себя в каменных недрах горы На эти и многие другие вопросы ответить можно лишь с позиций духовного впонимания сути монашеского делания. Угодник Божий на протяжении половины столетия неизменно управлял обителью, являя себя не только духовно одаренным игуменом, но и неустанным тружеником и неусыпным молитвенником. Никогда не расставаясь с главным монашеским деланием: молитвою и богомыслием, преподобный Иов находил время и для тяжелого физического труда. Следуя поучительному примеру Святых Отцов, он никогда не пребывал в праздности, непрестанно занимаясь рукоделием, сам садил и прививал деревья в монастырских садах, ухаживал за ними, чистил садовые дорожки, строил плотины, непосредственно участвовал в копании двух больших прудов, находящихся по сей день несколько западнее Лавры, у подножия Горы Почаевской. Сами эти пруды, а также плотины ископаны были не только попечением преподобного, но и с его непосредственным участием. Поскольку отличительной особенностью местности, окружающей Почаевский монастырь , является отсутствие в достаточном количестве воды, необходимой как для жизнедеятельности людей, так и для пойла скота, самоотверженные личные труды преподобного Иова составляю истинное благодеяние не только для Лавры, но и для всего Почаева. Таким образом преподобный еще в земной жизни видимым образом оказался причтенным к малому стаду, о нем же благоволи Отец Небесный (Лк.12,32). Подвиги и труды свои по глубокому смирению, преподобный тщательно скрывал, однако тем, кто его близко знал, Господь показывал истинное лицо подвижника. "И свет во тьме светит, и тьма не объяла его" (Ин.1,5). Проводя каждую свободную минуту в созидательных трудах, ночное время он непрестанно посвящал коленопреклонной молитве. Когда обстоятельства требовали сугубой молитвы, он иногда на целую седмицу, затворялся в тесной каменной пещере и втайне со слезами от чистоты сердца изливал моление Богу о спасении святой Православной Церкви и погрязшего в грехах мира. В обхождении с другими Иов был всегда кроток и миролюбив. С братолюбием, смирением и милосердием, он соединял такую молчаливость, что, по свидетельству Досифея, никогда не празднословил. Чаще всего от него можно было слышать лишь произносимую при каждом деле сокровенную, никогда не прерывающуюся самодвижущуюся молитву. Отверзая уста для этой великой и святой молитвы, он обретал через нее особую силу, дарованную Господом, вновь и вновь повторяя, " Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя"... Изумленные братия и ближайшие духовные чада сподоблялись порой видеть нетварный свет, исходивший во время этих молений из пещерных недр. И понимали они, несмотря на немногословие игумена и всяческое стремление его скрыть богатые духовные дары, которыми его щедро наделил Господь, что он еще в земной жизни своей сподобился " приобщиться к сонму избранников, о которых святой тайнозритель говорит: и тии победиша сатану кровию Агнчею и словом свидетельства своего и не возлюбиша душ своих даже до смерти"( Апок. 12, 11). От измождения плоти, тело его было до того изнурено и измучено, что даже отпадало от костей. Во всем стремясь подражать Господу, преподобный всегда стремился, как требовало Евангелие, "послужить и отдать душу свою для искупления многих" (Мф.20,28). Не удивительно, что слава его неуклонно возрастала. Многие соседние помещики, следуя благочестивому примеру князя Константина Острожского, избирали его духовником. Некоторые, подобно Жабокрицкому, попав в стесненные обстоятельства, искали у него убежища и защиты. И никто не уходил неутешенным, ибо преподобный неленостно исполнял предписанный ему Святым Евангелием подвиг непрестанного радения о душах вверенных его попечению чад: " Да будут чресла ваша препоясаны, и светильницы горящии: и вы подобни человеком, чающим господина своего с брака, когда придет и постучит, тотчас отверзут ему. Блаженни раби тии, ихже пришед господин обрящет бдящими (Лк. 12, 35-37). "Да не приидет мне нога гордыни" (Пс.35,12), - этот завет псалмопевца Давида стал для преподобного непреложным правилом. Как и его великие предшественники, которым он стремился подражать в своей ежедневной жизни, он являл собой образец крайнего смирения и незлобивости, немало потрудившись во славу Божию и очистив свою душу светлыми слезами покаяния. Став как "сор для мира, как прах, всеми попираемый" (1 Кор.4, 13), он невозбранно взошел на высшую ступень смирения, когда любое самоуничижение переносится с радостию. Смирение делало его неуязвимым в любых ситуациях. Воистину, как утверждает Святое Евангелие, " многие первые станут последними, а последние первыми" (Мф 19, 30). В Богодухновенных строках Божественного Откровения нам преподносится еще одно важное наставление, значимость которого трудно переоценить: "Больший из вас да будет вам слуга" (Мф.23,11). Понимая, что всякое падение человеческое вызвано прежде всего духом гордыни, предательски проникающим в душу подвижника многоразличными способами, уже тогда он научился противостоять этому пагубному всепогубляющему духу боголюбивое смирение, воплощением которого был Сам Господь наш Иисус Христос. Путеводной нитью во всех непростых житейских испытаниях стали для него буквально воспринимаемые им слова Спасителя: " Научитесь от Меня, яко кроток Я и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим" (Мф.11, 29). О его удивительном незлобии красноречиво говорит, к примеру, следующий факт. Однажды преподобный Иов, молившийся в поздний ночной час, застал на монастырском гумне человека, который под покровом темноты занимался хищением пшеницы. Преподобный, с величайшим состраданием отнесся к злодею и, отложив собственные дела, смиренно помог ему поднять ношу на плечи. Ни единого упрека не последовало из уст преподобного; он лишь кротко посетовал на тяжесть греха, который взвалил на себя этот несчастный, и напомнил ему Страшный Суд, где все тайное станет явным и каждый должен будет отдать Господу отчет в своих делах. Так, проявив непостижимое человеческому разумению крайнее долготерпение, он привел закоренелого грешника к глубокому и полному покаянию. А поскольку" сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит" (Пс.50, 19), Господь сжалился над несчастным, приняв его покаяние. Истинно сказано в Священном Писании: "... Премудрости же не одолеет злоба... Сию возлюбих и поисках от юности моея, и взысках невесту привести себе, и любитель бых красоты ея" (Прем.7,30;8:2). В 1649 году преподобному Иову испольнилось 98 лет. Несмотря на немощь телесную, дух его был еще бодр. Однако ничто не вечно в бренном, несовершенном мире. Земная жизнь преподобного неуклонно приближалась к концу. Чувствуя изнеможение от непрестанных трудов и заботясь о том, чтобы по его смерти обитель имела достойных руководителей, обремененный трудами и летами,он уже за два года предузнав от Господа час своей кончины, изъявил волю избрать себе преемника, указав на иеромонаха Самуила Добранского, исполненного самых разнообразных добродетелей и отличающегося примерной кротостью и удивительным смирением. Прозорливому игумену, предвидевшему грядущие по его кончине великие смуты. было над чем задуматься. Как мы помним, прошло уже более половины столетия с того времени, как церковная уния вторглась на Волынские земли, смутив и уведя в погибель множество людей, сознание которых было помрачено. К этому времени неустанными стараниями иезуитов были уничтожены, сметены с лица земли, безжалостно разрушены практически все древнейшие Православные обители и храмы в пределах юго-западного края. Представители многих древних православных русских родов перешли в латинство. Таким образом униатам осталось сделать всего несколько шегов, чтобы овладеть и самой обителью Почаевской, являвшейся теперь единственным оплотом Првославной церкви в этом регионе. Пока был жив преподобный Иов, он зорко следил за всеми кознями и ухищрениями противника и умел так влиять на современников, что латиняне не смели посягать на его обитель. Однако теперь, на закате дней, будучи человеком. искушенным в житейских хитросплетениях, преподобный не мог не предвидеть, какие громы и молнии должны обрушиться на обитель по его отшествии. Поэтому, чтобы хоть на время оттянуть это, дав обители мудрого и надежного деятеля, умеющего отстаивать дела монастырские, преподобный Иов, уподобившись своему великому предшественнику,преподобному Феодосию Печерскому,пожелал сам избрать достойного преемника, и указал на такового в лице вышеназванного Самуила Добранского. Однако, следуя Евангельской заповеди ничего не принуждать делать насильно, он совершенно не навязывал братии своей воли, а передал ей собственное пожелание на рассуждение. Братия же, по любви к игумену, доверяя ему и подчиняясь безпрекословно, приняла его пожелание единодушно, нисколько не сомневаясь в правильности принятого им волеизявления. Ибо на собственном примере научил преподобный братию любить друг друга, выполняя Евангельские слова: "Всяк, не творяй правды, несть от Бога, и не любяй брата своего. Яко се завещание, еже слышасте исперва, да любим друг друга" (1 Ин. 3,11,12). Новому игумену, Самуилу Добранскому, избранному соборно и по любви, братия обязались оказывать безпрекословное послушание во всех начинаниях и должное почитание. Взамен этому самому Добранскому было поставлено в обязанность самозабвенно служить обители в соответствии с апостольскими правилами и поступать с братиею так, как требовали обычаи и монастырские постановления. 13 марта 1649 года был составлен соответствующий акт, подписанный четырьмя иеромонахами, тремя иеродиаконами и тремя монахами, хранящийся в подлиннике в Лаврском архиве под 49. Однако избрание Самуила Добранского было, очевидно, лишь формальным. ибо еще и в 1650 году, т. е. через год после этого приснопамятного события преподобный Иов в деле о внесении предварительного завещания Иоанна Жабокрицкого в Кременецкие акты, значился как игумен Почаевского монастыря. Следовательно, его преемник только считался игуменом и до кончины преподобного Иова не принимал на себя никаких полномочий. Жизнь преподобного Иова была длинной, плодотворной и продолжалась сто лет. Однако ничто не вечно в этом мире. Выполнив свое земное назначение, 21 октября 1651 года, спустя четыре месяца после поражения Хмельницкого под Берестечком, блаженный Иов получил откровение о том, что через семь дней должен будет отойти ко Господу. Очевидно, он настолько угодил Богу, что ему было заранее открыто время отшествия, чтобы он успел подготовиться и уйти из этой юдоли страданий как можно более достойно. Открывшееся ему обстоятельство побудило преподобного завершить все земные дела, примириться с Богом и людьми. Кончина его была "безболезненна, непостыдна, мирна": совершив последнюю литургию, по окончании которой, воздав целование сетующей братии, мирно испустил дух, перейдя от земной жизни к вечному блаженству 28 октября 1651 года и оставив как в обители, так и во всей Волынской стране, благоговейное воспоминание о своих высоких добродетелях. Тяжесть утраты болью и горечью отразилась в сердцах осиротевших чад, глубина которой во всей полноте осмыслилась лишь со временем. Лишь на расстоянии познается величие и неисчерпаемость таких личностей, вмещающих в себя целую эпоху, которые для укрепления посылает нам Господь на крутых поворотах Истории. На нем исполнились неложные слова Христа: "Не вы избрали Меня, но Я избрал вас" (Ин.15,16). Воистину, неисчерпаема человеческая память, как неисчерпаема и человеческая благодарность. Однако насколько же больше и значимее всех людских почестей та награда, которая уготована подвижнику на Небесах! "Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его" (1 Кор.2, 9). Тело блаженного лежало погребенным в земле на протяжении долгих семи лет и десяти месяцев. На протяжении этого времени многих не покидало ощущение, что преподобный жив, что он по-прежнему молится за погрязший в грехах, погибающий мир и что молитвами этими, как и прежде, спасается грешный род человеческий. Благочестивые почитатели преподобного, его духовные чада и даже некоторые из людей, не знакомых с блаженным Иовом в его земной жизни, временами сподоблялись видеть дивное сияние, которое, подобно сверкающему лучу, исходило из недр земли над местом погребения подвижника, однако до благовремения воля Божия была сокрыта от глаз человеческих. И все-таки чада блаженного знали, что близок час его прославления, когда воссияет его звезда на духовном Небосклоне и дарует ему Господь несказанное райское блаженство по неложному обетованию Своему: "Имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, той есть любяй Меня, а любяй Мя, возлюблен будет Отцем Моим: и Аз возлюблю его, и явлюся ему Сам" (Ин.14, 21). И Господь, верный Своим обетованиям, не посрамил ожиданий. По истечении семи лет после отшествия преподобного Иова в лучший мир, в 1659 году, " во едину от нощей" митрополит Киевский Дионисий Балабан (1657-1663) сподобился в тонком видении получить удивительное откровение, после которого незамедлительно поспешил в Почаев, чтобы лично освидетельствовать святые мощи Преподобного, оказавшиеся совершенно нетленными. Иов явился "в сонном видении", известив святителя следующими словами: "Извествую твоему преосвященству, яко тобою хощет Бог открыти кости моя". Через некоторое время видение повторилось. Следует отметить, что святитель Дионисий, " как мудрый и искусный богослов", хотя и узнал старца, потому что, по словам Досифея, еще когда жил преподобный, "он знал хорошо образ лица и богоуодное житие его", не сразу по получении откровения стал действовать столь решительно. На первых порах он не обратил на него серьезного внимания, "приписывая это сонному обыкновенному мечтанию, а не преестественному Божию промыслу". Митрополит вначале не доверял сонному видению, по глубочайшему смирению не считая себя достойным исполнить сверхестественное повеление Божие. Как известно, бренному, перстному, земному человеку, отягощенному тьмочисленными прегрешениями, но все-таки богоподобному, редко удается сподобиться подлинного богобщения, - чаще ему доступно достижение лишь того эфемерного состояния, которое называют прелестью. Обманутые бесами люди, как правило, ищут это состояние в удовольствиях чувственных и радостях скоропреходящих, итогом чего бывает лишь "суета и томление духа" (Эккл.1,14). Блаженный Иов являлся ему во сне не единожды на протяжении непродолжительного времени, постоянно повторяя просьбу открыть его мощи. И только когда угодник Божий, в третий раз явившись Митрополиту в тонком видении, уже значительно более строго повторил ему то же требование, " не давая покоя митрополиту и уже отмщением грозя ему. если не исполнит повеленного", тот ощутил священный трепет, не оставляющий более никаких сомнений в истинной природе созерцаемого им явления, уразумев, что все это было "от Божия произволения". Познав волю Господню, он тот час же приступил к исполнению повеленного, не позволяя себе ни минуты промедления. Собрав весь свой многочисленный клир, присоединив к нему для большей торжественности Овручского архимандрита Феофана Креховецкого, бывшего наместника Софийского, промыслительно находившегося в то время в Киеве, он немедленно поспешил приехать в Почаевскую обитель. Там же, на месте, архипастырь ознакомился с удивительными фактами, свидетельствовавшими о высокой духовной жизни и достохвальной кончине преподобного, весьма строго и непредвзято исследовав его славные деяния, сохранившиеся в благодарной людской памяти. В течение непродолжительного времени ему удалось собрать значительный материал о земной жизни и подвигах преподобного, всегда стремившегося "послужить и отдать душу свою для искупления многих" (Мф. 20,28), а также о его посмертных чудотворениях. " Изведав благие дела его, Богу угодные", он сподобился лично удостовериться в подлинности чудесных явлений, совершавшихся от святых мощей этого удивительного угодника Божия, в приснопамятный день их обретения. Иными словами, в 1659 года произошло событие, свидетельствующее о неложности обетования Господа о том, что "тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в Безсмертное" (1 Кор.15, 53). Митрополитом собственноручно было совершено открытие гроба, в котором мирно почивал святой. Останки его, к несказанному удивлению присутствовавших, сохранились в совершенном нетлении и были исполнены дивного благоухания " без всякого истления, как бы того же часа погребенные. и исполненные недоразуменного благоухания". Этот факт особенно потряс тех, кто лично знал преподобного: нетленнось мощей была тем более поразительной, что в земной жизни тело угодника Божия, изможденное непосильными трудами и тяжкими болезнями, было обильно покрыто язвами и гнойными струпьями. Когда произошло это выдающееся событие, присутствовало огромное количество людей, не только знавших преподобного при жизни и почитавших его, но и совершенно незнакомых. Удостоверившись в истинной святости нетленных останков преподобного, святитель торжественно, "при многонародном людей собрании с подобающею честию перенес оные в великую церковь Живоначальной Троицы" и здесь по древнему обычаю поставил в притворе церковном "року Господня 1659 месяца августа 28 дня", открыв святые мощи для всеобщего почитания, которое продолжается и по сей день. Событие, на первый взляд, совершенно неординарное. Однако на самом деле ничего необычного не произошло. Господь, верный Своему обетованию прославить все кости святых, ни единая из которых не должна иссохнуть (Пс. 33), явил на нем знамение Своей неиссякаемой милости, ибо помыслы этого земного небожителя были всегда направлены прежде всего на то, чтобы наилучшим образом угодить Творцу, а не исполнить требования плоти, предательски восстающей на дух. Вот почему по блаженной кончине на нем исполнялись, обретя плоть и кровь, Богодухновенные слова: " Ищите прежде всего Царствия Божия и правды Его" (Мф. 6, 33). Да это и неудивительно: исполненный всяческих добродетелей подвижник еще в земной жизни, сподобился от Господа дивного дара "и по смерти добро творити". После прославления преподобного Иова, по свидетельству Досифея, "многое множество народа одержимии различными недугами цельбу прияли; ибо, как будучи в теле, преподобный Иов, по словам того же писателя, был исполнен великой добродетели, так и по смерти своей с верою притекающим к нему не переставал благодетельствовать". В течение более полустолетия по открытии мощей, преподбный Иов не переставал обильно являть благодатную силу во свидетельство своей святости, на пользу Православия. Эти удивительные явления продолжаются и по сей день, хотя и происходят, возможно, в более сокровенном виде. Заслуживает, к примеру, внимания удивительное чудо, которое произошло непосредственно после обретения мощей и явилось прежде всего на преданном ученике и возлюбленном чаде преподобного Иова. Угодник Божий, чудесным образом явившийся в храме Пресвятой Троицы спустя две недели по блаженной кончине, исцелил от смертельной болезни иеромонаха Досифея, увидевшего в этом знак особой милости преподобного и впоследствии ставшего составителем его достохвального жития. Ибо неложно сказано в священном Писании: " Кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царствии Небесном" (Мф.5, 19). Об этом удивительном явлении, в частности, свидетельствует приснопамятная строительница великой церкви, Ева Домашевская, которая вместе со своею рабынею Анною сподобилась стать сопричастницей дивного таинства. Произошло это следующим образом. В светлый праздник Воздвижения Честного Креста Господня, по истечении совсем непродолжительного времени после обретения мощей (прошло лишь чуть более двух недель после прославления святого) приснопамятная Ева Домашевская, знатная благотворительница обители, вне всякого сомнения, являвшаяся духовным чадом преподобного Иова, в полунощный час сподобилась услышать чудесное ангельское пение, доносившееся из храма, освещенного изнутри дивным нетварным светом. Сверхестественная природа этого явления была настолько очевидной, что потрясенная помещица тот час же послала в храм служанку по имени Анна, дабы та на месте удостоверилась в происходящем. Ее посланнице ангельскою рукою были отверсты двери до этого закрытого храма и она безпрепятственно вошла вовнутрь. Увидев, как свидетельствует Досифей, "свет неприступный" и услышав пение, " коим не могут петь уста человеческие", Анна несказанно умилилась милосердию блаженного Иова, явившегося ей, простолюдинке, молящимся Пресвятой Богородице о здравии и спасении мира в благолепном храме совместно с ангелами, представшими в облике "светолепных юношей". Преподобный успокоил ее внутренний трепет, ласково обратившись к Анне со следующими словами: "Не бойся, девица, позови-ка мне лучше игумена". Объятая священным ужасом Анна с трудом выговаривая слова, смогла в ответ лишь тихо сказать, что игумен тяжко болен и лежит на смертном одре, после чего преподобный, обмакнул шелковый плат в многоцелебное миро и, приблизившись к ней, передал ей этот плат с повелением отнести его пребывающему в тяжкой немощи иеромонаху Досифею. Разумеется, богопослушная девица тотчас же поспешила выполнить повеление преподобного, однако Досифей, состояние которого на данный момент было критическим, первоначально принял ее слова за бесовскую прелесть и не пожелал ни пускать ее в келью, ни даже слушать ее рассказ. Однако служанка, боясь ослушаться преподобного, имела сугубое дерзновение безпокоить болящего настойчивым стуком в дверь, умоляя выслушать ее хотя бы служителю. В качестве доказательства истинности своих слов она просила передать Досифею "свиток сей врачевания", переданный от блаженного. После того, как Досифей удостоверился в том, что Анна говорит правду, он без колебаний впустил ее в келью, внимательно выслушал и поступил согласно воле преподобного. Едва он умастил себя многоцелебным миро с плата, как в то же мгновение полностью исцелился. Его самочувствие улучшилось настолько, что он смог встать с одра и самостоятельно направился в храм, желая лично возблагодарить преподобного за столь явное чудо. Однако лицезреть возлюбленного Наставника он уже не сподобился и узрел лишь экклесиарха, пришедшего в ранний час, чтобы отворить двери храма для всенощной. Последний пребывал в полном неведении о дивном явлении преподобного и несказанно изумился, увидев Досифея в полном здравии. Он посетовал на то, что, не желая тревожить тяжко больного игумена, не взял у него благословения в то время как он, милостию Божией вставший со смертного одра, сам поспешил "на утреннее пение". Тогда Досифей с глубоким сердечным трепетом поведал ему обстоятельства этой необыкновенной ночи и сказал, что спешит исполнить повеление преподобного Иова и засвидетельствовать имевшее место чудо.Едва экклесиарх распахнул врата храма, как Досифей со слезами умиления и радости припал к многоцелебным мощам преподобного, благодаря Всемилостивого Господа, Его Пречистую Матерь и великого угодника Божия, святыми молитвами которого было получено врачевание тяжкого недуга. Несказанно изумились и братия, видя, как вчера еще безнадежно больной Досифей с величайшим воодушевлением служит в алтаре, совершенно бодрым голосом произносит возгласы и щедро раздает благословения. Воистину, дивны дела Твои, Господи! Разумеется, подобных примеров молитвенного предстательства преподобного Иова было совершено столь великое множество, что описать их нет абсолютно никакой возможности. Однако на одном из таких чудес, которое произошло при непосредственным участии преподбного, следует все-таки остановиться особо ввиду его исключительности. Судьбоносным и впечатляющим было явление преподобного в сонме Небесных сил безплотных, возглавляемом Божией Матерью, во время Збаражской войны в 1675 году. Обстоятельства этой кровопролитной бойни складывались драматически. По распоряжению турецкого султана Магомета IV, войска, возглавляемые визирем Кара-Мустафой, вступив в войну с Польшей, вторглись в Подолию, затем направились к Львову, разоряя и сжигая на своем пути все грады и веси. Когда на их пути оказался Почаевский монастырь, несметные полчища турок, приступив к нему, на протяжении трех суток осаждали его, приступая с трех сторон. Оставив всякие надежды на чье бы то ни было земное покровительство, братия взмолились к Пресвятой Богородице. Именно тогда, вняв молитвенным призываниям мужественных защитников обители, преподобный Иов вместе с Божиею Материю явился молящимся на кровле великой церкви Пресвятой Троицы, и его молитвами и благодатным заступлением Пресвятой Богородицы безоружная обитель осталась совершенно неприкосновенною: турки, отраженные невидимою силою, обратились от страха в бегство, несмотря на то, что в то время большая часть монастырских построек была деревянной и обитель была обнесена слабою деревянною оградою. Судьбоносный день этот ежегодно с тех времен отмечается верующими как праздник Почаевской Божией Матери. В Соборном послании к Евреям святого апостола Павла мы находим удивительные слова, которые в самой полной мере характеризуют отношение православного народа Волыни к своему духоносному наставнику: "Братие, поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие: ихже взирающе на скончание жительства, подражайте вере их" (Евр.13,7-8). Тии бо бдят о душах ваших, яко слово воздати хотяще, да с радостию сие творят, а не воздыхающе" (Евр, 13,117). О чудесных исцелениях, происходивших в разные времена по молитвенному предстательству преподобного от нетленных его мощей, красочно и убедительно повествует совершенно замечательная книга "Гора Почаевская", на которую мы уже неоднократно ссылались. Следует предположить, что описание этих явлений все-таки неполное, т. к. значительная часть совершенных чудес была сознательно сокрыта врагами Православия в униатский период. Однако, несмотря ни на что, Господь прославил Своего угодника, и коварные униаты, с которыми на протяжении всей своей деятельности преподобный мужественно и беззаветно боролся, не осмелились не только осквернить его мощи, но даже обращались к Папе римскому с прошением прославить его в сонме католических святых. Подробное описание этих многочисленных чудес содержится в обширной монографии прот. А. Ф.Хойнацкого "Преподобный Иов, игумен Почаевский, его жизнь и прославление". Достаточно ярко описаны также житие и посмертные чудеса преподобного Иова и архиепископом Филаретом Гумилевским в знаменитых трудах "История Русской Церкви"(48), "Русские святые"и "Жития святой Российской церкви". Кроме того, подробное описание этих чудес мы находим также у замечательного духовного писателя, много путешествовавшего по святым местам, А. Н. Муравьева, произведения которого, помимо исторической точности, обладают несомненными художественными достоинствами и читаются легко и с удовольствием. При всей очевидности несомненной святости преподобного Иова примечательным фактом является то, что находились люди, вполне серьезно считавшие себя исследователями истории Церкви на Волыни, которые, очевидно, в силу принадлежности к иной конфессии или по другим, непонятным обстоятельствам обошли своим вниманием удивительный феномен великого Почаевского игумена. Так, исследователь Строев в своем достаточно пространном труде "Списки Иерархов и настоятелей монастырей Российской церкви" (1877-г.) не только обходит молчанием жизнь и подвиги Почаевского чудотворца, несмотря на то, что имя его постоянно встречается во всех известнейших церковных сочинениях, характеризующих XVII век, и даже значится в истории российской иерархии, но даже из числа преемников его указывает только двух, далеко не самых известных: игумена Софрония Почаевского (1685 г). и Иосифа Исаевича или Саевича (1708 г.) Видимо, известную роль сыграла здесь церковная политика, или, как говорят в наше время, социальный заказ, побудивший исследователя к умолчанию об очевидных чудесах и знамениях, связанных с именем преподобного. Между тем в той же Почаевской Лавре существует достаточно много документов, на основании которых можно полностью восстановить преемственную цепь, идущую от преподобного Иова с раннего периода существования монастыря Почаевского как общежительного вплоть до овладения им униатами (1631 --1720 г.), а также и со времен унии до 1833, когда вновь было восстановлено святое Православие, и до наших времен, что мы последовательно и попытаемся сделать в следующих разделах. Вне всяких сомнений, преподобный Иов незаурядной личностью своей заполнил целую эпоху, оказав совершенно безпрецедентное влияние на всех, кто сподобился быть знакомым с ним или хотя бы знать о нем понаслышке. Как же складывались исторические судьбы обители после кончины преподобного Сумели ли его преемники отстоять и приумножить доставшееся им наследие Что было залогом процветания обители в тяжелейший для Православия период Попытаемся ответить на эти и некоторые другие вопросы в следующем разделе, тщательно изучив дававшие независимость материальные ресурсы, которыми располагал в это время монастырь. Благолепие и процветание Почаевской обители до порабощения униатами.Материальные средства, которыми она располагала в это время. Если не Господь созиждет дом, То к чему строителей труды Если град не охраняет Он, - То напрасно стража ночью бдит. Рано встать, работать допоздна, Хлеб вкушать безмездного труда... Достоянье Божье -- сыновья, Чрева плод -- Господний щедрый Дар. Как в деснице сильного стрела -- Сыны отрясенных грянут в дом. Тот блажен, кто с ними быть желал! Он не постыдится пред врагом. ПСАЛОМ 126 Как вытекает из всего вышеописанного, преподобному Иову суждено было стать современником чрезвычайно противоречивого времени, когда "много лжепророков появилось в мире" ( 1 Ин. 4,1), и пришли они "в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные" (Мф.7,15).Он воплотил в себе негибнущую и неоскудевающую совесть своей эпохи, пробуждающую людей, закосневших в грехе, обратиться к Богу. Более того, видя жизненную активность преподобного, близкие ему люди невольно проникались желанием действенно помогать Православию. Выжить в те трудные годы было чрезвычайно нелегко, и отстоять свою самобытность монастырь мог , будучи совершенно независимым материально. Необходимо отметить, что благодаря доброхотным отчислениям благочестивых помещиков, живущих в окрестностях Почаева, материальное положение обители, а следовательно, ее независимость постоянно упрочивались. Если верить древней рукописи, оригинал которой утрачен, еще в далеком 1213 году некий воевода Михаил Центер и его супруга Елена пожертвовали пещерному монастырю в окрестностях Почаева десять волоков земли и хутор Комнату. Так была заложена благочестивая традиция, следовать которой стремились многие состоятельные люди, хранившие Православие. На средства доброхотов, приумножаемые самоотверженным трудом иноков, монастырь вырос, окреп, вышел из пещер на поверхность. Древняя каменная церковь, которую видел простец Иоанн Босой во время чудесного явления Божией Матери в столпе огня, была построена иноками на средства, которыми располагала обитель, возможно, также отчасти благодаря жертвователям. Впоследствии благотворительницей Почаевской обители, как неоднократно отмечалось выше, стала приснопамятная Анна из Козинских, знаменитая православная владетельница Гойская. Она, пытаясь мужественно противостоять униатскому засилию, в конце XVI столетия пожертвовала для нее чудотворную икону Божией Матери и средства к ее содержанию. Так велико было ее желание спасти свою безсмертную душу, вымолив, вместе с тем, и свой знатный род; так тревожили ее судьбы отечественного Православия, что естественные человеческие привязанности отступили на задний план, ибо сказано в Священном Писании: "Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня" (Мф.10, 37) Великодушное волеизъявление влиятельной православной помещицы создало благоприятные предпосылки для превращения в первой половине XVI века небольшого пустынного монастыря, который, скорее всего, не имел даже игумена и жил только милостынею от доброхотных подаяний богомольцев, в монастырь общежительный.. До того времени иноки Почаевские владели только пещерами на горе, Стопою Божией Матери на скале и каменною церковью при подошве и жили по преимуществу милостынею от доброхотных подаяний со стороны богомольцев, с незапамятных времен посещавших Гору Почаевскую как ради самого монастыря, так и в особенности ради Стопы Божией Матери, издревле признаваемой цельбоносною. Будучи женщиной разумной и рассудительной. Гойская прекрасно понимала, что воля ее будет реализована лишь при условии ее материального подкрепления. Для того, чтобы это святое место, ознаменованное благодатным явлением на горе Божией Матери, оставившей след Стопы и живоносный источник цельбоносной воды, стало могучим оплотом Православия, она обезпечила быт населявших его иноков обширными угодиями, значительными денежными капиталами и десятиною с Орлинского и Козинского имений. Средства, предоставленные Гойскою, были по тем временам весьма значительными: десять волок пахотной земли составляли более двухсот десятин--количество для засевов озимых и яровых более чем достаточное, чтобы собрать зерна для пропитания обители, в то время еще немноголюдной. Принесенные монастырю в дар леса, сенокосы и крестьяне давали возможность вести собственное хозяйство, а пожертвованные деньги, также немалые, были в те времена значительным подспорьем. Неслучайно ее ближайший родственник Андрей Фирлей пришел в ярость, ознакомившись с завещанием Гойской: из его рук уплывало значительное состояние, которое, к тому же, должно было укрепить ненавистное ему Православие в ущерб исповедуемому им лютеранству. Пример безкорыстия, явленный Гойской, оказал положительное влияние и на соседних помещиков, сохранивших приверженность к Православию. Вскоре появилось много других благотворителей, по мере сил и возможностей жертвовавших значительные средства на сохранение древней обители, ставшей едва ли не единственным островком, где истинная вера сохранялась в неповрежденном виде, а также, что было взаимосвязано, на спасение своей души и своего христолюбивого рода. "Собирая свои сокровища не на земле, где ржа и моль поедает их", они стяжали их на Небесах, ибо истинно сказано в Священном Писании: "Помышления плотские суть смерть, а помышления духовные -- жизнь и мир" (Рим. 8, 6). Этому немало способствовала, как отмечалось ранее, масштабность деятельности великого угодника Божия и преславного чудотворца преподобного Иова и великая притягательная сила его светлой духоносной личности. Окормлявшиеся у него помещики Малынские, Пузины, Сташкевичи, Куликовские, Долинские, Жабокрицкие, Ясногорские, Ярмолинские и другие всеми силами старались всячески поддержать этот славный оплот Православия на Волыни. Из числа их одни (как видно из документов Лаврских), князья Вишневецкие Михаил и Адам, княжна Мария Збаражская, Ловчина Волынская Хриницкая, дворяне Малинский, Пузины, Сташкевич, Куликовский, Ушковский, Долинский, Червинский, Ясногорский) жертвовали деньгами, другие обезпечивали свои пожертвования недвижимым имуществом, так что к концу первого периода, до порабощения униатами он владел значительными средствами. Вспомним, что, помимо Троицкого храма, преимущественно на пожертвования было воздвигнуто еще шесть других церквей, что неоднократно отмечалось выше. Семя правды Божией, щедро бросаемое преподобным на каменистую почву, возделанную его святыми молитвами,не пропало втуне и спустя некоторое время произросло благостными плодами покаяния, по слову Евангельскому: "Аще вы пребудете во словеси Моем, воистину ученицы Мои будете и уразумеете истину, и истина сделает вас свободными" (Ин.8, 31). Обласканные преподобным люди уходили радостные, просветленные, на всю оставшуюся жизнь сохраняя теплоту, рождающуюся в сердце после общения с этим величайшим христианским подвижником, в буквальном смысле слова мудрым о Христе (1 Кор.4,10). Долголетнее управление преподобного Иова Почаевской обителью было для нее, как уже отмечалось ранее, весьма спасительно. Будучи современником Гойской, Домашевским и другим именитым помещикам, которые в это исполненное драматизма время на многострадальной Волыни сумели вопреки обстоятельствам сохранить веру предков, он благодаря своей высокой духовной жизни привлек их благосклонное внимание и расположение, что было весьма полезно для окормляемой им обители. Кротостью и смирением, высоким даром духовничества, умением предвидеть ход событий, он легко располагал сердца их к тому, чтобы от своих щедрот они делали весьма ощутимые пожертвования на улучшение благосостояния Почаевского монастыря. Разумеется, его усилия, как и любое дело Божие, встречали по временам яростное противодействие со стороны врагов Православия. Обитель периодически подвергалась нападениям и преследованиям, которые воздвигал против нее враг рода человеческого. Это были, как уже отмечалось, грозные, времена, предсказанные в Священном Писании: "Сын Человеческий, пришедши, найдет ли веру на земле" (Лк.18,8), - Однако даже в сложнейших обстояниях преподобный Иов был и оставался ревностным хранителем монастырского достояния. Твердо уповая прежде всего на Господа и Его Пречистую Матерь, он не пренебрегал возможностями земных владык, благоразумно и с достоинством своего сана находя защиту в местах судебных. И Господь не посрамлял его. В условиях торжествующего беззакония, позволявшего безнаказно попирать права Православных людей, нанося им любой ущерб, он отстаивал имущество обители, пожертвованное щедрыми благотворителями. Происходило невероятное: похитители скрепя сердце возвращали монастырю, подчиняясь обстоятельствам, приобретенное неправдой движимое и недвижимое имущество, а также насильно захваченные в плен святыни, как это вынужден был сделать в 1647 году по приговору Люблинского трибунала злейший враг Православия лютеранин Андрей Фирлей. Впоследствии и другие игумены Почаевской обители, воодушевленные примером своего святого первоначальника, имели дерзновение судиться с помещиками, без зазрения совести грабящими монастырское имущество, и милостью Божией доказывали в судах свою правоту. Кстати, именно благодаря этому обстоятельству исследователи истории Почаевской Лавры получили уникальную возможность восстановления хронологии игуменства тех или иных братий до порабощения обители униатами, во время его и после: преимущественно по судебным делам стало возможным восстановление этой хронологии. В Лаврском архиве сохранились многочисленные документы, свидетельствующие, что Почаевский монастырь разновременно получал от разных лиц деньги, по записям или завещаниям, обезпечивая их на недвнжимых имениях. В духе глубокой преданности к Православной церкви и с чувством уважения к настоятелям и братии Почаевской обители соседние к Почаеву дворяне, продолжавшие в смутные времена хранить истинную веру, нередко в своих предсмертных завещаниях упоминали монастырь, оставляя в его казне значительные средства, предназначенные на поминовение. Об этом красноречиво свидетельствует ряд записей в делопроизводстве Лаврского архива, значащихся по описи под 29, 50, 51, 52, 54 и 57. Так, приснопамятные строители каменной Троицкой церкви Феодор и Ева Домашевские сверх 20 тысяч злотых, внесенных ими на поддержание сооруженного ими храма, переуступили Почаевскому монастырю долг князей Чарторийских, Любомирских и Корибутов--Вишневецких, составлявший достаточно большую сумму в 16.500 злотых, по духовному завещанию составленному 20 мая 1649 года, обезпечив указанную сумму на недвижимых имениях Устычке, Островце и части села Рыдомля. Они же записали на части села Рыдомля восемьсот злотых некоему Ржешневецкому, когда он был еще в миру. Впоследствии их подопечный вступил в число братии Почаевской обители с наречением имени Иоиля.--По смерти его деньги эти поступили в монастырскую собственность. Так было принято поступать с достоянием монашествующих, если они умирая оставляли после себя какое либо имущество. Сын их Василий Томашевский, унаследовавший благочестие и добронравие родителей, уходя на войну, составил завещание, в котором записал Почаевскому монастырю три тысячи злотых, завещав, чтобы тело его, где бы он ни умер, похоронено было в том же монастыре, где были погребены его родители(49). При благоразумном сбережении поступающих капиталов, Почаевский монастырь, умножив таковые, впоследствии отдавал известную сумму взаймы под залог недвижимых имений и, владея этими имениями, благодаря самоотверженному труду получал необходимые к содержанию средства в денежном выражении и натурой. Деньги иноки охотно ссужали тем же помещикам под залог их имений, и трудом обезпечивали свое существование. Так в 1640 году восемь тысяч злотых было выделено некоей помещице Марианне Журов, взамен чего в пользование были получены селения Олесье, Кутах и Лобачах (50). В мае 1662 года Почаевский монастырь дал взаймы некоему Сильвестру Червленковскому огромную сумму в двадцать тысяч злотых польских и в обезпечение этих средств получил от него в посессионное владение местечко Селище с принадлежащими к нему деревнями, состоящее в Винницком уезде Подольской губернии. В феврале 1663 года тому же Червленковскому монастырь дал взаймы еще восемь тысяч злотых, обезпечив эти деньги на обширных имениях Грежницах и Ровцах. В 1664 году сын помянутого Червленковского Афанасий Червленковский принял монашество, передав в собственность Почаевского монастыря семь тысяч злотых, обезпечив и эту сумму на тех же недвижимых имениях: Селище, Грежнице и Ровцах. В феврале 1667 года помещица Мария Масальская дарственною записью, на вечное поминовение пожертвовала в Почаевскую обитель шесть тысяч злотых польских, обезпечив эту сумму на подчиненных ей селениях Тростянке и Лычках (51). В декабре 1710 года Почаевский монастырь, от владельца Орли и Савчич Александра Яворского за сумму десять тысяч злотых получил в заставное владение эти деревни (52). Так при помощи рачительного ведения хозяйства, непрерывным трудом и молитвами богатство обители возрастало, а благочестивые помещики, по молитвам преподобного Иова, стремившегося спасти каждую живую душу, духовно исцелялись, буквально исполняя слова Святого Евангелия: "Не стяжите ни злата, ни сребра, ни меди при поясех ваших, ни пиры на пути, ни двою ризу, ни сапог, ни жезл; достоин бо есть делатель мзды своея (Мф 10, 10-12). Необходимо подчеркнуть, что Милостию Божией со времени основания Анной Гойскою в 1597 г.общежительного монастыря вплоть до порабощения его униатами, т. е. более чем 125 лет, в условиях жесточайших гонений, имущество его и средства, обеспеченные на недвижимых имениях, постоянно умножались. В итоге монастырь обрел полную материальную независимость, владея чрезвычайно значительными по тем временам средствами к своему содержанию и продолжал оставаться оплотом Православия на Волыни, привлекая многочисленных паломников. Воистину, все благопоспешествует праведному! К сказанному необходимо для полноты картины добавить, что не только Почаевская Лавра, но и другие окрестные обители, продолжающие вопреки сложившимся обстоятельствам хранить верность Православию, обретали в преподобном Иове милостивого и щедрого благодетеля. К примеру, вышеупоминавшаяся основательница Загаецкого Иоанна Милостивого монастыря Ирина Ярмолинская по благословению преподобного составила в 1646 году завещание, по которому распределила свое имение на богоугодные заведения, записав, в частности, триста злотых и на обустройство Почаевской обители. О величайшем авторитете Почаевского игумена свидетельствует следующее. Чтобы это завещание было твердо и несомненно, благотворительница просит преподобного Иова удостоверить его собственной подписью, как свидетеля и духовника. Документ этот содержит подлинную подпись преподобного, являясь тем самым безценным образцом его "власноручного" рукописания, бережно хранится в Почаевской обители и поныне и свидетельствует самым непосредственным образом о непрестанной заботе святого игумена не только о вверенной ему обители, но и о судьбах Православия в целом. Кроме того, он красноречиво говорит о величайшем уважении и доверии, которое проявляли благочестивые люди по отношению к горячо любимому ими игумену в течение всей его земной жизни. Необходимо отметить, что такое же глубокое уважение и доверие православный народ имел и ныне имеет к нетленным его останкам. Вскоре после блаженной кончины преподобного стало совершенно очевидно, что Почаевский монастырь обрел еще одну великую святыню: с тех пор, как Милостию Божией святые мощи преподобного Иова были открыты для поклонения, великое множество благочестивых людей со всех градов и весей стали притекать и доселе во множестве притекают с молитвою к цельбоносной раке с его мощами. Следует напомнить, однако, что прославление святого, несмотря на его глубокое почитание еще при жизни, произошло отнюдь не сразу по его кончине. Долгих семь лет мощи святого угодника Божия почивали под спудом, пока, наконец, не исполнились сроки и Всемогущему Господу Богу было угодно открыть славу преподобного, упрочив тем самым и славу святой обители, на благо которой он так самоотверженно трудился на протяжении всей своей многотрудной жизни... Казалось, это именно о нем писал святой апостол Павел: "Братие, вемы, яко любящим Бога вся поспешествует во благое, сущим по предуведомлению званным" (Рим.8,28). Было совершенно очевидно, что молитвами Пресвятой Владычицы Богородицы и великого угодника Божия преподобного Иова "сам Дух ходатайствует о нас, воздыханиями неизглаголанными" (Рим. 8, 26). После блаженной кончины преподобного его преемниками прилагались все усилия, чтобы с помощью Божией уберечь от посягательств иноверцев, а также по возможности умножить достояние обители. И это им удавалось, благодаря неустанному заступничеству Самого Господа и Его Пречистой Матери. Земли, которыми обладали иноки в годы, предшествующие захвату Почаевского монастыря базилианами, были весьма обширны, что легко подтверждается рядом документов: им на законном основании принадлежали достаточно большие и зажиточные селения Старый Почаев, Орля, Комнатка, Савчичи, а также деревни Грабы, Олендры и Гуменцы. Имея в распоряжении немалые по тем временам средства, монастырь, кроме крестьян вышеупомянутых селений и деревень, мог себе позволить содержание различного мастерового люда: кузнецов, слесарей, столяров, плотников и других работников. В самой обители молитвами и трудами иноков, а также пожертвованиями доброхотов был сооружен ряд прекрасных храмов, изображение которых красочно запечатлены на живописных полотнах, изображающих заступление Пресвятой Богородицы с Преподобным Иовом и всеми Небесными Силами во время Збаражской войны. Выше уже отмечалось, что кроме древней Успенской церкви, расположенной под горою, была возведена другая, значительно более вместительная Свято-Троицкая, сооруженная Домашевскими из камня по благословению преподобного Иова непосредственно на скале и вместившая под своей сенью живоносный источник с Цельбоносной Стопою Божьей Матери. Архитектурный ансамбль дополнили примыкающие к этой церкви шесть других, деревянных, меньшего размера. Потрясает воображение величественная древняя картина, изображающая осаду Почаевского монастыря турками в 1675 году; на которой запечатлен тогдашний вид обители. Изящная восточная архитектура вышеназванной Троицкой церкви и расположенной ниже ее Успенской, окруженной шестью другими, стройными, как свечи, придает им величественный вид. Само собой разумеется, что эти храмы по внутреннему убранству были не менее благолепны, чем Троицкий, и также имели богатые ризницы и драгоценную утварь. Доказательств этому можно привести великое множество. Кстати, в Лавре и по сей день хранится большое напрестольное Евангелие, украшенное дивным серебряным окладом весом один пуд и тридцать фунтов, которое было напечатано в Москве в 1689 году. Оно представляет несомненную ценность, как в духовном отношении, так и материально. Не менее ценным является и другое напрестольное Евангелие, также имеющее серебряный оклад, которое было напечатано примерно в то же время во Львове. Драгоценнейшим свидетельством уникальности иконописи тогдашнего времени представляются две древние иконы Спасителя и Богоматери в серебряных ризах, которые в настоящее время являются несомненным украшением современного Троицкого собора, построенного в начале ХХ века по проекту архитектора Щусева. Высокий уровень благосостояния обители, обновленной совместными усилиями игумена, братии и щедрых благотворителей, которых воздвигал Господь, чрезвычайно привлекал к ней пристальные взоры иноверцев, постоянно стремившихся завладеть ее богатствами. Они неоднократно пытались захватить монастырь, однако при жизни преподобного Иова злодеяние это осуществить было практически невозможно в связи с огромной популярностью прославленного игумена, которого уважали даже враги и несомненной силой его святых молитв. Нелегкие времена настали почти непосредственно после кончины преподобного, хотя избранные из числа братии игумены старались следовать его заветам, проявляя примерное благочестие и высокую ревность о Господе, и, следовательно, находясь под благодатным Покровом. Они всеми доступными им средствами вплоть до участия в судовых разбирательствах, защищали монастырское достояние, и делали это, как отмечалось выше, отнюдь не безуспешно. Заслуживает, к примеру, внимания следующие факт. Когда Луцкий униатский епископ Феодосий Рудницкий (1736 г) после порабощения Почаевского монастыря униатами впервые посетил монастырь, попавший путем различного рода вражеских хитросплетений в цепкие руки униатов, он был поражен ее благолепием. Для того, чтобы произвести подробнейшую ревизию ценностей, принадлежавших монастырской братии, он составил опись монастырского хозяйства, отметив его превосходное состояние. Его приятно порадовало наличие ухоженных благолепных храмов, богатой ризницы, многообразие церковной утвари, наличие дорогих богослужебных книг, прекрасной типографии с несколькими наборами шрифтов. что по тем временам представляло величайшую редкость. Обозревая все эти богатства не без пристрастия, он подробно описал имевшиеся в наличии утварь и ризницу. В так называемой визите епископа отмечено, что тогдашние храмы Почаевского монастыря по внутреннему благолепию отнюдь не были бедны и не нуждались в обновлении. Истинное Церковное богатство, способное вызвать умиление и зависть, составляли десять роскошных серебряных позолоченных потиров с полным прибором, три серебряных позлащенных ковчега, восемь серебряных подсвечников, серебряные ризы изумительной работы и венцы на иконах, серебряные лампады и кадильницы, изумительной работы оклад Чудотворной иконы с золотым венцом, украшенным драгоценными камнями и, наконец, шесть напрестольных Евангелий в серебряных окладах. Не менее богатыми были и ризницы монастырских церквей. В приснопамятной визите епископа Рудницкого, в частности, отмечается, что только искусно пошитых из различных дорогих материй и преимущественно бархатных риз с полным комплектом всего, что к ним полагается, было более сорока. Разумеется, такое богатое церковное убранство было накоплено не только и не столько в результате подношений благочестивых помещиков, которых становилось все меньше в связи со сложностью общественно-политической ситуации, но и благодаря молитвам и труду иноков, которые, выполняя завет преподобного, продолжали жить в мире и согласии. И пока это условие соблюдалось, Почаевский монастырь, несмотря на враждебное окружение, грозные новости извне, чрезвычайное усложнение общественно-политической обстановки, продолжал благоденствовать, пребывая под святым благодатным Покровом Господа и Его Пречистой Матери. О крепком монастырском хозяйстве мы можем судить из следующего факта. Как красноречиво свидетельствуют данные вышеупомянутой описи, при экономии содержалось 62 лошади, 36 сильных и ухоженных рабочих волов, 30 совершенно здоровых дойных коров, около 60 голов мелкого скота, 150 овец, 40 коз, что вполне решало проблему содержания иноков и обезпечения их одеждой и обувью и давало возможность проведения полевых работ.Помимо этого, монастырь имел прекрасную пасеку, в которой было до 200 ульев с пчелами, что обезпечивало возможность питаться медом, а также делать восковые свечи для богослужения и нужд прихожан. По завещанию Гойской, монастырю полагались, как мы помним, некоторые средства с урожая зерновых. От владельца села Шибенной Александра Макосея по урядовой сделке ежегодно поступало полбочки меду (53). Корчемная аренда также приносила ежегодно 600 злотых дохода. Из документов следует, что общая сумма капитала обители по тем временам была весьма внушительной и составляла 148 тысячи 942 злотых и 26 грошей. Были еще многие неучтенные средства, которые позволяли держать монастырь в образцовом порядке, так поразившем Рудницкого. В обители, возникшей первоначально как приют расположенных к строгой аскезе иноков, со временем, как следует из описаний, стали появляться даже некоторые излишества. К примеру, в числе экипажей появились четырехместная карета, 2 коляски и многие другие предметы роскоши (54). Иноки бережно хранили свое достояние, однако враг рода человеческого порой искушал их, нанося чувствительные удары по имуществу обители. Опустошительные войны, агарянские нашествия, разбойные нападения униатов, враждебные вылазки знатных шляхтичей, безнаказно грабящих монастырь, - все это безжалостно разоряло казну и приуменьшало церковное благолепие. Показательным примером тому, как благими намерениями умощается дорога в ад, может служить и некое грустное обстоятельство, которое, впрочем, было достаточно закономерным в силу того, что во время, предшествовавшее порабощению обители униатами, она значительно ослабилась. В 1704-м году, во время широко известной Северной войны, шведский король Карл XII, опустошив Львов, наложил тяжелую военную контрибуцию на Галицкую и Волынскую области. Шведские войска, в случае неуплаты причитавшегося от Почаевского монастыря налога, угрожали предать его движимое и недвижимое имущество огню и мечу. Гетьман Иван Мазепа, позиционировавший себя как ревностный защитник Православия, не без умысла дал тогдашнему игумену Иосифу Саевича коварный совет выдать ему на сохранение все церковные драгоценности. Игумен, не видя другой возможности спасти монастырские ценности, доверчиво передал ему значительную часть последних и лично хлопотал о перевезении их в Батурин. Там они и остались, несмотря на неоднократные напоминания, так и не возвратившись в обитель. Кроме того, как уже отмечалось выше, значительные средства приносила превосходно оборудованная типография, значение и роль которой трудно переоценить. Подлинное богатство обители составляли церковно-богослужебные книги, практически все напечатанные преимущественно в Киеве или Львове, которых было так много, что они были весьма доступны всем желающим. Отовсюду в монастырь приходили ученые монахи, которых, помимо чисто духовных причин, влекло сюда стремление облегчить себе доступ к этим уникальнейшим изданиям, таящим в себе отнюдь не мудрость мира сего, от которой они ушли в монастырь. Значительное количество этих сокровищ составляли книги богословские и нравоучительные, напечатанные попечением преподобного Иова или по его благословению. Особенную ценность составляли произведения Отцов Восточной Православной церкви, а также оригинальные труды преподобного Иова (55). В связи с исключительной важностью деятельности Почаевской типографии, мы уделим ей особое внимание. Миссионерское значение Почаевской типографии как рассадника православия на Волыни на разных этапах существования обители. Душа скорбит смертельно снова. Сомкнулась горизонта ширь. В глубинах сердца зреет Слово, Преобразующее мир. Угрюмым призракам былого, Мирским исполненным тревог, Во тьме противостанет Слово, И в Слове воплотится Бог. Иду, с трудом влача оковы, По самой трудной из дорог. И душу возрождает Слово, В бессмертье ипостасном -- Бог. Восприняв груз труда земного, Рассвет восстанет, чист и строг. Всем сердцем призовем мы Бога, И в Слове воплотится Бог. Как уже отмечалось выше, огромной заслугой преподобного Иова явилось то, что его трудами и молитвами была налажена работа Почаевской типографии. Милостию Божией еще за сто лет до порабощения Почаевской обители униатами ей суждено было сыграть выдающуюся роль в распространении и защите Православия на многострадальной Волыни, порабощенной инославными, и мы неоднократно находим об этом конкретное упоминание. Пользуясь великодушием Анны Гойской, подарившей обители типографию, и высоким покровительством могущественного князя Острожского, твердо стоявшего на Православных позициях, блаженный Иов стал целенаправленно распространять православные книги среди местного населения, стремясь пробудить в нем важнейшие христианские качества, умение отличать дух истины от всепагубного духа лукавства. К этому времени у него открылся дар духовного творчества, и он сам стал писать книги подобного содержания. Так, заслуживает внимания факт, что по отношению к Почаевскому монастырю вполне реальные исторические личности, каковыми являлись короли Август II и Август III, будучи, разумеется, чрезвычайно далеки от Православия , не только проявляли удивительную веротерпимость, но настолько признавали величайшие заслуги обители, ее роль и значение, что соглашались сохранять за нею имеющиеся привилегии и даже предоставляли ей новые. Утверждая право Почаевского монастыря на печатание книг на славянском и латинском языках, эти отнюдь не православные самодержцы достаточно честно признавали, что привилегию эту обитель имела с древних времен. И это была чистая правда. Факт существования этой замечательной типографии уже в конце XVI века подтверждается сведениями, почерпнутыми из жития основательницы Почаевского монастыря как общежительного Анны Гойской в 1597 году, которая, как известно, не только щедро наделила его землями, но и позаботилась и о том, чтобы обитель имела возможность просвещать людей, недостаточно хорошо знакомых с догматами Православной веры, чтобы они не уклонялись в латинство. С этой целью она выделила средства и необходимое обрудование для учреждения при нем превосходной типографии, позволяющей производить качественное печатание книг. Именно здесь, к примеру, увидел свет выдающийся памятник духовной культуры, оказавший в свое время существенное влияние на формирование религиозного мировоззрения читавших этот выдающийся труд: книга Кирилла Транквиллиана "Зерцало Богословия", которая и по сей день не утратила своего значения. Книга хранится в Лаврской библютеке и значится по каталогу под 402-м. Она поражает превосходным качеством печати,осуществленной на довольно хорошей бумаге, наличием старинных букв, в частности, большого и малого юсов, умелым использованием заглавной каллиграфической буквы(т. н. буквицы), древних шрифтов, чрезвычайно напоминающих шрифт, которым в XVI столетии печатались книги в типографии Киевской, правильностью выставления строчных знаков, обозначением страниц славянскими цифрами, украшением начальных и конечных листов статей различными виньетками и затейливыми узорами. Необходимо отметить, что православный Почаевский монастырь в нравственно-религиозном отношении имел все, что составляет существенную потребность монашества в обителях Православной Греко-Российской Церкви. Догматы истинной веры иноки принимали с благоговением и в простоте сердца, по учению Апостолов, Вселенских Соборов и писаний Святых Отцов, ничего нового не вводя, ничего не убавляя и ничего не изменяя. Они были чрезвычайно далеки от всепогубительного свободомыслия, не позволяя уму уклоняться в неполезные для спасения мудрования и тщательно оберегали себя от различногорода ересей, расколов и суеверия. Для того чтобы утверждение в истинном вероучении происходило без осложнений, игумены со времен преподобного Иова тщательно отбирали литературу, стремясь приобретать лишь необходимые книги и избегать неполезных. Кроме книг Священного Писания на греческом, латинском и славянском языках, представленных в большом количестве экземпляров, монастырская библиотека имела в славянском переводе книги избранных Отцов Церкви раннехристианских веков: Василия Великого (напечатанной в Остроге в 1597 году), Иоанна Златоустого (напечатанноя в Киеве в 1622 году), Ефрема Сирина (напечатанной там же в 1625 году), Макария Египетского (печатаной в 1627 г. в Вильно) и многие другие. Для того, чтобы иноки имели возможность приобщаться к богословию нравственному, в библиотеку приобретались книги поучительного содержания: "Вертоград духовный" (печатанная в Вильно в 1620 году), "Беседы о досконалости (превосходстве) Христиан Православных" (печатанная там же в 1627 году), произведения Аввы Дорофея,содержащие чрезвычайно полезные поучения инокам (печатанные в Почаевской обители), "Зерцало Богословия" Транквиллиана (печатанная в Почаеве в 1618 году); Помимо вышеназванных книг, в библиотеке бережно хранилось значительное количество рукописей на религиозную проблематику, выдержанных в строго православном духе. Из этих книг почаевские иноки черпали для себя неповрежденное, не содержащее никаких вредных примесей западных толкований, учение Православной веры. Из них же, особенно из бесед Святителя Иоанна Златоуста, они извлекали для себя и правила жизни истинно христианской, а руководствуясь уставом, со всею строгостью и точностью соблюдали правила монашества. Даже самые яростные враги Православия не могли порочить их нравственности и благоповедения. Впоследствии станет очевидным, что с вторжением в Почаевскую обитель унии решительным образом изменилась и жизнь иноков. Заслуживает внимания инцидент, который ранее просто не мог произойти: некая графиня Анастасия Тарнавская послала в Почаевский монастырь около 200 гайдуков (дворовых людей), для усмирения тогдашнего безчиния базилиан. Гайдуки во время драки с базилианами, в частности, упрекали их в оскудении нравов: "Вы не так живете, как жили прежние иноки или как живут монахи Киево-Печерские; вы вкушаете мясо, и предаетесь пьянству и другим порокам". Приснопамятное это событие произошло в 1758 году, о чем свидетельствуют сохранившиеся документы (56). Отличительною особенностью Почаевского монастыря было то что богослужение совершалось в нем чинно и было в полном соответствии с уставами Восточной Православной Церкви. Богослужебная книги, как отмечалось выше, приобретались в Киеве или Львове в те блаословнные времена. когда Православие там существовало еще в неповрежденном виде. Из составленных каталогов, в которых было весьма много богослужебных книг на греческом языке, явствовало, что в числе иноков было много образованных, хорошо знающих греческий и умеющих сверять книги при переводе их на славянский, дабы при переписывании, по неосторожности переписчиков что- либо не изменялось или не прибавлялось. Можно со всей ответственностью сказать, что богословские, поучительные и богослужебный книги, которыми пользовались иноки Почаевской обители до перехода в унию, защищали их от римских нововведений, устраняя таким образом, насколько это было возможно, вероятность раскола, уже появлявшегося в то время в Российской Церкви. Все это несомненно свидетельствует не только о том, что тогдашняя Почаевская типография была преемственно связана с Киевской, от которой унаследовала ряд славных традиций и высокое качество печати, но и о том, что книгопечатание на горе Почаевской было поставлено на довольно высокий уровень и, следовательно, этим кто-то занимался профессионально. Разумеется, в типографии печаталась прежде всего богослужебная литература, а также книги духовного содержания, преследовавшие просветительские, миссионерские цели. Кто руководил этим хлопотным и трудоемким процессом, где брались материалы, используемые для печати, когда именно и по чьему благословению она начала свою деятельность, неизвестно. Можно с большой долей вероятности заключить, что документы, указывающие на конкретное время основания и имена основателей этого воистину безценного для монастыря приобретения, служащего с незапамятных времен делу просвещения народа этого древнего края, равно как и сами книги, были варварски уничтожены иезуитами, откровенно незаинтересованными в сохранении древних Православных традиций и приоритетов. Однако даже целенаправленное уничтожение этих безценных книг не уменьшило значение типографии. Кроме того, обозначился еще один феномен многогранной личности преподобного Иова: великий Почаевский игумен, как отмечалось выше, проявил себя как чрезвычайно одаренный церковный литератор. Безусловно принадлежа к наиболее образованной части православного монашества того времени, имея четкие и последовательные богословские, философские, духовно-нравственные воззрения, он прекрасно выражал их в письменном виде. Всю незаурядность своего дарования, всю ее силу и величие преподобный без малейших колебаний отдал на алтарь служения Православию и борьбе против всякого рода душепагубных ересей и разделений, и ничто не могло сбить с истинного пути этого отважного воина Христова: В архивах Почаевской Лавры до настоящего времени хранится рукопись книги преподобного, написанная им собственноручно и переизданная впоследствии под названием "Пчела Почаевская"(57). Произведение это, оказавшее неоценимое воздействие на судьбы Православия Западной Руси, стало замечательным памятником духовной культуры XVII века и обладало ярко выраженной полемической заостренностью, направленной против латинства и повсеместно развившегося социнианства. Примеры, почерпнутые из святоотеческого наследия, богословские рассуждения, духовно-нравственные поучения -- вот далеко не полный перечень публикаций, объединенных в этом серьезном богословском труде. Однако ценен он еще и тем, что содержит не менее десяти поучений, авторство которых несомненно принадлежит самому преподобному Иову, который твердо и четко излагал вероучительные истины, пользуясь церковно-славянским языком, противопоставляя его господствовавшему повсеместно польскому. Книга эта не утратила своей актуальности и в новых исторических условиях, являясь и в наше время могучим инструментом полемики с инославными. Она успешно выдержала ряд изданий и даже в наш просвещенный век чрезвычайно привлекательна своей полемической заостренностью, приоткрывая для вдумчивого читателя завесу над тайнами домостроительства Божия. Однако вершиной миссионерской деятельности преподобного Иова стало издание знаменитой Острожской Библии. А. Ф. Хойнацкий высказывает весьма аргументированное утверждение, что преподобный Иов, пользующийся величайшим доверием князя Константина Острожского, стал инициатором издания, склонив благочестивого князя к этому воистину апостольскому труду. Стремясь воплотить задуманное благое дело, преподобный стал и непосредственным исполнителем его. Для этого были сопоставлены и изучены тексты ряда древнейших источников, из которых впоследствии были выбраны и напечатаны наиболее подходящие. Так православный народ Волыни обрел Библию, напечатанную на церковнославянском языке, что сыграло величайшую роль в церковной жизни этого региона. Уже одно это должно было увековечить имя преподобного. Однако, по своему величайшему смирению, он всячески избегал мирской славы и сознательно держался в тени, никоим образом не подчеркивая свою причастность к этому поистине монументальному труду. Почаевская типография, стремясь наиболее полно удовлетворить потребности православного народа, проводила не только просветительскую, но и организационную работу, имевшую чрезвычайно важное значение не только для Почаевского, но и других монастырей. Доподлинно известно, что в годы, предшествовавшие порабощению монастыря униатами, в нем печатались проскомидийные листы для разсылки в православные церкви, письма и послания православных архипастырей, антифоны преподобному Иову и различные молитвы. Кроме того, поскольку в других местах здешнего края типографии не было, монастырь по сути стал монополистом в сбыте своих типографских произведений лицам различных сословий, оставшихся еще Православными. Не лишенным интереса является также то, что во второй половине XVII века Львовское братство, имея собственную типографию и опираясь на какие-то свои привилегии, домогавшееся монополии, возбудило процесс с почаевскими иноками из-за типографии, которую всячески старалось закрыть (58). Можно без преувеличения сказать, что благодаря качественной и оперативной работе типографии множество людей было обращено с пути, ведущего в погибель Следует отметить также, что славные просветительские традиции, заложенные еще во времена преподобного Иова, живут и успешно развиваются и в наше время. Свято-Успенская Почаевская Лавра продолжает быть оплотом Православия на Волынской земле. Окормляемая трудолюбивым и деятельным настоятелем, каковым, вне всяких сомнений является Преосвященный Владимир, архиепископ Почаевский, она успешно использует опыт былых времен, издавая множество разнообразной по проблематике, красочно оформленной и чрезвычайно полезной духовной литературы. Священноначалие уделяет издательской деятельности огромное внимание, благодаря чему прихожане обители, а также многочисленные паломники обретают возможность расширить спектр своего мировоззрения, научиться различать душепагубные ереси, утвердиться в Православии, о чем обязательно будет сказано подробнее. Внутреннее устроение Почаевского монастыря до совращения его в унию. Годы тяжелых испытаний. Крестный путь иноков в период, предшествующий закрытию Почаевской Лавры. Исповеднический подвиг его игуменов. Как сладостно сердцем вкусить благодать: Вкупе всем братиям пребывать, Как на главе многоценный елей, По каплям текущий, что солнца светлей, По бороде, бороде Аарона, Стекает на край позолоченных риз, - Подобно росе от высот Иермона, Что от Сиона спускается вниз: Там заповедал Господь человеку Благословенье и жизнь вовеки. Псалом 132 Численность братии Почаевской обители, незначительная первоначально, постепенно увеличивалась, начиная со времени преобразования ее в общежительный монастырь. Вначале число ее было увеличено до 12 человек; затем стало значительно большим. В фундушовой записи приснопамятной помещицы Анны Гойской, подкрепленной финансово, было четко указано, что в состав братии непременно должны были включаться игумен, четыре иеромонаха, четыре иеродиакона, два монаха и два послушника или дьячка, на что выделялись соответствующие средства. Однако поскольку благосостояние обители благодаря пожертвованиям доброхотов постоянно приумножались, число братии также неуклонно увеличивалось. Поведение иноков, как и требовалось в завещании, всегда было безукоризненным, правила монастырской жизни соблюдались ими строжайшим образом, братия, в соответствии с Божественными заповедями, жили в братской любви и мире, находясь, как и положено, в полном послушании настоятелю и практически не общаясь с окружающим их миром, погрязшим во зле. Они стремились как можно более удаляться от всяческих не полезных для души споров, твердо хранили верность святоотеческому преданию, если приходилось отстаивать церковное имущество путем судебных разбирательств, то в тяжебных делах соблюдали благоразумие, терпеливость и скромность. В тяжелейших условиях, предшествовавших захвату обители униатами, они мужественно хранили истинную веру, претерпевая страдания за правду (Мф. 5,10), чем доказали на деле, что они возлюбили Господа превыше всего -- "всем сердцем своим, и всей душею своею, и всей крепостию своею (Лк.10, 27). Необходимо отметить, что никто из них не подвергался следствию или суду, ибо каждый чрезвычайно дорожил своим добрым именем, стремясь не давать повода ищущим повода. Как подчеркивалось неоднократно, иноки совершенно неколеблемо стояли в святой Православной вере. Совершенно безпрецедентно то, что в условиях тотального разложения общества, насилия латинян и униатов, им удавалось на протяжении бурных ста двадцати пяти лет хранить Православие, которое в Почаевской обители укреплялось в этот период, как и прежде, всецелым подчинением ее каноническим Киевским Митрополитам. Вся церковная утварь, а также богослужебные и поучительные книги приобретались в Москве, Киеве или Львове, в котором, несмотря на засилье католиков и униатов, в те времена все еще не сдавало позиций святое Православие. С первых лет своего существования в качестве монастыря общежительного Почаевская обитель, начиная с преподобного Иова, управлялась игуменами, в число которых, как правило, самою же братию соборно избирались наиболее достойные иноки. Выбор производился обдуманно и являлся результатом широкого всестороннего обсуждения личности игумена в присутствии всех иноков без каких--либо ограничений по линии старшинства или влиятельности. Обыкновенно избирали игумена в трапезе в соответствии с выработавшемся в течение времени чином, затем избирающие выражали свою волю на бумаге, и составленный ими акт утверждали собственными подписями. Этим актом подчеркивалось, прежде всего, очень важное утверждение, что братия избирает себе в игумены инока, полагаясь на его дальнейшую благочестивую жизнь (житие побожное), принимая начальство его над собою охотно, с любовию и единогласно (миле, любовно, и згодно), и обязуясь повсеместно являть ему повиновение и послушание безпрекословно и без затей (без всиляких контрадиций и вношения яких вымыслов) до скончания его дней. Однако по отношению к игумену, наделяемому самыми разнообразными полномочиями, братией выдвигался ряд справедливых требований. Прежде всего, избранному таким образом игумену непременно вменялось в обязанность поступать с братиею так, как требуют обычаи и монастырские постановления, сущность которых состояла в том, чтобы игумен был для братии примером святой жизни, управлял ею как Пастырь и Отец, заботясь прежде всего об монастырских интересах, и по всем важным вопросам действовал не от собственного лица, а от имени всей братии, предварительно посоветовавшись с нею. Если игумен в течение своего срока управлявший обителью благочестиво, с наступлением старости или пребывая в немощи, чувствовал ослабление сил и приближение кончины, он мог при жизни, по согласию с братиею, сам избрать себе достойного преемника. Подобный прецедент , в частности, имел место во времена игуменства преподобного Иова, который за два года до смерти, предчувствие неотвратимость кончины, указал братии на Самуила Добранского как наиболее подходящего своего преемника. Поскольку круг обязанностей игумена был достаточно обширным и предполагал всестороннюю заботу практически обо всех сферах монастырской деятельности, учитывая необычайную важность этой многопопечительной должности, некоторые из них для облегчения труда имели наместников, как в настоящее время имеют настоятели первоклассных монастырей. Кто были игумены в Почаевской обители до преподобного Иова, и были ли таковые вообще, нам совершенно ничего не известно, поскольку в Лаврском архиве в силу известных обстоятельств не сохранилось совершенно никаких следов. Сведения же о преемниках преподобного хотя и имеются, однако настолько скудны, что почерпнуть из них какую-либо достоверную информацию необычайно трудно. Несомненной можно признать только ту информацию, которую мы находим в различных исковых бумагах, хотя она страдает односторонностью и неполнотой. Попытаемся выстроить эту информацию в хронологическом порядке. Итак, на основании различного рода судебных документов достаточно легко простраивается преемственный ряд иноков Почаевской обители, облеченных высочайшим доверием своей братии, которые более или менее успешно управляли монастырем вплоть до порабощения его униатами, приумножая его богатства и заботясь о благосостоянии. После преподобного Иова, личность которого заполнила собой целую эпоху и явилась судьбоносной в истории обители, было преемственно избрано девятнадцать игуменов, большинство из которых хранило верность святой Православной вере и противостояло всяческим попыткам совращения в унию. Однако за многочисленные прегрешения, охлаждение ревности, оскудение любви, допущенные со временем, Господом было попущено, чтобы более чем на сто лет древней прославленной обителью завладели униаты. Вооружившись неопровержимыми документальными источниками, которыми являются преимущественно судовые документы, свидетельствующие о беззакониях помещиков. стремившихся захватить земли Почаевской обители и лишить ее привилегий, попытаемся восстановить хронологию управления монастырем, хотя бы вкратце рассказав о каждом из игуменов доуниатского периода. Первым игуменом, о котором еще при жизни ходатайствовал сам преподобный Иов, Самуил Добранский, был избран братией в соответствии с благословением этого великого мужа в 1649-м году. Преподобный Иов увидел в нем своего преемника и позаботился, чтобы тот обрел соответствующие полномочия еще до его кончины, возможно. предвидя грядущие нестроения. Очевидно, избрание это было вначале лишь формальным, т. к. доподлинно известно, что преподобный вплоть до блаженной кончины вел все монастырские дела сам. Лишь по смерти Преподобного Иова в 1652-м году Добранский вступил в права игумена; однако в силу ряда обстоятельств управлял монастырем недолго и заметный след в истории обители не оставил. Возможно, это было связано с тем, что никто, разумеется, не мог заменить преподобного и непосредственно после его кончины иноки еще не смирились с мыслью о тяжелой утрате, поневоле сравнивая преемника с первоначальником. Во всяком случае, на место Добранского вскоре был избран Дорофей Третьякович, игуменство которого, очевидно, по тем же причинам, было непродолжительным. Обращает на себя внимание тот факт, что после кончины преподобного гонения на монастырь усилились, и игуменам приходилось не только молиться, всецело уповая на заступничество Всемилостивого Господа и Его Пречистой матери, но и решительно действовать, отстаивая свои права в судах. Из документов видно, что уже в 1658-м году Третьяковичу пришлось вести процесс с гордым и сребролюбивым шляхтичем Пражмовским, совершившим разбойное нападение на Почаевский монастырь и забравшим у него рогатый скот (Дело 49), защищая монастырское имущество от посягательств на него этого гордого пана, чрезвычайно враждебно относящегося к Православию. И это было только начало. Сколько таких судов еще предстояло пройти, в скольких инстанциях нужно было отстаивать право иноков молиться на принадлежащей им земле по древнему православному чину, ни в чем не отступая от святой веры их предшественников! Естественно, только с помощью Божией и заступничеством Пресвятой Владычицы, а также предстательством преподобного Иова. неустанно молящегося за родную обитель она смогла не только выстоять, но и стать рассадником Православия на многострадальной Волыни в эти смутные, мрачные годы. Воистину, как научает нас святой апостол Павел, " если начаток свят, то и целое; и если корень свят, то и ветви. Если же некоторые из ветвей отломились, а ты, дикая маслина, привился на место их и стал общником корня и сока маслины, то не превозносись перед ветвями. Если же превозносишься, то вспомни, что не ты корень держишь, но корень тебя" (Рим.11. 16-18). Заметный след в жизни Почаевской обители оставил упоминавшийся ранее игумен Досифей -- ближайший ученик Преподобного Иова, сподобившийся быть на протяжении длительного времени свидетелем его высокой духовной жизни и аскетических подвигов. Великий Почаевский игумен был в земной жизни его наставником. Поэтому Досифей имел особое дерзновение испросить у Господа возможность заняться составлением его жизнеописания после блаженной кончины преподобного. Укрепиться в подобной мысли ему помогли некие жизненные обстоятельства, неложно свидетельствовавшие о том, что преподобный видел в нем своего преемника. В частности, именно Досифей сподобился стать сопричастником дивной тайны еще при жизни преподобного, увидев однажды чудесное озарение своего аставника нетварным светом во время молитвы в сокрытой от праздных человеческих глаз пещере. Дивное видение это было достаточно долговременным и продолжалось более двух часов. Верный своему учителю ученик сподобился " приобщиться к сонму избранников, о которых святой тайнозритель говорит: и тии победиша сатану кровию Агнчею и словом свидетельства своего и не возлюбиша душ своих даже до смерти" ( Апок. 12, 11). Таким образом на нем сбылись Богодухновенные слова священного Писания: "Известихся бо, яко ни смерть, ни живот, ни Ангелы, ни Начала, ниже силы, ни настоящая, ни грядущая, ни высота, ни глубина, ни ина тварь кая возможет нас разлучити от любве Божия" (Рим.8, 38-39). Духовная связь между учеником и учителем не прекращалась и после ухода преподобного в лучший мир. Так, вскоре по смерти блаженного Иова, уже через две недели после прославления его святых многоцелебных мощей в 1659 году, тяжело заболев, на смертном одре он получил от него чудесное уврачевание, о чем писалось выше. Естественно . все вышеперечисленные обстоятельства, а также редкий дар духовного видения. которым, очевидно, обладал Досифей, снискали ему расположение монастырской братии, проникнувшейся к нему особым уважением ввиду столь явного покровительства преподобного. Предположительно уже с этого же года Досифей и начал свое игуменство, а его исцеление было предвестием знаменательного выбора. Для всех, кому дорога память преподобного Иова, особенно ценным является то, что именно благодаря трудам игумена Досифея, мы имеем достаточно полное описание жития и молитве нных трудов этого великого подвижника благочестия, роль которого в истории Церкви Западной Руси невозможно переоценить. Более того, окрыленный мудрым прижизненным и посмертным окормлением преподобного, Досифей описал также ряд посмертных чудес, происходивших по молитвенному предстательству его блаженного наставника, чем безусловно способствовал упрочению его славы. Он практически, действенно исполнял слова святого апостола Иакова о том, "что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов" (Иак.5, 20). История Почаевской Лавры сохранила для нас также имя следующего игумена, Ефрема Шацкого, который называется таковым в записях по исковым делам уже в 1664 году. О нем известно значительно меньше. чем о его предшественнике, да и то лишь благодаря тому, что в 1666 году, отстаивая интересы обители от посягательств на нее инославных, он должен был предъявить в судебном месте запись известных устроителей Почаевского монастыря Томашевских, подтверждающую незыблемость прав обители на завещанное ей имущество. Кроме того, имея особые полномочия по согласию с братиями управлять землями, принадлежащими обители, Ефрем Шацкий за три тысячи злотых передал в арендное пользование некоему Пасочинскому монастырские села Шимковцы и Звонки. В соответствии с хранящимся в архивах Лавры делом 140, игуменом в 1668 году был Софроний Подгаецкий, сказать о котором что-либо не представляется возможности в связи с отсутствием какой-либо информации. Игуменство его протекало на удивление безконфликтно, что уже само по себе является благом, так как времена настали смутные, и среди иноверцев росло недовольство по поводу существования православной обители, слава которой все более возрастала. Да и среди братии появились те, кто, прислушиваясь к враждебному окружению, постепенно стал склоняться в сторону унии. Еще один игумен, Каллист Меновский, управлял монастырем в 1669 году: при нем монастырь имел тяжбу с помещиками Ледуховскими, систематически разорявшими Комнатецкий лес и монастырские сенокосы. (59). Феодосий Левицкий был поставлен во игумены Почаевской обители в 1675 году и, несмотря на усилившиеся со стороны соседних помещиков и властей притеснения, продолжил борьбу за сохранение целостности монастырского имущества. При нем монастырь продолжал ставшее нескончаемым благодаря попустительству властей судебное разбирательство с помещиками Ледуховскими, поскольку те продолжали варварское опустошение монастырских лесов и сенокосов, невзирая на многочисленные прещения. Однако по натуре своей будучи совершенно незлобивым, Левицкий, отстаивая интересы монастыря, никогда не мстил тем заблудшим, через которых беззакония совершались, выполняя этим завет Апостола: "Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, и Аз воздам. Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты собираешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром" (Рим.12,19)". Игумен Мардарий Столпинский, управлявший монастырем в 1683 году, также пытался оградить имущество обители от посягательств своевольных помещиков. Ему вновь пришлось вести судовой процесс с помещиком Пражмовским по факту совершения разбойного нападения на монастырь и насильного угона крупного рогатого скота. В сложнейшее время выпало игуменствовать Иосифу Добромирскому. Положение монастыря, и в мирное время подвергавшегося многочисленным нападкам, значительно усложнилось во время так называемой Збаражской сечи. Господь явил над ним особую милость: Иосиф Добромирский не только сподобился стать свидетелем нашествия на Почаевскую обитель несметной орды вооруженных до зубов агарян и последовавшим за тем чудесного избавления ее предстательством Божией Матери и Преподобного Иова, но и сам непосредственным образом участвовал в этих событиях. Это была яркая, незаурядная личность, оставившая заметный след в истории обители. Не утратив самообладания в момент смертельной опасности, он собственным примером и увещанием призвал братию к усердному всенощному молению пред образом Божией Матери и ракою Преподобного Иова, всецело уповая на Небесное заступничество. Его надежды и пылкие молитвенные призывания не пропали втуне. Откликнувшись на его теплые молитвы, Пречистая пришла на помощь страждущим инокам, о чем мы уже писали ранее более подробно. Так исполнились пророческие слова Евангелия: " Таки да просветится свет ваш пред человека. яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего иже на Небесах" (Мф. 5, 16). Иосиф Добромирский, будучи духовно одаренным игуменом, проявил себя с лучшей стороны на самых различных поприщах. Господь давал ему возможность реализовать свои дарования не только в монастыре, но и в деятельности Луцкого братства, которую он не без успеха возглавлял на протяжении ряда лет. Однако вновь и вновь возвращался он в родную обитель, ибо труды его и молитвы укрепляли братию и были необходимы для успешного противостояния иноверцам. На основании анализа дел монастырского архива можно сделать заключение, что служение Иосифа Добромирского при Почаевской обители было неоднократное. В 1674 г. он значился наместником и совместно с игуменом сильно и небезуспешно проявил себя во время тяжбы с Ледуховскими, за что ему пришлось претерпегь многоразличные гонения. Так, однажды, когда он защищал монастырский Комнатецкий лес, слуги Ледуховского нанесли ему тяжкие побои, надругались над его монашеским достоинством, порвав клобук и рясу. Искушения, однако, не озлобляли его, а напротив, всячески поддерживали и укрепляли в вере, ибо следуя апостольской проповеди, он свято верил: " Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его" (Иак.1,112). Сделавшись игуменом, как сказано в 1685 году, через четыре года после того, по распоряжению епархиального архиерея, он был переведен в Луцк, где получил назначение представителя так называемого Луцкого Братства; а в 1695 г. снова был избран игуменом Почаевским. Кассиан Рыбчинский, не оставивший, по всей вероятности, заметного следа в истории обители, игуменствовал, как следует из исковых документов, в 1689 году, а избранный вслед за ним Евфимий Моравский -- в 1690 году. Все вышеперечисленные игумены в меру сил и возможностей стремились работать Господу, Его Пречистой Матери и делали все для того, чтобы не вызвать ропота братий и не смутить благочестивых мирян, взирающих на их житие. Они не были замечены в каких-либо нечестивых деяниях и самоотверженно трудились над приумножений достояния обители. "Любите враги ваши, благословляйте проклинающих вас, - учит нас Святое Евангелие, - Добро творите ненавидящим вас и молитеся за творящих вам напасть и изгоняющих вас" (Мф.5,44-46). Милостию Божией многие братия познали сладость этой удивительной любви опытно. Следуя завету, данному им Господом, они смирялись до зела друг перед другом и перед теми обстоятельствами, которые побудили их собраться вместе, взращивая неизреченно сладкие и желанные плоды духовные, содержавшиеся, по словам апостола, во всякой благостыне и правде и истине, искушающе что есть благоугодно Богови" (Еф.5, 10). Та воистину христианская любовь, которая была между ними, позволила многим насельникам обители насладиться этими благостными плодами и восславить Господа за Его неизреченное милосердие. Иноки знали: без начатков смиренномудрия, кротости и любви никакие их труды не возводят подвижника по ступеням духовного совершенства и не являются благодатными. Об этом много писали Святые Отцы, наставлениям которых они следовали неопустительно. У Отца Небесного много обителей. У него достаточно венцов для всех, чтущих Его, ходящих в Его святых заповедях и в награду обретающих жизнь вечную. "Овым убо, - неложно обещает Апостол, - по терпению дела благого, славы и чести ищущим, живот вечный" (Рим. 2, 7, 8). Однако враг рода человеческого, замыслив погубить славное монастырское братство всевозможными нестроениями, стал искушать и игуменов. Некоторые из них, забыв об истинном смысле монашеской жизни, начали стремиться к достижению собственного благосостояния и обретению суетной мирской славы, совершенно забывая о том, что приняв постриг, они фактически должны были умереть для мира, и непреложную истину о том, "что велико у людей, то мерзость пред Господом" (Лк.16,15). Особенно противоречивой и в известном смысле роковой для Почаевского монастыря явилась личность Иннокентия Ягельницкого, который был избран в игумены 20 августа 1693 года. Братия, выполняя завещание преподобного Иова, в соответствии с установившейся традицией, обратились к нему с просьбой принять над ними начальство и быть Владыкою сему святому месту, с превеликой радостью подписав акт, по которому обязались оказывать ему, как отцу и покровителю, полное послушание и повиновение. Выбор этот, как упоминается в вышеназванном документе, был произведен, как и прежде, в братской трапезе, в присутствии самого Ягельницкого, а в число тех, кто выразил ему полное доверие, входили не только старшие и опытные братия, но и младшие, и даже послушники, за исключением тех, кто в обители считался неблагонадежным: раскольниками и крамольниками. Примечательный факт: в обители, основанной на братской любви, видимым образом поддерживаемой Самой Владычицей, уже были в это время раскольники, крамольники и бунтовщики. Откуда они взялись Оказывается, что некоторая часть братии к этому времени была уже разложена латинством и униатством. Стремясь навязать свою волю другим, эти волки в овечьей шкуре способствовали избранию Ягельницкого, что впоследствии привело к величайшей смуте. Будучи приверженцами унии, они всячески стремились выйти из повиновения православному Луцкому епископу Афанасию Шумлянскому и в избираемом Ягельницком надеялись видеть поборника этого богопротивного явления в угоду своим страстям. Для иноков, твердых в Православии и не подписавших документ, было странной и недопустимой возможность прихода к управлению православной обителью человека, имевшего сомнительное прошлое, долго находившегося в плену у турок и не только свободно говорящий по турецки, но и прочно усвоившего обычаи этого народа, вследствие чего совершенно разучившийся уважать уставы церкви Православной. Впоследствии выяснилось, что кроме всего прочего Ягельницкий был двоеженцем, лукаво скрывшим свою былую жизнь перед рукоположением во священство. По поводу сего выбора единство между братиею, являвшееся основным залогом их процветания, исчезло: она разделилась на две враждебные партии, между которыми возникли несогласия и распри О прежней благочестивой жизни оставалось только вспоминать с нескрываемым сожалением. Наиболее мужественные братия, стойкие в исповедании истинной веры и неукоснительно соблюдавшие каноны, совершенно открыто в глаза говорили Ягельницкому, что он игуменом стал обманным путем, насильственно, справедливо обвиняя его в двоеженстве, в приверженности к магометанству. Немало было и тех, которые им противоречили, отрицая очевидные факты. Вскоре жизнь все расставила на свои места: Ягельницкий действительно не оправдал своего избрания. Едва вступив в должность, он, заручившись поддержкой единомышленников, которых оказалось предостаточно, стал распоряжаться по собственному произволу монастырским имуществом; подавая крайне отрицательный пример окружающим. Естественно, часть братии последовав его примеру, стала также предаваться своеволию, разгульной жизни, пьянству и всякого рода безчинствам. Иноки же благонамеренные, стремившиеся спасаться, которые восставали против беспорядков, , не только становились предметом жестокой ненависти и преследования, но и, по приказанию Ягельницкого, подвергались жестоким телесным наказаниям. Их заключали в оковы, по нескольку дней морили голодом; жестоко и злобно избивали. Особо упорных и несгибаемых изгоняли из монастыря, лишая всяких средств к существованию Когда же епископ Шумлянский, узнав о творившихся в Почаеве беззакониях, направил в монастырь уполномоченных с пастырским посланием, чтобы вызвать виновных на суд в Луцкую консисторию, то нечестивцы устроили им обструкцию, явив полное неповиновение архипастырю. Более того, когда разнесся слух, что Шумлянский лично собирается в Почаев для расследования дела, обезумевшие бунтовщики стали грозить расправой самому епископу. В связи с необходимостью усмирения взбунтовавшейся братии в 1693 году, Шумлянский, послав в Почаев архидиакона Луцкой кафедры Иоакинфа Жуковского и игумена монастыря Четвертинского Феодосия Стояновского, поручил им отобрать монастырь у возмутителей и временно передать в управление Стояновскому. Почаев встретил уполномоченных их канонического архиерея крайне враждебно. Приверженцы Ягельницкого, изрыгая страшные ругательства и угрозы, на этот раз не голословные, поднялись на монастырские стены с кувшинами, наполненными медом, и стали стучать в барабаны, нарушая тем самым священную тишину этого богоизбранного места. Они разместили орудия прямо напротив фольварка, где Жуковский и Стояновский остановились на ночлег. Обезумевшие от вседозволенности раскольники отнюдь не шутя угрожали уполномоченным владыки убить их наповал при первой же попытке проникнуть в ворота монастыря. Однако угрозы нисколько не испугали посланцев архиерея, в обязанности которых входило усмирение этого возмутительного акта непокорства Уполномоченным удалось при помощи одного из благонамеренных монахов пробраться в монастырь чрез скрытую под каменною стеною калитку, где партия благонамеренных приняла их под свою защиту. Но бунтовщики все таки применили оружие, и небезуспешно, прострелив Жуковскому полы одежды. К счастию , за уполномоченных епископа и за их защитников вступились монастырские крестьяне и богомольцы, находившиеся в монастыре на богослужении. В результате этого бурного столкновения, едва не завершившегося кровопролитием, Ягельницкого и его сообщников обезоружили и отправили в Рожище, где в то время была резиденция Луцкого архиерея и Луцкая духовная консистория. Вскоре над зачинщиками богопротивного бунта состоялся суд, который выявил пагубные следствия неблагочестивой деятельности Ягельницкого, а также подтвердил факт злостного нарушения им апостольских правил. Ягельницкий, уличенный в двоеженстве, вольнодумстве и жестоком обращении с иноками и монастырскими крестьянами, был лишен сана и посажен в тюрьму. Подобному наказанию подвергнуты были и его соучастники(60). После прискорбной смуты, надолго нарушившей покой обители и введшей в искушение многих , согласно распоряжению Афанасия Шумлянского, игуменство в монастыре Почаевском принял Иоакинф Жуковский, столь доблестно проявивший себя во время смуты. Он стал тринадцатым после Иова православным игуменом Горы Почаевской, и игуменство его ознаменовалось множеством скорбей. Пока был жив Преосвященный Афанасий Шумлянский, обитель постоянно находилась под его покровительством. Однако когда в 1694 году этот благочестивый архиерей, твердо стоявший на защите интересов Православия, скончался и вместо него Волынскою епархиею начал управлять епископ Львовский Гедеон Балабан, видимым образом склонявшийся на сторону унии, Жуковский, известный своей решимостью защищать Православие, был тот час же удален из Почаева, а на его место снова поставлен известный уже нам Иосиф Добромирский, пребывавший до этого времени в Луцке в качестве представителя Православного братства. Трудно сказать, чего добивался подобным перемещением новый епископ. Однако чрезвычайно показательным, на наш взгляд, является то, что с Добромирским тотчас же, буквально в 1695 году, вошел в контакт граф Станислав Тарнавский, который написал пространную жалобу, отмечая, в частности, что святитель Афанасий Шумлянский, совершивший при Ягельницком нападение на обитель Почаевскую, сделал это совершенно безосновательно. Необходимо отметить, что личность Тарнавского достаточно одиозна. Он неоднократно играл роль провокатора в ситуациях, аналогичных сложившейся. Кстати, Тарнавский неоднократно судился с Почаевской обителью, поэтому мнение его, крайне тенденциозное, не может сколько-нибудь серьезно приниматься во внимание. Письмо же, написанное им, свидетельствует прежде всего о том, что на монастырь под различными предлогами начинают оказывать давление католики, униаты и все, кому отвратительно Православие. По сути содержание этого пасквиля можно расценивать как одну из первых, но отнюдь не последнюю попытку вмешательства соседних государств в дела обители, имевшую впоследствии немалое влияние на совращение Почаевских иноков из Православия в унию. Дождавшись своего времени, которое позже все-таки наступило, Тарнавский начал и вовсе требовать, чтобы при избрании игумена его мнение было решающим.Это была неслыханная дерзость, однако в эпоху тотального натиска на Православие его действия сыграли свою негативную роль, ускорив захват Почаевской обители униатами. Но об этом подробнее мы расскажем позже. После этой достаточно неоднозначной ситуации с 1699 года Гора Почаевская обретает в качестве игумена Иосифа Саевича, личность неоднозначную и в известном смысле драматическую. Саевич сыграл достаточно неприглядную роль во время правления Ягельницкого, когда, будучи наместником при этом нечестивце, т.е. так или иначе поддерживая бунтовщиков, делал это достаточно активно, принимая непосредственное участие в совершаемых безпорядках. Впоследствии он каким-то непостижимым образом избежал суда, тайно укрывшись от правосудия во время следствия, но как прямой виновник был подвергнут Афанасием Шумлянским отлучению. Очевидно, Львовский епископ по смерти Шумлянского оправдал его и восстановил в числе братии Почаевской, чем показал свое истинное обличие. В 1695 году, как следует из документов, новый владыка Луцкий, нареченный епископ Дионисий Жабокрицкий, производил ревизию на Горе Почаевской, в результате которой составил подробную опись имущества монастырского. Среди лиц, присутствовавших при этой ревизии, был и Саевич. Саевич вступил в эту должность непосредственно по кончине Добромирского благодаря совершенно безцеремонному вмешательству Тарнавского в дела монастырской братии. Сей влиятельный шляхтич в письме к Дионисию Жабокрицкому 1693 года высказал категорическое требование предоставления ему как фундатору монастыря Почаевского права участвовать в выборе игуменов этого монастыря. Все его заслуги перед обителью были, разумеется, мнимыми, но времена наступили для Православия тяжкие, и никто не разбирался, прав в своей безцеремонности Тарнавский или нет. Впрочем, Саевич, наученный печальным опытом Ягельницкого, безславно закончившего свою карьеру, а возможно, и покаявшись в прежних прегрешениях, оказался на высоте положения. Он совершенно не оправдал ожиданий Тарнавского и его сторонников, рассчитывавших видеть в новом игумене поборника унии. Несмотря на некоторые слабости и немощи, свойственные его натуре, он до конца жизни оставался верен Православию и даже сыграл положительную роль в судебной тяжбе, мирно разрешив ряд спорных процессов с Тарнавским, вследствие чего последний, получив предписание уплатить обители сто тысяч злотых, отдал во владение обители села Старый Почаев, Комнатку и некоторые другие. Благодаря решительности Саевича неоднократно предпринимаемые Тарнавским попытки посредством своего влияния на судебные дела оказывать воздействие на иноков Почаевского монастыря с целью совращения его в унию, постоянно заканчивались неудачей: Саевич в вопросах вероисповедальных был тверд и последователен и не только не допускал возможности какого бы то ни было обсуждения, но и грозил в случае проявления графом излишней настойчивости вывезти чудотворную икону Божией Матери и ВСЕ монастырские сокровища в Москву. Возможно, именно благодаря такой решительности Саевича, не идущего ни на какие компромиссы, король польский Август II даровал Почаевскому монастырю достопамятную привилегию, согласно которой древний Почаевский монастырь, с незапамятных времен принадлежащий церкви Восточной , а не унии, должен был оставаться таковым и на последующие времена. Настойчивое сопротивление Саевича привело графа Тарнавского в негодование. Времена были смутные, грозные, и никакие королевские привилегии не могли защитить от панского произвола. Вследствие этого Саевич со временем подвергся жесточайшим гонениям и вынужден был покинуть столь любимый им Почаев, которому он служил верой и правдой, и "с братиею тамошнею, едино от нашествия неприятельского Шведского т.е.Северной войны, а другое от неуставаемаго в том краю (на Волыни) гонения на благочестие, переехав с Волыни, получил себе пристанище в державе Православного Монарха Русского, и за благословением Митрополии Юрьевской одержал игуменство над двумя монастырями: Козелецким Свято-Троицким и Святого Великомученика Победоносца Георгия(61). Возможно, скорби, которые он претерпел в связи с этим не самым светлым фактом из биографии, привели его к покаянию, ибо глубоко осознавая сугубую ответственность за принятые решения, Саевич ревностно защищал интересы обители и твердо стоял на православных позициях, несмотря на оказываемое на него давление со стороны графа Тарнавского, по протекции которого он и стал игуменом. Пребывая игуменом благолепного и процветающего Козелецкого монастыря, Саевич, имевший уникальный почаевский опыт, снискал себе сугубое расположение влиятельных Киевских полковников Волынского и Танского, а также приблизился к знаменитому Генерал -фельдмаршалу Миниху, благодаря симпатиям и поддержке которого существенным образом помогал Козелецкой обители. Обласканный влиятельными сановниками, Саевич, не забывал, однако, родную обитель и предполагал со временем вернуться на Гору Почаевскую. Во всяком случае, даже пребывая в Козельце, он вполне серьезно заботился о расширении Почаевских владений. Так, в 1714 году, приобретая по соседству с Козелецким монастырем деревню Лихолетовку, он умышленно подписался в документе купли-продажи официально как Игумен Почаевский и Козелецкий, что, как он полагал, давало ему впоследствии право судебным порядком отстаивать факт приобретения этой деревни на средства не Козелецкого, а Почаевского монастыря, и, следовательно, на то, что земли эти ему и принадлежат. В итоге ему удалось даже добиться нужного ему определения Генерального суда Глуховского, в соответствии с которым Лихолетовки "не имеет права присвоить себе Козелецкий монастырь". Лишь в глубокой старости, осознав , что униаты временно одержали победу, упразднив Православие на Горе Почаевской, Саевич оставил намерение возвратиться в столь горячо любимый им Почаев и до самой кончины пребывал в Козелецком монастыре, где и был погребен. После Саевича Почаевским игуменом стал Лука Пелеховский, известный тем, что в 1711 году ему выпала историческая участь принять на Горе Почаевской Российского самодержца Императора Петра 1. Обстоятельства этого события весьма знаменательны. В истории монастыря Почаевского доселе нет единогласия в вопросе о том, посещал обитель самодержец во время прутского похода в 1711 году или нет. Упоминание об этом выдающемся событии можно найти в "сказке" жителя деревни Будищ Феодора Буляра и обитателя села Староселье Алексея Скляра, предоставленной в 1770 году по затребованию Киевского митрополита Гавриила. В этой сказке, между прочим, сообщается, что "по переводе з Украины в Малороссию народа, як бы с Почаевского монастыря, в Польской области состоящего, от унии, пришел Иеромонах Лука Пелеховский в означенную Украину, в показанную деревню Будки (Будища) в дом отца реченнаго Буляра, Григория Буляра, и, объявив ему, что он помянутый Лука Пелеховский, игумен прописаннаго Почаевского монастыря и показав священнические одежды, чашу, дискос и звезду, им, Пелеховским, принесенные",-в то же время показывал "и две грамоты, жалованные ему блаженной памяти Государем Императором Великим Петром Алексеевичем за верность его, яко он, Пелеховский, со всею братиею, когда армия Российская за Прут шла, со кресты и иконами по должности своей Государя встречал(62). Справедливости ради необходимо отметить, что имя Пелеховского не встречается в документах Почаевской Лавры. Но из этого еще нисколько не следует, чтобы Пелеховский не мог быть игуменом Почаевским в 1711 году. В тех же документах не говорится и о времени выбытия из Почаева Саевича, который, по всей вероятности, был предшественником Пелеховекого. Между тем игумен Юстиниан Радзикевич по исковым делам архива Почаевской Лавры значится только в 1714 году. В промежутке между Саевичем и Радзикевичем Пелеховский впол. Затем по исковым документам Лавры значатся Юстиниан Радзикевич( 1714 год), Арсений Качеровский (1715 г.), Пахомий Заблоцкий( 1716 и 1717 г). и, наконец, Гедеон Левицкий. Это был последний православный игумен на Горе Почаевской, который в течение нескольких лет мужественно боролся с нападениями окружавших Почаевскую обитель католиков и униатов и выступал за чистоту веры и соблюдение монашеских обетов в неповрежденном виде. Во время его игуменства, как и при Саевиче, во всех деловых бумагах монастырь Почаевский последовательно именуется православным, по крайней мере, до 1720 года. Очевидно, в полном составе братии он принял унию не ранее чем после Замойского собора, в начале третьего десятилетия XVIII в., при преемнике Гедеона, Феодосии Рудницком. Когда же в 1720 году состоялся известный униатский собор в Замостье, на котором были официально узаконены все отступления, допущенные униатами от древнего православного чина в пользу латинства, Гедеона там уже не было -- лукавые униаты ему не доверяли. Как же получилось, что один из древнейших православных монастырей, имеющий столь исключительные по значимости вековые традиции и редчайшие святыни, оказался вверженным в отвратительную душепагубную смуту, имя которой- раскол и участие в котором, по словам Святых Отцов, не искупается даже мученической кровью Попытаемся рассмотреть этот чрезвычайно болезненный вопрос в следующем разделе. Тяжелое испытание.Причины, обусловившие переход монастырской братии в унию. Господи, спаси от муки вечной: Оскудели праведных пути Верных нет меж сынов человечьих, - Правды в мире бренном не найти. Каждый ближнему глаголет лживо, Льстит устами, сердцем мыслит зло. Бог погубит племя нечестивых, Велеречивый язык смирит зело, Псалом 11 Священная История научает нас: "Не внимай пустому слуху, не давай руки твоей нечестивому, чтобы не быть свидетелем неправды" ( Исх.23,1). А время текло все так же неумолимо, как и ранее, принося неисчислимые бедствия древнему православному краю, терпевшему страшные разорения от врага рода человеческого, восставшего на истинную веру. Прошло уже более столетия после того, как церковная уния вторглась на Волынские земли, смутив и уведя в погибель множество обманутых людей, совращенных с пути спасения. В своей лютой ненависти сторонники латинской ереси преуспели чрезвычайно: неустанными стараниями иезуитов были уничтожены, сметены с лица земли, безжалостно разрушены практически все древнейшие Православные обители и храмы в пределах юго-западного края. Быть православным означало быть постоянно гонимым, угнетаемым, совершенно безправным перед своеволием, лишенным возможности прибегнуть к помощи закона. Православные, несмотря на древность рода, образованность, наличие тех или иных талантов не могли занимать высокие должности, пользоваться какими бы то ни было привилегиями, - и наоборот, переход в унию гарантировал поддержку самого Папы, которому можно было пожаловаться на произвол непосредственно, получив тот час же мощную поддержку Рима. Многие представители древних православных русских фамилий, забыв о своем историческом прошлом, не выдержали постоянно оказываемого на них давления, насмешек и издевательств и под влиянием обстоятельств перешли в унию, которая чаще всего была лишь своеобразным переходным этапом для успокоения совести и последующего принятия латинства. Униаты и не скрывали своей раболепной приверженности к Риму, сохраняя, впрочем, до времени, православную обрядность, чтобы таким образом обмануть народ. Им, широко внедрившимся практически во все сферы человеческой деятельности, осталось сделать всего несколько шегов, чтобы овладеть и самой обителью Почаевской, составлявшей теперь по значению своей святыни и по благодатным знамениям, в ней совершающимся, единственный оплот Православной церкви в этом крае. Пока был жив преподобный Иов, он зорко следил за всеми кознями и ухищрениями противника и умел так влиять на современников, что никто по большому счету не смел и думать о захвате его обители и совращении в унию ее насельников. Однако безжалостное время расставило свои акценты. "Блюдите убо, како опасно ходите" ((Еф.5, 15), - предостерегает нас Священное Писание, и те избранные, кому дано было услышать призывный глас Божий, навсегда отверглись от "дел неплодных тьмы" (Еф.5,11) и несмотря ни на что не изменили святой вере своих предков. Тех же, кто продолжал идти погибельным путем, ведя жизнь невнимательную и неблагочестивую, постигла в итоге неминуемая участь юродивых дев, отвергнутых Небесным Женихом и в ответ на молитвенное призывание получивших гневную отповедь: "Истинно говорю вам: не знаю вас" ((Мф.25,12 Невозможно перечислить все притеснения и обиды, которые претерпевали люди православные от гордой и неуправляемой шляхты. К тяжелейшему общественно-политическому гнету, ощущавшемуся практически на всех уровнях, теперь добавился еще и гнет религиозный, который был совершенно невыносим для душ чистых и благочестивых, не желающих вовлекаться в погибель. Еще в далеком 1620 году чашник земли Волынской, депутат Виленского братства Лаврентий Древлинский, хранивший верность Православию, в речи на Варшавском Сейме 1629 года отмечал с глубоким прискорбием: "Уже в больших городах церкви запечатаны, церковные имения расхищены, в монастырях нет монахов, - там скот запирают, дети мрут без крещения, покойников вывозят из городов без погребения, как падаль, мужья с женами живут без благословения, народ умирает без причащения". Неоднократно отмечалось выше, в каких стесненных обстоятельствах пребывал Почаевский монастырь во времена тотального униатского засилья на Волыни. На протяжении ста двадцати пяти лет, прошедших после Брестского Собора, по сути положившего начало позорной унии, братия несли исповеднический подвиг, мужественно защищая обитель от нахлынувшего извне душепагубного инославия . Трудным был этот воистину крестный, но единственно спасительный путь. Однако далее быть постоянно на переднем крае непримиримой брани, которая велась не на жизнь, а на смерть, становилось еще труднее. Почаевский монастырь, постоянно находясь на переднем крае борьбы с католиками и униатами, ревностно отстаивал свое право исповедовать истинную веру, находясь под постоянным давлением со стороны изменивших Православию помещиков и духовенства. Не имея возможности повлиять на иноков силою, гордые шляхтичи пытались их закабалить экономически, отнимая принадлежащие им земли и нанося тяжелые удары по монастырскому хозяйству. Иноки вынуждены были, по примеру преподобного Иова, вести затяжные судовые процессы с вельможами Фирлеями, Тарнавскими, Ледуховскими: получив в наследство богатые имения по смерти Анны Гойской, но не наследовав ее благочестия, гордые паны, уже совращенные в латинство, всячески стремились отнять у Почаевской обители то, что ей оставила, выразив свою свободную волю и тем самым подчеркнув свое отношение к Православию, приснопамятная завещательница. Первоначально к посягательству на монастырское достояние этих вельмож побуждали прежде всего жажда наживы и крайнее корыстолюбие, но со временем противостояние обрело подоплеку политическую и религиозную: в сторонниках латинства усиливалась фанатическая ненависть ко всему православному, и они перенесли эту ненависть на беззащитных и незлобивых иноков Почаевской обители. Всем своим поведением шляхетное панство давало понять, что презирает иноков и ни во что не ставит их законные права и имеющие прочное обоснование привилегии, считая для себя недостойным не только общаться, но и мало-мальски толерантно относиться к ним. Даже в исковых бумагах, т. е на уровне делового общения, где предпочтительна нейтральная лексика, они без малейшего зазрения совести допускали по отношению к инокам самые уничижительные и как можно более язвительные слова. К примеру, в 1718 году, когда игумен Левицкий, протестуя против явного беззакония, послал своего уполномоченного к графу Ледуховскому с просьбою о скорейшем решении дела о нападении на монастырскую собственность, Ледуховский, в ответ на просьбу уполномоченного, нимало не стесняясь присутствия находившихся у него в то время дворян, отозвался об игумене крайне нелицеприятно. "Дело дотоле не будет решено,-грубо заявил он, - пока ваш Гумен (слово "игумен" было умышленно искажено для того, чтобы придать ему бранный оттенок и таким образом насмеяться над должностью настоятеля монастыря) сам не приедет, такой-сякой матери сын, поп, этот мужик, и покуда я ему бороды не вырву, и не получит от меня палками". Эта злобная выходка зарвавшегося шляхтича - не случайный срыв, допущенный в неадекватном состоянии, а совершенно закономерное следствие той вражды, той лютой ненависти, которую испытывало гордое и самолюбивое панство по отношению ко всему, что было связано с Православием. Сколько раз эти грубые нападки, умышленно не пресекаемые властями, повторялась, Бог весть. Как много терпения, подлинно христианского смирения и кротости нужно было иметь монахам, чтобы не отвечать злом на зло и лишь молиться за своих гонителей! Не приемля их заблуждений и обличая пагубную сущность, почаевские иноки тем не менее и не озлоблялись против них как представителей грешного рода человеческого и всегда был готовы принять покаяние, ибо "солнце сияет на злыя и благия, и дождит на праведныя и неправедная" (Мф.5,44). Эта твердость и непоколебимость Почаевского монастыря в содержании Православного вероучения, эта неуклонность в совершении Богослужения по Уставу Восточной Церкви были настолько сильными, что стали причиной нескрываемого восхищения заехавшего сюда по возвращению из Рима, где он изучал богословские науки, известного богослова и знаменитого впоследствии Архипастыря Российской Церкви Феофана Прокоповича. Проезжая через Почаев, он навсегда полюбил эту тогда еще Православную обитель и изо всех сил пожелал в ней постричься в монашество (63). Да это и неудивительно. Истинно говорится в Священном Писании: "Один Бог, одна вера, одно Крещение"(Еф.4,5). Вспомним, каким благолепием отличались монастырские службы в этой Богом благословенной обители, как в нарочитые праздники--Господские и Богородичные, особенно в летнее время, народ со всех уголков необъятной Волыни и соседней с ней Галиции собирался в ней в превеликом множестве. Следует отметить, что на протяжении более чем векового периода всеобщего засилья униатов празднества продолжали иметь характер чисто православный. Единственной целью этих многолюдных религиозных собраний для приходящих богомольцев были не тщеславие и жажда эстетического наслаждения, столь характерные для латинства и унаследовавшего его мирскую приземленность униатства, а собственно то, ради чего и существует Церковь земная--слава Божия и спасение души. Их привлекало к этому святому месту не праздное любопытство, не внешняя красота местности, и не те мнимые красоты, который впоследствии придуманы и успешно использованы базилианами для обольщения простолюдинов, а прежде всего и более всего глубокое уважение к чистому Православному богослужению, уверенность в силе благодати даров, соприсущих чудотворному лику Царицы Небесной, цельбоносным мощам угодника Божия Преподобного Иова и живоносному источнику. Посещению обители в это время сопутствовало и было верным залогом исцеления правильное понимание, в каком расположении духа надлежит посещать святые места. Неудивительно, что такое внутреннее расположение православных паломников способствовало тому, что в этом благословенном месте неоднократно происходили непостижимые разумом чудеса, являемые от названных святынь (64). Благодаря этому совершенно особенному духу, царящему в обители, монастырь процветал, а монастырское хозяйство укреплялось. Средств к безбедному содержанию обители было предостаточно, о чем мы уже говорили неоднократно. Все изменилось как только монастырь был совращен в унию. исчезло, как будто его и не было, прежнее благолепие и на смену ему пришли суета и праздность жизни базилиан, развращенных вседозволенностью, которую им гарантировал этот переход. Впоследствии тяжбы между монастырем и лицами, посягавшими на монастырское достояние, как бы наследственно перекочевали и в унию, и стали сопровождаться такими действиями, которые наводили невыгодную тень на обитель, переходя иногда в открытый драки и буйства базилиан. Однако все это было позже, а пока тучи над обителью, продолжавшей вопреки всемерному давлению хранить Православие, все более сгущались. В 1719 году управитель того же Ледуховского, шляхтич Яричевский, в споре с Почаевскими иноками по делу об опустошении Комнатского леса, позволил себе выразиться совершенно определенно, не скрывая прямых угроз: "Подождите попы--мужики, такие-сякие дети, я соберусь против вас иначе: велю ваших крестьян вешать на деревьях, а вам самым велю дать по сто палок" (65). Само собой разумеется, все эти угрозы и прещения нельзя было принимать буквально: безумные и неисполнимые слова в реальности способны были унизить лишь тех, кто их произносил. В безсильной злобе они извергались врагами истинной веры прежде всего потому, что в то время и подвергавшийся нападкам игумен, и преданные ему Почаевские иноки все еще достаточно твердо держались Православия. Их не сломил свирепый натиск торжествующих иноверцев, ибо они помнили мудрое предостережение святого апостола Павла, убеждавшего не верить лицемерам, какими бы масками они ни прикрывались: "Да если бы даже Ангел с неба стал благовествовать вам не то,что мы, апостолы, вам благовествовали, анафема да будет"(Гал.1,8). Однако. подобно тому, как нет дыма без огня, их злобные нападки были весьма знаменательны. Они, в полном соответствии с тлетворным духом времени, являлись отголоском всеобщего презрения и ненависти к православным служителям алтаря, и, разумеется, могли в некоторой мере смущать колеблющуюся братию, тем самым пролагая для духовно нестойких отходные пути, ведущие к переходу в унию. Святое Евангелие предупреждает: "Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит. Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки их и брось от себя; лучше тебе войти в жизнь без руки или без ноги, нежели с двумя руками и двумя ногами быть ввержену в огонь вечный; и если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; лучше тебе с одним глазом войти в жизнь, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную" (Мф.18, 7-9). Еще жива была в обители память о преподобном Иове, и многие братия руководствовались его наставлениями, читали книги, им напечатанные, и трезвились, храня приверженность к истинной вере и не уклоняясь в ереси. И все-таки Господом за грехи было попущено сокрушительное падение, которое, хотя и было оно, по мнению ряда исследователей, "делом по существу темным", как отмечает архимандрит Амвросий, однако стало неотвратимым следствием ряда причин, имевших глубокое основание. Рассмотрим некоторые из них. Видимая причина, обусловившая переход монастыря в унию, была связана с откровенной провокацией со стороны злейшего врага Православия графа Тарнавского, который, попирая все нравственные законы и нормы, в 1695 году дерзостно и безосновательно наименовал себя фундатором обители и в связи с этим присвоил исключительное право вмешиваться в монастырскую жизнь. Он абсолютно безцеремонно вторгся во внутримонастырские дела, попытавшись осуществлять управление им, влезая во все сокровенные для мирских людей вопросы. Стремясь добиться возможности участвовать: в выборе игуменов, он широко использовал старый как мир инструмент давления при помощи угроз, лести и неприкрытого шантажа, хотя будучи мирским человеком, да еще и инославным, делать это он был совершенно не вправе. Неискушенных в мирских хитросплетениях иноков он всячески запутывал обещаниями, дружески списываясь с ними, предлагая всемерную поддержку и помощь в делах, и таким образом различными лукавыми путями привлекал на свою сторону тех, кто под влиянием обстоятельств забыл слова Спасителя, обращенные к богоотступникам: "Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззакония" (Мф.7,23). Вообще, необходимо отметить, что многие преуспевшие в искусстве обольщения шляхтичи, подобно Тарнавскому, всевозможными путями пытались войти в доверие иноков и внедриться в их внутримонастырскую жизнь, тщательно скрываемую от посторонних глаз. В обитель ими время от времени направлялись доверенные лица, преданные унии, с целью внесения нестроений и раздоров, и это было второй причиной, неотвратимо толкающей часть братии в отвратительное чрево раскола. В результате провокационных действий скрытых униатов в монастыре постепенно развивалась смута и братия неотвратимо разделялись на противоположные партии: наиболее стойкие иноки твердо держались Православия, помня апостольские правила и грозные прещения тем, кто вовлекается в раскол, другие, восприимчивые к мудрости века сего, забывая, что отец всяческой лжи -- диавол, прельщались униею. Шляхта же и судебные исполнители открыто и совершенно лицеприятно поддерживали униатов. Борьба была явно неравной. Терпеть эту вопиющую несправедливость было, разумеется, чрезвычайно нелегко, поэтому находились те из числа колеблющейся братии, которые все-таки соблазнялись и переходили в унию. Они забывали важнейшие христианские догматы, более не следуя Евангельскому научению: "Не давайте святыни псам и не бросайте бисер перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами, обратившись, не растерзали вас" (Мф. 7,6). Еще одной немаловажной, хотя и внешней причиной, буквально подтолкнувшей к переходу Почаевского монастыря в унию, по всей вероятности, можно считать значительное усиление позиций Папского нунция, чему способствовало происшедшее в Варшаве награждение его якобы в ознаменование неких заслуг. Награждение это, имевшее, разумеется, провокационное значение, получило широчайший резонанс. Необходимо отметить, что таким образом значение этой должности было настолько усилено и поднято на такой высокий уровень, что фактически нунцию были предоставлены широчайшие возможности для вмешательства практически во все жизненные сферы, оказывая значительное влияние на различного рода гражданские и церковные дела. По сути нунциатура обрела неограниченные полномочия. При всем пренебрежении к обителям Православным, проявляемым властями придержащими, католические или униатские монастыри и храмы возвеличились еще более, фактически обретя статус неприкосновенности. Не только православным, о защите интересов которых вообще не могло даже идти речи, но и знатным людям католического вероисповедания, независимо от должности и состояния, не позволялось невозбранно причинить даже самый незначительный вред какому-либо католическому монастырю, приходскому костелу или духовному лицу. В случае, если это случайно или намеренно происходило, нунцию тотчас же подавалась жалоба; и он незамедлительно направлял ее Папе. Расплата была ужасной: на обидчика со всей яростью обрушивались громы и молнии карающей руки Рима. Ватикан в этом случае грозил всевозможными прещениями, устрашая своим непререкаемым авторитетом. Подобного рода наказания считались очень серьезными и приводили к необратимым последствиям, посему польские вельможи не хотели навлекать на себя неудовольствие мстительного Папы. Они не столько уважали латинство, сколько боялись гнева католического духовенства, амбициозного и нетерпимого. И наоборот, - для стремительного витка карьеры порой достаточно было обрести себе покровителя в лице католического или на худой конец униатского иерарха, а также его ближайшего окружения. Впоследствии возможностью защитить себя подобным образом небезуспешно воспользовались и униаты, лицемерно называющие себя католиками православного обряда и непосредственно подчиняющиеся Папе римскому. По вполне понятным причинам им со временем стали подражать и некоторые настоятели Почаевского монастыря, уставшие от нескончаемых судов и разбирательств и внутренне смирившиеся с мыслью о неизбежной измене интересам Православия. К примеру, уже в 1716 году игумен Арсений Качуровский, потерпевший очередную монастырскую обиду от никоим образом не унимавшегося пана Ледуховского, тот час же передал ее на суд Римской нунциатуры, обретя таким образом, наконец, реального защитника (66). Правда, цена, которую приходилось платить за подобное покровительство, была непомерно высокой: постепенно, поэтапно, некогда православный монастырь неотвратимо приближался к черте невозвращения, презрев слова преподобного Феодосия Печерского, призывавшего "веры латинской сторониться, обычаев их не придерживаться, не дружить с ними.от всякой науки их избегать и морали их не перенимать"(67) Этот поступок игумена показал, что, по существу значительная часть братии уже настолько приблизилась к униатам, что для нее совершенно естественным стало искать защиту не у Бога, а в совершенно чуждой им среде схизматиков, отступивших от истинной веры, и, следовательно, была внутренне готова к принятию унии, совершенно позабыв богодухновенные слова Священного Писания: "Аз правдою явлюся лицу Твоему: насыщуся, внегда явитимися славе Твоей" (Пс.16, 17). Вышеизложенная информация совершенно очевидным образом показывает, что в начале XVIII века глубокие внутренние предпосылки для принятия унии уже созрели в среде Православного монашества, колеблющегося в погибель: оставалось сделать лишь небольшой шаг, формально закрепив униатское управление монастырем. По сути это было богоотступничество, ибо немыслимо и вообразить, как могли иноки, посвятившие свои жизни служению Господу, в угоду сиюминутным мирским радостям даже думать о нарушении Евангельского завета о единстве Церкви, совершенно позабыв, что православному человеку нельзя служить двум господам, ибо едино есть на потребу (Лк. 10,42). Однако таковыми были грустные реалии их жизни. Необходимо заметить, что отступление Почаевского монастыря от Православия происходило незаметно и исподволь. Монастырская братия после чрезвычайно взволновавших обитель событий, связанных с уклонением игумена Ягельницкого в смуту, расколовшую братию и приведшую к очевидным нестроениям. выразившихся в акте неповиновения Священноначалию, на некоторое время усмирилась. Многих вразумили столь явные последствия их недальновидности, и разделение на партии прекратились, и иноки, не без основания опасаясь повторения прежних беззаконий, вспомнили о главной христианской заповеди: заповеди любви, и вновь объединились в желании работать Господу. Но это единство, не имевшее глубокого основания, так и не смогло удержать их на шаткой грани между добром и злом, уклонив в сторону зла; ибо душепагубная мысль о тех преимуществах. которые они обретут, сблизившись с унией, постепенно исподволь овладевала умами и сердцами некогда боголюбивой братии, спасавшейся в смирении и молчаливом терпении скорбей. Она, прежде времени не обращая на себя внимания, мало-помалу развивалась и усиливалась, готовя инокам путь к богоотступничеству. С величайшим прискорбием необходимо отметить, что некоторые Почаевские братия разложились настолько, что утратили душеспасительную способность отличать худые помыслы от добрых, и своим поврежденным естеством уже не в состоянии были увидеть свой тяжкий грех, их уже не устрашали даже грозные прещения, обращенные к тем, кто кощунственно разрушает это Богом данное единство,содержавщиеся в святоотеческом наследии: "Всякий, отделяющийся от общения с Церковью, хотя бы жизнь его была достойна похвалы, за одно это беззаконие, что отвергся от единения с Христом, не будет иметь жизни, но гнев Божий пребывает на нем"(68). Разумные люди говорят: были бы причины, а повод всегда найдется. Поскольку различного рода причин для перехода в унию, как можно убедиться, было достаточно много, формальный повод для этого не замедлил явиться . Для братии Почаевского монастыря им стало изгнание из Луцка последнего канонического епископа Кирилла Шумлянского, пожелавшего принять посвящение не от униатского митрополита, по сути неправомочного, а обратившегося в Киев и этим навлекшего на себя величайшую немилость. Король вынес решение, что посвящение Шумлянского незаконно и изгнал его. Не помогло даже вмешательство Российского самодержца Петра Первого, обращение которого попросту оставили без ответа. Так было совершено величайшее падение, в результате которого на одной из самых древних земель, просвещенных светом истинной веры задолго до распространения в них душепагубного латинства, возвел униатский ставленник Иосиф Выговский. Это беззаконное действо было попущено Богом в 1712 году. В результате захвата исконно православной кафедры Выговский уверовал в собственную вседозволенность и неподсудность и присвоил себе неслыханные полномочия, позволив распоряжаться Почаевскою обителью, как собственной вотчиной, ему подвластною. В 1714 году, посетив ее, якобы ради того, чтобы помолиться, он весьма практично соединил показное молитвенное благоговение по отношению к святому месту с весьма прагматичной целью обзора и описи имущества монастыря. Результатом этого мнимого паломничества стала подробная опись, которую он составил и собственоручно подписал (69). Иноки же, совершенно бесправные, запуганные неутешительным положением дел, грозящим разорением обители, вынуждены были принять этого лжепастыря и показать ему монастырь, не противясь составлению описи, означавшей по сути закабаление монастыря, хотя в глубине души не могли не понимать, что их мнимый владыка по сути был волком, вошедшим в стадо овец в овечьей шкуре. Они даже смиренно испросили у Выговского благословение на обустройство новой часовни во имя святой великомученицы Варвары, явив тем самым свою покорность подобному развитию событий. Священная История научает нас: "Не внимай пустому слуху, не давай руки твоей нечестивому, чтобы не быть свидетелем неправды" ( Исх.23,1). Но иноки устали сопротивляться беззакониям, внутренне смирились с ними, и за это Господь попустил им тяжкое безславно падение и последовавшую за ним мерзость запустения длиной более чем в столетие. Происшедшее событие глубокой скорбью отозвалось в сердцах православных людей, зато враги Православия имели все основания ликовать: наконец-то пал последний оплот истинной веры. Усилия их были умножены. Подкупом, лестью, многочисленными привилегиями или наоборот, страшными запугиваниями люди совращались в унию. Уже в первые два десятилетия XVIII века униатский митрополит Лев Кишка, получивший неограниченную власть приводить по Волынскому воеводству в унию православные монастыри, церкви и лица, и, будучи, как претенциозно называл он себя, подножием папских ног, использовал, пользуясь этой властью, всевозможные средства, которые незамедлительно передавались ему из Рима щедрою рукою его повелителя. Ими были, к примеру, папские грамоты, предоставляемые униатским монастырям и приходским церквям возможность отпускать грехи людям, посещающим эти монастыри в храмовые праздники; привилегии об отпустах, в известных местах--особые инструкции духовникам и прочее(70). Все это выглядело достаточно соблазнительно и создавало иллюзию, что путь в Царствие Небесное, который, исходя из православного вероучения и непосредственной практики духовной жизни, тернист и многотруден и пройти его можно только отвергшись себя и понеся тяжкий крест, для униатов легок и приятен. " Я избрал вас от мира, -обращаясь к Апостолам, говорил Господь наш Иисус Христос, -поэтому и ненавидит вас мир" (Ин.12, 19). Понести аскетические подвиги, разумеется, значительно тяжелее, чем безбедно и безпечально жить среди мирских благ, нисколько ими не отягощаясь. Почаевские иноки, лишенные своего архипастыря, чувствовали себя беззащитными осиротевшими и так и не смогли в течение длительного времени противостоять буквально обрушившимся на их головы богопротивным соблазнам и искушениям . В конечном итоге совокупность вышеназванных обстоятельств и привела насельников Почаевского монастыря в унию, изменив не только образ жизни этих некогда благочестивых подвижников, довольно скоро развратившихся под влиянием кощунственного уклонения в очевидный грех. Тем, чьи "идолы -- сребро и злато, дела рук человеческих" ( Пс.113,12), неважно, какому богу поклоняться. Итак, настали предугаданные некогда преподобным Иовом смутные времена. Разом рухнул удивительный мир гармонии и любви, соединяющий людей с Богом, и на смену ему пришли тяжелейшие скорби. Ранее иноки неукоснительно соблюдали правила жизни истинно христианской, а руководствуясь уставом, со всею строгостью и точностью выполняли монашеские обеты. Даже самые ярые враги Православия при всем стремлении очернить своих противников, не могли порочить их нравственности и благоповедения, так как для этого не было ни малейшего повода. Впоследствии, когда обитель со всеми святынями, составлявшим ее величие и славу, - Цельбоносною стопою. Чудотворною иконою и мощами преподобного Иова, - перешла к базилианам, как стали именовать себя униаты, лукаво прикрываясь именем Святителя Василия Великого, но не наследуя его житие и учение, стало совершенно очевидным, что с вторжением в Почаевскую обитель унии, решительным образом изменилась и жизнь иноков, и этого не могли не заметить приходящие сюда на богомолье паломники и обитавшие в окрестностях простые люди. О том, что шила в мешке не утаишь, и что мнимое благочестие никого не введет в заблуждение, если нет настоящего, красноречиво свидетельствует инцидент, который до перехода монастыря в унию был бы просто невозможен в силу особой строгости монастырского устава и неукоснительного соблюдения его иноками. А смысл скандального происшествия заключался в следующем. Базилиане, обитавшие в монастыре после перехода его в унию, настолько изменили свой образ жизни, впав во всевозможные прегрешения, что это стали замечать и простые люди, в течение многих лет наблюдавшие за прежними монахами. Благочестие оскудело до такой степени, что графиня Анастасия Тарнавская для усмирения тогдашнего безчиния базилиан вынуждена была даже в качестве крайней меры послать в Почаевский монастырь около двухсот гайдуков (дворовых людей). Гайдуки стали увещевать базилиан, затем спорить с ними, и завершилась эта история серьезным столкновением. Во время спора с базилианами и последовавшей за ним стычки гайдуки высказывали недоумение по поводу образа жизни базилиан, справедливо упрекая их за поведение, порочащее честное иночество.Они ставили им в вину конкретные злоупотребления, приводящие к серьезным нарушениям апостольских правил, вводящих людей в соблазн: "Вы живете совсем не так, как жили прежние иноки, -говорили они базилианам, -, или как живут монахи Киево-Печерские; вы вкушаете мясо, предаетесь пьянству и другим порокам". Устами простых людей, не искушенных в тонкостях догматики, глаголила истина. Лишившись христианского смирения, жертвенности, самоотверженной любви к Господу и людям, базилиане повсеместно подавали повод для соблазнов. Осуществлению пагубного замысла навязать народу унию помогали и внешнеполитические обстоятельства. Отчасти удавалось сдерживать прокатолические настроения властей Государю Императору Петру Первому, последовательно отстаивающему интересы Православия в Польше, ибо католики и униаты не могли не обращать внимания на требования Российского самодержца. Петр Первый незамедлительно откликался на вопиющие беззакония, творимые униатами. Так, к примеру, когда из Луцка в 1713 году был самым постыдным образом изгнан последний православный епископ, он при общении с Польским королем неоднократно выражал по этому поводу сильнейшее неудовольствие, всеми силами добиваясь, чтобы в Луцке по прежнему был православный архиерей (71). Разумеется, те негативные тенденции, которые уже сложились на юго-западных землях, преодолеть было крайне трудно, однако Польша хотя бы внешне вынуждена была считаться с требованиями Российского самодержца. Сильная императорская власть в России являлась залогом нерушимости Православия в западных ее пределах вплоть до начала 1725 года, когда Петр Первый скоропостижно скончался и защищать Православие в этом многострадальном крае на государственном уровне стало некому. И даже когда императрица Екатерина Великая обратила свой царственный взор к западным окраинам своих владений, положение существенным образом не изменилось. Влияние Папы римского, который при помощи различных послаблений и льгот сумел разложить и совратить с тесного внутреннего пути на широкий внешний огромное количество людей, к этому времени значительно усилилось. Неисповедимыми Божественными судьбами лишь сто с лишним лет спустя Государю Императору Николаю I выпала возможность освободить Почаевский монастырь от базилианского нечестия: в 1831 году Почаевская обитель была возвращена в лоно Православной церкви. Несколько позже, в 1839 году, была достигнута величайшая духовная победа, позволившая возвратить в лоно истинной Церкви всех униатов в Российской Империи, возсоединив их с православными на условии глубокого и полного покаяния. Все это, однако, было значительно позже, а пока уния безпрепятственно завоевывала все новые и новые земли, практически не встречая сопротивления в лице духовенства. Удивительная, непостижимая легкость. с которой омерзительная, немыслимая еще недавно ересь овладела еще совсем недавно стойкими и непоступными воинами Христовыми, заставляет самым серьезным образом задуматься над тем, каким образом произошло это падение, приведшее к отступлению от Апостольских правил в жизни древнего монастыря, прославленного как оплот Православия на Волыни. Не может не обратить на себя внимания и тот факт, что ни в одном архиве не осталось никаких упоминаний о непосредственных обстоятельствах этого перехода, хотя, казалось бы, униаты должны были на каждом шагу трубить о победе над схизматиками, как они называли православных. Однако нигде, ни в одном документальном источнике, которых, к слову, сохранилось достаточно много, не только не говорится, по распоряжению какого из Почаевских игуменов произошла это предательская сдача православного монастыря, на протяжении более вековой борьбы твердо противостоявшего всякого рода ересям и разделениям, но и вообще не упоминается о факте, столь важном. Нет ни одного официального уведомления об этом значительном для исторических судеб Православия и католицизма событии. Папа римский как бы умыл руки, оставшись в стороне, не будучи проинформированным официально, и, соответственно, избавленный от необходимости каким бы то ни было образом отреагировать а это событие первостепенной важности. Туман несколько рассеется, если внимательно вчитаться в завещание Анны Гойской, где черным по белому было написано, что свои значительные средства она жертвует исключительно на православную, греческого подчинения восточную Церковь, не признавая никаких других вероучений и даже грозя Страшным Судом тем, кто будет оспаривать ее волеизъявление. Налицо было явное нарушение закона. Даже сам король Польши Август не осмеливался оспаривать это завещание, изволив дать Почаевскому монастырю довольно широкие привилегии, позволявшие сохранить Православие в неповрежденном виде, пользоваться церковнославянским языком. печатать Богослужебные книги, следовать обетам и обрядам Восточной Церкви. По сути, все эти привилегии, гарантированные высшей властью, были у монастыря похищены самым неподобающим образом, а следовательно, совершенно незаконно. Осмелимся предположить, что ни Папа римский, ни король не желали разглашения этого обстоятельства, чтобы не вступить в явный конфликт с совестью и не сделать слишком очевидным то безпрецедентное лукавство, которое привело к захвату древней цитадели Православия, каковой самим королем была гарантирована независимость и свобода вероисповедания, зафиксированная в привилегии, данной Почаевскому монастырю 26 июня 1700 года. Гораздо проще было замалчивать факт насильственного лишения монастыря его православного статуса. К чему привел переход Почаевских иноков в унию, мы подробно рассмотрим в следующем разделе Изменение статуса Почаевского монастыря.Вступление православных иноков в ряды базилианского ордена. Для чего же, Господь наш, в юдоли скорбей Так далече от нас отстоишь Ты Нечестивый гордится неправдой своей И гоненья возводит на нищих. Хвалят грешники мерзкую похоть души, Увязают в советах лукавых И надменно свою нечестивую жизнь Ставят выше Господней правды. Не стремятся к Создателю, не взыскуют Его, Нет пред ними Творца и Бога. Оскверняют теченье пути своего, Обретая в погибель дорогу. Псалом 9 Еще недавно называвшиеся православными монахи Почаевского монастыря в связи с переходом в унию стали именоваться базилианами. Таким образом все они стали членами особого монашеского ордена, имевшего свои устав и жестко регламентированное устройство. Уже само название призвано было указывать на существенные отличия теперешних насельников монастыря от монахов истинно православных. В соответствии с особенностями внутреннего устроения этого ордена, все униатское монашество полностью освобождалось от власти епархиального архиерея и составляло как бы своеобразную общность, жестко структурированную и подчиненную власти собственного начальства (протоархимандрита), в свою очередь контролируемого своими помощниками,по сути выполнявшими при нем роль соглядатаев. Ниже мы более подробно остановимся на этом нововведении. Изменение названия, таким образом, было предпринято с сугубо политическою целыо, призванной размежевать новоиспеченных членов базилианского ордена с иноками. все еще хранящими Православие, и, наоборот, сблизить с теми, кто уже прежде отступил от истинной веры. Почаевские монахи, еще не утратившие Православного духа, не отвергли этого названия, так как ошибочно полагали, что оно не только ни к чему не обязывало их, но даже напоминало о том, что они в своем иноческом житии руководствуются уставами Святителя Василия Великого. Впрочем, обмануть подобные рассуждения могли только неискушенных, а благоразумные и осторожные игумены, приняв в силу обстоятельств это чуждое название, при случае всячески стремились показать, что они по-прежнему принадлежат Православной Восточной Церкви, но в то же время в ведении документации всегда пользовались латинским или польским языком. Следует отметить, однако, что в самом начале унии иноки ни образом жизни, ни уставом, ни богослужением, ни даже облачением, не отличались от православных, - и это преимущественная заслуга первого настоятеля обители, Феодосия Рудницкого, мужа мудрого и образованного, весьма благочестивого, который до конца дней сохранял приверженность к древним православным обрядам. Он строго следил за тем. чтобы иноки соблюдали устав, вели благочестивую жизнь, был скромен в быту и даже не принял титул супериора. После того как монастырь с тал именоваться Базилианским, а иноки его базилианами, на духовном плане он тем самым как бы включился в состав монашеских Латинских орденов и явил свою принадлежность Западу, а не Востоку. Эти изменения, казавшиеся первоначально несущественными, привели к серьезным переменам в управлении монастырем и появлении новых административных лиц. С первых времен своего существования вплоть до перехода в унию Почаевский монастырь управлялся игуменами, пребывающими в непосредственной зависимости от местных православных епархиальных архиереев, подчинявшихся каноническому Предстоятель -- Митрополиту, которые, в случае надобности, защищали его. После перехода Почаевского монастыря в унию характер управления им существенно переменился. Привычное для слуха наименование "игумен", имевшее греческое происхождение и напоминавшее о православии, было упразднено, а вместо него настоятели обители получили латинское название--superior. Кроме того, существующее в римской иерархии разделение монашества на великое множество орденов, непосредственно подчиняющихся папеской власти и чрезвычайно мало зависящих от епископов, имея собственное Священноначалие, распространилось и на унию. Когда уния приняла массовый характер, все монастыри для удобства управления ими были разделены на две провинции -Литовскую под названием Святой Троицы и так называемую Польскую или Коронную, под названием Покровской. Как одна, так и другая имели собственных начальников, не подчиняясь и не завися друг от друга. К последней принадлежали Волынские униаты, поэтому Почаевские базилиане преемственно были подчинены Польской провинции. Все эти изменения были закреплены коллегиально, на так называемой Генеральной капитуле, которой постарались придать видимость соборности. Тогдашний Митрополит Лев Кишка, обратившийся с воззванием от 24 января 1727 года ко всем епископам, находящимся у него в подчинении, - Луцкому, Холмскому, Владимирскому, Левовскому и Перемышльскому, - вменил им в обязанность упорядочение организационно-административной структуры, предложив на основании постановлений Замойского собора учредить в городе Дубно капитулу и через каждые четыре года собираться для избрания Провинциалов и обсуждения мер по установлению порядка управления провинцией. Первый сбор на капитулу был назначен на 25 мая 1727 года. Поскольку организационные расходы по проведению этого действа обещали быть весьма немалыми, все участники капитулы были обязаны на протяжении пребывания в Дубно содержать себя самостоятельно, не возлагая бремена неудобоносимые на и без того небогатый Дубенский монастырь, где предлагалось собраться. Обращает на себя внимание примечательный факт: в воззвании число указано по новому, григорианскому стилю, чего ранее не было. Сроком первого капитульного собрания была претенциозно назначена неделя Святых Отец Первого Вселенского Собора, что, по лукавому замыслу униатов, было сделано с явным намеком на апостольское преемство. Однако, кроме даты ничего не напоминало святоотеческие традиции: пышные речи, которыми сопровождалось это небогоугодное действо, столь нехарактерные для Православия ни по форме, ни, тем более, по содержанию, не могли ввести в заблуждение людей истинно православных. Прежде всего, людей разсудительных, заботящихся о чистоте веры, побуждало серьезно задуматься над каноничностью происходящего то, что Киев, который всегда был оплотом Православия, совершенно однозначно осудил унию и в этом действе никакого участия не принимал. Красноречивым фактом, говорящим за себя, было и то, что ни один униатский митрополит за все время существования унии, а это без малого полтора века, никогда не допускался к управлению Киевской митрополией, - на этот величайший по значимости свещник апостольского служения, как и ранее, поставлялись только Православные канонические Митрополиты. Кроме того, заставляло задуматься и то, что Киево-Печерскою Лаврою продолжали управлять только православные архимандриты, не уклонявшиеся ни в какие ереси. Кстати, с 1700 года, как известно, ее Священноархимандритами стали именоваться Киевские Митрополиты(72). Для того, чтобы придать своему существованию хотя бы видимость каноничности, базилиане придумывали множество ухищрений, однако все их "нововведения" лишь все более и более отдаляли от Православия. Истина проста, она не требует приукрашивания, ибо оправдание нужны лишь там, где воцарилась неправда. Спустя некоторое время базилианский орден, по образцу орденов латинских, для своего управления принял постановления почти иезуитские, вследствие чего прежние отношение с местными епископами и даже с митрополитом крайне ослабели; зато была чрезвычайно усилена роль так называемых протоархимандритов, должность которых и была учреждена на капитуле. По сути обе провинции оказались в жестком подчинении у генералов Протоархимандритов, которы управляли ими по собственному произволению. Учитывая то, что принятые на капитуле нововведения непосредственным образом коснулись Почаевского монастыря, определенным образом повлияв на изменение его внутреннего устройства, попытаемся хотя бы вкратце охарактеризовать основные вопросы, рассматривавшиеся в ходе этого собрания. Итак, генеральная капитула состоялась 26 мая 1743 года в Дубно, под председательством папского уполномоченного. На ней были составлены, а затем и утверждены правила, регулирующие механизм нзбрания генералов протоархимандритов и других должностных лиц для управления базилианским орденом. Эта генеральная капитула проходила под эгидой папы Бенедикта XIV, о чем был заблаговременно извещен нунций, занимавшийся религиознымн делами в тогдашней Польше, Фабриций Сербеллон, архиепископ Патраский. Нунций, будучи занят делами, не терпящими отлагательств в Варшаве, не мог сам председательствовать на упомянутой Дубенской генеральной капитульной конгрегации, в связи с чем поручил председательство униатскому митрополиту Афанасию Шептицкому, преемнику печально известного Льва Кишки, отнюдь не менее амбициозному. Для присмотра же за ходом дела на этой конгрегации был делегирован некий Георгио Марие Ласкаре, епископ Ксенополитанский. В состав генеральной капитульной конгрегации вошли митрополит Афанасий Шептицкий в качестве председателя, Георгий Ласкаре, епископы Луцкий Феодосий Рудницкий, Перемышльский Иероним Устржицкий, Пинский Георгий Булгак, Холмский Фелициан Володкевич, а также множество аббатов и супериоров, присланных в качестве уполномоченных от монастырей из провинций Литовской и Полесском или Русской. Архиепископы Полоцкий и Смоленский на это сборище не прибыли, но прислали письма, с изъявлением готовности принять все постановления капитулы. В числе супериоров находились также представители Почаевского монастыря Самуил Юркевич и Почаевского скита, находившегося в четырех верстах от монастыря в лесу на возвышенном месте с восточной стороны между селениям Таражем и Поповцами,--Макарий Неронович. Конгрегация завершила свою работу лишь 12 июня. Все заседание, число которых растянули до семи, происходили, по лукавому замыслу униатов, на родине стойкого борца за православие Константина Острожского в Дубенском Преображенском Монастыре, вероятно, даже в братском каменном здании. Всему этому богопротивному действу постарались придать видимость каноничности. Так, перед началом митрополит Афанасий Шептицкий отслужил литургию, начав ее молитвенным призыванием Святого Духа, т. е. прочитав молитву "Царю Небесный". Заседание он открыл сладкозвучной речью, в которой, искусно уклонившись в обольстительную ересь, пространно изложил основные цели конгрегации, призванной всемерно поддержать Римского Папу и, изъявив полное повиновение Святейшему престолу, организационно оформить свой переход в латинство. Так сбылось предсказанное в Святом Писании отступление от истинной веры. Обратившись к евангелию, мы найдем там предостережение, что различного рода искушения, по замыслу извечного врага рода человеческого, придут к людям, самыми разнообразными способами, но с единственной целью: дабы отторгнуть многих из них от святой Православной веры. "Сын Человеческий, пришедши, найдет ли веру на земле" (Лк.18,8), На конгрегации, которой постарались придать видимость соборного волеизъявления клириков, обсуждалась реорганизация административной системы управления Базилианским монастырями, определялись роль и значение лиц, осуществлявших управление и распределение их взаимоотношений. Так, было принято постановление, регламентирующее введение жесткой системы управление орденом - учреждение должности генерала пртоархимандрита, в руках которого сосредотачивалась неограниченная власть над Базилианскими монастырями обеих провинций--Литовской и Русской, составившими особый орден, подобный иезуитскому. Генерал пртоархимандрит избирался на капитульной конгрегации раз в четыре года, попеременно из Литовской и Русской провинций, причем, как следовало из крайне запутанных и противоречивых определений, избираемыми могли быть и аббаты монастырей, и простые монахи. Естественно, это делалось умышленно, чтобы привлечь на свою сторону монашествующую братию и уклонить ее в ересь, однако при всей своей незатейливости нужную роль сыграло. Избрание генерала пртоархимандрита обставлялось всякого рода тайнами, клятвами и мистическими заклинаниями. Избиратели, кладя в чашу бумажку с именем, торжественно произносили: "Призываю во свидетели Бога, что избираю в Протоархимапдриты достойнейшего", а избранный по завершении церемонии также возносил клятвенные уверение в лоялености и приводился к присяге. Смысл этой присяги заключался в том, что генерал протоархимандрнт, управляя Базилианским орденом обеих Провинций, давал клятву подчиняться только Папе и Митрополиту, от Епархиальных же Епископов в провинциях был совершенно независим. Ему безоговорочно подчинялись все другие должностные лица и все настоятели монастырей. Впрочем, сама должность генерала протоархимандрита была достаточно прозрачна и уязвима, ибо совершенно по- иезуитски в помощь ему, а по сути для слежки и доносов, избирались два товарища --один из Литовской, а другой из Русской провинций, а также так называемые провинциальные консульторы (фискалы); контролирующие все его действия и секретно доносящие о происходящем митрополиту. Иными словами, слежка и доносы не только узаконивались, но и возводились в ранг служения интересам Церкви, то есть всячески поощрялись Было специально отмечено: "Если когда сделается известным, что Протоархимандрит во зло употребляет свою должность, или, от чего Бог сохрани, живет соблазнительно, то, по донесении о том консульторов обеих провинций, Митрополнт увещавает его отечески об исправлении жизни и удовлетворении своей должности; если же он увещание не примет и окажется вовсе неисправимым, то в таком случае Митрополнт, посоветовавшиье с консульторами, созывает генеральную капитулу и капитулярно приступает к суду в положенном месте, и в определенное для капитульного собрания время, не обращая внимание на то, кончилось или не кончилось четырехлетие". В обязанности протоахимандрита входило председательство на провинциальных конгрегациях, при выборе провинциалов, прокураторов, консульторов, провинциальных секретарей и духовников-, наблюдение за поведением как настоятелей монастырей, так и самих провинциалов, исправление проступков их и других увещаниями и советами, а в случае необходимости, судом, наказание и снятие с должности . По сути, протоархимандриту давались неограниченные полномочия. Даже при очевидной необъективности, крайней предвзятости этого должностного лица жалобу нанего мог разрешить только митрополит. На Дубенской генеральной конгрегации был избран в должности генерала пртоархимандрита супериор монастыря, находящегося в городе Белой, ныне расположенного в Польше, Поликарп Мигунович, получивший 62 голоса, т.е. большинство. Тогда же были избраны провинциалы, выполнявшие приблизительно те же функции, что и нынешние благочинные, а также два прокуратора: отдельно для Литовской и для Русской провинций, постоянно проживавшие за счет своих провинций в Риме и представлявшие интересы Базилианского ордена у самаго Папы. Кроме того, на конгрегации избраны были консульторы, одним из которых стал тогдашний почаевский супериор Юркевич, и провинциальные секретари, занимавшиеся делопроизводством и различными связями с провинциями, а также духовники. Генеральная Дубенская конгрегация приняла постановление о необходимости пребывания генерала пртоархимандрита в провинции, от которой он избран, согласно которому проживающий в Литовской провинции должен был иметь резиденцию в монастыре Тороканском, а избранный из Русской - имел резиденцию в Почаевском монастыре. Консульторам же можно было жить и в других монастырях, находясь, однако, в обозримой близости от Генерала. Однако главные предписания касались, разумеется, не формальных вопросов, а затрагивали вероучительны истины. Необходимо отметить, что всем без исключения вменялось в обязанность точное соблюдение обрядов, священнодействий, обетов, постов и обычаев Восточной Церкви. Иными словами, при изменении основной, догматической части, отступлении от Апостольских Правил, полном подчинении Папе, униаты совершенно по-иезуитски оставляли внешнее чинопоследование, что легко вводило в заблуждение простых людей, неискушенных в богословской мудрости. Однако соблюдение даже того немногого, что им вменялось в обязанность, стало для базилиан со временем обременительным. Об этом мы расскажем в последующем разделе, посвященном непосредственно Почаевскому монастырю униатского периода, реформированному в соответствии с принятыми постановлениями(73). Искажение Православного вероучения и последовавшие за ним изменения в Богослужении, обрядности, религиозных обычаях, допущенные в Почаевском Монастыре по принятии им унии. Благо людям, отринувшим сонм нечестивых. Перед Богом оправдан во всем человек, Не воссевший среди погубителей льстивых, Беззакония путь не избравший вовек. Лишь в законе Господнем обретает он радость, День и ночь пребывая в Заветах Его. Он познает молитвы несказанную сладость, Узрит лик лучезарный Творца своего, Уподобится древу, орошенному влагой, Напитавшему корни потоками вод. Сотворенное им обернется во благо, Будет лист его зелен и сладостен плод. Не таков нечестивец и беззаконник. Ветры буйные жизнь его, словно прах, разметут. Грех его обличит в светлом праведных сонме, Станут смертью ему воскресенье и Суд. Милосердый Господь до глубин прозирает Души грешные наши, покаяния ждет. От людей нечестивых Он Свой взор отвращает, Беззаконным на помощь никогда не прийдет. Псалом 1. На первый взгляд, неискушенному человеку могло показаться, что на основании достаточно лояльных условий Брестского Собора, принятых самым Папою, униатам были предоставлены весьма широкие возможности для сохранения своей самобытности как в области догматического вероучения, так и в особенностях богослужения, и в соблюдении церковных обрядов и обычаев. В соответствии с обещанным, ни униаты, ни базилиане ничего не должны были изменять в своей внутримонастырской жизни. В действительности же было совершенно очевидно, что так долго продолжаться не могло, ибо одни отступления необратимо влекут за собой другие. Лишившись Божественной благодати, впав в еретические заблуждения, те, кто принял богопротивную унию, тем самым неизбежно утрачивали свою духовную сущность, становясь неотъемлемой частью "мира, который не может приять Духа, потому что не видит Его и не знает Его" (Ин. 14, 17). И все-таки на протяжении 124 лет вплоть до Замойского Собора некий хрупкий паритет более-менее соблюдался. До того времени принадлежность к унии обязывала принявших ее признавать абсолютную зависимость от верховной власти Римского Первосвященника. Однако, несмотря на эту зависимость, некоторое время многие Греко Восточные традиции оставались неизменными, отчего сторонники этого вероучения и получили название Греко-униатов, в отличии от Римо-католиков, догматика и чинопоследование которых отличались самым принципиальным образом. Достоверно известно, что до Замойского Собора, прошедшего в 1720 году, униаты пользовались богослужебными книгами исключительно православными, содержавшими христианское вероучение в неповрежденном виде, без какой бы то ни было примеси Римских нововведений. Даже мнимый догмат о главенстве папы принимался униатами отнюдь не в полном объеме. В православных богослужебных книгах, которыми они продолжали руководствоваться и после своего подчинения Риму, с величайшим уважением упоминались Вселенские Патриархи, достоинство сана которых признавалось ими равным Папству. Однако после печально известного Замойского Собора все решительным образом изменилось. Присутствовавший на нем униатский епископ Афанасий Шептицкий, впоследствии, по смерти Льва Кишки получивший звание униатского митрополита, уверовав в свое мессианство, задался целью исправления некоторых несоответствий в униатской Церкви, начав его, разумеется, с Православных богослужебных книг как источника иформации. Своим посланием от 4 мая 1733 года он повелел исправить эти книги, изменив православное вероучение в некоторых особенно принципиальных догматах. Прежде всего, подвергся искажению важнейший догмат, определяющий нисхождение Святого Духа от Отца, не допускающий прибавления еретических слов "и от Сына", который униаты первоначально принимали согласно с Православною Церковью. По требованию Шептицкого, это прибавление было внесено в богослужебные книги, вследствие чего произошло уклонение в опаснейшую ересь. Это злонамеренное действие практически совпало с окончательным переходом Почаевского монастыря из Православия в унию, и перемена в догмате о нсхождении Святого Духа вошла с того-же времени в монастырское вероучение, а впоследствии отразилась и на характере печатной продукции в самой Почаевской типографии, кощунственно внедрившись в богослужебные книги с тем же прибавлением "и от Сына", что совершенно не соответствовало Никео-Константинопольскому Символу веры. Учение Римской Церкви о главенстве Папы как догмат также было безоговорочно принято униатами и подтверждено всеми базилианскимн монастырями, - следовательно, изменения были приняты и в Почаевским. Допущенное первоначально в малом уклонение в ересь усугублялось все более и более. Происходили непостижимые вещи. Иноки обители, на протяжении всей своей истории нерасторжимыми узами связанной с древним Киевом, много веков остававшимся священным оплотом Православия, в угоду этому противоестественному соединению, прервали всякое общение с Киевским Митрополитом, предали забвению Святоотеческое учение и Вселенских Патриархов, считая их недостойными даже поминовения в молитвах. Соответственно изменилось отношение к Папе римскому, в котором стали видеть не ересиарха, а лицо, облеченное особой харизмой, следовательно, не подлежащее людскому суду, т.е. непогрешимое. Неудивительно, что обретя подобный образ мыслей, почаевские иноки постепенно отходили от древнего Вселенского учения, совершенно некритически принимая учение Римское. Подверглись решительному пересмотру древлехристианские взгляды на загробную жизнь, вследствие чего православное учение о посмертных мытарствах заменено было римским, согласно которому души усопших пребывают в чистилище, что совершенно не соответствовало духу Священного Писания и святоотеческим взглядам на загробную жизнь. Неискаженное святоотеческое представление о вере и добрых делах как необходимых условиях спасения также было подвергнуто исправлению в угоду совершенно корыстному учению об индульгенциях, при помощи которых, как утверждали католики, можно было получить разрешение грехов не за счет молитвенного труда и глубокого покаяния, а путем приобретения за определенную сумму. Разумеется, это учение, сотворенное не Божественным Промыслом, а человеческим разумом, изначально было призвано служить людям, способным при помощи денег откупиться от ответственности за содеянные злодеяния. Для базилиан не осталось ничего святого. Даже непостижимая Божественная сила величайшего таинства покаяния оказалась менее значимой, чем церковные юбилеи, в ознаменование которых якобы разрешались и прощались грехи тех, кто в них участвовал, на что самим Папой давались так называемые отпусты. Несмотря на явную еретическую направленность этих вероучений, униаты, а вслед за ними и базилиане (разумеется, и почаевские), стали уклоняться в лукавые пути, всецело подчиняясь Риму и не смея вступать с ним в пререкание ни по какому вопросу. Дошло до того, что порой миряне, возможно, и далекие от Церкви, но сохранившие здоровое нравственное чутье, стали проявлять большую духовную зоркость, чем монашествующие, далеко не все из еретических нововведений принимая и исполняя. К примеру, некоторые светские вельможи, некогда крещенные в православной вере, которую исповедовали их отцы и деды и от которой они сами отступили преимущественным образом лишь по человеческой немощи, сохраняли по отношению к ней невольное уважение и в ряде случаев все-таки довольно активно противились Римским нововведениям. Почаевские же иноки безотчетно и без всякого разбора принимали практически все изменения, которые им предлагали лукавые униаты, тем самым все более отступая от древлехристианского учения и пренебрегая апостольскими правилами. Так, в 1755 году графы Тарнавские, предки которых вели родословную от Гойской и также некогда были православными, решительно воспротивились навязываемому им учению de Jmmaculata, воплощением которого было празднование тела Христова, в то время как почаевские базилиане безропотно приняли это учение и в соответствии с ним не только ввели этот совершенно не православный праздник, но и сделали его одним из основных (74). В этой связи уместно упомянуть и другие празднества, не признаваемые Православною Церковью, но широко отмечаемые базилианами исключительно из угождения Риму. Порой доходило едва ли не до явного идолопоклонства. К примеру, бывшему Полоцкому архиепископу Иосафату, ушедшему в раскол и ставшему ярым поборником унии, который обрел впоследствии печальную известность непримиримого гонителя православия, в ознаменование его "заслуг", как "защитнику вселенской правды и угоднику Божию" сугубым распоряжением Папы был назначен особенный день празднования - 13 сентября. Мы не будем комментировать этот факт, к сожалению, далеко не единичный, от которого любой мало-мальски церковный человек придет в величайшее недоумение. Напомним лишь, что прославленный Самим Господом преподобный Иов Почаевский был в это время не только предан забвению, но и "упрятан за решетку" от своих многочисленных почитателей. Не помогло даже ходатайство влиятельного и сказочно богатого графа Николая Потоцкого о признании Римской церковью заслуг легендарного святого, ибо вся жизнь первого Почаевского игумена была прямым укором тем, кто формально был его последователем и пользовался благами, доставшимися монастырю благодаря этому великому подвижнику благочестия. Более того, почаевские базилиане предали забвению и исключили из богослужебных книг празднование великим угодникам Православной Церкви, которых до перехода в унию свято чтили, к примеру, преподобным Антонию и Феодосию Киево-Печерским, святителям Московским Петру и Алексию и многим другим, оказывая сугубые почести и воссылая молитвословия некоторым святым, признаваемым исключительно Римской Церковью, например, Антонию Падуанскому, Иоанну Непомуцену, Станиславу и прочим(см. послание Шептицкого об исправлении книг). Печальные последствия этого кощунственного уклонения в латинство были воистину ужасны и сравнить их можно было лишь с грехопадением иудеев, постоянно предававших своего Бога, о которых пишет Священная история Ветхого Завета. "Увы, народ грешный, народ обремененный беззакониями, племя злодеев, сыны погибельные!" (Ис.1,5). Не ведая, что творят, они все более умножали нечестие, попирая законы Божественные и человеческие и не понимая, что за все придется расплачиваться своей безсмертной душой, и не только им самим Истинно сказано в Священном Писании: " Горе тому, от кого придут искушения". Изменение в догматике и чинопоследовании естественным образом привели и к изменениям внешним. Величайшие преобразования коснулись наружного облика и интерьеров храмов, воздвигнутых в древние времена на средства монашествующих и боголюбивых мирян благочестивыми предшественниками базилиан, спасавшимися в простоте и смирении и точно следовавшими канонам. Многие из этих храмов перестраивались и реконструировались, разумеется, с благими целями, однако без учета древних традиций, из-за чего существенным образом утрачивалось их прежнее благолепие, и, соответственно, уменьшалось значение. К примеру, как ни громаден и величествен построенный в годы унии Успенский Собор, однако каждый, кто станет наблюдать за движением солнца, тот час же поймет, что ориентация его алтарной части на север была отклонением от прежде неколеблемых в Почаеве православных канонов и норм. Еще в большей мере становится заметным это отступление в том, что базилиане, стремившиеся слепо подражать католикам, пристроили вдоль всего пространства собора ряд престолов, которых в прежних храмах обители не было, да и не могло быть (75). В первый раз упоминается об этих престолах в 1767 году. Кроме того,канон не допускал благоукрашение храмов скульптурными изображениями святых; ибо возможны были двухмерные, но не трехмерные изображения. В прежних Почаевских храмах это требование неукоснительно соблюдалось, однако после введения унии Почаевские базилиане, в соответствии с римской традицией, в доме Божием и даже в самой святой, алтарной его части, поместили статуи святых, которые привлекали к себе внимание прежде всего как произведения искусства, а не как священные изображения. Некоторые из них, к примеру, статуи четырех Вселенских Учителей, вследствие своей невообразимой масштабности, вызывавшие у паломников и прихожан скорее удивление, чем благоговение, были все-таки со временем удалены из храма в подвальные коридоры, однако многие оставались а протяжении длительного времени. Но и это было еще далеко не все. Вопреки установленной с древнейших времен традиции, алтарь собора совершенно не отделялся от храма иконостасом. Наоборот, по обеим сторонам храма, в непосредственной близости от престола, как в католических костелах, были расположены лавки для сидения мирских людей, что абсолютно не вызывало смущения у братии и прихожан. Скромный одноярусный коностас базилиане, пытаясь ввести в заблуждение власти, построили в большом храме лишь в начале XIX века, когда стало очевидным, что рано или поздно Почаевская обитель должна была возвратиться в лоно Православной Церкви. Но даже тогда они слукавили, не передвинув ни на миллиметр престол, который был расположен в непосредственной близости от киота, заменявшего горнее место. Вопиющим несоответствием канону явились и другие отличия чисто католического характера, не принятые в Восточной Церкви, в частности, большие деревянные кресты, размещенные повсеместно на стенах, при дверях и переходах из одной части храма в другую, на которых ноги Спасителя, в соответствии с Римской традицией, изображались прибитыми одним гвоздем. Не может не обратить на себя внимания еще одна удивительная особенность благоукрашения храма. На стенах, в непосредственной близости со священными изображениями ветхозаветных и новозаветных святых и событий из Священной истории, находятся весьма красочные живописные картины, которые, представляя события, относящиеся к истории Почаевской обители и будучи превосходными произведениями искусства, все же не являются иконами; следовательно, изображения их способны привести в смущение строгих ревнителей канона. Разумеется, назидательность сюжетов и яркость красок производит соответствующее впечатление на паломников, в сознании которых тотчас же возникают воспоминания о чудесах, происходивших на святой горе Почаевской. Однако следует отметить, что некоторая чувственность, присутствующая в них, заставляет порой отвлекаться от хода богослужения и вспоминать приснопамятные события, связанные с видимо явленными случаями предстательства Богородицы и преподобного Иова. Как полагали особо ревностные приверженцы чистоты Православия (арх. Амвросий, А.Ф. Хойнацкий), эта традиция, также заимствованная из практики Римской Церкви, в которой в значительной мере преобладают чувственность и натуралистичность, не способствует достижению безстрастия. Их позицию разделяют и некоторые наши современники. С величайшим прискорбием следует отметить, что отнюдь не в лучшую сторону изменились богослужебная утварь и ризница. Так, на престоле, место православных ковчегов заняли так называемые монстранции или цибориумы, на которые возлагались подушки и лишь потом клались богослужебные книги. Ничего подобного в Православии не допускалось. Отступление коснулось и облачения священнослужителей. Иерейские и диаконские священные одежды, каждый элемент которых имеет сугубое прообразующее значение, постепенно стали выглядеть как одежды латинские. Впрочем, не в традиции базилиан было заботиться об утвари и ризнице. В продолжение векового униатского порабощения Почаевской обители, несмотря на наличие огромных сумм, пожертвованных графом Николаем Потоцким и другими ктиторами, а также на значительные средства, имевшиеся в казне благодаря доходам с имений, доставшихся от православных, для существенного благоукрашения богослужений было приобретено совсем немного чего-либо ценного и благоприличного. Даже в сам ход богослужения, который по решению Дубенской капитулярной конгрегации, как мы помним, должен был оставаться неизменным, неодолимо вторгалось множество совершенно неправославных изменений. На Замойском соборе униаты безоговорочно приняли все постановления католического Тридентского Собора, следовательно, безропотно согласились со всеми латинскими нововведениями без малейших скидок на специфику региона и национальные традиции, позабыв, очевидно, неложное Евангельское обетование: "Кто Мне служит, Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет" (Ин.12,26)". Необходимо отметить, что почаевские базилиане довольно быстро адаптировались к новым условиям, которые их, похоже, не отягощали, и поспешили ввести латинские нововведения в практику богослужений, нисколько не противясь им. Стремясь подражать католическим ксендзам, они даже ввели в употребление так называемую безгласную Литургию (cicha msza), стали служить по нескольку литургий на одном престоле в один и тот же день, совершать Евхаристию не на квасном хлебе, а на опресноках. В итоге дошло до того, что католическим священникам было дозволено совершать на своих престолах латинскую мессу и приобщать приходивший народ, не обращая внимания на то, какого он исповедания. Преступно пренебрегая Уставами Восточной Церкви, по раздроблении святого Агнца священнослужители перестали вливать в чашу теплоту, затем посягнули и на таинство Евхаристии, причащая частицами от тела Христова только пресвитеров и диаконов, а мирян дерзали приобщать только частицами, вынутыми в честь Богоматери. Наконец, было принято как совершенно естественное явление и то, что иеромонах, отслуживший раннюю Литургию как священник, участвуя в священнодействии другой, на том же престоле совершаемой Литургии, облачался в диаконский стихарь и служил уже как диакон. Не менее богопротивным было и то, что проскомидию начали сплошь и рядом совершать не на пяти, а на одной просфоре, а Агнец, по подобию латинских опресноков, стал приготовляться в виде пластинки. Изменения в ходе богослужения коснулись также и области церковного пения. Общеизвестно, каким почетным и важным является клиросное послушание. Стройное пение иноков неизмеримо украшает литургию, возносит ее участников на Небеса, отверзает врата Царствия Небесного. Вспомним, что одним из факторов, повлиявших на выбор веры князем Владимиром, решившим расстаться с языческими заблуждениями, был именно этот: его привлекли величие и духовная сила византийских песнопений. Однако латиняне вторглись и в эту возвышенную область, нарушив вековые традиции, что самым неподбающим образом отразилось на ходе богослужения. Вместо стройного ангельского пения иноков, очищающего и просвещающего душу, в храмах стала звучать громкая музыка, совершенно разнородная и абсолютно не духовная, исполняемая не только на органе, но и на скрипках, флейтах и других музыкальных инструментах, придающая богослужению подобие театрального представления. Люди, молившиеся в храме, непроизвольно поддавались искусственности, театральности происходившего действа, которое утрачивало свой таинственный прообразующий смысл, и превращались из сопричастников неземного действа в слушателей, воспринимающих происходящее на чувственном уровне. Первоначально трехголосое пение баса, тенора и дисканта окончательно не упразднялось, однако оно совершенно заглушалось громогласными музыкальными инструментами (76). Вполне вероятно, что простому народу, не искушенному в тонкостях духовной жизни, эта искусственная красота могла и нравиться, однако строгий православный слух тотчас ощущал ее фальшивость и начисто отвергал. В воскресные и праздничные дни, особенно в летнее время, эта музыка, предварявшая утреннее и завершавшая вечернее богослужение, удовлетворяла невзыскательный вкус не слишком разборчивых богомольцев, но была абсолютно неприемлема тем, кто привык к сладости церковного пения, столь искусного некогда в здешнем крае. Подобная музыка призвана была распалять страсти, и без того овладевшие миром, отвлекая прихожан от мысли о том, что " плотские помышления суть вражда против Бога, и что живущие по плоти Богу угодить не могут (Рим. 8, 7-8). Но и это было еще не все. Враг рода человеческого нанес еще один сокрушительный удар, фактически лишив обитель возможности печатать и распространять книги, благодаря которой на протяжении многих лет почаевские иноки приводили к вере огромное количество людей, "алчущих и жаждущих правды". Вопреки всем обещаниям и гарантиям, даваемым первоначально, в 1742 году декретом папской нунциатуры монастырю было воспрещено иметь типографию и печатать книги на русском языке (77). Папа, искушенный в иезуитстве, совершенно небезосновательно опасался, чтобы Почаевская типография, не реформированная окончательно после распоряжения митрополита Шептицкого об исправлении церковно-служебных книг, не стала негласно печатать их по прежним православным изданиям, без учета вводящих в заблуждение исправлений. Для него было крайне нежелательным, чтобы книги эти, содержащие в неповрежденном виде древнее христианское учение, стали известными униатам, и особенно базилианам, которым они могли бы напомнить о прежних воззрениях, разумеется, еще не окончательно выветрившихся из сознания тех, кто еще недавно подражал раннехристианским подвижникам, спасавшимся в суровых аскетических условиях . Вследствие этого лукавого наставления папской нунциатуры богослужебные книги в Почаевской типографии к средине XVIII века уже практически не печатались. Взамен безжалостно уничтожаемым, предаваемым забвению уникальным православным изданиям по распоряжению нунциатуры монастырь стал приобретать книги латинские, выдержанные в духе Римской Церкви, на языке, не вполне понятном, а иногда и совсем недоступном широким слоям населения. Наводнив этими книгами свою библиотеку, почаевские базилиане еще далее отодвинулись от Православия, вступив на опасную дорогу всевозможных отступлений от апостольских правил и окончательно забыв, что "мудрость века сего есть безумие пред Господом". Впрочем, чтобы более обстоятельно показать, с какого именно времени и какого рода отступления допущены ими в подражание Римской Церкви, обратим прежде внимание на личности и деяния тех церковных первоиерархов, при которых и происходили описываемые события. Как свидетельствует история Церкви, на протяжении более векового униатского порабощения Почаевского монастыря, которое продолжалось с 1720 по 1831 год, Римскими Папами преемственно были Урбан III, Климент XII, Венедикт XIV, Климент XIII, Климент XIV, Пий VI, Пий VII и Пий VIII, однако вклад их в дело латинизации обители был совершенно различным- от минимального, чисто символического, до максимального, радикальным образом изменявшего тончайшую духовную ткань внутримонастырской жизни. Справедливости ради следует отметить, что мера участия вышеперечисленных высших иерархов в окончательном разложении Почаевского монастыря различна, ибо не все с одинаковым религиозным рвением и фанатизмом действовали по отношению к Базилианскому ордену,- некоторые предпочитали подкуп и шантаж, иные шли путем репрессий, - однако он в известное время все более окатоличивался. Используя систему подкупов, многие иерархи ускоряли этот процесс, делали его все более динамичным. Так, Папа Венедикт XIV, избранный в 1740 году, широко использовал с этой целью систему так называемых отпустов (отпущений грехов по случаю тех или иных праздников), не требующих длительных молитвенных воздыханий, строгих постов, изнуряющих плоть и других аскетических подвигов, которые составляют значительную часть духовной жизни человека православного. Таким образом у людей создавалась иллюзия легкости спасения души, а глубокое и полное покаяние оказывалось ненужным. Одним из примеров подобного подкупа богомольцев является данный Папой Почаевскому монастырю в 1773 году, в связи с коронованием Чудотворной иконы Божией Матери, так называемый главный отпуст, в соответствии с которым паломникам было достаточно поговеть на праздники, исповедаться и причаститься. чтобы получить разрешение и прощение грехов наперед (позже мы остановимся на этом более подробно). Этим же иерархом в обитель в разное время были присланы отпусты и на другие совершенно неправославные, но преемственно позаимствованные униатами от латинян празднества, посвященные, например, Иосафату Полоцкому (13 сентября), телу Христову (в 9-й Четверг после Пасхи), Страданию Богоматери (в 10 пятницу после Пасхи), а также многочисленным, совершаемым по назначению папы римского так называемых юбилеев. Венедикте XIV он особенно изощренно, совершенно по-иезуитски стремился к тому, чтобы западнорусский народ, отступив от Православия в унию, постепенно, приняв нововведения Римской Церкви, наконец совершенно латинизировался. В борьбе за умы и сердца паствы он злостно искажал исторические факты, подавая их в выгодном для католиков свете, не останавливался перед клеветой и оговорами. В мае 1744 года он отправил воззвание к униатскому митрополиту Афанасию Шептицкому, в котором говорил, в частности, что народ из западнорусских губерний всегда был и оставался в подчинении Римскому Папе. По его утверждению, даже после некоторого разделения со времени Михаила Керуллария, на соборе в 1146 году в Киеве этому разделению воспротивились как духовные власти, так и весь русский народ, которые через своих послов на Лионским соборе признали повиновение Папе Иннокентию IV, а на Вселенском Флорентийском Соборе старанием кардинала Московского митрополита Исидора единение русского народа с Апостольскою Римскою кафедрою было снова возстановлено, а на Брестском соборе было окончательно утверждено. Эти совершенно не соответствующие истинному положению вещей утверждения не имели ничего общего с исторической правдой и основывались исключительно на его фантазии, однако излагались так убедительно, что находили отклик в сердцах многих. История,как известно, повторяется. Как и сейчас, в те времена находилось достаточно много доверчивых людей, которые принимали эти рассказы за чистую монету. Кроме того, Венедикт XIV довольно успешно манипулировал их сознанием, играя на тщеславии. Он постоянно подчеркивал особую важность деятельности Базилианского ордена и те привилегии, которые предоставляло вступление в него. Кстати, со времен митрополита Вениамина Рутского именно этому ордену поручено было такое важное и ответственное дело как воспитание молодого поколения. В частности, он любил приводить в качестве убедительного, как он полагал, примера, совершенно голословные утверждения, что "великий Полоцкий Епископ" -- Иосафат, получивший основы духовной жизни именно в этом ордене и впоследствии пострадавший от схизматиков(т.е. православных) за унию, после чего Папой Урбаном VIII как мученик был причислен к лику святых. В этом утверждении, как и во многих других, содержалось почти неприкрытое лукавство, ибо драматические события, на которые он ссылался, как неопровержимо доказывают факты, произошли в 1726 году, т.е. по вступлении Почаевского монастыря в унию, и упоминание о нем вызывает по меньшей мере недоумение. Кроме того, Венедикт XIV писание это отправил митрополиту Шептицкому, и выглядит оно как некая рефлексия, возникшая вследствие постановлений Дубенской Генеральной конгрегации, состоявшейся в 1743 году, и им же самим утвержденных. Отчего же он не напомнил Шептицкому, чтобы в базилианских монастырях, на основании тех же постановлений, соблюдались обычаи Восточной Православной Церкви Когда митрополит Афанасий Шептицкий передал эту папскую декреталию Почаевским базилианам, они, прочитав ее, несказанно обрадовались, и вместо того, чтобы к написанному отнестись критически, соотнеся с истиною и проверив историею, полностью приняли ее на веру, высказав примерно следующее: "Этот декрет папы Венедикта XIV достаточно противу благочестивых доказывает, что Русская Церковь давно уже соединена со святою Римскою Церковью". Униатскими епископами, титуловавшимися Луцкими и Острожскими, были Феодосий Лубенецкий Рудницкий, Киприан Стецкий, Стефан Левинский, Григорий Коханович, Кирилл Сморчинский и Иоанн Красовский. Их деятельность, вытекавшая из особенностей личностей, чрезвычайно сильно влияла на дальнейшее развитие событий, ибо в ведении их находился Почаевский монастырь и именно через них в продолжении того же времени отвратительная ересь латинства вторгалась в церковную жизнь По ходу повествования мы пытаемся дать хотя бы самую краткую оценку их деятельности на Волыни, непредубежденно оценив начальствующих в этой обители генералов-протоархимандритов, провинциалов и непосредственных правителей, осуществлявших руководство на местах -- супериоров. О генералах-протоархимандритах, провициалах и супериорах мы также упомянем в ходе повествования, - в свое время в связи с событиями, так или иначе оказавшими влияние на жизнь обители. Среди многочисленных загадок, которые встают перед пытливым разумом, если вдуматься в специфику этого безблагодатного времени и особенности тех, кто был во главе всех этих нововведений, несомненно обращает на себя внимание овеянная ореолом некой непостижимой тайны, удивительно цельная, монолитная личность епископа Феодосия Рудницкого, ставшего первым игуменом Почаевского монастыря после принятия им унии. Углубление противоречий между православием и унией. Постепенный отход почаевских базилиан от веры их предков.Личность Феодосия Рудницкого Пытаясь избегнуть бесовских прилогов, Не вдруг постигаем в гордыне своей, Что много дорог, уводящих от Бога, Но мало спасительных к Небу путей. Соблазнов и ересей в мир так много! Доверим спасенье Ему одному. Как много дорог, уводящих от Бога! Как мало тропинок, ведущих к Нему! Обратившись к находящимся в Лаврском архиве документам, легко установить, что первым настоятелем окончательно отступившего от Православия в унию в начале третьего десятилетия XVIII века Почаевского монастыря был в 1728 году приснопамятный Феодосий Лубенецкий Рудницкий, архимандрит Каневского монастыря, Ректор Гойской Коллегии, находившейся в м. Гоще Волынской губернии, Острожского уезда.(79) Последний православный игумен, предшественник его, Гедеон Левицкий еще был жив, но, в соответствии с обстоятельствами, переведен в Кременец настоятелем монастыря, также перешедшего в то время в унию. Выше было уже достаточно подробно сказано о вопиющих нарушениях апостольских правил, пришедших вместе с нововведениями, принятыми Почаевским монастырем по отступлении от Православной Церкви. Однако можно совершенно уверенно полагать, что все эти отступления произошли в обители не ранее второй половины XVIII столетия, ибо благодаря высоконравственному характеру и благочестивому образу мыслей епископа Феодосия Лубенецкого Рудницкого и Почаевских супериоров, находившихся в его подчинении, прежнее благолепие в Почаеве некоторое время сохранялось. Пристально вглядываясь в даль веков, непредубежденным взглядом можно заметить некоторые особенности игуменства Феодосия Рудницкого. Прежде всего, отдавая должное незаурядности его личности, отметим, что Феодосий Рудницкий, являясь духовным сановником высокого ранга, был человеком, есьма одаренным. Имея высокий сан архимандрита, он в то же время был мужем ученым, разносторонне образованным и пребывал в должности Ректора коллегии. Трудно поверить, что он не понимал духовных последствий уклонения прославленной обители в унию. Однако позволим себе вслед за архимандритом Амвросием предположить, что переход Рудницкого в унию был чисто внешним, совершенным в силу некоторых соображений, не имеющих ничего общего с корыстью, и имел высокую и благородную цель по возможности дольше ограждать обитель от пагубной ереси. Наблюдая за обстановкой в Почаеве, он с величайшим сожалением увидел, что Почаевский монастырь, уступив силе и интригам коварного противника, готов был принять унию, и что противиться этому несчастию безсмысленно. Тогда он взял на себя некий тайный подвиг, решившись принять настоятельство, чтобы по возможности сохранить в этой древней обители, имевшей великие святыни, неприкосновенным Православное вероучение и обрядность и в сложных условиях зависимости от власти папы,. К этому предположению склоняют нас некоторые косвенные доказательства, по совокупности фактов вызывающие доверие. К подобным выводам склонял исследователей, к примеру, следующий примечательый факт. Рудницкий, ставя свою подпись под одним из документов, датируемых 7 апреля 1728 года, в силу неизвестных причин не счел необходимым либо попросту не захотел употребить в качестве определения своей должности обязательного слова супериор, а подписался, чрезвычайно рискуя впасть в немилость, как архимандрит Каневский и игумен Почаевский. (80). Господь непостижимым образом покрыл его поступок, который оказался незамеченным Римом, и года через два Рудницкий даже получил сан униатского епископа Луцкого и Острожского. Епископство его, продолжавшееся на протяжении долгих двадцати лет, вплоть до 1748 года, трудно назвать верноподданническим. Вопреки ожиданиям униатов, которым он, казалось бы, должен был служить верой и правдой, выполнения основных униатских требований Рудницкий видимым образом избегал. Легко заметить, что его яркая самобытная личность попросту не укладывалась в жесткие рамки унии, так и не заслонившей от него древнеправославные традиции, которым он следовал до скончания дней. Иногда просто поражаешься его дерзости по отношению к униатам. Он продолжал подписывать большинство документов по-русски, видимым образом пренебрегая явной опасностью впасть в немилость. Таким образом Рудницкий поступил, к примеру, подписывая в 1739 году Архиерейскую грамоту, утверждающую иеромонаха Почаевского монастыря Иеронима Камчича в должности духовника, даже не упоминая о папской власти, а выразившись иносказательно, но достаточно красноречиво: "властью нам свыше данною"(81) Вышеперечисленные факты позволяют сделать еще одно допущение. Не подлежит никакому сомнению, что Феодосий Рудницкий в качестве местного архиерея в 1743 году участвовал в Дубенской генеральной конгрегации, о которой мы писали выше. Очевидно, именно он, потому что более было просто некому, в словопрениях с епископами других епархий твердо и решительно настоял натом. чтобы конгрегация постановила неопустительно соблюдать в монастырях, принявших унию (в том числе, разумеется, и Почаевском), всех обрядов, священнодействий, обетов, постов и обычаев Церкви восточной. Необходимо отметить, что при нем ни один храм в Почаевском монастыре не был перестроен в соответствии с католическими традициями. Ни в чем он не дозволял без надобности принимать новизны, и каноны неопустительно соблюдались в монастыре вплоть до его кончины. Примечательно, что ни внешний облик, ни внутреннее расположение прежних почаевских храмов, построенных в строгом соответствии с требованиями восточной Православной Церкви, по-прежнему ни в чем не допускали отклонений и не вводили людей в соблазн, как наблюдалось впоследствии, уже после смерти Рудницкого Епископ Феодосий Рудницкий весьма строго следил за поведением почаевских иноков, о чем свидетельствует пастырское увещание от 9 июля 1739 года. данное им иеромонаху Иерониму, посланному в Почаев для временного управления монастырем. В этом красноречивом документе он говорит, чтобы как посылаемый иеромонах, так и все иноки Почаевской обители, жили по данному ими обету, согласно монашеским правилам -- примерно и благочестиво. Глубоко православный облик Феодосий Рудницкий сохранил вплоть до конца жизни. Даже приняв на себя руководство Луцкой кафедрой и обретя самостоятельность, соответствующую его высокому положению в церковной иерархии, он хранил архиерейское достоинство, продолжая носить прежнее облачение, не брил бороды и не стриг на голове волос, сохраняя их благолепие и не уподобляясь в этом своим современникам, униатским епископам. В таком именно виде он изображен на сохранившемся портрете: умным, благородным, во всем внешнем виде хранящим благолепие. Именно такой облик Феодосия Рудницкого сохранило и народное предание. Таким образом, сопоставляя твердость и непоступность личности Рудницкого с его управлением Почаевской обителью, можно сделать очевидное, на наш взгляд, заключение, что отступление от Православия, перемены и нововведения в вероучении, богослужении, обрядах и религиозных обычаях, о чем мы уже говорили, явились в Почаевском монастыре лишь после смерти Феодосия Рудницкого, т. е. во второй половине XVIII века. Сам же владыка был настолько близок Православию, что допущение о его мнимой принадлежности к униатам отнюдь не выглядит неправдоподобным. О его замечательной личности можно сказать строками 14 псалма: Кто, Господи, внидет в жилище Твое Лишь правду хранящий в сердце своем. Кто вселится в гору святую Твою Лишь любящий душу благую свою. Кто языком клеветать не спешит, Не принимает наветов и лжи, Не сотворяет ближнему зла, Пред Богом смиряя себя до зела. Кто в рост серебра никому не отдаст, Кто искренних в клятве врагу не предаст, Кем не осужден без вины человек, - Творящий сие не колеблется ввек. Однако рано или поздно изменения в монастырской жизни были неизбежны. Уже при жизни Феодосия Рудницкого все последующие игумены стали именоваться супериорами и все более и более отходить от Православия, хотя внешняя, обрядовая сторона ими еще на протяжении некоторого времени сохранялась. Истинно сказано в Священном Писании: "не можете служить Богу и мамоне" (Лк.16, 13), и постепенно монастырь стал скатываться в поглощающую его мутную трясину ереси латинства, хотя первоначально даже мысль об этом оскорбляла базилиан, называемых католиками схизматиками в силу их упорного следования древним иноческим уставам. Первым супериором монастыря стал Гедеон Козубский. В свою должность он вступил в 1730 году и прилежно исполнял ее по 1736 год, занимаясь церковным строительством и изданием книг, что еще не возбранялось в то время. Будучи монахом-строителем, он всячески стремился избегать вмешательства в церковную политику и более всего занимался благоукрашением обители. Так, именно при его активном содействии главный восьмигранный купол прежней соборной Троицкой церкви в 1731 году был покрыт листовою медью, приобретенной на монастырские средства, которые он щедро выделил. Из архивных документов известно, что мастеру, осуществлявшему эту трудоемкую задачу, за работу было уплачено 60 злотых, т. е. 9 рублей. В продолжение работы ему было дозволено питаться в братской трапезе и брать из нее водку и пиво (82). Из тех же источников известно также, что при Козубском монастырь каждый год изготовлял значительное количество кирпича, что свидетельствует о существовании уже в те годы замысла сооружения новой церкви, к осуществлению которого он и готовился. Должное внимание в это время уделялось также изданию богослужебных книг, печатанных на церковно-славянском языке и предназначенных для осуществления священнодействий в соответствии с древними иноческими уставами. Вывод этот можно сделать на основании того, что в 1736 году при Гедеоне Козубском по его благословению был подписан договор с мастером, который должен был изготовить переплет для весьма внушительного количества экземпляров Служебника: предполагалось издать более тысячи экземпляров этой ценной богослужебной книги. Приведенные факты свидетельствуют также и о том, что средств у обители на те времена было достаточно. После Гедеон Козубского в должность супериора вступил Гавриил Познаховский (1737--1739 г.г.), который также продолжил деятельность, направленную на благоукрашение обители и печатание книг. Известно, в частности, что при нем для типографии были отлиты новые буквы. Существенных изменений во внутримонастырской жизни, направленных на усиление латинского влияния, при нем замечено не было. Нелегкая и неспасительная участь проведения радикальных преобразований, изменивших внутреннее устройство монастыря и приведших к величайшим отступлениям от древнехристианских канонов, выпала на долю Самуила Юркевича, который стал супериором в 1740 году и пребывал в этой должности на протяжении трех лет вплоть до 1743 года. В 1743 г. Юркевич был делегирован от монастыря на Дубенскую генеральную конгрегацию, где был обласкан униатами и избран на ответственную должность консультора Польской провинции, введенную непосредственно на конгрегации. Новое назначение потребовало соответствующих перемещений, вследствие чего вместо него, для управления монастырем назначение на должность супериора преемственно принял Варлаам Какойлович, пребывавший в ней почти на протяжении десяти лет, вплоть до 1752 года. То, что Какойлович находился у власти без малого десятилетие, свидетельствует о его выдающихся дипломатических способностях, а также об умении руководить братиями и вести сложное монастырское хозяйство. Очевидно, он вполне удовлетворял требованиям униатских властей, и, следовательно, в период его руководства осуществлялись значительные изменения во внутреннем распорядке, необратимо приводившие к дальнейшему окатоличиванию почаевских монахов, именуемых со времени совращения в унию базилианами. Ощутимым при нем стало давление на обитель со стороны базилианского ордена, о чем свидетельствует ряд неоспоримых фактов. Однако "что высоко у людей, то мерзость пред Господом" (Лк.16,15). Деятельный Какойлович не без успеха стремился привести в порядок и приумножить монастырские доходы практически от всего, и, в частности, даже от корчемной аренды. Поскольку средства в обители приумножались, он принял необходимые меры, чтобы усилить ее обороноспособность Из архивных документов известно, что при Какойловиче Бродскому мастеру было выдано 39 пудов чугуну на отлив пушек, что свидетельствовало о заботе по усилению военного потенциала обители и превращении ее в мощную укрепленную крепость. Не тогда ли стали созревать дерзкие крамольные планы базилиан, приведшие в итоге к упразднению их господства Впрочем, это всего лишь предположения. Необходимо признать, что, вопреки установившейся тенденции в подражание латинским ксендзам брить бороды и стричь волосы, внешний вид Какойловича радовал взор благообразием. На портрете он изображен в православном облачении и с бородою, что свидетельствовало о его благочестии и хотя бы внешнем следовании православным обычаям. В его пользу говорит также и то, что он был достаточно образованным человеком, хорошо знал латинский язык и написал на нем книгу, под заглавием: "Руководство к Риторике", присовокупив к ней и практическую арифметику(83). Однако в 1752 году в силу неизвестных причин он уступает руководство обителью Иллариону Шостаковскому, приняв на себя нелегкий труд корректора типографии вплоть до кончины в 1763 году. Сложно сказать, что послужило причиной его отставки: естественные немощи, несогласие с курсом на дальнейшее окатоличивание монастыря или просто желание заняться издательской деятельностью -- история об этом умалчивает. Однако хочется верить, что его христианская душа внутренне ощущала потребность в возвращении к вере предков и стремилась обрести то, что не может дать никакая власть: сладость покаяния, ибо "печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть"(2 Кор.7,10). После Какойловича в 1752 году управление обителью принял на себя Иларион Шостаковский. Титул супериора ему присвоен не был, по всей вероятности, потому, что с этого же года по 1778 г. обителью фактически управлял генерал пртоархимандрит Ипатий Белинский, имея, согласно предписанию, местопребывание в Почаевском монастыре, следовательно как Шостаковский, так и следовавшие за ним супериоры Иустин Ильяшевич и Иероним Камчич вплоть до кончины генерала считались его наместниками, что практикуется и в настоящее время, когда наместниками при настоятелях Лавр, митрополитах и архиепископах, состоят фактически управляющие ими архимандриты. Ипатию Белинскому суждено было вписать свое имя в истории Почаевской обители практически наравне с высокородным графом Николаем Потоцким, которого он сумел расположить к себе настолько, что чрезвычайно экономный и бережливый шляхтич стал щедрым благотворителем монастыря и обезпечил его дальнейшее процветание. Но об этом речь пойдет позже. Изменение быта Почаевского монастыря со второй половины XVIII столетия до 1831 года. Дальнейшее отступление Почаевских базилиан от Православия Укрепление тенденции подражать латинянам и отход от прежних вероучительные догматов. Принятие ими папских булл об отпустах и их практическое применение. Слов лукавых слащавый елей Заползает предательски в души От латинских учителей Папе римскому рабски послушных. Где же ты, доблий воин Христов Укрепись же в духовной брани, Став апостолом Правды святой, Призови свой народ к покаянью! С уст сорви двоедушья печать, И, хоть к Небу трудна дорога, Православный не смеет молчать, Видя, как распинают Бога. Неумолимое время сглаживает множество противоречий, и то, что ранее оскорбляло сердца православных, наполняя их невыразимой печалью, постепенно стерлось в восприятии и утратило непривлекательность. "Увы, народ грешный, народ обремененный беззакониями, племя злодеев, сыны погибельные!" (Ис.1, 5). Несмотря на то, что наименование базилианами многие почаевские монахи первоначально приняли только формально, не осознав, какие радикальные изменения последуют за этим, однако постепенно, исподволь, хоть и неуклонно, в их жизнь вторгались нововведенения, приводящие к глубокому размежеванию их с православными. То, что веками оставалось незыблемым и строго регламентировалось апостольскими правилами, внезапно стало подвергаться изменениям, подменяясь латинизированным подобием. Внутреннее делание, столь важное в монашеской жизни, сплошь и рядом стало подменялться внешним, переходить на чувственный уровень, услаждая слух, взор, обоняние и осязание. Появились нововведения весьма сомнительного характера. Так, уже с 1752 года базилиане, подражая латинянам, стали изготовлять воскового агнца и ставить это подобие идола на престоле. В повсеместную практику вошло изготовление из воска или металла изображений частей человеческого тела(головы, сердца, рук, ног и даже глаз) для приношения их в качестве жертвы к святым иконам с целью исцеления и разрешения грехов (84) Для тех, кто следовал католическому вероучению, аскетические подвиги, являющиеся неотъемлемой частью жизни православного христианина, были необязательными. Уже с 1755 года базилиане упразднили пост в среду и пятницу и перенесли его, согласно римской традиции, на субботу, несмотря на прещения Православной Церкви, соборно осудившей это нововведение. Раскол все более углублялся и с 1757 года привел к тому, что базилиане безоговорочно приняли от католиков запрет на общение с Православными, а впоследствии прекратили упоминание православных святых (85) Поскольку аскетический образ жизни, которому учили Святые Отцы и которому безоговорочно следовали православные почаевские иноки, с незапамятных времен основавшие эту обитель, оказался у этих "подвижников" невостребованным, были отменены Петровский и Успенские посты, за исключением дней, непосредственно предшествующим праздникам. Пост Рождественский, начинающейся в Православной Церкви с 15 ноября и называющийся обыкновенно Филиповкою (память апостола Филиппа 14 ноября с.с.), как почаевские, так равно и другие базилиане на Волыни, подражая римлянам, в конце XVIII столетия начали считать с 24 ноября с.с.,(дня памяти святой великомученицы Екатерины). Со временем базилиане, вопреки древним уставам, стали коротко стричься, брить бороды и вкушать мясную пищу. Далее последовали и другие отступления,пинципиально изменяющие суть основных вероучительных догм. Вследствие этого постепенно прежнее благочестие стало предаваться забвению, уступая место иезуитскому подсчету добродетелей, дававших, как полагали базилиане, право на определенные послабления в духовной жизни. Священное Писание и Святоотеческое предание с древнейших времен научало верующих терпению и благодушному перенесению скорбей, посылаемых Господом во спасение наших погряших в грехах душ. Папы же, пользуясь неограниченной властью, стали наделять монастыри определенными привилегиями, редоставляя им так называемые отпусты или отпущение грехов за определенные действия(посещение храмов в престольные праздники, паломничество, вычитывание определенных молитв и т. д. Целью подобного рода подачек было еще большее разложение монашествующих, совращение их с узкого тернистого пути покаяния, требующего сугубого труда и молитв. Униатской же церковью, и, в частности базилианским орденом, отпусты, по сути сводившие на нет необходимость покаяния, принимались слепо, некритически, буквально. Среди людей, воспринявших в это заблуждение, распространилась уверенность, что спасение можно обрести, отстояв определенное количество времени на службе, вычитав определенное количество молитв, что даст право на определенные привилегии и облегчит их загробную участь. Разумеется, подобные заблуждения не имели ничего общего со Святоотеческим учением. Еще в Священной Истории Ветхого Завета содержится мудрое предостережение:"Наказания Господня не отвергай, и не тяготись обличением Его, ибо кого любит Господь. того наказывает и благоволит к тому, как отец к сыну"(Притч.3,11-12). Пользуясь же произвольно предоставляемым щедрой рукой "наместника Бога на земле" заочным отпущением грехов, почаевские базилиане мало-помалу стали допускать в религиозном отношении великое множество и других отступлений, совершенно неприличных благочестивым инокам. В народе издавна существует поговорка: "Каков поп, таков и приход". Постепенно, к величайшему прискорбию, дух высокой ревности о Господе и благоговения перед святынями стал покидать и богомольцев, приезжающих в Почаев не для покаяния, а для гарантированного им заранее получения отпущения грехов, иногда даже наперед. Это отпущение было обещано всем, кто полностью отстоит или отсидит литургию, и совершит отпустовую исповедь, считавшуюся гораздо более важной, чем любая другая. В храмах, в соответствии с католическими традициями, появились лавки для сидения, что еще более упрощало задачи богомольцев. Глубина покаяния, сердечное сокрушение, плач о грехах, - все это во внимание совершенно не принималась, оказываясь необязательным, а следовательно, и ненужным. Поскольку желающих воспользоваться подобной льготой было достаточно много, отпустовая исповедь большею частью совершалась весьма поспешно, без должного приготовления кающихся. В итоге вечерние и утренние богослужения таким образом также становились вовсе не обязательными, поскольку подготовка была ограничена исключительно пребыванием богомольцев на обедне. Для многих утешительной стала отнюдь не мысль о богообщении, а совершенно порочное убеждение, что для получения полного и безоговорочного отпущения грехов, какими бы они ни были тяжкими, достаточно. совершив паломничество, просто побывать на святом месте. С величайшим прискорбием приходится констатировать, что даже посещение паломниками великой Почаевской святыни, испокон веков считающееся вершиной духовных переживаний кающихся, стало совершаться без соответствующей духовной настроенности и не приносило желаемой пользы для спасения душ заблудших, но жаждущих покаяния богомольцев. Духовники, получившие сверхдолжные полномочия, чрезвычайно гордились наличием особых привилегий от папы, уделяя слишком мало внимания нравственному состоянию кающихся и их религиозным потребностям, Многие из них вполне искренне полагали, что подобно великим Пенитенциариям в Ченстохове, которые одним прикосновением длинного жезла к главе кающегося имели право разрешать грехи его, они также обрели эту привилегию. Вероятно, с этой же целью, в восполнение религиозных чувств кающихся, духовники читали и разрешительную молитву, составленную исключительно для отпустовой исповеди: "Господь наш Иисус Христос, превеликий Архиерей, преблагоугробного ради своего милосердия, да разрешит тя, и милость свою да излиет на тя и аз властно Его и Святых Апостолов Петра и Павла и вселенского нашего Господина Папы римского, разрешаю тя от всех грехов твоих"(86) Надобно полагать, что обыкновение лежать во время богослужения на земле лицом вниз с руками, распростертыми наподобие креста, как и крестообразное складывание рук и громкое биение себя в грудь было заимствовано от католиков также с целью усиления чувственного восприятия происходящего и углубления религиозных чувств в кающихся. Все эти обычаи, чуждые простому народу здешнего края, были совершенно некритически унаследованы базилианами от латинян. Были среди них и другие неправославные обычаи, к примеру, сидение в храме, подгибание колен во время прохождения пред престолом, одовременное чтение псалмов на клиросе и многие другие. Иезуитская формулировка правил не содержала также категориеского запрета на то, чтобы входили в церковь с собаками. Почаевские базилиане с течением времени все более склонялись к принятию римских нововведений, перенимая у латинских ксендзов их традиции и все дальше отходя от Православия. Процесс этот был совершенно неизбежным, ибо сам Папа всемерно способствовал сближению конфессий, разрешая служение литургии и совершение таинств каждой их них по своему обычаю Папа Урбан VIII в порыве великодушия, а точнее ради возможности еще более привязать к себе базилианских монахов, даже подарил им церковь святого Сергия и Вакха в Риме, богослужение в которой совершалось на славянском языке. Разумеется, сделал это он отнюдь не из альтруизма и не из уважения к истинной вере, от которой давно отступили его предшественники, а ради обретения еще большего влияния на перешедших в унию людей, которые не ведали, в какую бездну падения их вовлекают. Святое Писание учит: " Того,чтовыше тебя, не ищи,и того, что ниже тебя, не исследуй; размышляй над тем, что предписано тебе"(Сир.3,21-22). Не желая замечать очевидного и еще глубже увязая в трясине неспасительной схоластики, они и не предполагали, что внешне безболезненный переход в унию полностью изменил суть основных вероисповедальных догматов, которых придерживались их благочестивые предки, и это не могло не отразиться ни на ходе богослужения, ни на интерьере храмов, ни, в конечном счете, на основных вероучительных истинах, что в итоге привело к утрате прежнего благочестия. Правда, пока был жив Феодосий Рудницкий, почаевские базилиане при всех нововведениях строго держались православного устава и даже заслужили в латинской среде презрительное наименование схизматиков. Несмотря на свои молитвенные подвиги и множество послушаний, что, казалось, должно было вызывать катастрофическую нехватку времени, они всегда выглядели благообразно, были опрятными, внимательно следили за своим внешним видом. Они прекрасно понимали, что хотя люди духовные различают в них прежде всего их внутреннего человека и внимают именно ему, однако большинство мирских людей, не имеющих этого дара, можно ввести в соблазн внешней небрежностью и даже оттолкнуть от Церкви. Поэтому они не позволяли себе никаких вольностей, всегда были аккуратно одеты и тщательно расчесаны.Однако уже непосредственно по кончине благочестивого епископа они, в подражание латинским ксендзам, практически тотчас же отказались от приличного духовному, особенно монашескому сану, строгого православного облачения и надели на себя полумирскую одежду, взяв за моду носить ее крайне небрежно, а кроме того, стали брить бороду и коротко стричь волосы. Некоторые же, в подражание католикам, даже выстригали на голове так называемый венчик или кружок, называя это место коронкой (гуменцем). От наблюдательных глаз эти изменения никоим образом не могли укрыться, вызывая в сердцах православных людей глубочайшую скорбь. Лишь некоторые монахи до конца дней своих продолжали носить распущенные волосы, не заплетая в косички и не укладывая, и в то же время благочестиво умащая елеем их и бороду, и казалось, что они буквально светятся изнутри. В памяти тех, кто смотрел на благообразных иноков, невольно всплывали ветхозаветные строки о драгоценном елее на голове, стекающем на браду Аарона (Пс.132, 2). Разумеется, не всем нравился такой внешний вид. Некоторых распущенные волосы вводили в жесточайший соблазн, вызывая недоумение, переходящее порой в легкое раздражение. К числу неправославных традиций, введенных почаевскими базилианами, необходимо отнести также театрализованные представления, называемые вертепом, которые они стали совершать в праздник Рождества Христова на основе Евангельских событий, и даже составляли на этот случай духовные песни. Впрочем, традиция эта со временем привилась и стала одной из региональных особенностей, удивляющей но уже не смущающей паломников, приехавших из других областей, где об этой традиции ничего не известно. Нет необходимости перечислять все несообразности с духом Православия, которые с течением времени были приняты в угоду католикам в Почаевском монастыре в период его порабощения униатами. Тем, кто помнил славное историческое прошлое обители, столько веков бывшей хранительницею истинного Православия, его несокрушимым оплотом, форпостом на католическом Западе, было тяжело осознавать, что с подчинением римскому влиянию у базилиан развилось пренебрежение к православному и безразсудное стремление ко всему латинскому. Но еще больнее было то, что иноки базилианские, полюбив паче тьму, нежели свет, стали подражать монашеским латинским орденам и в образе жизни. Презрев обеты иночества, они стали жить приземленно, омирщвленно и, сойдя с тесного пути, ведущего ко спасению, предпочли ему широкий, вовлекающий в погибель. Все более и более они стали заботиться о земном, нежели о Небесном. Дела, относящияся к этому времени и хранящияся в архиве, свидетельствуют, что эти новые почаевские подвижники, ни в чем не отказывая себе, предавались разгулу и пресыщениям. Постепенно увлекаясь политикой, некоторые из них, впитав от мирских людей обольстительный дух смутного времени, даже склонились к государственной измене. Самым страшным было то, что униатам отнюдь не казались неправильными те искажения духовной жизни, которые они допускали. Процесс перерождения всего духовного и обрядового наследия, доставшегося униатам от православных, медленно, но неуклонно совершался и в Почаевском монастыре. Благодатность места, с древности прославленного великими чудесами и знамениями, в течение некоторого времени частично покрывала эти беззакония, как и прежде, привлекая неискушенных богомольцев и побуждая из делать щедрые дары во славу Господа и Его Пречистой Матери. Однако мерзость запустения не могла продолжаться до безконечности. И когда исполнились сроки, Господь прервал эту цепь нечестия. По действию Промысла Божия, Помазаннику Божию, блаженный памяти Благочестивейшему Государю Императору Николаю I выпала миссия стать орудием справедливости Божией и возвратить эту исконно православную святыню в лоно Восточной Церкви. Но об этом мы поговорим позже. С 1770 года--с возведением в сан униатского епископа Сильвестра Рудницкого то немногое, что отличало базилиан от католиков, было упразднено. И даже гордость обители, ее замечательная типография, немало послужившая делу духовного просвещения людей, утратила свое значение и стала орудием окатоличивания. Монастырская типография начала печатать богослужебные книги с учетом тех мнимых исправлений, которые потребовал произвести печально известный митрополит Шептицкий(см. каталог базилианских книг, доселе хранящихся в монастырском складе). Прежние православные книги были безжалостно уничтожены или испещрены кощунственными исправлениями. Всем униатам без исключения, и Почаевским базилианам, в частности, было повелено употреблять новые книги, в которых перемены и нововведения в трактовке вероучения, богослужения, обрядов и обычаев, о которых мы ранее говорили, были возведены в ранг законных предписаний и сделались для них не просто общеупотребимыми, но и обязательными. Как говорится, свто место пусто не бывает. Оставив древние святоотеческие творения, в течение веков являвшиеся безценными наставлениями в духовной жизни, они, к глубокому прискорбию, стали руководствоваться достаточно специфичной книгой, составленной в 1764 году генералом протоархимандритом Базилианского ордена в Италии Петром Меннитием, называемой "Базилианской школой". Необходимо отметить, что наряду с благочестивыми и строгими правилами духовно-нравственной жизни, регламентирумыми этой книгой, в ней есть утверждения, совершенно немыслимые с точки зрения Православия .Это, к примеру, обещание всевозможных льгот и послаблений, гарантирующих отпущение грехов по различным поводам, никак не связанным с таинством покаяния. Нелепо, к примеру, звучит обещанное, согласно этому сборнику духовно-нравственных предписаний, разрешение от бремени прегрешений новициату, получившему одежду послушника, а также каждому, кто прочитает в церкви перед престолом определенное количество раз "Отче наш" и "Богородице, Дево, радуйся", ибо само по себе прочтение молитв без сокрушения сердца и покаянного состояния ничего не может дать. Не менее странным выглядит эдакое полное всепрощение тем, кто в течение года посвятит себя богомыслию или отправится в длительное паломничество. Из содержания этого творения вытекало, что дело спасения безсмертной души вовсе не требует каких-либо длительных усилий или аскетических подвигов, связанных с "пением, бдением, пощением", как на протяжении всей истории существования научала Православная Церковь, воплотившая дух Богобщения и напитанная безценным опытом Святых Отцов, и может быть достигнуто достаточно легко и безболезненно путем отработки, если позволительно так выразиться, ряда частных уроков или выполнения определенных заданий. Мы же твердо знаем, что в святоотеческом наследии никто никогда не дерзал определять, когда, сколько, в какой мере, за какие труды и какие именно грехи нам отпускаются, ибо по сути это явилось бы сделкой с Богом. До последних дней не мог знать этого никто даже их просвещенных Духом, ибо сие ведомо лишь одному Богу. "Школа базилиан" же исключительно в иезуитском духе подробно и обстоятельно знакомила новоначальных с системой поощрений за добрые дела и наказаний за злые и практически сводила духовную жизнь к отслеживанию тех или иных проступков человека. В духе наиболее полного соблюдения интересов Западной церкви предприимчивыми базилианами была обустроена на Почаевской Горе особая школа для воспитания новициатов, то есть послушников. воспитателями в которой были преимущественным образом сами базилиане, преподававшие исключительно на латинском или польском языках. Поэтому воспитанники, выходившие из стен этого "новициата" в священство, зачастую не могли читать по-славянски и, как правило, служили на книгах,написанных или же напечатанных латинским шрифтом( чаще всего они издавались непосредственно в Почаеве). И даже если в эту школу принимались молодые люди православного вероисповедания, как стало практиковаться позже, чтобы доказать свою нужность и лояльность русскому правительству, то их мировоззрение безжалостно повреждалось, попадая в жесткие тиски латинской схоластики и польских прокатолических настроений, ибо должность православного законоучителя была введена значительно позже и то лишь под давлением властей. Практически в том же духе базилиане организовывали, используя доверчивость Российского правительства, в угоду сохранения церковного и гражданского мира идущего на всевозможные уступки для них, особое светское училище, называвшееся вначале окружным училищем второго разряда, а потом получившее статус уездного. Все преподавание в них происходило исключительно на польском языке и в польском духе, дети православного вероисповедания, обучающиеся в них терпели всевозможные притеснения. Лукавые по своей сути базилиане совершенно спокойно использовали знаменитую Почаевскую типографию, унаследованную от православных, для защиты латинства и униатов. Запретив издание книг на церковно-славянском или русском языке, они в то же время постоянно печатали латинские и униатские богослужебные книги, папские буллы, индульгенции. А в 1784 году, войдя в преступный сговор с стародубскими раскольниками, вызвали из Климовского посада старообрядца Василия Железняка с целью приобретения у него ряда старопечатных книг, затем, отлив подходящие буквы, наладили печатание раскольнических книг в огромных по тем временам масштабах вопреки строгому запрету со стороны Российкого правительства. Впрочем, базилиане на протяжении всего своего господства проводили антирусскую политику, прикрывая ее мнимой лояльностью к властям, и в конце концов полностью изобличили себя деятельным участием в польском восстании 1830-1831 годов. Когда поляки подняли бунт против России, они не только печатали для них разного рода провокационные прокламации, но и сами распространяли их в народе, поддерживая бунтовщиков материально и личным участием, о чем будет сказано позже. Базилиане умели извлекать выгоду практически из любых обстоятельств. Когда в результате третьего раздела Польши иезуиты в 1773 году были повсеместно изгнаны из России, положение базилиан было упрочено, ибо, пользуясь сугубым покровительством Папы, они тотчас заняли их место. В наибольшей мере это коснулось Почаевских базилиан, отличавшихся более строгими нравами и особой ревностью. Папа сугубо подчеркнул это обстоятельство и не преминул облечь их в звание общественных наставников, назначив преимущественно духовниками и привилегировал отпустами и индульгенциями. Так почавские базилиане, практически следуя по стопам иезуитов, хотя и отвергая на словах преемственную связь с ними, окончательно уклонились от тесного пути крестоношения и стали сынами века сего, превосходно вписавшись в мир со всеми его приманками и соблазнами.Это, кстати, позволило им стяжать множество материальных благ, которых, естественно, не было у иноков православных, ибо дружба с миром является враждой против Бога. Униаты, владея монастырем на протяжении 110 лет, значительно изменили его внешний облик, разрушив старые храмы и построив новые в соответствии с католическими догматами, подвергнув существенным преобразованиям и внутреннее содержание монашеской жизни. За это время они благодаря величайшим усилиям крупнейшего магната Николая Потоцкого, о котором мы будем говорить отдельно, выхлопотали у Папы римского грамоту- буллу , в соответствии с которой не только православные, но и католики должны были признать Почаевскую Икону Божией Матери чудотворной. В 1773 году, в чрезвычайно торжественной обстановке, при огромном стечении народа, падкого на впечатляющие своим размахом зрелища, икона была коронована по латинскому обряду униатским епископом Рудницким совместно с епископом Холмским Максимилианом в приготовленной для этого часовне, которую вскоре после этого разобрали, а на ее месте построили Церковь в честь Рождества Богородицы. Необходимо отметить, что почаевские базилиане преуспели в приумножении тех немалых средств, которые достались им от православных иноков. Их благополучие и процветание воплотилось в строительстве великолепного храма, пышность и масштабы которого до сих пор поражают воображение. Помимо этого, их усилиями выстроен огромный и вполне функциональный Братский корпус, как бы опоясавший этот храм. Отличаясь превосходной практической сметкой, они сумели отменно управлять монастырским хозяйством, создав внешнее благолепие, столь привлекающее людей, неискушенных во внутреннем делании. Доставшимися им в наследство великими православными святынями, имеющими общечеловеческое значение, униаты распорядились по-своему. Разумеется, они превосходно понимали, что в их непосредственные интересы входило всемерное прославление святынь, за счет посещения которых богомольцами обретались значительные средства. Исходя из соображений практической целесообразности, они окружили эти святыни множеством легенд и сумели создать вокруг них ореол таинственности и святости. Особым вниманием они почтили Цельбоносную стопу и Чудотворную икону Божией Матери, осуществляя это почитание совершенно в латинском духе, в соответствии с которым Богородицу, именуемую Мадонной, славили порой больше, чем Бога. В связи с особым отношением народа к этим святыням здесь не было и не могло быть никаких сложностей. Однако перед ними неизбежно должен был встать вопрос о том, что делать с третьей святыней обители, - нетленными мощами преподобного Иова, который в земной жизни был непримиримым борцом с латинством, всегда последовательно выступавшим против унии. Униаты недоумевали небезосновательно, помня жесткие прещения Замойского собора 1730 года, на котором было установлено суровое ограничение почитания святых угодников православной Церкви. Под угрозой анафемы запрещалось поминать кого-либо из древлеправославных святых за исключением равноапостольных князей Владимира и Ольги, страстотерпцев Бориса и Глеба и Киево-Печерских преподобных. То, что подобное противоестественное ограничение лишало паству заступничества славного сонма великих угодников Божиих, униатов не волновало. Для них более существенным было то обстоятельство, что блаженный Иов, посвятивший свою жизнь утверждению Православия, скончался , пребывая , по их непререкаемому мнению, "в схизме", так и не приняв латинских нововведений и строго предостерегая братию не делать этого. Тем не менее личность преподобного, его высокая земная жизнь и посмертное предстательство стяжали ему неувядаемую славу великого угодника Божия, к святым мощам которого постоянно совершалось массовое паломничество. Будучи в чрезвычайно затруднительном положении, униаты, овладев Почаевскими святынями, поступили, как всегда, лукаво. Они тотчас закрыли мощи преподобного и оставили их за решеткой, запретив на первых порах посещение их с целью молитвенного общения. Они перестали чтить его память, не возжигали перед многоцелебными мощами свеч, стремясь предать подвижника забвению. Однако одно дело-суды человеческие, и совершенно иное -- Суды Божии. Людская тропа к цельбоносным мощам за сто десять лет так и не заросла, а поток исцелений не прекратился. Подкупом или уговорами проникали богомольцы к заветному месты, припадали к решетке, тепло, со слезами, молились, и непременно получали скорую благодатную помощь. Несмотря на грозные прещения, у святых мощей угодника Божия совершались тайные молебны. Исцелений было так много, что умалчивать об этом факте было попросту невозможно. Особенно высокое почитание преподобного Иова у базилиан началось в последней половине XVIII века, во времена еще одного известного фундатора Почаевской обители, графа Николая Потоцкого. В это время внимание к преподобному возросло настолько, что граф даже стал вести переписку с Римским папойна предмет причисления этого угодника Божия к лику святых не только православными, но и и католиками. Однако Римский первосвященник, видимым образом благоволивший к щедрому жертводателю и во многом идущий ему навстречу, прежде чем что-либо сделать в этом нраправлении, тщательно навел справки.Узнав о высокой ревности преподобного к Православию и абсолютного неприятия им латинства и унии, он решительно отказал Потоцкому в осуществлении его замыслов несмотря на обещанные для осуществления этой цели значительные средства. Подведя некоторые итоги вышесказанному, можно сделать некоторые обобщения, неоспоримо свидетельствующие о том, что бурное и противоречивое столетие базилианского господства, несмотря на заметное благоукрашение обители и совершение пышных торжеств по случаю коронации Чудотворной иконы Почаевской Божией Матери, принесло на Почаевскую землю значительные смуты и нестроения. И конец этой деятельности оказался знаменательным. Совращенные с узкого и тесного пути спасения на торные дороги внешних преобразований, почаевские базилиане, пресытившись молитвами и забыв о монашеских обетах, занялись политикой В связи с активным участием в Польском восстании 1831 года руководство монастыря во главе с его супериором Скифским было арестовано, а сам монастырь, по распоряжению Государя Императора Николая 1 был возвращен в лоно Русской Православной Церкви. Этому знаменательному событию мы посвятим соответствующие главы. Пока же обратимся к личности великого устроителя обители в этот период, графа Николая Потоцкого. Николай Потоцкий - выдающийся фундатор Почаевской обители второй половины XVIII века. Его происхожденииие, черты характера и особенности мировоззрения. На гору Божью кто взойдет, На месте горнем станет кто Руками неповинен тот И славен сердца чистотой. Он ложью клятву не скрепит Мир суеты не возлюбив Его Господь благословит, Любовью Божьей он храним. Он ищет мир и благодать Пред ликом Бога своего. Господь сумеет оправдать Жизнь непорочную его. Псалом 23 Выдающаяся роль, которая в первый период существования Православной Почаевской обители была отведена приснопамятным строителям Анне Гойской и супругам Феодору и Еве Домашевским, во второй период, по принятию унии, выпала в более позднее время и на долю чрезвычайно богатого и знатного вельможи Николая Потоцкого, сына Белзского воеводы Стефана Потоцкого, на котором исполнилось библейское пророчество: "и созиждут сынови инороднии стены твоя и царие их предстояти будут тебе"(Ис. 60,10). Именно ему, гордому и самолюбивому от рождения графу, явила Чудотворная икона Богоматери Почаевская милость и любовь Свою, возродив его душу, закосневшую в грехе и щедро наделив святым даром покаяния... Как душе одиноко без Бога! Что ей бренная слава земная Счастлив тот лишь, кто Бога познает, И к спасенью осилит дорогу. Обратимся к истории, на самом деле более похожей на легенду, однако совершенно достоверной, что подтверждается как реальностью существования самого Потоцкого и щедрых даров его Почаевской обители, так и перепиской этого знатного вельможи с супериором монастыря, Ипатием Белинским, о которой мы расскажем ниже. Подобно тому, как Милостию Божией гонитель христиан Савл впоследствии становится святым апостолом Павлом, беззаветно служащим Богу, так и Николай Потоцкий, по молитвам Пресвятой Владычицы Богородицы не только обретает сладость покаяния, но и становится одним из фундаторов прославленной обители. Однако начнем по порядку. История свидетельствует, что стремившиеся подчинить себе западно-русские земли, поляки действовали не всегда при помощи силы оружия. Польские короли, к примеру.стремясь как можно более прочно привязать к себе наиболее влиятельных обитателей этого края, имели обыкновение подкупать их, щедро раздавая им различныя высокие должности, почетные звания, присовокупляя к ним и богатые поместья. Именно таким образом граф Николай Потоцкий получил должность старосты Каневского, соответствовавшую в то время губернаторскому посту, за что в простонародии обрел наименование старосты Каневского, а поскольку его род владел польским селением Золотой Поток, его именовали Потоцким. Канев -- чрезвычайно красивый уездный город Киевской губернии, который был известен историческими событиями еще со средины XII века. Будучи расположенным на высоком правом берегу Днепра, он во время монгольского нашествия был завоеван ханом Батыем и сделался впоследствии местом пребывания татарских баскаков, оставивших свой след в истории города. Во времена Польского господства в XVIII веке Каневскому старосте принадлежало 39 сел, которые и были милостиво пожалованы Потоцкому короной, однако он почему-то не оценил по достоинству щедрого королевского дара и даже не любил титуловаться старостою Каневским, а обыкновенно подписывался как Воеводич Белзский, т. е. сын Белзского воеводы. Жизнь его изобилует невероятными событиями и великодушными поступками. Так, в книге "Сказания Киевской Губернии"(87) говорится, что один из наследников Потоцкого, за известную сумму,собранную ему жителями, отказался от привилегий помещика, и что произошло это событие перед 1774 годом. Если этот факт действительно имел место, то речь шла скорее всего не о наследниках Николая Потоцкого, а о нем самом, потому что он тогда еще был в живых, но находился в Почаевском монастыре, и, поступая в обитель, по всей вероятности, и получил выкупную сумму, использовав ее на благие дела. Парадоксально то, что время кончины Николая Потоцкого более известно, чем дата его рождения, определить которую можно только предположительно, исходя из завещания его отца, Стефана Потоцкого, управлявшего городом Белз в Галиции. В названном документе, составленном 2 января 1723 года, воевода Белзский между прочими распоряжениями упоминает о нем, прося жену никому не отдавать молодого калмыка, а беречь его для сына. В том же завещании говорится также, что этот сын вверяется попечении Новогрудского Старосты Стефана Малинского. Проанализировав запись, мы можем заключить, что Николай Потоцкий в 1723 году был еще достаточно юным и на то время единственным, потому что о других детях ничего в завещании не упоминается, хотя известно, что у него было еще два брата - Стефан и Феодор (88). О вероисповедании славных предков Николая Потоцкого никаких документальных сведений не сохранилось. Нет об этом и никаких преданий. Однако можно с большой степенью вероятности предположить, что принадлежали они к числу тех благочестивых дворян здешнего края, которые некогда прежде были православными, однако вследствие принятия унии и гонений на Православие оставили прародительскую веру и приняли латинство. По недостаточности исторических свидетельств утверждать что-либо однозначно не предоставляется возможным, однако существуют все-таки некоторые косвенные источники. К примеру, в упоминаемой ранее книге Иоанникия Галятовского, под заглавием " Новое небо в новых звездах", изданной в Львове в 1665 году, в предисловии есть указание, что предки Потоцких по женской линии происходили от рода господарей Молдавских Могилянских, которые, без сомнения, были православными. О самом же Николае Потоцком (89) Галятовский пишет, что род его происходит от тех Потоцких, которым в числе других принадлежали село Золотой Поток, и другое близкое к нему село Горный Поток. Оба эти селения находились в царстве Польском в Люблинской губернии, в 12 верстах от Галиции. Исторически достоверным является факт, что до унии там повсеместно было Православие, и на этом основании жители Горного Потока и пожелали в 1840 году из унии возвратиться к прародительской вере и даже возродили там Православную церковь. Нет ничего невероятного в допущении,что и владельцы этих православных селений сами некогда исповедовали древнюю святую веру. О возможных православных корнях Николая Потоцкого косвенно свидетельствует также и следующее обстоятельство. Общеизвестно, что после коренного изменения в его мировосприятии, обратившего его взоры к Церкви, Потоцкий принял исповедание греко-униатское, возымев благое желание пожертвовать Почаевскому монастырю значительные средства на его благоукрашение. Что побудило его оставить римский католицизм Обычно имели место действия обратные: переход из униатства в католицизм, считавшийся, в отличии от униатства, которое исповедовали простолюдины, верой господской. Как знать, не повлияло ли на сиятельного графа, с ранней юности известного как человека жестокого и самовольного, но чудесным образом вразумившегося и принесшего покаяние в своих грехаха, глубокое осознание того, что обряды униатской церкви, сколько бы они ни изменились, все таки сохранили в себе особенности чинопоследования Восточной Церкви, к которой некогда принадлежали и его предки. Предположение это не имеет документального подтверждения, и мы можем лишь с большей или меньшей уверенностью рассуждать о причинах столь своеобразного и достаточно смелого поступка. Доподлинно известно только то, что его отец, Стефан Потоцкий, воевода Белзский, до конца дней своих однозначно придерживался исповедания Римского, потому что в вышеупомянутом завещании оставил следующее волеизъявление: "Я, как сын церкви Римской, желаю и умереть в той же церкви" Об отношении Потоцкого к Православию свидетельствует тот факт, что, перейдя из католицизма в унию, в переписке с базилианами он нелицеприятно называет православных схизматиками (90). Сказывается, очевидно, иезуитское воспитание, полученное им в соответствии с духом времени, которое создало ему благоприятные условия для безупречного овладения латинским и польским языками, но не дало возможности усвоить азы церковно-славянского, тем самым создав прочный барьер для восприятия догматов Православной Церкви. Свою роль сыграла также и повсеместно распространяемая клевета на сторонников истинной веры, к этому времени уже очень немногочисленных. Очевидно, в том возрасте, когда легко усваиваются впечатления, Гоподь не воздвиг в окружении Потоцкого благочестивых дворян, подобных Гойской или Домашевским, а более на католическом Западе неоткуда было черпать вероисповедательные истины Восточной Церкви. К этому времени давно почил о Господе великий князь Острожский, наследники которого изменили вере отцов, предан был забвению с легкой руки базилиан преподобный Иов, подверглись гонениям и рассеялись благочестивые помещики, хранящие верность Православию, а старинные богослужебные книги подверглись жесточайшей ревизии. Даже если и допустить, что дальние предки Потоцкого некогда принадлежали к Православной Церкви, то те из них, которые жили в более поздний период, начисто позабыли о ней. Получив, как и он сам, иезуитское воспитание, они возымели превратное понятие об основных догматах Православия и уверовали в пагубное заблуждение, что истинную чистоту веры можно обрести только в униатстве. Вот почему Николай Потоцкий, потрясенный до глубины души Почаевскими святынями, и особенно Чудотворной иконой Божией Матери, пребывая в неведении относительно их истории, нерасторжимыми узами связанной с Православием, но внутренне ощущая благодатную силу, душевно расположился и к почаевским инокам-базилианам. Не следует забывать того, что они для него были прежде всего служителями, постоянно находившимися у этой иконы, ее смиренными послушниками, вследствие чего на них, как ему представлялось, также изливался дивный свет Ее чудотворений. Вглядываясь в тайники души этого великодушного человека, смирившего себя перед Богом и Его Пречистой Матерью, невольно приходишь в умиление и тихую радость от осознания того, как велик и премудр Господь, как заботится он о спасении каждой заблудшей души. Ведь в те времена самому Потоцкому и в голову не приходило, что, принося столь значительные жертвы на благоукрашение Почаевской обители, лицом которой были для него базилиане, он самоотверженно трудится, по премудрому действию благодати Божией, для восстановления на этой земле попранного, но неуничтожимого святого Православия, единственной веры, сохранившей истину в неповрежденном виде. Ведь в действительности попросту невозможно не увидеть путей Промысла Божия в безкорыстных поступках этого достойного мужа, совершаемых в пользу Почаевской обители и для спасения своей безсмертной души. Казалось, на нем исполнились богодухновенные слова святого апостола Павла: "Братие, вемы, яко любящим Бога вся поспешествует во благое, сущим по предуведомлению званным" (Рим.8,28). Вспомним, что в соответствии с народным преданием, в молодые лета Потоцкий вел жизнь разгульную и своевольную, был дерзок и самолюбив, до неимоверной степени поврежден тщеславием, подвержен гневливости и великому множеству прочих богопротивных страстей. Он нередко предавался бурным развлечениям, был рабом самых уродливых, самых изощренных причуд, проявлял нетерпимость, чрезмерную жестокость и находил удовольствие в преследовании евреев, которых отстреливал, как дичь. Различного рода нестроения, имевшие повсеместное распространение в Польше второй половины XVIII столетия, падение морали и издержки католического воспитания, благоприятствовавшего развитию самых неудержимых страстей, не могли удерживать его от неблаговидныых поступков. Однако Господь, по Своему величайшему милосердию не желающий смерти грешника, послал ему самое серьезное вразумление, очевидным образом явив Свое благоволение по отношению к человеку, которого необузданная гордыня Потоцкого приговорила к смерти, запечатлев Свое непостижимое милосердие на скрижалях его души, как на неких живых камнях (1 Петр.2, 5). Впечатляющее знамение Божией милости было явлено следующим образом Однажды, проезжая в коляске по ровной дороге в непосредственной близости от Почаевской обители, в которой он по своей гордыне, очевидно, никогда ранее не бывал, гордый шляхтич претерпел великое, по его разумению, унижение. Он был в буквальном смысле слова опрокинут наземь и оказался в затруднительном, крайне неловком положении. Это чрезвычайно задело его самолюбие и вызвало желание отомстить тому, кто, по его мнению, был виновником его позора. Перепуганные лошади, умчавшиеся вместе с коляской, были уже далеко, а упавший с козел кучер находился рядом, в опасной близости от пылающего негодованием шляхтича. Взбешенный оплошностью несчастного, не сумевшего предотвратить падение, Потоцкий, для которого жизнь человеческая стоила тогда совсем немного, выхватил из-за пояса пистолет, приставил его к груди несчастного и с устрашающим возгласом: "Умри,злодей!" нажал на курок. Кучер перед лицом смертельной опасности в предчувствии неизбежной смерти, но все же надеясь на чудо, с глубокой верой в спасение, обратившись лицом к Почаевской обители,воскликнул: "Матерь Божия, сияющая чудесами в Почаевской иконе, спаси меня!". Живая, искренняя вера, которая, по словам Евангелия, никогда не постыжает, возымела действие: пистолет неожиданно дал осечку. Трижды Потоцкий наводил на кучера смертоносное оружие, трижды кучер взывал к Богоматери о спасении и трижды дьявольское изобретение оказывалось безполезным в руках обладавшего всегда самым исправным оружием и безупречно владевшего им князя. Никогда в жизни не испытывал самолюбивый князь ничего подобного. Это приснопамятное событие, изменившее всю жизнь гордого шляхтича, изображено на четвертой колонне Соборной церкви, возле проповеднической кафедры и является неложным свидетельством великой силы очищающего и преображающего душу покаяния. "О бездна богатства и премудрости ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисповедимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень Или кто был советником Ему Ибо все из Него, Им и к Нему( Рим.11,33). Невозможно было не усмотреть чуда в спасении кучера от очевидной смерти. Однако самое удивительное было впереди.Это дивное событие непостижимым образом подействовало на холодный ум и черствое сердце Потоцкого. Пораженный явным заступлением Богоматери, он простил кучера и, едва случившимися на дороге люди привели ему усмиренных ими лошадей, он приказал немедленно отвезти его в Почаевскую обитель и в скором времени предстал пред ликом Царицы Небесной, смирив гордыню и склонив свою буйную голову. И здесь произошло чудо, еще более удивительное, чем прежнее. Неожиданно открылись врата запечатанные, уста, изрыгавшие ранее слова лукавые и нечестивые, как бы сами по себе исторгли молитву, в которой он излил свою зачерствевшую, но все еще живую душу закореневшего грешника, из безслезных очей хлынули цельбоносносные родники живительной влаги, каменное его сердце расплавилось и стало податливее воска. Так Матерь Божия не только спасла от верной смерти обреченного, но и повергла к Своим стопам одержимого духом злобы человекоубийцу и его же руками украсила и благоустроила Свою обитель. С тех пор (а произошло это судьбоносное событие около1760 года) он решительным образом изременил свою жизнь, оставил прежние злодеяния, и все свои помыслы обратил от временных благ к вечным, от земных к Небесным. Сердце его неожиданно открылось навстречу свежей, живой Божественной струе. Начертав в сердце своем сладчайшее имя Господа нашего Иисуса Христа, ощутив всепоглощающую любовь к Его Пречистой Матери, он испытал живую жажду и направил все усилия души во исповедование Его. Он не только благословлял этот судьбоносный момент истины, не только благодарил и славословил Спасителя во мраке окружающих его нечестия, - но и исповедовал Его перед людьми. А еще он постоянно носил в сердце глубокую любовь к Той, Которая удержала его руку, не дав совершить кровопролитие и подарила ему нечаянную радость оставления грехов. Сколько скорби в очах Пречистой! Без остатка в них растворись. Словом Правды, кристально чистым, Как водою святой, причастись. Словом правды, кристально чистой, Горьким, как покаянья слеза, В светлом таинстве Евхаристии Отверзаются Небеса. В светлом таинстве Евхаристии Всеблагого восславим Творца. Обретают высокие смыслы Думы, зреющие в сердцах. Обретают высокие смыслы Обжигают слова уста. Сколько скорби в очах Пречистой, Той, что миру дала Христа... А может быть, внутреннее состояние его души было родственно тому, которое испытываем и мы, раз и навсегда поняв, что в бренной земной жизни нам всем выпала участь странников и пришельцев, и лишь в Вечности можно обрести блаженный покой и и нескончаемую радость о Господе... Стремясь служить Господу и Его Пречистой и преблагословенной Матери, бывший гордец и беззаконник сознательно заужал свой путь, добровольно идя на жертвы и доверяя лишь Богодухновенным глаголам: "Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее" ( Мф. 10 40). Возможно, в том образе жизни, от которого, раз и навсегда избрав его, он уже не отступил ни на шаг ни при каких обстоятельствах, содержалось его молчаливое покаяние за безпутство прежних лет, за причиненные невинным людям обиды и просто за то, что он так долго не знал этого тесного спасительного пути... Непостижимо прекрасен путь самоотверженного крестоношения, требующий отказа от прежних радостей и полного безпристрастия по отношению к миру. Даже самые близкие люди не могут воспрепятствовать подвижнику, ставшему чадом Божиим по святому дару усыновления, в неуклонном следовании за Христом. Супериором Почаевского монастыря был в это время Ипатий Белинский, личность интересная и яркая. Помимо непосредственного управления монастырем, он исполнял также обязанности генерала пртоархимандрита, и, следовательно, имел в подчинении базилианский орден обеих провинций. У него с Потоцким, стремящимся к богопознанию, оказалось много общих интересов. Всемилостивый Господь расположил сердце кающегося шляхтича к этому церковному иерарху. По Промыслу Божию, он входит с Белинским в теснейшую дружбу, по-детски доверчиво обнажая перед ним сокровенные тайны своей души. Необыкновенная святость этого места, духом открывшаяся вельможному графу, и Чудотворная икона Божией Матери, столь незамедлительно, по первому зову приходящей на помощь, постоянно занимают его. В душе своей он чувствует животворящие потоки обновленной веры, воскреснувшей надежды, искренней, вспоглощающей любви. В нем все более укрепляется привязанность к Почаевской обители и усиливается желание остаться в ней до скончания дней. Из писем видно, что он неоднократно бывает в монастыре, порой оставаясь в нем подолгу, имея свое помещения и храня там личные вещи. Движимый чувством любви и признательности к Владычице, он нисколько не жалеет своего богатства, которое теперь ему необходимо только для одного: чтобы приумножить красоту и благолепие обители, ставшей для него роднее пышных дворцов. Его внутреннее расположение наиболее точно можно передать теперь богодухновенными словами Святого Евангелия: " Так да просветится свет ваш пред людьми, чтобы видели ваши добрые дела и прославили Отца вашего, Который на Небесах" (Мф.5, 16). Посредником для воплощения своих благородных замыслов он избирает самого генерала протоархимандрита, внимательно и зорко следящего за его духовным возрастанием и умело направляющего по тернистому пути спасения. Завязав с Белинским самые тесные отношения, Потоцкий стремится к непрерывному общению с ним, испрашивая советы, как наилучшим образом благоустроить монастырь. Когда Белинский, в соответствии с необходимостью пребывает в Риме, представляя интересы ордена перед первоиерархом, он пишет ему пространные письма, содержание которых свидетельствует о неустанной заботе о монастырских делах, а также позволяет судить и о тех внутренних состояниях, которые он глубоко и искренне переживает. С 1761 года эта переписка обретает постоянный характер и продолжается по 1772 год, т.е. вплоть до завершения многотрудного жизненного пути Ипатия Белинского. Она является безценным свидетельством безкорыстия и чистоты помыслов человека, искренне кающегося, направленных единственно на покаяние и спасение души, а также ярко иллюстрирует неустанные хлопоты графа по благоустройству обители, наглядно показывая его постоянное стремление к духовному совершенствованию. Оговоримся сразу: несмотря на искреннюю любовь к Почаевскому монастырю, православному изначально, к святой вере своих предков Потоцкий так и не возвратился. Более того, до конца дней он считал православных схизматиками, и вероятность возвращения обители в Православие удерживала его от реализации заветного желания поселиться здесь навсегда. Более того, к концу жизни он все-таки принял монашество по базилианкому чину и был погребен у основания Успенского собора в полном униатском облачении. Мы воздержимся от комментариев этого факта, предоставив Господу решение вопроса о его загробной участи, обективности ради напомнив, что вклад Николая Потоцкого в дело прославления обители воистину был весьма щедрым, а намерения - благими. Обращает на себя внимание главный предмет его забот - создание взамен существовавших в это время большого Троицкого и нескольких небольших храмов, уже не вмещающих всех желающих помолиться в этом святом месте, единого архитектурного ансамбля, включающего величественный огромный храм и громадный братский корпус. Размах, с которым он принимается за дело, жертвуя Почаевскому монастырю весьма значительные капиталы, не может не впечатлить. Из писем видно, что средства, перечисляемые на строительство, огромны, несмотря на то, что он всячески скрывает их подлинные размеры, прося взамен только молитвенную помощь монастырской братии. Переписка наилучшим образом свидетельствует о полном отсутствии какой-либо корысти, ибо единственным желанием этого великодушного жертвователя становится стремление сродниться с иноческой жизнью, остаток дней своих провести в Почаевской обители в покаянии и молитве, и, обрести, наконец в ней пристанище после кончины. Воистину, "Несть царствие Божие брашно и питие, но правда," (Рим 14, 17), и Потоцкий постоянно укрепляется в обретенной им правде, делами подтверждая глубину своего покаяния. Его душа жадно стремится к богопознанию, ощущает острую потребность в молитве. Остается сожалеть, что он так и не стал православным. Но специфика эпохи, в которую он жил, и заключалась в том, что истинная вера подвергалась гонению, и не вина Потоцкого, а беда, что он так и не познал ее. Впрочем, на все воля Божия. Переписка Николая Потоцкого с генералом протоархимандритом Ипатием Белинским является ярким свидетельством его духовного возрастания. Всех писем, собственноручно писанных Потоцким, которые имеют какое-либо отношение к Почаевскому монастырю, тридцать девять. Написаны они на польском языке, носителем которого он был, щедро разбавленным латинскими словами и выражениями. Отправлены они преимущественно из города Бучача, находящегося в Галиции и являющегося основной резиденцией Потоцкого. Попытаемся вкратце передать их содержание. Итак, как уже отмечалось выше, основное содержание писем, их лейтмотив - непременное желание пожертвовать Почаевскому монастырю на переустройство достаточно внушительные суммы, позволяющие не только построить храмы, но и прославить Чудотворную икону Почаевской Божией Матери. Первоначально пожертвованная сумма составила двести тысяч злотых, которые Потоцкий, искушенный в различного рода мирских делах, обезпечил своими обширными недвижимыми имениями. В качестве вознаграждения за свой воистину царский дар Потоцкий лишь смиренно просит святых молитв монастырской братии о здравии и прощении грехов, умоляя о вечном поминовении после смерти. Вторую сумму, жертвуемую им, шестьдесят тысяч злотых и обезпеченную недвижимостью, он предназначает для своего погребения в обители. Сумма эта, также очень значительная, по его просьбе, должна была израсходоваться следующим образом: "Покуда продолжится моя жизнь, подобным образом должна обращаться в пользу того же монастыря и на молитву обо мне, а по моей смерти весь этот капитал предназначается на мое погребение, которое должно быть прилично, но без мирских пышностей. Грешное мое тело имеет быть похоронено в Почаевской базилике, а что из суммы останется, чтобы за ведомом Генерала, который тогда будет, роздано в другие места на поминовение о моей душе, по совести того же Генерала. Мне желательно, чтобы отпевание погребения совершала вся монастырская братия. Сумма у меня в важном золоте и теперь готова". Уже самое первое письмо показывает, в каком расположении души пишет его Потоцкий. Она, как видно из написанного, возродилась и самым непосредственным образом обратилась к Богу. Воспоминание о прошедших годах и тех прегрешениях, которые тяжелым камнем лежат на сердце, повергают его душу в глубочайшую печаль. Он просит служителей алтаря молить Бога об отпущении грехов его молодости, остро ощущает недостаточность собственных сил, чтобы избавиться от них самостоятельно и потому прибегает с мольбою к монастырской братии об испрошении для него Божественной благодати и об удалении от прежних поступков. Принеся обители значительную жертву в двести шестьдесят тысяч злотых, он заботится, чтобы эта сумма, будучи обезпеченной на недвижимых имениях, могла всегда приносить пользу монастырю. Кроме того, он выражает пожелание быть погребенным в Почаевской базилике, подразумевая под этим словом великолепный соборный храм, который уже существовал в его богатом воображении и на сооружение которого он и пожертвовал столь значительный капитал. Во втором письме, датированном 19 июня 1761 года и адресованном тому же генералу-- протоархимандриту, Потоцкий, в душе которого произошла серьезная переоценка ценностей, идет еще дальше и проявляет твердую решимость поступить в монастырь. Мир со всеми его прирадостями и горестями болье не влечет этого некогда самолюбивого и гордого графа. Он искренне надеется, что это прошение будет благосклонно принято, а его имя будет внесено в монастырские акты, в связи с чем и просит дать ему соответствующие наставления на предмет осуществления желания. Обращает на себя внимание то, как глубоко и безповоротно покаяние этого незаурядного человека, который, восставая от бездны греховной, решительно изменяет свою жизнь и даже изъявляет готовность уйти в монастырь. Истинно учит нас Святое Писание: "Бойтесь закваски фарисейской", ибо самым безнадежным в деле спасения является отвратительное состояние теплохладности, которое намного хуже прямой приверженности к греху. История знает много примеров искреннего покаяния закоренелых грешников. Люди же теплохладные, как правило, считают себя непогрешимыми, не приемля никаких критических суждений в свой адрес. Необходимо отметить, что слово у Николая Потоцкого не расходится с делом. В письме под номером 3 от 17 августа 1761 года он извещает Ипатия Белинского, что к празднику Рождества Пресвятой Богородицы собирается приехать в монастырь на жительство. Обращает на себя внимание пожелание, чтобы встреча его не сопровождалась пушечной пальбой и приветственными речами, которыми обыкновенно принято встречать именитых посетителей. Потоцкого, покаяние которого было глубоким и выстраданным, глубоко тяготила суета мира, безнадежно погрязшего в грехах, и он еще раз подчеркивает, что не принимает ее ни в каком виде. В письме под номером 4 от 2 сентября 1761 года граф поздравляет генерала с благополучным возвращением из обозрения провинций и ожидает его приезда к себе. Из содержания видно, что установившиеся между ними короткие доверительные отношения чрезвычайно благоприятно влияют на формирование его религиозного сознания. После этого письма, достаточно теплого по содержанию, переписка Потоцкого с Ипатием Белинским прекратилась года на два. Надобно полагать, что в соответствии с пожеланием, которое, по всей вероятности, было удовлетворено, Потоцкий в продолжении этого времени жил в монастыре, имея возможность постоянного общения с полюбившимся ему наставником. Когда же в силу обстоятельств он покидает обитель, переписка возобновляется. Письмо под номером 5 датируется 10 декабря 1763 года. В нем Потоцкий просит генерала известить его, будет ли тот в ближайшее время находиться в монастыре или дела побудят его выехать куда-либо. Эти сведения были необходимы не из праздного любопытства. При первой же санной дороге он вознамерился выслать в монастырь некую новую сумму,о размере и назначении которой по глубочайшему смирению или из осторожности умалчивает. Вскоре, как свидетельствует письмо под номером 6 от 29 января 1764 года, Потоцкий выполняет свое обещание: он незамедлительно извещает генерала, что высылает с нарочным деньги, присовокупляя к этому и объявление о скором прибытии в монастырь и своем решительном намерении поступить в монашество. До благовремения он просит под клятвою держать эти сведения в секрете. Как и прежде, по тексту содержания совершенно не известно, какую именно сумму составляют пожертвования, отправленные с нарочным, и на какой предмет жертвуются. Очевидно, Потоцкий всеми силами хотел избежать суетной мирской славы и преуспел в этом настолько, что, похоже, левая рука графа, как и требует Святое Евангелие, не ведала, что делает правая... В письме под номером 7 от 12 мая 1764 года Потоцкий выражает искреннее сожаление по поводу болезни генерала, будучи, исходя из текста, прекрасно осведомленным об этом печальном обстоятельстве. Это лишний раз свидетельствует об отношениях доверительных и тесных. Кроме того, он передает кардиналу, покровителю Польши, письмо, цель которого не афиширует, прося незамедлительно отправить ответ по надписанию на конверте. Можно предположить, что содержанием прошения было устранение серьезного препятствия на пути Потоцкого в монашество -- его многолетний бездетный брак с Марианной Домбровской, который не принес ему наследников, а следовательно, не был благословлен Богом. Это предположение представляется нам вполне реальным, исходя из того, что уже в следующем письме к Ипатию Белинскому под номером 8 от 27 мая 1764 г. Потоцкий извещает генерала, что развод с женою им получен и к поступлению в монашество путь открыт. Его, как следует из написанного, останавливает лишь мысль о том, что он не умеет ни читать, ни писать по-русски и в глубине души сомневается, сможет ли научиться этому весьма трудному языку в преклонные лета. В письме под номером 9 от 10 декабря 1764 года Потоцкий сердечно благодарит генерала-протоархимандрита за поздравление с днем Ангела и просит его о назначении способного супериора в Бучацкий монастырь. Кроме того, он ждет уведомления о том, будет ли совершаться коронование Чудотворной иконы Почаевской Божией Матери, в соответствии с давним его желанием, и присовокупляет, что, в случае невозможности коронации, ему должны быть возвращены предоставленные для решения этого вопроса суммы. Тон письма, как видим, достаточно решительный. С этого времени у Потоцкого появляется новое попечение -- забота о короновании, т.е. прославлении иконы Почаевской Божией Матери наряду с очень немногими другими, официально признанными Римом как чудотворные. В письме под номером 10 от 29 января 1765 года Потоцкий извещает генерала, что отправляет в монастырь деньги и личные вещи, ибо в скором времени собирается вновь приехать на жительство и просит позаботиться об их сохранности, потому что отправленное им "золото вешено на большой камень и одного достоинства". Но сколько золота было отправлено, верный своему обычаю Потоцкий не сообщает: это его тайна, известная только ему и принимающему жертву настоятелю обители генералу-протоархимандриту Белинскому. Лишь Всеведущий Господь знал о великодушии жертвователя, и, надо полагать, воздал ему сторицей, по неложному Своему обетованию: "Имеяй заповеди Моя, и соблюдай их, той есть любяй Мя, а любяй Мя, возлюблен будет Отцем Моим, и Я возлюблю его, и явлюся ему Сам"(Ин.14,21). Впрочем, в том же письме содержится упоминание о недавней высылке генералу денег в серебряной монете для сооружения монастырской ограды и постройки основательных ворот с небольшой калиткой для того, чтобы доступ в монастырь был открыт для богомольцев, но в то же время ограничен для людей праздных или замышляющих зло. Поэтому щедрый благотворитель просит как можно скорее начать строительство, не заботясь о деньгах, которые, по мере необходимости, он будет высылать без малейшего промедления. Содержание письма под номером 11 от 23 апреля 1765 года свидетельствует, что Потоцкий укрепляется в желании уйти в монастырь настолько, что для него это уже решенный вопрос. Он уведомляет настоятеля, что посылает сундук со своими личными вещами и просит принять их на сохранение. Происходит острейшая духовая борьба. Враг рода человеческого всячески препятствует осуществлению благочестивых замыслов Потоцкого, однако он проявляет решительность. В письме под номером 12 от 4 мая 1765 года, преследуемый различными неприятности, связанными с судовыми процессами и рутинными хлопотами, избежать которые невозможно, граф решительно заверяет: "Прошу быть совершенно уверенньм, что давние наши предположения мне желательно непременно исполнить, если Бог продолжит мою жизнь. В доказательство моей преданности к монастырю и моего намерения кончить в нем жизнь, из моего хранящегося там (в монастыре) вклада жертвую в святую обитель полтора миллиона (вероятно, польских злотых), а остальныя деньги хочу иметь на мои надобности. Покорно прошу Ваше Высокопреподобие собрать лица, более заслуживающие доверия из монашествующих, и, составив совет, решить, на какой предмет эта сумма может быть обращена". Очевидно, решив, что настало время открытых действий, он изъявляет свою волю на то, чтобы тайна его вклада была всем объявлена. В ответ на это письмо генерал протоархимандрит Белинский тот час же уверил Потоцкого в непременном и незамедлительном исполнении его воли, подчеркнув, однако, что присланный им камердинер Василий ранее рассказал многим о золоте, хранившемся бочонках с медом. О какой тайне писал Потоцкий и что это были за бочонки. Исследуя Лаврский архив, в деле 572 мы нашли подробные разъяснения о таинственной сумме, присланной Потоцким генералу-протоархимандриту Белинскому через камердинера Василия в двух опечатанных бочонках, якобы содержавших мед для потребностей монастырской братии.Сумма была внушительной и составляла жертвуемые полтора миллиона. Из них можно заключить, что Белинский тотчас же распорядился, чтобы четыре человека из старших монашествующих, соблюдая величайшую секретность, занесли их в погреб и до принятия решения, каким образом использовать этот весьма солидный капитал, замуровали в стене. Впоследствии, когда решение было принято и утверждено фундатором Потоцким, те же монахи, будучи посланы ночью в погреб, открыли надежно замурованные сокровища, и, принеся деньги в комнату Генерального секретаря Братковского, тщательно пересчитали их. Поскольку сумма была достаточно внушительной и хранилась в золотой монете, на пересчеты ушло три дня. В результате пересчета оказалось в наличии шестьдесят восемь тысяч семьсот девяносто четыре червонца, что составило один миллион двести тридцать семь тысяч триста восемьдесят четыре польских злотых. Поскольку до названной Потоцким суммы недоставало 1609 червонцев, они, стремясь доказать свою непричастность к недостаче, тотчас же изъявили готовность принести присягу, что не присвоили ни одного червонца. Поскольку в присяге им было отказано, то они сами осудили виновного: "Кто взял и затаил хотя один червонец,--да приидет нань проказа Гиезиева, и да будет часть его с Иудою, и с глаголющими: возми, возми, распни Его" Характерной особенностью этой клятвы явилось то, что произнесена она была на славянском языке, из чего можно предположить, что при всех уступках латинству, допускаемых базилианами, в обиходе сохранялась славянская речь, которая имела отнюдь не ограниченную сферу применения. Кстати, впоследствии невиновность братии подтвердилась. Оказалось, что недостающая сумма в силу ряда обстоятельств попросту не была передана своевременно, и Потоцкий переслал ее позже. Из писем видна динамика духовного роста некогда себялюбивого и гордого шляхтича. Так, в письме под номером 13 от 12 мая 1765 года граф, который в былое время готов был убить своего кучера, проявляет трогательную заботу о камердинере Василии и смиренно просит генерала принять его в монастырь на послушание. Щедрого жертвователя Почаевского монастыря порой одолевали обычные человечески немощи. Так, в письме под номером 14 от 1 июня 1765 года Потоцкий, пребывая в телесной немощи, просит монастырскую братию помолиться пред Чудотворною иконою Божией Матери о его выздоровлении, всем сердцем уповая на молитвенное предстательство Владычицы. Из писем также следует, что Потоцкий, достаточно аккуратный в ведении дел, не желая никого смущать бумажной волокитой, приводит их в строгий порядок. В письме под номером 15 от 5 июня 1766 года он просит генерала о возвращении документов по разводному делу. Чем бы ни занимался этот влиятельый магнат, какие бы у него ни имелись попечения, он постоянно духом находился в ставшей ему родной обители, глубоко скорбя, если в силу каких-либо обстоятельств не мог в течение некоторого времени посетить ее лично. Так, в письме под номером 16 от 17 августа 1766 года он с прискорбием извещает генерала-протоархимандрита, что болезнь не дозволяет ему прибыть к 15 августа, на праздник в Почаев, но он не изменит данного слова о пожертвовании полутора миллиона злотых на монастырские надобности, советуя основательно обдумать, как лучше распорядиться этим капиталом. Единственное, что волнует его, - чтобы употребление пожертвованных средств послужило упрочению славы святого места, ознаменованного благодатными явлениями Божией Матери, поэтому он просит уведомления о решении общего совещания. Он по-прежнему так же скрупулезен и точен, как и раньше. Второй экземпляр этого же письма, адресованного генералу, вероятно, прислан для того, чтобы сообщить о нем всей братии. Дни земной жизни этого неутомимого созидателя неумолимо приближаются к закату, потому он не может не задумываться о Вечности. В письме под номером 17 от 5 сентября 1766 года Потоцкий без тени сожаления сообщает, что болезнь его продолжается, просит молиться о нем пред Чудотворной иконою Божией Матери и желает по возможности увидеться с генералом. Очевидно, братия исполнили его просьбу: молитвы были услышаны и самочувствие улучшилось. Как только его здоровье становится удовлетворительным, Потоцкий, научившийся во всем усматривать Промысл Божий, выполняет свое обещание. В письме под номером 18 от 21 сентября 1766 года он с радостью уведомляет, что при первой санной дороге приедет в Почаев. Письмо под номером 19 от 11 апреля 1767 года содержит теплое поздравление с приближающимся праздником Воскресения Христова. Под предлогом поздравления с праздником Потоцкий просит прислать кого-либо верного из числа братии, которому он мог бы доверить оставшиеся к пожертвованной им сумме в полтора миллиона деньги, составляющие сто девяносто шесть тысяч шестьсот два злотых. В письме под номером 20 от 9 мая 1767 года Потоцкий вновь просит принять в обитель камердинера Василия Стршельницкого, отмечая его решительное желание поступить в монашество. Письмо под номером 21 от 23 мая 1767 г. выражает безпокойство Потоцкого, узнавшего, что генерал--протоархимандрит Белинский, избегая какой-то опасности, уехал из монастыря, и просит его сообщить о последствиях этой тревоги. Необходимо отметить, что основания для тревоги действительно имелись, ибо в это время русские войска, направлявшиеся на Варшаву, наводили страх на мятежных поляков. У протоархимандрита Белинского, равно как и у Потоцкого, ввиду значительности их состояния, были основания опасаться решительного нрава Государыни Императрицы Екатерины 11. Однако время прошло, и тревожные слухи не подтвердились. В письме под номером 22 от 9 августа 1767 года Потоцкий выражает радость, что все уладилось, благодарит генерала за святые молитвы пред престолом Божией Матери и вновь изъявляет желание поселиться в монастыре. Та же мысль с завидной настойчивостью повторяется и в письме под номером 23 от 8 октября 1767 года. Граф даже просит приготовить ему квартиру в том самом гостинном домике, который он занимал и прежде.Однако переезд на постоянное место жительства оказывается делом гораздо более трудным, чем казалось вначале, и письмом под номером 24 от 24 октября 1767 г. он уведомляет генерала, что новые обстоятельства временно удерживают его от этого решительного шага. По его словам, полученные из Варшавы тревожные сведения об обострении борьбы между конфессиями, а также о том,что Почаевский монастырь вскоре перейдет к схизматикам (т. е. православным), заставляют серьезно задуматься над собственным будущим, ибо ему бы не хотелось впоследствии уходить из монастыря. Впрочем, надеясь на покровительство Божией Матери, он просит генерала Белинского, читая газеты и следя за политическими событиями, сообщать ему свежие вести. Заметим, что Потоцкий называет Православных схизматиками и сторонится общения с ними. К сожалению, таковым было распространенное заблуждение, которое воспитали в нем прежде иезуиты, а после и сами базилиане. В письме под номером 25 (без означения месяца и года) он вновь сообщает генералу-протоархимандриту о своем намерении не только перейти на жительство в монастырь, но и поступить в число монашествующих; впрочем, сроком для этого назначает еще год, дабы собрать имеющиеся в разных местах капиталы и движимое имущество. При этом он спрашивает у генерала, можно ли после поступления его на жительство в монастырь поместить там это имущество. Письмо под номером 26 от 2 ноября 1767 г.содержит просьбу самым подробным образом отчитаться о том, как распорядились с пожертвованными им монастырю капиталами; в нем же Потоцкий изъявляет волю отделить часть из этих сумм на предполагаемую им коронацию Чудотворной иконы Божией Матери и на канонизацию преподобного Иова Почаевского. Отвечая на это требование Потоцкого, генерал постарался четко сформулировать свои мысли, выделив шесть основных пунктов, наиболее содержательными из которых являются четвертый, пятый и шестой. Четвертый пункт содержит подробный отчет об израсходованных средствах. Ипатий Белинский отмечает, что из присланных Потоцким капиталов в золотой и серебранной монете 716 тысяч 106 злотых отданы различным лицам под залог недвижимых имений, и эти деньги находятся в ведении и распоряжении монастыря. В пятом пункте генерал извещает Потоцкого, что по вопросу коронования Чудотворной иконы Вожией Матери он уже неоднократно письменно обращался к папе римскому, но до сих пор так и не получил ответа. Что же касается канонизации преподобного Иова, -отмечает Белинский, -то решение этого вопроса в настоящее время представляет существенную трудность, ибо преподобный не был мучеником, и, несмотря на причисление к лику святых трудами Киевского Митрополита Дионисия Балабана, "в Риме на Кардинальском заседании это перецеживают и перетрушивают, а потому, дай Бог, чтоб чрез несколько десятилетий это открытое нризнание преподобного Иова святым угодником Божиим совершилось". Эти слова неожиданно обрели пророческий смысл: через 54 года, когда милостию Божией Почаевская обитель возвратилась к Православию, преподобный Иов обрел, наконец, должное почитание. И, наконец, в шестом пункте Ипатий Белинский дает Потоцкому весьма своеобразный совет на все пожертвованные Почаевскому монастырю суммы выдать документ с указанием, что эти деньги им подарены именно соединившимся с римскою церковью базилианам, следовательно, в случае перехода Почаевского монастыря к схизматикам эти капиталы должны быть переданы в пользу других униатских монастырей. В этом иезуитском совете выразилась подлинная сущность униатов, которые в умении лукаво обращать в свою пользу все, что угодно, преуспели не в меньшей мере, чем иезуиты. Трудно сказать, как Потоцкий отреагиовал на этот совет, однако нет ни одного свидетельства того, что Потоцкий ему последовал. В письме под номером 27 от 7 января 1768 года Потоцкий извещает, что по случаю серьезных нестроений, охвативших Волынь, обретшей широкий размах эпидемии моровой язвы и собственной немощи не может возвратиться на жительство в монастырь, ибо не желает быть кому-либо в тягость. В связи с этим он просит прислать ему вещи и благодарит за многочисленные льготы и послабления, которыми он пользовался, живя в обители. В письме под номером 28 от 11 января 1768 года граф Потоцкий сердечно благодарит Ипатия Белинского за присланную просфору и поздравление с праздником Рождества Христова и Новым годом, а также взаимно поздравляет генерала и всю монастырскую братию. Ощущается, что немощи одолевают его. В письме под номером 29 от 28 января 1768 года он сердечно благодарит протоархимандрита за сострадание, извещает, что, несмотря на прекращение эпидемии моровой язвы, ему угрожают другие опасности , вследствие чего он вынужден бежать от каких-то злых гостей, которые хотят напасть на него. Письмо под номером 30 от 2 февраля 1768 года содержит неудовольствие на нескромность почаевских монахов, которые во всеуслышание похвалялись, что имеют могущественного покровителя, который монастырю пожертвовал более пятисот тысяч злотых. Потоцкий настойчиво требует, чтобы подобные слухи не повторялись. Аналогичное пожелание в не менее категоричной форме выражено им в письме под номером 31 от 27 марта 1768 года В письме под номером 32 от 30 сентября 1768 года Потоцкий просит известить его о достоверности слухов о том, что Почаевский монастырь должен предстать перед судом, чтобы отчитаться на предмет полученных от него сумм, а также уточняет, будет ли генеральная капитульная конгрегация в Брест-Литовске и кто в этой конгрегации будет председателем. Письмо под номером 33 от 30 ноября 1768 года содержит благодарение Господу за то, что улаживаются споры по Почаевскому монастырю, а о себе извещает, что постоянные нестроения в стране, по всей вероятности, вынудят его отправиться за границу, в Венгрию. Это обстоятельство повергает его в уныние, ибо вызывает опасение, что, возможно, его останкам не доведется покоиться в монастыре Почаевском. Поэтому Потоцкий завещает, под угрозою Страшнаго Суда, чтобы его распоряжения относительно пожертвованных сумм достигли своего назначения. Письмо под номером 34 от 21 апреля 1769 года призвано известить о возмущении крестьян в его стороне. Венгрию Потоцкий считает для себя местом безопасным; просит, чтобы присланный из монастыря иеромонах мог долее оставаться в Львове. В письме под номером 35 от 28 сентября 1769 г. Потоцкий благодарит за доставление сведений о состоявшейся в Бресте Капитульной конгрегации, а в письме под номером 36 от 9 июня 1770 года благодарит за известие о благополучно завершившейся по монастырскому делу комиссии; скорбит о болезни генерала, и желает ему выздоровления. Письмо 37 от 22 апреля 1771 года пронизано безпокойством о сохранении тайны совершенных им добровольных пожертвований на монастырь. Он настоятельно просит генерала до времени не открывать имени его никому, желая, чтобы о них ведала одна Матерь Божия, которай помогла принести эту жертву. Он еще раз напоминает, чтобы начатое дело СТРОИТЕЛЬСТВА ЦЕРКВИ, НА КОТОРОЕ ОН получил разрешение от епископа Сильвестра Рудницкого, непременно было доведено до конца; ибо как генерал протоархимандрит, так и сам Потоцкий достаточно стары. В 1771 году действительно совершилась закладка большой церкви, что прдтверждается надписью над дверями: на железной решетке большими цифрами был выбит 1771 год. Кстати, когда в процессе постройки большой церкви был разобран прежний соборный Троицкий храм, то временно для богослужения приспособили новую братскую трапезу, в которой дозволено было совершать литургию На протяжении двадцати лет именно здесь хранилась Чудотворная икона Почаевской Божией Матери(91). Письмо под номером 38 от 3 февраля 1772 года было написано графом Потоцким уже не к генералу-протоархимандриту Белинскому, а непосредственно в Капитулу. В нем он уже открыто называет себя фундатором Почаевской церкви и монастырского корпуса и выражает желание приложить все сили, чтобы довести дело до конца, во исполнение давних обещаний. Из слов его видно, что постройка того и другого уже начата, и что он надеется завершить её еще при жизни. С 1772 по 1778 год письма Потоцкого в Лаврском архиве не обнаружены, вероятно, потому, что ВСЕ эти годы он жил постоянно в Почаевском монастыре и лично наблюдал за постройкой церкви и корпуса, и главным образом, как фундатор, распоряжался этим многотрудным делом. Кроме того, генерала протоархимандрита Ипатия Белинского уже не было в живых, а с его преемником у Потоцкого не сложилось таких доверительных отношениий, вследствие чего он не испытывал к нему такого расположения и не проявлял откровенности. Письмо под номером 39- последнее, датированное 25 июня 1778 г., написано уже не к генералу, а просто к супериору Почаевского монастыря, вероятно, Иерониму Калитинскому. В нем Потоцкий выражает удовлетворение тем, что постройка величественного храма в монастыре производится успешно и просит неустанно наблюдать за ней. Впервые он подписывается следующим образом: "Николай Потоцкий, Воеводич Белзский, Кавалер Мальтийский". Если попытаться внимательно вникнуть в содержание вышеприведенных писем, то естественным образом возникает вопрос, какие суммы были пожертвованы Потоцким Почаевскому монастырю на протяжении всего периода строительства. Ответить более или менее определенно крайне сложно. Письма однозначно свидетельствуют, что великодушие графа не знало границ, ибо пожертвованные им суммы были весьма значительными. Однако сам жертвователь тщательно скрывал их точные размеры, не говоря ничего определенного об этом даже в письмах. К подобным выводам нас склоняет содержание писем под 5,9 и 10. Впрочем, если принять в соображение то обстоятельство, что присылаемые Потоцким капиталы, согласно воле его, передавались всякий раз разным лицам под залог недвижимых имений и что эти отдаваемые на процент суммы не были получаемы из полуторамиллионного капитала, пожертванного им в золотой монете и остававшегося неприкосновенным до самой его кончины, последовавшей в 1782 году, то можно почти с достоверностью сказать, что Потоцкий внес в Почаевский монастырь чистыми деньгами два миллиона двести сорок четыре тысячи злотых, - сумму, в то время весьма значительную. Римские первоиерархи высоко ценили безкорыстные труды Николая Потоцкого и в ответ на его немногочисленные прошения практически никогда не отвечали отказом. Так, папа Климент XIV в 1764 году, несмотря на процедурные строгости, разрешил ему развод с женою, с которою Потоцкий жил лет пятнадцать, не имея детей. Брак этот, фактически не существовавший, являлся серьезным препятствием на пути фундатора Почаевской обители к монашеству. Учитывая многочисленные обстоятельства, после долгих судебных препирательств по этому крайне щекотливому вопросу, ибо, как правило, Ватикан весьма неохотно вмешивался в бракоразводные дела, было вынесено следующее определение: брак Николая Потоцкого с Марианпою из Домбровских, как не состоявшийся по существу, расторгнуть, потому что, будучи благословенным в церкви, de facto он не был исполнен в отношении супружеской жизни. Так Потоцкий обрел возможность жить в монастыре и безпрепятственно жертвовать на его благоустройство значительные средства. Папа Пий VI, учитывая благотворительный характер деятельности магната и его значительные финансовые возможности, крайне польстил Потоцкому тем, что принял его в 1779 году в орден Иоанна Иерусалимского, произведя его в звание Великого Магистра этого ордена. Получив грамоту, удостоверяющую высшее, по его мнению, признание его заслуг, Потоцкий настолько дорожил этим титулом, что до самой смерти подписывался под документами как Кавалер Мальтийский. Несколько позже, в декабре 1779 года, папа Пий VI собственноручным письмом на имя Николая Потоцкого уведомил его о разрешении от всех грехов, запрещений и наказаний (92). Так весьма дипломатично, с учетом некогда гордого нрава графа, римские первоиерархи побуждали его к щедрым жертвам для Почаевского монастыря. Необходимо не забывать, что практичный граф пожертвованные суммы подтверждал своими обширными недвижимыми имениями, которые постоянно приносили немалый доход. Так, если учесть, что средний процент в тогдашнее время был равен семи, а с закладных недвижимых имений могло получаться и десять, нетрудно просчитать, что почаевские базилиане, воспользовавшись капиталом Потоцкого в два милллиона двести сорок четыре тысячи злотых, могли получать, и, вероятно, получали только на проценты, сто пятдесят семь тысяч злотых, или двадцать три тысячи пятьсот пятьдесят рублей серебром. Если присовокупить к этому доход с заставных недвижимых имений -- Старого-Почаева, Орли, Комнатки и Савчич, которыми владели еще православные почаевские иноки до поступления обители в унию, и которые перешли во владение к базилианам, то легко подсчитать, что во второй половине XVIII века базилиане отнюдь не бедствовали, имея весьма значительные средства к содержанию монастыря. Невольно напрашивается вопрос: много ли при столь значительных средствах и столь знаменитом и сильном благотворителе, каковым был для них Николай Потоцкий, ими было реально сделано во славу Божию Из дел Лаврского архива, относящихся к этому времени (1761 --1782 г.) можно заключить, что главным предметом их попечений, осуществляемых на щедрые подношения Потоцкого, стало коронование Чудотворной иконы Почаевской Божией Матери и чрезвычайно сложная в архитектурном отношении постройка большого комплекса зданий, доживших до нынешнего времени - величественного Успенского собора, воздвигнутого на месте Троицкого, и возведение братского корпуса. Остановимся на этих трудах, записанных на скрижалях истории, более подробно. Значение акта коронации Чудотворной иконы Почаевской Божией Матери в ее прославлении. Роль Потоцкого в организации этого торжественного акта. Привилегии, полученные монастырем по случаю ознаменования этого события. О Мати Всепетая, Всех грешных Споручнице, Ты Господа молишь Мир падший спасти. На страшных мытарствах Пред Богом Заступнице, Тоски безутешность, Благая, прости. Тебе поверяю Мечту сокровенную: Святого Эдема Вернуть благодать... Быть может, и жизни Не хватит нам бренной, Чтоб Дар высочайший Любви в ней стяжать Чудотворные образы, являющиеся воплощением величайшей Божественной любви и неоскудевающей милости, всегда были окружены у людей православных величайшим почетом. Через них изливалась на верующих нескончаемая благодать Божия, происходили исцеления, по молитвам к ним подавалась незамедлительная помощь. Сохранилась благодарная, неоскудевающая память о великом множестве случаев источения многоцелебного миро и обновления святых образов, прямого заступничества и помощи в скорбях от угодников Божиих, запечатленных на них. Вот почему с древнейших времен им посвящали песни, слагали стихи, из уст в уста передавали удивительные предания. И особенно трогательной была с древнейших времен любовь православного народа к Царице Небесной, всемилостивой Споручнице грешных, а значит, и всех нас, Заступнице Усердной пред Господом, неустанной Молитвеннице, умоляющей Сына и Бога о разрешении и прощении наших тяжких прегрешений. В этой любви отразилась вся глубина веры народа в чудесное заступничество, вся полнота надежды на дарование покаяния,этого величайшего Дара Божия... Плачет ливнем небосвод бездонный, Слезы Божьи с Неба каплют вниз. Затепли лампадку пред иконой И Пречистой Деве помолись. Даруй нам, Владычице, терпение, Исцели от терниев страстей, Призри на душевное смирение, Радостью Нечаянной согрей. Испроси нам, Дево, покаяние, Омофором правды защити, Дай очиститься святым страданием, Истинной Любовью просвети. Стань Отрадою и Утешением Православной страждущей земли. Горестных Печалей утоление, Боль души усталой утоли. Грешнх благосердая Споручнице, Страх грядущего мученья отведи Пред Творцом Усердная Заступнице, К Сыну Своему нас приведи. Словно Купина Неопалимая, Защити от вредоносных вражьих стрел, Неусыпная Защитнице незримая, Огради от недостойных дел Засыпает небосвод бездонный. Капли ливня по стеклу стучат. Свет струится со святой иконы В отблеске мерцающих лампад. В скорбном лике- красота нездеииняя... Се, грядет в полуночи Жених... О святая, чистая, безгрешная, Нас в Своих в молитвах помяни... Однако традиции коронования чтимых икон Православная Церковь, существующая с апостольских времен, не имеет, и причины для этого самые веские. Святое Евангелие повествует нам о том, как некогда фарисеи, не удовлетворяясь теми чудесами, которые совершал Господь, требовали от Него совершенно особенного чуда - "знамения с небесе" ( Мк.8,11), в котором им было решительно отказано, ибо, по словам Спасителя, "род сей знамения ищет" (Мк.8,12), забывая о единственной цели человеческой жизни -- спасении его безсмертной души. Традиция возлагать с большой помпезностью короны на чтимые народом иконы возникла в католическом Риме при папе Урбане VIII в 1631 году и тотчас же обрела множество сторонников, предпочитавших внешнее, пышное и чрезвычайно торжественное почитание святынь глубокому внутреннему, зачастую даже не имеющему внешнего проявления, как это принято у православных. Основоположником этой чисто латинской традиции стал некий граф Александр Паллавицини, который в 1630 году пожертвовал крупную сумму, полученую с процентов от его основного капитала, на благоукрашение святых икон. Этих денег с избытком хватило на изготовление в Риме искусно изготовленных и затейливо украшенных роскошных корон из чистого золота, которые были разосланы впоследствии для совершения принятого и утвержденного тогда же торжественного акта коронования четырех икон, официально признанных Ватиканом чудотворными. Первый прецедент такого коронования иконы Богоматери совершился в 1631 году, в Ватиканском храме. Забегая наперед, можно сказать, что Рим по достоинству оценил этот обряд, дающий неограниченную возможность получать для папского престола новые средства в виде пожертвований на организационные расходы, а также на приобретение привилегий, заключавшихся в многочисленных отпустах. Поэтому довольно скоро после первой коронации для совершения этого торжественного акта была учреждена особая Ватиканская капитула, которая под председательством кардинала, архипресвитера Ватиканской церкви, обязана была заниматься тщательным изучением вопроса о возможности совершения коронации той или другой иконы в соответветствии с ее известностью, древностью и чудесами. Для того, чтобы получить от капитулы положительный ответ, испрашивающие его меценаты, разумеется, не жалели средств. Капитула регламентировала правила совершения этого обряда, установив, посредством каких церемониальных действий должны совершаться подобные коронации, выполнение которых вменялось в обязанность. Если серьезно призадуматься, то неизбежно возникает естественный вопрос о целесообразности затрат, необходимых для совершения акта коронации. Мнение по этому поводу, разумеется, не может быть однозначным. Если вспомнить о том, что именно в учении Святых Отцов называется плотским мудрованием, то некоторые параллели окажутся достаточно уместными. Прославление той или иной иконы оказывалось при таком подходе в прямой зависимости от того, что для обывателей называется чудесами,а также от суммы затраченных средств, над чем будут впоследствии, по словам святителя Игнатия, потешаться легкомыслие, любопытство, безрассудство. Кстати, во время коронации иконы Почаевской Божией Матери именно так и было. Громкая музыка и непрерывная пальба из орудий заглушали тихий голос молитвы, обращенной к сердцам и душам людей, а многочисленные фейерверки отвлекали от зрения собственных прегрешений. Сбылось прореченное: "род лукавый и прелюбодейный знамения ищет, и знамение не дастся ему, токмо знамение Ионы Пророка" (Мф.16, ,12,38-42)". Однако вернемся к обряду коронации. Узнав во всех подробностях, что именно нужно для совершения коронации, благотворитель Почаевского монастыря Николай Потоцкий еще в 1704 г. изъявил твердое желание осуществить все надлежащим образом для того, чтобы Почаевская Чудотворная икона Божией Матери, и без того прославленная многочисленными чудотворениями, могла обрести еще более широкую известность в христианском мире. Для того, чтобы Ватиканская капитула была сговорчивее, он объявил о своем намерении немедленно выделить необходимую часть из жертвуемых им средств и не скупиться на расходы, связанные с этой церемонией, и впредь. Тогдашний генерал протоархимандрит Белинский незамедлительно откликнулся на такого рода инициативу, полностью одобрив благое намерение Потоцкого, ибо осуществление его, помимо целей сугубо благочестивых, предоставляло для монастыря, и, соответственно, его Священноначалия, множество значительных возможностей. В связи с осуществлением этого торжественного действа можно было наверняка рассчитывать на дарование римским папойновых привилегий, отпустов и индульгенций. Кроме того, сам акт коронации и последующее упрочение положения обители, несомненно должны были привлечь множество богомольцев, и, следовательно, способствовать дальнейшему процветанию этого благословенного места. Поэтому протоархимандрит Белинский, отвечая на письмо Потоцкого от 2 ноября 1767 года, отмечал, что уже несколько раз обращался к первоиерарху с прошением совершить акт коронации, однако ответа не получил, очевидно, вследствии неполноты предоставленных свидетельств чудотворной силы иконы. Видимо, время еще не настало. Пребывая в немощи и имея множество иных попечений, он не стал настаивать, и переговоры возобновились лишь после его кончины, последовавшей в 1771 году. Новый протоархимандрит, Порфирий Важинский, являвшийся также и супериором Почаевской обители, преуспел в этом деле, сумев уладить все необходимые формальности. Будучи ревностным почитателем латинских нововведений, подражающим без разбора всему римскому, успешно освоив науку иезуитства, он сравнительно легко вошел в доверие к самому папе. Пребывавший в Варшаве папский нунций граф Иосиф, архиепископ Беритенский, увидев благоприятные возможности для дальнейшего сотрудничества, сулившие Риму немалые преимущества, дал о нем весьма лестный отзыв в верхах. Это вызвало заинтересованное внимание папы Климента XIV, изо всех сил стремившегося подчинить своему влиянию Почаевскую обитель, и таким образом способствовало повышению авторитета и самого протоархимандрита Важинского. 9 декабря 1772 года папа собственноручно написал ему письмо, в котором выразил благодарность за проявленную им преданность католической римской вере, поощряя его к дальнейшему продолжению подобных действий и к распространению их и на вверенных ему монахов (93). Обнадеженный милостью его святейшества, Важинский возобновляет дело о коронации и обращается с ним, как требовал порядок, к местному епископу Сильвестру Рудницкому. Епископ, не откладывая дела в долгий ящик, немедленно приезжает в Почаев и лично производит исследование материалов о чудесах, происходивших от иконы Божией Матери, о которых издавна существовало великое множество преданий. Тщательно изучив эти предания и удостоверившись в их истинности, Рудницкий прилагает усилия к тому, чтобы подробно описать их и представить архипресвитеру Ватиканской церкви, кардиналу Генриху де Йорк. По ходатайству этого архипресвитера, интерес которого был поощрен щедрыми подношениями не скупившегося на средства Николая Потоцкого, с помощью базилианских прокураторов в Риме, заинтересованных не менее, а также по предоставлении значительных денежных средств, которые щедрой рукой раздавались направо и налево, папа римский Климент XIV не замедлил подтвердить свое благословение на коронацию Чудотворной иконы Почаевской Божией Матери. По случаю события столь несомненной важности, 23 апреля 1773 года он издал буллу, в которой объявил для Почаевского монастыря отпуст о разрешении всех грехов тем, кто в продолжении восьмидневного празднования по случаю коронования иконы посетит эту обитель, исповедуется и примет святые Христовы Тайны. Вышепомянутый Беретинский архиепископ Иосиф, занимая высокое положение в церковной иерархии, со своей стороны, в письме к настоятелю Почаевского монастыря позволил два раза в неделю при совершении литургии пользоваться дарованным от папы отпустом. Помимо этого, грамотой, выданной лично от себя 15 марта 1774 года на основании постановления, папский нунций двум духовникам Почаевского монастыря разрешил при исповеди употреблять палку подобно тому, как это делается в Риме (94.) Ватиканская Генеральная Капитула, не желая оставаться в стороне, также прислала привилегию по этому предмету, сопроводив ее правилами, в соответствии которыми и должно было совершаться коронование иконы. Попечением неутомимого фундатора Потоцкого на выделенные им средства в Риме были заказаны и изготовлены две короны из чистого золота, соотносимые с величиной самой иконы, которые были доставлены в Почаев папским делегатом. День торжества назначили на 8 сентября 1773 года - Праздник Рождества Пресвятой Богородицы. Стремясь заблаговременно известить как можно более широкие слои населения о грядущем событии, епископ Сильвестр Рудницкий, в ведении которого находился Почаевский монастырь, отдал распоряжение деканам (благочинным) широко оповестить верную им паству, пригласив всех желающих на акт коронации. С этой целью было отдано распоряжение, предписывающее приходским священникам прочитать во время церковного богослужения тексты архипастырского послания своим прихожанам, а затем прибить их на дверях храмов на всеобщее обозрение. Удовлетворяя просьбу Рудницкого, подобное воззвание к своим диецезиям составили епископы соседних униатских епархий: Филипп Володкевич, возглавлявший Владимирскую и Брестскую кафедру, Максимилиан Рыло - Холмскую , - Лев Шептицкий - Львовскую и Афанасий Шептицкий Премышльскую. Базилианские монастыри Польской провинции были оповещены о предполагаемом действе через генерала протоархимандрита. Неудивительно, что на восьмидневное празднование, продолжавшееся с 8 до 15 сентября, в Почаев собралось огромное количество людей. Участвовать в акте коронации Чудотворной иконы пожелали около тысячи клириков униатского и латинского вероисповедания. Уважение к святыне засвидетельствовало своим присутствием огромное количество представителей высшей польской аристократии, панов и шляхты. Простого же люда со всех градов и весей сошлось более ста тысяч. Для придания акту коронации большей торжественности по повелению короля в праздновании участвовали и войска -- артиллерия и пехота. К этому времени братский корпус был уже частично отстроен; в непосредственной близости от него в том же 1773 году весною был ископан глубокий колодезь, наличие которого избавляло почаевских монахов от зависимости от помещиков из близлежащих земель. Этот колодезь и поныне находится внутри монастыря (95) Строительство же соборного храма Успения Пресвятой Богородицы, начавшееся только два года назад, еще не завершилось, поэтому богослужение совершалось в прежней трехпрестольной церкви, построенной в средине XVII столетия супругами Домашевскими. Как уже отмечалось выше, главный престол храма был некогда освящен во имя Пресвятой Троицы, по правую его сторону размещался престол во имя Успения Божией Матери, а по левую -- престол Благовещения. Алтарем, как и полагалось, церковь была обращена на восток. Чудотворная икона Божией Матери размещалась над Царскими вратами основного иконостаса, обустроенноо в строгом соответствии с каноном. На правой стороне иконостаса в непосредственной близости от алтаря, казалось, прямо из толщи стены истекал живоносный источник, а рядом с ним находился след Цельбоносной стопы Божией Матери, поклониться которому притекало великое множество людей. Несмотря на то, что эта трехпрестольная церковь была достаточно вместительной и вокруг нее располагались другие церкви, меньшие по размеру, однако всего этого казалось недостаточным для ожидаемаго стечения народа. По благословению епископа Рудницкого, к дню торжества в ней были пристроены боковые престолы числом до тридцати (разумеется, без иконостасов),-- чтобы священники могли в одно и тоже время, не препятствуя друг другу, служить безгласную литургию и приобщать народ, пришедший на праздник. К дню праздника храм преобразился, и его строгое благолепие, отличающее интерьер православных храмов, сменилось пышной помпезностью. Стены сверху донизу были отделаны красным штофом, обшитым золотом, и украшены искусно выполненными портретами папы Климента XIV, короля Станислава Августа, коронатора Епископа Рудницкого и фундатора Николая Потоцкого. Под каждым из портретов были надписаны изречения, позаимствованные из ветхозаветных священных книг, которые приводились крайне неточно, некорректно и в очень незначительной степени характеризовали тех реальных исторических лиц, которые изображались на портретах. Так, в изречении над портретом папы "даде ему диадиму", позаимствованном из первой книги Маккавеев (VI, 15), как бы случайно были перепутаны местоимения "ему" и "ей": "я дал ей корону". Слова из книги Притчей (IV. 9) " Да даст главе твоей венец, венцем сладости защитит тя" были использованы в качестве надписи под портретом короля, что, разумеется, никак не соотносилось с богодухновенным первоисточником. Совершенно неприлично выглядело выражение "Возлюби Царь Есфирь и возложи венец женский на главу ея" (11, 17), реченное в Писании об Артаксерксе и Есфири, довольно неестественным образом соотнесенное с портретом епископа Рудницкого, выполнявшего на этом празднике почетную миссию коронатора. Наконец ,слова "И преуспел Езекия во всех делах своих", относящиеся к Езекии, Царю Иудейскому (2 Паралип. XXXII. 30), по замыслу организаторов, должны были характеризовать фундатора Потоцкого и размещались под его портретом. Во избежание осуждения, мы благоразумно умолчим о соответствии приведенных цитат, насильственно вырванных из контекста, духу Священного Писания и целесообразности их использования по отношению к личностям, преимущественно одиозным, историческим реалиям, ибо изобретательная мудрость Почаевских базилиан порождала и не такие "шедевры". Не менее богатыми на выдумки оказались они и в вопросе выбора места действия и придания ему соответствующего колорита. Местом для совершения акта короновании Чудотворной иконы было избрано огромное ровное поле, находящееся на расстоянии версты от монастыря на восток, где в настоящее время расположено монашеское кладбище и церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Поскольку, благодаря фантастической щедрости Потоцкого, никаких затруднений в средствах не было, довольно быстро на голом месте была возведена временная часовня, или, как она называлась по местному обычаю, каплица, всем своим видом и устройством напоминавшая ветхозаветную скинию. Она была воздвигнута на восьми высоких столбах, символизирующих Дары Духа Святого и имела вид восьмиугольника, со всех сторон будучи открытой для приходящих помолиться паломников. Центральный вход в нее размещался в западной части. В Святая Святых богомольцев вела семиступенная лестница, символизирующая семь ступеней восхождения по лествице духовной ( Вера, Надежда, Любовь, Чистота, Смирение, Благость и Слава) Внутреннее пространство каплицы было устлано роскошными турецкими коврами. Всеобщее внимание привлекал великолепный престол, необычайную красоту и торжественность которому придавал раскинувшийся над ним балдахин, символизирующий Небесный Покров, изготовленный из красного бархата, расшитого золотом и украшенного в тон ему такой же роскошной бахромой. Свод этого дивного Покрова был разукрашен прекрасными живописными работами, в которых угадывалась рука зрелого мастера. Снаружи восьмигранный купол храма был выкрашен в зеленый цвет, а в соответствующих местах воспроизводились тексты из Священной Истории Ветхого Завета, повествующие о ветхозаветной скинии. На престоле разместились мастерски выполненный ковчег, золотые и серебряные подсвечники; особое место было отведено для Чудотворной иконы. Дорога от монастыря к месту коронации, благодаря затейливому воображению тех, кто отвечал за внутреннее и внешнее убранство празднества, была благоустроена наилучшим образом. На всем ее протяжении были посажены аккуратно подстриженные деревья и возведены пять великолепных четырехъярусных триумфальных врат, украшенных изящными фронтонами с восточной и западной стороны и расположенных на обозримом расстоянии друг от друга. По обеим сторонам дороги в непосредственной близости от триумфальных врат в течение всего праздника находились артиллерийские и пехотные войска, стояли пушки, мортиры и другие военные орудия, предназначенные для произведения громких залпов и, как считали устроители, соответствующих торжественности события пышных фейерверков. На фронтонах врат, сооруженных неподалеку от монастырской церкви, в самом начале спуска с горы, в соответствии с затейливым замыслом архитектора, были запечатлены образы, символизирующие папскую и государственную власть. Восточный фронтон "украсили" регалии римского первоиерарха: звезды, крест, сложенные крестообразно руки, тиара, ключи Апостола Петра и трисоставный жезл, под которыми были написаны чрезвычайно дерзкие слова, кощунственно позаимствованные из Богодухновенной Псалтири: "В руце его вси концы земли, и высоты гор тою суть" Это было явное богохульство, однако оно вполне соответствовало амбициям католиков, почитавших папу римского как наместника Бога на земле вопреки известным словам той же Псалтири: "Всяк человек ложь"(Пс.115). Западный фронтон был посвящен отечеству, - такому, каким его представляли гордые шляхтичи, управлявшие краем при помощи креста и меча, и принявшие их мировоззрение ополяченные местные жители, смирившиеся со своим положением. На нем были изображены герб короля Польши и отчизна, представленная в виде двух женщин, символизировавших Польшу и Литву, входящие в состав единого государства -- Речи Посполитой. Здесь, как и в храме, были начертаны изречения, поражающие своим несоответствием с реальным контекстом Священного Писания, символически вложенные в уста державных жен, которые, как бы обращаясь к иконе Богоматери, торжественно произносили их. Однако подобраны были эти речения настолько непродуманно, что могли скорее смутить вимательных читателей, чем вызвать предполагаемые патриотические чувства. К примеру, велеречивая реплика первой жены: "Прииди и царствуй над нами (Суд. гл. IX, 10)",в реальном контексте имеет совершенно другой смысл. В ответ на эти аллегорические слова, обращенные дикими деревьями к смоковнице, она ответила следующим образом: "Егда оставиши мою сладость и плод мой благий, пойду владети древами". Не менее странными, если задуматься над тем, к кому они обращены, выглядят слова, произнесенные второй женой: "Владей нами и Ты, и сын Твой"(Суд VIII, 22). В "Книге Судий" так обращается к Гедеону погрязающий в идолопоклонстве Израиль, в ответ на что сам Гедеон говорит следующее: "Не возобладаю аз вами, и не возобладает сын мой вами", потому что, как говорит дальше Священная История, обратившиеся к нему "совратишася сынове Израилевы, и соблудиша вслед Ваалима"(с.33) Прочие триумфальные врата, украшенные не менее претенциозно, но без подобной затейливости, способной привести в несказанное смущение, на своих восточных и западных фронтонах были раскрашены гербами местных знаменитостей тогдашнего времени: Потоцкого, Ржевских, Осолинских и других панов Польских. Однако изобретательность организаторов этого пышного действа на этом не завершалась. По обеим сторонам дороги от одних триумфальных ворот к другим были выставлены на обозрение живописные полотна, изображавшие чудеса, разновременно явленные от иконы Почаевской Божией Матери: восхищение из плена инока, исцеление слепого, воскрешение мертвого младенца, спасение на вервии упавшего в колодец инока и другие. На всем протяжении пути к часовне непрерывно звучала громкая музыка, изменявшаяся по мере передвижения от одних ворот к другим. Громко звучали барабаны, призывно трубили трубы, выводили затейливую мелодию тимпаны, а то и вовсе не знакомые музыкальные инструменты, способные вызвать восхищение и удивление, но отнюдь не глубокие религиозные чувства, которые требуют тишины и сосредоточенности молящихся на своем внутреннем мире. Очевидно было, что все эти удивительные, доселе невиданные эффекты призваны были разжигать прежде всего чувственное восприятие, т.е. страсти. За два дня до начала акта коронации в Почаев прибыли местный епископ Сильвестр Рудницкий и епископ Холмский Максимилиан Рыло с сопровождавшим их клиром. Архимандрит Амвросий(Лотоцкий) описывает эту торжественную церемонию следующим образом: "7-го числа епископ Рудницкий торжественно служил в большой церкви вечерню. Кафедральный Экклезиарх Бродович произнес соответствующую событию проповедь. Из города Брод (в 20 верстах от Почаева) прибыло с хоругвями, Крестами и иконами сопровождаемое Духовенством в Священном облачении церковное братство и соединилось с братством местным. Образовался Крестный ход: икону несли два архимандрита под балдахином, который поддерживали четыре светские знаменитости. В Архиерейской мантии и омофоре с жезлом шел во главе всех Холмский епископ Максимилтан Рыло. По обеим сторонам дороги стояли войска. У каждых триумфальньх ворот горели тысячи плошек. Пальба из пушек производилась безпрерывно, музыка гремела. При внесении иконы в Каплицу, епископ поставил ее на возвышении и окадил; пропели "Под твою милость", каковую песнь Богоматери повторял и весь народ, как знакомую ему по тексту и голосу. Кончилось вечернее богослужение в 8 часов. Затем служили повечерие, полунощницу и воскресную заутреню (8-е число сентября тогда пришлось в день воскресный). По шестой песни читали Акафист. Это все происходило в Каплице. В самой церкви богослужение совершалось своим порядком. В два часа пополуночи, после пушечнаго выстрела, начали благовест к заутрене. Духовенство--монахи и светские собрались на свои места, где им назначено служить литургию. После троичнаго канона стреляли из орудий; между тем и Униатские и Латинские священники служили на боковых престоликах тихие литургии. По окончании заутрени служили гласную обедню в церкви Благовещения. Между тем музыка пред входом в церковь на крыльце играла. В 7 часов утра коронатор епископ Сильвестр Рудницкий, в пышной карете, приехал к месту, где устроена палатка для совершения обряда коронации, и ожидал под сению, покуда не принесли с торжественностью ватиканские короны. Подобно, как накануне, несение корон совершалось при многолюдном собрании и пушечной пальбе, с крестным ходом, при пении и громе музыки во время прохождения через триумфальные ворота. Короны несены под балдахином провициалом Братковским и Почаевским супериором Домитианом Яновским. Балдахин поддерживали четыре знатнейшие особы из дворян Волынского воеводства. В главе Духовенства был холмский Епископ в полном архиерейском облачении. Все пространство поля от монастыря до самого леса к северу, востоку и югу было наполнено народом. Коронатор Епископ Рудницкий, в полном облачении, окруженный многочисленным духовенством, сенаторами и чинами военными, при громе пушек и музыке, встретил короны. Поднося оные Провинциал Братковский произнес на Латинском язые речь, прося Епископа, чтоб он принял этот дар от Ватиканской Капитулы, и довершив дело, удовлетворил этим желание фундатора Графа Николая Потоцкого (в описании коронации Потоцкий часто титулуется графом), и ожидании панов, народа и всей отчизны. Рудницкий с своей стороны ответил комплиментом, заключавшим в кратких словах благодарность Ватиканской Капитуле и стараниям, по этому делу фундатора Потоцкого. Провинциалу и супериору велено, в слух народа, выполнить присягу, что присланные ватиканские короны будут вечно находиться на чудотворной иконе. После того, прочитано Папское Бреве о даровании на этот случай отпуста, и о поручении епископу от Папы совершить обряд коронования. Затем епископ Рудницкий торжественно поблагословил обе короны и возложил -- одну на главу Богоматери, а другую -- на главу Божественнаго Младенца Иисуса. Действие это сопровождалось снова громом пушек и звуком труб и барабанов. Опять прочитано в слух народа писание папы Климента XIV о даровании Почаевскому монастырю, по случаю совершившейся коронации, отпуста, и о возможности для всех обоего пола получить оный в продолжении восмидневного празднования. В заключении епископ начал петь, и за ним последовало Духовенство: "Достойно есть, яко воистину блажити Та Богородицу" и проч., а архидиакон прочел сугубую ектению -- о здравии папы, короля, кардинала Генриха де Йорк, позаботившегося о скорейшей высылке корон, всей ватиканской капитулы, епископа Рудницкого, как коронатора, и фундатора Потоцкого. По отпусте нашего многолетствия провозглашаемо не было, а только еще пропели: "Под твою милость", и тем церемония в палатке кончилась. По возложенш корон на икону совершился обратный крестный ход в церковь на Почаевскую гору, подобно, как совершался на кануне того дня, при громе орудий и звуке музыки во время приближения к каждым из пяти триумфальных ворот. Два архимандрита, Провинциал и местный супериор несли киот с венчанною Чудотворною иконою. Священники -- низшие и высшие --светские и монахи стройным порядком шли впереди в два ряда. Вблизи за иконою в полном Архиерейском облачении следовали два епископа. Безчисленное множество богомольцев всякого звания участвовали в крестном ходе. Проходя чрез все пять триумфальных ворот, поднимали киот с Чудотворною иконою на все четыре стороны, дабы народ мог видеть святыню. По внесении в церковь, икона поставлена на большом престоле, и началась архиерейская литургия, которую священнодействовал епископ Рудницкий. На клиросе пели избранные и более способные к тому монахи. По прочтении Евангелия произнес приличную торжеству проповедь архидиакон Луцкой Латинской каефдры, известный ученостью и знаменитым происхождением генеральный официал Божидар Подгороденский. После литургии пропели: "Тебе Бога хвалим", и протоархимандрит Важинский произнес речь, в которой выразил благодарность папе, королю, Ватиканской капитуле, епископам, фундатору Потоцкому и всем принявшим участие в этом торжестве. Народу же роздано при этом случае одиннадцать тысяч иконок с изображением Божьей Матери и пять тысяч медальонов. Вещи эти, как дар папского благословения, считались имеющими также силу отпуста для получающих оные. В тот же день торжественно при громе пушек и звуке музыки, Холмский епископ Максимилиан Рыло служил в большой церкви вечерню, по окончании которой говорена снова проповедь. Ввечеру в разных местах, для увеселения народа, играла музыка, горели тысячи плошек и факелов, показались искуственные разноцветные огни (нарочно деланные в Варшаве, и оттуда привезенные), пущались ракеты, явились горящие цифры, и другие делались представления, какие только могло выдумать воображение и искусство для привлечения народа. Всем этим управлял нарочно присланный из Варшавы инженер-майор Готфрид Дейбель. Потеха продолжалась более двух часов; стоила она 20 тысяч злотых. На другой день в большой церкви Литургию служил Холмский епископ Максимилиан Рыло. В продолжении литургии, в известных пунктах, как и перваго дня, стреляли из пушек, били в барабаны, трубили в трубы и проч. Между тем Миссионеры проповедовали вне церкви -- на крыльце храма, при триумфальных воротах, по улицам, и в других местах, где только могли. Главным предметом их проповеди было учение об отпустах. Таким же порядком торжественно, при стрелянии из орудий, при звуке барабанов, труб, и других музыкальных инструментов, совершалось богослужение и в прочие дни так называемой октавы (восмидневного празднования). Стечение народа не уменьшалось: всякий день новые братства из соседних селений и местечек с иконами, хоругвями и крестами, под предводительством приходских священников приходили на поклонение венчанной Чудотворной иконе. Впрочем 13 сентября епископ Рудницкий и Рыло из Почаева уже выехали, оставив продолжать религиозную торжественность старшим Духовным лицам-архимандритам, опатам, провинциалам, консульторам и проч. Праздник Воздвижения Честного креста привлек новых богомольцев. Еще и в этот день тридцать духовников безвыходно сидели на своих местах, и едва успевали удовлетворять требованию народа. Восьмый день, как заключавший это торжество, праздновался с особенною изобретательностью. Крестный ход с Чудотворною иконою, чрез все пять триумфальных ворот, совершался в палатку, где в первый день производился обряд коронования. Ввечеру была иллюминация. Инженер майор Дейбель тешил народ новыми искуственными огнями Во многих местах горели разноцветные цифры, пускались ракеты, и громы слышались в воздухе Так происходило восьмидневное празднование коронации Чудотворной Почаевской иконы Божией Матери. Замечательно, что все это время было погодное; дни были ясные, вечера и ночи--теплые; ничто не мешало торжеству. Более ста тысяч простого народа проводили ночи под открытым небом. Духовники слушали исповедь не только в церквах, но и вне оных, где только могли сыскать удобное к тому место. По забранным монастырским сведениям, было у исповеди и Святого причастия лиц Греческого обряда 24 тысячи, а Латинского обряда 9 тысяч триста. Угощение высших духовных сановников и всей знати -- светской и военной, устроение палатки и триумфальных ворот, со всеми к тому принадлежностями, иллюминации, ракеты, цифры и разные искуственные потешные изобретения--все это было на счет фундатора Николая Потоцкого. Могло ли все это не привлекать к Почаевским Базилианам простой народ здешнего края (96). Разумеется, с точки зрения православной, происходившие события могли вызвать совершенно однозначную оценку, однако народ настолько отошел от строгой веры своих предков, стремившихся угодить Господу аскетическими подвигами, настолько был развращен базилианскими нововведениями, настолько легко уверовал в возможность спасения путем папских отпустов, что практически удалился от узкой и тесной, но спасительной стези на лукавый широкий путь, ведущий в погибель. Истинно сказано в Священном Писании: "Сынове века сего мудрейши паче сынов света в роде своем суть" (Лук. XXI. 8). Переобустройство обители базилианами. Разрушение церквей, построенных православными иноками. Обстоятельства, при которых была воздвигнута Соборная церковь, и ее фундатор. Сооружение братского корпуса. Боже, даруй Любовь и святую Надежду! Дай совлечь заблуждений латинских одежды, Помоги сохранить нам в безверии Веру, Воздаянье измерь справедливою мерой. Что же мы за народ Как же нам вразумиться, Раз пред Богом не можем в покаянье склониться Как же нам на мытарствах потом оправдаться В том, что с ересью мерзкой не можем расстаться, Что готовы на миг променять Безконечность, Позабыв, что приют нам - блаженная Вечность. Неоспоримо, что важнейшими достижениями, которыми ознаменовано время пребывания Почаевской обители в ведении униатов, нарушивших практически все каноны и увлекших в сети погибели великое множество народа, есть то внешне благолепие, которого им удалось достичь благодаря мощной поддержке Николая Потоцкого и умелому ведению хозяйства, доставшегося в наследие от православных фундаторов. За более чем вековой период их господства было осуществлено сооружение таких воистину огромных каменных строений как величественный соборный храм во имя Успения Пресвятой Богородицы и вместительный братский корпус с разнообразными монастырскими службами при нем. Необходимо отметить, что еще задолго до того, как Николай Потоцкий возымел благочестивое желание благоустроить обитель, горячо одобренное и всемерно поощряемое супериором и генералом протоархимандритом Ипатием Белинским, лукавые базилиане неоднократно выражали свое недовольство тем, что им приходилось совершать богослужения в изначально православных храмах, где практически все напоминало о совершенной ими несправедливости. Естественно, что у них постоянно возникало стремление разобрать прежние церкви и на их месте построить новые, отвечающие духу латинства, заменив церковное убранство, собиравшееся в течение веков на более современное, соответствующее нововведениям, навязанным католиками. Существенную роль в этом прежде всего сыграло осознание того неоспоримого факта, что храмы эти, по сути являвшиеся живыми памятниками попранной ими, но отнюдь не уничтоженной древней вере, возвращение к которой было со временем неизбежным, созидались на средства православных фундаторов трудами и молитвами братии, не принимавшей латинских традиций и постановлений, строго соблюдавшей апостольские правила и избегавшей каких бы то ни было нарушений канона. Стремление Николая Потоцкого увековечить свою любовь к Почаевской Божией Матери в величественных архитектурных формах совпало с возникшей у базилиан потребностью в реконструкции, связанной прежде всего со стремлением полностью уничтожить православный дух. Вызывающий умиление вид Почаевского монастыря в доуниатский период, который остался навеки запечатленным на живописном полотне, изображающем чудесное явление Божией Матери во время Збаражской битвы, и старинный Троицкий собор, очертания которого мы можем увидеть на чудесным образом сохранившемся семейном портрете его православных строителей Феодора и Евы Домашевских, по всей вероятости, раздражали базилиан своим строгим благолепием и воплощенной в них неуничтожимой памятью об изначальной вере предков, не допускающей никаких отклонений от древних иноческих уставов. Разумеется, они жаждали разорить это воплощение святого дара любви, а на месте разрушенных соборов построить новые, в католическом духе, с боковыми престолами, кафедрой, обильной лепниной, объемными, трехмерными иконами. Будучи иезуитами по сути, они преуспели в искусстве софистики и весьма ловко прикрывали свои истинные цели разговорами о необходимости реконструкции в связи с растущей популярностью обители, ветшанием отдельных храмов и невозможностью вместить в них всех желающих. Разумеется, отчасти они были правы, однако глубинными причинами оставались вышеназванные. Прежних церквей, имевших, если позволительно так выразиться, православное прошлое, было, как и ранее, восемь. Доминировала в этом ласкающем взор архитектурном ансамбле каменная Троицкая, построенная, как неоднократно отмечалось ранее, в 1649 году благочестивыми помещиками Домашевскими, до конца дней своих хранивших Греко-восточное вероисповедание, в прямом соответствии с требованиями православного канона, с алтарем, ориентированным строго на восток и двумя престолами во имя Успения Божией Матери и Благовещения. Она стояла на вершине скалы, приблизительно в том месте, где в настоящее время расположена галерея, ведущая в Пещерную Церковь, а алтарем непосредственно примыкала к той части вынешнего Успенского собора, которая в настоящее время занимает место от входных дверей до третьей колонны. Строители позаботились, чтобы Цельбоносная стопа была включена в архитектурный ансамбль храма. При униатах все это подверглось безжалостному уничтожению, совершавшемуся под видом реконструкции, в которой на самом деле не было потребности. Начало "реконструкции", а точнее, разорения Троицкого Собора, было положено в 1720 году, когда с церкви была снята тяжелая свинцовая крыша, покрывавшая ее, и из свинца отлиты буквы для типографии. Крышу вскоре покрыли листами меди, и в таком виде церковь могла еще служить очень долго (97). Однако базилиане, чтобы угодить Риму, рассудили иначе. Они решили разобрать ее до основания и на этом же месте построить новую, более просторную, полностью изменив архитектуру и внутреннее устроение в соответствии с новыми, латинскими требованиями. Был в этом стремлении базилиан к преобразованиям, естественно, и некоторый элемент тщеславия. Со второй половины XVIII столетия генералы проторхимандриты, провинциалы и местные супериоры, чтобы заслужить благосклонность со стороны самаго папы, засвидетельствовав свою неусыпающую ревность, и приобрести благосклонное внимание папского нунция, неустанно надзиравшего за ними, особенно желали этого преобразования. Монастырские земли, которые были некогда подарены обители приснопамятною Анною Гойскою с одной стороны, вследствие своеобразия рельефа, были недостаточно удобными, а с другой -- хранили в своих недрах подлинные сокровища, покольку были неиссякаемым источником строительного материала, столь необходимо при реконструкции. В связи со спецификой состава грунта они таили в себе богатейшие возможности, т.к. почва была пригодна для изготовления кирпича. Иными словами, условия благоприятствовали строительству до такой степени, что, казалось, сама земля благоволит к замыслу переустройства обители с целью ее расширения, в изобилии предоставляя сырье для изготовления качественных кирпичей. Однако вскоре выясилось, что существуют и объективные препятствия. Прежде всего, возникла проблема размещения столь величественного и необозримо огромного храма практически на том же месте, где ранее была церковь меньшего размера, явно неудобном как вследствие неровности рельефа, так и из-за наличия достаточно глубоких и разветвленных пещер, разрешить которую было очень непросто. К тому же, даже у чрезвычайно практичных и экономных базилиан недоставало ни средств, ни необходимых знаний для того, чтобы этот храм, как предполагалось в соответствии с первоначальным замыслом, украсить пышной лепниной, снабдив боковыми пределами, изящными пристройками и скульптурными группами. Однако вопрос разрешился неожиданным образом. Промысл Божий в лице приснопамятного Николая Потоцкого воздвиг человека, который имел и то, и другое. Выше мы уже отмечали, какие значительные капиталы были внесены им на нужды Почаевского монастыря и как экономно он распоряжался этими средствами. Документы, хранящиеся в Лаврском архиве, свидетельствуют, что он мог позволить себе такие воистину царские подарки. Из внимательного изучения архивных материалов следует не только то, что этот весьма именитый муж владел значительными поместьями и в Волынской, и в Галицкой земле, но и то, что богатство свое он неустанно приумножал, будучи весьма рачительным хозяином, необыкновенно бережливым, чрезвычайно трудолюбивым и весьма распорядителеным. Каким образом достались Потоцкому его богатства, можно заключить из его же слов, наилучшим образом свидетельствующих, что он всегда много и настойчиво трудился. В завещании, составленном 21 ноября 1775 года, он отмечает следующее: "Богатство мое приобретено кровавым потом и усильным трудом"(98). О бережливости и предусмотрительности этого весьма рачительного, несмотря на высокородность, щляхтича красноречиво говорят фвкты. Он был настолько экономен, что, к примеру, посредством судового разбирательства добился возвращения незначительной для него суммы в пять червонцев у задолжавшего корчмаря, заведя на него дело и не остановившись до тех пор, пока тот не рассчитался. О трудолюбии Николая Потоцкого говорит тот факт, что будучи хозяином в богатейших имениях и, разумеется, имея возможность содержать управляющего делами и многочисленных помощников, которым он мог бы доверить ведение учета, он стремился лично и самым тщательным образом вникать во все счета, вплоть даже до собственноручно выписанных записок, позволяющих крестьянам вывоз дров из принадлежащего ему леса (99.). То, что деятельное его участие в построении огромных почаевских монастырских зданий было достаточно результативно, является ярким свидетельством его распорядительности. О великодушной щедрости графа, умевшего довести начатое до конца, красноречиво свидетельствует тот факт,что, взяв на себя в 1761 году хлопотные обязанности по возведению нового храма, значительно превосходящего предыдущий по размерам, а также строительству корпуса для размещения братии, Николай Потоцкий вместе с тем принял на себя нелегкий труд личного содействия этому делу и тотчас же независимо от других сумм, пожертвовал 225 тысяч польских злотых, обеспечив эти деньги на имениях Москалевке, Ванжулове и Волицах (100). Скрупулезно описывающий все подробности происходившего строительства архимандрит Амвросий в своем труде о Почаевской Лавре следующим образом отмечает величайшую значимость задуманного проекта: "Предпринималось дело великое, многостойное, многотрудное, и, по архитектуре, самое изобретательное. На той самой скале, на которой уже были храмы, надлежало воздвигнуть храм новый величественный, надлежало фундамент для него в некоторых местах положить новый, а в других--соединить таковый с фундаментом храмов прежних. Неровность места, близость обрывистого края горы, и почти перпендикулярная отвесность ее над уровнем, составляющим ее подошву,-- все это требовало великой осторожности и плана весьма обдуманнаго. Вызов надежного архитектора, приготовление лучшего материала, приискание знающих дело мастеровых,--кирпичеделателей, каменотесцев, каменщиков, кузнецов, плотников, столяров, резчиков, иконописцев и других, наконец бдительный присмотр за правильностью и прочностью работ,-- все это входило в состав заботливости и начальствующих в монастыре и самого фундатора"(101). Обстоятельством, создававшим дополнительные трудности, явилось то, что в маленьком провинциальном Почаеве крайне сложно было найти надежных исполнителей, имевших соответствующие профессиональные навыки даже для выполнения неквалифицированной физической работы. Тем более исключалась возможность обрести в этих краях талантливого архитектора, который сумел бы воплотить дерзновенный замысел Потоцкого. Однако и здесь, как и прежде, Господь Своим попечением воздвиг нужного человека. Являясь владельцем богатых поместий в Галичине и проживая неподалеку от древнего стольного града Львова, Потоцкий обратился за помощью к местным специалистам, пригласив их для проведения строительных работ. Превосходно ориентируясь в людях, умея делать правильный выбор, чтобы не пускать деньги на ветер, он с каждым в отдельности заключал договора, чрезвычайно выгодные для обители и в то же время весьма осторожные, не связывающие его какими-либо долговременными обязательствами. Необходимо отметить его постоянное личное участие - ничего не предпринималось и не делалось без ведома и согласия Потоцкого. Чтобы не быть голословными, приведем некоторые факты. В соответствии с поставленными задачами, которые изменялись в ходе строительства, архитекторов, воплощающих грандиозные замыслы фундатора, на протяжении всего времени было несколько. Так, 20 февраля 1771 года, непосредственно перед закладкой большой церкви и братского корпуса, что произошло практически одновременно, с архитектором Готфридом Гофманом был заключен договор на постройку новых монастырских зданий, а также на реконструкцию старых, которые не должны были диссонировать с новыми, составляя с ними единое архитектурное целое. Срок завершения работы был определен крайне расплывчато, с учетом того, что в процессе ее могли возникнуть многие неучтенные трудности, зато в обязанность архитектору вменялось заниматься строительством столько лет, сколько для этого потребуется. Весьма важным обтоятельством в течение всего времени строительства было то, что планы и чертежи на всякую постройку и переделку архитектор был обязан предварительно предоставлять монастырю и приступать к работам в соответствии с этими планами лишь в том случае, если монастырь их одобрит либо же внесет необходимые изменения, учитывать которые было необходимо. В настоящее время эти планы и чертежи утеряны, поэтому проследить динамику изменений не предоставляется возможности, однако даже исходя из тех материалов. которыми мы располагали, очевидно, что самостоятельность архитектора имела известные пределы. Кроме того, расходы по постройкам архитектор обязывался, насколько возможно, сводить к минимуму, не предлагая ничего лишнего, дабы не приводить монастырь к напрасным издержкам. При рабочих архитектор обязан был находиться неотступно, чтобы постоянно наблюдать за правильностью и надежностью работ, сохранностью материалов и рациональностью их использования. Кроме того, ему вменялось в обязанность постоянно наблюдать и за самыми рабочими, докладывая префекту фабрики о замеченных злоупотреблениях или ошибках, при наличии которых при расчете из них вычитывались деньги. Префектом же фабрики, назначенным сугубо для ведения счетов по постройкам, являлся кто-либо из монастырской братии. При таких достаточно жестких условиях труда, регламентирующих практически всю деятельность архитектора, Гофман получал от монастыря 864 злотых, т. е. 200 руб. серебром в год, а также помещение с отоплением и некоторые съестные продукты. Контракт был подписан, с одной стороы, архитектором, а со стороны монастыря супериором Анфимом Легензиевичем и префектом фабрики Георгием Яришкевичем и подан на утверждение генералом протоархимандритом Белинским и секретарем конгрегации Онуфрием Братковским. К конракту была приложена большая монастырская печать с изображением Чудотворной иконы и Успения Божией Матери (102.). В 1775 году, по настоянию фундатора, был вызван из Львова другой архитектор Ксаверий Кульчицкий для продолжения построек, "с тем, чтобы они вообще производились благонадежно, основательно, прочно, выгодно и красиво, а в частности, чтобы архитектор постарался устроить комнаты для новициантов, место для аптеки, в которую вход был бы с двора, помещение для зимней церкви со входом также с двора, помещение для библиотеки, место для гостиницы, комнаты для провинциала, галерею, ведущую в большую церковь, и пристроить каменную стену от подошвы горы для подкрепления самой церкви и монастыря. Этому архитектору монастырь платил в год 1600 злотых т. е. 240 р. с." (103.). В том же 1775 году, когда уже фундамент под большую церковь был заложен, Потоцкий пригласил из Львова императорского архитектора Полиевского с целью обследования фундамента на прочность и консультирования ор дальнейшем ходе работ по постройке церкви, "чтоб она была надежна, прилична и величественна" (104.). Внимательно осмотрев фундамент, Полиевский высказал ряд критических замечаний. В частности, его обезпокоило то, что новая кладка в некоторых местах пребывает в опасной близости со старой, и это вызвало определенные опасения по поводу крепости фундамента. Наиболее проблемным, по его мнению, являлось место, где находилась пещера преподобного Иова, для укрепления которого он посоветовал использовать железные анкеры и контрафорсы из тесового камня. Кроме того, он внес изменения в план постройки самой церкви, чтоб она была как можно величественнее, и дал подробные наставления о том, как должно все это выполняться. Впоследствии все неукоснительно руководствовались именно этими наставлениями (105.). Необходимо отметить. что Десница Божия на протяжении всего времени этого грандиозного строительства защищала место, святость которого не оскудела, несмотря на беззакония, допускавшиеся здесь базилианами. Так, 18 июня 1781 года едва не произошла непоправимая беда, в результате которой могли пострадать не менее двухсот человек, находившихся под сводами строившейся церкви. Их спасло довольно странное, на первый взгляд, обстоятельство, в котором внимательный ум обнаружит несомненное действие Промысла Божия. А произошло следующее. Ежедневно, с самого начала строительных работ, в соответствии с раз навсегда установленным распорядком, который никогда ранее не нарушался, каменщики прерывали свои труды к одиннадцати часам для того, чтобы потрапезничать. В приснопамятный день 18 июня они вынуждены были покинуть храм значительно раньше, к десяти часам, потому что их принудил к этому инок, находившийся внутри строившейся церкви, у стопы Божией Матери, и имевший ключи от входных дверей храма и пещеры с мощами преподобного. Пребывая в состоянии крайнего волнения он совершенно неожиданно подошел к рабочим и стал настаивать, чтобы они, не дожидаясь одиннадцати часов, незамедлительно покинули помещение. Впоследствии он не мог объяснить причину своего странного волнения. Однако совершенно очевидно, его действия были инициированы наитием свыше и что именно Промысл Божий через инока вывел из опасного места рабочих, не понимавших, что происходит, однако вынужденных подчиниться. Первоначальная их реакция на требование удалиться была очень неоднозначной. Однако недовольство сменилось чувством изумления и ужаса, когда почти сразу после ухода их из церкви колонна, находившаяся рядом с проповеднической кафедрой, в непосредственной близости к которой еще несколько минут назад находились рабочее, по непонятной причине вдруг обрушилась, буквально взломав значительную часть сводов. Вне всяких сомнений, люди были спасены от мучительной смерти благодаря великой благодатной силе, исходившей от Чудотворной иконы Божьей Матери и Ее Пречистой Стопы, а также нетленным мощам Преподобного Иова, очевидным образом вразумившего монаха вывести всех из храма на час раньше срока. Это удивительное событие настолько потрясло Николая Потоцкого, что он тотчас же пригласил за свой счет сразу шесть опытнейших архитекторов, которым повелел еще раз осмотреть фундамент с целью выяснения причин едва не свершившейся катастрофы. Проведя тщательное обследование строения, архитекторы установили, что к обвалу колонны никакого отношения не имеет ни фундамент, запас прочности которого был вполне достаточным, ни строительный материал, качество которого не вызвало никаких нареканий. Трагедия едва не произошла потому, что своды при строительстве не укрепили должным образом аркадой, вследствие чего они всей своей тяжестью сдвинули колонну с места (106). Впрочем, это происшествие отнюдь не охладило ревности Потоцкого. Чтобы восстановить разрушенное, он пожертвовал новую, весьма внушительную сумму; а поскольку силы его заметно истощались, усугубил свою заботливость, чтобы храм был построен при жизни. С этой целью он пригласил из Львова так называемаго мурмейстра Щепановского, поставив перед ним задачу в максимально короткие сроки завершить процесс постройки, не затягивая проведение работ. В этой ситуации вновь проявился его твердый и решительный характер, не позволяющий останавливаться ни перед какими препятствиями в делах, угодных Богу и полезных человечеству. Достойными уважения и даже восхищения являются та бережливость, с которой расходовались средства, та величайшая предусмотрительность, с которой заключались контракты на проведение различного рода работ, и, наконец, та аккуратность, с которой эти работы приводились в исполнение. Чтобы не запасать впрок строительные материалы, значительная часть которых по окончании постройки остается лишнею, в условиях контракта всегда предусматривалась точная смета, составленная на основании скрупулезного подсчета строительного материала и трудозатрат (107), а закупка кирпича производилась по ценам, до смешного ничтожным - за выделку, выжег и вывозку из печи тысячи платили всего 1 руб. 5 к. (108). К примеру, когда в 1784 году некий мастер по фамилии Злотницкий возводил большой купол на главной церкви, по чертежу составленному архитектором,то плата за эту многотрудную и искусную работу производилась поденно, и мастер получал в день всего 45 копееек, а его рабочие еще меньше, и то смотря по способности к плотничеству (109). Плату получали каждый соразмерно своей способности и трудолюбию. Ни один проступок, или леность и небрежность к работе не оставались без взыскания, щедро рассчитываясь в то же время за конкретный труд. Так, на устроение из монастырского материала восьми престолов, находящихся по разные стороны храма, в 1781 году был заключен контракт с резчиком, который обязался выполнить резные и малярские работы под мозаику и позолоту. За каждый побочный престол ему платили по 300 рублей серебром (110). Все производимые из металла конструкции, необходимые при постройке церкви и корпуса, закупались в Станиславском горном заводе в Австрии и монастырскими подводами доставлялись на место; вследствие чего приобретение их обходилось гораздо дешевле, чем при покупке у многочисленных посредников, торгующих железом (111). Каменные плиты для пола изготовлялись в Галиции, непосредственно в горах. Каменотесам за их каторжный труд платилось ничтожно мало: 28 злотых за копу т. е. 60 штук, Доставку же плит в Почаев осуществляли сами иноки (112). Необходимая для постойки древесина доставлялась преимущественым образом из монастырского леса, однако иногда приобреталась из других, соседних лесов. Расценки были до смешного низкими. За самую лучшую сосну платили не более трех рублей, из соображений экономии посылая в лес своих плотников и пильщиков, заблаговременно приготовлявших по мере необходимости нужный материал непосредственно на месте и доставлявших его своими подводами. Поэтому материал обходился монастырю в три раза дешевле (113). Если учесть все вышеперечисленные обстоятельства, как нельзя лучше свидетельствующие о бережливости и экономии братии, получавшей значительную материальную поддержку со стороны фундатора Николая Потоцкого, и его же разумном и ревностном наблюдении за ходом строительства, то в общем неудивительным будет, что дело строительства продвигалось быстро. В крайне сжатые сроки, в течение всего двенадцати лет (с 1771 по 1782 годы), братия успели построить не только огромный Успенский собор, поражающий своими масштабами, но и братский корпус, позволявший не только разместить значительное количество братии, но и обустроить монашеский быт. В 1774 году созидательный труд увенчался успехом: на южном склоне горы было завершено строительство первого храма: церкви святой великомученицы Варвары, которая стала называться клабищенскою, потому что недалеко от нее в саду находилось кладбище. История этой церкви, имевшей, как и многие другие, православное прошлое, весьма интересна. В лаврском архиве (114) содержится интересное повествование, относящееся к 1714 году, текст которого позволяет объяснить причину освящения церкви во имя великомученицы Варвары, по сути спасшей Почаев и прилегающие к нему окрестности от страшной эпидемии, унесшей великое множество человеческих жизней. История вышеназванной церкви, как и многие другие рукописи, написана на польском языке, но это нисклько не уменьшает ценность рукописи, свидетельствующей о древности названного храма. Когда эпидемия разразилась, православные почаевские иноки приняли решение ежедневно служить молебны "патронке доброй смерти св. Великомученице Варваре", и не только обитель, но и все примыкающие к ней земли были чудесным образом спасены заступлением этой величайшей угодницы Божией. Вследствие такого очевидного чуда тогдашний игумен Гедеон Левицкий обустроил в монастыре часовню с престолом во имя этой святой и обратился к Луцкому епископу Иосифу Выговскому с просьбой освятить ее. Не имея возможности лично присутствовать при освящении вследствие болезни, Выговский, будучи униатом и стремясь всеми силами закрепить свое влияние в православной обители, пожертвовал частичку мощей угодницы Божией, доставшейся ему в наследство от матери, внучки сподвижника Богдана Хмельницкого Иоанна Выговского. При базилианах часовня была разрушена, однако в память о ее прежнем существовании в честь угодницы Божией была освящена церковь, как ее называли тогда, кладбищенская. Впоследствии, по изгнании базилиан, в 1864 году, церковь была переосвящена в честь преподобного Иова и обрела название пещерной, поскольку непосредственным образом примыкала к пещере, в которой подвизался великий Почаевский игумен. Спустя два года, в 1776 году, в огромном чистом поле, на месте коронования Чудотворной иконы Почаевской Божией Матери, была сооружена каменная Рождество-Богородичная церковь, которая уже упоминалась выше в связи с коронацией иконы. Обе эти церкви, равно как и соборная, в 1780 году, по благословению епископа Рудницкого, были освящены местным супериором Иеронимом Калитинским (115). Таким образом желание фундатора Потоцкого до кончины увидеть завершение грандиозного строительства исполнилось. После этого приснопамятного события он продолжал здравствовать на протяжении двух лет, имея величайшее утешение видеть воплощенную мечту в созданном им храме Божием. Однако его земная жизнь неумолимо двигалась к завершению. Вследствие предательских немощей, терзавших его одряхлевшую плоть, он так и не решился навсегда переехать в Почаев. Однако непосредственно перед смертью получив разрешение самого папы римского, он все-таки принял монашеский постриг и по кончине, последовавшей 12 апреля 1782 года, в соответствии с последним желанием, высказанном в завещании от 26 июня 1774 года, был погребен базилианами по греко-униатскому обряду в церкви, которой он дал жизнь и которой отдал свою (116). Прах его до 1831 года(т. е. до возвращения обители в Православие) находился в склепе, по левую сторону от входа в церковь, куда базилиане позволяли входить каждому приходящему. Как свидетельствуют церковные историки, забальзамированные останки Николая Потоцкого находятся там и по сей день, свидетельствуя о силе Божией и немощи человеческой. Отдавая дань памяти этому неутомимому человеку, который, несмотря на все свои ошибки и заблуждения, искренне возлюбил это святое место и приложил много усилий и средств, чтобы его благоукрасить, А. Н Муравьев отмечает, что "несмотря на разность исповеданий и на гонор польский, выражающийся во всех чертах этой горделивой фигуры", этот магнат, будучи личностью замечательною, сделал для дальнейшего процветания Лавры много добра. К сказанному следует добавить, что когда в процессе постройки Успенского собора потребовалось разобрать прежнюю соборную Троицкую церковь, то храм был временно обустроен в новой братской трапезе; где совершалась Божественная литургия, а также пребывала Чудотворная икона, которая лишь в 1791 году была торжественно перенесена в новопостроенную большую церковь. Если сопоставлять даты, то невольно возникает вопрос, почему Чудотворная икона не была внесена в Успенский собор непосредственно по освящении его Ответ напрашивается сам по себе. Очевидно, строительство храма еще не завершилось, и уже после освящения, по кончине Потоцкого, интерьер его дорабатывался. Обустраивался алтарный киот, в котором впоследствии и была помещена Чудотворная икона, писались монументальные полотна, изображающие Великого Архиерея, Пречистую Деву, Апостолов, Пророков, Евангельские сюжеты, памятные события, помещенные в пышные позолоченные рамы, до сих пор украшающие внутреннее убранство храма, производилась позолота затейливой искусной резьбы и мастерски выполненных капителей, отделывались под мрамор карнизы, пилястры и колонны, вскрывались лаком статуи четырех Евангелистов и Ангелов, размещенных в различных участках храма. О масштабах этих работ свидетельствует огромная сумма в двадцать четыре тысячи злотых, уплаченая иконописцу Луке Долинскому (117). Можно лишь искренне посожалеть о том, что незабвенный благотворитель обители Николай Потоцкий воздвигал храм для базилиан, а не иноков, хранивших святую Православную веру, ибо, вне всяких сомнений, он не ножалел бы средств ни на устроение иконостаса, ни на на приобретение приличной утвари и ризницы: но базилиане иконостасы не ставили, а об утвари и ризнице заботились недостаточно. У своего благотворителя, безотказно снабжавшего их любыми средствами, они выпросили деньги на орган и капельмейстра. Спустя некоторое время, в начале XIX столетия, поняв, что Почаевская обитель рано или поздно будет возвращена православным, базилиане со свойственным им лукавством попытались обустроить одноярусный иконостас, чтобы подчеркнуть свою близость к Православию. После того, как в Успенском соборе был поставлен новый иконостас, прежний поместили в церкви Кладбищенской. Николай Потоцкий, как видим, внес воистину безценный вклад в благоустройство обители. Однако иноки и сами трудились достаточно много, чтобы приумножать имевшиеся у них средства, большая часть которых досталась им от их православных предшественников. О том, как базилиане управляли монастырским хозяйством, мы расскажем в следующем разделе. Особенности управления базилианами монастырским хозяйством. Лишь в спасении души награда. Только в Боге наше бытие. Защитит Господь от власти ада, Если сердце дать ему свое. Внешим благолепием прельстившись, - Множа славу дома своего, Утучнив себя, обогатившись, В Вечность не возьмем мы ничего. В мир иной уйдет земная слава, Ублажавшая при жизни плоть. Беззаконные, склоните главы Призовет на Суд вас Сам Господь. Тот, кто знатным стал, но неразумен, Уподобится пред строгим ликом смерти Твари, гибнущей от своего безумья, Вместо обретения безсмертья. ПСАЛОМ 48 Судя по грандиозному размаху строительства, можно было предположить, что Почаевская обитель в униатский период должна была благоденствовать и процветать, поддерживаемая средствами считавшихся единоверцами владельцами окрестных поместий, исповедовавшими латинство. Однако жизнь показала, что то же насилие и произвол, которым подвергались почаевские иноки, будучи еще православными, испытывали и базилиане. Графы Тарновские, ставшие наследниками многих землевладений приснопамятной основательницы монастыря Анны Гойской через Андрея Фирлея, лютеранина, некогда имевшего православные корни, сумевшего по смерти Гойской овладеть ее многочисленными имениями и претендовавшего на завещанные монастырю селения Орля, Савчичи, Комнатка и Старый Почаев, всячески притесняли монахов. Неоднократно нападая на обитель, они всеми правдами и неправдами пытались отторгнуть дарованный обители фундуш, не боясь ни закона человеческого, который должен был защищать монастырскую собственность здесь, на земле, ни Божией кары, которая, по словам Анны Гойской, должна была последовать на Небесах. Дурной пример заразителен. Тарновским и Фирлеям стали подражать, причиняя тяжкие обиды монастырской братии дворяне Ледуховские и Пясочинские. Какое отношение имели Тарнавские к монастырским землям История эта долгая и запутанная, однако попытаемся в ней разобраться. Андрей Фирлей, от которого монастырь претерпел в свое время множество обид, в 1666 г. скончался, не оставив потомства -- Господь не благословил его наследниками. Сбылось начертанное: "Внегда судитися ему, да изыдет осужден, и молитва его да будет во грех. Да будут дни его малы и епископство его да приимет ин" (Пс.108,7). Орлянское имение, из-за которого он совершил столько беззаконий, губя свою безсмертную душу, перешло к родной его сестре Софии Фирлеевне, впоследствии вышедшей замуж за графа Тарновского, который на основании этого брака получил право распоряжаться им как своей собственностью. В скором времени Тарновский, обремененный долгами, уступил село Комнатку дворянину Ледуховскому, который, владея этим селом, находившимся по соседству к Почаевом, неоднократно опустошал монастырский лес, и, подобно самому Тарновскому, причинял обители множество обид. Однако беззакония не могут твориться вечно. Когда Тарновский умер, на нем также сбылось предсказание Псалтири: " Да взыщет заимодавец вся, елика суть его и да восхитят чуждии труды его" (Пс.108,11). Овдовев, София Фирлеевна в 1690 году сочеталась вторым браком с дворянином Пясочинским, который, унаследовав имение, продолжил многолетнюю тяжбу с монастырем(118). У обители были отобраны крестьяне, проживавшие на фундушевой земле, монастырская гостиница, находившаяся там же, а кроме того, чтобы нанести инокам сокрушительный удар, им было запрещено пользоваться Старо-Почаевской водой. Судебные разбирательства по этим вопросам составляют целые тома, из содержания которых видно, какую долгую и изнурительную борьбу вели с гордыми шляхтичами православные иноки в лице своих благочестивых игуменов, непрестанно отстаивая свои права в различных судовых инстанциях, как посрамлял Господь их притеснителей, которые, однако, не вразумлялись. В условиях торжествующей унии им оставалось единственное средство защиты от беззаконий -- молитва, во всеоружии которой они неустанно взывали к Богу: "Суди мя, Боже, и разсуди прю мою: от языка непреподобна и льстива избави мя" (Пс.42,1). С этими же обидчиками столкнулись и базилиане, овладев монастырем. Однако будучи более искушенными в иезуитстве и имея надежную защиту в лице папских нунциев, они сумели поставить помещиков в зависимость от себя и таким образом вынуждали их смиряться. Кроме того, базилиане успешно использовали немощи человеческие. К примеру, граф Станислав Тарновский, несмотря на постоянные посягательства на монастырскую собственность, по временам сам остро нуждался в помощи монахов, ссужавших ему необходимые суммы под залог имений. Привыкнув жить на широкую ногу и имея немалые долги, он часто испытывал потребность в наличных деньгах, которые на известных условиях монахи охотно предоставляли, не забывая, разумеется, оформлять закладные документы. Это давало им возможность пользоваться доходами с имений для монастырских нужд. Так, в 1698 году, когда Почаевская обитель была еще в руках православных игуменов, Тарновский занял у монастыря сто тысяч злотых, обязуясь возвратить эту сумму в определенный срок, и в качестве обеспечения отдал ему во владение селения Комнатку и Старый Почаев (119). Однако ни он, ни его потомки не хотели исполнять принятые на себя обязательства, вследствие чего возникла новая тяжба, с течением времени перешедшая к базилианам. Стремясь избавиться от этого долга и полагаясь исключительно на силу, Тарновские изощрялись в беззакониях, предъявляя к монастырю всевозможные претензии, не имевшие никакого законного обоснования. Они постоянно держали монастырь в напряжении, создавая различные препятствия по использованию земель, насылали гайдуков (дворовую прислугу) для разорения в Старом Почаеве монастырских пивных и винокуренных заводов, и с этими гайдуками базилиане иногда дрались до крови. Особенно отличалась графиня Анастасия, упоминавшаяся ранее. Однако базилиане отнюдь не были такими смиренными и безответными, как православные. О подобных выходках со стороны Тарновских они тотчас же сообщали через папского нунция, проживавшего в Варшаве, самому королю Августу III, добившись в итоге в 1743 году дарования на имя супериора Ипатия Белинского привилегии, утверждавшей за монастырем владение селениями Комнаткою и Старым Почаевом (120). Но Тарновские, не умея ограничивать себя в средствах, как истинные вельможи, продолжали весьма расточительную жизнь, вследствие чего постоянно испытывали острую потребность в наличных средствах, что вынуждало их, преодолевая крайне неприязненные отношения к Почаевскому монастырю, вновь обращаться к нему с просьбой о получении под залог столь необходимых для безбедного существования денег. Базилиане, уже столкнувшиеся с коварством Тарновских, просьбы их удовлетворяли, проявляя при этом крайнюю осмотрительность и заручаясь всевозможными надежными документами, подтверждающими их права на заложенные имения. Будучи достаточно образованными и искусными в ведении делопроизводства, заемные письма они составляли весьма обстоятельно, с соблюдением всех необходимых формальностей, конкретно указывая, на каком недвижимом имении обезпечивалась занимаемая сумма и соответствует ли ей стоимость заложенного имения. В случае возникновения каких-либо проблем письма немедленно предъявляли в судебном месте, не проявляя по отношению к должникам никакого снисхождения. Такого рода указания они получали от своих провинциалов, и, следуя им неопустительно, вполне успешно защищали монастырские интересы. Изучая монастырские акты, можно натолкнуться на записи, из которых следует, что провинциалы зорко следили за выполнением долговых обязательств и требовали своевременного взыскания долгов. К примеру, провинциал Иоакинф Нестерский в 1782 году, обозревая Почаевский монастырь, дал супериору совершенно однозначное указание, чтобы долги, имеющиеся ко взысканию, немедленно были востребованы, и деньги приобщены к общей сумме (121). Несмотря на изворотливость графа Тарновского и его явное нежелание расплачиваться по закладным, дело в суде было выиграно; и ему предстояло рассчитаться. С этой целью занятые в различное время суммы были сведены в единый список, вследствие чего оказалось, что граф задолжал монастырю девяносто три тысячи шестьсот рублей серебром. В 1812 году по приговору Сената долг был признан справедливым, и в обезпечение этого капитала базилиане получили от Тарновского закладные имения Новый и Старый Почаев, с деревнями Будки и Березина (122). С другими должниками базилиане поступали подобным же образом, и почти всегда иски их были успешными, что объяснялось, помимо всего, огромным влиянием папского престола, защиту которого базилиане обрели путем ряда уступок, сделанных ими в угоду Риму. Со второй половины ХVIII столетия по 1831 год монастырское хозяйство, возросшее до весьма обширных размеров, процветало и велось с размахом. Кроме юридики, фундушевых земель и заставного Почаевского имения от графа Тарновского, базилиане владели селами Москаливкою, Ванжуловом и Волицею, доставшимися им в качестве компенсации за часть суммы, полученной от фундатора Потоцкого, обезпеченной на этих имениях. В каждом из этих имений, умело ведя хозяйство, они успешно извлекали доходы от земледелия, пчельников, корчемных аренд и других оброчных статей. По фундушевому и закладному Почаевскому имению монастырь получал при помощи ведения хозяйства практически все, что было необходимо для его содержания. Приобретать где-либо продукты питания вообще не было необходимости, поскольку рациональное ведение хозяйства давало возможность жить от трудов своих. Монастырь собирал вполне достаточное для пропитания братии количество хлеба, содержал для ведения сельскохозяйственных работ и других нужд лошадей, волов, коров, имел мелкий рогатый скот, овец, коз, свиней и домашнюю птицу, чего с избытком хватало и на продажу. Кроме того, известный доход приносили пчельники, мельницы, охотничьи угодья, рыболовный промысел, винокуренные заводы, медоварни и пивоварни. Огромная экономия средств достигалась за счет того, что практически не использовался труд наемных рабочих. Все, кто занимался хозяйственными работами, - плотники, столяра, кузнецы, сапожники, портные, кожевники, работники типографии, рабочие на свечном заводе, конюшенные служители, кучера, повара, музыканты и вся монастырская прислуга были из своих крестьян. Они проживали в монастырских зданиях, имели незначительное жалование и были на полном монастырском содержании, получая от обители пищу и одежду. Кроме братии и новициантов, составлявших более шестидесяти человек, в монастыре проживали, находясь на полном иждивении, не менее тридцати музыкантов, которые, как и архитекторы, резчики, кровельщики, иконописцы с помощниками от монастыря, кроме жалованья, получали пищу. Так, в архивах мы находим сведения о резчике Матее Полиевском, который в 1781 году заключил с монастырем контракт на устроение побочных престолов, получив за каждый по две тысячи злотых, и сверх того ему и четырем его помощникам дозволено было пользоваться пищею в трапезе вместе с братиею и каждый день получать рюмку водки, гарнец пива и бутылку меду, а его помощникам давали водку и пиво по четвергам и воскресеньям (123). Таким образом, монастырь имел возможность оплачивать проводимые работы значительно дешевле; а пища и напитки, производимые в собственном хозяйстве, для него ничего не стоили, следовательно, "монастырь тогда имел всего в достатки и даже в избытке: погреба его были наполнены винами, водкой, ликерами, медом, пивом и проч." (124). Что касается селений Москаливки, Ванжулова и Волицы, на которых обезпечена была отдельная, пожертвованная Потоцким, сумма в триста тридцать одну тысячу пятьсот злотых, собственно на содержание при монастыре музыкантов, то базилиане с этого имения, находящегося на земле плодородной, получали доход весьма значительный. В каждом из этих селений был фольварк, собиралось много хлеба, были пчельники, мельницы, пруды, винокурни, корчмы, приносившие пользу и немалый доход. В архивах Почаевской Лавры сохранились достаточно точные сведения о суммах, поступавших в казну вследствие такого рода дел, а также о тех расходах, которые предпринимались на строительство и благоукрашение храмов и содержание братии. Это связано с тем, что по возвращении Западных губерний к Российской империи правительство взяло под контоль сведения о финансовом состоянии базилианских монастырей. С этой целью униатским епископам и провинциалам было вменено в обязанность всякий раз при обозрении монастырей включать в свою визиту сведения о наличных суммах, а также о доходах и расходах за каждый истекший год. Этому контролю с 1802 года подчинился и монастырь Почаевский. В частности, в 1802 году, произведя тщательную ревизию монастыря, епископ Стефан Левитский определил сумму в размере девятисот пятидесяти тысяч восьмисот девяноста двух злотых, обезпеченных на недвижимых имениях (125). В 1804 году, по распоряжению Священноначалия, была составлена на русском языке подробная опись монастыря, в которой было отмечено, что монастырь имел в наличии суммы в размере ста сорока тысяч восьмисот пятидесяти рублей серебром, из которых шесть тысяч восемьсот тридцать рублей составляли проценты, обезпеченные на недвижимых имениях помещиков Тарновского, Сангушки, Яблоновского, Држевецкого, Поляновского, Плятера, Мнишка, Бржостовского. Впоследствии практика показала, что униаты, верные себе во всем, по-иезуитски утаивали часть доходов, ведя двойную бухгалтерию. Для этого у них имелась особая секретная книга, о которой более подробно будет сказано в следующих разделах. Однако даже при грубых подсчетах очевидно, что монастырские доходы были внушительными. Они составляли, если верить документам, включая и названные проценты, составляли в год шестьдесят восемь тысяч восемьсот тридцать три злотых, в то время как расходная часть составила шестьдесят семь тысяч 667 злотых. Это свидетельствует о способности обители полностью обезпечивать себя всем необходимым (126). Тщательно изучив монастырскую документацию, Преосвященный Амвросий (Лотоцкий) приводит следующие данные, которые, возможно, заинтересуют любителей статистики: Итак, в 1812 году, по требованию униатского митрополита, были представлены подробные сведения о Почаевском монастыре, из которых видно, что в то время монастырь имел капитала 182 тысячи 125 рублей серебром, а годичного дохода от процентов и других источников имел одиннадцать тысяч 366 рублей и практически столько же расхода. В 1814 году провинщалом Львом Дашковичем, вследствие обозрения монастыря, представлено сведение о суммах, из которого вытекает, что в то время монастырь имел капитала, обезпеченнаго на разных недвижимых имениях в размере миллиона ста восьмидесяти восьми тысяч 166 злотых польских, а годичного дохода от процентов и других источников получал 71 тысячу 773 польских злотых. В числе этого дохода показано 15 тысяч 500 злотых, поступивших собственно на молитвословие. Расход же в год, если верить предоставленной отчетности, составил 67 тысяч 595 злотых. При визитах в 1815, 1816, 1817, 1818 и 1819 годах капитальных сумм показывалось 182 тысячи 125 р. с. приход же в некоторые годы восходил до 12,756 р. с. Разумеется, вышеприведенные суммы лишь условно показывают истинную картину, иллюстрирующую наличие и распределение имевшихся в распоряжении базилиан средств, т. к. в архивах не сохранились шнурованные приходно-расходные книги, следовательно, неизвестно, подвергались ли эти подсчеты надлежащему контролю. Кроме того, как отмечалось выше, вовсю процветала двойная бухгалтерия, и реальное количество доходов четко фиксировалось. Если же принять во внимание те весьма значительные средства, которые регулярно поступали от графа Николая Потоцкого, то становится очевидным, что лукавые базилиане утаивали большую часть доходов для своих целей. Впрочем, с 1820 по 1831 год, т.е. за последние одиннадцать лет самих визит как таковых уже не было, и отчетность базилианами не представлялась. Они все более скатывались в тенета общественной реакции, и вместо того, чтобы молиться о властях и воинствах, все более активно интересовались политикой и действовали во вред государства Российского. Их главным занятием в этот период стало все более тесное сближение с Римом и многочисленные козни и хитросплетения, направленные против Православной Церкви и Российского правительства. Таким образом, налицо оказалась печальное зрелище: превращение монастыря из дома молитвы в вертеп разбойников, что со временем привело к закономерному краху, "яко оскуде преподобный, яко умалишася истины от сынов человеческих"(Пс.11,1). Под свои беззакония лукавые базилиане, преуспевшие в искусстве иезуитства, подвели теоретическое обоснование. Рассмотрим. в чем оно заключалось. Особенности религиозного образования и воспитания почаевских базилиан.Наказания, которым они подвергались за совершаемые проступки. Растущие политические амбиции и агрессия против Российской империи.Чудесное знамение грядущих изменений. Бог наш в сонмище богов восстал; Богов различных на Суд Свой призвал. Доколе неправедный суд вам творить, Стремиться нечестием им угодить Как сирым и немощным в правде ходить, Смиренных и нищих по правде судить, Избавьте убогих от нищеты; От уз нечестивых, от их клеветы. Не зная, как Богу богов угодить, Пытаетесь в мраке греховном ходить. Не делая то, что Господь вам велит, Упорством колеблете недра земли. Свой образ, подобие дав вам Свое, Во всем уподобил людей Я Себе. Веленьем Моим человек господин, Хозяин земли и Всевышнего сын. Но вы не почтили благого Творца, Небесного Зову на вняли Отца. Вы милости знать не хотели моей. Падете, как всякий из бренных князей. Могли быть богами, но как человеки Умрете для славы Господней навеки. Восстань же, о Боже, и землю суди, Наследниче судеб народных, гряди! Псалом 81 Со времен Дубенской генеральной капитульной конгрегации, учредившей в 1743 году подчинение базилиан генералу протоархимандриту и введение надзора за их действиями со стороны провинциалов, жизнь почаевских монахов решительным образом изменилась, и религиозность их мало-помалу начала принимать латинский характер. В соответствии с выработанными в Риме инструкциями, которые неукоснительно соблюдались, произошла реорганизация всей системы религиозного образования, утратившей связь с жизнью и насущными потребностями церковного домостроительства и включившей в себя схоластику и отвлеченную от духовных нужд народа философию. Неоднократно генералы протоархимандриты, провинциалы и даже супериоры через посредство нунция, а иногда и непосредственно вступали в общение с папою и получали различные строгие предписания на этот счет, Так. сугубо для базилиан было дано предписание принимать в обитель по двадцати и более юношей с целью подготовки нх к иночеству путем монастырского образования. Эти юноши назывались новициантами (новичками) и до принятия монашеского обета должны были безвыходно находиться в монастырских стенах, являя пример строгого послушания Священноначалию. Преподавателями их были сами же базилиане, имеющие хотя бы начатки образования и разбиравшиеся в каких-либо областях знаний. В соответствии с предписаниями, их стали называть магистрами новициата и профессорами, специализировавшимися на преподавании риторики, философии, арифметики, математики и прочих дисциплин. Обучение носило совершенно схоластический характер, науки преподавались новициатам на латинском языке. Основными предметами в процессе обучения являлись латинский и польский языки. Практически совершенно не изучался церковно-славянский, в результате чего воспитанники, по завершении курса принявшие монашеский постриг, даже став священнослужителями, едва умели читать по-славянски, да и то далеко не все. Это пагубно сказывалось на том, что даже при чтении Апостола или Евангелия во время литургии они порой допускали грубейшие ошибки, неправильно ставя ударения и самым недопустимым образом искажая смысл Богодухновенных слов. В процессе обучения новициантов в совершенно недостаточной степени знакомили с богословскими предметами, Священной Историей Ветхого и Нового Завета, литургикой. Впрочем, на провинциальной консультации, состоявшейся в 1792 году (127) в Мелецком монастыре было принято постановление, в соответствии с которым предписывалось высылать для получения высшего образования и изучения богословских наук из Почаевского монастыря в Папскую академию, состоявшую тогда при Виленском Университете, по четыре наиболее способных новицианта, которые, по окончании курса должны были возвратиться в свой монастырь с учеными степенями и наладить современный уровень образования. Прошедшие курс обучения в Папской академии, получив название амомнов, назначались в наставники и достаточно быстро продвигались по служебной лестнице, занимая преимущественно более высокое место в церковной иерархии, становились в обозримом будущем секретарями провинции, консульторами, супериорами и даже провинциалами. Впоследствии опыт показал, что эти амомны, выходя из академии ярыми папистами, становились злейшими врагами Православия. В 1795 году, когда при Императрице Екатерине 11 многие униаты из Западных губерний возвращались в лоно Православной Церкви, один из подобных амомнов, секретарь провинции, почаевский базилианин Януарий Громачевский написал протест против этого, называя воссоединение униатов с Православием делом клятвопреступным и богопротивным и обосновал свои сужния тем, что папа есть глава церкви, наместник Иисуса Христа, преемник Апостола Петра и что не принимающей этого догмата не может быть спасенным (128) Вышеприведенный факт является, на наш взгляд, ярким примером того, к чему приводила пресловутая ученость почаевских базилиан, наглядно иллюстрирующих подлинные цели папистов, не жалеющих средств на отправку воспитанников некогда православного монастыря в Папскую Виленскую академию. Не вызывает никаких сомнений то, что немаловажную роль в этом разложении молодых монахов сыграли вездесущие иезуиты, деятельность которых в то время получила широкое распространение в России (129). В своей деятельности на ниве образования и воспитания молодого поколения почаевские базилиане руководствовались книгой "Школа базилианская", составленной итальянским генералом протоархимандритом Петром Менниттием. В 1764 году она была переведена на польский язык и совершенно некритически принята базилианами как религиозно-нравственное руководство. Разделяется эта книга на 32 главы, содержание которых полностью регламентирует жизнь членов базилианского ордена. Обращает на себя внимание ряд разделов. Прежде всего, сугубо выделяется раздел, в котором подчеркивается необходимость доброго воспитания для желающих поступить в базилианский орден. Что включает в себя это воспитание и чем оно отличается от православного, можно понять из свода духовно-нравственных принципов, сформулированных в книге. Составителем подробно разработаны способы предварительного сбора сведений о желающих принять монашество и особенности духовной жизни новоначальных (новициантов). В частности, обращается внимание на непременное подчинение новициантов Магистру и безусловное послушание последнему, подробно описывается помещение для них, в котором не может быть ничего лишнего, одежда новициантов, особенности их быта. Ряд разделов посвящены тем духовно-нравственным принципам, которые составляют основу монашеской жизни: терпеливости и скромности монашеской, умерщвлении внутреннем и наружном, смирении, которое должны иметь монахи, внутренней и внешней молитве. Особо подчеркивается важность соблюдения монашеских обетов: нищеты, целомудрия и послушания, необходимость внимательного отношения к таинствам исповеди и причащения, молитвенных монашеских упражнений, монашеского уединения и удаления от светских людей, сохранения и приумножения взаимной любви между братиею и примере монашеской жизни, который начальствующие должны подавать словом и делом. Подробно расписаны обязанности церковнослужителей при богослужении, даны подробные наставления о том, как должны вести себя иноки во время трапезы и обязательности трапезного чтения. В вышеперечисленных разделах содержится ряд рекомендаций, которые в целом не противоречат догматам Православной Церкви и не являются душевредными. К сожалению, этого нельзя сказать о тех разделах, в которых содержится описание обрядов при совершении богослужения, где почти все заимствовано у латинян, наставлений новорукоположенным иереям, подчеркивающих требование даже в голосе и жестах подражать латинским ксендзам, описание весьма иезуитских способов исправления монахов. Особое значение в этой книге уделяется описанию дел во славу Божию, совершение которых вменяется в обязанность базилианам, и том, как пользоваться отпустами. Как омечалось ранее, некоторые религиозно-нравственные наставления в этой книге являются весьма полезными и вполне приемлемыми для православных иноков, однако больая часть из вменяемого в обязанность новицианту совершенно недопустимо. Прежде всего это касается отклонений ультрамонтанских, связанных с совершенно неправильным толкованием сущности покаяния. Так, к примеру, в главе XXXII для ободрения новициантов говорится, что, когда они вступают в новициат и надевают соответственную этому званию одежду, то в то самое время получают полное отпущение грехов; когда в церкви пред Престолом прочитают пять раз Отче наш и пять раз Богородице Дево, то на пять лет отпускаются им грехи; когда в продолжение месяца занимаются богомыслием , то получают отпущение грехов на шестьдесят леть. Кроме того, в этом своде правил содержится обещание полного отпущение грехов всем без исключения базилианским инокам за странничество по чужим землям для распространения католической веры, за ношение благословенных папою римским медальонов и крестиков, за молитву о здравии папы, за прошение об искоренении еретиков и прочие "подвиги", отнюдь не предполагающие ни смирения , ни послушания, ни полного и глубокого покаяния (130). Ознакомившись с этим трудом, мы можем наглядно представить, с какими религиозно-нравственное принципами почаевские базилиане соотносили свое поведение и какие взгляды на духовную жизнь формировались у них в результате подобного рода воспитания. Истинно говорил Святой апостол Павел: "Язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу. Но я не хочу, чтобы вы были в общении с бесами. Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и трапезе бесовской"(1 Кор.10, 20-21). Впрочем, некоторые провинциалы, сумевшие сохранить хотя бы некоторое благоразумие и благочестие, при обозрении монастыря со своей стороны давали в руководство новициатов некоторые вполне разумные наставления, соответствующие духу аскетики. Так в 1782 г. провинциал Иоакинф Нестерский, обозрев Почаевский монастырь, "предписал супериору Калетинскому к точному исполнению, чтобы келии новициантов служили только для нощного отдыха, а в продолжение дня чтобы они, равно и другие монахи, всегда заняты были наукой, чтением, пением и другими послушаниями, чтобы не собирались по келлиям, не допускали участия в политических акциях,не позволяли себе смеяться и заниматься шалостями, чтобы неопустительно ходили на все богослужения, стояли на клиросе при Уставщике и занимались чтением и пением церковным, по уставу, чтобы в свободное от церковного послушания время, употребляемы были к работе, по свечному заводу и садовничеству, чтобы менее способные к пению и чтению, учились какому либо ремеслу и рукоделию, напр.столярству, слесарству, переплетничеству, музыке и пр" (131). Провинциал Василий Роговский в 1790 году, произведя обозрение монастырей всей провинции и отметив в них некоторые безпорядки, в окружном послании супериорам предписал, " чтобы поступающее в монастырь, если знают какое ремесло, продолжали упражняться в оном и по принятии монашества, впрочем, только для монастыря, а не для сторонних,-- чтобы приуготовляли себя к профессии по крайней мере лет шесть,-- чтобы правила о klawzurze (о воспрещении входа в монастырь без предварительного спроса) строго были соблюдаемы,--чтобы никто из монастыря один не выходил, ни на самое короткое время,-- чтобы женский пол в монастырь не входил, а тем более ни под каким видом в нем не жил,-- чтобы по келлиям не было сборищ и погулянок,-- чтобы ввечеру всв входы в монастырь были заперты, и ключи находились у начальствующаго,-- чтобы вообще занимались чтением Слова Божьего, Святых Отцев, житий святых, и исповедывались каждый месяц,-- чтобы братия, являясь к супериор,у получали у него благословение, равно и выходя от него,- чтобы у иноков не было ни у кого щегольской мебели, - чтобы никто из братии ни к кому не посылал писем без предварительных показаний оных супериору и чтобы супериор, прочитавши предъявленное ему письмо, хотя бы видел, что в нем содержится на него донос или жалоба, не скрывал его, а дозволял отправить оное па почту по адресу,-- чтобы супериоры старались всячески сами исправлять погрешности подчиненных им иноков и не всякий раз доносили Провициалу, а в случае непринимающих никакнх домашних мер к исправлению,-- чтобы всякий безнравственный поступок был замечаем в черную книгу, для предъявления ему -- Провинциалу при обозрении монастыря,-- чтобы братия получали все, что им следует (рrо visctu еt аmictu), наконец, чтобы в монастыре не было пьянства чрез употребление горелки (132). Изложенное выше, не должно смущать вдумчивого читателя, ибо, как и везде, среди почаевских базилиан, разумеется, были иноки благочестивые, искренне стремящиеся к спасению, были заблудшие, впавшие в обольстительную прелесть, и, к сожалению, были те, для кого монашеский постриг не стал судьбоносным поворотом на пути в Царствие Небесное. Поэтому в монастыре существовала отработанная система наказаний за различные проступки, которые фиксировались супериором на протяжении определенного периода, а затем, как правило, спустя три месяца, рассматривались на заседании Духовного капитула. Вразумление могло быть различным в зависимости от степени тяжести проступка --от устного выговора до публичных телесных наказаний ременной треххвосткой -дисциплиной. Магистр капитула всякий раз фиксировал приговор в капитульной книге. Необходимо отметить, что в последние годы базилианского присутствия в Почаевском монастыре нарушений дисциплины было зафиксировано значительно больше. Ощущалось, что дух благочестия и высокой нравственности упал, монахи, заменив внутреннее делание на внешнее, стали распаляться утробой, разжигать страсти, интересоваться политикой, забывая о том, что, собственно, пришли в монастырь, чтобы научиться смирению, послушанию и стяжать дар молитвы. На них исполнились слова Священного Писания о том, "что дружба с миром есть вражда против Бога" (Иак.4, 4). Особенно явственно воинственность их проявилась во время пребывания в монастыре генерала протоархимандрита Петра Важинского, имевшего непосредственное общение с самим папой. Находясь под защитой высшей духовной власти, базилиане осмелели настолько, что стали откровенно высказывать свое недовольство существующим строем и активно вмешиваться в различного рода политические акции. Многие оставляли унию и переходили в латинство. Имея в руках типографию,они стали печатать возмутительные иезуитские книги, основной целью которых было нанесение вреда Православию (133) Так, в 1784 году униаты, высокомерно называвшие православных схизматиками, установили прочный контакт с русскими старообрядцами, которые по сути были раскольниками, не признанными ни одной церковью мира. Однако это не смущало базилиан, которые настолько вошли к ним в доверие, что в результате даже договорились о совместной издательской деятельности. С этой целью ими был приглашен из Климовского посада Черниговской губернии старообрядец Василий Железняк, щедрой рукой поставивший им раскольнические книги. Его, разумеется, никто не считал схизматиком, наоборот, с ним даже заключили договор на отливку славянских букв по оставленному специально для них образцу, и впоследствии наладили выпуск старообрядческих книг, которые печатали тысячами (134). Очевидным является лукавство, проявленное и с одной, и с другой сторон, потому что старообрядцы всегда подчеркивали, что борются за чистоту веры и не вступают ни в какие отношения с иноверцами, а униаты называлираскольниками православных. Все тайное рано или поздно становится явным. В 1800 году Правительство Российской империи узнало об этом сговоре, и над базилианами нависла серьезная опасность. Однако, будучи достойными последователями иезуитов, они не выпустили ситуацию из-под контроля, поскольку имели в Петербурге своих агентов. Станислав Сестренцевич, являвшийся митрополитом латинских церквей и председателем Латинской коллегии, которой были подчинены униаты, узнал об этом и немедленно сообщил почаевскому супериору о грозящей опасности. Он особо подчеркнул, что монастырю угрожает великая беда, поскольку в столице империи уже знают, что в нем печатаются раскольнические книги. Базилиане, искушенные в различного рода интригах, не теряя времени, воспользовались предостережением, чтобы тщательно замести следы. Когда правительство через Губернское управление и Кременецкий земский Суд затребовало официальный отчет о книгах, напечатанных в Почаевской типографии с 1797 года, типограф Спиридон Кобернский, по поручению монастыря с готовностью доложил, что монастырем вдействительности печатались латинские книги богословского содержания, перечень которых он тотчас же услужливо предоставил В то же время строго наказуемый законом факт массового печатания книг старообрядческих, т.е. раскольнических, он, разумеется, решительно отрицал. Доказать же что-либо было практически невозможно, поскольку все следы преступной деятельности были уничтожены (135). Так лукавым базилианам удалось на некоторое время обмануть правительство своей мнимой лояльностью и отсрочить разбирательство по данному вопросу. Более того, этот весьма удачный для них поворот событий воодушевил униатского епископа Стефана Левицкого, окрыленного успехом, на встречное требование, поражающее своей наглостью. В качестве компенсации за неподтвердившиеся подозрения он стал в довольно категоричной форме испрашивать Высочайшего дозволения самостоятельно печатать в монастырской типографии разнообразные книги духовного содержания, контроль за изданием которых обещал осуществлять непосредственно. Введенный в заблуждение этим внешним смирением, Государь Император 4 мая 1800 года изволил дать Свое Высочайшее соизволение на подобного рода деятельность. Это развязало руки хитрым баазилианам, которые настолько стали усердствовать в сеянии плевел посредством подмены текстов, написанных на русском языке и умышленно искаженных, что вскоре явили свое подлинное лицо, показав себя недостойными этого высокого доверия (136). Христианские догматы, оставшиеся незыблемыми с древнейших времен, они стали излагать и печатать с католическими пояснениями и исправлениями, тем самым умышленно умаляя их значимость. Эти явно неканонические действия базилиан постепенно стали расшатывать то хрупкое доверие к ним, которое все еще существовало, изобличая их сомнительное и неблагонамеренное поведение. " Кто сотворит и научит, - сказано в Святом Евангелии, - тот великим наречется в Царствии Небесном" (Мф.5, 19). Того же, кто сотворит зло и научит, как им руководствоваться, ждет неминуемая расплата, ибо "смерть грешников люта, и ненавидящие праведного прегрешат" (Пс.33,22). Необходимо отметить, что происшедшие с 1795 года изменения в общественно-политической жизни, связанные с третьим разделом Польши, повлекли за собой присоединение значительного количества польских и западнорусских земель, в числе которых оказалась и многострадальная Волынь, в состав Русской Империи, что в значительной мере изменило положение и в монастырях. Из России были окончательно удалены иезуиты, принесшие множество неисислимых бед Православию, и униатская иерархия первоначально хотя бы формально освободилась от католического влияния, став, как и прежде, епархией самостоятельной. Существенным образом изменился и состав Священноначалия. Вместо Стефана Левицкого, скончавшегося в 1808 году, униатской кафедрой стал руководить Григорий Коханович, известный своим благочестием и приверженностью к России. По прибытии в епархию он тотчас же поселился в Почаевском монастыре, где проводил жизнь достойно, любил молитвенный труд, говорил по русски и открыто выражал свою неподдельную преданность России. О его верноподданнических настроениях свидетельствует, к примеру, такой факт. Едва взойдя на кафедру, Коханович тотчас же направил во все униатские монастыри и храмы пастырское благословение молитвенно поминать Государя Императора Александра 1 во время богослужений. Чуждый базилианской изворотливости и двоедушия, начисто лишенный чисто внешнего фанатизма иезуитского толка, этот архипастырь своим благочестием оотчасти напоминал приснопамятного Феодосия Рудницкого. Он открыто проявлял свои симпатии к православным священникам, публично хвалил православные обряды, носил бороду, не стриг волос и выражал готовность возвратиться вместе с вверенной ему паствою в лоно Православной Церкви. Поэтому и политика властей по отношению к Почаевскому монастырю была сдержанной и осмотрительной; его е пытались лишать никаких прав, и даже наоборот, всячески поощряли, расширяя полномочия. Впрочем, это привело в итоге к негативным последствиям, однако, следует полагать, что последующее изобличение базилиан, со временем увлекшихся политикой и занявшихся антигосударственнй деятельностью, также осуществилось под воздействием Божественного Промысла, все тайное сделавшего явным. Интересную параллель между Рудницким и Кохановичем можно было бы продолжить, ибо как первый настоятель, так и последний, в отличие от остальных, были благочестивы и умеренны в своих взглядах, проявляя во многом приверженность к истинной вере и оставили после себя добрую память. Думается, что это совпадение отнюдь не случайно. Необходимо отметить, что в это время Почаевский монастырь был главным местом пребывания униатских властей, что также в некоторой мере объясяло, почему Русское правительство до поры проявляло осмотрительность и веротерпимость, не трогая обители и давая ей достаточно широкую самостоятельность. Здесь проживали униатский епископ с клиром, генерал протоарархимандрит, провинциал, консульторы, прокураторы и другие весьма ответственные в церковной иерархии лица, и это придавало ему определенный статус. Поэтому, помимо разрешения на печатание книг, Высочайшим Повелением было дозволено открыть в Почаеве Уездное училище, преподавателями в котором были главным образом все те же базилиане, искушенные в иезуитстве. Кроме того, власти не препятствовали деятельности духовных школ для новициатов, имеющих, как оказалось впоследствии, четко выраженные идеологические цели и воспитывающие в соответствующем духе постоянно обитающих в монастыре послушников. Эти школы содержались на монастырские средства и не требовали каких-либо затрат со стороны казны, что обезпечивало их самостоятельность и независимость от властей. Базилианам же это обстоятельство давало дополнительные возможности лишний раз подчеркнуть свою безкорыстную благотворительность, хотя, разумеется, содержа духовные школы, они имели прежде всего возможность реализовать определенные общественно-политические задачи, чем и занимались преимущественным образом. Впоследствии, когда стал достоянием гласности факт ведения двойной бухгалтерии, позволявшей утаивать часть доходов и использовать их для поддержки крамолы, цели эти стали очевидными. Лукавые базилиане, помимо прочего, своим мнимым смирением и постоянно выставляемой напоказ заботой об образовании молодежи как бы проявляли себя с наилучшей стороны, доказывая лояльность к Российской власти и склоняя ее на свою сторону. И хотя преподавание в этих школах велось исключительно на латыни, а языком общения между учащимися и преподавателями был польский, правительство до времени предпочитало не задумываться о возможных последствиях такого рода воспитания, осуществляемого в совершенно нерусском духе, изо всех сил пытаясь сохранить хрупкий мир в доставшихся России после раздела Польши землях. Еще раз напомним, что многие неискушенные в догматике люди, будучи далекими от Церкви, и вовсе не видели разницы между униатами и православными. Мнение о безобидности и даже некоторой полезности базилиан сложилось и в высших кругах имперской столицы - Петербурга. Чтобы не быть голословными, приведем следующий факт. Когда в 1823 году Волынский Православный епархиальный архиерей Стефан по случаю пожара в г. Остроге, в результате которого сгорел монастырь, где размещалась епископская кафедра, представил Святейшему Синоду прошение об возвращении Почаевского монастыря в Православие, его совершенно не приняли во внимание. Путем различных проволочек дело это через министра Духовных дел князя Голицына, очевидно,подкупленного униатами, было передано Государю Императору Александру I в соответствующей огласовке. Самодержец Российский, вняв аргументации, предоставленной Голицыным, в вежливой форме ответил отказом, мотивировав его тем, что бализиане законопослушны и активно занимаются миссионерской деятельностью. Позиция Государя окрылила униатов, практически развязав им руки. Архимандрит Амвросий (Лотоцкий), глубоко вникнувший в содержание данной проблематики, не без некоторой скорби отмечает, как возрадовались униаты, когда узнали о переданном 2 августа 1823 года униатскому митрополиту Иосифу Булгаку Высочайшем соизволением оставить все по-прежнему "по тому уважению, что в Почаевском монастыре находится значительное общество монахов Базилианского ордена и содержатся учебные заведения. Схватились за это Базилиане, когда митрополит Иосиф Булгак передал им в подлиннике отношение князя Голицына об этой Высочайшей воле,--они тотчас заявили таковое в Кременецких актах, и, торжествуя свою удачу, начали отзываться о ней пред Православными с насмешкой. ..Больно было слышать об этом Православному Волынскому архиерею преосвященному Стефану: но он еще утешал себя надеждою, что рано или поздно Почаевская Святыня возвратится к прежнему своему Православию"(137). Для укрепления этой надежды, казалось, появились некоторые основания. Промысл Божий в конце октября 1823 года направил стопы Государя Императора Александра I непосредственно в эти края. Возвращаясь из-за границы, он проезжал через Острог и даже заночевал в этом древнем западнорусском городе. Будучи чрезвычайно благочестивым, Государь изъявил желание отстоять архиерейскую литургию, что несказанно обрадовало Преосвященного Стефана, так как давало возможность в личном общении продолжить животрепещущую тему. Владыка приложил множество усилий, чтобы принять Государя соответствующим его высокому положению образом. Богослужение совершалось чинно, стройно и соответственно требованию присутствия Императора. Архиерейский хор также оказался на высоте "Государь приехал в одинадцать часов вечера в субботу. Преосвященный Стефан, в полном архиерейском облачении, окруженный Духовенством, при многочисленном собрании народа, с крестом и святою водою, ожидал у погоста приходской Острожской Пятницкой церкви. Дорога в царскую квартиру нарочно проложена вблизи этого погоста. Заметив церковный парад, Государь велел остановиться экипажу, вышел из коляски, подошел к Архиерею, и благоговейно приложился к святому кресту. При этом случае Преосвященный встретил Государя краткою речью. Та же приходская, бедная деревянная церковь и назначена для Архиерейского на другой, день богослужения. Со свитою пешком пришел в храм из квартиры (квартира была в доме Острожского владельца, князя Яблоновского). Погода была благоприятная: шествие Государя совершалось между двумя рядами Учеников Семинарии и Училищ. По входе Государя в церковь, тотчас началась литургия, которая продолжалась не более часа. Архиерейским хором управлял придворный певчий Берлинский. За клиросом стоял Государь и благоговейно молился." Когда богослужение подошло к концу, христолюбивая душа Государя Императора раскрылась навстречу архиерею, который приложил столько усилий, чтобы скрасить скудость средств и тесноту помещения. Самодержец видимым образом расположился к общению и удостоил владыку беседой. Преосвященный, пользуясь предоставленной ему возможностью, со всей дипломатичностью, но твердо попытался ввести Государя в сущность волновавшего его вопроса. "После обедни Император потребовал Преосвященнаго Стефана к себе в квартиру, принял весьма милостиво, и благодаря за совершение Богослужения, выразился: "Благодарю Вас, Преосвященный, что Вы так чинно и стройно служили литурпю, но неужели в г. Остроге для этого случая, не было храма благовиднее" Епископ ответил, что, по случаю истребления пожаром в 1821 году монастыря, других лучших церквей не имеется. "Нельзя ли починить погоревший монастырь"- снова спросил Государь. Епископ ответил: "Архитекторы приезжали и осматривали, но по их смете, требуется на починку более миллиона рублей, и притом этот монастырь, как окруженный еврейскими домами, не будет безопасен от пожаров и на будущее время." "Слишком много миллиона рублей на починку", - сказал Государь,- "но Архиерейская кафедра не может быть без помещения и без приличного Соборного храма: я подумаю об этом." Все эти слова Преосвященный Стефан, по возвращении от Государя Императора, с точностию передал членам Консистории и Начальствующим Семинарии, которые тогда пришли поздравить Архипастыря,. с- благополучною встречею Государя. Один из старших духовных сановииков спросил Преосвященного: "Не было ли речи у Императора о Почаеве" Его Преосвященство ответил: "Не можно было воспоминать об этом, так как недавно получено извещение о Высочайшей воле, чтобы Базилиане там оставались и на будущее время." В продолжении этого разговора явились к Преосвященному с визитом некоторые генералы, составлявшие свиту Императора. В числе их был Генерал Дибич, впоследствии Фельдмаршал, Граф Забалканский. И они повторяли, что Государь остался весьма доволен и встречею и Архиерейским Богослужением, но только сожалеет, что в г. Остроге нет приличного Соборного храма. Дибичу епископ Стефан передал все, что было представлено о Почаеве, и какие права имеют Православные на этот монастырь. Геперал обещал вновь довесть об этом до Высочайшего сведения.Если действительно Дибич исполнил свое обещание, то можно полагать, что с того времени снова стали думать в С.-Петербурге о возвращении Православным Почаевской обители. Ожидали только случая к тому. Этот случай скоро открылся. Базилиане сами открыли его, и торжество их было не долговременно. Они слишком надеялись на человека ") и утверждали плоть мышцы своея на немь, а сердце их отступало от Господа" (Ис. XVIII. 5)(138). Воистину, могло ли быть иначе, если цели, которые преследовали базилиане, совершенно не совпадали с теми, которые ставили перед собой люди православные и не имели ничего общего с главной задачей - спасением безсмертной души. Чуждое древней христианской вере мировоззрение рано или поздно должно было дать свои плоды. Православные на потяжении более чем векового периода смирялись со своим положением гонимых и попираемых, во всем следуя Подвигоположнику Христу, призывающему Своих последователей: "Любите враги ваши, благословляйте проклинающих вас. Добро творите ненавидящим вас, и молитеся за творящих вам напасть и изгоняющих вас" (Мф.5,44-46). Как бы ни тешили себя базилианеиллюзией вседозволенности, однако, помимо воли человеческой есть всеблагая воля Божия, и когда исполняются сроки беззаконий, Божественная Десница сокрушает нечестивых. Хотя все это происходит нелегко и не сразу, и первоначально истинным христианам, как и сказано в Евангелии, попускаются скорби, ибо "многими скорбями подобает... внити в Царствие Божие" (Деян.14,22). Внешне все, как и раньше, обстояло для базилиан совершенно благополучно. Свобода совести их не только не нарушалась, но и всячески поддерживалась различного рода уступками со стороны властей. Они не только сумели подтвердить свои старые привилегии, но и получили некоторые новые. Так, в частности, министр внутренних дел в 1827 году вновь предоставил Почаевскому монастырю разрешение печатать книги и даже позволил заниматься литографией. Базилиане, как окажется впоследствии, не теряли время даром. Они тайно печатали запрещеную литературу, распространяли прокламации и изо всех сил пытались посеять отвратительные плевелы антирусских настроений, совращая приходящих к ним богомольцев. Однако эта антигосударственная деятельность, прикрываемая внешней лояльностью по отношению к власти и на протяжении определенного времени попускаемая Богом, завершилось раз и навсегда в силу сложившихся общественно-политических обстоятельств, в которых базилиане явственно проявили свою истинную сущность. Истинно сказано: "Пред очами Господа пути человеческие, и Он измеряет все стези его"(Притч.5,22). Как отмечалось выше, положение православных продолжало оставаться крайне неудовлетворительным. Архиерейская кафедра, которая после пожара в Остроге не могла там оставаться ввиду отсутствия соответствующих помещений, вскоре нашла пристанище в небольшом местечке Аннополе, состоящем в Острожском уезде, где и разместились, несмотря на тесноту и скудость, консистория, семинария и училище. Преосвященный Стефан, так усердно и самоотверженно ходатайствовавший перед Государем за возвращение Почаева в Православие и неустанно молившийся об этом, в конце 1828 года был переведен из Волыни в Вологодскую епархию. Его место преемственно занял на Волынской кафедре переведенный из Уфы Оренбургский епископ Амвросий (Морев). Перемены созревали, они буквально носились в воздухе. Тот кратковременнный мир, ради которого власти старались ни в чем не ущемлять интересы базилиан, наконец разрушился, увлекая за собой в пропасть крамолы множество людей. 9 ноября 1830 года Польша восстала. Мятеж, начавшийся в Варшаве, постепенно расширялся и довольно быстро охватил не только пределы королевства Польского, но и западные губернии России, где обрел всемерную поддержку у многих проживающих там поляков. В преступных действиях крамольников приняли деятельное участие и почаевские базилиане, до времени скрывавшие свои убеждения, после чего монастырь и был возвращен в лоно Православия. Это событие назревало давно, о чем неложно свидетельствовали различные знамения Божия гнева, наблюдаемые в обители. Вспомним, как Господь наш Иисус Христос, обращаясь к "роду лукавому и прелюбодейному", скорбно отмечал: "Иже есть от Бога, глаголов Божиих послушает: сего ради вы не послушаете, яко от Бога несте" (Ин. 8,14). Ранее мы уже неоднократно убеждались, что нечестивые деяния человеческие попускаются до определенного времени, а затем если не наступает покаяние, вершатся праведные Суды Божии. Живая вера как бы видит Христа (Евр.11,27). Для взоров ее тайны домостроительства Божия делаются открытыми. Так было на всем протяжении истории Почаевской обители, когда заступление являлось видимым образом через Пресвятую Богородицу, преподобного Иова и сонм Небесных Сил безплотых. Так произошло и в судьбоносном 1831 году. Обращает на себя внимание то, что непосредственно во время грозных событий, происходивших в Польше, в 1831 году в соответствии с премудрым Промыслом Божиим в Почаевской обители произошло удивительное явление, которое стало как бы предзнаменованием грядущей судьбоносной перемены в монастырской жизни: возвращении древнего прославленного монастыря в недра Православной Церкви, которой он принадлежал с незапамятных времен. Очевидцы упомянутого явления лично свидетельствовали, по словам Преосвященного Амвросия, как во время присопамятных событий, именно в мае месяце 1831 года, когда "все монашествующие Базилиане, коих было человек до 50-ти, стояли в церкви на утреннем служении, внезапно послышался необыкновенный гром, подобный пушечному выстрелу, грохот и гул от которого разнесся мгновенно в Успенском соборе, по сводам зданий и по монастырским коридорам. Устрашенные сим Базилиане бросились из церкви куда кто знал, и куда кто попал, для розысков о том, от чего произошла такая нечаянность. Во время сих розысканий в пещерной церкви они нашли, что свод сей церкви посредине треснул, от чего на нем сделалась щель или трещина, на всем пространстве длины оной церкви, каковаго свода разлом произвел упомянутую тревогу. Невозможно в точности передать тех ощущений, которыми поражены были Базилиане при виде столь явного предзнаменования. Чего-то уму человеческому непонятного, как о том и сами Базилиане тогда твердили. Если разлом и треск сводов был действием случая, то почему это не случилось прежде или после 1831 года Оставляя кому угодно доказывать, что своды пещерной церкви треснули от натиска мусора и камней, оные покрывавших, или тем, что осел фундамент лицевой стены пещерной церкви, или по влиянию других каких либо физических причин, мы не погрешим, если скажем в простоте веры и чувств сердца, что трещина сводов была знамением или таинственным глаголом небесным, возвещавшим тайну судеб Божиих, определивших удаление из сея обители Базилиан, не законно ею владевших" (139). Если использовать образную символику, то справедливо будет провести параллель между образовавшейся в своде трещиной и той трещиной, которую в свое время образовала богопротивная уния в Единой Соборной Апостольской Церкви, основателем которой был Сам Господь наш Иисус Христос. Что как не упразднение унии могла означать эта трещина Вспомним о грандиозном мятеже, разразившемся в это время в Варшаве, в котором приняли самое деятельное участие почаевские базилиане, долго вынашивавшие в недрах монастыря крамолу и наконец показавшие свое истинное лицо. Как только в Польше вспыхнуло пламя восстания, охватившее также часть Волыни и Подолии, они тотчас же решительно встали на сторону поляков. Нарушив принесенную ими клятву о верноподданичестве, "отверзе уста своя в хулении к Богу" (Апок.13,6), презрев монашеские обеты, разъединяющие их с миром и не позволяющие заниматься политикой, они практически всем составом монастыря заняли неприкрыто враждебную России позицию, сначала тайно, а потом и открыто помогая заговорщикам золотом и серебром, приготовленным для этих целей, как оказалось в результате расследования их деятельности, заблаговременно. На протяжении ряда лет в монастыре велась своя подпольная бухгалтерия, и, следовательно, имелись значитльные неучтенные средства, утаиваемые от провинциалов. Вывод напрашивается сам по себе: измена вынашивалась давно, о чем будет подробнее сказано позже. Но, пожалуй, самым страшным в сложившейся ситуации было то, что базилиане подали пример неблагочестия и клятвопреступления своей пастве. А ведь Священное Писание нас предупреждает: "Не искусиши Господа Бога твоего"(Мф.4,7). Очевидцы, в числе которых оказался житель местечка Почаева Стефан Малицкий, восьмидесятилетний старик, бывший портным при Почаевском монастыре более двадцати лет, свидетельствовали, что во время приезда в Почаев предводителя мятежников Дверницкого "приставшие к нему Почаевские базилиане забрали лучших монастырских лошадей, прицепивши сабли сбоку, верхом, даже без седла, разъезжали по местечку, и побуждая других к воссстанию, как бешенные кричали"(140) Кроме того, используя типографию, они массово печатали воззвания к восстанию и всячески привечали у себя зачинщиков бунта. Впрочем, иначе не могли и быть, ведь мировоззрение базилиан на протяжении всего времени их существования было прокатолическим, иезуитским, совершенно чуждым Православию, истинной хранительницей которого была и оставалась Российская империя. Архимандрит Амвросий ввиду особой важности событий, описывает их подробно. Обратимся к этим описаниям "В 1831 году в апреле месяце Главнокомандующий 1-ю армиею Генерал-Фельдмаршал Граф Сакен и Волынский и Подольский военный Губернатор Левашев донесли Государю Императору, что Базилиане Почаевского монастыря изобличили себя в содействии преступным замыслам польских мятежников. Назначена военно-судная коммисия. Она приступила к делу в мае того же1831 года и раскрыла слдующие факты: С 1824 года супериор Почаевского монастыря Иоанн Скифский, впоследствии Архимандрит, был воспитанником Виленского Университета, известного тогда своим направлением в отношении к Польше. Скивскому, бывшему ранее секретарем в Русской провинции, и после того получившему в свое управление Почаевскую обитель, были подведомственны все капиталы оной, все наличный суммы и все источники к умножению этих сумм. Но уже с 1826 года что-то скрытое и подозрительное таилось в его управлении монастырем. С этого именно года прекратилась всякая запись прихода и расхода церковных сумм. Провинциалом, обязанностью которого было ежегодно обозревать монастырь во всех его частях, и проверять приходо-расходные книги и наличность монастырских сумм, почти во все время супериорства Скивского, был некто Билинкевич. Хотя он имел постоянное жительство в Почаевском монастыре, но делал ли когда в эти годы сказанную поверку, также неизвестно; а за три месяца до возстания поляков он скончался. Таким образом все следы о монастырских капиталах пред Правительством закрыты; и, когда военно-судная коммиссия доискивала сведения о них, Скифский ссылался на умершего, и отвечал, что он ни о чем не ведал. Впоследствии найдена на чердаке братского корпуса, спрятанная в мусоре, секретная книга о какой-то сумме запасной. Из книги видно, что этой суммы было в приходе 1,473,453 злотых, а за расходом оставалось в наличии 785.052 злотый, и сверх того суммы, отданной разным лицам на процент 529,817 злотых: но кто и когда спрятал эту книгу па чердак, и куда девалася сумма, ни Скифский, ни казначей Постанкевич, ни никто из монастырской братии не сознался. Нет сомнения, что эти деньги потому и назывались суммою запасною и приватною, что она запасалась не для монастырской надобности, а для сторонних--польских мятежников. Конечно, все это делалось втайне в стенах монастырских, дабы не было известно властям; поэтому самая книга названа секретною. Но вот и открытые действия клятвопреступников: В Волыни и на Подоли возстание разширялось: Почаевские Базилиане ждали мятежника--Генерала Дверницкого. Возжением огня на монастырской галлерее, зажжением корчмы в местечке они дали сигнал, по которому спешили в Почаев злоумышленники. Явился с полчищем Дверницкий: Базилиане сделали ему встречу, пригласили в монастырь, служили молебен с коленопреклонением, просили для него победы, предложили угощение, вручили ему суммы, собранные помещиками и хранившиеся в монастыре, дали запасы хлеба и лошадей. Восемь человек монашествующих, два монастырских служителя и 45 жителей, глядя на монахов, присоединились к мятежникам. Эти и подобные действия уже не могли быть тайными. Дверницкий, преследуемый войсками нашего корпусного генерала Ридигера, ушел из Почаева. поступки Базилиан обнаружены. Найдены даже прокламации, печатанные в монастырской типографии и разсылавшиеся от Дверницкого к помещикам Волыни, Подолии и Украины. О всем этом доведено до сведения по Начальству. (141)). То, что базилиане нашли защитника и покровителя в мятежном генерале, а многие из них, оставив иночество, пошли к нему в мятеж, введя в соблазн и часть паствы, окончательно определило их дальнейшую судьбу.Прежняя лояльность властей, основанная на их ложном смирении, сменилась трезвой оценкой их деятельности как откровенно враждебной, направленной на подрыв авторитета Российской империи и , вследствии этого, противозаконной. После подавления восстания Император Николай 11 однозначно распорядился, чтобы "Базилианский Почаевский монастырь со всею церковною принадлежностью, недвижимым имением и капиталами передать в ведомство православного Греко-российского монастыря"(142). Спустя некоторое время Священноархимандритами Почаевской обители стали епископы Волынские и Житомирские, затем Варшавские, и, наконец, снова Житомирские.О новом периоде в жизни монастыря мы расскажем в следующих разделах. Возвращение Почаевского монастыря в лоно Православия. Составление описи имущества. Сопротивление базилиан изъятию монастырских ценностей.Восстановление исторической справедливости. Радость наша нечаянная, Богом в спасенье дана. Вновь стал православным Почаев, Восстав от духовного сна. И вновь с возроженной надеждой В древних святых стенах, Жизнь вспоминая прежнюю, Кто-то скорбит о грехах, Молит Царицу Небесную Язвы былого простить, В скорбной юдоли тесной Души к добру обратить. Чьи-то сердца окаянные Светлой любовью согреть, Вымолить покаяние, Тлен победив и смерть. Наконец наступило долгожданное возвращение Почаевской обители к Древней Восточной Церкви, отвечавшее вековым чаяниям исконно православного народа Волыни. Это была великая духовная радость, соответствующая той исторической справедливости, которая, наконец, была установлена. Кроме того, было принято решение здесь же, в монастыре, обустроить резиденцию епархиального архиерея, разместить консисторию (Церковный суд) и Духовную семинарию, пребывавшие после пожара в Остроге в крайне стесненных обстоятельствах в местечке Аннополь. Православие вновь утвердило себя на Западе. Вновь, как и ранее, восстановилось преемство Православных архипастырей, которые как Волынские архиереи возвратили в свое управление и эту обитель, первоначально просто как монастырь, хотя и имеющий древнюю и многославную историю, а спустя три года уже как одну из Лавр, по древности почти не уступающую Киево-Печерской, и с 1834 года начали именоваться Священноархимандритами Почаевской Успенской Лавры. Первым Волынским архиереем после возвращения обители стал преосвященный Амвросий(Морев), пришедший на эту кафедру после перевода преосвященного Стефана в Вологодскую епархию в 1828 году. При всей кратковременности управления епархией, преосвященному Амвросию выпало много рутиной работы, связанной с передачей церковно имущества, а также нелегкий труд переобустройства обители, возвращенной в Православие. Сердце его было исполнено великой ревности о Господе, о которой можно сказать словами псалмопевца Давида: "Возвеличил еси Господи над всем имя Твое Святое (Пс.137, 2). Государь Император Николай II, тщательно вникнув в положение дел на Волыни и поняв, каким неизмеримым благом станет для людей этого края обращение их в Православие, которое с древнейших времен исповедовали их предки, изволил принять личное участие в определении дальнейшей судьбы обители. Он внимательно рассмотрел и по размышлении утвердил предложенный Главным Управлением Духовных дел иностранныого исповедания план действий относительно древней православной святыни, нелегко и не сразу возвращаемой в лоно истинной Церкви. Продуман этот план был весьма тщательно, с учетом специфики местных условий, особенностей национального характера некогда православных, но совращенных в унию местных обитателей, которых нужно было убеждать, а не принуждать вернуться к своим истокам, и заключался в следующем. Прежде всего, им определялась дальнейшая судьба монахов -- базилиан: тех, кто находился в это время в Почаевской обители, и тех, кто пребывал под следствием в связи с участием в бунте или как зачинщик смуты содержался в Киевской крепости. С ними власти обошлись весьма лояльно. Было решено незамедлительно перевести их в различные базилианские монастыри в соответствии с назначением Греко-униатской коллегии, не подвергая каким бы то ни было преследованиям за веру и наказав за содеянные беззакония лишь участников приснопамятного бунта. Исключение до определенного времени составили лишь те, кто был ранее ответственным за монастырское имущество и казну, ибо пришедшим на их место православным инокам необходимо было, тщательно разобравшись в делах, обезпечить передачу всех принадлежащих монастырю ценностей на законном основании в ведомство Греко-Российской церкви. До прибытия Православного духовенства вышеперечисленным базилианам даже было благословлено совершать священнодействия, чтобы молитва в обители не прекращалась и ее славные святыни чтились подобающим образом. Учитывая неприязненное отношение базилиан к происходящим переменам и их активное нежелание к честному сотрудничеству, проявленное ранее, а теперь даже не скрываемое, особое внимание обращалось на необходимость осуществления строгого надзора за прежними владельцами обители с целью избежания расхищения церковного имущества. Тем, кому было благословлено осуществлять этот надзор, предписывалось наблюдать, чтобы церковная утварь и разнообразные предметы, служащие для благоукрашения храма, не были вывезены униатами в неизвестном направлении. В то же время было принято решение без малейших проволочек передать в ведение духовенства униатского те церковные вещи, которые не употребляются в Церкви Православной. Особо отмечалась важность передачи ВСЕХ церковных и богослужебных книг, находящихся в самой обители и в типографии, которые в связи с многочисленными догматическими искажениями были совершенно не пригодными для использования православным духовенством. Передача эта должна была производиться бережно, с минимальными потерями для униатов и строжайшим соблюдением закона. К примеру, были даже продуманы меры по переводу Почаевской типографии в Полоцк, где предполагалось учредить Греко-униатскую академию. После происшедших событий это было чрезвычайно великодушное решение, совершенно изобличающее измышления о жестокости подавления Польского восстания и нарушения Российскими властями свободы вероисповедания. Все издержки, необходимые для проведения этого мероприятия, предполагалось осуществить за счет монастырских доходов; оговаривая, однако, возможость передачи типографии путем переговоров Греко-Российскому епархиальному Священноначалию в случае каких-либо осложнений и недоразумений. Особо отмечалось, что сдачу церковной утвари, капиталов и прочей монастырской собственности, недвижимого имения, бумаг и документов необходимо производить по описям и инвентарям в присутствии облеченных доверием чиновников, которым предполагалось поручить надзор за приемом конфискованных имений. В многочисленных помещениях, принадлежавших обители, согласно распоряжению Святейшего Синода, предполагалось обустроить резиденцию Волынского епархиального архиерея, а также Церковный суд (консисторию) и Духовную семинарию. Предстоял длительный и трудоемкий процесс формирования новых кадров взамен тех, кто был до основания поврежден латинством, воспитания новоначальных иноков и будущего духовенства в духе Православия. В связи с этим уровень духовного образования должен был оставаться высоким, а мировоззренческая основа -- претерпеть радикальные изменения. Одной из главных причин перевода епархиального архиерея в Почаевскую обитель была настоятельная необходимость обезпечения высочайшего качественного уровня православных богослужений в связи с необходимостью ненасильственным путем искоренять приверженность многих местных жителей к унии. В переданном Преосвященному предписании Обер-Прокурора Святейшего Синода князя Мещерского, в частности, отмечалось, что Почаевская обитель назначается местом пребывания архиерея в силу ряда причин, весьма важной из которых является насущная потребность, в том, " чтобы совершение главнейших священнодействий самим архиереем, с принадлежащим ему штатом и хором певчих, своим велелепием и свойственною обрядам восточной Церкви торжественностью могло заменить пышность, с какою Базилиане старались отправлять богослужение в сей обители, поражая чувства простолюдинов музыкою не только органов, но и целого оркестра" Кстати, уже тогда князь Мещерский попросил Преосвященного обдумать вопрос о незамедлительном возвращении Православию цельбоносных мощей "иеромонаха известного под наименованием Железо" и предоставить Святейшему Синоду свое суждение по этому вопросу на безотлагательное рассмотрение и утверждение. Необходимо отметить, что проживание на территории монастыря Волынского архипастыря никоим образом не должно было изменить его статуса, что оговаривалось сугубо. Иными словами, вернувшись в Православие, обитель должна была остаться прежде всего местом молитвенных воздыханий иноков и приютом богомольцев, на протяжении длительного времени лишенных возможности посещать эту древнюю православную святыню. Монастырская жизнь не только не упразднялась, но и всемерно поддерживалась вплоть до укрепления ее опытными иноками, переведенными с этой целью из Киева, Чернигова и Курска. После того как Главноуправляющий Духовными делами иностранных исповеданий Статс-Секретарь Блудов совместно с Обер-Прокурором Святейшего Синода представили Государю Императору вышеперечисленные соображения, последовало Высочайшее повеление: "1) Почаевскую Успенскую обитель, по многочисленности стекающихся в оную богомольцев, по великолепию ее церквей, обширности и огромности зданий, учредить Православным монастырем перваго класса, присвоив ей наименование Лавры. 2) Священноархимандриту сей новоустроенной Лавры быть всегда Волынскому архиерею, имея для помощи по управлению монастырем особаго благонадежного и достойного Архимандрита, с наименованием Наместника. 3) Сверх епископского штата для безостановочного и приличного совершения богослужения определить 12 иеромонахов, 4 иеродиакона с нужным числом служебных монахов. 4) Назначить монастырских служителей. 5) По соображении, какие нужны в зданиях сей обители перемены и исправления, предоставить Святейшему Синоду для особого доклада о том Его Императорскому Величеству. би) Волынскому и Подольскому военному губернатору вменено в обязанность обратить на это дело особенное внимание, чтобы, по сношении с Волынским архиереем, употреблены были меры, дабы при передаче монастыря устранены были безпорядки от людей зломыслящих, и вся церковная принадлежность сохранена была бы в целости, чтобы для наблюдения за сим, при приеме обители, избраны были со стороны гражданской и духовной лица испытанной честности и совершенно благонадежные, чтобы, во избежание утайки принадлежностей обители, для соображения, при передаче монастыря, переданы были от главного Управления грекоунитскими делами, описи и визиты Почаевского монастыря, составленные за несколько лет пред сим Грекоунптским епархиальным начальством;--чтобы, немедленно началось непрерываемое отправление Православными богослужения,--чтобы в недостатке для этого монашествующих были вытребованы таковые из Киева и Чернигова, по сношении Волынского архиерея с преосвященными сих епархий,--и чтобы Святейший СИНОД озаботился неотлагательным избранием в Почаевские наместники архимандрита, известного умом, кротостью нрава и строгими правилами, так и штатных иеромонахов отличного поведения, и хорошо образованных(143). Передавая Святейшему Синоду вышеперечисленные предписания и сугубо подчеркнув факт согласования их с военным Губериатором Левашовым и Статс-Секретарем Блудовым, Обер-Прокурор Свягейшего Синода лично обратился к Волынскому Преосвященному с просьбой представить Святейшему Синоду как можно более подробные сведения о предстоящей перестройке монастырских зданий с учетом особенностей Православной архитектуры. Он предложил ему обдумать предполагаемые издержки, неизбежные в данном случае, определив источники финансирования и наличие возможности осуществлять его за счет имеющихся в монастыре средств, а также предоставить подробный перечень церковной утвари и облачений, которые должны быть отданы базилианам, и тех, которые после освящения можно будет использовать для нужд православных. Кроме того, предложив предварительно составить подробный перечень церковных книг, находящихся в монастырском книгохранилище и в типографии, тщательно проанализировав, какие из них подлежат возврату базилианам, а какие должны оставаться в монастыре; Обер-Прокурор известил также, что для участия в приеме Почаевской обители, с его стороны, назначен служащей в Свягейшем Синоде при отделении Духовных дел греко-российского исповедания Коллежский Ассесор Войцехович. Святейший Синод, получив от Обер-Прокурора все вышеписанные сведения и предначертания, Указом от 2 октября 1831 года за 11183, предписал Преосвященному Амвросию, Епископу Волынскому и Житомирскому, приняв их как руководство к действию, обезпечить следующие позиции: "1) чтобы по принятии главной церкви Почаевской обители, без промежутка времени открыто было в ней Православное богослужение, 2) чтобы назначенный в Почаев Архимандрит, по совершении пред литургией освящения воды, и окропления всей церкви, внес на престол православный антиминс и затем приступил к священнодействию Божественной Литургии; 3) чтобы, если престол устроен не во внутренности отделенного иконостасом алтаря, из снисхождения к мнению и привычке посетителей, оставить оный в настоящем виде до усмотрения, дабы перестройкою не делать продолжительной остановки в богослужении; 4) чтобы для окончательного на будущее время разрешения о способе внутреннего устройства церкви, было представлено обстоятельное описание с рисунками; 5) чтобы сверх архиерейского штата, ввести в Почаевскую обитель до 12 человек священнослужителей--иеромонахов и вдовых священников, которые все были бы довольной образованности, способны добрьм своим поведением подавать назидательный пример; 6) чтобы, если окажется неудобным наполнить монастырь таковыми людьми, просить их у преосвященных -- Киевского митрополита, Черниговского архиепископа и епископа Курского, хотя на годовый срок на первый раз; 7) Святейший СИНОД предписал и этим архипастырям к удовлетворению сего требования; 8) чтобы было представлено Святейшему Синоду обстоятельное мнение, какой определить на будущее время штат монашествующих для Почаевского монастыря, как для новоучрежденной Лавры; 9) чтобы Святейшему Синоду было доставлено сведение какие здания предназначаются для помещения архиерея и монашествующих, и какие для Семинарии и Училищ, и приложены были бы планы распределения таковых помещений"(144). Призвав епархиального архирея действовать в полном соответствии с вышеизложенным отношением Обер-Прокурора, Святейший Синод обратился к нему с просьбой высказать аргументированное мнение о достойной кандидатуре наместника, сугубо подчеркнув дальнейшие перспективы развития Почаевской обители и возможное в скором времени изменение ее статуса. Внимание Преосвященного Амвросия было, в частности, обращено на то обстоятельство, что "когда предположения о новом устройстве Почаевской обители достигнут надлежащей зрелости и полноты, тогда о наименовании оной Почаевскою Успенскою Лаврою, и о том, что в разрядах Православных обителей, после трех существующих Лавр, она будет занимать место, подписан будет, доклад Его ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ"; (145). В то же самое время Преосвященный Амвросий получил и отношение от Генерал-Губернатора Левашова, который, прилагая отзыв к нему Статс-Секретара Блудова с изъяснением всего, что могло иметь какое-либо отношение к этому чрезвычайно важному и весьма деликатному делу, известил его, что "для приведения в исполнение ВЫСОЧАЙШЕЙ ВОЛИ О передаче Почаевской обители в ведение Православных, по местным обстоятельствам должно действовать со всею быстротою, точностью и согласием во всех распоряжениях" (146). Как показало время, опасения Генерал-Губернатора были отнюдь не безосновательными, а предпринятые меры --продуманными и своевременными: базилиане встретили присланных к ним полномочных представителей светских и духовных властей с нескрываемым презрением и отказались добровольно сотрудничать с ними. Таковым было начало тех грандиозных перемен, которые полностью изменили облик многострадальной обители после освобождения ее от униатской зависимости. А впереди предстояла огромная рутинная работа по проверке приходно-расходных книг, изучению состояния дел и составлению описей всего монастырского достояния, пренебрегать которой было совершенно недопустимо. Поэтому при зрелом размышлении для приема Почаевской обители со всем ее движимым и недвижимым имуществом, капиталами и документами в ведение православных Преосвященный Амвросий назначил чрезвычайно ответственных и уважаемых лиц, известных своим благочестием: ректора Волынской семинарии архимандрита Флавиана, ключаря кафедрального собора протоиерея Наркисса Новицкого, Кременецкого протоиерея Григория Рафальского, наместника Дерманского монастыря иеромонаха Иоанникия, иеромонаха Загаецкого монастыря Маврикия и вдового диакона Белецкого. Первые два, получив архипастыркое наставление, уже 4 октября поспешили в Почаев, чтобы ознакомиться с положением дел на месте, изучить обстановку, настроения местных жителей и действовать в соответствии с необходимостью. 6 октября в архиерейскую резиденцию в Аннополе прибыли чиновник Обер-Прокурора Святейшего Синода Коллежский Ассесор Войцехович и командированный от Генерал-Губернатора жандармский Поручик Киреев. Присутствие последнего, как впоследствии показали обстоятельства, оказалось чрезвычайно важным в связи с теми агрессивными настроениями, которые владели базилианами и их готовностью всячески препятствовать передаче имущества монастыря Православию. Воистину неложны слова Святого Писания, гласящего:"Се даю вам власть наступати на змию и на скорпию и на всю силу вражию: и ничесоже вам не вредит. Обаче о сем не радуйтеся, яко дуси вам повинуются: радуйтеся же, яко имена ваши написана суть на небесех" (Лк.10,19-20). 7 октября упомянутые нами чиновники отправились в Почаев вместе с присоединившимися к ним по распоряжению архиерея протодиаконом Красицким и Секретарем Консистории Карашевичем. Ректор семинарии, ключарь и прочие духовные лица, прибывшие с целью участия в акте передачи, остановившись в доме приходского священника в Старом Почаеве, ожидали прибытия гражданских чиновников. Обстановка была неспокойной, потому что слухи о предстоявшей передаче монастыря в ведение Православных в продолжение этих дней стали всеобщим достоянием. Базилиане спешно приводили в порядок дела, и, нужно полагать, пытались замести следы и спрятать имевшиеся ценности, а местные жители в предчувствии возможной потери собственности в связи с переменой власти, тщетно донимали их просьбами возвратить данные им залоги. В конце концов, чтобы нормализовать обстановку и избежать провокаций, по распоряжению местной полиции, в ночь на 9 октября у входов в монастырь был выставлен военный караул; а к 12 часам утра прибыл новый отряд солдат. В два часа дня для исполнения возложенных на них обязанностей прибыли чиновники и совместно с духовными лицами приступили к исполнению данных им поручений. Архимандрит Амвросий следующим образом описывает это приснопамятное событие. "В 4 часа по полудни велено Базилианам собраться в трапезу для выслушания Высочайшего повеления. Все почти они были пьяны. Когда им было о том объявлено и затем предложено расписаться в слушании, и что они сдадут Лавру со всем ее имуществом Православному Духовенству без всякой утайки, они воспротивились, требуя, чтоб им предъявлен был ВЫСОЧАЙШИЙ именный указ за собственным Его ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА подписанием, и чтобы сдача отложена была, покуда они не получат от своей Консистории на то предписания. Грубость, сопротивление и дерзость простирали до неимоверного неистовства. Разнося водку в трапезной зале, наливали ее друг другу, подносили с насмешкой Ректору Семинарии, кричали, шумели, и ничто не могло вразумить их, и, если бы не военная сила, расставленная в коридорах, удерживала их, допустили бы себя до большого буйства. Тщетно были предлагаемы убеждения: они упорствовали, и никто не хотел подписаться. Так прошло время до 8 часов вечера; и приниматели монастыря видя, что с пьяными нельзя ничего сделать, распустили их по келлиям; а хранилища, кои можно было открыть, по указанию некоторых из наших, знающих обитель, опечатаны, и везде по корридорам и при выходах усилен караул. Буйные еще и тут кричали, что никто не имеет права печатать их монастырские хранилища; один даже стремился оторвать печати, но был удержан угрозою военной силы. На другой день--10 числа от старшего в монастыре (этим старшим был в то время викарий иеромонах Иакинф Вышатицкий, а настоящей началыник Архимандрит Скифский, казначей иеромонах Постанкевич и другие старшие содержались в Киевской крепости) потребованы описи, инвентари, документы и сведения, что у кого на руках находится,--и чтобы все монастырское имущество по оным было сдано. Не только на словах, но и на бумаге на письменное требование Вышатицкий ответил, что Архимандрит Скифский, когда его с другими высылали в Киевскую крепость, не сдал ему ни инвентарей, ни описи, ни церковной утвари, никакого имущества, ни капиталов, ни актов, ни документов; а потому предоставляет чиновникам принимать только то, что находится на руках иеромонахов--Кассира (Казначея) Лонгина Шавурского, Прокуратора Павла Дзелинского и Экклесиарха Саллюстия Иллясевича. Вследствие такого ответа Вышатицкого монастырское имущество принималось от помянутых лиц не по описям, документам и инвентарям, а только то, что эти лица на память показывали, и что могло быть случайно найдено: почему принимателями, при самой передаче монастыря, и составлена новая опись принимаемому имуществу"(147). В этот же приснопамятный день ректор Волынской Духовной Семинарии архимандрит Флавиан с сопровождавшими его священнослужителями, не допуская ни малейшего отлагательства этого важнейшего дела, торжественно совершил водосвятный молебен и окропил святой водой Успенский Собор. После завершения освящения впервые за сто десять лет православным духовенством было совершено вечернее богослужение, а на следующий день на православном антиминсе, внесенном в алтарь, отслужена по Православному чину Божественная Литургия. Можно только представить, с каким благоговейным чувством совершалось священнодействие в храме, овеянном легендами, пред чудотворным ликом Богородицы и Ее Цельбоносной стопой. Этот знаменательный день навсегда вошел в историю Почаевской обители как день возвращения ее в лоно святого Православия, начало возрождения ее былой славы. Спустя некоторое время на Гору Почаевскую прибыл Преосвященный Амвросий -- первый православный архиерей, ступивший на эту благословенную землю после многих лет базилианского господства. Уже с 25 октября в обители стали проходить архиерейские богослужения, приводившие местных жителей и богомольцев в сердечное умиление своим строгим церковным благолепием. Таким образом была открыта новая страница в истории монастыря. Однако для того, чтобы восстановить его жизнедеятельность во всей полноте, необходимо было защитить его достояние. Комиссия по приему ценностей напряженно работала на протяжении двух месяцев, -с 10 октября по 25 ноября 1831 года, тщательно изучая положение дел. Результатом ее деятельности стало составление подробнейшей описи монастырского имущества, по которой мы можем составить более или менее полное представление о тех богатствах, которыми владел Почаевский монастырь в эту эпоху и сравнить его состояние с тем, которого он достиг до совращения в унию. Что же при таком яростном сопротивлении было принято от базилиан при передаче ими Почаевского монастыря в руки Православных Обратимся к документам. Итак, комиссия приняла прежде всего четыре церкви, построенные на месте имевшихся старинных православных храмов, обращенных алтарями, как и полагалось, к востоку и варварски разрушенных базилианами, чтобы изгладить из памяти людской славное прошлое древней православной обители. Теперь же в наличии имелись следующие храмы: "I. Каменная соборная Успенская, алтарем обращенная к северу, с двумя башнями и большим на средине куполом, покрытым медыо; прочие части храма покрыты железом не крашенным. По внутреннему состоянию церковь эта принята со всеми на стенах иконами и другими изображениями, какие в ней находятся и теперь с киотом, где след стопы Божией Матери, с живоносным источником воды, с резным, позолоченным иконостасом об одном ярусе,--с запрестольным киотом, в котором, до устроения в 1861 году нового иконостаса, помещалась Чудотворная икона Божией Матери, писанная на дереве, в ризе из крупного и мелкого жемчуга с двумя золотыми венцами на Спасителе и Богоматери, украшенными рубинами и алмазами, с так называемыми побочными алтариками, в длину церкви при стене устроенными, на которых Базилиане служили тихие мессы -- с несколькими, по местам, конфессионалами (в роде будок) резьбою и позолотою украшенными, в которых Униатские духовники исповедывали народ,--наконец с органом и музыкальными инструментами. б) Церковь пещерная, алтарем на восток, во имя Святой Великомученицы Варвары, занимающая пространство под галереею в длину на 87, а в ширину на 10 локтей, с резным, местами позолоченным иконостасом, и с большим на север отверстием, ведущим в пространную пещеру в скале, где в гробнице за стеклом почивали мощи Преподобного Иова, Игумена Почаевского. в).Церковь теплая во имя Святыя Троицы, устроенная в нижнем этаже, с западной стороны братского корпуса, занимающая пространства в длину 7 саженей 2 аршина, а в ширину две сажени и 2 аршина, с иконостасом простой работы. Во всех этих трех церквах были лавки для сидения, по подражанию латинам. г).Церковь каменная Рождество-Богородичная, разстоянием на версту, с восточной стороны от монастыря, построенная в том месте, где в 1773 г. совершалась коронация Чудотворной иконы. д).Каменная колокольня при соборной церкви, отдельно построенная в два этажа, покрытая железом, в которой было только четыре колокола; самый большой весил 200 пудов" (148). Помимо вышеописаных храмов и колокольни, монастырю принадлежал построенный из кирпича на средства Николая Потоцкого братский корпус высотой в два этажа, примыкающей с двух сторон к соборной церкви и составлявший с ней единый архитектурный ансамбль. Исходя из описаний, стены его в то время не были оштукатурены, а кровля в значительной мере сгнила .Там же была размещена неоднократно упоминаемая ранее типография, в которой имелись четыре печатных станка, что на то время представляло значительную ценность. Вспомним, однако, как и для чего использовалась эта типография, во времена преподобного Иова служившая источником просвещения народа, а с приходом базилиан ставшая рассадником еретических плевел. Вместе с братским корпусом были приняты размещенные в нем жилые кельи с находившейся в них мебелью, кухня и трапезная со всей необходимой утварью, свечная лавка, в которой были обнаружены боле пятидесяти четырех пудов очищенного воска и изготовленные из него свечи. Под корпусом находились обширные погреба, со всевозможными напитками - от меда (74 бочки) до прекрасного разносортного виноградного вина, преимущественным образом венгерского, хранившегося в бочках (в наличии оказалось 20 бочек отборного вина) и в бутылках (415 бутылок), изрядные запасы водки, несколько бочек самых разнообразных наливок, а также множество бутылок с ромом, портером, старым медом и разными ликерами. Из всего этого можно было сделать однозначный вывод, что базилиане были весьма далеки от аскетических подвигов своих православных предшественников и пребывание в монастыре скрашивали обильными возлияниями, неустанно заботясь о том, чем ублажить плоть. Вспомним, как даже простые дворовые люди -- гайдуки, в памяти которых еще сохранялись строгие нравы православных обитателей монастыря, обличали их, говоря, что они совсем не похожи на тех монахов, которые обитали здесь ранее. Опись показала также, что базилиане, усердно заботясь об удовлетворении личных потребностей, проявляли весьма незначительный интерес к ризнице и весьма мало пополняли ее. Несколько лучше обстояли у них дела с церковной утварью, однако, по отношению к размерам монастыря и огромному количеству паломников, постоянно находившихся в стенах обители, а также если учесть реальные доходы. которые имел монастырь, утварь была все-таки достаточно скромная. Не исключено, разумеется, что многие ценные вещи базилиане успели припрятать или вывезти, однако на момент ревизии в наличии оказалось, по свидетельству архимандрита Амвросия следующее: "Четыре серебрянных напрестольных креста; 20 серебрянных больших и меньших потиров с необходимыми принадлежностями; 2 серебрянные дарохранительницы, 17 серебрянных лжиц; 14 копий; 5 серебрянных кадильниц; 5 серебрянных лампад; 2 серебрянных подсвечника; Всенощное серебрянное блюдо с чашками и сучцем; серебрянных разных привесок 520, -- весу в них 1 пуд 9 лотов; 6 серебрянных реликвариаров (сосудов для хранения мощей) весу в них 11 фунтов 28,5 лотов; а во всех озиаченных утварных вещах серебра весу два пуда три с половиною лота; 5 напрестольных Евангелий в серебряном по местам окладе;186 фелоней с эпитрахилями, из разной штофной, бархатной и шелковой матерш; 49 подризников; 20 диаконских стихарей с орарями; 32 покровца; 3 митры; и палица и другие мелкая вещи, как то: занавесы, покрывала, наплечники и 15 латинских риз. Все эти различныя вещи большею частью ветхи и малоценны"(149). Богослужебных книг, необходимых во время совершения служб, при учете того, что у монастырь на протяжении нескольких веков имел превосходно оборудованную типографию, было также отнюдь не много. В описи зафиксировано наличие 26 служебников, 4 экземпляра Апостола; 4 Псалтири; 21 Часослов, 10 Октоихов, 8 Ирмологионов, 2 экземпляра месячных Миней; 13 Триодей; 4 Трефологионов, 4 акафистника; 26 каноников. Все эти книги, кроме одного экземпляра Миней, напечатанного в Москве, были изданы в Почаевской типографии. Опись, как и предполагалось изначально, подтвердила наличие весьма значительного количества книг самого разнообразного содержания на языках преимущественно латинском и польском, а также на французском, немецком и русском, по прежде составленному базилианскому каталогу, до 2 тысяч томов. Впрочем, и по этому каталогу недоставало 185 номеров. С библиотекою была принята также и достаточно хорошо оснащенная типография, имевшая 4 печатных станка, один из которых предназначался для печатания литографий,--запас славянских и польских букв, медные доски для тиснения икон, фигуры на дереве для тиснения образов, медные формы для отлития букв, медные штемпели для отливания медальонов и прочие типографские принадлежности, 485 стоп бумаги и 362 тюка кииг разнообразного содержания на славянском и польском языках, некогда печатавшихся в этой типографии. Все это надлежало тщательно пересмотреть, отделив зерна от плевел, и надлежащим образом распорядиться. Необходимо отметить, что базилиане привели в негодность или разбазарили многие церковные ценности, доставшиеся им от православных. Так, если сравнивать ранее упоминаемую опись церковных вещей, произведенную в 1831 году, то следует сделать малоутешительный вывод, что, по сравнению с визитой Почаевского монастыря, составленной в 1823 году, многого попросту не оказалось. Выводы напрашиваются сами по себе, хотя в этой связи можно только развести руками и вспомнить существующую пословицу: "Не пойман-не вор". Необходимо отметить, что на территории монастыря имелось еще много строений различного назначения: большой каменный дом, в котором впоследствии разместились архиерейские покои, еще один дом, выложенный из камня и покрытый черепицею, находившийся за монастырской оградой, в который была переведена Православная консистория, а также каменный гостинный дом близ колокольни, продолживший свое функциональное использование. Кроме того, в достаточно приличном состоянии сохранились большое деревянное строение, в котором при базилианах жили музыканты, певчие и размещалась приходская школа, дом экономический, конюшня, сараи, амбар, кузница, слесарня и другие хозяйственные постройки. Достойным удивления стал факт, свидетельствовавший, что имевшие огромные доходы базилиане не слишком заботились о сохранности недвижимости, имевшейся в их владении: крыши на большинстве строений были гонтовые, ветхие, и естественно, нуждались в реставрации, хотя прежних хозяев это обстятельство, похоже, не волновало. Хозяйство в монастыре было мощным, разветвленным, и, как говорят в наше время, имело свою инфраструктуру. На свечном заводе был выстроен специальный дом, оборудованный принадлежностями для выбеливания воска и изготовления свеч, который полностью обезпечивал потребности обители. Особняком держались используемые для хозяйских нужд деревянные, покрытые соломою дома экономического назначения с другими хозяйственными пристройками при многочисленных фольварках: Старо -и Ново-Почаевском, Будецком, Комаровецком и Краснолуцком. Весьма ощутимые доходы приносили пивоварня, винокурня и пять корчемных заведений, находившиеся при тех же фольварках; имелись,наконец, домики с сараями при пяти пчельниках в саду, вблизи свечного завода, на Менделиовщине, на Круглине и два пчельника в Будках. Ульев с живыми пчелами во всех этих пчельниках было принято до восьмисот. Принятые по описи экипажи, брички, повозки, сани и упряжь были старыми и не представляли значительной ценности, однако для ведения натурального хозяйства, разумеется, были вполне пригодны. Более ценным приобретением оказались различные инструменты, предназначенные для кузнечного дела, слесарных и столярных работ, плотничества и земледелия. Опись зафиксировала значительное количество лошадей, крупного и мелкого рогатого скота, свиней и птицы. Так, на всех фольварках было принято 97 лошадей, 360 голов рогатого скота; 999 голов овец, 192 свиньи, большие запасы хлеба (ржи и пшеницы в снопах 2052 копы, ярового---ячменя, гречихи, овса, проса и гороху в снопах 4548 коп). Особое достояние составило так называемое фундушовое имение, которое заключалось, как упоминалось ранее, в 30 волоках или 200 десятинах пахотной земли, подаренной монастырю в 1597 году его щедрой благотворительницей Анной Гойскою, и состояло во время приема обители в 1831 году из 237 душ монастырских крестьян мужского пола. При передаче базилианами Почаевского монастыря Православным последние получили во владение также заставные недвижимые имения: Новый Почаев, Старый Почаев, Будки, Березина, часть села Комаровки, Красную Луку и приселок Выгода. В соответствии с документами и векселями, найденными в келье бывшего наместника Почаевского монастыря, архимандрита Иоанна Скифского, капиталы, обезпеченные на этих имениях, составили миллион двести сорок две тысячи триста тридцать три злотых и тысячу червонцев золотом. Наличными деньгами в разных местах было принято двенадцать тысяч пятьсот восемь рублей семьдесят пять с половиною копеек серебром, восемнадцать червонцев золотом, мелкой монетой сто восемдесят семь рублей тридцать одну копейку и ассигнациями сорок рублей. Известный интерес представил и монастырский архив, позволявший восстановить историю обители, однако он был в таком безпорядке, что пришлось принимать его без описи и предварительного рассмотрения. Комисия, принимавшая монастырь, завершила работу лишь 25 ноября, т.е. через два с половиной месяца после начала. Высокопоставленных чиновников, - жандармского поручика Киреева, выполнявшего распоряжение Генерал-губернатора, и коллежского ассесора Войцеховича, представлявшего в комиссии интересы Обер-Прокурора Святейшего Синода, за их неутомимые труды, усердие и благоразумие Преосвященный Амвросий сердечно поблагодарил от своего имени. Назначенные же греко-униатской консисторией для передачи монастыря базилиане прибыли в Почаев лишь 27 ноября, т.е. уже после завершения работы комиссии. Скорее всего, это была умышленная проволочка, имеющая целью отсрочить сдачу обители, чтобы почаевские базилиане имели время и возможность расхищать ее достояние. Вспомним, как возмущались они во время приезда членов комиссии, как самоуверенно и дерзко вели себя, требуя присутствия униатских консисторских чиновников. Рассчитав все до мелочей, они положились на благодушие властей, не учитывая, что после их участия в польском восстании речь шла о государственной измене, и прежнее снисхождение к ним сменилось решительными мерами пресечения преступных действий. Тем не менее, как показали последующие события, они все-таки исхитрились в многочисленных тайниках сокрыть немалую часть средств, а также множество различных дорогих изделий из золота и серебра, тончайшей работы утварь, имеющие несомненную ценость предметы и украшения, отделанные жемчугом и дорогими камнями. Так, согласно проведенному расследованию, вскоре выяснилось, что буквально за три дня до приема монастыря иеромонах Галинский, имя которого нам еще встретится впоследствии, отдал почаевскому крестьянину Турченюку более трех тысяч рублей серебром для сокрытия их в недрах земли, впоследствии отысканных и возвращенных в казну. И этот факт. к сожалению, был не единичным (150). Кроме того, как установило следствие, "базилиане Дзелинский, Данилевич и Чаплинский, в самый день приезда приемщнков, успели ночью вывезть из монастыря два сундука, два короба и чемодан с серебряною посудою, будто бы по принадлежности частным лицам (151). Выяснено было также, что в лесу, в муравейнике, ими было зарыто "более двух гарнцев серебряных денег", обнаруженных и переданных по назначению (там же), а 30 ноября, всего лишь через несколько дней по отъезду комиссии, "в трех местах найдены серебряные и золотые вещи, как то: в алтаре соборной церкви, в столпе под чудотворною иконою, за дверцами,--под полом ивь темном чуланчике над лаврскою библиотекою отысканы серебрянные потиры, дискосы, кадила, блюда, кувшины, ладанницы, золотые кольца, серьги, ожерелья, фермуар в золотой оправе весом пуд 18 фунтов, 18 ниток крупного жемчуга и другие некоторые серебрянныя вещи"(152). Спустя месяц, 28 декабря, монастырский крестьянин Тимофей Андриевский, указал еще один тайник, обустроенный непосредственно в склепе графа Потоцкого, в котором были обнаружены "сокрытые утварные разные серебрянныя вещи: 16 потиров, 2 дарохранительницы, из коих одна большая, называемая монстранциею, весом 13 фунтов 27 лотов, 15 дискосов, 6 блюдцев, 18 подсвечников, 8 звезд, 6 лжиц, 7 малых сосудцев и 2-ве серебрянные позолоченный привески" (153). Крестьянин Андриевский, неоднократно проявлявший высокую сознательность и помогавший в отыскании монастырских ценностей, был награжден серебрянною медалью на Аннинской ленте. А открытия продолжались. Так, 13 марта 1832 года на втором этаже монастырского здания были отысканы спрятанные в двух сундуках следующие изделия из серебра, имевшие несомненную ценность: " 5 потиров, напрестольный крест с подножием, весом 6 фунтов 28 лотов, дарохранительница, монстранция, 2 рукомойника, Евангелие в серебряном окладе и четыре малые сосудца"(154). Тайники порой обнаруживались в самых неожиданных местах. К примеру, 5 февраля 1832 года в стене настоятельской келии были обретены напрестольный крест весом 2 фунта 24 лота, риза на преподобного Онуфрия, потир и серебрянная сахарница с щипцами и двумя чайными ложечками. Так выполняли эти всеми уважаемые монахи, всенепременно подчеркивающие свою нестяжательность, данный ими обет бедности! Но самые большие находки предстояли впереди. 23 июня 1833 года на чердаке над братскими келиями была обнаружена зарытая в щебне секретная книга о суммах так называемых приватных или запасных. Книга эта хранилась, судя по всему, в величайшей секретности, в связи с чем была тщательно упакована в холст и основательно зашита, затем надежно обвязана прочным шнурком и припечатана пятью базилианскими печатями. В ней, насколько удалось разобраться, были зафиксированы неучтенные средства, систематически укрывавшиеся от бдительных глаз провинциалов, и, по всей вероятности, направленные на поддержание подрывной антиправительственной деятельности и личные нужды посвященных. Обретению этой загадочной книги предшествовали не менее загадочные обстоятельства. Прежде всего, почаевскими иноками было замечено, что иеромонах Галинский, который некогда уже отличился в хищении и сокрытии церковных ценностей, находившийся после изгнания из Почаева в Кременецком базилианском монастыре, неоднократно под разными предлогами приезжал в Почаев и пытался проникнуть на чердак якобы для того, чтобы забрать принадлежавший ему курительный табак, оставленный там после выселения. Позволив ему подняться наверх, за ним, однако установили пристальное наблюдение, не дав возможости приблизиться к заветному месту. Тогда он решил прибегнуть к подкупу лаврского служителя Мартина Погорелецкого, которому доверил тайну местонахождения секретной книги и пообещал в случае удачи сто червонцев. Однако Погорелецкий, храня Православие и не желая изменять Священноначалию, проявил благоразумие и о полученном им предложении сообщил наместнику Лавры архимандриту Антонию. Наместник, пригласив епархиального архитектора, двух экономов, каменщиков и других лиц, которые впоследствии удостоверили истинность происходящих событий, поднялся с ними на чердак якобы для осмотра труб. Ведя поиски в соответствии с указанием Погорелецкого, в груде щебня нашли указанную книгу, написанную рукою базилианского казначея иеромонаха Постанкевича. Судебной комисии Постанкевич, ранее отрицавший факт своей причастности к утаенным средствам, впоследствии пояснил, что за год до смерти провинциала Билинкевича он передал ее,согласно требованию, в его руки, куда же передал и все долговые документы с шестнадцатью тысячами червонцев впридачу. Правдоподобно ли это, сказать чрезвычайно сложно, тем более, что почивший Билинкевич что-либо опровергнуть никоим образом не мог. Суммы же были весьма внушительными. Архимандрит Амвросий приводит некоторые из них: "Приход и расход приватных запасных сумм веден с 1789 по 1827 год. Прихода по этой книге значилось 1,443,453 злотых и 17 грошей, а расхода 158,385 злотых, и отдано частным лицам для приращения процентами 529,817 злотых; за тем, во время приема монастыря Православными, в 1831 году должно быть этих приватных запасных сумм 785,051 злотый, но этих денег приемная коммисая не нашла в монастырском казнохранилище, равно не отыскала и подлинныхь заемных писем или документов на розданную частным лицам сумму, в этой секретной книге упоминаемых. Как наличную сего рода сумму, так и векселя Базилиане похитили. Векселя они успели возвратить должникам, в надежде, что деньги от них получат, или и действительно уже получили. Впоследствии военносудная комиссия требовала от этих должников уплаты заимствованных денег по одной секретной книге: но многие из них, имея в руках долговые письма, переданные им базилианами, прямо отозвались, что деньги, занятые ими, монастырю уже уплачены, и в доказательство того представили подлинные возвращенные им векселя, единогласно утверждая, что они выплатили каждый свой долг именно в 1829 году провинциалу Билинкевичу, который скончался в августе месяце 1830 года. Таковых сумм, будто бы уплаченных должниками Билинкевичу, насчиталось по секретной книге 400 т. злотых. В числе должников только три человека нашлось более совестных: ПетруКиевский, Еловацкий и Граф Бржостовский; они сами внесли капитальной суммы 64 т. злотых. Последний даже сам предъявил вексель, похищенный базилианами, и ему конфиденциально переданный(155). Что могло побудить базилиан так строго охранять тайну секретной книги в то время как огромную сумму в 785 тысяч злотых и долговые письма на 529,817 злотых они похитили без особого труда Объяснить это простым недосмотром невозможно: обученные иезуитами базилиане не допускали подобных оплошностей. Скорее всего, они рассчитывали на надежность тайника и недолговечность нового Священноначалия обители, надеясь впоследствии воспользоваться этими подсчетами для взыскания средств с должников. О справедливости подобного предположения свидетельствует, помимо прочих соображений. и описанная нами настойчивость, которую проявлял Галинский для того. чтобы заполучить таинственную книгу. Однако и это было еще не все. Во время проведения сверки принятых церковных ценностей с найденной давнею описью в сентябре 1832 года неожиданно выяснилось, что базилиане кощунственно обобрали даже самую большую святыню обители - Чудотворную икону, сняв непосредственно с нее пожертвованный кем-то золотой крест с семью отборными рубинами (156). Перечень этот можно продолжать, ибо законопреступники не гнушались ни святынями, вынесенными из обворованных алтарей, ни книгами, украденными из монастырской библиотеки в невероятном количестве, превышающем тысячи томов, ни огромными суммами, принадлежавшими монастырю, словно начисто забыв, что в Вечность с собой не унесут ничего, представ перед Богом в отвратительной наготе. Впрочем, это их волновало, очевидно, менее всего. Как не вспомнить в этой связи скорбные слова Священного Писания: " Спасайтесь от рода сего развращенного"(Деян.2,40). Отрицательный пример сребролюбия и хищения подавали своим подчиненным прежде всего сами начальствующие. Так, у архимандрита Скифского, находившегося за участие в мятеже в Киевской крепости, при обыске изъяли более восьми тысяч рублей, принадлежавших Почаевской обители. Не менее корыстолюбивым оказался и казначей Постанкевич, уличенный в хищениях огромных средств и двойной бухгалтерии. Чего можно было хотеть от братии, имевшей такое руководство После завершения судебного разбирательства лица, причастные к противозаконной деятельности, были наказаны подобающим образом. Архимандрит Скифский, признанный зачинщиком творившихся беззаконий, был лишен сана, всех прав и состояния и отправлен в один из отдаленнейших монастырей под строжайший надзор. Казначей иеромонах Постанкевич, по лишении сана и всех прав и состояния, был сослан в Сибирь на поселение. Иеромонаха Галинского выслали в один из отдаленных монастырей под строгий надзор (157). Многие же из тех, кто искренне заблуждался, совершая нечестивые поступки по распоряжению начальствующих, были великодушно помилованы. Православные иерархи не озлоблялись против них как представителей грешного рода человеческого и всегда были готовы принять покаяние, ибо "солнце сияет на злыя и благия, и дождит на праведныя и неправедная" (Мф.5,44). Так вопреки яростному сопротивлению базилиан была, наконец, установлена историческая справедливость. Наступило время созидания. Первые шаги в Православии. Деятельность Преосвященного Амвросия, направленная на укрепление обители. Переговоры и предписания. Окончательное выселение униатов в соответствующие базилианские монастыри Под сенью куполов золотоглавых Звучит призывно колокольный звон. Великая Почаевская Лавра К нам возвращается из глубины времен. Оазис нескудеющей надежды, В чьей призрачной заоблачной тиши Приходит облегченье в мире грешном Для тяжело израненной души. Едва глухая ночь отверзнет вежды, Спасительным прибежищем в скорбях Вновь станет нам оазисом надежды Почаев, как и много лет назад. Итак, все треволнения остались позади. Базилиане понесли заслуженное наказание за совершавшиеся ими на протяжении длительного времени беззакония, народ успокоился, а жизнь Почаевской обители вошла в привычное для православных монастырей русло. Молитва и труд, составляющие основу духовной жизни иноков. позволили довольно быстро возродить древлеправославную святыню. 24 октября 1831 года епископ Волынский и Житомирский Преосвященный Амвросий, являющийся представителем высшей духовной власти, прибыл из местечка Аннополя, где ранее находилась его резиденция, на постоянное жительство в древний Почаевский Успенский монастырь как его Священноархимандрит. Первоначально он разместился в покоях, которые занимал некогда последний супериор, архимандрит Скифский, так безславно завершивший свою духовную карьеру. Впоследствии в этих покоях некоторое время проживали наместники Лавры, а в 1863 году они были перестроены для нужд прихожан, вместив в себе книжную и иконную лавки и свечный склад. Вслед за владыкой в Почаев переместилась Волынская Духовная Консистория. Непосредственно после прибытия комиссии по передаче монастыря в руки православных, еще до официального приезда Преосвященного Амвросия в обители 10 октября ректор Духовной семинарии архимандрит Флавиан и священно-служители, приехавшие с ним, совершили, как было предписано, водоосвящение, и отслужили вечерню и молебен. Православная архиерейская литургия впервые совершалась в этой обители в воскресение, 25 октября, почти сразу после приезда Преосвященного. Местом ее проведения был избран величественный Успенский собор, где уже были произведены необходимые для торжественности архиерейского богослужения приготовления. Преосвященный Амвросий, приехав в обитель, тотчас же лично обозрел ее и незамедлительно обратился к Киевскому, Черниговскому и Курскому архиереям с просьбой направить в Почаев хотя бы небольшое количество благочестивых монахов, которые на первых порах могли оказывать действенную помощь в ее возрождении и восстановлении былой славы. Практически сразу по прибытию преосвященный учредил Духовный Собор, который должен был заняться множеством дел и прежде всего организацией монашеской жизни и принятием на послушание православных иноков. Председателем Духовного Собора был временно назначен вышеупомянутый ректор духовной семинарии архимандрит Флавиан, а членами -- Кременецкий протоиерей Григорий Рафальский, иеромонах Иоанникий и иеромонах Маврикий. Для более быстрого и эффективного налаживания монастырской жизни были введены и утверждены Духовным Собором должности экономов, внешнего и внутреннего, благочинного, казначея, ризничего, типографа и келаря. В связи с недостатком монашествующих, в число должностных лиц были назначены и члены Духовной Консистории. Типографом определен священник Кафедрального Собора Василий Михневич, а экономом - протоиерей Рафальский. Епископы дружественных кафедр незамедлительно откликнулись на просьбу преосвященного Амвросия и стали присылать к нему монахов из подведомственных им обителей. Первым на Гору Почаевскую явился уроженец Полтавской губернии,воспитанник Киевской духовной Академии, принявший монашеский постриг в Киево-Печерской Лавре, иеромонах Феодосий, направленный Киевским митрополитом Евгением. Удивительное совпадение, промыслительно ниспосланное Господом, вновь подчеркнуло преемственную связь Киево-Печерской Лавры с Почаевским монастырем, существовавшую испокон веков. Как некогда, в далеком 1240 году, киево-печерские иноки вдохнули новую струю в жизнь небольшого пещерного монастыря, так и сейчас, спустя семь веков, они помогли возродиться разоренной базилианами обители. Воистину, неисповедимо прекрасны пути Божии! Преосвященный Амвросий не замедлил назначить иеромонаха Феодосия благочинным, исполняющим должность наместника Лавры. Впоследствии, представляя его Святейшему Синоду именно в этом качестве, владыка давал ему самые лестные отзывы как человеку, по его мнению, расторопному, распорядительному, деловому и, при отличном поведении, хорошему проповеднику. В нем он действительно обрел надежного помощника и союзника во всех благих начинаниях. По истечении непродолжительного времени Литовская греко-униатская консистория передала Почаевской Лавре перечень греко-католических монастырей, в которые надлежало удалить бывших почаевских базилиан, что владыка осуществил незамедлительно и с величайшей радостью. В первых числах ноября все они были отправлены в остававшиеся у базилиан Барский, Любарский, Загоровский, Владимирский и Кременецкий монастыри. С ними, как отмечалось выше, обошлись очень лояльно, ни в чем не нарушая свободу совести и никоим образом не преследуя. Под судом оказались лишь зачинщики, которые понесли заслуженное наказание за участие в бунте и подстрекательство к нему, а также те, кто, злоупотребляя властью, совершал многочисленные хищения. Рядовые же базилиане никаким притеснениям не подвергались. Всего высылке подлежали 35 человек -- 21 иеромонах, 4 иеродиакона, 3 монаха и 7 послушников. По свидетельству А.Ф. Хойнацкого, Преосвященый Амвросий явил по отношению к ним самое высокое милосердие, не только позаботившись о том, чтобы обезпечить их билетами и средствами на дорожные нужды, но и выдав небольшое содержание и даже монастырские подводы. Чтобы сколько - нибудь успокоить встревоженные умы, при прощании с ними, смотря по чину и значению, он давал деньги из собственных средств, о чем свидетельствуют архивные записи (158). Видя подобное милосердие и внимая увещаниям доброго и милостивого пастыря, базилианский послушник Ферапонт Кулик пожелал принять православие и был впоследствии пострижен в монашество под именем Антония и рукоположен в сан священнослужителя. Его дальнейшая судьба оказалась прочно связанной с Почаевской Лаврой, которой он служил верой и правдой до конца дней. Таким образом преосвященный практически, действенно исполнял слова святого апостола Иакова о том, "что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов" (Иак.5, 20). Заслуживает внимания также и тот факт, что прежние монастырские служители: лесничие, пасечники, гуменные, садовники, конюхи, пастухи, повара, кузнецы, портные, сапожники, привратники, трубочисты, сторожа, столяры, плотники, кровельщики, красильщики и прочие, - были, к их несказанной радости, по благословению Преосвященного Амвросия оставлены на своих прежних местах с сохранением всего, что они получали ранее. Милость Преосвященного простерлась даже на тех, кто по старости уже не мог выполнять свою работу. Примером тому могли служить 70-летние Адамович и Журович, которым было назначено пожизненное содержание. Преосвященный Амвросий, являвший во всем пример кротости и милосердия, в кратчайшие сроки умягчил смятенные сердца фундушевых крестьян, исповедовавших ранее греко-католические заблуждения, расположив их к Православию,-- и они вместе с семействами, вняв архипастырскому зову, вернулись к древней вере своих предков, призывающей к постоянному крестоношению, сознательному отказу от благ мира, следованию богодухновенному научению святого апостола Иоанна Богослова: "Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все. что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская не есть от Отца, но от мира сего" (1 Ин.2,15-16). Все, кто близко знал владыку, свидетельствовали , что он во всей полноте стяжал величайший дар Божественной любви. Той самой любви, которая, по словам святого апостола Павла, "долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит" (1 Кор. 13,4-7). Несмотря на непродолжительный срок пребывания архипастыря на вверенной ему кафедре, им было осуществлено множество преобразований, поднявших обитель на качественно новый уровень. Особенно это было заметно по ходу богослужений, которым были возвращены прежее благолепие и стройность. Богослужебный чин, введенный стараниями владыки, с некоторыми несущественными поправками действует в Лавре до настоящего времени. Необходимо отметить заботу Преосвященного о монастырском хоре. Несмотря на то, что хор архиерейских певчих, в состав которого входили лучшие голоса края, был превосходен, для совершенствования навыка церковного пения и формирования возможно лучшего вкуса, в первых числах февраля 1832 года по ВЫСОЧАЙШЕМУ повелению, в Почаев прибыл из Санкт- Петербурга придворный протодиакон Павел Дашковский с псаломщиком Никитиным. Как свидетельствует А.Ф. Хойнацкий, прибывший их столицы Российской империи в помощь певчим придворный протодиакон "ввел на Горе Почаевской по церковному чтению, пению и вообще богослужению порядок Лавры Александро-Невской". Однако при всех хлопотах по благоустройству монастыря и возвращению ему прежней значимости владыка не забывал также малопривлекательные судебные разбирательства и тяжбы, обойтись без которых без потерь для обители было совершенно невозможно. Лично рассмотрев принятые в делопроизводство документы, Преосвященный Амвросий обнаружил, что монастырь по многочисленным векселям имеет весьма значительные суммы у разных помещиков. Пренебрегать этими суммами было недопустимо, особенно в сложившейся ситуации, когда эффективность производимых перемен во многом зависела от их материального обезпечения, а немалая часть паствы была утрачена после выселения униатов. В январе 1832 года, чтобы не допустить ни малейшей прострочки по платежам, Преосвященный Амвросий велел немеденно представить ему сведения об этих суммах и тотчас же возбудил иск с задолжавшими в церковную казну помещиками Тарновскими, Яблоновскими, Мнишеками, Любомирскими, Бржостовскими, Плятерами,Сангушками и прочими менее крупными должниками. Оценив серьезность намерений владыки, те стали просить предоставления им возможности отсрочки, соглашаясь уплатить причитающиеся монастырю проценты до взыскания основного долга. Вступление гордых и самолюбивых шляхтичей в переговоры было значительной победой, ибо тем самым должники признавали законность долгов и впоследствии, в результате долговременной переписки, не сразу и не в полном объеме, но все-таки вносили средства на их погашение. С течением времени от Любомирских, Бржостовских, Плятеров,Сангушков, Яблоновских и Мнишеков было взыскано более шестисот тысяч злотых. В судебных разбирательствах с графом Мнишеком вновь всплыла история с приснопамятной секретной книгой. Внеся по векселям 160 тысяч злотых, граф Мнишек категорически отказался платить оставшиеся 240 тысяч, сославшись на то, что он эти деньги якобы передал непосредственно базилианам, возвратившим ему взамен расписки. По приговору Правительствующего Сената, секретная книга, не заключавшая собственноручных его расписок, не была признана достаточным доказательством со стороны Лавры, и дело пришлось прекратить. Как свидетельствовала подробная опись имущества монастыря, составленная при приеме, доставшихся в наследие от базилиан ризничных облачений и утвари было немало, однако практически ничего невозможно было использовать, ибо старинные дорогие облачения и священные предметы значительно обветшали, а те, которые сохранились, не соответствовали торжественности Православного богослужения, совершаемого архиереем. Преосвященный Амвросий немедленно позаботился о пополнении ризницы, распорядившись привезти из Москвы все необходимое, что и было немедленно выполнено купцом Хаботиным, который доставил утвари и ризницы на 1308 рублей серебром и 805 ассигнациями (159). Особо следует сказать о распоряжениях Преосвященного относительно богослужебного вина, которое использовали базилиане для совершения таинства Евхаристии. Преимущественным образом они служили на белом венгерском вине, не обращая внимания на всевозможные примеси, содержавшиеся в нем, и его крепость. Православный архипастырь усмотрел в подобной практике крайнее неуважение к великому таинству и повелел приобретать для Священнодействия исключительно чистое виноградное вино, не содержащее никаких примесей и имеющее красный цвет. С самого начала Преосвященный Амвросий, заботясь о будущем обители, ввел строжайший учет расходуемых на монастырские нужды средств. Приход и расход денег, первоначально записываемый в тетрадях; был в скором времени перенесен в шнуровую книгу, ведение которой вменялось в непосредственные обязанности казначея. Уже 9 марта, по предложению Преосвященного Амвросия, получившего указ о переводе его из Волынской епархии в Нижегородскую, Духовным Собором ему была представлена отчетность за четыре с половиною месяца, прошедшие после возвращения обители, показавшая, что с 24 октября по 9 марта в казну было внесено 305 червонцев, 2574 рубля серебром, 1628 рублей ассигнациями и медью 4 р. 83 к. в то же время как израсходовано было на различные церковные нужды 300 червонцев, 5571 рубль серебром и 1290 рублей ассигнациями. То, что приход оказался выше расхода, было вполне объяснимо теми естественными затратами, которые были неизбежны при переведении монастырской жизни в православное русло. Молитвословная или братская сумма, по записи, особою статьею оговорена не была. Жалование братии и самому Священноархимандриту производилось из общих монастырских средств, но размеры его указаны не были. Можно с уверенностью сказать лишь о сумме, полученной самим архиереем на основании квитанции о жаловании за время, с которого обитель поступила в его управление, составлявшем 300 червонцев, или 600 рублей ассигнациями в месяц. Еще не зная о своем грядущем перемещении на другую кафедру, преосвященный Амвросий был полон многообразных замыслов и планов о благоустройстве вверенной ему Почаевской обители, буквально живя и питаясь ее интересами. К примеру, в рапорте от 15 февраля за 57 он с чувством великой духовной радости писал "о том, что Успенский собор с помещенными в нем святынями - Чудотворной иконой Божией Матери и Цельбоносной стопой является церковью огромнейшей и великолепнейшей не только в здешнем крае, но и в целой России, - что теплая церковь мала и без всякого украшения, - что в пещерной церкви почивают мощи Православного Почаевского Игумена Иова, совершенно целые, - что в большой церкви недавно устроенный базилианами иконостас может до времени оставаться, тем более что всякий другой иконостас может закрывать огромный киот, касающийся самого свода, в котором помещается Чудотворная икона, - что в двух других церквях, теплой и пещерной, также есть иконостасы, хотя бедные,-- что в большой церкви престол стоит посреди алтаря, но устроен по обычаю Римскому и требует переделки, - что в двух меньших церквях есть также престолы униатские, которые, по его распоряжемю, уже переделаны,-- что в большой церкви есть 32 пристенных престолика, на которых униаты совершали тихие литургии и которые нужно принять, - и что вместо сих пристенных престоликов нужно устроить в той же большой церкви, по входе в оную, с обеих сторон на галлерею, два придельные храма,-- что в число братии уже поступило11 иеромонахов и 2 иеродиакона,-- что по Его мнению, штат Лаврской братии, кроме послушников, должен состоять из 55 лиц, а именно: Наместника, 9 должностных иеромонахов--Казначея, Благочиннаго, Экклесиарха, Типографа, Уставщика, внутреннего Эконома, внешнего Эконома, Келаря, Счетчика, 14 иеромонахов для чередного служения и духовнического дела, 15-ти иеродиаконов, между коими нужно разделить должности архивариуса, библютекаря, стопочника, гробовщика, кружечнаго, --из 11- монахов для других низших послушаний --просфорника, хлебодара, свечепродавца, и сверх того из известного числа послушников для клиросного послушания, канонаршего, пономарского и проч.,-- что полевую каменную Рождество-Богородичную Церковь нужно распространить пристройкою к ней части входной и алтарной,-- что штатных монастырских служителей нужно держать 100 человек,--и наконец, что для архиерейского помецения с штатом, для Соборян, для Консистории, для Семинарии, для состоящих при ней Увздного и Приходского Училищ нужно строить новые каменные дома и производить разныя в монастырских зданиях пристройки и переделки(160). Обращаясь к Обер-Прокурору Святейшего Синода князю Мещерскому, Преосвященный Амвросий в своем отношении к нему пишет практически о том же, добавляя лишь подобные сведения о количестве наличных сумм и капиталов, принятых от базилиан и обезпеченных на недвижимых имениях,-- о библиотеке, которую, по его мнению, надлежало оставить в Лавре, -- и, наконец, о том, что он принял в число Лаврской братии покаявшегося Бонифратрского провинциала, в прощлом ксендза Иоанна Навродского, нареченного при присоединении Павлом. Именно ему, человеку, по мнению Его Преосвященства, очень хорошему, способному, преданному Царю и Отечеству и весьма полезному для Лавры, он вверил Лаврский архив, рассмотрение документов и все процессуальные дела. Последствия показали, что положительный отзыв о иеромонахе Павле был весьма поспешным и совершенно ошибочным, ибо он оказался провокатором. Действуя в качестве подосланного орудия папистов, он воспользовался доверием Пресвященного Амвросия и преемника его, Преосвященного Иннокентия, причинив огромный вред Лавре, о чем мы еще скажем после. Годы созидания. Деятельность Преосвященного Иннокентия, Епископа (впоследствии Архиепископа) Волынского, Священноархимандрита Почаевской Успенской Лавры (1832--1840 год) Присвоение монастырю статуса Лавры. В голубой предзакатной мгле На Почаевской древней земле Лавра ввысь глядит величаво. В бликах золота небосвод. Звон вечерний к молитве зовет, Всеблагого Господа славя. Тают отзвуки в облаках И в далеких надвездных мирах Принимая в свой мир высокий, Песнословит Ангелов лик. Как прекрасен Небес язык! Как возвышенны наши истоки! Аскетический подвиг суров. Сколько приняли под Покров Пышных храмов высокие своды! Торжествуя, звучит окрест Колокольни святой благовест Сквозь века, города и годы. Отверзается свод Небес. К покаянью зовет Крест, Возвышая к заветной цели. Разгорается пламя свечи, И молитва всесильна в ночи, Когда Небо зарею алеет. Как известно, человек предполагает, а Бог располагает. Монашеская судьба Преосвященного Амвросия вскоре призвала его на новое поприще. Изрядно потрудившись во славу Божию в благословенном Почаеве и успев произвести в крайне ограниченные сроки значительые изменения, в соответствии с Высочайшим повелением, он должен был в скором времени направиться в Нижегородскую епархию для продолжения своей архипастырской деятельности. 1 февраля 1832 года Святейшим Синодом было утверждено назначение на Волынскую кафедру и управление Почаевской обителью Преосвященного Иннокентия(Сельно-Кринова), Епископа Курского, который, в связи с этим, и прибыл в Почаев 23 марта, сдав дела по предыдущей кафедре своему преемнику. Преосвященный Амвросий, увлеченный проектами грандиозных преобразований, всем сердцем прилепившийся к благословенной Горе Почаевской, еще не выехал к месту своего нового назначения. Фактически до средины апреля он общался со своим преемником, в котором обрел единомышленника, имея возможность передавать ему лично монастырские дела, делиться наблюдениями и приобретенным опытом миссионерской деятельности, знакомить с разработанными на будущее грандиозными проектами. Новый архипастырь оказался не менее деятельным, чем предыдущий. Уже 24 марта, т.е. на следующий день после своего приезда в Лавру, он предложил Духовному Собору немедленно предоставить ему отчет о состоянии всего монастырского имущества, сообразно с описями, составленными при передаче базилианами обители, подготовив подробную ведомость о доходах, из каких бы источников они ни происходили: о фундушах, денежных капиталах, векселях и проч. Ведомость эту поручено было составить вышепомянутому прозелиту иеромонаху Павлу, представленному Преосвященным Амвросием незаменимым работником, и тот весьма прилежно и в самое короткие сроки исполнил требование архипастыря. Уже 4 мая ведомость была готова, и владыка сердечно возблагодарил его за успешность в исполнении поручения и даже изволил записать благодарность в послужный список. Павел, который изо всех сил стремился войти в доверие к новому начальству, чтобы затем иметь возможность действовать в пользу базилиан, чьи интересы он продолжал тайно отстаивать, воспользовался удобным случаем для употребления во зло оказанного ему доверия. Он извлек из архивных дел многочисленные долговые письма и передал часть из них должникам (разумеется, не безвозмездно), своими нечестивыми действиями лишив обитель причитающихся ей доходов. Должников, по представленной ведомости, большею частью мелких, оказалось 132 человека. Векселя, помещенные на хранение в Лаврском казнохранилище, позволяли требовать уплаты по ним в назначенные сроки. Если должник не имел соответствующих средств, он мог уплатить проценты с капитала. Соборяне и чиновники Консистории жаловались на скудость средств к содержанию, особенно в связи с приближавшимся праздником Пасхи. Преосвященный Иннокентий, приняв их просьбу-к сведению, распорядился выдать им в единовременное пособие от Лавры пятьсот рублей, отпустив семейным достаточное количество провизии. В целом, затраты на благоустройство были значительными, в то время как доходы в силу объективных причин временно уменьшились. К о всем трудностям, связанным с изменением статуса монастыря добавилось еще и то обстоятельство, что униаты, не смирившись с утратой обители, повсеместно распространяли клеветнические слухи о православных иноках, населяющих ее, не останавливаясь абсолютно ни перед чем. Они совершенно безосновательно заявляли на каждом шагу, что с их исходом благодать отошла от этого благословенного места и что даже Чудотворная икона Владычицы, не пожелав оставаться у "схизматиков", нашла себе иное пристанище, за пределами государства, в Подкаменском Доминиканском монастыре в Галиции, находившемся в десяти верстах от Почаева. Одним из плодов их воображения явилось утверждение, что даже Цельбоносная стопа была выдолблена и также последовала за Чудотворной иконой. Находились, к сожалению, люди, которые внимали этим явным несообразностям, напрочь забыв о том, что Богородица издревле возлюбила это благословенное место, явившись в столпе огня именно православным инокам, что Чудотворная икона через православную помещицу Анну Гойскую изволила поселиться на горе Почаевской в монастыре Греко-Восточном, и дальнейшее пребывание ее именно там весьма категорически оговаривалось завещанием великодушной и благочестивой помещицы. Мстительные базилиане всячески препятствовали тем, кто все-таки решался принять на себя труд паломничества. Они останавливали богомольцев на пути их следования, пугая всякого рода нелепостями о тех нисчислимых бедствиях, которые обрушатся на них, если они осмелятся посетить обиталище схизматиков. В связи с этим ожидаемый к весне поток богомольцев, чьи святые молитвы и финансовые пожертвования были крайне необходимы обители, по сравнению с предыдущими годами был весьма невелик. Но всеблагомощная Заступница Сама вступилась за православных, посрамив отвратительную клевету и порадовав тех, кто не побоялся, несмотря на кривотолки, посетить Ее обитель, новыми необыкновенными чудотворениями, каковых уже давно не наблюдали на Горе Почаевской. В то время, когда безумные толки получили наиболее широкое распространение, благодатною силою, присущей Ее Чудотворной иконе, стали совершаться дела чудные и дивные. Люди, страдавшие на протяжении ряда лет неисцелимыми болезнями, придя в Почаев на поклонение Ее святому лику вопреки клевете, мгновенно исцелялись: слепые прозревали; глухие обретали слух, расслабленные начинали ходить, а из одержимых нечистой силой выходили легионы бесов. Каждый, кто, обратившись с верою и молитвою к Божией Матери, Чред чудотворною Почаевскою иконою, видимым образом получал укрепление и скорое врачевание. Сподобившиеся этой милости, паломники спешили выразить свою благодарность и под клятвою свидетельствовали о полученных дарованиях чудесного исцеления. Возвращаясь в свои дома, они повсеместно разсказывали о благодатной силе чудотворного Почаевского образа Преблагословенной Владычицы. Из разных мест и от многих лиц вместе с приношениями (так называемыми серебрянными привесками) поступали письменные выражения твердой веры и упования на милость Царицы Небесной, низводимую от Чудотворной Ее иконы Почаевской. "Из монастырских дел видно, что в 1832 году чудеса совершились: 1) над женою Унтер-Офицера Матвея Миропольского Елисаветою, исцелевшей от жестокой болезни в ноге; 2) Над священником Каменец-Подольской епархии Никитою Голинкевичем, по собственному его письменному сознанию, выздоровевшим от долговременной болезни, после того, как он всю надежду свою возложил на милость Матери Божией Почаевской; 3) над 28-летнею девицею Оренбургской губернии Матроною Шлеговою, видевшею во сне Преподобного Иова Игумена Почаевского, повелевшего ей идти в Почаев к Божьей Матери, и по исполнении ею сего повеления, действительно получившею освобождение от тяжкого недуга; и 4) над девятилетнею солдатскою дочерью Анною Якимчуковою, на первом году жизни лишившейся от оспы зрения. Эта Якимчукова, когда в августе 1832 года своею бабкою Каминскою была привезена из Каменец-Подольска в Почаев для поклонения чудотворному образу Божией Матери, и по выслушанию Литургии была подведена бабкою к стопе Божией Матери, чтобы промыть глаза святой водою от оной стопы, и когда, во время чтения акафиста отошла на средину церкви и стала молиться, то вдруг, обратясь к бабке, с необыкновенным восторгом и со слезами радости сказала: "Ах, бабушка, я вижу Божию Матерь" ;и действительно прозрела" (161). Обо всех этих чудесных исцелениях, не вызывающих и тени сомнения, в связи с их величайшей важностью было немедленно доложено Святейшему Синоду, и через Обер-Прокурора Святейшего Синода князя Мещерского доведено до сведения Государя Императора. Тотчас же было принято решение завести особую книгу, чтобы тщательно фиксировать в ней подобные чудотворения (162). Разумеется, подобного рода явления тотчас же становились достоянием гласности и самым наглядным образом убеждали колеблющихся в вере в истинности и древности Святого Православия. После того, как люди лично удостоверялись в благодатной силе, исходящей от Стопы Божией Матери, Ее Чудотворной иконы и мощей преподобного Иова, их уже не могли остановить клеветнические нападки на Почаевский монастырь. Более того, они стремились убеждать и других. Необходимо отметить, что тридцатые годы девятнадцатого века ознаменовались подлинным торжеством Православия на Волыни, проявившимся, в частности, в массовом переходе униатов в православную веру. Этому в значительной мере способствовала незаурядность личности Преосвященного Иннокентия, мягкость его характера, мудрость межконфессиальной политики, проводимой им. Он, в частности, всегда указывал духовенству на необходимость взвешенности и тактичности во взаимоотношениях с иноверцами, недопустимость навязывания им догматов православной веры с позиций силы, на величайшую роль убеждения: "С причтом, прихожанами своими и особенно со всеми униатами и иноверцами, в приходе живущими, обращаться приветливо и миролюбиво, не пренебрегая никем, входя с искренним участием при встречах и свиданиях в положение всякого, и тем снискать любовь и привязанность всех и каждого. При могущих случиться разоворах и суждениях о религии, доказыватьуниатам с кротостью и благоразумием древность уставов нашей Православной Церкви, кои свято были содержаны их дедами. При том избегать всяческих оскорбительных и укорительных доводов, которые не убеждают, а только раздражают и оскорбляют заблудших"(163) Восьмилетнее управление Преосвященного Иннокентия в отношении к Почаевской обители, Священноархимандритом которой он стал, было очень успешным и плодотворным. Милостию Божией он сумел предоставить обители не только мудрое и справедливое духовное окормление, но и обладая замечательными организаторскими способностями, стал превосходным строителем, сумевшим привлечь значительные средства для перестройки обветшавших и постройки новых монастырских строений. Ежегодно он все более и более упрочивал как материальное, так и финансовое хозяйство Лавры, ознаменовывая каждый год какими-либо выдающимися событиями, свидетельствующими о результативности его сугубой архипастырской заботливости. Он сумел пополнить частично обветшавшую, а в большей мере разграбленную базилианами ризницу, приобрести для храмов новые иконы, изготовить добротные ризы для старых, перестроить галерею, находящуюся в непосредственной близости от Успенского собора, перекрыть железом прогнившие крыши монастырских строений, возвести добротную каменную ограду и выстроить великолепные Святые Врата, войдя в которые паломники тотчас же попадали в особый мир Небесной гармонии и светлой радости о Господе. Духовый мир Его неуемной энергии и потрясающей работоспособности можно было восхищаться неустанно. Очевидно, Господь умножал его силы, направленные а благие деяния для обители, которую он возлюбил всем своим сердцем. Как же святы дела Твои, Господи! Усомниться в них кто посмеет Глубины и величия Промысла Лишь невежда не разумеет. Как трава неплодная, сорная, Злоречивые человеки Расцветают во тьме беззакония, Чтоб назавтра исчезнуть навеки, - Велий Ты в веках, Боже Истины! И враги Твои гибнут безславно, Разрушаешь пути нечистые Ты десницей Своей державной. Как траву, их жилища косишь, И неложна Твоя дорога. Высоко мое знамя возносишь, Словно рог у единорога. Умащен я свежим елеем, На врагов моих око взирает, Уши слышат о дерзких злодеях, Восстающих, мой нрав усмиряя. Псалом 91 Незамедлительнно по прибытию в Почаев В 1832 году, в память о возвращении обители в лоно Православия, он установил соборное чтение по субботам после литургии акафиста пред Чудотворною иконою Божией Матери. Чтение совершалось настолько торжественно, что очень полюбилось богомольцам и вошло в традицию, которая соблюдается и доныне. Так называемого привесочного серебра, жертвуемого благочестивыми прихожанами и паломниками, довольно скоро набралось три пуда, что позволило изготовить достойные святынь оклады на монастырские иконы. Из посеребренной меди в большой церкви были сделаны внушительного вида рамы для престола. Забота о благоукрашении храмов проявилась также и в том, что громоздкие серебряные неблаговидные кадила были переделаны на новые, гораздо более приличные. Золотые кольца,принятые по описи от базилиан, некоторое время остававшиеся без нужды в ризнице, были употреблены на позолоту рам у икон, предназначавшихся в качестве подарков для высокопоствленных особ при посещении ими Почаевскои Обители. Поскольку хорошей ризницы от базилиан осталось весьма мало (лучшую они или похитили или скрыли в местах неизвестных), то было изготовлено 18 новых риз, 8 подризников и 16 диаконских стихарей. Сама ризница была также переделана. Для выстилки церковного пола на случай приезда ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА куплено 60 аршин красного сукна. Пол в алтарной части большой Церкви вместо кирпича был выложен каменными плитами. Преосвященный Иннокентий, увидев примерное благочестие и глубокий ум протоиерея Рафальского, назначенного ранее экономом, предварительно переговорив с ним, обратился в Святейший Синод, который разрешил постричь Рафальского в монашество и произвести его в сан архимандрита с утверждением наместником Лавры. Протоиерей Рафальский, получивший в монашестве имя Антоний, впоследствии полностью оправдал выбор архипастыря и вполне заслужил доверие и внимание его к себе. Он всячески старался облегчать труды Преосвященного по управлению Лаврой, умея быть полезным в любом деле. Обширное монастырское хозяйство требовало серьезного и многоопытного эконома. По совету протоиерея Рафальского, который сам успешно занимался этими вопросами, хотя уже стал наместником Лавры, в этой чрезвычайно хлопотной должности был утвержден вдовый протоиерей Заславского уезда, местечка Белогородки Николай Немоловский, превосходно проявивший свои организаторские способости в собственном хозяйстве. Спустя непродолжительный промежуток времени Немоловский был назначен также членом Духовного Собора. Для того, чтобы все в монастыре наилучшим образом знали свои обязанности и неопустительно исполняли их, Преосвященный Иннокентий предписал каждому из них правила к исполнению своей службы, выдал соответвующие инструкции, велел завести приходно-расходные книги, указал образцы ежемесячных ведомостей и установил особый счетный стол для поверки записей прихода и расхода по всем направлениям. Особенно внимательно и заинтересованно наблюдал владыка за деятельностью внутреннего и внешнего экономов, выполнявших чрезвычайно важные послушания. Тому и другому он вменил в непременную обязанность еженедёльно являться к нему для отчета о проделанной работе и перспективах будущей деятельности. Подобные правила, инструкции и наставления даны были и Духовному Собору. Кроме того, по его приказанию, были пересмотрены и исправлены описи, составленные при приеме монастыря наскоро и необстоятельно, монастырским крестьянам были выданы тетрадки для записей отбывания ими повинностей. Обо всех своих распоряжениях Преосвященный Иннокентий доложил Святейшему Синоду, включив в это донесение и подробное сведение о приходе и расходе за 1832 год . (164). Согласно этим подсчетам, от братской молитвословной кружки поступило в 1832 году 1378 рублей 50 к: серебром (165). Эта скромная сумма красноречиво свидетельствует об очень незначительном количестве богомольцев, посетивших Почаевскую обитель непосредственно по переходу ее в Православие, на что, как мы помним, было много причин, не последней из которых явились базилианские козни. Как неоднократно подчеркивалось выше, братия и монастырь содержались на проценты от капиталов и поземельных доходов заставного имения. Сложность положения усугублялась еще и тем, что отдача в наем Лаврских садов в 1832 году принесла монастырю дохода всего двести рублей ассигнациями, что было невероят мало (166). И все-таки, какими бы ограниченными средствами не располагала обитель вте непростые, но радостные времена, сложившаяся ситуация настоятельно требовала немедленно приступить к постройке новых и реставрации обветшавших монастырских строений. Базилиане, несмотря на обилие средств, которые они имели благодаря продаже всего и вся, обитель передали Православным в крайне запущенном состоянии. Положение усугубилось тем. что с 1823 года они нимало не заботились о поддержании монастырских строений, осознавая, что рано или поздно Почаевская обитель будет возвращена в Православие. Сложность состояла, помимо прочего, еще и в том, чтобы разместить в разоренной базилианами обители Священноначалие и многочисленный клир. С задачей этой справились не сразу,решая ее поэтапно на протяжнии ряда лет. Так, для секретаря консистории была обустроена квартира в гостинице при галерее. Дома, в которых помещались кафедральный протоиерей и прочие соборяне, были надлежащим образом перестроены и приспособлены для проживания, в большинстве келий братского корпуса были произведены внутренние работы, которые оказались необходимыми также и в архиеерейском помещении. Все это требовало немало денежных затрат и значительного количества строительного материала. К примеру, для будущих построек было заготовлено 262 тонны кирпича и 56 кубических сажен бутового камня (167). Преосвященный Иннокентий заботясь о постройке нового помещения для Духовной семинарии, вопреки восторженности своего предшественника, отнесся к этому делу с надлежащим здравомыслием. В частности, он уведомил 27 июня 1832 года Святейший Синод, что для столь ответственной работы необходим архитектор из Санкт-Петербурга и что "строить дом для семинарии в самой Лавре, по тесноте места невозможно, и производить самые надстройки, или пристройки, по непрочности монастырских зданий неудобно,-- да и самый недостаток воды в монастырской ограде будет препятствовать помещению семинарии в самой Лавре",-- следовательно, лучше выстроить семинарский дом, разместив в нем уездное и приходское училища, с западной стороны Лавры -- на равнине, ближе к Старому Почаеву и к роднику, или же с восточной -- вблизи полевой церкви, которую в таком случае необходимо расширить, чтобы ею могли пользоваться учащиеся Духовных школ. Превосходно понимая, какие затраты предстоят на строительство, Преосвященный Иннокентий распорядился во всем соблюдать строжайшую экономию и бережливость и лично вникал во все дела, требуя постоянной отчетности за выделенные на монастырские нужды средства. Немалых вложений требовал свечной завод, ежегодно принося большие расходы на покупку воска. Разумеется, все это окупалось продажей свеч, но необходимо было понести первоначальные издержки на закупку воска, которого требовалось не менее 100 пудов. Преосвященный отдал распоряжение покупать его по частям и исключительно из первых рук по цене возможно более дешевой, не позволяя платить за пуд дороже десяти рублей (168). Поскольку число братии неуклонно возрастало, увеличивались и расходы на их содержание. Кроме того, необходимо было кормить архийерейский хор, увеличившийся до 24 человек, и многочисленный причт, так что хлеба, собиравшегося с фундушевого и закладного имений уже было недостаточно. Следовательно, надлежало нести соответствующие расходы по закупке зерна. Рыбные и съестные припасы обыкновенно закупались в Бердичеве, который в то время принадлежал к Волынской епархии, но лишние деньги на дорогу тратить не приходилось, ибо приобретение необходимых товаров осуществлял Бердичевский протоиерей Олесницкий, с готовностью стремившийся услужить архиерею, и это также существенно уменьшало расходы (169). Для полевых работ и строительных нужд обители постоянно необходимы были рабочие лошади, которых с целью экономии иноки приобретали не на ярмарках, как это обычно практиковалось, а у соседей, нуждавшихся в деньгах, по самой дешевой цене. Типография в течение некоторого времени также не приносила прибыль, однако и затраты на ее содержание производились минимальные. Развернуть издательскую деятельность в прежних масштабах первоначально не было никакой возможности, в связи с чем перечень печатной продукции был скуден: буквари, сокращенный катихизис и краткая Священная История. Оклады типографских работников были самые незначительные. Кроме того, жалование для братии и послушников, по архипастырскому распоряжению, выдавались всегда с вычетом за неисправное хождение в церковь на богослужение, а уставщику вменялось в обязанность ежедневно вести учет посещения богослужений, предоставляя его пред выдачей жалованья Духовному Собору, для всевозможных вычетов за различные нарушения (170). Преосвященный, несмотря на постоянную занятость, вникал практически во все финансовые вопросы, даже самые незначительные. К примеру, когда у него возникло благочестивое желание заказать для обители портрет фундаторши, приснопамятной Анны Гойской, он благословил обратиться к живописцу, который во славу Божию за свои труды востребует минимальную сумму. И действительно, по молитвам братии Господь послал для написания портрета некоего Петровского, написавшего великолепный портрет Гойской, и в качестве оплаты получившего всего шесть рублей серебром (171). Как отмечалось выше, преосвященный Амвросий в бытность свою Волынским архиереем неодократно обращался в Священный Синод с множеством разнообразных предложений по благоустройству обители. Вскоре, как известно, он был переведен на Нижегородскую кафедру, однако результат рассмотрения его предложений не замедлил сказаться. В апреле 1832 года Преосвященному Иннокентию было предписано еще раз серьезно обдумать, все ли предложения его предшественника по Почаевской обители необходимо исполнить, или же только часть из них и какие именно. Преосвященный Иннокентий, незамедлительно собрав необходимые сведения и обстоятельно изучив местные обстоятельства, 25 марта 1833 г. за 93 Святейшему Синоду доложил следующее: "1) Устроенный базилианами в великой церкви, сложенный весь из камня, покрытый деревянною доскою, со вложением в ней святых мощей, престол, который по мнению Преосвященного Амвросия предположено было переменить, надлежит оставить, как из снисхождения к мнению и привычке посетителей сего храма, так и потому, что этот престол стоит посреди алтаря, и в вышину, длину и ширину соответствует пространству алтарной части огромного храма, и даже составляет красоту оного. Предположенное Преосвященным Амвросием построение двух придельных храмов на галереях, находящихся над сосудохранительницею и ризницею, вовсе оставить, как по неудобности прохода в эти места, так и потому, что богослужение в них могло бы мешать богослужению в большой церкви на главном престоле, --наконец потому, что Лавра, имея еще две готовые церкви -- теплую и пещерную довольно пространную, вовсе не имеет надобности в построении этих придельных церквей на галереях. 2) Пристенные Униатские престолы, и по мнению его Преосвященного Иннокентия, нужно принять с места и заменить лампадами. 3) Согласно мнению Преосвященного Амвросия, иконостас в великой церкви оставить в прежнем его виде, а иконостас в церкви пещерной нужно заменить другим приличнейшим. 4) Из великой церкви вынести так называемые римские конфессионалы, устроенные наподобие будок. 5) Некоторые на стенах образа хотя чествуемых нашею церковью святых, но написанные в римском вкусе, исправить или заменить другими. 6) Орган впоседствии продать, как неуместный в Православной церкви, а тем временем место, где он стоит, закрыть иконами. 7) Вход в склеп, в котором находится набальзамированное тело фундатора Потоцкого, заделать наглухо, и оставив в нем прах сего благотворителя обители, покрыть это место такими же плитами, какими устлан пол всей церкви. 9) Сверх того, Преосвященный Иннокентий Святейшему Синоду доносил о стоящей пред входом в монастырь под горою каменной статуе на каменном четыреугольном столпе, изображающей Богоматерь в весь рост, попирающую одною ногою змия, а другою луну, с золоченными вокруг главы звездами и с лилиею в руке. Это изображение, как ваянное, по мнению Преосвященного Иннокентия, на основании правил Православной Церкви, не допускающей кроме распятия резных изображений, надлежало бы со столпа снять, и хранить в ризнице, или другом закрытом месте, а самый столп п палисадник совершенно убрать и место очистить: но из снисхождения к мнению и привычке посетителей, и особенному благоговению их к сему изображению, полагает нужным оставить в настоящем месте до некоторого времени. 10) Наконец к вышеописанным своим предположениям Преосвященный Иннокентий присовокупил следующие сведения: что богослужебные униатские книги нужно передать базилианам, что книги, составляющие монастырскую библиотеку и относящиеся к учености, надлежит оставить в Лавре, что типография принята от базилиан в самом плохом состоянии: станки ветхи, буквы малогодны к употреблению, доски стерты, и все вообще в состоянии обветшалости, что в Лавре уже состояло в то время налицо 16 иеромонахов (из епархии Курской 4, Харьковской 2, Смоленской 1, Черниговской 1, Полтавской 1, Костромской 1,--прочие вольные), 2 иеродиакона и 37 послушников, -- и что он, Преосвященный Иннокентий, желает получить только третью часть из одной братской молитвословной кружки, большая ли она, или меньшая будет, а для братии он признает нужным производить определенные, соответственно степени каждого, оклады из той же кружки; если же оной будет для этого недостаточно; то дополнять из общих монастырских сумм" (172). Братская кружка, о которой упоминает Преосвященный Иннокентий, в 1832 г. составляла, по свидетельству архимандрита Амвросия, весьма незачительную сумму: всего 5500 рублей ассигнациями, что в переводе на серебро по тогдашнему курсу означало 1378 рублей 50 копеек, но в результате разумного управления обителью и увеличения притока богомольцев уже в 1833 г. эта сумма практически удвоилась и составила 10141 рублей ассигнациями. 24 января 1833 года в обители произошло важное, с нетерпением ожидаемое событие. В соответствием с пожеланием Преосвященного Иннокентия в Почаев прибыл командированный по Высочайшему повелению Титулярный советник архитектор Русско, получивший от Обер-Прокурора Святейшего Синода Князя Мещерского четкие инструкции по проведению строительных работ в обители. Прежде чем приступить к делу, ему было поручено подробно изучить планы и фасады лаврских зданий, на основании личных замеров составить собственные планы и сметы на все, что Преосвященный признает нужным перестроить, начиная с церкви и монастырских зданий, а также тех строений, которые он захочет выстроить. Кроме того, в обязанность ему вменялось продумать вопрос об устроении при Лавре помещения для семинарии и училищ, или тщательно продумать, где и как построить новые. Кроме того, он должен был высказать свои соображения относительно того, каким образом выстроить прочную и соответствующую красоте архитектурного ансамбля обители стену, ограждающую монастырь от внешнего мира. Свобода действий архитектору предоставлялась достаточно большая, однако все свои чертежи, планы и фасады со сметами на все постройки и переделки он мог составлять лишь после предварительного совещания с Преосвященным, в обязанность которого вменялось рассмотрение их и, в случае согласия с ними, одобрение. Как видим, Обер-Прокурор Святейшего Синода наделил своего посланника самыми широкими полномочиями, особо оговорив при этом роль святителя, по инициативе и под наблюдением которого должна была совершаться эта грандиозная перестройка. Архитектор Русско не терял времени даром и в итоге своих трудов предоставил требуемые от него прект, планы и сметы. на переделку и строительство всевозможных монастырских построек, и, в частности, как отмечает архимандрит Амвросий, "на перестройку Архиерейского помещения; На перестройку и разширение здания для Консистории; На постройку корпуса для Соборян; На постройку корпуса для Семинарии; На постройку корпуса для Училищ; На постройку зданий вне монастыря: свечного магазина, экономического склада, склада для лесных материалов, амбара для ссыпки хлеба в зерне,-- плотни, столярни и сапожни". На все эти постройки и переделки архитектором Руско были составлены планы, чертежи и сметы. Общая смета простиралась до 3,369,000 рублей ассигнациями, да особо на покрытие железом монастырскнх зданий 1198,000 р. ассигнациями. На возведение вокруг монастыря каменной стены им же архитектором Руско сделаны план и смета, и по особому ВЫСОЧАЙШЕМУ повелению, указом Святейшего Синода в том же 1833 г. предписано немедленно приступить к произведению ограды по этому плану" (173). Настало время собирать камни. Получив от архитектора столь долго им ожидаемые и в буквальном смысле вымоленные планы, чертежи и сметы, незамедлительно изучив и тщательно проанализировав их, Преосвященный Иннокентий уже 15 марта 1833 года представил Святейшему Синоду свои соображения относительно их реализации, существенно сократив расходы за счет целесообразного использования имеющихся помещений вместо дорогостоящей и трудоемкой постройки новых. Все свои соображения он четко аргументировал, отметив, в частности, следующее. По его мнению, размещение Духовной семинарии и Уездного училища при Лавре нецелесообразно по ряду причин, одной из которых является высокая стоимость проекта постройки семинарского корпуса в связи с необходимостью закупки кирпича и извести в Вишневце, расположенном в двадцати верстах от Почаева. По его мнению, размещение учащихся будет все равно затруднительно, кроме того, опасная близость границы может соблазнять их на побеги в случае каких-либо неприятностей, без которых учение не обходится. Удобнее всего, на его взгляд, было перевести духовные школы из Аннополя в Кременец, разместив в зданиях бывшего Лицея, никем и ничем не занятых и весьма вместительных. Приобретя их за умеренную цену, Комиссия Духовных Училищ смогла бы не только сэкономить средства, но и использовать в качестве семинарской церкви пустующий костел, находящийся при них. Рассудив по-хозяйски, владыка пришел также к выводу, что расходы можно уменьшить за счет отказа от постройки архиерейского дома, ибо разместить архиерейские покои вместе с канцелярией, прислугой, письмоводителем, кухней и кладовой можно было на втором этаже северо-западной части братского корпуса, а домовую церковь для архиерея - на нижнем, под теми же комнатами, где имелось вполне пригодное для этого помещение, которое трудами Преосвященного Амвросия было уже приготовлено к переоборудованию. Кроме того, он указал на целесообразность переоборудования базилианской конюшни и каретника в помещения для певчих, поскольку новые конюшня и каретник уже перестроены при пруде из каменного здания, где когда-то варилось пиво. Практические соображения подсказали ему также, что консистория вполне может оставаться в том же каменном доме, где и находится, если к нему пристроить два каменных флигеля. Постройка же нового каменного дома нужна будет для размещения членов Духовного Собора, а вот острой необходимости в строительстве теплой церкви нет, ибо имеющийся теплый храм довольно вместителен. Колокольню, по мнению владыки, впоследствии нужно будет соорудить новую, а ту, которая имеется, необходимо перестраивать, полностью сняв каменный верх и настелив деревянную крышу. Настоятельную необходимость видел владыка в возведении каменной ограды и оборудовании на северной стороне монастырского здания новых каменных амбаров, кладовых и мастерских вместо старых деревянных зданий, покрытии ряда монастырских зданий железом, оштукатуривании монастырского здания, переделке полов и лестниц и во многом другом. Особо отметил Преосвещенный Иннокентий необходимость замены на великой соборной церкви черных седьмиконечных крестов, составляющих герб Потоцкого, новыми, осьмиконечными, перекрытия обветшавшей медной крыши железом с последующей окраской ее в зеленый цвет и позолотой церковных глав. Первоочередной задачей, выполнение которой Преосвященный наметил уже на лето 1833 года, ему представлялась безотлагательная починка и укрепление галереи, ветхость состояния которой представляла серьезную опасность, угрожающую великой церкви. В заключение владыка отметил, что для произведения ремонтно-реставрационных работ в указанном объеме имеющихся у обители средств недостаточно, в связи с чем он обратился в Святейший Синод с просьбой выдать Лавре заимообразно 432 тысячи 750 рублей ассигнациями, выплачивать которые обязался по частям. Получив это обстоятельное послание, Святейший Синод в целом одобрил его, предписав в связи с нехваткой средств произвести только самые необходимые постройки и исправления за счет монастырских доходов; разрешив, впрочем, Коммиссии Духовных Училищ ассигновать Лавре заимообразно за пятый процент просимую сумму. В соответствии с мнением Преосвященного Иннокентия, Святейший Синод благословил осуществить в обители ряд преобразований, необходимых для того, чтобы избавиться от католического наследия, способного смутить православных богомольцев. Прежде всего, в связи с большими затратами было признано нецелесообразным строить придельные храмы, какпредлагал владыка. Кроме того, было дозволено устроенный базилианами в алтаре великой церкви престол до благовремения оставить в прежнем виде, не касаясь заложенных в нем при освящении мощей, однако боковые униатские престолы снять и на их месте поставить лампады. Иконостас в великой церкви, сообразно рекомендации Синода, прдлагалось оставить без изменений, в пещерной же -- заменить другим, более приличным; иконы, изображающие чествуемых Православной церковью святых в латинских одеяниях, исправить, орган вплоть до момента продажи оставить на прежнем месте, плотно прикрыв занавесом, конфессионалов не продавать ни латинянам, ни униатам, а употребить на что-либо приличное или уничтожить вовсе, прах строителя Потоцкого оставить на месте погребения, заложив, однако вход в склеп наглухо каменными плитами. Строительство дома для соборян и некоторые другие постройки рекомендовалось производить впоследствии, при наличии у Лавры соответствующих средств.Постройку семинарского корпуса, по ВЫСОЧАЙШЕМУ повелению, было решено отложить в связи с целесообразностью переведения Духовной семинарии и находящегося при ней училища в пустующие здания бывшего Кременецкого лицея(174). Самым же главным событием, ознаменовавшим начало нового этапа в монастырской жизни, явилось судьбоносное решение о присвоении Почаевской обители звания Почаевской Успенской Лавры и определение ее статуса. В соответствии с Высочайшим Указом, ей предписано было занимать в порядке Православных обителей, после трех существующих Лавр, четвертое место; а Волынскому епископу быть и именоваться ее Священноархимандритом. Кроме того, определялся штат новой Лавры, в соответствии с которым ей был дан статус архимандрии и полагались, кроме наместника, казначей, эконом и ризничий, двадцать иеромонахов, десять иеродиаконов и десять монахов, содержащиеся преимущественным образом на доходы Лавры. Оклады назначались по усмотрению епархиального архиерея, утвержденного Святейшим Синодом. Выполнение различных трудовых послушаний предписывалось возлагать на лаврских крестьян, живущих на монастырских землях и отрабатывающих различного рода повинности. На представлении рукой Его Императорского Величества было начертано: "Быть по сему". 12 ноября, в воскресение, непосредственно после получения Указа Святейшего Синода, подтверждающего официальное присвоение Почаевской обители статуса Лавры, Преосвященный Иннокентий после Божественной литургии в Соборной церкви торжественно отслужил вместе с братиею благодарственный молебен с коленопреклонением и возглашением многолетия Государю Императору, всему Августейшему Дому, Святейшему Правительствующему Всероссийскому Синоду и всем Православным христианам. Обретя новый статус, Лавра быстро возродилась, неустанными трудами своего деятельного Священноархимандрита, сопрягаемыми с совместными усилиями братии, приобретя строгое благолепие и красоту исконно православной обители. В скором времени вместо шестиконечных крестов на куполах Успенского собора победно воссияли восьмиконечные, была сооружена великолепная серебряная рака для мощей преподобного Иова, которые непосредственно после возвращения в Православие были вновь обретены и помещены в пещерную церковь для поклонения, в соответствии с каноническими требованиями были обустроены иконостасы, появилась новая утварь, отвечающая благолепию православных храмов, взор молящихся стали услаждать иконы, украшенные сверкающими серебряными ризами. Кроме того, упразднены были архитектурные излишества, доставшиеся в наследие от базилиан. И вновь потекли многочисленные паломники на святую Почаевскую Гору. Теперь, чтобы войти в обитель, они должны были пройти через великолепные Святые Врата, на фронтоне которых их встречала Сама Владычица, много веков назад явившаяся в огненном столпе и освятившая это благословенное место. Те избранные, кому дано было услышать призывный глас Божий, навсегда отвергались от "дел неплодных тьмы" (Еф.5,11) и изменяли решительным образом свою жизнь. Те же, кто продолжал идти погибельным путем, ожидала неминуемая участь юродивых дев, отвергнутых Небесным Женихом и в ответ на молитвенное призывание получивших гневную отповедь: Много бурь пронеслось над обителью за это время, множество скорбей и невыплаканных слез впитал дивный воздух Святой Горы, буквально насыщенный благодатью и святостью. Но пришло время возрождения, и Пресвятая Богородица вновь распростерла Свой благодатный Омофор, под который и поспешили богомольцы со всех уголков земли... Здесь сердцем чувствуешь Вечность. Здесь память веков жива. Ветер и сумрак шепчут Молитвы святой слова. К святыням в Почаев приходят, Когда утешения нет. Влечет сюда толпы народа Нетварный Божественный Свет. Преосвященный Иннокентий непосредственно вникал во все дела, которыми жила, которыми буквально дышала Лавра, обретя единомышленников в лице наместника Антония Рафальского и эконома Николая Немоловского. Буквально на глазах происходили впечатляющие изменения, а когда Лавре было возвращено благолепие истинно православной обители, настало время обретения честных мощей преподобного Иова игумена и чудотворца Почаевского, которые на протяжении ста десяти лет пребывали за решеткой в базилианском плену. Как отмечалось ранее, первоначально они были открыты и прославлены Киевским Митрополитом Дионисием Балабаном еще в 1659 году -- через 8 лет после кончины угодника Божия. Но базилиане сделали все, чтобы память о преподобном Иове изгладилась из сердец и душ людей. Как могли, они скрывали правду о преподобном, обличавшую отступление их от Православия, не допуская богомольцев к цельбоносным мощам и делая исключение только для тех, кто прибегал в качестве веских аргументов к определенным суммам, способным удовлетворить их ненасытную алчность. Однако преподобный являлся к страждущим в тонком видении, посылая им благодатную помощь, и слепые прозревали, немые отверзали уста, а расслабленные начинали ходить. Когда сила молитвенного предстательства преподобного перестала быть тайной для кого бы то ни было, сами базилиане в лице графа Потоцкого и тех высокопоставленных духовных лиц, которые ему покровительствовали, попытались испросить у Рима разрешение прославить угодника Божия уже как католического святого. Однако Господь не попустил подобного осквернения святых мощей, и они остались на прежнем месте. По возвращении обители в лоно Православной Церкви, благоприятный случай для обретения цельбоносных мощей не замедлил явиться. Промысл Божий послал его в лице Преосвященного Кирилла, архиепископа Каменец-Подольского, который в августе 1833 года, совершая объезд своей паствы, находящейся в сопредельном Волыни крае, возымел благочестивое желание поклониться святыням возрожденной Почаевской Лавры, и сугубо - чудотворному образу Богоматери и нетленным мощам Преподобного. Он прибыл в Почаев со всем окружением - Ректором семинарии, архимандритом Гедеоном, протодиаконом, диааконами и певчими. Посетив пещеру, в которой некогда подвизался преподобный Иов, он лично убедился в нетлении святых мощей этого прославленного угодника Божия. По предварительной договоренности с Преосвященным Иннокентием, 27 августа вместе с ним он совершил крестный ход в пещерную церковь и в сопредельную ей пещеру. Здесь впервые за более чем вековой период было совершено Всенощное бдение с благословением хлебов у раки преподобного; а 28 августа, фактически в тот самый день, в который 174 года назад Киевским Митрополитом Дионисием Балабаном были обретены мощи святого, по окончании литургии, которую священнодействовал в пещерной церкви Преосвященный Иннокентий, и молебна, отслуженного совместно обоими архипастырями, их же архиерейскими руками, мощи были обретены вторично и вынесены высшими священнослужителями для участия в крестном ходе вместе с чудотворной иконой. Исполнились слова блаженного Досифея, ученика преподобного: "Яко сице духовному сему светилу нашему иеросхимонаху Иову(Иоанну) Железу не благоволи богпод спудомнощной непамяти сокрыватися, но на свещниквсенародного зрения возведе"(175). В торжестве приняли участие четыре архимандрита - Ректор Каменец-Подольской Семинарии архимандрит Гедеон, Ректор Волынской Семинарии архимандрит Флавиан, настоятель Дерманского монастыря архимандрит Иерофей и наместник Почаевской Лавры, архимандрит Антоний, а также братия Лавры, члены Волынской Духовной Консистории, протоиереи, благочинные, приходские священники ближайших уездов и огромное количество народа всех сословий, притекшего в Почаев на праздник. Так былая слава вернулась в это благословенное место. Души прихожан и многочисленных паломников вновь радовал тот особый Почаевский дух, который, заставляя оставить все на свете, пренебречь суетными мирскими попечениями, устремиться на благословенную Гору Почаевскую, чтобы оттуда просветленная и очищенная святым покаянием душа начала свое восхождение тернистым путем крастоношения -- к высокому строгому Небу... Струны души невидимо Снова затронут вдруг Тайна святой обители, Ее сокровенный дух. Воздух молитвой полнится, Хочется мир весь обнять. На монастырской звоннице Колокола звенят. Души почивших иноков, Тихий незримый свет Лики блаженных схимников- Вечности благовест. Иов вглядится пристально В мрачные бездны души, Примет сердечную исповедь, Бремя грехов разрешит. Вливается в мир сакральный Души цельбоносный ручей. Свершается строгое таинство В сумраке звездных ночей. На следующий день, 29 августа, Преосвященный Кирилл лично отслужил в главной Соборной церкви Божественную литургию в ознаменование благодарения дивному во святых(Пс. 67, 36) Богу, давшему ему возможность и силы совершить великое и святое дело возвращения Православию нетленных мощей великого угодника Божия, ставшего, как поется в Акафисте, "обители Почаевской украшением" С тех пор, в память об этом выдающемся событии, 28 августа (10 сентября по новому стилю) светло празднует Почаевская Лавра день обретения святых мощей ее первого игумена. Огромное количество паломников стекаются сюда в этот праздник в надежде на благодатную помощь или в благодарность за ее получение. И никто не уходит неутешенным, о чем свидетельствуют многочисленные рассказы исцеленных и вразумленных людей. А те, кто побывал в таинственной пещере, воплотившей в себе молитвенные воздыхания преподобного, на всю жизнь сохраняют чувство благоговейного трепета, охватывающего всех, кто с верою и молитвою погружается в таинтвенный мрак этого удивительного обиталища великого Почаевского игумена. Рассказывают, что иногда узкий и тесный вход в эту пещеру сдвигается, и тогда находящиеся в ней люди не могут выйти на поверхность, пока не пригласят священника и не покаются в каких-то сугубых грехах, совершенных ими. Одержимые нечистой силой, приближаясь к пещере, начинают издавать непотребные звуки, но преподобный усмиряет бесов, и они изнемогают и успокаиваются после того, как несчастный, приложившись к святым мощам и побывав пещере, возвращается... Вскоре после вышеописанного события для украшения святых мощей великого Почаевского игумена было сделано щедрое приношение от богатой и благочестивой благотворительницы, графини Орловой-Чесменской, которая, узнав о торжестве, вознамерилась пожертвовать серебряную раку. С этой целью она обратилась к выдающемуся мастеру Верховцеву, предоставив ему необходимые средства на изготовление раки, достойной подвигов преподобного. На раку, явившуюся подлинным украшением темного грота, высеченного в грубой скальной породе, где обрели приют нетленные мощи угодника Божия, было истрачено три пуда, двадцать семь фунтов и шестьдесят девять золотников чистого серебра. Кроме того, графиня пожертвовала бархатное покрывало малинового цвета на внутреннюю обивку раки и серебряную позолоченную лампаду весом четыре фунта и двенадцать лотов. В июне 1834 года людскую молву взбудоражило событие, о котором долго не могли забыть многие: возвращаясь из Санкт-Петербурга в Вильно, неожиданно Почаевскую Лавру посетил Преосвященный Иосиф Симашко, тогда еще Литовский униатский епископ. Появление его в обители в униатском облачении пробудило в сердцах некоторых скрытых сторонников унии надежду на возвращение прежних порядков, о чем периодически повторялись настойчивые слухи. На самом деле цели посещения обители у Преосвященного Иосифа оказались совершенно другими: его очень заботили грядущие перемены, к которым постепенно располагалась его душа. Под строжайшим секретом он сообщил Преосвященному Иннокентию, что вскоре должно произойти воссоединение униатов западного края и Литвы с Православною Церковью, о чем в настоящее время ведутся переговоры и производятся надлежащие приготовления. Такого рода преобразование было весьма желательным, так как снимало известное напряжение в Церкви, сохранявшееся до сих пор. "Блюдите убо, како опасно ходите" ((Еф.5, 15), - предостерегает нас Священное Писание. И действительно, в 1839 году это чрезвычайно важное событие, о котором говорил униатский епископ, состоялось, и в лоно истинной Церкви возвратились многие из ее заблудших сыновей. А время шло, и многое в обители изменялось. Монашеская судьба неисповедимыми Господними путями увлекала на новые труды одних ее насельников и приводила взамен других, чтобы и они смогли услужить Преблагословенной Владычице в возлюбленной Ею Лавре. Так, верный соратник Преосвященного Иннокентия, архимандрит Антоний Рафальский, превосходно проявивший себя в должности наместника Почаевской Лавры, занимал эту должность не более года и уже в мае 1834 года был вызван в Санкт-Петербург для хиротонии во епископа Варшавского: Господь, видя его примерное усердие, призвал на свещник апостольского служения. Естественно, новое назначение вызвало ряд проблем. Практически тотчас встал вопрос о том, кому можно доверить ответственную и хлопотную должность наместника. Выбор пал на его ближайшего соратника, протоиерея Николая Немоловского,превосходно проявившего себя на ответственейшей должности эконома и давно стремившегося принять монашество. 5 августа, непосредственно по принятии монашества с именем Григория, он был произведен в сан архимандрита и вступил в должность наместника Лавры с присвоением степени настоятеля второклассного монастыря и дозволением, в соответствии с Указом Святейшего Синода, носить шелковую мантию с зелеными скрижалями. В продолжении 1834--1838 годов главным предметом архипастырских забот Преосвяшенного Иннокентия в Почаевской Лавре были различного рода строительные работы. Они производились, как и ранее, со всевозможной бережливостью и экономией монастырских средств. К примеру, для возведения каменной ограды, по архитекторской смете, требовалось сто тысяч рублей ассигнациями. Благодаря трудам Преосвященного, постройка, которая производилась по частям в течение нескольких лет, завершилась в 1836 году и обошлась в десять раз дешевле, чем требовалось по смете. Впрочем, надобно сознаться, что в тогдашнее время и материалы, и рабочие стоили Лавре гораздо дешевле. Самые большие затраты приносили изделия из железа, которые приобретались в Киеве и Бердичиве у купца Дехтярева. Хранящиеся в архиве документы свидтельствуют, что только в 1834 году их было закуплено более чем на 36 тысяч рублей ассигнациями. Когда строилась каменная ограда вокруг Лавры, Духовный Собор предложил Преосвященному Иннокентию, на месте обыкновенных ворот, ведущих в обитель, устроить так называемые Святые Врата, приличные ее новому статусу, пристроив к ним с одной стороны иконную лавку, а по другой - комнату для привратника. План постройки составил архитектор Михаловский. Работу каменщика и плотника производил калужский крестьянин Власий Позняков, оплата труда которого производилась сдельно. Насколько сложной и трудоемкой была эта работа, можно судить хотя бы из того, что только кирпича на постройку Святых Врат было употреблено около шестидесяти пяти тысяч штук. Завершилась эта многотрудная и многославная работа в 1835 году. В 1834 году реконструкции подверглась галерея, каменный пол которой был снят, насыпанная под плитами земля убрана, своды укреплены стропилами и покрыты железной крышей с водосточными желобами, а сверху на особых балках положен деревянный пол. Весьма значительные затраты желаемых результатов не дали: лишь на непродолжительное время своды над пещерной церковью и подвалами, служащими контрфорсами для Соборного храма, могли удерживать воду. Железная крыша, находившаяся под полом, и водосточные желоба довольно быстро риходили в негодность, и во время сильных дождей или в период таяния снега вода сквозь своды просачивалась в пещерную церковь и подвальные коридоры. С целью предохранения здания от повреждений, в 1850 году попытались смешивать вареную смолу с песком и смазывать этим составом щели в полу. Но и это не спасало положение: от летней жары и великого множества богомольцев масса трескалась, образовывая щели, и вода по-прежнему повреждала подвальные своды. Происходили и другие изменения. Как отмечалось выше, первоначально архиерейское помещение предполагалось устроить в братском корпусе на втором этаже с северо-западной стороны, однако, по предложению Преосвященного Иннокентия, для помещения архиереев с канцеляриею, письмоводителем и прислугою был избран отдельный кирпичный дом, отделенный от братского корпуса. Его перестроили снаружи и изнутри, заменив черепичную крышу железной, окрашенной красной краской, отремонтировали полы и печки и устроили на нижнем этаже крестовую Петропавловскую церковь,. Необходимо напомнить, что как на главной соборной церкви, так и на всем братском корпусе при базилианах крыши были гонтовые, местами сгнившие и пропускавшие влагу. По благословению Преосвященного Иннокентия они были перекрыты железом и выкрашены. Помимо них рекострукции подверглись верх на переделанной колокольне, гостинный каменный дом, главный ворота каменною стеною, выполнявшей роль ограды. Кроме того, в соответствии с предписаниями Синода, пещерную и теплую церкви украсили новыми иконостасами, по всем коридорам братского корпуса отремонтировали полы и лестницы, склеп с прахом фундатора Потоцкого наглухо замуровали, южную стену надежно укрепили еще двумя контрфорсами из тесанных камней и покрыли листовым железом. Для нужд приезжающих отовсюду паломников выстроили деревянные гостиницы, купол большой церкви украсили медными позолоченными звездами, все строения выбелили, разбили палисадники, в значительной степени выровняли косогор за главными вратами, выложив дерном и многое другое. Как только у обители появились средства, на лаврские деньги был прибретен колокол в 213 пудов, отлитый в Киеве (176). Со временем выписаны были из Москвы на лаврские деньги два напрестольных Евангелия и два ручных серебрянных креста на сумму 528 рублей серебром. Сам Преосвященный Иннокентий постоянно подавал пример щедрой благотворительности, и, в частности, пожертвовал Лавре собственное полное архиерейское облачение из зеленого бархата, отделанное парчой. Естественно, не могли не произойти изменения и во внутреннем убранстве реставрируемых храмов, одним з которых стало обустройство в киоте главной святыни обители - Чудотворной иконы Божией Матери серебрянной позолоченной решетки. Лаврская и архиерейская ризница стала богаче на четыре перемены полных облачений, появилась новая церковная утварь, иконы, вид которых был приведен в соответствие со строгим церковным каноном, обрели дорогие нарядные ризы. Щедрые благотворители, явившиеся во благовремение, от чистого сердца жертвовали Почаевской Лавре различные богатые подношения, помогая ее возрождению. Так, в июне 1839 года прибыла на Почаевскую Гору помолиться в легендарной обители Богородицы наслышанная о чудесах, щедро изливаемых Владычицей, известная в христианском мире благотворительница графиня Анна Алексеевна Орлова Чесменская. Проникнувшись высоким духом веры и благочестия, она несколько дней провела в Лавре в подвиге поста и молитвы, ежедневно "утренюя" к Богу с 4-х часов утра, неопустительно посещая всенощные бдения, и Божественные Литургии, как ранние, так и поздние. Напротяжении всего периода пребывания в обители, она не оставила без внимания ни одного богослужения, совершавшегося в Лаврских церквях. Однако этого было для нее недостаточно. По заказу благочестивой паломницы братия неоднократно служили соборно Акафист пред Чудотворною иконою Божией Матери, молебен Преподобному Иову и панихиду. Прежде чем уехать, Орлова-Чесменская заказала молебен о путешествующих, по окончании которого лично наградила каждого и сделала особое приношение Лавре, пожертвовав до 800 рублей серебром. Глубоко проникнувшись нуждами обители, она увезла с собою тайную мечту обустроить для угодника Божия Преподобного Иова богатую серебрянную раку, что не замедлила исполнить почти сразу по возвращении. Вознося свои прошения к всемилосердому Богу, она следовала неложному обетованию Спасителя: "Всяк бо просяй приемлет, и ищай обретает и толкущему отверзется. Или кто есть от вас человек егоже аще воспросит, еда камень подаст ему. Аще убо вы лукавы суще, умеете даяния блага даяти чадом вашим, кольми паче Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него" (Мф. 7, 7-11). Впрочем, о щедром даре Орловой-Чесменской было написано ранее. В том же 1839 году Лавру посетила еще одна благочестивая паломница - полковница Мария Петровна Эдинг. Полюбив всем сердцем строгую красоту Почаевской молитвенной жизни, она пожертвовала для обители бриллиантовые украшения и просила продать их, а деньги употребить на монастырские надобности. Воля ее была исполнена, и на вырученные за бриллианты деньги Лавра получила возможность приобрести драгоценную утварь, значительную часть которой расхитили в свое время сребролюбивые базилиане. Потир, дискос, звездица, два блюда из чистого серебра общим весом 7 фунтов 21 лот 27 золотников, Евангелие в серебряном позолоченном окладе и напрестольный серебряный крест, - вот перечень священных предметов, приобретенных благодаря щедрости этой великодушной жертвовательницы. За все эти вещи было уплачено 2873 рублей серебром. Нет никаких сомнений в том, что Всемилостивый Господь сторицею воздал за подобное великодушие, ибо неложно сказано в Святой Псалтири: "Праведник щедрит, и милует, и взаймы дает" (Пс.) Примерно в это же время Господь воздвиг еще одну весьма состоятельную и щедрую благотворительницу - Статскую Советницу Наталию Алексеевну Амосову. Она пожертвовала Лавре напрестольное Евангелие, обложенное малиновым бархатом с серебряными образами, пелену на престол из розового бархата, обшитую серебрянною бахромою, три ораря, шесть пар поручей, и шерстяный разноцветный ковер в 8 аршин длиною, а взамен обрела усердные милитвы иноков, которые ежедневно поминают "строителей, благоукрасителей и жертвователей святыя обители сия". Воистину," Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его" (Мф. 11,12). Графиня Кудашова от щедрот пожертвовала на благоустройство Лавры два огромных разноцветных ковра ручной работы, которые пришлись как нельзя более кстати. Помещик Волынской губернии Князь Владимир Четвертинский Святополк, принявший в 1835 году Православие, которое исповедовали его предки, в ознаменование своего возвращения в истинную веру, пожертвовал на церковные нужды 300 рублей, которые были использованы для написания иконы святого равноапостольного князя Владимира, выполенной на дереве и украшенной серебрянной позолоченной ризой, весившей шесть фунтов 57 золотников. Постепенно, по мере приобретения Почаевской обителью широчайшей известности в Православном русском народе, из разных мест присылались письма с пожертвованиями, хотя незначительными, но с полною верою в благодатную силу чудотворной Почаевской Иконы Божией Матери. Разумеется, не все являли подобное великодушие, - находились и те, кто пытался нажиться за счет Лавры, дешевыми подделками подрывая ее авторитет и финансовое благосостояние. Некоторые почаевские жители, стремясь к обогащению, стали тайно печатать и продавать иконы и медальоны, выдавая их за лаврские изделия. Разумеется, против подобных злоупотреблений были тотчас приняты безотлагательные меры. Оборудование для тиснения икон и медальонов у самозванцев было конфисковано, и полиция, разбирательства с которой не сулили ничего хорошего, категорически воспретила им продолжать заниматься подобного рода деятельностью. В это время рабочие, обслуживающие лаврскую типографию, освоили новый технологический процесс: научились литографировать на бумаге и атласе изображения Спасителя, Божьей Матери, Святителя Николая, Преподобного Иова, Великомученицы Варвары и св. Великомученика Георгия. Однако вопрос реализации такого рода продукции затруднялся тем, что Лавра не могла этим заниматься без предварительного согласования со Святейшим Синодом, специальным указом которого от 31 марта 1839 г. за 3526 было предписано, что подобные изображения прежде печатания в Почаевской литографии предварительно должны были быть представлены в Духовный цензурный Комитет на утверждение. Предостережение это было небезосновательным и имело целью недопущение неканонических, а порой просто некачественных священных изображений. Во избежание всякого рода злоупотреблений со стороны людей сребролюбивых, которые, к сожалению, находились и в монастыре, Преосвященный Иннокентий особое внимание обратил на духовно-нравственный облик содержателей братской кружки, не все из которых могли удержать себя от соблазнов. 25 июня 1838 года на рассмотрение Духовному Собору владыка дал предложение, в котором изложены следующие правила для тех, кто был на этом чрезвычайно трудном послушании: а)Чтобы они ни под каким видом не брали в свои руки от богомольцев жертвуемых ими для Лавры денег, но, записав эти деньги по своим регистрам, указывали богомольцам отверстия в кружках, в которые они сами своими руками должны были класть при- ношение. б)Поелику богомольцы при этом случае часто требуют размены им денег, то для сей надобности каждый кружкосодержатель получает от Лаврского казначея мелкою монетою до 20 рублей, которые должны быть возвращаемы казначею по прошествии отпустных дней. в) Внушить всем кружкосодержателям, дабы они служили в этом послушании верно, безкорыстно и сообразно той присяге, которую они принесли Богу, принимая на себя ангельский чин монашества,-- чтобы действия их были чисты пред очами начальства, а еще более пред Всевидящим оком Божиим; если же навлекут на себя какое либо подозрение в сем предмете, то к ним, кружкосодержателям, будут приставляемы караульные солдаты. г) Равномерно внушить и Духовникам, чтобы они не утаивали доходов Лаврских. д За исполнением всего вышеписанного обязаны смотреть Наместник и Благочинный, которые при случаях поверяют действия кружечных и Духовников чрез расспросы самих богомольцев, и тотчас доносят Преосвященному о преступающих. Разработка этих правил была особенно важна вследствие того, что после нескольких лет относительного затишья в преображенную обитель вновь стали отовсюду стекаться могочисленные паломники. Особенно много их было в летнее время. Страждущие болезнями, одержимые нечистой силой, обиженные и гонимые, в соответствии с данными Господу и Пресвятой Владычице обетами, приходили они в Почаев, преодолевая трудности пути и многочисленные препятствия, и исцелялись, потому что Всемилосердый Господь по молитвам Своей Пречистой Матери даровал им благодатную помощь в соответствии с их прошениями. Так в 1835 году вдова священника из Аккермана Христина Чернявская, у которой на протяжении длительного срока был болен правый глаз, услышав о Почаевской святыне, дала обет посетить ее, который исполнила, и, тепло помолясь Пресвятой Владычице, получила исцеление. Радости, переполнявшей ее сердце, не было границ, и она почла своим христианским долгом открыто, перед всеми людьми, засвидетельствовать о полученном ею благодатном даре. Свидетельство ее было подтверждено Аккерманскою полициею и доведено до сведения Святейшего Синода, а через Обер-Прокурора стало известно Государю Императору (177). Подобное благодатное исцеление, по вере и упованию на помощь Почаевской Божией Матери, в 1836 году получил Аудитор Минского гарнизонного батальона Александр Ашуров, также не замедливший сообщить об этом Святейшему Синоду (178). Итак, слава о Чудотворной Почаевской Иконе Божией Матери постепенно все более ширилась и распространялась, пока не стала воистину всенародной. Разумеется, это тотчас же отразилось и на повышении финансового благосостояния обители, еще недавно остро нуждавшейся в самом необходимом. Со всех сторон в Лавру стали приходить письма и пожертвования от людей самых разных сословий, свидетельствующие о глубокой вере жертвователей в благодатную силу иконы и искреннем, сердечном уповании на нее. Возвращение обители ее былой славы, согревающее души истинно верующих не могло оставить равнодушными врагов Православия. Видя, как умножаются богатства Почаевской Лавры, как растет ее благоденствие, как благоприятно сказывается на всей ее жизни ее возвращение в лоно восточной Православной Церкви, они вынашивали дерзкие планы, направленые на ее разорение. Особенно досадно было иноверцам видеть, что Матерь Божия видимым образом распростерла над обителью Свой благодатный Покров и усердно помогает чудотворною силою Своей иконы. Исполнившись неистовой злобы и лютой ненависти, они постоянно изыскивали всевозможные средства, чтобы насильственно отобрать это сокровище. В свое время, как уже отмечалось ранее, это пытался сделать Андрей Фирлей. Чем для него закончилось посягательство на величайшую православную святыню, мы уже писали. Однако горькие уроки святотатцами усвоены не были, и те же базилиане впоследствии неоднократно спекулировали святостью иконы, пытаясь вывезти ее за границу. Перед уходом из Почаева кто-то из них не погнушался ограбить икону, сняв с нее золотой крест с рубинами. Думается, что и это святотатство не прошло безследно, хотя о последствиях именно этого нечестивого действа нам не известно. Однако если вспомнить судьбы архимандрита Скифского, иеромонаха Постанкевича, иеромонаха Галинского и других базилиан, преступные действия которых были пресечены законом, становится понятным, что их, как некогда жену Фирлея, покарала именно Божия десница. Происки базилиан не прекращались и тогда, когда обитель вернули Православным. Когда стало очевидным, что открытые враждебные действия не приносят желвемых результатов, они изменили тактику. Выше уже несколько раз упоминалось имя Бонифратрского ксендза Навродского, по присоединении нареченного Павлом, которого приснопамятный Преосвященный Амвросий некогда имел неосторожность принять в число Лаврской братии. Доверившись ему, владыка стал вверять его попечению важные денежные документы и всевозможные дела монастырского архива. Преосвященный Иннокентий, пойдя по стопам своего предшественника, также чрезмерно положился на этого, как оказалось впоследствии, ловкого и коварного провокатора, который был подослан иезуитами, чтобы всемерно вредить Православной обители. Воспользовавшись своим привилегированным положением и имея в своих руках важные документы, он не только передавал их заинтересованным лицам за определенное денежное вознаграждение, но и подобно своим предшественникам-святотатцам, вознамерился похитить Чудотворную икону и вывезти ее за границу. Действуя в соответствии с выношенным в сердце дерзким планом, вначале он стал роптать на свое послушание и всячески добиваться получения должности ризничего. Преосвященный Иннокентий, взирая на его настойчивость, заподозрил неладное и, несмотря на доверие к этому новообращенному иезуиту. не решился доверить ему столь важное послушание. Это побудило Павла искать иные возможности для того. чтобы проникнуть в Успенский собор. В состоянии какого-то удивительного помрачения он слишком явно стал требовать ключи от храма под предлогом необходимости уединиться там для молитвы. Когда и в этом ему было отказано (естественно, не без основания), он попытался подкупить смотрителя башенных часов Тимофея Андриевского, соблазняя его выпивкой и деньгами взамен ключей. Однако Андриевский, поняв, что предательские действия Павла направлены на причинение существенного вреда Православию, не стал его сообщником и доложил наместнику о вынашиваемом злом умысле. Когда и этот преступный план сорвался, Павел, ощутив, что ему перестали доверять, стал просить увольнения якобы для того, чтобы уйти под омофор Преосвященного Амвросия. Его желание удовлетворили и выдали паспорт, после чего он бежал за границу, где окончательно сбросил с себя личину, обрил бороду и присоединился в Галиции к тернопольским иезуитам. Это недоразумение было, пожалуй, единственным компрометирующим владыку обстоятельством. На всем протяжении времени, которое Господь отвел ему для управления кафедрой и созидательного труда в Почаевской Лавре, ему во всем сопутствовала самая добрая слава. Его любили единомышленники, уважали братия, видя в нем "пастыря кроткого и радетельного", наконец, с ним не могли не считаться даже враги. Деятельность Преосвященного Иннокентия в качестве Священноархимандрита Почаевской Лавры была чрезвычайно плодотворной и оставила заметный след в истории обители. Однако Господь Своим непостижимым Промыслом уготовил ему иной путь. Очевидно, в этом рачительном и мудром архипастыре в другом месте нуждались больше, и 28 января 1840 году он был переведен на архиерейскую вакансию в Орловскую епархию, а на его место прибыл из Минска архиепископ Никанор, который с этого времени был наречен архиепископом Волынским и Священноархимандритом Почаевской Лавры (179). Перевод Преосвященного Иннокентия на новую кафедру. Преосвященный Никанор (Клементьевский)- архиепископ Волынский, впоследствии Варшавский и Новогеоргиевский, член Святейшего Синода, Священноархимандрит Почаевской Успенской Лавры и управляющий Волынскою епархиею (1840--1848 г.). Постичь основы мирозданья Стремимся изначально мы. В красе и силе первозданной Открыт, как книга, Божий мир. Скрестим соборные усилья, Безбожных лет отринув груз. Несокрушима Жизни сила. Отсюда вновь начнется Русь Высокий подвиг созиданья, Любви Господней щедрый плод, Труд претворенья мирозданья Благословляет Сам Господь. Преосвященный Архиепископ Никанор прибыл в Почаевскую Лавру в первых числах марта. Предместник его, Преосвященный Иннокентий, на некоторое время задержался в Почаеве, не имея возможности по нездоровью отправиться на свою новую кафедру тотчас же после получения назначения, и в течение трех недель имел возможность передать своему преемнику обстоятельные сведения о состоянии обители и монастырской братии. Будучи чрезвычайно сведущим во всех хозяйственных потребностях Лавры, он подробно и обстоятельно рассказал о насущных ее нуждах. Первоначально в жизни обители ничего не изменилось. Новый Преосвященный, как и его предшественник, с головою окунулся в хозяйственные хлопоты, тотчас же приступив к ремонтно-восстановительным работам. В этом вновь назрела настоятельная необходимость, ибо железо на крышах, которым при Преосвященном Иннокентии спешно и не всегда добросовестно перекрыли большую церковь, как, собственно, и другие здания, нужно было в некоторых местах зменить новым. По повелению Преосвященного Никанора, для проведения ремонтно-восстановительных работ было приобретено в Киеве 187 пудов листового железа, что дало возможность исправить существующие недочеты. Кроме того, к 1840 году была произведена покраска монастырских зданий, что сделало их более привлекательными и устойчивыми к особенностям местного климата. Новый архипастырь, ближе ознакомившись с внутренней жизнью Лавры, с сожалением вынужден был констатировать ряд нарушений и злоупотреблений, допускаемых некоторыми братиями. Узнав от благочинного, иеромонаха Серапиона, что многие иноки пренебрегают своей главной обязанностью и весьма нерегулярно ходят в церковь, а находясь в ней, пребывают во время богослужения не на клиросе, как положено, а в ризнице, храме или при кружке, входя и выходя, когда вздумается, Преосвященный Никанор вначале отдал распоряжение отцу наместнику объявить в трапезе его крайнее неодобрение подобной практики. Поскольку эта мера пресечения со стороны архипастыря не возымела должного действия, в 1841 году Преосвященный Никанор обязал Духовный Собор строго предупредить братию, взяв с каждого соответствующую подписку, чтобы иноки непременно на всех богослужениях и во всех церквях находились на клиросе, "и отнюдь не становились в толпе народа и не ходили без надобности по церкви, исключая лиц, определенных для исполнения служебных треб, - чтобы о преступающих это распоряжение немедленно ему сообщали, - и чтобы братии было известно, что только болезнь, командировка и другие важные обстоятельства будут принимаемы в уважение небытности в церкви на богослужении" (180). Кроме того, братии было велено объявить в трапезе, чтобы, во избежание взыскания, иеромонахи и иеродиаконы на молебное пение в праздничные дни и в субботу на акафист облачались в соответствии с чином. Преосвященный Никанор обратил внимание братии также и на необходимость должного почитания святых нетленных мощей преподобного Иова, Игумена Почаевского, как благодатной святыни, постоянно привлекавшей благочестивых богомольцев, что, по его мнению, должно было быть обезпечено постоянным пребыванием при них достойного и благоговейного иеромонаха. По здравому размышлению выбор пал на иеромонаха Зиновия, который в 1841 году получил назначение смотрителя гроба преподобного или "гробового иеромонаха. В 1863 году этот глубоко уважаемый всеми за благочестивую жизнь старец был пострижен в великую схиму с наречением имени Зосима. Необходимо добавить, что традиция, заложенная архипастырем, продолжается до нашего времени. И сейчас у раки с мощами преподобного Иова постоянно пребывает монах, имеющий священный сан. Он надевает на паломников шапочку преподобного, по их просьбе помазывет их елеем из лампады и благословляет на добрые дела. Изменилось. правда, название его послушания: в нынешнее время он именуется блюстителем мощей. Кроме того, Преосвященный Никанор, до сведения которого постоянно доходили передаваемые из уст в уста удивительные сказания о многочисленных чудотворениях, повсеместно происходивших от Почаевской иконы Божией Матери, Ее Цельбоносной стопы и мощей Преподобного Иова, 26 января 1841 года внес на Духовный Собор предложение, чтобы сведения об этих чудесах записывались в особую книгу, предназаченную специально для этой цели. Исполнение воли архипастыря было возложено на ризничего обители, иеромонаха Анатолия, который отнесся к этому послушанию весьма добросовестно и собрал более 11 достоверных свидетельств о чудотворениях, происшедших за десять лет со времени возвращения Лавры в Православие, т.е. с 1831 года по 1841 год (181). Пребывание Преосвященного Никанора непосредственно в Почаевской Лавре в качестве ее Священноархимандрита продолжалось не более года. По ВЫСОЧАЙШЕМУ повелению, в 1841 году епархиальное управление было перемещено из Почаева в губернский город Житомир. Это означало прежде всего новые затраты. Так, на покупку архиерейского дома в этом городе пришлось выделить заимообразно без процента около одиннадцати с половиной тысяч рублей серебром из средств Духовно-учебных заведений. За эту достаточно внушительную сумму в Житомире для архиерейского помещения был приобретен вместительный каменный дом, оплата за который в шестилетний срок а также покупка для него мебели и устроение в нем крестовой церкви была возложена на Лавру. Для консистории, попечительства, архива и размещения штатных лиц, пребывающих при архиерейском доме, временно были сняты квартиры. Прибретенный для архиерейского помещения дом впоследствии стал считаться лаврским подворьем. Спустя некоторое время к этому подворью был пристроен также каменный дом для консистории. С этого времени на протяжении более полувекового периода все последующие архиереи были самостоятельными архиепископами Волынскими и Житомирскими, являясь одновременно и Священноархимандритами Почаевской Лавры. Время шло, и в Церковной иерархии происходили существенные изменения. В 1841 году, когда Варшавское викариатство было было переименовано в самостоятельную кафедру, на Волыни возникло особое местное викариатство. Новый викарий стал именоваться епископом Острожским. Когда Варшавский епископ Антоний, считавшийся ранее викарием Волынским, в 1841 году был произведен в сан архиепископа, в связи с чем Варшавское епископство стало самостоятельной Варшавской епархией, освободилось место Волынского викария, которое в сентябре 1841 года занял переведенный из Екатеринбурга Преосвященный Анатолий (Мартиновский), получивший титул викария Волынского и епископа Острожского. Местопребывание для него было назначено в Почаеве, поэтому Лавра должна была предоставить ему приличное помещение, назначить прислужников, снабжать провизией и заботиться о содержании. Во время отсутствия архиепископа Почаевская Лавра поручалась управлению викария, и вся братия должна была быть быть в полном ему подчинении. В январе, по случаю переведения консистории и перемещения епархиального управления из Почаева в Житомир, Преосвященный Никанор предложил Духовному Собору возложить на наместника Лавры, являвшегося вторым по значимости после архиерея лицом, обязанность вникать во все вопросы, связанные с управлением ею: в частности, наблюдение за целостью и безопасностью всех зданий, соблюдением братского монашеского жития и общих послушаний, за братскою трапезою, за сбором и записью всех доходов, за благочинием и ходом богослужения. Несмотря на то, что наместнику предоставлялись большие полномочия, владыка, однако, подчеркнул, что в компетенции Духовного Собора непременно должны находиться производство дел и распорядительность. Преосвященным было предложено также всякий раз представлять архиерею подробные сведения о расходах, употребляя на незначительные расходы суммы, не превышающие 25 рублей, а по окончании каждого месяца проверять приход и расход лаврских сумм, постоянно отчитываясь перед архиереем. Кроме того, предлагалось весьма нелицеприятно рассмотреть и решить следующие вопросы: "Представить, сколько и для какого употребления держать лошадей, и сколько нужно употреблять на корм их овса и сена. Завести богадельню для престарелых и калек. Служителей продовольствовать общим столом на экономии. Никому из братии, ни под каким видом, не позволять читать и петь в церкви акафисты, неположенные в православных чиновниках, не продавать базилианские, латинские и польские книги, монастырскую библиотеку умножать приобретением книг Русских и вновь выходящих духовных журналов. Для этой цели Преосвященным Никанором было пожертвовано в Лаврскую бнблютеку книг собственных разного содержания 63 номера(181). Кроме того, Преосвященный распорядился, чтобы "из Лаврского привесочного серебра сделать новый дикирий и трикирий, а из трех базилианскнх митр, не имевших надлежащей формы, дозволено викарию, Преосвященному Анатолию. сделать одну приличнейшую, и чтобы в Лаврской типографии, под руководством нового типографа иеромонаха Дорофея, определенного в сию должность на место священника Михневича, вновь было напечатано 5 тысяч букварей, 3 тысячи канонников, и разных па атласе изображений числом до 16 тысяч экземпляров"(182). Не прошло и года со дня вступления Преосвященного Архиепископа Никанора в Волынскую кафедру, когда он был вызван в Святейший Синод. Труды и молитвы архипастыря были по достоинству оценены: он был представлен к ордену Святого благоверного князя Александра Невского и немедленно отозван в Санкт-Петербург для присутствия в Святейшем Синоде. При выезде викарному епископу, Преосвященному Анатолию, им было предписано находиться в Житомире, занимаясь делами епархии, а все, что касалось Лавры, представлять ему на рассмотрение. Наместник же Почаевской Лавры получил предписание тщательно следить за порядком в обители и поведением монашествующих, донося об этом ежемесячно ему самому. Духовному Собору вменялось в обязанность представлять ему же каждый месяц подробные сведения о приходе, расходе и остатке сумм. После того, как епархиальный архиерей был переведен в Житомир в связи с назначением Волынского викария, при нем был учрежден штат, состоящий из двух иподиаконов и двенадцати певчих, избираемых из учеников Волынской семинарии. Чтобы существенно улучшить церковное пение, приведя его в соответствие с новым статусом обители и достаточно большим пространством храма, для монастыря выделялись певчие, которым предоставлялось проживание на территории Лавры и питание за ее счет. Для преподавания певчим назначались наставники из числа тех монахов, которые ранее окончили Духовную семинарию. Эти и другие преобразования естественным образом приводили к увеличению количества насельников обители и упрочения ее положения. Постепенно слава Почаевской Лавры возросла настолько. что ее почтил Своим присутствием Сам Государь Император Николай II. Это выдающееся событие произошло 25 сентября 1842 года. став важной вехой в истории обители. ГОСУДАРЬ БЫЛ ТЕПЛО встречен Преосвященным Анатолием и всею лаврскою братиею под праздничный звон колоколов у парадной лестницы на террасе и торжественно препровожден в Успенский собор, где он благоговейно отстоял Божественную Литургию, возглавляемую Преосвященным Викарием. После литургии он приложился к Чудотворной иконе Почаевской Божией Матери, посетил пещерную церковь, помолившись у святых мощей преподобного Иова, по возвращению осмотрел интерьеры собора и испил воду из Цельбоносной стопы. По выходе из церкви осударь император с галереи долго рассматривал окрестности Почаева. В час пополудни он отправился в дальнейший путь, сопровождаемый приветственными возгласами собравшегося в Почаеве огромного количества народа, радостно встретившего Российского самодержца. В память об этом выдающемся событии на месте, где Его Величество слушал Божественную Литургию, чуть выше правого клироса у боковых дверей собора была вывеена медная, ярко позолоченная доска с начертанными на ней красивыми резными буквами: "Его ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО, ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР НИКОЛАЙ II В сем соборе слушал Литургию сентября 25 дня 1842 года". По возвращении в Санкт-Петербург ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР объявил через Обер-Прокурора Святейшего Синода, что остался чрезвычайно доволен посещеним Почаевской Лавры, предложив в качестве дара обустроить в ней новый иконостас, более приличный великолепному храму, который пришелся ему по душе. Впоследствии было все-таки решено оставить иконостас в прежнем виде как памятник прошлого, обновив на нем потускневшую от времени позолоту. Предложено было также перезолотить и весь запрестольный киот, и Преосвященный Никанор, согласно мнению Духовного Лаврского Собора, указал на необходимость заменить двух ангелов, держащих корону, и саму корону чашею или крестом, но по ВЫСОЧАЙШЕЙ воле, переданной чрез Обер-Прокурора Святейшего Синода, ангелов и корону было решено оставить, как можно меньше изменив киот. Государь Император Николай II в память о посещении Почаевской Лавры пожертвовал обители богатое парчевое облачение, отделанное бархатом, в которое входило, помимо полного архиерейского, облачения для шести священников, диаконов, иподиаконов и псаломщиков, со всеми принадлежностями, после чего братией был отслужен благодарственный молебен. В ознаменование этого приснопамятного события Преосвященный Никанор внутри главного собора, на хорах, при стопе Божией Матери обустроил церковь во имя святителя Николая. Иконостас этой церкви с богатой резьбою, позолотою и живописью обошелся в 425 рублей серебром. Неоднократно жертвовавший на обустройство обители личные средства владыка передал ей также иконы Спасителя и Божией Матери в серебряных окладах. Названная церковь была освящена 14 августа 1844 года. Преосвященньм Никанором, помимо вышеперечисленных, были пожертвованы в Лаврскую ризницу панагия с серебрянною позолоченною цепью, наперстный серебряный позолоченный крест с такою же цепью, наперстный крест, украшенный топазами и аметистами,- митра, шитая на серебряном глазете золотом и блестками, архиерейская мантия, полное архиерейское облачение из золотой парчи с зелеными разводами, несколько палиц и орлецов, напрестольное Евангелие в богатом окладе, напрестольный крест и кадильница. По ценности, изяществу и превосходной отделке все эти дары составили лучшую утварь обители. Со временем в жизни обители вновь произошли значительные изменения, связанные на этот раз с возведением в 1843 году Варшавского и Новогеоргиевского архиепископа Антония (в миру -- приснопамятного протоиерея Григория Рафальского) в сан Митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского. В сявзи с этим преосвященный Архиепископ Никанор, находившийся в то время в Санкт-Петербурге для присутствия в Святейшем Синоде, по ВЫСОЧАЙШЕМУ повелению 17 января 1843 года был назначен Архиепископом Варшавским и Новогеоргиевским, членом Святейшего Синода, с оставлением в звании Священноархимандрита Почаевской Лавры и управляющего Волынской епархией. В этой связи он большей частью должен был пребывать в Варшаве, однако в летнее время месяца на три все-таки изыскивал возможность уделить некоторое внимание ставшей ему родной Волынской пастве. Вверенная ему как Священноархимандриту Почаевская Лавра, благодаря обычной неусыпной его заботливости, благоустраивалась буквально на глазах. В последние шесть лет его архипастырского управления (с 1843 по 1848 г.)обитель прибрела значительное количество чрезвычайно дорогой и весьма ценной утвари, обогатила ризницу, благоустроила территорию. Так, в 1844 году в пещере, где почивали нетленные мощи преподобного Иова, над драгоценной серебрянной ракой,пожертвованной графиней Орловой, на средства Лавры был устроен роскошный балдахин с двумя колоннами, покрытый листовым золотом. В это же время жительницею г. Киева Мариею Компандевою была пожертвована шитая золотом на красном полубархате плащаница. В 1845 году из полученных из Екатеринбурга драгоценных камней -- топазов, аметистов и аквамаринов - была изготовлена чрезвычайно красивая риза на Чудотворную икону Почаевской Божией Матери. Соответственно достоинству ризы на главу Богоматери и младенца Спасителя к той же иконе были изготовлены короны, украшенные брилиантами и сапфирами, которыми были усыпаны фермуар и серьги, утаенные базилианами при передаче обители православным в 1831 году и Милостию Божией обретенные. Драгоценые ожерелья и браслеты, обретенные после исхода базилиан и хранившиеся до благовремения в ризнице, были использованы для изготовления наперстного креста, увенчанного золотой короной. Помимо этого, в разное время благочестивыми мирянами для обители были пожертвованы дорогие серебряные изделия. К примеру, от Санкт-Петербургской мещанки Захаровой Лавра получила в дар две короны к чудотворному образу; от московского купца Москвичева -- дискос, две звездицы и ручный крест с изображением под чернь; от харьковской жительницы Татьяны Андрушевской - лампаду с серебрянною цепью. Другая такая же лампада была прислана из Киева от неизвестной полковницы. Благодаря архипастырскому попечению Преосвященного Никанора о Лавре по его повелению, в 1846 году была отремонтирована парадная лестница, ведущая на галерею; перестроена и покрыта вновь листовым железом крыша на церкви, находящейся под пещерой; перекрашены крыши на куполах и в самой церкви; два раза побелены церковь и весь корпус; в верхнем саду устроена беседка и насажены в два ряда деревья, образовавшие впоследствии прекрасные тенистые аллеи. Пастыреначальнические труды Преосвященного Никанора по управлению Волынской епархией и, в частности, Почаевской Лаврой, во время пребывания его в Варшаве облегчали Преосвященные Волынские викарии, проживавшие в епархиальном городе Житомире. Первоначально с 1841 по 1844 г викарным епископом был Преосвященный Анатолий, а после назначения его в том же году епархиальным архиереем на Могилевскую кафедру в 1845году из архимандритов Дерманского первоклассного монастыря был рукоположен Преосвященный Иерофей, епископ Острожский. Важным событием в жизни Почаевской Лавры стало посещение ее Наместником Царства Польского, Главнокомандующим Первой Армией Генерал-Фельдмаршалом, Светлейшим князем Варшавским, Иваном Федоровичем Паскевичем -- графом Эриванским. В это приснопамятное время находился в Почаеве и сам Преосвященный Никанор, который в течение двух дней принимал высокого гостя, с которым был в дружеских отношениях. Непосредственно по приезду Светлейший тотчас же посетил в церковь и приложился к Чудотворному образу Почаевской Божией Матери. На другой день, в сопровождении Преосвященного Никанора, он вновь был в Соборной церкви, посетив затем и Пещерную, прикладывался к мощам преподобного Иова, пил воду из стопы, и обозревал интерьер храмов. Наконец, осмотрев с галереи окрестности Почаева и "заметив крутой отвес горы, на которой стоит Успенский Собор с братским корпусом, смелость плана таковой архитектуры назвал дерзкою" (183 ). Неустанная деятельность Преосвященного Никанора, направленная на укрепление Православия на Волыни и в Польше, осуществляемая в духе Евангельской кротости, мирное управление двумя епархиями, не могла не обратить благосклонное внимание Благочестивейшего ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ 11. В 1844 году он был награжден брилиантовым крестом на клобук, в 1847 году получил алмазные знаки к ордену Александра Невского, а в ноябре 1848 года, по кончине Санкт-Петербургского Митрополита Антония, ВЫСОЧАЙШЕЮ волею возведен в сан Новгородского и Санкт-Петербургского Митрополита. На место его был назначен Каменец-Подольский Архиепископ Преосвященный Арсений (Москвин), получивший кафедру Варшавскую и Новогеоргиевскую с управлением также и Волынскою епархиею и звание Священноархимандрита Почаевской Лавры. Об особенностях его управления и тех изменениях, которые произошли в Почаевской обители за время его пребывания на вышеозначенной кафедре, мы расскажем в следующем разделе. Созидательный труд Преосвященнейшего Архиепископа Арсения ( 1849 - 1860 гг), направленный на благоустройство Почаевской лавры. Принадлежат истории по праву Забытые святые имена Всех тех, кто возрождал святую Лавру От униатского погибельного сна. Взойдет заря на пажити Надежды И растворится мрака пелена. Восстанут величаво, как и прежде, Забытые святые имена. Преосвященнейший Архиепископ Арсений (Москвин), прежде чем прибыть на назначенную ему Варшавскую паству, из прежней своей Каменец-Подольской епархии, как управляющий и Волынскою епархией, первоначально по пути заехал в последних числах декабря 1848 года в епархиальный город Житомир, поставив перед собой цель посетить Почаевскую Лавру в качестве ее Священноархимадрита. Следует отметить, что двенадцатилетнее управление Преосвященнейшего Арсения Волынской епархией и Почаевской Лаврой, в течение которого обитель видимым образом благоукрасилась, было достаточно плодотворным и ознаменовалось значительными дарами благочестивых жертвователей. Достаточно вспомнить, к примеру, изготовление нового киота для Чудотворной иконы Божией Матери, которая на протяжении длительного времени находилась в углублении медной посеребренной узорчатой доски, а впоследствии была помещена в иконостасе теплой церкви, над Царскими вратами. Господь вложил в сердце приснопамятной графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской, неоднократно осуществлявшей щедрые пожертвования для обители, благочестивую мысль украсить эту великую святыню достойным ее киотом. Для начала она уполномочила полковника Козакова в соответствии с просьбой московского мастера Полтавцева, взять у наместника Лавры архимандрита Неофита размеры и форму киота, а также выкройку из бумаги, соответствующую шаблонам доски, на котором он крепился. Получив просимое, мастер Полтавцев изготовил новый серебряный позолоченный киот. К этому времени (в 1850 году) жертвовательница скончалась, и ее родственник, граф Орлов, уведомил письмом Преосвященнейшего Арсения о данном им Московскому Генерал-Губернатору Графу Закревскому поручении о высылке киота, который в июне 1850 года и был доставлен в Почаевскую Лавру. Вместе с киотом была пожертвована и икона Пресвятой Троицы, писанная масляными красками, для того, чтобы прикрыть киотное место, где ранее находилась Чудотворная икона. Новый киот, выглядевший весьма внушительно и чрезвычайно изысканно, был изготовлен из серебра 84 пробы и весил 188 фунтов и 45 золотников. Превосходно вызолоченная киотная доска была затейливо украшена двенадцатью Херувимами. По краям углубления, отделаного лионским бархатом пунцового цвета, мастером была сделана серебряная окантовка. Стоимость киота при высылке из Москвы была застрахована в 7586 рублей 67 копеек серебром. Иконы Спасителя и Богоматери в иконостасе Соборной церкви, обустроенном еще в 1800 году базилианами, не имели ни риз, ни венцов. Жительница Дубенского уезда, местечка Берестечка Агафия Табинская перед кончиной завещала двести рублей на устроение серебрянных риз с позолоченными венцами для икон. Ризничий иеромонах Анатолий по благословению владыки отправил мастеру Полтавцеву размеры и эскизы риз и венцев, осмотрев которые мастер уведомил, что на изготовление одной ризе потребуется около 13 фунтов серебра, следовательно, за две ризы вместе с работой небходимо будет уплатить до 800 рублей серебром, а украшение венцев с позолотой потребует особой оплаты. Поскольку пожертвованных на этот предмет 200 рублей было недостаточно, то Преосвященный Арсений благословил "для удовлетворения благочестивого желания жертвовательницы пригласить на восполнение оказавшегося недостатка к подобному пожертвованию других известных любителей благолепия дома Господня"(184). Часть средств было пожертвовано Лаврской братией и другими доброхотами, а недостававшие 162 рубля серебром из собственных денег добавил сам Преосвященнейший Арсений. На эту сумму были заказаны в 1851 году две серебряные ризы на иконы Спасителя и Богоматери с позолоченными венцами весом 22 фунта 56 золотников. В 1855 году на лаврские деньги из серебра 84 пробы были изготовлены ризы на изображения четырех евангелистов в Царских вратах стоимостью 165 рублей серебром. Образ Великого Архиерея, находящийся выше углубления, где помещалась Чудотворная икона, писанный на холсте, оставался без приличного оклада, и это не соответствовало тому величественному киоту, который был изотовлен на доброхотные средства графини Орловой-Чесменской. В 1856 году, по распоряжению Преосвященнейшего Арсения, была изготовлена в Москве фабрикантом Губкиным на этот образ серебряная риза весом в 109 фунтов и 22 золотника. Лавра уплатила за нее 3864 рубля и 9 копеек серебром. В Почаевской обители, как древле-православной, еще до порабощения базилианами, хранились от незапамятных времен частицы святых мощей: Апостолов Филиппа и Варфоломея, святителей Василия Великого, Амвросия Медиоланского, святой великомученицы Варвары, святых мучеников Иакова Персянина, Вонифатия, Севериана, Виктора, Викентия, Александра, Иуста, Крискентия, святых мучениц Иулиании, Христины, Марфы, преподобного Венедикта, а также частица Животворящего древа. По распоряжению Преосвященнейшего Арсения, для благоговейного хранения этих частиц была устроена серебряная позолоченная рака, весившая более 11 фунтов. За изготовление этой раки московскому мастеру Губкину было уплачено из лаврских сумм 975 рублей серебром. Рака эта была поставлена за правым клиросом. Известным фабрикантом Верховцевым, в жертву Почаевской обители был прислан из Санкт-Петербурга серебряный вызолоченный с дискосом и всем прибором потир отличной хорошей работы. Полковником Павлом Петровичем Арцыбушиным присланы в 1853 году из Москвы серебряный позолоченный ручной крест, украшенный финифтью, и серебряная позолоченная висячая лампада. В 1856 году чиновником Стефаном Григорьевичем Навродским, служившим при Санкт-Петербургском Митрополите Никаноре, была пожертвована семисвечная серебряная позолоченная лампада весом более чем в 5 фунтов. Кроме того, лицами, получившими исцеление от различных болезней, при молитвенном уповании на милосердие Божией Матери и благодатную силу Чудотворной иконы,было пожертвовано различных серебряных привесок числом 133. В 1852 году московскими купцами Губкиным, Прохоровым и Лепешкиным были пожертвованы митры, мантии, саккос с омофорами, епитрахилью, палицею, поручами, фелони с епитрахилями, подризники, стихари, поручи, орари, палицы, набедренники, пояса, воздухи и покрова, а также напрестольное Евангелие в серебряном позолоченном окладе. Замечательно, что все эти богатые пожертвования были принесены ими в дар Почаевской обители в знак благодарения за многочисленные чудотворения, одним из которых стало исцеление супруги Прохорова от болезни во время пребывания ее в Почаевской Лавре. В том же 1852 году монахинею Киево-Флоровского монастыря Евтихиею были пожертвованы саккос золотой парчи с епитрахилью, фелонь и стихарь, а московским купцом Хлопотиным - фелонь и стихарь фиолетового бархата по золотому глазету. В то же время от различных лиц, пожелавших остаться неизвестными,присылались подризники, орари, палицы, поручи, воздухи, покровы, платки, шерстяные разноцветные ковры, иконы, писанный масляными красками и другие вещи меньшей ценности. Преосвященнейший Арсений, по прибытии на Волынь, при первом же посещении вверенной ему Почаевской Лавры, заметив скудость ризницы, пожертвовал митру, панагию с золотой цепью и 14 аршин фиолетового бархата. Впоследствии его архипастырской заботливостью и иждивением приобретены для Лавры следующие предметы: напрестольный ковчег, изготовленный известным Варшавским фабрикантом Фражетом из накладного серебра, ценою в 350 рублей, запрестольный серебряный семисвечник; риза на Икону Богоматери с праведною Елисаветою и Богомладенцем, находящуюся в Соборной церкви за правым клиросом. При егоже архипастырском содействии в собственность Лавры было передано большое бронзовое паникадило весом в 20 пудов, находившееся до этого в Варшавской Вольской кладбищенской церкви, где до Польского мятежа был каменный костел с домом, хозяйскими строениями и обширным садом. Когда в 1854 году известный русский вельможа Демидов изготовил в Париже на свой счет бронзовое паникадило, составленное из ядер, и пожертвовал в помянутую церковь, прежнее оказалось лишним и было передано Почаевской Лавре. Однако не только ризница и церковная утварь были предметом забот владыки Арсения. Его деятельность ознаменовалась рядом преобразований, имевших целью благоукрасить обитель, придав ей как можно более величественный вид. Так, в частности, именно при нем была обустроена пещерная церковь преподобного Иова, игумена Почаевского; обрела завершенный вид церковь преподобных Антония и Феодосия Киево-Печерских; отремонтирована пришедшая в негодность галерея при Соборной церкви, возведена каменная ограда вокруг сада с северной стороны Лавры; покрыта железом полевая Рождество-Богородичная церковь и обустроено монашеское кладбище при ней. Кроме того, были произведены многочисленые ремонтно-восстановительные работы, приуроченные к посещению Почаевской Лавры в 1859 году Государем Императором. Остановимся на некоторых из них. Так, пещерная церковь, получившая свое название вследствие того, что непосредственно к ней примыкает пещера, в которой почивают нетленные мощи преподобного Иова Игумена Почаевского, существовала с давних времен, задолго до сооружения великой Соборной церкви. Простираясь на 80 аршин в длину от западной галерейной стены,она имела престол во имя святой великомученицы Варвары и иконостас, который был обновлен и украшен иконами еще при Преосвященном Иннокентии. Чтобы по возможности более почтить преподобного Иова, Преосвященнейший Арсений разделил эту церковь, достаточно протяженную, на две неравные части, оставив меньшую, восточную, для церкви Варваринской, а с западной части, в непосредственной близости к пещере, в 1858 году устроил другую церковь, освятив ее во имя преподобного Иова и украсив резным позолоченным иконостасом. За престолом была оставлена для братии дверь в церковь Варваринскую; а для народа вход в последнюю был устроен через внешнее крыльцо, пристроенное снаружи при стене храма с южной стороны. Резьба и позолота иконостаса, а также написание 16 икои масляными красками на холсте обошлись Лавре до шестисот рублей серебром. Необходимо отметить, что базилиане не имели монастырского кладбища вне стен обители и тела умерших братий погребали в южном саду. Для отпевания усопших они использовали предпохоронную усыпальницу, неоштукатуренную, без пола и крытых потолков, непосредственно примыкающую к саду. Впоследствии это помещение стало складом бутылок для воды от стопы Богоматери. Преосвященнейший Арсений благословил освободить помещение, оштукатурить стены, перекрыть потолки, устлать пол и обустроить в нем церковь во имя преподобных Антония и Феодосия Киево-Печерских. Таким образом была увековечена память первоначальников монашества -- преподобных Антония и Феодосия Киево-Печерских, духовную связь с которыми Почаевская Лавра сохраняла на протяжении всего своего существования. Средства на обустройство храма были пожертвованы Преосвященнейшим Арсением и Лаврскою братиею, а также другими заинтересованными лицами (185). Согласно проекту епархиального архитектора Михайлова, надлежало также практически полностью реконструировать галерею при Соборной церкви. Преосвященнейший Арсений благословил предварительно составить план реконструкции, предоставив его на рассмотрение. Необходимо отметить, что со времени освобождения Лавры от базилиан до 1854 года на реконструкцию галереи было более издержано 16 тысяч рублей серебром, однако это не привело к сколько-нибудь существенным результатам. При осмотре архитектором галереи оказалось, что при предыдущей реконструкции, в 1836 году, было допущено ряд ошибок, что привело к нежелательным последствиям, в частности, к ослаблению упора собора, из-под которого было извлечено до 2 тысяч возов мусора. Стало совершенно очевидным, что собственными усилиями справиться с этой сложной задачей не удастся, и в связи с этим было решено посоветоваться с известным Варшавским архитектором Голонским. После консультаций с ним было решено, как и прежде, посыпать щебень, утрамбовать его надлежащим образом, смазать не песком, а глиной, и лишь затем положить каменные плиты. Но архитектор Михайлов скоро скончался, и работы в галерее затормозились. Впоследствии там были положены новые доски, смазанные составом из переваренной с мелом и песком смолы, напоминавшей по составу асфальт, т.е. вопрос так и не был решен надлежащим образом. Существовала еще одна серьезная проблема: Лаврский сад с северной стороны ограждался полусгнившим частоколом, существовавшим еще при базилианах и пришедшим в полную негодность. По распоряжению Преосвященнейшего Арсения вокруг этого сада была возведена добротная каменная стена протяженностью в 500 погонных саженей, за сооружение которой подрядчику было уплачено около двух тысяч рублей серебром. Сушественные преобразования коснулись также при владыке Арсении и Полевой Рождество-Богородичной церкви, в которую три раза в году совершался крестный ход из Лавры. В 1859 году Преосвященнейший Арсений признал целесообразным покрыть ее листовым железом и обустроить при ней кладбище для погребения усопшей братии, таким образом освободив от захоронений южный сад и обезпечив надлежащее уважение почившим. Во время своего управления обителью Преосвященнейший Арсений сподобился чести принять в Почаевской Лавре в октябре 1859 года ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВИЧА . Когда в январе 1859 года им было получено важное сообщение о предполагаемом посещении, в Лавре спешным порядком был проведен ряд ремонтно-восстановительных работ: на соборной церкви были позолочены главный и семь меньших куполов, обновлена раскраска стен, карнизов, арок, киотов, братский корпус и другие монастырские здания побелены и заново оштукатурены, сделаны водостки, изготовлены и покрашены оконные рамы; приобретены две новые хоругви и ковры для пола и многое другое. На проведение этих работ подрядчику, купцу 3 гильдии Григорию Малафееву, было уплачено семь тысяч 227 рублей серебром (186). Император Александр II ПРИЕХАЛ В ПОчаевскую обитель в четыре часа вечера 3 октября 1859 года и был ТОРЖЕСТВЕННО встречен Преосвященнейшим Арсением со всею Лаврскою братиею. Он отстоял молебен с акафистом Божией Матери, приложился к Чудотворной иконе, частицам святых мощей, хранимых в новоустроенной раке, испил воды от Цельбоносной Стопы, осмотрел интерьеры храмов; приложился в пещерной церкви к святым мощам преподобного Иова, Игумена Почаевского и отобедаль совместно с архиереем. В память о своем посещении Лавры ГОСУДАРЬ пожертвовал ей 1000 рублей серебром. Преосвященнейший архиепископ Арсений в ознаменование этого выдающегося события обустроил на хорах, по левую сторону, параллельно и пропорционально придельному Николаевскому храму, подобный ему придельный храм во имя святого и благоверного Великого Князя Александра Невского. Изготовление и позолота резного иконостаса, иконы и обустройство храма обошлись Лавре в 1000 рублей серебром. 30 августа 1861 года храм был освящен Преосвященным Антонием, Священноархимандритом Почаевской Лавры. В воспоминание о посещении Лавры ГОСУДАРЕМ ИМПЕРАтором АЛЕКСАНДРОМ НИКОЛАЕВИЧЕМ БЫЛА ТАКЖЕ ИЗГОТОВЛЕна медная ярко позолоченная доска, подобно тому, как это было сделано в память посещения Лавры в 1842 году Его Августейшим родителем, ГОСУДАРЕМ ИМПЕРАТОРОМ НИКОЛАЕМ ПАВЛОВИЧЕМ. Доска была прибита в соборном храме в том месте, где и первая. Несмотря на то, что Почаевская Лавра при Преосвященнейшем Арсении приобретала многие ценные вещи, производила важные работы и на все это издерживала значительные суммы, постоянною заботливости архипастыря было умножать ее капиталы. Следуя примеру своих предместников, Преосвященнейший Арсений остатки Лаврских наличных сумм частично оставлял на непредвидимые расходы, а частичн высылал в кредитные заведения для приращения процентами. Получаемые проценты присоединялись к капиталам, и из года в год умножали их. В 1849 году Лавра имела уже в банке 64 тысячи 946 рублей серебром (187). В 1857 году существенным добавлением к имевшимся лаврским наличным суммам явились 25 тысяч рублей серебром. Из них, в соответствии с распоряжением Преосвященнейшего Арсения, было оставлено 15 тысяч на необходимые по Лавре надобности, а десять тысяч отправлено в Житомирский приказ общественного призрения для приращения процентами (188). Но главное, за счет чего умножились в этот период капиталы Почаевской Лавры, -- это значительные пожертвания девицы Анны Алексеевны Орловой-Чесменской, которая, согласно завещанию, пожертвовала на Почаевскую Лавру тридцать тысяч рублей, оговорив, однако, неприкосновенность основного капитала на вечные времена. В указе Святейшего Синода от 6 марта 1850 года было отмечено, что покойная графиня Орлова, завещавшая в пользу Почаевской Лавры 30 тысяч рублей серебром в билете государственного заемного банка под 3230, распорядилась, чтобы проценты с этого капитала, - ежегодная сумма в 1200 рублей серебром, - разделялись на две равные части, одна из которых направлялась целевым назначением на потребности Лавры, а другая передавалась в пользу братии. Имена завещательницы и указанного ею архимандрита Фотия, в соответствии с ее волеизъявлением, были внесены в монастырский сИНОДИК НА ВЕЧНОЕ поминовение, и лаврская братия в память о покойной благотворительнице неопустительно служила соборное поминовение 4 раза в году, что было зафксировано в медной таблице над жертвенником в большой церкви. Разумеется, эти средства, сами по себе немалые, являлись отнюдь не единствнным источником дохода, о наличии которого свидетельствует. к примерую Указ Святейшего Синода от 27 марта 1850 года за 2904. в соответствии с которым Преосвященному Арсению вменялось в обязанность предоставлять сведения о заставном имении, доставшемся, как отмечалось ранее, от графа Тарновского за 93 тысячи 900 рублей серебром. Будучи чрезвычайно образованным архиереем и прекрасно понимая роль духовного просвещения края, Преосвященный Арсений проявил особое попечение по отношению к лаврской типографии. Он приобрел для нее новые печатные станки и переплетные устройства, проявил личную заботу о том, чтобы отлить новые шрифты весом в 300 пудов. При этом просвещенном духом Священноархимандрите Лаврская библиотека значительным образом обогатилась, постоянно печатая и приобретая различные периодические издания духовного содержания. Капитальными ее приобретениями следует считать 3 экземпляра Библии, на русском языке, изданной Святейшим Синодом, Библию на русском языке, с рисунками Доре, правила Святых Апостолов, вселенских и поместных Соборов и Св. Отцев, Сравнительный обзор Четвероевангелия в хронологическом порядке, протоиерея Гречулевича, Толковое Евангелие архимандрита Михаила, Историю Церкви Аббата Гете, на французском языке, сочинения Архиепископа Могилевского Анатолия и других авторов. Безусловной заслугой архиепископа Антония следует признать также и то, что по его благословению при его непосредственном участии было впервые издано и описание Лавры и ее святынь, составленное под его руководством, а также составление самим владыкой умилительных молитв, читаемых по сей день перед чудотворной иконой Почаевской Божией Матери и мощами преподобного Иова. Богатые духовные дары и умелая распорядительность преосвященного Арсения не могли остаться незамеченными, и в1860 году он был переведен на Киевскую кафедру с возедением в сан Митрополита Киевсого и Галицкого. На место владыки Арсения был назначен епископ Нижегородский Антоний (Павлинский). Преобразованиям этого весьма деятельного владыки мы посвятим следующий раздел. Преосвященный Антоний(Павлинский) и его вклад в историю обители. 1860-1866 г.г. Он легкой не искал дороги Мирские страсти угасив, Стезю смиренно испросил Служенья Всеблагому Богу. Весь путь, до смертного порога Истории принадлежит Служенье всеблагому Богу- Высокая, святая жизнь. На долю Преосвященного Антония выпала нелегкая задача продолжить созидательный труд своих предместников и приумножать капиталы обители, с которой он успешно справился. Его служение ознаменовалось установкой и освящением в поражающем своим великолепием Успенском соборе соответствующего его богатому внутреннему убранству чрезычайно красивого иконостаса, который был пожертвован Государем Императором Александром II в память о посещении им Почаевской обители в 1859 году и получил наименование "Царского". Установка этого воистину роскошного дара Российского самодержца позволила достойным образом разместить над Царскими вратами Чудотворную икону Почаевской Божией Матери и подъемное устройство, посредством которого она и по сей день опускается для поклонения после полунощницы. Кроме того, в восточном крыле братского корпуса на месте, которое ранее занимала лаврская типография, владыкой был обустроен теплый храм во имя Пресвятой Троицы, столь необходимый для проведения богослужений в зимнее время. С этой целью, согласно распоряжению владыки,потолок между двумя этажами названного помещения был снят, а стены, украшенные изображениями отмечаемых в осеннее-зимний период церковных праздников и Волынских святых, расписаны масляными красками лучшими лаврскими художниками. На горнем месте была помещена писанная петербургским художником Драгуновым икона Спасителя, скорбно молящегося в Гефсиманском саду. Впоследствии, в связи с сооружением величественного Троицкого собора, храм был переосвящен и обрел новое название, сохранившееся по сегодняшний день: Похвалы Пресвятой Богородицы. Особый придел этого уютного храма, где в настоящее время дважды в неделю совершается таинство маслособорования и происходят вычитки, которыми славится Почаев, посвящен легендарной победе Божией Матери над татарами и турками в 1675 году. Одной из насущных задач, к реализации которых приступил Преосвященный Антоний, была закладка новой колокольни на месте доставшейся в наследство от униатов "убогой звонницы", как некогда назвал ее А. Н. Муравьев, построенной в 1771 году. Это приснопамятное событие произошло 23 июня 1861 года и запомнилось всем насельникам. Преосвященный Антоний, отслужив литургию в пещерной церкви, с крестным ходом вышел на Лаврский двор и после водосвятного молебна собственноручно положил в основание новой Лаврской колокольни краеугольный камень с надписью на медной плите: "В царствование Благочестивейшего Государя Императора Александра Николаевича, по благословению Св. Синода, его преосвященством, преосвященнейшим Антонием, епископом Волынским и Житомирским, Священноархимандритом Почаевския Успенския Лавры июня 23 дня 1861 года, по освящении места, положено основание сей каменной колокольне, сооружаемой по Высочайше утвержденному плану, собственными Лаврскими средствами". Строительство колокольни продолжалось на протяжении восьми лет и было завершено в 1869 году, - уже при архиепископе Агафангеле. Однако вплоть до перевода Преосвященного Антония на Владимирскую кафедру, в течение последовавших после закладки пяти лет, работы не прекращались, вследствие чего колокольня была возведена до первого этажа. Необходимо отметить, что епархиальный архитектор Раструханов, спроектировавший это совершенно самобытное строение, не нарушающее, однако, целостности сложившегося к этому времени архитектурного ансамбля, превосходно справился со своим заданием. Великолепная четырехъярусная колокольня, имеющая у основания форму креста, победно сверкающая позолотой и украшенная изображениями Почаевской Божией Матери и преподобного Иова, производила на богомольцев неизгладимое впечатление. Колокола, расположенные на третьем ярусе, поражали своей величиной и звучностью. Самый большой из них, весом в 719 пудов, был отлит в Москве мастером Акимом Воробьевым и украшен изображениями евангелистов и почаевских святынь. Всего же на колокольне было установлено тринадцать колоколов. Казалось бы, что после выполнения таких трудоемких и дорогостоящих работ по благоустройству Лавры как постройка колокольни и роспись Соборного храма, монастырская казна должна была значительно уменьшиться, однако благоразумный и рачительный владыка, умело использовавший имеющийся капитал, не только не растратил, но и существенно приумножил денежные средства, который находились в его распоряжении. Более того, благодаря наличию у Преосвященного Антония превосходных дипломатических способностей, в 1865 году Министерство государственных имуществ передало в пользу Почаевской Лавры две прекрасных мельницы с прудом для рыбной ловли в селе Сураж, Кременецкого уезда. Архипастырское попечение преосвященного Антония о Почаевской обители воплотилось весьма достойным образом. В 1866 году владыка Антоний имел великую духовную радость возложить на Чудотворную икону Божией Матери Почаевской изготовленную по его распоряжению золотую ризу с украшениями из драгоценных камней. Он был полон различных творческих замыслов и собирался с обычною энергиею и знанием дела заняться другими нужными делами для украшения и благоустройства обители, однако в том же году, по Высочайшему повелению, был переведен во Владимир. Преемником ему назначен был преосвященный Агафангел (Соловьев), епископ Вятский. Его созидательной деятельности мы и посвятим следующий раздел. Духовно-нравственный облик Высокопреосвященнейшего Агафангела(Соловьева)1866-1876 г.г. Презрев богатство и мирскую славу, Душою милостив и сердцем незлобив, Великую Почаевскую Лавру Владыка паче жизни возлюбил. В молитвах и трудах, презрев гордыню, Стяжал он благодарность и любовь И по блаженной призван был кончине В чертог Небесный, под святой Покров. Заботливости преосвященного Агафангела Почаевская Лавра прежде всего обязана окончанием работ, начатых его предшественником, в частности, завершением строительства колокольни, народной гостиницы и других, чрезвычайно важных для внутримонастырской жизни сооружений. Особое внимание владыка уделил строительству свечного завода и устройству великолепной галереи перед Успенским собором. Необходимо отметить, что на его долю выпала также реконструкция самого собора, существенно пострадавшего во время пожара 1869 года. Будучи преемственно связанным со своим предшественником, немало потрудившимся в свое время над благоустройством обители, Преосвященный Агафангел, несмотря на весьма слабое здоровье, старался входить во все монастырские нужды и с Божией помощью также во многих отношениях немало потрудился ради ее процветания. Новый архипастырь начал свою самостоятельную деятельность на Горе Почаевской сооружением нового свечного завода с жилыми помещениями для рабочих, мастерскими, кладовой и ледником, израсходовав на это более девяти тысяч рублей серебром. Завершив это чрезвычайно полезное начинание, Преосвященный Агафангел обратил свой архипастырский взгляд на большую Лаврскую галерею, находившуюся перед соборною Успенскою церковью и на протяжении ряда лет доставлявшую Лавре множество хлопот. В 1867-I869 годах по его распоряжению подверглись реконструкции западная и восточная часть галереи, где были сняты деревянный пол и железная проржавевшая крыша, утрамбованы щебнем и выложены кирпичом полы, накрытые сверху каменными плитами. Но, как оказалось впоследствии, и плиты эти, состоявшие из известкового песчаника, все-таки пропускали воду, что неизбежно приводило к повреждению находящихся под галереей Лаврских зданий. Поэтому в 1874 году с западной части галереи они были залиты асфальтом. Восточная же часть, находившаяся между Успенским собором и братским корпусом, оставлена была в прежнем состоянии, поскольку находилась на земле. Южная часть галереи, идущей во всю длину пещерной церкви, была покрыта по сводам красною медью. Эти преобразования на некоторое время решили ряд проблем, связанных с благоустройством галереи. после чего владыка Агафангел занялся благоустройством Лаврского двора, значительно пострадавшего во время последовавшей постройки колокольни от подвоза материалов, одновременно с постройкой народной гостиницы на свечном заводе и в других местах. 10 сентября 1869 года в Успенском соборе произошел страшный пожар, испепеливший сохранившееся в соборе базилианское горнее место, повредив верхнюю часть царского иконостаса и коснувшийся даже церковного купола. Это обстоятельство дало новый толчок деятельности архипастыря, который почти до кончины, в течение пяти последующих лет, непрестанно трудился, "чтобы возвратить соборной Лаврской церкви утраченную от пожара внутреннюю красоту и благолепие"(189) Архипастырская ревность Преосвященного Агафангела получила существенную поддержку в лице наместника Почаевской Лавры архимандрита Иоанна, человека образованного, опытного и до глубины души преданного интересам Лавры, ее благоустройству и благолепию. После того, как во время его управления переменились несколько наместников, не справлявшихся со своими обязаностями, он нашел, наконец, себе достойного сотрудника и советника. Не прошло и пяти лет, как совместными усилиями архипастыря и отца Иоанна Успенский собор после пожара был полностью восстановлен и обновлен до такой степени, что люди, посещавшие храм до пожара, поражались изменению его облика. Прежде всего, в интерьере было устранен ряд вопиющих несоответствий, напоминавшем об униатском прошлом храма, на что преосвященный, не жалея средств, израсходовал около тридцати пяти тысяч рублей серебром, пятнадцать тысяч из которых пожертвовал в 1869 году Государь Император Александр Николаевич, узнавший о пожаре от Обер-прокурора Святейшего Синода. Это дало возможность значительно изменить некоторые вызывающие недоумение и смущение православных особенности обустройства и благоукрашения храма. связанные с безвозвратно канувшим в Лету базилианским периодом в жизни Лавры. Прежде всего, заменено было горнее место, во многом напоминавшее католическое, изготовлены богатые киоты, а стены расписаны в строго византийском стиле, что полностью преобразило собор и придало ему строгое благолепие православного храма. Преосвященный Агафангел не обошел вниманием и другие нужды обители. Следуя проектам отца Иоанна, в котором обрел единомышленника, владыка велел устроить новый балдахин над ракою преподобого Иова, соорудил новый прекрасный иконостас для теплого Свято-Троицкого храма, испросив в то же время благословение Святейшего Синода на перенесение в него Чудотворной иконы Божией Матери на зимнее время, озаботился строительством на Лаврском поле ветряной мельницы для помола лаврского зернового хлеба. Архипастырь не забыл также и о нуждах типографии, для которой благословил приобрести еще две-скоропечатных усовершенствованных машины из Аусбурга, заплатив за них более восьми тысяч рублей, а также все необходимое для оборудования фотолаборатории. В то же время, заботясь об приумножении лаврских капиталов, владыка подверг самой тщательной ревизии ее движимое и недвижимое имущество. Он приказал составить подробный план Лаврских земель и угодий, распорядился, чтобы лаврский ЛЕС, состоявший ИЗ 170 десятин, за исключением 10 десятин заповедного леса, пожертвованного приснопмятной Гойской, был разделен для пользования "по одному в год, дабы Лавра по истечении сорока лет имела новый выросший на вырубленных местах" (190). Занимаясь хозяйственно-административной деятельностью, Преосвященный Агафангел не забывал и о духовной стороне жизни иноков, которая во все времена была наиболее приорететной для судеб обители. Он заложил на Горе Почаевской много чрезвычайно важных традиций по внутреннему устройству Лавры, имеющих для нее значение и по настоящее время. Сюда относятся, в частности, вмененные в обязанность монашествующим вечные поминовения, ночное чтение молитв и Псалтири, служение в кладбищенской церкви, установленное Преосвященным Агафангелом с 1868 года по субботам, начиная от Пасхи по 1 октября для поминовения почивающей на Лаврском кладбище братии. Установление этих нововведений существенным образом укрепило Лавру и повысило интерес со стороны паломников. Ранее в Лавре ежедневно поминали на литургиях лишь фундаторов и сугубых благотворителей, наделивших ее угодиями: Феодора и Еву Домашевских, Анну Гойскую, графиню Анну Орлову--Чесменскую и некоторых других, чьи крупные пожертвования существенным образом укрепляли материальную сторону жизни обители, помогая строить и благоукрашать ее. По предложению архипастыря, были установлены вечные поминовения и для тех, кто мог пожертвовать значительно меньше. Так, на ежедневное вечное поминовение одного имени в Соборной Церкви со внесением в проскомидийный и литургийный синодики богомольцам предлагалось жертвовать сто рублей, за такое же поминовение в других церквях, -- 75 рублей, за поминовение одного имени в одной церкви, на проскомидии 25 рублей, а во всех -- 50, и тому подобное.разумеется. подобные нововведения требовали усиления молитвенных трудов монастырской братии, но и доход становился более значительным. Люди же обретали возможость, жертвуя на храм, постоянно поминать о здравии и упокоении своих живых и почивших сродников. Помимо этого, после установления в теплой церкви нового иконостаса в 1874 году последовало распоряжение о перенесении из холодного Успенского собора в эту церковь с 1 октября Чудотворной иконы Почаевской Божией Матери на зимний период вплоть до дня Пасхи, когда икона должна возвратиться в Соборный храм. Как отмечалось выше, по благословению архипастыря, монашествующим вменялись в обязанность ночные чтения Евангелия, Апостола, и Псалтири с 9 часов вечера и до 4 утра, в которых неопустительно должны были участвовать один монашествующий и два послушника. Порядок этот, как отмечал владыка, был установлен для усиления молитвенных подвигов братии и как предохранительная мера против ночных святотатцев. Архипастырю, кроме того, обязана Лавра установлением заупокойных субботных служений в кладбищенской церкви, начиная со дня Пасхи по 1 октября, с поминовением на них почивающей на кладбище лаврской братии. Неустанно заботясь о благоустройстве и благолепии Лавры, владыка в то же время устраивал все по ее средствам и силам, не оставляя обитель без обезпечения на будущее время. Проявлением архипастырской любви и внимания к нуждам простого народа служит открытое им в 1869 году на средства Лавры при непосредственной материальной поддержке Его Преосвященства научно-ремесленное училище для православных мальчиков из крестьянских семей, в котором он постоянно содержал на собственные средства, ежегодно им вносимые и составлявшие от 150 до 180 рублей, не менее двух пансионеров. Распоряжение об открытии народного училища при Лавре сделано было еще в 1866 году, однако недостаток средств воспрепятствовал осуществлению этого благого замысла вплоть до 1869 года. К указанному году училище на десять лаврских пансионеров было открыто по инициативе и при неусыпном попечении Преосвященного; тогда же были разработаны в качестве руководства для него особые правила, составлено расписание занятий к классах и мастерских; назначены учителя и мастера для обучения. На оборудование училища, обезпечение его учебниками, книгами и прочим владыка из собствениных средств пожертвовал 200 рублей. В том же году в училище поступило 15 крестьянских мальчиков, число которых из года в год увеличивалось. Даже находясь на смертном одре, Преосвященный не забыл своего детища, -- в завещании он записал на Лаврское училище две с половиной тысячи рублей с условием, чтобы на проценты от этой суммы Лавра содержала еще двух пансионеров. Необходимо отметить, что при этом чрезвычайно милостивом архипастыре Лавра, имевшая существенные расходы по содержанию братии, строительству и благоустройству, производила ежегодные пожертвования в пользу бедных лиц духовного звания, для больных и раненых воинов, в Миссионерское Общество и в помощь духовно-учебным заведениям Волынской епархии. Столь достойная ревность о Господе не могла остаться неотмеченной, и в 1868 году, Высочайшим Указом Святейшего Синода от 31 марта епископ Волынский и Священноархимандрит Агафангел, "по вниманию к отлично усердному служению и ревностным пасторским трудам", был возведен в сан архиепископа, а спустя три года, 28 марта 1871 года, в светлый день Воскресения Христова, был удостоен ордена Святого Владимира 2 степени "за отлично усердное и полезное для Церкви пастырское служение, ознаменованное неусыпными попечениями о благоустройстве вверенной ему епархии и просвещенную ревность о вере Православной". Сохранилась чрезвычайно емкая и в то же время глубоко правдивая характеристика этого ревностного архипастыря, данная его искренней почитательницей графиней А. Д. Блудовой в ее "Воспоминании о Почаевской Лавре". В ней отмечено, в частности, следующее: "Его радушное гостеприимство, - его умная, оживленная вместе и тихая речь, его сочувствие всякому посильному подвигу, и забота о духовном состоянии Волынской паствы, даже его симпатичный болезненный вид, все внушает к нему глубокое и, так сказать, благодарное почтение и желание заслужить его одобрение и сочувствие. Поговоришь с ним, и попросишь его совета и благословения, и сейчас становится легче на душе. С таким пастырем-наставником и заботы облегчаются, и затруднения не пугают, и упование на помощь Божию утверждается и крепнет во всех, преданных своему делу и церкви Божией" (191) Чтобы завершить описание духовно-нравственного облика архипастыря, следует также отметить, что научая братию Почаевской Лавры, в соответствии с Евангельскими заповедями, любить друг друга, он и сам был воплощением этой любви, которую проявлял даже при обращении. Он называл иноков достопочтеннейшими старцами, боголюбезной братией, всячески подчеркивая свое глубочайшее почтение. Потрудившись для Лавры в качестве Священноархимандрита без малого десять лет, архиепископ Агафангел оставил после себя благодарную память, которая пережила его, и достойных преемников своего дела. Безвременно скончавшись после тяжкой болезни, на 64-м году жизни, в 1876 году, в городе Житомире, Высокопреосвященный Агафангел был погребен в освященном им же самим и его трудами устроенном Волынском кафедральном соборе. Умирая, он оставил своему преемнику вместо ста пятидесяти с половиной рублей капитала, принятого от своего предместника, огромную сумму в 211 тысяч 315 рублей серебром, что тем более удивительно, если учесть размах и затратность произведенных им ремонтно-восстановительных работ. Благоразумная, осмотрительная и рассчетливая распорядительность покойного Священноархимандрита Лавры подготовила чрезвычайно благоприятную почву для деятельности его преемника на Волынской кафедре, преосвященного Димитрия, деятельность которого будет рассмотрена нами в следующем разделе. Преосвященный Димитрий (Муретов) 1876-1882. Сладостно сердцем вкусить благодать, Воздухом Лаврским святым дышать, В юдоли страданий, убогой и тесной, Жить под Покровом Царицы Небесной. Как и несколько ранее, после перевода преосвященного Арсения на Киевскую митрополию, Лавра Почаевская по кончине преосвященного Агафангела на протяжении некоторого времени оставалась вдовою и управлялась Духовным Собором под наблюдением викарного Волынского епископа, Преосвященного Иустина, впоследствии архиепископа Херсонского и Одесского, пока в мае 1876 года не назначен был на Волынскую кафедру архиепископом и Священноархимандритом Почаевской Лавры глубоко чтимый всей русскою землею и отечественною Церковью, образованнейший из архипастырей, Преосвященнейший Димитрий, некогда Архиепископ Одесский и затем Ярославский. Деятельность владыки Димитрия в качестве Священноархимандрита Почаевской Лавры была направлена преимущественным образом на благоукрашение и внешнее устройство обители, как и прежде, являвшейся оплотом Православия на Волыни, плодом чего явились новая прекрасная гостиница, построенная на месте бывшей Почаевской ратуши, переданнной, стараниями преосвященного, Почаевской Лавре ведомством Государственных имуществ, и богатый серебряный престол, сооруженный по инициативе преосвященного Димитрия в 1880 году и им самим торжественно освященный в сослужении с Преосвященным Виталием, викарием Волынским, в неделю Всех Святых, 15 июня. Для этого престола, по желанию преосвященного, в Нежинском Введенском девичьем монастыре Черниговской епархии была изготовлена плащаница, шитая золотом по малиновому бархату ценою в 500 рублей. В то же время Высокопреосвященный Димитрий, ревнуя о благоукрашении обители Почаевской, в соответствии с проектом бывшего наместника Лавры отца Иоанна, занялся устройством роскошного бронзового киота над Цельбоносною Стопою Богоматери и обновлением большой Лаврской галереи перед Успенским собором и находящейся под нею пещерной церкви Преподобного Иова. По благословению Его Высокопреосвященства, Лавра заключила в 1881 году контракт на 10 тысяч рублей серебром с художником С. Верховцевым, поставив условие, чтобы киот этот был установлен в 1883 году, к пятидесятилетнему юбилею обители по случаю включения ее в семью русских православных Лавр 13 октября 1833 года. С именем Высокопреосвященного Димитрия связано также введение нового праздника в Почаевской обители: дня поминовения святых угодников Волынских, о чем владыка объявил непосредственно после проведения торжественного богослужения, посвященного вышеупомянутому юбилею. Днем ежегодного поминовения Волынских святых была установлена дата 10 октября. Благодаря неусыпной ревности и самоотверженной заботливости вышеупомянутого наместника, отца Иоанна, в течение всего времени продолжала производиться также реконструкция многострадальной галереи, постоянно являвшаяся причиной неустанных забот и попечений Священноначалия обители, которая в связи со сложностью и трудоемкостью производимых работ завершилась уже при новом Волынском архипастыре и Священноархимандрите Лавры, Высокопреосвященном Тихоне. Заботясь о духовном просвещении волынского народа, владыка уделял должное внимание лаврской типографии. По его благословению был издан ряд книг, посвященных истории Почаевской Лавры и ее прославленных святынь, в частности, некоторые исследования А. Ф. Хойнацкого, а также основополагающий труд преподобного Иова в редакции проф. Н. И. Петрова, получивший название "Пчела Почаевская". Были изданы также пользующиеся большим спросом и по сей день Служба и акафисты в честь Чудотворной иконы Божией Матери Почаевской и преподобного Иова. К владыке Димитрию, пользующемуся непререкаемым авторитетом в Церковной среде, нередко приезжали иерархи высокого ранга, которые сослужили ему во время богослужений. Так, в 1879 году он принимал в Лавре высокого гостя, глубоко чтимого им Одесского Архиепископа, впоследствии Митрополита Киевского, Высокопреосвященнейшего Платона, на место которого сам впоследствии вторично перешел в Одессу. Очевидцы свидетельствуют, что встреча двух маститых церковных иерархов была весьма теплой и дружественной и Высокопреосвященнейший Димитрий даже прослезился во время прощания со своим другом и благодетелем, не надеясь больше увидеться с ним. НО ГОСПОДЬ даровал ему великое утешение несколько раз пообщаться с митрополитом Платоном в Киеве, а также сподобиться за месяц до смерти послужить святыне Почаевской в день светлого празднования ее юбилея . Царица Небесная еще раз призвала его на святую Гору Свою, чтобы благословить на последний подвиг... Как отмечалось выше, Архиепископ Димитрий в октябре 1881 года отметил пятидесятилетие со дня возвращения Почаевской обители из унии в Православие, состоявшееся 10 октября 1831 года. Празднование этой выдающейся даты по инициативе протоиерея Хойнацкого совершено было Высокопреосвященным Димитрием более домашним образом. Накануне праздника в Лавре совершено было всенощное бдение, которое, по приглашению Владыки, отправлял Преосвященный викарий Волынской епархии Виталий, епископ Острожский, прибывшей в Почаев из соседнего города Кременца, где он имел местопребывание. На другой день Преосвященный Виталий таким же образом отслужил Божественную литургию, по окончании которой оба архипастыря торжественно, со всей Лаврской братией, отслужили соборный акафист, присоединив к нему благодарственный молебен в воспоминание праздника и провозгласив вечную память тем историческим деятелям, которые наиболее всего способствовали возвращению Почаевской обители в Православие: Императору Николаю I, Преосвященному Амвросию, находившемуся в те славные времена на Волынской кафедре, Высокопреосвященнейшему Антонию, Митрополиту Санкт-Петербургскому, принимавшему непосредственное участие в приеме ценностей Лавры от униатов, который пребывал тогда в сане протоиерея Кременецкого, а впоследствии, приняв монашество, стал первым наместником обители после возвращения ее в Православие. По окончании богослужения Высокопреосвященный Димитрий распорядился, чтобы 10 октября с этого времени всегда был особенно чествуемо в Почаевской Лавре с посвящением его памяти Святых угодников Волынских, великих ревнителей истинной веры, которую Почаевская Лавра хранит на Волыни и по сей день. В то же время,обращаясь к обозримому будущему, архипастырь напомнил и о предстоящем 13 октября 1883 года празднике, посвященом присвоению обители статуса Лавры, отправление которого совершено было уже Высощенном пятидесятилетию присвоения Почаевской обители статуса Лавры. Однако организация и проведение этого праздника легли на плечи его преемника, Высокопреосвященного Тихона, ибо после того, как Высокопреосвященнейшего Платона возвели в сан Митрополита Киевского, архиепископ Димитрий вновь получил назначение на Одесскую кафедру. Архиепископ Тихон(Покровский) 1882-1885). Путь владыки недолгим был В возрожденной Почаевской Лавре, Не жалел ни трудов, ни сил, Умножая обители славу. Это избранных славный удел И его он стяжать сумел . Высокопреосвященный Тихон был определен на место Архиепископа Димитрия 6 марта 1882 года. Он не отличался столь яркими административными талантами, как его предшественники, поэтому за весь непродолжительный период пребывания на Волынской и Житомирской кафедре ему пришлось лишь завершить начатое при его предшественниках, и в особенности при Высокопреосвященном Димитрии. Этого, правда, было тоже немало. Помимо упомянутого выше завершения работ по устройству Лаврской галереи и укреплению пещерной церкви Преподобного Иова, Высокопреосвященному Тихону суждено было также установить новый бронзовый киот над Цельбоносною Стопою Богоматери, заказанный при архиепископе Димитрии; завершить сооружение так называемой Новой Лаврской гостиницы около Святых Врат, заложенной и практически выстроенной, за исключением некоторых недоделок, его предместником, и торжественно отпраздновать 13 октября 1883 года в ознаменование исполнившегося пятидесятилетия со дня включения Почаевской обители в число православных русских Лавр 13 октября 1833 года, хотя подлинное начало и этому празднованию положено было собственно владыкой Димитрием. Торжество было отпраздновано по благословению Святейшего Синода при участии приснопамятного архиепископа Димитрия, Киевского Генерал-Губернатора Дрентельна, Товарища Министра Внутренних Дел Оржевского и других высокопоставленных духовных и светских лиц при многочисленном собрании народа, пришедшего в Лавру из разных мест с крестными ходами. Славный юбилей Почаевской Лавры привлек высочайшее внимание Государя Императора Александра Александровича, пожертвовавшего драгоценную лампаду к Чудотворной иконе Почаевской Божией Матери, пожелав Лавре и всем ее насельникам до скончания времен не утратить свое историческое предназначение. Свет от подаренной лампады должен был, по его мнению, знаменовать "молитвенное общение Государя со своим народом у древней святыни", которая должна по-прежему оставаться "оплотом православия и русской народности в древнем русском крае". Особой заслугой Высокопреосвященного Тихона перед Почаевской Лаврой следует признать его внимание к книгопечатной деятельности, и, в частности, издание в Лаврской типографии по его благословению ряда монографий, относящихся к истории Почаевской Лавры. Разумеется, издательская деятельность владыки осуществлялась не на голом месте, так как книгопечатание всегда относилось к числу приоритетных направлений в миссионерсой деятельности обители еще со времен преподобного Иова. В осуществлении этого благого дела Высокопреосвященный Тихон имел предшественников в лице архиепископов Агафангела и Димитрия, по благословению первого из которых в 1875 году был издан "Путеводитель по Горе Почаевской" прот. А. Ф. Хойнацкого, а по инищативе второго - "Повесть историческая о святой Чудотворной Иконе Божией Матери Почаевской", изданная в 1877 году, и увидевшая свет в 1880 году "Святая Цельбоносная Стопа Божьей Матери в Почаевской Лавре", принадлежавшия тому же автору и многие другие душеполезные книги. Высокопреосвященный Тихон продолжил славную традицию своих предместников. По его благословению в Почаевской Лавре был издан ряд книг, посвященных славной истории Почаевской Лавры, краткий перечень которых мы и помещаем ниже. Так, в 1883 году было осуществлено второе издание ставших чрезвычайно популярными книг "Повесть историческая о святой Чудотворной Иконе Божией Матери Почаевской" и "Путеводитель по Горе Почаевской". Кроме того, в том же 1883 году увидел свет новый труд протоиерея А. Хойнацкого "Православие и уния в лицах, или Преподобный Иов, Игумен Пдчаевский и глаголемый униатский святой Иосафат Кунцевич в качестве представителей своих церквей, как земляки и современники". Чрезвычайно полезным и своевременным было также издание трудов преподобного Иова, получивших в новой редакции следующее название: "Пчела Почаевская. Изборник назидательных поучений и статей, составленных и списанных Преподобным Иовом, Игуменом Лавры Почаевской", проф. Н. И. Петрова. В деле прославления Пресвятой Владычицы Богородицы и преподобного Иова Почаевского существенную роль сыграли также изданные в 1884 году Служба и акафисты в честь Чудотворной иконы Божией Матери Почаевской и Преподобному Иову, Игумену Почаевскому, прот. А. Хойнацкого и многие другие. Высокопреосвященному Тихону, наконец, принадлежит архипастырское благословение на проведение 13 октября 1883 года в Почаевской Лавре юбилея, посвященного "памяти святых угодников Киево-Печерской Лавры, из среды коих вышли блаженные иноки, основавшие обитель Почаевскую" (192). С наступлением весны 1885 года архиепископ Тихон, собираясь на летнее пребывание в Почаев, предполагал вновь оштукатурить соборную лаврскую Успенскую церковь, позолотить на ней купола и совершить еще много дел во славу Божию и на благо обители, которую искренне полюбил. Но осуществления этих работ ему уже не суждено было увидеть: 6 апреля, в день празднования тысячелетия со дня кончины святого Мефодия, первоучителя словенского, Высокопреосвященный Тихон заболел, а 16 скончался и погребен в Житомирском Кафедральном соборе. Преемником ему 4 мая 1885 года был определен Епископ Тамбовский Палладий, с возведением в сан архиепископа и с назначением Священноархимандритом Почаевской Лавры. 1885-1889 г.г. Труды и молитвы архиепископа Палладия(Ганкевича), направленные на процветание обители. Божью милость приемлющий щедро, Праведник процветет, словно пальма, Возвышаясь, подобно кедру, На высоких горах Ливана. Псалом 91 Архиепископ Палладий прибыл в Почаев в 1885 году к празднику святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла. Первым, достаточно приятным попечением, ознаменовавшим его прибытие на Гору Почаевскую, были хлопоты по установлению перед Чудотворной иконой Божией Матери Царской лампады, пожертвованной Государем Императором Александром Александровичем по случаю юбилея Лавры, 13 октября 1883 года, и к этому времени уже доставленной. Прибытие Высокопреосвященного Палладия в Почаев было встречено с большой радостью и надеждой на дальнейшее процветание обители, потому что, как уже отмечалось выше, при всех своих дарованиях и добрых намерениях, архиепископ Тихон, в течение столь непродолжительного времени пребывавший на Волынской кафедре, что даже при большом желании не смог бы радикальным образом что-либо осуществить, вдобавок ко всему, не обладал в достаточной мере тем несомненным административным талантом, который отличал предшествующих архиереев. Совершенно не умея правильно ориентироваться в людях, он в течение всего лишь трех лет сменил двух наместников, не найдя с ними общего языка, постоянно менял состав Духовного Собора Лавры, поступая таким же образом практически на каждой должности,отчего превосходно налаженное его предшественниками лаврское хозяйство пошатнулось, а братия впали в уныние и стали помышлять о переходе в другие монастыри. Вдобавок ко всему, положение усугубилось большими неурожаями, приведшими к оскудению лаврских доходов, а также растущей популярностью других, новопрославленных православных святынь, куда стали стекаться многочисленные паломники, в частности в селе Козельщаны Полтавской губернии, у тамошней Чудотворной иконы Божией Матери. Кроме того, вновь активизировали свою деятельность католики и униаты, ранее удерживаемые духовно одаренными предшественниками архиепископа Тихона, умевшими общаться не только с братиею и богомольцами, но и с народом, нуждавшимся в отеческой любви, простоте и понимании особенностей их внутреннего мира, которыми отличались Высокопреосвященные Агафангел и Димитрий. Нужно отметить, что далеко не всем нравились заведенные владыкой новые, далеко не всегда соответствующие традиционным обычаям доброго старого времени порядки в Лавре, и многое другое. Совокупность всех этих обстоятельств, а точнее, отсутствие воли Божией, не позволили архиепископу Тихону завершить многие благие преобразования как в Лавре, так и на Волыни в целом. При новом Священноархимандрите дела в Лавре значительно оживились, и многие братия облегченно вздохнули. Архиепископ Палладий, будучи личностью незаурядной, отличался твердым характером и глубоким пониманием настоящих, насущных нужд ввереной ему святой обители. Он тотчас же обратил на себя внимание паствы и монастырской братии, проявляя любвеобильное внимание к положению каждого. Это был один из самых ревностных и духовно одаренных устроителей Лавры со времени ее возвращения в Православие. Отличаясь добрым характером и любвеобильным сердцем, он в то же время имел все необходимые деловые качества, чтобы осуществлять хозяйственно-административную деятельность, которая была очень своевременной и результативной. Так, Высокопреосвященный Палладий, непосредственно по прибытии на Гору Почаевскую, тотчас же обратил внимание на то величайшее неудобство, которое проистекало вследствие отсутствия у Лавры экономических врат. Вследствие этого, через парадные Святые Врата, являвшиеся своеобразной визитной карточкой обители, в Лавру, отвлекая и смущая богомольцев, с благоговением вступающих на благословенную Почаевскую землю, проезжали подводы, груженные продуктами и стройматериалами. Это не только создавало значительные неудобства, но и уменьшало торжественность и неповторимость первых впечатлений паломников, снижало их молитвенную настроенность. От многочисленных возов и экипажей, проезжавших по каменной мостовой, на Лаврском погосте не умолкал шум, не заглушаемый даже звоном колоколов, в воздухе сохранялся запах от провозимых продуктов и строительных материалов, порой весьма неприятный. Наконец, взорам паломников в первую очередь открывалась не неповторимая красота совершенного архитектурного ансамбля, не благолепие храмов, а довольно неромантическая сторона трудовой обители. По благословению владыки, чтобы исправить положение, была устроена новая дорога прямо на черный двор Лавры через так называемую "новую гостиницу" и лаврский сад, мимо типографии и экономических складов. Вместе с тем, ревнуя о благоукрашении Почаевской святыни, Высокопреосвященный Палладий позаботился о приведении в исполнение прежних планов предшественников архиепископа Тихона, к сожалению, забытых при нем: о завершении рсписи галереи, ведущей в пещерную церковь, к мощам преподобного Иова, изображениями святых угодников Русской церкви, просиявших в подвиге поста и молитвы на протяжении различных эпох. Это благое дело было начато еще при Высокопреосвященном Димитрии и заброшено после его отъезда. Особую заботу Высокопреосвященный Агафангел проявил по отношению к самой пещерной церкви, которая, по его мнению, также нуждалась в росписи стенной живописью. Наиболее удачными и своевременными преобразованиями, произведенными в Лавре при Высокопреосвященном Палладии в первое время его Священноархимандритства, отчасти по его же инищативе или при его содействии и благословению, явились реорганизация лаврского хозяйства на более рациональных основаниях, обновление Лаврской колокольни, позолота на ней купола и установка прекрасного колокола весом в 700 пудов. Вопрос об отлитии для Почаевской Лавры большого колокола в память о грядущем короновании 15 мая 1883 года Их Императорских Величеств Государя Александра Александровича и Государыни Марии Феодоровны, поднят был иеродиаконами Лавры Досифеем, Анатолием и Паисием 22 сентября 1882 года, пожертвовавшими 150 рублей. Их великодушный поступок положил начало сбору средств на это благое богоугодное дело. Деньги на сооружение колокола собирались от благочестивых жертвователей по книге, заведенной Духовным Собором. В числе жертвователей значатся имена Киевских Генерал-Губернатора и Митрополита, нескольких архиереев и различных начальствующих лиц. Кроме того, согласно постановлению Духовного Собора от 22 января 1886 года, утвержденному архиепископом Палладием 27 января, поизводились вычеты 3/о от собираемой молитвословной суммы, подлежавшей разделу между настоятелем и братиею Лавры. Таким образом трудами и молитвами братии и пожертвованиями доброхотов на сооружение колокола было собрано более пяти тысяч рублей. Кроме того, четыре с половиной тысячи рублей было пожертвовано задонским купцом М. И. Шапошниковым, и это в совокупности составило более девяти с половиной тысяч рублей. Огромный колокол весом более 700 пудов, был заказан Духовным Собором 11 сентября 1886 года в Москве на колокольно-литейном заводе Андрея Самгина. Отлит был этот величественный колокол 19 ноября 1886 года и 13 января 1887 года был перевезен в Лавру, где 17 января вместе с железным языком, весившим 20 пудов и 24 фунта, и балансом благополучно поднят на колокольню. Итоговая стоимость колокола с доставкой и подвесом составила почти 14 тысяч рублей. Дальнейшее служение в Лавре Высокопреосвященного Палладия в сане Священноархимандрита ознаменовалось целым рядом преобразований, которые приводили к многочисленным улучшениям. Деятельным помощником в созидательном труде владыки был наместник Лавры архимандрит Модест. Так, усмотрев катастрофическую нехватку в Лавре жилых помещений для братии и послушников, преосвященный Модест в 1887 году тотчас же доложил об этом Высокопреосвященному Палладию. Взвесив все обстоятельства за и против, он предложил переоборудовать в жилье для монашествующих Варваринскую церковь, находившуюся в нижнем этаже западного крыла братского корпуса, весьма невместительную и недоступную для богомольцев, разделив ее на три отдельных кельи. Варваринскую же церковь, по его мнению, можно было перенести в братскую трапезу, что создало бы ряд доплнительных удобств и, кроме того, соответствовало традиции, согласно которой во многих обителях существовали трапезные церкви. Владыка, помолясь, согласился с мнением наместника Модеста, в последних числах мая осмотрев лично Варваринскую церковь и братскую трапезу. 27 июня он утвердил проект перестроек, составленный епархиальным архитектором Афанасьевым. Устройство трапезной церкви производилось в течение зимнего времени 1887--1888 годов преимущественно собственными силами. Иконостас был сооружен главным образом из величественнной сени, находившейся ранее над Стопою Божией Матери. В дополнение к имеющимся частям лаврскими мастерами были изготовлены Царские врата и арабески, которые полностью соответствовали находившимся в соборной Успенской церкви, не уступая им по красоте и прочности. Резьба искусно повторяла особенности резьбы великолепной сени, вошедшей в состав иконостаса, так что общий ансамбль нисколько не нарушился. После завершения установки иконостаса он был позолочен, а иконы написаны на листах красной меди в лаврской иконописной мастерской под руководством иеромонаха Паисия. Стоимость всех работ по устройству трапезной церкви с материалом обошлась около полутора тысяч рублей серебром. 11 сентября 1888 года трапезная церковь была освящена самим Высокопреосвященным Палладием во имя святой великомученицы Варвары и святой княгини Российской Ольги. Бывшую Варваринскую церковь преобразовали в просфорню, поместив при ней монаха - просфорника и его помощников. План этот утвержден был архиепископом Палладием 10 сентября того же года. С 1889 года необходимые приготовления завершились и просфорня на месте бывшей Варваринской церкви стала действовать. Прежний ее иконостас был пожертвован Лаврой в церковь, строившуюся из чешской часовни присоединившимися к Православию чехами. Со временем над трапезной Ольго-Варваринской церковью был устроен довольно красивый купол по плану, составленному по поручению наместника Модеста епархиальным архитектором Афанасьевым и одобренному 25 июня 1888 года Высокопреосвященным Палладием. Заботясь о целости лаврского имущества и безопасности ее святынь, архиепископ Палладий обратил особенное внимание на охрану Лавры от злоумышленников в ночное время. Вспомним, что еще со времен Генерал-Губернатора Левашова, по возвращении обители в Православие, учитывая ее опасную близость к австрийской границе и возможные провокации, порядок на территории обители обезпечивала особая военная команда, для которой Лавра предоставляла помещение с отоплением и освещением. Часовые, находившиеся в ночное время в ключевых точках при казнохранилище, соборной церкви, на галерее, пещерной церкви, Архиерейском доме и западных, так называемых экономических, въездных воротах, надежно охраняли обитель. В течение дня часовые пребывали только при казнохранилище и в южном Лаврском саду при пещерной церкви, и этого было достаточно. Однако в начале семидесятых годов охрана была упразднена, после чего Лавра для охраны казнохранилища вынуждена была содержать за свой счет сторожей, дежуривших поочередно. Сложнее было нести охрану в ночное время., Из братского корпуса, на ночь запираемого на замки, наблюдать за тем, насколько исправно исполняла службу ночная охрана, было весьма неудобно. Неоднократные случаи взлома братских кружек, имевшие место осенью и зимой 1886--1887 годов заставили усомниться в их добросовестности. Было принято решение устроить жилье для сторожей в помещении под церковью Преподобных Антония и Феодосия Печерских, с южной стороны, ибо ее охрана была наиболее проблематичной. По распоряжению Высокопреосвященнейшего Палладия, в 1887 году там была произведена соответствующаяреконструкция. В частности, в пристройке с южной стороны, ниже церкви преподобных Антония и Феодосия, в которой в 1886 году был укреплен свод, установили печь с трубой, оштукатурили своды и стены, открыли заложенную дверь в сад, замуровали арку, соединяющую эту пристройку с большим помещением, находящимся под церковью Антония и Феодосия, а в окнах устроили двойные рамы. После всех этих реобразований в помещении были размещены для житья и охраны Лавры с южной и западной стороны надежные сторожа . Деятельности архиепископа Палладия и наместника Лавры архимандрита Модеста Лавра обязана значительным расширением и улучшением и своих внешних построек. 28 мая 1887 года отец Модест представил на рассмотрение в Духовный Собор проект устройства при восточной стене южного Лаврского сада каменных лаврских лавок, составленный архитектором Афанасьевым. В качестве аргументов в пользу проекта он отметил, что необходимо незамедлительно снести находящиеся при этой стене и на площади у Успенской часовни деревянные лавочки, в которых почаевские жители продавали крестики, иконки и церковную утварь, ибо они портят вид Лавры. На месте этих лавочек было предложено выстроить на счет Лавры приличные каменные лавки, по необходимости сдаваемые в наем православным жителям Почаева, желающим торговать. Проект этот в сущности не был нов и обсуждался на Духовном Соборе еще в 1880 году. Уже тогда аархитектор Вощинин составил план постройки новых лавок и, утвердив его у архиепископа Димитрия, братия снесли часть деревянных лавок и приступили к постройке каменных. Но в 1884 году, по резолюции архиепископа Тихона, за скудостью денежных средств Лавры, постройка была приостановлена. Духовный Собор, рассмотрев план архитектора Афанасьева, утвердил его, а 31 мая 1887 года его утвердил и архиепископ Палладий. Уже к осени того же года на месте прежних безобразных балаганов были выстроены каменные лавки, которые стали сдаваться для торговли иконами, крестиками, картинами религиозного и патриотического содержания и другими подобными предметами. Впрочем, окончательные работы по постройке каменных лавок у восточной стены южного сада, с жилыми при них помщениями, закончились только осенью 1889 года, уже при епископе Острожском Александре, временно занимавшем мсто Священноархимандрита Лавры, по болезни архиепископа Палладия. Постройка лавок велась хозяйственным способом, с использованием местных средств и резервов и завершилась весьма успешно. Но едва ли не самым важным делом по части украшения и благоустроения Почаевской Лавры при Высокопреосвященном Палладии было устройство над ракою преподобного Иова величественного мраморного балдахина или сени. Несмотря на то, что существовавший до того времени деревянный резной золоченный балдахин был сравнительно нов, ибо устроен был только в 1875 году по требованию архиепископа Агафангела, но как "слишком неблагообразный", требовал замены другим. Наместник Лавры архимандрит Модест, стремясь привести пещерную церковь и пещеру, где почивают мощи преподобного Иова, в возможно лучший вид, в 1888 г. письменно обратился к секретарю Одесского архиепископа П. Лобачевскому с просьбой рекомендовать мастера для изготовления мраморного балдахина. По рекомендации Лобачевского, 9 сентября того же года в Почаев из Одессы прибыл известный мраморщик, Леопольд Менционе, производивший постройку в Одесском соборе мраморного иконостаса. Явившись 12 сентября на Духовный Собор Лавры, Менционе изложил проект балдахина из белого Каррарского мрамора по предъявленному им рисунку, сподписанием контракта на шесть тысяч рублей. Духовный Собор, по надлежащем обсуждении дела, нашел возможным предоставить Менцоне устройство балдахина на предъявленных условиях Мраморщик обязался "аккуратно, чисто, со всевозможною тонкостью и изяществом" окончить работу к августу 1889 года. Работы предполагалось производить в мастерской Менционе в Одессе, для чего в ноябре братом Менционе был прислан в Одессу из Италии нужный для этого мрамор. Впоследствии было признано более удобным выполнение работ по устройству балдахина произвести в самой Италии под наблюдением брата Менцоне и его непосредственным руководством, для чего последний несколько раз в 1889 году ездил в Италию. К августу работы были завершены, но доставка балдахина из Италии в Почаев, осуществляемая по морю до Одессы, затем по железной дороге до станции Рудня, и, наконец, на лошадях, и установка его продолжились до 13 ноября. Высокопреосвященный Палладий, превосходо понимая роль и значение миссионерско-катехизаторской деятельности, возымел благочестивое желание превратить Почаевскую Лавру в просветительный центр для посещающих ее богомольцев. С этой целыо с первых же дней своего управления Лаврой он назначил двух специальных катехизаторов-проповедников из числа наиболее образованных иеромонахов, в обязанности которых входило произношение в соборной Успенской и Пещерной церкви поучений и проповедей не только в воскресные и праздничные дни, но и в любое время при стечении большого количества православного народа, прибывшего на поклонение Лаврским святыням. Учитывая необыкновенную важность и значимость личного примера, владыка распорядился также, чтобы братия Лавры безусловно служила для всех образцом христианской жизни и поведения. 28 августа 1886 года, содействуя намерениям правительства о распространении церковно-приходских школ, Высокопреосвященный Палладий благословил решение Лавры, преобразовать существовавшее в Лавре с 1869 года основанное архиепископом Агафангелом научно-ремесленное училище в церковно-приходскую двуклассную школу. Владыка всемерно поддержал идею издания "Почаевского Листка", первоначальный замысел создания которому принадлежал бывшему ректору Волынской духовной Семинарии протоиерею Василию Михайловичу Молоденскому. 12 декабря 1886 года Молоденским был представлен весьма обстоятельный проект издания "Почаевского Листка", подписанный, помимо него, духовником и девятью преподавателями семинарии, пожелавшими постоянно сотрудничать в осуществлении этого благородного дела. "Почаевский Листок" ставил перед собой высокую цель религиозно-нравственного назидания простого народа: объяснение воскресных и праздничных чтений из Евангелия и Апостола в форме бесед, поучений, слов и речей, изложенное простым литературным языком, толкование общеупотребителыных молитв, Символа веры, значения обрядов при совершении Таинств Православной Церкви, смысл и назначение обряда погребения и поминовения усопших, молитв и акафистов, исторических сказаний о местных святых Волынской епархии, об их святых мощах, Чудотворных иконах,храмах и обителях, беседы о местных суевериях и обычаях, чуждых духу Православной Церкви, выписки из Святоотеческих творений и Житий святых, имеющих особый религиозно-поучительный характер, поучения преподобного Иова и других подвижников благочестия в юго-западном крае. Издаваться "Почаевский Листок" должен был еженедельно в качестве приложения к "Волынским Епархиальным Ведомостям". На лицевой стороне "Листка", согласно продуманным эскизам, размещалась затейливая виньетка, изображавшая Почаевскую Лавру с восточной и южной сторон, икону Почаевской Богоматери с Цельбоносной стопою под нею, лики преподобного Иова Почаевского и Феодора Острожского. Славянским шрифтом над виньеткой было начертано: "Се бо отныне ублажат Мя вси роди" (Лк. 1,48), а под нею, также славянским шрифтом, крупной вязью: "Почаевский Листок". Братиею Лавры вышеописанная инициатива понравилась. Заведовавший типографией иеромонах Ириней, ставший впоследствии наместником Лавры, 27 декабря письменно заявил, что Почаевская Лавра священнейшим долгом считает для себя принять участие в духовно-нравственном просвещении меньшей братии и с полной готовностью отзывается на призыв высшего духовного начальства по сему благому делу, несмотря на сложности и препятствия вследствии недостаточности материального обезпечения этого проекта. Он отметил. что, хотя Почаевская Лавра не может равняться в этом отношении с прочими тремя русскими Лаврами, она готова жертвовать последними средствами для этого благого дела, в связи с чем и преподаватели семинарии, изъявившие согласие участвовать в издании Листка, должны были "поделиться с меньшею братиею от Бога данным им талантом безмездно и тем уменьшить расходы, что было бы дешевле и легче". На призыв наместника тотчас же откликнулись иеромонахи Христофор и Софроний, согласившиеся редактировать "Почаевский Листок" совместными усилиями. 2 января 1887 года иеромонах Христофор представил в Духовный Собор составленную им программу издания еженедельного журнала под одним из следующих названий: | "Почаевский Народный Благовестник", "Слово Братской любви", "Благожелание вечного спасения", "Светоносная свеща во тьме седящим", "Чудный Источник Горы Почаевской", "Глас из Пещеры Преподобного Иова" или, наконец, "Светильник Чудотворного Богоматернего Почаевского Образа". По его мнению, журнал предполагалось издавать не в виде приложения к "Епархиальным Ведомостям", выходящим только три раза в месяц, а совершенно самостоятельно; с целыо содействия великому и важному делу христианского просвещения не только простого народа, но и сельских священников, псаломщиков и народных учителей. Духовный Собор, обстоятельно рассмотрев обе указанные программы и найдя в них много общего при очевидных различиях, решил из двух представленных программ составить новую, в соответствии с которой, начиная с 3 апреля 1887 года, еженедельно по пятницам на средства Почаевской Лавры для безмездной раздачи народу, издавать журнал "Глас из Пещеры Преподобного Иова", согласившись с мнением иеромонаха Христофора, что название "Почаевский листок" не так интересно для публики и не выражает основного содержания и цели издания. В программу издания, в соответствии с замыслом отца Христофора, утвержденного вместе с иеромонахом Софронием в должности редакторов, были введены также стихотворные разделы и хроника или летопись. К безплатному сотрудничеству, как отмечалось выше, всемерно привлекались преподаватели семинарии и училищ, священники, псаломщики и сельские учителя. Высокопреосвященный Палладий одобрил эту программу, утвердил избрание редакторов, цензором журнала назначил наместника, но в то же время признал приличным сохранить название издания "Почаевский Листок". 23 января через Синодального Обер-Прокурора было возбуждено ходатайство перед Святейшим Синодом о разрешении издавать "Почаевский Листок" по представленной программе, на которое 20 февраля 1887 года последовало и само разрешение(193). На первых порах Листок издавался в размере, не превышавшем восьми страниц, под редакцией иеромонаха Христофора. Иеромонах Христофор, в миру священник Хрисанф Сакович, незадолго до этого принявший монашество, уже известен был в печати своими песнопениями, вышедшими в свет с разрешения цензуры. В жизни отец Христофор был безукоризненно-честным, глубоко верующим, в сане сельского иерея являлся образцовым пастырем и оставил по себе добрую память в народе как учитель и воспитатель крестьянских детей. Такой редактор, превосходно знакомый с народною жизнью, мог принести огромную пользу "Почаевскому Листку", но заниматься этой деятельностью ему пришлось недолго. 28 сентября 1887 года иеромонах Христофор был назначен духовником Холмской духовной Семинарии, а в должности редактора "Почаевского Листка" указом Святейшего Синода от 23 января 1888 года был утвержден помощник редактора иеромонах (впоследствии архимандрит) Софроний, родом из Галичины, получивший образование в Львовском университете, после монашеского пострига долгое время состоявший преподавателем немецкого языка в Волынской Семинарии. Впрочем, при всех своих личных достоинствах, иеромонахи Христофор и Софроний все-таки не обладали достаточными знаниями и умениями для свмостоятельного редактирования еженедельного, хотя и скромного журнала. Занятие это, помимо специального высшего богословского образования, требовало еще значительной энергии, навыка к литературному труду и некоторых средств, которыми Лавра не обладала. Вот почему, согласно собственному письменному заявлению наместника Лавры Архимандрита Модеста,последний от начала издания Почаевского Листка вынужден был нести цензорство и редактирование его. Проявляя всемерную заботу об издании "Почаевского Листка", архимандрит Модест постоянно пытался найти человека с высшим богословским образованием, любящего заниматься делом, который смог бы профессионально редактировать издание. Однажды во время беседы с преподавателем Волынской духовной Семинарии иеромонахом Владимиром, сотрудничавшим в "Почаевском Листке", он предложил ему принять на себя его редактирование и получил согласие. После этого отец Модест 26 августа 1888 года вошел с представлением к Высокопреосвященному Палладию об увольнении от звания редактора "Почаевского Листка" иеромонаха Софрония и о назначении на его место иеромонаха Владимира. Владыка в резолюции от того же числа согласился, что издание Почаевского Листка требует нового редактора, и охотно представил к редакторству иеромонаха Владимира(в миру| священника Иосифа Благоразумова), с назначением ему жалованья за труды по 200 рублей в год. С тех пор редакторами "Почаевского Листка" стали назначаться преподаватели семинарии. Во время управления Почаевской Лавры Священноархимандритом Палладием произошел ряд событий в ее истории, связанных с посещением Лавры различными влиятельными лицами. Это свидетельствовало о постоянном росте ее влияния и приводило к всемерному улучшению внутримонастырской жизни. Посетителей в Почаевской Лавре к тому времени было сравнительно немного, значительно меньше, чем, скажем, в Киево-Печерской или Троице-Сергиевой Лаврах. Тем знаменательнее были посещения широко известного ревнителя православия и русской народности Волынского Губернатора Янковского, знаменитого поборника русской правды в Галиции протоиерея Иоанна Наумовича, епископа Сухумского Александра и других высокопоставленных лиц, интерес которых к Лавре усиливал ее значимость в глазах простых людей. Евгений Осипович Янковский в первый раз посетил Лавру 10 мая 1889 года, вскоре по назначении Волынским Губернатором. Встреченный у крыльца отведенной для него квартиры наместником с братиями, Губернатор принял от наместника и встречавших его иеромонахов благословение и, узнав, что в церкви под праздник святых равноапостольных Кирилла и Мефодия служится всенощное бдение, тотчас же направился в церковь. На другой день Губернатор приложился к Чудотворной Иконе, Стопе Божией Матери и мощам преподобного Иова, затем побывал в церквах подпещерной и трапезной, в ризнице, библиотеке, архиве, посетил лаврскую иконописную мастерскую, типографию, церковно-приходскую школу, свечной завод и лишь после этого отбыл из Лавры, обещая вернуться в праздник Успения Божией Матери, что действительно и исполнил со всем своим семейством. Лавра со своим величественным собором и прославленными святынями произвела на Губернатора неизгладимое впечатление. Характерным признаком упрочения позиции обители. усиления ее роли и значения в религиозной жизни явилось, на наш взгляд, то, что в это время участились случаи посещения Лавры чехами и галичанами. Так, 19 мая 1889 года из поселка Новины Дубенского уезда прибыло в Лавру 37 чехов, принявших православие в 1888 г. Между ними были и престарелые, 70-тилетние старцы, и старухи, и молодежь, и даже дети. Некоторые из них из благоговения к святыне Почаевской от железнодорожной станциии Рудня Почаевская шли пешком. В паломничестве чехов принял участие священнослужитель, возглавивший это трогательное шествие. На протяжении двух дней, 20 и 21 мая, в субботу и воскресенье, чехи пребывали в Почаеве, не пропустив ни одной церковной службы. Молились с благоговением, до слез, а одна семидесятилетняя старуха от умиления плакала, благодаря Царицу Небесную за то, что Она сподобила ее под конец жизни познать истину, приняв Православие, и вразумила отправиться на поклонение к Чудотворной Иконе Почаевской и цельбоносной Стопе. Многие сожалели о том, что подобная духовная радость может быть для них впоследствии недоступной. 28 мая того же года, в праздник Святой Троицы, поклониться Лаврской святыне пришло много галичан из Австрии. Благолепие Почаевской Лавры и вся обстановка богослужения произвели на них умиляющее впечатление. Посетивший в это время Лавру широко известный киевский миссионер протоиерей Иоанн Наумович, будучи родом из Галиции и превосходно понимая менталитет этих людей, вел с ними продолжительную отеческую беседу о твердости в истинах православной веры, о терпении в бедах и напастях и надежде на Бога, указывал им на богослужение, совершаемое в Почаевской Лавре, как на образец православного богослужения, совершаемого во святой православной России. Всех этих паломников Лавра приняла гостеприимно и радушно, при отбытии одарив их образками, крестиками, картинами и книгами назидательного содержания. Торжество Православия -- пятидесятилетний юбилей воссоединения униатов западно-русского края (8 июня 1839 --1889 г.) -- широко отмечалось в обители, встретив радостный отклик в сердцах Почаевской братии. 7 июня, накануне праздника, была отслужена литургия, после которой наместник Лавры архимандрит Модест в сослужении 12 иеромонахов совершил панихиду за упокой душ почивших деятелей, сыгравших выдающуюся роль в присоединении униатов к Православной Церкви: Государя Императора Николая 1, Митрополита Иосифа и других. Во время всенощного бдения, по прочтении Евангелия, подходившим для помазания богомольцам щедро раздавались присланные Святейшим Синодом в память этого события кресты, медали и брошюры. В самый праздник--8 июня-- литургию и молебен совершал наместник в сослужении сонма иеромонахов. Освящение церкви, священнослужебные сосуды, ризы на служащих и парадные костюмы на певчих, торжественный звон колоколов. не прекращавшийся на протяжении дня, -- все напоминало о празднике. Перед началом литургии от имени братии Почаевской Лавры в Вильно, на имя Высокопреосвященного Алексия, архиепископа Литовского, была направлена приветственная телеграмма. Последние годы жизни Высокопреосвященного Палладия прошли мирно на покое в Почаевской Лавре, для которой он недолго, но чрезвычайно плодотворно потрудился. Обширность Волынской епархии, разнообразие ее нужд, заботы и нередко сопровождавшие их огорчения за четыре года управления епархией значительно ухудшили здоровье архипастыря. В начале июня 1889 года, при обозрении церквей Староконстантиновского уезда, в Староконстантинове, владыка почувствовал себя настолько плохо, что, вынужден был приостановить поездку по епархии и возвратиться в Житомир. Несмотря на квалифицированную помощь, оказанную ему в Житомире, а затем и в Киеве, медицина оказалась безсильной, и Высокопреосвященному Палладию пришлось поручить управление делами Лавры своему викарию, Преосвященному Александру, епископу Острожскому. 25 ноября, по распоряжению Святейшего Синода, архиепископ Палладий по состоянию здоровью был уволен на покой с назначением пребывания в Почаевской Лавре. Владыка переехал в Лавру 15 декабря и остановился вначале в архиерейском доме, но в связи с переездом в Лавру вновь назначенного Епископом Волынским и Житомирским и Священноархимандритом Почаевской Лавры Преосвященного Модеста, ранее епископа Нижегородского, архиепископу Палладию отвели помещение в верхней, так называемой балконной гостинице. Тяжко болящий архипастырь, у которого все более усугублялись признаки паралича мозга, прожил здесь безвыездно более трех ЛЕТ. Перед кончиной архиепископ Палладий завещал Лавре драгоценную панагию, наперсный крест, митру, бархатную мантию и орлецы. В последние месяцы жизни владыка не мог сидеть на постели и даже в кресле, а большею частью лежал и практически не разговаривал. Непосредственно перед кончиной он отказался от пищи и большую часть времени проводил во сне. 12 января в девятом часу утра вызванный из Кременца Преосвященный Антоний, епископ Острожский, разбудил больного, пребывавшего до этого четверо суток в полном безпамятстве, и после литургии совершил над ним елеосвящение. На следующий день, 13 января 1893 года, в 7: часов утра архиепископ Палладий мирно скончался и был погребен сонмом высшего духовенства 17 января, на пятый день кончины архиепископа Палладия. Отпевание и погребение тела, не подвергавшегося разложению, было совершено после заупокойной литургии, которую торжественно совершил Преосвященный Модест в сослужении епископа Острожского Антония, Ректора семинарии архимандрита Симеона, наместника Лавры архимандрита Иринея, настоятеля Загоровского монастыря, пребывавшего при Высокопреосвященном Палладии наместником архимандрита Модеста и многочисленной братии, в теплом Лаврском храме. После трогательных речей гроб с останками усопшего был вынесен из теплого Троицкого собора, обнесен вокруг Успенского собора, затем внесен в него и с левой стороны между колоннами, под церковью во имя святого благоверного князя Александра Невского, находившейся на хорах, через сделанное в полу отверстие опущен в склеп в непосредственной близости с находящимся под спудом прахом знаменитого строителя и благотворителя Почаевской Лавры, графа Николая Потоцкого. Смерть и погребение в Почаевской Лавре православного архиерея произошли здесь впервые. В 1894 году, с благословения Высокопреосвященного Модеста, над могилою архиепископа Палладия братом его, Санкт-Петербургским протоиереем Димитрием Ганкевичем, был сооружен памятник из белого итальянского мрамора с двумя надписями: первая с обозначением имени почившего архиепископа и времени его рождения и кончины,, а другая с умилительной просьбой: "Братия мои возлюбленные, не забывайте мя, егда поете Господа, но поминайте и братство и молите Вот, да упокоить мя с праведными Господь". Преемником Архиепископа Палладия по управлению Волынской епархией и Священноархимандритом Почаевской Лавры, в соответствии с указом Святейшего Синода, был назначен 25 ноября 1889 года Преосвященный Модест, епископ Нижегородский и Арзамасский. Однако до приезда нового Владыки со времени болезни Высокопреосвященного Палладия Лаврой временно управлял епископ Острожский Александр. При нем, как отмечалось выше, был завершен ряд проектов, начатых при архиепископе Палладии, в частности, построены каменные лавки у восточной стороны южного сада с оборудованными при них жилыми помещениями и каменным аптечным домом, двухэтажный каменный дом при Лаврском конном дворе для служащих по внешней экономии и мраморный балдахин над ракою Преподобного Иова. После того, как место почившего архиепископа Палладия занял новый архиерей, в жизни обители вновь стали происходить перемены, о чем мы попытаемся рассказать в следующем разделе. На рубеже веков. Лавра в период управления ею Преосвященным Модестом (Стрельбицким)1889-1902 г.г. В доме Господа насажденные, Процветут во дворах у Бога Те, кто ходит неосужденно По тернистым Его дорогам. Даже осенью многолиственные, Плодовиты, и долголетни, Воспевают сердцами чистыми, Бога сил, что сильней всех на свете, Бога сил, что святой и великий, Он -- твердыня, оплот и слава. Лишь Любовь в Его светлом лике И нисколько в Нем нет неправды. Псалом 91. Время, когда Священноархимандритом Почаевской Лавры был Высокопреосвященный Модест, Архиепископ Волынский и Житомирский, выходец из Польши, принадлежавший к старинной дворянской фамилии, было характерно особым вниманием к духовной жизни обители и ее насельников. Архипастырь с избытком был наделен всеми теми качествами, которых требовало историческое назначение Почаевской Лавры как форпоста Православия на католическом Западе. От природы живой, энергичный, способный к инициативе, в которой так нуждалась Волынская земля, Владыка в то же время обладал всесторонним образованием и ученостью, что позволяло успешно реализовывать его планы. Родословная древнего и изначально православного рода Стрельбицких вела начало из Червонной Руси, где ему принадлежали значительные поместья. Стрельбицкие издревле были ревностными защитниками Православия. Многие из них приняли священство, и, будучи противниками латинства и унии, подверглись преследованию, вследствие чего вынуждены были бежать в Подольскую губернию. Этот славный дворянский род дал Православию много священников и выдающихся общественных деятелей, среди которых владыка Модест не составил исключения. На каком бы поприще ни подвизался Высокопреосвященный Модест, он всюду являл пример беззаветного служения Церкви, словом и делом утверждая высокие христианские ценности. Своим сильным и энергичным руководством он способен был укреплять православное духовенство, пробуждать его нравственные силы и устремлять их к живой и плодотворной деятельности во славу Божию. Превосходно зная специфику Волынского края, традиции и менталитет населявшего его народа, он испытывал острую жажду деятельности и стремился тотчас же реализовать ее. Необходимо отметить, что до своего назначения на Влынскую кафедру архипастырь уже бывал в Почаеве, когда в 1883 году в сане епископа Люблинского присутствовал на ее пятидесятилетнем юбилее как представитель Холмской Руси. Его посещение, прекрасная речь на торжестве, удивительная приветливость в общении с Лаврской братией оставили самые яркие впечатления, и паствой на него возлагались большие надежды, которые владыка оправдал в самой полной мере. Будучи превосходным знатоком и ценителем церковного пения, Высокопреосвященный Модест в первый же приезд свой в Почаевскую Лавру обратил особенное внимание на особенности пения и для усвершенствования его привез в дар обители ноты Киевского распева. 10 марта, в субботу, по окончании канона, когда Владыка совершал каждение по всей церкви, певчие в это время впервые исполнили дивным Киевским распевом умилительную похвалу Божией Матери: "Высшую небес и чистшую светлостей солнечных, избавльшую нас от клятвы, Владычицу мира песньми величаем". Неотразимое впечатление на молящихся произвели прозвучавшие впервые во время Божественной литургии "Аллилуиа" после чтения Апостола и Херувимская песнь, исполненные Киевским распевом. Вскоре после этого Владыка обратился в Духовный Собор с письменным предложением пригласить в Лавру талантливого регента, способного обучить певчих обиходному пению, увеличить количество певчих на правом клиросе и поощрять клирошан, имевших хорошие голоса, увеличением жалования и получением завтрака По его настоянию были приняты достаточно эффективные меры, позволившие значительно улучшить церковное пение. По прибытии своем на Волынскую паству, Владыка прежде всего обратил внимание на внутренней и внешний строй жизни в обители, ее духовное состояние. Особенно огорчали Владыку различные кривотолки о нестроениях в Лавре, об отсутствии мира и единства между братиею, утере иноческого духа и высокой молитвенной ревности, которые не только смущали Высшее духовное начальство, но и разошлись далеко по России. Поэтому Владыка предписал Духовному Собору и в частности, о. Наместнику, Типографу, Казначею, Ризничему, Благочинному, Духовнику и прочим должностным лицам привлечь в Лавру духовно одаренных иноков, обратив особо внимание на то, чтобы состоявшие в Лавре монашествующие и послушники исполняли поручаемое им дело с любовию и усердием, а не с неудовольствием, ропотом и повсеместными жалобами. Владыка настаивал прежде всего на неопустительном исполнении келейного иноческого правила, без которого монахи не могли сохранить в себе благодать Божию, впадая в разслабление и забвение обетов, становясь чужими для обители и, преуспевая в стремлении восполнить пустоту души, предаваясь мирским делам. Он предписал наиболее опытным духовникам Лавры как можно более часто беседовать с братиею о движениях помыслов ума и о сердечных пожеланиях, научая их различать добро от зла, и подавать советы, как избегать искушений. Особо касалась, необходимость вести внимательную жизнь как отмечал владыка, иеродиаконов и иеромонахов, преследуемых искушениями в большей мере, следовательно, он рекомендовал им возможно чаще исповедоваться у духовника, хотя бы ежемесячно, и всегда, когда зазрит совесть (194). Принимая во внимание то великое историческое призвание Лавры, которое создало ей пограничное положение с западной Европой, в непосредственной близости с униатством Галицийским и Холмским и с враждебным православию католичеством, обитель, по мнению владыки, действительно должна была стать впечатляющим примером для мирян в духовной жизни. До Преосвященного Модеста, разумеется, и предыдущие Священноархимандриты обращали внимания на духовную сторону жизни Лавры, но заботы их были преимущественным образом направлены на ее внешнее благоукрашение и в меньшей мере касались внутренних нестроений. Новопоставленный архипастырь превосходно знал исторические судьбы и проблемы, стоящие перед регионом. Поэтому он тотчас же занялся решением вопроса повышения духовной направленности и изменения жизни иноков Почаевской Лавры, стараясь поучать и наставлять братию при всяком удобном случае, во время проповедей, бесед, встреч с клириками. Так, уже во время первого посещения Лавры, 11 марта 1890 года, по окончании литургии, он предложил братии глубоко назидательную беседу о десяти заповедях блаженства, обратив внимание на главную добродетель всех этих заповедей, важную для каждого христианина, но в особенности для иноков --смирение. В тот же день после вечерни, накануне своего отбытия из Лавры в Житомир, Владыка пригласил братию обители в трапезную церковь, и, как истинный отец большой, дружной семьи, как мудрый и опытный подвижник, в живой и доступной пониманию всех беседе около часа поучал их иноческому житию и подвижничеству. Заботясь об исправлении внутренней жизни иноков Лавры, Преосвященный Модест обратил внимание и на внешние проявления благочестия, являющиеся выражением внутренних состояний, и предложил Собору и всей братии Почаевской обители заказать на Афонской горе икону Богоматери Герондиссы или Игуменьи, чтобы поставить ее в алтарь на настоятельском месте и возжечь пред нею неугасимую лампаду, установив благочестивую традицию ежедневно после утрени испрашивать благословения на послушание вначале у нее, а затем лишь у настоятеля или наместника. Истопникам и пекарям он предписал после утрени неопустительно возжигать огонь от неугасимой лампады Чудотворной иконы Богоматери, а квашню и закваску окроплять святой водою из Цельбоносной стопы, сопровождая всякое дело молитвой Иисусовой и Богородичной и на все испрашивая благословение старцев. Кроме того, владыка вынес на рассмотрение Духовного Собора вопрос о необходимости установления правила ежемесячного освящения в соборе святой воды и окропления ею келий, а также установления древнего чина панагии, по подобию Киево-Печерской Лавры и других великих обителей Востока и Руси. К чести братии Почаевской Лавры нужно сказать, что она чутко отнеслась к этим предложениям архипастыря. Для всегдашнего напоминания, по распоряжению Духовного Собора, все эти предложения Преосвященного Модеста были напечатаны особыми брошюрами и розданы всем иеромонахам и послушникам Почаевской Лавры и Дубенской пустыни. Вместе с тем была заказана в русском Пантелеймоновском монастыре на Афоне икона Богоматери Герондиссы, которая, согласно полученному уведомлению, должна была непосредственно по написании и освящении быть представлена Его Преосвященству. Через восемь месяцев святая икона Герондиссы была написана и в январе 1831 г. прислана в Житомир вместе со свидетельством о подлинности написания ее на Афоне, подписанным игуменом русского Пантелеймонова монастыря архимандритом Андреем и четырьмя лицами из братии и удостоверенным приложением монастырской печати. В нем было сказано: "Дано от Русского, на святой Афонской Горе монастыря святого Великомученика и Целителя Пантелеймона в том, что по предложению Его Преосвященства, Преосвященнейшего Модеста, Епископа Волынского и Житомирского, послана в дар от нашей обители во Свято-Успенскую Почаевскую Лавру икона Пресвятыя Богородицы, именуемая "Герондиссы" - 4 список с Чудотворной иконы, находящейся здесь, на святой Афонской Горе, во благословение от святой Афонской горы, с молитвенным благожеланием, да благодатное заступление и небесная помощь и покровительство Пресвятыя, Пречистыя, Преблагословенныя, Славныя Владычицы нашея Богородицы и Присно-Дввы Марии выну пребывает на святой Ея Лавре Почаевской, якоже и на святой Горе Афонской,. земном Ея жребии. Во уверение же, что святая икона писана здесь и освящена и дарована от нашей обители, удостоверяем нашим подписом с приложением священной монастырской печати" (!95) По прибытию в Житомир икона Герондиссы оставалась в домашней моленной комнате Владыки до 15 мая, после чего была торжественно доставлена двумя членами Духовного Собора Почаевской Лавры в ближайшее к Почаеву село Комнатку и поставлена в храме св. Иоанна Богослова. Перенесение иконы в Лавру состоялось 30 мая, в праздник Вознесения Господня. Слух о предстоящем торжестве распространился по окрестностям, и в ожидаии его собралась масса народа. Помимо братии Лавры, в процессии приняли участие представители окрестного духовенства, местной знати и великое множество простого народа. По пути процессию, сопровождавшую святую икону, торжественно встречали с пением и чтением акафистов, в полном облачении, с хоругвями, крестами, светильниками и кадильницами священнослужители во главе с наместником Лавры Архимандритом Иринеем, Ректором Волынской семинарии архимандритом Симеоном и Епископом Острожским Антонием. У Святых врат процессию ожидал сам Первосвятитель Волынской епархии, Священноархимандрит Лавры Преосвященнейший Модест. Во время Божественной литургии владыка Модест произнес задушевное, содержательное и глубоко назидательное слово о Вознесении Господнем, а также об иконе Богоматери и Ее священном Покрове над Почаевской обителью и всей Волынью, напомнив собравшимся, что икона называется Герондиссою или Игумениею, т.е. Настоятельницей. С присущей ему проникновенностью владыка рассказал следующее предание: "В одном из Афонских монастырей часто умирали игумены и настоятели, так что братья затруднялась в выборе себе игумена, недоумевая, на ком остановить свой выбор. Тогда одному из братьи--благочестивому старцу--в ночном видении предстала Сама Богоматерь и сказала: "Пусть братия не затрудняется вибором настоятеля: Я Сама буду Настоятельницей монастыря и руководительницею иноков в богоугодной жизни; скажи только, чтобы взяли образ Мой со стены храма и поставили посреди церкви, и чтобы все исходящие на свою службу получали от него благословение". Повеление Царицы Небесной было исполнено, и когда образ Ее был поставлен на предназначенное место, никто в обители с тех пор не начиналь своего послушанья без предварительного благословенья у образа Богоматери". Архипастырь отметил, насколько утешительно и назидательно такое благословение и для Почаевской обители, сугубо избранным местом пребывания Пречистой, которое Божья Матерь Своими явленьями и чудесами прославляет до настоящего времени. В самых тяжких бедствиях обители и Волынской земли Пресвятая Дева вместе со Своим угодником, Преподобным Иовом, являла Свое чудесное покровительство Почаевской обители и Волынскому краю. Придя в лице Своей Афонской иконы, она вновь показала, что лично хочет быть Владычицей и Управительницей этой святой обители, в которой Она благодатно пребывает. Перед иконой Богоматери Герондиссы, торжественно поставленной в алтарь на настоятельское место, была возжена неугасимая лампада, после чего священнослужители неопустительно стали испрашивать у Нее благословенья, как у Настоятельницы. Матерь Божия, изображеная на иконе во весь рост, на золотом троне, в новом Византийском стиле, светлыми и яркими красками, теперь уже не только невидимо, но и явственным образом стала присутствовать в обители и управлять ею. Необходимо отметить, что это благочестивое правило сохранилось в обители по сей день. Непосредственно по вступлении в управление Почаевской Лаврой, Владыка обратил внимание на установившуюся с недавнего времени традицию перенесения на зиму в теплый храм Чудотворной иконы и последовавшее за этим прекращение богослужений в Соборном Успенском храме от праздника Покрова Пресвятой Богородицы до дня Пасхи. Это изменение последовало на памяти живущих в Лавре не так давно, в то время как с древнейших времен богослуженье Успенском соборе совершалось непрерывно круглый год. В прекращении на зиму в Успенском храме Божественных литургий Владыка своим благочестивым сердцем по справедливости усмотрел невнимание, отсутствие благоговейного почитания к величайшей Лаврской святыне. Согласно его мнению, Почаевская Лавра, преемственно связанная с Киевской, должна была подражать ей в богослужении и иноческой жизни. Но в Киеве с древнейших времен практически никогда не прекращалось богослужение в холодном Успенском Соборе. Киево- Печерский Патерик сохранил назидательную историю о том, как после временного отказа по случаю жестоких морозов от богослужений в Успенском Соборе, благочестивые иноки продолжали слышать по ночам ангельское пение и видеть нетварный свет, что привело их к выводу о небогоугодности прекращения богослужений в главном храме. Никогда богослужение не прекращалось из-за морозов также и в главных храмах Троице-Сергиевой и Александро-Невской Лавр, где в силу более суровых климатических условий зимой бывает значительно холоднее, да и во множестве других знаменитых и малоизвестных храмов, находившихся отнюдь не в лучшем положении, чем Успенский Собор. Примером мог служить Холмский собор, также знаменитый Чудотворной иконой Богоматери, однако же, не прерывающий богослужений несмотря на холод зимы, да и Пещерный храм Почаевской Лавры, где почивают мощи Преподобного Иова, в котором литургия совершается ежедневно в любое время года, хотя храм этот холоднее Успенского Собора. Владыка считал,что Успенский собор не должен являться исключением. Исходя из вышеприведенных соображений, Преосвященный Модест распорядился по возможности утеплить Успенский храм и Пещерную церковь и устроить в них двойные рамы, а также переделать в Успенском Соборе солею, продолжив ее до средины храма для архиерейского служения и произношения проповедей. Выше уже отмечалась любовь архипастыря к церковному пению и деятельное участие в его улучшении. Еще будучи на Нижегородской кафедре, Преосвященный Модест проявлял заботу об обучении достойных псаломщиков и диаконов, которые со временем могли бы стать опытными учителями. Находясь в Почаеве, он имеющийся опыт воплотил в дело, открыв при Почаевской Лавре в 1890 году церковно-учительскую школу, в которой, согласно уставу, преподавались следующие предметы: а) Священная История Ветхого и Нового Завета, в более обширном, чем в духовных училищах, объеме, включавшая и священную географию, б) Пространный Катихизис с более полным развитием учения веры и благочестия; в) Церковный устав с объяснением Вогослужения Православной Церкви; г)Церковно-славянский язык; д) Церковное пение; е) Русский язык; ж) Арифметика; з) География; и) Дидактика; к) Краткая Русская история -- Гражданская и Церковная. Дли желающих во внеклассное время преподавались также иконопись, столярное, переплетное и малярное мастерство в Лаврских мастерских. Программа эта была вполне целесообразна и легко исполнима силами лаврских учителей и опытных мастеров. Духовный Собор с радостью откликнулся на призыв своего Священноархимадрита, предоставив помещение для училища и средства на содержание беднейших воспитанников на счет Лавры, с условием, однако, соблюдения преемственности между открываемой школой и уже существовавшей двуклассной церковно-приходской. Был разработан проект устава школы, утвержденный Преосвященнейшим Модестом, а затем и Святейшим Синодом, согласно которому учреждалась она на средства Почаевской Лавры при пособии от духовенства. 6 ноября 1890 года школа была торжественно открыта. К сожалению, в силу ряда обстоятельств, просуществовать ей в Лавре пришлось недолго. Первоначально она временно была помещена в одной из Лаврских гостиниц, что составляло известные неудобства. Не прижилась она и в зданиях Дубенского кармелитского монастыря, а постройка нового здания в Почаеве было слишком дорогой, поэтому Владыка стал подыскивать для нее место в другом городе. Просуществовав в Лавре всего один год, к началу 1891-92 учебного года Епархиально-Лаврская церковно-учительская школа была переведена в Житомир, в помещение архиерейского дома. После решения этого наболевшего вопроса, Владыка принялся за реорганизацию церковно-приходского училища, имевшего четырехгодичный курс обучения при двух классах (по два года в каждом классе). Такое положение не соответствовало современным педагогическим воззрениям и было совершенно неполезным в учебно-воспитательном отношении. Поэтому в сентябре 1893 года Высокопреосвященный Модест благословил два двухгодичных класса разделить на четыре одногодичных, мотивируя это прежде всего соображениями целесообразности. Согласно этому распоряжению, лучшие ученики первого и второго классов были переведены в высшие: второй и четвертый, а худшие оставлены в первом и третьем. Ученики, успешно завершавие курс обучения, по желанию могли переводиться в церковно-учительскую школу в Житомире. Означенными преобразованиями деятельность архиепископа Модеста на ниве просвещения не ограничилась. С целью привлечения Лавры к участию в сохранении уцелевших от времени древних святынь православия и русской народности, содействия интересам церковно-исторической науки, а также для привлечения средств на образовательные нужды, трудами Преосвященного Владыки при Лавре было открыто Древлехранилище, являвшееся отделением Житомирского Епархиального Древлехранилища, и приобретен так называемый волшебный фонарь, в наше время именуемый диапроектором. Владыка с одобрением отнесся к "Почаевскому Листку", поддержав это душеполезное издание, благодаря чему значительно улучшилось его качество. Наконец, чтобы восстановить разрушенную связь времен и пробудить у насельников обители и местных жителей историческую память, Владыка всячески поощрял участие Лавры в религиозных юбилейных торжествах русских епархиальных церквей. Ввиду особой важности начинаний владыки, охарактеризуем некоторые из них более подробно. Еще в 1892 году Высокопреосвященный Модест обратился к Святейшему Синоду с просьбой о возвращении Почаевской Лавре древних книг, рукописей, дел и документов, находившихся в Киевской Духовной Академии. Означенные ценности Лавре не возвратили, передав лишь некоторые дубликаты хранившихся в Церковно-Археологическом музее при Академии документов, однако просьбу владыки уважили, и Почаевское Лаврское Древлехранилище в 1893 году было все-таки открыто как отделение Волынского Епархиального Древлехранилища, с успехом выполнив свое назначение. Благодаря ему принадлежащие Лавре древности были сохранены для последующих поколений. Кроме того,появилась возможность осуществлять связь с Археологическим Обществом, в результате чего многие считавшиеся утраченными ценности были возвращены. Так, в Волынское Епархиальное Древлехранилище было передано 4 рукописи, в числе которых, в частности, находилось Язловецкое Тетроевангелие XVI века и значительное количество древних икон, церковных облачений и даже гетманская булава, - медная, позолоченная, с разноцветными камнями-стеклами, - и медный позолоченный герб. Непосредственно в Лаврское Древлехранилище поступило много старопечатных книг, в особенности униатских, где они и хранятся по сей день. Весьма ценным оказалось и приобретение волшебного фонаря, использующегося для показа религиозно-нравственных сюжетов богомольцам, а также для преподавания Священной истории в Лаврском училище. Замысел этот по благословению и при содействии Высокопреосвященного Модеста воплотил состоявший в братстве Почаевской Лавры священник Захария Метельский (впоследствии иеромонах Зосима), который неоднократно бывал свидетелем того, как во время большого стечения богомольцев народ с превеликой радостью смотрел картины священно -исторического содержания, отказываясь от ночного отдыха и с готовностью простаивая у картин до рассвета, даже в ненастье. Поскольку почаевские храмы, несмотря на их обширность, не могли вместить всех богомольцев, особенно в престольные праздники, и большинство их оставалось вне храмов, волшебный фонарь применялся с великою пользой. Вступление Преосвященного Модеста в управление Почаевскою Успенскою Лаврою ознаменовалось событиями, заслуживающими внимания, хотя и не относящимися непосредственно к внутренней жизни обители, и, в частности, участием Почаевской Лавры в Санкт-Петербургской выставке технических школ и в Московской археологической выставке. Так, в 1889--90 годах в Санкт-Петербурге, на выставке произведений технических школ во время съезда, посвященного техническому образованию, приглашенная Императорским техническим обществом, Лаврская иконописная мастерская, достигшая под управлением иеромонаха Паисия значительного совершенства, была удостоена почетного диплома. Аналогичным образом был отмечен вклад обители в работу VIII Археологический съезда, проходившего в Москве в январе 1890 года. При съезде, в помещении Исторического музея, находящегося под покровительством Его Высочества Великого Князя Сергия Александровича, была организована выставка предметов и портретов, касающихся археологии и истории России. Императорское Московское Археологическое Общество в лице председательствующей графини Уваровой еще 3 января 1889 года обратилось к наместнику Лавры архимандриту Модесту с просьбой доставить на устраиваемую выставку исторические портреты и древние предметы, находившиеся при Лавре. Духовный Собор 23 января благословил передачу на выставку ряда предметов, принадлежащих Лавре и признанных специалистами памятниками древности, среди которых находились, в частности,напрестольный, стоящий на пьедестале, серебряный крест с литым распятием и с чеканною надписью. шитая серебром по малиновому бархату икона "Тайная вечеря"; икона Успения Божьей Матери на железной доске, а также портреты Митрополита Гедеона, князя Святополка Четвертинского и фундаторов Лавры: Анны Гойской, Феодора и Евы Домашевских и графа Николая Потоцкого. За участие в Археологической выставке, во время УШ-го Археологического Съезда в Москве, Почаевской Лавре была вынесена благодарность Его Императорского Высочества. Высокопреосвященный Модест, обладая многосторонними дарованиями, помимо духовного окормления почаевской братии, осуществлял и значительные ремонтно-строительные работы. Так, в частности, от его зоркого ока не утаилось ненадлежащее состояние асфальтовой галереи перед Успенским Собором, которая дала большие трещины, пропускающие воду, так что в Пещерной церкви образовалась значительная течь. Ризничий Лавры игумен Никодим обратился к Духовному Собору с просьбой принять во внимание, что галерея устроена главным образом на скате горы, имеющей зыбкий грунт из пористого песчаника и песку, дающих много полых мест, и что вода, просачиваясь в эти полости, может размывать его, угрожая прочности Соборной Успенской церкви, фундамент которой основывается на том же грунте. Духовный Собор, с утверждения Преосвященного Модеста, в начале 1892 года пригласил опытного техника, который, по тщательном осмотре в галлереи, признал необходимым произвести новую заливку галереи асфальтом поверх старого слоя, так чтобы произошла спайка обоих слоев, и это на время прекратило разрушения. Преобразования коснулись и Лаврской типорафии. Преосвященный Модест, с целью улучшения издательской деятельности в Почаевской Лавре, 10 октября 1890 года предложил Духовному Собору отправить в Москву помощника типографа иеродиакона Никона и заведующего книжной лавкой иеродиакона Феодота для ознакомления с ведением типографского дела и книготорговлей в Московской Синодальной типографии. Согласно этому предложению, Духовный Собор командировал иеродиакона Никона в Московскую Синодальную типографию. Будучи по складу характера склонным к строгому подвижничеству и искреннему глубокому благочестию, владыка непосредственно по назначении своем Священноархимандритом Почаевской Лавры, устроил в одной из комнат лаврского архиерейского дома рядом с жилыми комнатами церковь во имя святого Архистратига Михаила, где ежедневно совершалось богослужение, на котором он присутствовал постоянно. Не довольствуясь этим, Высокопреосвященный Модест, испытывая потребность в уединении в соответствии с требованиями монашеского жития, в 1893 г. построил на лаврской пасеке загородный дом с церковью во имя Всех Святых. Тишина и безмолвие этого места среди величественного векового дубового леса, подаренного несколько веков назад Анной Гойской, отсутствие мирской суеты, цельность и неиспорченность окружающей природы умиротворяли душу и невольно располагали к подвигам иноческого пустынножительства. В 1894 году, с благословения владыки, этот дом решено было обратить в киновию Лавры, для помещения в ней престарелых и немощных братий, которые бы в уединении и безмолвии могли предаваться созерцательной духовной жизни. В летнее время здесь одним из иеромонахов Лавры еженедельно совершалось богослужение, и сам Высокопреосвященный Модест, находясь в Лавре, в свободное от служебных дел время нередко подолгу пребывал в доме на пасеке. Особенно важной по значимости оказалась постройка на средства Лавры обширной церкви при архиерейском доме в Житомире, являющейся данью благодарения Господу за чудесное спасение Императора Александра Александровича и Его Августейшего Семейства 17 октября 1888 г. во время катастрофы на железной дороге. Мысль об увековечении этого события явилась у наместника Лавры архимандрита Модеста непосредственно после катастрофы 17 октября, однако за недостатком средств была отклонена. Тогда же он письменно обратился к мраморщику Менционе, известному нам по устроению роскошного балдахина над ракою преподобного Иова, с просьбою составить проект мраморного иконостаса в Пещерной церкви. Менционе просьбу наместника исполнил, в начале октября 1889 г. представив ему два чертежа иконостаса, стоимость которых была достаточно высокой, и, в общем, соотносимой со стоимостью постройки храма. Промыслительно оказалось. что на устроение церкви по утвержденному проекту требовалось не менее двадцати тысяч рублей, т.е. примерно такая же сумма, как и на новый иконостас. Не располагая достаточными средствами, владыка в феврале 1890 года обратился к Духовному Собору с предложением пожертвовать необходимую сумму на увековечение чуда милости Божией, явленного к Царскому Дому 17 октября 1888 года, построением храма во имя Пресвятой Богородицы в г. Житомире при архиерейском доме. После тщательного обсуждения члены Духовного Собора согласились с аргументами первосвятителя, отметив, что устроение мраморного иконостаса для пещерной Лаврской церкви было бы памятником не столь выдающимся и заметным, как создание храма, предназначенного для архиерейского служения в таком многолюдном городе как Житомир. Торжественность и величие храма, способного запечатлить в памяти народной чудо Божие, в воспоминание которого он воздвигнут, было признано более целесообразным, нежели обустройство иконостаса, являющеося частью целого и не возбуждающего в душах молящихся столь полного и законченного впечатления, как храм, в котором ежедневно совершается богослужение и возносится безкровная жертва. По сути архиерейский дом в Житомире , где останавливались прибывающие в епархию по делам Лаврские братия, был подворьем и собственностью обители, поэтому и церковь при этом доме вполне могла быть выстроена на средства Лавры. Немаловажную роль в принятии решения сыграло также и то обстоятельство, что приснопамятный день соверения чуда, 17 октября, церковь чествует Чудотворный образ Богоматери, именуемый "до Рождества по рождеству Дева", что является особым знаком, ибо именно Богородица прославила Гору Почаевскую Своим явлением на ней, отпечатком на камне следа Своей Пречистой Стопы и Своей Чудотворной Иконой. Исходя из вышеизложенных соображений, Духовный Собор согласился финансировать означенную постройку, высказав пожелание, чтобы закладка храма при Волынском архиерейском доме в Житомире была совершена 15 мая 1890 года, в день празднования Коронования Их Императорских Величеств, и чтобы в новоустроенном храме во все дни приносилась безкровная жертва Господу Богу о спасении и благоденствии Государя Императора и Августейшего Семейства, а во дни чествования Церковью Пресвятой Богородицы и чудотворных икон Ее Почаевской, Казанской, Иверской, Тихвинской, Владимирской, "Утоли моя печали" и Смоленской--был совершаем акафист Божией Матери. 15 мая 1890 года после литургии Преосвященным Модестом, при участии наместника, двух иеромонахов,представителей Лавры, и городского духовенства торжественно было освящено место для нового храма и совершена закладка его, со вложением в фундамент в особом цинковом ящике святых мощей и медной доски со следующею надписью: "Во имя Отца и Сына и Святаго Духа основася сия церковь в честь и память Преблагословенной Владычицы нашея Богородицы, Приснодевы Марии (праздник 8 сентября) и Ея чудотворных икон, в г. Житомире при Волынском Архиерейском доме, бывшем подворьем Почаевской Лавры, при Державе Благочестивейшего Государя нашего, Императора Александра III, при святительстве же Преосвященнйшего Модеста, Епископа Волынского и Житомирского и Священноархимандрита Почаево-Успенсския Лавры, тщанием же Наместника Лавры Архимандрита Модеста, Членов Духовного Собора и всей братии Лавры желанием,--в память чудесного избавления Его Имнераторского Величества и Августейшего Семейства от величайшей опасности на железной дороге 17 октября 1888 года и положены мощи святых в лето мироздания воплощения же Бога Слова 1890 года месяца мая в 15 день". Постройка церкви продолжалась около двух с небольшим лет. 18 декабря 1892 года торжественно было совершено ее освящение. Необходимо отметить, что одним из серьезных неудобств в Почаевской Лавре долгое время служила теснота помещения для богомольцев из простонародья. Выстроенная при архиепископе Агафангеле народная гостиница, несмотря на свою вместительность, не в состоянии была принять всех, кто приходил в Лавру, и многие оставались под открытым небом в дождь, ненастье или зимний холод. Еще в мае 1892 года Высокопреосвященный Модест предложил Собору озаботиться постройкой для богомольцев нового помещения; но тогда предложение это встретило препятствия в связи с отсутствием конкретных исполнителей. С назначением в 1893 году на должность эконома Лавры игумена Филарета, человека вполне компетентного и деятельного, постройка странноприимного дома стала вполне осуществимой. По проекту и под непосредственным наблюдением архитектора Уляницкого, при деятельном участии отца Филарета, здание было вскоре воздвигнуто в месте, весьма живописном и довольно удобном, непосредственно за внутренними вратами, ведущими к конному двору, ниже здания типографии к западу, по склону горы. Необходимо отметить, что Высокопреосвященный Модест в лице отца Филарета, впоследствии ставшего наместником Лавры, нашел себе деятельного помощника и исполнителя благих предначертаний. При его деятельном участии была осуществлена также постройка грандиозного здания для типографии, иконописной мастерской и церковно-приходской школы, вызванная настоятельной необходимостью. Старое помещение Лаврской типографии, переделанное из бывших униатских сараев, было тесным и неудобным. Такими же неудобствами страдали и другие учреждения: церковно-приходская школа, больница, иконописная мастерская и т. п. Высокопреосвященный Модест, вступив в управление Почаевской Лаврой, неоднократно предлагал благоустроить многие обветшавшие строения, но по недостатку средств реализация его замыслов осуществлялась не сразу. Игумен Филарет еще в 1893 году представил на благоусмотрение Его Высокопреосвященства проект сооружения на месте старой типографии нового двухэтажного здания для типографии, иконописной мастерской и Лаврской церковно-приходской школы, а также лаврского Древнехранилища. Высокопреосвященный Модест одобрил проект о. Филарета, но по недостатку денежных средств и в виду того, что более настоятельная нужда была в странноприимнице, постройка здания для типографии была начата только летом 1895 года. Работами по сооружению здания с самого начала руководил сам отец Филарет. Еще более выдающимся результатом деятельности рачительного эконома нужно признать наделение Лавры лесом, за которое пришлось вступить в длительную тяжбу с казной. В числе принадлежащих Лавре угодий имелось около двухсот десятин леса, но из них под площадью леса числилось всего около 90 десятин; остальная же земля была отведена под сенокос, которым Лавра фактически не пользовалась. Сенокосный лес, считавшийся весьма ценным, употребляться на потребности домашнего обихода не мог, следовательно, в распоряжении Лавры оставалось только 90 десятин леса. Количество это настолько ничтожно, что для удовлетворения хозяйственных нужд и отопления обители приходилось покупать лес втридорога у людей предприимчивых и отнюдь не склонных к благотворительности. Владыка, видя сложность положения Лавры,обратился к Обер-Прокурору с просьбой ходатайствовать о выделении в пользу Почаевской Лавры части лесных угодий, принадлежащих казне. С таким же ходатайством Владыка обратился и к Управляющему Государственными Имуществами Волынской губернии. В марте 1895 года архимандрит Филарет, неоднократно проявивший свои деловые качества, был командирован в Санкт-Петербург и в результате переговоров через два месяца достиг положительного результата. 12 июня 1895 г. "по представлению Министра Высочайше утвержденным в 19-й день мая 1895 г. положением Комитета Министров разрешено предоставить в надел Почаевской Свято-Успенской Лавре сто тридцать девять десятин тысячу восемьсот шестьдесят пять квадратных сажен из 8-го и 15-го кварталов казенной Старо-Почаевской лесной дачи, Кременецкого уезда Волынской губернии" . Надел был произведен был 1 июля 1895 года лесничим Кременецкого Лесничества Бурмейстером в присутствии пристава Обручева, объездчика Баккалинского, лесника Нечая и двух понятых -- жителей Почаева Стельмащука и Бондаря. Акт о передаче Лавре отведенного лесного участка, подписанный отцом Филаретом и всеми означенными лицами, был представлен в Управление Государственными Имуществами Волынской губернии, а копии с них переданы в архив Лавры (196) С именем Священноархимандрита Лавры Высокопреосвященного Модеста тесно связаны еще три великих по своей важности в истории Лавры, события. Это, прежде всего, передача Почаевской Лавре Жидичинских монастырских зданий и садов, возвращение приписанной к Лавре Дубенской пустыни зданий кармелитского монастыря и устроение на средства Лавры в г. Житомире мужской обители. Присоединение к Лавре зданий бывшего Жидичинского монастыря, находившегося в с. Жидичине Луцкого уезда, известного в истории юго-западного края еще с XIII века, было выдающимся событием, имевшим символическое значение. Этот древний монастырь, имевший славное историческое прошлое, по обращении в унию на протяжении ряда лет был резиденцией униатских епископов. Именно отсюда начал свою деятельность принявший здесь сан диакона, пресвитера и протопресвитера знаменитый в истории края митрополит Литовский Иосиф Семашко, здесь же униатским епископом Красовским впервые начали вводиться обряды православной церкви. В 1828 году базилианский Жидичинский монастырь был упразднен, монастырская церковь обращена в православную, а здания монастыря переданы Духовному ведомству. В 1872 году, согласно ходатайству Волынского епархиального начальства, каменный двухэтажный дом, в котором некогда помещался униатский епископ, был передан для причта Жидичинской приходской церкви, а остальные два здания, которые несколько лет произвольно занимались Жидичинским волостным правлением и народным училищем, предполагали снести. Однако причт Жидичинской церкви, не имея средств на ремонт дома,не мог им пользоваться. Принимая во внимание значительную археологическую ценность этого дома, Высокопреосвященный Модест решил сохранить этот памятник старины, устроив в нем, в память о некогда пребывавших здесь епископах, помещение для архиерея и домовую церковь при нем. Необходимость благоустройства этого помещения была продиктована частыми посещениями Луцка по просьбе горожан и находящихся там воинских формирований Волынскими архипастырями для совершения торжественных архиерейских богослужений. Владыка ходатайствовал о причислении этих зданий с принадлежащими к ним двумя садами,приносившими 275 рублей годового дохода, к.Почаевской Лавре, которая могла немедленно и без особенных затруднений приступить к реставрационным работам. Святейший Синод удовлетворил его ходатайство. Кроме того, предложено было освободить занимаемое им помещение Жидичинскому училищу, занимавшему один из флигелей и ничего за него не платившему. Со временем монастырские здания были приведены в надлежащий вид. Архиерейский дом был реставрирован окончательно в 1895 году, а ремонтно-восстановительные работы во флигелях происходили постепенно. В начале 1897 года в главном каменном двухэтажном здании, заботами Высокопреосвященного Модеста была обустроена домовая церковь, освященная самим Владыкой. Примыкающие к зданиям сады с 1889 года сданы были по контракту в аренду с ежегодною платою 275 рублей на условии поддержания там порядка и проведения мелких восстановительных работ. Поскольку условия эти не выполнялись, то с передачею Жидичинских зданий в ведение Лавры контракт был расторгнут, и отец Филарет лично занялся работой по благоустройству садов: привел в надлежащий порядок ограду, насадил новые деревья взамен одичавших, привил их, рассадил густую поросль, тем самым практически сразу же подняв их доходность. Благодаря заботливости Высокопреосвященного Модеста и умелой распорядительости его хозяйственного отца Филарета Жидичинские монастырские здания и сады не только были спасены от окончательного уничтожения, но и стали приносить значительную пользу Лавре. Владыка Модест, как и его выдающиеся предшественники, отличался чрезвычайным милосердием. Тратя весьма значительные средства на строительство и благоустройство, Лавра по мере возможности занималась благотворительностью. Так, в 1891 и 1892 г.г., во время постигшего Росою голода, Лавра высылала значительные суммы в разные благотворительные комитеты, о чем свидетельствуют многочисленные архивные записи. Когда в 1892 году более тысячи обманутых властями галичан очутились в Кременецком уезде в самом критическом положении -- без крова и куска хлеба, братия Лавры с истинно христианским человеколюбием пришли несчастным на помощь, приютив в своих гостиницах, обезпечив пищею, одеждою и даже деньгами. Впоследствии многие из тех, кто пережил беду, возвратились из унии в лоно Православной Церкви. Щедрая благотворительность Лавры простиралась нередко даже за пределы Волыни: будучи в стесненных обстоятельствах,ею пользовались не только западнорусские церковные общины,но и более отдаленные регионы, не исключая даже Сибири. До 1890 года Лавра делала обязательный взнос по 300 рублей ежегодно на учебные заведения епархиального ведомства, а со времени учреждения второго викариатства на Волыни, на содержание его, согласно указу Святейшего Синода от 17 июня 1891 года за N 3464, ежегодно отпускалось Лаврой по 1500 рублей Высокопреосвященный Модест, как упоминалось выше, для подъема духа монашествующих и воспитания у них патриотизма неоднократно привлекал Почаевскую Лавру к участию в церковных юбилейных торжествах Волыни и других епархиальных церквей. Ряд этих торжеств начинался празднованием 900-летнего юбилея учреждения Волынской епархии, основанной во Владимир-Волынском Святым Равноапостольным Великим Князем Владимиром. Этот великий общеславянский праздник, имевший значение не только на Волыни, прошел при непосредственном участии Лавры, материальном и духовном. В виду стечения огромной массы народа не только с Волыни и других мест России, но и из-за границы, приезда во Владимир-Волынск множества высокопоставленных лиц, архипастырей и духовенства, необходимы были весьма значительные средства. Владимир-Волынский монастырь, в помещении которого предполагался прием гостей, был небогат и нужными для этого суммами не располагал. Почаевская Лавра охотно пришла в этом деле на помощь, пожертвовав тысячу рублей. В типографии Почаевской Лавры для раздачи почетным гостям и простому народу было отпечатано и представлено во Владимир-Волынск 4500 экзсмпляров "Почаевского Листка", Архипастырского воззвания и различных брошюр, посвященных истории края и славному юбилею. Но самое существенное содействие Почаевской обители торжеству было, разумеется, духовное. Волынский юбилей был праздником и для самой Лавры, о чем свидетельствовало участие в этом празднестве самой дорогой святыни Почаевской, Чудотворной иконы Божией Матери. Икона была крестным ходом перенесена из Почаева во Владимир-Волынский. Для участия в этом воистину триумфальном шествии ее благословил прибывший в Почаев Священноархимандрит Лавры Высокопреосвященный Модест. Едва распространился слух о предполагаемом крестном ходе, тот час же в Почаев отовсюду, - из близлежащих сел, отдаленных местностей и даже из Киева стало прибывать множество людей. 2 мая с раннего утра Успенский Собор Почаевской Лавры, галерея и весь двор были запружены народом. На дворе выстроились две роты 42 пехотного Якутского полка, прибывшие сюда из г. Кременца для сопровождения иконы до местечка Радзивиллова, где их должны были сменить представители других полков. По окончании ранних литургий в Крестовой и Пещерной церквях Лавры, в 8 часов утра в Успенском храме совершен был напутственный молебен, по завершении которого архипастырь произнес высокопоучительное слово по поводу предстоящего события. Ровно в 9 часов утра, Чудотворная икона, предшествуемая Владыкой, братиею Лавры, многочисленным духовенством и сопровождаемая множеством народа направилась в ближайшее село Старый Почаев. Звон Лаврских колоколов, полковая музыка и рыдание народа производили потрясающее впечатление. За Святыми вратами, у часовни, устроенной в память освобождения крестьян от крепостной зависимости, после краткой литии Владыка благословил дальнейшее шествие и возвратился в Лавру, а Чудотворная икона, несомая на носилках, проследовала далее. В Старом Почаеве братия Лавры, во главе с наместником архимандритом Иринеем, после короткого молитвословия возвратилась в Лавру, а иконапоследовала далее, и сопровождавшие ее братия во время остановок в придорожных деревнях и селах совершали перед ней молебны, порой не только в сельских церквях, но и на дому. Отсюда св. икона направилась, согласно заранее установленному маршруту, через Подзамче, Башаровку и Батьков к месту первого ночлега в местечко Радзивиллов. По мере следования иконы прибывали новые массы народа, с каждым новым приходом увеличивалось число духовенства и хоругвей, так что уже на полпути к Радзивиллову шествие было весьма внушительным. Попеременно, на всем пути, икону несли духовенство, офицеры, чиновники, солдаты и простой народ. За 8 верст до Радзивиллова, в с. Батьков, благословеие нести икону испросили четыре молодые девицы в белых платьях с венками на головах, две из которых были дочерьми местного священника, а две другие -местного помещика. На пути к ним примкнули еще несколько девиц, вышедших навстречу из Радзивиллова. Глядя на эту трогательную картину, люди невольно вытирали слезы. В Радзивиллове к процессии присоединились батальон 41 пехотного Селенгинского полка с хором музыки и два эскадрона 32 драгунского Чугуевского, сменившие отряд Якутского полка, возвратившегося в Кременец. Дальнейшее следование святой иконы все более напоминало на самое торжественное триумфальное шествие. Везде ее встречало духовенство с крестами и хоругвями, местные власти, помещики и массы народа. В 4 верстах от с. Хотина, находящегося в непосредственной близости от австрийской границы, сЧудотворную икону встретили МЕСТНЫЙ священник с крестным ходом и хором певчих, уездный предводитель дворянства, владелец Хотина, множество народа, прибывшего из окрестных сел, и много православных чехов, приехавших за 20 верст. Чешские девушки в белых платьях с розовыми бантами и венками усыпали цветами путь до самой Хотинской церкви. Здесь же к крестному ходу впервые присоединились галичане, число которых, несмотря на препятствия со стороны австрийских властей, увеличивалось. В чешском поселке Новоселках, где большинство чехов были православными, икону встретили еще за версту до поселка и несли на руках девушки, одетые в белые платья с венками на головах. При входе в поселок по просьбе чехов был отслужен молебен. В с. Марковичах, имении уездного Владимирского предводителя дворянства князя С. В. Святополк-Четвертинского икону встретили сам князь с супругою, начальник губернии Е. О. Янковский и губернский предводитель дворянства С. А. Уваров. Сопровождавший святыню от Радзивиллова батальон Селенгинского полка сменился батальоном Охотского пехотного полка с хором, а в с. Локачах к шествию примкнула еще одна пешая батарея с 8 орудиями. На всем пути следования икона была вносима в каждую церковь и в дома священников для совершения молебнов, а по желанию -- и в дома мирян. На местах ночлегов с вечера служились всенощные, а утром литургии. Весь длинный путь из Почаева до Владимир-Волынска, несмотря на то, что дорога на целые версты была буквально усеяна народом, пешим и на подводах,с детьми и престарелыми, несмотря на то, что уже на 4-й день следования в крестном ходе насчитывалось до 25 священников, до 200 хоругвей и до 30 тысяч паломников, и что число это с каждым шагом все более увеличивалось, в массе народной, глубоко проникнутой высоким религиозным чувством, порядок соблюдался образцовый. Всё были одеты по праздничному. В величественном шествии Чудотворной Почаевской иконы Богоматери приняли участие даже католики. Владимир Волынск се это время буквально жил ожиданием юбилейного торжества и достойной встречи Почаевской святыни. 10 мая с раннего утра толпы народа запрудили монастырскую площадь и прилегающие к ней улицы. От ворот, ведущих в ограду монастыря, по пути следования процессии, сопровождавшей Чудотворную Почаевскую икону, до самого поворота на улицу, ведущую к Братской Свято-Васильевской церкви, по обе стороны стояли войска, за которыми буквально растекался вовсе концы безбрежный человеческий океан. Люди стояли вдоль дороги, сидели на заборах, оккупировали крыши ближайших домов. Их было так много, что казалось: весь православный мир собрался, чтобы почтить святыню. Было удивительно тихо. Иконы, хоругви, священники в золотых блестящих ризах числом более 120, члены Свято-Владимирского Братства, ученики местных народных школ и великое множество православного народа, - все это необозримое море под торжествующий ЗВОН церковных колоколов двинулась навстречу Почаевской Чудотворной иконе. Народ, осознавая важность наступающей минуты, следовал за священством в полном безмолвии на протяжении трех верст. Когда показалась процессия с Чудотворной иконой и послышались звуки военной музыки, народ пал ниц. Наступила торжественная, величественная минута: слова замирали на устах, люди крестились, били себя в грудь и плакали. После краткого молебна обе процессии, соединившись, направились во Владимир,где во всех церквях торжественно совершалась Божественная Литургия. Священноархимандрит Почаевской Лавры Высокопреосвященный Модест совершал литургию в Васильевской церкви, а в монастырской служил Преосвященный Димитрий, епископ Подольский. Во время пения Херувимской песни Чудотворная Почаевская икона в сопровождении великого, до 150 человек, множества духовенства, была внесена в монастырскую церковь, где ее встретил Преосвященный Паисий, епископ Владимиро-Волынский. Икона была положена на аналое близ алтаря, налево от Царских врат. У монастырских ворот поставлен был почетный караул, а по обеим сторонам входа в самую церковь разместились часовые с ружьями. К этому времени в монастырскую церковь собралось множество почетных лиц, во главе с Митрополитом Киевским Высокопреосвященным Иоанникием и Начальником Юго-Западного края Графом А. П. Игнатьевым. Описание праздника заняло бы многие страницы нашего и без того подробного повествования, поэтому ограничимся лишь тем, что отметим, что во все время богослужения и крестных ходов Почаевская икона Богоматери была предметом особенного почитания и поклонения народа и составляла, так сказать, душу празднества. Особенно впечатляющее зрелище было во время крестного хода на р. Луг для водоосвящения в самый день празднования 900-летнего юбилея Православия на Волыни, когда св. Икону сопровождал сонм епископов: Подольский и Брацлавский Димитрий, Владимиро-Волынский Паисий, Холмский и Варшавский Флавиан, Волынский и Житомирский архиепископ Модест и Митрополит Киевский и Галицкий Высокопреосвященный Иоанникий. По окончании Владимирских торжеств Почаевская икона Богоматери была перевезена до ст. Рудня-Почаевская по железной дороге, а из Рудни торжественно, с крестным ходом, была перенесена священнослужителями в Лавру. Так завершилось одно из самых многолюдных и пышных празднеств, знаменовавшее торжество истиной веры на исконно православной Волыни. В том же году Почаевской Лавре суждено было принять участие в великом празднике, отмечаемом Троице-Сергиевой Лаврой. 25 сентября 1892 года исполнилось 500 лет со времени блаженной кончины Преподобного Сергия, основателя обители, и по этому случаю, согласно предложению архиепископа Модеста, в Сергиев Посад для принесения поздравления Высокопреосвященному Митрополиту Московскому, Священноархимандриту Троице-Сергиевой Лавры, Леонтию, в качестве депутата от Почаевской Лавры и всей Волынской епархии был отправлен приснопамятный монах-строитель игумен Филарет. В тоже время самим Владыкою было составлено и напечатано в Лаврской типографии прекрасное приветствие Свято-Троицкой Сергиевой Лавре. Приветствие это на юбилейном торжестве было прочитано отцом Филаретом, а Высокопреосвященному Митрополиту Леонтию была поднесен от Почаевской Лавры и Волынской епархии список Чудотворной иконы Почаевской Божией Матери. В ответ на это приветствие, Митрополит Московский Леонтий обратился к Высокопреосвященнейшему Модесту с письмом, прося его принять от него и от Собора Свято-Троицкой Сергиевой Лавры "усерднйшую благодарность за прекрасный адрес" по случаю пятивекового торжества, а в библиотеку Владыки - издание Святого Евангелия Святителя Алексия, Митрополита Московского. В Почаевской Лавре, в Соборном храме, в день юбилея Священноархимандритом Лавры было совершено торжественное архиерейское служение. Следует обратить внимание еще на один юбилей, выпавший на время пребывания на кафедре Преосвященного Модеста: столетие со времени воссоединения Волыни с Российской Империей. Воспоминание об этом событии, составляющем акт величайшей важности в истории Волынского края и Волынской Православной Церкви, естественно, должно было ознаменоваться соответствующими празднествами и торжествами. Согласно предложению Высокопреосвященнаго Модеста, одобренному и высшей светской властью, празднование назначено было на день Пятидесятницы, выпавший на 16 мая. Центральными пунктами торжества были г. Житомир и Почаевская Лавра. Сам Священноархимандрит Почаевской Лавры пребывал в это время в г. Житомире, где на 15 мая назначено было торжественное открытие при архиерейском доме Волынского Епархиального Древнехранилища, поэтому служить в Лавре предложил своему викарию, Епископу Острожскому Антонию. 16 мая Преосвященный Антоний совершил в Лавре, при многочисленном стечении богомольцев, торжественную литургию, после которой состоялся соборный молебен. Празднество это в истории Почаевской Лавры имеет также и то важное значение, что при ней в это время было открыто лаврское церковное Древлехранилище как отделение Волынского епархиального. Наконец, нельзя не упомянуть и еще об одном аналогичном великом торжестве - столетнем юбилее учреждения Православной епископской кафедры в сопредельой Волыни Подолии. Великая духовная радость Подолии встретила в Волынской церкви и, в частности, у братии Почаевской Лавры, живейшее участие и сердечный отклик. Высокопреосвященный Модест почтил Подольское торжество своим личным участием, а от лица братии Почаевской Лавры был отправлен для приветствования Подольского Епископа Димитрия благочинный Лавры Архимандрит Алипий. Высокопреосвященный Модест совершил 13 и 14 мая в г. Каменец-Подольскв торжественные архиерейские служения,--последнее в сослужении Преосвященных: Димитрия, Епископа Подольского, Николая, Епископа Балтского, викария Подольской епархии, и большого количества духовенства. После литургии 14 мая во главе с Высокопреосвященным Модестом на Семинарской площади был устроен величественный крестный ход, который надолго останется памятным жителям Каменца-Подольского. На торжественном юбилейном собрании 13 мая архиепископ Волынский Модест первый приветствовал Подольского архипастыря искренне-задушевною и глубоко трогательною речью, в которой правдиво осветил исторические судьбы Подолии и Волыни. По окончании приветствия Владыка поднес в дар Епископу Подольскому Димитрию святую икону угодников Божиих, покровителей Подолии и Волыни. Архимандрит Алипий с воодушевлением и глубоким чувством прочитал поздравительный адрес от Почаевской Лавры и приподнес Владыке Подольскому в дар от Лавры икону преподобного Иова, Почаевского чудотворца. Это юбилейное торжество способствовало оживлению и закреплению родственных уз между Почаевской Лаврой и Подольской церковью, издавна привыкшей обращаться в молитвах своих к Почаевским святыням. 8 сентября 1897 года Почаевская Лавра торжественно отметила ЗОО-летний юбилей возникновения на Горе Почаевской общежительного монастыря, связанный с явлением в нем Чудотворной иконы Богоматери. Положение Лавры на рубеже Европы и важное историческое призвание ее позволило отпраздновать этот великий день самым достойным образом. таким образом Почаевская Лавра подвела итоги своей трехвековой деятельности на поприще религиозно-нравственного просвещения края Благословенные времена, когда духовная власть в Почаевской Лавре сосредоточилась в руках Высокопреосвященного Модеста, остались в памяти обильными посещениями Лавры многочисленными паломниками не только из разных мест России, но и из-за границы. В числе последних, кроме униатов, было также и немало католиков. Множество лиц, выдающихся по своему общественному положению, считали своим долгом посетить прославленную обитель, помолившись у ее великих святынь. Среди них обратили на себя внимание Генерал - Губернатор Юго-Западного края граф А. П. Игнатьев, Командующий войсками Киевского военного округа Генерал-Адьютант М. И. Драгомиров, Корпусный Командир Генерал-Адютант Генерал-Лейтенант Князь И. О. Шаховской, Начальник 11 кавалерийской дивизии Генерал-Лейтенант Д. Б. Тер-Асатуров, Гофмаршал Двора Его Императорского Величества Князь В. С. Оболенский, Шталмейстер Генерал-Майор В. Д. Мартынов, Член-Ревизор Учебного Комитета при Святейшем Синоде П. И. Нечаев, Ректор Киевской Академии Епископ Каневский Сильвестр, Управляющий Канцелярией Святейшего Синода, впоследствии Товарищ Обер-Прокурора Синода Тайный Советник В. К. Саблер и многие другие. Но особенно запечатлелся в памяти монашествующей братии и местных жителей день 1 сентября 1890 года, когда Почаевскую Лавру посетили для поклонения ее святыням Их Императорские Величества Государь Император Александр Александрович и Государыня Императрица Мария Феодоровна, Цесаревич, впоследствии Император, Николай Александрович, Великая Княжна Ксения Александровна, Великие Князья Владимир Александрович, Генерал-Фельдмаршал Михаил Николаевич и Князь Лейхтенбергский Николай Максимилианович. Их Величеств сопровождали министры граф Воронцов-Дашков, Генерал-Адьютант Ванновский, Генерал-Губернатор граф Игнатьев, Генерал-Адьютант Черевин, Генерал-Адютант СВЕЧИН и другие члены императорской свиты. Высочайшие особы приехали в Почаевскую Лавру из города Ровно, где они находились во время больших Волынских маневров. 1 сентября на станции Рудня-Почаевская, украшенной гирляндами, тропическими растениями и флагами, Их Величества были встречены на платформе музыкой и пением воспитанников железнодорожного училища и служащих железнодорожных мастерских, затем сели в Императорский кортеж и проследовали от вокзала до Почаевской Лавры по живописной местности 25 верст. Встречавшияся на пути деревни были разукрашены триумфальными арками, убранными зеленью. При въезде в Почаев была также сооружена оригинальная триумфальная арка, устроенная в русском стиле, с симметрично расположенными и прикрепленными к ним национальными флагами с государственными гербами. Около 11 часов утра звон на Лаврской колокольне возвестил о приближении Царского кортежа, который у Святых врат встретил с крестным ходом Священноархимандрит Лавры Преосвященный Модест с братиею Лавры и некоторыми монашествующими из других монастырей. Когда Государь с Государыней приблизились к Святым вратам, Владыка приветствовал Его краткою глубоко прочувствованною речью, а затем, благословив крестом и окропив святой водою,под колокольный звон и стройне пение тропаря "Спаси, Господи, люди Твоя" сопроводил в собор. Путь до дверей Собора был устлан красным сукном. Их Величеств встречали воспитанники духовной семинарии и Кременецкого духовного училища и воспитанницы Кременецкого женского епархиального училища со своими начальниками, наставниками и воспитателями, а также множество народа. Воспитанницы усыпали путь Их Величеств цветами. В соборе для ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА И прочих Царственных Особ приготовлено было место у колонны за правым клиросом, братия же заняла левую сторону от архиерейского амвона до самой солеи. Перед опущенной Чудотворною иконою Почаевской Божией Матери был отслужен молебен Пресвятой Богородице и преподобному Иову Почаевскому, который Преосвященный архипастырь закончил чтением особой молитвы о здравии, благоденствии и долгоденствии Государя Императора и возглашением многолетия. По окончании торжественного молебна Царственные особы приложились ко кресту, и Владыка благословил Императора и Государыню Императрицу иконою Почаевской Божией Матери, Наследника Цесаревича--иконою Святителя и Чудотворца Николая, Великую Княжну Ксению Александровну -- иконою Преподобного Иова. Затем Их Величества и Их Высочества приложились к Чудотворной иконе Божией Матери и испили святую воду из Цельбоносной Стопы Божией Матери, ПОСЕТИЛИ Пещерную церковь, где приложились к мощам преподобного Иова, Игумена Почаевского. По выходе из церкви от Кременецкого Свято-Николаевского Братства Государю Императору была поднесена икона преподавателем Волынской Семинарии иеромонахом Владимиром, сказавшим при этом краткую речь. Спустившись с высокой галереи Соборного храма, Их Величества с Их Высочествами, предшествуемые Преосвященнейшим Модестом в полном облачении и со святым крестом в руках, направились по деревянному помосту с пением ВСЕМИ Гимна "Боже, Царя храни", в покои Священноархимандрита, где был дан завтрак, после которого Владыка поднес Его Величеству собственные литературные труды, а также описание Лавры и альбом с ее видами и достопримечательностями, изготовленные в Лаврской типографии фотографом - монахом. В три часа пополудни Их Величества вышли из архиерейских покоев, чтобы в экипажах проследовать на ст. Рудня. Вновь последовало соборное пение "Боже, Царя храни". Толпы народа хлынули по направлению к Царским экипажам. Все стремились быть поближе к монарху и Его семейству. Крестьяне Почаевской волости поднесли Государю Императору хлеб-соль на резном блюде грушевого дерева, перевитом полотенцем, а крестьянские девушки поднесли Ее Величеству букет из цветов и злаков, перевязанный белыми, синими и красными лентами. По отбытии Их Величеств и Их Высочеств из Почаева пред Чудотворной иконой Богоматери был отслужен благодарственный молебен. В память посещения Государем Императором АЛЕКСАНДРОМ АЛЕКСАНДРОВИЧЕМ и Государыней Императрицей МАРИЕЙ ФЕОДОРОВНОЙ С Их Августейшим Семейством Почаевской Успенской Лавры, на четвертой от входа правой колонии, ниже клироса, прибита довольно большая медная позолоченная дощечка со следующею надписью: "Их Императорские Величества Государь Император Александр Ш, Государыня Императрица Мария Феодоровна, Государь Наследник Цесаревич и Великий Князь Николай Александрович и Государыня Великая Княжна Ксения Александровна в семь Соборе слушали молебен Божией Матери 1 сентября 1890 года". За организацию торжественной встречи Их Величеств на Волыни Государь пожаловал Преосвященному Модесту золотой, украшенный драгоценными камнями, крест на золотой цепи. Рассказ о создательной деятельности Преосвященного Модеста будет неполным, если не упомянуть еще об одном его достижении. Еще с шестидесятых годов к Почаевской Лавре была приписана православная Дубенская Крестовоздвиженская обитель, история которой весьма поучительна, как явное свидетельство необыкновенной жизненной силы Православия. Уже одно то, что в этой обители в свое время подвизался преподобный Иов Почаевский, делает ее дорогой сердцу каждого православного человека, почему мы позволим себе напомнить в самых общих чертах о том периоде, который непосредственным образом связан с заботами архиепископа Модеста и его наместников--архимандрита Модеста и преемственно занявшего его место архимандрита Филарета в бытность его экономом Лавры. Дубенская Крестовоздвиженская пустынь, расположенная на северо-восточной стороне города Дубно, на небольшом продолговатом острове, образовавшемся от разлива реки Иквы, с городом соединяется мостами посредством узкой и длинной плотины. Обитель эта основана в КОНЦБ XIV века благочестивыми князьями Острожскими. Князь Константин Константинович Острожский любил эту обитель особенно, благодаря чему в XVI веке она находилась в цветущем состоянии. Константин Константинович не только утвердил за ней прежние ее владения, дарованные его предками, но и присоединил к ним новые. Угодия, подаренные им обители в разное время, он закрепил за ней особою грамотою от 15 июля 1599 года. Преподобный Иов Почаевский как отмечалось ранее, подвизался в этом монастыре около 20 лет (с 1583 по 1604 г.), после того как он был вызван из Угорницкого монастыря и переведен на Волынь Константином Острожским. В-1608 году князь Константин Константинович умер, и Дубенская обитель, как и вообще Православие на Волыни, лишились своего мужественного защитника и покровителя. После его смерти польское влияние в крае усилилось. Поскольку обитель Честного Креста продолжала пользоваться уважением в народе как МЕСТО подвигов преподобного Иова, нетленные мощи которого были прославлены и открыты в Почаевской обители, то злейшие враги православия - иезуиты, пытаясь лишить Дубенскую обитель влияния, постарались отделить ее от города, чтобы таким образом лишить прихода и побудить к принятию унии. Сделано это было весьма изобретательно. В 1660 году в непосредственной близости от единственной дороги из города в обитель некоей Анастасией Чернецкой был открыт католический кармелитский женский монастырь. Поскольку главным правилом устава кармелиток было строжайшее девичье затворничество, то доступ в обитель Честного Креста оказлся, как и хотели иезуиты, до крайней степени затруднен. Путем насилия, обмана и притеснений иезуиты, наконец, вынудили Дубенскую Крестовоздвиженскую обитель принять унию. При этом латиняне, пользуясь своею силою, безнаказанно захватывали и отбирали у православной обители все, что только было возможно, в особенности в последней четверти XVIII столетия, когда русская Императрица Екатерина Вторая задумала соединение западного края с Россией. Неудивительно, поэтому, что Дубенская обитель, прежде благоустроенная, ко времени присоединения Волыни к России (1795 г.) оказалась в крайнем запустении: православие в ней было упразднено и вместо монашеской братии, некогда многочисленной, находился только сторож, в обязанности которого входил присмотр за монастырским садом и пасекой. По возвращении в Православие, обитель эта вначале была приписана к Дубенскому Николаевскому Собору, затем получила причт как самостоятельная приходская церковь, и, наконец, в 1861 году, по ходатайству Архиепископа Волынского и Варшавского Арсения, была переименована в монастырь и приписана к Почаевской Лавре. Однако положение ее на протяжении некоторого времени оставались по-прежнему бедственным. Кармелитки, объявив ей непримиримую войну, нарочито устроили на своем подворье, через которое шла дорога в Крестовоздвиженский монастырь, ворота, постоянно запираемые и находящиеся под охраною злых собак. Кроме того, вблизи дороги на подворье они разместили конюшни и хлевы, что весьма затрудняло путь на остров. Вследствие этого, иноки, проживавшие в обители, оказались в полной изоляции. Им нередко приходилось испытывать голод и холод, а в случае болезни -- обходиться без медицинской помощи. Иллюстрацией к вышеизложенному может служить следующий вопиющий пример. В 1862 году диакона Дубенского Николаевского Собора Иоанна Гладуновского посетила болезнь, которую врачи признали неизлечимою и даже отказались его пользовать. В одну из безсонных ночей он увидел во сне старца, который посоветовал ему для выздорвления сЪездить в Крестовоздвиженскую пустынь и отслужить молебен Божией Матери. На следующий день после этого видения диакон, почувствовав себя несколько лучше и, наняв лошадь, приехал до ворот монастыря кармелиток, преграждавших дорогу в Крестовоздвиженскую пустынь. ЗДЕСЬ он простоял целых пять часов, с семи часов утра до двенадцати дня, несколько раз посылая человека к настоятельнице с просьбой о благословении ввиду исключительности ситуации открыть ворота и, наконец, лично просил ее; но несмотря на убедительные просьбы, тяжкую болезнь и пятичасовое ожидание, настоятельница так и не пошла навстречу. Другой случай, еще более возмутительный и жестокий, был даже доведен Духовным Собором Почаевской Лавры до сведения Генерал-Губернатора. Когда один из насельников Крестовоздвиженской обитель заболел холерой, некий чиновник из города Дубно в сентябре 1866 года отправился с доктором для оказания ему надлежащей помощи, заранее предупредив об этом настоятельницу и прислугу кармелитского монастыря. Несмотря на это, монахини-католички заперли ворота на замок и, продержав чиновника с доктором у ворот около часу, ответили ожидавшим, что ключ затерялся. Тогда чиновник с доктором, сознавая, ,что при такой болезни дорога каждая минута, сорвали пробой у ворот и таким только способом пробрались через подворье этой католической крепости; но медицинская помощь оказалась уже безполезной: монах умер. Вследствие подобных инцидентов, Волынское Епархиальное Управление и Волынский Губернатор еще в 1884 году обратились в высшие инстанции с ходатайством о закрытии Дубенского кармелитского женского монастыря и передачи его собственности соседней с ним православной Крестовоздвиженской пустыни, которой эти земли принадлежали еще со времен князей Острожских. Но до 1888 года вопрос этот положительно не решался. В январе 1888 года архиепископ Палладий возобновил ходатайство, вследствие чего Обер-Прокурор Святейшего Синода тогда же обратился к Министру Внутренних дел. После многочисленных проволочек в 1890 году Генерал-Губернатор Юго-Западного края граф А. П. Игнатьев и Обер-Прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев уведомили Преосвященнейшего Модеста, что Государь Император в 8 день марта 1890 года соизволил: "1) упразднить Дубенский римско-католический монастырь ордена Кармелиток, с переводом семи имеющихся в оном монахинь в другие обители и 2) передать ВСЕ здания и угодия упраздненного монастыря Дубенской Крестовоздвиженской пустыни, а церковные принадлежности кармелитского костела в распоряжение римско-католического епархиального ведомства (197) Таким образом кармелитки были переведены в Сандомирский монастырь Бенедиктинок, а здания и угодия кармелитского монастыря были переданы Дубенской пустыни. Для приема их был назначен наместник Почаевской Лавры архимандрит Модест. Удручающая картина застала его по прибытию в монастырь. В своем рапорте он писал: "В костеле деревянные решетки хор выломаны и унесены, главный престол и два боковые каменные изломаны и даже стены в некоторых местах оббиты и обезображены, полы---тоже; во многих келлиях полотна дверей сняты, оконные рамы с переплетами вынуты, переломаны и стекла перебиты; дощатые полы в немногих только келлиях остались без больших повреждений,--дверцы же, полудверцы и вьюшки у многих огревательных печей выломаны, а у друтих повреждены; вообще же как в костеле, так и в келлиях и коридорах нечистота отвратительная". По принятии зданий кармелитского монастыря в ведение Почаевской Лавры архимандрит Модест незамедлительно и деятельно принялся за приведение их в надлежащий вид и в начале октября 1890 года храм, устроенный на месте бывшего костела, был готов к освящению. Живопись на иконостасе была исполнена иеромонахом Почаевской Лавры Паисием, а обновление храма вообще произведено на средства бывшего наместника Лавры о. Модеста, что следует из надписи, сделанной на нижней стороне престольной доски: "Храм сей, по удалении согласно Высочайшему повелению, в 8 день марта 1890 года последовавшему, из обители этой римско-католических монахинь Кармелиток и по передаче в православное ведомство, на средства Наместника Почаевской Лавры Архимандрита Модеста возобновлен и по чину св. православной Восточной церкви Преосвященнейшим Модестом, Епископом Волынским и Житомирским, Священноархимандритом Почаевской Успенской Лавры, во имя Преподобного Иова, Игумена Почаевского освящен октября 7 дня 1890 года при державе Благочестивейшего Государя Императора Всероссийского Александра Третьего. Благословен Господь Бог сице благоволивый, сый благословен во ВБКИ. Аминь". Освящение нового храма во имя Преподобного Иова, который 20 лет трудился для. блага Дубенской пустыни и был особенно почитаем князем Константином Острожским, не редко подолгу проживавшим в Дубенском монастыре, особенно во время Великого поста, совершилось в высшей степени торжественно и при большом стечении народа.. Дальнейшее благоустроение Дубенской пустыни и переданных ей зданий и церкви кармелитского монастыря связано с двумя именами: иеромонаха Иннокентия и бывшего эконома Почаевской Лавры игумена Филарета. Для проведения ремонтно-восстановительных работ пришлось обратиться к частной благотворительности. Иеромонах Иннокентий в феврале 1892 года предпринял на устройство принадлежащего пустыни кармелитского монастыря сбор доброхотных подаяний по всей России и в течение трех месяцев собрал 767 рублей 90 копеек. Труд этот был тяжелым, однако другого выхода не было. С 15 декабря 1892 года по 15 мая 1893 года иеромонах Иннокентий собрал 1654 рублей 80 копеек, что даловозможность произвести пристройку притвора (крыльца) к церкви, устроенной на месте бывшего кармелитского костела, после чего была завершено строительство каменной церкви на острове. Распорядителем работ Высокопреосвященный Модест назначил многоопытного в строительном деле эконома Лавры Игумена Филарета, который приложил много усилий к благоустройству пустыни. Переехав в КОНЦЕ мая в Дубенскую пустынь, он пригласил туда же опытного архитектора, осмотрел совместно с ним отстроенную вчерне церковь, составил смету на проведение работ и деятельно принялся за восстановление обители. Финансовых затруднений практически не было, потому что на достройку церкви в пустыни существовал специальный капитал в 1766 рублей 81 копеек, завещанный для этой цели покойным иеромонахом Дубенской пустыни Поликарпом. Через год новая Крестовоздвиженская церковь была окончена и в сентябре 1894 года торжественно освящена Высокопреосвященным Модестом. Иконостас был изготовлен в Киеве одним из лучших киевских художников и иконостасных мастеров Мурашко. Кроме того, отец Филарет перестроил и привел в надлежащей вид и принадлежащую Дубенской пустыниновую Белобережскую, мельницу, приносящую значительный доход. Дляя обители были также специально отлиты новые колокола из пожертвованной меди. Этот труд взял на себя известный колокольно-литейный Московский завод П. Н. Финлядского, с платою за отливку по 4 рубля с пуда. Высокопреосвященный Модест с этой целью благословил употребить капитал, оставшийся после умершего иеромонаха Дубенской пустыни Венедикта. К началу 1895 года колокола были готовы и доставлены в г. Дубно, и, наконец, победно зазвучали в некогда поруганной православной обители. Так утвердилась попранная историческая справедливость. Одним из самым выдающизся актов деятельности Высокопреосвященного Модеста необходимо признать устроение в г. Житомире на средства Лавры православного мужского Богоявленского монастыря, идея учреждения которого всецело принадлежала Владыке. Осенью 1896 года Лаврой был приобретен у вдовы статского советника Н. Л. Юрашевой в лучшей, самой живописной части г. Житомира по Бердичевской улице, участок земли в четыре с половиной десятины с находящимся на нем каменным домом, флигелем и роскошным садом. Таким образом, здание, необходимое для размещения на первых порах ограниченного числа монастырской братии, уже имелось. Оставалось позаботиться только о церкви. И здесь вмешался Промысл Божий. Житомирское Городское Управление сочувственно отнеслось к идее учреждения монастыря и, желая с своей стороны оказать этому благому делу возможную материальную поддержку, отпустило из городских каменоломень 20 кубических саженей камня на устройство фундамента под церковь. С наступлением весны 1897 года на приобретенной усадьбе началась постройка деревянного, на каменном фундаменте, храма для монастыря и такой же колокольни. Кроме того, по ходатайству Высокопреосвященного Модеста, Управлением Государственных Имуществ было отпущено из Скомороховской казенной дачи 40 дубовых деревьев на постройку колокольни при монастыре. Постройка церкви по плану, составленному Епархиальным архитектором Афанасьевым и утвержденному Строительным Отделением, была поручена крестьянину Владимирской губернии Басову за 3600 руб. Своей архитектурой и месторасположением на главной улице, в лучшей возвышенной части города, церковь весьма украсила город Житомир, в котором, несмотря на многолюдность и обширность занимаемой им территории, церквей было недостаточно. Изрядно потрудившись и оставив по себе благодарную память, деятельный архипастырь отошел ко Господу. По его блаженной кончине архиепископом Волынским и Житомирским стал приснопамятный владыка Антоний (Храповицкий), личность выдающаяся и широко известная. Ему мы и посвятим следующий раздел. На заре нового века. Преосвященный Антоний (Храповицкий) 1902-1914 гг. Едва глухая ночь отверзнет вежды, Души коснется колокольный звон, И монастырь оазисом надежды К нам возвратится из глубин времен. Владыкою Антонием ведомый, Восстанет он из призрачной тиши, И станет вновь прибежищем и домом Для тяжело израненной души. И воссияет славой, как и прежде, Спасительным прибежищем в скорбях, Божественным оазисом надежды, Гордыню нашу повергая в прах. Благословенное время, когда Почаевской Лаврой управлял архиепископ Антоний, ставший впоследствии Митрополитом Киевским, по праву можно назвать одним из самых ярких периодов в истории Почаевской Лавры: духовно одаренный владыка возвратил обители прежнее величие. Именно при нем богослужения обрели особую торжественность, а храмы -- строгое церковное благолепие. Заметно увеличился поток паломников, стремящихся поклониться великим Почаевским святыням, которые вновь стали обильно подавать многочисленные чудотворения. Помимо сугубой благодатности обители, которая издревле побуждала богомольцев на подвиг поста и молитвы, многих привлекало также стройное монашеское пение и строгий устав обители, неукоснительно соблюдавшийся иноками. Своим благосклонным вниманием почтили в это время обитель выдающиеся Церковные иерархи: Патриарх Антиохийский Григорий, Митрополит Димитрий, впоследствии ставший Патриархом Сербским и многие другие, что явилось несомненным свидетельством ее все возрастающего авторитета. На переломе эпох Лавра значительно укрепилась и возвысилась до такой степени, что заняла одну из ключевых позиций на разломе цивилизаций Православного Востока и католического Запада, волей Промысла Божия превратившись в один из центров общественно-политической и религиозной жизни на Волыни. В соответствии с личной инициативой владыки и при его деятельном участии в обители постепенно закрепилась благочестивая традиция проведения различного рода миссионерских съездов, интересных и поучительных встреч, чтений, посвященных религиозной проблематике, к работе которых усердием архипастыря стали привлекаться не только признанные церковные авторитеты, среди которых, вне всякого сомнения, был и он сам, не только преподаватели, но и студенты Духовных школ Волынского края. Укрепляя души и сердца пасомых им чад, владыка во всем неукоснительно следовал заветам, изложенным в богодухновенных строках горячо любимого им Евангелия: "Всяк, иже исповесть Мя пред человеки, и Сын Человеческий исповесть его пред Ангелами Божиими. А отвергийся Мене пред человеки, отвержен будет пред Ангелами Божиими. И всяк, иже рече слово на Сына Человеческого, оставится ему, а на Святого Духа хулившего, не оставится"(Лк.8,11). Господь, которому всегда самоотверженно служил ревностный владыка, видимым образом благословлял его труды. В скором времени произошло такое выдающееся событие как открытие филиала Почаевской типографии в Житомире, что, разумеется, увеличило возможность Православной Церкви усилить свое влияние на паству, постоянно выступая за чистоту и неповрежденность Церковных догматов против латинства и унии. Свои наставления, облеченные в яркую, доходчивую форму, архипастырь всегда воплощал в духе известных апостольских истин, призывая по мере сил противостоять страшному вселенскому злу, о наступлении которого сказано в Писании: "Братие, возмогайте о Господе, и в державе крепости Его: облецытеся во всеоружие Божие, яко возмощи вам стати противу козней диавольских. Яко несть наша брань к крови и плоти: но к началам и ко властем, к миродержателям тьмы века сего, к духам злобы поднебесным. Сего ради примите всеоружие Божие, да возможете противиться в день лют" (Еф.6,10-13). Духовные немощи монастырской братии владыка исцелял духовным оружием: непрестанным вниманием к скорбям окружающих его людей, милосердием и неотступной сердечной молитвой за тех,кто в ней нуждался, свято и неукоснительно исполняя слова Апостола: "Злостраждет ли кто из вас, пусть молится. Весел ли кто, пусть поет псалмы. Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему" (1 Петр.5,13-15). О процветании обители в этот период свидетельствует, в частности, значительное увеличение числа монастырской братии, а также та высокая ревность о Господе, которая становится неотъемлемой частью монашеской жизни. Вседежитель, призирая на высокий молитвенный дух преобладающего большинства насельников обители, дает ей щедрых благотворителей, на средства которых древний монастырь буквально на глазах братии и великого множества богомольцев преображается, день ото дня становясь все краше. В нем производятся большие строительно-реставрационные работы, требующие серьзных материальных и физических затрат, возводится братская больница, видимым образом улучшается быт иноков, благоустраиваются монашеские келии. Необходимо отметить, что Высокопреосвященный Антоний, будучи яркой, харизматической личностью, воплотил в себе лучшие черты многих своих духовно одаренных предшественников, вписавших яркие страницы в историю Почаевской Лавры: приснопамятных архиепископов Димитрия, Палладия, Модеста. Он отличался высокой духовностью, имел несомненный дар проповедничества, обладал превосходными организаторскими способностями. Воистину, Всещедрый Бог даровал святителю "Духа премудрости и откровения к познанию Его и просветил очи сердца" (Еф.1,17-18). Для него не остались сокрытыми самые сокровенные тайники душ обращавшихся к нему людей, их немощи, а также пути их преодоления. Духом Божиим он постигал сокровенную сущность возникших недоумений, затрагивая чувствительные сердечные струны и, как рукой, снимал уныние и скорбь. Общаясь с ним, многие ощущали несказанное облегчение, печаль сама собой претворялась в радость... Окрыленные, они не чувствовали прежней тяжести, познав любовь истинную, христианскую, "не словом или языком, но духом и истиной" (1 Ин.3, 18). Помимо этих несомненных блестящих дарований, Господь украсил его личной скромностью: владыка был совершенно нестяжательным. Значительную часть средств, имевшихся у него, добрый пастырь отдавал убогим и сирым, был щедрым на подаяние. В его поведении воплощались Евангельские истины: он творил милосердие таким образом, что казалось, левая рука не ведает, что делает правая. У людей. имевших удовольствие знать ео лично, создавалось впечатление, что именно о нем сказано было в Святом Евангелии: "Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, иже на Небесех" (Мф. 5, 16). Однако во всем, чем бы ни занимался владыка, присутствовало удивительное чувство меры, и его личная щедрость не имела ничего общего с расточительностью. Когда речь шла о собственности Лавры, он становился очень расчетливым и бережливым и умел экономить на всем, чтобы успешно реализовать свои созидательные и творческие замыслы. Неоспоримой заслугой архипастыря явилось строительство поражающего своей завершенностью Троицкого собора, органически дополнившего архитектурный ансамбль Лавры, который формировался на протяжении веков. В его архитектуре и интерьере особенно удивительной является воплощенная связь времен, талантливое соединение традиций древнерусского зодчества и современности. Так, интерьер собора, построенного по проекту выдающегося архитектора Щусева в начале ХХ века, чрезвычайно органично дополнила внутренняя роспись, которая была завершена уже в наше время -- в 1979 году. Она так успешно стилизована под старину, что вызывает ощущение единства с внешним обликом и внутренним убранством этого благолепного храма, который нисколько не проигрывает от сравнения с огромным, роскошным, сверкающим позолотою Успенским собором. Для завершения архитектурного ансамбля Почаевской Лавры строительство Троицкого собора было просто жизненно необходимо, и владыка Антоний, умевший превосходно ощущать дыхание времени, воплотил эту идею. Сделав небольшой экскурс в историю, напомним, что одним из первых на Почаевской горе попечительством благочестивых дворян Феодора и Евы Домашевских был возведен именно Троицкий собор, при строительстве которого строго соблюдались все церковные каноны. Собор этот, обладавший несомненными архитектурными достоинствами, которые неоднократно отмечались современниками, при базилианах был безжалостно уничтожен, так и не успев обветшать. На месте, где он находился, был заложен поражающий своими масштабами и богатством отделки Успенский собор, обращенный алтарем не на восток, как Троицкий, а на север. Трижды храмы на Горе Почаевской освящали во имя Пресвятой Троицы, затем они подвергались разрушению и вновь восстанавливались. Новый величественный храм, освященный во имя Пресвятой Троицы, являлся, таким образом, своеобразным символом торжества попранной справедливости. Удивительное благолепие этого храма -- свидетельство непостижимой силы Единосущной и Нераздельной Троицы, Ее несокрушимой мощи. Возведенный на рубеже тысячелетий, в сложное и неоднозначное время, характеризующееся как разрушительными, так и созидательными тенденциями, революциями, войнами, оскудением веры и утверждением ее через мученичество и исповедничество, он стал своеобразным символом этой эпохи, трагической и прекрасной. После долгих лет забвения традиционного, национального, исконно русского, возвращающего многострадальный Волынский народ к благодатным истокам, общественность, долгое время начисто лишенная возможности освободиться от западных традиций, с изумлением и восхищением обратилась к изначалию, сумев постигнуть величие и красоту возрождающегося древнерусского искусства, основанного на строгих архитектурных формах и духовного по своему существу. Троицкий собор и явился воплощением любви к национально-русскому, традиционному, каноническому, утвердить основополагающие принципы которого было чрезвычайно важно на Волыни, где издавна господствовала абсолютная эклектика, заключавшаяся в смешении разных стилей и направлений. Не будет преувеличением сказать, что у паломников, впервые посетивших Успенский Собор, нередко возникала мысль о том, насколько каноничным, в частности, является такое смешение, насколько это допустимо Церковью. Вспомним, как затейливо украшен Успенский собор, сколько в его интерьере пышности, невольно отвлекающей от размышлений о Вечности. В Троицком же, напротив, строгость архитектурных форм удивительным образом сочетается с удивительными иконописными работами, выдержанными в соответствии с требованиями канона. Современники, восхищенные этой дивной гармонией,отмечали: "Построен собор во вкусе православной старины XVвека и представляет собой точную копию (вчетверо большую) другого, Троицкого же собора, находящегося в лавре Сергиевской... Новый храм Почаевской лавры спроектирован знаменитым академиком А. В. Щусевым , который является в области архитектуры тем же, кем явились в области живописи Васнецов и Нестеров. Он сумел так художествео возродить русскую старину, что когда любуешься этим собором с его башнею. величественным куполом. таинственными хорами и переходами, - как бы погружаешься в давно минувшие времена, когда Русь воистину была святою. когда она. начиная от палат великокняжеских, представляла собой огромный монастырь. живший поуставам святой Церкви, строго соблюдавшей заветы преподобных Отцов"(198). При всей простоте и внешней незатейливости архитектуры, в основе которой -- прямоугольное основание, венчающееся всего одним куполом, практически лишенное тех затейливых орнаментов, которыми изобилует Успенский собор, сооружение потрясает своей монументальностью. Невольно в сознании рождаются поэтические строки: Русь великая, Русь святая, Нескончаемой жизни сила. Ширь твоя -- без конца и края. Разве путь твой умом осилишь На земле нашей, скудной и тесной Грани зла и добра размыты. Осенив себя знаменьем крестным, Поднимайся, народ, на молитву. Русь великая, Русь святая, Ты в судьбе своей воплотила Мощь полков, победивших Мамая, Пересвета молитвы силу. Не померкнет во тьме лихолетий Чудотворцев великих слава. Их молитвы летят сквозь столетия, Укрепляя Русь православную. С нами- Бог. С нами -- Крестная сила. Духа Истины благодатью Русь Святую никто не осилит, И ее, как и мать, не предать нам. Все святые, в Руси просиявшие, Указуют нам в Вечность дорогу. В лике прошлого зрим настоящее, - Путь в грядущее -- с Богом и в Боге. Собор, дивная настенная живопись которого была завершена уже в последней четверти ХХ века, является своеобразным символом древности, неуничтожимой частичкой Вечности, знаменуя собой нерасторжимую связь прошлого и настоящего. Торжественность и строгость этого монументального сооружения подчеркивается удивительной простотой его благоукрашения. Незатейливый орнамент, выложенный из кирпича, опоясывает храм по периметру, подчеркивая его величие и не отвлекая внимание молящихся на созерцание деталей. Очевидно, архиепископ Антоний, благословивший строительство нового храма в старорусской традиции, осознанно противопоставил эту гениальную простоту пышности Успенского собора, напоминавшего о базилианском прошлом Почаевской обители. Необходимо отметить, что особое значение при таком архитектурном решении обретают красочные мозаичные работы, расположенные с трех сторон над входами в собор: изображение Единосущной и Нераздельной Троицы, исполненное в новозаветной традиции, украшающее северный вход, образ Нерукотворного Спаса, которому благоговейно поклоняются святые благоверные князья -- над южным, и Почаевской Божией Матери в сонме святых, в земле Волынской просиявших -- с западной стороны. Согласно требованиям канона, строго выдержанного при строительстве собора, естественному освещению храма препятствуют весьма небольшие для такого монументального сооружения окна, вследствие чего внутри постоянно царит таинственный полумрак, позволяющий молящимся глубже сосредоточиться на духовных переживаниях, войти в пространство молитвы, ощутить себя немощным и беззащитным перед суровым ликом Вечности, пробудить в душее покаянные чувства. Сквозь мерцание разноцветных лампад и трепещущий свет возженных свеч проступают дивные изображения Святой и Единосущной Троицы, Спасителя, Пресвятой Владычицы Богородицы и угодников Божиих. Особое благоговение вызывает изумительной работы иконостас, точнее -- два иконостаса, настолько тонко подогнанные один к другому, что воспринимаются только в единстве. В их исполнении доминируют золото и охра, неизбежно привлекающие внимание молящихся. Иконы, исполненные в мастерской художника О. Чирикова, стилизованы под старину, оклады, в которых они находятся, как и оба иконостаса в целом, - тоже, что достигается при помощи своеобразного орнамента резьбы, символизирующего стилизванные растения. Подобная техника, применявшаяся в ХVI веке, способствовала созданию ощущения древности и несокрушимой мощи этого величественного архитектурного сооружения. Храм преображается во время богослужения, когда стройное пение иноков, возженные свечи, свет, исходящий от изящной работы паникадила, запах ладана вызывают в сердцах паломников и прихожан умиление и тихую радость, а святые иконы и лики, изображенные на стенах, кажется, исполняются нетварным светом. И тогда каждый, кто Милостию Божией находится в нем, вдруг отчетливо ясно сознает: именно для него в этот момент отверзаются врата покаяния... В это благословенное время Почаевскую Лавру для поклонения ее святыням посещает Антиохийский Патриарх Григорий, рукоположивший архимандрита Дионисия в епископа Кременецкого. а также другие именитые и высокопоставленные особы. Архиепископ Антоний, всегда остро чувствовавший дух времени, стал одним из основоположников благочестивой традиции проведения многолюдных крестных ходов, совершавшихся в ознаменование церковных праздников и других памятных дат. Крестные ходы придавали особую торжественность этим праздникам и весьма нравились народу. Кроме того, они сплачивали людей. пробуждали их активность и укрепляли в стремлении бороться с силами зла. Владыка всячески поощрял проведение крестных ходов, вновь и вновь обращая свою паству к вечным Евангельским истинам: "Итак, бодрствуйте, ибо не знаете ни дня, ни часа, в который придет Сын Человеческий" (Мф.25,13). В 1908 году большой крестный ход во главе с архимандритом Почаевской Лавры Виталием (Максименко) проходил в непосредственной близости от поля Берестецкой битвы. Участники крестного хода по промыслу Божию, обратили внимание на человеческие останки, обильно разбросанные по полю. Люди, не позабывшие свое славное историческое прошлое, не замедлили сообщить архимандриту Виталию, что это останки козаков, которые полягли во время сражения, выразив глубокое сожаление по поводу того. что они до сих пор не преданы земле. Это тронуло христолюбивое сердца архимандрита Виталия, и его сердце воспламенилось мыслью соорудить на месте Берестецкой битвы храм-памятник. В тот же день на этом месте была впервые отслужена панихида об убиенных на поле боя защитниках святого Православия. Благому замыслу архимандрита Виталия суждено было достаточно скоро воплотиться. Он нашел понимание и сочувствие в лице самого Государя Императора Николая II, который пожертвовал на строительство храма-памятника двадцать пять тысяч рублей. Его примеру последвали другие. Так, директор Морозовской мануфактуры Колесников пожертвовал для реализации замысла пятьдесят тысяч рублей. Это позволило не только достаточно быстро завершить строительство, но и перевезти из села Остров Свято-Николаевскую церковь, в которой митрополит-мученик Иоасаф благословил казаков перед сражением. В 1910 году на Козацких могилах был открыт монастырский Свято-Георгиевский скит, который был приписан к Почаевской Лавре. Скит, которому суждено было увековечить память о стойких защитниках Православия, со временем обогатился рядом удивительных святынь. Так, от имени Иерусалимского Патриарха Дамиана епархиальный миссионер архимандрит Митрофан передал скиту щедрый дар со Святой Земли-- две писаные иконы и большой крест из оливкового дерева, в котором был искусно помещен маленький золотой крест с частицей Животворящего древа Господня. Из Москвы для скита была привезена икона Патриарха Гермогена, стойкого и мужественного борца за Православие против поляков, а монахи со святой горы Афон передали в дар образ Божией Матери. Со временем установилась благочестивая традиция ежегодного поминовения усопших казаков, совершаемого в девятую пятницу по Пятидесятнице. Необходимо отметить. что украинская интеллигенция идею создания храма-памятника "Казацкие могилы" не только не поддержала, но и не поняла и безжалостно осмеяла. Нужно было иметь немалое мужество и высокое чувство гражданского долга, чтобы в этих условиях довести строительство до конца, тем самым увековечив память отважных воинов. Тем из наших современников, которые в угоду политикам называют Почаевскую Лавру оплотом русификаторства, полезно вспомнить, что храм-памятник, которым они гордятся, создан именно благодаря Почаевским инокам, не на словах. а на деле утверждающим свой патриотизм. В мае 1911 года произошло еще одно важное событие. Епископ Подольский Серафим, в ознаменование дня памяти Иова Многострадального, которому тезоименит преподобный Иов Почаевский, возымел благочестивое желание пешком пройти неблизкий путь из Каменец-Подольска до Почаева. Скромное паломничество владыки превратилось в грандиозный крестный ход. 19 мая вместе с архиепископом в Почаев прибыло более тридцати священников и огромное количество мирян, - как свидетельствовали очевидцы, их собралось около десяти тысяч. Политические потрясения, охватившие на рубеже веков Российскую империю, не обошли стороной и Почаевскую Лавру. Не без влияния Высокопреосвященного владыки Антония она становится одним из центров деятельности "Союза русского народа". Этот период, как может показаться на первый взгляд, достаточно неоднозначен, и вопрос о том, должны ли были иноки, ушедшие от мирской жизни и избравшие для себя духовную брань, принимать участие в политических акциях, весьма спорен. Однако, если рассудить здраво, то участие Священноархимандрита Лавры и определенной части монастырской братии в деятельности "Союза" вполне можно объяснить кровавым течением событий революции 1905 года и теми явно богоборческими тенденциями, которые получили в обществе самое широкое развитие. Пытаясь противостоять насилию и террору, Церковь в лице владыки защищала богоустановленную власть, ибо, как учит нас Евангельское учение, любая власть от Бога, даже если она попускается за грехи, являясь для нас губительной. "Ибо то угодно Богу, если кто, помышляя о Боге, переносит скорби, страдая несправедливо" (1 Петр.2,19). Проявляя христианскую любовь и воистину Евангельское долготерпение по отношению к власти в целом, как Богом данному попущению или испытанию, владыка никогда не мирился с теми богоборческими или откровенно сатанинскими тенденциями, которые повсеместно проявлялись в связи с возникшей в эти времена вседозволенностью, однозначно давая им нелицеприятную духовную оценку. Некоторая часть братии Почаевской Лавры, следуя примеру своего Священноархимандрита, поступала точно таким же образом. Это в значительной мере повлияло на дальнейшие события. Обитель росла, расширялась, укреплялись ее духовные основы. Однако вместе с тем рос и ропот австрийских властей, чрезвычайно обезпокоенных растущим авторитетом владыки Антония, популярность которого все более усиливалась. Он стал для них камнем преткновения и в 1914 году под давлением правительства Австро-Венгрии был переведен на Харьковскую кафедру. Прощание с мудрым и милостивым архипастырем глубокой скорбью отозвалось в сердцах любящей его паствы. На вокзале в Житомире собралось огромное количество народа, к которому святитель обратился с прощальным словом. Многие перед лицом рядущей разлуки с владыкой не могли сдержать слез. Предвестие грозных перемен, когда "соблазнятся многие и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга; и многие лжепророки восстанут, и прельстят многих" (Мф.24,10-11), буквально носилось в воздухе. В свете грядущих социальных потрясений важно было определиться, как жить дальше. Господь. призирая на молитвенные воздыхания осиротевшей Волынской паствы, воздвигает взамен владыки Антония нк менее достойного первоиерарха. В это сложное время на Волынскую кафедру получает назначение архиепископ Евлогий, личность достаточно известная и примечательная, о деятельности которого мы попытаемся рассказать в следующем разделе. Почаевская Лавра в период 1 Мировой войны и Октябрьского переворота. Преосвященный Евлогий (Георгиевский) (1912-1917). Зря, Господь, притесненья и ярость врагов, Усмири их державной рукою. Да придет к Тебе нищий, хлеб дай сирым и кров, Защити их от мыслящих злое. Сокруши нечестивых, лукавых исправь, Пусть безчестия в мире не станет. Мой Господь, Ты вовек над народами Царь, Упраздни поклонение твари. Слышишь Ты воздыханья убогих людей, Укрепи их сердца непременно. Приклони Свое ухо, их скорби развей, Право сирых суди и смиренных. Да не станет кумиром земной человек. Славься, Праведный Боже, славься вовек. Псалом 9. Владыка Евлогий был переведен на Волынь с Холмской и Люблинской кафедры, где во время своего архипастырского служения проявил себя наилучшим образом. Его деятельность на Волынской кафедре, пришедшаяся на тяжелое военное лихолетье, коренным образом изменившее жизнь многих народов и государств и тяжелыми потрясениями отозвавшееся на укладе Почаевской обители, была непродолжительной, но чрезвычайно плодотворной и воистину исполненной высокой жертвенной любви и ревности о Господе. Плененный необыкновенной красотой и благолепием древней православной обители, на рубеже веков твердо хранящей верность святой вере предков, рхипастырь полюбил Почаевскую Лавру с первого взгляда. Встреча с овеянной легендами обителью вызвала восторженные чувства в его боголюбивой душе. Впоследствии от избытка чувств он напишет в своих воспомианиях следующее: "Подъехали к Почаевской Лавре, - какая красота!" В волнующий момент встречи со своей новой паствой, обратившись к ней с напутственным словом, владыка Евлогий, подчеркивая нерасторжимую связь православного народа Волыни и Польши, объединенного повсеместным почитанием как Почаевских, так и Холмских святынь, с чувством великой духовной радости отметил ео достохвальное благочестие: "Во дни великих церковных праздников многочисленные паломники тянутся к святой горе Почаевской под покров Царицы Небесной, как и обратно, в Холмский праздник Пречистой 8 сентября огромною волною притекала Волынь к Холмскому благодатному образу Богоматери, и в этой объединенной молитвенным воодушевлением толпе ни один этнограф не мог бы отличить холмичан от волынцев. Я видел добрый волынский народ на Холмских праздниках и на святой горе Почаевской во время его молитвенных собраний и любовался его смирением и благочестием" (199). При непроизвольном сопоставлении со сравнительно небольшой Холмщиной Волынь потрясла нового архипастыря своими необозримыми просторами, на 1200 приходах которых спасалось множество православного народа, объединенных святой верой их предков. Почаевская Лавра, находившаяся в непосредственной близости от австрийской границы, была оплотом Православия на Волыни, его духовным символом. Число братии в обители в это время достигало двухсот человек. Разумеется, иноков не могли не коснуться политические изменения в России, происшедшие после революции 1905 года. Прежнее благочестие было несколько утрачено в связи с тем, что часть братии оказалась достаточно сильно политизованной. Однако, по мнению владыки Евлогия, настроенного оптимистически, это было вполне поправимо. Отметив не без сочувствия, что монастырская братия, " добрая, скромная, не очень дисциплинированная, немного была вовлечена в политику" и что наместник Лавры, престарелый о. Паисий, на нее влиять, по-видимому, не мог, архипастырь в то же время подчеркивал мобилизующую силу печатного слова, которое по установившейся с давних времен традиции постоянно распространялось благодаря знаменитой Почаевской типографии. "Главную роль в Лавре играла Почаевская типография и возглавлявший ее архимандрит Виталий (Максименко). Обслуживающие типографию монахи(их было человек 30-40), вместе со своим главою, представляли нечто вроде "государства в государстве". У них была своя церковь, они имели свое общежитие -- отдельный корпус... Назначение типографии было не столько расространение религиозного просвещения в народе, сколько политическая борьба "типографщиков" в духе "Союза русског народа" со всеми инакомыслящими" (200.). Хорошо это было или плохо С высоты века нынешнего можно достаточно сурово осудить "типографщиков", высказав также критические замечания в адрес прежнего владыки, допустившего подобное положение вещей. Однако не будем сликом строгими, вспомнив, что насельникам обители приходилось чрезвычайно трудно, ибо Промыслом Божиим им выпало стать современниками чрезвычайно противоречивого времени, когда "много лжепророков появилось в мире" (1Ин. 4,1), и пришли они "в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные" (Мф.7,15), и их противостояние повсеместно растущему злу воплотило в себе негибнущую и неоскудевающую совесть своей эпохи, пробуждающую их любыми доступными им средствами обращать к Богу людей, закосневших в грехе, объясняя им ложность идеалов новой исторической действительности. Их служение было безкорыстным и искренним. И хотя, как учит нас Святое Писание, любая власть --от Бога, понять их ревность в общем-то можно. Однако мы знаем, что монашествующим дается иное оружие для противостояния злу. Святой апостол Павел отмечал: "Плод духовный есть: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание: на таковых несть закона. А иже Христовы суть, плоть распяша со страстьми и похотьми. Аще живем духом, духом да ходим" (Гал. 5, 22). Устранению пагубных веяний бурного века ХХ, настойчиво проникающих за монастырские стены, и предстояло заняться новому архипастырю на Волынской кафедре. И он решил сделать это незамедлительно. Уже 9 июня 1914 года владыка собирает в Почаевской Лавре съезд благочинных Волынской епархии. Говоря о ситуации, сложившейся на различных приходах епархии, новый архиерей ставит перед клириками вопрос о путях улучшения работы с паствой посредством повышения ее духовно-нравственного уровня. Задачу первостепенной важности он видит в повсеместной активизации деятельности приходских братств, максимального освобождения их от политического влияния, очищения их рядов. Отвечая на вызовы эпохи, владыка Евлогий смело ставит вопрос о полной реорганизации этих братств. Он взывает к религиозным чувствам своих клириков, напоминая им слова апостола Иоанна, возлюбленного ученика Христова, обращенные к ученикам: "Не любите мира, ни яже в мире: яко все, еже в мире, похоть плотская и похоть очима и гордость житейская" ( 1 Ин.2.15-16). Вопросы, поднятые на съезде, получили широкий резонанс среди вверенной владыке паствы. Нам думается, что усилия архипастыря не были бы тщетными, и его святыми молитвами и самоотверженными трудами монашеская жизнь в Почаевской Лавре стала бы еще лучше, совершеннее, духовнее. Однако все изменилось в одночасье. Хрупкий, неустойчивый мир между народами и государствами, раздираемыми самыми вопиющими противоречиями, рухнул. Грянула Первая Мировая война, нарушив естественный ход событий, и Россия оказалась вверженной в вихрь военных событий, приведший к кризису власти, свержению богоустановленной монархии и богоборческому перевороту, изменившему историю человечества... Первая Мировая война принесла Почаевской Лавре неисчислимые скорби и тяжелые испытания. Уже в первые дни после начала военных действий через Почаев, находившийся рядом с границей, стали проходить войска. проезжать подводы с ранеными. Христолюбивое сердце владыки разрывалось от боли при виде голодных, изможденных окровавленных людей, нуждавшихся не только в элементарной медицинской помощи, но и в хлебе, одежде, добром слове сострадания. Могла ли обитель оставаться в стороне от этого воистину вселенского горя "Я распорядился, - вспоминал впоследствии святитель, -чтобы немедленно лаврская больничка была обращена в перевязочную, а монахи взяли на себя обязанность братьев милосердия".(201). С древнейших времен Святая Православная Церковь, следуя Евангельским заветам, разделяла со своим народом чашу страданий, выпавших на его долю, какой бы горькой она ни была. Да иначе ибыть не могло, ибо в Святом Писании неложно сказано: "Радуйтесь с радующимися, плачьте с плачущими"(Рим. 12,16). Архиепископ Евлогий эти скорбные и героические дни всемерно поддерживал свою паству, вселяя в нее дух бодрости и призывая духовенство набраться мужества и силы, чтобы исполнить до конца, "до самой смерти, смерти крестной" (Флп.2,6,8 ), ценой свободы и даже жизни заповеди Божии, и особенно "первую и главную" - заповедь любви. Воодушевляя людей личным примером, он воспитывал их в духе патриотизма, призывал мужественно противостоять военному лихолетью, как того требовало Слово Божие:"Не будь побежден злом, но побеждай зло добром" (Рим.12,21). Обращаясь к сестрам милосердия, владыка всячески подчеркивал христианский, жертвенный характер их самоотверженного служения, по-отечески напутствуя их перед боевыми действиями и лично раздавал каждой из них томики Евангелия. Зная, как много детей, потерявших родителей, остаются в час лихолетья без крова, он прилагал огромные усилия для создания детских приютов, где осиротевшие в урагане войны дети могли получить жилье, пропитание и начатки религиозного воспитания. Иными словами, владыка в собственной жизни воплощал слова Святого Писания:"Всяк, не творяй правды, несть от Бога, и не любяй брата своего. Яко се завещание, еже слышасте исперва, да любим друг друга" (1 Ин. 3,11,12). История свидетельствует: в горниле испытаний люди становятся лучше, чище, добрее, освобождаются от еретических заблуждений, возвращаются в лоно истинной Церкви. Будучи примером своей пастве, Высокопреосвященный Евлогий обращал в Православие множество заблудших. В соседней Галиции, куда в начале войны вступили русские войска, начался необратимый процесс воссоединения с Православием множества униатских приходов. Особенно усилилось это движение после посещения Галиции Государем Имератором Николаем II, которому владыка Евлогий лично подарил список Чудотворной иконы Почаевской Божией Матери. Однако дальнейший ход событий резко ухудшился, и русские войска, в начале войны продвигавшиеся на запад, теснимые противником, стали стремительно отступать. Бездарность командования, измена и предательство высшего руководства привели к сокрушительным военным потерям. Война тяжелым бременем легла на многострадальный Волынский народ. Начались массовые опустошения полей, в пламени пожаров погибали нескошенные хлеба, терпели неисчислимые бедствия люди, как песчинки, метавшиеся в бешеном вихре событий. Владыка Евлогий впоследствии вспоминал, как по приезду в Почаев был до глубины души потрясен унынием, воцарившимся в обители. Как и ранее, он попытался воодушевить их, взбодрить, поднять дух. Отчасти эта попытка увенчалась успехом. " Враг близко, отцы, -обратился я к братии, -Может быть, Почаев перейдет в его руки. Думаете ли вы оставаться или бежать Оставаться. разумеется, - подвиг, а подвига предписывать нельзя. Если бы остались, вы увенчали бы лавру славой, заслуга ваша была бы великая... Потом о вас будут говорить: вот какие стойкие Почаевские иноки! А я всем, кто останется, низко поклонюсь. В округе нужда большая в требах, священники -- люди семейные, им оставаться трудно. А мы, монахи, ничем не связаны. Я не предписываю, а предоставляю вашей совести решить: оставаться или уезжать. У кого нет мужества, пусть уезжает --его судить не могу, не имею права. Подумали монахи. подумали -- разделились. Человек 30 из них --самый цвет Лавры -- остались (двое попросили разрешения принять великую схиму). а остальные заявили: " Мы, владыка, по немощи нашей решили уйти" (202). 1 июля 1915 года древняя святая обитель вместе со всем церковным имуществом спешно эвакуировалась в Россию - города Нежин, Харьков, станция Бирки Севастопольской железной дороги, Святые Горы (Харьковская губерния). Типография, Чудотворная икона и святые мощи преподобного Иова были спешно вывезены в Житомир. Трогательной и печальной была сцена прощания оставшейся братии с прославленными Почаевскими святынями. Молитвы и беззвучные слезы, катящиеся по изможденным ланитам почаевских старцев, тронули бы самое очерствевшее сердце. Что-то сокровенное, жизненно важное уходило с Горы Почаевской вместе с Чудотворной иконой, на протяжении веков освящавшей это благословенное место, ставшее обителью Пречистой. Казалось, душа покидает эту овеянную легендами землю. Но иного выхода не было, - оставлять святыни на поругание инославным означало гневить Бога и Владычицу. Вот как описывают это скорбное событие очевидцы: " В одну из теплых июньских ночей... тихо подкатила карета, и из подъезда братского корпуса была вынесена Почаевская Чудотворная икона Божией Матери. Тихий шелест ряс да совершенно беззвучные слезы, текшие по старческим лицам архимандрита Паисия и игумена Наума, да нас, немногих присутствовавших, - таковы были проводы Заступницы Лавры. Тенью уплыла карета за Святые Ворота... Все пошли в церковь"(203). Так же безутешно скорбили иноки, прощаясь с мощами преподобного Иова, увезенными, как и Чудотворная икона, в Житомир, где до 1918 года они обрели временное пристанище. Предчувствие неотвратимых бедствий не обмануло: 24 августа 1915 года Лавру заняли австрийцы. К этому времени, по счастью, удалось вывезти все церковное имущество и утварь в глубь России. Особенно трудно было эвакуировать огромный Лаврский колокол, весивший около 900 пудов, однако с Божией помощью монахи справились и с этим крайне нелегким делом. Готовясь принять подвиг исповедничества, оставшиеся в монастыре братия встретили австрийцев во всеоружии молитвы. Однако события развернулись по-другому. Невозможно без душевного трепета читать воспоминания владыки Евлогия об этих исполненных драматизма днях. Ввиду их огромной важности обратимся к первоисточнику: "Когда австрийцы овладели Лаврой, в монастырь прибыл австрийский эрцгерцог, Братия встретила его почтительно, эрцгерцог был корректен. на другой день появился приказ -- выселить всех в венгерский лагерь для военнопленных. Мой большой Почаевский приятель, 80-летний архимандрит Николай, приказу решил не подчиниться. " Не мог я Лавру покинуть, - рассказывал он мне впоследствии, - как выйду во двор, да как посмотрю на окошечко моей кельи, - так и зальюсь слезами... Не могу! Не могу! Лег на койку -- пусть делают со мной, что хотят, пусть хоть штыками заколют -- не уйду!" И не ушел. Когда хотели его выволочь, он уцепился за койку -- и ни с места. Поднялись крик, ругань... В эту минуту проходил по коридору доктор, услыхал крики и осведомился, в чем дело. Ему объяснили. "Оставьте"... Старика и оставили. В громадной Лавре только он один и остался. Русское население затаскало его на требы, а австрийские власти были даже довольны, что он устранил повод к неудовольствию православного населения, лишенного своего духовенства"(204). Тринадцать из пятнадцати насельников обители, принявших глубоко выстраданное решение не покидать ее перед неприятельским нашествием, во главе с архимандритом Митрофаном, австрийцы вывезли в венгерский город Весеерген, а двух больных и немощных старых монахов выселили в Старый Почаев. На этих мужественных исповедниках, встретивших смертельную опасность лицом к лицу, исполнились слова святого апостола Павла: "Кто нас отлучит от любви Божией: скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч; якоже есть писано: яко Тебе ради умерщвляеми есмы весь день, вменихомся якоже овцы заколения. Но о сих всех препобеждаем за Возлюбившего ны" (Рим. 8, 35-37). Мерзость запустения воцарилась в обители. -- к счастью, ненадолго. Рассчитывая на свое постоянное пребывание в Лавре, завоеватели попытались наилучшим образом благоустроить свой быт, проведя водопровод, подключив электричество и превратив православную обитель в латинский костел. Однако, не отличаясь благочестием, они тот час же стали превращать храмы в кинозалы и рестораны, изобретая всевозможные способы для осквернения их. Тем из наших современников, кто убежден в преимуществах западной культуры и полагает, что исторические судьбы нашего народа в ХХ1 веке связаны с евроинтеграцией, было бы весьма полезно ознакомиться с архивными документами и свидетельствами очевидцев этих безчинств как наглядной иллюстрацией специфики этой культуры, позволяющей распивать горячительные напитки и курить в храмах, расписывать стены порнографическими сюжетами и заниматься прочими неподобствами. Истинно сказано в Писании: "Что велико у людей, то мерзость пред Господом" (Лк.16,15). Однако Господь поругаем не бывает: их господство оказалось весьма кратковременным. После знаменитого Брусиловского прорыва Почаев был освобожден, и австрийцам пришлось убраться восвояси. Кременецкий епископ Дионисий, первым ступивший на Почаевскую землю после кратковременного захвата ее инославными, прежде всяких дел отслужил благодарственный молебен и, освятив престол, возобновил богослужения. Однако в связи с нестабильностью обстановки, массовыми безпорядками и брожением умов Чудотворную икону Почаевской Божией матери и мощи преподобного Иова до благовремения возвращать в Почаев не торопились. Икона обрела надежное пристанище в домовой церкви архиерейского дома в г. Житомире, где ей оказывались надлежащие почести, а мощи почивали там же, в кафедральном соборе, укрепляя в тяжелые годы притекающих к великим Почаевским святыням людей. Сохранились свидетельства этих людей о безграничной милости Господа и Его Пречистой Матери, стремящихся, чтобы все "были спасены и пришли к познанию истины" (1 Тим.2, 4). Исполненная трагизма история Почаевской Лавры ХХ века сохранила много великих и драматических событий, связанных с этим бурным столетием. Особенно тяжелыми они были для обители во времена большевистского террора. В 1917 году, как свидетельствуют документы, (205) большевики варварски разрушили имеющее историческую ценность помещение Почаевской типографии. Вскоре после них пришли петлюровцы, которые достойно приняли эстафету злодеяний, арестовав и подвергнув унизительным допросам и издевательствам заведующего типографией архимандрита Виталия, о трудах которого неоднократно упоминалось выше, и иеромонаха Тихона (Шарапова). К этому времени националисты, стремившиеся размежевать исторические судьбы Украины и России, поспешили объявить о ее "самостийности", и это послужило для властей поводом, чтобы начать преследование православных "московских" архипастырей. Волна кровавых репрессий охватывает многострадальную Украину. Гибнет цвет священства, насильственно прерывается молитва. " О Мать моя, поруганная, презираемая Мать, святая Церковь Христова! Ты сияла светом правды и любви, а ныне что с тобой Тысячи и тысячи храмов твоих по всему лицу земли Русской разрушены и уничтожены, а другие осквернены, а другие обращены в овощные хранилища, заселены неверующими, и только немногие сохранились. На местах прекрасных кафедральных соборов- гладко вымощенные пустые площадки или театры и кинематографы. О Мать моя, святая Церковь! Кто повинен в твоем поругании Только ли строители новой жизни, церкви земного царства, равенства, социальной справедливости и изобилия плодов земных Нет, должны мы сказать с горькими слезами, не они одни, а сам народ. Какими слезами оплатит народ наш, забывший дорогу в храм Божий - с глубочайшей горечью писал архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) о величайшей трагедии народа, добровольно отрекшегося от Бога и заслужившего этим отступлением самую незавидную участь. Но Всемилостивый Господь воздвиг в эти тяжелые годы славный лик мужественных исповедников, противоставших растущему злу во всеоружии молитвы. Исполненные подлинного драматизма, глубоко поучительные, яркие и увлекательные жития выдающихся подвижников благочестия последних времен содержат, на наш взгляд, наиболее убедительные ответы на эти вызовы, ибо истинность их запечатлена кровью новомучеников, их радостной и светлой жертвой, принесенной на алтарь любви к Богу и людям. Жития эти, отделенные от нас незначительным временным промежутком и поэтому еще более впечатляющие, являются для нас ценнейшим ориентиром в условиях непростой действительности, высочайшим и непревзойденным примером для подражания. Первым в сонме новомучеников воссиял старейший Киевский митрополит Владимир, варварски убиенный большевиками в феврале 1918 года. Убийство его, по своей изуверской сущности, ритуальное, стало сигналом к началу массовых гонений на Православие. Свою лепту в это недостойное дело внесли и "герои"-петлюровцы, арестовавшие владыку Евлогия, который после девятимесячного пребывания в плену в униатском монастыре в городе Бучач и многих мытарств, последовавших затем, выехал за рубеж, в Сербию. Аналогичная судьба постигла и его предшественника, мужественного исповедника владыку Антония (Храповицкого), который со временем возглавил Русскую Зарубежную Церковь. Не являются ли драматические судьбы этих двух выдающихся Церковных иерархов, вынужденных покинуть свое многострадальное отечество и оторванных от живительных корней, наглядным свидетельством "созидательной", как утверждают некоторые современные политики роли Симона Петлюры в истории Кратковременный период относительной стабилизации Лаврской жизни наступил лишь в 1918 году: возвратились из Венгрии выселенные из Лавры монахи, двое из которых почили и были погребены в чужой католической стране, вновь освятили обитель, исполнив ее неземной радостью, дивные Почаевские святыни --Чудотворная икона Божией Матери и мощи преподобного Иова. Один из насельников обители, архимандрит Дамаскин, оставивший безценные свидетельства о "делах давно минувших дней", вспоминал впоследствии: "Собрались. посоветовались и решили: здесь скроем, здесь и умрем. Скрыли все, даже образ Богоматери, оставили св. мощи -- они были открыты, спрятали только раку, так как она была серебряная, и, как в время чумы. звонили, молились, работали на полях и огородах, которые нам благословили оставить "народные комитеты", варили и пекли хлеб, возжигали только две лампадки (больше масла не было) -- одну -- у образа Богоматери, другую -- у мощей преподобного Иова, да пользовались свечами, сделанными еще до 1915 года, вывезенными и возвращенными. Так прожили 1919 год"(206). На протяжении всего этого времени вокруг Лавры шли кровопролитные бои. В начале 1919 года обитель была вновь захвачена большевиками, которые без зазрения совести разграбили то имущество, которое еще оставалось. Святейший Патриарх Тихон, характеризуя этот период в жизни Церкви, писал: "Тяжкое время переживает ныне Святая Православная Церковь Христова в Русской земле: гонение воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово и вместо любви христианской всюду сеют семена злобы, ненависти и братоубийственной брани". Милостию Божией в Почаеве на этот раз все обошлось без кровопролития. И все-таки души исповедников, решивших принять гонения за Христову Церковь, содрогались от происходивших беззаконий. Как писал архимандрит Дамаскин, "перевернулась новая страница истории и кровавый ураган уже не с запада,а с востока, надвигался на Волынь и Лавру. Последнее было горше первого: рубка лесов, не вырубленных немцами, разрушение и разграбление того, что уцелело при австрийцах. Вырезывались печные дверцы и вьюки, вырезывались из рам оконные стекла, отрывались водосточные трубы и срывалось железо с доступных мест; пошла разборка кирпичей и черепицы с оград и печей"(207). Однако молитвами Царицы Небесной и Преподобного Иова, святым исповедничеством братий, твердо решивших разделить судьбу обители, какою бы она ни была, Почаевская Лавра выстояла, как воин, и спустя некоторое время вновь возродилась. Политическая обстановка , как маятник колебавшаяся в на протяжении всего этого крайне нестабильного времени, вновь изменилась. 8 сентября 1919 года местность, где был расположен монастырь, перешла в руки польских войск. Это принесло многострадальным инокам, молившимся за спасение обители, некоторое облегчение, дало какие-то проблески надежды. Ибо, как отмечал архимандрит Дамаскин, "столько было пережито за эти месяцы каждодневного ожидания смерти", что "всем нестерпимо хотелось, чтобы это чем-то кончилось. Но кончилось, и мы. вспоминая темную ночь, карету, увезшую от нас Заступницу и Мать, думали: мы опять у Тебя и с Тобой, повергнув себя долу паки.. " Под Твою милость прибегаенм, Богородице Дево, молений наших не презри в скорбех, но от бед избави нас" (208). В тот приснопамятный день был, наконец, извлечен из укромного места, где он скрывался до благовремения, Чудотворный образ Почаевской Богоматери, после чего братия с чувством благоговения и трепета отслужили благодарственный молебен, вспомнив и тех, кто не дожил до светлого дня возвращения святыни. "А бед, как отмечал архимандрит Дамаскин, еще предстояло немало"(209). Но теперь уже все твердо знали: с Божией помощью они преодолимы. В 1920 году в благодарность за чудесное избавление от большевистского террора непосредственно над Святыми Вратами был оборудован небольшой надвратный храм, освященный во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Сбылись пропоческие слова Святого Патриарха- исповедника Тихона, сказавшего в 1919 году: " Как быстро и детски доверчиво было падение народа русского, развращаемого много лет несвойственной нашей христианской стране жизнью и учениями, так же пламенно и чисто будет раскаяние его и никто не будет так любезен сердцу народному, как пастырь родной его Матери- Церкви, вызволившей его из египетского зла". Настало время залечивать раны. Обострение борьбы между конфессиями. Гонения на Православную Церковь в 20-30 годы. Исторические судьбы Почаева в этот период. Ранит неправда душу, Грудь разрывают стрелы, Сердце сковала стужа, Память оцепенела. В сумраке тьмы безглазой, В мглистом тумане ночи Плачут гвоздиные язвы, Болью людской кровоточат. Всюду- позор безчестья, Холод предсмертной сени. Но дышит Благою Вестью Церковное строгое пенье. Каиново проклятье: Мир на краю бездны. Помолимся Господу, братья, Гром отведем Небесный. Пусть содрогнется Вселенная В муках святых обновленья. Восстанет в одеждах нетления Светлое Воскресенье. Общественно-историческая обстановка на некоторое время вновь стабилизировалось, чему способствовало заключение Рижского договора 1920 года, в соответствии с которым часть Волынских земель, и Почаев, в частности, перешли к Польше. Положение изрядно пострадавшей во время большевистского нашествия Лавры, утратившей государственное попечение, было весьма нелегким. Были, правда, в этом и свои положительные стороны: восстановлению разоренных святынь никто не помогал, однако и не мешал, и, по сравнению с 1917-1919 годами, жизнь в монастыре несколько улучшилась. Естественно, процесс восстановления был многотрудным и длительным. Инокам приходилось добывать пропитание от трудов своих, а также заботиться о возрождении былой славы их любимой обители, и, прежде всего, об определении ее статуса в Церковной иерархии. Веками устанавливавшиеся связи рухнули, и каноническое положение обители некоторое время было весьма неопределенным. На протяжении некоторого времени она продолжала находиться в подчинении Кременецкого епископа Дионисия (Валединского), впоследствии рукоположенного в митрополита Варшавского и Польского. Затем, в сентябре 1921 года, Святейшим Патриархом Тихоном для управления епархиями, оказавшимися под властью Польши, на Польскую кафедру был назначен бывший Минский архиепископ Георгий (Ярошевский), который в январе следующего года был возведен в сан митрополита. В то же время Православной Церкви в Польше было дано право широкой автокефалии. Однако такое положение не устраивало польские власти. Подстрекаемые прокатолическими силами, они стремились окончательно разорвать исторически сложившиеся связи с Москвой, чтобы вновь, как и ранее, попытаться навязать этим исконно православным землям латинство. Православные епархии Польши в этот период были достаточно мощными и, объединяя в своем составе более пяти миллионов верующих, представляли собой большую, хорошо организованную силу. Тем не менее стремление части верующих к автокефалии поддержали и некоторые православные иерархи, в частности, вышеупомянутый епископ Дионисий. На епархиальном собрании в Лавре было принято постановление о возвышении Кременецкой кафедры в ранг епархиальной, об открытии викарной кафедры в Луцке и издательстве церковной периодики на украинском языке. Внутрицерковная борьба, во многом активизировавшаяся вследствии воздвигнутых в России гонений на Церковь, усилилась после ареста Патриарха Тихона и последовавшей в вскоре после этого кончины митрополита Георгия. Еще при его жизни, в январе 1922 года по указанию Департамента вероисповеданий Собор православных епископов в Польше с перевесом в один голос принял так называемые " Временные правила", фактически ставящие Православную Церковь в зависимость от прокатолических властей. Процесс разделения церквей, неизбежность которого была очевидной в силу соответствующей настроенности ряда архиереев, окончательно завершился уже в июне, когда на Варшавском Соборе тремя голосами против двух они приняли решение, что "вследствие церковной смуты и развала в России не может быть возражений против автокефалии Православной Церкви в Польше". За принятие подобного решения проголосовали митрополит Георгий, епископ Кременецкий Дионисий и Люблинский Александр (Иноземцев), - против --архиепископ Виленский Елевферий(Богоявленский) и епископ Гродненский Владимир(Тихоницкий).Не согласовав этот чрезвычайно щепетильный вопрос с Русской Православной Церковью, Польская митрополия в одностороннем порядке объявила автокефалию, которую в 1923 году поддержал и Вселенский Патриарх, мотивируя свое согласие с подобным решением тем, что православное население Польши находилось в составе Киевской митрополии еще до 1686 года , т.е. задолго до выхода из-под юрисдикции Константинополя. Впоследствии автокефалия была признана рядом поместных церквей. Необходимо отметить, однако, что на заседании Синода, состоявшегося в Почаеве 12 сентября 1923 года, было принято решение при первой возможности поздравить Патриарха Тихона и сообщить ему о происшедших изменениях. Святейший Патриарх Тихон в послании от 23 мая 1924 года, в ответ на просьбу Митрополита Дионисия благословить самостоятельность Православной Церкви в Польше, отметил неканоничность акта объявления автокефалии до созыва Всероссийского Собора, сложность существования этой церкви в католическом окружении и несвоевременность немедленного разрыва православной паствы в Польше с Московской Церковью. Однако Митрополит Дионисий не внял гласу здравого рассудка и стал проводить церковную политику, направленную на разделение церквей. Первым негативным следствием провозглашения автокефалии стало то, что министерство культов обрело возможность активно вмешиваться в вопросы церковной жизни. Директивы этого министерства, порой довольно категоричные, далеко не всегда отвечали принципам веротерпимости, провозглашенным Польской Конституцией 1921 года. Не следует забывать, что православный народ Волыни в Польской республике находился в чрезвычайно затруднительном положении этнического и религиозного меншинства, о чем ему постоянно напоминали. Основной отличительной особенностью церковной жизни Польши в указанный период было постоянное вмешательство прокатолических властей в деятельность православных общин, выражавшееся во вполне конкретных притеснениях. Для того, чтобы минимизировать сложности, связанные с этим, церковные иерархи и клирики на местах должны были идти на всевозможные компромиссы со светскими властями, а также чрезмерно полагаться на активность мирян в решении проблем внутрицерковной жизни. Кроме того, стала заметной тенденция к проявлению национализма среди украинцев, возикшего, очевидно, как реакция на притеснения со стороны Польского государства. Следующей уступкой католикам стало введение нового стиля. Этому предшествовали длительные переговоры Священного Синода с министерством культов по вопросу разрешения православным военнослужащим иметь выходные дни во время великих церковных праздников в соответствии с юлианским календарем, которого придерживалась Православная Церковь. Министрство культов не удовлетворило это прошение, порекомендовав православным священнослужителям перейти на летоисчисление по григорианскому календарю. Эту же рекомендацию подтвердил и Вселенский Патриарх Григорий VII, ранее уже благословивший введение нового календарного стиля в Константинополе. Таким образом, было санкционировано введение нового календаря в православной Церкви, чему всемерно содействовали польские чиновники, подвергая жесточайшим репрессиям тех приходских священников, которые, храня верность церковным канонам,отказывались проводить богослужения по новому календарю. И в этой до предела накаленной обстановке, когда Православная Церковь в Польше вновь и вновь утрачивала свои позиции, идя на неканонические действия, клирики, до конца сохранявшие верность Православию, вопреки давлению со стороны властей сопротивляясь проведению календарной реформы, неожиданно обрели мощную поддержку со стороны членов польского Сейма, имевших православные корни и не отступивших от вероисповедания своих предков. Действуя исключительно парламентскими путями, они выразили решительный протест против насилия над совестью православных граждан Польского государства, составив и распространив среди населения меморандум в защиту их интересов, нашедший живой отклик со стороны народа Волыни и Белоруссии. Противников календарной реформы возглавил настоятель Жировицкого монастыря, постриженик Почаевской Лавры, архимандрит Тихон (Шарапов), некогда пострадавший от петлюровцев. Он начал сбор подписей под обращением к митрополиту против введения нового стиля. Подписей оказалось так много, что Митрополит Дионисий, популярность которого в народе неуклонно уменшалась, вынужден был созвать для обсуждения этого вопроса и урегулирования конфликта специальное заседание Синода, которое состоялось 16 августа 1924 года в Почаеве. Помолясь, члены Синода пришли к взвешенному решению: сохранить юлианский календарь в тех приходах, где люди решительо отказываются перейти на новый стиль. Это была серьезная духовная победа, вселившая надежду на возможность мирным путем отстаивать религиозные интересы православных. Широко известный в те годы публицист В. Философов писал об этом: "В этом проклятом деле запутано столько различных мотивов и интересов, - церковных, политических, национальных и личных, что говорить о нем объктивнотпочти невозможно. Как бы ни стараться сохранить безпристрастие, все равно непримено прикоснешься к чьим-нибудь ранам. Кому-нибудь сделать больно, а кому-нибудь причинить незаслуженную радость" (210). Какими интересами жила в это время Почаевская Лавра, чем дышала В ее внутренней жизни, как в капле воды, отразились противоречия трудной эпохи с ее вопиющими противоречиями, противостояниями, проблемами. Натоятелем обители был в эти непростые годы сам митрополит Дионисий, личность сложная, неоднозначная, историческую роль которой еще предстоит переосмысливать не единожды, и его влияние на настроения Лаврской братии было весьма значительным. Наместником же Господь поставил духовно одаренного архимандрита Дамаскина (Малюту), на свидетельства которого мы неоднократно ссылались выше, - яркого проповедника, талантливого организатора, душевно щедрого собеседника, умеющего понимать ближних и сочувствовать им. Поскольку Лавре приходилось выживать в чрезвычайно нелегких условиях, для нужд обители он соорудил мельницу и электростанцию, которая вполне обезпечивала электричеством не только монастырь, но и расположенное у подножия горы местечко Новый Почаев. В его бытность стали действовать, позволяя проводить реставрационные работы и обслуживать близлежащие приходские храмы, позолотная и иконописная мастерские а также мастерская по изготовлению церковной утвари. Постепенно оправляясь от потерь, залечивая нанесенные войной и революцией раны, Лавра оживлялась, возвращаясь к прежней жизни, исполненной трудов и молитв. Ее в значительно меньшей мере, чем православные обители в России, коснулись разрушительные богоборческие вихри. Поэтому со временем обитель смогла не только сохранить часть имущества от разграбления, но и восстановить разрушенное и создать много нового. Храмы исполнились прежнего благолепия, сверкая пышной позолотой и поражая яркостью красок мастерски отреставрированных икон, в алтаре сохранились напрестольные Евангелия в дорогих окладах и драгоценные чаши для святых Даров, ризница по-прежнему поражала богатством роскошных парчовых облачений, подаренных некогда Российскими имераторами, библитека изобиловала старинными редкими изданиями и могла по праву гордиться безценными рукописями XVII-XVIII веков. Количество монастырской братии по сравнению с первыми послерволюциоными годами значительно выросло и составило около двухсот человек. Жизнь иноки вели примерную, строго постническую, не позволяя себе никаких излишеств и постоянно смиряя свою плоть постом и молитвой. Они были благочестивы, имели высокую ревность о Господе, старались внимать голосу совести и ходить в заповедях. Строго выполнялся монастырский устав, а стройное пение иноков еще более привлекало паломников к чудом уцелевшей в годы лихолетья святыне. Чужой боли не бывает. Щедро занимаясь благотворительностью, монастырь стал особое внимание уделять детям-сиротам, открыв и полностью взяв на содержание приют для шестидесяти крестьянских детей-сирот, которые имели возможность обучаться грамоте и прикладным ремеслам, а также приют на "Казацких могилах", где содержалось еще 35 человек. Достойное внимание уделялось в обители обучению основам богословских знаний и миссионерской деятельности. С 1925 года здесь успешно действовала духовная школа с трехгодичным курсом обучения, к 1934 году реорганизованная в Богословскую шестилетку. В ней изучали Священную историю Ветхого и Нового завета, Церковную историю, Патрологию, аскетику и другие богословские дисциплины . Особая роль отводилась на занятиях изобличению пагубного влияния на умы и судьбы католицизма, унии и сектантства. Должное внимание уделялось изучению истории Почаевской Лавры. Курсы были живыми, интересными и привлекали самый широкий круг слушателей, которыми порой становились не только новоначальные иноки, но и убеленные сединами старцы. Постепенно Лавра вновь стала возвращать свое прежнее значение одного из самых крупных и значительных центров миссионерской деятельности, твердо стоящих на православных позициях. Отдавая надлежащую дань заслугам обители, ее в 1929 году посетил даже президент Польской Республики И. Мосцицкий, который, побывав в ее храмах, как благочестивый паломник приложился к ее великим святыням. Вновь стала восстанавливаться традиция проведения многолюдных крестных ходов, в которых благочестивые паломники участвовали, храня строгий пост и перемещаясь по градам и весям исключительно пешком. Крестные ходы выливались в величественные массовые шествия, знаменующие собой истинное торжество Православия. В этих всенародных праздниках принимали участие клирики и миряне из многих уездов. Особенно впечатляющим, по мнению старожилов, было массовое стечение народа в Почаеве 29 мая 1930 года. Мирная жизнь обители, тем не менее, нередко нарушалась польскими властями, для которых возрождение православной обители было неприятным и нежелательным. Они давно вынашивали планы захвата ее храмов и овладения ценностями. Еще в 1918 году правительство Польской республики издало декрет об изъятии обширных монастырских земель в пользу государства и экспроприяции православных ценностей, который был дополнен и конкретизирован законом от 17 декабря 1920 года. Более шестнадцати с половиной тысяч гектаров земли было передано тогда во владение польским ксендзам. Однако спустя пять лет, 28 декабря 1925 года, эти законы были отменены ввиду их чрезмерной жестокости и несправедливости. В отличии от молодого Советского государства, в Польше хотя бы видимым оразом пытались соблюдать закон... Однако радость была преждевременной, ибо после того, как власти ослабили давление на православных, оно значительно усилилось со стороны католиков. Теперь на исконно православные обители стали предъявлять права те, кому они никогда не принадлежали, по-иезуитски представляя все в совершенно ложном свете. Используя свое влияние в католической среде, польские архиереи митрополиты Венский и Львовский и епископы Луцкий и Пинский в августе 1929 года стали буквально заваливать суды исковыми документами (их оказалось более 770), доказывая свои права на монастыри и имения, которых их якобы лишило некогда российское правительство. В реальности дело обстояло совершенно по-иному: в 1929 году завершался срок давности в установлении русских прав, которые были введены еще при царизме. Надеясь на проведение ревиндикации, т.е. передачи католикам более 600 православных храмов с принадлежащими им имуществом, включая земли и постройки, находящиеся на них, и оживились римо-католические епископы. Особое внимание сосредоточили они на Почаевской Лавре, мотивируя свои притязания тем, что обитель 110 лет была в руках униатов. Особенно неистовствовал бывший митрополит российских католиков Ропп, через прессу открыто обращавшийся по этому вопросу к правительству. Однако даже в католической среде находились здравые умы, понимающие всю безперспективность предпринятого разбирательства, которое, широко освещаясь в зарубежной прессе, наносило непоправимый вред Польскому государству, ибо в Лигу Наций из разных уголков планеты направлялись многочисленные протесты, в которых положение верующих в Польше фактически приравнивалось к тому бедственному положению. в котором находились православные в СССР. Не желая выставлять себя в таком неприглядном виде, от католиков в этом вопросе отмежевались даже униаты. Характерно, что митрополит Андрей Шептицкий, человек весьма одиозный, которого трудно заподозрить в симпатии к православным, сделал в этой связи официальное заявление в прессе, что греко-католики отказываются от участия в ревиндикации, считая этот процесс для себя неприемлемым. И вновь, как во времена преподобного Иова, Почаевским братиям пришлось посредством судовых разбирательств доказывать древность обители, которая " Промыслом Божиим, заступничеством Царицы Небесной и трудами насельников создана для православного народа... и вырвать святыню Почаева из его религиозной памяти и обихода -- безболезненно -- нельзя" (211). Разумеется, вескими аргументами в пользу иноков послужили и фундушовая запись Анны Гойской, и переписка преподобого Иова, и многие другие документы, которые Милостию Божией сохранились в Лаврских архивах. Не последнюю роль сыграло в этой связи и массовое противостояние беззаконникам самых широких слоев населения, не желающего обращения в латинство православного народа. Очевидцы свидетельствовали: " Каждый день и ночь, летом и зимой люди из окрестных селений прибывали в Почаев верхм на конях и пешком, ходили и ездили вокруг монастырских стен-готовые вилами. топорами и ко сами, привезенными с собой, защищать Лавру от поляков, вернее -- от ксендзов"(212). Протоиерей Владимир Ковальский, отмечая массовость и организованность защитиков обители, пишет, что "никогда так много богомольцевне приходили в Почаевскую Лавру, как в 1930-31 годах. На Возесение в 1930 году прибыло в Лавру 48 крестных ходов с общим количеством до 40 тысяч богомольцев. Никогда так ярко не горели свечи перед иконами в Лавре, как в это время, какбы свидетельствуя о горении веры в сердцах людей. Иконы, хоругви, богослужебная утварь, ризы, кресты, лампады, паникадила и крестики. изготовляемые в Лаврских мастерских, полностью раскупались приходившими богомольцами". Неопределенной, размытой была позиция православного епископата относительно церковной собственности. В основе провозглашения автокефалии православной церкви в Польше лежала не воля народа Божия и духовенства, а политические амбиции высшего руководства Польского государства. Несколько епископов, согласившихся на провозглашние автокефалии, послужили орудием в руках польских политиков. Пребывая в зависимости от польской власти, церковная иерархия опасалась обострения отношений с нею, поэтому заняла выжидательную позицию, а порой просто пренебрегала своими обязанностями. Только активизация общественной мысли вынудила высшую церковную власть осознать свою ответственность за судьбы Православия в Польше. Осенью 1930 года в Почаевскую Лавру, где был безотлагательно созван Епархиальный Съезд духовенства, прибыл Митрополит Дионисий. После его доклада Съезд принял обращение к высшей государственной власти Польши с просьбой прекратить иски Римской курии и защитить законную собственность православных. Кроме того, было зачитано послание в Лигу Наций с перечислением тех беззаконий, которые были допущены по отношению к православным. При Митрополите в Варшаве была создана специальная комиссия для организации судебной защиты святынь и церковного имущества от посягательств католиков. Комиссия была составлена из православных профессоров, адвокатов, политических и общественных деятелей.Участвовали в работе комиссии и католики(варшавский адвокат и бывший товарищ министра юстиции З. Римович, львовские профессор Аллерданд, Штернберг др.). Благодаря блестящей защите дело было доведено до Верховного суда в Варшаве. По сути это была борьба католицизма с православием. Милостию Божией это почти безнадежное дело было выиграно. Думается, что самую важную роль в этих затянувшихся тяжбах сыграл священный покров Самой Владычицы, который она, как и много веков назад, простерла над избранной Ею обителью... В 1933 году Совет Министров утвердил так называемый "Устав Польской Автокефальной Православной Церкви", имевший откровенно антиукраинский характер и направленный на ополячивание украинцев. В соответствии с ним государственным языком стал польский, обучение вероучительным истинам и проповеди священники должны были производить на польском языке. Церковным имуществом по собственному усмотрению могло распряжаться польское правительство. Не обходилось и без провокаций. Так, 28 августа(10 сентября,) в день, когда Почаевская обитель светло праздновала обретение мощей преподобного Иова, принимая огромное количество богомольцев, лидеры так называемого "Безпартийного блока сотрудничества с правительством" Бурый и Скрипник, которые и ранее выступали с требованиями перевести богослужение на украинский язык, во время крестного хода устроили отвратительный демарш. Ранее они уже неоднократно использовали церковные погосты для проведения манифестаций, нередко завершавшихся потасовками. Поэтому их совершенно не смутили ни хоругви, ни молитвы, не вразумили архиереи, возглавлявшие мирное шествие верующих с мощами преподобного Иова. Размахивая флагами и плакатами националистического содержания, они заградили дорогу крестному ходу, в неистовой ярости выкрикивая ставшие привычными в их обиходе угрозы "москалям". Один из наиболее активных участников провокации попытался ударить митрополита Дионисия по голове. Святое Евангелие учит нас: "Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их" (Мф.7,15). Величайшее счастье в жизни -- обрести в неповрежденном виде свет истинной веры, просвещающий и преображающий всех, и озарить ею жизнь, познать мир и радость, которые возникают под благотворным воздействием животворящего Духа, обитающего лишь в лоне истинной Церкви. И величайшая скорбь -- отпасть от Церкви, лишив себя радости духовного общения с Господом, Его Пречистой матерью и светлым сонмом святых угодников Божиих. Именно это и происходило в те времена на Волыни. Увлекаемые в пагубный раскол лжепастырями, многие люди шли в погибель. Согласно учению святой Церкви, всякий, приводящий Ее к расколу, совершает преступление перед Богом. "Умоляю вас, братия, - из глубины веков обращается к нам святой апостол Павел, - остерегайтесь производящих разделения и соблазны, вопреки учению, которому вы научились, и уклоняйтесь от них; ибо такие люди служат не Господу наииему ИИсусу Христу, а своему чреву, и ласкательством и красноречием обольщают сердца простодушных" (Рим. 16,17,18). Обстановка на Волыни, резко политизировавшись, накалилась до предела. Мира не было ни в обществе, ни в семьях людей, ставших заложниками политических амбиций определенных кругов. Известный церковный публицист А. Попов писал: "Семья и мирная трудовая сельская община превратились в политичесие партии; церковный погост -- в место для митингов, рукопашных стычек и издевательств над религией вообще. Во время богослужений. возле самой церкви слышались звуки "Интернационала", советские паскудные частушки, стрельба, музыка, свист. Храмы наполовину опустели" (213). Пытаясь каким-либо образом нормализовать обстановку, Священный Синод Православнй Церкви в Польше принял решение выделить Волыно-Кременецкую епархию, отмежевав ее от Варшавской. Назначение на новообразованную кафедру получил архиепископ Алексий (Громадский), до этого находившийся на Гродненской кафедре. Что-либо определенное о его деятельности сказать трудно, так как пробыл он на этой кафедре совсем недолго - до вступления советских войск на территорию Западной Украины и не успел проявить себя с той или иной стороны. Однако его убийство, предпринятое сторонниками националистических сил, возвело архпастыря в сонм мучеников, пострадавших за веру. В конце 30-х годов в Почаевской Лавре состоялось еще несколько пышных и представительных архиерейских хиротоний, на которых присутствовали не только представители епархий, но и члены Польского правительства. Торжественное рукоположение поляков по национальности архимандрита Тимофея(Шреттера) во епископа Люблинского и архимандрита Матфея (Семашко) во епископа Броцлавского должно было, по замыслу властей, положить начало сплошной полонизации православной паствы, и без того испытывающей различные притеснения. Реализации этих планов воспрепятствовала Вторая мировая война, которая началась вторжением на польские земли фашистских полчищ. Согласно пакту Молотова-Риббентропа, с 1939 года Западная Украина вошла в состав Советского Союза, т.е восстановились довоенные, существовавшие до 1914 года границы Российской Империи. Для Почаевской Лавры начался новый этап хождения по мукам. В горниле испытаний. Почаевская Лавра в годы II Мировой войны Господи Сил, всемогущий Господь! Стал Ты прибежищем нам в род и в род. Прежде чем горы родились из бездны, Мир основал, дал Покров нам Небесный. Простер Свой святой и высокий Полог До края Вселенной, превечный наш Бог! Вернешь ли Ты в тленье сынов человечьих Или призовешь возвратиться навечно Туда, где эпоха пред взором Твоим, Как день преходящий, как по ветру дым, Как стража, заснувшая в сумраке ночи. Как буря, что нам очищенье пророчит, Губя, словно сон, как растенье лесное, Что гибнет от ветра, прохлады и зноя. Взгляни, как поутру оно расцветает, Под вечер сжимается и засыхает, Мы так же исчезнем от гнева Господня, И всех поглотит темный зев преисподней. От ярости Божьей мы впали в смятенье. Молю, прекрати же Свои прещенья! О нас говорят беззакония наши, За них проливаешь Ты ярости чашу. Псалом 89. Советский период в истории Почаевской Лавры ознаменовался новыми испытаниями для многострадальной обители. Выстояв и сумев восстановиться в послереволюционные годы, Лавра претерпела множество скорбей в военный период, которые значительно усилились после завершения войны и особенно в период так называемой Хрущевской оттепели. Когда в 1939 году войска Красной Армии вошли в Почаев, красноармейцы организованными группами, возглавляемыми политруками, приходили в обитель, как на экскурсию. По свидетельству очевидцев, не было тех, кто оставался равнодушным к ее неземной красоте, однако лишь некоторым открывалась и благодатая сила ее духовной жизни. Совершенно по-разному, в меру собственной духовной зрелости вели себя различные люди. Уверенно, как завоеватели, грохоча сапогами и громко переговариваясь, ступали на эту святую землю атеисты. Обнажив главы, смиренно входили в обитель верующие. Некоторые, скрывая нахлынувшие чувства, тихонько подходили к богомольцам и просили помолиться за их очерствевшие, закосневшие в грехах души, хотя, разумеется, никто не выставлял свои религиозные чувства напоказ: помимо всего, это было крайне небезопасно. С первых дней в Лавре стали появляться сотрудники НКВД, Они допрашивали братию, производили обыски под видов поиска складов оружия, опустошали и без того немногочисленные припасы, пытались реквизировать казну. Монахи, чья мирная трудовая жизнь была вновь нарушена, испытывали чрезвычайную тревогу. Святое Евангелие предупреждало, что в последние времена "придет антихрист, и теперь появилось много антихристов" (Ин. 2.18). Заезжие агитаторы требовали братию выслушивать пропагандистские выступления о преимуществах Советского строя, принуждали поднимать руки, "голосуя" в поддержку новой власти и аплодируя в нужный момент. Опасаясь за судьбу обители, некоторые из них выполняли эти нелепые требования. Однако верные духу Святого Писания, старцы также предостерегали вверенное ему Господом словесное стадо от чрезмерной доверчивости по отношению к беззаконикам: "Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстительным и учениям бесовским" (2 Тим. 4,1). Волки, приходя в овечьей шкуре, рано или поздно открывают свое отвратительное нутро. Не сумев поживиться богатствами Лавры, которых на поверку оказалось не так много, власти решили захватить возделанные иноками земли, "пожав плоды, где не сеяли". Первоначально было дано распоряжение о запрете для лаврской братии собирать урожай фруктов из насаженных монахами, любовно ухоженных плодородных садов. Затем на собрании жителей Почаева был поставлен вопрос об изъятии монастырских земель. не встретивший сочувствия у местных жителей. Когда же на следующий день объявили, о том, что в результате голосования принято решение об изъятии монастырских земель и садов, местные жители не только не поддержали эти "инициативы", но и сумели дать решительный отпор провокаторам. В благодарность за поддержку наместник Лавры, архимандрит Пантелеимон, в храме после соборного чтения акафиста Божией Матери обратился к прихожанам и богомольцам с трогательной речью, которую завершил земным поклоном. Это вызвало всеобщее рыдание как братии, так и находившегося здесь народа. Единение было полным. Этот трогательное событие еще раз показало, что Церковь Божия едина и неделима, она и Христос - "едино стадо и един Пастырь" (Ин.10, 16), и никто до скончания века не вправе посягать на ее целостность. Нсмотря на многочисленные протесты со стороны местного населения, у Лавры отобрали все сельскохозяйственные машины и инвентарь, крупный и мелкий рогатый скот, ее начисто лишили запасов зерна и продуктов питания. В архиерейском доме устроили комсомольский клуб, где по вечерам стали устраивать агитационые собрания и танцы. Упразднили детские приюты, приходскую школу, - новую власть не интересовала судьба детей-сирот, оставленных на произвол судьбы. Однако милосердный Господь сжалился над многочисленной паствой, не попустив ей остаться без пастырского окормления: к счастью, запретить богослужения не посмели. Состав монастырской братии существенно уменшился. Послушников и молодых монахов изгнали, оставив лишь немощных и старых. Количество насельников, насчитывавшихся до трехсот человек, сократилось до восьмидесяти. Сведения о том, как сложилась дальнейшая судьба иноков, изгнанных из обители, начисто отсутствуют, -возможно, их уничтожили сознательно. И все-таки необходимо отметить, что в предвоенные и последовавшие за ними военные годы волна массовых репрессий, прокатившихся по России, заметно ослабела. Чудесным образом миновав их пик, приходившийся именно на 20-30 годы, когда Почаев находился на территории отнюдь не дружественной, однако зачительно менее агрессивной Польши, Лавра избежала тех чудовищных разрушений, которым подверглось большинство монастырей и храмов Советской России. И в этом также прослеживается несомненный Промысл Господень, святое заступление Почаевской Божией Матери, на протяжении веков хранившей это благословеннее место, молитвенное предстательство преславного угодника Божия Иова, неусыпаемого стража и хранителя этих благословенных мест. После вхождения в состав СССР православные епархии, находившиеся на этой территории(Виленская, Волынская, Полесская и значительная часть Гродненской) вновь вернулсь под омофор русской Православной Церкви. Архиепископу Алексию (Громадскому) было оставлено управление Кременецкой кафедрой. Наместник Почаевской Лавры архимандрит Пантелеимон (Рудык), положительно зарекомендовавший себя за годы управления обителью, был рукоположен во епископа Львовского. Вместо него наместником был назначен прибывший из Москвы архимандрит Панкратий. Патриаршьим Экзархом Западной Украины и Священноархимандритом Почаевской Лавры стал архиепископ Николай(Ярушевич), впоследствии возведенный в сан Митрополита. Благодаря мудрости и взвешенности церковной политики, проводимой экзархом, в короткий срок без каких-либо осложнений было произведено историческое воссоединение западноукраинских и белорусских епархий с Русской Православной Церковью, молитвенное общение с которой не прекратилось даже в годы Великой Отечественной войны. И вновь на обитель обрушились испытания. На этот раз они были связаны с тяжелой, кровопролитной войной, длившейся без малого пять лет, пребыванием на оккупированной территории под лукавым надзором фашистов, формально не закрывавших церквей, но тщательно контролирующих внутрицерковную жизнь и действующих по принципу "Разделяй и властвуй". Особого, чрезычайно актуального смысла исполнились в те нелегкие времена слова Спасителя, неустанно заботившегося о Своей пастве, - этих овцах стада Христова, - молитвенно взывавшего к своему Отцу: "Отче Святый! Соблюди их во имя Твое, чтобы они были едино, как и Мы" (Ин. 17,11). Внешне все обстояло весьма благополучно. На территории советсткой части Украины было возобновлена деятельность 36 монастырей: 9 в Киевской области,5 в Житомирской, по 4 в Одесской, Сумской и Днепропетровской. Число их насельников превысило 2 тысячи человек. 45 из них относилось к автономной церкви и лишь два небольших монастыря на Волыни(Белевский и Дерманский) с 70 монахами отошли в 1943 году к автокефалистам. Однако политика идеологов фашизма относительно церковно-религиозной жизни на оккупированных территориях имела свои особенности, и, в частности, была направлена именно на углубление раскола. Разумеется, она была четко ориентирована на реализацию жизненно важных для "нового порядка" стратегических задач, позволявших господствовать без особого труда и кровопролития. Немцы, поддерживавшие развитие религиозного движения как вражебного большевизму, установили тотальный контроль за деятельностью религиозых организаций всех конфессий и всемерно поощряли наметившийся процесс размежевания религиозного движения на отдельные течения по национальному признаку; поощряли попытки их лидеров подменить истинное, православное учение ложным в расчете на нетвердых в вере, "колеблющихся на погибель" (Евр.10,39). Много нелегких дней и ночей пережила Почаевская Лавра во время оккупации. Оккупационные власти всячески препятствовали восстановлению полноценной монашеской жизни в обители. Они вмешивались во внутрицерковные вопросы, категорически запрещали постриг мужчин рабочего возраста, расценивая это как уклонение от трудовой повинности. Скрытые директивы идеологов нацизма предполагали четкий курс на внутренее и внешнее разрушение традиционных стабильных церковных структур с целью избежания возможной консолидации их лидеров для борьбы против оккупантов; запрещение создания единых церквей; максимальное использование религиозных организаций для содействия немецкой администрации и будущее насильственное изменение характера религиозных верований населения на нехристианские. Им на руку были сепаратистские настроения националистов, которые они использовали, весьма успешно контактируя с автокефальной церковью (УАПЦ), на протяжении всего этого времени возглавляемою архиепископом Поликарпом, с мая 1942 года объявившего себя главой Украинской автокефалии и присвоившего себе сан митрополита. Еще ранее, в августе 1941 года, дабы противостоять активизации автокефалистского движения, верные канонической Церкви архиереи, "основываясь на постановлениях Московского Собора 1917-1918 гг. о даровании Церкви на Украине автономии, подтвержденных в 1922 году Св. Патриархом Тихоном, провозгласили создание автономной Украинской Православной Церкви" (214). Автономную православную церковь возглавил архиепископ (с декабря 1943 года --митрополит) Алексий (Громадский). 1 сентября 1941 года владыка заявил о выходе из-под юрисдикции Польской Церкви, возглавляемой митрополитом Дионисием. На протяжении двух лет, предшествовавших его трагической гибели, владыка Алексий проводил взвешенную церковную политику, направленную на противостояние расколу, сохранение церковного мира и заботу о пастве, как никогда более нуждавшейся в мудром отеческом окормлении. Нелегко в это время пришлось канонической Церкви, сохранившей верность Московской Патриархии. Вполне понятны причины, по которым одной из наиболее приоритетных задач конфессионной политики оккупантов в начале Великой Отечественной войны явилось самое широкое содействие антироссийским настроениям в Украине, препятствие влиянию русской православной Церкви на население, искоренение русского языка из общественного и церковного употребления. Но то, во что это порой выливалось, выходит за рамки понимания. Много веков назад святой апостол Павел говорил о "неправедном обольщении погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения", поясняя людям, что "... за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи" (2 Фес.2,10-11). Определяющей чертой православной церковной жизни в Украине в период с лета 1941 до весны 1945 года было обострение противостояния этих двух православных церквей , административные центры которых находились на Волыни: в Луцке и в Кременце. Противостояние это всячески разжигалось оккупантами. Автономная Церковь в связи с ее каноничностью первоначально доминировала и в этом регионе, оказывая умиротворяющее действие на умы и сердца своих подопечных. Церковная жизнь, несмотря на трудности противостояния автокефалистам и постоянные угрозы со стороны националистических группировок, в смутный период активизировавших свою деятельность, постепенно налаживалась. Владыка Алексий, неопустительно служивший в Почаевской Лавре, совершал архиерейские хиротонии, обращался к пастве с проповедями и даже организовал в Лавре "Пастырские курсы". Он смиренно и безропотно нес свой нелегкий крест в Почаевской Лавре, молитвенно поддерживая всех "труждающихся и обремененных (Мф.11,28). Много истинных ревнителей веры возросло на благословенной Почаевской почве благодаря неусыпным попечениям святителя. В 1943 году была возобновлена учеба в духовной семинарии города Кременца, закрытой в 1939 году. Однако враг рода человеческого восстал против мирного созидательного труда, направленного на церковное домостроительство. В ответ на открытие "москальской" семинарии бандеровцы, с нескрываемой злобой наблюдавшие за ростом влияния Автономной православной Церкви, хранящей верность Московской Патриархии, от угроз перешли к действиям, развернув массовую кампанию террора против священнослужителей канонической Церкви. В накалившейся до предела обстановке владыкой Алексием была предпинята самоотверженная попытка конструктивного диалога с автокефалистами и даже достигнута договоренность об объединении церквей. Это противоестественное соглашение уже изначально выглядело как вынужденный компромисс перед лицом явных и тайных угроз националистов, потому что автокефалисты, попирая церковные каноны, допускали возможность власти женатого епископата и многие другие нарушения апостольских правил и сослужить с ними означало предавать православие. Однако владыка твердо знал, что нельзя оставлять заблудших без спасительной помощи Божией, подаваемой через молитвы, духовные советы и наставления. Он самоотверженно молился за всех, следуя словам Спасителя, Который пришел на нашу многогрешную землю для того, чтобы вразумлять не столько праведных, сколько грешных (Лк.5,32), более всего требующих просвещения и исправления. Человек, погрязший в трясине греха, как никто другой, нуждается в поддержке и укреплении благодатью Господней. Вот почему архипастырь по мере сил пытался вразумить заблудших овец стада Христова, надеясь, что по неотступности молитвы им будет дано покаяние и возвращение в лоно истинной Церкви. Этим он прежде всего выполнял не букву. а дух Святого Евангелия. Однако попытки привести Церковь к хрупкому миру оказались несостоятельными: слишком велика была пропасть между конфессиями. Д. В. Поспеловский отмечал: "Эта фактическая капитуляция автономной Церкви была совершено неоправданной, так как автономная Церковь пользовалась гораздо более широкой поддержкой у населения, чем автокефальная"(215). После сложной внутренней борьбы, усугублявшейся растущей агрессией бендеровцев и постоянно звучавшими в го адрес угрозами расправы, Митрополит Алексий все-таки принял мужественное решение не давать ход соглашению с автокефалистами. Это послужило причиной его преждевременной смерти. 8 мая 1943 года украинскими националистами митрополит Алексий был убит. Известно, что на протяжении определенного времени, предшествовавшего убийству, против него проводилась усиленная агитация, порочащая доброе имя архипастыря, в адрес его звучали неприкрытые угрозы. Наконец, дождавшись благоприятного момента, подкараулив святителя на пути между Кременцем и Дубно, бандиты зверски убили архипастыря, не предавшего интересы Православия, и, чтобы замести следы, лишили жизни также и всех, находившихся рядом в этот трагический момент. Епископ Поликарп, чтобы скрыть свой интерес и возможное участие в этом злодеянии, лицемерно отслужил панихиду по убиенному, однако даже в этот драматический момент не сумел удержаться от язвительных комментариев, кощунственно заявив, что владыка Алексий , захотев стать митрополитом, получил смерть. С этого времени руководство Автономной Церковью перешло к Киевскому епископу Пантелеимону (Рудику), хотя фактически после убийства митрополита Алексия 7 мая 1943 года АПЦ осталась без главы, поскольку оккупационные власти принудительно упразднили систему управления церквями. Националистический террор после убийства канонического митрополита не прекратился. Спустя некоторое время был захвачен и повешен в лесу Владимир-Волынский епископ Мануил (Тарновский), перешедший в 1942 году из автокефальной церкви в автономную. Так отомстили ему бывшие "сомолитвенники". Страшный мартиролог приводит историк Ф.Гейер, называющий имена 27 священников, которые были убиты бандеровцами только на протяжении 1943 года. Особым смыслом исполнились в это драматическое время слова Спасителя: " Аще Меня изгнали, и вас изженут (Ин.15, 20). Преступления усугублялись тем, что нередко зверски уничтожались и члены их семей, включая малолетних детей. Не у всех хватало мужества противостоять зверствам. Запуганные этими злодеяниями клирики, пытаясь защитить свои семьи, стали покидать благодатное лоно канонической церкви. Только на Волыни на протяжении 1943 года больше шестисот приходов перешли в автокефалию. Как свидетельствовали современники этих страшных событий. многие священники, преследуемые "за признание Московской Патриархии" еще долго не решались ночевать дома, уходя с наступлением темноты в поле или лес... После гибели митрополита Алексия епископом Кременецким и Дубенским стал постриженик Почаевской Лавры епископ Иов (Кресович), твердо стоявший на позициях канонического Православия. Судьба же митрополита Поликарпа оказалась весьма незавидной. Еще с марта 1942 года он был запрещен в служении и по истечении двух месяцев, не принеся покаяние, а наоборот, усугубив свое положение откровенно раскольническими действиями и сотрудничеством с оккупационным режимом, был лишен сана и бежал с Волыни вместе с немцами, теснимыми советскими войсками. Так безславно закончилась его духовная карьера. Почаевская Лавра вместе со всей многострадальной Волынью пережила немецкую оккупацию, во время которой монастырь, несмотря на значительные притеснения, чинимые инокам, так и не был закрыт, ибо это вызвало бы крайне негативную реакцию местного населения и чрезвычайно осложнило бы пребывание армии третьего рейха на временно захваченных территориях. Даже при отступлении немцы не осмелились разрушить обитель, как нередко поступали с другими монастырями. Волею непостижимого Божественного Промысла они даже не разграбили ее окончательно. Это ли не воплощенное чудо, свидетельствующее о благодатном Покрове Владычицы и предстательстве преподобного Иова И хотя значительная часть почаевских иноков была разогнана и монастырская жизнь на время как бы перешла на скрытые, внутренние планы, богослужения не прекращались ни на день. Уцелевшие в военном лихолетии старые, обремененные многими болезнями монахи, преодолевая немощи, по-прежнему приходили на полунощницу, служили Божественную Литургию, принося безкровную жертву, во время которой возносили молитвы ко Господу и Его Пречистой Матери "о властях и воинствах", обо всех, "в темницах сущих, на одре болезни лежащих", обо всех, за кого некому помолиться и всех православных христианах. Они по-прежнему пели акафисты перед Чудотворной иконой и мощами преподобного Иова, укрепляя народ в святой Православной вере. И Всемилостивый Господь это место не оставил. Когда в 1943 году советские войска освободили оккупированные территории, решительным образом изменилась церковная политика. В значительной мере ослабились гонения, возводимые на Церковь в 20-30-е годы. Иосиф Сталин, встречавшийся во время войны с Патриархом Ливанских гор Илием и выполнивший его благословения, уверовал в несокрушимую мощь и чудесную силу молитвенного предстательства Богородицы, молитвами которой страна победила фашистов. Он существенным образом пересмотрел взаимоотношения государства с Церковью, в результате чего было получено разрешение на созыв Поместного Собора, открытие семинарий и других духовных школ, прекращено преследование людей за религиозые убеждения... И это было как нельзя более вовремя. Стране нужно было залечивать раны, нанесенные войной, восстанавливать разрушенную экономику. Церковь, которая никогда не оставалась в стороне от нужд народа, не только воодушевляла людей и укрепляла молитвенно, но и, следуя Евангельским заповедям, оказывала посильную материальную помощь. Освобождая оккупированную территорию, советские воины сталкивались с возрожденной немцами церковной жизнью. Пройдя суровыми дорогами войны, многие из них опытно познали бытие Бога , ощутили на себе воздействие Господня Промысла. В горниле испытаний души многих из них очистились, разумные очи просветились. Видя благолепные храмы, не разрушенные захватчиками, люди стали задаваться вопросом, нужно ли их разрушать вообще и не приведет ли это еще к одному кровопролитию. Продвигаясь на запад , армия должна была обезпечить себе надежный тыл, умиротворить население, дать ему надежду на то. что ужасы войны прекратятся. Единственной реальной силой, способной объединить людей в этой обстановке, была Церковь. Поняв это, Иосиф Сталин впервые за много лет повернулся к нуждам Церкви лицом. Почаевская Лавра, над которой вновь видимым образом распростерся Покров Царицы Небесной, благодаря чему ей, как и прежде, удалось устоять, сохранить свою самобытность и в который раз приступить к труду и молитве, на волне происходящих в стране изменений приступает к новому, созидательному периоду в своей жизни. Несмотря на собственные финансовые и бытовые затруднения, обитель оказывает посильную помощь тем, кто в ней остро нуждается. В мае 1944 года Лавра переводит в фонд обороны страны сто тысяч рублей. Учитывая необходимость в оказании медицинской помощи раненым, Священноначалие принимает решение о предоставлении помещения архиерейского дома под полевой госпиталь, который по мере возможностей постоянно поддерживается из монастырских средств. Это ли не пример безкорыстного служения Церкви А сколько людей получили благодатную помощь благодаря неусыпным молитвам почаевских иноков! Сам факт существования обители, которая, несмотря на тяжелейшие условия, выстояла, как воин, не утратив связи с народом и фактически разделив его судьбу, согревал души людей, верующих и маловеров, вселяя неложное упование на грядущие перемены к лучшему. Впереди было еще великое множество трудностей, но братию это не пугало, потому что появился трепетный луч надежды. Постановлением Совнаркома СССР от 22 августа монастырям были предоставлены некоторые юридические права, позволявшие организовывать мастерские, приобретать дома и транспорт для церковных нужд. Это давало возможность заниматься производственной деятельностью, что в свою очередь укрепляло экономическую базу обители. Потребность в этом была огромная, ибо страшное наследие войны не позволяло забывать о пережитом. По данным на 1945 год в Лавре находилось более шестидесяти священнослужителей, на которых, правда, приходилось всего шесть монахов, но монастырская жизнь видимым образом возрождалась. Были, разумеется, свои трудности, ибо, лишившись во время кровопролитной войны своих молодых насельников, обитель должна была поддерживать более сорока человек нетрудоспособной братии. Однако все эти трудности с Божией помощью были преодолены. В это трудное и радостное время наместником обители, подчиненной Экзарху Украины митрополиту Иоанну, был архимандрит Панкратий -- ревностный защитник канонического православия и деятельный монах-строитель. При нем восстановление обители проводилось весьма эффективно. Этому способствовало и изменившееся административно-территориальное подчинение Почаевской Лавры. Если практически до самого окончания войны она находилась в непосредственном подчинении епископа Кременецкого и Дубенского Иова, возможности которого, при всей его ревности и благочестии, были ограничены, то войдя в состав Львовско-Тернопольской епархии, получила ряд дополнительных преимуществ. Теперь священноархимадритом ее стал Преосвященный Макарий(Оксиюк), ученый монах, некогда бывший профессором Киевской Духовной Академии, превосходно знавший законы и умевший их использовать во благо . Обстоятельства складывались чрезвычайно благоприятно. В соответствии с простановлением СНК СССР от 29 мая 1946 года 1130-4633 монастырям Русской Православной Церкви возвращались их прежние земли, что давало возможность упрочить их материальную базу и обезпечить пропитанием. Защищая коренные интересы Лавры, Преосвященный Макарий поставил вопрос о возвращении ей отобранных ранее зданий и сумел повести дело таким образом, что уже в скором времени Тернопольский облисполком обязал Почаевский районный Совет вернуть часть Лаврских помещений. Кроме того, была возвращена также и значительна часть монастырских земель. В течение непродолжительного времени хозяйство Лавры значительно возросло. Имея более двадцати гектаров пахотной и сенокосной земли, несколько лошадей, коров и свиней, обитель успешно решала вопрос с хлебозаготовками, а также сдачей государству мяса, молока и другой сельскохозяйственной продукции. Спустя некоторое время она смогла приступить к ремонтно-восстановительным работам, острая нужда в которых была особенно ощутима. Многие здания, не подвергавшиеся реставрации с 1914 года, весьма обветшали, интерьер чудом уцелевших храмов нуждался в обновлении, значительно пострадали во времена пережитых потрясений ризница и утварь. Милостию Божией братии удалось провести серьезные восстановительные работы в Троицком и Пещерном храмах и даже привлечь к ним высококлассных специалистов из Москвы и Киева. Число богомольцев в этот период значительно возрастает. Многие люди, пройдя через ужасы войны, внутренне очистились, стали духовнл богаче, добрее, великодушнее. Некоторые на собственном примере ощутили действие Промысла Божия в их жизни. Поэтому души многих из них, израненные войной, устремились навстречу Богу, обретя в Нем покой и благодать. Монастыри, эти неуничтожимые частички Вечности, стали для них воплощением того лучшего, что нельзя обрести в мире, разрываемом самыми нелепыми противоречиями. В 1951 году обитель вместе с многочисленными паломниками светло отпраздновала трехсотлетие со дня блаженной кончины преподобного Иова, великого угодника Божия и неусыпного молитвенника. Яркое праздничное богослужение, сопровождаемое стройным пением иноков, завершилось мощным крестным ходом, знаменующим подлинное торжество Православия. Рака с мощами преподобного Иова, согласно установившейся традиции, была обнесена вокруг Успенского собора. Люди молились и плакали... Разумеется, жизнь Почаевской Лавры и в этот период относительного затишья не была безоблачной и постоянно омрачалась неусыпным контролем властей, жестко осуществляемым через уполномоченных по делам религии. На учете у государства было практически все: число трудоспособной братии, поголовье скота, транспорт, количество паломников, приходящих, чтобы поклониться святыням, наличие среди них молодежи, детей. Давление оказывалось повсеместное, от морального, выдержать которое было чрезвычайно непросто, до непомерно высоких поборов, не дающих возможности стать на ноги. Помимо совершенно разорительных налогов, необходимо было перечислять "добровольно-принудительные" взносы в различные фонды, платить взятки чиновникам, тратить средства на представительские цели. И все-таки это была передышка... В начале 50-х годов в правительственных кругах стали усиливаться позиции решительных противников Церкви, одержавших окончательную победу после смерти Сталина. Принимается ряд постановлений ЦК КПСС, в которых отмечаются "серьезные недостатки в научно-атеистической пропаганде", результатом которых является массовое обращение людей к церкви, указывается на необходимость покончить с "пассивностью по отношению к религии". Кратковременное затишье перед бурей наступило с 1954 по 1957 годы, когда правительственная верхушка более всего была озабочена борьбой за сферы влияния, после чего началось массированное наступление на религию. И вновь, по попущению Господню, за грехи человеческие над древней святой Лаврой нависла страшная беда. Ибо не терпит враг рода людского благочестия, нестерпима ему сама мысль о возможности спасения погрязших в грехах созданий Божиих. Статистика свидетельствует: на 1956 год в Лавре было 73 монаха. Со временем их число возросло за счет закрытия властью Дубенского Крестовоздвиженского монастыря и скита "Казацкие могилы". В 1959 году в монастырь принимается 14 человек, затем, после закрытия Свято-Духовского скита, численность братии возрастает еще на 67 насельников и становится, по различным данным, от 129 до 180 человек. В это же время усиливаются нападки и на саму Лавру. С целью подготовки почвы для закрытия обители власти понемногу, под различными предлогами начинают рассредоточивать ее насельников, умышленно рассеивая их по всей стране. В сердцах иноков прочно поселяется тяжелое предчувствие, что над обителью вновь сгущаются черные грозовые тучи. Молитвы иноков досаждают богоборческой власти, не дают ей покоя, ибо"что высоко у людей, то мерзость пред Господом" (Лк.16, 13). Когда утрачивается внутренний мир, угасает любовь, насильственно прерывается молитва, Господь отнимает Свой покров и происходят страшные бедствия. О новом периоде в жизни обители, ознаменовавшимся новыми гонениями, мы расскажем в следующем разделе. "Хрущевская Оттепель" и ее последствия. Лавра в 60 годы. Крестный путь Почаевских иноков . Боже, Боже, пришли в Твой удел иноверцы. Осквернили язычники Твой Божественный храм, В овощное хранилище превратили Твой град, упование сердца, Поклонились в гордыне чужим, иноземным богам. Разбросали тела Твоих верных на съедение птицам Небесным, И останки святых дерзко бросили зверям земным, Кровь рабов Твоих пролили, словно воду, обозначив страданием крестный Путь, ведущий во град Твой, великий Иерусалим. Только некому было погрести Твоих праведных, Боже, Мы посмешищем сделались для людей, окружающих нас. Поруганием стали, посрамленные мерзкою ложью. Воздаяния горький и мрачный настал для Израиля час. О доколе, Господь, прогневляешься Ты непрестанно О доколе пылает Твоя ревность, огнем опаляя сердца Гнев пролей на народы, что Тебя оскорбляют обманом, Что не ведают Бога, и Его предают без конца Псалом 78. В тяжелые 60-е годы многим монахам Господь уготовал венцы мучеников или трудную стезю исповедничества. Печально памятная "хрущевская оттепель" ознаменовалась тем, что Русская Православная Церковь вновь подверглась гонениям, сила которых не ослабевала целую четверть века. Приход к власти Н.С. Хрущова резко обозначил границы новой эпохи с характерной для нее тенденцией к безпрецедентной расправе над Церковью, которая ознаменовалась появлением новых, чрезвычайно жестких постановлений, направленных на резкое сокращение количества храмов, закрытие монастырей, запугивание верующего населения. Общеизвестно, что глобальным катастрофам и великим бедствиям предшествуют удивительные явления, которые люди, не просвещенные верою, называют сверхъестественными. Плачут иконы, обновляются древние фрески, происходят стихийные бедствия, во время которых видимым образом подается благодатная помощь свыше. Таким образом Господь укрепляет своих верных чад перед ликом грядущих скорбей. Вспомним, как в канун татаро-монгольского нашествия на горе Почаевской явилась Пресвятая Богородица в столпе пламени, знаменуя этим чудесным явлением гибель и возрождение святой Волынской земли. Вот и теперь перед началом жесточайших гонений, в 1958 году, в день Святой Троицы, во время богослужения в храме Успения Пресвятой Богородицы Троицкий собор внезапно трижды озарился дивным, подобным блеску молнии, нетварным светом, осветившим мозаичные изображения на стенах храма, которые после этого мгновенно обновились, победно воссияв полноцветьем красок и яркой позолотой. Четко проступили лики святых, ранее почти неразличимые, блестящие золотые нимбы над главами Царицы Небесной и Ее Божественного Сына. Милиция, тотчас же появившаяся рядом с собором, не могла разогнать толпы людей, собравшиеся посмотреть на это дивное явление. Спустя год, в тот же день и в том же храме произошло чудесное исцеление слепорожденного мужчины, молившегося перед иконой Богородицы Киевской. Почувствовав резкую боль в глазах, он вскрикнул и от неожиданности взмахнул руками, разбив сразу три лампады, висевшие пред иконой. Каково же было его изумление, когда он понял, что, наконец, прозрел! И вновь вмешалась вездесущая милиция, запретив ему дальнейшее пребывание в Почаеве и какие-либо разговоры о случившемся. Чудес было множество, но они не вразумляли тех, кто в безумии своем продолжал отрицать бытие Бога и "строил новую жизнь" на шатком фундаменте воинствующего атеизма. Власти перешли в наступление, с "легкой руки" Хрущева начав "штурм Небес". За это время было закрыто огромное количество храмов Русской Православной Церкви, а из шестидесяти монастырей осталось шестнадцать. Митрополит Николай (Ярушевич) заявил во всеуслышание о вопиющих фактах физического уничтожения Церкви, более массированного, чем в 20-е годы. Власти не простили владыке его обличений: 12 декабря 1960 года он был убит. Не счесть всех, пострадавших в этот период за веру Христову. Их, мужественных страстотерпцев, очистившихся в горниле нечеловеческих страданиях и попавших в Царствие Небесное, как звезд на небе, - великое множество. Чрезвычайно трудно указать хотя бы приблизительное их количество. Примером того, насколько ничтожно мало значила для новоявленных наследников позорной славы Диоклетиана человеческая жизнь, может служить исполненная драматизма судьба наместника Почаевской Лавры, архимандрита Иосифа, которого всячески пытались завербовать сотрудники КГБ. После одной из "задушевных бесед" с приходившим к нему агентом отец Иосиф скоропостижно скончался. О результатах вскрытия, которое непосредственно в Лавре провел паталогоанатом, состоявлявший на службе в госбезопасности, до сих пор не известно никому. Судьба отца Иосифа -- отнюдь не исключение. Пытаясь склонить к сотрудничеству с ними, агенты силовых структур не брезговали никакими средствами, исчерпав которые попросту убивали. В это страшное время храмы отключали от воды и тепла, верующих увольняли с работы, у православных родителей отнимали детей. Монастырям было запрещено "расширять свою площадь путем нового строительства", принимать в число братии "лиц, пребывание которых в монастыре нежелательно, особенно молодого возраста", проводить какую-либо хозяйственную деятельность. С целью удушения монашеской жизни были отобраны земли, помещения, инвентарь. Налоги же, наоборот, резко увеличились и стали совершенно непосильными. Кроме того, чтобы лишить людей возможности посещать храмы, а монатыри -- подержки богомольцев, был нанесен сокрушительный удар по паломническому движению. Новым плодом дьявольских усилий стал принятый в 1959 году безпрецедентный по нелепости "План мероприятий по прекращению паломничества к так называемым "святым местам", в котором особым пунктом выделялся вопрос о ликвидации монастырских гостиниц, обслуживающих паломников, в числе которых называлась и Почаевская. Несмываемым позором покрыли себя идеологи воинствующего атеизма, посмевшие под видом реставрации закрыть колыбель христианства на Руси - Киево-Печерскую Лавру. Острейшая борьба развернулась на Волыни за оплот Православия на католическом Западе --Лавру Почаевскую. Смерти свинцовое облако... Боль неизбывна общая. Слышишь, звенит колокол, Плача по душам усопших Слышишь страдальцев стоны Видишь убитых тени К куполу Неба бездонному Их вознесутся моленья. Правды позор неприкрашен. Совесть взывает к ответу. Видно, антихриту страшно Пред новым тысячелетьем. Судит грядущее прошлое, - Буди Господня Воля, - Горькой, щемящей, взрослою Сердце сжимается болью. Время обетам исполниться В мире, что Богом дан нам. Глас неутешен Совести. Что же вы, православные Призывно зовет Колокол К соборной святой молитве. Восстань же в кровавых сполохах, Совесть страны неубитая. Началом гонений на Почаевскую Лавру послужил ряд позорных постановлений ЦК КПУ, направленных на "устранение духовенством советского законодательства о культах партийными и государственными органами Тернопольской области". Для того, чтобы на месте оценить создавшуюся ситуацию, в Почаев прибыл "сам" Хрущов. Этот новоявленный Фирлей, не испытывая ни малейшего дискомфорта, ступил на благословенную Почаевскую землю как завоеватель. Заложив руки за спину, не обнажая головы, без малейшего страха Божия он проследовал в величественные храмы, по-хозяйски прикинув, какие доходы можно получить от изъятия церковных ценностей. Удовлетворившись увиденным, отправился восвояси, на прощание произнеся сакраментальную фразу о необходимости закрытия этого очага религиозной пропаганды вследствие его негативного влияния на население и удалился. Это развязало руки местным властям. Оглядываясь на прошлое, можно не без сожаления вспомнить, какая участь всего спустя несколько лет после приснопамятных событий постигла этого гордого безумца, во всеуслышание обещавшего в ближайшее время показать по телевизору "последнего советского попа". Лишенный всех должностей и званий, изгнанный, забытый, он пал жертвой собственных интриг и заслужил свою безславную кончину. Судьбы всех заблудших, которых, по Судам Божиим, подобно дереву, не приносящему плода доброго, "срубают и бросают в огонь" (Мф.7,19), всегда похожи. Добровольно отказавшись от Господа, они рано или поздно, но совершенно неотвратимо услышат глас Божий:"Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззакония" (Мф.7,23). Но все это произошло позже. А пока Хрущеву дано было насладиться своим могуществом: буквально сразу после его ухода на обитель обрушились новые испытания. С самого начала власть избрала жесткое административное давление, в основе которого лежали карательные методы, предусматривающие тотальный геноцид духовенства и всего верующего населения. Вызовы в милицию и КГБ, лишение прописки, угрозы отдать под суд за нарушение паспортного режима - вот далеко не полный перечень тех репрессивных мер, которые использовала государственная машина, набиравшая все большие обороты. У Лавры вновь -- в который раз - отобрали земли, помещения, транспорт, ликвидировали производство утвари, свеч, запретили использование наемной рабочей силы, лишили возможности зимой приобретать топливо, чтобы согревать промерзшие кельи. Страшной, неизбывной болью отозвалось в сердцах верующих людей известие о новой волне репрессий, обрушившихся на Почаевскую Лавру. Странники, паломники, слепцы, многочисленные прихожане - все они в одночасье лишились приюта, пристанища, благодатной помощи. Разом рухнул удивительный мир гармонии и любви, соединяющий людей с Богом, и на смену ему пришли тяжелейшие скорби. Людей арестовывали. подвергали пыткам лишь за то, что они отстаивали данное им Богом право молиться на родной земле. Но и этого казалось недостаточным. Обитель неоднократно подвергалась разбойным нападениям, и отстоять ее удавалось лишь с помощью местных жителей, горой стоявших за Лавру. Их били, разгоняли, ставили на учет в милиции, но запугать так и не смогли. Когда летом 1963 года ночью была совершена очередная попытка ликвидировать Лавру, ради чего подогнали грузовики для вывоза братии и подтянули вооруженные отряды милиции, верующие жители Почаева в очередной раз отстояли обитель. Их теснили, обливали водой из пожарных машин, но люди стояли насмерть. Они ложились под колеса автомобилей, собственными телами защищали входы, живым кольцом окружали иноков, не давая милиции подойти к ним. Так сорвалась очередная попытка властей тайно вывезти монастырскую братию. И вновь в ход пускалось старое как мир идеологическое оружие. Огромное внимание было уделено разложению местного населения, насаждению в нем отвратительных плевел атеизма. В применении к ним особую силу и выразительность обрели в эти тягостные времена слова Священного Писания о том, что в эти последние дни вера Христова катастрофически ослабеет и "в человечестве проявится с особенной силой великое отступление от нее, которое, как последнее проявление зла на земле, завершится тем, что откроется человек греха, сын погибели противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом, или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога" (2 Фессал. 2,3-10). В помощь Почаевскому РК КПУ в этот "неблагополучный" район были спешно откомандирован отряд "ученых" и "научных сотрудников" Тернопольского пединститута и внештатных лекторов обкома КПУ, в первоочередные задачи которых входило ведение активной антирелигиозной пропаганды. Методика их работы была настолько примитивной, что не только никого не убеждала, но наоборот, заставляла задуматься над тем, кому все это выгодно и усиливала сопротивление этому давлению. В обращении почаевских иноков к Н.С. Хрущеву и Генеральному Прокурору СССР Р.А. Руденко присутствуют следующие обличительные строки: "В Лавре за все время не было ни одного агитатора, который смог бы научно обоснованно доказать, что Бога нет, доказывают только угрозами, насилием, высылкой и расправой в тюрьмах". В самом Почаеве силами "активистов", готовых за деньги отца родного продать, была создана школа доморощенных пропагандистов атеизма, которые проводили экскурсии по Лавре, "изобличая" веками складывавшиеся предания о чудесах, происходивших на этой святой земле. Идеологическим центром безбожия стал музей атеизма, спешно оборудованный в здании бывшей семинарии, еще недавно служившем в качестве гостиницы для паломников. "Экспозицию" этого рассадника сатанизма составили драгоценная церковная утварь, древние рукописи, документы. Паломников же встречали "дружественные объятия" сотрудников милиции, которые во время великих праздников устраивали облавы, перекрывали движение автобусов и автомобилей, арестовывали и били безответных богомольцев. Им категорически запрещалось ночевать в храмах, и это лукавое предписание отдавало в руки милиции тех, кто оставался на ночь без крова. Особые издевательства применялись по отношению к девушкам, которых нередко насиловали и даже убивали. Такая участь постигла, к примеру, Марфу Антоновну Гржевскую, приехавшую на праздник Вознесения в Почаев в 1964 году, Лидию Толмачеву, певшую по ночам в храме, и многих других. Насильники, как свидетельствуют очевидцы, осмелились даже поглумиться над сединами старой монахини, приехавшей из далекой Москвы. Совершенно безответыми перед произволом властей оказывались слепые, безпомощные люди, инвалиды, с трудом передвигавшиеся на костылях, которые, надеясь на исцеление, на последние средства приезжали, чтобы вымолить у Богородицы телесное здравие и спасение души. С ними и вовсе не церемонились: загружали в машины и вывозили в лес, где просто выбрасывали на волю стихий и на растерзание зверям. Зимой это означало верную гибель. Но даже среди милиции находились те, кто содрогался от ужаса, видя подобные безчинства. Они подбирали несчастных, привозили в Почаев, писали заявления в прокуратуру. Так постепенно складывалась летопись злодеяний, которая впоследствии стала достоянием международной общественности. Закрытие монастырей и храмов при Хрущеве стало страшным знаком этого кровавого времени. Но такого произвола и насилия, который допускался в Почаеве, в послевоенное время не было нигде. Нечеловечески жестокая расправа над верующими вместо устрашения людей оказывала на них обратное действие, ибо в их глазах все, потерпевшие страдания за правду (Мф. 5,10), ценой своей свободы, а порой и жизни доказывали, что они возлюбили Господа превыше всего - всем сердцем своим, и всей душею своею, и всей крепостию своею (Лк.10, 27). Честной кровью мучеников и исповедников созидалась Церковь Христова первых веков христианства. Кровью мучеников и исповедников созидается и наша Православная Церковь, которая, выйдя из эпохи гонений и преследования, совершает духовное и нравственное обновление нашего народа, потерявшего в результате семидесяти лет воспитания в духе безверия духовные и нравственные основы жизни. Находились добрые люди, которые, не боясь расправы, пускали богомольцев на ночлег, давали им пищу. За их домами велась усиленная слежка В праздничные дни комсомольцы-активисты и так называемые юные дзержинцы выслеживали односельчан, идущих на службы и доносили на них или же устраивали самосуд. Местная периодика пестрела заголовками на антирелигиозную тематику. Однако, вопреки усиленной пропаганде, количество людей, посещавших Лавру, не только не уменьшалось, но и увеличивалось, о чем с недоумением докладывали незадачливые "агитаторы" своим хозяевам. Если в 1961 году на празднование дня памяти преподобного Иова собралось около двух тысяч богомольцев, то уже в следующем, 1962 году, их было более пяти тысяч. И тогда власти с новой силой обрушивались на обитель. Господь поругаем не бывает. Когда молитва насильственно прекращается, в действие вступают черные силы. Достаточно впомнить, какая ужасная трагедия обрушилась на "Матерь городов русских", богоспасаемый Киев: через два дня после закрытия Лавры, 12 марта 1961 года, в Бабьем Яру прорвало дамбу, и страшной силы селевые потоки понеслись вниз, на прибрежный район Куреневку, неся невиданные разрушения и смерть. Погибло огромное количество ни в чем не повинных людей... И это было карой Божией за неразумие тех, кто посягнул в своей гордыне на Церковь Христову. Не меньшие беды постигали и тех, кто, ослепленный безумной ненавистью, поднимал руку на святыни земли Почаевской. Печальную известность обрела история первого секретаря Почаевского райкома партии Ичанского, особо неистовствовавшего во время разорения Почаевского скита. Глумившийся над святынями функционер в ответ на призыв устрашиться Божией кары, опрометчиво сказал, что если Бог есть, то пусть Он отнимет у него самое дорогое. Безумец поплатился жизнью дочери, юной, красивой, ни в чем не повинной. Девушка в страшных муках погибла в возрасте 21 года в результате того, что у нее в руках взорвался баллон с облившей ее кислотой. Но поскольку и это никак не вразумляло кощунников, на защиту обители приходили ее великие основатели. Так, однажды, в штабе дружины, размещенном в бывшей гостинице для паломников, перед изумленными дружинниками, достаточно весело проводящими там время в канун одного из церковных праздников, предстали Сама Царица Небесная и преподобный Иов, которые, не церемонясь, изгнали их со словами: "Вон отсюда! Здесь жилище монахов!". Дружинники, оставив сигареты, бросились врассыпную. Ровно на третий день после происшествия один из них умер, так и не оправившись после пережитого потрясения, второй лишился рассудка, третий был парализован и болел до тех пор, пока не принес покаяние и не поведал публично об удивительном видении. Очевидно, ему, единственному из троих, жизнь была оставлена в назидание другим. Святотатцам было над чем подумать. Так, после разрушения Александро-Невского храма у одного из инициаторов этого злодеяния, Андриюка, бывшего к тому же директором музея атеизма, невероятно раздулся живот и начались невыносимые боли, усугубляемые странным психическим расстройством: ему казалось, что на него падает церковь, которая должна раздавить его. Народное предание гласит: когда ему вскрыли брюшную полость, в ней оказалось множество злосмрадных жаб. Впрочем, прозорливый схиигумен Амфилохий (тогда еще --отец Иосиф) сказал, что это не жабы, а гадюки... Тяжелее всего в сложившейся ситуации было инокам. Их самым безжалостным образом изгоняли, рассеивали по различным отдаленным обителям, которые еще не были закрыты, лишали прописки, а следовательно, каких бы то ни было прав. Непокорных называли буйнопомешанными и насильно отправляли в психиатрические лечебницы, назначая принудительное лечение. Тем, кто особо упорствовал, не желая покидать стены монастыря, мерой пресечения определяли тюремное заключение. Некоторых -- просто убивали. Монахи сопротивлялись, не желая нарушать обеты и отказываясь покидать обитель даже под угрозой расстрела, как заявил в письме Патриарху от 26 июля 1963 года иеромонах Аркадий (Копылов). Иноки не сидели сложа руки. Они стучались в двери высших должностных лиц, писали на имя Хрущева, Генерального Прокурора Руденко, обращались к Патриарху. В своих обращениях они перечисляли творимые злодеяния, отмечая, что власти "безжалостно уничтожают духовную культуру, разрушают и оскверняют церкви и святые места". Язык, которым они излагали свои прошения, порой не вполне литературный, не слишком грамотный, не может не тронуть до глубины души: ведь взяться за перо были вынуждены те, чьим важнейшим оружием всю жизнь была молитва. Но чаша беззаконий постепенно переполнилась... В одной из жалоб, направленных на имя Хрущева, в частности, содержался такой вопиющий факт, к сожалению, не единичный: "Шестерых человек абсолютно здоровых монахов: архимандрита Самуила, архимандрита Полихрония, игумена Анатолия, игумена Владислава, иеромонаха Серафима, иеродиакона Боголепа отправили в Кременецкую больницу якобы под видом лечения. После шести недель из них освободили Самуила, Владислава и иеромонаха Серафима, при условии, что они покинут Лавру. Остальные монахи: архимандрит Полихроний, игумен Анатолий, иеродиакон Боголеп все еще продолжают находиться в своем заключении в Кременецкой больнице". Как выяснилось, для того, чтобы добиться покорности, изверги в белых халатах перекрывали инокам воду, выключали отопление, электроэнергию, конфисковали документы, помещали в психлечебницы, били. Некоторые были замучены до смерти, другие исчезали при загадочных обстоятельствах. Чтобы добиться уменьшения количества лаврской братии, использовали и такой лукавый прием: родителям или ближайшим родственникам, а также в партийные и государственные органы по месту их жительства рассылались кляузы, имевшие целью оказать на строптивых иноков психлогическое воздействие. Процесс изгнания иноков из обители происходил уже в течение нескольких лет. Одних выгоняли за неблагонадежность, других -- якобы за сомнительное прошлое, а третьим даже не пытались что-либо объяснять. Старших монахов вывезли раньше, рассредоточив их в разных местах, дабы уничтожить дух братской любви, которым много лет буквально жила обитель. Младшие братия еще некоторое время оставались, пскольку идти им было некуда. Против некоторых возбуждалось уголовное преследование, как, к примеру, против игумена Вячеслава (Пассамана), обитавшего в Лавре чуть менее полувека, иеромонаха Амвросия (Довганя), иеромонахов Сергия (Соломку), Валериана (Поповича), Дионисия (Комонюка), иеродиаконов Апеллия (Станкевича), Антония (Коростелова), Андрея (Щура) и других, на которых была воздвигнута безстыдная клевета. В эти тяжелые героические времена каждый стоял перед выбором: сойти с узкого и тесного пути исповедничества и зажить обыкновенной мирской жизнью, как уговаривали своих жертв гонители, или далее следовать тернистой тропой к Голгофе, и тем самым в полной мере выполнить заповедь Христову: "Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой, и следуй за Мною; ибо кто хочет душу свою сберечь, то потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее" (Мф.16,24-25). Велик перед Господом исповеднический подвиг лаврской братии в это тяжелое смутное время. Их безкомпромиссность, непоступное стояние в вере, их самоотверженный труд и святые молитвы перед Спасителем и Пречистой не позволили уничтожить оплот Православия на западных рубежах нашего отечества. Своею кровию и своим подвигом они отмолили грех отступничества нашего народа от Христа. Святейший Патриарх Алексий, разумеется, знал о творимых по отношению к почаевской братии беззакониях, но помочь чем-либо существенно не мог, ибо и его возможности были до предела ограниченными. Власти оказывали противодействие даже назначенному им наместником Лавры архимандриту Севастиану, которого попросту отказывались прописывать. Был момент, когда Первосвятитель даже заявил, что он лучше уйдет в отставку, нежели будет оставаться безсильным свидетелем ликвидации Церкви. Много раз Патриарх добивался встречи с Н. С. Хрущевым, но тот неизменно отказывал Патриарху, не сисходя к объяснениям. Произвол достиг апогея, когда в обитель прибыла специальная комиссия во главе с заместителем Предсовмина Казаевым. Итогом деятельности этой комиссии стало изъятие имевшейся в монастыре домовой книги и замена ее новой, в которой не оказалось фамилий более чем половины монахов, имевшихся в предыдущей. Налицо была явная фальсификация: совершенно произвольно были исключены из списка, и, следовательно, лишены права на пребывание в обители убеленные сединами насельники Лавры, которым и идти-то было некуда. В домовую кигу было занесено всего 23 инока. Остальные, числом в 25 человек, фактически оказались вне закона и тотчас же были подвергнуты насильственному выселению. В ответ на отказ выселяться, власти возбудили позорное уголовное дело... Только за 1962 год число братии сократилось на 70 человек, и это должно было стать лишь началом разгона монастыря. Закон, право, мораль, - все эти категории превратились в пустой звук. Монахи имели лишь одно право: умереть, но не подчиниться преступным властям. Не все выдерживали это нечеловеческое давление. Некоторые падали духом, приходя в уныние от столь очевидной безысходности, разочаровывались и даже отступали. Их было немного. Но не такова была большая часть братии. Тогда-то с особой силой явилось ее несгибаемое мужество, несокрушимая стойкость, решимость идти до конца в исповедническом подвиге. Неизвестно, чем бы завершилась эта грандиозная чистка, если бы отчаявшиеся найти правду в силовых структурах иноки не обратились к мировой общественности. Нужно было иметь мужество и несгибаемую веру в справедливость своего дела, чтобы решиться на такой отчаянный шаг. В те времена даже простое знакомство с иностранцами могло расцениваться как государственная измена и стоить жизни, но доведенные до отчаяния почаевские иноки просто не имели альтернативы. В ноябре 1963 года председатель КГБ В.Семичасный вынужден был доложить в ЦК КПСС о том, что жалобами Почаевской братии занимаются такие международные организации как Всемирный Совет Церквей и Организация Объединенных Наций. Решительное пресечение этими организациями творившихся беззаконий привело к международному скандалу и наложению штрафных санкций. Знаменитое письмо почаевских монахов всколыхнуло сонный Запад. В марте 1964 года на митинге в Париже французский писатель, лауреат Нобелевской премии Франсуа Мориак заявил: " Когда Христа распинают в Москве, мы слышим в Париже его стон на Кресте". Участники митинга направили протест Н. С. Хрущеву, а 4 марта был создан Международный комитет информации об антирелигиозных гонениях в СССР. Репутации Советского Союза был нанесен серьезный ущерб, а вмешательство международной общественности вынудило власти прекратить беззакония. К этому времени авторитет Хрущева был окончательно подорван, и 14 октября 1964 года, в великий праздник Покрова Божией Матери, одиозный Генсек был смещен. Так безславно завершилась карьера безумца, осмеливегося в звериной ненависти ко всему святому, изречь "в сердце своем: несть Бог!" (Пс. 13,1) Почаевская Лавра Милостию Божией и святым заступлением Богородицы выстояла и на этот раз. Как неложно обещал Господь наш, Иисус Христос, "врата адовы" (Мф.10,18) не одолели ее. С позиций просвещенного ХХ1 века оглядываясь на недавнее героическое прошлое нашей Церкви, мы по-новому, отчетливее и строже осознаем величие подвига наших предшественников. Мы учимся любить и ценить то великое достояние, которое досталось нам в наследие. "Кровь христианских мучеников, по древнеотеческому выражению, являлась всегда семенем для духовного рождения новых христиан. Но если и пшеничное семя вырастает не так скоро после смерти, согласно апостолу Павлу, то духовное рождение целых поколений не может вырасти так скоро из крови православных страстотерпцев, а мы, еще живущие на земле, должны бережно хранить их святую память с молитвою и надеждою, что по их Богоугодному предстательству благодеющая рука Божия удалилась от нас не навсегда" (216). Исповеднический подвиг иноков, не отрекшихся от святой Православной веры перед лицом грозных испытаний, отделенный от нас сравнительно небольшим промежутком времени, является тем не менее прямым продолжением подвига мученичества христиан первых веков. Наши доблестные воины Христовы, как и их далекие предшественники, проливали кровь и отдавали самое дорогое -- жизнь -- за Бога и ближних, а значит, и за нас с вами: именно благодаря их самоотверженному стоянию в вере даже до смерти мы пользуемся сегодня свободой вероисповедания, в безопасности совершаем богослужения, имеем возможность трудиться на миссионерском поприще. Будем же, помня о страданиях, выпавших на долю наших братьев и сестер во Христе, молитвенно просить Господа Бога, чтобы их тяжкие страдания не остались напрасными. Пусть благодарная память об их великом жертвенном подвиге во имя Христа и ближних поможет нашим соотечественникам ответственно сделать свой верный исторический и духовный выбор. И особенно это актуально сейчас, когда забыв об уроках истории, нам вновь пытаются навязать чуждую веру и чужой исторический выбор. Однако им не удастся сделать это, ибо " и в нынешнее время, по избранию благодати, сохранился остаток" (Рим.11,5). Пусть святое исповедничество, непоступное стояние в вере, являющееся для нас великим, вдохновляющим примером, поможет и нам выстоять в наше непростое время, чтобы на закате дней воскликнуть с умилением и радостью: "Смерть! Где твое жало Ад! Где твоя победа"(1 Кор.15,56), и всем сердцем ощутить радость жизни нескончаемой. Вырываясь из плена тьмы, Не кончается Лето Господне. Для чего нам грустить сегодня, Что из жизни уходим мы Что, как миг, пролетят года, Что от старости некуда деться... Очищая скорбями сердце, Пролегают сквозь Вечность года... Разрывая ненастий кольцо, Вырываясь из тьмы преисподней, Не кончается Лето Господне, Впереди у нас Встреча с Творцом. Не оскуде преподобный. Исповедник последних времен преподобный Амфилохий(Головатюк) Отче наш Амфилохие, Наш молитвенник к Богу блаженный, Помолись о душе, Погибающей в тяжких грехах, В светлых Райских обителях Дай сгореть нам в огне всесожженья, Дай стряхнуть с наших ног Мира бренного тягостный прах. Как гадарянский нищий, Мы в убогих гробах пребываем И смертельные струпья Омертвели и даже почти не болят. Неужели навеки утеряно Небо желанного Рая, И разграблен безжалостно Песен Божественных сад Жить с тоской неизжитой - Такая жестокая пытка... Как не вспомнить с прискорбием Сердцу грешному сладостный Рай У мощей твоих, отче, Помоги же нам скорбь свою выплакать Покаянье Марии Египетской, Милосердный, подай. Мы по жизни идем, Повсеместно творя беззакония. Ты прости всех нас, праведный, О спасенье Творца умоли. Возрождает нам души Сфер Небесных святая гармония, Отрыая от бренной Святой многогрешной земли. Тызамри в умилении Под высокими сводами храма. Псть грехи твои тяжкие Как осенние листья падут. Тонким слухом услышь Тихий плач покаянный Адама Об утраченном Рае И о муках в житейском аду. Отче наш Амфилохие, Наш молитвенник к Богу блаженный, Дай нам скорбь очищения, Чтоб распять свою бренную плоть. Помолись же о душах, Плененных В мире призраков несовершенном И да призрит на скорбь их Наш благой милосердный Господь. На излете двадцатого века в Почаевской Лавре воссиял подвигами новый светильник веры и благочестия, преподобный Амфилохий (Головатюк), жизненные вехи которого определяются 1894-1971 годами. Этот боговидец последних времен родился 27 ноября(по ст. ст.) 1894 года в украинском селе Малая Иловица Шумского уезда Тернопольской области в многодетной крестьянской семье Варнавы Головатюка и в святом крещении был наречен Иаковом в честь Иакова Персианина. В семье, имеющей десять детей, все члены которой с детства были приучены к труду, жили не богато, но дружно. Бога почитали, к людям относились с уваженим. Старец впоследствии рассказывал, что первые уроки веры и благочестия ему преподнесли его родители, глубоко верующие и богобоязненные. Детство будущего подвижника прошло в деревенской тиши. Тяжелый крестьянский труд облегчала молитва, навык к которой он обрел еще в детстве. Юношей он был призван в царскую армию. Во время Первой Мировой войны служил в стрелковом полку в Луцке, затем вместе с полком был направлен в Томск, откуда попал на передовую. Оказавшись в немецком плену, три года работал у фермера в альпийском городе Триест. Смиренный нравом, трудолюбивый и смекалистый, он полюбился хозяину, и тот стал сватать за него свою дочь. Однако с детства в душе Иакова жило стремление служить Господу, живя в чистоте, поэтому его не влекли обычные житейские радости. В 1919 году Иаков бежит из плена и на протяжении ряда лет несет подвиг странничества. Окольными путями пробираясь на родную землю, он терпит трудности одинокого страннического пути, ночует в стогах сена, смиряет плоть строгим постом. И Господь, призирая на его молитву, помогает подвижнику найти дорогу в отчий дом. Вернувшись на родину, он какое-то время пребывает в родительском доме, занимаясь простым крестьянским трудом. Еще в армии Иосиф обрел некоторые врачебные навыки, и теперь в нем в полной мере проявляется талант весьма незаурядного костоправа. Это позволяет ему жить безбедно и даже пробуждает желание попытаться найти счастье в семье. Однако Господь удерживает его от этого шага -- приходской священник в сане иеромонаха благословляет Иакова на подвиг монашества. Пройдя через многие испытания, тогда еще совсем молодой подвижник в 1925 году ступает на узкий тернистый путь спасения и становится насельником Почаевской Лавры. В трудолюбии и смирении исполняет новоначальный инок возлагаемые на него послушания, неустанно размышляя о смысле жизни и назначении человека. В феврале 1931 года, у смертного одра почившего настоятеля, Священноархимандрита Паисия, он вдруг с пронзительной ясностью понимает бренность человеческой жизни и испытывает острейшую потребность в немедленном покаянии. Это пробуждает в нем благочестивое стремление к принятию монашества, которое он стремится осуществить незамедлительно. Пребывая в подвиге поста и молитвы, ревностный послушник без особых трудностей проходит все этапы монашеского искуса и удостаивается пострига в мантию с наречением имени Иосиф. По достоинству оценив примерную ревность монаха Иосифа о Господе, его вскоре рукополагают во священнический сан, что дает ему возможность еще более усердно трудиться во славу Божию. Жизнь отца Иосифа протекает в трудное время, когда, находясь на территории католической Польши, обитель, а вместе с ней и ее насельники подвергаются всевозможным притеснениям. Но смиренный и любвеобильный монах терпеливо сносит обиды и поношения и по-детски радуется возможности смирить себя до зела, услужив ближним. Неопустительно исполняя различные послушания в Лавре, он в то же время все свободное время посвящает лечению больных и увечных, стремясь облегчить их страдания. Пытаясь действенно помогать людям, которые постоянно приходили со своими нуждами, он вместе с монахом Иринархом, своим соподвижником и сомолитвенником, поселяется в небольшом домике на монашеском кладбище, где и проводит более двадцати лет. В свободное от молитвенных бдений и приема больных время он утруждает свою плоть полезным трудом: возделывает землю, сажает фруктовые деревья, многие из которых сохранились и по сей день. Борьба с миром, плотью и дьяволом становится основным содержанием его жизни. Особую известность ему приносит удивительный дар вправлять вывихи, лечить переломы, избавлять об боли в суставах. Лечение, которое в это время стоило чрезвычайно дорого, он производит совершенно безоплатно, поэтому к нему устремляются огромные толпы страждущего народа. Повсеместно о нем распространяется слава умелого костоправа, который исцеляет даже безнадежных больных. Впоследствии врачи отмечали удивительную способность батюшки точно указывать карандашом линии переломов у его пациентов: карандашные линии точно совпадали с рентгеновскими снимками, сделанными впоследствии. Это удивительное обстоятельство как нельзя лучше свидетельствовало о наличии у отца Иосифа дара прозорливости. Со временем подтверждений этому становилось все больше. Перед самым началом Великой Отечественной войны старец однажды, находясь на сеновале, вдруг отчетливо услышал немецкую речь, грохот орудий и топот тяжелых сапог. Оглядевшись вокруг и никого не увидев, он пришел в недоумение, которое вскоре развеялось: фашисты под вечер действительно вступили в город. Так впервые Господь четко показал ему грани еще не воплотившегося грядущего, и с тех пор подвижник заранее безошобочно определял, кто и с какой целью к нему должен прийти. После окончания войны, встревоженные огромным скоплением народа на кладбище, стали наведываться к старцу и сотрудники соответствующих органов, проверяя его на лояльность по отношению к государству. Они упрекали отца Иосифа в том, что он оказывает помощь людям неблагонадежным, скрывавшимся в лесах от справедливой расплаты за содеянные в годы войны злодеяния. В то же время претензии к нему предъявляют и "лесные люди", предполагая, что он пребывает на службе в ГПУ. Однажды непрошенные гости даже пытались его расстрелять. Незлобивый старец, не сопротивляясь, попросил дать ему время на молитву и стал читать отходную. В это время встревоженный его отсутствием отец Иринарх вышел во двор, и, догадавшись о готовящемся преступлении, самоотверженно бросился на автомат. "Кого вы хотите убить - дерзновенно вскричал он, -Он весь мир спасает. Лучше меня убейте, а его не трогайте!". Черствое сердце бандита встрепенулось. Он опустил автомат и убрался восвояси. Едва не свершившаяся трагедия, отведенная Божественной десницей, ясно показала, что оставаться далее в кладбищенском домике небезопасно, и отца Иосифа вскоре возвратили на жительство в Лавру. Поток людей к старцу, тем не менее, не уменьшился, а наоборот, возрос. Выполняя все возлагаемые на него послушания, он в то же время умудрялся по-прежнему принимать людей, до минимума сократив время на отдых. Поскольку ему удавалось исцелять тех, от кого отказывались медики, это вызывало зависть, и врачи стали требовать у Священноначалия запретить отцу Иосифу принимать пациентов. Однако, несмотря ни на что, подвижник продолжал подавать благодатную помощь тем, кто остро нуждался в ней, следуя Евангельским заветам любви и милосердия. Практически все жители Почаева, - и взрослые, и дети, - в разные периоды жизни обращались к нему за помощью, как телесной, так и духовной. В это время у старца проявляется еще один удивительный дар: по его молитвам изгоняются нечистые духи, сотрясающие немощную плоть бесноватых. Бесы трепетали перед незлобивым, кротким старцем. Когда он повелевал им выйти из телес мучимых ими людей, они со страшными воплями и угрозами удалялись. Очевидцы вспоминают, как во время чтения акафиста преподобному Иову бесноватые, находившиеся возле отца Иосифа в самых безобразных позах, начинали дико кричать. Особенно запомнился случай, когда одна из них, усевшись верхом на другую, ударяла ее ногами и вопила: "Но-о! Поехали!". Находившийся рядом муж со слезами просил молиться за нее и неумело крестился. Одержимая, которую звали Зоей, по временам приходила в себя и обращаясь к распятию, взывала: "Господи, прости меня! Матерь Божия, прости!", падая затем замертво на каменные плиты. Отец Иосиф, повелевший бесу выйти из Зои, обличил порок, приведший к такой страшной беде: баптистскую ересь, которой заразила Зою ее свекровь,- и начисто отказался от предложенных ему денег. Люди, наблюдавшие за Зоей впоследствии, утверждали, что она полностью исцелилась после исповеди и причащения Христовых Тайн, а муж ее с течением времени сам стал священником. Бесноватая Пелагея, верхом на которую садилась Зоя. тоже со временем получила исцеление. И таких случаев было великое множество. Господь даровал отцу Иосифу редкое усердие в молитве. Архимандрит Сильвестр рассказывал, как, задержавшись однажды в келии, вычитывая правило, получил от старца суровое вразумление: "День - для послушания, ночь - для молитвы!". Сам отец Иосиф всегда так и поступал: в течение дня усердно выполнял все послушания, которые ему благословляли, а ночь посвящал молитвенному труду. Возвращаясь в монастырь поздним вечером после хлопотных дел по экономии, отец Сильвестр действительно неоднократно видел, как молился подвижник в укромном уголке монастырского сада. Во времена гонений на Церковь, о которых достаточно подробно писалось в предыдущем разделе, власти планировали превратить Лавру в музей атеизма. За всеми верующими, монахами и паломниками был установлен тотальный контроль, после чего последовали репрессии, ссылки, тюрьмы. Но ничто не сломило стойкости монахов, которые принимали все мужественно и спокойно. Круглосуточно в их кельях теплились лампады и возносились молитвы. Отец Иосиф часто ночи напролет проводил в храме, где до утра служил акафисты. Он благословлял молящимся в двенадцать часов ночи петь "Се Жених грядет в полунощи", а наступление рассвета встречать пением: "Слава Тебе, показавшему нам Свет", молитвенными славословиями Господу, Богородице, преподобному Иову. Однажды, придя ночью в Успенский собор, он вдруг стал будить спящих, призывая их а молитву, ибо явственно увидел, как скорбно плачет об их душах Владычица. У отца Иосифа начисто отсутствовал страх перед властями. Когда КГБисты, пытаясь запугать старца, заявили, что утопят его вместе с братиями в Святом колодце, мужественный исповедник смело заявил им: "А мы этого и хотим!" Рассказывают, что увидев однажды идущего по монастырскому корпусу уполномоченного по делам религий, он смело подошел к нему и властно потребовал: "Целуй крест!" Получив отказ, выраженный в уничижительной форме, старец в ответ на резкие слова временщика произнес одно из своих пророчеств: "Мы, монахи, здесь будем, а тебя скоро не станет". Все произошло в соответствии с предсказанием: изобличенный во взяточничестве чиновник вскоре, боясь расправы, малодушно покончил с собой. Воистину, "смерть грешников люта"!( Пс. 33). Имея великое дерзновение никого, кроме Бога, не бояться, в критическую минуту своим мужеством и смелостию он отстоял Троицкий собор. По воспоминанию очевидцев, произошло это следующим образом. Осенью 1962 года старец на некоторое время отлучился из Лавры, поскольку его попросили помочь девочке, живущей в городе Броды, которая сломала руку. Оказав страждущей необходимую помощь, он внезапно заторопился в обитель, не объясняя, в чем дело. Пройдя через экономические врата, он направился в келью, однако был остановлен послушником. Последний с прискорбием сообщил, что милиция захватила ключи от Троицкого собора, который власти решили отнять при помощи силы. Старец, забыв об усталости, немедленно поспешил к храму, возле которого собралось множество людей. Он стремительно подошел к начальнику милиции, стоящему в окружении отряда вооруженных милиционеров, и решительным движением вырвал у него из рук связку соборных ключей. Ошеломленный дерзостью немолодого монаха, этот высокий милицейский чин так и не смог оказать ему сопротивление, с изумлением глядя, как старец подошел к молодому наместнику Лавры и вернул ему ключи со словами: "Держи и никому не отдавай!". Все, что произошло потом, было настолько невероятным, что объяснить события иначе, чем Божественным заступничеством, было невозможно. Повернувшись к оцепеневшим стражам порядка, отец Иосиф голосом, в котором, казалось, звучали громовые раскаты, возгласил: "Вон отсюда! Архиерей --хозяин Церкви, а вы всего лишь сторожа". Затем, повернувшись к воспрянувшим людям, старец властно приказал: " Берите тычки(жерди)и гоните эту большевистскую банду!". Не ожидая повторного призыва, народ окружил милиционеров, и, вооружившись жердями, которые лежали возле колокольни, стал их теснить за пределы Лавры. Вскоре после этого его арестовали и поместили в психиатрическую лечебницу. Старец, умевший предвидеть ход событий, предсказал свой арест. Обратившись к привратнику, отцу Серафиму, он сказал: "Открывай браму(врата). Сейчас "черный ворон" придет за Иосифом". И действительно, через два часа все произошло именно таким образом. Благочинный, игумен Владислав, которого принудили оказать содействие в задержании старца, подошел к его келье и сотворил молитву: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас!" Подвижник, духом зная, что его ожидает, по послушанию смиренно открыл дверь. Шестеро милиционеров набросились на одного беззащитного, не оказывающего сопротивления монаха, повалили на пол, связали, заткнули рот полотенцем и потащили к машине. Так расправились власти за свое поражение. Положение старца в больнице было крайне тяжелым. С него сорвали крест, избили и бросили в палату к буйнопомешанным. Голые, униженные, одержимые нечистой силой люди вызвали в душе старца сочувствие и жалость и он тотчас же начал о них молиться. Все, кто знал старца, не переставали хлопотать об его освобождении. Когда обращение в местные органы власти не помогло, написали в Москву. О пребывании отца Иосифа в заключении узнала дочь Сталина, Светлана Аллилуева. Как оказалось впоследствии, она некогда обращалась к старцу и по его молитвам получила исцеление. Теперь она готова была преодолеть любые трудности, чтобы освободить отца Иосифа. Первоначально Аллилуева хотела отвезти его в Америку, однако, не получив согласия, договорилась с племянником старца, чтобы тот забрал его к себе. Несмотря на сопротивление властей, ей удалось осуществить свой план. Однако возвращение в Лавру для отца Иосифа было уже безповоротно закрыто. На какое-то время, как и предполагалось, он поселился у родных. Светлана Аллилуева неоднократно приезжала к нему, предлагая уехать с ней в Грузию. Однако старец всякий раз отказывался, ибо знал, что он более всего нужен на родине. Вскоре он вновь приступил к своему самоотверженному служению, чем не только привлек внимание органов безопасности, но и вызвал огромное недовольство. После того, как однажды по наущению властей он был избит до полусмерти собственным племянником и брошен им в декабре на болоте в ледяную воду, старец тяжело заболел. Опасаясь за его жизнь, буквально висящую на волоске, его отвезли в Почаевскую Лавру и постригли в схиму с именем Амфилохий. Впоследствии племянник покаялся в совершенном злодеянии и вновь забрал старца к себе домой, ибо оставаться в Лавре без прописки было смерти подобно. По милости Божией, Господь укрепил подвижника, и он еще много лет служил людям, получив от Господа благодатные дары прозорливости и целительства, которые всячески скрывал, избегая суетной мирской славы. Десятки, а возможно, и сотни тысяч обездоленных исцелил преподобный. Вся жизнь святого была воплощением жертвенной любви, ярким примером служения Богу и ближним. Всем своим любвеобильным сердцем преподобный сострадал обманутым людям. Он понимал, что кто-то должен заботиться об их духовном просвещении. В этих трудах и болезнях и заключается крест старчества, ибо, нося тяготы и скорби всех "труждающихся и обремененных", подвижник выполняет закон Христов, постигая высокую Евангельскую истину о том, что " иго бо Мое благо , и бремя Мое легко есть" (Мф.ии, 30). Обладая даром милосердия, он твердо знал, что люди, чаще всего не по своей воле погрязшие в трясине греха, как никто другой, нуждаются в поддержке и укреплении благодатью Господней. Вот почему преподобный по мере сил пытался вразумить заблудших овец стада Христова, надеясь, что по неотступности молитвы им будет дано покаяние и возвращение в лоно истинной Церкви. Этим он прежде всего выполнял Евангельское требование: Просящему у тебя дай: и хотящего тебе заяти не отврати" (Мф.5,42). Но молитва эта, разумеется, не могла распространяться на закоренелых еретиков и раскольников, общение с которыми Церковью ни при каких условиях не благословлялось. Таких людей он просто избегал, считая пустой тратой времени разговор с ними. В то же время, не считаясь со временем и усталостью, он самоотверженно трудился ради тех, кто нуждался в его помощи, выполняя этим слова Евангелия: "Кто потеряет душу ради Евангелия, тот приобретет ее. Обращаясь к болящим, чающим исцеления, он разъяснял им истинные причины их тяжкого повреждения, как правило, проистекающего от греха хулы на Святого Духа. Он неленостно призывал их без малейших колебаний стоять в Православной вере, неукоснительно исполняя строгие правила православного поста в среду и пятницу, ибо род сей изгоняется только молитвой и постом (Мф.14,21). Сам он Твердо зная, что отец всяческой лжи -- диавол, преподобый никогда не лукавил, даже из благих побуждений. Когда к нему приходил кто-либо, одержимый еретическими мыслями, уклоняющийся от Православия на торную дорогу католических догматов или униатских хитросплетений, либо основательно запутавшийся человек, не способный услышать животворящее слово Божие, он, преимущественным образом, попросту отказывался общаться с ним, духом чувствуя присущее его естеству лукавство. От людей же, упорствующих во грехе, старец, хотя и не без сожаления, отходил, следуя Евангельскому научению: "Не давайте святыни псам и не бросайте бисер перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами, обратившись, не растерзали вас" (Мф. 7,6). Он твердо помнил: православному человеку нельзя служить двум господам, ибо едино есть на потребу (Лк.110,42). Людей порой удивляло то, что старцу дано было совершенно безошибочно, по плодам их (Мф.7,16), видеть внутренний мир сладкоречивых проповедников, искушавших окружающих внешнним благообразием и сладостью речей. Судьбы этих заблудших, которых, по Судам Божиим, подобно дереву, не приносящему плода доброго, "срубают и бросают в огонь" (Мф.7,19), искренне волновали старца, и он невольно брал на себя попечение о них, пытаясь вымолить, чтобы на них не распрострались грозные прещения Божии: "Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззакония" (Мф.7,23). После преставления старца, 1 января 1971 года, на месте погребения стали происходить чудеса и исцеления, которые не прекращаются и по сей день. В настоящее время об этих чудесах составлена книга и смонтирован кинофильм. А свидетельства посмертного предстательства старца не прекращаются Непосредственно перед праздником Пасхи 2002 года древнюю Волынскую землю исполнила новая радость: были обретены святые нетленные мощи угодника Божия Амфилохия. Решением Священного Синода Украинской Православной Церкви 12 мая 2002 года схиигумен Амфилохий был причислен к лику святых. На духовном небосклоне взошла новая, ослепительно яркая звезда. Мощи преподобного Амфилохия Почаевского открыты для поклонения в Пещерном храме. Память его празднуется 31 мая по новому стилю. Старчество как благодатный дар Божий.Почаевские старцы. Вглядываюсь в призрачные лики, Старцев, воссиявших сквозь века. Подвиг ваш пред Господом великий, - Ваша жизненная ноша нелегка. В омуте житейских потрясений Мир сгорает в пламени грехов. Старцы дивные, души спасенье, Божья воплощенная любовь... С вами хочет навсегда остаться Каждый, кто душою наг и сир. Дивные Почаевские старцы, Укажите путь нам в горний мир. Особая страница в истории Почаевской Лавры -- ее удивительные старцы. Старчество- особый дар Божий, уникальное, Богом дарованное явление, заключающееся в том, что через избранных Им духоносных старцев всемилостивый Господь осуществляет руководство падшим родом человеческим, погрязшим в смертных грехах. "Старец, призванный на служение Самим Богом и получивший от Него дары Духа Святого, проходя путь трезвения и умно-сердечной молитвы, очищался от страстей и, пребывая в покаянно-молитвенном состоянии, видел свои грехи даже в тончайших помыслах и движениях своего сердца. Он обладал дарами прозорливости, чудотворения и пророчества и все благодатные дары прикрывал глубоким смирением. Старец мог видеть в самой глубине души человеческой зарождение зла и причины этого зарождения, и, зная душу человека, указывал верный путь ко спасению, открывая людям волю Божию"(217). О старцах и старчестве написано и рассказано чрезвычайно много, и мы, пытаясь развивать данную проблематику, вероятно, не будем оригинальными. Однако хотя бы самую поверхностную характеристику этому явленному знаку Божией милости дать все-таки необходимо. Это важно хотя бы для того, чтобы сквозь призму старчества очевиднее стали высокие духовные дарования таких выдающихся современников как ранее упоминавшийся схиигумен Амфилохий, прославленный в лике святых, вся монашеская жизнь которого была связана с Почаевской Лаврой; преподобный Кукша, пребывавший в Лавре на протяжении четырех лет (с 1953 по 1957 годы) и оставивший заметный след в сердцах воспитанных им чад; схиархимандрит Прохор, после закрытия Киево-Печерской Лавры до конца дней своих пребывавший в Почаеве; архимандрит Апеллий,высокий подвиг исповедничества которого до сих пор трудно осмыслить; схиархимандрит Феодосий, который был велик и славен не сам по себе, но как избранный сосуд любви и милости Господней, ибо "нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих" (Ин. 15,13); схиархимандрит Димитрий, оставивший заметный след в сердцах духовных чад, и многие другие. Духовничество как сугубая ответственность за судьбы других людей уходит корнями в глубокую древность. Богодухновенное Писание учит нас не раздражать доверенных нам Богом чад непониманием, а воспитывать их " в учении и наставлении Господнем" (Эф. 6, 4). Внимая Божественному Откровению,подобным образом вразумляют поступать и Святые Отцы. Апостол Иаков, призывая нас к братолюбию, научает ревновать не только и не столько о личном спасении, но и о наставлении на путь истинный всех, жаждущих услышать благодатное слово Божие: "Братие, аще кто из вас заблудит от пути истины, и обратит кто его: да весть, яко обративый грешника от заблуждения пути его, спасет душу от смерти, и покрыет множество грехов" (Иак.5, 20). В течение двухтысячелетней истории существования христианства "прошли целые сонмы свидетелей любви Христовой, и все же в необъятном океане человечества их так мало, они так редки. Редки подобные свидетели потому, что нет подвига более трудного, более болезненного, чем подвиг и борьба за любовь; потому что нет свидетельства более страшного, чем свидетельство о любви; и нет проповеди более возвышающей, чем проповедь любви" (218). Святые Отцы неложно свидетельствовали, что молиться за людей -- это все равно, что кровь проливать, потому что молитва -- самый тяжелый и в то же время самый благостный труд, без которого мир не устоит против козней бесовских. Много веков назад пришедший со святой горы Афон инок Мефодий не только основал на Почаевской земле легендарный монастырь-скит, но и стал наставником для обитавших там Иоанна Туркула и Михаила Центера. Денно и нощно молился он о монастыре, основателем которого стал, его насельниках и своих чадах, вверенных ему Господом. Его самоотверженные молитвы были услышаны Самой Пречистой... Мы не знаем, был ли преподобный Мефодий в сане, да это и не является столь важным. Можно привести множество примеров из истории Церкви, свидетельствующих, что высокой харизмой старчества могли обладать отнюдь не только лица, облеченные в сан священнослужителя. К примеру, в знаменитом Пафнутьев-Боровском монастыре подвизалось более 700 человек братии, окормляемых духоносными старцами, ни один из которых не имел благодати сана. У женщины-монаха, преподобной Досифеи, несшей многотрудный крест старчества, брал благословение на монашество юный Прохор Мошнин -- будущий печальник русских душ Серафим Саровский. Признанной старицей была блаженная Матрона Московская Один из известнейших современных старцев, схиархимандрит Феодосий до конца дней своих поминал как своего наставника схимонаха Дамиана, который также не был священником. Вышеназванное обстоятельство, впрочем, никого не должно вводить в соблазн. Назначение старца, его духовное призвание совершенно иное, чем у священнослужителя. Откровение помыслов пред ним вовсе не предполагает участие в Таинстве исповеди, а производится во исполнение апостольской заповеди, дающей нам неложное обетование: "Исповедайте друг другу согрешения, яко да исцелеете" (Иак.5,16). Впрочем, со времен преподобного Иова старцы в Почаевской обители промыслительным образом облекались в священнический сан, возможно, для того, чтобы их святые молитвы на земле, которую постоянно пытались поработить католики и униаты, имели сугубую силу. Богоносный отец наш, преподобный Иов Почаевский, имея, как игумен славной обители, множество попечений и ведя непримиримую борьбу с католиками и униатами, прекрасно понимал, что без помощи Божией он не преуспеет в духовной брани. Как явствует из его достохвального жития, он часто уединялся в пещере, неделями пребывая в молитве и Богообщении. Таким образом преподобный испрашивал у Бога многие милости и для обители в целом, и для монастырской братии, и для людей, к нему обращавшихся. И они притекали к нему, пытаясь обрести утешение, найти ответы на сложные житейские вопросы, получить благодатную помощь. И как бы ни был занят преподобный, он откладывал все свои попечения и молился за вверенных ему Господом чад. Да это и есть истинный монашеский труд, и практически все без исключения Почаевские старцы всю свою жизнь подражали своим великим предшественникам. Приняв на себя крест старчества, Богом избранный для этого делания подвижник взваливает на свои плечи тяжелейший труд ответственности за доверенные его водительству человеческие души. Апостол-евангелист Иоанн Богослов, говоря о многотрудном пути подвижника благочестия, пытающегося стяжать благодать Святого Духа, предуведомляет: "Истинно, истинно говорю вам: вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет" (Ин.16, 20) Следуя этому наставлению Апостола, каждый из удивительного сонма почаевских подвижников, взойдя на вершины старчества, научился искренне радоваться радостям других и глубоко скорбить, сострадая их скорбям, претворяя, по неложному апостольскому обетованию, глубокую печаль, порождаемую грехами, в светлую радость о Господе. Когда перед постригом в схиму преподобный Парфений Киевский спросил у Матери Божией, явившейся ему в виде Игумении всех монашествующих, что такое схима, Пресвятая Богородица ответила, что это -- молитва за весь мир. Подобное вразумление получил еще в молодости старец Николай с острова Залит, размышлявший, чем же он сможет более всего помочь страждущим людям. Духом ему было сказано, что самым действенным видом помощи станет его самоотверженная молитва, которой он и посвятил всю свою жизнь, до блаженной кончины. Несомненно имел сугубый дар молитвы возросший на благодатной Почаевской почве преподобный Амфилохий, о достохвальном житии которого мы писали в предыдущем разделе, и, разумеется, дар этот возник не случайно. Такая древняя и прославленная обитель как Почаевская, не могла не взрастить истинных подвижников благочестия, наделенных от Господа многообразными духовными дарами. Житие преподобного Кукши (Величко), -еще одного старца, воссиявшего на Почаевской земле и прославленного впоследствии в лике святых, - несомненное свидетельство того, что "не оскуде преподобный". Милостию Божией этому сугубому молитвеннику дано было долгоденствие: родившись в последней четверти Х1Х века, в 1875 году, он почил в 1964 году, прожив без малого девяносто лет. Призирая на его высокую духовную жизнь, Господь щедро наделил подвижника удивительным даром старчества. Имя его и деяния благоговейно чтились практически всеми людьми, которые когда-либо общались с ним, хотя бы косвенно, краешком сознания соприкоснувшись с его щедрой христианской душой и оценив его незаурядность, тщательно скрываемую за внешней простотой и непритязательностью. Они с радостью свидетельствовали о том, как встреча со старцем коренным образом изменила их жизнь, направив на путь богопознания. Практически все из них навсегда попали в сферу его притяжения -- их неудержимо влекло к возлюбленному батюшке, как тянет страстно жаждущего к источнику живой воды. И Бог весть, сколько из них, приняв из его щедрых старческих уст благодать познания Истины, спасли свою безсмертную душу... Чистота и цельность его незаурядной личности, строгое, неукоснительное послушание заповедям Божиим помогли старцу восстановить в себе в неповрежденном виде образ Божий и воспринять в полной мере светлые дары Божественной благодати. Вот почему уже при жизни, что случается весьма нечасто, он получил заслуженную славу, обрел признание как мудрый учитель святой Православной веры и истинно христианского благочестия. Он действительно без тени лукавства мог вслед за апостолом Павлом сказать своим многочисленным чадам: "Имже и научистеся, и приясте, и слышасте, и видесте во мне, сия творите, и Бог мира будет с вами" (Флп. 4, 9). Дар старчества, отчетливо проявившийся в нем еще на Афоне, стал ярче и очевидней после того, как в 1948 году Кукша вернулся из послелагерной ссылки в родную Киево-Печерскую обитель, где братия с величайшей радостью встретили старца. Его основным послушанием стала исповедь приходивших в Лавру паломников. Со всех концов страны шел нескончаемый поток людей, жаждущих помощи, совета, наставления. С 1953 года, когда отца Кукшу перевели в Почаевскую Лавру, открылась новая страница в его удивительном житии. Как и в Киеве, старец, не жалея времени и сил, исповедовал народ, - и точно так же люди, зная об его удивительном даре, слава о котором достигла самых отдаленных уголков страны, часами терпеливо выстаивали в очереди, чтобы побеседовать с возлюбленным старцем. Будучи одним из самых опытных и просветленных духом, он получил послушание предстоятеля у Чудотворной иконы Почаевской Божией Матери или киотного. Люди, приходившие на поклонение Почаевским святыням, прикладываясь в иконе Владычицы, могли просить у него благословение, обращаться за духовным советом и святыми молитвами, задавать самые разнообразные вопросы. Помимо этого, старец принимал богомольцев и в своей келье. Давая духовные советы, он учил своих чад, казалось бы, самым простым вещам: смирению, послушанию, всецелому упованию на Господа. Однако каким важным духовным приобретением оказывались они для тех, кто трудом и молитвой стяжал эти добродетели! Уже тогда отец Кукша предсказывал гонения, злобу врага рода человеческого, восстающего на всех, стремящихся к спасению безсмертной души. Он учил не впадать в уныние, не скорбеть об утерянном, напоминал о смертном часе и о том, как мало времени осталось у каждого для покаяния. "Многие попадут в ад и преисподнюю. Надо будет каяться, исповедоваться, молиться за близких и родных". Духовные чада, жадно впитывающие каждое наставление старца, запечатлели в сердцах его слова о том, что некоторые из них доживут до времен антихриста. В ответ на вопрос о том, как спасаться в современном мире, отец Кукша и в этот период, и позже, когда монашеская судьба направила его стопы в Иоанно-Богословский монастырь, а затем в Одессу, советовал многим чадам без малейшего промедления оставить все нажитое и немедленно переселяться поближе к Почаеву, который, по его словам, неминуемо устоит в час лихолетья. Поступать таким же образом своим чадам некогда благословляли многие известные старцы. Преподобный Кукша рассказывал близким ему людям: "Настанет время, когда начнется война, и все будет гореть, но на три километра от Лавры все сохранится". Обладая даром прозорливости, он предсказывал наступление смутных времен и благословлял паломникам, жаждущим спасения, покупать дома как можно ближе к Лавре, "держаться за Лаврскую ограду", или же уходить в отдаленные места. Люди, хорошо помнившие старца в этот период, свидетельствуют: он никогда не заботился о собственном здоровье или личных благах. Рассказывают, что он молился за других так самоотверженно, что порой сапоги буквально наполнялись кровью: от сверхчеловеческого напряжения лопались сосуды. Однажды ему стало так плохо, что, как полагали находившиеся рядом, жить оставалось совсем недолго. И тогда Господь молитвами отца Иосифа продлил ему дни, потому что слишком много оставалось страждущих, для которых общение с подвижником было жизненно необходимо. Большое попечение проявлял отец Кукша о том, чтобы пасомые им чада не уклонялись в душепагубные расколы, изобличал католиков, протестантов, униатов. Нелицеприятно высказывался он также и станнике Леонтии, которые многие почитали как старца. На протяжении всего лишь четырех лет находился старец в Почаеве, но это были годы, чрезвычайно плодотворные: он возродил в обители высокие духовные традиции и воспитал огромное количество чад, подготовив таким образом благодатную почву, на которой спустя некоторое время и произросли посеянные им семена старчества. Впоследствии многие духовно опытные братия, сами принявшие крест старчества, с глубочайшей благодарностью вспоминали о благословенном времени, когда им было доступно общение с удивительным старцем, на десятилетия определившим их дальнейшую жизнь. Когда в 1957 году отца Кукшу перевели в Иоанно-Богословский мужской монастырь Черновицкой епархии, многочисленные духовные чада продолжали ездить к нему, как и прежде, нуждаясь в мудром окормлении и святых молитвах подвижника. К этому времени общение со старцем стало уже весьма небезопасным: вновь началась волна гонений, еще более страшных, чем ранее. Но это никого не останавливало: поток богомольцев к любимому батюшке не прекращался, и, как свидетельствуют, никто не уходил неутешенным. Во время возобновившейся травли Церкви старец безропотно нес исповеднический подвиг, ни на что не ропща. Свою грядущую судьбу он прознал духом. В 1960 году, во время Божественной Литургии, внезапно на жертвеннике от упавшей свечи загорелись покровцы и воздухи, которыми были покрыты Святая чаша и дискос. После того, как огонь был погашен, отец Кукша, прозрев в этом знак грядущих скорбей, сказал: "Враг и отсюда меня скоро изгонит". Так и произошло: в скором времени обитель закрыли и старца перевели в Одесский Успенский монастырь, где ему Божественным Промыслом суждено было прожить еще четыре года и завершить в 1964 году свой многотрудный и многоскорбный жизненный путь в глубокой старости, дожив почти до девяноста лет. Господь, неложно обещавший "дать венец живота" тем, кто следует за Ним, прославил Своего угодника. Будучи гонимым при жизни, старец стяжал непреходящую славу в блаженной Вечности:несмотря на гонения, к его могилке на протяжении тридцати лет нескончаемым потоком притекали люди, в скорбях и радостях поминавшие своего наставника и прибегавшие к его помощи ипосле блаженной кончины старца. В 1994 году святые мощи угодника Божия были обретены на братском кладбище Успенского монастыря, прославлены и ныне почивают в главном соборе обители. Однако всему этому предшествовали многоразличные искушения, которые, как и прежде, преследовали подвижника. Были среди них и радости: куда бы ни направляла духоносного старца монашеская судьба, за ним повсюду следовали его преданные чада, безусловно веря в силу его молитвенного предстательства. Он являлся для них примером стойкости, самоотверженного противостояния злу, высочайшего смирения, доходившего до самоуничижения. В Одессе отцу Кукше выпало понести величайшие скорби: благочинный монастыря, архимандрит Филипп, по заданию властей постоянно следил за ним, преследуя на каждом шагу и даже закрывая на замок, чтобы никто из приходивших к нему паломников не мог проникнуть в келью старца для духовной беседы. Мужественный исповедник безропотно переносил возводимую на него клевету, даже не пытаясь искать заступничества у глубоко почитавшего его Патриарха Алексия I. Когда ему жаловались на препятствия, которые приходилось преодолевать, чтобы пообщаться с ним, старец объяснял, что нет необходимости встречаться лично, ибо Господь призрит на прошение и подаст все необходимое. Сама собой возникает параллель: внимательный человек заметит, что тем же духом исполнены поучения святогорца Паисия Афонского, приведенные во втором томе его книги "Духовное пробуждение". Старец, надолго уходя в уединение для сугубой молитвы, оставлял записку для приходящих к нему просителей, чтобы они в случае его отсутствия не утомляли себя долгим ожиданием и оставляли записки с прошениями, а он помолится за них Господу, Который, если усмотрит в этом необхдимость, Сам разрешит их проблемы. Живя во плоти, на грешной земле, духом все они были на Небесах, уже здесь носили просветленный образ Божий, сиявший в них немеркнущей славой. Их пастырское служение явилось достойным продолжением в духе и истине великого старческого подвига прославленного сонма великих и духоносных старцев, питающихся неизреченной благодатью, преемственно передаваемой им в третьем уделе Богородицы - Киево-Печерской Лавре. Закономерным является то, что многие из них получили благословение на монашество в богоспасаемом граде Киеве молитвами святых угодников Печерских и преподобного Ионы Киевского. Таковым был, к примеру, схиархимандрит Прохор (в миру -- Дубровский Прокопий Данилович), носивший в монашестве имя Полихроний. Биография старца воплотила нестроения и вопиющие противоречия сложной и неоднозначной эпохи, отразившей нестроения и противоречия предреволюционного периода и жестокие репрессии, последовавшие после него. Он был из тех, кто, по словам Апостола, в своей земной жизни мужественно претерпел гонения за веру: " Камением побиени быша, претрени быша, искушени быша, убийством меча умроша: проидоша в милотех, и в козьих шкурах, лишени, скорбяше, озлоблени: ихже не бе достоин весь мир, в пустынях скитающиеся, и в горах, и в вертепах, и в пропастех земных" (Евр.11, 37-38). Формирование мировоззрения будущего старца происходило в годы, предшествовавшие Октябрьскому перевороту 1917года. Он родился 8 июля 1887 года в селе Шпотин Старобольского района Харьковской области в простой крестьянской семье. В силу сложившихся обстоятельств, как единодушно свидетельствуют близкие ему люди, основательного образования старец не получил -- не до этого было в тяжелые, смутные времена: семье приходилось бороться за выживание. Поэтому и учиться ему довелось недолго: образование завершилось в 1899 году по окончании курса церковно-приходской школы. Дальнейшей возможности продолжить обучение не предоставилось, однако Господь восполнил этот пробел высочайшими духовными дарами, котрыми щедро оделил Своего избранника. Милостию Божией, как гласит предание, он стал преемником и ближайшим чадом преподобного Ионы. И хотя последний почил в 1902 году, если следовать преданию, он успел оставить заметный след в в душе молодого подвижника, который исполнился благочестивым помыслом о принятии монашеского пострига. Мирская жизнь с юных лет чрезвычайно мало привлекала его, однако, по неисповедимости Господня Промысла, он, как свидетельствуют факты, достаточно рано обзавелся семьей. Его ближайшие родственники: сын и внук, являющийся в настоящее время священнослужителем (протоиерей Виктор, служащий в Свято-Вознесенской церкви г. Киева), вспоминают об этом периоде его жизни мало, располагая весьма скудными сведениями. В этом, очевидно, также скрыт определенный смысл, ибо Господь уготовил Прокопию Дубровскому иное призвание, и вся предшествующая монастырю жизнь умерла с принятием монашеского пострига. В 1908 году, в возрасте двадцати одного года, будущий старец становится послушником Свято-Троицкого Ионинского монастыря, каковым является более десяти лет, ревностно выполняя все возлагаемые на него послушания и проявляя истинное смирение буквально во всем, чем бы он ни занимался. Успешно пройдя монашеский искус, он в 1919 году удостаивается пострига в лик ангельский с наречением имени Полихрония. Неукоснительное соблюдение строгого монашеского устава, высокая ревность о Господе не остаются незамеченными Священноначалием. В 1921 году архиепископ Назарий рукополагает монаха Полихрония во иеродиакона, а в 1927 году архиепископ Георгий -- в сан иеромонаха. Имея сугубый дар молитвы, на которой он умел сосредоточиваться в любых условиях, батюшка нисколько не тяготится иноческими трудами, пронеся монашеский подвиг через всю свою земную жизнь. Будучи смиренным и послушливым, он угождает Господу настолько, что сподобляется высокого дара прозорливости. Не обходит его и бренная земная слава. За ревность в выполнении послушаний в 1931 году он удостаивается высокой церковной награды: ему благословляют ношение набедренника. Время, в которое иеромонах Полихроний оказывается призванным на свещник священнического служения, было чрезвычайно сложным. В годы гонений, обрушившихся на Церковь, постепенно, под различными предлогами, из Ионинского монастыря стали выводить братию, чтобы вскоре закрыть его окончательно. В связи с этим иеромонах Полихроний в 1935 году становится настоятелем прихода в местечке Носовка Черниговской области, и продолжает свой подвиг духовничества, пребывая в этой должности по 1945 год. За самоотверженные труды на ниве Господней он награждается наперстным крестом, а в 1936 году епископом Стефаном возводится в сан игумена. Однако, привыкнув к монастырской жизни, он тяготится вынужденным пребыванием в миру. Непосредственно после Великой Отечественной войны в Киеве действовало много православных обителей, открывшихся в начале 40-х годов. Однако постепенно их стали притеснять и закрывать под всевозможными предлогами. Тогда братия обители Пречистой на Церковщине, Ионинского и других монастырей стали направляться в Лавру и обустраиваться в уделе Богородицы, надеясь обрести приют и прибежище. Игумен Полихроний подает прошение о зачислении его в прославленную обитель, которое вскоре удовлетворяется: с 1945 года он зачисляется в число Лаврской братии. По благословению Священноначалия он получает послушание блюстителя пещер и старшего записчика, а в 1955 году правящим архиереем, митрополитом Иоанном, возводится в сан архимандрита. Примерно в одно время с ним приходит в Лавру духоносный старец, прошедший монашеский искус и укрепившийся молитвами преподобного Ионы Киевского -- схимонах Дамиан. Эти подвижники, имея безценный опыт пребывания в Свято-Троицком Ионинском монастыре, привнесли во внутреннюю жизнь обители тот особый дух суровых аскетических подвигов, который не оскудел после блаженной кончины основателя монастыря, вследствии чего все братия, считавшие себя его преемниками, отличались примерной строгостью и благочестием. Если учесть, что преподобный Иона был чадом и духовным преемником великого старца, молитвенника земли Русской, преподобного Серафима Саровского, то не будет преувеличением утверждение, что сам преподобный Серафим молитвенно укреплял их, находясь у престола Господня. Дух этот молитвами и трудами схимонаха Дамиана и игумена Полихрония был преемственно передан наиболее ревностным Киево-Печерским инокам. Следовательно, и окормлявшиеся у отца Полихрония схиархимандрит Феодосий (Орлов), пребывавший в те годы в Лавре, и многие другие братия, глубоко почитавшие его как духовного наставника, впитали благостный дух старчества и православной аскезы, идущий непосредственно от преподобного Серафима. Еще в Киево-Печерской Лавре отец Полихроний обрел широкую известность в среде верующих своей высокой духовной жизнью и тем, что в сложные времена усиливающихся гонений достойно нес почетное и многотрудное послушание духовника. Сам облик отца Полихрония, образ его жизни, высокое смирение, которым он обладал, лучше всяких слов свидетельствовали о его высокой духовности. Это неоднократно подчеркивали в своих воспоминаниях и духовник возрожденной Лавры, архимандрит Авраамий (Куява), и прошедший аскетическую школу в горах Кавказа отец Мардарий, и неутомимый отец Руф (Резвых), сохранивший до настоящего времени живость и непосредственность. Об этом же свидетельствовал схиархимандрит Феодосий (Орлов), у которого отец Полихроний был духовным воспреемником при постриге. Приводим дословно, как свидетельство очевидца, слова одного из глубоко почитавших его чад, впоследствии также обретшего многообразные духовные дары, - иеромонаха Мардария: " Постригали нас вместе: меня, его, нас пять человек в Великий пост. Постригал владыка Нестор, по благословению митрополита Киевского. Духовным воспреемником был отец Прохор Почаевский, который уже умер. Он был духовником Киево-Печерской Лавры, меня постригал тоже лично, и он же благословил меня в пустыню. В монашестве он был Полихроний, а в схиме - схиархимандрит Прохор. В Почаев отец Полихроний приходит, когда над Киево-Печерской Лаврой нависает угроза закрытия, и братию под различными предлогами рассредотачивают по провинциальным монастырям. Власти, безжалостно изгонявшие монахов, не посмели расправиться с ним, поскольку слишком широкой была известность этого духоносного старца. Поэтому ему не смогли воспрепятствовать поселиться в Почаевской обители, как запретили остальным инокам, судьбы которых сложились порой самым драматичным образом. Обратимся вновь к безценному свидетельству отца Мардария: "Уже в 1961 году Лавру закрывают, и меня высылают, и других... Отец Прохор к этому времени уже перешел в Почаевскую Лавру. Поскольку батюшку все знали как великого подвижника, его приняли в число Почаевской братии. Нас же, рядовых монахов, никого и нигде не брали, так как был строгий запрет со стороны властей. Я тоже хотел в Лавру Почаевскую, однако это было невозможно. А так как отец Прохор был духовником, власти не могли с этим не считаться, и он там остался духовником". С 1959 года архимандрита Полихрония зачисляют в число братии Почаевской Лавры. Будучи опытным наставником и обладая множеством несомненных духовных дарований, он с 1959 по 1962 годы исполняет почетное послушание духовника Почаевской Лавры, одновременно являясь и киотным, т. е. предстоятелем перед иконой Почаевской Божией Матери. К нему, как и в Киеве, притекают люди, стремящиеся разрешить свои недоумения, получить благодатную помощь. Особенно ярко проявляется в это время дар духовного видения, которым Господь щедро наделяет старца. В 1963 году он, как один из наиболее опытных насельников обители, назначается членом Духовного Собора и казначеем Лавры и успешно выполняет это послушание вплоть до 1966 года, когда по болезни его освобождают от этих почетных и ответственных послушаний и постригают в схиму с именем Прохора. Однако старческое окормление духовных чад схиархимандрит Прохор не оставляет практически до конца жизни. Господь призывает его в горний мир 7(20) сентября 1977 года, но благодарная память о духоносном старце продолжает жить и до настоящего времени. Сколько поколений подвижников воспитал схиархимандрит Прохор! Достаточно вспомнить, что одним из его духовных чад был отец Ахила -- впоследствии схиархимандрит Феодосий (Орлов), мужественный исповедник, молитвенник, неутомимый труженик, также пополнивший со временем сонм Почаевских старцев. Через схиархимандрита Прохора и схимонаха Дамиана, духовно близких преподобному Ионе, отец Ахила вступил в преемственную связь с преподобным Серафимом Саровским, впитав в себя благодатный дух старчества, вмещающий воистину вселенскую любовь ко всем "труждающимся и обремененным", и великий талант терпеливого руководства учеников в их прохождении по тернистому пути духовного возрастания. С другой стороны, ему посчастливилось иметь тесное духовное общение со знаменитыми Глинскими старцами, окормлявшими его в горах Кавказа. С течением времени он и сам стал "верным наставником", имеющим высокий дар истинной веры и научающий в ней других. Разумеется, Господь может благословить Своих избранников на крест старчества не только в преклонном возрасте, но и в молодые годы, однако чаще всего необходимо приложить множество трудов и усилий, смирить плоть, избавиться от страстей, обрести подлинную молитву, чтобы стяжать истинную премудрость Божию. Появление на духовном небосклоне славного сонма почаевских старцев - событие знаменательное. Именно во времена, когда оскудение веры в Бога стало явлением общепризнанным и общераспространенным, равнодушие к религии - едва ли не признаком хорошего тона, а совершенное неверие - ученостью и образованностью, более чем когда-либо стало ощущаться трагическое для многих, и особенно для молодежи, отсутствие положительного идеала. Люди ощутили острую нужду в убедительных примерах настоящего благочестия, помогающих формированию Православного мировоззрения, правильному, христианскому воспитанию. И Господь воздвиг для них эти примеры. Высокая духовная жизнь современных нам старцев: архимандрита Апеллия, схиархимандрита Феодосия, схиархимандрита Димитрия и других, возможно, менее известных, способна стать подлинным, а не ложным идеалом, жизненным ориентиром для многих. "Блюдите убо, како опасно ходите" (Еф. 5, 15), - предостерегает нас Священное Писание. Те избранные, кому дано услышать призывный глас Божий, навсегда отвергнутся от "дел неплодных тьмы" (Еф.5,11) и изменят решительным образом свою жизнь. Тех же, кто будет продолжать идти погибельным путем, ждет неминуемая участь юродивых дев, отвергнутых Небесным Женихом и в ответ на молитвенное призывание получивших гневную отповедь: "Истинно говорю вам: не знаю вас" (Мф. 25,12). Наши великие почаевские старцы не единожды добровольно брали на себя скорби и притеснения для того только, чтобы их чада могли извлечь из их искушений некоторую духовную пользу, ибо, по словам апостола, "мы безчестны и немощны: вы же славныи крепки во Христе" (1 Кор. 4, 10). Своей самоотверженной любовью и безоговорочным послушанием воле Божией схиархимандрит Феодосий сумел вызвать глубокое ответное чувство у всех, кто сподобился знать его, веривших, что Господь воздвиг для них печальника и молитвенника, который желает им блага душевного в той же, а, возможно, и большей мере, чем стремится к этому благу сам. Подобно тому, как от возженной свечи возгораются другие, этот кроткий старец возжег в учениках и последователях священный огонь любви к Господу, утвердил святую Православную веру, обучил смирению и послушанию. Всей своей жизнью он утверждал неложную Евангельскую истину: "Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, в который приидет Сын Человеческий" (Мф. 25, 13). Тяжелый, но благодатный крест старчества был возложен на схиархимандрита Феодосия с того самого момента, когда еще во время странничества к нему потянулись люди, и он начал свою проповедническую, миссионерскую деятельность, открывая Православие всем, кому Господь дал познать его великие и вечные истины. Согласно архивным документам, родился схиархимандрит Феодосий (Александр Макарович Орлов) 17 марта 1906 года, в день памяти Алексия, человека Божия, и был крещен в церкви священником Алипием Введенским, о чем свидетельствуют скупые строки в сохранившихся документах. В посемейном именном списке на 1 января 1910 года по с. Кадниковскому, Шелаболинской Заимке Касмолинской волости, Барнаульского уезда Томской губернии была обнаружена запись, из которой следует, что происходил он из крестьянской семьи, ведущей самостоятельное земледельческое хозяйство. Семейство было достаточно большим, но дружным. Кроме отца, Орлова Макара Ефимовича, и матери, Матрены Никифоровны, было еще четверо сыновей: Павел, Ефим, Иван и Александр. Последний и стал впоследствии старцем. До прихода в Киево-Печерскую Лавру Александр Орлов трудился в сельском хозяйстве, работал на народно-хозяйственных объектах, был шофером, затем нес подвиг странничества. Однажды страннику Александру духом была дана возможность вразумления женщины, работавшей в суде, и он, по великой своей ревности о Господе и любви к ближнему, не замедлил ею воспользоваться. Не думая о возможных последствиях, Александр превратил зал заседания суда в место апостольской проповеди, исповедав веру истинную - и Господь его не посрамил. Позже, в Киево-Печерской Лавре, приняв монашеский постриг с именем Ахилы, он с величайшей духовной радостью общался с народом, неся свет Православия всем, кто в нем нуждался, следуя Богодухновенному наставлению святого апостола Павла: "Изнемогающего же в вере приемлите, не в сомнение помышлений" (Рим.14, 1). Долгими ночами без сна он молился вместе с паломниками в открытом для ночлега храме. Людям, притекающим к нему в немощах и скорбях, давал мудрые духовные советы, следование которым избавляло от нестроений, возвращало внутренний мир и покой. Дивного созерцания Богородицы старец сподоблялся неоднократно. Пречистая являлась подвижнику Александру в Киеве, где вручила ему посох и благословила держаться за него; затем - в Иверии, Своем первом уделе, когда он подвизался в горах (один раз - даже с апостолом Иоанном Богословом), направив его стопы в Почаевскую Лавру. Не оставляла Царица Небесная схиархимандрита Феодосия высочайшим вниманием и в самом Почаеве, где, запечатлев некогда на горе след Своей Цельбоносной стопы, навсегда сотворила обитель для всех, чающих Ее святого заступления. Однажды он сподобился дивного явления, в котором получил подтверждение истинности полученного им в тонком сне толкования на Евангелие. Пребывая ночью в полудреме, он вдруг с поражающей ясностью увидел перед собой три женские фигуры, закутанные в дорогие одежды. Приблизившись к нему, первая явила себя юной и прекрасной девой, вторая поразила зрелой красотой и совершенством форм, третья же предстала статной почтенной старицей. Самая юная представилась Церковью первых веков христианства, когда каждый, уверовавший во Христа, верил истинно, и из ста христиан спасались все сто. Вторая назвалась Церковью средних веков, когда верующих спасалось только пятьдесят. Третья же в ответ на недоуменный взгляд безмолвствовавшего подвижника с печалью в голосе объяснила, что Она - Церковь последних времен. В эти скорбные времена из ста человек смогут спастись только трое. Во время пребывания на Кавказе старец окреп в молитвенном делании, и Господь щедро наделил его даром рассуждения, столь необходимым для оказания помощи ближним. Когда отец Феодосий приезжал на Кавказ впоследствии, пустынножители принимали его как старца, являя полное послушание его воле. С принятием священного сана духовничество стало главным смыслом жизни, его очевидным призванием. Воистину, "блажен муж, боящийся Господа и крепко любящий заповеди Его" (Пс.111,1). По смирению и послушанию он мужественно принял этот нелегкий крест, во всем неопустительно следуя словам Священного Писания, предписывающего носить тяготы других: "Мы, сильные, должны сносить немощи безсильных и не себе угождать. Каждый из нас должен угождать ближнему, на благо, к назиданию. Ибо и Христос не Себе угождал" (Рим.15,1-3). Главным сокровищем, которым его одарил Господь, была жертвенная, не имеющая границ, безбрежная Любовь, которая светилась во всех его движениях, в разговоре, во взгляде. Многие, видя его, начинали плакать. В его присутствии проходили все скорби, все тяжелое на душе уступало место Божественной тишине, покою, блаженной радости. Таково было действие этой любви, что даже самые черствые сердца смягчались под ее воздействием. Воистину, на закате дней он имел право дерзновенно молиться: "Отче, даждь ми, да идеже буду аз, будут и дети мои" (Ин.16, 24). Самоотверженная жертвенная любовь старца, в соответствии с Писанием, проявилась именно в умении сострадать ближним и дальним в их скорбях, сорадоваться им в минуты радости и оказывать безоговорочную помощь всем, кому она потребуется. Его служение людям -- это действенное воплощение всепоглощающей, превосходящей человеческое разумение любви, когда спасение ближних -- необходимое условие личного спасения. Обитавшие в схиархимандрите Феодосии несокрушимая сила духа и воистину Божественная любовь, побуждающие его ради помощи ближним безропотно терпеть укоризны и поношения, влекли к нему всех "труждающихся и обремененных" (Мф.11,28). Батюшка притягивал к себе людей, подобно магниту, всех объединял во Господе, всех делал членами одной духовной семьи, одного великого братства, "ибо никто из нас не живет для себя, и никто не умирает для себя; а живем ли -- для Господа живем; умираем ли -- для Господа умираем" (Рим. 14, 7-8). Каждый чувствовал рядом с ним дыхание вечной жизни, его благодатная старческая красота и величие духа вызывали трепет и благоговение, побуждали заботиться о спасении, "искать того, что служит к миру и взаимному назиданию" (Рим.14,19). Духовно сливаясь со своими чадами так, что чужая боль становилась своею, блаженный старец наш полностью изжил в душе остатки самолюбия, всецело предавая себя делу спасения ближних. Его самоотверженность можно сравнить с непостижимой обыденному сознанию ревностью преподобного Варсонофия, который, предваряя всяческие просьбы, неустанно молился о своих чадах: "Я прежде прошения вашего ради горящей во мне любви Христа, сказавшего: возлюби ближнего своего, яко сам себя (Мк.12, 31), не престаю день и ночь молиться Богу, чтобы Он сделал вас Богоносными. Я, как отец, хочу включить детей своих в светлые воинства царские, тогда как они сами не заботятся о сем" (219). Сам старец неоднократно подчеркивал, что книга Варсонофия Великого и Иоанна "Руководство к духовной жизни" была его постоянной спутницей, во время странствий он всегда носил ее с собой и часто перечитывал. Впоследствии, вразумляя доверенных ему чад, он ссылался на эту книгу неоднократно. Старец учил постоянно слушаться настоятеля и монастырское начальство, считать себя хуже всех, уподобляясь монахам древних времен, отнюдь нелицемерно называвших себя прахом и пеплом и относивших к Богу все хорошее, что в них было. Он советовал своим чадам как можно больше читать Святое Евангелие, вникать в толкования на Него, особенное предпочтение отдавая творениям святителя Иоанна Златоуста и блаженного Феофилакта Болгарского. Вспомним, что приснопамятные оптинские старцы, которым он был близок по духу, благословляли многим своим чадам чтение толкований святителя Иоанна Златоуста на Евангелие от Матфея и Евангелие от Иоанна. Какими бы важными делами ни занимался отец Феодосий, он неопустительно непрестанно молился о доверенных ему Господом чадах, полагаясь на всепобеждающую силу молитвы гораздо более, чем на обширную проповедь. Многие из них свидетельствовали: по молитвам батюшки происходило исцеление болящих, вразумление буйствующих, духовное возрождение людей, отпавших от святой православной веры. Еще при жизни такие истории передавались из уст в уста, укрепляя в людях веру в помощь любимого батюшки. По блаженной кончине старца было собрано огромное количество свидетельств силы его молитвенного предстательства. Следует отметить, что характер духовной помощи, оказываемой старцем, изменялся со временем. Так, когда отец Феодосий был более молод, он любил, помимо молитвы, наставлять на путь истинный своих чад или пришедших на богомолье паломников добрым назидательным словом. Уже тогда это были скорее даже не проповеди, а поучения. В простой, доступной всем форме он пояснял людям Евангельские истины, давал толкования на Псалтирь, научал, как с достоинством выйти из той или иной ситуации... Говорил он, несмотря на простоту изложения, а возможно, и благодаря ей, очень увлекательно, интересно. Люди, сподобившиеся услышать его, получали великую духовную пользу, "ибо все, водимые духом Божиим, суть сыны Божии" ( Рим. 8,14), и, следовательно, "и наследники, наследники Божии, сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться" (Рим. 8, 17). Старец не замыкался исключительно в монастырских стенах, подавая слово назидания и утешения всем, кто в нем нуждался. Во время поездок на Кавказ в дороге, на привале, в поезде его окружало множество людей, с которыми он, не жалея времени и сил, проводил душеспасительные беседы. К беседам этим, поддаваясь неизъяснимому обаянию его светлой личности, стихийно присоединялись случайные попутчики и все, кто готов был слышать слово Божие. И сколько раз по Промыслу Божию подобные "случайные" встречи совершали переворот в судьбах людей, приводя их к полному и глубокому покаянию, ибо и "во тьме восходит свет правым" (Пс.111,4). То, что рядом со старцем постоянно бывал народ, не все воспринимали однозначно. В ответ на недоуменные слова и упреки отец Феодосий пояснял, что он не может никому отказать, ибо среди простых людей много тех, кто буквально погибает во тьме греховных заблуждений. Принимая всех, требующих утешения, он вполне мог бы повторить вслед за преподобным Серафимом Саровским, с которым его всегда связывала нерасторжимая преемственная связь: "Положим, что я затворю двери моей келии. Приходящие к ней, нуждаясь в слове утешения, будут заклинать меня Богом отворить двери и, не получив от меня ответа, с печалью пойдут домой... Какое оправдание я могу тогда принести Богу на страшном Суде Его" (220). В последние годы своей земной жизни, все значительнее углубляясь в богосозерцание, старец, становясь еще более немногословным, почти перестал произносить проповеди. Даже наиболее близкие ему иноки, которых сам батюшка называл духовными чадами и любил как родных, к глубочайшему сожалению всех, кто знал и любил отца Феодосия, не имеют записи его проповедей и по памяти, более или менее точно, воспроизводят его назидания. Живо беседуя с теми, кто нуждался в окормлении, старец говорил только самое необходимое, чаще всего применяя иносказательную форму, поэтому и понимать его назидания необходимо не буквально, а в духе. Следует отметить также, что старец, постоянно пребывая на виду, среди множества людей, которые устремлялись к нему за помощью, все-таки сумел если не полностью, то в значительной мере сокрыть от любопытных глаз свою духовную жизнь. Не всегда ему для этого необходимо было затворяться в келии: помогал навык внутренней молитвы, приобретенный еще в давние времена странничества и усовершенствованный в горах Кавказа. Старец погружался в Иисусову молитву, ограждая себя от суетных и неспасительных попечений. Находясь в Лавре, он очень любил келейное одиночество, однако вынужден был жертвовать им ради спасения других, уподобляясь в этом преподобному Амвросию Оптинскому, Георгию Задонскому, своим духоносным учителям. В схиархимандрите Феодосии всегда поражало это высокое чувство ответственности, побуждающее его к строгости и нелицеприятию, удивительным образом сочетаемое с необыкновенной отеческой душевностью, проявлявшейся во всех его словах и поступках. Строго спрашивая с опытных в монашеском делании братий, он был снисходителен к новоначальным. Новопостриженных монахов, которые еще не знали, возможно, как управить свою дальнейшую жизнь, он очень тепло поздравлял с принятием лика ангельского, и, давая отеческое наставление, добродушно советовал: "Вот вам даны имена прославленных святых, вы прочитайте их жития и во всем подражайте им. Ревнуйте о Господе!" С неподдельной радостью старец говорил об увеличении числа монашествующих, о новых воинах Христовых, презревших мир с его слабостями и соблазнами. Наставления его были мягкими, без малейшей тени осуждения. В тех ситуациях, когда его учениками допускались какие-либо оплошности, он старался руководствоваться словами святого апостола Павла, который строжайшим образом предостерегал не соблазняться внешней стороной прегрешения и не осуждать ближнего: "Не станем же более судить друг друга, а лучше судите о том, как бы не подавать брату случая к преткновению или соблазну" (Рим.14, 13). Отец Феодосий часто говорил: "Когда я смотрю на людей беззаконных, мне так хочется их обращения и спасения. Но, увы, у них помрачен ум, они не веруют во Христа и идут в вечную погибель. А как хотелось бы их спасения!" Эти его мысли были абсолютно созвучны тем Богодухновенным пророческим речениям, которые содержатся в Евангелии, Апостоле, святоотеческой литературе. По сути, он всегда поступал согласно научению святого апостола Павла: "Егда же приведут вы на соборища, и власти, и владычества, не пецытеся, како или что отвещаете, или что речете: Святый бо Дух научит вы в той час, яко подобает рещи" (Лк.12,12). В правильном воспроизведении велений Духа, недопущении каких-либо толкований от себя, по собственному разумению, и заключалась великая благодать старчества. Отец Феодосий стяжал ее в полной мере. Совершенно отрешенный от мирского взгляда на жизнь, видящий мир во всем многообразии его проявлений, во всем он стремился узреть некий таинственнный смысл, извлечь важное для других назидание. Даже в монотонном перестуке часов духовно чуткий разум старца улавливал дыхание Вечности. "Знаешь, что они нам говорят- Спросил он однажды у находящегося рядом послушника. - Они говорят, что все ближе и ближе мы к смерти! Тук-тук, и она уже рядом". Монахов, предостерегая от выбора широкого, но неспасительного пути, он вразумлял, рисуя устрашающие картины возможных падений для тех, кто не хочет трезвиться, указывая на два возможных для них неспасительных пути, один из которых ведет в блуд, а другой -- в прелесть. В духовной жизни он признавал наилучшим постепенное совершенствование, именуемое "царским путем". Памятуя об опасности впасть от чрезмерных трудов в состояние духовной прелести, он никогда не нагружал подвижника большим молитвенным правилом, не советовал браться за чрезмерные подвиги. Старец предупреждал, что нельзя раньше времени приступать к тем подвигам, которые совершали люди высокой духовной жизни: нужно быть к ним готовым, очистив сердце и научившись бороться с помыслами. Как он и предвидел, многие из тех, кто начинал подвизаться с большим рвением, впоследствии часто охладевали и с превеликим трудом исполняли даже обычное монашеское правило. Вместе с тем старец считал очень важным, чтобы человек принуждал себя делать доброе, ущемлял себя хотя бы в малом ради Господа. Но он никогда никого не заставлял делать это насильно. Мгновенно взглянув на вопрошающего его человека и мысленно воззвав к Господу, старец легко мог определить духовные корни тех или иных проблем, возникших у него, и подать слово вразумления не в мирском понимании, а наитием Святого Духа. Злобно мстили бесы батюшке за его сугубые молитвы о погибающих в грехе людях. Бывало он тяжко болел, неоднократно бывал избиваем бесами, но никогда ни на мгновение не сомневался в правильности избранного пути крестоношения. Сугубая молитва была его щитом и забралом, дыханием, его связью с Источником жизни и той реальной помощью, в которой он никому не отказывал, следуя святым Евангельским заветам, строго предписывающим во всем следовать за Господом, "ревнуя о дарах больших": "Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный" ((Мф. 5,48). Ко всем у него была отеческая любовь, которая позволяла увидеть немощи человека и, проникнувшись состраданием к его падшему естеству, разделить с ним скорби. Обладая особым свойством видеть души других людей, которые были для него как бы прозрачны, иногда, чтобы не смутить пришедшего за помощью, старец обличал его прикровенно, приписывая его грехи собственному недостоинству. Будучи сильным духом, он, согласно апостольскому наставлению, носил немощи безсильных и угождал ближнему "во благо, к назиданию" (Рим. 15, 1-2). Многие представители духовенства обращались к нему в сложных житейских обстояниях. Некоторые из них принимали священнический сан непосредственно по его благословению. Какие вопросы они решали с отцом Феодосием, ведает лишь Господь, но от старца все уходили просветленными, с какой-то внутренней уверенностью, твердо зная, как правильно поступить в сложившейся ситуации. Ежедневно во время богослужения он, неопустительно находясь в алтаре, вынимал частицы из просфор или молился у Чудотворной иконы. Это давало возможность священнослужителям задать старцу самые разнообразные вопросы. И, казалось, Сам Господь через старца подает вразумление или мудрый духовный совет, такими точными и глубокими, несмотря на краткость, были полученные ответы. Воистину неложны слова Святого Писания, гласящего: "Се даю вам власть наступати на змию и на скорпию, и на всю силу вражию: и ничесоже вам не вредит. Обаче о сем не радуйтеся, яко Дуси вам повинуются: радуйтеся же, яко имена ваши написана суть на небесех" (Лк.10,19-20). Схиархимандрит Феодосий, вне всякого сомнения, воплотил в себе дух Вселенского Православия, ни в чем не искажая его Богодухновенной сути и лишь переводя для окружающих в доступный им смысловой ряд. Насколько же важно умение различать духов, подчеркивает святой апостол Иоанн Богослов: "Возлюбленные! Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире. Духа Божия (и духа заблуждения) узнавайте так: всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста" (1 Ин.4,1-3). Те же незначительные различия, не затрагивающие концептуальных, мировоззренческих аспектов, которые и содержались в его поучениях, проистекали из того, что обращался в своих поучениях старец к маловерам последних дней, зараженным тлетворным влиянием многолетней атеистической пропаганды. Поэтому он постоянно обращался к Священному Писанию, стремясь воспроизводить его Богодухновенные истины дословно или очень близко к Первоисточнику. Мысли же, выражаемые и подтверждаемые им, всегда были созвучны духу учения Церкви, писаниям Святых отцов. Некоторых современных авторов старец Феодосий и не советовал читать именно потому, что у них, по его словам, слишком много написано от собственного ума, а ревновать, по словам святого апостола Павла, нужно более о дарах духовных(1 Кор.14,1). Следуя святоотеческому пониманию природы чудесного, старец неоднократно предостерегал своих чад от чрезмерного увлечения различного рода чудесными явлениями, предлагая непрестанно трезвиться, читать катехизис, твердо усваивая учение Православной Церкви, ибо именно в этом, а не в мудровании, залог личного спасения. Любил он в связи с этим повторять слова святого апостола Павла: "Аще Ангел с неба благовести паче, нежели мы благовествовали: Анафема да будет" (Галат.1,8). Будучи искушенным в невидимой брани, схиархимандрит Феодосий постоянно подчеркивал, что по своей поврежденности грехом никто из нас не достоин иметь духоносные видения, а если считает себя таковым, то находится на пути к погибели, ибо подвержен гордости и самомнению. Именно от такого рода повреждениях предостерегал нас преподобный Иоанн Лествичник: "Увидев падшего, знай, что сему предшествовала гордость". Иногда, вопрошая старца, люди, обуреваемые духом сомнения, задавали ему искусительные вопросы, пытаясь выведать его отношение к канонизации того или иного подвижника. Как правило, на подобные вопросы старец отвечал скупо, не подавая повода к соблазну и отсекая всякую возможность впускать в душу своих собеседников опасное свободомыслие: "На это есть Священноначалие, оно за все отвечает. Как решат, так и будет". Те, кто был у него в послушании, так и поступали, ничего не делая самовольно. Если кто-то не испрашивал благословения, старец непременно отчитывал их, хотя и мягко, без особой строгости, но давая понять, что более таким образом поступать не стоит. Однако ослушание само по себе приводило к многоразличным скорбям. Во избежание этого отец Феодосий требовал от своих учеников иметь живую веру, внимание и послушание, поясняя, что без наличия этих качеств обращаться к старцу безполезно, как безполезно постичь Промысл Божий. Глубочайший внутренний мир, который отец Феодосий стяжал трудами и болезнями, на каком-то тончайшем, духовном уровне передавался людям, пришедшим испросить у него совета или благословения, - старец буквально излучал благодать Божественной любви. Разумеется, находились те, кто приходил к нему без крайней нужды, из праздного любопытства, без сокрушения в грехах и желания изменить свою жизнь к лучшему, не почитая его за старца. Батюшка, которому открывались их помыслы, прекрасно видел это, однако своей всепоглощающей любовью покрывал их недостоинство, никогда ни на что не обижаясь. Он практически, действенно исполнял слова святого апостола Иакова о том, "что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов" (Иак.5, 20). Имея всего четыре класса образования, он поражал собеседников ясностью мышления и четкостью изложения важнейших богословских категорий, преподносимых им наглядно, образно и чрезвычайно просто. Благодарные ученики свидетельствуют: сколько лет они помнят батюшку, он постоянно читал, непрерывно занимаясь духовным самообразованием, и имел в келье обширную библиотеку разнообразной духовной литературы. Необходимо отметить, что светских книг или газет старец не читал никогда, твердо зная, "что дружба с миром есть вражда против Бога" (Иак.4, 4). Батюшка рассказывал, что раньше он все-таки просматривал некоторые мирские газеты, чтобы быть в курсе политических событий. Он стремился узнать, "что они еще там натворили", однако однажды, после усердной молитвы, взяв по привычке в руки газету, чтобы почитать ее, и почувствовав, что руки внезапно онемели, понял, что монаху не нужно читать мирских газет, дабы не впасть в соблазн. Кстати, такого же мнения были преподобный Силуан Афонский, Паисий Святогорец и многие другие старцы. Насколько это было в его силах, отец Феодосий, по смирению, пытался все-таки отказываться от духовничества и окормлял, в основном, только монахов и мирян, постоянно окружавших его. Его духовная жизнь в монастыре была и без того достаточно насыщенной. Много времени уходило на выполнение послушания киотного возле Почаевской иконы Божией Матери, участие в богослужениях, проведение вычиток, соборных молебнов с акафистами. Ему просто некогда было исповедовать паломников, приезжающих в обитель и стремящихся попасть к нему на беседу. Однако те записки, которые в огромном количестве ему передавали, старец все-таки читал, молясь за всех, просивших духовной поддержки. К нему приходило множество писем, и, ввиду своей огромной занятости, он почти никогда не писал ответы, делая исключение лишь для самых серьезных ситуаций, когда человеку жизненно важно было что-либо срочно подсказать. Тем не менее, никогда не оставлял он просителей без молитвенной помощи, и желаемый ответ получали они непосредственно в изменившихся обстоятельствах собственной жизни, что легко подтверждается обилием писем, содержащих благодарение за полученную действенную помощь. Своих духовных чад он исповедовал непосредственно в келье. Как правило, это была братия, подвизавшаяся в монашестве. Они, преимущественным образом, не покидали стен монастыря, соответственно, и не впадали в те многоразличные искушения, которыми изобиловал утопающий в грехах мир. Старец же сознательно уходил от мира, следуя богодухновенному научению святого апостола Иоанна Богослова: "Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире -- это похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, а не есть от Отца, но от мира сего" (1 Ин.2,15-16). Касаясь исповеди мирян, старец говорил о тех объективных трудностях и скорбях, которые обнажались перед духовником. Он отмечал, в частности: "Как тяжело их исповедовать! Они совсем не хотят называть свои грехи на исповеди! А что же это за исповедь, если люди утаивают на ней свои грехи" Мирян старец исповедовал крайне редко. Исключение составляли чада батюшки. Будучи немногословным, он говорил со всеми только по существу, имея в жизни своей всегда и во всем лишь единое на потребу (Лк.10,42). Но два-три его слова, и уж тем более, несколько предложений бывали необыкновенно точны и содержательны. Очень часто он отвечал вопрошающему или вопрошающим словами столь любимого им Евангелия, Псалтири, Апостольских правил. Для него этот свод правил поведения православного христианина был незыблемым плодом Вселенского Церковного разума, исполненного Духа Святого, ибо "никто, говорящий Духом Божиим, не произнесет анафемы на Иисуса, и никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым" (1 Кор.12,3). Он свято исповедовал непоколебимую истину: если старец, духовник, просто священник говорит нечто, несозвучное духу Церкви, словам праведников древних времен, вводя пасомых чад в искушение, опасный соблазн, значит, он тяжко поврежден гордыней и не в состоянии привести кого-либо ко спасению, прежде чем сам не избавится от обольстительной ереси. Однако же кающихся грешников старец не отвергал, а, наоборот, всячески поддерживал и укреплял в вере, следуя апостольской проповеди: "Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим его" (Иак.1, 12). Духовным же своим чадам отец Феодосий, заботясь об их спасении, строго наказывал: "Если ты видишь не то, что надо, избегай этого". Схиархимандрит Феодосий отошел ко Господу после непродолжительной болезни 20 июня 2003 года на 96 году жизни и был погребен на братском кладбище в Неделю Всех святых. Несмотря на летнюю жару, признаков посмертного разложения не было. Наместник Лавры, Епископ Владимир, в своей проповеди на панихиде с глубокой скорбью сказал: "Вы знаете, кого мы потеряли Великий подвижник покинул нас! Но он сейчас там, у себя дома, с Богом!". По словам многих очевидцев, с момента выноса тела старца на улицу, возле гроба сел соловей и пел, заливаясь переливистыми трелями, до самого окончания погребения. И даже в то время, когда гроб опускали в приготовленную яму, предавая земле, соловей сидел на дереве и все пел, умолкнув лишь после того, как братия пропели "Вечную память...". Лишь после окончания братской панихиды он поднялся с ветки, на которой сидел, и улетел. Свидетели этой трогательной картины с умилением говорили: "Вот как батюшка Богу-то угодил, даже природа его прославляет!". Старец оставил по себе благодарную память и неложное обетование молиться за своих чад и в блаженной Вечности. Чрезвычайно яркой, запоминающейся личностью, также оставившей заметный след в Почаевской Лавре, стал архимандрит Апеллий (в миру-Станкевич Арсений Евдокимович)--стойкий и последовательный исповедник последних времен. Он родился в 1929 году в селении Осов-Буда Гомельской области. Как и многие другие старцы, он имел лишь начальное образование (3 класса), но был умудрен духом Божиим, щедро наделивим его многообразными дарами. В 1958 году он был зачислен в Свято-Духовский скит Почаевской Лавры, насельники которого отличались примерным благочестием, а после его закрытия, последовавшего в 1959 году, перешел в Лавру. Он ревностно выполнял все возложенные на него послушания и вскоре был рукоположен во иеродиаконы. Когда в 60-е годы на Лавру обрушились жесточайшие гонения, он одним из первых мужественно поднял свой голос в защиту попранной справедливости. Попущение было слишком серьезным. Поскольку ничего невозможно было добиться официальным путем, он был одним из инициаторов обращения к мировой общественности и не побоялся поставить свою подпись под этим примечательным документом. Когда миру стало известно о происходящих в Лавре беззакониях, люди доброй воли встали на защиту попираемой в СССР свободы совести. Для иеродиакона Апеллия это закончилось длительным тюремным заключением. Но это не только не сломило силы его духа, но, наоборот, закалило и сделало истинным воином Христовым, возлюбившим Господа "до самой смерти, смерти крестной" (Флп. ). "Наши старички говорили: надо держаться, - рассказывал впоследствии об этом мужественном стоянии за правду архимандрит Апеллий, имевший три судимости только за то, что вопреки всем предписаниям властей не только не хотел покидать Лавру, но и активно протестовал против проявляемого насилия, - и мы держались. Хотя никто тогда и не думал, что Лавра останется".-И так буднично звучали в его устах эти слова, что совершенно очевидным было: сам он нисколько не превозносился, считая исповедничество делом обыденным и ни в малейшей мере не героическим. После тюремного заключения, проходившего в особо тяжелых условиях, которые подорвали его здоровье, он возвратился в столь горячо любимую им Лавру в 1970 году укрепившимся в вере и желании еще ревностнее служить Господу. Гонения, которые ему пришлось пережить, нисколько не ожесточили его сердца. Казалось, он весь был исполнен великой Пасхальной радости, был воплощением какой-то всеобъемлющей любви, которая могла все вместить, все покрыть, все вынести, той самой любви, которая, по словам святого апостола Павла, "долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит" (1 Кор. 13,4-7). Свидетельств этой всепоглощающей любви более чем достаточно. Так, скромная паломница, которая милостию Божией встретилась с этим удивительным старцем, до конца жизни сохранила в душе его светлый облик. Вспоминая его, она, умиляясь, рассказывает, как внимательно слушал ее, сопереживая ее искушениям, отец Апеллий, и светлые слезы текли по его старческим щекам. Другая была потрясена, когда, в ответ на исповеданный тяжкий грех, этот умилительный батюшка по-отечески обнял ее и с неподдельным участием воскликнул: "Деточка, что же ты над собою сделала". А некий зрелый самодостаточный мужчина, работающий переводчиком, сбивался на невнятный речитатив, когда вспоминал, как во время первого посещения Почаевской Лавры в юношеском возрасте, устав после безсонной ночи, впал в озлобление, уныние и никак не хотел причащаться, несмотря на слезы отчаявшейся уговорить его матери. Однако стоило строптивцу увидеть старца, утонуть в его по-детски чистых широко открытых голубых глазах, как разъяренный лев превратился в ягненка и безропотно подошел под епитрахиль, которой заботливо покрыл его голову отец Апеллий... Вот, к примеру, строки из письма женщины их Хмельницкой области, претерпевшей множество искушений и обретшей надежную защиту под святым Покровом Почаевской Божией Матери. Она закончила вуз, аспирантуру, работала научным сотрудником, затем в одночасье все это потеряла... Старец поддержал ее, помог пережить тяжелую депрессию, укрепил в вере. В завершение беседы он вынес кофту из монашеской овчины, очевидно, Иерусалимскую, хотя женщина ни о чем не просила. В этом, как она полагает, проявился дар прозорливости, которым был наделен отец Апеллий. " И как она мне пригодилась, когда я поехала на курсы по работе после смерти матери, за которой ухаживала 5 лет. В связи с тем, что я много стирала и и вешала при любой погоде, я обморозила руки, которым все время было холодно даже при теплой погоде. Рукава у кофты были длинные и очень теплые. НА курсах столы были длинные, холодные, и кофта очень спасала, грела. Старец Апеллий за много лет наперед предугадал мою беду и помог мне". Женщина вспоминает, как радостно приветствовал ее старец во время последней встречи, хотя, по всей вероятности, был уже очень немощен. "Вскоре мне сказали, что отец Апеллий умер, и я очень удивилась. Отец Апеллий, наверное, очень жалел меня за то, что я совсем одинокая в этом мире, и даже угощал меня. После того, как его не стало, я очень скорбела". Земная жизнь умилительного старца оборвалась 17 февраля 2002 года, после чего видимым образом открылась его Небесная слава. Люди, знавшие этого смиренного и любвеобильного старца, навсегда сохранили в своих сердцах его светлый образ. Те. кто обращались к нему за духовным советом, свидетельствуют: старец, обладая безупречым чувством такта, никогда не навязывал им свою волю. Когда к нему приходили с вопросами, он никогда е навязывал свою волю, не лишая человека свободы выбора НА многие вопросы отвечал уклончиво, иногда иносказательно, любил приводить в качестве примера высказывания Святых Отцов, иногда немного юродствовал. Те, кому он благословлял брак, женились и были счастливы, в ком видел монашеское призвание, постригались и со временем рукополагались, став истинными монахами. Горе было лишь тем, кто поступал вопреки пастырскому благословению. Изломанные судьбы, горечь несбывшихся надежд -- все это приводило несчастных в уныние и повергало в бездну грехов. Но и тогда старец вымаливал им покаяние. Имея дух рассуждения и смиренномудрия, старец никогда не уклонялся в погибельные пути самости и превозношения. В ходе беседы часто обнаруживалось, что далеко не каждый его собеседник мог удерживать внимание в процессе общения: враг рассеивал ум, провоцировал сонливость, искушал различными помыслами. Замечая это на каком-то тонком духовном уровне, батюшка очень мягко, с любовью обличал невнимательных учеников, если же и это не побуждало их к трезвению, смиренно умолкал, дабы самому не искушаться и других не искушать. Имея дар проникновения в сокровенные тайники человеческих сердец, старец, хотя и побуждал чад довериться ему, всецело отдавшись его руководству, однако никогда ни на чем не настаивал и просто уходил, если замечал невостребованность своих советов. Это в самой полной мере соответствовало духу апостольского поучения: "Признавайтесь друг перед другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться" (Иак. 5, 16). Своих духовных чад он учил отсекать дурные помыслы, превращая их в добрые, ибо в сердце, где есть осуждение, не может быть места любви. Об этом предупреждает нас апостол любви Иоанн Богослов, молитвенное общение с которым имел наш старец: "Всяк не творяй правды, несть от Бога, и не любяй брата своего" (1 Ин.3,11). Прошедший суровую аскетическую школу и научившийся смирять плоть, постоянно восстающую на дух, батюшка постоянно объяснял своим чадам, что отсутствие искушений -- очень тревожный знак, говорящий о неспасительности пути подвижника, ибо, когда все обстоит хорошо, это тоже плохо, так как свидетельствует, что для бесов такой подвижник не представляет никакой опасности. "-- Ничего нельзя выставлять напоказ,-- учил старец,-- и та глубокая внутренняя работа, которая происходит втайне, должна быть сокрыта от любопытных людских глаз." Поэтому, как вытекало из его слов, необходимо делать так, чтобы подвижничество было потаенным и не вызывало смущения или зависти у других. " Если начаток свят, - научает нас апостол Павел, - то и целое; и если корень свят, то и ветви. Если же некоторые из ветвей отломились, а ты, дикая маслина, привился на место их и стал общником корня и сока маслины, то не превозносись перед ветвями. Если же превозносишься, то вспомни, что не ты корень держишь, но корень тебя" (Рим.11. 16-18). Страец несомненно обладал даром различения духов. Его духовному взору открывалось то, что было закрыто для большинства людей. Одна из паломниц, которая, как правило, ходила на исповедь к отцу Ахиле, не имея возможности подступиться к нему, обратилась к архимандриту Апеллию, который показался вначале несколько строгим, хотя со временем она поняла, что этой мнимой строгостью и некоторым юродством он просто прикрывал свою прозорливость. Она вспоминает, как сугубо потрясло ее то, что, как она узнала, старец этот прошел множество гонений и тяжких испытаний, сидел в тюрьме за свою ревность в православной вере. Лишения и трудности не сломили его, а еще более закалили его дух. Отец Апеллий спросил у Раисы (так звали эту женщину), у кого она окормляется, к кому прибегает за духовной помощью. Когда она назвала имя отца Ахилы, старец с величайшим одобрением сказал: "Да, у него можешь окормляться духовно. Когда он служил литургию и стоял у престола, я видел огненный столп, который шел от него к Небу". Он совершенно не был в состоянии осудить кого бы то ни было -- любое нарушение Заповедей Божиих противоречило его духовным принципам. За всю свою жизнь никого не осудив, он нелицеприятно пресекал недовольство другими, если оно у кого-либо вдруг возникало. Некая женщина, называющая себя его духовным чадом, вспоминала, как, получив от него за детоубийство епитимью(тридцать поклонов), не выполнила ее, и вместо ожидаемого гневного обличения, с удивлением услышала слова сочувствия и сопереживания. В этом, как и во всем остальном, он также следовал наставлениям духоносных старцев, и, в частности, преподобного Серафима Саровского, на которого был даже немного похож. Он неукоснительно следовал наставлению преподобного Серафима: "Кто занят познанием самого себя, тому некогда замечать за другими. Осуждай себя -- и перестанешь осуждать других" (221). Живя полноценной внутренней жизнью, он полностью умер для мира с его соблазнами, поэтому какими-либо подробностями из своей жизни даже с любимыми учениками делился более чем неохотно. Даже о времени пребывания в тюремном заключении он рассказывал очень скупо. Верный своей привычке никого не осуждать, он бывал предельно лаконичным в разговорах, касающихся его притеснителей, однако из немногословных реплик, которые иногда удавалось услышать, все же можно было получить какую-либо информацию. Однако в тоне у него не было ни малейшего раздражения, или, тем более, недоброжелательности по отношению к гонителям, ибо он свято верил в неложное обещание Спасителя: "Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, и Аз воздам. Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его, ибо, делая сие, ты собираешь ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай зло добром" (Рим. 12, 19). Отец Апеллий отошел ко Господу в году и был погребен на братском кладбище. На его могиле всегда можно увидеть живые цветы и возженную лампаду, - преданные старцу чада хранят в своих сердцах светлую память о духоносном старце. Одним из подвижиков благочестия, воссиявших в Почаевской обители, был иеродиакон Святополк (в миру -- Рыбацкий Марк Федорович). Он родился 29 марта 1889 года в селе Старые Олексинцы Кременецкого района Тернопольской области в простой крестьянской семье, не отягощенной материальным достатком. Вследствие этого детям приходилось работать наравне со взрослыми, и уже в детствебудущий подвижник познал тяжелый физический труд и лишения. Средств для получения образования не было, поэтому он, как и большинство деревенских детей, смог получить только начальное образование, закончив двухклассное церковно-приходское училище. Однако Господь щедро наделил его живым умом и неодолимым стремлением к богопознанию. Пройдя тернистой тропой различных житейских трудностей, он ощутил высокую потребность без остатка посвятить свою жизнь служению Богу. Проявив решимость и настойчивость в осуществлении сокровенного желания, в 1924 году был принят в число послушников Почаевской Лавры на клиросное послушание. Много скорбей претерпел послушник, пока в 1934 году не был облачен в рясофор и тогда же пострижен в монашество. В скором времени, 11 сентября 1935 года, в день усекновения главы Иоанна Предтечи, епископом Симоном был рукоположен в иеродиаконы. На этом его продвижение по иерархической лестнице завершилось, т. к. иеродиакон Святополк, видя отступления от апостольских правил, совершаемые в обители, не только не смирялся с ними, но и открыто обличал тех, через кого приходили искушения. К себе лично он всегда бывал очень строг и чрезвычайно взыскателен. Стремясь глубже постичь основы богословских знаний, он прошел курс обучения в Иноческо-Богословской школе, которую закочил в 1938 году. Иеродиакона Святополка отличало ревностное выполнение любых послушаний, которые ему благословляли, но особенно любил петь на клиросе. В июле 1956 года был назначен записчиком Пещерной церкви. Чем же отличался в земной жизни этот подвижник Рассказывают, что был он чрезвычайно смиренным и кротким, но в то же время никогда не нарушал данных в монашестве обетов. Исповеднический подвиг этого инока заключался в том, что он, несмотря на угрозы, не скрывал своих настроений и ни в чем не шел против совести. Так, он мог совершенно отказаться от пищи, дабы не вкушать скоромное, когда некоторые нетвердые в вере его собратья в трудный для Лавры период впали в искушение и стали употреблять в пищу свинину, - и этим приводил их в неистовство. Он же мужественно и благодушно претерпевал искушения, неукоснительно следуя богодухновенным словам Апостола: "Укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его" (Еф.6,10). Заботясь об их спасении, он обличал нечестивцев и даже добрался до настоятеля. Когда настали гонения, те, кто не нарушал обетов, выжили несмотря на оказываемое на них давление, те же, кто искушался свининой, погибли. Чрезвычайно важно в этой связи вспомнить слова святого апостола Иакова: "Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью; похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть" (Иак.1,13-15). Вопреки широко распространенному заблуждению, что старцами должны быть исключительно священнослужители, в народе старцами, как правило, именуются прежде всего опытные, принимающие откровения и дающие мудрые духовные советы люди: иноки, послушники, а иногда -- и просто миряне, обладающие даром рассуждения. Все это с избытком имелось у иеродиакона Святополка. Однако вернемся к его достопамятной личности. Святые отцы наставляли, что старец не обязательно должен иметь сан священнослужителя. Вышеназванное обстоятельство, впрочем, никого не должно вводить в соблазн. Назначение старца, его духовное призвание совершенно иное, чем у священнослужителя. Откровение помыслов пред ним вовсе не предполагает участие в Таинстве исповеди, а производится во исполнение апостольской заповеди, дающей нам неложное обетование: "Исповедайте друг другу согрешения, яко да исцелеете" (Иак.5,16). Те, кто знал отца Святополка, свидетельствуют, что он обладал даром рассуждения и умел убеждать людей в незыблемости высоких христианских истин. Однако по глубочайшему смирению,до конца дней своих он так и не стал священнослужителем. Хотя их воспоминаний тех иноков, кто был ему близок, смиренный и незлобивый старец сподобился видеть Саму Пречистую: призирая на его кротость, Владычица посетила его, укрепив в скорбях. Знаменательно и то, что кончина постигла его на Святой Земле: мужественный исповедник непосредственно перед возвращением на родину неожиданно погиб, увенчав свою жизнь мученичеством. Думается, что вряд ли его скоропостижная смерть могла быть простой случайностью. Вероятнее всего, Господь дал ему знание того, о чем паче всего просил пророк Давид: "Скажи мне, Господи, кончину мою, и число дней моих, дабы я знал, каков век мой" (Пс. 38,5-6). Достойным внимания, наводящим на размышления, является и тот непреложный факт, что при обретении мощей преподобного Амфилохия, могила которого соседствует с местом погребения иеродиакона Святополка, иноки обнаружили нетленность останков приснопамятного подвижника. Как знать, не будем ли мы свидетелями его прославления Одним из наиболее почитаемых старцев, просиявших в Почаевской Лавре в последние годы, стал почивший в 2005 году схиархимандрит Димитрий (в миру - Шевкеник Димитрий Николаевич), родившийся в 1927 году в селе Вареничанка Черновицкой области в простой украинской семье. Родители его были богобоязненны и благочестивы, и хотя приходилось терпеть лишения, за все славили Господа, чему с младенчества приучали и своих детей. С детства будущий старец познал тяжелый физический труд, научился уважать простых людей. Дивная природа родного края вызывала в нем чувство тихой радости, никоим образом не сочетавшееся с нестроениями окружающего мира. В душе его, с младенчества отмеченной особой кротостью и смирением, родители посеяли любовь к Господу, Его Пречистой Матери, святым угодникам Божиим. Господь видимым образом призывал будущего подвижника, и он, нисколько не колеблясь, устремился навстречу этому зову. В отроческие годы Димитрий отчетливо понял, что земные радости не помогут ему обрести душевный мир, к которому стремилась его боголюбивая душа. Осознав это, он исполнился желанием решительно изменить свою жизнь. Несмотря на то, Господь наделил подвижника живым любознательным умом, он, закончив всего шесть классов средней школы, принял окончательное решение разделить себя с миром и его призрачными утехами. Неодолимая тяга к духовной жизни и непреодолимое желание работать Господу, поселившиеся в его сердце с детских лет, приводят его на стезю подвижника, и отрок Димитрий уже в 1940 году, в возрасте тринадцати лет, поступает в Крещатицкий монастырь Черновицкой области. Несмотря на юный возраст, очевидно, предузнав его грядущую судьбу, настоятель принимает его в обитель и позволяет проходить монашеский искус. В трудах преподобного Исаака Сирина есть мудрое замечание, буквально исполнившееся на будущем старце: "Как скоро человек отринет от себя всякую видимую помощь и человеческую надежду, и с верою и чистым сердцем пойдет вослед Богу: тотчас последует за ним благодать, и открывает ему силу свою в различных воспоможениях" (222). Великой духовной радостью была для новоначального подвижника молитва, особенно церковная. Любое данное ему послушание он выполнял ревностно, с любовью, однако более всего любил клиросное послушание. На протяжении долгих двадцати лет он жил в монастыре, став со временем регентом братского хора. В церковном пении он всегда находил для себя великую духовную радость и неленостно выполнял свое послушание. Монашеская судьба свела его с преподобным Кукшей, который оказал величайшее влияние на формирование его мировосприятия, научив молитве и труду, этим двум чрезвычайно важным монашеским добродетелям. В 1960 году, в разгар жесточайших гонений, воздвигнутых на Церковь, Крещатицкий монастырь закрывают, и отец Димитрий переходит в Почаевскую Лавру. Долгие и трудные годы лишений и притеснений, несправедливых упреков и незаслуженных гонений, - годы, которые закалили будущего схимника, привели его к очищению через страдания. Он научился радоваться тому, что Господь посылает ему скорби, ибо твердо помнил богодухновенные глаголы: "О сем радуйтесь, поскорбев теперь немного, от различных искушений, дабы испытанная ваша вера оказалась драгоценнее гибнущего, хотя и огнем испытываемого золота, к похвале и чести и славе в явленье Иисуса Христа." (Петра 1, 6-7). На протяжении некоторого времени пребывания в Почаевской Лавре отец Димитрий выполнял послушание эконома. Враг рода человеческого уготовил ему серьезное испытание. Однажды, когда в монастырь привезли доски, и он, в простоте своей доверяя людям и не требуя документов, принял их, хотя не имел на это права. После этого его стали усиленно шантажировать, угрожая десятью годами тюремного заключения и последующей ссылкой в лагеря, что почти однозначно означало верную смерть. Взамен на свободу требовали одно: подписку о добровольном сотрудничестве с КГБ. Первоначально отвергнув даже мысль о каком-либо сговоре с властями, отец Димитрий на некоторое время проявил душевную слабость и дал согласие. Однако почти тотчас же осознав, что совершил непоправимое, стал упрекать себя в малодушии и усердно каяться в содеянном. За советом, как поступить в сложившейся ситуации, он обратился к отцу Кукше, которого глубоко почитал. Тот, мудро рассудив, что теперь власти его просто так не отпустят, предложил временно прикинуться безумым, подобно пророку Давиду, с тем, чтобы от него отстали раз и навсегда. Вняв мудрому совету, подвижник начал юродствовать и преуспел в этом настолько, что первоначально его поместили в психбольницу, а затем, выпустив, дали желтый билет и оставили в покое. Так Господь спас жизнь и сохранил свободу будущему старцу, который впоследствии воспитал много духовных чад, приведя их к глубокой осмысленной вере. Клиросное послушание было любимым делом отца Димитрия, его призванием. Он буквально жил этим, черпая в церковном пении несказанную радость. Однако когда Священноначалие благословило ему духовничество, по своему величайшему смирению, подвижник воспринял новое послушание без малейшего ропота. Первоначально, правда, он немного скорбел, что не может заниматься любимым делом, однако смирил себя, и всецело предавшись воле Божией, все силы своей боголюбивой души стал прилагать к неленостному выполнению нового послушания. Он исповедовал паломников ревностно, подробно вникая в содержание того, что ему рассказывали, давал наставления, духовные советы, никому никогда не отказывая в духовной помощи. Часто исповеди продолжались до часу ночи, превращаясь в задушевую беседу, во время которой паломники, расположившись к общению, обнажали перед ним сокровенные тайники своих душ. В скором времени стало очевидным, что Господь сподобил отца Димитрия даром духовничества, неустанно укрепляя его и подавая благодатную помощь в нелегком, но чрезвычайно нужном и благодатном труде. Возрастая из силы в силу в меру возраста духовного, старец постоянно ощущал потребность облегчать страдания других людей, принимая на себя нелегкое бремя молитвы за них. Со временем пришло понимание того, что просто сопереживать другим, не имея возможности исправить их внутреннее устроение, все же недостаточно, и истинный смысл и предназначение его деятельности гораздо более высокое. Святитель Тихон Воронежский, отмечая особую роль и назначение старчества, некогда сказал, что пастырь -- это вовсе не столп, стоящий при пути и лишь указующий дорогу в город, а передовой вождь, перед Богом отвечающий за вверенных ему людей, подвергающийся за них же тяжелейшим бесовским нападениям. Подлинный старец, призванный Богом на высокое служение, учит своих чад тому, чему ранее с Божией помощью научился сам, неся величайшую ответственность перед Богом за доверенное ему стадо словесных овец. С Божьей помощью отец Димитрий опытно постигал сокровенные помыслы приходящих к нему людей и всегда давал им именно такие наставления, которые были самыми необходимыми, подавал то врачевство, которое было наиболее целительно. Старец ни на кого не налагал труды, которые превышали силы. Нередко приходили к нему люди с глубокими сердечными ранами, с превеликой тяжестью на душе, общались с ним, внимая его кратким, но емким наставлениям, и уходили утешенными. Ничего примечательного внешне вроде и не происходило: старец произносил несколько слов, по-доброму улыбался, иногда беззлобно шутил, затем, помолясь, благословлял -- и все проблемы разрешались сами по себе. И совсем немногие даже из близких отцу Димитрию иноков знали, каких великих духовных усилий стоил его молитвенный труд, как слезно вымаливал просителя любвеобильный батюшка, как тяжко болел за каждого, кому давал наставление или мудрый совет. Но в этих трудах и болезнях и заключается крест старчества, ибо, нося тяготы и скорби всех "труждающихся и обремененных", подвижник выполняет закон Христов, постигая высокую Евангельскую истину о том, что " иго бо Мое благо, и бремя Мое легко есть" (Мф.11, 30). Старец даже не пытался отмежевываться от многочисленных толп жаждущих духовного окормления паломников, хотя времени, чтобы заниматься всеми, кто нуждался в помощи, при всей его занятости, катастрофически не хватало. Известность его неуклонно росла, и, как бы он ни пытался уйти в тень, прикрываясь внешней простотой и невзыскательностью, иногда даже некоторым юродством, его хорошо знали и за пределами Лавры. Нескончаемый поток приезжих изо всех уголков страны не давал ему возможности предаться сладостному для сердца уединению. Одни хотели узнать Божию волю в затруднительных жизненных обстоятельствах, другим необходимы были добрый совет и наставление, третьи спешили очистить душу покаянием, а четвертые жаждали утешения в скорби. И все верили: общение с отцом Димитрием неизбежно изменит их жизнь к лучшему. Получить благословение батюшки, обмолвиться с ним хотя бы несколькими словами, сподобиться получить наставление было великой духовной радостью для паломников. Каждый из них был непоколебимо убежден, что молитвами отца Димитрия Господь пошлет ему благодатную помощь. Да так, собственно, и было в действительности. Необходимо отметить, что в отличие от людей, имевших прекрасное светское образование и в сложных житейских ситуациях руководствовашихся прежде всего велениями разума, старец везде и во всем умудрялся дыханием Духа, и посему все его советы бывали глубокими и мудрыми. У преподобного Иоанна Лествичника, творения которого, в частности, рекомендовал старец для чтения своим чадам, мы находим чрезвычайно важное суждение, в котором опытный делатель Иисусовой молитвы строго предостерегает: "Если и кто обладает словом на пользу, но не сообщает оного обильно, не останется ненаказанным, то какая, думаешь, возлюбленный, опасность угрожает тем, которые деятельным своим содействием могут помочь злостраждущим, и не помогают Избавлен ты Богом Избавляй других! Спасен И сам спасай влекомых на смерть. Искуплен Не скупись на искупление умерщвленных демонами" (223). Отец Димитрий всегда поступал в соответствии с этим научением, каких бы физических и духовных усилий ни стоили ему душепопечительные труды. Он поддерживал дружественные отношения с другими старцами, в частности, с архимандритом Ахилой (в схиме -- Феодосием), о котором неоднократно упоминалось выше. Последний, выражая свое отношение к отцу Димитрию, неоднократно подчеркивал: "Димитрий -- это монах". Это немногословное высказывание весьма полно выражает признание важности аскетических подвигов отца Димитрия его сомолитвенником, полное и всемерное одобрение, ибо общеизвестным фактом является нелицеприятное отношение отца Феодосия к любому проявлению нерадения к монашескому призванию, его еприятие каких бы то ни было компромиссов в этом деле. Вообще необходимо отметить, что старцы, будучи одного духа, всегда и во всем поддерживали друг друга. За годы пребывания в Почаевской Лавре, исполненные молитвы и труда, между ними установилась прочная духовная связь, которая зиждилась на прочной основе сотрудничества в деле спасения душ пасомых ими чад, и с годами все более укреплялась. Отец Димитрий постоянно помогал отцу Ахиле в его издательской, миссионерской деятельности: печатал листовки с различного рода назиданиями, раздавал их прихожанам и паломникам, поддерживал приходы, где священники уклонялись в раскол, приобретая для них необходимую литературу, жертвуя церковную утварь и даже колокола. Нередко паломники, пытаясь отблагодарить старца за святые молитвы, привозили от щедрот продукты, носильные вещи и деньги. Отец Димитрий, будучи крайне нестяжательным, не задумываясь, отдавал эти подношения, порой весьма богатые, старцу Ахиле и едущим на Кавказ паломникам, и те передавали жертвуемые средства и продукты питания для подвижников, выполнявших свой христианский подвиг в горах Кавказа. Зная лично многих из них, он глубоко сопереживал им, молитвенно поддерживая в их нелегком крестоношении. С некоторыми братиями, в частности, с Константином и Николаем (224), он вел переписку. Сходство между старцами было порой просто удивительным. Так же как и отец Ахила, схиархимандрит Димитрий чужую боль принимал как свою, всегда стремясь помочь ближнему. Так же ксерокопировал и раздавал для просвещения народа назидательные статьи и поучения. Так же решительно выступал против разделения церквей, модернизма и экуменизма. Так же щедро раздавал все, вплоть до личного имущества, тем, кто в этом нуждался. К примеру, когда отцу Ахиле понадобилась схима, отец Димитрий отдал самую лучшую из имеющихся у него, нисколько не сожалея о своем щедром даре. Однако в отличие от вышеупомянутого подвижника, который с возрастом становился все более молчаливым и стремился к уединению, схиархимандрит Димитрий до конца дней оставался чрезвычайно живым, общительным, разговорчивым, пытался вникать в сокровенные тайники душ приходящих к нему людей. дарил им радость общения. Впрочем, иначе, наверное, он поступать и не мог. К этому обязывало высокое призвание старца. Само наименование cтарец является точным переводом широко известного слова пресвитер, что в переводе с греческого языка означает старейший, старик (presvis) Слово это, однако насыщается новым содержанием, характеризующим прежде всего не возраст, а высочайшую степень опытности, отличающую старца. Те, кто близко знал схиархимандрита Димитрия, неоднократно сталкивались с его удивительной прозорливостью, всячески скрывавшего этот благодатный дар. В течение его жизни, и особенно после блаженной кончины, неоднократно происходили события, подтверждавшие наличие у него сугубого духовного зрения. К примеру, многие неоднократно свидетельствовали, что на исповеди старец нередко указывал на проблемы, волнующие их, называл содеянные ранее прегрешения, порой обращаясь к фактам, которые были известны только им самим. Поведение отца Димитрия непосредственно перед кочиной свидетельствует, что он знал о скором наступлении этого часа и готовился к нему. Так, незадолго до кончины старец стал внезапно настойчиво искать тапочки, приготовленные им на этот случай, и не успокоился до тех пор, пока не нашел их. Высокая и достойная жизнь этого подвижника благочестия увенчалась постригом его в великую схиму. Предшествовали этому событию весьма скорбные обстоятельства. Старец, который всегда очень мало внимания обращал на свое здоровье, в итоге сильно заболел и его перед предполагаемой смертью постригли в схиму. На протяжении сорока дней отец Димитрий строго постился, совершал сугубые молитвословия, стараясь достойно подготовить себя к переходу в блаженную Вечность. Однако Господу было угодно на этот раз сохранить ему жизнь в назидание другим. Узнав о тяжелом состоянии здоровья Митрополит Никодим, который общался со старцем еще в Крещатицком монастыре, тот час же приехал в Почаев и приложил много усилий, чтобы выходить его. Молитвенные воздыхания боголюбивого владыки исцелили немощного старца, и он на протяжении ряда лет продолжал свою деятельность. Кончина старца, последовавшая в 2005 году, была такой же назидательной, как и жизнь. Многочисленные чада батюшки, духом узнав о смерти возлюбленого старца, стеклись в Почаев, чтобы участвовать в погребении. Тропа к его могилке не зарастает и по сей день. Наверное, каждый из нас неоднократно задумывался над тем, кого из духовно опытных учителей можно назвать духоносным старцем и какие критерии при этом являются основополагающими. Отбросив все свои попечения, в трудную жизненную минуту мы с ног сбиваемся в поисках благодатного старца, и, милостью Божией обретя, наконец, всецело предаемся его воле, через которую и является нам всеблагая воля Божия. Архимандрит Павел Груздев писал: Отдайся старцу до забвенья, Забудь мирскую суету, Забудь былые треволненья, Надежд обман и пустоту. Ищи иного совершенства, Душой смирись, и будешь ты Святым участником блаженства, Неизреченной красоты. Учитывая очевидную преемственную связь, мы попытались сопоставить некоторые высказывания названных нами почаевских старцев с поучениями преподобных отцов наших Серафима Саровского, Амвросия Оптинского, Лаврентия Черниговского и других духоносных подвижников. При сопоставлении совершенно очевидным образом проявилось, что старческие наставления во многом схожи, ибо, используя различные словесные формулировки, все они говорили по сути одно и то же, имея один и тот же Божественный источник. Иначе просто и не могло быть, ибо все великие столпы Православия и наши незабвенные старцы, во всем подражавшие им, умудрялись духом премудрости, духом разума, иными словами, были водимы благодатью Святого Духа. "Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно" (1 Кор. 12,11). Высокое подвижничество почаевских старцев воплощало, как уже отмечалось, тот же высокий дух, что и у насельников благословенной Оптины: жертвенный, самоотверженный, безкорыстный. Как и их великие предшественники, безупречно пронесшие крест старчества, они безоговорочно приняли на себя высокую ответственность перед Богом за души людей, вверивших себя их духовному руководству. И великая Божественная благодать укрепляла их на всех путях. "О бездна богатства и премудрости, и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень Или кто был советником Ему" (Рим.11,33). В народной памяти, бережно хранящей великое множество свидетельств безусловной силы молитвенного предстательства подвижников благочестия, просиявших на святой Почаевской земле, запечатлелся ряд предсказаний, согласно которым со временем будут обретены мощи духоносных почаевских старцев, мирно почивающих на монашеском кладбище. Когда исполнятся сроки, Всемилостивый Господь приоткроет завесу светлой Тайны их бытия, после чего высокая духовная жизнь этих подвижников и многочисленные случаи помощи, оказываемой их святыми молитвами, станут достоянием гласности. И тогда отверзутся врата запечатанные и оживотворят наши зачерствевшие души цельбоносные родники Истины, имя которой -- Бог. Но и сейчас не зарастают тропы к их могилкам. Здесь легко и свободно дышится, и особый, неповторимый смысл обретают слова благодарности Богу, Его Пречистой Матери, преподобным Иову и Амфилохию и дивным почаевским старцам, идущие из глубины любящих сердец. Ибо на старцах этих сбылись пророческие слова Евангелия: "Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, иже на Небесех" (Мф. 5, 16). Грани возрождения. Почаевская Лавра в конце ХХ века. Обострение борьбы между конфессиями. Церковный раскол 1992 года и его отражение в жизни обители. Господней правды глас священный, - Как нам Его не услыхать В Нем - отблеск света невечерний, Молитвы чистой благодать. В Нем Истина вовек пребудет, В Нем Вечности призыв звенит. В Нем сонмы разобщенных судеб Небесный Зов соединит. На грани гибельного краха Агонией охвачен мир. Но восстают сердца из праха, "Я" растворяя в мощном "МЫ". Подобен Лествице Небесной Духовный взлет моей страны. Взорвем же скудость сводов тесных, Рожденьем свыше спасены. На изломе второго тысячелетия Почаевская Лавра пережила новое рождение. И вновь, как и прежде, нескончаемым потоком потекли в Почаев паломники, чтобы причаститься Христовых Тайн, помолиться перед иконою Божией Матери и испить воды из Ее Цельбоносной стопы. Много раз предпринимавшиеся попытки закрыть обитель, надругаться над ее святынями, не дали желаемых результатов, а скорее наоборот, привлекли к ней самое пристальное внимание мировой общественности. Мужественное противостояние почаевских иноков, за которым с тревогой и надеждой следили не только те, кому небезразличны были судьбы Православия, но и те, для кого любое нарушение прав человека являлось недопустимым, привело, помимо прочего, к необычайному росту международного авторитета обители, который начался еще в семидесятые годы и особенно проявился к концу ХХ века. В 1965 году на празднование обретения честных мощей преславного игумена обители Почаевской, преподобного Иова, прибыл митрополит Крутицкий и Коломенский Пимен. Отслужив Божественную Литургию и приложившись к святыням, он преподнес в дар монастырской братии, в ознаменование особых заслуг перед Православием, замечательный список с Чудотворной иконы Владимирской Божией Матери, Небесной Покровительницы богоспасаемого града Москвы. Этот дар, как отметил Первосвятитель, - был знаком того, что Пресвятая Богородица, явленная в многочисленных чудотворных иконах и простирающая Покров над Православной Церковью, будет до конца времен хранить Почаевскую Лавру как несокрушимую твердыню Православия на Волыни, какие бы испытания ни выпали на ее долю. В 1975 году, в один из наиболее торжественных дней в церковном календаре, день отдания Пасхи, Лавру посетил Блаженнейший Патриарх Румынской Православной Церкви Юстиниан, который осмотрел обитель, благоговейно приложился к ее святыням и отслужил Божественную Литургию. После тягостных лет гонений это был первый визит Церковного иерарха такого уровня, получивший широкий резонанс и указавший дорогу в Почаев и другим архипастырям Вселенского Православия. Спустя некоторое время в Почаевскую Лавру прибыл Предстоятель Японской Автономной Церкви, Митрополит Феодосий. Стало совершенно очевидным, что роль Почаевской Лавры, ее международное значение неизмеримо возросли. Это было только началом стремительного взлета духовности, позволившего возродить древнюю обитель, наполнив ее внутреннюю жизнь особым содержанием. Трехсотлетие чудесного избавления от турок, происшедшее, как мы помним, во время Збаражской войны, отмечалось в Почаевской Лавре с особым торжеством, для которого были сугубые причины. 23 июля(5 августа) 1975 года обитель принимала в своих древних, святых стенах славный сонм архиереев, священнослужителей, многочисленных паломников. Во время Божественной Литургии Священноархимандрит Лавры, Митрополит Львовский и Тернопольский Николай, зачитал приветственное слово Святейшего Патриарха Пимена, в котором Первосвятитель поздравлял братию Лавры со славным юбилеем, благодарил всех за соборную молитву и выражал уверенность в грядущем процветании обители. Сердца верующих людей наполнялись светлой радостью от осознания того, что они, наконец, дожили до дня, когда можно было невозбранно посещать милую их сердцам Лавру, возжигать свечи, прикладываться к святыням и неустанно благодарить Богородицу за чудесное избавление от очередного нашествия современных агарян. Милостию Божией события, происходившие в то время в государстве, продолжали стремительно развиваться, подавая надежду на улучшение внутренней атмосферы. Власти постепенно ослабляли напряженность по отношению к Церкви, и если еще преждевременно было говорить о победах, то хотя бы некоторые позитивные изменения были налицо. Конечно, впереди было еще целое десятилетие до окончательного признания права людей на свободное исповедание веры и возвращение отобранных и разоренных храмов, но это уже был далеко не 1961 год... В сердцах верующих затеплилась трепетная надежда. Еще торжествует денница И род восстает на род, Но в Божией Правды зарницах День обновленья грядет. Небо для всех открыто. Гордость и страх смиря, Поднимемся же на молитву, - И веры взойдет заря. В 1978 году в Москве с 24 по 29 мая широко отмечались торжества по случаю 60-летия восстановления Патриаршества. Факт сам по себе безпрецедентный, в прежние времена немыслимый: на праздник собрался представительный сонм православных архиереев практически со всего мира. В течение двух месяцев после окончания юбилейных торжеств Почаевскую Лавру посетили делегаты Кипрской Православной Церкви во главе с Архиепископом Хризостомом и Эфиопская церковная делегация во главе с патриархом Текле Хаимонт Аббром. Разумеется, события эти, повсеместно комментировавшиеся в прессе, не могли остаться незамеченными для мировой общественности. Ничего удивительного не было в том, что результаты этих визитов и достигнутые в ходе них договоренности были использованы в пропагандистских целях. Делегации сплошь и рядом сопровождали многочисленные журналисты, имевшие конкретные цели и задачи. По итогам визитов был подготовлен ряд радио- и телерепортажей, целью которых, помимо объективного освещения хроники происходивших событий, было убедить мировую общественность в том, что Церковь в СССР не подвергается преследованиям, а права верующих не нарушаются. Объективности ради следует заметить, что подобные пропагандистские акции все-таки благоприятствовали тому, чтобы давление на Лавру на некоторое время ослаблялось. Однако затем все начиналось с новой силой:власти отыгрывались за вынужденные уступки. Несмотря на лукавые уверения журналистов в том, что положительные тенденции в отношениях между Церковью и государством привели к церковному миру, в СССР по-прежнему продолжал осуществляться жесткий контроль со стороны органов партийной и государственной власти, усугубляемый массированным прессингом КГБ. Не обременяя себя какими-либо оригинальными приемами манипулирования сознанием, силовики, опираясь на своих агентов, внедренных в ряды священнослужителей, использовали старые как мир пропагандистские уловки, направленные на разжигание вражды между конфессиями и обвинение верующих в нелояльности к государству. Встревоженные стабилизацией отношений между Церковью и государством, они предприняли отчаянные попытки подорвать установившийся шаткий церковный мир изнутри. Смерть восставала на жизнь. Тлен не упускал из своих цепких лап добычу, казавшуюся такой легкой. Тех, кто пытался сопротивляться этому, безжалостно уничтожали или непоправимо калечили. В Почаеве, в силу исторически сложившихся обстоятельств, ситуация неожиданно обострилась. По инициативе тогдашнего наместника, архимандрита Иакова (Панчука), под предлогом разоблачения в Почаевской Лавре группы антисоветчиков, вновь началось массовое изгнание монахов, несогласных с нарушениями устава и апостольских правил, допускаемых в обители. Обратимся к воспоминаниям архиепископа Питирима, бывшего насельника Лавры и участника описываемых событий: "В 1980 году ситуация вокруг Лавры резко обострилась. У тех, кто, исполняя волю партии, КГБ, стремился закрыть монастырь, лопнуло терпение. Их вожак, наместник монастыря Яков(Панчук), по его словам, "разоблачил целую группу монахов-антисоветчиков" 2 августа все они были выписаны из Лавры, и Панчук начал дело об антисоветской пропагандистской деятельности насельников монастыря (якобы он нашел большое количество антисоветской литературы). Начались обыски, допросы. Одного из монахов по имени Алипий во время допроса так побили, что он, возвратившись, через два дня умер, другого выгнали, третьего посадили"(225 ). Однако времена изменились, и очередная провокация, наделав много шума и взбудоражив общественность, лопнула, как мыльный пузырь. Тщательно спланированная акция, имевшая целью закрытие Лавры, завершилась позорным поражением, причины которого, прежде всего, разумеется, духовные. Вся история Почаевской Лавры, исполненная чудес и знамений, неоспоримо свидетельствует: Десница Божия с древнейших времен распростерта над этой благословенной обителью. И если время от времени очередные антихристы в безумной злобе восстают на нее, конец их все равно будет безславен. Спустя двенадцать лет, в приснопамятном 1992 году, теперь уже пребывавший в сане епископа ставленник Филарета Иаков вновь станет наместником Почаевской Лавры и попытается увлечь братию в лукавые сети раскола. Однако Божие долготерпение на этом закончится: возмущенные неслыханным предательством наместника братия ударят в набат и подоспевшие на помощь жители Почаева выдворят раскольника. Все сохранится в памяти, как было. Да будет с нами, строга и проста, Несокрушимая таинственная сила, Святая мощь животворящего Креста. Восстанет снова преподобный Иов, И грянет сил Небесных стройный хор, И Богородица предстанет в Небе зримо, Держа в руках Пречистых омофор. К этому, без преувеличения судьбоносному эпизоду мы вернемся позднее. А пока воззрим на беззакония, которые продолжали твориться при прямом попустительстве властей, которые их всячески поощряли. В 1983 году получил шесть лет в колонии строгого режима будущий владыка Питирим, тогда еще один из насельников Лавры. Думали ли те, кто подвергал его гонениям, что спустя некоторое время оклеветанный ими монах станет архиереем и во всеуслышание обличит их нечестие. Весной 1985 года на мутных волнах так называемой перестройки всплыли очередные нестроения. Очередной демарш, дабы смутить или запугать верующих, был предпринят в канун Светлого Воскресения Христова. Представители высшей республиканской власти вместе с высокопоставленными представителями КГБ, получив соответствующие директивы свыше, распорядились останавливать все автобусы, идущие в сторону Лавры, чтобы не допустить паломников к празднованию в стенах обители самого великого, самого радостного для христиан праздника -Пасхи. Они даже не поленились лично прибыть к месту событий, чтобы удостовериться, что инструкции, имевшие целью лишить верующих пасхальной радости, выполняются неукоснительно. Однако неусыпная бдительность стражей порядка не дала желаемых результатов: люди шли в Лавру пешком, добирались на подводах, ехали машинами, с величайшей радостью преодолевая трудности дальнего, не всегда безопасного пути и не ропща на гонителей. Как не вспомнить в этой связи слова Святого Евангелия: "Не будь побежден злом, но побеждай зло добром" (Рим.12,21) Огромный Успенский собор был забит до отказа, а сердца паломников и прихожан переполнились великой радостью о Господе Воскресшем. Последующие годы ознаменовались еще одной духовной победой. Власть впервые за много лет дала разрешение на прописку в Почаевской Лавре ряда молодых послушников и монахов. Это привело к значительному увеличению числа братии. Пополнение произошло за счет выпускников Московских духовных школ- пострижеников Троице-Сергиевой Лавры. В то же время часть почаевских иноков перешла в новооткрытые монастыри, способствуя их возрождению и привнесению в их быт почаевских традиций. Рост международного авторитета Почаевской Лавры проявился и в том, что в конце августа 1987 года обитель посетил архиепископ Константинопольский, Вселенский Патриарх Димитрий 1(+1991). Воздав дань любви ее прославленным святыням, с благоговением поклонился им и в сонме сопровождающего его причта совершил Божественную Литургию, после чего с заинтересованным вниманием ознакомился с жизнью монастыря. Приезд высокого гостя и переговоры, проведенные им с Лаврским Священноначалием, неоспоримо свидетельствовали о признании Первоиерархом выдающихся заслуг Лавры перед Вселенским Православием. Наконец грянула дата, ставшая поворотным пунктом в жизни Церкви -- тысячелетие Крещения Руси. Празднование этого выдающегося события, широко отмечаемого не только в СССР, но и во всем христианском мире, вылилось в подлинный триумф, истинное торжество Православия, наконец, официально признанного безбожными властями. Тысячелетие принятия христианства в Почаевской Лавре встретило множество паломников, во что бы то ни стало стремившихся в этот знаменательный день поклониться святыням обители, приложиться к Цельбоносной стопе, выплакать самое сокровенное у Чудотворной иконы, испросить прощения у преподобного Иова за многолетнее духовное оцепенение. Настало время пробуждения. Река проснулась, тает снег И песнь весны заводят птицы. Угаснет век. Родится век. И сердцу время пробудиться. Пусть не видать во тьме ни зги, Отринь бесовские прилоги. Душе подняться помоги Навстречу Всеблагому Богу Торжественное богослужение в сослужении сонма совершал Блаженнейший Василий, Митрополит Варшавский и Всея Польши. Всеобщее ликование, казалось, разлилось в необъятных Небесах. Ярко светило солнце, мир заливал его победный, торжествующий свет. Было совершенно очевидно, что Почаевская Лавра, вопреки всем гонениям, воздвигаемым на нее, стала центром духовной жизни не только Волынского, но и всего православного народа бывшего СССР, к которому устремлены его высшие идеалы. Она стала местом спасения от бед и скорбей, живоносным источником, к которому люди приходят, чтоб запастись силой и надеждой. На протяжении веков, поколения за поколениями притекают в это благословенное место, чтобы излить свою душу перед образом Царицы Небесной, чтобы, взмолившись перед Ее пречистым ликом, испросить спасение коснеющих в грехах душ. Богом нам в спасенье данная. Чтобы боли наши выстрадать, Вымоли нам покаяние, Матерь Божия Пречистая. В ставший уже традиционным праздник Почаевской Божией Матери 5 августа 1990 года обитель светло отпраздновала 750-летие со дня своего основания. В этот торжественный, радостный день ее посетил, продолжая благочестивую традицию, заложенную отошедшим ко Господу Патриархом Пименом, новоизбранный Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Первосвятитель возглавил праздничную Литургию, придав ей истинно архиерейское благолепие. Торжественность богослужения, стройность пения иноков, праздничное многолюдье надолго запомнились прихожанам Лавры и паломникам, приехавших со всех уголков необъятной страны, чтобы почтить величайшую Православную святыню. В это радостное время в Почаевской Лавре видимым образом возрождаются славные традиции, заложенные еще в глубокой древности. По благословению наместника обители, архимандрита Онуфрия (Березовского), появляются первые публикации, освещающие ее славную историю и современное устройство, производятся ремонтно-реставрационные работы, налаживается хозяйство, возрождаются традиционные для монастыря промыслы. В 1990 году вновь открывается древний Свято-Духовский скит, основанный, согласно преданию, приснопамятным Мефодием-Первоначальником и разоренный в самом начале хрущевских гонений, в 1959 году. Существует мнение, что в глубокой древности здесь был основан тот самый легендарный "монастырь-скит", описанию которого мы уделили достойное внимание в начале монографии. Его дивные святыни привлекают паломников не в меньшей мере, чем почаевские. На памяти представителей старшего поколения -- ряд многочисленных исцелений, самое чудесное из которых произошло 4/17 июня 1950 года с монахиней Варварой (Путятиной), на протяжении 48 лет страдавшей тяжелой формой паралича и получившей полное излечение после поклонения списку Чудотворной иконы Почаевской Божией Матери, находящемуся над Царскими Вратами в храме Святого Духа. Чудесное исцеление собственноручными подписями удостоверили наместник скита иеромонах Алфей (Романюк), иеросхимонах Николай (Гаврик), присутствовавший при нем, сама исцеленная и находившаяся рядом инокиня Мария. История Свято-Духовского скита -- это еще одна славная страница истории Почаевской Лавры, неотторжимой частью которой скит является. Молитвами Пресвятой Владычицы Богородицы и самоотверженным трудом скитской братии в этом благословенном месте восстановлены четыре храма: храм Святого Духа, Всех Святых, преподобного Серафима Саровского и преподобного Онуфрия Великого. Среди святынь скита находятся мироточивая глава одного из Киево-Печерских преподобных, большое количество частиц мощей разных святых, чудотворные иконы Почаевской, Казанской, Иверской и Феодоровской Божией Матери, крест-вериги преподобного Никиты-столпника. Братией ежедневно служатся Божественные Литургии, неопустительно читается неусыпаемая Псалтирь. Однако силы зла не дремлют. Вновь пробуждается ропот, и на благословенной Почаевской земле произрастают отвратительные плевелы раскола, неоднократно осужденного Церковью, но не изжитого окончательно. В 1987 году греко-католическая церковь, находившаяся до этого времени в подполье, на волне перестройки вновь легализовала свою деятельность. Стремясь наверстать упущенное, она сначала исподволь, постепенно, затем все более стремительно и агрессивно начала вести активную подрывную работу, захватывая православные храмы и изгоняя священников. Преступную бездеятельность проявил в этой ситуации тогдашний Экзарх Украинской Православной Церкви митрополит Филарет, который, на словах заявляя об отсутствии угрозы от "несуществующей греко-католической церкви", на деле провоцировал столкновения, обращаясь за помощью к силовым структурам. Это привело к серьезным нестроениям, подрывавшим Православную церковь изнутри. Положение усугубилось и крайне необдуманной кадровой политикой тогдашнего митрополита, и рядом обстоятельств из его личной жизни, компрометирующих Церковь. К началу 90-х годов одновременно с откровенными националистами в западноукраинских епархиях появилось большое количество клириков, искренне считавших, что каноническое расширение прав Украинского экзархата Русской Православной Церкви остановит наступление униатства и позволит избежать раскола в Украине. Синод РПЦ, прислушавшись к этим мнениям, производит соответствующие изменения в статусе Украинской Православной Церкви. Для противодействия раскольническим тенденциям и расширения возможности противостоять унии в 1989 году была расширена ее самостоятельность в решении проблем на местах. В январе 1990 года решением состоявшегося в Москве Архиерейского Собора Православная Церковь на Украине обрела право называться Украинской Православной Церковью, иметь собственный Синод и получила финансовую самостоятельность, т. е. по сути, получила права Автономной Церкви. Это привело к существенному оживлению деятельности Украинской Православной Церкви, открытию множества храмов и монастырей, появлению более трех тысяч новых приходов. Однако эти позитивные изменения отнюдь не обрадовали политиков, толкавших Украину к расколу, которые восприняли вышеперечисленные нововведения не как процесс постепенного обретения Украинским Православием канонической независимости, а как вынужденную уступку, вырванную силой. Положение усугубилось всеобщим недовольством позицией и одиозностью личности митрополита Филарета (Денисенко). Дальнейшее возрастание количества приходов и епархий "автокефалистов", особенно в западных националистических областях Украины, поддержка их Рухом в традиционно-православных районах страны, по мнению видного историка церкви Д. Поспеловского, в значительной мере были обусловлены политикой Филарета, провоцировавшего раскол своими если не провокационными, то откровенно некомпетентными действиями. Стремясь оказать УПЦ помощь в преодолении межконфессионого конфликта, Украину в это время посещает новоизбранный Святейший Патриарх Алексий, о чем мы писали выше. 5 августа 1990 года, в день 750-летия со дня основания Почаевской Лавры, он возглавляет праздничную Литургию и совместно с клиром и мирянами УПЦ молится о церковном мире в Украине и ее благоденствии. В этот же день в Почаевской Лавре Святейший Патриарх совместно с митрополитом Филаретом и другими иерархами Украинской Православной Церкви проводит встречу с клириками и мирянами западных областей Украины. Основной темой встречи является обсуждение проблем церковного домостроительства, и, в частности, решение вопроса о расширении самостоятельности Православной церкви на Украине, неожиданно обретшего особую остроту в связи с межконфессионным противостоянием в западном регионе. Православные христиане из западных областей констатировали многочисленные акты насилия, претерпеваемые ими от греко-католиков и автокефалистов. Было, в частности, отмечено, что процесс возрождения унии сопровождается давлением на православных, конституционные права и религиозные свободы которых полностью игнорируются. В этой связи архиереи УПЦ обратились к Святейшему Патриарху Алексию II с просьбой предоставить УПЦ большую самостоятельность в религиозно-административных делах, что и было сделано в скором времени на Архиерейском Соборе, состоявшемся в Свято-Даниловском монастыре 25-27 октября 1990 года. Для вручения Киевскому Митрополиту грамоты о даровании УПЦ независимости и самостоятельности в управлении Патриарх Алексий непосредственно по завершении работы Собора прибыл в Киев, где 28 октября 1990 года отслужил в Софийском соборе Божественную Литургию. Перед началом торжественного Богослужения Святейший Патриарх объявил вышеупомянутое постановление Архиерейского Собора и передал Священноначалию УПЦ Благословенную Грамоту, подтверждающую ее независимость при сохранении, как прежде, канонического единства с Русской Православной Церковью и Вселенским Православием. В этом статусе и правах признает УПЦ на сегодняшний день все Вселенское Православие. Год, прошедший после дарования УПЦ самостоятельности, был наиболее плодотворным. Несмотря на антицерковную деятельность греко-католиков и раскольников, внутренний духовный потенциал Церкви был настолько значителен, что за короткое время стали заметны огромные позитивные изменения в различных сферах ее деятельности. Активизировалась ее работа среди молодежи. Улучшилась система подготовки кадров. В связи с реальной потребностью в грамотных молодых священниках на новообразованных приходах, к ранее открытым Одесской и Киевской Духовным семинариям добавились Волынская(в Луцке) и Почаевская (в Почаевской Лавре). В 1992 году после длительного перерыва снова возобновила свою деятельность Киевская Духовная Академия. В это время активно возрождается монашеская жизнь в Киево-Печерской Лавре, открывшейся к тысячелетию христианства. Благодаря поддержке братии Почаевской Лавры вновь открывается Кременецкий Богоявленский женский монастырь Тернопольской епархии. При содействии Корецкого монастыря появляются первые насельницы и в разрушенном до основания Святогорском Зимненском монастыре на Волыни. Возрождаются древние Свято-Троицкий Межиричский и Свято-Троицкий Дерманский монастыри в Ровенской епархии, Спасо-Преображенский Лубенский Мгарский и Рождества-Богородичный Козельщанский на Полтавщине, Успенский Елецкий в Чернигове и множество других. Если, как отмечалось выше, в 1989-91 годах было открыто около трех тысяч приходов, то уже к лету 1991 их количество превысило пять тысяч(226)). Необходимо отметить, что предоставленная УПЦ независимость и самостоятельность во всех делах внутреннего управления, внешне казалась аналогичной той автономии, которую Поместный Собор РПЦ в 1918 году предоставил Православной Церкви на Украине. Однако автономия 1990 года, имевшая строго канонические основания, к сожалению, не смогла предотвратить появление т. н. "Украинской автокефальной православной церкви", которую возглавил Иоанн Боднарчук - раскольнический епископ, лишенный сана. Настало предсказанное Святым Евангелием скорбное время (Мф. 24, 21,29), характеризующее завершающий этап в истории человечества. Падение нравов, охлаждение веры, оскудение любви привело к тому, что миром овладели различные искушения, дабы отторгнуть многих от святой Православной веры. Кроме того, враг рода человеческого учинил еще один раскол в рядах канонической Церкви --филаретовский, ставший уродливым порождением времени и особо опасный тем, что вслед за представителями автокефальной церкви бывший Предстоятель Украинской Православной Церкви Филарет (Денисенко) попытался самочинно присвоить себе апостольское преемство Православной Церкви. Кощунственно нарекая себя "патриархом", он смутил некоторую часть паствы, нетвердо стоящей на православных позициях, уведя ее на погибельные пути раскола. Совершив ряд противозаконных деяний, несовместимых с должностью Предстоятеля, он фактически сам поставил себя вне канонической Церкви. Будучи лишенным сана сонмом архиереев на знаменитом Харьковском Соборе, он связался с националистами и фактически благословил войну между сторонниками канонического Православия, которых было подавляющее большинство, и раскольниками, требовавшими полного разрыва отошений между РПЦ и Украинской Православной Церковью.Это привело к многочисленным погромам и самочинным захватам церквей, преимущественным образом. все на той же Волыни. Сбылись пророческие слова Евангелия:"Сын Человеческий, пришедши, найдет ли веру на земле" (Лк.18,8). Сильные националистические настроения охватили также часть Житомирской, Ровенскую, Львовскую и Тернопольскую области. В этих условиях Блаженнейший Митрополит Владимир, возглавивший по решению Харьковского Собора Киевскую кафедру, охваченную расколом, вспоминая грозовой 1992 год, писал: "Было такое впечатление, как будто земля под тобой горит". Что можно было сказать о его любвеобильном сердце Переживая за мирное разрешение религиозных проблем в нашей стране, он неоднократно повторял слова святого благоверного князя Александра Невского: "Не в силе Бог, а в правде Христовой, в вере православной, в любви евангельской". Не могли не коснуться эти приснопамятные события и Почаевской Лавры, которая всегда была и оставалась на самом острие непримиримой борьбы между различными конфессиями. Обретший скандальную известность из-за спровоцированных им же событий 1980 года наместник Почаевский Иаков( Панчук), возведенный в 1990 году Синодом Русской Православной Церкви в сан епископа, решил, что в Лавре, насельниками которой являются преимущественно этнические украинцы, насадить автокефалию будет намного легче, чем в целом по стране. Пользуясь своим высоким положением, он довольно долго обрабатывал братию, особенно усердствуя перед выходцами из Западной Украины, чтобы разжечь в их среде национализм, однако не нашел понимания в этом вопросе и приступил к откровенным угрозам. Он привлек на свою сторону благочинного, отца Петра (Братуся), сложную, неоднозначную личность, и регента Антония (Ярого), который сумел вовлечь в раскол нескольких клирошан. Непосредственно перед праздником Вознесения, вернувшись из Киева и, очевидно, получив соответствующие указания от находящегося тогда уже в запрете бывшего предстоятеля УПЦ Филарета, он стал самочинно поминать этого лишенного сана раскольника совместно с Патриархом Константинопольским, не согласовав с последним свои самовольные действия, и Президентом Кравчуком, который и вовсе не имел отношения к Церкви. За вечерней трапезой он отдал братии распоряжение немедленно переходить в автокефалию. Согласие на это провокационное предложение, ведущее к предательству интересов Православия, дали только три монаха. Тогда Иаков, исполнившись гнева, стал угрожать репрессиями, твердо заявив, что завтра, несмотря на праздник, вызовет из Тернополя ОМОН, и монахов насильно принудят совершить то, чего они не хотят сделать добровольно. Он настолько уверовал в собственную безнаказность, что осмелился угрожать братии в случае проявления непокорности изгнания их из Лавры с позором( за бороды и за ноги), не давая забрать личные вещи и ценные иконы из келий. Подобные слова были неслыханной дерзостью. Обратившись к истории, вспомним, что со времен преподобного Иова наместниками (игуменами) самою же братию соборно избирались наиболее достойные иноки. Братия всесторонне обсуждали личность игумена в трапезе в соответствии с выработавшимся в течение времени чином. Выражая свою волю на бумаге и утверждая ее собственными подписями, они подчеркивали, что избирают себе игумена, полагаясь на его дальнейшую благочестивую жизнь (житие побожное), принимая начальство его над собою охотно, с любовию и единогласно (миле, любовно, и згодно), и обязуясь повсеместно являть ему повиновение и послушание безпрекословно и без затей (без всиляких контрадиций и вношения яких вымыслов). Однако по отношению к игумену выдвигался ряд требований, важнейшим из которых был его долг поступать с братиею так, как требуют обычаи и монастырские постановления, обязывающие, чтобы игумен был для братии примером святой жизни, управлял ею как Пастырь и Отец, заботясь прежде всего об монастырских интересах, и по всем важным вопросам действовал не от собственного лица, а от имени всей братии, предварительно посоветовавшись с нею. Разумеется, ни одному из этих требований нынешний наместник не соответствовал. И если долгие годы Господь терпел его беззакония, то попытка вовлечь братию в раскол была последней каплей, после которой последовало возмездие. Ибо, как писал священномученик Ириней Лионский, крестной мукой засвидетельствовавший свое исповедание веры, "грех разделения с Церковью не омоется и самою кровью". Праздничный день для братии был омрачен ожиданием кровавой расправы. Впрочем, глядеть в лицо опасности им было привычно, поэтому, не впадая в душепагубное уныние, они смиренно взывали к Господу, умоляя Его не попустить подобного нечестия. И Господь призрел на их моления. Прихожане обители, узнав об ожидаемом во второй половине дня прибытии ОМОНа, возмутились готовящимся актом насилия и настроились на решительные действия. Никто после окончания Божественной Литургии не ушел из церкви. Наоборот, народа становилось все больше за счет того, что люди, узнав о готовящемся предательстве, приходили в обитель с семьями, чтобы поддержать братию в трудную минуту. По всем окрестностям на машинах, мотоциклах и лошадях разъехались гонцы, чтобы как можно большее количество народа оповестить о попытке раскольников захватить обитель. Тревожный звон колокола огласил окрестности. Это был сигнал к всеобщему сбору. Лишенный поддержки Иаков, так и не дождавшись приезда ОМОНа, стал звонить во Львов в надежде на приезд подкрепления. Однако местные телефонистки, предвидя подобный шаг, вполне убедительно разыграли незадачливого автокефалиста. Некий сообразительный молодой человек, находясь на связи, отвечал на его вопросы, давал обещания, словом, усыпив бдительность, выиграл столь необходимое в сложившейся ситуации время. Затем возмущенные люди попросту перерезали кабель, таким образом лишив раскольников возможности связаться с силовыми структурами и вызвать кого-либо на помощь. Когда из Тернополя все же приехали представители соответствующих органов, то, трезво оценив ситуацию, они тихонько посоветовали неудачливому самостийнику убраться подобру-поздорову, поскольку не могли гарантировать ему безопасность. Это было незабываемое зрелище. Вначале грянуло стройное монашеское пение. Затем. молитвенно возблагодарив Владычицу, в который раз избавившую обитель от бед, братия, сопровождаемые многолюдной толпой прихожан и сочувствующих, вывели бывшего наместника из Лавры, оградив живым частоколом сплетенных рук, ибо самостоятельное перемещение было для него отнюдь не безопасным. Его не вытаскивали за ноги или за бороду, как сам он хотел поступить с братией, а весьма степенно усадили в машину, однако до тех пор, пока дверца автомобиля не захлопнулась, милиции приходилось тройным кольцом удерживать взбудораженную толпу от попыток самосуда. До самого утра гремел набат, напоминая об опасности, которая еще не миновала. Тщательно контролировались дороги, и каждая новая машина, приезжавшая из Кременца или Тернополя, подвергалась тщательному осмотру. Колокольный звон не смолкал долго, пробуждая историческую память людей и призывая их к бдительности. Лишь наутро, увидев, что опасения были тщетными, и коренастые парни с железными бицепсами так и не приехали, люди мирно разошлись. Братия, ошеломленные происшедшими событиями, еще долго молились, чтобы Господь дал им мудрость уразуметь происшедшее и направил стопы к верным стезям. Спустя некоторое время оставшийся не у дел, лишенный сана Иаков Панчук разделил плачевную участь Михаила Денисенко, попавшего под анафему . Воистину, "блажен муж, иже не иде на совет нечестивых"(Пс.1,1)! После приснопамятных событий новым наместником "миле, любовно, и згодно" был избран иеромонах Феодор (Гаюн), вскоре возведенный в сан епископа. Так отступила, разбившись о несокрушимую преграду истинной веры и подлинно христианского благочестия мутная волна раскола, обрушившаяся на священные пределы исконно православной земли. А спустя некоторое время братия избрала нового наместника -- архимандрита Владимира, в настоящее время возведенного в сан архиепископа, о чем будет подробнее сказано ниже. . Уходящее тысячелетие ознаменовалось рядом знаковых событий. Рухнула тоталитарная система, основанная на воинствующем атеизме. После долгих лет откровенной и яростной атеистической пропаганды, приведшей к необратимым потерям, религии было возвращено ее место в социуме. Она, наконец, вновь вошла в сознание людей, раскрыв им истинные Смыслы бытия, став для многих спасительным якорем, позволяющим удерживаться в бурном житейском море. Изголодавшиеся по слову Божию, наши соотечественники стали активно искать пути духовного просвещения, испытывая непроизвольное чувство вины перед Церковью за те гонения, которые Она пережила в годы Советской власти. Впрочем, следуя Евангельскому учению, никто не озлобился, не возроптал, не проклял своих гонителей, ибо сказано: "Любите враги ваши, благословляйте проклинающих вас. Добро творите ненавидящим вас, и молитеся за творящих вам напасть и изгоняющих вас" (Мф.5,44-46). Выше было отмечено, что во время филаретовского раскола практически все насельники Почаевской Лавры, твердо стоящие в истинной вере, однозначно поддержали каноническое Православие. Это еще раз показало, что славные традиции, заложенные преподобным Иовом, живы и неколеблемы и обитель по-прежнему остается несокрушимым оплотом Православия на западе Украины и что ее исторические перспективы весьма оптимистичны. Как не вспомнить дивных почаевских старцев, которые, безгранично любя родную Лавру, свято верили, что все, оставшиеся на святой Лаврской земле, выстоят перед лицом грядущего антихриста, ибо сама Богородица в минуту опасности защитит их. На них буквально исполнятся слова Священного Писания: "Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с той славой, которая откроется в нас" (Рим. 8,28). В ответ на вопрос о том, как спасаться в современном мире, схиархимандрит Феодосий (Орлов) самым категорическим образом советовал многим паломникам без малейшего промедления оставить все нажитое и немедленно переселиться поближе к Почаеву, благословляя обустроиться рядом с Лаврой: "Уезжайте оттуда, там все сгорит, лучше купить домик возле Почаева". Поступать таким же образом своим чадам некогда благословляли многие известные старцы, и, в частности, преподобный Кукша Одесский. Преподобный Кукша, к примеру, рассказывал близким ему людям: "Настанет время, когда начнется война, и все будет гореть, но на три километра от Лавры все сохранится". Предвидя, что жизнь настанет очень тяжелая, он советовал людям приобретать дома в непосредственной близости от святой обители, чтобы иметь возможность держаться хотя бы за Лаврскую ограду, или же, в случае невозможности поступить подобным образом: уходить в уединенные места, отдаленные от населенных пунктов. Многие из упоминавшихся нами ранее подвижников благочестия в целом придерживались такого же мнения, выражая, однако, свои мысли более просто и сдержанно. Что же побуждает людей стремиться к этой древней святой земле, как не вера в Небесное заступничество и упование на спасение безсмертной души Безупречная жизнь почаевских иноков, всецело посвятивших себя высокому служению Богу и Его Пречистой Матери, их самоотверженный труд по возрождению обители и святые молитвы вселяют наши сердца надежду, что так теперь будет до скончания века. Ежедневно, во время Божественной литургии, клирики и миряне соборно исповедуют свою православную веру. "Верую во Единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь", - эти слова Никео--Константинопольского Символа Веры четко и последовательно выражают один из основных догматов православного христианского вероучения. В нелегких условиях разделения мы последовательно боремся за единую Церковь, " столп и утверждение Истины", которую, по Его неложному обетованию, "и врата адовы не одолеют" (Мф. 16,18), исповедуем одно Крещение и одно причащение -- то, ради чего шли на крестную смерть оставшиеся верными святому Православию почаевские иноки. Мы понимаем, какая величайшая ответственность лежит на пастырях и архипастырях нашей Церкви, призванных помочь своим верным чадам не угодить в сети Велиара, твердо пребывая на позиции служения Ей, ярчайшим образом проявившегося в годы гонений советского периода. Однако процесс возрождения происходит нелегко и не сразу. Естественно, потребуется много времени и усилий, чтобы традиционные духовные и нравственные ценности вновь вернулись в жизнь и коллективное сознание нашего народа. Одако Господь вместе с изменениями в общественно-политической жизни страны дарует нам великую и святую надежду. Вступив в Совет Европы, Украина взяла на себя обязательство возвратить Церкви отобранную большевиками собственность. И это является не уступкой времени, а актом высочайшей исторической справедливости. Общеизвестно, что все движимое и недвижимое имущество Лавры, включая ее прекрасные благолепные храмы, возводились за счет щедрых благотворителей и строились непосредственно для монастыря. Монастыри живут по своим установленным в глубокой древности и освященным вековой традицией уставам. И пока не прекращается молитва, пока приносится безкровная жертва, мир, погрязший во грехах, продолжает существовать. Следует помнить, что действующие монастыри, эти современные оазисы Духа, не могут быть собственностью государства, ставящего иноков в безправное положение, объектами экскурсий с ярко выраженной антирелигиозой направленностью. Они должны получить, наконец, право выполнять свое первоначальное назначение. Ярким примером цивилизованного урегулирования отношений между Церковью и государством может быть устав святой горы Афон, в обители которой, чтобы не нарушать уклад монастырской жизни, доступ крайне ограничен даже для паломников, не говоря уже о светских людях. Тернистым был путь Православия на западной Руси, что не могло не отразиться и на истории монастыря. Набеги турок и татар, польская экспансия, лихолетия первой и второй мировых войн, гонения во время безбожной советской власти, - все вынесла обитель, покрываемая могущественной благодатью и помощью Царицы Небесной и молитвами блаженного игумена. преподобного Иова. По милости Божией не угасает лампада монашеской молитвы в святой обители. Монастырю возвращены некоторые сооружения, которые были отобраны в советский период, сады и земельные участки, в нем усилиями братии успешно ведутся восстановительные работы. Около ста насельников работают, не покладая рук, на многоразличных послушаниях, имея великое множество работы. Однако на первом месте остается наивысший монашеский подвиг- молитва, смиренная благодарность за неисчерпаемую благодать на Почаевской горе, привлекающую великое множество паломников. В силу сложившихся обстоятельств владыка Феодор, достойно потрудившийся над возрождением обители, был в 1997 году переведен на Каменец-Подольскую кафедру и на его место был избран архимандрит Владимир (Мороз), с декабря 2000 года возведенный в сан епископа, а в 2006 году ставший архиепископом. Этому, чрезвычайно плодотворному периоду в жизни обители мы и посвятим последний раздел. Заключение. "Да будет век грядущий свят". Лик третьего тысячелетия в исторических судьбах Почаевской Лавры. На рубеже тысячелетий Не задержу на прошлом взгляд. Да будет век грядущий свят, Да будет век грядущий светел Дыханье звездной тишины, Небес открытость - как награда, - Тысячелетье без неправды, Тысячелетье без войны. Тысячелетье в сонме света, Тысячелетие без тьмы... Причастники спасенья мы И дети Высшего Завета. Эпохи безвременья дети, Былого отвергаем ад. Да будет век грядущий свят. Дa будет век грядущий светел. Оглядываясь с высоты просвещенного XXI века на историческое прошлое Почаевской Лавры, можно сделать однозначный вывод: обитель, имеющая такую многославную историю, не может затеряться в безвестности. Вспомним, как сменялись века, уходя в Вечность длинной чередой, поглощались небытием правители, растворялась, как дым, суетная мирская слава, но удивительное это место, как чудное творение Создателя, всегда было желанным прибежищем для тех, чьи души жаждали уединенной молитвы. Какие бы испытания ни выпали на ее долю в течение многовекового существования, Лавра, являющаяся оплотом истинной веры, цитаделью Православия среди латинско-униатского окружения, молитвами пресвятой Владычицы Богородицы, предстательством преподобного Иова и Амфилохия Почаевских, постепенно восстает из мерзости запустения, залечивает нанесенные раны, восстанавливается в прежнем благолепии. Новый наместник, архимандрит (с 2000 года --епископ, а с 2006 года - архиепископ) Владимир (Мороз), стал достойным продолжателем славных традиций, заложенных еще много веков назад. Промыслительным образом практически сразу после его избрания произошло чрезвычайно важное изменение в статусе монастыря: Лавра обрела ставропигию, т.е. стала монастырем, непосредственно подчиненным власти Киевского Митрополита. Это расширило ее возможности, увеличило самостоятельность. Особенно ярко проявились эти изменения с началом созидательной деятельности нового наместника, - руководителя, обладающего, помимо высокой ревности о Господе, широтой взглядов, умением увидеть перспективу любого начинания и довести его до завершения. В период его пребывания у власти обитель видимым образом благоукрасилась, обрела торжественный, праздничный вид. Господь щедро наделил владыку организаторскими способностями и талантом монаха-строителя. Под его руководством были произведены многочисленные ремонтно-реставрационные работы в Успенском и Троицком соборах, Похвальной Церкви, построена часовня Рождества Христова, реставрирована колокольня, вымощена часть монастырского двора. Заметно увеличился ассортимент реализуемой продукции: книг, утвари, икон, которыми обогатились многочисленные лавки. Видимым образом наладилось книгопечатание: по благословению наместника Лавры появилось множество печатных изданий, повествующих о славном историческом прошлом обители и ее современной жизни. Были изданы книги "Объятия Отча" (очерки истории Почаевской Лавры, составленные св. В. Зелинским, "Почаевский Богогласник" (сборник духовных кантов), переиздан сборник назидательных поучений и статей, составленных преподобным Иовом, получивший символическое название "Пчела Почаевская" Возродилась традиция печатания святоотеческого наследия, житий современных подвижников благочестия, душеспасительной литературы для простого народа и для детей. Вновь наладился выпуск "Почаевского листка". Заметным явлением стало издание двухтомника "Руководство на духовном пути". Предметом особых попечений архиепископа Владимира стала в настоящее время оборудованная всем необходимым, уютная и благоустроеная гостиница, способная принять одновременно огромное количество богомольцев. Каждый, кто бывал в Почаевской Лавре ранее, особенно те, кто сподоблялся посетить ее в престольные праздники, помнят, какой актуальной и болезненной была проблема размещения всех нуждающихся в ночлеге. И хотя для богомольцев открывались на ночь многочисленные храмы обители, их все равно не хватало, и значительная часть богомольцев оставалась под открытым небом. Стараниями предыдущего владыки бывшая психиатрическая лечебница, размещенная в здании странноприимницы, была вновь переоборудована под гостиницу, которая могла одновременно принимать до двухсот паломников. И все-таки людей, нуждающихся в крове, было значительно больше, чем помещений, готовых их принять, что создавало особые трудности в двунадесятые и престольные праздники. Теперь же, милостию Божией и неустанными попечениями Преосвященнейшего Владимира( с 2006 года - архиепископа) проблема эта была практически решена. Неустанными попечениями владыки наладилась также работа паломнической трапезной, где в большом чистом зале один раз в день могут безплатно потрапезничать все, кто в этом нуждается: Матерь Божия питает всех. Те же, кто привык к более изысканной пище, имеют возможность за практически символическую плату потрапезничать в монастырской трапезной. При виде всех этих изменений на память приходят воспоминания о том, как некогда кормил богомольцев любвеобильный старец отец Ахила, забиравший из братской трапезы остатки пищи и в бидонах приносивший ее в пещерную церковь... Очень важным подспорьем в монастырском хозяйстве стало возведение двух мельниц, строительство пекарни, проведение работ по благоустройству монастырского сада и пасеки, практически решающей проблему обезпечения обители медом и воском, оборудование теплого и вместительного коровника. Проведение всех этих преобразований, кроме практического значения, имеет также и глубокий внутренний смысл. Наладив натуральное хозяйство, Лавра, как и прежде, стала жить от трудов своих, что является делом не только полезным, но и весьма спасительным. Многие старцы высокой духовной жизни предсказывали, что в последние времена спасутся лишь те обители, где братия не только молится, но и работает физически. В этой связи важно, на наш взгляд, отметить как безусловно положительный фактор, открытие различных мастерских, позволяющих не только удовлетворять потребности Лавры в тех или иных предметах или утвари, но и изготавливать товар на продажу. Благоустройство Лавры коснулось даже таких необходимых в современном цивилизованном мире удобств как проведение газа, не зависимого от городской системы водоснабжения водопровода, и сооружение автономной электростанции. Вспомним, как мерзли монахи, когда во время гонений им запрещали пользоваться топливом, как страдали они без воды, когда им отрезали путь к источникам, как погружались во мрак храмы, когда энергетический кризис оставлял Почаев без электроэнергии. Сейчас же в Лавре независимо ни от каких внешних обстоятельств не отключается освещение и не прекращается водоснабжение. Неустанный созидательный труд монастырской братии, возглавляемой деятельным и энергичным архиереем, дает потрясающие результаты: древняя обитель преображается на глазах, чему чрезвычайно способствует особый дух, царящий во всем. Жить инокам приходится в одной обители, под одной крышей, выполняя одни и те же обеты, данные Господу следовательно, приходится познавать немощи друг друга и смиряться друг перед другом, ибо, по словам Апостола, " плод духовный есть: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание" (Гал.5, 22). Чтобы взрастить в своем сердце этот дивный плод Божественной любви, нужно неукоснительно соблюдать иноческие уставы, внимать своему сердцу, читать Святых Отцов, проводить время в непрестанной молитве и трезвении. Спасаться, не имея в себе этих благодатных даров, немыслимо, ибо внутренний мир стяжается прежде всего благодаря той невидимой внутренней работе, которая наполняет иноческую жизнь особым смыслом: самоотверженным молитвам, которым внимают Всемилосердный Господь и Его Пречистая Матерь. Ибо молитвенный труд --это основа жизни обители, о чем неложно свидетельствует святой апостол Иаков, отмечающий: "Много бо может молитва праведного" (Иак. 5, 16). Молитвенное предстательство Лаврской братии пред Господом за мир и сущих в нем людей, высота иноческого подвига уже не раз спасали мир и живущих в нем людей от гибели. Молитва -- связь времен, в веках не рвется, Она, подобно путеводной нити, Нам милосердным Господом дается, Чтоб с Небесами вновь соединить нас. Она объединяет нас и предков И потерять ее -- страшнее смерти. Небесный хор в душе звучит так редко, В житейской угасая круговерти. Ежедневно раннее утро застает почаевских иноков на молитве. В соответствии с веками освященным уставом монашествующие собираются на братский молебен, чтобы поблагодарить Господа за то, что Он даровал еще один день для спасения, вознести молитвенное прошение за весь мир, "за всю братию и за все православные христианы". В пять часов утра в величественном Успенском соборе начинается самая ранняя монашеская служба --полунощница, после которой под умилительное пение тропаря "Несокрушимые врата" медленно и величественно опускается Чудотворная икона Почаевской Божией и начинается чтение акафиста Почаевской Божией Матери. Сердца верующих людей в этот торжественный момент исполняются особой тихой радости о Господе и величайшей благодарности к Нему --Творцу всего сущего . Вседержителю, благодарю За воскресшей веры зарю, За святую о Бозе печаль, За надежды звенящую даль, За незримый Фаворский Свет, За священный с Богом Завет, За прекраснейший из Даров -- Совершенную к Богу Любовь. Обычно в обители служатся две, а в праздничные дни три Божественные литургии. Ранняя, как правило, начинается в шесть часов утра в пещерном храме, однако при большом стечении народа ее проводят в Троицком соборе. По завершении литургии , около 7.45, начинается чтение акафиста преподобному Иову, а нескончаемый поток богомольцев притекает к его святым мощам и мощам преподобного Амфилохия, находящимся в той же пещере, что и мощи преподобного Иова. Приложившись к Чудотворной иконе, испив живоносной святой воды из Цельбоносной стопы Богородицы, люди получают по вере своей уврачевание недугов и вразумление. В понедельник и четверг паломники, страдающие различными немощами, могут по благословению духовника побывать на вычитке или приступить к таинству соборования, ибо, приехав в эту удивительную врачебницу, каждый жаждет покаяния и уврачевания духовных и телесных недугов. Поздняя литургия начинается в девять, а в праздничные и воскресные дни в десять часов утра. Это, как правило, архиерейская служба, происходящая торжественно и церемонно. Сердца верующих исполняются особого благоговения, когда начинается Евхаристический канон, ибо вся жизнь православного человека -- это непрерывная Евхаристия --благодарение Богу за его нескончаемые милости к погрязшему в смертных грехах падшему человеку. Ввысь стремится, бренный мир отринув, Светлая,высокая мечта. Господи, позволь нам лечь пылинкой У подножья Твоего Креста. Дай припасть к Твоим стопам Пречистым, Сладость крестной муки подари. Приоткрой таинственные Смыслы, Покаянья светом озари. Благодарности молитву чистую Господи, прими без укоризны. В этой непрерывной Евхаристии -- Высшее призванье нашей жизни. А какими поучительными и глубокими бывают проповеди! Слушая их, невольно прпроецируешь сказанное на себя, понимая, что наступил благословенный миг Истины и устами священника или архиерея к тебе взывает Сам Господь. И сколько бы раз ни побывал в Лавре, каждое новое посещение приносит новые радости, раскрывает новые грани богопознания. Душа окунается в эту несказанную благодать, как в живоносный источник, исполняясь глубокого внутреннего мира и светлой радости о Господе. Медленно и величаво течет река времени, постепенно перетекая в громаду-Вечность. Есть ли на свете любовь, мужество, взаимопомощь и соборность, -каждый решает за себя сам, ибо каждому человеку отводится время для того, чтобы он осуществил свой жизненный выбор. "Всему свое время, и время всякой вещи под небом" (Еккл.3, 1) сказано в Екклезиасте. Важно только сделать этот правильный выбор и последовать ему, чтобы затем не сожалеть о безцельно прожитой жизни и утерянных возможностях. И только после того, как он осуществится, возможно движение к избранному, а значит ветер встречный и попутный, преодоление себя, вступление на узкий путь, подлинная синергия Творца и творения. Выбор, сделанный почаевскими иноками, добровольно посвятившими себя высокому и благородному служению, высок перед Господом. Описанные выше чудеса, вплетающиеся в тонкую ткань истории Почаевской обители,исполненной молитвенного подвига, мужественного противостояния злу и созидательного труда, являются лишь ничтожно малой крупицей от безчисленного множества случаев Небесной помощи. Эта благодатная помощь, происходившая во все времена, не прекращаются и поныне, приводя людей к истинной вере и укрепляя их на тернистом и многотрудном пути спасения. Вот уже не один век призывно звучит благовест величественной колокольни Свято-Успенской Почаевской Лавры. Он пробуждает от глубокой духовной летаргии наши истосковавшиеся по Богу сердца, призывает отвлечься от суетных земных дел и мелких житейских попечений, раздвигает горизонты будничной сиюминутности. Слушаешь перезвон Лаврских колоколов, и кажется, что сейчас произойдет чудо: вот-вот приоткроется завеса великой и непостижимой человеческим разумением Божественной Тайны, и мы из современной малорадостной повседневности перенесемся в удивительный, наполовину легендарный мир, где все исполнено благодати и святости. Наша Церковь жива. Ей --две тысячи лет. Хоть пытались сломить ее бесы-нередко, Я иду босиком по священной земле, По земле легендарных возлюбленных предков. Над землей этой славной столько бурь пронеслось, Но невзгоды нисколько ее не сломили, Укрепили в сраженьях, исполнив ее Несказанной и вечной Божественной силой. Дольный мир защитив и очистив от зла, Вновь восстала она, словно Феникс, из пепла, Крест приняв на себя, сквозь века пронесла И в горниле вселенских страданий окрепла. Я в бездонное Небо беззвучно взмолюсь, - Пусть молитва немая сотрясет мирозданье И да призрит Создатель на Отчизну мою, Возродив ее в прежней красе первозданной. Пусть восстанет она от бесовских оков, От губительной уз мудрецов инославных. Молча обувь сниму и пройдусь босиком По святой благодатной земле православной. И по сей день Свято-Успенская Почаевская Лавра является, как и много веков назад, оплотом Православия на западе нашей святой Руси, своеобразным духовным маяком, свидетельствуя всему миру истину о Христе Спасителе. Каждый шаг на этой благословенной земле рождает в душе мысли о покаянии, пробуждает дремлющую совесть, подает надежду на то, что не все еще утрачено в этом растерзанном ненавистью и злобой мире и что вопреки всем его сложностям и нестроениям сохранились еще для человечества вечные истины и вечные ценности. Осознание же этого вселяет в сердца великую надежду на то, что не просто возможно, но и жизненно необходимо для каждого из нас духовное возрождение, в каком бы разладе с самими собою и собственной совестью мы ни находились... И что все зависит прежде всего от нас самих. Ведь если все ж не мы, так кто же Начаток созиданья свят. Благослови, дай крепость, Боже Злым силам противостоять. Дай в светлом огненном крещенье Облечься в ризы чистоты, Познать свое предназначенье, Грядущего узреть черты. В земле, на всех нам Богом данной, Любовью избранный, живет Высоким Небом Первозванный, К служенью призванный Народ. Сплошной неправды знак кровавый Земные полнит рубежи. Господь востребовать с нас вправе Поступка, большего, чем жизнь. В Христа облекшись, ложь отринем, Дух Божий в сердце сохраним. Земля святая, Украина, Возьми свой Крест, грядя за Ним! Высоким в Правде предстояньем, Времен соединяя нить, Дерзнем соборным покаяньем Святую Русь возобновить. Потомки Светлого Завета, Любовью возродимся мы. Тогда конца не будет света. Тогда конец наступит тьмы. Конец, И Богу слава Приложение. I.Архиереи, являвшиеся Священноархимандритами Почаевской Лавры с 1831 года(227) 1. Епископ Амвросий (Морев) -1831 2. Епископ Иннокентий (Сельно-Кринов) -1832 -1840 3. Архиепископ Никанор (Клеменнтьевский)1840-1848 4. Архиепископ Арсений (Москвин) 1848-1860 5. Архиепископ Антоний (Павлинский) 1860-1866 6. Архиепископ Агафангел (Соловьев) 1866-1876 7. Архиепископ Димитрий (Муретов)1876-1882 8. Архиепископ Тихон (Покровский)1882-1885 9. Архиепископ Палладий Ганкевич) 1885-1889 10.Архиепископ Модест (Стрельбицкий)1889-1902 11.Архиепископ Антоний (Храповицкий)1902-1914 12.Архиепископ Евлогий (Георгиевский) 1914-1919 13.Митрополит Георгий (Ярошевский) 1919-1922 14.Митрополит Дионисий (Валединский) 1922-1939) 15.МитрополитНиколай(Ярушевич) 1939-1941 16.Митрополит Алексий (Громадский)1941-1943 17.Епископ Иов (Кресович) 1943-1944 18.Епископ Питирим ()Свиридов)1944 19.Епископ Макарий (Овсиюк) 1943-1953 20.Епископ Фотий 1953-1954 21.Епископ Панкратий (Кашперук) 22.Епископ Палладий (1956-1959 23.Епископ Григорий( Замаляна) 1959-1964 24.Митрополит Дамиан (Марчук) 25.Митрополит Николай (Юрик)1965-1983 26.Митрополит Никодим (Руснак) 1983-1988 27.Архиепископ Ириней 1988 28.Архиепископ Лазарь 1988-1990 29.Архиепископ Сергий (Генсицкий) 1991-1996) 30.Блаженнейший Митрополит Владимир (Сабодан) 1996 II Православные наместники Почаевской Лавры и ее архимандриты до совращения обители в унию (228) 1.Преподобный Мефодий Первоначальник Почаевский --конец XII-нач.ХIII вв. 2. Преподобный Иов, игумен Почаевский-1601-1648 3.Самуил(Добранский) 1648-1658 4.Дорофей (Третьякович) 1658-1659 5. Досифей 1659-1666 6. Ефрем (Шацкий) 1666-1668 7. Софроний (Подчаевский) 1668-1669 8. Каллист (Мековский)1669-1675 9. Феодосий (Левицкий) 1675-1683 10.Иосиф (Добромирский)- 1675; 1683-1689 11. Кассиан (Рыбчинский) -- 1689-1690 12.Евфимий (Моравский) -1690-1693 13..Иннокентий (Ягельницкий)1693 14.Иакинф (Жуковский) -- 1693-1699 15.Иосиф (Саевич) -1699-1711 16. Лука (Палеховский) -1711-1714 17.Юстиниан (Радзикевич)1714-1715 18.Арсений (Качуровский)-1715-1716 19.Пахомий (Заблоцкий)-1716-1720 20. Гедеон (Левицкий) 1720 III. Православные наместники Почаевской Лавры и ее архимандриты после возвращения обители из унии (229). 1. Антоний (Рафальский)-1832-1834 2. Григорий (Немоловский)1834-1838 3. Неофит (Лелинович)-1848-1860 4. Архимандрит Амвросий (Лотоцкий)-1860-1865 5. Архимандрит Феодосий -1865-1868 6. Архимандрит Павел июль-декабрь 1868 7. Архимандрит Михаил-1868-1871 8. Архимандрит Смарагд-1871-1872 9. Архимандрит Иоанн (Якубович)1872-1883 10.Архимандрит Геронтий-1883-1884 11.Архимандрит Валентин 1884-1886 12.Архимандрит Модест (Комиссаревский)1886-1891 13.Архимандрит Ириней 1891-1895 14.Архимандрит Филарет 1895-1900 15.Архимандрит Амвросий 1900-1905 16.Архимандрит Тимолай-1905-1912 17.Архимандрит Паисий - 1912-1920 18.Архимандрит Дамаскин (Малюта)-1920-1931 19.Архимандрит Паисий-1831 (повторно) 20.Архимандрит Никодим 1931-1932 21.Архимандрит Пантелеимон (Рудык)-1932-1940 22.Архимандрит Панкратий-1941-1943 23 Архимандрит Панкратий (Кашперук)1943-1946 24.Архимандрит Елисей-1946 25 Архимандрит Иосиф -1946-1950 26.Архимандрит Иннокентий (Леоферов)-1950-1953 27 Архимандрит Севастьян (Пилипчук)-1953-1962 28.Игумен Варфоломей (Бабак)-1962-1964 29.Архимандрит Августин (Шкварко)-1964-1970 30 Архимандрит Самуил (Волынец)-1971-1974 31.Архимандрит Иаков (Панчук)-1974-1982 32.Архимандрит Николай (Шкрумко)-1982-1985 33.Архимандрит Марк (Петровцы)-1985-1988 34.Архимандрит Онуфрий (Березовский)-1988-1990 35 Епископ Иаков (Панчук-1990-1992 36.Епископ Феодор (Гаюн)-1992-1996 37 Архимандрит Владимир (Мороз)-с 3.Х11.2000 года-Преосвященнейший Владимир, Епископ Почаевский IV. Духовные песнопения, посвященные Почаевской Лавре Почаев Приснодева, чье имя-Любовь Пред ликом Пречистой Сними обувь свою Праздник Почаевской Божией Матери Памяти Почаевских старцев ПРИМЕЧАНИЯ 1. Почаевская Успенская Лавра. Историческое описание. Труд А.Ф. Хойнацкого, исправленный и дополненный Г. Я. Крыжановским. Почаев. 1897. 2. А. Ф.Хойнацкий. Патерик Волыно-Почаевский. Житомир. 1997 г. 3. Архим. Амвросий. Сказание о Почаевской Успенской Лавре. Почаев.1878 г. с.11. 4. Митр. Макарий. История русской Церкви. Т. III СПб. 1868 г. с.48. 5. Архим. Амвросий. Сказание о Почаевской Успенской Лавре. Почаев.1878 г. с.11. 6. История Российской Церкви. Архиеп. Филарет период II, 33. 7. Архим. Амвросий, с.11-12. 8. А Хойнацкий с. 40. 9. Там же. с.41. 10. Зубрицкий. "Критико-историческая повесть о Червонной Руси" с.17. 11. "История России с древнейших времен" т.1-2, М. 1988 с.178. 12. Никоновская летопись ч.1. с.94. 13. Степенная книга.1.Стр.151-153. 14. С. М. Соловьев, с.248. 15. А. Ф. Хойнацкий. с.42. 16. Волынь. Исторические судьбы юго-западного края. Изд. Н. П. Батюшковым. СПб.1888 г. 17.Там же. 18. Киево-Печерский патерик, с. 124 19. Архиеп. Филарет. Русские святые. Август. Чернигов. 1883, с 110. 20. А. Ф. Хойнацкий. с.41-42 21. Троепольский М. прот. Исторические исследования о городах, местечках и селах Волынской губернии. Житомир, 1997 г. 22 См. сноску под 2 23. Архиеп. Филарет. Русские святые. Май-август. Чернигов.1883, с.118 24. Полное собрание русских летописей. Т. 1. вып.1. Л. 1926, с.194. 25. А. Ф. Хойнацкий. с.45 26. Архим. Амвросий, с.16 27 Там же с. 17 28. А.Ф. Хойнацкий, с.504-510 29. Архим. Амвросий. с. 17 30. Там же с. 47 31. А.Ф. Хойнацкий. с.504-510 32. с. 48 33. там же 34. Знаменский П.В. История русской Церкви. Учебное руководство. Париж -- Москва. 1996. с. 194 35 Там же, с.195 36. Там же. с. 37 37.Житие блаженного Отца нашего Иова Железа..., от Иеромонаха Досифея, ученика его и по нем тояжде святая обители Почаевской игумена бывшего, списанное". Изд. Почаевской Лавры. Репринт. 38. В библиотеке Волынской духовной Семинарии и доселе хранится рукописный перевод книги: "Диоптра Презрительная, составленной по инищативе Преподобного Иова преемником его игуменом Дубенского Крестовоздвиженского монастыря Виталием в 1604 г., когда Виталий был еще диаконом, т.е. как раз во время пребывания Иова в Дубно. А.Ф. Хойнацкий. с. 51 39.Там же с. 56. 40. Отечественные подвижники благочестия. Введенская Оптина Пустынь.1994. 41. Пчела Почаевская. Изборник назидательных поучений и статей, составленных и списанных Преподобным Иовом, Игуменом Лавры Почаевской. Почаев. 1885 г. стр. 65--67. 42. Там же 43 Там же с.53 44. Там же, стр. 44--45. 45 См книгу: "Гора Почаевская" стр 5-7, где говорится ,что, с возвращением иконы не возвращены Фирлеем церковные сокровища, ризница и утварь, но после тяжбы с похитителем по приговору Люблинского главного Трибунала, часть похищенных вещей возвращена им Фирлеем. 46. Феодор Домашевский, будучи владельцем значительного имения, был важным гражданским сановником при тогдашнем Польском правителе. Должность его состояла в наблюдении за землями в границах Кременецкой области. 46 Арх. Амвросий. 47.Архива Почаевской Лавры дело " 199, стр. 24--27. 48.Период IV, изд. 3-е, стр. 209; "Русские святые" его же Жития святой Российской церкви". 49.Архива Почаевской Лавры Дело по описи под 64 50. См. Дело по описи под 67 51 См. Дело по описи под 65 52 см. Дело под 123 53.См. Дело под 163 54. см. Дело под 161 стран. 58, 67, 68. 55. см. дело под 161 стр. 60 и 68 56.см. Дело 93 стр.91--93 57. См. сноску под 41 58. см. Дело 169 59. См. Дело 118 60. Прибавление к Киевск. Епарх. Ведомостям 1861 г., стр. 531, 532) 61. Универсал Гетьмана Скоропадского на имя Козелецкого Монастыря. См. "Историко-Статистическое описание Черниговской Епархии, книга 5-я: "Описание Козелецкого монастыря",--стр. 6--9. 62. Прибавление к Киевск. Епарх. Ведомостям 1861 г., стр. 531, 532. 63. см ист. словарь о писат. дух. чина т. 1 стр. 296 64. см. книгу "Гора Почаевская", стр. 5 -- 16 65. см. дело 218, стр. 33, 36 66. см. дело 128 стр. 13 на обороте 67. цит. по кн.Митр. Феодосй. Щире слово до Галицько молод" 68.цит. по кн.Григорьев Д.И. Сущность христианского учения. СПб1882 г.с.60 69 см. дело 218, стр. 33, 36 70.см. дело 219 стр. 2--5 71.См. историю унии.с.238-252 72.см. Киевский месяцеслов 1802 г. о Дубенском капитуле см. дело арх. Почаевск. Лавры : 279. стр. 2 и 3) 73. См. дело 279, стр. 17-18 Истор. Унии стр. 408 74. Там же 75. См. дело 93. стр. 70 76 стр. 17--18 см. дело 232. 77 стр.143см. Дело 181, стр. 10 78. см. дело 139, стр. 57 79. См. дело 2 37, стр.6 80. См. дело 283 стр. 6. 81 См. дело 210. стр.4. 82. См. дело 287, стр. 11). 83. См. Кат. Лавр. Библиот. ч. III 84 См. дело 443. 85 См. дела 478,493. 86. См.Большой униатский Требник 87. Сказания Киевской Губернии 1864 г, стр 539 88. См. дело 548 89. См. дело Лавр. арх. под 287, стр. 269 90. См. дело 277 91 см. дело 872 92. см. Дело Лавр, архива 794 93. см. дело Лавр, архив. 662. 94. см. дело Лавр. архива 674. 95.см. дело 287 96 Арх. Амвросий, С.103-111 97. См. Дело 25 стр. 55 98. Дело 277. стр. 25 99.см. Дело 383 100.см. Дело 93. стр. 11 101. Арх. Амвросий, С.113 102 см. дело 287 стр. 135 103.см.Дело 287 стр.248 104.арх.Амвросий, с.115 105.см. дело 711. стр. 2 106.см. дело 711 стр. 18 107.см. Дело 287, стр. 398 108.см. Дело 287, стр. 258 109.там же, с.355. 110.с. 318 111.с. 341 112.с.388 113.с.425 114 см. дело 697 115. там же 116.см. дело 277 117.см. дел. 287, стр. 412 118. см. дело 93 119 см. дело 188 120.см. дело 206 стр. 32 121см дело 834 122.см. дело 1052 123. см. дело 287. стр. 318 124 дело 834 стр. 2--7 125.дело 1113 126.там же стр. 24 и 41 127.см. дело 695 128.см. дело 999см. 129. журнал "Духовная Беседа" 1864 г. 42--45 130 стр. 326--328 131.Арх. Амвросий, с131-132 132.Арх. Амвросий там же 133'см. Дело 257 134.см. дело- 287 135.см. дело 1069 136. см. дело 3 834 137.Арх. Амвросий, с.138 138. Там же 139. Там же 140. Там же 141. Там же 142. Там же 143арх. Амвросий. с. 149 144.арх. Амвросий с. 149-150 145.АРХ. АМВРОСИЙ, С.150 146.ТАМ ЖЕ 147.арх. Амвросий, с.153 148 148.арх. Амвросий, с.154-155 149.арх. Амвросий. с.156 150.Арх. Амвросий, с.159 151.Там же 152. Там же 153.Там же, с. 160 154. Там же 155. Там же, с. 161 156. См. дело 1650 стр. 23 157 Арх.Амвросий, с.163 158.См. дело 1646, стр. 12 159.См. дело 1550 160. Арх. Амвросий. с.169-170 161.Арх. Амвросий, с.174-175 162.См. Дело 1695 163.Прот. Н.Молис "Очерки по истории Волынской епархии",1983 164 См. Дело 1541 стр. 94 165.Дел. 1622 166.Дел. 1725 167.Дело 1992 168. см. Дело : 1756 169. см. Дело 1694 170. см. Дело 1935 171. см. Дело 1550 172 Арх.Амвросий, с.181-182 173арх. Амвр. с.184 174.Арх. Амвросий, с175. Дос. с.6-7 1 .187-188 176.Арх. Амвросий, с.196-199см. 177. дело 2116 178.см. дело 2500 179.см. Дело 3096 180. там же. 181.См. Дело 3381 182. там же 183. Арх. Амвросий 184. Арх. Амвросий 185. см. дело 6061 186.см. дело 125 от 1859 года 187.см. дело 4766 188. см. дело 6353 189. "Сказание о Почаевской Лавре" 1878.с.272 190.Там же, с. 381 191.Блудова "Воспоминания о Почаевской Лавре".с.26. 192. "Сказание о Почаевской Лавре" 1878 193.Указ Святейшего Синода за 564 на имя Высокопреосвещенного Паладия 194.Дух. Собор Почаевской Лавры,Д.11015 п.3 195.Духовного Собора. Поч. Лавры д .V: 11221. 196. Духовного Собора Поч. Лавры дело за 1894--95 г. 62. Отношение Управляющего Государственными Имуществами Вол. губернии с. с. В. Владимирова "от 12 июня 1895 г. за 4037. 197.Дух. Собора Поч. Лавры дело 11071, л.л. 1 и 36. 198.усский инок 7 вып.103. апр. 1914 года, с. 442-443 199. "Волынские Епархиальные ведомости" 1914 г. 16, неоформл. часть. стр. 436-437 200. Путь моей жизни. Воспоминания митрополита Евлогия. YMCA-PRESS. Париж 1947 с.246 201.там же. с.251 202. там же,с.273 203. А. Дамаскин. "Воскресное чтение" 461930 г. Журнал Варшавской Митрополии. 204. Путь моей жизни" с.273-275 205.Вл. Степанов (Русак)Свидетельство обвинения. т.2 М.1993 с.10 206.Воскр. Чт.1930 46. журнал Варшавской Митрополии 207.там же 208.там же, с.716 209.там же 210. Философов В. Д. Дело Смарагда. "За свободу" 1924 262 211.Воскр. чт. там же 212 Дубилко Иван. Почаевский монастырь в истории нашего народа, Виннипег, 1968, с. 93 213 Рожко В. Чудотворные иконы Волыни и Полесья.Луцк,2002 214. Д.В. Поспеловский, с.212,213 215 там же 216. цит. по кн. Архиеп. Никон (Рклицкий). Жизнеописание Блаженнейшего Антония, митрополита Киевского и Галицкого. Т.9. Нью-Йорк,1962, с.118. 217. По материалам книги "Преподобные старцы Оптинские. Жития и наставления". 218. Цит. по кн. А. Худошина О старцах, "старицах" и старости. 219. . Да любите друг друга. СПб 2004, с.206 220. Там же с. 207 221.О жизни схиархимандрита Виталия. М. 2002 г, с.83. 222. Преподобный Исаак Сирин. Слово 49. 223. Лествица. Слово к пастве. Гл.13. 224. Воспоминания о старце Ахиле (схиархимандрите Феодосии) стр. 450-462 225. Питирим, архиеп. Меня арестовывали прямо во Владимирском соборе. Всник Прес-служби УПЦ,2004, 11. 226. см. ст. диакона А. Драбинко "Укранська Православна Церква -15 рокв незалежност". К. "Православний всник"1.2006, с.11-23. 227. Печатается по книге Вл. Зелинского "Объятия Отча". 228. Там же. 229.Там же. ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА 1.Августин, архп. Церковне життя на територ окуповано Украни в роки Велико Втчизняно вйни. Всник Прес-служби УПЦ,2004 44 2.Антонович С. Короткий сторичний нарис Почавсько Лаври. Кременець. Репринт. 3. Архиеп. Филарет. Русские святые. Чернигов.1883 г. 3 а. Архим. Амвросий. Сказания о Почаевской Лавре Почаев.1878 г. Волынь. Исторические судьбы юго-западного края. изд. П. Н. Батюшковым. Спб. 1888 г. 4. Афанасий (Мартос)архиеп."На ниве Христовой". Миссионерский листок 14. Свято-Троицкая Православная миссия 2003 г. 5. Бланич . Еволюця Укрансько Православно Церкви 1917-1942 рр, автономя чи автокефаля. Львв, 2004 р. 6.Власовський . Нарис стор УПЦ,1998 р. 7. Воспоминания о старце Ахиле (в схиме Феодосии). К.2006 г. 8. Дубилко . Почавський монастир в стор нашого народу. Вннпег,1968 р. 9. Зелинский в. свящ. Объятия Отча. Очерки истории Почаевской Лавры.2000 г. 10.Знаменский П. Учебное руководство по истории Русской Церкви СПб. 1896 г. 11. Зубрицкий "Критико-историческая повесть о Червонной Руси". Репринт. 12.Иннокентий(Смирнов),еп. Начертание Церковной истории. СПб1817История России с древнейших времен" т.и-2, М. 1988 г. 13. Карташов А. В. Очерки по истории Русской Церкви. М. 1992 г. 14. Костомаров Н. И. Русская история и жизнеописание главнейших ее деятелей. М. 1995 г. 15. Митр. Мануил Лемешевский. Русские православные иерархи периода с 992 по1892 гг. СПБ. 16. Материалы по истории Почаевской Лавры. Изд. В. Левицкого. Почаев.1912 г. 17. Митр. Макарий. История русской Церкви. СПб 1868 г. 18. Муравьев А. Н. Почаевская Лавра и Острожское братство. К.1871 г. 19. Огнко .(Митрополит ларон). Свята Почавська Лавра, К. 2004 р. 20. Очерки по истории Волынской епархии (1799-1917) Диссертация прот. И. Молиса. ЛДА, 1983 г. 21. Питирим, архиеп. Меня арестовывали прямо во Владимирском соборе. Всник Прес-служби УПЦ,2004, 11 22.Православная Церковь на Украине и Польше в ХХ столетии. М.1997 23. Полное собрание русских летописей Л.1926 г. 24. Почаевская Успенская Лавра. Историческое описание. Труд А.Ф. Хойнацкого. исправленный и дополненный Г. Я. Крыжановским. Почаев.1897 г. 25. Прот. Н.Молис "Очерки по истории Волынской епархии",1983 26.Рожко В. Чудотворн кони Волин Полсся, Луцьк, 2002 р. 27. Соловьев С. М. История России. М. 1990г. 28. Степанов(Русак)В. Свидетельство обвинения М.1993 г. 29. Стародуб А. Православна Церква в Польш на початку 1920-х рр. крзь призму судового процесу над Павлом Латишенком(архмандритом Смарагдом). Науков записки. К. 2002 р. 30. Троепольский М. прот. Исторические исследования о городах, местечках и селах Волынской губернии. Житомир, 1897 г. 31.Уния в документах. Минск. "лучи Софии".1997 г. 32.Хойнацкий А.Ф. Патерик Волыно-Почаевский. Житомир.1997 г. 33. Чистович И. Очерки истории Западно-Русской Церкви. СПб 1884 г. Оглавление Воплощенная легенда. Вместо предисловия. Глава 1. Изначалие Глава 2 У благодатных истоков Глава 3. Монастырь-скит и его легендарный основатель.Значение деятельности преподобного Мефодия Почаевского в утвержденш Православия. Приход в обитель Киево-Печерских иноков. Глава 4. Явление Пресвятой Богородицы на горе Почаевской. Цельбоносная Стопа . Глава 5. Новый этап в истории обители. Щедрый дар помещицы Гойской. Чудотворная икона Почаевской Божией Матери. Глава 6.Преподобный Иов Почаевский- богомудрый учитель веры и христианского благочестия Воплощение в его облике лучших черт православной аскезы и истинного богомудрия. Глава 7. Благолепие и процветание Почаевской обители до порабощения униатами.Материальные средства, которыми она располагала в этот период. Глава 8. Миссионерское значение Почаевской типографии как рассадника православия на Волыни на разных этапах существования обители. Глава 9. Внутреннее устроение Почаевского монастыря до совращения его в унию. Глава 10. Годы тяжелых испытаний. Сложность периода, предшествующего закрытию Почаевской Лавры. Исповеднический подвиг его игуменов. Глава 11. Причины, обусловившие переход монастырской братии в унию. Глава 12. Изменение статуса Почаевского монастыря.Вступление православных иноков в ряды Базилианского ордена. Глава 13. Искажение Православного вероучения и последовавшие за ним изменения в Богослужении, обрядности, религиозных обычаях, допущенные в Почаевском Монастыре по принятии им унии. Глава 14. Углубление противоречий между православием и унией. Постепенный отход почаевских базилиан от веры их предков. Личность Феодосия Рудницкого. Глава 15. Изменение быта Почаевского монастыря со второй половины XVIII столетия до 1831 года. Дальнейшее отступление Почаевских базилиан от Православия Укрепление тенденции подражать латинянам и отход от прежних вероучительные догматов. Принятие ими папских булл об отпустах и их практическое применение. Глава 16. Николай Потоцкий - выдающийся фундатор Почаевской обители второй половины XVIII века. Его происхожденииие, черты характера и особенности мировоззрения. Глава 17. Значение акта коронации Чудотворной иконы Почаевской Божией Матери в ее прославлении.Роль Потоцкого в организации этого торжественного акта.Привилегии, полученные монастырем по случаю ознаменования этого события. Глава 18. Переобустройство обители базилианами. Разрушение церквей, построенных православными иноками. Обстоятельства, при которых была воздвигнута Соборная церковь, и ее фундатор. Сооружение братского корпуса. Глава 19. Особенности управления базилианами монастырским хозяйством. Глава 20. Специфика религиозного образования и воспитания почаевских базилиан. Наказания, которым они подвергались за совершаемые проступки. Растущие политические амбиции и агрессия против Российской империи. Чудесное знамение грядущих изменений. Глава 21. Возвращение Почаевского монастыря в лоно Православия. Составление описи имущества. Сопротивление базилиан изъятию монастырских ценностей. Восстановление исторической справедливости. Глава 22. Первые шаги в Православии. Деятельность Преосвященного Амвросия, направленная на укрепление обители. Переговоры и предписания. Окончательное выселение униатов в соответствующие базилианские монастыри. Глава 23. Годы созидания. Деятельность Преосвященного Иннокентия, Епископа (впоследствии Архиепископа) Волынского, Священноархимандрита Почаевской Успенской Лавры (1832--1840 год) Присвоение монастырю статуса Лавры. Глава 24.Перевод Преосвященного Иннокентия на новую кафедру. Преосвященный Никанор (Клементьевский)- Архиепископ Волынский, впоследствии Варшавский и Новогеоргиевский, член Святейшего Синода, Священноархимандрит Почаевской Успенской Лавры и управляющий Волынскою епархиею. Глава 25. Созидательный труд Преосвященнейшего архиепископа Арсения ( 1849 - 1860 гг), направленный на благоустройство Почаевской лавры. Глава 26. Преосвященный Антоний(Павлинский, 1860-1866 г.г) и его вклад в историю обители. Глава 27. Духовно-нравственный облик высокопреосвященнейшего Агафангела(Соловьева) 1866-1876 г.г. Глава 28. Преосвященный Димитрий (Муретов) 1876-1882) Глава 29. Архиепископ Тихон(Покровский) 1882-1885). Глава 30.Труды и молитвы архиепископа Палладия(Ганкевича)1885-1889, направленные на процветание обители. Глава 31.На рубеже веков. Лавра в период управления ею Преосвященным Модестом (Стрельбицким)1889-1902 г.г. Глава 32. На заре нового века. Преосвященный Антоний (Храповицкий) 1902-1914 гг. Глава 33. Почаевская Лавра в период 1 Мировой войны и Октябрьского переворота. Преосвященный Евлогий (Георгиевский). Глава 34.Обострение борьбы между конфессиями. Гонения на Православную Церковь в 20-30 годы. Исторические судьбы Почаева в этот период. Глава 35. Почаевская Лавра в годы 11 Мировой войны. Глава 36. "Хрущевская Оттепель" и ее последствия. Лавра в 60 годы. Крестный путь Почаевских иноков . Глава 37. Не оскуде преподобный. Исповедник последних времен преподобный Амфилохий(Головатюк). Глава 38.Старчество как благодатный дар Божий. Светлый сонм почаевских старцев -- современных подвижников благочестия. Глава 39. Грани возрождения. Почаевская Лавра в конце ХХ века. Обострение борьбы между конфессиями. Церковный раскол 1992 года и его отражение в жизни обители. Заключение. Да будет век грядущий свят. Лик третьего тысячелетия в исторических судьбах Почаевской Лавры.

Вот ездил в деревню "Тимиртау" пороботать в церкви.А ведь не простое всё это дело.Очень трудно спастись.Я имею в виду духовно.Я там уголь в сорай закидывал.Ну превезли уголь,а чтоб уголь не намокал и не мозолил глаза окружающим я его и скидывал в сорай.Кидаю а сам о мирском думаю.Не идёт молитва то.....Так и сбежал-уехал от тудава.Там самое спасение моё начиналось,а я уехал.

(От автора: Есть люди, которые не могут вместе, в силу разных причин, но и забыть друг друга тоже не могут. Такие люди мучаются сами и мучают других.) Мой постоянный парень - не ты, твоя девушка - не я. Тем не менее, мы снова оказались в одной постели. Удивительно, не правда ли Столько раз расставаться - и всё равно набирать, как в бреду, знакомые номера телефонов. Ты прав, нам бессмысленно говорить друг другу "Прощай!" На этот раз я тебя не звала, ты позвонил сам. У меня нет необходимости быть с тобой вежливой. Мы ничего друг другу не должны - это главное и единственное правило нашего общения. Я не пытаюсь произвести на тебя хорошее впечатление, ты тоже не видишь смысла притворяться ангелом. Правила приличия, маски, "принято-не принято" - фу... какая мерзость, оставим это для них. Я люблю тебя, и ты сам это знаешь. Люблю не за внимательность и заботливость (ты таким отродясь не был), а просто за то, что ты такой, какой ты есть... за то, что ты есть в этом мире. А ты меня не любишь, но эту неприкаянную дождливую ночь почему-то решил провести со мной. Ты и сам не отдаёшь отчёта, почему так поступаешь. Искра, притяжение, хаос эмоций. Мой парень никогда не целует пальцы на моих ногах, а ты целуешь. Я почти невменяема, а ты меня не боишься, странный ты человек. Я ведь обнимаю так, словно хочу придушить в порыве страсти, чтобы ты никому больше не достался. Правда ты и сам мне ни в чем не уступаешь. Непонятно, как у такого худого человека может быть столько сил и энергии. Время теряет смысл... Тебе кто-то звонил, но ты не подошёл. Я спросила, вдруг это твоя девушка. Ты коротко ответил, что всегда сумеет придумать причину, почему не взял трубку. Мой парень допытывался, почему меня не было поздно вечером в интернете... но не могу же я сказать, что была с тобой.

ХАРЬКОВСКИЙ ТЕРРАРИУМ В Сумах, в фойе кинотеатра им. Шевченко демонстрируется террариум змей и рептилий из Харькова. Посетил его ради любознательности. Входной билет - 100 тыс. крб. Можно также сфотографироваться с живым удавом на плечах, уплатив - 400 тыс. карбованцев. - Какой из живых экспонатов у вас самый дорогой - обратился на входе в террариум, представляющий собой расположенные прямоугольником застекленные обычным стеклом, но наглухо закрытые аквариумы с вмонтированной в каждом светящейся электрической лампочкой и созданной для их обитателей естественной средой из песка, гравия и других материалов. - Тигровый питон, - ответил служитель террариума. - И чем вы его кормите - Живыми кроликами. "Да, действительно, это обходится дорого, потому он и самый дорогой. Впрочем, возможно, потому что и относится к редчайшему виду", - подумалось мимоходом. Тигровый питон. Достигает длины 9 метров, - гласила информация на табличке. За стеклом сонно отдыхали две огромные рептилии, до 1,5 метра каждая. Перешел к другому "стеклянному ящику". Вараны. Это были два существа, напоминавшие сильно увеличенных (примерно десяти-двадцатикратно) обычных ящериц. Они очень оживились, когда им бросили рыбу, остервенело вырывая корм друг у друга. Невольно возникла мысленная аналогия о древнем мире и борьбе за существование у динозавров, вымерших гигантских звероящерах. В заполненном водой аквариуме мирно соседствовали небольшой африканский крокодил и черепаха. Рядом, в соседнем отсеке - два удава. Ещё дальше - анаконда. Степные гадюки. Одна, с чёрной зигзагообразной полосой и светло-коричневой окраской, а вторая - цвета степной травы, - переплелись между собой. Королевский уж. Их было два: один - ядовито зелёного цвета; второй - светло-коричневого. Королевский паук. Очень ядовит. Скромно примостился в дальнем углу. Аспидно-чёрного цвета. Занимая площадь с туловищем на полусогнутых ногах около 10-15 сантиметров. Гюрза. Мирно почивала в своём пространстве. Дракон. Гигантская зелёно-красно-голубая ящерица с ушами наподобие крыльев глядела прямо на посетителя, разинув пасть. Размеры: высотой около 10-15 сантиметров, длиной 40-50 сантиметров. Мягкотелая черепаха. Лениво висела в аквариуме, застыв у поверхности воды. "Может откусить палец до кости", - заметил гид. Живородящие черепахи,- в противоположность другим демонстрируемым видам земноводных (черепах), откладывающим до 10-20 штук яиц. Египетская змея. Полусогнувшись, лениво и сонно возлежала, уронив плескатую треугольную голову низко на песок. - Этой змеёй умертвляла себя древнеегипетская царица Клеопатра - ради шутки спросил у гида. - Да, - в том же серьёзном духе подтвердил он. Среднеазиатская кобра. Прямо на меня, гордо возвышаясь, шевеля раздвоенным языком и с раздутым капюшоном, немигающим взглядом уставилась "восточная красавица". Действительно, очень красиво. Стало ясно, почему в Японии наивысшим комплиментом женщине со стороны мужчины считается выражение: "Вы - настоящая красавица-змея". - Это единственная змея, которая предупреждает о нападении: становится в стойку, раздувает капюшон, шипит, а затем бросается. Дает возможность тем, кто на неё наступил или рядом с ней поставил ногу, отскочить, если у него мгновенная реакция на её угрозы. Другие змеи нападают без предупреждения, - проинформировал гид. Незабываемое впечатление: смотреть прямо в глаза живой кобре на расстоянии 40-50 сантиметров, разделенных обычным стеклом. Возле этого гордо выпрямленного пресмыкающегося задержался более всего, и жаль было расставаться. Императорский скорпион. "Укус скорпиона вызывает сильнейшее отравление, обычно заканчивающееся смертельным исходом", - гласила информация на табличке. Идеально чёрного цвета сверху и идеально красного снизу, неуклюже двигаясь на своих восьми мохнатых паучьих лапах, иногда переваливаясь со стороны в сторону, грозно подняв раковые клешни и с направленным вперёд над собой хвостом с красным жалом на конце, он удивительным образом напоминал самоходную ракетную установку. Было что-то мистическое в его движении: если смотреть, сосредоточившись на движение его лап, то, казалось, будто шеренга солдат шагает в ногу; но если отвлечься от его лап, было неясно, как он движется, вроде бы едет или плывёт непонятным способом. Невольно пришло в голову краткое определение западного (древнеегипетского) гороскопа: "Скорпион - это знак военных, блюстителей порядка, юристов и астрологов". Но ведь тогда (Древний Египет) такого понятия как ракетная установка не было. Почему такое совпадение Почему скорпион - символ войн, государственности и астрологии С такими мыслями и вопросами закончил осмотр этой удивительной выставки экзотических живых экспонатов, созвучных ныне вошедшим в моду гороскопам. - Куда направляетесь после Сум - спросил на прощанье. - В Киев, - ответил гид. Мы пожали друг другу руки и расстались. Опубликовано в "Знамя труда" 31 (7569) от 15 апреля 1995 года

Шварценегер - пример целеустремленности. Кто-то сказал ему (точнее, укусил): "...Вы такой же актер как и политик". Его можно назвать транзитным актером. То есть. Он пошел дальше. И сегодня (см. ПС-2) бывший терминатор - глава одного из самых звездных штатов. Итак, сначала спорт, потом - кино, и наконец (приехали, как говорится) - политика. Логически понятно, что к этому он стремился с самого начала. Значит - молодец. Впрочем, сам он говорит, что никогда не жил для того чтобы стать губернатором. Это понятно. Но - пойти дальше. Ему нужны были новые цели, новые достижения. Такой уж человек, этот Арни. Сильный человек. А вот его слова из его же книги "Воспитание культуриста":"Я хотел сделать что-то особое, чтобы меня признали лучшим. В культуризме я увидел то транспортное средство, которое вывезет меня на вершину, и я вложил в это всю свою энергию." ПС. Кстати, Арни говорит, что деньги для него - не главное (не удивительно для человека, имеющего 100 млн. долларов). Что же тогда главное Может быть, успех. Или достижение цели. http://www.youtube.com/watchv=pDxn0Xfqkgw ПС-2. Арнольд снова вернулся в кино. Пережил развод. Снова взялся за мышцы, чтобы привести их в благообразный вид для съемок в новом фильме с Сильвестром Сталлоне. Кстати, подавшись в политику, Арнольд потерял много денег. Я так думаю. Вряд ли политика подарила бы ему столько долларов, сколько кино. Ведь один только третий Терминатор отстегнул ему тридцать миллионов. И если бы он все это время (в течение которого был губернатором) снимался в кино, то кто знает, какие бабки бы заработал. Но он сам говорит что деньги для него - не главное. Одно ясно: Арнольд - молодец!

в начале лагеря, когда мероприятий было немного, детям было скучновато. душные комнаты, плохой пляж, маленький бассейн - и вся радость юга мрачнеет. и мы решили сделать маленький праздник своим детям. предложение попить всем вместе какао было встреченно с энтузиазмом. и вот кипят чайники, достаются кружки. мы сидели в одной комнате и пили какао, разговаривая о лагере. дети делились первым впечатлением от этого лагеря. и одна девочка сказала: "ну вот теперь веселей. чувствуешь объединение". я смотрела на детей, с которыми работала, видела счастливые улыбки и думала о том, что самое ценное, что есть в этом мире - улыбка ребёнка. и каждый раз, когда ребёнок подходит к тебе, обнимает, улыбается и говорит: "вы стали для меня вторыми родителями", начинаешь выкладываться ещё сильней, даже если ты устал и хочется немного отдохнуть от быстрого темпа жизни в лагере.

О да. Так случается. В изгнании, в обиде на весь мир, я прошла целую дорогу к справедливости! Я же касалась своими губами рук кролей, а они лишь смотрели на меня дивнми глазами. Как-будто я не была из их круга, с вопросами на возвышенных, гордых лицах они провожали меня в далекие плавания, я не возвращалась даже после сотен тсячь лет. Никто и не думал, что пройдя столь долгий путь я все же окажусь в том месте, которое так хотела найти. В поту бросаясь на каждую зацепку, лишь бы ухватиться за правду, которую люди так скрывают. Мне деревья шептали, что не стоит слушать людей, а осенью я с воздухом отправлялась в прошлое, и снова видела начало. Я легла в маленькой нише в стене, чтобы свернуться комочком и плакать тихо в тайне от всех, я умею это делать. Волей не волей, я возвращалась к исходу и снова думала о правде, снова олени отправляли меня на север за неизвесностью, и снова я, разговаривая с белым медведем, рашала возвратиться. Сколько же тысяч раз я проделала странную процедуру, отступая каждый раз от самых разных точек зрения! Каждый, кто бы мне мог сказать, что сделать... я сделала бы это для него. В поле колосья гладили мне ноги и я шла туда, куда дул ветер, потому что он звал меня явиться на суд. В том дело было, что искала я правду в мире, где ее не существует и находила всегда неправельные дороги. Как смешно, что не существует правды! Некому ее придумать! Одну для всех большую и многогранную! Или лучше круглую! Чтоб для каждого она была круглой, как луна, она мне говорила про это. Но луна очень любит себя, ей доверять нельзя! В восточной части планеты я поняла, что вернулась к исходу... хотя восточной части не существует, ведь земля круглая и идя все время на восток, рано или поздно придешь туда, откуда начал. Я пришла и не зря. Я сидела под цветущей вишней, и ее лепестки падали мне на голову и плечи. Она не умела разговаривать и это было дивно. Короли не знали таких деревьев. Для разговора с этим деревом, я стала вишней. На ветру я колыхнулась. Что ж... милое дерево мне не открыло тайны. Оно не было прекрасным внутри и его корни не уходили глубоко, вода была слишком далеко. Вишня умерла. Я стояла одна. И меня не стало. Позже я вернулась туда и нашла на том месте лепестки розовой вишни. Ветер звал меня на суд. Я не спешила с выводами и желаниями. В пути я нашла облако. Странно было видеть его одним на кончике огромной скалы. Я засыпала его вопросами... странное облако покатилось каплями по моей коже и холод заставил почувствовать боль смерти. Я вернулась на землю, чтобы собрать немного воды. Но вода не ожидала меня с распростертыми оъятьями и не было в ней тепла и уюта, и не было в ней счастья, она была убийцей и спасительницей, зная это она никогда не принимала никого и была слишком самодовольна. Сколько же облаков она сейчас породила и сколько приняла в свои вены. Вода шутила и смеялась, когда я обратилась к ней. Вода лишь существовала. И тогда я обратилась к солнцу. Для этого я стала зеркалом. Солнце раскололо меня на кусочки и я поняла, что ему нет дела. Я вернулась к жизни через некоторое время. Я видела цветок. Он пролепетал мне, что ветер уже спас его род от гибели и нет ему дела до вопросов без ответов. Я затоптала цветок. Больше я не хотела разговоаривать с цветами. Поднялась в горы. Я нашла там тигра, он молчал подобно вишне. Я стала тигром. И его не стало. В полдень белые следы я нашла на снегу. Я уснула в пещере. А ночью брела по запаху в ущелье. Там я встретила льва. Он был горд. Он был проницателен. Он был силой. Он был властью. Он касался меня кончиком хвоста и я знала это жест к славе. Он прошел мимо я уступала лишь потому, что восхощалась. Лев тронул мое сердце и правда стала очевидной. Когда он удалился я пришла в дом. И меня убили. Я вернулась. Я видела огонь и для него я стала свечкой. Он был беспощаден ко мне. И я ушла. Потом мои глаза были закрыты. Я спросила тишину. И мне не было ответа. Вопрос был поставлен. И что мне с него взять Я стала ответом. Вопрос не исчерпан уже многие сотни тысяч лет и ответ никак не может быть задействован. Но однажды я вернусь и моя вишня будет со мной радом, когда под моими ветвями будет мирно спать великолепный лев, вода будет литься с распростертыми объятьями, облака не будут умирать, чтобы родиться и рождаться, чтобы умирать, ветер так и не дождется моего появления, а все будут думать, что я не вернусь. Короли уже давно забли мое имя, а я существую в их головах, словно призрак, ловящий их сердце...

Глава 3 Первая любовь Проснувшись, как обычно, с восходом солнца, Александр целый день занимался своими мелкими делами и подготовкой к поездке в экспедицию. До позднего вечера он не выходил из дома. Несмотря на то, что вчера принял решение непременно выяснить свои отношения со Светланой, утром он почему-то отказался от своего намерения. Даже извиняться за свою бестактность, которая проявилась в том, что он ушел с пляжа неожиданно, без объяснений и, не попрощавшись, он не хотел, полагая, что нет никакой необходимости лишний раз напоминать ей о своем существовании. В течение всей беспокойной ночи он вспоминал чьи-то случайные разговоры, реплики и слова, которые воспринимались Александром как подтверждение того, что Светлана девушка Славки. Если раньше он бы никак на это не отреагировал, не обратил никакого внимания на их отношения, и не придал этому никакого значения, его это не интересовало, и было безразлично, то сейчас все воспринималось очень остро и как-то иначе. Мысли, что он своей навязчивостью к Светлане мог стать причиной разрыва их отношений, его беспокоили, не давали покоя. Это подтолкнуло к тому, что Александр решил, что ни при каких обстоятельствах, не будет стоять между Славкой и Светой. Он не был самонадеянным и не питал особых иллюзий в том, что мог действительно заинтересовать Светлану. То, как вчера на пляже Света и Славка были настолько увлечены друг другом что даже не заметили довольно жестокую драку, в которой участвовал он и его брат и то, что Света никак не выразила своего отношения к этому инциденту, лишило Александра всякой возможности думать и рассчитывать на то, что Светлана проявила или проявит к нему хоть какой-то интерес. Слишком откровенно увиденное говорило ему, что у него нет никаких шансов. Светлану интересовал только Славка. Понимая это и, ублажая свое самолюбие, Александр как бы играл в благородство. Он стал убеждать себя, что между настоящими друзьями не должно быть даже призрачного намека на предательство. Поэтому, несмотря на свою полную уверенность, что безразличен влюбленной в Славку Светлане, он все же принял решение не становиться между ней и Славкой. Рассудив так, он несколько успокоился и заставил себя поставить точку на своем романтическом восприятии завязавшихся со Светланой отношений и старался не думать о ней. Однако игра в благородство почему-то ему плохо удавалась. Несмотря на свои рассуждения, ее образ не выходил у него из головы. -"Конечно, если бы она любила меня, то дружба со Славкой, в этом случае, не могла быть препятствием. Славка сам должен был бы, как истинный друг, уйти с моего пути", - так, несколько оправдывая себя, стал думать и рассуждать Александр. - " - Поздним вечером, закончив все свои дела и собрав в поездку все необходимые ему вещи, чтобы опять не окунуться в навязчивые мысли о Светлане и хоть как-то отвлечься, он взял первую попавшую в руки книгу, сел на диван и начал ее листать. Остановившись на заинтересовавшем его абзаце, он стал читать и незаметно вошел в описываемые в книге события, сюжеты и образы. Неизвестно сколько бы времени он был увлечен чтением, если бы неожиданно не услышал знакомый звонкий смех. - "Светлана!" - промелькнуло у него в голове. -- "Откуда она взялась" Сначала он подумал, что это игра воображения, возникшего в результате желаемого или прочитанного. Но когда послышались голоса и громкий множественный смех, он понял, что это пришел домой Сергей со своими друзьями. Прекратив чтение, Александр стал прислушиваться, в надежде снова услышать голос Светланы. И он не стал долго испытывать его терпение. - А где наш герой, который, не попрощавшись, вчера сбежал домой зализывать свои раны, полученные в поединке - послышался ее вопросительный голос. Александр от неожиданности вздрогнул. Он почувствовал, как у него сильно забилось сердце. -"Она никогда не посещала наш дом раньше", - подумал Александр. - "По крайней мере, в моем присутствии.... Что заставило ее прийти сегодня" Чтобы не показаться гостям особой, которую надо уговаривать он, не закрывая книгу отложил ее в сторону, встал, посмотрел на часы, которые показывали десятый час, и вышел во двор. Помимо брата, он увидел Светлану, Ларису, Женю и какого-то парня. - "Кажется одноклассник Сергея", - пытаясь вспомнить его имя, подумал Александр Как только девчата увидели на пороге Александра, они сразу захлопали в ладоши. - Спасибо! Оваций и вчера было достаточно, здравствуйте, - глядя на Светлану, сказал Александр. Но, его увещевания не остановили девичьих восторгов. - Здравствуй Сашенька, Здравствуй! - хором закричали девчата, в том числе и Светлана. Сергей молча следил за ними. Потом неожиданно и ревниво, что слишком много восторга достается брату, сказал: - Все! Хватит! Что запрограммировали, выполнили. Не будем нарушать сценарий! - Проходите!.. Хотите в дом, - отходя и делая реверанс в сторону открытой двери, сказал не обидевшийся на слова брата Александр, - или к столу во дворе, который стоит под ореховым деревом! - Лучше во дворе, - отозвалась Света. Услышав шум, вышла мать. - Здравствуйте, девочки! - сказала она и, увидев товарища Сергея, добавила, - извини Витя, я тебя не заметила, здравствуй! - Здравствуйте, Вера Георгиевна! - ответила разноголосицей компания. - Чего толпитесь у калитки, проходите, - пригласила она, - не стесняйтесь. Все пошли к столу, стоявшему во дворе под очень большим ореховым деревом и расселись вокруг него. - Мальчики, посуетитесь! - обращаясь к Сергею и Саше, сказала мать, приглашая их за собой, и вошла в дом. Через минуту братья принесли тарелки с баклажанной икрой; с салатом - из помидор, лука и огурцов; с селедкой - проложенной кольцами лука, и с нарезанной колбасой. Поставив все это на стол, они снова удалились. Когда через минуту они вернулись, все увидели, что Сергей держал в руках большую, и чувствовалось, горячую кастрюлю, а Александр в одной руке нес две бутылки с домашним вином, а в другой - семь маленьких стаканчиков. - Жаркое из картошки и молодого барашка! -- улыбаясь, произнес Сергей, поднимая вверх кастрюлю. Поставив все на стол, братья посмотрели друг на друга, как бы спрашивая: "Кто пойдет за остальным", но Александр, опередив брата, голосом, не дающим права на возражение, произнес: -Сергей, принеси тарелки, ложки и вилки. - Есть! - не очень возражая, ответил Сергей. Через минуту он принес все что нужно, положил на стол и в свою очередь скомандовал: - Девочки, сервируйте, не в гостях. Нечего прохлаждаться и ждать когда мужчины вас обслужат! - Есть, господин мужчина! - приложив руку к голове, по-военному ответила Женя. Она была откровенно влюблена в Сергея, хотя и была старше него больше чем на два года и старше всех присутствовавших девчат. Сергей не отвергал ее и отвечал взаимностью, не испытывая к ней особых чувств. - "Она дает, а я беру, неудобно женщине отказать", - часто, по-мальчишески бравируя, признавался он. Женя знала об этом, но ничего с собой не могла поделать. - А в честь чего празднуем - спросила Лариса, тоже интересовавшаяся Сергеем, но особого успеха в отношениях с ним она не имела, но и не очень переживала по этому поводу, переключившись на Виктора. - В честь завтрашнего отъезда брата, - отозвался Сергей и, взяв бутылку, стал разливать вино в стаканчики. - Мне не наливай! - категорично произнесла Света, а потом добавила, - или если можно, то глоток - Нет вопросов, будет сделано! - отозвался Сергей. - Мама! Иди выпей с нами! - позвал Александр мать. Вера Георгиевна стоявшая в стороне и с улыбкой смотревшая на компанию возглавляемую, как ей показалось, Сергеем, подошла к столу и, не садясь за него, взяла стаканчик с вином. Она пожелала Саше здоровья и благополучной поездки, выпила и, сославшись на дела, хотела уйти. Проявляя такт и уважение, сделав вид, что разочарованы ее решением, все загудели. На перебой стали предлагать ей остаться, внутренне не желая, чтобы она это сделала. Вера Георгиевна улыбнулась, понимая уловку ребят и не обращая внимания на бурные протесты, ушла домой. Она прекрасно знала о фривольном поведении современной молодежи, но не запрещала своим сынам иногда, в особых случаях, немного выпить. Она считала, что лучше пусть это произойдет дома, чем в подворотне. Когда она ушла Женя не совсем уверенно сказала: - Давайте тоже пожелаем Саше успешной поездки, и чтобы он нашел в экспедиции то, что ищет. - Саша, а что ты ищешь и стремишься найти - прищурившись, спросила Света. - Истину! -- ответил Александр. - Как это понять Ведь вы находите конкретные предметы! Причем здесь истина - вмешалась в разговор Лариса. - Они и отражают ее, подтверждая или опровергая то или иное историческое предположение или гипотезу. -Не очень понятно, - откровенно призналась Светлана. -Все очень просто. Современные предметы, различные средства массовой информации, телевидение, газеты, научная и художественная литература отражают истинные исторические реалии данного момента. Описание современника каких-либо событий или исторических фактов всегда достовернее, чем трактовка тех же событий спустя десятилетия. Поэтому найденные предметы быта или различные древние рукописи всегда отражают истинную картину своего времени. Кстати если хотите знать свою истинную историю, то изучать ее лучше всего по первоисточникам, а не трактовкам современных авторов пишущих о делах минувших дней, годов и столетий, от себя придумывая не существующие факты и события и тем самым, искажая историю и откровенно фальсифицируя ее до такой степени, что многие народы могут и не знать истинной истории своего происхождения. -Тогда и выпьем за истину, которая способна подтвердить не только историческую правду, но и настоящую любовь, - уточняя тост Жени, глядя на Александра, произнесла Света и добавила, -- успехов тебе Саша. Она отпила глоток вина и поставила стакан на стол. Все одобрительно загалдели, а Лариса, выпив, бросилась из-за стола к Сергею и, прижимаясь к нему своей плотной и довольно объемной грудью, готовой выскочить из глубокого разреза ее майки, сказала: - Сереженька, хочу танцевать.... Давай музыку! Заметив ревниво сверкнувшие глаза Жени, Сергей освободился от объятий Ларисы. Хотя у него и было желание запустить ей под майку руку, но, не желая конфликта между подругами, сдержался. Встав из-за стола, он сходил домой и принес магнитофон с десятком кассет. Поставив одну из них, он включил его на всю мощь. Все без исключения, забыв о еде, сразу вскочили со своих мест и, вертя бедрами, стали трястись и дергаться в разные стороны. Это продолжалось довольно долго, с секундными паузами, возникающими при смене на кассете одной музыки на другую. Казалось, что если бы кассета не имела конца, компанию было бы не остановить до самого утра. Глядя на танцующих, можно было подумать, что они не только не растрачивали свои силы, а даже наоборот, заряжались от музыки дополнительной, неизвестно откуда берущейся, энергией. Первым выдохся Александр. - Может быть, сделаем небольшой перерыв, - предложил он, когда кассета полностью закончилась. - Можно, - подержал Сергей и выключил магнитофон. Тяжело дыша, все уселись вокруг стола. Светлана, обратив внимание, что Сергей и Виктор увлеченно беседуют с Женей и Ларисой, посмотрела на Александра и неожиданно, почти вчерашними его словами, негромко спросила: - Саша! А почему ты вчера не прощаясь ушел, хотя и обещал вернуться после решения всех проблем возникших у твоего братишки Александр вспомнил свои слова, сказанные ей перед самой дракой, не растерялся и, помолчав, серьезно и как бы, между прочим, показывая вид что этот эпизод всего лишь пустяк, о котором можно было бы и не вспоминать, абсолютно спокойно произнес: - Не хотел быть посредником и мешать твоей, простите вашей, милой и довольно увлеченной беседе с Вячеславом. Надеюсь, он проводил вас до дому Услышав обращение на "вы" и витиеватую фразу, объясняющую причину не совсем учтивого ухода, в основе которого была ревность, она обрадовалась и несколько грубовато и с издевкой, сказала: - Проводил! Проводил!... Не волнуйся!... И мы даже целовались с ним.... Но, мне странно совсем другое. Во время драки, насколько я видела, тебя вроде бы ни разу ни ударили. Если это так, то ты должен был заметить, если конечно этого хотел и смотрел в мою сторону, что я не произнесла со Славкой ни одного слова, за исключением ответного "здравствуй" и все время следила за тобой и Сергеем. Возможно, я ошибаюсь, и тебя все-таки тюкнули по голове, а Как себя чувствуешь,...Сашенька - Спасибо! Нормально! - в тон ей ехидно произнес Александр. - Есть желающие прогуляться по нашему ночному саду - обращаясь ко всем, неожиданно спросил Сергей и потом двусмысленно, после небольшой паузы, добавил, - и попробовать наших райских яблочек Услышав эту довольно откровенную фразу, предлагающую девочкам "надкусить яблочко", Светлана, глядя на Александра, промолчала. Тот в свою очередь, в ожидании реакции Светы, тоже не сказал ни слова. Он никак не выразил своего отношения к предложению младшего брата. Не обращая внимания на то, как окружение отнеслось к его призыву, и уверенный что за ним безоговорочно последуют те, кому нужно, Сергей встал из-за стола и направился в ночной сад. Вслед за ним встали и гуськом пошли Женя, и Виктор с Ларисой. В вопросах любви, Лариса была безотказной, поэтому очень быстро нашла общий язык с Виктором. - Виктор и Лариса влево, Сережа и Женя направо, - сказал Сергей, и тут же добавил, - "срывать яблочки и пробовать" надо осторожно, чтобы не было последствий. Света и Александр, остались сидеть за столом. - Какая душная ночь! - произнесла Светлана, и подумала, что если он сейчас пригласит ее в сад, то она без всякого сожаления и сопротивления даст ему все что он захочет. - В конце августа должно похолодать, - поддерживая ничего не значащий разговор, на ходу придумав прогноз, констатировал Александр. Светлана была разочарованна тем, что он не приглашает ее в сад. - Ты долго будешь в экспедиции -- спросила она - Два месяца. - Это значит, что приедешь перед самым уходом в армию и даже дома практически не побудешь -- испуганно воскликнула Светлана - Наверное, - как-то безразлично ответил Александр, не заметив ее разочарования и испуга. Ответ сильно расстроил Светлану. Она была на грани отчаяния и лихорадочно искала что предпринять. Она уже сама под любым предлогом была готова попросить его пройти с ней в сад, но такое откровенное предложение своей любви пугало ее. Она очень боялась выглядеть распущенной девкой, хотя была готова и на это. Неожиданно из глубины сада стали раздаваться откровенные слегка приглушенные восторженные вскрикивания и смех, которые явно говорили о том, что их источник уже сполна вкушает райских яблочек. Светлана заметила, как от этих звуков Александр невольно заелозил на скамейке. - Саша! - тихо сказала Света, - Я ухожу. - Куда -- удивлено и разочарованно спросил Александр. - Как куда Домой! -- почти в отчаянии ответила Светлана Ее удивил и сам вопрос. - "Куда еще можно идти в такой поздний час! - раздражено подумала она. - И зачем задавать глупые вопросы!" Но она задумалась, как будто его вопрос действительно навел ее на какие-то мысли, и словно придя к какому то решению, она неожиданно сказала: - Дело в том, что перед тем как Сергей пригласил меня к себе в гости, - лукаво и загадочно начала Света, - меня просила о встрече у моря Марина. Как и в прошлый раз! Ничего не понимающий Александр возмущено и ехидно воскликнул: - Лично или опять через Галку - На этот раз лично! -Что ты такое говоришь! Какое море! Какая Марина, глядя на ночь! Уже двенадцатый час ночи! Что, тебе мало было позавчерашних неприятностей! - Вот я и надеюсь, что ты и на этот раз не оставишь бедную девушку в беде.... Спасешь вместе с Мариной, - улыбнувшись, многозначительно произнесла Света, как бы приглашая в компанию и Александра. Она встала и, выйдя за калитку, решительно и быстро, не давая ему опомниться, пошла в сторону своего дома. Опешивший Александр, стоял у калитки с открытым ртом и смотрел на быстро удаляющуюся Светлану. -"Идиот даже не проводил" -- подумал Александр - " - Не обращая внимания на удивленное лицо матери, Света сняла с кровати легкое покрывало, взяла большое банное полотенце, свернула их вместе и в задумчивости села на кровать. Затем поднялась, нашла полиэтиленовый пакет, положила в него сверток, прижала ее к животу и опять села. - Зачем тебе все это Куда намылилась, глядя на ночь - взволновано спросила мать. - Не волнуйся! Тебе вредно! На море! -- ответила Светлана. - С ребятами, искупаться. - Врешь! Что удумала девка Сейчас же ложись спать! Никуда не пойдешь, не пущу! Что-то в поведении дочери было необычным, это и волновало мать. Она встала у двери, как бы говоря и подчеркивая, что никаких ночных прогулок не будет, разговор окончен и любые возражения бесполезны и недопустимы. - Мам! - тихо сказала Света, - Меня там, целая ватага ребят ждет... Ну, что со мной может случиться Как будто впервые! Ты же меня знаешь! -А покрывало зачем Для того, что бы искупаться достаточно полотенца. - Ты что хочешь, чтобы я заболела! После купания, если будет холодно, я в него закутаюсь, - быстро ответила Светлана. В действительности она и сама не понимала, зачем она его брала. Потом, чувствуя что ее слова звучат не очень убедительно, как бы примирительно добавила: - Мам, ну что ты как маленькая, ночь может быть холодной, там столько людей и все свои, не волнуйся. Говоря последнюю фразу, Света встала с кровати, подошла к матери и, ласкаясь, тихо оттеснила ее от двери, открыла ее и, выходя из комнаты, чтобы окончательно успокоить мать, тихо произнесла: - Все будет хорошо, мам.... Ложись спать. Не жди и не беспокойся... я там не одна, со мной будут Женя, Галка, Ольга, Лариса. Как только все будут расходиться приду и я. - Перекрестись, - попросила мать Не понимая зачем, Светлана перекрестилась, как бы подтверждая что придет домой. Затем, не давая матери возможности еще что-либо сказать, оно закрыла дверь и быстро пошла по тускло освещенному коридору, к выходу. - Смотри не дури! - услышала она последнее напутствие матери. Выйдя из дома, Света в нерешительности остановилась у скамейки. Слова матери, и ее взволнованный тон передались и ей. Непонятно откуда появились внутренняя напряженность и страх. В душе закралось сомнение и не потому, что засомневалась в правильности принятого решения, а потому что боялась, что Саша может не придти. - Неужели он не догадался - рассуждая вслух, произнесла Светлана. Словно рассчитывая, что он ее услышит, она подняла глаза вверх, как бы спрашивая совета у невидимого хранителя и советчика. На темном небосводе звезды ярко блестели и хитро перемигивались. Ночь была светлая. Не было ни тучки. Чистота неба и заигрывание, как легкий флирт, ярко светившихся звезд, успокоили и придали ей уверенность. Было очень тепло. Казалось, что душный дневной зной, только-только, покинул землю и дал людям долгожданную, легкую прохладу и возможность реализовать все свои страстные помыслы, которые сопровождали их по жизни и волновали на протяжении всего существования человечества. По характеру Светлана не была труслива и могла в трудных и опасных условиях совершить смелый поступок, граничащий с безрассудством. - "Будь, что будет", - подумала она и решительно пошла к морю, к тому месту, на котором только недавно могла оказаться жертвой преступных помыслов приезжих и довольно наглых незнакомцев. - Здорово их шуганул Саша, - вспомнив происшествие, улыбнувшись, восторженно и вслух подумала Света и, услышав свой голос, посмотрела по сторонам. Подойдя к морю и прежде чем спуститься к нему, она остановилась и осмотрелась. Берег освещенный ярким лунным светом был пустынным. Чтобы спустится к прибрежной полосе, и подойти к морю, надо было пройти по тропинке пролегавшей между скал. Страха у нее не было. На море стоял сплошной штиль, не было ни малейшей волны. Тихое море, серебристая лунная дорожка и звездное небо, отражавшееся в нем, создавали спокойную обстановку и как бы гарантировали безопасность. Светлана стала медленно, заглядывая за каждый огромный камень, спускаться к воде. Оказавшись у моря, она пошла вдоль берега, ища знакомое место, где два дня назад с ней произошли события, которые сделали ее с Александром чуть ближе. Найдя его, она остановилась и словно какое-то чудо стала рассматривать примятый песок, пытаясь угадать следы недавней драмы, которая произошла здесь с ней. Опустившись на корточки, она пощупала песок. Он еще сохранял теплоту солнечных лучей, хотя и успел уже впитать в себя ночную прохладу. Света прислушалась. - "Неужели не догадается и не придет", - снова подумала она. Постояв минуту, она расстелила на песке покрывало, бросила на него полотенце, отступила на шаг и стала смотреть на них. - Дура! - громко произнесла она, как бы осуждая себя за свои мысли. Потом неожиданно для самой, глядя на белое полотенце, довольно зло, выкрикнула: - И ты дурак! Не придешь, и не надо! Она сделала шаг вперед, встала на покрывало, как бы наказывая его, потопталась по нему ногами и, неожиданно задумавшись, остановилась. Не очень рассчитывая на то, что Александр понял ее и быстро придет сюда, да и вообще сомневаясь, что он догадается придти, Светлана решила искупаться. - "Хоть не зря пришла, будет, что матери рассказать, как в компании купалась" -- ехидно подумала Светлана, как бы уличая себя в обмане. - Прости меня, - громко произнесла Светлана, глядя на небо, прося прощение у Бога за обман матери. Сняв юбку, майку и трусики, оставшись в чем мать родила, она поежилась, хотя прекрасно знала, что вода в эту пору очень теплая. Ей было чуть-чуть страшновато но, взяв себя в руки, она решительно пошла к воде. Подойдя к ней, она пощупала ее ногой. Вода действительно была очень теплой. Зная, что это место не лучшее для купания и что дно здесь покрыто острыми камнями Света стала заходить в воду очень медленно, осторожно прощупывая его ногами. Пройдя от берега метров пять и, не рискуя идти дальше, она остановилась. Вода была по пояс. Присев, Светлана погрузилась в нее по самую шею. Теплая, ласковая волна мгновенно окутала ее тело. Морская трава приятно щекотала ноги. Страха перед ночным морем и подводными ночными "чудищами", рисуемыми воображением, не было. Еще с детства, отец приучил ее обращаться с морем на ты и не бояться его. Поэтому она еще с малолетства могла искупаться в любом его месте и в любое время. Через минуту она поднялась из воды и, осмотрев свое мокрое тело в лунном свете, провела по нему руками. - "Не придешь, тебе же будет хуже", - подумала она и неожиданно, даже для самой громко сказала: - Дура! Слегка поплескавшись, она стала осторожно, прощупывая на дне ногами каждый камушек, выходить из моря. На берегу, она взяла полотенце и стала насухо вытирать тело. Увлеченная этим занятием Светлана неожиданно услышала, как кто-то, невдалеке, в шагах 10-ти от места ее купания, негромко кашлянул. Она испуганно бросилась к скале. От волнения у нее учащено забилось сердце. Ей казалось, что его стук был слышен и тому, кто приближался к тому месту, где она пряталась. Через мгновение она увидела, как около нее остановился Александр. Он стоял к ней спиной и смотрел на подстилку лежавшую на песке. От этого ее волнение усилилось еще больше, и она почувствовала себя уличенной в недостойном замысле. -"Наверное, он догадался о моем намерении", - подумала она Чувствуя неуверенность и незащищенность, она не знала, что делать и как выйти из создавшейся ситуации. - " - Когда Светлана сообщила Александру, что по просьбе Марины она должна идти к морю на встречу с ней, да еще на то место где он ее недавно выручил от двуногих "хищников" - любителей легкой поживы, это его несколько удивило и озадачило. - "Глупость какая-то", - подумал он. -- "Что им там делать в ночное время и что они там потеряли" А когда Света направилась не к морю, а домой, он успокоился и решил, что она подобным образом пошутила с ним. Спустя какой-то промежуток времени, он опять задумался над фразой Светланы и почувствовал внутреннее беспокойство. Ее слова стали восприниматься с каким-то подтекстом, который был похож на браваду и непонятное приглашение. Ему стало казаться, что она действительно хотела, чтобы он пришел к морю в этот ночной час. Возможно, она намеривалась о чем-то с ним поговорить. Эта мысль несколько озадачила его, но и обрадовала. После небольшого происшествия, которое произошло со Светланой и с ним, она стала для него не безразличной, хотя он весь сегодняшний день боялся признаться в этом даже самому себе. Он посмотрел на часы, было 10 минут 12-ого, ночи. - "Света ушла минут 15 назад, может быть чуть больше, - подумал он, - ...и все же, что-то здесь не так. В любом случае надо сходить к морю и проверить, тем более что на это много времени не надо". У Александра было предчувствие, что из-за нее он снова может ввязаться в какое-нибудь новое приключение и даже драку. Его это не особо пугало. Хотя и не очень хотелось очередного скандала. Он зашел домой, переоделся и тихо вышел на улицу. Отойдя недалеко от дома, он увидел небольшую компанию, которая шла ему навстречу. Среди ребят была и Галка. - А мы были у С...с...с...лавки, а теперь идем к тебе, в гости... у тебя выпить есть... С...с...с...ерега дома - не слушая ответа, пьяным заплетающимся голосом спросил долговязый Вовка Горлин, по прозвищу "Горло". Он, как и Светлана в этом году закончил девять классов. - А где Славка - спросил Александр. - Пошел к своей телке,... - ответил Вовка. Александр насторожился. От этих слов у него по спине пробежал холодок. - К какой -- спросил он. - Как к какой!... Конечно к Светке Слипко, - ответил Вовка. -Ну хорошо,... идите,... Сергей дома. Я скоро приду, - сказал Александр, а потом, как бы между прочим, чтобы лишний раз убедится в точности сказанного Вовкой, спросил, обращаясь к Галке: - Галка, а где Света Она вроде бы пошла к тебе, рассчитывая найти Маринку. - Светка,... так она со Славкой, где-то трахается!... С...у...учька! - пьяно и ревниво ответила та. - Где - вырвалось у Александра. - В п..., у моря, - заплетающимся языком и матом отозвалась она. Ее слова своей грязной прямолинейностью и откровенностью вызвали у Александра отвращение. Если раньше он спокойно бы воспринял эти слова, то сейчас он хотел возмутиться, но потом, "взял себя в руки" и произнес: - Хорошо идите и ждите меня во дворе, я скоро приду. Если Сергея не найдете значит он в саду. Он повернулся и быстрым шагом направился к морю. Александр пошел вдоль скалистого берега. Пройдя метров триста, он увидел на песке какое то пятно. Подойдя к нему ближе, он остановился, и ничего не понимая, удивленно уставился на него. Неожиданно он почувствовал, что сзади кто-то стоит. Резко повернувшись, он увидел Светлану. Освещенная лунным светом она молча стояла перед ним в ослепительно-привлекательном виде, с прижатым к груди полотенцем. В это мгновение она показалась Александру прекрасным и желанным сказочным чудом появившимся неизвестно откуда. Александр быстро посмотрел по сторонам в расчете увидеть Славку или Маринку и, не обнаружив их, снова стал пристально смотреть на Светлану. Идя к этому месту, он не очень поверил Вовке и Галке но, зная как Славка относится к Светлане, все же готовился увидеть здесь их вместе. Все дорогу он рассуждал и думал, о том, что если она должна была встретиться здесь со Славкой или Мариной, то какой был смысл приглашать его и просить о помощи. Поэтому, если их у моря не будет, это значить, что Светлана приглашала только его одного, сделал вывод Александр. В тоже время, идя сюда, он был в полной уверенности, что Светлана просто, таким образом, с ним пошутила. - " - - Это ты Как ты здесь оказалась - неожиданно осипшим и взволнованно-растерянным голосом, задал глупые вопросы Александр. Не ожидая ответа, он продолжал неотрывно смотреть на Свету. Ее миниатюрная фигурка как изваяние, выточенное из белого мрамора, притягивала его взгляд в сумраке ночи. Заметив, что Александр откровенно рассматривает ее, Света неожиданно громко и резко выкрикнула: - Отвернись! Ее окрик вывел его из оцепенения. Как бы опомнившись, он резко отвернулся и пробормотал: - Извини. Света быстро закуталась в огромное полотенце и почувствовала себя более защищенной. От волнения ее сердце продолжало громко стучать. - Что ты здесь делаешь Как ты сюда попал - в тон ему, как бы ничего не понимая, несколько натянуто и растерянно спросила она, а потом тихо, виновато и как-то обречено добавила. - Ты когда шел сюда, Галку или Маринку не видел Этот вопрос, после услышанных от Галки слов, Александр воспринял вполне серьезно. Поэтому довольно резким тоном ответил: - Видел!.. Они следом идут!.. Славку ведут! Все спешат на встречу с тобой, аж пятки сверкают, вот-вот здесь будут!.. Извини, что случайно попал на место вашей встречи и несколько опередил их!.. Не беспокойся, я вам не помешаю! Уже исчезаю! Резко развернувшись, он пошел обратно. - Саша! Сашенька! -- испугавшись ухода Александра, отчаянно закричала Светлана, - Подожди не уходи! Я глупость говорю! Я тебя ждала и больше никого! -- признаваясь выпалила Света и бросилась к нему. Обхватив его руками, она прижалась к его широкой спине и добавила: -Я только тебя хотела видеть и никого больше, Сашенька! Я обманула тебя, что у меня здесь назначена встреча с Маринкой, я просто хотела, чтобы ты испугался за меня и пришел. От ее неожиданного признания и порыва, Александр, в напряженном ожидании, остановился. Он не знал, как реагировать на ее слова и действия, поэтому, стоял тихо, и не шевелясь. Он словно боялся разрушить то, к чему неосознанно стремился все время, после недавней и неожиданной встречи с ней, которая так круто изменила его отношение к женской половине и в первую очередь к самой Светлане. Александр уже как-то иначе, и не столь категорично стал думать о последовательности своих жизненных планов. Неожиданно даже для него самого, на первом месте у него оказалась Света, все остальное стало не столь важным и не таким уж обязательны. В тоже время он до конца не понимал, влюбился в эту девушку или это какое-то наваждение. Последнее время, он все время думал о ней и страстно желал видеть. И сейчас, Александр пришел сюда в смутной надежде, что произойдет что-то подобное случаю, похожему на недавнее происшествие, когда он был ей нужен. Ему снова очень захотелось взять ее на руки и нести не только домой, но и по всей жизни. Неожиданное признание Светы превзошло все его воображаемые ожидания. Он был растерян. Не зная как реагировать на ее откровение, он повторно буркнул: - Что ж тогда про Галку и Маринку спрашиваешь Кстати Галка сказала мне, что ты здесь со Славкой Стоя сзади и гладя Александра руками, Светлана как бы оправдываясь, виновато и еле слышно произнесла: - Саша, Сашенька, прости меня! Это я специально сказала, что у меня здесь встреча с Мариной, чтобы ты, испугался за меня и пришел! А то, что говорит Галка все неправда! Она всегда на меня наговаривает! Я никогда еще и ни с кем не была. Я еще не женщина, - а потом, помолчав, неожиданно и откровенно призналась, - я очень, очень люблю тебя Сашенька и жду! Потрясенный признанием он неожиданно для самого себя ляпнул: - Пятнадцать минут! - Что пятнадцать минут - удивленно, не сообразив, о чем он, переспросила Светлана. -Ждешь! - ответил Александр и почувствовал как ее руки, пробравшись под его майку, стали гладить ему живот. От этих прикосновений у него по всему телу прокатилась чувственная волна, но он не стал препятствовать ее нежной ласке. Руки у Светланы были мягкие и теплые. - Не пятнадцать минут, а уже почти три года! с седьмого класса! С седьмого класса я люблю и жду тебя! Говоря это, она уже и сама не знала и не могла точно сказать, с какого класса любит его, с седьмого, пятого, со второго или с первого. Александр был удивлен ее словами. Он никак не мог предположить, такого поворота в их отношениях. То, что говорила Светлана, выходило за рамки его понимания и было похоже на фантастику. Ему даже показалось, что эта девочка по ходу действия придумывает эту красивую историю. А Светлана, не задумываясь и не давая отчета своим действиям, как бы выполняя свой давно намеченный план, прикасаясь к его спине своей грудью, стала поднимать его майку. Александр напрягся. Прикосновение ее нежного и прохладного тела, превращало его в напряженного истукана. - Ты же будешь купаться - еле слышно, как бы ища оправдания своему желанию раздеть его, произнесла Светлана. Непонятно отчего, но у Александра сильно забилось сердце, и откуда-то появилась мелкая и противная дрожь. Он закрыл глаза, не возражая и не сопротивляясь, он поднял руки. Она сняла с него, как ему казалось мешавшую Светлане и уже теперь ему майку, погладила его спину и снова прижалась к ней. Полотенце сползло с плеч Светланы на песок, и он почувствовал ее упругую грудь. Ему было приятно и немного неловко. Неожиданно, ее руки скользнули вниз. Наткнувшись на что-то упругое, она несколько растерялась и замерла. -Не будешь же ты купаться одетым! - взволнованно, и как бы снова оправдываясь, прошептала Света, и до колен сняла с него шорты, - все равно темно, раздевайся и купайся голым, я смотреть на тебя не буду. Александр в напряженном возбуждении и ожидании притих. Потом неожиданно, для самого себя, быстро снял с себя шорты. Изнемогая от странного чувства и желания, он повернулся, обнял Свету и стал жарко ее целовать. - Саша, Сашенька, родной, - счастливая, и довольная что добилась своего, зашептала Светлана. Она чувствовала, как была напряжена и горела от желания его мужская сила и от этого была счастлива. Она была счастлива, что все же смогла пробудить у Александра подобные чувства и желание. А Александр стоял с закрытыми глазами и гладил Светлану по голове. Он был в состоянии потрясения, сильнейшего возбуждения и восторга, которые невозможно было передать словами. Неожиданно, словно сообразив что обнимает голое тело Светланы, он встрепенулся, отпрянул от нее, поднял с песка полотенце, и укрыл ей спину. - Тебе, наверное, холодно и ты хочешь одеться - несколько смущенно спросил он. - Нет, нет! Мне хорошо и очень тепло с тобой! Я счастлива! - воскликнула она. Услышав от нее эти одобряющие слова, он подхватил Светлану на руки и сильно закружил. Стимулируемый ее признанием и, не ожидая от себя подобного, он восторженно признался ей: - Света! Милая Светлана, я тоже люблю тебя больше жизни!... Я последнее время не нахожу себе места и после того как мы с тобой расстались постоянно думаю о тебе! Сегодня, целый день, я только и мечтал о том, чтобы снова тебя увидеть. Она обняла его за шею, засмеялась счастливым голосом и сказала: - А я тебя люблю не с сегодняшнего дня, и даже не с седьмого класса, как я тебе сказала, а со дня своего рождения. Ее слова произвели на него такой сильное впечатление, что он прижал ее к себе, отыскал ее губы и стал нежно их целовать. Светлана прижалась к нему всем своим маленьким телом. Когда он стал целовать ее в шею, она тихо и решительно сказала: - Отпусти меня. Напуганный ее тоном, он осторожно, боясь раскрыть полотенце и оголить ее, опустил Светлану на песок, но, не в состоянии остановиться, все же продолжал неистово и страстно целовать ее в губы, лицо и шею. Потихоньку отступая, она повела его за собой, к разостланному на песке покрывалу, прижимаясь к нему своей грудью. А он, от приятного ощущения, находясь в сильном напряжении, притих и ничего не предпринимал, словно боясь вспугнуть удивительное мгновение. Как бы прислушиваясь к происходящему, он не знал, что ему делать. Неожиданно или ему так показалось, у Светланы подкосились ноги, и она стала опускаться. - Сашенька, Сашенька не бойся.... Ложись на меня, и поцелуй, - нетерпеливо попросила она. Он медленно лег на Светлану и впился ей в губы. Оторвавшись от поцелуя, она схватила Александра за талию, прижалась к нему, раскрываясь перед ним как бутон цветка в утренней заре и обхватив ногами его бедра, словно находясь в отчаянии или на краю жизни и смерти, горячо и умоляюще зашептала: - Саша, Сашенька! Я люблю тебя.... Не бойся!... Делай что хочешь... Ну же, Сашенька!... Быстрее. Светлана спешила и подгоняла Александра. Она боялась что в какое-то мгновение что-то может помешать осуществлению ее долгожданной мечты Отвечая на поцелуи и боясь придавить ее своим могучим и большим телом, Александр приподнялся над Светланой. Он не совсем представлял, что надо делать и как слепой котенок, прижимался к ней, как будто искал защиты от неожиданной опасности. Она поняла и помогла ему. В первую секунду, осознавая что сама себе выносит окончательный и бесповоротный приговор, ей стало немного страшновато, но решимость и желание были настолько сильными, что сопротивляться им она уже не могла, да и не хотела. Она понимала и знала, на что шла. Словно чувствуя ее страх, Саша не спешил, как бы давая ей возможность опомниться и передумать. Осторожно, словно чего-то боясь, он впервые медленно шел неведомой тропой проникая в неведомые ее лабиринты все глубже и глубже. А Светлана, чувствуя его неудержимость была довольна своей победой и ничего не боялась. Она была счастлива. Для нее все походило на какое-то чудо, которое не только не пугало и не причиняло каких-либо неприятных ощущений, но и доставляло огромное наслаждение и удовольствие. Они оба были в напряженном ожидании чего-то нового, ранее непознанного и удивительно прекрасного. Светлана поняла, что именно этого хотела и ждала от Александра, последние годы своей шестнадцатилетней жизни. Она без всякого сожаления и страха расставалась со своим детством. А он впервые шел по незнакомой ему тропе, которая сохраняла в себе природную девственность, не тронутую грубой мужской силой и поступью. С некоторой настороженностью и опаской как бы прислушиваясь Александр не спешил и не проявлял активность. Он наслаждался собственным ощущением и горел желанием достигнуть в своем познании максимальной глубины. Его медлительность оказала настолько сильное воздействие на Светлану, что она сама, извиваясь от нетерпения, своими действиями стала пытаться ускорить этот процесс. Ей хотелось большего, она хотела безумия и горячности в его поступках. Изогнувшись, как бы стремясь еще больше поглотить и расшевелить его молодецкую удаль, она усилила его натиск. В какое-то мгновение она поняла, что срывается в пропасть собственно безумия. - Сашенька! Ну же!... Быстрее! Родненький!... Быстрее - отчаянно зашептала она, и судорожно как пружина сжалось, когда ее тело пронзило безумное чувство огромной силы. Не ожидая, когда Александр проявит большую активность, она сама полетела ему на встречу, стремясь ускорить процесс его познаний. Через мгновение Светлана обмякла, напряжение несколько спало, и Александр заметил, что она вся покрылась легкой испариной и расплакалась. -Что с тобой Света Я сделал что-то не так -- перепугано спросил он. - Нет, все так! Все хорошо Сашенька! Я очень счастлива! Я люблю тебя! - Что ж тогда плачешь - От счастья. Александр не знал, что ему делать дальше. Сообразив, что он на распутье Светлана, счастливо улыбаясь, прошептала: -Сашенька, не бойся... ну же. Он снова прижался к ней. Он не спеша шел по уже знакомому ему путь, как будто стремился более основательно изучить и запомнить все его неожиданные, скрытые и таинственные уголки. И для него и для нее это были необычайные ощущения, переполненные яркими и очень желанными мгновениями. Их физическое единение доставляло обоим огромное наслаждение. Казалось, что ничто неспособно было ускорить не особо бурный ритм их обоюдных познаний. Ничто не предвещало взрыва восторга и эмоций. Однако Света очень быстро поняла, что снова находится на грани и уже не может сдерживать своего порыва. Теряя ощущение реальности, она стремительно бросилась навстречу его мужскому желанию. И снова от восторга и наслаждения бурно проявляя свои чувства, она стала громко подгонять Александра Он зарождал в ней такие сильные чувства, которые она еще никогда не испытывала. В какую то секунду ей даже показалось, что она была способна вобрать в себя и поглотить все огромное тело Саши. Как дурманящее облако, на нее навалилось лихорадочное, на грани истерии, нетерпение. - Сашенька,... милый! Быстрее!.. Пожалуйста,... быстрее! - безумно шептала она ему. Проявляя активность, сильно изгибаясь и прижимаясь к нему, она хотела большего, большего и большего. Она была на той грани, за которой наступают мгновения чувственного безумия и восторга. Ее бурная активность не осталось для Александра незамеченной, он понял, что и сам близок к познанию истины и без особой подсказки, повинуясь жизненному инстинкту, взорвался собственным чувственным восторгом. В последние мгновения, их любовь была безудержна и не знала границ Они впились друг другу в губы и, кусая их, сорвались в неудержимый, и казалось безостановочный, порыв. В этом безумии они одновременно пришли к прекрасному и неповторимому чувственному финишу, как к неизбежному итогу их обоюдной любви, ознаменовав его криками восторга, слез и восхищения. Обессиленные, счастливые и довольные они лежали притихшие, словно были потрясены своей не бывалой активностью и испытанным чувственным восторгом. Отрываясь от губ Светланы, Александр обратил внимание, что она снова почему-то плакала. Не ожидая такого поворота событий, освобождая ее от своих объятий, он тихо спросил: - Что, случилось Свет.. Тебе было больно Я сделал что-то не так - Нет, все хорошо! Я очень счастлива и очень люблю тебя Сашенька! Про себя не думая о последствиях, она восхищенно подумала, о том, что довольно быстро, всего за два дня, она добилась его любви. В эту минуту у нее не было ни тени сомнения в правильности выбора своей судьбы. Она еще не знала, какие испытания ожидают ее в недалеком будущем. Она была просто счастлива. Светлана лежала, прижавшись к его большому и горячему телу. - Тебе холодно - спросил Александр, поцелуя ей глаза. - Немного. Он взял полотенце и заботливо накинул его на Светлану. Она практически вся оказалась им укрытой. - Сам тоже не лежи на песке,-- попросила она, - он холодный, заболеешь... Передвинься на подстилку. Песок действительно был довольно прохладным. Александр, передвинулся, прижался к Светлане и стал целовать ее в губы. Светлана почувствовала, как он снова стал требовать от нее нового удовлетворения. - Сашенька! Ей было приятно осознавать и чувствовать, что Александр снова хотел ее и она снова, не задумываясь, была готова отдать ему то, что имела. Его состояние сильно возбуждало и Светлану. Оно толкало ее на более активные действия. Не выдержав, она легла на Александра, уперлась руками ему в грудь и отдала ему право полновластного хозяина ее разгоряченного тела. Для них, в эти минуты, весь мир был сконцентрирован в их внутренних образах и чувственных ощущениях, которые и были полными властителями их мысли и разгоряченных, жаждущих любви тел. Они прислушивались только к своим ощущениям словно выискивая мгновение, когда безумная неудержимая сила их любви захлестнет их и сорвет в неистовый порыв, который объединит и сделает едиными не только их тела, но и их души. Криками восторга и слезами бесконечного счастья закончилось их новое стремление подарить друг другу не только свое тело, но и жизнь. Удовлетворенные и утомленные бурным проявлением своей любви, они лежали тихо и умиротворенно, не шевелясь, словно боялись спугнуть неожиданно приобретенное счастье. Внутренне они находились в поиске ответа на вопрос, "понравился ли своими действиями или нет, своему любимому или любимой и, все ли они сделали для того, чтобы удовлетворить его или ее желание". - Я тебе понравилась -- неожиданно спросила Светлана. - Ты лежишь и молчишь как истукан и мне ничего не говоришь! Мне обидно и кажется, что я тебе не понравилась. -Ты мне очень, очень понравилась! Я такого в жизни никогда не испытывал! Я люблю тебя! И потом, я сам боюсь, что ты не очень довольна мной! - Довольна, Сашенька,... еще как довольна! Я тоже такого никогда не чувствовала и не испытывала, хотя это и не важно! Важно, что я тебя люблю, правда в душе очень хотела бы, чтобы и ты меня тоже любил! Она рванулась в его объятиях и стала целовать. Потом неожиданно остановилась и обречено произнесла: - Это только до наступления завтра, а точнее уже сегодня. Уйдешь в экспедицию, потом в армию и забудешь меня, - потом, подумав, с некоторой грустью, добавила, - но я за это не буду на тебя в обиде. - Не говори глупости и не напоминай о поездке и армии. После всего что случилось, ты стала моей женой. После того как я отслужу в армии, ты к этому времени подрастешь, закончишь учебу, повзрослеешь и выйдешь за меня замуж... Договорились - Спасибо Сашенька за предложение-одолжение, которое ты мне делаешь, и то только после того, что случилось! Столько времени не замечал меня и вдруг, нате вам,... сразу в дамки,... замуж!... Ты меня этим прямо осчастливил!.. Ждать два года!... Когда подрасту, закончу учебу и поумнею!.. Больно долго! - с иронией и зло хлестала словами Света, не понимая за что злиться на него. - Ты чего к словам цепляешься Что я виноват, что тебе еще рано замуж, а осенью меня в армию забирают - А что, я тебе замуж набивалась или набиваюсь, что тебя понесло -- резко спросила Светлана. - Разве я тебе, что-нибудь говорила об этом - А потом более примирительно, - ладно, не обижайся, это я от отчаяния, больно долго ждать, то экспедиция, в которую можно перед армией и не ехать, то армия! - Поработать в экспедиции я обещал, поэтому не ехать не могу. Что касается армии, то эти два года пролетят так быстро, что ты их даже не заметишь, - больше успокаивая себя, чем ее, произнес стандартную не раз слышанную фразу Александр. -Хорошо бы уснуть на время, пока тебя нет, а когда бы ты приехал из экспедиции, или пришел из армии, то разбудил бы меня своим поцелуем! -Как в сказке о спящей красавице,-- с некоторой легкой ухмылкой в голосе добавил Александр. -Да, как в сказке, я бы так хотела! -- воскликнула Светлана, -- и не ерничай! -А школу, пока ты будешь спать, мама бы за тебя заканчивала, да -Нет в тебе Сашенька красивой фантазии, -- улыбнувшись, сказала Светлана. - Я уже вышел из сказочного возраста. Светлана промолчала и не стала спорить. А потом неожиданно для самой, несколько восторженно, но смущенно и тихо произнесла: -Сашенька, какой он у тебя,.... никак не успокоиться, словно боится расстаться со мной. Александру послышался укоризненный тон, и он с некоторой обидой в голосе спросил: - Что он тебе мешает Я же не виноват, что он не намерен покидать тебя. Можешь выгнать, если он тебе надоел! - Нет! Он мне не мешает и не надоел! Я очень рада, что он со мной! Она покачала бедрами. От этого движения у нее у самой возникло внутреннее желание и появилось легкое возбуждение. - Только с ним - шутливо как бы рассержено произнес Александр. - А со мной - Но, он же это ты, разве это не одно и тоже Александр улыбнулся, сильно прижал к себе Светлану, встал и намерился зайти с ней в воду. Заметив его желание искупаться, Светлана, стала возражать: - Сашенька, я в воду не хочу, мне холодно, я боюсь простыть! - и, чтобы не идти против его воли и не обидеть, просительно добавила, - ты, пожалуйста, отпусти меня, а сам, если хочешь, искупайся, я же уже была в воде, до твоего прихода, ты же видел! Александр не стал настаивать. Он отпустил Светлану. -Может, все же пойдешь со мной и искупаешься - спросил Александр Светлану, пожирая взглядом ее фигуру. -Нет, боюсь простыть. Уже прохладно, - ответила она и поежилась -И все же с тобой все в порядке Может, я сделал что-то не так -- спросил Александр, неотрывно глядя на нее. - Все хорошо, ничего со мной не случилось, иди, купайся! Нечего смотреть, куда не надо! Александр пожал плечами, несколько растеряно прижал к себе Светлану, поцеловал в губы, потом поднял полотенце, накинул ей на плечи, повернулся, и быстро пошел к воде. - " - Славка, в отличие от друзей, которые ушли от него после угощения и обильного возлияния довольно пьяными, был лишь слегка выпившим. Даже при желании было трудно заметить, что он находился под хмельком. Выпроводив компанию, он умылся, приоделся и пошел к Светлане. Несмотря на позднее время, ему очень захотелось ее увидеть. По этой причине он отказал притязаниям Маринки и Галки, занимавшимся с ним любовью, за что те, очень сильно на него обиделись и, психанув, ушли следом за друзьями собутыльниками. Выйдя на улицу, не спеша, Славка пошел к дому Светланы. Было одиннадцать ночи, но это не смущало его. Еще издали, заметив свет в ее окнах, он подумал: - "Значит, не спит". Когда он вошел в дом, удушливый запах самопала ударил ему в нос. Сдерживая дыхание, Славка подошел к комнате Светланы и постучал в дверь - Да, входите, - услышал он голос Евгении Васильевны. Открыв дверь, он вошел. - Здравствуйте! - А, Славик, ... здравствуй, проходи! -- ответила мать Светланы, не очень удивившись столь позднему визиту. Он подошел к Евгении Васильевне, смотревшей телевизор, наклонился, взял ее руку и поцеловал. - Как ваше здоровье - участливо спросил он. - Спасибо Слава, ничего. Его галантность и внимание очень нравилась ей. - А где Светлана - спросил он, оглядев комнату Вопрос привел Евгению Васильевну, в замешательства. Она знала, что Славка уже длительное время пытается ухаживать за ее дочерью. Лучшей партии для нее она и не желала. Однако Светлана откровенно игнорировала и отвергала его. Даже напоминания матери о ее прошлом увлечении Славкой и почти близких отношениях с ним, которые у нее произошли ранее, не помогали. Мать пыталась разными увещеваниями и раскрытием Светлане глаз на радужной перспективы, которая ее ожидает в будущем в совместной жизни со Славкой, не имели успеха. Светлана была непреклонна. Когда Светлана уходила Евгения Васильевна думала что в компании, с которой собиралась она идти на море, был и Славка. Зная, что тот ухаживает за ее дочерью, она рассчитывала, что он не позволит, что бы хоть кто-то поступил с ней непорядочно. Поэтому, услышав его вопрос, она растерялась, не зная, что сказать, чтобы не навредить дочери. - Она полчаса назад ушла, - ответила она. - А куда - Не сказала. - А с кем - Вроде бы с Галкой и Ольгой, точно не знаю. - Но они десять минут назад как ушли от меня! -- воскликнул Славка. Сообразив, что совершила ошибку, которой могла подвести дочь, Евгения Васильевна поправилась. - Слава! Я же тебе сказала, что точно не знаю, они к нам не заходили, а ждали Светлану на улице....Да, вспомнила! Кажется, она сказала, что идет с большой компанией, в которой была и Женей. Славка удовлетворился таким ответом. - А куда они могли пойти, вы не можете предположить - Вроде бы к Сергею Костенко, - ответила Евгения Васильевна и пожалела, что сказала это. - "Проще было бы сказать, не знаю" - подумала она. - Если я ее не найду и она придет, передайте ей, что я искал ее. - Хорошо Слава передам, обязательно передам. - Спасибо,... я пойду. - Иди Славик, когда увидишь Свету, и ты передай ей, чтобы очень не задерживалась, я ее жду. - Хорошо, до свидания. - Всего хорошего. Славка вышел. На улице он постоял у скамейки и не очень решительно направился к дому Александра. Еще издали он услышал музыку и ускорил шаг. Подходя ближе, Славка увидел большую группу танцующих под высоким ореховым деревом. - " - Александр осторожно зашел в море по пояс. Вода была на удивление теплой. Он окунулся и медленно поплыл от берега. Светлана закуталась в полотенце, отошла чуть дальше за скалы, зашла в воду обмыла себе ноги, вернулась и стала следить за Александром. Не успел он проплыть несколько метров от берега, как она капризно закричала: -Все! Хватит! Вылезай!... Быстрей! Мне страшно! - Ты что Света, так и напугать можно! Иди лучше ко мне! - Нет, нет, мне холодно и я боюсь находиться здесь одна, пожалуйста, выходи, - умоляющим голосом попросила она. Александр понял, что она говорит серьезно и, послушав ее, поплыл к берегу. Он обратил внимание что Светлана, стоя неподвижно как изваяние на берегу и была похожа на Афродиту. Сравнение привело его в состояние, когда его воображение, несмотря на то, что Света была вся закутана в полотенце, автоматически снимало его с нее, и рисовало обнаженной, соблазнительной и желанной. Это против его воли привело его в состояние возбуждения. В подобном виде ему не очень хотелось предстать перед ней, хотя он и перестал стесняться Светлану. Чувствуя себя несколько скованно, Александр и не спешил выходить из воды. Заметив это, Светлана громко и нетерпеливо не понимая в чем дело, выкрикнула: - Хватит! Вылезай! Сделал вид, что напоследок плескается в воде он стал выходить на берег спиной. Светлана быстро сообразила, в чем дело и с легкой улыбкой на лице следила за всеми его ухищрениями. На берегу, не оборачиваясь, он быстро приблизился к ней и протянул руку за полотенцем. Она дала ему один конец, а вторым стала вытирать ему спину. Она была прохладной и пахла морем. Света дотронулась до нее своей горячей ладонью, а потом прижалась к ней грудью. Раскрыв полотенце она укутала им себя и Александра. От обретенного счастья она была в состоянии, когда ей хотелось подарить себя своему любимому всю без остатка. Все что имела она без всякого сожаления уже отдала ему и сейчас искала новый способ, чтобы не на секунду не оставлять его без своего внимания. Чувствуя, что Александр с желанием воспринимает ее ласки и не скупится на свои, она дотронулась рукой до его мужской сущности и стала осторожно, словно боясь напугать, нежно ее гладить. Игра вызвала у нее интерес, доставляя огромное удовольствие. Возбуждение Александра еще больше усилилось и, не выдержав, он резко повернулся к Светлане и стал целовать ее. Задыхаясь от его поцелуев, она еле оторвалась от него, и прерывисто произнесла: - Са...ша, ты, ... ты наверное ни...когда не успокоишься! Он у тебя та...а...кой сильный! Я уже и не знаю, как тебя успокоить и что тебе еще сделать Неожиданно Александр наклонился, взял ее под руки, высоко поднял, опустил себе на грудь, крепко прижал и стал безостановочно целовать в лицо, губы, шею и плечи. Довольная она обняла его руками и обвила ногами его талию. Слегка изогнувшись, она откинулась назад, приподнялась и резко опустилась на Александра. Держа Светлану за талию, он долго ходил по берегу моря, а она, извиваясь у него в руках, что-то бессмысленно шептала ему и временами вскрикивала от восторга и восхищения. Это продолжалось довольно долго. Плеск волны под ногами убаюкивал их обоих. В первые минуты, им казалось, что ничто не способно было нарушить размеренный и прекрасный ритм их любви. Но неожиданно Светлана, как-то притихла, сжалась, впилась ноготками в его плечи и тихо, словно в ожидании чего-то, или готовясь к новому броску в неведомое, тягуче и жалобно прося, зашептала: -Са...ше...нь...ка! Са...ша! Ну же! Пожалуйста ... чуть быстрее!... Ну же! Она крепко обхватила его шею, впилась губами в его плечо и, сорвавшись в протяжный стон, понеслась по просторам любви. Она подхлестывала себя и его, словно пытаясь разогнать перед прыжком в бездонную пропасть сладострастья. Чувствуя, что и сам находится недалеко от края, за которым следует эта "бездна", он сильнее обхватил ее талию и в неистовой погоне бросился вслед за ней. Они ворвались в мир наслаждения, с таким бурным проявлением восторга, что мгновенно оказались в прекрасном плену чувственных ощущений, которые охватили и сжали их тела, объединяя единой, чувственной волной. Они оба громко стонали и кричали от восторга и упоения, и только звездное небо, перемигиваясь, улыбалось и радовалось их счастью. Не разжимая рук от объятий, Александр, тяжело дыша, спросил: - Свет! Ты как Уткнувшись ему в шею, она прошептала: - Я очень счастлива! - и обратив внимание на то, что он устал, добавила, - пожалуйста, отпусти меня. Александр, поцеловав ее в губы и нос, опустил на песок. - И я тоже, - сказал Александр, и добавил, я пожалуй, еще искупаюсь,... ты не возражаешь Далее для всех -Свет я пожалуй еще чуть чуть поплаваю -Нет, хватит, уже холодно! -- воскликнула Светлана - Разве находясь рядом с тобой, может быть холодно - смеясь, произнес Александр. - Ладно, купайся! А я пока оденусь, уже поздно, тебе завтра рано вставать, пора идти домой! -- примирительно произнесла Светлана, удовлетворенная его словами. Подобрав свои вещи и отряхнув их от песка, она отошла к скале и оделась. - Что ты говоришь... Как домой - выкрикнул Александр. - И почему ты оделась -Во-первых, тебя дома ждут... мама и, наверное, гости. Во-вторых, ты что, ночевать здесь собрался Тебе же завтра, а точнее уже сегодня, рано утром, уезжать. Не можем же мы здесь на песке провести всю ночь, - сказала Светлана. Александр внимательно слушал ее. Стараясь как можно ближе подплыть к берегу, чтобы меньше идти по острым камням при выходе из воды, он в тон ей ответил: - В третьих, гости уже давно разошлись и, наверное, видят десятые сны! В четвертых, я понял так, что надоел тебе, и ты от меня хочешь избавиться! На сегодня я стал больше тебе не нужен. Так Он вышел на берег, взял протянутое Светланой полотенце и, не вытираясь, опоясался им. - Что ты такое говоришь!... Как не нужен Ты мне нужен всегда и на всю жизнь! -Тогда раздевайся, - сказал Александр. Он упал перед ней на колени, забрался ей руками под юбку, снял с нее трусики и, уткнувшись лицом ей между ног, стал целовать. -Ой, Саша, какой ты мокрый и холодный! - от неожиданности воскликнула Света. - Не надо так! Прекрати! Она переступила с ноги на ногу, и ее трусики оказались утопленными в песке. -Подними,... пожалуйста, - попросила Света. -Что -Что, что! Что с меня так грубо снял. -Есть! - отозвался Александр и, поцеловав Светлану в живот, нащупал ее трусики, поднял, отряхнул от песка, сжал в своей руке и опять прижался лицом к ее животу. - Сашенька, по...жа...лу...йста, пой...дем, - протяжно прошептала она прижимая его голову. - Тебе что не нравится - спросил Александр Все! Все! Все! - отрываясь от него, сказала Света, чувствуя, что на нее снова накатывается волна желания. - Хватит Сашенька! Хватит! Александр поднял голову, посмотрел, потом плотно обхватил ее своими руками, и снова уткнувшись в нее, стал поцеловать живот. - Пожалуйста! Хватит! -- настойчивым голосом выкрикнула она и слегка оттолкнула Александра. Он отпустил ее. - Одевайся! Пойдем домой! - резко скомандовала Светлана, как бы ставя все точки над "и". - Никуда не пойдем! - обиженно отозвался Александр и сел на подстилку. - Саша надо идти, уже довольно прохладно, да и ты уже устал, - отметила Светлана. Подойдя к Александру, она сняла с него полотенце и стала вытирать ему спину. - Ничего я не устал, - огрызнулся Александр и, взяв Светлану за руку, потянул ее к себе. Она упала ему в объятие, и он стал целовать ее и руками гладить ей ноги. - Не надо Саша, я знаю ты сильный! Ну, пожалуйста,... не надо,... давай пойдем,... уже пора и потом ты хочешь, чтобы я заболела. Александр не ожидал от себя такой быстрой перемены в своем поведении со Светланой. Неожиданно для самого себя у него появились уверенность, чувства собственника на эту еще не до конца сформировавшуюся женщину и ответственности за нее и перед ней. Он стал думать и воспринимать ее как человека, на которого он имел все права, а то, что он был старше ее, как бы давало ему право на принятие решения. - Ну, хорошо, мы пойдем ко мне! - сказал он, как отрезал, давая понять, что любые возражения бесполезны и бессмысленны - Ты же завтра проводишь меня - Обязательно! - Поэтому и будешь ночевать у меня. -Нет, Сашенька я не хочу чтобы, увидев нас вместе, твоя мама что-либо подумала обо мне, - сказала Светлана. - Не волнуйся, никто нас не увидит. Он помог Светлане встать. Оглядевшись, он увидел на песке свою скомканную одежду и поднял ее. Отряхнув, он надел ее. Босоножки он одевать не стал, а бросил их к босоножкам Светланы. Она подняла покрывало, отряхнула от песка, свернула и уложила в пакет. - Вытряхни полотенце и дай мне, - приказала она. - Есть! - по военному ответил Александр. Он вытряхнул полотенце, подчеркнуто аккуратно сложил и протянул Свете. Она взяла его и положила в пакет вместе с покрывалом, потом подобрала свои и Сашины босоножки и уложила их туда же. - Вот и все Саша, можно идти. Он внимательно и хитро посмотрел на нее. - А ножка, у тебя не болит Света покраснела, вспомнив свою позавчерашнюю хитрость, улыбнулась и, бравируя, ответила: -С удовольствием хотела бы, чтобы она снова заболела но, увы! И потом мне жалко тебя... Устал, наверное Не надорваться бы - Не волнуйся, для тебя я готов на любые жертвы! - поддерживая ее шутливый тон, ответил Александр. Показывая свою готовность принять его жертву, она встала на знакомую выступающую из песка скалу. - Неси, раз такой смелый, да смотри, не надорвись и не спеши, все равно опоздали, двери уже во всех домиках давно закрыты. - В моем доме двери открыты круглосуточно, - отозвался Александр. Он подошел к ней и встал по стойке смирно. Светлана обняла его за шею, поцеловала и, обвив его талию ногами, оседлала как не объезженного коня. Александр помог ей устроится удобней. Взяв полиэтиленовый пакет, он передал его ей, и не спеша, проваливаясь в песок, пошел вдоль берега. - " - Подойдя к дому Александра, Славка увидел танцующую компанию. Там была Женя, Марина, Галка, Лариса, Горин, Левка и Виктор. Светланы среди них не было. Он открыл калитку и вошел во двор. Увидев его, к нему подскочила Марина. - Пошли Славик танцевать, - сказала она и потянула в круг. Обиды за недавний отказ Славки удовлетворить ее желание у нее уже не было. - "Рано или поздно захочет, и все равно прибежит" - думала она в такие моменты. Еще надеясь здесь увидеть Светлану, думая, что она куда-то ненадолго отлучилась, он стал топтаться на месте, имитируя танец и оглядываться по сторонам, в надежде увидеть ее. У него было какое-то нехорошее внутреннее предчувствие, которое появилось после драки на пляже, когда он узнал, что Светлана пришла в сопровождении Александра. Наклонившись к Маринке, перекрикивая музыку, он спросил ее: - А где Александр Марина сама не знала, где тот находился. Она лишь предполагала. Хорошо зная его как человека избегающего женского общения, она была абсолютно уверена, что он дома, кроме того, считая, что вопрос формальный и не имеет особого значения, какой на него будет ответ, уверено сказала: - Где же ему еще быть как не дома, готовится к экспедиции. Именно уверенность, с которой ответила ему Маринка, несколько успокоила Славку, но не совсем. - "Странно, - подумал он, - где же тогда может быть Светлана" Он был растерян и не мог ничего предположить. Постепенно музыка увлекла его и он, вертясь и изгибаясь всем телом, полностью отдался музыкальным ритмам. Желая понравиться и привлечь Славку, Маринка усиленно крутила перед ним бедрами и трясла своей грудью. И ей это удалось. Через минуту Славка уже смотрел на нее томно-масляными глазами. Когда музыка кончилась Славка, как ни в чем не бывало, подошел к столу, сел и налил себе рюмку водки. - За удачную поездку Александра! Желаю ему найти старинные, золотые женские украшения! -- сказал он и выпил. - А почему женские - услышал он вопрос заданный несколькими девичьими голосами. - Чтобы подарить любимой, - ответил Славка. Девчата восхищенные остроумным ответом захлопали в ладоши. Маринка, увидев как Галка, раскатав губу, с вожделением смотрит на Славку, подошла к нему сзади и облокотилась на него, всем своим видом показывая свои права. Чуть тише заиграла музыка. Все опять бросились танцевать. Славка остался сидеть за столом. Маринка сначала ринулась следом за всеми, но потом передумала и вернулась. Она прижалась к Славке и громко спросила: - Слава ты что-то не в настроении, что случилось - Почему не в настроении, все нормально, - ответил он. Хмель слегка ударил ему в голову. Он взял ее за руку, усадил рядом с собой и поцеловал в губы. - Ты хочешь - спросил он, крича ей в самое ухо. - Да,... очень! - Пойдем, - сказал он и встал. Не сказав больше ни слова, Славка поднялся и, не оглядываясь, уверенный, что Маринка бросится за ним куда только он захочет, пошел за дом, в сад. Маринка действительно, безропотно пошла следом. Танцуя, Галка ревниво наблюдала, как они удалились в темный, ночной сад. Через полчаса они вернулись, танцы были в полном разгаре. Было уже довольно поздно, когда во двор вышла Вера Георгиевна и. обращаясь к Сергею, сказала, что пора закруглятся. Не возражая матери Сергей выключил магнитофон. - Все, пора по домам, - скомандовал он, - хорошего понемногу. Компания не протестуя, молча, плотной толпой выкатилась на улицу. Сергей остался и даже не пошел провожать Женю. Он часто так делал, но она никогда не обижалась на него за это. Славка задержался. - Сергей позови Александра, - попросил он, - надо попрощаться. - А его нет дома. - Как нет дома, а где же он - удивленно спросил Славка - Не знаю. - Ему же завтра рано утром уезжать - Что он маленький что ли, уедет. - А давно он ушел - Да нет,... перед твоим приходом. - Один - А с кем он может еще уйти,... конечно, один. - Ну, хорошо,... передай ему, что я ему желаю успеха....Пока - Пока. Славка подошел к ждавшей его Маринке. Он что-то ей сказал и она быстрым шагом, не оглядываясь, по всей видимости, со слезами на глазах, ушла от него. Оставшись один, Славка направился в сторону городского пляжа. Подходя к нему, он еще издали увидел как одинокий, довольно крупный человек медленно и тяжело, проваливаясь в песок, двигался вдоль пляжной полосы. - Наверное, пьяный, - подумал он и пошел к правой стороне пляжа, где обычно собирались городские. Он прошелся по пляжу, а потом медленно побрел вдоль берега в сторону рыбного завода. Пройдя метров триста, он неожиданно споткнулся. Посмотрев вниз, он увидел выступающий из песка большой скальный камень, похожий на валун. Славка с удивлением обнаружил, что он был мокрым. Оглядевшись, он увидел в лунном свете на песке множество следов, но не придал им особого значения. Мало ли кто мог купаться в этом месте. Свои, городские, зная, что здесь много острых камней и морской травы, сюда не пойдут. - " - Александр, со Светланой на руках, вышел к городскому пляжу. Невдалеке от пляжа, он заметил одинокую фигуру. Она слегка покачивалась и медленно брела в сторону пляжа. - "Пьяный, наверное", - подумал он. Пройдя вдоль пляжа и обогнув дома, Александр решил пройти задними дворами. Он намеривался незаметно со стороны сада пробраться к своей ночной летней "резиденции", устроенной на сарае и там провести остаток ночи. Когда он вышел на тропинку, которая было проложена вдоль заборов, до его дома оставалось пройти с полкилометра. - Дай мои босоножки, - попросил он. Света достала их из сумки и бросила Александру под ноги. Он одел их и, пройдя метров двадцать, остановился. - Саша, пожалуйста, отпусти меня! Ты же очень устал! - С чего бы это! - отозвался он, слова Светланы несколько подзадорила его. - Разве можно от тебя устать! Он слегка приподнял ее и, продолжая движение, стал целовать в лицо и шею. Воображение нарисовало ему события двухдневной давности, когда он точно также, изнемогая от желания, нес ее и боялся прикоснуться к ее голому телу своими руками. Сейчас, как бы в отместку своей бывшей растерянности, он приподнял ей юбку и стал откровенно гладить ей бедра. - Саша! Сашенька! Как тебе нестыдно! Ты пользуешься моментом! - воскликнула Светлана и почувствовала, как от его прикосновения у нее по телу пробежала приятная волна. - Понятно, -- нарочито грустно отреагировал на ее слова Александр. - Когда моментом пользовалась ты, это было не стыдно, когда я, то это порочная агрессия и посягательство на твою честь и достоинство. - Посягай! Сколько тебе надо, столько и совершай "агрессию"! Я не против Сашенька! -- воскликнула Светлана Провоцируя его, она чуть ниже опустила свои бедра и сильнее прижалась к Александру. Однако он не спешил со своей "агрессией". Пройдя еще несколько шагов, он, увидел деревянный сарай и остановился. Опираясь на его стену спиной, Александр стал обнимать и целовать Светлану. Неосознанно, затягивая и отказывая ей в полном контакте, он долго и нежно целовал и гладил ее, пока не довел до состояния нетерпения и страстного желания получить более грубую и глубокую ласку. Несколько раз Светлана пыталась взять инициативу в свои руки, но он каждый раз не давал ей это сделать. - Сашенька! Что ты делаешь! Ну...же! - взмолилась она. - Не издевайся надо мной! Но Александр продолжал играть с ней, крутясь вокруг да около. - Сашенька, родненький!... Давай!... Не мучай меня! - умоляюще просила она его. Уже несколько раз в этот вечер, она вместе с ним была в мире чувственного восторга, но он с невиданным упорством, снова и снова уводил ее туда же, чтобы насладится еще более чувственными ощущениями. Он упорно стремился увести ее за собой в мир наслаждения, сбросить в бездну сладострастья, в которые она, почувствовав его желание, самоотверженно и с готовностью бросалась, чтобы вернуться оттуда другой, новой, обновленной и не только любящей, но и любимой. И на этот раз, от одних только ласковых прикосновений его неудовлетворенной силы, не стремящейся к полной близости с ней, она могла достигнуть нового, ранее неведомого ощущения, которое в каждую секунду могло, взорваться в ней множественной гаммой чувств, способных на части разорвать ее тело и сердце. Каждой клеточкой своего нетерпеливого от возбуждения тела она ощущала, что находится на грани нового неистового порыва. Словно почувствовав, что она уже находится на грани чувственного восторга, не выдержав собственных экспериментов, он нетерпеливо, в поисках казалось уже известного и не раз пройденного пути, неожиданно забормотал: - Светик! Светик! Проявляя нетерпение, промахиваясь и спеша, он неистово ворвался в нее. Она была очень счастлива. Извиваясь своим бедрами в крепких руках Саши, она помогала ему завершить этот природный акт естественным триумфом. Всецело отдавшись всесильной страсти, которую в большей степени стала проявлять Света, чем Александр, она была неистово неукротима. И снова повторилось то, что они уже испытали, но с каким-то новым, особым, необычным, более жгучим восторгом и чувственностью. Когда все закончилось, Александр не стал бравировать и держать Светлану на руках. Он отпустил ее на землю. У него от напряжения дрожали ноги. Он присел на корточки, обхватил Светлану руками, уткнулся ей головой в живот и тяжело, дыша, пробормотал: - Ну, ты даешь!... Так и умереть не долго! А она, погладила его по голове, и как бы сожалея и виновато, сказала: - Вроде бы не я тебя, а ты держал меня своими руками как тисками и не давал мне возможности освободится от твоих пут и чар... А Ухмыльнувшись, он буркнул: - Конечно же, ты не виновата! Это все происки Галки с Мариной! И мои, как сейчас говорят, сексуальные домогательства. Света громко засмеялась. Во дворе, отозвавшись на ее смех, залаяла собака. Александр приподнялся, приложил палец к губам, как бы говоря о том, чтобы она вела себя тише, молча взял ее за руку и повел дальше вдоль огородов к своему дому. Подойдя к нему, он перелез через небольшой, символический штакетник, протянул руки, взял Светлану, перенес через него, прижал к себе, поцеловал и опустил на землю. - Постой здесь... Секунду! - Нет! Не уходи!.. Я боюсь, - испуганно сказала она. - Вот те на! Никогда ничего не боялась, а теперь что случилось -Боюсь и все!.. Не уходи! -Я только посмотрю, - сказал Александр и прошел несколько шагов вдоль забора, пока не увидел стол, который стоял во дворе под орехом, над которым горела лампочка. Не увидев ничего подозрительного в саду и около дома, он вернулся к Светлане. - Видишь как я быстро. А ты глупенькая боялась. Он взял ее за руку и потихоньку повел к сараю. Подойдя к нему, Александр поднялся на его крышу. Не увидев Сергея, спустился вниз. Показывая Светлане на лестницу, он тихо сказал: - Залезай. Она стала неуклюже подниматься по ней. Саша хотел помочь, но когда он рукой дотронулся до ее голых ягодиц, она неожиданно взвизгнула. Александр погрозил ей пальцем и, подталкивая, полез за ней следом. Поднявшись на крышу, он расправил матрас, простыню и подушку. Света стояла, как и Александр на коленях. Она хотела достать из полиэтиленового пакета покрывало, но, увидев, что у него все есть, передумала и положила сумку в угол. - Ложись, - тихо сказал Александр, - а я сейчас приду, принесу что-нибудь пожевать и пить. -Нет! - резко запротестовала Светлана и схватила его за руку. - Не уходи! Я боюсь! Если ты уйдешь, я тоже уйду! -Ну что ты как маленькая! Чего испугалась! Я принесу хотя бы компот,... пить хочется... Лежи тихо и не шуми. - Нет! - воскликнув, снова запротестовала Светлана. -Всё - рявкнул на нее Александр. -- Успокойся! Испугавшись его тона, она вынужденно согласилась. - " - Когда он ушел, она осмотрелась. Он звездно-лунного неба под марлей было довольно светло, и Светлана заметила, что крыша сарая была с боков оббита досками так, что образовывала как бы не высокий короб, в котором лежал большой матрац. Даже при желании, с крыши упасть во сне было невозможно. На углу сарая были забиты высокие деревянные колья, на которые был, натянут полог из марли. Высота полога была рассчитана на высоту, когда Александр мог, слегка согнувшись, стоять под ним на коленях. Сооружение Александра ей понравилось. После осмотра она разделась залезла под одеяло и затихла, прислушиваясь, что происходит снаружи ее убежища. Постель была прохладной. Она укрылась с головой и вынужденно сжалась комочком, пожалев, что преждевременно сняла с себя одежду, предварительно не согревшись, но одеваться не стала. Под одеялом пахло морем и травой, и она задремала. - " - Через какое-то время сквозь дремоту она услышала, как кто-то поднимается по лестнице. Она высунула голову из-под одеяла и стала напряженно всматриваться, готовая защищаться и закричать, если это будет кто-то чужой, а не Саша. - Не пугайся это я, - предупреждая, шепотом сказал он и влез на крышу. Отдав пакет с продуктами, он упал на Светлану и стал целовать. - Подожди! Дай попить, - сказала Света. - А ...а! А еще не хотела пускать! Совсем бы высохла, если бы я не принес воды! - Во...о...ды! - разочаровано произнесла Света, -Мог бы и вина принести, в честь нашего знакомства! Александр скорее почувствовал, чем увидел, как она сморщила от разочарования свой носик. Он взял у нее пакет, достал бутылку, открутил пробку и дал ей. Она села и приложилась к горлышку. Сделав глоток и резко оторвав бутылку от губ, она брезгливо выпалила: - Фу!... Это действительно вино... Саша! Я же пошутила! Я хотела пить, но только не вино! Он забрал у нее бутылку, сделал из нее несколько глотков, закрыл пробкой и положил в пакет. - А мне - Ты же отказалась - Раз нет ничего другого, давай вино! - Маленькая еще вино пить! Но так и быть! Он достал бутылку открутил пробку и протянул ее. - На, пей! Да смотри не допьяна, а не то бузить будешь! Она взяла бутылку в руки, недоверчиво понюхала, и ничего не учуяв, приложилась к горлышку и стала пить. Приятная, сладко-кислая жидкость свежим, ободряющим прохладой потоком хлынула ей в горло. Она пила как ребенок, в захлеб, большими глотками, словно боялась, что у нее отнимут бутылку. - Не спеши, а то захлебнешься! Не успел он до конца произнести эту фразу, как Светлана действительно поперхнулась и надрывно закашлялась. Александр покачал головой, показывая на горло и дом. Он был уверен, что все уже услышали и поняли, где он находится и с кем. Откинувшись на подушку, он стал ждать в предчувствии, что его сейчас окликнут. С намерением помочь ей остановить приступ кашля, Александр тихо и нежно погладил ее по спине. Она пыталась приглушить звук кашля одеялом. Но это ей плохо удавалось. Когда она откашлялась и успокоилась то, уткнувшись в подушку, неожиданно разревелась. - Что с тобой Чего это ты вдруг Чуть что, сразу в слезы! - Ты меня не любишь! Боишься, что все узнают, что ты здесь со мной прячешься! Наверное, уже жалеешь, что тайком меня сюда привел. - Что ты несешь! Это же надо, придумать такое! Просто я не хочу, чтобы нам кто-то мог помешать. Завтра проснемся, и прежде чем я уеду, все узнают о том, что ты моя жена, хочешь настоящая, хочешь будущая! Вот так! Все! Хватит по всякому поводу и всякой глупости реветь! - выпалив все это, он прислушался, и с удовлетворением подумал о том, что его никто не позвал. - И тебя посадят за совращение малолетних. - Может, и посадят, но это совсем не важно и другая история! Кроме того, я счастлив, что ты, наконец, признала, что не очень взрослая! - Как это не важно! Очень даже мне важно знать находишься ли ты на своей работе, в армии или сидишь в тюрьме! Чтобы не попасть в нее ты и должен помалкивать, о своем желании стать моим мужем и не сообщать никому, что изнасиловал меня! - шепотом выпалила Света. -Что ты такое мелешь! Изнасиловал! Я что маньяк, какой! - Да, Сашенька! Ты не только маньяк, ты самый настоящий половой разбойник или на современном языке аборигенов - сексуальный! Светлана прижалась к Александру и, найдя у него под шортами его мужское достояние, потрепала его рукой и хитро добавила: - Кроме того, я Сашенька, никогда не говорила что взрослая! Я знаю, что для чего-либо серьезного, я с твоей точки зрения еще маленькая девочка, а как дело касается удовлетворения твоих мужских потребностей, то я, естественно для тебя, становлюсь взрослой и созревшей! - Света, тебе не кажется, что ты говоришь глупости, после твоих слов я всерьез стал сомневаться любишь ли ты меня вообще -Глупенький, конечно люблю! Ты, Саша, не слушай меня, просто я не хочу, чтобы ты рассказывал, кому бы то ни было, что произошло между нами! - Хорошо! Тогда и ты ни о чем плохом не думай и не сомневайся во мне. Кстати сколько все же тебе лет Александр разделся и залез под одеяло. Светлана прижалась к нему. - Сашенька если честно, то любовью я с тобой занялась в довольно пожилом возрасте, если сравнивать меня с моими подружками товарками- скороспелками. - Ты что, не хочешь говорить, сколько тебе лет! - Почему... В этом году, 14-го октября будет 16-ть, Так что не пугайся никто тебя не посадит за растление малолетних, - потом неожиданно обижено и капризно выпалила: - Меня заставил раздеться, а сам одетый лег! Он улыбнулся, снял с себя одежду, прижал к себе Светлану и закрыл глаза. Легкий хмель, от выпитого вина ударил ему в голову, появилась неожиданная усталость. Ему захотелось спокойно полежать с закрытыми глазами. Светлана засунула голову под одеяло, положила ее ему на грудь и тоже лежала тихо и умиротворенно. Бурные события, с переживанием и страстной любовью, вымотали их обоих, но осознание, что это последняя ночь перед длительной разлукой и необычное положение, когда они как муж и жена, в ожидании любви, впервые лежали в одной постели, продолжало держать их в напряжении. Они не могли, полностью расслабится и уснуть. Не дай бог, в такой символический момент, который объединял их в нечто единое, целое и неделимое, уснуть. Если бы такое случилось, каждый по отдельности рассматривал это как нанесение оскорбления, своему любимому или любимой и предательство со своей стороны. В тоже время, они с готовностью простили бы эту оплошность друг другу, найдя объективные оправдательные причины. Именно поэтому, несмотря на усталость, оба лежали с закрытыми глазами и действительно очень боялись "неосторожно" заснуть. Они были в полной готовности отозваться друг другу на любую просьбу или желание. Первой зашевелилась Света. Ей стало душно под одеялом. Высунув нос из-под него, она потерлась им о Сашин подбородок и неожиданно, еле слышно спросила: - Саша! Почему ты никогда не обращавший внимания ни на одну девушку вдруг неожиданно, за один сегодняшний вечер обратил его на меня и оказался со мной в постели, да еще в такой бурной близости Что с тобой случилось Влюбиться мгновенно ты не мог, значит, есть какая-то другая причина Вот мне и интересно, какая Может, соскучился по женщине и перед армией решил завести себе пассию и оторваться на ней От неожиданного вопроса Александр закашлялся и не знал что ответить. От возмущения он произнес: - Куда тебя все время несет! Все по болотным кочкам, да по кочкам! Что ты такое городишь, философ Как это оторваться Как тебе такое вообще могло прийти в голову -А что такого я сказала Можно подумать это неправда Разве можно за один день, пусть за два, не узнав человека, влюбится в него Я тебя знаю давно, всю свою жизнь, и люблю тебя, тоже всю свою жизнь! Поэтому и отдала тебе всю себя без остатка! Мне простительны мои грехи. А ты - дразня Александра, по-философски рассудила Светлана. - Она любит всю жизнь!... Разве я не сказал тебе, что влюбился в тебя еще позавчера! После того как я пресек посягательства на твою честь и достоинство, со стороны залетных любителей легкой поживы! - Позавчера влюбился, а сегодня уже в постели с любимой.... Здорово! Быстро, удобно и, наверное, приятно!... Да... Но это сегодня! А что завтра Собственно уже сегодня! Уехал,... потом ушел в армию,... и забыл! - Ну что ты опять начинаешь Свет! Я же сказал тебе, что теперь ты моя жена! Приеду из экспедиции и перед уходом в армию распишемся. - А кто тебя с малолеткой распишет Ты что забыл, когда у меня день рождение - Если попросим, разрешат, - уверено сказал Александр. - И ты по этому поводу не поедешь в экспедицию!... Слушай, ... а может быть, и твой призыв в армию отложат на год - ехидно спросила она. В поисках нужных слов Александр замолчал. - Саша, ну что ты так перепугался и оправдываешься. Мне ненужно, чтобы ты брал меня в жены, да еще перед армией! Это похоже как на одолжение! - Какое одолжение! Я был с тобой и поэтому несу за тебя ответственность! - Дурачок! - разозлившись, выпалила она. - Не нужна мне твоя ответственность, за себя я как-нибудь отвечу сама. - Слушай я с тобой, потому что люблю тебя и считаю это главным! -- почти раздражено выкрикнул Александр и более спокойно добавил, продолжая отвечать на ее ранее поставленный вопрос. -- А почему влюбился я в тебя и за какие твои такие достоинства и недостатки, я не знаю! Влюбился и все тут! - Саша ты прости меня глупую, я не знаю что говорю. Она примирительно уткнулась носом в его грудь и прижалась к нему всем своим телом. Он погладил ее по спине и неожиданно язвительно и зло, спросил сам: - А ты сама то любишь меня Может быть, твое нежелание сильно отличаться от своих подруг заставило тебя лечь со мной... А... А когда я уйду в армию, ты дашь волю своим истинным чувствам и фантазиям с другими Опешив от его слов, она долго молчала. Сначала она хотела взорваться от негодования, но потом передумала. Светлана искала нужные слова, чтобы возразить этому как она думала дикому и несправедливому предположению. -Знаешь, Саша, мне кажется, что жизнь нам дана для высокой и единственной любви. Ради нее мы все и живем. Она не может быть множественной и раздаваемой каждому встречному, как это показывают сегодня по телевидению, в новых художественных фильмах и как это делают многие мои подруги. Любовь - это великий природный дар, который мы обязаны не растрачивая беречь потому что она дается Богом. Может быть, я по молодости и не права, но я так думаю и не хочу воспринимать этот дар иначе как божественный.... Знаешь, моя любовь к тебе была прекрасна, для меня она стала как откровение и вознаграждение, как глоток родниковой воды или дурманящего вина. Я мечтала о ней и она пришла ко мне, как сказочное чудо, божественный дар, за мою преданность и способность любить, за то, что я не разменяла себя на мимолетные увлечения, за мою способность иметь чувство собственного достоинства, которое сохранило для тебя мое целомудрие. Я знаю, что я чиста перед тобой и в крови моих детей, которых я хочу родить от тебя, никогда не будет ген чужого мужчины. Сегодня, исполнилась моя самая заветная мечта, и ты стал, хотя возможно и ненадолго, моим мужчиной и останешься во мне навечно, даже если я тебя больше никогда и не увижу. Никто мне, кроме тебя, никогда не был и не будет нужен, по крайней мере, пока ты будешь жить на этом свете. Говоря все эти возвышенные слова, Света не совсем не знала жизни. Она не понимала, с какими трудно преодолимыми инстинктивными соблазнами и страстными желаниями ей придется столкнуться в своей жизни, чтобы выполнить обещание, которое так опрометчиво она дала только что Александру, под воздействием своей очень короткой и недолгой любви к нему, по сути, в детском, подростковом возрасте. Светлана еще не знала, что через три четыре года, став настоящей, очень красивой и сильной женщиной ей придется сдерживать себя и бороться со своим естественным природным желанием любить и быть любимой, чтобы остаться верной своему слову. - Светлана, милая, прости! - удивленный и смущенный ее словами тихо произнес Александр. - Извини и ты меня! Это твоя прекрасная любовь, как озарение, проникла в меня, и я оказалась столь многословной и даже вспомнила биологию. Так что прости, но ты сегодня покинешь меня и мне, два долгих месяца, а потом и два года, не с кем будет поговорить, а я так долго ждала тебя и мне надо очень многое успеть тебе сказать. Я знаю, что после армии ты можешь вообще не вернуться в этот город, как это сделали многие ребята, которые ушли в армию раньше тебя, но именно это и толкнуло меня к тебе. Независимо ни от чего, я очень счастлива и благодарна тебе за твою удивительную любовь. Я многие годы тянулась к тебе, твое безразличие ускорило то, что случилось. Я отдала тебе то единственное, что хранила для тебя. Я с готовностью отдала тебе себя всю, без сожаления и чувства упрека. Я сама этого хотела и ты здесь не причем. Ты получил меня как жертву моей огромной и неутолимой к тебе любви. Запомни, никто и никогда не прикоснется ко мне, сколько бы ни прошло времени, я никогда не засорю себя и твой род чужой не твоей генетикой и кровью, потому что я люблю тебя. Это будет продолжаться до тех пор, до того момента пока я не узнаю, что ты женился и не намерен возвращаться в этот город или тебя уже нет в живых. И еще, в том, что случилось между нами, нет твоей вины и тебе не в чем себя корить. Даже если ты и не вернешься ко мне, у меня все равно останется твоя частица, сынок, похожий на тебя, он будет напоминать мне о тебе, о нашем счастье. Я очень рада, что эта частичка тебя, сначала останется во мне, а потом и со мной, и будет сопровождать меня по жизни долгие годы и до самой мой смерти. - Света! Какой сынок Какая частичка Какие долгие годы Что ты мелешь Ты сама еще ребенок! Что с тобой В конце, концов, я тоже безумно люблю тебя и не намерен после армии куда-либо уезжать из этого города и покидать тебя! Может быть, хватит трагических пассажей! - выпалил Александр. - Ты не бойся и не беспокойся, мы с сыночком тебе не будем обузой. Никто и никогда не узнает от кого он у меня родится, если ты сам этого не захочешь. Ты ни в чем не виноват, все что произошло между нами, это было мое желание и моя прихоть! - Ну, наговорила! Ну, развела! Ну, нагнала тоску! С тобой не соскучишься! Придумала сыночка! Такое ощущение, что ты не в себе! Через два месяца я уйду в армию и вернусь только к тебе! - произнес Александр и ехидно добавил, - и, к сыночку! И не надо ничего придумывать. Доказательством, что я вернусь именно к тебе, будет служить наше общее сообщение твоей и моей матери о том, что произошло между нами. - Не ерничай насчет сыночка и не вздумай кому- либо и что-либо говорить об этом, до тех пор, пока не вернешься из армии, - категорично возразила, как отрезала, Света. - Тогда и ты тоже не заводи панихиду и не придумывай ерунды. Наверное, я тебе не очень понравился как мужчина - произнес Александр, - Поэтому ты и завела этот разговор! - Что ты, Сашенька! - сменив обреченный и грустный тон, на восторженный, произнесла Светлана. -- Наверное, ты меня не слушал. Ты подарил мне сказочные, незабываемые мгновения, о которых я мечтала и которые только ты, и мог мне дать! Знаешь, когда ты во мне, у меня возникает такое удивительное, волшебное ощущение, как будто я вся заполняюсь твоей неудержимой и фантастической любовью, от которой я теряю под собой опору и лечу как легкое перышко в бесконечности и пространстве. Мне все время хочется, чтобы ты неустанно, раз за разом проникал в меня и летел вместе со мной в этот удивительный мир любви и прекрасных ощущений, чувствуя мою нежность, тепло и любовь, как и я. -А я в последние минуты что-то не чувствую никаких мгновений, ни твоей нежности, ни твоего тепла, ни полета - произнес Александр и гладя Светлане бедра воскликнул, - какая у тебя нежная, бархатная кожа! Светлана, поощряя его к ласке, сама стала гладить его живот. Он перевернул ее на спину лег на нее и чтобы не давить своим весом, оперся локтями и стал целовать в губы, шею и груди. Светлана сжала ноги. Она неожиданно вспомнила свои детские шалости с пацанами и то, что когда-то, когда ей еще не было 14 лет, с ней сделал Славка, пытаясь изнасиловать. Ей очень захотелось испытать те же ощущения. Воспользовавшись моментом, она быстро раздвинула свои ноги, а когда он попал между ними, сильно сжала их. Извиваясь и изгибаясь своим телом, она еле слышно как бы извиняясь за неудобство, словно теряя рассудок, непрерывно повторяла: - Сашенька! Ты подожди секундочку! Сейчас!... Сейчас!... Потерпи!... Еще немного! Еще секундочку!... Прижмись ко мне! Изгибаясь, она сильно прижималась к Александра. Ее напряжение нарастало. В этой игре она достигла той высоты чувств, когда каждую секунду была готова взорваться и взлететь на более яркую ступень чувственного восторга. Он чувствовал, как играя под ним бедрами, она до боли царапала, кусала его и была на грани восторженного, сдерживаемого крика. Все закончилось неожиданной истерикой и словами полными чувства вины. - Ты меня прости! Я не знаю, что со мной произошло. Я не хотела тебя оставлять в одиночестве! Так получилось! - бормотала она что-то бессмысленное, чувствуя какую-то свою вину и провинность, которые совершала когда-то по малолетству и которые искупила двухлетним ожидании Александра, после того как влюбилась в него. Он взял ее лицо руками и стал целовать. - Тебе было хорошо и я счастлив и не надо ничего говорить и оправдываться. - Ты не в обиде Ты меня любишь - добиваясь ответа, спросила его Света. - Конечно, люблю! Не волнуйся! Люблю больше жизни! - говорил он, горячо и взволновано и не на секунду не сомневаясь в том, что так оно и есть. Заверения в любви и поцелуи довольно быстро привели ее в стабильное, душевное состояние и она снова была готова осознанно воспринимать все происходящее с ней. - Тебе так неудобно, давай перевернемся, - неожиданно предложила Светлана, тоном, исключающим возражение. Восприняв ее слова как желание, он не стал ему противиться. Прижав ее к себе, он перевернулся, лег на спину и, закрыв глаза, притих. - Ты обиделся - спросила она Ей показалось, что Александр каким-то образом узнал или догадался о ее детских забавах и о том, что с ней сделал Славка. - Нет! С чего ты взяла - Но я чувствую, как ты стал каким то безразличным. - Твое чувство тебя обманывает. Просто я лежу и прислушиваюсь к тебе и своим ощущениям. - Ну и что нашептывают они тебе - Они говорят, что ты очень устала и хочешь спать. - Вот и не угадал! - с некоторым восторгом выпалила успокоившаяся Светлана и продумала: -"Возможно это бурная ночь, которую проводит Александр с ней, сильно утомила его". Она внутренне боялась, что он действительно устал от нее. Это мысль держала ее в некотором напряжении, пугала и несколько сдерживала. Светлана ругала себя за свою последнюю невыдержанность, опрометчивость и эксперимент. Она боялось, что этот случившейся факт сильно разочаровал его или обидел и стала искать способ загладить свою вину. А он, поглощенный собственным восприятием своих чувств, находясь довольно далеко от ее переживаний, с ужасом думал о том, что уже сегодня, через несколько часов, ему придется покинуть ее и уехать на два месяца, которые в данную минуту казались ему вечностью. Об армии он пока думать не хотел, а вернее боялся. Когда он осознал неизбежность разлуки с ней, она стала для него самым любимым и дорогим существом в этом мире. Он представил себе, что уже завтра не сможет дотронуться и почувствовать в своих руках ее податливое, нежное и до конца не познанное тело, не сможет продолжить изучение всех его неведомых уголков и лабиринтов, и эта мысль испугала и потрясла своей неотвратимой неизбежностью. От безысходности он был на грани отчаяния. Предчувствуя скорое расставание, он был готов растерзать в своих объятиях Светлану, но боялся нетерпением и чрезмерным насилием напугать, нанести физическую и моральную травму и тем самым оттолкнуть ее от себя. И все же он сорвался. Злясь, неизвестно на кого за предстоящую разлуку он забылся. Проявляя агрессивность, граничащую с грубостью, как бы в отместку или желая надолго оставить о себе физическую память, он крепко взял Светлану за талию. Жгучая боль пронзила Светлану Чувствуя свою вину и его состояние, она уткнулась носом ему в грудь и, сжав зубы, обречено терпела, проявляя готовность действительно быть им растерзанной. - Сашенька... Милый... Ничего... Ничего! Я потерплю....Ничего! - еле слышно, сквозь слезы и боль виновато и обрывисто бормотала она. Он терзал ее маленькое тельце, пока не почувствовал на своей груди горячие капли ее слез и не осознал, что делает ей очень больно. Сообразив, что ведет себя непростительно грубо и что бьется не с тем противником и доказывает свою любовь не тем способом, он остановился. - Прости меня, я не хотел и думал о том, что мы скоро расстанемся. Мне показалось, что ты можешь забыть обо мне, поэтому я хотел оставить память о себе, в виде доказательства, что сильней меня, тебя любить никто и никогда не будет. Я никак не хотел сделать тебе больно. - Глупый я тебя без этих твоих доказательств люблю и никогда не забуду, и потом, все твои доказательства уже давно во мне, и я тебе уже говорила о них. - Как давно Какие - Как только полюбила тебя! А какие... Узнаешь когда вернешься из армии. - Что-то ты темнишь и какими-то загадками говоришь. - Ничего и не загадками Сашенька. Давай не будем говорить на эту тему... Ты знаешь сколько времени - Знаю! - Сколько - Четвертый час! Скоро будет утро! Ты устала Хочешь спать - Нет! Разве с тобой уснешь! - Сашенька! Пожалуйста, тихонько, не надо ничего доказывать, -- умоляя, попросила она. И снова, догоняя, и обгоняя друг друга, в едином порыве, они устремились к точке познания, таинственного и неудержимого восторга любви, а потом долго лежали с закрытыми глазами, слегка соприкасаясь плечами, обессиленные, довольные и счастливые. - " - Неизвестно сколько прошло времени, но Светлана, неожиданно услышала еле слышный легкий храп. Она тихо позвала Сашу, но его богатырское тело даже не шелохнулось. Светлана сообразила, что он уснул. Обиды, за этот "промах", и недовольства у нее не было. Она могла осудить за это только себя, к тому же она прекрасно знала, что он всегда встает с восходом солнца. Поэтому сегодняшний день у него был слишком затяжным. Помнила она и о том, что он восьмичасовым рейсом автобуса должен уехать в экспедицию. Она даже обрадовалась, что он уснул, не нужно излишних объяснений и, как ей казалось, пустых слов и клятв. Полежав, какой то промежуток времени, она взяла пакет, достала из нее свои вещи и потихоньку, чтобы случайно не разбудить Александра оделась. Прислушиваясь к его дыханию, она встала и на ощупь осторожно спустилась с крыши сарая, которая послужил им с Сашей общей ложей. Спустившись, она не раздумывая, рассчитывая на поздний час, быстро пошла к калитке. Подойдя к ней, она спокойно и без особых усилий открыла ее и вышла на улицу. Напряжение, которое сопровождало ее, когда она спускалась с крыши сарая, спало и она довольная собой, с легкой улыбкой на лице пошла к морю, к городскому пляжу. С каким-то внутренним облегчением думала она о том, что ее никто не видел. Для нее было очень важно, что их не заметила мать Саши. Зная ее характер, Света очень боялась и не хотела ее осуждения. Не доходя до моря, она обратила внимание, что на пляже никого нет, и стала раздеваться. Подойдя к нему, она, не задумываясь, вошла в воду. Искупавшись, она вытерлась полотенцем, оделась и быстрым шагом пошла домой. Наступало утро. Облака на востоке наливались багряным цветом. Около дома она увидела, что кто-то сидел на скамейке. -"Этого мне только не хватало", - подумала она. Увидев ее "полуночник" поднялся и пошел навстречу. По походке она узнала Славку. - Ты что здесь делаешь - спросила она. - Тебя жду!... С часу ночи! - ответил Славка, глядя на Светлану влюбленными глазами. Она почувствовала в тональности его ответа грязноватый оттенок и довольно грубо спросила: - Зачем... Кто тебя просил - Тебя хотел видеть... Где ты была,... уже утро, как можно так себя вести Твоя мать сказала, что ты в двенадцатом часу ночи пошла с какой то компанией купаться! Спрашивается, с какой, если все твои друзья и подруги были со мной Где ты всю ночь пропадала и с кем Я тебя везде искал, в том числе и на набережной. С Александром была, да - настойчиво требовал ответа Славка. -На каком основании ты так разговариваешь со мной В таком тоне не позволяет себе говорить со мной даже моя мама! И вообще, какое твое дело, где и с кем я была! Что ты лезешь, куда тебя не просят Ты что муж, прокурор, чтобы я перед тобой отчитывалась Иди сейчас же домой, я очень устала и хочу спать! Услышав ее грубую отповедь, Славка смягчился и примирительно сказал: - Ладно, не обижайся, но так поступать, как поступаешь ты тоже нельзя. - О чем ты - О твоих прогулках с Александром! - Ой, Слава! Иди домой! Не сходи с ума и не говори глупости. Тоже мне, сыщик нашелся, Пинкертон. Разберись лучше со своими бабами и не лезь ко мне, со своими мужчинами я как-нибудь разберусь сама. Понимая, что ее лучше сейчас не расспрашивать Славка примирительно спросил: - Придешь на море - Не знаю, скорее всего, нет, - ответила Света и добавила, - все,... пока,... я хочу спать! Она резко повернулась и пошла к дому. -Све...та! - жалобно прося, произнес Славка, еще надеясь на что- то. -Все, все, все.... Спокойной ночи! Не злись! -- сказала она. Светлане было, немного жаль этого парня. Порой он нравился ей, но она никогда, даже в мыслях не представляла себе, что смогла бы полюбить его так же как Сашу и уж тем более отдаться ему, как она хотела это сделать в четырнадцать лет из-за дурацкого любопытства, после того как он ее чуть не изнасиловал. После того как она влюбилась в Александра, она никогда не позволяла ему и другим парням даже дотрагиваться до себя. Не оглядываясь, она вошла в дом. Проходя по его коридору, Светлана подумала, что ничего в виде напутствия не пожелала Саше в его поездке и пожалела об этом. Дома ее молчаливо встретила мать с глазами полными укора. Светлана ничего не стала объяснять. Она молча помолилась перед иконой, разделась, взяла будильник, поставила его на пол седьмого утра и улеглась, повернувшись к стене. Потом, почувствовав на себе обиженно-вопросительный взгляд матери, примирительно сказала: - Ложись спать мама! Скоро утро! Потом поговорим! Мне надо сегодня проводить Сашу Костенко! Извини! - Слава всю ночь искал тебя и ждал, - укоризненно сказала мать. -Я его только что видела, с глазами полным слез и скорби!... Давай отложим разговор на утро, я очень устала. Встав в половине седьмого, Светлана, несмотря на то, что спала всего полтора часа, чувствовало себя довольно бодро. Быстро позавтракав и одевшись, она собралась идти прямо к Александру домой но, покрутившись у зеркала, она вдруг передумала. Села на кровать и задумалась. Потом встала и тихо вышла из дома. Ноги принесли ее к автостанции. Не доходя до нее, она, в ожидании Саши, остановилась у небольшого дома. Когда Света увидела его с братом, то решила не походить к нему, а встала за деревом, наблюдая за обоими. - " - Александр, после того как Света покинула его, проспал до восхода солнца. Проснулся он, от какого то странного, внутреннего толчка. Открыв глаза и не увидев Светлану, он испугался. Быстро вскочил и хотел спуститься с сарая. Он думал, что она должна быть рядом и не могла далеко уйти но, заметив, что совсем голый стал судорожно искать свою одежду. Найдя ее, он оделся и стал быстро спускаться по лестнице. Ему казалось, что он не спал, а был с закрытыми глазами не больше минуты, но солнце, показавшееся из-за горизонта своим багряным краем, говорило иное. Он понял, что уснул и проспал все на свете. Крайне расстроенный зайдя в дом и увидев проснувшуюся мать, он спросил: - Мам! Ты ничего не видела - А что я должна была увидеть сынок - вопросом на вопрос спросила она, внимательно глядя на него. - Да так! Ничего! Александр мельком взглянул на ходики, висевшие на стене. Они показывали без пятнадцати шесть. -"Через два часа автобус" - подумал он. - Мог бы еще поспать, - сказала мать, - я бы тебя разбудила. - Встал уже... Что об этом говорить! Прищурившись, мать посмотрела на сына и неожиданно спросила: - Ты что не один был - Где - У себя на крыши. - С чего ты взяла - Слышала шум. Первая мысль у Александр была - сказать, что мать не ошиблась, но что-то сдерживало его от признания. - Нет мам, я спал один тебе, наверное тебе показалось. Она еще раз внимательно посмотрела на сына. Она прекрасно все слышала ночью. Женский голос, ночные стоны и восторженные крики, которые вырываются из женской груди в особых случаях, говорили об обратном, но промолчала и не стала настаивать на своей версии. Приготовив завтрак, она пригласила его. Александр не стал умываться дома и вышел во двор. Через минуту вернулся и сел за небольшой столик. Пока он молча ел, мать не проронила ни слова, а только смотрела на него поглощенная своими мыслями. - Ты когда вернешься - Думаю в начале или середине октября. - Все собрал - Вроде бы все. - Главное, не забудь теплую одежду. - Не забыл, взял. В кухню вошел заспанный Сергей. - Что тоже вскочил, чуть свет - спросила мать. - Не спится. - Садись завтракать. Александр, встал из-за стола, как бы приглашая брата на свое место, и вышел во двор. Вернувшись он переоделся, взял две тщательно собранные сумки, вынес их во двор и, оставив на крыльце, вернулся в дом. - Ты что так рано собираешься! -- чувствуя, как беспокойно ведет себя ее сын, спросила мать. - Чтобы не дергаться в последнюю минуту. Александр несколько раз выходил на крыльцо и, в надежде увидеть Светлану, поглядывал на улицу. Он думал, что она вот - вот должна вернуться и простить его за то, что он так неожиданно и глупо уснул. - "Должна же она и даже обязана после того, что произошло между нами проводить меня!" - самонадеянно думал Александр. Только когда до отхода автобуса осталось тридцать минут он, от безнадежного ожидания, несколько успокоился и стал прощаться с матерью. - Я провожу, - сказала она. - Не надо, достаточно в провожатые Сергея! Посидев на дорожку, с матерью и братом он взял сумки и вышел на улицу. Сергей перехватил их у него и пошел рядом, подстраиваясь под его шаг. Вера Георгиевна взяла ведро, в котором была вода и выплеснула ее вслед уходящим сыновьям. Несмотря на то, что она имела высшее образование, она соблюдала старинные русские обычаи. Когда Александр пришел с братом на автостанцию, автобус уже стоял на остановке. Оставив Сергея около него, в поисках Светланы он обошел автостанцию. - Ты что-то ищешь -- спросил Сергей, догадываясь кого ждет его брат. Когда до отхода оставалось не больше минуты, Александр увидел пьяную компанию, среди которой были Левка, Лариса, Галка и Женя. Они подошли к Александру и, прощаясь, пожелали ему успехов в его поисках. Он благодарил их и непрерывно смотрел на площадь в надежде увидеть Светлану. Не обнаружив ее, Александр быстро прижал к себе брата, отпустил, ударил по подставленной им руке, оглядываясь и смотря по сторонам, поднялся в автобус. -Не беспокойся, все будет хорошо, - сказал Сергей, видя беспокойство брата. Но Александр не понял, что этим хотел сказать Сергей. - " - А Светлана в течение часа находилась недалеко от автостанции, ожидая прихода Александра, и незамеченной, следила за ним, когда он подошел к автобусу с Сергеем. Она видела целую компанию ребят, которые как она думала, пришли проводить Сашу, и пожалела, что не подошла к нему вместе со всеми. Когда, автобус скрылся, а его провожатые весело смеющейся компанией отошли от автостанции, она подошла к тому месту, где минуту назад стоял Саша. В глазах у нее стояли слезы. Постояв минуту, она пошла домой. Она не знала, что ее видела Галка. Когда она проходила мимо дома, у которого пряталась, неожиданно услышала, как ее окликнул знакомый голос: - Свет, а, Свет! Ты что вся в слезах и как чумная Кого провожала то Светлана остановилась и увидела компанию, которая провожала Александра и задавшую вопрос Галку. - Жизнь! - ответила нисколько ни смутившаяся Света и еле слышно добавила, - свою жизнь! Лева, восприняв ее ответ по-своему, радостно засмеялся, и ехидно крикнул: - Ха! Сломали девке "перегородку", а вместе с ней и хребет! Теперь порукам пойдет! Становись пацаны в очередь, разводить будем! - Не болтай глупости! - сказала Женя и ударила Левку по шеи. - Пошли подруга! Знаешь, сколько еще таких жизней у тебя будет - сказала она Светлане. - Знаю, - спокойно ответила Светлана. - Одна, только я не понимаю о чем вы, и что имеете в виду - Так уж и не понимаешь Ты что здесь торчишь с утра пораньше -- язвительно спросила Галка. - Утренней пробежкой занимаюсь! Вот что вы здесь делаете - непонимающе - удивленным голосом спросила Светлана, оправившись от расстройства. Вся компания отозвалась на ее слова диким хохотом. - Хватит придуриваться! Мы все знаем! Хотя в действительности они ничего не знали и не понимали, почему она оказалась здесь, рядом с автостанцией. Они всего лишь догадывались. Ничего, не говоря, Светлана повернулась и быстро пошла домой. Она хотела остаться одна. Поэтому так и оставила компанию с неудовлетворенным любопытством и правом на различные предположения и фантазии.

Талалихин. Лезвие галогена рубит ночь пополам. Я захожу "немцу" в лоб. Он еще не понял. Еще силится разглядеть сквозь чахлый сноп моих фар, кто там залез на его полосу. Кто смеет заступать ему путь. Он все еще уверен в победе, хотя не знает еще, что сквозь пропитанный асфальтовым чадом воздух, сквозь сумеречную полумглу захожу на него в лобовую я. Я - недобитый панфиловец. Я - двадцать седьмой комиссар. Я -- звездатый каюр Белки и Стрелки. Я - депутат мятежной Балтики. Я - четыре цилиндра ненависти. Я - смерть в 72 лошадиные силы. И мне некуда отступать. Позади уже и Москва и все остальное. У него впереди "кенгурятник". И подушки безопасности в салоне. У меня - две бутылки водки плещет в желудке, безответная любовь к Родине клокочет в венах и светлая ярость покойника в чахлой груди. А еще у меня багажник и в нем шесть шлакоблоков. Он - мачо. Хозяин жизни. Депутат, прокурор, патриот, чиновник. Кто ему я Ноль. Абсолютный всепоглощающий ноль и по Кельвину, и в тротиловом эквиваленте. И я уже не отверну. Вот задергался "немец". Рыскает носом, хочет уйти. Но, шалишь, оккупант. Тут тебе не Красная Пресня. Не Охотный Ряд. Тут нет резервной и даже двойной сплошной. Тут есть только я и ты. Мы зажаты между двумя непахаными ломтями Родины. И не поможет тебе ГИБДД. И не защитит МВД. Зря у тебя номера с флагом и буквами "ООО" Это только заводит меня. Так, что практически стоит, как генерал Карбышев. Некуда тебе деться. Я уже не сверну. Ручку вперед, до хруста. Получи фашист гранату из коробки скоростей. Педаль в пол. Подсос на себя. С мясом. Пятая повышенная. Последняя для меня и тебя передача. Передаю в эфир открытым текстом. "Над всей Испанией безоблачное небо!!! Работают все радиостанции!!! Венцеремос, ****ь!!! Но пассаран!!!" Слышу, как ты скулишь в эфире "Ахтунг, ахтунг. Майдей, SOS, ****аврот. Ратуйте. Покрышкин, падла, ин флюхт " Вот и пришел твой черед, оккупантская морда, отвечать за Хиросиму и Ковентри. За Буденовск и за Беслан. За всех ваших ответишь один. За тех, кто по жизни в розовом масле, а после в кремлевской стене. И за наших. За тех, кто пол-жизни в мазуте, а в перерывах в казармах, в бараках, в бегах, ответишь мне лично. Я делаю горку на мертвом полицейском и вхожу в последний, неотразимый вираж. Мне не жалко тех, кто там с тобой в кондиционированном чреве люкс-левиафана. Ты ведь тоже никогда не щадил моих. Ни детей, ни женщин. Это моя Безымянная Высота, моя Каховка и Прохоровка. Моя Триумфальная площадь. Мой Несогласный Марш. Ты пожалеешь, что подставил кролика Роджера. Я не сверну. Дергайся. Ерзай, крякай, дави на клаксон. Передавай синей мигалкой сигналы точного времени. Его нам осталось немного. Я успею сделать последний глоток. Ты успеешь изгадить штаны. Я уже, даже если захочу, не смогу отвернуть. Не позволю себе такой слабости. Вышвыриваю в окно пустую бутылку и закрываю глаза. Вот сейчас, сейчас я узнаю, кто там забыл выключить за собой свет в конце тоннеля. Сейчас. Я упираюсь руками в руль. Ногами в пол. Не поможет. Но телу плевать, что я ночной Талалихин. Тело не хочет идти на таран. Но я уже не сверну. Где.... Где Где ты, тонированный Где твоя крупповская, собранная в гармошку сталь Я хочу видеть, как кишки твоей ходовой рухнут в лужу густого масла British Petrol! Ушел, "Мерседес" Отвернул, бубновый. Зассал "геленваген". Дернул через кювет, сорвался на плоскость, сделал двойную "бочку" и зарылся по подфарники в зону рискованного земледелия. Значит, все-таки, победил я. Талалихин. Но рано рисовать еще одну трех-лучевую звезду на крыле. Сейчас он вызовет по рации своих, и воздух перекроют. Либо полицаи на УАЗиках, либо самураи на "кукурузниках" Мне что те, что эти. Один конец. Замешкаюсь, и лежать мне в ближайшем шлакоотвале среди прочих неизвестных. Я переключаюсь на третью, на вторую, вырубаю фары и сворачиваю в сады. Мне нужен запасной аэродром. И в магазин. На дозаправку. Мне положено сто грамм за сбитый.

-Вы верите в чудеса -Сегодня нет. Пролог Волшебство... Вы знаете, что это такое Вы верите в то, что оно существует На мой взгляд, волшебство -- это полное фуфло, сказка для маленьких детишек! Все эти истории о добрых феях, волшебных палочках и превращении из заморашки в принцессу -- полная чушь. Такого не бывает. Настоящая жизнь порой противна до омерзения. В ней полно отчаяния и горя, слёз и боли. Чудесам нет места в этом мире. Им нигде нет места... Глава 1. Меня зовут Мари. Моя мать была студенткой. В общем, она залетела... Когда она поняла, что беременна, время ушло, и сделать аборт было уже нельзя. Так я оказалась в детском доме. Маму я никогда не видела. Да, и не хочу я её видеть!.. Приёмных родителей мне искали долго -- характер у меня ещё тот! В 9 лет меня удочерили. Новые родители = новая жизнь Как бы не так. С ними мне не повезло. Они оказались редкими отморозками. К 13 годам моё терпение кончилось, и я сбежала из "дома". Никаких радужных надежд. Я стала бродягой. Ни денег, ни еды, ни одежды... Полная жопа. Не знаю, что со мной было бы, если бы я не встретила Чарли, Макса и Дениз. У каждого из них была своя история: Чарли 18 и он обожает музыку, играет на гитаре, но родители не разделили его увлечения. Им хотелось, чтобы сын пошёл по их стопам -- стал адвокатом. После очередного выяснения отношений, когда они поняли, что ни убедить, ни сломить его решимости, не могут, они собрали его пожитки и выкинули их в окно... У Макса было своё дело, была жена. Но в один прекрасный день всё рухнуло. Он стал банкротом. Дом и машину забрали на покрытие долгов, а жена ушла к другому. Ему было 35. Уже три года Макс перебирается из города в город... Дениз... Она в 21 год решила, что хочет стать звездой. Покинула свой тихий городок со скандалом. Её родители сказали, что если она хочет спать со всеми подряд, то для этого не обязательно куда-то уезжать. Ну, Дениз, естественно, обиделась. Она ушла, хлопнув дверью, и решила, что пока не прославится домой не вернётся. Но мегаполис встретил её неприветливо. Бедняжка, Дениз, так и не смогла пробиться, а, значит, и вернуться она не могла. Восемь лет скитаний в одиночку были кошмаром! Но потом Дениз встретила Макса... У нас не было пути назад. Мы не могли вернуться домой -- у нас его просто не стало. Дорога. Вот наш дом. Мы -- бродяги. Глава 2. Нас могут искать, поэтому мы не можем долго задерживаться в одном городе. Мы постоянно куда-то бежим. И нет конца у этой дороги. Вперёд по серпантину. Автостопом или пешком, в ужасный зной или непогоду... Всё дальше и дальше. Мы видели яркие вспышки жизни в мегаполисах, видели размеренное течение жизни в деревне и на фермах, мы видели кострища жизни подёрнутые пеплом в захолустьях... Да, мы видели много. Может даже слишком. За год, что я с ними, мы уже проехали через всю страну. На протяжении большей части пути стояла жуткая жара. Мы как раз пересекали равнину. Думаю, не надо объяснять, что было тяжело. Мы буквально изнывали. Казалось, что смерть уже совсем рядом. В наших флягах кончилась вода... Мы даже спрятаться никуда не могли. Днём жара, а ночью холодно. Еле -- еле мы добрались до какого -- то затерявшегося в петле дорог городишки. После долгого перехода у нас не было сил идти дальше. Нам был нужен отдых. Хотя бы непродолжительный. В результате мы задержались на три дня... Чарли игрой на гитаре заработал немного денег, на них Макс закупил необходимые продукты. Перед уходом мы наполнили фляги свежей водой и отправились в путь. До следующего города было четыре дня пути. Мы радовались тому, что жара нас больше не донимала. Стало чуть прохладнее. А на третий день пути далеко, на горизонте, показались кучевые облака. Хоть мы и пытались идти быстрее, но мы так и не успели прийти в город до дождя. Он застал нас в пути. Больше можно было не торопиться. Ливень с молниями и оглушительными раскатами грома -- настоящая буря. За первую минуту мы вымокли насквозь. С волос и одежды ручьями стекала вода, в ботинках чавкало... Мы вошли в город под завесой дождя. Никто не знал о нашем появлении. Мы дошли до остановки и рухнули на скамейку. По всему телу разлилась жуткая усталость. Хотелось спать. Музыка дождя сделала своё дело. Глаза стали слипаться... Глава 3. Мы проснулись одновременно, как будто по сигналу. Макс посмотрел на часы. Мы проспали всего полтора часа... - Хочу спа -- а -- ть, протянула Дениз. Макс насторожился и, прижав палец к губам, показал, что нам лучше не шуметь. Мы притихли. Сначала мы слышали только шум дождя. Он перебивал все остальные звуки. Предчувствие опасности. Стало страшно. Мы сели плотнее. Сердце начало учащённо биться. Мы испуганно озирались по сторонам. Неожиданно до нас донеслись звуки шагов. Кто-то шёл по лужам. Кто мог выйти из дома в такой дождь Мы вздрогнули. Копы! Надо было бежать, но мы словно приросли к скамейке. Сил подняться не было. Мы сидели и ждали. Вскоре под завесой дождя мы смогли разглядеть силуэт. Чёрная фигура приближалась... Макс тыкнул локтём Чарли и показал, в каком направлении будем бежать. Мы приготовились. В этот момент на остановку из темноты вынырнула фигура. Мы вскочили и столкнулись с "преследователем"... - Ох, простите. Я не хотела вас напугать, - сказал голос из темноты. - И вы нас простите. Мы вас чуть не сшибли... - В такую погоду немудрено испугаться. Кстати, меня зовут Марта. Вы, наверное, промокли до нитки: вы дрожите. Я живу недалеко отсюда. Может зайдёте Я помогу вам высушиться и напою горячим чаем. Макс посмотрел на меня. Я отрицательно покачала головой. Мне казалось, что нас заманивают в какую -- ту ловушку. - Спасибо за приглашение, но мы вынуждены отказаться, - сказал Макс. - Вы напрасно боитесь. Я не имею ничего против бродяг,- ответила новая знакомая со смехом. -- Пойдёмте, пойдёмте. Вам нечего терять. Пожалуй, я ещё угощу вас своим фирменным пирогом. А он очень вкусный! - Ну, раз вы уже нас раскрыли...Да, и вашего пирога нам хочется отведать, - сказал Макс с улыбкой. Я всё ещё сомневалась. Всё -- таки не каждый день бродяг зовут домой на чай! Подозрительно, но раз Макс согласился... - Ах, я так рада, что смогла вас уговорить! Так пойдёмте же скорее! -- сказала Марта и схватила меня за руку. В любой подобной ситуации я бы начала вырываться. Но рука Марты была такой тёплой. От неё по всему телу разлилась приятная волна. Я почувствовала, как сильно я замёрзла. - Милая, как тебя зовут - Мари. Меня зовут Мари. - Ты ведь ужасно замёрзла! -- голос Марты выражал беспокойство. -- Так и заболеть можно. Надо торопиться! Мы схватили наши вещи и быстро вышли под дождь. Мы почти бежали. Через пять минут мы остановились перед домом. Марта распахнула дверь и включила свет. Мы вошли и закрыли за собой дверь. Глава 4. Марта пристально нас осмотрела. Пока она этим занималась, с нас натекла огромная лужа... Хозяйку это, похоже, не смутило. В доме было тепло и нас перестало знобить, но губы по-прежнему были синими. - Ну, и досталось же вам, ребятки! Видно, вы долго просидели на остановке... Но я знаю, что вам поможет -- горячая ванна! Сейчас я принесу вам полотенца. - Не стоит. Мы не хотим вас утруждать. - Не беспокойтесь. У меня в доме две ванных комнаты. Девушки пойдут со мной, а вам дорогу покажет Лизи. Лизи, дорогая, спустись, пожалуйста. Мы услышали, как по лестнице быстро спускаются, и скоро перед нами появилась очень приятная девушка. Она улыбнулась и попросила Чарли и Макса следовать за ней. Они ушли. А мы поднялись вместе с Мартой наверх. Она дала нам полотенца и халаты. Так как я очень сильно замёрзла, Дениз уступила мне ванну. Вода была тёплая и приятно пахла -- Марта добавила в неё пару капель лавандового масла. Я согрелась, а тело так обмякло, что мне совсем не хотелось вылезать, но я вспомнила про Дениз и поспешила выйти. Марта улыбнулась и пошла набирать новую воду. Всё время пока я мылась, Дениз общалась с Мартой. И, кажется, они подружились. Ванна была свободна. От воды шёл пар. Дениз, поблагодарив хозяйку, уединилась в ванной комнате. - Мари, можешь помочь мне на кухне - Да, конечно. - Тогда пошли. Мы спустились по лестнице на кухню, где нас уже ждала Лизи и Натали. Мы вчетвером стали накрывать на стол. Марта оказалась потрясающей хозяйкой! Она сделала салат, поджарила мясо, разогрела пирог и заварила травяной чай. Когда всё было готово, к нам присоединились Чарли, Макс и Дениз. - Натали, пожалуйста, возьми вещи наших гостей и положи их в стиральную машину. К утру они должны быть постираны и высушены. - Марта, мы не можем остаться у вас на ночь, - возразил Макс. - Вы куда-то спешите - Нет. - Тогда вам не о чем беспокоиться. - Но... -Никаких "но"! Я приготовлю вам две комнаты. А теперь приступайте к еде. Приятного аппетита. - Шпасибо, - прочавкали мы в один голос. -- Очень вкушно. -Я рада, что вам нравится. -- Марта улыбнулась и потрепала Чарли по голове. Всё было очень вкусным. Мы наелись до отвала. Потом подали чай. И пирог. Пирог, действительно, был шедевром! В кой-то веки мы наелись нормальной пищи. Внутри стало тепло. Потянуло в сон. - Пойдёмте, я покажу вам комнаты, - сказала Марта. Мы поднялись и пошли за Мартой. Пришлось подняться по лестнице. Наверху, мы прошли по коридору до окна и остановились у двух дверей, расположенных напротив друг друга. Марта открыла их, включила свет. Комнаты были очень уютными, несмотря на их скромную меблировку. Сразу напротив двери было окно, с обеих сторон от которого стояли кровати. Между ними уместилась небольшая тумбочка со светильником. Слева от двери, в нише, был платяной шкаф, а справа стеллаж с книгами и цветами. Комната напротив была обставлена также. Они отличались только цветом обоев. - Располагайтесь. Доброй ночи. - Доброй. Марта ушла. Мы разошлись по комнатам и сразу легли спать. Дождь продолжал отбивать свой ритм по стеклу. Мы провалились в сон под музыку дождя. Глава 5. Я проснулась от того, что в глаза мне светило солнце. За окном шла оживлённая беседа птиц. День ожидался быть солнечным. О вчерашнем ливне напоминали только лужи. Я посмотрела на постель Дениз -- она была пуста. В голове мелькнула мысль -- "Неужели меня кинули", но в эту минуту снизу донёсся весёлый смех Чарли и остальных. На сердце отлегло. Я заснула в халате -- он весь помялся. Спуститься вниз в таком виде мне стало почему-то стыдно, наверное, впервые в жизни... Я посмотрела на тумбочку. Аккуратной стопкой на ней лежали мои вещи: потрепанные джинсы, футболка и пуловер. Я быстро оделась, тихо закрыла за собой дверь, тихо прокралась по коридору и стала спускаться по лестнице. Судя по голосам на кухне шла оживлённая беседа, которая прерывалась только заливистым смехом. Я спустилась, прошла по коридору, через гостиную и остановилась перед дверью в кухню. - Лизи и Натали -- ваши дочери -- спросил Макс. - Нет. А что можно так сказать -- удивилась Марта. -- По -- моему, мы даже не похожи. - Хм... Я бы так не сказала. -- возразила Дениз. -- У вас похожие улыбки... На кухне раздался смех Лизи и Натали. - Может тогда они ваши служанки -- не унимался Макс. - Нет, же. Девочки мне просто помогают, -- возразила Марта. - Тогда кто же они вам Марта посмотрела на Лизи и Натали. Её взгляд как будто спрашивал о чём-то. Девушки улыбнулись и кивнули в ответ. - Мы были бродягами, - сказали в один голос девушки. По телу пробежала дрожь, словно прошибло током. - Как Как такое возможно -- удивлённо воскликнули Чарли и Дениз. Девушки рассмеялись. - Да, раньше всё было так... - подтвердила Натали. - Мне иногда даже приходилось проституцией заниматься, чтобы заработать на жизнь, -- сказала, потупив взгляд, Лизи. -- Тяжело было. Иногда мне казалось, что я никогда не выберусь из этой ямы. Но я пришла в этот город, села у магазина на скамейку и смотрела на лица людей. Никто меня не замечал. А Марта увидела. В общем, я осталась у неё. В этом доме ко мне вернулась жизнь. Марта вернула мне радость, научила смеяться. В кухне повисла тишина. Глаза слушателей как будто стали стеклянными. Требовалось время на то, чтобы переосмыслить сказанное. - А ты, Натали Что случилось с тобой -- спросил Макс. - Я осталась одна -- мои родители умерли. Я не смогла платить за дом, поэтому пришлось его продать. Я собрала вещи, взяла полученные деньги и отправилась путешествовать. У меня получилось добраться сюда, а потом пришлось искать работу и кров... На улице меня увидели Лизи и Марта. Они пригласили меня с собой. И я осталась. - В общем, Марта так или иначе заменила нам семью, - сказала Лизи. - Думаю, Лизи со мной согласится, если я скажу, что Марта нам как мать. Рассказ девочек потряс всех. Никто не мог вымолвить ни слова. На кухне опять повисла тишина. - Ребята, ну, что же вы притихли Давайте ещё чаю У меня уже готовы новые вафли. - Марта, вы -- удивительный человек! -- сказала я, входя. -- Ваши родители, наверное, вами гордятся. - Я разочарую тебя, Мари, но мои родители не знают ни где я, ни чем я занимаюсь... - Марта оборвалась на полуслове. Я тихо села за стол ко всем. Ребята тоже были удивлены её словам. Лизи положила руку на руку Марты. Она посмотрела ей в глаза и взглядом попросила сесть. Марта послушалась её. Мы притихли. Марта тоже молчала. Она собиралась с силами, чтобы начать свой рассказ. Глава 6. Марта словно очнулась ото сна. Она подняла голову. Её лицо как -- то изменилось -- в глазах появился странный блеск. - Простите, что заставила вас ждать. Думаю, пришло время вспомнить о прошлом. Лизи, не волнуйся -- теперь я стала достаточно сильной, - Марта слабо улыбнулась. - У каждого из вас была своя причина, по которой вы лишились дома и стали бродягами. Я стала бродягой из -- за любви. - Как, Марта, вы тоже! -- воскликнула Дениз. - Да. Это было давно. Мои родители решили, что я должна выйти замуж. К тому моменту я уже встретила свою любовь. Однако родители не одобрили мой выбор. Они уже выбрали мне будущего мужа. Им должен был стать сын папиного сотрудника... Я не смогла переубедить родителей. Они не захотели меня слушать. Сказали, что я не должна больше встречаться с любимым. Но я не могла этого допустить. Я привыкла доверять своему сердцу, поэтому для меня было невозможно пойти в разрез с этим правилом. У меня не было выхода кроме побега. Моя семья была не из бедных. У родителей было несколько счетов в разных банках. Я сняла наличные. Покидала в сумку вещи. Перед отъездом я оставила родителям записку -- "Я не смогла принять ваше решение. Я ухожу. Не ищите меня." , потом села в свою машину и поехала к любимому. Он уже ждал меня. Мы поцеловались. Он вскочил за руль, я плюхнулась на сиденье рядом и мы покатили прочь из города. Дорога извивалась словно река. Она несла нас всё дальше и дальше от дома. Я была абсолютно счастлива. Мы были вместе, а большего нам было и не надо. Но счастье не было вечным. Деньги стали заканчиваться. И мой возлюбленный предложил мне заняться проституцией. Я была шокирована. Естественно, я отказалась. В результате всё свелось к шутке. Я выбросила этот эпизод из головы. Мы остановились на перекрёстке. Он попросил, чтобы я узнала, как выехать на основную дорогу. Когда я вернулась, его нигде не было. Он уехал на моей машине. Все вещи и деньги остались в багажнике. Я осталась одна. Честно сказать я была абсолютно не готова к такому повороту событий. - Но вы могли вернуться домой. - Нет, Мари, не могла. Я поняла, что беременна. Тем более я убежала из дома из -- за любви... Мне было стыдно вернуться домой к родителям. Я чувствовала себя побеждённой -- мои надежды не сбылись. У меня выбили землю из -- под ног. Я должна была стать матерью, но я не была к этому готова. Около недели я бродила по улицам. Мне было плохо. Голод просто сводил меня с ума. В добавок ко всему в воскресенье пошёл дождь... Мне не где было спрятаться. Я каким -- то чудом набрела на остановку и села под навесом. Было холодно. И вдруг ко мне подошла женщина. - Боже, милая, да ты вся промокла! Тебе срочно надо в горячую ванну, - так она сказала и забрала меня к себе. Эту женщину звали Валери. Раньше этот дом принадлежал ей. Она предложила мне остаться, но перед этим поставила несколько условий: 1. Я должна была привести себя в порядок. 2. Я должна была пойти на следующий день на собеседование по поводу работы. В ближайшем кафе требовалась официантка. Я подошла им по всем параметрам и меня взяли на работу. Валери оставила меня жить в своём доме. При этом она не спросила с меня ни копейки. Я работала очень усердно, подменяла напарниц, если было нужно -- мне удалось скопить прилично денег, поэтому, когда пришло время рожать, я могла не беспокоиться по поводу средств. У меня родился сын. Том, я решила назвать его Томом. Мальчик быстро рос. Время пролетело так быстро! - А где сейчас ваш сын -- спросил Чарли. - Том закончил университет. Ему очень нравилось учиться. Он стал хорошим специалистом! Тому предложили должность в крупной компании. Сейчас он работает заграницей. У него прекрасная жена и двое детей. Они приезжают на Рождество, на мой день рождения и летние каникулы. Когда выдаётся свободное время, я летаю к ним. Мне очень нравится играть с внуками. Теперь я по -- настоящему счастлива. Это всё стало возможным благодаря Валери. Она очень любила Тома. Они проводили много времени вместе. Весть о смерти Валери повергла моего сына в шок. Оказалось, что всё время она была тяжело больна, но продолжала творить добро. "Добро в подарок" - так она говорила. Последним подарком Валери мне стал её дом. У меня теперь есть место, куда я хочу возвращаться снова и снова... Глава 7. - Невероятно! В это сложно поверить... - сказала Дениз. - Да мне самой иногда не верится, что всё так удачно сложилось. Правда порой мне очень не хватает Валери, её доброго совета, её улыбки или задорной шутки... - Марта замолчала. -- Ах, боже мой, я всё болтаю и болтаю без умолку, а Мари так и не поела. Безобразие! Всё остыло -- придётся заново разогревать. - Ничего. Я подожду. -- сказала я, улыбаясь. Через несколько минут Марта принесла горячие вафли и джем, а Лизи с Натали заварили чаю. Мы завтракали молча. Каждый думал о своём. Кухня утопала в безмолвии, лишь звон чашек о блюдца нарушал тишину. Когда мы закончили завтракать, Марта загрузила посуду в машину и включила мойку. Мы собрались уходить, но Марта попросила нас ещё немного задержаться. Лизи и Натали ушли на работу. В гостиной маятник мерил время количеством взмахов, тиканье часов было слышно и на кухне. - Давайте пройдём в комнату, - предложила Марта. Мы поднялись со своих мест и прошли за ней. Мы не могли поверить в то, что за такое короткое время мы так привязались к нашей спасительнице. Если быть откровенными, нам совсем не хотелось уходить. - У вас очень опрятный дом, - заметил Макс. - И цветов очень много, - добавила я. - Я очень счастлива от того, что встретила вас, - проговорила Марта со слезами на глазах. -- И мне не хочется с вами расставаться. Может, останетесь здесь насовсем, а - Марта, спасибо вам за всё. Но почему вы это делаете В нас, бродягах, многие не видят людей... - начал было Макс, но не успел договорить. - Но я -- то вижу! И я вижу непросто людей, -- решительно отрезала Марта. -- Я вижу интересных и творческих личностей, а это вы и есть. Вам удалось пройти через множество трудностей, вы во многом разочаровались, но всё это вас сплотило. Вы как одна семья. А это бесценно! - Но!.. -- Макс опять не успел закончить. - Прекратите сомневаться! На протяжении всего пути, у вас всегда был шанс начать новую жизнь, но вы даже не пытались. Почему бы не попытаться сейчас В комнате повисла тишина. За окном чивиликали птицы... Мы сидели как в ступоре. До нас не долетал ни один звук. Мы погрузились в раздумья. Из этого состояния нас вывел смех Марты. - Ну, у вас и лица, ребятки. Сильно я вас огорошила, видать. -- Марта засмеялась снова. -- Макс, Чарли, Дениз и Мари, оставайтесь! Но... - Вы сказали "но", - переспросил Макс. - Совершенно верно. Ты не ослышался. Для того, чтобы остаться, вы должны выполнить два условия. Как вы думаете каких -- Марта хитро прищурилась. -Привести себя в порядок и устроиться на работу, - хором сказали мы. - Верно. Только последнее, естественно, не относится к Мари. Мы засмеялись. На душе стало легко -- легко. Лишь на миг потом закралось сомнение, но и оно в последствие разрешилось, когда все бумаги на удочерение были подписаны. Теперь я могла смело называть Марту мамой, но она стала для всех нас гораздо большим! Эпилог Жизнь -- вещь очень непростая. У неё масса проявлений и форм. А ещё она очень изменчива: тот, кто стоит на вершине сегодня, может оказаться у подножия завтра -- и наоборот. Ни в чём нельзя быть уверенным до конца. Макс, Чарли и Дениз уже на следующий день нашли работу, как будто их прихода только и ждали. Наверное, это всё благодаря Марте -- она вернула нам веру в себя. Наши судьбы до встречи с ней складывались по -- разному, в большей части не всегда гладко. Мы постоянно спотыкались и никак не могли понять почему. Ответ был прост -- мы шли в темноте, а Марта, если выражаться образно, " включила свет" и наши жизни изменились. Изменились в лучшую сторону. Макс устроился работать на заправку. Наблюдая за работой заправочных автоматов, у него появилась идея по их модернизации. Он сделал образец и запатентовал его. В скором времени изобретение Макса стало приносить ему большие деньги... Если говорить в двух словах -- он разбогател. Чарли и Дениз устроились работать в бар. Клиентов стало убавляться, поэтому хозяин принял решение -- каждый вечер давать концерты. Таким образом, мечта Чарли исполнилась, и он мог подолгу музицировать. Дениз открыла в себе талант к пению. У неё оказался потрясающий голос. Мы с Мартой почти каждый вечер приходили послушать её выступление. Одним вечером в баре выступление Дениз услышал музыкальный продюсер, занимающийся поиском талантов. Она уехала с ним в большой город. Через год на небосклоне зажглась новая звезда. Дениз стала знаменитостью. И хоть она всё также продолжала нас любить, времени между гастролями у неё было немного, поэтому мы нечасто виделись. Я хожу в колледж. Учусь. А после помогаю по хозяйству Марте. Лизи и Натали вышли замуж. Они заходят к нам в гости не реже двух раз в неделю. Чарли поступил в университет на кафедру музыки, параллельно играя по вечерам в баре. Кажется, у него появилась подружка... И это здорово! Мы все стали потихоньку "пускать корни". А недавно пришло письмо. Из него мы узнали, что Макс и Дениз встретились каким -- то чудом в отеле. Оказывается, они жили в соседних номерах, но узнали об этом лишь, когда столкнулись за завтраком. Встреча старых друзей... Она переросла в нечто большее. В общем, они приезжают к нам с мамой, чтобы мы помогли им в организации свадьбы. Мы все так за них рады! Дениз беременна. Она решила отказаться от жизни суперзвезды, а Макс купил дом недалеко от нашего. Мы теперь почти соседи. Жду не дождусь, когда я смогу их увидеть. Мы с мамой уже приготовили им подарок на новоселье -- горшок красной герани, а на нём я красками написала "Добро в подарок". Думаю, Дениз понравится. Многое изменилось. Мне даже не верится, что всё это произошло со мной. Неприветливый мир наполнился светом. Когда мы соберёмся вместе, то снова вспомним о наших странствиях, о дороге, что, петляя, привела нас сюда... И знаете, что я вам скажу -- Чудеса случаются! И в жизни их больше, чем вы думаете, чем вам может показаться!

Врата Солнца - Почему нас вызвали - возмущался мужчина лет сорока - сорока пяти. Он был одет в старомодный костюм, на носу у него были очки. - Я сама не понимаю. Меня насильно забрали из дома и привезли сюда! - подхватила ноту протеста женщина, которая противопоставлялась первому мужчине во всём. Она была одета по последней моде, и, что больше всего бросалось в глаза, так это изумрудного цвета шёлковый шарфик, завязанный вокруг шеи. - Все вы здесь оказались из-за того что являетесь ведущими специалистами в своей области. - внезапно прервал волну протеста парень вошедший в комнату. - Мы требуем объяснений! - Хорошо. - вторил спокойствием следующий за первым парнем второй. - Кто вы! - Мы секретная организация, которая исследует окружающие пространство. - Люди в Чёрном! - с насмешкой сказал молодой мужчина лет тридцати двух. - Нет. Но близко. - Зачем вы собрали нас - Раз, наконец, был задан этот вопрос, может каждый из вас представиться - Профессор физико-математических наук, лауреат разных премий, Иосиф Цамерман. - сказал тот мужчина в очках. - Профессор культурологических наук, известный археолог, Электра Мэдисон. - Профессор медицинских наук, Алексей Скволовский. - сказал молодой человек и оценивающим взглядом он окинул двух стоящих перед ним молодых людей. - А кто вы - Меня зовут Магни. А его Гамаюн. - Что за дурацкие имена! - еле успел сказать Алексей и взорвался хохотом. - Это скорей не имена, а прозвища. Наши настоящие имена вам знать не надо. - Очень интересно. Магни звали сына скандинавского бога Тора, а Гамаюном звалась птица из славянских мифов, которая знал прошлое, настоящее и будущее. Почему вы выбрали именно такие "имена" - Покажи им. - попросил Гамаюн. На что Магни поднял свою правую руку из которой стали вылетать искры. Глаза Алексея, Электры и Иосифа увеличились до максимума. - Это невозможно... Человек такое не может... - Как это произошло - с глазами полными горя спросила Электра. - Что именно - Как получилось, что вы приобрели этот дар Ведь теперь становиться понятным, почему вы взяли себе имя сына бога молнии. Я так предполагаю что и имя Гамаюн взято неспроста. - Доктор вы совершенно правы. Именно поэтому мы вас всех и пригласили. Мы обнаружили, что появилось некоторое излучение во Вселенной. Оно связанно со сжиманием материи во Вселенной. - Это совершенно невозможно. Современная теория струн противоречит теория Великого сжатия. - Но тем ни менее факт остаётся фактом: сжатие началось и происходит этот процесс очень быстро. - Как вы получили эти данные - С помощью Врат Солнца. Может, мы можем показать им их, генерал - при этом Магни говорил куда-то в сторону. В тот же момент в комнате раздался мужской голос, который давал разрешение. - Поднять заслонку! - правая стена поднялась, и оказалось, что перед ней было стекло. "Профессора" подошли к нему и увидели огромное пространство внизу. В нём раскинулась огромная пирамида из прозрачного стекла, внутри которой находилась копия Стоунхенджа. Напротив так называемого "главного входа" находились сами Врата Солнца из Тиауанако. - Как вы смогли их перенести сюда - Мы не перенесли их сюда - мы построили их. А вы знаете, где вы - А где мы - На данный момент вы находитесь на территории Соединённого Королевства Великой Британии и Северной Ирландии, в графстве Сомерсет. - Как! Это невозможно! - Очень даже возможно: Земля испещрена тоннелями, которые были построены древней цивилизацией населявшей нашу Землю много тысяч лет назад. Они называли себя Асуры, а подразделялись на Атлантов, Лемурийцев, Мувийцев и Гипербореев. После того как боги пришли на Землю и начали уничтожать Асуров, неизвестно почему, и в конце концов не осталось ни атлантов, ни лемурийцев, ни мувийцев. Не понятно, почему смогли выжить несколько гипербореев, которые в конечном итоге смогли пережить нашествие Богов. - Зачем вы нам это всё рассказываете - Чтобы вы смогли понять, что была цивилизация, которая предвосхитила все наши открытия на сто лет вперёд. Вы можете это понять и принять, что они открыли миллионы населённых планет, при этом подразделив их на девять видов. Если вы не поймёте, что всё, что вы знаете, это чушь вы не сможете принять, что в центре нашей Вселенной находиться планета, которая является самой древней из всех планет. И именно с неё видно Центр нашей Вселенной. - Что-то не так! Группа 5 в опасности! Её надо вытянуть! - взволнованно говорил Гамаюн. - Включить Врата Солнца! - скомандовал Магни и направился вон из комнаты вместе с Гамаюном. "Профессора" остались в смотровой комнате и смогли наблюдать как через несколько секунд Магни и Гамаюн появились перед Пирамидой Солнца. Зайдя в неё и подав знак офицеру, находившемуся в комнате на том же уровне и смотровая площадка "Профессоров", которая находилась прямо напротив Пирамиды откуда-то сверху во Врата Солнца начал стрелять лазерный луч, причём он с завидной точностью попадал в еле заметные "лунки" на поверхности Врат. Одновременно с этим Пирамида Солнца начала опускаться подобно гармошке, которая была разделена на три сегмента и теперь стремилась стать цельной. Жёлтая волна пролилась вниз с перпендикулярно лежавшего дольмена до самого низа. Из пространства Врат Солнца, которое только что было окрашено в жёлтый цвет, начали откуда не возьмись выпрыгивать люди и падать на пол близ них. Один из них был без сознания, другой, который тащил его на себе, был ранен в ногу, а третий появился спиной к Магни и Гамаюну. Он бежал спиной вперёд и стрелял во Врата солнца. Пули подлетая к плоскости Врат Солнца исчезали, не оставляя и следа после себя. Внезапно из Врат начали вылетать сгустки энергии, которые летали в пределах Пирамиды Солнца и стремились попасть в одного из прибывших. Магни тремя "выстрелами" из руки уничтожил эти сгустки. Потом вплотную подошёл к Вратам Солнца и вновь "выстрелил" молнией. Разряд подобно и пулям дошёл лишь до границы Врат Солнца, но с другой стороны он не появился. - Выключить Врата! - на приказ Магни Пирамида Солнца поднялась и вновь жёлтая волна пролилась в пространстве Врат Солнца, только теперь она была направлена вверх. Раненых отнесли в санчасть, а тот, кто стрелял из автомата, он был лидером группы, пошёл писать отчёт. - Теперь вы воочию убедились в реальности наших слов. - спокойно сказал Гамаюн, бесшумно вошедший в комнату "профессоров". - Мы хотим с вами работать! - в один голос заявили последние. - Тогда мы ждём вас через два часа на брифинге. Рядовые разведут вас по комнатам, в которых вы будите жить некоторое время. Через два часа все профессора уже в военных одеждах пришли на брифинг, на котором присутствовал тот голос - генерал. - Мы обнаружили сдвиги всех галактик в одно направлении. Потом с помощью Гамаюна мы узнали комбинацию планеты Омфал, которая находиться ближе всего к Центру Вселенной. Но необъяснимым остаётся то, что эта планета существует одновременно как все известные нам типы планет. - Что вы имеете в виду Спросил Цамерман. - Древние разделяли все планеты на девять видов. Очень хорошо это иллюстрирует древо Иггдрасль из древнегерманской мифологии. Существует девять миров: Асгард, Лайтальфхейм, Муспельхейм, Ванахейм, Мидгард, Йотунхейм, Нифельхейм, Свартальфхейм, Хель. Асгард - обитель богов. Лайтальфхейм ещё также называемый Альфхейм - царство эльфов. Мидгард, Срединная земля - место обитания человечества. Муспельхейм - обитель огня. Ванахейм - обитель ванов - разумных сил, управляющих органическими процессами и природным изобилием. Йотунхейм - обитель гигантов - Йотунов, наделенных исполинской силой. Нифельхейм - обитель туманов и льдов. Свартальфхейм - царство гномов. Хель - обитель умерших. Такова классификация миров в северной традиции и современная трактовка сильно не отличается. Мы знаем много планет класса Мидгард, Йотунхейм, Нифельхейм и Ванахейм. Единственное куда мы не можем отправиться это на планеты класса Муспельхейм. Слишком там жарко. Но это лишь горизонтальные элементы. Также существует вертикальное подразделение: Асгард в самом верху, Альфхейм, плоскость Мидгарда, потом Свартальфхейм и Хель. Такие планеты как наша уникальна, так как она является уравновешенным сочетанием Муспельхейма, Нифельхейма, Ванахейма и Йотунхейма. А Омфал сочетает в себе как вертикаль, так и горизонталь классификации. - Это универсальная планета. - Но как вы можете быть уверены в том, что Омфал сочетает в себе вертикальную классификацию Вы ведь не бывали на планетах класса Альфхейм или Асгард - Да. Эти планеты недоступны человеку. Но мы с Гамаюном там были. - Когда Как Чем отличается этот тип планет от других - нетерпеливо спрашивал Цамерман. - Это разговор второго порядка. Сейчас главное высадиться на планету и сделать замеры излучения. Если наши первоначальные выводы правильные, то всем нам угрожает огромная опасность. Высадка будет через два часа. Будьте готовы к этому времени. Когда учёные пришли в сопровождении рядовых к входу в зал Врат их попросили надеть костюмы, которые напоминали костюмы для водолазов. - Зачем на нас это одевать - Так надо, профессор Цамерман. Вскоре вы узнаете, для чего они служат. - когда они вошли в зал Врат, у входа в Пирамиду Солнца стояли около десятка транспортных средств, чем-то напоминавшие треножники. Три оси этого транспорта располагались перевёрнутым трезубцем. На центральной оси было кресло, однако которое заканчивалось чуть ниже шеи. За учёными в зал вошли Магни, Гамаюн и несколько вооружённых солдат, одетых в те же костюмы. Магни и Гамаюн легко взобрались на эти Треножники, пристегнулись ремнями, одели шлема, но они сели с другой стороны центральной оси. Впереди село по солдату и именно они управляли Треножниками. Все повторили их действия. - Наши дорогие гости, к сожалению, не было времени на инструктаж как использовать Треножники, но на Омфале я вас уверяю, вы всё поймёте. Единственное скажу, что эти машины перехватывают сигнал, идущий от спинного мозга, и используют как команду в движении. Генерал открывайте нам Омфал. - всё повторилось: Пирамида опустилась, лазер "набирал" комбинацию Омфала, единственное, что было необычно - по всему Стоунхенджу пролилась волна жёлтого цвета. Вся экспедиция быстро вошла во Врата и очутилась на Омфале. *** - Чёрт! Сейчас мы оказались на тёмной стороне планеты! Скорее нам надо перебраться на солнечную сторону планеты! - немного отойдя от Врат, вся команда включила скоростной режим передвижения: боковые оси разошлись с центральной в разные стороны - две вперёд, одна назад, при этом "водитель" оказывается параллельно поверхности. Растительность на планете была невероятно высока, и Треножник из-за представлял собой дугу. Все машины развили скорость около трёхсот километров в час и начали двигаться на восток этой планеты. Магни и Гамаюн частенько поглядывали на какой-то дисплей, расположенный у них на руках и после этого давали команду прибавить скорость. - Сэр, боюсь, машины больше не выдержат. - Магни тогда нам надо их остановить. - Мы практически достигли сумеречной зоны! Ты думаешь, они нас догонят - Я в этом уверен. - Кто нас догонит - со страхом в голосе спросил Скволовский. - Дикие обитатели этой планеты. - Вы же говорили здесь нет разумных форм жизни! - воскликнула Электра. - Это дикие животные, подобные нашим львам и тиграм. Гамаюн! - Магни и Гамаюн спрыгнули с Треножников на полном ходу и исчезли в высокой траве. - Продолжать движение! - через некоторое время послышался треск молнии и все учёные остановились, чтобы лицезреть этот бой между одними из древнейших хищников и человеком. Несмотря на постоянный крик солдатов что им надо продолжать движение тем ни менее учёные не могли отказать себе в удовольствии лицезреть способности Магни и Гамаюна. То и дело сквозь траву пробивались молнии. Солдат эта картина тоже заворожила и они тоже стали зеваками этого боя. - А почему вместе с Магни спрыгнул и Гамаюн Ведь лишь предвещает! - Магни и Гамаюн - два брата, и силы их приблизительно равны. - сказал один из солдат. - Силы Гамаюна очень не обычные. Я раз видел их в действии. Если в этот раз он себя не проявит, я расскажу вам эту историю, но если нам повезёт - никакая история не сможет описать, то, что вы увидите. - сказал тот солдат, который вёз Гамаюна. - Вы, похоже, просто восхищаетесь им - Он лишь тот, кто знает информацию, а вот как использовать её это совершенно другое дело. Именно Магни отдаёт приказы на основе информации данной Гамаюном. - Да тут просто два клуба фанатов! - с сарказмом заметил Алексей. Тем временем в высокой траве что-то было не так. Молнии становились всё ближе и ближе, и всё чаще они вылетали вверх из травы. Остальная часть команды начала двигаться вперед, но иногда оглядываясь назад. Через некоторое время они выехали на открытую часть, где трава была совсем невысока, и остановились на противоположной стороне. Из травы выскочили два огромных животных по размерам с быка, а на вид - среднее между леопардом и овчаркой. Из тех же кустов выпрыгнул вдогонку за этим существом Магни. Он выбросил правую руку вперёд на ладони, которой в тоже мгновение появился знак молота Тора, с которого сорвалась молния и угодила между лопаток существу. Это зверю не понравилось, и он обратно кинулся на Магни. - У этих машин есть огнестрельное оружие - спросила Электра. Но никто не ответил ей, все стояли и ждали чем закончиться схватка. Магни ждал буквально до того момента пока зверь не оказался в полуметре от него. В тот самый момент электрозаряды из его руки разлетелись во все направления, и существо упало на землю. Из кустов с разинутой пастью выпрыгнуло через несколько секунд второе, но и его, откуда не возьмись, ударил разряд. - Я ВАМ СКАЗАЛ НЕ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ! ПОЧЕМУ ВЫ ОСТАНОВИЛИСЬ!!! - Сэр, три объекта приближаются с юго-запада! - из кустов выпрыгнуло три существа, и направились на отряд. - Гамаюн!!! - из высокой травы появился большой сгусток энергии, чем-то похожий на медузу. Три щупальца подобно плетям ударили по этим трём животным, при этом они проникли в середину существ. Те повалились возле двух предыдущих. Сгусток света опустился вниз возле группы, стал ещё более ярче и, померкнув, стал Гамаюном. - Смотри, как настращал наших учёных! Как же они дальше ехать-то будут - с насмешкой над иступлённым видом учёных говорил Магни. - Как человек может обладать такой мощью! - задал, похоже, сам себе риторический вопрос Скволовский. - Нам надо продолжать путь! Через минут пятнадцать мы выйдем на солнечную сторону планеты. - Магни и Гамаюн сели на свои места, и вся команда отправилась на солнечную сторону. Пятнадцать минут были позади и все наблюдали невероятное зрелище: огромный ярко-оранжевый диск, вращающийся по спирали, оставляя за собой "хвосты". Но он походил на бублик - в его центре ничего не было, но эта точка была столь мала, что её практически не было видно. Прямо из неё вверх вздымались два огромных столба, и это создавало впечатление, что этот диск нанизан на этот столб. Свет, который создавала эта чёрная звезда, освещал Омфал подобно нашему Солнцу. - Это просто невероятно! Вот видите эти два столба Это так называемые джеты - огромные потоки горячих газов и энергии. А этот диск - это сгущенное вещество, притянутое гравитационной силой дыры, но оно не может быть поглощено. И именно поэтому оно сгущается у "горизонта событий" и ждёт поглощения. - это разъяснение Цамермана было интересно, но увидеть эту красоту, смертоносную красоту, было выше всех словесных объяснений. - Нам надо в тот город. - указал Гамаюн на развалины, которые распространялись на несколько километров. Добравшись к развалинам, Электра просто не могла поверить в то, что видит. - Тут и египетские стили, и греческие, и финикийские и многие которые я даже не могу распознать. - глаза Электры Мэдисон просто горели энтузиазмом начать работу по исследованию этих работ. - Ладно. Остановимся здесь и установим станцию на том зиккурате. - скомандовал Магни. - О, я поражена! Магни вы знаете, что такое зиккурат! - Электра, вы просто не можете себе представить, как много я знаю из древнего мира. - Ну да. Я представляю, сколько у вас степеней! - Вы ошибаетесь: у меня и у моего брата нет ни единой степени. Мы имеем обычное образование: я - экономическое, Магни - техническое. Однако истинное наше образование - оккультическое. - Я не верю в магию! Это полная чушь! - О да! Но более шести часов назад вы говорил что чушь - это существование планеты около центра Вселенной и кроме этого существование на такой планете развитой очень древней цивилизации. - это и устыдило Электру, и заставила задуматься над теми вопросами, которые она всегда отбрасывала как чушь. - Сэр, станция установлена, замеры начались. Срок завершения замеров - 3 часа. - Хорошо. Мы будем здесь до окончания замеров. У вас наши дорогие учёные есть 3 часа, чтобы обследовать этот город и принести назад домой информацию, которая может быть для нас очень важной. Собираемся здесь же, у зиккурата. По два солдата должно быть у одного учёного. Мы будем здесь. Держать связь! - учёные разошлись в разные стороны, чтобы обследовать разные части этого города. Магни и Гамаюн остались и теперь могли поговорить о том, что их по-настоящему волновало. - Ты можешь заглянуть в прошлое и посмотреть, что за цивилизация здесь была и уровень её развития - Попробуем. Но мне может не хватить энергии. - Тогда я как в прошлый раз ударю в тебя молнией. - Нет. Спасибо. Я предпочту, чтобы ты тоже видел и поэтому я буду тебя использовать как батарейку. Дай мне твои руки. - взявшись за руки, Гамаюн сконцентрировался и Магни мог видеть, как события начали отматываться: он увидел только устанавливаемую станцию, приезд команды в город и потом скорость отмотки начала увеличиваться в геометрической прогрессии. Всё быстрее и быстрее начали сменяться день и ночь, прямо сквозь Магни и Гамаюна прошло несколько тех самых существ, которые гнались за командой в начале их путешествия на Омфале. Потом разрушенные сооружения начали восстанавливаться и, буквально когда последняя песчинка стала на место, стена сияющего белого света окружила Магни и Гамаюна, из-за которой ничего не было видно. - Что случилось - спросил Магни, когда они вернулись из "путешествия" по истории этой планеты. - Нас не пускают! У меня есть одна теория, но она немного невероятная. - Какая - Жители этой планеты перешли на другой уровень материи. Они поднялись по вертикали! Представляешь! - А почему мы не можем пройти - Я не могу перепрыгнуть временной участок, тем более что мы остановились на метке 50 000 лет назад. Слишком велико время. Единственный путь увидеть всё историю - это перейти самим на другой уровень. *** - На другой план Это будет не сильно приятно. - Но перейти самому будет глупостью - я всё равно не буду иметь достаточно энергии. Поэтому мне надо чтобы перешёл и ты. - на это Гамаюн получил взгляд полный негодования. - Делать нечего. Всей группе! Ни в коем случае не возвращаться на место сбора в течении... А сколько нам времени понадобиться - Не знаю. - Не возвращаться до того момента пока мы сами не выйдем на связь с вами. Хоть вы услышите адские завывания, хоть ангельские хоры - ни в коем случае не возвращаться! Сомерсет - ты за главного! Произойдёт что-то с умниками - кожу заживо сдеру! До связи! Ладно, теперь давай займёмся переходом. - подняв правую руку ладонью вверх молот Тора на его руке начал искрить. В тот же момент он с силой сжал её в кулак, при этом он поднял вверх левую руку, но ладонь была опущена вниз. Через некоторое время и из левой руки начали бить электрические заряды. И вновь рука была сжата в кулак, и теперь было хорошо видно как электрический поток от рук, не имея выхода, направился вверх. Потом искры начали бить изо рта, рот тоже был закрыт, потом с ресниц глаз начали срываться молнии и глаза тоже закрылись. Через несколько мгновений всё существо Магни начало искрить и от него начали исходить молнии, в тот самый момент с неба вниз подобно смерчу спустился облачный молот, опущенный головкой вниз. С него сорвалась молния, угадившая прямо в Магни и казалось, она сорвала с него кожу и освободила его электрическую сущность. Магни исчез. За ним последовал Гамаюн. Его "переход" проходил иначе, но в принципе был похож: сквозь его кожу начал исходить свет, который в конечном итоге поглотил всего его и он тоже исчез, но при этом вокруг него была выжжена вся растительность. - Нам надо туда! - кричал Скволовский. - Нам надо им помочь! - Всем оставаться на своих местах!!! Всем собраться у башни с усечённой верхушкой! Если какой-то из умников не захочет идти - привести под конвоем! - отдавал приказ за приказом Сомерсет. Через некоторое время все собрались у той самой башни, и было видно, что два учёных: Электра Мэдисон и Иосиф Цамерман пришли без сопротивления, а вот у Алексея Скволовского виднелся синяк на скуле. - Почему мы собрались здесь Нам надо идти на место сборки! Что-то могло случиться с Магни и Гамаюном! - всё не успокаивался Алексей, но после "косого" взгляда со стороны одного из солдат он сразу успокоился. - Магни не зря отдал такой приказ. Я уже давно хожу с ними с одной планеты на другую. Было несколько, которые мы фиксировали как имевших несколько классов одновременно. И на одной такой Магни и Гамаюн дали нам подобное предупреждение и исчезли, но тот, который был оставлен за главного, не послушался и вернулся раньше на место сборки. Два человек тогда погибло: один испепелён молнией, а второй - обуглен. Вот почему так рискованно нам возвращаться. На группы не расходиться, будем идти общей группой. - они продолжили путь и, тщательно осматривая каждую руину, приходили к совершенно разрозненным выводам. Через три с половиной часа, когда казалось, что все руины уже детально изучены и надо было бы уже возвращаться назад на Землю, чтобы детально изучить полученную с этой планеты информацию как над местом сбора вновь повторились те же события, что и когда Магни и Гамаюн переходили. - Чёрт! Почему так плохо - упав на землю, спросил Магни. - Наверняка что из-за неё. - указывая на чёрную дыру, ответил Гамаюн, приземлившийся рядом. - Сэр, приём! Вы вернулись - Да, Сомерсет. Мы вернулись. Собираемся на точке сбора. - через минут пятнадцать все собрались на точке сбора. - Мы можем возвращаться - с энтузиазмом спросил Цамерман. - Нет. Не сейчас. Мы кое-что узнали об этой планеты, но сначала докладывайте, что вы смогли понять из этих руин. - Цивилизация была очень развита, эти руины можно датировать примерно 35 тысяч лет. Присутствие многих земных стилей в архитектуре очень интересно и интригующе. - Тогда мы расскажем кое-что намного интереснее: познакомьтесь, дорогие друзья, это и есть земной Рай и Ад! - сконфуженость наблюдалась на лицах всех членах группы. - Это невозможно. - Почему нет Именно с этой планеты пошли Врата Солнца. - Но как они смогли попасть на нашу планету - Эта цивилизация имеет не технологическое развитие, а духовное. Они не нуждались в космических кораблях и тому подобное. - Тогда зачем создавать систему Врат Солнца - Они не нуждались, но другие расы, такие как мы, например, не могли преодолевать такие расстояния, и чтобы помочь "неразвитым" они и создали Врата Солнца. - Кто здесь жил - с огромным любопытством спросила Электра. - Тех, кого мы привыкли называть Ангелами и Демонами. Эта планета Начало всех обитаемых миров нашей Вселенной. - Если это и Рай и Ад, то где-то здесь должен быть и Бог! Не подскажите где он - Посмотрите вверх. - указал Гамаюн на чёрную дыру сияющую вверху. - Вы хотите сказать что она - Бог! - Ни в коем случае. Она - не Бог, но самое сильное его проявление. Что есть Бог Это энергия, протекающая сквозь всю Вселенную, но здесь это энергия столь сконцентрирована, что создала Чёрную Дыру, которая держит вместе всю Вселенную. Именно эта загадочная энергия и создала первую жизнь здесь. - Вы хотите сказать, что любая чёрная дыра в нашей Вселенной - это Бог - был просто возмущён Цамерман. - Нет! Что вы Далеко не все чёрные дыры проявление Бога! Но непосредственная близость к Богу дала этой цивилизации возможность быть проводниками воли Абсолюта. И многие из них на данный момент являют собой звёзды - светила, без которых невозможно развитие жизни. - А как же на счёт грехопадения ангелов - Оно было. Часть жителей этой цивилизации, достигнув определённого духовного развития, перешла на другой уровень бытия и стали существовать в Асгарде - самом высоком, энергетическом уровне бытия, остальные же перешли на уровень Хель - самый низкий уровень метерии-энергии. Свет этой Чёрной Дыры для них не выносим, и они постоянно переходят по планете, следуя за ночной стороной. - Те существа и есть демоны - Нет. Они лишь их последователи на этой форме существования, но не являются ими. Всё же это лишь животные. - А кто тогда вы оба - задал Алексей провокационный вопрос. - Вам лучше об этом не задумываться. - Да, нет. Мне, например, очень интересно! Я хотел бы знать кто вы! - возмущённо заявил Скволовский. - Мы - люди, которые достигли уровня этой цивилизации, но не стали полностью ими. Мы сейчас на переходном этапе и именно поэтому можем совершать переход между Мидгардом и Асгардом. - Но тогда следовало бы, что вы терпите неимоверные энергетические потери, когда возвращаетесь на наш уровень! Намного большие, чем при переходе на более высший уровень! И при этом теряете большую часть своих сил!!! - с каждым предложением Цамерман всё больше удивлялся. Это было как будто рассуждение вслух. - Но тогда если ваши нынешние способности - это лишь толика того что вы можете, то каковы же ваши истинные возможности!!!!! - Послушайте, а может быть так, что вы здесь уже бывали - спросила Электра. - Может. А что - Я просто я видела вон в том здании молот Тора, на рукояти которого был точно такой же рисунок как у вас на ладони. - и она указала на достаточно высокую башню, с верхушкой в виде трезубца. - А вот теперь нам пора возвращаться. Все по машинам. - вся команда погрузилась на Треножники и доехала до Врат Солнца, без каких либо эксцессов. Потом роль лазера выполнил Магни: электрическими зарядами от открыл путь на Землю, и все появились в Пирамиде Солнца. - Где вы пропадали" вас не было три дня! - кричал генерал. - Это возможно, сэр, из-за непосредственной близости к такой массивной Чёрной Дыре. Время там течёт по-другому. Мы, например, думали, что прошло чуть больше 12 часов. - Если время там так замедляется то та цивилизация по сравнению с остальным светом в 6 раз старше, то есть ей 210 тысяч лет как минимум! - Что вы можете сказать на счёт излучения - Пока ничего. Данные со станции обрабатываются компьютером, и через шесть часов мы сможем сделать какие-либо выводы. - Следующий брифинг через 7 часов. Разойтись! - Мы с тобой знаем причину этого излучения, и времени у нас не так уж и много. Что будем делать - У нас только один вариант действий: около полуночи открыть Врата Солнца вновь на Омфал. - Почему именно в 12 - Тогда меняется караул и нам легче будет проскочить. - Но полночь будет через 8 часов. Может, имеет смысл подождать - Что нам даст этот брифинг Мы знаем что происходит, единственное, что мы ещё должны сделать - это вывести электросистему базы, чтобы за нами не могли проследовать. - Договорились. Отдохнув около пяти часов, Магни и Гамаюн собрались у комнаты брифинга. - Сэр, можно войти - Конечно, входите. Что случилось - Сэр, мы сами хотели бы вернуться на Омфал. - Зачем Почему сами - Источник увеличившегося чёрного излучения - это Омфал, однако на уровне Хель. Вы перейти на него не сможете, а вернёмся ли мы это ещё вопрос.... Поэтому не обессудьте за наши действия... - Магни выстрелил в электропроводку комнаты брифинга, которая напрямую связана с силовой установкой базы. Создав избыточное напряжение в сети и очень большую силу тока, вся электросистема вышла из строя. Через несколько мгновений Магни и Гамаюн уже находились в Пирамиде Солнца и набирали комбинацию планеты Омфал. Всё повторилось, как и тогда когда они вместе с учёными отправлялись на неё. Однако кое-что было ново: для всех конструкторов было большим удивлением, что Пирамида Солнца работала автоматически и когда уже оставалась несколько мгновений перед открытием по рёбрам Пирамиды начали слетать тёмные дымчатые сгустки энергии. Сходя с самого верха Пирамиды, они направлялись к основанию и когда Врата были открыты и эти сгустки кинулись к ним. Гамаюн повернулся к ним и с его рук сорвались те самые светящиеся щупальца-плети, которые разрезали их напополам. Они исчезли и перед проходом Магни и Гамаюн в последний раз взглянули на комнату брифинга, из которой тоже просматривались Врата и увидели не только генерала, но и учёных, смотревших на них одновременно и удивлёнными и сочувствующими глазами. *** - Что будем делать - спросил Гамаюн Магни, прибыв на Омфал. - Электра говорила, что в той башни находится что-то похожее на Молот Тора. Возможно, мы найдём там какие-то предметы, которые смогут придать нам силу! - Ты ведь понимаешь, что если мы перейдём, опустимся на уровень Хель и встретимся с Ним то обратно нам не вернуться. И пытаться его уничтожить или остановить нет смысла. - Нам это и не нужно делать. Те, кто были до нас не стали с ним драться, так они были намного сильнее нас. Нам надо лишь понять, как он влияет на все миры сразу. Должен быть какой-то универсальный проводник, с помощью которого он проводит свою энергию. - Как ты думаешь, почему они его не уничтожили - Возможно, потому что у каждого плюса должен быть минус. - Бог - это плюс - Нет. Бог - всегда нейтрален, энергия не имеет приоритетов. Плюсом является та цивилизация, которая развилась здесь. Из этого плюса развился и минус, чтобы другие могли выбрать. И смотри, минус развился лишь тогда, когда цивилизация достигла самого верхнего предела своего развития. - разговор ещё продолжался до тех пор, пока они не пришли к руинам города. - А вот и эта башня. - зайдя в неё, Магни стал глазами искать молот, о котором говорила Электра. - О, да! Это ты! - обратился Магни к молоту, который был вогнан наполовину в землю. - Как давно я тебя не видел! Здравствуй мой дорогой! - подойдя ближе к молоту, он увидел на рукояти такой же знак как у него на ладони. - Тогда я был не готов для тебя! Но сейчас ты мне нужен. - он протянул руку вперёд и символ на его руке начал светиться привычным для него светом. Магни стоял на расстоянии метров двух-трёх от молота и тот, среагировав на Магни, сам с громоподобным звуком вырвался из плена земли и полетел, вращаясь к Магни. Символ на ладони и на рукояти молота соприкоснулись и с головки молота заискрили электрические разряды. - Теперь я обрёл себя полностью. Твой черёд, брат! - Но я не вижу ничего моего здесь. - Нет. Ты был здесь точно так же как и я, когда мы произвольно открыли Врата Солнца из Тиуанако. Тогда ты принял то имя, но впоследствии сузил свои способности именем Гамаюн. Что бы бороться с Ним, тебе надо иметь все свои силы. Вспомни своё истинное имя! - видно было, как на лице Гамаюна происходила внутренняя борьба между принятие слов Магни за истину и отрицание правдивости этих слов. В какой-то момент борьба исчезла с его лица. - Моё имя Хеймдалль. Кроме того что я могу видеть прошлое, настоящее, будущее я могу вот что ещё делать. - он прошёл немного вглубь башни и вырвал из земли посох немного ниже чем рост самого Хеймдалля. Приложив к губам верхний конец посоха, он заиграл грустную песню, во время игры посох стал светиться, так же как и сам Хеймдалль светиться, когда совершает переход. Музыка становилась всё сильнее и сильнее, стены башни стали трястись. - Я думаю, для первого раза хватит! - Да. Хватит. Нам пора. - выйдя из башни, они прошли на прежнее место сбора и остановились там. Магни поднял свой молот и как в ответ ему с неба вновь спустился молот из туч. Он буквально касался головки молота. Когда силуэт стал совершенно чётким, между ними проблеснула искра, длина которой балы не больше трёх сантиметров, но свет от неё был настолько ярок, что мог с лёгкостью ослепить человека. Магни исчез, теперь так представлялся его переход. Теперь был черёд Хеймдалля, он поднёс посох к губам и начал играть. Через несколько секунд посох уже полностью светился солнечным светом. Постепенно свет поглотил Хеймдалля и он тоже исчез. Они встретились на том же месте, на котором и исчезли, но теперь представлялись совершенно по-другому. Магни был лишь силуэтом человеческой фигуры, состоявшая полностью из электричества и держащий такой же силуэт молота в руке. Хеймдалль же был той самой медузой, которую видели учёные, когда на них нападали те животные. Посоха различить было не возможно, но сам шар был намного больше, чем в предыдущий раз. Вокруг них постоянно пролетали сгустки теней, которые были очень похожи на те, которых Хеймдалль уничтожил при открытии Врат. Вокруг было темно, Чёрная Дыра здесь была очень маленькой точкой, которая не в силах была осветить планету. - Вот мы и здесь. - прозвучало от Магни с электрическим треском. - Теперь дороги обратно нет. Мы должны уничтожить проводник чёрной энергии. - Смотри! - прогудело колоколом от Хеймдалля. - Эта пирамида с разрушенной верхушкой. С неё постоянно идёт тёмный поток вверх. - Это оно! Пирамида - универсальный проводник для чёрной энергии! Практически на всех планетах, на которых мы побывали, присутствовали пирамиды. Таким образом, через эту пирамиду Он транслирует энергию на остальные пирамиды во Вселенной, и тем самым энергия не исходит из одной точки, а распространяется от каждой планеты. Нам нужно уничтожить её! - они переместились ближе к пирамиде. Магни выпустил мощный разряд электричества в пирамиду. Но, похоже, этот поток не только транслировался, но и защищал пирамиду. Хеймдалль сделал несколько ударов своими "щупальцами" по потоку, но это тоже результата не принесло. Внезапно поток у основания начал вырисовывать какой-то силуэт и через несколько мгновений перед ними предстал Он - Князь мира сего. - Магни! Хеймдалль! Зачем вы хотите уничтожить мою пирамиду! Ведь я делаю ЕГО работу! Возвращаю всё к НЕМУ, к началу! - Мир не должен погибнуть ещё! Слишком рано! Мы пришли тебя остановить. - Ну, зачем вам это! Лучше присоединяйтесь ко мне! - Ты сотворён как уравновешивающий элемент системы Вселенной, но сейчас именно ты и нарушаешь это равновесие. - Мне надоело его поддерживать! Зачем мне всё это! - Мы тебя остановим! - Тогда вы умрёте! - всё это время разговор вёлся достаточно на миролюбивых нотах, но теперь звучало истинная сущность Павшего. - Мы это знаем. И готовы к этому. А ты готов к исчезновению - Вы оба прекрасно знаете, что я не могу умереть! - Но если мы уничтожим эту пирамиду, с которой ты буквально слился, мы сильно тебя ослабим, и, возможно, до такой степени, что ты и умереть можешь. Ведь ты всего на всего некоторое сжатое количество энергии, а энергия может рассеяться. - лицо Предателя изменилось, но выражало сумбур эмоций. Именно в этот момент Магни и Хеймдалль начали активно атаковать пирамиду, но все атаки отбивались. Потом Хеймдалль приблизился к Магни и все его "щупальца" обхватили молот Магни. Молот начал сильно светиться и те тени, которых послал Враг, не могли приблизиться к столь сильному источнику света. Молот совмещал в себе и жужжание, и звук колокола. Магни сильным рывком бросил свой молот в пирамиду и сопроводил его несколькими молниями. Молот с треском подобным звону тысячи колоколов ударил о стенку пирамиды, полностью разрушив её. Из-за того что одна из стен пирамиды была разрушена, словно карточный домик, начали разрушаться и остальные стены. Магни и Хеймдалль потратили очень много энергии на насыщение молота и теперь еле-еле светились среди этой тьмы. - Может вы и лишили меня большей силы, но её хватит, чтобы уничтожить вас двоих! - но не успел он договорить как та маленькая точка, которая была в этом мире Чёрной Дырой, начала светиться сильнее и один луч упал на Хеймдалль и Магни. Свет был настолько сильный, что весь город осветился на несколько мгновений. Магни и Хеймдалль исчезли вместе с тем лучом, Чёрная Дыра вновь светила маленькой белой точкой в небе. - Спрячь их! Да только получше! Потому что я их всё равно найду! - с раздражением кричал Дьявол, смотря в небо. Магни и Хеймдалль очнулись на том же месте, на котором осуществляли переход. Но теперь всё было залито светом, и лишь тень на недолгое время пронеслась над пирамидой с разрушенной верхушкой. - Где мы - Вы в Асгарде! Там, откуда вы пришли! - сказала сущность приближающая откуда-то сверху. - Мы должны были бы уже давно погибнуть от недостатка жизненных сил! - Вы были перенесены на уровень Асгард тем за кого сражались! Лишь ваша самопожертвование дала возможность нам перенести вас сюда. - И вы не дали нам погибнуть - Вам не дал погибнуть Бог. Вы помните тот луч, который осветил вас в последние мгновения - это был луч, который повысил ваши энергии и позволил подняться вам сюда. Должен сказать, что это был очень опасно маневр, который вы совершили. Дичи идти на охотника! Очень смелый и глупый поступок! - Но всё же это сработало! Излучение остановлено - Да. И вам предоставляется выбор: вернуться на Землю или остаться и совершенствоваться здесь. - А где наше оружие - Молот был возвращён на своё место, а посох останется здесь. - Почему - Здесь он будет символом защиты от тёмных сил. А на самом Омфале - молот. - Вы ведь сильны и мощны! Зачем вам нужно наше оружие - Ещё никто не был спасён лучом самого Бога. После этого ваше оружие и вы слились, и теперь вы не нуждаетесь в нём. А у нас оно будет защитником. - Мы хотим обговорить это и обдумать. - Вам это позволено. - и он ушёл. - Что ты думаешь - Не знаю. Оставаться здесь и продолжать совершенствование слишком странные слова. Я хочу домой! - высказал своё мнение Хеймдалль. - Я полностью тебя поддерживаю. - в тот же момент ярчайшая световая вспышка ослепила их обоих и когда они пришли в себя, то увидели себя стоящими возле Врат Солнца и совершенно обескураженные лица генерала и учёных. Лишь улыбка скользнула по лицам обоих братьев!

Ты когда-нибудь задумывался, о жизни после смерти Рейчел Уорен -- нет. Она проводила будни, работая официанткой, разъезжая на старом Фольксвагене и болтая о жизни с лучшей подругой, но, по закону сюжета, который кто-то выдумал и назвал судьбой, всё изменилось... Рейчел умерла... Для неё начался новый этап в существовании. Она -- призрак, она -- заблудшая душа, она, та, кто умер вместо другого человека, но волнует ли это саму смерть Боль. Предательство. Любовь. Ненависть. Счастье... Что ещё нужно для того, что суметь выжить там, где не выживает никто Один час... Посмотрим, сможет ли он помочь Рейчел спастись... Глава 1 Три дня Она бежала по узкой дороге, крепко сжимая руки в кулаки. Казалось, конца этому пути никогда не будет, а вот её жизни однозначно пришел конец. Трудно было осознавать, что больше никогда не увидишь солнца, всплеска океанских волн, громоздких гор, далеко уходящих в небо.... Не услышишь свиста ветра, пение птиц и шума бурно стекающих водопадов....Но, тем не менее, девушка бежала, Бежала, БЕЖАЛА!!! - РЕЙЧЕЛ! -- закричал чей-то до боли знакомый голос, и девушка, сама того не заметив, остановилась. Страшно было поворачиваться, очень страшно, но так ей подсказывало сердце! Она чувствовала, что должна обернуться, и она обернулась... Перед ней стояла женщина лет тридцати пяти. Она была превосходна и очаровательна! Длинные светлые волосы поддались ветру и развивались в разные стороны. Хрупкие плечи были опущены, и в этой позе читалось отчаяние и безысходность, которые никак не соответствовали внешнему виду женщины. Её темно-зеленые глаза смотрели серьёзно и чуть испуганно, пытаясь что-то донести, но Рейчел уже, ни о чем не думала, она все цельно поддалась чувству блаженства. - Мама -- восторженно воскликнула она и поддалась верёд, как вдруг, словно какая-то преграда остановила её. Женщина помотала головой, останавливая её рукой. - Но почему Я хочу к тебе! Слышишь Я хочу... - Не надо, - неожиданно прервал её мелодичный голос, и она вновь помотал головой. -- Не ходи... - ЧТО Но почему Я уже так не могу! Пожалуйста! -- умоляла Рейчел, но глаза Кесседи светились решительностью. - Не ходи! - МАМА! -- закричала Рейчел. -- Пожалуйста! - Рейчел, - дрожащим голосом прошептала она и, отвернулась, начиная отходить от дочери. - НЕТ! Пожалуйста! Не оставляй меня! МАМА! - Рейчел! - Я хочу к ТЕБЕ! - РЕЙЧЕЛ! -- недовольно взвизгнула миссис Гордом и презрительно сузила свои серые безжизненные и мертвые, как у акулы глаза. Рейчел резко вскочила с места, как вдруг поняла, что находиться посередине класса. Её взор испуганно осмотрел сидящих вокруг ребят и стыдливо опустился в пол. Только этого ей не хватало... - К кому же ты так сильно хочешь -- издевательски, спросила Гордом и одарила девушку язвительным взглядом. Рейчел унизительно закрыла глаза и тяжело втянула воздух. Это было выше её сил... - Простите..., я..., я не хотела... - Ты не ответила на вопрос, Уорен! -- недовольно заявила учительница и подошла чуть ближе. -- Я понимаю, что у вас случилось несчастье, и раньше я давала тебе поблажки, но в этом году такого не повториться! Ты меня поняла - Да, миссис Гордом, - безжизненным голосом ответила Рейчел и униженно села на место. - Ты стала пользоваться смертью матери, Рейчел! Это аморально! - ЧТО -- с яростью закричала девушка. -- Вы, что... - НЕ повышайте тон, юная леди! Иначе сейчас же отправитесь в кабинет к директору! -- пригрозила Гордом. -- Я думала, ты сумеешь вновь повернуть жизнь в прежнее русло, но..., как видно, это оказалось слишком тяжело для такой как ты... По классу пронесся гул издевательских смешков, который Рейчел слышала неоднократно. Она давно привыкла к этому, точнее она привыкает к этому уже пятый месяц. После смерти матери всё изменилось. Отец полностью поник в работе, и она почти не видит его дома, брат уехал подальше из этого города, наверно, захотел как можно быстрей избавиться от воспоминаний. Осталась только бабушка, которая поддерживает Рейчел. Только она сидит с ней по ночам, и заботливо гладит по голове, когда её одолевают ночные кошмары. Только она выслушивает жалобы на одноклассников, которые восприняли смерть её матери, как очередную сплетню.... Только она одна помогает Рейчел не окунуться в омут, из которого нет возврата... Мелисса Джонсон была матерью Кесседи. Рейчел редко видела бабушку плачущей, и даже сейчас слезы не стекают по морщинистой коже. Мелисса переехала к Рейчел несколько лет назад, когда муж спокойно, как и следовало тому быть, покинул этот мир. Кесседи не хотела, чтобы мама была одна, и приняла её к себе в дом. Так бабушка прижилась и в этом дивном городке. Никто не знал, что так скоро им придется пережить ещё одну трагедию... Кесседи умерла не пережив очередной сердечный приступ.... Странно.... Такая молодая, такая живая! И умерла... Но Рейчел смирилась. Она поняла, что теперь в семье всю будет по-другому, везде всё будет по-другому... По выходным, она нанялась работать в одном из кафе официанткой, а в будни ездила на курсы для поступления в колледж. Накопив немного денег, она купила себе старый Фольксваген, который заводится только со второго раза. Для семнадцатилетней она была очень ответственной, серьёзной, целеустремленной, умной! В общем, всё было так, как должны было быть... - Не можете держать себя в руках, так лучше вообще сюда не приходите! -- закончила свою пламенную речь Гордом. А она разве что-то говорила Хотя Рейчел было всё равно. Слушать бред этой ненормальной, равносильно слушать скрежет металлолома! Неожиданно прозвенел звонок, и все вскочили с мест. Только Рейчел грустно пялилась на свои загорелые руки, и думала, как она умудрилась уснуть на уроке Да, вчера она работала допоздна, но ведь это не впервые! Это её обычный рабочий график! И если бы она только заснула! Так она ещё и разговаривала.... О том, что Рейчел часто что-то бормочет себе под нос во время сна, знали только её родные и лучшая подруга -- Мелоди. Для остальных же это строжайший секрет! Только теперь, кажется, и он раскрыт... - Ну, ты скоро -- нетерпеливо позвала Рейчел Мел, внезапно появившаяся в проеме дверей. - Да, секунду, - опомнилась она и, выкинув из головы все мысли, забросила учебники в портфель. - Сегодня нужно сходить в ателье. Мама попросила забрать платье, - напомнила подруга и пристально посмотрела на Рейчел. -- Что-то случилось Опять Гордом - На этот раз я, - устало призналась девушка и робко вгляделась в голубые глаза подруги. -- Я уснула... - Уснула -- ошеломленно переспросила Мелоди. - Да, и мне опять снилась мама. Всё тот же сон... - Не ходи Рейчел кивнула. - Наверно, Гордом устроила концерт - Конечно! Она сказала, что я пользуюсь смертью своей мамы... - ЧТО Рейчел, я на твоём месте давно бы рассказала об это отцу! Она вечно издевается над тобой! Причем давит именно нате места, где больнее всего! Знает, же, что тебе очень плохо... - А что он сделает -- недовольно воскликнула подруга. -- Придет и попросит не говорить со мной о матери ЧТО Я его почти не вижу! Боюсь, у меня даже не будет возможности попросить его об этом... - Ты к нему слишком строга... - Нет, я справедлива! -- решительно заявила Рейчел. -- Давай, не будем об этом... Мелоди согласно кивнула, и подруги направились в ателье. Когда к горизонту начало медленно приближаться солнце, Рейчел возвращалась домой, еле держа себя на ногах. После похода в ателье, ей надо было сходит на курсы, так что сил практически не было. Медленно закрыв за собой дверь, Рейчел прошла в дом и сбросила с плеча рюкзак. - Я дома, - прокричала она и направилась на кухню, где возле плиты уже стояла бабушка и готовила свой фирменный суп. - Рейчел! -- довольно воскликнула Мелисса и, отставив кастрюлю, подошла к внучке. -- Как у тебя дела Она поцеловала её в лоб и вновь вернулась к готовке. - Нормально, - соврала Рейчел, понимая, что нет смысла расстраивать бабушку. - А я вот только решила приготовить суп. Будет готов через несколько минут... Рейчел достал из холодильника ещё зеленое яблоко и, удобно расположившись на стуле, откусила небольшой кусочек. - Как ты догадалась, что я уже почти дома Ты всегда знаешь, когда я приду! Всё время! То ты приготовишь еду, чтобы я не ела холодную, то заранее подготовишь вещи, будто предвидев, что я иду на пляж! А вчера я случайно сказала, что хочу шоколадный торт, а ты, оказывается, его уже сделала! Мелисса усмехнулась и помешала суп. - Я просто чувствую... - Нет! -- шутливо протянула Рейчел. -- Я тебе не верю! Так что в скором времени тебе придется сказать правду! С этими словами она спрыгнула со стула, приобняла старушку, у которой, не смотря на возраст, всё ещё были черные, а не седые волосы, и побежала к себе в комнату переодеться. Положив яблоко на стол, Рейчел достала спортивные штаны и серую футболку, которую не жалко было испачкать. Подойдя к зеркалу, она ещё раз убедилась, что ничего красивого в ней нет! Коричневые средней длины волосы, неестественно зеленые глаза, вечно смуглая из-за, палящего солнца, кожа.... Казалось, сама природа решила сыграть с ней злую шутку! Такая никогда не произведет хорошего впечатления! И это было не предположение, а неисправимый факт! Ей семнадцать, у неё одна подруга, люди сторонятся её стороной, а парень, который нравиться, даже не смотрит в её сторону! Разве это не доказательство очевидного! И почему бабушка говорит, что она красивая Наверно, просто успокаивает... Захватив по пути яблоко, Рейчел быстро побежала вниз по лестнице, как вдруг услышала голоса. Она понимала, что подсушивать некрасиво, и, что это через чур легкомысленно, но ноги самопроизвольно остановились, как вкопанные, и Рейчел, спрятавшись за угол, прислушалась. - Неужели так скоро -- хрипло спросила Мелисса. - Да, - ответил один из голосов. - Хорошо, я..., я понимаю,..., и думаю, что пришло и, правда, время... Рейчел не могла понять, что заставило бабушку так разволноваться. Казалось, эта женщина никогда не испытывает похожее чувство, но тут.... В голосе Мелиссы слышались нотки страха и, возможно, паники! А время словно замерло.... Стало жутко тихо, и Рейчел даже не слышала тиканье часов, только тяжелое дыхание самой девушки нарушало эту угнетающую идиллию... - Мелисса, три дня, - серьёзно сказал другой голос. -- Только три! - Да, я поняла... - Смотри, ты одна из тех, кто мог бы нас... - Что вы -- перебив, обижено воскликнула бабушка. -- Я бы никогда не посмела вас обмануть! - Иначе нам бы пришлось принять соответствующие меры, - добавил он. -- Они отразились бы очень плохо на твоём дальнейшем путешествии вместе с нами... - Я не буду вмешиваться. Это просто не в моих силах... - А... - Нет, - вновь перебила Мелисса. -- Вам ничего не помешает... Опять повисла тишина, и Рейчел очень трудно удавалось держать себя в руках, и не выглянуть из-за угла, чтобы увидеть лица людей, которые угрожают её бабушке, её крови! - Что ж, тогда до встречи, - загадочно прошептал третий. -- Не упусти ничего, Мелисса! Это самые важные семьдесят два часа в твоей жизни... Неожиданно сильный порыв ветра волной хлынул из кухни, и тут Рейчел, набрав в легкие больше кислорода, выскочила в коридор. В ту же секунду на неё подозрительно посмотрела Мелисса. В одной руке она держала ложку, которой помешивала суп, а, другую, поставила себе на пояс, будто решив вычитать Рейчел за оплошность. Лицо Мелиссы было спокойным, улыбка уверенной, осанка гордой, и только глаза говорили, что что-то не так. Внезапно, словно всё ожило: часы начали отбивать прежнее для них время, послышались голоса на улице, шипение плиты и гудение холодильника.... Рейчел настолько сосредоточилась на разговоре, что совершенно не слышала ничего вокруг! Это странно, учитывая, что голоса этих троих было трудно с кем-то перепутать.... И сейчас девушку волновал только один вопрос: - С кем ты разговаривала -- недовольно спросила Рейчел, понимая, что таким тоном нельзя разговаривать с бабушкой, но слова этой пугающей тройки не на шутку разбудили в ней зверя. - Ты о чем -- недоуменно, спросила Мелисса и, как ни в чем не бывало, повернулась к плите. - Что за три дня Бабушка Кто были эти люди Почему это будут самые важные семьдесят два часа в твоей жизни Рейчел кидала вопрос за вопросом прямо в лицо Мелиссы, и та даже не успевала ответить, как внучка выдавала новую порцию. Испуганное лицо молодой девушки, выражало столько беспокойства и настороженности, что Мелисса усмехнулась, наливая горячий суп в тарелку. - Рейчел, ты подсушивала... - Да, но...! - Это очень некрасиво с твоей стороны, учитывая, что я воспитывала тебя совсем по-иному! Рейчел стыдливо опустила глаза в пол, но от своего слова не отказалась. Эта ситуация внушала ей много опасного и пугающего, так что ей было всё равно нарушила она правила приличия, или нет... - Я бы могла наказать тебя, или хотя бы отчитать, но..., не буду, - она поставила на стол тарелку супа, и села напротив. -- Ешь, я сейчас тебе всё объясню... Рейчел как по команде плюхнулась на стул, и, схватив ложку, начала есть, непрерывно разглядывая бабушку. - Ко мне и, правда, приходили, но, к сожалению, с достаточно плохими новостями, - её голова поникла, и глаза, будто сильней впали в лицо. Выговаривая букву за буквой, Мелисса старела на глазах, и Рейчел не на шутку испугалась. -- У меня осталось три дня... - Для чего - Для прощания... Рейчел недоуменно перестала есть и ошеломленно взглянула на бабушку, которая пристально рассматривала свои морщинистые руки. - ЧТО Для какого прощания - С вами, Рейчел. Мне уже пора, и, кажется, настал мой час, чтобы... - ЧТО ЗА ЧУШЬ -- крикнула девушка и резко вскочила из-за стола. -- Что ты такое говоришь Твой час никогда не настанет, слышишь НИКОГДА! - Зачем себя обманывать, моя дорогая Я прожила довольно-таки долгую жизнь! В ней было много хорошего, не обошлось, конечно, без плохого, но я счастлива! Ты же понимаешь, что я не могу быть с тобой вечно... - Это полный бред! -- уверенно вскрикнула Рейчел и развела руки в стороны. -- Тебе надо просто отдохнуть... Неожиданно Мелисса громко и достаточно звонко рассмеялась, протирая руками лицо. - Ты думаешь, у меня старческий маразм - Я не... - Рейчел, - бабушка поднялась из-за стола и подошла к внучке. -- Всё так, как должно было быть.... Я, увижу Бернарда, и свою дочь! Кесседи, наверняка, там меня ждет! -- мечтательно прошептала Мелисса. -- Не надо делать мой уход ещё болезненней! - Ты так говоришь, как будто мы выбираем день для похода по магазинам! -- истерично закричала Рейчел. -- Такого не может быть! Кто-то пришел и сказал, что тебе осталось жить три дня, и ты поверила ТЫ Такая мудрая женщина купилась на болтовню каких-то болванов! - Не смей так о них говорить! Они могут услышать! -- гневно проштудировала Мелисса, и тогда Рейчел показалось, что бабушка просто сошла с ума. Она настороженно посмотрела в серые глаза старой женщины и попыталась увидеть в них признаки шизофрении, но нет.... Они были такими же чистыми, добрыми и мудрыми... - Они КТО ОНИ -- настойчиво потребовала ответ Рейчел и умоляюще посмотрела Мелиссе прямо в глаза, взяв её за дрожащий руки. -- Скажи мне! Я смогу понять! Ты же знаешь! Её голос перешел на шепот, и губы едва двигались, так, как сердце окаменело, после сказанных бабушкой слов. - Я не могу, - с отчаянием протянула Мелисса. -- Только они могут сказать тебе это....Да тебе и не нужно знать! Пока ты совсем молода, у тебя всё ещё впереди! Пообещай, что ты продолжишь жить дальше! ПООБЕЩАЙ! - Я не буду обещать тебе то, чего не смогу выполнить! - Нет, сможешь! - Я дам тебе обещание тогда, когда посчитаю нужным, - убийственно прочеканила Рейчел. - Сейчас как раз такой случай! Ведь больше тебе такой возможности не представится! - Господи, бабушка, я требую, чтобы ты мне всё объяснила! Сейчас же! -- тревога разгонялась бешенным потоком по жилам Рейчел, и сердце хотело вырваться из груди, но она держалась. Она привыкла к боли, к предательствам, к презрению и ненависти. И, наверняка, она смогла бы и это пережить, если бы такие слова не сказала ей Мелисса Джонсон. Её самый дорогой человек на свете. Её бабушка... - Прости, - робко прошептала бабушка. -- Я не могу... С этими словами она выпустила руки внучки и сделала два шага назад. Взгляд Мелиссы был виноватым и растерянным, но она просто молчала, а это могло значить только одно: она твёрдо решила, что ей пора на тот свет.... Рейчел была разбита. Эти глупые слова не могли быть правдой, и она это понимала....Плохо становилось оттого, что бабушка так легко может её покинуть! Мелисса была последней опорой, последней надеждой на спасение, последним ангелом-хранителем, и этот лучик света в беспросветной тьме, так просто может покинуть её, оставить одну, кинуть на произвол судьбы! Нет... Она не могла..., она не хотела верить! Слезы всё-таки хлынули из глаз, когда Рейчел представила жизнь без Мелиссы, и тогда она просто не выдержала и понеслась вон из кухни. - Рейчел,- слабым голосом прохрипела бабушка, но не побежала за ней. Пришел её час, и даже слезы самого родного человека её не спасут... Она просто не верила! Это ведь так страшно, потерять ещё одного человека.... У неё и так слишком мало осталось людей, которым она верила, доверяла, которых она уважала, ценила. Мелисса. Это имя эхом разносилось по комнате Рейчел, хотя вслух его никто не произносил. Но девушка отчетливо слышала в голове: "Мелисса, три дня. Только три..." Что это значит Кто были эти люди Почему они угрожали бабушке И, наконец, как она могла им поверить! Рейчел резко вскочила с кровати и подошла к окну. Уже смеркалось. Солнце садилось за горизонт так стремительно, что едва девушка успела понять, солнечные лучи уже пропали, и воцарила тьма. Неужели и жизнь может так быстро закончиться Вот она есть..., а вот её нет.... Зачем была создана смерть Не правда ли глупо Кто-то её боится, кто-то желает поскорей с ней встретиться. Кого-то она заставляет, сходит с ума, кого-то совершенно не волнует. Для кого-то она болезнь, для кого-то счастье.... Столько определений, и ни одного единого. Знать бы, как её обмануть! Ведь можно предотвратить рождение ребенка, почему же нельзя предотвратить кончину Столько в ней нелепости и легкомысленности, столько загадок и несправедливости! Кто-то умирает от старости, кого-то сбивает автобус! Кто-то уходит из-за болезни, а кто-то решает просто поразвлечься и вылетает в кювет! Почему люди умирают Наверняка, есть какая-то схема, план! Ведь не может человек покинуть этот мир просто так, по чистой случайности! Но тогда что сделала бабушка Неужели её возраст- это путеводитель на тот свет! Мелисса воплощение доброты, любви, честности... Ах, как же всё это трудно. Рейчел пыталась найти оправдание смерти! Это ведь смешно.... Разве ей есть оправдание Нет..., конечно, нет.... Девушка не могла смириться с её властью, с её выбором! В чем была виновата её мать Почему она была больна Неужели она этого заслужила, вкалывая как проклятая каждый день на работе Или может, это из-за того, что она занималась благотворительностью Вывод один: смерть не выбирает жертву. Она просто убивает тех, кому больше всех не повезло, и от этого на душе ещё паршивей... Во всяком случае, Рейчел успокаивала себя мыслью, что слова бабушки -- лишь плод старческого воображение, ведь многие люди в возрасте любят поговорить о том, как мало им осталось жить Что ж, Мелисса просто, наконец, поняла, что ей не семнадцать, как её молодой внучке. С одной стороны это хорошо, ведь теперь она перестанет работать так усердно и отдохнет от вечной беготни и скорости жизни. А с другой, вот такие мысли могли заставить Рейчел волноваться настолько сильно, что никакая миссис Гордом и прочие неприятности рядом не стоят. Рейчел дала волю слезам лишь на минуту, потом они просто перестали литься. Может, это странно, но их просто не было....Наверняка, все они были уже выплаканы над могилой матери. Но не время сейчас о ней вспоминать. Мелисса. Вот кто заставил девушку ворочаться всю ночь и невольно отсчитывать часы до окончания трех дней... Понедельник... Вторник... Среда...

Гастродуоденальные кровотечения при язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки: этиология, клиника, диагностика, лечение Острое гастродуоденальное язвенное кровотечение (ОГДЯК) является наиболее грозным осложнением язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки. Кровотечение . 50-60 мл сутки = бензидиновая проба . более 60 мл/сутки =черный стул . 500 мл/сутки = жидкий черный дегтеобразный стул . одномоментная кровопотеря более 500 мл = мелена, кровавая рвота, коллапс Проблема гастродуоденальных язвенных кровотечений обусловлена: Гончаров Н.Н.(2009) . широкой распространенностью язвенной болезни (более 10% населения) и превалирующим ростом "острых" осложнений в последнее 10-летие; . ненормированным приемом противовоспалительных нестероидных препаратов и агрессивной антикоагулянтной терапией; . старением населения и увеличением мультиморбидности пациентов с ГДЯК, составляющих основную и наиболее тяжело поддающуюся лечению группу; . отсутствием тенденции к улучшению результатов лечения больных с ГДЯК и сохраняющейся высокой летальностью при них; . отсутствием единой доктрины лечения ГДЯК. 1.Актуальность проблемы. 1. Острые желудочно-кишечные кровотечения уже длительное время остаются сложной и до конца не решенной медицинской проблемой (Юдин С.С., 1955; Розанов Б.С., 1960; Стручков В.И. и соавт., 1961; Горбашко А.И., 1974; Братусь В.Д., 1972; Гринберг А.А. и соавт., 1996; Лосев Р.З. и соавт., 1996; Затевахин И.И. и соавт., 2001; Лещенко И.Г. и соавт., 2000; Ефименко Н.А. и соавт., 2004; Ивашкин В.Т., 2004; Луцевич Э.В. и соавт., 2008; Гостищев В.К. и соавт., 2008; Church N.I. et al., 2006; Sung J., 2006; Zullo A. et al., 2007). Более половины больных с желудочно-кишечными кровотечениями составляют пациенты с кровотечениями из язвы желудка и двенадцатиперстной кишки. В последнее десятилетие был отмечен как общий рост заболеваемости населения язвенной болезнью двенадцатиперстной кишки, так и увеличение количества осложненных форм язвенной болезни (Лобанков В.М. и соавт., 2000).Достижения клинической хирургии, эндоскопических методов диагностики и лечения, анестезиологии, реаниматологии и расширение арсенала медикаментозной противоязвенной терапии не привели к снижению летальности при этом заболевании. В то время как послеоперационные осложнения и летальность при повторных кровотечениях возрастают в полтора два раза. 2. Так, в 2003 году на Всероссийской конференции хирургов "Современные проблемы экстренного и планового хирургического лечения больных язвенной болезнью желудка и двенадцатиперстной кишки" (г. Саратов) было констатировано, что послеоперационная летальность при язвенных гастродуоденальных кровотечениях сохраняется на цифрах 10 - 14% и не имеет тенденции к снижению. . По данным различных авторов, общая летальность составляет 10-14%, послеоперационная -- от 12 до 35%. Несмотря на многолетние усилия большого количества исследователей, показатели летальности при кровотечении из дуоденальной язвы не имеют тенденции к снижению. . Особо следует отметить факт того, что летальность при этом осложнении язвенной болезни не снижается даже на фоне современной противоязвенной терапии (Матвеев Н.В. и соавт., 2000; Freston J.W., 2000). . В структуре летальных исходов доминируют те, которые произошли из-за рецидива язвенного кровотечения (Горбашко А.И., 1980; Борисов А.Е. и соавт., 1997; Черепанин А.И. и соавт., 2008; Thon K.P. et al., 1995). По мнению И.И. Затевахина и соавт. (1995), Г.Л. Ратнера и соавт. (1999), H. Messmann et al. (1998), в основном погибают именно те больные с язвенными гастродуоденальными кровотечениями, которые не были своевременно оперированы. . Доля больных с рецидивом ОГДЯК среди всех умерших от гастродуоденального кровотечения составляет 60-80%. Все это указывает на значимость адекватного лечения и профилактики рецидива язвенного гастродуоденального кровотечения. . Прежде всего, следует признать, что сегодня ещё не выработано единого тактического подхода в ведении этих пациентов (Чернышев В.Н. и соавт,, 1993; Станулис А.И. и соавт., 2001; Белоконев В.И. и соавт., 2003; Ефименко Н.А. и соавт., 2004; Millat B. et al., 2000; Monig S.P. et al., 2002; Imhof M. et al., 2002). . Настойчивые попытки остановить кровотечение и препятствовать его рецидиву посредством эндоскопических методик, нередко приводят к запоздалым оперативным вмешательствам и, как следствие, высокой летальности (Луцевич Э.В. и соавт., 2003). При этом использование эндоскопических методов остановки кровотечения не приводит к сокращению числа рецидивов язвенного дуоденального кровотечения (Шевченко Ю.Л. и соавт., 2006). 3. Одна из главных причин высокой летальности при ОГДЯК -- поздняя госпитализация. Не менее важными причинами летальности являются ошибки, допущенные при диагностике источника кровотечения, и в связи с этим -- неадекватная инфузионно-трансфузионная программа, неправильно выбранный объем оперативного пособия, запоздалое и недостаточно энергичное лечение осложнений. Кроме того, увеличение числа больных пожилого и старческого возрастов, у которых снижена устойчивость к острой кровопотере, также способствует возникновению некоторых трудностей в диагностике. Сохраняющиеся разногласия в отношении показаний и оптимальных сроков операций, объема оперативного вмешательства, роли эндоскопических методов временной остановки кровотечения во многом предопределяют высокий уровень послеоперационных осложнений и летальности и подчеркивают важность данной темы. Выбор оптимальной тактики может быть облегчен путем разработки общедоступных прогностических критериев для выбора консервативного лечения или хирургического пособия в каждом конкретном случае с учетом риска возникновения рецидива кровотечения из язвы. 4. Наибольшие трудности при определении лечебной тактики вызывают больные с ненадежно остановившимся кровотечением, которые составляют до 40% среди всех больных с этой патологией (Ефименко Н.А. и соавт., 2004; Sung J.J. et al., 2008). Особенно актуальной является задача прогнозирования рецидива кровотечения и определения тактики лечения этих больных в зависимости от результата прогнозирования (Гельфанд И.М. и соавт., 1983; Затевахин И.И. и соавт., 1995; Гринберг А.А. и соавт., 1996). Одни авторы для прогнозирования течения заболевания предлагают ориентироваться только на показатели гемостаза (Жуков Б.Н. и соавт., 2000; Быстров С.А., 2001 и др.), другие на состояние язвенного дефекта (Forrest J. et al., 1974; Гринберг А.А. и соавт., 1996; Шапкин Ю.Г. и соавт., 2000; Луцевич Э.В. и соавт., 2008 и др.) 5. Дело осложняется ещё и тем, что, несмотря на многочисленные работы, посвященные лечению больных с язвенными гастродуоденальными кровотечениями, до сих пор нет четкого заключения о том, какое кровотечение считать рецидивным, а какое повторным. А ведь именно от четкой трактовки этих понятий зависят многие вопросы лечебной тактики. 6. Имеются противоречивые суждения и о стратегии трансфузионной терапии у больных с остановившимся кровотечением. Одни авторы предлагают минимизировать переливание компонентов крови (Зильбер А.П., 1999; Домрачев С.А. и соавт., 2005), другие считают их переливание не утратившим своего значения и в настоящее время (Воробьев А.И., 2000; Столяров Е.А. и соавт., 2005). Третьи пытаются заменить переливание компонентов крови трансфузией искусственно созданных кровезаменителей (Кемеров С.В., 2005; Клигуненко Е.Н. и соавт., 2005). При этом оптимизация сроков, объёмов переливания компонентов крови этим больным вообще не обсуждается. 7. На рубеже 80-90х годов нашего столетия произошло событие, которое коренным образом изменило наше представление о патогенезе ряда заболеваний верхнего отдела желудочно-кишечного тракта -- открытие J.R. Warren и B.J. Marshall микроорганизма Helicobacter pylori (H.pylori), который с 1983 года стал объектом внимания врачей и исследователей во всем мире. В настоящее время значимость H.pylori в патогенезе язвенной болезни окончательно доказано. Эрадикация H.pylori приводит к изменению течения язвенной болезни и двенадцатиперстной кишки, и желудка, так как предотвращает рецидивы этой болезни и предотвращает язвенные кровотечения. Пептическая язва является источником 37-78% случаев острых гастродуоденальных кровотечений (ОГДК) и наиболее распространённой причиной этой патологии в отделениях интенсивной терапии (Сацукевич В.Н., Сацукевич Д.В., 2000; Вербицкий В.Г. с соавт., 2004; Lee Y.-C. et al., 2003). Заболеваемость язвенным гастродуоденальным кровотечением (ЯГДК) составляет по разным данным от 21,5 до 72,7 на 100 000 взрослого населения в год, а смертность варьирует от 3,1 до 6,4 (Гурин Н.Н. с соавт., 2001; Blatchford O. et al., 1997; van Leerdam M.E. et al., 2003). В течение последних десятилетий госпитальная летальность при кровотечении из пептической язвы сохраняется на уровне 4-10%, несмотря на совершенствование медикаментозной терапии и широкое внедрение методов эндоскопического гемостаза (Шугаев Ф.И., Агиев А.С., 2001; Ермолов А.С., 2006; Targownik L.E., Nabalamba A., 2006; Nahon S. et al., 2008). Основными социально-демографическими причинами неудовлетворительной динамики летальности являются увеличение возраста больных, тяжести сопутствующей патологии (Ванюкова О.В. с соавт., 2005; Higham J. et al., 2002), частоты применения нестероидных противовоспалительных препаратов (НПВП) и аспирина (Барановский А.Ю., Назаренко Л.И., 2006; Huang C.S., Lichtenstein D.R., 2003). В то же время существенное влияние на выживаемость больных оказывает организация процесса лечения. На протяжении многих лет исследователи предлагают алгоритмы междисциплинарного ведения больных (Панцырев Ю.М. с соавт., 2000; Багненко С.Ф. с соавт., 2007; Barkun A.N. et al., 2003), но различия во взглядах специалистов на принципы сортировки и преемственности на этапах стационарного лечения, эффективность консервативной терапии, выбор препаратов для профилактики рецидива кровотечения сохраняются до настоящего времени (Гостищев В.К., М.А.Евсеев М.А., 2007; Hamoui N. et al., 2003). Разработка вопросов тактики хирургического лечения больных с язвенным гастродуоденальным кровотечением является актуальной задачей в связи с распространенностью заболевания, тяжестью возможных осложнений (Жерлов Г.К. и др., 2001; Панцырев Ю.М. и др., 2005; Johnson A.G., 2000). Летальность при язвенном гастродуоденальном кровотечениях на протяжении ряда лет остается неизменной и составляет 5-14% (Панцырев Ю.М. и др., 2000; Станулис А.,И и др.,2001; Park KG et al., 1994; Wang K et al., 1995); при продолжающемся кровотечении достигает 19-32% (Климович В.В. и др., 2000; Зайцев М.Г., 2003); при рецидивном -- возрастает до 30-45% (Луцевич Э.В и др., 2000; Вербицкий и др., 2004; Swain C.P., 2000). Особенно велика летальность среди лиц старше 60 лет -- до 40% (Панцырев Ю.М. и др., 2000; Кузин М.И. и др., 2001; Борисов А.Е. и др., 2002; Боженов О.Ю и др. 2005). Одна из главных причин высокой летальности при желудочно-кишечных кровотечениях ; поздняя госпитализация. Не менее важными причинами являются ошибки, допущенные при диагностике источника кровотечения, неадекватная инфузионно-трансфузионная программа, запоздалая операция, неправильно выбранный объем оперативного пособия, недостатки послеоперационного периода, запоздалое и недостаточно энергичное лечение осложнений (Кузин Н.М. и др., 2001; Хальзов К.В. 2003; Szura M., 2001). Кроме того, сказывается увеличение числа больных пожилого и старческого возрастов, имеющих фоновые нарушения функций органов и систем в разной степени компенсации, у которых снижена устойчивость к острой кровопотере и операционной травме (Шугаев А.И. и др., 2001). Трудности в хирургическом лечении этой категории больных обусловлены не только выраженными функциональными нарушениями, но и морфологическими изменениями в зоне язв, которые создают технические трудности при любом методе оперативного лечения (Помелов В.С. и др., 1995; Майстренко Н.А. и др., 2003). Неудовлетворительные результаты лечения и высокая летальность, которая не имеет тенденции к снижению, заставляет нас совершенствовать имеющиеся методы и искать новые пути решения этой проблемы, чтобы обеспечить наиболее благоприятные исходы хирургического лечения больных с язвенным гастродуоденальным кровотечением. Основными критериями прогнозирования кровотечений из хронических язв желудка и двенадцатиперстной кишки являются тяжесть кровопотери и характеристика источника кровотечения. Дополнительными критериями вероятного рецидива являются повторные язвенные кровотечения в анамнезе, сочетание рвоты малоизмененной кровью и мелены, снижение коагуляционного потенциала крови, размер язвы более 2 см, ее локализация на малой кривизне тела желудка и задней стенке луковицы двенадцатиперстной кишки (Зайцев М.Г., 2003). Прогнозирование степени риска возникновения повторного кровотечения из язвы дает возможность выбрать дальнейшую правильную хирургическую тактику, определить метод и объем оперативного вмешательства и тем самым уменьшить вероятность возникновения послеоперационных осложнений и летального исхода (Затевахин И.И. и др., 2005). Стойко Б.В. (1997) предлагает выделять степени риска возникновения повторного кровотечения гастродуоденальной язвы на основе комплексного обследования с учетом показателей регионарного кровотока, желудочной секреции, зараженности хеликобактером, активности процессов перекисного окисления липидов, а также данных эндоскопии и лабораторных показателей крови. При высокой угрозе рецидива кровотечения установлена высокая степень инфицированности хеликобактером антрального отдела желудка, которая считается дополнительным фактором риска развития рецидива гастродуоденального кровотечения (Аль-Сабунчи, 1998). Отсутствие единых рекомендаций по диагностике и лечению гастродуоденальных кровотечений язвенной природы, трудность выбора оптимального времени и объема операции для каждого больного пока ещё не позволяет достичь удовлетворительных результатов (Лобанков В.М., 2005; Шевченко Ю.Л. и др., 2006). Для НПВП--индуцированных язв, осложненных кровотечением, характерны Евсеев М.А. (20101): . Пожилой и старческий возраст пациентов . Выраженная сопутствующая патология . Стертая клиническая симптоматика гастродуоденальных язв и кровотечения . Тяжелая кровопотеря . Быстропрогрессирующая декомпенсация постгеморрагических расстройств . Закономерно высокий уровень летальности 2. Классификация кровотечений 1. Для оценки источника кровотечения наиболее удобной является классификация J. Forrest (1987 ): активное кровотечение: -- F-I-A -- струйное, пульсирующее, артериальное кровотечение из язвы (active bleeding (sputing hemorrhage)) -- F-I-B -- капельное (венозное) кровотечение из язвы (active bleeding (oozing hemorrhage)) состоявшееся кровотечение: -- F-II-A -- видимый крупный тромбированный сосуд в дне язвы (visible vessel-pigmented protuberance) -- F-II-B -- фиксированный к язвенному кратеру тромб-сгусток (adherent clot) -- F-II-C -- мелкие тромбированные сосуды в виде окрашенных пятен (black base) состоявшееся кровотечение: -- F-III -- отсутствие стигм кровотечения в язвенном кратере (no stigmata) 2.Оценка степени тяжести кровопотери а) Наиболее рациональными методами определения степени кровопотери являются: 1. В первые 12 часов от начала кровотечения объем кровопотери можно определить по индексу Альговера (ЧСС/САД), который в норме равен 0.5-0.7. . Если индекс Альговера от 0.7 до 1.0, то кровопотеря до 20% ОЦК (10% ОЦК =500 мл крови). . Если индекс Альговера равен 1, то кровопотеря около 20% ОЦК (20% ОЦК =1000 мл крови и т. д.). . Если индекс Альговера от 1.0 до 1.5, то кровопотеря около 20-30% ОЦК.Если индекс Альговера более 1.5, то кровопотеря более 30-40% ОЦК. 2. Если от начала кровотечения прошло более 12 часов, то объем кровопотери можно еще определить и по формуле Мура: V= P*q*((Эr1-Эr2): Эr1) Где: V -- объем кровопотери в мл.; P -- вес больного в кg.; * -- знак умножения; q -- коэффициент для мужчин = 70, а для женщин = 65; Эr1 -- эритроциты в норме; Эr2 -- эритроциты у больного. Эr в норме для мужчин = 4.1, а для женщин = 3.8 . 3. Если от остановки кровотечения прошло более 48 часов, то степень кровопотери можно определить по таблице, где учитывается как объем перенесенной кровопотери, так и состояние больного (Горбашко А.И., 1982): Показатель кровопотери Степень кровопотери Количество эритроцитов Уровень гемоглобина, г/л Частота пульса в 1 минуту Гематокритное число, % Дефицит ГО, % от должного .Систол. АД, (мм.рт.ст) легкая более 3,5;1012/л более 100 до 80 более 30 до 20 % более 110 средняя 2,5-3,5;1012/л 83-100 80-100 25-30 20%-30% 110-90 тяжелая Менее 2,5;1012/л менее 83 выше 100 менее 25 более 30% менее 90 !!! Таким образом, классификация ОГДЯК должна отражать место локализации источника кровотечения, степень кровопотери и факт продолжающегося, остановившегося или рецидивирующего кровотечения. 3. Диагностика гастродуоденальных кровотечений В диагностике острых гастродуоденальных кровотечений перед врачом стоят следующие задачи: 1) установить факт кровотечения; 2) выявить характер и локализацию источника кровотечения; 3) выяснить, продолжается кровотечение или оно остановилось; 4) в случае остановившегося кровотечения оценить степень устойчивости гемостаза; 5) определить величину кровопотери; 6) оценить тяжесть сопутствующих заболеваний. Ключевое место в комплексе лечебно-диагностических мероприятий занимает эндоскопия. Неотложная фиброэзофагогастродуоденоскопия (ФЭГДС), безусловно, является основным методом диагностики источника, типа и характера кровотечения. Пациенты с легкой и средней степенью кровопотери подвергаются ФЭГДС в хирургическом отделении. Больные с тяжелой кровопотерей доставляются сразу в отделение реанимации, где им, наряду с интенсивной терапией, выполняется диагностическая (лечебная) эндоскопия, от результатов которой зависит срочность хирургического вмешательства. При продолжающемся кровотечении, представляющем непосредственную угрозу для жизни, больные направляются сразу в операционную, где одновременно с анестезиологическим пособием проводятся восполнение кровопотери, эндоскопическая диагностика и попытка остановить кровотечение. Но даже после успешной манипуляции при большой кровопотере выполняется неотложное хирургическое вмешательство. При эндоскопическом исследовании для дальнейшего выбора правильной тактики лечения необходимо оценить степень устойчивости гемостаза. В зависимости от устойчивости гемостаза пациентам в дальнейшем проводится консервативная терапия или операция (экстренная, срочная). Однако на сегодняшний день в литературе существуют различные толкования эндоскопических признаков устойчивости гемостаза, что нередко приводит к неоправданной выжидательной тактике. Устойчивость гемостаза -- понятие клинико-эндоскопическое, заключение об устойчивости гемостаза, исходящее от врача-эндоскописта, без учета клинических данных неправомерно (Сиразиев И.Ш., 2003). Наличие любого из клинических или эндоскопических признаков неустойчивого гемостаза, а также их сочетание, служит основанием для общего заключения о неустойчивости гемостаза. Клиническими признаками неустойчивого гемостаза являются: 1. зафиксированное коллаптоидное состояние во время кровотечения, 2. наличие лабораторных признаков тяжелой кровопотери, 3. повторные геморрагические атаки, зафиксированные на основании явных признаков кровотечения. К эндоскопическим признакам неустойчивого гемостаза относятся: 1. присутствие свежей или малоизмененной крови в желудке или двенадцатиперстной кишке, 2. наличие в язвенном кратере видимого сосуда, в просвете которого имеется тромб красного или желто-коричневого цвета, а также наличие рыхлого сгустка красного или вишневого цвета. 3. Диаметр язвы 1,0 см и более в сочетании со снижением количества тромбоцитов до 120*109/л и менее является показанием к операции вследствие высокой вероятности рецидива кровотечения. 4. Больным, у которых во время фиброгастродуоденоскопического исследования в день поступления находят крупный рыхлый тромб в луковице двенадцатиперстной кишки с невозможностью осмотреть стенки кишки, показана срочная операция вследствие 100% вероятности рецидива кровотечения. Гемостаз следует считать устойчивым 1. при отсутствии в просвете желудка и двенадцатиперстной кишки малоизмененной крови, 2. наличии в кратере язвы плотно фиксированного тромба белого цвета и отсутствии видимого сосуда. 3. Плоское пигментное пятно (отложения гемосидерина), не выступающее над уровнем дна язвы, также следует считать признаком устойчивого гемостаза. Эндоскопическая диагностика кровотечений из верхних отделов ЖКТ проводится: . После тщательного предварительного промывания желудка холодной водой через толстый зонд. . Под премедикацией (атропин, промедол, димедрол), у ослабленныхз больных отказаться! . У тяжелобольных на фоне интенсивной терапии . При профузном кровотечении, шоке в операционной. Клиника или подозрение на ЯГДК является абсолютным показанием к экстренной ФГДС. Абсолютные противопоказания к ФГДС: Терминальное состояние пациента. Заболевания пищевода с сужением (рубцовая стриктура пищевода). Категорический отказ больного (взять расписку). Относительные противопоказания к ФГДС: Инфаркт миокарда острый период. ОНМК острый период. ССН и ДН -- 111 степени. Психические нарушения. Аневризма аорты больших размеров. Если принимал пищу до 6 часов от исследования. Продолжающееся кровотечение, эндоскопические признаки: Если из язвы наблюдается кровотечение: . струйное, ламинарное или капиллярное (бывают венозные или артериальные); из краев или дна язвы; подтекание крови из-под рыхлого красного тромба. . Накапливающееся кровь в желудке или 12п.кишке при постоянной аспирации без видимого источника кровотечения. . Алая кровь (или сгустки алой крови) в желудке или 12п.кишке. Эндоскопические признаки состоявшегося кровотечения, нестабильный гемостаз: . Язва прикрыта сгустком крови разного цвета, подтекание крови нет, свежей крови в просвете нет ("кофейная гуща" это не свежая кровь). . Язва с пеньком сосуда, к которому фиксирован тромб красного или коричневого цвета. . В кратере язвы виден пульсирующий сосуд или сосуды розового цвета. . Дно язвы покрыта фибрином или гемосидерином, но виден пульсирующий пенек сосуда. Эндоскопические признаки состоявшегося кровотечения, стабильный гемостаз: . Дно язвы покрыто фибрином. . Дно язвы покрыто гемосидерином (черный цвет дна язвы) в желудке или 12п.к. крови нет. . Дно язвы покрыто фибрином, но видны мелкие тромбированные не пульсирующие сосуды (в виде черных точек). При спонтанно остановившимся кровотечении, в зависимости от времени, эндоскопически находим: . До 2 часов: сгустки крови свежие, тромб рыхлый красного цвета. . От 2 до 6 часов: "кофейная гуща", тромб красного или коричневого цвета. . От 6 до 12 часов: желудок и 12п.кишка свободны ("кофейной гущи" нет), тромб черного цвета (покрыт гемосидерином). . От 12 до 24 часов: язва покрыта фибрином. Алгоритм эндоскопического исследования с элементами тактики. Если при первичной ФГДС выявлено продолжающееся кровотечение, то проводится эндоскопический гемостаз. Потом, если остановили кровотечение эндоскопически, то обязательный ФГДС-ческий контроль через 4-6 часов, а если не остановили -- экстренная операция. На контрольной ФГДС, если рецидива кровотечения нет -- решить вопрос о срочном оперативном лечении или консервативном лечении, если выявлен рецидив кровотечения -- показано экстренное оперативное лечение (повторную попытку эндоскопического гемостаза делать только при отказе больного от операции или при наличии абсолютных противопоказаний к операции). Если при первичной ФГДС выявлено состоявшееся кровотечение, то при нестабильном гемостазе провести профилактический эндоскопический гемостаз с ФГДС-ческим контролем через 4-6 часов и решить вопрос о тактике дальнейшего лечения. А если при первичной ФГДС стабильный гемостаз, то эндоскопический контроль через 10-12 суток. Визуальный прогноз риска рецидива кровотечения по данным Коpоткевича А.Г., Меньшикова В.Ф., Кpылова Ю.М. (1998) основывается на двух основных моментах: 1. Локализация язвенного дефекта. . Расположение язвы в проекции "ахиллессовой пяты" желудка (опасной сосудистой зоне т.е. в проекции перфорантных сосудов на передней и зад ней стенках в 2-4 см от малой и большой кривизны) является прогностически неблагоприятным признаком. Конечно, язва может располагаться между сосудами, но при сочетании неблагоприятных обстоятельств (стресс, атеросклероз, лечение стероидными гормонами и т.п.) риск кровотечения более вероятен, чем при расположении язвы вне опасной сосудистой зоны. . Другой прогностически неблагоприятной локализацией язвенного кратера является задняя стенка луковицы 12-перстной кишки, особенно при больших размерах язвы. Эта ситуация неприятна для эндоскописта тем, что зачастую невозможно вывести кровоточащий сосуд в поле зрения и, соответственно, выполнить адекватный эндоскопический гемостаз, а, с другой стороны, интимно подлежащие ткани поджелудочной железы и короткие артерии, кровоснабжающие луковицу могут реагировать дополнительной аррозией. 3. Прямые эндоскопические признаки кровотечения, которые включают: . "висящий" на язве тромб или сгусток, . видимый сосуд . геморрагическое пропитывание дна язвы, . присутствие свежей или старой крови. Эти признаки объединены в классификации Forrest. Forrest classification (pиск для кpовоточащих язв) . активное кровотечение - F1a струйное, пульсирующее, артериальное кровотечение (active bleeding (sputing hemorrhage) - F1b венозное, вялое, паренхиматозное кровотечение(active bleeding (oozing hemorrhage) . состоявшееся кровотечение - F2a видимый тромбированный сосуд (visible vessel-pigmented protuberance) - F2b фиксированный тромб или сгусток (adherent clot) - F2c геморрагическое пропитывание дня язвы (black base) . состоявшееся кровотечение - F3 чистое дно язвы, отсутствие прямых визуальных вышепере численных признаков (no stigmata) Конечно, можно говорить о прогнозировании рецидива кровотечения для язв типа F2 и F3, язвенные дефекты типа F1 подлежат операциям эндоскопического гемостаза, а прогноз их эффективности базируется на локализации дефекта и степени кровопотери. Непременным условием оценки прогноза возможного рецидива кровотечения является оценка степени фиксации тромба или сгустка. При гастроскопии через катетер тромб пробуют отмыть струей жидкости для оценки степени фиксации. Истинное значение визуальных прогностических признаков возможного рецидива кровотечения до сих пор обсуждается в литературе [T. A. Rockal et al., 1996; B. L. Bleau et al., 1997]. Следует помнить, что рецидив кровотечения осложняет все группы (F1 - F3) язв, но с различной частотой [P. I. Hsu et al., 1994]. Несмотря на это, применение ургентной эндоскопии и операций эндоскопического гемостаза позволяют существенно снизить общую и послеоперационную летальность, а смертность у неоперированных больных в 3-4 раза [В. П. Петров с соавт., 1987; K. C. Thomopoulos et al., 1997]. Косвенным признаком возможного рецидива кровотечения могут служить размеры и форма язвенного дефекта. Так, рубцующиеся язвы обычно сопровождаются эпизодами кровопотери из растущих грануляций, что не представляет трудностей для гемостаза и благоприятно по прогнозу. Язвы "свежие", имеющие правильную форму, глубокое дно, выполненное детритом, большие размеры гораздо менее благоприятны при имевшемся кровотечении. Однако, язвы Дьелафуа, представляющие миллиметровые дефекты с аневризматическим расширением подлежащего сосуда некоторые авторы считали показанием к хирургической агрессии [J. H. Baron et al., 1988] из-за высокого риска неудач эндоскопического гемостаза и рецидивов кровотечений, что было справедливо до появления эндолигатур и гемостатических клипс. Следует отметить, что при рубцующихся язвах эпизоды рецидива кровотечения необходимо подвергають повторному эндоскопическому гемостазу. Важным пунктом в определении прогноза рецидивного кровотечения является обследование пациента с кровоточащей язвой на предмет наличия хеликобактеров, проводимое методом дыхательного уреазного теста или ферментативного или микроскопического исследования серийных биоптатов слизистой желудка и 12-перстной кишки. У пациентов с положительной реакцией на хеликобактериоз достоверно чаще возникает рецидив кровотечения как в ранние сроки (до 5-6 суток), так и при длительном наблюдении (до 12 месяцев) [V. K. Sharma, 1998]. Наиболее часто используют понятие устойчивого и неустойчивого гемостаза, удобного для определения хирургической тактики лечения пациентов с желудочно-кишечными кровотечениями язвенного генеза, определенные В. П. Петровым с соавт.[1987]. Под устойчивым гемостазом подразумевают: отсутствие свежей крови в желудке и 12-п.к.; наличие плотно фиксированного тромба белого цвета, отсутствие видимой пульсации сосудов в области источника кровотечения. Под неустойчивым гемостазом понимают: в дне источника кровотечения тромбированные, пульсирующие сосуды, тромбы красного или коричневого цвета; рыхлый сгусток красного цвета, наличие старой или свежей крови в желудке или 12-перстной кишке. Риск рецидива кровотечения резко возрастает при пожилом и старческом возрасте пациентов, при острой кровопотере средней и тяжелой степени; у лиц, перенесших глубокий коллапс. Прогноз вероятного рецидива кровотечения тесно связан с использованием приемов эндоскопического гемостаза. Наши исследования показали, что применение простейших приемов остановки кровотечения (орошение спиртом, инфильтрационный гемостаз и т.п.) достоверно уменьшают частоту повторных кровотечений как при признаках стойкого гемостаза (F3), так и при состоявшемся или активном кровотечении. Эндоскопические методы остановки кровотечений СПОСОБЫ ЭНДОСКОПИЧЕСКОГО ГЕМОСТАЗА ВКЛЮЧАЮТ: . медикаментозные - орошение pаствоpами медикаментов - сосудосуживающими - денатуpиpующими - нанесение пленкообразующих пpепаpатов - инфильтpационный гемостаз - pаствоpом адpеналина - клей медицинский - масляные pаствоpы - спиpто-новокаиновые смеси - физиологические pаствоpы - денатуpиpующие pаствоpы . механические - клипиpование сосуда гемостатическими клипсами - лигиpование эластичными кольцами - лигиpование эндопетлей . физические - теpмовоздействие - теpмозонд - кpиовоздействие - электpокоагуляция - монополяpная - биполяpная - лазеpная коагуляция Аппликация pаствоpов медикаментов на кpовоточащие повеpхности пpоводится с помощью pаспыляющих катетеpов PW(Olympus) или обычного катетеpа. Под контpолем зpения пpицельно оpошается источник кpовотечения. Следует отметить, что в качестве самостоятельного пpиема гемостаза оpошение возможно использовать пpи паpенхиматозных кpовотечениях или для пpофилактики pецидива кpовотечения. Наиболее доступным и pезультативным является 96% спиpт. Высокоэффективным, но менее доступным является 1% pаствоp феpакpила. Менее эффективными сpедствами являются pаствоpы адpеналина, аминокапpоновой кислоты, фибpиногена, коллаpгола, 2-5% pаствоpа нитpата сеpебpа. Инфильтpационный гемостаз, является наиболее эффективным и доступным из методов эндоскопических опеpаций, независимо от локализации как источника кpовотечения, так и сосуда в дефекте. В пpактическом pуководстве по гастpоинтестинальной эндоскопии (Нью-Йоpк, 1987) базовым методом эндоскопического гемостаза является инъекция 1 мл эпинефpина (адpеналина) pядом с сосудом. Техника инфильтpационного гемостаза пpоста и заключается в следующем. Игла эндоскопического инъектоpа любой модификации вкалывается в пеpиульцеpозной зоне как можно глубже. Затем вводится pаствоp аминокапpоновой кислоты, пpи ее отсутствии pаствоp новокаина, любой изотонический pаствоp в количестве до 50-300 мл. Обычно достаточно 30-80 мл pаствоpа для полного гемостаза или pезкого уменьшения интенсивности кpовотечения. Масляные pаствоpы и клеевая инфильтpация (МИК-Т) тpебуют меньшего количества pаствоpов и большего тpуда для их введения вследствие большей вязкости. Пpи аppозии кpупного сосуда в дне язвенного дефекта способ используют для вpеменного гемостаза в комплексе пpедопеpационной подготовки. Совpеменная эндоскопия пpедусматpивает выполнение инъекционного гемостаза с одновpеменной мультиполяpной коагуляцией "золотым зондом" (Gold Probe). Пленкообpазующие пpепаpаты могут использоваться в качестве завеpшающего способа гемостаза для "пpедотвpащения лизиса тpомба агpессивным желудочным содеpжимым". Пpедваpительно слизистая и дефект должны быть осушены оpошением 96 гpадусным этиловым спиpтом. На наш взгляд, этот способ не игpает pешающей pоли в гемостазе, поскольку, во-пеpвых, вpемя фиксации пленки на слизистой и дефекте огpаничено в лучшем случае часами; во-втоpых, паpниковый эффект под пленкой способен pеально вызвать лизис тpомба и пpивести к pецидиву кpовотечения. после введения пpепаpата катетеp извлекается вместе с эндоскопом. Количество пpепаpата, наносимого на дефект опpеделяется визуально так, чтобы пленка захватывала пеpиульцеpозную зону до 1, 5-2 см. Электpокоагуляция - это один из наиболее употpебимых и доступных способов эндоскопического гемостаза. Для его выполнения необходимы коагуляционный зонд типа CD или любой дpугой инстpумент для электpохиpуpгии (петли, щипцы для гоpячей биопсии), электpохиpуpгический блок. Для пpедупpеждения электpошока пациента и вpача клемма сбpоса на унивеpсальном pазъеме эндоскопа должна быть соединена соответствующим шнуpом с электpохиpуpгическим блоком. Используется pежим "коагуляция". Пpи локализации сосуда в дне язвы способ не используют, поскольку эффект от электpокоагуляции связан с высушиванием тканей и их сжатием вокpуг сосуда, что ведет к сжиманию сосуда и гемостазу. Электpод укладывается pядом с сосудом. Коагуляцией в течение 2-3 сек. в каждой точке вокpуг сосуда добиваются полной или частичной остановки кpовотечения. Пpи длительной коагуляции и (или) омовении кpатеpа дефекта используется стpуйное или постоянное капельное введение жидкости чеpез коагуляционный зонд. Такое введение жидкости кpоме очищения поля деятельности способствует охлаждению коагуляционного зонда, нагpевающегося пpи электpохиpуpгии и способного повpедить эндоскоп. Пpицельную монокоагуляцию видимого сосуда можно выполнять пpи помощи щипцов для "гоpячей биопсии", захватив видимый сосуд и коагулиpуя его без тpакции щипцов. Пpи локализации сосуда в дне язвы одним из возможных способов электpохиpуpгического воздействия является электpокоагуляция на пpотяжении, описанная С. Я. Долецким с соавт. (1984). Техника опеpации заключается в создании вокpуг язвы или в пpоекции сосуда нескольких зон коагуляционного некpоза до 3 мм диаметpом после вкола в слизистую тоpцевого электpода или игольчатого электpода. Опеpацию пpоводят в pежиме коагуляции пpи сpедних значениях тока. За pубежом для электpокоагуляции используют биполяpные зонды, позволяющие эффективно воздействовать на источник кpовотечения без обpазования зоны глубокого некpоза, или мультиполяpную коагуляцию Gold Probes. Наиболее частыми осложнениями являются пеpфоpация стенки оpгана, усиление кpовотечения пpи пpицельной коагуляции сосуда Пpи пpофузном кpовотечении способ не всегда эффективен. Попытка уплотнения тpомба электpокоагуляцией зачастую пpиводит к pецидиву кpовотечения. Удобными в этом плане являются щипцы для "гоpячей биопсии", котоpыми можно пpицельно захватить кpовоточащий сосуд и "заваpить" его коагуляцией. Следует помнить, что монополяpная коагуляция в области дна дефекта обычно ведет к пеpфоpации оpгана. Теpмокоагуляция является более безопасным способом, нежели электpокоагуляция и может использоваться в случаях, когда электpокоагуляция неэффективна или пpотивопоказана (кpовотечение из опухоли, сосуд в дне язвы и т.п.). Высокоэффективна теpмокоагуляция для пpофилактики pецидива кpовотечения. для опеpации необходимы теpмозонд CD-10Z или CD-20Z, установка HPU (Olympus). Пpинцип действия основан на нагpевании концевого элемента зонда пpи выделении энеpгии 30-120 Дж. Стpуйная подача жидкости, осуществляемая насосом установки HPU под pегулиpуемым давлением используется как для очищения поля pаботы, так и для охлаждения зонда и подведения лекаpственных пpепаpатов (напpимеp, аминокапpоновой кислоты). Гемостаз пpоизводится помещением pабочей части теpмозонда непосpедственно на источник кpовотечения и коагуляции до полного гемостаза. Повеpхностный некpоз, обpазующийся пpи теpмоденатуpации белка тканей, позволяет использовать зонд в течение 3-5 минут. Относительным недостатком способа является необходимость наличия опеpационного гастpоскопа с инстpументальным каналом не менее 3, 6 мм в диаметpе. Кpиовоздействие на кpовоточащий сосуд осуществляется чаще всего паpами хлоpэтила, поставляемыми по катетеpу от ампулы с пpепаpатом. Оpошение осуществляется до "побеления" слизистой вокpуг дефекта и остановки кpовотечения. Способ наиболее пpиемлем пpи паpенхиматозных кpовотечениях. Лазеpный гемостаз является одним из наиболее эффективных способов гемостаза, как и самым доpогостоящим. Для его осуществления необходимы импульсный хиpуpгический лазеp с мощностью не менее 2 Вт, эндоскопы для пpоведения лазеpной коагуляции. Сегодня имеются полупpоводниковые импульсные лазеpы мощностью до 25 Вт, пpедназначенные для эндоскопии и лишенные множества неудобств (Diomed, UK). Используются дистанционный и контактный гемостаз лазеpным лучом. В последнем слу чае необходимы специальные сапфиpовые наконечники для контактного гемостаза. Следует помнить, что к pаботе с лазеpом допускаются специально обученные лица, а эффективность лазеpного излучения вполне соответствует его повpеждающему действию, в том числе и на медицинский пеpсонал. Особенности лазеpного гемостаза пpименительно к эндоскопии подpобно описаны В. М. Панцыpевым и Ю. И. Галлингеpом (1984). Механический способ гемостаза используется пpи видимом сосуде в дне язвы или для ушивания глубоких pазpывов слизистой каpдиального жома. Для этой опеpации необходимы гемостатические клипсы HХ (Olympus) с устpойством для их пpименения. Клипса накладывается на основание сосуда или на пpотяжении, если сосуд виден. Клипса оттоpгается самостоятельно чеpез 3-5 суток. На тpещину (pазpыв слизистой) накладывают 1-5 клипс (pис.5). Пpи ваpикозно pасшиpенных венах, язвах Дьелафуа более эффективны эластичные лигиpующие кольца (speedband; Microvasive), а пpи кpовоточащих опухолях - лигиpующие эндопетли. Возможные приемы эндоскопического гемостаза (в поpядке значимости): . ваpикозное pасшиpение вен пищевода - инфильтpационный гемостаз - теpмокоагуляция - клипиpование - лигиpование . синдpом Меллоpи-Вейсса - инфильтрационный гемостаз (адреналин - физ.pаствоpы) - орошение pаствоpами - клипиpование - теpмокоагуляция - биполярная коагуляция . остpые (стpессовые) язвы - инъекция адpеналина пеpиульцеpозно - электрокоагуляция - орошение pаствоpами - инфильтрационный гемостаз . хpонические язвы - инъекция адреналина пеpиульцеpозно - электpокоагуляция - инфильтрационный гемостаз - электрокоагуляция на протяжении - клипиpование - лазеpный гемостаз . дефекты (язвы) Дьелафуа - инъекция адpеналина - лигиpование - электpокоагуляция на пpотяжении . эpозивные и гемоppагические поpажения слизистой - оpошение pаствоpами - кpиовоздействие - электpокоагуляция (пpи идентифициpованном источнике) . полипы - полипэктомия - эндолигиpование - лазеpная дестpукция . злокачественные новообpазования - инъекция адpеналина - теpмокоагуляция - кpиовоздействие - оpошение pаствоpами - электpокоагуляция (все виды) - лазеp Выбор конкретного способа эндоскопического гемостаза определяется и целью воздействия: 1. остановка продолжающегося кровотечения 2. профилактика рецидива кровотечения при нестойком гемостазе 3. профилактика рецидива кровотечения при сфоpмиpованном тромбе и отсутствии признаков недавнего кровотечения Экстренная эндоскопия в операционной проводиться под эндотрахеальным наркозом, так как выполнение исследования и лечебных манипуляций при внутривенном наркозе не дает возможности провести коррекцию артериальной гипоксемии, а постоянно рефлексируемое в пищевод желудочное содержимое создает угрозу аспирации. ЭГДС в операционной назначается как первичное или повторное исследование (после эндосколии в экстренном кабинете) и имеет определенные показания: Первичное. . Тяжелое состояние пациента, тахипное более 24 в 1 минуту, ШИ 1,0 . Рвота с примесью крови . Spo02 90% Повторное. . Продолжающееся кровотечение . Состоявшееся интенсивное кровотечение при видимом или недиагностированном источнике . Неинформативность первичного эндоскопического исследования, в том числе обусловленная крайне беспокойным поведением больного. Помимо диагностики источника кровотечения, эндоскопическое исследование позволило оценить интенсивность кровотечения по косвенным признакам, например, при тяжелой кровопотере: . Значительное количество крови в просвете желудка (до угла). . Сочетание основного источника кровотечения с зрозив но- геморрагическим гастритом. . Бледная анемичная слизистая оболочка с небольшим количеством темной жидкой крови и ахлоргидрией при рН-хромоскопии: базальная ахлоргидрия свидетельствует о продолжительной кровопотере и является более значимым показателем для лиц молодого и среднего возраста, имеющих гипер- или переходный вариант секреции (pH1,5 или 1,6 -- 2,0 (11)). . Большой, фиксированный к источнику кровотечения сгусток крови (в соответствии с критериями S.P. Swain обьем и скорость кровопотери зависят от диаметра поврежденной артерии дна язвы: 0,3 mm - 76мл/час, 0,6 mm -- 1066 мл/час. Эндоскопическая остановка кровотечения. Лечебная эндоскопия при острых желудочно-кишечных кровотечениях обладает достаточно высокой эффективностью и позволяет осуществить временный гемостаз у подавляющего числа больных и адекватно подготовить их к срочному оперативному вмешательству, если оно показано. Последующая медикаментозная терапия дает возможность предотвратить рецидив кровотечения и перенести операцию на этап плановой хирургии. Лечебная эндоскопия может явиться единственно оправданным методом лечения у группы больных с предельно высоким операционным риском, когда выполнение неотложной операции невозможно. Этим больным обеспечивается динамическая ЭГДС и повторный гемостаз. Показания к лечебной эндоскопии не требуют специального обсуждения, ибо метод, по своей сути, является продолжением диагностического исследования. Проведение эндоскопического гемостаза при первичном осмотре является настоятельным при продолжающемся в момент эндоскопического исследования кровотечении. Так, при язвенных геморрагиях продолжающееся струйное аррозивное кровотечение встречается у 8-10 % больных. При этом возможный риск потенциального рецидива кровотечения существует у 80-85 % из них. Продолжающееся капиллярное кровотечение, в виде диффузного просачивания, встречается у 10-15 % больных с риском рецидива кровотечения до 5 % . Остановившееся на момент эндоскопического осмотра кровотечение со следами недавно перенесенного является также показанием к лечебной эндоскопии (профилактика рецидива). Стигмами состоявшегося кровотечения являются обнаруживаемые в краях и/или дне источника мелкие тромбированные сосуды в виде темно-коричневых или темно-красных пятен, плотно фиксированный к язвенному кратеру тромб-сгусток или видимый крупный тромбированный сосуд. При такой эндоскопической картине рецидив кровотечения, по данным многих авторов, может случиться у 10-50 % больных, в зависимости от выраженности эндоскопических находок. Показаниями для проведения эндоскопического гемостаза при динамической ЭГДС является отрицательная динамика со стороны источника кровотечения, когда сохраняются интактными ранее "обработанные" сосудистые структуры; появляются новые тромбированные сосуды; либо развивается рецидив кровотечения. Последним достижением в эндоскопической диагностике кровотечения из ВОПТ является метод эндоскопической ультрасонографии (ЭУС). Выявление сосудистой дуги в непосредственной близости (1мм) от дна язвенного дефекта по данным ЭУС может быть верным признаком угрозы рецидива геморрагии. Выполнение мероприятий по эндоскопическому гемостазу не показано при отсутствии стигм кровотечения в дне и краях источника последнего. Непременным условием для выполнения эндоскопического гемостаза является хороший доступ к кровоточащему или тромбированному сосуду. При кровотечениях из варикозно расширенных вен пищевода и желудка, наряду с использованием методов склерозирования и дотирования, эффективным способом остановки продолжающегося кровотечения, особенно в экстренной ситуации, является применение пищеводного трехпросветного зонда-обтуратора Сенгстакена-Блекмора с двумя пневмобаллонами, один из которых располагается в желудке, другой - в пищеводе. Техника применения зонда проста. После анестезии носоглотки зонд со спущенными баллонами вводят в желудок. Производят раздувание желудочного баллона введением 50-70 см3 воздуха через соответствующий канал. Затем зонд подтягивают до ощущения упора в кардии желудка. Далее раздувают пищеводный баллон (80-120 см3 воздуха). Шприцем Жане по третьему каналу аспирируют желудочное содержимое, а затем промывают желудок до чистой воды, появление которой и свидетельствует об остановке кровотечения. В процессе дальнейшего лечения пищеводный баллон во избежании пролежней на слизистой оболочке пищевода должен периодически (через 6-8 часов) временно освобождаться от воздуха. Желудочный канал служит для контроля за кровотечением и питания. Чем же руководствоваться при принятии непростого решения о прекращении эндоскопических манипуляций по остановке продолжающегося кровотечения и переходе на лапаротомию Этот вопрос невозможно изложить кратко и он обычно решается детальным обсуждением возникшей клинической ситуации. Эндоскопический гемостаз следует прекратить, когда исчерпаны все имеющиеся в клинике на данный момент возможности его выполнения; когда использованы все разумные лимиты времени (временные пределы главным образом зависят от интенсивности кровотечения и адекватности восполнения кровопотери); когда у относительно скомпенсированного пациента проявляются отчётливые признаки нестабильности гемодинамики и, наконец, когда сам исполнитель потерял уверенность в успехе. Организационно это решение принимает экстренный консилиум в составе ответственного хирурга, эндоскописта и анестезиолога с главенством и решающим голосом хирурга. Выбор метода лечения больных с ОГДЯК является одним из наиболее сложных вопросов экстренной хирургии. На первом месте стоят вопросы остановки кровотечения при первичной ФЭГДС. Каждое эндоскопическое исследование, осуществляемое по экстренным и срочным показаниям в диагностических целях, должно заканчиваться лечебным воздействием. По разным причинам около 2/3 больных с желудочно-кишечными кровотечениями в остром периоде лечатся неоперативными методами. Методы лечебной эндоскопии используются с целью временной, а в ряде случаев окончательной остановки кровотечения. Использование эндоскопических гемостатических манипуляций имеет целью избежать экстренных оперативных вмешательств и оперировать больных в плановом порядке. С учетом изложенного, в решении проблемы гастродуоденальных кровотечений перспективно использование эндоскопических методов остановки кровотечения, но данные методы должны быть достаточно эффективными и надежными. Среди эндоскопических методов лечения больных с ОГДЯК наибольшим успехом в настоящее время пользуются физические, механические, инфильтрационные и комбинированные способы эндоскопического гемостаза. Выбор тактики и сроков оперативного лечения гастродуоденальных язвенных кровотечений. Группы больных Состояние регионарного гемостаза по данным ФГДС Лечение 1-я группа Язвенный дефект покрыт фибрином или детритом Консервативное лечение, операция в "плановом" порядке 2-я группа Язвенная ниша выполнена красным тромбом, сгустки крови в желудке и 12-пк Срочная операция через 3-4 часа после стабилизации гемодинамики 3-я группа Капиллярное кровотечение из краев язвы или окружающей ее слизистой оболочки Эндоскопический гемостаз. При продолжающемся кровотечении, подтвержденном ФГДС-неотложная операция 4-я группа Артериальное кровотечение или кровотечение из-под тромба Неотложное оперативное вмешательство Примечание: а) у больных второй группы рекомендуется индивидуальная тактика. У лиц старше 50 лет, при локализации язвы на малой кривизне желудка или на задней стенке 12-ПК рецидив кровотечения достигает 40%, поэтому таких больных, при наличии красного тромба в дне язвы нужно оперировать через 3-4 часа после стабилизации гемодинамики. У молодых людей при локализации язвы на передней стенке 12-ПК или в пилороантральном отделе возможно продолжение динамического наблюдения за больным с последующим решением вопроса о показаниях и сроках оперативного вмешательства; б) кровотечение у больных третьей группы хорошо останавливается лечебной эндоскопией. При подозрении на продолжающееся кровотечение или его рецидив необходимо повторить ЭГДС. При язвенных кровотечениях решениями 8 Всероссийского съезда хирургов обоснована индивидуальная активная диагностическая и лечебная тактика, предпосылки которой были заложены работами Горбашко А.И. (1980, 1989), Бабичева С.И. и соавт. (1983), Постолова П.М. (1987), Гринберга А.А. (1990), Петрова В.П. (1990). Эта тактика включает в себя: определение степени кровопотери, раннюю эндоскопию (позволяет в 95% определить источник кровотечения, его характер, вероятность раннего рецидива и попытаться осуществить временную остановку), определение конкретных сроков и объема операции в зависимости от успехов временного гемостаза, общего состояния больного и вероятности рецидива кровотечения. Методы эндоскопического гемостаза Группа методов Тип Основной механизм Термические . Электрокоагуляция . Термокоагуляция . Лазерная фотокоагуляция . Аргонно-плазменная коагуляция . Тромбоз сосуда в зоне кровотечения Инъекционные . Адреналин . Алкоголь . Склерозанты . Цианакрилаты . Тромбин . Фибриновый клей . Вазоконстрикция . Хим. Коагуляция + дегидратация . Клеевая пломбировка Механические . Клипирование . Лигирование . Лигирование сосуда и источника ЖКХ Консервативная тактика Большинство современных хирургов не противопоставляют консервативный и хирургический способы борьбы с язвенными желудочно-кишечными кровотечениями. Дифференцированная активно-выжидательная тактика дает возможность добиться стойкого гемостатического эффекта у 80,3% больных и снизить летальность при консервативном лечении до 2,3%. В то время как операции при продолжающемся кровотечении дают более высокую летальность, которая, по некоторым данным, составляет от 10,7 до 32%. Перечислим основные общие положения. 1. При всех видах кровотечений из ВОПТ консервативная терапия, по возможности, должна начинаться еще на догоспитальном этапе и включать в себя: полный физический покой с транспортировкой пациента в горизонтальном положении; введение внутривенно 10 мл 10% раствора хлорида кальция и внутримышечно - 5 мл викасола; при необходимости инфузию плазмозамещающих растворов (кристаллоиды и коллоиды). Запрещается прием пищи и жидкости через рот. Больной должен быть транспортирован в лечебное учреждение в кратчайшие сроки. 2. Все больные с гастродуоденальными кровотечениями независимо от тяжести состояния нуждаются в экстренной госпитализации в хирургическое отделение. Круглосуточное дежурство высококвалифицированных специалистов, подготовленных по данному профилю и работающих в составе единой бригады хирургов, реаниматологов и эндоскопистов позволяет своевременно начать лечение, выявить точную причину кровотечения, своевременно и правильно определить дальнейшую лечебную тактику. 3. Пациентов со средней и тяжелой степенью кровотечения целесообразно госпитализировать в отделение интенсивной терапии, так как явления гиповолемии и даже геморрагического шока представляют угрозу жизни. Лечение больных с угрожающей кровопотерей следует проводить параллельно с уточнением источника кровотечения наиболее целесообразными диагностическими методами. 4. Большинство кровотечений из ВОПТ останавливается под воздействием комплексного консервативного лечения. Это прежде всего относится к гастродуоденальным кровотечениям неязвенной этиологии, многие из которых (злокачественные опухоли, полипы, эррозивные поражения ВОПТ) сравнительно редко бывают массивными. Возможности современной эндоскопии (не только диагностические, но и лечебные) еще более упрочили значение консервативного лечения этой группы больных. При кровотечениях, связанных с системными заболеваниями (болезни крови, уремия, амилоидоз и др.) в первую очередь проводят лечение общих нарушений, приведших к осложнению. Наконец, самая большая группа больных с кровотечениями из ВОПТ язвенной природы также поддается консервативному лечению в 75 % случаев. Это важное положение делает понятным, что основой лечебной тактики при острых желудочно-кишечных кровотечениях является консервативная терапия. Зачастую не только характер кровотечения, но и возраст больного, и наличие сопутствующей патологии являются главными факторами, определяющими результат лечения. В клинической практике не так уж редки случаи, когда неблагоприятный исход наступает вследствие именно этих отягчающих обстоятельств, а не самого кровотечения. Вот почему решение важного вопроса лечебной тактики о показаниях к неотложной операции почти всегда представляет большие сложности. 5. Операция должна быть выполнена в оптимальные сроки для больного, когда тщательно взвешены все "за" и "против", получены необходимые диагностические данные, оценена эффективность проводимого лечения и обсуждены имеющиеся факторы риска. Инфузионно-трансфузионные и медикаментозные лечебные мероприятия при ОГДЯК подразделяются на неотложные (восстановление центральной гемодинамики, ликвидация острых нарушений свертываемости крови), срочные (восстановление микроциркуляции диуреза и водно-солевого обмена, ликвидация гипоксии и анемии), отсроченные (устранение гипопротеинемии). Общие принципы терапии: Режим "ничего per os" (НРО) до получения эндоскопических данных об устойчивом гемостазе; Отмена нестероидных противовоспалительных препаратов, аспирина, антикоагулянтов и дезагрегантов; гемостатическую терапию; коррекцию гиповолемии, диспротеинемии, дизэлектролитемии, органных расстройств. Антисекреторная терапия начинают после ФЭГДС При сопутствующей патологии сердечно-сосудистой системы и печени больные обеих групп получали подкожно препараты соматостатина (октреотид, сандостатин) в дозе 100-300 мкг/сут в течение 1-5 дней. Показанием для трансфузии эритроцитных сред служила клиническая картина нарушения кислородо-транспортной функции крови в сочетании с уровнем гемоглобина ниже 80 г/л либо гематокрита ниже 25%. Трансфузию свежезамороженной плазмы (СЗП) проводили при острой массивной кровопотере (более 30% объема циркулирующей крови) с развитием геморрагического шока, патологии печени, передозировке непрямых антикоагулянтов, при уровне Международного нормализованного отношения более 1,5 и/или протромбинового индекса ниже 70%. Тромбоцитные концентраты применяли при тромбоцитопении менее 50 г/л. Эрадикацию хеликобактерной инфекции начинали после перевода больных в профильное отделение. Выделяют четыре основных объекта воздействия при лечении больных с ОГДЯК: 1) центральную гемодинамику; 2) микроциркуляцию; 3) транскапиллярный обмен; 4) дыхательную функцию крови. Различают компенсированную и некомпенсированную степени гиповолемии. Основными механизмами компенсации кровопотери являются: повышение сосудистого тонуса, усиление сердечной деятельности и дыхания, поступление жидкостей из тканей. Из компенсаторных реакций на первое место по значимости следует поставить сосудистую, которая приводит к централизации кровообращения и перераспределению крови. Гиповолемия до 25% ОЦК компенсируется здоровым организмом за счет механизмов саморегуляции. Гиповолемия от 30 до 40% приводит к тяжелым нарушениям кровообращения, которые можно устранить лишь при своевременном оказании помощи, включающей остановку кровотечения и интенсивную инфузионно-трансфузионную терапию. При кровопотери средней и тяжелой степени необходимо троекратно возместить потерянный объем крови в течение суток. Соотношение коллоидов к кристаллоидам -- 1:3. Притом в кристаллоидах соотношение глюкозы к солевым растворам должна быть -- 1:1. А в коллоидах соотношение свежезамороженной плазмы к полиглюкину -- 1:1 при средней степени кровопотери и 2:1 при тяжелой степени кровопотери. Глюкозу надо вводить с инсулином и KCl, это улучшает усвоение тканями глюкозы и уменьшает метаболический ацидоз. При гиповолемии свыше 40% ОЦК развивается картина геморрагического шока. Задача первостепенной важности -- восстановление центрального кровообращения. Она должна быть решена в кратчайшие сроки. Критический уровень Ад который необходимо поддерживать при лечении острой кровопотери 80/40 мм. рт. ст. При падении систолического Ад ниже 80 мм. рт. ст нарушается перфузия жизненно важных органов головного мозга, почек, сердца. При этом уровне Ад пульс на периферических сосудах исчезает. Простой прием позволяющий увеличить венозный возврат к сердцу и перфузию внутренних органов это поднятие ножного конца кровати пациента. Оценка эффективности инфузионно-трансфузионной терапии по показателям центральной гемодинамики: При проведение ИТ ориентироваться на правило "трех сто": . Пульс ниже 100 . ЦВД около 100 . АД более 100 Состояние центрального кровообращения систолическое давление Частота сердечных сокращений удовлетворительное 100 мм рт. ст. Менее 100 опасное 80-100 мм рт. ст свыше 100 уд/мин угрожающее жизни ниже 80 мм рт. ст 120 уд/мин ЦВД Состояние центрального кровообращения более 180 мм вод декомпенсации сердечной деятельности, при этом в/венные вливания должны быть прекращены 50-120 мм вод. ст Норма ниже 50 мм вод. ст. необходимо компенсировать гиповолемию Для ликвидации микроциркуляторных расстройств и спазма периферических сосудов следует вводить низкомолекулярные коллоидные растворы типа реополиглюкина. Необходимо помнить, что улучшить микроциркуляцию можно только одновременным восполнением ОЦК, снятием спазма сосудов и ликвидацией сгущения крови. Диурез 80 мл/час указывает на восстановление микроциркуляции. Профилактику ДВС-синдрома осуществляют с помощью принесения антиферментных препаратов (оптимально -- антагозан, трасилол 50 тыс. ед.), переливание плазмы, введение 10% хлористого кальция (не более 20 мл), назначение сандостатина 0,1 мг/сутки в/м. Противопоказаны препараты, усиливающие свертывание крови. Инфузионно-трансфузионная терапия. Цель такой терапии заключается в восстановлении основных параметров гомеостаза, нарушенных в результате острого развившегося дефицита ОЦК. Хорошо известно, что организм человека способен выдержать острую потерю 60-70 % объема эритроцитов, но утрата 30 % объема плазмы несовместима с жизнью. В связи с последним, первоочередной задачей является вливание в сосудистое русло адекватного количества коллоидных и кристаллоидных растворов - для устранения дефицита ОЦК, нормализация микроциркуляции и реологии крови, коррекция водно-электролитного обмена. . Кровопотеря в 10-15 % объема ОЦК (500-700 мл) заключается в инфузии только кристаллоидных растворов в объеме 200-300 % от величины кровопотери. . Кровопотеря 15-30 % ОЦК (750-1500 мл) компенсируется инфузией кристаллоидов и коллоидов в соотношении 3:1 с общим объемом в 300 % от величины кровопотери. Трансфузия компонентов крови в этой ситуации противопоказана. Введение кристаллоидных (0,9 % раствор натрия хлорида, дисоль, трисоль, ацесоль, лактосол, мафусол и др.) и коллоидных (на основе декстрана: полиглюкин, реополиглюкин, реоглюман; на основе пищевого желатина: желатиноль; на основе гидроксиэтилкрахмала: Волекам, НАЕ8-стерил, Инфукол ГЭК 6 % и 10 % раствор) кровезаменителей создает в организме феномен искусственной гемодилюции, обеспечивает стойкое восстановление макро- и микроциркулляции, немедленно улучшает гемодинамику. Благодаря уменьшению вязкости крови и восстановлению важнейших показателей кровообращения после инфузии коллоидных и кристаллоидных растворов даже в состоянии острейшей анемии оставшиеся в сосудистом русле эритроциты способны обеспечить перенос от легких к тканям достаточное количество кислорода. При своевременной и адекватной инфузионной терапии снижение концентрации гемоглобина до 50 г/л не представляет опасности для жизни больного. . Кровопотеря, достигающей 30-40% ОЦК (1500-2000 мл) и выше, наряду с вливанием кровезаменителей показано переливание эритроцитсодержащих сред (эритроцитарная масса, эритроцитарная взвесь, размороженные эритроциты, отмытые эритроциты) и свежезамороженной плазмы. Лечение такой кровопотери на первом этапе осуществляют инфузией коллоидных и кристаллоидных растворов до восстановления кровообращения за счет эффекта искусственной гемодилюции, после чего проводят терапию развившейся анемии, т.е. приступают ко второму этапу лечения. Общий объем перелитых инфузионных сред должен достигать не менее 300 % от величины кровопотери, при этом эритроцитсодержащие среды должны составлять до 20 %, а свежезамороженная плазма - до 30 % от перелитого объема. Следует отметить, что в истории современной трансфузиологии произошел серьезный качественный перелом, который зафиксирован в инструкции по переливанию крови и ее компонентов, утвержденный Минздравом РФ 03.12.98 г., где впервые указано, что "показаний к переливанию цельной крови нет". Старые представления о необходимости восполнения любой кровопотери равной по объему гематрансфузией, по правилу "капля за каплю", категорически отвергнуты, а на смену им утвердилась современная тактика инфузионно-трансфузионной терапии: принцип гемокомпонентной терапии (эритромасса, свежезамороженная плазма, концентрат тромбоцитов и т.д.). Тяжесть кровопотери Объем кровопотери Восполнение Легкая До 1000 Кристаллоиды 200-300% от величины кровопотери Средняя 1000-1500 Кристаллоиды и коллоиды в соотношении 3:1. Общий объем 300% от величины кровопотери Тяжелая Более 1000 Кристаллоиды и коллоиды в соотношении 3:1. Эритроцитарная масса. СЗП. Концентрат тромбоцитов. Общий объем 300% от величины кровопотери. . Единственное абсолютное показание к трансфузии донорских эритроцитов при острой кровопотери является необходимость коррекции избыточной гемоделлюции при появлении признаков гипоксии тканей. . Трансфузия донорских эритроцитов применяется лишь на втором этапе лечения острой кровопотери. Когда дефицит ОЦК устранен, это обеспечивает перелитым донорским эритроцитам оптимальные условия для транспорта кислорода к тканям в условиях улучшенной микроциркулляции. Именно поэтому при лечении острой кровопотери объемом до 30 % ОЦК нет никакой необходимости использовать компоненты донорской крови. Нельзя в течение суток в вену вводить более 1000 мл декстранов -- угроза "декстранового ожога почки". Пациентам с язвенным дуоденальным кровотечением при средней степени кровопотери по А.И. Горбашко необходимо проводить как можно более раннее переливание свежезамороженной плазмы. Критическими уровнями показателей крови, при которых показана гемотрансфузия при объеме кровопотери 30-40 % ОЦК в настоящее время считаются следующие: гемоглобин - 65-70 г/л, гематокрит -25-28 %. . Переливание эритромассы показано при снижении гемоглобина ниже 90 г/л, эритроцитов -- меньше 3;1012/л: . у лиц с сопутствующей сердечной и легочной патологией, следует поддерживать уровень Нв = 100г/л, Нt=30%. . при не остановленном продолжающемся кровотечении Свежезамороженная плазма служит источником недостающих факторов свертывания крови, выбывших при кровопотере и потребленных при быстром и значительном образовании тромбов. Дефицит тромбоцитов и плазменных факторов свертывания крови может привести к синдрому ДВС. Поэтому при кровопотере в объеме, превышающем 40 % ОЦК, следует назначать переливание плазмы, а при глубокой тромбоцитопении (менее 100 х 10 9/л) - переливание концентрата тромбоцитов. Показания к переливанию альбумина -- уровень общего белка менее 50 г/л Критериями восстановления ОЦК служат симптомы, указывающие на уменьшение степени гиповолемии: повышение артериального давления, уменьшение числа сердечных сокращений, увеличение пульсового давления, потепление и порозовение кожных покровов. Если возможно излечение пострадавшего без гемотрансфузии, то она не должна выполняться. При переливании объема крови 25% ОЦК угроза развития синдрома массивных трансфузий. Важными показателями адекватности проводимой терапии служат почасовой диурез и центральное венозное давление (ЦВД). ЦВД ниже 3-5 см водного столба свидетельствует о гиповолемии. До тех пор, пока ЦВД не достигнет 10-12 см водного столба, а почасовой диурез -- 30 мл в час (более 0,5 мл/кг массы тела в час), больному следует проводить инфузионно-трансфузионную терапию. ЦВД выше 15 см водного столба при отсутствии выраженной "централизации" кровообращения указывает на неспособность сердца справиться с притекающим объемом жидкостей. В этом случае необходимо снизить темп введения инфузионных препаратов и назначить средства, оказывающие инотропное действие и стимулирующие сердечную мышцу. Принципиально важным считается в лечении больных с острой кровопотерей при ЯГДК -- поддержание круглосуточно рН желудочного содержимого равного 5,0 -- 6,0, путем в/в введения фамотидина первые 3 суток, с переходом на таблетированные формы. Реинфузия крови -- основное показание острая кровопотеря более 20% ОЦК. Меньший объем безопаснее восполнять кровезаменителями. Опасность: . Риск острой почечной и печеночной недостаточности, характерно для гемолизированной крови. Значительный гемолиз развивается через 16 часов пребывания крови в серозных полостях. . Риск ДВС, связанный с попаданием в кровь тромбопластина из разрушенных эритроцитов. . РДС-синдром или синдром острого повреждения легкого из-за попадания в кровь большого количество микросгустков. Схема консервативного лечения I. Локальная гипотермия. Употребление внутрь глотками кусочков льда в сочетании с питьем через каждые 15-20 мин. 1% раствора эпсилонаминокапроновой кислоты в количестве 100-150 мл, 200 г. тромбина растворенного в стакане холодной воды, иногда с дополнительным введением в желудок через зонд 0,1% раствора азотнокислого серебра или раствора капрофера, разведенного в 8 раз. II. Инфузионно-трансфузионная терапия: -- Sol. NaCl 0,9% -- 400,0 ml -- Sol. Ringeri -- 400,0 ml -- Sol. Glucosi 10% -- 800,0 ml -- Insulini 12 ED -- Sol. KCl 4% -- 20,0 ml -- Свежезамороженная плазма одногрупная -- 300 ml -- Sol. Acidi ascorbinici 5% -- 3,0 ml -- Эритромасса (переливается при 3 степени острой кровопотери и также при 2 степени острой кровопотери с продолжающимся кровотечением или при нестабильном гемостазе с высоким риском рецидива кровотечения). -- гастроцепин по 10 мг 4 раза в сутки или H2-блокаторы ( циметидин по 200 мг 6 раз в сутки, фамотидин по 20 мг 3 раза) или блокаторы протонного насоса (лосек 40 мг/сут.) в первые сутки (с последующим переходом на таблетированные препараты после эндоскопического контроля). III. Гемостатическая терапия: -- Sol. Etamsylati (Dicynoni) 12,5% -- 4,0 ml в/в (критерий отмены -- переход из нестабильного гемостаза в стабильный). -- Sol. Acidi aminocapronici 5% -- 200,0 ml -- Sol. CaCl2 10% -- 10,0 ml или 1% -- 200 ml -- Sol. Vikasoli 1% -- 1,0 ml; в/м по 1,0 ml 1-2 раза в сутки в течение 3-4 суток не более (назначение в большей дозировке или более продолжительное время нецелесообразно). IV. Антихеликобактерная терапия Известно, что остановка язвенного кровотечения самостоятельно либо под действием лечебных мероприятий происходит у 85-95% больных. Применение системной гемостатической терапии, эффективных антисекреторных средств, широкое внедрение в клиническую практику методов эндоскопического гемостаза и активно популяризируемая в последнее время эрадикация H.pylori позволяют большинству терапевтов и многим хирургам надеяться на исключительно консервативный вариант гемостаза и передачу данной категории больных на лечение в терапевтические клиники. Однако, второй общеизвестный факт, а именно возникновение рецидива язвенного кровотечения у 12-35% больных при дуоденальной и более чем у 40% больных при желудочной язве, делает такие надежды, по крайней мере, сегодня, весьма призрачными. Решающее значение в профилактике рецидива кровотечения придается проведению консервативной гемостатической и противоязвенной терапии с учетом обсемененности слизистой оболочки желудка с H.pylori. По результатам наших исследований, что согласуется с данными литературы, ранняя эрадикация H.pylori у больных с язвенным кровотечением предупреждает развитие повторных кровотечений у всех без исключения больных, в то время как у больных, не получавших антихеликобактерной терапии, рецидивы язвенных кровотечений возникают в 30% и более случаев. Таким образом, одним из ведущих принципов современной патогенетической стратегии консервативного лечения больных с кровотечениями из язв желудка и двенадцатиперстной кишки следует считать эрадикационную терапию H.pylori-инфекции. Язвенная болезнь, осложненная кровотечением, является абсолютным показанием для антихеликобактерной терапии после успешного медикаментозного гемостаза. Патогенетически обоснованное лечение язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки, осложненной кровотечением, с применением антикислотосекреторных и адекватных противохеликобактерных средств в случае успешной эрадикации H.pylori-инфекции ведет к быстрому рубцеванию язвы через 8-14 суток. Отсутствие эрадикации H.pylori-инфекции замедляет темп рубцевания и задерживает эпителизацию дефекта в среднем на 7-10 дней. Нами установлено, что чем раньше проводится эрадикационная терапия, тем меньше число рецидивов. Исходя из этого, через 12-24 часов после остановки кровотечения необходимо провести контрольную ФЭГДС с целью выявления показания для возможности назначения лекарственных препаратов per os. Показанием для чего является наложение фибрина в дне язвенного дефекта (Forrest III). В настоящее время для эрадикационной терапии используют трех- или четырехкомпонентную (квадротерапия) схему, удовлетворяющую следующим требованиям: 1) уничтожение H.pylori не менее чем в 80% случаев; 2) возникновение побочных эффектов менее чем в 5% случаев; продолжительность курса лечения не более 7-14 дней. Решением Маастрихтской согласительной конференции Европейской группы по изучению пилорического хеликобактера (2005) для эрадикационной терапии было рекомендовано схемы 1-й линии, каждая из которых обязательно включает в себя назначение одного из блокаторов протонного насоса в стандартных дозах 2 раза в день. Схемы антихеликобактерной терапии: блокаторы протонного + амоксициллин + кларитромицин насоса 20 мг 2 раза в день 1000 мг 2 раза 500 мг 2 раза (париет, омепразол) блокаторы протонного + метронидазол + кларитромицин насоса 20 мг 2 раза в день 500 мг 2 раза 500 мг 2 раза (париет, омепразол) Рекомендованная продолжительность эрадикационной терапии при использовании каждой из схем составляет 14 дней. При неэффективности применения схем 1-й линии рекомендуется схема эрадикационной терапии 2-й линии, курс квадротерапии: Схема квадротерапии 2-й линии Блокаторы протонного + препарат + тетрациклин + метронидазол насоса 20 мг 2 раза висмута 500 мг 4 раза 500 мг 3 раза (париет, омепразол) ( де-нол) 120 мг 4 раза Рекомендованная продолжительность курса квадротерапии составляет 7-10 дней. В случае отсутствия эффекта при проведении второго курса последующая тактика лечения решается индивидуально в каждом конкретном случаев. Недостатки существующих схем эрадикационной терапии: -- используются громоздкие многокомпонентные схемы, включающие три-четыре лекарственных препарата, два из которых являются сильными антибиотиками, имеющие побочные действия на кишечную флору; -- длительное применение антибиотиков проводит к резистентности и возникновению новых более устойчивых штаммов H.pylori; -- применяемые препараты дорогостоящие, вследствие чего не все категории больных могут позволить себе данные схемы, что часто является причиной неэффективности медикаментозного лечения. Очевидно, что существует объективная необходимость в разработке новых вариантов медикаментозного лечения больных, страдающих язвенной болезнью, особенно с ОГДЯК, ассоциированных с H.pylori. Установлено, что антигены H.pylori обладают низкой иммуногенностью, что существенно ограничивает интенсивность развивающихся иммунных реакций к ним. В конечном итоге, это негативно сказывается на возможности самоочищения слизистой оболочки желудка и двенадцатиперстной кишки и процессах ее регенерации. В этом плане представляет интерес изучить эффективность лекарственных препаратов, проявляющих как регенераторное, так и иммуномодулирующее действие у пациентов с язвенными гастродуоденитами с перспективой профилактики желудочно-кишечных кровотечений. К группе подобных препаратов относится пиримидиновое производное ксимедон, синтезированный в Институте органической и физической химии им. А.Е.Арбузова КНЦ РАН. У ксимедона выявлены различные свойства: антистрессорное и мембраностабилизирующее, ангиопротекторное, регенераторное, противовирусное, антимутагенное, бактерицидное и бактериостатическое, иммуностимулирующее и радиопротекторное. Нами было установлено антихеликобактерное действие ксимедона. Учитывая, что эрадикационная терапия должна быть направлена не только на уничтожение возбудителя, но и на заживление язвы и купирование связанных с ней симптомов, нами разработан новый вариант противоязвенной терапии, включающий только два препарата, успешно апробирован и подтвержден микробиологическими, морфологическими и эндоскопическими исследованиями (Патент РФ 2250767, 2005). омепразол + ксимедон 20 мг 2 раза 500 мг 2 раза Рекомендуемый курс -- 12 дней. Частота эрадикации при этом превышает 90%, отмечается положительный клинический эффект с эндоскопическими и морфологическими признаками заживления язвы. Идеальной эрадикационной терапией можно считать терапию, отвечающую следующим требованиям: . Постоянно высокий уровень эрадикации H.pylori . Простой режим приема (удобство) . Низкая частота побочных эффектов . Экономичность . Минимальное влияние резистентных штаммов на частоту эрадикации . Эффективное воздействие на язвенный процесс. Учитывая, что предложенный вариант противоязвенной терапии соответствует всем вышеперечисленным требованиям, мы рекомендуем применять данную двухкомпонентную схему в лечении больных с ОГДЯК. При использовании этой методики резко уменьшается число рецидивов кровотечений, улучшается результаты лечения, снижается летальность. Современные подходы к лечению острых кровотечений из ВОПТ сочетают в себе активный характер диагностических и лечебных мероприятий с дифференцированным определением показаний к неотложной операции. Опыт показывает, что самыми важными критериями, определяющими успех лечения этих больных, является объем перенесенной кровопотери и характер заболевания, обусловившего кровотечение. Нетрудно себе представить большое разнообразие клинических вариантов в этой группе больных, нередко пожилого возраста и с сопутствующими заболеваниями, что практически делает невозможным обсуждение какой-либо единой всеобъемлющей лечебной тактики. Фармакотерапия кровотечений. Для лечения острых кровотечений из ВОПТ используется несколько основных групп фармпрепаратов. . Антифибринолитические препараты (аминокапроновая и транексамовая кислоты), а также средства, нормализующие коагулирующие свойства крови (фибриноген, нативная плазма, тромбоцитарная масса), назначаются с гемостатической целью при всех видах кровотечений (с учетом вышеизложенных показаний). . Антисекреторные препараты имеют особое значение в лечении кровотечений из ВОПТ, особенно язвенной этиологии. Внедрение в клиническую практику антагонистов Н2-гистаминовых рецепторов, а несколько позже - ингибиторов Н+~ К+ - АТФазы (протоновой помпы), обладающих мощным антисекреторным эффектом, дает возможность создать оптимальные интрагастральные условия для предотвращения рецидива кровотечения и заживления язвы, позволяет отодвинуть операцию на этап плановой хирургии либо вообще отказаться от нее. Особые надежды возлагаются на применение парентеральных форм ингибиторов протонной помпы, о чем свидетельствуют появившиеся рандомизированные исследования. . Антигеликобактерные препараты, как средства, ускоряющие регенеративные процессы, антациды и препараты, обладающие цитопротективным действием (синтетические аналоги простагландинов) назначаются в качестве патогенетически обоснованных средств для скорейшего заживления язвенных и эрозивных поражений, послуживших источником кровотечения.Синтетический аналог человеческого гормона роста соматостатина - сандостатин (октреотид), в ряду своих многочисленных гуморальных воздействий способен достоверно снижать органный кровоток в брюшной полости, что позволяет рекомендовать его к применению практически при всех видах желудочно-кишечных кровотечений. Особенно этот ценный эффект оказался полезен в лечении острых кровотечений из варикозно расширенных вен пищевода и желудка. Однако в литературе отсутствуют убедительные рандомизированные исследования на эту тему.При кровотечении из варикозно расширенных вен пищевода и желудка, параллельно с эндоскопическим либо баллонным гемостазом, применяются вазоконстрикторы (вазопрессин, терлипрессин). Последние приводят к избирательному спазму артериальных капилляров чревных сосудов и уменьшению притока крови в портальную систему. Кроме того, при портальной гипертензии используются нитроглицерин и бета-блокаторы - препараты, оказывающие воздействие на спланхнический и, в частности, портальный кровоток. . Питание больных с гастродуоденальными кровотечениями является составной частью консервативной терапии. Его можно и нужно, особенно у реанимационных больных, осуществлять, начиная с первых суток от поступления, непосредственно в тощую кишку через тонкий назоеюнальный зонд, создав при этом функциональный покой желудку на 2-3 дня. На 3-4-е сутки, после того, как получены клинико-эндоскопические доказательства надёжной остановки кровотечения, назначается диета Мейленграхта: частое, дробное питание; полноценная по своему составу, механически щадящая диета, богатая молочными продуктами и витаминами. К абсолютным критериям рецидива язвы относили: a) размеры язв более 1,5 см; b) анемию НВ80 г/л при острой кровопотере в сроки от начала кровотечения первые трое суток; c) агрессивное течение заболевания; d) локализацию язвы в желудке. Алгоритм действий должен быть следующим: . Определение группы крови и резус принадлежности . Фиброгастродуоденоскопия для определения источника кровотечения и составления эндоскопического прогноза. . При активном кровотечении из язвы произвести эндоскопический гемостаз . Ввести назогастральный зонд для декомпрессии желудка и контроля надежности гемостаза . Ввести катетер в мочевой пузырь для учета почасового диуреза . Катетеризировать центральную вену для измерения ЦВД и проведения длительной инфузионной терапии . Произвести общий анализ мочи, крови и определит гематокрит. . Назначается строгий постельный режим. . Пузырь со льдом на эпигастральную область на 2 часа . При устойчивом гемостазе назначается диета Мейленграхта, при продолжающемся кровотечении или неустойчивом гемостазе -- голод . Назначается гемостатическая терапия: во внутрь мелкими глотками очень холодную (4С) аминокапроновую кислоту 5% раствор. Внутривенно -- 2 мл 1% раствора викасола, 5% раствор -аминокапроновой кислоты, диценона раствор, сухую и нативную плазму, комплекс витаминов группы В, аскорбиновую кислоту. При легкой степени кровотечения этих мероприятий обычно бывает достаточно для достижения гемостаза. В тех же случаях когда имеется кровотечение средней тяжести, то к описанным мероприятиям рекомендуем добавить переливание цельной крови или эритроцитарной массы в количестве не менее 500 мл. При тяжелой степени кровотечения необходимо стремиться к наиболее полному восстановлению ОЦК не только с помощью массивных переливаний крови, тромбоцитарной взвеси, но и внутривенным введением адекватного количества коллоидов и кристаллоидов в соотношении 1:3. . Совершенно необходимо всем больным, не зависимо от степени тяжести кровотечения, назначать противоязвенное лечение, состоящее из антацидных препаратов, Н 2 -блокаторов гистаминовых рецепторов, желательно для внутривенного введения и медикаментов, предназначенных для улучшения регенерации и реологических свойств крови. . Больным с активным кровотечением в момент ФГДС производится локальный гемостаз, а при возможности и обкалывание язвы из 4-6 точек Ронколейкином через биопсийный канал эндоскопа. Хирургическая тактика В настоящее время при выборе тактики лечения больных с ОГДЯК, прежде всего, необходимо учитывать клинико-эндоскопические критерии устойчивости гемостаза и степень кровопотери, а также возможности эндоскопической службы в выполнении эндоскопического гемостаза. Для пациентов с признаками нестабильного гемостаза и с большой степенью кровопотери риск раннего повторного кровотечения составляет 70-85%. При этом, почти у 70% больных ранний рецидив кровотечения наступает в течение ближайших 12-48 часов. Все это должно учитываться при определении сроков оперативного лечения. Исходя из вышесказанного, выделяют экстренную и срочную операции при ОГДЯК (Панцырев Ю.М. и др., 2003): I. Экстренным оперативным вмешательствам подлежат больные с продолжающимся кровотечением (Forrest-I-A, Forrest-I-В), для которых консервативные мероприятия, включая эндоскопические методы, оказались неэффективными, а также больные с рецидивом кровотечения в стационаре. II. Срочные оперативные вмешательства показаны при клинически неустойчивом гемостазе и при наличии признаков высокого риска повторного кровотечения, остановка которого консервативными и эндоскопическими способами была недостаточно надежной (Forrest-II-A и Forrest-II-B). Больным этой группы хирургическое вмешательство, как правило, производится в течение 12-24 ч от поступления -- времени, необходимого для подготовки больного к операции. Выполнение срочных операций у больных с высокой вероятностью рецидива язвенного дуоденального кровотечения привело к снижению послеоперационной летальности на 13,8%. При этом понятие "тяжесть состояния пациента" с ненадежным гемостазом и высоким риском развития рецидива язвенного дуоденального кровотечения не может служить причиной отказа от выполнения оперативного вмешательства в срочном порядке. Основной причиной летальных исходов при лечении больных с остановившимися язвенными дуоденальными кровотечениями является рецидив кровотечения. Риск рецидива кровотечения. Рецидивом кровотечения из дуоденальной язвы следует считать такое кровотечение, которое развилось до начала эпителизации язвенного дефекта. Выявленный у пациента с остановившимся кровотечением при фиброгастродуоденоскопическом исследовании крупный рыхлый тромб, заполняющий луковицу двенадцатиперстной кишки, препятствующий осмотру стенок кишки, является признаком абсолютного показания к срочной операции, так как прогностичность вероятности рецидива язвенного дуоденального кровотечения при этом составляет 100%. При прогнозировании возможного рецидива язвенного дуоденального кровотечения следует проводить многофакторный анализ по таким показателям, как размер язвы, локализация язвы, степени кровопотери, характеристика дна язвы и пол пациента в виду высокой прогностической значимости этих параметров. Прогностичность возможного рецидива кровотечения при таком подходе достигает 85,2%. Снижение количества тромбоцитов крови менее 120 . 109/л у больного при остановившемся кровотечении из язвы двенадцатиперстной кишки диаметром 1,0 см и более следует расценивать как угрозу возможного рецидива кровотечения с прогностичностью 83%, а значит, такого пациента следует оперировать в срочном порядке. У больных со средней степенью кровопотери по А.И. Горбашко раннее переливание свежезамороженной плазмы приводит к статистически достоверному снижению количества рецидивов язвенного дуоденального кровотечения на 11,2%. Принятие тактического решения у больного с остановившимся язвенным дуоденальным кровотечением должно быть комплексным и последовательным. В комплекс обязательных мероприятий должен содержать эндоскопическую характеристику источника кровотечения, оценку количества тромбоцитов крови при поступлении, степень тяжести кровопотери и пол пациента. Значимость факторов риска рецидива язвенного дуоденального кровотечения Критерии оценки. . Тяжелая степень тяжести кровопотери + 5 баллов . Язва задней стенки двенадцатиперстной кишки + 4 балла . Размер язвы 1,0 см и более + 3 балла . Рыхлый тромб в дне язвы + 2 балла . Средняя степень тяжести кровопотери + 1 балл . Размер язвы 0,6 -- 0,9 см - 1 балл . Женский пол - 1 балл . Язва передней стенки двенадцатиперстной кишки - 3 балла . Размер язвы не более 0,5 см - 5 баллов . Фибрин в дне язвы - 6 баллов . Легкая степень тяжести кровопотери - 10 баллов Таким образом, сумма баллов всех "неблагоприятных" признаков в плане развития рецидива кровотечения может достигать +14. Этот показатель и был принят за "абсолютную" вероятность развития рецидива кровотечения. Сумма баллов по признакам, которые указывают на малую вероятность развития рецидива кровотечения составила -25 баллов. В зависимости от суммы полученных баллов мы условно разделили пациентов на подгруппы. . Подгруппа 1 - +11 и более баллов - вероятность рецидива кровотечения высокая. При этом считали, что такому больному показана срочная операция. . Подгруппа 2 - от 0 до +10 баллов - вероятность рецидива кровотечения сомнительная. Считали, что такому больному было показано прогнозирование возможности рецидива кровотечения с использованием других способов прогнозирования, если кровотечение не продолжалось. . Подгруппа 3 - менее 0 баллов - вероятность рецидива кровотечения практически отсутствует. Этим больным считали необходимым проводить только консервативное лечение. По данным некоторых авторов, кроме экстренных и срочных оперативных вмешательств выделяют неотложные операции, которые выполняются у больных, находящихся в состоянии относительной компенсации с продолжающимся кровотечением или при рецидивах кровотечения в сроки до двух часов, необходимых для предоперационной подготовки (Сиразиев И.Ш., 2003). Критерии прогноза рецидива по Гельфанду И.М., Гринбергу А.А., Извекову М.Л., Лахтину В.П. (1983): Абсолютные: . Гигантские более 20 мм язвы. . НВ менее 50 г/л. Относительные критерии угрозы рецидива: Показатели: Относительные критерии угрозы рецидива Баллы 1.Клиническая характеристика кровотечений . Высокая интенсивность кровотечения или . Коллапс в анамнезе 1 2.Эндоскопическмие критерии гемостаза . Любое кровотечение остановленное эндоскопически или . Тромбированные сосуды на дне язвы или . Язва прикрытая сгустком 1 3. Эндоскопическая характеристика язвы . Глубокая язва 1,3см желудок или 0,8 см ДПК 1 Если сумма балов 2-3, то риск кровотечения высок. Срок применения прогноза 10 дней от начала кровотечения. Нельзя применять к острым язвам. К неблагоприятным прогностическим факторам при желудочно-кишечном кровотечении относятся: * возраст больного старше 60 лет; * наличие двух и более сопутствующих заболеваний; * массивная кровопотеря (больше 2 л); * шок при поступлении; * рецидив кровотечения в течение 72 ч. Шкала Bladhford -- более высокий показатель соответствует более высокому риску! При поступлении Баллы Систолическое АД: . 100 -- 109 мм.рт.ст. . 90 -- 99 мм. рт. ст. . менее 90 мм.рт.ст. 1 2 3 Мочевина крови: . 6,5 -- 7,9 ммоль/л . 8,0 -- 9,9 . 10,0 - 24,9 . более 25 ммоль/л 2 3 4 6 Гемоглобин у мужчин . 120 -- 129 г/л . 110 -- 119 г\л . менее 100 г/л 1 3 6 Гемоглобин у женщин . 110 -- 119 г\л . менее 100 г/л 1 6 Другие показатели: . Пульс 100 и более . Мелена . Потеря сознания . Печеночная дисфункция . Сердечная недостаточность 1 1 2 2 2 Шкала Rockall Оценка при поступлении баллы Возраст: . Меннее 60 лет . 60-70 лет . Более 70 0 1 2 Гемодинамика: . ЧСС более 100 . Систолическое Ад менее 100 1 2 Сопутствующие заболевания: . ИБС, Сердечная недостаточность, другие тяжелые заболевания . Печеночная, почечная недостаточность, метастатический рак 2 3 Эндоскопическая картина: . Язвы нет, Меллори-Вейса . Язва, эрозии, эзофагит . Рак верхней части ЖКТ 0 1 2 Эндоскопические признаки недавнего кровотечения: . Язва с чистым дном , плоское пигментированное пятно . Кровь в верхней части ЖКТ, активное кровотечение, Видимый сосуд. Сгусток. 0 2 Сумма балов от 0 до 11. Шкала подсчета для выявления высокого риска рецидива кровотечения при нестабильном гемостазе по А.А. Сопуеву.. При помощи этой шкалы подсчета определяются больные, которым показано срочное оперативное лечение. На основании признаков определяется вероятный процент рецидива (%): А. Клинические признаки: 1. Коллапс в анамнезе -- 35,3%. 2. Когда кровавая рвота и (или) мелена за сутки была 2 и более раз -- 16,6%. Б. Лабораторные признаки: 1. Если Hb, Эr в первые 48 часов от начала клиники кровотечения стали: Hb менее 100 г\л, Эr менее 2,5 то процент рецидива -- 16%. В. Эндоскопические признаки: Размер диаметра язвенного дефекта: а) для 12п.к. более 1,0 см -- 31,4% б) для желудка: если от 1,0 до 2,0 см -- 12,7% в) для желудка: если более 2,0 см -- 50% Локализация язв: а) 12п.к. задняя стенка -- 26,3% б) желудка: в/3, или на задней стенке, или вдоль большой или малой кривизны -- 33% При первичной ФГДС: а) признаки нестабильного гемостаза -- 12,9% б) признаки продолжающегося кровотечения, но остановлено эндоскопически -- 26,8% . Определить процент рецидива можно суммируя вышеперечисленные проценты (%) по каждому признаку, . если сумма более 50% - то риск рецидива высокий, . если сумма более 80% - то риск рецидива достоверный. . при риске рецидива более 50% - больному предлагать оперативное лечение в срочном порядке, но если больной категорически отказывается, это должно быть занесено в историю болезни. Критерии риска рецидива язвенного кровотечения А.М Машкин, С.А. Муравьев, А.А. Хойрыш, А.В. Ефанов ( 2004). Расчет риска рецидива кровотечения производился путем суммирования выявленных признаков. . При сумме баллов 0 - 1 риск считался незначительным, . при 2 - 4 баллах - высоким, . при сумме в 5 - 7 баллов риск рецидива оценивался как абсолютный, и такие пациенты подлежали обязательному оперативному лечению в экстренном порядке. По данным М.М. Винокурова, М. А. Капитоновой (2006). Шкала прогнозирования риска рецидива язвенного кровотечения п/п Признаки Баллы 1. Возраст больного от 15 до 30 от 31 до 60 лет от 61 и старше 5 10 15 2. Наличие в анамнезе рвоты "кофейной гущей" или мелены меньше 2 раз в день Наличие в анамнезе рвоты "кофейной гущей" или мелены больше 2 раз в день 5 10 3. Нв менее 100 г/л, Эр менее 2,5 млн. 5 4. АД 80/40 мм рт. ст. и ниже, PS выше 100 уд./мин 10 5. Локализация язвы задняя стенка ДПК малая кривизна желудка задняя стенка желудка 10 15 20 6. Размеры язвы желудка до 2 см желудка более 2 см ДПК более 1,5 см 10 20 20 7. Эндоскопическая картина F2-С F2- В F2-А F1-В 5 10 15 20 Путем суммирования вышеперечисленных баллов по всем диагностическим признакам определяется степень риска кровотечения для каждого больного индивидуально. I степень риска кровотечения (от 10 до 40 баллов) -- язва без признаков кровотечения. Показано консервативное лечение, включающее противоязвенную, гемостатическую, инфузионную и антибактериальную терапии. II степень риска кровотечения (от 41 до 65 баллов) -- состоявшееся кровотечение без риска рецидива кровотечения. Показан эндоскопический гемостаз и консервативное лечение. Эндоскопический гемостаз можно разделить на следующие группы: орошение гемостатическими препаратами, обкалывание язвы сосудосуживающими и гемостатическими препаратами, диатермокоагуляция (моно и биполярная), аргоноплазменная коагуляция. Консервативное лечение включает в себя восполнение объема циркулирующей крови (ОЦК), инфузионно-трансфузионной терапии, назначение противоязвенных препаратов, гемостатиков, антибиотиков для воздействия на Helicobacter pylori. III степень риска кровотечения (от 66 и баллов) -- состоявшееся кровотечение с высоким риском рецидива кровотечения. Показаны временный эндоскопический гемостаз и предоперационная подготовка с целью восполнения кровопотери, компенсации волемических и гипоксических расстройств, которые обеспечивают полноценную подготовку больного к хирургическому вмешательству. Рекомендуется срочная операция после подготовки больного через 6-24 часов. Продолжающееся кровотечение F1-А -- профузное кровотечение, требующее экстренной операции по жизненным показаниям с целью остановки кровотечения. Экстренная операция выполняется в течение 1-4 часов от момента поступления или возникновения рецидива, в случаях: профузного кровотечения и невозможности произвести эндоскопический гемостаз; рецидива кровотечения в стационаре при неэффективном эндоскопическом гемостазе. Таким образом, хирургическая тактика, при кровоточащей гастродуоденальной язве зависит от степени тяжести кровотечения, которая определяется по шкале прогнозирования рецидива кровотечения. Степени риска кровотечения из гастродуоденальной язвы Тяжесть кровотечения Количество баллов Хирургическая тактика I 10-40 Консервативное лечение II 41-65 Окончательный эндоскопический гемостаз + консервативное лечение III 66 и Временный эндоскопический гемостаз + срочное оперативное вмешательство через 6-24 часов Продолжающееся кровотечение F1-А Экстренное оперативное вмешательство в течение 1-4 часов Шкала прогнозирования тяжести течения заболевания SAPS больных с язвенным гастродуоденальным кровотечением Категории тяжести Сумма баллов по шкале SAPS Категория Легкая 0-6 I Средняя 7-11 II Тяжелая "12 III Прогностические значения шкалы SAPS оцениваются по сумме набранных баллов и делятся на следующие три категории (табл. 12): ; от 0 до 6 баллов -- I категория с прогнозируемой летальностью менее 15%; ; от 7-11 баллов -- II категория с прогнозируемой летальностью менее 30%; ; при баллах "12 -- III категория с прогнозируемой летальностью выше 30% Прогнозируемая летальность по шкале SAPS (1984) Категории тяжести Сумма баллов по шкале SAPS Прогнозируемая летальность Легкая (I) 0-6 Менее 15% Средняя (II) 7-11 Менее 30% Тяжелая (III) "12 Выше 30% Таким образом, при увеличении значения SAPS увеличивается вероятность неблагоприятного исхода заболевания. При тяжести состояния больного более 12 баллов летальность достигает выше 30%. Согласно данным прогнозируемой летальности, для каждой категории тяжести физиологического состояния выбор объёма и вида оперативного вмешательства определился следующим образом: I -- показано радикальное оперативное лечение ; резекция 1/3 или 2/3 желудка; II -- показаны операции в объёме иссечения язвы; III -- показана щадящая операция -- прошивание сосуда в язве или ушивание язвы, направленная на спасение жизни. В соответствие со степенью риска кровотечения определялется дальнейшая хирургическая тактика. По шкале прогнозирования риска рецидива кровотечения больные отнесены к той или иной степени кровотечения. К группам высокого эндоскопического риска рецидива кровотечения Джитава И. Г., Кан В. И., Силуянов С.В., Смирнова Г.О. ( 2009) . относили: пациентов с активным кровотечением из язвы на момент первичной эндоскопии и успешным эндоскопическим гемостазом (F Ia, F Ib); . пациентов с состоявшимся кровотечением при наличии сгустка крови, прикрывающего язву, или мелкого тромбированного сосуда в язве на момент первичной эндоскопии (F IIa, F IIb) . Клинически выделяют так же абсолютные и относительные критерии высокого риска. К абсолютным критериям относят: a) размеры язв более 1,5 см; b) анемию НВ80 г/л при острой кровопотере в сроки от начала кровотечения первые трое суток; c) агрессивное течение заболевания; d) локализацию язвы в желудке. Подозрение на язвенное гастродуоденальное кровотечение ; Диагностика (осмотр больного, физикальные и лабораторные исследования, ФГДС) ;;;;;; ; ; ; ;;;;;;;;;; ; ; Подсчет диагностических признаков кровотечения ; ; ; ; ; I cтепень кровотечения II степень кровотечения III степень кровотечения Продолжающееся кровотечение F-1А Консервативное лечение Окончательный эндоскопический гемостаз + консервативное лечение Временный эндоскопический гемостаз + срочная операция в течение 6-24 часов Экстренная операция в течение 1-4 часов ;;;;;;;;;;; SAPS ;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; I категория тяжести II категория тяжести III категория тяжести Резекция 1/3 желудка, резекция 2/3 желудка Иссечение язвы с пилоропластикой, иссечение язвы желудка, антрумрезекция Прошивание сосудов в язве, ушивание язвы, иссечение язвы с пилоропластикой Лечебно-диагностический алгоритм при ОГДЯКС.В. Доброквашин, Р.Р. Якупов (2002). Система балльной оценки риска рецидива Ю.М. Панцырев, Е.Д. Федоров, А.И. Михалев, С.Ю. Орлов, П.Л. Чернякевич, М.Е. Тимофеев, А.Л. Матросов, Р.В. Плахов (2001). Показатели Баллы 0 1 2 3 Возраст 60 лет 60-79 лет ; 80 лет Возраст 1 2 3 4 5 Шок "Шока нет", систолическое АД;100, пульс100 "Тахикардия", систолическое АД;100, пульс;100 "Гипотензия", систолическое АД100 Сопутствующие заболевания Отсутствие "серьезных" сопутствующих заболеваний Недостаточность кровообращения; ИБС; другие "серьезные" заболевания Почечная, печеночная недостаточность, диссеминированный рак Диагноз Синдром Меллори-Вейсса, отсутствие поражений ЖКТ и стигм кровотечения Все другие диагнозы Злокачественная опухоль верхних отделов пищеварительного тракта (ВОПТ) Стигмы кровотечения Нет или темное пятно Кровь в ВОПТ, фиксированный сгусток, видимый сосуд или струйное кровотечение Максимальная сумма баллов до установления диагноза = 7. Максимальная сумма баллов после установления диагноза = 11. КЛИНИКО-ЭНДОСКОПИЧЕСКИЕ КРИТЕРИИ ВЫСОКОГО РИСКА РЕЦИДИВА ГАСТРОДУОДЕНАЛЬНОГО КРОВОТЕЧЕНИЯ КЛИНИЧЕСКИЕ И ЛАБОРАТОРНЫЕ . Клинические признаки геморрагического шока. . Обильная рвота кровью и/или массивная мелена. . Дефицит глобулярного объёма, соответствующий тяжёлой степени кровопотери ЭНДОСКОПИЧЕСКИЕ . Продолжающееся артериальное кровотечение в момент исследования. . Крупные тромбированные сосуды в язвенном кратере. . Язвенный дефект большого диаметра и глубины. . Локализация язвы в проекции крупных сосудов. Способ прогнозирования риска рецидива кровотечения из хронических гастродуоденальных язв Белобородов В.А., Антонов В.Н. (2005), включающий проведение клинического и эндоскопического исследований пациента с определением и балльной оценкой факторов риска и подсчетом суммы баллов, при этом, если сумма баллов равна или больше 0, прогнозируют риск рецидива кровотечения, а если сумма баллов меньше 0 - отсутствие риска рецидива, отличающийся тем, что в качестве факторов риска при их балльной оценке определяют: 1) пол . мужской (+1 балл), . женский (-2 балла), 2) возраст . 15-20 лет (-3 балла) . 21-30 лет (-2 балла для хронической язвы двенадцатиперстной кишки (ХЯДПК) или -3 балла для хронической язвы желудка (ХЯЖ)), . 31-50 лет для ХЯДПК (-1 балл), . 31-50 лет (-1 балл для ХЯДПК или -3 балла для ХЯЖ), . 51-60 лет (+3 балла для ХЯДПК или +1 балл для ХЯЖ), . 61-70 (+2 балла для ХЯДПК или +3 балла для ХЯЖ), . 71 и более лет (-1 балл для ХЯДПК или +4 балла для ХЯЖ), 3) наличие заболевания печени (+3 балла для ХЯДПК или +5 баллов для ХЯЖ) и поджелудочной железы (+4 балла для ХЯДПК или +3 балла для ХЯЖ) их отсутствие (-1 балл), 4) гипертоническая болезнь . есть (+5 баллов для ХЯДПК или +6 баллов для ХЯЖ), . нет (-1 балл), 5) прием нестероидных противовоспалительных средств (НПВС), и/или антикоагулянтов, и/или антиагрегантов в течение последнего месяца: . да (+4 балла для ХЯДПК или +5 баллов для ХЯЖ), . нет (-1 балл), 6) длительность заболевания: . "немая" язва (+2 балла для ХЯДПК или +3 балла для ХЯЖ), . менее 1 года (-1 балл для ХЯДПК или -2 балла для ХЯЖ), . 1-5 лет (-3 балла для ХЯДПК или -2 балла для ХЯЖ), . более 5 лет (0 баллов), 7) частота обострений язвенной болезни: . дебют кровотечением (+3 балла для ХЯДПК или +2 балла для ХЯЖ), . менее 1 раза в год (-3 балла для ХЯДПК или -4 балла для ХЯЖ), . 1-2 раза в год (-2 балла для ХЯДПК или -4 балла для ХЯЖ), . более 2 раз в год (0 баллов для ХЯДПК или +1 балл для ХЯЖ), 8) время от начала кровотечения до поступления в клинику: . менее 5 часов (+4 балла), . от 5 до 12 часов (0 баллов для ХЯДПК или +3 балла для ХЯЖ), . от 12 до 24 часов (-1 балл для ХЯДПК или -3 балла для ХЯЖ), от 24 часов и более (-1 балл), 9) признаки геморрагического шока на догоспитальном этапе: . да (+4 балла для ХЯДПК или +3 балла для ХЯЖ), . нет (-1 балл), 10) характеристика болевого синдрома: . иррадиация в спину (+4 балла для ХЯДПК или +5 баллов для ХЯЖ), . в правое плечо (+2 балла), . в правое подреберье (+4 балла для ХЯДПК или +3 балла для ХЯЖ), . локальный болевой синдром без иррадиации (0 баллов), . нет болевого синдрома (-1 балл для ХЯДПК или -2 балла для ХЯЖ), 11) индекс Алговера: . 0,8 (-2 балла для ХЯДПК или -3 балла для ХЯЖ), . 0,9-1,2 (-1 балл для ХЯДПК или -2 балла для ХЯЖ), . 1,3 (+3 балла для ХЯДПК или +4 балла для ХЯЖ), 12) дефицит ОЦК: . 19% (-2 балла для ХЯДПК или -1 балл для ХЯЖ), . 20-29% (-1 балл), 30% (+3 балла для ХЯДПК или +2 балла для ХЯЖ), 13) содержание гемоглобина в крови (г%/л): . 101 (-5 баллов для ХЯДПК или -3 балла для ХЯЖ), . 100-76 (-1 балл для ХЯДПК или -2 балла для ХЯЖ), . 75-51 (+1 балл для ХЯДПК или 0 баллов для ХЯЖ), . 50 (+5 баллов), 14) гематокрит (0/0): . 0,40 (-3 балла для ХЯДПК или -4 балла для ХЯЖ), . 0,39-0,30 (-1 балл для ХЯДПК или -2 балла для ХЯЖ), . 0,29-0,21 (0 баллов для ХЯДПК или +1 балл для ХЯЖ), . 0,20 (+4 балла), 15) группа крови: . I (+2 балла для ХЯДПК или +3 балла для ХЯЖ), . II (-1 балл для ХЯДПК или 0 баллов для ХЯЖ), . III (-2 балла для ХЯДПК или -1 балл для ХЯЖ), . IV (0 баллов для ХЯДПК или -1 балл для ХЯЖ), 16) локализация язвенного дефекта при ХЯДПК: . латеральная стенка (-1 балл), . медиальная стенка (-4 балла), . задняя стенка (+2 балла), . передняя стенка (0 баллов), . постбульбарный отдел (0 баллов), при ХЯЖ: в кардии-субкардии: . передняя стенка (0 баллов), . задняя стенка (+2 балла), . малая кривизна (-4 балла), . большая кривизна (0 баллов); в углу и теле желудка: . передняя стенка (-2 балла), . задняя стенка (-2 балла), . малая кривизна (+1 балл), . большая кривизна (0 баллов); в пилороантральном отделе: . передняя стенка (-1 балл), . задняя стенка (0 баллов), . малая кривизна (-2 балла), . большая кривизна (0 баллов), 17) диаметр язвенного дефекта: . 0,9 см (-5 баллов), . 1,0-1,9 см (+4 балла для ХЯДПК или 0 баллов для ХЯЖ), . 2,0 см (+4 балла), 18) глубина язвенного дефекта: . 0,2 см (-3 балла для ХЯДПК или -5 баллов для ХЯЖ), . 0,3-0,5 см (+4 балла для ХЯДПК или +1 балл для ХЯЖ), . 0,6 см (+4 балла для ХЯДПК или +3 балла для ХЯЖ), 19) изменения в язвенном дне: . струйное кровотечение (+5 баллов для ХЯДПК или +8 баллов для ХЯЖ), . капиллярное кровотечение (+1 балл для ХЯДПК или +2 балла для ХЯЖ), . тромбированный сосуд (+2 балла), . фиксированный тромб в дне язвенного дефекта (+2 балла), . вкрапления гемосидерина (-7 баллов для ХЯДПК или -8 баллов для ХЯЖ), . покрытое фибрином дно язвенного дефекта (-9 баллов для ХЯДПК или -10 баллов для ХЯЖ). Показания к неотложному оперативному вмешательству. Кровотечения неязвенной природы, как уже подчёркивалось, довольно редко являются показанием к неотложной операции. Однако при неэффективности консервативного лечения, включая эндоскопические методы гемостаза, показано оперативное вмешательство, как последнее средство остановки кровотечения, будь то из острой язвы (гастротомия и прошивание источника кровотечения), из разрывов слизистой оболочки пищеводно-желудочного перехода (гастротомия и ушивание разрывов) или из распадающейся опухоли желудка (по возможности - резекция желудка). При неэффективности консервативного лечения кровотечения из варикозных вен пищевода при циррозе печени выполняется оперативное вмешательство - прошивание варикозно расширенных вен пищевода и желудка через гастротомию (операция Таннера, модифицированная профессором М.Д.Поциора), либо пересечение и сшивание абдоминального отдела пищевода циркулярным механическим швом, что разобщает кровоток по развившимся клотералям. Какие-либо другие операции, в частности, парциальные сосудистые порто-кавальные анастомозы, в экстренной ситуации нецелесообразны вследствие их технической сложности и крайне высокой летальности. Кровотечение из гастродуоденальных язв является показанием к неотложной операции, когда с помощью нехирургических методов кровотечение либо не удаётся остановить, либо слишком велика угроза его рецидива. Показания к оперативным вмешательствам. ЭКСТРЕННАЯ ОПЕРАЦИЯ 1. Продолжающееся профузное гастродуоденадьное кровотечение язвенной природы (с ранее верифицированным диагнозом язвенной болезни). 2. Невозможность остановки гастродуоденадьного кровотечения неоперативными методами, включая лечебную эндоскопию. 3. Рецидив кровотечения в стационаре (преимущественно при кровотечениях язвенной этиологии) СРОЧНАЯ ОПЕРАЦИЯ 1. Клинико-эндоскопические признаки большой угрозы рецидива кровотечения, (преимущественно у больных с язвенными гастродуоденадьными кровотечениями, после подготовки больного к операции в течение 12-24 часов). В экстренном порядке оперируются больные с профузным продолжающимся кровотечением и геморрагическим шоком с клинико-анамнестическими указаниями на кровотечение язвенной природы; больные с массивным кровотечением, для которых консервативные мероприятия, включая эндоскопические методы, оказались неэффективными, а также больные с рецидивом кровотечения в стационаре. Срочная операция показана больным с язвенным кровотечением, остановка которого консервативными способами является недостаточно надёжной и имеются указания на высокий риск рецидива кровотечения. Больным этой группы хирургическое вмешательство, как правило, производится в течение 12-24 часов от поступления - времени, необходимого для подготовки больного к операции. Следует лишь подчеркнуть, что число таких больных, по мере внедрения надёжных средств неоперативного гемостаза, постепенно сокращается. Прогноз рецидива остановленного эндоскопически кровотечения основывается на синтезе клинико-лабораторных данных (отражающих, в основном, интенсивность кровотечения) и результатах эндоскопического исследования. К клинико-лабораторным критериям высокой угрозы рецидива кровотечения относят: признаки геморрагического шока; обильная рвота кровью и/или массивная мелена; дефицит глобулярного объема, соответствующий тяжелой степени кровопотери. Эндоскопическими критериями высокой угрозы возврата кровотечения являются: продолжающееся артериальное кровотечение в момент исследования; крупные тромбированные сосуды в язвенном кратере; язвенный дефект большого диаметра и глубины, локализация язвы в проекции крупных сосудов. Наличие двух любых неблагоприятных факторов расценивается как свидетельство существующей угрозы повторного кровотечения. Больным, у которых кровотечение остановлено консервативными методами, и риск его рецидива является небольшим, неотложное оперативное вмешательство не показано. Такие пациенты ведутся консервативно (коррекция кровопотери и вызванных ею синдромных нарушений, гемостатики, пероральные блокаторы протоновой помпы, антигеликобактерная терапия) без активных неотложных эндоскопических исследований. Мы обязаны обратить внимание еще на одну группу больных, которым неотложная операция любого объема является неприемлемой. Это больные преклонного возраста с предельной степенью операционно-анестезиологического риска, как правило, обусловленного декомпенсацией сопутствующих заболеваний на фоне перенесенной кровопотери. Такие больные, даже при указаниях на высокий риск рецидива кровотечения (а иногда и при продолжающемся кровотечении) вынужденно ведутся консервативно с активными динамическими ЭГДС. Консервативная терапия включает в себя: интенсивную коррекцию кровопотери и вызванных ею синдромных нарушений, введение гемостатических и антифибринолитических средств, ингибиторов протоновой помпы под контролем внутрижелудочного рН, антигеликобактерную терапию. Контрольные эндоскопические исследования проводятся на 1, 2,4 сутки и вплоть до исчезновения риска рецидива кровотечения. При этом оценивают состояние источника кровотечения, в динамике проводят оценку риска рецидива кровотечения и, в случае необходимости (сохранение ранее обработанных сосудов, появление новых сосудов или рецидива кровотечения), выполняются дополнительные лечебные манипуляции. Выбор метода операции, прежде всего, зависит от: . тяжести состояния больного, . степени операционно-анестезиологического риска (степень кровопотери, возраст больного и сопутствующие заболевания, интраоперационные технические условия и личный опыт хирурга). . локализации и характера кровоточащей язвы. Клинические факторы, свидетельствующие о высокой степени операционного риска Л.Я. Тимен, Б.А. Хаит, А.И. Черепанин, Т.П. Сидоренко, С.В. Стоногин (2002): . Тахипное более 24 в 1 минуту . Hb 110 g/l . Ht 0,30 . ШИ Алговера 1,0 . PaO2 90 mmHg и Sa02 90% . Декомпенсированный метаболический ацидоз или алкалоз . Артериовенозный шунт (более 5%) . Снижение почасового диуреза 60 мл/час . ЦВД 60 mm Hg . Дефицит глобулярного объема 20-30% До сравнительно недавнего времени вопрос о выборе метода операции при этом осложнении язвенной болезни решался фактически однозначно - резекция желудка, за редким исключением, считалась единственно оправданным оперативным вмешательством. К настоящему времени, после клинической апробации операций с ваготомией, в арсенале средств хирургического лечения осложнений язвенной болезни появились новые методы. Для клинической практики мы рекомендуем, разработанные в клинике (Н.С. Цыганок, 1982) критерии выбора способа лечения и сроков оперативного вмешательства при язвенных кровотечениях (табл. 4). Выбор тактики и сроков оперативного лечения гастродуоденальных язвенных кровотечений Группы больных Состояние регионарного гемостаза по данным ФГДС Лечение 1-я группа Язвенный дефект покрыт фибрином или детритом Консервативное лечение, операция в "плановом" порядке 2-я группа Язвенная ниша выполнена красным тромбом, сгустки крови в желудке и 12-пк Срочная операция через 3-4 часа после стабилизации гемодинамики 3-я группа Капиллярное кровотечение из краев язвы или окружающей ее слизистой оболочки Эндоскопический гемостаз. При продолжающемся кровотечении, подтвержденном ФГДС-неотложная операция 4-я группа Артериальное кровотечение или кровотечение из-под тромба Неотложное оперативное вмешательство Примечание: а) у больных второй группы рекомендуется индивидуальная тактика. У лиц старше 50 лет, при локализации язвы на малой кривизне желудка или на задней стенке 12-ПК рецидив кровотечения достигает 40%, поэтому таких больных, при наличии красного тромба в дне язвы нужно оперировать через 3-4 часа после стабилизации гемодинамики. У молодых людей при локализации язвы на передней стенке 12-ПК или в пилороантральном отделе возможно продолжение динамического наблюдения за больным с последующим решением вопроса о показаниях и сроках оперативного вмешательства; б) кровотечение у больных третьей группы хорошо останавливается лечебной эндоскопией. При подозрении на продолжающееся кровотечение или его рецидив необходимо повторить ЭГДС. Применительно к запросам неотложной хирургии особое значение имеют органосохраняющие операции с ваготомией (как правило - стволовой), отличающиеся, прежде всего технической простотой и низкой летальностью. Дуоденальная язва: 1. Стволовая ваготомия + пилоропластика + остановка кровотечения (прошивание, экстадуоденизация и т.д) . Остановка кровотечения из дуоденальной язвы может быть достигнута здесь без иссечения желудка: операция заключается в пилородуоденотомии, иссечении и/или прошивании источника кровотечения отдельными швами, а при пенетрации - с выведением язвенного кратера (экстрадуоденизацией) из просвета кишки и последующей стволовой ваготомией с пилоропластикой. В последние годы в арсенале хирургов появился малоинвазивный лапароскопический вариант этой операции - лапароскопическая стволовая ваготомия с пилоропластикой из мини-доступа; эта операция в настоящее время находится в стадии клинического изучения. Операцией выбора при локализации кровоточащей язвы на передней стенке двенадцатиперстной кишки является пилоропластика по Джадду со стволовой ваготомией. Прошивание кровоточащей язвы (или ее иссечение) с пилоропластикой и ваготомией (стволовой) показано при дуоденальной язве у больных с высокой степенью операционного риска. Применение этой операции, по свидетельству отечественных и зарубежных хирургов, позволило значительно снизить непосредственную летальность у весьма тяжелого контингента больных, которая после резекции 2/3-3/4 желудка исчислялась более 30 %. 2. Ограниченная по объему антрумэктомия в сочетании с ваготомией, на наш взгляд, должна постепенно вытеснить классическую резекцию 2/3-3/4 желудка, которая никаких преимуществ при дуоденальной язве не имеет; в то время как ее отрицательные последствия хорошо известны (относительно частое развитие тяжелых пострезекционных расстройств). Таким образом, современные технические возможности позволяют рассматривать вопрос о выборе метода операции при гастродуоденальных кровотечениях индивидуально, в зависимости от особенностей клинической ситуации, определяющей степень операционного риска (степень кровопотери, возраст больного и сопутствующие заболевания, интраоперационные технические условия и личный опыт хирурга). Антрумэктомия с ваготомией при этой же локализации кровоточащей язвы показана у больных со сравнительно малой степенью операционного риска (молодой возраст, небольшая или средняя степень кровопотери). Отрицательной стороной этой операции является ее большая техническая сложность, однако она обеспечивает более надежную остановку кровотечения и больший радикализм лечения язвенной болезни. Последнее обстоятельство является немаловажным у больных, когда массивному кровотечению предшествовал длительный анамнез с упорством течения заболевания. Антрумэктомию с ваготомией обычно выполняют в модификации Бильрот II , при этом хирург должен быть готов к атипичному закрытию "трудной" дуоденальной культи, когда речь идет о язве, пенетрирующей в поджелудочную железу. Желудочная язва: 1.При кровоточащей желудочной язве показана дистальная резекция желудка (антрумэктомия), если имеет место малая степень операционного риска. 2. Малые операции. У больных с высокой степенью операционного риска кровотечение из язвы желудка может быть остановлено технически менее сложным оперативным вмешательством, не связанным с иссечением органа и не требующим наложения анастомозов. Смотря по обстоятельствам, здесь может быть применено иссечение язвы (клиновидная резекция), или прошивание высоко расположенной кровоточащей язвы малой кривизны через гастротомический доступ. Желудочные +дуоденальные язвы. При сочетании кровоточащей язвы желудка с язвой двенадцатиперстной кишки следует отдать предпочтение стволовой ваготомии с антрумэктомией. Ранее тактика при ЯГДК была активно-выжидательной, а сейчас общепринята активная тактика. . В настоящее время при выборе тактики лечения больных с ГДЯК, прежде всего, необходимо учитывать клинико-эндоскопические критерии устойчивости гемостаза . степень кровопотери, . возможности эндоскопической службы в выполнении эндоскопического гемостаза. У пациентов с продолжающимся кровотечением достоверно эффективным методом консервативного гемостаза, может считаться только эндоскопическая остановка кровотечения. Для пациентов с признаками нестабильного гемостаза и с большой степенью кровопотери риск раннего повторного кровотечения составляет 70-85%. При этом, почти у 70% больных ранний рецидив кровотечения наступает в течение ближайших 12-36 часов. Затянувшаяся консервативная терапия часто приводит к запоздалому оперативному вмешательству, обуславливает высокую послеоперационную летальность (до 35 %). Исходя из вышесказанного тактика лечения больных с ГДЯК следующая: 1). Экстренным оперативным вмешательствам подлежат больные с продолжающимся кровотечением, не поддающимся эндоскопическому гемостазу и больные с ранним рецидивным кровотечением (все эти больные направляются в операционную, где и проводим все дальнейшие лечебные мероприятия, в том числе и эндоскопический гемостаз). В этой категории больных выделяются три группы: . 1 группа -- больные молодого и среднего возраста, имеющие длительный язвенный анамнез, безуспешную консервативную терапию, без серьёзных сопутствующих заболеваний на фоне относительно стабильных показателей гемодинамики. В таких случаях выполняется радикальная операция: для желудка -- резекция желудка, для дуоденальной язвы -- как правило, ваготомия с иссечением язвы. . 2 группа (больные с крайне неустойчивыми показателями гемодинамики, тяжелой сопутствующей патологией, наличием выраженных конкурирующих заболеваний) оперативное вмешательство выполняется вынужденно с единственной целью -- хирургической остановки продолжающегося или рецидивировавшего кровотечения. Объём операции минимальный -- гастро - или гастродуоденотомия и прошивание кровоточащего сосуда в язве. Первой и второй группе больных экстренное оперативное вмешательство показано: . В первые 2 часа от поступления при продолжающемся кровотечении и неудавшейся попытке его эндоскопического гемостаза; . В первые 2-5 часов от поступления, когда а) имелась массивная кровопотеря плюс нестабильный гемостаз; б) массивная кровопотеря плюс эндоскопически достигнутый временный гемостаз при артериальном кровотечении. Указанные 5 часов использовали для того, чтобы перелить кровь и восполнить ОЦК. В противном случае повторное кровотечение, наслаиваясь на уже бывшую массивную кровопотерю, приводило к срыву достигнутой нестойкой стабилизации, и операция носила характер операции "отчаяния". . При рецидиве кровотечения в стационаре -- независимо от времени начала предыдущего кровотечения. Повторную эзофагогастродуоденоскопию с целью эндоскопического гемостаза предпринимали при отказе пациента от экстренной операции, а также у самой тяжелой категории больных, когда принципиально принято решение о неоперабельности (см. ниже). В 3 группу входят больные (у которых риск общей анестезии превышает риск операции) со следующей сопутствующей патологией: 1. Недостаточность кровообращения III степени. 2. Острый трансмуральный инфаркт миокарда. 3. Острое нарушение мозгового кровообращения. 4. Гипертоническая болезнь III ст. с нарушением кровообращения 11Б-Ш степени. 5. Легочно-сердечная недостаточность с недостаточностью кровообращения 11Б- III ст. 6. Декомпенсированный цирроз печени, гепатоцеллюлярную недостаточность тяжелой степени. 7. Поражение почек с развитием хронической почечной недостаточности III степени. 8. Сахарный диабет в стадии клинико-метаболической декомпенсации с кетоацидозом, диабетическая кома. Всем больным 3 группы при клинике профузного кровотечения и неудавшейся попытки эндоскопического гемостаза - показано экстренное оперативное лечение по жизненным показаниям. Объем оперативного вмешательства минимальный. Исключением может быть, когда больной находится в терминальном состоянии при клинике капиллярного кровотечения. В данном случае в течение одного часа от поступления больного в стационар, надо создать консилиум для решения вопроса о тактике дальнейшего лечения. В рабочее время в консилиум должны входить: нач.мед, зав х\о, зав ОАРИТ, лечащий врач, терапевт (чья сопутствующая патология превалирует). По дежурству если не удается собрать вышеперечисленных специалистов в течение часа, то консилиум создается из дежурных хирургов, дежурного реаниматолога, дежурного терапевта. Цель консилиума решить вопрос об обоснованности повторной попытки остановить капиллярное кровотечение не оперативным путем (консилиум это может разрешить делать на срок не более 3 часов). А эти 3 часа использовать для коррекции жизненно важных функций организма (это можно будет назвать в последующем и предоперационной подготовкой). А если за это время кровотечение не остановилось, то выполняется операция отчаяния (в этой группе самая большая послеоперационная смертность). 2). Срочным оперативным вмешательствам подлежат следующие больные. В этой категории выделяются две группы больных: 1 группа - больные младше 70 лет и без выраженных конкурирующих заболеваний (при которых оперативное лечение не выполнимо). 2 группа - больные старше 70 лет или с выраженными конкурирующими заболеваниями. Этой группе срочное оперативное лечение не показано. Срочное оперативное лечение показано 1 группе больных и производится в течение 6-36 часов от поступления в стационар при: 1).Наличии признаков высокого риска повторного кровотечения, несмотря на достигнутый временный эндоскопический гемостаз. 2).При клинически неустойчивом гемостазе, который выражался в отсутствии признаков нормализации гематологических показателей, несмотря на переливание более 1 литра эритроцитарной массы в течение 12 часов. 3).При наличии у больного редкой группы крови с остановившимся тяжелым кровотечением. 3).Отсроченные оперативные вмешательства выполняются через 12-14 суток от поступления, после соответствующего обследования и подготовки пациента к операции. Срочное оперативное лечение называть плановым нельзя, так как после экстренной госпитализации, перенесенной кровопотери, достигнутое благополучное состояние больного весьма хрупкое. Эта ситуация требует от хирурга безошибочного исполнения оперативного вмешательства, когда любые промахи и недочеты непростительны. Резерв у больного слишком мал, чтобы компенсировать вероятные осложнения. В плановой хирургии такие ситуации достаточно редки. Показанием к отсроченному оперативному лечению является у больных нахождение показаний к плановому оперативному лечению язвенной болезни. Показания для планового оперативного лечения при язвенной болезни желудка: 1. Пенетрация язвы в соседние органы без образования внутренних свищей. 2. Рецидив язвы после ее ушивания. 3. Кровотечение в анамнезе. 4. Безуспешность консервативной терапии в течение 3 месяцев с момента выявления язвы. 5. Сочетания язвы желудка и язвы 12пк(2 тип по Johnson). 6. Язвы пилорического канала(3 тип по Johnson). Показания для планового оперативного лечения при язвенной болезни 12п. кишки: 1. Пенетрация язвы в соседние органы без образования внутренних свищей. 2. Рецидив язвы после ее ушивания. 3. Кровотечение в анамнезе. 4. Хроническая постбульбарная язва. 5. Длительный язвенный анамнез и безуспешность консервативной терапии в течение 2лет (периодически в стационаре). 6. Язвенная болезнь с непрерывным типом кислотопродукции, декомпенсированной кислотонейтрализующей функцией антрального отдела, а также при компенсации последней, но отрицательной реакции на атропин. Классификация язвенной болезни желудка (по H.D.Johnson 1957 год и Г.П.Шороху): . 1 тип. Язвы малой кривизны тела желудка (медиогастральные язвы). . 2 тип. Язвы желудка с наличием язв 12п.к. . 3 тип. Язвы препилорического отдела желудка. . 4 тип. Кардиальные язвы. . 5 тип. Множественные язвы желудка. Рекомендуемая интраоперационная тактика. При кровоточащей язве желудка: . Для 1 типа: операция выбора -- резекция 2/3 желудка по Б-1. . Для 2 типа: операция выбора -- резекция 2/3 желудка по Гофмейстеру--Финстереру. . Для 3 типа: операции выбора -- пилоросохраняющие резекции по Шалимову -- Маки или по Саенко -- Горбашко, или выполняется резекция 2/3 желудка по Бильрот-1. . Для 4 типа: операции выбора -- проксимальная резекция желудка, лестничная резекция желудка, субтотальная резекция желудка, гастрэтомия (выбор этих операций зависит от расстояния локализации язвы от пищевода). . Для 5 типа: здесь чаще острые язвы, поэтому лечение более консервативное. Но если не удалось остановить кровотечение эндоскопически, то показано: гастротомия, прошивание или иссечение кровоточащих язв и одновременно стволовая ваготомия с пилоропластикой. Рекомендуемая интраоперационная тактика при кровоточащей язве 12п.к.: . Операция выбора -- иссечение кровоточащей язвы с дуоденопластикой и СПВ. А если язва 12 п. к-ки локализована на задней стенке и удалима свободно -- то резекция 2/3 желудка по Б-1; если низкая язва 12 п. к-ки -- то резекция 2/3 желудка на выключение по Гофмейстеру -- Финстереру. . Прошивание кровоточащей язвы 12 п.к. или желудка делать только у ослабленных больных с выраженной сопутствующей патологией или крайне нестабильной гемодинамикой. После прошивания язвы рецидив кровотечения в стационаре около 30% и повторное оперативное вмешательство выполняется потом чаще на декомпенсированном больном, что приводит к высокой п\о летальности. На современном этапе изменилась хирургическая тактика при рецидивах кровотечения: если раньше, по хирургически канонам, рецидив кровотечения в стационаре являлся абсолютным показанием к срочной операции, на сегодняшний день эту тактику необходимо пересматривать по Джитава И. Г., Кан В. И., Силуянов С.В., Смирнов (2009) .: . рецидив кровотечения в первые трое суток связан с неадекватным эндоскопическим гемостазом и неправильно выбранной тактикой лечения пациентов в группах высокого риска при локализации язвы в желудке. В этом случае действительно необходимо решать вопрос о срочном оперативном вмешательстве, так как надежды на эндоскопический гемостаз неоправданны; . рецидив кровотечения на 4-6-е сутки связан с неадекватной антисекреторной терапией и нарастанием полиорганной недостаточности у пожилых пациентов. Тактика лечения в этом случае индивидуальна, зависит от агрессивности течения заболевания, но предпочтение следует отдавать эндоскопическим методам гемостаза и усилению антисекреторной терапии; . все поздние рецидивы кровотечения после 10 суток из язв двенадцатиперстной кишки связаны с неадекватной антисекреторной терапией и могут быть пролечены консервативно. Отмечено, что характер лечения при желудочно-кишечном кровотечении зависел от локализации язвы, так, при язвенной болезни желудка оперировано в 2 раза больше пациентов, чем при язвенной болезни двенадцатиперстной кишки.Это связано с тем, что язвенная болезнь желудка хуже поддается стандартным схемам консервативной терапии, при желудочно-кишечном кровотечении необходимость в операции возникает у каждого четвертого больного в пожилом возрасте. Действительно, секреторная функция при язвенной болезни желудка у пациентов "пожилого" возраста снижена, Нр-негативные язвы встречаются значительно чаще, что приводит к неэффективности стандартных схем противоязвенной квадротерапии. Чаще встречаются атрофические формы гастрита, что приводит к большим размерам язв и трудностям эндоскопического гемостаза. Поэтому при решении практических задач хирургического лечения язвенной болезни следует учитывать существенные различия в патогенезе желудочной и дуоденальной язвы. Особенности техники оперативных вмешательств. Современные дооперационные методы диагностики, как правило, точно устанавливают источник кровотечения и его обнаружение после произведенной лапаротомии в этих случаях не представляет трудностей. Другое дело, когда точных данных об источнике кровотечения до операции не получено и она носит диагностический характер. Здесь важное значение приобретает последовательная ревизия органов брюшной полости. Наличие крови в желудке и кишечнике указывает на сам факт кровотечения в пищеварительный тракт. Кровь обычно располагается дистальнее самого источника кровотечения. Характерный для цирроза вид печени, наличие расширенных вен желудка и пищевода быстро ориентируют в отношении источника кровотечения. Однако при этом следует помнить, что эрозивный гастрит и даже язва как сопутствующие заболевания нередко могут быть причиной кровотечения у больных с циррозом печени. Затем исследуют пищеводно-желудочный переход, тело и малую кривизну желудка, двенадцатиперстную кишку. Подслизистые кровоизлияния вокруг пищеводно-желудочного перехода заставляют заподозрить синдром Мэллори-Вейсса. Гастродуоденальные язвы значительных размеров легко обнаруживают по характерным признакам воспалительного перипроцесса, а также путем пальпации через стенку органа, в особенности при двуручной пальпации после рассечения желудочно-ободочной связки. Следует помнить, что за язвенный кратер можно принять уплотненную головку поджелудочной железы, ретрогастральные лимфоузлы и даже уплотненный пилорический жом. Низкую постбульбарную язву или дивертикул нисходящей и нижней горизонтальной части двенадцатиперстной кишки легче обнаружить после мобилизации ее по Кохеру. Отсутствие внешних признаков, указывающих на локализацию кровотечения, является показанием к интраоперационной эзофагогастродуоденоскопии, либо к гастротомии. Наиболее предпочтительными доступами являются продольный разрез через привратник длиной до 6 см и поперечный или продольный разрез в верхней трети тела желудка. Обследование желудка изнутри (если нет определенных признаков при пальпации) лучше начинать через первый разрез: сначала проводят ревизию начальной части двенадцатиперстной кишки, затем антрального отдела желудка. Тщательно осматривают слизистую оболочку после эвакуации содержимого и расширения раны узкими крючками. Если источник кровотечения не обнаружен, а из верхних отделов желудка поступает свежая кровь, на рану в области привратника накладывают зажимы и гастротомию производят в верхнем отделе желудка. Широкий поперечный разрез и применение ретракторов позволяют тщательно обследовать слизистую оболочку тела желудка, области кардии. Обследование пищеводно-желудочного перехода удобнее проводить после введения толстого зонда в желудок. Разрезы стенки желудка закрывают двумя рядами швов. Пилородуоденальный разрез ушивают в поперечном направлении (пилоропластика по Гейнеке-Микуличу). Тщательная ревизия желудка, двенадцатиперстной кишки и прилежащих органов - важный этап операции, имеющий не только диагностическое, но и тактическое значение, так как позволяет принять окончательное решение о характере вмешательства (например, отказ от резекции желудка в пользу технически более простой операции). В тех случаях, когда проведенная по четкому плану ревизия не обнаруживает источника кровотечения, следует подумать о редких причинах кровотечения (гемобилия, панкреатокишечный свищ и др.) или о возможности системных заболеваний. Выполнение необоснованных операций (как "слепой" резекции желудка, так и ваготомии с пилоропластикой) при необнаруженном источнике кровотечения считается недопустимым. Особенности оперативного вмешательства при кровоточащей дуоденальной язве, когда по каким-либо соображениям (сочетание кровотечения с поздним пилородуоденальным стенозом) бывает показана резекция желудка (антрумэктомия с ваготомией), состоят чаще всего в технических сложностях закрытия дуоденальной культи. Эти сложности возникают при больших язвах, пенетрирующих в головку поджелудочной железы. Наиболее рациональным приемом в таких случаях является мобилизация двенадцатиперстной кишки с оставлением основания язвы на месте и выключение ее из пищеварительного тракта. Надежного ушивания дуоденальной культи проще всего можно достигнуть техническим приемом, описанным в литературе как метод Грэма. В некоторых случаях, когда в язвенный процесс вовлечены крупные сосуды, кроме мобилизации и атипичного закрытия культи двенадцатиперстной кишки возникает необходимость в перевязке проксимального и дистального концов желудочно-двенадцатиперстной артерии с целью остановки продолжающегося кровотечения. При диагностике суб- или декомпенсированного стеноза, либо возникновении технических трудностей при выполнении пилоропластики, за область связки Трейтца устанавливают тонкий зонд, который далее используют для энтерального питания. Выполнение органосохраняющей операции при этой локализации язвы чаще не встречает трудностей. После пилородуоденотомии язвенный дефект прошивают на всю глубину узловыми шелковыми швами (кровотечение из краев язвы) и операцию заканчивают пилоропластикой. Если при осмотре язвенного дефекта обнаруживают, что кровотечение происходит из аррозированной артерии в дне язвы, то для надежной остановки кровотечения предпочтительнее наложить обкалывающие швы через ткани язвы в проксимальном и дистальном участках кровоточащей артерии; над центром аррозированного сосуда для выключения анастомозирующих ветвей необходимо наложить дополнительный Z-образный шов. При больших, пенетрирующих в структуры гепатодуоденальной связки и головки поджелудочной железы дуоденальных язвах, как правило, со стенозом, следует отдавать предпочтение пилоропластике по Финнею с экстрадуоденизацией язвы. Необходимо подчеркнуть, что описанные приемы представляют немалую техническую сложность и требуется детальное знание анатомии этой области, чтобы избежать повреждения крупных сосудов или элементов желудочно-двенадцатиперстной связки. В заключение заметим, что выбор технически наиболее доступного метода операции (резекция с закрытием дуоденальной культи или органосохраняющая операция) при больших пенетрирующих язвах представляет большие трудности, ибо здесь не существует четко выработанных и однозначных правил. Несомненно, что при этом должны быть учтены конкретные анатомические особенности, надежность ушивания дуоденальной культи, риск рецидива кровотечения и, наконец, технические возможности хирурга. К особенностям оперативного вмешательства при кровотечении из желудочной язвы следует отнести сложности мобилизации желудка при его резекции, когда язва расположена высоко на малой кривизне. Хорошим выходом из трудного положения здесь является известный прием, позволяющий произвести лестничную резекцию с формированием новой малой кривизны. Особенности ведения ближайшего послеоперационного периода и послеоперационные осложнения зависят от тяжести состояния больных (степень кровопотери, пожилой возраст и сопутствующие заболевания), а также от характера произведенного оперативного вмешательства: резекция желудка (антрумэктомия) с восстановлением непрерывности пищеварительного тракта одним из видов желудочно-кишечного анастомоза или органосохраняющие операции (остановка кровотечения с ваготомией и дренированием желудка). Послеоперационный период у больных, перенесших прошивание кровоточащей язвы и органосберегающие операции с ваготомией имеет ряд особенностей и должен планироваться в соответствии с современными требованиями хирургической гастроэнтерологии. После прошивания кровоточащей язвы без выполнения ваготомии (эту группу, как правило, составляют больные высокого операционно-анестезиологического риска) - в ближайшем послеоперационном периоде больному назначается курс противоязвенной терапии, включающий в себя ингибиторы протонной помпы, либо последнее поколение Н2 -блокаторов, а также комплекс анти-хеликобактерной терапии. После органосберегающих операций с ваготомией особенностью послеоперационного периода является необходимость профилактики моторно-эвакуаторных расстройств оперированного желудка (препараты группы прокинетиков). Не касаясь принятых в хирургии общих принципов ведения послеоперационного периода, отметим основные лечебные мероприятия после операций по поводу желудочно-кишечного кровотечения. Ниже приводится пример плана ведения больного. 1. Питание через рот. Прием жидкости в ограниченном количестве (до 500 мл) разрешается, как правило, уже в 1-й день послеоперационного периода (не считая дня операции). Со 2-3-го дня больной пьет практически без ограничений. Питание начинается со 2-3-го дня: специальная диета первых дней (частое питание каждые 2-3 ч ограниченными объемами; разрешается набор продуктов стола диеты 0) постепенно расширяется к 6-7-му дню до шестиразового питания на основе диеты 1а с исключением блюд на цельном молоке. 2. Послеоперационное дренирование желудка. В первые дни послеоперационного периода дважды в сутки производят контрольное зондирование желудка. Постоянная аспирация через желудочный зонд показана у больных с нарушениями эвакуации из желудка с проведением эндоскопическим способом назоеюнального зонда для питания. 3. Инфузионная терапия на этом этапе состоит в окончательном восстановлении ОЦК и лечении анемии. Под контролем лабораторных данных производят дробные гемотрансфузии, назначают лекарственную терапию, стимулирующую гемопоэз (препараты железа, витамины группы В и витамин С). Переливание плазмозамещающих растворов организуют с детальным учетом как почечных, так и внепочечных потерь (до 1500-2000 мл жидкости в первые 1-2 сут. после операции). 4. Лекарственная терапия в раннем послеоперационном периоде направлена на профилактику осложнений и лечение сопутствующих заболеваний сердечно-сосудистой и дыхательных систем. Больные с портальной гипертензией требуют интенсивной профилактики и лечения печеночной недостаточности. 5. Противоязвенная терапия, включающая современные антисекреторные средства (блокаторы Н2гистаминовых рецепторов или протонной помпы) в сочетании с антигеликобактерной терапией с целью быстрого заживления ушитого язвенного субстрата и создания условий профилактики рецидивов язвенной болезни. После операции по поводу кровоточащей язвы в сочетании со стенозом, как указывалось выше, назначение прокинетиков. 6. В первые дни послеоперационного периода повторными очистительными клизмами толстая кишка должна быть освобождена от излившейся измененной крови. 7. Профилактическое назначение антибиотиков широкого спектра действия показано в связи с угрозой развития осложнений инфекционного характера у анемизированных больных. 8. Двигательная активность. Движение нижними конечностями, как пассивные, так и активные, начинают сразу же после пробуждения больного после наркоза. Начиная с 1-го дня послеоперационного периода показана дыхательная гимнастика, допустимые элементы лечебной физкультуры. Вставать с постели разрешают на 2-3 сутки послеоперационного периода, если нет противопоказаний (тяжесть общего состояния больного, угроза рецидива кровотечения из ушитой язвы, дренирование брюшной полости). 9. Швы снимают на 8-10-й день; выписку больных осуществляют с учетом лабораторных данных, свидетельствующих о ликвидации анемии. Среди осложнений раннего послеоперационного периода целесообразно различать осложнения, встречающиеся при любых других операциях на органах брюшной полости, и непосредственно связанные с характером оперативного вмешательства. К последним относят следующие: 1)перитонит, обусловленный недостаточностью швов соустья или без расхождения швов; 2)инфильтраты и абсцессы брюшной полости; 3)кровотечения внутрибрюшные или в просвет пищеварительного тракта; 4)послеоперационный панкреатит; 5)ранняя спаечная кишечная непроходимость; 6)нарушение эвакуации из желудка или его культи. Для антрумэктомии характерны практически те же послеоперационные осложнения, которые встречаются и после классической резекции желудка. При органосохраняющих операциях, составной частью которых являются различные модификации дренирования желудка, указанные осложнения развиваются намного реже, что объясняется меньшей травматичностыо этих вмешательств. Кровотечение в просвет пищеварительного тракта (из ушитой язвы, а также из линии анастомоза или пилоропластики) после операций по поводу кровоточащих гастродуоденальных язв является тяжелым осложнением, однако встречается довольно редко, причем, по данным статистически достоверных клинических наблюдений, оно бывает с одинаковой частотой, как после резекции желудка, так и после органосохраняющих операций с ушиванием источника кровотечения. Для профилактики этого осложнения весьма важным является соблюдение всех деталей техники оперативного вмешательства. Осложнения ваготомии связаны в основном с недостаточным знанием важных деталей хирургической анатомии и погрешностями в технике операции. Своевременная диагностика и лечение этих осложнений обычно обеспечивает благоприятный исход. Здесь особое место занимает послеоперационное нарушение эвакуации из желудка, чаще встречающееся после органосохраняющих операций с ваготомией в условиях выраженной анемизации. Диагностика этого осложнения проста. Лечение послеоперационных нарушений эвакуации из желудка заключается в адекватной декомпрессии с помощью назогастрального зонда, ликвидации водно-электролитных нарушений и назначении препаратов, восстанавливающих желудочную моторику (прокинетиков). Практические рекомендации: 1. Лечение больных с язвенными дуоденальными кровотечениями целесообразно проводить в специализированных хирургических отделениях, имеющих опыт оказания помощи данной категории больных. 2. У больных с остановившимся кровотечением из язвы двенадцатиперстной кишки необходимо проводить последовательную комплексную оценку возможности развития рецидива кровотечения. При прогнозировании высокой вероятности рецидива кровотечения следует избирать активную хирургическую тактику. 3. Выполнение срочных операций у больных с высокой вероятностью рецидива язвенного дуоденального кровотечения приводит к снижению послеоперационной летальности. 4. Больным, у которых во время фиброгастродуоденоскопического исследования в день поступления находят крупный рыхлый тромб в луковице двенадцатиперстной кишки с невозможностью осмотреть стенки кишки, показана срочная операция вследствие 100% вероятности рецидива кровотечения. 5. Определение количества тромбоцитов необходимо ввести в перечень обязательных первичных анализов при оценке состояния пациента с язвенным дуоденальным кровотечением. 6. Диаметр язвы 1,0 см и более в сочетании со снижением количества тромбоцитов до 120(109/л и менее является показанием к операции вследствие высокой вероятности рецидива кровотечения. 7. Пациентам с язвенным дуоденальным кровотечением при средней степени кровопотери по А.И. Горбашко необходимо проводить как можно более раннее переливание свежезамороженной плазмы. 8. У женщин в сомнительных случаях возникновения рецидива язвенного дуоденального кровотечения следует избрать консервативную тактику лечения, а у мужчин предпочтение следует отдать операции. 9. Во время операции хирург обязан удалить источник кровотечения или вывести его за пределы желудочно-кишечного тракта. 10. Операцией выбора при локализации кровоточащей язвы на передней стенке двенадцатиперстной кишки является пилоропластика по Джадду со стволовой ваготомией. 11. Операцией выбора при локализации кровоточащей язвы на задней стенке двенадцатиперстной кишки является операция резекции желудка в объеме 2/3 или антрумрезекции со стволовой ваготомией. Список литературы: 1. Выбор адекватной операции при язве задней стенки двенадцатиперстной кишки, осложненной кровотечением // Самарский медицинский архив. -- 1997. - 5. -- С.28-29. (Соавт. Богатов В.Ю., Партин О.И.) 2. Оптимальные сроки оперативного вмешательства при язвенном дуоденальном кровотечении // Актуальные вопросы клинической медицины. -- Самара, 1998. -- С.51-53. (Соавт. Богатов В.Ю., Партин О.И., Немченко И.А.) 3. Хирургическая тактика при язвенных гастродуоденальных кровотечениях // Самарский медицинский архив. -- 1997. - 5. -- С.25-26. (Соавт. Будылин И.Н., Куксов В.В.) 4. Выбор адекватной операции при язве передней стенки двенадцатиперстной кишки // Самарский медицинский архив. -- 1997. - 5. -- С.27-28. (Соавт. Будылин И.Н., Куксов В.В.) 5. Особенности морфологического строения язвы двенадцатиперстной кишки у больных, оперированных по поводу язвенного дуоденального кровотечения // Самарский медицинский архив. -- 1997. - 5. -- С.26-27. (Соавт. Редкина Л.А., Соколов А.П.) 6. Состояние перекисного окисления липидов, антиоксидантных систем и мембран эритроцитов у больных язвенной болезнью // Актуальные вопросы клинической медицины. -- Самара, 1998. -- С.111-112. (Соавт. Савин А.М., Немченко И.А.) 7. Хирургическая тактика при язвенных дуоденальных кровотечениях // Хирургия. -- 1999. - 6. -- С.20-22. (Соавт. Григорьев С.Г.) 8. Кровоточащая язва двенадцатиперстной кишки. Тактика при ненадежном гемостазе // Хирургия. -- 1999. - 6. -- С.23-24. (Соавт. Ратнер Г.Л., Катков С.А., Афанасенко В.П.) 9. Лечение больных язвенными гастродуоденальными кровотечениями в условиях специализированного отделения // Материалы конференции "Вопросы экстренной хирургии и организации хирургической помощи". -- Самара, 1999. -- С.82-84. (Соавт. Катков С.А., Горбунов В.Ф.) 10. Выбор операции у больных с язвенным гастродуоденальным кровотечением // Тезисы ХХХV научно-практической конференции врачей Ульяновской области. -- Ульяновск, 2000. -- С.480-482. (Соавт. Афанасенко В.П., Катков С.А., Краснова Н.А., Хлебодарова Л.В.) 11. Прогнозирование клинического течения заболевания как подход к лечению больных с язвенными дуоденальными кровотечениями // Двенадцатые научные чтения памяти академика Н.Н. Бурденко. -- Пенза, 2000. -- С.110-111. (Соавт. Горбунов В.Ф., Хлебодарова Л.В.) 12. Роль ваготомии в лечении больных с язвенными дуоденальными кровотечениями // Материалы II Российского научного форума с международным участием "Актуальные вопросы современной хирургии". -- М., 2000. -- С.169-170. 13. Способ прогнозирования рецидива кровотечения из язвы двенадцатиперстной кишки // Актуальные вопросы клинической медицины. -- Самара, 2000. -- С.217-220. (Соавт. Ратнер Г.Л.) 14. К вопросу о классификации операций при язвенных гастродуоденальных кровотечениях // Актуальные вопросы клинической медицины. -- Самара, 2000. -- С.140-143. (Соавт. Афанасенко В.П.) 15. Некоторые аспекты лечения больных пожилого и престарелого возраста с гастродуоденальными кровотечениями // Актуальные вопросы клинической медицины. -- Самара, 2000. -- С.240-241. (Соавт. Савин А.М., Будылин И.Н.) 16. Особенности трансфузионной терапии больных пожилого и престарелого возраста с желудочно-кишечными кровотечениями // Актуальные вопросы клинической медицины. -- Самара, 2000. -- С.242-243. (Соавт. Савин А.М., Будылин И.Н.) 17. Первый опыт прогнозирования течения язвенного дуоденального кровотечения с помощью показателей гемостаза // Материалы XXXIV итоговой научно-практической конференции научно-педагогического состава Самарского военно-медицинского института "Актуальные вопросы современной медицины". -- Самара, 2001. -- С.81-81. (Соавт. Немченко И.А., Бобылев С.А., Иванова Т.И.) 18. Способ определения стабильности остановки кровотечения из язвы двенадцатиперстной кишки // Материалы III Международной конференции "Прогрессивные технологии в медицине". -- Пенза, 2001. -- С.53-54. 19. Способ прогнозирования развития осложнений у пациентов с язвенной болезнью двенадцатиперстной кишки // Материалы III Международной конференции "Прогрессивные технологии в медицине". -- Пенза, 2001. -- С.51-51. (Соавт. Кондурцев В.А., Бабичева Н.Ю., Говохина В.Н.) 20. Выбор способа операции при сочетании нескольких осложнений язвенной болезни у одного больного // Казанский медицинский журнал. -- 2002. - 2. -- С.136-137. 21. Показано ли раннее переливание компонентов крови больным с дуоденальным кровотечением при средних степенях кровопотери // Материалы Международного конгресса хирургов "Новые хирургические технологии и избранные вопросы клинической хирургии". - Петрозаводск, 2002. -- С.31-32. (Соавт. Вачев А.Н.) 22. Патогномоничный признак неустойчивого гемостаза при язвенном дуоденальном кровотечении // Казанский медицинский журнал. -- 2002. - 3. -- С.198-199. 23. Переливание компонентов крови при лечении язвенных дуоденальных кровотечений: кому и когда их переливать // Сборник работ научно-практической конференции "Ратнеровские чтения 2003". -- Самара, 2003. -- С.18-22. (Соавт. Вачев А.Н.) 24. Как диагностировать аррозию сосуда в дне язвы задней стенки двенадцатиперстной кишки // Сборник работ научно-практической конференции "Ратнеровские чтения 2003" - Самара, 2003. -- С.48-50. 25. У кого ожидать рецидив язвенного дуоденального кровотечения // Сборник работ научно-практической конференции "Ратнеровские чтения 2003". -- Самара, 2003. -- С.50-51. (Соавт. Бобылев С.А.) 26. Эндоскопический признак прогнозирования рецидива кровотечения из язвы двенадцатиперстной кишки // Материалы II Всероссийской конференции с международным участием "Клиническая гемостазиология и гемореология в сердечно-сосудистой хирургии". -- Москва, 2005.-- С.57-58. (Соавт. Вачев А.Н.) 27. "Готовность" организма к кровопотере и прогнозирование клинического течения язвенного дуоденального кровотечения // Материалы II Всероссийской конференции с международным участием "Клиническая гемостазиология и гемореология в сердечно-сосудистой хирургии". -- Москва, 2005. -- С.59-60. (Соавт. Вачев А.Н.) 28. Алекберзаде А.В., Липницкий Е.М. Эндоскопический гемостаз у больных с кровоточащей пептической язвой. // Хирургия 2004. -- 6. -- С.63-66. 29. Горбашко А.И. Диагностика и лечение кровопотери. М: Медицина 1982; 224. 30. Доброквашин С.В., Поздеев О.К., Якупов Р.Р., Морозова Л.Г. Способ лечения язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки. // Патент РФ 2250767, 2005. 31. Измайлов С.Г., Паршиков В.В. Ксимедон: настоящее и будущее. // Нижегородский медицинский журнал, 2002. -- 3. -- С.81-87. 32. Красильников Д.М., Маврин М.И., Маврин В.М. Атлас операций на желудке. // Учебное пособие. -- Казань, 1996; 92. 33. Сиразиев И.Ш., Фаррахов А.З., Зайнуллин И.В., Абдульянов А.В. Показания к ранней операции при острых гастродуоденальных кровотечениях. // Матер. Всерос. конф. хирургов. -- Саратов, 2003. -- С.148. 34. Авакимян В.А., Жане А.К., Ашхамаф М.Х., Коровин А.Я., Корецкий В.М. Единая тактика диагностики и лечения острых хирургических заболеваний органов брюшной полости. Краснодар-Майкоп, 1996. 64 с. 35. Авакимян В.А., Жане А.К., Ашхамаф М.Х., Коровин А.Я. ведение больных в госпитальной хирургической клинике. Краснодар-Майкоп, 1998. -- 256 с. 36. "Язвенные гастродуоденальные кровотечения" Г.П. Шорох, В.В.Климович. Минск 1998г. 37. "Язвенные гастродуоденальные кровотечения" Беликов В.В. Самара 1993 38. "Хирургия пищеварительного тракта" А.А. Шалимов, В.Ф. Саенко. Киев 1987г. 39. Василенко В.Х., Гребнев. Болезни желудка и двенадцатиперстной кишки. М.: Медицина. -- 1981. 40. Карбовницкая Л.П., Савченко Ю.П. Хронический колостаз, клиника, диагностика, лечение. Краснодар, 1998. 41. Михайлов А.П. и соавт. Индивидуализированный выбор способа операции в плановой хирургии язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки. -- Вестник хирургии. -- 1998. - 4. -- С. 111-113. 42. Курыгин А.А., Румянцев В.В. Ваготомия в хирургической гастроэнтерологии. - Спб. - Изд-во "Гиппократ", -1992, - 303 с. 43. Оноприев В.И. Этюды функциональной хирургии язвенной болезни. - Краснодар, - 1995, - 293 с. 44. Панцырев Ю.М., Гринберг А.А. Ваготомия при осложненных дуоденальных язвах. - М., - Медицина, - 1979,- 159 с. 45. Черноусов А.Ф. с соавт. Хирургия язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки. (Руководство для врачей). - М., Медицина. - 1996. - 253 с 46. Шапошников А.В. с соавт. Ваготомия в лечении пилородуоденальных язв. - Ростов-на-Дону, - 1989, - 190 с. 47. Юдин С.С. Этюды желудочной хирургии. -- М., - 1965, - 271 с. 48. Гастродуоденальные кровотечения / М. М. Винокуров, П. Н. Бушков, Н. М. Гоголев, М. А. Капитонова // IX Российско-Японский междунар. мед. симпозиум: материалы докл. -- Якутск, 2003. -- С. 587-588. 49. Винокуров М. М. Эндоскопические пути прогнозирования рецидива кровотечения / М. М. Винокуров, А. А. Павлов, М. А. Капитонова // Материалы респ. зонал. науч.-практ. конф. -- Якутск, 2003. -- С. 22-23. 50. Гастродуоденальные кровотечения / М. М. Винокуров, В. С. Петров, Н. М. Гоголев, М. А. Капитонова // Актуальные проблемы оказания экстренной и специализированной медицинской помощи при чрезвычайных ситуациях. -- Т. 5: V респ. науч.-практ. конф., Якутск (24-25 ноября 2005 г.): тез. докл. -- Якутск: Изд-во Якутского ун-та, 2005. -- С. 34-36. 51. Винокуров М. М. Гастродуоденальные кровотечения язвенной этиологии / М. М. Винокуров, М.А. Капитонова // Современное состояние хирургической службы в Республике Саха (Якутия): перспективы развития. -- Респ. науч.-практ. конф. хирургов: сб. тез. -- Якутск, 2006. -- С. 58-60. 52. Винокуров М. М. Тактика врача-хирурга при язвенных гастродуоденальных кровотечениях: метод. рекомендации / М.М. Винокуров, М. А. Капитонова. -- Якутск, 2006. -- 14 с. 53. Винокуров М. М. Применение аргоноплазменной коагуляции при эндоскопической остановке язвенных гастродуоденальных кровотечений. -- XI Моск. Междунар. конгресс по эндоскопической хирургии: тез. докл. / М. М. Винокуров, М. А. Капитонова. -- М.: НЦХ РАМН, 2007. -- С. 88-89. 54. Винокуров М. М. Алгоритм хирургического лечения больных с язвенным гастродуоденальным кровотечением / М. М. Винокуров, М. А. Капитонова // Наука и образование. -- 2007. -- 3 (47). -- С. 102-107. 55. Винокуров М. М. Язвенные гастродуоденальные кровотечения: пути оптимизации лечебной тактики / М. М. Винокуров, М. А. Капитонова // Хирургия. -- 2008. -- 2. -- С. 33-36. 56. Гастроэнтерология/Под ред. J. H. Baron и F. G. Moodi - М., Ме дицина, 1988 57. Короткевич А. Г., Меньшиков В. Ф., Крылов Ю. М. Оперативная эндоскопия при желудочно-кишечных кровотечениях (метод.рекомендации) - Ленинск-Кузнецкий, 1998 - 12 стр. 58. Луцевич Э. В., Астапенко В. Г., Белов И. H. Руководство по гастpоинтестинальной эндоскопии.-Мн.: Выш.шк., 1990.-303 с. 59. В. М. Панцырев, Ю. И. Галлингер Оперативная эндоскопия желудочно-кишечного тракта - М., Медицина, 1984 60. Петpов В. П., Еpюхин И. А., Шемякин И. С. Кpовотечения пpи заболеваниях пищеваpительного тpакта.-М.: Медицина, 1987 61. Руководство по клинической эндоскопии /Под ред. В. С. Са вельева - М., Медицина, 1985 62. Бачев И.И. "Хирургическая тактика при кровоточащих язвах желудка и двенадцатиперстной кишки" (обзор лит. За 1978-82гг). Хирургия 1991, N9, с.137-143 63. Богоявленский И.Ф., Закс И.О. "Применение гипертонических растворов натрия хлорида в реаниматологии, интенсивной терапии и медицине катастроф." Анестезиология и реаниматология, 1994 N2, с.59-64. 64. Брискин Б.С., Корниенко А.А., Маламуд И.З. "Принципы и обоснование лечебной тактики при язвенных кровотечениях." Хирургия, 1991, N5 с.41-45. 65. Гринберг А.А., Нестеренко В.П., Лахтина "Неотложная хирургия дуоденальной язвы." Тез.докл. VIII Всеросс. сьезда хирургов. Краснодар, 1995, с.63-65. 66. Затевахин И.И., Щеголев А.А. "Обоснование лечебной тактики при кровотечениях из хронических язв желудка и двенадцатиперстной кишки." Тез.докл.VIII Всеросс. Сьезда хирургов. Краснодар, 1995, с.97-98. 67. Карицкий А.П., Скрябин О.Н., Собко И.В. и др. "Сочетание синдрома Меллори-Вейсса с острым изьязвлением слизистой оболочки желудка и двенадцатиперстной кишки." Вестн. Хирургии, 1994, n5, с.38-42. 68. Луцевич Э.В., Ярема И.В., Бахшалиев Б.Р., Попов Ю.П. "Диагностика и лечение желудочно-кишечных кровотечений." Хирургия 1991, N9, с.55-60. 69. Панцирев Ю.М., Сидоренко В.И., Чернякевич Е.А., Федоров Е.А., Бабков И.В. "Наш опыт хирургического лечения дуоденальной язвы." Тез.докл. VIII Всеросс. сьезда хирургов. Краснодар 1995, с.210-213. 70. Скрябин О.Н., Осипов И.С. "Роль кислотно-основного состояния крови в патогенезе острых гастродуоденальных язв у хирургических больных." Клин.мед.1995, N4, с.100. 71. Тимен Л.Я. "Клинико-эндоскопическое обоснование патогенетического механизма лечебного воздействия гастроинтестинального зонда в терапии язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки." Мед.консультация, 1993, N1, с.21-22. 72. Тимен Л.Я., Кручинин Е.З., Саввин Ю.Н., Волков А.В. "Значение хромоскопии в оценке функционального состояния желудка и двенадцатиперстной кишки." Военно-мед. Журнал, 1984, n12, с.53-54. 73. Тимен Л.Я. "Применение санационной бронхоскопии и селективной искусственной вентиляции легких через бронхоскоп при тяжелых формах дыхательной недостаточности." Мед.консультация, 1994, N 3, с.48-50. 74. Утешев Н.С., Пахомова Г.В., Тверитнева Л.Ф. "Альтернативные методы гемостаза у больных с острыми язвенными гастродуоденальными кровотечениями." Акт.вопр. неотл. хирургии. Сб. научн. трудов пленума пробл. ком. по неотл.хирургии. Ярославль, 1994, с.60-63. 75. Юхтимовская Л.И. "Эндоскопический гемостаз этоскисклеролом при гастродуоденальных кровотечениях." Дис.канд. мед.наук. Москва, 1994. 1. Lim CH, Vani D, Shah SG, Everett SM, Rembacken BJ. The outcome of suspected upper gastrointestinal bleeding with 24--hour access to upper gastrointestinal endoscopy: a prospective cohort study. Endoscopy 2006;38:581--5. 2. Lewis JD, Bilker WB, Brensinger C, Farrar JT, Strom BL. Hospitalization and mortality rates from peptic ulcer disease and GI bleeding in the 1990s: relationship to sales of nonsteroidal anti--inflammatory drugs and acid suppression medications. Am J Gastroenterol 2002;97:2540--9. 3. Barkun A, Sabbah S, Enns R, et al. The Canadian Registry on Nonvariceal Upper Gastrointestinal Bleeding and Endoscopy (RUGBE): endoscopic hemostasis and proton pump inhibition are associated with improved outcomes in a real--life setting. Am J Gastroenterol 2004;99:1238--46. 4. Targownik LE, Nabalamba A. Trends in management and outcomes of acute nonvariceal upper gastrointestinal bleeding: 1993--2003. Clin Gastroenterol Hepatol 2006;4:1459--66. [Erratum, Clin Gastroenterol Hepatol 2007;5:403.] 5. Lassen A, Hallas J, Schaffalitzky de Muckadell OB. Complicated and uncomplicated peptic ulcers in a Danish county 1993--2002: a population--based cohort study. Am J Gastroenterol 2006;101:945--53. 6. Ohmann C, Imhof M, Ruppert C, et al. Time--trends in the epidemiology of peptic ulcer bleeding. Scand J Gastroenterol 2005;40:914--20. 7. Viviane A, Alan BN. Estimates of costs of hospital stay for variceal and nonvariceal upper gastrointestinal bleeding in the United States. Value Health 2008;11: 1--3. 8. Laine L, Peterson WL. Bleeding peptic ulcer. N Engl J Med 1994;331:717--27. 9. British Society of Gastroenterology Endoscopy Committee. Non--variceal upper gastrointestinal haemorrhage: guidelines. Gut 2002;51:Suppl 4:iv1--iv6. 10. Aljebreen AM, Fallone CA, Barkun AN. Nasogastric aspirate predicts high--risk endoscopic lesions in patients with acute upper--GI bleeding. Gastrointest Endosc 2004;59:172--8. 11. Hebert PC, Wells G, Blajchman MA, et al. A multicenter, randomized, controlled clinical trial of transfusion requirements in critical care. N Engl J Med 1999;340: 409--17. [Erratum, N Engl J Med 1999;340:1056.] 12. Baradarian R, Ramdhaney S, Chapalamadugu R, et al. Early intensive resuscitation of patients with upper gastrointestinal bleeding decreases mortality. Am J Gastroenterol 2004;99:619--22. 13. Corley DA, Stefan AM, Wolf M, Cook EF, Lee TH. Early indicators of prognosis in upper gastrointestinal hemorrhage. Am J Gastroenterol 1998;93:336--40. 14. Lee SD, Kearney DJ. A randomized controlled trial of gastric lavage prior to endoscopy for acute upper gastrointestinal bleeding. J Clin Gastroenterol 2004;38:861--5. 15. Jensen DM, Kovacs TO, Jutabha R, et al. Randomized trial of medical or endoscopic therapy to prevent recurrent ulcer hemorrhage in patients with adherent clots. Gastroenterology 2002;123:407--13. 16. Blatchford O, Murray WR, Blatchford M. A risk score to predict need for treatment for upper--gastrointestinal haemorrhage. Lancet 2000;356:1318--21. 17. Rockall TA, Logan RF, Devlin HB, Northfield TC. Risk assessment after acute upper gastrointestinal haemorrhage. Gut 1996;38:316--21. 18. Carbonell N, Pauwels A, Serfaty L, Boelle PY, Becquemont L, Poupon R. Erythromycin infusion prior to endoscopy for acute upper gastrointestinal bleeding: a randomized, controlled, double--blind trial. Am J Gastroenterol 2006;101:1211--5. 19. Barkun A, Bardou M, Marshall JK. Consensus recommendations for managing patients with nonvariceal upper gastrointestinal bleeding. Ann Intern Med 2003;139:843--57. 20. Das A, Wong RC. Prediction of outcome of acute GI hemorrhage: a review of risk scores and predictive models. Gastrointest Endosc 2004;60:85--93. 21. Romagnuolo J, Barkun AN, Enns R, Armstrong D, Gregor J. Simple clinical predictors may obviate urgent endoscopy in selected patients with nonvariceal upper gastrointestinal tract bleeding. Arch Intern Med 2007;167:265--70. 22. Forrest JA, Finlayson ND, Shearman DJ. Endoscopy in gastrointestinal bleeding. Lancet 1974;2:394--7. 23. Consensus conference: therapeutic endoscopy and bleeding ulcers. JAMA 1989; 262:1369--72. 24. Freeman ML, Cass OW, Peine CJ, Onstad GR. The non--bleeding visible vessel versus the sentinel clot: natural history and risk of rebleeding. Gastrointest Endosc 1993;39:359--66. 25. Lau JY, Sung JJ, Chan AC, et al. Stigmata of hemorrhage in bleeding peptic ulcers: an interobserver agreement study among international experts. Gastrointest Endosc 1997;46:33--6. 26. Wong RC. Endoscopic Doppler US probe for acute peptic ulcer hemorrhage. Gastrointest Endosc 2004;60:804--12. 27. Adler DG, Leighton JA, Davila RE, et al. ASGE guideline: the role of endoscopy in acute non--variceal upper--GI hemorrhage. Gastrointest Endosc 2004;60:497--504. [Erratum, Gastrointest Endosc 2005;61:356.] 28. Spiegel BM, Vakil NB, Ofman JJ. Endoscopy for acute nonvariceal upper gastrointestinal tract hemorrhage: is sooner better A systematic review. Arch Intern Med 2001;161:1393--404. 29. Lau JY, Chung SC, Leung JW, Lo KK, Yung MY, Li AK. The evolution of stigmata of hemorrhage in bleeding peptic ulcers: a sequential endoscopic study. Endoscopy 1998;30:513--8. 30. Cook DJ, Guyatt GH, Salena BJ, Laine LA. Endoscopic therapy for acute nonvariceal upper gastrointestinal hemorrhage: a meta--analysis. Gastroenterology 1992;102:139--48. 31. Calvet X, Vergara M, Brullet E, Gisbert JP, Campo R. Addition of a second endoscopic treatment following epinephrine injection improves outcome in high--risk bleeding ulcers. Gastroenterology 2004;126:441--50. 32. Marmo R, Rotondano G, Piscopo R, Bianco MA, D"Angella R, Cipolletta L. Dual therapy versus monotherapy in the endoscopic treatment of high--risk bleeding ulcers: a meta--analysis of controlled trials. Am J Gastroenterol 2007;102:279--89, 469. 33. Park WG, Yeh RW, Triadafilopoulos G. Injection therapies for nonvariceal bleeding disorders of the GI tract. Gastrointest Endosc 2007;66:343--54. 34. Sung JJ, Chan FK, Lau JY, et al. The effect of endoscopic therapy in patients receiving omeprazole for bleeding ulcers with nonbleeding visible vessels or adherent clots: a randomized comparison. Ann Intern Med 2003;139:237--43. 35. Kahi CJ, Jensen DM, Sung JJ, et al. Endoscopic therapy versus medical therapy for bleeding peptic ulcer with adherent clot: a meta--analysis. Gastroenterology 2005;129:855--62. [Erratum, Gastroenterology 2006;131:980--1.] 36. Laine L. Systematic review of endoscopic therapy for ulcers with clots: can a meta--analysis be misleading Gastroenterology 2005;129:2127--8. 37. Sung JJ, Tsoi KK, Lai LH, Wu JC, Lau JY. Endoscopic clipping versus injection and thermo--coagulation in the treatment of non--variceal upper gastrointestinal bleeding: a meta--analysis. Gut 2007;56:1364--73. 38. Chung IK, Kim EJ, Lee MS, et al. Endoscopic factors predisposing to rebleeding following endoscopic hemostasis in bleeding peptic ulcers. Endoscopy 2001;33:969--75. 39. Thomopoulos KC, Theocharis GJ, Vagenas KA, Danikas DD, Vagianos CE, Nikolopoulou VN. Predictors of hemostatic failure after adrenaline injection in patients with peptic ulcers with nonbleeding visible vessel. Scand J Gastroenterol 2004;39:600--4. 40. Marmo R, Rotondano G, Bianco MA, Piscopo R, Prisco A, Cipolletta L. Outcome of endoscopic treatment for peptic ulcer bleeding: is a second look necessary A meta--analysis. Gastrointest Endosc 2003;57:62--7. 41. Chiu PW--Y, Lau T--S, Kwong K--H, Suen DT--K, Kwok SP--Y. Impact of programmed second endoscopy with appropriate retreatment on peptic ulcer re--bleeding: a systematic review. Ann Coll Surg Hong Kong 2003;7:106--15. Spiegel BM, Ofman 42. JJ, Woods K, Vakil NB. Minimizing recurrent peptic ulcer hemorrhage after endoscopic hemostasis: the cost--effectiveness of competing strategies. Am J Gastroenterol 2003;98:86--97. 43. Rockall TA, Logan RF, Devlin HB, Northfield TC. Selection of patients for early discharge or outpatient care after acute upper gastrointestinal haemorrhage: National Audit of Acute Upper Gastrointestinal Haemorrhage. Lancet 1996;347:1138--40. 44. Longstreth GF, Feitelberg SP. Successful outpatient management of acute upper gastrointestinal hemorrhage: use of practice guidelines in a large patient series. Gastrointest Endosc 1998;47:219--22. 45. Dulai GS, Gralnek IM, Oei TT, et al. Utilization of health care resources for low--risk patients with acute, nonvariceal upper GI hemorrhage: an historical cohort study. Gastrointest Endosc 2002;55:321--7. 46. Hay JA, Maldonado L, Weingarten SR, Ellrodt AG. Prospective evaluation of a clinical guideline recommending hospital length of stay in upper gastrointestinal tract hemorrhage. JAMA 1997;278:2151--6. 47. Lai KC, Hui WM, Wong BC, Ching CK, Lam SK. A retrospective and prospective study on the safety of discharging selected patients with duodenal ulcer bleeding on the same day as endoscopy. Gastrointest Endosc 1997;45:26--30. 48. Moreno P, Jaurrieta E, Aranda H, et al. Efficacy and safety of an early discharge protocol in low--risk patients with upper gastrointestinal bleeding. Am J Med 1998;105:176--81. 49. Lee JG, Turnipseed S, Romano PS, et al. Endoscopy--based triage significantly reduces hospitalization rates and costs of treating upper GI bleeding: a randomized controlled trial. Gastrointest Endosc 1999;50:755--61. 50. Cipolletta L, Bianco MA, Rotondano G, Marmo R, Piscopo R. Outpatient management for low--risk nonvariceal upper GI bleeding: a randomized controlled trial. Gastrointest Endosc 2002;55:1--5. 51. Bjorkman DJ, Zaman A, Fennerty MB, Lieberman D, Disario JA, Guest--Warnick G. Urgent vs. elective endoscopy for acute non--variceal upper--GI bleeding: an effectiveness study. Gastrointest Endosc 2004;60:1--8. 52. Barkun AN, Cockeram AW, Plourde V, Fedorak RN. Review article: acid suppression in non--variceal acute upper gastrointestinal bleeding. Aliment Pharmacol Ther 1999;13:1565--84. 53. Metz DC, Am F, Hunt B, Vakily M, Kukulka MJ, Samra N. Lansoprazole regimens that sustain intragastric pH 6.0: an evaluation of intermittent oral and continuous intravenous infusion dosages. Aliment Pharmacol Ther 2006;23:985--95. 54. Levine JE, Leontiadis GI, Sharma VK, Howden CW. Meta--analysis: the efficacy of intravenous H2--receptor antagonists in bleeding peptic ulcer. Aliment Pharmacol Ther 2002;16:1137--42. 55. Lau JYW, Sung JJY, Lee KKC, et al. Effect of intravenous omeprazole on recurrent bleeding after endoscopic treatment of bleeding peptic ulcers. N Engl J Med 2000;343:310--6. 56. Bardou M, Toubouti Y, Benhaberou--Brun D, Rahme E, Barkun AN. Meta--analysis: proton--pump inhibition in high--risk patients with acute peptic ulcer bleeding. Aliment Pharmacol Ther 2005;21:677--86. 57. Leontiadis GI, Sharma VK, Howden CW. Proton pump inhibitor treatment for acute peptic ulcer bleeding. Cochrane Database Syst Rev 2006;1:CD002094. 58. Jensen DM, Pace SC, Soffer E, Comer GM. Continuous infusion of pantoprazole versus ranitidine for prevention of ulcer rebleeding: a U.S. multicenter randomized, double--blind study. Am J Gastroenterol 2006;101:1991--9, 2170. 59. Morgan D. Intravenous proton pump inhibitors in the critical care setting. Crit Care Med 2002;30:Suppl:S369--S372. 60. Barkun AN, Herba K, Adam V, Kennedy W, Fallone CA, Bardou M. High--dose intravenous proton pump inhibition following endoscopic therapy in the acute management of patients with bleeding peptic ulcers in the U S A and Canada: a cost--effectiveness analysis. Aliment Pharmacol Ther 2004;19:591--600. 61. Spiegel BM, Dulai GS, Lim BS, Mann N, Kanwal F, Gralnek IM. The cost--effectiveness and budget impact of intravenous versus oral proton pump inhibitors in peptic ulcer hemorrhage. Clin Gastroenterol Hepatol 2006;4:988--97. 62. Dorward S, Sreedharan A, Leontiadis G, Howden C, Moayyedi P, Forman D. Proton pump inhibitor treatment initiated prior to endoscopic diagnosis in upper gastrointestinal bleeding. Cochrane Database Syst Rev 2006;4:CD005415. 63. Lau JY, Leung WK, Wu JCY, et al. Omeprazole before endoscopy in patients with gastrointestinal bleeding. N Engl J Med 2007;356:1631--40. 64. Al--Sabah S, Barkun AN, Herba K, et al. Cost--effectiveness of proton--pump inhibition before endoscopy in upper gastrointestinal bleeding. Clin Gastroenterol Hepatol 2008;6:418--25. 65. Tsoi KK, Lau JY, Sung JJ. Cost--effectiveness analysis of high--dose omeprazole infusion prior to endoscopy for patients presenting with upper--GI bleeding. Gastrointest Endosc 2008;67:1056--63. 66. Leontiadis GI, Sharma VK, Howden CW. Systematic review and meta--analysis: enhanced efficacy of proton--pump inhibitor therapy for peptic ulcer bleeding in Asia -- a post hoc analysis from the Cochrane Collaboration. Aliment Pharmacol Ther 2005;21:1055--61. 67. Arabi Y, Al Knawy B, Barkun AN, Bardou M. Pro/con debate: octreotide has an important role in the treatment of gastrointestinal bleeding of unknown origin Crit Care 2006;10:218. 68. Paimela H, Oksala NK, Kivilaakso E. Surgery for peptic ulcer today: a study on the incidence, methods and mortality in surgery for peptic ulcer in Finland between 1987 and 1999. Dig Surg 2004;21:185--91. 69. Poxon VA, Keighley MR, Dykes PW, Heppinstall K, Jaderberg M. Comparison of minimal and conventional surgery in patients with bleeding peptic ulcer: a multicentre trial. Br J Surg 1991;78:1344--5. 70. Millat B, Hay JM, Valleur P, Fingerhut A, Fagniez PL. Emergency surgical treatment for bleeding duodenal ulcer: oversewing plus vagotomy versus gastric resection, a controlled randomized trial. World J Surg 1993;17:568--73. 71. de la Fuente SG, Khuri SF, Schifftner T, Henderson WG, Mantyh CR, Pappas TN. Comparative analysis of vagotomy and drainage versus vagotomy and resection procedures for bleeding peptic ulcer disease: results of 907 patients from the Department of Veterans Affairs National Surgical Quality Improvement Program database. J Am Coll Surg 2006;202:78--86. 72. Imhof M, Ohmann C, Roher HD, Glutig H. Endoscopic versus operative treatment in high--risk ulcer bleeding patients -- results of a randomised study. Langenbecks Arch Surg 2003;387:327--36. 73. Lau JYW, Sung JJY, Lam Y, et al. Endoscopic retreatment compared with surgery in patients with recurrent bleeding after initial endoscopic control of bleeding ulcers. N Engl J Med 1999;340:751--6. 74. Kim SK, Duddalwar V. Failed endoscopic therapy and the interventional radiologist: non--variceal upper gastrointestinal bleeding. Tech Gastrointest Endosc 2005;7:148--55. 75. Ljungdahl M, Eriksson LG, Nyman R, Gustavsson S. Arterial embolisation in management of massive bleeding from gastric and duodenal ulcers. Eur J Surg 2002;168:384--90. 76. Ripoll C, Banares R, Beceiro I, et al. Comparison of transcatheter arterial embolization and surgery for treatment of bleeding peptic ulcer after endoscopic treatment failure. J Vasc Interv Radiol 2004;15:447--50. 77. Suerbaum S, Michetti P. Helicobacter pylori infection. N Engl J Med 2002;347:1175--86. 78. Lanas A, Hunt R. Prevention of antiinflammatory drug--induced gastrointestinal damage: benefits and risks of therapeutic strategies. Ann Med 2006;38:415--28. 7. Bleeding peptic ulcer-risk factors for rebleeding and sequential changes in endoscopic findings/P-I Hsu, Х-Z Lin, S. H. Chan et al.//Gut 1994; 35: 746-49 8. Can early recurrent hemorrhage in gastroduodenal ulcer be predicted/Moulin C; Bosson J. L; Rolachon A. et al.// Gastroenterol. Clin. Biol.1994; 18(12): 1095-101. 9. Cotton P. B., Williams C. B Practical Gastrointestinal Endoscopy-Third Edition/Blackwell Scientific Publ. 1990 - 290 p. 10. Final results: rebleeding from peptic ulcers associated with adherent clots: a prospective randomized controlled study comparing endoscopy therapy with medical therapy [abstract]/B. L. Bleau, C. J. Gostout, M. J. Shaw et al.// Gastroint. Endoscopy 1997; 45: AB87 11. Healing and recurrence of active duodenal ulcer with nizatidin/ ML. Cloud; WW. Offen; C. Matsumoto; SM. Chernish// Clin. Pharmacol. Ther. [DHR] 1989 Sep; 46(3): P.310 - 6 12. Impact of therapeutic endoscopy on the treatment of bleeding duodenal ulcers: 1980-1990/Miller A. R; Farnell M. B; Kelly K. A. et al.// World J. Surgery 1995 Jun-Feb; 19(1): 89-94 13. Prospective evaluation of immediate versus delayed re bleeding and prognostic value of endoscopy in patients with upper gastrointestinal hemorrhage/L. Laine, H. Cohen, J. Brodhead et al.//Gastroenterology 1992; 102: 314-16 14. Rockall T. A., Logan R. F. A., Devlin H. B., Northfield T. C. Selection of patients for early discharge or outpatient car after acute upper gastrointestinal haemorrhage// Lancet 1996; 347: 1138-40 15. Desmond A.M., Reinolds K.W. "Erosive gastritis its diagnosis management and surgical treatment." Brit.J.Surg.1972, v.59, p.5-15. 16. Forrest J.A.,Finlayson N.D. "Endoscopy in gastrointestinal bleeding." Lancet, 1974, N11, p.394-399. 17. Hollender L.F.,Sava G. "Le syndrome de Mallory-Weiss" "Actualites hepato-gastruent", 1969,v.5, p.A229-A246. 18. Johnston J.H. "Endoscopic risk factors for bleeding peptic ulcer." Gastrointestinal endoscopy, 1990, v.36, N2, Sept-oct, supp l 1-13. 19. Sugawa C., Fujita J., Ikeda T., Walt A.J. "Endoscopic hemostasis of bleeding of the upper GI tract by local injection ninetyeight percent dehydrated ethanol." Surg.Gynecol.Obstet., 1986, N.162, p.159-163. 20. Whealtley K.E., Dykes P.W. "Upper gastrointestinal bleeding-when to operate." Postgrad.Med.J., 1990, 66.78, p.926-931. 21. Williams J.G. "Duodenal ulcer." Surgery (international), Febr.1994, v.24, p.561. Bardou М., YoussefM., Toubouti Y., Benhaberou-Brun D., Rahme E., Barkuri A. Newer endoscopic therapies decrease both re-bleeding and mortality in high risk patients with acute peptic ulcer bleeding: a series of meta-analyses // Gastroenterology, 2003. -- 123. -- P. 239. 22. 5. Burkun A., Bardou M., Marshall J.K. Managing Patients with Nonvariceal Upper Gastrointestinal Bleeding // Annals of Medicine, 2003. -- Nov 18. -- Vol. 139, 10. -- P. 843 - 857. 23. 6. Mondardini A., Barletti C, Rocca G. etal. Nonvariceal upper gastrointestinal bleeding and Forrest's classification: diagnostic agreement between endoscopists from the same area Endoscopy, 1998. -- 30. -- P. 508- 12.

Часть 2. Эпиляция Силимой. ...Не удержать В руках обломки скал, Не отыскать Того, кто ветром стал, Не пожалеть И не сказать прости, И не успеть Его уже спасти... (Дельфин) Феанор проснулся лежа на рабочем столе в своей мастерской. Вокруг царил полумрак, в котором смутно угадывались очертания предметов; в воздухе присутствовал какой-то странный, незнакомый аромат, похожий на запах лаванды или розы. Нолдо вспомнил вчерашнюю ночь и улыбнулся. Да, Мелкэ умела заниматься любовью -- причем так, как не умел ею заниматься, наверное, никто в Валиноре. Да что в Валиноре -- во всей Арде! Потом, когда они уже сделали это и лежали на столе, отдыхая, Мелкэ снова заговорила с ним о Пламени. - В организме каждого живого существа, - сказала она, водя пальчиком по груди и животу нолдо, - в организме каждого живого существа есть маленькая частица Пламени. Ты, наверное, и без меня это знаешь...Пламя -- это то, что создало наш мир -- да и не только наш. Когда-то давно, еще до того, как я пришла на Арду, я побывала в Эа и многое там познала, - ну и, разумеется, многому научились. В Эа еще множество миров, похожих на наш, и много Творцов, подобных Эру, - но и Он, и Они -- всего лишь маленькие частички того огромного вселенского Огня, который есть во всем сущем... - Я тоже об этом думал, - промолвил Феанор, задумчиво глядя в потолок. -- Мелкэ, скажи мне -- а ты сама... ну, в тебе есть Пламя - Конечно, оно во мне есть. Но, увы, это не то Пламя, которое создает, - вздохнула Валиэ. -- Я не лишена способности творить, нет... но все мои творения выходят какими-то странными. Не от мира сего, одним словом. Но в Эа, помимо светлых, еще множество темных миров, - и мне кажется, что мои созданья вполне прижились бы в них -- но я привязана к Арде и не могу уйти в другой мир и творить там. Во мне есть Темное Пламя -- но нет Пламени Предвечного... Я не могу призвать свое Пламя себе в помощь... - А в Эа есть миры... где Свет и Тьма не дерутся друг с другом, а мирно взаимодействуют, не причиняя друг другу зла -- неожиданно даже для самого себя спросил Пламенный. - А вот об этом я не задумывалась, - ответила Мелкэ. -- Но, мне кажется, что такие миры в Эа наверняка есть -- только вот, жаль, мне так и не довелось побывать ни в одном из них... - А что происходит в темных мирах - Там... Ну, в общем, там властвует Тьма. Думаю, тебе, как созданью Света, было бы жутковато жить в таком мире -- но, по сути дела, там нет ничего ужасного. Там просто все убеждены, что Тьма не была создана в противовес Свету, а , наоборот, Свет произошел из Тьмы. В основном там нету войн -- там просто тихое, мирное со-существование разных культур, и все. Жители там довольно мудры -- но, ты знаешь, хоть я и сама Темная, они показались мне порядком скучноватыми. Наверное, я просто тот тип Тьмы, которая не может жить без Света. Когда Света нет, Тьма порядком сереет и превращается в Пустоту. - А Свет без Тьмы - Свет без Тьмы... Свет без Тьмы ослепляет, и превращает своих приспешников в слепо счастливые орудия. По сути дела, таковыми нас и пытался сделать Эру. Но я не хотела этого. Знаешь, я всегда хотела одного -- свободы для себя и для мира. Наверное, в Эа есть Истинный Свет, и Истинная Тьма -- и я хочу подарить их живущим на этой земле... Но я не знаю, как соединить Свет... и Тьму... - Не знаешь -- Феанор внимательно посмотрел на нее. -- А я знаю! - Как -- глаза Мелкэ расширились от удивления. - Через Пламя! Слияние Света и Тьмы через огонь! Как тебе это! - Великолепно! -- Мелкэ аж подскочила на столе и всплеснула тонкими руками. -- Как же я раньше не догадалась -- Пламя! Оно вмещает в себя и Свет, и Тьму, но оно не Тьма и не Свет... Великолепно! Феанаро, ты гений, - она прильнула к эльфу всем своим нежным, теплым телом и, положив голову к нему на грудь, закрыла глаза, счастливо улыбаясь. Феанор запустил пальцы в ее густые белые волосы. - Надо только подумать, как соединить Тьму и Свет через Пламя, - сказал он. -- Ты знаешь, я в свое время тренировался призывать Пламя, и... ой. Мелкэ, извини... Валиэ тихо рассмеялась. - Наверное, в Валмаре сочиняют анекдоты про то, как ты призываешь Пламя, - сквозь смех проговорила она. -- Я не могу... Ты иногда бываешь таким смешным... Ну ладно, не будем об этом... Говоришь, ты тренировался призывать Пламя... - тут она снова не выдержала и расхохоталась. Феанор недовольно посмотрел на нее. - Не смешно, - проговорил он, когда Мелкэ перестала смеяться. -- Я, между прочим, очень этого стесняюсь! - Да ладно, - улыбнулась Валиэ. -- Что естественно -- то не безобразно. За что я здешних эльфов не люблю -- так это как раз за их неестественность. Все время чего-то боятся -- ни вздохнуть, ни пер... - Ладно, - пробурчал нолдо, - оставим эту тему в покое. -- На самом деле Пламя призывается несколько иным способом. Вот, например, смотри. ...Он сложил ладони вместе, закрыл глаза и сосредоточился, направляя потоки энергии к единственной точке между лопаток. Эта точка потеплела; перед глазами Феанаро замелькали рдяные сполохи -- получится -- не получится Получилось. Между его ладоней вспыхнул слабый огонек -- и тут же погас. Феанаро победно улыбнулся, глядя на Мелкэ, но Валиэ лишь покачала головой и промолвила: - Это -- самый простой способ. ... Она взяла его руки в свои, и, посмотрев ему в глаза, добавила: - Ты способен на гораздо большее, Пламенный. Попробуй призвать Пламя, не действуя руками. Только мысленно. - А как это -- спросил эльф, вопросительно глядя на нее. - Ляг, - попросила Мелкэ.- Ляг и полностью расслабься. Представь, что ты скован льдом и не можешь шевелиться... - Представил. - Теперь медленно -- только не торопись, - начни концентрировать энергию в той области между лопаток... Думай о Пламени -- постоянно. Так. Хорошо. Тепло от тебя уже пошло... Продолжай концентрировать энергию -- пока не почувствуешь, что больше уже не можешь... Потом резко выдохни и отпусти ее всю. - Всю - Да, всю. ... Феанор сосредоточился. Сила медленно скапливалась у него где-то в области лопаток, обдавая теплом все тело, и в один прекрасный момент нолдо почувствовал, что уже дошел до предела. Зачем-то прошептав про себя: "Пламя предвечное, приди ко мне..." - он резко выдохнул -- и отпустил на волю долго копившуюся в нем энергию. ... Он едва не задохнулся от смявшего его ощущения свободы. Сила, копившаяся между лопаток, устремилась к выходу -- через солнечное сплетение, - и вышла наружу потоком живительного тепла. Тело Феанаро будто бы вспыхнуло, и он ощутил, что от него исходит мощный поток энергии, сметающий все на своем пути. Все это произошло в течение нескольких секунд, а в следующее мгновение нолдо уже лежал на столе в объятиях Мелкэ, восхищенно глядящей на него. - Здорово, - прошептала Темная Валиэ, -- я думала, что у тебя не получится с первого раза... Ты просто чудо. - Спасибо, - ухмыльнулся Феанаро. -- Я, конечно, не чудо... но все равно приятно. Спасибо тебе, Мелкэ, - он крепко стиснул в объятиях свою возлюбленную. -- Без тебя... я вряд ли вообще когда-нибудь узнал об этом. Я люблю тебя -- и, знаешь, я до сих пор не верю, что тебя встретил... - Я еще раз убеждаюсь, что не ошиблась в тебе, - промурлыкала Валиэ, кладя руку к нему на грудь. -- Ну а теперь, я думаю, тебе пора отдохнуть. Ты славно поработал сегодня. - Да, ты, пожалуй, права, - Феанор только сейчас заметил, как же он сильно устал. -- Я хочу спать... Ты еще придешь ко мне - Не вопрос, - улыбнулась Мелкэ. -- Я могу прилетать к тебе хоть каждый день -- если только тебе это не надоест. - Мне-то не надоест, а вот тебе -- не знаю... - пробормотал нолдо, закрывая глаза и погружаясь в забытье. *** ...Финголфин вошел в личный кабинет Короля Мира с физиономией хорька, почуявшего добычу. Манвэ , в этот момент сидевший за огромным письменным столом, заваленым корреспонденцией, вопросительно вскинул одну бровь. Средний сын короля нолдор давно был его главным информатором. Если, конечно, не считать орлов. Но птицы летают высоко, а с высоты, как известно, даже зорким орлам не очень-то хорошо видны всякие мелкие подробности вроде супружеских измен, разгульного пьянства в среде нолдор, и прочего, и прочего. Зато хорьки, шныряющие по земле, видят гораздо больше -- и не только видят, но и слышат. Финголфин для этой роли подходил как нельзя лучше. Спокойный, доброжелательный, но вместе с тем какой-то вредоносный, он носился везде, как невидимый дух, умудряясь выводить на чистую воду даже самых скрытных собеседников, и, наверное, даже Темная Валиэ позавидовала бы его обаянию. В Валиноре Финголфина знали как сплетника и шпиона номер один, но почему-то, когда в разговоре наступал решающий момент - сказать правду или все-таки нет -- большинство ее все-таки говорило, надеясь на то, что сын Финвэ сохранит их тайну. Но, увы, тайны Финголфин, в отличие от Ирмо, хранить не умел. - Мой король, - эльф согнулся в низком поклоне, подойдя к столу Манвэ. --Мой король, позвольте сообщить. - Что опять стряслось -- Манвэ с некоторой неприязнью поглядел на услужливого Финголфина. - Мой король, я намерен рассказать вам о неподобающем поведении моего старшего брата, Куруфинвэ Феанаро. Сегодня вечером он у себя в мастерской... - тут Финголфин замолчал, видимо, застеснявшись. - Что же ты молчишь Говори, раз начал... - Короля Мира начинало все это потихоньку раздражать. - Сегодня вечером мой брат... - Финголфин задумался, подбирая слова, - ну, в общем, он совершил прелюбодеяние.... - А вот это уже интересно, - сказал Манвэ, приподнимаясь в кресле и облокачиваясь на стол. --Итак... кого же он оттрахал на этот раз -... Вам это может не понравиться... но он переспал с вашей сестрой, о мой король. Я очень беспокоюсь -- как бы чего не случилось... Ведь на кону честь рода, ваше Величество... - Проклятье, -пробормотал Манвэ. --Я так и знал, что эти двое когда-нибудь встретятся. Ладно, раньше у нас хоть было два психа по отдельности... а теперь они вместе! Нда... тяжелый случай... - Король Мира вылез из-за стола и заходил по комнате, напряженно раздумывая. Финголфин внимательно следил за ним бессовестными голубыми глазами. - Слушай, Финголфин, - сказал Манвэ, наконец нарушив молчание. -- Значит, так. Ты сейчас тихо-мирно возвращаешься домой, и никому -- слышишь -- никому ничего не рассказываешь. А с твоим братом я придумаю, что сделать. - Не судите его слишком строго, мой король... - Я не буду. Обещаю тебе. Ну а теперь -- ступай. И чтоб ни словчка никому, ясно Понял меня - Понял, понял, - пробурчал Финголфин и вышел из кабиента. ... Оставшись один, Манвэ не на шутку задумался. - Значит, спелись, - пробормотал он после двухминутного молчания. -- Ну, ничего, голубки... я вас живо рассорю... дайте только придумаю, как... И Король Мира,недолго думая, послал осанвэ Эонвэ, своему второму главному информатору после Финголфина. *** - Кто там еще приполз, - недовольно пробурчал Пламенный Дух, выходя из ванной с зубной щеткой во рту. -- Трезвонят ни свет ни заря... Да подождите вы, гилтониэль вашу налево! Сейчас открою... И, вынув зубную щетку изо рта, Феанор принялся сосредоточенно возиться с дверным замком, открывая дверь. ...За дверью стоял Эонвэ, серьезный и слегка встревоженный. - Привет тебе, Куруфинвэ, - печально проговорил он, переступая порог Феанорова обиталища. -- У меня для тебя важная весть. - Что еще стряслось -- Феанаро исподлобья посмотрел на глашатая. -- Опять мои стервецы что-то учинили - Да нет... тут и не в твоих сыновьях дело, - замялся Эонвэ. -- Дело в том, - прибавил он шепотом, нагнувшись к острому уху нолдо, - что тебя вызывает к себе сам Король Арды! Синие глазища Пламенного немедленно полезли на лоб: - ...Какого ... Что случилось Зачем - Я не знаю, - пожал плечами Эонвэ. -- Но, судя по всему, это что-то очень важное... Феанору осталось только вздохнуть. Пробормотав себе под нос пару нехороших слов, эльф отправился в спальню, где долго рылся в комоде в поисках чистой туники. Эонвэ все это время молча стоял у двери, печально глядя в пол. Он был не на шутку чем-то озабочен. Наконец, Феанор явился из спальни и, напоследок окинув Эонвэ недобрым взглядом, проговорил: - Ну что ж, идем. Они вдвоем вышли из дома, громко хлопнув дверью. Около входа их уже ждали два орла. Эонвэ легко вспрыгнул на одного из них; Феанор с грехом пополам оседлал второго. - Смотри, не упади, - глядя на то, как нолдо, сосредоточенно пыхтя, пытается влезть на орла, Эонвэ впервые за это утро улыбнулся. Наконец, они взлетели. Мелькнул внизу, как на ладони, Блаженный Аман, - и вот орлы уже приземлились на склоне Таникветил, неподалеку от дворца Манвэ. Феанор с громкими ругательствами свалился со спины орла на усыпанную алмазной пылью землю. - Ненавижу летать, - заключил он, с трудом встав на ноги, и вразвалку направился за Эонвэ к воротам дврца, потирая ушибленную задницу. -- Лошади куда лучше. ... Во дворце Манвэ Сулимо было тихо. Майар и служащие у Короля Арды эльфы, узнав о визите Пламенного Духа, заранее попрятались по своим комнатам. Уж кого --кого, а младшего братца Темной Валиэ Феанор ой как не любил. Еще в молодости он устраивал на торжественных пирах в его дворце пьяные дебоши, - и по прошествии времени ситуация, откровенно говоря, почти не изменилась. Феанор нисколько не остепенился, несмотря на то, что женился и наделал кучу... детей, а на Таникветил его прибытия по-прежнему ожидали со священным ужасом. Вот и сейчас этот ужас заставлял чувствительных обитателей королевского дворца, не привыкших к нолдорским ядреным словечкам, отсиживаться в своих комнатах. Феанор же, гордо задрав длинный нос, косолапил вслед за Эонвэ по дворцу по направлению к кабинету Манвэ -- ему было лестно то, что на Таникветил его так хорошо помнят. ... Король Арды спокойно сидел в своем кабинете и перебирал бумаги, когда дверь в кабинет приоткрылась и в нее просунулся нос Эонвэ: - Мой король, я привел его. Можно войти -Конечно, Эонвэ, - устало отозвался Манвэ. -- Заходите. "Я привел его... что-то тут не то. Ой, не нравится мне все это," - решил про себя Феанор и ввалился в кабинет вслед за Эонвэ. -Спасибо, Эонвэ, - Король Арды взглянул на своего слугу кристальными серо-голубыми глазами. -- А теперь, будь добр, оставь нас одних. Эонвэ неслышно удалился. Феанору стало совсем не по себе. Манвэ поднялся из-за своего стола и, неспешно подойдя к окну, зачем-то выглянул в него и, указав Феанору кивком на стоящее напротив стола кресло, небрежно бросил: -Сядь. Феанор со вздохом повиновался и плюхнулся в кресло. Манвэ вернулся обратно за стол, и, сверля нолдо своими честными, но вместе с тем какими-то хитрыми, глазами, начал разговор: - Расскажи мне, Феанаро, как у тебя дела. ...Голос у него был доброжелательным и усталым, и внешне не предвещал ничего плохого -- но эльф уловил в нем какой-то затаенный подвох. "С чего это он вдруг заинтересовался моей личной жизнью -- подумал он. -- Ох, чую, не выбраться мне отсюда живьем... Что-то будет, непременно что-то будет..." Подумав так, нолдо попытался придать лицу веселое выражение и ответил: - У меня все хорошо... Жена там, дети... - и тут же сник. Он не умел притворяться. Что-то в окружающей его обстановке ему страшно не нравилось -- но он так и не мог понять, что... - Ах, брось, Феанаро, - вздохнул Манвэ, сделав вид, что очень ему сочувствует. -- Я вижу, что тебя что-то очень сильно гложет... "Не про Мелкэ ли он хочет у меня выведать! А, пускай выведывает -- все равно ничего ему не скажу. Хрен с ним, с этим Манвэ..." - Нет, Ваше Величество, меня ничего не гложет. У меня все в порядке. - Маленький эльф, - Король Мира неожиданно серьезно посмотрел на Феанора, - маленький эльф, оставь свои пустые попытки что-то от меня скрыть. От моего взора ничего не скроется -- даже то, что творится в самых укромных уголках нашей великой страны. Лучше сразу расскажи мне всю правду. - Не понимаю, о чем вы! -- воскликнул Феанор, ерзая на стуле. Внутри у него все похолодело. Нет.. не может быть, что этот тщедушный засранец узнал что-то о его отношениях с Темной Валиэ... Хотя... мало ли где они шатались в тот достопамятный вечер Мелкэ рассказала, что они с ней целовались возле какого-то эльфийского дома... их многие могли видеть, если уж на то пошло. - Ты прекрасно обо всем знаешь, - сухо произнес Манвэ. -- Сегодня ты провел ночь с Отступницей, не так ли Феанор вскочил со своего места, тяжело дыша; на его щеках заполыхали яркие пятна. Да, он многого ожидал, но чтоб такого... - Кто вам рассказал! -- задушенно прошипел он. -- Кто это был! Я убью этого подонка, что бы он из себя не представлял! Ублюдок... - Ах, наивный нолдо,- Манвэ посмотрел на него с притворной жалостью. -- Я бы сказал тебе, кто мне все сообщил -- да вот только боюсь ранить твою нежную феа... - Скажите мне; я ничего не боюсь! -- Феанор гордо вскинул лохматую голову. -- Я готов узнать правду, какой бы горькой она ни была. - Ах, - Манвэ вздохнул, - если бы все было так просто... Ну ладно, если уж ты так настаиваешь, то я скажу. Вчера Мелкэ сама рассказала мне о том, что между вами произошло, - и, надо сказать, она весьма нелестно отзывалась о тебе, Феанор. - Вы лжете! -- взвыл нолдо. Его глаза позеленели от ярости, а руки сами собой сжались в кулаки. Казалось,он готов был броситься на Короля Мира, который, в отличие от Феанора, сохранял ледяное спокойствие. - Мне жаль тебя, нолдо, - произнес он, в упор глядя на Пламенного. -- Мне жаль тебя. Да, Мелкэ очень красива, не спорю. Ты ослеплен ее красотой... и обаянием, но ты не замечаешь, что она тебя попросту использует. Ты для нее -- просто милая живая игрушка. И, поверь, таких игрушек до тебя у нее было море... - Я все равно вам не верю, - Феанор съежился в кресле, с ненавистью глядя на Манвэ. -- Вы... вы хотите рассорить нас! Правда, я не понимаю, зачем вам это... - Ах, глупый эльф, - Манвэ встал из-за стола и, подойдя к Феанору, обнял его за плечи. -- Я делаю это для твоего же блага, как ты не понимаешь. А если ты такой упрямый... то у меня есть для тебя одно доказательство, которое ты не сможешь оспорить. Я покажу тебе, чем Мелкэ занималась в Утумно... и, думаю, что тогда ты мне поверишь. - Ха... Да показывайте! -- рассмеялся нолдо. -- Вы все равно не сможете убедить меня в том, что Мелкэ действительно предала меня. Манвэ весь просиял. Он сел напротив Феанора на корточки, и, взяв нолдо за руки, вкрадчиво заглянул ему в глаза и сказал: - Вот молодец. Теперь, прошу тебя, расслабься и ни о чем не думай. Вот так... - нолдо, презрительно усмехаясь, закрыл глаза. Манвэ положил одну руку к нему на грудь, а другую -- на лоб и, довольно улыбнувшись самому себе, "начал показ". ... Мягкая серебристая пелена окутала Феанора, как плотное покрывало, и он почувствовал, что погружается куда-то, что было выше его сознания. Перед глазами заклубился серебристый туман -- и вскоре нолдо сумел разглядеть в нем неясные очертания каких-то фигур. Фигуры становились все четче и четче -- и вот уже перед глазами у эльфа возникла тускло освещенная просторная комната с широким ложем посередине. На ложе происходила какая-то возня. Приглядевшись, Феанаро разглядел на нем двоих -- мужчину и женщину. Мужчина был высок и хорош собой, его черные волосы красивыми прядами спадали на широкие, алебастрово-белые плечи. На ложе под ним находилась женщина, в которой Пламенный без труда узнал Темную Валиэ. Она прерывисто дышала, ее роскошная грудь то и дело поднималась и опускалась, на щеках горели красные пятна. Рот Мелкэ был полуоткрыт, и Феанор словно услышал вырывающиеся из него стоны и вздохи. Ему все это, разумеется, не понравилось -- но он успокоил себя тем, что у Мелкэ, как и у всякой нормальной женщины, должен был быть кто-то до него. ... Но когда он увидел ее с другим мужчиной, а потом еще и с третьим, и с четвертым, и с пятым, и с двумя мужчинами сразу, и с тремя женщинами, и в каком-то кожаном прикиде с цепями, он почувствовал, что звереет. Как и всякий мужчина, не отличающийся особенной физической красотой, Феанор был довольно ревнив, и видеть свою возлюбленную в объятиях других мужчин, мягко говоря, не доставляло ему особого удовольствия. Сказать проще -- подобного рода созерцание его просто бесило. Он из последних сил держался, не в силах поверить в то, что Мелкэ на самом деле его обманула -- но с каждой новой картиной он все больше терял уверенность в честности своей возлюбленной. ...Вот она еще с одним мужчиной, потом еще с одним и еще... Пламя предвечное, какие же все красавцы! Куда ему, смешному, нескладному нолдо до этих жеребцов! Вот она снова стонет, кажется, сейчас кончит... о, Пламя, она уже кончает! Она кончает -- и кричит, кричит! ...И Феанор тоже закричал -- но не от неземного наслаждения, а от ярости и бессилия. Не помня себя, он вскочил с кресла, пнул его, потом с воплем перевернул письменный стол на Манвэ и, схватившись за голову, выскочил из комнаты. Он пронесся по коридору, как ураган, сбежал ао мраморной лестнице и, пинком открыв тисовую дверь, выскочил из дворца Манвэ, чуть не плача. Она... Мелкэ... да как она могла! Он ведь думал, что она действительно любит его... а оказалось... ... На одном из склонов Таникветил находилась красивая, выложенная мрамором площадь, посередине которой бил фонтан. Сейчас на площади не было почти никого, кроме двух эльфов в охотничьих одеяниях, поящих своих лошадей у фонтана. Феанор подбежал к одной лошади, вскочил на нее, и, не успели эльфы как-то на это отреагировать, крикнул: "Пошла!" и, двинув лошади по заднице ладонью, поскакал прочть, вздымая столбы алмазной пыли. Перепуганные охотники кричали ему "Эй, стой!", но он не останавливался, а гнал лошадь что есть мочи -- неважно куда, только бы подальше... подальше от Амана... Подальше из Валинора, где все насквозь проросло ложью, где даже самое любимое на свете существо может так низко, так подло поступить с тобой... *** Под вечер, когда Свет Дерев сделался не так ярок, Мелкэ снова прилетела в мастерскую Феанора и, как вчера, уселась на его рабочий стол, поигрывая висящим у нее на груди серебряным кулоном в виде девятилучевой звезды. При мысли о предстоящим свидании с маленьким эльфом ее сердце начинало радостно трепетать. Валиэ находилась в состоянии известного романтического опьянения, когда даже недостатки возлюбленного начинают казаться достоинствми, а самому возлюбленному все спускается с рук. Поэтому она не то чтобы не рассердилась, но даже и не обеспокоилась, когда Феанор не пришел в мастерскую через час. "Ну, всякое бывает, - подумала она. --Ну,подумаешь, чуть-чуть задержался, наверное, он занят сейчас. Ничего, еще придет. Я обниму его и скажу, как сильно я его люблю..." Но прошел еще час, а Феанаро все не появлялся. Мелкэ начала беспокоиться. "Наверное, это опять его мегера-жена, - думала Валиэ, меряя шагами мастерскую. -- Как, наверное, она его достала. Но ничего, сейчас он вырвется и прибежит ко мне..." Но и Феанор не пришел в мастерскую и через час, и через два часа. Тогда Мелкэ начала думать, что он забыл о свидании, но решила подождать еще немного, - авось, вспомнит... Но Феанор и тогда не вспомнил о ней. Близилось утро, а у Валиэ все не кончалось терпение, - правда, она уже решила, что нолдо ее не любит... " Ничего, - думала она, когда-нибудь он все равно сюда придет. Пить-то ему где-то надо. Вот я ему усторю..." Наконец, не выдержав, влюбленная Владычица Тьмы сделала самое умное, что могла сделать -- она попросту попыталась дотянуться до своего возлюбленного мысленно, или, проще говоря, послать ему осанвэ. Но когда ее осанвэ не дошло до него, у Мелкэ начался самый настоящий психоз. Она внезапно осознала, что нолдо не мог молчать просто так -- а, значит, с ним что-то случилось... Валиэ ходила по мастерской, кусая пальцы, и гадала, что же могло произойти с Феанаро. Сердце подсказывало ей, что во всем этом каким-то местом замешан ее младший брат. Она вспомнила, что вчера кто-то подглядывал за ней с Феанором, когда они были в мастерской, а потом убежал. Тогда нолдо его не догнал... а жаль, ведь если бы они сразу выяснили, кто это был, глядишь, всего этого не случилось бы... "Надо срочно слетать к Намо, - под конец решила Мелкэ. -- Он вплотную общается с Манвэ, и он, наверняка знает, что случилось с Феанаро. А если не знает -- то он хотя бы поможет мне его найти." Подумав так, Валиэ уже влезла на окно и собралась было лететь -- но тут за дверью послышались чьи-то шаги и голоса. Мелкэ проворно юркнула под стол и затаилась. Тем временем дверь в мастерскую открылась, и на пороге возникла Ниенна (Мелкэ узнала ее по длинной серебристой юбке), а с ней -- какой-то парень в кованых сапожках и потертых модных синих штанах и женщина в зеленом платье(или юбке), в домашних шлепанцах с зелеными бабочками. Увидев этих идиотских бабочек, Валиэ едва не рассмеялась -- однако, вовремя сдержала себя, подумав, что разборки с женщиной в зеленом, являвшейся, по всей вероятности, женой ее возлюбленного, ей не нужны. - Вот здесь он обычно проводил свое время, - женщина тем временем, всхлипывая, видимо расскзывала Ниенне историю своих взаимоотношений с мужем. -- О, как мне тяжко, вы не представляете! Все эти вещи, к которым прикасались его руки... - она бросилась к столу и взяла с него какую-то вещь. -- Видите, госпожа Ниенна! Вот этот светильник он начал делать -- и не додеелааал.... Уууу... - не выдержав наплыва высоких чувств, жена Феанора по-настоящему разрыдалась. - Ма, ну что ты, - пробасил парень в сапогах, бывший, по всей видимости, сыном Феанаро. -- Ну не надо плакать, возьми себя в руки! Тут же посторонние... Ну вернется папка... Ну все будет по старому... ну не плачь... - Может, есть еще какой-то шанс спасти моего мужа! -- в голосе бедной женщины послышалась мольба. -- Госпожа Ниенна! Помогите мне, умоляю! - Простите, уважаемая Нерданель, мы постараемся вам помочь, но я не уверена, что у нас это получится, - вздохнула Ниенна. На Грани Мира царят Пустота и Хаос, и даже самые смелые из ВАЛАР не всегда отважатся туда пойти. - А все из-за этой сволочи Мелкэ, - сквозь зубы прошипел молодой Феаноринг. -- Если бы не она, наш папа сейчас был бы с нами... - Ах, я готова убить ее! -- поддержала сына Нерданель. "Ага... выходит, тут еще и я виновата! -- усмехнулась Темная Валиэ, устраиваясь поудобнее. -- Ну что же, послушаем, в чем меня обвиняют... Наверняка мой братец опять что-то подстроил..." - Подождите, насчет Мелкэ еще ничего толком неизвестно, - принялась успокаивать Нерданель Ниенна. -- Может, она и не виновата вовсе... - А Манвэ,получается, врать нам будет!- взвилась Нерданель. -- Он, получается, выдумал и то, что Мелкэ ему все рассказала насчет их отношений с моим мууужееем... ыыы... и то, что она с ним спала... "Я рассказала! -- подумала Мелкэ. -- Про наши отношения с Феанором! Да... быть того не может! Вот Манвэ засранец... запудрил моему нолдо голову, а тот, дурачок, ему и поверил... Но самое ужасное -- это то, что Нерданель теперь обо всем знает... Как теперь я по Валинору без охраны ходить-то буду! И как теперь Феанора вытаскивать из той задницы, в которую он добровольно полез! Тоже мне, способ самоубийства..." - Но, сами посудите, Манвэ откуда об этом узнал! -- воскликнула Ниенна. -- Ему наверняка рассказал кто-то... но, мне кажется, что Мелкэ никак не могла этого сделать! Ни одна нормальная женщина не станет рассказывать постороннему о сових отношениях с мужчиной -- тем более, если он женат... - Вы эту стерву еще и нормальной считаете! Тоже мне, нормальнаяааа... ууу...*всхлип* Моего мужа не знаю до чего довела... Как он там теперь И жив ли он вообще! - Времени прошло не так уж и много. Думаю, что он, скорее всего,жив, - ответила Ниенна и вздохнула. -- Жаль его... - Да, даль папку, - прогнудосил до этого молчавший парень. --Ладно, пойдемте отсюда. Не век же нам в мастерской сидеть, в конце концов... - В самом деле, пойдемте, уважаемая, - сказала Ниенна плачущей Нерданели. -- Поздно уже. Поговорим наверху. ... Нерданель не оказала никакого сопротивления, и, поддерживаемая под руки заботливым сыном, вышла из мастерской. Ниенна вышла вслед за ней и закрыла дверь. Темная Валиэ снова осталась одна. - Нельзя терять ни минуты, - сказала она самой себе, вылезая из-под стола, когда все ушли. -- Если Феанаро действительно на Грани Фола... то есть, Мира -- то его нужно срочно оттуда вытаскивать. Если он еще жив... ох, хоть бы он был жив... И, подумав так, Валиэ распахнула черные крылья и покинула мастерскую старым испытанным способом -- через окно. ... Манвэ тем временем сидел в своем кабинете и мирно попивал кофе, думая о том, как же все удачно получилось. Правда, того, что Феанаро таким образом отреагирует на его слова, он никак не ожидал. " Ну, ничего, - думал Король Мира, - я сегодня же пошлю кого-нибудь из Валар, чтобы помочь ему выбраться. Смогут помочь -- хорошо, не смогут -- не мои проблемы..." *** ... Холодно... Пустота. Меня -- нет. Все неважно. Наплевать на все. Я слишком устал от всего этого... Звезды светят -- холодно и ярко. Звездный свет... Как здесь хорошо... Спать, спать... Ни о чем не думать... Никто не вспомнит, никто не позовет -- да и зачем это... Спать, спать. Меня нет. Звезды светят. Пускай светят. Мне приятно смотреть на их свет... Спать, спать. Но неожиданно в спокойную, холодную мелодию Грани Мира вторгается что-то чужеродное и враждебное. Это "что-то" все ближе, ближе... Веет холодом -- но не тем приятным прозрачным холодком, которым отдают висящие над головой звезды. Этот холод -- жуткий, мертвый, цепкий; он внедряется в сознание, как паразит, сковывает душу в своих железных тисках... Что это! Пустота. Бежать, бежать! ...Ни рукой, ни ногой невозможно шевельнуть. Как странно... нет, страшно! А Пустота все ближе... ближе... Скорее, соображай, что делать! Думай, думай! ...Вот клубящщеся серое Ничто подошло совсем близко... Остановилось, будто принюхиваясь. Оно все жрет, это Ничто -- и меня, соответственно, пожрет с таким же успехом... Пытаюсь вырваться из ледяных оков -- не получается... Что же делать! Отчаяние захватывает мое сознанье, и я чувствую, что сил сопротивляться больше нет... Но внезапно тишину, которая пришла вместе с Пустотой, разрывает еще одна мелодия. Она похожа на мелодию тех звезд, что по-прежнему висят над головой -- но она сильнее, четче и злее. Кто это! Что-то такое...такое знакомое... Память упорно не желает возвращаться... Ничто приостанавливается, спугнутое этой новой мелодией -- а она все ближе, ближе... Кто же это, гилтониэль твою по голове! - Феанаро! ... Мелкэ стрелой слетела на уступ, на котором, раскинув руки, лежало маленькое, безжизненное эльфийское тело, покрытое тонкой корочкой прозрачного, как стекло, льда. Приземлившись, она немедленно кинулась к нему, и, упав рядом с ним на колени, прошептала: - Вот ты где... Но она не успела ничего сказать -- потому что в следующий момент что-то со страшной силой отбросило ее прочь от Феанаро. Падая, Валиэ сумела разглядеть какую-то серую тень. Эта тень зловеще нависла над своей беззащитной добычей, и Мелкэ тут же узнала ее -- это была Пустота, которой не нашлось места в Арде, и которая поэтому притаилась здесь... Валиэ боялась ее с того самого момента, как сошла на Арду. Наверное, не будь здесь Феанаро, Мелкэ пустилась бы наутек -- но сейчас ее любовь была сильнее, чем страх. С трудом поднявшись -- настолько сильным был удар, - Валиэ выставила вперед тонкую руку и пропела длинное заклятие на языке Тьмы. От Пустоты это заклятие не спасало, - но Мелкэ надеялась, что этим она хотя бы отвлечет Тварь на себя... - Мелкэ, ты! - Да, я! -- крикнула Валиэ, отступая назад. -- Я здесь, Феанаро! ...Тварь медленно развернулась и клубящейся серой стеной пошла на Мелкэ. Темная Валиэ вспрыгнула на скалу и прижалась к отвесной каменной стене. НАДО СОСРЕДОТОЧИТЬСЯ, -подумала она. -- Надо выдать что-нибудь такое, от чего эта мерзость уйдет... - Мелкэ, беги! -- Феанор тянется к ней всей своей силой мысли, но сил у него не хватает, и Пустота отбрасывает его назад. -- Беги, пока не поздно! - Нет! -- кричит Валиэ в холодный звездный воздух. -- Я не оставлю тебя... ...Пустота тянется к ней своими невидимыми отростками-щупальцами, - еще мгновение, и схватит... ...Но неожиданно что-то происходит. Что-то происходит -- и Ничто снова замирает, потрясенное -- если Ничто возможно удивить или испугать -- присутствием в этом холодном звездно-сером мирке чего-то нового... Чего-то нового... - Феанаро, что это! - Пламя! Я призвал его -- как ты учила, помнишь! Посторонись! ... Прозрачный лед, сковывающий тело нолдо, разлетается на куски. От Феанора исходит мощная тепловая волна -- и Ничто пятится, напуганное этим теплом, - нет, этим жаром... Камень под ногами Мелкэ становится нестерпимо горячим -- и она взмывает в воздух и зависает над уступом... - Так ее, тек, Феанаро! А я еще добавлю!!! ...Пустота корячится между двух огней -- иначе не скажешь, - не зная, куда ей деться. С одним она еще могла бы справиться -- но с двумя сразу... Нет, иакое не под силу даже Твари... И Пустота отступает... Уходит прочь, просачиваясь в щели между камней -- и свежий морозный воздух постепенно становится так же тих и спокоен. Раскаленные камни остывают. Звезды снова начинают петь... ... Мелкэ спустилась на скалу рядом с Феанором. Тот по-прежнему лежал без движения; расколовшийся от Пламени лед кусками валялся вокруг него. Странно, но он не расплавился от жара, как подобает льду... - Феанаро... Чудо мое... - Темная Валиэ обняла своего возлюбленного и прижалась щекой к его груди. -- Пожалуйста, не сердись на меня. Я ни в чем не виновата. Открой глаза, маленький мой. ... Не дышит... и сердце не бьется... Мелкэ подняла голову и взглянула на нолдо. Его лицо казалось таким бледным в тусклом свете звезд -- или это была печать Смерти... - Хорошо, я уйду, - сказала Мелкэ, вставая. Ей было очень обидно оттого, что все так получилось. -- Я уйду, и оставлю тебя -- но, прошу тебя, даже в ином мире, куда ты отправишься, не забывай о том, что я любила тебя... - по бледной щеке Валиэ скатилась черная от размытого угля слеза. Она отвернулась и медленно побрела назад, спотыкаясь о камни. Лететь она не могла -- схватка с Пустотой отняла последние силы, и теперь на душе у Мелкэ было только безразличие... Безразличие и холод. - Мелкэ! ...Валиэ обернулась, не смея поверить своим ушам. - Мелкэ, - Феанор сел на уступе, глядя на Валиэ прекрасными темными глазами. -- Прости меня, пожалуйста. Я... я просто очень устал... Темная Валиэ чуть не заплакала от счастья и, подскочив к Феанору, уселась рядом с ним на камень и обняла его. Нолдо прижался к ней; его пару секунд назад молчавшее сердце теперь бешено стучало; на бледных щеках загорелись розовые пятна. - Детка... - прошептал он, утыкаясь Мелкэ в плечо. -- Детка, как хорошо, что ты пришла... Я сначала подумал, что это не ты... Милая моя... Прости меня; за все прости... Этот козел Манвэ про тебя такого понарассказал... - Я знаю, знаю. Но ты сам подумай, -как бы я тебя оставила, - ответила Валиэ, прижимаясь губами к темноволосой голове нолдо. -- Я как только узнала, что с тобой случилось, так сразу сюда полетела... Пойдем домой. Ты, наверное, замерз... - Да, - ответил Феанор, пряча руки в ее белых густых волосах. -- Здесь очень холодно... Ты не видела поблизости мою одежду... Кажется, я сбросил ее где-то неподалеку... Мелкэ ничего не ответила, а только сняла свой длинный фиолетовый плащ и небросила его на плечи нолдо. Тот попытался что-то возразить, но Валиэ была очень настойчива. - Вот так, - сказала она, - тебе будет теплее. Пойдем. ...Мелкэ поднялась на ноги и помогла встеть Феанаро. Эльф кое-как встал и заковылял вслед за ней, кутаясь в плащ. Он устал, ужасно устал, и, несмотря на то, что ему вроде бы нравился холод, сейчас он выглядел убито. Они уже спустились вниз, когда Феанор внезапно остановился и пробормотал: - Мелкэ, подожди, пожалуйста. Мне что-то мешает идти. Что-то... трется... между ног... Темная Валиэ обернулась. - Что -- переспросила она. -- Между ног, говоришь - Ага, - Феанор состроил такую несчастную рожу, что Мелкэ невольно стало его жалко. --Больно, чтоб мне треснуть... - Он неуверенно раскрыл плащ, скосил глаза вниз и... обомлел. ...Странный лед, покрывавший его тело до призыва Пламени, оказывается, сошел не весь. Он остался у Феанора на одном интересном месте и частично на ногах. Причем примерз он, судя по всему, крепко. Бедный эльф застыл в растерянности, не зная, как ему быть. - И как его теперь отдиарать -- спросила Мелкэ, с интересом и легким ужасом глядя на его закованный в ледяную броню детородный орган. -- Эта штука, похоже, не тает... - И... что же я теперь делать буду! -- в отчаянии воскликнул Феанор. -- Если эта хрень не растает! - Я не знаю... Но, похоже, она просто пристала к твоим волосам. Сейчас я попробую ее убрать... - Валиэ осторожно дотронулась до неровного края ледяного покрова и потянула его на себя. - ААЙ! -- взвыл нолдо. -- Ты что делаешь! Больно же!!! - Я просто дотронулась, - сказала Мелкэ. --Похоже, эту штуку по-другому не отдерешь. Потерпи немного, ладно. Я постараюсь сделать это осторожно... вот так... Представь, что я делаю тебе эпиляцию воском... - Каким, на ..., воском! -- заорал Феанор. -- Я всегда удивлялся, как вы, девчонки, вообще терпите это зверство... Ой! Ай! ААА!!! - Ну, потерпи хоть чуть-чуть, - взмолилась Мелкэ. --Я уже заканчиваю. Интересно, как называется эта прозрачная субстанция... - Не знаю!!! -- Феанор едва не подскочил от боли. -- Давай быстрее заканчива... аай!! Наконец , со льдом было покончено. Феанор сидел на камнях с недовольной и усталой физиономией. Мелкэ собрала с земли кусочки отодранного ей ледяного панциря и хотела было выкинуть их, но эльф остановил ее, заявив: -Не надо. Судя по всему, это что-то интересное. Подожди меня тут, я сейчас приду. - Ну, и куда ты! -- воскликнула Темная Валиэ. -- Не дай Тьма, еще Пустота вернется... - Да не вернется. Мы ее так отделали, что она еще нескоро отважится выползти на свет, - усмехнулся Феанор, с трудом поднявшись на ноги. -- Не волнуйся, я сейчас приду... Ой! Вот проклятье -- до сих пор больно... Подожди меня, я сейчас. ...Он заковылял по скалам вверх, спотыкаясь о плащ, который был ему явно длинным. Мелкэ с любопытством смотрела ему вслед. На какое-то время она перестала видеть Феанора совсем -- он поднялся на тот самый уступ, с которого они только что спустились -- но минуту спустя взлохмаченная голова нолдо снова показалась из-за скалы, и он начал осторожно спускаться, неся что-то в подоле плаща. - Что это -- спросила Мелкэ, когда он,весь красный и пыхтящий от напряжения -- ноша, судя по всему, была довольно тяжелой, - спустился вниз. - Вот, - выдохнул Феанор, плюхаясь на камни рядом с Валиэ. -- Смотри, как много получилось. ... В подоле у нолдо лежали куски того самого злополучного льда. Только сейчас Мелкэ заметила, что этот лед очень красиво искрится в тусклом свете звезд, и поняла, почему Феанор решил взять его с собой. Эльф победно ухмыльнулся, взглянув на нее. - И как же мы все это понесем -- ехидно спросила бывшая Владычица Тьмы, глядя на лежащий в подоле Феанора лед. --По ходу дела, эта штука довольно тяжелая. - Не проблема, - ответил нолдо. Я понесу, если что. - Может... лучше оставим его здесь, а потом вернемся за ним - предложила Мелкэ, с беспокойством глядя на шатающегося от усталости нолдо. -- Я не уверена, что ты сможешь все это донести... даже если я помогу тебе. Не подумай, я вовсе не считаю тебя слабым... просто, пойми, я за тебя беспокоюсь. Ты ведь и так еле на ногах стоишь... Пламенный опустил голову и задумался, что-то прикидывая, а потом снова поднял глаза на Мелкэ и промолвил: - Ну, хотя бы пару кусочков я с собой заберу. А за остальными попозже приду... На самом деле -- устал я... жутко устал... Ну что, пошли... Они спрятали куски льда за большой камень (несколько кусков Феанор, как и обещал, забрал с собой) и, взявшись за руки, пошли к выходу из ущелья. Нолдо крепко сжимал ладонь Валиэ, словно боялся, что она уйдет. Оба молчали -- но, наверное, это происходило оттого, что им просто не было нужно слов. Наконец, когда они уже выбрались на свет, эльф выдохнул: - А знаешь, Мелкэ, я с самого начала Манвэ не поверил... Скажи, ты ведь правда ему ничего не расказывала про то, что мы с тобой были вместе вчера ночью - Нет, не сказала. И, кстати, я нечаянно подслушала разговор твоей жены с Ниенной в мастерской, когда ждала тебя... ты уж извини, пожалуйста... Так вот, они тоже все знают. Твоя жена... Манвэ ей тоже обо всем рассказал... Не смотри на меня так! Я не знаю -- кто донес ему на нас, но, клянусь тебе, я этого не совершала! - Я верю тебе, - вздохнул Феанор, опустив голову. Мелкэ невольно умилилась -- он был очарователен даже сейчас, в таком усталом, несчастном и грязном состоянии. Даже не красив -- а именно очарователен. Валиэ обняла его одной рукой и, ласково посмотрев на него, ободряюще произнесла: - Ну, что ты Не бойся, мы обязательно что-нибудь придумаем... Верь мне. В конце концов, жена -- это еще не проблема... Гораздо хуже будет, если нам вообще запретят видеться... - Я не смогу без тебя, - Феанор крепко обхватил ее за талию сильными руками и, притянув свою возлюбленную к себе на грудь, с неожиданной нежностью посмотрел ей в глаза. -- Я, тогда, наверное, попросту сойду с ума... Я только сейчас это понял... Хрен с ней, с женой... мы что-нибудь придумаем... Но сейчас я подумал, что, возможно, после всего, что случилось, Манвэ действительно может запретить нам видеться... - Я и тогда тебя не оставлю, - Мелкэ погладила его по голове. -- Манвэ не сможет уследить за всем... - Уже ведь как-то он нас выследил... Но я не понимаю -- зачем ему надо было ссорить нас Я, конечно, всегда знал, что он -- козел, но не до такой же степени... Сколько измен совершается в Благословенной Земле средь бела дня -- и ему хоть бы хны... А тут прямо дело государственной важности из наших с тобой отношений сделали... Не понимаю, на какого хрена... - А на такого хрена, - отозвалась Валиэ, - что Манвэ не дурачок и отлично понимает, что вместе мы -- сила. Ему не нужно, чтобы мы объединялись, понимаешь Он этого боится... - Действительно, - проговорил Феанор. -- Ну да ладно, не будем говорить об этом подонке сейчас. Представляешь, он показал мне такую мерзость по тебя... Что ты якобы спала с кем ни попадя... Мелкэ, скажи, это ведь неправда! - Конечно, нет, - отвечала Темная Валиэ, чувствуя, что краснеет. Ей вспомнились времена ее туманной молодости, Утумно и посиделки возле камина с лучшей подругой, по совместительству еще и любовницей. *** ... Финголфин сидел в своем любимом кресле у камина и смотрел на то, как яркое пламя пляшет на черных дровах. В комнате было тихо и уютно. Хорек спокойно попивал кофе и думал о том, как же он хорошо провел время с женой. Улыбка удовольствия блуждала по его лоснящемуся тонкому лицу с высокими изогнутыми бровями. Неожиданно дверь в комнату негромко скрипнула, и за спиной Финголфина послышались чьи-то негромкие шаги. Эльф оторвался от созерцания пляшущего огня, поднял голову и обернулся. - Привет, Феанаро, - подобострастно скалясь, произнес он, увидев старшего брата, прислонившегося к дверной притолоке и с пристально смотрящего на него. Что-то в груди у Финголфина оборвалось -- и, хотя он был далеко не трусом, он почувствовал, что ноги у него холодеют. - Привет-привет, - Феанор с усмешкой прищурился. -- Ну что, как поживаешь, Твое Высочество Хорек Я слышал, ты тут информатором заделался, м Служба разведки, да -К-каким еще информатором -- заикаясь, переспросил Финголфин. Его ноги сделались ватными, и он без сил опустился в кресло. -- Я не понимаю, о чем ты говоришь... - А о том, что кому-то надо укоротить слишком длинный язык, - прошипел Феанор, вплотную подступая к брату. -- И о том, что стучать на своих родственников все-таки нехорошо, ваниа ты гребаный! Что, скажешь, Манвэ на меня не ты настучал! У меня теперь знаешь что в семье творится! Да что в семье -- ты знаешь, что я едва не сдох! Что смотришь Никогда не видел, что ли! А ну, давай, рассказывай, что да как, а то я за себя не ручаюсь! - Да что... не ручаться-то, - вдруг презрительно фыркнул Финголфин. -- Не надо было с этой Мелкэ спать, и все. - Ах, ты так... - прошипел Феанор. -- Ах, значит, спать не надо было... А ты не задумывался, что у меня может быть своя жизнь, мой дорогой братец! ...С этими словами он вытащил из ножен, висящих у него на поясе, длинный сверкающий меч. Финголфин вскочил. Феанор усмехнулся -- и, не успел его испуганный брат что-либо предпринять, уже оказался рядом с ним и приставил меч к его горлу. - Так, значит, спать не надо было -- с наслаждением глядя на дрожащего от ужаса Финголфина, повторил он. ... Вы, наверное, спросите меня, как нолдо узнал о том, что его брат донес Манвэ на него -- и я вам отвечу. Когда Феанор все-таки вернулся домой в сопровождении Мелкэ, жена встретила его со сковородкой наизготовку и объявила ультиматум: либо эта темная дрянь, либо я. Феанор, разумеется, не нашел, что ей ответить, и вопрос о решении этой проблемы до сих пор висел в воздухе. Что странно -- сыновья Феанора, вопреки опасениям отца, вовсе не сердились на него за содеянное им прелюбодеяние. Маглор и Келегорм даже похвастались ему, что у них у самих куча любовниц -- некоторые даже общие, на что нолдо оставалось только душераздирающе вздохнуть и сквозь зубы процедить: "Ну-ну..." Потом, когда все более или менее утряслось, Феанор вернулся в свою мастерскую, и, сидя там наедине с бутылкой здравура, предался размышлениям. Его волновал один вопрос -- кто мог настучать на него Манвэ, - и, странно, то ли вино оказалось хорошим, то ли Феанор -- слишком умным, но вское он пришел к выводу, что это сделал никто иной, как его братец Финголфин. " Во-первых, - рассуждал нолдо, - это ну никак не могла быть Нерданель, потому что она в мою мастерскую под страхом смерти не зайдет, а, во-вторых, это не мог быть и никто из моих сыновей -- мальчики все-таки достаточно хорошо воспитаны, хоть и раздолбаи, и подглядывать за мной, может, и станут, но Манвэ на меня точно не настучат... Кто же все-таки это сделал..." ...И тут эльфу пришла в голову гениальная мысль. "А что, если... если это сделал Финголфин Постой-ка... он ведь и ночевать у меня оставался... Да и с Манвэ, вроде как, дружбу водит! Точно, это он! Ну, Хорек, держись, я тебе покажу Вардину мать!" Неудивительно, что на следующий вечер, проведя всю ночь и весь день в компании бутылки и самокрутки с фирменным ирмовским дурманом, Феанор решил, что надо непременно разобраться с Финоглфином. Для этой цели он извлек откуда-то из недр своей мастерской недоделанный меч, некогда ковавшийся им для каких-то непонятных целей, за одну ночь доделал его, наточил, а потом послал осанвэ Мелкэ, чтобы с гордостью представить ей свою работу. ...Темная Валиэ была в восхищении от клинка. Когда Феанор сказал ей, для каких целей он его сделал, Мелкэ внимательно посмотрела на него и произнесла: - Может, все-таки не будешь убивать Финголфина - Да не собираюсь я его убивать, - фыркнул эльф, - я это так... попугать... Чтобы не болтал слишком много... Хотя, знаешь, если он еще раз выкинет что-либо подобное, я его точно прикончу. - Само собой, - Мелкэ вытащила откуда-то из угла длиннный железный дрын и, осмотрев его, заметила: - Думаю, эту штуковину твой меч без труда перерубит пополам. - Дай попробую, - сказал Феанор, слезая со стола. -- Положи ее куда-нибудь...ну... хотя бы на тот же стол... - Стол развалится, - покачала головой Мелкэ. -- Давай лучше я подержу эту штуку, а ты попробуешь ее разрубить... Только не попади мне по лицу или еще по чему-нибудь. А то мне шрамы на облике как-то не очень нужны... - Хорошо, - произнес Феанор, беря в руки меч и прищурил один глаз, прицеливаясь. -- Я постараюсь тебя не задеть... ...Сверкнула огненная молния; раздался звон. Мелкэ зажмурилась, а когда она открыла глаза, в ее руках были две части разрубленного напополам дрына. Феанор победно ухмыльнулся: - Во как. Видала - Здорово, - покачала головой Темная Валиэ. -- Я же говорила, что ты гений. - Да нет... какой уж там гений... - засмущался нолдо. -- Я просто хорошо знаю свое дело, и все... - Он уселся на стол и, взяв Мелкэ за плечи, притянул ее к себе на грудь и заглянул ей в глаза. -- Ты ведь правда меня любишь - Очень, - Валиэ посмотрела на него с какой-то странной нежностью. -- Я люблю тебя больше, чем всех моих бывших возлюбленных вместе взятых. - А я... нет, сравнить эту любовь с любовью к своей семье я не могу... но все равно -- я люблю тебя даже больше, чем свое искусство. Ради тебя я готов пожертвовать если не всем, то многим из того, что у меня есть... - эльф прижался щекой к плечу Мелкэ и закрыл глаза. - Когда-нибудь... - вздохнула та, - тебе все равно придется выбрать... ...Кажется, тогда Феанор не придал этим словам особого значения. Это позже, когда их любовь уже превратилась во "взаимовыгодное сотрудничество", когда Мелкэ начала видеть выгоду для себя в этой любви -- и Феанор, соответственно, тоже -- потому что он относился к другим так же, как относились к нему -- он припомнил эти слова и ужаснулся -- как он мог не обратить на них внимания... Но в то время выбор был уже сделан, и нолдо понял, что поздно спохватился... Но до этого было еще далеко. А пока наш герой стоял рядом с Финголфином, приставив остро наточенный новый клинок к его горлу, и с наслаждением смотрел на то, как Хорек пытается вывернуться из его рук и сиплым от ужаса шепчет: -По... по-мо-ги...те... - рука Феанора сдавила его горло, как клещи, и Финголфин едва не обделался от ужаса, поняв, что это, может быть -- конец... - Не зови на помощь, - оскалился Пламенный, - все равно не услышат. - По...мо... ПОМОГИТЕ!!! -- голос Финголфина наконец-то прорвался наружу. -- Помогите, кто-нибудь! - Стукачок, - презрительно усмехнулся Феанор. -- Что, на большее силенок не хватает - Что случилось -- на шум в комнату вбежал Финвэ в сопровождении жены и слуг. Увидев, что вытворяет его старший сын, король сначала обомлел, а потом выдавил из себя севшим, как у Финголфина, голосом: - Что... что ты делаешь! - Ничего, - усмехнулся Феанор, отпуская Финголфина. Бедняга грохнулся на пол и пополз в сторону, с ужасом глядя на Феанора. -- Я просто решил немного вправить мозги своему младшему братишке. Пусть знает, что ябедничать нехорошо, - он выразительно посмотрел на Финголфина, скукожившегося в углу. - Ты совсем разошелся, сын, - вздохнул Финвэ. --Мало того, что ты связался с этой Черной Валиэ, так теперь ты еще и брату угрожать принялся... Нет, с этим надо что-то делать. - Да делайте, что хотите, - сказал Феанор, засунул меч обратно в ножны и, гордо подняв голову, вышел из комнаты. Финвэ, Индис и слуги еще долго стояли, ошарашенные, а потом король нолдор, встряхнув головой, промолвил: - Нет, я прав -- надо с этим что-то делать. Дальше так продолжаться не может. *** - Мелкэ, я не знаю, что делать! -- Феанор в отчаянии схватился за голову длинными цепкими пальцами. -- Они... Представляешь, они решили меня выгнать! Уроды... - Кто! - Валар с этим... Манвэ во главе! Сказали -- не умеешь себя вести, так убирайся к оркам собачьим к Грани Мира, только там тебе и место! А все из-за этого козла Финголфина, чтоб у него ... отсох! Представляешь -- вместо того, чтобы сидеть тихо и мирно после того, как я его припугнул, он снова на меня донес! Поганец... ненавижу... И что, ты думаешь, сделали эти распрекрасные блюстители порядка Вызвали... заставили извиниться... и выгнали! Выкинули из дома, как паршивого пса! И что, спрашивается, мне теперь делать Куда идти А мальчишки-то, мальчишки... на кого я мальчишек оставлю! Они ведь со мной ну ни в какую идти не согласятся... а я их люблю... - Погоди, ну что ты так убиваешься раньше времени... - Мелкэ обняла его за плечи. -- Может, твои сыновья еще согласятся с тобой уйти... А мне кажется, что согласятся. Все-таки мальчишки больше любят своих отцов -- во всяком случае, мне так кажется. Попробуй с ними поговорить... и... прости меня. Это ведь все, по сути дела, из-за меня произошло... прости. - Что же, ты теперь уйдешь -- Феанор нехорошо посмотрел на нее. - Нет, что ты... я не оставлю тебя, что бы ни случилось. Просто... - Ну, раз не оставишь -- то лучше ничего не говори. А то мне уже и так начинает казаться, что меня все предали. - Хорошо, если ты так просишь, то не буду. И все равно -- попытайся поговорить со своими сыновьями. Я уверена, - они тебя поймут. - Как же, - вздохнул нолдо. -- Да эти раздолбаи только и ждут, как бы от меня отделаться. - Значит, ты сказал неправду, что их любишь. Любящий отец никогда не скажет, что его дети только и ждут, как бы от него отделаться. - Мелкэ, да что на тебя сегодня нашло! -- взвыл Феанор, вскакивая со стола. -- Весь день какие-то гадости говоришь. То прощения у меня просишь непонятно за что, как будто бы бросить меня собираешься, то теперь говоришь, что я сыновей своих не люблю... Да люблю я их, люблю! Просто я ими... Ну, едрена Варда, не занимался я ими совсем! Они все на Нерданели были... А та потом мне жаловаться начала, что я их в конец распустил -- да только где за ними всеми уследишь -- за семерыми-то...! Правильно папа мой сказал когда-то: ну зачем тебе такая куча детей, если ты сам еще... как ребенок... - Ну, не расстраивайся ты так, - Мелкэ сочувственно на него посмотрела. -- Поверь мне -- твои мальчики за тобой пойдут и в огонь, и в воду. Я в этом уверена. - Эх, Мелкэ... Кабы это было так... Ладно, лети ты пожалуй, домой. Видишь ведь как -- настроения у меня нет совсем... глядишь, еще нагрублю тебе как-нибудь, а ты потом обидишься... - Да не обижусь я. - Да нет... обидишься. Я, когда злой да еще впридачу сильно пьяный, такого наговорить могу... Так что уноси ноги -- или, если хочешь, крылья -- пока я еще добрый. Как-нибудь потом залетишь... на стройку там, или еще куда. Или, если хочешь, мы где-нибудь у знакомых видеться будем. - Да нет, это ты ко мне лучше заходи. Знаешь ведь, где я живу. - Э, нет... Уж кого-кого, а покойников я боюсь... с тех пор, как мамы не стало... Да и тем более, Намо меня недолюбливает. Уж лучше ты ко мне приходи... Посидим, поговорим... потрахаемся... - Ты неисправим, - рассмеялась Валиэ. -- кстати, с Пламенем-то у тебя отношения как... складываются - Вот с этим у меня проблем нет. Знаешь, так прет и прет из меня... Вчера вон в камин руку сунул, когда в психе был -- и ничего, не горит... я же говорю -- прет и прет... - В туалете -- Мелкэ ехидно усмехнулась. - Хватит меня подкалывать! Давай, улетай уже, а то щас чем-нибудь тяжелым кину, - нолдо в шутку замахнулся на нее бронзовым подсвечником. - Все, все, уже улетаю, - Мелкэ выбросила черные крылья и вспрыгнула на подоконник мастерской. -- смотри, нос тут без меня не вешай. И ни в коем случае не напивайся. - Ага, конечно, так я тебя и послушаю... - огрызнулся Феанор. -- Я вообще-то как раз напиться и собирался... ... Когда Мелкэ улетела, Феанор еще раз вздохнул, подошел к столу и, взяв с него бутылку, задумчиво осмотрел ее и проговорил: - А что, может, в самом деле -- не пить сегодня Но не успел он прийти к заключению, пить ему или все-таки не пить, как дверь внезапно распахнулась, и в мастерскую гурьбой ввалились... все семеро сыновей Феанора. - Э... что вы тут делаете! -- обомлел эльф. Бутылка выскользнула из его рук и разбилась об пол. -- Вас-то кто сюда звал! - Ну... - Маэдрос, как самый старший, был немедленно вытолкнут остальными братьями вперед и, засмущавшись, опустил голову. -- Ну... в общем, пап... мы тут нечаянно подслушали твой разговор с Мелкэ... И хотим сказать, что... папа, возьми нас с обой. Мы не хотим жить с мамой без тебя. - Мы тебя любим, - сказал Амрод, самый младший из всех семерых братьев. -- И мы тебя не оставим... - поддержали его Келегорм с Карантиром. -- В смысле, не оставим наедине со здравуром. - Ты самый умный, - смущенно потупился Куруфин. -- У кого еще я мог столькому научиться, как не у тебя - Ага, и на крайняк -- ну кто мне лютню будет настраивать, как не ты -- загадочно улыбнулся Маглор. -- Кстати, ты не мог бы сейчас мне ее настроить А то что-то фальшивит... Феанор смотрел на своих сыновей в немом восторге. - Засранцы вы мои, - наконец выговорил он. -- Говнюки вы мои драгоценные. Да я... да я вас никогда в жизни не брошу! Что бы ни случилось... - Ага, ну и, соответственно, мы тебя тоже не бросим, - Маэдрос расплылся в широкой улыбе. -- Что, братцы... пакуем вещички Ну их всех к орку -- и Валар, и мамку... и вообще всех... - Да! -- поддержали его остальные братья. -- Идем паковать вещи! Улепетываем! Урраа! Свобода!!! И все семеро, как по команде, вылетели из мастерской. Лишь Амрод задержался и, улучив момент, подскочил к отцу и крепко обнял его. - Папа, я тебя никогда-никогда не кину, - прошептал он. - И я тебя -- тоже, - отозвался Пламенный, неуклюже обнимая хрупкое тело сына. -- Ладно, беги. И не забудь напомнить этим засранцам, чтобы они захватили с собой здравур. - Не забуду, - пообещал Амрод, вылетая из мастерской вслед за остальными. *** - Уже можно открывать глаза -- спросила Мелкэ, по своему обыкновению, сидевшая на столе у Феанора в мастерской -- теперь уже новой. - Подожди, еще нет, - ответил Феанор, копаясь где-то в недрах высокого шкафа, стоявшего у стены. В окно дул свежий холодный ветер, и отросшие волосы Темной Валиэ трепались на ветру, как флаг. Было это через три года после того, как Феанор был изгнан из своего старого дома и начал строительство нового. Этот дом был закончен им совсем недавно -- буквально два месяца назад -- однако в коридорах и комнатах небольшого замка уже успел поселиться тот извечный нольдорский дух, так свойственный жилищу Феанора. Дух этот состоял по большей части из запаха вина вперемешку с запахом эфирных масел. Впрочем, Темной Валиэ этот запах весьма нравился. К слову -- кроме сыновей Феанора, в замке обитал еще и его отец, не пожелавший расстаться с любимым сыном, а вокруг замка строили -- вернее, достраивали -- свои жилища другие эльфы, решившие уйти в изгнание вслед за Феанором. Старший сын Финвэ, несмотря на скверный характер, отличался неиссякаемым чувством юмора и необычайной харизмой -- и большинство нолдор, разумеется, предпочло его плаксе и шестерке Финголфину. К тому же Феанор, как вы, наверное, уже заметили, умел здорово ругаться -- а с народом, как известно, легче всего устанавливают контакт те, кто говорит на его языке. - Ну, и что ты хотел мне показать -- в нетерпении ерзая на столе. - Вот, - Феанор наконец извлек из шкафа увесистый ларец из черного дерева и грохнул его на стол. -- Можешь поворачиваться. Мелкэ открыла глаза, повернулась -- и застыла в восхищении, расширенными глазами глядя на ослепительный свет, исходящий из ларца. Там, внутри, мерцая и переливаясь всеми цветами радуги, лежали три небольших, но поистине прекрасных бриллианта. От них-то и исходил этот свет. Феанор с гордой улыбкой посмотрел на Мелкэ. - Нравится -- спросил он. - Это... это... бесподобно, - выдохнула Темная Валиэ, наконец очнувшись. -- Как ты это сделал - Молча, - с таинственным видом отозвался эльф. -- Помнишь тот лед, который у меня к одному месту примерз Так вот, - эти камешки я из того льда замутил. Здорово, правда - Здорово, - прошептала Мелкэ, во все глаза глядя на камни. -- А Свет откуда взял - Ну как, откуда... У нас в Амане, по-моему, один источник Света -- это Деревья. Вот я этот свет туда и... налил, если можно так выразиться. - Как говорится -- все гениальное просто, - подытожила Валиэ. -- Можно один потрогать - А не убежишь А то потом ищи-свищи тебя вместе с камушком... - Феанор невесело усмехнулся. - Да ладно тебе! Я же просто посмотреть... - Хорошо, смотри, - пробурчал нолдо, нехотя придвигая к ней ларец. Мелкэ протянула руку к одному из лежащих в нем камней -- и тут Феанор, сам не понимая, почему он это сделал, с силой долбанул крышкой ларца ей по пальцам. - Эй! -- взвыла Темная Валиэ. -- Ты что творишь! - Я же сказал -- только смотреть, а не лапать, - прошипел эльф. Сейчас он был похож на рассерженного кота, у которого пытаются отобрать его добычу. Мелкэ вздохнула: - Отлично. Выясняется, что какие-то камни тебе важнее меня. Ну что же, ладно. Да только мне твои бриллиантики, знаешь, даром не нужны. Я просто потрогать хотела, а ты... Феанору стало страшно стыдно. На самом деле, что это на него нашло Ну, посмотрела бы Мелкэ камешки... ну ничего страшного бы не случилось... И вместе с тем какое-то нехорошее предчувствие терзало его душу, как будто бы он знал, что из-за этих камней обязательно произойдет что-то дурное... И причем связано это будет непосредственно с его возлюбленной... Но пристыженный нолдо отогнал эти мысли, как назойливых мух. - Прости меня, - проговорил он, садясь к Мелкэ поближе и беря ее за руку. -- На самом деле -- что это на меня нашло... Ну, прости. Я серьезно не хотел тебя обидеть. Ну, подумаешь там, камни... ну и хрен с ними, с камнями... Ты мне все равно дороже... Ну, прости меня. Иди ко мне. - Ты точно обещаешь, что больше не будешь так себя вести -- Мелкэ внимательно посмотрела на него. - Обещаю. Вот они, камни -- смотри, сколько захочешь... - Нет уж, спасибо. Как-нибудь в другой раз... - Валиэ уселась к Феанору на колени и заглянула ему в глаза. -- А сейчас я хотела бы заняться не камнями, а кое-чем иным... - она сделала недвусмысленный знак брвями и улыбнулась. - Ты бесподобна, - расхохотался эльф, падая на стол и увлекая свою возлюбленную вслед за собой. -- Ты... я поражаюсь, как тебе еще не надоело... - С тобой мне никогда не надоест, - сказала Мелкэ, запуская руки к нему под тунику. -- Слушай... А как ты камни-то назовешь У такого творения непременно должно быть имя... - Я уже знаю, как я их назову, - ответил Феанор, блаженно улыбаясь. -- Я назову их... пускай они будут называться Сильмариллами. Конец 2-й части.

ГОРБАЧЁВ ОТКРЫЛ ЭРУ ПРИСЛУЖИВАНИЯ АМЕРИКИ ЕЛЬЦИН СПЬЯНУ ПОДАРИЛ ЕЙ БЕРИНГОВЫЙ ПРОЛИВ, А ПУТИН И МЕДВЕДЕВ РОССИЙСКИМИ ДЕНЬГАМИ ПОМОГЛИ АМЕРИКЕ МЯГКО ВЫЙТИ ИЗ КРИЗИСА... ЧЕМ ЕЩЁ УСЛУЖАТ НАШИ РАБОЛЕПНЫЕ ПРАВИТЕЛИ СЫТОЙ ОБНАГЛЕВШЕЙ АМЕРИКЕ КАК МНОГО ПРЕДАТЕЛЕЙ ПОЯВИЛОСЬ В СТРАНЕ... ДО ЧЕГО ЖЕ ПРАВ БЫЛ С Т А Л И Н !!!

Если бы вы спросили меня, могу ли я управлять временем, или пускать молнии из рук, а может я как супермен, бессмертен Нет, я вам отвечу, что я обычный парень. Который в свои 17 лет понял что в состоянии управлять пылью. Да, да, смеётесь, думаете ну что тут такого, ну управляет пылью и что Да то, если бы это произошло с вами, я бы посмотрел на ваши лица. Первый раз это произошло, когда мне исполнилось 17,. Была вечеринка, много друзей, девчонки и всё такое. Изрядно тогда я выпил, и думал, что уже галлюцинации попёрли, когда понял, что из моих рук сыпется песок. Избавившись от этой мысли, я встряхнул руками и вышел на улицу закурить. Когда я уже приготовился бросить сигарету, ко мне подошла моя подруга и спросила что со мной не так. Я конечно же ответил что всё в норме, а потом бросил бычок в сторону. Но на моё и её удивление он не полетел, куда-нибудь по инерцее, он только оторвавшись от моей руки, растворился, превратившись в пыль. Моя подруга безумно испугалась и схватила меня за руку. А когда я понял, что с ней произошло, после того как она меня отпустила, было слишком поздно. Она превратилась в пыль, которая просто разлетелась по сторонам. Я боялся к чему-либо прикоснуться, ведь мало ли к чему это могло привести, я на нервах и от страха. Возвращаюсь в квартиру, дотрагиваюсь до дверной ручки и поворачиваю её, захожу внутрь, а когда оборачиваюсь, успеваю заметить, как ручка превращается в пыль. Страх налетает мгновенно, пять минут назад, я убил свою подругу, превратив её в пыль! На моём лице застыл ужас, страх, непонимание. Я не знал, что делать и побрёл в ванную, стараясь делать вид как будто всё нормально. Не знаю, как мне удалось открыть кран, но я понял, что в пыль он не превратился. А вот вода. Которая обвалакивалла мою кожу, а затем продолжала свой путь превращалась в пыль, в самую настоящую сухую пыль, которая застревала в носу и оставалась на одежде. Я собрался с мыслями и пнул дверь из ванной, вышел в коридор, меня сразу же спросили что произошло, на что я ответил, что я ухожу навсегда. Да, верите Нет Я ушёл, навсегда, даже вещи не собирал. В 18 лет, я ограбил Центральный Банк России, я вынес оттуда 15 миллионов рублей, больше мне не нужно было, как вынес Да просто, за год я научился управлять своей пылью. Резина и мрамор не поддавались воздействию, моего прикосновения, так же как и многие металлы, но у них сопротивляемость была намного меньше. У людей не было никакой сопротивляемости, как и у воды, обыкновенного камня и даже огня. Но всё изменилось, меня начали преследовать. До 23 лет я скрывался, а потом решил что пора дать отпор, своим недругам. И когда они пришли за мной, когда я находился в одной из своих квартир в центре Москвы, я превратил их в пыль. А потом удрал оттуда. Взяв с собой, конечно же, денег, много денег. Скажете. Что я поступил как убийца Так я даже отрицать не буду! А представьте себя на моём месте, не можете, для вас это слишком фантастично, ну хорошо, пусть у вас из рук появляется вода, или всё охватывается огнём, когда вы к чему-то прикасаетесь Что вы будете чувствовать. Я до сих пор, помню свою самую большую победу и их самое большое поражение. Да это было как сегодня. Я уже тогда пересёк границу и мне было 25, пришлось тогда удирать на машине от этих ублюдков, которые меня преследовали, через мост Золотые Ворота, для тех кто не в курсе, это мост в Сан-Франциско, может вы смотрели "Зачарованных" и видели его Так вот, я гоню на полную, из ниоткуда появляются три вертолёта и открывают по мне огонь пулемётной очередью. Я струхнул тогда не на шутку, но я уже тогда знал. Что пыль защищает меня и когда смерть была совсем рядом, в вертолёты попала пыль. Огромная волна пыли поглотила их и превратила в прах. Дорога уже кончалась, а колёса были пробиты и я вылетел на обочину, стянул свои резиновые перчатки и схватился за бордюр на мосту. Затем убрал руки, и мост, словно волшебством начал исчезать, тут поднялся сильный ветер, и весь мост превратился в пыль, тогда наверное больше сотни машин упало в воду... много я тогда убил, но это дало мне хоть какой-то шанс на то что бы скрыться заново. Следующим моим пунктом был Вашингтон. Я начал понимать, что я бессмертен, хотелось сделать, что ни будь этакое, безумное! И вот я прорываюсь через охрану в Белый дом, добираюсь до кабинета Президента Обамы, превращаю дверь в пыль, вхожу и...пусто! Но я не ушёл просто так, конечно же я ушёл, но на месте резиденции осталась только кучка пыли, жалко было только тех, кто остался в здании и упал с высоты, об землю. Последним моим безумным подвигом стало возвращение в Москву, где я превратил в пыль весь центр столицы, весь Кремль с его красными стенами превратился в пыль, я убил более миллиона человек, и мне не было их жалко. Да почти вся Москва превратилась в пыль, но какого было мне, я был изгоем я был никем в этом огромном мире. Сейчас мне 57 лет, я пишу романы, живу на маленьком острове и я счастлив, у меня прекрасная жена и трое детей. Которые живут в России. А мои способности Я использую их только когда хочу защитить свою семью, ах да и ещё когда избавляюсь от сорняков на поле...

Яркий лучик заглянул в окошко И по стенке пробежал немножко. На полу оставил теплый след, А потом он заглянул в буфет. Мимо зеркальца он быстро прошагал И зайчонком на стене вдруг стал. Заискрился, засверкал и сник, Потому что солнца луч поник. Это тучка солнца луч закрыла, И в окошко наше не пустила. Но подует ветер озорной, И в окошко глянет луч другой. И запляшет золотистый зайчик, И запрыгает, как побегайчик. Будет солнышко смотреть в окно. И всем будет от него тепло.

РЕСТАВРАЦИЯ Чемпионат мира по футболу 2010 года подарил людям великого предсказателя, провидца -- осьминога. 100- процентное предсказание выигрышей футбольных матчей. Нашлись и последователи -- на территории России. В какой - то момент новый прорицатель - осьминог отказался выбирать победителя. Экспериментаторы сослались было на леность моллюска, но ничейный результат матча заставил их переменить свое мнение. Интересны и другие исследования в области контактов -- например с кальмарами. Известный исследователь жизни кальмаров - аквалангист (да простит меня читатель - забыл имя). Плавая среди достаточно крупных экземпляров этих существ, он стал рассуждать: "Я хорошо экипирован -- надежный гидрокостюм, есть подводное ружье. Единственная опасность -- если кальмар начнет вырывать загубник изо рта". К чему тотчас и приступил ближайший кальмар. Для исследователя все закончилось хорошо. Но здесь же мы замечаем, что и человек не чужд возможности создания совершенно конкретных энергетических мыслеобразов (как, впрочем, и считывания их). В древние времена значительно серьезнее, чем нынче, относились к природе. Лимурийские маги, как говорят легенды, взращивали в специально оборудованном храме гигантского кальмара, энергетические возможности которого использовались ими в своих медитациях и магических ритуалах. Сейчас идут опосредованные разговоры о "малоизученных" видах энергии -- все та же материя -- время. Идет активный поиск элементарных частиц, следов первичного взрыва, родившего Вселенную. Но ведь это даже не модель, а голая, причем не образная, фантазия. Древние философские учения значительно более образно представляли космос, как Бога Брахму. "Разбегание" и "сбегание" Вселенной -- как его дыхание. Получается, что сегодняшние ученые мужи ищут следы дыхания Бога Но уж если "дерзость" ученых мужей в поисках следов дошла до создания "лупы" типа коллайдер, то, вероятно, позволительно предлагать и другие взгляды по этим вопросам Тем более модели предлагаются различные и интересные, к примеру - кольцо обратного времени Снегова, тороидальная схема и т.д. Предположим, и это уже предлагалось, что космическое пространство построено из живых, мельчайших частиц, о "размерах" которых можно лишь рассуждать, но определить или обозначить на сегодняшний день вряд ли возможно. Построение Вселенной, ее видимых, как и невидимых "объектов", определяется, по предлагаемой схеме, именно этими живыми, мельчайшими "частицами". Одним из свойств этой материи -- подчинение концентрированной воле, то есть и человеку также. Плотность "упаковки" (как принято говорить) этой материи, как и ее свойства, позволяют сделать вывод, что передача информации (энергии) во Вселенной мгновенна, моментальна и т.д. во всем ее, Вселенной, объеме. Ленинградский астрофизик Козырев, напомню, назвал энергию темного космоса " материя -- время". К сожалению, во всяком случае формально, исследованию этого вопроса уделяется мало внимания. Научные школы Очень уж зашорены их взгляды и философия, чтобы заниматься этим. Виктор Шауберг (130 лет назад), потомственный лесничий, замечательный изобретатель , не хотел учиться в университете, считая, что профессора отбивают у студентов тягу к самостоятельному мышлению. Основной учитель -- природа, основной инструмент -- наблюдение ... Энергия вихря ... Опуская все подробности, отметим, что работая на немцев (концлагерь Маутхаузен -- там он возглавил "шарашку"), создал дисколеты. Но документально зафиксировано немногое: экспериментальный образец весом 135 кг и мощностью 0,05 лошадиных сил при взлете пробил фабричную крышу. Сразу еще раз вернемся к исследованию американцами потерпевшей аварию в 1947 году летающей тарелки. Двигателя, в принятом понимании , в ней они не обнаружили. Значит нужны принципиально новые взгляды на природу вещей. И так астрофизик Козырев считал, что планета Земля запитывается энергией материя -- время. Бесконтрольное накачивание этой энергией может привести к росту планеты . ее перегреву и сделать ее не пригодной для жизни человека. Можно предположить, что предыдущие цивилизации, базировавшиеся на Земле, создали механизмы регулирования притока материи -- время в планету Земля. Исследования экспедиции профессора Мулдашева, в частности системы лабиринтов, косвенно подтверждают такую идею. Это лабиринты, поясом охватывающие нашу планету. Как и любое сооружение лабиринты имеют своих "двойников", то есть созданных также из ткани "материя время" Иначе говоря, двойники земных лабиринтов служат "радиаторами", охлаждающими нашу планету. Со временем связка лабиринтов "земля -- космос" в результате одичания человека, череды бесконечных войн, разрушалась. Например, по данным экспедиции Э. Мулдашева, гитлеровские "исследователи" взорвали один из проходов критского лабиринта. На мой взгляд, это действие не варваров, а самоубийц. Конечно, из любого положения можно найти выход. Драма с "самовозгоранием" Земли должна быть переписана изменением общего взгляда на мироустройство, а на практике -- "реставрация" земной составляющей лабиринтов и медитативном укреплении их космической составляющей. То есть максимально образное представление цепи космических лабиринтов. И, в общем -- то неважно какими они представляются медитирующему, подсознание человека вряд ли ошибается. Вот и в момент чтения этого абзаца Вы участвуете в воссоздании цепи лабиринтов. Е. Дмитриевский

ИРИНА ЛАРИНА Мой краткий словарь: Пэн -- мужской половой член. Пиэль -- женская половая щель. МАРИНА -- И МОРЕ Я теряла девственность дважды... и это очень печальная история. В 1987 году, окончив школу, я молниеносно поступила в пединститут, не создавая никаких проблем своим родителям. Всеобщему семейному ликованию не было предела, и мой папик, подполковник мед. службы, презентовал по этому случаю мне летнюю путёвку в военный санаторий Крыма. И вот, Ялта - гостеприимно распахнула для меня свои объятья. Наконец-то я оторвалась от опеки своих родителей и могу в полной мере насладиться настоящей свободой! Море... 17 лет... ну что ещё нужно сумасбродной девчонке, чтобы почувствовать себя взрослой и готовой к самым невероятным превратностям (её Величества) судьбы! Кирилл Романович был моим лечащим врачом. Я пришла к нему на приём -- и "погибла". Он был молодой, красивый, умный и такой внимательный...(правда, как выяснилось позже, уже женатый и глубоко семейный, но сейчас это было совсем не важно). Никогда в жизни я не была так близко, наедине, с человеком, сводившим меня с ума одним своим взглядом... поэтому, когда он спокойно приказал мне: "Раздевайтесь!"- земля поплыла у меня под ногами, а звон в ушах не давал опомниться. -Что с Вами, Марина Я не сделаю Вам больно... ну, смелее же,- он нежно, почти с любовью расстегивал пуговицы на моей блузке, пока не оголил грудь: -Ну, вот и молодец! Я - доктор, а доктор не может обижать своих пациентов,- приговаривая так, он щупал и гладил мои, торчащие бесстыже упругие женские прелести,- я обязан осмотреть Вашу грудь, так положено, ну-ну, спокойнее, всё будет хорошо... Я закрыла глаза и мне показалось, что я уже тону в пучине тёплого Чёрного моря и сгораю в сильных мужских объятьях. Это были бесконечные (всего лишь какие-то) 3 минуты осмотра... и потом мы снова сидели за столом, гладя в глаза друг другу. Кирилл (позже он просил меня называть его именно так) внимательно слушал то, что я плела в растерянности и смятении, отвечая на его различные вопросы, касаемо моего пищеварительного тракта. Наконец, он (торжественно) вручил мне санаторную книжку и назначил... приём на завтра. Как ни странно, я даже не переспросила, зачем() я была просто счастлива, что завтра снова увижу Его, вот и всё! Выполнив все необходимые указания врача, окунувшись в пенные объятья Чёрного моря; повалявшись всласть на ялтинском морском берегу под лучами испепеляющего солнца; отведав разных деликатесов местной кухни... на завтра, в назначенный срок я снова стояла у двери знакомого кабинета. Мой разум, умытый морем и подогретый южным солнцем, повелевал мне покориться судьбе, а сердце страстно жаждало обновлений в моей не хитрой доселе девчоночьей жизни. Итак, переступая порог кабинета, я была уверена, что вступаю в новую жизнь... и предчувствия не обманули меня. Любимый доктор чисто риторически поинтересовался, располагаю ли я свободным временем (конечно, не было сомнений!) и предложил встретиться. Квартира на окраине Ялты скорее напоминала гостиничный номер, но меня это мало волновало. Главное, что мой избранник был рядом, и больше не надо было слов... Если охарактеризовать моего Повелителя одним словом, то это "нежность". Нежность, море нежности и... моих слёз. Сначала Кирилл просто гладил, любовался мною, сравнивая со скрипкой Страдивари(!) при этом понемногу снимая с меня нехитрый наряд. Потом он схватил меня в охапку и, кружась, осторожно опустил на кровать. Я ощущала на себе его непреодолимый гипноз - мне было хорошо. Кирилл осыпал и осыпал поцелуями моё пылающее (от новизны ощущений) тело, при этом он бесконечно повторял: "Сладенькая моя, что ты делаешь со мной!" Наконец, пылкий любовник так распалил мои желания своей страстной дрожью, что у меня тоже задрожали губы и пальцы, которыми мне постоянно необходимо было ощущать его тепло, нет...его воспалённую жажду (испить меня до конца). Я непроизвольно извивалась в его объятьях, пытаясь следовать всем его удивительным "па" в этой неистовой пляске страсти! И вот он уже щекой провёл по благоухающей (спасибо косметике Эйвон) шевелюре на моём аккуратно постриженном лобке... наконец он добрался до самого сокровенного места на моём уже забывшем стыд теле. Я всё-таки немного напряглась, но Кирилл упреждающе успокоил меня. Сначала рукой он провёл вниз от лобка, потом осторожно раздвинув мои, немного упирающиеся ноги, нежно поглаживая и касаясь моих интимных мест своей пылающей щекой... Он заставил меня сладострастно застонать... прикосновение его языка к моей налитой и пылающей пиэли, её клитору... привело меня в такую импульсивную ярость, от которой я вцепилась в его волосы и громко закричала: "-А-а! Я ...хочу, твоя, бери..." А его язык упрямо продолжал... вдруг мой Повелитель замер (сильно сжав в запястьях мои бьющиеся в истерике руки)... потом осторожно провёл пальцем и заглянул в потаённый карман моей пиэли: "Ты девственница! Ты девушка! Ты девочка..." Я даже ощутила некоторый холод в его объятьях, но в следующую секунду он уже, как мне показалось, решительно брал своё. Брал то, что уже с этой минуты, благодаря моему собственному желанию, по праву принадлежало ему -- моему Королю! Я очень тонко ощутила прикосновение его влажного и упругого пэна. Кирилл, покачиваясь, медленно входил внутрь и, как бы опомнившись, ускользал обратно. Это было пикантно и забавно, он как-то так очень уж осторожно и нежно, придерживая и направляя мои бёдра, сосредоточенно совершал волшебные движения, от которых я словно оказывалась в невесомости и таяла, не чувствуя уже ни рук, ни ног... Когда я, в горячке страсти, ломающей всё моё тело, пыталась прижать своего ви-за-ви и почувствовать пэн поглубже, Кирилл точными и нежными движениями останавливал меня и надрывисто шептал: "Всё должно быть красиво, девочка моя." Всё действительно было очень красиво, нежно: медленные и быстрые фрикции пэна, пьянящего сознание, ласки рук, уносящие меня к звёздам... будоражащий сознание шёпот, поцелуи... нежные и горячие. Как Вы правильно понимаете, моё тело уже не могло существовать без этих умопомрачительных прикосновений и взглядов, сопровождающихся бесконечными: "Моя сладенькая, моя куколка, моя кошечка..." Да, я сошла с ума и была счастлива, потому что Любовь укрыла меня своим колдовским покрывалом... и под ним я была не одна! Казалось, будто мы с Кириллом самозабвенно играли роли в одноактной пьесе, повторяющейся и повторяющейся от встречи к встрече. Мы словно повелевались желаниям нашего Главного Режиссёра, который никогда, никогда не терпит фальши потому, что этим режиссёром была сама Природа! Целый месяц пролетел, как одно яркое, типа вспышки молнии, мгновение... Расставаясь, мы понимали, что это навсегда. Обстоятельства были все против нас, зачем же омрачать минуты блаженства глупыми вопросами и догадками... Мы простились, и я, боясь показаться глупой, несмышлёной девочкой, так и не узнала у моего лечащего врача... почему же всё-таки, когда мы занимались любовью, не было ни капельки крови и совсем не было больно. Хотя, в прочем, какая разница, когда тебя уже научили летать... Дома - все сразу заметили во мне перемены. Мама подчеркнула мою взрослость и даже "спелость вишни", папа стал любезнее и нежнее ко мне в своих знаках внимания. Даже младший брат как-то засмущался при виде меня... неужели так заметно было, что я уже... Тошнота и тупая, сильная боль в правом боку подняли меня среди ночи. Вызвали "Скорую", врач поставил неутешительный диагноз: - Скорее всего болезнь Боткина... И я с "желтухой" на 40 дней загремела в больницу. Боли и симптомы болезни, под воздействием лекарств, прошли быстро, но... карантин есть карантин! Больница так себе, "средней паршивости". Мужская часть здешнего общества вызывала - только раздражение и желание поиздеваться "над убогими". Куда им было... до моего Кирилла! Особенно надоедал один санитар Лёха. Ну, просто клещ какой-то, вот-вот готов впиться своими огромными клешнями. Сначала я злилась, потом как-то незаметно вошла в азарт, за нашими перепалками и страстными "дебатами" с интересом наблюдало всё отделение больницы. И вот он наступил этот час "Ч". Когда больным, как положено, предстояло поменять бельё, наша кастелянша тётя Катя попросила меня помочь ей, принести - чистое и убрать - старое. Положив ключи от кладовки в карман, я мирно курила, сидя на крыльце подсобного помещения. Вдруг откуда ни возьмись, собственной персоной нарисовался Лёньчик, только не в белом халате, как обычно, а такой - стильный. Даже показался элегантным и симпатичным. Он попросил прикурить, минут пять мы просто молчали, глядя в разные стороны, и думали о своём. Но вдруг я ощутила, что рядом со мной сидит не просто медработник Лёня, а мужчина, жадно жаждущий меня (это было лестно), и я, бросив окурок, посмотрела ему прямо в глаза. Похоже, он словно сидел в засаде и ждал... не помню, как ключи от кладовки из моего кармана перекочевали прямо к Лёне в ладони, он быстро схватил меня в свои тяжеловесные объятья и с хрюкающим надрывным дыханием подмял под себя - прямо на грязном белье, в тёмной вонючей каморке. Страсть охватила сознание до такой степени, что кроме желания соединиться в неистовой пляске двух разно-полюсных напряжений, не было больше ни одного (даже самого маленького спасительного) просвета в моей голове... На "автопилоте" я сорвала свои стринги и, схватив настойчивый пэн Лёньчика, сама помогла ему не заблудиться в промежности. Он как зверь, чующий добычу, уверенно скользнул в мою норку. Удар за ударом... и моя пиэль жадно поглощала его немаленький пэн. Подобно партнёру в танце он уверенно вёл меня, попадая во все такты и не сбиваясь с ритма. Я была без ума от жаркого дыхания, гибкого тела и сильных рук Лёни. Внезапно я ощутила в низу, как удар током, резкую боль, и тысячи мельчайших красных искр салютом взорвались под закрытыми веками в моих глазах, я распахнула ресницы и вскрикнула, тут же почувствовав на губах тяжёлую и горячую ладонь упоённого страстью "вздыбленного скакуна" Лёньчика. Мне стало страшно: "Что со мной Мне плохо... нет, мне хорошо, хорошо, очень хорошо-о". Под импульсивными рывками вырвавшегося из оков приличия и требующего высшего блаженства пэна Лёхи я почувствовала себя разъярённой самкой, опьяневшей от счастья необузданной свободы плоти. Нет, это не Кирилл... напористость и ярость, безбашенность и вероломство -- вот имя ему! Этот дикий секс завёл меня так, как никогда раньше...Звёзды, только звёзды могли сравниться с нами в высоте своего полёта... Лёня откинулся на бельё, осторожно высвободив меня из своей поистине мёртвой хватки. У меня не было никаких ощущений -- полная прострация ("полный аут", что называется)..сердцебиение слышалось везде, даже в ушах и на кончиках пальцев... после короткой вспышки безумного облегчения во всём теле... словно, вторя большому оркестру, включился маленький оркестрик: я услышала всё угасающую пульсацию где-то в промежности -- последствия сильного оргазма, который наконец-то мне пришлось ощутить. (Лежу, словно плыву в тёплых объятьях незабываемого Чёрного моря... плыву, почему плыву) Я вскочила: всё бельё было перепачкано кровью...(откуда Так, соображай же... я, что - я..) Лёня поднял голову, потом плечи, сел... и тоже увидел - бьющее в глаза пурпуром - море крови: "А ни фига себе (и ещё пару матюгов...)" По характерной окраске снова рвущегося в бой пэна, Лёха, немного соображавший в медицине, констатировал факт: "И ежу понятно, это - не мензус (месячные), это - дефлорация (потеря девственности). Мариш, поздравляю, ты стала женщиной, а я -- твой первый мужчина!.." Можете представить, что творилось у меня душе от такого внезапного падения в пучину отчаяния, от сознания необратимости свершившегося... я стала женщиной... не там, в сказке - у Чёрного моря, где осталась моя любовь, мой единственный Король, моя незабываемая песня и счастье... а тут, в пропахшей лизолом и хлоркой тёмной каморе, заполненной кучей больничного грязного тряпья. (Боже мой! Неужели это я... докатилась, допрыгалась, вот так тебе, получай...) Схватив в охапку и прижав к лицу измазанное кровью и спермой бельё, я зарыдала. Лёня, напоминая каменное изваяние, молча и неподвижно наблюдал за мной, лихорадочно соображая, что бы это значило... Придя в себя, он быстро начал вытираться, поплевав для верности на кончик пелёнки, поднятой из бельевой кучи: "Вставай, не дома! Скомандовал он.." Я резко успокоилась и последовала его примеру . Потом мы запихнули все грязные тряпки в тюки и мешки, тщательно заметая следы "преступления", и вышли на крыльцо. Мой секс-подельник Лёня пытался что-то говорить, даже шутить и я, кажется тоже корчила гримасы, пытаясь улыбаться, но... уже никто и ничто не могло спасти меня от той нестерпимой душевной боли, которая мучает любого человека, испытавшего невосполнимую утрату. Сегодня, спустя много лет, я могу всё-таки сказать: "Да, я счастлива! Мой муж -- моряк -- любит меня и наших очаровательных двойняшек Олю и Колю. У мужа тоже была первая любовь, но это уже совсем другая история... а сейчас мы искренне благодарим судьбу, что свела нас, таких разных и похожих одновременно, ставших по-настоящему родных среди бескрайнего моря людского разночтения и конформизма. Я верю, что рядом со мной надёжный, сильный и добрый мужчина. Он знает, что моя невинность и наивность остались в той самой сказке - с Кириллом, научившим меня нехитрой премудрости телесной любви -- у моря! (А страшную и смешную одновременно истинную картину -- на перепачканном больничном белье - я так и храню в своей памяти на самой дальней полке... в коробке , где море - слёз.) Не судите меня строго, все под Богом ходим.

Сумеет ли Россия договориться с Западом жить мирно Август 2010. В последние два года особенно после быстротечной войны на Кавказе, резко изменившей политическую ситуацию в мире и избрания Президентом США Барака Обамы (у которого несомненно есть совесть), тема о налаживании равноправного и результативного диалога с Россией постоянно звучит на Западе. Надеются на решение этого болезненного вопроса и в России. Давно пора -- новые серьезные проблемы, вставшие перед человечеством, стали реально угрожать самому его существованию и требуют обьединения усилий. Иначе -- общая гибель. Об этом много говорят и пишут. Но все больше в политкорректных терминах, не договаривая до конца, а часто и просто обманывая людей. На этом всегда стоял и стоит Запад. Сейчас, в разгар кризиса, можно с уверенностью утверждать следующее: главные цели у мировой финансовой элиты остались неизменными. Ни о каком более справедливом мироустройстве речь не идет -- что бы они не говорили. Главное: сохранение своего мирового господства -- всеми доступными им средствами. Вплоть до полномасштабных военных конфликтов. А пока -- разнообразный арсенал привычных средств холодной войны, в первую очередь, широкая дезинформационная компания. И этому служит основная задача: максимально ослабить страны, которые могут этому помешать. С этих позиций, Россия остается, конечно, на первом месте, мишенью номер один. Почему --описано разными исследователями и аналитиками, и на Западе тоже. Но у нормальных людей, как известно, "надежда умирает последней". Так устроена человеческая природа -- мне уже приходилось писать об этом туманном вопросе. Но надежда сама по себе не может предотвратить катастрофы, вызванной ошибочными или злонамеренными человеческими действиями. Поэтому давайте здесь поговорим прямо. Ответ на поставленный в заголовке статьи вопрос поэтому будет таким: Нет, Россия с Западом по справедливости договориться не сумеет. Что бы она ни делала, хоть "на уши встала" -- ни сейчас, ни в обозримом будущем. Любое ее действие будет истолковано отрицательно, не в пользу России. Первый вопрос: чем это вызвано И тогда закономерен следующий вопрос: что же делать в такой безвыходной ситуации -- России и другим народам планеты, которые по горло сыты американской диктатурой, способной привести мир только к общей погибели Начнем с обоснования первого пессимистического вывода: о принципиальной невозможности договориться с Западом, прежде всего с США. Договориться, как говорят, по-человечески. Или по-другому, по совести. Но так говорят по-русски; на Западе в ходу другая формула: взаимовыгодно. Чтобы каждый остался с прибылью. Чувствуете разницу Это как раз то самое коренное различие в ментально-цивилизационных кодах западного и славянского (в первую очередь, православного) человеческих сообществ. Совесть и выгода -- и одно, при прочих равных условиях, исключает другое. Недоверие и ненависть к России (а если точнее, ко всему православному славянству), оказывается, имеют корни еще со времен Византийской империи. Эти подробно документированные выводы содержатся в необычном документальном, аналитическом фильме, показанном недавно по российскому телевидению. Называется он "Гибель империи. Византийский урок" - всем, кто не сумел еще посмотреть, настоятельно рекомендую: фильм небольшой и доступен в режиме он-лайн. Автор его -- архимандрит Тихон, настоятель монастыря, в прошлом выпускник ВГИК. Фильм вышел впервые в начале 2008г., еще при президентстве недоброй памяти Джорджа Буша. Тогда отношения США и России были как нельзя плохими. В августе 2009 его показали повторно -- уверен, не без умысла. Ведь ситуация в мире резко изменилась: молниеносная война на Кавказе, затем глобальный кризис, приход Барака Обамы, приход Дмитрия Медведева... И сейчас, в августе 2010 самое время переосмыслить старые российские, да и общеславянские проблемы. Многие исторические аспекты этой ленты и для меня стали откровением -- но позволили сразу заполнить многие пробелы в понимании многомерных явлений нашей эпохи. Как раз тем, чего раньше не хватало -- детальным анализом жизни и взаимоотношений высокоразвитой империи и тогда еще варварской Европы, десять веков назад. В итоге, анализ событий сегодняшнего дня стал обьемнее -- и стал гораздо надежнее прогноз на обозримое будущее. Не только для России, как прямой воспреемницы православной Византии, но и для человечества в целом -- напомню, что весь наш анализ продолжается с позиций глобального выживания. Все остальные проблемы очевидно имеют более низкий приоритет -- без гарантий выживания все планы и как угодно прекраснодушные и умные рассуждения о светлом будущем теряют смысл. Чтобы не повторять свои прежние выкладки при анализе этой многомерной проблемы, отсылаю читателя к четырем статьям на моей странице журнала "Самиздат" библиотеки Максима Мошкова в Рунете. Это "Какого цвета фундаментализм", "Геополитический канцерогенез "Глобальный кризис и наша повседневная реальность" и "Снова вспоминая Маркса...". В них детально разобраны социальные, политические и религиозные особенности западного образа жизнедеятельности (и, конечно, его ядра -- США). Именно они не позволяют правящей мировой элите отойти от привычного ей восприятия всего остального мира, в первую очередь, России, как народов второго сорта, или в старых добрых традициях нацизма, "унтерменшей". И соответственно относиться к ним. Тем более, в подсознательном восприятии западной элиты (а ведь она, а не простые граждане, определяет внешнюю политику своих стран), люди на большей части пространства СНГ -- и в первую очередь, россияне, - навсегда останутся с клеймом хоть и бывших, но все же "советских". И всегдашняя демонстрация дружелюбия, еще и с обязательной "западной" улыбкой -- не более чем камуфляж. Добавить к этому можно немного. Нужно только сделать особый акцент на одной особенности тех религий, о которых подробно говорилось в прежних статьях: протестанском, иудейском и исламском фундаментализмах. То есть, ортодоксальних, радикальных течений этих верований. Особой свирепости, которая делает их чрезвычайно опасными, дополнительно снижающими вероятность глобального выживания. Это прямое отнесение всех людей, исповедывающих другие религии, к врагам Господним. А значит, и к личным врагам. Для православных это полная дикость -- но что есть, то есть. И от того, что такое отношение к инакомыслящим у рядового современного западного человека имеет место преимущественно на подсознательном уровне и крайне редко высказывается напрямую (выгоднее для этой веры и ее адептов "политкорректность"!) никому легче не становится. Глубоко спрятанная ненависть гораздо опаснее открытой, верно Именно поэтому не стоит "вестись" на "приклеенные" лучезарные улыбки и ничем не подкрепленные привычные обещания политической элиты Запада о готовности к равноправному диалогу. Со всеми, не согласными бездумно принимать позиции и ценности "золотого миллиарда" - и в первую очередь США, по-честному говорить не будут. Все это лукавство и попытки привычного скрытого обмана -- я это неоднократно описывал. По-другому, без лицемерия, с учетом "впечатанных" за долгие столетия в их подкорку поведенческих программ, они себя вести просто не могут. Так что и надеяться попусту России нельзя -- слишком дорого обойдется, как не раз бывало в прошлом. И самое недавнее подтверждение наших выводов. США, как и в 2009, предьявляют надуманные претензии по новому Договору СНВ-2, с таким скрипом согласованному Обамой и Медведевым. И пытаются заволокитить его ратификацию, намереваясь снова "кинуть" Россию. Сказать бы им прямо в лобешник: ребята, вы явно "попутали рамсы", это вам не при дуроломе Ельцине. И ответ на второй наш вопрос: что же делать России с такими "недоговороспособными" и лишенными даже намека на какую-никакую мораль псевдопартнерами Единственно возможный путь: укреплять оборонный потенциал, развиваться самим и усиливать свои позиции в мире. Только тогда будет возможен полноценный, то есть результативный диалог с Западом. Естественно, лишенный уважения и доброжелательности -- по определению; ну и холера с этим. Тем более, что на планете есть достаточно народов с более человечными нормами морали -- мы это ясно видим сегодня. (Мусолить исламских фундаменталистах здесь нет нужды, хотя они тоже допекают многих). Налаживание Россией со все новыми странами доброжелательных и взаимовыгодных отношений автоматически ослабляет гегемонию США. С пользой для человечества в целом. Об Украине до февраля 2010 говорить не приходилось. Это была территория с никуда негодными лидерами и управлением, подконтрольная Вашингтонскому "ЦК". Но будущее у этой страны уже есть. Все решили выборы Президента. Теперь наши народы будут делить риски вместе. И получать общую выгоду. Рискну сделать прогноз на обозримое будущее, лет этак на 10: историческая логика и расклад политических сил дают стране приличные шансы на медленное, но неуклонное развитие. И укрепление позиций славянства как одного из главных "ядер" нового, более справедливого мира. Сергей Каменский. Одесса, Украина. 11 августа 2010.

-- Виталий Юрьевич, разрешите -- в кабинет грациозной походкой вплыла помощница Инга. -- Мне нужно кое-что обсудить с вами. -- Конечно, Инга, проходи. Виталий оторвался от документов и залюбовался. Бесспорно, девушка была хороша собой: аккуратная грудь, осиная талия, стройные ноги и безупречный вкус в деловом стиле одежды, который не прятал, а подчеркивал фигуру. -- Вот это -- договор с ***. Необходимо внести коррективы: некоторые пункты для нас невыгодны, -- отчеканила Инга, указывая безукоризненно наманикюренным ногтем на строчки в документе. Взгляд Виталия, задержавшийся на уровне ее декольте, упрямо не желал обращаться к договору. Ему даже пришлось приложить некоторые усилия, чтобы окунуться в работу. Когда с договором было покончено, Инга удовлетворенно кивнула и отточенным движением положила бумаги в файл. Виталий глядел на нее снизу вверх, как ребенок, которого мама забыла похвалить. Она ласково улыбнулась. -- Виталик, я в воскресенье утром свободна, мой парикмахер заболел. Его лицо буквально просияло: -- Я заеду утром. -- Славно. Буду ждать, -- на прощание сверкнула улыбкой она. Когда за девушкой закрылась дверь, Виталик расслабленно откинулся на спинку кресла. Он и сам не мог сказать, как его угораздило завести роман со своей сотрудницей. Конечно, она ему сразу понравилась, и к тому же, явно демонстрировала ответное расположение. Отношения развивались постепенно, но теперь Виталий и сам не смог бы от них отказаться. Инга обладала спокойным темпераментом и, не догадываясь о наличии соперника, не устраивала скандалов. И в последнее время он начал это особенно ценить. Виталий в глубине души осознавал, что поступает с Ингой не совсем честно. Наступит время -- и ей захочется большего, но пока можно наслаждаться покоем в её обществе. Он вообще старался не сильно задумываться над сложившейся ситуацией. Внезапно нахлынули мысли об Эдике, и ему стало не по себе. Угрызения совести не давали успокоиться, и это состояние было очень неприятным. Пора было что-то предпринимать. В его голове мгновенно созрел гениальный план, который свел сомнения на нет. Он связался с секретарем и распорядился: -- Найди, пожалуйста, информацию о курсах повышения квалификации, которые начнутся в ближайшее время... Эдуард находился на грани сна и пробуждения. Солнечные лучи пробивались сквозь жалюзи, падая светлыми пятнами на глаза. С удовольствием потянувшись, Эд перевернулся на другой бок и тесно прижался грудью к теплой спине Виталия. Удобно устроившись, он обнял его, пару раз поцеловал в шею и вновь стал проваливаться в сон. Однако эта идиллия продлилась недолго. Не успел Эд окончательно заснуть, как был разбужен внезапно образовавшейся пустотой рядом с собой. Эдик приоткрыл один глаз и увидел, что Виталий сидит на краю постели, нашаривая в тумбочке носки. Он пододвинулся поближе, провел пальцами вдоль позвоночника Виталика, заставляя того выгибаться от приятных ощущений, и, улыбаясь, спросил: -- Почему ты встал так рано У меня на это утро были грандиозные планы -- с твоим участием. Не поворачивая головы, Виталий тихо и мягко проговорил: -- Спи, Эдюха, извини, что разбудил. -- А ты куда -- посерьезнев и окончательно проснувшись, спросил Эдуард. -- Мне сегодня на работу нужно, ты прости, что так получилось, -- протараторил Виталик, обернулся и, наконец, виновато посмотрел в его глаза. Эд привстал на локте и жестко проговорил: -- Сегодня воскресенье, Виталий. -- Я знаю, но... -- Единственный день, -- продолжил Эдуард, не став выслушивать объяснения, -- когда я могу хотя бы попытаться задержать тебя утром дома! Хотя бы помечтать, что тебе не надо будет спешить, и ты поваляешься со мной в постели. -- Эд, я уже попросил прощения. Хоть я и понятия не имею, почему должен перед тобой извиняться за то, что хожу на работу, -- резко бросил Виталий, поднимаясь с кровати. -- Ты прекрасно знаешь, что мой рабочий график не нормирован. К чему эти упреки Виталий ушел в ванную, а Эд уронил голову на подушку. Остатки сонливости улетучились, будто их и не бывало. Через некоторое время хлопнула входная дверь. Эд чертыхнулся, поняв, что день начался отвратительно. Холодная война между ними обычно бушевала днем, но ночью выдерживать близость другого тела под одеялом было выше возможностей здорового организма. Поэтому вспыхивающие на протяжении дня ссоры к вечеру затихали. Но так было раньше. Теперь же Виталий все чаще уходил по выходным -- якобы в офис. И нередко задерживался на работе до утра. Все это, а также множество других мелочей, настораживали Эдика даже против его желания. Он не хотел думать о том, что Виталий ему изменяет. Понимал, что уходит от проблем методом страуса, но ничего не желал предпринимать, стремясь сохранить хотя бы хрупкое равновесие... В понедельник днем, когда Эдуард в который раз мучительно придумывал, чем бы себя занять, неожиданно вернулся Виталий. Он окинул Эда мрачным взглядом, подошел к столу и небрежно швырнул перед ним какие--то бумаги. Эд машинально взял их в руки и спросил: -- Что это Виталий отвернулся к окну и нехотя, будто делая одолжение, произнес: -- Авиабилеты. Командировка. У Эдуарда глаза полезли на лоб. -- Командировка Куда -- В столицу! -- торжественно поднял указательный палец Виталик и хмыкнул. -- Это направление на курсы повышения квалификации. Тебе пора подтянуть образование. Эдик онемел от удивления и не счел нужным лишний раз напоминать о причине, по которой его знания в последнее время не находили применения. -- Две недели. Жить будешь в гостинице. Я забронировал номер, заказал трехразовое питание. Курсы также оплачены. Поэтому деньги тебе там не понадобятся. Если захочется пустить кому-нибудь пыль в глаза -- подработаешь! -- Эда задела эта шутка, но он не подал вида. -- От тебя требуется вести подробный конспект с датами, который ты мне по окончании этой, так называемой командировки, предъявишь. А сейчас мне пора, я тороплюсь. Он шагнул к выходу, но, припомнив одно обстоятельство, обернулся: -- Ах да, можешь начинать паковать вещи. Вылет завтра в восемь утра. Виталий давно уехал, но Эдуард продолжал все так же сидеть за столом, в смятении перебирая документы и билеты. Он даже не был в состоянии определиться -- радоваться ему или грустить, но потом все же предпочел первое. Но хоть они и сдвинулись с мертвой точки в вопросах его работы, Виталик вел себя, мягко говоря, странно, с трудом скрывая радость, что Эд уезжает на целых две недели. Эдуард вздохнул и начал собирать вещи. Утром ему пришлось вызывать такси -- Виталий жутко торопился на работу и отказался его провожать. Так что в аэропорту Эдик появился в гордом одиночестве. Шел мелкий серый дождик, и очень хотелось спать. Его соседом в самолете оказался приятный мужчина за сорок. Он все время пытался завязать с Эдом легкую, ни к чему не обязывающую беседу, но тот отвечал редко и односложно. У Эдуарда не было настроения: он не выспался, нервничал, что едет в чужой незнакомый город и, ко всему прочему, из--за волнения у него снова обострился гастрит. После посадки он взял такси и назвал адрес гостиницы. Шофер ехал оживленной дорогой и умудрился попасть в пробку. Эдуард нервно барабанил пальцами по колену, проклиная про себя нерадивых таксистов, которые знали город так же смутно, как и приезжие. Потеряв лишних двадцать минут, Эдик, наконец, прибыл в гостиницу. Войдя в вестибюль, он увидел у стойки портье своего соседа из самолета и почувствовал странную неловкость. Тот тоже заметил Эда и приветственно махнул рукой. Эдуарду не оставалось ничего другого, как улыбнуться и подойти. -- У вас забронирован номер -- осведомился портье у Эдуарда. Неожиданно для Эдика давешний попутчик произнес: -- А нельзя ли мне комнату рядом с номером этого молодого человека Портье кивнул. Наконец, утомительный процесс регистрации закончился. Мужчина взял ключ, и они вместе с Эдом шагнули к лифту. -- Простите, что надоедаю вам, -- начал он извиняющимся тоном, -- Но мне показалось, что вы чем--то расстроены. И что вы впервые здесь. Это так -- Да, я здесь никогда раньше не был, -- ответил Эдуард и, чтобы предвосхитить последующие вопросы, счел нужным добавить. -- Приехал на курсы повышения квалификации. -- Замечательно. А я здесь уже раз сотый, прилетел в командировку, -- рассмеялся мужчина. Эдуард невольно улыбнулся в ответ. Все же он уже не совершенно одинок. -- Павел, будем знакомы, -- протянул руку давешний попутчик. -- Эдуард, -- ответил на рукопожатие он, -- Давай на "ты". -- Идет, -- опять улыбнулся Павел. -- Вот мы и пришли. Их номера были расположены напротив друг друга. Они остановились перед дверями. -- Обустраивайся, -- проговорил новый знакомый. -- Если что--то понадобится или скучно станет -- заходи. Если ты не против, сегодня вечером можем пройтись по городу, я здесь все знаю. Эдуард благодарно кивнул, и на душе у него стало легче. Первый день занятий прошел легко, но Эду не удавалось сосредоточиться из-за боли в желудке. Такое уже бывало раньше. Любой стресс или голодание приводили к рези в животе. Эду еще повезло, что в этот раз он не очень сильно расклеился. Виталий не позвонил ни вечером, ни днем. Эд подозревал, что он нашел себе более интересное занятие, например, сверхурочные часы с Ингой. К вечеру боль в животе усилилась. Эдику даже пришлось отказаться от прогулки по городу и лечь в постель. Против воли руки сами набрали номер Игоря. -- Привет, Эдик! -- в голосе мальчика звучала неподдельная радость. -- Как ты там -- Привет, футболист. Все нормально. От тренировки не отвлекаю -- Нет, нас отпустили пораньше. Я уже дома, -- беззаботный голос мальчика дарил спокойствие. -- Это хорошо, -- улыбнулся Эдик, -- А... как папа -- Не знаю... Он не ночевал вчера дома, -- голос стал неуверенным и слегка виноватым. Игорь понимал, что своими руками подливает масла в огонь, но молчать, скрывая от Эда правду, он не мог. Эдуард закусил губу и стал искать в сумке таблетки. "Яснее ясного". Но чтобы не заставлять Игоря лишний раз нервничать, он проговорил шутливым и вынужденно--бодрым тоном: -- Интересно, совесть у твоего папаши есть Бросить сына и шататься неизвестно где. Ты хоть поужинал вчера -- Конечно, Эд, ты не волнуйся. Он мне звонил, говорит, срочно нужно дела закончить... Ну, как обычно, в общем, -- печально протянул Игорь. -- Эдик, только... -- Знаю, Игорек. Я ничего ему не скажу. Не волнуйся. -- Спасибо. Они еще немного поговорили о городе и попрощались. У Эдуарда руки чесались позвонить Виталию и выяснить отношения. Надрать ему задницу, невзирая на разделявшие их сотни километров. Однако это значило бы подставить Игоря, которому было велено ничего о ночных похождениях папы не рассказывать. В итоге, он так и не решился поговорить с Виталием. Наступил тихий вечер пятницы. Эдик и Павел медленно прогуливались по многолюдной площади. Первая неделя вдали от дома подходила к концу. -- Я руковожу частным предприятием, -- рассказывал о себе Павел. -- Занимаюсь сбытом компьютерной техники. Наметилась выгодная сделка -- вот и приехал почву прозондировать. А ты где работаешь Эдику стало неловко. Не отвечать же, в самом деле: "Нигде, на шее у шефа сижу". Пришлось рассказать о фирме Виталия и о своей должности в ней, умолчав при этом о реальном положении дел. Паша недоверчиво покосился на Эда. -- Знаю эту фирму. Даже видел как--то генерального директора. Насколько я знаю, парень заслуживает уважения. Эдуард с трудом подавил ухмылку. "Знал бы ты, что я с этим великоуважаемым гендиректором вот уже о--го--го, сколько лет сплю в одной постели!" Но вслух ничего не сказал. Только неопределенно пожал плечами. За неделю Виталий позвонил всего один раз. Как будто удостоверялся, что биологическая единица по имени Эдуард еще влачит свое жалкое существование. Эд говорил с ним холодно, неудивительно, что тот больше не перезванивал. Судя по рассказам Игоря, Виталий и половину времени не ночевал дома. Обучение Эдуарда подходило к концу. Как-то дождливым вечером Эдик постучал в дверь номера Павла. По устоявшейся традиции они нередко коротали свободное время за игрой в покер. Но на этот раз вместо карт на столике красовалась бутылка вина и нехитрая закуска. Павел, показавшийся Эдику немного смущенным, сделал широкий приглашающий жест. -- Хочу отпраздновать твое пополнение знаний. И отметить удачное завершение моей командировки. После того, как с бутылкой было покончено, у обоих развязались языки. -- Я не спрашивал тебя о личной жизни, -- проговорил Павел. -- Ты женат Его слова буквально заставили Эда похолодеть, он даже слегка протрезвел. Сначала он думал солгать, но потом просто махнул на все условности рукой и разоткровенничался: -- Генеральный директор -- мой близкий друг. Даже слишком близкий. -- он выразительно глянул поверх очков. -- Ну, ты понял. Павел помолчал, переваривая услышанное. -- Так значит, ты с мужиками.. Эдуард пожал плечами и кивнул. Павел облизал пересохшие губы. -- Ну, крутого ты себе бойфренда нашел. А я так, всеядный: то мальчики, то девочки, -- усмехнулся он. Серьезных отношений не завожу уже давно. С женой развелся -- и прямо как отрезало... Эд коротко изложил историю своего с Виталиком сосуществования, не утаил и текущие проблемы, высказав предположение, что и у него скоро серьезные отношения прекратятся. -- Сочувствую, Эдюха, -- хрипло пробормотал Паша. Эдик заметил, что его собеседник давно не отрывает взгляда от его губ. Не успев задуматься о последствиях, он решил проявить инициативу. Оседлал колени сидящего на кровати Павла, с силой сжал его запястья и, опустившись с ним на кровать, завел руки Паши за голову. Прошелся губами по шее, вдыхая запах незнакомой туалетной воды. Павел жадно потянулся за поцелуем. Вырвав руки из захвата Эда, он просунул их ему под футболку и принялся грубовато ласкать напряженные мышцы. Ловко перекатившись, он оказался сверху и, спустившись ниже, принялся расстегивать ремень на джинсах Эдика. Вдруг зазвонил телефон Эдуарда. -- Не бери, -- прошептал заведенный до предела Паша. Но Эдик достал мобильный из кармана и глянул на дисплей. "Виталий!" "Вот черт! Мистика. Две недели не хотел звонить, а тут приспичило в самый интересный момент". Эд отложил телефон. Но Виталий не унимался. Дождавшись паузы между звонками, он выключил мобильный. Павел, слегка помедлив, расстегнул его ширинку. "Господи!", -- думал Эд в пьяном от вина и ощущений бреду. Когда губы Паши жестко сомкнулись на его члене, из горла вырвался полухрип-полустон: -- Остановишься -- убью... Невзирая на угрозу, Павел выпустил возбужденный член изо рта, хмыкнул и вдавил Эда в кровать всем своим весом, жадно его целуя. Переключившись на шею, он услышал шепот Эдуарда: -- Не вздумай засосы ставить... -- Мальчик, заткнись, а -- ласково прошептал Павел Эдику на ухо. -- Слишком много болтаешь. Эдуард хрипло рассмеялся и кивнул. Освободив себя и Эда от одежды, Паша перевернул парня на живот. Он потратил несколько секунд на поиски резинки и, наконец, медленно проник внутрь. Нельзя сказать, что смазки было достаточно, но Эдик не застонал, с силой стиснув зубы. Боль помогла ему почувствовать себя живым. В их сексе не было и намека на любовь. Только месть и животная потребность тела. После оргазма Эдуард не ощутил в душе ничего, даже угрызений совести. Похоть была удовлетворена. И самое главное -- перед Павлом совсем не надо было оправдываться. Они лежали в постели в полной темноте и курили. -- Эдик Эдуард глубоко затянулся и не ответил. -- Мы еще увидимся Эд вздохнул. Не то, чтобы Павел был ему несимпатичен, нет, напротив, внешне он его полностью устраивал, несмотря на седину. Да и характер скорее нравился. Но к нему не тянуло. К тому же теперь он стал свидетелем, более того, соучастником его измены. -- Не знаю... -- Я понимаю. Разница в возрасте и все такое, -- Павел был старше на пятнадцать лет, -- Но вдруг ты передумаешь Вдруг тебе с твоим гендиректором станет невмоготу -- в темноте раздался ироничный смешок. -- Позвони -- встретимся, развеемся. Секс полезен для здоровья и снимает нервное напряжение. А ты живешь как аскет! Не губи себя, Эдик. Эдуарда безумно разозлили эти поучения, но он смолчал. -- Запиши телефон. Вдруг... -- Ладно, -- резко перебил его Эд. -- Завтра запишу. А сейчас я пойду к себе, ага Спокойной ночи! Эд проснулся непривычно рано -- нужно было собираться, этим утром он вылетал домой. Умывшись и приведя себя в порядок, он включил телефон и обнаружил тридцать семь пропущенных звонков Виталия. Покачав головой, Эдик с горькой усмешкой сунул телефон в карман. Вскоре, он упаковал вещи и был готов к выходу, но тут в дверь постучали. -- Извини, я не помешал -- Нет, Паш, проходи. Посидим на дорожку. -- Эдуард изо всех сил старался держаться, как ни в чем не бывало. -- Обменяемся телефонами -- прямо спросил мужчина. Эдуард кивнул, размышляя, как бы спрятать этот контакт от зорких глаз Виталика. Утром ночные происшествия казались чем--то нереальным. Эдик был смущен и подавлен тем, что так легко перечеркнул столько лет верности Виталию. Его опять никто не встречал. Эдик даже не удивился. Наверное, Виталий был очень занят на своей проклятой работе. В такси мобильный Эда снова ожил -- Виталий не унимался: -- Здравствуй, радость моя. Мягко приземлился -- елейным голосом осведомился он. -- Привет. Отлично. -- Почему ты вчера не отвечал на звонки -- наконец, Виталий заговорил своим обычным тоном. -- Аккумулятор разрядился, -- спокойно ответил Эд, удивившись, что так легко сумел солгать. -- Не ври! -- зарычал тот, теряя терпение. -- Сначала вызов шел, а потом ты стал недоступен! Эдик вздохнул и потер глаза, а затем заговорил, стараясь, чтобы его слова звучали правдоподобно: -- Я ушел гулять и забыл телефон в номере. Пока хватало заряда -- вызов шел. Затем телефон отключился. Я зарядил его, но не стал включать ночью. -- Ладно, извини, -- буркнул Виталий. -- До вечера. -- Целую, -- проговорил Эдик, хотя связь уже давно прервалась. -- Жена донимает -- весело поинтересовался таксист. -- Ага, -- снова бодро соврал Эдик, растягивая губы в улыбке, хотя на душе скребли огромные дикие кошки. -- Шагу ступить не дает! Хоть в командировке отдохнул. Шофер жизнерадостно хохотнул: -- Понимаю, братуха. Моя стерва тоже такая -- прицепится, как клещ, хер отдерешь! К концу поездки Эдуард знал всю подноготную семейной жизни таксиста. От обилия бесполезной информации у него жутко разболелась голова. Вернувшись, Эд первым делом принял душ. Он мылся так тщательно, будто хотел смыть с себя события прошлой ночи. А затем собрался и без предупреждения поехал в офис. Дверь в кабинет распахнулась. Виталий поднял взгляд от монитора и дежурно улыбнулся -- на пороге стоял Эдуард. -- Привет. Эдик легкой походкой пересек кабинет и, подойдя к Виталию сзади, обнял его и зарылся носом в волосы. -- Эд, ты что--то срочно хотел Я занят. Секретарша должна была предупредить, -- высвобождаясь, недовольно произнес Виталий. Эдуард сел на стол напротив Виталия и скептически хмыкнул: -- Мне теперь нужно очередь занимать, чтобы к тебе попасть -- Давай, ты мне дома расскажешь, как все прошло. Не было никакой нужды приезжать в офис. А сейчас, извини, -- и Виталий вновь уткнулся в монитор. Эд демонстративно швырнул поверх всех бумаг свой конспект с курсов. Виталий поднял на него глаза и процедил сквозь зубы: -- Ты совсем тронулся Важные документы помнешь! -- Это тоже важный документ. Изучай, -- бросил Эдуард. Виталий, не глядя, кинул тетрадь в ящик для бумаг, ожидающих своей очереди на рассмотрение. -- Ну, Виталик, я много чему научился в столице и теперь с двойной силой хочу работать, -- с иронической улыбкой проговорил Эд. Виталий крутанулся на стуле, заложил руки за голову и шумно втянул воздух. Эдуард смотрел ему в глаза, не мигая. -- Я не возьму тебя на старую должность. -- А теперь из--за чего Или из чистого принципа -- Эдуард начал терять самообладание. -- Ты подучился, но в курс дела еще не введен, -- Виталий пытался говорить тоном, которым обычно говорят с непонятливыми детьми. -- И на твоем месте сейчас человек, который нужен мне как воздух. Инга моя правая рука, и я не в состоянии сейчас тратить драгоценное время и ждать, когда ты начнешь приносить пользу! -- несмотря на все его старания, окончание фразы прозвучало почти как крик. -- Но ты же сам меня отстранил! Я и в этом виноват -- Никто не виноват! -- Виталий, теряя терпение, выскочил из--за стола и заходил кругами по кабинету. -- Надо же! -- Эд усмехнулся и всплеснул руками. -- Какая феноменальная ситуация! Куча проблем -- и никто не виноват. -- Язви, язви... -- Я хочу работать! -- Не сводя злобного взгляда с Виталия, Эдуард подошел к нему вплотную. -- И я отсюда просто так не уйду! -- Значит, заночуешь здесь! -- рявкнул Виталий и отвернулся к окну. Закатный свет едва пробивался сквозь тучи. Выдержав небольшую паузу, Эдик вновь заговорил: -- Тогда верни мою трудовую книжку. К чему весь этот театр абсурда Неужели ты думаешь, что я не найду другую работу -- Не верну, сто раз уже говорил. -- Виталий глубоко вдохнул и, обняв Эдуарда за плечи, прижал к себе, -- Эд, потерпи еще немного. Я очень прошу тебя. Слышишь.. Разрываясь между двух огней, Виталий пытался сохранить в резерве Эдуарда, вместе с тем оттягивая момент, когда придется сообщить Инге, что в ее услугах он больше не нуждается. -- Я начну собственное дело... -- задумчиво произнес Эдуард. -- Думаешь -- ума не хватит -- У тебя нет стартового капитала, -- хмыкнул Виталий и вновь посерьезнел. -- Я сейчас как раз работаю над тем, чтобы устроить тебя максимально приближенно к твоим прошлым делам. Поэтому умоляю -- не горячись и потерпи еще пару недель... -- Сколько! -- искренне возмутился Эдуард. -- Я больше не могу верить тебе, Виталий, как бы ни хотел. Где гарантии, что ты не попросишь меня подождать еще пару месяцев, лет.. Давай решим все здесь и сейчас, -- голос потерял прежнюю уверенность и твердость, становясь все более отчаянным. Почувствовав это, Эдик пересек кабинет и устроился на диване, скрестив руки на груди. Виталий чувствовал себя странно. Ему было до боли жаль то прошлое время, когда они были не просто любовниками, но и командой. Когда они подставляли друг другу плечо и помогали пережить сложные времена. Чувствовали приятную усталость после плодотворного рабочего дня, прекрасно понимая друг друга без слов. Но, черт возьми, слишком много воды утекло! Не в его жизненных правилах было цепляться за прошлое. Да, Эд -- друг и любовник. Но он не справлялся с обязанностями. И давать очередной второй шанс было экономически невыгодно. -- Эдуард, уходи. Поговорим дома. Эдуард посмотрел в его сторону и решил не ронять достоинства: -- Я хочу решить все сейчас. Виталий понял, что у Эдика начался один из немногочисленных, но затяжных и действующих на нервы приступов упрямства. Его можно было называть последними словами, выгонять или ругать, но он, так или иначе, добьется своего. Поэтому, вместо того, чтобы сразу сдаться, решил не уступать до последнего и сделал вид, что окунулся в работу. Когда за окном окончательно стемнело, Виталий выключил компьютер. Эдуард вопросительно повернулся в его сторону: -- Ну что -- отдашь трудовую Виталик предпринял последнюю попытку разобраться в ситуации спокойно: -- Нет, не отдам. Я ясно говорил, что хочу платить немалые деньги тебе, а не чужому человеку, который будет забирать половину нашего заработка в свой карман. И я также говорил, что сейчас не могу осуществлять кардинальные кадровые перестановки. -- "Не отдам, потому что хочу, чтоб ты работал -- не дам работать, потому что ты не сможешь"! Тебе не кажется, что в твоих рассуждениях явно нарушена причинно--следственная связь -- съязвил Эдик. -- Замолчи, наконец! Все, Эд, заебал ты меня, родной, -- сквозь зубы прошипел Виталий, в ярости схватил папку и направился к двери. -- Завтра к восьми чтоб был в офисе как штык, понял Уволю тебя по всем правилам. А сейчас можешь сидеть тут хоть до Второго пришествия, лично я еду домой. С этими словами он вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Эдик мрачно вздохнул и через несколько минут пошел ловить такси. На душе было как--то пусто: "Добился я своего, и что теперь Часть нашей общей жизни уже не вернуть". Но отступать все равно не хотелось. Просить прощения, заверять в очередной раз, что двухнедельное ожидание -- не проблема, что он "погорячился" На хрен всю эту чушь. Впереди новая жизнь. Вот только в себе он больше не был так уверен.

Я буду писать всегда, и до тех пор, пока мир не станет таким, каким я его задумал.

Я спросил Бога это Апокаллипсис и получил ответ в виде света , я так понял что ответ утвердительный.

Снег валил хлопьями. Троллейбусы буксовали на узкой дороге, беспорядочно заставленной по обочинам дорогими авто. У выхода из метро, на площади, стояла большая елка с разноцветными огнями. Люди как всегда спешили по своим делам. Но казалось, что в этот морозный день от снега и приближающегося праздника стало теплей. Малоэтажные старинные здания создавали неповторимое обаяние центра Москвы. Сегодня они были покрыты шапками снега, а дворники-таджики не успевали очищать тротуары. Студент Иванов, вдыхая морозный воздух с ароматом машин, спешил в библиотеку. Ему предстояло изучить литературу по теме курсовой. В библиотеке людей было немного, только самые преданные любители книг. Он погрузился в чтение. И вдруг... Он оказался на балу в роскошном московском особняке XIX века. Перед ним была огромная сверкающая зала. У самого потолка висели позолоченные люстры со свечами. Казалось, что все блестело: и ажурная лепнина на стенах, и наряды людей, и огни на рождественской ели. Весь московский свет был сегодня здесь. Кавалеры во фраках приглашали прекрасных дам. Среди них он заметил Александра Сергеевича, который подошел к очаровательной юной барышне. Заиграла музыка. Вся зала закружилась в едином вихре вальса. Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты... Оркестр во главе с седым дирижером играл нежную мелодию. Когда закончился тур, вся зала смотрела на эту пару. -- Как Вас зовут, Прекрасное Созданье -- Зовите меня Натали. Студент хотел немедленно подбежать к Пушкину, но рядом распахнулось окно, и на него подул холодный ветер... Очнулся Иванов на скамейке рядом с "Достоевским", порядочно замерзнув. Он спустился в подземный переход, откуда доносилась чудесная музыка. Когда он вышел на улицу, в Александровский сад, музыканты уже сворачивались. Поднялась метель. Красная площадь стала белой. Собор Василия Блаженного весь покрылся снегом...

9 августа по решению ООН отмечается Международный день коренных народов мира. "В этом году День коренных народов мира посвящен деятелям кино, принадлежащим к коренным народам, которые открывают нам окно в жизнь своих общин, их культуру и их историю. Их работа дает нам представление о мировоззрении и философии коренных народов; они запечатлевают их каждодневную жизнь и дух общин коренных народов. Сегодня, когда мы отдаем дань их вкладу, я призываю правительства и гражданское общество выполнить их обязательства по улучшению положения коренных народов мира во всех уголках планеты", - из послания Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна по случаю Дня. В декабре 1994 года Генеральная Ассамблея ООН постановила, что на протяжении первого Международного десятилетия коренных народов мира (1995--2004 годы) Международный день коренных народов будет отмечаться каждый год 9 августа (резолюция 49/214 от 23 декабря). В 2004 году Ассамблея провозгласила второе Международное десятилетие коренных народов мира (2005--2014 годы) с темой "Десятилетие действий и достоинства". В ходе празднования Международного дня коренных народов в этом году особое внимание будет уделено успехам представителей коренных народов в области киноискусства. Это связано с темой сессии Постоянного форума по вопросам коренных народов 2010 года о "развитии с сохранением культуры и самобытности". Программой мероприятий на 9 августа предусмотрена демонстрация короткометражных фильмов, снятых представителями коренных народов мира, с последующим обсуждением, в котором примут участие ряд режиссеров. Кроме того, в рамках Дня в информационных центрах и других отделениях ООН на местах также состоятся сеансы короткометражных фильмов. Со списком фильмов можно ознакомиться на странице, посвященной программе мероприятий.

Владимир Чекмарев И водрузим мы над Марсом Красное Знамя Труда! Или... Возвращение Аэлиты По мотивам Романа А.Н. Толстого "АЭЛИТА" Предисловие Через шестьдесят лет, после описываемых событий... Три Советских космонавта и два Китайских тайконавта застыли, отдавая честь, перед куском металла обнажившимся после осыпи склона горы, вызванного небольшим марсотрясением. На слегка деформированном куске обшивки незнакомого летательного аппарата, тускло блестела большая красная пятиконечная звезда, с перекрещенными золотистыми плугом и молотом. За пол года до описываемых событий... У Арчибальда Скайльса очень сильно чесался нос, но у него даже в мыслях не было его почесать. Внутри этой небольшой виллы в Швейцарских Альпах, прямо таки ощущался запах власти и денег. Два человека, сидящих в массивных кожаных креслах перед стоящим навытяжку Скайльсом, были квинтэссенцией этих двух понятий. А сухопарый старичок в неброском, но очень дорогом костюме продолжал... - " Советы явно что- то замышляют, и мы должны быть готовы к любым их действиям. Ваша задача получить полную информацию о возможных работах по строительству аппаратов инженера Лося. Мы поможем вам внедриться в этот их Коминтерн, там у нас есть преданные люди, которые будут вам во всем помогать, ну и естественно снабдим вас необходимыми средствами и контактами. Ваша основная задача это техническая разведка и добыча образцов этих новых веществ - металла Обин и Ультралиддита. И будьте готовы к любым действиям, вплоть до физического уничтожения этого инженера. Вы можете идти, Скайльс. ВОЗВРАЩЕНИЕ АЭЛИТЫ У подъезда стоял автомобиль. Белые мухи крутились в дымных столбах его фонарей. Человек в косматой шубе приплясывал морозными подошвами по тротуару. - Я за вами, Мстислав Сергеевич, - крикнул он весело, - пожалуйте в машину, едем. Это был Гусев. Он наскоро объяснил: сегодня, в семь часов вечера (как и всю эту неделю), радиотелефонная станция Марсова поля ожидает подачу неизвестных сигналов чрезвычайной силы. Шифр их непонятен. Целую неделю газеты всех частей света заняты догадками по поводу этих сигналов, - есть предположение, что они идут с Марса. Заведующий радиостанцией Марсова поля приглашает Лося сегодня вечером принять таинственные волны. Лось молча прыгнул в автомобиль. Бешено заплясали белые хлопья в конусах света. Рванулся вьюжный ветер в лицо. Миновали мост, Васильевский остров, пролетели Николаевским мостом над снежной пустыней Невы, - отсюда было видно лиловое зарево города, сияние фонарей на мрачной набережной, направо - огни заводов. Вдали исступленно выла сирена ледокола, где-то ломающего льды. Миновали многолюдный Невский, залитый светом тысячи окон, огненных букв, стрел, крутящихся колес над крышами. Лось, сжав руки в рукавах пальто, опустив голову, постукивал зубами. Под свистящими деревьями Марсова поля, у домика с круглой крышей автомобиль стал. Пустынно выли решетчатые башни и проволочные сети, утонувшие в снежных облаках. Лось распахнул заметенную сугробом дверцу, вошел в теплый домик, сбросил шарф и шляпу. Румяный, толстенький человек стал что-то объяснять ему, держа его ледяную руку в пухлых ладонях. Лось отметил только - запах сигары и большую бородавку сбоку носа у начальника радио. Стрелка часов подходила к семи. Лось сел у приемного аппарата, надел слуховой шлем. Стрелка часов ползла. О время, - таинственные сроки, удары сердца, ледяное пространство вселенной, где летят эти развернутые времена! И вот, медленный шепот раздался под шлемом в его ушах. Лось сейчас же закрыл глаза. Снова - повторился отдаленный тревожный, медленный шепот. Повторялось какое-то странное слово. Лось напряг слух. Словно тихая молния пронзил его неистовое сердце далекий голос, повторявший печально на неземном языке: - Где ты, где ты, где ты Голос замолк. Лось глядел перед собой побелевшими, расширенными глазами... Голос Аэлиты, любви, вечности, голос тоски летит по всей вселенной, зовя, призывая, клича, - где ты, где ты, любовь.. Лось вскочил и закричал: - Жива, жива!.. Немыслимо!.. Нет, невозможно!.. Аэлита, Аэлита!.. Кто- то вежливо придержал инженера Лося за локоть. Лось обернулся и увидел человека в форме ОГПУ* с двумя ромбами Начальника Отделения в петлицах, у чекиста было странно знакомое лицо. Вглядевшись, Мстислав с удивлением узнал своего бывшего рабочего Хохлова... Лось работал в Петербурге на механическом заводе, где строил универсальный двигатель марсианского типа. Предполагалось, что его двигатель перевернет все устои механики, все несовершенства мировой экономики. Лось работал не щадя сил, но работа не спорилась. Мизерным было финансирование, да и руководство завода все с большим сомнением смотрело на его эксперименты. Слава Марсианского первопроходца, во времена НЭПа уже мало чего значила. Начальник отдела Специального транспорта ОГПУ Иван Иванович Хохлов был прекрасно знаком с проблемами инженера Лося. И с ходу предложил ему возглавить в чине дивизионного инженера Транспортную лабораторию, структурно вроде бы входящую в Секцию межпланетных сообщений, организованную при Военно-научном обществе Академии воздушного флота (ВВИА им. Н. Е. Жуковского*), но бывшую на деле большой секретной научно-производственной шарагой ОГПУ. Руководил Секцией межпланетных сообщений Фридрих Артурович Цандер*, заместителем у него был Юрий Васильевич Кондратюк*. Задачей секции была постройка сотни межпланетных снарядов по образцу первого аппарата Лося, но больше размерами. Гусев организовал в свое время (под эгидой ОГПУ естественно) " Ограниченное Капиталом Акционерное Общество для Переброски Воинской Части на Планету Марс в Целях Спасения Остатков его Трудового Населения". Гусев носил в черных петлицах инженерных войск шпалы комполка* и был чрезвычайно доволен жизнью. На своем мотоциклете, который он возил с собой в аэроплане вместе с любимым псом, новоиспеченный комбриг мотался по воинским частям и набирал бойцов в свою " Бригаду красных самокатчиков ". Идея Гусева о поголовной пересадке красноармейцев бригады с коней на велосипеды и мотоциклы, вызвала у командования полное одобрение. Даже Семен Михайлович долго хмурился и крутил усы, но был вынужден признать, что боевых коней в "эти ваши яйца не засунешь, а то у самих яйца вспотеют". Гусев набрал больше трех тысяч кандидатов и усиленно их муштровал. И люди менялись, когда понимали, что им предстоит, глаза горели романтикой революции. И такие же личности к Бригаде притягивало как магнитом. Когда Начальник Главного Управления ВВС (РККА) Баранов*, по личной просьбе Заместителя Председателя ОГПУ отдал Отделу специального транспорта ОГПУ территории, не используемые Щелковским аэродромом, Комбриг Гусев, обходя новые владения, услышал раздающиеся из дальнего сарая зон металла и горестные причитания. Подойдя к сараю, он обнаружил там странную танкетку с аэропланными крыльями, которые с нее откручивал ругающийся курчавый брюнет с грустным лицом. Это был изобретатель летающего танка инженер Арам Рафаэлянц*. Тухачевский* выделил средства и людей на разработку этого чуда военной техники, но после назначения начальником Штаба РККА, забыл про Рафаэлянца и несчастный изобретатель остался без сотрудников и средств, а теперь и без помещения. Гусев бывший какое-то время летнабом на Гражданской и научившийся тогда даже управлять аэропланом, с полуоборота загорелся идеей летающего танка. Арам, загибая пальцы на руке, перечислял какие материалы нужны для завершения работ, а перед глазами Гусева уже неслись армады летающих танков и красные знамена развевались над Марсом, Сатурном, Юпитером и всеми другими планетами. - " Проси, что хочешь, товарищ Рафаэлянц, однако пять танков хоть умри, но сделай". - Чудо машину назвали "Альбатрос революции". А Лось, Цандер и Кондратюк усиленно занимались решением поставленной перед ними задачей. Изначально от высшего руководства проект "Заря Революции" курировал Вячеслав Рудольфович Менжинский*, и материальных проблем у проекта не было, тем более что в 1926 году Менжинский официально стал Председателем ОГПУ. Единственно что мешала Лосю и Гусеву продуктивно работать, это дополнительная нагрузка в виде Курсов марсианского языка для бойцов Бригады, но без этого было, увы, никак не обойтись. Очень помог известный Питерский филолог Академик Петр Алексеевич Лавров, он написал самоучитель Марсианского языка и с его помощью у красноармейцев дела пошли гораздо веселей. Инженера Лося очень беспокоили возросшие размеры аппарата, и он снова и снова сидел над расчетами, пытаясь найти золотую середину между усилением конструкции дополнительными шпангоутами и сохранением нужной грузоподъемности. Зарабатываясь до поздней ночи, он вставал, чтобы включить освещение, замечал в окне сполохи костров, разведенных рабочими на улице, и тут обычно на него накатывало. Память будила недавнее прошлое... молодая женщина в желтом остром колпачке, выходившая из воды по ступеням каменной лестницы, бело-голубоватое, удлиненное лицо с прекрасными неземными глазами и имя как напев ветра в лучах зари -- Аэлита. А рабочие, кипятившие на кострах огромные медные артельные чайники, заводили всегдашний разговор о том, что ждет на Марсе беззаветных красных героев. Романтичный вихрастый подмастерье говорил, что после победы Революции Марс надо переименовать в Маркс. Домовитый работник бывший родом из деревни, размышлял в слух о том, сколько же на Марсе валяется бесхозного золота. А инженер Лось иногда присаживался к костра и, молча улыбаясь в усы, (усы и бороду он недавно отпустил, что бы не тратить драгоценное время на бритье), слушал разговоры рабочих о Марсе. И когда какой-нибудь мастеровой, уважительно косясь на четыре шпалы в петлицах и на новенький орден на груди, спрашивал товарища начальника о Марсе, Лось охотно начинал им рассказывать про Соацеру и летающие корабли. Ордена Дивизионному инженеру Лосю и комбригу Гусеву, вручили неделю назад аж в Кремле и не кто-нибудь, а сам Всесоюзный староста Калинин. Как было сказано в Указе -- за боевые достижения в освоении стратосферы. Перед Банкетом Сталин пригласил Мстислава пройти к себе в кабинет и задавал ему там множество вопросов о строительстве и конструкции аппаратов, проявив при этом недюжинное знание предмета. Сталина очень интересовал вопрос, можно ли начинять аппараты ультралиддитом и посылать в определенный район без экипажа, как огромные авиабомбы. - Я уже на себе испытал, какое мощное оружие эти ваши аппараты, товарищ Дивизионный инженер -- Сказал Сталин, усмехнувшись, а Лось слегка покраснел и который раз вспомнил то октябрьское утро на полигоне, куда на испытания камер для двигателей внезапно приехал Генеральный секретарь ЦК ВКП (б) с небольшой свитой. Лось с Королевым объяснили суть происходящего и начали имитацию пробного пуска, для проверки цепей зажигания. Однако зажигание сработало в штатном режиме: при запуске сорвалась со стенда одна из камер и взорвалась в нескольких десятков шагов от высоких гостей. Ни кто не погиб, но шибануло по ним хорошо, и товарища Сталина так же приложило не слабо, он даже на несколько минут потерял сознание. Все ждали самых жестоких оргвыводов, но их не последовало. А вот теперь еще, и награды и звания. А на банкете Сталин сказал Мстиславу... - "Ми тут с товарищами посоветовались и решили, присвоить вам товарищ Лось звание Главный Конструктор, ведь вы у нас тут самый главный по марсианским аппаратам. Пусть в Красной армии нет пока таких званий, но у вас пускай будет и носите теперь в петлицах не три шпалы, а четыре... И с товарищем Гусевым тоже непорядок, его все называют комбригом, а он всего-то полковник, по старому говоря, так что принимайте бригаду по настоящему, товарищ Комбриг" - Гордые и несколько смущенные Главный Конструктор и Комбриг ехали домой. Гусев насвистывал что-то бравурное и продолжал банкет из бутылки настоящего шустовского коньяка, по солдатской привычке прихваченной со стола. А Мстислав почему-то все время вспоминал фразу Сталина, сказанную им то ли в шутку, то ли всерьез во время тоста на прощание: -- " Ну, а завидовать тебе будут теперь, Главный, все кому не лень, так что смотри под ноги, когда ходишь." - И после этого так посмотрел на Лося рысьими глазами, что куда там Тускубу. База Секции межпланетных сообщений, находилась рядом с новым аэродромом, недалеко от подмосковного Щелково. Там же были сборочные цеха, полуподземные ангары и стартовые площадки. В 1926 году в коллектив органично влился студент МВТУ Сергей Королев, именно он гениально решил вопрос с более стабильным и эффективным вертикальным взлетом, чем у старой модели. Он предложил ставить на каждый аппарат четыре небольших взлетных двигателя сделанных из металла Обин и работающих на Ультралиддите, которые бы сбрасывались после выхода в верхние слои атмосферы. В виду большой массы "Зари Революции", изначально было решение строить взлетные эстакады, что сильно удорожало и затягивало реализацию проекта, но молодой гений помог решить вопрос. В отличие от первой модели аппарата инженера Лося, несущей двоих пассажиров и небольшой в общем дополнительный груз, каждая "Заря Революции" должна была доставить на Марс -- двадцать красноармейцев и двух краскомов с вооружением включающем: восемь маузеров, четырнадцать автоматов Федорова переделанных по Маузеровский патрон, два пулемета Гочкиса с универсальными станками земля-воздух, для стрельбы по марсианским летающим лодкам и кораблям (так же разработанных Сергеем Королевым), два мотоциклета, 12 велосипедов, плюс на каждом четвертом аппарате - Австрийская 37-мм пехотная пушка*. Эти пушки нашел лично Вячеслав Рудольфович. Не будучи большим спецом в артиллерии, он приказал изыскать наиболее легкие по весу орудия. Ими оказались захваченные еще во время Империалистической войны Австрийские пушки. Двенадцать полубатарей, состоящих из трофейных орудий, собирались отправить на фронт и сосредоточили на артиллерийских складах, подобрали и довыпустили к ним боеприпасы. Там они благополучно переждали Революцию и Гражданскую войну, и в результате готовились к полету на Марс. Пушка, конечно, была устаревшая и на первый взгляд даже была похожа на игрушку, но на самом деле это было достаточно мощное траншейное орудие. Проблема была в слабом фугасном действии гранат, и Лось придумал, как улучшить качество снарядов. Гранаты снарядили Ультралиддитом, дополнительно сделали картечные снаряды, и боекомплект состоял теперь из трех пристрелочно-трассирующих снарядов, пяти ультралиддитовых гранат, пяти шрапнельных гранат и двух снарядов последнего боя снаряженных картечью. Как сказал, радостно потирая руки, комполка Гусев, - "Для Марса сгодится". Ну, а когда Лось и тряхнувший стариной Хохлов придумали, как транспортировать эти пушки мотоциклетами, то отпали всяческие сомнения в удачности выбора. Кстати неустрашимый красный кавалерист Гусев, когда с мандатом ОГПУ ездил на склады за пушками и снарядами, прихватил там хранящиеся испокон веков кирасы тяжелой Русской кавалерии и заодно французские стальные каски на всю бригаду. В ответ на вопросы Хохлова он рассказывал о марсианских ружьях, которым ни в жисть этих кирас не пробить. Чекист махнул рукой, проворчал что Гусеву виднее и закрыл вопрос и даже почти добровольно подписал наряд на изготовление специальных блях с эмблемами "Бригады Красных Самокатчиков" и монтаж их на кирасы. Эмблему помогли разработать двое молодых художников из " Ассоциации художников революционной России* " она получилась броская и достаточно Революционная. Было сделано три варианта, для боевых подразделений, для экипажей летающих танков и для технической обслуги. Утром, в понедельник, приехавший на базу СМС Лось увидел, что вся территория взята под усиленную охрану бойцами Марсианской бригады, как называли себя бойцы из отряда Гусева, плюс к этому по всей базе были развешены плакаты, призывающие освободить Индию от Британского гнета. На крыльце штаба его ждал старый знакомец Кузьмин, который был теперь кем-то вроде завхоза. - Мстислав Сергеевич. Тут с раннего утра начальства понаехало, Сергей Иваныч всех на ноги поднял, а вас их самый главный ждет в вашем кабинете. В штабе к своему удивлению Лось увидел начальника иностранного отдела ОГПУ Михаила Трилиссера, который сразу перешел к делу. - "Мстислав Сергеевич, вам знаком этот человек" - спросил он. И с этими словами протянул инженеру фотографию. С нее на Лося смотрело лицо старого знакомца, присутствовавшего когда-то при старте первого полета на Марс, корреспондента американской газеты "Нью-Йорк Таун", Арчибальда Скайльса. Трилиссер объяснил Мстиславу, что Арчибальд не тот за кого себя выдает. Он является агентом ряда империалистических структур и должен появится тут буквально на днях, с заданием выкрасть образцы металла Обин и Ультралиддита, а так же устроить диверсию и возможно теракт против Лося и Гусева. Отказать Арчибальду Скайльсу в посещении Базы было нельзя, так как он приезжал сюда с делегацией Коминтерна и мандат его был подписан самим Бухариным. Далее Трилиссер продложил: -- "Мы приняли определенные меры конспирации и пустили слух, что бригада товарища Гусева полетит освобождать Индию, а к вам Мстислав Сергеевич, для охраны мы прикрепляем товарища Ларису Рыбакову. Она будет изображать вашего секретаря, но умеет она гораздо больше, чем стучать по Ундервуду". В кабинет вошла молодая женщина с красивым, но строгим лицом, одетая в элегантный полувоенного покроя костюм, подчеркивающий ее прекрасную фигуру. Глаза ее напоминали голубые льдинки, и Лось подумал, что не хотел бы быть врагом этой Валькирии из ГПУ. А делегаты Коминтерна не заставили себя долго ждать. Пять автомобилей торжественно въехали на территорию базы и дюжина гостей была такой шумной и вездесущей, что казалось будто бы их раз в пять больше. На реальные стартовые позиции никого естественно не повели, а показали три недостроенные эстакады и шесть экспериментальных корпусов аппаратов, которые были забракованы в начальном процессе строительства. За всеми этими действами, казалось никто не заметил как Скайльс и здоровенный представитель французского сектора, тихо бочком просочились через черный ход в здание штаба и направились прямиком в кабинет инженера Лося. В приемную они вошли уже с револьверами в руках. В приемной было пусто, а сквозь открытую дверь кабинета было видно как у окна, с наполовину задернутой портьерой стоит человек. Скайльс и француз шагнули в кабинет, человек стоящий у окна повернулся на звук их шагов и оказался миловидно женщиной, которая со спокойной улыбкой их приветствовала и не только словом, но и делом. Она сразу же быстро выстрелила несколько раз, из неизвестно откуда появившегося маленького браунинга. Шпионы получили по две пули в правые руки и даже не успели нашипеться от боли. Материализовавшиеся буквально из воздуха чекисты, споро упаковали свою добычу и поволокли грузить к отправке на Лубянку. Ошалевший от всех этих действ, Лось даже не сразу смог выбраться из шкафа, где одиноко пребывал по строгому указу своей охранительницы и чувствуя себя чрезвычайно смущенным, весьма неуклюже попрощался с товарищем Ларисой. Столкнувшийся с товарищем Рыбаковой в дверях комбриг Гусев, внезапно шарахнулся в сторону и непроизвольно сделал жест футбольного вратаря в процессе низкого пенальти. Сотрудница Спецотдела ОГПУ прошла мимо, не поведя глазом, а Гусев протяжно засмотревшийся ей в след, тряхнул головой, смущенно пригладил усы и сказал, не смотря в глаза Мстиславу: -" Интересная дивчина. Я в Гуляй Поле видел точно же такую и попытался к ней подъехать, но она так приласкала меня коленом, что два дня ходил в раскоряку. А Лева Задов* сказал, что если я еще раз подойду к той дивчине, он сделает из меня то, что Содома не делал со своей Гоморрой, а Леве я верил." - И еще раз смущенно улыбнувшись, пошел дальше наводить порядок в своем беспокойном хозяйстве. А время подходило уже к старту. С Марсом еще дважды получилось наладить связь. Было установлено, что отряды повстанцев под общим командованием чудесным образом выжившего инженера Гора, стягиваются к электромагнитной станции на северной полярной шапке, а на той же станции находится и сама Аэлита. Тускуб посадил ее там под почетный арест, но офицеры гарнизона ей сочувствуют и даже допускают к рации. На Земле же было все готово. Было создано четыре взлетных поля, под двадцать пять аппаратов каждое, взлетать должны были четырьмя волнами и взлетом был назначен руководить со специального командного пункта Сергей Королев. Так как залогом нормального старта были в первую очередь, вовремя включенные стартовые двигатели, на них аппарат должен был подняться на высоту 60 километров и только там включался основной двигатель. Включался он автоматически, но в ручную это естественно тоже могло работать.. Сергей создал достаточно сложную систему управления, с которой мог совладать только он сам, и как бы ему не хотелось на Марс, он понимал что нужнее на Земле. Запасов Ультралиддита было в каждом аппарате на 200 часов и Гусев довольно поглаживая усы гордо говорил, что теперь горючего хватит что бы что бы залететь по дороге на Сатурн и Юпитер и тоже установить там Советскую власть... Итак все было готово, настроение было боевое и ждали только приказа. Но беда пришла оттуда, откуда не ждали. Командование РККА уже трижды менявшееся за три года, решило по-своему использовать бригаду "Заря Революции". Не Троцкому* ни Фрунзе* было не до какой то шараги ОГПУ, но Климент Ворошилов жаждал показать себя великими делами и, узнав что есть какая-то часть которая хочет достигнуть Индию на летательных аппаратах, возжелал перевести ее в армейское подчинения и самому возглавить операцию и самое плохое было то, что эту идею поддерживал Рыков, который был рад куда-нибудь отослать преданного сторонника Кобы. Менжинский срочно пришел к Сталину, что бы заручиться разрешением на начало проведения операции "Красный Полет". Иосиф усмехнулся в усы и сказал: "Давай, запускай своих красных гусей и лосей, а Клим мне тут будет нужен. Нечего ему по небу в Индию, понимаешь, летать, но Вы поторопитесь, Вячеслав Рудольфович"- И водрузим мы над Марсом Красное Знамя Труда! В ночь с восемнадцатого на девятнадцатое августа, Марс приблизился к земле на сорок миллионов километров, и в эту же ночь был назначен старт. Тысячи жителей окрестных деревень не спали и, стоя на улице, молча смотрели в сторону Щелковского аэродрома, с которого всю ночь раздавался грохот и уходили в звездное небо хвостатые кометы. Кто то крестился, кто то возбужденно кричал о том, что вот наступил конец мировой буржуазии, и это новые пушки Республики ведут огонь по капиталистическим столицам и арсеналам. Из ста аппаратов два взорвались на земле, еще пять были повреждены при взрывах, семь не смогли преодолеть 75 километров Земной атмосферы, но восемьдесят шесть посланцев Революции четырьмя группами вышли в открытый космос и неумолимо помчались к Марсу. Впереди было сорок миллионов километров. Сразу после взлета последнего аппарата районы, прилегающие к Щелковской базе, были оцеплены дополнительными частями из состава Дивизии особого назначения,* и немедленно был начат демонтаж оборудования. Все было четко организованно и за загруженным составом, сразу же появлялся порожняк. Решения совещания в Пушкино претворялись в жизнь... Три месяца назад, на секретной даче ГПУ в подмосковном Пушкино тайно встретились Сталин, Менжинский и Ягода*. После решения ряда насущных вопросов, Сталин затронул тему Щелковской базы "Секции межпланетных сообщений". - "Товарищи. Команда Начальника Отделения Хохлова, Инженера Лося и Комбрига Гусева доказала на практике, возможность строительств большого количество реактивных снарядов, не имеющих равных ни в одной стране Мира. Надо начинать серьезное строительство этих аппаратов и в варианте летающая бомба и в транспортном варианте. У нас есть не больше пятнадцати лет, потом Капиталистическое окружение обязательно попытается расправиться с первым государством рабочих и крестьян. Так что первейшим вопросом считаю боевую социалистическую индустриализацию, и в том числе строительство Комбината... назовем его, скажем, "Механический завод Альбатрос". Вы товарищи Чекисты, тут хотите раскрутить дело Промпартии, так это лишнее. Там много грамотных специалистов, так пусть работают на благо строительства Социализма. За грехи перед Советской властью надо им несколько ограничить свободу, ну а для успешного труда создать все условия, для тех, конечно, кто будет честно работать. Итак, начинаем уже сегодня, ибо завтра будет уже поздно. Тут на Совнаркоме изыскивали ресурсы на индустриальные проекты и на Альбатрос ничего не осталось, ни денег, ни людей. Так что придется все это изыскивать ОГПУ. Во-первых всех врагов имеющих образование на производство -- на перековку, плюс была у Иудушки неплохая идея насчет трудовых армий. В РККА у нас сейчас почти 600000 человек и это явно много, так что тысяч сто можно перевести в две Трудармии и пустить на строительство "Альбатроса" и из них же обучать экипажи. Нам будет нужна тысяча транспортных аппаратов и столько же аппаратов-бомб. Ну, а деньги на это заберем от Коминтерна, хватит на эту кучу жуликов и бездельников тратить миллионы золотом. Мы тут посоветовались и решили Начальником Комбината назначить товарища Хохлова, Главным конструктором назначить товарища Королева, ну а на организацию трудовых контингентов, я думаю, подойдет товарищ Берман*, что сейчас зам. полномочного представителя ОГПУ в Средней Азии. И вот еще что, секретность обеспечить полную. Кроме тех, кто будет работать в зоне строительства Комбината и находящихся в этой комнате, никто ничего знать не должен. Вам ясно, Ягода Ну, а теперь за работу товарищи." Командир пеналы Рибун стоял перед палаткой и распекал часового, который не смог заметить подкравшегося к нему офицера. На дальнем пикете было скучно, и Рибун частенько так развлекался, и орал он на часового не от злобы, а чисто по привычке. Но когда офицер понял, что солдат его не слушает, а пялится в небо, то разъярился уже на самом деле и хотел от души вмазать этой тупой скотине по зубам, но не успел... Солдат бросил ружье и скалясь от ужаса и показывая пальцем в небо, тонко заверещал --"Магцитлы!"- С неба раздался нарастающий рев, Рибун поднял голову и увидел десятки огромных железных яиц несущихся на него со стороны зенита. Еще дюжину аппаратов Бригада потеряла при посадке, но горечь утраты перекрывалось чувством удачи. -" Мстислав Сергеевич, мы снова на Марсе"- кричал Гусев, радостно обнимая инженера. -- Нас тут полторы тыщи при восемнадцати орудиях да ста пятидесяти пулеметах. Ох, и повоюем, я уже послал отряд на поиски штаба товарища Гора. А мы пока разберемся с крепостью. Пленные сообщили, что тут не далеко в ущелье, ведущем к станции, старая полуразрушенная крепость, так там целый гарнизон от Тускуба разместился и что бы пробиться к станции его никак не миновать, так что я выдвигаю артиллерию и пулеметы и вся власть Советам. Да, и еще пленные шепнули, что там в подвалах большой склад летающих седел, что очень нам пригодится, а то велосипеды и мотоциклеты не очень хорошо ходят без дорог. Бой развивался стремительно и в стиле комбрига Гусева. Марсиане по своему обычаю построились перед воротами крепости и выдвинули вперед четыре метателя громовых шаров, но ужасные Магацитлы не боялись ничего. Из неоткуда на боевые порядки солдат Тускуба стал падать громовой огонь, уничтоживший боевые машины и половину солдат. Тут очень помогли корректировщики с "Эрикссонами", которые по настоянию Гусева включили в боевые расчеты батарей еще на Земле и весьма неплохо обучили. Три группы состоящих каждая из корректировщика, и двух связистов выдвинулись на прямую видимость противника и весьма успешно навели артиллерийский огонь. А когда четыре военных корабля пошли в атаку, раздался треск множества трещоток, и корабли были буквально изрешечены тысячами пуль. А потом началось самое страшное, огромные фигуры в сверкающих панцирях пошли на крепость, стреляя из больших грохочущих ружей и метая в защитников крепости взрывающиеся шары из легенд. Гора Гусев встречал уже в захваченной крепости. Первое что увидел Гор, прилетевший на трофейном военном корабле, это десятки крылатых седел беспорядочно вертящихся в воздухе, под крики и хохот сидящих на них Магацитлов. Гусев радостно обнял боевого товарища, а Гор до сих пор не мог придти в себя от увиденного, сотни Сынов Неба в сверкающих доспехах, вооруженные невиданным оружием, веселые и могучие, излучающие надежду и веру в победу. Заседание Штаба затянулось далеко за полночь. Прибывший с полярной станции с посланием от Аэлиты офицер, сообщил, что как только к станции приблизятся отряды Магацитлов, верные Аэлите офицеры поднимут восстание и захватят станцию. Но рядом со станцией несколько дней назад высадились верные Тускубу войска. Это 40 больших военных кораблей две тысячи солдат и сорок метательных машин. Внутрь станции их не пустили, но они расположились лагерем рядом. Станция включила магнитное поле и корабли не могут взлететь, но генерал Лакаб командующий экспедиционным отрядом, послал четыре пеналы для усиления гарнизона крепости и хотя они идут пешим ходом, но на пол пути есть законсервированная база с сухопутными машинами и если противник их задействует, то через два три дня они, возможно, будут тут. Командует ими капитан Митр, пожалованный в офицеры из рядовых за жестокость, проявленную при подавлении восстания на плантациях хавры под Азорой, - там он велел сжечь живьем четыреста сдавшихся под честное слово повстанцев, после этого делал карьеру исключительно как каратель. Является одним из доверенных офицеров Тускуба, сопровождал его в тайных поездках по Лабиринту царицы Магр. При этих словах Лось и Гусев обменялись взглядами. На рассвете третьего дня, с наблюдательно-корректировочного пункта сообщили о приближении противника. Марсиане передвигались на машинах странного вида, представляющих из себя лодки на восьми огромных колесах каждая. Двенадцать машин двигались двумя колоннами по шесть штук. Ехали они достаточно быстро, и артиллерию Гусев решил пока не применять. Вторая рота первого батальона Бригады "Заря революции" окопалась и замаскировалась в полукилометре от крепости, в траншеях второй линии сосредоточилась пенала красногвардейцев Гора, в лагере уже второй день шло братание с прибывшими революционными Марсианскими частями ,и не взять их в бой было невозможно, они бы очень обиделись на Магацитлов. Красноармейцы встретили вражеские колонны кинжальным огнем. Марсиане засуетились и попытались наладить нечто вроде обороны, но тут на них пошли в атаку Магацитлы в сверкающих доспехах, чьи фигуры казались особенно огромными на фоне идущих рядом красногвардейцев Гора. Когда Сыны Неба, стреляя на ходу и руками метая чудовищные по мощи гремучие шары, подошли к солдатам Тускуба ближе, бой быстро закончился. Капитана Митра нашли под колесницей, Магацитлы показались палачу Азоры гораздо страшнее беззащитных и безоружных бунтарей. Помощник Гора -- Хромой Фухи был родом из тех мест, где капитан наводил когда-то порядок и когда он узнал из кого надо любыми средствами добыть правду, на его кирпичной физиономии появилась неприятная ухмылка. Капитан рассказал все и даже больше, причем настолько больше, что Гусев, несмотря на общую сумятицу перед выступлением, целый час о чем-то беседовал с Лосем и Гором. Объединенная колонна Бригады Красных Самокатчиков "Заря революции" и "Рабочей Красной Гвардии Трудящихся Аолов" выглядела очень живописно. Впереди ехала группа мотоциклеток с пулеметами, за ними марсианские колесные лодки, битком набитые кирпичнолицыми рабоче-армейцами, за ними сверкали спицами сотни самокатчиков, замыкали колонну несчетное количество повозок влекомых мохнатыми хашами, которые довольно быстро перли вперед на своих с виду неуклюжих медвежьих лапах. Это была специально выведенная порода, которую как тягловый скот применяли на плантациях хавры. На них везли артиллерию, боеприпасы и марсианскую пехоту. То там, то тут над колесницами и повозками бдительно торчали стволы Гочкисов,* переведенных в зенитный режим. Под тысячелетними лунами древней Тумы, Олло и Литха гремела неслыханная тут песня, ихи, заслышав это, шарахались в сторону аж за версту отсюда... Смело, товарищи, в ногу, Духом окрепнем в борьбе. К Туме свободной дорогу, Грудью проложим себе. Вышли мы все из народа, Дети семьи трудовой. Марс будет скоро Советским, Вот наш девиз боевой. Вас в паутине зловещей Держат Тускуба цитли. Темные дни миновали, Мы к вам на помощь пришли. Свергнем могучей рукою Гнёт роковой навсегда, И водрузим мы над Марсом Красное Знамя Труда! Заместитель коменданта Электромагнитной станции Северного полюса Тумы, Капитан Тафир почтительно слушал ту, что звалась Светом звезды, видимым в последний раз. Приказ Аэлиты был коротким -- "Начинайте захват Станции, а как только Магацитлы разобьют войска генерала Лакаба, впустить в Центр двух Сынов Неба, которых зовут Лось и Гусев". - "Аиу, госпожа" - ответил уставным словом капитан и удалился. А Аэлита задумалась, и только блуждающая по лицу нежная улыбка показывала о чем, или вернее о ком она думает. Ее мысли нарушила Ихошка, принесшая поднос с вечерними напитками. Увидев, что хозяйка о чем то размышляет, и она ей помешала, смугло-синеватая мордашка служанки приняла виноватое выражение. Аэлита посмотрела на нее и сказала улыбнувшись: "Скоро увидишь своего друга Сына Неба." Ихошка, как коза, топнула ногами, замотала рыжей головой, чуть не опрокинула амфору и бокалы и виновато-смущенно хихикнула. Служанка хотела уже что-то сказать в ответ, как внезапно вспыхнуло Туманное зеркало, стоящее в углу, и на экране к ужасу и смятению Аэлиты прорисовалась черная борода и золотое шитье церемониального халата, на Аэлиту молча и грозно пронзая ее до глубины души, уставились глаза Тускуба. Когда казалось что пауза затянулась до бесконечности, Председатель Верховного Совета Марса спросил, впившись глазами в лицо Аэлиты: - "Почему войска генерала Лакаба не допущены на станцию" - - "А кто такой генерал Лакаб и почему ты спрашиваешь об этом пленницу, а не командира базы " - Тускуб еще больше нахмурился и нехотя сказал: "Ни одно зеркало на станции кроме твоего не работает, я смог включить твое потому что оно входит в мою личную секретную сеть. Творится что-то неладное, ходят слухи о сотнях аппаратов Магацитлов прилетевших на Туму, в Соацере опять восстание. Я пошлю за тобой корабль, а если не получится, уходи по Лабиринту царицы Магр. В двух днях пешего пути от Станции есть старинная разрушенная станция Большой воды, в главном здании стоит жертвенник из черного камня. На нем барельефы пяти Магацитлов, ключ входа набирается при условии, если нажать поочередно на третий глаз второго, первого, пятого, первого и второго, запоминай -- 2, 1, 5, 1, 2. На третьем нижнем ярусе найдешь станцию подземных тележек, нажмешь на пульте управления знак Талцетла, перед тобой появится карта Тумы, включи свое Ашхе и направь силу на Черную звезду". Внезапно раздался треск, по поверхности зеркала пошли волны и рябь, и изображение пропало. Это Ихошка, зайдя сзади Зеркала, ударила рукояткой кинжала по принимающему кристаллу. Дежурный офицер уже давно маячил у входа в шатер и генерал Лакаб наконец сжалился над ним и отложив старинный фолиант, приказал адъютанту впустить офицера. Капитан одернул серебристый мундир и ,отдав уставное приветствие, доложил, что в сторону лагеря движется обоз крытых повозок запряженных большими хашами, рядом с возчиками сидят солдаты, это видимо возвращается часть отряда капитана Митра. Из-за включенного станцией магнитного поля, средства связи не работали, а корабли и седла до сих пор не могли летать, и поэтому дежурный офицер решил дожидаться каравана у лагеря. Генерал одобрил это решение и приказал позвать его, когда обоз приблизится к лагерю и будет осмотрен дежурной пеналой. Обоз подходил все ближе и почему-то все больше расходился в стороны. Подойдя к лагерю повозки, почему-то стали разворачиваться, помощники возниц стали снимать навесы, и стало видно, что повозки полны какими-то людьми. Дежурный Капитан удивленно сказал стоящему рядом лейтенанту, что, мол, для капитана Митра больно много живых пленных, но это были последние его слова. Повозки засверкали вспышками и оба офицера и почти все солдаты дежурной пеналы пали сраженные пулями из страшного оружия Сынов Неба, а из за обоза треща и оставляя за собой сизый дымный след, вырвались десятки мотоциклеток и по большой дуге помчались к отдельно стоящим военным кораблям. Когда генерал Лакаб выскочил из шатра, операция была практически закончена. Магацитлы в сверкающих доспехах, подлетели на своих трещащих колесницах, сшибли его с ног, связали и как куль сбросили подоспевшему Председателю Всетумской Чрезвычайной Комиссии Хромому Фухи и его сотрудникам. Из колонны пленных раздался крик --" Сын Неба Лось, Сын Неба Лось! " По знаку инженера Лося к нему подвели пленного офицера. - "Сын Неба, у меня к вам сообщение от той что зовется - Светом звезды, видимым в последний раз" - сказал он дрожа от страха. --" Вас и полковника Гусева ждут на Северной Электромагнитной Станции, весь гарнизон всецело предан Госпоже и исполняет только ее приказы. Аэлита ждет Вас, электромагнитное защитное поле выключено, и вы можете лететь на корабле." Во время полета Гусев наконец сказал главное: - "Мстислав Сергеевич. А Марс теперь точно будет нашим. Тот пленный белогвардеец сказал мне, где секретная ставка Тускуба. Она оказывается недалеко от ихнего гейзера Соам. Так что доставлю вас к вашей крале, а сам возьму несколько аппаратов с отборными ребятами и еще кое с чем, и - Даешь Зимний"-. Но Лось почти не слышал своего старого друга, в голове его пульсировало только одно слово -- Аэлита, Аэлита, Аэлита... С трудом очнувшись от грез, Мстислав сказал комбригу: -- "Суетливый вы человек, Алексей Иванович. Размеренней надо планы строить, а не с кавалерийского наскока." -" Так я и есть кавалерист, семь лет с шашкой не расставался. Десять пулевых, семь сабельных и три осколочных ранения в седле вынес. А что касается наскока, то не зря ведь я у Махно* воевал, и Нестор Иваныч наскоком бивал и Троцкого, и Деникина, и Орден Боевого Красного Знамени у него из первой десятки. Так-то, Мстислав Сергеевич. В общем -- Даешь Тускуба!""- Корабль тем временем замедлил ход, и Земляне увидели внизу, непривычной для их глаза формы, купола Северной Полярной Электромагнитной станции. У входа стояло несколько марсиан в серебристой военной одежде и чуть впереди группы, пепельноволосая женская фигура, в черном платье. Сердце Мстислав забилось как птица в клетке. Она! Не видя никого и ничего вокруг, влюбленные быстро пошли через анфиладу помещений станции в сторону покоев Аэлиты. А Гусев все больше отставал от них, увлекшись разговором с офицерами и с интересов разглядывая невиданные им ранее механизмы. Тут были и огромные пульсирующие разными цветами гроздья сфер. Переплетения прозрачных труб и шлангов разной толщины, внутри которых пульсировало синее пламя. Особенно комбрига заинтересовал пульт управления усеянный разноцветными изображениями ладони и мигающими окошками, где не переставая менялись полупонятные символы. Капитан Тафир почтительно отвечал на все вопросы Магацитла, и Гусев, видя полную открытость с его стороны, не удержался и спросил, чем же вызвано такое радушие На что капитан ответил, что таков приказ той что зовется Светом звезды, видимым в последний раз, а приказы Принцессы - это для них всех закон. Над пультом на большом туманном зеркале светилась, разбитая на восьмиугольные участки карта северного полушария Тумы. Тафир объяснил, что Полярная Электромагнитная станция, может отключить поле, питающее двигатели летательных и сухопутных аппаратов и вообще всех стационарных механизмов на любом участке Северного полушария, а так же в радиусе трех полетов Ихи, включать защитное поле вокруг станции. Раньше управлять пультом Станции можно было из ставки Тускуба, и персонал не знал, где находится управляющий кристалл, но Принцесса Аэлита придумала хитрость. Она приказала отключить все туманные зеркала на Станции, и Тускуб был вынужден воспользоваться личным каналом связи через управляющий кристалл, который бывает видимым только во время работы. Ну, а Ихошка поймала момент и разбила его рукояткой кинжала. Гусев восхищенно помотал головой, будто говоря: "Вот дают бабы!". А потом стал обсуждать с капитаном график отключения энергии в секторах, занятых правительственными войсками. А Мстислав и Аэлита никак не могли напиться друг другом, не могли наговориться, не могли насмотреться. Объятия, сменялись задушевными разговорами, когда оба говорили и говорили, перебивая друг друга, и внезапно снова возвращались к ласкам, и было это бесконечно и беспредельно, как пространство вокруг Тумы и Талцетла. Когда Гусев пришел переговорить с Лосем, Ихошка его не пустила, заслонив собой дверь в апартаменты Аэлиты. --"Простите Сын Неба, Принцесса слишком долго ждала своего Любимого, дайте им хоть несколько дней, ведь если вы уведете его сейчас туда где кровь и огонь, то он больше не вернется". - "Аэлита Принцесса Я уже второй раз это слышу, но ведь ее папаша вроде не Король". Капитан Тафир вежливо взял Комбрига под руку, отвел в сторону и стал объяснять... - "Понимаете, Сын Неба. Это была Тайна, но теперь она открыта, ибо пришло время. Аэлита - наследница Царей Великого Рода Гор, и Тускуб ее приемный отец и согласно Кодекса -- наместник. Но только до ее совершеннолетия. Тускуб тридцать лет тому назад развязал гражданскую войну и практически вырезал старую аристократию, раздав богатые поместья и городские дома плантаторам хавры и своим прихлебателям. Аэлита и ее мать скрывались в провинции, но их нашли слуги Тускуба. Мать Аэлиты таинственно исчезла, а Аэлиту удочерил Тускуб. И теперь либо он принесет ее в жертву на алтаре Царицы Магр и сам станет Царем, либо погибнет, и царицей тогда станет Аэлита, а она имеет на престол Тумы больше прав, чем кто либо иной. В жилах ее отца течет кровь царицы Магр, а мать ее ведет свой род от бесноватой Су Хутам Лу из племени Учкуров, смешавших свою кровь с кровью Атлантов". - "Понятно, " - сказал Гусев. -- "Куда не плюнь - везде Монархия, но ничего с Аэлитой мы договоримся, а вот с её "непапашей" боюсь по-хорошему не получится. Ну что же , будем тогда по-плохому. Пошли-ка к пульту, товарищ, покумекать надо кое об чем." С этими словами комбриг без всякого этикета поволок капитана в Главный зал управления энергосистемами Северного полушария Тумы. Последний день Соацеры Подразделения Бригады Красных Самокатчиков "Заря революции" сгруппировались около аппаратов, отряды "Рабочей Красной Гвардии Трудящихся Аолов" оставив гарнизон в старой крепости, стали лагерем возле Станции и готовились к грядущим боям. Комбриг Гусев, обговорив с командованием станции график и последовательность работы магнитного поля, готовил к отлету эскадру из двадцати аппаратов. Конечной точкой маршрута, были окрестности гейзера Соам, ну а главной целью экспедиции была тайная ставка Тускуба. Два аппарата эскадры несли в себе по летающему танку "Альбатрос революции". Остальные три с Альбатросами в составе эскадры из тридцати аппаратов вылетали в Соацеру, на помощь отряду Гора и Лося. Лось и Аэлита прилетели на старинном летающем корабле к удивлению Землян сделанным в виде лебедя... Аэлита объяснила что такие корабли были у жен Магацитлов и передавались из рода в род у царей Марса. Эти корабли не портились и не ломались и летали, пользуясь силой магических синих кристаллов. Отряды "Рабочей Красной Гвардии Трудящихся Аолов" погрузились в военные летающие корабли из числа захваченных у генерала Лакаба и взятых в арсенале станции, всего во флоте повстанцев насчитывалось сто восемнадцать кораблей. Для нынешнего Марса это была целая армада. Гусев подошел к Лосю. " Ну что, Мстислав Сергеевич... Расстаемся мы с тобой, но надеюсь ненадолго. Встретимся в свободной Соацере!" Друзья обнялись, и Лось еще долго смотрел в след Комбригу. Аэлита тихо подошла к нему, и прижавшись к плечу, смотрела как с грохотом улетают страшные аппараты Сынов Неба. Взлет и посадка эскадры комбрига Гусева произошли на редкость удачно, все аппараты уцелели, и самое главное удачно приземлились два гигантских яйца из которых должны были "вылупиться" "Красные альбатросы". Гусев занялся сборкой летающих танков, один из которых собирался вести сам. В это же время двести самокатчиков с шестью десятками Гочкисов и дюжиной пушек направились к Лунному дворцу Олло, являющемуся видимой над поверхностью Марса частью ставки Тускуба. Восемьдесят отборных бойцов, на сорока мотоциклетах с десятью пулеметами и двадцатью пушками, двинулись по ущелью к тайному ходу в подземные апартаменты Председателя Совета. Когда летающий танк, ведомый Гусевым, спланировал над Гейзером Соам, там уже третий час шел тяжелый бой. Когда спешившиеся самокатчики, смяв охрану с налету, ворвались в Лунный дворец, там их ждал неприятный сюрприз в виде четырех тысяч солдат Совета. Тяжелые маузеровские пули сеяли смерть среди фигурок в серебристых курточках, но даже слабенькие марсианские ружья, имея тысячи стволов против сотен земных, могли наносить урон Магацитлам и медленно, но верно прореживали их ряды. Держаться красноармейцам помогали гранаты, но запас их был не бесконечен. Подразделение, штурмующее дворец с тыла и следующее по руслу высохшего канала, действовало успешнее, тем более хорошо помогала артиллерия. Но внезапно в контратаку пошли какие-то непонятные марсиане, более рослые, чем уже привычные солдатики в серебристых курточках, в черной форме с золотым позументом и мощными ружьями. Наступление быдл застопорилось и штурмующие группы начали нести потери, но тут очень вовремя, поднял красноармейцам боевой дух "Альбатрос революции", приземлившийся прямо в канал, напрочь поломав правда при этом крылья. Разогнав огнем и маневром черно-золотых марсиан, танк ворвался в во вход в подземелье, и теперь он двигался по тоннелю впереди наступающих. Рядом с ним постоянно находилось несколько орудий, который вели огонь всеми видами боеприпасов и успешно расчищали дорогу наступавшим. Тускуб находился в центральном зале подземной части дворца. Он мрачно смотрел на Магацитлов и марсиан гибших в туманных зеркалах и отмечал, что все больше зеркал гаснут, показывая, что враг все ближе и ближе подходит к его убежищу, Сыны Неба знали секрет зеркал и теперь отключали их, или попросту разбивали, что бы за ними нельзя было следить. На только что погасшем зеркале, показывающем перспективу главного тоннеля, Председатель Совета успел увидеть свою отступающую Черную гвардию. Его последнюю надежду, созданную в мрачных подземельях Царицы Магр. Среди множества сирот оставшихся после гражданской войны, отбирали самых здоровых и с помощью древних снадобий из них растили Больших Шохо, преданных только Правителю лично. Внезапно замерцало тревожной алой рамкой одно из зеркал личной сети Тускуба, начальник секретного поста доложил что на Соацеру пошел большой флот повстанцев, во главе флота летел Корабль-Лебедь Аэлиты. - "Собери всех оставшихся людей и пошли их в главный тоннель, а сам проверь ход к моему кораблю, полетишь со мной," - сказал Тускуб и, дождавшись ухода офицера, Правитель Тумы шагнул к стенному панно, украшенному рельефной мозаикой, изображающей явление Аолам посланца владык Талцетла. С хищной улыбкой он нажал на спящий глаз на барельефе головы Магацитла и стена бесшумно отошла вбок, открыв перед Тускубом хрустальнй саркофаг, усыпанный огромными драгоценными камнями. Из Саркофага торчало несколько золотых рычагов с рукоятками виде сжатой лапы Ихи. Тускуб шепча заклинания, нажимал на синие, желтый и красные каболары и опускал и поднимал рычаги, чем дольше он это делал, тем ярче сверкали камни в золотых кастах, и тем громче становился шелестящий шум в мерцающих недрах саркофага. И когда замерцали ярким огнем глаза на статуях трех Магацитлов стоящих за саркофагом, Тускуб злобно захохотал и произнес завывающим голосом, смотря не видящим, пугающим взглядом на вернувшегося офицера: - "А вот теперь история Тумы, действительно, окончена. И первой суровой и мудрой мерой будет уничтожение городов. Сначала будет уничтожена подземным огнем Соацера, уничтожена вместе с бунтовщиками и посланцами Тьмы, пришедшими к нам с Талцетла. Год назад я ее пожалел, но теперь жалости не будет больше места. Я запустил машину подземного огня и остановит ее будет невозможно." И, заметив оцепеневшего офицера,, повелительно кивнул ему. Тот, поняв все без слов, повел последнего Правителя Тумы к тайному ходу. Гусев заложил вираж над Лунным дворцом и переключил на панели рычажок, отмеченный красным кружком. Из четырех ракетниц системы Верри, установленных на лобовой броне Альбатроса, вылетели красные фальшфейеры. Это была одна из новинок установленных на летающий танк, неугомонным Сергеем Королевым. Но самой важной из них, были, конечно, Ультралиддитовые мини ускорители, позволявшие машине взлетать с любой площадки и пользоваться винтовым мотором только в горизонтальном полете. Увидев, что "Красные Самокатчики" заметили сигнал и начали отход, комбриг крикнул в гуттаперчевую переговорную трубку второму члену экипажа, комвзводу Голикову: -"Давай Саня, дави гадов главным калибром." Голиков, услышав приказ, стал метать в центр дворцовых павильонов, туда где густо мелькали серебряные куртки правительственных солдат -- мощные гранаты, начиненные Ультралиддитом, каждая из них стоила трех дюжин обычных "бутылок". Мощные взрывы цветками огня и ужаса расцветали внизу. И когда от страшной мощи оружия Магацитлов обрушились внутрь горы верхние перекрытия дворцовой терассы, Гусев понял, что пора, и повернул рычажок ,включающие стволы с зелеными фальшфейерами. Это был сигнал к общей атаке. Сергей Иванович повел свою машину на посадку. К сожалению удобная площадка была в версте от дворца на небольшом плато, и он решил приземлиться там. А поредевшая Бригада Красных самокатчиков отважно вливалась в подземелья дворца Олло. Стрельба в ущелье стихла, но зеркальным телеграфом оттуда сообщили, что сопротивление охраны сломлено, и отряд преследует бегущих солдат Тускуба в тоннелях подземной части дворца. Комбриг аккуратно посадил Летающий танк и, высунувшись из люка, огляделся по сторонам. Голиков быстро установил сверху корпуса турель с пулеметом и бдительно направил его ствол в сторону подозрительных кустарников, где что-то явно шевелилось. Гусев развернул танк в ту же сторону и зарядил орудие ультралиддитовой гранатой, а потом подумав от души вмазал по кустам. И, как оказалось, был прав. В воздух взметнулись серебристые обломки, и на плато между танком и кустами шлепнулась знакомая мачта от военного корабля. А из кустов уже выскакивали неестественно крупные фигуры в черно-золотой одежде и, стреляя из непривычно больших для марсиан ружей, дергающейся походкой, выстраиваясь на ходу в шеренгу, двинулись на танк, ведя на ходу огонь. Гусев успел дважды выстрелить картечью, когда вдруг замолк пулемет и Голиков мешком осел на броню. Озверевший Комбриг выскочил из танка и стал косить врагов из автомата, Когда же магазин закончился, он выхватил маузер и гранату, получил несколько касательных ранений, но положил всех черно-золотых. Одного раненого оставил в живых и допросил. Тот сначала кочевряжился, но Гусев применил по старой памяти кое-что из арсенала Левы Задова, и пленник поплыл. Черно-золотые оказались личной гвардией Тускуба, засекреченной от всех. Они базировались в подземельях Лунного дворца, а полу-пенала, на которую нарвался "Альбатрос революции", охраняла запасной корабль Тускуба. Сам Тускуб должен был сейчас вылететь в Соацеру на другом военном корабле, и, как случайно узнал гвардеец, Правитель собирался полностью уничтожить столицу Тумы. В прошлый раз он взорвал только ту часть города, где были основные силы повстанцев, и явно имел возможность каким-то образом завершить задуманное. Гусев сразу вспомнил рассказы Мстислава Сергеевича и Гора о подземельях Царицы Магр под Соацерой, о секретных складах оружия и кораблей и вдруг раздумья его прервал серебристый блеск в небе. Комбриг увидел трехмачтовый военный корабль набирающий высоту, и тут дрогнула почва под ногами и на месте дворца в небо ударил столб дыма окрашенного пламенем. Гусев не помнил, как оказался в танке и, включив сразу два комплекта ускорителей, стартовал с плато, которое уже угрожающе тряслось под ударами новорожденного вулкана. Аппарат Гусева очень удачно стартовал в сторону корабля Тускуба и когда ускорители выгорели, летающий танк оказался чуть сзади но гораздо выше трехмачтового серебристого силуэта. Комбриг начал пикирование, протянул руку к рукояткам управления вооружением и выругался. Гочкис вытащенный Голиковым из танка остался на плато, надежда была только на один снаряд в пушке, так как перезарядить ее на лету было невозможно. Гусев стиснул зубы и максимально точно прицелившись нажал на спуск, пушка гаркнула и от военного корабля посыпались куски обшивки, но он продолжал лететь дальше, и Гусев принял единственное правильное решение, единственное правильное для таких людей как он. Тускуб с ужасом увидел, что непонятная железная птица Магацитлов, нацелилась прямо на него и когда Правитель понял что Сын Неба идет на таран, делать что-либо было уже поздно, последнее, что подумал каждый из них за секунду до столкновения... - "Ты опоздал, Сын Неба" и "Прощай, Мстислав Сергеевич...". Соацера пылала, и в побежденную столицу Тумы входили победители. Впереди колонн Гора, рыча и плюясь дымом и огнем, ползли страшные Боевые звери Магацитлов, их не брали ни пули, ни огненные шары. На площади перед Дворцом Совета, тысячи победителей победным ревом встречали Лодку-Лебедя с Царицей Аэлитой и Сыном Неба. Инженер Гор развернул свой Штаб во дворце, была тысяча дел. Нужно было выловить остатки преданных Правителю солдат, определиться с продуктами для красногвардейцев и населения, назначить администрацию, послать летучие отряды на плантации для назначения комбедов и продразверстки, как учил Сын Неба Гусев. А Аэлита и Гусев летели на Корабле--Лебеде на ту сторону гор, в некогда богатейшую страну по имени Лизиазира, покинутую населением после кровавой междоусобной войны. Там где когда-то спускался магацитл, неся трость с привязанной пряжей, был тайный вход в один из центров управления древними агрегатами Лабиринта Царицы Магр, там можно было запустить циклопические паровые механизмы, которые много сотен лет использовали тепло раскаленного ядра планеты Марс и давали жизнь миллионам шохо, жившим в бескрайних подземельях Тумы. - " Как там Сергей Иванович" - сказал Лось. -- " Ччто- то я за него волнуюсь..". Но Аэлита ему не ответила, она встревожено смотрела в небо. - " Ты что" - спросил инженер Лось. --" Ихи "- ответила она. --"Посмотри, они поднялись на огромную высоту и сбиваются в стаи. Это бывает только перед большим землетрясением. Мне страшно, Сын Неба. Я чувствую что Тускуб сделал что-то страшное." "Лебедь" стал сбавлять скорость, они подлетали к месту. Под ними замелькали дома заброшенного тридцать лет назад города Саоказира и русло высохшей, некогда великой реки Шо, обрушилось в глубокую пропасть. Здесь когда-то был величайший водопад Тумы. "Лебедь" плавно опустился вдоль каменной циклопической стены и повис у самого дна пропасти, ощетинившегося острыми утесами, Аэлита провела рукой над золотым пультом, усеянным разноцветными смаградами. Повинуясь руке царицы, драгоценные камни засияли фантастическим калейдоскопом, и вдруг часть стены с могучим шелестом плавно стала уходить вниз. В открывшийся огромный проем, их белая лодка стала входить странно дергаясь и замедляя ход. --"Что случилось" - встревожено спросил Мстислав. -"Я сама ничего не понимаю,"- ответила Аэлита. -- "Что-то с магнитным полем." И тут на пульте с тревожным звонком запульсировали красные огни, Аэлита впилась в них глазами, шевеля побелевшими губами в такт миганию сигналов. - "Это Капитан Тафир,"- сказала она --"Под Полярной станцией и Соацерой оживают вулканы, Тускуб запустил древние механизмы и под всеми городами Тумы в этот момент оживают вулканы. Это конец... Впрочем, мы можем успеть что-то сделать." Оставив лодку в обширном вырубленным тысячи лет назад прямо в скале зале, Аэлита и Мстислав пошли по высокому длинному, но узкому коридору в глубь горного массива. Там, по словам Аэлиты, был резервный пульт управления гигантским подземными механизмами и откуда можно было остановить страшный процесс запущенный Тускубом. Аэлита рассказала Инженеру Лосю, что основой древних систем использования подземного тепла были рукотворные вулканы с системой циклопических каменных задвижек. Их открытием управляли гигантские паровые машины, и каждый локоть расстояния, на которое задвижка открывало жерло вулкана, давал гигантский выброс энергии, который регулировался системой из двенадцати ступеней. Все большие города и магнитные станции были построены над крупнейшими из старинных подземных убежищ Марсиан, а под каждым из них был рукотворный вулкан. Тускуб привел в действие системы, открывающие все уровни задвижек и по всей Туме начинали действовать вулканы, уничтожая остатки древней цивилизации, и если Аэлита и Мстислав успеют добраться до известного ей пункта управления и запустить процесс вспять, то они смогут спасти Туму. Коридор привел их в еще один огромный каменный зал, и тут также как и в предыдущих пещерах было светло, свет давало желтоватое мерцание, исходившее от стен. Они стояли на площадке перед бездонной пропастью, прямо от их ног начиналась дорожка, выложенная поблескивающими матовыми шарами, по ажурному невесомому мосту она пересекала пропасть, на дне которой величаво двигались исполинские тени циклопических колес древних Марсианских механизмов. На дорожке стояла тележка из такого же металла, что и марсианские летающие лодки, с двумя рядами кресел и с уже привычным золотым пультом управления впереди. Аэлита заняла место за пультом, жестом пригласила Мстислава на кресло рядом с собой и привычно провела рукой над замерцавшими разноцветными смаградами. Тележка медленно стронулась с места и набирая скорость с легким жужжанием понеслась над пропастью, влетев в тоннель на противоположной стороне, она немного сбавила скорость но уверенно продолжала нестись дальше. Аэлита, как это частенько с нею теперь было, ответила на невысказанный вопрос инженера Лося... -" Этот транспорт не зависит от энергии магнитного поля, вся подземная сеть питается от подземных станций, объединенных в любую систему. Сейчас, когда Тускуб включил огненные шахты на полную мощь, энергия будет только нарастать, пока не заработают все вулканы и не снесут всю систему. Но и тогда что-то останется, однако жизнь и тепло остатки энергии смогут дать только жалкой части жителей Тумы. А если погибнут полярные магнитные станции, то их будет уже некому восстанавливать, знание утеряно вместе инженерами, погибшими во время прошлой войны за Лизиазиру. Свечение стен все усиливалось, и в прямом как стрела тоннеле видимость была на несколько сотен шагов вперед. Тут Лось увидел далеко впереди мерцание тысяч огоньков. Аэлита тоже это увидела, и ужас исказил ее лицо, она вытянула обе руки над пультом и в такт вспыхнувшим неровными бликами сигнальным огням, тележка резко начала тормозить, остановилась и медленно покатилась назад. А темная коричнево-бурая масса, доходящая до половины высоты тоннеля, все приближалась, мигая тысячами желтых глаз. Это были подземные хозяева Тумы -- гигантские пауки. Тележка набирала скорость, но пауки казалось не отставали и когда впереди открылась пещера с мостом, Лось перебравшись на заднее сидение, одну за другой кинул в шевелящееся жерло тоннеля две гранаты. ЭПИЛОГ В 9 часов пятьдесят пять минут Юрий Левитан объявил на волнах Радио Коминтерна, что сегодня, 9 мая 1942 года, ровно в 10 часов утра по Московскому времени на Красной площади в Москве начнется Парад Победы. Парадом командует Маршал Советского Союза Рокоссовский, принимает Парад Верховный Главнокомандующий Рабоче - Крестьянской Красной Армии Генералиссимус Иосиф Виссарионович Сталин. Когда Верховный в своей речи заговорил о трудовом подвиге тысяч Советских рабочих и инженеров, создавших сотни реактивных аппаратов Системы Инженера Лося, о незримом подвиге сотен Чекистов, защитивших тайну народной военной науки от змеиного клубка шпионов и вредителей, о том, что именно благодаря аппаратам "Альбатрос Революции -- 3", нанесших одновременный удар по столицам агрессора и была одержана победа над ордами Французско -- Британско -- Германских фашистов, посягнувших на наши границы... в сорока миллионах километров от Земли, не старый еще мужчина в роскошном халате вытер набежавшую нежданную слезу и залпом осушил золотую чашу с белым, отдающим синевой вином, и еще больше загрустил, ощутив забытый за шестнадцать долгих лет вкус смородины. А из раструба динамика слышались звуки Интернационала, и неслось нескончаемое тысячеголосое ура, перекрываемое грохотом орудийного салюта. Почувствовав, что в его кабинет сейчас войдет Аэлита, Мстислав выключил радиоаппарат и, виновато оглянувшись, спрятал под стол кувшин с вином. Наступило время их обычной вечерней прогулки по оазису, спрятанному в самом сердце бескрайней Марсианской пустыни, на месте которой тысячи лет назад была блаженная страна Азора. ГЛОССАРИЙ О том кем и чем были в реальной жизни люди и организации, а так же ТТД образцов военной техники и вооружения упомянутых выше. Австрийская 37-мм пехотная пушка образца 1915 года - (37mm Infanteriegeschuetz М. 15). Для транспортировки она разбиралось на три части: ствол (34,6 кг), люлька со щитом (25,3 кг) и тренога (24,4 кг), которые у австрийцев транспортировались как расчетом, так и вьючными лошадями и собаками, впряженными в тележки (колеса к пушке навешивались во время транспортировки). Била эта пушка-невеличка аж на две версты. Боеприпасы укладывались по 15 штук в ящики, вес которых с укладкой составлял 26,5 кг. К орудию изготавливались три вида снарядов: граната, гранатно-шрапнельный и трассирующий. АХРР, Ассоциация художников революционной России, - существовавшая с 1922 по 1932 (с 1928 переименована в АХР -- Ассоциация художников революции) -- наиболее значительная и влиятельная организация советских художников до 1932. Поставив перед собой задачу создания нового, советского искусства, -- тематической картины, правдиво отражающей новую, советскую действительность, -- и сплотив художников-реалистов, Баранов, Пётр Ионович (10(22).9.1892, Санкт-Петербург, -- 5.9.1933), советский военный и партийный деятель. Член Коммунистической партии с 1912. В 1915 поступил в армию, за революционную деятельность в 1916 осужден на 8 лет каторги. После февральской революцией освобожден. В 1917 председатель фронтового отдела Румчерода, член ревкома Румынского фронта, председатель ревкома 8-й армии. С 1918 в Красной Армии; командовал 4-й Донецкой армией, начальник штаба главкома вооруженных сил южных республик, комиссар штаба и помощник начальника политотдела 4-й армии. В 1919--20 член РВС 8-й армии, Южной группы Восточного фронта, Туркестанского фронта, 1-й и 14-й армий. В 1921 начале политотдела вооруженных сил Украины и Крыма, участник подавления Кронштадтского мятежа. В 1921--22 член РВС Туркестанского фронта, член Среднеазиатского бюро ЦК РКП(б). В 1923 назначен начальником и комиссаром бронесил РККА. С августа 1923 заместитель, а с декабря 1924 начальник ВВС РККА, одновременно в 1925--31 член РВС СССР. С января 1932 заместитель наркома тяжялой промышленности и начальник Главного управления авиационной промышленности. Награжден орденом Ленина и орденом Красного Знамени. Погиб при авиационной катастрофе. Похоронен у Кремлёвской стены. Берман - Берман Матвей Давыдович (1898-7.03.1939). Комиссар госбезопасности 3-го ранга (1935). Член партии с июня 1917 г. Родился в Читинском уезде Забайкальской обл. в семье владельца кирпичного завода. Окончил Иркутское военное училище, прапорщик. Участник Октябрьской революции и гражданской войны в Сибири. В 1918 г - председатель уездной ЧК в г. Глазове Вятской губ. Был исключен из партии за выпивку, но впоследствии восстановлен. В 1919 г. -помощник начальника секретно-оперативной части Екатеринбургской ЧК, в 1919-1920 гг. в Омске - начальник оперативного отдела СибЧК. В 1920-1921 гг. председатель Томской уездной/губернской ЧК, председатель Верхнеудинской губ.ЧК, зам. председателя Енисейской губ. ЧК, в 1920-1921 гг. - председатель Семипалатинской губ. ЧК. В 1921-1923 гг. - в Иркутской губернии - председатель губЧК, начальник губернского отдела ГПУ, начальник Особого отдела 5-й армии; в 1923-1924 гг. - начальник облотдела ОГПУ, нарком внутренних дел Бурят-Монгольской АССР. В 1924-1928 гг. - зам. полномочного представителя ОГПУ в Средней Азии. В 1927-1928 гг. - председатель ГПУ Узбекской ССР, одновременно - начальник особого отдела 13-го стрелкового корпуса, затем 2-й стрелковой дивизии. В 1928-1929 гг. - начальник Владивостокского окружного отдела ОГПУ в 1929-1930 гг. -зам. полномочного представителя ОГПУ по Ивановской промышленной области. С 1930 г. - зам. начальника, а с июня 1932г. -начальник ГУЛАГ ОГПУ-НКВД (до августа 1937 г.). Одновременно был начальником переселенческого отдела НКВД (1936 г.), начальником строительства канала Москва-Волга (1936-1937 гг.), с сент. 1936 по авг. 1937 г.-зам. наркома внутренних дел СССР. С августа 1937 по декабрь 1938 г. нарком связи СССР. Член ЦИК СССР в 1935-1937 гг., депутат Верховного совета СССР 1-го созыва. Награжден орденами Ленина (1933), Красного Знамени {1927), Красной Звезды (1937). 24 декабря 1938 г. был арестован в кабинете Г.М. Маленкова в ЦК партии. Расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР 7 марта 1939 г ВВИА - Военно-воздушная инженерная орденов Ленина и Октябрьской Революции Краснознаменная академия имени профессора Н. Е. Жуковского (ВВИА) -- высшее военное учебное заведение, осуществляющее подготовку и переподготовку инженеров для Военно-воздушных сил Вооружённых Сил Российской Федерации. Научный центр по разработке проблем авиационной техники, её эксплуатации и боевого применения. Образована 23 ноября 1920 года. Гочкис (Гочкисс) - французский пулемёт, основанный на системе разработанной австрийским капитаном, бароном А.Одколек фон Аугеза. Гочкис изготовлялся французской фирмой "Гочкис и Ко", компания была основана американцем Бенджамином Гочкисом (Benjamin Ноtchkiss). Пулемёт был принят на вооружение в 1897 году, в нём использовался 8 мм патрон "Лебель", вместо матерчатой ленты была использована жёсткая латунная лента. В 1900 году появился новый вариант со стальным радиатором и треногой, с механизмами горизонтального и вертикального наведения, так же был введён регулятор темпа стрельбы. Пулемёт "Гочкис" экспортировался в различные страны, такие как США, Япония, Испания, Бразилия, Мексика. Принимал активное участие в Первой Мировой Войне и Гражданской войне в России. Дивизия особого назначения (ДОН). Сформирована в 1924 году на базе автобронеотряда им. Я.М. Свердлова под именем Организацией соединения, подбором командирских кадров занимался лично Ф.Э. Дзержинский. В 1926 году соединение получило новое наименование - Дивизия особого назначения (ДОН) имени Ф. Дзержинского при коллегии ОГПУ. Стрелковый батальон и артиллерийская батарея дивизии принимали участие в войне с белофиннами, а в годы Великой Отечественной воевали против фашистов на Западном фронте. На июль-сентябрь 1941 года в составе ОМСДОН находились 7 полков: 1,2,7,10 мотострелковые, 3 стрелковый, кавалерийский, танковый. До 90-х гг. Дивизия отвечала за охрану правительственных зданий и особо секретных учреждений. В ней, в частности, был специальный батальон охраны, который обеспечивал охрану и режим правительственных учреждений, Совмина и аппарата ЦК КПСС. В соответствии с приказом министра внутренних дел СССР 29 декабря 1977 года на базе 9 роты 3 батальона 2 полка ОМСДОН началось формирование первого подразделения специального назначения Внутренних войск, известное сейчас, как "Витязь". В феврале 1994 года соединение переименовано в Отдельную орденов Ленина и Октябрьской Революции, Краснознаменную дивизию оперативного назначения (ОДОН) внутренних войск МВД России. ЗАДОВ ЛЕВА - Зиньковский Лев Николаевич - (1893-25.9.1938). Беспартийный. Родился в колонии Веселая (Екатеринославская губерния) С конца 1917 г. - в партизанском отряде и Красной Армии, начальник штаба боевого участка бригады Кругляка под Царицыном, воевал с немцами и белоказаками. С 1918 г. - на подпольной работе на Украине, затем служил в армии Н.И. Махно - помощник командира полка, помощник начальника контрразведки армии, начальник разведки штаба 1-го Донецкого корпуса, комендант Крымской группы (во время боевых действий против Врангеля), член штаба и адъютант Махно. В августе 1921 г. вместе с остатками войск Махно эмигрировал в Румынию. С декабря 1924 г. - сотрудник для поручений ГПУ УССР в Харькове, и в Одесском губернском отделе ГПУ, с 1931 г. уполномоченный. С 1932 г. уполномоченный ИНО Одесского обл.отдела ГПУ/УНКВД. С конца 1936 г. - уполномоченный 3-го отдела (контрразведка) Одесского УНКВД. Участвовал в операциях против эмигрантов (махновцев и Российского общевоинского союза, лично захватил перешедших румыно-советскую границу белоэмигрантов-террористов Дмитриева и Богдановича) и румынской разведки. Дважды награжден боевым оружием. Арестован 26 августа 1937 г. Расстрелян по приговору выездной сессии ВКВС СССР 25 сентября 1938 г. Кондратюк Ю.В. - Шаргей Алекса;ндр Игна;тьевич (псевдоним -- Кондратю;к Ю;рий Васи;льевич) (9 июня по старому стилю 1897 года, Полтава -- 1942). Один из основоположников космонавтики. В начале 20 века рассчитал оптимальную траекторию полета к Луне. Эти расчеты были использованы американцами при создании лунной программы. Предложенная Шаргеем траектория названа "трассой Кондратюка". Лавров Петр Алексеевич - Лавров, Петр Алексеевич - славист и филолог. Родился в 1856 г. Окончил курс на историко-филологическом факультете Московского университета. Махно Нестор Иванович - (1888, с. Гуляйполе Екатеринославской губ. - 1934, Париж) - Родился в крестьянской семье. В 1906 вошел в организацию анархистов-коммунистов "Союз бедных хлеборобов", участвуя в террористических актах и "экспроприациях" богачей. Дважды подвергался аресту, приговорен к Бессрочной каторге, был освобожден Февральской революцией в 1917. Вернувшись в Гуляйполе, сформировал отряд "Черная гвардия", с которым проводил экспроприации. Во время Корниловского мятежа, Махно был избран главой Комитета спасения революции и решал аграрный вопрос с помощью захватов земли. Октябрьскую революцию принял благосклонно, боролся против Центральной Рады Украины и немецких оккупантов. Весной 1918 был в Москве, встречался с П.А. Кропоткиным, Я.М. Свердловым, В.И. Лениным. В Гуляй поле, Махно возглавил отряд, с которым успешно дрался с гетманщиной, совершив более 120 налетов. Прославился личной храбростью (получил 14 ранений за время гражданской войны) и удачливостью. В сформированной Махно армии, к ноябрю 1918 насчитывавшей почти 100 тысяч человек, воевали представители практически всех национальностей, населявших южную Украину. После поражения гетманщины и немцев Махно воевал с Петлюрой, объединившись в 1-й Заднепровской дивизии с отрядами Дыбенко. Был награжден одним из первых орденов Красного Знамени. На III Гуляйпольском съезде Махно заявил, что Советская власть изменила революции, а компартия узурпировала власть и "оградила себя чрезвычайками". В июне Махно был объявлен Советской властью вне закона, однако осенью большевики снова заключил с Махно союз и он при наступлении Деникина совершил рейд по тылам белой армии, подойдя к ставке Деникина в Таганроге. Был вновь объявлен Троцким вне закона после отказа подчиниться приказу И. В. Сталина выступить против Польши. Но тем не менее Махно снова поверил Красным и участвовал в борьбе против Врангеля, но после взятия Перекопа, в котором его армия действовала наиболее успешно, был предан своими союзниками. Армия Махно была предательски расстреляна Красными артиллерией и пулеметами во время отдыха. Летом 1921 года, с остатками своих людей Махно бежал в Румынию, а оттуда в Польшу, в Германию, а потом во Францию. Будучи серьезно болен, существовал преимущественно на пожертвования анархистов. Оставил трехтомные мемуары. Менжинский, Вячеслав Рудольфович - (польск. Wiaczes;aw Mien;ynski, M;;y;ski; 19 (31) августа 1874, Петербург -- 10 мая 1934, дача Горки-6, Архангельское Московской области) -- советский партийный деятель, чекист, преемник Ф. Э. Дзержинского во главе ОГПУ (1926--1934). В ВЧК с 1919, занимал пост начальника Особого отдела, с 1923 заместитель председателя ОГПУ, с 1926 Председатель ОГПУ. В обстановке устанавливающейся с конца 1920-х годов абсолютной власти Сталина Менжинский проявлял ему лояльность; при нём были организованы процесс Промпартии и Шахтинское дело (1930--1931). ОГПУ - Орган Государственной безопасности СССР, преобразован последовательно из ЧК и ГПУ. В 1923 создано Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ) при СНК СССР, которому были подчинены также пограничные войска. В 1934 ОГПУ упразднено и создано Главное управление государственной безопасности (ГУГБ) в системе НКВД СССР. Промпартия, Промышленная партия (Союз инженерных организаций), контрреволюционная вредительская организация верхушки буржуазной инженерно-технической интеллигенции и капиталистов, действовавшая в СССР в 1925-30 (до 1928 - под названием "Инженерный центр"). Во главе организации находились инженеры Промпартия И. Пальчинский (бывший товарищ министра торговли и промышленности Временного правительства, возглавлявший в октября 1917 оборону Зимнего дворца от революционного народа), а также Л. Г. Рабинович, Н. К. фон Мекк и др. После их ареста (1928) руководство Промпартия перешло к Л. К. Рамзину, В. А. Ларичеву, Н. Ф. Чарновскому и др. Занимая ряд ответственных постов в ВСНХ и Госплане, члены организации осуществляли вредительство в промышленности и на транспорте, создавали диспропорции между отдельными отраслями народного хозяйства, "омертвляли" капиталы, срывали снабжение и т.д., стремясь снизить темпы социалистического строительства и вызвать недовольство трудящихся. Конечной целью антисоветского подполья было свержение диктатуры пролетариата в СССР и реставрация капитализма. Руководство Промпартия, насчитывавшей всего около 2-3 тыс. членов и не имевшей опоры в широких кругах интеллигенции, рассчитывало в основном на помощь из-за границы и поддержку др. подпольных контрреволюционных организаций (т. н. "Трудовой крестьянской партии", возглавляемой А. В. Чаяновым и Н. Д. Кондратьевым, меньшевистского "Союзного бюро"). Руководители Промпартии были связаны с белогвардейской эмиграцией, в частности с "Торгпромом" ("Торгово-промышленным комитетом"), объединением бывших русских промышленников в Париже. Вслед за Шахтинским процессом 1928 на протяжении 1928-30 были раскрыты вредительские организации Промпартии в ряде отраслей промышленности и на транспорте. Весной 1930 руководство Промпартия было арестовано. На открытом процессе 25 ноября - 7 декабря 1930 все 8 обвиняемых признали свою вину; пятеро из них (Рамзин, Ларичев, Чарновский, И. А. Калинников и А. А. Федотов) были приговорены Верховным судом СССР к расстрелу, а трое (С. В. Куприянов, В. И. Очкин и К. В. Сытнин) - к 10 годам лишения свободы. Президиум ЦИК СССР по ходатайству осуждённых заменил расстрел 10-летним тюремным заключением и снизил срок наказания др. осуждённым. Впоследствии профессор Рамзин выполнил ряд ценных технических работ. Процесс Промпартии - судебный процесс, состоявшийся в Москве 25 ноября - 7декабря 1930. По фальсифицированным материалам группа инженерно-технической интеллигенции (Л. К. Рамзин, В. А. Ларичев и др.)обвинялась в создании антисоветской подпольной организации (т. н.Промпартии) и в осуществлении в 1925-1930 вредительства в промышленности ина транспорте. Обвиняемые были приговорены к различным срокам лишениясвободы. В феврале 1936 Центральный Исполнительный Комитет СССР помиловалнекоторых осужденных. РАФАЭЛЯНЦ Арам Назарович (1897-1960) - авиаконструктор. В авиации со времен 1-й мировой войны. Участник Гражданской войны. Первые самолеты построил в конце 1920-х гг. Занимался вопросами прокатки нержавеющей стали на авиазаводах. Скопировал и доработал схему Кристи "Летающий танк" под танк БТ-2, причем танковый планер Рафаэлянца имел гораздо более широкую область применения. В 1937-39 спроектировал и построил легкие пассажирские самолеты РАФ-11 и РАФ-11бис. В 1957 сконструировал аппарат с вертикальным взлетом "Турболет". Троцкий Лев - (настоящая фамилия Бронштейн), родился 25 октября (7 ноября) 1879, село Яновка Елисаветградского уезда Херсонской губернии. Умер 21 августа 1940, Койокан, Мексика.-- российский и международный политический деятель, публицист, мыслитель. В социал-демократическом движении с 1896. С 1904 выступал за объединение фракций большевиков и меньшевиков. В 1905 Троцкий в основном разработал теорию "перманентной" (непрерывной) революции: по его мнению пролетариат России, осуществив буржуазный, начнет социалистический этап революции, которая победит лишь при помощи мирового пролетариата. В ходе революции 1905-07 Лев Троцкий проявил себя незаурядным организатором, оратором, публицистом; фактический лидер Петербургского совета рабочих депутатов, редактор его "Известий". Принадлежал к наиболее радикальному крылу в Российской социал-демократической рабочей партии. В 1908-12 редактор газеты "Правда". В 1917 председатель Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, один из руководителей Октябрьского вооруженного восстания. В 1917-18 Лев Троцкий нарком по иностранным делам; в 1918-25 нарком по военным делам, председатель Реввоенсовета Республики; один из создателей Красной Армии, лично руководил ее действиями на многих фронтах Гражданской войны, широко использовал репрессии. Член ЦК в 1917-27, член Политбюро ЦК в октябре 1917 и в 1919-26. Острая борьба Троцкого с И. В. Сталиным за лидерство закончилась поражением Троцкого -- в 1924 взгляды Троцкого (т. н. троцкизм) объявлены "мелкобуржуазным уклоном" в РКП(б). В 1927 исключен из партии, выслан в Алма-Ату, в 1929 -- за границу. Подверг резкой критике сталинский режим как бюрократическое перерождение пролетарской власти. Инициатор создания 4-го Интернационала (1938). Убит в Мексике агентом НКВД испанцем Р. Меркадером. Тухачевский Михаил Николаевич (1893, имение Александровское Смоленской губ. - 1937) - советский военный деятель. Окончил Александровское военное училище, подпоручиком в 1914 году отправлен на фронт. За 6 мес. первой мировой войны Тухачевский был награжден 6 орденами, проявив незаурядное командирское мастерство. В феврале 1915 вместе с остатками 7-й роты лейб-гвардии Семеновского полка Тухачевский был взят немцами в плен. По непроверенным данным был завербован в плену немецкой разведкой. После возвращения в Россию Тухачевский был произведен в капитаны. В 1918 был зачислен в Военный отдел ВЦИК и вступил в РКП(б). С мая 1918 был назначен комиссаром Московского района обороны. Принимал участие в формировании и обучении регулярных частей РККА, отдавая предпочтение командным кадрам из "пролетариата. В годы гражданской войны командовал 1-й и 5-й армиями на Вост. фронте; был награжден Золотым оружием. Успешно провел ряд операций на Урале и в Сибири против войск А. В. Колчака, командовал войсками Кавказского фронта в борьбе с А.И. Деникиным. В мае 1920 был причислен к Генштабу; командовал Зап. фронтом, руководил наступлением на Варшаву и потерпел поражение. В 1921 подавил мятеж моряков в Кронштадте и крестьянское восстание А.С. Антонова, где проявлял жестокость по отношению к мирному населению. Был награжден за это орденом Красного Знамени. С авг. 1921 возглавил Военную академию РККА, командовал войсками Зап. и Ленингр. военных округов. В 1931 был назначен зам. председателя Реввоенсовета СССР, начальником вооружений РККА. В 1934 стал зам., ас 1936 первым зам. наркома обороны СССР. В 1933 был награжден орденом Ленина, в 1935 Тухачевскому было присвоено звание Маршала Сов, Союза. В 1937 Тухачевский был обвинен в создании троцкистской военной организации, осужден как "враг народа" и расстрелян. Реабилитирован в 1957. Фру;нзе Михаи;л Васи;льевич (партийные псевдонимы Три;фоныч, Арсе;ний, литературные псевдонимы Серге;й Петро;в, А. Шу;йский, М. Ми;рский; 21 января (2 февраля) 1885, город Пишпек (ныне Бишкек) Семиреченской области Туркестанского края -- 31 октября 1925, Москва) -- революционер, советский государственный деятель, один из наиболее успешных военачальников Красной Армии во время Гражданской войны. Член партии с 1904 г., член ЦК с 1921 г., кандидат в члены Политбюро и Оргбюро ЦК с 02.06.24 г. Родился в г. Пишпеке (ныне Фрунзе Киргизской ССР). Мать - русская, отец - молдаванин. Окончил гимназию, учился в Петербургском политехническом институте (исключен в связи с арестом). С 1917 г. предс. Шуйского Совета и уездного комитета партии. В 1918 г. предс. Иваново-Вознесенского губкома партии и губисполкома, военный комиссар Ярославского военного округа. С 1919 г. командующий войсками ряда армий и фронтов. В 1920-1924 гг. командующий войсками Украины и Крыма, Украинского военного округа, одновременно с 1922 г. зам. Предс. СНК Украинской ССР. С 1924 г. зам. предс. РВС СССР и зам. наркома по военным и морским делам СССР, одновременно нач. Штаба РККА и нач. военной академии. С января 1925 г. предс. РВС СССР и нарком по военным и морским делам СССР. Член ВЦИК и ЦИК СССР. Под честное слово принял капитуляцию Белых войск в Крыму, после чего Бела Кун и Землячка приказали их расстрелять. Умер при таинственных обстоятельствах после операции. Похоронен на Красной площади в Москве. Цандер Ф.А. - (11 (23) августа 1887, Рига (ныне Латвия) -- 28 марта 1933, Кисловодск), советский учёный и изобретатель, один из пионеров ракетной техники. Цандер был одним из создателей первой советской ракеты на жидком топливе "ГИРД-X". Фридрих Артурович. Его отец Артур Константинович по профессии был врачом, однако увлекался не только медициной, но и другими естественными науками. Свой интерес к науке и технике он передал и сыну. В 1898 мальчик был зачислен в первый класс Рижского городского реального училища, которое он закончил через 7 лет, став одним из лучших учеников. В последнем классе ему довелось ознакомиться с работой выдающегося русского учёного-самоучки Константина Эдуардовича Циолковского "Исследование мировых пространств реактивными приборами", после чего юношу уже не оставляла мечта о покорении космоса. Во время обучения на инженера в Рижском политехническом институте молодой инженер даже выполнил расчёт траектории полёта межпланетной ракеты, которая могла бы достичь поверхности Марса. Тема полёта к красной планете волновала Цандера всю жизнь. Лозунг "Вперед, на Марс!" даже стал его личным девизом. Ягода Генрих Григорьевич (1891, Нижний Новгород - 1938) - сов. деятель, нарком. Род. в семье мелкого ремесленника. Получил среднее образование и работал статистиком. С юности примкнул к социал-демократическому движению. В 1904 - 1905 работала подпольной типографии. В 1907 вступил в РСДРП. В 1911 за участие в рев. работе в Москве был сослан на 2. года. Потом вернулся в Петербург и работал в больничной кассе на Путиловском заводе, участвуя в легальной и нелегальной парт. работе. В 1915 был мобилизован в армию. В 1917 вошел в Военную организацию РСДРП(б) и участвовал в Октябрьском перевороте в Петрограде. В 1918 - 1919 входил в состав Высшей военной инспекции. В 1919 стал членом коллегии Наркомата внешней торговли, одновременно входя в состав ВЧК. Служил управляющим делами ВЧК, был заместителем начальника Особого отдела. С 1924 состоял заместителем Ф.Э. Дзержинского, с 1926 был заместителем В.Р. Менжинского. В 1927 награжден орденом Красного Знамени. В 1932 был направлен на Украину для обеспечения выполнения плана хлебозаготовок. Активный участник подготовки первых сов. фальсифицированных процессов, Ягода в 1934 - 1936 являлся председателем ОГПУ, наркомом НКВД и несет персональную ответственность за выполнение политики "большого террора", проводимой И. В. Сталиным. Был снят с должности наркома, т.к. "явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока", и назначен наркомом связи. Место Ягоды было передано Н. И. Ежову. В 1938 Ягода был арестован, осужден по сфабрикованному делу "правотроцкистского блока" и в числе 20 "врагов народа" расстрелян.

Колокольный звон прогоняет сон. Колокольный звон заглушает стон. Колокольный звон:потрудись душа! Колокольный звон: Господа Уста!

Просыпаюсь на рассвете, выхожу из палатки и направляюсь к столу. Горлышки бутылок выглядывают из под горы посуды и продуктов. Есть не хочется, пить тоже, но в памяти всплывает последняя информация перед сном. Вечером коптили рыбу, закончили поздно, а я не дождался. Где--то должна быть. Среди раздрая замечаю, на самом краю стоит тарелка, накрытая крышкой. Открываю. Лежит копченая щучья голова и моргает. Спрашиваю: - А где остальное - Съели. Тебя не дождались. Закрываю крышку. А в голове пронеслось, щук то было пять. Опять открываю крышку. - А остальные где - Откуда я знаю, спать меньше надо. Ищи сам. Закрой, дует. Закрыл. Ущипнул себя. Не сплю. Оборачиваюсь в поисках свидетелей. Стоит собака и смотрит на меня. - Видела, голова разговаривает, а ещё хамит Аська тявкнула и завиляла хвостом. - Ну, хоть ты нормальная. Ещё раз открыл крышку. Голова как голова. Молчит. А с кем я разговаривал Нет, надо ехать за ершами. Приехал после рыбалки, лагерь проснулся. На столе порядок, головы нет. Спрашиваю у жены: -А где рыба - Поздно закончили, съели одну щучку в потемках и спать. Остальное так и оставили в коптильне у костра. Будешь Хотел спросить, а где голова щуки, но вовремя спохватился. Как же я про коптильню забыл Не понятно...

Никогда ничего не вернуть, Как на солнце не вытравить пятна, И в обратный отправившись путь, Никогда не вернешься обратно. Эта истина очень проста. И она, словно смерть, непреложна. Можно в те же вернуться места, Но вернуться назад невозможно. /Автор неизвестен / Однажды ВСЕВЫШНИЙ, глядя сверху на мою маету, спросил меня: - Ну, чем ты недовольна Чего ты хочешь Неужели тебе так плохо - Я.. Да, мне плохо. Я хотела бы всё изменить... оттуда, с самого начала. - Со дня рождения - уточнил ОН. - Зачем же Хотя бы с того момента, когда мне было... двадцать лет. - И что тогда - О! Тогда бы все получилось иначе! - Ты думаешь Ну, хорошо. Но, учти, все действительно может пойти по-другому. - То есть.. - Ну, не будет... - и ОН назвал одно замечательное событие в моей жизни. - Этого, значит, не будет... А этого - И этого тоже. - А того, знаешь... - И того тоже не будет. - А этого... И этого - Не будет. - А мне будет двадцать - Да. - ... - Что же ты молчишь - удивился ОН. - Я... я думаю. - Ты слишком долго думаешь, - недовольно сказал ОН и ехидно рассмеялся. - Я просто тебя испытывал. На самом деле, ничего изменить уже нельзя. Даже, если тебе снова будет двадцать. НЕ ВЕРИШЬ Ну, ладно, так и быть... ...Я увидела себя на площади небольшого южного городка, возле величественного памятника, стоящего с протянутой рукой на гранитном пъедестале. Вчера мне исполнилось двадцать лет. Мне казалось -- это так много, я еще не понимала, что это -- так мало. На мне было черное муаровое платье с модным вырезом "лодочкой", а впереди свисала с шеи длинная нитка жемчуга, купленного два дня назад в магазинчике на углу площади, я заплатила за жемчуг целых шесть рублей -- очень дорого. Я пришла к НЕМУ на первое свидание. И вот появился ОН -- симпатичный широкоплечий брюнет в сером отглаженном костюме, тот, которого я уже любила, или собиралась любить. И я сказала ему: - Пусть наше свидание будет первым и последним. - Почему - спросил он. - Потому что... я ЗНАЮ. Все кончится плохо. - Откуда ты это знаешь - Оттуда. Это правда, и точка. - Не верю, - сказал он. - Ты все это придумала. - Нет, - упиралась я, - так БУДЕТ. - Давай проверим, - сказал он и заглянул мне в глаза. И я тут же ПРО ВСЁ забыла. - Давай, - ответила я малодушно. Потому что я его УЖЕ любила. И мы проверили. Все так и случилось, как случилось. ...Какая же я дура, как я могла опять так поступить с собой Я попала в тот самый день и в тот самый час, когда еще можно было все повернуть в жизни по-другому. А я не использовала этот шанс. Почему Почему Почему.. Я вертела этот проклятый вопрос так и этак, изучала его со всех сторон, но ответа не могла найти. И тут меня осенило. Не тот день и не тот час я выбрала. Надо было попасть в еще раньше -- в тот час, когда мы с ним только познакомились, когда я еще не знала, что буду его любить. Ну давай, еще разок, ну я прошу, я умоляю... Я смотрела ВВЕРХ вымаливающим взглядом... ... Я увидела себя в парке на скамейке. Я читала книгу, или делала вид, что читаю. А сама краем глаза смотрела: кто, с кем, куда. Мне было очень одиноко. Потому что вот-вот стукнет двадцать лет, а у меня... у меня никого еще не было. Любви не было. Тот, которому я нравилась, упорно не нравился мне, и тут я не могла ничего с собой поделать и недавно его окончательно отвергла.. Но одной было скучно и неинтересно. К скамейке подошли двое парней. "Который час", "что читаете" и так далее. Один был худощавый, светловолосый, он смущался, молчал, только поглядывал на меня. Другой -- широкоплечий брюнет -- за словом в карман не лез, был очень настойчивым и даже нагловатым. Я откуда-то точно знала, что брюнета надо отвергнуть, а к светловолосому отнестись хорошо... Посидели втроем на скамейке, погуляли по аллеям, поели мороженого в летнем кафе... У выхода из парка остановились. Кто-то из них должен меня проводить... Светловолосый открыл рот, а брюнет сказал: - Что ты делаешь завтра вечером Я беспомощно посмотрела на светловолосого. Он опять открыл рот, а брюнет сказал: - Я приглашаю тебя завтра на концерт, у меня есть два билета. Я точно знала, что у него нет никаких билетов, на концерт мы не пойдем, и еще сегодня будем в подъезде целоваться. - Нет! - почти крикнула я. И взяла под руку светловолосого. - Нет - брюнет так удивился, словно впервые в жизни слышал это слово. - Погоди, - сказал он светловолосому. - Ты что, забыл, что твоя девушка тебя давно ждет Светловолосый кивнул, мягко высвободил свою руку и ушел. Он не умел бороться с обстоятельствами. А мы... целовались в моем подъезде. ... Я была полностью разочарована в себе. Я дважды получила возможность все изменить, и ни разу мне это не удалось. Я дважды вошла в одну и ту же реку -- и что А ничего! Ничего не произошло другого, ровно ничего не изменилось, в моей жизни произошло все то, что и произошло. Почему Почему я не смогла изменить обстоятельства, у меня ведь был такой шанс... Или -- дело не в обстоятельствах, а... во мне самой Как бы еще разочек попробовать, уж теперь я не оплошаю. Бог ведь троицу любит... - Это вы, люди, так думаете! - раздался сверху ГОЛОС. - Я могу и десять раз дать человеку шанс, если он того стоит. А с тебя и двух раз хватит. Я же тебе говорил, что ничего изменить нельзя НЕ ВЕРИШЬ!!! Я молчала, потупив голову. И молча продолжала просить. Еще только один раз, и я... ни за что больше не пойду в этот парк... а если пойду, то ни за что не стану ни с кем знакомиться... - Ну, ладно... - ГОЛОС смягчился. - Сейчас будет так, как на самом деле у тебя не было. Ты получишь свой шанс! - ГОЛОС насмешливо хмыкнул. ... Я шла по улице с книжкой в руке из парка, где проторчала на скамейке два часа, разглядывая прохожих. У магазинной витрины я встала, зачарованная чудным видением. За прозрачным стеклом находилось нечто. Изумительное по воздушности и необыкновенной отделке свадебное платье. Девушка-манекен стояла как живая, с полуопущенными ресницами над синими глазами, в чудесной белоснежной шляпке, в белых туфельках, усыпанных крошечными алмазиками... Это прекрасное видение являло собой такой диссонанс с окружающим миром и тем унынием, которое царило в тот момент в моей душе... Я любовалась этим чудом совершенно отстраненно от себя, просто как изысканным произведением искусства. - Нравится - услышала я голос рядом с собой и машинально кивнула. - Да. - УЖЕ присматриваете Я скосила глаза. Незнакомый широкоплечий брюнет в сером костюме смотрел на меня и улыбался. - Ага. Уже. - Ответила я, чтобы он отвязался. Но он даже придвинулся ко мне. - Стоит ли так спешить - не оставал он. - А вам какое дело - нарочно грубо ответила я. Надо уйти, я точно откуда- то знала, что надо. Через полчаса... мы сидели в кафе и ели мороженое. ... Я очнулась. Я все поняла. Надо уметь в нужный момент сопротивляться обстоятельствам. Но, кажется, я это всегда знала. Почему же у меня не получилось А БОГ смотрел сверху и смеялся. Эти маленькие самоуверенные людишки внизу не могут понять, что их Судьбы вовсе не зависят от них, от их выдуманных обстоятельств. Их Судьбы предопределены ИМ раз и навсегда, и не в их силах повлиять на Судьбу. И я услышала ЕГО. Я хотела погрозить ЕМУ кулаком, но раздумала. Ведь моя дальнейшая судьба тоже в ЕГО руках. Так пусть лучше ОН смеется, чем сердится. Пока БОГИ смеются, людям не страшно. Так подумала я и выглянула в окно. Черноволосый мужчина захлопнул двери машины и направлялся к подъезду. Лицо его было хмурым и недовольным. Как обычно. Как всегда. Как уже давно. И пахнуть от него будет чужими духами. Я вздохнула. Нельзя ни дважды, ни трижды войти в одну и ту же реку. Ну почему, почему Мне так этого хочется...

Остановившись в небольшом сквере, Джереми получил возможность передохнуть после тяжелого дня. Сентябрьский Чикаго, с его безоблачным небом и бекрайними равнинами, казался Лартеру слишком прохладным негостеприимным, по сравнению с Бостоном. Присев на скамейке, он закурил трубку. В Бостоне, через несколько дней, его возвращения ожидали жена и дочь. Дженнифер была довольна финансовыми успехами Джереми, но сейчас он едва ли желал разделить с ней эту радость. Когда он был игроком, занимавшим свою часть поля, а теперь он превратился в тень...в тень Лукаса Дженовезе. Сейчас ему казалось, словно кто-то заставил его играть чужую роль, чуждую и непонятную. Где-то, позади, осталась его свобода и безопасность семьи. Теперь же поводок был слишком коротким. Лишь частые поездки в Чикаго давали Джереми возможность иногда чувствовать себя свободным. "Город Ветров" сейчас казался безветренным и безоблачным. Невероятно прозрачное, светло-голубое небо напоминало огромный стеклянный купол, подобный тому, под которым ныне оказался Джереми. Заняв край длинной скамейки, Джереми и не заметил, как рядом с ним села девочка-подросток. На вид ей было не более семнадцати лет. Голубоглазая, со светло-каштановыми волосами, одетая в теплый свитер и клетчатую юбку, она чем-то напомнила Лартеру его младшую сестру, ныне живущую в Лондоне, с которой он так долго не виделся. Девочка не обратила никакого внимания на сидящего рядом мужчину -- она была увлечена содержимым большой картонной коробки, лежащей у неё на коленях. Из коробки выглядывали щенки ретривера, рожденные, видимо, не более недели назад. Лартер с интересом разглядывал щенков, пока девочка, обернувшись, не прервала молчание. - Не правда ли, они милые -- с улыбкой произнесла его соседка по скамейке. - Когда-то, в детстве, я мечтал о таких же, - усмехнулся Джереми. - Их, все равно, нужно будет кому-то отдать, - девочка протянула своему собеседнику одного из щенков. -- Это -- подарок, - улыбнувшись, добавила она. Благодарно кивнув, Джереми взял щенка. Посидев еще несколько минут, девочка ушла, и теперь он, спрятав щенка под ткань плаща, снова остался наедине со своими мыслями. Погрузившись в мысли о грядущем, теперь он мог задуматься над тем, что ожидает его вместе с Дженнифер и Кэтрин, в случае, если он останется верным Лукасу. Сейчас будущее ему казалось более притягательным, хотя и все еще достаточно темным. ********************************* Еще с детства Маркус привык к тренировкам на свежем воздухе. Последние годы он делал упор на упражнения с оружием. Разложив на полу смотровой площадки покрывало, на котором лежали ножи, кинжалы, несколько коротких мечей и небольшая булава, он, обнажившись по пояс, отрабатывал новые удары и приемы, встречая здесь рассвет. В детстве, под руководством отца его матери, упражнения начинались с занятий с обычной длинной палкой, но со временем эти тренировки становились все более и более интенсивными и плодотворными. Когда Като закончил упражнения с охотничьим ножом, убедившись, что до рассвета еще не менее двадцати минут, он отправился в ванную. Промыв глаза, от попавшего в них пота, он внимательно посмотрел в зеркало. Как и раннее, он пытался увидеть в этом лице и во взгляде нечто новое, все еще загадочное для него самого. Когда-то дедушка научил его, что для человек нет врага хуже, чем демон, живущий в глубинах собственного сознания. Демон, порождающий сомнения, уныние, подталкивающий на опрометивые поступки и сбивающий с верного пути. Сейчас, в зеркале в ванной, Маркус пытался рассмотреть некогда, казалось бы, умершую душу. Он пытался рассмотреть того романтичного юношу, живущего в своих грезах, которого, когда-то, с жестокостью убили зависть, ненависть и ложь. Сейчас он снова убедился, что этот юноша жив -- он лишь разделил свое сущствование с еще одним Маркусом Като: жестоким, смелым, решительным, циничным, безумным, подозрительным и безрассудно благородным. Они не слились воедино, а лишь ужились, пускай и после множества попыток, вместе. Сейчас в одном сердце уживались любовь и ненависть, мягкость и сила духа, жестокость и снисходительность. Вернувшись на смотровую площадку, Маркус мог рассмотреть, как краснеет предрассветное небо. Здесь, в прохладе сентябрьского утра, чувствуя, как дрожь проходит через тело, он мог очистить свой разум скверны. Далеко на горизонте, за бедными кварталами Северного Бруклина и Брайтон-Бич, поднимался красный шар, знаменуя начало нового дня. С тех пор, как он привык к короткому сну, едва ли длящемуся несколько часов, он полюбил последние часы ночи и момент рассвета. Солнце уже было достаточно высоко, когда он бросил свой взгляд в сторону зала -- в дверях стояла Паола, видимо, наблюдавшая за ним всё это время. - Мама еще спит -- спросила падчерица. - Да, мама еще спит, - ответил он, вспомнив, что вчера Джованна весь день, вместе с редакторами, работала над содержимым нового номера её журнала. Подозвав к себе падчерицу, Лукас посадил её к себе на плечи, откуда Паола могла обозревать вид утренней Ист-Ривер и тянувшихся вдоль неё кварталов Манхэттена. Воздух сейчас казался удивительно прозрачным, и со смотровой площадки можно было рассмотреть пригороды, расположенные на Лонг-Айленде и берег океана. Небоскребы Южного Манхэттена прятали, от их глаз, вход в бухту, но уже сейчас к выходу в океан спешили немногочисленные небольшие суда, способные проходить по узкой Ист-Ривер. Паола еще хотела спать и сонно вытирала глаза. Недавно она очень обрадовалась, узнав, что у нее будет младший брат. Не меньшей была и радость самого Маркуса, знавшего, что скоро на свет появится точная его копия, которой ему так не хватало в этом мире. Он отдавал свой разум мечтам о том, чтобы его сыновья и дочери унаследовали черты того Маркуса Като, которого он знал в минут любви и радости, упеха и прогресса. Пока что он знал только одного, достаточно похожего на него человека -- Мигеля Массиньи, с прошлым которого его столкнула лишь случайность. Зная, что пока этот человек только успел слезть с крючка проходимцев, которым сам же доверил свою судьбу, Като выжидал. Паола снова отвлекла Маркуса от раздумий, вернув в ту реальность, где его окружали любящие жена и падчерица, в реальность, где он ждал рождения сына. В этой реальности жил тот Маркус Като, которого так любила Джованна. Но, бок о бок с ним, жил иной Маркус Като -- жестокий и расчетливый мастер темных дел, знаток самых грязных потемок мира и человеческих душ. ********************************** Два с половиной месяца бесплодных поисков -- так тянулись дни и недели Мигеля. Узнав, что Эруан Фау никогда не принадлежал семье Галан, он попытался найти хотя бы одного человека в Бретани с фамилией "Галан", но всё это был тщетно. В Бретани он нашел лишь несколько десятков девушек с именем "Фабьенн", но они едва имели отношений, к той Фабьенн, которую он искал. Бесплодными были и поиски среди студентов Сорбонны -- проверив контингент этого университета, он занялся стундетами других университетов Парижа и Бреатани. Время шло, а поиски становились все более и более бесплодными. Теперь ему было известно, что Хорхе, Теодор и Жозеф попали в официальные списки пропавших без вести. В тот день, пятого июля, когда Мигель увидел колонну грузовиков, въезжающих в Оран, в городе погибли сотни людей, а еще тысячи были признаны пропавшими без вести. Жена Хорхе, Вероник, уехала в Дижон, и Массиньи стоило немалых трудов найти её там. Она вручила ему несколько толстых тетрадей, в которых хранились списки квартирантов, составленные Ортегой, но и здесь не было Фабьенн. Мигелю удалось узать и о том, что Лоренцо, некогда бывший промежуточным звеном между Массиньи и богатыми заказчиками, был убит какими-то головорезами еще после того, как его приятель покинул Бостон. Дженовезе и его товарищи уже давно успели забыть об исполнителе, в услугах которого они нуждались, и от присутствия которого они столь желали избавиться. Купив ту квартиру, которую он, в июне, присматривал для себя и Фабьенн, Мигель постепенно начал забывать о девушке, появившейся в его жизни, словно фантом, и столь же неожиданно исчезнувшей, оставив о себе незабываемые, хотя и обозримые, словно в тумане, воспоминания. Выполнив последний заказ одного из скупщиков антиквариата, плохо рабиравшегося в цепочках посредников, но бывшего достаточно щедрым клиентом, Мигель собирался отправиться в очередную прогулку по Парижу. Он был застигнут телефонным звонком. - .Шарль -- инстинктивно спросил Массиньи, сняв трубку. - Мигель Массиньи -- добродушно усмехнувшись, переспросил, на английском, с заметным лондонским акцентом, его собеседник. - С кем имею честь говорить -- он пытался угадать в голосе собеседника кого-то из своих былых партнеров из Лондона. - Мне жаль, но я тебе вряд ли знаком. Называй меня, просто -- Маркус... - после небольшой паузы собеседник Массиньи продолжил. -- Я знаю, что последние несколько месяцев оказались достаточно тяжелыми для тебя. Я знаю, с какими людьми тебе пришлось иметь дело, в последний раз, в Бостоне, - собеседник старался вести себя с Мигелем максимально осторожно. -- Мне извемтны твои возможности и умения, поэтому у меня всегда найдется для тебя интересно предложение. - Хорошо, я подумаю, - согласился Мигель. -- Но мне на это понадобится время. - Я прекрасно понимаю. Можешь не волноваться -- когда это будет необходимо, я сам тебя найду. Мигель осекся на полуслове, когда незнакомец уже положил трубку. Так или иначе, новый клиент казался ему глотком свежего воздуха в том душном и тесном мешке, в котором он провел это лето. Выйдя на улицу, Массиньи отправился по тому же маршруту, по которому он некогда гулял с Галан. Дойдя до Сите, на набережной, он был застигнут врасплох ливнем. Остановившись под навесом деревяной галереи, протянувшеся вдоль набережной, он спокойно наблюдал за серыми водами Сены. Засунув руку в карман, он вынул оттуда, сложенный в несколько раз, альбомный лист -- последнее напоминание о пребывании Мигеля в Алжире. На бумаге он мог рассмотреть созданное им же самим изображение Лилит. Когда-то, находясь на грани безумия, он был неразрывно связан с этим образом, рядом с которым, он не мог провести грань между реальностью и эфимерным пространством снов и видений, посещающих помутившегося рассудком человека. Тогда этот образ его пугал, но он, недооценивая сам себя, был уверен, что легко может разграничить реальность и сновидения. Но то, что Мигель считал столь реальным, в одно мгновние превратилось в нечто призрачное и недостижимое, незаметно ускользнув от него. - Кем же ты была -- он тихо произнес, вспоминая Фабьенн, обратившись к самому себе. -- Сон Призрак Или нечто, еще более необъяснимое Сейчас Массиньи пытался вспомнить их последнюю ночь, чувства и мысли, а затем и последнюю беседу, но он не мог вспомнить самое главное -- последние слова, которые она ему сказала, перед прощанием. Ему казалось, словно нечто пытается стереть из его памяти образ Фабьенн. Еще раз глянув на изображение Лилит, он спрятал его в карман -- теперь этот рисунок демона-искусительницы из его сновидений остался последнием напоминанием о Фабьенн, которую он считал своим настоящим и будущим. Ливень стих, превратившись в небольшой дождь, и Мигель, перейда на правый берег, направился в сторону Монмартра -- одного из немногих районов в Париже, практически незнакомого ему. Гуляя под дождем, он испытывал теперь жесткое противоречие: и дальше пытаться воссоздать этот образ в своей памяти и кормить себя бессмысленными надеждами, или же попытаться навсегда о нем забыть. Дождь уже едва моросил, когда Массиньи поднялся на одну из небольших площадей на вершине Монмартра. Здесь, под широкими навесами, художники выставляли свои работы, от работ, которые можно было назвать шедеврами, до пафосной посредственности. Внимание Массиньи привлекла одна работа -- темноволосая девушка, с матовой кожей и лазоревыми глазами, одетая в темный плащ с алой подкладкой, стоявшая на поле, омрачненном недавней битвой. Мелкие капли дождя падали на землю, орошенную кровью и усеянную телами павших воинов. Она была удивительно прекрасна и столь чужда на этом поле. Её спокойный взгляд был обращен вдаль, где ветер развевал знамена победителей. - Это -- Морриган. Богиня войны, покровительница воинов и странников. Она была самым почитаемым божеством у бриттов, гэлов и пиктов, - пояснил художник, заметив интерес в глазах Мигеля. - Она -- прекрасна... - На протяжении истории она была одним самых притягательных сверхъестественных образов. Её появление в стане одной из сторон было знамением градущей победы. По преданиям, она являлась к вождям и королям в образе прекрасной девушки, невообразимо земной, но, в то же время, загадочной. По некоторым утверждениям, гэльские и бриттские правители в самые неожиданные моменты сталкивались с этой темноволосой светлоглазой девушкой -- по одним свидетельствам, он являлась в ночь перед битвой или началом новой войны, а по иным -- неделями жила рядом с правителями, прежде чем загадочно исчезнуть. Некоторые короли сходили с ума, тратя время на бесплодные поиски девушки, принесшей им надежду, давшей им драгоценные минуты удовольствия, знаменовавшей их успех и исчезнувшей в предрассветной тьме, или же в первые минуты сумерек, следовавшей за закатом солнца. Мигель продолжал с интересом рассматривать картину. Сейчас он, словно почувствовал свет, на мгновние прояснивший потемки его памяти. Прошло несколько мгновений, и теперь он мог отчетливо вспомнить слова Фабьенн, сказанные перед прощанием: "...земной путь человека -- река, мутные воды которой, порой, бывают обманчивыми...".

Был обычный воскресный вечер... Он отличался от других только тем, что накануне прошел довольно сильный ливень. Настоящее чудо после небывалой в этих местах беспощадной жары... Иссушенная земля радостно приняла в себя потоки дождя и как будто задышала. В поисках давно забытой свежести в близлежащий сквер потянулись горожане из расположенных рядом микрорайонов. Сквер у нас славный! С прудом, кувшинками, нависающими над водой ивами, ухоженными клумбами и дорожками, классическими фонарями. Довольно популярное место для молодых мамочек, еще более молодых парочек, разновозрастных собачников, и совсем немолодых пенсионеров. Я старательно отгонял от себя мысль, что, увы, уже стал относиться к последней категории... И тем не менее любил посидеть у воды, понаблюдать за окружающими всплесками человеческих отношений, подумать о разнице поколений и ставшей такой чужой суете мегаполиса. Ну как заправский городской пенсионер! Даже газету брал с собой скорее по привычке... Зрение вблизи уже не то, да и темнеет раньше - середина августа, предвестник скорой осени... Уже через 15 минут я отложил газету за ненадобностью, и стал наблюдать за утиными семействами - в этом году их было непривычно много на нашем пруду. Моё внимание привлёк посторонний звук. В парке никогда не бывает тишины, той настоящей тишины, которую можно назвать звенящей. Сквер наполнен звуками и днем и ночью: разговоры, смех, плеск воды, шум крыльев взлетающих уток, разговоры... Но этот звук был чужим, посторонним, выбивающимся из привычного фона. Вздох... Немного судорожно, подавленно и глубоко. На противоположном краю скамьи сидела девушка. Аккуратно, стараясь уместиться на небольшом пакетике, чтобы предостеречься от сырости, на самом краю. Рядом с ней со скамьи вбирала дождевую влагу книжка в мягком переплете, и совсем не похоже было, чтобы её когда-либо открывали. Складывалось впечатление, что и присела она ненадолго, как будто ждет кого. Я не сразу заметил наушники, скорее услышал в какую-то долю секунды женский голос, выводящий с надрывом припев. Стало понятно, что она не слышит окружающий мир, поэтому и вздохнула так, как будто прятала саму звучность... Девушка как девушка, только напряжена... Внимательно смотрит за вечерними играми уток, еле заметно кивая головой в такт музыке. И довольно легко одета для сегодняшнего вечера, явно не собирается задерживаться здесь. Босоножки на босу ногу тоже не располагали к поздним вечерним прогулкам при такой сырости. Я поймал себя на мысли, что смотрю на неё дольше, чем это казалось бы корректным, и отвел глаза. Шел десятый час вечера. На город медленно опускались сумерки. Я не заметил, сколько мы так сидели по разные стороны скамьи, и очнулся от размышлений, едва уловив движения её рук - девушка достала мобильный. Нерешительность читалась во всём: как она его держала, как листала списки, как откладывала телефон на скамью и снова брала в руки через несколько секунд. Я чуть не заключил пари сам с собой, позвонит она или нет. И практически как на экране наблюдал всю гамму чувств на её взволнованном лице. В какой-то момент буквально на долю секунды она остановилась взглядом на своих нервно сжатых коленках, не глядя нажала на вызов и замерла. Миловидная, маленького роста и худенькая. В наше время мужики могли про таких сказать, мол, и подержаться-то не за что. Но в этой девочке явно была какая-то трогательная привлекательность. Тонкие длинные кисти рук, неуверенно сжимающие телефон. Мягко заостренный носик, и длинные ресницы. У неё были потрясающе длинные ресницы! Я даже испытал некое смущение, что не заметил этого сразу. Не та уже хватка, раньше бы уже и экспромт по этому поводу выдал, а тут замешкался. Я уже не стесняясь разглядывал её; пока шли гудки - девушка была явно в другом измерении. Только наклон головы стал чуть-чуть ниже, и пальцы потеряли суетливость. На миг мне показалось, что в сквере замерли все звуки, и я уже сам слышу эти гудки. Ответа не последовало. Девушка распрямилась как пружина и посмотрела в мою сторону. Мне стало неуютно под её, казалось бы, твердым и одновременно растерянным взглядом, как будто я стал случайным свидетелем какой-то чудовищной неловкости. Она встала, сделала несколько шагов, снова села и принялась рассматривать соседей по парку. Её взгляд задумчиво скользил от скамейки к скамейке, иногда переключаясь на прогуливающиеся по дорожкам редкие пары. О чем она думала Может быть, сравнивала себя с ними Или даже расстраивалась, что в отличие от них, ей сегодня досталось томительное ожидание Я попытался примерно посчитать, кого же больше в парке: единично прогуливающихся людей или пар Но по численности всех превзошли разрозненные компании молодежи, отдыхающих с тем или иным видом слабоалкогольных напитков. Я обернулся. Девушка сидела, упершись локтями в колени и опустив голову на руки. Её аккуратная укладка уже начала поддаваться первой вечерней росе, несколько золотисто-каштановых прядок выбилось из общей массы и начали завиваться от влажности в обратную сторону. А ведь старалась для кого-то, и не идет её герой на встречу. Может попробовать завязать разговор И ей ждать легче будет, да хоть как зовут узнаю. Удивительно, но слова не шли. Что тут скажешь Как начать, с чего И как можно помочь человеку, когда ему всего-то нужно только дождаться. Как я могу заменить простыми словами того, кто не торопится к ней. Загорелись фонари. А я и не заметил, как почти стемнело. Девушка встрепенулась. Я больше чувствовал, чем видел непокорность в её взгляде. Она выпрямилась и уверено нажала кнопку вызова. Всё это время она не выпускала телефон из рук. И с каждой секундой ожидания, с каждый неслышным мне гудком я почти ощущал замедленное биение её сердца. И снова не сложилось, ответа не последовало. Девушка нервно теребила на коленях мобильник. Стало заметно, как она покусывает губы, и как мелко дрожат её руки. Я от души надеялся, что у того, кого она ждет, есть очень веская причина. А главное - желание извиниться и оправдаться перед ней. Я так же от души надеялся, что причина не настолько уважительна, чтобы на смену этому ожиданию пришла другая беда. И удивительно мне было осознание того, как же долго без объяснений может ехать один, а другой - так безрезультатно ждать. Это в современную-то эру мобильных телефонов. Где-то вдалеке, на проспекте, раздался хлопок - видимо у кого-то лопнуло колесо. И тут же с пруда вверх взмыли десятки уток, шумно сопровождая свой полет хлопаньем крыльев и криками. Я ощутил, что уже довольно сильно продрог, и пора уходить. Глянув украдкой на часы, отметил, что время движется к полуночи. Мне стало настойчиво казаться, что я вторгся своим присутствием в её пространство. Она бережет для кого-то и эту скамейку, и этот сквер, и что мне лучше оставить всё как есть. Девушка набирала сообщение. Я понадеялся, что в нем она объяснит своему герою, как устала ждать и собралась идти домой, и двинулся неторопливым шагом в сторону дома. С тех пор, как я вышел на пенсию и отпала нужда вставать рано, мой ритм жизни сдвинулся в сторону поздних просмотров программ, полуночного чаепития и начинающей давать знать о себе бессонницы. И стал уже почти привычкой вечерний променад в сквер, и почти ритуалом является заваривание свежего чая. Я - житель мегаполиса, но считаю совершенно не нужными суету и торопливость, которые так ускоряют и без того стремительную жизнь. Чинно и степенно помешивая ложкой в чашке дольку лимона, мыслями я все еще оставался там, на скамейке. И никак не мог выкинуть из головы одновременно непокорный и потерянный взгляд этой девочки. Борьба противоположных чувств. Проявить терпение и дождаться Или проявить гордость и уйти И я понял, что нужно было сказать. Без обиняков. Что ждать, конечно, нужно уметь. Искренне ждать и верить, что он обязательно придет. И верить, что всему есть своё объяснение. И может быть, надо было сказать, как много я не упустил бы в своей приближающейся закату жизни, если бы знал это, когда сам был молод. Если бы знал, что меня ждут с таким безотчетным терпением. В ностальгических размышлениях о былом я вышел на лоджию... Уже больше часа, как август перевалил за середину. А значит, лето на исходе. Мне хотелось дышать и дышать этим летним, теплым и таким насыщенным влагой питерским воздухом. Тем временем взгляд сам потянулся в сторону сквера, и почти сразу споткнулся на одиноком недвижимом белом силуэте. Она всё еще была там!!! Подобрав на скамейку ноги, и обняв себя за колени, девушка всем своим видом показывала, что она всё еще верит и ждет. Сквер почти опустел. Еще встречались прохожие, которые торопились домой, быстрым шагом срезая парковыми тропинками дорогу. Видимо, услышав шорох их шагов, девушка чуть поворачивала в их сторону голову, как будто с надеждой. И уверившись, что снова не права, возвращалась в прежнее состояние. Я не верил своим глазам. Наверное, я и сам впал в какой-то анабиоз, глядя на эту, казалось бы, совсем беззащитную фигурку. Часы в комнате еле слышно дали знать, что уже два. И спустя несколько секунд девушка поднялась со скамьи, собрала вещи и медленным неуверенным шагом, дрожа от холода, побрела к выходу Я провожал её взглядом до самого угла, пока это позволяло расположение моего балкона... И когда она скрылась, я еще долго стоял и смотрел в пустоту. Мне почему-то казалось, что там, где тропинка через арку выходит из сквера на пешеходную зону вдоль проспекта, она обязательно встряхнет своей копной непослушных каштановых волос, её походка станет уверенней, а во взгляде снова начнет проявляться та самая непокорность... И я бы хотел искренне в это верить. 16-17.08.2010г.)

Ну и жарища! Вентилятор дует прямо в лицо, а эффект нулевой! Правильно говорили: не нужно снимать квартиру у самого моря! Ну а кто из моих бывших соотечественнков снимает не у моря, скажите пожалуйста Подумайте сами, как это фантастически звучит: мы сняли квартиру на самом берегу Средиземного моря! Даже выговорить такое ужасно приятно! А уж написать друзьям на Украину - и подавно! Интересно, как они там, мои друзья Наверное, думают иногда обо мне Как же - дудки! Как в анекдоте: умерла - так умерла! Когда это мне впервые пришло в голову - уехать в Израиль Сначала даже выговорить такое было страшно: уехать в Израиль! Когда моя любимая тётя Соня сообщила мне, что они уезжают, я чувствовала себя так, как будто мне на голову упал огромный кирпич. Как это - ни с того ни с сего вдруг собраться, упаковать вещи - и улететь в другую страну Ну хорошо - многие уезжают, особенно сейчас, когда все привычные вещи в жизни рухнули, развалились, как карточный домик: предприятия стали закрываться, работу искать стало практически нереально, цены подскочили в десятки раз! Ну, меня, положим, это не очень касалось - дело в том, что все последние годы, с тех пор, как я ушла на "свои хлеба", то есть перестала зависеть от зарплаты, милостиво положенной начальником, от премии за невесть что и от подписи боса, который решает, уходить или не уходить тебе в отпуск, жизнь моя заиграла всеми возможными красками! Я была классным репетитором в родном городе, ко мне очередь была расписана на годы вперёд. Математика, физика, английский! Кто следующий в очереди за счастьем поступить в престижный вуз Готовлю без "проколов"! Поступают все! Действительно, поступали почти все, ну за редкими исключениями. Потому, что брала ребят с головой, потому, что вкладывала в каждого душу. Сначала влюбляла их в свой предмет, а уж потом "грузила" их так, что искры летели! Попробуй-ка не поступи после этого в какой хочешь вуз! Деньги в семье водились. Надо - возьми вон в той шкатулке! И не мешайте мне заниматься - у меня ученик! Не заметила, как девчёнки вдруг выросли, как муж перестал замечать... А тут вдруг - трах-бах! тётка уезжает! Куда, что А где это точно находится - Израиль Школу я закончила на "отлично", но вот с географией всегда были проблемы. Ах, в Средиземноморье На самом берегу Вот здорово! Обожаю море, но я никогда не могла себе представить, что можно жить вот так прямо на берегу, и бегать купаться по утрам перед работой. А тётка моя - возьми и соберись в Израиль! А как же я После смерти родителей тётка была самым родным человеком. Ну, ещё брат. И вот путём простейших умозаключений, я прихожу к выводу, что если моя тётя Соня собралась уезжать, то я ведь тоже могу! Это было так неожиданно, что в результате шока я чуть не умерла! Дальше всё происходило очень быстро: поездка к консулу в Киев, документы на ПМЖ, распродажа семейной утвари. Квартирку нашу купили сразу, не зря я тогда сделала "евроремонт" одна из первых в городе. Уезжать было не страшно и очень интересно. Свежий ветер перемен. Моих отношений с мужем он уже не мог реанимировать, но надежда на то, что в нашу жизнь ворвётся что-то большое и светлое, давал. За девчёнок моих было радостно. Уж они-то себя найдут в новой стране, с новыми друзьями! Иврит всем давался легко. Девочки буквально с первых дней уже щебетали на незнакомом языке и заливались смехом над моими ошибками! По закоренелой привычке, о себе как-то не думалось. Все мысли были о детях, об их будущем. Ну, где же она, ей богу Второй час ночи. Есть же какой-то предел! Израиль-Израилем, бэсэдэр! - новое словечко, прилепившееся как-то сразу, как банный лист, и обозначающее на иврите "порядок", - но всё-таки должна же и совесть быть! Куда же запропастилась моя дорогая дочурочка Ведь знает же, что я по своей "совковой" привычке, предпочитаю, чтобы мои золотые доченьки-красавочки мирно посапывали в своих кроватках, а не разгуливали по ночам, как кошки! Хотя в Израиле так принято. Ночь - это "детское" время. Большинство подростков разгуливает по ночам, сидит в кафешках, танцует в барах и пабах. А родители преспокойненько спят, ни о чём не переживая. А что такого Пусть гуляют, на то она и молодость! Мне бы такое спокойствие! Ну можно хотя бы позвонить! Она ведь знает, что я ещё не совсем "аклиматизировалась" и жду у окна, когда появится на ярко освещённой фонарями улице стройный силуэтик моей долгожданной! Бог наградил меня красавицей доченькой. Люди просто теряют дар речи от её красоты! Во все времена фотографы и просто дельцы от мира модных журналов останавливают её на улицах и предлагают снять фотоальбом. Правда, нужно сначала заплатить. На что она гордо отвечает, что в таком случае платить нужно ей за потраченное время. Я умильно горжусь этими её задатками графини. Я бы так не смогла. Да и красавицей особенной я никогда не была. Младшенькая моя дочечка - вылитая моя копия. Тоже не красавица. Но с огромным таким серцем! Из-за этого у неё с детства большие проблемы - из-за слишком большого доброго сердца. Но об этом как-нибудь в следующий раз. Третий час ночи. Молодёжь под окнами гуляет самозабвенно, до изнеможения. Не так, как в России. Здесь не пьют, по крайней мере, много. Хорошие еврейские дети. Случаются, конечно, всякие вещи, но подростки знают, что если полиция заведёт дело - это на всю жизнь. Прощай армия, карьера, учёба! Об этом мои дочечки пытаются мне объяснять. Но я не могу привыкнуть ни к ночным их прогулкам, ни к новому стилю жизни буквально во всём! Недавно из-за какого-то пустяка я повысила голос на мою младшую дочку.Так знаете, что она мне сказала Я пожалуюсь на тебя в полицию! Ты унижаешь моё человеческое достоинство! Вот так-то! Ни много, ни мало... Здесь я опускаю комментарии, что я думала в тот момент... Старшую дочку я сама "собственноручно" познакомила с её нынешним кавалером. Серьёзный парень. Офицер в прошлом, студент в настоящем, музыкант. С задатками гения. Познакомилась с его бабушкой - заядлой пловчихой - на пляже. Разговорились. Оказалось, что у нее совершенно особенный гениальный внук, а у меня одарённая красавица дочь. Разработали стратегический план знакомства. Всё получилось. Мы с дочкой "ненавязчиво" пришли к нему "прослушаться" на роль солистки в его музыкальном джаз-банде. Дети увидели друг друга и "пропали". И вот теперь я стою тут у окна в три часа ночи и жду свою ненаглядную. Чего ты стоишь у окна Иди спать. Они вместе. Им хорошо. Нет причины волноваться. Подумай лучше о себе. Что у тебя-то Семейный костёр уже еле теплится... У мужа "роман" с молоденькой девочкой. Сама виновата. Не уделяла должного внимания мужчине, не восхищалась, не смотрела влюблёнными глазами, как когда-то. Ну, что ж, лети, голубок! Лети, пока волосики не поредели! Компостируй мозги молоденькой дурёхе своими "гениальными" идеями. А я больше не хочу. Сыта. Да что же это такое Ты что же, доченька, решила домой сегодня не приходить Не жалеешь ты мамашку. Хотя, наверное, ты права - нужно же когда-нибудь не прийти ночевать домой в первый раз... Не думай, что я такая уж и наивная. Я знаю, дорогая моя, что у тебя в твои семнадцать уже были серьёзные романы и увлечения. Как все твои кавалеры страдали и плакались мне в жилетку! Это потом будет идти в ними по жизни - любовь-заноза к тебе. Они потом будут писать тебе из других стран по интернету и ожидать, как милости, снисходительного ответа их королевы. А пока - ты в первый раз не пришла домой. Или придёшь под утро. Который, кстати, час Ого! Четыре. Не жалеешь ты меня. Хотя чего меня особенно жалеть Вспомни-ка себя, дорогуша, в твои семнадцать! А ничего особенного и не припоминается в области романтических отношений. Не был. Не замечен. Не состоял. Это потом уже, в восемнадцать - любовь длиною в жизнь. Ох, не хочу и вспоминать! Мурашки по коже... Какие страсти, ну просто испанская коррида! Весь университет с замиранием сердца наблюдал за этой страстной схваткой - не на жизнь, а на смерть! - известного Казановы с масличными глазами и отличницы-комсомолистки. Когда в периоды бурных примирений вы сходились в смертельной схватке, от этой корриды дрожали стены и ломалась кровать в комнате студенческого общежития! Так что не тебе читать нравоучения твоей умненькой красавице-дочке. В брак эта бурная страсть плавно не перешла, хотя вы и любили друг друга всю жизнь... К чему было выходить замуж за другого Так, показалось, что смогу построить настоящую семью с детьми, с взаимопониманием, с уважением. Парень казался сильным и крепким как скала. Ну что ж, 23 года счастливой семейной жизни - это тоже очень хорошо. Спасибо и на том. А сейчас в доме висит дымовой завесой мрачная тишина. "У нас как в гробу. Так жить нельзя. Разводись." - сказала на днях старшая дочь. Ну что ж, устами младенца... Уже светает. Скоро на работу. Я пока что, как и вся русская "понаехавшая" интеллигенция, подрабатываю на "временных" работах - официанткой, посудомойкой, уборщицей. Только бы эти "временные" не стали постоянными! Только бы не застрять до пенсии с тряпкой в руках! Не то, что я боюсь физической работы, нет! Я-то как раз с удовольствием мою, ношу подносы, беру чаевые в задний карманчик шорт. Просто иногда я рассказываю своим работодателям на плохом иврите или на сносном английском о своём прекрасном образовании и читаю в их глазах вопрос: "Если у тебя такие крутые дипломы, то что ты здесь делаешь со шваброй в руках" "Ну ладно, я подумая об этом потом", - говорю я сама себе, как Скарлет, и уже намереваюсь идти, наконец, поспать часок-другой, как под домом слышится галдёж и крики проходящей мимо компании подростков. Незнакомый сленг, чужая гортанная речь, чужие уставы в чужом монастыре... Смогу ли я когда-нибудь так легко общаться, как эти молодые люди между собой, смогу ли чувствовать себя дома, а не в гостях, что будет со всеми нами, со мной, с ним, с ними Понадобятся долгие годы, чтобы ответить на все эти вопросы... А пока я стою у окна уже который час и вглядываюсь в темноту в ожидании дочери...

Для меня это необыкновенная история... Для кого-то обычная, кому-то неинтересная, а кто-то у виска покрутит....))) Естественно, опять всё началось с моей машины. Один мой знакомый, посвятил массу своего времени и нашел таки мне запчасти на мою ласточку. Сказать, что это для меня значило С апреля до середины июня я не могла купить эти комплектующие, делали запросы в Америку - приходили отказы, внутренний пластик не поставляют. И тут - такая же машина на разборе! Мне повезло! И вот, выезжаю я из дома, в предвкушении покупки долгожданных запчастей, но предварительно... мне нужно заехать снять деньги в банкомате. На входе в магазин "Перекресток" толпа народа....и я краем глаза замечаю, что все толпятся над телом собаки.... Настроение сразу стремительно ухает в пятки.. Подхожу - лежит упитанная дворняга, рыжего цвета, сука и бьётся в затихающих конвульсиях.. На брылях пена, и под ней лужица мочи....Понятно - эпилептический припадок.. - Чья! - меня начинает потряхивать. - Не знаеем.... Я залетаю в магазин и в менеджерскую: -Сделайте объявление! Там собаке плохо, пусть хозяева выйдут! -У нас не работает громкая связь..... Я бегаю по залу с криками, кто оставил собаку на улице... Все от меня шарахаются и таращат глаза.....Хозяева так и не нашлись... Выбегаю на улицу, там уже куча старух причитает, дети... Из адекватных и дееспособных - я одна... - Она минут десять тут лежит... Её высадили из машины мужчина с женщиной и быстро уехали... - говорит мне девочка лет 10. Подходит охранник и повторяет её слова.... Начинаю звонить в ветклинику и тут девушка, примерно моего возраста спрашивает, куда я звоню. Смотрю, девушка не праздно интересуется, в глазах боль. Начинаем с ней вместе принимать какие-то решения. Отмахиваемся от 500 рублей бабульки. Решаем везти собаку в клинику. Обе на машинах, она подгоняет свою Мазду СХ 7... Я достаю плед из своей машины. - Мужчины! - обращаюсь я к выходящим из магазина - помогите собаку уложить в машину. Меня обтекают с разных сторон, беззвучно, как в глухонемом кино. Один парень, всё-таки не выдерживает, возвращается от своей машины и спрашивает, куда грузить. И тут....псина приподнимается и садится. Смотрит на нас умнейшим и мутноватым взглядом, периодически её колотит, как в ознобе... Народ стал рассасываться.... Шоу подошло к концу... Девушка говорит, что съездит в ближайшую клинику и проконсультируется....может, можно вызвать службу по усыплению Собака старая и больная, её выкинули.... Взять себе У меня две таксы. У девушки кот и съемная квартира... Что ждет бедное и доброе животное на улице Где люди давно превратились в зверей Обеих колотит, но гуманность усыпления с натугой побеждает, потому как картинки страшных расправ с рыжей у нас ... предмет зависти Спилберга. Мы с ней как-то сбивчиво это обсуждаем, она садится и уезжает. И тут я понимаю, что не понимаю, что мне делать ехать или ждать Смотрю на собаку, она медленно почесалась и легла. Сажусь в машину и тоже выезжаю. Я проехала метров 300 по дороге и не выдержала, развернулась обратно.... Собака так и лежала, смотрела перед собой...все её обходили...и никто уже ею не интересовался.. Я просто стояла рядом и ждала, когда вернется та девушка. Через 15 минут вернулась Наташа (так звали девушку), сказав, что так просто не усыпляют, нужно вызывать специальную бригаду. И мы решили везти собаку в ту клинику, куда я своих вожу... Там, нам снова объяснили, что вызовут специалистов по усыплению, ждать их 2-4 часа и стоить это нам будет 3,5 тысячи рублей.... её взвешивают и начинают связываться со службой усыпления. Мы с Наташей выходим на улицу покурить, рыжая за нами. Садится рядом. Сказать, что сердце у нас рвалось - ничего не сказать... Но, представить, что будет с этой собакой на улице... было ещё страшней. Доброе существо, идущее ко всем...и даже пытающееся запрыгнуть с трудом (попу я ей поднимала))) ко мне в багажник... А глаза.... Просто невыносимо.... Наташа звонит своему знакомому на стоянку, он отказывается, и так три псины у него живут. Тут меня осеняет! Набираю однокласснику Кириллу, он работает в гаражах...У них живет там молодой кобель Доджик... Объясняю ситуацию. Он тоже начинает с неохотой отказываться, сетуя на обстоятельства и хозяев. На словах - "мы привезли её усыпить...." - Кирилл меня резко обрывает и говорит везти собаку к нему.... С радостью запихиваем рыжую опять ко мне в багажник, заезжаем в мясной магазин и в гаражи!!!!! Там нас уже все ждали!!!)))) Рыжая даже умудрилась построить молодого кобеля Доджика и отгоняла его от нас))))) Все ребята ржут и предлагают назвать её в честь меня)))) Счастливые.... с необычайной лёгкость на душе.... С каким-то непонятным чувством... Чувством любви, что ли... мы с Наташей уезжаем под их улыбки...и голос моего одноклассника-прикольщика: "Лера, Лера!!! К ноге!!")))))))))))) Хохочем!!!)))))))) Пока мы с Наташей нарезали круги и пытались решить ситуацию, умудрились поделиться друг другом почти всей своей жизнью... Ей 35 лет, и масса совпадений в наших жизнях нас уже не удивила..... - Мне казалась, что только я такая чокнутая!!!.... - Нет, Наташ.... ты в этом не одинока, даже не надейся!))))) Два часа неожиданной встречи свели двух таких одинаковых, в отношении жизни и её отношении к ним, женщин. Она начинала говорить - я продолжала её мысль. И наоборот. Обе потрясены. Стоит ли говорить, что ни она, ни я.... сегодня так и не попали в те места и по тем делам, по которым нас вынесло из дома)))) Нас там свело в тот момент провидение....Ну, должны мы были там оказаться и всё это сделать, наверное.. Как говорит моя знакомая провидица...."Мы, перед тем, как родиться-заключаем контракт" со всеми людьми, с которыми в течении жизни сталкиваемся...." Наверное, это один из самых лучших моих "контрактов"))))) С Наташей обменялись телефонами, возможно наше общение будет иметь продолжение, жизнь покажет! Созвонимся)))) Наверное, это важно.... НЕ УМЕТЬ пройти мимо.... Иметь сострадание, пусть и самим страдать от этого...Но, переделывать себя поздно, согласитесь... 17.06.10 P.S. Рыжая так и живет у ребят в гаражах, я регулярно заезжаю, привожу лакомства. Все просто поражены её умом и не могут нахвалиться)) Естественно, они так и назвали её в честь меня - Лерой. Паразиты!!))) На имя это она откликается, территорию свою охраняет и вообще - умница. С Наташей изредка созваниваемся. Но - дела, дела, дела..... P.P.S. Рыжая родила двух щенят, одного забрали.. второй остался жить с ребятами в гаражах. Такой же рыжий, как и мама))) Ласковый пес.. А саму её забрала женщина, которая приезжала чинить машину и была просто поражена этой собаке! Теперь Рыжая живет в доме, за городом)))) 09.04.11

писали ли портреты с этих скул так жаждущие вдохновенья поэтессы кто рядом так и не уснул поймав повадки нежного повесы кто тела чувствуя изгиб в моменты страсти погруженья знал....ласково погиб и не искал надежды на спасенье она не ведает преград в своих проникновеньях даря улыбки дивный сад или в безумных откровениях танцуя босиком во сне который есть ее дыхание чиста как первый снег и искренна как детское признание и все же так смела во всем о чем твои мечтания в сознании горчит как ром надолго захватив воспоминания...

Картинки в голове Руха не успевали, они наползали одна на другую, потом мчались сплошным разноцветным потоком, а затем и вовсе сложились в один огромный кирпич. Этот груз придавил голову к земляному полу и Рух на время потерял способность шевелиться. Потом все тело начало трясти, словно в телеге на каменистой дороге, выдавливая изнутри все косточки и внутренности, так что Рух ощутил себя безвольной медузой. А после началось совсем уже такое, что никак не должно происходить со старым опытным воином и о чем стыдно рассказывать. Когда подобное повторилось и на третью ночь, собрав себя с утра, Рух двинул к Габе... - Ну, чего надо -- Габа всегда и всех встречала крайне недружелюбно, как бы сразу отсеивая тех, кто пришел к ней по пустякам. Такие предпочитали тихонько ретироваться... Рух остался. - Дык это... - Уууууу, - сощуривши один глаз, Габа внимательно осмотрела солдата, ткнула пальцем в топчан и приказала: "Садись". -- Добралось таки... Думала, тебя, побывавшего в сотне миров, не поймает... - Хто - Ты разве не понял Тебя тошнит воином, который живет внутри тебя. Рух задумался, пожамкал губами, пошевелил бровями и пробубнил: "И шо ж теперь" - Ну, для начала прекрати строить из себя тупоголового солдафона с ограниченным набором фраз. Это хорошо усыпляет осторожность противников, но я то тебя ВИЖУ. Твоя голова бежит быстрее сердца. Поэтому, разговаривай со мной без страха... А что делать... Есть два пути: первый -- уходить из нашего мира. Делать то, чем ты занимался раньше -- воевать за деньги в иных мирах... Рух упрямо замотал головой... - Да знаю я, воин-не воин, что ты больше биться не желаешь. Обет дал Да неважно... Видно, в нашем мире для тебя мало просто "не биться"... Надо подумать... Габа завозилась, пристраиваясь в углу, вся как-то раздулась, приобрела коричневатый оттенок и застыла. Рух ждал довольно долго, пока не заболела спина, затем чихнул. - А и сделаем! - промолвила Габа, словно и не замирала изваянием, - Завтра придешь ко мне огород поливать... *** Огород у Габы был огромный, а ведерки казались малюсенькими... - Лей воду на каждый кустик то-о-о-ненькой струйкой. Понял, деревянная голова Лей и следи за каждой капелькой: как упала, куда упала, как дальше потекла. Понял - А может, давай я тебе лучше дров нарублю - Дурак ты, - огрызнулась хозяйка огорода и бесцеремонно двинула Руха деревянной поварешкой по мягкому месту. Выше она просто не доставала. -- Все. Поливай. ... И Рух принялся следить за струйками и каплями. Удавалось плохо. Образы внутри головы бились, кричали, звенели доспехами. К обеду за забором появилась голова Люмрика, прошептала "Ага!" и исчезла. Через полчаса на заборе сидел уже двое: Люмрик и Солька, и о чем-то тихонько шептались. Рух поливал. Через какое-то время он заметил, что его затянуло в процесс, ему нравится смотреть на серебристые капли и змейки-струйки. А образы из его головы выстраиваются в стройные ряды и утекают вместе с водой. Голова становилась пустой и звонкой. Как только он это заметил, в другом конце огорода появилсь Габа, задыхаясь заспешила к нему, и закудахтала: "Стой, стой, солдатик. Пора менять задание. Вот эту часть поливай, наблюдая не за водой, а за растениями: как вздрогнули листочки, трепещут ли лепестки, не вылез ли корешок..." - Давай я канавы тебе пророю В одном месте льешь, по всему огороду течет - Дур-р-р-ак ты. Растениям воды и так хватит. А вот где они возьмут твое внимание А без твоего внимания где они возьмут знание, как тебе помочь - Кто Кустики - Ну, я ж говорю, дурак... Поливай! ... Вечером Габа спросила, что он заметил. Рух ответил, что яблоня в безветрие качала ветками, а на морковь сползлись десятки божьих коровок. Габа немедленно пошла в огород, сорвала яблоко, вырвала морковь и прокряхтела: "Дома, тщательно пережевывая, съешь. Завтра приходи, купаться будешь"... *** Рух привык к многокилометровым пешим переходам, его не страшили броски бегом на длинные дистанции, но то, как шла сквозь лес Габа, его пугало. Ее толстое, неуклюжее тело словно расплывалось между деревьев с тем, чтобы возникнуть уже в пяти метрах впереди. Рух еле успевал. - Пришли. Перед старым воякой лежало озерцо. Слева со скалы вниз ронял свои жесткие струи водопад. Справа -- развернулась серой скатертью полянка. - Задача у тебя простая: встаешь под водопад и стоишь, пока не замерзнешь. Потом плывешь на Полянку, ложишься и катаешься по ней, пока не согреешься. Согреешься -- снова под водопад. Время -- до заката. Отдыхать -- нельзя. Сам дорогу домой не найдешь, так и знай. Небо порозовеет -- залезешь на скалу, и будешь смотреть, как тонет в зелени солнце. Все понял! - Дык а что тут... - Вот и славно, - и Габа растворилась между деревьями. Рух выждал еще пару минут для приличия, затем скинул с себя одежду и нырнул под струи. Било ледяным и упругим. Подставляя водяным пальцам то плечи, то макушку, он развлекал себя, пока не окоченел. Затем в три гребка добрался до полянки и обнаружил, что ее покрывает толстый слой пыли и пепла. Покрутив головой по сторонам, Рух улегся, зажмурил глаза и принялся кататься. Вскоре он не только согрелся, но и покрылся толстым, шелушащимся слоем серой дряни. Поэтому снова нырнуть в озеро было наслаждением. Через некоторое время от такой работы болело все тело, кости превратились в пластилин, а мышцы -- в камень. Однако, забравшись к вечеру на скалу и уставившись на розовый персик солнца, Рух понял, что ему очень хорошо... ...Огненный шарик уже давно гулял по другой стороне мира, первые звездочки вылезли на небосвод, а старухи все не было. Рух снова стал подмерзать, но желания снова покататься в пыли отчего-то не возникало. Тогда он встал на скале и исполнил свой древний боевой танец, громко топая ногой и выкрикивая "Эва"... - Танцуешь! -- Габа появилась словно из ниоткуда. Рух мигом осознал, что он не одет и присел в нелепой позе. - Это хорошо. Значит, тело воина все помнит, независимо от головы. Держи. -- Рух на лету поймал тряпки, обмотался и подпоясался. - Не спеши, у нас еще одно дельце. Огонь разводить умеешь - Обижаешь. - Ну-ну... Огонь огню рознь. Иди, собирай хворост. В какой-то момент Рух с удивлением обнаружил, что пока он ломал и таскал сухостой, Габа тоже была занята приготовлениями: она охапками носила зеленые ветки и складывала их вокруг полянки. ...Хворост задорно потрескивал и Рух с удовольствием вдыхал запах дымка. Так же сидел он тысячи раз в окружении друзей, а иногда и недругов. Все вокруг могло быть разным, а огонь всегда оставался одним. - Смотри, смотри в огонь. Не на угли, а в огонь, дурья башка. Видишь, как кричат языки Видишь, что они поют Рух ничего не видел и честно пожал плечами. - Теперь зажмурься и слушай. -- Габа схватила охапку зелени и бросила в костер. Все вокруг заволокло дымом, смотреть и дышать стало невозможно. Рух обратился в слух. Он слышал, что Габа каким-то образом ориентируясь в сплошном дыму, перемещается вокруг него и что-то бормочет. Слышал, как шумит листва. Слышал, как тренькает птичка... - Смотри на огонь! Языки пламени выросли, стали разноцветными и яркими. Они завораживали и тянули к себе. - Зажмурься! Новые порции дыма окутали пространство. Сквозь закрытые веки Рух видел, что дым приобретает цвет и плотность, синие, зеленые, яркие, разноцветные полосы дыма текли сквозь Руха как вода, они наполняли его изнутри и снаружи, гуляя, где им захочется. А затем Рух услышал песню. Откуда-то он знал, что это песня Дыма. И поет ее Дым. Тоненько, витиевато и непонятно. А огонь басит на заднем плане очень внятно и размеренно. Песня становилась огромной, как Мир, песня сама становилась миром... - Проснись! Мы закончили! Видимо, Рух заснул всерьез, поскольку по затухающим уголькам уже бегали умирающие искорки, выискивая безопасные щели, а Габа откуда-то достала большую кружку и отхлебывала оттуда дымящееся варево. - Сколько времени ты уже не воюешь - Почитай три года. - И как, удавалось Подзадоривали же небось Дразнили На бой вызывали, трусом называли. - Было. Все было. Удавалось... Потому что - Решил! - Угу... Ага...Ну вот и ясен той новый Путь. Будешь учить других как Уходить От Битвы... См. также: Люмрик и облака, Солька и пузный шар, Зугурдик и воин, Коська и якорь

Баллада о Мече и Кузнеце. Меч- 1. Руда. Лежу в земле я долго, Наверно, миллионы лет. Железною рудою только Меня зовет лишь человек. Лежала я спокойно, Сама себе жила, И ,видимо ,пристойно Себя всегда вела. Но появились люди С корзинами из прутьев на спине, И землю что-то шурудили -- Искали молча, как во сне. Их возгласы мне непонятны, Когда куски руды В руках у них наглядно Рыжели, как грибы. Набрав корзины полно, Кряхтя, ругаясь, шли А я была спокойна, Ведь на спине меня несли. Куда несли ,неважно! Зачем несут Куда несут А я в корзине важной Себя персоной чувствовала вдруг. И ,наконец , добрались До места, где живут Вот эти люди, скалясь На мир земной, аж просто жуть! Убогие жилища, Кругом и грязь ,и пот, И в хатах, и в хлевах вонища, А руда совсем не так живет. .... Свалили нас ,подружек, В большую кучу, ругаясь и плюясь, А Бог язык ведь людям дал не в шутку, Чтоб слова не превращали в грязь. Все попраны уже Законы В людском греховном мире, И лишь природы стоны Несутся к Богу, как к защите. Наутро рано, еще совсем темно, Пока не встало солнце0 Уже топились печи так давно, Что тигли раскалились точно. И тут зашабуршались Спросонья люди, По улочкам кривым пошли Толпою к кучам рудным. Другие к печам плавильным Тихо побрели. И закрутился хоровод тактильный- От кучи рудной до печи. Летели мы с подругами, Кусками кувыркаясь, В большой котел печи. А там уж что-то плавилось И булькало, пыхтело И пузырилось от жары, И двигалось оторопело У этой массы все внутри. Ох! Вот это чудо, Какой прекрасный жар! Вот так я буду Здесь нежиться , и это Божий Дар! Но, это что такое Я вся плыву, я вся горю, Я расплавляюсь , и ... наваждение какое... Уже всё это было...,но я терплю! И ,вот , дубовые дрова С размаху в печь бросая, Их постоянно вороша, Людей толпа крутилась ,не спеша. В котле бурлит уже несносно, Я растекаюсь и плыву. Куски руды ,мои подружки, словно У вулкана в жерле ,тают на плаву. И снова закипело, забурлило, Все смешалось в огненной печи, И мы, куски руды железной, Теряя связь молекул ,все слились В кипящей массе воедино. И вспомнили, как миллионы лет назад, Мы также плавились едино В бурлящей массе без преград. Опять в котел печи Бросают что-то, И плавится оно ,как воск свечи, Шипит и растекается с восторгом, И в нашу массу Проникает молча. И что-то сразу Нам текучесть придает. Но вот отверстия В стене котла пробились, И огненной единою рекой мистерий Вся наша масса в желоб полилась... . И потекла ,искрясь ,вперед, Наполнив формы. Застыла в них ,как лёд, И стала твердой. Вокруг всё копошились люди, Таскали что-то и куда-то. А мы, теперь уж бывшая руда, как трутни, Лежим по формам строго, то-то ляпота! Теперь нас не рудой, Железом люди величают, Проходят мимо стороной И взглядом нежным всё ласкают. Какая участь ждет Всю эту нашу массу, Разлитую по формам здесь Как же в землю я , домой ,хочу, так страстно! ... Остыли заготовки, Из форм их вытащили. И на телегу погрузили ловко, И в город ближний повезли. Тяжелый груз две лошади В натяг тащили, И упирались, как могли. Возница вслед едва тащился, И охал он, и злился, Что слишком груз тяжел. И кобелёк, как вьюн ,крутился У возницы меж ног. 31 июля 2010 г. Продолжение следует.

Отец собрался уезжать, хм.... И как не хотелось в это верить, он предложил съездить к бабушке в деревню. Это предложение, одно из тех, отказы на которое не приемлемы, это было понятно по его тону в разговоре. Отец сказал, что позвонит, когда будет на месте. Это будет через пять часов и что за это время, Дима должен убраться из дому, поставив двери под сигнализацию. Уезжать он собрался с женой, какие бы ни были, чистые мотивы его пожелания, он был немного взволнован. Быть может, что-то стряслось на работе За все это время, когда собирался, он вел себя напряженно, что было на него не похоже. Обычно, когда он собирался выбраться в свет с женой, он тщательно все продумывал. Какие и куда, вещи нужно положить, но тут он комкал все по сумкам без разбору, даже самое нелепое. К примеру, зачем брать с собой на отдых вязаное полотенце, и наплечники (три штуки). Мама поцеловала Диму, когда он спустил сумки вниз. Отец лишь пожал руку, но затем обнял и быстро отпустил. На него это не похоже, но он бы не оставил его одного если бы ему грозила опасность. Полез за кошельком в карман, этого момента Дима всегда ждал с нетерпением, ген, заложенный с детства. - На, три тысячи. Этого должно хватить на три дня. Я сам заеду с матерью к бабушке, тебя забрать. Только все сделай, как я тебе сказал. Не забудь про сигнализацию. Все, давай сынок.- Грузный мужчина, плотного телосложения, одним ростом с Дмитрием сел в белую Ниву. - Пока сынок.- Помахала мама. Как бы ни старался отец обнадежить сына, подбирая тон с фальшивыми нотками, он бы никогда не дал, три тысячи рублей на три дня, если бы это было просто так. А вообще, причины гадать можно вечно. Дорога до бабушки, занимала пятьдесят рублей в один конец. А что делать с остальными деньгами Разумеется, отдать долг за паспорт Артёма. Да вот Артём не звонит и не выходит на связь, а если Дима уедет к бабушке, вдруг Сургут приедет, чтобы взять паспорт. А его не будет на месте, он будет отдыхать у бабушки. Подобным можно нажить нервного. Делать ничего не остается, кроме как подчиниться воли отца. Хотя план остаться дома, был весьма соблазнительным. Но отец будет звонить и проверять, тем более он может, передумать на счет надобности давать столь крупные суммы. Кто знает Может это вообще проверка, на целесообразность траты денег. Дима согласился с тем, что пора отправляться в дорогу. Но он не мог этого сделать, не попрощавшись со Светланой. Он вспомнил, как вчера, перепуганный Сургут давил на газ, покидая злополучный район Свободный, там, где находилось общежитие. И самому стало не по себе, при возможности, встретиться с неизвестным Ловцом. Хм.... Фигня какая-то, в это с большой натяжкой верится, в существовании какого то фантома. Которого все ищут и не могут найти, а он за всеми следит и убивает их опираясь на неизвестную логику, по крайней мере, вчера, так описывал Сургут. Может Сургут с Утюгом, переборщили травкой, которую он давал им в прошлый месяц. Дима улыбнулся, подумав об этом. Хотя против фактов не попрешь, кто-то же скинул Сургута с окна. Светлана сидела у окна, и никто не знал, о чем она думала. Она так хорошо умела скрывать эмоции, что под её маской доброжелательности, не каждый увидит намек презрения. Это часто, принимал на свой счет добрый Александр, видимо потому что он умел распознать маску безразличия, и навести в ней ясный оттенок. Она однозначно грустила, и Александра, который по два три раза на дню заходил, не было видно со вчерашнего дня, возможно с позавчерашнего, она уже не помнила. Она заметила это, как только начала в этом нуждаться. Как только соскучилась по его безответной улыбке, искренности и желанием поднять настроение, когда в том она нуждалась отрицая это. Ей казалось, что из всех людей, нашелся тот, кто её понимает. Кого не обмануть своей скрытностью, пусть даже если скрытность, выглядит искренностью. Кого не проведешь. Иногда редкая нахальность, делала его привлекательным. Наигранность, делала его экстраординарным. А полное осознание своего глупого поведения, и нечего не делания, чтобы исправить это, казалось смешной. Видимо он плутал в словах, когда пытался доказать свою ностальгию к ней. И это она тоже помнила. Странно, почему она так много запомнила про Александра. Она провела большим пальцем, круговым движением, по ногтю другого большого пальца и глубоко вздохнула. Она знала, что у неё три непрочитанных сообщения от Дмитрия, но почему-то не прочитала их. Будто обиделась, но странность была в том, что обижаться было, то не за что. Не было причин гнушаться, над его старанием воссоединиться со своей половинкой. Теперь, сидя перед окном, без всяких на то причин, она подумала, нужен ли он ей. Пара ли они Она знала лишь одно, сомнения улетучатся, когда он будет с ней рядом. Когда прошепчет ей на ушко заветные слова, и она, веря всему, доверится снова. Просто потому что она любит, или считает что любит. Как не странно об этом говорить, выглядит это еще более странно. Наконец, в ней пробудился интерес, к сообщениям Дмитрия. Вдруг действительно что-то важное. Сообщения были следующего содержания "Светлана. Привет я еду к тебе. Попрощаться надо", "Просто я к бабушке на пару дней уезжаю", "Что молчишь Я через десять минут уже буду". Вдруг зазвонил телефон, но воздалось ей не по ожиданию. - Мама привет.- Тихо произнесла она нежным голосом. - Привет моя. У бабушки, моей мамы тридцать пять лет как не стало. Приедешь моя- Прозвучал решительный голос матери. - Ну, Мамуль.... Ты так быстро это. Давай дня через два.- Нерешительно начала она. - Ну, солнышко ты решай. Ты можешь в любой момент приехать, Родины всегда рады тебя ждать.- Было слышно, как она улыбнулась. Родины это их фамилия. Фамилии приносят умиление влюбленным. - Хорошо мамуль. Ой, мне звонят по второй линии. Перезвоню, давай.- Услышав, что-то вроде согласия она сразу же переключилась.- Привет Димка. - Привет любимая. Спускайся.- Прозвучал холодный голос Димы, который остудил пыл Светланиных мыслей. Она спустилась вниз. Крепкое объятие, но нежное со стороны Димы. Она была хрупкая и ей не нравилась грубая сила, которой брал всегда Александр. - Дима. Я спала, не видела твоих сообщений.- Она надула губу и сделала виноватое лицо, которое к ней шло, как и другие попытки смягчить наказание. - Ладно. Я уезжаю, хотел попрощаться. - Куда это ты уезжаешь - К бабушке. Ей помощь нужна.- Он не хотел упоминать, прямое участие отца в этом.- Кстати, это тебе. - Спасибо.- Она покраснела, в руках у неё была шоколадка "Альпен Голд", как вы думаете с чем Конечно с орехами и изюмом. Но ведь само, название шоколадки напомнило ей, о - Что такого- Впал в недоумение. - Да нет. Ничего. Просто вы очень оригинальны.- Улыбнулась она. - Кто мы!- Спросил он, догадываясь в чем дело. - Да, забудь.- Попыталась она отразить атаку и ей повезло, что мимо проходила Алиса. - Приветик.- Поздоровалась она. - Привет.- Поприветствовал Дима, попытавшись убрать краску с лица. - У тебя аллергия на что-то У моей тети, было что-то....- Алиса решила с острить прижавшись к Светлане, что на неё было похоже, когда у неё выходил неудачный день. - Замолчи.- Пропыхтел Дима, сжимая кулаки. - Все, все. Я только пошутила. В таком состоянии я вас со Светой не оставлю наедине.- Алиса обняла сзади Светлану, которая немножко съежилась, стоя меж двух огней. - Все в порядке Алиса, можешь идти.- Сказала Света. - Ты уверена - Да.- Дождавшись, когда Алиса поднялась на свой этаж, Дима взял Свету за плечи, но это был не грубый жест. - Прости Света. Давай забудем об этом.- Умоляюще он посмотрел на неё. - Если будешь выходить из себя. Можешь ко мне совсем не приходить.- Света взялась за телефон, к ней пришло сообщение от Алисы "У вас все в порядке" - Я что должен слушаться тебя Это ты меня должна слушаться, хотя бы раз в жизни послушалась бы меня.- Взревел он. - А что я по-твоему, совсем тебя не слушаюсь Я из-за тебя с лучшим другом перестала общаться!- Она преувеличила с "лучшим", чтобы сделать больнее и себе и Диме. Говоря это, она была близка к материализации этих мыслей.- И почему я вообще должна тебя слушаться - С лучшим А я кто для тебя- Уже с криком начал он, так, что вахтерша передумала делать замечание, щедро испугавшись. - Ты всегда делаешь меня виноватой!- Она ударила его по щеке и получила в ответ тем же. - Извини. Ради бога извини.- Взмолился он, но было уже поздно, её редкие волосы растрепанно прикрывали её глаза, по которым скользнула слезинка.- Света умоляю.- Но Света развернулась и убежала, он не успел её остановит и когда собрался догнать её, его освежил голос коменданта проходящего мимо. - Вам туда нельзя. Попрошу вас удалиться из общежития.- Её черные волосы и черная тушь, выдавали в ней грозного человека с доброй душой. Она откатила, услышав в лесть такое от студента, еще бы придала огню вместе с нарядом. Но Дима почувствовал, как сам предался огню, будучи даже не её студентом. Он медленно ушел. - Что с тобой Саша Что с тобой Сашенька Баба Люда, баба Люда, сделайте что ни будь, умоляю, я не могу на это смотреть.- Алина трясущимися руками потянулась к Александру, который склонился на бок и уперся головой в сидение. Такую картину пришлось наблюдать бабе Люде. Когда они сели за стол, Саша закатил глаза и упал на бок без единого звука, просто спокойно скатился на бок. Неизвестно почему, возможно это был дар, но Алина понимала, какую ужасную боль чувствует Александр во время припадка. Но теперь, во время припадка он слышал четкие голоса, он не мог их вообразить в голове, но они были на столь ясные, что он забыл их. Голоса стали сильнее, чем в прошлые разы. Александр почувствовал прилив крови к ногам и неровную молитву над головой, боль прошла и звон в ушах, также быстро как появился. Алина читала отче наш, её голова была запрокинута и Саша понял, что она почувствовала находясь рядом. Он погладил её по щеке, она открыла глаза. - Дима.- Произнесла она. - Что- Поперхнулся Саша. Он поднялся, взял её обеими руками за щеки.- Откуда ты знаешь это имя - Я не знаю.- Глупо посмотрела она на него, так что он поверил. - Не Дима, а Саша. Саша его завут.- Произнесла баба Люда, доставая тарелки. Было очень странно, но баба Люда, не отреагировала на припадок. - Да баба Люда вы правы.- Подтвердил Саша. Он понял, что не сможет выяснить точную причину, но все равно сделал заметку. - Тебе было больно Да- Произнесла Алина нежным голосом, уронив салфетку на пол, она как раз собиралась завернуть салфетку на шиворот, перед тем как Саша впал в это состояние. - Я не знаю почему это происходит.- Сказал он, потупив глаз на стол, потом поднял салфетку.- Но это происходит чаще. Следующее утро, началось для Александра с ощущением теплой, мягкой руки Алины на щеке. Её трепетный взгляд, показал виноватую улыбку, она не хотела его будить, просто хотела дотронуться до него. Александр знал о её чувствах, но понимал, что он не сможет быть её спутником по жизни. Его жизнь, совсем на другом материке, но он очень хорошо относился к Алине, он к ней привык. Хотя виделся с ней один раз в год, и это второй раз. Как только он распрощался с запахом утреннего кофе, он, надев шорты и ветровку с капюшоном, решил пробежаться. Он любил бегать, потому что все, что он делал для своего организма, было здесь и сейчас. Он прекрасно понимал, что не сможет усердно заниматься, когда будет в тридцатилетнем возрасте, ну или хотя бы сорокалетним. Он вспомнил, что уже около двух недель не посещал тренировочный зал, а это было, к сожалению, огорчающим фактом. Хотя в тренажерный зал ходил, да и каждое утро бегал. Ноги приближали его к знакомому месту. Место, откуда все начиналось. Вокруг Александра, было скопище ворон, которые каркали своим наигранным визгом. Это так не нравилось Александру, но он был не из тех, кто боится суеверий, хотя верил во многие из них. В этом и выражается смелость, выдержка характера при-проверки самим собой. Его не остановил этот фактор, едкого карканья, хотя его душу это прожигало неумолимым смирением. Он сосредоточился на том, чтобы вороны покинули это место, и его мысли оказались убедительными. Вороны улетели в лесную чащу, выражая своё недовольство. Возле разметки второго километра, Александр начал отчитывать шаги, идя вниз по дороге. Потом он повернул налево и пошел по ровной поверхности луга. Поляна с невысокой растительностью, была многообразна. Клубника, странно, что она растет так близко от дороги. Всего три одуванчика, и те были с синеватым оттенком, Саша встретил на своем пути. Впереди возвышалась, гордая, неумолимая Учумская сопка. Эта гора была поразительно красивой и высокой, туда Саша забирался всего два раза и то, только чтобы забежать на неё. Он помнил, что наверху было древо желаний, что на дерево вешали разноцветные ленточки и загадывали желание. Все-таки это был курорт, а для многих это ветошь чудес, во многом для тех, кто с большим трудом получал путевки, чтобы отправиться в столь красивое место. Учумское озеро. Александр, был недоволен лишь ценой путевки, если проживание и кормление, допустим вместе с лечением и грязевыми ваннами обходилась людям в сорок тысяч на три недели. Возможно цена разумная, но если приезжаешь сюда насладиться озером и его прохладной, но в свою очередь теплой водой, она выглядит запредельной. Учитывая, что Александр потратил на дорогу, четыреста пятьдесят рублей в один конец. И без труда, пусть даже чувствуя себя обузой, хотя это было не так, мог купаться и пить родниковую воду хоть целый месяц. Алина бы сошла с ума от счастья. Она всегда была рада видеть, загадочного Александра. Который хоть и выглядит на восемнадцать, плюс его рост, но знает гораздо больше, чем пытается убедить, в том, что знает меньше. Да и баба Люда становилась оживленней, видя как рада ему Алина. Она наконец может побыть счастливой, находясь рядом с ним. Хотя Александр любил другую девушку. Вот и то место. Курган, захоронение древних воинов. С одной стороны, могучие горы стоящие хребтом, с другой лесная чаща. На одной из возвышенностей паслись козлы и овцы, там где то на склоне был загорелый, худой пастух. Он присматривал за ними, находясь не в тени, а на солнце. Это выглядело странным, но соответствовало его загару. А рядом, рядом Александр видит разрытую яму, которую небрежно пытались засыпать. Он притронулся к камню, оглядываясь по сторонам. Здесь была могилка, но видимо гроб вырыли вместе с плитой и венком. Оградка и та, куда она делась Здесь раньше была оградка. Он положил ладонь на заросший мхом, красный камень, по которому бегали муравьи. Ощутил на своей руке уже с десяток мелких рабочих, один или два даже пытались укусить, но это его не остановило. Александр словно впитывал силу, с этого места, впитывал информацию, которую очень долго придется расшифровывать. Он провел рукой, вдоль каменной поверхности, на нем были отметены, вырезанные чем-то острым. На нем было написано, не понятно, из-за стертым временем мхом. "кровь...мне дает надежду...вечность", надпись была не полной. Александр горько улыбнулся самому себе и провел рукой по копне черных волос. Затем его взгляд, стал отчужденным и совершенно пустым. Он продолжил бежать, отгоняя мысли о былом прошлом. О том, что он скрывает от всех, но это его секрет, его тайна. Это он должен был быть на её месте. Но лишь светлые мысли о Светлане, давали ему глоток свежей идеи продолжить свой крестовый поход. Только он сам, обязан.... Он бежал, до тех самых пор, пока не настиг озера. Солнце уже не так пекло и дул прохладный ветер, но тело было горячим. Бежал он, не останавливаясь, около четырех километров. Легкие постепенно приходили в нормальное состояние, в то состояние, в котором можно позволить себе погрузиться в воду. И вот, вода, с большим количеством тины и водорослей приняла его в свои объятия. На берегу никого не было, возможно люди не отошли от вчерашнего ливня, либо отошли немного в сторону и там заняли свои места для отдыха. В любом случае это был его крохотный мирок, который он с удовольствием принял. Он брасом, разрезая сильными руками воду, поплыл вперед. Ветер усиливался, будто чувствуя его приближение. Родниковые источники били из под земли и хотя возле поверхности вода была теплой, стоило опустить ноги как по ногам пробегался холодный поток. И вот теперь он достиг желаемого расстояния, он достаточно далеко отплыл от берега и плыл теперь спокойно, не высовывая руки из воды. Но вода, поддавалась дуновению ветра и усиливала волны. Можно было захлебнуться, и теперь он пожалел, что заплыл так далеко, тем более никого не было рядом. В принципе, он некогда ни просил никого о помощи, но все когда то бывает в первый раз. Ему понравилось ощущение, небольшого прилива адреналина из-за надвигающихся волн. Он подумал о смерти, об этом сладком моменте в его жизни. Интересно, Светлана вспомнит его Вспомнит того, на кого она мало обращает внимание и который предоставил всего себя ей. Заслуженно. Медленно, но верно он пробирался сквозь волны назад к берегу. Вода поднимала его, а иногда просто накрывала. В нос попадала соленая вода, от которой приходилось откашливаться. На голове прилип, кусок тины. И маленькие, подводные букашки, начали покусывать Сашу под водой. Подфартило, что не на есть на жаркое. Ну ничего, берег с каждым гребком все ближе. Главное плыть равномерно. Стоя на берегу, Саша огляделся вокруг. К берегу шла молодая пара, наверное желали уединиться. Саша пошел к акациям, чтобы выжать плавки. Это не заняло много времени. Когда он возвращался по той же тропинке, он увидел дерево. Дерево, которое было сломлено вчерашним штурмом. Так, что его выкорчевало из-за асфальта. Ну еще бы, один корень держал три ствола древесного массива. Долго не любовавшись, он продолжил путь, удивляясь, как быстро земля впитала влагу. Вчерашних луж, будто и не было. Земля в этих местах, уж больно была песочной, что быстро все впитывала. Подступая к воротам, Саша прислушался. Что-то ему не понравилось, будто появился чужой запах. Запах мокрой псины. Саша осторожно открыл дверь, снял футболку, чтобы повесить её по сушиться. Прошел в дом, и вправду, в доме были голоса. Мужской голос, негативно настроенный. Саша зашел в домик огороженный забором, а с другой стороны огородом. - Ты растяпа. Ты понимаешь меня- Выговаривался незнакомый голос. Александр застыл в дверном проёме. На кухне сидела, чуть ли не расплакавшиеся Алина, а рядом сидел он. Скуластый, широкий парень, с вызывающей внешностью. С простой, затертой до белых дыр футболкой, от которой разило сеном, навозом и прочими прелестями деревенской жизни. Неумолимое сходство между дитем бога и этим парнем было на лицо. Брат он или дядя её, предполагал Саша. Увидев слезы, которые поползли с глаз Алины, Александр проникся неприязнью к молодому человеку, но прежде чем он заговорил, Алина начала первой. - Саша, это мой брат, Федор. Он, я думала он приедет после выходных. А он сегодня приехал.- Алина принялась вытирать рукавом мокрые глаза, Федор не скрывал своей неприязни к Александру, и это было взаимно. Ни у одного из них, не проявилось желаний пожать руки. - Это вот он Твой поклонник Я думал, на тебя никто глаз не положит.- Он рассмеялся. Как можно быть таким бессердечным Александр чувствовал душой, отвращение двоюродного брата Алины к своей сестре. В прочем, чувствовалось и то, что за стенами тех лет, когда они были маленькие и баба Люда не могла за всеми уследить, Фёдор обижал свою сестру вместе со сверстниками. Подчеркивая её недостатки. Александр чувствовал все и готов был размозжить голову, борову с небритой, светлой щетиной. Кусок глины застрял в горле, увидев озадаченный взгляд Алины, которая прочитала его желание по его лицу. - Я смотрю, ты толстый шматок жира, плевать хотел на свою сестру. Много ты сделал для этой семьи- Внезапно прорычал, сердитый голос Александра, который скудно выглядел на фоне отъевшегося Фёдора. - Ты что совсем одичал Ты как смеешь Я глава этой семьи, а ты вон пошел отсюда!- Он встал и с диким взглядом начал подходить ближе. Алины взмолилась, и решила встать между ними, Александр не мог подвергать её такой опасности, одно неловкое движение и увечье может стать обречением. - Вы что Прекратите сейчас же....- Встала она между ними. Саша подсчитывал шаги, которые приближали его к Фёдору, он рассчитывал расстояние удара. - Ты что не понял Пошёл вон отсюда!- Повторил он, и между ними сократилось расстояние до двух шагов. - Никуда он не пойдёт. Ты своих пьянчуг водишь в дом и мне можно друга привести.- Алина попыталась приподнять голову, но чуть не упала. - Ты что дикая Совсем одурела Я своих друзей вожу! А тебя Люда держит как собаку!- Было ощущение, что он сейчас ударит Алину, стоящею между ними. Как жаль, что баба Люда не наблюдала эту картину, она бы сразу прогнала Федора за такие слова, но Алина не выдавала его дерзкие намеки. Александр рывком отодвинул Алину в сторону, так чтобы она не упала, нанес три быстрых удара правой рукой в челюсть Федора, который покатился было назад. Александр схватил его левой рукой за грудки, удерживая его и пнул ему по ноге, так что Фёдор потерял равновесие, Саша этим воспользовался и проводил его голову прямо до столкновения со столом. Удар был сильным и Саша повторился, для пущей убедительности что этого будет достаточно, либо из-за того что не смог остановиться на первом. Алина взрыдала, а Федя с ещё более диким взглядом, но немного потерявшим ориентацию решил встать, но у него это не получилось, он скатился на колени, Саша схватил его за шиворот. - Ты позоришь это имя. И если я узнаю, что ты еще раз обидел Алину. Неважно как, я отрежу тебе голову!- Саша тут же пожалел о последней фразе, оглянувшись и увидев Алинин взгляд. Она не ожидала этого от Саши и осиротевшими глазами кинулась на него. Начала бить его в грудь. - Убирайся Саша!!! Убирайся и никогда больше не возвращайся!- Слезы текли с её красивых глаз, а Федя бубнил какие-то не внятные угрозы. Только сейчас он понял смысл этих слез, она любила своего брата. Она способна на любовь, даже такую. - Успокойся родная.- Саша взял её за плечи. - Не надо. Не надо. Я ненавижу тебя, уходи.- Она начала падать, потому что колени её не слушались. Саша взял её на руки, её, маленькое, осиротевшее тельце. Саша уложил её на диван и пошел в ту комнату, в которой оставлял свои вещи. Вещей было не много, поэтому он быстро собрал их и к тому времени, когда проходил мимо кухни, он увидел, что Федя уже сидит на сидении и приходит в себя. Саша прошел мимо Алины, которая только что начала жалеть о своих словах, но горечь была настолько сильной, что просьба остановиться ему, застряла у неё в горле горьким комом. - Подожди, я не хотела.- Выдавила она, когда он ушел и ещё больше расплакалась. - Не бойся, он задержится.- Фёдор взял со стула, Алинин телефон и набрал милицию. Через двадцать минут, к дому подъехал участковый. К тому времени Алина не раз молила его не делать этого, но Федю прожигала злоба, и он решил добиться правды через милицию. Все её просьбы не были услышаны, и она заперлась в своей комнате, горько рыдая. Федя открыл ворота. Было уже за полдень, и небо было каким то мрачным. Шел дождь. Алина в своей комнате переживала и плакала, куда же он ушел в такую погоду, куда он пойдёт, любя и жалея о каждом своем слове, которое сказала ему. Она хотела, чтобы он ушел как можно дальше от дома, чтобы не попасться участковому. И тут же желая, чтобы он зашел попрощаться. - Здравствуйте. Участковый Потёмкин, что произошло- Деловым тоном, снимая шапку обратился человек в форме. Зрелого возраста, лет за сорок пять со строгими чертами лица. Высокий, широкоплечий, славянской внешности. Он ездил на штатской машине, ниве. Так как прошлый участковый вообще ездил на велосипеде. С таким бюджетом, он мог позволить себе только своё средство передвижение. Он был добр душой, и всегда с пренебрежением относился к приезжим. Именно он следил, да еще пара подручных, за курортом и деревней. Следил за порядком, добросовестно. - Здравствуйте дядя Женя! Проходите.- Федя лестным тоном пропустил его в дом. Дядя Женя, он же Евгений Потёмкин знал Федю, как хорошего парня. О нём всегда отзывались хорошо и он был доволен, тем что хлопот с ним не было. - Я бы хотел сразу к делу.- Он не снимая обувь, сел в терраске на кровать. В доме было две терраски, а в этой стояла печь. Её поставили здесь, чтобы отапливать помещение. И построил её покойный муж бабы Люды. Зимой они жили там, потому что терраска была утеплена и отапливать маленькое помещение было выгоднее, чем целый дом. Но годы шли и в доме провели нормальное отопление. Евгений Потёмкин развернул папку. - Представляете. Ко мне в дом ворвался незнакомец и напал на меня!- Начал Федя. Алина подслушивала под дверью и не выдержала, вошла в терраску. - Он не незнакомец, а мой друг. И он не напал, а стал защищать меня.- Алину смерил хладнокровный взгляд Фёдора. - От кого защищать- Поинтересовался Потёмкин. - Не от кого. Он просто подумал, мы ругались.... Он подумал, что Федя может меня ударить. А он не может, это было случайно.- Алина увидела, что в глазах брата промелькнула виноватость. - Как это было и при каких обстоятельствах- Потёмкин. - Он зашел и оскорбил меня в своём же доме.- Федя внушал недоверие излишней торопливостью в речи. - Ты его знаешь- Обратился Потёмкин к Фёдору, уже приняв происшествие как нечто, не серьезное, а просто хулиганство. - Нет. Это Алинин друг.- Опустил глаза Федя. - Вот уже выясняется, что это не незнакомец. Алина, как звать твоего друга- Потёмкин постарался придать деловитый тон, чтобы в голосе не выдать уставшие нотки. Алина молчала.- Алина, если не хочешь говорить, тогда ты будешь приведена к ответственности. Ты же не являешься родственницей тому парню, а значит, обязана рассказать. - Я не знаю.- Алина. - Александр его звать. А мою сестру не надо привлекать к ответственности, она не виновата, что связалась с поддонком.- Федя вступился за сестру. - Все понятно. А Александр ваш, мог уже уехать. Последний автобус уехал....- Потёмкин посмотрел на наручные, командирские часы своего деда.- Пять минут назад. Думаю, я проведу мероприятие. Здесь мне больше делать нечего.- Он встал и пошел к входной двери, понимая, что успеха он не добьется. - Как же А побои снимать не надо- Федя в след. Потёмкин остановился. - А я не вижу на тебе синяков.- Потёмкин. - Но у меня, кажется челюсть сломана.- Продолжил Фёдор, щупая челюсть. - Тебе это надо Как минимум четыре часа будем возится - Нет. Не надо.- Согласился Федя, поняв что это доставит ему не мало хлопот. Прошло полчаса, Алина сидела в комнате, где жил Александр это время, горько рассматривая постельное белье, которое было свернуто в углу. Под подушкой, что-то виднелось, белое. Кажется, это был конверт. Алина открыла его. В нём лежало шесть тысяч рублей и письмо. Сразу Алина подумала, не мог ли он заранее его написать Может он все предусмотрел или он просто хотел без предупреждения уехать. "Привет Алина. Я очень рад вашей гостеприимностью. Всегда буду рад. Алина, чтобы ты не думала обо мне, знай.... Мы связаны с тобой, у нас с тобой связь. Она значит больше, чем ты думаешь, но пойми меня правильно.... Ты всё узнаешь. Сейчас я не могу подвергать тебя опасности, ты можешь (слово зачеркнуто). Цалую! Пока родная! П.С. Деньги я не возьму назад, можешь выкинуть если хочешь обидеть меня" Ночь. В Красноярске церемониально продолжался дождь. Гравийный оттенок, нот этого прекрасного звука отражался от теней полуночной тишины. Этот факт, сопровождался невыносимой жарой в кромешном холоде. Дождь, как хорош этот дождь. Как правильно и безошибочно он подбирает гармонику звучания и приливы влажного воздуха, который имеет свой запах, свой ропот, жизнь. Жизнь, бьющеюся на осколки о поверхности окон и карнизов. Неумолимо проходит её беспорядочный, хаотичный ход. Указывающий на недостатки и хвалебную лесть. Дождь знает о человеке все. Он рассказывает о том, только тем, кто к нему прислушивается, кто не боится разом промокнуть под его губами, и услышать шепот. Кто прильнет к истине, в том не останется жажды. Дождь -- это не услышанные молитвы падающие с небес. Не услышанные потому, что просьбы в молитвах были от тех людей, кто сами не умеют слушать. Достаточно подобрать свою молитву, с зашифрованных в её многозначном голосе, капель судьбы. Подобно этим каплям рушатся надежды, теряются души, умирают и все это для того, чтобы жили другие. Умирают, чтобы рождаться. Жертвоприношение подобно точке на холсте судьбы и каждый новый день, просьба. Светлана сидела на подоконнике в тёмной комнате без света. Её глаза смотрели на своё отражение и одновременно с этим на падающие за окном капли. Кто-то, задержавшийся на работе, торопливым шагом бежал по улице. Она позавидовала этому человеку, человеку который бежит куда-то, к кому-то. Который, имеет цель. Но не думала о том, что у каждого есть моменты античных идей. Просто, все казалось мрачным, тусклые блики, фонари которые жалеют энергию.... Дима ударил её, но почему-то она не была обижена, за это. Ведь должна она как-то расстроится. Но злости просто нет. Хоть убей, но почему-то это показалось ей нормальным. Зато она была приятно удивлена, своей местилюбимой натурой. Она хотела поиграть на обиде. Заставить его горько раскается. Уже около дюжины сообщений и в два раза меньше пропущенных звонков с просьбами о прощении. Но все они расползлись на безответном стекле. И жалобно текли за её отражением. На миг, ей показалось, что отражение за окном ей улыбнулось. Улыбка была едкой, и заставила насторожиться. Не заставит ли она себя, измениться, в плохую сторону. Испугавшись своих мыслей, она принялась отгонять дурные мысли. Почесав ногу, она облокотилась о стенку подоконника. Где же Алиса Ушла мыться, и пропала с концом. Пропала. Хм.... А если сейчас зайдет Александр, если он зайдет, его давно не было.... Зайдет. Или он обиделся, есть за что. И она в этом виновата. На его ласку и доброту она ответила презрением. Скорее всего, он не зайдет. Она оттолкнула того, кто был очарован ею. Почему мы любим тех, кто нас обижает, а не тех, кто стремится к искренности. Все это, были её мыслями. Она задремала, сидя на холодном подоконнике. В своих спортивных штанишках и розовой маячке. Шейные мышцы расслабились, и голова припала к груди. Хм, какой приятный сон она видит. Как в нем все красиво. Она идет по пустынной тропинке, своей родной деревни. Трава под ногами, и она задумывается о том, что в этом сне нет, не звука, ни запаха. Все словно живет вокруг, сложной, полноценной жизнью. Но всего этого не ощущается, а все из-за полной глухоты понимания. Она дома и из-за всех сил старается не обращать внимания на амнезию чувств. Она не оглохла и не лишилась обоняния, просто она забыла эти чувства и как ими управлять. А что такое любовь Она не может вспомнить и это чувство. Какая неполноценность. Видеть тоже, что и другие люди, но чувствовать разное. Что происходит Она открыла глаза и видит перед собой Александра. Всего мокрого, с блестящими искренними глазами. Он держит её на руках, держит так, будто она не имеет веса. Она заметила, что он выглядит намного старше, скулы, взгляд. Возрастное изменение кажется ей на лицо, прекрасным. Он красивый, как она этого не замечала. Она не считала его некрасивым, просто симпатичным, но сейчас она удивлена своей реакцией. Она с трудом удержала эмоции, она чувствует себя в его объятиях, в тех объятиях, в которых можно открыться и ничего не отдать взамен и ничего не потерять. - Прости Света. Ты спала на подоконнике. Я решил уложить тебя.- Сказал он голосом, тем голосом, который ласкал сильнее её любимой музыки. Голосом, который был намного старше. Как странно, что он не пользовался такими нотами в разговоре чаще. Так хочется быть рядом. Что все это время мешало ей быть с ним - Саша....- Прошептала она, боясь пошевелится. Будто все это растворится в пустоте темной комнаты, если она шевельнётся. - Прости я. Я не знал, что смогу разбудить.- Он держал её в руках, а затем, после паузы неумолимо поставил на ноги. Она не смогла понять, было ли это от того, что он устал держать её или из-за того, что застеснялся такого поступка. В дверь постучали, она испугалась. Потом постучали снова. - Открыто же.- Сказала Светлана. - Закрыто. Света открой.- Прозвучал Алисин голос. Светлана пошла открывать дверь. СТОП! Она точно помнила, что дверь была закрытой, она сама закрыла её за Алисой, боясь уснуть. - Как ты вошел- Замерла она, боясь посмотреть назад. Как только она оглянулась.... "Света открой же" - Алисин голос струился сквозь сон. Света открыла глаза, полное оцепенение. Это был сон Какой правдоподобный сон. Она мигом вскочила, в ногах не было правды. Подбежала к двери, включила свет. - Долго стучала- Светлана зажмурившись. - Да нет. Не долго. Ты уснула- Улыбнулась она. - Да я уснула.- Светлана прошла в комнату, прикрыла окно, не форточку. Дождь еще шел. Когда Светлана окончательно поборола признаки сна, начала свой рассказ. Он вышел долгий, хотя рассказать можно было и покороче. Аргументы, интенсивное обсуждение полилось с них обоих. Чувство прострации испарилось, осталось лишь одно. То непонятное ощущение, ощущение, будто он рядом. Ощущение, словно она действительно привязалась к нему. Она вспомнила тот момент "сна", когда он выглядел намного старше Как странно Теперь она поняла почему, это сон. Но она просто не могла сравнить Александра из сна и Александра. Она не могла вспомнить лицо Александра, словно это смутное воспоминание. Она напрягала свой мозг, чтобы вспомнить, как он выглядит. Как ей было хорошо с ним, именно эта мысль сбивала все остальные попытки понять. Чтобы окончательно переубедить себя в таком настрое, она начала представлять Александра человеком, обезображенным и некрасивым. Но все попытки сознания нарисовать этот образ, растворялись, а вместо этого она видела его, которого она помнила. Его из сна. Красивого и безупречного. Дождь неумолимо карабкался. Снаружи казалось, что дождь не падает вниз, а течет вверх. Хм.... Кто знает Обман зрения или иллюзия полета. Как бы то ни было. Дождь плакал. И четвероногое тельце собаки судорожно билось в конвульсии. Предсмертное дыхание и никакого писка. Тихо умирающая собака, которая теряет связь с внешним видом. Дождь успокаивает её, жалеет. Черная собака, утратившая счет времени, которое неумолимо идет. - Я с тобой.- Поглаживает её, еле заметная фигура в темноте.- Я держу обещание.- Капюшон скрывает его лицо. Ловчий. Не добро, не зло. Обречение, смиренное обречение. Дождь, падающий в небо, забрал душу собаки.

Наплевать.Просто плевать. Сложно, нелегко, тяжело. Плевать. Это никак. Есть или нет. Нет, я... я не люблю. Я завишу. Гадость : зависеть. Отвыкла, отстала, отлипла. Стало легко. Но... Привычка, как например есть невкусный гадкий сахар, осталась. Хотя и это уже в прошлом. Справлюсь. Терпеть этот мерзкий вкус. Просто при виде сахара тошнит. Тут так же. При виде тебя, дорогая... Привычка. Меня тянет блевать, но сердце бьётся сильнее.

В сердце России допустили мотоциклистов, они с диким визгом изъездили святую землю. Затем по Красной площади промчались болиды "Формулы 1". И что мы получили в результате Влага жизни отошла от нас, изливаясь на чужие народы так, что они не знают куда девать воду. Земля стала гореть под ногами, и мы вспомнили о хоругвях.

Внимание! Можно пугаться, смеяться, плакать и делать что нравится Потому что я только что -- как и планировала, нежданно-негаданно -- вывела своё самое главное доказательство Основанное на теории лакмуса, приложенной к фактам -- Известным мне, не известным яндексу Теория, мне очевидная, которую я нечаянно приложила: как на лакмусовой бумажке люди. Я таких больше не видела. Свойство характера (я бы свихнулась) - сильного. Я, знаешь, кажется, знаю, как сделать чуть менее плохо (Это зачеркиваю, и мы с тобой опять не знакомы). Как на лакмусовой бумажке происходящее. Тут будет побольше ведь это само доказательство: Смотри.те: все корни, от детства до чужой смерти В детстве моем жили-были: человек объективный плюс / человек объективный минус Смерти последних лет: строчки не хватит, просто мне на слово, историй страннее нет Думать: мое образование высшее гребанное (синенькая книжечка на 4.7; получила) Хотеть любить: убежать от всего этого мира долбанного (к моему удивлению, хорошо получилось) Чуть-чуть изменяю абстракциям: Я еду в Австралию -- п***ц чьей-то временнОй телепатии Про хлебную лавку и телепатию -- п***ц временнОму моему папарацци А еще я пишу стихи, оказывается. Самое главное мое доказательство. А ведь я даже точно знаю причину - оговорки как опечатки (Однажды я повелась за рифмой, соврав о варежках про перчатки). Тем, кто не понял -- я потом исправлюсь, простите за этот бред Я недавно придумала в городе, который то есть, то нет Придумала в разговоре и в шутку в городе, На границе моего понимания расположенном, Что тринадцатый знак зодиака -- это на самом деле ****ец (ну есть же Стрелец, Телец...) И что с этим тринадцатым знаком и совпал так удачно у меня асцендент. Буду надеяться, это все объясняет, А если нет... То по-любому - он самый.

- Гол! Смотри, они забили гол! А ты говорил. Эх ты, Дмитрик! Не веришь ты в свой народ. - Вовка попытался разыграть искреннюю радость, но это у него получилось как всегда, натянуто и сдержано. Вовка и Дмитрик пили пиво и смотрели футбольный матч сборная Уэльса - сборная России. Русские только что забили гол и вышли вперед в матче 2:1. - Счет скользкий. Еще бы один забить и все будет хорошо. А ты че такой грустный то, Дмитрик Не боись, выиграем! - Вовка похлопал Дмитрика по плечу. - Выиграют, куда им деваться... - грустно сказал Дмитрик. - Не, ну я бы так категорично тоже не утверждал. Это же наши, Дмитрик! Или ты забыл Тут пока судья последний раз не свистнет, хрен поймешь, чем дело кончится. Так ты чего грустный то такой Признавайся, чего там у тебя плохого такого, о чем я не знаю - Плохого ничего. Разве что... - Дмитрик замялся. - Ну, не тяни ты кота за яйца! Говори! - Мне скоро выступать перед Федеральным Собранием с посланием. - Ох ты, Господи! Я то уж было подумал! А он... Дмитрик, ты так не шути больше! Подумаешь, выступить перед Федеральным Собранием. Выступишь. Куда денешься то Работа у нас такая. - сказал Вовка и запил это большим глотком пива. - Ага. Выступишь. А чего говорить то Надо же чего-нибудь новенького сочинить. Нельзя же одно и тоже каждый день чесать! - Кто сказал, что нельзя - спросил Вовка и тут же осекся, - Ладно, ладно. Не смотри на меня так. Понимаю. Ты у нас не такой, как все. Ты у нас во всем новшества любишь. Тебе уже мало просто так, через телевизор с народом общаться. Ты себе видео... видео... ну как его там - Видеоблог. - помог ему Дмитрик. - Во-во! Блох себе завел. Выпендриваешься. А речь минут на сорок сказать трудно ему, видите ли. - Да, трудно. Вовка, может поможешь, а - жалобно спросил Дмитрик. - Не, не! И не проси. Знаешь, как мне самому непросто даются в последнее время оригинальные речи. А ведь еще и про то, чтобы пополнить родной язык фольклором каждый раз нужно не забыть. А это еще та работа, скажу я тебе! Я вот про эту плесневую булку, из которой изюм выковыривают все лето сочинял. Благо случай подходящий подвернулся, чтобы эту аллегорию примостить удобно было. Правда хорошо получилось - Правда. Просто супер! - Дмитрик поднял большой палец руки вверх. - А вот так откровенно нахваливать не надо! Льстец. Все равно не прощу тебе того, как ты таким оборотом, как "кошмарить бизнес" со мной не поделился. Знаешь ведь, что люблю такие вещички и надо же, сам вдруг выдал! Не по-товарищески это все. Согласен - Согласен. - Дмитрик понурил голову, - Так что с докладом то делать Право слово, не знаю, что писать. - Ну, так а ты возьми и обратись за помощью. - К кому - Как к кому, Дмитрику К тому, кому больше всех доверять должен! К народу! А че, напиши письмо стране, мол люди добрые, спасайте! Не знаю чего говорить Федеральному Собранию. Помогите речь состряпать. У кого есть какие нужные мысли и слова, пишите. И адресок свой укажи, куда им письма писать. А чего Думаю, помогут. - А ведь хорошая идея! Спасибо тебе! Сегодня же вечером сяду и напишу письмо народу. Я не гордый, чтобы у своего же собственного народа и помощи не попросить. - обрадовавшись вдруг найденному выходу из сложной ситуации, сказал Дмитрик, - Ой! Гляди, они опять забили! Го-о-о-ол! - Павлюченко! Ай да молодца! - сдержанно радовался Вовка. - Вперед, Россия! Оле-оле-оле-оле!!! Россияяяяяя! Вперееееед! Россия, вперёд! Статья Дмитрия Медведева Источник - http://news.kremlin.ru 10 сентября 2009 года Уважаемые сограждане! Дорогие друзья! Публикуемая сегодня статья написана мной для того, чтобы довести до каждого из Вас, до всех граждан России моё представление о стратегических задачах, которые нам предстоит решать. О настоящем и будущем нашей страны. И пригласить всех, кому есть что сказать, к участию в дискуссии по этим темам. Ваши оценки, замечания и предложения будут учтены при подготовке Послания Президента России Федеральному Собранию. Практических планов развития нашего государства. Адрес электронной почты - kremlin@gov.ru...

В Мологский женский монастырь святого Афанасия Павел был привезён родной сестрой после смерти матери, пяти лет от роду, и уже скоро для него был заведён у конюха сыромятный кнут -- мать игуменья велела завести, потому что Пашка, хоть и был меньшой среди остальных монастырских сирот, но уже и ежей пускал в церковь, и верещал лешим в лопухах за звонницей. Обыкновенно телесное наказание производил Захарка, кривоногий, кривой мужичонка, у которого до сорока годов ни одной волосины на бороде не выросло. Но однажды Пашка удостоился, что мать Августинья собственноручно секла его на конюшне. Такое наказание Пашке вышло за то, что они с Нефёдом, парнем из соседней деревни, выглядели, как мать Августинья присела в малиннике по нужде, и Пашка, по наущению Нефёда, созорничал. Подобрались они тихо, а когда Пашка дотянулся прутом и стал царапать по голому телу, Нефёда прорвало смехом. Из малинника игуменья подхватилась со страшным голосом и вроде даже не приметила Пашку, но на другой день сама пришла за ним и сказала тихонько: "Ступай за мной". А после порки долго глядела на него -- глаза у неё были, как у богородицы, большие, тоскливые -- и опять тихонько наставила: "Не учись греху". Рубцы у Пашки заживали быстро, потому что кожа у него тогда на всех местах была молодая и ещё потому, что Захарка жалел монастырских сирот и перед поркой смазывал сыромятину жиром до того, что она делалась пухлой. От сухого ремённого кнута память долгая, а от жирной сыромятины день-два и портки не больно одевать и уж к новому озорству тянет. ... После горячей ухи Павел успокоился сердцем, сытость одолела его, сморила к дремоте. Перекрестился тяжёлой рукой, пошёл в свой угол, завешенный старым распоротым подрясником. Посидел на кровати, потолкал подушку в бока. Мухи завились вокруг, полезли в бороду. - Шыть, вы! Шыть! Полезайте в чугунок. А я бы подремал пока, вечер не скоро Бог даст.- Он погонял мух полотенцем и скоро сморился ко сну. Голова у отца Павла так устроена, что едва он закроет глаза, начинаются ему сны -- смутные, тяжкие. Но бывают и ласковые, в которых он растёт травой, плавает рыбой, ручьём течёт. И если это трава, то растёт она с синим цветком на макушке, на который прилетают пчёлы за мёдом, разные комарики потаиться в глубине цветка. А если ручей, то всё время узкий и глубокий до черноты. И сегодня ему сон приснился, и ещё во сне он удивился, мол, к чему бы это Приснилась ему его же душа. Хорошая, молодая, будто ангел, но без кротости, и в руках рогатка из красной резины, с кожанкой из языка от хромового ботинка. Заголив одежды выше колен, душа бегала сперва по кладбищу, потом по селу и шугала воробьёв мелкими камешками. От такого сна Павел проснулся, сел на лежанке. Вот чудо-то! Потом прилёг ещё, закрыл глаза: интересно, что с ней дальше будет Бывало у него такое -- хотелось сон доглядеть, и, вроде, он опять приходил. Но душа больше не показалась, и Павел, потомившись ожиданием, слез с постели. - Катяша!- позвал он.- Ты где, матушка Господи, чего я видал сейчас!.. Катяшка, леший тебя задави, где ты Катяши дома не казалось. Он нашёл её в огороде за домом. Огород у него маленький: на шесть грядок разной овощи и на узкую полосу картошки. Теперь грядки местами потравлены: картошки выкопано два боровка, лук примят, чтобы рос не в перо, а в луковицу, огурцы пожелтели листом и все переерошены -- только и остались лист да запоздалый цвет -- хилый жёлтенький поскрёбышек, да ещё два больших огурца, оставленных в племя, и рыжих совсем. Катяша копошилась у морковной грядки и в чёрной одежде своей, маленькая, худая, похожа была на осеннюю муху. - Какой я тебе сон щас загадаю!- Павел присел на грядку.- Душу свою видал. Хорошая! С лица розовая. С рогаткой за воробьями бегала. Вот тута, у Настасьиной могилки, у оградок там... Босиком прыгала. Подол одной ручкой подхватит и бежит с рогаткой-то! На-ко, и в село выбегала, у сельмага по ним палила. Вота картина-то! - Халява и есть, батюшко,- улыбнулась Катяша. - Поди ты к лешему! - Уж такую Господь дал. И, поди, босиком - Говорю, босиком. - Босикушник -- откуда ей другой взяться Павлу взгрустнулось от непонятности сновидения. Помял в пальцах бороду, покачался телом. Сам-то Павел короток ростом и сух, и гибок, а душа получилась мягкая, как у холёной бабёнки, и вроде как больше его ростом. Убирается, однако, как-то, видать, складывается там, морщится или ноги поджимает... Поймать бы, поглядеть получше, чай от Бога... И с рогаткой -- вота штука-то! Но, раскидывая коротким, весёлым умом своим, Павел решил, наконец, что сон, может, к особо хорошей рыбалке будет. Может, он не одних ершей сегодня, ан и щуку ещё выдернет. Вон у Костюхи Корчагина из Напасти окунишко весной дёрнул, так пока он тащил его, щука окунька схватила. Удилище сломала, Костюху всего выкупала -- еле он достал её и то с помощником. Большая ему случилась щука, правда тощая -- выметалась и, видать, трудно ей досталось метать, извелась. А перед этим Костюхе тоже сон непонятный был: будто мать положила его младенцем в кормушку на сено, пока хлев прибирала, а бык Федька мать-то прогнал да всё и щекотал младенца языком по бокам. Костюха аж обмочился от хохота. Проснулся -- и верно мокро. Постель вывесил на солнышко и бабе своей наказал, мол, спросит кто про грех, говори, Вальку угораздило. После пошёл окуньков половить, успокоиться, а вышло, что щуку поймал и вымок с ней до нитки. С тех пор Костюха, как соберется с удочкой, так с вечера какую ни то клеёнку под себя подкладывает для всякой крайности. Ан, бык больше не является! Так, может, и ему, Павлу, ужо необыкновенная какая рыбалка будет! Из огорода он пошёл на двор, проверил удочку. Цела, слава Богу. От удилища рекой пахнет. Хорошее удилище -- в городе покупал, куда нынче ездил в кафедральный собор для сослужения с архиепископом. Хотел жилку перевязать -- ну-ко щука схватит, порвёт тонкую-то. Потом передумал: коли Бог даст, Бог и поможет. Посидел на пеньке у двора, потосковал. Хоть бы покойника привезли или новорождённого, а то время к вечеру никак не клонится. Никто не мрёт и не родится. Костюхи Корчагина отец, Бог дал, поправился, а Веруха из Сапогова, видать, перегуливает. Кроме неё, и беременных не видать. Жизнь лучше пошла, интересов больше -- молодые берегутся для себя пожить. Старостиха Александра громыхнула чем-то у себя в сенях. Сейчас, поди, на лавку вывалится посидеть -- ни разу у неё не выходило, чтобы не наткнулась на чего в сенях. Павлу не захотелось, чтобы Алексадра его видела -- баба она злая, ворчливая и его не любит -- поскорей пошёл за дом и тропкой, через кладбище понёсся к речке. Может, там ребятишки купаются или рыбу удят. С ребятишками ему хорошо. Начнут летать по укосам на берегу, и он с ними побегает -- только пятки сверкают. В "чёрненькие" играют -- ему водить достаётся. Он хоть и скор на ногу, разве за ними угонишься Набегаются до поту, Павел -- в траву дух переводить, а они -- нырять с дерева. Ива под берегом растёт, наклонилась к воде, тело у неё широкое. С разбегу влетят до половины дерева и нырк через листву в речку -- только брызги в стороны. Кричат: "Дядя Павел, айда на перегонки до того берега!" Отмахнётся: "Борода тормозит -- где мне с вами!" Купается он один, когда пусто на реке. Войдёт в подштанниках на перекат, - вода чуть повыше пупка -- ухватит себя за бороду, окунёт рывком, заверещит от радости и бежит прыжками на берег. На речке никого не было слышно -- медведь уж давно лапу в реку опускал, и дни, хоть и ясные, но роса выпадает большая и холодная, вода остыла. Павел забыл, зачем он пришёл сюда, зато вспомнил про муравейники и повернул к старой ёлке, неведомо как выросшей на погосте. Обычно-то у могил берёзки садят, дубки, рябину, а ёлку не принято, от неё сору много и всякая трава под ней вымирает. Ну, да у всякого своя воля. Под этой старой ёлкой могилы уже не видать, зато год от года растёт муравейник. А ниже от него, в корнях берёзы, есть другой, подземный -- наружу только круглая дырка выходит. Теперь муравейники жили уже вялой жизнью, должно, ждали больших ненастий. От них ещё кисло пахло, но уже не так, как на Ильин день. Тогда только подойди, так и остановит густой кислотой в воздухе, а теперь нет, теперь только по низу запах идёт. Павел постол под ёлкой, поглядел, как течёт на муравейнике медленная жизнь. - Отъелись, не шевелитесь-то Или перед дождиком Он любил стоять над этим муравейником и время от времени зорил его, чтобы поглядеть на внутреннюю потаённую его жизнь. Неужто вот так и суетятся там или есть какие палаты, где вместе все собираются Всё хотел увидеть ихнего царя - или как его там- но никак не мог докопаться до него, жалел муравьиных трудов. Чуть ведь тронь груду -- забегают, завертятся, иголки начинают таскать, белые яички прятать. А царь-то, поди, глубоко сидит, это сколько же потом муравьям работы! Поняв такое дело, Павел удовлетворялся своим детским представлением о муравьином царе и больше не ковырял рыжую груду их царства. А в детстве он представлял себе ихнего царя толстопузым муравьём с чёрной башкой и белыми крыльями за спиной, вроде плаща. Но сшибать муравьёв Павел не мог отстать. - Отъелись А я вас теперь!- Сунул в тёплую глубину груды палец, выдернул обратно и бегом к берёзе. У корня её припал на колени, счистил об край круглой дырки чёрных чужих муравьёв. Они, было, ходу дать в разные стороны, но рыжие из дырки повалили за ними, заваляли, задёргали. Да складно как у них драка получается: похватают один другого усиками да лапками, покусаются, потом один на спину упадёт или перегнётся весь, только бы кончиком брюха достать другого, смажет кислой капелькой, и готово дело -- другой лапки вытянет. Отцу Павлу работа: ямку копать, прутик или ещё какую мелочь на могилку ставить. И кроме этого забот хватает -- уследишь ли за всеми-то, а они норовят на одного десятком навалиться. - Куда лезешь, стервец- зашумел Павел на муравья.- Без тебя он покойник, насело столько.- Одного отпихнул прутиком, в другом месте нет никакой справедливости.- А они вас так-то начнут, любо будет- И зацепив на палец десяток рыжих муравьёв из узкой дырки, злой на них, побежал к груде под ёлку. Скинул их на самую макушку, и опять пошла неравная драка. - Эх вы!- замотал бородой Павел.- Ваших, когда одного пяток брюхами смазывали, хорошо было А вы чего Уж есть тварь, так и есть!- Он плюнул с досады, пошёл прочь, забыв собрать покойничков. Павел лёг в сухую траву, пахнущую теперь больше землёй, чем зеленью, лёг лицом к речке. Отсюда далеко видать землю во всём её внешнем цвете: поля жёлто-бурые со скрытой зеленью жнивья, лес чёрного цвета, дальние песчаные обвалы берега Волги у самого того места, где она вливается в море. - Тварь она тварь и есть. И лезут, и лезут грудой. Чего так-то не воевать Небойсь, одного на одного не сшибёшь -- разбегутся,- бормотал он себе, перебирая метёлки сухой травы.- Кто справедливо живёт во всём мире, так это трава... Посохла, матушка Пора тебе -- Успенье скоро. Вся в цвет, в семя ушла... Весной, Бог даст, опять примешься... И то, говорю, и трава-то разная. Одна сама из своих сил тянется, другая завьётся по ней -- тащи её туда же. От человека и до скота, и до самой малой былинки -- едино суть! Щука пескаря хватает, я -- щуку, и меня червь источит... Повернулся на спину, уткнул бороду в выцветшее небо, долго глядел в его бестелесное пространство и чувствовал, как начинает набухать в нём вопрос, который давно живёт в душе, но наружу выходит не всякий раз, и не вдруг, а только когда он, Павел, захмелеет от происходящей вокруг него жизни, когда ощутит себя божьей тварью, равной с остальными тварями, произведёнными на свет Божий. Вопрос собирался, копился в нём, распирая нутро его своей наивной громадностью. Павел напугался его прихода, и по тому, как быстро рос он в нём на сей раз, понял, что не удержать его любой силой, поспешно поднялся на колени, щёпотью выгреб из-за ворота нательный крест, воздел его к нему. - Гос-по-ди!- протянул он с выдохом,- научи меня, Господи, раба твоего, пошто рыжие муравьи бьют чёрных, а чёрные -- рыжих Пошто одна трава сама растёт, а другая жмёт ее кольцами Пошто скот не любит человека, а человек ест скота Пошто...- Больше он не знал, что спрашивать, а может, и знал по Писанию, но устал от вопроса, от ломоты в существе своём, с какой выходил из него богохульный голос. Теперь он стоял и ждал, когда уляжется эта ломота и вопрос окончательно оставит его, уйдёт в воздух, чтобы перепутаться, переплестись там с другими, исшедшими из утроб других людей, скотов и всякого сущего в мире. Небо осталось безгласным, и Павел скоро успокоился и опять прилёг в сухую, ломкую траву. Что же уж делать теперь, если Господом всё так устроено по Слову Его.. Он хотел уснуть на прохладе, чтобы скоротать время до вечера, но услышал гудок дальнего теплохода и поднялся разглядеть его. Белый теплоход этот выходил из Волги, из видимых ее берегов в открытое пространство воды и гудел. Робея или радуясь величине этого пространства. - Поди ты, какой идёт!- сказал Павел, и мысли его ушли теперь к теплоходу. Он подумал, что скоро теплоход минет стороной Мологу, зазябшую, поди, под водой, к вечеру остановится в Рыбинске, потом проплывёт мимо Тутаева и дальше, дальше будет качать за собой застекленевшую на ночь Волгу. В городах этих Павел живал в каждом своё время. Был он и в других, что ниже по Волге, но это в войну, от которой у него осталась память, как о Содоме и Гоморре, а в Мологе, Рыбинске, Тутаеве прошла его остальная жизнь и в каждом по-своему заметная. В Мологе прошло монастырское детство, в Тутаеве он обрёл позабытую, было, веру, а Рыбинск -- он всегда лежал по серёдке его дорог. (Продолжение последует).

Анатолий Одиноков стихи не читаются на скорую руку как тщетны потуги осилить науку, с книжонкой в руках посещая клазет. так стих не осмыслишь на скорую руку - в стихах никогда скоротечности нет. и всё ж стихотворец, пыхтя и потея, усердно скрывает досаду и злость. обходит молчанием боль и потери, что б нам, хоть чуть-чуть веселее жилось. а Муза, сидящая у изголовья, беспечно спокойна, и ей невдомёк - что время от времени пишется кровью, досужий, забавный и лёгкий стишок. ПАРОДИЯ поэтический экстрим сидел в туалете, всё как по науке, не думал (ей Богу!) стихи сочинять. хотел облегчИться "на скорую руку", но жизнь повернула обыденность вспять. запор оказался...сильнейший в натуре! а так как надолго в клазете засел, жену попросил принести всю "халтуру": компьютер, бумагу, и вот - заскрипел пером, аж потея, с гримасою боли, скрывая от близких досаду и злость... стихов написал я, пыхтя, Анатолий, полную урну (чтоб так вам жилось!) и чтобы не мучился на унитазе, Муза, балдеющая на сливбачке - этим бачком...по башке! Ох, зараза! короче, "дал дуба" поэт на "очке"... и что накряхтел для читателей кровью, на камне мне выбили лишь две строки - "ПИСАЛ СТИХОТВОРЕЦ (надеюсь!) С ЛЮБОВЬЮ ВОИСТИНУ ВЫМУЧЕННЫЕ СТИХИ"!!

"Игнорировать полностью" - как разрыв аорты. Быстро и смертно. Я не девочка праздник. Я - девочка слезы в кулачок. На ветру продрогну, простыну, прокашляюсь. Заберусь, зароюсь в собственную подкорку, буду анализировать причины болезни. Скажу вам честно без показной в свой адрес лести и утрирования событий. Я больна давно и сильно, неизлечимо. Метостазы где-то на уровне сердца. Иногда его сводит спазмической судорогой. Только всё это, видишь ли, второстепенно. А есть главное - пойми и запомни; ( при печати выделить курсивом!) : "Серые мыши на сером бетоне хотят быть серыми!" Зачитать их стихам, прикормить пшенной кашей. Да только всё это нафиг Им-то пофиг.

В чем выражается действие отдачи в нашем мире 07.08.2010 16:54 | Автор: Евгений | | | В нашем мире она выражается в милосердии облегчить страдание другому, но не исправить его. Просящий о помощи получает от дающего из его рук. Но за этим есть скрытые желание в сердце. Потому что действия рук зависят от желания в сердце. В духовном понимании руки могут быть дающие или милосердные если обрезано сердце как причина, а следствие это руки. Это уровень Святого который в свете. Поэтому Бог и говорит, что он смотрит в сердце человека или в корень всего. Есть такая заповедь от Господа, если дал не желай назад. То есть дающий получает от этого наслаждение и возвышает себя в праведности, получается что меняет одно на другое, вроде бы дает, но на самом деле получает. Все скрыто в сердце человека и только он может в нем разобраться. Всех Благ.

Весенняя пора, чарующий пейзаж, Капель и воздух полон ароматов, Экстаз души весною на показ, Как гейзер чувств - любовь без даты. И кажется что солнце ближе, Лучами теплыми согреет нас. С весной приходят к нам надежды, Что с ней любовь поселиться в сердцах, Бегут ручьи и растворяются сугробы И птицы с юга к ним летят, И только в памяти те лютые морозы, Которые свой позитив хранят.

Мост Святой Луизы. Неман бурно рвётся к осени. А я гляжу в эти волны и вижу бури небес. И Твои руки спасают мои эмоции мятежного сна. "Разве ты забыла тот Свет, что согревал твои глаза"

Двухголовый герб сегодня, На Руси, Это Путин и Медведев, Мать яти. Ишь, как крылья распушили, Над страной, Два "мутанта - демократа"... Боже ж мой! Олигархи в корешах у них- друзья, Поделили Русь, по-свойски, втихаря. Делят прибыль без стесненья, как чета, И по банкам, как в карманы, на счета. Проглядел, прошляпил всё народ. Диктатура с нищетой Россию ждёт. Что не паханое поле- ерунда, Не беда, горят деревни и леса. Страшно будет. Коль опять придёт война, Защищать кто будет Чем А, господа! ***

Не знаю, кто из нас больше виноват в том, что случилось: я или Федор Когда возник конфликт, мы оба были слишком пьяны, чтобы контролировать свои слова и поступки... В какой-то момент, а мы по-прежнему находились на верхней площадке, мне показалось, что фермер уделяет слишком много внимания Татьяне. Естественно, мне такое очень не понравилось. - Убери лапы! -- грубо потребовал я. - Чего -- сделал вид, что не понял Федор. Его глаза мгновенно налились кровью, и я сразу же узнал в нем того быка, с которым дрался накануне. - Лапы убери, говорю! Все сразу же затихли и со страхом смотрели на нас. Еще тогда можно было бы избежать инцидента, если бы Федор не стал надо мной откровенно издеваться. - Ты это мне говоришь, сосунок -- процедил он и демонстративно притянул Татьяну к себе. Она пробовала освободиться, но у нее ничего не получалось. -- Пацан, да ты что, совсем припух Как мою Катьку трахать -- пожалуйста, а до его бабы, вишь, и рукой дотронуться нельзя... Несправедливо получается... Не так ли, братцы.. Его корефаны согласно кивнули, но в разговор предпочитали не вмешиваться. - Федька, успокойся, - пробовал замять ссору Илья. Федор цикнул и он трусливо замолчал. - Отпусти... - умоляла Татьяна, только дело уже пошло на принцип. - Чего ломаешься, красотка Или хочешь сказать, что если - ученая, то уже не баба А может мне для полноты ощущений только ученой и не хватало Дальше терпеть я не мог. Я поднялся на ноги, шатающейся походкой приблизился к фермеру и врезал ему в челюсть. Не думаю, чтобы удар получился очень сильным, но пьяному Федору хватило и такого. Не ожидая от меня столь решительных действий, он кувырнулся на спину и выпустил девушку. Его друзья тотчас очнулись от летаргии и схватили меня за руки. Пока я пробовал вырваться, Федор поднялся и, словно на тренировке, не спеша, нанес мне несколько сокрушительных ударов под дых. Я успел услышать дикий визг Рыжей, затем свет в глазах заслонила черная пелена. Когда очнулся, сумерки сгустились почти до черноты. Я лежал на спине и видел, что небо заслонили тяжелые грозовые тучи. Кажется, в своих прогнозах насчет погоды я не ошибся. Затем ко мне возвратился слух. То, что довелось услышать, напоминало кошмарный сон. - Ты, дурочка, зря из себя недотрогу корчишь, - измывался Федор. -- Хотя, как знаешь. Себе ж хуже... Вместо того, чтобы расслабиться и получить удовольствие... Потом -- возня, стон, громкие маты... Я поднял голову. Татьяна полулежала на камне. Ее футболка была разорвана от ворота до низу, взгляд дикий и затравленный. Федор корчился, держась руками за причинное место. - Ах ты, сука! Я встал на четвереньки, но подняться не успел. Кто-то из дружков фермера отфутболил меня ногой, и я покатился неровным крутым склоном. От гибели меня спасло лишь то, что по пути я наткнулся на обломок какого-то из поверженных божков. Полученные ушибы были ничто по сравнению со злостью, которая кипела внутри. И все же я понимал, что ничем помочь девушке не смогу. Одному с тремя мне не справиться. А что случилось с Ильей и Рыжей я не знал... Рискуя свернуть шею, почти по отвесной стене я спустился вниз и побежал к автомобилю. Бардачок оказался закрытый на ключ. Времени на раздумья не оставалось. Я резко дернул, что-то неприятно затрещало и крышка, оббитая мягким материалом, осталась у меня в руках. Я выбросил ее в сторону и начал выгребать все из бардачка на сиденье. Вскоре моя рука наткнулась на искомый предмет. Это был маленький блестящий пятизарядный револьвер. Я откинул барабанчик и убедился, что он заряжен. Игорь или Вася, я так и не разглядел, кто из них, попытался преградить мне дорогу, но я сбил его мощным ударом. Потом я увидел лежащего без сознания Илью и связанную ремнем Рыжую. Таня еще пыталась сопротивляться, хотя сил у нее почти не осталось. Она уже даже не стонала, просто пыталась вырваться и, судя по всему, сама не верила, что ей это удастся. Движения ее были вялыми и импульсивными. Федор же навалился сверху и пытался стащить с девушки джинсы, кто-то из его дружков держал ее за шею... Выстрел слился с первым раскатом грома. Я даже не услышал его. Лишь почувствовал, как резко содрогнулась рука, и увидел, что Федор отлетел в сторону, стукнулся головой об камень и затих. Из разбитой головы струилась казавшаяся черной кровь. Вася смотрел на меня круглыми от изумления глазами. - Отпусти! -- приказал я, и он мгновенно подчинился. Я подбежал к девушке и обнял ее. Она уткнулась лицом мне в грудь и зарыдала. - Ничего, дорогая, не плачь... Уже все хорошо... - успокаивал я. - Ты что, убил его -- тихим, неестественным голосом спросил Вася. Он стоял на том же месте, не мог отвести глаз от поверженного друга и не решался приблизиться к нему. Я оторвался от девушки, увидел распростертое тело фермера и только сейчас до меня стало доходить, что я наделал... Я выпустил револьвер, который до сих пор судорожно сжимал в руке и, лишившись последних сил, опустился на землю. Я видел, как Игорь, шатаясь, подошел к телу и тупо уставился на него. Потом рядом с ним появился Илья, и они уже вдвоем смотрели на фермера. Мой взгляд все четко фиксировал, но мозги отказывались работать. На какое-то время я оказался полностью парализованным. Первой, как это не странно, опомнилась Татьяна. Прикрываясь лоскутами разорванной футболки, она приблизилась к Федору и прислонилась ухом к его груди. - Что вы стоите, как оболтусы! -- набросилась на мужиков. -- Илья, у меня в машине аптечка... Ты! -- ткнула пальцем в Игоря. -- Бегом за водой! Вася, помоги мне его приподнять... Лишившись лидера, его дружки утратили недавнюю агрессивность и покорно подчинялись каждому слову девушки. Они, как и я, были очень напуганы. Наконец, я нашел в себе силы и приблизился к Федору. - Таня, он умер - Ушибся головой. Возможно, сотрясение... - Таня, ты не поняла, я стрелял в него... - Думаю, ничего страшного. Выживет... Она словно бы не услышала моих последних слов. - Таня, я попал в него... - Это, конечно, болезненно, но не смертельно. Я ничего не понимал. Между тем, Илья притащил аптечку, а Игорь воду. Таня вылила на вату перекись водорода промыла и стала перевязывать рану на голове. - Ты не то делаешь! -- нервничал я. -- У него рана на спине! Я попал ему в спину! - Андрюша, миленький, успокойся. Мой револьвер не может никого убить.Он заряжен резиновыми пулями. Это оружие для защиты, а не для убийства. Земля пошатнулась под моими ногами. Я в изнеможении прислонился к шершавому граниту. В это время небо над нами разверзлось ярчайшей молнией, от грохота содрогнулась скала и тотчас тяжелые капли застучали по камням. Федор открыл глаза и застонал. - Вот видишь, живой... - Татьяна уже была рядом со мной и гладила мои мокрые от дождя волосы. - Ты -- умница, Андрюша... Спасибо... Она нежно поцеловала меня в губы. Теперь Федором занимались только его друзья. Илья освобождал от пут Рыжую. Откуда-то возникла Катя, тихая, присмиревшая... - Нужно спускаться, - сказала Татьяна. - Да, - согласился я, хотя у меня не было ни сил, ни желания куда-то идти. Снова вспыхнула молния, загрохотал гром. С неба уже падали не капли, потоки воды низвергались на наши головы. Но мне почему-то было очень приятно... Федор стоял на ногах в каком-то неестественно-согнутом положении. С двух сторон его поддерживали Игорь и Вася. Я видел, как кровь с его головы, смешиваясь с дождевой водой, струится прямо в каплеподобное отверстие на жертвенном камне... А затем у меня, наверное, начались галлюцинации... При свете очередной молнии я увидел старика в капюшоне. Причем, не на земле, а в небе. Старик был громадный. Он строго взирал на меня своими узкими глазами-щелками и угрожающе размахивал сучковатым посохом... Теперь я знал, кто он. Я знал, что он -- Сторож. Он охраняет Монастырище. И, кто его увидит, того ожидает беда... В этом я больше не сомневался... Старик исчез так же внезапно, как и появился. А вместе с ним куда-то подевались и тучи. Гроза прекратилась. Надо мной было чистое бездонное небо с мириадами разнокалиберных огоньков-звезд и огромной круглой луной посредине. Луна была совсем рядом. Зависла над самой головой. И я испугался, что она вот-вот свалится и раздавит меня, словно букашку. Она манила к себе, притягивала, и я едва нашел силы, чтобы оторвать взгляд от ее пылающей твердыни... Вокруг, вроде бы, все было, как и раньше. Танина рука по-прежнему лежала на моей голове. Илья с Рыжей застыли на том же месте, Игорь с Васей так же поддерживали Федора под руки. Но что-то все же изменилось. Я никак не мог сообразить, что именно Конечно же, прекратился дождь... Однако, не это главное... Картинка казалась нереальной, неестественной. Ах, да, освещение... Я видел все в каком-то призрачном синевато-зеленом свете... Затем мой взгляд переместился на жертвенный камень. Кровь с раны Федора по-прежнему стекала в каплеподобное углубление. Каждая капля, попадая в наполненную водой воронку, тотчас вспыхивала ярко-зеленым огоньком, и таких огоньков уже мерцало неимоверное множество. От их переливчатого света рябило в глазах... И вдруг все они взметнулись вверх, закружились неистовым вихрем, заслонили собой все вокруг... Поначалу движение мерцающих светлячков было беспорядочным и непредсказуемым. Однако, вскоре я начал угадывать некое подобие системы. Крохотные огоньки сталкивались и отскакивали один от другого, словно бильярдные шары, потом столкновения прекратились и они перемещались независимо один от другого, но меня ни на миг не покидала уверенность, что все они прочно связаны между собой. Затем мне показалось, что небо опустилось еще ниже и звезды, до сих пор молча созерцавшие бешеную карусель, вдруг также пришли в движение. Все смешалось в полнейшем хаосе. Теперь уже невозможно было отличить светлячки от настоящих звезд, и меня озарила гениальная идея, что этого не нужно делать, так как, по большому счету, и капельки крови и небесные светила являются одними и теми же частицами необъятной Вселенной. Ужасный гром снова потряс все вокруг. Он словно призвал мерцающий хаос к порядку. Светлячки сразу же присмирели и послушно выстроились в уже знакомую мне спираль. Перед нами разверзлась ее громадная горловина, а дальше все терялось в непостижимой, пугающей разум, бесконечности. А потом началось непонятное. Я увидел, как Илья и Рыжая, они ближе всех находились к горловине, стали расплываться и рассыпаться на такие же мерцающие светлячки. Еще некоторое время они сохраняли привычные контуры, пока могучий вихрь не рассыпал их, разметал и безжалостно засосал в черное небытие. То же самое случилось с Катькой, Федором и его друзьями. Только что были нормальные живые люди и вдруг -- пыль, прах, и ничего... С ужасом посмотрел на Татьяну и полнейшее отчаяние овладело мной. Я не увидел живого лица, лишь только множество мерцающих зеленых точек. Перевел взгляд на наши переплетенные руки, но и рук не увидел. Они рассыпались на глазах и уже невозможно было разобрать, где находятся частицы меня, а где частицы девушки Затем сознание стало распыляться на атомы. Каждый из этих атомов вопил, протестовал, и был бессилен что-либо изменить... Пока частицы меня находились рядом и еще могли контактировать между собой, я чувствовал, как меня, словно пылесосом, засасывает вовнутрь Вселенной, но с каждым мгновеньем контакт становился слабее и, прежде, чем все поглотила вселенская тьма, остатки моего разума успели констатировать, что меня больше не существует...

ГЛАВА 1. Бедная, испуганная девушка, лет 15 бежала по темному коридору, пытаясь скрыться от преследователя. Что-то за ней гналось, следовало по пятам, и скорее всего, хотело убить ее. Девушка с голубыми глазами, и темными, как смола волосами, пыталась скрыться от преследователя. Она старалась бежать как можно быстрей, чтоб не попасться в лапы этому зверю. Ее черное платье превратилось в лохмотья, с множеством дырок, за которыми скрывались всадены, да синяки. Надежды, которой и так не хватала Анжелики, медленно покидала ее. Осталось только безпомошьность, против неведомого преследователя. Силы были на пряделе. Каждое движение, каждый поворот давался ей с большой сложностью. Буд то кто то - пытался высасать из Анжелики все ее силы, до последней капли. Но что то не давало Анжелике сдаваться, какая то искорка надежды все еще была при ней. ,, Мне не стоило сюда идти.... Но что я могла сделать...Ведь мама сама засунула меня в этот проклятый коридор. Но она хотела как лучьше, хотела спасти меня!!! " Анжелика все еще пыталась бежать,хотя силы были на исходе. Ноги подкашивались, голова гудела, да и все тело ломило от усталости. Остоновившись, Анжелика решила передохнуть, перевести дыхание. Сердце билось с бешеной скоростью, пытаясь выпрыгнуть наружу. Со всей силы Анжелика прижалась к стене от страха, понимая, что чудище, стоит перед ней обнажив, свои острые, гигантские клыки. Она зажмурилась и сжалась в комок от страха, словно катенок, положив свою руку на грудь. Но ее рука дотронулась до чего то холодного и тут же от не ожиданности немного отдернула ее. Вспомнив, что это медальон подаренный мамой, Анжелика немного успокоилась, но все еще была на стороже. Но внезапно пронзительный вопль прзвучал на весь коридор от боли. Через мгновение слышала звон метала, чей-то голос. Но он не принадлежал зверю, а наверняка человеку. И услышав, его голос Анжелика тут же открыла глаза, увидев две тени, сражающие между собой. Одна тень напоминала чудище, другая же человека. В этот момент Анжелике стало безумно интересно кто же он Кто это за человек, появившейся из не откуда Наконец случилось что-то не вероятное, резкий, слепящий глазам свет осветил весь коридор, поднимаясь в высь. Благодаря этому Анжелика смогла немного разглядеть таинственного незнакомца. Незнакомец стоял гордо, смело, небось чудовища. Он был высокого роста, одетый в изумрудный плащ, закрывавший его тело. Из-за капюшона, которым было прикрыто его лицо, торчали белокурые волосы, свисавшие на его плечи , как ветви плакучей ивы. В руке держал длинный заостренный меч удивительной красоты. Вся рукоять меча была сделана из зелёного металла, украшенная золотыми узорами. Медленно и плавно золотые рисунки сливались в одно целое, образовав золотую змею, сколзяшую по всему мечу. Это делало меч намного роскошней и изящней. Внезапно шар вернулся в руку незнакомца. Он со всей силы побежал к чудищю, уворачиваясь от его атак. И пронзил его на сквозь, выставив руку вперед. Чудеще замерло на месте , как камень, а незнакомец что-то прошептав, выдернул руку из него свою руку. ,, Интересно кто это.....Он облодает токой не вероятной силой..." Подняв меч, незнакомец медленно подходил к Анжелике, размышляя: ,, Как это девочька попала сюда Разве она не знает, что здесь опасно находиться". Дойдя, до Анжелики он тихо присел на колено, рассматривая ее своими синими глазами. Прервав свои размышления, Анжелика чуствовала пристальный взгляд на себе, и теплое ровное дыхание. - Ты в порядке, щопотом спросил незнакомец. Анжелика резко поднила голову, рассматривая его, испуганными глазами. - Ты не ранена, снова спросил незнакомец. Анжелика покачала головой, пытаясь сказать,что с ней все в порядке и ни чего страшного с ней не случилось! Внезапно прозвучали тысячи пронзительных голосов, собратьями убитого чудищя, но тут же смолкли. Незнакомец выпрямился , как струна глядя в темноту, откуда доносились голоса. И сразу же повернувшись к Анжелике, незнакомец сказал: - Я небу тебя упрашивать идти со мной. Но в любом случае выведу тебя в безопасное место, так как здесь тебе делать нечего!!! После незнакомец резко схватил ее за руку и потянул к себе. Взвалил Анжелику к себе на плече и с невероятной скоростью помчался по коридору. Анжелика, не поняв происходящего, стала барахтаться, царапаться у него на плече. Била его руками и ногами, пытаясь вырваться из его сильных объятьев. Но внезапно силы ее стали покидать Анжелику с невероятной скоростью. Становилось все трудней сопротивляться. Глаза слипались от усталости. Через мгновение Анжелика заснула, а незнакомец продолжал бежать по лабиринту , неся на себе девочку....

ЛЕТНЕЕ ОВОЩНОЕ РАГУ, МАСТЕР-КЛАСС, ИЗ БАКЛАЖАНОВ, КАБАЧКОВ И ПЕРЦА, АДЖАПСАНДАЛ ИЛИ СОТЭ. Время приготовления чуть больше часа для большого количества, на два дня, 8-10 порций. Преимущества моего рецепта в том, что баклажаны и кабачки я обжариваю слегка и с использованием небольшого количества масла. Рагу получается очень вкусным , но не таким тяжелым, как традиционное сотэ. Без лишних слов, начинаю готовить. 1 средней зрелости кабачок, в котором уже образовались мягкие семечки, 500 г, 3 баклажана по 250 г, 2 крупные луковицы, 300 г, 1 морковка, 200 г, 4 зеленых негрубых салатных перца, 400 г, 4 крупных зрелых розовых ( или других ) помидора, 1 кг, 6 зубчиков чеснока, 1 красная жгучая перчинка, 100 мл подсолнечного масла, специи: 2 ч.л. морской пищевой соли, 1 ч.л. паприки, по две щепотки индийского ореха, черного перца, сухих стертых орегано и базилика. Овощи буду мыть и нарезать по ходу дела. Сковороду беру с диаметром 26 см, а кастрюлю с широким дном на 5 литров. Масло в сковороду подливаю понемногу. Кабачок и баклажаны обмываю и обсушиваю полотенцем, чтобы масло не брызгало. Огонь больше среднего. Кабачок нарезаю кружками толщиной в палец точно на одну сковороду и быстро обжариваю с обеих сторон до золотистых оттенков, выкладываю на тарелку. Продолжаю обжаривать кружки кабачка, а затем и баклажанов. Каждую порцию с тарелки перемещаю в кастрюлю, слоями. По ходу дела, очищаю луковицы, отскабливаю морковь. Наливаю масло в сковороду, обжариваю крупно нарезанный лук -- пополам и скибками в полпальца наискосок. Помешиваю время от времени. Огонь уменьшаю до среднего. Добавляю нарезанную тонкими кружками морковь и продолжаю обжаривать. Помидоры обмываю, вырезаю грубую плодоножку, нарезаю брусочками, закладываю в сковороду, добавляю немного соли и перца и продолжаю обжаривать 10-15 мин. Пока в сковороде зреет соус из лука, моркови и помидоров, обмываю перцы, вычищаю семечки, нарезаю кольцами в палец и выкладываю поверх обжаренных кабачков и баклажанов в кастрюлю. Солю, перчу, рассыпаю паприку, молотый индийский орех, орегано, базилик, придавленный и нарубленный чеснок, мелко нарезанную жгучую перчинку. Выливаю соус в кастрюлю, трясу, чтобы улеглось, ставлю на огонь, а он все тот же, средний. Закрываю крышкой, через 10 мин уменьшаю огонь и оставляю на 20 мин. Выключаю огонь, осторожно перемешиваю мое овощное рагу снизу вверх несколькими движениями. Вкусное и полезное летнее овощное рагу готово, можно подавать, если народ стучит ложками. Разложите рагу в неглубокие тарелки для быстрейшего остывания и, при желании, поверх отваренных спагетти, картофеля или консервированной фасоли из банки. На следующий день овощное рагу предложите в холодном виде, как и положено жарким летом. Дополните трапезу нарезанным адыгейским сыром или брынзой. Запить можно кефиром со льдом. Примечание. Если хотите получить это овощное рагу в более густом виде, тушите без крышки, перемешав несколько раз, и на 10 мин дольше. Много вкусных и полезных блюд из баклажанов:

Скажу сразу -- мне доподлинно неизвестно ни что есть первое, ни второе. Более того -- это такая тема, окончательного решения духовного вопроса и не предусматривающая вовсе. Ибо -- сколько носителей идей, столько и мнений. Поэтому -- я предлагаю провести в некотором роде "мозговой штурм" по вскрытию этой блудной мысли, немного её обнажить (И заглянуть... туда, куда следует, но! Не на первом свидании ;-) -- и далее по тексту, т.е. произвести примерно то, что проделали апокалипсические десять рогов над Вавилонской Блудницей: "И десять рогов, которые ты видел на звере, сии возненавидят блудницу, и разорят ее, и обнажат, и плоть ее съедят, и сожгут ее в огне" (Откр. 17:16). Хорошо -- есть и сжигать не будем -- и, специально для тех, кто недолюбливает рациональный метод познания (сам такой), полагая, что разум духу помеха есть -- пусть это будет духовно-визионерский штурм. Задавая вопросы людям разной степени духовно-продвинутости и особам приближенным к императору таковым о сути данной темы, я получал ответы в основном в стиле: сие энигма есть, да знал бы прикуп -- жил бы в Сочи, но -- попадалось кое-что и интересное, например: "Граница нетварного лежит там, где исчезает образ", это уже интересно, запомним. ИТАК -- вопрос более или менее ясен с материей. Её, собственно, и нету (так и хочется процитировать великолепного Воланда: "Что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!.. Так, стало быть, так-таки и нету"). А корпускулярно-волновой дуализм, знаете ли. Принцип неопределённости. Да и откромя того -- бесконечная делимость атомов, ядер, элементарных частиц, субэлементарных частиц, субсуб, субсубсуб ... ну и так далее, т.е. -- отсутствие дна делимости -- классическая бездна. Да ещё и тьма над оной: "Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою". Эко -- сколько сущностей в одном отдельно взятом предложении! Тут тебе ещё и вода, да и сам Дух Божий пребывает в некоем нервическом неспокойствии... Кто имел наглость потревожить.. Казалось бы -- какое отношение к нашей теме могут иметь какие-то там ветхозаветные древнееврейские побасенки с неясным авторством, датировкой и крайне сомнительным идеологическим наполнением, при том, что в нашем современном арсенале познания чего только не сыщется А вот поди ж ты. Возможно -- заграница колляйдер нам поможет. Докопается таки до такой частицы, что не частица, а -- броня! На которой так и будет написано: "Дальше не делюсь", и знак -- "кирпич" -- сушите мол, господа, вёсла. А то и того краше -- просияет лик Господень, и сообщит об этом самолично. Хотелось бы. А пока -- обещают всякие страсти наподобие возникновения микро-чёрных дыр, а космология пугает некоей тёмной материей (вот она, вот она -- библейская тьма-бездна во всей красе!), да ещё и антивещество... в неравновесном состоянии с веществом -- в противном случае -- аннигиляция -- и привет!.. Словом -- ясность -- просто наикристальнейшая. Ясно только то, что-то там колеблется. То есть, то нет. То -- может быть. Вибрирует вероятность. Мельтешит. Не уверена. Сомневается. Робеет. Что Эфир Современные представления об эфире предполагают наличие в нём жёсткой кристаллической структуры, в которой опять-таки нечему колебаться. Наиболее экстравагантные теорийки говорят о том, что внутри этой кристаллической решётки звучат некие "звуковые тени", являясь "перво-словами", т.е. в энигматическом смысле -- вибрации это ЗВУК, а звук -- это СЛОВО, то самое из Иоанна: "Эн архэ эн о Логос". Далее -- нам говорят, что есть некое ПОЛЕ, оно же -- особая форма материи, создаваемая так называемыми источниками поля физического, например: электрическое и магнитное поле создается заряженными частицами, а гравитационное -- любыми частицами, обладающими массой. Великолепно. Осталось только разобраться -- что есть эти частицы. А их таки и нет. Ибо -- дуализм. Приплыли. "Сюжет распознан, закольцован...". И вот, значит, дух. То самое поле -- это уже дух, или ещё недух Нам говорят -- высокие вибрации, низкие вибрации (особо умиляет, когда говорят о плотностях: 3-я плотность, 4-ая, 5-ая и т.п., имея ввиду мерности пространства, связывая частоту колебательных процессов с плотностью материи и мерностью пространства-времени, что есть просто потрясающе, особенно с естественно-научных воззрений, но -- не будем о грустном). А "Что колеблется", "Есть ли фаза у духа" -- так и не ясно. Корректно ли говорить об информационном резонансе, когда резонанс волновой осязаемо имеет место быть (на принципе резонанса построена вся работа теле-радиосвязи, например) Есть ли дух -- всё та же, столь полюбившаяся нам материя, только с несколько более высокой частотой колебаний тогонезнаючего (а по сути -- всего лишь высшее, высокотемпературное агрегатное состояние вещества -- плазма или сверхплазма), или принципиально ультимативно не имеет частоты, не имеет вибраций, являя собой абсолютную истинную твердыню Нам говорят -- дух, скорее всего -- нетварен, не имеет образа. Снова чувствуется какая-то недостоверная зыбкость, энигматическая поэтичность, от чего, в данном случае, хотелось бы уйти подальше. Ибо -- твердыню нам подавай. Однако -- принципиальное неимение материального (а какого же ещё) образа -- это очень ценное указание. Далее. На голову снова приходят идеи информации и сознания. Рассмотрим -- имеют ли они образ, могут ли являться твердыней А пуркуа бы.. Основной парадокс, связанный с информацией, звучит так -- как может существовать идеальное -- информация -- вне своего материального носителя Является ли это вопросом веры, или тут можно говорить о некоем твёрдом знании Ну это вряд ли. Пожалуй, корректней говорить пока что только о гипотезах. Как было установлено выше сознание, как среда, оперирующая информацией (хорошо -- пусть идеями, но они крайне просто становятся информацией, будучи зафиксированными, например, здесь же в тексте) -- имеет ангелическую световую природу, для него -- света -- да, дух дышит где хочет, да, не существует ни времени, ни пространства, он всегда и везде, отражает, обозревает, освещает и освящает материю одновременно везде и со всех сторон. Предложу следующую гипотезу -- свет есть информация и её носитель одновременно. НО -- то, что нам известно о свете сейчас, говорит о том, что свет опять-таки представляет собой колебательный процесс -- вибрация одновременно магнитного и электрического поля в перпендикулярных плоскостях. Снова мы утыкаемся в это проклятие вибрацией. Искомая твердыня не вытанцовывается. Хотя -- казалось бы -- чего плохого в вибрациях -- например, вихрь -- мощный символ, коловращение всего и вся, от галактик до квантовых флюктуаций. Но -- образ таки присутствует, и о твердыне тут сложно и заикаться... ...А как же всё-таки твердыня неба Можно ли предположить, что ТАМ присутствует всё же иной свет, свет того мира, которому посюсторонний свет -- имеющий вроде бы конечную скорость и разложение по осям колебательности -- есть лишь воплощение -- Аватара (и, как всякое воплощение -- таки некоторые черты реального света урвавший, как, кстати, и мы -- человеки, но -- поскольку всё-таки нисхождение -- качество копировки отличия от оригинала имеет, и не в лучшую сторону) -- обёрнутость эфемерной временной плотью вибраций -- света истинного, реального (того самого, о ком мы говорили: "Явился Свет -- себя носитель будто..."), без;бразного и безколебательного, твёрдого и абсолютного единого Сознания Я. Что ещё нам может дать медитация над смыслом понятия "Дух" Например, такое выражение, как "дух и буква" (о законе). Понятно, что буква -- это нечто тварное, десакрализованное, профаническое, зафиксированное и не очень живое, применение закона "в лоб" - статья такая-то, параграф такой-то. А что же дух А это уже есть элемент жизни идеи, творческое её приложение, нечто, что идёт от сердца, со-вести и даже, если хотите -- любви. Таким образом, получается, что дух -- есть нечто, что "цементирует", оживляет и одухотворяет неживую материальность, то -- без чего, наше тело, например -- лишь энтропическое сборище непонятных бездн, которые с радостью разваливаются, разлетаются, распадаются и разлагаются, стоит лишь только духу покинуть организм. Но пока организм жив -- значит у духа есть на него какие-то свои виды, своё мнение относительно употребления тех самых бездн вещества: "Мир -- другого мнения, выхода не видно...". Отсюда можно сделать вывод о том, что Дух -- это то, что действительно ЕСТЬ, истинно бытийствует, то -- что, собственно и составляет содержание понятия ИСТИНА. 30 июня 2010 г. http://intuitive-s.livejournal.com/23192.html

Длинный полутемный коридор. Белые двери слева и справа. В конце окно -- сияет, манит, излучая свет сквозь белые неплотные шторы. Но оно одно, и его не достаточно, чтобы наполнить живым светом этот длинный коридор, который днем всегда погружен в противный полумрак. Когда я иду по нему, взгляд остается всегда прикованным к окну. Оно слепит глаза, какая бы ни была погода на улице. И мне всегда кажется, что я двигаюсь по тоннелю, не видя, что меня окружает. Только свет впереди, -- как надежда, как мечта. Это больница. Хорошая больница -- 7. Наверное, одна из лучших в нашем городе, и номер счастливый. Я довольно давно здесь нахожусь. Болею, -- не болею, но лечусь, обследуюсь, консультируюсь с врачами. Мне дают какие-то лекарства, иногда делают уколы, нерегулярно, а так -- от случая к случаю. Еще я хожу на лечебную гимнастику. Это скучно, я бы не ходил. Но меня заставляют. Проходят по коридору медработники, заглядывают в палаты, во все уголки, на лестничные клетки и даже в туалеты, направляют в спортзал. Нигде от них не спрячешься. Но есть в теперешней моей жизни и приятные моменты! Во-первых, это, конечно, завтрак, обед и ужин. Мы тут все их ждем с нетерпением. Новички ворчат, что не вкусно. А я привык. Мне многое нравится. Точнее сказать, мне все нравится, кроме моркови, которой тут слишком много во всех блюдах. А главное -- процесс. Я всегда ем не торопясь. В столовой одновременно собираются все больные -- и мужчины, и женщины. Разговоры. Новости. Впечатления... Вечером в зале включают телевизор. Но смотреть его приходят не все. Я, например, смотрю только хоккей и футбол, если удается выиграть сражение за программу, по которой они идут. Но таких нормальных людей, как я, мало, и любители спорта почти всегда остаются в меньшинстве. А телевизор показывает какой-нибудь сериал или новости. И вечера я, чаще всего, провожу лежа в своей койке, поверх одеяла, в халате, смотря в потолок и мечтая. Мечты уносят далеко -- в прекрасные далекие страны, в красивейшие места, к умным и интеллигентным людям. В мечтах я снова молод, полон сил и здоровья. В мечтах я успешен и богат. Я так увлекаюсь, что дежурной медсестре приходится несколько раз напоминать мне, что пора принимать лекарства и ложиться спать по настоящему, под одеяло. Иногда, правда, я читаю книгу. Никогда не читаю газет и журналов. А вот в хорошую книжку погружаюсь с удовольствием. Стараюсь читать медленно, получая удовольствие от текста, оборотов, часто задумываюсь над прочитанным, воображаю иные повороты сюжета. Но такая радость выпадает мне все реже и реже. Здесь неоткуда брать книги. Я читаю, только те, что привозит жена. Жена. Она теперь редко ко мне приезжает. Устала. Когда я только попал сюда, она навещала меня каждую неделю. Привозила вкусную домашнюю еду. Обязательно что-нибудь из того, что я очень любил. И книжку. Я прочитывал ее до следующего посещения. Возвращал обратно, а жена давала мне другую. Потом она стала приезжать через неделю. Потом один раз в месяц. Всегда в субботу. Всегда утром. Ну и ладно! Мне так даже легче. Я ведь очень виноват перед ней. Когда она приезжает, мне трудно смотреть ей в глаза, трудно говорить с ней, трудно ее слушать, чтобы не выдать себя. Ведь я влюблен! Именно -- влюблен. И любовь моя -- здесь, в этой больнице... Был весенний день. Ранняя весна. Снег недавно сошел, солнце пригревало радостно и приятно, но в воздухе еще чувствовалась прохлада. Я услышал тогда неистовое щебетание птиц через открытую форточку в палате. И решил впервые выйти на улицу, в больничный двор. Народу в тот день там было мало, не то, что летом. И я начал в задумчивости бродить по асфальтовым дорожкам, петляющим между корпусов, хозяйственных построек, сквериков и кустов, наслаждаясь пробуждением природы от зимней спячки. Вообще, больничный двор здесь большой, тенистый, красивый, и в нем можно гулять, если не занят процедурами и осмотром. И вот тогда-то, в дальнем углу этого двора, на уединенной полянке, я и увидел ее. Это было похоже на сон, на видение. Она стояла почти в середине поляны -- стройная, высокая, прямая. В ней чувствовалась какая-то грация, какая-то тайная сила. Но не грубая сила, а именно женственная сила. Сила доброты, красоты и отрешенности! Я остановился, как будто пораженный током в самое сердце, и от неожиданности, и от восхищения. И одета она была как-то по-особенному, не то, что другие больничные тетки. На ней было платье -- белое, с черным узором, а на голову и плечи накинута полупрозрачная шаль светло-зеленого цвета, из-под которой местами выбивались темно-каштановые, блестящие на солнце, волосы. Она стояла ко мне спиной: тонкая, легкая, беззащитная и слабый весенний ветерок красиво играл с ее шалью и волосами... Я сразу понял, что влюбился! И позавидовал ветру. Мне тоже захотелось прикоснуться к ее волосам, шали и платью. Я боялся пошевелиться, чтобы не вспугнуть, не потерять этот образ, эту картину. Мне казалась она нереальной, на столько она была прекрасной... Не могу сказать, сколько времени прошло. Дама так и не повернулась ко мне. Она стояла в задумчивости, даже не меняя позы. И я решил, не осквернив прекрасной картины, незаметно удалиться. И ушел, стараясь не шуршать прошлогодней опавшей листвой. Я не увидал ее лица, но почему-то был убежден, что оно столь же прекрасно и совершенно, как и то, что было мне дано заметить. Весь день я ходил с этим образом в мыслях, в воображении. Не мог думать ни о чем другом. Я ее искал. Я прошел по всем этажам больницы, заглядывая во все коридоры и уголки. Я всматривался во всех женщин, которые мне попадались. Я пришел на обед в столовую раньше всех и последним отнес свою тарелку, надеясь увидеть ее там. Вечером обошел все холлы с телевизором, разглядывая зрительниц, собравшихся на диванах. Но никого, даже отдаленно, похожую на утреннее чудесное видение не встретил. Между тем, я был твердо убежден, что она здесь, где-то рядом, и что, я ее обязательно увижу снова. Так и вышло на следующий день. Примерно в то же время, я вновь подошел к той уединенной полянке. И, о чудо! О, радость! Она была там. Почти на том же месте, примерно в той же позе, я снова увидел ее сзади. Я специально не стал скрываться, подкрадываться. Нарочито громко ступая по молодой еще траве, я направился вдоль полянки, искоса поглядывая на реакцию дамы. Но она, как будто, не слышала ничего, ничего не замечала. О чем она так думает, о чем мечтает Может у нее горе С замиранием сердца прошел я вдоль всей поляны. Дальше начинался забор, и пришлось сворачивать на дорожку. Густые кусты сирени скрыли от меня полянку и ее, стоящую ко мне спиной, в своём красивом бело-черном платье с зеленой шалью на волосах. Что делать Уж как мне хочется подойти, заговорить, взглянуть в лицо! И я решился, немного помешкав, пройти в обратную сторону. Как будто гуляю... Поравнявшись с ней, я негромко кашлянул. Мне показалось, что она вздрогнула. Неуловимый импульс пробежал по ее телу. Блестящие каштановые волосы под шалью колыхнулись еле заметно. Она медленно начала поворачивать голову. Это было замечательное, царственное зрелище! Она теперь стояла в полоборота ко мне, изящно выгнув спину, высоко держа голову на тонкой длинной шее. А на меня глядели глубокие черные глаза, прекрасней которых, я и вообразить себе не мог, с бледного правильного овала лица... Я был поражен ее красотой! Был поражен в самое сердце! Поражен так, что все мысли покинули мое восхищенное сознание. Я стоял, наслаждаясь этим видением, и не знал, что сказать, понимая при этом, что просто так стоять дольше, уже не прилично. И я промямлил какую-то банальность, про погоду, чувствуя себя полным идиотом... Дама, видимо поняв мое состояние, чуть-чуть опустила голову и снисходительно улыбнулась: немного грустной улыбкой, но доброй и ободряющей. И мы поговорили не-много. Я не помню -- о чем... Я помню только голос: тихий, очень тихий, мягкий, шелестящий, как будто, обнимающий. Он, казалось, рождался не в голосовых связках, а брался прямо из воздуха, из ветра, из шелеста листьев, но проникал глубоко внутрь. И слова доходили прямо в мозг, минуя уши, не теряя смысла... Мы попрощались. И я пошел к себе в палату. И я был счастлив! И я уже знал, что люблю! И я пока ни о чем не думал: ни о будущем, ни о прошлом. Я пока не задавал себе вопросов. Я просто был счастлив в тот момент! Да! В тот незабываемый день, я нашел смысл своей жизни! И где! И когда! И это -- здорово! И мы начали встречаться каждый день. Почти каждый день, на той самой уединенной полянке, мы разговаривали. Говорил, в основном я. А Бэлла, (О! Какое прекрасное имя!), слушала. Я любовался ею, рассказывая какую-нибудь историю из своей жизни. А Бэлла, (Прекрасная Бэлла!), неизменно, в своем белом платье с черным рисунком и зеленой шали на каштановых волосах, слушала меня: внимательно, с искренним интересом, понимая и чувствуя мою душу. Мне кажется, мы искренне подружились. Я, по крайней мере, сначала робко, а за тем все смелее, делился с ней всем, что наболело у меня на душе за долгую и не очень счастливую жизнь. Когда приходило время, и я возвращался в свою палату, я не грустил, не тосковал, я знал, что завтра опять будет свидание на полянке. И от этого хотелось петь, танцевать, летать, на конец. И врачи, и медсестры, и санитары, и даже больные казались красивыми и приятными людьми. Меня уже не раздражало чавканье соседа по столу, крики и неуместные жесты соседа по палате. Я перестал обижаться на грубость медсестер и санитаров. А больничные будни перестали быть серыми, скучными и однообразными. В них появился смысл, появилась радость. И радостью этой была Бэлла! Я перестал выискивать ее глазами, проходя по больничным коридорам, не старался разглядеть ее среди телезрителей, не надеялся встретить в столовой, чувствуя, что это бесполезно. Но мне хватало наших свиданий на поляне. И не было у меня друга, за всю жизнь, ближе и надежнее, чем Бэлла! Ну, и влюблялся я в нее с каждым днем все больше. Наступило лето. Выходя во двор, уже не надо было надевать на себя плащ. Не скажу точно, но, по-моему, и Бэлла сменила платье. Теперь оно было светло-светло бежевым, с темно-темно коричневым узором, очень напоминающим узор на первом платье. А шаль она теперь носила более просторную, более зеленую. Только лицо оставалось тем же: бледным, задумчивым, прекрасным. Теперь мы часто затрагивали довольно личные, интимные темы. И меня все сильнее одолевало желание обнять, поцеловать Бэллу, крепко прижать ее к себе, погладить каштановые блестящие волосы, вдыхая их аромат и свежесть. Правда, с наступлением лета, народу в больничном дворе заметно прибавилось. Все, кому было можно, не прочь были прогуляться по солнышку вместо того, чтобы просиживать в палатах. Больные часто мешали нам с Бэллой во время наших свиданий, постоянно шастая туда-сюда мимо нашей полянки. Не то чтобы мы с ней стеснялись, или смущались, нет, просто откровенные разговоры не удобно вести при посторонних... И еще, я с тревогой стал часто замечать санитара Ивана, который исподтишка наблюдал за нами из-за кустов сирени или сидя на лавочке в тени каштана. Из-за него часто наши свидания с Беллой заканчивались очень быстро. Да и мне неспокойно стало на душе: уж не влюбился ли он в мою Бэллу Но серьезно омрачить мое счастье, не могло ни одно обстоятельство, на столько сильно было упоение любовью, на столько сильна была привязанность, так верна и непорочна была наша дружба! И Бэлла тоже полюбила меня! Я чувствовал, я знал это. Мы не говорили еще о любви. Но разговор этот уже витал в воздухе над нами, он уже начался в словах, в интонациях речи, в паузах, в дыхании, в биении наших сердец. Мы оба, наверное, уже вели мысленный диалог о любви. Я, по крайней мере, практически всё время этим занимался, когда ее не было рядом. Лежа на своей койке, идя по коридору, сидя в столовой, я неизменно представлял Бэллу: прекрасную, в своем нарядном платье, с неизменной волшебной шалью на волосах, и то, как я ей рассказываю о своей любви, и о том, чем она стала для меня... Сегодня я чувствую возбуждение! Любовь моя к Бэлле достигла апогея. Я собираюсь во двор, на свидание, и волнуюсь, как школьник. Сегодня я обниму ее и признаюсь в любви. И мы с ней поговорим. И она мне скажет, что тоже любит меня! И мы решим, как устроим свою жизнь и свое счастье, когда выпишемся из этой больницы. Моя прекрасная Бэлла! Как я люблю тебя! Я никого не любил так, как тебя! Вот полянка! Вот стоит Бэлла. Она стоит, как всегда: сначала спиной ко мне, потом медленно и грациозно поворачивается лицом. Сегодня на больничном дворе сильный ветер. Он играет с ее бежевым платьем, старается сорвать легкую шаль с темно-каштановых волос, еще больше возбуждая и распаляя мои чувства. Я подхожу к ней почти вплотную, гораздо ближе чем обычно. Я вдыхаю запах ее тела. Какой прекрасный запах! Она пахнет влагой и березовым соком. Я беру ее за талию обеими руками. Какая упругая, тонкая талия! Бэлла не отстраняется. Ее прекрасные глубокие черные глаза на бледном лице излучают сияние любви. Я понимаю, что она ждала этого момента, желала его. Я прижимаюсь к ней: трепетно, нежно, с трудом сдерживая страсть. Я передвигаю одну руку повыше, обнимая ее за лопатку, другую наоборот опускаю... Ее волосы и шаль, развиваясь на ветру, нежно ласкают кожу моего лица. И мы с Бэллой сливаемся воедино в долгом сладостном поцелуе... Вдруг -- грубый, сильный рывок сзади. Бэлла, вся затрепетав, тянет ко мне свои руки. Я рванулся, было к ней, -- снова последовал рывок. Кто-то сильный, грубый, бесцеремонный, тащит меня прочь от Бэллы. Тащит прочь от моей любви, от моей жизни. Я с трудом оглядываюсь. Так и есть: это санитар Иван! Он хочет отнять у меня только что обретенное счастье! Скотина! Я просто так не отдам тебе Бэллу! Я буду драться не на жизнь а на смерть! Но он здоровый, гад... Он заломил мне руку за спину. Боль адская пронзила тело. В висках стучит. Пот льет с меня градом. В глазах потемнело даже. И, как будто издалека, доносится до меня его густой злобный голос: -- Псих проклятый, ты еще бы трахнул ее, -- цедит он сквозь зубы, отволакивая меня от молодой березки, что растет посреди уединенной полянки, в углу больничного двора. -- Надо будет Иосифу Соломоновичу сказать, чтобы запретил тебе гулять во дворе, шизик... Иосиф Соломонович -- это главный врач Психиатрической клинической больницы 7... А. Барбье 2004

* *Девчушка, целочка 14 лет. Подружки потихоньку начинают трахаться. Она и боится, да и не предлагает никто. Начала пальчиками трогать клитор, совать в писю - понравилось. А здесь слышала, что кошки любят валерьянку и лижут ее до последней капельки. Язык у кошки маленький, но шероховатый. Она взяла валерьянку, налила на ладошку и потерла писю. Кошка учуяла запах и стала лизать. Девушке очень понравилось. На следующий день решила повторить, валерьянку налила в писю, на клиторок. Кошка лизала минут 30 ,пока не упала. Девчушка еще минут 20 тормошила его пальчиком. Почти каждый вечер в течении месяца она прибегала к услугам кошки. Родители недоумевали: -Почему в доме постоянно пахнет валерьянкой -Да, это бабушка пила. -Соседка заходила ,а от нее пахло, вот запах и остался. Потом проветривала и брызгала дезодорантом. -Почему кошка все время спит или ходит как пьяная У кошки не выдержало сердечко - сдохла.

У бабушки Лены в доме жили маленькие котики, пушистые животики. Утром бабушка кормила их: наливала в мисочки молоко, клала кашу, а потом отправляла во двор гулять. Первый котик по кличке Рыжик сразу же шел к дверям, открывал их лапками и выбегал во двор. Ему очень нравилось лазать по деревьям и пугать синиц и воробьев, сорок и ворон, которые часто садились на ветки. Но птицы не очень-то боялись рыжего котика. Они перелетали на другие деревья, поглядывали на котика, как бы говоря: "Ну, что, поймал" Второй черненький котик с огромными зелеными глазами -- его бабушка прозвала Барсиком -- тоже любил гулять в саду, где кроме деревьев и кустов было много грядок. Но он не лазал по деревьям, а аккуратно ходил между грядками с овощами и всякой зеленью. И если котик находил там что-то вкусное, то не прочь был даже полакомиться. Иногда Барсик встречал на своем пути жабу, кузнечика или большого жука. Тогда он пытался потрогать свою добычу лапкой или словить. Но ему это никогда не удавалось. Потому что всякий раз тот, на кого он охотился, быстренько убегал от котика и прятался в траве. Третий котик, прозванный бабушкой Бельчонком за то, что у него были белые лапки, грудка и животик, самый ласковый и добрый, не спешил во двор на прогулку. Он бегал за бабушкой, терся об ее ноги и урчал, пытаясь спеть для нее любимую песенку. Вероятно, он пел эту песенку на своем кошачьем языке, а бабушка его понимала. Бывало, бабушка устанет от домашней работы и приляжет на кровать отдохнуть. Бельчонок, заметив это, всегда бежал во двор к Рыжику и Барсику. Вместе втроем они подходили к воротам и тихонько сидели там, охраняя бабушкин сон от непрошенных гостей. В субботу к ним в гости пришла Катюша, внучка бабушки. Девочка принесла всем котикам гостинцы. Рыжику -- заводного попугая, Барсику -- надувную лягушку, Бельчонку -- бантик на веревочке. Котята рады подаркам: бегают, прыгают, гоняются за игрушками, совсем позабыв, что они не настоящие. Весело и им и Катюше. Она смеется и хлопает в ладоши. А бабушка улыбается: -- Какое интересное развлечение нашла Катюша для котиков! Но ее внучка не только любит играть. Она для бабушки самая лучшая помощница. Вот и сегодня принесла ей из магазина целую сумку с продуктами. -- Спасибо, Катенька, за то, что помогаешь мне, твоей старенькой бабушке, -- говорит она внучке и ласково обнимает ее. А котята -- прыг к Кате на колени и давай урчать, приговаривая на своем кошачьем языке: -- Спасибо! -- Спасибо! -- Спасибо! -- Побудь с нами до вечера, не уходи! -- Не уходи! Еще немножко побудь! -- Пожалуйста, не уходи! Катя смотрит на котят, улыбается и нежно гладит их. А они кувыркаются, машут хвостиками и лапками, шевелят ушками. -- Мы же котики -- пушистые животики! -- мурлычут котята от удовольствия. p.s. читайте мои сказки на http://domarenok-t.narod.ru 7.08.10

Искрит, кричит, пылает, стонет, Свербит, скулит, застыв в истоме... Замрёт, вздохнет, забьется сладко, В дурном пульсируя припадке... Томится, ласкам поддается, Взлетает, мечется, взорвется! Растопит плоть и... разомлеет Углями страсти тихо тлея... Не пощадит, терзает, воет, Дрожит, смущаясь, стыд прогонит Горит, знобит до беспредела Мое истерзанное тело... Трепещет, обжигая пальцы, Оно в твоей бесстыжей власти...

В субботу с утра шли приготовления к Алёнкиному дню рождения. Алёнка суетилась на кухне с бабушкой и мамой. Чистила картошку, резала салаты, намазывала бутерброды. Настроение у всех было приподнятое. Все члены семьи возбуждённо болтали о разных приятных семейных делах, о гостях, которые вскоре должны собраться, о питье, о еде и как её подать на стол. "Удивительно как в праздники и дни рождения даже простые вещи становятся особенными, возвышенными, радостными! Наверное предвкушение счастья делает их такими,"- размышляла Алёнка. Её мысли прервал звонок в дверь и Алёнка пошла oткрывать. В дверях стоял дядя Алёша, отец Светочки, муж маминой сестры тёти Нюры. Лицо у него тоже было радостным и сияющим. Алёнка окинула взглядом своего дядю и удостоверилась в том, что сегодня он тоже был какой-то особенный: высокий, стройный, в таком красивом белом джемпере, что у Алёнки даже дух на мгновение захватило. - Алёночка, именинница, поздравляю! Тринадцать лет уже! Вот ведь какая красавица выросла! - радостно произнёс дядя Алёша. - Ой, да какая из меня красавица, - смутилась Алёнка. - Это ещё что за сомнения - недовольно нахмурился дядя Алёша. Взрослая леди должна принимать комплименты радостно! Без тени сомнения или смущения на лице и при этом говорить спасибо, понятно - Понятно, - заулыбалась Алёнка. -Спасибо, дядя Алёша! Я рада Вас видеть! - Вот это совсем другое дело! Погляди, у меня есть для тебя сюрприз, - загадочно произнёс он, протягивая Алёнке коробочку. Алёнка открыла коробочку и нашла в ней изящный серебрянный браслет. - Ой, ну зачем Вы, дядя Лёша... - смущённо проговорила Алёнка опуская глазa. - Ещё один тебе совет! Подарки от мужчин всегда принимай с улыбкой и благодарностью. - Ой, ещё раз спасибо, дядя Алёша! Он очень красивый и очень кстати! Внезапно дядя Алёша наклонился и припал губами к Алёнкиным губам. От неожиданности Алёнка отскочила в сторону. - Да ты что, Алёнка! - возмутился дядя Алёша. - Ну нельзя же быть такой недотрогой! Если так, то ты не будешь нравиться настоящим мужчинам. Раскованнее себя веди и не слишком строго. Я это говорю потому как желаю тебе всего самого лучшего! Слова дяди повергли Алёнку в состояние глубокой задумчивости. Какое упущение! Она оказывается раньше почти совсем не думала о своей привлекательности для мужчин. А дядя Алёша говорит ей, что об этом пора подумать. Какая она глупая! Неужели теперь он находит её из-за этого совсем непривлекательной Задумавшись она даже не сразу заметила как он ещё раз припал поцелуем к её губам, а когда заметила, то снова рефлексивно готова была отскочить, но приняв во внимание его слова сделала над собой усилие. Что заставил её почувствовать этот неожиданный поцелуй, она пока толком не знала. Наверное смущение было бы самим верным словом, но поскольку дядя Алёша категорически запретил ей смущаться в присутствии настоящих мужчин, то есть таких как он, ей непременно надо было заменить чувство смущение на какое-нибудь другое чувство...и вскоре Алёнка поняла, что возможно если забыть про смущение, то можно даже сказать что ей понравился его поцелуй, как наверное и сам он весь понравился ей. Да и как он мог не понравиться, такой красивый, добрый и внимательный. И это наверное было видно на её лице. И он, какой ужас, наверное заметил это, и, какой ужас, решил игриво поцеловать её! Да, именно в тот момент, когда он её целовал, Алёнка могла ощущать только смущение. Но зато теперь...когда он разговаривал с папой в другой комнате и не обращал на Алёнку внимания...теперь она всё отчётливее понимала, что ей очень понравилось внимание дяди Алёши и его поцелуй. "-Ой, какой кошмар! - думала Алёнка. - А что если тётя Нюра узнает о том, что я целовалась с её мужем Наверное она навсегда меня возненавидит! И Светочка тоже! И они наверное всё расскажут моей маме! А уж мама...трудно даже представить как на это отреагирует мама!" И Алёнка почувствовала себя зажатой между крокодилом и львом. С одной стороны она вспоминала вчерашний разговор с мамой, и как она обещала маме быть осторожной. С другой стороны, дядя Алёша, который сказал, что она должна вести себя свободно и раскованно в его присутствии, спокойно и радостно принимать его поцелуи и комплименты. - Кого же я должна слушать - недоумевала Алёнка. - Конечно же маму! - подсказывал ей её внутренний голос. И Алёнка весь день пыталась быть осторожной. Она отчаянно пыталась выкинуть из головы всякие мысли о дяде Алёше. Но постоянно ловила себя на том, что заходя в гостинную пытается моймать его взгляд. Один раз ей это даже удалось. Дядя Алёша ласково улубнулся ей и подмигнул. - Бессовестный соблазнитель! - в отчаянии подумала Алёнка. -Ну-ну, не сильно ругайся! - ответил её внутренний голос. - Он ведь твой дядя, и вполне понятно, что он может питать к тебе какие-то чувства, как и ты к нему. Вот только вопрос, а не слишком ли вы далеко зашли В отчаянных поисках ответа на вопрос о том, как ей выйти из создавшейся сомниельной ситуации, Алёнка стала стараться не заходить в гостинную. Но гости уже начали собираться и Алёнке приходилось заходить и приветствовать их и сталкиваться опять лицом к лицу со своим дядей, отчего у неё снова захватывало дух. Пришла тётя Нюра и её появление повергло Алёнку в полный страх и уныние. А вдруг она что-то заметит Mногие заметили за праздничным столом, что именинница была какая-то невесёлая. И это ещё больше смущало её и без того робкую натуру. После трапезы взрослые беседовали за столом. Дети пошли играть в Алёнкину спальню. Но выйдя один раз в прихожую Алёнка снова нос к носу столкнулась с дядей Алёшей. -Алёнка, у меня к тебе просьба... Я выйду сейчас покурить, на минуту пойдём со мной, мне надо поговорить с тобой. Зачарованная, не говоря ни слова Алёнка последовала за ним, хотя она чувствовала себя немного кроликом, рискующим очутиться в пасти удава. Оказавшись в коридоре дядя Алёша крепко прижал её к себе и простонал: - Алёнка, я хочу тебя! Сильно хочу, давно. Я не знaю, что мне с тобой делать. Горячая волна захлестнула всё Алёнкино тело. На мгновенье ей захотелось остаться вот так в его объятиях до самой смерти и делать всё чего его душа пожелает...но уже в следующий момент она вспомнила про маму, про Светочку, про тётю Нюру, про гостей ждущих её в квартире. И освобождаясь от его объятий она сказала переводя дыхание: -Простите, мне надо идти. Меня гости ждут. Вы очень милы, но лучше не надо... -Говори мне ты, - прошептал дядя Алёша.- Его большие глаза так умоляюще смотрели на неё, что Алёнке пришлось отвернуться и бежать скорей, пока он не заметил как горячие слёзы градом катятся из её глаз. Алёнка спряталась в ванной, умываясь слезами и тайком нашёптывала себе: "Да...однако эта игра куда опаснеe, чем парень на школьной лесенке. Поражает в самое сердце. "Что делать" Что делать..Xорош ты, но старше меня аж на двадцать лет и женат. Вот и думай, сам, что тебе делать. А я пошла играть в свои детские игры. Меня гости ждут." Под вечер, когда гости уже разошлись Алёнка и Машуля сидели вдвоём у окна и тихо вели доверительную беседу. - Иногда мне интересно, - мечтательно сказала Машуля глядя на розовое вечернее небо. - Какой будет первый мой поцелуй. Говорят, что первый поцелуй он самый особенный, он может определить всю судьбу. Алёнка молчала. Ей было уютно рядом с Машулей. Вот если бы только она тоже могла помечтать вместе с ней о первом своём поцелуе, самом прекрасном и самом чистом и самом запоминающемся на всю жизнь. Но сейчас ей не хотелось предаваться прекрасным мечтам, а просто хотелось забыть. (Продолжение следует)

Друзья отправились в путь. Между скалами и лесом отсутствовала чёткая граница. Путники не заметили, как оказались в районе, где растений было больше, чем скальных нагромождений. Затем они попали в густые заросли, там лишь изредка встречались камни. Анрису много раз приходилось бывать в лесах на самых различных планетах. Он научился бесшумно двигаться, быстро переходил от одной тени в другую. Сейчас он так же шёл, не издавая даже лёгкого шороха, но всё равно не слышал ничего, кроме тихого попискивания и лёгкого шелеста травы. "Никого нет, - заключил он, - Собену просто почудилось, что на краю леса кто-то скрывается среди деревьев и собирается напасть". И вдруг по спине пробежали мурашки. Опасность! И где-то близко! Отчаянно звенел колокольчик внутренней интуиции. К нему надо прислушаться. Просто так он по нервам не бьёт. Что-то предупредило Анриса об опасности: то ли слабый запах, то ли едва слышный звук, то ли шестое чувство. Вот бы Лесия обрадовалась, он обратил внимание на шестое чувство. Интересно, как обстоят дела у остальных Анрис настроился на мысленную волну каждого из участников этого ночного похода. У всех было спокойно. Он резко повернулся на месте и мельком увидел, как за стволом одного из соседних деревьев скрылось какое-то тёмное расплывчатое пятно. Прозондировав окрестность, он вновь ничего не обнаружил. Странно. Он никогда не страдал галлюцинациями. Что же это было "Это было твое шестое чувство, и оно пошло вдаль своей дорогой", - усмехнулся в сознании противный внутренний голос. Анрис подал сигнал опасности. Ответа не пришлось долго ждать. Не прошло и несколько минут, как все участники похода собрались вместе. Вновь что-то прошелестело рядом, и вновь Анрис едва успел разглядеть бледный контур за спиной Джил Тора. Внезапно где-то рядом зазвучал чей-то хохот, дикий, нечеловеческий. Он вызывал дрожь. Хохот резко оборвался, и снова воцарилась тишина. Все ждали с мрачным видом. Лес хранил молчание. "Это существо умеет телепортировать, - подумал Анрис, - иначе я бы его почувствовал". - Это не ночная птица кричала, - прошептал Собен. - Вон, смотрите,...пятна на земле видите - обратился ко всем капитан. - Серебряные такие, светящиеся. Это кровь единорога. По этому следу мы должны найти его и помочь. - А если тот, кто ранил единорога, найдёт нас - спросил Собен. - Я приму бой, - ответил Анрис. Перед отлётом Зориан Тей предупредил Анриса, что безопасность участников экспедиции зависит от каждого, а от него в большей степени. Он словно знал, что должно было произойти на планете Яар. "Самое главное не волноваться", - подумал Анрис. Он вспомнил своё первое посещение виртуального мира и поединки, из которых он всегда выходил победителем. "Вспомни последние занятия с Царион", - посоветовал ему внутренний голос. В критических ситуациях ему теперь не требовалось прилагать усилия, чтобы увеличить восприятие окружающего мира и поставить защитный барьер. Всё происходило на уровне подсознания. Время замедляло свой бег, мгновение - и мысль вершила дело. - Нет, в лесу сейчас никого нет, кто бы мог нам причинить зло. Планета необитаема, единороги не ранят и не убивают друг друга. С тропы сходить не будем, тогда всё будет хорошо, - предложил Джил Тор. - Опасность угрожает только единорогам, - тихо сказал Анрис. - Сейчас надо разделиться и пойти по следам, потому что их тут очень много. И кровь повсюду. Единорог, должно быть, прошёл здесь, ища спасение в густых зарослях, - прошептал Собен. Все двинулись в путь. - Постарайтесь быть осторожными, пошли, пора, - предупредил капитан. В лесу царили тьма и тишина. Все углубились в него, вскоре тропа разделилась. Анрис пошёл налево, а Джил Тор и Собен двинулись направо, затем и они разошлись в разные стороны. Анрис шёл тихо, шаря глазами по земле. Лунный свет, с трудом пробивающийся сквозь кроны деревьев, освещал пятна серебристой крови, покрывавшие опавшую листву и тропинку, петлявшую между деревьями. "Единорог - необычное животное и могучее вдобавок, - думал Анрис. - Кто такое мог сделать Он не знал случая, чтобы кто-то единорога убил, и вдруг это видение. Какой силой нужно обладать, чтобы справиться с единорогом" он прошёл мимо поросшего мхом пня, услышал шум воды. На тропе то тут, то там виднелись пятна крови. Вокруг стояла полная тишина, но что-то остановило его. Он обернулся и увидел на пне сидящего человечка. Это снова пикт, понял он. Пикт посмотрел на небо. - Луна сегодня очень яркая, вторая так же ярко светит. Этот свет и губит единорогов. В такую лунную ночь единороги ищут уединения и гибнут в одиночестве. Никто не может причинить вред даже двум взрослым единорогам. - Да, - подтвердил Анрис, и тоже посмотрел вверх, - луна сегодня яркая. Это ты подсматривал тайком за нами - Решил прогуляться и полюбоваться на луну. - Я очень рад, что снова встретил тебя. Мы тут единорога ищем, раненного. Ты ничего не видел - Да, я видел ранненого единорога, скоро ты сам всё увидишь. Лес скрывает много тайн, но свет луны придёт тебе на помощь. Ты уже кое-что видел. - Больше ты мне ничего не скажешь Пикт молчал. Затем он исчез так же внезапно, как и появился. Анрис двинулся дальше. Он вдруг понял, что тёмная фигура в его видении и есть брат этого маленького пикта. Только почему она так огромна Извилистая тропа снова сделала резкий поворот. Он уходил всё глубже в таинственный и странный лес. Совсем скоро деревья окончательно преградили ему путь. Анрису показалось, что крови здесь куда больше. Вся земля, корни деревьев и кусты, мшистые камни были забрызганы светящейся кровью, словно несчастное животное металось здесь, обезумев от боли, или пыталось скрыться в густом лесу от убийцы. Сквозь толстые ветви стоявшего перед ним дерева Анрис увидел маленькую полянку, хорошо освещённую луной и скрытую густыми кустами. Ту самую поляну, которую он видел в своём видении. Фантастическая игра света и тени делала поляну ещё печальней. На поляне лежал единорог. Он с трудом дышал. Анрис никогда не видел такой прекрасной и печальной картины. У единорога были длинные ноги и золотистая грива. Ещё утром этот единорог носил на своей спине Анриса, и вот... - Съёрк! Милый Съёрк, кто же это тебя На боку единорога виднелась глубокая рана. Лунный свет серебрил пятна крови, а её здесь было очень много. Анрис облегчённо вздохнул: значит, этот единорог не из его видения и ему можно помочь. Он сделал шаг вперёд и вдруг застыл, услышав шорох. Кусты на другом конце поляны зашевелились, и на поляну вышла одетая в длинный чёрный балахон фигура. Точно такая же, как в видении. Она была раза в три выше Анриса. Фигура в балахоне не заметила мальчика. Она подходила к раненному животному и уже протянула руку, в воздухе сверкнуло лезвие. Единорог забился, закричал. - Не-е-ет! - разрезал тишину крик. - Не сметь трогать раненое животное! Фигура повернулась к Анрису и медленно стала подходить к нему. Его словно сковало холодом. Серебристый свет луны освещал фигуру. Она выбросила вперёд руку, и в Анриса полетели сверкающие стрелы. Он успел отклониться, и они пронеслись у самого уха, обдав холодом кожу, и с треском ударили в дерево. Дерево вспыхнуло и загорелось. - Я не боюсь тебя! Прочь отсюда, здесь тебе не место. Жалкий убийца. Ты больше не будешь убивать этих красивых животных, - крикнул Анрис, набирая полную грудь прохладного ночного воздуха. Без всяких эмоций, оценивающим взглядом он посмотрел на противника. Отточенным движением он выбросил вперёд правую руку. В нём возникла внутренняя сила. Она рвалась наружу. Вдруг он ощутил, как всё его тело напряглось. Анрис взмахнул рукой, усиливая удар силой сознания. Луч, мысленно посланный им, осветил всю фигуру. Фигура в тёмном капюшоне скорчилась, изогнулась, принимая неестественную позу, одну, другую, словно кто-то невидимый бил её увесистой дубиной, дико закричала и рассыпалась, превратившись в тысячу ледяных искр. Вместо неё на земле догорал огненный круг. Мысленный луч, пущенный Анрисом в тёмную фигуру, был такой сильный, что он упал на колени. Однако через минуту он уже стоял на ногах. Вот и всё. У него получилось, и бой длился несколько минут, и он победил, а радости не было никакой. В момент опасности сработал датчик тревоги, и друзья бросились на помощь. Джил Тор видел, как Анрис справился с тёмной фигурой. Он сам почувствовал мощную силу внутренней энергии Анриса, увидел, как изгибалась тёмная фигура, корчилась, а затем и совсем исчезла. Джил почувствовал, что внутренняя сила Анриса пока скрыта от него самого, но он научится владеть ею, и те, кто будут с ним рядом, поймут это. О-о-о!!! Злобный макавр!!! Как же это бо-ль-но!!! Всё тело словно разорвано на мелкие ку-соч-ки-и! "Кто-то давал слово не пользоваться своей силой до совершеннолетия", - забурчал внутренний голос. "Все, верно, давал, но тут особый случай. Я обязан был помочь единорогу". "Тогда другое дело..." - С тобой всё в порядке - спросил капитан, подойдя к Анрису, ты бледен. - Не знаю, что со мной было. Но нужно скорее помочь единорогу. - Анрис с трудом сделал несколько шагов, медленно подходя к животному. - Не волнуйся! Собен уже "колдует" над ним. Мы успели вовремя. Единорог поправится. Я знал, что ты справишься с этой тёмной фигурой. Ты владеешь такой силой, что можешь очень многое. Это твой первый экзамен в использовании силы Света. Во взгляде Анриса было столько недоумения, растерянности. Но у Джил Тора, будто камень свалился с плеч. Так вот в чём причина! Разочарование. Мальчик скоро поймёт, что воин Света может одновременно проживать сколько угодно жизней. Джил не бросил своё королевство, нет, он просто захотел в другом времени ещё раз прожить свою юность, понять, почему он стал воином Света. Да, ему самому показалось, что места с использованием Силы должны выглядеть более величественно и грандиозно. Анрис ожидал здесь увидеть... А что, собственно Ну да, единорог, в которого чуть не вонзился кинжал, лохмотья лишайников, Далеко от сказочного образа... - В каждом из нас заложена чудесная сила мысли - психическая энергия. Нужно только научиться пользоваться ею. Это самая загадочная сила. Имя этой силы - Любовь. Ты становишься настоящим воином Светлых Сил. Это твоё первое испытание. У каждого из нас есть своя планета, которая позволила нам испытать свои силы. А сейчас пора двигаться к кораблю. - Это означает, что ты тоже прошёл такое испытание - Ты проницателен. Собен в прошлом году тоже нашёл свою планету и попробовал себя в роли воина Света и прошёл испытание. Вот только Мерн Хелл пока обычный студент. Не каждому же быть воином Света. - Джил! Позволь мне остаться с раненным единорогом. - Да, конечно! Собен даст тебе указания, оставит травы, ты справишься. Своей внутренней силой и любовью ты быстро поставишь единорога на ноги, маленький псионик. Анрис нахмурился. - Не стоит обижаться на слова. Маленький, малыш - замечательные слова. В них столько теплоты. Настанет время, и ты больше никогда их не услышишь, - и капитан похлопал Анриса по плечу. Анрис вспомнил, что никогда по-настоящему не мог обидеться, если его так называли родители и старший брат, потому что на самом деле в слове "малыш" столько теплоты. Анрис подошёл к единорогу. Животное уже не дрожало. Рана его была обработана. - Утром он сможет встать, но ночью, Анрис, тебе придётся несколько раз напоить его. Джил и Собен отправились к кораблю, а Анрис остался на поляне. Лун уже не было видно, они спустились к горизонту и скрылись за верхушками деревьев. "Скоро наступит рассвет", - думал Анрис, осторожно гладя золотистую гриву единорога. "Что, малыш..." "И ты туда же, - не дал договорить Анрис своему внутреннему голосу. Вот взбрело всем сегодня называть меня малышом". "А ты не обратил внимания, каким теплом веет от этого слова. Чудак ты, не понимаешь, что тебя любят". "Всё я прекрасно понимаю, но два раза подряд назвать меня малышом это занад-то". Что за речь Не ожидал..." Съёрк дышал ровно и глубоко, потом открыл глаза, синие, напоминавшие бледные сапфиры, они смотрели на Анриса с глубокой благодарностью. Единорог снова закрыл глаза, затем заржал. Анрис продолжал гладить животное, перебирать мягкую золотистую гриву, которая так и струилась между пальцами. От каждого прикосновения к телу животного он испытывал необыкновенное чувство равновесия и душевного спокойствия. Между ним и единорогом установился невидимый, но очень мощный по силе контакт. Вдруг раздался стук копыт, на поляну выскочил другой единорог. Такой же белой масти с золотым рогом и жемчужной гривой. - Съенна! Всё хорошо! Я жив! Зло покинуло нашу планету и не вернется никогда. Спасибо Анрису! - Я оставлю тебя, Съёрк, ты не один. Съенна позаботится о тебе, прощай. Анрис медленно возвращается на корабль. - Иди и слушай, - получил он мысленный приказ. Анрис не удивился. - Я посылаю тебе свою мысль, думаю, что ты хорошо сможешь всё понять. "Так, пикт хочет мне что-то рассказать". - Как я уже говорил тебе, мы, пикты, можем быть маленькими и большими. Маленькими, конечно, очень удобно. Вот один из нас - Мурт - захотел стать большим, а это очень опасно, да ещё в волшебной пещере. Эта пещера делает доброго пикта - добрым, а злого - злым. Ты делаешься злым, а когда над нашей планетой восходит сразу две луны, зло совсем поглощает тебя. - Если ты не умеешь пользоваться энергией луны, не мудрено стать злым. Женская энергия бесконтрольно входит в тебя и балас энергии нарушается. - Мы, пикты, не знаем, откуда Мурт решил, что золотой рог и кровь белого единорога могут сделать его могущественным существом на этой планете. Я знаю, планы Мурта этим не ограничились бы. Присядь на эти валуны, Анрис, и послушай историю планеты Яар. У каждой планеты своя история, и все они разные. Со временем, когда их будет достаточное количество, нужно будет всё проанализировать и понять, почему и отчего одни планеты гибнут, другие делают шаг в другую Реальность, третьи сбрасывают с себя очередную цивилизацию, четвёртые... Анрис не успел додумать, как пикт начал свой рассказ. - В нашей Галактике планета Яар по своему развитию занимала одну из самых высших ступеней Звёздной Империи. Её заселяли красивые люди ростом до четырёх метров. Они были очень развиты. Вы в своём развитии на Завирионе ещё не достигли тех технологий, которыми владели эти люди. Им бы осваивать космос, помогать другим мирам и планетам в их развитии, расширить влияние на Галактики. Нет, они занимались только собой, и свои знания на каком-то этапе пустили во вред планете, которая была их домом. Анрис изучал историю планет и Галактик и прекрасно знал, как можно привести любую планету к гибели. - Ты прекрасно знаешь, что природа даёт планете положительную энергию. Природа и животный мир не агрессивны и только человек своими мыслями и поступками наполняет Тонкий Мир планеты отрицательной энергией. Происходит момент, когда этой энергии становится много, и тогда планета обрушивает на человечество тайфуны, цунами, земля содрогается от землетрясений, просыпаются вулканы и планета освобождается от агрессивных людей. Пережить такое удаётся немногим, понял Анрис. - Попробуй, Анрис настроиться на голограмму планеты Яар, заглянув в её прошлое на несколько тысячелетий назад. Анрис сделал небольшое усилие. - Видишь, видишь: затихли войны, закончилась борьба с болезнями, люди научились понимать друг друга, на землю пришёл мир. Эта внутренняя борьба заставила на некоторое время забыть об освоении космоса. Нужно было восстанавливать города. Ты видишь, что делают войны. Люди принялись очищать землю, заново воссоздавать новые виды животных и растений. В этом они очень сильно продвинулись вперёд. Они научились жить в гармонии с природой. Анрис настроил своё сознание и увидел прошлое планеты Яар. - Смотри, какими стали города, животные, растения. Исследования и эксперименты не прошли даром. Люди снова нарушили хрупкое равновесие человек-природа. Год за годом, столетие за столетием внедрялись они в ДНК живых организмов. Сами люди стали очень высокими. Разновидность животных возросла в несколько раз. Людям этого показалось мало. Они решили сделать ещё один эксперимент. Не может человек творить, если мысли не освещены любовью. Они создали людей с головами животных и животных с головами людей. "Человек -- творец природы, - усмехнулся внутренний голос, - он не творил, он натворил". "Не мешай мне слушать". "А кто тебе мешает" "Ты со своими репликами". - Если сами люди к тому времени не думали уже о власти, о покорении себе подобных, о насилии, то этого нельзя было ожидать от создаваемых ими мутантов. Наступил момент, когда люди поняли, насколько глубоко и грубо они нарушили всё, что создано Творцом. Учёные пришли к выводу, что нужно взорвать одну из лун, это вызовет мощный толчок, планета сдвинется со своей оси, поменяются полюса, наступит глобальная планетная катастрофа, люди уйдут под землю, в свои запасные города, а мутанты погибнут. "А ничего лучше они придумать не могли Взорвать свои спутники Совсем больные на голову". "Когда планете грозит гибель, а в умах верхушки полный не контакт, вот и сошлись на одном. Взорвать Луну". - Но не тут-то было. Луна взорвалась, её обломки упали на планету. На планете в действие пришли вулканы, огромные волны обрушились на землю. Рушились горы, под водой скрылись целые материки, и совсем другие земли поднялись из воды. - Жаль, конечно, людей, но они сами во всём виноваты. - Мутанты, достигшие высокой степени развития, и как животные, обладающие сверхъестественным чутьем, предвидя надвигающуюся опасность, захватили космические корабли раньше людей, взмыли ввысь и умчались в безбрежные просторы Вселенной. Где-то в глубинах космоса они нашли себе приют. Тебе ещё придется встретиться с ними. Анрис тут же вспомнил людей-шакалов. Так вот кто создал этих агрессивных мутантов, - люди с планеты Яар, и не только Яар. - А теперь, Анрис, настройся на эту катастрофу. Я передам в твоё сознание всё, что происходило на планете. Смотри, как гибнут люди, места в подземных городах хватило не всем, а улететь они уже не могли. Учёные не учли, что планета Яар, их родной дом, содрогнётся, сместится со своей орбиты. Лишившись одного из своих больших спутников, она на долгие столетия погрузится во мрак. Мы, пикты, всегда были душою планеты. На этом высокогорье в пещерах мы сохранили многие виды животных. А самое главное, мы сохранили единорогов. Это самый первый и самый удачный опыт человечества. Это славные и милые животные, а волшебными и могущественными их считают потому, что они разумны и, ко всему, телепаты. - Да, они очень красивы, - подтвердил Анрис. - Я даже легенды слышал о них, а тут увидел собственными глазами. У нас на Завирионе только карликовые единороги. А как же люди, которые спаслись в подземных городах Они там до сих пор - Они осмысливают всё, что с ними произошло. Как только они поймут, какую ошибку они совершили и как им теперь жить дальше, они снова выйдут на поверхность и начнут осваивать землю. - Я почему-то думаю, что они там и останутся. - Да, за многие века они свыклись с жизнью под землёй, ведь туда спустились лучшие из лучших. Планета пока принадлежит единорогам. - Ещё один вопрос. Что это за пещера, в которой обитает зло Может быть, разрушить её, завалить вход - Нет, разрушать эту пещеру не стоит. Вот что я тебе скажу. Если в эту пещеру придёт человек с хорошими мыслями, он станет ещё лучше, заглянет в самого себя. Если в эту пещеру придёт злой человек, то пещера попросту может его убить. Зло там увеличится в несколько раз, человек станет безумным, совершит такой поступок, в котором найдёт свою смерть. - А как же Мурт Почему он не погиб - Сначала пещера отреагировала на его добрые мысли, сделала его большим и сильным, и он открыл выход. Второй раз он задумал плохие дела, и пещера сделала из него бездушное существо. Мурт шёл к этой пещере, но там была Съенна. Мурт не захотел, чтобы она его видела. Съенна затем встретилась со Съёрком. Мурт захотел подчинить себе Съёрка, но у него ничего не получилось. Тогда он попытался его убить. Мурт так и не понял влияния пещеры на живые организмы. Если бы он вошёл туда, пещера бы убила его. Встреча с единорогом спасла ему жизнь. - А ты не мог повлиять на своего брата - Он даже не захотел меня слушать. Всё это началось из-за камнепада. Он был в пещере, когда в составе небольшой группы пиктов попал под камнепад. Никто не знал тайны этой пещеры. Все в этой пещере думали о своих близких, родных, любимых. Я хорошо помню, как он сказал: "Вот если б я был большой и сильный, я бы раздвинул камни, и мы вышли бы из этого завала". Утром, когда мы все проснулись, то увидели, что путь расчищен. - За ночь Мурт стал высоким и сильным, но не поумнел. Тогда он мечтал о хороших делах, и пещера придала ему силы и роста, а отсутствие ума сделало его жадным, завистливым, гордым, мечтающим о власти. К чему это привело, ты и сам хорошо знаешь. Думаешь, так просто победить зло Ты только помог, и зло разорвало его на сотни частей. Если в нём нет и намёка на зло, твоя псиэнергия была бы просто ни к чему. Анрис это уже понял. - Ну, хватит, заболтался я с тобой, мне домой пора. "Каждый раз, сделав доброе дело, ты будешь становиться всё сильнее и сильнее, - дал о себе знать внутренний голос. - На планете Арктуар ты помог раскрыть в драконах ментальную силу. Они научились пользоваться псиэнергией, и теперь драконы никогда не исчезнут во Вселенной. Продолжение следует http://www.proza.ru/2010/05/11/1217

ВОЗВРАЩЕНИЕ СОЛНЦА. ЧАСТЬ IV. НЕПРИНЯТАЯ ЖЕРТВА. ГЛАВА 9. ПУТЬ РАДО. Собственно, надо было еще ехать и ехать. Лес и горы обступали нас со всех сторон. Вечнозеленый сосновый бор с густым подлеском, где так здорово устроить засаду. У нас с Петриком были ружья, и мы держали их наготове. - Я тебе точно говорю, - в сотый раз вякнул Петрик, - нас ждут где -- нибудь здесь. Я чувствую. Я ведь тоже волшебник, да - Ты нервный волшебник, -- разозлился я. -- Прямо сейчас на нас не нападут, а мы лесом -- лесом объедем пустошь, войдем в Айкри не по дороге, а в обход. Да, по бездорожью. Но, если нас ждут у входа, то могут ждать ещё год. Мы обойдём Воки и его бандитов, оставим их за спиной. Может, среди бездорожья найдётся тропинка. - Какая тропинка Какие тропинки в Айкри Там только одна большая дорога. - Как -- нибудь проберемся, уж положись на меня. - Уже положился. - Я выведу тебя на путь Радо. Место красивое и знаменитое. Будешь всем хвастаться, что видел его. - Путь Радо - ахнул Чудилка. - Но ведь он разрушен в незапамятные времена. Дом Радо разрушен тоже, и никто из обычных людей точно не знает, где он. Даже снаряжали экспедицию, чтобы найти. Я видел отчёт и зарисовки, но туда ведь никто не ходит, Миче. Это же Айкри. - Прекрати твердить об Айкри так, будто это Тайная Дыра Вселенной. Айкри - самое дивное место на свете. После Някки, конечно. И, кстати, вспомни, чьи зарисовки ты видел и чей отчёт читал. Моего деда. - А! Да. Конечно. - Айкри - родина предков Аги. - Да, я знаю. Извини. Я хотел бы посмотреть на Дом Радо и пройти его путём. В Някке обзавидуются. Между этим лесом и входом в Айкри лежало большое пустое пространство, окруженное горами, соснами и тишиной. По нему вилась беловатая, мощёная древними камнями, дорога. Мы ехали по тропке, оставив дорогу левее, объезжая пустошь по лесу, по полянам. Петрик ещё не научился как следует пользоваться Разведывающим заклинанием, поэтому не мог точно определить, где засада. Я мог. Поэтому в нужный момент я резко повернул направо, мы спешились и повели коней по ужасному буераку. Лес был почти непроходим. До темноты мы пробирались по зарослям. Утешало одно: прекратились дожди и земля чуть подсохла. Но небо было низким, тёмным, зловещим. Поди скажи, что скоро весна. Порой, выбившись из сил, мы падали на стволы и ветки и ждали, когда бешено колотящиеся сердца восстановят ритм. Головы кружились, нас мутило, темнело в глазах. Проклятые, проклятые солнца, до чего они нас довели! - Вот они, горы Айкри. Что дальше -- спросил Петрик поздно вечером, когда мы, едва выкарабкавшись из коряг на спуске, встали перед не меньшим буреломом на подъеме. - Нормальные, красивые горы. - Темно, - пожаловался Чудилка. - Ой, да подумаешь! Наша Ви светит ярко. Красавица Ви то ныряла в облака, то радовала нас своим светом. Мы лезли вверх по склону, ветки трещали так, что слышно было аж в Някке, наверное. Петрик тренировался в заклинании, приглушающем звук. Его он тоже вычитал в книге хозяйственных заклинаний. Оно носило название "Чтобы храп мужа не мешал спать". Лошади недовольно фыркали, но только этого фырканья и не было слышно. Ухудшившееся зрение подводило то и дело, но я неплохо ориентировался благодаря врождённому чутью анчу, веками живших в лабиринте пещер. - Тут могут быть волки, - пропыхтел Петрик. - Могут, - не стал отрицать я. - Ночевать мы будем под ёлкой - Под сосной. - Терпеть не могу. Мы будем идти всю ночь - Петрик, отстань. Нам надо оставить тех, кто караулит при входе, как можно дальше за спиной. - Как же мы их оставим с такими темпами - Меньше болтаешь -- быстрей идёшь. Путём Радо мы срежем угол. Некоторое время мы шли молча, если это можно назвать "шли". Ну и заросли! Ну и камни! И заметьте, мы ещё лошадей вели за собой и время от времени работали, как каторжные, расчищая им путь. Но потом, как я и ожидал, нашлась узенькая, почти разрушенная дорожка, мощённая плоскими камушками в два ряда. В незапамятные времена она вела к храму Радо, супруга Эи. По легенде, храм стоял на том месте, где некогда обитал он сам. Могло бы оно стать местом паломничества, могли бы отстроить храм заново, если бы не одно, мешающее этому обстоятельство. Находились руины в Айкри, в стороне от основного пути. Продвигаться вперёд стало легче и быстрее. Местами можно было ехать верхом. Петрик опять: - Миче, думаешь, отдельно взятые глаза на нас не налетят Тут я не выдержал и, остановившись, выразительно поглядел на Петрика в темноте. При всем моем желании ну не поднималась у меня рука на эту ходячую нервотрепку. - Налетят, - вздохнул я. -- Непременно налетят, Чудилушка, но я тебя спасу. У меня ружьё и сабля. - Тогда вот что. Ты стреляй в правый глаз, а я в левый. - Будет сделано. Мы опять скреблись в этой чаще по плоским мшистым камешкам. Петрик молчал. Потом он сказал: - Ни один дурак не лез в Айкри добровольно в одиночку. - Присоединись к нашим преследователям, к этим изобретателям солнц. Их много. С ними не страшно. Петрик обиделся. Мне стало смешно: - Ты не один, душа моя. Ты со мной. - Ты совсем не боишься, Миче Когда мне смешно, мне не страшно. Я погладил его по плечу для успокоения: - Чего мне бояться У меня есть ты. - И что - Сомневаюсь, что ты дашь меня в обиду. Я опять получил десять минут тишины, пока Петрик переваривал, что я сказал. Тут мы вышли на почти свободную от валежника вершинку. Стало видно, как далеко -- далеко при входе горят точки костров, наверняка скрытых так, чтобы их не было видно с пустоши. - Вон они, наши друзья, - показал я на них. -- Теперь, Петрик, вперед, вниз и чуть в сторону от дороги. Нам надо держаться справа от неё. Заночуем в Доме Радо. Будем обходить постоялые дворы лесом. Ждать нас, думаю, будут не в зарослях, а там, где люди и на ночь крыша над головой. - Ты молодец, Миче. - Это не я. Мой дед прошел Айкри путём Радо. Один, по лесам. Я слышал рассказы и видел карту. Страшный секрет, Чудила: нет здесь никаких глаз. Ничего нет. Никто ничего не предсказывает при свете Ви и Навины. Ну, может, только я, если меня попросят. Дед нарочно лазил по таким вот зарослям в ночи. Я тоже лазил. - Зачем - А зачем родители Лалы Паг сунулись в дверь, ведущую в другой мир Из любопытства. - Чокнутые, - обругал Петрик всех оптом. Мы двинулись вперед и вниз. Там, внизу, были развалины храма Радо. Такие старые, что оторопь брала. Хрота бы сюда. Я скажу вам, кто довёл красивый храм до такого состояния. Помните, я рассказывал о почитателях гнусного и злобного божества, склонного к убийствам и мошенничеству Так вот, они. Радо - это нечто светлое, радостное, возвышенное, то, что у нас в душе отвечает за улыбку и вызывает желание шутить, то, что замечает изящное и небычное, то, от чего мы, выйдя в красивый летний день в поле, поднимаем руки к небу и по-детски кружимся в необъяснимом восторге. То, что побуждает нас к весёлому творчеству. Радо - это то, что против несправедливости и злости. Это потребность быть честным и неспособность к клевете. Это то, что позволят чувствовать свою неповторимость и возможность восхищаться достижениями других. Это путь от вершины к вершине и удовольствие от преодоления. Наверное, это счастье. Ну, это я так думаю. Магия Радо - это магия солнечных лучей, блеска отражённого света и горячего огня. Радо покровительствует влюблённым, любящим светло, мастерам, создающим красивые, лучше блестящие, вещи, поэтам и писателям, пишущим весело, актёрам, играющим смешно, компаниям, собравшимся на праздник, маленьким детям, открытым миру, взрослым, сохранившим детскую душу. Он там, где смех, с теми, кто может пошутить над собой и вывернуться из неудачи, не навредив другому. Радо благоволит некоторым магам, например тем, кто выбрал его магию, как основную для себя. Я выбрал. А Петрик - он просто хороший человек. Значит, мы можем ночевать здесь совершенно спокойно. А тем самым почитателям - помните - храм противника тьмы был поперёк горла. Они разрушили полное света строение, разрушили горный городок, чьи жители пытались отстоять храм, погубили живописное место, отпугнули паломников. Дорожка, гуляя по которой, Радо встретился с Эей, дорожка, которую в два камушка замостил лично он для того, чтобы его возлюбленная могла приходить к нему, заросла и была забыта за ненадобностю. Петрик сгрузил палатку и разразился заклинанием. Заколдованный самораскладывающийся брезентовый домик быстренько с пятой попытки принял нужную форму, колышки воткнулись в землю. Это такое счастье, когда не нужно возиться с палаткой! - Ну не молодец ли я -- похвалился Чудила. - Ещё какой. Кое--как перекусив, мы заснули, а задолго до рассвета были уже в пути, невыспавшиеся, отсыревшие и злые. Злились мы, в основном, потому, что из-за спешки не осмотрели как должно Дом Радо, отложив это до более подходящих времён. На самом деле, там есть, на что посмотреть. В окружении гор - россыпь озёр с причудливыми берегами. Звон от бесчисленных ручьёв, блеск воды в солнечный день, отражения мохнатой тяжести облаков, когда пасмурно... Мощь гор и древних деревьев впечатляет. Вид, открывающийся далеко на юго-запад, завораживает. Ну и конечно, в другое время я не упустил бы возможности полазить по древним домам анчу, входы в которые виднелись на ближайшем к храму склоне. Тёмные дыры в горе, беловатые ограды двориков, колодцы, остатки мостиков через ручьи и речонки... Угадывались дороги, ведущие мимо жилищ, мимо одичавших плодовых деревьев и винограда, обвившего камни и безлиственного сейчас. Дороги, как реки впадали в площадь перед Домом Радо - на ней мы разбили палатку. Только площадь и развалины храма успели мы осмотреть в темноте при свете почти скрывшейся перед утром Навины. Что можно сказать про храм Развалины - они и есть развалины. Щербатые колонны, разбитые скульптуры, отсутствие крыши. Более - менее уцелела только пещерная часть. Здесь сохранились рельефы, изображающие просто мирную жизнь крестьян и горожан, влюблённых на мостиках, деревья, ручьи, цветы, а на задней стене, покрупнее - сцены из жизни Радо и Эи - и много-много солнца. Надо всем и над каждой группкой людей - своё собственное. Навина и Ви, звёзды, лампы, костры, печи, камины, очаги, свечки и факелы - всё, что даёт свет и тепло везде и всюду. Я даже сказал Чудилке: - Видишь, сколько солнц и прочих источников света Прямо как у нас недавно. Люди здесь зажигали свечи. Так было положено. И ещё, говорят, повсюду были вделаны зеркальца - чтобы отражать свет свечей и солнечные лучи, попадающие снаружи. Строили храм анчу - оттого люди и звери всё-таки пучеглазые. Что поделаешь, традиция. Не думаешь же ты, что у влюблённых людей глаза и впрямь делаются размером с кулак, когда они таращатся друг на друга. Алтарь не такой, как в других храмах. Каменное кольцо, внутрь которого падала вода прямо с потолка. Были радуги и всё блестело. Это было красиво. Вода вытекала из храма священным ручейком, и для него был проложен путь прямо до озера. Вот он, видишь Ручеёк придавал красоты этим местам и считался целебным. Его нарочно отвели в сторону, когда напали на город. - А давай, - предложил Чудилка, - вернём ручеёк на место. Наверное, ему не нравится течь там, где не хочется. - За столько веков он, наверное, привык, - усомнился я, но идея мне понравилась. Я отправил Петрика к источнику, а он совсем рядом: ручей вытекает из склона чуть выше пещерной крыши храма. Пускай мой дружок проконтролирует процесс. Когда едва ли не мне на голову, шумя, обвалилась толстенная струя воды, я засмеялся от счастья. Вот что сделали мы: вернули Дому Радо частицу его красоты! Это получилось легко и быстро, а я думал, мы провозимся не менее получаса. Ручеёк ринулся в своё старое русло. Замусоренное, заросшее и сглаженное временем, оно, всё-таки, его собственное. Вода потом расчистит его и сделает глубже. Я осветил пещеру Прозрачным Сиянием. Да, это здорово! Прибежал совершенно счастливый Чудилка. Мы умылись этой водой и напились под завязку. Раз она считается целебной, авось поможет. Нам даже стало казаться, что действительно немного помогла. Я сказал, что пора трогаться, а то упустим тёмное время перед рассветом, пока большая дорога Айкри пустынна. Сказал, что всё хорошо, но мне не нравится огарок свечи на алтаре - кому-то известен путь сюда, и мало ли что. Чудилка ответил, что это, скорей всего, свеча моего дедушки, и, может, есть ещё время побродить по городу Но нет, времени не было. - Их всех убили, Петрик, - объяснил я. - Здесь из домов нет входов в глубину пещер, а те, что снаружи, удалось завалить, и жители города не спаслись. Только некоторые уцелели чудом, мои предки, например. Мальчик и девочка. Они ночью, с ватагой других ребят, улизнули от родителей в галереи внутри горы. Играли во что-то. Может, проверяли, кто смелей. И не смогли выйти, когда тёмные волшебники в одночасье завалили входы. Когда удалось выбраться, представь, что они увидели. Вся жизнь в Айкри переменилась. Жуткая битва была в этом месте. Ну их, эти дома. Наверное, там скелеты. Чудилка, услышав о скелетах, вспомнил про призрачные глаза и опасные предсказания и заторопился в путь. Но всё равно сокрушался и ругал меня за то, что я не дал ему как следует оглядеться в красивом и знаменитом месте, не дал побродить хотя бы по улицам. На память он захватил с собой белый камушек из развалин храма. Я, уезжая, поклонился до земли, благодаря Радо за всё то светлое, что есть в моей жизни, за мою любовь. И ещё - за мою дружбу с этим чудиком с белым камушком в кармане. Выбрались на пустынную в этот тёмный час большую дорогу и погнали лошадей. Горы по сторонам пути так и замелькали. Два постоялых двора мы объехали лесом. Я уже говорил, что они просто так называются -- постоялые дворы. На самом деле это настоящие крепости, городки за надёжными, очень толстыми стенами. И есть в них отдельные постоялые дворы, жилища, рынки, даже школы. Всё маленькое, но крайне прочное. В городках полно народу, взрослых и детей. В них останавливаются путники, сбившиеся в караваны ради прохода через Айкри. Каждый "постоялый двор" носит имя, достойное города. Как только стало светлей, мы свернули в лес и больше уже не показывались из него: на дороге началось движение. За второй крепостью, знал я, в скале есть что-то вроде небольшого тоннеля. Мы проехали кустами до этого прохода, и сквозь него -- дальше. Теперь, при дневном свете, при солнце, стоящем высоко, но скрытом облаками, нас опять ждал путь по буеракам. - Воки никогда не придёт в голову, что мы не боимся темноты и одиночества и двигаемся в стороне от основного пути, - похвалил я сам себя заплетающимся языком. Я просто из сил выбивался. Этот холод, который я очень не люблю, эта боль в руках, пострадавших от возни с солнцами! У меня постоянно что-то болело то сильнее, то меньше. Это выматывает ужасно. Я нашёл, что искал: узенькую дорожку на склоне -- тот же путь Радо, но с другой стороны. Здесь через овраг болтался чахлый мостик, на который мы не решились наступить: сколько лет он тут разрушается По дорожке можно было ехать верхом, и, перебравшись через овраг, мы двинулись медленно -- медленно, отдыхая от скачки и общения с бездорожьем, радуясь, что за утро незамеченными преодолели большое расстояние. Иногда то я, то Петрик почти засыпали в седле, скособочивались и начинали съезжать. Резко просыпались и давали себе слово больше не спать. Но Петрику под вечер всё-таки удалось свалиться с лошади, и потом он не сразу смог встать. Заговаривал мне зубы -- отчего бы не посидеть в прошлогодней траве, разглагольствуя о привидениях Только я понимал: ему больно и не хочется продолжать путь. Мы устроились на ночлег, решив отоспаться и отдохнуть. Утром делали вид, что всё нормально, что никакие болячки не помешают нашему продвижению вперёд, что то, что происходит с нами -- это так, лёгкое недомогание. Только завтрак не лез в нас, мы напрочь лишились аппетита и пережёвывали пищу для того, чтобы сохранить остаток сил. Петрик осунулся, побледнел и даже изменился почти до неузнаваемости. Теперь любой увидел бы в нём черты нашего народа. Со зрением у него и впрямь беда была. - Тебе нужны очки, - сказал я. - Угу. - Понимаешь, ты не сможешь попасть призраку в правый глаз, если не будешь его видеть. - А это хорошая идея, - усмехнулся Чудилка. -- Не надо очков. Я не хочу видеть ничего призрачного. Так мы шутили, собирая наши пожитки, но каждое движение приходилось заставлять себя делать. Больше всего хотелось лечь и просто лежать, и чтобы не тревожили. Мы не высыпались совсем. Я говорил уже -- мне не давало спать беспокойство о Петрике, а ему, оказывается, обо мне. Открыв глаза среди ночи, я то и дело видел над собой Чудилушкин силуэт или замечал, как он, шурша и пыхтя, уползает на своё место. - Кончай меня будить, - возмущался я. -- Со мной всё нормально. Я сплю, а ты шуршишь. Чудилушка сонно и обиженно ворчал: - Ты сам меня всё время будишь. Очков в лесу достать было негде. Я подумал-подумал и выдал идею. Она показалась мне умной до невозможности. - Слушай, Чудилка, дойдём до ручья и пойдём по берегу влево. Выйдем к Аес. Ну, ты знаешь, у нашей семьи там недвижимость. Если там не засели друзья Ловкача, мы переночуем практически у меня дома. Даже если засели, нас не выдадут, Петрик. Мы можем побыть в Аес целый день. Отдохнём и провизии купим. Я попрошу -- и нам добудут очки. Тебе и мне, потому что сквозь свои я ничего не вижу и ориентируюсь просто как кошка или даже, как летучая мышь. Это очень важно -- всё чётко видеть. - Да, это важно, но, может, мы лучше поймаем кого-нибудь в полях и попросим принести очки под сосну - Можно и так. Там видно будет. * * * И вот в сумерках мы стояли и смотрели на Аес -- маленькую сердитую крепостишку, похожую на гигантскую ножку жирненького белого гриба. Обычно здесь спокойно и мирно. С воплями носятся дети, которых матери загоняют домой. Слышатся обычные вечерние звуки: блеяние овец, пение петухов, стук топора, чья-нибудь песня вдалеке, пахнет дымом и ужином. Но сегодня всё было не так. Я плохо видел, но слышал отлично. И первое, что меня озадачило -- отсутствие детей за стенами крепостинки. В городках тесно, детям до сумерек разрешается носиться на просторе. Под стенами городков полно таких замечательных сооружений, как качели и карусели, шалаши и канаты с привязанной палкой для прыжков с берега в речку. Сейчас ещё не поздно, визги и вопли должны долетать до нашего укрытия. Вместо этого были слышны другие звуки, подозрительный шум за стенами. Выли собаки и тревожно мычали коровы. Голосила женщина: очевидно, в её доме несчастье. Мне даже показалось, будто я слышу плач младенцев. А может, и не показалось: с тех пор, как у меня ухудшилось зрение, обострился слух. - Такое ощущение, что все жилища внутри утыканы светильниками имени твоего тёзки, Анчутка, - пробормотал Петрик. - Это ловушка, -- сказал я. -- Ни один нормальный человек не станет утыкАть своё жилище тем, что вредно. Не может быть, чтобы сюда не дошли вести. И, к тому же, дети всё равно обязаны носиться. Там засели друзья Ловкача. Люди, высланные королём ради соответствующих мер, не позволили бы зажечь солнца Миче. Даже если здесь о их вреде не знают, они бы объяснили. - Вот это и удивляет. Зачем всё это Пойдём узнаем, - предложил Чудила, пошатнувшись от слабости. - Пойдём, - согласился я. Как не согласиться, если у наших арендаторов трое мальчиков и девочка трёх лет А если они все больны И мы с Чудилкой, ненормальные люди, отправились в пасть мстительному Воки Тэрю, воспитаннику пиратского вождя. Правда, нам всё-таки хватило ума переодеться в женские платья. Мы купили их для наших невест, для Наты и Мадинки. Платья были в народном стиле -- и это хорошо. Мы намотали на головы платки, на шеи - бусы, на плечи накинули вышитые душегрейки. Потому что платья -- это далеко не единственные подарки, которые мы везли с собой и заботливо берегли от дорожных невзгод. Правда, женской обуви наших размеров не нашлось. С сожалением Петрик сунул в мешок пушистые сапожки, припасённые для Лалы Паг, и достал пышные рыжие искусственные усы, которые таскал с собой ради смеха. - Женщины усов не носят, - поспешил сказать я, потому что он как-то странно на меня покосился. - Жаль. Была бы хорошая маскировка для тебя, местного жителя. Я закопал в вещах ружьё и саблю -- и мы двинулись к Аес. И пока мы ехали, в душе поднималась волна задора, молодой отчаянной решимости, кураж, без которого невозможен успех. Боль и усталость временно отступили на второй план, движения стали свободней. У нас не было с собой ни одного светильника, я попробовал, как колдуется, и остался доволен. Думал, будет хуже. Потихоньку темнело, мы двигались по дороге, почти ничего не видя, поэтому едва не наехали на маленькое существо, метнувшееся из старого бурьяна прямо под копыта. - Тётеньки, не едьте туда! Не едьте! Я еле сбежал! Возьмите меня в Тиске! Мы успеем до самой темноты, если быстро поскачем! Надо полицию звать! Надо солдат! Много солдат, чтобы штурмовать стены! Давайте скорее! Я даже оглянулся: какие ещё тётеньки Потом вспомнил, что тётенька нынче я сам. - Говорящая собачка пастуха -- насмешливо спросил Чудилка. - Нет, это Енни, сын кондитера, - я очень обрадовался тому, что встретил знакомца. Енни чудный парнишка, только очень мелкий для своих лет. Но он далеко не малыш, и шустрый, как мышонок. - Миче Но ты же дяденька! -- ахнул Енни. - Точно. А это дяденька Петрик. - О! Ты привёз к нам самого... этого... - Кого -- не понял я. -- Ты чего заикаешься Кого я привёз Енни почесал в затылке, скривил лицо, словно не мог чего-то вспомнить. - Ну... В смысле, вы нам поможете, да Я еле сбежал, чтобы в Тиске пробраться. Через вот такую дырочку вылез! - Ты, Енни, просто молодец! -- искренне восхитился Петрик. -- Ты скажи нам поскорей: что у вас приключилось - На нас напали люди какие-то. Все с ружьями! У них были такие штуки волшебные, которыми пользуются те, кто сам колдовать не умеет. Тоже оружие. - Контрабанда! -- тоном таможенника Малька уточнил Петрик. - Точно. Так папа сказал. Ох, и драка была! Только те люди победили. Мужчин, тех, кто уцелел, заперли в погреба складов на площади. Вот теперь бандиты всех впускают и никого не выпускают. А если не впускать -- будет подозрительно и кто-нибудь слух разнесёт по окрестностям, что в Аес неладно. Вот сидят в трактире у Раппа и вас ждут. Да-да! Поймать хотят. Я сам слышал, как говорили про тебя, Миче. Говорили, если ты проберёшься в Айкри, то непременно сюда придёшь. Говорят, ты заболел, поэтому захочешь подлечиться, а тут-то вас обоих и сцапают. А светильники не дают тушить. Солнца из сказки. Наоборот, говорят, пусть светят. Представьте, у Раппа не было этих ламп, так они привезли и нарочно поставили. И через окна свет на весь город распространяется, до самых стен -- вообще кошмар. Даже нам домой сквозь шторы лезет свет. Мама на окна покрывала навесила -- так нет, всё равно! И у всех ведь оружие -- как поспорить Знай себе твердят: "Мы не боимся -- это вещь безопасная. Зря такой тарарам устроили". А Миче с его дружком, говорят, приманит свет-то. Захотят глянуть, что это светильники горят и горят. Вот. А как там Рики - Рики нормально, - ответил я, задумавшись обо всём этом. Это же сколько надо поставить светильников в одном месте, чтобы свет от них распространился по всему городу и лез сквозь покрывала на окнах А Петрик сказал: - Енни, сколько ехать до Тиске - А чуть-чуть совсем. И часа не будет, если быстро скакать. Тиске -- она побольше Аес. - И ты не побоишься темноты и летающих глаз - Как сказать.. А если бы и боялся -- так что делать-то Всё равно за помощью мчаться надо. - И это правильно, Енни. Садись на нашу третью лошадь и скачи в Тиске за подмогой. А мы этой подмоге поможем. Знаешь, что сделаем Откроем ворота, чтобы не пришлось стены штурмовать. Зряшное и хлопотное это дело, не так ли Справишься - Конечно! - Храбрец. Значит, помощь будет здесь часа через два - Да. - Вперёд, Енни. Только не потеряй наш багаж. Хорошо - Постараюсь. - Удачи! Маленький, вёрткий Енни ловко забрался в седло -- и только мы его и видели. Копыта процокали по беловатой дороге. - Как можно отпускать ребёнка одного в темноте -- зашипел я на Петрика. - Ребёнок станет героем. Девочки будут к нему всерьёз относиться, а то, наверное, и не смотрят на него, коротышку такого. - Да, - вздохнул я. -- Не повезло парнишке. - Наоборот, повезло. Такой случай! Так что, за Енни не беспокойся. За него радоваться надо. - Ну, Чудила! - Давай лучше как следует рассчитаем время, которое нам понадобится. Надо предотвратить штурм, а то бандиты ещё зашибут кого, и нас с тобой совесть замучает. Продолжение: http://www.proza.ru/2010/08/09/843 Иллюстрация: использована работа автора с ником linni "Любопытное облако" http://fotki.yandex.ru/users/linni1/view/326083/page=0 и моя фотка "Свеча" (на самом деле - это стена Китай-Города на закате:))).

* * * Вернулась Екатерина поздно, когда эльфы уже садились ужинать. Она заметила, что подруги при ее появлении незаметно перевели дух: все-таки они волновались. - Ты вовремя, - проговорила Эмма, двигаясь на бревне. -- Парни как раз достали нектар, подаренный принцем. На десерт, так сказать. Лиан щелкнула пальцами -- и перед всеми появились их походные кружки. - Так быстрее, - сообщила она застывшей в изумлении Катюхе: раньше подруга такого не творила. - Ну-с, какой открываем первым -- твой или мой -- спросил Эмилий у Филона. - Да без разницы, - пожал плечами парень. - Тогда твой, - хитро улыбнулся маг земли. Они подошли к уже рассевшейся команде и откупорили бутылку. - Ну, братишка, представляю тебе честь первому заполнить свой бокал! -- высокопарно заявил Эмилий. Ларион, привыкнувший к заскокам мага огня, только хмыкнул и взял в руки бутыль. Однако когда он уже почти наполнил кружку, его рука дрогнула, и случайно он опрокинул все. - Ларион! -- воскликнул старший брат, сверкнув глазами. -- Дай сюда, растяпа! Эх, сразу видно, не приученный еще, - пробормотал он себе под нос, ловко заполнив все кружки. Лужу с пеньков вытирать никто не стал -- все равно вреда не будет. - Знаете, - сказал вдруг Эмилий, - а я тост хочу сказать. - В честь чего это -- хмыкнула Маришка. - Мало ли, когда мы теперь еще вот так соберемся... - протянул маг огня. Иной раз он становился излишне сентиментальным. - Ну, все, понеслась душа в рай, - негромко проговорил Ларион и, поставив кружку на стол, сомкнул пальцы в замок и приготовился слушать. От нечего делать, Катюха стала рассматривать пенек, заменивший им стол. Всего их было четыре. Видно было, что срублены они уже давно, однако все сердцевины были бледно-желтыми. Только на пне Эмилия, Арсения и Лариона было небольшое черное пятно. Как раз в том месте, где маг воды опрокинул кружку. От долгого глядения в одно место в глазах стало темнеть. Кате почудилось, что пятно стало увеличиваться в размерах. Девушка моргнула. Не показалось. Оно действительно росло. Мысли лихорадочно заметались. Ларион как-то рассказывал ей о таком зелье, которое прожигает все изнутри. И что для каждого вида существ оно готовится отдельно. - ... чтобы мы достигли своей цели... "Так, - пронеслось в голове, - надо проверить. Срочно". Девушка огляделась. Под ногами росла только трава, и ничего больше. "...все растения от него засыхают, а земля теряет живительную силу свою..." - всплыла в памяти строчка из книги. Катя скрипнула зубами. Ну почему она так мало уделяла внимания книгам о растениях Почему читала только о животных Теперь бы ей эти книги ох как пригодились! Екатерина не знала, что Ларион взял эти книги с собой, и сейчас древние фолианты покоились в сундуке в больничной палатке. Девушка незаметно сорвала сочную травинку и, пользуясь тем, что все внимание приковано к оратору, приложила травинку в пятну. На глазах аппетитный стебель превратился в тонкую соломинку. - ... так давайте же поднимем бокалы и закрепим все сказанное! -- закончил Эмилий. Команда взяла кружки в руки. Все произошло в считанные секунды. С оглушительным "Нет!" Катя выбила из рук кружку у того, кто находился ближе. Поскольку она все еще держала соломинку над пятном, то ближе всех оказался Ларион. - Ты что, совсем ума лишилась! -- набросился на нее юноша. этого происшествия хватило для того, чтобы товарищи опустили едкое варево. - Это яд! Не нектар! -- на духу выдала Екатерина. -Какой к черту... - начал было маг воды и энергии, но его перебил Ференц. - Отойди-ка, дружок. Все еще хмурясь, Ларион шагнул сторону. Гномы столпились около чурбана. Им хватило нескольких секунд. - Катерина права, - первым сказал Григорий. -- В бутылке действительно был яд из первогривника. Ларион побелел. - Из.. из чего -- переспросил он, внезапно охрипнув. Гномы предпочли не отвечать, лишь кивнули, подтверждая, что парень не ослышался. - Господи... - юноша с отвращением отбросил еще полную кружку и обернулся к Кате. - Ты же мне жизнь спасла, - тихо произнес он. - Не только тебе, - мрачно подметил Арсений. -- Всем нам. - Ерунда, - отмахнулась Катюха, стуча зубами. Отнюдь не от холода. -- Если бы Эмилий не затеял этот тост... Она осеклась, но никто и не требовал продолжения. Корнилий молча стянул с себя мантию, набросил ее на плечи Катерине и повел в сторону. Девушки переглянулись, и, так же не нарушая тишины, вернулись в палатку. - Так значит, здесь у нас был яд, - задумчиво протянул Ференц. И резко обернулся к Филону. - Неси свой подарок. Тот беспрекословно подчинился. - Так-так-так, - пробормотал он, осматривая бутылку. Затем откупорил, осторожно понюхал. На какое-то мгновение на его лице мелькнуло растерянное выражение. Он взглянул на Филона, что-то быстро просчитал в уме и усмехнулся. - А принц-то наш, оказывается, не такой дурак, как мы думали! -- сказал он негромко. -- Увидел то, что мы все просмотрели и вряд ли заметим когда-нибудь. Не так ли, Филон Иначе почему он добавил в зелье корень чистотела Маг воды молча вырвал у него бутыль и кинул куда-то вдаль, при этом так взглянув на гнома, что тот невольно попятился. Аквин и Григорий обменялись быстрыми взглядами. - Надо проверить, не отравлены ли украшения у девушек, - стараясь разрядить обстановку, заметил Арсений. - Да, наверное, - рассеянно откликнулся Ларион. - Знаете, надо это сделать немедленно, - вклинился Филон. -- Не дай Бог, он и им какую-нибудь пакость подложит! И парни двинулись к палатке девушек. * * * Катюха машинально закуталась в мантию Корнилия. Ее бил озноб. Она все еще прокручивала в памяти тот момент, когда она догадалась, что находится в стаканах. И с ужасом представляла, что могло бы случиться, если бы Эмилий не стал произносить тост, а Ларион не опрокинул кружку. - Катя, успокойся, - прозвучало тихий голос Корнилия. - Я пытаюсь, - так же тихо ответила девушка. - Ты молодец, - успокаивающе произнес парень, заглядывая ей в глаза, - ты умница, ты спасла нас всех. Никто из нас не ожидал, что Флегонт окажется таким злопамятным. - Если бы не Эмилий... - начала Екатерина, но юноша ее перебил: - Катя, не думай об этом! Старайся не думать! - Я не могу, - мотнула головой девушка. -- Ничто другое в голову не лезет. - Ну, коли не можешь своими силами справиться, то давай я тебе помогу, - мягко улыбнулся Корнилий. - Как -- осторожно поинтересовалась Катюха. - Да просто! Вот скажи мне, как у тебя идут дела с энергией -- неожиданно спросил он. - А почему ты спрашиваешь -- опешила Катя. - Просто. Так как - Ну... - Екатерина задумалась. В сущности, ничем особым она не овладела. Только перемещением, да еще научилась сдерживать силу в минуты гнева. Девушка поделилась соображениями с Корнилием. - И еще тогда, на балу, с Ларионом попробовали процедуру обмена опытом, - добавила она, подумав. - Процедура обмена уже другое, - возразил собеседник. -- Другой тип магии. Не стихийный. Увидев на лице Кати недоумение, он принялся объяснять: - Существует несколько видов магии. То, что используем мы -- это стихийная. Называется она так, потому что в ее действии используются силы стихий-покровительниц. А тот тип, что задействовали вы на процедуре обмена, - это памятная магия. Основывается в основном на памяти существа или предмета. Ты что, не знала Девушка отрицательно покачала головой. - Нет. Меня обучали только стихийной. - А вы же по утрам с Ларионом вроде продолжаете обучение, - нахмурился Корнилий. - Только тренировки с водной стихией и иногда с энергией. Еще бой на мечах. Была попытка научиться стрелять из лука, но это запущенный случай, так что мы это забросили, - ответила девушка. - Да, весело, - присвистнул парень. -- Как ты не засыпаешь там еще - Попробуй, засни, когда приходится уворачиваться от клинка или от горячей струи, - усмехнулась Катерина. - Да, - протянул юноша. -- А теорию тебе преподать не сочли нужным. Девушка только пожала плечами. - Знаешь, - задумчиво начал Корнилий после недолгой паузы, - я бы мог провести тебе краткий курс по теории магии. - Когда -- безнадежно спросила Катюха. -- Утром я не могу, а весь остальной день мы тратим на путь. - Вечером, - подумав, предложил парень. -- Можно заниматься вечером, в больничной палатке. Все равно она пока не используется по прямому назначению. Катюха быстро взглянула на Корнилия, словно ища подвох в его словах. Когда она убедилась в его искренности, то, поколебавшись несколько секунд, произнесла: - Договорились! - Отлично, - расцвел юноша. -- Тогда начнем с завтрашнего дня. Сейчас нам всем нужен отдых. Придя в палатку, Катюха узнала, что парни проверили все их украшения. К счастью, в них ничего опасного найдено не было. * * * После этого происшествия прошла неделя. Катя только к этому времени поняла, как она стала уставать. Сказывались сильные нагрузки: ранний подъем, практика, целый день в седле и после уроки с Корнилием допоздна. Она уже смеялась не так часто, как раньше, предпочитала молчать, замыкалась в себе. Вихрь, чувствуя настроение своей хозяйки, тоже стал более мрачен, и уже не требовал ежедневной поддержки. Эмма, Лиан и Марина, видя, что творится с подругой, не вытерпели. В один прекрасный вечер, когда все тренировки были окончены, Эмма, как самая старшая среди девушек, а следовательно, и самая дипломатичная, отправилась к Корнилию. - Вам нужно прекратить уроки, - без предисловий произнесла девушка, едва откинув полог палатки. Корнилий с интересом посмотрел на гостью. - Это почему же - Ты что, не видишь, как она выматывается -- колко спросила Эмма. Юноша вздохнул: - Вижу. - Так в чем проблема - Если мы прекратим занятия, то она никогда не овладеет энергией. Она не знает даже самой сути, что бы могло ей помочь разобраться в себе. - Она ничем не овладеет, если вы с Ларионом будете продолжать ее терроризировать, - сурово ответила девушка. -- Она же уже спит на ходу! Если вы ее сейчас загоняете, то при первой же встрече с опасностью она погибнет просто потому, что заснет, пока будет заносить меч. Корнилий нахмурился: - Думаешь, я этого не понимаю Но для этого мы с ней и занимаемся. Ларион до автоматизма отрабатывает с ней технику боя, а я теорию, чтобы она могла быстро сориентироваться в любой ситуации и не впадала в панику. Думаешь, я не вижу, что Катя работает на износ Вижу, и поверь, больше всего мне хочется дать ей отдохнуть. Но это невозможно. Мне жаль. Эмма внимательно следила за лицом юноши и по окончанию реплики вдруг улыбнулась: - Знаешь, Корнилий, можно ведь видеться с Катюхой и просто так, не ища повода! - Что Ты о чем -- поперхнулся парень. - Ведь она тебе нравится! -- утвердительно и немного удивленно объяснила девушка. Корнилий почувствовал, как горят его щеки. - Неужели так заметно -- взволнованно спросил он. Девушка усмехнулась: - Вот теперь да. А так не очень. - Но ведь ты как-то догадалась! - Интуиция, наверное, - пожала плечами та. -- Так ты дашь ей отдохнуть - Я дам, - обреченно вздохнув, сдался парень. -- Только надо будет еще с Ларионом поговорить. - Вот и поговори, - беспечно пропела Эмма и, не дав парню времени для ответа, бесшумно, чтобы не разбудить спящих гномов, выскользнула наружу.

Прогресс в области авиации, особенно в вертолетной технике и дирижаблестроении, позволит по-иному решать задачи строительства сварных мостов, башен, колонн. Сейчас размеры отдельных узлов или секций определяются условиями их перевозки от места изготовления к месту строительства железнодорожным, водным или автомобильным транспортом. Нетрудно представить себе, что применение воздушного транспорта сварных сооружений, конструкций или изделий снимет габаритные ограничения. Летательный аппарат с подъемной силой, измеряемой сотнями тонн, прямо с завода доставит целый пролет моста, ректификационную колонну или атомный реактор на строительную площадку! Основную часть сварочных работ можно будет выполнить в наиболее благоприятных условиях -- в цехах заводов. Необходимо остановиться еще на одном вопросе, имеющем важное значение для дальнейшего развития сварочной техники -- на методах контроля качества сварки. Повышение требований, предъявляемых к сварным конструкциям, повлекло за собой создание ряда современных методов контроля без разрушения шва, основанных на новейших достижениях современной науки. Здесь и рентгеновское просвечивание, и гамма-излучение, и бетатроны, и различные методы магнитной дефектоскопии, ультразвуковые колебания и многое другое. Словом, в руках контролеров мощный арсенал средств для выявления дефектов в готовом узле, изделии или сварной конструкции. Но именно потому, что контролю подвергается уже сваренное, готовое изделие, нередко затраты на выявление дефектов сварных швов и их устранение превосходят затраты на собственно сварочные работы. Мы полагаем, что развитие дефектоскопии должно пойти по новому пути. Пассивные методы контроля должны уступить место активным. Не выявлять дефекты в уже готовом шве, а предотвращать их еще в процессе сварки -- такова задача. Это значит, что скорость выполнения контрольной операции не должна уступать скорости сварки, а сама эта операция должна, естественно, выполняться автоматически. Контрольный автомат будущего должен не только обнаруживать дефекты, но и классифицировать их, анализировать информацию, поступающую от соответствующих щупов, датчиков, с магнитной пленки или с экрана электромагнитного преобразователя, и производить логическую обработку этой информации. Он должен, наконец, передать команду сварочному автомату так изменить условия сварки, чтобы появление дефекта в шве было исключено. Андрей Зам. Генерального Директора ООО Мадейра http://www.remontkvartira.org/contactus.htm

КРОШКА РУ - С НОВЫМ ГОДОМ! (6 657 знаков с пробелами) Говорят: под Новый год Что ни пожелается - Всё всегда произойдёт, Всё всегда сбывается. (С. Михалков) Наконец-то привезли мое новогоднее платье. Гномы постарались на славу. Даже корону и посох новый сделали. Я повертелась перед зеркалом. Красота! Вот так бы и любовалась на себя весь день! Но надо делать дела. Скоро Новый год, работы много. Ветер снова принес почту. Сколько раз просила складывать ее аккуратными стопками, но он упрямо продолжает сваливать все письма в углу. А я потом разгребай эту макулатуру. И ведь все люди пишут Деду Морозу, что самое непонятное. Вбили в свои головы, что существует некий Дед Мороз и есть у него внучка -- Снегурочка (Это я-то внучка). Подумаешь, попросила мужа один раз помочь мне подарки разнести (я тогда не придумала свой волшебный посох), а этот ленивец не брился перед этим неделю. Какой-то подслеповатый дальтоник, который даже коричневую дубленку от красной шубы не отличает, увидел и всем растрезвонил про деда, который в красной шубе ходит и подарки носит. Помню, муж обиделся тогда и хотел всех заморозить. Еле успокоила. Хотя понимаю его. Я бы тоже обиделась. Они даже имена нам придумали -- Дед Мороз и Снегурочка. Хотя, Снегурочка - ничего имя. Пойдет. Ладно, хватит воспоминаний. Займемся работой, то есть прочтением писем и исполнений желаний. Письмо от некоего Вани Белого. Красивая фамилия, со снегом у меня ассоциируется. "Дарагой Дедушка Мароз! Я учусь в пятом классе. Я вел сибя весь год харашо. Падори мне пажалуста вилосипед". Эх, Ваня, Ваня... Ну чего ж ты русский язык-то не учишь Ладно, сейчас посмотрим. Где мое волшебное зеркало - Зеркало, привет! - Привет, СнежИна! Работа есть - Да! Покажи мне ученика пятого класса Ваню Белого. Как он себя вел весь год Зеркало пошло рябью и вскоре я увидела рыжеволосого мальчика (н-да, расхождение с фамилией-то), стреляющего из рогатки по воробьям, дергающего девочек за косички, пинающего куклу маленькой девочки. Какой-то не очень положительный мальчик. - Зеркало, а хорошие поступки у Вани есть Покажи мне их! Зеркало зарябило, а потом показались новые картины: вот мальчик Ваня переводит бабушку через дорогу, вот он в деревне пасет корову, вот он же поливает огород, носит воду в ведрах. Не такой уж он и плохой! Что ж, подарок можно подарить. Я взяла в руки посох и трижды ударила им об пол. В комнате послышался легкий звон и рядом со мной оказался велосипед. - Ветер, отнеси этот велосипед мальчику Ване Белому. Он мечтает о нем! Ветер подхватил подарок и унес его в окно. А я приступила к следующему письму. "Дедушка Мороз, здравствуй! Пишет тебе Наташа Рябова. Мне 14 лет. И я очень мечтаю, чтоб мои родители снова были вместе! Они очень хорошие. Только папа маму немного обидел. Сделай так, чтоб она его простила и позволила вернуться ему домой! Я тебя люблю, Дед Мороз!" Ох, как трогательно. Если б я могла плакать, то расплакалась бы! Так, надо что-то придумать. Жалко девочку. - Зеркало, покажи мне Наташу. Вскоре я наблюдала за высокой худенькой девочкой, которая вышивала крестиком, сидя в кресле. На другой картинке эта же девочка, лежа в кровати (видно перед сном), разговаривала с красивой блондинкой: -Мама, папа любит тебя! Почему бы тебе его не простить - Нет, Наташа! И хватит об этом! Бедняжка! Что же придумать Хм... Придумала! - Ветер, нужно нашептать родителям этой девочки вот что... Через несколько минут ветер улетел выполнять задания, а я принялась за работу. Письмо от некой Яны Аниной. "Дорогой Дед Мороз, здравствуй! Я уже не ребенок, и давно уже не верила в тебя! Но, решила попробовать! Я очень хочу получить работу, которая мне нравится! Тогда я смогу забрать к себе маму и сделать ремонт. А может еще и машину получится купить. Спасибо заранее!" Да уж, Яна! Не верит, но туда же. Самой-то постараться никак. - Зеркало, покажи мне эту Яну! Через некоторое время я уже наблюдала за девушкой, которая сидела за партой на лекции, вечером мыла полы в столовой, а ночью писала курсовые. Трудолюбивая! Мне нравится! Думаю, стоит помочь. Я села за стол и написала замечательное резюме от имени этой девушки, а потом ветер отнес его в компанию, в которую хотела попасть Яна. Должность ей обеспечена! Следующее письмо было разрисовано елочками и чем то, напоминающим лицо старика. Подписан конверт был печатными буквами. "ДАРАГОЙ ДЕДУЖКА МАРОЗ ЭТО МАША МНЕ 4 ГОДИКА Я УЖЕ УМЕЮ ПИСАТ И ЧИТАТ В ПРОШЛАМ ГАДУ ТЫ ПАДАРИЛ МНЕ САНКИ НО Я ОЧИНЬ ХАТЕЛА КУКЛУ. ПРАШУ ПАДАРИТЬ МНЕ В ЭТАМ ГАДУ КУКЛУ КРАСИВУЮ КАТОРАЮ Я ВИДЕЛА В МАГАЗИНЕ НО ТЫ ВСЕРАВНО ЛУДЩИЙ ДЕДУШКА НА СВЕТЕ" Как же трогательно! Надо посмотреть, что за кукла понравилась этой малышке и отправить ей такую же. В зеркале показалась белокурая малышка с очаровательными ямочками на щечках. Она старательно помогала маме делать пирожки. Пусть они у нее получались кособокими и не такими красивыми, как у мамы, но зато она очень старалась. А вот и кукла, которая понравилась этому ангелу. Удары посоха гулко отозвались во всех комнатах замка, а кукла улетела по адресу. Я приступила к следующему письму из всей горы присланных писем. "Привет, старый чувак! Как жизнь Хотя мне все равно. Значит так, я хочу много бабла, чтоб можно было купить виллу на канарах, лимузины и телочек" Я с удивлением посмотрела на подпись "Вован". Это что, мне стали писать так называемые братки Ну, нет, это желание я выполнять даже и не подумаю! Я выполняла желания до вечера, когда услышала за спиной шаги. Обернувшись, я увидела своего любимого супруга и улыбнулась ему. - Здравствуй, лапонька! Как продвигается твоя работа - Спасибо, успешно! Выполняю желания потихоньку! А как твои успехи - Все хорошо! Проверил, как заморожены озера и реки, хватает ли снега на полях и в лесах, немного подсыпал снега в горах. Все как обычно. - Мне прислали новогоднее платье. В нем я буду начинать Новый год. - Это замечательно, дорогая! Тем более, до Нового года осталось всего тридцать пять часов. На следующее утро я снова выполняла желания. Просили дети об игрушках, о мире во всем мире, о здоровье для бабушек, дедушек и прочих близких и не очень людей. Были хамы, которые просили убить кого-нибудь, или "бабок". Было неприятно читать такие письма. Вечер наступил незаметно. Мой супруг помог мне накрыть стол снежной скатертью, а я приготовила первоклассные сосульки и снежные шарики. И достала заветную шкатулку. В этой шкатулке находилось то, что люди ждали каждый год с большим нетерпением. В этой шкатулке зарождался Новый год. И сегодня мне предстояло выпустить это хрупкое создание на волю, чтоб оно радовало людей, дарило счастье, любовь, удачи и несчастье. Каждому -- свое. Я вставила ключик в замочек шкатулки и повернула его. Раздался хрустальный звон, и серебряная звездочка вылетела на свободу. С Новым годом!

ИТАК -- дано: Я -- Бог, Я постигаю себя. Но вот незадача -- нравятся богу боль, страдания, утраты, смерть... Особенно занятно это выглядит с солипсической точки зрения, которая неумолимо свидетельствует о том, что умирать-то решительно нечему, разве что локальным сиюминутным Я, не имеющим ни малейшей ценности в обозримом историческом будущем. Что за нездоровый мазохизм и прочие вырожденческие наклонности Отнюдь. Тогда -- о чём это Я А всё о том же -- о том, что мне -- тому самому "локальному сиюминутному Я" (а куда ж прикажете от оного деться) -- нравится, ложится на душу, врастает в неё, как шестерёнки в зубчатые колёса. Сегодня мы поговорим о том, что мне действительно потребно в любой ситуации, а о чём же ещё здесь -- в ЖЖ -- стоит писать, как не о том, что в по-настоящему лежит на душе О музыке. Всего лишь Куда уж более. Если честно, то я и сам слабо отдаю себе отчёт в том, что я люблю. Говорят же -- любовь слепа, что, якобы, оправдано синергетическими ожиданиями от спаривания с её объектом. Но коим образом прикажете спариваться с музыкой Я должен, просто обязан дать себе ответ -- почему. И, возможно, не только себе. Ведь это есть нечто большее, чем просто шведский синдром. Итак 2: Смерть. Вся тематика и пафос Doom-Death"а (прямой перевод: Гибель-Смерть, но есть у Doom"а и более энигматические обертона смысла -- можно понимать его как Судьбу, Фатум, Рок...) крутится именно вокруг этой нелепой привычки менять тела. В наиболее кристаллизованном виде эта идея отражена в названии любимейшей из групп -- "Моя Умирающая Невеста" (My Dying Bride). Что может быть горше такой потери А ведь через утрату как минимум собственного тела в любом случае предстоит пройти ВСЕМ, вне зависимости от состояния здоровья, банковского счёта, религиозных убеждений, исторической эпохи и региона проживания. Какой там к чертям Апокалипсис! Когда смерть ожидает каждого в обязательно-принудительном порядке. Тогда почему бы не поразмыслить о ней сейчас, пока состояние организма и ума позволяет сделать это спокойно, максимально трезво и осознанно. Тут есть несколько аспектов, мне же более всего интересен алхимический -- ритуальная смерть, как первый акт Великого Делания или "Опус В Чёрном", в котором декларируется смерть своего старого Я для последующего рождения в новом качестве и достижения Золотой Стези своего бытия. Здесь же можно вспомнить Гурджиевскую рекомендацию держать свой ум в таком состоянии, как будто бы заведомо известно, что в следующий миг наступит смерть, т.е. быть готовым её принять в наилучшем виде. И прочая "Моментально -- в море!". Не уверен, что такое понимание присуще всем деятелям Doom-Death сцены, но мне вполне достаточно и моего. Переходя же непосредственно к музыке, нужно заметить, что само музыкальное искусство есть наиболее иррациональное и абстрактное из искусств, другими словами -- оно максимально человеческое, и, пожалуй, ещё более высокое, чем искусство оперирования текстовыми образами, а именно -- стихосложение. Понятно, что корни музыкальной традиции носят явно мистериальный характер, когда-то она была занятием жреческим, узко-элитарным, в дальнейшем же через религиозное догматизированное и канонизированное церковное применение стала доступна для широких масс, и -- окончательно десакрализована уже в наше время. В определённом смысле -- я лично рассматриваю Doom-Death как попытку сакрализовать музыку "обратно", придать ей утраченное мистериальное звучание, музыкальными средствами заставить слушателя пережить сложные эмоции -- "катарсис", раскаяние, умиление, благоговение, да и просто прослезиться, наконец. Есть мнение, что триггером -- спусковым крючком внедрения музыки в масскульт стала атака "четырех Ангелов, связанных при великой реке Евфрате" из 9-й главы книги Откровения святого Иоанна Богослова, земным олицетворением которой стала "Ливерпульская четвёрка" The Beatles. Здесь же -- основа музыки -- ритм, шаманский психотропный бит, повторяющийся и намертво врезающийся в сознание, растормаживающий и раскрепощающий зажатую эмоциональную сферу. Возможно, и не они лично были родоначальниками стиля, а какие-нибудь негритянские вудуисты из американских гетто, но пиковое помешательство народонаселения Запада в 60-х произошло именно в связи с ними. В 70-х отшабашили своё Black Sabbath, уже во всю применяя культивированный гитарный драйв, полученный посредством перегруза ламповых усилителей, который и сам по себе является великим психотропом (в особенности же это непередаваемое магическое ощущение воспринимается во время своего собственного упражнения с гитарой в руках при наличии элементарного опыта звукоизвлечения так называемых "power-chords", которые уже сами звучат резонирующее мощно -- в сочетании же с перегрузом -- получается невероятный эффект -- тот самый рёв гитар, которого так панически опасаются румяные домохозяйки, те, что "Зеленеют при слове Rock";-)); а также гитарные рифы а-ля "вытягивание жил", тем самым заметно обозначив думовый тренд к неспешности, умозрительной созерцательности вкупе с пронзительным исполнением и титаническим накалом страстей. В 80-х данное направление выкристаллизовалось у Candlemass, в 90-х же приняло окончательный искомый нами вид, сплавившись с только что зародившимся Death Metal, переняв он него экстремальное гитарное звучание и не менее экстремальную разновидность вокализации -- "growling", получив на выходе блестящий результат в лице Doom-Death Metal. Вот, кстати, мой личный Top Ten шедевров "всех времён и народов": 1. My Dying Bride "Turn Loose The Swans" 1993 2. Paradise Lost "Gothic" 1991 3. Anathema "Serenades" 1993 4. Tiamat "Wildhoney" 1994 5. The Gathering "Always" 1992 6. Theatre Of Tragedy "Velvet Darkness They Fear" 1996 7. Therion "Theli" 1996 8. Type O Negative "Bloody Kisses" 1993 9. Cathedral "Etherial Mirror" 1993 10. Candlemass "Nightfall" 1987 Как несложно заметить -- здесь не все альбомы можно чётко обозвать Doom-Death -- слава Б-гу -- не такой уж я тупо непробиваемый ортодокс и фундаменталист -- тут есть, например, вариации на тему Симфо-, Готик-, Психоделик- и т.п., не буду останавливаться на каждом отдельно, тонны рецензий можно обнаружить по расставленным выше ссылочкам. По происхождению это в своей основе Британский дум, за ним следует Скандинавия: Швеция, немного Норвегии, Голландия, и даже США (R.I.P. Peter). Можно возразить -- как же туда посмели не войти ранние Amorphis, Celestial Season, Cemetary, Crematory, Evereve, Funeral, Gods Tower, Lacrimas Profundere, Katatonia, Lake Of Tears, Moonspell, Novembers Doom, Novembre, October Tide (ох и любят же позднюю осень наши думярщики -- апофеоз апофигея увядания, угасания и т.п.), Saturnus, Officium Triste, Orphanage, The 3rd And The Mortal и даже, не побоюсь этого слова -- Lacrimosa (а что -- "Inferno" образца 1995-го года -- вполне себе дум!). Пожалуй и хватит, а то наш Топ рискует превратиться в Top Hundred. ...Да, понятно, что всё можно списать на юношеский максимализм, 18 лет (в 1993-м году -- году выпадения массированных осадков в виде пролития дум-дэтовой благодати!), гормональный взрыв и всё такое и прочее, но в моём раю всегда будет играть: "See the light and feel my warm desire..." Впрочем, и в аду -- тоже. 5 мая 2010 г. http://intuitive-s.livejournal.com/16534.html

(два голоса в темноте. женский и мужской) -будильник завел - завтра воскресение, какой будильник - обычный, я уезжаю завтра - на сколько тебе - а тебе не интересно куда я - ну ты ведь вернешься, расскажешь - и тебе ни сколько не интересно - на сколько заводить, спать хочется -ему хочется спать! - не шуми, скажи только на сколько ставить будильник, а потом я спрошу тебя куда ты уезжаешь, договорились - нет, не договорились, ты меня не любишь - ну вот опять, я тебе говорил, давай не будем на ночь глядя - да мне подруги говорили, отговаривали, куда ты смотришь эх... - ну и где твои эти подруги, где никто так и не определился в жизни, ни семьи, ничего, все в разводах, поэтому уж держись за то что есть. - я еду завтра подавать на развод - завтра воскресение, о чем ты, ничего не работает - завтра уже вторник у всей страны, а у него видите ли воскресение. - хорошо, езжай куда хочешь, но только пойми у меня завтра воскресение, понимаешь и я хочу проснуться не по будильнику, а наконец выспаться. - у тебя не доделана работа, а ты устраиваешь себе воскресение по среди рабочей неделе. - когда мне делать мою работу я решу сам, хорошо - ты понимаешь что завтра я подам на развод. - а ты сама понимаешь что завтра ты подашь на развод - знаешь что - открой тайну - ставь на восемь, понятно - не кричи на ухо, я слышу. - нет , не заводи, я решила тоже сделать себе воскресение. - только не это, завтра же вторник, и тем более твои клиенты - у тебя договоренность за неделю, они не поймут. - обойдутся, завтра мы будем вместе, ты и я - хорошо, при условии если ты будешь помнить, что завтра у меня воскресение. - у меня завтра тоже воскресение, воскреснем вместе. - спокойной ночи. - спокойной ночи. - ты что правда - что правда - хотела подать на развод. - нет, я просто подумала, что ты меня совсем не любишь. - все таки пожалуй я заведу будильник. завтра много работы.

... Женщина, вышедшая на сцену, была в высшей степени необычна. Странная смесь Марлен Дитрих и старухи Шапокляк. Длинное платье в блёстках, шляпа с полями... Высокий, немного резкий голос, вдруг набирающий такую мягкую глубину. Она читала свои рассказы и абсурдные сказки, смешные и пронзительные сценки из деревенской жизни. И главное-она пела. И как пела!... Её пение-это настоящий шансон. Шансон Эдит Пиаф и Ива Монтана, Иветт Гильбер и Шарля Азнавура. Сначала-на языке оригинала, потом в своём переводе. Каждая песня-маленький, не зависящий от времени шедевр. Голос несильный-но какое удивительное владение тончайшими его модуляциями! Он то нежен, то строг, то пронзительно ироничен. Редкая, утончённая пластика рук. Поневоле на ум приходят имена Вертинского и Шульженко... А потом-заваленный цветами рояль, восторженные аплодисменты зала... Этой женщине больше 70-ти лет. Она не певица и не актриса.. Знаменитый писатель и драматург... Я был на творческом вечере Людмилы Петрушевской...

Когда-то давно, В древнем замке, что стоял у реки Дивные песни слогал менестрель. Вновь среди звёзд драконы летали, Творил чары Феи, А в лесу говорили деревья И свет очей эльфийских дев Многих рыцарей пленил. Тогда ценились доблесть и овага И честь была в почёте. Но, лишь только солнца первые лучи озаряли землю, Менестрель смолкал. Говорят он был из эльфов, Что за море не ушли. Много лет с тех пор прошло, От замка остались лишь руины, Но раз в год, в День Иван Купала Музыка странная звучит над рекой.

Всё-таки это заложено в нашем мозгу. Или в нижних его отделах, ближе к окончаниям нервной системы. Но одни понимают, что все люди имеют равные права на полнокровную, не отягчённую выживанием жизнь.. А другие воображают себя вершинами исключений, выпирающими над всеобщим скотством. Этакими царьками скотов. Для которых не писаны обязанности и законы. Но когда исключения становятся правилом, а аномалия нормой, возникает анархия и произвол. И обычная жизнь превращается в зону экстремального выживания. Вот недавно один пожилой гражданин разворчался в трамвае. Вспомнил про колбасу за 2.20, про хлеб за 15 копеек и злобно начал ругать "правительство Путина" и чёртов капитализм. Не знаю как там на счёт правительства, но вот про капитализм дедуля наврал. Потому что кроме Берлина в 45 году, никогда за границей не был, и явно не знает, что это за зверь. А то, что он обозвал в сердцах капитализмом, на деле, более непотребное, чем жидкость для наружного применения "Бриолин", разлитая в бутылки с этикеткой "Водка". Те, кто замутил этот "праздник свободы", тоже мнили себя "исключениями" и думали только о том, что в мутной воде легче рыбку ловить, присваивать чужое. Но сокрушив "совковый" монолит и благополучно распотрошив "закрома Родины", вкусившие до кровавой пены постсоветского беспредела, бывшие члены КПСС, нынешние "едры", вдруг озаботились проблемами "быдла", извините, народа. Во-первых, оно не хочет, и совсем разучилось работать. Во-вторых, как-то недобро косится на чужое добро, нажитое непосильным трудом. И надо бы как-то уже изживать эти революционные пережитки прошлого -- "грабь награбленное", "хватай, что плохо лежит...". Внедряя в сознание масс цивилизованные формы общежития. Особенно, в условиях, когда исключительную меру наказания уже отменили. И вот, порвавшие когда-то свои коммунистические билеты, втоптавшие в грязь идеи социализма, "демократические партократы" вдруг вспомнили про своё коммунальное прошлое. Решив кое-что использовать из богатого советского наследия, с поправкой на российский эрзац-капитализм. Если кто-то наивно считает, что "коммунальный быт" это "общая кухня" и "график мытья полов в общественной уборной", то, вероятнее всего, никогда в "коммуналке" не жил. Суть любой "коммунальной зоны" (включая армию и тюрьму) в "неуставных отношениях", "круговой поруке", в деятельности "полулегальных группировок", неформальных авторитетов и "посреднических инстанций". Естественно, список различный, в каждом отдельном случае, но дело даже не в конкретном составе участников, а в самом принципе коммунального образа жизни. Который образно можно назвать "Фильтрацией". Делением всех и вся -- на "наших - хороших" и их "чужаков - плохих". С последующим кумовским сплочением "хороших" для поддержания власти Произвольного порядка над "плохими". То есть, такого общественного устройства, где с одной стороны -- существуют жесткие требования соблюдения правил и норм (для чужих). А с другой -- безнаказанная вседозволенность (для своих). Расчёт прост. Регламент отношений в социуме необходим! Соблюдение законов и общих норм жизненно важно! Но, понимаешь ли, -- не для всех, и каждому -- сообразно его чину или бумажнику! Но вернёмся к нашим "баранам". К -- исключениям. К искусному внедрению "особых положений и полномочий" в ткань формального "демократического" равноправия. К укреплению "вертикали власти", путём замены выборных чиновников на назначаемых по указу. К публичному, массовому гипнозу, когда на глазах изумлённой публики, совершенно не таясь и ничего не опасаясь, выродки несостоявшегося коммунизма разыгрывают реформаторские фокусы-лохусы с "откатами", "рейдерскими захватами" и "дефолтами". Где у одного гражданина появляются из воздуха наручные часы, а у другого чудесным образом обнаруживается портмоне с деньгами. И только третий зачем-то начинает ёрзать на стуле, в недоумении глядя на голое запястье, и озабоченно хлопая себя по пустым карманам. Вы расстроены Вы потрясены Да бросьте, сударь, деньги -- дело наживное. Зато у вас имеется неотъемлемое право хранить молчание. И неограниченная свобода кричать: караул! В этом-то и ужас современной российской действительности, что принцип коммунального капитализма стал тотальным. Он в умирающем производстве, и в набирающей обороты торговле суррогатами. Он в грабительских ценах, и в несправедливо нищенской пенсии. В произволе чиновников и в праве работодателей превращать тружеников в рабов. И с каждым разом всё труднее преодолевать в себе нетерпимость -- неотвязное желание "замочить" подвернувшегося под горячую руку инородца! Всё-таки это заложено в нашем мозгу. Или в нижних его отделах, ближе к окончаниям нервной системы. Но находятся во власти самонадеянные "Иваны, не помнящие родства", которые никак не могут понять, что они -- лишь незначительная (и не самая лучшая) часть тех, кого они с презрением именуют "электоратом". Пришедшие на короткий срок, отягченные цинизмом и рвачеством, они неуязвимы, пока у них не вырвут с руками их "властные полномочия" более ловкие и бесцеремонные "хапуги". Благо, если успеют вовремя смыться, и не попадут "под раздачу слонов". Потому что неотвратимо случаются исключительные ситуации, когда ни взятка, ни лживое красноречие, ни продажные наёмники и покупные клакеры уже не помогают уйти от расплаты! Разъярённое "быдло" не прощает скотского отношения к людям. Россия; Челябинск (С) 2007 г

танцуй на костях тех, кто срывает контакт вопросами "какделакакдела". танцуй на костях тех, кто читает статусы написанные в бреду. фрэйд крутится в гробу. танцуй на костях тех, кто предлогает/заманивает сексом втроём. вчетвером. смотреть. снимать. ебаааать. теперь ещё и щекотать.

Крадусь по холму, наблюдаю за играми ветров, Листья кружат возле меня, рисуя старинный обрядовый танец. Все вроде бы не напрасно, сломлены неуверенность и неудачи. С нежностью касаюсь их увядших образов. Томная ласковая ночь... Звезды-глаза.

- О чем ты мечтаешь -- спросил я, смотря вверх. По вечернему фиолетовое небо хмуро улыбалось мне. Но я знал, что дождя не будет -- три прогноза весь день упорно твердили мне это. А я был склонен доверять официальным источникам. Иногда. - А зачем тебе -- девушка рядом со мной говорила легким шепотом, подняв руки и рассматривая собственные ладони. - А я коллекционер, - лениво сказал я, отбрасывая в сторону травинку, которую ветер, играя, бросил на мое лицо. - Да ну И что же ты коллекционируешь -- Ася мигом перевернулась на живот, и, опершись на локти, внимательно посмотрела мне в лицо. Я не ответилей взаимностью, продолжая любоваться облаками. - Мечты. -- кратко ответил я и решительно встал с травы.Отряхнув джинсы от песчинок и случайных насекомых, я подал ей руку. Она по-прежнему загадочно смотрела на меня, но при внимательном наблюдении в Аськиных глазах можно было найти порцию грусти. Игнорируя мою помощь девушка встала, и бодро зашагала в сторону школы. Я, молча пожав плечами, зашагал за ней. Ася сбавила скорость только на подходе к школьному двору, и, после того, как я её догнал, не глядя на меня, сказала: - Я мечтаю о цветах. Мне никогда в жизни их не дарили. Огромный букет роз, тюльпанов, да чего угодно -- и я буду счастлива, - она наконец повернула голову в мою сторону, и, осторожно улыбнувшись, закончила -- Вот такая мечта, коллекционер. Или быть может ты ещё и волшебник - Безусловно, - без грана улыбки ответил ей я -- Когда у тебя день рождения - Через три дня. Ладно, мне пора -- торопливо бросила она мне и скрылась за школьной дверью. Вместе с исчезновением её спины на меня вновь нахлынул окружающий мир. Стук футбольного меча, детский гомон и неторопливый мат курящего охранника. Вздохнув, я задумчиво пошел домой. Темнело. Прежде чем поместить марку в альбом,ее надо предварительно обработать, освободить от остатков клеяи кусочков конверта, затем расправить и высушить. - Привет, коллекционер, - раздался Аськин голос сзади и, спустя мгновение, её рука потрепала меня по голове. Я недовольно дернулся, но улыбнулся её мимолетному взгляду. - Вообще-то, у меня есть имя! -- крикнул я в её спину, но она, смешно тряхнув волосами, уже села за свое место, рядом с сестрой-близнецом Катей. Прозвенел звонок. Учителя ещё не было, но я спокойно открыл учебник на сегодняшней теме. Лучше быть готовым ко всему. Антон зашелв класс сразу после преподавателя, и устало бухнулся рядом со мной. Под неторопливый голос Лидии Петровны начал доставать книги, громким шепотом разговаривая со мной: - Андрюха, ну как, ты поговорил с Аркадием Ивановичем Он возьмет меня в команду -- поймав возмущенный взгляд преподавателя, он, впрочем, притих и начал делать вид, что активно строчит в тетради. - Завтра. У нас будет тренировка, и я скажу о тебе. Отбор будет во вторник, - не поворачивая головы, уголком губ прошептал я ему. - Спасибо, друг, спасибо! -- возбужденно зашептал мне парень и от радости чуть ли не запрыгал на месте, что и было замечено учителем. - Короленко, встать.-- устало сказала она, и, дождавшись пока тщедушное тело Антона поднимется ссвоего места, продолжила -- Я понимаю, что Андрей очень приятная кандидатура для общения, но Я должна быть на первом месте. Ясно - Конечно, Лидия Петровна -- пробормотал мой сосед, краснея под взглядами обернувшегося на него класса. Получив разрешение сесть, он торопливо опустился на место. Поймав Аськин взгляд, я улыбнулся ей и подмигнул. Медленно выводя в тетрадке послезавтрашнюю дату, вторник, 17 мая. Отмывая марку, клею дают хорошо отмокнуть. Приотмывании марок необходимо проследить, чтобы на остатках конвертта не оказалось следов чернил, которыми был написан адрес. Черниламогут слинять и, окрасив фон марки, исказить его первоначальный тон. Андрей Привет. Как прошел твой день Ася Привет, да вроде бы неплохо) Как сам Долго в школе ещёоставался Андрей Да нет, помогал математичке контрольные проверять. А у тебя действительно после завтра др Ася Нет, блин, через месяц. Ну буду я тебе врать! К тому же у Катюхи тоже, мы же близняшки))) Андрей Ну это я за эти две недели, что в новой школе, понял. Как вы хотите праздновать Ася Да не знаю, у меня нет желания особого, а вот Катюха планирует что-то устроить... Посмотрим. Андрей Ну мой то подарок тебе будет точно Ася Я бы сказала не надо, но глупо отказываться от подарков) Андрей Это будет такой не сюрпризный сюрприз... Какие цветы ты любишь Ася Издеваешься... Андрей Нет, что ты. Простой и не очень интерес. Ася Астры. Ладно,мне пора делать домашку. Андрей Обернутый шелковой лентой букет... Ася Именно так. Пока, Андрей. Андрей Угу Отмытую марку надо положить на промокательную бумагу, тщательно расправить все зубчики и просушить другим листом пропускной бумаги. Затем поместить ее между двумя листами чистой белой бумаги, прикрыть куском картона и положить сверху две-три книги в качестве легкого пресса Катя пригласила меня на день рождения на следующее утро. Счастливчиками оказались так же ещё два парня и почти все девушки класса. Сегодня я спокойно сел рядом с Асей за парту, Катя, недоуменно посмотрев на меня, пересела к Антону. Мне не очень хотелось общатьсяс ним, выслушивая его возбужденные рассуждения о футболе и прошедшем туре. Мне было просто скучно. Но обещание есть обещание. После пар засунув исписанный на пару с Асей листок бумаги в сумку, я пошел искать Аркадия Петровича. Разговор был недолгим -- внизу меня ждала девушка. Кое-как отвязавшись от Антона, я с размаху бросился в её улыбку.Она почти поверила мне и в мечту. А значит, я был как никогда близок к пополнению коллекции. - Привет, волшебник, - улыбнулась она мне и, поправив волосы в элегантном жесте, зашагала рядом со мной. - Ты все никак не можешь выучить мое имя, Ась -- я притворно надулся на неё, но затем мы вместе расхохотались и пошли в парк. - А чего хочет от тебя Антон Он так упорно ходит за тобой!-- она чуть прикрыла глаза и подняла голову к небу. - Я взялся за его мечту попасть в футбольную команду. Завтра сбор и он хотел, что бы я поговорил с тренером. Предупреждая твои дальнейшие вопросы -- я действительно сделал это. - Ой ты какой молодец... Завтра... Какой странный день будет завтра, -- прошептала она и, легким движением перепрыгнув яму, побежала трусцой к берегу. - Он будет не только странным, но и очень особенным, Ася! -- крикнул я в её спину, и, улыбнувшись своим мыслям, бросился за ней. Марки ни в коем случае нельзя опускать в воду: по правилам филателии, они должны обязательно быть с клеем на оборотной стороне. Если такая марка помялась, придется положить ее на несколько дней под пресс, например в толстуюкнигу между листками чистой бумаги. Смс-ка от Антона пришла раноутром, в 8. В ней пара кратких тоскливых слов. Не прошел. 17 мая. 9 утра. Небрежно смятая пятисотенная бумажка всунутая в руку продавщицы цветов. Букет в 12 астр. Шелковая обвязка с вышитым поздравлением. Такси, звонок на мобильник с предупреждением приезда. Хриплый голос таксиста, называющего цифру. Легкие шаги. Третий этаж. Желто-коричневая дверь. Звонок. Выставляю перед собой букет. Ася, в легком голубом платье с нежнозелеными оборками. Тщательно завитые волосы спокойными кудрями прикрывающими лоб. Карие глаза, в которых медленно просыпается восторг. - Андрей... - Её голос срывается на шепот, на глазах появляются слезы. Я молча жду. Она делает шаг мне навстречу,когда сзади появляется Катя, в красно-синих тонах, любопытно выглядывающая из-за спины сестры. Я делаю шаг. Отвожу улыбающийся взгляд от Аси. Она с медленно приходящим недоумением ещё протягивает ко мне руки. Я отдаю букет Кате. Легким шепотом: - С днем рождения. Она недоуменно смотрит на букет всвоих руках, затем смотрит на ошеломленную сестру, и уходит в комнату. Правильно, девочка. Я впитываю Катин шок в себя. Её слезы, катящиеся по щекам. Её детскую наивность, медленно угасающую в глазах веру. Безвольно опущенные руки,чуть дрожащие от наступающей истерики. Непонимание и сильнейшая боль в глазах,которые она не может отвести от меня. Я разворачиваюсь и ухожу, не слыша стонов, вырывающихся из её губ, не слыша легкого шума от бессильно упавшего на колени тела. Шепчу себе. Осторожно вклейте марку в альбом. P.S. - Девушка, о чем вы мечтаете --девушка за кассой выразительно улыбнулась мне, её глаза подсказали мне, что это очень искренний человек. - А вам так интересно -- с легкой хрипотцой спросила она меня. - Да, я коллекционирую мечты. - Ух какое занятие. Я мечтаю встретить свою настоящую любовь. Кстати что вы делаете сегодня в 8 -- она подняла голову, показав нежную шею, и засмеялась. Я чуть напряженно засмеялся в ответ. Это будет легко.

Сталкер бежал по неизвестной местности,а за ним гнался голодный кровосос. Сталкер не боялся влететь в аномалию, он хотел скрытся от наступающего страха. Над несчастным сталкером начали кружится вороны, в надежде полакомиться хоть одним куском мяса. Где-то в далике завыли слепые псы, но учуяв более сильного хищника побежали в другую сторону. Сталкер надеялся увидеть хоть одного живого человека, чтобы он помог отбиться от мутанта, но помощи нигде не было.Потом сталкер забежал в развалившийся дом, спрятался за печку, и стал молиться. "Господи, дай мне ещё пару дней пожить на этой грешной земле, я не хочу вот так глупо умирать, Аминь." Вскоре подошёл кровосос, посмотрел в глаза сталкеру, махнул своей могучей лапой, и ушёл. Сталкер вышел из дома, посмотрел на небо, и сказал-"Спасибо Господи, всётаки ТЫ существуешь." Подумав сталкер направился в сторону Бара.

"Мы незнакомцы даже для самих себя, потому что не знаем, кто мы такие". (из записей бесед Ошо) С самого раннего детства, человек, еще фактически младенец, ориентирован на одобрение окружения. Он издал первые, несвязные звуки "а-гу", и уже получил одобрение, он еще неосознанно "промяукал" два слога "ма-ма" и уже получил восторженное одобрение, потом "па-па" и снова восторги, он встал на ножки и опять восторг окружающих, он сделал несколько шагов и ликование членов семьи! Этого уже достаточно, дальше ребенок будет совершать поступки, ожидая немедленного их одобрения. Всё, он уже в зависимости не только физической, как всякий ребенок, он попал уже в духовную зависимость от окружения, поскольку он ориентирован на ожидание одобрения. В дальнейшем, когда ребенок подрастает и начинает пользоваться своим разумом, эта ориентировка на ожидание одобрения окружающих, уже укоренившись в его подсознании, начинает ему мешать, но он этого не понимает. Такая ориентировка отключает его разум при выборе решения, выборе того или иного поступка -- зачем думать, нужно поступать так, чтобы получить одобрение окружения. А это уже ведет к потере осознания своих решений, к зависимости от мнения окружающих, потере свободы, потере своего "Я". Отсюда, со временем, приходит многоликость, лживость поведения, ролевое поведение. Молодой человек теряет себя, он дезориентирован: дома, в школе, во дворе - он разный, он уже не знает какой он в сущности настоящий. Он исполняет разные роли, носит разные маски, при этом всё более и более теряя себя и дезориентируясь. Вот таким образом, как правило, и формируется личность. Вдумайтесь, личность это или личина (роль, маска) С возрастом, эта зависимость от окружения только развивается и всё больше укореняется в сознании, даже на уровне подсознания. Со временем, у человека входит в привычку скрывать в разных окружениях и разных компаниях под масками какие-то черты своего характера, состояния, какие-то свойства души, скрываемые, возможно, и от себя самого и, возможно, неосознанно, возможно и напрасно, и это уже закрытость, защита от общества, от других. Это уже несвобода, это уже напряжение. С годами это становится глубочайшей привычкой, существенно влияющей на наше поведение, отношения с другими людьми на неосознанном, подсознательном уровне. Мы надеваем разные маски, выстраиваем защиту, даже не осознавая это, и это становится нормой во всех отношениях, со всеми, без исключения встречающимися и живущими рядом людьми, даже ближайшими родственниками. Именно большая степень закрытости, не полная открытость, часто становиться причиной отторжения, охлаждения отношений между приятелями, друзьями, влюбленными, когда открываются какие-то новые, ранее неизвестные другому, душевные качества человека. Таким образом, выясняется, что мы общались или дружили с человеком, которого мы фактически не знали, что мы были влюблены в, воображаемый нами, образ любимого человека. В результате возникает глубокое внутреннее противоречие. С одной стороны, мы, своей защитой, своеобразным барьером, отгородились от общества, от каждого иного индивидуума и остались одни, мы одиноки. С другой стороны, мы жаждем близости, мы хотим иметь приятелей, друзей, любимого человека, которому доверяем. Без всего этого жизнь однобока, ущербна и не приносит радости, не говоря уже о счастье. Это очень глубокое, всеобъемлющее и очень значительное внутреннее противоречие и мы все, за редким исключением, живем с ним и каждый по-своему как-то его разрешаем, чаще всего с разными людьми, в разной степени обеспечивая свою защиту и закрытость. Жизнь "в состоянии защиты" всегда связана с напряжением, чревата нервными срывами, потерей здоровья. Кроме того, у большой группы людей формируется ещё одна зависимость - они постоянно приспосабливаются к другим, они неосознанно идут на компромисс. Такие люди комфортно себя чувствуют в компании, в обществе только тогда, когда общение с ними нравится другим, доставляет другим удовольствие, при этом они ещё больше теряют своё лицо. Эта зависимость не позволяет быть самим собой, не позволяет до конца расслабиться. Чаще всего мы, приспосабливаясь, демонстрируем то, что окружение хочет видеть, слышать, постольку, поскольку бессознательно стараемся уйти от нежелательной реакции на слова и поступки. Жажда одобрения, жажда соответствия диктуют и неосознанный выбор своего окружения. Круг замкнулся. Но это ещё не самые главные причины незнания себя. Главная причина, пожалуй, заключается в том, что люди живут всю жизнь, веря в то, что говорят о них другие, желая или не желая этого. Верят в эту оценку себя со стороны, а поскольку мнений и оценок столько, сколько оценщиков, и зачастую они не совпадают, а часто противоречивы, то это порождает в человеке, расплывчатость своего образа, а, в конечном итоге, и незнание самого себя, своей сущности, своего "Я". Мнение других, это наше отражение в зеркале, отражение наших слов, наших поступков, наших масок. Зеркало -- это ещё одна зависимость. Нам нужно зеркало, чтобы в нём отразится, увидеть себя, утвердиться в роли, обрести хоть какой-то образ, поскольку мы потеряли себя и нам неизвестна наша сущность. Меняя слова, поступки мы будем менять у окружения представление о себе, менять отражение в зеркале, но при этом, мы не меняемся сами, не меняем свою сущность и, в результате, происходит раздвоение, между тем, что мы есть на самом деле, нашей сущностью, и тем, что мы демонстрируем своему окружению. И мы начинаем жить, грубо говоря, во лжи. Мы привыкаем к "зеркалам" особенно тогда, когда они льстят (мужественный, решительный, общительный...), мы желаем соответствовать, и попадаем в зависимость от других. Мы не свободны, и нас уже не интересует сущность своего "Я", своё истинное лицо, которое мы потеряли ещё в детстве. Мы его и не ищем, мы ищем зеркала, и нас больше устраивают кривые "зеркала". Вот теперь всё, мы окончательно потеряли свою истинную сущность, мы не знаем, кто мы, какие мы. И от этого нам некомфортно даже наедине с собой, некомфортно и неинтересно, мы надолго включаем телевизор, моделируя видимость общения. Такова ситуация, которой живут 99% людей. И очень не многих, совсем немногих это беспокоит, а до недавнего времени, в советский период совсем никого не беспокоило, потому, что это было нормой. C позиций марксизма, личность -- это система социально-значимых черт, характеризующих индивида, как члена общества. Так вот, одной из самых социально-значимых и характерных черт личности советского периода была как раз размытость, нивелировка, потеря индивидуальности, во всём, от одежды до образа мыслей, если под индивидуальностью понимать совокупность черт, отличающих данного индивида от всех других. И, конечно, характерной чертой было раздвоение личности, когда строитель коммунизма, на своей собственной кухне превращался в человека с антисоветскими взглядами. Эта неискренность и внутренняя идейная и духовная раздвоенность советского человека во многом и способствовали развалу могучей страны, кажущейся до этого монолитом. Это и предопределило почти безболезненный, почти без жертв переход от социализма к капитализму, принятие без особых раздумий и мучений подавляющим большинством граждан страны системы- антагониста. Ради справедливости нужно осветить и роль религии в вопросе внутреннего напряжения человека и раздвоения личности. Священники любят подчёркивать, повторять, что Бог всевидящ, он всё видит, всё знает, читает наши мысли. Отсюда ещё одно противоречие и ещё один источник напряжения -- закрывшись от общества, оставаясь фактически глубоко одинокими, мы не можем остаться одни даже наедине с собой. Кроме того, общаясь со священником, членами религиозной общины многие очень часто неискренни, опять играют роль и ещё больше теряют себя, привнося в характер ханжество, двуликость, уходят ещё больше в многоликость, раздвоенность, расщеплённость. При этом также теряют свою индивидуальность, (individuus -- нераздвоенный, неращеплённый (лат.). Как же встретиться с собой, со своей истинной сущностью, когда она утеряна, с чего начать Прежде всего, для этого нужно мужество и решимость, возможно с вашей стороны это будет вызов окружению, компании, друзьям, возможно, вы их потеряете. Первый шаг -- принять самого себя. Для того, чтобы принять самого себя нужно очиститься, освободиться от того, что тебе не нравиться в себе самом, "очистить свой дом" -- это самое главное условие для принятия себя самого. Чтобы "очистить свой дом", нужно, как минимум этот "дом" знать, нужно осознать себя, будучи до конца честным перед самим собой. "Очистить свой дом" - это значит очиститься от тех своих качеств, прежде всего душевных, которые ты сам в себе не принимаешь, не хочешь или не можешь принять. Принятие себя самого, очень важный шаг для того, чтобы вновь обрести себя. Только приняв самого себя, ты сможешь открыться другому без чувства стыда, неловкости, ощущения душевного дискомфорта. Такое очищение, само по себе, даст тебе возможность снять маски, уйти от ролевой жизни, быть более открытым, так как тебе нечего будет скрывать из того, чего бы ты стыдился сам, а значит, ты сможешь сказать это другим, тем, с кем ты имеешь близость, взаимное доверие и хочешь их сохранить. Путь к самоочищению -- это осознание самого себя, через глубокий анализ личности, индивидуальности. Анализу должна предшествовать самооценка, абсолютно честная, без комплексов и украшений, и от ее объективности будет зависеть результат вашего анализа, а значит и степень, и качество очищения. Самооценка и познание самого себя возможна только в глубоком одиночестве и наличии предельной искренности с самим собой. Самооценка -- это не так просто, как кажется на первый взгляд, очень редко за всю свою жизнь люди подвергают себя глубоко осознанной самооценке и, может быть, поэтому, они себя и не знают, в своем большинстве. Самоочищаясь, фактически вы обретаете себя, строите, создаёте заново. Ни в коем случае не нужно осуждать себя, нужно просто избавляться от комплексов и не стремится к идеалу, идеал -- это образ. Сравнивая себя с этим образом, ты всегда будешь видеть все новые и новые свои недостатки, ты никогда не будешь совершенным, это невозможно. Найди в себе лучшее, лелей его, взрасти из ростка дерево и ты будешь этим деревом гордиться, тебе не стыдно будет его открыть. Не борись со своими недостатками, если ты будешь бороться с ними, они всегда будут оставаться с тобой, в тебе. Например, не нужно бороться со своей жадностью, нужно осознанно взращивать в себе щедрость, доброту, не нужно бороться с неблагодарностью, нужно проявлять все больше и больше благодарности по отношению к людям, делающим тебе добро, не нужно бороться с подлостью, нужно взрастить в себе благородство. Нужно понимать, что само по себе самоочищение не только дает возможность принять себя, но и открывает большие возможности для возникновения близости между людьми. Кроме того, оно дает возможность жить с самим собой в ладу, получить новый качественный показатель жизни -- душевный комфорт, а это само по себе - огромное удовольствие, счастье быть самим собой и постоянно ощущать это. Самоочистившись и утвердившись в новом качестве, вы будете говорить то, что думаете, ничуть не заботясь о последствиях, вас не будут посещать сомнения, правильно ли вы сделали, что сказали это или то. У вас появится новая степень свободы, независимость от окружения, как следствие самоочищения и принятия себя таким, какой вы есть на самом деле. Само собой, вы уйдёте от масок, от ролевой шелухи, фальшивого, искусственного поведения, это позволит вам стать истинным, подлинным в словах, поступках, действиях. Если ты этого не сделаешь, то ты никогда не почувствуешь счастья быть самим собой, свободным и счастливым. Фридрих Ницше считал, что человек не может жить без лжи, и он был прав, на столько процентов, сколько процентов людей не познали себя, не приняли, не раскрылись, живут в раздвоенности, разделённости. Маски и роли невозможны без самоконтроля, самоцензуры. Кажется, нужно снять этот контроль над собой и всё, вы станете самим собой. Но здесь кроется ловушка. Безусловно, самоконтроль нужен. Нужно осознание своего бытия, тогда ваше сознание становится центром наблюдения за собой, своей деятельностью, своим состоянием, своими поступками. Только таким образом можно построить, создать себя заново. Может показаться, что, сняв одну цензуру, мы обрекли себя на другую. В чём разница А разница весьма существенна - вы ушли ото лжи, раздвоенности и многоликости, вы стали цельным под контролем своего сознания, вы пришли к осознанию своего бытия, вы живёте под наблюдением своего сознания. Согласитесь, осознанная жизнь и жизнь во лжи -- очень разные вещи! Личность владеет характером, индивидуум -- сознанием. Находясь под контролем своего сознания, вы осознаёте мысли, решения, намерения, желания, состояния. Они становятся осознанными. Таким образом, найдя свою истинную сущность и откорректировав её, вы не только избавитесь от зависимости и найдёте свою духовную свободу, вы имеете реальный шанс прийти к полному осознанию своей жизни, каждого мгновения, здесь и сейчас, уйти от жизни "на автомате", "под гипнозом", "во сне", как живёт подавляющее большинство людей!

- "Иванушки-интернейшнл" обеспокоены: они заметили на небе жестокие тучи, которые как люди... - Бабульки обеспокоены: бабульки всегда обеспокоены. Беспокойство бабулек -- совершенно обычное явление... - Врачи обеспокоены: как оказалось не все пилюльки одинаково полезны! - Принц Монако обеспокоен: вроде бы всё есть, а обеспокоен! - Чак Норрис обеспокоен: в России его имя стало иносказательным, его суют повсюду, даже автор этих строк его иноскажает и суёт повсюду как может!!! - игроки сборной России по футболу обеспокоены: им вновь придётся играть с такими грандами мирового футбола как Фарерские острова, Лихтенштейн и особенно Люксембург!!! - Каменщики обеспокоены: вдруг все захотят быть каменщиками и им не хватит камней... - Чесальщицы обеспокоены сокращением мотальщиц... - учителя обеспокоены: дети пишут диктанты с помощью T-9 и оказывается даже T-9 иногда ошибается и ведёт себя неадекватно, придумывая свои варианты известных слов...... - Бомжи обеспокоены ростом цен на жильё - Роботы обеспокоены отсутствием функции беспокойства... - Врачи вновь обеспокоены беспокойством роботов из-за отсутствия у них беспокойства... - Пэрис Хилтон вернулась с роскошной вечеринки и вдруг нечаянно обеспокоилась, не добежав до туалета... - Американская администрация вновь выразила обеспокоенность на запрет продаж куринных окорочков в России... - Учёные обеспокоены: если на Земле когда-либо вымрут люди, то животный мир на 100% лишится такого вида, как вши, которые живут непосредственно на людях. Причём к общему ужасу всех учёных, исчезнут все три вида вшей: телесные, головные и даже лобковые... - Бог обеспокоен - уж больно все вдруг как-то очень обеспокоились...

- Привет, Максим! - Здорово. - Нет повода грустить. На улице весна. Действительно, асфальт желтел на ярком весеннем солнце, а о недавнем холоде напоминал лишь порывистый северный ветер. Двое знакомых встретились в небольшом уютном кафе. Время было обеденное и обстановка располагала к общению. - Что с тобой, Максим Ты будто бы чем-то огорчен. Спрашивающим был мужчина лет тридцати, среднего роста и крепкого телосложения. Его карие насмешливые глаза доброжелательно разглядывали собеседника. Вторым был молодой человек, студент, высокий и с очень привлекательной внешностью. Сейчас он грустил и задумчиво глядел в тарелку с едой. Поболтать ему хотелось, но он мучился сомнениями -- а можно ли доверять столь пикантную тему малознакомому человеку. Коренастый мужчина жестом подозвал официантку. - Нам по бокалу коньяку. В такую погоду хочется отдохнуть и расслабиться. При этих словах он вдохнул прохладный воздух и удобно развалился в кресле. Мужчине было интересно, о чем может тосковать этот юнец. Смотря на него, он вспоминал себя в этом возрасте, свои, казавшиеся неразрешимыми проблемы. Он был хорошо знаком с отцом этого юноши, у них были общие дела, увлечения. Поэтому с этим красавцем он был в довольно приятельских отношениях, хотя и разговаривал с ним, скорее с позиции взрослого. Максим отхлебнул глоток коньяка, еще и еще, выпил целый бокал и заулыбался. Щедрый обаятельный и дружелюбный собеседник его устраивал. Он так же, как мужчина откинулся на спинку стула и деланно равнодушно коротко пояснил: - Проблемы с девчонкой. - Не может быть, чтобы такого красавчика бросила девчонка! -- коренастый почти искренне возмутился. - Да нет, тут другое. Она такая лапочка, цыпочка, ну вообще.... Но ее сестра! - А ты что и за сестрой... -- мужчина улыбнулся и сел на стуле прямо.- Шустер. - Нет. В общем да. Да дуры они все! -- Юноша тоже сел прямо. -- Моя девочка -- просто ангел, а сеструха у нее -- мегера. Прохода нам не дает. - Что, влюбилась в тебя -- мужчина снисходительно улыбнулся и огляделся по сторонам. Вокруг них сновали симпатичные молодые официантки, убирая столы, принося заказы и параллельно улыбаясь посетителям. Он тоже улыбнулся одной из них и обратил взор на юношу. - Ну, не знаю. -- Максим смущенно заулыбался. -Да кто этих баб разберет! Только мне стоит с Надюшей уединится, как эта сумасшедшая бежит докладывать отцу, или орет на нас, стучит в дверь. Юноша отпил еще глоток вина и поглазел на официанток. И что он так зациклился на Надюше На что она ему сдалась Вокруг полно симпатичных малышек, готовых прибежать к нему по первому свисту. Что он, цены себе, что ли, не знает! Мужчина с насмешкой перехватил его взгляд. Он внимательно оглядел юношу и небольшой иронией заметил. - Ну, точно влюблена! Максим уже привык к манере разговора у собеседника, поэтому ничуть не обиделся. - О, если бы Она следит за каждым шагом Нади, звонит, чуть та задержится со школы ... - Она что учится -- спросил мужчина. Разговор для него становился более интересным. - Ей лет семнадцать. - Да ты развратник! -- коренастый любил уколоть собеседника словом. - Я может Дон-Жуан! -- Максим, с осознанием своих преимуществ перед остальными мужчинами снова уверенно развалился на стуле, широко расставив ноги. - Ну хорошо, Пусть так. И что у вас случилось Коренастый спокойно посмотрел на Максима. Мужчина отнюдь не ощущал превосходства над собой этого юноши. Он был уверен в себе, своих возможностях и знал, что мальчик тоже знает о них не понаслышке. Эта уверенность заставила Максима обратно пододвинуться к столу и продолжить рассказ. - Отца их не было однажды, и мы чуть задержались у меня в машине, так что ты думаешь - Она ждала вас с отрядом СОБРа -- мужчина не мог скрыть иронии. - Почти. Со сковородкой. Я еле убежал. А Наденьку она побила. Вот бестия! А сильная, как зверь. Мужчина от души расхохотался. Максим даже немного пожалел о своем рассказе. Он насупился и уставился на барную стойку, ожидая, когда же собеседник прекратит свои насмешки. Коренастый заметил, что погорячился, и сдал позиции. - Да... Блюдет она видать как старшая честь маленькой сестры. И ты тут не при чем. Сделал вывод мужчина, тем самым, дав понять, что он все понял, объяснил и готов помочь. Примирение состоялось. - Да мужика ей надо! -- Максим снова выплеснул поток эмоций - Она ведь бесится, что младшая сестра ее красивей и парней у нее много. - Уже! А сколько старшей - Да вроде двадцать. - И что, мила - Да я не разглядел, но, кажется, уродина, каких и свет не видел. Не красится, одежда, как у пугала! - Учится Работает - Да учится вроде, в педагогическом, на филолога. - Да ну! - Должны их там бы научить культуре, а не похоже. Мужчина о чем-то задумался. - Напоминает мне эта история другую, как раз на филологии должны проходить. Ну, да ладно. - Не знаю никаких там историй! -- Юноша снова помрачнел. Затем он будто случайно обронил взгляд на часы и поспешно встал. - Мне пора, Андрей. Увидимся. - Ты погоди. Скажи мне ее имя, адрес и горю твоему я помогу, наверное. - Тебе какой резон - Помочь хочу. И развлекусь немного. Я, знаешь ли, шутник. - Ну вот, держи. Это фотка ее и Нади. Гляди лишь, чтоб она с тобой не пошутила. -- предостерегающе обронил Максим. - До встречи. -- мужчина уже не обращал внимания на юнца, а принялся разглядывать девчонок на фотографии. - До свидания. Ее, кстати, Марина зовут. Он ехал по набережной, любуясь красотами города. Нет, конечно, больше он любил природу, естественную природу с ее полями, лесами, реками. Хотя и город навевал ему мысли о красоте, красоте слова. Он умел радоваться жизни, мгновениям, которые она дарит порой. Наработавшись вдоволь, он уже смаковал тот период жизни, когда твои прошлые заслуги работают на тебя. Иногда он уже мог позволить себе проехаться по городу просто так, или посидеть в ресторане днем, или развлечься иначе. Жизнь была полна однообразия повседневных дел. Он развлекал себя, как мог, но, не хватало острых ощущений, какой-то изюминки, радости бытия. Женщины Он не искал их. Скорее они его находили. Для этого, он понимал, нужно было только работать и зарабатывать. Друзья В большом городе формула их привлечения оставалась та же, что и с женщинами. Не хватало романтики! Андрей остановился около высокого серого здания. Он долго вглядывался в толпу юношей и девушек, ища кого-то взглядом. Вот она. Идет, не улыбаясь, и взор потупила. Стройна. Горда. Видно, что своенравна. Одета просто, хотя Максим говорил, что папаша у нее состоятельный. Вся в черном и сером, будто траур жизни у нее. И даже волосы в тугом хвостике, как у заправских заучек. "Хмурая и унылая особа, еще и злюка вдобавок!" - сделал вывод мужчина. Его начали терзать сомнения, а стоит ли заваривать кашу Но хорошее настроение, навеянное ярким весенним деньком, располагало к сантиментам, а они, в свою очередь, к стихам. Чтобы выплеснуть порыв эмоций, он поехал за студенткой и, поравнявшись с ней, завел беседу: Приветствую тебя, О, юная матрона, Сошедшая из врат Наук и просвещения. Девушка совершенно спокойно окинула мужчину взглядом, полным презрения, и ответила: И Вам здоровия, О, простодушный рыцарь, Что с дамой говорит И на коне гарцует. Андрей никак не ожидал, что ему ответят, ведь никогда девушки не разговаривали с ним в его манере. И он, опешив на миг, потерял дар речи. Но, веселое настроение отнюдь не покинуло его, и через мгновение мужчина придумал новые строки. Прощения прошу И голову склоняю, Но конь мой так хорош А конокрадов много. Он лишь извинился, что не может оставить машину на проезжей части. Продолжая идти неспешным шагом вдоль берега и дороги, девушка, глядя прямо перед собой, громко ответила. Твой конь красив. Ты смотришься с ним лихо. Но без иглы Портниха -- не портниха. Вот это да! Андрея переполняло восхищение. Появился азарт. Он ехал очень тихо и это давало возможность сообразить, что девчонка имела ввиду. Значит, в машине он вроде как ничего себе, а без нее -- еще надо посмотреть. Действительно, строптивая! Хорошо, на колкость ответим в том же духе, решил он. И мужчина, вылезая из машины, улыбаясь, властно произнес: Коня ты моего Еще увидишь в деле. Постой, я выхожу. Ну, стой же, в самом деле! Но девушка, отнюдь не смутилась. Пока незнакомец представал перед ней во всей красе, она быстрым шагом направилась через дорогу к близлежащим домам, попутно говоря собеседнику: Спешу скорей домой, Прощай, герой Эллады. Я думала Орфей, А ты Геракл скорее. С таким тяжелым весом За ланью не угнаться. С такими вот плечам Застрянешь в переулке. Он Так где ж тебя увидеть Могу я, антилопа Она (скрываясь во дворах) В глухом лесу дремучем. Он Вот дерзкая девчонка! Он стоял пару минут, глядя в след странной девушке. Она пленила его ум. Нет, больше! Она восхитила его. Ну, с кем он мог поговорить так, кто бы смог понять порыв души, музыку его сердца. Он, погрязая в деловом мире, не стал далек от поэзии. При помощи ее, пусть неумело, но он творил, он чувствовал себя человеком. И вот он окрылен -- девчонка поняла и подхватила его порыв. Да, она странная, но он смотрел ей вслед. Не отрываясь. Вскоре Андрей узнал о ней все, что мог узнать: где живет, как учится, кто ее друзья, кто родители. Оказалось, что отец Марины был владельцем нескольких небольших ресторанчиков, поэтому, а может и наоборот, любил погулять и выпить, любил женщин, но домой их не приглашал, поэтому в семье показывался не часто. Дочерей своих он любил, но считал, что воспитание их давно окончено и теперь дело за малым -- выдать замуж. Матери у девочек не было уже давно, поэтому ее роль и функции во многом легли на плечи старшей сестры. Младшая же не признавала ее главенства и принимала сторону и мнение отца - все поучения и воспитание в прошлом. Марина хотела быть и беззаботной девчонкой, как сестра Надя, но и не могла отойти от своего долга. Теплые воспоминания о маме не давали ей спокойно забросить дом и семью. Она была молода, чтобы посвятить жизнь хозяйству и, как все девушки, ждала любви прекрасного принца. Все их родственники считали, что она отщепенка семьи. Нет предприимчивости, не ищет себе богатого мужа, одевается просто ужасно. И характер -- разве с таким найдешь себе жениха. Что ей не скажи -- все не так. Все близкие и друзья семьи пытались повлиять на неуживчивую девчонку. Рассказывали, как надо жить, чем заниматься, чему учиться. Но все это было чуждо Марине. Она не хотела быть как они. Ее тянуло к природе, к стихам, к книгам. Она увлекалась Достоевским, Сенкевичем, читала в подлиннике Шекспира и Сэлинджера. Целыми днями она просиживала за книгой, пытаясь проникнуться эпохой, понять характеры героев. Да, наверное, она была не такой как все, даже не такой как сокурсники. Они тоже любили читать, некоторые писали, но ей казалось, что они слишком погрязли в философских размышлениях и ушли дальше проблем, поставленных авторами. Нет, все гораздо проще, понятнее. Книги для живых обычных людей, и не надо искать в них больше, высасывать проблему из пальца. Марина влюблялась в героев, жила идеалами из книг, именно поэтому мальчишки не нравились ей, они были далеки от ее представлений о любимом мужчине. Девчонки казались ей либо слишком пустыми, либо слишком заумными, поэтому подруг у нее было очень мало, да и теми она встречалась редко, ведь на ее девичьих плечах лежало все хозяйство родительского дома. Она так обещала маме. И отец, и родственники пытались переубедить ее, "вывести в свет", принарядить. Находили ей женихов. Она сначала скромно пыталась дать понять этим самодовольным жигало, что они ей не интересны. Но, наконец, это сватовство стало невыносимым, и она научилась грубить и играть роль злой девчонки. Вскоре таким же образом Марина научилась "отшивать" от себя и навязчивых родственников, а затем поняла, что это неплохой способ закрыться от всего неинтересного ей мира, где, как ей казалось, не осталось ни благородства, ни романтики. Вот эти противоречия и формировали ее неуживчивый трудный характер, а маска превращалась в истинное лицо девушки. И только наедине сама с собой, она могла помечтать. Андрей подъехал к небольшому коттеджу, расположившемуся возле соснового бора. Пахло лесом и весной. Мужчина задержался возле калитки, наслаждаясь теплым ветерком, зеленью первой травы и умиротворяющей тишиной. Он глубоко вдохнул и зашел во двор дома. Дверь была открыта, но Андрей позвонил пару раз из вежливости. Никто не подходил. Зато из дома доносились весьма разнообразные звуки: от дикого, пронизывающего насквозь, хохота до рычанья и визга. Любопытство взяло верх, и мужчина прошел в прихожую. Звуки неслись откуда-то сверху, там, кажется, происходило что-то ужасное. Билась посуда, слышались топанье ног и грохот мебели. Около лестницы, ведущей на второй этаж, стоял пожилой мужчина, и, видимо, опасаясь пройти наверх, лишь в бессилии заламывал руки. Вдруг из комнаты на втором этаже выбежала девушка. Она как лань побежала вниз к отцу. Волосы ее были взъерошены, глаза заплаканы, а щеки покрыты ярким румянцем, что делало ее еще более привлекательной и милой. Она с трепетом прижалась к старику и стала молить о помощи. За ней будто разъяренная тигрица выскочила другая девица. Глаза ее сверкали гневом, а волосы были всклочены не меньше, чем у первой. В руках она держала свое орудие избиения сестры - подушку. И только эта львица хотела пуститься вслед за убегавшей ланью, отчего та истерично завизжала, как Андрей, узнав в ней предмет своего визита, опередил события. Он неожиданно вышел вперед и, быстро подбежав к лестнице, протянул руки к Марине со словами: Ну, здравствуй же, Богиня! Я столько дней томился И думал о твоем Прелестном нежном взоре. Искал тебя повсюду. Я был в аду и в море. Стоптал сапог не мало, Сносил все рукавицы, Пока нашел лачугу В глухом лесу дремучем, Где милая укрылась. И вот, я здесь, родная! К тебе, моя голубка, Я в небеса взмываю. Тебя обнять желаю, Прижать к своему сердцу. Сказав это, мужчина бросился вверх по лестнице с твердым намерением заключить в объятия и тем усмирить "свою голубку". Но девушка, сперва оцепенев от неожиданности, быстро вернула себе боевой дух, пока поэт читал триаду. Она вспомнила мужчину и внимательно выслушала его. Коварно улыбаясь, "мегера" ответила: Спустился в ад, мой птенчик, Так спустишься на землю. Для голубя велик ты. Я не твоя голубка. Произнеся это, она изо всех сил толкнула ногой "взмывшего в небеса рыцаря", сама, при этом, едва удержавшись за перила. Стоявшие внизу лишь с удивлением обнаружили около своих ног скатившегося вниз незнакомого мужчину, достойно одетого, но ведущего себя как-то странно в чужом доме. Он же отряхнулся, похрустел упругими сильными мышцами и лукаво взглянул наверх, где уперев руки в бока стояла его обидчица. Стихи будто сами полились с его языка. Для голубя тяжел! Так буду злобный коршун. Не хочешь милой быть, Так будешь ты добычей! - крикнул Андрей и как лев, бросился за своей жертвой. Марина вскрикнула, развернулась и едва успела спрятаться от нежданного гостя за одной из дверей. Она не знала этого мужчину, но принимала роль мышки в этой необычной игре. Уперев широкие плечи в дверь, мужчина тяжело дышал, надавливая на преграду. Игра дразнила его, в душе он смеялся и неистовствовал. Он охотник -- она добыча. Что может быть прекрасней для настоящего мужчины! Но дверь не поддавалась. Тогда он решил немного передохнуть и ласково зашептал, ослабив натиск. Открой, цветочек мой, Я маленькая пчелка. Тебя лишь опылю. Не отопрешь -- ужалю. С последними словами Андрей еще яростней набросился на дверь. В это мгновение препятствие было неожиданно устранено -- дверь открылась, и мужчина во второй раз оказался лежащим на полу у женских ножек, обладательница которых звонко рассмеялась, довольная своей выдумкой и итогом. Слова ее колко ударили по самолюбию незнакомца: Да! Голубь ты неважный, И падаешь, как утка, Которую охотник Стрелой пронзил каленой. Поднимаясь с колен в очередной раз, он злился больше на себя и с трудом сдерживал бешенство. Но порыв поэзии не покинул его, хотя и смешался с гневом. Уймись, ты, пустолайка. Брехать не будешь, если Хозяином добыча Сумеет обратиться. Вскочив на ноги, он рванул к девушке, но она, словно не в первый раз, как птичка выпорхнула в окно. Оцепенев от неожиданности, Андрей не сразу пришел в себя, но, лишь очнулся, бросился посмотреть на улицу. На земле сидела Марина и растирала ногу. Может, раньше ей и удавалось ловко спрыгнуть со второго этажа, но сейчас она так торопилась, что повредила лодыжку. "Просто Шекспир какой-то", - решил про себя Андрей и мгновенно очутился внизу, около девушки. Воспользовавшись ее беззащитностью и беспомощностью, взял на руки и понес к крыльцу, которое находилось с другой стороны дома. Марина, кажется, не сопротивлялась, и он, переполненный снисходительности к пойманной добыче, решил закрепить свое превосходство следующими речами: Ушиблась ты, звезда. Не стоит огорчаться. Тебя я защищу, И будет так навеки. Наш устный договор Союза и поддержки Скрепить скорее дай Печатью поцелуя. Он жарко впился в ее губы, сдерживая все попытки девушки пошевелиться стальными объятиями. Мужчина умилялся и радостно содрогался, ощущая телодвижения Марины. Выглядывая из-за дверей, за этой сценой наблюдали Наденька с отцом. Они ждали реакции Марины, зная ее лютый нрав. Она трепыхалась, как бабочка в цепких лапах паука и, едва освободившись от его губ, высвободив руки из его объятий, залепила звонкую пощечину дерзкому мужчине. Звук удара звонко разлетелся по округе. Наденька хихикнула. Отец ужаснулся - мужчина показался ему не из робких. А Марина, нахмурившись, но, не слезая с рук Андрея, самодовольно заявила: Как смеешь ты, нахал, Подлец, свинья, мерзавец! Пусти меня сейчас, Не смей и прикасаться! Она повелительно уставилась на незнакомца и, позволив себе покапризничать, сложив руки на груди, надула губы. Сперва растерявшийся, Андрей принял и эту игру. Пощечина больно задела его самолюбие. Он привык повелевать сердцами женщин, поэтому, отпустив руки, отчего девчонка на миг зависла в воздухе, ответил так: Любую прихоть я, Любой каприз любимой Исполню в тот же миг И счастлив буду этим. Отойдя от свалившейся "любимой", он деловито отряхнул руки и направился к выходу со двора. Правда, на прощанье Андрей раскланялся "зрителям", любезно улыбнулся, и, взмахнув рукой, послал воздушный поцелуй Марине со словами: Теперь прощай. Любя, Спешу я в путь обратный. Жди вести от меня Зашлю тебе их с ветром. Упав на траву, гордая девушка застыла в полном недоумении, но ответить не успела, мужчина уже скрылся за калиткой. Встав, она задумчивая поковыляла к дверям, не преминув при этом бросить грозный взгляд на шарахнувшихся в сторону родственников. Надя долго хихикала ей вслед, а потом обсуждала случившееся со всеми друзьями по телефону. Марина впервые за годы не отреагировала на издевки сестры. Ее сердце еще робко, но уже с воодушевлением забилось. А ночью разум и воображение не давали уснуть. Кто этот человек, столь быстро и ловко унесший ее покой Что надо ему, такому видному мужчине от нее, девчонки, которой не интересовался почти никто из однокурсников Она даже вдруг поверила. Утром пошла на учебу счастливая и окрыленная. А к вечеру задор пропал, и ей казалось, что больше всех на свете она ненавидит того человека, который смог задеть струны ее души и так бессовестно пошутить над ней. Но гнев снова сменился тревогой, а тревога надеждой. Ей очень захотелось увидеть опять незнакомца, который говорил с ней так изящно, был так мужественен и находчив. Он, конечно, выделялся среди других наглостью, но ведь еще и умом. Кто он Задавала себе вопрос девушка. Как он узнал о ней Встретит ли она его еще раз Вопрос сыпался за вопросом. Ведь если он не подаст весточки, она не сможет найти его или случайно встретить в таком большом городе. Все эти мысли мешали девушке спать, отвлекали от учебы, от дел дома. Хозяйство она вела чисто по инерции, и домашние вздохнули свободно. Прекратились ругань с сестрой и рьяное наведение чистоты в доме. Но вестей от мужчины не было. Марина тосковала и грустила. Наконец, она в очередной раз решила, что все это глупая шутка и стала возвращаться к прежней жизни. Снова она могла читать серьезные книги - надо было сдавать сессию. Дома все стало приходить в движение. Снова полетели подушки. Но вот, закончились экзамены, и Марина усталая вернулась домой. Сестра встретила ее ехидным взглядом и потрясла перед ее носом запечатанным письмом. - В кои-то веки моя сестренка получила письмо. --Язвила она - Неужели это любовное признание! А может, там отравленная записка -- размышляла Надя, помахивая конвертом, -Второе, конечно, вернее. Я думаю, ты кому-то надоела порядком. - Отдай письмо - спокойно попросила Марина. - Я его нашла. Захочу и брошу в камин - будешь капаться в пепле и грязи. -- Слова сестры были полны яда и сарказма. - Отдай! -- Марина нахмурилась и начала злиться. - А что мне за это будет -- не унималась Надюша. - Я только знаю, что будет, если ты мне его не отдашь! -- девушка с угрозой посмотрела на Надю и пододвинулась ближе к ней. - На, возьми. -- Младшая сестра нехотя протянула старшей письмо и, только та его взяла, захохотала и закричала на весь дом. -- Любовник, любовник! Папа, у Марины есть тайный любовник! Но Марина не слушала ее. Она дрожащими руками несла письмо к себе в комнату, разглядывая конверт. Он было делового вида, но без обратного адреса. Зайдя к себе в комнату, девушка распечатала конверт. На чистом белом листе было написано черными чернилами: Ну, здравствуй, птенчик мой, Моих очей отрада. Тебе пишу я тут, А ты все там томишься. Я знаю, ждут меня Твой взор, душа и сердце. Не плач и не тоскуй -- Мы скоро будем вместе. Как солнца жаркий луч Тебя я обогрею. Пронзив тебя насквозь, Лед растоплю порывом. Снегурочка моя, Я буду аккуратен: Ты станешь ручейком -- Напьюсь тобой я вдоволь. И жажду утолит Воды твоей прохлада. Ты в кровь мою войдешь -- Мы станем неразлучны. Скорей, иди ко мне. Я жду тебя, надеясь, Что нежность и любовь Отдашь мне без остатка. Я там, где пекло, ад, Где мучаюсь я страшно, Но грешника спаси, Возьми к себе на небо. Ты завтра на заре Возьми свое сердечко, И приходи в "Жару" Так ресторан зовется. Марина несколько раз перечитала волнующие строки. О! как затрепетало девичье сердце, ведь ее приглашали на свидание. Весь Мир соединился в листок бумаги, чернильные слова расплывались в затуманенных глазах. Девушка очнулась: за окном было уже довольно темно, ведь на дворе царила глубокая ночь. Птицы уже легли спать, и только где-то одинокая пташка еще щебетала в порыве радости и счастья. Проснулась Марина очень рано, полная пережитых чувств. С удивлением обнаружила она у своего столика сестру с белоснежным листом бумаги в руках. Не сразу девушка поняла, что делает Надя, а когда сообразила, было поздно. Младшая сестра громко хохотала над строчками стихов: - Пронзит тебя насквозь и будет аккуратен. -- повторила она и швырнула письмо на кровать Марины. -- И ты к нему пойдешь! - Наверное, я не знаю. -- девушка первый раз смутилась под взглядом Нади. - Я думала ты умная, а ты полная дура. Тут же ясно сказано, что ему от тебя надо. Получит свое и свалит. Они все такие, глупенькая. -- младшая сестра покровительственно окинула взглядом старшую. - Конечно, ты лучше знаешь -- парировала Марина, но задумалась. --А что же мне делать. - Хочешь его увидеть - Ну, мне просто интересно с ним поболтать. Я еще ни с кем так не общалась. - Так и скажи, что влюбилась. -- Надя язвительно улыбнулась. -- Уж не думала, что ты на такое способна. - Я не влюбилась! Просто мне он интересен как человек. - Да, да, да. А ты ему - Что, я ему - Интересна ты ему как личность, или он как все -- Надя съязвила нарочно, зная романтическую натуру сестры и отыгрываясь за ее нападки. - А как узнать -- не обратила внимания Марина на выпад младшей. -Я бы знала, давно бы влюбилась. Надя кокетливо развернулась и, пожав плечами, вышла из комнаты. Андрей ждал уже полчаса. Понятие "на заре" было конечно поэтичным, но весьма расплывчатым. А в принципе, уже было поздно. Кстати он совсем забыл, что есть и утренняя заря, а вечерняя -- это уже закат. Но тут мужчине вспомнилась сказка: если она не придет на вечерней заре, он умрет от тоски и печали. Свидания Андрей назначал очень не часто, поэтому готовился тщательно. Сходил в салон, где его прилизали и одели с иголочки. Вот эдаким франтом он сидел за маленьким уютным столиком и, привлекая внимание одиноких и не очень одиноких дам, ждал. Мужчина ждал, что сейчас в зал войдет девушка, скромно одетая, как при первой встрече, и будет буравить его острым взглядом. А может она поразит его шикарным нарядом. А может, вообще не придет. Прошло еще полчаса. Вдруг, его внимание, а к слову сказать, и не только его, но и почти всех окружающих, привлекла юная особа, стремительно вошедшая в зал. Ее пытался удержать администратор. На помощь управляющему спешил охранник. Вид девушки явно не соответствовал правилам ресторана. Черная кожаная юбка была неприлично коротка, поверх серой водолазки была натянута блестящая лакированная жилетка. Стройные длинные ноги обтянули отвратительные колготки боевой раскраски. Завершали композицию черные полусапожки без каблука. Темные волосы девушки были взъерошены и подняты феном, а лицо украшал макияж темной расцветки. Андрей несколько минут не мог узнать в этой девушке ту, которую ждал. Он, полный недоумения, вглядывался в посетительницу, пытаясь сопоставить с всплывающим образом знакомые черты. Когда он узнал ее, мужчине сделалось не по себе. Но Андрей преодолел растерянность и подошел к месту перебранки. Марина, зная все правила, которые необходимо соблюдать в ресторанах, а также и то, что их можно нарушать, яростно отстаивала свои права на вход. Но администратор был неприступен и не поддавался ни на уговоры, ни на угрозы. - Простите, пожалуйста, - извинился Андрей перед управляющим, - эта девушка ко мне. Я жду ее давно, но сейчас немного отвлекся. Администратор немного скривил гримасу, но затем улыбнулся и велел охраннику пропустить посетительницу, которая с большим достоинством, не соответствующим ее облачению, наблюдала за происходящим. Она гордо окинула взглядом перешептывающуюся публику и прошла вслед за Андреем. Мужчина скрывал за равнодушным взглядом бурю эмоций. Он, солидный человек, известный в приличных кругах общества, вместо того, чтобы щегольнуть молодой подружкой, был вынужден краснеть за нее перед окружающими. Но он быстро взял себя в руки и, сбросив личину хмурости, принял игру. Он чувствовал, что все это неспроста и хулиганка все это для чего-то задумала. "Ничего,- решил он, я тоже большой шутник и до вымысла мастер." Тем успокоив себя, Андрей пропустил Марину вперед себя. Свой разговор он начал следующими, приготовленными заранее, словами: Приветствую тебя, Снегов Похъелы Дева. Не жарко ли в чужой Зеленой Калевале. Этим он намекал на холодность Марины и чуждость ее вкусам ресторана. К тому же таким приветствием мужчина хотел проверить знания "красотки" и тем самым либо смутить ее, либо восстановить сложившийся в его душе прелестный облик милого, но пока не объезженного создания. Но Марина ничуть не смутилась. Легенды и мифы она знала назубок, поэтому ответила так: Зачем развел огонь, Веселый Лемминкяйнен Найди теперь лужок Для дочери Лоухи Надеюсь мой наряд Вас не смутил ни мало. Я так хожу всегда. Вы сразу привыкайте. После столь достойной речи неприглядный облик девушки сокрылся для Андрея под пеленой восхищения ее умом и красотой речей. Она ничуть не обидела его своими стихами, а лишь намекнула на его горячность, ведь Лемминкяйнен бог огня. Он знаком пригласил ее сесть за стол, который и должен был послужить зеленой лужайкой для первого свидания. И хоть девушка подчеркнула, что она дочь ведьмы, это лишь больше подхлестнуло разгоравшийся огонь в крови мужчины. Порыв чувств заставил его сочинять налету: Готов тебя любить В любом твоем обличье И жду я новых встреч, Чтоб удивляться снова. Марина загадочно улыбнулась. Все предостережения сестры рассеивались в ее глазах, смысл их постепенно утрачивался под благородным взглядом. Но девушка не хотела заканчивать игры. Все только начиналось. Вот это интересно! Ей было и весело и необычно, как в стране сказок, которую она создавала сама, вместе с этим незнакомцем. Он не отверг ее в подобном виде, значит, возможно, ему тоже интересно быть с ней. Подошла официантка -- принесла меню. Нет, Андрей не выбирал. Он, уткнувшись в листы с различными наименованиями блюд, лихорадочно придумывал новые строки. Он почему-то волновался. Девочка своим видом выбила его из колеи. Наконец, мужчина смог лишь сказать: Что хочешь Выбирай. Вино есть, мясо, рыба Но ответ Марины не заставил себя долго ждать Все это ерунда Мне водки и сардины. Конечно, она это не употребляла и совсем не хотела есть теперь, но желание окончательно шокировать незнакомца побеждало. Он действительно удивился, хотя и старался этого не показывать. Девушка оставалась для него неразрешимой загадкой. Когда принесли спиртной напиток и рыбу, Марина хотела сама налить себе водки, но Андрей опередил ее желание. Сам же он предпочел вино. Она с вызовом и усмешкой посмотрела на собеседника и сделала ему следующее предложение: Поддержите меня Без соли стол не сладок. Под солью, как догадался Андрей, девушка подразумевала крепкий алкоголь. Немного подумав, будто размышляя про себя, он решил: О соли я забыл Ну что ж, твое желанье. Он согласился и налил водки себе. Меня зовут Андрей За это вот и выпьем Эти слова рассмешили Марину. Ведь до сих пор она не знала имени этого человека. И как только она его не называла в своих мечтах! Следующую рюмку они опрокинули молча, напряженно вглядываясь друг другу в глаза. Мужчина уже волновался за пусть вздорную, но юную особу. Марина упрямо не хотела сдавать эксцентричную позицию. Такого свидания у Андрея никогда не было, и на такое он даже не рассчитывал. Через некоторое время, наливая водку в третий раз, он опасливо посмотрел на девушку, усмехнулся ее решимости и произнес: Ну как Уж третья ведь Не солено Не много Но, самоуверенная собеседница, широко улыбнувшись, ответила: Мне в самый раз пока Держать умею долго. Андрей проследил за каждым движением руки Марины, подносящей ко рту очередную рюмку, а затем за движениями ее лица и губ. Когда водка была выпита, глаза девушки широко раскрылись, руки ее полетели ко рту, прикрывая рот, глубоко вдыхающий холодный воздух. Затем девушка медленно опустила рюмку на стол, едва переводя дыхание, но, стараясь вернуть бесстрастное выражение лица. Было ясно, что пить она не умеет, и сейчас лишь пытается шокировать нестандартным поведением мужчину. Поняв это, Андрей несколько язвительно заметил: Держать не сложно, коль Сидишь на стуле ровно, Но можешь ты упасть, Едва на ноги встанешь. Не поняв сарказма и прямого вызова ее поведению, Марина в гневе, что ее не принимают всерьез, резко встала со стула, при этом ,едва не опрокинув его. Она пробовала встать прямо, правда для этого ей пришлось схватиться за стол. Улыбнувшись своей маленькой победе, она смело заявила: Смотри -- не падаю. Чего ты привязался! Идти могу вперед. Подайте мне машину! Сперва немного опешив от подобной просьбы, Андрей подал своей даме руку. Он просидел в ресторане с женщиной всего полчаса, при этом ни о чем не поговорив, и уже уходит, ведя ее совершенно пьяную под руки. Марина, слегка покачиваясь и дерзко улыбаясь посетителям ресторана, пошла вместе со своим мужчиной к выходу. Ей было и хорошо и уже совсем не страшно. Казалось, что она полностью доверяет незнакомцу, что он ее закадычный друг, и что готова с ним идти куда угодно. Она понимала, что напилась совершенно зря, никому ничего не доказала, и, похоже, теперь готова даже на необдуманные поступки. Слова рвались из девушки помимо ее сознания и воли, и она будто пела тоненьким уже не своим голоском: Какая лестница! Какой порог ужасный! Ой! Посмотри! Цветок! Я, кажется, напилась. Андрею уже становилось смешно. Он держал ситуацию под контролем. Почти вынося спутницу на руках из ресторана, мужчина указывал ей путь и говорил при этом: Немножко напилась. С любым ведь может статься. Направо поверни. Да не сюда -- направо! Машина тут стоит. Куда тебя заносит! Садись сюда. Не так! И ножки чуть пониже. Он усаживал Марину на переднее сидение, стараясь разместить поудобнее. Пришлось приобнять ее пару раз, пристегивая ремнем безопасности. Мужчина успел при этом внимательно рассмотреть и тело девушки под обтягивающей водолазкой, и ноги, едва прикрываемые мини-юбкой. Вдыхая свежесть ночного воздуха, девушка пыталась собрать мысли в кучу и разложить их по местам. Нескромные взгляды мужчины не скрылись даже от ее затуманенного взгляда. Алкоголь добавил к природной вспыльчивости Марины очередные эмоции, и она гневно закричала: Нахал! И руки прочь. И ног ты не касайся. И пьяный ты зачем За руль не смей садиться! Андрей не просто усмехался, он уже хохотал от души, садясь в машину: Держать я не могу, А на ногах держаться И за рулем сидеть Могу -- хоть сколько выпью. Они поехали по ночному городу. Сначала девушку ослепляли и усыпляли огни, наполнявшие улицу. Она мерно дышала и покачивалась в такт нежной музыке, несущейся из магнитолы. Вскоре пустоту ее мыслей заменило осознание темноты. Вместе с машиной по городу мчалась непроглядная ночная мгла. "Может он везет меня домой" - подумала она. Но нет -- дорогу к ее родному коттеджу освещали яркие фонарики. "Может, в городе отключили электричество" Нет, этого быть не может. Внезапный страх почти полностью протрезвил ее сознание. Она умная, образованная девушка попала в руки неизвестному мужчине. А кто он она и знать не знает. Может маньяк Она закричала, то ли от испуга, то ли от переполнявших эмоций, все еще продолжая принятую негласно манеру речи : Куда везешь Темно. Не видно мне! Да стой же! Ах! Страшно, жуть! Где мы Он В лесу глухом дремучем Она Что делать будешь ты! Он Воспользуюсь моментом... Она Ты не посмеешь, гад! Он Лишь поцелуй мне нужен. Посмотрев в добрые насмешливые глаза мужчины, Марина почти успокоилась. Он бы не стал отводить ее в людное место, перед тем, как убить. И он бы не стал медлить и просить поцелуй, замышляя недоброе. Его видел ее отец. Сестра знает, что она с ним. Боятся нечего, решила Марина и не испугалась, даже когда он вышел из машины, открыл вторую дверцу и перенес ее на заднее сидение. Она лишь возмущенно заявила: Позорить я не дам Свои уста. Не трогай! Не подходи! Отстань! Меня не смеешь... Он Смею! Он возлежал на соседнем сидении, от наслаждения разминая мышцы и поглядывая на девушку. Она лежала рядом, закрыв глаза. Он тихонько позвал ее: Молчишь. И сладко спишь Она Не сплю я. Сердце бьется! Он Что мучает тебя Она И хорошо и больно. Он, (подходя к ней и обнимая) Не бойся милая, Тебя я не обижу. И честен буду я Вот знак того -- колечко. Через неделю мы Пойдем с тобой венчаться. Согласна ты Она О да! И будем жить мы вместе. Он Надеюсь, что теперь Ты будешь благосклонна Она Ты даже не мечтай, Я буду, как мегера. И буду как была. Ты сам избрал такую Он, (омрачившись) Кого избрал себе Смогу и переделать. Через несколько дней сестра прибежала в комнату Марины, неся перед собой маленькую открытку. Вид у нее был очень удивленный. - Ты что, замуж выходишь - спросила она. Марина почти неделю ничего не слышала об Андрее. Телефона его она не знала. Оставалось надеяться лишь на весточку от него. Прошло уже дней пять, и девушка задумалась о том, что все это было игрой и обманом. Слова сестры удивили ее не меньше - С чего ты взяла -- она попыталась спросить равнодушно, но книга, которую она читала вдруг как-то сама собой выпала из рук. - Меня приглашают на твою свадьбу. И папу, кстати, тоже. -- Заметив растерянность сестры Надя сменила удивленный тон на насмешливый. - Ну, конечно же, это глупая смешная шутка. -- решила она. - Покажи открытку -- попросила Марина. - Да, пожалуйста. Надя кинула приглашение к ногам сестры и издевательски засмеялась. Насладившись вдоволь нелепым видом девушки, она, глупая, с криком: "Марина выходит замуж!" бросилась бежать во двор. Марина развернула открытку. Там очень изящным подчерком было написано приглашение на свадьбу для ее сестры. Под обычным и вполне примитивным текстом стояла подпись "Марина и Андрей". Девушку бросило в жар. Она несколько минут сидела совершенно неподвижно, будто окаменев под взглядом Горгоны. Слова приглашения расплывались перед ее глазами, превращаясь в сплошное месиво букв и строчек. Ни на одном из слов она не могла остановиться, кроме подписи "Марина и Андрей". Наконец она отложила открытку в сторону и попробовала восстановить способность думать. Это могла быть шутка, а могла быть и правда. Человек, именующий себя Андрей, мог совершить любую выходку, даже такую. Но свадьба - это серьезно, и эта шалость грозила превратиться для него в серьезный и ответственный шаг. Может он, как и сестра, просто решил посмеяться над ней, уязвить, отомстить за ресторан. Нет, она не такая дура, чтобы бросаться на первого встречного. Они не знают друг друга, и он, такой солидный и на вид умный, вряд ли способен жениться на той, которая ему чужда и неизвестна. Все это шутка дурацкая, и поэтому, она не будет даже думать об этом идиоте. Марина немного успокоилась и пришла в себя. Она даже немного рассердилась на свою глупость. "Нельзя быть такой наивной и доверчивой" - решила она. Но ее мысли прервал звонок. Девушка подошла к телефону. - Мариночка, девочка моя, как же так, почему так скоро! -- верещал женский голос в трубку.- Это тетя Люда. - Я узнала. -- Марина закатила глаза к потолку и скривила кислую гримасу. -- Что случилось, тетя - Как что случилось! У тебя завтра свадьба, а ты сообщаешь об этом только сегодня. А вдруг у меня планы! Я, конечно, тебя поздравляю, но нельзя быть такой безответственной. Ты всю жизнь все делаешь наперекор. Она говорила, говорила. В другой бы раз Марина быстро остановила ее, но сейчас она даже не слышала голоса тети. В ее голове неслись совсем другие мысли. Она положила трубку на стол и подбежала к открытке. В судорожном волнении девушка с трудом отыскала нужную строчку: "16 июня, сего года в 12 00". Если тетя говорит, что свадьба завтра, значит сегодня 15 июня. Девушка начала смеяться, только смехом она смогла вывести себя из состояния шока. От беззвучного содрогания грудной клетки она скоро перешла на громкий хохот. Продолжая смеяться, она взяла трубку телефона и , сказав "извините", прервала сигнал. Весь мир поплыл перед ее глазами. Марина села в кресло и залилась слезами. - Да что же это такое! -- закричала она самой себе.- Шутка это или нет За весь день, как ей показалось, перезвонили все родственники. Все они высказывали удивление, недоумение, но все же поздравляли и обещали прийти. Хуже всего, когда они спрашивали про жениха. Марина знала о нем не на много больше, чем они, поэтому ограничивалась несколькими примитивными репликами, что он симпатичный, вполне приличный, вроде даже умный, а остальное они поймут сами, когда увидят его завтра. Итак, сомнений не было, он хочет жениться на ней, и завтра будет свадьба. Но ведь к свадьбе нужно готовиться, что-то делать, что-то там украшать, готовить угощение и прочее. Хотя, решила Марина, если он все это сам придумал, пусть позаботится и об остальном. Ночью ей не спалось. Ведь это такой ответственный день в ее жизни, а выходит будто игра, нелепая авантюра. Выйти замуж за человека, которого не знала. Кто он, чем живет, где живет Ничего не знала. С другой стороны он очень симпатичный, такой сильный, большой. Он явно не плохо зарабатывает и умеет держаться в обществе. Интересно, кем он работает И с ним так занимательно. Никто не мог так очаровать ее, никто не пытался укротить ее. Он был сильнее морально, и это прельщало Марину в нем больше всего. И он такой умница. И чем больше она думала, тем больше убеждалась, что любит этого мужчину, и уже давно. "Это судьба", - прошептала девушка и, успокоившись, уснула. Утром она проснулась в приподнятом настроении. Ей хотелось увидеть его, ее жениха, ее любимого. Она, смеясь, вбежала в комнату сестры, сдернула с нее одеяло и крикнула: "Вставай засоня, пропустишь свадьбу родной сестры!". Затем она вбежала к отцу. Он уже был на ногах. Видно было, что волновался, плохо спал. - Папочка! -- девушка подлетела к отцу и обняла его. --Папочка, я так счастлива! -И я тоже.- он рассеянно смотрел на дочь. Затем подождал, когда она ослабит объятья и сел на диван. -- Доченька, ты поступаешь осознанно Ты ведь не собиралась замуж, говорила, что это не твое. Отец очень внимательно посмотрел на дочь. Очень редко между ними происходили серьезные откровенные разговоры. Он был давно уверен в ее независимости, но сейчас счел своим долгом вмешаться. - Подумай, может это лишь мимолетное увлечение, и ты не сможешь жить с этим человеком всю жизнь. Да, да милая, вступая в брак, надо готовиться, что это на всю жизнь. Слова отца заставили Марину немного прийти в себя. Именно это она и хотела сказать самой себе, но боялась. Чего - Может это не любовь, -- продолжал отец -- а всего лишь желание что-то доказать, как себе, так и другим. Ведь ты очень симпатичная девушка, у тебя все еще впереди и будут другие встречи, более подходящие партии. А этот человек играет тобой. Еще не известно, что ему нужно. - Почему ты считаешь, что этот человек мне не подходит -- небольшое смущение девушки с последними словами отца стало превращаться в протест. - Он не вошел в нашу семью, не узнал, не познакомился. И ведет он себя странно, не как положено. - Кем положено -- Марина зло смотрела на папу, но тот продолжал отводить ее от изначальных мыслей. - Обычаями положено, солнышко мое. -- Он ненадолго задумался и продолжил, подойдя к вопросу с другой стороны -- Ты бы усмирила характер, стала помягче, попокладистее, улыбалась бы почаще. У тебя было бы много поклонников... - Ага, как у Нади -- прервала его дочь. - А чем это плохо, доченька. У нее много друзей, она приветлива ко всем. Все ее любят. - Каждый встречный и не по одному разу! -- огрызнулась Марина - Ты очень груба -- возмутился отец. -- Лучше подумай над моими словами. - Я все решила. Этого человека я люблю, а он любит меня. Все у нас будет хорошо. Меня тоже можно любить, папа. И не надо думать, что я такая плохая, а Надя просто ангел. Я тоже могу нравиться, и он, он увидел во мне, что не видите вы! Марина выбежала из комнаты отца. Теперь она была твердо уверена в своих действиях. Она сидела в саду когда к ней подошел папа. - Прости, если что-то сделал или сказал не так -- извинился он. -- Ты моя дочь и я переживаю за тебя. Боюсь, как бы ты не обожглась. Но если ты все решила, то собирайся, мы едем в лучший свадебный салон города. До двенадцати осталось не много, а ты должна выглядеть лучше всех невест города. Марина заплакала и обняла отца. Ей хотелось подъехать к Дворцу бракосочетания почти в двенадцать часов, чтобы он ждал, искал ее, переживал, поэтому свадебной машине пришлось минут десять простоять на стоянке за квартал до ЗАГСа. Марина вышла из автомобиля, озаряя встречающих ее гостей улыбкой и светом глаз. Девушка была прекрасна. То, что увидел Андрей под маской безразличия, теперь увидели и все. Толпа восхищалась ее красотой. Отовсюду мигали вспышки фотоаппаратов. Насладившись вниманием, и, немного зардевшись от смущения, Марина стала искать взглядом жениха. Сначала ее взор был томным и обворожительным, но вскоре он стал озадаченным и тревожным. Сбылось то, чего она боялась, о чем читала, но во что не хотела верить. Толпа подтверждала ее опасения -- жениха не было. Он просто разыгрывал действие из Шекспира. Она потупила свои прекрасные глаза, но гордость не позволила ей пасть духом. Девушка подняла высоко голову и предупредила всех, что жених задерживается, ведь у него очень ответственная работа. Она и сама хотела в это верить. Гости зашли в большой торжественный зал. - Может ты позвонишь ему -- предложила Марине тетя Люда. - Он отключен. Совещание наверное -- солгала Марина. - Тогда подождем еще немного. Хотя что же это такое, совещание можно и отложить, а вот свадьбу... Марина ушла подальше ото всех родственников, от их взглядов и упреков. "Сказать всем, чтобы расходились -- думала девушка -- что зря время тянуть. Понятно, что все это фарс. Нелепый розыгрыш". Слезы навернулись на ее глаза, но она не расплакалась. "Может наврать, что он заболел, или в аварию попал, какая теперь разница. А вдруг он придет! Нет не придет. Сидит где-нибудь с дружками, и смеется надо мной". Она встала, прошлась по залу. Папа снова убеждал работниц Дворца подождать. Ну что за унижение! Позор! И так все считают ее неудачницей, а уж теперь наверняка перемоют ей все косточки. Ее размышления прервал громкий возглас: О! здравствуй, милая, Подобная мгновенью Всходящего И замирающего солнца. Зал затрепетал от красивого уверенного мужского голоса. Все, кто был здесь, обернулись к входу. Там стоял мужчина лет тридцати, в дорогом темном костюме. Его мощная фигура загораживала почти весь проход. Его темные горящие глаза притягивали. Его властный голос завораживал. Зал замер. Все смотрели на него, оценивая с ног до головы. Женщины приветливо заулыбались, мужчины облегченно вздохнули. Он был не один, с ним пришли его родственники, друзья. Значит, свадьбе быть. Одна Марина не радовалась Андрею. Напрягшись всем телом, как кобра, готовая к своему ядовитому выпаду, она ждала, когда этот самодовольный бахвал обменяется приветливыми взглядами с ее родственниками. Она ждала, что он подойдет к ней, но жених лишь встал возле чаши для колец, выложил туда обручальные украшения и знаком предложил ей встать рядом. Будто ничего не произошло. Не выдержав такого унижения, Марина дождалась тишины и ответила на приветствие мужчины: Бессовестный подлец. Ведь я тебя встречала Уж три часа почти С назначенного срока. Андрей продолжал насмешливо улыбаться. Его приятно поражала способность девушки находить ответ в любой ситуации. Но и он был не простак, поэтому, немного подумав, ответил: В мечтах о будущем Прекрасен час разлуки. А три, любимая, Втройне прекрасней стали. Наглость жениха все больше и больше поражали Марину, и коготки, спрятанные ею по поводу такого случая, снова показались наружу. Нет, в это мгновение она не хотела замуж за этого "подлеца". Унизил, оскорбил, а теперь смотрит и улыбается. Даже не объяснил, где был, даже не извинился. Наглец! Тебя ждала я, да, Но видимо затем лишь, Чтоб отказать в руке И с тем домой вернуться. Андрей понял, что дело приобретает серьезный оборот и пора ослабить вожжи. Эта девица не из покладистых. Уйдет -- не обернется. А все же она ему очень нравилась. Он мягко улыбнулся ей и промолвил: Меня не любишь ты И ищешь лишь предлога Вернуться в дом, где ждет Любезная сестрица Тебя, скрепя любовь Я отпущу несмело Иди к своим родным, Тебя они не судят. Да, он задел ее за живое -- домой возвращаться она не хотела. Там все ей было чуждо и праздность сестры и мягкодушие отца. И хотя невеста боялась признаться себе, но после такого торжества ее красоты и величия ей трудно было признать перед гостями, что она опять останется одна. Они все считали ее неудачницей и позором семьи. Упустить шанс стать самостоятельной, по-настоящему, а не путем угроз, независимой. Нет, этого она не могла себе позволить. С этим бахвалом хотя бы бороться интересно. Тут кто-то из толпы крикнул: - Не дуйся на него, ведь всякое бывает. Этот призыв ободряюще подействовал на Марину. Для родственников она была просто капризной королевой. Никто и не догадывался о том, что этот человек просто хотел проучить ее. А значит, теперь перед ними она может милостиво согласиться и перестать дуться. К тому же Андрей перестал улыбаться . Он как и все ждал ответа. А может он ждал, что она откажет Да, да именно за этим он пригласил всех сюда, чтобы высмеять ее, а затем вынудить отказаться от свадьбы. Марина торжественно оглянулась по сторонам и направилась к ожидающему жениху. Нет, она не сдастся так легко, он сам попадется в расставленные сети. Девушка мило улыбнулась Андрею и встала рядом. В голове сами собой рождались строчки согласия: Пусть правду знают все: Свою сестру люблю я. В любой момент судьбы Ей помогу советом. И папу и родных Вовек не позабуду Я буду чтить свой дом Душой стремясь в отчизну. Но дать отказ тому Кто искренне тоскует Ведь грех. Пусть будет так. Я не останусь с вами. С тобою, рыцарь мой. Идти теперь готова. Делить с тобой и кров. И радости, и скуку. При последних словах Марина с небольшой тревогой обернулась к Андрею. Теперь другая мысль стала тревожить ее. А что, если он опозорит ее другим способом -- возьмет и уйдет. Ах! Она не доверяла ему и ждала подвоха. Может, ей следовало отказаться первой. Что же она наделала Все стало еще хуже! Марина с тоской ожидания глядела на жениха и с надеждой ждала его слов. Вот так он ее проучил. Андрей молчал. Он, казалось, читал ее мысли и томил ожиданием. Девушка трепетно смиренно ждала. В очередной раз мужчина расставил точки над i. Она была в его власти. Андрей молчал. Он подбирал строчки, насмешливые и пылкие, они звучали клятвой в этом дворце вершения судеб. Клянусь Юпитером! Разделим мы с тобою Все то, что нам пошлет Судьбы кривая ветка. Да! Дом есть у меня. Твоя в нем половина. Есть сад, машина... Все Отдам -- не пожалею. Но если вдруг придет Банкротство, горе, бедность. Со мною разделить Беду не испугайся. Мужчина взял за руку Марину и надел на ее пальчик колечко. Она сделала то же с его кольцом. Зал зааплодировал. Покидая зал под руку с женой, Андрей торжественно произнес: Будь прочен, наш союз, Ведь ты рожден борьбою! Ты скуки никогда Не принесешь с собою. Нежно обнимая мужа в машине Марина ласково шептала ему: Куда идешь Во тьму или в изгнанье Твой долог путь И ищешь ты признанья. Зови меня -- Дорогу я осилю И отчий дом Я для тебя покину. В моем пути Нет ни конца -- ни края Я ухожу, Беспечность оставляя. Ищу лишь то Что все найдут в итоге. Смерть не страшна, Когда устали ноги. Я не боюсь. С тобой дорога краше. Узнать хочу, Так где же счастье наше. Идти хочу С тобою нога в ногу. Смерть не страшна Когда пройдешь дорогу.

За окном темно. Грязное мартовское утро только начало подавать признаки жизни. Идет первый урок --алгебра. Меньше трех месяцев до выпускных экзаменов, и конечно надо послушать математичку, но не хочется. А больше всего хочется умереть. Каждый вечер я, как часовой, гуляю под ее окнами, надеясь увидеть за шторой знакомый силуэт. Но это все, на что могу рассчитывать. Полная безнадега. Она демонстративно отворачивается в другую сторону, и как будто не замечает меня. На улице грязно и слякотно, серые люди ходят между серых домов по серым дорогам. Решение рождается быстро. Со звонком я встаю и иду в раздевалку. Еще пять минут и свобода. Плевать на уроки. Мне нужно разобраться в себе. Обшарпанный троллейбус везет меня подальше от школы. Что ей надо Чего она хочет Однако, определенно нет в жизни счастья. Я уткнулся лбом в холодное стекло окна. - Остановка кинотеатр "Москва", следующая -- Дом книги. Тело пружиной выбрасывает на улицу. Точно -- кинотеатр! Тупой фильм, с заранее известным концом, и желательно на производственную тему, и часа полтора-два гарантированного забытья. Что я ее сделал Или урод какой Да нет, вроде - девчонки посматривают. Тогда, что С моста в воду или на рельсы, пусть остаток жизни кается. Ситуация, как в кино, как его - "В моей смерти прошу винить Клаву К." Жизнеутверждающее такое название. Но взгляд вдруг натыкается на другое - "Неделя ретроспективного показа французского кино". Это уже лучше, хотя... Глаза привычно ищут -- Бельмандо, Ришар, Делон, Де Финез но их нет. И здесь скукотища. Ладно, будем спать под французское кино. Забыться надо. И чем быстрее, тем лучше. "Мужчина и женщина". Прямо, как на заказ. Билет 10 копеек, и пустой зал. Первые кадры. Неужели, серость жизни, перенеслась и на экран. Но почему Она не хочет встречаться со мной. Ведь Она совсем меня не знает. Откидной верх у машины. Здорово конечно, но не для нас. Хотя смотрится красиво. Сна нет, зато есть интерес. Какой год на экране, кажется показали 66-й. Это еще за год до моего рождения. А мир другой. Она сказала, что бы я за ней не ходил. А если вот так, на кабриолете. Что бы она тогда делала. -Девушка, Мон-Мартр 15-40. Нет не сейчас. Минут через пять. Господи, он - сумасшедший. А, может и нет. У нее нет телефона, впрочем, как и у меня. Новый район. Было бы здорово, если бы был. Я звонил бы каждый вечер, и молчал бы в трубку. А, она, догадавшись кто это, слушала бы тишину и ждала. Бред какой-то. Ведь надежды нет. Какие длинные и тонкие пальцы у этой француженки. А лицо. Большой экран дает эффект общения глаза в глаза, и я смотрю, боясь моргнуть. Вот так бы, вдвоем ехать по длинной дороге и говорить, говорить, наслаждаясь общением. Постоянное, усиливающееся чувство тревоги. Что-то должно произойти, у нас без трудностей не бывает. А как интересно, у них Салат с креветками. Пустой ресторан. Словно сон. - Примите телеграмму в Монте-Карло. Все, это уже перебор. А как он элегантен. И никаких джинсов и кроссовок. Еще эта музыка. Кажется, ей нет конца. Она наивна, и потому прекрасна. И вообще, как мало они говорят, но как много ими сказано. Я уже плохо соображаю. Они расстались. Наконец то. Проза жизни победила. Пальцы вцепились в подлокотники кресел. Теперь еще поворот, и он должен разбиться. Счастье долгим не бывает. Но нет, назло социалистическому реализму, обнявшись, они стоят на перроне и теперь весь мир у их ног. Свет, и стук откидывающихся крышек кресел. Мозг переваривает увиденное. Это событие! Но не понятно с чего, ведь я видел массу иностранных фильмов. Почему именно этот В сознании всплывает ответ -- потому, что может быть по-другому. Потому, что жизнь только начинается и будет еще много хорошего. Потому, что можно вот так, без борьбы и без пафоса просто жить и любить, наслаждаясь происходящим. Из кинотеатра вышел уже другой человек. Я знал, что делать и как себя вести. Не свет на ней клином сошелся. Видимо это не моя половинка. Я еще найду ее, свою, и в мире найдется место двум просто людям - мужчине и женщине.

Автор фото Юрий Измайлов Оформление портрета за автором сказочки Благодарю вдохновителя и участника редактирования (2010г.) Алексея Барнева http://www.stihi.ru/avtor/evergreentea Летит вертлявая сорока, Молотит крыльями легко, Видать, явилась не с далёка. Штурвальный хвост, как помело -- Уж это точно, новость тащит. Заходит на посадку влёт, Глазами в стороны таращит, Последний вертит разворот И приземлилась на полянке. Сюда же звери все бегут: "Уж, всяко, новость - не подлянка" Собранье начали. Ведут. За председателя лисица, И слово первая взяла, Да словно в реченьке водица -- Терпенья нет у "помела". Все хором дружно прокричали: - Сороке слово! Тихо всем! Та клюв раскрыла... для начала Вдохнула воздуха: - Всем! Всем! В народе диво приключилось: Там перестройка началась!!! Ой, звери, точно, не приснилось, Кажись, заменят скоро власть. Все микрофоны перегрелись, Гудят, как поезд, провода, Как будто в партии заелись! Вела народ, ан... не туда!!! Хотят назначить президента, Вокруг партейцев хоровод, А демократы ждут момента Махнуть на резкий поворот. Короче! Люди колобродят: Житуху бредят заменить, Про рынки всякие долдонят, Границы метят поделить! Ой, что нам делать Я не знаю. Каков ответ от вас, зверей Я с информацией слетаю И к вам, назад... не без вестей. На круге реплика с вопросом: - На кой сдалась нам ихня власть Ишь, референдумы! С опросом Какая нынче в козырь масть Лиса и слова не давала, Все звери в крик, да кто-куда: - Людишек знаем мы не мало, Куда их только не кидало!!! Какой ни царь, да свой пока... Дороже всё ж свои бока! Вдруг! Встал медведь, прихлопнул лапой И глазом медленно повёл... Всё стихло враз! Как будто залпом И закруглился круглый стол -- Прижали ушки на макушках, И трепет шерстью шевелит: "Царь! молвит не о безделушках, По-царски! голова варит..." А Бурый рявкнул для острастки: - Что за галдёж услышал я! Размажу всех! Ну, что В остатке Ещё какая есть мысля Инакомыслить! Запрещаю! У нас свои законы тут. Сорокам крылья обломаю -- Под перестройку их маршрут. Гляжу... заняться всеми надо, Пораспустились тут в лесу! В расход пущу и без приклада, Не уцелеть! Башку снесу! Свободны все. Остаться волку: Потолковать причина есть. Никто не вякнул. Знать, без толку Лисице было в кресло лезть *** Жесток закон в лесу дремучем И не меняется века, Хоть царь в том ельнике колючем Зимою спит наверняка. Прошло с тех пор немало время, Хотя, по правде говоря, Мы со зверями -- разно племя, И счёт на сутки им зазря. Митинговали там недолго -- Медведь им вето наложил. Он враз присёк все кривотолки, И потекла как прежде жизнь. В лесу собранья запрещались, Вопросы попросту решались -- Имел простор один закон: Жив тот, кто ловок да силён. * * * * * * * * * * Про всё сорока явно знала, Но весть бедняжку истерзала - Уж ночь не спит и будто бредит: Летит на крыльях В танке едет Мыслишки вертятся в заду С хвостом сорочьим наряду. И вот, терпенья больше нет, И взмыла вверх в один момент. Со слабых начала вещать И к зайцу: - Сколько нам прощать Угрозы царские, обиды! В печёночке сидят родимой. Живём настолько уязвимы! Как зайцы, будут воевать С волками встали б в одну рать... Ещё я с ними не смекала. Надёжа есть, да войску мало. С лисой имеется контакт, Их тоже включим в общий акт. Но заяц меленько дрожит: "Сорока что ли ворожит Ой, дальше, дальше от греха! И так уж слабые меха", - А сам головушкой кивает, Со страху тоненько икает. Сорока: - Ладно, вислоухий, Ты там, смотри, по лесу слухай... И хватит, заяц, сачковать! Чего узнаешь, дай мне знать, Мы будем меры принимать, Радивых тут же отмечать. Сейчас лечу лису искать, Ой, надо! Надо мозговать... Медведь не должен новость знать! * * * * * * * * * * Лиса сороку увидала И с нетерпеньем ожидала, Когда та сверху подлетит, Чтоб вместе сплетни обсудить, Да не ждала того размаху, Про кой сорока прямо с маху: - Давай, лиса, поднимем бучу! Царю конец! Извёл! Замучил! Подлец он, знается с хамьём, А вот мозгами не силён. Да перестройку, что у тех... В лесу прокатим не на смех! Лиса со страху поперхнулась: "Сорока, вроде, не рехнулась! Хитрить трещотка не умеет -- Что на уме, про то и мелет. Подвоха нет у "помела". Ну, и крутой замес дала!" А надо прямо сказануть, Лисе мечтался новый путь: На троне будто уж сидит, Зверьём сама руководит... Как сладко сердце заходилось... И наяву, и ночью снилось, А тут такая ерунда... "Уж не удачи ли звезда! У жизни срок такой короткий, Не знаешь, сколько будешь вёрткой. Рискнуть да в омут головой Ношусь, как с торбою, с мечтой. Судьба даёт солидный шанс..." - А-а-а, кто вступил ещё в альянс Сорока крылышком махнула, Мол, заяц наш: - Подприпугнула. Информ-курьером подойдёт. В разведке мы, сорочий род. В таких делах... не проморгать! Детали надо точно знать, Ведь важно -- пакость упредить! К тому же и... не наследить. Сорока толком речь даёт, По ветру лисий нос ведёт. У той же... млеяло в груди: "Ну, леший! Где ты Подсоби! Дай развернуться по лесам, Устроим местным та-ра-рам! В отставку бурого царя! И стану я за главаря! Ой, не могу, как морду кружит... Пущай лохматый мне послужит" Но здревле хитрые повадки Попридержали родосхватки. Лиса сглотнула впопыхах, Сороке ласково: - Ах! Ах! Каким же ветром новость носит Не дай, Михалыч строго спросит! Быть может, ты поторопилась Чего трещать, про что наснилось - Ну, что ты, лисонька-душа! Два дня как в думах, не спеша. Я ж сообщаю, белый свет Решил сменить обличье! Нет, Я так скажу тебе, краса: Несдобровать! Хоть ты лиса. Людишек знает каждый зверь, Охотничков. Ты мне поверь, Своих!!! бедою наделяют... А нас уж всех перестреляют! Ведь перестройку там ведут, Вот, строем в лес и подойдут. Тогда, считай, нам всем капут! Лиса молчит, боясь открыто Поведать о мечте разбитой. "Вдруг понесёт по лесу весть: Лиса хотела в кресло сесть!" И начала издалека: - Ты вот что, милая, пока В разведке полетай по лесу Да присмотрись к любому бесу, Про обстановку доложи, Там... покумекаем, как жить. "Быть может, нашему царю Какую новость подарю Наверно, надо расстараться, Не при делах бы не остаться! Ведь жить-то всё же будем тут, А царь злопамятен и лют!" - Ты поговаривай слегка, Ну-у, с волком, кабаном пока. А я, c своей-то стороны "Ой, дух лесной, оборони!" Проекты буду мозговать, В лесу чтоб лихо миновать. Прикину всё своим умом... "К царю, быть может, на поклон Явиться надо будет в срок" - Ну, а пока молчок! Молчок! И заговорщицы расстались, Как будто вовсе не встречались. * * * * * * * * * * В то время волку подвело Живот -- не жравши. "Помело" Крылами тихо промахало. Сорока села, повздыхала. Волк "давит злого косяка", В провале дохлые бока. На всё озлился серый волк, Мечта одна -- набить живот. "Пол-леса нынче обежал - Никто на ужин не попал. Всё пусто! Что-куда девалось Жратвы в лесу что ль не осталось Как дальше жить Куда бежать Эхх... лапы слушать не хотят. Медведю что, малину жрёт Да мёд лакает... Обормот! И витаминный всё продукт! И все поклоны ему бьют!" Сорока знала б мысли те, Так не сидела б вдалеке. Но чует, чует белобока, Что волку зло сорвать охота. Тихонько сбоку подлетает, Бочком, бочком... Уже вещает Про жизнь тяжёлую в лесу: -Чуть звери лапу не сосут, И царь вершит неправый суд, Орёт подлец: - Башку снесу! Вот, кто жиреет без устатку! Всю зиму дрых в берлоге сладко, А нынче сладкие блюдА! Опять же, слушай, волк, сюда Народ людской нагрянуть хочет -- Им кто-то головы морочит. Сама затею не пойму, Но выйдет всё не по уму. А уж охотнички придут, Травить опять с кого начнут! Клыками серый лязгнул зычно: "Собачий лай и бег привычный, А лапы слабые совсем..." - Лети подальше! Дура! Съем! Предусмотрительно вильнула Повыше на берёзы сук, Решила: "Нет, не зря рискнула. Трещать пустое недосуг" - Ну, вот что, серенький, не скалься. Ты с голодухи помешался. Мы так все скоро перемрём, Нето на чучела сойдём. Не нравятся в лесу порядки А вспомни ты, какой был хваткий! С твоим уменьем да умом Любое дело провернём! Ты всё ж подумай на досуге, Припомни о кабаньем друге, Ну, там и всякое такое... В лесу раздолье-то какое! Волк обалдел и морду вскинул: - Да лучше я со свету сгину! Никак с лисой насовещалась Ты что мне тут наверещала Куда тебя эк повело Не зря по званью "помело"! Сорока дёрнула хвостом -- Не с тем в беседе молодцом: "Да, ладно, чёрт с ним, потерплю, Хоть серый, ох, не по нутру", - А вслух ответила: - Угу! Я всё ж обидеться могу. Почто ко мне ты, как к врагу Иль сам не знал, что царь тупой: Один приём в ходу -- разбой! Беда! Чего тут говорить, Цена вопроса: Быть -- не быть Да не руби же ты с плеча, Хоть кровь твоя и горяча! Ты с голодухи больно крут! Прикинь умом-то, лёжа тут, А я туда-сюда скорей, Не дрейфь -- сыщу тебе трофей. * * * * * * * * * * Взлетела шустрая сорока И скрылась тут же на лету. А волку пуще жрать охота, И вдруг! Кабан на ту беду. Прохрюкал рядом. Ближе, ближе, Уж рыло видно за сосной. Учуял волка. Тот... недвижен! "Волк-то бесформенный какой! Ни форсу нет, ни злобной силы, В глазах таится не огонь... Кажись, тоска Да, вовсе хилый... Ну, что, хиляк, Попробуй, тронь!" Молчит кабан - зависли мысли, Легко сбиваются в пучок. Эх, знал бы он, как волка грызли Сомненья в силе на прыжок: "Сама! рисуется добыча... Жратва, покой... ой-ё! Постой... (Усёк кабаний вид приличный) Вот это хряк, кило на сто! Ить точно, с ходу не возьмёшь" !!! - Не от царя ль, кабан, идёшь! !!! Тот встал, уставясь тупорыло, Как есть, с мозгами не в ладу: "Вражина-волк глядит уныло. Уж не в болезни ли В бреду! Царя некстати вспоминает... Грозит Чего же сам лежит" Волк с голодухи вдруг икает. ! - Ну, чё, зубастый, где болит ! - Ты видишь мой последний час, Уж еле раскрываю пасть. Поди-ка ближе, я... в наказ Советец дам, как не пропасть! Пустой брехне кабан поверил - Был тут же с потрохами съеден. А сытый волк поотлежался (Сорокой грубо возмущался) И в дебри леса... ко двору, Тропою волчьей - прям к царю! *** Не зря в разведчицы сорока Намедни с резвостью рвалась - Трещотка вызнала свысОка, Куда! тропиночка вилась... "Ах, так! Мне тут... не до разборок!" И метанула за бугор. Дремучий лес ей не был дорог - Мил упоительный простор! *** С тех пор и шуму не бывало. Сорока больше не летала. Всё шло своим же чередом... Лесной устав, свой царь и дом. Покуда власть в умах народа Являет силу или страх, В случайных смутах нету прока -- Для них не вызрела пора! 2000 год