Datasets:

danasone

/

taiga_proza

like 1

Я забываю про все на свете, Когда со мною рядом ты. Сильнее солнца я сияю, Когда меня ты обнимаешь. Но час настал И нам пора расстаться. Я тебя люблю и всё ещё скучаю. Слёзы капают из глаз. Я отдам себя другому, быть может, и другим. Забуду твоё уставшее лицо, От вечных встреч и расставаний. От них мы оба до смерти устали. Но всю любовь, что было, не забуду. Никогда... Я помню, как мы начитали. Вместе многое с тобой перенесли. Но час настал И нам пора расстаться. Очень часто мы ругались, Ты уходил, а я ждала. Я просто до смерти устала И ты, я думаю, устал. И нам пора расстаться, Вся любовь в огне сгорит. Мечты развеяны все прахом, О тебе и обо мне, О нежности и ласки. Любовь ушла! Свалилась как солнце с высоты. И больше незачем нам вместе быть, Любить, страдать и вновь терять.

Утро. Доброе, раннее. Что оно несет в себе Наслаждение жизнью, работой Разочарованием, пугливость С замиранием сердца мы открываем глаза и думаем об этом. Если мозг чист, он принимает все дары, подаренные утром. Если Беспокоен, он пугливо всматривается в будущие минуты. От этого зависит: Наступлю я сегодня на ногу вооон той бабульке и грозно зыркну "Ну нечаянно я чо", Либо уступлю место тому старичку. Дерзко вскину взгляд на неумеху - продавца, либо переведу через дорогу замешкавшуюся женщину. Как мы зависим от настроения. Как нам присущи необоснованные взрывы эмоций. А ведь все это, от хорошести, отделяет всего лишь мгновение. Одна улыбка. Просто улыбка. Подойдя к зеркалу, мы видим изможденное лицо, уже, на всякий случай злое и неприступное. Одеваем маску недоверия и радуемся. Ну вот, очередная баррикада построена, можно рваться в бой. А точнее сразу и безосновательно защищаться. От кого От себя От своей злости и неверия Распутать этот клубок никому не под силу. Он либо сам рассасывается незаметно и очень медленно, либо как снежный ком всасывает тебя в свое смертоносное нарастание. И катится этот снежный ком, превращаясь в лед, сметая все на своем пути. И уже нет ПОДРУГ и ДРУЗЕЙ, есть только знакомые, а их не особо жалко убивать. Но когда встречный, снежный ком убивает тебя, мы сокрушаемся. За что Почему Отчего. А это всего лишь твое отражение, это всего лишь природа защищается от тебя...

Только самый отчаянный оптимист может верить в светлое будущее страны, в которой самый рентабельный бизнес - похоронный... Дороги у нас не токмо для передвижения, но и для нервной встряски по ним передвигающихся предназначены... Беда для государства и граждан, если силовые структуры превращают в орлов, охотящихся на мух... Навязчивый невроз седалищного нерва - профессианальная болезнь российского чиновничества. Нерв этот постоянного места под солнцем требует. А в особо тяжёлых (для общества!) случаях и сам на роль Солнца претендует... "Аншлаговая" диарея современной россиянской сатиры и юмора. В прайм-тайм. Демонстративно на виду у всей россиянии... Неизлечимая болезнь нашего общества - фобия правды... Законы у нас рамочные, зато жизнь - раздольная... Нефтяная вышка для современной российской экономики - что фонарный столб для пьяницы... Нефтяной хлыст российской экономики... Жизнь в России - наказание жизнью... Даже космополитизм у нас и тот какой-то квасной... Квасные космополиты заменили квасных патриотов... Чем отличается квасной патриот от квасного космополита Первый кухонные диспуты о судьбах отечества предпочитает запивать водочкой, второй - вискариком... Современная Москва - столица квасных космополитов... Всё, вроде, при нас, только вот счастье ушло в свободное плаванье... Некрополь великодержавных надежд России...

Из книги "Квази-квази..." (квази-лингво-философско-психологически-физиологические этюды и экзерсисы) КВАЗИ-АРКТИЧЕСКОЕ Поэт -- тот же белый медведь. Мощный, гибкий, любопытный, одинокий. Безмолвие вокруг... КВАЗИ-ДРУЖЕСКОЕ Сюсюкаем, лебезим, выпиваем, закусываем, хлопаем друг дружку по плечу, встречаемся, обнимаемся, целуемся, в щечки и в губки... А брось-ка кость между нами... КВАЗИ-ГЕРОНТОЛОГИЧЕСКОЕ Когда мне говорят "Как вы хорошо сохранились!", по-моему, имеют в виду, что хорошо, что я вообще ещё сохранился... КВАЗИ-ЗАВЯЗАННОЕ Когда говорят "Я завязал с этим-то или с тем-то", То, как правило, это означает, что это или то завязало с ними. Ещё один пример лицемерия или просто вранья. Впрочем, лицемерие и есть враньё. КВАЗИ-БРЕЗГЛИВОЕ Я брезгую определёнными читателями, теми, для кого я не пишу. Даже похвала некоторых из них настораживает меня: значит, я что-то не то ляпнул!

Одна из русских пословиц гласит: "Дорога ложка к обеду". Это я к тому, чтобы переименовать милицию в полицию. Разве об этом надо думать в данный час истории России Кругом -- огонь, гарь, пепел, смог, неурожай, а тут -- такое! Что изменится от того, что белое покрасят в чёрное, а чёрное станет белым Ровным счётом -- ничего! Впрочем, кое-что и получится. Например, то, что на переоформление только одного названия "милиция" на слово "полиция" уйдёт несколько миллиардов рублей. Представляете, сколько надо сменить печатей, штампов, вывесок, титульных фриз и прочих документальных атрибутов Если не миллионы, то сотни тысяч! И это не считая времени, за которое все эти "благие действия" должны быть доведены до логического завершения. Пахнет не одним годом. И, видится, что всё останется в том виде, в каком оно находится ныне: к старой одежде пришьют новую заплату. Клоунада, да и только! А если серьёзно, то дела в нашей России воистину тревожные. Огонь, который ныне бушует во многих регионах нашего Отечества, когда придёт время дождя, отступит, потухнет. Но что он оставит после себя Если выводы в трезвых умах, то это хорошо -- будет на что-то надеяться в будущем. А если -- ВОСПАЛЕНИЕ умов в головах тех, кто управляет народом Куда бедному люду податься в таких условиях Не перекинется ли это воспаление на руки, которые, судя по всему, уже чешутся у этого народа, чтобы сотворить последнее чудо посреди выжженной земли -- УДАРИТЬ ПОСОХОМ, чтобы брызнул, наконец, фонтан чистой, свежей, прозрачной влаги! В Евангелие от Матфея сказано: "Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе: а злой человек из злого сокровища выносит злое" (12, 35). А Марк пишет: "Никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленой ткани: иначе вновь пришитое отдерёт от старого, и дыра будет ещё хуже" (2, 21). Дыры, которые образуются от огненных и прочих смерчей на Земле, со временем зарастают и забываются. Хуже с "дырой" в голове, которая только и может плодить "дыры" в головах тех, кто стоит у руля политической жизни страны, площадь которой занимает более ПЯТОЙ части всей земной суши. Тут нужна голова "идеальной округлости", чтобы и мысли, творимые в ней, тоже были "округлыми", идеально скопированными с "округлым" устройством Мира. Но что есть "округлость" разумной мысли, если не вот это: "Некто имел в винограднике своем посаженную смоковницу, и пришел искать плода на ней, и не нашел; и сказал виноградарю: вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу; сруби ее: на что она и землю занимает Но он сказал ему в ответ: господин! оставь ее и на этот год, пока я окопаю ее и обложу навозом, -- не принесет ли плода; если же нет, то в следующий год срубишь ее" (Лука, 13, 6-9). Я бы посоветовал нашему Президенту поступить именно так: оставить на год затею с переименованием милиции в полицию. А уж коли деньги лишние, неймётся, "скребёт" на душе, то подсчитать -- во сколько обойдётся данная процедура казне, да и отдать эти миллиарды на техническое и прочее оснащение милиции, чтобы она почувствовала, наконец, что действительно нужна и стране, и народу, и времени. Глядишь, и пойдут у неё дела по-новому, по-современному! И не надо будет ломать голову над вопросом: профессионал человек в милицейской форме или дружинник в погонах! Кстати, о дружине. Не будь Россия ДРУЖИННОЙ, могла ли она быть такой великой и могучей Стало быть, ваше заявление, господин Президент, что милиция -- это порождение рабоче-крестьянской дружины, звучит, по крайней мере, не совсем тактично, да и предвзято по отношению к родословной российского народа, имеющего ОБЩИЕ для всех россиян рабоче-крестьянские корни. Или они у вас другие Судя по тому, как вы начали себя вести на заседаниях Правительства и других форумах, они у вас действительно иные. Нотки надменности появились, горделивость в делах и речах своих вы уже не скрываете, как прежде. Неужели нет среди вас того, кто мог бы указать вам на эти минусы Неужто никто так и не покажет вам самого себя со стороны Судя по тому, как ведёт ваше окружение, остановить вас тут практически некому. Значит, ждать нам от вас ещё больших "причуд". Очень жаль! Думали: молодой, энергичный, вдумчивый, образованный, а прошло время -- "среднее арифметическое", о чём известный поэт недвусмысленно отметил: "Уж больно ты грозен, как я погляжу"! Поэт прав: подмять Человека просто, труднее -- возвысить, поддержать, сопроводить до перекрёстка, поставить на широкую дорогу, где и дать ему возможность проявить себя. А вести себя так, чтобы люди смеялись и показывали пальцем у виска -- последнее дело. Особенно на виду у тех, кто прошёл сквозь муки адовы в борьбе за то, что ныне так легко отрицается и охаивается. СЕМЬ раз надо отмерить, чтобы ОДИН -- отрезать. Не дело искать ложку, когда обед на столе! Если ты -- Президент, и тебя избрал народ, чтобы ты стал его "ГОЛОВОЙ", зачем напрягать людей тем, что они не в состоянии совершить сегодня, в данный час Истории! Мудрость вождя нации не в том, чтобы дать Человеку ОЧЕВИДНОЕ, а ответить на его вопрос: ЧТО БУДЕТ ЗАВТРА К сожалению, на этот вопрос ни у нашего Президента, ни у Правительства, ни у правящей партии "Единая Россия" конкретного ответа НЕТ. Впрочем, если как у Шескпира -- "Красильщик скрыть не может ремесло", то всё предельно ясно: пожар потушим -- будем искать миллиарды на новые. С протянутой рукой, конечно, -- кто сколько даст. И снова пригласит наш Президент дерипасков, потаниных, прохоровых, прочих "хозяев земли русской", и поведёт с ними разговор с соблюдением всех норм школьной дидактики и детской психологии на тему, как помочь погорельцам. Провалиться со стыда можно: ПРЕЗИДЕНТ СТРАНЫ В РОЛИ ПРОСИТЕЛЯ МИЛОСТЫНИ! В заключение слова из письма Тимофея Николаевича Грановского к А.И. Герцену: "Деспотизм громко говорит, что он не может ужиться с просвещением... Священнику предписано внушать кадетам, что величие Христа заключается преимущественно в покорности властям. Он выставлен образцом подчинения, дисциплины... Есть с чего сойти с ума. Благо Белинскому, умершему вовремя. Много порядочных людей впали в отчаяние и с тупым спокойствием смотрят на происходящее, - когда же развалится этот мир.. Слышен глухой общий ропот, но где силы для оппозиции Тяжело, Герцен, а выхода нет живому!" (Москва, 1849 год). С вашего позволения, читатели мои, оставлю эти слова Т.Н.Грановского без комментариев. Ваш Николай Куклев

1 -Ну почему Почему ты не хочешь понять меняПочему ты меня не слышишь- они уже более часа спорили с мужем, но всё так и не пришли к общему мнению.-Ты можешь понять, я устала! Я так устала от всей этой повседневной суеты, что мне уже белый свет не мил. Давай поедем куда-нибудь. Хоть ненадолго, хоть на пару дней. Мне нужно это, понимаешь Я уже не могу смотреть на все эти кастрюли, ложки, поварёшки. Оно давит на меня, сил нет. Каждый день одно и то же, с утра до ночи. Кручусь, как белка в в колесе. Дай мне шанс хоть немного сменить обстановку. Я хочу отдохнуть от всего этого. -Если тебе так тяжело справляться, я могу помогать тебе. -Нет, спасибо. Знаю я твою помощь. После неё мне вдвое больше работы. Я сама со всем справлюсь, только мне нужна передышка, понимаешьСоседи недавно к морю ездили. Говорят, там хорошее место. Можно устроиться и не дорого, всего на три дня. Там домики у моря и вид хороший. Давай возьмём у них адрес и поедем... -Я не могу.-твёрдо отрезал муж.-Если тебе так хочется, бери адрес и поезжай сама. А у меня тут полно дел, и так едва успеваю. Она опешила. Такого варианта она никак не допускала даже в мыслях. Муж никогда её одну никуда не отпускал, а сегодня предложил сам. -Да, можешь ехать.- добавил муж.-И правда, отдохни, а я тут сам справлюсь. А заодно и друг от друга отдохнём. Можешь взять машину. Если хочешь, помогу тебе собраться. Она не верила своим ушам. Он даёт ей свободу на целых три дня! Она может отправляться куда хочет, всё равно куда, лишь бы подальше от всей этой бытовухи, которая вконец засосала её. Ещё не веря своему счастью, она шмыгнула мимо мужа и пулей помчалась к соседям за адресом. -Отправлюсь завтра же утром, а то ещё передумает. Собиралась она наспех, совершенно не заботясь о том, что может что-то забыть. Закидывала в багажник всё, что попадало под руку, понимая лишь то, что колёса всё выдержат и всё это ей тащить на спине не придётся.А понадобится ли оно там, значения не имело. Даже если чего-то ей будет недоставать, она соглассна обойтись без этого, лишь бы на свободе от всего, что ей досмерти надоело. 2 Всю ночь она не могла дождаться рассвета и встала с первыми петухами. Ещё раз заглянув в багажник и окинув всё небрежным взглядом, она захлопнула отяжелевшую задницу старенького жигулёнка, закинула в салон сумку с кой-какими тряпками, чмокнула на прощанье мужа и села за руль. И лишь надавив на газ и почувствовав свист ветра в ушах, она поняла, что всё это не сон, а происходит с ней на самом деле. Она удалялась от дома, от всех домашних проблем, от всей каждодневной суеты. И впереди у неё три свободных от всего этого дня, когда не надо будет готовить, стирать, убирать, мыть, гладить и т.д. и т.п., которому конца не видно. Прошло около шести часов, преже чем она попала по нужному адресу. И здесь всё её хорошее настроение одним махом улетучилось, когда она узнала, что свободных мест нет. Нет и в ближайшее время не предвидится, она попала в сезон отпусков. -Только не это.-мысленно молилась она.-За что такое наказание Мне выпал такой шанс, а я должна сейчас вернуться Нет, ни за что! Три дня я могу пожить и в машине. Заберусь сейчас в какое-то тихое местечко и там перекантуюсь. Тут многие так делают. А то, что я совсем одна...так не одна ведь, тут по кругу много отдыхающих. Говорят, ведут себя мирно, никто никого не трогает. И меня не тронут. А если тронут...пусть только попробуют! У меня там в багажнике...А кстати, что у меня там в багажнике Мне теперь самой придётся разжигать огонь, из чего-то что-то и в чём-то готовить, да и спать, даже в машине, без одеяла ночью будет холодно.Теплых вещей, точно помню, не брала. А одеялоА из посуды что Ну и путешественница...тупая дикарка, вырвавшаяся на свободу, с которой теперь не знает что делать. 3 Всё это она рассуждала, проезжая мимо небольших построек для отдыхающих и заторомозила, когда увидела перед собой небольшой ларёк. -Ну, это уже кое что.-она вышла из машины и открыла багажник, чтоб прикинуть, что ей стоит прикупить на сэкономленные деньги, которые она рассчитывала заплатить за проживание и обслуживание. Одеяла в багажнике не оказалось, зато там много места занимала палатка, которую она понятия не имела, как устанавливать. -Откуда она тут взялась, я её сюда не закидывала...Ах да, она осталась с последней рыбалки мужа, её так никто и не вытаскивал. Ну...на беду в неё можно завернуться. Ещё там нашёлся чайник, но...электрический и упаковка чая. -Да,дела...-ещё немного порывшись, она извлекла на свет божий небольшой котелок, весь в саже и пропахший рыбой.-Храни, Господи, моего муженька, за то, что не имеет привычки выгружать всё из багажника после рыбалки. И меня рядом с ним, за то, что не проверяю. Благодаря этому я с голоду не умру. Она зашла в ларёк, взяла несколько пакетов с крупами, кое-каких приправ и соли, рассчитав, чтоб хватило на три дня. 4 -Куда теперь...-она села за руль и завела мотор. Дорога вела вдоль побережья и проходила через редкий скалистый лес, который у самого моря кончался высоким обрывом.Она направилась прямо, не повышая скорости, чтоб успеть заметить, что таят за собой повороты к морю, которые встречались почти через каждую минуту пути.Везде она видела отдыхающих, расположившихся на полянах. -Неужто и тут всё занято-думала она и решила прибавить скорость, чтоб отъехать подальше, надеясь, что чем дальше от пансионата, тем меньше будет народа. И она не ошиблась. Скоро ей стали встречаться пустые поляны, даже появился выбор. Ещё немного отъехав, она свернула и затормозила почти у самого обрыва, едва не слетев с него. Зрелище, открывшееся ей, было таким завораживающим, что она совсем забыла, что находится за рулём и опомнилась лишь тогда, когда увидела глубину обрыва и острые камни внизу, омываемые волнами. Вид был просто потрясающий. Время приближалось к закату. Море и небо слились в одном розово-малиновом цвете и от этого казалось, что солнечный диск купается в море и приветствует её. Погода была тихой и морская гладь была ровной и спокойной, лишь по краю образовывая легкие волны. Как бы свидетельствуя, что морской великан собрался ко сну и его дыхание стало ровным и тихим. Картину всего этого чуда дополняли кроны деревьев на поляне. Они были необычайно ярко-зелёными при этом освещении, и всё выглядело так, как будто весь этот необычный мир открывался через живое зелёное окно, которое приветствовало нового посетителя поляны нежным шелестом листвы. Ольга вышла из машины и глубоко вдохнула. Запах морского воздуха показался ей незнакомым. Ничего удивительного, к морю она попала впервые. -Так вот ты какой, морской великан!- хотелось ей крикнуть во весь голос, но она постеснялась, так как вблизи справа были слышны голоса отдыхающей компании, а слева тихая музыка, что говорило о присутствии кого-то. И она тихо прошептала. -Ну здравствуй, милое чудище. Ты сегодня доброе, но я знаю, что в ярости ты страшное и жестокое. Но я надеюсь, мы с тобой подружимся и будем жить эти дни в мире и гармонии, правда Море погнало очередную волну и для неё это означало согласие на мир и спокойствие. -Ну вот и хорошо.- она улыбнулась и отправила к морю воздушный поцелуй. И только после того, как был заключён мир с "морским чудищем", она почувствовала жуткую усталость. Всю прошлую ночь она спала плохо, весь день находилась в дороге и поиске, где остановиться. И сейчас ей хотелось выспаться. Просто спокойно отоспаться, зная, что никто и ничто её не может потревожить. Есть ей совершенно не хотелось, но она понимала, что если уснёт так, то голод её скоро разбудит и ей пришлось силой впихнуть в себя оставшиеся из дома бутерброды. Потом она выволокла из багажника палатку, расстелила на заднем сидении, влезла в салон, закрылась на все замки и, закутавшись в палатку, провалилась в глубокий спокойный сон. 5 Проснувшись утром, Ольга первым делом поприветствовала своего нового друга, который теперь ожил и дышал громче вчерашнего. -Утро доброе, мой великан! Как спалось- море качнуло волнами и обрушилось на прибрежные камни. -Не сердись! Ты не забыл, что мы с тобой подружились Потом она занялась приготовлением завтрака, так как в животе уже изрядно урчало. Собрав небольшую кучу хвороста и пристроив над ним котелок с водой из бутылки, она разожгла огонь. Опыта приготовления на костре у неё не было никакого и ей пришлось долго помучиться, пока из крупы и воды с солью вышло что-то на подобии каши. По кругу разносился аромат приготавливаемых блюд на кострах, а у неё в котле булькало что-то серое и вязкое. -Сюда осталось только топор из багажника добавить, раз не догадалась купить вчера масла.- думала она с досадой, с трудом глотая своё кулинарное творение. -А поехать сейчас в магазин рискованно, можно потерять место. А мне здесь очень нравится, не хочу другого. Ну и пусть так и будет, два дня перебьюсь на каше без масла, будет что-то вроде диеты. И чай придётся без сахара пить, не понятно, где вчера мозги были. Купить целое кило соли, а про сахар и не вспомнить. Ну да ладно. Чем мне здесь будет хуже, тем приятнее будет возвращаться домой. Успокоенная этой мыслью, довольная от ощущения сытости в желудке и упоённая шелестом листвы и шумом морского прибоя, она почувствовала, как её веки отяжелели и ей снова захотелось спать. Она вытащила палатку в тень, растянулась на ней, закрыла глаза и прислушалась к звукам вокруг. Море словно переговаривалось с листьями. Оно шумело и спорило, в то время как листья пытались его успокоить своим шёпотом. Откуда-то слева послышалась музыка и тихое пение. Мужской голос звучал чисто, но не громко. Казалось, его обладатель поёт не для посторонних слушателей, а лишь для себя, и это доставляло ему удовольствие. Музыка была медленной и грустной и вскоре укачала Ольгу, унеся её сознание в мир сказочных снов. 6 Проснулась она от холода и грохота. За время, пока она спала, погода изменилась. Небо потемнело, поднялся ветер и море стало темным и грозным. -Не может быть!- воскликнула Ольга и подбежала к обрыву, не рискуя приблизиться к его краю. -О, мой великан! Неужели ты даёшь мне шанс увидеть тебя в гневе Я никогда не мечтала увидеть тебя спокойным и тихим, а всегда хотела узнать и прочувствовать твою силу. Как же благородно с твоей стороны выполнить сегодня мою мечту. Спасибо тебе! Давай, покажи, на что ты способен! Ольга стояла на вершине обрыва и наслаждалась величием и мощью картины, открывшейся перед ней. Она так увлеклась, что не чувствовала, как начался дождь и в миг промочил её до нитки. Всё, что она ощущала в это время, это лишь то, как мала и ничтожна человеческая сущность перед величием природы. Чудовищная сила, изрыгающая оглушительный грохот, содрогающий землю, сила, поднимающая и волнующая тонны воды, наполняя воздух вокруг мелкими каплями моря, смешивая их с каплями дождя, сила моря,с которой может сравниться лишь сила океана, настолько покорила Ольгу, что всё время шторма она стояла, как в оцепенении. Стояла и наслаждалась, что может прочувствовать энергию этой силы. Может почувствовать, на сколько мал человек в природ, и сила, которая для него кажется огромной, ещё более ничтожна по сравнению со всей вселенной. Опомнилась она лишь тогда, когда всё стихло и из-за раздвинувшихся туч выглянуло солнце. Капли дождя всё ещё струились по её телу, одежда полностью намокла и в носу начало предательски щекотать. -Нужно срочно переодеться!- она бросилась к машине, но сумка со сменной одеждой оказалась снаружи и тоже насквозь промокла. Палатка находилась там, где она её оставила и по центру полотна образовалась широкая лужа. --Вот растяпа! И завернуться не во что. Сушиться! Срочно разжечь костёр. Но и это оказалось невозможным. Спички размокли и расползлись у неё в руках, как только она прикоснулась к коробку. -Что делать -растерялась Ольга. -У меня от этого наверняка поднимется температура. Я так до утра не доживу. И в дорогу отправляться нельзя в таком виде, в пути ещё сильнее продует. А солнце...-она подняла голову к небу и с досадой отметила, что ещё ближайший час от солнца толку не будет, его тепло ещё не способно пробить облака, которые устроили свой небесный танец. Сквозь шум, ещё до конца не успокоившегося моря, она услышала знакомое пение. -Да! Надо идти за помощью. Там наверняка люди умнее меня и догадались укрыться от дождя. Счастье, что шторм их не прогнал. Мне надо идти туда. 7 Ольга, не долго думая, отправилась через кусты в сторону звуков и уже через десяток метров вывалилась на поляну. Здесь она увидела рослого мужчину среднего возраста. Он был один и сидел на пеньке, склонившись над гитарой и что-то тихо мурлыкая себе под нос. Он сильно удивился, увидев ЭТО, что вышло к нему из кустов. Мокрое, взъершенное, облипшее листьями, к тому же босое, с налипшей грязью на пятках. Через секунду оказалось, что ОНО ещё и разговаривает. -Извините, что нарушаю Ваше одиночество...вы не могли бы одолжить мне спички, а то я свои перед дождём в карман положила, а они размокли...- после такой речи ОНО поморщилось и чихнуло. -Пожалуйста, не смотрите на то, что я...ну...мои тапочки тоже намокли и развалились. Я умудрилась выехать из дома в комнатных. А теперь вот их подошвы остались где-то в кустах. Апчхи! Мужчина смотрел на неё сначала с удивлением, а потом, в его глазах Ольга заметила тревогу. -Что с Вами случилось Откуда Вы -Ничего не случилось, не беспокойтесь. Просто промокла. Я тут рядом, типа отдыхаю. А как оказалось и отдыхать нормально не умею. Намокло всё, что только было возможно. Апчхи! -Раздевайтесь! -скомандовал мужчина,приблизившись к ней. -Что -Да раздевайтесь же! -повторил свою команду незнакомец, силой стягивая с неё свитер и отворачивая её обнажённой спиной к себе. -Не волнуйтесь, Ваши прелести меня не интересуют. Меня сейчас больше беспокоит Ваше самочувствие. Он снял с себя рубашку и набросил ей на плечи, заставив затянуть рукава. -Господи, холодная, как ледышка. И откуда ты свалилась такая на мою голову. А теперь снимай брюки! -Но...-Ольга глянула вниз и обнаружила, что его рубашка ей доходит почти до колен. -Никаких НО! Или ты хочешь мне тут окочуриться Извини пожалуйста, но меня такой вариант не устраивает. Терпи, раз пришла. Отдохнул называется в одиночестве... 8 -Вы так всё время ворчите -Нет! Только когда мне на голову сваливаются мокрые незнакомки. -Если Вам так сильно не нравится, я могу уйти... -Ну да. Так я тебя и отпустил. Ещё и в моей любимой рубашке. -Ольга заметила, как в его глазах мелькнули искорки озорства. -Я рубашку могу снять... -Да Ты так быстро начинаешь раздеваться передо мной -Что- Ольга ощутила, как краска залила её лицо. -Да не собираюсь я раздеваться перед Вами. Отвернитесь! И отдайте мою одежду. Да что Вы делаете Вы так её порвёте! Она с ужасом смотрела, с какой силой он выкручивал её свитер, который затрещал в его могучих руках. Она тут же представила, как заявится к мужу в рваном свитере, ведь иголки прихватить из дому не догадалась. Или ещё того хуже, припрётся в рубашке этого типа. -Муж меня убъёт... Он не пустит меня домой...Лучше помереть где-то тут от простуды, чем вот так вот...-судорожно думала она. -Не волнуйся. Ничего твоему свитру не будет. Вот сейчас разложим его у костра и он быстренько высохнет, так же, как и брюки. И советую отдать и то, что у тебя было под брюками. А то в таком положении заработаешь лишнюю болячку. -Нет! -Не хочешь, как хочешь. Я предупредил. А сейчас иди сюда. Он привлёк её к себе и крепко обнял. От неожиданности она ахнула и упёрлась руками в его волосатую грудь. А его руки бесцеремонно гуляли по всему её телу, не давая ей шанса опомниться. В миг его губы нашли её ротик и плотно к нему прижались. Она ещё сопротивлялась несколько секунд, но это оказалось приятным и она сдалась, ощутив приятное тепло, пробежавшее по всему телу. -Ну как Ты согрелась- спросил он, отстранившись. -Да...-виновато произнесла она, пожалев о том, как повела себя. Или даже больше о том, что всё закончилось, не успев начаться. -Вы так можете подцепить от меня инфекцию... -Об этом не волнуйся. У меня иммунитет крепкий. Зараза к заразе не цепляется. А теперь давай сюда руки. 9 Он взял её руки в свои ладони и стал растирать их. -Подожди, я сейчас. -он отошел и вернулся с бутылкой водки. -Так прихватил, подумал, вдруг понадобится. Вот, пригодилось. Он плеснул немного в стакан и протянул ей. Она замотала головой. -Это для согрева. -Всё равно не буду. Я не умею. -Ты ещё и упрямая...Пей, говорят тебе. И в следующий раз думай, прежде чем будешь куда-нибудь отправляться. Давай, а то сейчас залью в тебя. Она снова чихнула и подумала, что лучше послушаться. Но...она знала, что спиртное на неё плохо действует и присутствие мужчины, который ей уже начинал нравиться и который посмел поцеловать её... -Прощайте мозги, завтра встретимся. -проговорила она и влила все содержимое стакана в рот, с трудом проглотив всё одним глотком. Что говорить, пить она действительно не умела. -Ну, прям таки от четверти стакана ты мозги потеряешь -Ещё как...- она снова ощутила тепло по телу, но уже от спиртного. -И как же -Тебе лучше не знать... -Правда -Не буди во мне зверя. -Ты что, маньячка -Что -Ну, или в пьяном виде хватаешься за топор или что-то в этом роде -Нет, не угадал...В пьяном виде я лезу к мужу, ничего не стесняясь. А вот сейчас мужа рядом нет... -Ну, мне в таком случае ничего не грозит. Я своей жене не изменяю. -Успокойся. Я своему тоже ещё никогда...Но если ты меня напоишь, я за свои действия не ручаюсь. -Ладно, поить не буду. Не хватало ещё, чтоб меня насиловала пьяная баба.- он разразился громким хохотом, вызвавшим у неё улыбку. --Давай-ка я тебе руки натру и спинку. -Да. А ещё попку, и тогда тебе капец на месте. -О, да ты и вправду опьянела. Нет, так не годится. Иди сюда. Он достал мягкое одеяло, завернул её в него и уложил в своей палатке. А сам улёгся рядом, взяв её под мышку, чтоб согреть теплом своего тела. -А что ты там напевал всё время- попыталась спросить она, но уже куда-то проваливалась и последней мыслью было то, что ответа она сейчас не расслышит. Убедившись, что она уснула и её руки и ноги согрелись, он оставил её и отправился на её поляну. Там он собрал её вещи в машину, перегнал машину на свою поляну, поставив рядом со своей и разложил её оставшиеся мокрые вещи у костра. 10 Спустя час она вскочила от ощущения того, что какое-то быстрое насекомое бегало у неё по лицу. Она терпеть не могла насекомых и даже боялась их и сейчас вскочила, размахивая руками и стряхивая с себя невидимых гостей.В это время она услышала хохот своего нового знакомого и поняла, что это он водил по её лицу травинкой. -Вы!Что Вы делаете -По-моему час назад мы перешли на ты. -Я была пьяная. -А теперь проспалась-он всё ещё хохотал, забавляясь тем, как быстро она опьянела.-Давай вставай, а то проспишь весь свой отдых. -Да, сейчас встану. -А что это у тебя в котелке было С тобой что собака была -Нет...-ей стало так стыдно, что она засунула свой носик обратно под одеяло. -Так это ты для себя Я такое даже в армии не пробовал. -Это у меня такая диета.-на ходу придумала она. -Аааа...- протянул он, делая разочарованный вид.-А я хотел тебя кое-чем угостить.А теперь придётся самому всё съесть, а то ты не будешь. Пойду подброшу дров в огонь, тебе надо готовить по-новой, а то я то что было выкинул.Я ж не знал... По его тону она понимала, что он ей не поверил и сейчас дразнится, но не знала, что сказать. Кроме того, предательский голод начал остро напоминать о себе и она понимала, что если он станет перед ней что-то есть, она такой пытки не выдержит. -А Вы всегда суёте свой нос в чужие котелки-решила устроить нападение Ольга. -Нет, только когда беспокоюсь о том, чем кормить незваных гостей. Она вспыхнула: -Ну знаете!Я пришла к Вам всего лишь одолжить спичек. И не просилась к Вам под одеяло! -Ну, под одеялом мы с тобой ещё вместе не были. -Что значит ЕЩЁ не были!-от такой наглости она совсем растерялась и умолкла, усиленно соображая, что ответить, если он вдруг скажет, что всё ещё впереди. -А то и значит, что я не принимаю к себе под одеяло мокрых, непричёсанных и испачканых девочек. А сейчас вижу ты начинаешь приобретать нормальный вид, так что всё возможно. Она почувствовала, как у неё отвисла челюсть, но оттуда не вылетело ни единого звука. -Может быть пойдём, спустимся к морю, искупаемся -Зачем-выпалила она.-Чтоб быть для Вас вымытой девочкой Он снова разразился своим необычайно громким смехом, а потом сказал примерительно: -Ладно, не обижайся.Я пошутил. Пойдём, я покормлю тебя. Я же вижу, что ты голодная и попала в неприятную ситуацию, когда требуется помощь.Но может быть для начала ты перестанешь обращаться ко мне на ВыЕй Богу, я так себя стариком чувствую. -Но...- она поняла, что лучше ей сдаться пока не поздно.-Вы вправду лет на десять старше меня...Мне неудобно... -Только на десятьРазве это так много -Не знаю... -Не знаю...-передразнил он её. --Вставай давай, а то всё остынет. Он помог ей подняться и вывел из палатки. -Вы пригнали сюда мою машину -А что мне надо было пойти туда её охранять -Нет.- улыбнулась она.-Спасибо.Но теперь моё место наверное уже занято. -А оно тебе нужноЗдесь для одного места много, так что поместимся. Или тебе со мной плохо -Нет, мне хорошо. -Ну вот видишь. И потом, я не могу тебя оставить одну, это не по мужски. Ты замужем -Да. -И что у тебя за муж такой, что одну отпустил -Он хороший. Просто, мы не знали, что мне придётся дикарём отдыхать. Наши соседи недавно тут отдыхали, говорили, тут хорошо. А оказалось, что всё занято. Я и поляну свободную едва нашла. -И на сколько он тебя отпустил -На три дня. Послезавтра утром мне надо выезжать отсюда. -Удачно. Я здесь тоже до послезавтра, отпуск кончается. -А как Вас жена сюда одного отпустила -Я другое дело. Я мужчина. Я имею право отдохнуть от всегоИмею. В семейной жизни иногда полезно отдохнуть друг от друга. -И развлечься с другой женщиной-задав этот вопрос, она прикусила губу, потому что встретила такой колючий взгляд, что ей стало не по себе. -Осторожнее с вопросами. Я тебя не искал, ты сама пришла. -Извините, больше не буду. 11 Он усадил её на пенёк и сунул ей под нос миску с кашей, которая ни по цвету, ни по запаху совсем не была похожа на то, что она готовила с утра. И вкус у неё был изумительный. -Вот. Сначала ты, а потом я. У меня больше приборов нет и у тебя я их не заметил. -Да.Я тоже. -Что -Ну...я тоже этого у себя не нашла. -Что А кто тебя собирал -Сама. -И что не помнишь, что положила -Я спешила. И я не знала, что оно мне понадобится. -Как можно спешить так. Кто за тобой гнался Она молчала. Что она могла объяснить этому человеку Что впервые в жизни вырвалась из дома в одиночку. Что всегда и везде её сопровождал муж и с ним она была на столько беспечна, что сейчас оказалась совершенно не приспособленна к самостоятельности. -Или ты сбежала из дома -Нет. Он меня отпустил. -Я бы свою ни за что не отпустил бы. Не дай Бог, чтоб она попала в такую передрягу, как ты. -Ну вот, теперь у Вас будет опыт и Вы точно не сделаете той ошибки, что сделал он. -Да уж...Ну как, нравится Ничего, что не диетическое -Да какая там диета.-улыбнулась она, уплетая всё из миски.-Мне диета ни к чему. Я на здоровье не жалуюсь, а фигура...муж и так говорит, что я тощая. -Да, пока толстая сохнет, тощая сдохнет.Ты бы с таким питанием здесь точно коньки отбросила. Может добавки -Нет, спасибо,-выговорила она, переводя дух.-Я уже это с трудом. Больше не влезет. -Ну смотри. Я дважды повторять не буду. Он выгреб всё, что осталось в котелке в миску и с удовольствием всё умял, предоставляя ей возможность наблюдать за собой. -У Вас хороший аппетит. -Да вроде не жалуюсь. Когда с питанием было покончено, он закурил и задумался о чём-то своём, а она сидела рядом и не смела нарушить молчание. Ей было хорошо рядом с ним. Она думала о том, как это удивительно, когда совершенно не знаешь человека, и вдруг чувствуешь, будто знаком с ним всю жизнь. Этот могучий великан обладал удивительной добротой, хоть и пытался казаться суровым. Рядом с ним она чувствовала себя спокойной и абсолютно защищённой. Ей нравилась его забота, его самостоятельность . И он обладал чем-то, ей не понятным, что делало его обаятельным и интересным. Даже его ворчание казалось не серьёзным. 12 -Тебя как зовут-вдруг спросил он. Она вздрогнула. А ведь и вправду, они ещё не познакомились и не знают имени друг друга. -Меня Ольга. -Олюшка значит.-он произнёс это так, что у неё потеплело на душе. Её так никто никогда не называл. -А Вас как -Николай. -А по отчеству -ЧтоЕщё чего бы ты не придумалаМне этого на работе хватило по уши. Зови меня просто Колей. -Коля и Оля Забавно.Нет, можно я буду называть Вас Ником. -Но только если на ты, тогда можно. -Хорошо, я попробую Вас...тебя так называть. -Оооо, это уже прогресс.-захохотал он.-Ну что, Олюшка, давай пройдёмся. Спустимся к морю, искупаемся -Нет.- она с опаской оглянулась на море. --Не надо. -Что не надо- удивился он.-Ты что приехала сюда и ни разу не окунёшься -Нет. Я не хочу лезть ему в душу. Оно и так на меня сердито. От этих слов у него глаза полезли на лоб. -Что за бред ты несёшьКто это на тебя сердит -Оно...Море. -Тааак...Или я чего-то не понимаю, или у тебя не все дома. Ты на учёте нигде не числишься -На каком ещё учёте -Понятно. Довай поднимайся и пошли. -Я не пойду...-бледнея произнесла она. Он приблизился к ней и заглянул в глаза.Она попыталась отвести взгляд, но он удержал её за подбородок. -А ну-ка посмотри на меня. Ты что боишься воды -Нет...-почти шёпотом произесла она. -Что произошло с тобой сегодняТы испугалась шторма -Нет...не совсем так...я боюсь...я боюсь рассердить великана. -Какого ещё великана -Море. -Ты раньше была на море или в первый раз -Впервые. -Какое же ты ещё дитя...Ты всё ещё веришь в сказки. Пойдём. -Куда -Разбивать миф, придуманный тобой. -Но это не миф. Оно живое. -Ну и что Вот увидишь, как оно будет радо обнять тебя. -Я боюсь его! 13 Но он её не слушал и тащил за руку по тропинке, ведущей вниз.Подойдя к воде, он велел ей раздеваться. Она отрицательно замотала головой и тогда он подхватил её на руки, зашёл на глубину по пояс и бросил в воду . Она вскрикнула и исчезла под водой, но он тут же нашёл её и поставил на ноги. -Ну что --он стоял к ней лицом к лицу и смотрел в глаза.-Тебе всё ещё страшно Разве тебе не нравится, как нежно оно тебя обнимает Прислушайся, оно доброе. Оно радо принять тебя у себя. Она стояла перед ним в его рубашке, прилипшей к телу и повторявшей его очертания. От намокания она стала почти прозрачной и он мог наблюдать, как всё её тело вздрагивало от напряжения, а потом начало успокаиваться. Её маленькая грудь вздымалась в такт её дыхания и эти движения приковали его взгляд к ним. Совершенно потеряв ощущение реальности, он привлёк её к себе и начал целовать в губы. Их тела встретились в воде и откликнувшись на зов природы, прижались друг к другу. Так продолжалось несколько минут, они целовались, стоя по пояс в воде и руками лаская друг друга. Но в какой-то момент реальность вернулась к нему и он открыл глаза. Он растерянно смотрел на неё и молча отступал, оставляя её в такой же растерянности. Они оба испытывали недоумение от того, что произошло. Ни он, ни она никогда не сталкивались с влечением к кому-то, кроме своих половинок, назначенных им по закону. Почему это случилось с ними сейчас, для обоих осталось загадкой. -Прости...пожалуйста, прости...я не хотел этого...-бормотал он, отворачиваясь и направляясь к тропинке. Она направилась за ним и когда догнала на поляне, молча села рядом спиной к спине. -Тебе надо просушиться, ты снова промокла... -Мне тепло рядом с тобой. И ты тоже мокрый. -Мне это не мешает. А ты иди переоденься, твоя одежда уже высохла. Простудишься. -Спасибо за заботу...- она встала и пошла переодеваться. Близился вечер и с моря уже тянуло прохладой. Переодевшись, она вернулась и снова села рядом, лицом к морю. -Пожалуйста, иди переоденься, а то медик из меня не важный. Если ты заболеешь, я не смогу помочь тебе. -Прости меня за то, что произошло. Не знаю, что нашло на меня. -Забудь, всё в порядке. Такого больше не повторится. -Если вдруг...останови меня, не позволяй делать этого, договорились. -Да. Конечно. Не позволю. -Ну вот и хорошо.- вздохнул он и встал переодеваться. Весь вечер они молча наблюдали закат, который сегодня был красивее вчерашнего, а когда стемнело, она отправилась спать в свою машину, так как в палатке боялась нашествия насекомых, да и спать ночью рядом с чужим мужчиной не рискнула. Он её не задерживал, так как уже был не уверен, что не переступит грани дозволенного. Они оба в жизни придерживались принципов, никогда и ни при каких обстроятельствах не изменять своим половинкам и не собирались их менять ради нескольких минут удовольствия. 14 На утро они вместе готовили завтрак, после чего каждый занимался тем, что ему нравилось. Она сидела на краю обрыва, думая о чём-то своём, а он что-то наигрывал на своём любимом пеньке. Они ни о чём не спрашивали друг друга, не интерисуясь личной жизнью. Такое положение устраивало обоих. Они приехали сюда, чтобы отдохнуть в одиночестве и сейчас вели себя так, чтоб не мешать друг другу. В обед он предложил ей искупаться, но она отказалась и со своего места наблюдала, как свободно он чувствует себя в воде. Даже чуть-чуть завидовала, потому что боялась воды с детства, но никому не признавалась в этом. Потом она старалась не смотреть на него, пока он поднимался по тропинке и его открытое тело играло мышцами, переливаясь капельками морской воды. Натянув брюки, он снова занял своё место,а она оставалась на своём, где к вечеру успела вздремнуть, разморившись на солнце. Вечером она ушла спать рано, сославшись на то, что в салоне машины нет комаров. Но уснула не скоро,уже глубоко за полночь. За эти дни она столько выспалась, что сон уже так быстро к ней не шёл. 15 С восходом солнца следущего дня им предстояло собираться. Они молча складывали свои вещи, сжигали мусор и убирали место костра.Когда всё было готово, он сказал: -Ну вот...Посидим на дорожку Она прошла к краю обрыва и села лицом к морю. Он сел рядом и они снова молчали, мысленно прощаясь с этим местом, с морем и друг с другом. -Мы сейчас разъедемся...-заговорила она. -Да... -И больше никогда не увидимся... -Да... -И ты мне не напишешь -Нет... -И я тебе нет...Ты споёшь мне на прощанье -Да...- он поднялся, принёс гитару и из неё полилась грустная музыка, слившаяся с его до боли приятным голосом. Когда он закончил петь, она поднялась и сказала. - Ну вот и всё.Спасибо тебе за всё, что ты для меня сделал. Прощай... Он ничего ей не ответил. Она села за руль, нажала на газ и повела машину с поляны, не оглядываясь.На душе скреблись кошки. Она почувствовала острое желание расплакаться. Просто выплакаться, крепко, навзрыд, от души. И дала волю слезам. Она сама не понимала, от чего плачет. От того ли, что в эти дни с ней случилось самое прекрасное, что происходило за последние лет десять. Все эти годы она отдавала семье, не задумываясь о том, что кроме этого есть окружающий мир. И чтобы увидеть его, надо вырваться на свободу. Или от того, что она возвращалась к человеку, по которому уже сильно соскучилась, которого безумно любила и всю жизнь жила с ним душа в душу. А сейчас волею судьбы оказалась наедине с чужим мужчиной. И окажись он другим, кто знает, как бы она повела себя. Как бы потом смотрела в глаза мужу Но непоправимого не случилось и она возвращалась с чистой совестью. Она заехала на заправку, попросив заправить её "под завязку". Увидев её слёзы, заправщик встревожился: -С Вами что-то случилось От чего Вы плачете Она смахнула слезу, улыбнулась и ответила: -От счастья. Я еду домой...

1. История жизни одной лужи из города Ах. 1.1. Кто такая тётя Марш Отсюда Из триллиона миллионов луж половине уж точно рассказывали эту историю. Тогда они были ещё совсем малышками, и их интересовало всё на свете. Например, куда подевалась тётя Оставайся, что жила на перекрестке, в таком уютном солнечном местечке Или хмурый Брось Ты, что совсем недавно поселился у нас Помните, у него была ещё такая смешная привычка елозить кончиком листа себе за ухом, когда он пытался что-то вспомнить -Гмм...- чесали подбородки дяди лужи. -Ах!- испуганно восклицали тёти. А потом кто-нибудь из них, более смелый и менее ленивый, рассказывал ту самую историю: "В небольшом городке жила девушка Летти. Возле её дома прежние жильцы разбили сад, в котором она обожала возиться. Каждый день Летти поливала свои растения и берегла от сорняков и вредных букашек. Но, вот, однажды в её сад забежал "ничейный" пес и примостился на мягкий коврик из фиалок. Под утро он, как ни в чем не бывало, поплёлся восвояси, оставив след из помятых цветов во всю свою длину. Чуть позже девушка с лейкой шла в свой сад. И увидев, во что превратились её растения, бросила лейку на дорогу и разрыдалась. Насколько я помню, если ехать по этой истории дальше, то вы уткнётесь в перекресток. Повернёте направо - и вам расскажут историю Летти. Налево - историю лейки, которую девушка бросила на дорогу. Нам нужно налево. Лейка Летти для Лужного народца была священной вещицей. Вода из неё выплеснулась, и образовалась небольшая лужица. Она очень долго не была уверенна, как её на самом деле зовут. Вроде бы Марш Отсюда, а вроде и нет. Дело в том, что Летти такими словами прогоняла из своего сада всяких животных, примостившихся на её цветах. Лужа сутками слышала крики девушки - "Марш Отсюда"! И, наконец, решила, что это вроде такого приветствия. Привет, Марш Отсюда! Вот так, если верить моей маме, появилась на свет первая в мире лужа с дурацким имечком Марш Отсюда. И последним наш народец, надо сказать, не очень-то гордится. Поэтому, когда нас спрашивают: как звали ту самую первую лужу - мы отвечаем, но при этом уж очень болезненно кашляем. Получается нечто вроде Кхе-Кхе-МА-Кхе-РШ-апчхи-ОТСЮ-чхи-кхе-ДА. Отсюда всякие теории - что лужа была либо мусульманкой, либо китаянкой, либо женой знатного араба. Тётя Марш Отсюда (хи-хи!) обладала отвратительным характером. Она была единственной в мире лужей, поэтому сравнивать себя ей было не с кем. Умом она не блистала. Поэтому и решила - "я лучшее в мире, единственное истинно красивое, нужное и важное существо". И это было так. Или почти так. В любом случае - что может быть нужнее воды, для изголодавшегося животного Любой, кто заглянет в лужу, вряд ли откажется, что увиденное в ней прекрасно. Тётя Марш жила под старым деревом Шелковицы. Она не очень-то с этим деревцем любезничала, за что ей от него и доставалось. Обычно Шелковица теряла терпение в конце лета - тогда-то на тетю Марш сваливалась целая лавина из переспевших ягод. Удивительно, как ей удалось дожить до 70-ти! Хотя, судя по тому, что мне сказал папа, мы мало, чем отличаемся от вампиров. Наш народец не любит солнечного света. Лучше всего нам живется в тени. Если бы тётя Марш об этом знала, наверное, она была бы поласковее с деревом. Но однажды один человек спилил Шелковицу. Тётя Марш сначала очень этому обрадовалась, а потом как-то стала уменьшаться и уменьшаться, пока совсем не исчезла. Чувствительные натуры говорили, что на самом деле в глубине души она очень любила Шелковицу, но таков уж был у неё характер - дерзить и обижать всех вокруг. В общем, их вывод - она умерла от горя. С научной же точки зрения, тёте Марш были противопоказаны солнечные ванны. Фух! Мы прошли уже больше половины. Прошу прощенья, я забежала немного вперед, но конец близок, повремените с пинками. Марш, ко всему прочему, была очень религиозна. Если так можно сказать. Каждый день она просила Бога о двух вещах: 1. Чтобы дерево исчезло и перестало мучить её больную голову своими "ягодными бомбочками" (что, как вы уже знаете, и произошло). 2. "О, тот, кто сидит выше меня на самой большой туче и смотрит вниз через стекло своей огромной лупы (готова поклясться, что это так, потому что блик от стекла, то есть солнце, я вижу так же хорошо, как своё водяное брюхо!) Ты видишь, что с каждым днем я становлюсь всё вреднее и вреднее. Не перебивай меня, я знаю - это так. Но вслух повторять не буду. Подари мне кого-то, похожего на меня. Скучно знать, что после меня, всегда буду я. Так легко стать Наполеоном. Но я слишком ленива для таких масштабных дел. Просто подумай над тем, что я сейчас тебе толкую. Аминь". Второе желание было исполнено на 30-м году её жизни. Год выдался дождливым. И то, что появлялось после дождей, уж очень смахивало на тётю Марш. Она даже от удивления потеряла дар речи на целых пять дней. А потом стала наводить справки - откуда взялись эти "водяные пятнышки" (пока она ещё не осмеливалась называть их лужами). "С неба,- отвечали местные жители". С тех пор такие лужи стали называть лужами-инопланетянками. Они появлялись внезапно и также внезапно исчезали. И вот тут тётя Марш решила, что история происхождения луж может иметь начало не только из поливальной лейки. Самолюбию этой особы был нанесён серьёзный ущерб. Она проплакала 15 долгих дней. И - о чудо! В результате появилась ещё одна лужа. "Ура!- воскликнула Марш Отсюда". Новоиспечённая лужа, последовав по стопам первой лужи, решила, что это приветствие в её честь. Так появился дядя Ура. Так появился новый способ создания луж. Так возникла традиция называть все лужи первым словом, которое придёт в голову их отцу или матери. Дурацкая, на мой взгляд. Мне до сих пор стыдно произносить своё имя вслух. Особенно полностью. Чтоб Ты Сдох....... Фух! Кажется, теперь я могу продолжить. Мои мама с папой не особо ладили. Однажды папа собрался и ушёл от мамы. А она ему вслед крикнула - "чтоб ты сдох"! А потом разрыдалась. Появилась я, обиженная таким именем. Конечно, потом я сократила его до Чтоб. Поэтому, родители будущих луж, следите, пожалуйста, за своим языком - каждая обруганная Вами лужа на Вашей совести! Это, кажется, всё, что касается той истории. Каждой хорошо воспитанной и образованной луже знать её обязательно. Это начало всех начал. С неё начинается история расселения луж, их завоеваний и открытий. Но каждый родитель должен первым делом посвятить нас в эту древнейшую тайну появления первой лужи. Что ж вы посвящены". 1.2. Чему учат в школе Луж Всей книги не хватило бы, чтобы рассказать об этом. И особенно моей головы, чтобы вместить всю школьную писанину в себя. Поэтому, прежде чем показать вам нашу школу Луж, я в ней немного прибралась. Под самым большим и старым деревом жил дедушка Наконец-то. Сколько ему было лет - не знал никто, но если верить тому, что дерево старше его лет на 10-ть, а сейчас оно разве что не сгнило изнутри, не иначе как дедушке Наконец-то лет 900, а, может, и больше. Понятное дело, знал он больше всех. За это его и не любили. Но своих детей всё равно заставляли слушать и запоминать всё, что он говорил. Уроки проходили поздно ночью, когда, засунув себе в уши ватные шарики, все родители ложились спать. Дедушка Наконец-то своим громовым голосом делал перекличку. И если кто-то не откликался - мы будили провинившегося, выкрикивая его имя хором и бросая в него камушками. Потом начинался урок. Дедушка-учитель спрашивал, все ли знают историю о тёте Марш Если кто-то не знал, из ушей его родителей доставали затычки и перед всем классом их заставляли рассказывать ту историю. Это было очень позорно. Хорошо, что моя мама поведала мне, кто такая тётя Марш. В первом классе мы слушали историю появления первой разумной лужи, о её изобретениях, историю различных народов Луж, о расселении их по городам. После моей уборки здесь мало, что осталось. Например, уцелели чернила, которые придумала та самая разумная лужа. Они были двух видов - бензиновые и грязевые. Грязевыми писали на стволе дерева, очищенном от коры, или на таких деревьях с гладкими белыми стволами, названия которых я не помню. Бензиновыми рисовали на побеленных стенах домов и на бордюрах. То, что Великие Лужи - художники, писатели, поэты - накорякивали на них, мы изучали во втором и третьем классах. Всего мы учились 3 класса. Опять забежала вперед! Народы Луж. Учитель разделял их по происхождению, то есть откуда они появились - " от дождя, от слез и от различных предметов, содержащих воду" (цитирую из книги дедушки Наконец-то "О народах Луж"). Кстати, книги делались у нас двумя способами. Первый - листья дуба клали один на другой и сверху протыкали маленькой веточкой. Второй - также уложенные листья сверху друг к другу приклеивали природным клеем, которого на деревьях было полным полно. До сих пор люди под корой деревьев находят древние письмена народов Луж, это я знаю точно, в книге учителя много чего о них написано. Но я опять не о том! Народы Луж. Названия народов происходило от их происхождения. Например. Лужа, появившаяся после дождя, называлась дождевой. А её народ - инопланетным, так как дождь капал с неба, и инопланетяне прилетали вроде оттуда же. Лужа, появившаяся от слёз, называлась плакучей, а народ - плакучим. Третий народ, зародившийся с помощью предметов, содержащих воду, назывался предметным. Местом рождения инопланетного народа был город Сух, плакучего - город Ах, предметного - Марш. Историю моего происхождения вы знаете. Значит, вам понятно к какому народу я принадлежу. Ну Всё с вами ясно, забыли! Как вспомните, скажите! Город Марш и Ах находились очень близко друг от друга. Их разделяла всего одна лужа. Та самая, которая жила в городе Марш. Помните, она ещё расплакалась и появилась... первая лужа в городе Ах! Город, кстати, назвали её именем. А значит, звали её... кто первей.. Марш Отсюда! Город Марш был самым древним. Город Сух, правда, стоял себе всегда, но всегда ли в нём были лужи, вот в чём вопрос! Это было запомнить легче всего. Остальное мы изучали долго и тщательно, но видимо, как-то не очень интересно. Встряхнем мою голову ещё раз. Может, что-то там ещё и завалялось! Вот! Плакучий народ был самым грустным, но и самым большим, потому что плакать любили многие. Плакали от радости и от горя. Такие были и имена - от моего, Чтоб Ты Сдох, до дядюшки Ура. Предметный народ, как я уже сказала, был самым древним, и чего я не сказала - самым "аристократичным". Это словечко я очень хорошо запомнила. Дедушка Наконец-то объяснил нам его лучше некуда. Это как породистые щенки и дворняжки. Аристократия из породистых. Поэтому к именам этих луж добавлялись всякие лорд, граф, графиня, милорд. К ним обращались так: "Ваша светлость, Марш Отсюда!". Или - "Ваше высочество, Пошел Вон!". Прошу не смеяться. Они были очень важные особы. Все их боялись и ненавидели. Особенно мы, из плакучих. Третий народ - инопланетные - плевать хотел на всех остальных! И молодец! Он жил своей жизнью. Неожиданно появлялся и исчезал, но всегда оставлял после себя много чего интересного - книги, картины, стихи, песни. Мой папа был из этого народа. Он любил мою маму. Но она так часто плакала, что у него не выдержали нервы, и он ушёл. У меня 7 братьев и сестер! Обалдели А у нашего народа почти у всех луж такое большое потомство! Мы живем в тени домов. Как и лужи из города Марш, мы долгожители. И это единственное сходство с предметным народом заставляет плакучих думать, что они тоже аристократия. Если подумать, отсюда всякие войны между нашими народами - предметным и плакучим, о которых нам рассказывали в 3-м классе. Поэтому самый лучший народ - это инопланетный. Он никогда ни с кем не воевал. Как говорила одна великая дождевая лужа - "лучше вовремя исчезнуть, чем остаться и навалять дров". И это правда. Город Сух находился в солнечном, незатененном месте, и появившиеся там лужи надолго не задерживались. Мы их в детстве, поэтому часто дразнили "лужами-невидимками". Никто не знал, куда они исчезают. И тогда мы придумали, что они одевают плащи-невидимки и отправляются путешествовать. А некоторые из них, плохие лужи, в своих плащах бродили по городам Марш и Ах, пугая жителей. Если дверь скрипела, занавески раздувало ветром, падали вилки, ножи и ложки - значит, лужа-невидимка где-то рядом. Опять я не о том! Чему учили в школе Луж.. Как и в людской школе, учили писать и читать. Рассказывали о поэтах, писателях, музыкантах, строителях... Я люблю стихи и музыку! Мой любимый поэт - лужа из города Сух, Чудесна (мне бы её имя!). Вот, Чудеснины стихи: "Закрой глаза и улыбнись желанью, Оно осуществится в этот миг. Всего лишь нужно верить в то, Что не напрасно ожиданье, И жизнь прекрасней самых лучших книг!" Из города Марш вышло много учёных, путешественников, строителей и очень умных людей, которые больше всего на свете любили командовать. Помню, как в 3-м классе, дедушка Наконец-то собрал нас всех вместе и сказал: - Вы уже большие. Думайте, что будете делать дальше. Завтра последний день в школе. Жду от вас сочинений. Я давно решила, кем буду. Это и написала в своём сочинении: "Я родилась в городе Ах, но мой папа из города Сух. Сами понимаете, это очень разные города и лужи в них тоже разные. Поэтому я тоже разная. Не хочу быть кем-то одним! Хочу иметь свой корабль, плавать на нём. А вечерами развлекать своих гостей песнями, танцами, стихами. Чтобы все на меня смотрели и хлопали в ладоши. Вот, как я хочу!" Но дедушка Наконец-то сказал, что моё сочинение никуда не годится. Нужно выбрать одно дело и учиться ему. А я сказала, "зачем мне быть капитаном, если на моём корабле некому будет развлекать народ!". А Наконец-то буркнул - "наймёшь кого-нибудь". Тут я совсем разозлилась и крикнула на него что есть мочи: "Нет, это должна быть я! Это мой корабль!". Учитель махнул рукой и сказал: "Глупый ребёнок! Оставайся на второй год". Так и случилось. Но какая там могла быть учёба! Я стала очень вредной. Однажды я даже намазала на земляной стул учителя природного клею. Он потом три дня не мог спать, пока не пошёл дождь. Но гонял нас по учебникам ужасно. В этом была вся соль. Закончила я с горем пополам 3-й класс. И опять - нужно выбирать себе профессию. Здесь я уже натёрла себе мозоль, и второй раз подставлять саднящую пятку не собиралась! Моё сочинение изменилось очень сильно: "Дедушка Наконец-то! Вы знаете меня уже ровно 4 года. Вы очень мудрый и наблюдательный житель. Благодаря Вам, мы много чего знаем. Но вот в чём беда - я ещё слишком мала, чтобы самой выбирать себе профессию. Могу и прогадать. Будьте столь любезны, поделитесь со мной своей мудростью, и я вас не подведу! Искренне ваша, Чтоб Ты Сдох!" Должна признать, впервые моё имя пришлось как раз к месту. Здесь, внизу, на краешке дубового листика, оно звучало как тайное послание-вызов ненавистному мне учителю. Но, к несчастью (или к счастью), он этого не заметил. Дедушка Наконец-то подошёл ко мне, пожал мою руку и сказал: -Ты правильно сделала, что спросила моего совета. Не зря я оставил тебя ещё поучиться. Да... А раз так, значит, будешь моим помощником. Я читаю много таких сочинений, как у тебя. Тебе нужно будет, помогать мне проверять их и выбирать, кто может, а кто нет, стать тем, кем хочет. Я очень удивилась и даже немного испугалась. Быть до конца своих дней несчастной тенью дедушки Наконец-то Откажусь. Но как Я же сама и напросилась на этот совет - значит, отступать нельзя. А что, если притвориться сумасшедшей и забрызгать дедушку грязевой водой, кишащей жуками Думай, думай, ду... -Возможно, через год ты сама сможешь решить, какая профессия тебе по душе. Нужно всего лишь почитать, чего хотят другие и выбрать, что ближе тебе. Таково моё решение,- бубнил Наконец-то. И это означало - выбора у тебя, девочка моя, нет. Обидно то, что я до сих пор проверяю сочинения учеников, а дедушка Наконец-то всё также отвергает все те профессии, которые я выбираю для себя. У него нервно дёргается подбородок, чуть приподнимается водянистый живот и из его рта вылетают фразочки типа этой - "нет, ты нужна мне здесь; повременим с твоим решением маленько". Вот так я и жила целых 10 лет. Пока не случилось то, что когда-нибудь должно было случиться. И я радостно во всё горло завопила - "Наконец-то!". А потом, покосившись на дедушку Наконец-то, тихо добавила - "это я не про вас". 1.3. Наконец-то!!! А случилось всё так. После обычного рабочего дня, я шла домой. Пришла. А возле моего дома, не понятно откуда, появилось одноногое громадное чудовище. Смотрю на маму - она вся светится, радостная такая. Спрашиваю - "это ещё что". А мама говорит: "Мы победили! Теперь мы тоже аристократы!". "Господи! Ну и глупые же иногда бывают мамы,- думаю я.- Я спросила ведь просто и понятно - ЧТО ЭТО А она про аристократов... Понятно, что у нашего народа какие-то обиды на жителей города Марш. Снова их не устраивает, что те аристократы, а мы нет. Но ясно же, как то, что я лужа- всё как есть, так и будет. Так чего делать из себя дураков" Но нет! Мама решила продолжить вгонять меня в краску. -Мы теперь такие же, как и они!!! У них деревья, которых ни у кого, кроме них, нет. А у нас есть ОНИ! -Кто они - рассерженно крикнула я, тыча пальцем на этого бетонного урода-Фонари! -Фонари -Это, дочка, фонарь,- принялась она объяснять. - Их совсем недавно изобрели. И теперь в нашем городе, на каждой улице, будет стоять фонарь. -А в городе Сух - спросила я. -И там тоже! - уже менее радостно добавила мама. Я не сказала то, что мы обе подумали. Мол, и они, и мы одинаково можем считать себя аристократами. Мне просто всё это было не интересно, и казалось глупостью. Поэтому я сказала другое: -Ну, тогда это хорошо. Они не будут теперь исчезать. Эта штука большая, может, и спасет их от солнца. А вдруг они теперь станут от этого такими же, как наши или предметные Не будет больше луж-невидимок Что за дурацкие новости! - раздосадовано, буркнула я. -Зато мы все равны. Все будем долго жить. Все будем аристократами, - уверенно сказала мама. -Ничего такого не будет! Они так просто не сдадутся. Они родились с чувством, что они аристократы, и поэтому всегда будут впереди нас на один шаг. Ничего не изменится... -Вот, увидишь! - перебила меня мама и помчалась куда-то на улицу. Так я впервые осталась один на один с этим фонарем. Солнце исчезло, и из своего укрытия настороженно вылезла маленькая звёздочка. Я загадала желание. Теперь уже могу его сказать - "хочу профессию". Что было постоянно в голове, то и выползло наружу. Ничего удивительного... Только подумала, как что-то яркое резануло мне глаза. Ослепило. Замигало. Чуть-чуть уменьшилось в размерах. Я потёрла глаза и присмотрелась. Маленькое солнце болталось на длиннющей бетонной ноге. -Привет, - услышала я и мгновенно испугалась. -Ты где - спросила я. -Здесь, - ответило что-то. -Это понятно. А здесь - это где - чуть увереннее спросила я. -Я не знаю, как это называется. Совсем недавно здесь появился. Но подо мной стоишь ты. Я подняла голову вверх, и мой глаз наткнулся на мигающее солнце. И только сейчас я догадалась... -Понятно, значит ты фонарь. А почему ты носишь на себе солнце Тебе не жарко Как ты его достал - налетела я на него с вопросами. -Это не солнце, - растерялся он. - Это лампочка. Я ею ночью свечу, когда просыпаюсь, чтобы всем здесь было светло даже ночью, понимаешь -Ага. Это хорошо. Я люблю ночью читать, только света в это время очень мало. А как тебя зовут -Не знаю... -Хмм... Не знать собственное имя! Хочешь, придумаем его вместе Фонарик чуть покачнулся на своей большой ноге. Я приняла это, как согласие. -Ну, вот, у нас называют всех новых жителей словом, которое они впервые услышали в нашем городе. Ты помнишь, что первое услышал -Ты спросила меня - "ты где" -Не а, не подходит... Тебе нравится какое-нибудь слово -Не думал как-то. -Ну, хорошо, давай, какое тебе слово понравится, так тебя и назовём. Слушай, что все говорят, и выбирай. Фонарик снова качнулся в знак согласия. -А как тебя зовут- вдруг спохватился он. -Чтоб..., - чуть помедлив, ответила я. -Рад с тобой познакомиться, Чтоб! Вот так это и случилось. Наше знакомство. С тех пор мы стали болтать, делясь своими впечатлениями, каждую ночь. А с именем всё решилось как-то само собой. Мама была довольна нашим фонарём и ласково стала называть его Светиком. За ней уже и я, а уж потом всякие другие лужи. Однажды я пожаловалась Светику, что дедушка Наконец-то не даёт мне самой выбрать себе профессию. -А кем бы ты хотела стать- спросил он меня. И я ему рассказала свою давнишнюю мечту. О корабле, о том, как я хотела веселить на нём людей, и чтобы за это мне все хлопали в ладоши. -Здорово! - восхищённо сказал Светик. Но теперь, когда прошло уже 10 лет после того, как я окончила школу Луж, эта мечта казалась мне какой-то далёкой и детской. Несерьёзной что ли... И если бы раньше я обрадовалась одобрению фонарика, то теперь мне было только грустно. Как будто я какой-то предатель! И кого Своей собственной мечты! Крылов бы, наверное, придумал моей истории какую-нибудь мораль в стихах. Что-то вроде: Мораль сей басни такова: Всех удовольствий сам ты не лишай себя. Уж если что-то вдруг однажды ты решил, Не пожалей на это своего времени и сил! Решительность ты должен, друг мой, проявить! Бояться здесь не нужно, нужно смелым быть!* Вот такой решительности мне и не доставало в то время. Сейчас бы плавала на своем корабле, танцевала, пела... Я даже расплакалась от этой мысли. Светик, конечно, добрая душа, начал меня успокаивать. -Ну, выберешь что-то другое... Не плачь, лужица... А я все всхлипывала, мычала, сопела, икала - так мне было плохо. И обиженно бубнила себе под нос: -Тебе легко говорить! Ты-то уж знаешь, кем быть! Ик... Светильником улиц! Тебе хорошшшшоооо... ик.. Ни о чём думать не надо-о... Так нечестно! Ик... -Так ведь у нас все в роду светили улицы! Посмотри - мы родились с этой профессией! Тут я ещё больше разозлилась. -Значит, ты аристократ! Лужи из Марша тоже родились аристократами! Никакие мы тогда не друзья! Я топнула ногой, и вода брызнула прямо в глаз Светику. Его глаз-лампочка замигал и совсем потух. -Светик!- испуганно крикнула я. - Светик!!!! Светик!!!!!! Светик!!!!!!!!!!!!!!! Но он не откликался. Прошла ночь. Наступил день. Мне было очень страшно. Я даже думала, что Светик умер. Но мама меня успокоила, сказав, что это всего лишь лампочка перегорела. Пришел после обеда какой-то человек, взобрался по ноге Светика на самый его верх и прикрутил новую лампочку. А ночью мой Светик снова был со мной. -Друзья - заискивающе спросила я. -Только, если ты не будешь брызгаться, - ответил он. -Я и сама очень испугалась. Обещаю, не буду больше. -Ну, а что с твоей профессией - примирительно сменил он тему. -Всё так же. Никак. -Ну, ты же много сочинений читала. Наверное, знаешь обо всех профессиях в мире. -Знаю и не знаю, как по-дурацки это не звучит. Я пишу стихи и рисую - но это ведь не профессии... Не серьёзно. Так говорит Наконец-то. -Почему не серьёзно Только это и остаётся, по-моему. У меня есть кое-какая идея,- загадочно добавил Светик. И вот именно тогда, послушав идею Светика, я радостно крикнула - "Наконец-то!!!". А потом, покосившись на дедушку Наконец-то, тихо добавила: - Это я не про вас. 1.4. Друг лужи Чтоб... Как-то утром она исчезла. Я тогда спал, и заметил это только ночью, когда пришло моё время светить улицу. Мне было не просто грустно. Мне было так одиноко, как, наверное, когда-то тётушке Марш Отсюда. Ещё немного, и я стал бы шептать её вторую молитву. Или, если бы мог, плакать. Но за меня это сделала какая-то лужа. Потом ещё одна... И ещё... Ещё... Ещё... Так, время от времени, внизу появлялись новые лужи и развлекали меня своей болтовнёй. Но сначала они долго разглядывали меня и спрашивали: -Кто это сделал Это так необычно и чудесно! -Мой лучший друг, - гордо отвечал я, и, скосив свой единственный глаз, рассматривал свою ногу, на которой лужица Чтоб оставила множество своих стихов и рисунков. Даже люди восхищались её работой. Меня фотографировали и бережно со мной обращались. Тысячи раз я говорил новым лужам: -Привет. И в ответ слышал: -Ты где Когда я им отвечал, мне задавали самые разные вопросы. Но каждый раз я вздрагивал и ждал один единственный, который могла задать только она: -А почему ты носишь на себе солнце, тебе не жарко, как ты его достал Но его не было. И я засыпал. А потом ночью опять открывал свой глаз и освещал улицу со всеми её закоулками. Такая уж у меня работа. 2. История жизни одного фонаря из города Сух Очень долгое время я не был уверен в том, как меня зовут. Дело вот в чём. Одной ночью меня называли одним именем, а следующей - другим. Так повторялось каждую ночь. Первое моё имя было Попал, а второе - Мазила. Я очень не любил, когда меня называли Попал, потому, что я тут же получал камушком в глаз и мгновенно отключался. На следующую ночь можно было уже не бояться, если меня называли Мазилой, никакие камушки мне не грозили. Вот так я прожил 559 ночей, не зная даже своего собственного имени. Но зато я точно знал, кем бы я хотел быть. Это была всего лишь мечта, но ка-к-айййй-я! Стоило мне только один раз глянуть через дорогу, и я пропал. На углу в окружении разноцветных лавочек стоял 5-ти этажный дом. Каждую ночь в нём зажигалось 100 окон, иногда чуть меньше, но никогда одно. И даже, если бы в 10-ть или 20-ть окон в одну ночь кому-то удавалось попасть камушком - свет из него не пропадал. Вот моя мечта. Если бы у меня было 10 глаз - пусть, меня, хоть весь день, закидывают камнями, не факт, что все они достигнут цели, и все 10 лампочек отключатся. Правда, я немного сомневался кое в чём. Удержатся ли все мои 10 глаз на одной ноге Но за 559 ночей я сообразил, что 10 глаз могут вполне поместиться по бокам ноги, по пять с каждой стороны, если прикрепить их снизу вверх или наоборот. Конечно, мне было бы так удобнее и спокойнее. Но люди посчитали иначе. Тратить так много лампочек на один фонарь не разумно. И моя мечта, созревающая так долго, наконец, созревшая, замигала и потухла. Я ждал чего-то нового и многообещающего. Не зря же я так долго стоял на одной ноге, которая, кстати, уже начинала немного затекать. Неметь. Ух! Помассируйте хоть чуть-чуть!!!! Ждал и ждал... Массажа, чуда... А потом на моей улице поставили ещё один фонарь возле какой-то милой лужицы. И каждую ночь я стал слушать их разговоры. Много чего мне стало тогда понятно. Например, что Попал и Мазила вовсе не мои имена. Это всего лишь слова людей, которые каждую ночь больше не знают чем заняться, кроме как кидать в фонарь камушками, и кричать - "попал", если, правда, попал, и "мазила", если промазал. С этим открытием я остался совсем без имени. А фонарь напротив стали ласково называть Светиком. Честное слово, я вовсе не злой. Но разве это справедливо Чем я хуже него Почему никто никогда не предложил мне дружбу и не назвал по имени Если бы я мог плакать, я бы заплакал. И, может быть, прямо подо мной появилась такая же чудесная лужа. Но единственное, что я могу - это очень ярко светить. А если я зол, то и вовсе как солнце. Был один момент, когда я, наконец, набрался храбрости и решил познакомиться с лужицей Чтоб, так её звали. Но, вот, неудача, какой-то мальчуган засадил булыжником прямо мне в глаз. И я отключился на целых три дня, потому что некому было менять мне лампочку. Так что моё знакомство не удалось. А больше я и не пытался. С каждым днем лужица Чтоб и Светик становились всё дружнее и дружнее. Сколько всего я от них услышал! Например, Чтоб говорила Светику, как он красив зимой, когда снежинки кружатся в его золотистом лучике света. А Светик восхищался лужицей, когда капля бензина одевала её в радужное платьице. Оно ей очень шло. Может, они даже были немного влюблены друг в друга... Я не знаю. Наступила осень. В городе Ах каждый день шли дожди. Появлялись новые лужи. А в моём городе Сух не было ни дождей, ни луж возле меня. Почему-то все лужи города Сух жили далеко от меня, а та единственная, что находилась более-менее близко, отличалась стойким характером и за 70 лет своей жизни не проронила ни слезинки. Настроение моё портилось с каждым днём. И однажды я решился на очень плохой поступок. Не знаю, как это меня угораздило, сами знаете, я ведь вовсе не злой. Но, вот, какой-то заблудившийся в нашем городе ветер нечаянно наткнулся на меня. Делать ему было нечего, и он стал шипеть мне в ухо всякие гадости. -Сделай это! Убей её! И я от досады тоже зашипел ему не понятно куда: -Что сделать -Лиши его того, что ему дорого. И вы будете на равных. Дурак, что он несёт А ветер взял и ляпнул: -Убей лужу! Сожги её своим светом! -Нет!- крикнул я. - Я не такой! Улетай отсюда! Ветер зло рассмеялся и запустил комком пыли мне в глаз. Это уже чересчур! -Думаешь ты самый умный!! Да, до тебя мой глаз атаковали снарядами в 1560987543 раз опаснее, чем кусок пыли, и попадали точно в цель! А ты даже не смог разбить мне лампочку, трус несчастный! - рассерженно крикнул я. Ветер только рассмеялся и понесся быстро-быстро, куда ему вздумалось. И, вот, я снова остался среди уже привычной мне обстановки. Лужа. Фонарь. Я. Слушая их премилые беседы, я закипал. Не хотел, но это получалось как-то само собой. А потом просто взял однажды и сделал это. Повернулся к луже и напряг свой глаз до 6 кВт. Лужа тут же исчезла. И виноват был в этом только я. Знал об этом тоже только я. Конечно, когда я понял, что натворил, балбес бетонноголовый, очень об этом сожалел. Каждую секунду своей оставшейся жизни я бубнил себе под нос: -Ну, не дурак ли я Вот поэтому никто с тобой и не дружит, пучеглазое чудовище! Одноглазое и одноногое страшило! Стручок безмозглый! Как я только себя не называл! Только, что толку-то А через некоторое время случилось невероятное. А чуть раньше совсем обычное - мне снова попали в глаз, но лампочка не разбилась. И я от несчастья начал бесслёзно хныкать. Хныкал-хныкал. И вдруг слышу: -Жаль, что у нас нет слёз. Если бы я умел плакать, может, смог наплакать себе лужицу. Такую же, как Чтоб. Я осмотрелся и увидел Светика, грустно смотрящего себе под ногу. Я откашлялся (вдруг он уже забыл про меня) и тихо сказал: -Она была очень хорошей. -Да,- был краткий ответ Светика. И мы снова замолчали. Молчали всю ночь, думая об одном и том же, но каждый по-своему. А на утро снова уснули. Ночь высунула лунную голову из-за тучи и крикнула: -Эй, глазастики! Пора работать! И мы снова выпучили закисшие ото сна глаза, размяли затёкшие мышцы своих ног, и принялись за работу. В этот раз я заговорил первым. Говорить было сложно, поэтому я выпалил всё на одном дыхании, чтобы ни дай Бог не передумать. -Я убил её, высушив своим светом. Мне очень хотелось иметь друзей, но никто не хотел быть моим другом. У тебя ведь всё есть - и друзья, и спокойные ночи без вредных мальчишек. Вот, я и разозлился от досады. Теперь мы на равных. Прости, если сможешь. Светик помолчал, а потом, скосив глаз на свою ногу, исписанную и изрисованную лужицей Чтоб, улыбнулся и сказал: -Не совсем так. Я грущу без Чтоб, но она всегда со мной - вот, посмотри на мою ногу. Видишь Это всё Чтоб сделала! У тебя этого нет, и мне жаль. Что ещё мне тебе сказать Ты очень одинокий фонарь. Наверно, тебе было очень плохо, раз ты так поступил. Да-а... Давай, просто не будем больше об этом говорить! Просто станем заниматься каждый своим делом. Всё-таки для этого мы здесь и стоим. И всё. Больше он не сказал мне за всю свою жизнь ни слова. Как и я ему. Так мы и стояли ещё пять ужасно долгих лет. Я каждую ночь поглядывал на Светика, надеясь, что когда-нибудь он меня простит. А Светик смотрел вниз, себе под ногу, ожидая, что лужица Чтоб однажды вернётся к нему. Потом мы состарились, и нас заменили на другие, более новые фонари. *стихи автора P.S: Рисунок автора

В 2003 году я написал для своих родственников-потомков своеобразный отчет о своей жизни. Назвал его "Книгой для семейного чтения". В 2008 году подготовил третью редакцию с названием "Память нашего рода". В январе 2010 придумал, вернее предложила дочь, Наталия Михайловна Чебан (Рожина), более правильное название: "Духовное наследие нашего рода. Исповедь предков". Скорее всего, оно будет окончательным. Подобные отчёты-книги, по нашему замыслу, дают предкам возможность и после ухода из жизни сохранять своё воспитательное влияние на своих потомков. Это особенно актуально сегодня. Передаваемый потомкам опыт жизни предков хотя бы частично будет противостоять тем духовным помоям, которые сейчас системно, видимо, не без умысла, и в первую очередь на молодежь, выплёскиваются с экранов телевизоров, из большинства прочих средств массовой информации, из многих очагов "культуры". Первые пять лет хождения книги по родным и близким людям посеяли во мне надежду, что её замысел применим и полезен не только в нашем, но и в других родах общества. Моя активность в распространении книги не преследует личной выгоды или славы (мне 77 лет). Её питает вера в общественную значимость возвращения русских людей к традиционно тесным родственным отношениям. Я охотно отвечу на вопросы и с удовольствием подарю саму книгу на компьютерном носителе всякому, у кого появится в этом заинтересованность. Мой E-mail в Интернете -- rogin32@mail.ru. 18.01.10

Сквозь марево полуденного зноя просвечивается ажурный листок клёна. Созревшая ягода земляники склонилась над муравейником. Природа не терпит пустоты.

Глава 4. От 21 Января 2009. 18. "Обижаюсь на себя" - излагал Итри далее и уже немножко скучал по регбийным схваткам.. в которых всё было так честно.. благородно.. ясно.. и обижаться не на что и не на кого.. "..За то, что быстро вспыхиваю и быстро истощаюсь. Что непоследователен в своих желаниях и действиях. Что учился и учусь через пень-колоду. Что закопал очень многие свои таланты. Что новое не люблю усваивать и осваивать. Что знаниями своими манипулирую. А смирения и мужества для себя не стараюсь обрести. А только других агитирую за "советскую власть". Каким вижу этого человека "..Пижон ты неблагодарный. Вот что. Горя не видел.." сообщил ему Субли Ты.. Задеты мои самооценка заниженная.. амбиции самоправедности.. самосвятости.. Анализ страхов/желаний. Какие чувства (желания) задеты обида на себя (чего боялся -- что не смогу зарабатывать, чтобы содержать семью, буду презираем сослуживцами как убогий чудик/боюсь -- что Аталенька моя сломается, помрёт раньше меня, что мать сломается, ослабоумеет на старости лет.. ответственности мужской неохота !) Страх, что сам сломаюсь, а дети не успеют встать на ноги по жизни.. Какие МОИ недостатки принимали участие -- самоуверенность, чрезмерное упование на Бога /принимают участие -- лень, высокомерие.. маловерие..

Топ, топ, топает малыш. Это я топает, я напеваю, я малыш, здравстуйте-спасибо. Только я девочка и я леди, очень приятно, *книксен*. Я ещё не очень большая, по-правде. Даже, если совсем честно, то я ещё маленькая. Мне только годик и ещё полгодика и ещё немного дней или месяцев, девочка не разобралась ещё. И разговариваю я пока не очень, только слушаю всё время, смотрю-смотрю и думаю ещё чуть-чуть. Пробую, конфеты люблю. И понимаю, кажется всё-всё. Ходить я тоже люблю, но только не очень длинно, устаю капельку быстро; особенно когда мы идём куда-то, как сейчас, а не просто погуляем. Этот большой Бог, который рядом идёт и меня аккуратно придерживает; ну, за которого я поддерживаюсь; который пальчище свой вложил в мою ладошку и я за него держусь, - это мой папа. Я его люблю. Просто так *глубокий вздох, немного сбилось дыхание*. Папочка, возьми меня на ручки. Хэх, не берёт. Он строгий у меня. Но добрый. И ещё, я ему верю, он же Бог. Сказал, что мы прошли маленько; что давай пройдём ещё чуть-чуть а потом проедем на ручках, через дорогу. Хорошо, папочка, так и сделаем. Он меня никогда не заставляет, потому что добрый. И не обманывает. И не всё время делает как я прошу, потому что Бог. Он всё мне рассказывает и я не капризничаю. Ну.. почти не капризничаю. Мы зачем-то сегодня встали рано. В шесть или в семь или в двадцать. Мне нравится двадцать. Вам ведь тоже нравится Ну вот, и мне, звонкое слово! ДвАдцать! Вернее не зачем-то, а вОт зачем. Мама и папа мне уже давно говорят, сколько-то дней, даже месяц где-то, что я пойду в садик. Что там хорошо и там разные ребята. Все играют и ещё там весело. Так здорово! Ну вот мы и пошли сегодня. Туда надо ходить рано, чтобы мама и папа успели на работу, им на работу тоже рано, но не так рано как мне. Значит садик важнее работы, наверное; надо будет спросить маму и папу. Мама дома осталась, приводить себя в порядок, чтобы стать красивой. По-моему, мама красивая и без приведения себя в этот порядок. Но она говорит, что в порядке лучше. И я ей верю, она же тоже Бог. Но мне нет разницы на порядок, мама у нас с папой красивая и когда беспорядочная. Красивая мама. И всё. Мама сегодня пойдёт на работу. В первый раз, как и я. Ну, я иду в садик в первый раз. Мы идём с папой, а мама -- на работу. Только она не в самый первый раз пошла на работу, она туда просто уже давно не ходила. Потому, что меня сначала родила, а потом сидела со мой, чтобы я выросла здоровая, красивая, богатая, удачливая, умная и чтобы на моём пути встречались только добрые, мудрые люди. Мама так всё время мне говорит. И я ей верю, она же Бог. Ещё мамочка говорит, что она бы со мной и дальше сидела, но тогда нам трудно будет что-то купить стОящее, потому что папа зарабатывает деньги конечно, но их хватает далеко не на всё. Вот мама тоже и пошла на работу, чтобы далеко на всё денег заработать папе помочь. Они дружные и всё время помогают другу друшке. А ещё они целоваться любят. И меня тоже любят. А я их. Вот, я же говорила, мы пришли до дороги и папа взял меня на ручки. Хэх, люблю кататься на папе, только если я буду всё время кататься, то не научусь ходить сама хорошо. Ну, это когда длинно и без остановки. И ещё быстро, бегом. Я и сейчас немного бегаю, но быстро ещё не сильно умею, падаю когда быстро бежать начинаю. Это не страшно и я научусь быстро, просто я немного маленькая пока. А почему мы не идём дальше Ааа.. Папа сказал, мы ждём траллебус. Это такая большая машина, со многими людьми, как автобус. Только траллебус смешней, он с усами наверху, как у жука-стригунка, мне мама летом показывала такова жука, когда мы гуляли летом в лесу. А ещё в лесу были птицы и бабочки. О, они такие смешные, бабочки, летают плохо, не умеют, наверно маленькие ещё тоже. То ли дело птицы, они так летают... Ой, уехал. А почему мы не поехали на этом траллебусе Папа говорит, что утром много очень людей и траллебусы бывают полные. Так что нам места не остаётся. Но это ничего и мы поедем на следующем. Ничего, мы же никуда не идём быстро, а стоим. Подождём ещё. Приехал.. В нём, кажется, тоже нам нет места; не было места, но мы всё равно в него.. залезли это называется, кажется. Зато я на ручках у папы, как я обожаю. Только тесно в этом траллебусе. Ой-ой, куда вы меня потащили, папа! А, ты здесь, рядом, хорошо. Меня зачем-то взяла на коленки тётенька. Она немного красивая конечно, но не как мама, конечно. Мама лучше. Мама лучше всех, ура! Всё равно спасибо, а то папе неудобно было меня держать между людей. И все толкались немного, и капельку страшно ещё там. Спасибо, тётенька, до свидания, *вежливый кивок*. А мы приехали, да Ножками Хэх, снова малышу топать ножками. Ну это ничего, малыш же отдохнул. Это я малыш, я отдохнула. Папа сказал до садика недалеко уже идти, моими ножками десять минут. Я тоже не очень понимаю, почему когда я иду, то папа смотрит на часы и говорит сколько ещё идти минут, а не шагов. Но папа-то знает, что говорит, а я потом спрошу, устала чуточку. Папа ещё раз говорит, что в садике интересного и какие там правила. И что там заместо мамы будет тётенька-воспитатель. И что ребят будет несколько или может много. А воспитатель только одна. И ей нужно помогать, а то она быстро устанет. И что не нужно с ней спорить или капризничать, даже если она как-то не так станет себя вести, она не всё про меня знает. Она большая тоже, как мама и как папа, но, почему-то, не совсем Бог наверно. Папа говорит, что ей нужно всё объяснить, как я думаю и чего я хочу. И что, наверное, в садике будут девочки и мальчики. Мальчики.. Оооо, мы пришли!! Здесь не много пока ребят, только одна девочка с большой такой мамой, она в два раза больше нашей мамы, а в длину такая же. А интересно, она тоже красивая или просто большая, хм. И там уже бегает мальчик и.. ещё мальчик, ура, мальчики, будем драться!, ой... Папа говорит, что леди ниидёт драться. А мне хочется иногда; может я не леди.. Зато я сама разделась и одеваюсь. Я тихо одеваюсь пока, но сама. А девочку большая мама быстро раздела и одела, а она сидела как кукла. Смешная кукла!, я люблю играть в куклы! И в Доктора, и в Ворону, и в Лесполяну, и ещё, в Электрический Звонок! Папа долго разговаривает с тётей-воспитателем, у неё два имени, Анна и Васильевна. Ну и пусть, здорово, мне нравится, я тоже попрошу вечером второе имя у мамы, она добрая, она мне обязательно даст ещё одно. Аааа, папа рассказывает про меня и почему-то Анна и Васильевна не хочет, чтобы я ходила босиком в садике. Ну я же всё время босиком. Хэх, наверное такие правила. А интересно, правила всегда нужно выполнять или нет Наверное я уговорю Анну и Васильевну ходить босиком. Может даже она тоже попробует и ей понравится! Это же так здорово, босиком! Топ, топ, топает малыш. Ну вот. Они договорились, можно не одевать сандали. Значит теперь другие правила, ура, мне уже нравится! Ты уже уходишь *появляются немного слёзки* Но ведь ты прийдешь за мной потом, как вы мне с мамой рассказывали Вечером Аааа, может и днём навестишь Это весело, навести меня днём в садике, пожалуйста, угу Постараешься Когда папа или мама говорят "постараюсь" они почти всегда стараются хорошо и у них получается. Я тоже люблю стараться, *вытирает слёзки*. Давай обнимемся и поцелуемся, *поцелуй и обнимашки*. Теперь ты иди на работу, а я пошла в садик. Ты только за меня не переживай и приходи поскорей. Машу ручкой, пока, папа! *малыш топает в группу*...

Глава 12: Долгий путь. Другая часть Сегодня я проснулся рано. Было только 8 часов утра. По привычке встал, на этот раз отдохнувший. Ночью шёл небольшой снег. Сейчас было даже не заметно, что он шёл. Небо затянули тучи. Я начал этот день со стакана чая. Сегодня хотелось ещё раз сходить в лес, на этот раз гораздо дальше. В тех местах я был не так часто. Они находились достаточно далеко, на порядок дальше, чем места, которые я обычно посещал. Конечно, это не предел. Ещё было куда идти, но это, по крайней мере, предстояло не сегодня. Это место там, где начинаются поля, в северной части леса. Там достаточно большие промежутки, поэтому части одного леса разделяли целые километры. Со стороны могло показаться, что он закончился, но это не так. Можно и обойти поля, выйдя именно туда, но там почти не было дорог. Места, где начинались поля, были совершенно особенными, впрочем, как и всё, что располагалось здесь. Они представляли собой бескрайние просторы, идущие до самого горизонта. Зимой, когда здесь скапливалось достаточно снега и начинались метели, мело так, что казалось, что это крайний север, не было ни лесов, ни гор, совершенно ничего кроме снега и, если идти дальше, то когда-нибудь выйдешь к холодному, тёмному морю... Летом это место становилось совсем другим. Оно превращалось в степь, с полями, всевозможными цветами, редкими зелёными деревьями и светлыми небесами. Я никогда не видел ничего подобного. Туда я и хотел направиться. В последний раз... Эти дни закончатся. Будут другие, но этот небольшой период больше никогда не повторится. Зачем жить одинаковыми событиями Нет, больше этого никогда не почувствуешь. Я хотел насладиться последними днями. Не буду ни о чём жалеть, я всё сделал как надо. Чем несколько минут я начал собирать некоторые вещи. Кроме камеры я планировал взять штатив, немного воды и еды. Возможно, захочется перекусить. Можно идти. Меня ждала привычная дорога. Знакомая чёрная куртка промелькнула по единственному маршруту. Ветер что-то шептал, рассказывая о произошедших за эти дни событиях. Я не понимал его. В ушах был лишь только свист, но он определённо чем-то делился. Приближался к лесу. Он вновь меня остановил. Я установил штатив с камерой, зафиксировав его в глубоком снегу. Он не должен упасть. Ветер не собирался мне мешать. Он был совсем рядом, но ничего не трогал. Я быстро отбежал на несколько шагов. Раздался щелчок... Я представил то, что сейчас появилось на дисплее. Мой силуэт отобразился около этого входа... Повернув камеру, я увидел то, что представил. - Отлично, - произнёс я. Ещё раз окинул взглядом верхушки стволов. Не дрогнув, я пошёл дальше. Путь предстоял не близкий. Я шёл уже другой дорогой. В ушах звучала музыка. Ноги несли меня по тропам. Я лишь брёл дальше. В который раз окрестности представали передо мной, но я опять удивлялся, как будто видел их в первый раз, а они опять стояли нетронутые, красивые, сильные и смотрели свысока на меня. Наверняка, они меня узнавали. Но я шёл дальше, сопровождаемый жизнерадостной музыкой. Я прошёл около 3 километров. Уже немного уставал. Небо начинало распогоживаться. То и дело появлялись светлые просветы, усевавшие небо. Место наполнялось солнечными лучами. Миллионы лучей проходили рядом с деревьями. Лес разделился на два цвета -- серо-коричневый цвет стволов и белый свет, цвет Солнца и снегов. Это место наполняли миллионы разных вещей, на которые стоило обратить внимание. И я распознавал некоторые из них. Однако этой загадки разгадать не дано, наверно, всем нам. Мы лишь приближаемся к ней, но она намного дальше, чем кажется. Лучи светили мне в глаза, я щурился, пытаясь как можно быстрее уйти в тень. Но это не удавалось. Река ушла в другую сторону. Здесь я её не встречу. Она протекает намного дальше, но туда я сейчас не пойду. Я хотел быстрее выйти из леса, выйти к белым, бескрайним полям. Но время нельзя ускорить, поэтому всё происходило так, как должно происходить. Невольно начинал думать, а что же буду делать, когда уеду отсюда Работа...это понятно, но жизнь не может состоять из одной работы. Что со мной будет... Хотелось, чтобы рядом был кто-то, шёл со мной по этим тропам. Конечно, есть дела, которые должны выполняться в одиночку, но разве нельзя наслаждаться этой красотой вдвоём Без свидетелей, без города, без зла, без масок... Можно, но я был один. Когда-нибудь ты покажешь всё это царство человеку, находящемуся рядом. Это будет не скоро... Уже с трудом, пробирался я сквозь ветви, но чётко думал о том, как выйду отсюда. Вскоре, моё желание исполнилось. Проделав большой путь, я оказался в части леса, которую давно не видел. Здесь хвойных пород встречалось гораздо меньше, они все остались там, ближе к центру и югу. Лес расступился, открыв мне ещё один свой волшебный мир. Я достал камеру, не удержался и сделал несколько снимков. Ещё в углу экрана виднелись деревья, частые и густые. Если посмотреть левее, то нетрудно увидеть, что редкие стволы встречаются там, гораздо дальше, в бескрайних далях. Пройдя немного, можно устроиться летом на ночлег, сидеть долго у костра, не обращая внимания на комаров, а затем смотреть на кристально чистый небесный свод, которому не мешают здания и деревья у линии горизонта. Я шёл дальше. По краю проходила довольно широкая грунтовая дорога, на ней часто можно наблюдать транспорт в тёплое время года. Именно по ней я шёл. Эти поля не засевались, давно брошены. На них не росло ничего кроме травы, весной цветов, а затем и высоких, по пояс, трав. Даже, если вы были высоки ростом, всё равно эти травы пришлись бы вам по пояс. Они затрудняли движение, но для этого здесь есть дорога. В неровностях я иногда проваливался. Больше всего мне не нравилось, когда снег покрывался коркой, ступая на которую проваливался почти каждый раз. Но это обычный январский снег. В этом году его особенно много. Далеко не каждый год балует нас такими погодными условиями. Деревья постепенно скрывались, его сменяло синее небо, которое украшало Солнце. Изредка останавливался, делая короткие передышки, затем шёл, впереди была та граница, те деревья, отделявшее эту часть, примыкавшую к лесу, от части, которая уносилась на километры вперёд, не скоро вы увидите лес, огибающей это место. Я приближался. Наконец, положил рюкзак на снег, попил немного воды. Это придало ещё немного сил. Далеко, так далеко от дома... От привычных высоких деревьев. Знал ли кто-нибудь из ныне живущих здесь об этом месте, об этой дальней его части Я просто стоял, делая по несколько шагов. Снял шапку, почувствовал холод ветра. Расправлял руки словно крылья. Всего лишь одна маленькая точка на километры полей, но это я! Не видя собственных следов, кружась легко можно потерять ориентиры. Я проезжал здесь прежде. Оказалось, что лес ещё долго не кончался, к нему примыкали и другие окрестности, каждая со своей особенностью, с уникальным живым миром. Я был там, но этих часов не хватит для того, чтобы увидеть здесь всё. А может быть это не возможно Это ещё раз подтверждало то, что лес был бескрайним. И как далеко не заходи, всё равно будет, чем удивить тебя, видевшего, казалось бы, всё. Там далеко проходила и Камерь, становясь намного шире и полноводнее. В нескольких местах другого берега уже не было видно. Что ж, надо когда-нибудь купить себе лодку... Минуты длились, щёлкала кнопка фотоаппарата. Я сделал и несколько своих снимков. Переключил режим съёмки на видео и оставил камеру включенной, на штативе. Картинка замерла. Она ловила этот мир, его мгновения, пытаясь создать точно такой же. Белые дали сливались в одну, но это было совершенно обычным для этого места. Спустя месяцы я включу это видео на компьютере и опять погружусь в это измерение, которые существует где-то далеко. По крайней мере, так думалось в городе. Снег будет манить меня. Конечно, захочется побывать здесь прямо сейчас, но это окажется не возможным. Однако один взгляд на это унесёт тоску, любые мелкие проблемы и просто плохое настроение. Рука коснулась белого снега. Он как всегда был очень холодным, через мгновение, начиная сводить руки. Ничего страшного. Прошло несколько десятков минут, я нехотя отвёл взгляд и двинулся в сторону дома. Давно был полдень. Солнце находилось высоко в небе. Когда я дойду, будет уже начинать смеркаться. Да, вот такое путешествие ради всего нескольких кадров, нескольких ощущений. Но этого хватало. Достаточно и десяти минут, чтобы это место навсегда осталось у тебя в сердце. Голова давно согрелась. Я держал путь домой... Темнело. День постепенно увеличивался, но пока это не так заметно. Я успел уже немного погреться и отдохнуть внутри, немного задремав. Тем не менее, оставалось ещё много сил. Обратил внимание на то, что двор почти забит снегом. Надо его расчистить. "Зачем" - спросит кто-то, но необходимо всегда содержать свой двор в надлежащем виде. В доме я взял лопату и начал свою нехитрую работу. Снег не сопротивлялся, как тогда, когда уже почти превратится в лёд, и легко счищался. Вначале появлялись аккуратные дорожки, а затем очищенного пространства становилось больше. Снег остался на улице после того, как я его вывез. - Вот...- проговорил я, любуясь на свою работу. Теперь двор стал совершенно другим. Пусть пока и останется таким, когда я уеду. Разве это плохо Идти в дом не хотелось. Я отвлёкся и опять начал думать о том, что будет со мной после отъезда. Мне обязательно повезёт. Я больше не буду внизу. Я останусь на этой высоте. И никто не сможет меня оттуда сбросить. Пора возобновить музыкальную деятельность. Не помню уже, сколько не играл свою музыку на сцене. Тем более, у меня есть несколько новых песен. С них и стоит начать. А мои работы Они обязательно окажутся на сайте. Может быть, поучаствовать в фотоконкурсах Разве это место не заслуживает того, чтобы его видели и другие Конечно, заслуживает. А основная работа Когда-то, совсем недавно, казалось, это было так давно, я ведь хотел разрабатывать настоящие строения, произведения искусства. Возможно, мои идеи покажутся кому-то интересными. В любом случае я должен измениться. И где тот человек, который тогда задумывал всё это, был на сто процентов уверен в том, что возможно абсолютно всё и у него обязательно всё получится ... Он стоит сейчас здесь... - шепнул ветер на своём непонятном языке. А литература, спорт, здоровье, живопись, история, иностранные языки и география, физика и астрономия и много-много другого...Разве мне не хватит жизни, чтобы изучить совсем немного, хотя бы малую часть И я начну прямо сейчас! Моё приключение завершится, но я знаю, что не буду умирать от скуки. Каждый приезд станет плодотворнее. Конечно, нельзя и без отдыха. Надеюсь, что когда-нибудь здесь будет тот, кому я всё это скажу, послышится одобрение, и я буду счастлив просто жить и видеть всё это. Разве это так далеко Пойду по прежней дороге, с которой чуть не свернул. Я справлюсь. Я тот, кто я есть, если кто-то не может этого понять, то нам не по пути. Прекрасный свет звёзд или тьма глубокой бездны В любом случае, меня ждёт что-то одно... Дома я опять сел возле камина и принялся за чтение, попутно попивая горячий чай. Осталось несколько страниц книги, сегодня я её прочитаю. Произведение оказалось намного глубже, чем просто победы над драконами. Разные сюжетные линии, увлекательные походы, живые персонажи...это не просто слова в рекламе, это действительно так. Зима в который раз показывала на что способна, рисуя узоры на окнах, понижая столбик термометра, заставляя чаще класть в камин дрова. Такие длинные вечера предназначены для очень большого количества разнообразных занятий. От простого наблюдения за пламенем, до написания новых песен, сочинения сюжетов книг, сложной работы или отдыха. - Это никогда не закончится, - мысль не покидала меня, - Тьма никогда не отступит от окон, снег никогда не прекратиться, а огонь не потухнет. Долгие часы всё равно были отличным подарком, который не мог позволить себе в любой рабочий день. - Дела... А сейчас существовал только огонь, холод и тьма в небольшой комнате. В этот вечер я лёг в хорошем настроении, без каких-либо тяжёлых дум. Сон быстро приходил, одолевал и погружал в своё царство. Завтра эти стены вновь останутся одни, наблюдая лишь тьму по ночам, слушая вой собак и вглядываясь в свет огромной Луны.

Сердце, скованное пленом грудной клетки, отчаянно бьётся и мешает уснуть... Почему-то все тревоги, которые днём удаётся усмирить, в ночные часы выходят из подполья, и ты оказываешься с ними один на один, не защищённый ни могущественным сознанием, ни чередой неотложных дел, заполнивших до отказа твой день, ни бесконечным общением с людьми... Я ворочаюсь с боку на бок и каждую секунду помню, что завтра увижу её... Меня переполняют обида, горечь, неприязнь, я хочу, чтобы она оказалась жалкой и поверженной. Одна половина моего "я" с негодованием отвергает саму возможность нашей встречи, а другая испытывает непреодолимое желание повидаться. Такой вот сложный коктейль чувств. Почему Зачем Ведь прошло столько лет и, в сущности, мы с ней - чужие друг другу люди. Помню... да, я отчётливо помню, как она склоняется надо мной и щекочет меня прядками своих волос, а я по-хозяйски захватываю их и изо всех сил тяну на себя. Ей, наверное, больно, но она смеётся и целует меня в нос. Как могу я это помнить Не знаю. Но вижу так, словно это было вчера. А вот она бросается на звонок в прихожей и повисает на шее незнакомого дядьки. А потом торопливо натягивает на меня пальтишко и, сунув в руку кусок хлеба, выставляет во двор "погулять". Я цепляюсь за неё, едва сдерживая слёзы, прошу разрешения остаться, мне совсем не хочется бродить по улицам до темноты. Знаю, что, когда, наконец, вернусь, мне надо будет незаметно прошмыгнуть в свой уголок и затаиться до утра, чтобы не попасть под горячую руку её очередного гостя. Но, натолкнувшись на его неприязненный взгляд, понимаю, что лучше подчиниться... Память услужливо воскрешает тот день, когда она привела меня в какой-то невзрачный дом, пообещав сюрприз. Я, тогда ещё совсем маленькая, не знала, что это такое, но, затаив дыхание, ждала чуда. А она, легко подтолкнув меня к двери, повернулась и быстро пошла прочь. Сколько дней и ночей я ждала её! К каждому празднику готовила ей подарок и прятала под подушкой, думала, придёт, обрадуется подарку и заберёт меня... Ожидание стало моей сущностью. Но она так и не появилась. Вопреки всему я уцелела, поднялась, выучилась, встретила хорошего человека! Так зачем же теперь её слёзные письма "Прости, если сможешь... раскаиваюсь... была слишком молода... люблю..." ...Подхожу к условленному месту, и от волнения пересохло во рту. Ещё несколько шагов, вот за этим поворотом... Сколько обидных слов, обвинений, гнева теснится в моей груди! Сейчас за все мои детские слёзы и страдания я оболью её презрением, чтобы больше никогда она не появлялась на моём пути... Я думала, что не узнаю её на людной площади, ведь прошло столько лет. Но лишь увидела эту немолодую женщину с усталым лицом и заметной проседью в волосах, сразу почувствовала -- она! И сердце вдруг затопила огромная, всепоглощающая радость... Она тоже узнала меня, но не решалась сделать шаг. Бегу ей навстречу. -Мама!

Мой друг сказал что опубликовал статью о христианской каббале на сайте дома Солнца ,а буквально он выразился так : в доме Солнца засветилось , и я так понял что жара у нас из-за вспышек на Солнце , а ещё в святых книгах сказано что Бог вытащит из чехла Солнце и оно будет жечь неправедных ,а праведные будут ходить в его свете,конечно же речь идёт о духовных вещах ,что будет раскрытие Творца , но и в материальном это должно один раз случиться.

К теме: "О наказаниях с целью воспитания" Мне кажется вопрос некорректным. Мне кажется тема не корректная. Постановка темы не корректная. Почему Отвечаю, следующее: Надо понимать термин "НАКАЗАНИЕ", как,- то,- что должно следовать неотвратимо,- после совершения преступления! К воспитанию Какое отношение к воспитанию , может или должно иметь,- то, что может называться "наказанием" К малолетним преступникам Неправильно воспитанным детям К взрослым преступникам Так Говорили о перевоспитании, не правильно воспитанных детей!!! Или,- вообще, - не получивших, ни какого воспитания, и не имеющих ни какого образования! Беспризорники!!! Без надзорные дети!!! Без родителей!!! Без надлежащего примера для подражания!!! Лично Мне!!! Мои родители объясняли: "Ты должен сам быть примером для подражания, для других мальчишек и девочек!". Я не знаком с преступниками. Кто Как воспитывает преступников Это! Мне невдомёк. Может путём наказания, применяя грубую силу и причиняя увечья Я слышал от знакомого доцента-еврея анекдот про цыгана, избивающего своего сына, предварительно вручив ему пустой графин, для воды, с целью, предварительного наказания, путём избиений, дабы цыганёнок не сломал графин, когда пойдёт за водой. 2010, август, 23, понедельник, 13:55:00, - время по Омскому меридиану. Пенсионер, инженер- электрик Виктор Дмитриевич Перепёлкин

Зик халь уважаемые! Слава победе и великому нулю! Сегодня я поведаю о бесславной человеческой породе -- тухлый мечтатель. Это будет взгляд изнутри, от вероятно самого ярого последователя. Ареал обитания таких тварей сильно ограничен, но угрозы вымирания, увы - нет. Как правило, такие животные создают циклические маршруты разной степени бесполезности. Самый примитивный маршрут это квартира -- ларёк с сигаретами и пивом и опять квартира, с уютным компом, морем дегенеративных игр, поревом и бесполезной перепиской во всяких асоциальных сетях. Маршрут 2, включает некоторое разнообразие: поездка к пушеру за гашеком и травой, и зависание в засраной съёмной или доставшейся от умершего родственника квартире, с имбицильными знакомыми, может быть даже девушкой, вернее тупой ленивой шалавой. Гнилая ночь, музыка тынц-тынц, пара выброшенных бутылок из окна и, в общем и всё. С утра всё с нуля, но не сначала, как в одной широко известной песне. Мы не будем рассматривать степени алкоголизма и наркотизации, скажу сразу, тухлый мечтатель гниёт медленно, белочки и героиновые фестивали - совершенно другая история. Для тухлого мечтателя, в настоящей документации далее ТМ, важно подогревать постоянно своё воображение, не достигая слишком большого присутствия реальности. Маршрут 3 -- извращение в сторону культуры и прочего искусства. Такие засранцы зависают во всяких Библио-Молодо-Новокнижно-Гвардиях, роятся во всяких оранжевых помоях новоиспечённой литературы, пытаются глубоко осмыслить "Дневники Баскетболиста", Паланика, Ульбека, скатываясь до Сартра, и даже зачем-то покупая Майн Кампф на арбатском развале. Это пёстрая толпа подпитывает всю так называемую нелегальную литературу, отпечатанную в г.Риге, "Лимонки" и "Я Русский", последняя кажется умерла. Короче -- считают себя интеллектуалами. Начитавшись всего этого, они рассуждают о политике, искусстве, бизнесе. Они даже могут выйти разок поглазеть на марш Несогласных, написать гнусные стихи, проиграть сто рублей на бирже, на этом можно для них свои действия ограничить, можно и помечтать. Как они бы всё классно устроили бы, как Гитлер взошли бы на трон, расквитались бы со своими врагами, соседом из 56 квартиры, охранником клуба, который в 2003 не пустил их на мега-пати. Все девочки, которые отказали, упадут камнем к их ногам. Какие они построят великие предприятия и все заживут справедливо и качественно, да здравствует ТМ! Ура ТМ! ТМ на царство! УРА! УРА!... С добрым похмельным утром, опять опоздал на работу и мелкий начальнишка надавал тебе люлей, и опять всё плохо и опять болит голова, и не заходит в контакт, и такая маленькая зарплата, а на ботинках отвалился каблук. А ну нах эту работу, а ну, нах этот мир, в нереалье, где ты на пикирующем бомбардировщике сбрасываешь смертельное говно в московскую пробку, в которой едет твой начальник, твой сосед, тупая тёлка, к которой ты так не решился подойти. Да, ты, просто на острие смелости, на острие риска, ты лучший ты, ты мой герой, ты ТМ. Маршрут 4. Классификация ТМ была бы не полной, если бы мы не включили в эту зону людей с ограниченным действием (как пишут политкоректно в США про инвалидов -- люди с ограниченными возможностями), но правильнее сказать -- существа безграничного бездействия. Это самые изворотливые гады. Они умудряются вообще ничего не делать и при этом жить очень тухло-весело. Их гениальная склизкость позволяет устроиться на такие с позволения сказать "работы", где можно спать, смотреть непотребный инет день напролёт, ходить за зарплатой, постоянно получая мелкие прибавки и премии. Хе, хе, думаешь, я здесь выдумываю и таких "работ" нет, но ты глубоко ошибаешься. И самое смешное, это может быть твой сослуживец, или подчинённый. Как правило, такие зависают в сфере мелкого чиновничества и государственных унитарных предприятий, там их вотчина, но на самом деле они везде, абсолютно везде. Высвобождается при этом много незадействованной энергии, почти как 26 апреля 1986 (ага, а что же тогда было), и эта волна замыкается внутри и взрывает мозг. Первое время это круче наркотиков, полная нереальность. Вся соль в том, что независимо от твоих действий -- ответ системы будет всё тот же. Нездоровая энергия кипятит сознание и со временем начинаешь мыслить и говорить не совсем адекватно. Следствие очень губительное -- всё через некоторое время становится безвкусным, с привкусом полураспада. Когда энергии становиться слишком много -- срабатывает клапан, ударится на некоторое время во все тяжкие со всплытием, дальше опять та же тягомотина, всё преснее и преснее становится жизнь, пока не заплеснивают сами мечты. Вот такой маршрут: тухлая работа -- тухлый дом, со срывами в безумный штопор. Маршрут .... Завтра не придёт у нас опять вчера. Ждём, ждём, ждём, мешаем водку гвоздём (БГ). Что-то слишком много получилось маршрутов, я даже не ожидал. Я не пью, не курю, матом ругаюсь только по праздникам, с девочками общаюсь только после свадьбы, и то меня перекрыло гениальностью -- купить две бутылки вина и поехать к знакомому наркоману, просто сменить обстановку. Вот я сажусь в вагон и еду в туннеле. Еду, еду, еду, еду, еду, пока не приехал в Южное Бутово. Это мой маршрут. Собственный выбор. ТМ. Я собираю материал про ТМ, являясь ТМ, змея, укусившая себя за хвост. Ну что же сдаю анализ крови. Разговор упирается в стену Укреп Района -- пропасть между двумя ублюдками. Нет наркотики я не употребляю, и даже не курю (честное слово), просто наблюдаю за моментом. Я удивляюсь, как мой знакомый хвалит сегодняшнюю власть, вштырившись внимательно просматривает последние известия, с увлечением смотрит первых лиц. Попив вина, я еду на мою духовную вотчину -- энную землю. Там где половина ментов, наполовину зеков, четыре исправительных учреждения, психиатрическая больница и туберкулёзный санаторий. У меня здесь нет даже дачи, нет любимого человека, зато есть знакомый -- сын судьи, бутератчик на пежо, а у меня есть джип джип, ага. Его курочит, он хочет чем-то сняться, в багажнике у него миноискатель, и катается парочка неразряженных снарядов от миномёта. Эхо войны... Я пью великолепный массандровский портвейн на местном кладбище, поминая бойцов первой чеченской. Есть слабо-знакомая из налоговой, но она, увы, перестала отвечать на мои звонки. Сюда меня привёл великолепный человек, звезда андеграунда режиссёр и параход Менс. Я сижу, греюсь у печки, пью кефир, наслаждаюсь моментом. "Тухлый мечтатель, ты Андрей, тупой мечтатель. Перемены, скоро, перемены, под ногами". Открываю ноутбук и пишу эти строчки. Мечты просты... ОК. Продолжаю движение. В отсутствие смерти и любви.

Ручка. Такой привычный для нас предмет, что мы не задумываясь берём её со стола, достаём из кармана или из сумки если надо что - нибудь подписать, или оставить записку кому - нибудь, или что - нибудь записать. В древнем мире люди писали палочками, позже стали писать перьями, потом со временем появились перьевые ручки, в веке 20-м изобрели шариковые, а в современном мире - гелевые. Но у каждого человека есть свои пристрастия - кто любит писать шариковой ручкой, кто гелевой, ну а кто - перьевой. Я предпочитаю писать перьевой ручкой. Прежде чем что - то здесь написать я пишу всё это на бумаге перьевой ручкой. В институте приходится писать шариковой (так быстрее, да и чернил меньше тратится), а для того, чтобы что - то выделить в тексте я использую гелевую ручку. Такой вроде бы обычный и привычный для нас с детства предмет...Первый раз когда мы брали его в руки, то рисовали какие - то калябушки, которые со временем превращались в разные картинки. В школе нас учили как правильно держать ручку, как писать. Со временем у каждого из нас выработался свой почерк. Но с возрастом и со временем мы всё реже и реже берём ручку в руки. Время не стоит на месте. Прогресс идёт вперёд. Пишущие машинки были дома мало у кого, а вот компьютер... Компьютер сейчас есть в каждом доме,а порой и не один. Благодаря компьютеру вы сейчас читаете всё это, но в то же время люди разучились писать письма, разучились писать грамотно (почитайте сообщения на каких - нибудь форумах и вы поймёте о чём я говорю). Когда появилось телевидение и кино, говорили, что книги себя изживут, что никто не будет их больше читать и ходить в библиотеки. Когда появились видеомагнитофоны, а чуть позже DVD - плееры, то стали говорить о том, что теперь никто не будет ходить в кино, т.к. все смогут смотреть его дома в любое удобное для себя время. Когда появились компьютеры, то заговорили о том, что телевидение себя изживёт, что все будут узнавать новости и смотреть фильмы по компьютеру. Когда появился Интернет, то стали говорить о том, чо писать письма люди станут реже, а в основном, будут переписываться по электроннной почте. Но по прошествии времени мы с вами видим, что книги пишутся, их читают, люди ходят в кино, смотрят телевизор, получают письма по почте... А ручка... Ручка продолжает жить своей активной жизнью и благодаря ей эпистолярное искусство никогда не умрёт, как бы далеко не зашёл прогресс. P.S. А Вы давно брали в руки ручку и писали кому - нибудь письмо

Что может быть лучше в жару, холодного мороженного Только -- холодное пиво. Балтика номер ИКС - замороженное А лучше пива охладит водка, не левая, твои бока С водкой нужно развлекаться очень осторожно Реальному расслаблению поможет рюмка - хорошего коньяка Одному пить скучно -- появится привлекательная женщина Она появится, если у тебя водится бросовая деньга А деньги появятся, если работать не очень ленишься, Но после работы на диване нужно лежать, иногда Очень скучно лежать одному, на диване, без движения Не понятна траектория, по которой гуляет твоя рука Никому неинтересны твои диванные достижения На диване ты останешься безызвестным на века Значит, нужно встать с дивана, очень осторожно И забыть мечту, в которою манит рюмка коньяка Для начала стоит разбаловаться мороженным И исключая бредовые помыслы, кончать, валять дурака Значит, исключаем : диван, женщин, коньяк и водку Так - как это в нашей жизни все вместе - сложно Начинаем долбать уже пробитую другими проходку Начинаем чувствовать приход счастья - подкожно Жара не имеет в жизни большого значения Она пытается направить нас на путь ложный Мы не будем на эту чушь тратить свои впечатления.... В жару нас развлекает -- испытанное мороженное!

(продолжение... Мага загрузил своё толстое тело на заднее сидение джипа. Машина качнулась, как задница проститутки обтянутая в кожаную юбку и медленно выехала на проспект. Боль неожиданно отдала в межреберье и отзвуком докатилась до поясницы, он скорчил лицо и машинально взялся рукой за левый бок. -Бл..надо кончать с этими пьянками...Опять заныло. - Болит -- участливо переспросил охранник, он же водитель. - Ноет как зубная боль. Как, от этой суки-ведьмы, вышел, так сразу с порога и заныло.. Может она что сделала Гриб её рекомендовал, как сильную провидицу, к тому же почти вся элита московская на приём к ней ходит. - Ой, Габо Ельмарзаевич, мне она сразу не понравилась...Глаза врут у неё,- подвёл итог шофёр Арам. Парень большой и крупный , кулаком мог завалить быка в деревне, но глуповатый,"умом не вышел,но силён как медведь", как говорил хозяин, забрав его из деревни у дальних родствеников в Москву ума набираться.Поэтому Арам верил всему, что говорил Мага, учился у него жизни и почитал его как Бога. - Это как врут, ты, что городишь...специалист бл.. по параАНАльным явлениям.. Ммм!- Мага снова замычал, заваливаясь телом на другой бок..-И поверг нас просто в шок,своей шишкой Артишок......Гыыы... Ой, ой! Смеяться не могу, -- он опять сморщился от боли. - Опять Вы надо мной шутите и смеётесь..- большая голова шофёро на могучей шее повернулась в сторону хозяина,исказив на лице обиду. -А мне мама говорила, что глаза зеркало души. А она хоть и улыбалась Вам, Габо Ельмарзаевич, но глаза-то, их не обманешь, глаза-то молнии бросали в Вас...Злилась она. Да и правду всю мне кажется, не сказала эта ведьма. Тёмная она лошадка.. - Тёмная-то, тёмная..ей положено такой быть.Ты давай на дорогу смотри лучше... А то, что правду могла не сказать это точно. Адрес-то она чувствую, знает. Только не пойму для чего ей играть со мной... Я ведь её сотру в мукУ, дура что ли! Ты поставь за ней Дрочера посмотреть, пусть потрут её, "промылят". Всосал -Всё понял Габо Ельмарзаевич..Дрочер всё "промылит" и телефон, и комп, и связи, и с кем спити что ест по утрам. -А чего его, кстати,все Дрочер зовут - Да он порно сайты делает для баб, ну те, кто на дому обслуживают мужиков..Фотки их ставит в интернете в разных позах, фотошопит целлюлит,сиськи большие делает... -Тьфу... совсем бабы одурели...Готовы за деньги на всё...Суки, суки..убивал бы их..И сестра моя позор для семьи.Насмотрелась! ...Если не найдём, придётся "неустойку" платить, чтоб сплетен не было и "похоронить" всё между нами... как недоразумение. - Не надо было её в Москву привозить, тут соблазна много..а бабы они .... -Так всё не " морозь мне жопу в маршрутке", плохо мне..мммм!-Мага грубо перебил его, снова корчась от боли,- Вези быстрее к Жорику, пусть посмотрит меня, что за херня со мной. Чёрный тюнингОвый джип БМВ растворился в еле двигающейся пробке машин на кольце. Через два часа Мага уже еле ворочал языком. Доктор Георгий Саркизович он же Жорик, сразу определил аппендицит с воспалением ...и срочно отправил его в хирургию,не слушая его стоны о свадьбе сестры, о делах, об обезболивающих.. - Ты что, Габо--джан хочешь, чтобы я друга потерял. Ээээ, как тебе не стыдно, слущай. Я тебя спасаю, а ты ещё сопротивляешься..Это же шутки со смертью..пойми. Как твоим роденым смотрэть буду, как друзьям твоим смотрэть! Мага услышав слово "смерть", без разговоров переоделся в больничный халат, взобрался на каталку и, сложа руки на животе крестом в послушание, приготовился выполнить всё, что прикажут.. Кристина пока ехала домой, из головы не могла выбросить сестру Маги.. - Да будь они не ладны..Мне их проблемы.. - Ты о чём, - Олег обернулся на её слова. - Да, сегодня авторитет один приезжал... - Ну, видел я его, знаю.. и что - У него сестра скрывается от него...Вернее от свадьбы с женихом. Убежала со своим парнем --студентом.. Я посмотрела в её будущее ...Плохо там всё.. Родственники не простят её. - Конечно, не простят. Такое не прощают, тем более перед свадьбой. Я и без твоего предсказания скажу. И жених уверен был не из последних, даже думаю из первых. А тебе что с того - Мага приехал узнать в Москве ли она, ну и адрес, или место где они находятся.. Я, конечно, сказала, что они в Москве, но адрес утаила..Думаю, что он догадался. И потом если он пойдёт еще к кому - то из наших, то место узнать не проблема. Единственно, может не простить меня, да и сплетни разнести, что не такая уж и провидица.. Да и девчонку жалко... -И что ты хочешь -Не знаю...... Может заехать туда, да предупредить их. А - Тебе что головы не жаль " Ну, о своей голове я позаботилась..." - в ответ подумала Кристина, решившая не говорить о своём заклятии Олегу.Не пугать его. - Давай заедем. Здесь не далеко... Я сама поднимусь и предупрежу их, чтобы сматывались .. - Аха,... а потом когда всё разрешиться против них, они тебя и сдадут как сообщницу.. Лучше напиши записку, а я суну её под дверь..квартиры. Зачем им тебя знать и видеть. Так пойдёт Кристина заулыбалась, видя, как Олег печётся о её безопасности.. -Пойдёт. А ты из-за места работы так беспокоишься или, правда, из-за меня..Дорожишь - Дура ты, - он рассмеялся в ответ на её улыбку и лукавые глаза, - конечно из-за места работы, кто мне еще будет такие бабки платить старому вояке... (продолжение..

Желательно ли человеку выяснять свой духовный корень по своим предпочтениям в этом мире и сознательно стремиться к нему , или просто жить туда куда его тянет жизнь 08.08.2010 08:33 | Автор: Евгений Смотри в нашем мире есть случаи когда человек теряет память, он не помнит кто его родители родственники, друзья, где он живет и вообще все знания об этом мире просто исчезают из его памяти или стираются. Что в таких случаях происходит с человеком он просто начинает все познавать заново, а иначе он не сможет жить. Но от кого он это познает, конечно от других которые раскрывают ему этот мир. Так и в духовном познании своего корня или причины. Человек идущий по жизни не задавая себе вопрос, а что будит после смерти или какой смысл моего пребывания здесь, подобен животному живущему в этом мире, то есть не я в познании, а жизнь сама меня ведет как ведет. Он всю свою жизнь так и не подымается на уровень человек или Творец. У него нет ни малейшего представления что он живет в мире следствия и даже не знает что над этим миром есть его причина. И какой смысл его жизни, как считался мертвым по отношению к духовному рождению так мертвый и умрет. Человек который имеет желание к познанию своей духовной причины уже стремится к жизни и поверь он ее найдет. Если человек чувствует в себе что в писаниях он каждый день открывает что то новое для себя это уже движение к жизни. Но я тебе скажу, что в состоянии нашего мира требуется более простое и раскрытое объяснения духовного мира. Возросший эгоизм не хочет работать и искать в писаниях скрытый духовный смысл написанного. Так и написано что вся библия одухотворена, то есть написана духом и со знанием не нашего земного уровня. За на писаном скрывается духовный смысл и что бы раскрыть его нужно находится в духовном мире, а не в понятиях нашего мира. Так что все должны стремится восстановить свою память и познать причину своей жизни на этой земле. Всех Благ.

Люмпенизация -социально-регрессивное явление, характерное, как правило, для общества катастрофного типа и заключающееся в полном выпадении людей из социальной жизни и одновременным формированием обширного "социального дна", состоящего из обездоленных, обнищавших слоев населения. Д.В. Куницкий ЛЮМПЕН, люмпен-пролетариат (от нем. Lumpen -- лохмотья) -- деклассированные слои населения (бродяги, нищие, уголовные элементы), порвавшие с производственной деятельностью, отчужденные от собственности, морально опустившиеся. -деклассированный человек, полностью выброшенный из общества и утерявший обычные ценности, нормы, стандарты отношений и поведения (преступник, нищий, бомж). Есть ли на данный момент в России факторы, ускоряющие процессы люмпенизации населения Обратимся ещё к одному определению, данному в словаре Т.Ф. Ефремовой. Люмпен-тот,кто утратил связь с общественно-полезным трудом, со своей социальной средой. Двадцать лет назад жившие в советском обществе утратили связь с привычной для себя средой. Да, это были, как пренебрежительно о них говорили, совки. Люди, встроенные в жёсткую систему тех отношений. В общественно-полезный труд. Система была неэффективна по сравнению с Западом. Но более-менее стабильна. Была ли она обречена Или её обрекли Так или иначе, сотни миллионов людей вынуждены были участвовать в жестоком эксперименте. Без общей, чёткой программы дальнейшего развития. Каждый сам по себе. Приспосабливаться к изменившийся среде. Узнаем ли мы, сколько реально унесла жизней та ломка Но выросли худо-бедно те, кто родился после. Им уже двадцать. И как они относятся к общественно-полезному труду Спросите сами. Проведите опрос. Результат прогнозируем. Личность всё дальше и дальше отделяется от общества. То есть люмпенизирует. И даже в большей степени -не материально. Духовно. Сформирована новая, искажённая мораль. Основанная на примитивных, животных рефлексах. Люмпенизация затрагивает сейчас в большей степени высшие слои общества. И наш стереотип восприятия люмпена, как бомжа, нищего, короче, обитателя дна, явно устарел. Разворовывающий богатства страны, превративший политику в фомку или стянувший от голода кусок хлеба-кто из них вор Ответ очевиден. Оба. Но у одного-расчетливый разум и армия холопов. У другого-спазмы в желудке. Кто из них в большей степени люмпен Ответ тоже очевиден. Тот, кто приносит больше вреда стране. Теперь о деклассированных элементах. Вроде бы и устаревшие, марксовские понятия. Но они помогали идентифицироваться личности в обществе. А сейчас Ответьте сами Кто я в этом обществе Важен ли я этому обществу Или тоже отношусь к люмпенам И вот здесь уместно поговорить о морали. Хорошо, хорошо, посмеёмся над моральным кодексом строителей коммунизма, который по словам Фёдора Бурлацкого, был сочинён за полтора часа на даче. Или кодексом пионеров. Плохи, плохи были они, раз не прижились в том обществе. На смену им пришли общечеловеческие ценности. Или не пришли Или пришли религиозные А вы посмотрите на среду обитания. Улучшили ли мы её за два десятилетия И, очевидно, речь в большей степени идёт о люмпенизации тех, кто мог бы повлиять на эти процессы глобально. Так что ответ, вынесенный в заголовок заметки для меня очевиден. Но люмпенизация сейчас затрагивает в большей степени более высокие эшелоны общества. Там, где своя мораль. Мораль потребителей нечестно нажитого предыдущими поколениями. В люмпенизированном обществе неограниченных возможностей и всё более разрушительных потребностей. Пир во время чумы. А разве нет Экономический кризис, по словам верхушки, пережили. Сейчас переживаем климатический. А там и социальный на подходе. Общество катастрофного типа. А кто будет бороться с кризисами Люмпены

ВЕЧНО ВЛЮБЛЕННЫЕ " Его письмо" " Милое моё солнышко, здравствуй ! Добрый день, моя милая, моя любимая ! Вот я опять тебе пишу... Если бы ты знала, как мне плохо без тебя... Я скучаю по тебе. Такая тоска на душе ! Машенька, моя Машенька, милая ты моя... Я всё ещё люблю тебя. Сегодня на дворе весь день шёл дождь. В комнате сумрачно и пусто, да за окном шуршит мокрая листва и сквозь заплаканные стекла ничего не видно. Мне так одиноко сейчас, в этот час, в этот вечер. Мне так тягостно в этот пасмурный вечер, словно за окном глубокая осень... Но это не осень... Осень - это я... Да , "осень - это я, а ты - всегда весна"... Ты моя весна... Ты моё солнышко и моя несбывшаяся мечта. Я очень скучаю по тебе и постоянно вспоминаю о тебе... Дня не проходит, чтобы я хоть на минуту, да не вспомнил о тебе... Ты словно живешь во мне и волнением сердца напоминаешь постоянно о себе... Мне очень плохо без тебя, милая моя Машенька. А помнишь ли ты меня Вспоминаешь ли Вы, женщины, такие непостоянные и изменчивые... Как ты живешь Почему не пишешь, не отвечаешь Господи, как ты далеко, как далеко... Грустишь ли ты, думаешь ли обо мне Или забыла... совсем забыла... Как грустно... Неужели ты не вспоминаешь обо мне... Не верю... Не хочу в это верить... Я уже сотни раз перечитываю твои письма... Ложусь спать, а строчки твоих писем стоят перед моими глазами... И я чувствую твоё незримое присутствие рядом с собою... Боже мой, как же давно мы расстались !... Мы думали, что это ненадолго... Мы надеялись, мы должны были вскоре встретиться, а оказалось, что между нами - бесконечная пропасть времени... Неодолимая пропасть ... Кто бы мог подумать, что так случится Почему так случилось Я встаю и зажигаю свет... Сколько же времени прошло с тех пор, как мы расстались Сколько воды утекло, сколько зим и весен прошло ... У меня уже давно седые виски и давным-давно угасли мои глаза... Жизнь немало потрепала меня... И судьба обманула все мои ожидания... Я помчался за неуловимой удачей, за голубым туманом на край света, и навсегда потерял тебя, моя любимая... По моей вине мы расстались. И, конечно, только моя вина в том, что мы так и не встретились .. Увы, не встретились... Почему - спрашиваю я себя и ненахожу ответа. Почему мы больше не встретились Почему Мы же любили вдруг друга... Любили !... И так тяжело и больно на душе теперь... Мне больно, милая... мне больно... Машенька... Это судьба , - говорит мне тишина ... И горько сознавать, что жизнь моя почти прошла и ничего нельзя вернуть... Ничего !... Машенька, прости меня ! Прости, прости... Я держу в руках твои письма... Они давно пожелтели и стали похожими на осенние листья... Видишь, какое неожиданное печальное сравнение... И сам я похож безлистную осень, а может и на зиму, - седой, больной и никому не нужный... Даже душа моя поседела... И только память о тебе, любовь к тебе еще согревают мне сердце и душу... Я сам виноват, что в нашей жизни осталась только осень... Осень... У меня на душе уже давно поселилась осень... Но ты для меня, как вечная весна... Я не верю, что время изменило тебя... И я до сих пор мечтаю о тебе... И дни, проведенные с тобой, остались в памяти, как самые светлые и солнечные дни... Ты для меня - самая прекрасная женщина на свете... Ты для меня была и осталась навсегда юной и нежной, далекой и желанной, как волшебный сон... Господи, почему ничего нельзя вернуть назад ... Хотя бы на мгновение... Я взял бы тебя на руки и крепко прижал к себе, чтобы никогда-никогда уже не отпустить от себя... Ты слышишь меня, моя милая, гордая, любимая женщина... Машенька моя... Ты так далеко от меня сейчас... Между нами тысячи миль и нескончаемых километров... И нам их никогда не преодолеть. Нам уже не преодолеть их никогда... Слишком поздно... Поздно.. Я стар и болен... Я устал от жизни и у меня всё меньше сил для борьбы с невзгодами жизни... С каждым днем у меня всё меньше и меньше сил и желаний жить... Только мысль о тебе согревает меня и даёт надежду на встречу. Боже, если бы ты знала, как я люблю тебя... Ты очень далеко сейчас, но я читаю твои письма и мне кажется, что ты рядом... Я словно слышу твоё дыхание и чувствую на себе взгляд твоих милых глаз... Я вновь и вновь перечитываю твои письма. От этих тонких, нервных строчек веет неуверенностью и обидой... Я словно слышу твой голос, такой мелодичный и юный, такой изменчивый и завораживающий... Мне всё время кажется, что ты рядом и стоит мне закрыть глаза и чудится, что мы сидим вместе, прижавшись друг к другу. И нам так уютно, так хорошо вдвоем, очень хорошо вместе ... Неужели так было Ты помнишь это Ты помнишь наши встречи Помнишь ли ты те годы И наши встречи ... И нашу любовь Прости меня, Машенька, прости за всё, - за боль и разлуку, за то что не смог сделать тебя счастливой... " Тебе - печаль, а горечь - это мне, Ты в сумерках, а ночь - в моем окне. Привычною немеркнущею болью Скажи, куда деваться мне с тобою... Случайной вестью на исходе дня Хоть иногда, да осени меня... " Милая, это не мои стихи... Я не помню имени этого поэта, но как верно он выразил состояние моей души... Они всколыхнули дремавшие в глубине моего сердца все чувства и заставили взяться за перо и написать тебе это, возможно, последнее моё письмо... Жаль, что я не помню поэта... Его строчки всплыли в памяти и вновь настойчиво, как пульс у виска, вспыхивают в моём сознании и не дают мне покоя... А за окном по-прежнему всё льет и льет монотонный дождь. Которые сутки он моросит и день. и ночь... Совсем, как осенью... Но это не осень... Это не осень...не осень... Я стараюсь не замечать этот бесконечный дождь... Я стараюсь не думать о нём. Здесь дожди не редкость и могут идти долго-долго... Под моими пальцами тихо шелестят страницы твоих писем... Твои давние письма... Я их все бережно храню... Все-все твои письма... Но ты давно уже не пишешь мне... А я всё жду и жду... Я всегда, всю жизнь, ждал твоих писем... И буду ждать... Писем и встречи с тобой. Это смешно, это нелепо, но чем старше я становлюсь, тем всё настойчивей мечтаю о тебе... Я очень хочу увидеть тебя... Хотя бы раз... хотя бы на мгновенье, милая моя, нежная и дорогая моя Маша, Машенька... Мария ! Прости, прости меня ... Поверь, я тоскую по тебе... Я люблю тебя... даже теперь, - спустя столько лет... Боже мой ! Ты не волнуйся, Ты, пожалуйста, не волнуйся... Я не потревожу твой покой... Я не хочу волновать тебя... Я просто печалюсь о том, что всё ушло, - ушло безвозвратно... Осталось только одиночество... И робкая, тихая мечта, - а вдруг ты откликнешься и всё-таки напишешь мне. Я мечтаю о хотя бы случайной, мимолетной встрече... Хотя бы мимолетной... Это глупо, но эта мечта греет меня... Ты для меня солнечный лучик среди осенней непогоды... Ты милый, желанный лучик, который освещает мою унылую жизнь, полную серых будней и бытовых неприятностей... И только любовь к тебе, и мечта о встрече с тобой - вот и все радости в моей странной и грустной судьбе... Мечты... мечты... Мечты - это всё, что осталось мне от наших встречи и нашей любви... Я всю жизнь мечтал о тебе... Я и сейчас думаю и мечтаю о тебе... В этих мечтах мы снова вместе, мы снова рядом и вместе бредем, рука об руку по ночному городу, - по длинным аллеям зеленого парка, по берегу реки, вдоль бесконечных набережных... Помнишь ли ты эти прогулки - помнишь ли это время и эти годы Я вспоминаю нашу первую встречу... Вечер, синие сумерки и лёгкий весенний ветер, и запах цветущей сирени... И ещё неяркий свет ночных фонарей.... И всюду музыка военных оркестров, и светлые платья юных девушек, и дразняще-манящие взгляды, улыбки, тихий смех, - и завораживающие голоса в сгущающейся синей темноте.... Я помню весенний парк и освещенную площадку, где в медленном вальсе скользили тени-пары... И там, среди этих теней ты, - нет, не скользила, а плыла, парила над землей... в чужих объятиях... Это было невыносимо... Ты, - такая лёгкая и необыкновенная и в чужих объятиях...Твоя милая стройная фигурка, твои светлые развевающие волосы и глаза с веселым, сияющим взглядом... О, это было невыносимо ! ...И я пошел на приступ... Я отбил тебя у твоего партнера... И вот ты в моих объятиях... Твое гибкое, стройное, тёплое тело было почти невесомым. Ты была рядом, ты была в моих объятиях и я видел твое нежное, пылающее румянцем лицо и сияющие глаза, и полуоткрытые в дыхании губы... У меня кружилась голова от такой близости, от горячего дыхания, от неприступности гибкого упругого тела... И музыки... Она кружила голову хмелем забытых мелодий и пьянила, завораживала нас своими чарами, унося в заоблачные выси, в звездную ночь... Мы сошли с ума, - мы потеряли голову и забыли о времени и обо всём на свете... Твои нежные щеки пылали нежнейшим румянцем и глаза меняли свой цвет, становясь то голубыми, то бирюзовыми, то темно-серыми или вдруг удивленно-светлыми, как у ребёнка... Я был в плену твоих чар, твоего обаяния и задыхался от желания и страсти... Я знаю, ты тоже была ко мне неравнодушна... Я это видел по твоим глазам, по твоему милому лицу и дыханию... Твое тело было упругим и легким, и послушно подчинялось не только ритму опьяняющей мелодии, но каждому движению моей руки и тела...... Ты волшебно танцевала, - не танцевала, а парила над землей... Маленькая фея, ты околдовала меня... в тот вечер ... И я был... я был весь твой.... " Весною бы забыть нам обо всем, Чтоб ожил птицей тот неясный сон, В котором прядь мою ты ворошила И обнимала всё, что не свершилось, Что не взойдет по вешним зеленям. Хоть иногда, да вспомни ты меня... " Милая моя, хоть иногда, но вспоминай и обо мне... Мне станет легче, если я буду знать, что ты ещё помнишь меня... Я был бы очень благодарен судьбе, если ты вспоминаешь обо мне... если вспоминаешь о тех, ушедших в прошлое годах и днях , - о тех неповторимых встречах... Кто виноват, что судьба развела нас в разные стороны и безжалостно развеяла все наши мечты о совместной жизни, - разрушила наше счастье.... И ты, и я - мы были молоды. Мы были мечтателями... И не смогли уберечь своё будущее, свою судьбу, свое счастье и мечту. И всё ускользнуло из наших рук и стало недоступной, далекой звездой... Ты прости меня за жестокость воспоминаний... Я понимаю, что своими словами тревожу рану на твоём сердце и мучаю тебя этими воспоминаниями...Я сам не знаю для чего это делаю, зачем ворошу старое ...Может это время такое пришло, чтобы о самом дорогом и заветном вспомнить... И проститься с ним ... С кем ещё поделишься своими думами и чувствами... Не с чужими же людьми ... Только ты одна осталась в моей жизни... И только ты можешь понять меня, милая моя девочка...... Помнишь наши белые ленинградские ночи и разведенные мосты над рекой И застывшие, спящие дворцы, отраженные в стылых вода суровой Невы Сколько же было хожено-перехожено нами городских улиц и широких проспектов, длинных набережных и тёмных аллей... ... Сколько вечеров и ночей провели мы вместе ! И как прятались от дождей и от капризной ветренной погоды ...О, ленинградские ночи ! О, невские вечера... и белые ночи ! Разве я могу забыть тот дождливый день, когда мы оказались в маленькой, тихой комнатке, где ты поила меня чаем и угощала вишневым вареньем Потом ты ушла в ванную и вскоре появилась вся влажная, горячая и нежно-розовая, такая юно-чистая и страстно-желанная... Милая моя Машенька... Любимая и самая прекрасная женщина на свете ! ...Как мог я потерять тебя, как смел я отпустить тебя ... Я думал, что жизнь бесконечна, что любовь наша может преодолеть все преграды и неурядицы......Но судьба распорядилась по-другому... Так вышло всё странно и неожиданно. Вначале была нелепая глупая ссора... Потом твоё исчезновение и неожиданный отъезд... Ты уехала в никуда, в неизвестность...Я искал тебя... Я очень долго искал тебя... И не мог найти... Я был связан службой... Я не мог броситься вслед за тобой чтобы уехать на другой край света... А ты с каждым годом всё дальше и безнадежней отдалялась и уходила от меня, меняя адреса и города... А потом уехал и я... Лишь через несколько лет я узнал, что ты родила ребенка и живешь одна... Вот тогда и появилась надежда на встречу и ты прислала мне свою фотографию с ребёнком... Ты помнишь, что я хотел к тебе приехать, но ты почему-то запретила... У тебя кто-то был Или нет Или ты не могла, даже спустя столько лет, простить обиды Это ведь так глупо... Это очень глупо... Мне бы тогда, после нашей ссоры, побежать за тобой и, отбросив свою мужскую гордость, на коленях молить о прощении... И раскаяться в глупых словах... Да, я был неправ... Я признаю это... Я каюсь и прошу прощения... Прости меня, хотя бы сейчас... Жаль, что ничего невозможно ни исправить, ни изменить... Время нам не подвластно...Э то мы под его властью, но умне, увы, не становимся... Путь наш пройден... Жизнь прошла... И наша судьба, как вечернее солнце, уже на закате... Я писал тебе, я много раз писал тебе, но не получал ответа. И все же я надеюсь, что когда-нибудь простишь меня и сменишь гнев на милость. И позволишь мне приехать... Я так мечтаю , что однажды окажусь в твоем маленьком городке, найду твой дом и постучу в твое окно... И ты распахнешь передо мной не только створки своего окна, но свое любящее сердце... Не правда ли - ...это было бы прекрасно !... И мы были бы вместе... Я всю жизнь мечтал об этом... Милая моя женщина, прости меня, что я так и не осмелился появиться у твоих заветных дверей, вопреки твоим запретам... Прости меня... " Под осенью, расцветшей в небесах, Стоишь ты голубая, как роса, Твоих волос сияние золотое... Любимая, ты снилась мне женою. Лишь сон мелькнет, видением маня, Хоть иногда, да вспомни ты меня..." Я снова и снова перечитываю твои письма... И долго-долго смотрю на твою фотографию... Мне кажется, что время не властно над тобой, - ты всё такая же юная, милая и вся светишься счастьем... Я такой тебя помню, хотя у меня есть и другая фотография, где трагический изгиб тонкой брови словно подчеркивает горечь и тоску в твоих глазах... И всё же ты - прекрасна, ты - неповторима, ты - самая обворожительная женщина на свете... Машенька моя, какое светлое и милое твое лицо, как лучисты и грустны твои изменчивые глаза, и как притягателен твой взгляд... Ты сейчас передо мной, как живая... И я, как во сне, вижу тебя наяву. О Боже, как счастливы мы были... Даже земля пела и качалась у нас под ногами. И солнце светило по-особенному, тепло и радостно...И весь мир вокруг нас пел и светился весенним светом нашего счастья. И город, - наш прекрасный, бело-голубой город, - был словно сказочным корабль, медленно плывущий сквозь туманы к бескрайнему морю... Ты помнишь наш Ленинград !!! Каждый день я просыпался с радостным чувством, что сегодня я увижу тебя... услышу твой голос и смогу обнять тебя... Я даже теперь чувствую трепет твоего тела, - его тепло и неповторимый запах, смешанный с запахом цветов и свежестью утра...... Я словно ощущаю солнечное тепло нашей молодости и горячую волну страсти, что охватывала нас при встрече... Это и сейчас согревает мое усталое сердце... О, чего бы я не отдал, чтобы вернуть те ушедшие мгновения... Увы ! Это только мечты...мечты... Мечты и воспоминания - вот и всё, что осталось мне от былого... И вот теперь я пишу тебе... Пишу, возможно, последнее своё письмо к тебе... Я знаю, что если ты его получишь, это всколыхнёт и потревожит твой покой... Но пойми меня, я хочу, если нет возможности для встречи, то хотя бы проститься с тобой и попросить прощения у тебя за все те беды и огорчения, что принес тебе... Ты единственная, кого я любил искренне и горячо... И ты одна из всех, кто понимал меня и мог по-настоящему сделать меня счастливым... О если бы я знал, что всё так печально закончится... Если бы знать, что ждет впереди... Если бы знать... Видишь, как я жалок и одинок теперь... Как же глупа и неразумна молодость... И как жестоко приходится расплачиваться за свои былые ошибки... Но теперь уже ничего не вернешь, ничего не изменишь..... Не волнуйся... Я больше не буду тебя тревожить... Это мое последнее, прощальное письмо... Я не знаю, ответишь ли ты мне... Но буду ждать... Все в жизни прозаичнее и скромнее . Я болен... и не знаю, сколько времени мне осталось жить... Прости меня... Сколько лет прошло.... Сколько лет потеряно... Как мучительно и горько это сознавать... ...И все-таки я искренне благодарен судьбе за встречу с тобой, за нашу любовь. Не будь её, моя жизнь была совсем бесцветной и пустой... Ты осветила своим светом всю мою жизнь... И всю жизнь я стремился стать достойным тебя... Но хватит... не буду больше ворошить старое и травить душу воспоминаниями и горькими сожалениями... Что было, то прошло... Жизнь не остановишь... и время невозможно повернуть назад... " Тебе - печаль, а горечь - это мне, Ты в сумерках, а ночь в моем окне. С привычною немеркнущею болью Скажи, куда деваться мне с тобою " Прощай, моя любовь, моя милая, нежная, гордая женщина.... Мы теперь вряд ли когда-нибудь увидимся ... Но знай, - ты должна это знать, - я всегда любил тебя и, до последнего своего вздоха, буду хранить в своем сердце память о тебе.... Пусть наша жизнь и не была счастливой, но всё равно любовь к тебе скрасила и согрела мою жизнь своим теплом и светом ...Ты была моей мечтой, до которой я так и не дотянулся... Ты осталась для меня мечтой, недосягаемой мечтой ... Дай Бог нам встретиться в другом мире . Прощай и прости ! Прощай, моя любовь... Прощай навсегда... И прости меня ... " ЕЁ ПИСЬМО " --------------------------- Добрый день или добрый вечер ! Здравствуй, Василий ! Я не ожидала получить от тебя письмо... Такое необычное, длинное письмо, спустя столько лет... ... С тех пор, как мы с тобой расстались, прошло очень много времени......вся наша жизнь... К сожалению вся жизнь... Твое письмо прекрасно... Я не ожидала, что ты умеешь так хорошо писать... это в самом деле необыкновенное письмо... Те, прошлые твои письма, были проще и обыденней... Но они очень больно задели моё сердце... Ты писал в своих письмах о себе, о своей работе, о своих неудачах и неприятностях, но ничего о своих чувствах и том, что любишь меня... Каждый раз ты забывал сказать об этом... А без этих слов разве можно жить вместе... жить без любви Я давно простила тебя и уже не помню те твои глупые, резкие слова, сказанные в запале и вызванные моей ревностью... Мы были молодыми и слишком горячими ... И часто говорили, резкие слова, не думая о том, как отзовутся они в наших сердцах... И знаешь, как ни смешно, но я всю жизнь даже в дали от тебя, ревновала тебя... И всю жизнь любила... И сейчас люблю......И от этого мне очень грустно... Прости и ты меня. Я тоже виновата перед тобой. Прости ! Твоя Мария. Прощай ! "

Пролог: Ученые утверждают, что на западе горы очень старые. Если это так, то их старость -- это не дряхлость; эти горы наполнены силами, как будто не было сонма лет, пролетевшего над ними. Горы на востоке -- молоды, и оттого агрессивны. То и дело там просыпаются вулканы, и люди стараются не селиться на пространствах Диких Джунглей между Великой Рекой и восточными горами. Хотя получеловеческие поселения там есть, и довольно большие. У них непривычные названия, издалека они кажутся фистулами плесени, над которыми день и ночь поднимается дым труб множества заводов; поселения полулюдей -- это заводы, шахты и скважины. Горы на севере холодны. Они словно вросли в ледяной панцирь Ледника. Ледник медленно отступает к северу -- еще полвека назад он покрывал Мертвое море почти до южного берега, а сейчас пилоты говорят, что на Северном берегу видны проплешины песка и гальки. На юге гор нет, там болото. Гигантское, простирающееся на сотни миль болото. Через болото лишь один путь -- Великая река. Где-то далеко она сливается с другой великой рекой. Или не сливается -- кто знает -- и впадает в Океан. Океан окружает мир со всех сторон, но он скрыт горами; болотом и ледником. Полулюди бывают на его берегу, люди -- нет. Здоровье дороже. А между этими границами раскинулась наша страна, огромная, богатая и плодородная. Когда у Великой Реки наступает ночь, у Западных гор уже восходит солнце. Люди в нашей стране кажутся счастливыми, да и с чего им быть несчастными Мы не знаем голода, не знаем болезней, не знаем сомнений в том, что делаем, у нас нет преступлений -- в них практически нет смысла. Я знаю, что раньше люди мечтали о рае -- так вот, родителям-основателям удалось построить рай на Земле. Правда, мы не безсмертны, но умираем мы, чувствуя удовлетворение от прожитых лет. Правда, для того, чтобы достигнуть всего этого, нам пришлось измениться, но родители-основатели решительно пошли на это, и оказались правы. Благодаря этому мы живем сейчас счастливой жизнью, и главное -- ничего не угрожает нашему счастью и нашему безраздельному спокойствию... Учебник "История Вселенной для колледжей", введение.

573. Блуд и религия Муж жалуется батюшке: - Что мне делать, святой отец: жена ставит и ставит мне рога Батюшка: -Будь благоразумен, сын мой, как Иосиф, который простил грех своей Марии и вошел в историю христианства! *** 574. Чапаев, Петька и Академия Петька с вопросом к Чапаеву: -Василий Иванович! Ты вот закончил академию! Что нужно для того, чтобы поступить в нее и стать таким командиром как ты -Образцовые анализы по калу и моче! -И все -Да нет! Смотря, с кем еще и спал до этого! -Так спали с Анкой!.. Раз я, раз ты! ***

- Папа! Сказку! -- радостно просила моя маленькая доча, когда её укладывали спать. Мол: я весь день слушалась, и заслужила последнюю радость на сегодня! Разве откажешь! Ко всему прочему, я понимал, что это -- чуть таинственное завершение дня -- формирует внутренние качества ребёнка. А поэтому сказка должна быть доброй, учить хорошему, вселять радость, надежды. Без сказок Х. Андерсена в таком деле не обойдёшься! Но как объяснить ребёнку, почему Дюймовочку назвали таким именем, кто такие "эльфы"... В общем, пришлось кое-что переделать на "наш" язык и на детский лад. Посмотрите. Может быть, и вашему ребёнку так будет понятнее. Ю.А. Малёночка Жила-была на свете маленькая, маленькая девочка. Такая маленькая, что могла спрятаться в цветочке. Поэтому звали её Малёночкой. Хорошо было на том лугу, где в цветочном домике жила Малёнка! Светило Солнышко, птички пели песни, играли в воздухе бабочки и стрекозки, пчёлки собирали мёд. Ветер ласково покачивал травку и цветы, и вместе с ними качалась Малёночка. Кач-кач, кач-кач! Совсем как на качелях! Все, кто жил на лугу, умели что-нибудь делать. Травка и цветы сосали из земли водичку, что бы всем было не жарко. А солнышко помогало им расти. Пчёлки, бабочки и жучки переносили пыльцу с цветочка на цветочек, чтобы выросли семена; за это цветочки давали им сладкий нектар, из которого пчёлки делали мёд. Червячки рыли тоненькие, как соломка норки, чтобы корешкам цветов и травы было легче дышать, а старые гнилые корешки червячки съедали. Малёночка умела петь красивые песенки, особенно когда кузнечики играли ей на скрипках. Эти песенки больше всего нравились бабочкам и пчёлкам и они - в награду приносили девочке сладкого мёда, который Малёночка запивала росой. Очень хорошо было на лугу: тепло, ярко, весело, радостно! Но вот однажды девочка закапризничала: - Надоело что-то, - всё мёд, да мёд! Ветер всё качает, да качает цветочек, солнышко всё светит, да светит! Надоело! Не хочу! Это было так нехорошо, что солнышко от стыда спряталось за тучку. Задул сильный ветер и пошёл дождь. Стало холодно, трава пожелтела, цветы опали. Наступила осень. Замёрзшая и голодная маленькая девочка горько плакала, жалея о своих капризах. Но ничего уже нельзя было поделать, и пошла она, куда глаза глядят. Ничего не попадалось на её пути. Луг засыпал, готовясь к зиме. Жёлтая трава легла на землю, закрывая её своим одеялом от зимних морозов. Вдруг кто-то зашуршал в траве. Это была мышка. Она много работала летом, собирая зёрна на зиму, а сейчас протаптывала дорожки, по которым зимой можно было бы бегать к соседям, чтобы не заболеть со скуки. - Что ты плачешь - спросила мышка девочку, - потеряла свою норку Или мало еды заготовила на зиму Рассказала ей всё Малёночка и попросила помочь, обещая во всём слушаться мышку и помогать во всём, что она заставит. Мышке было скучно одной сидеть долгую зиму в норке, и она решила согласиться. - Только три зёрнышка в день, не больше! И что бы всё в доме убирала, как я тебя научу, а вечером будешь мне петь песни! Так Малёночка была спасена от голодной смерти. Она старалась всё делать хорошо, во всём слушалась мышку и пела ей песни по вечерам. Но не было в норке солнышка, не было рядом кузнечиков с их звонкими скрипками, поэтому песенки Малёночки были грустными. Доброе дело сделала мышка, приютив девочку. Но потом она очень загордилась своим поступком, стала покрикивать на свою домработницу и, наконец, решила для своей выгоды отдать Малёночку в жёны богатому соседу кроту. "Потребую от крота за это отдать мне в три раза больше зерна, чем съела девчонка", - думала, потирая лапки, мышка. А крот был слепой, скучный и только и знал, что хвалился своим богатством. Совсем загрустила Малёночка, но разве можно было ослушаться мышку, которая её спасла. Одно осмелилась она попросить, что бы свадьбу отложили до весны. - Ладно, - сказала мышка. А про себя подумала: "Больше зерна с крота будет причитаться, летом можно самой не работать!" Хвастаясь перед Малёнкой своими длинными норами, крот как-то заметил, что в одном закоулке лежит мёртвая птица. Малёночка заглянула туда и увидела ласточку. Она сразу вспомнила солнечное лето и этих весёлых, быстрых птиц. Ей стало так грустно от воспоминаний, что она решила лечь рядом с ласточкой и умереть. И вдруг она услышала, что сердце птички тихонько бьётся. - Так она живая! И ей ещё, может быть, можно помочь Малёночка укрыла птицу сухой травой и решила каждый день приносить ей часть своей еды. Она стала ещё старательнее выполнять все приказы мышки, а когда та засыпала, убегала к ласточке. Носила пить ей талого снега и кормила двумя из тех трёх зёрнышек, которые зарабатывала у мышки. Потихоньку ласточка выздоровела. Она была очень благодарна Малёночке за её доброту. А когда наступила весна, и можно было покинуть норку, ласточка с радостью расправила крылья! Она полетела высоко-высоко, здороваясь с солнышком своей песней! Малёночка тоже обрадовалась солнышку и наступающему лету, радовалась за свою ласточку. Но вдруг вспомнила о слепом кроте, с которым ей скоро придётся жить... Но, поздоровавшись с солнышком, ласточка вернулась, отдохнула, потом посадила девочку к себе на спину, и они улетели на родной луг! Молодой красивый кузнечик, который лучше всех играл на скрипке, подарил Малёночке крылышки, и она стала не только петь песни, но и помогать пчёлкам носить мёд. - Умница,- хвалили её пчёлы. Теперь мы не оставим тебя в беде. Будешь зимовать вместе с нами. Никогда больше не капризничала Малёночка, и никогда больше не покидали её песни и радость!

Кирилл Берендеев Анна Райнова 72 ЧАСА 1. Яна позвонила, оставила сообщение на автоответчике. Кратко сообщила: до конца месяца оставляет за ним дачу в Бологом. "Пользуйся, ключи сам знаешь, где", -- сказала она, вздохнув перед тем, как повесить трубку. Больше сообщений в памяти не осталось. Странная женщина, подумал Вадим, механически отматывая сообщение на начало. Звонит по ночам, лишь будучи убеждена, что телефон выключен и он не ответит. И оставляет свою дачу под Бологим, давнее место их уединения, еще до рождения сына. Еще до свадьбы. Поговорить не хочет, но вот свой священный Грааль... он почесал щеку костяшкой указательного пальца. Двенадцать лет знакомы, сошлись, нажили двоих детей, разошлись, вроде как примирились, договорились общаться, как люди, а он так ее и не понял. Наверное, никогда не поймет. Он поиграл трубкой, решая, позвонить, поблагодарив, или нет, ведь определитель номера вычислит его, может он опять занесен в черный список, как в позапрошлый раз... или сам не рискнет как в прошлый. Никогда не знаешь, что ожидает тебя на другом конце. Покачал головой, побалансировал трубкой -- да и положил на место. Вернулся к расчетам. Мысли о Яне все равно не шли из головы. Не хотела уходить, разбередив, не давала покоя. Так всегда. Ленинградцы, к другому имени города он так и не привык, кажется, все такие. Не принимают, но и не отпускают. Сколько он здесь, уже шестнадцать лет, но своим так и не стал. А город, впустив его, надежно запер в себе старой квартирой на Пискаревском проспекте. Уже два года, как разменялись, он прозябал в этой угрюмой однушке на последнем этаже страшной панельной девятиэтажки с множеством подъездов, и прилепившимися к ним магазинчиками, мрачное, холодное, вечно протекавшее убежище с видом на громыхавший трамвай. Будь рядом Яна, окна заулыбались бы занавесками, а комната, пусть и небольшая наполнилась уютом, радующими глаз мелочами, живыми цветами на подоконниках, голосами детей... Оба давно понимали, что отношения заходят в тупик. Когда это началось Да сразу, наверное. Он всё не мог поверить, как эта во всех отношениях интересная девушка, родители из высших слоев ленинградской интеллигенции, вообще обратила внимание на него, приезжего студента, уже аспиранта, и точно так же спустя годы не мог понять, как вдруг оказался один в пустой квартире в тишине, давившей почти физически. Взгляд вновь упал на телефон, захотелось нажать на кнопку, услышать её голос и, наконец, заставить говорить и самому объясниться, высказать всё. Пусть и срывающимся голосом, как когда-то поминутно срываясь, он рассказывал ей о своих грезах о Земле и небе, под раскаты грома и проливной дождь, не слушая и не слыша своих слов, восторгался далеком, и прижимая к себе её промокшее волнующее тело, вымучил то, что собирался сказать еще днем, еще прошлым вечером, еще неделю назад. В ответ на предложение Яна кивнула и загадочно улыбнулась. И как он не старался, эта улыбка жила в его памяти до сих пор, стоило ему вновь начать терзать себя вопросами, как та выплывала, неизменная, перед внутренним взором... Через две недели они расписались; вне очереди. Мобильник запиликал, Вадим невольно вздрогнул. Нет, сработал будильник, всего-навсего. Почти полдень, а он ещё ничего не сделал. Сидит в пустой лаборатории перед компьютером, по которому давно уже плавает заставка, смотрит на нее и ждет, чего-то ждет. Джон будет звонить через полчаса, Вадим обещал выслать фотографии, а сам ещё и не сравнил последние сделанные снимки. Он решительно смахнул трубку в ящик. Данные Пулковской обсерватории за последние сутки, снимки относились к району Плеяд. Неизвестный объект, обнаруженный в скоплении, то внезапно увеличивал блеск, то вновь затухал, проходя перед далекими светилами. По прошествии суток его яркость увеличилась в двенадцать раз -- с +18-ой до +15-ой звездной величины. И продолжала расти, вот так же скачкообразно, шаг назад, два шага вперед. Если так и дальше дело пойдет, дня через три-четыре его можно будет увидеть невооруженным взглядом. Вот поэтому ему и нужен был Джон Вар, старый добрый Иван Варенников, тоже выпускник ЛГУ, сразу после аспирантуры, нет, еще до свадьбы с Яной, умотавший в Европу. Сперва он прозябал в Лейдене, как шутил, в лейденской банке, тамошняя университетская обсерватория, самая старая в Старом же свете, служила объектом студенческих изысканий; Варенников вел там исследования по эфемеридам планет солнечной системы, пока его не пригласили в Кембридж, штат Массачусетс, в знаменитый Гарвард-Смитсоновский центр астрофизики. Вот тогда Ванька и развернулся. За прошедший десяток лет превратился в представительного ученого. Одевался только в потрепанные джинсы и мятые застиранные свитера, но успел выпустить около сотни статей, полдюжины монографий, а два года назад и вовсе стал старшим астрофизиком, вошел в директорат в качестве специального помощника главы исследовательского центра, Чарльза Элкока. И вот теперь должен был выслать последние снимки из обсерватории Ла-Силья, чтобы сравнить их с фотографиями Вадима. Ах, да, последние снимки... Вадим встряхнулся, внимательно изучая появившийся объект. Вообще-то он занимался Плеядами, на фоне 28 Тельца через два часа должен был наблюдать прохождение объекта 2010YU102, но устроившись у монитора заблаговременно, различил вот эту странную точку между 27-ой и 28-ой звездой скопления. Пискнул телефон, Вадим вытащил трубку, едва не вырвав ящик с полозьев, только нажав на кнопку ответа, сообразил, что звонит не она. Наступит ли тот день, когда он перестанет дёргаться от каждого звонка -- Привет, Улугбек, что нового раскопал -- довольный, уверенный в себе голос. Вот никогда не подумаешь, что все лабораторные и рефераты нагло списывал, пользуясь тщеславным невниманием преподавателей к цифирям. Впрочем, Варенников хорошо шуровал в предметах, просто ленился, когда то было дозволительно. Это потом, продравшись в Европу, получив первый грант, в изучение малых планет он буквально вгрызся. Где не брал знанием, беззастенчиво звонил ему, невзирая на деньги, первые годы вообще не вылезал из долгов, но, видно, гордость не позволила вернуться на родину из "лейденской банки". -- Здорово, тихий с брагой, -- это уже как пароль и отзыв. -- Не забыл нажать и направить -- Не забыл. Обнаружил твой феномен, интересная штучка, давай первые снимки, чтобы срисовать траекторию, -- звонил, видимо, из лаборатории, там ЭВМ будь здоров. Вадим кивнул, выделяя файлы и попутно вешая на спинку стула потрепанный пиджак, в коем все последнее время ходил на работу, в магазин, вообще, куда бы то ни было, не то, чтобы зарплата после кризиса не разбежишься на новый, но это последний Янин подарок. Добротный хлопчатобумажный костюм за полторы тысячи рублей. Яна никогда не срывала ярлыки с подарков, чтобы иметь потом возможность обменять, если что не так. Уж она настоять умела. Как много лет подряд, почти в каждом разговоре пеняла на его никчёмную работу, повторяя, что все нормальные мужики с головой на плечах уже давно в бизнесе крутятся, а ты кочевряжишься в своей обсерватории, ведь детишек двое, в стране сам знаешь, что творится. Я измоталась вся, кормлю семью, твоей зарплаты хватает лишь на вкладыши для коллекции Юрки. Мне эти унитазы скоро во сне будут сниться -- с начала девяностых, когда привычный мирок рухнул, Яна занималась поставками недорогой финской сантехники, организовав на родительские деньги небольшую посредническую фирму. Я -- литературовед, а не бизнес-леди, хотя с таким мужем поневоле станешь об этом забывать, ты ж у нас астроном, тебе не до бизнеса, только вот голый зад звёздными скоплениями не прикроешь. Хоть бы курсы бухгалтеров окончил, что ли, мне нанимать не пришлось, всё фирме экономия, ты ж соображать в расчётах должен. Он сжимался от этих слов, но молчал, ведь она права, всегда и во всем права. Долго размышлял бессонными ночами, как, когда, где начать занятия, собрался сообщить, обрадовать, а она возьми и скажи,... главное, прежде накормила обедом, а потом сказала будничным тоном так, будто говорила не о себе, не о них, не о детях. Коротко и в лоб: "Нам надо развестись". И он, пораженный неожиданным известием, снова промолчал. Сначала думал пошутила, ведь после этой, вроде бы невзначай брошенной в разговоре фразы они продолжали жить, как ни в чём не бывало ещё недели две. До того самого вечера, когда жена, опять же после ужина не выложила перед ним уже составленный договор о разделе имущества, присовокупив: "Если не устроит, можем через суд". И он, всё ещё не веря в реальность происходящего, не перечитывая, подписал бумаги. Поделился с Ванькой своей нежданной бедой. Тот в сердцах назвал обалдуем, олухом и хомяком в банке, но советов давать не стал, понимая, как плохо сейчас Вадиму. Переброска снимков через половину планеты заняла едва ли не столько же времени, сколько их обработка и вычисление. Получив результат, Иван потарахтел по клавишам, а затем неожиданно присвистнул и затих. -- Ну Не томи душу, -- вместо ответа на старенький лабораторный компьютер полетел файл с расчетами. -- Для расчета характеристик объекта я воспользовался программкой собственного производства, -- доносился из динамика голос Ивана. -- Хорошо, что ты в свое время ее придумал, а я воплотил. В общих чертах, астероид очень интересный... -- Кажется, он похож на 2003DD62, который мы потеряли через три месяца после обнаружения... -- Именно, именно, не отвлекай. Судя по блеску, похож на арахис с тремя зернышками, по всей видимости, немного изогнут. В длину около двадцати -- двадцати пяти и в максимальном сечении, ближе к левому краю, -- порядка восьми-десяти километров. Подойдет ближе, разберемся точнее. Он ведь, зараза, изнутри орбиты Земли выскочил, как чертик из табакерки. -- Хорош чертик. На каком расстоянии просвистит, просчитал По мне выходит, уж очень близко. -- Около ста тысяч, по первым прикидкам, так что я бы дал ему два балла по Туринской шкале и отправил сообщение в МАС и в НЕО НАСА. Хотя и у нас, и у НАСА денег кот наплакал на изучение, но с баллами хоть зашевелятся, -- Андронов согласился кивком головы, это слишком близкое приближение крупного объекта его невольно встревожило, в сущности, непонятно почему. Все равно пройдет мимо. Правда, если выяснится, что выкинутый силой Юпитера или Солнца на эту орбиту, он и продолжит вращаться на ней, вполне возможно, станет частым гостем. Мысли поплыли, голос Варенникова, замирал где-то вдали, удаляясь за горизонты сознания. Иван говорил что-то, связанное с звездной величиной небесного странника, а в разуме Андронова странная всплывала картина: астероид, с маху преодолевая стратосферу, ударяется в плотные слои, медленно, величаво, словно в замедленной съемке, разваливается на три основные части, которые, разогреваясь, порождают все новые и новые фрагменты, подобно ковровой бомбардировке, обрушивающие свою мощь на города и веси. Вадим молчал долго, наверное, несколько минут. Почему-то вспомнил грозовой вечер, когда он признавался Яне в любви, она тогда увидела в небе одинокую падающую звезду. Он поправил, рассказал о метеорах и метеоритах. Яна слушала невнимательно, глаза ее, пристально глядящие на него, одномоментно пустовали; он очнулся, спросил, что не так, девушка ответила: все в порядке, ей нравится слушать его голос. Вот только слышала ли она его тогда Или как позже, просто отключилась за ненадобностью, сжимая в объятьях, дождавшись нужного момента и не желая отпускать. Вадим очнулся, отбросил навязчивые воспоминания и переспросил: -- Ты сказал, абсолютная величина +13 -- Я молчал, -- ответил Иван: -- Мне кажется, ты опять замечтался о своем. Что, опять свою грымзу вспомнил -- Нет, -- интересно, как он умеет подметить все паузы в разговоре и истолковать, уподобляясь вещему Тиресию. -- Размышлял о возможном апокалипсисе. -- После развода у тебя апокалипсис полным ходом. Как будто этот 2003DD62 по тебе лично шарахнул. -- Я... -- И не говори, что не так. Я же вижу. В смысле, слышу. Неважно. Все еще болеешь за нее, переживаешь, думаешь постоянно как там она без тебя, бедная, все ли в порядке, может, чем помочь, -- в свое время Варенников имел с Яной один неприятный разговор, кажется, еще только переселившись в США, в ту пору он тоже изредка клянчил то идею, то валюту; разговор этот, хотя и короткий, так отпечатался в его памяти, что до сих пор забыть не может и пеняет всякий раз, как появляется такая возможность. -- Мы давно и окончательно разошлись. Вот только дети. -- Вот именно. Детей она у тебя как отрезала. Слушай, -- совсем другим тоном продолжил Иван. -- Мы тут про астероид заболтались, а у меня к тебе деловое предложение. Причем не дури, выслушай до конца, а потом уже высказывайся. Так вот, я приглашаю тебя к себе, и не просто на чай с лимоном, а на работу в центр. У нас сегодня освободилась одна вакансия, история неприятная, с душком, комитет гендерного равенства настучал, но не буду рассказывать подробности, ты толковый мужик, правда, шибко затюканный своей бывшей. Сидишь там, как я не знаю, кто... извини. Короче, есть должность в группе исследования планет и комет. Работа у нас, в Кембридже, плюс ежегодные поездки на Гавайи. Нет, по работе, к радиоинтерферометру на Мауна-Кеа. Будешь координировать взаимодействие нашего центра и института астрономии и астрофизики АН, это совместный проект, а поскольку предыдущий координатор пал жертвой навета.... Да, -- встрепенулся Варенников, встрепенув и Вадима, -- еще такое дело. Пока Академия наук не прислала своего человечка на должность, у меня есть трое суток на поставку своего. Так вот, я беру тебя. Очень прошу, соглашайся, -- и через паузу, длиной в две секунды ровно. -- Ну Так что -- Я... можно...-- подавился словами Вадим, -- можно я подумаю. Варенников молчал. Вадим послушал тишину, нет, вроде не шутит, вроде серьезно. Внезапно до него стало доходить, каких вершин в действительности достиг его сокурсник, как высоко за последние пару лет взлетел Ванька. Тот самый, списывающий у него курсовые и коллоквиумы, клянчащий деньги на доступ к материалам из своей "Лейденской банки", тот самый вечный троечник и бузотер. Вечный троечник, видимо, покивав головой про себя, -- а Вадим его хорошо помнил, равно как и тот Вадима, -- ответствовал: -- Ответ нужен до понедельника. Ну у вас это уже понедельник будет, так что до начала рабочего дня у нас. Пришли письмо, я переговорил с Чарльзом, Элкок не возражает, кстати, форма на тебя готова, только фамилию вписать, -- нет, насколько все серьезно. Суток не прошло, а Ванька решился не просто растормошить свою камарилью, да еще и привлечь директора. И поставив к стенке важностью выбора, давал последние условия задачи. -- У тебя 72 часа на все размышления. Время пошло, -- и помолчав добавил. -- Только, пожалуйста, соглашайся и очень прошу, без Яны. У нас тут тоже девушки интересные имеются. -- Но дети как... -- It"s a final countdown, -- сухо, без шуточек, добавил Варенников и исчез. Вадим даже не заметил, как разговор завершился, как остался наедине с умолкшим аппаратом, который все еще держал в обеих руках, точно некий артефакт, сравнимый с путеводной нитью Ариадны. Вот только сумеет ли он им воспользоваться Рискнет ли Он вздрогнул от пришедшей на ум мысли. Воровато огляделся по сторонам, словно за ним все это время обязан был кто-то наблюдать. В лаборатории в этот час никого, и тем не менее, подсознательно он ощущал какие-то косые предупреждающие его действия взгляды на своей спине. Не то от коллег по работе, не то куда более дальний, но и отчаянно цепкий взор. Закрыл лицо ладонями, потер глаза. Снова оглянулся; почувствовав, как сжалась спина, попытался распрямиться в кресле, не получилось. Что-то давило, сдавливало невыносимо, и от этого никак не удавалось избавиться. Как от появившихся последнее время галлюцинаций. Стресс, конечно, но походишь тут по врачам, зная какие в городе остались спецы. Один такой ему полчелюсти снес три года назад, все доискивался до нужного зуба; вспомнив, Андронов неприятно поморщился, с той поры он вообще закаялся ходить в эти так называемые бесплатные поликлиники, а в платные, с тем же входом, прейскурантом и персоналом, не хотелось в принципе. Так что пока не приперло совсем, надо справляться самому. Как его бабушка, дожила до девяноста, столько революций, войн, лишений перенесла, поставила на ноги трех дочерей и... да, обязательно надо позвонить маме. Нет, сперва ему надо пройтись. Привести в порядок непослушные мысли. Проехаться по пустынным загородным улочкам, стоп, Яна же оставила ему ключи от дачи, а что если махнуть туда. Взять у начальника отгул за свой счет и махнуть на весь уик-энд. И там, в тишине и спокойствии всё решить, пока у него есть время, есть силы принять решение. Пока никто не давит, как Яна, когда гнала его на бессмысленные и беспощадные трехмесячные курсы бухгалтеров, а он от нее уворачивался, ну точно школьник, не желающий заниматься уроками фортепьяно, ещё там, в Краснодаре. Он заторможенный в вопросах, требующих немедленного, окончательного и бесповоротного решения. Всегда все перепроверял, не в силах броситься в омут с головой, только раз изменив этому принципу -- женившись на Яне едва ли не тотчас, как губы прошептали признание -- пару недель на подготовку после подачи документов не в счет. Не то, что Варенников, который, едва появилась возможность, рванул сперва в Европу, затем в Америку. Не то, что Яна, которая, едва поняла, что на их с мужем грошовые заработки не выжить, пошла на поклон к родителям и все полученные деньги хлопнула в фирму по сливу финских унитазов в Россию. Дверь лаборатории бухнула, заставив его подскочить в кресле: Фонарщиков, как всегда, не вовремя. Кто бы сомневался, непосредственный начальник не глядя на склонившегося над расчетами Андронова, с порога потребовал отчёт, который, по идее, обязан был делать самолично. Да только физик-ядерщик, которого вместо ушедшего на пенсию Зименко кто-то из аппарата РАН, нагло всунул на тёплое местечко заведующего, довольно смутно представлял себе, как вообще работает секция эфемерид Пулковской обсерватории, зато здорово умел распределять между подчинёнными свои прямые обязанности. И старший научный сотрудник Андронов уже который год подготавливал один за одним месячные отчёты о работе лаборатории. Собственно, документ был готов, оставалось передать Фонарщикову пронумерованную папку, но Вадим решительно отдёрнул уже потянувшуюся в стол руку и сказал: -- Извините, сегодня не успеваю. -- Когда -- коротко поинтересовался ничего не подозревающий о треволнениях в душе Андронова руководитель, поглядывая на часы и недовольно морщась. -- К понедельнику, думаю, справлюсь, -- всё его существо расплылось в издевательской улыбке, а ведь Ванька прав, в его предложении есть преимущества определенного рода. Фонарщиков не понял радостного выражения на лице Андронова, он даже искоса осмотрел себя, но не найдя причин для беспокойства, тряхнул левой рукой, на которой болтался "Брегет" -- зарплата Вадима за полгода неусыпной работы -- впрочем, их заработок и так различался лишним нулем на конце строки платежной ведомости у заведующего. -- Значит, в понедельник утром у меня на столе. И без задержек. -- Мне нужен отпуск, у дочери день рождения, -- и упреждая возражения, -- отчёт будет ко времени, дома доработаю. Фонарщиков, величаво кивнув, дал отгул за свой счёт, не спросив даже, чем занимается Андронов и вальяжно удалился. Вампирская привычка беспокоить сотрудников за работой и постоянно перепроверять дела, мало что в них смысля, была у него в крови. Вадим перевел дыхание -- первый шаг сделан. Шажок, но все же. Теперь предстоит еще один, рука решительно нажала кнопку вызова. Несколько длинных гудков, он услышал вопрошающее: -- Да -- Ты дома -- Ты что свихнулся, дома,... разгар рабочего дня. Копошусь на фирме, у нас тут запарка, привезли бракованную партию, не знаю, как Фил будет выкручиваться, никак дозвониться не могу, компаньон называется. -- А вечером Я заехать хочу. -- Зачем! -- Детей увидеть... -- он кашлянул, -- в конце концов, имею право, -- вот ведь воспользовался детьми, как палочкой-выручалочкой. Да нет, действительно увидеть, обнять. Купить Юрке вожделенную приставку, внезапно пронеслась мысль, а Маше... ну ей по дороге придумает что. -- Право -- выразительная пауза. -- По воскресеньям, и то не больно пользуешься, а тут,... у тебя там что, небо упало на землю -- отпарировала Яна. У него затряслись руки, он испугался, что Яна откажет и произнес совсем уж неожиданное: -- Давай ещё начнём разбираться, кто зачинщик всего этого Буду в районе семи, -- и сразу, не давая ей вставить ещё хоть слово, нажал на отбой, тихо положил мобильник на стол. Телефон тут же разразился трелью, высветившись номером бывшей жены, Вадим, не колеблясь, отправил его в чёрный список. Немного остыл от случившегося и сосредоточился на Ванькиных расчетах. Не успел он закончить перепроверку данных, вернулся Ванька: -- Пакуешь вещи -- поинтересовался он. -- Сам сказал не раньше понедельника, -- Ванька закатился выразительным смешком. -- Что за эти дни делать-то думаешь -- Взял отпуск, на оставшееся время, на дачу поеду рыбу ловить. Заодно и подумаю. -- Везёт, а у меня конференция в Бонне назавтра. Кстати, послал сообщения и в Международный астрофизический союз и в НЕО, уже переполошились, начали перепроверять. Интересное дело выходит, у нас с тобой до рандеву с астероидом тоже примерно 72 часа осталось. Просто символ какой-то. Проскочит, как электричка, глазом моргнуть не успеешь. Да, кстати, ты своему любимому начальнику рассказывал, или решил уже не беспокоить, -- определенно у Варенникова дар, вот только пользуется он им как-то мелко. -- Угадал. Извини, Вань, я сейчас собираюсь к детям. Надо с Яной поговорить. -- Ну да, без нее никак не можешь. Что за человек, в самом деле, ну точно хомяк в банке, она тебя осыпала ласковыми словами, ты размяк и уже не пролезаешь в горлышко. А давно пора. Чего тебе от нее ждать, кроме своих цепей -- Вань, тебе этого не понять, у нас дети, и они не хотят, чтобы родители разлучались. Наш развод для них и так испытание... -- У тебя будет возможность по первым порам забирать их на лето. И потом, если дело пойдет, мы сами наймем адвокатов и добьемся пересмотра дела в твою пользу. -- Ваня, дело не в суде. Дети хотят жить с родителями. Вместе. -- Это у тебя мантра какая-то. Ладно, делай как знаешь. Тогда... прощай, что ли -- И тебе, бражник, не хворать. В телефоне послышался смешок и немедля за ним короткие гудки. Вадим посмотрел на часы, электронные, опять же от Яны. Установил будильник, появившийся на дисплее горизонтальной синей чертой, на которую, едва обозначившись, медленно стала набегать красная. Точнее не придумаешь. Дарившая часы будто заранее знала, как будет использован подарок. В последний раз взял телефон -- позвонил родителям, справился о самочувствии, убеждённой уверенностью ответил на встречные вопросы, пожелал всего наилучшего. Всё, пора выдвигаться. Вадим поднялся, выключил компьютер и вышел из лаборатории. 2. Мелкие детали цепляются и лезут в глаза куда проще, нежели значительные. "Шкода" снова забарахлила: при въезде в город пропала искра; и пока он возился, оживляя старенькую машину, краем глаза увидел на автобусной остановке молодую парочку -- наверное, пришлецы из поднебесной, парень, косая сажень в плечах, едва не на две головы выше своей миниатюрной подруги, в тот момент, когда Вадим взглянул на них, молодые обменивались одним лишь им понятными фразами, широко улыбаясь всему миру. Почему вообще обратил внимание, трудно сказать, в эти минуты, когда покинул лабораторию, не то, чтобы мир переменился, но вот видеться стал совсем иначе. Глазами если не любопытствующего туриста, то стороннего наблюдателя определенно. Влюбленные поджидали автобуса, к ним подсел молодой человек с детской креслом-коляской едва ли не их ровесник, из тех, кого называют "лицом кавказской национальности". Ребенок попросился на руки, он бережно обнял малыша в голубом костюмчике и перевязал тому чепчик, мальчик потянулся к блестящей игрушке -- плееру -- в руке девушки, та, засмеявшись, подала свой музыкальный аппарат; малыш с восторгом принялся за изучение новой забавы, а девушка, откинувшись на плечо своего друга, улыбалась, что-то говорила, отец охотно кивал, не понимая ни слова, и отвечал уже на своем. Чужаки, только они и могут найти здесь общий язык. Свеча покинула диспозицию, ее место заняла новая, Андронов вытер замаслившиеся руки тряпкой и поспешно сел в салон, заперся в своем кожимитовом коконе, выбил долгожданную искру и устремился прочь. Город уже начали сковывать пробки, офисный планктон выбрался на улицы на обеденный перерыв и постепенно замирал в железных очередях в никуда, улица заполнялась машинами, как удав кроликами. "Шкода" после прошлогодней аварии не выжимала больше семидесяти, так что он, еле тащился среди спешащих, его обгоняли даже городские автобусы, что говорить о маршрутках. Город куда-то очень торопился, чужой, зашоренный город, город в футляре работы Растрелли. Пересекши Неву, Андронов добрался до Мурманского шоссе и петляя проспектами, то и дело сбавляя скорость перед очередной кочкой, выбоиной или участком дорожных работ -- как всегда не отмеченных навигатором, видимо, это стихийное явление не поддавалось никакому учету, -- он забирался все дальше и дальше на север, все ближе к дому. Сперва, по первым минутам, решил ехать прямиком к Яне, но что-то подсказало: лучше бы вернуться домой, в Полюстрово, и уже оттуда на Петроградский остров, где среди одинаковых домов, одинаковых улочек, напрочь лишенных зелени, обитала его бывшая семья. Он вывернул к своей девятиэтажке бесконечной длины, Пискаревский в этот час пуст и только перезвон проходящих трамваев напоминал о суетности города; ровно в эти минуты он неожиданно вернулся далеко за пределы Ленинграда, еще дальше, в кубанскую степь, где можно дышать всей грудью, где воздух сам просится в легкие, не отстаиваясь в них тяжким грузом свинцовых небес. Кажется, именно поэтому он и выбрал квартиру в Полюстрове. Относительно чистый, и в сравнении с островами, зеленый район, и неважно что неподалеку самое страшное кладбище, до него от дома целых три километра пустого проспекта. Когда он последний раз был там -- еще с Юркой, года четыре или пять назад. Нет, шесть, еще до Маши. Притихший Юрка, прижался к нему, Вадим что-то говорил вполголоса, а затем и сам смолк подавленный жгучей тишью безымянной могилы, кою и представляло собой все кладбище от конца до края. Да, это было на день снятия блокады. Еще одним промозглым ленинградским днем, больше похожим на сумерки. Оставив машину прямо перед парадным, он забежал в подъезд, дождался скрипучего неповоротливого лифта. Вбежал и замер на пороге квартирки, не зная, с чего начать, за что хвататься в первую очередь. Ванька прав, назвав его хомяком в банке, вся его обстоятельность ныне оборачивалась неповоротливостью и мучительной неспешностью в принятии решений. В остальных случаях он вполне справлялся с ролью хозяина семьи, но в критических ситуациях инициативу на себя всегда брала Яна. Мгновенно просчитывая обстановку на несколько шагов вперед и подпихивая его к тем или иным поступкам... да, наверное, он боялся действовать очертя голову, наверное, не научился, наверное, просто привык доверять, поверяться ей, всегда утешая себя, что уж она-то сможет. Плывя в ее фарватере. Или просто по течению, когда жена ушла. Вот странно, как же это напоминает Алису в стране чудес -- "женись на мне", "приезжай ко мне" -- и он, даже ища обходные пути, возможность для передышки, для осмысления, даже находя их, все равно действовал по заданной кем-то программе. Как сейчас. Первым делом он снял пиджак, на улице стоял август, не то, чтобы жарко, но те яркие дни, когда солнце греет, разгоняя извечную стужу окрестных болот, и прогревая неплодородную землю, а колкий северный ветерок упрямо забирается под рубашку, заставляя надеть поверх нее еще что-то. Вадим подошел к шкафу, открыл его: как же здесь много вещей, подаренных Яной, купленных ей, выбранных ей, почти ничего своего, разве что вот эти старые джинсы для поездок за город и свитер, он купил его в подарок Ваньке, когда Джон Вар собирался посетить Северную Пальмиру, но что-то не заладилось и Ваня не явился, а свитер так и провалялся до времени на антресоли. Пахнет лавандой. А и ладно, Вадим быстро переоделся, вынул с полки томик статей Бронштэна, Боярской о тунгусском метеорите, вытащил оттуда несколько банкнот в сто евро, из бара достал паспорт и сберкнижку, оглянулся еще раз -- вроде ничего не забыл-- и покинул дом. В сбербанк он зашел первым делом, да и было до него рукой подать. Короткая очередь, он сверился с часами, пятнадцать минут на получение всех семидесяти трех тысяч тысячерублевками. Кассирша, молоденькая девица в накрахмаленной рубашке, спросила, сколько снимать. Ровно половину. В отпуск собираетесь, на юг Он улыбнулся, да нет, здесь отдохнуть, на даче или в доме отдыха; Вадим не понимал, почему она спрашивала, а он ей рассказывал, внезапно окружающие стали обретать свойственные лишь им черты, обрастая плотью и кровью, оживая, чего прежде в его глазах никогда не происходило -- точно неизбежность грядущего пробила брешь в его банке и заставила взглянуть на мир иным взором. Вот как часа полтора назад на автобусной остановке. -- Билетики лотерейные возьмете -- он кивнул. Почему нет, оператор разложила перед ним на выбор несколько билетов разных лотерей по 50 рублей каждая. Он взял два, отошел к окошку, стал стирать защитный слой. Первый мимо, второй, вот тут ему сопутствовала удача -- выигрыш еще одной тысячи, он вернулся к кассе, девушка улыбнулась, проверяя, выдала банкноту цвета морской волны, пожелала удачно отдохнуть и купить на выигрыш что-нибудь, он пообещал. Едва подошел к двери, вспомнил про евро, вернулся к обменнику, пусть курс невыгодный, но зато сразу, после проведенной операции общий счет его финансов, рассованных по разным карманам составил восемьдесят тысяч четыреста рублей. Андронов поспешил к поджидавшей его "Шкоде". На небо цвета голубого цинка, набежали тучи, сегодня к вечеру обещали дождь. Садясь в машину, Вадим вспомнил, как возмущались ленинградцы, когда на телевидении в прогнозе погоды появилась ведущая с московским акцентом: говорившая не "дожди", а "дажжи". Губы плотно сжались, объезжая заполненную водой канаву у подъезда, он вырулил на проспект, выжав из машины предел, помчался на Петроградский остров. Шесть часов вечера, Яна должна быть дома. Час пик миновал, река машин довольно быстро продвигалась по проспекту. Тяжёлые свинцовые тучи нависали над городом, наползая с северо-запада, закрывая темно-серой пеленой. Погрузившись в раздумья, Вадим проскочил торговый центр, один из множества, что как грибы после дождя, похожие друг на друга, точно близнецы, выросли ныне везде и всюду. Пришлось разворачиваться, это вернуло его в реальность, отбросив мысли за грань прямого восприятия. Место на парковке нашлось на удивление быстро. Вадим выбрался из металлического чрева, и подгоняемый промозглым ветром вперемежку с то и дело срывающимися крупными каплями дождя, в три прыжка одолел расстояние до стеклянных дверей и оказался под сводами торговой Мекки, с порога нашпигованными рекламными вывесками всех мастей. Отыскал игрушки, на втором этаже центра, но, поднявшись, сразу не вошёл, запах готовой пищи, доносившийся с противоположного конца, через эскалаторы, заставил сглотнуть слюну -- поесть сегодня он так и не успел. Вместо игрушечного магазина, воровато взглянув на часы, пошел в дешёвую закусочную. Одну из тех забегаловок, что обычно оккупируют верхние этажи рядами, и которыми так активно пользуются холостяки в рабочее время и семьи в нерабочее, выбираясь в торговый центр, точно на ярмарку. Расслабиться, отдохнуть, погулять, избавиться от излишка денег и времени, а быть может, просто побыть вдвоем в этой гомонящей толпе, среди музыки, шума и толчеи, сдав на время детей в кино или совсем маленьких, под присмотр. Молодые официантки в одинаковых клетчатых рубашечках и накрахмаленных передничках торопливо наливали, укладывали на подносы, считали протянутые купюры, быстро обслуживая проголодавшихся клиентов. Андронов выбрал кафе с арабским названием, тут было поменьше покупателей; попросил щи со сметаной, люля-кебаб и чай; получив заказ, долго оглядывался, прежде чем найти свободное место. Почему-то вспомнилось, как лет шесть назад водил сюда, тогда еще маленького Юрку. Магазин только открыли, на входе, помнится, посетителей встречал жутковатый трицератопс, однако, дети безо всякого стеснения к размерам и виду доисторического монстра, седлали его, дергали за рога, лазили в отверстую пасть, в итоге дотюкали, динозавра убрали. Шустрый мальчуган в десять минут все облазил, обшуровал, пятнадцать раз потерялся и двадцать нашелся, потребовал купить танк, бластер на батарейках и грузовик, а устав играться, потащил еще не разобравшегося родителя кормиться. Долго не уходил, когда Вадим, нагруженный покупками, повел его к выходу, снова попросился на второй этаж в зал чревоугодия. -- Через нос полезет, дома поешь, -- ответил отец, пытаясь ухватить того за руку; но Юрка только отмахнулся. -- Да при чем тут еда, у них туалет прикольный. И помчался по эскалатору наверх. Хотя магазин игрушек оказался небольшим, Вадим замешкался у входа, он так и не сообразил, что подарит Маше. Продавщица, приятная молодая девушка лет двадцати, сразу пришла на выручку, поинтересовалась, для кого подарок и, получив ответ, поманила за собой и сняла с одной из полок большую, в рост Машеньки, куклу в розовом кисейном платьице, удивлённо глядевшую на мир через прозрачное окошко картонной коробки. Аккуратное личико фарфоровой прелестницы обрамляли тяжёлые каштановые волосы; совсем, как у Яны, некстати подумалось ему. -- Кукла говорящая, может петь и танцевать, -- присовокупила продавщица, -- Родная японская сборка, гарантия два года. В комплекте дополнительный набор аккумуляторов, -- и после технической паузы вернулась к девчачьим мечтам: -- Вместе с куклой вы получаете несколько нарядов, парикмахерский набор и заколки, блестки, краску для мелирования; дочка сможет делать ей самые разные причёски. Куклу зовут Мелинда -- мечта любой девочки. Выписывать Вадим согласился, Мелинда ему понравилась. Она и стоила соответственно детской мечте, коммерческий продукт, столь удачно загримированный под прелестную оболочку -- половину месячного заработка старшего научного сотрудника, но сотрудник расплатился не поморщившись, сегодня мечта того стоила. Продавец-консультант Ирина, как было написано на визитке девушки, обрадовано улыбнулась, ещё бы, дорогие игрушки продаются не каждый день, и, передавая ему готовый подарок, добавила: -- Вы очень хороший папа. Вадим рассеянно кивнул, взглянув на часы -- уже без четверти семь, нужно торопиться. На первом этаже он зашел в компьютерный магазин, приобрёл приставку для сына: руль и педали, -- теперь Юрка сможет гонять по трассам Формулы-1, не отходя от компьютера. Настроение заметно улучшилось. Уже не терпелось увидеть радостные лица детей, но, выйдя из магазина, он все, же остановился у лотка, на котором продавались цветы, мокрые от прошедшего дождя, как раз между вываленными бюстгальтерами, колготками и книжными складскими остатками, от Булгакова и Тютчева, до современных скорострельных самописцев, цена определялась весом тома и составляла от 50 до 200 рублей; рассеянно глядя на собрание сочинений Михаила Афанасьевича, он подумал, что букет не помешает. Выбрал любимые Яной белые лилии, и расплатившись с улыбчивой продавщицей, торопливо забрался в машину, поехал прямо к жене, никуда не сворачивая. Проливной дождь закончился, дворники послушно смахивали с лобового стекла последние капли. Воздух очистился, Андронов не почувствовал обычного для города промозглого ощущения, всякий раз наступающего после дождя; напротив, мир преобразился, посвежел, и свинец унылого неба теперь подсвечивала двойная радуга, появившаяся над Большой Невкой. Солнце пробилось сквозь тучи и медленно проходя квартал за кварталом, приближалось к Петроградской стороне, еще немного и лучи догонят застрявшую в пробке на мосту "Шкоду". Путь до Лахтинской, где ныне, в "колодце" старого дома, обитала бывшая супруга, занял ещё полчаса. Плюс те шесть минут, когда он выехав на Большой проспект Петроградской стороны, проскочил мимо въезда, снова запутавшись в одинаковых улочках, словно нарочно позапамятовав на какой по счету сворачивать, улицы шли через дом-два, ровными рядами, однообразно серо-желтые, грязных цветов, пусть и наполненные сейчас августовским сиянием уходящего на покой светила. Солнце косо высвечивало верхние этажи нечетной стороны проспекта, оставляя в тени главный ориентир -- стеклянное здание нового бутика, ножом врезавшееся среди двухсотлетних домов да там навеки и застрявшее. Вадим рванулся назад, снова свернул в последний момент, да что ж его так отбрасывает все время Въехал в колодец, осторожно объезжая вечную лужу в подворотне, натекавшую из-под соседнего дома; здание медленно оседало, капитальный ремонт вроде бы намечался, но все время откладывался, кризис, вечный кризис улочки, не отмеченной на туристических картах. Вот когда рухнет, как месяц назад на Четвертой Советской, да тогда будут реставрировать, ну как же, архитектурный облик второй столицы. И загонять жильцов обратно в растрескавшиеся квартиры, потому как жилой фонд не резиновый и на всех никак не хватает. Яна открыла дверь, сразу как он позвонил, видно, ждала. По лицу пробежала едва заметная тень, она окинула пытливым взглядом пакеты в его руках и начала с порога: -- Что это за выходки,... ты почему не отвечаешь на звонки Вадим собрался озвучить вроде как придуманное на лестнице оправдание, и в свою очередь оглядел жену: на лице ни грамма косметики, волосы свёрнуты на затылке в небрежный пучок, глаза припухли, обычно супруга без макияжа и причёски на протяжении всей их совместной жизни за порог не выходила. -- У тебя что-нибудь случилось -- просто спросил он, протягивая ей цветы. -- У нас всё в порядке, -- делая ударение на слове "нас", отрезала Яна, разглядывая неожиданное подношение, хотела добавить еще, но тут, не дав договорить с ликующим криком: -- Папа пришёл! -- на руке повисла Машутка, а вслед за ней из комнаты появился и сын. Вадим раздал сюрпризы и только когда дети, каждый со своей обновкой удалились в зал заметил, что Яна до сих пор удивлённо разглядывает лилии. -- В дом пустишь -- после минутного раздумья поинтересовался он. -- Проходи, тапки в шкафчике, сейчас будем ужинать, иди в зал, я позову, -- и, не добавив больше ни слова ушла на кухню. Вадим обнаружил мужские шлёпанцы, на два размера больше, значит,... сердце болезненно зашевелилось, но разве у него есть право задавать вопросы. Былая решимость переговорить с женой улетучилась, в самом деле, о чём им сейчас говорить Пошел в зал, прежде в квартире у Яны его не допускали дальше прихожей, выдавала детей, точно под расписку и так же забирала; впрочем, год назад он все же пробился в комнаты. Здесь ничего не переменилось. Всё те же картины на стенах, пастушки и пастушки, слоники на тяжелой горке, заполненной саксонским фарфором, настольные часы с пузатыми ангелочками под стеклом, хрустальная люстра под потолком, диван под белым чехлом, два кресла, в точно таких же одеяниях, все это ему и прежде и сейчас напоминало интерьер дома-музея Льва Толстого в Москве, вот только классик жил куда аскетичней. На диване устроилась Маша, усадив куклу на колени, девочка осторожно, словно Мелинда была из хрусталя, меняла ей наряд. Ныне модные орхидеи нескольких цветов в одинаковых в тон мебели и гобелену с репродукцией шишкинских медведей, вазонах на широком подоконнике, проглядывая сквозь бежевый тюль, на мгновение отвлекли внимание. Да, всё, как и должно быть у Яны. -- Па, что-то не ставится, поможешь -- попросил сражавшийся с компьютером Юрка. Вместе с Машей, помогая ей донести кукольные принадлежности, Вадим прошел в детскую, здесь он не был куда дольше. У Юры появились новые плакаты гоночных авто, переменился диван-кровать, на котором тот спал, поновее и подлиннее, под возраст стремительно растущего ребенка. Новые диски с фильмами, в основном приключенческие боевики, один как раз лежал распахнутой обложкой на столе, Андронов-старший полюбопытствовал: вроде как новомодный вестерн, оказывается и их еще снимают. С его детства хоть в этом нет никакой перемены. Юрка отвлек от воспоминаний, Вадим сел и долго разбирался с настройками, попутно беседуя с сыном о том и о сем. Маша пока настолько поглощена подарком, что не может отвлекаться сразу на все, поэтому молчит, только тихонько что-то напевает, расчесывая то себе, то кукле волосы. Но так было всегда, вопросы у нее появятся немного позже. По дому разлилась трель неизвестной птицы, в дверь звонили настойчиво, если не сказать нахально. Потом он услышал, как Яна торопливо отпирает замки и дальше вальяжное: -- Привет, малыш. Я соскучился. Дверь немедля захлопнулась. Вадим обернулся в кресле: до этого увлечённые подарками дети притихли и прислушались. Юрка, точно извиняясь, сел на диван рядом с прижавшей куклу к груди Машей, но глаз на отца не поднял. Напряжение повисло в воздухе, Вадим подумал, что дети похожи сейчас на тоскливо жмущихся друг к другу птенцов в покинутом родителями гнезде. В дом вошел кто-то, ему неизвестный, но хорошо знакомый всем остальным обитателям. И знакомый очень по-разному. Яна насколько возможно понизила тон голоса, но он срывался от волнения, и можно было услышать обрывки фраз: -- От тебя целую неделю ни слуху ни духу,... я уже думала в розыск подавать. -- Прости, встретил старого друга, с института не виделись, расслабились немного, -- без тени вины в голосе ответствовал ей мягкий баритон. -- Тогда зачем выключать телефон -- уже достаточно громко поинтересовалась Яна. -- Я извинился, малыш. -- Извинился! А предупредить никак не мог Мне надоело слушать эти басни. За этим последовала странная возня, нечленораздельные звуки. Тишина, а затем снова шепот, Вадим расслышал фразу: "или ты хочешь, чтоб я вообще не приходил", за коей последовало новое молчание. -- Это дядя Фил, -- надсадным шёпотом заговорил Юрка, -- мама сегодня так плакала, -- и хотел было что-то добавить, но осёкся, отец приложил к губам указательный палец. Вот вам и ничего не понимающие дети, молнией пронеслось в голове. -- Знаешь, лучше тебе уйти сейчас, ты очень не вовремя, -- внезапно зазвенел сталью голос Яны, -- я сама позвоню. -- Так. Значит, сначала "милый, поддержи фирму, в ней мое все", а теперь уходи, не до тебя Нет, дорогая, так не пойдёт, давай ты сейчас успокоишься, будешь паинькой, а обсуждать обиды будем потом, -- и через паузу удивлённое. -- Да, и где мои тапки Дверь распахнулась, на пороге возник высокий мужчина в дорогом костюме, оглядев Вадима тяжёлым взглядом, медленно повернулся всем телом к Яне. -- Это Вадим, мой бывший, -- поспешила представить она, -- он к детям пришел. -- В моих тапках! Любовник, ревнующий к бывшему мужу, наверное, со стороны ситуация выглядела более чем комичной. Хотя сторонам так не показалось. Вадим инстинктивно снял с ног шлёпанцы отодвинул их в сторону. Соперник оглядел помещение, на секунду задержавшись на Маше, всё ещё обнимающей куклу, посмотрел на Юрку, вцепившегося в отцовскую руку, исподлобья глядящего не пришельца. Что-то для себя решил. И уже через мгновение его крупное высеченное из гранита лицо, обрамленное шапкой пшеничного цвета волос, озарилось благожелательной улыбкой явного снисхождения: -- Я Фил, -- с порога представился он, протягивая руку, -- давний партнёр Яны по бизнесу. Вадим не поднялся, вообще не сдвигался с места, не мог ответить на жест доброй воли, а на словах "давний партнёр" его передёрнуло. А ведь Яна уже давно говорила ему, не раз вскользь к месту и без оного упоминала о некоем иностранце русского происхождения, который вроде как изъявил желание выкупить её прогоравшую фирму. Это и правда было давно, вот и досиделся в банке и ответы на мучившие столько времени вопросы пришли к нему сами в лице благообразного Фила, покусывавшего губы и бережно засовывающего непринятую руку в карман брюк. Жест он растолковал однозначно: -- Я на минуту заскочил, извиняюсь, что помешал. -- Фил! -- вмешалась Яна. -- Ну, у вас сцена, чего уж там. Знаешь, я сам позвоню тебе, малыш. Как-нибудь потом, -- прибавил давний партнёр и стремительно вышел вон; входная дверь хлопнула, закрываясь. Несколько мгновений стояла тишина, затем Яна выскочила на кухню. Вадим нашел её рыдающей, размазывающей слёзы по фарфорово--белому лицу, брошенные небрежной рукой в раковину лилии, тоскливо протягивали бутоны к стоявшей тут же заготовленной вазе, в которую им так и не довелось попасть. -- Это всё ты, ты-ы-ы,-- содрогаясь всем телом, выплакала она,-- чёрт тебя принёс, как будто не мог воскресенья дождаться. -- Значит Фил А я себе голову ломал, старался, уж и на курсы бухгалтеров, как ты хотела, собирался пойти. Хотел обрадовать, жаль, не успел, в тот самый вечер ты сообщила о разводе. А знаешь, оказалось, что у меня не такая уж негодная профессия. Ванька в Америку зовёт, предложил место в своей лаборатории, -- слова, столько времени копящиеся где-то глубоко сейчас без его воли вылетали одно за другим. Яна враз перестала плакать, затихла, подняла глаза. -- Что удивляешься Да, Ванька, этот, в твоём понимании вечный неудачник, большим человеком стал. И там, за мои знания, будут хорошо платить, настолько хорошо, что ни одному бухгалтеру не приснится. Вот если бы не давний партнёр, того и гляди помирилась бы с мужем, поехала в волшебную заграницу, с кисельными реками и молочными берегами, -- скороговоркой продолжал Вадим. -- Что ты такое говоришь -- Правду. Знаешь, я почему-то все время думал, ты меня любила. Скажи мне честно, Яна, любила хотя бы один день Ну тогда, в грозу Ответом было ледяное молчание, но и его предостаточно было. Вадим посмотрел на свою супругу, вздохнул и произнес вполголоса: -- Теперь не важно, накорми детей, я забираю их на дачу, ответ я должен дать до понедельника, там и обмозгую, довольно им смотреть на твои слезы, на этого дядю, пусть хоть отдохнут недолго. Глаза жены расширились, но Яна мгновенно взяла себя в руки, этому её умению парировать в течение секунды любые удары судьбы он завидовал всегда, и ответила: -- Езжай куда хочешь, детей не отдам, на даче им делать нечего и точка. А сам отбывай, на все четыре стороны.-- И громко добавила, -- Маша, Юра, идемте кушать, ужин остывает. Вадим замер. Не нашелся, чем отразить удар. Она продолжила атаку: -- Может, тебе тоже налить -- Яна, ты не должна.... -- Мне лучше знать. Юр, иди, все остынет. -- Пап, так ты в воскресенье... Он не помнил, что ответил на этот вопрос, кажется, просто кивнул, проглотив слова прощания, ком сжался в горле, непереносимый ком, разрывавший его изнутри; его выжали, он вышел к скрипучему лифту, не помня как, спустился, влез в машину, очень долго возился с ключами, всё никак не заводилась, потом сообразил, что тыркает в магнитолу. Ключи упали на пол, позвенев, зажав голову руками, он ткнулся в руль и замер. 3. "Шкода" мчалась по шоссе, все дальше и дальше. Одолев центральные улицы, машина уже летела, подскакивая на колдобинах, по спальным районам, увеличивая и без того немаленькую скорость. Как прежде, до аварии. Девятый час, пробки потихоньку рассасывались, вот только на Московском проспекте еще оставался пятикилометровый затор, вероятно, авария, он поехал в объезд. Глянцевый, пафосный Санкт-Петербург кончился еще Невским и прилегающими улочками, стрелкой и каналом Грибоедова, центральными проспектами и магистралями, стоило покинуть одну из таковых, как он оказался в другом городе, по виду, не изменившемся еще с начала девяностых. Странная иллюзия, будто соскочив с Московского проспекта он выбрался в другой мир, не покидала долго, покуда он колесил щербатыми, глухими, загаженными дворами и переулками гнилых районов, построенных на болотистой земле, никак не желавшей принимать ни человека, ни деяния рук его, и это проявлялось во всем -- от изуродованных зданий, покрытых потеками и шелушащихся штукатуркой, до увечных улиц, позабывших не только о разметке, но и асфальте. Земля, пробиваясь в самую малую щель, всякий раз обращала в прах старания человеков, еще и еще раз доказывая тщетность потуг безумного царя, возжелавшего возвести здесь новую столицу великой империи, блеск фасадов которых затмевал нищету и убожество окрест величественных построек выдающихся архитекторов того времени, так же в величии своем дерзнувшим нарушить запреты земли, -- за что их потомки с остервенением сражаются с нею, пытаясь восстановить прежний облик тщеславного города едва ли не ежегодно реставрируя и реконструируя палаты и храмы. У самого КАД Вадим снова оказался на трассе, соединявшей обе столицы едва различимой нитью. Еще 350 километров, и он окажется у цели. Машина вырвалась за пределы городских стен, трасса Е-95 считалась лучшей в стране, и это чувствовалось, "Шкода" будто обрела новые силы, прежде ей неведомые, она мчалась, она летела, она вознеслась над шоссе и не было ей удержу. Стрелка спидометра перевалила за 60 километров, за 70, 80.... Андронов боялся даже смотреть, боялся помыслить, что этот полет прервется, что это бегство окончится. Да, что скрывать, именно бегство, никак иначе назвать невозможно, мысль вернулась бумерангом, ударив еще раз. Андронов замер в бешено мчащейся машине, казалось, презревшей законы физики, создавшей новые и по ним живущей в эти минуты неистового, неистощимого движения к заветной цели, прочь от цели другой, лишь бы не вспоминать и не оборачиваться, никогда не оборачиваться снова. Опять проиграл, и с этим уже ничего не поделаешь. Поддался, не смог найти нужных слов, не убедил, не воспрепятствовал... ничего не сумел. Как всегда, как раньше, как позже... нет, позже уже не будет, он сам вычеркнул будущий день из своей жизни, он сам остался один и теперь мчится неведомо куда, тщетно пытаясь оборвать волочащиеся корни. Нет, не оборвать, конечно, но... Машина ушла в бок, обходя зазевавшуюся фуру, спешащую по своим делам, "Шкода" вывернула столь широко, что Андронов едва удержал ее от вылета в кювет. Окончательно развиднелось, солнце заходя, косо слепило глаза, и ни выстроившиеся вдоль дороги деревца, ни далекие домишки, с каждым километром становящиеся все ближе, но и все ниже, не спасали, изредка все удлиняющиеся тени падали на шоссе, чересполосица света и сумерек только раздражала глаза. Вадим вернулся в крайний левый ряд, газ в пол и не думать, больше не думать, сосредоточиться на скорости, на безумстве гонки. Осталось всего ничего, скоро десять, какие-то 64 часа и все кончится, все боли, страхи, неудачи и неурядицы, все потерянное останется потерянным навсегда, а невозвращенное не вернется. Газ в пол -- и дальше, еще дальше, скорость выросла до ста, потом до ста десяти, он не верил своим глазам. Пусть хоть это неверие выветрит из головы его боль, скорбь и отчаяние, пусть хоть что-то вернет ему покой и развеет сомнения в правильном пути бессмысленного бегства. Потихоньку начало вечереть, плотные сумерки нехотя наползали на дорогу, над Е-95 зажегся аргон огней, высветляя оранжевым федеральную трассу, вокруг световых пятен стала сгущаться темнота. Солнце утонуло в набежавших на горизонт тучах, из них тускло высвечивая последними багряными отблесками, -- в те моменты, становящиеся все короче и короче, когда Андронов, проезжая мимо неубранных или заброшенных колхозных полей, мог видеть среди посторонившихся дерев или полуразрушенных домиков, уходящее на покой светило. Солнце сгинуло в сумерках, но бешеная гонка продолжалась, и теперь лишь огни больших и малых городов, располагавшихся вдоль трассы, обозначали фон его путешествия. Скорость не снижалась, вот только горючее подходило к концу, недалеко от Новгорода Великого, он вынужден был притормозить, спохватившись, закупился продуктами, на самой обшарпанной бензоколонке, медленно тонущей в темноте неслышно подходящей ночи, столь величественной и столь безоглядной, что казалось, ей уже не будет конца. И снова в путь. Огни Великого Новгорода остались позади, следом за ними, точно некто повелел сотворить именно так, стали пропадать огни пролетавших и остававшихся за бортом "Шкоды" поселков. Навигаторы, что машины, что мобильного, указывали на присутствие здесь живых людей, на множество обиталищ самого разного вида и размера, но эти сооружения, на скорости, проносившиеся мимо, всегда мимо, не различались взглядом. Лишь самые ближние горели отраженным от Е-95 светом. Пустыми мертвыми бельмами стекол -- с каждым пройденным десятком километров в них оставалось все меньше света. Осознав это, Вадим невольно вздрогнул. Время всего одиннадцатый час, кто ложится в такую рань Пусть даже страда в самом разгаре и крестьянам рано вставать, но ведь есть ещё рабочие, и служащие, которые засиживаются допоздна, даже в таких глухих, отброшенных от цивилизации селениях, мимо коих эта самая цивилизация и проносится каждодневно, но ни разу не останавливаясь. Городки и поселки, села и деревеньки, встречаемые им по пути, погружались в кромешную тьму подступающей ночи, и лишь редкие огни высвечивали тепло человеческого жилья, с каждым километром все реже и реже встречавшегося. Будто мир, им покинутый, оказался оставлен навсегда, выдернутый предложением, перед которым не смог устоять, он соскочил со своего привычного пути от дома до работы. Машина, обретя сверхспособности, мчала его в неведомое, в то, о чем он слышал, но с чем доселе никогда не соприкасался -- точно попал в гравитационную ловушку черной дыры и стремительно погружался в нее, проносясь через время, медленно опускавшееся на поверхность коллапсирующей звезды. Он точно возвращался назад, отмахивая с каждым новым километром не год, но десятилетие, к началу времен, к временам, летописцам не ведомым, и оттого еще более мрачным, непроглядным, непроницаемым. Еще десяток километров и трассу накрыла всепоглощающая тьма. Последний огонек остался где-то там, в уже пяти, или шести километрах за кормой его ракеты, и теперь вокруг лишь мрак, только лампы усердно калят аргон, направляя потоки фотонов исключительно на трассу, ни одной частицы вовне, все только на недавно смененный асфальт с отменной разметкой, с яркими, светоотражающими указателями, блестевшими, точно крохотные солнца, в свете фар, с отбойниками, с четко отмеченными съездами -- в никуда. Трасса оставалась самой по себе, самой в себе, ведя его все дальше и дальше, в неведомые глубины, в такие бездны, что призывают сами себя, множась и разрастаясь, abyssus abyssum invocat, как тут не вспомнить псалтырь, поглощая все окрест. Все, но не загадочную, мистическую Е-95 тонкой чертой протянувшуюся на 650 километров от одной столицы до другой, и теперь, почти на средине ее понять, которая из столиц нынешняя, а которая грядущая, уже невозможно. Как кажется, невозможно постичь, ни сколько ему еще мчаться по враз обезлюдевшей трассе, ни почему он остался на ней один, нет, последнее, наверное, очевидно, это его засосала черная дыра, и теперь он притягивается в ее нутро, в самую сердцевину, подобно выпущенной из лука, стреле, презревшей законы всех миров и пространств, позабывшей о них, и лишь исполняющей волю. Отчаянную последнюю волю беглеца, вознамерившегося убежать от всего и вся. О нужном ему повороте трасса сообщила заблаговременно, за три километра, за несколько минут свободного, пока еще свободного по ней полета, по прошествии которых, он сам нажал на тормоза и заложивши руль влево, покинул путеводную нить Ариадны, прекратив отчаянный полет челнока меж двумя столицами, и оказавшись на дороге до Бологого. Вот теперь он достиг поверхности черной дыры. Поселок, который проезжала "Шкода", пересекая его центр, казался давно вымершим, нет, скорее иллюзией, как и все, что находилось вне Е-95, все, что когда-либо попадало за время его пути на сетчатку глаз. Страшной иллюзией давнего прошлого. Асфальт кончился столь же неожиданно, внезапно машину повело, она едва не съехала в глубокую канаву, заполненную до краев недавним ливнем. Он осторожно сбавил скорость, ибо иначе не добраться до подлинного, а не фантомного центра черной дыры, вырулил, задержавшись на краю лужи лишь на мгновение, чтобы обозреть окрестности. Щербатые дома, с выбитыми глазницами, щурились на него ничего не выражающим взглядом заброшенных слепых, вставших тут, близ трассы, но не ведающих о ее существовании. Далее последовал отчасти благоустроенный дом, с обвалившейся крышей, за ним, разрушенный палисад и пустота вместо строения, после небольшой парк и еще дома, на сей раз целые, но молчащие наполненные пустотой и тишиной от фундамента до самой крыши. Казалось, открой окна, и вся эта пустота и тишь обрушится и погребет под собой. Взгляд на часы -- полночь, он не удивился этому совпадению. "Шкода" медленно побрела дальше, мимо разрушенного завода, через дыры в заборе он видел заросшие мелкими деревцами и бурьяном груды кирпича -- не то бывшие здания, не то будущие, но так и не сбывшиеся; по другую сторону через слепоту, в неярком свете фар можно еще различить надпись на воротах "НИИ точного приборостроения", но за воротами не видно было уже ничего, даже будки вахтера. Врата вели в никуда, в другой мир, в ту вселенную, что ныне ему недоступна. Вадим двинулся дальше, стараясь не оборачиваться, за воротами последовала долгая свалка разбитых человеческих судеб, на коей драные диваны и шкафы соседствовали с рассыпавшимися, бьющими брезентом на ветру палатками тех, чьи судьбы некогда напрямую зависели от приезжавших на свалку мусоровозов. Газетный вихрь поднялся было, выстилая путь перед ним устаревшими новостями, донесшимися до этих мест, но сразу стих, как стихло и все. И только внезапно пробудившееся зарево зарниц далеко на юго-западе, возвещавшее скорое приближение грозы, несколько раз осветило эти обломки неведомых судеб. Вадим ехал, постоянно оглядываясь, едва только зарницы высветили груды позабытого людского мусора, как ему почудились таинственные тени, полосами, точно в плохом кино, промелькнувшие через вершины гор обрушенных надежд. Странный утробный вой донесся до его слуха, вой нерожденных Он содрогнулся всем телом и поспешил далее. Снова впереди канава, ухабы, "Шкода" едва не села на брюхо, когда пробиралась по дороге, но лишь поскреблась о землю, еще один жутковатый звук, слившийся в его сознании с теми шелестами, вскриками и завываниями, что доносились не то со свалки, не то от врат незримого мира, откуда-то сзади, но не удаляясь и не приближаясь, следуя за ним на почтительном расстоянии, но всячески напоминая о себе. Он прибавил скорости, новая канава, напрасно он поспешил, "Шкода" начала сползать в разбитую колею, руль резко вправо, новый вой и отсвет зарниц, на секунду он потерял управление, руль словно ожив, стукнул его по ладоням. Машина замерла. Замер и водитель, тревожно вслушиваясь, осматриваясь по сторонам. Утробный звук существа, так и не смогшего ее покинуть, снова разнесся по пустыне, некогда принадлежавшей человекам. Ему не было ответа, он умолк, но лишь на мгновение, а затем продолжил скорбеть по своей несвершившейся жизни, пытаясь не то избавиться от нее, вернувшись в никуда, не то выбраться в пустошь, продуваемую колким юго-западным ветром, холодным или жарким, не разберешь, Вадиму ветер показался напрочь лишенным столь важного и естественного признака, и это призрачное нечто овевало его, забиралось под свитер, под рубашку и остро кололо своими иглами не то жары, не то холода, не то чего-то столь непостижимого человечьими чувствами, что оставалось лишь поднять стекла и заведя мотор, попытаться сдвинуться дальше. К тому месту, где обязано быть жилье. Всего-то в тридцати километрах далее, а то и того меньше; навигатор, попав в неведомые пространства, напрочь отказывался уточнять координаты. Со второй попытки "Шкода" завелась, наконец-то, Вадим выдохнул, только сейчас заметив, что пот градом льет по его лицу, а сердце отчаянно колотится, желая покинуть клетку ребер. Легковушка медленно пересекла перекресток, на котором, будто вечно пустое распятие, стоял телеграфный столб. Двинулась дальше по ухабам и кочкам, ямам и колдобинам, мимо лесков и развалин по пустоши, располагавшейся за пределами человеческого разумения. Вой повторился, кажется, не один. Вадим снова обернулся, но зарницы не вспыхивали более, отсверкав свое, утихли, и только пение нерожденного безотрывно преследовало его машину, унылое, безнадежное, беспамятное, начинавшееся с конца и завершавшееся началом. И только пустыня окрест внимала потонувшим в ее просторах и недрах надеждам, помыслам, и проклятиям. Гнилые заборы редкие свалки и скрюченные рукой времени дерева вибрировали в такт крику нежити, то усиливавшемуся до грани человеческого восприятия, то сходившему до шепотов шелестов и шорохов, но более не прекращавшемуся ни на минуту. Вадим попытался разогнать машину, и вой разделился, принявшись сходиться с обеих сторон. Водитель истово искал здесь хоть что-то знакомое, живое, но полуразрушенные избы и покосившиеся амбары чурались, не помнили его, упорно пробиравшегося по узкой улочке, неведомо куда ведущей, да и ведущей куда -- ответа на этот вопрос он уже не знал, предался дороге, и та несла его, без жалости и ненависти, влекла бесконечностью, выскользавшей из света фар, и скрывавшейся в безвременье позади машины. Казалось, он едет по кругу, по беговой дорожке, стелившейся под колеса автомобиля, и только менявшийся всякий раз, как в калейдоскопе, угрюмый, отверженный и отвергающий пейзаж, заставлял его двигаться дальше, без мысли, без надежды, просто двигаться, не останавливаясь, да еще вот этот непрекращающийся вой. Сколько прошло времени, непонятно, часы изображали что-то абстрактное. Единственная стрелка, которая хоть что-то могла ему сказать, показывала расход горючего, дрожала на четверти бака, опускаясь тем быстрее, чем дальше он продвигался, и ему начало казаться, что даже эта, последняя, кому он мог довериться стрелка лжет. Объединившись в союз с подступающей тьмой, старается остановить его здесь, в краю вечной ночи, среди разбитых изб и истошного крика нерожденных, обходивших его со всех сторон, заключая в мёртвое кольцо. Впереди мелькнуло яркое пятно, Вадим встряхнулся. Девичий стан, шелками стянутый, двигался впереди его машины, остановился, обернулся. Изумленный увиденным, никак не вязавшимся с дорогой, он машинально проехал еще несколько метров, и только затем встал. Девушка подбежала к "Шкоде", волоча за собой объемистый чемодан, колесики безнадежно завязли в глинистой почве. Кажется, только эти звуки постукивания тяжелой клади о землю и торопливый шум шагов, заставили его поверить в реальность происходящего. -- Простите, дом 32 по улице Совхозная -- он немного растерянно огляделся по сторонам. Пейзаж, прежде калейдоскопически мелькавший за окнами, медленно преображался, выдавливаясь знакомыми строениями, едва различимыми в кромешной тьме. Сам удивился, как сумел невзирая на миражи, на какое-то галлюциногенное восприятие происходящего, довести машину почти до дома. Сейчас он свернет у озера и первый дом по Дачной его. Вернее, Яны, боль вспыхнула и тут же ушла, прогоняемая не то незнакомкой, не то непривычной тишиной... да, вой наконец стих... а был ли он на самом деле, этот утробный жуткий звук, или это тоже порождение иллюзии, из которой ему еще выбираться в прежний мир. Мучительным усилием воли, он заставил мысли замолчать. -- Вы прошли, это чуть дальше, за лужей, -- он махнул назад. -- Только... подождите, -- голова работала через такт, -- Петр Афанасьевич десять лет как упокоился, а родственников у него я не припомню. Вы будете -- Я не к Петру Афанасьевичу, нет, я...к другу. -- Но в тридцать втором никто вроде как не живет, -- он не был здесь с прошлого лета, кто знает, может и эту развалюху отдали дачникам. -- Он, друг ваш, дом этот снимает -- Нет. Живет в нем. Василий Усольцев... вы такого можете знать -- как-то странно она говорила, вроде и на правильном русском, без заметного акцента, но ударения как-то удивительно расставляла, в каждом слове получалось по два, если только изначально оно не попадало на последний слог. Странное чувство овладело им, будто и эта девушка тоже плод его иллюзий, просто те обрели какую-то иную форму, будто вой нерожденных обратился в голос вот этой молодой, едва ли тридцати лет, девушки. -- Признаюсь, первый раз слышу. Говорите, живет здесь -- она кивнула. -- И адрес именно этот -- Он дважды мне его повторил, я не ошиблась, -- и тут же, без остановки, -- Простите, я должна спешить, мне срочно. Вы говорите, мимо лужи и дальше И не дослушав, скрылась, исчезла, он включил задний свет, но девушка пропала, сгинула, Вадим поежился, он не различал ни стука чемодана, ни шороха шагов, скользящих по глине, -- и тут же весь обратился в слух; но нет, прежних завываний не было. Вцепившись в руль, поспешил завести машину, поехал дальше, -- снова не оборачиваясь. Совсем чуть, всего-то две сотни метров -- и машина уперлась в ворота дома. Отпирая, он еще подумал, надо было бы проводить, показать... мысль угасла. Заведя авто в гараж, войдя в дом и включив повсюду свет, как последний рубеж обороны от непознанного, гнавшегося за ним всю дорогу, он понял, насколько измучен поездкой. Присел на диван, жадно глотая колодезную воду из ковшика, странно пахшую мятой. Потом приложил холодный ковш ко лбу. Стянул свитер и прошел на кухню, решая, разогреть ли сейчас привезенные полуфабрикаты или плюнуть и завалиться спать, время уже позднее. Покуда он так стоял, со двора послышался шорох. Вадим замер с пакетами в руках. "Бум, бум, бум", -- ритмично застукало снаружи. Залязгала железная калитка, забыл, забыл закрыть. Пакеты немедля вернулись на стол, как вернулся на свое место и давешний страх; Вадим, подгоняемый всё ещё державшими сознание в железных когтях кошмарами, стремительно вышел из кухни. Звук приближался, усиливался. Вооружиться, а чем Весь огородный инструмент сложен в сарае, а другого оружия в доме никогда не бывало. Что-то тяжёлое проскрежетало по деревянным ступеням крыльца, час ночи, успел выхватить настороженный взгляд, кого в такое время,... неужели,... а дверь запереть не успел, рука вцепилась в дверную ручку, одновременно с этим, снаружи послышался вой, гадкий, промозглый, он точно насмехался над ним -- маленьким тщедушным человечком. В дверь заскреблись, да, именно, не постучали, а,... в ноги ударила горячая волна они вмиг сделались ватными. И голос, жуткий, леденящий кровь первозданным ужасом, отдаваясь от стен многоголосым эхом так, будто существо его издававшее, уже попало внутрь, невидимое и завыло, предупреждая хозяина о своём присутствии. Вадим не мог пошевелиться, но чувствовал, как волосы шевелятся на его макушке. 4. -- Кыш, пошла, фу! Не подходи! -- выкрикнул за дверью женский голос, своею дрожью заставив вострепетать и Вадима, по деревянным половицам крыльца затопали, доски под ногами завибрировали, вой оборвался на высокой ноте. -- Откройте, пожалуйста, -- взмолились снаружи. Вадим нажал на ручку и увидел перед собой встреченную давеча на дороге девушку. И без того большие глаза расширены от ужаса, пестрая шёлковая накидка сбита набок; ему показалось, он заметил, как под тонкой полупрозрачной кожей в ложбинке у основания длинной шеи неистово бьется пульс. -- Извините, можно ваше электричество, -- срывающимся голосом начала пришелица, -- у меня телефон закрылся. А тут собаки, целая стая... -- Заходите скорее, -- так и не разобрав, что именно она хотела сказать, пригласил он. Девушка не заставила ждать, Вадим помог перетащить через порог, отяжелевший от налипшей глины чемодан и сразу же захлопнув дверь, закрыл её на все замки, повернулся, оглядел гостью. Отливающие медью волосы, завиваясь у самых корней непослушными барашками, обрамляли бледное тонкое личико, падали на высокий лоб; только чуть вздёрнутый носик и конопушки, во множестве разбежавшиеся по щекам, выдавали в гостье, смешливый характер, коий никак не вязался с глазами бездонной, головокружительной глубины; на ум немедля пришла Ассоль в незабвенном исполнении Анастасии Вертинской. Ладная, точёная фигурка затянута в джинсы, прежде белоснежные, ныне заляпанные грязью дорог, кроссовки на крошечных ступнях, бирюзовая футболка с глубоким вырезом, а поверх всего этого тонкий в бирюзовых же разводах шелк заканчивался живописным узлом на хрупкой точеной талии. Гостья выудила из дамской сумочки сотовый телефон, предъявив его хозяину, -- действительно выключен, достала следом шнур зарядного устройства. -- Ничего не пойму, -- выдохнула гостья. И заметив немой вопрос в глазах собеседника, добавила, -- я его дома заряжала, заряжала, а он взял и закрылся, а мне позвонить,... очень надо. -- Пожалуйста, -- Вадим взял сотовый, присоединил шнур, и жестом пригласил девушку в комнату, та молча разулась и прошла за ним лёгкими неслышимыми шажками. Андронов нашел розетку, включил в сеть. Интересно как сказала, мимоходом подумалось ему, закрылся, а не выключился. -- Спасибо, -- и пока коммуникатор включался, спросила, -- а вы Усольцева не знаете, Василия Усольцева, -- наверное, не узнала, ничего удивительного, в темноте и на свету человек выглядит по-разному. -- Вы меня уже спрашивали, на дороге. Ни разу не слышал о таком. -- Так значит это вы,-- он кивнул, -- тот дом заколочен, номер 32, видно давно. Неужели я ошиблась, а тут ночь,... только у вас окна горят. Ночь в Бологом это серьёзно, волнуясь, она снова начала коверкать, переставлять местами слова, так, словно постоянно переводила саму себя на русский с какого-то другого языка. Подобную же странноватую манеру говорить в последнее время он стал замечать за Ванькой, вынужденным в основном общаться и думать на английском. Те же мучительные паузы, лёгкий прононс, особенно в начале разговора, пока он окончательно не перейдёт на родной великий и могучий. Она нажала на кнопку, приложила к уху телефон. Вадим вспомнил о брошенных на столе пакетах с провизией, и, решив не мешать гостье, удалился на кухню. Включил холодильник, и только успел рассовать еду по полкам, как тихо появилась она. -- Соединение не проходит, -- прошептала гостья. -- Может быть у вас есть стационарный телефон Вадим невольно улыбнулся, понимая, что сейчас выглядеть будет более чем странно. Девушка смотрела на него во все бездонные глаза. -- Подождите, так ничего не выйдет. Идемте на крыльцо. -- Не понимаю, зачем, ведь связь... -- Это в столице, может быть связь, а у нас нужны чудеса техники. Извините, сейчас я вам помогу. Жаль, распогодилось, а так бы было немножко попроще. Гостья уже не спрашивала, какое отношение погода имеет к установлению связи с ближайшей ретрансляционной башней. В ее представлении все происходило просто и понятно, впрочем, она никогда подобными вопросами не забивала голову. Когда она сдавала телефон в починку, сразу после войны шестого года, техник говорил насчет слабой антенны и предлагал поменять, а то в бомбоубежище ловить не будет, она лишь пожала плечами: ведь война закончилась, к чему теперь убежища Вадим взял медную проволоку, привязал к телефону, другой конец, примотал к громоотводу. Подергал, посмотрел, чтобы ничего не отвалилось хотя бы на время разговора. Только потом, под ошеломленное молчание гостьи подошел и вручил ей модернизированный телефон. Пожал плечами: -- В хорошую погоду иначе не дозвонишься, вышка на той стороне железной дороги, были бы облака погуще, сигнал бы отразился, а так... Ее глаза говорили сами за себя. И пускай в руках девушки оказался уже полумобильный телефон, но стоило ей вновь вызвать спутник, как переадресация прошла на ура. Она вздохнула с облегчением, обернулась к Андронову, хотела не то поблагодарить, не то еще что, но тот понял все сам и поспешил оставить гостью на крыльце в одиночестве. Ожидание продлилось совсем недолго. Дверка тихонько скрипнула, стекла негромко звякнули, легкие шажки по крыльцу. Тонкая ладошка с телефоном приложена к губам, глаза затуманены, будто желают выплеснуться наружу созревшей слезой, но на лбу уже появилась упрямая морщинка; она смогла, сдержалась. Прямо как Яна, ёкнуло внутри. Зубы скрежетнули, он покачал головой -- нет, от этого, видно, до конца дней не избавиться. -- Ну конечно. Номер заблокирован. Симку раздавили и выбросили. Как и меня.... Господи, какая же я дура. Какая дура, -- и почти без паузы: -- А как до таханы добраться не подскажете Я вроде проезжала. -- Куда -- незнакомое слово "тахана" совсем сбило его с толку. -- До станции, -- спохватилась она, -- железнодорожной, я в город должна немедленно. -- До утра поездов на Ленинград, простите, Питер, не будет, -- ответил он, но заметив испуг в её глазах, немедля стушевался и дополнил, -- нет, я, конечно, могу подвезти, если вам срочно... -- Я заплачу, сколько надо, -- взмолилась пришелица, -- пожалуйста, с утра на ногах, полёт, я еще самолётов боюсь, потом взяла такси и сюда, так спешила, а здесь,... развод, понимаете, как девчонку развели, как школьницу. Она и показалась Вадиму школьницей, не возрастом, но вот тем неуловимым ощущением, происходящим из самого ее нутра. Девичьи глаза вновь наполнились влагой и вновь не пролились, она насупилась, морщинка залегла теперь между бровей; гостья покусывала губы, злясь на саму себя. Со двора вновь послышался вой, многоголосый, наглый. Собеседники одновременно вздрогнули. -- Я от этих собак убежала едва, -- шепотом прокомментировала девушка. -- Там их такая свора бродит. -- Ночью они здесь хозяева, -- вот ведь когда говорил с ней, забыл предупредить о стае с помойки, но разве до того было -- и ему и ей. -- И хорошо, что убежали. Да, скажите, откуда вы -- не смог более сдерживать любопытство Вадим. -- Из Израиля, -- выдохнула гостья, -- так довезёте Вадим задумался, значит, иностранка, приехала и немедля попала в передрягу. Конечно, надо помочь, вот только выходить наружу снова ему не хотелось, до станции километров пятнадцать грязной глинистой дороги. Бензина оставалось только в одну сторону, а заправка откроется в семь. Да и потом. Девушка на станции ночью одна.... Ещё убьют чего доброго в наши-то лихие времена, мобильник будь здоров, причудливой формы колечко на безымянном пальце помигивает бриллиантовым глазком, ручная работа, а в маленькой сумочке, скорее всего, порядочное количество дензнаков, -- недобрым людям есть на что позариться. Пока он раздумывал гостья не сводила с него глаз. -- Понимаете, -- медленно начал он, -- тут такое дело. -- Простите, вас, как зовут -- поинтересовался неожиданно просто. -- Лиза, -- развела руками девушка, прямо как Машенька, когда девочка терялась и не находила слов. -- Я Вадим,... так вот, опасно вам ехать на станцию, мало ли что, -- он кивнул в сторону сумочки, -- у нас тут не Израиль, сами понимаете. Народ простой, в случае чего может и... -- Так что же мне делать! -- Да вы оставайтесь до утра, отдохнёте пока, диван свободный я вам обеспечу, а утром отвезу, куда скажете, обещаю. Идёт Лиза пристально оглядела его с головы до пят, Вадим невольно съёжился, ведь предстал перед ней в одной только майке и брюках и только сейчас это понял, потом спросила: -- Правда -- кажется, перспектива провести ночь под одной крышей с незнакомцем, понравилась ей куда лучше и безопасней дороги через глухой, заброшенный поселок и дальнейшего одиночества на чужой незнакомой станции. Вадим кивнул. Лиза вздохнула с видимым облегчением. Огляделась по сторонам и снова посмотрела на него, взгляд ее голубых, точно озера глаз поневоле притягивал; почему-то в голову пришло, а какого же цвета глаза у Яны. Да и бог с ней. Мысль немедля оказалась забытой. -- Ой, спасибо огромное, -- открыто, как большой ребенок, произнесла она, -- я уж думала всё, пропала. -- Не за что, вы располагайтесь, сейчас будем ужинать. -- Я помогу, только переоденусь, ладно -- и не успел он кивнуть ещё раз, выпорхнула из кухни. В груди потеплело, он и сам не понял, чему так обрадовался, ровно своим внезапным появлением, согласием остаться и разделить с ним затянувшийся вечер девушка была ниспослана ему откуда-то свыше, специально, чтобы он не думал, не замыкался в своем до горечи приевшемся промозглом ленинградском одиночестве, преследовавшем его на трассе и проволочившемся сюда, через две области. Особенно теперь, когда в голове сумбур и жуткие видения являются всё чаще. Присутствие живого человека необходимо ему сейчас, как воздух. Поставил чайник и стал разогревать на сковородке привезенную снедь. За спиной послышался шорох, вернулась Лиза. Небесно-голубой спортивный костюм прибавил девушке её точёной, словно у балерины фигурке недостающего объёма, оттенил бездонные очи. Девушка смущенно поставила на стол коробочку в яркой обёртке, стала разворачивать: -- Вот, это вам -- хамса, -- выудив из коробочки ажурную серебристую ладошку на подставке, с разведенными большим пальцем и мизинцем, прокомментировала она, -- она охраняет дом, вам, сувенир. -- Благодарю, потом поближе рассмотрю, а то ужин подгорит. -- Конечно, а я чай налью, только скажите, где он, чай. -- Чай надо заварить, -- оторвавшись от помешивания, Вадим выудил из ящика новую пачку цейлонского, заварочный чайник, -- справитесь -- Попробую, знаете, так давно не заваривала, у нас чай все в пакетиках пьют. Он улыбнулся, этому умению нелепо, несуразно расставлять слова в предложении. Спросил тотчас: -- А вы давно в Израиль уехали -- Одиннадцать лет назад, совсем ещё девчонкой была, а что -- обливая заварочный чайник кипятком, сказала она, виновато посматривая, будто ожидая сурового слова, на Вадима. -- Да нет, просто разговариваете интересно; знаете подобную речь, я слышу в первый раз. -- Серьёзно Я не замечала, у нас все алимы так разговаривают, вы бы мою дочку послушали: "Я должна тетрадь" -- и это ещё цветочки, -- улыбнулась Лиза, накрывая чайничек с готовой заваркой кухонным полотенцем, -- вот, не забыла ещё,-- присовокупила она, по-детски широко улыбнувшись, и снова заглядывая в глаза хозяину дома. -- А сколько вашей дочери -- Двенадцать будет, батмицва. -- Что, простите -- Ну, как бы вам объяснить, батмицва -- это женское совершеннолетие по иудаизму, в двенадцать лет, а мужское -- бармицва в тринадцать. Она хоть по галахе и не еврейка считается, а праздновать надо. -- Ясно, -- заулыбался Вадим, раскладывая на одноразовые тарелки горячую еду, он уже начал привыкать к неправильной речи собеседницы, её звонкому мелодичному голосу, и тому, что половину значений употребляемых ей наспех вроде бы знакомых, русских слов всё равно не понимал. Подумалось, дочка её появилась на свет ещё на родине, отсутствие же на тонком пальчике девушки обручального колечка невольно разбередило любопытство и он добавил, -- с мужем уехали -- Ну да, я по нему еврейка, а так русская, мы там разошлись, репатриация строгого режима, там многие расходятся, -- и, сообразив видимо, что сказала очередную нелепость, заразительно засмеялась, -- меня трудно понимать, правда -- добавила она, выразительно морща маленький носик. -- Еще бы, -- не в силах более сдерживаться, расхохотался Вадим. Пока ужинали, Лиза поведала ему о цели своего визита. Как познакомилась с Василием на форуме любителей искусства, он -- начинающий писатель был обходительным, приветливым, нежным и внимательным и она подумала: -- наконец-то. Знакомство довольно быстро переросло в глубокое чувство, они общались все чаще, переписывались, созванивались, и вдруг, как снег на голову свалилось несчастье: он заболел, тяжело, серьезно, потребовалась дорогостоящая операция. -- Я предлагала помощь, он все время отказывался, вроде бы этим отметая все сомнения. О, господи, ведь, сколько передач на эту тему видела, а нашел, как купить, видимо не просто хороший писатель, но еще и хороший психолог, -- она попыталась улыбнуться, но только губы куснула, -- да меня, изголодавшуюся за человеческим теплом купить несложно. Наверное, они таких сразу чуют, -- и замолчала ненадолго, пережевывая происшедшее сызнова, а когда уже не стало сил терпеть в одиночку, продолжила: -- Ну вот, пошла я в банк, ссуду взяла большую и выслала. Да сами поймите, ну как любимому не помочь, вы здесь, наверное, думаете, что мы там в деньгах купаемся, а это не так, совсем не так. Хотя заработать, конечно, можно, но и расходы большие, дорого всё. Лучше бы Майке мебель в комнате сменила, а не кормила этого,... -- она осеклась, тоскливо посмотрела в опустевшую тарелку и сказала, -- этого альфонса, лейцан, блин. -- Кто -- заметив, что глаза девушки так и остались голодными, накладывая добавку, спросил Вадим. -- Клоун, вот кто. А потом у него реабилитация прошла, я захотела навестить, год общаемся, сколько можно уже. Я извелась, нет, честно, уже себя и представить без него не могла. Да и он не возражал, дал адрес, сказал, что если будет хорошо себя чувствовать, постарается встретить, не приехал, я заволновалась, да ещё телефон,... взяла такси и сюда, дальше вы знаете. -- Да--а--а, -- протянул Вадим и подумал, что вся его предыдущая жизнь с Яной в сущности и была одним большим и длительным обманом, мало чем отличающимся от того, что случилось сегодня с Лизой, разве только тем, что бывшая жена, видимо до двадцати шести лет не нашедшая более достойного кандидата в мужья остановилась на нём. Еще бы, в аспирантуре он подавал большие надежды, о чём ей было известно преотлично, ведь папа Яны, профессор Камышев преподавал в институте на соседней кафедре кибернетики. И Яна сыграла в любовь: пару раз окинула его томным взглядом, несколько раз к месту глубоко вздохнула. Раз, два и замужем за приличным человеком, пусть и приезжим, так и не сумевшим приноровиться и пристроиться в общество, но всё же. Уж она то его пристроит. Вспомнил, как плакала жена, когда узнала о второй беременности, сын только подрос, на ней фирма, а делать аборт, как сказали доктора, поздно. Он успокаивал, обнимал, говорил что они справятся, а Яна всё не унималась, крыла на чём свет стоит противозачаточные таблетки и рыдала, билась в его объятиях, точно пойманная в силки птица и сквозь стиснутые зубы повторяла: -- Ты ничего не понимаешь, ничего,... Вадим вздохнул, сейчас причина немногословности жены в отношениях с ним более чем понятна. И сидят теперь за покосившимся хромым столом два тотальных одиночества, жуют, смеются, глядят друг другу в глаза... -- Вот такие пироги с котятами, -- услышал он последнюю фразу девушки, значит, она и впрямь, всё это время говорила, а он не слышал, так ушёл в себя, опять хомяк закрылся в своей банке. -- Вам неинтересно -- заметив непонимание в его глазах, сказала Лиза. -- Простите, я отвлёкся, -- и невольно попросил, снова разглядывая ее: не чуть за тридцать а вполовину меньше, -- может, перейдём на "ты" -- Отлично, мне так удобнее гораздо. В иврите нет обращения на вы, так и на русском у нас не пользуется никто. -- Чаю Девушка кивнула, убрала со лба растрепавшиеся локоны, выбросила в пустой пакет тарелки, протерла тряпочкой стол. Трапеза перешла к десерту. Лиза хвалила черный хлеб, вишнёвое варенье и чай, сказала, что заварочный вкуснее и отныне она и дома станет заваривать рассыпной с бергамотом и свежей перечной мятой, которую там, где она живет, называют на-на. Вадим, наконец, сосредоточился на причудливом подарке; три пальца ладони тонкого изделия указывали ввысь, а большой и мизинец одинакового размера лепестками симметрично отходили в стороны, в самом центре среднего пальца выделался синий человеческий глаз, под ним, в одинаковых ячейках четыре ряда по четыре поблескивали разноцветные камушки. -- Камни полудрагоценные, -- комментировала Лиза по ходу показа, -- а вот тут внизу видишь надпись -- это биркат ха байт, молитва, охраняет дом. -- Очень интересная вещь, красивая и необычная, большое спасибо. -- Подождите, я вам сейчас ещё и брелок подарю, тоже хамса -- это пять по-арабски, -- и уже из соседней комнаты, -- Вадим, ты кем работаешь -- Старший научный сотрудник Пулковской обсерватории, отдел эфемерид, -- переместившись следом за ней, по всей форме отрекомендовался Вадим. Кажется, он так выделывался перед Яной.... А ну ее, в самом деле. -- Астроном -- Вроде того. -- Ух, ты! Я тоже когда-то мечтала стать астрономом, -- копошась в разложенном на полу чемодане, воскликнула девушка, -- брат увлёк. -- И что же -- Ничего, пошла по другой дороге, а мечта так и осталась мечтой, значит, пригодится. -- Что -- "Паркер", ручка такая, я Васе купила, футболки, размер я думаю, и тебе подойдет, Вася тоже в плечах широк. Вот ещё духи, мужские, "Балдасарини", запах обалденный. Гора приобретённых не для него подарков на столе росла и множилась, а Лиза, не гладя на него, продолжала стремительно опустошать чемодан. -- Лиза, спасибо, конечно, но может быть не нужно столько -- засмущался Вадим. -- То есть как, не надо, -- отвлекшись, посмотрела ему прямо в глаза, -- Вася меня кинул, а ты спас, я же знаю, что если бы не ты,... -- она замолчала, и тут же выпалила: -- так что трофеи твои по праву и не вздумай отнекиваться, что же мне это всё обратно везти, что ли. Вот, по-моему, всё, -- добавила она, закрывая чемодан, вставая, провела рукой по вспотевшему лбу. Вадиму показалось, что рьяно избавляясь от подарков Лиза, на самом деле, избавлялась от обманутых надежд, от горьких разочарований, ото всего, что ещё связывало её с тем, другим, чужим и чуждым уже человеком, ради которого она оставила вдалеке дочь всех своих знакомых и родственников, коли таковые имелись, и примчалась в давно покинутую и теперь ставшую совсем посторонней и непонятной, непостижимой, привыкшим к другим обычаям и понятиям разуму. В бывшую родину, с той поры вроде бы и изменившуюся с одной стороны, но с другой оставшуюся прежней, -- вот только сама Лиза уже претерпела метаморфозы кардинальней и потому еще никак не могла свыкнуться с новыми-старыми понятиями, обычаями, с самим языком, коий она для себя считала русским, на деле же оказавшимся странным израильским суржиком, непостижимым для аборигенов ее бывшего отечества. Вадим смотрел на дары, не зная, что сделать, как все это принять, как вообще вести себя в подобной ситуации; положил одежду на стол, вынул рубашку, надел, чуть велика в вороте, а так самый раз, чистый хлопок и... и еще он заглянул в глаза Лизы, она стояла смотрела пристально, и ждала. Отказать он не мог. -- Знаешь, тебе идет, -- наконец, сказала она, убеждая скорее себя, нежели его. Убеждая совсем в другом, нежели в том, о чем должна была идти меж ними сейчас речь, образ бывшего возлюбленного, пусть и уходил, но слишком медленно, а она так спешила прогнать его насовсем. И даже хорошо, что он не встретился теперь ей на пути, очень хорошо. -- И вот брюки примерь... а то у тебя рубашка с костюмом не сходится. Он переоделся, Лиза привезла Василию даже трусы, модные боксеры со сниженной талией, для его пуза в самый раз, подумал Андронов, переоблачаясь. Странное на него нашло ощущение, когда обряд, иначе и не назовешь, был завершен. Словно и он самим процессом переодевания -- в чужое, для другого покупавшегося и тому любовно выбираемого, -- причастился отторжением Лизы от всего старого, скопившегося на душе, от всего того, что и гнало его прочь из ленинградского тумана, и что волоклось, тащилось за ним, длинными бесконечными корнями... "и потащил, и поволок невырываемые корни"... и те голоса, что преследовали его, воистину голоса нерожденных -- его желаний, устремлений, несовершенных попыток, сколько их было за все истекшее время. Он спохватился. Время. В самом деле, уже очень поздно, пока они ужинали, пробило три, скоро рассвет, куда она теперь И зачем Для него главное, зачем, пусть это с его стороны некрасиво, пусть неблаговидно, но она ему сейчас нужна, именно вот эта незнаемая, неведомая девушка, с рыжими волосами и конопушками на лице. То, что она вообще заглянула в его темный унылый дом, лежбище, это вообще из разряда величайших чудес. Разве возможно теперь отпустить ее -- куда бы она ни просила. -- Сейчас поздно, -- напомнил Вадим, кусая губы. -- Тебе надо отдохнуть. Все на ногах, да с дороги, и потом... -- Да, -- она решила то же самое. На сердце отлегло. -- Да, отдохнуть, ты прав. Извини, я тебя заболтала совсем. -- Тебе надо было выговориться, -- в ответ ему был ниспослан взгляд, пробравший до глубин души. Вадим вздохнул, не в силах оторвать от нее глаз. И только затем, смутившись немного, продолжил: -- Я постелю тебе здесь, только вытащу белье. -- Лиза бросилась помогать, но он не мог позволить, сам застелил, подал одеяла на выбор, клетчатое или оранжевое, Лиза выбрала последнее. Странно, только теперь он немного успокоился, пришел в себя на какое-то время, окончательно и бесповоротно убедившись, что она не сбежит в последний момент, теперь точно не сбежит, вот достает из пакета пижаму, отворачивается.... Он смущенно покинул гостиную, вернулся в спальню. Некоторое время стоял у окна, разглядывая тусклую облачность, медленно ползущую по небу, потом спохватился, стал раздеваться сам, поминутно оглядываясь на дверь, гостиная была проходной, вслушиваясь, как Лиза тихонько укладывается. Щелкнул выключатель, скрипнули пружины разложенного дивана, еще раз, -- и все, тишина. Он не поверил, приоткрыл дверь -- его гостья спала, отвернувшись от окна, распростав белые руки по оранжевому, теперь во тьме подступающего рассвета ставшему серо-бурым одеялу. Вадим осторожно закрыл дверь, стараясь не разбудить неловким движением, на цыпочках прошел к своей софе, лег. Потом неожиданно вспомнил об астероиде, вот так всегда, мысль, засевшая занозой в голову, уже не выскакивала, воистину прав Некрасов: "Мужик, коли втемяшится в башку какая блажь, Колом ее оттудова не выбьешь..." -- стараясь не задумываться еще больше, позвонил Вару, благо время у него совсем дневное, разница в меж Бологим и Кембриджем составляла девять часов, нет, восемь, они же не переходят на летнее время. Все равно, у него еще конец рабочего дня, это днем он его наверное, с постели поднял, хотя Ванька тот еще жаворонок. Помнится, на лабораторные к первой паре, к восьми пятнадцати, приезжал свежий как огурчик, через весь город, это его не заставить было, хотя... все равно списывал. Ответ пришел не скоро, наверное, увидев, кто звонит, Ванька подумал, не сдвинулся ли его приятель с катушек окончательно. -- Улугбек, ты чего не спишь, -- был ему ответ. -- Все маешься приглашением, да не майся ты так. -- Я насчет астероида. Просто не спится, вот и вспомнилось. -- А почему шепотом -- долгая пауза, Вадим решительно не знал, что отвечать, но Варенников растолковал по-своему. -- Ладно, понимаю, кругом люди, все седьмой сон видят. Один ты такой... -- Так что с ним -- когда Джон оказывался столь многословен, хорошего это не сулило. За тучей словес Иван всегда пытался скрыть собственные переживания. Да и голос у него сейчас севший, надтреснутый. -- Ну, что там -- Понимаешь, это не истина в последней инстанции, все пока только проверяется и перепроверяется, -- Варенников даже стараясь говорить кратко, пытался успокоить -- непонятно кого больше. -- Но мы промахнулись немного, незначительно, но все же. Траектория будет ближе к Земле, он пройдет в шестидесяти тысячах, может меньше. -- То есть, гравитация снова изменит орбиту и... черт, -- Вадим беспокойно обернулся на дверь, нет, тишина. Только лай где-то вдали, на пороге восприятия. -- Что твоя машина говорит по этому поводу -- Расчеты только предварительные, не знаю, ведь что мы с тобой накопали, совсем крохи, да и другие... пока только ждать.... Извини, -- голос стал совсем тихим. -- По первым выкладкам получается, мы с ним каждый год видеться будем. Или... -- на другом конце кто-то быстро заговорил на английском, Ванька извинился, стал отвечать, связь внезапно прервалась. Когда Андронов перезвонил, с абонентом соединения не случалось, Вадим выглянул в окно: облака стремительно уходили, очищая небо. Он несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая себя. Расчеты предварительные, все еще двадцать раз поменяться может, это он влез, зачем-то, сам не понимая, зачем, все перевернул, растревожил, вместо того, чтобы по человечески лечь спать. Пытаясь думать о чем-то другом, о чем-то далеком, которое туманно маячит на далеком берегу, он лег, закрылся с головой, затем поднялся резко, перевернулся на другой бок. О будущем, которое его ждет наверное, а не о своих извечных страхах перед ним, никогда не прекращающемся беспокойстве, порой просто непостижимом, особенно преследовавшем его последние месяцы. Да нет, с той поры, кажется, как он оказался на Пискаревском проспекте. Один, совершенно один. Тут поневоле начнешь медленно сходить с ума, особенно когда телефон молчит сутками и тоже приносит одни беспокойства -- ведь звонят по нему разве что по работе. И только изредка, когда так получается, Юрка или Машутка -- по выходным, когда мама по магазинам и не в курсе, с кем они, ведь она очень не любит, когда они подолгу разговаривают по телефону, особенно с отцом. Он перевернулся на бок, потер разгоряченное лицо, накапал корвалола, выпил с водой. Жаль, нет снотворного, обычно он им не пользовался, но сейчас как никогда нужно, чтобы успокоиться, забыться, заснуть и видеть сны. Почему он не подумал о своем разгоряченном мозге, беспрерывно выдававшем одну картину за другой, как на заказ, мешая нереальность с немыслимостью, невозможное с непроходящим, и все проистекшее, с тем, что неминуемо произойдет; безумные, бессмысленные, рваные картины от которых Босх мог бы отойти в сторонку, Дюрер срисовывать, а Васнецов покусывать губы, закрывая глаза побледневшему Пикассо. Пожалуй, только Мунк его бы понял. Вот как сейчас, обняв голову ладонями, он задумчиво смотрел на окружавшие его пейзажи, приоткрыл рот, Вадим прекрасно знал, что за этим последует, но не успел -- крик разодрал его уши, так что из них хлестнула кровь, смываясь воронкой в раковину и вода, лившаяся из крана казалась горька, как полынь. Вадим вздрогнул и открыл глаза, разом поднявшись на постели. Нет, сон, всего лишь краткий сон, но ведь сон... ему почему-то подумалось, как там гостья, но потревожить ее и обеспокоить себя -- на случай если ее там не окажется, -- он не решился. Потом переборол, снова встал, приоткрыл. Лежала, в той же позе; предрассветная муть поднимавшегося над болотами светила начала очерчивать ее силуэт. Андронов вернулся, снова вздохнул, решил еще накапать, но пить почему-то не стал, оставив все, как есть, лег и упрямо закрыл глаза. Завтра, вернее, давно уже сегодня, когда она встанет, сон у него чуткий, проснется, а с духоты и корвалола и так голова плохо соображает, он непременно постарается отговорить Лизу уезжать, пусть остаётся здесь, хотя бы до понедельника. Как Я подумаю об этом завтра -- не получалось, мозг задался новой целью, заставляя Вадима ворочаться и сбивать простыни. Прокручивать один вариант за другим, отбрасывать и комкать. Как это делал всегда, на работе, дома, все равно как на работе, когда дело стопорилось и разум мучительно пытался разобраться в непонятном, а расчёты не сходились. Разгадать головоломку до того, как придет Фонарщиков и флегматично перегнувшись через монитор, поинтересуется, сколько же он еще намерен работать над такой простецкой задачей. Которую он сам, будь у него побольше времени, решил бы, не прибегая к помощи вот этих вот -- хлопок по блоку компьютера -- одной логарифмической линейкой или программируемым калькулятором, как неоднократно это проделывал в некие давнопрошедшие времена. А Вадим, все так же под пристальным взором философствующего начальника, продолжал сминать и отбрасывать варианты. Вариантов набралось уже порядочно, пришла уборщица, заметив, чтобы так не сорили, у нее зарплата маленькая, а ей тут пахать два раза в неделю, Андронов немедля вспомнил, что получает она на три тысячи больше, нежели он, старший научный сотрудник, а с разбросанными вариантами разберется сам, как только найдет нужный. Уборщица подошла к Фонарщикову, они долго беседовали о чем-то своем, поглядывая на засевшего за поисками и отчаянно мусорящего Андронова, пока наконец, он не взял в руки одну из бумажек, где оказалось написано всего лишь слово, но в этот момент уборщица включила свет, яркий, ослепительный, бумажка вспыхнула и пеплом разлетелась по лаборатории -- как и все прочие, что ворохом заполняли ее. Вадим очнулся. Солнце, поднявшееся над низким горизонтом, било в глаза, он занавесил штору, резко дергая, так что один из крокодильчиков сорвался, выпустив из своей пасти занавеску, та тяжело брякнула о пол, точно железная, а если присмотреться, и в самом деле, железная. И светится, точно гладкая поверхность озера под ослепительными лучами солнца -- никак не в силах уяснить, сон это или уже явь, Вадим потёр глаза. Повернулся на другой бок и, увидев прежнюю черноту затаившейся там ночи, немедля откатился обратно. Инстинктивно зажмурился -- свет бил в глаза, надо же, шторы задернуть никак не получалось, да к тому же вернувшаяся Яна прошла мимо, заметив вскользь: "Вечно в доме беспорядок, пойду разберусь" -- и выдернула у него из-под головы подушку. Кажется, теперь он проснулся по-настоящему. Встряхнулся, провёл рукой по лицу, огляделся. Часы показывали половину одиннадцатого, поняв, что больше ему не уснуть, Вадим осторожно заглянул в соседнюю комнату, нет, гостья еще не встала, надо приготовить завтрак, только потише. Осторожно он прошел мимо, остановился у двери, ему показалось, что Лиза лежит в той же позе, что и в прошлый его визит, ранним утром, когда над леском и болотами восходило солнце. Да, так и есть, лежит тихонько, как мышка, даже дыхания не слышно. И... Вадим вздрогнул... глаза. Глаза у нее оказались открытыми. -- Извините, что разбудил, -- произнес он, не слишком, впрочем, уверенно, только затем вспомнив, что они перешли на "ты". -- Мне показалось, ты спишь. Лиза не отвечала, не шевелилась, безучастно смотрела на него из-под полуприкрытых век. Если не спит, но не реагирует -- может, приступ. Сколько всего с ней в эту ночь приключилось: и дальняя дорога, и собаки, и альфонс-любовник, понявший, что большего не стрясти и потому решивший кинуть подругу. Андронова пробрала дрожь. Нерешительно он подошел к кровати, помахал растопыренной ладонью над лицом Лизы -- нет, никак не реагирует, -- коснулся руки, тот же эффект. Он заметался перед дверью не зная, что предпринять, как действовать. Может, вызвать "скорую"... да пока она сюда доберется... Вот Яна сейчас бы давно уже..., нет, это невозможно. Вадим решительно подошел к разложенному дивану, осторожно похлопал по белоснежной щеке Лизы. Склонился, пытаясь достать зеркальце. Нет, не может быть, чтобы вот так вот, так вот. 5. Резкий удар по лицу едва не сбил его с ног. Лиза повернулась на спину, пробормотав: "Майка, дай ленаднед , я уже встаю!", -- и тут же закрыла глаза. Вадим отшатнулся -- так это сон Глаза девушки закрылись, но через минуту или две приоткрылись снова, Лиза разметалась во сне. Вадим, почесывая скулу, на которую пришлась оплеуха, медленно выбрался на кухоньку; там он, не выдержав, рассмеялся, на все свои страхи. На душе заметно повеселело, он принялся приводить себя в порядок, а после, гостья еще спала, принялся за чтение Осоргина. Пришелица из земли обетованной проснулась около полудня. Он услышал, как скрипнули пружины дивана, и невольно улыбнулся. А затем, пока девушка умывалась, принялся готовить глазунью, щедро добавляя туда помидоры, укроп, сельдерей и зеленый лук. -- Знаешь, когда я была маленькой, только глазунью и ела, или сырые яйца, и всё. Мама извелась, придумывала разные способы накормить меня горячим обедом, ничего не выходило. Я тоскливо смотрела в тарелку супа, копошилась ложкой, мёртвая куриная нога вызывала у меня отвращение, а потом шла к холодильнику и доставала яйцо, -- уплетая за обе щеки и усердно вымакивая хлебным мякишем солнышки желтков, заговорила Лиза. -- Как вкусно, а у нас шакшуку готовят, тоже яичница, сначала обжаривают свежий горький перец и лук с чесноком, к нему помидорки, сверху глазунью и сыр, крышечкой накрыл на пару минут и всё, няма готова. -- Няма -- Ну да, няма, значит вкусно. Майка так говорит: вкусно -- няма. Ой! -- спохватилась она, -- вот ведь мать, ребёнку не позвонила, а И, прежде чем Вадим успел вставить хоть слово, бросив вилку жалостливо дзынькнувшую об стол, покинула кухню. Но быстро вернулась, глядя, как он доедает завтрак, виновато потопталась на пороге, потом сказала выразительно вытянув вперёд руку сжимавшую телефон: -- Прости, ты можешь как вчера Мы договорились, что я утром позвоню. А он опять артачится. Он кивнул, дожёвал последний кусок, принял из доверчивых ручек трубку и вышел на крыльцо колдовать с проволокой. Поднявшееся солнце на чистых без единого облачка лазоревых небесах кольнуло глаза, лучиками погладило вновь приматывающие уже готовую проволоку руки. Лиза наблюдала за этим процессом затаив дыхание, а когда он, покончив с таинством оживления телефона, протянул ей готовое к работе чудо техники, улыбнулась, ареол кудряшек над высоким лбом заиграл янтарным пламенем. Вадим остался стоять, не в силах отвести глаз, сгораемый любопытством послушать, как эта кроха-мама станет разговаривать с дочерью. Как вообще может сложиться диалог выросшего ребенка и дочери, которая, если не по возрасту, то внутренне, по складу своему, как и все дети в этом возрасте, должна быть очень похожа на саму маму Лизу. -- Маечка, солнышко, как ты У меня всё беседер , я тут немного заблудилась, но аколь истадер , у тебя как Нет, не волнуйся, я.... -- разговор и так ведшийся местами на русском окончательно перешел на иврит, видно, дочери куда понятней и легче было общаться именно на нем. Андронов пристально наблюдал за своей гостьей: заговорив на другом языке, Лиза будто сама переменилась, вместе с чужими словами, слетающими с ее уст, поменялось и характер речи, и лицо... да многое в ней. Ровно для того, чтобы говорить на другом языке требовались еще и внутренние метаморфозы. Непривычные гортанные звуки сплетались в слова, щедро дополняемые интонациями и красноречивой мимикой славянского личика, никак не вязались с его тонкими чертами, и, тем не менее, сосуществовали с её звонким, казавшимся сейчас ниже обычного голосом, выстраивались в мелодичную, но притягательную и непостижимую речь. Вот странно, вроде Андронов не понимал ни слова, и в то же время чувствовал ту удивительную трудно понимаемую им взаимную привязанность матери и дочери, по-детски наивную и непосредственную, столь странно отличавшую от того, как он общался со своими отпрысками, да хоть с Юркой. Для паренька Вадим всегда был и оставался авторитетом, пусть и не истиной в последней инстанции, "я знаю, что ничего не знаю", частенько повторял Андронов-старший про себя, знаменитое сократовское изречение, однако же сын, едва выпадала такая возможность, непременно старался посоветоваться, спросить мнения, поинтересоваться собственным решением именно у него; всякий раз вполне беседой удовлетворяясь. Маминого слова ему казалось мало. А Машутка, воспитанная больше Яной, особенно в последний год-полтора, стала скорее противовесом Юркиным устремлениям. Конечно, папа для нее значил много, но последнее слово всегда оставалось за мамой -- может быть, женская солидарность, противу солидарности мужской. Да нет, просто Юра старше. Сейчас же беседа шла на равных будто щебетали две давних подружки, давно не видевшиеся и стремившиеся наговориться как можно быстрее, не забывая о ценах при переадресации вызова; внутренний счетчик отсчитывал уходившие минуты, заставляя спешить и проглатывать слова. Последняя фраза: "Целую, сейчас выезжаю домой", произнесенная на русском, заставила сердце сжаться от нестерпимой тоски и украдкой опустить взгляд на неумолимо тикающие часы: двое суток, безмерная, невыразимая прорва времени беспросветного как та ночь на подъезде в Бологое, одиночества, согретого ненадолго прошедшими часами в присутствии его новой знакомой. Сложившись в мгновения они пролетели так незаметно столь безболезненно и легко, что если она уедет, представить страшно что ожидает его, и без того то и дело проваливающегося в галлюцинации, фантазмы прошлого настоящего и будущего. А значит надо задержать, оставить здесь любой ценой. Пусть подло, низко, но... он обязательно должен это сделать. -- Хочешь уехать -- насколько возможно спокойно поинтересовался он, проглотив комок, подступивший к горлу. -- Ну да, чего тянуть,... нет, ты не подумай, -- видно всё же заметила отблески страха в его глазах, -- я очень рада, что мы познакомились. Знаешь, я оставлю тебе адрес электронной почты и телефон, будешь мне писать Вадим кивнул, чувствуя, как при этом заскрипели, точно несмазанные, шейные позвонки. -- У тебя что-нибудь случилось -- эти глаза с легкостью сумели разглядеть отчаянно скрываемые Вадимом чувства. Опять кивок, шея поддалась усилию немного легче, а мозг заметался в поисках причины, в самом деле, что может случиться, если Лиза останется здесь ещё на пару дней, отдохнет, подышит воздухом бывшей родины, покупается в озере. Ей только на пользу. -- Да так, от меня ушла жена,... а в остальном всё ничего. -- Он набрал полную грудь воздуха, приготовился рассказать ей обо всем. Но что-то остановило в самый последний момент. -- Да, я ещё вчера заметила, какие у тебя грустные глаза, -- заставив резко выдохнуть, перебила Лиза, -- Дети -- Двое, Юра и Маша. -- И она тебя бросила! Давно Что,... другой появился -- Да появился, знаешь, смешно сказать, я только вчера об этом узнал, а разошлись, как в море корабли, два года тому назад такое долгое рандеву и... и все. Но причина, как я думаю, еще в моей зарплате, сама знаешь, сколько у нас получают научные работники, -- почти не понимая своих слов, говорил Вадим, мазохистское удовольствие расписывать свои несчастья, одно утешает, если все закончится как закончится, значит это уже не будет иметь особого значения -- ни для него, ни для той, которая выслушивала его беды. -- Слышала, конечно. Но, если любила, при чём здесь зарплата -- Значит, не любила, да и хватит об этом. Я хотел попросить тебя задержаться ещё на денёк, другой, -- уже не в силах сдерживаться, скороговоркой заговорил Вадим, -- ты даже не представляешь себе, как выручила меня одним своим присутствием, если бы не ты, я не знаю,... -- дыхание перехватило, -- у нас озеро есть, завтра можем на рыбалку сходить. Лиза села рядом, нежно провела по затылку маленькой ладошкой и от этого простого и даже детского жеста девушки по спине забегали неутомимые мурашки, а душа заметалась в немом отчаянии, ему стало жалко самого себя. Он посмотрел в её глаза: -- Значит ты тоже,... -- начала она и тут же переменила тему, -- но понимаешь, Майка там одна, не захотела к папе переехать, пока меня не будет. Он обещал навещать каждый день, но,... -- слов, катастрофически не хватало слов им обоим. -- Ты понимаешь -- Вадим кивнул, резко поднимаясь. -- Мне очень жаль, а то и правда бы осталась, -- и, заметив часы на его руке, -- который час -- Полпервого. -- Сколько! -- Да, мы поздно легли, я не хотел тебя беспокоить, -- он опустил глаза. -- Тогда скорее, на станцию. Лиза метнулась в дом, Вадим поплелся за ней не в силах поверить, что проиграл, и пока она переодевалась, цепляясь, словно утопающий за соломинку разлил по стаканчикам чай и предложил гостье посмотреть в интернете расписание электричек. Лиза, остановившись на мгновение в сумбурных метаниях своих по комнате, спешно бросая вещи в чемодан, нежданно согласилась, вновь украдкой провела по затылку, он вздрогнул, по позвоночнику прошёл разряд электричества, посмотрел на девушку; тёмные джинсовые бриджи на стройных изящных ножках, белоснежная футболка в обтяжку, аккуратные туфельки, вчерашняя накидка небрежно обвязана вокруг тонкой талии, а непослушные кудри сколоты на затылке заколкой -- крокодильчиком. В глаза девушки он отчего-то смотреть не мог. Лиза тоже потупила взор, бросила короткое: "прости" и села напротив. Они снова сидели за столом, глаза в глаза, но разговор никак не клеился. Лиза попеременно вздыхала, пожимала хрупкими плечами... он кивал, прятал взгляд, громко глотал из стаканчика обжигающий терпкий напиток. Его телефон никак не желал грузить интернет, зависнув где-то в начале процесса картинка на экране застыла в немом вопросе точно так же, как и он сам, между жизнью до и туманным будущим, так и не решившийся озвучить Лизе настоящую причину своего пограничного состояния. -- Ну что там, с расписанием -- не вытерпела девушка. -- Не грузит. -- Тогда поедем так Прости... пожалуйста. -- Не надо, Лиза... поехали. Она встала, и пока убирала со стола оставшиеся там крошки и проверяла в гостиной, не забыла ли чего, он удалился в спальню, облачился в подаренную рубашку. Горло свело, но он справился с собой и спокойно вывел машину из гаража, загрузил облегченный от привезенных даров чемодан Лизы в багажник. Покряхтывая и недовольно фырча "Шкода" вырулила на наезженную колею, тяжело двинулась вперёд, о вчерашнем полёте речи быть не могло, разбитая дорога то и дело подбрасывала устроившуюся на заднем сидении Лизу, и, как он ни старался смягчить толчки и подскоки, безжалостно швыряла девушку из стороны в сторону. Она вцепилась в ручку двери, сосредоточившись на окне высматривала по сторонам покосившиеся домишки, потемневшие от времени телеграфные столбы с оборванными проводами сиротливо торчали вдоль обочины, стихийные свалки и снова дома и домишки, скрывающие свое убожество за зелеными изгородями. Вадим изредка поглядывал на путешественницу в зеркало заднего вида, но глаз девушки, скрытых от яркого солнца под темными в пол-лица очками и сделавших её живое личико совсем отстранённым разглядеть так и не сумел. Наконец, они пересекли мост, отгораживающий деревню от города; здесь местами стал появляться асфальт, но это мало поспособствовало комфорту его маленькой спутницы. Серое, ни разу не ремонтировавшееся со дня укатки полотно зияло дырами и разломами, их приходилось объезжать, неизменно спотыкаясь на других трещинах поменьше, подпрыгивать на камнях и после вчерашней бури, кое где валяющихся обломленных ветках деревьев. Дорогу обступили темно-серые домишки в три-пять этажей, сколько им лет, наверное уже под пятьдесят или больше. Кирпичные, реже панельные здания, много пережившие и повидавшие, и верно ожидавшие ещё немало всего, что уготовит им судьба на долгом, очень долгом веку, волею людей и судеб никак не кончавшемся. Вадим повернул на улицу Дзержинского, здесь, зажатый меж двумя озерами, располагался центр города. Транспорта почти не было, если не считать редких легковушек, все больше наших "Жигулей" или допотопных иномарок, ровесниц Лизы. Около водонапорной башни, с незапамятных времен снабжавшей город водой, они свернули в сторону вокзала. В глаза бросилась яркое пятно -- на муниципальном здании блекло-зеленого цвета, с облетающей, словно под осень, краской, обнажавшей бетонную серость плит. У самого торца виднелась яркая вывеска нотариальной конторы, вокруг входа, украшенного затейливой резьбой деревянного крыльца, виднелась облицовка, вперемешку из белого карельского мрамора и сочного розового порфира, яркой неряшливой заплатой выделявшаяся на фоне убогого строения. Три гранитные ступени, верно скользкие, вели к двери, заасфальтированная вокруг конторы стоянка, с недавно нанесенной разметкой, прикрытая от посторонних глаз кустами шиповника, пустовала. -- Единственное прибыльное место в городе, -- усмехнулся Андронов, нехорошо откашлявшись в сторону. -- Они тут монополисты, кстати, свой дом держат, жаль на другой стороне озера, не увидим, красивый, -- Лиза хотела что-то сказать в адрес нотариусов, но промолчала. Минут через двадцать поездка закончились, слегка побледневшая Лиза выбралась из машины, пояснила, что иногда её укачивает. И в самолете --почему-то спросил Вадим, нет, отвечала она, самолет это совсем другое, в наступившей вслед за этим паузе, Андронов поежился. Затем выбрался наружу, услышав в спину все так же странно запоздалые слова благодарности, резко прервавшиеся, оба не знали ни что, ни как сказать друг другу теперь. Вадим предложил, пока они не узнают время прибытия электрички, чемодан из багажника не выгружать -- налегке они направились к новехонькому, с иголочки, недавно отреставрированному и потому кажущемуся на фоне изуродованных строений, замызганных вагонов и захламленных путей, совершенно неуместному, трехэтажному строению вокзала, очень похожему на казарму. Вошли внутрь. Лиза споткнулась и чуть не упала возле самого входа -- каблучок попал в трещину, вытаскивая она ободрала его, чертыхнулась, взяла Вадима под руку. -- Я даже ходить здесь разучилась уже, -- невесело усмехнулась девушка. Обрюзгшая кассирша в летах откровенно скучала, но оживилась, когда они приблизились к окошку, окинула Лизу тяжёлым оценивающим взглядом, сделала кислое лицо, ослепительная молодость девушки явно испортила ей и без того невеселое настроение, и лениво ответила Вадиму, что сейчас в расписании окно и следующий поезд пройдет через два с половиной часа: -- Будет "Сапсан", тысячу восемьсот любой билет, брать будете -- поинтересовалась она. Лиза попросила место до Питера, попыталась расплатиться кредитной карточкой, ее не поняли; кассирше напомнили, что у нее возле окошка написано о приеме "Визы", снова пауза, женщина растерянно обернулась по сторонам, ища аппарат для прокатки карточки. Нашла, водрузила на стол, достала инструкцию -- все ее действия буквально гипнотизировали Вадима, и страшно нервировали Лизу, не понимавшую, что такого сложного в снятии денег с кредитки и посматривавшую на Андронова, словно тот должен был немедля разрешить все проблемы, тем уже, что он местный и что мужчина. Вадим, и в самом деле подошел поближе, в какой-то момент не выдержал, подал ей две пятисотенные и полученную недавно выигрышную тысячную, кажется, именно ее в последний момент заметил, но передумывать поздно. Но в этот момент мучения кассирши завершились, нужная сумма ушла со счета, девушка получила яркую, с голограммой, картонку, положила в сумочку. Вадим очнулся, когда Лиза уже взяла его под руку. Тут только заметила деньги, которые тот все еще держал в руке, извинилась, сама не понимая за что и напомнила о бензине, ведь он же потратился, когда вез ее сюда, напротив, это она должна. Андронов посмотрел на нее пристально, нет, говорила серьезно, и только отмахнулся, когда та стала настаивать. Ухо уловило непривычные совсем уж слова: "Не могу быть должной тебе после отъезда", будто эти деньги к чему-то принуждают, хотя кто знает, там, где она живет, наверное, совсем другие порядки и правила. Наконец, Лиза уступила, и уступив, предложила, пока есть время, прогуляться по округе. Он согласился, сказав, что раз уж взялся её провожать, то не уедет, пока не посадит гостью на поезд. Девушка благодарно улыбнулась, отчего его измотанная душа воспрянула и затрепетала, и глубоко внутри сделалось тепло и уютно. Они прошли через безлюдный зал ожидания, еще пахнущий краской, и вышли на перрон. Солнце припекало, но в небе, пригнанные ветром неведомо откуда уже появились низкие темные облака, духота предвещала дождь, Лиза захотела пить. В свободном углу перрона организовался стихийный рынок. Бабушки в цветастых халатах и передниках, усевшись на перевёрнутые деревянные ящики или складные матерчатые стульчики, покрытые, для пущего удобства сложенными вчетверо старыми покрывалами, обставившись ведрами, торговали всем, что удавалось вырастить на скудном сероземе огрубевшими от времени руками. Девушка потянула Вадима к самопальным прилавкам и то и дело спотыкаясь, расхаживала меж ними, разглядывая разложенную на газетах зелень и фрукты, и восхищённо вскрикивала: -- Ранетки, Вадик ты видишь, ранетки! -- Андронов видел, но не мог разделить чувства своей спутницы, -- вот это да, я их с малых лет не ела,... ой, глазам не верю, крыжовник. Боже мой! Давай купим. Очумевшая от непривычных восторгов девушки старушка споро скрутила из газеты кулёчек, аккуратно пересыпала туда из стеклянной банки отборный зеленый крыжовник, каждая ягода размером с двухрублевую монету, и протянула со словами: -- Кушай, доченька, на здоровье, -- Вадиму отчего-то показалось, что Лизу она восприняла как старшенькую молодого отца, впрочем, он не стал развивать эту мысль. Девушка в свою очередь подала ей пятитысячную купюру, глаза старушки расширились, ну откуда у неё возьмётся сдача с таких денег, больше чем вся её пенсия, и она растерянно покачав головой, вернула деньги. Купюр поменьше у Лизы не нашлось, Вадим молча достал кошелёк и расплатился оставшейся от вчерашнего обеда мелочью. Гостья смутилась, но подарок приняла и сразу озаботилась у старушки, где можно разменять, ведь ей нестерпимо хочется ещё ранеток и вишни. Старушка указала в сторону привокзальной площади: -- Там лоток лотерейный стоит, может у Нюрки найдётся. Но у располневшей румяной Нюрки, едва не вылезшей из окошка проверить на свет подлинность диковинной купюры, виденной второй раз в жизни, первый -- в газете, когда эта купюра только появилась в недрах Центробанка; размена также не нашлось, сказала, что касса пустая почти, но предложила им сыграть. Вадим купил билетик выбирать же предоставил девушке. Лиза, недолго думая ткнула пальчиком в первый попавшийся: -- Тысяча, -- вы выиграли, -- немедля отозвалась Нюра и выдала девушке приз сотенными. Лиза молча протянула Вадиму деньги: -- Ну уж нет, это твой выигрыш, -- отказывался он, -- и потом, как мы тогда купим ранетки. -- Вот ты и купишь, мне будет приятно, -- с умилённым выражением лица разгрызая очередную крыжовенную ягоду из заветного кулёчка, улыбнулась Лиза и не успел он возразить ещё раз, взяла из его рук кошелёк и, втиснув туда весь выигрыш, повернулась на своих каблучках и уже не слушая предлагавшую ещё билетики продавщицу, пошла прочь. Оторопевший Вадим зачарованно последовал за ней. А на самопальном рынке у вокзала, кроме намеченных ранеток и вишен они приобрели ещё бутылку тёплой минералки, затем расположились на скамейке, в тени раскидистой липы. Лиза кушала яблочко за яблочком, причмокивая, ойкая и вздыхая так, что Вадим невольно пожелал приобщиться к трапезе. Смотреть на её восторженное личико было одно удовольствие, но откусив ранетку сморщился, яблоко невозможно кислило. -- Что, не нравится -- Как ты ешь эту кислятину -- Ничего ты не понимаешь, яблоко должно быть кислым, а иначе,...-- она помолчала, -- меня уже тошнит от наших непомерно сладких, красивых, точно из воска яблок, никакого удовольствия будто пластик с сахаром жуёшь. Так что эти, самое оно,-- протёрла шёлком накидки следующую ранетку, с наслаждением откусила румяный бочок. Оказывается и сладость приедается, даже восточная, мимоходом подумал Вадим, всё ещё крутя в ладони своё, едва надкушенное яблочко невольно сравнивая девушку с Алисой, волею случая оказавшейся в стране чудес, нет, скорее вернувшейся в эту самую страну много лет спустя, все позабывшую и впитывающую чудеса сызнова, изо всех сил старавшуюся к ним привыкнуть и не показывать виду, что все эти годы находилась в долгой с ними разлуке. -- Мой папа -- музыкант и в своё время исколесил вдоль и поперёк всю страну, -- прервала его раздумья Лиза, -- так что перроны электрички и поезда, можно сказать, и составляли всё моё детство. А ты симферопольские яблочки пробовал -- Не приходилось. -- Жаль, вот такенные, -- сложила вместе ладони девушка, -- а запах какой, сейчас ещё перед глазами стоят. Так, делясь детскими впечатлениями, точно старые знакомцы, они просидели довольно долго: солнце успело закрыться плотной серой пеленой, порывистый ветер разметал неугомонные огненные кудряшки, которые Лиза поначалу всё старалась убрать со лба, приглаживала, а потом сдалась, позволила им вздыматься и опадать, как придётся. Вадим взглянул на часы; до прихода экспресса оставался час с небольшим. Предложил девушке посмотреть новости, телефон немедля загрузил портал, он начал просматривать темы; но там сообщалось о взрыве на кузбасской шахте, о теракте в Махачкале, о визите президента в Уругвай, о пресеченном митинге пенсионеров, о волнениях в Литве, однако, ни единого сообщения о несущемся к Земле астероиде, так и не нашлось. Хорошо это или плохо, пока трудно судить. МАС просто так сообщения не выдает, тем более охочей до сенсаций прессе. Да и вообще, интересно, как там Ванька, захотелось позвонить, извинившись за вчерашнее, хотя почему он должен извиняться, Вадим отдёрнул руку, нет, чуть погодя, Ванька наверняка отсыпается после вчерашнего, а кроме того, Лиза может услышать; приученная фильмами о глобальных голливудских катастрофах, неправильно понять. Вадим спохватился, его нездоровый интерес к новостям, и так вызвал недоумение девушки. Однако, она списала это на причуды астронома, удалившегося от дел в глухомань после разрыва, и пытавшегося таким образом заполнить образовавшуюся брешь в жизненном укладе, а утвердившись в подобной мысли, решила не отвлекать Андронова. И сидела, ждала, когда же он начитается всевозможных новостей. Время неумолимо приближало разлуку, прежде пустой перрон постепенно заполнялся людьми. Они ещё раз сходили на вокзал, Лиза вышла из дамской уборной, зажавши нос рукой, к удивлению, клозеты так и остались советскими, вычищаемыми дай бог раз в неделю. Когда до прибытия поезда осталось четверть часа, пошли за чемоданом. Вадим не хотел, не мог, не желал отпускать девушку, при одной мысли о том, что возвращаться он будет один всё его существо восставало, он снова перебирал и записывал варианты на листочках бумаги, снова сминал их один за одним и торопливо отбрасывал, и тут его осенило. -- Когда у тебя самолет -- открывая "Шкоду" с дрожью в голосе спросил он. -- Не знаю, обратный билет через две недели, но я попробую обменять, -- Лиза замерла, будто что-то для себя решая, -- подожди,-- вытащила из кошелька визитку, исписанную непонятными буквами, набрала номер. Ветер усилился, и Вадим жестом пригласил её сесть в машину. Девушка повиновалась. -- Лена, здравствуйте, это Лиза -- дождавшись ответа, заговорила она в трубку, -- Вы меня в Питер отправляли на две недели, помните Так вот, мне надо вернуться, и как можно скорее, на сегодня что-нибудь есть И застыла с телефоном в руке, видимо на другом конце проверяли возможность раннего возвращения. Вадим, замерший на месте затаив дыхание, не мог оторваться от зеркала заднего вида, остекленевшими глазами смотрел на трубку, прижимаемую к уху, обильно потел, солёные капли сбегали по лбу, он промакивал их рукавом рубашки и все так же пристально глядел на девушку, боясь даже мысль допустить.... Наконец, ответили. -- Что Совсем ничего Как же так, а когда есть,... -- трубка торопливо заговорила, до его уха донесся голос Лены "пока ничего, но если вы можете подождать хотя бы несколько дней, я могу организовать вам экскурсию по Петербургу", -- а если купить ещё билет, -- предположила Лиза, -- тоже нет А через Киев или Стамбул.... Или до Никосии, а оттуда катером Но почему -- Лена что-то заговорила про Исландию, Вадим не понял, какое отношение одно имеет к другому, затем для пущей убедительности перешла на иврит. Лиза вздохнула и выдохнула сквозь стиснутые зубы. -- Значит, только через два дня -- и это точно Вадим облегчённо выдохнул. Снова торопливые пояснения из трубки. -- Да почему не уверены, ну что же это такое... Хорошо, бронируйте, а там, я позвоню, прежде чем выехать Хорошо. Спасибо, Лена, -- нажала на отбой, повернулась к нему: -- Представляешь, этот непроизносимый вулкан в Исландии опять начал извергаться, облако пыли до Тель-Авива дошло, все рейсы на два дня вперёд отменены, а там, никто не знает, как правительство решит, не понимаю, почему такие вещи решают в правительстве, а не... -- Отлично! -- вне себя от радости выпалил Андронов, -- значит остаешься -- он повернулся к девушке. Лиза сняла очки: -- А ты, как я погляжу, только этого и ждал -- Правда, ждал, -- не стал скрываться Вадим. -- Просто мне с тобой хорошо. -- Ну что ж, раз всё так складывается,...-- протянула Лиза и снова приложила к уху телефон: -- Майка, ты как А, уже пришла,... ахальт И чуждая непонятная речь потекла рекой. Вадим тяжело дыша, словно после длительного кросса, откинулся на спинку водительского сидения. 7. Небо снова нахмурилось, насупилось; откуда-то успели набежать плотные облака, нависнуть над головой свинцовым пологом, опять стало душно, но дождь столь щедро предрекаемый порывистым ветром, никак не желал начинаться. Ветер гонял бумагу и пластиковые пакеты по перрону, сдувал на пути, кружил, кружил и возвращался на круги своя. Неожиданно на лобовое стекло упали первые капли начинавшейся грозы. Вадим не заметил их -- душа пела. -- Поехали -- спросил он девушку, не в силах скрывать улыбку. Но Лиза покачала головой. -- Нет, если я остаюсь, пошли на рынок, хоть картошки купим, я видела ещё сушёные грибы. -- Грибы добудем сами, тут же лес вокруг. Да и самый сезон сейчас. От белых до рыжиков. -- Но ведь дождь. -- Скоро закончится, а за картошкой и правда сходить не помешает. Лиза выбралась из машины, обернула накидкой плечи, спрятала в сумочку очки, перевоплотилась в прежнюю юную Ассоль, ту самуй отправившуюся в утлом челне на поиски алых парусов или хотя бы белых или черных, если выбравшийся из Лабиринта Ясон все же позабыл их переменить, и решительно шагнула навстречу разыгравшемуся ветру. Базарчик спрятался от дождя под худой брезентовый навес, но ведро приличной картошки по сходной цене отыскалось быстро. Лиза приобрела ещё колечко домашней колбасы. Старушки мгновенно разглядев в девушке желанную покупательницу, наперебой предлагали ей всё, что можно, и запасы спутников пополнились ещё увесистым куском солёного сала, несколькими бутылками газировки, двухлитровой бутылью молока и кульком ранеток, предыдущий Лиза прикончила ещё на перроне. Обещанный ливень, наконец, почуяв волюшку, принялся усердно поливать опустевший перрон; Вадим, навьючившись, точно верблюд, и не позволив своей спутнице донести до машины хоть что-нибудь, покряхтывая при каждом шаге, промокший до последней нитки, но сопровождаемый Лизой и оттого безумно счастливый направился в обратный путь. Девушка отстала, немного погодя за спиной послышалось выразительное "Ой!". Он обернулся, Лиза сидела в луже и заливисто смеялась: -- Надо же, поскользнулась, теперь, как поросёнок грязная буду. Не в силах сдержать улыбку он поставил снедь на землю, приблизился, помог подняться. -- Вот ведь извазюкалась, -- не унималась Лиза, -- в машину не пустишь, всю выпачкаю, ну ничего, вот через два дня уеду, будет, что вспомнить. -- Через два дня и меня здесь не будет, -- против своего желания произнес Вадим. И разом замолчал, прикусив невольно развязавшийся язык. -- Ты о чём -- подняла посерьёзневший взгляд девушка. Он смотрел на нее не силах оторваться, затюканный, одурманенный разум все позапамятовал, и уже не мог сопротивляться желанию высказаться, выплеснуть из себя накопившееся. Всю боль, все страхи, всё отчаяние, всю многопудовую тяжесть, собиравшуюся на дне души казалось, с каждой новой каплей дождя. Шаркнула молния совсем рядом, над головами прогрохотал Перун на своей колеснице по такой же ухабистой, усеянной рытвинами небесной дороге, неотличимой от земной. Выговориться, молила душа, излить тревоги, поделиться, еще несколько капель, и она переполнится сама. -- Черт возьми... я почему все это говорил, я не оттого, что Яна или неважно, что разошлись, что любовник, что вообще приехал, а она в итоге выставила, не дала побыть с детьми. Понимаешь, даже не знаю, как объяснить, мы вчера с Варенниковым -- это мой однокурсник, теперь работает в Штатах, обменивались снимками, по поводу одного астероида, он проскочит мимо Земли на расстоянии... -- "Господи, что я несу", -- промелькнула мысль. Но он продолжал, уже не контролируемые им слова вылетали из одно за другим, наконец, оторвавшись от злосчастного астероида, он как-то разом, неожиданно для себя перепрыгнул на предложение Джона Вара, показал таймер, отсчитывающий часы до окончания действия предложения, а ведь такое случается раз в жизни, Вадим несколько раз повторил, как молитву, эти слова, после чего снова почему-то перешел на Яну, которая так и не отпустила с ним детей, вернулся обратно к предложению, высыпая на девушку все свои страхи, тревоги, фобии разом, точно опрокинув ведро, что давно носил с собой и никак не мог от него избавиться. Лиза слушала молча, не перебивая, Вадим никак не мог остановиться, постоянно повторяясь, рассказывал уже не просто о чужой, чуждой стране, где ему предстоит перенимать обычаи, нравы, культуру общения, вживаться в новую среду, закаливаясь по системе пастора Кнейпа, враз переброшенного из горячего в холодное или наоборот, смотря что с чем сравнивать. О вынужденном, пусть и недолгом, расставании с детьми, которым возможно тоже придется приучаться ко всему новому и чужому, выучиваться уже на иной манер, о коем они знали лишь по фильмам да рассказам, если вообще интересовались подобным; когда же самая сущность всех великих ужасов кончилась, полезли страхи помельче, но не менее неприятные. Ведь с ними как раз и придется столкнуться в первую очередь: с обустройства на новом месте, с различий в языке, который знал сам не ахти, и которому придется выучиваться снова, ведь это далеко не тот инглиш, который он знал, и на котором общался с коллегами, привыкать к неметрической системе мер, да к девятичасовой разнице во времени, наконец. Последним аргументом он исчерпал себя и замолчал, измученно изучая лицо Лизы. Дождь всё усиливался, они его уже не замечали. Неожиданно она протянула руку и осторожно погладила его по щеке. Вадим перехватил пальцы, замер, молча вглядываясь в ее глаза. Пауза все длилась, не желая кончаться. И вдруг небо разверзлось, захохотало громовыми раскатами чудовищной силы. Лиза в испуге, и непонятно, от грозы самой или от рассказанного более, прижалась к нему промокшим телом. Он ощутил что девушка дрожит, точно осиновый лист. Мокрые кудряшки благоухали мятой. -- Тебе холодно -- Да, я такая мерзлячка, -- она отпрянула, отшагнула на расстояние вытянутой руки, внимательно посмотрела в глаза, -- Вадик, ты был здесь счастлив -- спросила неожиданно. У Вадима от пронизавшего насквозь взгляда голова пошла кругом, а девушка, не отводя пытливых очей, ждала его ответа. Он не выдержал испытания, опустил глаза и покачал головой. -- Ну вот, сам ответил, -- снова посмотрел на неё, Лиза улыбалась,... в памяти всплыла так долго бередившая душу, улыбка Яны, теперь показавшаяся наигранной, бледной тенью этой по-детски открытой и одновременно таинственной улыбки, будто Лизе лучше его самого было ведомо, что творится в душе. Точно отвечая на немой вопрос, девушка кивнула, всё так же улыбаясь, пригладила волосы. -- Лиза, -- голос надломился нежданной хрипотцой, а рука коснулась плеча, остро желая снова обнять, почувствовать, согреть, наконец. Но Лиза, завладев его ладонью, остановила сближение. Небо полыхнуло, дождь полился сплошной стеной, акварельными мазками нарисовал меж ними подобие прозрачной преграды. Они промокли до нитки.. -- Ничего, ничего не бойся, ты слышишь! -- её глаза вмиг оказались рядом, они сияли, точно звёзды, те, далёкие, о которых некогда мечтал, и о которых с таким упоением говорил: когда-то давным-давно, кому-то совсем чужому. -- Сам говорил, что мечтал о настоящем деле, помнишь А чужой язык, традиции, общение -- всё это можно пережить, когда работа тебя ждёт, а вместе с тем и возможность заниматься тем, что по-настоящему любишь, и друг, он поможет, объяснит, в случае чего. Вот когда мы уехали, всё было иначе, всё надо было начинать с нуля. Язык, это тебе не английский, обычаи -- тоже, и работу тебе не ищет никто, каждый сам себе Мюнхгаузен за волосы тащить, получаешь по почте документ, а в нём ни слова не понятно. Нет, денег нам немного дали, на первое время, ещё ульпан -- школа для взрослых, чтобы выучить основы языка, и всё, дальше никого не заботит, а за квартиру плати, Майка маленькая на руках, садик ползарплаты стоит. Я полгода убирала университет, потом мыла посуду в кафе, знаешь, такие огромные кастрюли и сковородки, кожа с рук пластами слезала, ещё запах несмываемый жареного мяса. Нет, я не жалуюсь,-- оборвала она сама себя,-- для начала нормально, хорошо, такая была. Это потом, мне повезло, что иврит освоила довольно быстро,-- она помолчала, Вадим впитывал каждое слово, -- А у него там всё готово, только приезжай, и он ещё раздумывает Ну как не стыдно! Я спрашиваю, как не стыдно Тем более что ты всегда вернуться сможешь, если что не так, верно -- Лиза, ты просто чудо! -- он приложил её ладошку к губам, понял, что сам улыбается, ничего не замечая вокруг; а дождь утихал уже, прокатился над их головами и понесся дальше, сея теперь мелкую пыль. -- Ну вот, -- выскользнули пальчики, сжались в кулачок, оставив открытым один указательный, им и погрозили, -- я ему про работу, а он... -- голосок потонул в громовых раскатах, а личико сделалось умилительно серьёзным. Вадим не спускал с неё очарованных глаз, -- Мне очень хо-лод-но, -- по слогам, громко сказала Лиза. Вадим, сам не понимая, что творит, но и не в силах сдерживаться более, привлёк её к себе. -- Так, и что здесь происходит Объятия немедля разжались, странная парочка увидала перед собой сержанта милиции, видимо, довольно долго наблюдающего за происходящим и теперь только решившего вмешаться. Милиционер представился и попросил предъявить документы. Вадим достал водительские права, Лиза протянула паспорт в синей обложке: -- Что это -- поинтересовался сержант, вертя странный документ в руках. -- Израильский загранпаспорт, -- прокомментировала Лиза. Сержант раскрыл документ, посмотрел фотографию, перевёл взгляд на иностранку, снова на фотографию, уверился в сходстве. И уже без прежнего скептицизма и настороженности по отношению к извозившейся в грязи женщине, которую нетрудно принять и за пьяную, и за обкурившуюся, и за бродяжку, и за все три ипостаси разом, пристававшей к представительному человеку. Поинтересовался, всё ли у них в порядке, получив согласие, вернул Лизе паспорт, нехотя взял под козырёк и вразвалочку удалился. Вадим проводил его долгим взглядом, чувствуя, как своим нежданным появлением незадачливый представитель власти как-то враз оборвал тонкие нити, едва протянувшиеся меж ним и гостьей. -- Ну что, решился -- не дала закончить мысль Лиза. Он кивнул не в силах ответить, чувствуя, как ощущавшееся прежде единение, покрытое потоками низвергнувшегося ливня, смытое им, уходит, возвращая им прежнюю безмятежность дружеского общения. -- Ну вот, наконец-то. Теперь поедем, а то совсем околею, -- И уже повернулась к машине, мокрый шелк на её плечах сделался прозрачным. -- Лиза, спасибо тебе, -- вдогонку, цепляясь за упущенное мгновение головокружительной близости, произнес он одними губами, казалось, она не услышит, но нет, все же почувствовала эти едва заметные колебания воздуха. -- Не стоит благодарности, тебе необходимо сменить обстановку, а чёрт, не такой страшный, каким его малюют, -- на ходу повернувшись, ответила она. -- Картошку не забудь, иначе получится, что зазря я тут в луже выкупалась. Это ж надо, прям напасть какая-то. Есть что-нибудь подстелить -- с видимым усилием открывая дверцу заждавшейся "Шкоды", спросила она. Вадим покачал головой. -- Значит, оставлю несмываемый след. Она села на заднее сиденье, запрокинула голову. Вадим собрал промокшие пакеты, загрузил еду в багажник, устроился за рулем, выехал с привокзальной площади. Снова глянул в зеркало заднего вида, и неожиданно встретился с искрящимися глазами Лизы, девушка едва заметно улыбнулась, улыбка передалась, вмиг отобразившись на его лице. Машина подпрыгнула, заставив сосредоточится на ухабистой дороге, а на приборной доске, сообщая о пустом бензобаке, зажглась сигнальная лампочка, как раз за сто метров до поворота на заправку, где забывшийся водитель напоил, наконец оголодавшую "Шкоду". Лишь когда они проехали автовокзал, и свернули на улицу Дзержинского, Лиза немного согрелась, разулась, и, поджав омытые ливнем ножки, затихла сзади, изредка поднимая голову, чтобы посмотреть в окно. Вадим, больше глядя в зеркало заднего вида, нежели на дорогу, старался не молчать, рассказывая спутнице обо всех виденных ей достопримечательностях. Лиза слушала молча, будто там, под дождём, убеждая его решится, растратила все свои силы, только смотрела влево или вправо, в зависимости от того, о чем ей рассказывал Вадим. Так они проехали музей, здание администрации, часовенку, вывернув на улицу Кирова, добрались до Свято-Троицкой церкви, двинулись дальше. Андронов все никак не мог решить, везти ее через мост и сразу домой, или продолжить кружение вокруг озера и показать все места знакомые и за давностью лет позабытые, куда ходил еще с совсем маленьким Юркой -- куда глаза глядят, куда не глядят; сердце сжалось, сейчас бы вернуть, все, как было, как случилось, когда пробежала эта неведомая искра, залитая обрушившимся ливнем и ее в себе сокрывшая, услышать прежний чуть надтреснутый волнением голос. Вот только как возвратить проскользнувшее мгновение Лиза завозилась на заднем сиденье, словно мысль передалась и ей. Она ощупала вокруг себя, посмотрела на мобильный, нет, всего лишь узнала время. Андронов вздохнул и резко притормозил перед огромной лужей, в которой он помнил, прошлой весной затонул грузовик, так что после ливня по жиже надо было объезжать её особенно осторожно. "Шкоду" начало сносить в центр провала, он крутанул руль, переключил передачу, вроде бы начали выбираться. Потом вспомнил, как ему показалось смешное, связанное с домом, что находился по ту сторону провала. Поспешил поделиться, запоздалая мысль о странности анекдота для нее, почти иностранки, проскочила, когда Вадим уже начал свой сказ: -- Видишь вон ту пятиэтажку С ней связана весьма интересная история. Начали ее строить в 91-ом, закончили, правда, года через три или четыре, то власть сменилась, то еще раз сменилась, помнишь тут в Москве небольшая война в октябре 93-его произошла. Словом, мурыжили долго, а когда жильцы, а все сплошь жители вот тех вон, -- он кивнул в сторону дальнего края озера, -- развалин, там деревенька тогда была, ее решили переселять, а на месте новый микрорайон строить, так вот, когда жильцы переселились, возникла несуразица. В доме все хорошо, и свет и тепло и газ, а вот канализацию подвести забыли. Представляешь Провели до подвала трубы и все. Очень со сдачей спешили, -- Лиза смотрела на него пристально, не понимая, где здесь смеяться. Вадим проглотил слюну и продолжил: -- Мэрия заявила, что бюджета у нее нет, кругом разруха, как после войны, но она входит в положение бедолаг, которых из домов выселили, дома снесли, а в новых жить невозможно, и -- поставила возле пятиэтажки десять туалетов. На сорок квартир. Десять лет так и ходили, пока уже в четвертом году не подвели, наконец, трубы. Можешь взглянуть, один так и остался -- на всякий случай. А до этого, мой знакомый тут как раз квартиру получил, каждое утро одна картина была: жильцы становились в очередь, первое время он говорил, даже расписание вывешивали, но может, врал... -- Не смешно. Я говорю для тех людей, кто там жили, не смешно, -- тихо произнесла Лиза. Вадим встрепенулся. -- Да Наверное. -- Знаешь, я сейчас подумала, нет, скорее поняла, зачем сюда приехала, -- тихо сказала она. -- То есть как, зачем -- пауза повисла в воздухе, а потом разбилась в пыль, разрушенная хаотично перемещающимися в пространстве невысказанными вслух мыслями собеседников. А те в свою очередь, отражаясь от стекол, множили сами себя едва ощутимым эхом, отзвуки которого могли уловить и понять только двое вроде бесконечно далёких, но непостижимым образом сблизившихся людей. -- Васька, понимаешь, он ведь, по сути, персонаж нереальный и существовал исключительно в моём воображении. Изображением на экране компьютера, голосом в телефонной трубке, без устали произносящим мне прекрасные, проникновенные слова, озвучивавшим мои мечты. Вадик, ты понимаешь, ведь это я сама с собой разговаривала, -- она перевела дыхание, провела ладонью по лбу и продолжила, -- и приволокла себя сюда тоже. Вася встретиться не предлагал, это я, будто заранее знала, что могу понадобится, что нужна здесь кому-то. Мы ведь с тобой похожи, верно... Мне, кроме Майки, терять в этой жизни нечего, я всегда была одна, всегда была отщепенкой, даже когда была замужем, этакая одинокая замужняя дама,...-- она перевела дыхание, -- ты, ты тоже -- Да, -- нежданно, словно испугавшись продолжения, не позволил ей договорить Вадим. -- Ну вот,... -- она оборвала себя на полуслове. Молчание стало осознанным, наполнилось смыслом. Одарило пониманием, позволившим каждому из говоривших примириться с самим собой. Алиса вернулась, круг замкнулся. Василий, успешно исполнив роль проводника, испарился точно так же, как и кэрролловский кролик, в самом начале пути. Вадим остановился, обернувшись, долго смотрел на нее. Потом тихо сказал: -- Знаешь, уже вечереет, я сверну на короткую дорогу. Все прочие достопримечательности подождут. А завтра с утра пойдем за грибами. -- Лиза понимающе улыбнулась. -- Поищем рыжиков, подберезовиков насобираем, подосиновиков, моховики пошли, вон Иван-чай как зацвел, верный признак. -- Лисичек тоже -- Обязательно, -- улыбнулся он. И чуть дрогнувшим голосом продолжил: -- Лисичка ты моя Лиза заулыбалась следом и сомкнула глаза. Когда они добрались до дома, девушка уже дремала. 8. Вечером, после ужина, Лиза позвонила своему бывшему, когда по всем подсчетам, Андрей должен вернуться домой: "а то занес меня в черный список после развода, не прозвонишься теперь", добавила она жестко, рубанув рукой и едва не сбив проволоку с трубки. -- Здорово повздорили -- невольно поинтересовался Вадим. -- Для него семья только для продвижения по службе, особенно последние годы. Нет, Майку он конечно, любит, тут не поспоришь. А у меня с ним, нет, я так не могу, ходить на все эти банкеты, вечеринки для служащих, авось появится хозяин и представится возможность.... Андрей, это я. Нет, добралась нормально, -- жестко начала она разговор. Вадим, чтобы не смущать Лизу вышел, впрочем, она едва ли заметила это; попросила мужа заехать за дочерью и либо забрать ее к себе, либо провести два следующих дня у нее. Некоторое время чувство отцовского долга боролось с карьерными возможностями и офисными обязанностями, пока Лиза не бросила в сердцах: "да я заплачу тебе за эти два дня по полной стоимости". Произнесла так, будто сама в момент изречения ни на йоту не усомнилась в этой возможности. После этого Андрей согласился, вроде бы говорил еще что-то о том, какая из нее мать, раз вот так оставила Майку, но Лиза отключилась, закрыла трубку, как это говорят у них, в тысячах километров от этих сырых промозглых мест. Повернулась к Вадиму. Он проводил Лизу в кухоньку, девушка села перед ароматной чашкой крепкого цейлонского чая с бергамотом, и выключилась, точно робот, исполнивший свою задачу. Передала дочь в руки отца, еще постояла недолго у громоотвода, позвонила Майке, предупредила, что задерживается, что папа будет с ней, говорила ещё, уже непонятное. И он, принимая от нее аппарат, тоже хотел позвонить, но не зная, что и как высказать, как передать, как... да и разве можно в пустоту, не видя глаз, не чувствуя, так и отказался от возможности, отринул ее, -- и стал сматывать провод. Лиза сидела сейчас перед Андроновым, склонившись над чашкой остывающего чая, бездвижно разглядывая, как последние завихрения пара, вздымаясь, возносятся и растворяются перед ее лицом, и молчала, задумавшись, видимо что-то для себя решая. Вадим приблизился, неловко, несмело, заглянул в глаза. И отшатнулся, ясные прежде очи девушки, манившие и пугающие одновременно своей поистине бездонной глубиной, ныне были похожи на мартовские лужи, мелкие, налитые разжиженной ртутью, тускло поблескивающей в вечных сумерках города, именуемого, причудой извечных подхалимов безумного царя, Северной Венецией. Вот и сейчас ледяная гладь каналов отразилась в глазах Лизы, и отразившись повергла Вадима поначалу в смущение, затем в трепет. Он не поверил, приблизился, взял за руку, та оказалась ледяной, Лиза ни на что не реагировала, замерла, превратившись в снежную королеву, одновременно прекрасную и нестерпимо пугающе холодную. Она находилась с ним, и вроде ее тут не было, Лиза оказалась далеко, так далеко, что это мгновенное отдаление испугало Андронова. И еще больше холодность ее рук. Она приехала из таких жарких мест, в августе там, должно быть, под сорок, неужто здесь хватило одного дуновения ветерка, одного дыхания с севера, одного.... Андронов спохватившись, поднялся, а затем снова присел перед Лизой, потряс за плечо, избегая уже смотреть в пустые мелкие водянистые глаза девушки. Она повернула голову, бездонные озёра исполнились прежней глубиной, личико оттаяло, по щекам разлился румянец. -- Извини, я задумалась. Можно я лягу -- Андронов немедля смешался, маленькая девочка, усталая измученная на мгновение выглянула из-за спины усталой измученной женщины, Вадим взял ее за руку, потер ладонь в своих и повел в гостиную. Она стояла, посреди комнаты, покуда тот разбирал ей постель, потом, не выдержав, он, попросил ее сесть, та готовность, с коей было выполнено его указание, заставила его спину покрыться стайкой мелких мерзких мурашек. Он вышел в кухню, оставив ее одну. И долго сидел над ее чашкой бергамотового чая. И только затем, когда часы уже перевалили в ночное, а поселок затих окончательно, отправился на боковую. Проходя мимо Лизы, невольно посмотрел на нее и тут же отвел глаза -- те глядели на него, ничего не видя; не так, что раньше, иначе, в них отразилась непогашенная на кухне лампочка, и оттого казалось... Андронов закусил губу, но лишь услышав легкое дыхание девушки, прошел в свою комнату, и принялся медленно готовиться ко сну. Посреди этого действа, его самого разбила тяжесть, прежде навалившаяся, она лишь сейчас дала о себе знать, придавила к софе и заставила согнуться, съежиться под ее тяжестью, плечи налились свинцом. Будто он весь день таскал тюки с картошкой, как когда-то в девяностые, когда зарплату сотрудникам обсерватории выдавали лишь после подобных физических упражнений на свежем воздухе ближайшей овощной базы -- по результатам оных. В те два или три года он работал без отпусков, вроде почти даром. Ванька настойчиво приглашал отправиться с собой. Яна только-только оформила свой бизнес по торговле унитазами. А он, получая галочки в ведомости, которые ему выплатят лишь по прошествии полутора лет задержек -- пустые, обесценившиеся жесткой инфляцией девяносто третьего бумажки, переменившие за это время цвет вид и качество -- когда он наконец, обрел свою зарплату, то лишь усмехнулся ей, -- два месяца Яниной работы. Или полгода вкалывать на овощебазе, куда их, по милости начальства, и по кличу правительства города, вывозили спасать урожай. Их, студентов и еще армию. Почему он вспомнил об этом сейчас -- словно все вернулось. Видимо грядущие перемены сковырнули в душе глубинный пласт, напомнив времена, когда неуверенность в завтрашнем дне застит глаза и не дает уснуть ночами. И дело не в зарплате, коей ей с той поры время от времени попрекала Яна, не в этих цветных фантиках, -- в какой-то внутренней надломленности, случившейся с ним в первый раз, должно быть, когда их вывезли копать и грузить картошку, а потом выдали мешок на нос, он и пер его, под завистливые взгляды ленинградцев, на трамвае. Душевной тревогой так и оставшейся по сию пору с ним, преследовавшей и не отступающей надолго даже когда светит солнце, дети играют и забываешь о времени, о месте и о себе, сосредотачиваясь только на них, на их маленьких радостях и больших надеждах. Или немного раньше, или позже, но где-то в то время, великих переломов, не обошедших вниманием и его скромную персону. Проехавших по нему гусеничными траками и оставивших за бортом; он тогда еще крутил пальцем у виска Варенникову, мол, собрался Европы покорять, когда сам мясо ешь раз в месяц, какая, к черту, Европа, тут бы обустроиться, кому ты там нужен. Ванька уперто молчал, сам не понимая, должно быть, отчаявшись как и он, но стиснув зубы, направился подальше от родных палестин. Наплевав и растерев. Последствия -- он обещал думать о них по мере поступления. Андронов, получая его письма из Лейдена, поначалу даже злорадствовал, и злорадство это разделял с Яной, вот мол, доиграется, как пить дать, уже у нас начал тянуть, последнее закладывает, уперто не желая признавать поражения. Вечный троечник, что он там сможет, когда и Вадима -- одного из самых удачливых на потоке, жизнь свернула в двойной морской и не желает отпускать. Где он пробьется, если принял непосильную ношу, которая, как мешок той треклятой картошки, и велик и неудобен и еще больше -- неотпускаем. Но Ванька вцепился как клещ и старательно тягал, невзирая ни на что. Вечно списывающий у него Ванька. Профессор Джон Вар... Картошка привиделась неожиданно, когда они с Юркой ходили на Пискаревское. Толика блокадного Ленинграда, он вспомнил завистливые взгляды пассажиров, невольно подумалось, вот летом сорок второго, да в таком же трамвае. И как-то не по себе стало. Будто тяжесть мешка опять вдавила в спину. Как и сейчас. Андронов вздохнул, силясь приподнять груз, носимый на плечах, сколько времени; груз вроде бы сброшенный, но внове обретенный, как время Пруста. Не выходит, а надо приподнять. Не ради себя уже, но ради той, что лежит в соседней комнате на раскладном диване, спит с открытыми глазами, в коих безучастно отражается бессмысленно кривящийся диск в широко распахнутом окне, которое он позабыл занавесить. Будто в ответ на его мысли диван тоскливо всхлипнул. Вадик затаился, приподнявшись на локте, скрипнуло ещё раз -- значит, не почудилось. Тишина вновь повисла, накрыла его постылым пологом. Странно, отчего не воют собаки Ведь предыдущую ночь еще та какофония слышалась, а сегодня тихо. Пугающе тихо. В дверном проёме обозначился едва различимый силуэт, его смело с кровати, Лиза: -- Я думала, ты спишь, -- когда он приблизился настолько, что мог ощутить её неровное дыхание, виноватым шёпотом заговорила девушка; Вадим, позабывший, что он в исподнем, бережно коснулся её ладони -- лёд, -- Голова раскалывается, простыла, у тебя болеутоляющего не найдётся Вадим покачал головой, потом спохватился, выдавил из себя торопливое: "Нет". Оба замолчали, но лишь на мгновение. -- Ещё там Луна такая зловещая в окошке, разбудила меня и смотрит. Мне страш... -- она замолчала на полуслове, хотела что-то добавить, но запнулась, стоило ей посмотреть на Вадима. И, словно бы устыдившись себя, качнулась в сторону выхода, но сразу вернулась обратно, в вовремя подставленные руки. В окружающей их, сделавшей всё вокруг призрачным полутьме, они глядели друг другу в глаза, все понимая без слов, не нарушая установившейся меж ними тишины. По телу Вадима пробежала горячая волна, ладони сделались влажными, а дыхание прерывистым. Тишина исполнилась смыслом иного рода. Осторожно, будто девушка и впрямь обратилась фарфоровой куклой, белой и лишь раскрашенной в полупрозрачную сорочку, ничуть не скрывавшую стройных форм, он обнял тонкую талию. Сердце понеслось вскачь бешеным галопом, он набрал полную грудь воздуха, а выдохнуть никак не мог и на ватных ногах подвел её к постели. Лиза покорно легла, коротко вздохнув, он примостился рядом, бережно накрыл одеялом, она не противилась, потом нащупал холодную ладошку, согрел своим дыханием. Девушка прильнула к нему, съежившись, она и впрямь напоминала юного неопытного зверька, заблудившегося в глуши и долго ищущего свой дом в тоскливой полуночи, ткнулась ему в плечо. Вадим приобнял ее, порывисто вздохнув, она чуть отстранилась. Тонкие пальцы коснулись его груди, или просто подул ветерок из растворенного окна Надо бы закрыть, но теперь -- уже не важно. Несколько томительных мгновений и беженка из земли обетованной распрямилась на постели, доверчиво оставив руку в его ладони. Он почувствовал ровное легкое дыхание, несколько минут, чтобы не помешать ей утихомиривал своё и успокоенный, утешенный, опьяненный, но не опаленный невероятной ее близостью, затих и сам, а затем провалился в сон. Рухнул, как проваливаются в незамеченный колодец, а когда очнулся, выплыл из него, так, верно, выплывал из тумана айсберг перед "Титаником", Лизы рядом не было. Поворочался немного раздумывая, не привиделось ли ему всё это в очередной раз, но нет, подушка благоухала мятой. -- Солнце уже поднимается, кто-то обещал экскурсию в лес, или мне это приснилось. Вставай, лежебока, завтрак стынет, -- прервал его мысли звонкий голосок. Вслед за этим в него полетела подушка, Вадим поймал её, помявшись мгновение, бросил Лизе. -- Значит, не спишь и бесстыдно валяешься в кровати -- перехватив в полёте пушистое орудие, возмутилась девушка. Голосок звенел, точно натянутая тетива, готовая ежесекундно перерваться, маскируя напряжение, превращая его в игру, запамятованную с детства, в детстве же потерянную и заново обретаемую ныне. -- Пытаюсь сообразить, сегодня ночью ты мне здесь привиделась, или нет, -- сам подивившись непривычной ему прямолинейности вопроса, поинтересовался он. Лиза улыбнулась, улыбка, мелькнув на лице тотчас исчезла, лишь глаза заискрились -- странно, непривычно, не то отчаянной решимостью, не то голодом, не то... он не стал разбираться. -- А сам, как думаешь -- эхом отозвалась она. -- Думаю, не приснилась, как голова -- Тебе бы в знахари, а не в астрономы идти, всё как рукой сняло, -- заулыбалась Лиза. И куснула губы, словно выдавшие ее с головой. Вадим поднялся. -- А я и заговоры читал -- Теряйся в догадках, -- приблизившись и отчаянно стараясь удержать улыбку на лице, сказала Лиза. И тут же перевела разговор: -- Полседьмого уже, лежебока, нам когда выходить -- Я не предполагал, что ты такая ранняя пташка. -- Не спалось, -- коротко ответила Лиза и опустила глаза. -- Правда -- он безотрывно смотрел на неё. -- Правда, -- еле слышно сказала она, -- Завтракать пошли. -- А может мне завтрак в постель полагается, за исцеление -- стараясь разрядить обстановку, продолжил игру Вадим. -- Сейчас, намусоришь ещё, а на крошках спать сам знаешь как, -- и неожиданно накрыв его одеялом с головой, испарилась из комнаты. Выпроставшись, Вадим нашел её на кухне, сидящей за накрытым столом. Ароматный высокий омлет разложен по тарелочкам, салат в миске, гренки и чай. Вадим застыл на месте, разглядывая Лизу. На душе посветлело, он дома, в тепле и уюте так, как никогда прежде, так, как хотел бы, чтобы было всегда. А ведь послезавтра она уедет, потом уедет и он и всё закончится так толком и не начавшись, мелькнула незваная мысль. Словно прочитав её на лице Вадима, Лиза неожиданно просто кивнула, снова закусив губу, и опустила глаза. -- Умывайся, я устала тебя ждать, -- произнесла она неизвестно к чему, и сразу потупилась. Вадим молча прошел мимо нее к умывальнику, ожидая, чего-то важного, нужного, необходимого в этот момент, быть может, прикосновения рук, быть может, чего-то другого, большего, но ничего не случилось. Лиза даже головы не повернула в его сторону. Андронов привёл себя в порядок, а после завтрака отправился готовить амуницию для похода -- две корзинки, с которыми когда-то, последний раз год или около того назад, выдвигался в поход с Юркой. Так же как и в этот раз наутро после приезда в Бологое. Подальше от всех хоженых дорожек, куда глаза глядят. 9. Они шли по тропинке, пробудившееся солнце косыми несмелыми лучами пробивалось меж уходящих ввысь стволов вековых деревьев. Тропка, петляя, то уходила в сторону, то возвращалась, кружа меж кустарников, небольших полянок, поваленных временем стволов, облюбованных дачниками кострищ подле них, мусора, который всегда оставляет после себя человек, прибывший отдыхать "на природу". Окрест, поднимаясь почти до самых крон, клубился белёсый туман, прорезываемый пока ещё несмелыми лучами поднимавшегося солнца, густея в овражках и лощинах, разрежаясь на холмиках и небольших возвышенностях. Шли молча, взявшись за руки. Тишина очаровала их, окутала волшебным лёгким одеялом, и сразу после того, как пересекли лысую опушку, сомкнула уста, погрузила души в созерцание и только звуки шагов, хруст веточек под ногами, множась едва слышным эхом, отражался от дерев и возвращался к ним слабыми, едва различимыми отзвуками. Лес точно терем расписной, лиловый, золотой, багряный: после недавних заморозков, пожухли кусты на опушке, мимо которой они прошли еще когда Гелиос, в здешних краях именуемый Хорсом, лишь приподнимался в своей золотой колеснице, понукая переминающихся коней, никак не готовых начать долгий путь до заката. Лиза остановилась у самой кромки леса, поглядела себе под ноги, в полог, потом на вершины дерев, переводя взгляды с одного на другое, и лишь потом затаив дыхание, вошла под кроны высоких лип и кленов. И пройдя совсем немного, остановилась. Величественный дуб, простершийся до самого неба и небо это подпирающий могучими ветвями, размахавшимися далеко поверх лесного полога. Исполин стоял здесь видимо еще до начала времен, еще в те дни, когда земля была молода, а боги спускались с небес, и тот, чьим символом являлось это священное дерево, нисходил на землю огненными стрелами. В силе своей славе и величии грозного, могучего, высшего бога. Лиза, точно ощутив его древнюю мощь, застыла перед деревом в полном оцепенении, то ли вопрошая его о чём-то ей одной ведомом, то ли знака какого ждала. Окаменел и Вадим, очарованно внимая немому диалогу меж владыкой громовых стрел и девушкой, отринувшей родные места и позабывшей свои изначальные корни, и лишь теперь, случайно оказавшись здесь, вновь обретавшей утерянные истоки. Очень хотел понять, о чём шептали резные листья, но видно сказанное, если таковое было, предназначалось только для неё, и через несколько чарующих мгновений Лиза согласно кивнула, обратила сияющий взор на Андронова, и без слов пойдя дальше, крепко сжала его ладонь. Дуб остался далеко позади, как остались тропки и тропинки, и теперь, по прошествии полутора часов пути, им попадались разве что звериные ходы, по которым они шли, но самую малость, ибо неможно человеку пройти по тропе зверя, не для него она и не к его ногам прилажена, то разбегается по сторонам, то сбирается внове. И всякий раз приходится уклоняться от нависших над ней веток и бить поклоны зверю, её проложившему. Молчание вековечного леса, по-прежнему ничем и никем не нарушаемое, заворожило их. Лиза уже не озиралась, она глядела куда-то вперед и вверх, ровно выискивала неведомое, некогда виденное, быть может, во снах или мечтаньях или далеком прошлом, запечатанных тяжким спудом лет, и не смотрела под ноги, отчего изредка спотыкалась на распростанных корневищах да сгнивших ветвях, меж коих они проходили. Вадим удерживал ее, всякий раз возвращая на путь. А Лиза, все не могла отвести глаз от кроны леса, теперь уже искрящейся под солнечными лучами, набиравшими все большую силу, ибо кони Хорса, почувствовав волюшку, возносили его все выше и быстрее, и крест сиял все ярче в небесах. Лес светлел, теплел, туман рассеивался, пока не сошел совсем, проникая все глубже и дальше, в недоступную солнцу чащобу. Лучи, проходя темный бор насквозь, зелено пятнели по земле, коя начинала дымиться, исходя паром вчерашнего дождя. Лиза теснее прижималась к Вадиму и крепче сжимала его руку, а он, вдыхая полной грудью, шел и шел, оглядываясь по сторонам, будто напитываясь силою и славой солнечного бога. Готовый идти без передышки еще хоть сотню верст, если будет в том необходимость. Нежданно, на ум пришли позабытые картины детства, когда его отец несколько лет подряд работал директором базы отдыха в деревне Рассказиха, что на берегу Оби. Почему семья перебралась тогда с Кубани в сибирскую глушь, и каким образом потом вернулась в родные места, ему никто не объяснял, да он и не спрашивал. Ему тогда лет восемь было. Деревянные домики базы располагались прямо в лесу, где он -- любознательный мальчишка знал к тому времени каждую тропку, каждый кустик и всё дальше углубляясь в чащу, соорудил себе там тайный схрон. Шалаш из пушистых сосновых веток, о котором, не появись в посёлке Лена, маленькая девочка с дивными глазами цвета неба, никто и до сих пор бы не узнал. А так,... Лена ещё не ходила в школу, и он гордо рассказывал ей, что уже октябрёнок, что у него пять по чтению и математике, и много еще чего, про учителей и одноклассников. Лена выслушивала его истории, не отводя бездонных глаз, и от этого взгляда кружилась голова, хотелось не опускать её от себя ни на минуту, но родители звали девочку то на обед, то на прогулку, то ещё куда. И он придумал, вспомнив о шалаше, предложил Лене уйти и остаться там вместе навсегда. Она согласилась. Неделю втайне от всех они готовились к будущей совместной жизни, собирали посуду и тёплые вещи. Удивительно, что всё это пришло в голову, казалось бы, совсем маленьким детям. А вот что будет с их родителями, когда они уйдут, увлечённые сборами и подготовкой к бегству отпрыски подумать не успели. В назначенный день, благо мама Лены всецело доверяла воспитанному мальчику и не в первый раз отпускала дочь под его ответственность, они удалились от мира, да так и сидели в шалаше почти до самого вечера, держась за руки и мечтая о будущем. Потом, по прошествии долгих часов их, конечно нашли. Подробности полученной впоследствии взбучки и полного запрета даже смотреть в сторону Лены вспоминать не хотелось, но ощущения, те самые, когда она была с ним сегодня и навсегда, они остались, и всплыли сейчас в его памяти. Доверчивая ладошка Лизы лежала у него в руке, цепко вжимаясь, боясь потеряться средь величественных дерев, уходящих в небесные выси. Нежданно где-то в неподалёку закричала сорока, судорожно, порывисто, словно, оплакивая потерю. Ей вторила иволга, созывая своих деток протяжным свистом, словно флейта заиграла вдали. Лес ожил, выйдя из оцепенения. Каркнула ворона, послышалась дробь дятла, эхо заметалось под кронами и в испуге кинулось прочь. -- Вадик, ты знаешь, куда мы идём -- прошептала Лиза, он повернулся, встретился взглядом с распахнутыми глазами Лены, такой далёкой и однажды ему доверившейся, как теперь доверялась Лиза, она и не представляет, что значат для него эти драгоценные мгновения. -- Вадим -- Да, не волнуйся, не заблудимся, я... просто, я задумался немного. Скоро будем на месте. Еще поляна впереди, и немного дальше. Ладошка выскользнула из руки. Солнце зашло за тучку небесную, вечную странницу. Лиза подошла к разросшемуся в стороне малиновому кусту и принялась есть спелые ягоды, одними губами снимая их со своих зелёных лож. Вадим замер на месте, глаз оторвать не мог. Насытившись, она набрала немного в ладонь, подошла и приложила к его губам спелую малинку, он принял дар, а девушка одну за другой так и отдала ему все добытые ягоды. -- Вкусные, правда -- потирая ладоши, спросила она. -- Из твоих рук всё вкусным кажется, -- по-прежнему дивясь непривычной легкости, произнес Вадим. Говорили они полушепотом, волшебная тайна древнего леса, теперь наполненного клекотом, посвистом да шорохами, заворожив их, не позволяла повышать голоса. -- Понимаешь, Лиза, ты... Маленький пальчик, запечатав уста, прикоснулся к губам. -- Не надо, пожалуйста, потом тяжелее будет, -- она помолчала, бездонные очи пронизывали насквозь, -- у тебя впереди одна дорога, у меня -- другая, в разные стороны. -- Лизонька! -- он хотел говорить, да поперхнулся словами. -- Не надо,... -- и, не добавив более ни слова, ушла вперёд. Он поплёлся за ней, ноги враз сделались тяжёлыми и непослушными, а под ними услужливо хрустели остатки прошлогоднего листопада. Утренний туман выпал на травах крупной росой, а солнце неутомимо карабкаясь, забираясь всё выше, настырно просвечивало ажурный лесной потолок, играло световыми бликами на двигавшейся впереди ладной фигурке Лизы, за которой он покорно следовал, снова и снова передумывая только что высказанные ею слова и потому не в силах разомкнуть пересохшие губы. Неужели опять потеряет, как тогда Лену, снова не сбережёт, но тогда в силу возраста это было простительно, а вот теперь... Лиза исчезла за чащей боярышника, разросшегося вдвое выше человеческого роста, Вадим прибавил шаг, боясь потерять оборвавшиеся ниточки. И обмер. Девушка прильнула к дереву, обняла его стройный ствол и затихла, точно встретила давно потерянную родственницу. Молчала долго, стоя недвижно, закрыв глаза. -- У нас берёзы не растут, всё пальмы да пальмы.... -- И неожиданно добавила: -- Нет, не то... не чувствую. Ничего не чувствую. И отстранилась. Словно отторгнутая. Заслышав посторонний шорох, Вадим настороженно поглядывал по сторонам, ведь секачей в это время в лесу немало. Лиза повернулась, глянула вопрошающе, Вадим в ответ кивнул, всё в порядке. Лиза погладила берёзу, и оба сразу остолбенели. На недавно пустом стволе, прямо на уровне глаз девушки, суетливо умывая мордашку маленькими лапками, сидела рыжая белочка. Лиза раскрыла ладонь, белка доверчиво заняла предложенное место и продолжила свой утренний туалет, потом прервалась, дотронулась лапкой до пустой ладошки, словно чего-то требуя. -- Вадик, найди ягодку, -- на грани слышимости, боясь спугнуть гостью, попросила девушка. Он огляделся, рядом обнаружился усыпанный спелыми ягодами куст голубики, осторожно сорвал несколько, тихо подошёл и протянул подношение лесной хозяйке. Белка принюхалась, схватила ягоды цепкими лапками и опрометью, только её и видели, взбежала по стволу. -- Надо же, сама пришла, -- изумилась девушка. -- Они здесь ручные, -- улыбнулся Вадим, -- Я тут недалеко пенёк видел, очень живописный, идём, покажу. Лиза согласилась вернуться. Он решительно завладел рукой девушки и, продираясь сквозь кустарник, повлёк за собой в обход поляны к заветному пенёчку. -- Опята, целое семейство, какие красивые, -- девушка, будто грибочки и впрямь могли почувствовать, погладила нежные шляпки и продолжила, -- мы не будем их трогать, правда, ведь за лисичками пришли -- Конечно за лисичками, -- смотреть на неё без улыбки он не мог, блаженной, детской улыбки, не оставлявшей его с самого утра, нет, даже раньше, с той поры, как узнал, что все рейсы в Бен-Гурион отложены, и лисичка останется здесь на пару дней. Лиза перехватила его взгляд, прошла вперед и забралась на широкий ствол поваленного дерева, будто проверяя крепость тлеющей древесины, прошла по нему из конца в конец, выглядывая что-то с другой стороны, и закричала, громко, на весь лес: -- Гляди, а вот и наши лисички, надо же, спрятались, хитрые какие! Сорочий стрекот стал ей ответом, лес зашуршал, зашелестел, заискрился лучами поднявшегося в зенит светила; Вадим обошел вокруг дерева, и правда, целая стайка рыженьких притаилась, прикрываясь волнистыми шляпками, местами сросшимися друг с другом так, что образовывали волнистый ковер. Он достал перочинный ножик, обернулся к ней: -- Спускайся, будем собирать. Лиза протянула ему руки, сердце полетело вразгон, он взял её, и прежде чем опустить на землю, несколько мгновений удерживал в воздухе, почувствовал легкое дыхание на щеке. И голова пошла кругом: -- Отпусти, -- прошептала Лиза ему на ухо, -- лисички ждут. Дыхание пресеклось, он разжал руки. А девушка, едва коснулась земли, пряча взгляд, склонилась над грибочками. -- Миленькие, хорошие, идите в кузовок. Вадим, опомнившись, протянул Лизе ножик, но та отодвинулась, давая ему возможность действовать самостоятельно. Он стал срезать скрипевшие под пальцами ножки. Она, не отрываясь, смотрела за этим занятием, непонятным образом оказавшись напротив него, по ту сторону грибной полянки. А когда грибница опустела, Лиза отбежала подальше, и снова восторженный голосок звенел натянутой тетивой под пологом леса. -- Смотри, Вадик, вот еще... и еще.... Да тут весь лес наш! Он старался догнать, поравняться, но Лиза ускользала, растворялась меж пальцев, проворная, яркая, беспокойная, ровно не желающая попадать в силки птичка. Ее крики становились все дальше, пестрая шелковая рубашка мелькала меж дерев; подобно птахе она порхала совсем рядом и одновременно оставалась недоступной, через минуту Вадим потерял ее из виду. А еще через минуту нашел. Лиза сидела на пеньке, поглядывая на приближающегося Андронова. Он подошел, осторожно переставляя ноги, точно спугнуть боялся. Протянул руку. Она не сопротивлялась, не исчезла, пальцы встретились, переплелись. Нежное личико озарилось улыбкой. -- Ты что-то мало собрал. Или на развод оставил Пойдем, я тебе еще место покажу, -- ладошка выскользнула, он качнулся вслед за ней, и чуть было не потерял равновесие. -- Не надо, Лизонька, -- голос сделался хриплым, сухим. -- Отчего же, я ведь нашла, давай обе наполним. -- Не надо, -- она отвела взор. Ничего не ответила, ни словом, ни жестом. Замолчала, глядя, как пушистые облака медленно заполняют голубую чашку небосвода. Вадим присел рядом, так же молча, глядя на белоснежный пух, скрывающий нежный лазоревый бархат. Сколько они так просидели, трудно сказать. Миг или час, не имело значения. Она повернулась, посмотрела в глаза, пристально, внимательно, будто что-то искала. И вымолвила тихонько: -- А ты бы остался Здесь остался бы Он кивнул. Сердце кольнуло -- все точно, как тогда, в шалаше, где они укрывались. И вопрос звучал так же. И ответом было то же. -- А ты -- спросил он, не ожидая ответа. Лиза задумалась. И тут же, словно стряхивая с себя наваждение, поднялась, вспорхнула -- и полетела дальше. Вадим, как подстреленный, тяжело поплелся следом, уже не пытаясь догнать, лишь не упуская из виду. 10. Они возвращались, когда солнце окончательно утонуло в одеяле облаков, что тонким серебряным полотном незаметно закрыли весь небосвод, и прежде ясное светило сделалось на их фоне слепым белёсым пятном. Лиза часто поднимала голову и хмурилась, верно, испортившаяся и не обещавшая улучшения погода, отразилась в ней, как в зеркале. Вадим с полными корзинками, шел вроде бы и рядом, но на шаг всякий раз опаздывая, предоставил путешественнице самой выбирать пути, лишь изредка указывая направление. Впрочем, скоро она сдалась. Подождала, и, повиснув на его локте, пошла дальше. Лес, прежде полный шумами, криками и шорохами снова затих, посуровел, помрачнел, укрытый неверной тенью, и грибники со своей добычей поспешили выбраться к лесополосе. Через некоторое время их догнал трактор. Водитель предложил подбросить, если они до улицы Володарского. Вадим кивнул, оттуда через мост десять минут пешком. Они забрались в прицеп. Трактор вез рулоны сена, устроившись на них, Андронов крепко прижал девушку к себе, чтобы та не скатилась ненароком на кочковатую разбитую колею дороги, она не сопротивлялась. Сказала только: "В жизни так не ездила", улыбнулась, искорки блеснули в глазах, а затем все успокоилось. Вадим держал её, сильно, уверенно, она положила голову ему на плечо и оба, охваченные невыразимыми ощущениями не заметили, как добрались до моста. Лиза соскочила первой, взяла у Вадима корзинки и пошла, чуть ссутулившись, к переправе на другой берег озера, поднялась и только на середине остановилась, подождала. -- Я проголодалась страшно, -- сказала она, едва Вадим приблизился. -- Сейчас жарить будем Он кивнул и чуть заметно улыбнулся. -- Картошки нажарить с лучком и перчиком, а потом все это сельдерюшкой посыпать. Или кинзой, кинза у нас есть -- снова кивок, -- А потом добавить еще помидорчиков мелких и нарезать морковки. Нет, лучше я все сама сделаю. А ты займёшься лисичками. -- Лиза, -- едва слышно произнес он. Но девушка в ответ приложила пальчик к губам и покачала головой. -- Я так решила, -- ответила она. Разговора не получилось. Как не получилось и позже, когда они прибыли домой, стали разбираться с грибами, часть отложили на потом, а часть стали чистить. Вернее, этим занялся Вадим, Лиза прогнала его из кухоньки на крыльцо, сказав, чтоб не мешал, "я всегда своих прогоняю, а то ничего вкусного не выходит". Выйдя, он перевел взгляд на громоотвод, вспомнил. Прошел в дом, мимо изумленной девушки, в комнату, забрал телефон, снова вышел. Ванька должен быть в Бонне, у него конференция. Так что долгим телефонным гудкам он не удивился. Удивился голосу Вара, недовольно прогудевшему что-то в трубку. Вадим растерялся; не отрывая взгляда от хлопочущей на кухне Лизы, произнес: -- Я думал, ты в Бонне сейчас. -- Какой Бонн, ты забыл, чем мы тут заняты... слушай, кажется, забыл, -- неожиданно проснувшись, произнес он. -- Что с астероидом -- Приближается, -- коротко ответил Вар, -- просвистит в шестидесяти тысячах, пока без изменений. Осталось получить снимки с антарктической станции и последние с Ла-Силья, они уже.... Я тут поспал часок, сколько сейчас по вашему, варварскому, времени -- Двадцать минут пятого. Извини, я думал, ты в Германии уже. -- Ну да, когда Элкин на ушах стоит, глотает транквилизаторы и запивает энергетиками. Ну и все мы заодно с ним. Кстати, я в его кабинете расположился на диване, он сам не знаю, где, в лаборатории, кажется.... Нет, не видно. Не знаю. Вообще, у нас бардак, это ты хорошо время проводишь. Кстати, ты что-нибудь решил, или ещё раздумываешь -- Решил. Поеду. -- С Яной -- Без. -- Вот и отлично! Значит, в понедельник созвонимся и будем тебя оформлять. А чего так тихо говоришь, а ну да... нет, погоди. Значит, не один на даче Нет, скажи, не один-- продолжил Ванька. -- Я ещё вчера понял, когда ты меня полушепотом расспрашивал, что что-то тут не чисто. Девушка, да Ответом послужило глухое молчание. -- Значит -- да. А ты, я смотрю, ходок. Как быстро закрутил, что значит по сторонам огляделся. Ничего хоть внешне или такая же -- Нет..., совсем нет. Другая. -- У, брат, как ты заговорил. Зацвел и голос задрожал. Это серьезно. Что, с собой возьмешь -- Я... -- а ведь Вар прав. Почему нет. -- Я пока... долго рассказывать. -- А ты напрягись, расскажи. Давай, выкладывай, откуда выкопал, как, что... мне тоже охота знать. -- Да не могу я сейчас говорить... Вадим с трудом закончил разговор, отсоединил провод от трубки, глянул на часы, остались сутки с хвостиком, но, если всё решено до времени -- и отключил будильник. Вернулся; Лиза все еще возилась, но его присутствию была довольна. Лисички они жарили вместе, невольно касаясь друг друга руками и то, задерживаясь при этом прикосновении, замирая, то вздрагивая и резко убирая руку, особенно когда тянулись к одному и тому же. Вадим старался накрыть ее ладонь, и всякий раз ухватывал пустоту. Сердце екало, но он продолжал поиски, пускай и безуспешные и прежде запрещенные самой гостьей. Удивляясь и настойчивости своей, нет больше молчаливому несогласию и терпению Лизы. Когда картошка зажарилась и лисички зашкворчали, у них выдалась пустая минутка. Вадим снова попытался начать тот самый разговор, что так хорошо клеился вчера, и так скверно выходил, что наутро, что днем. -- Лизонька, -- он вынужден был сделать паузу, она подняла взгляд, голос его выдал, и отвечать девушка не стала, лишь покачала головой. -- Я просто хотел спросить, помнишь ты говорила насчет возможности остаться... -- Вадик, ну разве ты не понимаешь, глупость сказала, ребячество, забудь, пожалуйста. -- Мне кажется, не глупость. -- Тебе это только кажется. -- Но я понимаю, что ты хотела сказать: мы с тобой тут одни... -- Это ничего не решает. -- Наедине словно на необитаемом острове, как на Луне. -- Ты не слушаешь. -- И всякий раз, когда ты... -- Ты меня не слушаешь. И я тебя тоже, -- помолчав, добавила она. -- Лисичка моя. -- Именно поэтому. -- У нас будет еще завтра. -- Но послезавтра у нас нет. И ты это знаешь. Зачем же тогда -- Лиза замолчала так внезапно, что Вадим поневоле отнял руку. Она опустила голову, пробормотав несколько слов, на каком языке они были сказаны, осталось для него тайной, разве что общий смысл не ускользнул. -- Я понимаю, что лучше раньше бы все случилось, гораздо раньше, но... так уж вышло, что здесь и сейчас. Милая моя лисичка, не уходи, я тебя очень прошу. У меня пропуск в другой мир, мы можем... -- Ещё вчера ты не верил в него вовсе.... Накладывай картошку, а то остынет. Зря я старалась что ли, -- Лиза хотела встать, но удержалась. Через мгновение на Вадима смотрел совсем другой человек. -- Вкуснятина! -- Насытившись, прокомментировала Лиза, -- Спасибо, что показал мне лес я так рада воздухом подышать, а то у нас все кондиционеры кругом, на улицу выйти проблема, разве что зимой, но зимой холодно, градусов десять, а то и меньше бывает. -- Ниже нуля -- против воли поинтересовался он. -- Ниже, вот глупенький, -- она засмеялась, -- ну откуда в Израиле будет ниже Сам подумай. Смех оборвался на самой высокой ноте. Лиза склонилась над тарелкой. Вадим протянулся за солью, а поймал её руку. Она пыталась засмеяться, не получилось. Некоторое время они смотрели друг на друга, Вадим бережно погладил ее пальчики, потом осторожно прижал их к губам. -- Потом, миленький, -- тихо произнесла Лиза. -- Позже. Голос снова сорвался. Ладонь опустела. Он уж не мог смотреть на нее, а внутри поднималась такая сила, что казалось, встреться они взглядами, и все преграды, еще разделявшие их, разом окажутся сметены. -- Хорошо, что сегодня так тепло, погода очень удачная. И грибов насобирали, -- он слышал и не слышал ее голосок. И отвечал так же, сквозь туман, пелену, окутавшую сознание. -- Небо сметанится, к дождю. -- Опять Я не хочу, хочу завтра на озеро. Ну, скажи, пусть завтра будет тепло и солнечно, -- Лиза скорчила умильную рожицу. -- Не знаю...не могу. -- Пожалуйста, скажи, -- она умоляла, она настаивала, она очень просила. Надолго ли Смогут ли Пересилив, он кивнул, чтобы услышать перезвон ее смеха, затем, сглотнув комок, подступавший ежеминутно к горлу, стал говорить о погоде, объяснял что-то, сам не помня, что. Лиза его переспрашивала, не слушая. Когда пришел долгожданный вечер, почему-то обоих подкрадывавшиеся сумерки немного успокоили. Они вошли в гостиную. Лиза хотела искупаться после дневного путешествия, он предложил ей сходить в душ -- деревянную кабинку во дворе, -- пока совсем не стемнело, бак на крыше полон, а за жаркий сегодняшний день должен был основательно прогреться. Девушка выудила из чемодана пластиковые бутылочки геля, шампуня, прочих интимных премудростей, махровый халат и, поблагодарив, ушла. А он, не зная, куда себя деть в её отсутствие сел на диван, взял книгу, но так и вертел её в руках, не прочитав и строчки. Когда она вернулась, соорудив на голове чалму из полотенца, решил освежиться и сам. Вода и правда была тёплая, ароматная мыльная пена сняла напряжение, а приятные струи белёсыми потоками унесли с собой усталость затянувшегося дня. Возвратившись, он застал Лизу в гостиной, она разложила для себя диван, накрыла его простынёй и теперь доставала подушку из ящика. Он подошёл к ней, обнял, прикосновение заставило их обоих вздрогнуть. Она повернулась, пыталась вырвать подушку, неведомым образом, оказавшуюся в его руках. Он не отдавал. Она хотела спорить, но слова не давались. Молча вцепившись, они рвали ее друг у друга. Подушка упала на пол. Лизу отшатнуло, головной убор из полотенца, распутавшись от напряжения, оказался на полу, рядом с подушкой. Головокружительно пахнущие мятой кудри разметались по её плечам. Он кинулся к ней, крепко сжал худенькое тело. Руки судорожно развязывали поясок халата, чрез мгновение пальцы доискались ароматной кожи, а ищущие губы поцелуем запечатали ещё рвавшиеся из неё наружу слова, ласкали, вкладывая в долгожданное единение всю нерастраченную нежность и желание. Ещё мгновение и Лиза перестала трепетать, ответила, тонкие пальчики заскользили по спине, добрались до затылка. Он подхватил её на руки. Чувства, срывая заслоны, захлестнули их бурным потоком, понесли, закружили и бросили на так толком и не расстеленный скрипучий диван. И позабытая лампочка под потолком светила вместо солнца всю бесконечно долгую и неимоверно короткую летнюю ночь. 11. Он проснулся не сразу, некоторое время, пребывая в полусне, на зыбкой границе меж двух миров, из одного ему никак не хотелось уходить. Тело обуяла странная, не ощущаемая прежде легкость, некая удивительная свобода, когда дух веет, где хочет, когда организм заполнен до краев той сладкой истомой, что способствует праздному ничегонеделанью, желанию обнять, прижать к себе, и, не выпуская, гладить волосы, перебирая их пальцами, глядеть в глаза. Не отрываясь, не отрывая, одним только взглядом благодаря за невероятную изумительную ночь, что цветными картинами побежала перед внутренним взором: спадающие на лицо шелковистые волосы, едва сдерживаемые стоны, вцепившиеся в плечо пальцы, сладкие губы, ласкающие и ласкаемые, поцелуи по всему телу... Воспоминания заставили очнуться, оглядеться. Он лежал на диване, на смятых простынях, на одеяле. Позабытая в пылу безмолвного спора подушка валялась на полу. Он замер, дыша свободно и легко, покуда утренний сон разума не пришел на смену ночной бессоннице чувств. И только окончательно вдохнув это утро, наступающего нового дня, дня третьего, Андронов стиснул зубы, сжался; хриплый рык издало его горло. Взгляд остановился на подушке, забытой в другом времени -- дотянувшись до неё, он накрыл лицо и выкрикнул, выплеснул в подушку все пришедшее, все, оставленное было за порогом, все, что случилось и что еще должно произойти. И отбросил. Увидел Лизу, смотрящую на него, прижавшуюся к косяку, бледную, но глаза на тонком личике сияли ярче полуденного солнца. Резко поднялся, голова закружилась, он остановился, сел. Девушка робко подошла к нему, он посадил её на руки, упиваясь блистающим взором, склонившись к ней, прикусил розовую мочку маленького ушка. Тонкие руки обвили шею. Он уложил её на диван, поцеловал высокий лоб, маленький носик, затем бездонные глаза, залитые румянцем щёчки, губы. Чтобы она поняла, это не минутная слабость, это -- навсегда, что бы ни случилось теперь они вместе, и вместе пойдут по жизни. Да, впереди долгий путь, да -- она далеко, но ведь живёт на планете Земля, а, значит, всё решаемо и поправимо. Когда он оторвался, Лиза долго молчала, пальчиками ощупывала его лицо. -- Родная моя лисичка... Моя! Никому не отдам. -- Правда... -- Правда. -- А как же... -- Никаких как же... вот поеду, устроюсь и заберу тебя к себе. -- А Майка -- И Майку, обязательно, ты слышишь -- Слышу, -- всё ещё гладя его лицо, прошептала она. -- Ты хочешь быть со мной -- Хочу,... -- она задумалась, потом сказала, -- Ты такой, такой... -- Не надо, это не я, мы такие. Она кивнула, он снова, не выдержав, поцеловал коралловые губы. -- Лизонька, я голодный, сейчас быка бы целого съел, -- это уже говорил не он, а пустой желудок, но, что получилось. -- Вот бессовестный. Я-то думала, он по другой причине меня целует. А как все просто. -- Не просто, -- он смутился, ее стремительные переходы от одного к другому, никак не давались Вадиму, -- но быка бы съел, прям целого. -- Я же сказала, бессовестный, -- поднимаясь, и поправляя неуёмные кудряшки, вздохнула Лиза, -- пойду ловить быка. -- Не вздумай, у нас там картошки и грибов целая миска. -- Я разогрею. А на озеро пойдём -- Конечно. -- Я завтра уезжаю... понимаешь... -- Это уже не имеет значения, ты понимаешь Она кивнула и ушла на кухню, не дала возможности договорить. Но ему хватило и этого. За завтраком оба молчали, обуявшее их ночью волшебство сомкнуло уста. Слова казались лишними, говорили взгляды, а они умели донести тонкости и полутона ощущений. Невидимые связующие нити протягивались, дотрагивались, безо всяких преград проникали в сердца, согревали души. От этих нежнейших прикосновений взоры озарялись улыбками, а нити, соткавшись в лёгкое ажурное покрывало, светились вместе с лицами, затмевая проникавшие в окно лучи пробудившегося Хорса, в который раз понукавшего своих неутомимых коней. -- Господи, как хорошо! -- когда перешли к десерту, наконец, прервала молчание Лиза. Ажурное покрывало от звука её голоса пошло заметными волнами, от одного к другому. Их глаза снова встретились. Он поднялся, обошел вокруг стола, поцелуем поблагодарил хозяйку за кушанье и едва не увлёк девушку обратно на диван, но Лиза, очарованная неповторимостью момента, желала увидеть обещанное озеро, где в тиши и покое, испоенном солнечной негой, покрывало укроет их от взглядов, мыслей, желаний посторонних, ото всего мира. Вадим не шибко охотно отступился, кивнул и вышел на крыльцо, готовить рыбацкие снасти. А Лиза, закончив убирать на кухне, нашла в чемодане купальник и стала переодеваться, мурлыча себе под нос, незнакомую ему, но пробиравшую до мурашек мелодию. В этот момент на крыльце послышались голоса; Вадима, ему ответил женский, в этом незнакомом голосе натянутой тетивой звенела сталь, и ещё, чей-то тонкий голосок за дверью воскликнул: "Папа" Лиза напряглась. Тетива дрогнула, выпущенная стрела понеслась к цели, пронзила насквозь сжавшееся в болезненный клубок сердце. Заморская гостья потеряла равновесие, а дверь отворилась и она, не успев опомнится от полученного только что удара, встретилась с холодными глазами соперницы, крепко держащей Вадима под руку, а следом за ними вошли дети, мальчик -- точная копия отца, и девочка, больше напоминающая маму, но ее глаза, в отличие от материнских, светились безмерной чистотой и радостью. Руки девушки торопливо застегнули последние пуговицы на шелковой блузке. В памяти Лизы вдруг возникла картина из давно читанной кэролловской "Алисы". Уверенной поступью хозяйки в дом вошла червонная дама. Вот сейчас, разглядывая Лизу цепкими глазами, она спросит: "Кто такая -- и доискавшись правды закричит. -- Отрубить ей голову!". И правда, дама повернулась к Вадиму, задала вопрос, вернее это сделали её глаза. Андронов немедля смешался, ссутулился, как-то состарился что ли. Хрустнув позвонками, повернул голову. -- Яна, познакомься -- это Лиза... моя случайная гостья, -- потупившись, представил Вадим. Последние слова она скорее, почувствовала. И застыла разом, внезапный переход от: "вместе навсегда" к "случайной гостье" выбросил стрелу из тела с другой стороны, оставив в сердце, пронзительно холодную леденящую пустоту. -- Очень приятно, -- шагнула вперёд червонная дама, казалось, она протянет руку, но этого не случилось. Колкий, пронзающий взгляд не отпускал. А за её спиной червонный валет поднял взор на Лизу, кивнул на детей, извиняясь, мол, разве я мог при них сказать ей правду. Лиза склонила голову, соглашаясь, и отвела глаза. Связующее покрывало рассыпалось в прах несбывшихся надежд, слова застряли в горле, но она собралась, овладела собой и тихо произнесла: -- Мне тоже. -- Яна -- жена Вадима, -- не давая девушке придти в себя, мгновенно продолжила дама. Её взгляд упал на разобранный смятый диван, будто желая спалить доказательство невозможного, пробуравил его насквозь, затем ещё раз смерил соперницу. -- Дети, располагайтесь, нам с папой надо поговорить, -- и увлекла скукожившегося от пущенного в спину взгляда Лизы и потому жадно хватающего воздух открытым ртом Вадима за дверь, крепко закрыв её, оставляя соперницу наедине с детьми. Пусть поглядит им в глаза, бесстыдница, почувствует, куда полезла и кому на самом деле всецело принадлежит их отец. Ей и беглого осмотра развороченного дивана хватило, чтобы понять, чем тут занималась эта парочка. На её диване, у неё на даче! Оставляя Вадиму ключ она и помыслить, не могла. Хорош муженёк, позарился на смазливую мордашку... -- Я уж и забывать стала, как здесь красиво. -- Не давая мужу, опомнится с места в карьер начала она, -- решила вывезти детей на свежий воздух. Видел, какая Маша бледненькая Вот и подумала, им полезно будет, да и нам,... а у тебя тут гости... Взглядом она дырявила мужа насквозь, Вадим судорожно сглотнул, но взор выдержал. Яна тревожно хрустнула пальцами: надо же, какая перемена всего за двое суток, раньше и секунды выдержать не мог, а теперь вон как. Надо бы приглядеться к этой "гостье" повнимательнее. -- У тебя тоже были гости, верно -- отпарировал Вадим, Яна дернулась, как от удара, снова почувствовав это нежданное противление, -- почему не предупредила, что приезжаешь -- Это мой дом, приезжаю, когда хочу предупреждать не обязана. -- И мгновенно меняя тон на снисхождение, -- да ладно, я не в обиде Хоть от тебя, честно скажу, не ожидала. Откуда выкопал девицу Ответить не дала, вместо этого примирительно улыбнулась, протянула руку и даже нежно провела по его волосам. Вадима передёрнуло, точно к нему прикоснулась жабья лапа. Яна отстранилась. -- Не смей так её называть! -- Ого, да у нас любовь! Вижу, у самого глаза с поволокой, лицо красное и уши багровые, -- она усмехнулась невольно, с хрустом проворачивая кинжал, добавила: -- А она хорошенькая, да и секс с такой замечательный наверное, надо же как диванчик поразбросали. Вот столько лет прожили, а не знала, что ты такой затейник, -- на лице королевы расплылась презрительная улыбка. -- Быстро она тебе башку скрутила. -- Это ты всеми крутишь, не суди по себе обо всех! -- голос сорвался, он подивился сам себе, что парировал удар. -- Ладно, ладно, я говорить пришла, а не ссорится, -- тут же отступила Яна, чем еще больше удивила экс-супруга. -- Тогда выкладывай, ты ведь не просто так сюда приехала, верно Ничего не делаешь просто так. -- Хорошо. Ты принял предложение из Америки -- Принял, но тебя это уже не касается, -- с каждым словом его голос обретал твёрдость и уверенность. -- Меня, может и нет, но детей... дети-то твои, или ты уже и об этом позабыл, драгоценный мой -- глаза Яны хищно сверкнули. -- Не забыл, можешь не сомневаться, -- отшагнув в сторону, увеличил между ними расстояние Вадим, -- при чём здесь дети! -- Вот об этом я и приехала поговорить. -- Я слушаю, -- он глядел на неё, замечая растерянность под маской уверенности, к подобному развитию событий бывшая жена явно не готова, но, как всегда, в критические моменты умеет брать себя в руки и находить нужные слова. Блуждающий взгляд Вадима остановился на душевой кабине, мысли поплыли прочь, внезапно очень захотелось поскорее покончить с разговором, вымыться, стряхнув с себя пыль напрасных слов и вернуться к Лизоньке, обнять, коснуться губами ароматной макушки... -- Мне Фил вчера позвонил, -- вырвал из блаженных мечтаний холодный голос с неприятной хрипотцой. Андронов невольно поежился. Как он прежде не замечал этой стальной хрипотцы Вернее, как она прежде нравилась ему Верно говорят, всё познаётся в сравнении... -- Ну и какое мне дело до твоего давнего знакомого -- Сказал, что не желает больше сотрудничать, -- не обращая внимания на издёвку в его голосе, скороговоркой заговорила она, -- и забирает свою долю из фирмы. Я -- банкрот, улавливаешь Как бы квартиру продавать не пришлось, заказы ведь сделаны, их надо оплачивать. -- И при чём же здесь я, денег у меня нет. -- Что значит при чём! -- теперь уже сорвался голос Яны, -- хочешь, оставить детей на улице -- Не хочу, -- он помолчал, размышляя, Яна не сводила с него испепеляющих глаз, -- можешь продать мою квартиру, или дай детям разрешение на выезд, поедут со мной и там у них будет всё необходимое, я обещаю. А квартира, так и быть, тебе в оплату долгов. -- Щедрый ты мой, квартира -- тебе, оформи разрешение... А это ты видел! -- лицо Яны искривила омерзительная гримаса, а пальцы руки сложились в кукиш, она поднесла фигу к лицу Вадима, поводила ей перед его носом, потом отвернулась отдышалась и продолжила, глаза сверкали яростью. -- Короче, детей ты можешь вывезти только вместе со мной, а не согласишься -- вообще никогда их не увидишь, уж я постараюсь, ни одни адвокат тебе не поможет, ты меня понял! А свою занюханную однушку можешь оставить себе. Пауза; оба, запыхавшись, с ненавистью смотрели друг на друга. -- Теперь понял, -- вздохнул Вадим, -- значит, решила прокатиться, выехать на мне, как в своё время на Филе, да Сменить лошадей, так сказать. -- Думай что хочешь. -- Только Фил не дурак оказался, понял, с кем имеет дело. Это я, слепец, два года ни с кем, всё надеялся, ты меня любишь, любила, не важно, ушла по ошибке. Вот одумаешься и вернёшься, а ты... -- Всё это не имеет отношения к делу, -- обрубила Яна, -- решай сейчас, если хочешь видеться с детьми. -- И их использовала, драгоценная моя. -- Заткнись, -- рявкнула она, -- что ты понимаешь в детях! -- Конечно, куда уж мне, никчёмному астроному, что-либо понимать... -- Хорошо, я уеду, но, можешь мне поверить, что больше, ни Машу ни Юрку тебе не видать, как своих ушей, -- она повернулась к двери. Сделала шаг. Рука замерла, взявши латунную ручку. Вадим окоченел. И запоздало услышал, как его голос произнес: -- Подожди. Давай обсудим. -- Мои условия неизменны, -- ледяным голосом пропела Яна, -- решай, ответ немедленно. Сейчас или никогда. Вот так вот, дорогой! Вадим привалился к деревянной стене, кабинка, за которую он цеплялся взглядом весь разговор, поплыла перед глазами, а мысли путались, рвались. Юрка вырастет без отца. Уж мама ему расскажет, как папочка бросил их в самый тяжёлый момент, а сам поехал Америку покорять, и теперь видеть сына не желает. И Юра поверит, пусть не сразу, но поверит, что уже говорить о Машеньке, она и так его почти не знает. Что делать Отказаться от поездки Тоже не выход. От Лизы Он не может, это счастье слишком дорогого стоит, сейчас упустит, другого не дадут. Господи! И посмотрел на небо. Затем на соперницу. Яна спокойно ждала ответа, пусть лицо без кровинки, но взгляд прожигал насквозь. Опять проиграл! Что же делать А если,... боясь потерять зарождавшуюся мысль, он несколько раз порывисто вдохнул и выдохнул. Тактика Суворова -- убедить противника в победе, подарить ключи от столицы, а уж потом,... точно, пусть думает, что победила. Главное вывезти детей, устроить, а уж потом... Проедется, бог с ней с Яной, всю жизнь на ком-нибудь ездила, а тут, такая возможность, смешно предполагать, что она упустит. Главное -- дети будут рядом, вот тогда и посмотрим, чей адвокат сильнее. А Лиза Сердце ёкнуло, взять телефон, вытребовать адрес, но захочет ли она говорить А если не даст Он постарается, объяснит, плевать на Яну... Лиза обязательно поймёт. Только бы стала слушать, только бы... -- Хорошо, -- выдохнул он,-- поедем вместе. -- Вот и отлично! -- заулыбалась довольная супруга, не давая ему опомнится, открыла дверь и шагнула в дом. -- Сейчас позвоню в загс, есть у меня там одна знакомая и нас распишут в срочном порядке, -- глядя на сидящую рядом с Машей на убранном диване Лизу, громко сказал она. С наслаждением наблюдая, как соперница прячет глаза и становится бледнее стенки. Червонная королева незримым мечом отрубила Алисе голову. Картонная карта оказалась сильнее. В который уж раз -- сильнее. Лиза подхватилась, открыла свой чемодан и стала под молчаливыми взглядами смертельных врагов и удивлёнными детей, бросать в него вещи. -- Лиза, ты куда, -- оторопел Вадим, -- самолёт завтра. -- Нет, сегодня, -- силясь не задохнуться, сквозь зубы выговорила Лиза. Вадим дёрнулся, словно его ударили плетью. Юра смотрел на него исподлобья, насупившись. А Маше было недосуг -- она неторопливо расчёсывала подаренную куклу, ожидая привычно, когда взрослые, накричавшись, угомонятся и обратят на нее внимание. Уверенная в победе Яна торжествующе удалилась на крыльцо. -- Закажешь мне такси, или я сама, -- не отвлекаясь от сборов, тихо попросила Лиза. -- Даже не думай! Я отвезу тебя на станцию, -- твёрдой уверенностью ответил Вадим. Лиза замотала головой. -- И не вздумай отказываться! -- поймал вопросительный взгляд Юрки, но и не думал останавливаться. Хоть немного, хоть чуть-чуть, только бы остаться наедине, на две-три минуты. Объяснить, оправдаться, уверить. Ведь он, они... как тут подобрать слова -- Ну вот, дорогой, -- вернулась экс-супруга,-- я договорилась, во вторник нас распишут. Заметил, как от этих слов Лиза сжалась в комок, но движимая острым желанием поскорее вырваться из дома, не замерла -- продолжила движение. Чуть не с мясом вырвала из розетки зарядное устройство, оставленное с вечера, и ушла в спальню переодеваться. -- Что ж, хорошо, -- спокойно ответил Андронов, застёгивая рубашку. Только теперь Яна остановила взгляд на дареном наряде, её глаза сузились, точно у дикой кошки. Бывшие супруги замерли, метая друг в друга молнии испепеляющих взглядов, а дети сиротливо прижались друг к другу, и тихо ждали развязки. -- Я готова,-- появляясь в комнате в цветной хлопковой тенниске и джинсах, на удивление спокойно отрапортовала Лиза. И только белое лицо и подрагивающие губы выдавали с превеликим трудом скрываемое волнение. -- Тогда поехали. -- Куда! -- не совладав с собой, взвизгнула Яна. -- Не волнуйся, дорогая, -- поворачиваясь к бывшей возлюбленной, как мог спокойно произнес Вадим. -- У Лизы вечером самолёт, я отвезу её на станцию, посажу в поезд до Питера и вернусь, -- и не оставляя ей возможности возражать, взял чемодан за ручку и открыл дверь. -- А вы здесь не скучайте. Я скоро. Лиза проследовала за ним мимо посторонившейся Яны. 12. Машина долго выписывала полукружья на разбитой дороге. Лиза, устроившись на заднем сиденьи, уткнулась в окно, не прерывая молчания. Прекрасно понимая, что она чувствует, Вадим все пытался найти, нащупать контакт, поймать в зеркале её глаза. Взглядом объяснить, что представить её при детях иначе не мог, но чувства никто не отменял, она упорно прятала взгляд, цепляясь за всё, что находилось вне железного корпуса "Шкоды", и, восстанавливая сбитое обидой дыхание, считала фонарные столбы. Когда машина остановилась, перебравшись через пути, и вовсе превратилась в соляной столп, будто не желая расставаться с ушедшим, канувшим в Лету, погрузившись в окончательное забвение. Андронов остановил машину у заправки, топлива осталось на несколько километров пути, однако, из машины не вышел, словно бы поджидая невесть кого; Лиза всматривалась в будочку кассы, в здание мойки, но ни из одного строения так никто и не показался. Ей остро захотелось сказать, чтобы Вадим переставил машину к другой колонке, видимо, на этой не обслуживают, но разрушить наступившую тягостную тишь оказалась не в силах еще и потому, что пряталась в ней от пытливых взглядов водителя, который все порывался что-то сказать, но не мог подобрать слова. -- Прости, -- наконец, произнес он. Лиза не ответила, не шелохнулась даже, вглядываясь в окошко кассы, перевела взгляд на колонку, читая предупреждающие надписи, выискала даже марку топливораздаточной машины: "НАРА 42-16". В окошке кто-то зашевелился, дверь открылась, но и только, голос из работавшего телевизора проник в салон авто. "Напоминаем, что астероид должен столкнуться с Луной ровно в 21.37 по Москве. Прямая трансляция только на "Пятом канале", начало в 21.15, после столкновения, состоится наш круглый стол с участием виднейших ученых Российской академии наук, а так же митрополита ленинградского Григория и астролога Павла Глобы. Не пропустите, и уж если вы решите посмотреть это событие воочию, вооружитесь оптикой нашего спонсора, представителя компании "Карл Цейс Йена" в Санкт-Петербурге...". Вадим нервно ворохнулся на сиденьи. Оглянулся назад, пытаясь вглядеться в глаза Лизы, поймать ее взгляд. -- Это мой астероид, -- тихо произнес он, наконец, она кивнула. -- Прости, -- еще раз произнес он, -- я... я сейчас. И резко хлопнув дверью, вышел из машины. Мысли путались, голова не желала соображать. Лиза по-прежнему с ним, но душой переместилась если не домой, то по крайности на подступы к Пулкову. И пока ещё есть время, ее необходимо вернуть. Пока поезд не разлучил. Вот только, что он получит от нее при расставании, в ответ на кажущиеся, по глазам судить можно, пустыми любые, даже самые ярые, самые искренние его убеждения, на все попытки уверить, успокоить, оправдаться.... Он получит то, что заслужил. Ложные цифры и названия, лишь бы перестал расспрашивать и отпустил, наконец, домой. Сколько можно глумиться судьбе. Туда, где она сможет быть ему недоступной. И ни одного шанса. А возвращаться, опустошенным, получая еще укоры и уколы, незаметные, а оттого куда более болезненные, своей бывшей супружницы, нет этого всего он нахлебается по самую маковку. За все последующее время, сколько его там будет, вынужденно проведенное вместе, снова вместе, снова рядом. Мечта, прежде составляющая смысл его жизни, сбывалась самым премерзким образом. К нему вернулась Яна, вот только прежний покров тайны оказался сброшенным и, обнажив перед ним реальную, а не выдуманную им некогда бывшую жену, наполнил его отвращением к этой женщине столь же безгранично, сколь ранее наполнял трепетом сердце влюблённого без памяти слепца. Вадим куснул губы, и как-то неожиданно вспомнил об астероиде, странная мысль зародилась, едва он, услышал о времени... ведь еще можно если не убежать, то хотя бы отсрочить. Ненамного, всего на сутки. Но неизбежность тогда станет совсем иной. Залив полный бак, он вернулся в машину, круто развернулся на пятачке и помчал прочь от станции. -- Вадим, ты куда направился, разворачивайся, -- всё так же, не глядя на него, воскликнула Лиза, едва поняла, что они опять пересекли железнодорожные пути и мчатся по городу. -- И не подумаю. -- Вадим! -- ну наконец-то лисичкины глаза сверкают в зеркале. Он вздохнул, попытался поймать их, остановить блуждание, в ответ машину резко повело, он сбавил скорость. Лиза, словно собиралась выпрыгнуть на ходу, дёрнула дверную ручку, безнадёжно, Вадим заблокировал все выходы. -- Ты что с ума сошел! -- готовая заплакать, взмолилась она. -- Успокойся, я очень прошу, -- выводя машину на шоссе ведущее прочь из Бологого, и снова наращивая скорость, благо автомобилей в этот знойный полуденный час пока не наблюдалось, ответил он. -- В кои-то веки не ошибся. -- Куда мы едем -- она насторожилась, вытянулась на сидении в тревожную струнку. -- Домой, ко мне,... -- улыбнулся он ей, -- ведь самолета нет и не предвидится, лисичка схитрила, а вот всё, что я говорил ей утром -- правда. И я... я собираюсь тебе это доказать. -- Во вторник ты расписываешься с Яной. -- У меня не было выбора, она пригрозила, что не даст мне видится с детьми, и, можешь мне поверить, она выполнила бы свою угрозу. Мне нужно вывезти детей, а не Яну, но, как выяснилось, без неё не получится... -- А дети, ты их оставил... -- попыталась возразить она, -- ещё не поздно, разворачивайся. -- Поздно, -- не сбавляя скорости, он вынул из кармана мобильный. Позвонил Юрке, тот взял трубку, слава богу Яна не перехватила. Ей просто в голову придти не может, на что сподвигся её бывший -- будущий супруг. -- Сын, у меня возникли непредвиденные затруднения: сейчас позвонила тетя Оля, моя соседка снизу, сказала, я ее затопил. Ну да, как в прошлый раз. Так что остаешься за старшего, смотри, чтоб Машутке не напекло, если она на солнце заиграется, и управляйся с хозяйством. Завтра я подъеду, да, как только разберусь. И передай маме мои наилучшие пожелания. Да, можешь взять мои снасти. Конечно. И тебе счастливо отдохнуть. -- Не волнуйся, это началось не сегодня, и с Яной дети не пропадут, -- нажав на отбой, сказал он уже Лизе. Болтанка закончилась, скоро трасса Е95. Мобильник тут же разразился настырной трелью, Вадим отключил телефон. Всё что необходимо знать Юра маме уже сообщил, пускай она и пользуется номером сына, но до него сейчас никто не доберется. Эти часы принадлежат ему. И еще Лизе, -- им обоим. Пятая передача, с хрустом и скрежетом; "Шкода" взревела мотором, завизжала покрышками, но вынесла на Е95 закованных в броню пассажиров. И повинуясь командам, бросилась в пустое пространство между мирами. Вечно безлюдное, холодное самым жарким летом. Освещенное светом тысяч неоновых звезд и ксеноновых квазаров, в любое время суток, вне зависимости от положения ближайшего солнца, ныне щедро опалявшего болота, луга и колки окрест зноем августовского послеполудня. Сейчас трасса пустовала. Ни ослепительных фар встречных машин, ни холодного космического света фонарей. Только жар колесницы, поднимавшейся все выше, достигшей апогея, и теперь решавшей, как и когда начать спускаться ей к месту покоя своего. Вадим обернулся к спутнице. Прямая как стрела дорога, позволила отвлечься на долгие несколько секунд. Лиза молчала, глядя на него, потом спохватилась, перевела взгляд на дорогу. И снова на него. -- Я тебя не оставлю, -- произнес он. -- Что хочешь со мной делай, не оставлю. Он начал говорить и говорил, прекрасно понимая, что останавливаться нельзя, пока Лиза заключена в салоне его машины -- она будет принуждена слушать его пространные речи и сбивчивые объяснения. Рассказывал о жизни с Яной без утайки ведь, даже малейшая фальшь будет услышана и понята его молчаливым лисёнком, замечена, даже искаженная зеркалом её вдумчивыми проницательными глазами. О чувствах своих и потерях, даже о побеге из квартиры бывшей супруги трёхдневной давности. Замечая, как личико Лизы меняется, реагируя на каждое слово, она всё внимательнее вглядывается в его лицо. Стараясь не отвлекаться от дороги, бесконечной серой с черными поперечными полосами гудрона лентой протянувшейся между двумя столицами и одновременно не отрываясь от своей драгоценной спутницы. Затем перешёл к планам на будущее, пусть призрачным и далеким, но всё же. Он просил понимания, и видел, она понимала. Кивнула в зеркало, согласившись оставить адрес, провести рядом с ним ещё один день, может и последний. Кто знает. Машина очарованно летела по раскалённой трассе. Лиза, утомлённая треволнениями забравшихся в глубокий послеполудень суток, потихоньку расслабилась, вздохнула с облегчением, с усталой решимостью, сопровождаемой той непосредственной, присущеё только ей одной улыбкой. А спустя еще недолгое время и вовсе задремала, свернулась калачиком на заднем сидении, как потерянный лисенок, увозимый в неведомое, незнаемое, не понимаемое пока. Снился ей сад в подвенечном уборе, шоссе, проходящее невдалеке и шумевшее сквозь вишневые цветы гулом пролетающих машин и еще что-то незримое, но ясно чувствуемое, вроде бы и рядом и так далеко, она протянула руку, попыталась коснуться... Сон оборвался на взлете, Лиза села, тряхнув головой, оглядываясь. Все та же трасса, вот только утомленное солнце медленно нисходит с небес, встречаясь и прощаясь с заливом, куда погружается ежедневно, расстаётся, чтобы встретится снова, но уже в следующем обороте новых суток. В новом витке дня следующего, неотличимого от предыдущего, и все же неуловимо разнящегося с ним. -- Как спалось, лисичка -- она кивнула, потянувшись и улыбнулась. -- Задремала. -- Ты так крепко дремала, что писк сигнализации машины тебе никак не помешал, -- она посмотрела на водителя в зеркало заднего вида, рассмеялась. -- Ты же знаешь, как я дремлю. Сам пугался. -- Поэтому и спрашиваю. Что снилось Что-то интересное -- Да... интересное, -- но сон выветрился из головы разговором, как ни старалась, она никак не могла его вспомнить. Нечто неуловимое, за чем она потянулась рукой, только и осталось в памяти смутным желанием. Лиза покачала головой, -- не припоминается. -- А я там был -- немедля поинтересовался Вадим. -- Хитренький. Тебе везде надо быть. Мы где сейчас -- На окраине города, видишь, вон тот мост, это уже кольцо. Осталось совсем недолго, -- оба вздохнули синхронно и так же синхронно улыбнулись. -- Я сейчас музыку какую-нибудь поставлю, а то ты такая сонная. -- Устала, -- она не успела добавить больше, из магнитолы донесся взволнованный голос диктора: "Друзья, еще раз напоминаю, основное место действия пройдет на стрелке Васильевского острова, начиная с 21 часа ровно. Ожидается прибытие премьер-министра, который выступит сразу после губернатора нашей Северной Пальмиры. Ну а по завершении бомбардировки Луны небесным скитальцем, состоится салют и выступление звезд эстрады, уже дали свое согласие Андрей Макаревич, группа "Цветы", "Лейся, песня", "Самоцветы", и гастролирующие у нас с прошлого месяца "Бони М". Вход свободный". Вадим расхохотался. -- Из всего сделают балаган. Да и ладно, у нас свое место под солнцем, вернее, под Луной. Я на последнем этаже живу, да еще и окнами как раз на восток. Увидим все, как есть, можешь не сомневаться. Лиза схватилась за телефон, но никуда не позвонила, а прошлась пальцами по кнопкам и оставила коммуникатор в покое. -- Что не соединяется -- поинтересовался Вадим. -- Будильник ставила, это же глубокий вечер, мало ли что, -- и в окошко заднего вида оттаявшая лисичка показала озорной язычок. Машина бухнула в рытвину, Лиза махнула рукой. -- Ну вот, из-за тебя прикусила. -- Нам это не помешает. -- Это тебе не помешает. А я... впрочем, посмотрим. Через полчаса они добрались до дома. Город уже шебуршился в предвкушении, на шоссе торопливые работники натягивали на столбы гирлянды, непонятно, для чего зажигаемые. Машин оказалось непривычно мало, куда больше пешеходов, спешивших по ближайшим магазинам, за припасами, чтобы не просто так провести незабываемый вечер, а чинно и благородно, как полагается, встретить событие, под сухарики и пиво. Подъезжая к дому, он завернул в ближайший супермаркет, народу там было во множестве. Все спешили, гомонили и стремились выбраться пораньше, в разговорах только и слышно, что о приближающемся столкновении. У особенно беспокойных возникали вопросы, а не свалится ли часть астероида на Землю, и, если да, то куда именно. Когда они покидали магазин, на развешанных повсюду телевизорах появился телефон горячей линии Пулковской обсерватории. Звонок по России бесплатный. -- Ну вот, ты открыл астероид, а на работу наблюдать не поедешь -- тихо спросила Лиза. -- Нет. Мы прекрасно обойдемся безо всяких телескопов. -- Ты точно уверен, -- вместо ответа он поцеловал ее, но Лиза отстранилась и поспешила к машине. Он проследовал за ней точно тень, не в силах ни отвлечься, ни отойти, да и не желал ничего подобного, скорее, напротив. Бухнула дверь со стороны пассажира, Вадим сел рядом, вдыхая аромат легких, едва заметных духов, он снова наклонился к ней, но Лиза опять отстранилась, едва заметно покачав головой. Не сейчас. Позже, немного позже. Потерпи еще немножечко. Оставшиеся сотни метров до дома он гнал, что есть силы. И выдохнул, лишь когда дверь квартиры закрылась, отрезая от них внешний мир, всю вселенную, на следующие два часа. А когда они миновали, незаметные, потаенные, промелькнувшие как единый миг спрессованных мгновений, оба они, обнявшись, вышли на балкон. Как раз незадолго до прибытия звёздного странника, по будильнику Вадима оставалось всего несколько минут. Он склонился, вдохнул аромат волос Лизы, казавшейся в полутьме совсем маленькой девочкой -- света они так и не зажгли, не успели, да и ни к чему он казался. Развеваемые прохладным дыханием лёгкого ветерка огненные кудряшки приятно щекотали подбородок. Замерев, в одночасье посмотрели в небо. Луна в торжественном убранстве вызвездившего мириадами самоцветов на удивление ясного неба, поднималась наискось половинчатым убывающим серпиком, медленно бледнея по мере возвышения. Осталось совсем немного до столкновения, только тут Вадим заметил, насколько переменился город. Воистину стал декорацией грядущего действа, столь же безмолвной, как и само столкновение, будто пытаясь соответствовать ему. Ватная тишь окутала разом отвлёкшийся от привычных забот, застывший в ожидании зрелища город: ни сигналов автомобилей на Пискаревском проспекте, ни перезвона трамваев, ни голосов людей, лишь только где-то неподалёку тоскливо взвыла собака, но затем стихла и она. Машины остановились, где-то вдалеке замер и автобус, народ высыпал на улицы, все вглядывались в ночное светило, молча, в настойчивом ожидании. Где-то ударил колокол, отсчитывая начало представления, на церкви ли -- он не знал, не мог отвлечься, сжимая в руках бесценное свое сокровище, глядел ввысь, пока не заслезись глаза. А секунды все так же флегматично одна за одной протекали сквозь пальцы, уходили, незаметные, незначимые, и сколько их прошло, сказать оказалось невозможным. Луна разгоралась, все ярче освещая ночное небо, серп забелел, задрожал в мареве города -- или так ему показалось после долгих минут непрерывного вглядывания Ветерок набежал, заставив поежиться, он еще крепче прижался к дорогому своему лисенку, почувствовал лизину руку на спине. Отвлекся на секунду от луны, вглядываясь в лицо девушки, бледное, словно призрачное. А так и есть, внезапно прокралась недобрая мысль, пробуждая грядущее: она и есть призрак, рожденный фантазией убывающей, уходящей Селены, то, что он обнимает сейчас и ласкал прежде, минутами назад, обманет его, заранее известно, что обманет, заколдованного чарами Луны: Вадим встретил ее в глухую полночь, во времена Селены, и точно так же в полночь придется отпустить ее, расстаться, и кто знает, на какой срок, в какие дали.... Все равно придется разъять руки и отпустить свой долгий мираж, а что будет дальше, как сложится... Обрывая мысли, он поцеловал Лизу за ушком, наклонившись, и еще раз, чуть ниже, будто пытаясь переубедить себя, изгнать черные лунные мысли, что хозяйка ночи нашептывала ему немо в уши, одним неярким светом своим. Девушка притянула его, но в этот момент в комнате, заставив их одновременно вздрогнуть и возвещая о назначенном времени, запиликал установленный Лизой будильник. Мираж разрушился, объятья исчезли. Он вздрогнул, не ощутив Лизу в своих руках. Взгляд метнулся в комнату, и обратно, на балкон, он снова попытался прижать ее, но даже исполнив задуманное, уже не чувствовал прежних прикосновений, словно девушка и в самом деле обратилась в бесплотный фантом его отчаянных, самых дерзких фантазий -- и теперь готовится уйти, постепенно теряя самость, буквально на глазах, в объятьях, ставших такими же зыбкими, как ветерок, качающий легкий серп на безбрежной глади небесного покрывала. -- Смотри на тёмную сторону, сейчас будет вспышка, -- шепнул Вадим, отряхиваясь от скверных мыслей. Лиза снова прижалась к нему, доверчиво, как ребенок, тепло ее тела проникло сквозь рубашку, он с силой прижался к ней, боясь разрушить уже и это, дарованное. Но небо оставалось торжественно спокойным, а минуты текли, убегая вдаль томительными призраками. Он слышал, как колотилось под легким шёлком сердечко Лизы, ощущал её дыхание, все понимая, и не понимал. Под гнетом ожидания сказка нынешнего вечера, прошедших вечеров начала растворяться -- подобно кусочку рафинада в горячем стакане воды. -- Ничего -- повременив ещё немного, шепнула девушка. -- Совсем -- Возможно, в расчёты закралась ошибка, и наш гость запаздывает, ведь трудно сказать наверняка, когда он придет, и где ударится, может, попадет в светлую сторону, -- ткнувшись в маленькое ушко, предположил он. -- Тогда я загадаю, -- вздохнула она, улыбнувшись, но улыбка немедля истаяла на ее губах. -- И ты загадай. Вместо ответа Вадим обнял её ещё крепче. Она не отстранилась, но стала тоньше, прозрачней, призрачней, показалось ему. Так да или нет Он неотрывно глядел на небо, на спутник, не отводя глаз, чувствуя и казалось, уже ничего не ощущая. Отведенные ему семьдесят два часа утекли, растворились меж пальцев, а он все глядел вослед убывающему месяцу, не отрываясь, смотрел и ждал. Апрель - июнь 2010.

Боятся не трупа Ленина буржуи! Боятся они за золото свое! Боятся, что пролетариат станет дежурить! Восстановит на заводах Советы еще! Под контроль доходы предприятий поставит! Отменит тайну буржуинских вкладов! Рабочие дружины в Кремль направит! Для установленья народных приказов! Этим им страшен Ленин в Кремле! Этого боятся сучки буржуйские! Потому и вывозят капиталы во мгле На мерсах их приказчики холуйские! Торопятся гады продать заводы, Торопятся гады продать Сибирь! Войны исходят из пустой породы, Над Россией витает кровавый снегирь! Мавзолей на Красной площади -- символ Народной власти, власти рабочих! Будет над Красной площадью вымпел Красного Знамени для паразитов из прочих!

6.30 в небольшой комнате включается телевизор. Музыкальный канал... Йога. Контрастный душ. Иду на кухню. Там сидит, смотрит утренние новости он. Ненавижу новости по утрам, да и его тоже. Ну спасибо хоть кофе в кофеварке. Упала ложка, чёрт!(((, ненавижу себя за эту ложку... Чувствую его взгляд на себе, как приговор... чувствую ждёт ... Сколько не медли, а поднимать нужно... Нагнулась подняла. Скрип дивана и вот он идёт ко мне с членом на перевес. Подошел сзади, блудит руками по телу. Как же хочется оттолкнуть его. В голове как барабан: Нет! Нет! Нет! Господи пожалуйста нет! Но это только в голове. На лице кривая улыбка, подчиняюсь полностью. Он распахивает мой халат небрежно задерет его сзади. Нагибает меня, моя обнаженная грудь ложится прямо на поднятую ложку, будь она проклята! Шёлковый халат сползает преграждая ему путь, он злится, торопится стягивает с меня его... Говорит мне раздраженным нетерпеливым голосом: - Сколько тебя просить, не носи трусики дома! - Хорошо,... говорю я, а сама думаю, что сегодня поеду и накуплю себе побольше белья пусть мучается Сука! Хотя трусики его точно не остановят, вот как сейчас например... - Милая, прогни спинку, и расставь ножки... Вводит член он не как. Во влагалище сухо, как земля в летний зной... - Дорогая, я тебя не возбудил прости на работу спешу передай смазку... - Ничего милый, я всё понимаю, а в голове ... Душу ты мне тоже смажешь Он трахает, пыхтит, потеет, слюни противными каплями падают мне на спину. Я содрогаюсь от отвращения. Он же наверняка думает, что мне хорошо. Как!, мне может быть хорошо, если я думаю лишь о том: "Вчера вечером у нас был секс, значит сейчас он долго не сможет кончить, а если учитывать его возраст, может и вообще не кончит. Тогда вечером придётся опять". "Силы небесные пусть он кончит!... ... Спасибо, спасибо Господи". Разворачивает меня к себе: -Ты успела родная -Конечно милый, ты знаешь как доставить мне удовольствие . -Ещё бы.... продолжение следует ...

Мысли дракона... Ночь... Темная и необъятная, бесконечная и неосязаемая. Он подходит к окну... "Стекло... Неужели невозможно взлететь и мчаться в эту бесконечность! Почему, почему так! Почему нельзя расправить крылья и чувствовать бешеную скорость, чувствовать биение сердце и слышать шум крови! Этого так жаждет душа! Отчего я не могу стать драконом! Самой скоростью! Её воплощением! Что за дикие мысли..." Подавив в себе это он садится за рабочий стол... "В тебе живет дракон..." - Тихо шепнет ветер, но толи из-за стекла, толи из-за музыки в "Mp-3" плеере эти слова растворятся в тишине ночи... Темной и бесконечной, неосязаемой и необъятной. И только ветер далеко за полночь влетит к нему в комнату, распахнув форточку, и приглашая его с собой, закачает люстру, но юноша лишь плотнее закутается в одеяло, ещё раз прогоняя из головы образ дракона несущегося наперегонки с ветром... Дима Серебрянник 26-27 августа 2010-ого года

ВИТАЛИЙ ОВЧИННИКОВ ЗАКЛЯТИЕ РОМАН В ЧЕТЫРЕХ ЧАСТЯХ ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ВОЗМЕЗДИЕ ГЛАВА 1 Андрей оделся, взял в руки свою сумку, оглянулся напоследок, пробежав на всякий случай глазами по пустым полкам купе, и решительно двинулся к выходу из вагона. Вступив на перрон, он улыбнулся проводнице, поблагодарил ее за благополучное окончание поездки, попрощался с ней и зашагал к вокзалу. Он шел, рассеянно поглядывая по сторонам, погруженный в свои, не слишком понятные даже самому себе думы, шел легкой, упругой походкой физически крепкого, спортивно подготовленного человека, высокий, стройный, красивый молодой человек, еще парень, с удивительно чистыми, бездонно синими и почему-то всегда печальными глазами, напоминающими глаза большого, доверчивого ребенка, нечаянно попавшего во взрослый мир и сразу же несправедливо обиженного кем-то из близких ему, но уже взрослых людей. Но вот безмятежное и невозмутимо спокойное выражение его лица вдруг изменилось. Андрей неожиданно и резко, как-то вдруг, словно натолкнувшись на невидимую преграду, остановился. Лицо его дрогнуло, как от удара и застыло в напряженном внимании. Он словно бы прислушивался к каким-то неведомым импульсам или сигналам, неожиданно донесшимся до него, радуясь и одновременно же боясь поверить себе, боясь ошибиться, принять ожидаемое за действительное. Он медленно, как бы с натугой и даже нехотя повернул голову к зданию вокзала. И тут же лицо его буквально вспыхнуло и засветилось, засияло от счастья. Он увидел Зину. Она стояла на ступеньках центрального входа здания вокзала и смотрела на него. Взгляды их встретились. Нескрываемо радостная улыбка растянула губы Андрея, придав его лицу глуповато блаженное и немного детское выражение. Он поднял руки вверх, приветствуя Зину, громко, не обращая ни на кого внимания, засмеялся, зачем-то подпрыгнул на месте, точно собираясь пуститься в пляс и побежал к вокзалу. Он подбежал к Зине, швырнул на землю свою сумку, осторожно взял ее лицо ладонями своих больших рук, наклонился к ней и поцеловал в губы Поцеловал бережно, нежно, ласково. Затем отстранился немного, посмотрел на нее восхищенными и совсем ошалелыми глазами и тихо, проникновенно сказал: -- Здравствуй, Зина, я приехал... -- Здравствуй, Андрюша, - улыбнулась она, - я очень рада твоему приезду. Спасибо тебе... И они оба разом засмеялись, счастливые, радостные и довольные. Они поверили, что судьба наконец-то улыбнулась и им, и теперь у них все получится, все будет хорошо. А поверив, почувствовали себя совсем уже счастливыми. Воистину, как мало надо влюбленным для счастья! Всего лишь возможности для взаимных встреч и капельку надежды на то. что эта возможность никогда не оборвется под напором жизненных передряг и позволит им все-таки соединить две свои отдельные судьбы в единую, общую для них судьбу. И позволит! Обязательно! К тому все теперь идет, к тому! Судьба смилостивилась и дала им шанс. И они его, этот свой шанс, конечно же используют на полную катушку! Для того и предназначена эта поездка Андрея. Она дает им эту возможность. Она позволяет им побыть вместе целых четыре дня. Четыре дня и три ночи! Господи, как же это много после двух с лишним лет вынужденной разлуки. Спасибо тебе. Господи! Есть ты или нет, не важно! Но все равно, спасибо тебе! Они вышли на привокзальную площадь, заполненную людьми и маши- нами. Площадь была большая, дугообразная и своим фронтом выходи- ла к ограничивающей ее трамвайной линии с толпами народа на остановках. Сразу за линией начиналась и уходила куда-то вглубь города широкая улица, застроенная новыми, массивными и внушительными на вид многоэтажными домами, облицованными светло коричневой керамической плиткой. Зина взяла Андрея под руку и они пошли через площадь к этой улице. В воздухе уже во всю чувствовалась весна. На чистом, будто только что вымытом, ярко синем небе плыли редкие комочки облаков. Было тепло и тихо. Слегка морозило. Под ногами звонко похрустывал тонкий ледок многочисленных луж, расплесканных по асфальту. Снега на площади почти не было. Лишь кое-где, вдоль заборов, в тенистых местах виднелись кучки плотной, ноздревато грязной, будто спресованной снежной массы. Андрей с Зиной перешли трамвайную и свернули к троллейбусной остановке. Андрей искоса глянул на Зину и спросил: -- Зина, какие у тебя планы на сейчас Зина пожала плечами и улыбнулась: -- Мне девочки сделали справку на сегодня и до конца недели. Если не считать пары лабораторных, то я сегодня, завтра и послезавтра в твоем полном распоряжении... -- Вот и отлично, - обрадовался Андрей, - Тогда давай махнем сейчас в ближайшую гостиницу. Как у вас тут с номерами Впрочем, мне люкса не надо. Обойдемся чем-нибудь и попроще... Андрей наклонился к Зине и поцеловал ее. Он был в прекрасном настроении. Все шло как надо. Никаким проблемами впереди вроде бы и не пахло. Небо впереди было чистое и безоблачное. Благодать да и только! Подъехал троллейбус, они сели в него. Через пару остановок кондуктор объявила: "Гостиница Советская". Высокое, монументальное, новое даже на вид здание, низ которого обделан необработанным горным камнем, внушительные двери с бронзовыми ручками и шикарнейший, громадный холл или, как его, вестибюль с мраморными плитами пола, дубовыми панелями стен и стеклянной перегородкой комнаты главного администратора, где висела броская, красивая табличка с золотой надписью: "Свободных мест нет". В следующей гостинице под названием "Центральная" оказалось то же самое. Третья гостиница, "Воронежская", была центральной городской гостиницей и имела такой же внушительный вид, как и "Советская". Но здесь им повезло больше. Дежурный администратор, уже немолодая женщина с устало добрыми глазами сельской учительницы, видно пожалела их, увидя расстроенные, обескураженные лица двух симпатичных на вид молодых людей, парня и девушки, читающих стандартное объявление: "Свободных мест нет". Она спросила Андрея, посчитав его, наверное, за главного среди них: -- Вы что хотите, молодой человек Андрей объяснил ей ситуацию.Она в задумчивости покачала головой и сочувственно сказала: -- Не повезло вам ребята. Вряд ли вы сейчас сможете где нибудь устроиться. Сейчас в городе областная профсоюзная конференция проходит, недельный семинар парторгов, да еще какие-то региональные соревнования по баскетболу. Гостиницы все заполнены. Сомневаюсь, чтобы у вас что-нибудь получилось. Попробуйте вот, позвоните сами. Она протянула Андрею небольшую удлиненную книжечку в сером, картонном переплете, оказавшуюся местным гостиничным справочником, и разрешила воспользоваться своим служебным телефоном. Андрей зашел к ней за перегородку, раскрыл справочник и обзвонил все полтора десятка городских Воронежских гостиниц. Мест нигде не было и не могло предвидеться в наличии до самого конца недели. Вот в субботу - пожалуйста. В субботу свободные места должны появиться. К субботе обычно все областные мероприятия заканчиваются и свободные места в гостиницах начинают появляться. Андрей медленно и осторожно, точно стеклянную, положил телефонную трубк у на место и поблагодарил администраторшу. Она сочувственно и как-то даже виновато смотрела на них и молчала. Наверное, и в самом деле помочь им не могла. Андрей же был просто ошарашен. Другого слова подобрать здесь было трудновато. Именно ошарашен. Ему никогда еще не приходилось сталкиваться с гостиничной системой и он не ожидал встретить здесь каких-нибудь особых проблем. В таком большом городе, как Воронеж, да не найти возможности устроиться в гостинице! Быть того не может! Ведь он не претендует ни на что-то невероятное, он, не из капризных. Пусть не в первой и не во второй гостинице, пусть даже не в центре, а где-нибудь на окраине, но одно-то место на одного человека не может не найтись! Всего лишь од но место и всего на несколько дней. И не найдется! Быть того не мо- жет! Так не бывает, не должно быть... Андрей был полон решимости не останавливаться и.. продолжать поиски. К черту этот телефон Здесь нужен живой контакт, живое человечес кое общение с администраторами. Они же - люди, а человек человека, при желании, всегда поймет... Господи, сколько же было в нем житейской неопытности и обыкновенной детской наивности. Вроде бы взрослый парень, не раз уже битый и мятый жизнью, а не понимает самых элементарных житей ских вещей, все ищет какие-то объяснения, какую-то логику в поступ- поступках людей. Это он потом убедится, что нет в нашей жизни ни того, ни другого, ни пятого - десятого. А есть нечто иное, совершенно противоположное по сути, необъяснимое, нелогичное, совершенно абсурдное и ненормальнее, что и определяет сущность нашей Советской действителности, наших взаимоотношений как друг с другом, так и с самим государством. Действительно, как объяснить с точки зрения здравого смысла и общечеловеческой логики тот, например, широко из вестный факт, что в наших Советских городских гостиницах, предназначенных для размещения приезжающих в этот город людей, никогда не бывает свободных мест Хотя они, эти гостиницы, чаще всего бывают полупустыми с десятками свободных мест и номеров Как Да ни- никак! Нет этому объяснения. Есть факт, к которому надо привыкнуть, с которым надо сжиться, с которым надо считаться, но объяснить его невозможно, бессмысленно его объяснять, нет ему объяснения, этому факту, нет. И бороться с ним тоже бессмысленно, себе дороже выйдет. Надо просто попытаться приспособиться к такому положению вещей и дел в нашей стране и все! И тогда " кранты", никаких проблем не будет, они исчезнут из твоей жизни, эти проблемы, станут никченны- никчемными, пустыми, ничего не значащими... Большинство Советских людей так и поступают, так и делают. Не возмущаются, не спорят, не доказывают никому своей правоты, не пытаются что либо изменить, а просто-напросто приспосабливаются к существующему положению вещей и живут себе припеваючи, поплевывая потихонечку в потолок. И порой даже неплохо очень живут. К изумлению, удивлению или же досаде своих соседей по земному шару. Так, наверное, и родился тот самый парадокс Советского образа жизни Советской действительности, известный больше по следующему анекдоту: "Безработицы у нас нет, а никто не работает; никто не работает, а планы всегда перевыполняются; планы всегда перевыполняются, а в магазинах ничего нет; в магазинах ничего нет, а холодильники у всех полные; холодильники у всех полные, а все всем недовольные; все всем недовольные, а кричат: - да здравствует наша родная КПСС!" Андрею же предстояло только начать практическое постижение этих парадоксов нашей действительности, учиться премудростям науки практической жизни, в которой он, несмотря на свои отдельные успехи так и не преуспел. Через несколько лет, когда гостиничные номера станут его постоянным и единственным, по существу, законным видом жилья, он довольно быстро найдет эффективный способ получения гостиничных номеров в лучших гостиницах наших Советских городов, в основном, областных. Способ оказался очень удачным, очень простым и практически безотказным из-за своей, чисто советской своеобразности, полностью рассчитанной на наш, Советский менталитет и психологию нашего с вами, родного Советского чиновника, находящегося на службе. Дело в том, что монтажная организация, в которой неожиданно для себя окажется Андрей и очень даже скоро, уже к концу этого года, и в которой он проработает сравнительно долго, несколько самых трудных и самых кошмарных для себя лет, занималась монтажом подземных ракетных точек для баллистических ракет большой мощности и потому, естественно, считалась сверх секретной организацией. Работники этой организации имели личные удостоверения в виде темно красной книжечки с плотными кожаными корочками, на лицевой стороне которых был размещен громадный тисненый герб СССР. Внутри книжечки крупными красными буквами было написано: "Организация п/я 822", далее черными печатными буквами - ФИО работника, его большая фотография с гербовой печатью и целая куча секретных шифров, определяющих вид допуска данного товарища на секретные объекты. И все. Ничего другого в удостоверении не было. Как хочешь, так и понимай назначение этого странного документа. Однако, большинство Советских людей, независимо от своих занимаемых должностей понимало его однозначно. Они мгновенно бледнели, вытягивались в струнку и старались скорее вернуть удостоверение владельцу, даже если тот едва на ногах стоял. По этому удостоверению можно было легко попасть в здание обкома и горкома партии любого Советского города, в буфетах которых всегда было товарное изобилие и всегда самого отменного качества. Так можно ли было осуждать Андрея за то, что он иногда использовал свое служебное удостоверение не по назначению, а для покупки в запретных буфетах чего-нибудь вкусненького для себя. Колбаски там или ветчинки, или рыбки копченой, или сырку свеженького. Да мало ли чего захочется молодому человеку в расцвете сил, если у него есть деньги Да не просто деньги, а приличные деньги ведь монтажники этой организации зарабатывали тогда во много раз больше обычных Советских людей. И вот как-то, проходя по зданию обкома партии одного из уральских областных центров и, по своему обычаю, глазея по сторонам, Андрей через открытую дверь одного из кабинетов услышал, как кто-то по телефону заказывал номер в гостинице, Андрей остановился и навострил уши. Сердитый мужской голос недовольно кричал: -- Это гостиница Черт побери, я сколько раз буду одно и тоже по вторять Это из обкома звонят! От Егора Семеновича Колышеева! Как это кто-о! Вы что, не знаете начальника орготдела обкома партии А работать на своем месте вы хотите! Так вот слушайте меня! Сейчас к вам придет от нас товарищ Семенов Николай Петрович. Записывайте! Вы ему выделите номер из брони обкома. Как какой! Отдельный конечно же! Не-ет, люкса не надо. Сойдет и простой... Андрей посмотрел на дверную табличку. Там было написано:"Колышев Егор Семенович. Начальник Орготдела". Андрей хмыкнул и улыбнулся про себя. Вот вам пожалуйста и способ получения номеров в наших гостиницах. Зашел в обком, посмотрел на таблицы на кабинетах, выбрал фамилию какого-нибудь начальника, не очень чтобы крупного и позвонил в гостиницу. Лучше всего, конечно, позвонить из обкома. Зашел к секретарю какому-нибудь и позвонил. Вот и все. Дешево и сердито. И главное - практически без всяких забот и без всяких усилий с твоей стороны. Сказано - сделано. Андрей тут же опробовал родившуюся идею. Результат оказался великолепным. Что, впрочем, и следовало ожидать. Разве можно было найти в стране организацию, которая бы посмела ослышится звонка из обкома партии Конечно же нет! И, естественно, что Андрей оказался далеко не единственным человеком в стране, который ис- пользовал Партийный кнут, точнее, даже не сам кнут, а самый обычный и заурядный страх Советского человека перед партийным кнутом в своих личный и далеко не бескорыстных целях. Через много-много лет, в конце семидесятых годов Андрей прочитал в Литгазете большой очерк о жизни подобного человека, который использовал для удовлетворения своих материальных запросов звонки и личные, якобы, просьбы работников аппарата самого ЦК нашей партии! И вправду - чего уж мелочиться! Уж пить - так ром, любить - так королеву! А если звонить - так конечно же только из ЦК КПСС! И долгие годы ни у кого из многочисленной армии Совчиновников, с кем имел дело упомянутый человек, не возникало даже и мысли о проверке источника таких странных просьб и указаний. Видимо, они не казались им странными. И одного только намека на то, что данная просьба идет от такого-то высокопоставленного партийного деятеля, оказывалось достаточным для того, чтобы получить вне всякой очереди шикарную квартиру в престижном доме, дачу на правительственном участке, бесплатные путевки в санатории ЦК и много всякого дру- гого, что только взбредет в голову дорвавшегося до бесплатных материальных благ Советского обывателя. Так что забавы Андрея со звонками из обкома партии для получения гостиничных номеров являли собой образец детской невинности в сравнении с действиями того или другого, менее известного обществу товарища. Но в действиях каждого из них было одно общее -- они использовали негласные особенности той государственной системы, которая существовала в стране. А суть этой государственной системы заключалась как раз в превалировании над всеми существующими в стране законами особого закона или особых прав, так называемого, телефонного права, исходящего из соответствующего партийного орга ана. С помощью телефона, неофициально и непротокольно высказывалась точка зрения парторганов в виде рекомендации, просьбы или даже намека на просьбу по различным вопросам или проблемам жизни нашего общества. Не учет этого мнения "парторганов" было чревато самыми крупными последствиями для виновного. Можно было лишиться и самого партбилета. А что это означало для советского человека, было известно каждому, кто пытался задумываться о своем жизненном благополучии. Это означало то, что на твоей карьере партия поставила черный и жирный крест и ты выбыл из когорты особо доверенных для ее членов рядов. А невозможность осуществления своей административно-хозяйственной или общественно политической карьеры автоматически означала невозможность улучшения своего материального состояния. Поэтому каждый из Советских людей любого ранга и любого положения сто раз подумает прежде чем скажет свое "нет" любой просьбе, исходящей из "парторганов". Слишком уж хорошо он знает, чем ему это грозит в будущем... Но Андрей подобными проблемами пока еще не интересуется. У него сейчас свои заботы. Он посмотрел на Зину. Лицо ее было серьезно, лоб нахмурен, взгляд сосредоточенно отсутствующий. Она о чем-то напряженно размышляла. Андрей тронул ее за плечо и сказал: -- Пойдем, Зина. Не расстраивайся. Ничего страшного не произошло. Мы их все-таки пробьем... Зина покачала головой: -- Подожди, Андрюша. Не спеши. Здесь надо что-то другое. Поехали-ка лучше со мной. У меня есть идея. -- Куда - спросил в недоумении Андрей. -- В университет, - ответила Зина, - мне там надо будет с девочками переговорить. Ну их, эти гостиницы. У меня другое предложение... -- Какое, если не секрет - шагнул к ней Андрей. Он был явно заинтригован. -- Пока секрет, - шутливо сказала Зина и подставила щеку Андрею,-- Целуй за инициативу.. . Настроение у нее действительно поднялось. Она явно что-то придумала. Андрей прикоснулся к ее щеке губами, затем резко повернулся и поцеловал ее в губы. -- А-ах, ты та-ак, - Зина с сердитым видом нахмурила брови, - ну, ладно, погоди же, агрессор. Я тебе это припомню... Смеясь и дурачась, они вышли на улицу. Администраторша гостиницы недоуменно посмотрела ни них и пожала плечами. Что произошло Только что они сидели здесь растерянные и пришибленные. И вот на тебе, уже веселые, довольные, рот у обоих до ушей, хоть завязочки пришей. Эх, молодость, молодость... Она вздохнула и грустная улыбка несмело тронула кончики ее густо накрашенных губ. Решение Зины было простое и гораздо более приемлемое для них, чем гостиничный вариант Андрея. И непонятно, почему сразу подобная мысль не пришла им в голову. Дело в том, что Зина решила устроить Андрея в студенческом общежитии Университета. Либо у ребят, в мужском корпусе, либо же у девчат, в женском корпусе. Как получится. На до только будет предварительно посоветоваться с девочками из их комнаты и попросить их помощи. Девочки в курсе дела, очень переживают за Зину и, конечно же, не откажут им в помощи. В Университете Зина отвела Андрея в студенческий буфет, а сама исчезла надолго. Буфет был сравнительно небольшим, но удобным, с некоторой претензией на дизайн и на уют и размещался в полуподвальном помещении здания Университета. Он мало отличался от обычных студенческих буфетов, в которых приходилось побывать Андрею. Та же буфетная стойка с рядами застекленных полок, заставленных тарелками со снедью. Те же пластиковые прямоугольные столы с "пластикоово-трубчатыми", очень неудобными и вечно опрокидывающимися стульями, те же неработающие пропеллеры вентиляторов под потолком. Единственное отличие от виденных Андреем раньше буфетов заключалось в том, что стойка была смонтирована в углу комнаты и несколько наискось и отгораживалась от основного помещения красивыми цветными витражами, а с потолка свисали длинные, трубчатые и тоже цветные светильники, придававшие буфету вид бара или вечернего студенческого кафе. Андрей подошел к стойке, просмотрел меню. Выбор был сравнительно неплохой. Целый набор овощных и мясных салатов, различные винигреты, вторые блюда и напитки, начиная от соков и кончая тривиальнейшим стандарьным кофе с молоком и конечно же неизменным столовским чаем. К напиткам прилагались разнообразные булочки, коржики, слойки и даже пирожные. Андрей взял себе мясной салат, антрекот с картофельным пюре и пару стаканов горячего кофе с молоком, присовокупив к ним еще парочку слоек. Сел он в углу помещения, чтобы видеть весь зал буфета и вход в него. Андрей чувствовал, что основательно проголодался - живот уже подвело. За время своей самостояте- льной жизни он уже усвоил некоторые особенности своего организма относительно потребления пищи. Ему обязательно были необходимы завтрак и ужин. Причем, плотный завтрак, и плотный ужин с обязательнейшим обильным чаепитием. А вот без обеда он мог спокойно обойтись, ограничившись лишь чашкой чая или кофе с сигаретой, а иногда и совсем лишь одной сигаретой. Андрей ел не спеша, с удовольствием, даже с некоторой долей наслаждения. Уж чего-чего, а вкусно поесть он любил. Ему нравилась красивая сервировка стола, вид и запах вкусно приготовленной пищи, особенно мясных блюд, ему нравился сам процесс еды, процесс неспешного, но тщательного наполнения желудка и это ощущение сытой, благостной тяжести в желудке, приводящее в успокоенность и создающее всегда великолепное расположение духа. Вкусный обед, вкусная, обильная еда - это всегда и везде хорошее настроение, это мир и благодать, это покой, это почва, это фундамент для последующих доверительных, бесконечных разговоров неважно с кем и неважно о чем. Закончив есть, Андрей собрал грязную посуду, сложил ее на пластиковый поднос и отнес на мойку. Затем вышел в коридор и огляделся. После обеда обычно зверски хотелось курить. Справа от входа в буфет шла наверх, на первый этаж здания широкая лестница, а как раз напротив нее размещался небольшой закуток с металлической закрытой дверью и красным шкафчиком пожарного крана. Здесь стояла кучка ребят и девчат, они курили и разговаривали. Андрей подошел к ним, достал сигареты и тоже с удовольствием затянулся. Курение на сытый, полный желудок давало ощущение редкостного удовольствия и даже "балдежа" в тесном сплетении с чувством физического и душевного комфорта. Несколько крепких, глубоких затяжек и в голове все поплыло, а мир вокруг сразу же чуточку меняется, как бы деформируется, приобретая более приятные, ласкающие глаз формы. Хочется быть добрым, приятным, красивым, хочется новых встреч, новых знакомств, новых контактов. Курение же натощак, наоборот, не доставляет тебе никакого удовлетворения. Это тяжкий труд. Это неприятная, утомительная и мучительная обязанность, вроде собственной твоей расплаты за чьи-то малопонятные грехи. Во рту горечь и сухость, а откуда-то из самого твоего нутра рвется наружу разрывающий тебя чуть ли не на куски судорожный, изматывающий тело и душу кашель. И ты, как в костер сухие ветки, бросаешь в себя затяжку за затяжкой, но все впустую, никакого эффекта, как в прорву куда то.И единствен-ная здравая мысль в голове: " Господи, когда же все это кончится! Когда!" Курил Андрей тоже не спеша, растягивая удовольствие. После обеда хороша была именно первая сигарета, именно от нее шел наивысший кайф и торопливость здесь была просто недопустима. Андрей стоял, прислонившись спиной к стене, чтобы не мешать беспрерывно снующим мимо него студентам и не сводил глаз с лестницы напротив, по которой должна была идти Зина. Кто-то попросил у него закурить и Андрей угостил его; кто-то спросил его о чем-то, Андрей ответил. У него было такое ощущение, что он находится у себя в институте, во МГРИ, а не где-то там в Воронеже, что сейчас он увидит знакомые лица своих сокурсников, что кто-то окликнет его сейчас или подойдет к нему с приветственным словом. И здесь он увидел Зину. Она торопливо сбегала по лестнице вниз. Он поднял руку и окликнул ее громким голосом -- Зина-а! Я - здесь! Она подбежала к нему радостная, взволнованная, довольная, с блестящими от внутреннего огня глазами и, чуточку задыхаясь, спросила: -- Ну, как ты здесь -- Нормально, Зина, вое хорошо. Налопался под самую завязку... Андрей говорил эти ничего не значащие слова, а сам не сводил восхищенных глаз с ее лица. Госпо-о-ди-и! Как же она ему нравилась! Она всегда казалась ему самой красивой девушкой на свете. Но сейчас она была для него самой прекрасной девушкой на свете, подлинным эталоном женской красоты и ему доставляло истинное наслаждение просто смотреть на нее, любоваться ею и ничего не говорить. Просто смотреть и молчать. Наверное, его взгляд был слишком уж красноречив, потому что Зина вдруг не неожиданно смутилась и, потянувшись к нему, тихо шепнула: -- Андрюша, милый, не надо. Мы же не одни... Действительно, на них уже поглядывали и даже перешептывались. Андрей взял Зину под руку и спросил: -- Ну, куда теперь Она прижалась на мгновение к Андрею, глянула на него снизу вверх и лукаво улыбнулась: -- А теперь ты, Андрюша, поступаешь в полное мое распоряже- распоряжение. Прошу не сопротивляться и не перечить мне... -- С величайшим удовольствием, - Андрей щелкнул каблуками и вытянулся в струнку перед Зиной. Она рассмеялась и покачала головой: -- Эх, Андрюша, Андрюша, чудик ты мой, гороховенький. Ну, никак ты не можешь быть серьезным, никак... Они вышли из Университета. Зина остановилась, повернулась к Андрею и посмотрела на него. Глаза ее насмешливо дрогнули и к вискам побежали веселые лучики-морщинки. Она усмехнулась и погрозила ему пальцем левой рук -- Господи, какие же мы сейчас довольные! Прямо-таки пышем самодовольством. С чего бы это, а, Андрюша! Что это тебя так распирает Андрей сразу же сник. Плечи его опустились, лицо приняло растерян- но обиженнее выражение. Всё-таки нынешняя Зина отличалась от той Зины, прежней, которую он знал и которую помнил всем своим сердцем и каждой клеточкой своего тела. Он а стала более сильней, более независимой, более жесткой и более непредсказуемой. Андрей уже не испытывал по отношению к ней никакого покровительственно снисходительного чувства, как более опытный и старший к менее опытному и младшему. Наоборот, появилась некая оторопь и боязнь, исчезли свобо да, раскованность, естественность. Он стал бояться теперь Зины, боялся сказать или сделать что-то не так и все испортить опять. И эта его постоянная боязнь конца их нынешних отношений, сидевшая в душе, как заноза, делала его неуверенным и даже робким рядом с Зиной. Зина тронула его за рукав пальто, потом осторожно и ласково провела ладонью по щеке: -- Ну, вот, мы уже и обиделись, и губки уже надули.. . Здесь Андрей не выдержал и рассмеялся. Рассмеялась и Зина. Она взя- ла его под руку и сказала: -- Сейчас сходим к нам в общежитие. Оставим там сумку твою. Что ты с ней будешь по городу таскаться, правда А потом я тебе покажу мой Воронеж. Мне город очень нравится. Я, можно сказать, влюблена в него. Может, он и тебе понравится. А к вечеру мы вернемся в общежитие. Там девочки кое-что для нас с тобой приготовят. Сюрприз небольшой. Приезд твой решили отпраздновать. А переночуешь у нас в комнате. Анечка, моя по дружка, перейдет к соседям. Я - на ее койку, а ты на мою. Вот так и разместимся. Не возражаешь Андрей только руками развел. Вот это класс! Вот это работа! Разве можно против такого что-либо возражать! Только ведь и ему надо будет что-нибудь купить к вечеру. Неудобно ведь идти с пустыми руками. Он спросил Зину: -- С меня что причитается в этой ситуации Зина легонько прижалась к нему плечом: -- Ты - мой гость. А с гостей ничего не берут. Понятно Общежитие находилось сравнительно недалеко от Университета, всего лишь три остановки на троллейбусе. Обычное пятиэтажное здание белого кирпича с центральным, красочным входом под бетонным козырьком, неизменной вахтершей, сидящей за деревянной перегородкой в закутке около дверей и охраняющей большую нумерованную доску с крючками для ключей от комнат, неизменным холлом на первом стаже, заставленном низенькими пластиковыми диванчиками без спинок и всеми остальными атрибутами студенческого общежития, так хорошо знакомыми и еще не надоевшими Андрею. Зина взяла у Андрея его сумку и поднялась к себе наверх. Андрей остался внизу. Он присел на вогнутое сидение диванчика, достал пачку сигарет, спички и закурил. Мимо сновали девчата. То стайками, то в одиночку, то вверх по лестнице, то вниз. Около Андрея они чуть притормаживали и бросали на него любопытные взгляды. Высокая полноватая блондинка в светлом, плотно облегающем фигуру спортивном костюме, остановилась окало Андрея и попросила закурить. Андрей достал пачку парадных своих сигарет "Друг" с собачьей мордой на красной крышке и протянул ей. Девушка взяла сигарету и нагнулась к нему прикурить. Прикурив, она глубоко затянулась и выпустила вверх густую струю дыма. Затем, глянув искоса на Андрея, спросила: -- Вы кого-нибудь ждете, молодой человек -- Меня он ждет, Валя, меня, - раздался насмешливо сердитый голос Зины. Она спустилась по лестнице и остановилась около Андрея. Блондинка скривила полные, ярко накрашенные губы и примирительно сказала: -- Зиночка, милая, я же без всякой задней мысли! Я подумала, может, помощь какая нужна этому скучающему юноше. Молодой ведь еще - мало ли что, - она повернулась к Андрею, театрально развела руками и сделала реверанс, - Вы уж звените меня, пожалуйста, если что не так... Андрей усмехнулся про себя, но ничего не сказал. Никакие блондинки ему не были нужны. Он уже давно и много раз убеждался в одной непреложной для себя истине - когда Зина рядом с ним, другие женщины для него перестают существовать. Она затмевает для него их всех вместе взятых. Она одна ему нужна и никто в мире не может ее заменить. Жизнь уже давно и с полной очевидностью показала ему, что это именно та самая святая истина, которой для своего подтверждения уже и не требуются никакие доказательства. Давным давно она стала для него настоящей аксиомой. "Смотрю на тебя -- и рассудок теряю, И мысли сплетаются в жуткий клубок, Я в эту любовь, как с обрыва ныряю, И жизнь превращается в бурный поток. Взрывается кровь, и рассвет пламенеет, А красках заката сверкает янтарь! Вот только душа отчего то немеет, Вот только тускнеет и меркнет алтарь... И радость любви отчего то слабеет, Восторг и мученье -- распятье Креста! Судьба нас с тобой развести не посмеет, И я обойдусь без молитвы Христа. Но снова из тьмы вдруг Лицо выплывает, Где взгляд твой -- как бездна осенней ночи... И если на свете Любви не бывает, Так что же не гаснет остаток свечи!" Говорят, что незаменимых людей нет. Какая, мол, разница - этот или тот, эта или та! Суть, мол, взаимоотношений между людьми, между мужчиной и женщиной ведь не меняются из-за смены партнеров и всегда остается прежней. Это мы, мол, сами себе внушаем, сами себя обманываем выдуманной иллюзией, что с этим человеком нам хорошо, а с этим - плохо..! Неправда! Со всеми мы делаем одно и тоже. Секс ведь есть секс и это всего лишь некая гамма взаимных, довольно примитивных физических действий и взаимных движений, соответствующим образом воздействующих на нашу нервную систему, и доставляю щих партнерам физиологическое удовольствие. И только! И какая разница, с кем мы все это делаем! Эффект будет один и тот же. Природа так придумала! Это ее знак благодарности, подслащенная пилюля к мощнейшему инстинкту продолжения рода... А потому, любовь - это рудимент, отживающие и никому не нужные эмоции, чувства, а точнее ...мыльные пузыри! Красивые, эффектные, но -- мыльные пузыри, недолговечные и пустые. И нечего там охать, вздыхать, переживать из-за чепухи. Надо понять простую и ясную истину, что люди все одинаковы, что они - заменимы. Не получится с одним - иди к другому. Раз ницы-то практически никакой! Правда, люди все разные, бывают поря дочными и непорядочными, есть люди дурного и нормального воспи- тания, плохие и хорошие, красивые и некрасивые т.д. и т.п. А потому подобрать себе подобающего, равноценного партнера всегда ведь мож но. И никогда не надо расстраиваться из-за потери партнера, надо всегда помнить, что рядом много других людей. И пару ты себе, при желании всегда сможешь найти... Как было бы хорошо и просто жить, если бы оно в действительности было так. если бы в жизни все зависело только от нашего желания.( Ну и скучища была бы тогда, позволю вам заметить! ) Но к сожалению (а, может, все-таки - к радости! ), жизнь нам постоянно говорит о дру гом. Каждый из нас, плохой он или хороший, есть чудо природы, каждый из нас неповторим и незаменим. И ничто в жизни никогда не проходит бесследно. Хотим мы того или не хотим, но кое что из нашей со бственной жизни, будь то события или же люди, не забываются никог- да. Несмотря ни на какие наши усилия, ни на какие наши желания В этом и величие и трагедия нашей жизни. И прежде чем что-либо предпринять или сделать серьезное и решительное, подумайте о своем будущем. Но к сожалению люди не умеют учиться ни на чужих, ни на собственных ошибках. И всю свою сознательную жизнь мы наступаем на одни и те же грабли, спотыкаемся об одни и те же камни, падаем с одного и того же порога... ГЛАВА 16 Они бродили по городу целый день. Зина показала Андрею все наиболее интересные с ее точки зрения и памятные места города. Потом они пообедали в кафр, где даже выпили по бокалу шампанского в честь их встречи, а после кафе, проходя мимо какого-то кинотеатра, увидели соблазнительную афишу с молодой красивой парой на фоне березовых стволов и махнули в кино. Кино было про любовь вчерашних еще школьников, имело поэтически красивое название "Криницы" и, конечно же содержало много всяких разных нелепостей, несуразиц и недоразумений между молодыми людьми, чуть было не разрушивших их молодое еще и неокрепшее чувство. А потом они, уставшие, но довольные и счастливые пошли в общежитие. Зина к себе домой, а Андрей - в гости. Около здания общежития, недалеко от входа стояла телефонная будка. Подойдя к ней, Зина остановилась и сказала Андрею: -- Слушай, Андрюша. У нас строго с посещениями ребят. Но у девчат существует своя, уже отработанная практикой методика провода парней в общежитие. Сейчас мы ею и воспользуемся. Я звоню девчатам в нашу комнату. Они уже все знают и ждут, сидят наготове. Телефон у нас на вахте. Выходят к телефону три девочки. Начинают как будто бы общий разговор по телефону и отвлекают вахтера. А ты в этот момент проходишь со мной в общежитие. Я еще тебя подстрахую немного на всякий случай, прикрою от вахтерских глаз в нужный момент. Понятно -- Понятно, - рассмеялся Андрей, - у нас дело попроще. У нас об- общежитие совместное. И девчата, и ребята живут в одном здании. Только этажи разные. Так что - нам легче..! И вот Андрей в комнате, где живет Зина. Комната большая, светлая, на два окна, почти квадратная. В ней пять коек. Три койки стоят перпендикулярно наружной стене в промежутках между окон и поперечными перегородками комнаты, а две койки расположились слева вдоль внутренней стены по контуру комнаты. Прямо посередине комнаты разместился большой стол под белой скатертью, заставленный тарелками и бутылками, а справа -шкаф для одежды. Около коек обычные тумбочки темного дерева, накрытые салфетками, на окнах цветные занавески. На одной из тумбочек, что слева у входа, стоит проигрыватель со стопкой пластинок. В общем, комната как комната, ничего особенного, правда, чистенькая, аккуратная, сразу видно, что живут здесь девчата. Около коек, что расположились вдоль стены, прикреплены настенные коврики, развешены фотографии в рамочках, к около одной койки, что в дальнем левом углу у окна, оказался завешен фотографиями целый про ем стены. Андрей присмотрелся - Муслим Магомаев. Ну, что ж, бывает, ничего такого сверхъестественного здесь нет... Но это все Андрей рассмотрел и осмыслил уже потом, попозже. А в тот момент, когда они с Зиной открыли дверь и вошли в эту комнату, он, естественно, ничего заметить не мог. Он увидел и зафиксировал в мозгу только лишь много, много разных девичьих лиц и блещущих любопытством девичьих глаз, уставившихся на него и очень внимательно, несколько даже бесцеремонно и критически рассматривающих его. Глаза, глаза, глаза и лица, и больше ничего другого в этой комнате он увидеть не смог. Зайдя, он поздоровался и остановился в нерешительности, не зная, что дальше предпринимать. Не то, чтобы он очень уж смутился, застеснялся и закомплексовал от растерянности. Нет, годы студенчества многому его научили. Молодежную студенческую среду он знал хорошо, она ему была роднее родной и стала его неотъемли- неотъемлемой частью. Практика общения у Андрея была богатая, Но здесь была его Зина, он приехал к ней и сейчас он входит в крут ее знакомых, ее друзей, поэтому Андрей не стал форсировать события и полностью отдал инициативу в их руки. Пусть сами делают все, что по считают нужным и как посчитают нужным, а сам Андрей помолчит и посмотрит. ну и конечно же постарается, по возможности, подыграть им. Зина решительно выступила вперед: -- Девочки, отстаньте от человека. Дайте ему раздеться и привести себя в порядок. Потом познакомитесь... Андрей разделся, повесил пальто на вешалку в шкаф, положил там же свою шапку, спрятал шарф в рукав своего пальто, пригладил ладонями волосы на голове и повернулся к девчатам. Он старался все делать не спеша, спокойно, без какой-либо торопливости, зная, что за каждым его шагом, за каждым его движением и каждым жестом наблюдают чуть ли не с десяток девичьих, очень внимательных, очень придирчивых и очень критически настроенных глаз, разом оценивающих все его достоинства и недостатки. Зина шагнула к нему, взяла его за руку и торжественно взволнованным голосом произнесла: -- Знакомьтесь, девочки. Это тот самый Андрей из Москвы, о котором вы все так много знаете... Девчата стояли около стола открытым полукругом, лицами к Андрею. Андрей шагнул к первой, затем ко второй, третьей и далее к четвертой, последней. Девушки подавали ему руку, немного приседали, как бы де лая книксен , и называли себя, внимательно глядя в лицо Андрея. Прозвучали имена: Аня, Тамара, Надя, Нина. Естественно, что Андрей никого не запомнил и все лица девушек слились у неге в одно расплывчатое, безымянное женское лицо. Поэтому, чтобы не вызвать затем ни у кого никакой обиды или каких-либо недоразумений, он остановился, развел руками и с обескураживающей, открытой и ясной улыбкой прямо сказал: -- Девчата, мне немножко не по себе, поймите меня, пожалуйста, правильно и не обижайтесь, если я кого из вас не так назову. У меня в голове все перепуталось... Честное слово..! Все засмеялись. Напряжение спало. Неловкость первых минут знакомства прошла. Контакт был установлен. Дальше все было уже гораздо проще, дальше все пошло своим естественным путем, без непосредственных усилий самих устроителей вечеринки, само собой. Кто-то из девчат, кажется Аня, решительным и строгим голосом будущей директрисы проговорила; . А сейчас всем привести себя в порядок, помыть руки и... за стол. Время для личных нужд - пятнадцать минут! Имейте в виду, что опоздавшие автоматически выпадают из числа участников, а их порции подлежат немедленному распределению между оставшимися... Зина подошла к Андрею с полотенцем и мыльницей в руках: . Андрюш, у нас на втором этаже живут семейные и преподаватели Там есть мужской туалет... Андрей благодарно улыбнулся ей. Именно это сейчас ему было необходимо больше всего на свете для того, чтобы вновь почувствовать себя нормальным человеком. Он снял куртку и поискал глазами, куда бы ее поло жить. Зина показала на койку, что стояла слева около стены: . Клади сюда... Это моя койка. Андрей подошел к койке. Койка как койка, ничего особенного, точно такая же, как и в их общежитии. Никелированные трубчатые спинки, скрипучая панцирная сетка на металлической раме из прокатного уголка. Сетку надо постоянно подтягивать с помощью ключа или пассатижей, иначе она начинает очень скоро провисать чуть ли не до пола. Койка застелена голубоватым, тканевым покрывалом, а сверху лежали одна на другой две подушки в белоснежных наволочках: побольше снизу, а поменьше - сверху. Рядом стояла тумбочка, застеленная кружевной салфеткой. Андрей осторожно положил свою куртку на спинку койки, испытывая некоторую оторопь, чуть ли не благоговение. Ведь здесь его Зина! Ему хотелось постоять здесь в раздумье, хотелось потрогать руками и саму койку, и подушки, и простыни, и одеяло, хотелось ощутить ее тепло, ее запах, которые запечатлелись в недрах его памяти, наверное, навсегда и до сих пор еще будоражат его по ночам. Андрею хотелось... Да мало ли чего ему могло хотеться сейчас, в эту минуту. Но, к сожалению, он был не один в этой комнате, наедине с Зиной, здесь были еще и другие, много других, совершенно незнакомых и неизвестных ему людей. Андрей вздохнул, взял полотенце, мыло, достал из своей сумки, которая стояла здесь же, около койки Зины, зубную пасту со щеткой и вышел из комнаты. Он прошел по коридору до лестничного проема и спустился на второй этаж. Попадающиеся ему навстречу девушки окидывали его внимательными, цепкими и оценивающими взглядами, некоторые призывно улыбались. Но Андрей шел, стараясь не обращать ни на кого внимания, стараясь выглядеть спокойно и невозмутимо. Хотя ему было все-таки немного не по себе. Ведь девчат попадалось много и идти приходилось с таким ощущением, будто идешь сквозь строй. Когда Андрей вернулся в комнату, девчата были уже при полном параде, все такие нарядные и красивые, что аж дух захватывало. И конечно же самой красивой среди них была его Зина. Андрей с большим трудом смог заставить себя не смотреть постоянно на нее и быть от нее хоть на каком-то приличном более-менее расстоянии, настолько сильно его тянуло к ней. Ведь после стольких лет разлуки он впервые увидел ее так близко, такую нарядную, такую красивую, такую оживленную, такую веселую и такую желанную. И вся его нерастраченная любовь к женщине, дремавшая подспудно где-то в тайниках души, вдруг разом всколыхнулась, забурлила и решительно заявила о себе, потребовала выхода. Хватит прятаться, таиться, расходовать себя на мелкие, случайные, ничего не значащие встречи и увлечения. Хватит! Вот она, твоя любовь, твоя судьба, твое счастье, единственная и неповторимая. Бери ее, немедля, за руку и идите дальше по жизни вместе, как оно и должно быть, как вам завещано свыше. А потом все сели за стол. Андрея же конечно посадили рядом с Зиной. Выпили раз, другой, третий. За знакомство, за приезд Андрея, за Зину, за их совместное будущее и счастье. пили конечно же все. Ну, а насчет закуски каждый уж распоряжался по собственному своему уразумению. Поэтому пьянели быстро. И дальше уже закрутилось и завертелось все само собой. Началась обычная студенческая вечеринка, с обильной выпивкой, с музыкой, танцами, новыми зваными и незваными гостями, неожиданными знакомствами, мгновенно рождающимися и тут же распадающимися парочками и самым что ни есть необузданным весельем. Андрей пил очень осторожно. Он прекрасно понимал, что ему-то как раз и нельзя пьянеть, нельзя терять контроль над самим собой. Поэтому он больше делал вид, чем по настоящему пил, но веселиться старался наравне со всеми. И танцевал, и плясал, и тосты произносил, и даже стихи читал. А под конец взял гитару. В комнате сразу все стихло. Музыку выключили. Андрей тихонько перебрал пальцами струны, пробуя аккорды, затем сказал: . Для начала спою парочку наших, геологических, а потом уж попробуем что-нибудь вместе... И он начал новую, недавно услышанную им песню. Начал петь негром ко, как бы для себя, задумчиво и протяжно: Сырая тяжесть в сапогах, Роса на карабине... Следующую строчку вытянул чуть погромче, с нажимом, четко, ритми чно и сильно: Кругом тайга, одна тайга И мы - посередине... А второй куплет уже более громко и решительнее Письма не жди, письма не жди, Дороги опустели... Идут дожди, одни дожди Четвертую неделю, В таком же ритме и также громко, четко он начал и третий куплет, но закончил его, как и всю песню, тихо, печально и протяжно - на самом выдохе: И десять лет, и двадцать лет, И нет конца и края... Олений след, медвежий след Вдоль берега петляет Сырая тяжесть в сапогах, Роса на карабине... Кругом тайга, одна тайга И мы - посередине... Когда смолк последний аккорд гитары, в комнате установилась мерт вая тишина. Потом чей-то девичий голос восторженно прошептал: . Здо-о-ро-о-во-о..! Андрей набрал полную грудь воздуха, улыбнулся хитровато и, резко бросив руку на струны, проделал какой-то немыслимо заковыристый; музыкальный пассаж. Его научил этому фокусу прошлым летом один геолог из Бахчисарая, когда Андрей там работал на геологической практике. И Андрей применял его именно для того, чтобы поразить слушателей и заострить на себе их внимание. Дешевый, в общем-то, прием, но срабатывал всегда преотлично. И здесь сразу же, практически без паузы, резко оборвав звучание струн, Андрей перешел на быстрые аккорды новой песни и начал быстро, весело и в то же время напевно: От Махачкалы до Баку Волны плавают на боку И, качаясь, бегут валы От Баку до Махачкалы. Затем Андрей спел небезызвестного и очень популярного в студенческой среде "Желтого цыпленка": Когда зимний вечер уснет тихим сном, Сосульками ветер гремит за окном, Луна потихоньку из снега встает И желтым цыпленком по небу плывет Из окон струиться сиреневый свет, На хвою ложится серебренный снег, И словно снежинки в ночной тишине Волшебные сны прилетают ко мне. А что вы хотите, волшебные сны Вы мне расскажите о тропах лесных, Там все, словно в сказке и сказка сама Красавица русская бродит зима... . Песню здесь тоже знали и охотно подпевал и Андрею. Он понял, что публика Воронежская приняла его, и решил тогда спеть свою любимую грустную, прегрустную, но такую волнующе притягательную песню русских эмигрантов "Над Канадой, над Канадой": Над Канадой, над Канадой Солнце низкое в зарницах, Мне давно уснуть бы надо, Только что-то мне не спится. Над Канадой небо сине, Меж берез дожди косые... Хоть похоже на Россию, Только все же не Россия Потом еще одну из своего постоянного репертуара, которая тоже ему очень нравилась своей задушевной лиричностью: Как море вокруг - дома И ветер свежий и свежий, Плывут по Москве дома, Подняв паруса этажей Зима, зима, каравеллы дома Уходят в снежный туман, На каком, на каком, на каком из них ты, Мой курносый капитан... Потом было еще много, много всяких других студенческих песен, которые Андрей пел, не переставая, до тех пор, пока Зина не подошла к нему и не взяла у него из рук гитару: . Андрюша, милый, хватит... Отдохни хоть немного. И Андрея сменил какой-то, неизвестно откуда появившийся лохматый парень. Андрей подошел с Зиной к столу. Она налила себе и Андрею в стопки немного водки. Они чокнулись и выпили. Зина нежно поцелова ла его в губы и тихо сказала: . Я рада за тебя, Андрюша. Ты очаровал всех у нас. Я даже немного ревную. . Спасибо, - Андрей благодарно улыбнулся ей и тоже поцеловал ее в губы, - Честно говоря, я волновался прилично. Они вернулись к поющему парню. Андрей сел около него и наначал тихонько подпевать. Получалось у них неплохо. Особенно удалась одна геологическая, любовная, и конечно же о несчастной любви молодого геолога: "Опять пурга во тьму умчалась воя И на снегу не видно ни следа, А в темноте, над самой головою Зажглась вечерняя полярная звезда. Экспресс полярный звал меня гудками, И я сказал: "Как много дней в году, Чтоб не скучать, возьми ее на память. И показал тебе полярную звезду. Еще пурга вернется многократно, Но все равно весна придет сюда. И я скажу: "Отдай ее обратно, Не для тебя она, полярная звезда!" Они спели ее еще раз на "бис". А потом гитара оказалась в руках какой-то нескладной, угловатой, не слишком привлекательной девушки с косой челкой на покатом лбу. Голос у нее оказался чистый, высокий, почти что сопрано, хорошо поставленный и пела она какие-то незнакомые Андрею, очень красивые и немного странные песни: У тебя такие большие глаза, Их хватило б на два лица, И - сияет весь океан От помноженных на два глаз Особенно понравилась Андрею песня про фокусника, который очень и очень устал от своей работы и от самой жизни. Там были такие, царапающие душу строки, звенящие от запрятанной в них боли: "А ночь над цирком такая, что ни зги, Словно сто собралось их вместе ночей, А в глазах от усталости - круги, Покрупнее бенгальских обручей." Была там еще загадочная, грустная и очень прекрасная "Царевна- несмеяна": Ты стоишь у окна, Небосвод высок и светел, Ты стоишь и грустишь, И не знаешь отчего... Потому что опять он Он прошел и не заметил, Как ты любишь его, Как тоскуешь без него Ты скажи - расскажи, Разве в нем одном отрада, Или просто тебе Стало холодно одной. Или просто тепла И любви девчонке надо, Чтоб не петь, не грустить Этой первою весной. Все пройдет, все пройдет, Знай, что поздно или рано Станет вновь милым сном Этот вечер голубой. Так не плачь, не грусти, Как "царевна-несмеяна", Это глупое детство Прощается с тобой... А после песен опять были танцы, потом опять песни, а потом уже и не поймешь что. Однако можно было со все уверенностью считать, что вечер этот удался на славу. Все были довольны и расходиться начали только поздно ночью. Затем девчата занялись уборкой и проветриванием комнаты, а Андрей отправился на второй этаж по своим делам. Когда он вернулся в комнату, все уже лежали на своих койках, а в комнате горел лишь один настенный ночник около кровати, что стояла вдоль стены сразу за дверью. На ней лежала Зина, закинув руки за голову. Ли цо ее было задумчиво, сквозь раскрытый ворот нижней рубашки прог- лядывали налитые чашечки грудей. Андрей присел на край кровати, протянул вперед левую руку и осторожно погладил Зину по щеке. Она повернула голову и прижалась губами к его ладони. У Андрея замерло сердце. Он наклонился к ней, чтобы ее поцеловать, но она высвободила свою руку из-под головы и, при ложив пальцы к его губам, тихо прошептала: . Андрюша, постель я тебе постелила. Ты раздевайся и ложись. А я к тебе попозже приду, когда девочки заснут... Они не спали практически всю ночь. Им было не до сна, им было неко гда спать. Они старались насытиться друг другом до конца, до предела Слишком долго они были врозь, слишком долго сдерживались. И теперь старались не терять понапрасну, впустую ни одной минуты из тех, что выделила им вдруг расчувствовавшаяся неожиданно судьба. Ах, что за чудо. эта ночь! Я темноте раскрыл объятья, Отбросил все сомненья прочь, Как будто снял с себя заклятье. А звезды брызгали огнем, Сверкали ярко и игриво... Счастливо жили мы вдвоем, Да оказалась ночь ревнивой. Она взяла меня в полон И опьянила дивным зельем, Я провалился в чудный сон, Каким же будет пробужденье! Они не знали, что пробуждение их будет страшным. Они ловили свои мгновения. А где-то под утро, совсем уж обессиливавшаяся, но счастливая и довольная, Зина прошептала ему на ухо: . Зачем ты тогда так поступил со мной, Андрюша Если бы ты только знал, как мне было плохо! Мне жить не хотелось тогда. Я ведь чуть было не покончила тогда с собой. Спасибо, сестра удержала... Зачем ты так поступил, а, Андрюш Андрей ничего не ответил. Он молчал. Что он мог ей сказать Ничего. Потому что именно этот вопрос он сам себе задавал бесчисленное множество раз, но так и не нашел вразумительного ответа. Не нашел потому, что его не было, этого ответа, да и не могло быть. Не все в нашей жизни подчиняется законам логики, поддается объяснению. Тем и прекрасна наша жизнь, что она непредсказуема. Но тем она и страшна, что не дает возможности предвидения последствий наших поступков. И никто не знает, как отзовется или как отразится на нас впоследствии все то, что делаем мы сегодня, сейчас. Не знали и не предполагали этого конечно же и Андрей с Зиной. Но им обоим всерьёз начало казаться, что счастье наконец-то улыбнулись и им. Эти четыре воронежских дня пролетели у Андрея, как одно прекрасное мгновение. Без всякого сомнения это были самые счастливые дни в его жизни. Такого восторга перед жизнью, такого душевного подъема и та кой полноты жизненных ощущений ему больше не пришлось испытывать никогда. Но не успел он опомниться от нахлынувшего на него потока счастья и хоть придти в себя, как пришло воскресение, день его отъезда из Воронежа. Вечером надо было уже уезжать. И все, счастье кончилось. Хорошего, как говориться, понемножку. Оно, вероятно, по- тому и кажется хорошим, что его всегда почему-то немного и всегда конечно же не хватает. Девчата из комнаты Зины устроили Андрею отходную. На этот раз без веселой музыки и танцев, без всего того, с чем обычно символизируется молодежная выпивка. На столе стояла лишь одна бутылка водки и чуть чуть закуски. Всем было грустно. Андрей сумел за эти дни понравиться подругам Зины, найти с ними общий язык и завоевать их симпатии, хотя они и виделись-то всего лишь по вечерам. Они посидели, помолчали, потом выпили за отъезд. Выпили, закусили. Потом Андрей взял в руки гитару и спел несколько грустных геологических песен на прощание: Это ничего, что я один, К этому уж мне не привыкать, Только встречу утренней зори В непогоду трудно вспоминать. Позабудь, как вместе у костра, Обгоняя синей ночи муть, Мы сидели молча до утра, И костер погасший не забудь. Позабудь, как яблони цвели, Крылья бесконечных птичьих стай, Как, обнявшись, по лесу брели Лучше никогда не вспоминай... А закончил Андрей свой импровизированный прощальный концерт, знаменитыми "Журавлями". Редко какая студенческая компания в те времена обходилась без этой переполненной слезами песни. Ее и петь-то надо было навзрыд, со всхлипами, открытой, плачущей душой: "Журавли, журавли, журавли улетели, Опустели, умолкли родные края. Лишь оставила стая среди бурь и метели Одного, с перебитым крылом журавля. Был когда-то и я по-ребячьи крылатым, Испытал в своей жизни немало дорог, А теперь вот сижу я, но в больничной палате, Так безвременно рано затих и умолк Ну и что ж, ну и пусть, и какое вам дело, Если сердце разбито и нет в нем огня. Журавли улетели, журавли улетели, Лишь с крылом перебитым оставляют меня.".. В эти незатейливые слова он, Андрей, вкладывал свой, особый смысл, свои недавние переживания, свою тоску, свою печаль, свою боль, свою беду и свое горе. И конечно же свою вновь ожившую надежду на счастье. Девчата расчувствовались, захлюпали носами. А Надя, подруга Зины, маленькая, черноволосая и кудрявенькая девушка с большущими, темными, как ночь, загадочными глазами, глубоко запрятанными под длинными и густыми ресницами, даже всплакнула на прощание. Андрей поначалу растерялся на мгновение, а потом вскочил и громко, шутливо-сердитым голосом закричал: . Девочки, милые, что вы, как на похоронах! Я же могу и обидеться... Ведь я собираюсь к вам еще и еще приезжать. Смотрите, надоем до чертиков в голове... Ждать будете с нетерпением моего отъезда..! Зина держалась молодцом, хотя и весь день была, как натянутая струна казалось, тронь - и она сразу же зазвенит. Но к вечеру нервы ее, видно сдали и она сникла совсем, стала, как потерянная. А на вокзале при расставании, она не выдержала и расплакалась, уткнувшись лицом Андрею в грудь: -- Господи, как же я теперь буду без тебя... Я так привыкла, что ты теперь рядом со мной... Плакала она, не стесняясь никого вокруг, плакала как-то по-бабьи, навзрыд, плакала отчаянно и долго и все никак не могла успокоиться. А потом они стояли около вагона на перроне, прижавшись друг к другу. Андрей что-то шептал ей, какие-то малопонятные, ласковые слова, гладил ее ладонью по волосам, по лицу, целовал осторожно, бережно и нежно в губы, в щеки, в глаза, в лоб, в подбородок, ощущая губами соленую влагу ее слез и испытывая такую глубочайшую любовь и преданность к этой молоденькой, прижавшейся к нему женщине, что мути лось в голове. И тогда он тихо, одними губами прошептал ей слова, которые давно хотел ей сказать, но никак не решался: . Зина, выходи за меня замуж. Она вздрогнула от его слов и напряглась всем телом, затем отстранилась немного и пристально, серьезным, немигающим взглядом посмотрела ему в лицо. Она словно бы оценивала про себя значимость только что сказанных Андреем слов. Потом вздохнула и также тихо сказала: . Не надо сейчас, Андрюша об этом. Не время. Ты в Москве, а я в Воронеже... О чем здесь можно говорить Смысл-то какой . Зи-ина, милая, есть смысл..! - как можно убедительнее про- говорил Андрей, - Я не могу больше без тебя! Пойми! Я хочу, чтобы мы были теперь всегда вместе. Хватит нам мучить друг друга..! . И как же это мы сможем быть вместе! -- Зина недоуменно пожала плечами, - Ты там, а я здесь! -- Она немного помолчала, словно обдумывая слова Андрея, а потом с какой-то удручающей безнадежностью покачала головой, - Нет, Андрюша, ничего здесь не получится... . Почему не получится - С прежней горячностью продолжал Андрей, - Зина, милая, все прекрасно получится. Поверь. Я летом постараюсь получше сдать сессию и переведусь к вам в Университет. У вас есть геологический факультет. Какая мне разница, где заканчивать, в Москве или у вас в Вороне- же! Никакой абсолютно. Зато вместе будем... . Ты это серьезно, Андрюша - Зина удивленно недоверчиво посмотрела на Андрея. . Конечно, - Андрей прижал Зину к себе и ласково поцеловал ее в лоб, как ребенка, - я давно об этом думав. Я не хочу тебя больше терять. Ты мне нужна, пойми, пожалуйста, меня правильно. Только ты единственная мне нужна и больше никто. Ни кто на свете. Поверь. Прошу тебя, поверь мне на этот раз. Зина ласково и нежно провела ладонью по щекам и губам Андрея, по- том улыбнулась, но улыбка у нее получилась грустной: -- Верю я тебе, Андрюшенька, милый, верю. В счастье наше с тобой почему-то я никак не могу поверить. Хочу вот, всем сердцем хочу, а - не получается..." Голос ее дрогнул и сорвался. И последние слова у нее получились чуть слышно, а глаза опять налились слезами. У Андрея сердце было готово разорваться от боли, жалости и нежности. Господи, сколько же страданий он принес ей, боже ты мой... Он прижал Зину к себе и зашептал ей в лицо, стараясь вложить в свои слова, как можно больше веры и силы: . Зина, милая, родная, ну, не надо так. Все будет у нас с тобой хорошо. Все! Я не допущу, чтобы мы опять расстались. По- верь мне, Мы будем вместе, будем! Так простояли они, обнявшись, поглощенные друг другом полностью, ничего не замечающие вокруг, до самого отправления поезда. Вернул их на грешную действительность, на нашу землю громкий, металличес кий голос репродуктора: . Граждане пассажиры! До отправления поезда номер 127 "Воронеж - Москва" осталось пять минут. Просьба к провожающим покинуть вагоны. Повторяю.... . Они еще раз обнялись, еще раз поцеловались. . Ну, все, - сказал Андрей, - иди, не оглядывайся. Как приеду сразу же напишу. Жди письма. Пока..! . Только поспеши, Андрюша, а то нас на практику могут услать. Пока, милый, пока.., - Зина резко отвернулась, пригнула голову к груди и пошла быстрым шагом, почти побежала к вокзалу. Андрей зашел в вагон, подошел к своему месту, сел. Место у него было боковое, на верхней полке. Его соседкой оказалась молодая, довольно красивая и броская на вид блондинка с четко очерченными, ярко накрашенными чувственными губами, сложенными в призывную улыбку, несколько великоватым носом с трепетными, тонкими ноздрями, над которым расположились внимательные, с прищуром, зеленовато-голубые глаза. Андрей поздоровался и представился: . Андрей. Студент из Москвы... Девушка немного приподнялась, кокетливо наклонила голову: . Лариса. Москвичка. Работав официанткой в "Арагви"...,-- Затем она сделала небольшую паузу и, усмехнувшись, с невинным видом добавила: . Красивая у вас девушка. Я вас в окно видела. И вполне искренно вам позавидовала. Вы -- прекрасная пара. Наверное, вы созданы друг для друга. Бывает ведь такое. Вы прямо-таки светились от счастья. Вы стояли здесь за окном и никого вокруг себя не видели. А люди мимо вас шли и все, я обратила на это внимание, все оглядывались на вас... Андрей удивленно посмотрел на девушку и озадаченно хмыкнул. Он не знал, как следует прореагировать на ее слова, да и не особенно стремился сейчас к контактам. Ему было не до того. Он был еще наполовину там, на платформе перрона, с Зиной. И ему не было никакого дела до этой, как видно, охочей до новых знакомств эффектной девицы Хотя, если откровенно, ему было приятно ее внимание, приятны ее слова. Тем более, если хвалят не только тебя самого, но и твою девушку. Весь вопрос, для чего это делается Но Андрей был уже далеко не маьчик и прекрасно понимал, для чего. Грубо отвергнуть, оборвав и демонстративно отвернувшись, не поддерживать разговора, Андрей не мог. Было стыдно перед самим собой. Что такого необычного может произойти, если они пообщаются друг с другом И они проговорили до глубокой ночи. Говорили обо всем понемногу: о жизни, об учебе, о любви, о литературе, об искусстве. И бог еще знает о чем. Говорили до тех пор, пока у Андрея не начали слипаться глаза. Ведь в Воронеже за эти четыре дня он вымотался основательно. Андрей извинился перед Ларисой и полез к себе на верхнюю полку спать Однако заснуть Андрею никак не удавалось. Сказывалось нервное перевозбуждение этих дней. Андрей недвижно лежал на спине, уставившись широко раскрытыми глазами в потолок вагона и зыбкая мешанина мыслей медленно кружила в его голове. Невозможно сказать, о чем он думал. Сразу обо всем на свете и ни о чем конкретно: Мы не приучены молиться, Собой боимся поступиться, Но расплываются границы Между реальностью и сном. И сразу хочется забыться, Но по ночам уже не спиться, А совести больная птица Кричит тревожно за окном. Но совесть его в этот раз молчала. Совесть была удовлетворена. Накоконец-то он сделал то, что должен и обязан был сделать уже давно. Вот только вопрос, правильно ли он все сделал Не совершил ли опять какой-нибудь ошибки, которая затем разом сможет все перевернуть и отбросить его назад, к тому, что было Не эта ли тревожная мысльбилась у него подспудно где-то в подсознании и не давала заснуть И не она ли, эта недобрая мысль, выплеснулась в тревожных строках, которые Андрей невольно сочинил в эту долгую бессонную ночь, мчась на поезде к себе в Москву из Воронежа Но время встало дыбом, Вернуло все к началу, Как не было, что было, И только ты - молчала... Андрей мчался в поезде, то улыбаясь во сне, то хмурясь. И не знал он того, даже предположить того не мог, что мниться он не к своему счастью, а к пропасти, к обрыву, и что падать ему с этого обрыва затем придется долгие и долгие годы. Но самое поразительное здесь оказалось то, что они с Ларисой все таки встретились. Ровно через год. Андрей тогда только что приехал из Байконура, где он пробыл почти три месяца в командировке. Приехал он с кучей денег и целой канистрой спирта-ректификата. И он с ребята ми тогда гудел вечером в ресторане "Арагви". Поехали они туда совер шенно случайно. Просто Андрей днем еще позвонил в ресторан и заказал на вечер столик на четверых. Но почему "Арагви" Да не почему... Просто, Андрей любил восточную кухню, а перед этим он был в ресторане "Узбекистан". О Ларисе же он и думать давно позабыл, не то чтобы вспоминать о ней Это было страшное время для Андрея. Черная полоса в его жизни. Такая черная, что ему уже всерьез начинало казаться, что жизнь его кончилась совсем, что ничего светлого и хорошего в ней уже никогда не будет. Полный и окончательный крах Андрея Орлова, как личности и как человека. Ничего впереди ему уже не светило. Все хорошее, что у него в жизни было, что когда-то он ценил, уважал, любил, осталось где-то далеко в прошлом: и Москва, и институт, и друзья, и Зина, и любовь, и даже родители. Все осталось за бортом. Где-то там, в небы- небытии. Впереди же пустота и мрак. И он катился в эту пустоту, в этот мрак со страшной скоростью. Чем дальше, тем быстрее. И не было больше силы на земле, которая могла бы удержать его от падения. Потому что жизнь потеряла для него всякий смысл, всякий интерес. И он уже всерьез начинал думать о самоубийстве. Надо было поскорее кончать с этой комедией, пока он сам еще способен был рассуждать и действовать и не превратился в окончательное дерьмо. Надо ведь все-таки иметь хоть элементарное мужество уйти, когда видишь, что ничего у тебя с этой жизнью не получается. Ведь идти ему дальше было совсем некуда и незачем. Свой путь, свою дорогу он потерял. Впереди было лишь одно черное бездорожье: Бездорожье, бездорожье... Сердце бьется мелкой дрожью, Пыль кружится над бурьяном, То ли трезвый, то ли пьян я. Бездорожье, бездорожье... Здесь венчалась правда с ложью, Здесь туман закрыл дороги И пути лишь знают боги. Бездорожье, бездорожье... Я бреду с сумой порожней, Что имел - осталось дома, Мне ж досталась только "кома". И вот тогда-то он вновь встретился с Ларисой. Зачем Почему Неизвестно. Говорят, что это, мол, судьба так распорядилась. А что это такое - судьба! По каким законам она вычерчивает жизненный путь человека Из каких своих соображений она делает именно то, что затем происходит с человеком Почему так, а не иначе Зачем, для чего она свела вновь Ларису с Андреем Какие, при этом, преследовала це- цели Что хотела Андрею помочь Или же самой Ларисе Кто знает... Кто знает... Но, как бы там оно ни было, в "Арагви" Андрей с ребятами оказался за тем именно столиком, который обслуживала Лариса. Причем, работала она не в свою смену. Подруга ее попросила подменить на день. Опять случайность Не слишком ли много их в жизни Андрея, этих случайностей Причем, Андрей, естественно, не узнал Ларису. Он давным давно позабыл про нее. И узнала его сама Лариса. И не смогла сдержать радости: . Ой, кого я вижу! Андрюша, здравствуй! Андрей с удивлением глянул на официантку. Красивая молодая женщи на. Светложелтые, почти соломенного цвета волосы, пышной волной спадающие на плечи из-под белой, кружевной наколки. Такой неповторимо знакомый прищур странные, зеленовато голубых глаз. Очень характерный, с горбинкой, чуть великоватый для лица нос, с трепещущими, будто постоянно принюхивающимися ноздрями, и эти большие, чувственно зовущие губы на белом, подрумяненном лице... Где все это он видел Где! Не-ет, постой, постой.. Ба-а-а, не мо-о-о-жет быть! Не-ет, точно-о, она-а-а! Поезд "Воронеж-Москва"... Девушка, сидящая напротив за столом бокового полукупе... Долгий, предолгий, несконча- емый разговор ночью... Верно-о, она-а! И зовут ее, дай бог память... Имя такое... тяжеловесное.. на букву "Л" кажется...О! Вспомнил! Ла риса"! Лариса! Лицо Андрея просияло. Он улыбнулся открыто и радостно. Все-таки приятно, что смог вспомнить: . Господи-и! Лариса-а! Кто бы мог подумать! Они оба рассмеялись. Андрей встал и познакомил ребят с девушкой Лариса достала записную книжку и ручку из кармана передника и спросила, глядя на Андрея: . Ну, что будем заказывать Андрей почесал в раздумье затылок, недовольно сморщился, затем ма- хнул рукой и сказал: . Слушай, Лариса, дай нам четыре коньяка, только хорошего, пожалуйста, не ерунды. Минералки тоже четыре. А все остальное - на твое усмотрение. Только, чтобы все было самое лучшее в этом ресторане. И не жадничай -- деньги у меня имеются. Лариса внимательно посмотрела на Андрея. По ее лицу пробежала тень. Она тихо спросила: . По какому случаю гуляешь, Андрюша Андрей досадливо сморщился и махнул рукой: . Не спрашивай, Лариса. Потом как-нибудь объясню... Лариса принесла коньяк и минеральную воду. Поставила все на стол. Потом нагнулась к Андрею и очень тихо, только ему одному, сказала: . Андрюша, ты не можешь ко мне подойти на минутку Вот туда, к стойке. Я тебя жду там... Андрей кивнул головой и, подождав, когда Лариса отойдет к себе, поднялся со своего места. Он бодро махнул ребятам рукой мол, не волнуйтесь, я сейчас, и пошел через зал к буфетной стойке официантов. Лариса, увидев его, кивнула головой и шагнула за перегородку, отделяющую зал от вспомогательных помещений ресторана. Там в углу стоял небольшой диванчик. Лариса сидела на нем. Андрей подошел к ней и тоже сел. Лариса взяла его руку в свои, сложенные вместе ладони, и, прижав к своей груди, спросила: . Андрюша, милый, что случилось В ее голосе звучала искренняя, не подделанная тревога, а лицо выража ло самое что ни на есть искреннее участие. Андрей с удивлением посмотрел на Ларису: . А в чем, собственно дело Почему такой вопрос . Андрюшенька, - она раздельно, по слогам протянула его имя, -ты посмотри на себя в зеркало. Ты же почернел весь, как угольный стал. Я. тебя поначалу не узнала совсем. Ты у меня в памяти остался весь сияющий от счастья, а сейчас- Она наклонилась к самому его лицу и тихо спросила, - С Зиной что-нибудь, да-а . Боже! -- поразился Андрей, - даже имя ее запомнила! Ну и ну! У него защемило сердце, а горло сжали спазмы. Но он пересилил себя и, усмехнувшись, сказал: . Нету Зины, Лариса, нет. И института тоже нет. Ничего у меня сейчас нет. Понимаешь, ничего. Одно плохо только есть. Сплошное, большущее плохо. И - ничего другого. Вот так оно бывает в жизни, Лариса, вот так.... Он высвободил свою руку из ее ладони и поднялся с дивана: . Извини, Лариса, я пойду... А она, ошеломленная услышанным, смотрела на Андрея широко раскраскрытыми, дрожащими глазами, закусив нижнюю губу, чтобы не закричать, и в глазах ее плескался ужас. Андрей, вернувшись к своему столику, сразу же налил себе полный бокал коньяка и залпом выпил его, даже не закусывая. Встреча с Ларисой и разговор с ней почему-то взволновали его. Ему стало не по себе и он постарался забить горечь внутри себя старым, испытанным способом - алкоголем. Пил он много, пил зло, отчаянно. И чем больше пил, тем больше мрачнел. Выпивка сегодня не веселила его, наоборот, вызывала угрюмость и раздражительность, а порой даже и ярость. Лариса больше не разговаривала с ним, обслуживала их молча и профессионально. Но Андрей часто ловил на себе ее внимательный, изучающий и настороженный взгляд. Этот взгляд мешал ему, не давал возможности расслабиться, почувствовать себя свободно, раскованно, мемешал веселиться, Наконец Андрей не выдержал, встал и вновь пошел к ее буфетной стойке. Настроен он был решительно. Лариса стояла там в углу и разговаривала с каким-то респектабельным мужчиной, одетым в черную пару, ослепительно белую рубашку и галстук-бабочку. Увидев Андрея, она кивнула головой мужчине и подошла к нему. . Слушай, Лариса,--начал он, не особенно, впрочем, представляя, зачем он здесь и о чем собирается говорить с Ла- рисой. Лариса взяла его за руку и очень спокойно, и очень просто сказала, гля дя прямо ему в лицо: . Слушай, Андрюша, поехали сейчас ко мне. Я отпросилась с работы и уже свободна. А живу я одна. Андрей ошарашено смотрел на нее. Он ничего понять не мог. Он был готов к чему угодно, но не к такому повороту событий. И он растеряннно, запинаясь, пробормотал: . Подожди... А как же деньги Я ведь не расплатился..! А ребята... как же Не-ет... Я так не могу... Лариса грустно улыбнулась, но достаточно твердо сказала: . Не надо меня бояться, Андрей. Я тебя не похищаю. И насиловать тебя тоже не собираюсь. Я приглашав тебя в гости. Как и год назад. А деньги мне отдашь завтра. Вот квитанция. Видишь, я ее с собой беру. А то, небось, подумаешь, раз официантка, значит, обманет обязательно... Но Андрей уже пришел в себя и успокоился. Он усмехнулся, пожал плечами, как бы советуясь сам с собой, и, махнув рукой, проговорил: . Хорошо, поехали... Я согласен... Спасибо за приглашение... И извини за грубость. Я действительно немного растерялся. Я сейчас только к ребятам схожу, предупрежу их... Так Андрей оказался в квартире Ларисы. Их жизненные пути пересеклись и некоторое время шли параллельно. Это был странный и короткий роман, если можно было назвать эту их связь, эти их отношения романом. Хотя, если разобраться, большинство отношений Андрея с женщинами отличались именно странностью и необычностью. Лариса же действительно жила одна в двухкомнатной кооперативной квартире почти в центре Москвы, недалеко от метро "Краснопресненская". Квартира ей досталась от мужа, с которым она прожила всего три года и который утонул полтора года назад в Крыму, где они отдыхали в отпуске. Это, пожалуй, единственное, что Андрей узнал о Ларисе. О себе она рассказывать не любила, а Андрей не особенно-то и настаивал. Андрей пробыл тогда в Москве недели полторы, прежде чем снова уехал в командировку. Он работал тогда в специализированной монтажной организации, так нназываемом почтовом ящике, занимающимся строительством и монтажом ракетных точек на территории Союза, и в Москве бывал только наездами, в периоды коротких перерывов между командировками. С Ларисой он тогда провел почти неделю. Она взяла на работе несколько дней за свой счет и провела их с Андреем. А затем на вокзале, провожая Андрея в его новую командировку под Целиног- рад, она вдруг неожиданно сказала: . Слушай, Андрюша, мне кажется, тебе надо обо всем напинаписать Зине в Воронеж. И побыстрее, пока она не уехала оттуда куда-нибудь по распределению... За эти дни Лариса успела потихонечку, ненавязчиво, тактично, но очень настойчиво вытянуть из Андрея подробности всей его истории. Андрей и сам того не понял, как ухитрился ей все рассказать. Он не любил откровенничать о своей жизни ни перед кем. Он любил других расспрашивать об их жизни, но о себе предпочитал помалкивать или же напускал всякого разноцветного тумана, особенно девчатам, но пра вды старался не говорить никогда. Здесь же произошло, случилось все наоборот. Лариса о нем узнала практически все. Он же о ней практически так ничего и не узнал. Он даже не знал сколько ей лет. То ли она ровесница ему, то ли старше. Она так и осталась для него загадочной женщиной. Ни мотивы ев поступков, ни сами её поступки не были для него ясны. Поэтому чувствовал Андрей себя рядом с ней всегда неуве- ренно и сковано, этаким зеленым мальчишкой. Она пугала и притягивала его, заставляла всегда быть настороже. Вот и сейчас ее слова не то чтобы поразили его, они прямо ошарашили его. Андрей обалдело тряхнул головой, сбрасывая навалившееся на не- го оцепенение. Чего-чего, а удивлять его она умела. Затем с трудом, запинаясь, проговорил: . Ты... что... это... серьезно! . Да, Андрюша, да, - кивнула она головой, - очень даже серьезно. Серьезнее у меня не бывает. Пойми меня, пожалуйста, правильно. Но если ты сейчас так не сделаешь, ты потом всю свою жизнь будешь жалеть об этом. Попомни мои слова, пожалуйста... Ее слова оказались пророческими. Потом, когда все в его жизни потихонечку вроде бы утряслось, успокоилось и вошло в нормальную колею, он, вспоминая эти дни, действительно жалел, что не послушался Ларису. Это была, как он потом понял, одна из упущенных им возможностей.. . Нет, - твердо сказал Андрей, - нет. Не могу, не имею права.Здесь все уже кончено. Я для нее не должен больше существовать. Я для нее умер. Меня для нее нет. . Может быть, - пожала плечами Лариса, - все может быть.Ты вот только одного не учитываешь, одного не понимаешь, то го, что она для тебя не умерла. А это уж потяжелее ноша будет. Поверь уж, пожалуйста, мне. Я это дело слишком уж хорошо знаю... Мудрой она оказалась женщиной, эта таинственная для Андрея женщина. Может быть, даже слишком мудрой. Потому что и эти слова оказались пророческими и он часто потом вспоминал их. И, наверное, где-то в глубинах своего сознания он признавал ее правоту, но боялся сам себе в тем признаться. А какой мужнина потерпит женского над собой превосходства Никакой. Он уйдет. Обязательно уйдет. Ушел и Андрей. Хотя Лариса сделала практически все, чтобы удержать Андрея. Пошла даже на невозможное. Но ничего у нее не получилось. Да и не могло оно получиться Андрей вернулся в Москву только летом. Опять с чемоданом денег и канистрой спирта. Пару дней он пропьянствовал в общежитии, а потом позвонил Ларисе. И снова поселился у нее. На этот раз он пробыл в Москве почти полмесяца и вел себя довольно тихо. Лишь один раз загудел и ушел на пару дней к ребятам в общагу, но затем все же вернулся. И вот вскоре, прямо перед отъездом Андрея в новую его командировку на ракетный полигон "Копьяр". Лариса утром в субботу, во время завтрака вновь поразила его до невозможности, чуть ли не до шока. Задумчиво помешивая ложечкой в чашке чай, она вдруг сказала: . Андрюша, у меня к тебе предложение. Только сразу, пожалуйста, не говори ни да, ни нет. Подумай на досуге там, у себя в командировке и потом мне скажешь, когда вернешься в Москву. И имей в виду, это будет чисто деловое предложение, оно тебя ни к чему не будет обязывать и оно ничего не изменит в наших нынешних отношения. . Ладно, договорились, -- согласился заинтригованный Андрей. Настроенный на отъезд, причем отъезд скорый, он не ждал никакого подвоха от Ларисы. . Андрюша, - также невозмутимо спокойно, с деланно отсутствующим выражением лица продолжила Лариса, - давай с тобой распишемся. Я не предлагав тебе жениться на мне. Нет. Здесь другое. Это будет как бы фиктивный брак. Мы просто распишемся. Я тебя тогда прописывав в своей квартире. Ты же, имея Московскую прописку, устраиваешься в Москве на работу, переводишься в институте на вечернее отделение и спокойно заканчиваешь его. А дальше - как время покажет. Загадывать не будем. Захочешь со мной остаться -- оставайся. Я буду тебе только благодарна. Не захочешь-- пожалуйста, иди, я тебя не задерживаю, не буду тебе я мешать, тем более, задерживать... Когда Лариса произнесла свои слова, Андрей просто-напросто растерялся. Чего угодно он мог от нее ожидать, но только не этого. Он уже понял, что удивлять и поражать его она умеет великолепно. Но чтобы решиться на подобное, пойти на такой поступок при ее высоком чувстве собственного достоинства, при ее гордости... Не-ет, Андрей, все- таки, ничего не понимает в женщинах, ничегошеньки. Тем более, в такой непростой женщине, как эта Лариса. Андрей прокашлялся, приходя в себя и лихорадочно соображая, как ему себя сейчас здесь вести и что Ларисе говорить. Он вздохнул, сокрушенно покачал головой и осторо- жно начал: . Мн-да-а, Лариса, с тобой не соскучишься. Спасибо, ,конечно, большое за предложение. Поверь, я очень тронут. Даже больше, я благодарен тебе. Ведь ты, зная что со мной творится, идешь все-таки на такой шаг. Но, извини за прямой вопрос, зачем тебе это нужно Андрей поднял голову и посмотрел на Ларису. Она сидела на стуле прямая, напряженная, бледная до синевы, с сухим, лихорадочным блеском в глазах и плотно сжатыми губами. На скулах виднелись бугры желваков. Когда Андрей кончил говорить, она подняла руку, провела ладонью по лицу, как бы снимая с него напряжение и пожала плечами: . Не знаю, Андрюша. Я сама не знаю. Поверь. Я просто интуитивно чувствую, что так было бы лучше для нас обоих. И для тебя, и для меня. Я ни как не могу забыть тебя того, каким ты был тогда в Воронеже. Я смотрела тогда на тебя, на твою Зину и мне хотелось плакать от зависти к вам. Вы же светились от счастья. И все, кто тогда мимо вас проходил, оглядывались на вас. Так вы были хороши. А сейчас на тебе лица нет. Вместо него у тебя -- безжизненная маска! У тебя сейчас пустые, потухшие глаза. А у человека не должно быть таких глаз. Не должно... Она встала и прошлась по комнате: . Я могу тебе даже расписку дать, что не буду на тебя никогда претендовать. Так что не бойся меня. Андрей крякнул и даже всплеснул руками от возмущения: . Ну, зачем ты так, Лариса! Ты же меня в идиотское положение ставишь! Я себя рядом с тобой начинаю чувствовать распоследней сволочью. Но ведь я тоже человек! Во всяком случае, был им. И не все же человеческое во мне потеряно. Кое-что ведь и осталось. И не надо бить по больному месту. Не надо! Лариса стояла у окна, положив кисть руки на подоконник, и нервно барабанила по нему пальцами. На Андрея она не смотрела. Она смотрела в окно, куда-то там вверх, под облака. Затем повернулась к Анд- рею и сокрушенно сказала: . Ладно, Андрюша, извини меня, бабу глупую. Хотела, как лучше, да, видно, не получилось. Не бери мои слова во внимание. Забудь о них. Но не забывай дорогу сюда. Ладно По мни - здесь тебя всегда ждут, здесь тебе всегда рады. Дорогу-то Андрей не забыл. Память у него всегда была великолепной. Телефона ее он тоже не забыл. Да что толку! Больше с Ларисой он никогда не встречался. Не особенно его тянуло в этот дом. Хотя его там помнили и ждали. Но с ней ему было трудно. Она пугала и настораживала его. А его тогда тянуло лишь на простенькое. Сложностями жизне нных ситуаций он был сыт по самое горло. И - даже выше... ГЛАВА 17 Неприятности Андрея начались практически сразу же после его приезда из Воронежа. Однако, он далеко не сразу понял, что вокруг него начало происходить что-то странное и малопонятное. Как будто он этой своей Воронежской поездкой перешел какую-то невидимую грань, грань дозволенности и теперь у него пошел совершенно иной отсчет времени, начался совершенно иной период жизни, крайне ототличный от прежнего. Он же был в сильнейшей эйфории от поездки, от таких удачных встреч с Зиной и естественно, что ничего тревожно- го вокруг себя не замечал, да и не хотел замечать. А началось все еще с института. Его вызвал к себе декан и устроил сильнейший нагоняй за поездку в Воронеж. Кто-то его заложил. Андрей так и не узнал - кто. Да и не слишком его взволновал этот деканский разгон. Подумаешь, событие какое! Его сейчас больше заботило другое, как найти деньги для поездки на майские праздники в Лебедянь, где они договорились встретиться с Зиной. Естественно, что денег у Андрея не было. И взять ему денег было не у кого. Все близкие друзья и знакомые Андрея были в основном безденежные. Поэтому выход напрашивался толь ко один - заработать. Вопрос заключался в том - где заработать! Прав- да, у него была предварительная договоренность с одним знакомым студентом, работающим в метро путевым рабочим на его прежнем мес то, что Андрей подменит его в апреле месяце за половину предполагаемой зарплаты. Но, когда Андрей пошел к этому парню для окончательного разговора, оказалось, что он заболел и лежит в больнице с воспалением легких. Естественно, что место его было уже занято. Желающих студентов на работу в метро было хоть отбавляй. Андрей заметался, лихорадочно ища возможности подработать. А кто ищет, тот всегда находит. Ведь оставались еще овощные базы, товарные станции, мебельные магазины. Не то конечно, далеко не то. Но на безрыбье и рак за рыбу сходит. Здесь уж не до жиру, быть бы живу. Кроме того, у него подходил срок сдачи крови в Боткинской больнице, а в конце месяца должна быть стипендия. Так что варианты были. И в достаточном коли честве. И в панику впадать еще не стоило. Заволновало его другое. Почему-то молчал Воронеж. От Зины не было ничего. Хотя прошли уже одна неделя, затем вторая с момента их расставания в Воронеже. Андрей написал ей уже два письма. А в ответ -- молчание. Подходил к концу апрель, а Воронеж по-прежнему молчал. Андрей понял, что случилось что-то непредвиденное. Но что! Ответ могла дать только лишь поездка в Лебедянь, где они договорились встретиться с Зиной. Другого варианта не предвиделось. И Андрей начал активно готовиться к поездке. В выходной он съездил на Филевскую овощную базу и хорошо там заработал. Однако его там, в хранилище основательно просквозило и в понедельник он утром встал с хлюпающим носом. Факт, в принципе, ничего из себя не представляющий, если бы не одно обстоятельство - во вторник у него подошел срок сдачи крови в Боткинской больнице. У Андрея была довольно редкая четвертая группа крови и принимали ее от доноров один раз в неделю - во вторник. Если пропустить этот вторник, то следующий будет лишь 30-го апреля. А это уже поздно. Тридцатого он должен быть уже в Лебедяни. Тем более что 30-е апреля -- предпраздничный день и станция переливания крови может даже и не работать. Так что, хочешь или не хочешь, а идти во вторник придется. В противном случае он добровольно отказывается от дармовых денег! Как будто они у него лишние! Но, воистину, права пословица, говорящая о том, что, если пришла беда, то надо отворять ворота. Да поши-ире! Все в апреле было против Андрея, все! Словно кто-то всесильный и всемогущий прилагал мощнейшие усилия для того, чтобы поездка Андрея в Лебедянь не смогла состояться. Андрей весь понедельник после занятий лечился. Лечился по-своему, народными средствами, без лекарств, в основном, крепко заваренным чаем и пропариванием ног в горячей воде с горчицей. Потому что никаких лекарств принимать было нельзя. Перед сдачей крови доноры в Центральном пункте переливания крови проходили строгий медосмотр с обязательным анализом крови из пальца или вены. Даже обильная мясная, жирная или острая пища перед сдачей крови не позволялась. Таких доноров комиссия безжалостно отбраковывала и на некоторое время лишала их права на платную сдачу крови. Утром во вторник Андрей встал вроде бы совсем нормальным, не считая насморка и головной бели. Но обращать внимание на подобные вещи было с его точки зрения делом не мужским. И он со спокойным сердцем поехал утром на метро на станцию "Динамо", в районе которой находилась Боткинская больница. Народу на пункте переливания крови было, как всегда, предостаточно. В основном это были студенты и женщины баьзаковского возраста. Андрей занял очередь в регистратуру и пристроился в уголке с книжкой в руках. Взяв свою карту с направлениями к врачам, он пошел по кабинетам. Первый кабинет, где мерили температуру, он прошел уверенно. Сделать себе нормальную температуру в пределах 36,7-36,8 конечно же никаких проблем не составляло. И даже врачу-терапевту. редко когда удава лось заметить и забраковать приболевшего донора. Главным здесь всегда оставался анализ крови. И вот здесь случилось невероятное. Кровь у Андрея забраковали и ему сделали перерыв в сдаче на целый месяц. Андрей был в шоке. Такого с ним еще не бывало. Кровь он сдавал регулярно уже два с лишним года, так как это был сравнительно простой и легкий способ пополнения своего бюджета. Деньги платили сразу же после сдачи крови. А сегодня кровь его забраковали. И надо же, забраковали тогда, когда ему позарез нужны деньги на поездку в Лебедянь. Радостей, как говорится, было полные штаны... И вот здесь Андрей впервые за эти дни задумался. Поездка в Лебедянь под угрозой. Она уже на грани срыва. Надо принимать срочнейшие меры. Пока еще не поздно. Правда, есть у него еще стипендия. Ее на поездку всё-таки хватит. В обрез, не хватит. И здесь в голову Андрея пришла мысль. Эта мысль показалась Андрею настолько интересной, что он даже остановился и чуточку присвистнул. Дейст вительно, почему бы и нет! Странно, что он раньше об этом не подумал. Хотя, если разобраться, ничего странного в этом не было. Он всег да во всем привык рассчитывать только на свои собственные силы. И от того, что у него в Магадане живет и здравствует старший брат, никоим образом на жизни самого Андрея не сказывалось. У брата была своя жизнь, у Андрея - своя. И с того самого времени, когда старший брат закончил Иркутский политехнический институт и уехал по распре делению в Магадан, они почти не контактировали. Лишь изредка баловали друг друга поздравительными открытками на праздники. И Андрей решил попросить финансовой помощи у брата. Тот в Магадане уже давно, почти десять лет, работает Главным технологом на заводе. Уж какие-нибудь сто рублей младшему брату раз в жизни послать-то сможет! По идее - должен бы. Во всяком случае, Андрей бы на его месте обязательно выручил бы своего брата-студента, послал бы ему немного денег. А как же иначе! Святое дело -- помочь неимущему студенту брату! Ведь родная всё-таки кровь! Андрей зашел на почту и отправил в Магадан на имя брата телеграмму следующего содержания: "Случилось ЧП. Подробности письмом. Вышли срочно сто рублей". Потом подумал, подумал и купил здесь же конверт авиапочты вместе с листком бумаги, сел за столик в углу и на писал брату письмо. Естественно, что всей правды Андрей брату сказать не мог. Слишком неправдоподобно, неубедительно и несерьезно все это выглядело со стороны. Поэтому он придумал историю о том, что его лучший друг женится, свадьба будет первого мая, а он, Андрей в столовой залил борщом свой единственный костюм и ему теперь не в чем идти на эту свадьбу. Андрею показалось, что подобная история мо жет выглядеть естественно и убедительно. Настроение его поднялось. Однако ощущение тревоги, ощущение сгущающихся над его головой грозовых туч не проходило, а наоборот, стало таким реально явственным, что ему все чаще и чаще становилось не по себе и он всерьез начал опасаться, что не сможет долго выдерживать такого напряжения. Поэтому он постарался приложить все свои усилия, чтобы продержать ся хотя бы до праздников и не сотворить чего-нибудь такого непоправимого, что сможет разом разрушить с таким трудом и мукой реализуемые планы. Потому-то, не надеясь в душе больше ни на кого, кроме как на себя самого, он, получив в четверг свою стипендию, большую часть ее сразу же отложил на поездку. Ну а насчет того, как жить после поездки, потом, потом и будем решать. Нечего заранее ломать голову над чепухой Будет день, будет и пища. Ребята не дадут пропасть, с голоду в студенческом общежитии умереть невозможно. Вечером Андрей с ребятами хорошенько выпили и прекрасно потом посидели. По сложившейся у них традиции в день стипендии каждый из них брал по бутылке водки и по бутылке пива. Это - обязательная норма. Насчет остального - кто что купит и принесет с собой. Здесь уж кто во что горазд! Как взыграет фантазия, какое настроение и каковы финансовые. возможности на данный момент. Но брали на закуску ча- ще всего какую-нибудь вареную колбасу, сыр, иногда в кулинарии брали жареную рыбу, жареную печенку и самую ходовую закусь для студентов--это жареную кильку россыпью. Как говорится, дешево и сердито а главное - много. Ну и конечно же, неотъемлемой составляющей всех студенческих "закусей", всех студенческих посиделок с выпивкой была жаренная картошка. Громадная, без ручки, неизвестно откуда появившаяся в их комнате сковородка, как нельзя подходила для подобных случаев. В нее запросто входило 3-4 килограмма картошки, если с верхом. И жарили эту замечательную картошку обязательно на подсолнечном масле при открытой сковородке и на большом огне газовой конфорке. Картошка при этом получалась обжаренной до золотистого цвета, хрустящая , вкусная до невозможности. И ее всегда не хватало. Выпив, по том много говорили и спорили чуть ли не до хрипоты о превратностях судьбы человека, о влиянии обстоятельств, как случайных, так и закономерных, на жизнь каждого, и о том, насколько возможно человеку самому определять свой жизненный путь и насколько он является уже заранее предопределенным кем-то или чем-то свыше. Естественно, что вопрос очень скоро перешел в область туманных философских и мисти чески-астрологических категорий и прийти здесь к единой точке зрения конечно же было невозможно. Однако, как бы оно там ни было, легли они спать в прекрасном настроении, морально удовлетворенные, с чувством выполненного своего гражданского долга. Спали крепко, без сновидений. Утром, собираясь в институт, Андрей решил от греха подальше оставить свои отложенные на поездку и спрятанные в карман куртки деньги, свой "НЗ", в комнате, спрятав их в тумбочке, под газету на полке. Никаких пропаж у них в комнате никогда не было, поэтому на душе должно было быть поспокойнее - ведь деньги не в кармане, а в надежном месте, значит, не пропадут. Андрей снял куртку с вешалки, расстегнул и сунул руку в карман. Денег там не было. Он побледнел и у него разом подкосились неги. Ошеломленный, ничего не понимающий, он бессильно опустился на койку. Он растерялся. Даже больше, он испугался и холодный пот мгновенно покрыл его лицо. Потому что такого быть не могло. Это было невозможно, это было противоестественно и никак не хотело укладываться в голове. . Андрей, что с тобой -- обеспокоенное воскликнул Бубнов, заметив его мертвое, застывшее в ужасе лицо. . Деньги пропали, - медленно, с трудом выговаривая слова, хрипло выдавил из себя Андрей, никак не смея поверить в случившееся. . Что-о! - вскрикнул изумленный Завьял, - да не может того быть! Он шагнул к Андрею, взял у него из рук куртку, внимательно осмотрел ее и обшарил все имеющиеся на ней карманы. Затем он швырнул куртку на колени Андрея и смачно выругался: . Ты, идиотина пустоголовая! У тебя же карман с дыркой! Ты что не видишь, куда деньги суешь! Кретин гребаный Здесь он остановился, сплюнул на пол и загнул такое непечатное слово, что даже Бубнов крякнул от изумления и восторга и восхищенно замотал головой, хотя момент, вроде бы, и не совсем подходил для подобной ситуации Андрей поднял куртку, сунул руку в карман. Действительно, в нижнем шве кармана была большая дыра. Она выходила за подкладку, а низ подкладки в куртке не пришивался и висел свободно, что придавало ей некий артистический шарм. Куртка Андрею очень нравилась, носил он ее практически не снимая уже третий год и купил в свое время по случаю в ЦУМе. И вот на тебе, его же куртка ему же и устроила западню. Хотя, конечно, куртка здесь была совсем не причем. Виноват во всем он сам. Следить за вещами надо! Это уж точно! Но ведь он этим карманом практически никогда и не пользовался, а деньги свои всегда носил в заднем кармане брюк. Надо же, хотел, как лучше, а получилось так, что, хоть плачь! Перестраховался называется...Как говорит Сашка Александров, его друг из 65-ой комнаты, картежник и выпивоха: "Невезунчик получился!". Это точно -- "невезунчик"! Если не сказать чего-нибудь похлещи... Почему-то в жизни непременно и обязательно случается именно то, чего ты не хочешь, чего ты не желаешь, чего ты опасаешься больше всего. А на пути того, к чему ты стремишься, всегда встают непреодолимые препятствия. Как говорит Юрка Бубнов или Бубен, срабатывает закон подлости или закон бутерброда, гласящий по научному примерно так: "если эксперимент пошел не так, как запланировано, значит, он так и должен идти". Может быть, оно так и есть, но какая же сволочь ставит свои поганые эксперименты над Андреем! Не-ет, он человек, а не тряпка какая-нибудь, он просто так не сдастся! Посмотрим еще, кто кого, посмотрим... Не это была чисто внешняя реакция Андрея на происходящее, обыкновенная, ничего не значащая мальчишеская бравада. А если по серьезному, то Андрея порой его охватывал самый настоящий ужас. Потому что все происшедшее с ним в апреле ничем, кроме как мистикой, объяснить было невозможно. Слишком уж все это выглядело загадочно и не правдоподобно. В действительности, в реальной, практической жизни так быть не могло и не должно было быть. Слишком уж много случайностей и неожиданностей произошло вдруг и ни с того, ни с сего с Андреем в апреле. И внезапное молчание Зины, и срыв его попытки подработать в метро из-за внезапное болезни парня, и срыв его попытки сдать кровь в Боткинской больнице, и потеря стипендии, тоже внезапная и неожиданная Все шло как бы организованно, целенаправленно и неотвратимо. И если толковать эти события дальше, то следующим ударом по Андрею должно быть отсутствие перевода из Магадана и последним, завершающим нокдауном - срыв его поездки в Лебедянь. В мучительном ожидании шли дни: пятница, суббота, воскресение, понедельник и вот он вторник, тридцатое число, день, когда Андрей должен был выехать в Лебедянь. Денег от брата не было. Поездка в Лебедянь сорвана. Андрея особенно поразил поступок брата. Это даже было не предательство, не подлость с точки зрения Андрея, а гораздо более худшее, чему просто не может быть никакого оправдания и никакого прощения. И естественно, что Андрей вспомнил о своем старом, надежном, испытанном средстве забвения - бутылке. Он занял у девчат до стипендии денег и напился. Пил он беспробудно все майские праздники с 30го апреля по 10-е мая. Пил, тая в глубинных закоулках души робкую надежду, что все потихонечку образуется, что придет перевод от брата, что он съездит к Зине в Воронеж, и что все вновь в его жизни войдет в нормальную, человеческую колею. Но ничего не образовывалось. Перевод от брата не пришел. Это тем более было странно, ведь письмо к тому времени от Андрея он наверняка получил. Получить это письмо и отмахнуться от просьбы брата, единственной за все эти годы. Не-ет, такого пренебрежения к себе Андрей допустить не мог. И такому не могло быть прощения, такие поступки не прощают. И Андрей вычеркнул брата из своего сердца. Навсегда. Навеки. Больше он с ним не знался никогда. После праздников Андрей, изнывая от неизвестности, стремясь хоть как-то прорвать окружающий его барьер пустоты и молчания, написал Зине резкое и оскорбительное для нее письмо. Цель письма была одна -- пусть только ответит, откликнется, но не молчит. Пусть что угодно скажет ему, но пусть только скажет. Но ответом ему было то же самое черное, бесконечно-вязкое, все убивающее молчание. И здесь Андрей не выдержал. Он сломался и сник. Им овладела глухая апатия и тупое ко всему безразличие. Он целыми днями лежал на кровати, уставившись недвижными глазами в потолок и молчал. Только курил одну сигарету за другой, по три-четыре пачки в день. Он похудел, почернел, осунулся, на сухом, костистом лице остался лишь длинный нос, да темные провалы глаз с каплями синевы на самом их дне, придававшие его лицу нечто иконописное и неземное. А время перевалило за двадцатое мая. Началась зачетная сессия. Ребята крутились с утра до вечера, сдавая хвосты и зачеты. Андрей в институт не ходил. Он никуда не ходил. Только лежал и молчал. И на вопросы, и на увещевания ребят отвечал все тем же угрюмым молчанием. Да же за стипендией он не пошел. Ему принесли ее прямо домой ребята. Но к деньгам он так и не притронулся. По-прежнему лежал, курил и молчал. И тогда Юрка Бубнов, вечный трепач, насмешник и паяц, человек, у которого, казалось бы, ничего святого никогда за душой не бывало, доморощенный философ, готовый спорить на любую тему и по любому по- воду с кем угодно до хрипоты и взаимных оскорблений, решился на единственно верный в то время шаг. Он пошел к декану Андрея, Николаю Петровичу Михайлову, доктору геолого-минералогических наук, читавшему у них курс "Общей геологии", и выложил ему все. Тот внимательно выслушал Бубнова, поинтересовался кое-какими подробностями, петом написал записку и попросил передать Андрею. В записке было написано: "Андрей Миронович! Прошу Вас завтра зайти ко мне в 9-ть часов для конфиденциального разговора". И подпись стояла Н.П. Михайлов. Андрей прочитал записку раз, другой, третий. Ослушаться декана он не решился. Это уже было чревато соответствующими последствиями. Но дело было не только в этом. Декан пользовался у студентов большим уважением и авторитетом. Андрею он нравился, как человек, как личность и как специалист-преподаватель. У него просто-напросто совести не хватило отмахнуться от просьбы уважаемого им человека.Это было бы вызовом, проявлением элементарного хамства и пренебрежения к человеку, который того совершенно не заслуживал. И Андрей ре шил все-таки сходить к декану. Декану было уже за шестьдесят. Это был крупный, чуточку располневший и тяжеловатый на вид мужчина с пышной, черно-белой шевелюрой над высоким лбом и кустистыми бровями над быстрыми, внимате льными и очень доброжелательными серыми глазами. Он имел два ряда стальных зубов, аккуратно подстриженные небольшие усы и большой мясистый нос в крупных, красноватых прожилках, хрипловатый голос заядлого курильщика. Лекции свои он читал великолепно, по памяти и практически совсем не пользуясь никакими записями, дополняя их бесчисленными историями из своей богатейшей геологической практики в Восточной Сибири. Декан внимательно посмотрел на Андрея, озадаченно крякнул, помолчал немного, поглаживая в задумчивости свой внушительный, со склад складками подбородок, потом вздохнул и проговорил: . Значит так, Андрей. Говорить и убеждать тебя я ни в чем не буду. Но я считаю, что ты уже далеко не мальчик, а вполне взрослый человек и настоящий мужчина. А настоящий мужчина потому и называется настоящим, что сам справляется со своими проблемами, не перекладывая их ни на чьи плечи Я же просто могу тебе немного помочь и разрешу в качестве исключения сдавать экзамены одновременно с зачетами. А остальное все будет зависеть от тебя самого. Выкрутишься - молодец. Но я думаю, что ты выкрутишься. Я убежден в этом. Я давно за тобой наблюдаю. Ты не из тех, кого можно сбить одним ударом. Поэтому, крепись, стисни зубы и за работу. И увидишь, что твои проблемы сразу же отодвинутся и отойдут куда-нибудь в сторону и не будут тебе мешать. Декан оказался прав. Андрей действительно выкрутился. Он сделал практически невозможное. Он сдал все зачеты, все курсовые и три из пяти экзаменов. Но два экзамена он всё-таки завалил. Ну, один из них был не так уж и страшен. Это была "Общая геология" декана Михайло ва. Андрей здесь успел только курсовой сделать и сдать, а на экзамен времени у него уже не осталось. Курс был далеко не из легких, с наско ка его не сдать. Надо было готовиться. Но когда Все его время осталось там, в мае месяце, а то, что ушло, нагнать удается не всем и не всегда. Но второй экзамен был не из простых. Он считался у геологов самым трудным экзаменом из всех, что им приходилось сдавать за время учебы в институте. Курс назывался "Петрография горных пород", в нем изучались свойства и строение различных видов горных пород с помощью "микрошлифов", рассматриваемых в бинокулярный микроскоп. Курс вела доктор минералогических наук, профессор, Миклашевская Зоя Федоровна, высокая, сухопарая, нескладная на вид женщина с вечно угрюмым, жестким, не запоминающимся лицом, гладко зачесанными назад серыми волосами и каким-то тусклым, скрипучим, совсем без интонации голосом. Женщина эта никогда не была замужем, жила одиноко, замкнуто, все свое свободное время посвящала работе кафедры и не терпела пренебрежительного отношения к своему предмету. Получить у неё зачет и, тем более, сдать экзамен было задачей чрезвычайной сложности. Приходилось выучивать чуть ли не наизусть не только весь теоретический материал, но и запомнить особенности "микрош- лифов" каждого вида горных пород под микроскопом, чтобы затем по обезличенному, "слепому микрошлифу" суметь определить заключен ную в нем горную породу и дать ее описание. А это сотни просмотрен ных и зарисованных микрошлифов, десятки часов, проведенных за ми- кроскопом, до боли, до мельтешения в глазах. И все бы оно ничего, но Зоя Федоровна была почему-то к Андрею очень и очень предвзята, придиралась к нему постоянно, цеплялась к каждому его слову, заставляла по 3-4 раза переписывать контрольные работы, А зимой на экзаменах она гоняла его битый час, буквально засыпала дополнительными вопросами и с большой неохотой поставила ему 4, хотя Андрей сидел и зубрил этот курс, как проклятый. Летом же она поиздевалась над Андреем от души, долго язвила по поводу недостаточной глубины его ответов и с нескрываемым удовольствием поставила ему двойку. Так что Андрей впервые за четыре года своей учебы в институте получил на экзаменах двойки и впервые остался без стипендии. Конечно же при таких результатах учебы ни о каком переводе в Воронеж и думать было нельзя. Тем более, что от Зины так ничего он и не получил. Воронеж молчал, молчал и Магадан. Но если от брата ему уже ничего не бы ло нужно, брат для него перестал существовать, то молчание Зины оставалось для него болью постоянной, не затихающей ни на минуту, ни на секунду. Не думать о ней он не мог и во сне ее видел почти каждую ночь, видел такую, какой она была для него в Воронеже: ласковую, нежную, любящую, счастливую. И этот ее образ, намертво впаявшийся в памяти, настолько не вязался со всем тем, что произошло потом, с этим ее загадочным молчанием, что не думать о ней Андрей просто не мог. Но чем больше он думал, тем трудней и мучительней ему становилось. И порой ему казалось, что он начинает сходить с ума. Но чтобы в действительности не сойти с ума, надо было ехать к ней, надо было увидеть ее, поговорить с ней. Но поездка могла быть только лишь после практики. Поэтому практику надо будет спланировать таким образом, чтобы успеть попасть в Лебедянь к концу августа. Если в Лебедяне с ней встретиться не удастся, то придется тогда ехать в Воронеж. И все эти поездки надо будет исхитриться совершить в августе-сентябре, до начала учебного года. Кроме того, в сентябре Андрею необходимо будет попытаться ликвидировать свои хвосты. Если сумеет а суметь на до будет обязательно, во чтобы-то ни стало, кровь из носа, то можно будет рассчитывать и на стипендию. Михайлов, его декан, после сессии, когда Андрей пришел к нему договориться насчет пересдачи заваленных экзаменов, сказал ему прямо и откровенно: . Если бы у тебя была одна двойка, я бы разрешил тебе без колебаний. Но у тебя две двойки. Поэтому не паникуй и не спеши. За ночь ты мой предмет не выучишь, а тройку я тебе ставить не хочу. Поэтому приезжай с практики в Москву в сентябре. И если ты до первого октября сумеешь все пересдать, я стипендию тебе гарантирую. Так что, не мельтеши, не торопись, а спокойно отправляйся на практику... ГЛАВА 16 Производственную практику себе Андрей выбрал на Кавказе, в горах Армении. Сразу после сессии Андрей оформил командировку, взял на кафедре деньги на авиабилет и вылетел в Ереван. Оттуда он , уже поездом, проехал в южные районы Армении, к высокогорным городам Кафан и Каджаран. Часть пути проходила ночью прямо по границе Армении с Турцией, в узеньком коридоре между рекой Аракс и бесконечно длинным забором из колючей проволоки. В тамбурах и коридорах ваго нов стояли пограничники с автоматами в руках. Поезд шел темный, без огней. И за окнами тоже было темно. Только за рекой, в Турции горели почему-то костры. Их было бесчисленное множество и тянулись они вдоль берега реки все то время, пока их поезд шел по границе, тонкой, неосязаемой линии раздела двух чужих стран. Здесь мы, там -- они Здесь - друзья, там - враги. А почему там должны быть обязательно враги.. Да потому, что мы представляем собой передовое общество, строящее светлое будущее не только для себя, но и для всего человечества. А они - полная наша противоположность, отсталое общество, отчаянно мешающие нашему стремительному продвижению вперед. Мы - будущее человечества, они - его прошлое. Причем, черное, проклятое прошлое... Просто и ясно. Как дважды два. И главное - удобоваримо, вызывает естественное чувство гордости за свою страну, авангард прогрессивного человечества, чувство своей особенности, своей значимости, своего превосходства перед остальными народами, своей непогрешимости, своего какого-то даже мессианства перед народами мира. Потом все это назовут политическим комплексом Советского человека, т.н. комплексом "Гомо Советикуса", человека, который сам не сумел нормально ни построить, ни сорганизовать свою собственную жизнь, но постоянно учил других умению жить и даже заставлял их силой следовать своему примеру. Практика оказалась очень интересной, очень познавательной и, пожалуй, самой лучшей из всех учебно-производственных практик, которые пришлось пройти Андрею за годы его учебы. Все здесь было для Андрея и впервые, и внове. И горы, и рудник, где добывали медно- молибденовую руду, и образ жизни местного армянского населения, и длинные, на километры, штреки рудников, пронизывающие чуть ли не насквозь горные кряжи, темные, мокрые, с осклизлыми, скользкими шпалами узкоколеек под ногами и редкими скобами деревянных крепежных стоек по периметрам выработок, и это чувство собственной погребенности в каменных недрах гор, погребенности заживо, и страх, вызываемый этим чувством, который он старался изо всех имеющихся у него сил подавить и не показывать окружающим его людям, которые работали внутри этих самых гор. Ему больше нравилось быть наверху, ходить по земле, по камням, по скалам, ощущать небо над головой и трогать руками бесплотные комочки облаков, проплывающие мимо его плеч, и видеть, как они струятся между пальцами раскинутых рук, оставляя на коже капельки влаги... Да, практика оказалась великолепной и Андрею очень не хотелось покидать этот гостеприимный и до жути красивый край. Но приходилось. В конце августа он должен быть в Лебедяни. Он должен все выяснить. Иначе жизнь ему станет слишком уж невмоготу. "Я жить, наверно, не умею, Витаю вечно в облаках И по мальчишески краснею, Держа ладонь твою в руках. Мне непонятна суетливость -- Души погасшей ремесло... Но отчего, скажи на милость, Ты мне все делаешь на зло Я утонул в твоих "глазищах", Где зыбкой дрожью -- синева, Но на разбитом пепелище Остались лишь одни слова. Готов безмерно любоваться Движеньем тонких рук твоих, Готов тебе в любви признаться, Ведь Мир за Счастье для двоих. Но он не дарит всем взаимность, Нам "крест" нести до гроба свой... Так за какую же провинность Мы вновь наказаны Судьбой" Двадцать пятого августа утром он уже был в Москве. Пока добрался с Внукова до своей "общаги", пока устроился, пообедал, отдохнул, прошло пол дня. И только после обеда он поехал на Павелецкий вокзал за билетами. Очередь его ужаснула, но ничего поделать было нельзя. Альтернативы здесь не было. Хочешь уехать -- становись в очередь. Хорошо хоть кассы работали круглосуточно. Андрей мужественно отстоял свою очередь и взял на следующий день один билет аж в двенадцатом часу. Это было крупным достижением, хотя билет был в общий вагон и без места. Ну, это, в общем-то, не так уж и страшно. Подумаешь, двенадцать часов просидеть в вагоне! Или пролежать! И не такое в жизни бывало! Главное -- приехать все-таки и встретиться с Зиной. Все остальное, вместе взятое, не имело сейчас для Андрея никакого значения. Народу в вагоне было больше, чем предостаточно и больше, чем битком. Андрей насчитал в их купе полке. целых двенадцать человек. Он успел устроиться на верхней боковой полке. И не пожалел. Это оказалось одним из самых приемлемых для данных условий вариантов. Он никому не мешал и ему никто не мешал. Андрей лежал, закрыв глаза, и дума, думал. Думал о себе, о Зине, о своей жизни и ее странностях, о событиях этого года и их влиянии на его судьбу. Он лежал в полузабытьи, в полудреме, не замечая никого и ничего вокруг. Иногда он вставал и направлялся в тамбур покурить. Это был, пожалуй, единственный случай в его жизни, когда в поезде он ни с кем не познакомился и ни с кем от души не побеседовал. Ему сейчас не было никакого дела до окружающих. Ему надо было сначала разобраться с самим собой. Лебедянь его встретила холодно и равнодушно. Родители не выказали даже видимости радости от его приезда. Даже матери он был не особенно нужен. Его присутствие вносило тревогу и беспокойство в их размеренный, такой привычный и давно сложившийся ритм жизни. Он мешал уже и здесь, даже своим родителям, своему отцу, своей матери. Что же тогда может ждать его у Зины Что! Андрей утром встал не в настроении. Нервы его были напряжены до предела. Его преследовало беспокойство и мучило какое-то нехорошее предчувствие. Ему вдруг стало казаться, что эта его затея "зряшная" и безрезультатная, что приезжать ему сюда теперь не следовало. И он не мог не признаться самому себе, что идти к дому Зины он просто-напросто боится. Боится насмешки, непонимания, самого обыкновенного непринятия, биться отказа встречи с ним и бог знает еще чего... Андрей встал, оделся, побрился, умылся и сел завтракать. Мать поставила на стол бутылку водки. Андрей отрицательно покачал головой: -- Извини, мама, не хочу. Не тянет что-то с утра... Отец с показной решимостью махнул рукой: -- Мать, я тоже не буду! Убери бутылку! Они поели, поговорили о тем, о сем. Но разговор не слишком клеился. Андрей понял, что для родителей он стал окончательно и бесповоротно чужим и ненужным. А, может, он и был для них таким всегда, только Андрей раньше не замечал этого.. И его опять неприятно кольнуло в груди: -- Ой, не надо мне было сюда приезжать! Не надо-о! Он встал из-за стола и сказал матери: -- Я пойду пройдусь немного... Он накинул на плечи свою неизменную, выцветшую до белизны штормовку, вышел на крыльцо, достал пачку сигарет и с наслаждением закурил. День потихонечку разгуливался. Мелкий, нудный дождик, моросивший всю ночь, к утру прошел, но повсюду на земле и на асфальте матово отсвечивали лужи. От земли парило. День обещал быть хорошим. Андрей усмехнулся пришедшей ему в голову неожиданной мысли. Почему-то получалось так, что Лебедянь, чаще всего, встречала его дождем. Хорошо это или плохо, кто знает! Никаких видимых закономерностей Андрей здесь не заметил. Бывали у него приезды сюда счастливые, но бывали и несчастливы. Каким же будет нынешний приезд, вот вопрос! Андрей не спеша двинулся к переезду. Знакомый до мелочей маршрут. Сколько раз он ходил этим путем..! Брызгают пылью шаги по дороге, Сколько еще мне печатать следы Тьфу - господи! Чертовщина какая! Опять стихи. До стихов ли ему сей час! Хотя строчки, вроде бы, ничего-о... Особенно вот это: "брызгают пылью..." и "...печатать следы". Когда идешь по пыльной дороге, следы как будто бы пропечатывается на ее поверхности и обязательно по следу струйками в разные стороны пыльные брызги... Когда это я в последний раз видел В детстве, наверное...А в память всё-таки запало... Только причем здесь пыль, когда под ногами чуть ли не грязь... Странная всё-таки эта вещь - стихи... Вот и еще одна строчка появилась: В жизни не верил ни в черта, ни в бога Хорошая рифма: "бога - дорога". И действительно, я никогда не верил ни в черта, ни в бога. Но если ни во что не верил, значит, что-то в жизни должно быть упущено, может быть, самое главное, самое значимое. Не заметил, а оно подползло... Что подползло Кто его знает.. Раз ползет, значит, ничего хорошего здесь ждать не приходится... Значит -- бе- да... Значит, кататрофа... Да не заметил подползшей беды. Ну вот, родил, называется... Не мог ничего другог о придумать.... Поэт задрипанный.... Смотри, накаркаешь на свою шею... Так рассуждая сам с собой, споря, а порой и ругаясь, Андрей потихонечку дошел до переезда, перешел железнодорожный путь, свернул направо и направился к дому Зины. В одном окне дома мелькнуло женское лицо. Мелькнуло и исчезло. Андрей подошел к крыльцу и остановился. Достал по привычке сигареты, но курить не стал, положил пачку обратно в карман. Внешне он был совершенно спокоен и невозмутим, хотя внутренне был напряжен до предела и лишь сильный горный загар скрывал бледность, покрывающую не только его лицо, но даже и шею. Дверь дома распахнулась и на крыльце появилась Зина. Она была в простеньком, цветном платье-сарафане на бретельках и с пуговицами впереди, открывающем ее красивые плечи, шею и немножко грудь. Она была смущена, растеряна, нескрываемо обрадована и в те же время испугана, и держалась так напряженно и скованно, что Андрей сразу же понял - он здесь незваный гость, хотя, если точнее, нежеланный гость. Неестественно бодрым голосом Зина сказала: -- Здравствуй, Андрюша! Какая неожиданная встреча, не так ли! Андрей пожал плечами и усмехнулся: -- Для кого неожиданная, а для кого специально запланированная, - Здесь он понял, что не поздоровался с ней и добавил, - Извини, я не поздоровался. Здравствуй, Зина! -- Бывает, - усмехнулась и она, и тут же заметила, - У тебя велико лепный загар. Ты откуда -- Вообще-то сейчас я из Москвы, - ответил Андрей, - А в Москву прилетел из Армении. Я там практику проходил. -- А-а, - протянула Зина, - интересно было -- И тут же, не дожи- даясь ответа, сказала, - Пойдем в сад. Что мы здесь торчать будем.. Они прошли в сад, сели в беседке напротив друг друга, помолчали. И тишина сразу же сгустилась, начала давить им на уши, отторгая и отодвигая их друг от друга. Первым не выдержал Андрей. Он кивнул головой на ее исцарапанные ноги: -- Где это ты так С повышенным оживлением, даже всплеснув руками, Зина проговорила, глядя мимо Андрея: -- Ой, Андрюша! Со мной тут такое "ЧП" недавно совершилось! Не поверишь - я с яблони свалилась! Исцарапалась вся до невоз можности! И ноги, и руки и даже... Все тело почти! Долго шел у них этот никчемный, ничего не значащий, пустой, витиеитиеватый разговор о том, о сем, вокруг да около, но совсем не о том, что у каждого из них было на душе и на сердце, что их волновало, тревожило, о чем кричали их кровоточащие сердца. Наконец Андрей не выдержал. Он встал, подошел к Зине, взял ее за руку. Она испугано потянула руку на себя. Андрей прижал ее руку к своей груди и очень серьезно сказал: -- Зина, давай вечером встретимся. Нам надо с тобой поговорить. Сейчас что-то ничего у нас с тобой не получается... Зина опустила голову вниз и, не глядя на Андрея, глухо сказала: -- Не могу, Андрюша... Андрей вздрогнул, как будто его ударило током. Он отпустил ее руку, приходя в себя. Произошло то, чего он боялся, чего он внутренне всегда ожидал от Зины. Ему отказали. И он растерялся. Он никак не мог со образить, что ему теперь надо делать. Это была катастрофа. Это было все, это был конец, полное крушение всех его желаний, мечтаний, его любви... Вот только бы не показать вида, что ему плохо. Ни в коем слу чае не показать. Надо, надо удержаться... Любой ценой... Вот только закурить бы для начала... Скорее, скорее. Но не торопиться. Все делать медленно, не спеша... Спокойно, как будто ничего особенного сейчас не произошло... Андрей достал сигареты, закурил, стараясь не смотреть на Зину. Она тоже смотрела мимо него. Андрей сделал несколько жадных затяжек, судорожно выдыхая из себя ставшим сразу горьким дым, потом судорожно, задыхаясь, спросил: -- Хорошо, а завтра Она отрицательно покачала головой. -- Послезавтра - это слово он сказал больше по инерции. Его можно было уже и не говорить. Все было ясно и так. Ему дали от ворот поворот. Почему! Почему! Впрочем, какая разница почему. Говорят, за чем пойдешь, то и найдешь. Но он же ехал сюда не за этим, а совсем за другим! Правдой оказались эти его дурацкие, только что сочиненные стихи. Недаром, знать они у него появились, недаром. Все-таки накаркал самому себе, накаркал себе свою собственную, незадачливую судьбу... Но почему так получилось Почему Почему.. Что за всем этим скрывается И он спросил, чтобы только не молчать, чтобы хот ь как-то разрядить скапливающееся вокруг них напряжение: -- Ты что, замуж выходишь -- Ну, кто меня возьмет! - деланно засмеялась Зина, - Кому я теперь нужна... Андрей хотел сказать: "Мне!", но не сказал, удержался, хотя слово так и просилось с губ. Не сказал и тут же сам пожалел, что не сказал этого слова. Зато сказал другие слова: -- Тогда разреши пожелать тебе счастья... -- Спасибо, Андрюша, - услышал он в ответ. Значит, правда. Значит, она выходит замуж. Кошмар! Лететь, сломя голову, из самых задворок Армении сюда, в Лебедянь, перетерпеть на этом пути черт те знает что ради того, чтобы узнать, что твоя любимая девушка выходит замуж за другого, а не за тебя. Он повернулся к выходу, чтобы она не увидела его лицо. Он боялся, что она заметит его растерянность и подавленность. Ну, что ж, пора и меру знать. Он узнал, что хотел. Но лучше бы этого не узнавать. Теперь надо бы продержаться с достоинством до конца. И уйти отсюда с поднятой головой, не пришибленным, не униженным, а спокойным и сдержанным. И он холодновато вежливо произнес: -- Извини за причиненное тебе беспокойство. Поверь, это больше не повторится. Я поперек твоей жизни больше становиться не буду. Пока. Будь счастлива. Может и увидимся еще когда... Андрей произнес эти последние слова, стоя спиной к ней и не видел ее лица. Он чувствовал, что больше не сможет выдержать, если останется здесь еще хоть на минуту. Надо скорее уходить отсюда. И он, бросив через плечо, небрежно ироническим, как ему казалось, голосом, в на самом деле, звенящим от боли: -- Еще раз извини... Мне надо идти... До свидания. .. И он быстрым, стремительным шагом, чуть ли не бегом, рванул из калитки. Скорее отсюда! Куда угодно, но только бы подальше от этого дома. И он шел, куда несли его ноги, не видя и не слыша ничего вокруг. Опомнился и пришел он в себя на берегу реки, недалеко от поселка "машзавода". Он глянул на часы и поразился. Прошло почти два часа после его разговора с Зиной. Как он сюда попал, Андрей не помнил . Он вообще ничего не помнил про эти часы после ухода из дома Зины. Где он был, что делал все это время, он не имел ни малейшего представления. В памяти образовался полный провал. Черная, беспросветная яма или дыра. Андрей поднялся, огляделся, соображая, куда ему идти. До дома родителей было слишком далековато, если идти пешком. Поэтому надо было идти к поселку "машзавода" и там садиться на автобус. Анд рей так и сделал И минут через через он оказался у родителей. Их дома не было. Но на столе стоял обед, накрытый сверху полотенцем, а сверху - записка от матери: "Андрюша, кушать на столе. Мы пообедали без тебя. Будем дома к вечеру. Мама." Андрей снял полотенце. Мать постаралась от души. Понаставила на де сятерых. Даже бутылка здесь. Початая, примерно половины уже нет. Значит, отец свою долю уже одолел и это оставили для него. Андрей помыл руки, сел за стел, взял бутылку в руки, но подумав, поставил ее на месте. Пить водку не хотелось совсем. Да и есть тоже. Он налил себе борща. Борщ был жирный, наваристый, пахучий и густей. Мать всегда прекрасно готовила борщи и Андрей любил ее борщ. Мать знала про эту его слабость и всегда наливала ему не в тарелку, а в миску, так было полнее. Но сегодня ему каждая ложка шла комом. И он смог заставить себя съесть лишь пол тарелки. Второе тоже вяло поковырял вилкой и встал со стола, достал сигареты и механически глянул на часы. Стрелка уже перевалила за четыре дня. А в 16-40 отходил поезд на Москву. И тут его осенило. В Москву! Немедленно! В Москву! Подальше от Лебедяни! Лебедянь теперь для него проклятый город! Навсегда! Навеки! Город, при одном лишь упоминании о котором его начинала бить нервная дрожь, и ему необходимо было приложить немалые усилия, чтобы взять себя в руки. И он в Леедяни больше никогда не был. Ни под каким предлогом. Приезжал только два раза на похороны. Сначала отца, затем, через пару лет, и матери... Расплата за любовь -- Чудовищная мука, Расплата за любовь -- И я с собой в разлуке. Расплата за любовь -- Из жил за каплей капля, Расплата за любовь- Я в обручах заклятья. Расплата за любовь -- Ночей бессонных крестник, Расплата за любовь -- Оборванная песня... Да, песня оборвалась. А с нею, наверное, и сама жизнь. Потому что впереди -- сплошная чернота и полнейшая неизвестность. Ясно только одно -- бежать, бежать и, как можно скорее. В Москву, подальше от Лебедяни. Андрей быстро собрался, написал родителям записку и ушел на вокзал Ни о каких там билетах разговора конечно же и быть не могло. Но он подошел к первому попавшемуся ему навстречу проводнику вагона, пожилой, располневшей женщине в форменном кителе и попросил довести его до Москвы. Женщина с раздражением глянула на Андрея, хотела было привычно отбрить нахала, но тут же осеклась. Лицо у Андрея было страшное, "иссине бледное", неподвижное и совсем мертвое, больше похожее на маску, чем на лицо человека. Сразу было видно, что у этого молодого человека что-то случилось, что у него горе, у него -- беда и не пойти ему навстречу - невозможно. Она кивнула ему головой и сказала: -- Проходи в первое купе. И подожди меня там... Первое купе вагона было обычным четырехместным купе плацкартного загона, только оборудованное дверью. Все верхние полки были доверху заполнены стопками уложенных одеял, тюками плотно свернутых матрасов, картонными коробками и фанерными ящиками. Две нижние полки были свободные. Андрей сел на одну из них, а сумку свою поставил рядом. Поезд дернулся и начал медленно набирать ход. Через несколько минут в купе заглянула проводница: -- Ну, как ты здесь Устроился Андрей благодарно улыбнулся ей: -- Спасибо вам. Все нормально. Она показала пальцем на полку, где сидел Андрей: -- то полка твоя. Располагайся, как дома. Я приду попозже. Пришла она часа через полтора, не раньше, после станции Лев Толстой. В руках у нее была большая хозяйственная сумка. Она села напротив Андрея, сняла с крючка висевшее на стене вафельное полотенце и, шумно отдуваясь, вытерла лицо: -- Ну, парень, давай теперь знакомиться. Зовут меня Александра Васильевна. Для друзей просто Щура. Андрей назвал себя. Она рассмеялась -- У меня зятя тоже Андреем зовут. Но он немножко постарше тебя будет. На заводе работает электриком. Так что, Андрей, будешь ты для меня сейчас моим зятем. Не возражаешь - Андрей улыбнулся на ее слова, - Очень даже хорошо, - продолжила она, заметив улыбку Андрея, - Тогда мы, хочешь ты того или нет, будем сейчас кушать. Я сегодня что-то основательно проголодалась. С этой чертовой работой и про еду забудешь... Она поставила сумку себе на колени и начала доставать из нее кульки за кульками, свертки, банки, баночки, разворачивая и расставляя их на столе. В основном это была домашняя снедь: картошка тушеная с мя- мясом, просто картошка вареная, свежее сало с розовыми прожилками мяса, горшочек домашнего холодца, помидоры, огурцы, колбаса вареная, колбаса копченая, рыба жареная, курица вареная, грибы соленые и еще что-то такое, не слишком понятное для Андрея. Он изумлен но уставился на проводницу. Она, заметив его изумление, хитровато ему подмигнула: -- Боишься, что не справимся Не бойся, я поесть люблю. Особенно, когда гости есть. А ты, что там не говори, сегодня являешься моим гостем. Так что помогай..! Она взяла большой тонкий стакан, достала из сумки бутылку "Московской", налила стакан до самого верха и подала Андрею: -- Пей, а то на тебе лица нет. Смотреть страшно. Пей весь... Андрей отрицательно покачал головой: -- Спасибо, не хочу... Она прикрикнула на него сердитым голосом: -- Пей, тебе говорят! Тебе расслабиться надо, а то сорвешься, не выдержишь! Нельзя в себе беду носить! Она отравит тебя! Сгоришь тогда, и ничего уже тебе не поможет..! К своему удивлению, Андрей подчинился, хотя пить водку ему совсем не хотелось. Да и есть тоже. Вид и запах пищи ему был даже неприятен. Но от этой женщины, пожилой, некрасивой, не слишком опрятной, с усталым, поблекшим лицом и растрепанными, неухоженными волосами веяло таким теплом, таким участием и такой добротой, что Андрей сдался и сдался довольно легко. Он взял стакан и быстрыми глотками, почти не ощущая вкуса, выпил водку. Она подо двинула ему холодец, сунула в руку хлеб, в другую -- вилку и быстро проговорила: -- Давай, Андрей, закусывай. Попробуй моего домашнего... Андрей начал есть. Тепло от выпитого стакана начало потихонечку растекаться по всему телу, а за ним мягкой волной пошло опьянение. Ком горечи и боли, стоявший у него в груди, неожиданно отмякнув, стал уменьшаться, уменьшаться и постепенно исчез. Осталась после него одна лишь пустота и ощущение страшной усталости, практически полностью парализовавшей его силы и волю. Женщина же почти не ела, она молча смотрела на него, подперев ладонями голову, потом по-бабьи тяжело вздохнула и с материнской, жалостливой интонацией в голосе проговорила: -- Ну, отошел немножко Эк тебя подвело, парень... Рассказал бы что с тобой приключилось, все полегче бы стало. Поверь. Когда горе с одних плеч переложишь и на другие, оно перестает быть непосильным. Тогда ты сможешь вновь распрямиться... Вновь почувствовать себя человеком. И случилось невероятное. Случилось то, что с Андреем никогда раньше не случалось и никогда впоследствии больше не происходило. Первый и последний раз. Он доверился чужому, незнакомому для себя человеку, пожилой, некрасивой, мало опрятной на вид женщине и рассказал ей все, что с ним случилось, всю историю их незадачливой с Зиной любви. Рассказ его был долгим, с перерывами, когда проводницу вызывали по делам капризные пассажиры, и тогда Андрей еще наливал себе из бутылки водку и пил, не морщась и не закусывая, потом закуривал, дожидался прихода проводницы и начинал вновь. Слушая Андрея, проводница разволновалась, расчувствовалась, разохалась и даже захлюпала носом. Она шумно вздыхала, качала головой, громко сморкалась в казенное вафельное полотенце и, вытирая покрасневшие, мокрые от обильных слез глаза, невнятно бормотала: -- Ох, ты, господи! Да что же это такое с людьми-то делается! Ну, ладно мы, мы свою жизнь уже прожили. Какой с нас теперь спрос Но им-то, молодым, мучиться-то за что! Им бы жить да жить, да радоваться друг другу! А здесь такое происходит... Затем она решительно постучала кулаком по столу купе. Дрогнули и жалобно зазвенели стоящие на столе стаканы, тарелки, банки и почти пустая уже бутылка. Она наклонилась к Андрею и он услышал ее торопливый, звенящий от нервного напряжения голос: -- Слушай, Андрей, что я тебе скажу. Слушай меня внимательно. Я дело тебе говорю. Я - женщина битая, жизнью не раз ученая, но совесть я еще не потеряла и плохого тебе не посоветую. Сама я не раз и не два обжигалась, ошибок понаделала, дай боже! А потом локти себе кусала, слезы в подушку лила, да поздно было, исправить уже ничего нельзя. Поезд-то мой далеко-о-нь- ко ушел! Потому-то тебе и говорю. Поверь уж мне, что ждет она от тебя сейчас писем, жде-ет. И встречи с тобой ждет! Хотя, может быть, и сама того не подозревает. Но, учти, любовь вам не шутка! Если она к тебе пришла, то отмахнуться от нее просто так, как от комара, не отмахнешься, ее не перечеркнешь и не отбросишь от себя. Если она есть, то она есть. И считаться с собой она вас заставит. Здесь порой и рад бы забыть обо всем, заново жизнь начать, ан, нет, не получается никак. Думаешь, зря поговорка появилась, что любовь зла, полюбишь, мол, и козла Действительно, оно так и есть! Ведь порой знаешь, что козел, что прохиндей, что хуже его и не придумаешь, а все равно - любишь! Все равно нужен тебе только он один, и ни кто другой. А у вас все наоборот, все по другому. Вы - любите друг друга, вы - нужны друг другу. И это - главное! Все остальное - это мелочь, чепуха, выведенного яйца не стоит. Мало ли что в жизни может с каждым из нас случиться! Держаться надо за главное, за любовь вашу. Это счастье, что она у вас есть! Так держитесь за нее, не отпихивайте ее от себя. Потом горько оба пожалеете, да поздно будет. Вроде, близок локоток, а не укусишь! Все, время ушло! И винить некого, креме себя самого. По тому, Андрей, мой тебе совет! Хватит делать глупости! Хватит! Их вы оба и так слишком много понаделали. Поэтому, приедешь в Москву, сядь за стол и напиши ей письмо. И не пиши ты ей о своих обидах, пиши о своей любви, о том, как она тебе нужна, как тебе трудно без нее. Она может не ответить тебе, и пусть! Все в жизни может быть, все! Пиши второе письме, третье. третье... Она ответит тебе, обязательно ответит, не может не ответить на любовь, когда про нее ей говорят. Это противоестественно для женщины - промолчать в таком случае! Поэтому, не отчаивайся и жди ответа... А потом езжай к ней в Воронеж. Вам встретиться надо обязательно! Утрясай по быстрому все свои дела в институте и езжай. И не обращай внимания ни на какую там чепуху, если тебе будут говорить о ней. Знай и помни главное - вы любите друг друга! Понял, Андрей Езжай в Воронеж, чтобы это тебе не стоило! И немедленно! Андрей слушал горячую, взволнованную речь проводницы вполуха. Он выговорился и ему стало легче. Когтистая рука боли, сжимающая его сердце, постепенно ослабла и боль отсюда куда-то на задний план, стала менее острей и более терпимой. С такой болью можно было уже и примириться, к ней можно было и притерпеться, с ней можно было уже и как-то жить дальше. Его удивила неприкрытая страстность монолога проводницы, нескрываемое участие к судьбе незнакомого и не слишком-то удачливого в любви молодого парня, удивило и обрадовало. И волна благодарности заполнила его сердце. Он неловко, смущенно пробормотал: -- Какая же вы-ы... Александра Васильевна! Спасибо вам за все.. Я никогда вас не забуду... Но проводница его слов не услышала. Она вдруг неожиданно, на полуслове оборвала свою речь, с задумчивым видом посмотрела на Андрея, потом удовлетворенно хмыкнула и сказала, обратившись к нему: -- Точно, Андрей! Я - придумала! Дай-ка на минутку мне свою куртку... -- Зачем - удивился Андрей. -- Я знаю зачем, - быстро ответила она и усмехнулась, - Да не бойся ты. Я ее у тебя не заберу. Верчу целехонькой... Андрей недоуменно пожал плечами, но подчинился. Он снял с себя куртку и подал ее проводнице. Она осмотрела куртку с обеих ее сторон, даже пощупала кое где, затем обратилась к Андрею: -- Слушай, Андрей, ты давно что-то не курил. Пойди покури немного. Я здесь кое-что сделаю. Андрей встал, взял с собой пачку сигарет, спички, открыл дверь купе и вышел. Несмотря на хорошую закуску, он основательно подзакосел и его немного даже покачивало. -- Хватит, - решил Андрей, - Пора закругляться. Хорошего все- таки понемножку. Пора и меру знать. Надо останавливаться. Хватит куролесить. Пора на покой. Спать, спать, спать... Когда Андрей вернулся в купе, на столе было все уже пусто, постель его заправлена и сверху на ней лежала его куртка. Проводница сидела за столом, подперев голову ладонями обеих рук. Лицо ее было задумчиво и печально. Увидев Андрея, она встрепенулась и сказала: -- Значит так, Андрей. Вон возьми свою куртку. Она цела и невредима. Но у нее во внутреннем боковом кармане, под подкладкой, в углу зашита сторублевая бумажка... Андрей вспыхнул и мгновенно все его лицо забогравело от стыда: -- Да вы что-о, Александра Васильевна! Зачем! У меня есть деньги! Я на практике заработал! Проводница встала, подошла к нему, положила ладони своих рук на его плечи и улыбнулась ему: -- Ну, прямо, как порох... Копия - мой покойный муж. Ничего поперек ему сказать было нельзя, сразу же загорался... Успокойся Андрей. Это вам, не тебе, а именно вам с Зиной подарок от меня. На счастье. Это будет твой "НЗ", запас на тот самый крайний случай, когда надо будет вдруг срочно ехать в Воронеж, а денег у тебя нет. У тебя было уже так весной этой. Вот я и не хочу, чтобы у тебя та весна еще раз повторилась Не дай-то бог! Но жизнь - штука сложная. Мало ли что в ней может случиться. Жизнь в будущем никогда не угадаешь. А так тебе спокойнее будет. Так ты всегда будешь знать, что на поездку в Воронеж у тебя деньги есть. Обойдешься без них -- очень хорошо! Тогда придешь на вокзал, найдешь меня и отдашь их. Очень будет хорошо! Не обойдешься без них, мне тогда будет в радость, что помогла вам. Тогда тем более придешь ко мне на вокзал и поделишься радостью. Ну, а если не придешь, значит, тогда у меня рука тяжелая, счастья не приносит. Тогда и встречать меня не стоит, черт с ними, с этими деньгами, не до них мне будет.. Вот так, Андрей, понял теперь -- Понял, - дрогнувшим голосом сказал Андрей. Его искренне тронул этот бескорыстный, такой человеческий поступок незнакомой для него простой женщины. Он наклонился к ней и поцеловал ее в губы: -- Спасибо вам, Александра Васильевна. Вы сами не понимаете, что вы для меня сейчас сделали. Я вас никогда, никогда не забуду... -- Да ладно тебе, - махнула рукой проводница. И вдруг неожидан- но слезы побежали из ее глаз. Она всхлипнула: -- Жалко мне вас стало, молодых, глупых, неопытных. Себя такой же вспомнила. Тоже вот счастье свое тогда не удержала, упустила, глупая. До сих пор себе простить не могу. Как вспомню, то даже нехорошо становится... Она еще раз всхлипнула и снова потянулась за своим полотенцем, взяла его в руки, тщательно вытерла свое лице и с каким-то глубочайшим облегчением вздохнула: -- Ох, и наплакалась же я сегодня! От всей души! На целый год наперед, наверное, - и тут же, без всякого перехода, тем же жалостливым голосом добавила, - Ладно, Андрей, хватит на сегодня. Ты раздевайся и ложись спать. А у меня еще дел по горло. Она вышла из купе и закрыла за собой дверь. Андрей тут же, без промедления разделся и лег на свою полку. И едва его голова коснулась подушки, тут же мгновенно отключился. И спал он, как убитый, не ворохнувшись, до самой Москвы. В Москве Андрей распрощался с Александрой Васильевной. Она на прощание обняла его, поцеловала и даже перекрестила: -- Ну, Андрей, с Богом! Ни пуха тебе, ни пера! И главное -- не теряй надежды. Никогда! Андрей низко поклонился ей. Впервые в жизни он поклонился и сделал этот поклон от самой души, от всего сердца. Он был искренне благодарен ей, благодарен за участие, за поддержку, за доброту, за душевную щедрость и за человеческую теплоту. И он действительно запомнил ее на всю свою жизнь. Неправду говорят, что доброта быстро забывается, что помним мы долго только лишь причиненное нам зло. По мним мы и добро, если оно бескорыстно, если оно искренне, если оно в тот момент было нам необходимо и если мы не потеряли еще в себе детскую способность к благодарности. Андрей такой способности еще не потерял, он смог понять и оценить всю значимость сделанного для него Александрой Васильевной. Ведь она смогла поддержать его в самую трудную минуту его жизни, не дала ему возможности согнуться под тяжестью обрушившихся на него жизненных невзгод или же, наоборот, закаменеть в свеем горе и ожесточиться. Она сделал а для него главное - помогла остаться ему человеком в самую страшную минуту своей жизни. А такое забыть невозможно...Даже, если ты не веришь ни в каких Богов. "Я верю не в Бога, Я верю в Любовь, Судьба -- недотрога, Мечту приготовь, Мечту во спасенье Заблудшей души, Где прячутся тени Сгоревших вершин, И "сыплется" пепел На ветки рябин... Я снова, как Ветер, Поющий один... Но песня без слова -- Промозглая новь, И гибнет без "крова" Бедняжка -- Любовь" Правда, увидеть еще раз Александру Васильевну Андрею не удалось, хотя пару раз он приезжал на Павелецкий вокзал к отходу Елецкого поезда из Москвы и спрашивал про нее. Но застать ее в Москве ему оба этих раза не удалось. А потом жизнь захлестнула Андрея мутной волной краха и ему стало не до нее. ГЛАВА 19 Андрей решил не дожидаться открытия метро. Ему захотелось пройтись пешком и немного "поразвеяться". Встреча с Александрой Васильевной искренне взволновала его. Утром она, вдобавок ко всему, еще и накормила его основательно. Да не просто накормила, а с хорошей, прохладненькой бутылкой пива для поправки головы и здоровья. Такая теплота и отзывчивость на чужую боль встречается в нашей жизни не часто. Здесь ему по настоящему повезло. И настроение у Андрея было хорошее. Он вышел из здания вокзала, вздохнул полной грудью прохладный, чуть горьковатый от выхлопных газов бесчисленных ма- шин московский воздух, привычным движением рук достал незабвенную пачку сигарет, закурил и не спеша направился в дорогу. Он пересек привокзальную площадь, прошел через территорию пустого и молчаливого еще Павелецкого рынка и вышел на Садовое кольцо. Теперь было проще. Теперь надо было просто идти. В этот ранний час Москва была совершенно пустынна. Но автобусы, троллейбусы и такси уже ходили. Можно было бы конечно сесть в троллейбус "Б", ходивший по Садовому кольцу, но какой в этом сейчас был смысл Андрей любил бродить по Москве и маршрут Садового кольца был ему хорошо знаком. За три-четыре раза он прошел все Садовое кольцо пешком. Просто так, ради интереса, от нечего делать, без всякой цели, ради любопытства, собственного удовольствия и элементарного знакомства с достопримечательностями Москвы. Андрей прошел к Серпуховке, здесь было идти сравнительно недалеко от Павелецкого вокзала, точнее, от его выхода на кольцевую линию метро. Он шел мимо аляповатого здания кинотеатра "Родина", мимо громады Серпуховского универмага, мимо молчаливого входа на станцию метро, у которого уже стояла небольшая очередь ранних москвичей, торопящихся на работу. Андрей шел не спеша, занятый своими мыслями, рассеянно поглядывая по сторонам, бросая скользящий взгляд на лица редких прохожих и покуривая неизменную свою сигарету. Он шел мимо старинных, покосившихся домов дореволюционной постройки центра Москвы, который скоро очень должен будет бесследно исчезнуть под натиском серых, бетонных громад архитектурных монстров 60-х и 70-х годов, оформляющих вид престижного района столицы Советского образца, будущей Октябрьской площади, пока еще называемой Калужской площадью. Калужская площадь была маленькой, по домашнему уютной, очень как-то располагающей к себе, с таким же небольшим, очень уютным кинотеатром "Авангард", расположенном в здании бывшей церквушки и очень любимом студентами ближайших крупных ВУЗов Москвы, и бесчисленным множеством маленьких магазинчиков, кафе, забегаловок и закусочных, разбросанных вокруг. От Калужской площади Андрей направился вниз к реке Москва мимо внушительных, безвкусных и монументально холодных ворот парка Горького, и вышел прямо на Крымский подвесной мест. Здесь он немного постоял, глядя на зеленовато мутную воду реки, вяло охватывающей опоры моста. И ему вспомнился Иркутск, мест через Ангару и белые буруны на опорах места, и ощущение головокружения от стремительно бегущей под мостом Ангарской воды, чистой и прозрачней, как слеза ребенка, и нестерпимо холодной, мгновенно перехватывающей дух у каждого, входящего в нее раздетым. Давно он не был там, давно. От Крымского моста Андрей неторопливо двинулся мимо станции "Парк культуры" к Смоленской площади. Народу на улицах увеличилось. Люди спешили к метро, стояли на остановках автобусов, троллейбусов и трамваев. Москва просыпалась и москвичи торопились по своим делам. Лишь Андрей один не торопился, ему некуда и незачем было спешить. И, как уже не раз убеждался Андрей, в Москве не спешили лишь одни приезжие. Самим же москвичам всегда было некогда, они всегда были очень и очень заняты и постоянно куда-то торопились. Андрей же являлся москвичом наполовину, или временным москвичом, человеком с временной пропиской, поэтому мог со спокойной совестью считать себя свободным и независимым от всяких условностей человеком, то есть человеком, который сам себе определяет и нормы, и характер собственного поведения. Хотя ощущать себя праздношатающимся среди занятых делом людей с их вечно озабоченными лицами было не слишком приятным занятием. Начинала почему-то мучить совесть и появлялось чувство психологического дискомфорта. Невольно хотелось сделать такое же хмуро недовольное выражение лица и ускорить шаг, чтобы только не отличаться от окружающих тебя людей... Андрей дошел до Смоленской площади с высотным зданием МИДа на углу Арбата и Садового кольца, свернул налево и спустился вниз до Бородинского моста. Впереди, за рекой была видна площадь Киевского вокзала со стеклянной сводчатой крышей над основными посадочными платформами и высоким шпилем часовой башни на фронтоне здания. Там, за Киевским вокзалом, если идти вдоль железнодорожных путей по Киевской улице, размещался Доргомиловский рынок, а от него начиналась Малая Долгомировская улица, в конце которой по левую сторону находился Долгомиловский Студгородок, где в одном из корпусов и жил на втором этаже Андрей. На Бородинском мосту Андрей опять остановился, сел на скамейку около одной из автобусно-троллейбусных остановок, достал сигареты и закурил. Глянув на часы. Было уже полседьмого. Получалось, что шел он целых полтора часа. И немножко даже устал. Надо бы отдохнуть чуток. Ведь спешить-то ему вреде некуда. Чего уж тогда рваться-надрываться-то Пока Андрей сидел на скамейке и курил, к остановке подошел 42-й троллейбус. Его маршрут проходил от Арбатской площади по Арбату и да лее через Бородинский мост по Большой Доргомиловской улице, Кутузовскому проспекту в сторону Филей. Одна его остановка находилась как раз напротив гастронома, где обычно отоваривались студенты студгородка. Андрей бросил окурок в урну, встал со скамейки и шагнул к троллейбусу. Лучше плохо ехать, чем хорошо идти, как утверждала на- родная мудрость Иногда Андрей поступал и так. Минут через двадцать Андрей был уже у себя в комнате. В общежитии было тихо и пусто. Своеобразная пора межсезонья. Здесь оставались только бывшие абитуриенты, не поступившие в институт и еще не уехавшие по каким-либо своим причинам домой, и те из поступивших, которым не надо было никуда ехать и они ждали здесь начала учебного года. Старшекурсники же начинали свой учебный год только с октября месяца и все были еще на своих практиках. Поэтому Андрей, не особенно раздумывая сразу же завалился на койку спать. Спал он до обеда, затем встал, умылся, побрился, сходил в столовую, пообедал и занялся своими хозяйственными делами. Он взял в камере хранения "студгородка" свои вещи и посуду, скопившуюся у них в комнате за три года студенческой жизни. Затем он сделал генеральную уборку своей комнаты, собрал в сумку грязные вещи и пошел в душевую, что находилась в отдельном блоке на территории "студгородка". Студенты обычно совмещали приятное с полезным и во время купания под душем занимались одновременно и стиркой своих личных вещей. И правда! Что время-то зря терять! А здесь все под боком и очень даже неплохо можно было постирать. Правда, сушить надо было нести все к себе в комнату. Но это уже не проблема. Главное ведь сделано. Андрей натянул у себя в комнате на заранее закрепленных в стенах крючках две веревки и развесил на них свое постиранное белье. Потом лег на койку и закурил. Делать ему было совершенно нечего. И он не имел ни малейшего представления, чем бы ему сейчас заняться. Всяческие желания покинули его. Впервые за годы своей взрослой жизни у него осталось в активе столько свободного времени, что он не знал, куда его деть, и с которым он не знал, что делать. Свободное время, как таковое, в его образе жизни вообще не было предусмотрено. Он всегда был чем-то занят, где бы он ни был, в тайге, в горах, в пустыне или в незнакомом городе. Но сейчас в стремительном водовороте его жизненных интересов и дел образовалась непредвиденная пустота, которую он не знал чем заполнить. И он понял, какая это опасная и коварная штука -- свободное время. Когда ты, словно бы затормозив, вдруг остаешься наедине с самим собой, со своими мыслями, со своими проблемами, со своими желаниями и мечтами. Остаешься и начинаешь видеть самого себя словно в увеличительном или же, наоборот, в искажено зеркале и тебе становится страшно неуютно и тоскливо. И только сейчас Андрей начал понимать, почему, к примеру, в геологии, где всегда маленький, тесный и случайно собранный коллектив, большинство людей не любят своих выходных, своего свободного времени. Они начинают, в буквальном смысле этого слова, дуреть от скуки, свирепеть от ничегонеделания, от ярости к окружающему миру и друг к другу. Они готовы пойти на что угодно, лишь бы только побыстрее кончилось это проклятое свободное время, эти томительные, эти давящие душу и выматывающие нервы бесконечно длинные часы и минуты. И сколько глупостей было понаделано от скуки и от нечего делать! А за некоторые глупости приходилось расплачиваться очень и очень дорого, даже и головой. С подобной проблемой раньше Андрей никогда не сталкивался, она для него просто-напросто не существовала. Теперь же он и сам убедил ся, как медленно могут тянуться часы, если тебе нечем заняться или же тебе не хочется ничем заниматься. Андрею же сейчас именно не хотелось ничего. И он просто лежал и курил. Но сколько так можно лежать и курить До бесконечности Нет, Андрею эта бесцельная лежка надое ла довольно быстро. Скучать в Москве! Дикость какая-то! Он и в тайге никогда не скучал, а здесь! В центре Советской цивилизации! Да никогда, и ни за что! Он встал, привел себя в порядок, тщательно, по тогдашней молодежной моде и с некоторой долей студенческой небрежности оделся, взял свою неизменную спортивную сумку и вышел. На нем были серые, тщательно подогнанные по фигуре и отутюженные до остроты брюки без манжет, красно зеленая в крупную клетку рубашка с отложным воротником и накладными карманами. У рубашки были длинные, подвернутые выше локтя рукава. Ансамбль завершали остроносые, темно- коричневые плетеные туфли на точеном каблуке, купленные Андреем по случав на толкучке в Ереване, и темные, с зеркальными стеклами очки. Вид довольно приличный и, в то же время, самый обыкновенный, хотя и с претензией на некоторую элегантность. Так, в основном, одевались московские студенты, в то "предджинсовые" еще времена. Андрей захлопнул дверь, закрыл ее на ключ и повернулся к лестничному проему. Навстречу ему по коридору шли две девушки. Одна повыше, черненькая, другая пониже, беленькая. Совсем молоденькие, вчерашние еще школьницы, наверное, бывшие абитуриентки. -- Ой, простите, пожалуйста, -пискнула одна из них, - вы, случай- но, не студент -- Студент и, пожалуй, не совсем случайно, - с намеренно серьезным видом, сухо, строго и не снимая даже очков, ответил им Андрей,. Девчата смутились, сникли, заизвинялись и поспешили было ретироваться, но Андрей снял свои темные очки и широко, открыто улыбнулся. Ему стало стыдно за испуг девчат. И чего это он начал вдруг перед ними выпендриваться, корячиться. Ведь он никогда не любил унижать людей. он всегда был открыт для любого общения. И он с улыбкой, доверительно спросил: -- В чем проблемы, девочки Черненькая девочка, скуластенькая, круглолицая, с небольшим, чуточку вздернутым носиком и слегка приподнятой верхней губой, открывающей ряд мелких, острых, как у хищного зверька зубов и раскосыми монгольского типа глазами, испуганно глядя на Андрея, нерешительно запинаясь, проговорила: -- Да-а... Мы-ы... хотели спросить... Но ее перебила беленькая, вызывающе дернув головой с длинной, до пояса, пшеничного цвета косой, и решительно поджав крупные, полные, как бы даже вывернутые вперед губы: -- Мы хотели попросить у вас сковородку. Мы живем сейчас вот этой комнате, - она показала пальцем на комнату, находящую-ся на противоположной от Андрея стороне коридора, и продолжила также четко, решительно и напористо; - Мы бывшие абитуриентки. Поступили на первый курс. Домой нам ехать не требуется. Ждем начала учебного года. Андрей обескураживайте развел руками: -- Девочки, вы уж извините меня за невольное негостеприимство Я просто-напросто задумался. Хотя я сегодня вроде бы уже при приехал в нашу "Альма-матер", но мыслями я еще не здесь... Он открыл дверь комнаты и сделал шаг в сторону, шутливо наклонившись и дружеским жестом правой руки приглашая к себе девчат: -- Заходите, девочки. А зовут меня Андреем. Я студент уже четвертого курса. Совсем старый по сравнению с вами Девчата зашли в комнату, стали около стола, с нескрываемым любопытством оглядывая все вокруг. Андрей усмехнулся и притворно испуганно воскликнул: -- Ой, девочки, я и забыл, что у меня здесь жуткий беспорядок! Прямо черт те что и с боку бантик! Не обращайте, пожалуйста, внимания, я же только что с колес... Беленькая девочка, как видно, более смелая и решительная из них двоих, сразу ответила: -- Да ничего страшного, бывает. У нас в комнате тоже не слишком-то аккуратно, хотя и живут одни девчата. Вот нас двое, Валя, - она показала рукой на черненькую, - и я, Аня. Мы обе из далека. Валя из Томска, а я из Актюбинска. Обе только что школу закончили. И обе медалистки. Золотые медали у нас у обеих. -- Ого-го-о! - рассмеялся Андрей, - Ну и компания у нас подобралась! Просто тихий ужас, если учесть, что и у меня когда-то была медаль И тоже золотая! Они рассмеялись. Андрей распахнул дверцу шкафа, где у них хранилась посуда и различный "хозинвентарь". Девочки взяли две сковородки, большую и маленькую, и небольшую кастрюльку для тушения мяса и стаканы. -- По какому случаю сабантуй - спросил Андрей. -- День рождения у нас, у Вали, - опять ответила беленькая. Ее черная подружка больше молчала и только иногда лишь согласно кивала головой, будто постоянно поддакивая своей более бойкой и смелой в общении напарнице, - Вечером мы небольшой кампанией собираемся отметить. Три девочки и один парень. Если вы не возражаете, мы вас тоже к себе приглашаем. Часиков в восемь вечера. Хорошо Андрей согласился. Жизнь никак не давала ему скучать. Вечером Андрей сидел в комнате у девчат. Принес он с собой бутылку водки и бутылку шампанского, а также небольшой букет цветов для именинницы. Стол был сервирован простенько, без затей, но с большим старанием. Не студенческий еще, но уже и не домашний. Были здесь и салат и и винегрет, и картошка жаренная, и мяса, и селедка, и, конечно же, вкуснейшая московская колбаса, и сыр, и напоследок даже торт с чаем. Девочки постарались на славу, от всей души. Им было все внове, все впервые, все интересно и они по-настоящему веселились Андрей повидал этих вечеринок бесчисленное множестзо и их сценарии ему были знакомы до мельчайших подробностей, поэтому на все происходящее вокруг он смотрел немного свысока и как бы со стороны. Не участником он себя чувствовал, а зрителем, хотя находился в самом центре внимания всей компании. И Андрей решил не обманывать ожидания, не ударить в грязь лицом и показать товар лицам. И он показал. И не мог не отметить, что ему приятно ощущать на себе восхищенные взгляды этих, пусть еще и совсем юнцов, приятно чувствовать себя в центре внимания, приятно сознавать, что каждое сказан- ное тобой слово здесь ловят, затаив дыхание, с открытыми, буквально, ртами. Андрей много рассказывал им об особенностях работы геологов в Сибирской тайге и в лесах Европейской части Союза, в скалистых горах Кавказа и в горячих, известковых плоскогорьях центрального Крыма приводил множество забавных случаев из жизни геологов в полевых экспедициях, о долгих сидениях у костра с кружкой горячего чая в руках, о бесконечных задушевных разговорах под треск горящих сучьев и о песнях под гитару у того же костра, бодрых, задорных, искрящих ся весельем и радостью, а также грустных, печальных, полных тоски и глубоко запрятанных, с трудом сдерживаемых слез. А потом пришла очередь и гитары. Разве может быть студенческая вечеринка без гитары Конечно же нет! Тем более, если студенты -- будущие геологи. Андрей сходил за своей гитарой, сел на койку, опершись левым локтем о колено и тронул аккорды, пробежав пальцами пару раз сверху вниз, затем снизу вверх, пробуя звуки на слух. Подправил чуто чку одну струну, другую, третью, вдохнул в себя воздух, глубоко, глу- боко, полной грудью, как перед прыжком и воду, затем резко выдохнул его и, окинув быстрым взглядом разом притихшую компанию, начал свою любимую песню, начал медленно, негромко, задушевно, мягко и хрипловато: Если я заболею, к врачам обращаться не стану. Следующую строфу пропел уже громко, высоко и протяжно: Обращусь я к друзьям... И закончил ее также громко, но уже нараспев, высоко и протяжно, с неким, чуть ли не цыганским надрывом, всхлип: Не сочтите, что это в бреду-у-у... И тут же, резке оборвав, опять тихо, низко, с печальной, тоскливой дрожью в голосе: Подстелите мне степь , Занавесьте мне окна туманом, В изголовье повесьте Упавшую с неба звезду. А закончил последнюю строчку куплета долгим, протяжным звуком, похожим на завывание ветра в поле. И тут же вдруг резко оборвал песню, он ударил по струнам всей пятерней, взвинтил ритм, увеличил громкость и повторил весь куплет еще раз в быстром, энергичном ритме. Затем опять тихо, проникновенно, мягко начал следующий куплет песни... У Андрея была своя манера исполнения студенческих песен, довольно сильно отличавшаяся от обычного их кострового пения под гитару, больше похожего на стихотворный речитатив, поддержанный гитарными аккордами. Андрей же пытался петь, но, не обладая сильным голосом, не вытягивая высоких нот и не выдерживая длительного голосового на пряжения, он старался комбинировать, варьируя то голосом, то ритмом, то интонацией, внося в сложившуюся студенческую манеру пения романсовую задушевность и цыганскую напевность, чередуя их с обычным аккордовым речитативом. И как бы там оно ни было, но получалось у Андрея довольно неплохо. Андрею таким нехитрым способом удавалось максимально использовать невысокие вокальные возможности своего голоса. И слушатели обычно оставались довольны. Ну, а про сегодняшних и говорить ничего не приходилось, они были просто в восторге от Андрея и не пытали сь даже скрывать своего восхищения. Андрей очаровал их всех четверых. Но надо отметить, что Андрей был действительно в ударе. Повидимому, это была его психологическая реакция на тот шок, на тот мощнейший удар по самолюбию, по своему мужскому и человеческому достоинству, что он испытал в Лебедяни и которые привели к сильнейшему стрессу и последующему глубокому нервному срыву. И не встреть он тогда Александры Васильевны, кто знает, как могли бы в дальнейшем развиваться события в жизни Андрея. Александра Васильевна помогла ему устоять и не скатиться в черный омут отчаяния. И теперь он активно тянулся к огоньку живого человеческого тепла, пусть даже чужого, потому что сам себя он уже обогреть был не в состоянии, потому что самому ему с самим собой было уже холодно и неуютно. Потому-то сегодня Андрей и был в ударе. Ему нравилось быть в центре внимания этих трех наивных, простеньких девчушек, ласкало мужское самолюбие восторг в их глазах и он на мгновение вновь почвствовал себя молодым и желанным, красивым и необходимым кому-то, у него вновь появился вкус к жизни. И он еще более подогревал его не только спиртным, но и своими песнями. А пел он в этот вечер много, одну за другой вынимая их из закутков своей памяти, и сам же удив- лялся их неиссякаемому потоку. Следующей песней он исполнил одну из самых своих любимых и невероятно популярную среди геологов песню, нежную задушевную, очень лирическую и романтически песню Городницкого о любви бродяги-геолога к своей далекой девушке: Тихо по веткам стучит листопад, Сучья трещат на огне, В эти часы, когда все уже спят, Ты вспоминаешься мне. Неба далекого просинь, Редкие письма домой. В мире задумчивых сосен Быстро сменяется осень, Долгой полярной зимой. Снег, снег, снег, снег, Снег над палаткой кружится, Вот и окончился наш короткий ночлег. Снег, снег, снег, снег, Милая, что тебе сниться-- По берегам замерзающих рек Снег, снег, снег, снег... ............................................. Была здесь и строгая, сурово сдержанная, буквально пропитанная горьковатым дымом костра песня "Я смотрю на костер догорающий". Ее и петь-то необходимо хриплым, будто навеки простуженным в тайге :голосом: Я смотрю на костер догорающий, Гаснет розовый отблеск костра, После трудного дня спят товарищи, Почему среди них нет тебя Где сейчас ты по свету скитаешься С котелком, с рюкзаком за спиной, И в какую сторонку заброшена Ты бродячею нашей судьбой ....................................... И конечно же незабвенный Окуджава с его "Ленькой Королевым", "Последним троллейбусом" и "Смоленской дорогой". Особенно нравилась Андрею "Смоленская дорога". В ней звучала какая-то сверхвы сокая мудрость, проникнутая тихой и светлой печалью, от которой становилось хорошо, сладко и тепло на душе: На Смоленской дороге леса, леса, леса, Над Смоленской дорогой столбы гудят, гудят, На дорогу Смоленскую, как твои глаза, Две хрустальных звезды, две моих судьбы, глядят. Над Смоленской дорогой метель метет, метет, Все нас гонят куда-то дела, дела, дела, Понадежнее было бы рук твоих тепло, Но посмотришь вокруг снега, снега, снега. На Смоленской дороге леса, леса, леса, Над Смоленской дорогой столбы гудят, гудят, На дорогу Смоленскую, как твои глаза, Две хрустальных звезды голубых глядят, глядят... Ну и как же, сидя за студенческим столом, можно было обойтись без этой родной, искрометной, брызжущей веселием и неиссякаемой энергией студенческой застольной Конечно же невозиожно!. И Андрей грянул во всю мощь своего голоса: По чарочке, по маленькой, Налей, налей, налей. По чарочке, по маленькой, Чем поют лошадей. А я -- не пью! Врешь - пьешь! Ей богу нет! А бога -- нет! Так наливай студент студентке, Студентки тоже пьют вино-о-о, Вино, вино, вино, вино, Оно на радосьб нам дано! А закончил Андрей свой импровизированный концерт песней вечного бродяги, написанной его хорошим знакомым Пясецким Сергеем, студентом-биологом МГУ, с которым они как-то познакомились на одном из самодеятельных фестивалей студенческой песни и с тех пор поддерживали между собой дружеские отношения: Если тебя женщина бросит - забудь, Что верил в ее постоянство, В другую влюбись или трогайся в путь, Котомку на плечи - и странствуй. Увидишь ты даль голубую озер, Увидишь проселки и рощи, И вздрогнешь, окинувши взглядом простор, И дело покажется проще. И взгляд ее черных, дурманящих глаз Уйдет в никуда -- в неизвестность, Лишь только вдохнешь этот воздух хоть раз И снова споешь свою песню... ......................................................... Эта песня была именно о нем, о его судьбе. Его бросила любимая девушка, хотя слово "бросила" здесь конечно же не подходило, здесь было что-то другое, не слишком понятное. Но все равно, как ни называй, суть одна. Была у него Зина, а теперь нет. И ему теперь ничего другого не остается делать, как последовать предложенному песней совету. Правда, влюбиться в другую девушку ему было теперь очень и очень даже непросто. Этот путь им уже был однажды опробован и результат оказался отрицательным. Не получалось у него теперь влюбляться, не выходило. Остается другой путь - в путь, в путь, в путь. В тайгу, в пустыню, в тундру, в горы, куда угодно, куда глаза глядят, куда труба зовет.. В путь... С котомкой за плечами... Это о нем, это об Андрее... Точно, о нем... Закончив петь, Андрей встал, налил себе стакан водки, выпил его залпом, не поморщившись и не закусывая, затем распрощался со всеми и ушел. К себе в комнату. Хватит, на этом он свою развлекательно-просветительскую миссию закончил. Пора и на покой... Он снял с себя рубашку, брюки, надел спортивный костюм-трико "х/б", лег на койку и закурил. Потолок медленно кружил где-то высоко над ним, а кровать, слегка покачиваясь, плыла по длинным пологим волнам, то вниз, то вверх, то вверх, то вниз, а то и совсем заваливалась неожиданно вбок. И Андрей понял, что этот последний стакан ему как раз пить-то было и не надо. Как всегда, последний стакан - это лишний стакан, от него всегда одни лишь неприятности. Хорошо хоть, что он у себя дома, в своей комнате, и что он один, не перед кем завтра будет стыдиться, краснеть. В этот момент в дверь к нему постучали. Андрей чертыхнулся про себя, встал, открыл дверь. Перед ним стояла Валя, напряженная и решительная, глядя на него выжидающим взглядом своих хмельных и жаждущих глаз. -- Господи-и! -- подумал озадаченно Андрей, - Только этого мне сейчас как раз и не хватает! И чего они ко мне лезут! Я же там ни с кем и не заигрывал даже, намека никакого не давал... Подумал Андрей так, а- вслух сказал совершенно другое: -- Валя Заходи... Что случилось Она зашла в комнату. Андрей закрыл дверь и пододвинул к ней стул, который получше. Валя села, положив негу на ногу, отчего подол ее платьица-колокола высоко задрался, обнажив до самых трусиков ее бедра. Она пыталась держаться непринужденно и свободно, однако не могла скрыть своего волнения. Щеки ее лица несмотря на выпитое спиртное были бледны и она, не замечая того, постоянно покусывала свои и так ярко красные губы. Она попыталась небрежно улыбнуться, но улыбка получилась вынужденной и несколько кривоватой, неестественной: -- Да вот хотела, Андрюш, перед сном покурить. А у нас ни у кого уже ничего не осталось... -- И чего это все женщины меня зовут Андрюшей -- подумал Андрей,-- Другого имени нельзя что ли придумать Он достал сигарету, подал Вале и чиркнул спичкой. Она жадно, глубоко затянулась и тут же закашлялась. -- Господи-и! Девчонка же еще сопливая, - опять подумал Анд- Андрей, --И чего ищет приключения на свою шею Однако хмель кружила в его голове основательно и он был молодым, здоровым парнем. И он не мог не отметить красивой линии ее ног, бедер и два маленьких, остреньких холмика ее молодых грудей. Он встал подошел к девушке, вынул из ее рта сигарету и швырнул ее на пол. Затем нагнулся к ней и, подняв на руки, понес к кровати. Она, жалобно всхлипнув, обняла его шею руками и уткнулась разом запылавшим лицом в его грудь. А потом произошло то, что и должно было произойти, когда молодая, красивая, подогретая вином девушка приходит поздно ночью в комнату молодого, одинокого и тоже не слишком-то трезвого парня. Приходит, очарованная его обаянием, мужественностью, романтикой его рассказов и песен. И не важно, что она при этом говорит, под каким выдуманным предлогом она приходит. Ясно одно - она пришла к понравившемуся ей парню, поддавшись зову сердца. И надо было быть круглым идиотом, чтобы не понять момента, не воспользоваться обстоятельствами и не взять предложенное. Андрей так и сделал. Он принял предложение и охотно поддался зову мгновенно вскипевшей крови. И почти полночи Андрей яростно, с каким-то даже неистовым ожесточением, тискал и ласкал тонкое, гибкое и хрупкое, но такое податливое и послушное под его напором, под его руками мягкое девичье тело. Она стонала, кричала и плакала в его объятиях, чутко реагируя на каждое движение, на каждый импульс его тела, мгновенно угадывая его не обузданные, подогретые вином и долгим воздержанием желания, отвечая на каждую его ласку с удвоенным жаром и неиссякаемой энергией. А потом они оба заснули, взмокшие, усталые, измученные, но довольные и счастливые. Они провели вместе несколько ночей, ночей бурных, неистовых, исступленных. Но это была не страсть, не любовь и даже не фейерверк сексуальных наслаждений. Это был всплеск отчаяния поверженного, не знающего, что предпринимать, Андрея. Он хотел уйти от себя, от своих проблем, от своих мыслей, от своей удушающей тоски, от всего того, что произошло у него с Зиной. Это была попытка спасения, попытка бегства в иной мир, мир других измерений и других ценностей, где он сможет наконец-то забыться, сбросить, стряхнуть с себя груз прошлого, давящего на него, мешающего ему идти вперед, нормально жить и радоваться жизни. Он все позабыл о себе, растерявшийся и разуверившийся Андрей, и снова пошел по старой, хорошо знакомой ему дороге, по той самой, по которой он уже пытался идти ровно три года назад. Шел, закрыв глаза на все вокруг, ничего не видя и не слыша, но надеясь и веря, что эта девушка, полюбившая его, поможет вновь ему обрести себя, встать на но ги и вновь почувствовать себя человеком, поможет ему начать новую жизнь. Воистину, жизнь никогда ничему не учит нас и мы, много раз обманываясь, принимая за действительное, всякий раз наступаем на одни и те же грабли. Он забыл о Сандро, которую не любил, но на которой собирался жениться, думая таким образом перечеркнуть свою собственную любовь к Зине, и которая, сама любя его всем своим молодым, неискушенным еще в любовных историях сердцем, не захотела делить его ни с кем, да же с его памятью о прошлом, и в самый последний момент взбунтовалась, не приняв его подачки вместо любви. Он еще раз попытался обмануться, не понимая или не желая понимать того, что жертвой его но- вой попытки, причем, невинной жертвой, опять становится молоденькая, совсем еще неопытная в жизненных передрягах девушка, единственная вина или, может быть, беда которой заключалась лишь в том, что она взяла да и поверила встретившемуся ей на жизненном пути интересному и такому необычному на девичий взгляд молодому человеку. Поверила ему, потянулась к нему, полюбила и оказалась, как и он сам в итоге, брошенной. Страдая сам, он почему-то оказался глух к чужим страданиям, не видел и не ощущал той боли, которую невольно причинял встретившимся на его жизненном пути молодым женщинам. Однако, уж в чем, в чем, а в любви-то долго притворяться невозможно. Рано или поздно, но ложь всегда и обязательно выползет наружу. Прошла лишь неделя и Андрей с удивлением обнаружил, что Валя перестала его интересовать, что ему с Валей скучно и неинтересно, а ее постоянная готовность к физической близости, ее неумелые, жаркие ласки вызывают у него лишь тоску и раздражение. Все вновь встало на свои привычные места и Андрей вновь вынужден был признать, чт о и эта его попытка спрятаться от своих проблем за тонкой девичьей спиной по терпела окончательный и непоправимый крах. Король опять остался голый. Ведь с Валентиной его не связывало ничего, кроме самой обыкновенной. физической близости. Однако, он давно уже вышел из возраста зеленого юнца с постоянно неудовлетворенным растущим сексуальным интересом к любой привлекательной женщине и постоянной готовностью на сексуальный контакт, когда уже сам только факт обладания женщиной мог уже дать высшую степень морального и физического удовлетворения, пусть даже и на короткий миг. Нет, теперь ему в акте физической близости с женщиной оказалось более нужным совсем другое - степень очеловечивания и уровень одухотворенности этих отношениях. С Валентиной же у него была лишь один только секс, да еще, пожалуй, глаза ее наполненные таким обожанием, такой радостью, что Андрей терялся и ему становилось не по себе уже при одном ее только присутствии. И он начинал себя чувствовать самым что ни на есть распоследним подлецом и негодяем на свете, и ему хотелось махнуть на все рукой и сбежать куда-нибудь от всех подальше, хоть на самый край света чтобы только никого не видеть и не слышать, и чтобы его тоже никто не видел и не слышал. И он сбежал. Сбежал от женщины, принявшей его, к женщине, отвергнувшей его. От той, что рядом, к той, что далеко ГЛАВА 20 В начале сентября тоска мертвой хваткой взяла Андрея за горло. И Андрей понял, что если он сию минуту, сегодня или завтра, не увидит Зину, не поговорит с ней, не посмотрит ей в глаза, то он сойдет с ума. Ничто ему больше не помогало, ни водка, ни молодая женщина под боком. Жизнь его окрасилась в черный цвет. И тогда Андрей решил ехать в Воронеж, пока еще есть время и деньги. Дальше будет уже сложней. Еще неделя и надо будет срочно садиться за учебники. Если он до первого октября не ликвидирует свои задолженности, то останется без стипендии. А это для него -- финансовая катастрофа! Но, если разобраться -- стыдоба да и только! Докатился, можно сказать до ручки! Каких-то два паршивых экзамена становятся для него чуть ли не непреодолимой преградой! Чушь несусветная! Ему да не сдать! Не может того быть! Не может! Чушь, не чушь, но эмоциями сыт никогда не будешь. И на всякий случай Андрей решил устроиться на работу в метро ночным путевым рабочим. В начале сентября, пока еще студенческая масса не заполнила Москву, можно было устроиться на работу довольно спокойно И Андрей без суеты и нервотрепки оформился, прошел медкомиссию, и получи л направление на станцию "Смоленская". Это можно было считать удачей, так как станция находилась недалеко от станции "Студенческая" и времени на дорогу много не потребуется. В четверг утром Андрей съездил в диспетчерскую станции, договорился насчет выхода на работу в ночь на понедельник. И в этот же день, успокоенный, решил махнуть на пару дней в Воронеж. Быстренько собрался, написал записку Валентине и поехал на вокзал. Летний пик поездок уже прошел и с билетами особых проблем не возникло. Андрей специально попросил место на верхнюю боковую полку, чтобы ни у кого не маячить на глазах и не вступать ни с кем в эти ненужные для него сейчас вагонные разговоры. Он молча сел в вагон, зарегистрировался у проводницы, заплатил за постельное белье и забрался к себе наверх, лег на спину и до самого утра не спускался вниз. В Воронеже сразу же после приезда Андрей взял обратный билет на следующий день, на субботу, решив, при случае, провести ночь и на вокзале, если у него ничего не получится с Зиной. Он постарался предусмотреть все возможные варианты развития событий в Воронеже, хотел обязательно, несмотря ни на что, встретиться и поговорить с Зиной. И все бы оно было ничего, но Андрей не учел одного, самого, пожалуй невероятного из всех возможных вариантов - отсутствия Зины в Воронеже на данный момент. Этого не должно было быть, потому что у нее с первого сентября начиналась педагогическая практика в школе. Но именно это и произошло. То, что не должно было случиться, как раз и случилось. Зины в Воронеже не было Зины в Воронеже не оказалось. В четверг, перед самым приездом Андрея она выехала в Лебедянь по телеграмме. Заболела мать. Андрей был в шоке. Все было против них, буквально все. И эта его поездка оказалась бесполезной. Хотя, если разобраться, не совсем. Польза от нее все-таки была и не малая. Пусть он не увидел Зины, не поговорил с ней. Но зато он узнал кое-что о причине ее загадочного и непонятного молчания этой весной. И это кое-что вселяло надежду. А причина оказалась элементарнейшей, глупой и нелепой до жути. Правду говорят, что дороже всего нам в жизни обходится глупость. Произошла самая что ни на есть банальнейшая накладка, недоразумение, идиотское стечение обстоятельств, на которое надо бы ло бы махнуть рукой и не обращать никакого внимания Через неделю после отъезда Андрея из Воронежа Зина уехала на биологическую практику на юг Воронежской области, на областную биостанцию. Практика эта считалась очень престижной, очень интересной и вопрос о ней в тот момент, когда Андрей находился в Воронеже, не был еще окончательно решен для Зины. Зина и сама еще не знала, получится ли у нее с этой практикой что-нибудь или нет. И она перед отъездом намекнула ему, чтобы он поспешил с письмом. Но Андрей в эйфории от наметившегося впереди счастья не обратил на ее слова никакого внимания. И очень даже напрасно. Зина перед отъездом написала доверенность на получение почтовой корреспонденции с Главпочтамта своей подруге Ане, чтобы та, получив письма Андрея, переслала их на биостанцию. Пока Зина ехала, устраивалась, писала Ане письмо, время шло. А недели через полторы после ее отъезда, Аня, проходившая практику в Воронеже, слегла в больницу с сильнейшими болями в животе. Диагноз оказался не слишком утиши тельным--воспаление желчного пузыря. Предстояла операция. До конца апреля Аня пролежала в больнице. Зная, что Зина ждет от нее письма Андрея, Аня, как только появилась возможность, съездила на Главпочтамт, получила письма Андрея и сразу же отправила их к Зине на биостанцию. А Зина, обеспокоенная молчанием и Ани, и Андрея, и зная, что Андрей всё-таки должен приехать в Лебедянь, как они договорились, прямо с биостанции поехала на майские праздники домой, в Лебедянь, минуя Воронеж так и не получив письма. И получилась самая, что ни на есть, обыкновеннейшая вилка. Однако Андрей в Лебедянь не приехал. Ничего не понимающая, обеспокоенная и встревоженная Зина после праздников поехала на биостанцию через Воронеж. Из своих подруг она никого там не застала, так как Аня только что выписалась из больницы и уехала к себе домой отдохнуть, но зато получила на Главпочтамте одно единственное и очень странное, оскорбительное для нее письмо от Андрея. Страшно расстроенная, ничего не понимающая, не знающая, что и подумать, Зина уехала на биостанцию и там получила Анину бандероль с письмами от Андрея. Думая, что эти письма Андрея того же самого содержания, что и полученное в Воронеже, Зина в отчаянии рвет и выбрасывает их. Но, прочитав письмо от Ани, которое тоже лежало в бандероли, она поняла, что здесь что-то не то, что зря она уничтожила письма Андрея, что именно поспешность-то здесь и не была нужна. Тогда она садится и пишет письмо Андрею, где пытается все объяснить, разъяснить и поставить все на нужные места. Однако в расстройстве Зина на конверте неверно написала адрес Андрея. Вместо адреса: "Студенческая 33/1", она написала: "Студенческая 31/3" и, естественно, Андрей этого письма не получил. Оно вернулось назад на биостанцию где то через месяц, когда Зины там уже не было. Ей потом переслали это письмо в Воронеж и она получила его где-то в середине июня. Получила и поняла, что произошла страшная и непоправимая ошибка, исправить которую вряд ли теперь возможно. Так недоразумение родило трагедию, развело два любящих сердца. И каждый этот отдельный факт сам по себе ничего, собственно говоря, и не значил, и не мог значить. Случайность есть случайность. С кем не бывает! Однако, все вместе взятые, эти отдельные факты, эти случайные на вид события и в Воронеже, и в Москве, выстроенные в хронологической последовательности, настораживали и заставляли задуматься. Действительно, не слишком ли много случайностей свалилось вдруг на Андрея и Зину в те злополучные два весенних месяца, апрель и май И почему эти случайности, эти непредвиденные события имели одну и туже направленность, преследовали одну и ту же цель Не-ет, что-то здесь не то, что-то здесь не вяжется. И слишком уж все это дурно пахнет, как будто кем-то заранее, специально подстроено. Ведь, если продолжить эти события дальше, интерпретировав их во времени, то и тот недавний, памятный, не получившийся разговор Анд рея с Зиной в Лебедяни и последовавший за ним его поспешный отъезд, точнее, бегство Андрея в Москву, и эта, зряшная по сути, его поездка в Воронеж естественны и закономерны, так как логически вытекают из общего хода событий. Так получилось именно потому, что так и должно было быть, ибо так было запланировано заранее, задумано кем то свыше, решившим по каким-то своим соображениям почему-то разъединить их. Но кому могли они помешать, два молодых человека, полюбивших друг друга Кто и зачем разрушил их счастье Андрей чертыхнулся и зло сплюнул себе под ноги. Действительно, ум за разум может зайти, ясли все время пытаться думать о случившемся. Так можно додуматься черт знает до чего, до нечистой силы, до бога, до черта, до дьявола, до всевышнего какого-нибудь, до потустороннего мира, до неземных, космических или вселенских там сил, управляющих жизнями и судьбами человека на Земле, до всего того, во что Андрей никогда не верил, не собирался верить, да и не смог бы поверить, даже если бы и захотел. Но, может быть, все это потому и случилось, что не верил Как бы в качестве реального доказательства наличия той самой потусторонней силы, творящей людские судьбы, тасующей их, как карточные колоды! Не-ет, этого быть не может! Человек есть и будет всегда творцом своей судьбы, своей жизни. От него и только от него самого зависит его будущее. И он сам в состоянии решать свои собственные проблемы. Это престо обстоятельства сложились сейчас против него. Но это все временно, не надолго. Надо взять себя в руки и не поддаваться панике, не идти вдогонку за событиями, а самому диктовать условия, самому управлять разбушевавшимися обстоятельствами. Так или примерно так рассуждал Андрей, сидя в полудреме на уголке "МПС"-совской скамейки в одном из залов Воронежского железнодорожного вокзала, где он провел ночь. Вечером, покинув общежитие Университета, где он долго разговаривал с девчатами, подругами Зины жившими в ее комнате, а потом наедине - с Аней, он долго бродил по городу. Бродил просто так, чтобы убить время, затем сходил в кино, да же два раза, побыл немного в кафе, подкрепился, а потом двинул на вокзал. Девчата уговаривали его остаться на ночь у них, в комнате и пере спать на кровати Зины, но Андрей не согласился. На вокзал он пришел уже поздно ночью, нашел свободнее место в одном из залов и просидел, погруженный в свои мысли до самого утра. Затем он поднялся, прошел в туалет, где почистил зубы, умылся, побрился, поодеколонился своим любимым "Кипром" и вновь почувствовал себя человеком. Следов бессонной ночи как не бывало. Не поспать ночь для Андрея не составляло никакого труда. В жизни студентов та- кое случалось довольно часто. И во время экзаменов, и во время свиданий, и во время работы в метро, и во время карточных или словесных баталий по ночам, до самого утра. А потом, лишь умывшись и выпив пару стаканов крепко заваренного, до черноты чая, идти на занятия в институт. И ничего страшного не происходило. Никаких последствий. Одну-две ночи без сна организм Андрея выдерживал сравнительно лег ко. Вот третья ночь без сна - это уже была проблема, это уже было на пределе физиологических возможностей организма. Андрей как-то с Бубновым проделали такой эксперимент и после третьей бессонной но чи не выдержали оба, свалившись на кровати где-то к обеду, и проспали потом беспробудно аж целые сутки. И больше уже подобных экспериментов над собой не проводили. Было отчего-то не по себе. Дождавшись открытия буфета, Андрей выпил пару стаканов кофе с молоком и бутербродами с колбасой, достал сигареты и вышел из вокзала. Чиркнул спичкой, закурил. Сигарета после завтрака - что может быть приятней! Андрей постоял на ступеньках центрального входа, не спеша, с удовольствием втягивая в себя табачный дым. Настроение у него поднялось. Чувствовал он себя прекрасно. Будущее опять начало ему казаться радужным и обнадеживающим. Он спустился с лестницы и медленно двинулся через площадь. Весной, в марте они проходили здесь с Зиной. Господи, как же это давно было! Прошла чуть ли не вечность. И сколько всякого произошло с ним за эти месяцы. Не дай бог ему еще раз испытать такое... Не дай бог... Злейшему врагу своему не пожелал бы он такого никогда... Андрей пересек площадь и пошел по проспекту. Впереди у него был целый день. До отправления поезда в Москву было еще, ой, как много времени! Вагон и целая тележка. Появившуюся у него ночью мысль о поездке в Лебедянь вслед за Зиной он утром отбросил. Не было уверенности, что получится, что вновь не сорвется. Опять выплывут какие ни-будь обстоятельства, непредвиденные и неучтенные. Их и так вокруг слишком уж много появилось в последние месяцы. Не-ет, торопиться сейчас не стоит. Торопиться, говорят, надо медленно. Он в Лебедяни тогда поторопился и уехал, а уезжать-то как раз и не следовало бы. Его бегство тогда все и испортило Теперь-то он это знает и спешить не будет, а тогда Тогда не разум, а слепое отчаяние двигало им. И если бы он не уехал в тот злополучный для себя день, вечером он бы встретился с Зиной. И, может быть, все тогда бы у них устроилось, утряслось. Ведь Зина вечером посылала за ним свою сестру Валю. А его уже в Лебедяни не было. Поспешил. Сбежал. Струсил. Испугался. Как быстро он тогда все забыл, все, что произошло у них с Зиной в Воронеже. А ведь такое не забывается, такое невозможно забыть. А он! Необъяснимое какое-то, временное помрачение разума, временное отключение со знания. Работали у него тогда одни лишь инстинкты. И хватит, наверное, в его жизни этих слепых безрассудств, слепых инстинктов. Пора бы уже начать становиться человеком разумным, "гомо сапиенсом". Пора. Пора. Как бы то не было, но Андрей решил использовать свою неудачную поездку в Воронеж по максимуму. Да и нельзя ее было называть неудачной. Нельзя. Уже был явный результат от этой поездки. И результат положительный. Он узнал правду о том, что произошло весной с Зиной, узнал причину ее молчания. Кончилась эта удушающая и изматывающая душу неизвестность, появилась хоть какая-то определенность, ясность, позволяющие что-то делать, на что-то надеяться. А для начала Андрей решил оставить в Воронеже письме Зине. Он зашел на Главпочтамт, взял несколько листков почтовой бумаги, конверт, сел в углу спи ной к залу, чтобы никто ему не мешал и начал писать. Он хотел написать ей о своей любви, о своей тоске, о том, как ему трудно без нее, о том, как она ему нужна. Но получилось нечто совершенно другое, совсем не то, что хотел. Получилось сдержанно, сухо и не слишком правдоподобно, а точнее, совсем уж фальшиво. Но написать о том, о чем кричала его душа, он не смог, рука не выводила нужные слова и стро- ки. Опять между ними встала непроницаемо глухая стена. Он долго си дел перед чистым листом бумаги, на котором сумел н написать только два слова: "Зина, милая...". потом скомкал этот лист, взял другой и написал: "Здравствуйте, Зинаида Сергеевна! Так получилась, что в начале сентября я оказался случайно в Воронеже. Решил по старой памяти зайти к тебе в гости. Ведь мы когда-то знали друг друга, не так ли И мне не так уж безразлично, что с тобой со временем делается. Но, к сожалению, тебя я не застал. Посидел немного с твоими девочками, поговорили, "повспоминали". Аня рассказала мне о твоих весенних неприятностях и недоразумениях. Я очень сожалею, что так получилось. Извини, пожалуйста, я не хотел. Видит Бог, что вины моей здесь нет. Очень даже жаль, что не удалось тебя застать. Хотелось бы немного поговорить с тобой. Спросишь, о чем Не знаю. Право, не знаю. Извини, что спять навязываюсь тебе, опять вторгаюсь в твою жизнь. Но, что же поделать, если я оказался в Воронеже. А быть здесь и не зайти к тебе, это как-то не слишком уж порядочно. Еще раз извини, если отнял у тебя время на чтение этой моей писанины. Буду тебе очень признателен, если чиркнешь о себе несколько строк. У меня все по-старому, без изменений. Адрес прежний. Новостей особых нет. Всего хорошего. Андрей." Андрей перечитал написанное и сморщился от досады. Письмо ему не понравилось даже очень. Но он понимал, что по другому у него сейчас не получится. Что-то в нем изменилось за эти последние месяцы, он как будто надломился и стал похожим на футбольный мяч, из которого выпустили воздух. Ему необходимо было вновь увидеть ее, посмотреть в ее глаза, прочитать там заветное "да", чтобы обрести былую в себе уверенность и былую силу. Она сказала ему "нет" тогда в Лебедяни и совершенно не важно, почему она так сказала, но Андрей ощутил страх в своей душе. Он боялся ее потерять. потому что успел уже многократно убедиться, как трудно ему быть без нее, как она ему нужна, и этот страх сковывал его, мешал быть самим собой, не позволял ему открыто заявить о своих чувствах. Он стал бояться снова услышать это презрительное, это пренебрежительное, это проклятое и леденящее душу черное слове: "нет!". Андрей вздохнул, сложил листок бумаги вдвое, вложил его в конверт, послюнявил край откидного лепестка и заклеил. Потом написал адрес "г.Воронеж, Главпочтамт, до востребования, Тереховой З.С.". На месте обратного адреса поставил свою размашистую подпись, поднялся, развернулся и двинулся к выходу, где стоял большой почтовый ящик с надписью: "Корреспонденция для адресатов г.Воронежа". Около этого ящика он постоял немного, вздохнул и бросил письме в щель. Все, дело сделано. Остается только одно - ждать, ждать, ждать... Приехав в Москву, Андрей сразу же отправился к себе в "общагу". Столовая здесь начинала работать с семи утра, а по воскресениям с восьми. Андрей позавтракал, поднялся к себе в комнату и, закрывшись на ключ, завалился слать. Ночью ему уже надо было идти на работу в метро. А перед работой необходимо хорошенько отдохнуть, восстано вить силы. Работа в метро требовала наличия приличной физический силы, ведь все при ремонте путей делалась вручную: и замена шпал, и замена рельсов, и подбивка гравия, и забивка костылей. Правда, ебъем работы не отличался постоянством, раз на раз не приходилось никогда, ночь на ночь не походила; когда как повезет. Бывало, что и делать нече го, но бывало, "навкалываешься" так, что все тело потом гудит, как ко- локол, от перегрузки... И здесь очень важен твой первый рабочий день. Ведь на тебя все смотрят, оценивают, кто ты и что ты. Здесь нельзя опростоволоситься, нельзя показать себя тюфяком, тряпкой или мямлей, здесь сразу же необходимо поставить все точки над "и", повести себя достойно, но не вызывающе, показать себя как надо, крепким не только физически, но и психологически, чтобы потом на шею не сели и не помыкали, как со слабаком каким. ведь очень многие из нас не понима ют обычных русских слов, если они сказаны нормальным тоном, а нор мальные человеческие отношения считают признаком слабости характера. Поэтому сразу же необходимо кое-кого поставить на место, иначе уважения не получить. Эту жестокую науку вписывания в чужой коллектив Андрей усвоил ужо давно и накрепко, ещё во время своей работы в геологии. Спал Андрей до вечера. Разбудил его стук в дверь и голос Валентины, настойчивый и немного встревоженный: --Андрюша, ты здесь Открой, это я..! Андрей встал, открыл дверь. Валентина, радостно взвизгнула и броси- лась к нему вперед, обняв за шею: Ой, Андрюшенька мой приехал..! Андрей поцеловал её сначала в лоб, потом в губы, поднял на руки, осторожно донес до кровати, посадил с ногами, как маленького ребенка и полушутливо, полусерьезно сказал: -- Прямо детский сад какой-то... Нельзя уж на минутку отлучить- ся... Сразу паника начинается.. Она снизу глянула на Андрея .виновато счастливыми глазами и сму щенно улыбнулась -- Андрюша, что же поделать, если без тебя мне страшно становит- ся. Я все боюсь, что ты уйдешь от меня и никогда ум больше не вернешься... И я опять останусь одна... Андрей озадаченно глянул на нее и сердито буркнул: -- Что это ты ерунду такую несешь! Мы и знакомы-то с тобой всего лишь чуть-чуть... без году неделя... Она пожала плечами и тихо, но очень серьезно произнесла: -- Ну, и что же, Андрюша. Чтобы полюбить человека, надо просто заглянуть ему в глаза... И этого вполне достаточно. Андрей хотел было сказать ей что-то резкое, но осекся. В ее словах прозвучала та правда, которая его самого преследовала уже несколько лет. Ведь точно также у него получилось с Зиной. Посмотрел ей в глаза и пропал, и ничего с собой до сих пор поделать не может. Хотя столько лет уже прошло! Вполне возможно, что и она точно также влипла. Только у нее дела несколько похуже, чем у Андрея. Ведь Андрей ее не любит и не полюбит никогда. Странные чувства испытывал Андрей к Валентине, маленькой, диковатой, тихой, как мышь, скуластенькой девчушке, так неожиданно вторгшейся в его нескладную жизнь. Любви здесь конечно же не было, любовью даже и не пахло здесь и не могло пахнуть. Была симпатия, некоторая доля мужского любопытства, поддержанная физической близостью. Пожалуй, и все. Если не считать жалости, смешанной с чувством вины перед ней, вызывающей оттенок обязательной и немного снисходительной покровительности, как более сильный и опытный к более слабому и беззащитному, нуждающемуся в постоянной опеке. Нужна ли она была ему Трудно сказать. И да, и нет. Ведь он ее не искал, не добивался, она сама к нему пришла. Пришла и осталась. И он ее не оттолкнул, не отверг, а, наоборот, принял, воспользовавшись ее молодостью, наивностью и неопытностью. Но, может, это не он, а она воспользовалась его положением, его жизненной ситуацией. Кто знает, кто знает Во всяком случае, она ему не мешала и не была в тягость. Тогда, значит, что была и нужна. Пусть не всегда, пусть временами, но нужна. И ее женская интуиция очень четко и верно ей подсказывала, когда ее присутствие было нежелательно. Тогда она сразу же затихала, съеживалась, старалась стать незаметной и потихонечку исчезала. Она себя не навязывала, она себя предлагала. И Андрей всегда соглашался на ее предложения. Что за этим могло скрываться Мужской инфантилизм Смена ролей в сексе Женщина активна, мужчина пассивен Да нет, непохоже. Скорее всего, здесь срабатывало извечное женское сострадание чужому горю, чужой беде и извечное женское стремление помочь, успокоить, поддержать оступившегося. Получалось, что жалела больше она, чем он. Да и почему, с какой стати ее надо было жалеть жалеть Только потому, что полюбила не того, кого надо было полюбить А кого надо Можно подумать, что мы управляем своими чувствами, знаем, на кого и когда их направить... Не-ет, это они нами управляют, они нас ведут, они - наша радость и наше мучение одновременно. И кто знает, лучше было бы для Валентины, если бы она не встретила тогда, в коридоре общежития Андрея и лучше было бы для Андрея, если бы он тогда, в Лебедяни не встретил в автобусе свою Зину А, может, эти считанные минуты счастья с любимым человеком стоят всех остальных долгих часов и дней в жизни человека вместе взятые Ведь они остаются в нашей памяти навсегда, до конца наших дней, как самое сильное и яркое впечатление нашей жизни. А где же тогда оста- льные дни Остальные дни исчезают в бездне забвения. Так стоит ли жалеть Валентину Право, не стоит. Впору порадоваться за нее. Ведь не каждому из нас везет на любовь... Как любая женщина, Валентина, знала свою силу ж отношениях с Андреем и умела ею пользоваться. Она потянулась к Андрею и поцеловала его в губы. Он ответил. Не мог не ответить. Потому что она была красивой девушкой, по своему необычной, оригинальной и очень даже сексуально привлекательной. И естественно, что сдерживаться Андрей не стал. Ведь они не виделись друг с другом целых трое суток, в комнате были одни и Жизнь легко взяла свое и подарила им немного радости. А потом они пошли в столовую ужинать. Андрей выгреб из кармана свою наличность и удивленно присвистнул. Денег у него оставалось маловато, в самый обрез, а точнее - с гулькин нос. Пора было начинать режим жесткой экономии и отказаться от всяких излишеств. Три недели назад. когда он прилетел из Армении, у него в бумажнике лежало целое богатство, 300 с лишним рублей! А сейчас оставалось около се- мидесяти. Это не просто мало. Это сверхмало, учитывая, что стипендию он не получает, а за работу в метро деньги ему будут только лишь в первой декаде октября. Поэтому необходимо было решително перестраивать свой образ жизни на новую программу. И, вообще, пора брать ся за учебники и заняться ликвидацией своих хвостов. Как говорится, делу - время, а потехе - час... С понедельника Андрей установил строгий режим своей жизнедеятель ности, который четко и даже жестко выдерживал. Первое, что он сделал, так это выкинул из своего рациона водку и пиво. Затем он выделил из своего бюджета десять рублей в качестве своего "НЗ", на всякий, так сказать, пожарный случай. Оставшуюся сумму он разделил по дням до будущей "метровской" получки. Бывали в его жизни моменты и похуже. Тем более, что скоро, после двадцатого сентября, начнут приезжать ребята с практик Приедут все с деньгами. И в "общаге" такой "гудеж" начнется, что не приведи госпо дь, спокойно можно без денег обойтись, на одной закуске проживешь пару недель и не заметишь, как... Разобравшись се своими деньгами, Андрей съездил в институт и взял в библиотеке необходимые учебники по "Общей геологии" и по "Петрографии горных пород". Первым он решил сдавать "Общую геологию". Этот курс был и попроще, и с преподавателем, их деканом, у Андрея сложились довольно неплохие отношения. Так что придираться к Андрею он конечно же не будет, а в мелочах каких-нибудь он копасться не должен. Ну, а уж потом, после "Общей геологии" он сядет за "Петрографию". Здесь уж надо будет попотеть от души. За просто так не проскочишь. И вряд ли она пропустит Андрея с первого раза. На подобный исход расчитывать не приходится. Уж чего, чего, а поизголяться над Андреем она постарается во всю мощь своей фантазии. Но... ничего страшного! Не впервой сдавать экзамены Андрею. И, как любил говорить Бубнов Юрка, " не боись, проскочим..." И с понедельника же Андрей сел за книжки. Лекций у него не было ни по одному предмету. На лекциях он бывать не любил. И по возможнос ти старался их пропускать. К экзаменам обычно готовился по учебникам и по книгам. И хотя многие преподаватели предпочитали спрашивать материал именно по своим лекциям, все утрясалось сравнительно неплохо и особых проблем у Андрея со сдачей экзаменов никогда не возникало. Главное- подготовиться. А готовиться Андрей предпочитал индивидуально, один на один с учебником. Поэтому сразу же он ука- зал Валентине на дверь: Не мешай! Сейчас не до тебя! Готовился он основательно три дня. В пятницу пошел к своему декану. Михайлов посадил его у себя в кабинете, дал четыре вопроса и затем, в течение полутора часов, занимаясь своими делами, попутно погонял Андрея чуть ли не по всему курсу сразу. Затем удовлетворительно хмыкнул себе под нос, ваял у Андрея зачетку и довольным голосом про-говорил: -- Ставлю тебе, Андрей Миронович, отлично. Ставлю без всякой натяжки, с чистой совестью. А летом ты с трудом смог бы вы- тянуть на троечку. Есть разница Андрей с этим согласился. Конечно же приятно получить заслуженную пятерку у преподавателя, который к тебе неплохо относится и ты его сам тоже уважаешь и как преподавателя, и как декана, и как челове ка, чем вымаливать у него тонюсенькую тройку. В этот же день он пошел и на кафедру петрографии, чтобы договориться насчет переэкзаменовки. Профессор Миклашевская была у себя. Она посмотрела направление на пересдачу, затем на Андрея и сухо сказала: -- Летом на сессии вы произведи на меня очень жалкое впечатле- ние. Поэтому имейте, пожалуйста, в виду, что спрашивать буду вас по всему курсу основательно. Поблажек не ждите. Я не до- допущу, чтобы будущий геолог не знал моего предмета. Пото- му что геолог без твердых знаний петрографии не может счита- ться нормальным специалистом. Это мое кредо. Нравиться вам это или нет, но оно таково. Понятно, товарищ Орлов Андрей молча кивнул головой. Чего уж тут было не понять! Все и так яснее ясного. Садись и зубри. До посинения. До мельтешения в глазах. Одних микрошлифов горных пород надо будет просмотреть чуть ли не пару сотен. И не просто просмотреть, а научиться отличать их друг от друга и определять по ним образцы горных пород. Хорошо еще, что у него зрительная память отличная и он легко запоминает микрошлифы при их рассмотрении под микроскопом. Но пару раз пропустить через себя все шлифы по курсу придется. Это уж и к гадалке ходить не надо Пару раз, как минимум. И дня три на это уйдет, не меньше. Значит, экзамен выходит только на среду или четверг. А если он его завалит, то следующая пересдача -- либо суббота, либо понедельник. Но понедельник - это уже тридцатое числе сентября. Крайний срок. Ну, что ж, вроде терпимо. Должно полу читься. Время еще есть. Но постараться придется основательно. Так оно и получилось. В среду, в назначенный час Андрей был в кабинете у Зои Федоровны. Она посадила его за свой стол прямо пред собой, дала билет, два микрошлифа и пару листов бумаги. А сама села напротив Андрея, пододвинула к себе папку с бумагами и начала работать, искоса поглядывая на Андрея. Андрей взял билет и быстро пробежал глазами вопросы, записанные в нем. Темы были знакомы. Он облегченно перевел дух. Уже попроще. Материал он знает, а дальше будет видно. Может и пронесет. А если, а вдруг она сегодня в настроении и не будет к нему придираться. Андрей машинально и коротко глянул на Зою Федоровну и поймал на себе ее внимательный и какой-то очень странный, неподвижно сосредоточе нный, затаенно пугающий взгляд. Андрей поежился от нехорошего предчувствия. Не-ет, просто так проскочить не получится. Даром она его не отдаст. Надо будет уж постараться изо всех сил. И не падать духом ни при каких обстоятельствах. Он набросал план ответов на каждый вопрос билета, прикинув возможные варианты дополнительных вопросов. А то, что они обязательно бу дут и в большем количестве, он не сомневался. Затем он взялся за шлифы. Взял первый шлиф, положил на предметный столик бинокулярного микроскопа, включил освещение, направил зеркалом световой лучик на шлиф, глянул в парный тубус и прикрыл на мгновение от радости глаза. Шлиф ему был знаком. Андрей пододвинул к себе чистый лист бумаги и стал набрасывать схему определения горной породы, занося в соответствующие разделы характеристику увиденного в микроскоп шлифа. Просмотрел сначала в обычном свете, затем в поляризованном. Все вроде сходилось. Он не ошибся. Закончив описание первого шлифа, Андрей взял второй шлиф и то же самое сделал со вторым. Потом поднял голову и глянул на Зою Федоровну. И невольно вздрогнул. Он опять поймал на себе ее изучающий взгляд. -- И чего это она на меня уставилась! --чертыхнувшись про себя, в сердцах подумал Андрей. А в слух сказал: - - Я готов отвечать... Она спокойным голосом проговорила: -- Ну, что ж, если готовы - отвечайте. Начните со шлифов. Андрей начал говорить. Он привёл свои аргументы, свои доводы и доказательства при определении видов горных пород по данным щлифам дал их характеристики. Он говорил, искоса поглядывая на Зою Федоро вну. Она сидела перед Андреем с непроницаемо жестким лицом, абсолютно ничего не выражающим и каменно застывшим, высокая, худая, жилистая, больше похожая на мужчину, чем на женщину, буквально высушенная и выдубленная долгими годами экспедиций и нечеловеческого труда в самых отдаленных, богом забытых районах своей необъятной страны, некрасивая, давно потерявшая даже следы былой женской привлекательности, никогда не знавшая женского счастья, намертво задавившая в себе все женские черты и качества характера ради блага своей великой страны и давно уже превратившаяся в нечто среднеполое, бесчувственное и безжалостное существо с одними лишь административно-хозяйственными и научно-преподавательскими функциями. Андрей закончил свои объяснения со шлифами, затем перешел к отве- там на вопросы билета. Он знал, что Зоя Федоровна не любит длинных пространных, малоконкретных рассуждений, поэтому старался говорить точно, кратко, сдержанно. Ответив на все вопросы билета, он сказал -- Все. Я закончил. Ома посмотрела на него внимательным взглядом своих выцветших, не понятно какого цвета глаз, раздвинула свои тонкие, бесцветные, никогда, видимо, не знавшие помады губы и сухо, безъитонационно прогворила: -- Значит так, Андрей Миронович. Резюмируем ваши ответы. Пер вое. Вам были даны два обезличенных микрошлифа для опреде ления вида горных пород с помощью бинокулярного микроско- па. Из двух шлифов один вы определи неверно. Андрей вскинул на нее удивленные глаза: -- Не может бы-ыть..! Но Зоя Федоровна не обратила никакого внимания на возражение Андрея. Она все также монотонно и все также безжалостно, с тем же маско образно застывшим лицом продолжала: -- И это неудивительно, Андрей Миронович. Все в нашей жизни закономерно и естественно. Курс "Петрография горных пород" с налета или с наскока взять невозможно. Это факт неоспоримый. Хотите вы того, Андрей Мироновин, или нет. Это закон естества. Прочные, фундаментальные знания можно получить лишь упорным, систематическим трудом, а не с помощью лихой кавалерийской атаки. Поэтому с вами, Андрей Миронович, произошло то, что и должно было произойти. Вы споткнулись на первом же серьезном вопросе, который я вам намеренно предложила Да, действительно, шлифы этих пород очень и очень похожи. Их не так уж и трудно спутать. Даже опытные геологи-практи- ки допускают здесь порой ошибки. Но то, что позволительно порой специалистам, работающим и обшибающимся иногда в процессе своей работы и имеющем моральное право на свою ошибку, непозволительно для недоучки студента. Ибо только тот не ошибается, кто ничего не делает. Вы же как раз ничего еще и не делаете, вы только учитесь. Так вот, будьте добры, по- жалуйста, и учитесь. Вы обязаны знать, что образцы этих по- род при их рассмотрении на микрошлифах, можно различить только в поляризованном свете. Вот здесь-то и выявляются их различия. Те самые, которые вы не обнаружили... Она открыла верхний ящик своего стола, достала оттуда еще один микрошлиф и протянула его Андрею; -- Вот шлиф вашей горной породы, которую вы ошибочно опреде лили. Посмотрите его внимательно и вы увидите разницу... Андрей внимательно просмотрел оба шлифа. Особых различий в их строении он, как ни старался, так и не заметил. На его взгляд они были слишком уж похожи, чтобы относиться к разным видам горных пород. Однако спорить с Миклашевской, доказывать ей свою правоту было для него равносильно самоубийству. Возражений она не терпела и не признавала за студентами никакого права на свою личную точку зрения. Поэтому Андрей молча протянул ей оба шлифа. Она внимательно посмотрела на него. Улыбнулась довольная, показав желтые от курева неровные зубы. Но даже улыбка не изменила и не смягчила выражение ее лица. Оно по-прежнему было непроницаемо ледяным: -- Так вот, Андрей Миронович, вы не определили один из двух шлифов. Как вы знаете, это означает автоматический "неуд". Но, учитывая тот факт, что теоретические вопросы вы осветили довольно полно и учитывая ваш значительный прогресс по сра- внению с тем, что мы наблюдали в летнюю сессию, я думаю, что тройку вам поставить всё-таки можно... Она помолчала немного, наблюдая за Андреем и с сарказмом, колко добавила: -- Три с минусом, конечно... Андрей поджал губы и заиграл желваками. По его самолюбию был нананесен сильнейший удар, он был повержен и растоптан. И за что она его так ненавидит! Ведь он никогда о ней плохо не отзывался и ничего крамольного о ней не говорил. Здесь было, прямо, что-то паталогическое, полное неприятие Андрея, как человека, как личности, как мужчины. Но он не высказал своего истинного отношени я к происходя- щему ничем. Лицо его было спокойно и тоже непроницаемо. Он разжал губы и сказал: -- Если позволите, я попробую еще раз... Она с деланно равнодушным видом пожала плечами: -- Как хотите. Дело ваше. Но мне тоже кажется, что еле натянутая тройка вас не устроит. Вам нужно нечто более существенное и основательное, судя по отметкам в вашей зачетной книжке. Приходите тогда в субботу с утра. У меня у вечерников в суббо- ту как раз лабораторные будут по петрографии. Вот и приходи- те прямо в лабораторию. Я буду там. Андрей встал, распрощался с Миклашевской и вышел. Нельзя сказать. что эта неудача так уж сильно расстроила Андрея. Хотя, конечно же, и не обрадовала его. Но внутренне, психологически он к ней уже был подготовлен. Он ждал и придирок, и откровенной несправедливости, и самого элементарного желания задавить, унизить, оскорбить его, чего угодно, но только не объективности. Поэтому он и не рассчитывал на хороший результат с первого раза своей переэкзаменовки. Со второго раза, пожалуй, можно будет и проскочить. Хотя особой определенности и здесь не обнаруживается. Рассчитывать на ее благосклонность - глупее глупого, пустая затея. Запросто может заартачиться, придраться к чепухе, к чему угодно, явному или выдуманному, придра ться и влепить двойку. У кого, у кого, а уж у нее не заржавеет. Но, как бы там ни было, и как бы он себя потом не успокаивал, к чему бы он себя заранее не готовил, однако на душе осадок оставался пренеприятнейший. Явная несправедливость происходящего коробила и оскорбляла его. И тогда Андрей решил просто-напросто взять бутылку и устроить себе небольшую разрядку. И пропади они все там пропадом эти его неразрешимые проблемы. Имеет же он право хоть на миг забыть о них, всех вместе взятых, на одно лишь мгновение и вновь почувствовать себя человеком! Конечно же имеет. На то он и человек, чтобы чувствовать себя хозяином своих жизненных обстоятельств, а не их жа лким рабом. Но чтобы почувствовать себя хозяином, нужно было кое-чем запастись... Андрей вышел из института и направился к станции метро "Проспект Маркса", находящейся в здании гостиницы "Москва". В этом же здании размещался большой гастроном "Москва", где всегда можно было купить хорошей колбасы, хорошего сыра, хорошей рыбки, хорошего, свежего пива и хорошей водки. Андрей постоял в очереди и взял бутылку "Старки", да две бутылки темного пива "Рижское", полкило языковой колбасы, килограмм жареной печени , два московских батона и батон рижского хлеба с тмином. На это пиршество ушло все его "НЗ", но Андрей решил махнуть рукой на подобные мелочи. Ну, их всех в болото, в тартарары, в преисподнюю, к черту на кулички, на "колобаню", куда угодно еще... Гуляй, рванина, от рубля и выше, гу- ляй, рванина, мать-старуха пенсию получила! Э-эх-х! Гу-у-ди-им! Настроение у Андрея поднялось. Он спустился в метро и поехал к себе в "общагу". Там он поднялся в свою комнату и закрылся на ключ. Ник то ему сейчас не был нужен. А пить он мог и один. Прекрасно получалось. И никаких проблем. Тихо и спокойно. Андрей переоделся в свой любимый, старенький, шерстяной спортив- спортивный костюм, когда-то бывший ярко голубым, а сейчас -- бледно-бледно синий, поблекший от основательных, но не слишком умелых стирок. Свою повседневно-парадную или, по словам Бубнова, "кобеднешнюю", от слова "обедня", одежду Андрей по привычке спрятал в шкаф. Как и большинство студентов, живущих на одну стипендию и на собственные средства, Андрей к своей одежде относился очень бережно. Слишком уж непросто доставалось ему все то, что он носил. За три года студенческой жизни Андрей так и не исхитрился приобрести себе приличного костюма, обходясь лишь отдельно приобретаемыми брюками и спортивными пиджаками или куртками. Ведь для студента нужно и важно одно обстоятельство, чтобы было не дорого и прилично на вид. А это задача, ей, как непростая в условиях сильнейшего товарного дефицита, характерного для обыкновенного Советского гражданина, пусть даже и проживающего в столице. А пока ты бегаешь по магазинам, ищешь этот свой костюм или что нибудь еще такое, этакое, стоящее приличные деньги, твои денежные запасы начинают таять с невероятной быстротой. Еле-еле успеваешь хоть на мгновение, хоть на чуточку заткнуть свои громаднейшие, прямо-таки зияющие дыры в собственной экипировке. И только лишь на то, что уже совсем невмоготу, без чего уже совершенно невозможно обойтись. Туфли там, рубашки, пальто, плащ, куртка, шапка или нижнее белье и т.д. и т.п. Тут уж, как говорится, не до жиру, быть бы живу. Роскошест. вовать обыкновенному Советскому студенту было совершенно не на что, да и ни к чему, если разобраться. Они и так уже были по своему фантастически богаты одним из самых непрочных, но самых почитае- почитаемых в мире богатств -- молодостью... Андрей достал ив сумки и поставил на стол бутылку водки, две бутылки пива. Затем вынул ив шкафа тарелки, нож, стаканы, порезал, как смог, колбасу, половину батона и несколько кусочков рижского хлеба. По комнате пошел волной букет ароматнейших, незабываемо аппетит- ных запахов московской колбасы и московского хлеба. Где еще можно было тогда ощутить подобные запахи Да нигде! Во всяком случае, в тех местах, где Андрею удалось ужо побывать за годы своей работы и учебы, он не встречал нигде такой вкусной колбасы и такого вкусного хлеба, как в Москве. И он отлично знал, что мечтой всех практически студентов, находящихся где-нибудь на практике за чертой нашей цивилизации, это вернуться в Москву и наесться до отвала, всласть московской колбасы. И не просто наесться, а вначале вдохнуть в себя, как можно глубже, ее дивный аромат, от которого желудок вздрагивает и мгновенно начинает сжиматься в кулак, словно бы от неверия, от испу га, а потом блаженно расслабляется и начинает буквально исходить соками и слюной, нетерпеливо урча и всхлипывая от предстоящего предвкушения райского наслаждения. Ничего подобного больше Андрею попробовать нигде не удавалось. И дело не в разнообразии оттенков вкуса отечественных видов колбас и хлебобулочных изделий. Совершенно нет. Просто, нигде, кроме самой Москвы, в нашей стране колбасы, как таковой, встретить в магазинах было практически невозможно. То же самое относилось и к хлебобулочным изделиям. По рассказам очевидцев и товарищей, неплохие виды продовольственных изделий и товаров можно было встретить в Киеве, в Риге, в Минске, в Ленинграде, во Львове. Но это только по рассказам по разговорам. Ни в одном ив этих перечисленных городов Андрей пока еще не был. Но побывает. Через несколько лет. И убедится, что это действительно так, что разговоры имели под собой реальную почву. Но сейчас же, в тех местах, где он уже побывал, колбасные и хлебобулочные изделия можно было назвать таковыми лишь с большой, большой натяжкой. А уж о вкусе их и говорить не имело никакого смысла - наибезобразнейший... Сервировку своего стола Андрей закончил небольшой кастрюлькой с ломтиками холодной, жареной печени, пересыпанной зелёным луком. Подогревать печенку Андрей не стал. Он ее любил и такой, холодной, в виде закуски, а не жаркого. Андрей сел за стол и осмотрел свое богатство. Не так уж и плохо! Жаль, конечно, что поленился картошечку поджарить, но в общем, ничего страшного, сойдет и так. Андрей открыл бутылку "Старки", налил себе полстакана, в другой стакан налил пива. В левую руку взял стакан с водкой, в правую --стакан с пивом. Крякнул для приличия, набрал в грудь воздуха и залпом выпил водку, затем, подождал мгновение, посидев чуть-чуть с закрыты ми глазами, как бы прислушиваясь к происходящему сейчас внутри него процессу, и после этого поднес ко рту стакан с пивом, медленными глотками выпил его. Потом взял кусочек рижского хлеба, поднес его ко рту и глубоко, с наслаждением втянул в себя воздух. Все, теперь мо жно и закусить. Процесс начался нормально. Андрей взял ломтик колбасы, положил на кусок отрезанного московского батона, поднес ко рту и с удовольствием откусил. Рот сразу же на полнился слюной. Вкус был восхитительный. Захотелось жевать, жевать и жевать. Андрей быстро умял один бутерброд и сразу же взял второй, потом третий. Заморив таким образом "червяка" и несколько насытившись, Андрей принялся за печенку. Ом взял большой, плоский, густо обмазанный подливкой кусок печенки, положил его на хлеб, подсыпал еще сверху зеленым луком и с удовольствием отправил в рот. После неге последовал и следующий такой же. Живот приятно затежелел. Закончив с закуской, Андрей вытер полотенцем пальцы рук, губы и вновь взялся за бутылки. Налил опять полстакана водки и стакан пива. Выпил водку, запил ее пивом и резко выдохнул из себя воздух. Но закусывать не этот раз не стал, а достал из кармана пачку сигарет. Сунул сигарету в рот, чиркнул спичкой, закурил и глубоко, с нескрываемым наслаждением, прикрыв даже от удовольствия глаза, затянулся. На его лице застыла глуповато балдеющая улыбка. Выпить, хорошо закусить и потом выкурить - это значит испытать высшую степень кайфа от застолья. И Андрей его испытал. Он откинулся на спинку стула, запрокинул голову назад и, неторопливо покуривая, сидел, умиротворенный, довольный, блаженствуя и не думая совершенно ни о чем, ожидая опьянения. И вот хмельная волна мягко и ласково начала обволакивать сознание, вытесняя мрачные, тягостные мысли, создавая неповторимое ощущение легкости, ясности, душевного комфорта, покоя и равновесия. Мир вновь начал приобретать яркие, сочные краски, засверкал, заискрился, заиграл призывно и зовуще. Ив этого мира уходить никак не хотелось. Наоборот, мир этот хотелось еще более упрочить и усилить. Андрей вынул остаток сигареты изо рта, раздавил окурок в большой, хрустальной пепельнице, неизвестно как попавшей в их комнату, и протянул руку за бутылкой "Старки". В этот момент в дверь комнаты постучали и громкий женский голос прокричал сквозь ее филенчатую перегородку: -- Андрюша, ты дома! Открой, пожалуйста, это я..! Андрей повернул голову на стук, вздохнул и негромко чертыхнулся. Затем неохотно поднялся со стула, шагнул к двери и открыл ее. За дверью стояла Валентина. Она подняла испуганно-вопрошавшие глаза на Андрея и тихо спросила: -- Андрюша, я не помешала тебе Андрей чуть поклонился ей и сделал широкий, шутливый жест правой рукой: -- Валюшка, разве ты можешь помешать кому-нибудь! Заходи, будь "ласка"! Составь компанию для молодого, одинокого бы- тового пьяницы, чтобы ему не было так тоскливо на душе в эти длинные осенние вечера... Валентина зашла, быстрым, внимательным взглядом окинула комнату, стол, заставленный бутылками, стаканами и тарелками с остатками зазакуски и недовольно сморщилась: -- Андрюша, и с чего это ты гульбу устроил Андрей рассмеялся и дурашливо чмокнул ее в щеку: -- Экзамен по петрографии сдавал. Разве не повод Валентина радостно всплеснула руками: -- Андрюшенька-а, сдал, да! На сколько! Андрей облапил ее руками, поднял кверху и закружил вокруг стола, глядя снизу в ее счастливые, смеющиеся глаза: -- Ни за что не угадаешь, Валюшка! Мне поставили аж три с мину сом! Вот как я сегодня отличился! Можешь от души поздра- вить меня.. . Валентина тихо ахнула: -- Ой, Андрюшенька-а! Как же теперь быть! Андрей поставил ее на пол и бесшабашно махнул рукой: -- Да никак..! В субботу пересдавать пойду. Должна же все-таки поставить... Всему ведь предел есть... Он подошел к столу, взял бутылку водки, налил себе и вопроси-тельно глянул но Валентину: -- Тебе налить чего-нибудь Она отрицательно покачала головой: -- Не-ет, пить я не буду. А вот поесть чего-нибудь не отказалась бы. Я сегодня не обедала... Она пододвинула стул к столу, села и начала накладывать себе в тарелку кусочки жареной печени. Потом неожиданно вдруг охнула и невнят но, скороговоркой забормотала: -- Ох, ты, господи! И какая же я безпамятливая стала! Андюша, ты уж прости меня, пожалуйста. Ведь я письмо тебе принесла. Из Воронежа.. Приехала из института., гляжу - в твоем окошке письмо тебе лежит. Дай, думаю, захвачу тебе его... Андрей только что выпил еще стакан водки о пивом и стоял около стола, лениво пережевывая кусок хлеба. Услышав слова Валентины, он неожиданно для самого себя вдруг вздрогнул всем своим крупным телом и быстро повернулся к ней. Она протянула ему конверт, вопросительно глядя прямо в глаза: -- Это от кого Почерк, гляжу, женский... Андрей сердито сжал губы, судорожно втянул в себя воздух и полусерьезно, полушутливо погрозил ей кулаком: -- Тебе кто разрешил чужие письмо брать, а Валентина сделала невинные глаза и тихо, но очень серьезно и решительно спросила его: -- А разве мы с тобой чужие для друг друга Андрей смущенно крякнул и досадливо пригнул голову: -- Н-у, ты даешь! С тобой, право, не соскучишься! И ты, пожалуй ста, не путай божий дар с яичницей! Причем здесь наши с то- тобой отношения и наша с тобой корреспонденция, а! Я ведь твои письма не смотрю и никогда не трогаю... Валентина капризно надула губки и сказала плаксивым голосом: -- Я хотела тебе приятное сделать...Я старалась, как лучше. А ты вечно бурчишь, как будто тебе сто лет уже, а не двадцать пять всего -- Господи, какой же она еще ребенок! - подумал Андрей, - и чего это я с ней связался Забот что ли у меня не хватает без нее Как в той поговорке - не было у бабы хлопот, так купила себе порося... Подумать-то подумал, но вслух сказать, естественно, не сказал. Выговорить человеку в лицо все, что о нем думаешь, задача не простая. Тем более, если учитывать тот факт, что человек этот - женщина, которая тебе ничего плохого никогда не делала и не сделает никогда, даже если захочет, и единственным ее недостатком, который тебе порой слишком уж досаждает, является тот самый, хорошо тебе известный - она тебя любит. Она тебя любит, а ты ее - нет. И песенки этой - тысяча лет. Мн-да-а! Ситуация! Вздохнешь и ничего не скажешь... Потому что сказать тебе, Андрей в данной ситуации абсолютно нечего. И за что только тебя дурака женщины любят! Ведь ты им приносишь одни лишь несчастья! Так за что! Андрей подошел к Валентине, нагнулся, поцеловал ее и сказал прими- рительно: -- Ну, ладно, ладно... Нечего тут надуваться, а то лопнешь. Ты бы лучше времени даром не теряла и жевала бы себе на здоровье. Все толк бы был. А то без мамы с папой вон какая худющая ста- ла, аж просвечиваешься. Как я перед ними за тебя отчет дер- жать буду, а Валентина сразу же просияла лицом, как будто где-то внутри нее вдруг зажглась лампочка и всю осветила ее изнутри: -- Андрюша, ты и вправду хотел бы с ними познакомиться, да! -- Ты бы лучше чайку пошла поставила, прежде, чем тараторить--,ушел от ответа Андрей, садясь в углу на кровать, - И дай мне, пожалуйста письмо прочитать. Поимей совесть.. -- Хорошо, хорошо, Андрюшенька, только ты не бурчи, как столе тний старик, - Валентина вскочила со стула, схватила чайник и, напевая что-то себе под нос мало разборчивое, вприпрыжку ис- чезла за дверью. Андрей, прежде чем распечатать письмо Зины, рассмотрел конверт. Конверт как конверт, ничего особенного. Но то, что он нес с собой, содержал в себе, имело для Андрея значение наивысшей ценности. И он медлил, не решаясь распечатать. Чувство неимовернейшей усталости охватило его. Жизнь уже основательно успела потрепать Андрея и он понял, что устал жить, устал бороться за свое место под солнцем, за свое существование, за свою любовь, за право на свое собственное счастье, что он на грани полного срыва, что он готов сдаться, готов смири ться со всем происходящем в его несуразной жизни и внутренне был уже готов на все, что бы с ним дальше не случилось, что бы потом с ним не произошло. Однако на конверте было нечто и обнадеживающее. Внизу, где располагалось место для адреса отправителя было написано четким, знакомым почерком: г.Воронеж, Главпочтамт, до востребования, Тереховой З.С. Зачем было тогда писать этот адрес, если бы письмо несло в себе нежелание Зины возобновлять и поддерживать о ним отношения Хотя обратный адрес можно ведь и написать машинально, не думая, автотически. Все может быть, и так, и этак. Но зачем ждать и гадать- думать, когда проще взять и распечатать письмо и все разом узнать, не мучаясь! Андрей распечатал конверт и достал большой, двойной тетрадный ли- ст клетчатой бумаги. Лист был исписан практически весь, хотя и через строчку. Андрей развернул лист и глянул в конец письма. Там стояло: "До свидания. Пиши. Жду. Зина Т." Слова "Целую" не было. Но и эти простые, не представляющие ничего особенного для постороннего взг- ляда слова, для Андрея значили очень и очень многое. Они означали, что с ним хотят говорить, что не все нити, связывающие их некогда сверхпрочными узами, оборваны, что судьба, поизголявшись над ними и, вероятно, успокоившись, решила дать им еще один шанс еще одну попытку. Хотя, наверное, уже самую последнюю. Действительно, сколько же можно издеваться друг над другом! Пора и меру знать. Пора принимать окончательное решение и ставить точки над всеми "И", которые им жизнь понаставила. Пора. Хватит же, наконец, испытывать и свою и ее судьбу. Хватит... Андрей вздохнул и начал читать: "Андрюша, здравствуй! Спасибо тебе за письмо. Ты знаешь, я даже обрадовалась ему. Сама того от себя не ожидала, но обрадовалась. Ведь, если честно признаться, этого письма от тебя я никак не ожидала. Я думала, ты решил покончить со всем, что было между нами. И это очень здорово, что ты написал мне. И ни о каком-то там навязывании, по моему, говорить нам не стоит. Разве мы с тобой не друзья И мне тоже совершенно не безразлично знать, что там с тобой со временем делается. Имею ли я на это право или нет Мне кажется, что имею. Ну, так вот. А ты, между прочим, здорово ко мне обращаешься, так официально-строго: "Зинаида Сергеевна!" Оно ведь так и есть на самом деле. Я - Зинаида Сергеевна! Так теперь меня зовут мои пятиклассники. Сейчас я в качестве учителя работаю на практике в школе. Преподаю я биологию и химию и веду классное руководство в 5 "б" классе. Ребятишки у меня такие забавные и интересные. Чуть ли не каждый из них уже не просто человечек, а личность, с которой приходится считаться. И, между прочим, это не так уж и просто преподавать. Но мне нравится говорить ребятишкам что-то новое, о чем они еще и не догадываются, нравится, когда на меня смотрят тридцать пар детских глазенок и слушают они меня всегда очень внимательно. Доставляет мне иногда удовольствие и поругать их за что-нибудь "проказное" и затем, незаметно от них, посмеяться над самой собой, вспомнив свое детство. Андрюша, ты, наверное, подумаешь, что я решила посвятить себя педагогической деятельности Нет, совсем не так. Но, если и придется, то отказываться не стану.. Все зависит теперь от нашего распре- деления. Нам уже прислали точки, пока они еще не расшифрованы, но все знают уже примерно "куда-сколько". На нашу группу прислали две точки в Московский совнархоз, одна точка в Министерство дерево обрабатывающей промышленности на должность биохимика, одна точ ка в Киргизию и только четыре точки педагогические. Предварительное распределение будет, наверное, в октябре, ближе к концу, а окончательное - в марте. Дай бог, если бы Москва. Как повезет. Живем мы теперь в новом, 3-м общежитии, а наше старое, бывшее жен ское, отдали ребятам. Опять мы на третьем этаже, в 85-й комнате, прежним своим составом. Только вот недавно у нас вышла замуж Аня, моя самая близкая подруга. Надеюсь, ты ее помнишь Ты ей запомнился, имей ж виду. Щучу, конечно. И осталось нас пока четверо. Кстати, от девочек тебе громаднейший привет. Ты им всем очень понравился. Они говорят про тебя, что ты хороший, скромный мальчик. Так это или нет Ну, ладно. Пока все. Как твои дела Как настроение Пиши. Жду. До свидания. Зина Т." Андрей перечитал еще и еще раз письмо. Задумался. Радости почему-то не было. Была жуткая усталость, апатия и тупое равнодушие. Зина ответила. Это хорошо. Она не вычеркнула его из своей жизни. Во всяком случае, пока еще не вычеркнула. Это тоже было ясно. Однако пись письмо ее было очень сдержанным и очень осторожным. Как будто в самом начале знакомства парня и девушки, когда они начинают только нащупывать дорожку друг к другу, идут медленно, осторожно, боясь споткнуться, оступиться или ошибиться. Значит, приходится с горечью констатировать, что между ними опять стена взаимного недоверия и взаимного непонимания. Значит, опять все сначала. В который уж раз опять все с нуля. И какая же любовь может все это выдержать! Она что, всесильная! Не-ет, надо кончать это хождение по кругу. Ведь так можно и до бесконечности, до одурения, до остервенения, до отвращения, до ненависти друг к другу. Пора ставить точку. Все хорошо в меру. Демьянова уха им не требуется. Надо срочно заканчивать с этой дурацкой переэкзаменовкой и срочно же ехать в Воронеж. Ведь ситуация не так страшна, как кажется. Если он получит по петрографии хотя бы четверку, то общая картина по успеваемости у него получается неплохая. Всего лишь пару "удочек" за все годы учебы, а остальные - "хорошо" и "отлично" Он, в принципе, спокойно может рассчитывать на красный диплом, если пересдаст эти свои завалящие тройки. И спокойно можно будет поставить вопрос о переводе, совершенно спокойно. И хватит резину тянуть с их отношениями. Их давным уже давно надо бы узаконить. Надо им наконец-то пожениться и быть дальше уже навсегда вместе... Все, пора кончать с этой туманной, расплы- вающейся на глазах неопределенностью. Конец. Все. Все... Дверь в комнату отворилась. На пороге появилась Валентина с дымящимся чайником в руке: -- Андрюша, можно Чайник уже вскипел. Ты будешь -- Давай, - согласился Андрей, - заварка там в шкафу, на верней полке, в металлической коробке... Он свернул письмо, положил его в конверт и спрятал в тумбочке. Повернувшись к столу, поймал на себе внимательный, настороженный взгляд Валентины. -- Что, неприятности - осторожно спросила она, поставив чайник на стол. -- Почему ты так решила - удивленно буркнул Андрей. Надо отдать должное ее прозорливости. Хотя здесь, наверное, срабатывает извечная женская интуиция, делающая порой любящую женщину чуть ли не всевидящей и не всезнающей. -- Лицо у тебя какое-то, - неопределенно пожала плечами Валентина, - не такое стало... Это от письма -- Лицо, как лицо, - сердито пробормотал Андрей, - не хуже, чем у других. И чего это ты в душу человеку лезешь! Не видишь что ли, что я поддатый!. . Валентина тихо вздохнула и ничего не сказала в ответ на выпад Андрея. Ее лицо, только что такое радостное и оживленное, сразу же потускнело и поблекло. Она распечатала пачку чая, высыпала себе на ладонь чуть ли не полпачки и бросила все в чайник. Затем взяла полотенце Андрея и укутала им чайник. Сама села рядом на стул и, подперев кулачками лицо, замерла в молчании. Андрей достал из заднего кармана своих брюк пачку сигарет. Пачка сказалась смятой, а сигареты - раздавленными и сломанными. Андрей нахмурился, сплюнул в сердцах, и, встав с кровати, шагнул к шкафу, где в карманах куртки лежала еще одна пачка сигарет. Он распечатал пачку, сунул сигарету в рот, закурил и, бросив коротко: " Я -- в туалет!"- вышел из комнаты. Ушел он по той простой причине, что ему стало неловко и стыдно перед Валентиной за свою выходку. Вымещать свое недовольство, свое раздражение, свою злость на слабом, беззащитном и зависящем от тебя челевеке было самым распоследним делом. Обидеть девушку, которая тебя не просто любит, а буквально боготворит тебя, которая надышать ся на тебя не может и которая готова ради тебя, ради твоего благополучия практически на все, на что угодно, то же самое, что обидеть ребенка или больного. Она же не виновата, что полюбила именно его, а не кого-то другого. Ей просто не повезло в жизни, что она встретила на своем жизненном пути Андрея, человека, который не сможет ее полюбить. Не сможет, как бы того сам не пытался захотеть. И если письмо Зины его больше расстроило, чем обрадовало, то это не вина Валентти ны. Она здесь совершенно не причем. Она только жертва, жертва его воистину патологической способности причинять боль и страдания близким и дорогим для него же самого людям, в особенности любящим его женщинам Андрей стоял у окна в туалете, докуривая уже вторую сигарету. Волна непонятного раздражения и злости на всех окружающих его людей и на весь окружающий мир, навалившаяся вдруг на него после прочтения письма Зины и обрушенная им ни с того ни с сего на изумленную, ни в чем не повинную Валентину, постепенно утихла и начала потихонечку рассасываться. Он успокоился, пришел в себя и вновь стал похожим на прежнего, уверенного в себе, невозмутимого, шутливо язвительного, общительного и веселого Андрея Орлова, каким его привыкли видеть и знать коллеги и соседи по студенческому общежи тию. Он бросил окурок в урну и пошел к себе, к ожидавшей его Валентине. ГЛАВА 21 А в четверг произошло "ЧП". Точнее, не в четверг, а в ночь с четверга на пятницу. В эту ночь с Андреем на работе произошёл несчастный случай. Несчастный случай на производстве по официальной термино- логии. Происшествие было нелепое, глупое и примитивнейшее до обидного. Хотя, с другой стороны, разве бывают несчастные случаи умные, необидные Наверное, не бывают. Потому что в основе большинства ив них лежит наша неосторожность, наша небрежность, наша не- внимательность или что-нибудь вроде этого. И здесь с Андреем произо шло то же самое. Андрей с напарником, пожилым мужчиной, переносил шпалы для установки их на новое место. Держась за шпалу двумя руками, перешагивая через рельсы, Андрей оступился и упал, ударившись локтем о головку рельса. Боль была жуткая, аж в глазах потемнело. Локоть опух, посинел, до него невозможно было дотронуться. Выз вали скорую и Андрея отправили в травматологию. С ним вместе поепоехал и бригадир. Он был подавлен, расстроен и долго уговаривал Андрея не говорить в больнице о том, где произошел этот несчастный случай и зафиксировать его как бытовой ушиб. Андрею было неприятно видеть трясущиеся губы бригадира, его бегающий взгляд, крупные капли пота на лбу и щеках и он , махнув на все рукой, не думая о возможных последствиях своей травмы, дал свое согласие. Бригадир обра довался до невозможности, пообещал поставить Андрею бутылку коньяка после выздоровления. Пообещать пообещал, но не поставил. Навер ное потому, что больше они друг с другом не встречались никогда. А может и по другой причине. Кто знает Б больнице Андрею сделали рентгеноскопию локтевого сустава, где на снимке четко выявилась большая трещина в кости локтевого отростка. На руку Андрея наложили гипсовую повязку, дали выпить какое-то горькое лекарство, сделали для чего-то укол в ягодицу, выписали больничный лист, первый в его жизни и отпустили домой. Андрей был конечно же расстроен, но особенного значения этому событию не придал Подумаешь, упал! С кем не бывает. Ничего странного ведь не произош ло. Сустав цел, а трещина зарастет, никуда не денется. Не стоит потому особенно и огорчаться-то на этот счет. Обидно только, что работа его в метро теперь сорвется. Но ведь за больничный что-то заплатят же! Должны во всяком случае. А там дальше видно будет. Как говорится, будет день и будет пища. Не стоит загадывать наперед, не стоит раздумывать над будущим. Ну их в болото, эти проклятые, изматываю щие душу мысли. Что будет, то и будет... Андрей не знал тогда и не подозревал даже, что этот его несчастный случай, эта пустяковая в общем-то травма, ушиб и трещина локтевого сустава левой руки открывает своим приходом совершенно новый период в его жизни. Период трагический, черный и странный, когда несчастья обрушаться на него одно за другим мощней волной, и он не выдержит такого чудовищного удара судьбы, сломается и рухнет, отчаявшийся и разуверившийся, и потеряет все, что может потерять нормальный человек на этом свете и покатится вниз, на дно жизни, все быстрее и быстрее, махнув рукой на все и всех и вновь посмотрит в глаза смерти, которая подойдет к нему на этот раз почти вплотную, и он только чудом останется жив и это чудо судьбы воскресит его, поможет остановиться, оглянуться, понять, что его собственная жизнь еще не кончена, и он вновь поднимется на ноги, вновь распрямится, чтобы все начать сначала. В который уж раз за свою короткую еще жизнь... В пятницу Андрей почти весь день просидел за микроскопом в лаборатории на кафедре Петрографии, просмотрел вновь все имеющиеся там шлифы, практически безошибочно определив их принадлежность. Вечером, поспав пару часов встал, умылся холодной водой и, выпив несколько стаканов свежезаваренного, крепчайшего, почти черного на цвет чая, почти всю ночь просидел за учебником петрографии, штудируя теорию. Под утро, часа в четыре ночи он лег, не раздеваясь, на кровать и сразу же заснул, мгновенно отключившись, и спал до самого утра, не шелохнувшись, пока не зазвенел будильник. Встал он довольно бодрым, и в девять часов был уже в институте на злополучной для себя кафедре "Петрографии". Миклашевская еще не пришла. Со студентами вечерниками занималась ее помощница, доцент кафедры, кандидат геолого- минералогических наук, Тормосина Ангелина Васильевна, молчаливая, замкнутая на вид женщина лет сорока с гладко зачесанными назад черными, как смоль, волосами, собранными на затылке в большой, тяжелый узел и открывающими высокий, мужского склада лоб с густыми, дугой, чуть ли не соболиными бровями над всегда опущенными вниз ничего не выражающими, мертвыми глазами. У нее несколько лет назад в экспедиции погибли муж с сыном-старшеклассником и она, не оправившись до сих пор от страшной потери, ушла полностью в себя, в работу на кафедре, отгородившись от жизни, от окружающих, невидимым, но прочным барьером. Андрей прошел в лабораторную аудиторию, сел в переднем углу недалеко от преподавателя за свободный столик с микроскопом и стал ждать. Он не любил эти предстартовые, предэкзаменационные часы с их томительным, выматывающим душу и нервы ожиданием, когда на- начинается лихорадочный "мандраж", нервы напряжены до предела, голова гудит от ударов горячей крови, чуть ли не вскипевшей от пере- напряжения и насыщения ее адреналином. И начинало сразу же казаться, что ничего ты не знаешь. что ничего у тебя не получится, что сдать ты не сможешь и потому не стоит идти на этот позор, на это судилище и что не мешало бы все это отложить на потом, на будущее, до наступления более лучших времен. Поэтому шел он на экзамены всегда в числе первых, иначе быстро перегорал и выдыхался и им тогда овладевали апатия и тупое равнодушие и пропадало всякое желание бороться за оценку, драться за себя до последнего. По сути своего характера Андрей был слишком уж эмоционален, слишком импульсивен, чтобы соглашаться на долготерпение, он был спринтером, а не стайером, мог мгновенно и с блеском, за короткий миг, решительной атакой, сокрушительным штурмом сделать свое дело. На долгую, нудную, утомите- льную осаду, на терпеливое ожидание или выжидание подходящего момента, на постепенное отвоевывание удобных для себя позиций он был не способен. Он был человеком крайностей: или - или. Или все сейчас, сию минуту, или ничего и никогда. Между тем время шло. Миклашевской не было. Прошел час, другой, третий. Андрей сидел, нервничая, психуя, впадая то в ярость, то в бешенство, а то и в отчаяние. Потом им овладело полнейшее безразличие ко всему, что происходило вокруг и он сидел, не решаясь подняться, больше по инерции, чем по необходимости. Он понял, что Миклашевская его обманула, что она не придет, что все подстроено специально, ведь лабораторные в этот день проводила не сама Миклашевская, а ее помощник, Ангелина Васильевна, которая совершенно не ожидала прихода сюда своей начальницы. Зачем она так сделала Что она имела против Андрея Почему она так невзлюбила Андрея и цеплялась к нему постоянно, Андрей не знал и был в страшном недоумении. Он был слишком уж индивидуален в своих мыслях, чувствах, поступках и не переносил собственной зависимости от чьей то воли. А здесь, сейчас ом зависел от капризов вздорной, лживой, коварной, вероломной и очень даже несимпатичной для него женщины. Он был, по cущеcтву, в полной ее власти и ничего не мог с этим поделать. Несправедливость происходящего угнетала его и убивала в нем всякое желание к сопротивлению. Ему хотелось только одно- го - встать и уйти, хлопнув дверью. Добиваться своего любой ценой, перешагивая и перепрыгивая через интересы и жизни других людей, он не мог. Он был не из рода хищников. Через несколько лет он напи- шет стихи, в которых наиболее верно отразятся главные черты его характера: Никогда я не шел напролом, Не любитель я мериться силой, И в известных конфликтах со злом Я всегда оставался пассивным. И сейчас я готов уступить, Не могу я работать локтями. Лучше встать и тихонько уйти, Чем кого-то подталкивать к яме. Но сейчас подталкивали к яме его самого. Кто Зачем Почему Он не знал и не понимал. И вот это непонимание происходящего вызывало у него чувство страха и обреченности. Он не видел противника, он не знал, с кем бороться, что предпринимать. Он видел, ощущал лишь признаки надвигающейся беды и его пугала неотвратимость совершаемого над ним. Пока он сидел и ждал Миклашевскую, он вдруг ярко и отчетливо понял, что все это не просто, что это опять начинается его весенний кошмар. Логика событий просматривалась до ужаса четко и определенно и сомнений быть не могло. Завал экзамена, плюс перелом руки плюс не приход на экзамен Миклашевской... Что следующее Яснее ясного-- срыв его экзамена по петрографии. Зачем Зятем, чтобы лишить его финансового обеспечения. Сломанная рука ставит крест на подработке, заваленный экзамен - крест на стипендии. Нет денег, значит нет поездки в Воронеж, а нет поездки, значит, наступает конец его отношениям с Зиной. Коротко и ясно. Нарочно и не придумаешь. То же самое было с ним и весной. Один к одному. От просматривающихся поневоле параллелей бросало в дрожь. Такого быть не могло. Но это было. И страх проникал в душу Андрея. Страх перед надвигающейся неотвратимой катастрофой. Ушел из института Андрей только к обеду. Ушел растерянный и опустошенный. Единственное, что оставалось в подобной ситуации сделать, так это махнуть на все рукой и напиться. Что Андрей к вечеру и сделал. С величайшим для себя удовольствием. По принципу -- да пропади оно все пропадом, гори ясным пламенем, авось да пронесет, если закрыть глаза, да сделать вид, что ничего с тобой сверхъестествен ного не происходит. Тем более, что повод для выпивки не заставил себя ждать и, как говорится, сам припрыгал: приехали с практики соседи и друзья по комнате, Юрка Бубнов, по прозвищу "Бубен", и Анатолий Завьялов, по прозвищу "Фирма". Оба они только что прилетели из Норильска, где проработали летний сезон в равных экспедициях. Оба черные, грязные, лохматые, заросшие до самых ушей, прокопченые дымом полевых костров, продублен ные жгучим северным ветром, обожженные незаходящим северным солнцем, такие родные, такие близкие, свои в доску ребята. Не успел Андрей открыть дверь комнаты, как оказался в их крепких объятиях. И на несколько минут ошеломленный мир замер, прислушиваясь к непонятным крикам, возгласам, сопениям, кряхтениям, пыхтениям, похлопываниям, и притоптываниям. А потом они замёрли на середине комна ты, сжав друг друга в крепком перекрестии мужских, шершавых, не слишком чистых рук и вместе прокричали громогласно и трижды: "Ура-а! Ура-а! Ура-а!". А затем повалились на кровать, довольные, радостные и счастливые. Шуму, гама и криков было много. Ведь встретились после долгой разлуки друзья, и обычной мужской сдержанности, немногословию было здесь сейчас не место. Вечером их комната устроила банкет по случаю приезда из практики двух своих жильцов. Была здесь конечно же и Валентина со своими подругами, было еще несколько только что приехавших ребят из других групп четвертого курса, потом подключились еще какие-то знакомые, полу знакомые и совсем незнакомые ребята и девчата. Веселье перекинулось в коридор, затем в вестибюль общежития, кто-то принес магнитофон и врубили музыку, начались танцы. Гудело теперь все общежитие. Андрей был в центре этого веселья. Пил он, не пьянея, с радостью и с наслаждением, веселился от души, на всю катушку. Но было в его этом веселье что-то неестественное, показное, и какое-то еще ожесточение, словно он пытался с помощью этого вот веселья что-то кому-то доказать, бросить вызов или же, наоборот, спрятаться, загородиться от чего-то тревожного и угрожающего. В воскресенье гульба студентов продолжалась. Основная масса старшекурсников прибыла с практики и спешила заявить о своем приезде как можно громче, ярче и шумнее. Так бывало всегда и продолжалось обычно целую неделю в начале октября, пока еще в карманах у бывших практикантов шуршали и хрустели желанные, всемогущие бумажки, добытые тяжким трудом в нечеловеческих местах и условиях, и пока не стояла от них эйфория полевой романтики геологических экспедиций. А потом наступали будни и начиналась обычная, повседневная рутина учебы со всеми ее радостями и горестями, плюсами и минусами, без которой студенческая жизнь не могла считаться студенческой. Утром в понедельник Андрей встал пораньше, сходил в душевую, долго стоял под холодными струями воды, остужая тело и выгоняя из каждой его клеточки остатки двухдневной пьянки, затем растерся шершавым полотенцем до жгучей красноты кожи и вроде бы ощутил себя человеком, нормальным, готовым к решительным действиям. После ду ша он тщательно побрился, погладил брюки и отутюжил свою единственную парадную, ярко-голубую шелковую рубашку. Подготовив экипировку, сел завтракать. -- Ты чего это, как на смерть собираешься -- пробурчал удивлен- но, поднимаясь в туалет Завьялов. -- Иди ты со своими репликами, знаешь куда, - махнул на него в сердцах Андрей, - Типун тебе на язык. Нет бы пожелать ни пуха, ни пера, как порядочные люди делают. Мелет всякую чепу- чепуху... Противно слушать... -- Ни пуха тебе, Андрей, ни пера, - Поднял с подушки лохматую голову Бубнов, - Иди на бой за честь отчизны.. Мы благословляя- ем тебя... Он поднялся и сел, опустив с кровати длинные, худые и невероятно волосатые ноги. Широко, во весь рот зевнул и взял с тумбочки пачку сигарет. Чиркнул спичкой, закурил, затя нулся и тут же выругался, положив сигарету на пепельницу: Тьфу ты, черт, дрянь-то какая, бр-р-р! Во рту, как на помойке в летнюю жару... Он встал, шагнул к столу, взял графин с водой и, запрокинув назад голову, начал жадно пить прямо ив горлышка, обливая себя водой. Громадный его кадык ходуном заходил по тощему, заросшему волосами, жилистому горлу. Выпив сразу чуть ли не пол графина, он с наслаждением крякнул, шагнул назад к своей кровати, взял полотенце, вытерся и вновь сунул горящую сигарету в рот. Затянулся раз, другой и тут же закашлялся, заперхал, побагровел, зачертыхался и "заматерился". -- Ну и звуки же ты издаешь. Бубен, - сказал, входя в комнату, Завьял, - симфония! Прямо заслушаться можно. Аж от самого туалета слышно... Всех девчат с лестничной площадки мгновенно согнал... -- Ой, и не говори, - замотал головой Бубнов, - тяжела всё-таки жизнь, как тут не крути... Пивка бы сейчас... Эх, бу-уты-ы-лоч- ку-у-у! Любимую бы женщину сейчас отдал бы за бутылку пи- ва... Ив горлышка бы ее сейчас... не отрываясь, родименькую... до дна...! До ка-апельки-и-и...До последненькой...! Он зажмурился, зачмокал губами, довольно закряхтел, но тут же вновь закашлялся и ожесточенно "заматерился": -- Ч-ч-е-рт, привязался! Даже помечтать не даст, - и жалобным, плачущим голосом обратился к Завьялову: -- Толик, братушка, лапушка, сбегал бы ты в магазин, выручил бы человека... Пропадаю же не за грош... Гибну ведь... Андрей допил чай, встал и начал одеваться. Лицо его было хмурым. Как не хотелось ему сейчас уходить. С каким бы удовольствием он остался бы здесь, с ними, со своими ребятами, чудаковатыми, немного забавными, немного вздорными и крикливыми, но такими душевными, чистыми, бескорыстными, готовыми рубашку последнюю отдать, ради благополучия и счастья друга, своими в доску. Андрей умилился своими мыслями и тяжело вздохнул, возвращаясь к действительности. -- Не-ет, вы посмотрите на него, - продолжал фиглярничать Бубнов, - он мельтешит, дрейфит из-за экзамена! Надо же! Мало ли он их "посдавал" за свою недолгую жизнь! Не знает, что и как, и почему... Право, не знает, младенец зелененький...Трехлетнего дитяти корчит из себя... На жалость, на сочувствие бьет...Слезу вон уже научился выдавливать из себя... Надеется ублажить бессердечного профессора... Бубнов вскочил, прошлепал к столу и стукнул кулаком по нему так, что чайник, стоящий на столе, подпрыгнул и зазвенели стаканы, расположившиеся вокруг него в живописном беспорядке. А потом он закричал па Андрея визгливым голосом, глядя на него снизу выпученными, красными от сна и водки, опухшими глазами: -- Да не "боись" ты, господи! Хлюпик ты неотесанный, дуралей несчастный, дубина стоеросовая, шут гороховый, пиджак, ветром подбитый... -- Почему пиджак, - рассмеялся Андрей. -- А потому, что без головы, - поддержал Бубнова Завьялов, сплю нув в сердцах на пол и картинно растерев плевок подошвой ке- ды, - Ведь она тебе уже тройку ставила Ставила. Так почему же она тебя сейчас должна заваливать Почему Логика где Не вижу здесь никакой я логики.,. -- А ты замечал в поведении женщин логику Хоть какую-нибудь--ехидно спросил его Бубнов, - тем более, в поведении пожилой, одинокой женщины А! Думаю, что нет... Ведь почему она в науку двинулась Думаю, что от безысходности. В любви ей не светило. Семейная жизнь даже и не наклевывалась. Что же ей оставалось делать, как не подаваться в науку Вот она туда и рванула, убегая от жизни, доктором наук стала. А суть ее женская осталась без изменения, осталась невостребованной... Вот она потому и бесится, рвет и мечет и кидается на всех... --Ну, кидается она не на всех, - усмехается Завьялов, - кидается она на одного Андрея. С остальными она просто строга... -- Значит, она к нему неравнодушна! -- возликовал от неожиданно пришедшей в голову интересной мысли Бубнов, - Вот вам и раз гадка проблемы. Она питает к Андрею тайную страсть, а он, пижон несчастный, идиот недоделанный, морду свою от нее воротит, брезгует, так сказать... Вот она и цепляется теперь к не- му, обиженная и оскорбленная... Все рассмеялись. Настолько нелепой и дикой показалась им эта мысль. И невдомек им было, молодым и зеленым, глупым и ничего еще не понимающим в жизни, что в своем шутливом балабольстве они практически верно угадали истину, почти попали пальцем в небо. Во всяком случае, оказались очень близко к ней. Конечно же, профессор Миклашевская, доктор наук, пятидесятилетняя женщина не была влюблена в студента Андрея Орлова. Хотя, в принципе, в жизни и не такое возможно. Нет, влюблена она в него не была. Но она была к нему очень даже неравнодушна. Она ненавидела его и не могла скрыть своей ненависти, хотя и понимала ее абсурдность, и, по мере сил, пыталась бороться с ней и противостоять ей. Слишком уж много зла сделал ей в свое время человек, на которого так сильно оказался похожим ничего не подозревающий Андрей. Когда Миклашевская впервые увидела Андрея, ею овладел страх. Она подумала, что это его сын и что он нарочно послал его сюда учиться, чтобы ей и сейчас, после стольких лет неведения, сделать плохо. Она проверила биографию Андрея, убедилась, что ничего общего здесь нет и в помине, что это лишь случайное сходство, однако неприязнь, очень скоро перешедшая в открытую ненависть побороть не смогла. Даже больше, она, к своему ужасу, вдруг убедилась, что ничего у нее не прошло, не исчезло, не забылось, что она по-прежнему любит его, хотя, порой, и сама не могла понять, чего здесь больше, любви или же слепой, всепоглощающей, ненависти. Они встретились на первом курсе Свердловского университета, где оба учились на геологоразведочном факультете. Она - некрасивая, угловатая и застенчивая отличница с очень серьезным и строгим отношением к жизни, золотая медалистка, давно уже поставившая крест на своем женском счастье, но в глубине души все же надеющаяся на него Всю свою невостребованную энергию и незаурядные природные способности она отдала учебе и общественной деятельности. Он - баловень судьбы, красавец парень, балагур, выпивоха, заводила и запевала, душа любой компании, отчаянный прогульщик и двоечник. Естественно, что плоскости жизни каждого из них не могли иметь общих точек соприкосновения, кроме, конечно же, кабинета комитета ВЛКСМ, где она почти сразу же стала комсоргом курса, а потом - и всего университета. И вот, на втором курсе Миклашевская вдруг с ужасом и удивлением обнаружила себя объектом пристального внимания с его стороны. И не какого-то там дружеского или общественно-политического внимания, а самого настоящего внимания мужчины к женщине со всеми атрибутами ухаживания. Были просьбы о свидании, приглашения в кино, в театры, просто погулять и т.д. и т.п. Сначала она с негодованием отвергала все его попытки. Не верила, не могла поверить, что он, такой красивый и обаятельный, любимец и кумир женщин, может польститься на нее, обиженную в полном смысле слова самим богом. Но он не отставал, продолжал натиск. И она сдалась, поверила в него и, поверив в него, поверила и в себя. И сразу же похорошела, расцвела, стала удивительно женственной. Не могла скрыть от окружающих своих сияющих от счастья глаз. Любовь буквально захлестнула и преобразила ее. Она стала на редкость привлекательной. Некрасивость ее не исчезла, она осталась, но лице ее приобрело удивительную мягкость и нежность и стало неповторимо завораживающим, останавливающим на себ е и мужской и женский взгляды. А потом произошло ужасное. Произошло то, во что ей и сейчас, через много, много лет до сих пор с трудом верится. Она узнала через анонимную записку, что он, ее любовь, ее избранник, ее жизнь и отрада, человек, которого она боготворила и на которого не могла насмотреться и надышаться, отец ее будущего ребенка, в действительности негодяй и подлец. Он просто-напросто насмеялся над ней, поспорив с ребятами на пару бутылок водки, что запросто обломает и ее, такую непохожую на других девушек и вроде бы совсем не способную на чувственную любовь, секретаря комсомольской организации Университета. С этой запиской она пошла прямо к нему. Она не верила записке, не могла и не хотела верить, хотя своим женским, безошибочным чутьем ощущала беду, уже понимая, что там все правда и ничего там нет выду манного. Но она хотела ясности именно от него, а не от кого-то там постороннего. Она ее и получила, эту ясность, и именно от него самого. Он рассмеялся ей в лицо, прочитав анонимку, и прямо сказал, что все это правда, что со своей задачей он справился превосходно, хотя это была чертовски трудная работа, потому что он ее терпеть не может и она ему даже физически неприятна. Он в открытую говорил ей, что она, дура, обрадовалась пойманному любовнику и прилипла к нему намертво и что он не знает теперь, как от нее отвязаться. Он что-то еще ей говорил про нее, гадкое и противное, унижающее ее человеческое и женское достоинство, но она не стала его слушать. Она влепила ему пощечину и ушла. Она не помнила, как добралась до своей комнаты, как рухнула на кровать и провалилась в забытье. Вечером ее подруги вызвали неотложку и ее отвезли в больницу, где она пролежала почти три месяца. Выйдя из больницы она взяла академический отпуск и уехала домой, в маленький городишко Туринск, что в Западной Сибири на реке Тура. Там она родила мертвого, недоношенного ребенка семимесячного мальчика и снова надолго слегла в больницу с сильнейшим неврозом. Отходила долго и мучительно, потеряв всякий интерес к себе и к жизни, к окружающим ее людям. А отойдя, окаменела намертво, плотно застегнув свою душу и навсегда отгородившись от ненавистных ей людей. В институт она вернулась через два года. Училась жадно, увлеченно, на одни пятерки, с каким-то даже ожесточением. Работала дополнительно на кафедре и сразу же после защиты диплома осталась в аспирантуре. А дальше -- знакомый путь, наезженная дорога, которая укорачивается намного, если кроме работы человеку на свете ничего больше не нужно, ничего не волнует и не интересует. Через три года - успешная защита кандидатской, еще через пять лет -- докторская диссертация и работа в самых отдаленных, самых диких, самых необжитых местах Союза, должность начальника экспедиции, репутация очень умного, очень жесткого, очень делового и очень решительного руководителя, всегда четко и в срок выполняющего самые ответственные и сложные задачи. А потом Москва, МГРИ, должность профессора, заведующей кафедры "Петрография горных пород", научные статьи, монографии, вузовские учебники и много всякого другого, что щекочет и ласкает самолюбие, но не дает одного, единственного- ощущения полноты счастья от жизни. Она и думать забыла о том давнем, девичьем её происшествии, искренне считая, что все это осталось в далеком прошлом и давно уже быльем поросло. Точнее, думал, что забыла. Да того самого момент, когда увидела Андрея 0рлова. Тогда она поняла, что ошиблась. Зло, причиненное ей много лет назад, не исчезло, не умерло. Оно, не наказанное вовремя, просто затаилось и ждало удобного момента, своего часа для нового, решительного наступления. И вот этот момент настал. Долго таившееся, долго выжидающее и давно уже перестоявшее зло выхлестнулось на ничего не понимающего Андрея. Миклашевская даже и не подозревала, "сколь-много" скопилось его у неё в душе. И ничего с собой она поделать не могла. Она прекрасно понимала, что делает подло, гадко, несправедливо, вымещая на невинном человеке всю горечь своей несостоявшейся в личном плане жизни, понимала, но все же делала и испытывала при этом чувство сладкого, жгучего, чуть ли не физического удовлетворения. И в субботу она намеренно не пришли, злорадно представляя, как этот парень, так похожий на Него, сидит, ждет, мучается, переживает, нервничает. Она в этот день была дома, в своей прекрасной двухкомнатной квартире в Новых Черемушках, ничего не делала и просто сидела в кресле около телефона. Она несколько раз брала трубку, чтобы позвонить Ангелине Васильевне и узнать у нее насчет Орлова, причем, узнать ненароком, невзначай, долго ли он там просидел, ожидал прихода ее, но не позвонила. Было почему-то неудобно и стыдно перед своей безропотной и молчаливой Ангелиной. Придя в понедельник на кафедру, она увидела там Орлова. И сердце ее вновь замерло, словно ей вновь было восемнадцать и она вновь пришла на свидание к Нему. Боже, как же они были похожи! Она и не подозревала, что так хорошо помнит Его лицо, хотя ни одной фотографии у нее не сохранилось. Она их все уничтожила еще тогда, в то страшное для нее время. Миклашевская окинула взглядом стоявшего у двери Андрея, отметила его бледное, слегка припухлое у глаз лицо, тщательность экипировки, неестественно согнутую левую руку, прижатую к груди и подвешенную на шнурке, и неприязненно подумала: -- Ишь ты, вырядился, как на парад... Руку чего-то подвесил.. На жалость что ли бьет Не ведь знает, что меня ничем не проймешь, а пытается все равно... Ничем не выдавая обуревающих ее чувств, она намеренно сухо, деловито и холодно спросила: -- Вы что, Орлов, сдавать пришли -- Да, - сказал Андрей, - я приходил в субботу, как вы мне назначили, но вас я не дождался -- В субботу я не смогла, - все также неприязненно и не глядя на Андрея, произнесла сна, доставая билеты и коробочку со шлифами: - Выбирайте и садитесь на передний стел, чтобы я вас хорошо видела.. Андрей сел на стол, достал из сумки два листа чистой бумаги, убрал сумку под стол и только после этого глянул на билет. Ну, что ж, за билет можно было не беспокоиться -- вопросы знакомы. А вот что покажут шлифы Андрей положил под микроскоп один шлиф, быстро пробежал его глазами, затем то же самое сделал и со вторым шлифом. И вздох облегчения невольно вырвался из его груди. Здесь тоже все было нормально. Шлифы он знал. Но чтобы не ошибиться, чтобы быть наверняка, он еще раз осмотрел шлифы. Точно, шлифы ему знакомы. Ошибки здесь быть не должно. Один, правда, немножко заковыристый, с подвохом, но ничего страшного, здесь тоже все ясно. Можно теперь успокоиться и не торопиться и основательно начинать готовить ответы Миклашевская не подходила к нему долго, упорно делая вид, что занята, что ей не до него. Андрей сидел молча и ждал, демонстративно глядя на нее. Наконец, часа через два, в конце первой пары занятий вечерников Миклашевская подошла к нему: -- Ну, что у вас7 Готовы Андрей кивнул головой. Зоя Федоровна взяла исписанные Андреем ли стки бумаги, поднесла к глазам. Пробежала раз, другой, глянула на вопросы билетов, неопределенно хмыкнула что-то себе под нос, взяла один шлиф, положила на предметный столик микроскопа, повернула окуляры к себе, нагнулась, глянула, опять хмыкнула, сняла шлиф, взяла второй, снова глянула, поджала губы, выпрямилась и, глядя на Анд рея суженными, жесткими главами, ядовито спросила: -- Андрей Миронович, откуда у вас этот шлиф, скажите мне, по- жалуйста! Андрей непонимающе уставился на нее: -- Как откуда! Вы дали..! Она медленно и четко, со значением выбирая каждое слово, не проговорила даже, а как бы пропечатала: -- Андрей Миронович, вы за кого меня принимаете! Я вам дала совершенно другой, не этот шлиф. Один шлиф вы подменили Понадеялись, что я не замечу и не обращу внимания. Ведь у меня же сегодня занятия с вечерниками, очень даже удобно... Не так ли! -- Да вы что, Зоя Фодоровно.! - вскипел Андрей, - Это ваши шлифы! Вы мне их дали! -- Но могла я вам дать такой! - ледяным тоном произнесла Миклашевская, - Он слишком легок для четверокурсника, даже для та- кого, который пытается сдать экзамен уже третий раз! Так где же вы его взяли, этот шлиф, а И куда дели мой В аудитории нависла мертвая тишина. Студенты третьекурсники, невольные свидетели этой неприятной сцены, замерли, сжались, боясь шевельнуться, боясь вздохнуть, боясь взглянут на Миклашевскую, боясь нечаянно выдать себя и вызвать, тем самым, новый приступ ее гнева. Но Андрей их не замечал. Кровь ударила ему в голову. Несправедливость и нелепость происходящего настолько поразила его, что он уже был не в состоянии контролировать себя, свои слова, свои поступки. Он начал медленно, медленно, упершись обеими руками о крышку стола, подниматься со стула, не сводя побелевших от ненависти глаз с лица Миклашевской. Он был бледен, как полотно, губы его тряслись. Он пытался что-то говорить, но слова застревали где-то в глубине его горла и изо рта вырывались какое-то мало разборчивое клокотание: Да как... да как... да как... вы... да... я... те... бя-я-я.. сей... час... Он грохнул изо всей силы кулаком по столу. Тяжелый, массивный микроскоп подпрыгнул и завалился на бок. Пьянящее чувство ярости, бешенства, вседозволенности охватило его. Не помня себя, не сознавая ничего. Ом шагнул из-за стела к Миклашевской. Та испуганно взвизгнула и отскочила от него к своему столу. Андрей двинулся к ней, пригнувшись, набычившись, глядя на неё тяжелым, немигающим, полубезумным взглядом и стиснув руки в кулаки. Вид его бил страшен. Миклашевская закричала: -- Не подходи..! Не подходи ко мне..! На помощь..! И тут Андрей очнулся. Он остановился, посмотрел ничего не понимающими, очумелыми глазами на Миклашевскую, на свои, сжатые в кулаки руки, на притихших студентов, невольных свидетелей этой дикой сцены и кривая усмешка тронула его посеревшие губы. Он смачно, грязно выругался, повернулся к столу, где сидел, схватил свою сумку и бросился из аудитории... Что было потом, он не помнил. На несколько часов у него произошел полный провал памяти. Как тогда, летом, в Лебедяни, после разговора с Зиной. И здесь он не помнил, как вышел из института, куда пошел, где был, что делал. Ничего. Полнейший провал, пустота, черная дыра в памяти. Очнулся и пришел он в себя на ВДНХ, в павильоне цветоводства, где он сидел на скамейке в углу за огромным кустом роз. Сидел один. Рядом никого не было. Он посмотрел на часы. Было начало треть его. Почти четыре часа он бродил где-то по Москве, а, может, проси- дел здесь или еще где. Андрей встал, вышел из павильона, достал сигареты, закурил. И тут же сплюнул. Во рту было горько. Значит, курил он много. Живот вот тоже подвело. Значит, ничего не ел. Залез в боковой карман куртки. Деньги были. Это уже обнадеживало. Где-то здесь, около павильона "Космос" должна было быть кафе... Андрей пошел туда. Кафе действительно было. Андрей встал в очередь, взял порцию пельменей, стакан кофе, нашел свободное место за столиком, сел, пообедал. Немного полегчало. Что делать дальше, он не знал. Здесь оставаться дальше не имело смысла.. В кафе постоянно народ, мест постоянно не хватало и торчать здесь, ничего не делая, мешая всем, как гвоздь в ботинке, это, конечно же, не дело. Куда податься Домой В "общагу" Ни за что! Видеть сочувствующие глаза ребят, плачущие глаза Валентины... Нет, нет и еще раз нет... Куда угодно, но только не туда. Случившееся буквально ошеломило его и он на время потерял способность рассуждать, реально оценивать свое положение. Все оказалось настолько диким, настолько чудовищным и настолько неправдоподобным, что никак не хотелось укладываться в сознании, словно все это происходило не с ним, а с кем-то другим, и он лишь со стороны наблюдает за событиями. Как в приключенческом фильме или же в кошмар- ном сне, когда он не герой, не участник, а всего лишь зритель, который чересчур увлекся и почувствовал себя вместо героя, стал сопереживать за него. А может, он действительно спит и это вс е сегодняшнее ему приснилось и стоит лишь ущепнуть себя посильнее за руку и все исчез нет, вновь станет на свои законные места! И он действительно щиплет себя за руку до боли, до синяков, но вокруг ничего не меняется и ощущение собственной, теперешней ненужности, выброшенности из потока жизни не проходило. Так что же, всё-таки, произошло сегодня с Андреем Как расценивать случившееся Ведь, как тут не крути, а про изошло нечто особенное в его судьбе, экстраординарное, необычное, катастрофическое. Вот именно, произошла катастрофа. Это ясно. Другого слова здесь и не подберешь. Ка-та-стро-фа! Нелепая, глупая, случайная... Называй ее, как угодно, как хочешь, но это она, катастрофа и последствия от нее для судьбы Андрея уже сейчас просматриваются страшные и непоправимые. Кто он теперь! Что он теперь! Неизвестно. Известно другое. Из института его теперь, конечно же, выгонят. Хорошо еще, если не с волчьим билетом, без права дальнейшего поступления в ВУЗы страны. Но может теперь быть и такое. Миклашевская никогда не простит ему сегодняшнего происшествия, обязательно воспользуется этим случаем, чтобы отыграться на нем, отомстить сполна. Ведь свидетелей скандала было дай боже сколько! Полная аудитория. Такое не замнешь, не за- замолчишь, от такого но отмахнешься, даже если и захочешь. Да и не скандал это вовсе, если разобраться, если подойти умеючи, фундаментально, если раздуть чуточку. Тогда это преступление, уголовно наказуемое действие. Публичное оскорбление должностного лица, находящегося при исполнении своих служебных обязанностей. Как это квалифицируется по уголовному кодексу Черт его знает! Андрей никогда в жизни не держал в руках книжку УК, но отлично понимал, что, при желании, квалифицировать можно как угодно, от мелкого хулиганства до международного терроризма. Ведь это должностное лицо, вдобавок ко всему, является еще и женщиной, профессором, завкафедрой, доктором наук, членам парткома института и бесчисленного множества ко- миссий, комитетов и коллегий и т.д. и т.п. Вон сколько отягчающих моментов преступления набирается! Вагон и маленькая тележка! Такое кадила можно раздуть, закачаешься..! Но даже если здесь и пронесет, та куда ему тогда деваться Из общежития попросят сразу же. И куда же он двинется Что будет делать! Без жилья, без прописки... Тоже проблема не из простых. Выход один -- завербоваться куда-нибудь. На стройку в Сибири, на Крайний Север, уда, где нормальные люди не живут и на работают. В экспедицию к геологам ужа поздно. Сейчас не сезон. Сейчас никуда не устроиться, никуда на уедешь. Надо будет вес ны ждать. А где На что Без прописки в Москве на работу не устроишься. Да еще эта рука в гипсе! Гасподи-и-и! Впору волкам взвыть от отчаяния. Везде, везде буквальна клин, куда ни кинь. Про Зину, про по ездку в Воронеж даже и говорить на стоит, бессмысленно это. Здесь - все! Полная безнадега, полнейший и окончательный крах, конец. Не поедет же он к ней вот такай, выгнанный ото всюду, побитый, жалкий, поверженный... Что он ей скажет, что предложит! Она будет ждать от него перевода в Воронеж, предложения о замужестве... А он! Извини, мол, Зина, "ЧП" вот у меня произошло, непредвиденная случайность, подожди еще немножко, я вот оклемаюсь, опомнюсь, поднимусь на ноги, тогда, мол, и решим. Столько ведь ждали, подождем чуть-чуть и еще... Не-е-ет, что угодно, только не это. Здесь - все, здесь - крест. Черный, жирный, каменный, железобетонный, тяжеленный. И писать ей он больше не будет. Пусть не знает ничего. Пусть остается в неведении. Так будет лучше и для неё и для меня самого. Но лучше ли Кто знает. И что может быть лучшим сейчас, в данный момент, в данной ситуации для него и для Зины Трусливое умолчание и трусливо е бегство в никуда, в забвение Или мучительный, правдивый рассказ обо всем, что случилось, что произошло и и поиск совместного выхода из создавшегося положения Что Что Андрей выбрал первое. Другого он тогда выбрать и не мог, потому что такого чудовищного и коварного удара судьбы он просто не выдержал. Он сломался. Ни сопротивляться, ни бороться он бил уже не в состоянии. Андрея Орлова, веселого, неунывающего, компанейского парня, заводилу и выпивоху, любимца женщин уже не было. Вместо него была лишь одна ходячая оболочка человека, полностью раздавленного и растоптанного, ни на что не способ- способного и ко всему безразличного, ни на что уже не реагирующего, безвольного и безмолвного. Не человека, а - трупа... Андрей бродил по Москве до позднего вечера. Шел без цели, просто так, куда глаза глядят, куда ноги несут. Полностью выдохся он и окончательно выбился из сил лишь где-то в районе Песчаных улиц, что недалеко от метро "Сокол", куда он "дотопал" о т "ВДНХ" через центр Москвы, через улицу Горького и бог его знает через какие улицы и проулки. Он брел, не глядя никуда, не видя и не слыша никого и ничего, полностью погруженный в черный омут своих жутких мыслей. Времени было уже около девяти, ноги гудели, в животе урчало. Андрей поймал такси и за целый трояк доехал до своей "общаги". Три рубля - это были для него большие деньги. Но что ему теперь эти деньги! Деньги ему теперь были не нужны. Ему теперь ничего не было нужно... Когда Андрей вошел к себе в комнату, ребята, сидевшие за столом вместе с Валентиной и пившие чай с батонами и колбасой, молча переглянулись и ничего не сказали. Лишь Валентина быстрым движением руки прикрыла ладонью рвущийся изо рта крик и глава ее стали большими, большими. а в них застыл ужас. Бубнов встал, достал из шкафа большую чашку, налил в нее чаю, положил три ложки сахару, отрезал толстый кусок хлеба, положил на него толстый кусок колбасы и поставил на край стола. Андрей понял, что они все знают. Он разделся, повесил куртку в шкаф, сел за стол, взял чай и сказал: -- Спасибо. А то у меня живот к ребрам уже присох... Завьялов нагнулся к тумбочке, достал бутылку водки и обернулся к Андрею: -- Налить стакан Андрей покачал головой: -- Не хочу... Не хочу... Он молча пил чай, закусывая бутербродом о колбасой, сидя с отсутствующим взглядом, механически работая челюстями. В комнате сгустилась тишина. Валентина не выдержала, вскочила, и суетливо, скороговоркой, невнятно пробормотала: -- Ну, я пошла... Спасибо ребята за чай... До свидания. .. Она вышла. Андрей не прореагировал на ее уход. Он все также сидел с каменным, бездумно отсутствующим выражением лица, жевал бутерброд и прихлебывал ив кружки чай. Движения его были вялы, медлительны, как бы заторможены, словно он был в трансе или же загипнотизирован и действовал не по собственной воле, а по чьему-то приказу или по выданной кем-то программе. Смотреть на него было страшно. Это был уже наполовину не человек, это было лишь жалкое подобие человека. Бубнов встал, подошел к Андрею, наклонился и положил на плечо руку: -- Слушай, Андрей... Андрей дернул плечом, сморщился, как больной и тусклым, безжизненным голосом проговорил: -- Не надо, Юра, ничего не надо... Я лучше лягу... Ом переоделся в свой спортивный костюм, лег на койку и отвернулся к стене. Лежал он тихо, не шевелясь, не делая никаких движений и порой казалось, что он даже и не дышит. Андрей лежал с открытыми, невидящими глазами, тупо и бессмысленно уставившись в стенку комнаты. Сон не шел к нему, а голова была пустая, без единой мысли и гудела, как колокол. Им безраздельно владело полное безразличие к себе са мому и ко всему, что его окружало сейчас. Он был сломлен полностью и окончательно. Ему больше не хотелось ничего. Не было никаких желаний. Он покорно и равнодушно шел ко дну. Его уже ничего не интересовало и ему ничего не было нужно. Ни от себя, ни от судьбы. Им владело громадное, большое и бездумное "все равно" "Чуть набок голова, Прищур холодных глаз, И жесткие слова, Ударившие враз. Слова, как свист кнута, Слова, как апперкот, Бежать от них куда Укроет от них кто "Хлестают" наотмашь Жестокие слова. Откуда эта блажь, Что ложь всегда права, Что каждого из нас Ударить можно в спину, Толкнуть нарочно в грязь, И осмеять незримо Закрыта плотно дверь, Дохнул холодный ветер, Куда пойти теперь, Как жить на свете этом." И если чувство отчаяния, ужаса еще таят в себе или хотя бы предопрделяют хоть какую-то надежду на сопротивление или же на попытку утопить свое горе в вине, то ему сегодня даже и пить совершенно не хотелось. Это был полный крах, близкий к распаду личности, к ее самоуничтожению. Жить ему больше не хотелось. Незачем было жить. И будь у него сейчас в наличии пистолет, он бы с удовольствием пустил бы себе пулю в лоб. Прямо сейчас, не мешкая, как можно скорее. Мож но было бы, конечно, и повеситься. Тоже неплохое решение проблемы. Но мысль о петле была противна и унизительна. Ом как-то видел в экспедиции труп одного повешенного "бича". Вид у повешенного был неприятен просто физически. Пахло мочой, калом. Он был мокрый и испачканный. И он тогда мысленно поклялся, что никогда, ни при каких обстоятельствах, что бы с ним в жизни не произошло, какая бы катастрофа его не постигла, к такому способу ухода из жизни он прибегать не станет. Любой другой, но только не этот. Вот пистолет - это другое дело. Пистолет - это вещь! Но пистолета у него не было. Не было сейчас с ним и его верного друга, ижевской "бескурковки". Как бы она ему сейчас пригодилась бы! Именно ней заключалось самое простое и верное решение обступивших его жизненных проблем. Нажал курок - и нет человека! А если нет человека, то нет и проблемы. Как говорится, дешево и сердито. И очень удобно. Но своего друга он продал. И где он сейчас, у кого - неизвестно. Тогда придется придумать что-нибудь другое. Но что, что! Уехать! Это точно. Уехать отсюда поскорее и куда-нибудь подальше, туда, где нет ми одного знакомого лица, где его никто не знает и он никого не знает. Уехать и исчезнуть. Французы говорят, что уехать -- это наполовину умереть. Вот и он тогда умрет для своих друзей и знакомых, для своих нынешних любимых. Был Андрюха Орлов - и нет его. Кончился, пропал бесследно и безвозвратно. Умер... Умер... Умер...Да-а-а, именно так! И не иначе! Ничего другого для него сейчас не остается. Только одно - уехать, уехать, уехать! И как можно скорее! Воистину, человек несчастен настолько, насколько сам в этом убежден Качественную оценку своей жизни, степень влияния тех или иных событий на собственную судьбу он выводит сам, субъективно, на основе своего собственного жизненного опыта, индивидуальных особенностей характера, а также своего морально этического, образовательного и культурного уровня. Беда Андрея заключалась в том, что он был слишком уж индивидуален, слишком эмоционален и слишком самолюбив Потому-то он и остался один на один со своей бедой, со своими несчастьями, со своими проблемами и они поглотили его. Всего, целиком и полностью. Не плач душа - слеза сейчас не в моде, Не плач душа -- на все не хватит слез. Ты помолчи -- и боль тогда уходит, Ты помолчи -- и боль не так всерьез И он замолчал, ушел в себя, отгородившись от прижавшей его жизни стеной своего молчания. Своеобразного акта неприятия происходящих вокруг него событий. Хотя. если разобраться, положение его дел было не так уж катастрофично, как представлялось ему. И пойди он сразу же после инцидента с Миклашевской к своему декану, который ведь, как он и сам догадывался, относился к нему с симпатией, и расскажи ему все, как на духу, то все бы произошло иначе и ничего бы страшноного не случилось. Но, к сожалению, для Андрея просить помощи у людей, от которых он в чем-то зависел, было страшнее смерти, не позволяла зеленая, мальчишеская гордость и угловатое мальчишеское самолюбие в сочетании с опять-таки мальчишески обостренным чувством собственного достоинства. Я в ночь шагнул, Раскрывши настежь двери, Я в ночь шагнул, Не зная, что мне делать. Я в ночь шагнул, Забыв про все на свете, Я в ночь шагнул, Чтоб вырваться из сети. Я в ночь шагнул, В мир зыбкий и непрочный, Я в ночь шагнул, Видать дошел до точки. А что Андрей дошел до точки до точки -- это было видно сразу. И выход для него был один единственный, тот, который бы решал сразу весь клубок навалившихся на него проблем, именно весь и сразу. Не по частям, не по кусочкам, не постепенно, не методично, обдуманно и взвешенно, а решительно и быстро. Раз -- и в дамки, и -- хватит об этом. А другого -- нам ,не надо, нет и еще раз нет Мы - не нищие, мы -люди гордые, обойдемся как-нибудь, Лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Так кажется говорила испанская коммунистка Долорес Ибаррури , героиня гражданской войны в Испании, что шла в середине тридцатых годов двадцатого столетия.. Уж лучше в омут с головой, лучше крест на собственную мечту, чем просить кого-то о помощи, об одолжении, о милости. Если у самого не получилось, если сам себе не выбил то, что тебе необходимо, то и не надо тогда ничего. Унижаться до просьбы о помощи от кого-то чужого, постороннего или даже от своих близких -- никогда и ни за что. Эта черта характера Андрея будет преследовать его всю жизнь. Так он и останется человеком крайностей: либо все, либо ничего; либо пан, ли-бо пропал; либо сам, либо никто. И просить, унижаться, кланяться, идти на компромиссы -- никогда. Будь оно, что будет! "Неисповедимы пути Господни.. Может мне повезет сегодня, Может Бог мне послал Удачу, Что я сиднем сижу, да плачу Снова годы считает кукушка -- Жизнь пуста, как пивная кружка, Все хлебнул, до последней капли, Все на те же ступаю грабли. Что Господь мне припас под Вечер Мне бы снова расправить плечи, Вновь пойти за своею "Жар-птицей", Жизнь бы с новой начать страницы... Только Волю забрало Небо -- Снова Быль переходит в Небыль, И Господь мне удачи не дал, Видно где-то Мечту я предал..." Однако ребята из окружения Андрея, его сокурсники и коллеги оказались гораздо лучше и человечнее, чем представлялось порой ему. Они не бросили его на произвол судьбы не оставили его одного, они попытались ему помочь. Весь день в его группе шло обсуждение вчерашнего инцидента на кафедре петрографии, жертвой которого стал один из их товарищей. Было выделено трое ребят во главе со старостой группы в качестве представителей коллектива и общественных защитников Андрея при разговоре с деканом факультета. К этой своеобразной делегации присоединился и Завьялов Анатолий в качестве близкого друга и соседа по комнате. После окончания занятий делегация отправилась к декану. Он их принял и внимательно выслушал. Он был уже в курсе дела, знал о происшествии, хотя и не официально, всего лишь понаслышке, так как заявления от Миклашевской, ни устного, ни письменного к нему пока не посту пило и было не совсем ясно, поступит ли оно вообще. Миклашевская отличалась значительными странностями характера и малой предсказуемостью поведения и очень трудно было заранее предугадать ее реакцию на данный случай со студентом. Она могла поднять большой шум практически из-за ничего, из-за какой-нибудь чепухи, но могла спокойно проигнорировать и нечто такое, из ряда вон выходящее, на что другие обязательно бы писали жалобы во все инстанции, от парткома до милиции. Выслушав рассказы ребят, декан задумался, механически постукивая концом ручки по крышке стола, потом окинул взглядом серьезные, сосре доточенные лица ребят и спросил: --Кто-нибудь из вас имеет представление, что с ним в этом году происходит Ведь был парень, как парень, особых хлопот не вызы- вал, учился нормально, а здесь, как с цепи сорвался. С чего это его так вдруг понесло вразнос Весной перед сессией загудел и вот сейчас --У неге что-то там с невестой, - сказал Завьялов, - нелады какие-то. Вот он и заметался. Переживает очень.. --А кто у неге невеста -- поинтересовался декан, - может, переговорить с ней надо --Она студентка. В Воронежском Университете учится, - опять пояснил Завьялов, - он к ней ехать собирался после сдачи экзамена --Не мог поближе себе найти, - вздохнул декан, - сами себе проблемы создаете, а тут потом разбирайся с вами, - Он посуровел лицом и уже твердым, решительным голосом руководителя сказал: --Значит так решим. Пусть он завтра ко мне зайдет. Передайте ему. Я буду его ждать. Действительно, наверное, надо помочь парню управиться со своими проблемами. У самого у него что-то не очень получается. И пока еще не совсем поздно, пока он еще чего-нибудь не выкинул этакое, что уже не исправить ничем, надо его отправить в академический отпуск. Скажем так, по семейным обстоятельствам. Дадим ему год отдохнуть и все свои неприятности уладить. А с Зоей Федоровной я поговорю. И думаю, что мы с ней найдем общий язык и об щее понимание этой истории. Так и порешим... На другой день, в назначенный час Андрей был у декана. Декан посмотрел на мертвое лицо Андрея с черными провалами запавших глаз, с резким углами скул, обтянутыми желтой, глянцевой от бесчисленных сигарет кожей, с безжизненными, серыми губами и потухшим, ничего не выражающим взглядом и только покрутил в изумлении голевой. За одни лишь сутки парень изменился так, что его трудно было узнать. Можно было с полной уверенностью сказать, что парень на глазах буквально сгорел заживо от переживаний. И не помочь ему было, конечно же, невозможно. Его надо было срочно спасать. Немедленно. Пока еще было кого спасать. Поэтому декан не стал разглагольствовать, тянуть резину, а сразу перешел к делу: --Значит так, Андрей. Вот тебе лист бумаги, ручка, вот стол и стул. Садись и пиши заявление о представлении тебе академического отпуска на один год по семейным обстоятельствам. Да, еще одно - год поставь учебный. Дату подачи заявления поставь субботнешнюю, т.е. 28 сентября. А уж возьму на себя грех и приказ оформлю на тебя задним числом, до начала учебного года на курсе. Понятно Таким образом, твой инцидент с профессором Миклашевской произошел во время твоего временного отчисления из института. А это незначительное обстоятельство многое меняет в твоей судьбе. Поэтому садись и пиши Подождав пока Андрей напишет заявление, декан взял его, прочитал и тут же в верхнем левом углу поставил свою резолюцию: "ОК. Оформить с 28 сентября текущего года". Затем он посмотрел на Андрея и сказал: --Не отчаивайся, Андрей. Иногда жизнь так прижимает, что приходится брать тайм-аут. А как же иначе! Чтобы выжить, надо порей остановиться, отдышаться, прийти в себя, отдохнуть, а уж затем оглядеться, осмыслить все происшедшее и потом уж принять верное решение. Бывает так, и ничего страшного или позорного в этом нет. Поэтому решай спокойно свои проблемы и не думай пока об учебе. Если бы ты рискнул мне все раньше об этом рассказать, я бы тебя еще летом в академический отправил Он встал, вышел из-за стола, подошел к Андрею, положил ему на плечи две свои громадные ладони и дружески его похлопал: --Не унывай, Андрей. И не сдавайся. И вели тебе понадобится какая помощь или совет дружеский, приходи, не стесняйся, я к твоим услугам. Чем смогу, тем и помогу. А пока ни пуха тебе, ни пера.. Андрей поблагодарил декана и вышел из кабинета. Понял ли Андрей, что произошло в этот день в кабинете декана, что именно сделал для него тогда декан Последующие события показали, что нет. Почему Ведь, если проанализировать сложившуюся после решения декана ситуацию вокруг Андрея, то его положение перестало быть для неге катастрофическим. Наоборот, все начинало складываться, как нельзя лучше, в пользу Андрея. Произошло имен но то, что наиболее нужно было Андреи в данный момент - образовался прорыв или перерыв в бурном развитии событий вокруг него и наступила долгожданная пауза, точ- нее, передышка, что давало надежду, давало возможность на разрыв кольца несчастий, сжимающих его стальной хва ткой весь этот проклятый год, который он потом назовет самым черным годом своей жизни Как бы сложилась в дальнейшем жизнь Андрея, если бы он воспользовался этим шансом, трудно сказать. Во всяком случае, судьба оказалась милостива к нему в тот момент и предложила ему на выбор несколько вариантов его будущего. И все действи- тельно зависело тогда только от него самого и ни от кого больше. Однако он выбрал для себя самый неудачный, самый путанный и самый страшный вариант, чуть было не приведши к его фактической гибели, как физической, так и нравственной Но почему, почему он выбрал именно то, что выбрал, а не воспользовался случаем и не попытался исправить то, что натворила с ним жизнь На такие вопросы не бывает четких ответов, если не прибе гать к каким-нибудь мистическим объяснениям. В жизни Андрея было несколько переломных мо ментов, когда он стоял на перепутий и ему приходилось делать выбор. И всякий раз он выбирал неверный путь. Как будто кто то всесильный и всемогущий, в самый ответственный момент выбора, закрывал ему глаза, подталкивал руку или подсовывал ложный номер, давая неверное направление. Хотя, что значит, неверное Он выбирал свой путь, только ему одному, Орлову Андрею, предназначенный. Только выбор его всегда оказывался особенным, отличался необычнос- тью, нестандартность" и полной непрактичность. Он очень часто вел совершенно не туда, куда стремился Андрей, мимо поставленной им цели, Говорят, что человек хозяин сво ей судьбы, творец своего счастья. Так ли это Когда у Анд рея появился этот, подаренный деканом, шанс, эта реальная возможность по исправлению последствий понаделанных им глупостей, он был уже полностью и окончательно сломленным человеком, морально опустошенным настолько, что был не способен ни на какие действия. Он уже то- нул, тонул покорно и равнодушно не обращая ни на что внимания и не замечая ничего вокруг. Он был уже не способен что-либо замечать вокруг себя, он полностью замкнулся и ушел вовнутрь себя, отвернувшись от не приняв- шего его мира. И этот свой шанс, этот спасательный круг брошенный ему судьбой рукой декана, он попросту не за- метил. И разве можно винить утопающего, уже захлебнув шегося, обессилевшего и пошедшего ко дну, винить за то, что он не схватился за брошенный ему спасательный круг Поздно, поздно. Силы его уже оставили. Сам спастись он уже не мог. Помощь опоздала. Судьба как будто бы посме- ялась над ним, указав дорогу именно тогда, когда он пол- полностью обессилел, упал и не мог никуда идти. И стоит ли теперь гадать, думать, предполагать, что было бы, если бы... Действительно, детская присказка, если бы, да кабы ... во рту выросли грибы. Но к сожалению, жизнь человека не имеет сослагательного наклонения Да, жизнь Андрея, это бесконечная череда упущенных возможностей для самореализации, для построения личного счастья, для карьеры, для материального благополучия. Он мог бы спокойно последовать совету декана и заняться устройством своих личных дел. То есть, поехать в Воронеж, встретиться там с Зиной и утрясти там, на месте, с ней все их недоразумений Можно было даже спокойно остаться там на весь последний год учебы Зины, устроиться временно на работу, дождаться ее госэкзаменов, можно было там и свадьбу даже сыграть. Короче, поездка в Воронеж открывала бы для Андрея широчайшее поле деятельности. Все можно было бы сделать и все решить за те несколько месяцев свободы, которые ему дал декан, которые ему дала судьба. Однако Андрей не воспользовался советом декана и в Воронеж не поехал. Для него было все уже поздно. Совет декана опоздал. Поезд Андрея ушел без него. Андрей так и не узнал, что там для него было забронировано место. Он рано сдался и потому проиграл. Хотя не все еще было потеряно, не все средства были использованы. Была у него возможность п- править свои дела, но он упустил эту возможность. Как упустил и другую, правда, связанную уже не с Воронежем, а с его родным институтом. О ней, этой возможности, он узнал через год, узнал случайно, следующей осенью. Такое не каждому студенту МГРИ выпадало, такое предлагалось лишь единицам, своего рода, избранным. И дальнейшая судьба таких избранных была предопределена заранее их ждало блестящее и вполне обеспеченное будущее научного работника престижного ВУЗа Великой страны Советов. Дело заключалось в том, что Андрея по всему Союзу разыскивала Миклашевская. И декан просил ребят связаться по этому поводу с Андреем. В середине октября Миклашевская пришла к декану для серьезного разговора о судьбе Андрея и с очень даже необычным предложением. Она узнала, что Андрей из-за инцидента с ней взял академический отпуск и пришла узнать у декана его адрес, чтобы послать ему письмо. Она сожалела о случившемся, признавала правоту Андрея и сказала декану, что редко встречала в своей практике студентов с такими глубокими знаниями и таким пониманием особенностей петрографии, как Андрей. Она утверждала, что у Андрея талант к петрографии, что он обнаружил совершен но новую закономерность у некоторых видов преобразованных, т.н. метаморфозных горных перед, о которой раньше никто из геологов даже и не догадывался. Андрей заметил и детально описал эту закономерность, не зная о ней ничего, в том злополучном шлифе, за который она, Миклашевская, поставила ему неуд на первой переэкзаменовке. И уже потом, при более внимательном рассмотрении этого шлифа, Миклашевская убедилась, что Андрей не ошибся. То невозможное, на что он обратил внимание и так подроб но описал на переэкзаменовке, действительно существует и подтверждается в других шлифах, хотя, может быть, не так ясно и отчетливо, как в первом шлифе. Цепкий, точный глаз студента подметил необычную закономерность, хотя и не понял ее суть. Миклашевская описала это новое явление в научной статье, которую показала декану. И своим соавтором этой статьи она поставила Андрея. А дальше больше. Она сказала декану, что хочет оставить Андрея после защиты диплома у себя на кафедре и будет рекомендовать его в аспирантуру, а сама решила стать его научным руководителем. Мн-да-а-а! Какие только фортели не выкидывает с нами порой наша жизнь! И угадать, предвидеть их невозможно. Вот и опять у нас дилемма, опять перед нами вопрос, что могло бы . стать в дальнейшем с Андреем, как бы сложилась его судьба, научная и жизненная карьера, согласись он тогда на предложение Миклашевской, не отмахнись от него, как от назойливого комара.. Ведь институт он по-том закончит лишь к 35ти годам, и то заочно, и совсем уже другого профиля, по совершенно другой для себя специаль ности. Он стал инженером сварщиком. Почему сварщиком Да потому, что к тому времени выбора у него уже не было. И вопрос стоял так: либо он получает диплом инженера сварщика, либо вообще остается без высшего образования. Дело в том, что проработал он в монтаже почти четыре го- да и пропустил все сроки безэкзаменационого восстановле ния в ВУЗах страны. А когда спохватится и начал зондиро вать почву о возможности своего дальнейшего, но уже заочного, обучения, его согласились взять без экзаменов лишь на второй курс сварочного отделения ВЗМИ, Всесоюзного заочного машиностроительного института, только потому, что у него на руках было письменное ходатайство от руководства его монтажной организации, зашифрован-ной загадочным и гипнотизирующим шифром п/я 822. Приходилось соглашаться, так как в противном случае на до было сдавать приемные экзамены в обычном порядке. Да и на кого бы он смог начинать учиться, если имел приличный производственный опыт работы именно сварщика, а не кого-то там другого. Сам бог велел ему становиться инженером сварщиком, если уж он решил учиться дальше. Ни на что другое ом к тому времени рассчитывать уже не мог. Да и ВЗМИ-то он закончит лишь к 35ти годам. Однако уже в 38-мь подал свою первую заявку на изобретение, а к 50ти годам стал автором почти 150-ти изобретений. Подобного феномена в области техники со стороны рядового инженера в нашей стране практически не наблюдало- сь. По 10-20ть заявок в год успевал тогда делать Андрей. И все сам, без какой-либо помощи со стороны, не считая, пожалуй, работы по оформлению его заявок, которую выполнял Патентный отдел завода. Однако сам себя Андрей никогда не считал техническим специалистом. Техника ему была чужда. Геология была го раздо ближе и интересней, а еще ближе -- гуманитарные ди сциплины. Такие, как литература, искусство, философия, история.. Так кто же тогда он, этот Андрей Орлов! Нетехнический человек, случайно занявшийся техникой и за короткий срок добившейся в этой области таких творческих результатов, какими не могли бы похвастаться и многие академики за долгие десятилетия своей научной деятельно сти. Что бы ом мог сделать в геологии, если бы остался в аспирантуре у Мклашевской А если бы он не ушел из Литинститута и закончил его Ведь Паустовский тоже через ребят искал Андрея. Зачем Что он заметил такое, необычное в его незрелых, зеленых литературных опусах, что заставило его предпринять довольно энергичные меры для поисков Андрея Талант Вряд ли. Так что Вероятно, искорки таланта, робкие слабенькие, готовые исчезнуть, зату хнуть, если не предпринять. соответствующие меры Ведь таланты действительно в большинстве свеем гибнут. Наша жизнь слишком уж не приспособле у нас для талантов. Это посредствеинести пробивается сами А талантам нужна по- помощь. И обязательно... Вопросы, вопросы, вопросы. Вся жизнь Андрея -- это спло шные, недоуменные вопросы, на которые невозможно найти ответа. Ибо жизнь человека никогда не бывает предсказуемой, если человек этот сам представляет собой одну сплошную неразгаданную загадку. Ни для самого себя, ни для окружающих. Свыше недели находился Андрей в состоянии психологической комы, этим своеобразном, защитном коконе, отгородившем его от воздействий ненавист- ной жизни. Неделю пролежал он на койке, молчаливый, ти хий, замкнутый, ни с кем не разговаривая, ни с кем не общаясь и держась почти на одних сигаретах. Выкуривал он по три-четыре пачки в день. Все вокруг считали, что он думает, решает, определяется. А он просто лежал без единой мысли в голове. И ничего ему не хотелось делать, никого не хотелось видеть. Даже Валентину он не принимал, отворачивался от нее, когда она приходила к ним в комнату. А потом в голове появилась одна интересная мысль, перешед шая затем в спасительную идею. Уехать отсюда, только поскорее. Куда, угодно, хоть на край света, хоть к черту на кулички, но сбежать отсюда куда-нибудь, чтобы только не видеть ни одного знакомого лица вокруг, ни одного сочув- ствующего взгляда. Бежать, бежать. Претерпевшие поражение либо спасается бегством, либо сдается в плен. Он же бежит. Но куда КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ

Анализ библиогафии публикаций по молочнокислым бактериям, составление которой было закончено сектором микробиологии проблемной лаборатории технологии молока и молочных продуктов Ереванского зоотехническо-ветеринарного института в конце 70-х годов, дало возможность сделать следующие выводы: 1.В бактериологических лабораториях России проведены интенсивные исследования свойств молочнокислых бактерий, обитающих в различных климатических регионах страны, первая гетероферментативная бактерия -- Leuconostoc mesenteroides -- описана Ценковским в 1878 году в Харьковском университете; 2.До Октябрьской революции опубликовано 41 исследование, в 20-е годы -- 21, в 30-ые -- 64, в 40-ые -- 68, в 50-ые -- 135, в 60-ые -- 290, в 70-ые - 167. 3. В Союзных республиках, наибольшее количество исследований проведено в Армении (176), Украине (50) и Узбекистане (39), в Белоруссии (10), Молдавии (13), Латвии (3), Литве (12), Эстонии (15) -- на севере, в Грузии (10), Казахстане (32), Киргизии (5), Туркмении (2) -- на юге. 4.Имело место сотрудничество с коллегами Социалистического лагеря -- Болгарии (2 публикации), Китая (1), Монголии (2), а также дальнего зарубежья -- Бангладеша, Индии, Цейлона. Наиболее ценные штаммы как молочнокислых, так и других видов бактерий депонированы в Национальном центре исследования антибиотиков, Российской национальной коллекции промышленных микроорганизмов, коллекциях Азербайджана, Армении, Литвы, Узбекистана, Украины, Эстонии, а также коллекциях Болгарии, Вьетнами, ГДР. Монголии, Чехословакии. В основном списке имеется небольшое количество публикаций, выходящих за пределы указанной группы бактерий, в частности обзорные статьи по успехам микробиологии в СССР, приведен указатель авторов по странам дальнего зарубежья, странам социалистического лагеря, союзным республикам. Указателю авторов каждой страны предшествуют ссылки на название национальной коллекции микроорганизмов, которые, в случае необходимости, дополнены современными данными. Основой настоящей библиографии явлется рукопись незащищенной диссертации С.Ш.Тер-Казарьяна, 1987, дополненная статьями и тезисами статей, опубликованных позднее. Список дополнен библиографией за 80-ые годы, составленной по каталогам ВИНИТИ и ЦСХБ ВАСХНИЛ. БИБЛИОГРАФИЯ СТАТЕЙ И КНИГ ПО МОЛОЧНОКИСЛЫМ БАКТЕРИЯМ, ОПУБЛИКОВАННЫМ В РОССИИ И СССР НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ ИЛИ НА НАЦИОНАЛЬНОМ С РУССКИМ РЕФЕРАТОМ Абдрашитова Л.С., Еселевич Д.Н., Краснощекова Е.Е. Микрофлора при одонтогенных остеомиэлитах у детей. -- Стоматология, 1963, 4, с. 40-42. Абдуразакова С., Гинзбург Е., Астахова Т. Исследование микрофлоры узбекской простокваши. -- Мол. пром-ть, 1965, в. 10, с. 41-43. Авакян Б.П. Основная микрофлора вин Ехекнадзорского района. -- Пром-ть Армении, 1968, т. 10, в. 12, с. 23-24. Авакян Б.П. Некоторые особенности действия ультрафиолетовых лучей и ультразвука на основную микрофлору вина. -- Докл. АН Арм. ССР, 1968, т. 47, в. 2, с. 90-94. Авакян Б.П. О распространенности молочнокислых бактерий в различных типах вин Армении. -- Биол. журн. Армении, 1969, т. 22, в. 8, с. 48-51. Авакян Б.П. Характеристика полезной и вредной микрофлоры в армянских винах и регулирование ее жизнедеятельности. Ереван, 1971, 25 с. (на арм. яз.) Авакян Б.П. Исследование стерилизующих доз ультрафиолетовых лучей и ультрафиолетовых волн при обработке основной микрофлоры вина. -- Биол. журн. Армении, 1971, т. 24, в. 1, с. 90-94. Авакян Б.П. Электронно-микроскопическое исследование микроорганизмов вин, обработанным электрофизическом способом. -- Докл. АН Арм. ССР, 1972, т. 55, в. 1, с. 61-64. Авакян Б.П. К вопросу об эффекте торможения повторного роста микроорганизмов в вине, обработанном электрофизическим способом. - Биол. ж. Армении, 1972, т. 25, в. 3, с. 36-39. Авакянц С.П., Авакян Б.П. Исследование микрофлоры при производстве шампанского. -- Биол. ж. Армении, 1971, т. 24, в. 5, с. 45-50. Авдеева Ж.И., Тан Син Хок. Иммунохимический анализ цитоплазматической фракции стрептококка группы А. ЖМЭИ, 1980, 12, с. 3-47, рез. англ. Аветикян Н.А., Тер-Казарьян С.Ш. Сбраживание гексоз и пентоз молочной лактобациллой Lactobacillus lactis. -- В кн.: Повышение качества и эффективности производства натуральных сыров в районах Сибири и Дальнего Востока. Тез. докл. к научно-практич. конф-ции. Барнаул, Алт. Ф-л ВНИИМС, 1979, с. 125-126. Азаматова А.Б., Габрилович И.М. Обнаружение бактериофагов молочнокислых стрептококков в пробах молока. Вирусы микроорганизмов. Тез. докл. Пущино, 1981, с. 90-91. Айзатулов М.И. К изучению морфологических и некоторых культурально-биологических свойств ацидофильной палочки. -- Тр. Казан. Н.-и. вет. ин-та, 1939, в. 5, с. 126-135. Акопян Л.Г. Молочнокислые бактерии в эпифитной микрофлоре растений. -- Изв. С.-х. наук МСХ Арм. ССР, 1967, в. 10, с. 57-63. Акопян Л.Г. Спиртоустойчивость кокковых форм молочнокислых бактерий. -- Изв. с.-х. наук МСХ Арм.ССР, 1969, в. 9-10, с. 125-139. Акопян Л.Г., Ерзинкян Л.А. Синтез ароматообразющих веществ молочнокислыми стрептококками. -- Биол.журн. Армении, 1973, т. 26, в. 4, с. 43-48. Акопян Л.Г., Саруханян Ф.Г. Протеолитическая активность молочнокислых стрептококков. -- Биол. журн. Армении, 1974, т. 25, в. 8, с. 61-65. Акопян Л.Г., Саруханян Ф.Г. Антагонистические свойства молочнокислых стрептококков. -- Биол. журн. Армении, 1974, т. 27, в. 4, с.17-22. Акопян З.М., Шакарян Г.А., Даниелян С.Г. Чувствительность микроорганизмов к прополису некоторых районов Армянской ССР. -- Биол. журн. Армении, 1970, т.23, в. 9, с. 70-74. Акрамова Р.С., Мавлани М.И. Микрофлора пивоваренного производства в условиях Узбекистана. -- В кн.: Биология и физиология микроорганизмов. Ташкент, Изд-во АН УзбССР, 1967, с. 93-96. Александрян С.С. О выживаемости условно-патогенных бактерий в некоторых торфах Армении. -- Изв. АНН АрмССР, биол. науки, 1963, т. 16, в. 7, с. 27-34. Алексиева В. О содержании энтерококков и кишечной палочки в брынзе. Ветеринарномед. науки, 1980, 17, 2, с. 85-91. Болг., рез рус англ. Алексиева В., Тодоров Д. Случаи клинических и субклинических маститов, вызванных стрептококками группы D. Ветеринарномед. науки, 1981, 10, с. 86-91; Болгю, рез. рус. англ. Алиханян М.А., Мартиросян С.М. Транспорт H, Na и K у бактерий. -- Биол. журн. Армении, 1972, т. 25, в. 8, с. 57-64. Алиханян М.А., Мартиросян С.М., Петросян Л.С. Характеристика трансмембранного потока ионов натрия у Streptococcus faecalis. -- Биол. журн. Армении, 1973, т. 26, в. 6, с. 101-103. Алфёрова М.Я. Этиология и эпидемиологическая характеристика чинги. -- Сб. науч. Работ Архангельского н.-и. ин-та. эпидемиологии, микробиологии и гигиены. -- 1958, в. 2, с. 3-7. Амбарцумян Л.А., Тер-Симонян П.С., Бегларян Р.А., Тарламазян Т.А., Чувствительность молочнокислых бактерий микрофлоры Армянской ССР к антибиотикам. Соврем. технол. сыроделия и безотходная переработка молока. Матер. Всесоюзн. конф. Ереван, 14-16 ноябр 1988, Ереван, 1989, с. 264-265. Ананян Л.Г. Рост и кислотообразование у представителей рода Lactobacterium в искусственных и полусинтетических средах. -- Уч. зап. Ер. гос. ун-та, 1970, в. 114, естественные науки, в. 2, с. 56-64. Ананян Л.Г., Асатрян М.О. Ферменты биосинтеза цитрулина у лактобацилл и стрептококков. -- Биол. журн. Армении, 1979, т. 32, в. 9, с. 916-918. Ананян Л.Г., Асатрян М.О., Давтян М.А. Ферменты орнитинового цикла у палочковидных молочнокислых бактерий и стрептококков. -- Биол.журн. Армении, 1977, т. 30, в. 10, с. 76-80. Ананян Л.Г., Асатрян М.О., Даниелян С.Р. О субстратной индукции аргиназы молочнокислых бактерий Lactobacillus lactis 2955 и Streptococcus lactis 3684. - Биол. журн. Армении, 1980, т. 33, в. 4, с. 23-28. Анацкая А.Г., Кузьмина Л.М., Луковникова Л.А. Повышение активности молочнокислых стрептококков. Пробл. и пути рац. использ. сырья в маслодел. и сыроделии. Тез докл. 7 Научно-практ. конф 29-30 мая 1986, ч. 2, Каунас, 1986, с. 61-62 Андрусенко М.Я. О действии некоторых антибиотиков на молочнокислые бактерии. -- Докл. АН УзбССР, 1962, в. 7, с. 62-64. Андрусенко М.Я. О действии некоторых спиртов и органических кислот на молочнокислые бактерии. -- В кн.: Почвенная и сельско-хозяйственная микробиология, Ташкент, 1963, с. 129-132. Андрусенко М.Я. О действии некоторых антибиотиков на процесс совместного брожения молочнокислых бактерий и дрожжей. -- Докл. АН УзССР, 1963, в. 2, с. 55-57. Андрусенко М.Я., Рунов А.Н. О взаимоотношении молочнокислых бактерий и дрожжей в процессе спиртового брожения. -- Узб. биол. журн., 1965, в. 2, с. 29-32. Антибиотически активные молочнокислые бактерии в производстве продуктов гарантированного качества. Обзор. информ. ЦНИИТЭИмясомолпром, М., 1983, 50 с. Антипов В.А., Крашенинникова В.М. Фармако- токсикологические свойства ацидофилина. Ветеринария, 1987, в. 6, 57-59. Антонян Р.К., Оганесян С.Г., Тер-Казарьян С.Ш. Устойчивость эврибиотических молочнокислых бактерий к лиофизизации, с. 271-272. - Использование, разработка и применение высоких технологий в промышленности: Всес. н.-т. конф., Ленинград, 1991. Аристовская Т.В. Воспоминания. Санкт-Петербург, 2003, 216 с. - Из содерж.: Борис Васильевич Перфильев как ученый и как человек, с.131-137; Знакомство с Николаем Александровичем Морозовым, с. 137-150; Мой руководитель профессор Григорий Львович Селибер, с.159. Артыкова Л.А., Селезнёв В.И. Биохимические процессы, происходящие при созревании кумыса из коровьего молока. -- Мол. пром-ть, 1969, в. 6, с. 21-23. Арутюнян Р.С., Кочарян Н.А., Тер-Казарьян С.Ш. Влияние условий лиофилизации на выживание и активность клеток фекального стрептококка Streptococcus faecalis и растительной палочки Lbs. Plantarum. -- Интенсификация производства и улучшение качества натуральных сыров. Тезисы доел. Научно-техн. конф-ции, Барнаул, Алтайский филиал ВНИИ маслод.-сырод. пром-ти, 1974, с. 265-266. Архангельский И.И. О диплококковой инфекции телят в Казахстане. -- Тр. Казан. Н.-и. вет. ин-та, 1940, т. 4, с. 99-132. Архангельский И.И. К эпизоотологии диплококковой инфекции телят. -- Научн. тр. Узб. с.-х. ин-та, 1956, т. 10, с. 39-41. Атаманюк Д.И., Борисова Т.А., Цыгуля Т.Е. Микробиологическая коагуляция белка в зеленом соке люцерны. Микроорганизмы в кормопроизводстве. Кишинев, 1990, с.39-49. Афанасьева О.В. Микробиология хлебопекарного производства. Л., Пищ. пром-ть, Лен. отд., 1978. - Есть издание 2003 г. Афанасьева О.В., Зубжицкий Ю.Н. Идентификация молочнокислых бактерий методом иммунофлуоресценции. -- Микробиология, 1969, т. 38, в. 5, с. 914-918. Афанасьева О.В., Казанская Л.Н., Васильева А.И. О методах изучения микрофлоры заквасок. -- Хлебопек. и кондит. пром-ть, 1972, в. 1, с. 16-18. Афанасьева О., Казанская Л., Зубжицкий Ю. К вопросу об использования метода люминисцирующих антител для идентификации молочнокислых палочек. -- В кн.: Сб. докл. межвузовской конференции по молочному делу. Ереван, "Айастан", 1971, с. 429-432. Африкян Э.Г. Итоги работ по микробиологии. -- Изв. АН АрмССР, биол. и с.-х. науки, 1953, т. 6, в. 12, с. 35-54. Африкян Э.Г., Туманян В.Г., Чил-Акопян Л.А., Бобикян Р.А., Саруханян Л.Б., Авакян З.Г. Эффективность антибиотиков при бактериозах тутового шелкопряда и повышении его продуктивности. -- Докл. АН АрмССР, 1961, т. 32, в. 3, с. 155-158. Ахмеджанов Ю.А. Фибринолитические свойства энтерококков, выделенных при различных воспалительных процессах. -- Тр. Ташк. фарм. ин-та, 1957, т. 1, с. 375-378. Ахмеджанов Ю.А. Чувствительность энтерококков к антибиотикам. -- Научные тр. Ученых и практических врачей Узбекистана, 1963, сб. 4, с. 206-207. Ахмедиев Г.З., Балагутина М.Р., Илялетдинов А.Н. Обсемененность растительного сырья молочнокислой флорой и влияние ее на последующее консервирование. Новые приемы кормоприготовления в скотоводстве. Алма-Ата, 1988, с. 49-60. Ахмедиев Г.З., Балагутина М.Р., Касенова А.А. Использование соломы при микробиологическом консервировании подсолнечника и ботвы сахарной свеклы. Новые приемы кормоприготовления в скотоводстве. Алма-Ата, 1988, 60-72 Ахмедиев Г.З.,Касенова А.А., Нугмаджанов К.Г. Активность сухой бактериальной закваски из амилолитического молочнокислого стрептококка в зависимости от температуры хранения. Изв. АН КазССР, Сер. биол., 1982, 4, с. 51-57. Рез. каз. Ахмедов Н.А. Фекальный стрептококк и его санитарно-эпидемиологическое значение. -- Мед. журн. Узбекистана, 1958, в. 4, с. 58-61. Ахунбаева Ч.И. Определение антител к М-субстанции стрептококка у больных гломерулонефритом. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1968, в. 8, с. 52-58. 7 Ашмарин И.И. К вопросу об изменчивости стрептококка. - За соц. здравоохранение Узбекистана, 1955, в. 5, с. 69-71. Ашмарин И.И. К биохимической характеристике отдельных типов бета-гемолитических стрептококков группы А. - Мед. журн. Узбекистана, 1957, в. 9, с. 62-65. Ашмарин И.И., Кургузов С.С., Котельникова И.С. Типаж пневмококков при крупозных пневмониях и бронхопневмониях взрослых в г. Ташкенте. -- Тр. Узб. ин-та эпидемиол. и микробиол. им. 10-летия советской медицины, 1949, т. 3, с. 51-63. Аюнц К.М., Вегапетян К.В., Тер-Казарьян С.Ш. Влияние условий культивирования на выход биомассы молочнокислых бактерий. -- Изв. ВУЗов. Пищ. технология, 1979, в. 2, с. 56-57. Аюнц К.М., Макарян К.В., Тер-Казарьян С.Ш., Вегапетян К.В. Получение в полупроизводственных условиях биомассы молочнокислых бактерий ждя выработки советского сыра. -- Химия, микробиология и технология молока и молочных продуктов. Ереван, тезисы докл. конф. АрмСХИ, Ереван, 1976, с.39-42. Аюнц К.М.,Тер-Казарьян С.Ш., Диланян З.Х., Вегапетян К.В. Влияние кукурузного экстракта и дрожжевого автолизата на выход биомассы молочнокислых бактерий. Мол. пром.,1978, в.3, с.10-12 , с. 10-12 Бабешкин Н.А., Калантаевская А.А., Бардыбаева Н.А. Влияние курсового лечения бициллином на обсемененность зёва бета-гемолитическими стрептококками у детей, больных ревматизмом. -- Здравоохранение Казахстана, 1967, в. 4, с. 36-38. Багданайтэ Ж.А., Лабанок А.Г., Чурлис Т.К. Некоторые физиолого-биохимические свойства молочнокислых стрептококков, выделенных из заквасок. Весци АН БССР, сер. биол. н., 1983, 2, с. 32-37, 122. Белорус., рез. англ., рус. Бакушинская О.А. Сравнительное изучение Leuconostoc mesenteroides и Leuconostoc agglutinans. -- Микробиология, 1940, т. 9, с. 444-452. 8 Балаян Л.М. Интенсификация пром. технологии и повышение качества Алтайского сыра. Автореф. дисс....к.т.н.,ЕрЗВИ, Ереван, 1990, 24 с. Банникова Л.А. Приготовление сухих культур молочнокислых бактерий на распылительной сушилке. -- Тр. ВНИИ мол. пром-ти 1953, вып. 15 "Микробиология молока и молочных продуктов", с.39-57. Банникова Л.А. Различные условия сохранения молочнокислых бактерий. - Тр. ВНИИ мол. пром-ти, 1953, вып. 15, с. 57-62. Банникова Л.А. Выделение хладостойких культур молочнокислых стрептококков. -- Тр. ВНИИ мол. пром-ти, 1953, вып. 15, с.62-63. Банникова Л.А. Селекция молочнокислых бактерий и их применение в молочной промышленности. -- М. "Пищ. пром-ть", 1975. Банникова Л.А., Задояна С.Б. Влияние режима культивирования на стойкость молочнокислых стрептококков. -- Мол. пром-ть, 1974, в. 9, с. 7-9. Банникова Л.А., Максимова А.К. Повышение протеолитической активности молочнокислых палочек. -- Мол. пром-ть, 1969, в. 3, с. 13-14. Банникова Л.А., Мытник Л.Г. К вопросу селекции сливочного стрептококка. -- Мол. пром-ть, 1971, в. 4, с. 18-21. Банникова Л.А., Пятницына И.Н. Подбор микроорганизмов для лечебной простокваши. -- Тр. ВНИИ мол. пром-ти, 1959, в. 20, с. 84-95. Барабанщиков Н.В., Круглова Л.А. Исследование молока и сыра в процессе технологии. -- В кн.: Методика постановки зоотехнических и технологических опытов по молочному делу. М., 1963, с. 111-123. Батарова Н.А. Характеристика энтерококков, выделенных из воды открытых водоемов. -- Тр. Перм. мед. ин-та, 1968, т. 90, в. 1, с. 216-218. Батарова Н.А. Характеристика энтерококков, выделенных из природных вод. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1971, в. 4, с. 144. Батькаев Р.Я. Щельнов Н.Г. Опыт скармливания силоса из кукурузы, обработанного биологическими и химическими препаратами. Полноценное кормление овец в Казахстане. Алма-Ата, 1985, с. 69-78. Закваска ПКВК. Баширова Р.С. Активный штамм термофильных молочнокислых бактерий, выделенный из заквасок симферопольского хлебозавода 1. -- Тр. Киевск. технол. ин-та пищ. пром-ти, 1955, в. 15, с. 102-111. Бачинская А.А., Юницкая Ф.А. Микроорганизмы донского кислого молока. - Журн. микробиологии, 1916, т. 3, в. 1-2, с. 23-35. Бачинская-Райченко А.А. Микроорганизмы кумысной закваски катык и кумыса. - Тр. СПб общества естествоиспытателей, отд. ботаники, 1911, т. 42, в. 7, с. 415-459. Безобразова А.Ф. Изучение свойств стрептококков, выделенных из организма больных скарлатиной и культивируемых на искусственных питательных средах. -- Тр. Моск. НИИ вакцин и сывороток, 1958, т. 11, с. 243-248. Беленький Д.Э. Бактерии, вызывающие порчу вкуса соево-молочных продуктов. -- Тр. ВНИИ зернобобовых культур, 1934, т. 5, с. 129-135. Беленький Д.З. Продукты молочнокислого брожения соевого молока и пути их использования в пищевой промышленности. -- Тр. Моск. технол. ин-та пиш. пром-ти, 1952, в. 2, с. 227-240. Белецкая Л.В., Чжан-Бень-юй. Использование фильтратов культур гиалуронидазоактивных штаммов стрептококка в гистохимической практике. -- Архив патологии, 1963, т. 25, в. 2, с. 66-69. Белов Д. Микрофлора овечьего молока. -- Овцеводство, 1934, в. 4, с. 39-41. Белова Г.А., Корнелюк А.Н., Рогова Т.А., Попова А.Н. Штамм мезофильных молочнокислых стрептококков Streptococcus thermophilus 55K 2-2-2, используемый в составе бактериального препарата для сыров с низкой температурой второго нагревания. А.с. 789577 СССР, ВНИМИ, опубл. 22.12.80. Белоусова Н.Н. Микробиология заквасок для молочных продуктов. М., ЦНИИпищепром, 1962, 40 с. Белоусова Н., Гибшман М. Идентификация молочнокислых бактерий, применяемых при выработке советского сыра. -- Мол. пром-ть, 1961, в. 11, с. 35-38; в. 12., с. 33-34. Бердников А.И. Streptococcus mucosus capsulatus и его групповое положение. -- Русский врач, 1907, в. 27, с. 927-930. Бердников А.И. Скисание молока и влияние этого процесса на холерного вибриона. Сообщ. 1-е. -- Русский врач, 1908, в. 25, с. 836-838. Бердников А.И. К вопросу группового определения микроорганизмов из рода Streptococcus. --Дисс. на степень доктора медицины. СПб, 1910, 175 с. Березина Г.О. Получение молочной кислоты из тростникового сусла. -- Тр. Ин-та микробиол. и вирусол. АН КазССР, 1961, т.4, с. 99-102. Бернатонис И.В., Мицкус В.В. Использование тромбоэластографа для определения свёртывания молока. -- Мол. пром-ть, 1967, в. 9, с. 20-23. Билетова Н. Идентификация молочнокислых стрептококков по антигенным свойствам. -- Мол. пром-ть, 1963, в. 3, с. 14-16. Билетова Н.В. Использование реакции преципитации для дифференциации стрептококков и энтерококков. -- Изв. ВУЗов, пищ. технология, 1963, в. 2, с. 42-46. Биргер М.О., ред. Справочник по микробиологическим и вирусологическим методам исследования. М., Медицина, 1982, 462 с. Блинкова Л.П., Степнов В.П., Бутова Л.Г., Харитонов А.А., Зотина М.Ю., Сахарова Е.В. Штамм treptococcus sp. - продуцент стрептококкцина. А.с. 1708843 СССР,ЦНИИ вакцин и сывороток, Т 4772304.13. Опубл. 30.01.92, Бюл. 4. Блинникова Е.И., Щелкова Н.С., Савельева Е.П., Петров Г.И. Последовательное выделение структурных компонентов клеточной стенки стрептококка группы А. ЖМЭИ, 1982, Т7, с. 41-46. Рез. англ. Блрцян А.А., Туманян В.А., Тер-Казарьян С.Ш. Профессор Диланян - основатель современной школы молоковедов в Ереванском зооветинституте (К восьмидесятилетию З.Х.Диланяна), с. 48-52. - Современная технология сыроделия и безотходная переработка молока. Ереван, Айасчтан, 1989 Бовыкина В.С. Выделение энтерококков из советского сыра при использовании элективных сред и определение их основных биохимических свойств. -- Мол. пом-ть, 1969, в. 4, с. 13-15. Богданов В.М. Микробиология молока и молочных продуктов. М.-Л., Пищепромиздат, 1939, 96 с. Богданов В.М. Микробиология молока и молочных продуктов. Изд. 2-е. М., Пищепромиздат, 1954, 200 с. Богданов В.М. Микробиология молока и молочных продуктов. Изд. 3-е. М., Пищепромиздат, 1957. Богданов В.М. Микробиология молока и молочных продуктов. Изд. 4-е. М., Пищепромиздат, 1962, 309 с. Богданов В.М. Микробиология молока и молочных продуктов. М. Пищевая промышленность, 1969, 368 с. Богданов В.М. Исследование кубанской простокваши. -- Тр. Волог. мол.-хоз. ин-та, 1930, в. 82-88, с. 180-204. Богданов В. Применение протеолитически активных рас молочнокислых микробов (типа Bact. casei) для ускорения созревания сыров. -- Мол. пром-ть, 1935, т. 2, в. 5, с. 15-18. Богданов В.М. Об использовании Mammococcus в качестве ускорителя созревания сыров. -- Микробиология, 1936, т. 5, в. 1, с. 132-142. Богданов В.М. Явление тягучести в заквасках. -- Микробиология, 1937, т. 6, в. 6, с.805-809. Богданов В. Питательные среды для микробиологического исследования. -- Мол. пром-ть, 1951, в. 4, с. 37-38. Богданов В.М. Исследование заквасок и культур молочнокислых бактерий, высушенных методом сублимации. -- Тр. ВНИИ мол. пром-ти, 1953, вып. 15 "Микробиология молока и молочных продуктов", с. 4-22. Богданов В.М. Бактериальные закваски для производства молочных продуктов. М., Пищепромиздат, 1956, 56 с. Богданов В.М. Молочнокислая микрофлора молока и ее источники. -- Тр. ВНИИ мол. пром-ти, 1959, в. 20, с. 3-24. Богданов В.М. Молочнокислая микрофлора молока и молочных продуктов различных климатических зон. -- Тр. ВНИИ мол. пром-ти, 1959, в. 20, с. 25-39. Богданов В.М. Новое в микробиологии молока и молочных продуктов. М., Пищепромиздат, 1962, 27 с. Богданов В.М. Развитие микробиологии молока. -- Мол. пром-ть, 1962, в. 4, с. 5-8. Богданов В. О микрофлоре кумыса. -- Мол. пром-ть, 1962, в. 10, с. 30-31. Богданов В.М. Микробиология молока и молочных продуктов. -- Успехи микробиологии, 1965, в. 2, с. 170-191. Богданов В.М. Достижения микробиологии в области цельномолочной и молочноконсервной промышленности. - Мол. пром-ть, 1967, в. 12, с. 6-8. Богданов В.М. Исследования в области микробиологии молока и молочных продуктов за последние годы. -- Прикл. микробиол. и биохимия, 1967, в. 5, с. 553-555. Богданов В.М., Королева У.С., Банникова Л.А. Микробиологический контроль на предприятиях молочной промышленности. М., Пищепромиздат, 1967, 230 с. Богданов В.М., Пятницына И.Н. Выделение чистых культур для производства кефира. -- Тр. ВНИИ мол. пром-ти, 1959, в. 20, с. 40-51. Богданов И.Ф. Вискозометрическое исследование кумыса. -- Докл. АН СССР, 1939, т. 23, в.1, с. 54-56. Богданов М.И., Цидыпов Б.В. Исследование микроорганизмов группы коли-аэрогенес у помесных ягнят в возрасте до 10 дней. -- Тр. Бурят. зовет. ин-та, 1959 т.14, с. 301-306. Боголюбова О.М. К вопросу о молочнокислых бактериях и продажном лактобациллине. -- Русский врач, 1907, в. 43, с. 1488-1490. Богомолов В.В., Веселовский Г.В., Смирнова М.Ф., Федулина Н.Н., ВилльЭ.В. Использование нетрадиционных пищевых продуктов из целлюлозосодержащих отходов леса. Совершенствование кормления и содержания молочного скота на Северо-Западе РСФСР. 1986, с. 33-46. Азотфиксирующие и молочнокислые бактерии. Богуславский В.М., Ковальчук Л.П., Бурцева С.А. Пути снижения энергоемкости производства ЛПК (Лиственный протеиновый концентрат). 1985, с. 10-13. (молочнокислые бактерии). Бочарова Н.Н. Бактериальная микрофлора молока. -- Изв. ВУЗов, пищ. технология, 1960, в. 6, с. 23-30. Бочарова С.Г., Коваленко М.С., Глазачев Б.В. Влияние режимов пастеризации на скорость синерезиса молочных сгустков. -- Изв. ВУЗов, пищ. технология, 1968, в. 5, с. 85-87. Братованова П., Живков П. Кластер-анализ молочнокислых заквасок, введенных для повывшения качества пшеничного хлеба. Изв. Сл. Икон. унив., Варна, 1991, 1, с. 83-92. Болг., рез. рус. англ. Брацлавець Н.Ф. О взаимозависимости между аллергоносностью скарлатинозных стрептококков и их активностью по образованию гиалуронидазы. -- Сб. науч. тр. Одесск. мед. ин-та, 1959, т. 5, с. 116-118. Брилис В.И., Брилене Т.А., Ленцнер Х.П., Ленцнер А.А. Адгезивные игемагглютинирующие свойства лактобацилл. ЖМЭИ, 1982, 9, с. 75-78. Рез. англ. Брошштейн В.Л., Иткин Ю.А., Шурда Г.Г., Исерович П.Г. Механизм повреждения молочнокислого стрептококка Str. cremoris T18 2lin3 15 при замораживании. Криобиол. и криомед. (Киев), 1983, 12, с. 35-38. Рез. англ. Бударина М.Н., Калинина Г.А., Трофимова Т.И. Применение молочнокислых палочек при выработке сыра с низкой температурой второго нагревания. -- Мол. пром-ть, 1967, в. 9, с. 23-25. Будинов Л.Т. Сравнительное изучение бактериального населения сыров русско-швейцарского и эмментальского. -- Вестн. Бакт.- агрон. станции, 1908, в. 14, с. 43-97. Буров А.Д. Бактерицидные свойства ацидофильных бактерий, выделенных от серебристо-чёрных лисиц. -- Тр. Моск. пушно-мехового ин-та, 1953, т. 4, с. 277-283. Буров А.Д. Выделение ацидофильных бактерий у пушных зверей. -- Тр. Моск. пушно-мехового ин-та, 1954, в. 5, с. 324-328. Бурова В.Б. Изучение изменчивости скарлатинозного стрептококка и роли фагоцитарной реактивности при различных формах скарлатины. -- Тр. Гос. НИИ уха, горла и носа, 1955, в. 6, с. 112-129. Бурцева С.А., Крепис Е.С. Направленное изменение микробной обсемененности люцерны в предуборочный период. икроорганизмы в кормопроизводстве. Кишинев, 1990, с. 20-29. Буряко И.А., Богдановская Ж.Н., Гребенко В.В., Стефанович Л. И., Ковалева Г.И., Редько Н.В., Мясников Г.Г., Ванинская Ю.М. Влияние химических и бактериальных препаратов на качество и микрофлору силоса из овсяницы тростниковой. Воспр. полноценности кормления с.-х. животных и качество кормов. Горки, 1990, с. 40-45. Бядик З.М. Сравнительная оценка фибринолитической способности гемолитических стрептококков различного происхождения. -- Сб. н. работ кафедры микробиологии Воронежского гос. мед. ин-та, 1955, с. 177-183. Вайнштейн Е.М. Стрептококки и антистрептококковая сыворотка. Экспериментальное ее применение при послеродовой стрептококковой септицемии. Дисс. на ст. д-ра медицины. Одесса, 1899, 175 с. Ваксман С.А. Микробиология вчерашнего и завтрашнего дня. -- Микробиология, 1960, т. 29, в. 2, с. 296-304. Вартазарян Н.Д. О здоровом носительстве бета-гемолитического стрептококка. - Биол. журн. Армении, 1966, т. 19, в. 6, с. 82-87. Вачнадзе М.Л. Новый ацидофильный продукт -- ацидофильное молоко. - Тр. Груз. НИИ животноводства, 1940, т. 1, с. 311-338. Вегапетян К.В. Влияние источника выделения на технологические свойства молочнокислых бактерий. Автореф. дисс... канд. техн. наук. Науч. рук.: З.Х.Диланян, С.Ш.Тер-Казарьян. Ереван, 1975, 30 с. Вегапетян К.В., Джапаридзе И.И., Тер-Казарьян С.Ш. Термоустойчивость молочнокислых бактерий. -- Повышение эффективности процессов и оборудования холодильной и криогенной техники. Тез. докл. Всесоюзн. Научно-технич. конфер. Ленинград, 1982, с. 203. Вегапетян К.В., Тер-Казарьян С.Ш. Свойства штаммов растительной палочки Lactobacillus plantarum, используемых при их подборе в закваски для сыра. -- Интенсификация производства и улучшение качества натуральных сыров. Барнаул, Алтайский филиал ВНИИ маслод.-сырод. пром-ти, 1974, с. 309-311. Велтистова Б.Н. Гиалуронидаза бактерий и её свойства. -- Тр. Новосиб. мед. ин-та, 1958, т. 30, с. 97-104. Верещагина В.И. Бактериологический анализ созревания сыра ромадур. -- Тр. Волог. мол.-хоз. ин-та, 1927, в. 67, с. 7-20. Веселов И.Я. Новые задачи микробиологии в области бродильной промышленности. -- Микробиология, 1959, т. 28, в. 2, с. 161-164. Веселов И.Я. Исследования по биохимии и микробиологии бродильной промышленности СССР за 50 лет. -- Прикл. биохимия и микробиология, 1967, т. 3, в. 5, с. 569-576. Веселова И..А. Бактерии группы Mammococcus как одна из причин возникновения горечи в сыре.-- Микробиология, 1960, в. 1, с. 137-141. Виды бактерий, 1990. -- Виды бактерий, поддерживаемых в коллекциях Болгарии, Вьетнама, ГДР, Монголии, СССР, Чехословакии 1990. -- Биотехнология, биотехника, biotechnology. Двумесячно научнотеоретично и приложно издание на Селскостопанската академия и на Биологическия факултет на СУ "Св. Климент Охридски". София. -- Т 2, вклейка, стр. 1-16; Т 3-4, вклейка, стр. 1-12 Влиние антибактериальных свойств молочнокислых бактерий на качество молочных продуктов. Обзор. информ. М., 1985, 49 с. Возняковская Ю.М., Худяков Я.П. Видовой состав эпифитной микрофлоры живых растений. -- Микробиология, 1960, т. 29, в. 1, с. 97-103. Войткевич А. Отношение молочнокислых бактерий к молоку различной свежести. -- Вестн. бакт.-агрон. станции, 1916, в. 22, с. 55-77. Войткевич А. Успехи в области молочной микробиологии за 15 лет. -- Микробиология, 1934, т. 3, в. 1, с. 3-15. Войткевич А.Ф. Об ацидофильном молоке. -- Мол. пром-ть, 1935, т. 2, в. 7, с. 5-8. Войткевич А.Ф. Изучение кумыса с бактериологической точки зрения. -- Тр. Междунар. молочного конгресса, М.-Л., 1936, с. 57-58. Войткевич А.Ф. Обзор работ по молочной микробиологии в СССР за двадцать лет (1917-1937). -- Микробиология, 1937, т.6, в. 8, с.1015-1035. Войткевич А.Ф. Работы по микробиологии молока и молочных продуктов за военные годы в СССР и за границей. -- Микробиология, 1947, т. 16, в. 1, с. 85-95. Войткевич А.Ф. Микробиология молока и молочных продуктов. 2-е изд. М., Пищепромиздат, 1948, 320 с. Войткевич А.Ф., Халдина М.Ф., Садокова И.П. О выработке кефира на чистых культурах. -- Микробиология, 1936, т.5, в.1, с. 116-131. Войтов А.И. Курс медицинской микробиологии для врачей и студентов. М., 1894, 384 с. Волкова В.Г., Калижникова А.И., Крыжановская С.В., Сергачёва Л.П. Результаты изучения чувствительности к антибиотикам грамположительной кокковой микрофлоры. -- Тр. Ленингр. Сан.-гиг. мед. ин-та, 1962, т. 66, с. 146-150. Волкова М.А. Микробиологическое исследование процессов созревания кавказско-швейцарских и прямоугольных сыров. -- Тр. Ер. зовет. ин-та, 1935, т. 1, в. 2, с. 97-136. Волкова М.А. К вопросу о микрофлоре мацуна. -- Тр. Ерев. Зовет. ин-та, 1941, в. 6, с. 221. Волкова-Диланян М.А. , Шахбазян К.В. Закваски для мацуна. -- Пищевая промышленность: научно-технический сборник Госкомитета Совета Министров АрмССР по координации научно-исслед. Работ и ин-та научно-технической информации, Ереван, 1962, в. 1(5), с. 19-23. Волкова-Диланян М.А., Шахбазян К.В. Применение жидких комбинированных заквасок, приготовленных на чистых культурах (местных штаммов) молочнокислых бактерий в производстве сыра чанах из пастеризованного молока. -- Там же, 1962, в. 3, с. 19-25. Волкова З.С. Патогенные свойства стрептококков и опсоно-фагоцитарные показатели в крови больных тонзиллитом. -- Тр. Новосиб. мед. ин-та, 1958, т. 30, с. 119-131. Воробьев А.А. и Ашмарин И.И. Статистические методы в микробиологических исследованиях. Л., Медгиз, 1962, 180 с. Воронкевич И.В. Современное состояние систематики и номенклатуры фитопатогенных бактерий. -- Микробиол. журн. (Киев), 1977, т. 39, в. 1, с. 3-11. Воронина Е.В., Итцигсон Б.П. Нахождение гемолитического стрептококка в чешуйках кожи при скарлатинозном шелушении и его значение в распространении скарлатины. -- Сб. науч. работ. посвящ. столетию детской больницы им. Филатова. Л., 1939, с. 86-91. Вылегжанин А.Ф. Морфологические, культурально-биологические и патогенные свойства диплококков, выделенных от тюленей. -- Тр. Кировского с.-х. ин-та, 1967, т. 20, с. 56-59. Вьюн А.А. Об антибактериальных свойствах Diplococcus. -- Микробиол. журн. (Киев), 1952, т. 14, в. 4, с. 50-56. Вяселева С.М., Еникеева Р.И., Устименко Л.М., Грицевская Е.В. Микрофлора верхних дыхательных путей при пневмонии детей раннего возраста. -- Вопр. охраны материнства и детства, 1963, т. 8, в. 5, с. 12-15. Габриелян Т.М., Никогосян Х.И., Хачатрян В.А., Мнацаканян Л.Б. Руководство для практических занятий по молочному делу. Под ред. З.Х.Диланна. Ереван, МСХ АрмССР, 1961, 105 с. Габричевский Г.Н. Руководство к клинической бактериологии для врачей и студентов. СПб, 1883, 172 с. Гаврина З.М., Шапиро С.Л. Характеристика гемолитических стрептококков, выделенными у больных корью с гнойными осложнениями. -- Журн. микробиол, эпидемиол. и иммунобиол., 1945, в.1-2, с. 33-36. Галачьянц О.П., Прищеп М.К. Изучение дезоксинуклеаз стрептококков различных серологических групп и антител к ним в сыворотках человека. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1966, в. 3, с. 44-49. Гамова-Каюкова Н.И. Метод получения сухих культур молочнокислых бактерий с применением ростовых веществ и сушки в вакууме при низких температурах. -- Микробиология, 1948, т. 17, в.2, с. 105-117. Гаузе Г.Ф. Некоторые проблемы географии микробов. -- Успехи совр. биологии, 1950, т. 29, в. 2, с. 263-272. Гвишиани Д.М., Микулинский С.Р. Научно-техническая революция. -- БСЭ, 1974, т. 17, с. 341. Генис М.И., Батяйкин В.А. Изучение состава микрофлоры рубца здоровых и больных кетозами овец Вопр. повышения продуктивности овцеводства Киргизии, 1984, с. 58-60. Герман Л.С. Определение наличия и характера микрофлоры при серозных синовитах, водянках суставов, серозных тендовагинитах и бурситах у лошадей. -- Тр. Воронежского зооветин-та,1956, т. 13, с. 117-119. Гибшман М.Р. О мероприятиях по улучшению качества закваски для масла. -- Мол. пром-ть, 1934, в. 1, с. 20-22. Гибшман М.Р. Изучение биохимических свойств различных рас молочнокислых стрептококков. -- Микробиология, 1938, т. 7, в. 7, с. 875-898. Гибшман М. Оптимальные условия для приготовления заквасок. -- Мол.-маслод. пром-ть, 1939, в. 6, с. 3-5. Гибшман М.Р. Изменчивость молочнокислых стрептококков. -- Микробиология, 1944, т. 13, в.5, с. 238-250. Гибшман М.Р. Некоторые данные о цитологии молочнокислых стрептококков. -- Микробиология, 1947, т. 16, в.3, с. 230-234. Гибшман М.Р.Изменчивость молочнокислых стрептококков. П. Локонообразные (складчатые) формы Str. lactis и Str. diacetilactis. - Микробиология, 1951, т. 20, в. 3, с. 193-204. Гибшман М.Р. Влияние некоторых факторов на развитие и биохимические свойства молочнокислых стрептококков в молоке и сыре. -- Тр. Института микробиологии АН СССР, 1959, т. 6, с. 72-79. Гибшман М.Р., Банникова Л.А. Подбор заквасок для маслоделия. -- Микробиология, 1939, т. 8, в. 5, с. 596-604. Гибшман М.Р., Банникова Л.А., Дерябина Е.Н. Влияние различных методов сушки и хранения культур на свойства молочнокислых бактерий. -- Мол. пом-ть, 1940, в. 8, с. 5-9. Гибшман М. Р... Бузук В.М. Микрофлора заграничных заквасок. -- Тр. ВНИИ мол. пром-ти, 1938, в.!, с. 44-68. Гительсон С.С. О дифференциации патогенных и сапрофитных стрептококков. -- Тр. Моск. Веет. акад., 1956, т. 12, с. 98-106. Глаголев Ю.Ф., Коломиец А.Н., Чурилкина Т.А. Молочнокислое брожение в молоке с сычужным ферментом. -- Тр. Волог. мол. ин-та, 1959, т. 42, с. 197-210. Глезерова Н.И., Ашбель С.И. Типаж пневмококков и его значение в клинике крупозной пневмонии. -- Журн. микробиол,, эпидемиол.. и иммунобиол., 1941, в. 3, с. 20-22. Гнутенко М.П., Сизова Н.А. Видовая характеристика и антибиотические свойства стрептококков, выделенных из арбузов. -- Микробиология, 1963, т. 32, в. 4, с. 636-641. Гогоберидзе Р.Г. Характеристика молочнокислых бактерий, выделенных из грузинских вин и других источников. -- Тр. Груз. НИИ пищ. пром-ти, 1971, в. 4, с. 102-113. Гогоберидзе Р.Г., Ломсадзе Р.Н., Каргатели М.Ш., Сарджвеладзе Э.С. Характеристика молочнокислых стрептококков, выделенных из молочных продуктов в Грузии. -- Тр. Груз. НИИ пищ. пром-ти, 1971, в. 4, с. 336-341. Голиус Г.И. Биологическая характеристика стрептококков группы D, выделенных из плодов и новорожденных, погибших в перинатальном периоде. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1970, в 6, с. 96-100. Головкин Н.А., Черняк Б.И. Влияние облученного молока как среды на жизнедеятельность молочнокислых бактерий. -- Тр. Ленингр. технол. ин-та холод. пром-ти, 1957, т. 13, с. 3-5. Голубев Н.Д. Диплококковая септицемия телят. -- Сов. ветеринария, 1938, в. 8-9, с. 69-70. Гольдин М. География микробов. -- Вокруг света, 1948, в. 6, с. 34-37. Горленко М.В. Курс низших растений. М., Высшая школа, 1981, 520 с. Горовиц-Власова Л.М. К вопросу о микробиологии и химии кумыса. -- Курортное дело, 1923, в. 10, с. 3-21. Горяев М., Богданов В. Проблемы биохимии и микробиологии молока и молочных продуктов. -- Мол. пром-ть, 1966, в. 3, с. 4-7. Грекова Г.Н. Характеристика энтерококков, выделенных от больных с острым расстройством желудочно-кишечного тракта. -- Журн. микробиол., эпидем. и иммунобиол., 1968, в. 3., с. 75-78. Гресь-Эдельман Б.Е., Жук А.С., Штивель Э.Я. К изучению биологических свойств гемолитических стрептококков, выделенных у больных ангинами. -- Тр. Харьк. НИИ вакцин и сывороток, 1957, т. 27, с. 135-140. Гречушкина Н.Н. Влияние аэрации на гетероферментативное молочнокислое брожение в связи с кислотностью среды. -- Микробиология, 1981, т. 30., в. 3, с. 418-425. Гречушкина Н.Н., Работнова И.Л. О роли кислорода в обмене Lactobacterium pentoaceticum при культивировании в пивном сусле. -- Вестник Моск. ун-та, 1964, в. 4, с. 44-47. Григорьев А.Т. К познанию молочнокислых бактерий. Дисс. на д-ра мед. СПб, 1885. Григорьева Л.В., Ярошенко В.А. Обсемененность воздуха палат биотрона и контрольных помещений гемолитическими кокками и биологические свойства последних. - Микробиол. журн. (Киев), 1962, т. 24, в. 5, с. 30-35. Гриневич А.Г. Молочнокислые бактерии. Селекция промышленных штаммов. Минск, Выш. Школа, 1981, 164 с. - Библиогр.: с. 144-163. Гриневич А. Действие ультразвука на молочнокислые бактерии. -- Мол.. пром-ть, 1965, в. 1, с. 7-10. Гриневич А.Г., Булгадаева Р.В. Современные методы таксономии молочнокислых бактерий. -- Науч. докл. высш. школы. Биол. науки., 1973, в. 10, с. 130-140. Гриневич А.Г., Саидбекова У.А. К вопросу изучения протеолитической активности мутантов молочнокислых стрептококков. -- В кн.: Биология и физиология микроорганизмов. Ташкент, Изд-во АН УзССР, 1967, с. 37-41. Гриневич А.Г., Сафиязов Ж.С. О радиоустойчивости и радиочувствительности микроорганизмов. -- В кн.: Биология и физиология микроорганизмов. Ташкент, 1967, с. 5-19. Гринене Е., Бернотене О., Крушинскайте Р. Влияние микробиологического состава закваски на синтез ароматобразующих веществ кислосливочного масла. -- Тр. Лит. В-ла ВНИИ маслод.- сыродель. Пром-ти, 1976, т. 10, с. 237-245. Гриценко Т.Т., Крылова В.П., Сычева-Михайлова М.С., Тараций А.К., Кононович Н.Г. Питательная среда для приготовления бактериального препарата мезофильных молочнокислых стрептококков. А.с. 840106 СССР, Укп НИИ мяс. и мол. пром-ти, Т 2776468, опубл. 25.06.81. Грозева Л., Чорбанов Б., Гьошева Б. Получение немолочных продуктов при помощи Lactobacillus dulgaricus. Хранит. пром., 1991, 50, 1, c. 11-13. Болг. Грудзинская Э.Е. Микрофлора южной простокваши. -- Тр. ВНИИ мол. пром-ти, 1959, в. 20, с. 103-108. Грудзинская Э. Е. Исследование микрофлоры кумыса. -- Тр. ВНИИ мол. пром-ти, 1968, т. 26, с. 82-88. Грушина Е.В., Чуприна Д.Ф., Магакльян Дж.Т. Протеолитиеска активность некоторых штаммов молочнокислых бактерий. -- Биология (Ереван), 1979, в. 1, с. 158-161. Гудков А.В. Научные исследования в области микробиологии маслоделия и сыроделия. -- Мол. пром-ть, 1967, в. 6, с.18-21. Гудков А.В., Алексеева К.П. Взаимодействие молочнокислых палочек и маслянокислых бактерий, вызывающих порчу сыра. -- Мол. пром-ть, 1970, в. 1, с. 25-28. Гудков А.В., Фомичев Ю.К., Сельсков А.Н., Докукин В.М. Штамм Streptococcus diacetilactis N 563-S, используемый для выявления лизогенных штаммов молочнокислых стрептококков. А.с. 721487 СССР, ВНИИМС, опубл.18.03.80. Гулоян Т.Е., Заргарян О.П., Медоян А.А., Дорунц О.Н. Сравнительная оценка питательных сред для выделения бифидумбактерий, лактобактерий и энтерококков. Лаб. дело, 1990, 12, с. 73-74. Рез. англ. Гусев М.В., Минеева Л.А. Микробиология. М., МГУ, 1978. Гусельникова М.И. Характеристика биологических свойств стрептококков, выделенных при стрептодермиях. -- Тр. Ленингр. сан.-гиг. мед. ин-та, 1953, т. 15, с. 101-112. Гутина В.Н. Микробиология. -- В кн.: Развитие биологии в СССР. М., Наука, 1967, с. 437. Давтян Л.В., Тер-Казарьян С.Ш. Информационные модели, используемые в Ереванском зооветинституте. - Библ. указатель сотрудников ЕрЗВТ, Ереван, 1992, с. 4-8. Даниелова Л.Т., Оганесян М.А. Влияние культуральной жидкости чайного гриба (бактерицидина) на рост циплят и их кишечную микрофлору. -- Изв. АН АрмССР, биол. н., 1961, т. 14, в. 2, с. 93-98. Даниелян С.Г., Меликов В.Н., Оганесян В.В. Повышение антимикробного и антикороззийного действия отбеливающей жидкости при добавлении метасиликата натрия. -- Изв. С.-х. наук МСХ АрмССР, 1977, в. 7, с. 94-96. Даниелян С.Г., Налбандян К.М. Определение антимикробной активности и лечебной эффективности бициллина-3 и бациллина-форте при европейском гнильце. -- Изв. С.-х. наук МСХ АрмССР, 1971, в. 1, с. 83-87. Двужильный Ф.К. Гноеродные стрептококки. Дисс. на д-ра мед. СПБ, 1905. Девришов Д.А., Воронин Е.С. Профилактика диареи телят лактобактерином. Инфекционные болезни телят, Кишинев, 1988, с. 7-9. Джанполадян Л.М. Виноделие. -- В кн.: Наука в Армении за 50 лет. Ереван, АН АрмССР, 1973, с. 908-909. Джандиери Т.Г., Кадагидзе Л.Н., Нарсия Т.М., Машкевич А.М. Процесс созревания грузинского сыра "гудис-квели". -- Тр. Закавк. компл. НИИ животноводства, 1935, в. 6, с. 371-413. Джандиери Т.Г., Схиртладзе М.С. Микрофлора мацони, роль и взаимоотношение микроорганизмов. -- Тр. Закавк. компл. НИИ животноводства, 1935, т. 6, с. 333-369. Дзержиговский В.С., Пономарев А.В., Файн С.Е. К биологии стрептококка. --Архив биол. наук, 1927, т. 27, в. 1-3, с. 131-134. Диланян Завен Христофорович. Библиографический указатель. Ереван, 1978, 54 с. - Сост. А.С. Сагоян и С.Ш.Тер-Казарьян. Биогр. справка, с. 4-7. Диланян З.Х. Сыроделие. М, Пищ. пром-ть, 1967, 300 с. Диланян З.Х., Арутюнян А.К., Макарян К.В., Акопян А.А. Влияние рентгеновского облучения на протеолитическую и кислотообразующую способность некоторых видов молочнокислых палочек. -- Биол. журн. Армении, 1969, т. 22, в. 9, с. 29-33. Диланян З.Х., Арутюнян Р.К., Макарян К.В., Чуприна Д.Ф. Изучение антибиотической активности радиомутантного штамма Lactobacillus lactis. -- Биол. журн. Армении, 1975, т. 28, в. 4, с. 42-44. Диланян З.Х., Камалян М.Г. Некоторые свойства местных рас молочнокислых бактерий и заквасок, приготовленных из них. -- Тр. Ерев. зовет. ин-та, 1968, в. 29, с. 73-79. Диланян З.Х., Кюркчян В.Н. Молочное дело. -- В кн.: Наука в Армении за 50 лет. Ереван, Изд-во АН АрмССР, 1973, с. 943-950. Диланян З.Х., Макарян К.В., Саркисян Р.А. Влияние протеолитически активных рентгенмутантов на процесс созревания армянского сыра. - Пром-ть Армении, 1969, т. 11, в. 7, с. 34-35. Диланян З.Х., Макарян К.В., Чуприна Д.Ф., Акопян А.А. О повышении устойчивости к фенолу у рентгенмутантного штамма Lactobacillus lactis 1621/1-m. -- В кн.: Химия, микробиология и технология молока и молочных продуктов, Ереван, АрмСХИ, 1976, с. 65-68. Диланян З.Х., Меликян В.М. Подбор штаммов молочнокислых бактерий для производства сметаны. --В сб.: Проблемы качества и хранения продовольственных товаров. Сб. научн. тр. Моск. кооп. ин-та, М., 1976, с. 146-149. Диланян З.Х., Саакян Р.В., Амирханян Р.А. Влияние некоторых микроэлементов на активность штаммов молочнокислых бактерий и технологические свойства сгустков. -- В сб.: Интенсификация производства и улучшение качества натуральных сыров. Барнаул, 1974, с. 241-248. Диланян З.Х., Саакян Р.В., Саркисян Р.А., Сагоян А.С., Чуприна Д.Ф., Амирханян Р.А. Влияние рентгенмутантов и других стимуляторов на ферментативные процессы в формировании молочных продуктов. -- Биол. журн. Армении, 1974, т. 27, в. 6, с. 70-76. Диланян З.Х., Сагоян А.С., Тер-Казарьян С.Ш. К видовому составу закваски для советского сыра. -- В кн.: Интенсификация процессов созревания натуральных сыров и совершенствование их технологии: труды всесоюзной конференции, вып. "Технология и биохимия", Ереван, ЕрЗВИ, 1977, с. 43-47. Диланян З.Х., Тер-Казарьян С.Ш.. О внутривидовой изменчивости молочнокислых бактерий. -- Тез. докл. науч.-техн. конф., посвящ. 100-летию ярославского промышленного сыроделия. Ярославль, Всес. НИИ масл.-сырод. Пром-ти, 1970, с. 43-45. Диланян З.Х., Тер-Казарьян С.Ш. О способе подбора молочнокислых палочек при составлении заквасок для сыра. -- Сб. докл. межвуз. Конф-ции по мол. делу. Ереван, Айастан, 1971, с. 335-338. Диланян З.Х., Тер-Казарьян С.Ш., Аюнц К.М., Вегапетян К.В. Влияние кукурузного экстракта и автолизата кормовых дрожжей на выход биомассы молочнокислых бактерий. -- Мол. пом-ть, 1973, в. 3, с. 10-12. Диланян З.Х., Тер-Казарьян С.Ш., Вегапетян К.В. Свойства штаммов Lactobacillus lactis --компонента заквасок для крупных сыров. -- Прикл. биохим. и микробиол., 1969, т. 5, в. 5, с. 635-636. Диланян З.Х., Тер-Казарьян С.Ш., Вегапетян К.В. О возможности использования Streptococcus bovis в заквасках для молочных продуктов. -- Изв. ВУЗов, пищ. технология, 1969, в.1, с.95-97. Диланян З.Х., Тер-Казарьян С.Ш., Иоанисян Т.А. Характеристика местных штаммов молочнокислых бактерий. -- Мат-лы межвуз. Научн. конф. Закавказских с.-х. вузов. Кировабад, 1969, с. 153-159. Диланян З.Х., Тер-Казарьян С.Ш., Иоанисян Т.А. Способ получения закваски для производства твердых сыров. Авт. свид. СССР 277335, 1969. Диланян З.Х., Тер-Казарьян С.Ш., Иоанисян Т.А. Подбор заквасок для сыра. - Основные направления селекции молочнокислых бактерий в молочной промышленности. Москва, 1970, с. 62-66. Диланян З.Х., Тер-Казарьян С.Ш., Магакьян Дж. Т. Реакция Вогес-Проскауера у молочнокислых бактерий. - Современные долтижения в производстве масла и белковых молочных продуктов, Каунас, 1973, с. 265-266. Диланян З.Х., Тер-Казарьян С.Ш., Саакян Р.В., Вегапетян К.В. Накопление отдельных летучих кислот различными видами молочнокислых бактерий. -- Мат-лы докл. 1-ой еаучно-техн. Конференции "Современные достижения в технологии производства молока и молочных продуктов". Каунас, Лит. Филиал ВНИИ маслод. и сырод. пром-ти, 1971, с. 237-238. Диланян З.Х., Тер-Казарьян С.Ш., Саакян Р.В., Сагоян А.С. Изучение свободных амнокислот кисломолочных сгустков с помощью автоматического анализатора. -- Тез. Докл. научн. симпозиума " Проблемы исследования непрерывной коагуляции белков в молочной промышленности". Москва, ВНИМИ. ВНИИМС, 1971, с. 33-34. Диланян З.Х., Тер-Казарьян С.Ш., Саакян Р.В., Сагоян А.И. Накопление аминокислот молочнокислыми палочками в кисломолочных сгустках. -- Исследование процессов коагуляции в молочной промышленности. М., ЦНИИ тех.-экон. Информации Минмясомолпром СССР, 1973, с. 37-40. Диланян З.Х., Тер-Казарьян С.Ш., Сагоян А.С., Иоанисян Т.А., Харатян В.Г., Айдинян Л.А. Колебания содержания аминокислот и летучих жирных кислот в культуральных средах молочноктслых бактерий. - Тезисы докладов н.-т. конф. Алт. ф-л ВНИИМС, Барнаул, 1989, с.108-110. Диланян З.Х., Тер-Казарьян С.Ш., Тер-Симонян П.С. О свойствах Streptococcus fatcalis. - Научн. докл. высш. школы, биол. науки, 1969, в. 1, с. 93-95. Диланян З.Х., Тер-Казарьян С.Ш., Тер-Симонян П.С. Видовой состав стрептококков в молочных продуктах, кале грудных детей и на растениях Армянской ССР. -- Мат-лы докладов первой науч.-техн. конф-ции "Современные достижения в технологии производства молока и молоч. продуктов". Каунас, Лит. Ф-л ВНИИ мол. пром-ти, 1971, с. 223-224. Диланян З.Х., Тер-Казарьян С.Ш., Тер-Симонян П.С. Типы стрептококков молочных продуктов. -- Докл. АН АрмССР, 1972, т. 55, в. 4, с. 235-238. Диланян З.Х., Тер-Казарьян С.Ш., Тер-Симонян П.С., Пашарян С.Л. Видовой состав молочнокислых палочек в начале созревания крупного сыра. -- Изв. с.-х. наук МСХ АрмССР, 1969, т. 12, в. 4, с. 99-103 (на арм. яз., рез. рус.). Диланян З.Х., Тер-Казарьян С.Ш., Туманян В.А. Свойства протеолитически активных молочнокислых палочек. -- Биол. журн. Армении, 1969, т. 22, в. 4, с. 104. Диланян З.Х., Тер-Казарьян С.Ш., Хачатрян В.А., Чобанян М.К. Накопление эфиров различными видами молочнокислых бактерий при культивировании их в молоке. -- Современные достижения в технологии производства молока и молочных продуктов. Каунас, 1971, с. 235-236. Диланян З.Х., Туманян В.А. Накопление свободных аминокислот протеолитически активными молочнокислыми палочками. -- Биол. журн. Армении, 1968, т. 21, в. 8, с. 37-42. Диланян З., Хачатрян В., Тер-Казарьян С., Иоанисян Т. Полупроизводственное испытание заквасок, подобранных по аминокислотному составу для советкого сыра. -- Сб. докл. межвуз. Конф-ции по мол. делу. Ереван, Айастан, 1971, с. 145-150. Диланян З.Х., Чуприна Д.Ф. Динамика кислотообразования некоторых видов молочнокислых микроорганизмов. -- Изв. С.-х. наук МСХ АрмССР, 1972, в. 5, с. 77-84. Довжик Р.Л. Энтерококк как вид стрептококка. -- В кн.: ХХ лет работы лечебно-санитарного управления Кремля. М., 1939, с. 312-316. Докукин В.М. Действие физических и химических факторов на бактериофаги молочнокислых стрептококков. Нов. исслед. в сыродел. Углич, 1982, с. 87-91. Домарадский И.В. Научные вопросы систематики бактерий. - Тез. Докл ХУ1 Всесоюзн. съезжа микробиологов и эпидемиологов. Ульяновск, 1977, с.225-226. Домрачева З.В. Новые данные в этиологии диплококковой инфекции телят. -- Сов. ветеринария, 1940, в. 1, с. 8-12. Дополнительные ключи к "Краткому определителю бактерий Берги". Сост. С.Ш.Тер-Казарьян. Ереван, Айастан, 1982, 24 с. Дополнения за 1980 год к "Одобренным спискам названий бактерий". -- Тр. Ерев. Зовет. ин-та, 1981, с. 182-186. Дополнения за 1981 год к "Одобренным спискам названий бактерий". -- Тр. Ерев. Зовет. ин-та, 1983, в. 54, с. 98-105. Доросинский Л.М. Сбраживание различных углеводов молочнокислыми бактериями силажа. -- Тр. Ин-та с.-х. микробиологии, 1938, т. 10, с. 39-67. Драбкина А.В. Морфология и культурально-биохимические свойства энтерококков. -- Журн. микробиол, эпидемиол. и иммунобиол., 1950, в. 1, с. 39-43. Дубянская М.П. Здоровая пища и как ее готовить. Предисловие проф. А.Ф.Сулимо-Самойлова. Л., Ленинградская правда, 1929. Дульман Т.М. Азотистое питание молочнокислых бактерий. -- Микробиология, 1939, т. 8, в. 6, с. 748-755. Дугарьян С.С., Мартиросов С.М., Петросян Л.С. Поглощение ионов калия клетками Streptococus faecalis и Escherichia coli. - Биол. журн. Армении, 1978, т. 31, в. 7, с. 697-706. Дьяченко С.С. Развитие медицинской микробиологии на Украине за годы советской власти. -- Врачебное дело, 1958, в. 1, с. 11-18. Дьченко П.Ф., Шидловская В.П. Исследование казеинолитической активности молочнокислых бактерий. -- Прикл. биохимия и микробиол., 1966, т.2, в. 3, с. 239-247. Дэвис Дж. Г. Словарь-справочник по молочному хозяйству. Под ред. и с предисл. В.М.Богданова и Н.В. Барановского. М., Сельхозгиз, 1961, 968 с. Ёлкин И.И. Успехи советской эпидемиологии и ближайшие задачи научных исследований -- Журн. эпидемиол., эпидемиол. и иммунобиол.,1957, в. 11, с. 3-11. Ерёмина Н.И. Взаимодействие эпидермифитона, стрептококков и стафилококков при совместном их культивирования в пробирке. -- Тр. Казан. н.-и. кожно-венерол. ин-та, 1964, т. 9, с. 276-278. Ерёмина Н.И. Характеристика биологических свойств стрептококков, выделенных от больных эпидермофитией. --Там же, с. 289-293. Ерещенко Н.В. Изменчивость мытного стрептококка под влиянием антивируса. -- Сб. науч. трудов Дагест. мед. ин-та, 1958, т. 6, с. Ерзинкян Л.А. Биологические особенности некоторых рас молочнокислых бактерий. Ереван, Изд. АН АрмССР, 1971, 235 с. Ерзинкян Л. Даралагязский сыр. -- Мол. пром-ть, 1940, в. 9, с. 17-18. Ерзинкян Л.А. Микробиология айоцзорского (даралагязского) сыра. -- Микробимол. сборник АН АрмССР, 1949, в. 3, с. 77-96. Ерзинкян Л.А. О лечебных свойствах молочнокислых ацидофильных бактерий. -- Там же, 1950, в. 5, с. 187-196. Ерзинкян Л.А. Местные штаммы Lactobacterium acidophilum и некоторые продукты их жизнедеятельности. -- Там же, 1953, в. 7, с. 123-141. Ерзинкян Л.А. Ацидофильное молоко, его приготовление и применение в животноводстве. Ереван, Изд-во АН АрмССР, 1955, 90 с. (на арм. яз.) Ерзинкян Л.А. Влияние фталазола и синтомицина на развитие молочнокислых бактерий. -- Изв. АН АрмССР, биол. и с.-х. науки, 1957, т. 10, в. 9, с. 47-53. Ерзинкян Л.А. Влияние условий среды на изменчивость молочнокислых бактерий. -- Вопросы с.-х. и промышл. микробиологии,1958, в. 4 (10), с.147-161. Ерзинкян Л.А. Изменчивость молочнокислых бактерий в зависимости от условий среды. -- В кн.: Наследственность и изменчивость растений, животных и микроорганизмов. М., АН СССР, 1959, т. 1, с. 427-432. Ерзинкян Л.А. Антибиотические свойства некоторых молочнокислых бактерий кишечного тракта. -- Вопросы микробиологии, 1961, в. 1 (11), с. 177-186. Ерзинкян Л.А. Штамм бактерий Lactobacterium acidophilum Ер.317/402. -- Бюлл. изобретений и товарных знаков, 1964, в. 13, с. 14. Ерзинкян Л.А., Акопова Л.Б. О метахроматических гранулах палочковидных форм молочнокислых бактерий югорта. -- Биол. журн. Армении, 1975, т. 28, в. 5, с. 3-8. Ерзинкян Л.А., Акопова А.Б, Акопян Л.Г. Гемолитическая способность некоторых высокофенолоустойчивых молочнокислых стрептококков. -- Биол. журн. Армении, 1971, т. 24, в. 6, с. 45-50. Ерзинкян Л.А., Акопова А.Б., Цибульская М.И., Поморцева Н.В. Витаминсинтезирующая способность молочнокислых бактерий югорта. Биол. журн. Амении, 1984, т. 37, 10, с. 847-850. Ерзинкян Л.А., Акопян Л.Г. Влияние молочнокислых стрептококков на содержание витаминов в сквашенном молоке. - Изв. с.-х. наук МСХ АрмССР, 1971, в. 7, с. 85-90. Ерзинкян Л.А., Акопян Л.Г., Акопова А.Б. Получение высокофенолоустойчивых молочнокислых стрептококков. -- Биол. журн. Армении, 1970, т. 23, в. 12, с. 34-41. Ерзинкян Л.А., Маршавина З.В. Микробиология. -- В кн.: Академия наук Армянской ССР за 50 лет. Ереван, Изд-во АН ССР, 1968, с. 324-334. Ерзинкян Л.А., Мурадян Е.А. О культуральных и биохимических свойствах ацидофильных бактерий. -- Микробиол. сборник АН АрмССР, 1951, в. 6, с. 93-113. Ерзинкян Л.А., Мурадян Е.А. Влияние фенола на жизнедетельность микроорганизмов и метод определения количества фенола в молоке и кисломолочных продуктах. -- Вопросы с.-х. и пром. Микробиологии, 1955, в. 2 (8), с. 41-49. Ерзинкян Л.А., Мурадян Е.А., Пахлеванян М.Ш. Антибиотические свойства мацуна в процессе созревания и длительного хранения. -- Вопросы микробиологии, 1961, в 1(11), с. 187-204. Ерзинкян Л.А., Николов Н.М., Акопова А.Б. Влияние антибиотических и химиотерапевтических препаратов на микрофлору кисело мляко (йогурт) и югорта. -- Биол. журн. Армении, 1975, т. 28, в. 7, с. 26-33. Ерзинкян Л.А., Николов Н.М., Пахлеванян М.Ш., Чарян Л.М., Влияние антибиотических, химиотерапевтических и антисептических препаратов на морфофизиологические свойства молочнокислых бактерий сырной закваски . -- Биол. журн. Армении, 1974, т. 27, в. 4, с. 10-16. Ерзинкян Л.А., Пахлеванян М.Ш. Морфологические изменения молочнокислых бактерий под влиянием различных концентраций фенола. -- Вопросы с.-х. и пром. микробиологии, 1955, в. 2 (8), с. 51-65. Ерзинкян Л.А., Пахлеванян М.Ш., Штамм бактерий Streptococcus lactis. -- Бюлл. изобр. и товарных знаков, 1964, т. 41, в. 3, с. 11 Ерзинкян Л.А., Пахлеванян М.Ш., Акопян Л.Г. Влияние различных аминокислот на развитие молочнокислых бактерий. -- Вопросы микробиологии, 1966, в. 3(13), с. 59-73. Ерзинкян Л.А., Пахлеванян М.Ш., Мадоян Р.А. Некоторые микробиологические и биохимические свойства силосов. -- Изв. с.-х. науки МСХ АрмССР, 1979, в. 5, с. 64-67. Ерзинкян Л.А., Пахлеванян М.Ш., Мурадян Е.А. К вопросу о фенолоустойчивости Lactobacterium acidophilum. -- Микробиол. сборник АН АрмССР, 1953, в. 7, с. 163-172. Ерзинкян Л.А., Пахлеванян М.Ш., Мурадян Е.А. Интенсивность сбраживания углеводов молочнокислыми бактериями и Str. lactis. - Вопросы микробиологии, 1964, в.(12), с. 219-226. Ерзинкян Л.А., Пахлеванян М.Ш., Пахлеванян А.Ш., Мадоян Р.А. Влияние хлорофоса на рост и развитие молочнокислых бактерий. -- Биол. журн. Армении, 1978, т. 31, в. 8, с. 842-847. Ерзинкян Л.А., Пахлеванян М.Ш., Чарян Л.М. Влияние температуры, pH и NaCl на рост Str. lactis и Str. faecalis. - Вопросы микробиологии, 1964, в. 2 (12), с. 227-231. Ерзинкян Л.А., Пахлеванян М.Ш., Чарян Л.М., Акопян Л.Г.,Мадоян Р.А. Фенолоустойчивые молочнокислые ацидофильные стрептококки. - Биол. журн. Армении, 1979, т. 32, в. 9, с. 879-883. Ерзинкян Л.А., Саруханян Ф.Г. Микробиология молока и молочных продуктов Армянской ССР. -- Изв. АН АрмССР, биол. н., 1961, т. 14, в. 9, с. 23-30. Ерзинкян Л.А., Чарян Л.М., Пахлеванян М.Ш., Векилян С.М. Новые производственно- Ценные формы молочнокислых бактерий для производства рассольных продуктов. -- Биол. журн. Армении, 1974, т. 27, в. 9, с. 68-74. Ерзинкян Л.А., Шадрина И.А., Машковцева А.В., Акопова А.Б. Прижизненное изучение особенностей развития микрофлоры армянского югорта. -- Микробиология, 1980, т. 49, в. 1, с. 151-155. Жазыков И.Ж., Хмелевская Л.К. Вирулентный бактериофаг пентозных молочнокислых бактерий, применяемых в силосовании кормов. Тр. ин-та микробиологии и вирусологии АН КазССР, 1988, т. 33, с. 139-142. Живаева А.Б. К вопросу идентификации местных штаммов термофильных молочнокислых бактерий. -- В кн.: Физиология микроорганизмов, Ташкент, АН УзбССР, 1970, с. 112-117. Живаева А.Б. Об антагонизме термофильных молочнокислых бактерий. -- Молоч. пром-ть, 1971, в. 9, с. 18-21. Жуванева Г.П. Влияние тиогликозидов на микробиологические процессы при силосовании рапса. Научно-техн. бюл. Сиб. НИИСХ, 1988, т. 2/3, с. 13-15. М.-к. бактерии. Журавлев В.В. Лечение диплострептококковой инфекции у телят дисульфаном. -- Ветеринария, 1947, в. 9, с. 33-34; 1948, в. 1, с. 13. Журавлев Н.П. К вопросу о перекрестной кокковой инфекции при болезни Боткина. -- Тр. Ленингр. Педиатр. Мед. ин-та, 1966, т. 39, с. 196-201. Журавлева В.П., Тимук О.Е., Солуянова Л.П. Видовой состав и свойства ризосферных и эпифитных молочнокислых бактерий. -- Изв. АН Туркм. ССР. Сер. Биол. науки, 1973, в. 3, с. 21-27. Забежинский Л.М., Сюзюмов М.А. Значение гемолитиеского стрептококка в контагиозности скарлатины. - Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1945, в. 1-2, с. 26. Забинкова Н.Н. О русских названиях родов и семейств бактерий, с.57-59. - Современная технология сыроделия и безотходная переработка молока, Ереван, 1989. Статья является рецензией на "Русские названия таксонов бактерий от отдела до рода"(проект С.Ш.Тер-Казарьяна), опубликованный в Одобренных списках названий бактерий,Ереван, Айастан, 1982, с. 35-39. Забинкова Н.Н., Кирпичников М.Э. Рецензия на методические рекомендации "Унификация по суффиксам транслитерированных названий таксонов высших рангов прокариотов и эукариотов", ЕрГУ, Ереван, 1983 (Проект Тер-Казарьяна С.Ш.). Рецензия опубликована в Биологическом журнале Армении, 1986, т. 39, в. 7, с. 639-640. Забинкова Н.Н. Прокариоты, с. 1011. - Большой толковый словарь русского языка. Санкт-Петербург, 1998, 1536 с. Заглухинская Е.Н., Берзина Л.А. Микрофлора коклюшных инфекций. -- Педиатрия, 1946, в. 4, с. 43-47. Задояна С.Б., Банникова Л.А. Изменчивость популяции молочнокислых стрептококков. Молоч. пром-ть, 1982, 9, с. 15-17. Задояна С.Б., Гребенник М.М., Поляк Л.И., Беспалова И.А., Кочкина И.М., Тихоненко А.С. Изучение морфологических и промышленно-ценных свойств молочнокислых стрептококков. Достиж. микробиол . -практике. Тез докл 7 съезда ВМО, Алма-Ата 1985. т. 4, Алма-Ата, 1985, с. 45. Задояна С.Б., Лешина В.С., Поняк Л.И., Семенов А.И., Никифорова А.Д., Консорциум термофильных молочнокислых стрептококков, используемых для приготовления кисломолочных напитков резервуарным способом. А.с. 1638158 СССР, Всес. н.-и. и конструкт. ин-т молоч. пром. Опубл. 30.03.91. Бюл. 12. Залашко М., Бударина М., Марченко Н. Характеристика остаточной микрофлоры пастеризованного молока. -- Мол. пром-ть, 1965, в. 3, с. 12-15. Залашко М.В., Бударина М.Н., Сергеева С.А., Марченко Н.Н. Остаточная микрофлора Пастеризованного молока и ее роль при производстве сыра. -- Пищевая промышленность. Серия молочная, 1964, в. 10(285), с. 4-5. Залашко М.В., Мочалова К.В. Применение протеолитически активных рас молочнокислых стрептококков в сыроделии. -- Мол. пром-ть, 1969, в. 3, с. 18-20. Зарипова Л.П., Шакиров Ш.К., Беляева М.И., Иванов В.Е. Эффективность использования ионола в качестве стабилизатора каротина в кормах (молочнокислые бактерии, количество). Физиология и патология обмена веществ у продуктивных животных. 1985, с. 107-112. Заславский А.С. О молочном скисании вина. -- Виноделие и виноградарство Молдавии,. 1952, в. 1, с. 27-29. Зафрен С.Я. Технология приготовления кормов. М., Колос, 1977, 240 с. Захарова Г.М., Стоянова Л.Г., Полин А.Н., Егоров Н.С. Техника получения и регенерации протопластов низинпродуцирующих штаммов молочнокислых стрептококков. Перспективы создания лекарств. средств с использ. биотехнол. Тез. докл. Всес. конф. Москва, 20-21 ноя. 1985. М., 1985, с. 21-22. Захидов А.З, Кучмии М.И. Сравнительная характеристика микрофлоры закваски хамыр-туруши и закваски для хлебопечении. -- Тр. Узб. н.-и. санит. Ин-та, 1959, т.1, с. 287-289. Звягинцев В.И., Медведева З.П., Бузов И.П. Метод количественного определения горьких пептидов в культуральных средах молочнокислых стрептококков. -- Мол. пром-ть, 1972, в. 7, с. 17-18. Зибер-Шумова Н.О. Исследования над патогенными стрептококками. -- Архив биологических наук, 1892, т.1, с. 264-297. Зиновьева И.С., Лобина О.И. Серологическая характеристика гомолитических стрептококков, выделенных от скарлатинозных больных и соприкасавшихся с ними лиц. -- Сб. науч. тр. Куйбыш. НИИ эпидем., микробиол. и гигиены, 1956, в. 2, с. 81-82. Златогоров С.И. и Деркач В.С. О специфичности гемолитического скарлатинозного стрептококка. Ташкент, 1928, 8 с. Златоуст М.А., Разумовский П.Н., Чебан Е.Г. Стимулирующее действие микробных метаболитов на молочнокислые микроорганизмы. -- Изв. АН МолдССР, сер. биол. и хим. наук, 1965, в. 10, с. 36-46. Золотых А.А. Изменение морфологических и тонкториальных свойств мытного ин-та, 1957, в. 10, сер. зооветеринарная, т. 2, с. 247-256. Ибрагимова А.З., Яковлев Д.А., Михайлова И.В., Шамраева Н.Д., Ловцова Л.Б., Авдонина К.П., Илюшина К.И. Штамм мезофильных молочнокислых стрептококков Streptococcus cremoris Пш, используемый при получении бактериального концентрата для производства маргарина. А.с. 986924 СССР, ВНИИ жиров, опубл. Б.И. 1983, 1 Иванова Т.Н. Диссоциация гемолитического скарлатинозного стрептококка под влиянием красного стрептоцида. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1940, в. 10, с. 28-32. Иванова Т. И. Характеристика энтерококков, выделенных от женщин, больных воспалительными процессами половых органов. - Микробиол. журн. (Киев), 1966, т. 28, т. 28, в. 4, с. 71-74. Ивашура А.И. Дифференциация стрептококков группы В (Str. agalactiae) от других серологических групп. -- Тр. ВНИИ веет. санитарии, 1967, т. 29, с. 126-128. Ивашура А.И. Выделение диплококков (пневмококков) из молока коров и определение их чувствительности к антибиотиков. - Тр. ВНИИ веет. санитарии, 1968, т. 30, с. 137-140. Ивашура А.И. Реакция преципитации при дифференциации стрептококков, выделенных из молока коров. -- Ветеринария, 1969, в. 2, с. 104-105. Идельчик Х.И. Основные этапы развития советской медицинской микробиологии, эпидемиологии и паразитологии. - Сов. здравоохранение, 1961, в. 9, с. 63-70. Ильин В.В. и Касторский В.С. Таксономическая характеристика энтерококков, выделенных от человека и животных. -- Журн. микробиол,. эпидемиол. и иммунобиол., 1968, в. 9, с. 108-112. Ильин В.В. , Касторский В.С. Видовой состав и свойства энтерококков, выделенных от человека и животных. -- Гигиена и санитария, 1968, в. 12, с. 39-43. Илялетдинов А.Н., Нугматджанов К.Г. Микробиологические способы снижения потерь питательных веществ и повышения качества сочных кормов. Экологические и экономические пробл. интенсификации сельского хозяйства. Кишинев, 1986, с. 125-130. Ин-т микробиологии и вирусологии АН Каз. ССР. Имшенецкий А.А. О перспективах развития микробиологии. -- Вестн. АН СССР, 1955, в. 6, с. 44-51. Имшенецкий А.А. О некоторых задачах селекции микроорганизмов. -- Вестник АН СССР, 1959, в. 10, с. 32-38. Имшенецкий А.А. Современные задачи рбщей микробиологии. -- Вестник АН СССР, 1961, в. 10, с. 43-52. Имшенецкий А. Современная микробиология и народное хозяйство. -- Коммунист, 1963, в. 5, с. 62-71. Имшенецкий А.А. Актуальные задачи микробиологии. -- Вестник АН СССР, 1963, в.3, с. 82-90. Имшенецкий А.А., Жильцова Г.К. К цитологии молочнокислых бактерий. -- Микробиология, 1963, т. 32, в. 2, с. 239-244. Имшенецкий А.А. Пятьдесят лет общей микробиологии в ССР. -- Микробиология, 1967, т. 36, в. 5, с. 766-783. Имшенецкий В.Ф. Отношение к антибиотикам пиогенных стрептококков, выделенных при черепномозговых воспалительных заболеваниях. -- Антибиотиков, 1965, т. 10, в. 9, с. 784-788. Иоффе В.И., Аншелес И.М. Основные итоги работ ленинградских микробиологов, иммунологов и эпидемиологов за 40 лет советской власти. -- Тр. Ин-та эпидем., микробиол. и гигиены им. Пастера, 1958, т. 18, с. 24-36. Исаченко Б.Л. Микробиология в СССР за 25 лет. -- Микробиология, 1942, т. 11, в. 5-6, с. 1-16. Исаченко Б.Л. Развитие микробиологии. -- В сб.: Успехи биологических наук в СССР за 25 лет. М.-Л., 1945. Исаченко Б.Л. Некоторые задачи общей (теоретической) микробиологии. -- Вестн. АН СССР, 1946, т. 16, в. 11-12, с. 47-52. Исаченко Б.Л. Микробиология на новом этвпе. -- Микробиология, 1947, т. 16, в. 5, с. 361-374. Исаченко Б.Л. Достижения и задачи советской микробиологии. -- Вестник АН СССР, 1948, в. 5, с. 18-27. Кавка Р.П., Постол О.И., Кикта М.Н., Бегей С.С., Моин Ф. В., Старченко Л.Е., Жуковский В.Я. Влияние муравьиной кислоты на силосуемость ржи и продуктивность животных. Корма и кормопроизводство, 1988, т. 26., с. 52-55. Предкарпатская с.-х. опытная станция. Молочнокислые бактерии. Каган Б.О. Биохимические свойства S- и О-вариантов Leuconostoc mesenteroides. - Микробиология, 1937, т. 6, в. 2, с. 158-185. Каган Я.Р., Алексеева М.А., Сергеева И.Я. Развитие мезофильных стрептококков закваски в сыре "Советский" на примере стрептомицинустойчивых мутантов. Биол. микроорганизмов и их использ. в нар. хоз-ве. Иркутск, 1982, с. 104-110. Каган Я.Р., Сергеева И.Я. Конъюгационный перенос способности ферментировать лактозу у мезофильных молочнокислых стрептококков - лактококков. Моврем. технол. сыроделия и безотход. переработка молока. Матер. Всес. науч.техн. конф. Ереван, 14-16 нояб. 1988. Ереван, 1989, с. 286-287. Каган Я.Р., Сидорова И.Н., Савельева В.Н. Индуцирование нитрозометилмочевиной мутантов Streptococcus lactis, утративших способность к гидролизу аргинина. Биол. микроорганизмов и их использ. в нар. х-ве. Иркутск, 1980, с. 3-10. Каган Я.Р., Щлегель А.Н., Одегов Н.И. Селекция липолитически активных фагоустойчивых мутантов молочнокислых стрептококков и их применение в сыроделии. Достиж. микробиол. практ. Тез докл 7 съезда ВМО, Алма-Ата 1985, т. 4, Алма-Ата 1985, с. 50. Казарян А.Д. Микрофлора армянского мацуна. -- Вопросы питания, 1936, т. 5, в. 6, с 33-36. Калина А П Характеристика энтерококков различного происхождения. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1965, в. 10, с. 33-36. Калина А.П. Сравнительное изучение свойств, характеризующих патогенность энтерококков. -- Там же, 1968, в. 5, с.122-126. Калина А.П. Материалы к сравнительной оценке методов подсчета энтерококков в воде. -- Гигиена и санитария,1969, в. 1, с. 54-57. Калинин А.М. О диссоциации Lactobacillus caucasicus/ - Сб. научн. работ, посвящ. тридцатилетию врачебной, научно-исслед., педагогич. и обществ. деятельности проф.К.П. Шапшева. -- Л., 1940, с. 43-50. Калинина В.И. Опыт работы хлебопекарной промышленности по производству чистых культур дрожжей и термофильных молочнокислых бактерий для производства жидких дрожжей. М., 1977, 32 с. Камбуров Г., Механджийска Л. Биохимическое и серологическое изучение стрептококков, выделенных от коров, больных маститом. Науч. тр. Висш. ин-т зоотехн. и вет. мед. Вет.-мед. факт. Ст. Загора., 1979, 26, 2, с. 131-136. Каневская М.И. Стрептококки в чешуйках кожи скарлатинозных больных. -- Микробиологический журнал, 1927, т. 4, в. 1, с. 209-213. Капитанаки М.В. Сравнительное изучение стрептококковых инфекций у кур. -- Ветеринария, 1966, в. 8, с. 47-50. Капитанаки М.В., Филиппов Ф.Ф. Хронический стрептококкоз кур. --Научн. тр. Краснодарск. Ню-и. веет. станции, 1971, т. 4, с. 303-310. Капусто М.Л., Молоденко А.С., Шелагурова А.А., Буркова М.А. Серологические штаммы гемолитических стрепококков в связи с клиникой скарлатины. -- Сбор. докл. научн. сессии Моск. клинич. ин-та инф. болезней, 1937, в. 1, с. 22-35. Карапетян О.Г., Карапетян А.Г., Тер-Казарьян С.Ш. Улучшение дискомфортного состояния при хронических желудочно-кишечных заболеваниях путем восстановления кишечной микрофлоры с помощью кисломолочных продуктов, с. 310-311. - Современная технология сыроделия и безотходная переработка молока. Ереван, айастан, 1989. Карапетян О.Г., Карапетян А.Г., Тер-Казарьян С.Ш., Тер-Симонян П.С. Обезжиренное молоко как среда для эшерихии и энтерококка, используемых при лечении колибактериоза телят. Соврем. технол. сыроделия и безотход. перераб. молока. Матер. Всес. науч.техн. конф, Ереван, 14-16 нояб. 1988. Ереван, 1989, с. 298-299. Карасевич Ю.Н. Развитие советской микробиологии. -- Вестн. АН СССР, 1964, в. 7, с. 111-113. Карпенко М.К., Квасников Е.Н., Буракова А.А. Дыхание и окислительное фосфо- рилирование у гомо- и гетероферментативных молочнокислых бактерий. -- Микро- биологич. журнал (Киев), 1964, т. 26, в. 3, с. 6-13. Карпенко М.К., Квасников Е.И., Буракова А.А. Дегидрогеназная и альдолазная Активность гомо- и гетероферментативных молочнокислых бактерий. -- Микробиол. журн. (Киев), 1964, т. 25, в. 4, с. 37-41. Карпов С. П. Наблюдения над гемолитическим стрептококком из носоглотки фагированных скарлатинозных реконвалесцентов. -- В кн.: Эпидемиология и профилактика инфекций. Томск, 1945, с. 154-158. Карпухин Г.И. Гемолитическая кокковая микрофлора как санитарно-эпидемиологический показатель загрязненности воздушной среды помещений. -- Сб. тр. НИИ эпидемиол., микробиол. и гигиены МЗ КиргССР, 1959, в. 4, с. 224-232. Картушина Л.И. О синергизме стрептококков и дифтерийных бактерий в эксперименте. -- Научные тр. ученых и практических врачей Узбекистана, 1963, сб. 4, с. 171-178. Картушина Л.И. Роль токсигенных стрептококков и молочнокислых палочек в патогенезе длительного дифтерийного носительства. -- Там же, с. 179=184. Картушина Л.И., Дамкас Х.М., Буссель Л.Г., Фейгин Г.А. О лактобактериях нёбных Миндалин. -- Мед. журн. Узбекистана, 1967, в. 2, с. 55-58. Касторский В.С. К вопросу о патогенных свойствах энтерококков в связи с возможностью применения их в молочной промышленности. - Вопросы питания, 1966, т. 25, в. 4, с. 65-66. Касторский В.С. Видовая характеристика энтерококков, выделенных из молока. -- Мат-лы У1 Всесоюзн. конф-ции по вопросам сан. Микробиологии, 1966, с. 41. Кац Л.Н. Введенская О.Н. Электронномикроскопическое и цитохимическое исследование гемолитического стрептококка. -- Журн. икробиол., эпидемиол. и иммунобиол. -- 1966, в. 8, с. 113-116. Кац Л.Н., Волкова Н.А. Цитохимическое и электронномикроскопическое исследо- вание капсул некоторых бактерий. -- Микробиология, 1966, т. 35, в. 4, с. 660-666. Кац Л.Н., Римкунас А. Об ультраструктуре стрептококка. -- Микробиология, 1971, т. 40, в. 3, с. 522-527. Кац Л.Н., Соловьева Н.Н., Волкова Н.А. Методы цитохимического исследования бактериальных капсул. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1966, в. 5, с. 95-98. Кашкин П.Н., Добромыслов В.В., Елинов Н.П., Кашкина Е.Г. Изменчивость микроорганизмов под влиянием антибиотических препаратов. - Эксперименталь- ные и клинические исследования Респ. Н.-и. кожно-венерологического ин-та Мин. здравоохр. РСФСР, 1954, т. 10, с. 145-161. Каюкова Н.И., Бузук В.М., Першина Н.Н. К экологии ароматобразующих бактерий молочных продуктов. -- Микробиология, 1937, т. 6, в. 1, с. 60-78. Квасников Е.И. Молочнокислые бактерии в ризосфере растений. --Вопр. ботаники, Л., 1960, в. 3, с. 40-42. Квасников Е.И. Биология молочнокислых бактерий. Ташкент, Изд-ао АН УзбССР, 1960, 351 с. Квасников Е.И. Исследование молочнокислых бактерий и разработка принципов регулирования их жизнедеятельности. -- Микробиол. журн. (Киев), 1967, т. 29, в. 5, с. 400-413. Квасников Е.И., Гриневич А.Г., Пантюхина Е.А. Некоторые закономерности изменения свойств молочнокислых бактерий под действием гамма-лучей радиоактивного Со-60. -- Тр. Ин-та микробиологии АН СССР, 1961, в. 10, с. 82-88. Квасников Е.И., Ковалёва Л.В. Длительное выживание молочнокислых бактерий в различных субстратах. -- Виноделие и виноградарство СССР, 1951, в. 3, с. 24-27. Квасников Е.И., Коваленко Н.К., Нестеренко О.А. Молочнокислые бактерии и пчёл. -- Ветеринария, 1971, в. 8, с. 38-39. Квасников Е.И., Лаврентьева Г.И., Слюсаренко Т.П. Изыскание антибиотиков, активных против молочнокислых бактерий -- возбудителей инфекции бродильных производств. -- Прикладная биохимия и микробиол., 1965, т. 1, в. 4, с. 414-419. Квасников Е.И., Кондо Г.Ф. Некоторые закономерности процесса брожения гетероферментативных молочнокислых бактерий. -- Тр. ВНИИ виноделия и виноградарства "Магарач". -- 1958, т. 6, в. 2, с. 121-137. Квасников Е.И., Кондо Г.Ф. Молочнокислые бактерии вина и основы регулирования их жизнедеятельности. М., 1964, 48 с. Квасников Е.И., Липшиц В.В., Нагорная С.С., Петренко О.Ф., Слободян Л.И. Влияние молочнокислых бактерий на бутиловое брожение. -- Микробиол. журн. (Киев), 1968, т. 30, в. 6, с. 454-459. Квасников Е.Н., Михайлова Е.К., Некоторые особенности поведения молочнокислых бактерий в почве и ризосфере растений. -- Узб. биол. журн., 1958, в. 1, с. 75-85. Квасников Е.И., Нестеренко О.А. Молочнокислые бактерии и пути их использования. М., Наука, 1975, 384 с. Квасников Е.И., Нестеренко О.А. Некоторые вопросы систематики молочнокислых бактерий. -- Успехи микробиологии, 1966, т. 3, с. 3-23. Квасников Е.И., Нестеренко О.А. Методы выделения, культивирования и хранения молочнокислых бактерий. -- Прикл. биохим. И микробиол., 1968, т. 4, в. 1, с. 68-75. Квасников Е.И., Нестеренко О.А., Касумова С.А., Качак А.Ф., Коваленко Н.К. Серологическая идентификация молочнокислых бактерий Thermobacteriun Orla-Jensen. - Микробиология, 1970, т. 39, в. 4, с. 654-660. Квасников Е.И., Нестеренко О.А., Подгорский В.С. Дифференциация Streptococcus faecalis Andrewes et Horder и Str. faecium Orla-Jensen с помощью физиологических признаков. -- Микробиол. журн. (Киев), 1970, т. 32, в. 3, с. 275-281. Квасников Е.И., Нестеренко О.А., Подгорский В.С., Мельниченко Л.А. Серологическая идентификация молочнокислых бактерий. -- Микробиология, 1967, т. 36, в. 4, с. 675-683. Квасников Е.И., Союсаренко Т.П. Молочнокислые бактерии на свёкле, в полупродуктах и мелассе сахарного производства. -- Изв. ВУЗов, пищ. технология, 1964, в. 1, с. 43-46. Квасников Е.И., Слюсаренко Т.Н. Молочнокислые бактерии в спиртовом производстве, перерабатывающем мелассу. -- Изв. ВУЗов, пищ. технология, 1964, в. 1, с. 46-51. Квасников Е.И., Слюсаренко Т.Н. Молочнокислые бактерии -- возбудители инфекции в производстве спирта из мелассы. -- Ферментная и спиртовая пром-ть, 1967, в. 5, с. 12-16. Квасников Е.И., Тевелевич М.Б. Развитие молочнокислых бактерий в ризосфере некоторых растений. -- Микробиол. журн. (Киев), 1964, т. 26, в. 2, с. 40-44. Квасников Е.И., Щёлокова И.Ф. Окислительно-восстановительный потенциал в культурах дрожжей и молочнокислых бактерий при их развитии на жидких растительных средах. -- Микробиол. журн. (Киев), 1966, т. 29, в. 1, с. 75-76. Квасников Е.И., Щёлокова И.Ф. Новое в микробиологии силосования кормов. -- Изв. АН СССР, сер. биол., 1968, в. 4, с. 543-556. Керн Э. О ферменте кефира. -- Медицинское обозрение, 1882, т. 17, с. 169-180. Киракосян А.В., Ерзинкян Л.Акопова А.Б. О взаимодействии азотобактера и молочнокислых бактерий. -- Вопросы микробиологии, 1966, в. 3(13), с. 43-58. Киров Н., Чомаков Х. Микрофлора болгарской брынзы. -- Молочн. Пром-ть, 1965, в. 3, с. 45-48. Кирова К.А., Ройтер И.М., Баширова Р.С. Влияние сахаров и аминокислот на жизнедеятельность бактерий типа дельюрюка в мучной среде. -- Тр. Киевск. Технол. ин-та пищ. пром-ти, 1954, в. 14, с. 116-120. Кирсанов Г. Воздействие внешней среды на молочнокислые бактерии. -- Мол. пром-ть, 1966, в. 7, с. 25-26. Кирьянов Б.А. Использование молочнокислых бактерий в пищевой промышленности и животноводстве. Лекция. Примор. СХИ. Уссурийск, 1980, 43 с. Киселёва Н. Кисломолочный продукт из молока верблюдиц. -- Мол. пром-ть, 1956, в. 7, с. 31-33. Кичатова К.С. Характеристика пиогенных кокков, выделенных из атмосферного воздуха Минска. -- Журн. микробиол,, эпидемиол. и иммунобиол., 1962, в. 3, с. 132. Клаар Я. Свойства молочнокислых бактерий, встречающихся на силосуемых растениях в Эстонской ССР. -- Сб. науч. тр. Эст. С.-х. акад., 1958, в. 5, с. 118-127. Клабукова Л.Н., Макарцев Н.Г.,Волобуева Р.А., Каленюк В.Ф. Эффективность использования пробиотика на основе молочнокислых бактерий в рационах поросят. Бюл. ВНИИ физиологии, биохимии и питания с.-х. животных, 1991, т. 1, с. 40-45. Клейманов Н.И., Ярошкевич А.П., Хорольский А.А. Влияние уровня витаминов A, D, E в рационе коров на биологические свойства молока как среды для развития молочнокислых бактерий. Рацион. пр-во и использ. кормов в скотоводстве. Москва-Ульяновск, 1988, с. 8-10. Климовский И. Некоторые физиолого-биохимические свойства молочнокислых стрептококков. -- Мол. пром-ть, 1964, в. 12, с. 13-17. Климовский И.И., Звягинцев В.И., Гудков А.В., Медведева З.И. Отбор штаммов при составлении закваски. -- Мол. пром-ть, 1972, в. 9, с. 11-13. Книга А.Н. Характеристика стрептококков и стафилококков миндалин больных хроническим тонзиллитом. -- Здравоохранение Белоруссии, 1955, в. 9, с. 33-35. Коваленко Н.К., Подгорский В.С., Касумова С.А. Адгезия молочнокислых бактерий к эпителию кишечника с.-х. животных. Биол. основы высокой продуктивности с.-х животных. Боровск, ч. 2, с. 59. Коваленко Я.Р. Успехи ветеринарной науки в СССР. -- Вестник с.-х. наук, 1957, в. 11, с. 121-133. Коваленкл Я.Р. Развитие и успехи ветеринарной науки в СССР. -- Тр. Всес. ин-та эксп. Веет., 1959, т. 23, с. 3-28. Коваленко Н.К., касумова С.А., Головач Т.Н. Адгезия молочнокислых бактерий к эпителию кишечника сельскохозяйственных животных. Микробиол. журн., 1990, т. 52, 3, с. 76-79 Коваленко Я.Р. Достижения ветеринарной науки -- на службу животноводства. -- Вестн. С.-х. науки, 1959, в. 2, с. 30-34. Коваленко Я.Р., Муромцев Г.С., Полтев В.И., Тер-казарьян С.Ш. Энциклопедия видов бактерий земного шара. -- Вестн. с.-х. наки, 1975, в. 11, с. 149-150. Ковальчук Л.П., Бурцева С.А., Богуславский В.М. Управление процессами ферментации при хранении белково-витаминной пасты. Микроорганизмы в кормопроизводстве. Кишинев, 1990, с. 9-20. Коган И.Б., Шульман Ф.Е. К биологии некоторых видов молочнокислых бактерий, выделенных из донских вин. -- Виноделие и виноградарство СССР, 1966, в. 5, с. 12-15. Козловский В.Л., Беловодская Я.В., Веселуха П.П. Повышение качества силоса. Сел. хоз-во Белоруссии, 1985, т. 7, с. 21. Козяренко Т.А., Шалыгина А.М., Суровцева В.В., Лозицкая Т.Н. Исследование устойчивости к фенолу термофильных молочнокислых стрептококков и палочек. Киев. технол. ин-т пищ. пром-ти, Киев, 1986, 9 с., ил. Деп. в УкрНИИНТИ 2007-Ук 27.8.86. Коленев А.М. К вопросу о бактериальном населении донской простокваши. -- Вестн. бакт.-агр. Станции, 1911, в. 11, с. 34-48. Колесникова Н.М. Ассоциация пиококковой и дрожжевой флоры у больных кандикозами кожи. -- Тр. Казах. НИ кожно-венерол. ин-та, 1964, т. 9, с. 279-282. Колесниченко Т.Г. О бактериоциногенной активности гемолитических стрептококков группы А. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1967, в. 12, с. 75-78. Колесниченко Т.Г., Тотолян А.А. Распространенность бактериоциногении среди гемолитических стрептококков группы А. -- Бюлл. эксп. Биол. и мед., 1971, т. 71, в. 6, с. 65-67. Колодкин А.М., Новикова В.Г., Жданов И.И. Влиние селена на физиолого-биохимические свойства молочнокислых стрептококков закваски для сметаны. Биол. микроорганизмов и их использ. в нар. х-ве, Иркутск, 1980, с. 28-31. Коломакин А.М., Иванова С.Л. О подвижных культурах стрептококков. -- Журн. микробиол,. эпидемиол. и иммунобиол., 1965, в. 5. Коляков Я.Е. Ветеринарная микробиология. Изд. 3-е. М., Колос, 1965, 432 с. Комарик О.К. К вопросу об изменчивости бета-гемолитического стрептококка во внешней среде. -- Сб. науч. работ. Молд. Отд. Всес. Науч. о-ва микробиологов, эпидемиологов и инфекционистов, 1956, в. 1, с. 41-46. Комарик О.К. Морфологические и биохимические свойства стрептококков, обнаруженных в скарлатинозном отделении инфекционной больницы. -- Тр. Кишен. Гос. мед. ин-та, 1963, т. 18, с. 153-158. Кометиани П.А., Цуладзе Т.Э. Характер изменений белка молочнокислыми бактериями в молоке и сыре. -- Сб. тр. гос. зоотехн. вет. ин-та, 1939, в. 1, с. 24-55. Комкова О.А., Морозова А.Н. К изучению пуерперальных стрептококков. -- Акушерство и гинекология, 1936, в. 2, с. 200-207. Кондратюк Л.Н. Ферменты патогенности гемолитических стрептококков. -- Сб. научн. тр. Башк. Мед. ин-та, 1968, т. 17, с. 447-451. Кондратюк Л.Н. Виды гемолитических стрептококков в зависимости от источников выделения. -- Казанский мед. журнал, 1969, в. 6, с. 63. Коноплёва Е.П. Маммококк -- возбудитель горького вкуса сыра. -- Тр. Всес. НИИ сыродельн. пром-ти, 1955, в. 2, с. 30-40. Корнилова Н.М. К характеристике гемолитических стрептококков, не принадлежащих к группе А, и их роли в патологических процессах. -- Ежегодник и-та эксп. Мед. АМН СССР. Л., 1957, т. 2, с. 380-387. Корнилова Н.М. О свойствах стрептококков групп Г, Б и Д. -- Ежегодник ин-та эксп. мед. АМН СССР, 1958, с. 258-261. Коробкова Е.И., Митин С.В. Пути распространения скарлатинозного стрептококка. -- Вестник микробиологии и эпидемиологии, 1927, т. 6, в. 4, с. 414-419. Коробкова Е.И., Митин С.В. Здоровоек носительство гемолитического скарлатинозного стрептококка. -- Вестн. микробиол., эпидемиол. и паразитологии, 1929, т. 8, в. 2, с. 9. Королёв С.А. Основы технической микробиологии молочного дела. М.-Л., Сельхозгиз, 1932, 592 с. Королёв С.А. Основы технической микробиологии молочного дела. М., Сельхозгиз, 1940. Королёв С.А. Основы технической микробиологии молочного дела. М., пищ. пром-ть, 1974, 344 с. Королёв С.А. К физиологии Bact. lactis acidi Leichmann. - Вестн. бакт.-агрон. станции, 1911, в. 18, с. 49-79. Королёв С. О взаимодействии некоторых молочнокислых бактерий при их одновременном развитии в молоке. -- Там же, 1912, в. 19, с. 20-48. Королёв С.А. Микрофлора процесса созревания русскрго бакштейна. -- Тр. Волог. мол.-хоз. ин-та, 1924, т. 2, в. 4, с. 111-126. Королёва Н. Характеристика производственно ценных культур ацидофильных бактерий. -- Мол. пром-ть, 1960, в. 7, с. 24-25. Королёва Н.С. Термоустойчивая молочнокислая палочка -- причина излишней кислотности молочных продуктов. -- Микробиологи, 1961, т. 30, в. 2, с. 328-334. Королёва Н. Задачи науки в области микробиологии молока. -- Мол. пром-ть, 1967, в. 7, с. 5-7. Королёва Н.С. Развитие микробиологии в молочной промышленности. -- Мол. пром-ть, 1968, в. 9, с. 5-8. Королёва Н.С. Совершенствование методов микробиологического контроля. -- Мол. пром-ть, 1974, в. 3, с. 17-19. Королёва Н., Никифорова Л. Некоторые особенности микробиологии любительской сметаны. -- Мол. пром-ть, 1961, в. 12, с. 38-39. Королёва Н.С., Суворова Г.В. Совместное культивирование молочнокислых бактерий с разным температурным оптимумом развития. -- Тр. ВНИИ мол. пром-ти, 1970, т. 27, с. 43-58. Коссинский И.А. Опыт применения истинных молочнокислых бактерий в хлебопечении. -- Сов. мукомолье и хлебопечение, 1934, в. 10, с. 16-18. Костюрин С.Д. Пнёймококк, встречающийся при гриппе, бывшем прошлой осенью и текущею зимою в Харькове. -- Врач, 1892, 4. Крамаренко В.М. Значение различных свойств стрептококков для определения их патогенности. -- Тр. Томск. НИИ вакцин и сывороток, 1955, т. 6, с. 167-168. Красильников Н.А. Определитель бактерий м актиномицетов. М.-Л., Изд-во АН СССР, 1949. Красильников Н.А. Определитель низших растений. М., Высшая школа, том 5, 1960. Красильни ков Н.А. О классификации бактерий. -- Микробиология, 1948, т. 17, в. 2, с. 105-117. Красильников Н.А. О строении и развитии стрептококков. -- Тр.Ин-та микробиологии АН СССР, 1952, т.2, с. 33-43. Красильников Н.А. Основные принципы определения и распознавания видов у микрооганизмов. -- Микробиология, 1961, т. 30, в. 5, с. 799-808. Красильников Н.А. Основные принципы классификации микроорганизмов. -- В кн.: Многотомное руководство по микробиологии, клинике и эпидемиологии инфекционных болезней. М., Медгиз, 1962, т. 1, с. 22-57. Кретович В.Л. Основы биохимии растений. М., Высшая школа, 1961. Краткий определитель бактерий Берги. Пер. С.Ш.Тер-Казарьяна под ред. Г.А.Заварзина. М., Мир, 1980.- Тер-Казарьян С.Ш. - Примечания переводчика, с. 109, 139, 258,421. Крупина А.П. О биологии и антагонистических свойствах ацидофильных бактерий. -- В кн.: Условно-патогенные микробы и их роль в заболеваниях алиментарного происхождения. М., Медгиз, 1956, с. 83-89. Крупина А.П. Опыт дифференциации патогенных энтиерококков от сапрофитных. -- В кн.: Вопросы санитарной бактериологии и вирусологии. М., 1965, с. 247-256. Кудзин К.И. Ацидофильные напитки. -- Микробиология, 1936, т. 5, в. 4, с. 547-556. Кудинов Н.П. Бактериологическое исследование Юрьевского продажного молока. Дисс. на степень магистра веет. наук. Юрьев, 1896, 59 с. Кузина Р.М., Платонов А.В., Карасевич Э.К., Жевнин Д.И. Влияние кратности скармливания пропиацида на приросты поросят. Болезни ягнят и поросят. Целиноград, 1989, с. 102-107. Кузьмин Г.Н., Худяков В.И. Бактериологическая диагностика стрептококкового мастита у коров. Науч. тр. Воронеж. с.-х. ин-та, 1981Б 114, с. 58-61. Кулатунга Р.А. Палочковидные молочнокислые бактерии, выделенные из заквасок, используемых на Цейлоне. -- Вестник Моск. Ун-та, 1989, в. 4, с. 38-43. Кулиев К.А. К гигиенической характеристике чала. -- Здравоохр. Туркменистана, 1960, в.6, с. 34-37. Куприй С.П., Каленюк В.Ф. Использование пробиотика из молочнокислых бактерий в кормлении поросят. Бюл. ВНИИ физиологии, биохимии и питания с.-х. животныхю 1990, т. 3, с. 57-61. Курдова А.В. Биологический способ хранения протеиново-зеленого концентрата. Микроорганизмы в кормопроизводстве. Кишинев 1990, с. 36-39. Курдоян Р.С. Новое поколение бактериальных заквасок для молочной промышленности - иммобилизованные закваски. Соврем. технол. сыроделия и безотход. технология, Матер. Всес. научн-техн. конф., Ереван, 14-16 нояб 1988, Ереван, 1989, с. 274-275. Кустанович Б.Л. О распространенности гемолитического стрептококка в воздухе и окружающей среде применительно к скорлатине. -- Врачебнре дело, 1929, в. 23, с. 1502-1506. Курючкин В.А. Энтерококковая флора мух Calliphoridae. - Сб. научн. тр. Иван. Мед. ин-та, 1970, т. 44, с. 41-43. Кучин М.И. К исследованию микрофлоры Катыка и его санитарная характеристика. -- Тр. УзНИИ санит. Ин-та, 1959, т. !, с. 269-278. Лагода И.В., Банникова Л.А., Бавина Н.А., Косарева Г.В., Прийейак Т.А. Способ получения бактериального концентрата. А.с. 863637 СССР,ВНИИМИ, опубл. 15.09.81 Лагода И.В., Банникова Л.А., Бавина Н.А., Косарева Г.В. Способ получения бактериального концентрата мезофильных молочнокислых стрептококков для производства кисломолочных продуктов. А.с. 1159949 СССР, ВНИИМИ, опубл Б.И. 1985, 21. Лаздыньш А. Пептолитическая активность кефирных грибков и методика её определения. -- Изв. АН ЛатвССР, 1965, в. 10, с. 103-107. Ландау П.М. Серологические типы пневмококков, выделенных при пневмонии у детей в Чернигове в 1938/1939 гг. -- Журн. микробиол,, эпидемиол. и иммунобиол., 1941, в. 3, с. 16-19. Ларин И.В. (ред.). Кормовые растения сенокосов и пастбищ СССР. М.-Л., Сельхозгиз, 1951. Латинские названия бактерий и их синонимы. Сост. под рук. С.Ш.Тер-Казарьяна, под ред. Л.В.Калакуцкого. Тер-казарьян. Об использовании нназваний бактерий в печати, с. XIV-XIX, Шрифты-которыми набираются в типографии латинские названия бактерий, с.XXII, Список обозначений и их условных сокращений, XXIII, Литература (40 назв), с. 340-345). М.-Ереван, 1977 (прил. 1-е к Инф. бюлл ВМО); Латинские названия бактерий и их синонимы. Изд-во Ереванского университета.1978. - От составителей (Л.Е.Нижегородова, Л.Г.Ананян, И.И.Джапаридзе, А.А.Шамин, Розина Е.М. под рук. Тер-Казарьяна, с.XI-XIII; его же дополнения: Об использовании названий бактерий в печати,XIV-XXI, Шрифты, которыми набираются в типографии латинские названия бактерий, XXII, Сколько и каких названий помещено в пособии, с. 355, Примеры оценок и возможности использования сведений о номенклатурном статусе включенных в список названий бактерий, с. 356. Ленцнер А.А. Лактобациллы микрофлоры человека. Автореф. дисс. ...уч. степень д-ра мед. наук. Тарту, 1973. Ленцнер А.А. Некоторые результаты исследования лактобацилл микрофлоры человека, полученные на кафедре микробиологии Тартуского гос. университета. -- Уч. зап. Тарт. Ун-та, 1966, в. 191, с. 51-75. Ленцнер А.А., Воронина М.Н., Тоом М.А., Микельсаар М.Э. О видовой принадлежности лактобацилл желудка. -- Сб. докл. 6-й научн. конфер. Таллинск. НИИ эпидемиол., микробиол. и гигиены, 1966, с. 44-46. Ленцнер А.А., Ленцнер Х.П., Тоом М.А., Воронина М.Н., Микельсаар М.Э. Определение липолитической активности молочнокислых палочек. -- Молочн. пром-ть, 1967, в. 4, с. 25-27. Ленцнер А., Тоом М. Методика выделения молочнокислых палочек. -- Мол. пром-ть, 1963, в.9, с. 42-45. Ленцнер А.А., Тоом М. О методике определения биохимической активности лактобацилл в пёстром ряду. -- Уч. зап. Тарт. Ун-та, 1963, в. 143, с. 163-169. Ленцнер А.А., Тоом М.А., Воронина М.Н., Микельсаар М.Э. Определение видовой принадлежности лактобацилл по физиологическим признакам и биохимической активности. - Прикл. биохимия и микробиол., 1968, т. 4, в. 1, с. 76-81. Ленцнер А.А., Тоом М.А., Воронина М.Н., Микельсаар М.Э. К методике выделения отдельных видов лактобацилл микрофлоры человека. -- Лаб. дело, 1967, в. 5, с. 301-302. Леонова А.Г., Хетеневер М.Л., Чистенков Н.А. Фагочувствительность гемолитических стрептококков, выделенных от больных стрептококковыми инфекциями. -- Журн. микробиол, эпидемиол. и иммунобиол., 1968, в. 7, с. 104-108. Либерман Л.А. Активность молочнокислого процесса Str. lactis в молоке. -- Микробиол. журн. (Киев), 1957, т. 19, в. 4, с. 48-53. Либерман Л.А. Кислотообразующая способность культур Str. lactis на пастеризованном и стерилизованном молоке. -- Микробиол. журн. (Киев), 1950, т. 12, в. 3, с. 45-52. Линге И. Применение местных культур молочнокислых стрептококков в производстве закваски для кислосливочного масла. -- Тр. Лит. Ф-ла ВНИИ маслод. сыродел. пром-ти, 1964, т. 1, с. 76-81. Липшиц С.Ю. Литературные источники по флоре СССР. Л., Наука, 1975, 231 с. Лихачева А.Ю., Соколова К.Я. Разработка каталога кодов для интерпретации результатов биохимического тестирования с помощью идентификационной тест-системы СИБ-Л. (молочнокислые бактерии, лактобациллы). Нижегород. НИИ эпидемиол. и микробиол., Гос. ком. сан.-эпидемиол. надзора, Н.Новгород, 1992, 8 с. Библ. 13 назв. Деп. в ВИНИТИ 93.02.03. 279-В93. Ломсадзе Р.Н., Едиберидзе Э.Г. Чувствительность местных штаммов молочнокислых стрептококков к бактериофагу. -- Тр. Груз. НИИ пищевой пром-ти, 1971,т.4, с. 333-336. Лукашева Л.М. Выживаемость и физиологическая активность молочнокислых бактерий Lactobacterium plantarum в зависимости от способа хранения. Тр. ин-та микробиологии и вирусологии АН КазССР, ё988, т. 33, 133-136. Луковникова Л. Подбор молочнокислых стрептококков для заквасок. -- Мол. пром-ть, 1960, в. 11, с. 25-28. Луковникова Л. Новая разновидность молочнокислого стрептококка. -- Мол. пром-ть, 1965, в. 11, с. 38-40. Луковникова Л.А., Капотина Э.А. Симбиотическая закваска для масла с мезофильной молочнокислой палочкой. -- Мол. пром-ть, 1968, в. 1, с. 4-5. Лукомский В. Очерки микологии в связи с микропаразитарной теорией развития заразных болезней. Вильна, 1881, 326 с. Магакьян Дж. Т. О некоторых факторах, влияющих на активность протеиназ молочнокислых бактерий. -- Тр. Ер. Зовет. ин-та, 1966, в. 27, с. 163-168. Магакьян Джульетта. Прощание с Alma mater [Ереванским зоотехническо-ветеринарным институтом]. -- Голос Армении. Общественно-политическая газета. Электронная версия. 142 за 26 декабря 2009 г. Магакьян Дж. Т., Чуприна Д.Ф., Джапаридзе И.И. Отбор молочнокислых бактерий по их отношению к плесневым грибам. -- Биол. журн. Армении, 1978, т. 31, в. 1, с. 31-35. Магомедов Х.-М. А. Данные о культурально-биохимической дифференциации стрептококков молока здоровых и больных маститом коров. -- Мат-лы 8-й научн. конфер. по инфекц. и инваз. забол. с.-х. животных. Моск. вет. акад., 1962, с. 22-26. Майр Э. Принципы зоологической систематики. М., Мир, 1971, 456 с. Макарова А.П. Антагонистическое воздействие молочнокислых стрептококков на бактерии группы кишечной палочки различных видов, изолированных из творога. Вопр. биохимиии физиологии микроорганизмов, 1987, т. 11, с. 59-61. Библиогр. 5 назв. Макарова А.П., Прозорова Л.П. Об изучении природы антагонистического воздействия молочнокислых стрептококков на Staphylococcus aureus. Биол. микроорганизмов и их использ. в нар. х-ве. Иркутск, 1980, с. 34-38. Макарян К.В., Арутюнян Р.К. Изучение дыхания у рентгенмутантных штаммов некоторых видов молочнокислых бактерий. -- Биол. журн. Армении, 1973, т. 26, в. 7, с. 44-47. Макарян К.В., Тер-Казарьян С.Ш. Влияние рентгеновского облучения на стрептококки, выделенные из молочных продуктов, с. Вопросы реентгенологии и онкологии, 1966, т.9, с. 369-379. Макарян О.А., Погосбекова Л.Ж. Микрофлора при послеродовых эндометритах у коров и её чувствительность к некоторым препаратам. -- Изв. с.-х. наук МСХ АрмССР, 1976, в. 6, с. 81-85. Макеев И.А, Гулевич В.С., Броуде Л.М. Курс биологической химии. М., 1947. Макринов И.А. Молоко и молочное дело. Л., 1924, 436 с. Макринов И. Есть ли болгарский микроб в донском и кавказском кислом молоке -- Вестн. бакт.-агрон. станции, 1909, в. 15, с. 17-36. Максимова А. О приготовлении кефира на чистых культурах. -- Мол. пром-ть, 1960, в. 9, с. 18-22. Максимова А.К. К вопросу изучения протеолитической активности молочнокислых стрептококков и палочек. -- Тр. Всес. НИИ мол. пром-ти, 1968, в. 26, с. 52-69. Максимова А.К., Грудзинская Э.Е. Микрофлора различных кефирных грибков и принципы подбора чистых культур для кефирной закваски. -- Тр. ВНИИ мол. пром-ти, 1959, в. 20, с. 52-83. Максимова А.К. К вопросу интенсификации процесса производства кисломолочных продуктов. -- Тр. ВНИИ мол. пром-ти, 1970, в. 27, с. 32-37. Малашенко Ю.Р., Романовская В.А., Троценко Ю.А. Метаноокисляющие микроорганизмы. М., Наука, 1978, 198 с. Макарова А.П. Антагонистическое воздействие молочнокислых стрептококков на бактерии группы кишечной палочки различных видов изолированных из творога. Вопр. биохимии и физиол. микроорганизмов (Саратов), 1987, 11, с. 59-61. Макаров-Осоргин В.Н. Микроорганизмы кумыса. -- Сб. научных работ Башкирского ин-та эпидемиол., микробиол. и санитарии, 1941, в. 1, с. 25-76. Малышева А.В., Волкова Л.Д., Васин М.И., Емцева И.Б. Сроки хранения подсырной сыворотки и ее доминирующая микрофлора. Соврем. технол сыроделия и безотходная переработка молока. Матер. Всесоюзн. научно-техн кон. Ереван 14-16 нояб 1988, Ереван, 1989, с. 228-229. Маркова А.В., Соколова О.Ф. Методы выявления скрытых форм скарлатины и стрептококковой инфекции на дизентерийном отделении. -- Вопр. педиатр. И охраны материнства и детства, 1939, т. 11, в. 5-6, с. 202-209. Маркова Э.С. Взаимоотношения маслянокислых и молочнокислых бактерий в процессе мочки льна. -- Тр. ВНИИ с.-х. микробиологии, 1958, т.15, с. 206-214. Мартиросян Р.З. Чувствительность микроорганизмов к антибиотикам. -- Изв. с.-х. наук МСХ АрмССР, 1966, в.4, с. 95-98. Махалова А.С. Характеристика молочнокислых бактерий силоса из запаренного картофеля. -- Тр. ВНИИ с.-х. микробиологии, 1958, т. 15, с. 192-205. Маханта К.Г. Микрофлора кусыса. П. Взаимоотношение микроорганизмов кумыса. -- Науч. докл. высш. школы, биол. науки, 1961, в. 1, с. 177-181. Мац Л.И. Вопросы санитарной бактериологии (обзор основных советских работ за 30 лет, 1917-1947). -- Гигиена и санитарии, 1948, в. 12, с. 36-42. Мац Л.И. 40 лет советской санитарной бактериологии. -- Гигиена и санитарии, 1958, в. 7, с. 22-26. Международный кодекс номенклатуры бактерий. Пер. С.Ш.Тер-Казарьяна при участии И.И.Кержнера, ред. Л.В.Калакуцкого и Е.Н.Кондратьевой. М., наука, 1978.- Примечания переводчика, с. 166-167. Международный кодекс зоологической номенклатуры. Л., Наука, 1966. Международный конгресс по микробиологии. Девятый. 24-30 июля 1966. Москва, 480 с. Мельник М.И. Симбиоз гемолитических стрептококков с другими стрептококками. -- Врач. дело, 1928, в. 13-14, с. 9. Мельников Н.И. К вопросу о методах дифференциации гемолитических стрептококков. Сообщ. 2. Фибринолитические свойства в серологических группах гемолитических стрептококков. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1940, в. 10, с. 24-27. Метёлкин А.И.Характерные черты исторического пути отечественной микробиологии. Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1950, в. 1, с. 77-82. Метёлкин А.И., Метёлкин О.А. Новый вид диплококковой инфекции у морских свинок. -- Тр. Моск. пушно-мех. ин-та,- 1953, т. 44, с.314-317. Методические рекомендации по силосованию соломы с применением пентозных молочнокислых бактерий. Киев, 1983, 6 с. Методическое пособие по определению рода бактерий. Сост. С.Ш.Тер-Казарьян и С.Л.Пашарян. Ереван, Айастан, 1975. Микаелян В.Г. Изменчивость гемолитического стрептококка под влиянием пенициллина. -- Тр. Ер. Мед. ин-та, 1956, в. 8, с. 5-9. Микаэльян В.Г. Носительство гемолитического стрептококка. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1939, в. 6, с. 46-51. Мирзоян Н.Р., Тер-Казарьян С.Ш. Время деления клеток молочнокислых бактерий на обедненной среде. - Интенсификация производства и улучшение качества натуральных сыров. Тезисы докл. научно-техн. конф-ции. Барнаул, Алтайский филиал ВНИИ маслод.-сырод. пром-ти, 1974, с. 279-281. Мительман П.М. Значение реакции Дольда в определении токсичности стрептококков. -- Врач. дело, 1929, т. 12, в. 20, с. 3-6. Митрука Б.М. Применение газовой хроматографии в микробиологии и медицине. М., Медицина, 1978, 608 с. Михайлова А.Е. Влияние посолочных ингредиентов рассола на выживаемость молочнокислых бактерий, выделенных из рассолов. -- Тр. ВНИИ мясн. Пром-ти, 1967, в. 19, с. 117-126. Михайлова А.Е., Карасикова В.И., Михайлова М.М. Лихоносова Н.Дд, Марушкина В.И. Изучение физиолого-биохимических свойств молочнокислых бактерий, выделенных из рассолов разного возраста, при посолке окороков. -- Тр. ВНИИ мясн. Пром-ти, 1967, в. 19, с. 99-116. Михайлова В.С. Реверсия стрептококков из L-форм, полученных под влиянием пенициллина, биологические свойства ревертантов. -- Антибиотики, 1963, т. 8, в. 7, с. 593-597. Михайловский Н. Несколько замечаний по поводу венского препарата "йогуртоген" и о нахождении так называемого "болгарского" микроба в московском свежем молоке. - Вестн. бакт.-агрон. станции, 1912, в. 19, с. 131-142. Мишустин Е.Н., Мирзоева В.А. Применение культур молочнокислых бактерий в целях улучшения хлебопекарных качеств муки из проросшего зерна. -- Микробиология, 1936, т.5, в. 6, с. 855-871. Млько Е.С., Задояна С.Б., Ганина В.И., Егоров Н.С. Диссоциация молочнокислых стрептококков. Биол. науки, 1991, 4, с. 103-108. Рез.нгл. Моисеева Е.Л. Микробиологические процессы в сырах унифицированной формы при созревании и холодильном хранении. -- Холодильная техника, 1963, в. 6, с. 35-41. Моисеева Е.Л. Микробиологические процессы, происходящие в краснодарском сыре. -- Пищевая пром-ть, сер. молочная, 1964, в. 8 (255), с. 8--10. Молочнокислые бактерии в сыродельной промышлености сегодня и завтра. ВНИИТЭИагропром. 1986, 6 с. Мочалова К.В., Ящук В.А. Об определении молочнокислых стрептококков. -- Мол. пром-ть, 1967, в. 1, с. 30-31. Муравьев И. Молочнокислый возбудитель донской простокваши. -- Вестн. бакт.-агрон. станции, 1909, в. 15, с. 149-157. Муравьев И.А. Влияние поваренной соли на микроорганизмы, встречающиеся в маслоделии. -- Тр. Сиб. ин-та сель. хоз-ва и лесоводства, 1927, т. 8, в.4, с. 103-144. Мурадян Е.А., Ерзинкян Л.А., Сапонджян М.С. Состав свободных аминокислот в кисломолочных продуктах. -- Биол. журн. Армении, 1976, т. 29, в. 2, с. 111-112. Муромцев Г.С., Коваленко Я.Р., Полтев В.И., Тер-Казарьян С.Ш. Энциклопедия видов бактерий Земного Шара. - Вестник с.-х. науки, 1975, в. 10, с. 149-150. Мусаев Ш.М., Огай Д.К. Биология термофильных молочнокислых бактерий и их экспериментальная селекция. Ташкент, Фан, 1978, 132 с. Мухамеджанова К.Н. Влияние молочнокислых бактерий на бродильные процессы при силосовании пшеничной соломы. Тр. Ин-та микробиологии и вирусологии АН КазССР, 1989, т. 36, с. 88-90. Мухамедиева У.С., Хмелевская Л.К., Баймуратова Р.И. Силосование пшеничной соломы с яблочными выжимками с использованием молочнокислых и целлюлозолитических бактерий. Тр. Ин-та микробиологии и вирусологии АН КазССР, 1989, т. 35, с. 125-128. Мытник Л.Г., Беспалова И.А. Исследование формирования фагов молочнокислых стрептококков внутри клетки. Соверш. методов селекции и пригот. заквасок в молоч. пром-ти. М., 1984, с. 19-24. Мюррей Р. Место бактерий в живой природе. -- В кн.: Краткий определитель бактерий Берги. М., Мир, 1980, с. 11-18. Назаров Ю.М., Токбанов Ш.Т., Богуспаев А.К., Оспанкулов А.О. Эффективность при- менения молочнокислых бактерий, устойчивых к антибиотикам, в профилактике и комплексной патогенетической терапии при кишечных и респираторных болезнях телят. Диагностика, лечение и профилактика инфекц. болезней животных Казахстана, Алма-Ата, 1989, с. 122-126. Налбандян К.М., Даниелян С.Г. О производственном испытании новых эффективных лекарств против европейского гнильца пчёл. -- Изв. с.-х. наук МСХ АрмССР, 1978, в. 11, с. 62-65. Наумов Н.П., Карташов Н.Н. Зоология позвоночных. М., Высшая школа, 1979, 2 части. Нейланд Ф.В. Руководство по бактериологии молочного хозяйства для техников и мастеров маслоделия. Томск, 1910, 137 с. Нелидов С.М., Попенко А.К., Першина Э.П.,Микробиологическая трансформация рисовой соломы, инокулированной молочнокислыми бактериями, при удобрении затопляемых щелочных почв. Повышение продуктивности почв рисовых полей. 1985, с. 109- 124. Библиогр.: с. 123-124. Нелидов С.Н., Попенко А.К., Першина Э.П., Чуканов Н.К., Васильева Л.В. Усиление мелиоративно- удобрительного действия соломы под культурой риса при инокуляции молочнокислыми бактериями. тр. ин-та микробиологии и вирусологии АН КазССР, 1986, т. 30, с. 43-54. Непомнящая М.Л., Либерман О.А., Френкель Г.М., Тыдельская И.Л. О возбудителе газообразования на диффузии. -- Сахар, 1940, в. 10-11, с. 4-6. Непомнящая М.Л., Тевилевич М.Б. О сезонном колебании молочнокислого брожения в молоке. Сообщ. 3. Отбор культур Str. lactis, малочувствительных к сезонным колебаниям состава молока. - Микробиол. журн. (Киев), 1955, т. 17, в. 2, с. 11-18. Непрерывное культивирование молочнокислых бактерий с целью накопления биомассы и продуктов метаболизма. ЦНИИТЭИ мясомолпром ССР.М., 1979, 24 с. Нестеренко О.А. К характеристике гомоферментативных кокковых молочнокислых бактерий, выделенных из эпифитных микроорганизмов некоторых растений Украины. -- Микробиол. журн. (Киев), 1963, т. 25, в. 5, с. 29-36. Нестеренко О.А. Молочнокислые палочковидные бактерии эпифитной микрофлоры некоторых растений Украины. -- Микробиол. журн. (Киев), 1966, т. 28, в. 1, с. 25-30. Нечаева А.С., Преображенский А.А., Краткое руководство по производству молочной кислоты. М., Пищепромиздат, 1947. Никандров В.Н., Кузина А.И., Дымонт Т.А. Образование некоторых экзотоксинов бетта-гемолитическими стрептококками группы С при росте в жидких питательных средах. Здравоохр. Белоруссии, 1982, 7, с. 34-36. Рез. англ. Николаев В.А. К морфологии и физиологии бактерий теста (Lactobacillus panis acidi). - Cб. работ ВНИИ хлебопек. пром-ти, 1933, т. 5, с. 3-11. Николаева Е.И. Микроорганизмы кефира. -- Изв. имп. Санкт-петербургского бот. Сада, 1907, т. 7, в. 4, с. 121-142. Николичева Т.А., Тараканов Б.В. Микробиологические процессы в рубце и развитие телят при раннем включении в рацион растительных кормов. ВНИИФБиП с.-х. животных. Рефераты докладов на пленарных заседаниях, Материалы съезда (какого) т. 1, 1983, с. 438-439. Николов Н. Закваски для болгарской простокваши. -- Мол. пром-ть, 1966, в. 2, с. 42-44. Никольский М.Н. Получение сыворотки против Streptococcus equi на кроликах с применением неспецифических сывороток. -- Тр. Ставроп. краевой НИ веет. станции, 1956, т. 3, с. 395-399. Никольский М..Н. Об изменчивости мытного стрептококка при культивировании на иммунной сыворотке. -- Сб. научн. тр. Ленингр. НИ вет. ин-та, 1965, т. 11, с. 382-383. Новикова Г.А., Петрова Э.А., Ушакова В.И., Феофилова Е.П. Образование диацетила и ацетоина молочнокислыми стрептококками. -- Тр. Ин-та микробиологии АН СССР, 1959, в. 6, с. 87-92. Новикова Н.Н., Тыдельская И.Л. Яичный белок как L-трансформирующая среда для некоторых групп стрептококков. -- Лаб. дело, 1965, в. 5, с. 50-53. Новые данные о молочнокислых бактериях ржаных заквасок. М., 1963, 23 с. Новые исследования в производстве чистых культур молочнокислых бактерий. М., 1975, 54 с. Новые штаммы молочнокислых бактерий ржаных заквасок. М., 1963, 36 с. Нугмаджанов К.Г., Ахмедиев Г.З., Балагутина М.Р. Активность силосных бактериальных заквасок в средах с сульфитным щелоком. Изв. АН КазССР, сер. биол., 1987, 2, с. 50-55. Рез. каз. Нугмаджанов К.Г., Ахмедиев Г.З., Балагутина М.Р., Конуспаева К.Ш. Активизация пропионовокислого брожения при силосовании кукурузы. Изв. АН Каз ССР, сер биол., 1986, т. 1, с. 39-46. Нукмаджанов К.Г., Ахмедиев Г.З., Конуспаева К.Ш., Касенова А.А., Балагутина М.Р. Сравнительная оценка активности молочнокислых кокков на различных средах. Изв. АН Каз ССР, сер. биол., 1985, т. 4, с. 52-58. Библиогр. 7 назв. Обрывков В.А. Влияние препарата молочнокислых бактерий на процессы пищеварения в рубце телят. Биол. основы высокой продуктивности с.-х. животных. Боровск, 1990, ч.1, с. 39-40. Обрывков В.А. Процессы пищеварения в рубце у телят при скармливании пробиотика из молочнокислых бактерий. Бюл. ВНИИ физиологии, биохимии и питания с.-х. животных, 1990, т.3, с. 40-43. Овчинников Г.А. Переработка нестандартной части урожая белокачанной капусты и моркови. аучн. основы хранения и переработки плодоовощной продукции и картофеля. 1988, с. 231-251. (закваска м.-к. бактерий). Огай Д. К.,. Ш. М. Мусаев. Биология термофильных молочнокислых бактерий и их экспериментальная селекция 132 c. ил.. Ташкент Фан 1978 ... Одегов Н.И., Гудков А.В., Остроумов Л.А., Белов А.Н. Штамм мезофильных молочнокислых стрептококков Streptococcus diacetylactis 543-95, используемый в составе заквасок при производстве твердых сычужных сыров. А.с. 960257 СССР, Алт. фил. ВНИИМС, опубл. 1982 Одегов Н.И., Каган Я.Р. Повышение фагоустойчивости заквасочных стрептококков с помощью химического мутагенеза. - В кн.: Повыш. эффективн. и качества в сыроделии, М., 1980, с. 58-59. Одобренные списки названий бактерий. Факсимильное изд. Подготовил С.Ш.Тер-Казарьян. Ереван, Айастан, 1982.Русские названия таксонов бактерий от отдела до рода, с. 35-39; Система русских названий высших таксонов бактерий водорослей, грибоа и простейших, с. 40-41; Суффиксы названий биологических таксонов различрых рангов, с. 42; Названия бактерий, опубликованных в СССР (библиографически уточненный список), с. 13-34. Оксамитный Н.К., Тютюн А.И., Заломский П.Ф., Гриценко Т.Т., Безуглая В.А., Сычева-Михайлова М.С. "Ацидокорм" - новый кормовой и лечебно-профилактический продукт для молоняка животных. Ветеринарные пробл. промышленного животноводства. Тезисы докладов республиканской научно-практич. конф. ч. 2. Белая Церковь, 1985, с. 55-56. Ацидофильная палочкаиз УкрНИИ мясомолпрома. Омелянский В.Л. Основы викробиологии. СПб., 1909, 399 с. Опарин А.И., Харатьян Е.Ф., Гельман И.С. Локализация дегидрогеназ и их отношение к кислороду в клетках Lactobacterium pentoaceticum/ - Докл. АН СССР, 1964, т. 157, в. 1, с. 211-214. Орла-Йенсен С. Бактериология в молочном хозяйстве. Пер. А.Ф.Войткевича под ред. Л.Т.Будинова. Петроград, 1914, 171 с. Ороско Е., Караджов Я., Камбуров Г., Тодоров Б. Экспериментальные маститы у коров, вызванные стафилококками, стрептококками и коринебактериями. Ветеринарномед. науки, 1983, 20, 1, с. 24-29. Болг., рез. рус. англ. Оследкин Ю.С., Васин А.Д., Шушунова А.В., Голикова Г.А. Закваска для силосования кормов. Ветеринария, 1987, в. 9, с. 65-66. Островская Л.П. О факторе распространения у стрептококков. -- Сб. тр. Иркут. Мед. ин-та, 1959, в. 5, с. 176-180. Павлов П. Производство противопневмококковых лечебных сывороток. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1937, т. 19, в. 2(8), с. 198-206. Павлов П.В. Специфичность противопневмококковых сывороток IV группы в серотерапии и серопрофилактике. - Там же, 1938, т. 20, в. 3-4, с. 104-112. Павлов П.В., Карпачевская Б.П. Типы пневмококков при вторичных детских пневмониях. -- Там же, 1938, т. 21, в. 3(9), с. 31-40. Палладина О.К. Практическое руководство по бактериологии молока и молочных продуктов. Изд. 2-е. М.-Л., 1931, 168 с. Палладина О.К. Биология возбудителей молочнокислого брожения. М.-Л., Пищепромиздат, 1941, 192 с. Палладина О.К. Изучение бактериальных заквасок для сыров. -- Микробиология, 1938, т. 7, в. 5, с. 592-610. Палладина О.К., Кротова Т.А., Мазюкевич В.А., Антошкина А.А. Нормальная ацидофильная флора кишечника, сбраживающая крахмал. -- Микробиология, 1948, т. 17, в. 4, с.269-280. Палладина О.К., Мазюкевич В.А., Данецкая Е.В., Лебедева М.А. Биология возбудителей молочнокислого брожения. -- Тр. ВНИИ животноводства, 1954, в. 15, с. 150-177. Пальгов А.А., Жалобовский И.Л. Диплококковая пневмония жеребят-сосунков. -- Тр. Казах. Н.-и. веет. ин-та, 1940, т.4, с. 166-174. Паносян А.К. Роль микробов в силосовании кормов. Ереван, Армфан, 1940, 63 с. Паносян А.К. Успехи микробиологии в советской Армении. --Микробиол. сб. АН АрмССР, 1946, в. 2, с. 12-30. Паносян А. Мацун. Ереван, АН АрмССР, 1945, 46 с. (арм.) Паносян А.К. Микробы в молоке и молочных продуктах и их значение. Ереван, АН АрмССР, 1948, 84 с. (арм.). Паносян А.К. Успехи микробиологии и её1 перспективы развития в советской Армении. -- Изв. АН АрмССР, биол. и с.-х. науки,1957, т. 10, в. 11, с. 35-51. Паносян А.К. К истории развития микробиологии в советской Армении. -- Микробиология, 1959, т. 28, в. 3, с. 460-467. Паносян А.К., Маршавина З.В. Успехи общей и прикладной микробиологии в Армении за годы советской власти. -- Микробиология, 1970, т. 39, в. 2, с. 196-202. Паносян А.К., Маршавина З.В. Микробиология. В кн.: Наука в Армении за 50 лет. Ереван, Изд-во АН АрмССР, 1973, с. 656-668. Панфилов С.Б. К микробиологии сыров из пастеризованного молока. -- Тр. Волог. мол.-хоз. ин-та, 1927, в. 68, с. 23-43. Паращук С.В., Попова М.И., Мироненко Н.Г. Поддержание бактерицидных свойств болгарского лактобацилла и ацидофила по отношению к гноеродной микрофлоре кишечника. -- Тр. Ленингр. ин-та сов. торговли им. Энгельса, 1947, т. 10, с. 287-297. Паткуль Г. Методы определения количества углекислоты в закваске. -- Мол. пром-ть, 1966, в. 7, с. 24-25. Паткуль Г.М. Пути получения стойких бактериальных заквасок. -- Мол. пром-ть, 1968, в. 1, с. 6-9. Пахлеванян М.Ш. Биологические особенности некоторых молочнокислых термофильных стрептококков. -- Изв. АН АрмССР, биол. науки, 1963, т. 6, в. 11, с. 45-50. Пахлеванян М.Ш., Ерзинкян Л.А. Свойство термофильных молочнокислых стрептококков мацуна к биосинтезу некоторых витаминов группы В. -- Биол. журн. Армении, 1968, т. 21, в. 1, с. 111-114. Пахлеванян М.Ш., Ерзинкян Л.А. Свойство термофильных молочнокислых стрептококков мацуна к биосинтезу пантотеновой кислоты,пиридоксина и витамина В12. -- Вопросы микробиологии, 1969, в. 4(14), с. 61-66. Пашов Т.В., Афенциков А.Г. О диплококковой инфекции овец. -- Сов. ветеринария, 1936, в. 9, с. 60-64. Перлина Л.П. Морфологичемкие и биологические свойства миогенных микробов, обнаруженных в помещениях родильного дома. -- Сб. науч. работ Молд. отд. всес. о-ва микробиол., эпидемиол. и инфекционистов, 1956, в. 1, с. 27-36. Перлина Л.П. Чувствительность к антибиотикам и биологические свойства гемолитических стрептококков, выделенных при хроническом тонзиллите и ревматизме. -- Тр. Кишеневского гос. мед. ин-та, 1963, в. 18, с. 135-139. Перлина Л.П. К характеристике биологической активности гемолитических стрептококков, выделенных при хроническом тонзиллите и ревматизме. -- Там же, 1963, т. 18, с 146-159. Перфильев Г.Д., Сорокина Н.П., Матевосян Л.С. Влияние мезофильныых молочнокислых стрептококков на рост бактерий группы кишечной палочки. Нов. исслед. в сыроделии. Углич, 1982, с. 63-68. Першина Э.П., Чуканов Н.К. Физиолого-биохимические свойства Lactobacillus plantarum шт. 34. Тр. Ин-та микробиологии и вирусологии АН КазССР, 1989, т. 35, с. 35-40. Петренко М.Д. Фридман Я.Л. Биологическая характеристика анаэробных стрептококков, выделенных при хронических периодонтитах. -- Сб. тр. Харьк. НИИ вакцин и сывороток им Мечникова, 1955, т. 21, с. 171-173. Петян Э.О. Кислотообразующая способность некоторых молочнокислых бактерий вин. -- Изв. с.-х. наук МСХ АрмССР, 1966, в. 1, с. 53-56. Петян Э. О. Спиртоустойчивость молочнокислых бактерий, вызывающих скисание вин. -- Биол. журн. Армении, 1967, т. 20, в. 1, с. 97-102. Петян Э.О. Видовой состав молочнокислых бактерий вин Октемберянского района. -- Биол. журн. Армении, 1968, т. 21, в. 8, с. 58-62. Пилипенко А.Н. Изменение гемолитическихз свойств скарлатинозных стрептококков под влиянием пенициллина и стрептомицина. -- Антибиотики, 1964, т. 9, в. 8, с. 448-450. Пичугина Н.В., Ершова Т.М., Докиш А.Б., Яблонская Н.Я., Константинова В.В. Подбор чистых культур и температурного режима при производстве простокваши. -- Пищ. пром-ть, сер. молочная, 1964, в. 12 (304), с. 10-11. Плевако Е.А., Бакушинская О.А. Агглютинация некоторых дрожжей бактериями Lactococcus agglutinans. -- Микробиология, 1935, т. 4, с. 523-540. Подгорский В.С. Количественный и видовой состав молочнокислых бактерий рубца крупного рогатого скота. -- Микробиол. журн. (Киев), 1965, в. 6, с. 37-41. Подгорский В.С. Молочнокислые палочковидные бактерии из рубца крупного рогатого скота. - Там же, 1967, т. 29, в. 1, с. 17-21. Подгорский В.С. Кокковые молочнокислые бактерии, выделенные из рубца крупного рогатого скота. -- Там же, 1966, т. 28, в. 5, с. 15-19. Полищук Н.К. и др. Микробиология молока и молочных продуктов. М., Пищевая промышленность, 1978. Полищук Н.К. Дифференциация мытного стрептококка и некоторые данные о его биологических свойствах. -- Т. Башк. Н.-и. веет. станции, 1951, т. 6, с. 93-101. Полтев Василий Иванович. Библиографический указатель. Сост. С.Ш.Тер-Казарьян С.Ш. Москва-Ереван, Биографическая справка, с. 3-5 - МСХ СССР, Московская Ветеринарная академия, Полтев В.И., Тер-Казарьян С.Ш. Краткий определитель бактерий Берги. -- Новые книги за рубежом, сер. В, 1979, в. 2. с. 76-78. Полунина Т.В., Сельцовская Г.С., Лившиц А.Б., Филимонова Р.Д. Выделение новых штаммов Leuconostoc mesenteroides и изучение синтезируемых ими декстранов. -- Проблемы гематологии и переливания крови, 1965, т. 10, в. 10, с. 34-38. Попенко А.К., Мухамелжанова К.Н. Влияние консервантов на микроорганизмы при выделении молочнокислых бактерий. Тр. ин-та микробиологии и вирусологии АН КазССР, 1988, т. 33, с. 137-140. Попенко А.К., Першина Э.П., Чуканов Н.К. Сравнительное изучение влияния заквасок из молочнокислых бактерий при силосовании отавы люцерны. Изв. АН Каз ССР, Сер. биол., 1984, т.4, с. 44-46. Попенко А.К., Першина Э.П., Чуканов Н.К. Силосование люцерны первого укоса с молочнокислыми бактериями в сочетании с химическими консервантами. Изв. АН Каз ССР, Сер. биол., 1985, т. 1, с. 56-59. Попенко А.К., Першина Э.П., Чуканов Н.К.,Мухамеджанова К.Н. Направления селекции молочнокислых бактерий для силосования. Тр. ин-та микробиологии и вирусологии АН КазССР, 1988, т. 33, с. 19-23. Библиогр. 7 назв. Попова А.И. и Сиротина О.Н. Процессы разложения пищевых продуктов под влиянием стрептококков и их значение для гигиенической оценки. -- Тр. Сарат. Ин-та гигиены и профпатологии, 1959, в. 5, с. 280-285. Применение сухих бактериальных заквасок "Казахсил" при силосовании зеленых кормовых растений и соломы. Метод. рекомендации. Сиб НИИ кормов. Новосибирск, 1984, 10 с. Проект международного кодекса номенклатуры бактерий. Пер. с англ. С.Ш.Тер-Казарьяна и С.Л.Пашаряна под ред. Я.Р.Коваленко, В.И.Полтева, З.Х.Диланяна и Г.А.Шакаряна, с доб. "Толкового словаря по номенклатуре бактерий" и "Материалов к определителю молочнокислых бактерий СССР", сост. С.Ш.Тер-Казарьяном. Ереван, Айастан, 1974.- Указатель основных понятий, с66-75; этимология основных понятий, с.76-86; англо-русский словарь основных понятий. Проект списка русских названий бактерий. Ереван, тип. Ергосу-та, 1978, 4 с. Прокопович А.В. Микрофлора кишечника у новорожденных детей. -- Тр. Ленингр. педиатр. Мед. ин-та, 1962, т. 29, с. 77-103. Проценко Д.Ф. 30 лет советской сельскохозяйственной и промышленной микробиологии. -- Науч. зап. Киевского гос. ун-та, 1948, т. 7, в. 6, с. 183-197. Пятаева М.И., Гаврилова Н.Н., Иванов А.П. Ультраструктура клеток амилолитического молочнокислого стрептококка, высушенного распылительным способом. Биотехнология, 1988, 4, 3, с. 354-356. Пяткин К.Д. Микробиология с вирусологией и иммунологией. Изд. 3-ье. М., Медицина, 1971, 352 с. Пяткин Л.Д., Кривошеин Ю.С. Микробиология, изд. 4-е. М., Медицина, 1980, 512 с. Пятницына И. Выделение молочнокислых стрептококков, обнаруживающих низиноподобные вещества. -- Иол. Пром-ть, 1966, в. 5, с. 36-39. Пятницына И.Н. Выделение молочнокислых стрептококков с низиноподобными свойствами. -- Тр. ВНИИ мол. пром-ти, 1968, в. 26, с. 30-37. Пятницына И.Н. Получение улучшенных форм молочнокислых стрептококков. Достиж. в микробиол. практике. Тез. 7 съезда ВМО, Алма-Ата, 1985, т. 3, Алма-Ата, 1985, с. 62. Рабинович З.Д., Бурьян И.И. Видовой состав молочнокислых бактерий крымских вин. -- Винодел. и виноградарство СССР, 1971, в. 7, с. 22-24. Работнова И.Л. Некоторые достижения технической микробиологии и перспективы её развития. -- Науч. докл. высш. школы, биол. науки, 1967, в. 9, с. 142-152. Работнова И.Л. Некоторые итоги развития советской микробиологии за 50 лет. -- Микробиология, 1967, т. 36, в.5, с. 811-848. Радионова А.А., Прибыловская Г.В., Котелев В.В., Банинская Ю.Н.,Полюшиц А.В. Получение и применение сухих молочнокислых заквасок для силосования кормов. Микроорганизмы в сельском хозяйстве, 1983, с. 68. Рамниеце В.Э. Применение твердофазной закваски L. plantarum при анаэробной ферментации сока растений. Биотехнология кормопроизводства и переработки отходов. 1987, с. 75-84. Ин-т микробиологии им. Кирхенштейна. Библиогр. 15 назв. Рамниеце В.Э. Обогащение коричневого сока растений пропионовокислыми и молочнокислыми бактериями. Производство концентратов зеленых кормов, 1986, с. 95-104. Библиогр. 15 назв. Рамниеце В.Э. Применение бактериальных заквасок для силосования. Микробиология и биотехнология производства кормов. Рига, 1990, с. 41-47. Рассолова В.П. Зеленящие и гемолитические стрептококки в атмосфере воздуха г. Саратова. -- Тр. Сарат. ин-та гигиены и профпатологии, 1959, в. 5, с. 117-121. Ратнер М.И., Соловьева А.А. Исследование микробиологических основ приготовления красного ржаного хлеба и выявления роли микрофлоры в процессах приготовления ржаного солода. - Тр. НИИ хлебопекарной пром-ти, 1951, в. 4, с. 83-85. Раутенштейн Я.И. О путях развития советской микробиологии за 40 лет. -- Микробиология, 1957, т. 26, в. 6, с. 625-631. Раутенштейн Я.И. Советская микробиология за 50 лет. -- Микробиология, 1967, т. 36, с. 753-765. Ридала Э.Х. Стрептококковый мастит у коров. -- Ветеринария, 1964, в. 5, с. 82-84. Родюкова Е.Н. Действие желчи на гемолитические и зеленящие стрептококки. -- Тр. Томск. НИИ вакцин и сывороток, 1956, т. 8, с. 339-342. Рокицкий П.Ф. Биологическая статистика. 2-е изд. Минск, Выш. Школа, 1962, 327 с. Рокотян И.Т. Подвижные стрептококки. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1966, в. 1, с. 123-12. Рудаков К.И. Биологические и физико-химические факторы активности микроорганизмов. -- Тр. Всесоюзн. Ин-та с.-х. микробиологии, 1936, т. 8, в. 2, с. 123-154. Руденко А.В., Чубова В.А. Молочнокислые бактерии в эпифитной микрофлоре растений центральной зоны Калмыцкой АССР. Пути повышения продуктивности с.-х. животных. Элиста, 1988, с. 53-57. Рыжков В.Л. К вопросу о перспективах развития микробиологии. -- Вестник АН СССР, 1956, в. 1. с. 123-126. Рымович Ф.Ф. К культивированию пневмококка. -- Русский архив патологии, клинич. медицины и бактериологии, 1902, 3 с. (отд. оттиск). Рыскулов К. Результаты изучения биологических свойств возбудителей мыта лошадей. -- Изв. АН КиргССР, 1956, в. 3, с. 135-140. Рягузов В.С. Диплококковая инфекция половых органов овец. -- Тр. Новочеркасского ин-та зооветеринарии !-й конной армии, 1949, в. 8, с. 77-97. Савельев Е.П., Блинникова Е.И., Петров Г.И. Методы выделения и изучения М-белка стрептококка группы А. ЖМЭИ, 1982, 4, с. 8-15. Сагындыкова С.З., Шигаева М.Х., Челекбаев М.Д., Лившиц Л.В. Антибиотикоустойчивость молочнокислых актерий, выделенных из пшеничной муки. Вестн. АН Респ. Казахстан, 1992, 2, с. 58-62. Рус. Садокова И.П. Bacterium acidophilum и ее идентификация. -- Микробиология, 1938, т. 7, в. 8-9, с. 1094-1111. Саидбекова У.А. О некоторых свойствах местных штаммов молочнокислых стрептококков. -- Вопросы микробиологии, Ташкент, 1966, с. 113-119. Самохина З.М. Микробиологическая характеристика гемолитического стрептококка при скарлатине. -- Здравоохр. Белоруссии, 1955, в. 2, с. 32-36. Самсонов П.Ф., Янишевская М.Н. Нетипичные диплококки и стрептококки в этиологии пневмонии у детей младшего возраста. -- Мед. журн. Узб., 1957, в. 4, с. 53-58. Санникидзе Г.С. Видовой состав ризосферной микрофлоры лавра благородного. -- Субтроп. культуры, 1968, в. 4, с. 66-69. Саранд Р.-Я., Каарли Л. Совместное применение бензойного консерванта и молочнокислых бактерий для силосования подвяленных трав. Научн. тр. Эст. НИИ земледелия и мелиорации, 1988, т. 63, с. 101-108. Саруханян Ф.Г. Микрофлора основных бродильных производств Армянской ССР и биологические особенности производственных микроорганизмов. -- Ереван, Изд-во АН АрмССР, 1960. Саруханян Ф.Г. О микробиологии пищевых продуктов в Армянской ССР. -- Изв. АН АрмССР, 1960, т. 13, в. 11, с. 83-88. Саруханян Ф.Г. "Стойкие" расы жидких культур Bact. casei. - Микробиология, 1940, т. 9, в. 7-8, с. 718-728. Саруханян Ф.Г. Микрофлора созревания тушинского сыра (чанах). -- Изв. Арм. ф-ла АН СССР, 1942, в. 6 (20), с. 87-98. Саруханян Ф.Г. Микробиологические процессы созревания закавказско-швейцарского (эмментальского) сыра. -- Микробиол. сб.АН АрмССР, 1943, в. 1, с. 171-185. Саруханян Ф.Г., Акопян Л.Г. Биосинтез витаминов группы В фенолоустойчивыми молочнокислыми стрептококками. -- Биол. журн. Армении, 1973, т. 26, в. 3, с. 10-17. Саруханян Ф.Г., Ерзинкян Л.А. Применение жидких ладостойких рас молочнокислых бактерий Str. lactis в сыроделии. -- Мол. пром-ть, 1936, в. 8, с. 33-34. Саруханян Ф.Г., Ерзинкян Л.А. Микрофлора и приготовление мацуна на чистых культурах. -- Мол. пром-ть, 1936, в. 8, с. 31-33. Саруханян Ф.Г., Каримян Р.С. О микрофлоре квашеных овощей. -- Микробиол. сб. АН АрмССР, 1946, в. 2, с. 123-131. Саруханян Ф.Г., Севоян А.Г. О микрофлоре хлебных заквасок и теста. -- Микробиол. сб. АН АрмССР, 1950, в. 5, с. 51-64. Саруханян Ф.Г., Севоян А.Г. Взаимодействие дрожжей с молочнокислыми бактериями, вызывающими скисание вин. -- Изв. АН АрмССР, биол. науки, 1965, т. 18, в. 12, с. 44-50. Саруханян Ф.Г., Севоян А.Г., Мовсесян Г.П. Антагонизм между дрожжами, молочнокислыми и уксуснокислыми бактериями и их ферментативные свойства. -- Вопросы микробиологии, 1969, в. 4 (14), с. 5-14. Саубенова М.Г., Мухамедиева У.С., Хмелевская Л.К., Баймуратова Р.И. Автоселекция гетероферментативных молочнокислых бактерий в условиях непрерывного культивирования в режиме рН-стата. Тр. Ин-та микробиологии и вирусологии АН КазССР, 1988, т. 33, с. 3-6. Саубенова М.Г., Мухамедиева У.С., Хмелевская Л.К., Баймуратова Р.И., Пузыревская О.М. Влияние ионов магния и фосфора на рост и кислотообразование молочнокислых бактерий. Тр. Ин-та микробиологии и вирусологии АН КазССР, 1989, т. 35, с. 129-133. Свистунов М.А. Химическое консервирование экспарцета. Научно-техн. бюл. ВАСХНИЛ, Сиб. отд., 1987, т. 14, с. 33-39.(кол-во м.-к. бактерий). Северин С. Что такое чистые культуры в маслоделии и как их употреблять на практике. Наставление для мастеров-сыроделов. Изд. 2-е. М., 1901, 32 с. Северин С. Несколько данных и замечаний по поводу так называемого болгарского микроба и молочнокислого препарата "лактобациллин". -- Вестн. бакт.-агрон. станции, 1908, в. 14, с. 101-131. Севоян А.Г., Саруханян Ф.Г., Мовсесян Г.П. О стойкости вина против возбудителей скисания. -- Вопросы микробиологии, 1969, в. 4 (14), с. 55-60 (арм.). Седов В.И. Видовая характеристика энтерококков, выделенных из различных отделов желудочно-еишечного тракта человека. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1966, в. 4, с. 123. Седов В.И. Пигментированные энтерококки. -- Там же, 1968, в. 7, с. 148-149. Седов В.И. К вопросу об идентификации и видовой дифференциации энтерококков. -- Там же, 1971, в. 3, с. 35-39. Седов В.И. Динамика роста жнтерококков. ЖМЭИ, 1982, 11, с. 47-52. Рез. англ. Седов В.И., Митрофанов Ю.И. Видовой состав энтерококков, выделенных из различных отделов пищеварительного тракта человека. -- Сб. научн. тр. Иван. Мед. ин-та, 1967, т. 34, с. 206-209. Седов В.И., Морев С.И. Редуцирующая активность и дифференциально-термический анализ энтерококков. - ЖМЭИ, 1980, 11, с. 76-79, рез. англ. Седов В.И., Шумило О.М. Нумерическая классификация энтерококков. ЖМЭИ, 1983, 1, с. 24-28. Рез. англ. Седова Н.Н. Сравнительное изучение питательных сред для выделения и количественного учёта энтерококков в пищевых продуктах. -- Гиг. и санит., 1970, в. 6, с. 54-56. Сейкетова О.Ж. Распространение и характеристика гноеродных кокков на Алма-Атинской табачной фабрике. -- Тр. Казахского НИ кожно-венерол. ин-та, 1959, т. 6, с. 75-80. Сейкетова О.Ж. Распространение и характеристика гноеродных кокков на Алма-Атинской обувной фабрике. -- Там же, 1963, т. 8, с. 388-390. Селибер Г.Л. (ред.). Большой практикум по микробиологии. М., Высшая школа, 1962, 491 с. Сельсков А.Н. Лизогения низинобразующих штаммов молочнокислых стрептококков. Вестн. Белорус. ун-та, 1983, 3, с. 37-39. Сельсков А.Н., Смирнова Т.А., Кульба А.М. Морфология бактериофагов молочнокислых стрептококков. - Вестн. Белорус. ун-та 1980, 3, с. 52-55 Семенихина В.Ф., Хорькова Е.А. Штамм термофильных молочнокислых стрептококков Streptococcus thermophilus 2KC, используемый для выявления ингибирующих веществ в молоке. Авт. изобр. 755840 СССР, ВНИМИ, опубл 15.08.80. Сербинов И.Л. Общая микробиология. Пг., 1916, 278 с. Сергеева В.М., Тетерев И.И. Антагонизм антракойдов и молочнокислых бактерий в отношении эшерихий. Разраб. эффектив. методов диагностики особо опасных инфекц. болезней животных. Казань, 1990, с. 64-66. Серковский С. Молоко и бактерии. Варшава, 1900, 128 с. Силантьева Л.А., Даниличева С.В. Непрерывное культивирование молочнокислых микроорганизмов в ультрафильтрационном концентрате молока.Соврем. технол. сыроделия и безотход. перераб. молока. Матер. Всес. науч. техн. конф. Ереван, 14-16 нояб. 1988, Ереван, 1989, с. 252-253. Силищенская О.М. Применение смешанной культуры молочнокислых бактерий "70" для подкисления дрожжевого сусла. -- Спиртовая пром-ть, 1953, в. 4, с. 4-6. Скалон И.С. Морфологическаие и физиологические изменения бактерий в связи с их развитием. -- Микробиология, 1939, т. 8, в. 5, с. 721-732. Скалон И.С. Изменчивость физиологических свойств молочнокислых бактерий под влиянием эколого-географических факторов. -- Изв. естественно-научного ин-та им Лесгафта, 1955, т. 27, с. 55-67. Скерман В.Б.Д. Ключ для определения родовой принадлежности организмов, приведенных в руководстве [Bergey"s Manual, 8 ed., 1974]. Перевод с англ. С.Тер-Казарьян. -- В кн.: Методическое пособие по определению родов бактерий, 1975, с.49-143. Скородумова А.М. Бактериологический анализ слизи русского бакштейна в процессе его созревания. -- Тр. Волог. мол.-хоз. ин-та, 1924, т. 2, в. 4, с. 127-133. Скородумова А.М. Микрофлора процесса созревания камамбера. -- Там же, 1926, в. 65, с. 177-203. Скородумова А.М. Подбор, изучение и производство сухих культур хладостиойких рас. --Тр. н.-и. сектора Ин-та инженеров молочной пром-ти, 1934, т. 3, с. 83-92. Скородумова А.М., Шунина Р.А. Подбор и изучение микроорганизмов, ускоряющих созревание сыров. -- Микробиология, 1936, т. 5, в. 4, с. 537-546. Скородумова А.М. Практическое руководство по технической микробиологии молока и молочных продуктов. Изд. 3-е. М., Пищепромиздат, 1963, 307 с. Словрь современного русского литературного языка. М.-Л., Наука, 1948-1965, тт. 1-17. Словарь-справочник современных научных названий бактерий (по состоянию на 1 января 1989 г. Часть 1. Действительные названия. Ереванб Айастанб 1989, 160 с. Слугин В.С. Диплококковая септицемия у норок и песцов. -- Кролиководство и звероводство, 1958, в.3, с. 36-38. Смирнов С.Г., Горшенин В.А., Седов В.И., Морозова О.В. Некоторые физико-химические свойства кокков в чистых культурах. -- Вопр. биол. и мед. химии, 1968, в. 1, с. 129-133. Смирнова Т.К. Свойства термостойких молочнокислых стрептококков кишечного происхождения, культивируемых в лаборатории в течение четырех лет. -- Тр. Волог. мол. ин-та, 1967, т. 65, с. 143-145. Смолякова Г. Диплококковая инфекция телят. -- Советская ветеринария, 1938, в. 8-9, с. 68-70. Соколов П.И. Новая разновидность Streptococcus lactis. -- Микробиология, 1960, т. 29, в. 2, с. 266-268. Сокольская А. Влияние поваренной соли на развитие молочнокислых и газообразующих бактерий. -- Мол. пром-ть, 1955, в. 2, с. 19-21. Солдатова В.В., Федулина Н.Н., Прокопьева В.И., Бараболя М.А., Тихомирова И.А. Влияние молочнокислых бактерий на микробиологические и биохимические процессы в силосе и его качество. Бюл. ВНИИ с.-х. микробиологии, 1989, т. 52, с. 36-39. Соловьев Л., Маненкова А., Белова Г. Качество заквасок при включение в рацион коров карбамина. -- Мол. пром-ть, 1965, в. 9, с. 33-34. Соловьев А.М., Бочарова М.И., Тишенков П.И. Влияние препарата Биосил на формирование клеверо-злаковой смеси. Бюл. ВНИИ физиологии, биохимии и питания с.-х. животных, 1989, т. 2, 94, с. 62-65. Соловьев А.М., Тишенков П.И., Бочарова М.И. Использование силоса, заготовленного с пентозосбраживающей молочнокислой закваской, в кормлении овец. Бюл. ВНИИ физиологии, биохимии и питания с.-х. животных, 1986, т. 3, с. 46-49. Соловьева Е.П. Микробиологическое исследование башкирского кумыса. -- Сб. научн. тр. Башкирского НИИ сель. хоз-ва, 1963, в. 1, с. 310-318. Сорокин Н.В. Растительные паразиты человека и животных как причина заразных болезней. Для натуралистов, врачей, студентов и ветеринаров. СПб, 1882-1886, тт. 1-4. Сорокин Ю.И. Гетеротрофная ассимиляция углекислоты микроорганизмами. -- Журн. общей биол., 1961, т. 22, в. 4, с. 265-272. Сорокина О.Ф., Староверова М.Б., Сорокина Н.П. Влияние пенициллина (содержащегося в молоке), на качество сыра. Управление качеством молочных продуктов. 1984, с. 42-45. Библиогр. 5 назв. М.-к. бактерии. Станкевичуте Л.П. Изучение коллагенолитической способности гемолитических стрептококков группы А. -- Тр. Лит. Филиала Ин-та эксп. и клинич. медацины Ак. Мед. наук СССР, 1967, т. 11,, с. 123-125. Старинченко Е.Г., Сидоров А.С. Контроль консистенции кисломолочных продуктов ротационным электровискозиметром. -- Мол. пром-ть, 1967, в. 4, с. 21-23. Старыгина Л., Халдина М. Изучение микрофлоры кефира с цеоью приготовления его на чистых культурах. -- Микробиология, 1934, т. 3, в. 1, с. 88-102. Степаненко И.Ф. Микробиологические и химические изменения в процессе созревания кобийского сыра и его технология. -- Тр. Днепропетровского с.-х. ин-та, 1948, т. 2-3, с. 111-121. Степанова Е.А., Остроумов Л.А. Влияние мезофильных молочнокислых стрептококков на рост возбудителей маслянокислого брожения. Биол. и физ.-хим. исслед. в маслоделии и сыроделии. Углич, 1986, с. 24-29. Стефанович Л.И., Зименко Т.Г., Ахмедзянова С.Ф., Смолякова М.Г. Микрофлора силоса в условиях загрязнения ксенобиотиками. Микроорганизмы в сельском хозяйстве. 1985, с. 73. Ин-т микробиологии АН БССР. Стовбун Ф.И., Тарков М.И., Хубка Е.И. К методике выделения анаэробных стрептококков и диплококков из миндалин при хронических тонзиллитах. -- Вопр. физиол. размнож. микроорганизмов и их идентификации. Кишенев, 1968, с. 159-164. Стовбун Ф.И., Хубка Е.И., Сырбу В.Т., Дерендовская Л.А. Выживаемость анаэробных стрептококков (пептострептококков) при различных условиях хранения. Лаб. дело, 1983, 10, с. 60-62. Рез. англ. Стоянава Л.Г., Егоров Н.С., Полин А.Н. Слияние протопластов молочнокислых стрептококков. Антибиотики и мед. биотехнол. 1987, 32, 2, с. 89-97. Суденко В.И. Видовой состав антагонистических штаммов молочнокислых бактерий желудочно-кишечного тракта человека. -- Микробиол. ждурн. (Киев), 1963, т. 25, в. 6, с. 13-19. Суденко В.И. Изменчивость антагонистических свойств Streptococcus lactis под влиянием ультрафиолетовых лучей и некоторых мутагенных веществ. -- Микробиол. журн. (Киев), 1964, т. 26, в. 3, с. 37-43. Сухоцкене И. Подбор Str. cremoris из микрофлоры растений в зимний период. -- Тр. Лит. ф-ла ВНИИ маслодельн. и сыродельн. пром-ти, 1964, т. 1, с. 87-92. Сухоцкене И. Термостойкая молочнокислая микрофлора двухмесячного голландского сыра. -- Там же, 1967, т. 2, с. 161-167. Сухоцкене И. Термостойкие молочнокислые палочки. -- Там же, 1968, т. 3, с. 177-183. Сухоцкене И., Андрияускас А., Кунигенайте С., Шаркинас А. К вопросу изучения микробиологических показателей и титруемой кислотности кисломолочного заменителя цельного молока (для телят) при различной температуре. Сб. науч. тр. Литовский филиал ВНИИМС, 1983, т. 17, с. 128-131. Сухоцкене И., Бержюнас З. Качественная оценка остаточной стрептококковой молочнокислой микрофлоры пастеризованного молока, производимого в условиях Литовской ССР. -- Там же, 1967, т. 2, с. 145-154. Сухоцкене И., Талачкене Р. Подбор молочнокислых стрептококков в условиях Литовской ССР. -- Там же, 1964, т. 1, с. 82-86. Талачкене Р. Сравнительная оценка микрофлоры местных, отечественных и заграничных заквасок для производства кислосливочного масла в условиях Литовской ССР. -- Там же, 1967, т. 2, с. 179-186. Талипов Б. Выделение молочнокислых стрептококков из различных природных источников. -- Вопр. микробиологии (Ташкент), 1966, с. 119-135. Талипов Б. Влияние лиофилизации на молочнокислые бактерии. -- Узб. биол. журн., 1970, в.2, с. 72-73. Тараканов Б.В. Молочнокислая микрофлора рубца телят и влияние на неё кристаллического окситетрациклина. -- Ветеринария, 1965, в. 9, с. 22-24. Тараканов Б.В., Соколовская Г.К. Микрофлора силоса с закваской из молочнокислых бактерий и влияние его на микробиологические процессы в рубце овец. Бюл. ВНИИ физиологии, биохимии и питания с.-х. животных 1987, т. 2, с. 34-38. Тарасенко Т.Р., Захаренко Л.И., Копотилова Л.А. Разработка технологии производства сухих заквасок из Lactobacterium plantarum. Тр. Ин-та микробиологии и вирусологии АН Каз ССР, 1988, т. 33, с. 126-129. Библиогр.: 5 назв. Тарасова Н.В. Изменение гетероферментативного молочнокислого брожения условиями культивирования. -- Микробиология, 1958, т. 27, в. 3, с. 294-301. Татарова Н.К. Влияние активизированнолй бактериальной молочнокислой закваски на качество кукурузного силоса в условиях Амурской области. Научно-техн. бюлл ВАСХНИЛ Сиб. отд., 1987, т. 21, с. 46-50. Ташенов К.Т., Аманлжулова Ч.А., Ташенов К.Т.(),Абабков М.М., Джубанова К.Р., Тлегенов Д.К. Влияние препарата из молочнокислых, пропионовокислых, целлюлозолитических бактерий и микроэлементов на деятельность органа пищеварения жвачных. Тр. Ин-та физиологии АН КазССР, 1989, т. 34, с. 10-19. Библиогр. 9 назв. Тащилин В., Победнов Ю., Чикова Р. Аммиак - консервант зеленых кормов. Сельское хозяйство Нечерноземья, 1986, т. 8, с. 34-35. ВНИИ кормов. Закваска Сило-Вест (молочнокислые бактерии). Тер-Захарян Ю.З. Антибиотические свойства некоторых комплексных солей уротропина. -- Изв. АН АрмССР, биол. науки, 1963, т. 16, в. 8, с. 15-20. Тер-Захарян Ю.Э. Антимикробная активность алкилмеркаптогемисукцинатов левомицитина. -- Биол. журн. Армении, 1967, т. 20, в. 10, с. 67-72. Теременцев В.А., Котова М.В. Диплококковая инфекция у серебристо-чёрных лисиц. -- Каракулеводство и звероводство, 1957, в. 3, с. 56. Терентьева Т.А. Определение токсигенности гемолитических стрептококков методом преципитации в агаре. -- Журн. микробиол, эпидемиол. и иммунобиол., 1959, в. 12, с. 27-30. Терентьева Т.А., Сафронов Б.Н. К характеристике стрептококковой популяции в зёве больных скарлатиной и здоровых детей. -- Острая и хроническая стрептококковая инфекция. Л., 1967, с. 318-320. Тер-Казарьян С.Ш. История и современное состояниотечественной [русской] номенклатуры по молочнокислым бактериям.С приложением "Краткого исторического словаряч таксономических названий молочнокислых бактерий" и " Проект названий молочнокислых бакитерий в соответствии с современными схемами идентификации"ю Биол. журн. Армении, 1972, т. 26, в. 3, с. 93 (Деп. ВИНИТИ 4396-72). Тер-Казарьян С.Ш. Биосинтез диацетила молочнокислыми бактериями. - Прикл. биохимия и микробиология, 1972, т. 8, в.6, с. 896-900. Тер-Казарьян С.Ш. Образование летучих жирных кислот отдельными видами молочнокислых бактерий различного происхождения. -- Докл. ВАСХНИЛ, 1973, в. 8, с. 33-35. Тер-Казарьян С.Ш. Методы выявления диплококков и распространенность сероваров пневмококка в природе. -- Интенсификация производства и улучшение качества натуральных сыров. Тезисы докл. научно-технич. конф-ции. Барнаул, Литовский филиал ВНИИ м аслод.-сырод. пром-ти, 1974, с. 295-298. Тер-Казарьян С.Ш. Определение подродов стрептококков. - Интенсификация производства и улучшение качества натуральных сыро. Барнаул, Алтайский филиал ВНИИ маслод.-сырод. пром-ти, 1974, с. 293-294. Тер-Казарьян С.Ш. Частота обнаружения сероваров стрептококков в природе. -- Интенсификация производства и улучшение качества натуральных сыров. Барнаул. Алтайский филиал ВНИИ маслод-сырод. пром-ти, 1974, с. 299-302. Тер-Казарьян С.Ш. Протеолитическая активность молочнокислых бактерий. -- Изв. ВУЗов, пищ. тенол., 1974, в. 1, с. 67-69. Тер-Казарьян С.Ш. Роды бактерий, идентифицируемые в СССР [68 родов, составлен по данным "Формы заявки", заполненных вузами и институтами страны ]. - В кн.; Методическое пособие по определению рода бактерий, 1975, с.145-146. Тер-Казарьян С.Ш. Новые виды молочнокислых бактерий, описанные в СССР, в свете современных схем идентификации. -- НДВШ, Биол. науки, 1975, в. 3, с. 32-35. Тер-Казарьян С.Ш. Стрептококки и молочнокислые палочки молочных продуктов. -- Новые исследования по повышению качества и эфйфективности производства молочных продуктов: тезисы докладов на IV научно-технической конференции. Каунас, Лит. Ф-л ВНИИМС, 1977, с. 152-153. Тер-Казарьян С.Ш. Проект списка русских названий бактерий (классы, порядки, семейства, роды).К пленарной сессии ЦС ВМО, Алма-Ата, 29-31 мая 1978 г., 8 стр. - Библ.: с.2 (9 назв.). - Параграф 10: "Обращает на себя внимание факт, что 33 родовых названия предложены советскими учеными, в т.ч. 17 - советскими: Т.В.Аристовская, С.М.Вислоух, В.М.Горленко, К.Ф.Дорофеев, Г.А.Заварзин, Л.В.Калакуцкий, Н.А.Красильников, Ш.Д.Мошковский, Б.В.Перфильев и М.А.Пешков являются авторами названий актинофида, актиноспорангиум, бластобактер, интраспорангиум, кариофанон, каулококк, ковдрия, кузнецовия, металлогениум, лиескелла, охробиум, педомикроб, простекохлорис, селиберия, тиодендрон, франсизелла и эрлдихия. С удовлетворением нужно отметить, что среди родовых названий имеются и такие, которые даны в честь советских ученых - Льва Владимировича СЕЛИБЕРА и Сергея Ивановича КУЗНЕЦОВА, а в одном родовом названии увековечена река дорогого всем советским людям города". Тер-Казарьян С.Ш. Основные предпосылки к инвентаризации бактерий СССР и подведению итогов их изучения. - Тр. Ер. Зовет. ин-та, 1981, в. 50, с. 88-96. Тер-Казарьян С.Ш. Об исходных данных к расчёту потребности бактериологических лабораторий [страны] в реактивах для идентификации бактерий. -- Тр. Ер. Зовет. ин-та, 1983, в. 55, с. 117-121. Тер-Казарьян С.Ш. О разработке упорядоченной и собственно русской номенклатуры бактерий. -- Проблемы обучения медицинской терминологии. 1-я Всесоюзная учебно-методическая конфер. Преподавателей латинского языка медицинских и фармацевтических институтов. Тезисы докл. и сообщений. Ереван, 1983, с. 116-118. Тер-Казарьян С.Ш. Разработка методики выявления ресурсов биотехнологии в бактофлоре СССР и ее применение к молочнокислым бактериям. - 1-я респ. конференция по проблемам физико-химической биологии и биотехнологии, посвященной вопросам биотехнологии производства пищевых и кормовых продуктов. Тезисы докладов, Ереван, 1984, с. 29. Тер-Казарьян С.Ш. Экология молочнокислых бактерий в свете их бродильной активности. -- Биол. журн. Армении, 1984, в. 10, с. 843-847. Тер-Казарьян С.Ш. Новые технологически пригодные виды молочнокислых бактерий и принцип их подбора в закваски для молочных продуктов. -- Тез. научно-произв. Конфер., посвящ. Итогам н.-и. разработок по реализации продовольственной программы. Ереван, 1984, с. 99-100. Тер-Казарьян С.Ш. Видовой состав флоры молочнокислых бактерий СССР. -- Достижения микробиологии -- практике. Тезисы VII съезда ВМО. Том 6. Экология, геохим. Деятельность микроорганизмов и охрана окружающей среды. Алма-Ата, Наука, 1985, с. 137. Тер-Казарьян С.Ш. Экология молочнокислых бактерий в связи с флорой высших растений. -- ДАН АрмССР, 1985, т. 31, в. 2, с. 85-88. Тер-Казарьян Сергей Шмавонович, кандидат биологических наук. Ресурсы заквасочных штаммов для сыроделия в региональных микрофлорах молочнокислых бактерий. Специальность 03.00.07 -- микробиология. Диссертация на соискание ученой степени доктора биологических наук. Ереван, 1987. -- 512 с. -- Государственный агропромышленный комитет СССР, Ереванский ордена "Знак Почета" зоотехническо-ветеринарный институт. Тер-Казарьян С.Ш. Разработка методики составления региональных флор семейств бактерий, используемых в биотехнологии. - Тр. ЕрЗВИ, 1987, т. 61, с. 199-200. Тер-Казарьян С.Ш. Состояние флористики и номенклатуры главных подразделений прокариотов - цианей и бактерий, 38-39.- Актуальные проблемы современной альгологии: Тез. докл. Первой всесоюзной конф-ции,Киев, Наукова думка,1987. Тер-Казарьян С.Ш. Флора молочнокислых бактерий Армянской ССР. Вклейка 36х54 см.: Образцы (приведено административное положение населенного пункта, его расстояние от райцентра, географические координаты, высота над уровнем моря, номер образца, вид продукта, дата сбора, названия видов,номера штаммов). Соврем. технол. сыроделия и безотходн. переработка молока. Матер. научно-техн. конф. Ереван, 14-16 ноя 1988, Ереван, 1989,с. 388-396. Тер-Казарьян С. Использование ресурсов региональной флоры молочнокислых бактерий для интенсификации сыроделия. - Тез. н-т. конф. Алт. ф-л ВНИИМС, Барнаул, 1989, с. 81-83. Тер-Казарьян С.Ш. Неточности в ссылках на названия бактерий, опубликованных в СССР, с. 60-61. - Современная технология сыроделия и безотходная переработка молока. Ереван, Айастан, 1989. Тер-Казарьян С.Ш. Предлагается создание самофинансируемых библиографических, редакционных и книгорассыльных центров по переподготовке специалистов профиля путем экстренного издания и распространения материалов научно-технического прогресса по методологии естественных наук.Идея 179, 23 марта 1987,с. 61 -Информационный бюллетень "Эврика" 1.Фонд социальных изобретений СССР. Банк идей. Издательство Ереванского университета, Ереван, 1989. Тер-Казарьян С.Ш. Не только водка валит с ног [внедрение экспресс-методов идентификации бактерий]. - Литературная газета, 1993, 5, 17 марта. Тер-Казарьян С.Ш., Аветикян Н.А. Сбраживание гексоз и пентоз Lactobacillus lactis. - Тез. н.-п. конф., Барнаул, 1979, с. 125-126. Тер-Казарьян С.Ш., Аветикян Н.А., Чобанян М.К. Сбраживание дисахаридов молочнокислой палочкой Lactobacillus lactis и бычьим стрептококком Dtreptococcus bovis. --Химия, микробиология и технология молока и молочнх продуктов. Ереван, АрмСХИ, 1976, с. 53-60. Тер-Казарьян С.Ш. Бегларян Р.А. Ассортимент видов молочнокислых бактерий для эврибиотических заквасок. - Использование, разработка и применение высоких технологий в промышленности, Ленинград, с. 275. Тер-Казарьян С.Ш., Бегларян Р.А., Тер-Симонян П.С., Сагоян А.С., Харатян В.Г., Вегапетян К.В., Чобанян М.К. Отбор ароматообразующих штаммов эврибиотических видов молочнокислых бактерий в закваски для сыров. - Тр.ЕрЗВИ, 1987, т. 61, с. 99-110. Тер-Казарьян С.Ш., Вегапетян К.В. Свойства штаммов Lactobacillus plantarum, используемых при их отборе в закваски для сыров. - Тез. н.-п. конф. Барнаул, 1974, с. 309-311. Тер-Казарьян С.Ш., Вегапетян К.В., Джапаридзе И.И. Термоустойчивость молочнокислых бактерий, с. 203. - Тез. докл. всесоюзной конф., лЕНИНГРАД, 1981. Тер-Казарьян С.Ш., Диланян З.Х., Вегапетян К.В. Свойства штаммов Lactobacillus lactis, используемых в качестве компонентов закваски для крупных сыров. - Прикл. биохимия и микробиол. 1969, т. 5, в. 5, с. 635-636. Тер-Казарьян С.Ш., Диланян З.Х., Вегапетян К.В. Возможность использовать Streptococcus bovis в заквасках для молочных продуктов. Изв.ВУЗов. Пищ. технол., 1969, в. 1., с. 96-97. Тер-Казарьян С.Ш., Диланян З.Х., Вегапетян К.В., Джапаридзе И.И. Термоустойчивость молочнокислых бактерий. - Молочная промышленность, 1983, в. 10, с. 19-20. Тер-Казарьян С.Ш., Диланян З.Х., Карагулян М.С., Тер-Симонян П.С.,Вегапетян К.В., Чобанян М.К. Расширение ассортимента молочнокислых и пропионовокислых бактерий, пригодных для использования в заквасках для сыра. - Тез. докл. 7-ой н.-т. конф-ции, Каунас, Лит. ф-л ВНИИМС, 1986. Тер-Казарьян С.Ш., Диланян З.Х., Магакьян Д.Т. Реакция Вогес-Проскауера для молочнокислых бактерий. -Тезисы докладов второй н.-т. конф-ции, Каунас, 1973, с. 265-266. Тер-Казарьян С.Ш., Диланян З.Х., Сагоян А.С. Биосинтез диацетила молочнокислыми бактериями. -- Прикл. биохим. и микробиол, 1972, т. 8, в. 6, с.896-900. Тер-Казарьян С.Ш., Диланян З.Х., Сагоян А.С. Таксономическое значение образования диацетила-ацетоина. - Современные достижения в производстве масла и белковых молочных продуктов, Каунас, 1973, с. 263-264. Тер-Казарьян С.Ш., Диланян З.Х., Сагоян А.С. Синтез ацетоина. -- Пром-ть Армении, 1973, в. 1, с. 12-13. Тер-Казарьян С.Ш., Диланян З.Х., Сагоян А.С. О специфическом составе заквасок для советского сыра. - Тез. всесоюзной конф., Ереваг, 1977, с. 43-47. Тер-Казарьян С.Ш., Диланян З.Х., Сагоян А.С., Тер-Симонян П.С. Синтез ацетоига и диацетила фекальным стрептококком в связи с использованием его в заквасках молочных продуктов. -- С.-х. биология, 1979, т. 14, в. 4, с. 493-500. Тер-Казарьян С.Ш., Диланян З.Х., Тер-Симонян П.С. О свойствах Streptococcus faecalis. - Научн. докл. высшей школы, 1969, в. 1, с. 94-98. Тер-Казарьян С.Ш., Диланян З.Х., Тер-Симонян П.С. Каталог культур молочнокислых бактерий Ереванского зооветеринарного института. -- Тр.ЕрЗВИ, 1981, вып. 51, с. 127-134. Тер-Казарьян С.Ш., Диланян З.Х., Тер-Симонян П.С., Вегапетян К.В. Свойства штаммов лактобациллы швейцарской Lactobacillus helveticus. - В кн.: Биология микроорганизмов и их использование в народном хозяйстве. Иркутск, Ирк. гос. у-т, 1980, с. 38-44. Тер-Казарьян С.Ш., Диланян З.Х., Тер-Симонян П.С., Пашарян С.Л. Видовой состав лактобацил в начале процесса созревания крупных сыров. - Известия с.-х. наук. МСХ Арм.ССР. 1969, т. 12, в. 4, с. 99-103. (арм., рез. рус.) Тер-Казарьян С.Ш., Диланян З.Х., Туманян В.А. Свойства лактобацилл, проявляющих протеолитическую активность. - Биол. журн. Армении, 1969, т.22, в. 4, с. 104. Тер-Казарьян С.Ш., Карагулян М.С., Саакян Р.В., Тер-Симонян П.С., Сагоян А.С. Экологические принципы рационального использования заквасок в производстве сыра, с. 167. - Вторая респ. конф-ция, посвящ. проблемам физико-химической биологии. Тезисы докладов. Ереван, АН АрмССР, 1986. Тер-Казарьян С.Ш., Кочарян Р.А., Арутюнян Р.С., Влияние условий лиофилизации на выживаемость клеток Streptococcus faecalis и Lactobacillus plantarum. - Тез. докл. н.-т. клнф., Барнаул, 1974, с. 274-276. Тер-Казарьян С.Ш., Макарян К.В., Пашарян С.Л. Свойства природных заквасок мацуна. -- Тр. ЕрЗВИ, 1968, вып. 29, с. 431-434. Тер-Казарьян С.Ш., Мирзоян Н.Р. Интервалы деления молочнокислых бактерий. - Тез. докл. н.-т. конф. Барнаул, 1974, с. 279-281. Тер-Казарьян С.Ш., Мирзоян Н.Р. Экологическое значение различной сбраживаемости отдельных дисахаридов штаммами Lactobacillus plantarum. -- Новые исследования по повышению качества и эффективности производства молочных продуктов: тезисы докладов IV научно-технической конференции. Каунас, Лит. Ф-л ВНИИМС, 1977, с. 154. Тер-Казарьян, Мкртумян Р.М. Принципы образования [русской] бактериальной номенклатуры. -- Проблемы обучения медицинской терминологии. 1-я Всесоюзная учебно-методическая конференция преподавателей латинского языка мед. и фарм. вузов. Тезисы докладов и сообщений. Ереван, 1983, с. 113-115. Тер-Казарьян С.Ш.. Пашарян С. Л. Список названий сыров Международной молочной федерации -- транскрипция, этимология и переводб с.4-18. -- В кн. Диланян З.Х. Классификация сыров. Методические указания к курсу "Технология молока и молочных продуктов" по разделу "Сыроделие". Ереван, 1986, 20 с. Тер-Казарьян С.Ш., Сагоян А.С., Тер-Симонян П.С., Вегапетян К.В., Чобанян М.К. Экологический потенциал вида молочнокислых бактерий и его использование при подборе заквасок для сыра из ресурсов флоры молочнокислых бактерий Армянской ССР, с. 242-243. - Современная технология сыроделия и безотходная переработка молока. Ереван, Айастан, 1989. Тер-Казарьян С.Ш., Сагоян А.С., Туманян В.А. Образование местными штаммами Str/ bovis ароматических веществ. -- Биол. журн. Армении, 1966, т. 19, в. 3, с. 20-24. Тер-Казарьян С.Ш., Тер-Симонян П.С. Некоторые физиологические свойства и удельный вес Lactobacillus lactis в молочнокислой микрофлоре зрелого швейцарского сыра. -- Биол. журн. Армении, 1963, т. 21, в. 1, с. 41-46. Тер-Казарьян С.Ш., Тер-Симонян П.С. Физиологические свойства местных штаммов Streptococcus bovis. - Докл. АН АрмССР, 1966, т. 43, в. 4, с. 241-245. Тер-Казарьян С.Ш., Тер-Симонян П.С. Активность штаммов Streptococcus faecalis при пониженной температуре в связи с использованием их в заквасках для сыра. -- В кн.: Интенсификация процессов производства натуральных сыров и совершенствование их технологии: труды всесоюзной конференции, вып. "Микробиология и зоотехния", 1977, с. 127-130. Тер-Казарьян С.Ш., Тер-Симонян П.С. К видовому составу лейконостоков молочных продуктов. -- Повышение эффективности производства и качества молочных продуктов. Тезисы докл. V респ. Научно-технич. конф-ции. Каунас, Лит. Ф-л ВНИИМС, 1979, с. 277-278. Тер-Казарьян С.Ш., Тер-Симонян П.С., Аветикян Н.А. Влияние среды и температуры роста и выделения на видовой состав и оптимальную температуру роста стрептококков молока. -- Тр. Ер.зооветин-та, 1984, в. 56, с. 43-46. Тер-Казарьян С.Ш., Тер-Симонян П.С. О переносе Streptococcus bovis Orla-Jensen и родственных видов в род Viridococcus gen. nov. в связи с инвентаризацией молочнокислых бактерий СССР. -- Биол. журн. Армении, 1986, т. 39, в. 9. Тер-Казарьян С.Ш., Тер-Симонян П.С., Вегапетян К.В., Сагоян А.С., Чобанян М.К. Слюнная лактобацилла Lactobacillus salivarius и её использование в заквасках для молочных продуктов. -- Тр. Ерев. Зовет. ин-та, 1981, в. 50, с. 167-171. Тер-Казарьян С.Ш., Тер-Симонян П.С., Сагоян А.С., Вегапетян К.В., Чобанян М.К. Распространение, экологический потенциал и селекция видов молочнокислых бактерий в заквасках для сыра. - Тез. докл. н.-т. конф. Алт. ф-л ВНИИМС, Барнаул,1989, с. 143-146. Тер-Казарьян С.Ш., Харатян В.Г., Сагоян А.С. Тер-Симонян П.С., Вегапетян К.В, Чобанян М.К. Характеристика сыров, вырабатываемых в Армении, по ароматическимм числам, 213-214. - Современная технология сыроделия и безотходная переработка молока,Ереван, Айастан, 1989. Тер-Казарьян С.Ш., Чобанян М.К. Образование углекислого газа молочнокислыми бактериями, с. 264-265. -Тез. н.-техн. конц-ции, Барнаул, 1974. Тер-Казарьян С.Ш., Чобанян М.К. Сбраживание пентоз бычьим стрептококком Streptococcus bovis. Повышение качества и эффективности производства натуральных сыров в районах Сибири и Дальнего Востока. Тез. докл. к научн. конф-ции. Барнаул, Алт. ф-л ВНИИМС, 1979, с.127-128. Тер-Казарьян С.Ш., Чобанян М.К. Сбраживание гексоз бычьим стрептококком Streptococcus bovis. -- Повышение эффективности и качества молочных продуктов. Тезисы докладов V респ. Научно-технич. конф-ции. Каунас, Лит. ф-л ВНИИМС, 1979, с. 279-280. Тер-Казарьян С.Ш., Чобанян М.К., Овсепян А.А. Размеры клеток молочнокислых бактерий, с. 267-268. - Тезисы докл. 2-й н.-т. конф-ции, Каунас, 1973. Тер-Казарьян С.Ш., Чобанян М.К., Сагоян А.С. Пропионобактерия пропионовокислая швейцарского и советского сыров. -- Тр. Ер. ЗВИ, 1984, в. 56, с. 47-50. Тер-Карапетян М.А., Ананян Л.Г. Межвидовые особенности проникновения и накопления аминокислот в клетках молочнокислых бактерий рода Lactobacterium. -- Докл. АН АрмССР, 1969, т. 49, в. 5, с. 261-264. Тер-Карапетян М.А., Ананян Л.Г. Аминокислотный состав некоторых представителей рода Lactobacterium, выращенных в полусинтетической среде. -- Биол. журн. Армении, 1969, т. 22, в.5, с. 3-13. Тер-Карапетян М.А., Ананян Л.Г. Изменения азотсодержащих соединений культуральной жидкости при выращивании представителей рода Lactobacterium. -- Биол. журн. Армении, 1970, т. 23, в. 7, с. 12-19. Тер-Симонян П.С. Влияние среды обитания на биологические особенности собственно фекального стрептококка и возможности его использования в заквасках для молочных продуктов. Автореф. дисс.... канд. техн. наук. Науч. рук.: З.Х.Диланян и С.Ш.Тер-Казарьян. Ереван, 1975, 25 с. Тер-Симонян П.С.,Сагоян А.С., Чобанян М.К., Тер-Казарьян С.Ш. Выделение эврибиотических видов молочнокислых бактерий из региональной бактофлоры, с. 274. - Использование, разработка и применение высоких технологий в промышленности: Тезисы Всесоюзной научно-технической конференции, Ленинград, 22-23 апреля 1991 г. Тер-Симонян П.С., Султанян Р.Т., Андриасян Б.В., Тер-Казарьян С.Ш., Способность лактобацилл и стрептококков бактофлоры Армении подавлять условнопатогенные культуры. Соврем. технол. сыроделия и безотход. переработка молока. Матер. Всес. научн. техн. конф., Ереван, 1-16 нояб. 1988, Ереван, 1989, с. 250-251. Тимаков В.Д. Микробиология. М., Медицина, 1973. Тимаков В.Д. Сорок лет советской медицинской микробиологии. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1958, в. 10, с. 3-9. Тимошко М.А., Карлина М.М., Потякова Г.П., Марта С.И. Направленное формирование бактериоценоза желудочно-кишечного тракта в целях повышения резистентности телят и усвояемости кормов. Научн. основы адаптивной системы ведения животноводства. Тезисы докладов. 1985, с. 65-66. Ин-т зоологии и физиологии АН МССР. Тиняков В.Г., Макаров Н.В., Брикс Ж.Л. Использование концентратов молочных белков, выделенных ультрафильтрацией, для приготовления бакпрепаратов (мезофильных молочнокислых стрептококков). Соврем. технол. сыроделия и безотх. переработка молока, Матер. научн.-техн. конф Ереван 14-16 нояб 1988. Ереван, 1989., с. 359-360. Тихоненко А.С., Беспалова И.А., Мартынкина Л.П., Кочкина И.М., Зависимость эффективности индукции лизогенных штаммов молочнокислых стрептококков ультрафиолетовыми лучами от толщины клеточной стенки. Микробиология, 1983, 52, 1, с. 119-123. Рез. англ. Тихоненко А.С., Беспалова И.А., Мартынкина Л.П., Мытник Л.Г. Банникова Л.А. Способ отбора производственных культур мезофильных молочнокислых стрептококков, устойчивых к фаголизу, для приготовления заквасок. А.с. 761557 СССР, Инст молек. биол, ВНИМИ, 2672340, опубл. 07.09.80. Тишенков П.И., Соловьев А.М., Бочарова М.И. Показатели обмена веществ и продуктивность овец при скармливании силоса с бактериальными заквасками. Бюл. ВНИИ физиологии, биохимии и питания с.-х. животных, 1988, т.1, с. 57-61. Ткаченко Е.С. Восстановление дегидроаскорбиновой кислоты (витамина С) молочнокислыми бактериями. -- Биохимия, 1936, т. 1, в. 5, с. 579-582. Токарев В.Ф., Владимиров В.Л., Рыжков В.А., Устина Л.И. Качество силосов, приготовленных с бактериальными заквасками. Бюлл. научных работ. ВИЖ, 1984, т. 76, с. 37-38. Топурия Л.А. Влияние сульфаниламинов на молочную закваску "термофильный стрептококк". Материалы 3-й республиканской научной конф. молодых ученых и специалистов в области животноводства ветеринарии и экономики сельского хозяйства, 1987, с. 184-185. Тоом М. О значении некоторых физиологических свойств лактобацилл при определении их видовой принадлежности. -- Уч. зап. Тарт. ун-та, 1965, в. 178, с. 283-287. Тотолян А.А., Бойцов А.С., Коль Х.Л., Голубков В.И. Сравнительная характеристика трансдуцирующих вирулентов стрептококковых фагов А25 и СА1. Молекул. биол. 1981, 15, 4, с. 894-900; рез. англ. Тотолян А.А., Колесниченко Т.Г. Бактериоциногенные свойства гемолитических стрептококков группы А разных серологических типов. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1971, в. 8, с. 70-73. Триполипова А. Типаж пневмококков в Днепропетровске. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1938, т. 20, в. 5, с. 10-15. Троицкий В.Л. Успехи советской микробиологии и иммунобиологии за 25 лет. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1942, в. 11-12, с. 37-49. Троицкий В.Л. Пути развития советской микробиологии и иммунологии. -- В кн.: Достижения сов. мед. науки за 30 лет. М., 1947, с. 272-297. Троицкий В.Л. О путях развития советской микробиологии. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1950, в. 10, с. 11-14. Трушина Е.Ф. Стрептококковый гемолизин. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1940, в. 10, с. 32-37. Туманян В.А. Описание местных штаммов молочнокислых бактерий и возможности их использования в сыроделии. Науч. рук. З.Х.Диланян, Сектор микробиологии проблемной лаборатории ЕрЗВИ, Ереван, 1969, 23 с. Турсунбаева Г.Н., Касенова А.А., Нугмантжанов К.Г. Влияние сухой бактериальной закваски амилолитического молочнокислого стрептококка (АМС) на содержание молочнокислых бактерий в рубце телят. Изв. АН КазССР. Сер. биол., 1986, 1, с. 51-54.Рез. каз. Тыдельская И.Л., Мысловская И.С. Серологическая дифференциация стрептококков, изолированных из крови больных различными формами эндокардита. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1963, в. 9, с. 65-70. Тюмякова Ю.А. Роль стрептококков в этиологии пищевых отравлений. -- Тр. Сарат. ин-та гигиены и проф. патол., 1959, в. 5, с. 137-148. Тюмякова Ю.А. Роль стрептококков в этиологии пищевых отравлений. Сообщ. 4. -- Там же, 1959, т. 5, с. 148-155. Урбан В.П., Широбокова М.М., Громов Г.М., Мозесюк Е.О., Киселева М.К. Дисбактериоз новорожденных телят. Сб. н. тр. Ленингр. вет. ин-т, 1988, т. 95, с. 105-108. Кокковидные формы. Усвяцов Б.Я. Бактериологическая активность некоторых родов семейства Coccaceae. -- Журн. микробиол, эпидемиол. и иммунобиол, 1966, в. 1, с. 108-111. Унификация по суффиксам тран слитерированных названий таксонов высших рангов прокариотов и эукариотов. Методические указания. К 1-ой Всесоюзной учебно-методической конференции преподавателей латинского языка медицинских и фармацевтических ин-тов "ПРОБЛЕМЫ ОБУЧЕНИЯ МЕДИЦИНСКОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ", Ереван, 14-016 декабря 1983 г. Сост. Тер-Казарьян С.Ш. Библ. (16 назв.), с. 51-52. Из содерж.: Хотя научными названиями растений и животных являются латинские, русские названия используются доваольно широко. Многие названия растений и животных вошли в словарный фонд русского языка, с. 7-11 Успенский Е.Е. Успехи советской агрономической микробиологии за 15 лет (1917-1932 гг). -- Микробиология, 1933, т. 2, в. 1, с. 3-18. Фараджи М.Ф. Антибиотикорезистентность патогенных стафилококков и стрептококков. выделенных из секрета вымени коров. Гигиена содерж. с.-х. животных и получ. продуктов животноводства высок. сан. качества. М., 1981, с. 63-66. Филиппов Ф.Ф., Капитанаки М.В. Хроническое течение стрептококковой септицемии у кур. -- Ветеринария, 1968, т. 9, в. 3, с. 37-39. Флоринский В.М. Русские простонародные травники и лечебники. Казань, 1880. Фолиянц А.В. О плазмокоагулязе у энтерококков. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол, 1964, в. 3, с. 75-79. Флора Европейской части СССР. Л., Наука, 1974- Форма заявки микробиологических подразделений научно-исследовательских учреждений и высших учебных заведений о потребности в наборах реактивов для идентификации бактерий на 1976-1980 годы. (Дополнение к "Проекту Международного кодекса номенклатуры бактерий") Ереван, Ер. завод химреактивов. 1975, 6 с. Фостер Э.М., Нельсон Ф.Ю, Спек М.Л., Дётч Р.Н., Ольсон Дж. С. Микробиология молока. Пер. под ред. В.М.Богданова. М., Пищепромиздат, 1961, 534 с. Фрейленрейх Эд. Бактериология в молочном хозяйстве. Харьков, 1907, 104 с. Фрумкина Х.Б. К вопросу о диплококковой инфекции молодняка с.-х. животных. -- Тр. Свердл. НИИ вет. станции, 1951, в. 2, с. 60-81. Фурзалиев И.А. Диплококковая инфекция буйволов. -- Ветеринария, 1959, в. 11, с. 34-35. Хакимова Ш.И. Физиолого-биохимические свойства термостойких молочнокислых стрептококков, принимающих участие в созревании сыра. -- Узб. биол. журн., 1966, в. 1, с. 16-22. Хакимова Ш.И. Некоторые особенности молочнокислых стрептококков пастеризованного молока. -- В сб.: Биология и физиология микроорганизмов, Ташкент, 1967, с. 96-100. Халтаев Ш.Н. Испытание чувствительности энтерококков различного происхождения к антибиотикам. -- Мед. журн. Узбекистана, 1958, в. 10, с. 70-72. Халтаев Ш.Н. Характеристика пиогенных энтерококков. -- Мед. журн. Узбекистана, 1959, в. 7, с. 49-51. Халтаев Ш.Н. Серологическая характеристика энтерококков различного происхождения и их способность к токсинообразованию. -- Сб. научн. тр. Ташк. мед. ин-та, 1961, в. 17, с. 263-265. Халтаев Ш.Н. Биологические особенности энтерококков и их значение в раневом процессе. -- Там же, 1961, в. 17, с. 249-252. Харитонов Л.В., Обрывков В.А. Биологическая эффективность пробиотика на основе молочнокислых бактерий для телят. Биол. основы высокой продуктивности с.-х. животных, Боровск, 1990, ч. 1, с. 55-56. Хатеневер М.Л., Яхнина Н.А., Угрюмова Г.А., Зарубина К.В., Чистенков Н.А., Захарьевская Н.С., Гресь Б.Е., Джулгакова Р.С., Бабешкин Н.А. Распространение стрептококков разных типов при "стрептококковых заболеваниях". -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1968, в. 3, с. 111-117. Хейман С.М., Нейман М.Е., Левина Х.С. Носительство гемолитического стрептококка у рабочих промышленных предприятий г. Бобруйска. -- Здравоохранение Белоруссии, 1971, в. 7, с. 88-89. Хинчук А. Действие пенициллина на гемолитический стрептококк. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1947, в. 9, с. 33-42. Хоменко Н.А. О международном кодексе номенклатуры бактерий. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1978, в. 4, с. Хрулькевич А. Определение маммококков в сыром молоке. -- Мол. пром-ть, 1960, в. 10, с. 29. Худяков Н.И. Общая микробиология. М.-Л., Снабтехиздат, 1934, 215 с. Хусаинов И.И., Борзаков В.Н., Пепелина В.А., Хаустов А.В. Технология заготовки и хранения свекловичного жома с отходами полеводства и другими добавками. Средства механизации и оптимизации процессов в скотоводстве, 1986, с. 80-86. Закваска м.-к. бактерий. Церевитинов С.Ф. Изучение микроорганизмов квашеной капусты. -- Тр. н.-и. плодоовощ. и энохим. ин-та, 1931, т.2, с. 28-47. Чарян Л.М., Ерзинкян Л.А., Пахлеванян М.Ш., Векилян С.М. Витаминосинтезирующие свойства протеолитически активных штаммов Lactobacterium helveticum. -- иол. Журн. Армении, 1975, т. 28, в. 4, с. 98. Чарян Л.М., Пахлеванян М.Ш., Ерзинкян Л.А., Векилян С.М. Протеолитическая активность молочнокислых бактерий и бактериальных заквасок для выработки рассольных сыров. -- Биол. журн. Армении, 1975, т. 28, в. 1, с. 66-71. Черуров К.П. Диплококковая инфекция молодняка с.-х. животных. -- Тр. Дальневост. Н.-и. веет. ин-та, 1945, т. 1, с. 37-64. Чепуров К.П. Эпизоотологии диплококковых заболеваний крупного рогатого скота, овец и свиней, 1949, т. 2, в. 173-187. Чепуров К.П. Изменчивость Diplococcus septicus. -- Тр. Дальневост. Н.-и. веет. ин-та, 1949, т. 2, с. 189-200. Чепуров К.П., Кальченко М.М. Прижизненная бактериологическая диагностика диплококковой септицемии телят. -- Ветеринария, 1964, в. 4, с. 104. Черёмушников И.К. Антигенные связи стрептококков C- и G- групп. -- Тр. Оренб. Мед. ин-та, 1966, в. 9, с. 242-245. Черепанов С.К. Сосудистые растения СССР. Л., наука, 1981, 510 с. Чил-Акопян Л.А., Киракосян И.А., Исмаилова А.Ю., Кочарян Ю.Л. Бактериальная микрофлора тутового шелкопряда в динамике его развития. -- Биол. журн. Армении, 1970, т. 23, в. 6, с. 51-56. Чистякова И.В. Биологические свойства зеленящих стрептококков, выделенных от скарлатинозных больных, и их возможное значение в патогенезе скарлатины. Ообщ. П. Изучение некоторых биологических свойств зеленящих стрептококков скарлатинозного происхождения. -- Тр. Одесск. НИИ эпидемиологии и микробиол., 1957, т. 3, с. 15-21. Чистякова И.В. Биологические свойства зеленящихъ стрептококков, выделенных от скарлатинозных больных, и их возможное значение в патогенезе скарлатины. Сообщ. 1. О возможной роли скарлатинозных реконвалесцентов -- носителей зеленящих стрептококков в эпидемиологии скарлатины. - Там же, 1957, т. 3, с. 3-11. Чобанян М.К., Вегапетян К.В., Джапаридзе И.И., Агабабян А.А., Тер-Казарьян С.Ш. Применение Streptococcus faecium как компонента заквасок для молочных продуктов. - Вторая конф-ция, посвященная проблемам физико-химической биологии. Чобанян М.К., Сагоян А.С. Полноценность летнего молока как среды для стрептококков, используемых в заквасках для сыров, с. 171. Тр. Ереван. зоовет. ин-та, 1984, 56, с. 38-42. Рез. арм,. англ. Чобанян М.К., Тер-Казарьян С.Ш. Образование углекислого газа молочнокислыми бактериями в молоке. -- Интенсификация производства и улучшение качества натуральных сыров. -- Тезисы докладов научно-технич. конф-ции. Барнаул, Алтайский филиал ВНИИ маслод-сырод. пром-ти, 1974, с. 264-266. Чобанян М.К., Тер-Казарьян С.Ш., Овсепян А.А. Размеры клеток молочнокислых бактерий. -- Тез. Докл. второй научно-технич. Конф-ции "Современные достижения в производстве масла и белковых молочных продуктов", Каунас, Лит. Ф-л ВНИИ маслод.-сырод. пром-ти, 1973, с. 267-268. Чомаков Х. Молочнокислые бактерии и их влияние на иммунную систему. Междунар. агропром. журн., 1990, т. 3, с. 116-119. Чомаков Хр. Исследованиек видового состава молочнокислых бактерий монгольского кумыса. -- Мол. пром-ть, 1966, в. 11, с. 44-46. Чомаков Хр., Карпатов Ал., Карбашева В. Микрофлора монгольского кислого молока. -- Мол. пром-ть, 1968, в. 1, с. 43-45. Чужова З.П. Некоторые проблемы микробиологии. -- Мол. пром-ть, 1967, в. 7, с. 24-25. Чужова З., Шубина Л. Выделение молочнокислых стрептококков, образующих диацетил, из различных природных источников. -- Мол. пром-ть, 1960, в.2, с. 40-41. Чужова З., Шубина Л. Как производить отбор культур молочнокислых стрептококков для заквасок. -- Мол. пром-ть, 1963, в. 7, с. 20-22. Чужова З., Шубина Л. Использование молочнокислых палочек в заквасках для масла поточной выработки. -- Мол. пром-ть, 1964, в. 6, с. 38-41. Чуйко О.В. Изменчивость пневмококков в процессе заболевания крупозной пневмонией. -- Врачебное дело, 1939, в. 5, с. 323-330. Чуканов Н.К., Баякышова К.В., Першина Э.П. Протеолитическая активность микроорганизмов силоса. Тр. Ин-та микробиологии и вирусологии АН КазССР, 1989, т. 35, с. 29-34. Чуканов Н., Першина Э. Силосование бобовых с заквасками (из молочнокислых бактерий). Сельское хозяйство Казахстана, 1985, т. 7, с. 28-29. Чуприна Д.Ф., Грушина Е.В. Изучение накопления растворимых белков, пептидов исвободных аминокислот в культуральных средах рентгенмутантов. -- Биология (Ереван), 1979 в. 1, С. 148-157 Цветков Е., Серых Н. Использование закваски "Саратовская-3" для обработки грубых кормов. Молоч. и мясн. скотоводство, 1987, т. 4, с. 44-46. Ценковский Л. О студенистых образованиях свеклосахарных растворов. -- Тр. о-ва исрытателей природы при Харьк. ун-те, 1878, т. 12, с. 137-167. Цугкиев В.Г., Засеев Р.С., Чохатариди Т.А.,Тменов С.И. Технология производства молочнокислого препарата из заменителя цельного молока и результаты изучения некоторых его свойств. Резервы увеличения пр-ва и использ. кормов, 1988, с. 103-107. Горский СХИ. Шабыкина А.В. О вирулентности штаммов скарлатинозных гемолитических ст рептококков рвзныъ серологических типов. -- Тр. Уфим. НИИ вакцин и сывороток, 1955, в. 3, с. 137-146. Шагинян Е.Г. К этиологии европейского гнильца. -- Изв. с.-х. наук МСХ АрмССР, 1973, в. 10, с. 72-77. Шакарян Г.А., Айрапетян В.Г. Ветеринария. -- В кн.: Наука в Армении за 50 лет. Ереван, Изд-во АН АрмССР, 1973, с. 930-943. Шакарян Г.А., Газарян В.С. Успехи ветеринарной микробиологии в советской Армении. -- Вопросы микробиологии, 1964, в. 2 (12), с. 279-293. Шакарян Г.А., Оганесян М.А., Мартиросян Р.З. Влияние мономицина на микрофлору кишечника телят. -- Тр. Ереван. Зовет. ин-та, 1966, в. 27, с. 181-184. Шакарян Г.А., Севян Т.К., Акопян З.М. Микрофлора воздуха животноводческих объектов и её чувствительность к антибиотикам. -- Изв. с.-х. наук МСХ АрмССР, 1978, в. 5, с. 53-58. Шакиров Ш.К., Сальникова М.Я., Гибадуллина Ф.С. ЭАР - новый консервант зеленых кормов. Рацион. пр-во и использ. кормов в скотоводстве. Москва-Ульяновск, 1988, с. 139-140. М.-к. бактерии. Шапошников В., Мантейфель А. К физиологии Bacillus acidificans longissimus (B/ delbruecki) в связи с возможностью использования его для промышленного получения молочной кислоты. -- Тр. научн хим.-фарм. ин-та, 1923, в. 7, с. 23. Шапошников В.Н. Физиология обмена веществ в связи с эволюцией функций. М., Изд-во АН СССР, 1960, 163 с. Шапошников В.Н. О значении физиологических признаков в систематике микроорганизмов. -- Микробиология, 1942, т. 11, в. 1-2, с. 1-14. Шапошников В.Н. Микробиология и пути её развития. В кн.: Глазами учёного. М., АН СССР, 1963, с. 651-665. Шапошников В.Н., Красильникова Е.Н. Влияние глицериновой и пировиноградной кислот на брожение, осуществляемое Lactobacterium delbrueckii. -- Докл. АН СССР, 1964, т. 156, в. 1, с. 183-186. Шапошников В.Н., Мантейфель А.Я., 1923 Шафир А.И. Зеленящий и гемолитический стрептококки как показатели загрязнения воздушной среды помещений. -- Гигиена и санитария, 1945, в. 3, с. 26-31. Шафирьян С. Микрофлора советского ирусско-швейцарского сыров из пастеризованного молока. -- Мол. пром-ть, 1935, в. 3, с. 14-16. Шведова Е.С., Илинская Б.В., Нестеров В.С. О чувствительности к антибиотикам стафилококков и стрептококков, выделенных от больных хроническим тонзиллитом с ревматизмом. -- Научн. тр. Омск. Мед. ин-та, 1968, т. 83, с. 183-187. Шевченко Ф.И., Ищенко Г.Н. Биологическая характеристика энтерококков, выделенных у детей младшего возраста. --Сб. науч. тр. Самаркандского мед. ин-та, 1956, т. 9, с. 25-30. Шерварли В.И., Брико Н.И. Групповая заболеваемость ангиной с пищевым путем передачи инфекции в организованном коллективе (стрептококки). Военно-мед. ж. 1991, 12, с. 39-40. Шергин Н.А. Определение систематического положения и некоторых физиолого-биохимических свойств лейконостоков заквасок для сыра. Нов. исслед. в сырордели Углич, 1982, с. 82-87. Шергин Н.А., Гудков А.В., перфильев Г.Д. Шергина И.А. Исследование факторов, влияющих на развитие лейконостоков в жидких питательных средах и мелких сычужных сырах. Биол. и физ.-хим. исслед. в маслоделии и сыроделии. Углич, 1986, с. 17-24. Шергин Н.А., Шергина И.А., Перфильев Г.Д. Изучение воздействия лизоцима на молочнокислую и маслянокислую микрофлору сыров. Соврем. технология сырод. и безотходная переработка молока. Матер. Всесоюзн. научно-техн. конф Ереван, 14-16 нояб 1988, Ереван, 1989, с. 454-455. Шидловская В.Н., Дьяченко П.Ф. Протеолиз альфа- и бета-казеина молочнокислыми бактериями. -- Прикл. биохимия и микробиология, 1968, т. 4, в. 1, с. 56-59. Шиль В.И. Бактерицидное действие хлорной кислоты на Leuconostoc soye. -- Тр. нентр. н..-и. лаб. по переработке соли, 1941, в.4, с. 60-65. Шипин Д. К бактериологии кумыса. Дисс. на ст. д-ра мед. СПб, 1899, 64 с. Шириль Е.М. К вопросу о постоянству свойств скарлатинозных стрептококков, выделенных из зёва скарлатинозных больных на протяжении заболевания. -- Журн. микробиол,, эпидемиол. и иммунобиол. 1940, в. 10, с. 18-23. Шмелёва Л., Новотельнов Н., Яковлев Д. Непрерывное сквашивание молока. -- Мол. пром-ть, 1964, в. 1, с. 8-12. Шпак С.И., Проценко В.А., Овчаренко Н.И. Влияние ингибиторов протеолиза на фагоцитарную активность и активность цитоплазматических ферментов лейкоцитов белых мышей при стрептококковом перитоните. ЖМЭИ, 1982, Т5, с. 79-83. Рез англ. Шульман Э.А. К вопросу о дифференциации мкарлатинозного стрептококка на питательной среде. -- Тр. Моск. гор. бактериол. ин-та, 1937, в. 2, с. 81-86. Шульман Э.А., Белинская А.Я. К вопросу о культуральном типаже гемолитических стрептококков. -- Там же, 1940, в. 9-10, с. 36-40. Шумахер А.Ф., Дёмина Е.В. Типы пневмококков и сопутствующая микрофлора при вторичных детских пневмониях. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол., 1941, в.3, с. 9-15. Шурда Г.Г., Иткин Ю.А. Освобождение УФ-поглощающих веществ и сохранность молочнокислых стрептококков при замораживании и оттаивании. Криобиол. т криомед. (Киев) 1980, 6, с. 76-78; рез. англ. Шурда Г.Г., Иткин Ю.А., Юрченко Г.Г. Влияние условий криоконсервации на свойства стрептококков. Эксперим. анабиоз. Тез. докл. 2 Всес. конф. по анабиозу. Рига, 1984,Рига 1984, с. 108-109. Шушунова А.В. Влияние лиофилизации и температуры хранения на основные физиологические свойства культуры Lactobacterium plantarum из сухого препарата закваски для силосования. -- В сб.: Использование микроорганизмов для повышения урожая с.-х. культур. Л., 1966, с. 203-207. Шушунова А.В., Барбашова Н.М. Меласса как один из компонентов защитной среды при лиофилизации молочнокислых бактерий. - Там же, 1966, с. 195-202. Щёлокова С.С. Распространение молочнокислых бактерий в почвах Узбекистана. -- Узб. биол. журн., 1959, в. 2, с. 22-29. Эрвольдер Т.М., Гудкова М.Я., Семенова Л.П., Гончарова Г.И. Совместное развитие бифидобактерий и молочнокислых микроорганизмов в молоке. Биол. и физ.-хим. исслед. в маслоделии и сыроделии. Углдич, 1986, с. 87-91. Юрченко Г.А. Повышать качество кормов. Кормопроизводство, 1984, т. 10, с. 35-36. Яворовская В.В. Агрессивные свойства гемолитического стрептококка и иммунобиологические показатели у больных скарлатиной. -- Тр. Новосиб. мед. ин-та, 1958, т. 30, с. 111-118. Яремко С.В. Стрептококковые пищевые отравления и роль носителей стрептококков в их возникновении. - М-лы Всес. совещ. По вопр. гиг. питания. Киев, 1966, с. 81-84. Ярошенко Е.А. Сравнительная оценка методов обнаружения патогенных кокков в воздухе больничных помещений. -- Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол, 1961, в.3, с. 64-68. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК АВТОРЕФЕРАТОВ ДИССЕРТАНТОВ КАФЕДРЫ ТЕХНОЛОГИИ МОЛОКА И МОЛОЧНЫХ ПРОДУКТОВ ЕРЕВАНСКОГО ЗООВЕТЕРИНАРНОГО ИНСТИТУТА,ныне АРМЯНСКОЙ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЙ АКАДЕМИИ Агабабян А.А. Разработка технологии сыров голландской группы методом унификации технологических параметров. Автореф. дисс.... к.т.н. Ереван, 1985, 23 с. Агабабян А.С. Разработка технологии сыра армянский с сокращенным сроком созревания. Автореф. дисс... к.т.н. Ереван, 1983, 22 с. Адилханян Г.М. Исследование и разработка технологии мацуна резервуарным способом с восстановлением прочности. Автореф. дисс... к.т.н., Ереван, 1979, 22 с. Айдинян Л.А. Разработка технологии быстросозревающего сыра типа чеддар "Катунь". Автореф дисс. ... к.т.н. Ереван, 1985, 22 с. Акопян А.О. Совершенствование производства швейцарского сыра на основе бактериальных заквасок и смесей микроэлементов. Автореф. дисс... к.т.н. Ереван, 19074, 24 с. Арутюнян Н.А.Совершенствование технологии производства творога из восстановленного молока и обезэиренного, предназначенного для хранения. Автореф. дисс... к.т.н. Ленинград, 1976, 26 с. Бегларян Р.А. Влияние бактериальных заквасок из рентгенмутантных штаммов молочнокислых бактерий, подобранных по аминокислотному составу, на процессы созревания и качество советского сыра. Автореф. дисс... к.т.н. Ереван, 1973, 24 с. Ваганян М.М. Совершенствование технологии блочного швейцарского сыра. Афтор. дисс... к.т.н. Москва, 1981, 25 с. Вегапетян Кнарик Вагеевна. Влияние источника выделения на технологические свойства молочнокислых баткерий. Автореф. дисс... канд. технич. наук. Ереван, 1975, 30 с. Генич Г.Ф. Разработка технологии производства нового вида сыра -- украинского. Ереван, 1970, 29 с. Грушина Е.В. Влияние метода внесения бактериальной закваски на качество армянского и советского сыров. Автореф. дисс... к.т.н. Ереван, 1973, 26 с. Диланян Г.В. Интенсификация производства и повышение качества швейцарского сыра. Автореф. дисс... к.т.н. Ереван, 1985, 19 с. Карагулян М.С. Новая разновидность рассольных сыров -- армянский бескорковый. Автиореф. Дисс... 1969, 20 с. Карапетян С.Ц. Созревание и хранение сыров в среде углекислого газа. Автореф. дисс... к.т.н. Ленинград, 1983, 18 с. Кочарян Н.А. Вдияние бактериальной закваски из рентгенмутантов на срок созревания швейцарского сыра. Автореф. дисс... к.т.н. Москва, 1980, 27 с. Курашвили И.В. Совенршенствование технологии производства грузинского сыра. Автореф. дисс... к.т.н. Ереван, 1975, 24 с. Курдоян Р.С. Разработка технологии получения и хранения жидких концентратов молочнокислых бактерий для сыроделия. Автореф. дисс... к.т.н. Ереван, 1986, 19 с. Магакьян Дж. Т. Применение местных штаммов молочнокислых бактерий для выработки сыра чанах из пастеризованного молока и некоторые вопросы биохимии созревания рассольного сыра. Автореф. дисс... к.б.н. Ереван, 1967, 18 с. Манвелян Р.А. Разработка технологии производства нового вида сыра -- "вулканештский". Автореф. дисс... к.т.н. Ереван, 1974, 24 с. Меликян В.М. Подбор заквасочных культур и упаковочного материала для сохранения качества сметаны при ее реализации и резервировании. Автореф. дисс... к.т.н. Москва, 1979, 25 с. Мнацаканян Л.Б. Состав и свойства мацуна и применение его при выращивании телят. Автореф. дисс... к.т.н. Ереван, 1965, 22 с. Мокхтаруззаман М. Разработка нового диэтического сыра "хулиа панир" из сухого обезжиренного молока с растительтным маслом. Автореферат дисертации... к.т.н. Москва, 1983, 18 с. Остроумов Л.А. Влияние бактериальных заквасок, подобранных по аминокислотному составу, на качество советского сыра. Автореф. дисс... к.т.н. Ереван, 1970, 24 с. Пашарян С.Л. Характеристика молока балбасских, арагацких, и помесных овец, разводимых в Армянской ССР. Автореф. дисс... к.т.н. Ереван, 1966, 20 с. Пиранишвили А.Б. Исследование процессов и уточнение технологии производства сыра сулгуни. Автореф. дисс... к.т.н. Ереван, 1972, 22 с. Саакян Р.В. Сырьевое качество молока основных районов крупного сыроделия, теоретические основы его оптимизации и интенсификация производства сыров типа швейцарского. Автореф. дисс.... докт. с.-х. наук. Ташкент, 1982, 36 с. Сагоян А.С. Применение дрожжей Torulopsis sp. nov. штамм 304 при выработке советского сыра. Автореф. дисс... канд. биол. наук. Вологда-Молочное, 1969, 19 с. Саркисян Р.А. Влияние рентгенмутантов молочнокислых палочек на процесс созревания армянского сыра. Автореф. дисс... к.т.н. Ереван, 1970, 24 с. Симаворян С.С. Разработка технологии рассольного сыра "раздан". Автореф. дисс.... к.т.н. Ереван, 1986, 23 с. Тер-Симонян Пепроня Симоновна. Влияние среды обитания на биологические особенности собственно фекального стрептококка и возможности его использования в заквасках для молочных продуктов. Автореф. дисс... канд. технич. наук. Ереван,1975, 25с. . Туманян В.В. Характеристика местных штаммов протеолитически активных молочнокислых палочек и возможности их использования в сыроделии. Автореф. дисс.... канд. биол. наук. Ереван, 1969, 23 с. Уманский М.С. Исследование липидных компонентов твердых натуральных сыров. Автореф. дисс... к.т.н. Ереван, 1973, 24 с. Читчян М.И. Разработка оптимальных технологических параметров производства сыров чанах и голландского с использованием микробного молокосвертывающего фермента. Авт ореф. Дисс...к.т.н. Ереван, 1985, 24 с. Чуприна Д.Ф. Рентгенселекция молочнокислых бактерий и их применение в производстве сыров и мацуна. Автореф. дисс... к.т.н. Ереван, 1975, 31 с. УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ К БИБЛИОГРАФИИ ПО МОЛОЧНОКИСЛЫМ БАКТЕРИЯМ СТРАНЫ ДАЛЬНЕГО ЗАРУБЕЖЬЯ Бангладеш Мохтаруззаман М. (Mokhtar Uz Zaman) 1983 Индия Маханта К.Г., 1961; Цейлон Калатунга Р.А., 1969; СТРАНЫ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ЛАГЕРЯ Болгария [B1} НБПМКК Коллекция Национального банка промышленных микроорганизмов и клеточных культур. Болгария, София, бульвар В.И.Ленин, 125, бл. 2. --Виды бактерий, 1990. Алексиева В., 1980; Алексиева В., Тодоров Д., 1981; Братованова П., Живков П., 1991; Грозева Л. и др., 1991; Камбуров Г., Механджийска Л., 1979, Киров Н.,Ороско Е. и др., 1983; Чомаков Х., 1965; Николов Р.1966. Вьетнам [V1] CINTI -- Central Institute jf Scientific and Technical Information (the information on cultures of microorganismspresented by CINTI) of the the Stste Committee on Science and Technology, Vietnam, Hanoi, 26ALy Thuong Kiet. -- Виды бактерий, 1990. ГДР [G1] IMET -- National Sammlung von Mikroorganismen Zentralinstitut fur Microbiologie und experimentellt Therapie der AdW der DDR- DDR, Jena, 6900, Beutenbergstrass, 11. -- Виды бактерий, 1990. Deutsche Sammlung von Mikroorganismen und Zellkulturen GmbH (DSMZ) -- Эл. ресурс 2010. Китай China Center for Type Culture Collection (CCTCC); China General Microbiological Culture Collection Center (CGMCC). --Эл. Ресурс, 2010. Белецкая Л.В., Чжан-Вень-юй, 1963 Монголия [M1] CNT1 --The Centre of Scientific and Technical Informationon the information on cultures of microorganisms presented by CINTI) of the State Committee on Sciences, Technology and Higher Education. Mongolia. Ulhan- Bator-11, Kollarova st., 49. -- Виды бактерий, 1990. Чомаков Хр., 1966; Чомаков Хр. и др., 1968 Польша Серковский С., 1900 Чехословакия [CS1] CCM- Czechoslovak Collection of Microorganis. Brno, 662 43Obranou miru St. 10 - Виды бактерий, 1990; Czech Collection of Microorganisms (CCM) -- Эл. Ресурс, 2010. СОЮЗНЫЕ РЕСПУБЛИКИ СССР Азербайджан .[12] СМБ. Коллекция Сектора микробиологии АН АзССР. Баку, Патамдартское шоссе, 40.. - Виды бактерий, 1990. Армения [13] ИНМИА. Коллекция института микробиологии АН АрмССР. Армения, Абовян, Арзнинское шоссе; [27] ЕрЗВИ. Коллекция Ереванского зоотехническо-ветеринарного института Госагропрома СССР, Армения, Ереван, ул. Налбандяна, 128 -- Виды бактерий, 1990. Авакян Б.П., 1968а, 1968б, 1968в, 1969, 1971,1972а, 1972б; Авакянц С.П., Авакян Б.П.,1971; Акопян Л.Г., 1967, 1969;Акопян Л.Г., Ерзинкян Л.А., 1973; Акопян Л.Г., Саруханян Ф.Г., 1972, 1974; Акопян З.М. и др., 1970; Александрян С.С.; Алиханян М.А., Мартиросов С.М., 1972; Алиханян М.А. и др., 1973; Ананян Л.Г., 1970, Ананян Л.Г., Асатрян М.О., 1979, Ананян Л.Г. и др., 1977, Ананян Л.Г. и др, 1980; Африкян Э.Г., 1953, Африкян Э.Г. и др., 1961; Вартазарян Н.Д., 1966; Волкова М.А., 1935, 1941, Волкова-Диланян М.А., Шахбазян К.В., 1962а, 1962б; Габриелян Т.М. и др., 1961; Грушина Е.В. и др,, 1979; Даниелова Л.Т., Оганесян М.А., 1961; Даниелян С.Г. и др., 1977, Даниелян С.Г., Налбандян К.М., 1971; Джамполадян Л.М., 1973; Диланян З.Х., 1967; Диланян З.Х. и др, 1969а, 1969б, 1969в, 1969г, 1974а, 1974б, 1971, 1975, 1976; Диланян З.Х., КамалянМ.Г., 1968; Диланян З.Х., Кюркчян В.Н., 1973; Диланян З.Х., Меликян В.М., 1976; Диланян З.Х., Туманян В.А., 1968; Диланян З.Х., Чуприна Д.Ф., 1972; Дугарьян С.С. и др., 1978; Ерзинкян Л.А., 1940, 1949, 1950, 1953, 1955, 1957, 1958, 1959, 1961, 1964, 1971; Ерзинкян Л.А., Акопова Л.Б., 1971, 1975; Ерзинкян Л.А. и др.,1953,1961, 1964а, 1964б, 1966, 1970,1971; 1974а, 1974б, 1975,1978, 1979а, 1979б, 1980, Ерзинкян Л.А., Маршавино З.В., 1968; Ерзинкян Л.А., Мурадян Е.А., 1951, 1955; Ерзинкян Л.А., Пахлеванян М.Ш., 1955 1958; Ерзинкн Л.А., Саруханян Ф.Г., 1961; Киракосян Л.В. и др, 1966; Магакьян Дж. Т., 1966, 2009, Магакьян Дж.Т., Чуприна Д.Ф., 1978; Макарян К.В., Арутюнян Р.К., 1973, Макарян О.А., Погосбекова Л.Ж., 1976; Мартиросян Р.З., 1966; Микаелян В.Г., 1956; Микаельян В.Г., 1939; Мурадян Е.А. и др., 1976; Налбандян К.М., Даниелян С.Г., 1978; Паносян А.К., 1940, 1945, 1946, 1948, 1957, 1959, Паносян А.К., Маршавина З.В., 1970, 1973; Пахлеванян М.Ш., 1963, Пахлеванян М.Ш., Ерзинкян Л.А., 1968, 1969; Петян Э.О., 1966, 1967, 1968; Саруханян Ф.Г.,1940, 1942, 1943, 1960а, 1960б, Саруханян Ф.Г., Акопян Л.Г., 1973, Саруханян Ф.Г., Ерзинкян Л.А., 1936а, 1936б, Саруханян Ф.Г., Каримян Р.С., 1946, Саруханян Ф.Г., Севоян А.Г., 1950, 1965; Саруханян Ф.Г. и др., 1969; Севоян А.Г. и др., 1969; Тер-Захарян Ю.З., 1963, 1967; Тер-Казарьян С.Ш., 1972, 1973, 1974абвг, 1975, 1977, 1980, 1983аб, 1984абв, 1985аб, Тер-Казарьян и др., 1963, 1966, 1972, 1973аб, 1976, 1979, 1980, 1981абв, 1984абвг, Тер-Казарьян С.Ш., Мкртумян Р.М., 1983, Тер-Казарьян С.Ш., Пашарян С.Л., 1986, Тер-Казарьян С.Ш., Тер-Симонян П.С., 1963, 1966, 1977, 1979, 1986, Тер-Казарьян, Чобанян М.К., 1979аб, Тер-Карапетян М.А., Ананян Л.Г., 1969а, 1969б, 1970, Чарян Л.М. и др., 1975а, 1975б; Чил-Акопян Л.А. и др,, 1970; Чобанян М.К., Сагоян А.С., 1984; Чуприна Д.Ф., Грушина Е.В., 1979; Шагинян Е.Г., 1973; Шакарян Г.Ф., Айрапетян В.Г., 1073; Шакарян Г.А., Газарян В.С., 1964; Шакарян Г.А. и др., 1966; 1978; Белоруссия [14] БИМ. Коллекция Института микробиологии АН БССР. Белоруссия, Минск, Академгородок, Жодинская ул, 2. --Виды бактерий, 1990. Багданайтэ Ж.А. и др., 1983; Книга А.Н., 1955; Козловский В.Л. и др., 1985; Никандров В.И. и др., 1982; Самохина З.М., 1955; Сельсков А.Н., 1983.Сельсков А.Р. и др., 1980;Стефанович Л.И. и др., 1985; Хойман С.М. и др., 1971; Хрулькевич А., 1960; Грузия [15] ИБРГ. Коллекция Института биохимии растений АН ГрССР. Грузия, Тбилиси, Военно-грузинская дорога, 10-й километр. -- Виды бактерий, 1990. Вачнадзе М.Л., 1940; Гогоберидзе Р.Г., 1971; Гогоберидзе Р.Г. и др., 1971; Джандиери Т.Г. и др., 1935; Джандиери Т.Г. и Схитладзе М.С., 1935; Кометиани П.А., Цуладзе Т.Э., 1939; Ломсадзе Р.Н., Едиберидзе Э.Г., 1971; Саникидзе Г.С., 1968; Пиранишвили А.Б.,1972; Курашвили И.В., 1975 Казахстан [16] Коллекция Института микробиологии и вирусологии АН КазССР. Казахстан, Алма-Ата, ул Кирова, 103. -- Виды бактерий, 1990. Ахмедиев Г.З. и др. 1982, 1988, 1988; Бабешкин Н.А. и др., 1967; Батькаев Р.Я., Щельнов Н.Г., 1985; Жазыков И.Ж., Хмелевская Л.К., 1988; Илялетдинов А.Н., Нугматджанов К.Г., 1986; Колесникова Н.М., 1964; Лукашева Л.М., 1988; Мухамеджанова К.Н., 1989; Мухамедиева У.С. и др.,1989; Назаров Ю.М. и др., 1989; Нелидов С.Н. и др., 1986; Нугмаджанов К.Г. и др.,1985,1986, 1987; Пальгов А.А., Жалобовский И.Л., 1940; Першина Э.П., Чуканов Н.К., 1989; Попенко А.К. и др., 1984, 1985, 1988; Попенко А.К., Мухамеджанова К.Н., 1988; Сагындыкова С.З. и др., 1992; Саубенова М.Г. и др., 1988, 1989; Сейкетова О. Ж., 1958, 1963; Тарасенко Т.Г. и др., 1988;Ташенов К.Т. и др., 1989; Турсунбаева Г.Н. и др., 1986; Чуканов Н.К. и др., 1989; Чуканов Н., Першина Э., 1985. Киргизстан Генис М.И., Батяйкин В.А., 1984; Золотых А.А., 1957; Рыскулов К., 1956; Латвия [17] ИМЛ. Институт микробиологии АН ЛатвССР. Латвия, Рига, ул. Кирхенштейна, 1. Лаздыньш А., 1965. - Виды бактерий, 1990. Коллекция микробиологических штаммов Латвии. Microbial Strain Collection of Latvia (MSCL) Рамниеце В.Э.,1986, 1987, 1990 Литва [18] ИБЛ. Коллекция Института ботаники АН ЛитССР. Литва, Вильнюс, ул. Туристу, 21.- Виды бактерий, 990. Бернатонис И.В., Мицкус В.В., 1967; Гринене Е. и др., 1976; Линге И., 1964; Лукомский В., 1881; Станкевичуте Л.П., 1967; Сухоцкене И., 1964, 1967а, 1967б, 1968, Сухоцкене И., Андрияускас А. и др., 1983; Сухоцкене И., Талачкене 1964; Талачкене Р., 1967; Молдавия Атаманюк Д.И. и др., 1990; Бурцева С.А., Крепис Е.С., 1990; Девришов Д.А., Воронин Е.С., 1988; Заславский А.С., 1952; Златоуст М.А. и др., 1965; Ковальчук Л.П. и др., 1990; Комарик О.Е., 1963; Курдова А.В., 1990; Перлина Л.П., 1956, 1963а, 1963б, Стофбун Ф.И. и др., 1968; Тимошко М.А. и др., 1985. Россия Национвльный центр исследования антибиотиков. National Research Center of Antibiotics (NRCA); Российская коллекция микроорганизмов. Russian Collection 0f Microorganisms (VKM); Российская национальная коллекция промышленных микроорганизмов. Russian National Collection of Industrial Microorganisms (VKPM), GNII Genetica. --Эл.ресурс -2010 Публикации приведены в общем списке. Туркмения Журавлева В.П. и др., 1973; Кулиев К.А., 1960; Узбекистан [22] КМУзб. Коллекция института микробиологии АН УзбССР. Узбекистан, Ташкент, пр. 50-летия УзССР, 7а. -- Виды бактерий, 1990. Абдуразакова С.и др., 1965; Акрамова Р.С., Мавлани М.И., 1967; Андрусенко М.Я., 1962, 1963а, 1963б. Андрусенко М.Я., Рунов А.Н., 1965; Ахмеджанов Ю.А., 1957, 1963, Ахмедов Н.А., 1958; Ашмарин И.И., 1955, 1957, Ашмарин И.И. и др., 1949; Гриневич А.Г., Саидбекова У.А., 1967; Гриневич А.Г., Сафиязов Ж.С., 1967; Живаева А.Б., 1970, 1971; Захидов А.З., Кучми М.И., 1959; Златогоров С.И., Деркач В.С., 1928; Картушина Л.И., 1963а, 1963б; Картушина Л.И. и др., 1967; Квасников Е.И., 1960, Квасников Е.И., Михайлова Е.К., 1958, Квасников Е.И., Нестеренко О.А., 1966, 1968, 1975, Кучин М.И., 1959; Мусаев Ш.М., Огай Д.К., 1978; Огай Д.К., Мусаев Ш.М., 1978; Саидбекова У.А., 1966; Самсонов П.Ф., Янишевская М.Н., 1957; Талипов Б, 1966; Хакимова Ш.И., 1966, 1967; Халтаев Ш.Н., 1958,1959, 1961а, 1961б; Щёлокова С.С., 1959; Украина [19] ИБК. Коллекция Института ботаники им. Н.Г.Холодного. Украина, Киев, ул.Репина,2; [20] ИМВ. Коллекция Института микробиологии и вирусологии им. Д.К.Заболотного, 26; [23] ИПКиК. Коллекция Института проблем криобиологии и криомедицны АН УкрССР. [32] КГУ. Коллекция Киевского государственного университета Минвуза УССР. Украина, Киев, ул. Владимирская, 60. -- Виды бактерий, 1990. Баширова Р.С., 1955; Брацлавець Н.Ф., 1959; Бронштейн В.Л. и др., 1983;Воронкевич И.В., 1977; Вьюн А.А., 1952; Генич Г.Ф., 1970; Гриценко Т.Т. и др, 1981;Дьяченко С.С., 1958; Иванова Т.И., 1966; Карпенко М.К. и др., 1964а, 1964б; Квасников Е.И., 1967, Квасников Е.И. и др., 1961, 1965, 1967, 1968, 1970а, 1970б,1971, Квасников Е.И., Кондо Г.Ф., 1956, Квасников Е.И., Слюсаренко Т.П., 1964а, 1964б, 1967, Квасников Е.И., Тевелевич М.Б., 1964, Квасников Е.И., Щёлокова И.Ф., 1966, 1968; Кирова К.А. и др., 1954;Коваленко Н.К. и др., 1990; Козяренко Т.А. и др., 1986; Костюрин С.Д., 1892; Ландау П.М., 1941; Либерман Л.А., 1950, 1957; Непомнящая М.Л. и др., 1940, Непомнящая М.Л., Тевилевич М.Б., 1955; Нестеренко О.А., 1963, 1966, Петренко М.Д., Фридман Я.Л., 1955; Подгорский В.С., 1965, 1966, 1967; Проценко Д.Ф., 1948: Рабинович З.Д., Бурьян И.И., 1971; Суденко В.И., 1963, 1964; Тыдельская И.Л., Мысловская И.С., 1963; Чистякова И.В., 1957а, 1957б; Шурда Г.Г., Иткин Ю.А., 1980; Ценковский Л., 1878; Эстония [21] ИЗВ. Коллекция Института зоологии и ботаники АР ЭССР. Эстония, Тарту, ул. Ванемуйзе, 21; [29] ТГУ. Коллекция Тартуского государственного университета, Эстония, Тарту, ул.Юликооли, 18. -- Виды бактерий, 1990. Брилис В.И. и др., 1982; Клар Я., 1958; Кудинов Н.П., 1896; Ленцнер А.А., 1965, 1966,1973; Ленцнер А.А. и др.,1966, 1967а, 1967б, , 1968, Ленцнер А.А., Тоом М., 1963а, 1963б, Ридала Э.Х., 1964; Саранд Р.-Я., Каарли Л., 1988;Тоом М.,1965

Месье Жерар (обычно он любил себя именовать как Дэвид -- так проще и без зазнайства) бежал, боясь оглянуться назад. Он знал, что его преследуют и поэтому прилагал все усилия, чтобы уйти от погони. Со всех сторон доносились крики ужаса и визги страха, звуки рвущейся плоти, разбитых стекол, подминающих автомобилей, однако никто не спешил на помощь. Ибо каждый сейчас был за себя. Повернув за улочку Виктории, месье Жерар на секунду остановился, чтобы перевести дыхание. Ему было за семьдесят, и такие далеко не спортивные, а экстремальные пробежки давались ему нелегко. Хотя цена такого бега был не какой-нибудь бокал, а сама жизнь. В этот момент из двери ближайшего дома отворилась и наружу выскочила, размахивая руками и истошно вопя, старушка. Это была мадам Банокью, весьма привередливая и строгая, свысока смотревшая на всех, и поэтому не пользовавшаяся уважением со стороны других отдыхавших в городке Аркашон. Сейчас ее глаза горели безумным огнем, волосы всклочены, как иглы у дикобраза. Да, совсем неухоженная и без косметики старушка не имела аристократического и того импозантного вида, чем на какое-то время привлекала внимание мужчин, только что приехавших сюда и еще не знавших ничего о ней. - Помогите, помогите! -- вырывались крики из ее глотки, и тут мадам, вертя головой, заметила месье Жерара. -- О-о, дорогой Дэвид, спасите меня! Вы настоящий джентльмен, и окажете услугу мне... Там, в моей спальне, остались бриллианты, жемчуга, пожалуйста, достаньте мне их, пока этот монстр не проглотил мои богатства... Тот посмотрел на нее изумленным взглядом, мол, ты чего, с ума сошла, чем я помогу тебе -- сам бегу, пока силы не покинули тело. В этот момент огромный и длинный язык показался из двери дома, обхватил старушку и втянул обратно. Вместе с последними возгласами и хрипами мадам Банокью исчезла в проеме. Через секунду оттуда донеслись звуки перемалываемой пищи, довольное уханье. Тот, кто съел только что человека, был очень голодным, можно сказать, зверски голодным. Это привело в чувство старика, и он бросился бежать. И вовремя, ибо преследовавший его уже тоже свернул за угол, и лишь десяток метров отделял его от жертвы. Месье Жерар бежал и проклинал тот день, когда приехал отдыхать на берег океана. Туристская фирма продала ему недорогой тур, однако с достаточным комфортом. Морской воздух, пальмы, берег, ракушки, шум прибоя и -- самое главное! -- каждый день блюда из улиток -- это привлекло интерес француза. Не скроем, он был большим гурманом, и лягушки, и улитки на завтрак, обед и ужин были не просто обязательным продуктом в рационе питания, но и данью славной французской традиции, а Дэвид считался еще тем традиционалистом! Согласно рекламе, в Аркашоне подавали на стол особых улиток, выращенных в одной специализированной ферме. Говорят, что там использовались новые технологии, связанных с их ростом, хотя уверялось, что это не генетически модифицированные продукты, а месье Жерар терпеть не мог какого-либо вмешательства в природу живых организмов, считая, что такие новшества и изобретения несут гибель человечеству. В отеле, где он остановился, его уверили, что ферма очень уважаемая, уже сотни лет поставляет улиток для всех хозяйств Аркашона, поэтому не стоит волноваться. Сам же месье Жерар опробовав блюда, остался довольным. Правда, соседка за столом, что прибыла тремя днями раньше, фрау Мюллер тихо сказала, что в городке творятся странные дела. Поглощая улиток один за другим, эта немка сообщила: - О месье Жерар, пропадают люди! Говорят, что в местных водах завелись какие-то чудовища в раковинах, которые пожирают людей! В ответ француз рассмеялся: - Полноте, фрау Мюллер, какие там монстры! Это тихий городок, тут не может быть ничего неожиданного! Меня фирма уверяла, что сюда большой спрос со стороны туристов не только Франции, но и всей Европы! Если были бы чудовища, то ни одной ноги нашей не было... Или это новый рекламный трюк -- помните, что легенда о плезиозавре с озера Лох-Несс привлекло сотни тысяч туристов в те места Старушка сердито топнула ногой: - Так эти монстры появились недавно. И в этом виновата та самая ферма, что выращивает улиток. Говорят, они что-то экспериментировали то ли с генами улиток, то ли заразили как ими-то вирусами, и те превратились в монстров-каннибалов. Кто-то случайно -- а может и специально, кто сейчас это разберет! - обронил банку с экспериментальными образцами в океан, и те там размножились, пережрали всех рыб, а теперь выползают на берег и пожирают отдыхающих. Вчера патруль нашел обглоданные скелеты... Месье Жерар не мог остановится от смеха. Он трясся, держась за живот: уж действительно, ему так весело давно не было -- с того момента, когда нелюбимый им банк разорился, и в тот день Дэвид танцевал напротив дверей этого учреждения под звуки "Марсельезы", раздававшихся из переносного стереомагнитофона. И сейчас эта старушка говорила фантастические истории, чем вызывала соответствующую реакцию. И разве можно было иначе отнестись к ее словам - Не смейтесь, не смейтесь, месье Жерар, - со злостью произнесла фрау Мюллер, проглатывая последнюю улитку. -- Вот схватит вас эта тварь -- тогда вспомните мои предостережения... А будет поздно! - Если бы это было так, то нас предупредили об опасности! - Ха, какой вы наивный, так вам и расскажут об этом эти живодеры! Для них важнее деньги, а не наша безопасность! Вы вспомните мои слова, когда станете пищей для этих монстров! И вправду, Дэвид уже через несколько дней прокручивал в голове эти слова. Вспомнил он это в это утро, когда его разбудили дикие крики о помощи. Вскочив с кровати, француз выглянул в окно и замер от изумления. Вся прибрежная полоса была усеяна -- о боже! - гигантскими улитками, которые стремительно приближались к отелям, нападая на тех курортников, кто вышел рано прогуляться по песку. Это в основном пожилые люди, не способные убежать от хищников. "Неужели эта чертова немка была права" - подумал он в тот момент. В течение нескольких минут месье Жерар наблюдал, как розовые улитки, весом и размером с хорошего быка, подминали под собой жертву и челюстями разрывали ее на части. Будучи совершенно глухими, они не слышали мольбы и крики о помощи, их влекла только живая плоть - мясо и кровь. Удивительно то, что обычно медленные создания сейчас передвигались со скоростью бегущего человека, и их пасть была усеяна тысячами острых зубов, способных проломить деревянный брусок. - Караул! Помогите! О-о-о, ужас! Спасите, спасите! -- раздавались крики с берегов, а с океана выходили все новые полчища этих ужасных созданий, и казалось, им конца нет. Менее чем через пятнадцать минут они оккупировали всю береговую полосу и теперь вламывались в отели. Ничто их не останавливало -- ни двери, ни окна. Улитки с огромными ракушками ползли по стенам, языками выхватывая всех из постелей, с кресел, из туалетных помещений и даже из-под дивана, куда пытались спрятаться некоторые постояльцы. Самого Дэвида выгнала из номера сине-зеленая улитка, проникшая на третий этаж через окно. К счастью, француз успел открыть дверь и выскочить в коридор, прежде чем длинный язык просвистел над головой и вцепился в картину. С других помещений тоже выскакивали люди, но не все, ибо более проворные улитки успевали поймать свои жертвы и втягивали языком в пасть. По коридору бегали, точнее старались это сделать обезумевшие туристы, в основном, почтенного возраста. Никто из персонала не способен был помочь, ибо нападавшие не делали различий и жрали всех подряд. Тут раздался еще один свист, и месье Жерар инстинктивно нагнулся -- над ним как молния сверкнул язык, который обвил рядом стоявшего дежурного по этажу. Тот оказался менее ловким и поэтому попался, кричал что-то на итальянском, пытался оторвать с себя красный и вонючий толстый жгут, но все оказалось бесполезным. Улитка была сильнее, и она перетянула. Мужчина через пару секунд был поглощен хищником. - Месье, помогите мне! -- тут Дэвида схватила за руку женщина в нижнем белье, видимо, не успевшая даже одеться. Он вспомнил ее -- вчера вечером эта дама ужинала за соседним с Моникой Белуччи. Потом фрау Мюллер рассказала, что известную киноактрису пригласила дочь среднеазиатского диктатора, некая мадам Каримова, которая исполняет дипломатическую миссию в Испании. "Эта послиха заплатила Монике сто девяносто тысяч евро за возможность провести вместе четыре часа, и они оба сожрали около килограмма улиток", - тихо прошептала все подробности немка, от которой ничего невозможно было спрятать в Аркашоне -- она знала тут обо всем и обо всех. - Я вам заплачу большие деньги, только выведите меня отсюда! -- молила его женщина, теребя старика за рукав. -- Я вам дам два миллиона евро, только спасите меня! Эти хищники сожрали Монику, мою подружку! Дэвид не смотря на почтенный возраст все-таки был не прочь получить эти деньги, да только не знал, как осуществить ее просьбу -- самому бы в живых остаться. А судя по тому, как быстро исчезали в пасти улиток постояльцы отеля, то его шансы уменьшались с огромной скоростью. Дочь диктатора оказалась настырной, она мертвой хваткой вцепилась в руку старика, и тот понял, что иного выхода нет, как вместе бежать из отеля. - У меня в подземном гараже стоит "мерседес", на нем можно уехать с этого места! -- кричала женщина. В этот момент дверь лифта открылась -- видимо, кто-то вызвал кабину, но не успел сам воспользоваться им, - и внутрь прошмыгнули месье Жерар и мадам Каримова. Женщина нажала на кнопку, и лифт пришел в движение. Через несколько секунд они были внизу. Но и там не застали они спокойствие: между машинами передвигались эти слизистые создания, стуча по металлу своими тяжелыми раковинами. Их челюсти щелкали, как бы от нетерпения или от голода. - О, Господи, и тут эти твари! -- воскликнул француз. -- Нам нужно отсюда бежать! С его мнением не была согласна послиха, она указала пальцем на машину черного цвета, стоявшую в двадцати метрах. - Вон там наше спасение! Тут Дэвид осмотрелся. Если поторопиться, то можно опередить улиток, и тогда они действительно сумеют вырваться из капкана -- главное, чтобы эта мадам умела хорошо водить автомобиль. "Рискну", - подумал он и устремился вперед, и вслед за ним побежала, шлепая босыми подошвами женщина. Она подбежала к своему "мерседесу" и стала отчаянно стучать по двери. - В чем дело -- в недоумении обратился к ней месье Жерар. У мадам Каримовой скривилось лицо от досады и страха: - Я... я забыла ключи... они в сумочке... в моем номере! Вы можете сходить туда и их принести Старик обалдел. Он понял, что если он останется тут еще одну минуту, то точно станет пищей этих монстров. И пожалел, что послушался первую попавшуюся женщину и спустился с ней в гараж. Месье Жерар сплюнул на пол, чертыхнулся и, не сказав ни слова, побежал к выходу, благо это было рядом. - Вы куда -- за его спиной раздался негодующий крик. -- Вы бросаете меня Вы знаете, кто я такая Я -- певица Узбекистана и модельер! Я богатая женщина! Я основала торговую марку "Гули", и всем должны мне подчиняться! Я требую, что бы вы спасли меня и принесли мне ключи от автомашины! Старику было наплевать на нее, он бежал, хотя и не так быстро, как в молодости, но достаточно резво, чтобы улитки не могли догнать его. До него донеслись истошные вопли мадам Каримовой, видимо, все-таки монстры схватили ее. А что было дальше с ней, то думать как-то не хотелось. Не требовалось особой фантазии, чтобы понять, как кушают людей улитки, Дэвид уже видел это чуть раньше. Выскочив на улицу, француз устремился в сторону вокзала. Дай бог, чтобы там еще стояли составы TGV, которые способны были доставить его из Аркашона до дома за считанные часы. Можно даже не бежать в кассу за билетами -- он их купит у контролера. Тут старик вспомнил о забытых деньгах в номере. "Ах, черт!.. но ничего, я готов уплатить штраф, лишь бы уехать отсюда", - шептал он самому себе, ковыляя по улице Виктории. Конечно, долго выдержать такой темп он не мог, и поэтому свернул в переулок, чтобы отдышаться. И стал свидетелем, как очередная улитка сожрала мадам Банокью. Нельзя сказать, что он сожалел об этой женщине, как, впрочем, и о некоторых других, да только в их трагедии он видел и свое негативное скорое будущее. Любая улитка, возникшая по дороге, могла подвести черту его жизни. - Вы чего, месье -- схватил его за ногу клошар, что обычно проводил ночь на тротуаре. Это был вонючий до омерзения мужик с бородой, непонятно какой одежде и в сапогах. Его имя было никому неизвестно, но всем был известен, даже полицейские уже не подходили к нему. В руках он держал банку пива. -- Чего все бежите и орете как резанные Спать не даете... Ответа он не услышал, так как рядом прокатилась огромная раковина и остановилась в метре от нищего. Появившиеся извивающие щупальца моментально схватили несчастного и втянули в раковину. Через пару секунд из нутра вылетели сапоги -- это единственная деталь, что не пережевала улитка. Дэвиду хотелось блевануть, но желудок был пустым и времени на эту физиологическую реакцию не оставалось. Он не помнил, как добежал до станции и тут ноги его подкосились. На путях не было ни одного локомотива с вагонами, даже дежурного или полицейского. Хотя, нет, один был и он стрелял из пистолета в двух улиток, которые атаковали его. Пули продырявили раковины и вызвали еще большую ярость хищников. Они превратили бедолагу в мундире в фарш... - Нет, я просто так не дамся! Я выберусь из этой передряги! -- орал француз, и тут почувствовал на шее влажный жгут... Он стал дергаться и махать руками. - Месье Жерар, что с вами -- раздался изумленный возглас. -- Успокойтесь, вы сейчас задушите себя полотенцем! Француз потряс головой и открыл глаза. Было прекрасное солнечное утро. С залива дул свежий ветер, вспенивая барашки на волнах. У берега качались яхты, на борту которых находились и веселились полуобнаженные мужчины и женщины. Начинался небольшой прилив, вода поглощала серо-желтый песок, камни и ракушки. Сам Дэвид сидел на площадке ресторана, и перед ним склонился официант, который протирал его шею влажным полотенцем. - Вам плохо -- спросила рядом сидевшая фрау Мюллер, смотря на старика поверх своих очков. Она была встревожена. -- Может, тепловой удар - Что со мной -- с трудом произнес он. - Вы слушали мою историю об улитках и вдруг побледнели, стали кричать, изо рта пена пошла, - пояснила немка. -- Я позвала официанта, и он сказал, что такое бывает у тех, кто перегреется на солнце. Хотя сейчас только утро и вы не могли так быстро получить тепловой удар. Странно... в Аркашоне вообще все странно... Официант продолжал протирать шею и затылок старику. - Как вы сейчас себя чувствуете -- поинтересовался он. -- Это мера позволит вам прийти в себя. Не беспокойтесь, вы не первый, кому я оказываю подобную помощь. Тут такое бывает. Месье Жерар кивнул: - Да... спасибо, же лучше... Все, мне уже хорошо... -- хотя по виду было понятно, что это еще не совсем так. Тот снял полотенце. - Вам подавать ваше блюдо Старик кивнул, и официант удалился исполнять заказ. - Вы так напугали меня, - продолжала фрау Мюллер. -- Мне показалось, что моя новость вас встревожила... - Какая новость -- не понял француз. Немка укоризненно покачала головой: - Ну как же! Я про улиток-мутантов вам рассказывала! Про тех, что жрут постояльцев нашего отеля. Вчера одну руку и две ноги нашли местные ребята, которые играли в мячик у берега. Полиция хранит молчание. Но я уверена, что это сделали хищные твари из океана. Да-да, те, которые взрастила эта дурацкая аркашонская ферма. Дэвид вздохнул. Ох, боже, ему все почудилось. Надо же такому случиться! Видимо, он наслушался бредней этой старухи и солнце перегрело ему мозги, возникли галлюцинации. - Ох, фрау Мюллер, прошу вас, прекратите, вы не представляете, что я сейчас пережил, - пробормотал он. -- Мне показалось, что мир перевернулся, и не мы, а нас едят улитки... - Так я вам о этом все утро и говорю! -- рассердилась собеседница. -- А вы никак не хотите в это поверить! В этот момент официант принес заказ -- свежевыпеченные улитки в ракушках. Они были обработаны базиликом, маслом и еще какими-то специями. Сладкий аромат дразнил обоняние. У Дэвида заурчало в желудке, слюни появились на углах губ, в предвкушении поглощения аппетитного блюда. - Вот наступит день, когда улитки выйдут из океана и начнут истреблять людей, - бубнила фрау Мюллер, да только месье Жерар ее не слушал, он поглощал свой изысканный деликатес. Мысленно дал слово больше никогда не садиться за один стол с этой болтушкой. В этот момент с берега раздались крики. Мимо стола проскочила мокрая женщина, держа окровавленную ногу -- это была та самая мадам Каримова, что вчера ужинала с Моникой Белуччи. - Они сожрали Монику! -- выдохнула женщина, сделала еще пару шагов и упала на бетонную площадку. Но никто к ней не подбежал. Потому что все в страхе и изумлении смотрели на океан. Из волн один за другим выходили огромные создания, в которых легко было узнать улиток. (18.08.2010, Бордо-Страсбург)

Глава седьмая. Учредительное совещание. Самодисциплина у Степана на первом плане. Проснулся он рано и сейчас же вспомнил, что заказы вчерашнего дня он не выполнил до конца. Поездка к Закару помешала. Павильон в пятидесяти метрах от подъезда и через полчаса Степан уже трудился на рабочем месте. Голова работала ясно. Задуманный план обрастал деталями, становился понятным, объемным. Степан уже видел у себя в ящиках стола деньги. "Товар" уже перевозился ящиками, машинами, потом в деле появились спецагенты, переносящие особо ценный товар в кейсах, пристегнутых к запястью браслетом. Он уже присматривался к углу своего павильона, где он поставит сейф. Сейф будет серьезным, он его в бетонный пол закрепит. И шифр будет знать только он один. А угол этот он задернет простой занавеской. Синего цвета. Темно синего цвета. Нет -- коричневого. Работа спорилась, мысли текли ровно, приятно..., дверь открылась, пришел Санек. - Степа! Чтоб тебе пусто было..., я ночь не спал. - Что такое, дарагой, заболел - Типун тебе на язык. С чего это я заболею У меня от твоих фантастических планов голова кругом идет. - Говори яснее, Санек, дарагой. Почему, от моих планов - у тебя голова кругом...идет Санек не спеша устроился на табуретке для клиентов, огляделся, как будто бы в первый раз он оказался в этом помещении, и завел разговор. Начал он его с улыбкой на лице, демонстрируя свое скептическое отношение к вопросу. - Ты мне скажи, те деньги, о которых ты нам говорил, они у тебя есть, вообще Тут Степан самодовольно откинулся на спинку стула и с торжествующей улыбкой заявил: - Не просто есть, Александр Иванович, дарагой, они уже считай у меня в кармане. Я вчера пока ты спал-отдыхал, съездил к нужному человеку и всё уладил. У нас гора денег! Полный чемодан! И Степан в красках рассказал Саньку о своей поездке. При этом, зачем-то приврал про то, как он уговаривал своего родственника отдать им деньги. О том, как его родственник торговался, отстаивая свою долю. И как Степан, в конце концов, отстоял справедливое распределение долей в их бизнесе. При этом, он грамотно закрыл тему рассказами о том, как его хорошо принимали, какое отличное вино у родственников, какой прекрасный лаваш готовит хозяйка. Закончил рассказ он видами на урожай винограда и технологией правильного хранения первого вина в домашних условиях. Санек должен был долго все это слушать, чтобы понять, с какими мелочными вопросами он пришел к другу. Чтобы окончательно закрепить в голове друга никчемность его тревог и сомнений в своих деловых качествах, Степан поставил на стол термос. - Чаю хочешь Настоящий. Армянский. - Стёпа, - укоризненно покачал головой Санек, - а кусты чая ты сам в Армении сажал Там, как будто, до тебя чай не рос. - Грамотный, да А я разве сказал, что чай в Армении растет Я сказал -- армянский чай. А в нем, между прочим, высокогорный чабрец. Армянский. Чувствуешь разницу Чтобы почувствовать разницу налили по чашечке чая. Так разговор о сомнениях Санька как бы ушел в сторону. Надо было отхлебнуть по глоточку еще горячего чая. Да какого там горячего -- кипятка! Но чай действительно оказался ароматным и во всех отношениях отличным утренним чаем. Друзья прихлебывали из чашек, поглядывали друг на друга и молчали. Каждый решал, с чего начать. Я вам так скажу: что в большом бизнесе, что в малом -- одни и те же варианты. Называется это борьбой интересов. Вот и у наших стариков-бизнесменов интересы, как оказалось, не совпали. Путь в этом случае один -- выяснить разницу. Для этого каждому надо как можно точнее сформулировать свое мнение. А уж потом искать точки совпадения. Интуитивно организаторы треста пришли именно к этому правильному решению и разговор пошел. "Давай откровенно" сказал один. Другой сказал "давай". И вот какой у них получился разговор. - Степа, ты мне скажи, ты бабок заработать захотел - Да, Санек, да! Очень хочу. И много. - А считать тебя в школе учили - Так, приятель, только не надо меня сейчас грузить "отчислениями-начислениями", налогами. Ты об этом - Да нет. Я в этом, Степа, сам не разбираюсь. Я вот хочу понять, в этом твоем бизнесе выгода есть - Санек, ты меня за кого считаешь За дурака Я что, могу взяться за дело, которое мне не выгодно - И ты решил на старости лет сколотить капитал - Да, Санек, решил. - Но ведь там нет никакой выгоды. Я вот, сколько слушал тебя, у тебя все колбаса на уме. Так ведь А я дома посидел, прикинул -- цены мало рознятся. А Ты считал - Санек! Ты главного не понял. На этой стороне у нас чемодан бумаги. Просто бумаги. Понимаешь Эта бумага - уже давно не деньги. А там она - деньги. А вот привезенный оттуда товар мы будем продавать за реальные деньги. Ты что, этого не понял И я не собираюсь одной колбасой торговать. И вообще, Санек, чем глупые вопросы мне задавать, давай лучше подумаем, что надо там покупать, а здесь продавать, чтобы выгодно было. Давай, Александр Иванович, дарагой, о чем нибудь полезном поговорим, а Степан горячился, жестикулировал. Встал с места, и наклонился к Саньку, почти нос к носу. Александр Иванович отстранился от него. - Не горячись, Степа, я и так вижу, что тебе срочно разбогатеть приспичило. Ладно, я тебе зачем нужен - Как зачем А с кем я буду всем этим заниматься Мы с тобой друзья Кому я еще довериться могу - А родственников у тебя нет - У них у всех свои дела, свои интересы. Степан не стал развивать эту мысль, поскольку пришлось бы сказать, что его родственники запросили бы такую долю, что заниматься бы этим расхотелось. Или под себя подмяли бы дело. Зачем об этом с Саньком говорить Но Санек вдруг задал совсем неожиданный вопрос. - А ты хорошо помнишь те годы, Степан Это какие у нас годы получаются, семидесятые - Конечно, помню. Хорошо помню. - И помнишь, как люди в очередях за этой проклятой колбасой стояли Как ругались в очередях Номерки на ладонях писали - Ну, помню. К чему это ты - А помнишь, как продавщица кричала "не занимать, заканчивается" - Помню. - С тобой такое было - Ну, было. - А теперь прикинь, сколько семей ты лишишь колбасы, или что там ты еще решишь скупать на свои бумажки Если Боря полную сумку там закупит. Степан откинулся на спинку стула и со смешанным чувством удивления и сожаления уставился на Санька. Он еще до конца не мог разобраться, шутит тот или говорит всерьез. Если всерьез, то Саньку лечиться впору, так получается Ну, разве можно такую ерунду всерьез говорить - Ну, и что ты предлагаешь, - с усмешкой спросил Степан. - Ничего я, братан, не предлагаю. Я просто думаю. И мне все это не нравится. - Почему - Да потому, что, вот, корешевали мы с тобой по-соседски, пивко пили, разговоры разговаривали. И мне все это нравилось. Мы ведь вместе с тобой возмущались тем, что одни пошли по мусорникам, а другие на средиземноморье виллы себе покупают. Было такое Молчишь. А теперь ты захотел себе быстренько такую же виллу построить За счет кого Кого кидать собрался, старый По-другому ведь у нас не бывает. Ты разбогатеешь только в том случае, если кто-нибудь по мусорникам пойдет. У нас ведь так. - Да что ты плетешь Кого я кидать собираюсь - Кого кидать А это ты увидишь. Как только твой бизнес закрутиться -- ты и увидишь. Если жлобство глаза не зальёт. - Так. Я понял. У тебя крыша поехала. Тогда ответь мне на прямой вопрос -- ты со мной работать будешь Александр Иванович помолчал, вытер платком лысину, высморкался и заявил. - Не дождешься. Буду. Понял Я хочу посмотреть, что с тобой деньги будут делать. И пусть это на моих глазах происходит. Не волнуйся, я буду выполнять все, что вы там наметили. Только долю мою я буду отдавать тем, кто у мусорников живет. Понял Степан встал, хлопнул себя по ляжкам и нервно хохотнул. - Вы что, сговорились Вчера, буквально вчера, мне уже один такой придурок заявлял, что деньги будет отдавать в дом для престарелых. Ему, мол, деньги не нужны, а тем бабушкам-одуванчикам в том доме они нужны. А ему не нужны! -- он снова хлопнул себя по ляжкам. - Это кто тебе так говорил - Такой же, как ты, старый придурок. - Ну-ну. Ты, Степан, полегче. Я серьёзно спрашиваю, кто тебе так сказал - Закар. Это тот, кто нам чемодан старых денег отдает. Так вот он сказал, что всю свою долю он отдает в дом престарелых. - Вот. Мы с ним вдвоем отдаем туда деньги. Молодец твой Закар. Сразу видно, умный и порядочный человек. Дверь приоткрылась, и в неё просунулся сначала старый чемодан, а за ним в щель просунулась голова. - А я слышу, меня молодцом называют, умным называют. Я сразу понял, что я туда, куда надо попал, - заявила голова В павильоне сразу стало тесно. Чемодан загородил и вход и выход. Санек, кивнув вошедшему, сразу засобирался уходить. А пришедший, а это был Закар, пытался войти. В конце концов, разобрались. Чемодан Степан уложил под свой диван и все трое вышли на тротуар. Степан быстренько перезнакомил "компаньонов" и они пошли в "Беседку". Уселись за столик, взяли по кружке светлого пива, и разговор начался с шуток и взаимных подначек. Степану сразу посоветовали нанять охрану его "павильона". И, конечно, круглосуточную. Закар шепотом назвал сумму, уложенных рядами пачек в старом чемодане и горделиво щелкнул пальцами. У стариков сначала вытянулись лица, а потом они, с трудом сдерживая смех, стали по очереди расспрашивать хозяина чемодана, как он за спиной советской власти накопил такую сумму, и как она его, советская власть, "кинула". Закар, давно переживший эту трагедию уже спокойно относился к иронии, не обижался и остроумно поддерживал трёп стариков. Бывает так, что один собеседник начнет разговор с шутливой ноты, и невозможно потом перейти на серьёзную тему. Так и у них получилось. Долго не могли перейти к разговору, в котором был заинтересован Степан. Степан же горел идеей. Ему хотелось действовать, организовывать, и болтовня собеседников ему скоро надоела. А вот Санек с Закаром, как и следовало ожидать, быстро нашли общий язык. О чем и проинформировали Степана. Мол, один уже выполнил свою часть общей задачи -- отдал им "деньги", а второй будет исправно выполнять все поручения Степана. Не выходящие за рамки закона! Это Санек огласил торжественно, подняв, как при клятве, раскрытую ладонь вверх. И их долю они, как уже предупреждали, будут отдавать туда, куда найдут нужным. Вы поняли, да Мало того, Закар заявил, что он, не в курсе всех тонкостей Степиного бизнеса, и поэтому, он больше не считает свое присутствие на собраниях членов "треста" необходимым. Во как! А его никто и не приглашал. Поэтому с этим согласились не голосуя. Степан без особой торжественности был признан Председателем Совета Директоров Треста с наделением его Всеми Возможными Полномочиями. Голос Бориса сочли "меньшинством" и предположили, что он бы поддержал все решения коллектива. Пиво допили, продолжать не стали. Причина у каждого нашлась своя. Санек - по здоровью, Степану -- работать, а Закар сказал, что мужчины должны пить вино. Так и разошлись. Продолжение http://proza.ru/2010/11/10/1100

Фото автора на мобильник Мои первые книги Лет десять назад товарищ по работе подал мне аккуратную, красивую брошюрку. -- Бери, Геннадий! Дарю тебе сборник из двух десятков моих лучших стихов. Взяв в руки подарок, я внимательно осмотрел его. По внешнему виду брошюрка походила на урезанную по ширине ученическую тетрадь, на двух скрепках, с красивой обложкой из цветной бумаги. На обложке -- черно-белое фото автора. Каждое из напечатанных стихотворений сборника сопровождалось иллюстрацией. -- Виталий Васильевич, как удалось Вам издать такую красоту! -- восхищался я. -- Все очень просто! Сын вечерами обучает меня играть и работать на компьютере. Подумалось, чем дурью маяться: в карты, да в шахматы с компьютером играть -- лучше какое-то полезное дело сделать... Это наше с сыном совместное творение! В то время я писал серию охотничьих рассказов. Печатал их на машинке в четырех экземплярах на половинных листочках, чтобы в дальнейшем сброшюровать их в книжицу. Понимал, конечно, что книга с машинописным текстом на одной страничке -- это не то, что нужно. Но что делать Года через два и у меня появился компьютер, лазерный принтер, чуть позднее -- сканер. Как и Виталия Васильевича, мой сын вооружил меня элементарными знаниями владения этой, новейшей в то время, техникой. Теперь я и сам издаю свои авторские сборники. В различных вариантах, какие придумаю. Родственников -- много, знакомых -- еще больше. Многим хочется заполучить подобный подарок. Тем более что многие мои рассказы основаны на сюжетах местной тематики. К примеру: нет такого охотника, который не хотел бы увидеть себя в книге, как действующего героя одной из охотничьих баталий. Методом самиздата на сегодняшний день мною изданы, или, точнее -- изготовлены: -- семейный фотоальбом с комментариями к каждой фотографии на две с половиной сотни страниц; -- сборник рассказов "Охота -- пуще неволи" на полторы сотни страниц; -- сборник рассказов различной тематики -- тоже на полторы сотни страниц; -- повесть "Тридцать три" -- в три сотни страниц; -- сборник стихов моего товарища по работе Анатолия Ушанова (его стихи имеются на сайте "стихи. ру") -- в полторы сотни страниц; -- роман "Ларион" (первая часть) -- чуть более трех сотен страниц; -- сборник собственных произведений в стихотворной форме -- 30 страниц. Всего отпечатано и разошлось по родственникам и знакомым более сотни экземпляров прекрасно оформленных книг. Публиковать свои творения на сайтах "проза.ру" и "стихи.ру" -- не плохо, но иметь авторские сборники своих произведений -- это, на мой взгляд, очень даже хорошо! И одно другому не помешает. А какой оригинальный подарок своему приятелю в день рождения, когда на титульном листе (не на вложенной открытке) указано, к примеру: "Данный экземпляр книги издан по случаю пятидесятилетия (его Ф. И.О.) и ниже -- свое личное посвящение юбиляру в стихотворной форме". Из собственного опыта, уверен -- приятель будет гордиться таким подарком. Отмечу прямо: эта работа требует времени, усидчивости, некоторых материальных затрат на бумагу и заправку картриджей, но подобные затраты в десятки раз меньше, нежели печататься через издательство. Уважаемые читатели и коллеги по перу, если кто из Вас заинтересуется, или загорится желанием познать элементарные приемы самиздата (верстка, форматирование, брошюровка и пр.), я готов поделиться своим накопленным опытом в этой работе. Подготовлю статью, может быть и с фотографиями. Как сверстать, отредактировать и распечатать книгу - далее: http://www.proza.ru/2010/08/26/1284

если б ты знал,как мне важно любить тебя.просто знать,что ты есть,что ты принадлежишь мне..я люблю тебя,твою душу,каждую клеточку твоего тела.я люблю эту жизнь,когда рядом ты.люблю огни вечерних улиц,траву,цветы,собак,выведенных на прогулку любящими хозяевами.люблю моря,реки,землю,ливни,грозящие потопом городу.жизнь обретает краски,когда мы вместе.несмотря на мои частые приступы агрессии к обществу,нравам,мои истерики.люблю мосты,солнце,магазины,университет,работу.благодаря тебе.только потому что я подарила тебе себя.полностью.и похоже безвозвратно. я стараюсь не думать о том,что было бы без тебя.если бы тебя не стало в моей жизни.я просто-напросто боюсь об этом думать.потому что это страшно.это мгновенно убьет.погубит весь мой внутренний мир.вот почему я боюсь.боюсь перестать хотеть жить.а это самое ужасное. пока самое большое,что я могу дать тебе-это себя.всю себя,свою любовь,верность,свою душу.но в дальнейшем я смогу дать тебе гораздо большее,если только ты захочешь.я могу подарить новую жизнь.мне кажется,это самое главное,что может хотеть женщина.просто ничего нет и не может быть важнее.ты пока этого не понимаешь,но поймешь,когда увидишь,как это чудо,твое чудо,спит у тебя на руках,нежно причмокивает и кряхтит.по-другому невозможно так полно передать свою любовь. я люблю тебя ты всегда со мной

Ты видишь, мой ангел, На этих холстах, - Леса, перелески -- Все, в павших листах В мотивах - сомненья И в образах - страх! Но вот, В ее светлых глазах, Улыбка таинственной Нежной печали. Такая, что жизнь, Без сомненья, отдали б Герои прошедших И наших времен! -- Скажи мне, мой ангел, - Это, не сон Мне кажется: ветер Куда-то унес Мой мир, что был раньше Так многоголос -- Все скрылось, исчезло, Похоже, что сплю... А может быть, Просто люблю.. ...Улыбку таинственной Нежной печали. Такую, что жизнь, Без сомненья, отдали б Герои прошедших И наших времен! -- Скажи мне, мой ангел, - Это, не сон

Раннее утро. Обильная роса. Ветер попутный. Птиц голоса. Тропинка петляя, обходит кусты...Что-то приятель заврался ты. Почему, где и когда я заврался Излагаю только факты. Ах да, сразу же: обильная роса и ветер - так не бывает. Но что же меня так, хотя спуск с горы закончился, толкает в спину -- ноги сами несут к речке Немного пройдя вдоль берега в сторону села, круто поворачиваю вправо и ныряю вниз в заросли деревьев и кустарника, между которыми протоптана тропинка совершенно незаметная со стороны. В этой низине прохладно и сыро, но иду я так быстро, что комары, которых здесь целая туча, не успевают на меня наброситься. И вот полянка, поросшая крапивой, а за ней и берег реки. Добравшись до него, забрасываю в воду кормушку для рыбы -- небольшую сеточку, в которую кладу несколько шаров прикормки. Корм постепенно вымывается и уносится вниз по течению, поэтому рыба собирается чуть ниже поплавка-ориентира и этот корм с удовольствием поедает. Рыболову остается только, забрасывая снасть выше по течению, проводить её как можно ближе к кормушке. Еще много лет назад, в старые добрые советские времена, у меня был превосходный учитель-рыболов Федорович, по прозвищу "тунеядец". Не работать в то время было нельзя - закон не позволял. Федорович свое прозвище полностью оправдывал - жил за счёт рыбалки, периодически устраиваясь на какую-нибудь необременительную работу. Рыбалка была его основной профессией, так что поучиться у него было чему. Человеком он был преинтересным, с богатейшим жизненным опытом, по возрасту немного старше меня. Да, уровень воды в реке упал. В следующий раз, придётся искать другое уединённое место, подальше от излюбленных мест отдыха приезжающих сюда "турыстов" - как назвал отдыхающих Сергей Ромашко, гостивший позапрошлым летом у меня на даче. Хочу отметить его поразительную выдержку. Рыбачили мы с ним как-то чудесным воскресным утром невдалеке от их лагеря, состоящего из двух палаток и двух автомобилей. И вот когда проснулись турысты, "врубили" на полную громкость музыку и устроили соревнование, кто дальше забросит в речку пустую бутылку, Сергей не сказал ни слова. Молчал, когда их дети открыли стрельбу по лягушкам из пневматического ружья. Только усмехнулся, когда под ударами топора затрещали близлежащие кусты, и я, не удержавшись, процитировал ему поэта -- Игоря Губермана: "Сломав берёзу иль осину, Подумай, что оставишь сыну Что будет сын тогда ломать Остановись е ...на мать"! Он произнес это слово только на следующее утро, когда мы снова пришли сюда. Отдохнувшие люди уже уехали, оставив после себя столько мусора, что, видимо, никогда больше не собирались приезжать на это красивейшее место, где речка Деркул впадает в Северский Донец. Здесь у подножья горы находится родник с необычайно вкусной и, как гласит молва, целебной водой, который чьи-то заботливые руки превратили в настоящий источник. Но я отвлёкся. Сначала к кормушке, обычно приплывает на "пир" некрупная рыбка - плотва и по давней традиции, первую пойманную, я отпускаю обратно в реку - на удачу. Первый заброс. Поплавок выпрыгивает из воды - поклёвка себеля - мелкой рыбки, которой здесь очень много. Когда подойдёт рыба крупнее, то он уйдёт. Иерархия рыбами строго соблюдается. Так и есть, вскоре поклёвки прекратились, -- думаю, подошла плотва. Вот поплавок ныряет возле самой кормушки. Резко подсекаю... Есть! Но это не плотва: взяла крупная рыба. Идёт без рывков, похоже,- лещ. Церемониться с ним не стоит - поднять на поверхность, дать глотнуть воздуха и вести к подсаку. Да, вода сильно упала, и к самому берегу не подойдешь -- много грязи, но лещ идёт спокойно. И вот это килограммовое чудо в ловушке. Тело отсвечивается бронзовым светом и, пожалуй, в нем больше килограмма. Но вспоминаю о традиции. Что делать Уже можно, в принципе и прекращать рыбалку - уха обеспечена. Замираю в раздумье. Лещ тяжело дышит и жалобным взглядом смотрит на меня. Вдруг солнечный луч, выглянувший из-за растущих на противоположном берегу деревьев, упал на рыбу. На моих глазах происходит чудо: я держу в руках Золотую рыбку и она, таинственно улыбаясь, мне что-то говорит. Читаю по губам: "Отпусти меня и знатная уха у тебя сегодня обязательно будет!". Но то, будет... А ведь она уже есть! Жена давно мечтает об ухе. Но, традиция! Поэтому я не без колебаний рыбку отпускаю... Ловлю подряд несколько плотвичек, две из которых очень приличного размера и замечаю, что по реке, недалеко от берега, движется притопленное дерево -- над водой торчит его часть, похожая на змеиную голову. Быстро вытаскиваю кормушку, добавляю парочку шаров и забрасываю вновь. Несколько "холостых" проводок. И наконец, теперь уже метрах в четырёх от кормушки, поплавок резко уходит под воду, и опять приятная тяжесть на другом конце удилища. Рывков нет -- значит снова лещ, но солиднее. Быстро выбираю леску, и "поднимаю" рыбу. Однако, к своему удивлению вижу не леща, а голавля. Следует сильнейший рывок, не успеваю опомниться,- другой, и все... Леска рвется на самом её слабом месте - возле крючка. Сердце бешено колотится. Да, рыбка Золотая, - ты не при чём, сам виноват: не дал возможности рыбе проявить свой характер -- не подержал её хотя бы недолго на "длинной" леске, и не отрегулировал срабатывание тормозного устройства катушки. Мысленно, обозвав себя двумя нехорошими словами, я успокоился. Интересно, где сейчас мой сосед по даче -- Клименко Павел, который вчера обещал, придти на речку и посмотреть как я ловлю рыбу. Наверное, он уже где-то на подходе. Быстро привязываю на поводок крючок типа "кобра" и регулирую тормоз катушки. Крючок шире предыдущего, очень острый и перед цевьем имеет изгиб, благодаря которому крепость лески на узле увеличивается. Несколько сделанных забросов показали, что крупной рыбы у кормушки нет. Одну рыбешку я поймал за туловище. Она всем своим видом просила её отпустить и даже, казалось, обещала больше не попадаться. Но на следующей проводке попалась она или её сестричка, и опять за туловище. "Кобра" работала. Безуспешно половив еще несколько минут, понимаю, что в кормушке пусто. Так и есть, нужно наполнить. Делаю последний заброс прикормки - больше шаров нет. Солнце поднялось уже довольно высоко и теперь отражается в воде метра на три ниже кормушки, что создает неудобство. Я не контролирую поплавок в тот момент, когда он проходит этот участок. Подошла стайка подлещиков. Все как будто одного размера -- около 25 сантиметров. Сколько штук попалось вперемешку с плотвой, я не считал, но то, что вся рыба, брала метрах в десяти от прикормки, говорило об иерархии. Значит, возле кормушки кто-то есть, но опарыша брать не хочет. Меняю его на навозного червя -- вернее делаю "бутерброд", добавив червя к двум опарышам. "Бутерброд" получился такой аппетитный, что сам бы... Это я вспомнил рассказ моих друзей об одной рыбалке, на которой я лично не присутствовал. Дело давнее и поэтому место рыбалки и фамилии героев называть не буду. На водохранилище они приехали под вечер. Это была первая вылазка после долгой зимы, поэтому все бросились расчехлять удочки. Затем решили улов обмыть. И здесь, один новенький, который не знал, что Федорович рыбалку считает работой и поэтому на ней не пьет, заявил: "Зовсм не п' або дуже хвора людина, або велика падлюка". Думаю, что перевод этой фразы на русский язык трудности не вызовет. Федорович обиделся и выпив целый стакан, быстро уснул. Главный специалист по приготовлению ухи был выведен из строя. Поэтому уху, уже в темноте, варили все. Утром долго искали литровую банку с наживкой - опарышами, и успокоились только тогда, когда Федорович обнаружил их в остатках варева. Ухой это назвать у Федоровича язык не повернулся. И вот, в очередной раз поплавок, войдя в неконтролируемую зону, почему-то больше не появился -- "погряз" там, как в Бермудском треугольнике. Резко подсекаю. Весело жужжит тормоз на катушке - леска стремительно с неё сматывается: взяла настоящая рыба. Молодец, Золотая рыбка, свое слово держит! Проходит несколько секунд, тормоз успокоился, а поплавок плавает на середине реки. Чувствую боль как раз в центре лба. Давно заметил, что комары чаще всего нападают тогда, когда у тебя заняты обе руки. Так и есть, я держу удилище обеими руками. Фиксирую его в правой, а левой сильно бью по лбу. Комар вдребезги, зато мозг заработал и рассуждает здраво. Что произошло Рыба к противоположному берегу не плывет -- берег все же. Лески на катушке 100м, а ширина реки метров 80. Рывки рыбы на такой длине леске не страшны -- кончик удилища их отработает. Все преимущества на моей стороне. Опускаю удилище к воде и спокойно держу рыбу на течении. Можно даже поджать тормоз -- я его, в прошлый раз, сильно отпустил. Проходит несколько минут. Рыба как бы стоит на одном месте. Где же Паша Рядом, на ветке, висит мой фотоаппарат. Хотя бы запечатлел меня для истории, что ли Да и помощник сейчас не помешал бы. Помощники великое дело. Вспомнил ещё историю с Федоровичем. Как-то в отпуске я облюбовал пруд, на котором неплохо брал карась на донную удочку. Я несколько раз приглашал на рыбалку Федоровича, но он отнекивался. Сидеть возле донки на корточках ему было тяжело. Но однажды, Федорович, пойти со мной на рыбалку неожиданно согласился. Причем взял три донки. С одной управляться нелегко, а что он будет делать с тремя - непонятно. Мне так и хотелось заключить с ним пари, что мой улов будет больше. Но у Фёдоровича -- невысокого, простецкого на вид мужичка, иногда такими хитрыми становятся глаза, что я сразу чувствую с его стороны подвох. В общем, чувство самосохранения у меня сработало, и пари я не предложил. Однако, неся в рюкзаке его лодку, я предвкушал свою победу. Сегодня превзойду самого Федоровича: ученик побеждает учителя! Пришли на пруд. Я на лодке завез и опустил в воду грузила "донок" и начал ловить, а Федорович даже не нагнулся, чтобы надеть на крючки наживку. Минут через десять хвастаюсь первым успехом и собираюсь его развивать, а Федорович спокойно ходит по берегу, заложив руки за спину. Это меня насторожило. Я вспомнил, как однажды, мы с ним ездили на рыбалку на стареньком "москвиче" его друга -- пожилого худощавого мужчины с постоянно находящейся на голове видавшей виды шляпой. Федорович его за глаза так и называл: "Шляпа". Краснооскольское водохранилище, где мы собирались рыбачить несколько дней, находилось от города на расстоянии чуть больше сотни километров. Проехав, уже больше половины расстояния, машина сломалась -- пошел дым из правого переднего колеса. А нужно сказать, что Федорович, благодаря своему отчиму, был прекрасным автослесарем. Правда, профессию эту, опять же благодаря отчиму, он не любил, но ремонтировал машины многим знакомым рыболовам, которые в благодарность за это, возили его на рыбалку. Водитель запаниковал, а Федорович был совершенно спокоен. Он потребовал у Шляпы денег и решительным взмахом руки остановил встречный грузовик. "Друг, обратился он к водителю", -помоги -- нужен подшипник. Федорович назвал его номер и объяснил, что километров десять назад мы проезжали станцию техобслуживания, на которой такая вещь должна быть. Водитель машины, запротестовал и принялся объяснять, что у него нет времени гонять туда-сюда машину. На что Федорович резонно заметил, что ехать обратно совсем не обязательно, а нужно передать покупку водителю машины едущей в нашем направлении и всё. В общем, разобрав колесо, Федорович оказался прав -- причина поломки - подшипник, который подоспел как раз вовремя. Поэтому я с интересом ждал, что же он придумал на этот раз. Ведь вчера я его видел на этом пруду, но без удочек. Мои ожидания оправдались. Минут через пять подходят к нам четыре подростка и просят: можно ли им половить на сиротливо стоящие удочки Федорович, по-видимому, их как раз и ждал. Да еще и организовал соревнование. Трое, ловили рыбу, а четвертый через полчаса сменил того, который поймал меньше всех. Сам же был беспристрастным арбитром. Вот, что значат на рыбалке хорошие помощники. Я снова немного отвлёкся. Пора тащить рыбу к берегу: она уже устала -- рывков нет. Рыба подается, хотя тяжесть большая, килограммов пять потянет. Неужели лещ. Я такого красавца лет пять назад на этом же месте не смог победить. Но тогда крючок на моей удочке был маленьким - ловил я в основном плотву, а сейчас крючок стоит что надо! Рыба с трудом, но позволяет подвести себя к берегу. Пора её поднимать на поверхность. Все ближе и ближе она к зеркалу реки. Я её вижу -- язь, но не такой огромный, как ожидал, и подцепленный крючком не за рот, а за передний плавник. Выходит, с подсечкой всё-таки вышла заминка. Подобный случай у меня уже был лет семь -- восемь назад, когда я, так же за плавник, подцепил двухкилограммового леща. Кстати, в моем язе килограмма три не меньше. Недалеко от меня тогда рыбачил Давыдов Виктор -- опытный рыболов. На мой крик о помощи, он не торопясь подошел. Лещ находился на поверхности и спокойно "отдыхал" метрах в десяти ниже по течению. Я предложил Виктору, подойти с подсаком метров на двадцать ниже, куда к берегу "прибьет" рыбу, если я буду потихоньку отпускать леску. Но он заявил, что там кусты и предложил мне, подматывая леску, медленно подтащить рыбу ближе кустов. Вообще он считает себя моим учителем по ловле рыбы "в проводку". Я здесь не совсем согласен, хотя доля правды в его словах есть. Фёдорович никогда не ловил рыбу этим способом. Я тоже, когда мы с Виктором ездили на моей машине на речку возле села Николаевка, ловил на донные удочки. Третьим с нами был Саша Скляров -- замечательный товарищ и отличный рыболов. Он даже давал мне возможность половить на его удочку и терпеливо объяснял технику ловли, показывая как отцепить крючок, если он зацепится за поплавок кормушки. Но после двух зацепов подряд за саму кормушку, предложил мне ловить старым способом. Ловил я на небольшом песчаном пляже - метров двести выше по течению от их места ловли с каменистым дном. К камням прилипали ракушки -- излюбленное лакомство крупной рыбы, поэтому их уловы мои превосходили. Но все бы, возможно, так и продолжалось, если бы мой пляж не облюбовала "сладкая парочка". Резвились в воде они, полностью раздевшись, и не обращали на меня ни малейшего внимания. Я вынужден был после обеда наблюдать за рыбалкой друзей. В обед ребята позволяли себе расслабиться и бутылка водки им в этом помогала. Мне как водителю становилось совсем тоскливо -- время до нашего отъезда, с началом сумерек, тянулось очень медленно. Тут в мою голову: такое иногда случается, пришла замечательная идея. В одну из поездок, после обеда, вдруг, нашлась еще одна бутылка. То, что отсутствие закуски, может заставить отказаться моих друзей от выпивки, об этом может подумать только очень наивный человек. К тому же великодушие -- одна из черт моего характера, так что нашлась ещё пара луковиц и кусок ржаного хлеба. До сумерек друзья отдыхали в тени деревьев подальше от воды, а я ловил из-под их кормушек, их же удочками. Так было поездки три не больше: способ ловли мне пришёлся по душе и я приобрел себе такие же снасти, как и у них. Уже тогда Давыдову, в технике ловли в проводку, я мало в чем уступал, не при нём это будет сказано, поэтому понимал, что подтягивать рыбу по поверхности воды нельзя, но попробовал. Лещ сейчас же сошел. Когда я повернул голову туда, где стоял Виктор, то он уже был на безопасном для себя расстоянии, и по иронии судьбы, как раз в том месте, куда течение реки, по моим расчетам, должно было подогнать рыбу. Еще раз извиняюсь за отступление, но куда денешься от нахлынувших воспоминаний. Я понимал, что в сложившейся ситуации, самым трудным будет поднять рыбу над водой, заводя её в подсак. Если бы был помощник, то я бы завел рыбу в ловушку, не поднимая высоко конец удилища, а проведя её под водой против течения вдоль берега. Да где же ты Паша Делать нечего, подмотав леску до поплавка, опустившись на корточки и взявшись левой рукой как можно выше за удилище, а правой держа подсак у самой воды, стараясь в неё не свалиться, осторожно подвожу язя. Остается 50 сантиметров, 30, 20, 10, 5 и когда, казалось, что цель достигнута, рыба, приподнятая над водой, делает рывок и вырывается на свободу. Если сейчас появится Паша, то я его убью! Но приходит мой друг, Валентин Иванович -- местный житель села Новокиевка. Он косил на лугу траву, устал и решил немного отдохнуть на берегу. На вопрос как у меня дела, я молча поднимаю над водой садок, в котором находится около полутора десятков плотвичек и подлещиков, а затем выпускаю их всех в реку. Глядя в его недоуменное лицо, говорю: "Да пусть живут, сегодня не мой день. К тому же не дам никаких шансов Золотой рыбке выполнить свое обещание, если, конечно, она действительно существует". Преодолев подъем, в прекрасном настроении возвращаюсь на дачу и на вопрос жены: "Какой сегодня был клёв" Отвечаю: "Замечательный"! На следующий её вопрос: "А где же рыба" Говорю честно: "В речке". "Что, опять, небось, про свою русалку сказки будешь рассказывать Но, на этот раз я подсуетилась! Представляешь, каким-то чудом в сельский магазин завезли несколько свежих стерлядок! И моя "вражина" - продавщица, вдруг, сама мне позвонила и предложила купить полуторакилограммовую рыбину! Представляешь!" - радостно тараторила жена. "С трудом" - только и смог я вымолвить в ответ.

СКАЗКА Это был удивительный солнечный - снежный день. Снег кружился и падал, спокойно и медленно в воздухе в удивительно ясную погоду! Вы скажите : " Так не бывает!" А вот бывает и может вы на это просто не обращали внимания, но бывает, а в сказке тем более. Это был бал, солнечный зимний бал! С веселой легкостью на этом балу кружились снежинки, очаровательные, они сверкали всеми своими гранями на солнце и медленно опускались на землю. Ни одна снежинка не была похожа на летящую рядом. Разве это не волшебство природы!- Какой чудный денек! -- сказала одна из снежинок, увидев рядом с собой очень красивые грани другой снежинки. - Да, действительно, зимний бал снежинок удался, - ответила ей та. - Давайте танцевать рядом, предложила Первая снежинка. - Я не против, отреагировала сразу Вторая. Так они танцуя и кружась в этом дивном зимнем танце, приближались к земле. За их полетом наблюдали двое влюбленных и когда их глаза встречались, они нежно смотрели друг на друга и невольно прижимаясь, соединяли губы горячим, долгим поцелуем. Это был и их бал. Зимний бал их первой любви вместе с балом Первого снега. Снежинки упали как раз возле влюбленных, совсем рядом друг с другом, и услышали их разговор. - Любимая моя, запомни этот день, запомни, как нам было хорошо! - Я запомню его, родной мой, я хочу, чтобы так мы встречали каждую зиму, вместе, только вместе с тобой! - Я тоже этого хочу, душа моя, - отвечал парень, и они опять целовались среди падающего первого снега. Снежинки были заворожены таким красивым и нежным чувством. - Как я рада за них, - сказала Первая снежинка. - Я тоже, но я от других снежинок уже наслушалась, что это трепетное чувство, потом постепенно слабеет и тает, как и мы с тобой. - Как Это чувство не вечно! - Надо же, ты за себя даже не спросила и не испугалась, что растаешь, и тебя не будет. Конечно, не вечно. Мы с тобой первый снег, самый чистый, искрящийся надеждой, только я не знаю на что, и все равно мы искримся радостью. Но чувство, какое бы оно не было сильное проходит, особенно первая любовь, она как первый снег, если сразу много его не выпало, быстро тает, так и тут. Снежинка замолчала, а потом добавила: - Только не реви, предупреждаю, сразу растаешь, раньше времени. Пока нам дана такая возможность и влюбленным тоже, впитывай в себя это удивительное настроение волшебного бала Первого снега, живи этим моментом и сияй всеми своими гранями. Мы с тобой -- Первый самый чистый зимой и неповторимый волшебный снег.

В городе Колпино на Загородной улице, на комбинате строительных материалов работала поваром миленькая девушка Вероника. Она была хороша собой, она выглядела привлекательно и знала себе цену, настоящей жгучей брюнетки с длинными вьющимися волосами. Ее плавным линиям тела могла бы позавидовать любая девушка, груди ее имели прекрасные формы, а ягодицы юной красавицы имели округлости, и привлекали взор мужчин всего комбината. Особенно Вероника нравилась одному молодому человеку Андрею Мастеру, который устраивался на комбинат работать и поглядывал на юную красавицу издали. Милая Вероника просто не могла не вызывать восторга, она молода, очень красива, такая спелая и сочная повариха. Этот молодой человек Андрей обратил на нее внимание сразу с первого дня как увидел. Вероника не могла ему не понравиться, она всегда улыбалась, была жизнерадостной и довольною особенно в тот день, когда он устраивался на работу на комбинат. В это день она очень весело носилась с поварешкой, увлеченно занимаясь своей работой, и так как столовая расспологалась рядом с отделом кадров, проходя мимо парня, его даже не замечала. Но Мастер обратил внимание на жгучую брюнетку с прелестями юной красотки. Устроившись на работу, наш герой приходил в столовую очень часто, и замечал, что Вера с каждым днем становилась привлекательнее и хорошела на глазах. Она обратила на него внимание уже на следующий день, подруга Наташа, с которой работала Вероника в столовой, заметила в столярном цехе молодого человека, и решила поделиться этим с ней, предлагая оценить его. Эта вспышка стала взаимной между ними, Вера понравилась ему, а он ей, молодому парню Мастеру всегда нравились такие как Вера, жгучие брюнетки с шикарными формами. Она завладела его сердцем, и эти летние августовские дни стали самыми прекрасными в их жизни. Особенно молодому человеку милая Вероника понравилась в один осенний денек, в тот день он закончил свою смену, и как обычно пошел на автобусную остановку, а Вера в это время перебегала дорогу, явно не соблюдая правила перехода через нее. На нее нельзя было не обратить внимание в этот осенний вечер, она выглядела сногшибительно и привлекала к себе взгляды всех мужчин. В легкой воздушной юбчонке летней, которая развивалась по ветру она прошла мимо Мастера, и посмотрела в его сторону и промчалась дальше, как всегда улыбаясь. В один из вечеров осенних Мастер узнал, что его начальница живет по соседству с Вероникой, и попросил ее передать свой телефон любимой Вере в надежде, что она ему позвонит вечером. Вечером около 6 часов у него дома раздался телефонный звонок. -- Але, Але, Андрей, это я Вероника! -- Да, это я, Андрей, тебе моя начальница передала телефон -- Да передала и сказала мне, что ты хотел со мной объясниться! -- Да я хочу очень хочу предложить тебе со мной встречаться, как ты на это посмотришь Вера -- Я смотрю на это очень положительно, я сама этого очень хочу! -- Ну, тогда красавица все прекрасно! -- Хорошо, что ты Андрей догадался сам передать свой телефон! Они этим вечером проговорили по телефону более 4 часов, и их знакомство этим вечером состоялось хоть и по телефону, они нашли друг друга, и безоблачному счастью как казалось, не будет уже конца и края. -Ах, какие ножки, какие это ножки прекрасные, великолепные ножки!- вспоминал Мастер тот вечер осенний, когда она проходила мимо, но теперь они знакомы и все будет иначе, она сама этого хотела, и эти прекрасные ножки юной красотки будут принадлежать только ему одному. Тянулись дни, Андрей почти каждый день звонил Вере, а она ему, и первое свидание должно, было, состоятся, но Андрея положили в Больницу в город. У него начались осложнения после ушиба ноги, и ему предстояла операция. Эти муки любовные он перенес с собой в больницу, каждый день, думая только о Веронике. Он знал, что она сама должна приехать со дня на день, и ждал с нетерпением ее в больнице, пережив накануне наркоз сумасшедший, и операцию на ноге, Мастер не переставал думать о возлюбленной, и на тяжелых перевязках это помогало терпеть мучительные боли. В один из дней она приехала к нему и вошла в его 2 палату с гостинцами. Андрей увидел ее и очень обрадовался и его сердце затрепетало. -- Вера ты приехала ко мне! - Да я приехала и сегодня побывала у тебя в гостях, и познакомилась с твоими родными папой, мамой и сестрой. - Невероятно я очень ждал тебя! -- Я привезла тебе гостинец - и она достала из пакета яблоки и груши. -- Спасибо Вера! -- Ну как у тебя дела Андрей -- Я пережил наркоз, и нога пошла на поправку, правда перевязки очень тяжелые, болезненные. -- Ничего все будет хорошо Андрей, поправишься скоро! Хочешь, Андрей я тебе покажу свои фото, они у меня в сумочке -- Давай, конечно, я посмотрю на них! Вероника достала из сумочки свои фото на них она выглядела красавицей, снятые в разных местах ее поселка Понтонный и Усть-Ижоре, по ним чувствовалось, что она любит сниматься. Она очень понравилась на фото Андрею, особенно фото, где она стояла с русской березой на фоне Усть-Ижоры и Невы. Вероника находилась рядом с ним на больничной койке, и смотрела на Мастера влюбленными глазами, а он смотрел на нее, пока она совсем не прижалась к нему в ожидании поцелуя, губы милой девочки были такими сладкими и так манили, Мастер расцеловал Веру, и она вдруг заторопилась, сияя от легкого волнения поцелуев. Андрей после этого вечера, ждал с нетерпением своей выписки, чтобы поскорее увидеть свою любовь ненаглядную, дорогую, сексапильную, брюнетку Веронику. Даже спустя много лет с тех самых событий сердце Мастера замирает, от волнения вспоминая о любимой, ненаглядной Веронике. Смотря на проходящих по улице молодых девушек, он невольно думает о ней всегда. Заглядываясь на ножки одной нимфетки в автобусе -- О боже как она ее напоминает! Малолетка и в правду ничего себе стройненькая в темных чулках и мини-юбке, но все ровно не Вероника, настоящая любовь всей его жизни. Спустя несколько дней как они расстались с Верой в больнице, Андрей выписался домой, и уже в этот же день позвонил ей в надежде о свидании. Они договорились, что она сама приедет в гости, так как его нога еще не зажила. Вечером Мастер готовился и ждал ее, время тянулось бесконечно. Вероника приехала часов в 7 вечера, он предложил ей выпить чайку, затем повел невесту к себе в комнату, Вера уже знала ее, так как приезжала в гости, когда он лежал в больнице, он рассказал ей о комнате, где жил, и включил магнитолу. -- Вот Вера чем я занимаюсь вечерами после работы, это мои рукописи, мечтаю стать писателем, а вот моя пишущая машинка. Он достал несколько листов бумаги, только напечатоного текста романа Страна мертвой тьмы и предложил Веронике: -- Хочешь прочитать, о чем я пишу -- Спасибо Андрей мне очень интересно прочитать, о чем ты пишешь! Пока Вера читала его сочинения, он не сводил с нее глаз, она с ума сводила писателя и казалась невероятно соблазнительной сейчас. Вера дочитала все до конца, и отдала листы. -Возьми, пожалуйста, писатель! -- Тебе понравилось Вера- она ему ничего не ответила. - Я все это сочинил сам, это только моя фантазия! Мастер включил магнитолу громче и не переставал смотреть на свою невесту, а Вера подпевала песню Алсу Зимний сон, пела она восхитительно, у нее получалось не хуже оригинала. -- Вера, а ты не хочешь, попечатать на моей машинке пишущей -- Нет, Андрей ты сам - и она явно смутилась, что Андрей предложил ей сесть поближе, холодность ее Мастера насторожила. -- Что с тобою Вера Почему ты другая -- Ну, какая есть. - Что- то не так, ты ведь знаешь, что я холост -- У вас у парней все так просто, я не могу так сразу! -- Ну, зачем что- то усложнять я хочу, чтобы ты стала моей девушкой, давай будем вместе и займемся любовью! Мастер возбудился, еще не одна девушка не была так близка с ним как Вера, но почему- то она подозрительно холодна сейчас к нему. -- Ты хочешь цветов и ухаживаний -- Я по-другому не могу! Андрей стал к ней приставать, и Вера на него обиделась -- Андрей я не та за кого ты меня принимаешь, найди другую, которая согласна на все сразу, а мне пора домой! Андрей не стал ее задерживать, так как она была очень холодна с ним, Вероника вышла из комнаты, и Андрей заметил, что ее брючки немного съехали вниз, и он разглядел ее белые трусики, это ему понравилось, но Веронику он больше не задержал -- Ведь ты все ровно придешь ко мне! -- Нет, Андрей я больше к тебе не приду! Андрей хотел ее проводить, но она стала такой непреступной, он на прощание подарил ей шоколад, и обещал, что будет ей звонить. Шли дни, Андрей работал на комбинате, встречал в столовой на обеде Веронику, и все вернулось на то с чего и начиналось, они общались вечерами, он ей звонил, но Вера еще некоторое время была к нему холодна. Ничего не происходило между ними, пока в их жизнь не ворвалась весна, он встречал Веру на остановке у комбината каждое утро и провожал ее. В один утренний денек Вероника выглядела как никогда обворожительно, они встретились на остановке и Мастер просто обомлел, увидев ее. Она оделась в это утро в белое летнее платье, и оно так облегало ее фигуру, ее бедра богини красоты влекли его так, что невозможно было отвести от нее взгляд, сквозь платье просвечивались ее белые трусики, те самые которые очень нравились Мастеру. Вероника давно не возбуждала в нем такие чувства, и он хотел обладать ею как никогда еще в жизни. Они вышли с автобуса, и Мастер почувствовал аромат ее духов, она благоухала этим весенним солнечным утром.

Размышляя о парадоксальности веры, я вспомнила о двух видах перспектив - прямой и обратной. Художники знают, что логика прямой перспективы диктует важно то, что близко. Именно поэтому близкое на полотне изображается крупнее, а чем предмет дальше от глаз, тем он мельче. Как это перекликается с мирской философией! Земное - на первом плане, а о небесном кто задумывается Некогда! Парадокс христианства в том, что вера "рисует" картину бытия с обратной перспективой: небесное изображает на первом плане, а земное на втором. Апостол Павел пишет:" Во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровию Христовою" (Еф. "2:13). Все герои веры слыли безумцами именно из-за того, что мирская логика "прямой перспективы" несовместима с понятиями, по которым живут верующие. В одной проповеди было замечено, что происходит, когда христианин отодвигает Библию на второй план. Тогда на первый план выплывает ЗЕМНОЕ! Фокус внимания христианина сдвигается с лика Христа на ежедневную суету. Зная об этой опасности Павел писал:" Почитайте себя мертвыми для греха" Это верное средство, но часто ли мы им пользуемся

1. - А вот и мы! -- Выбравшись из машины, громко и радостно воскликнул Пашин. Он приветливо махнул рукой кучке мужчин, дружно повернувших головы в их сторону, потом помог выйти из машины жене и вместе с ней направился к сослуживцам. -- Я вас приветствую! -- широко улыбаясь, Пашин поочерёдно пожимал руки мужчинам и знакомил их с Настей. -- Мы немного задержались... Мужчины с нескрываемым интересом встретили молодую жену своего коллеги, которую тот до сих пор прятал от них. Пашину можно было позавидовать, и понять его было несложно -- Настя была красавицей, хоть сейчас на обложку журнала. Хотя при знакомстве она заметно смущалась, вела себя сдержанно, говорила негромко, голосок её был мелодичен, движения плавными, и вообще, она производила впечатление девушки из века прошлого, словно бы только что выпущенной из стен института благородных девиц. Пашин, не скрывая удовольствия, наблюдал за тем, как приняли в компанию его "половинку", и в тайне гордился собой. Вот, мол, какая у меня жена, не чета вашим всем вместе взятым. По его меркам, Настя вела до замужества очень правильный образ жизни. Неизбалованная достатком, начитанная, вдумчивая, музыкально одарённая, немного поэтичная и тонко чувствующая, - как правило, такие создания не знают себе истинную цену. Как же ему повезло, что он повстречал её на своём жизненном пути! А, повстречав и оценив, очень скоро понял, что Настя именно та, кто ему нужна. Его холостяцкая жизнь и так уже слишком затянулась, и Пашин, не долго думая, предпринял все возможные усилия, чтобы очаровать девушку, увлечь, заманить её в свои "коварные" сети и вскоре благополучно жениться на ней. Он женился на ней так скоропалительно, что никто из его друзей-приятелей глазом моргнуть не успел. Молодожёны только недавно вернулись из свадебного путешествия, и вот теперь Пашин наконец-то решился представить жену сослуживцам. В их тресте сложилось немало добрых традиций, одной из которых был ежегодный первомайский праздник. Отмечать его собирались целыми семьями. За последние годы, правда, отошли в прошлое обязательные когда-то парады и демонстрации, но сам факт празднования Первомая остался непоколебимым, только теперь его отмечали на лоне природы с шашлыками и прочими пикниковыми прибамбасами. Познакомив Настю с мужской половиной компании, Пашин затем представил её их жёнам. В большой компании были ещё и дети всех возрастов, от ясельного до подросткового, и даже собаки. Детвора резвилась отдельно от взрослых, было шумно, весело и непритязательно. Женщины приняли Настю с вежливым радушием и любопытством и предложили ей присоединиться к ним в приготовлении закусок. Мужчины традиционно занимались костром и шашлыками - на такую прорву народа их было нужно приготовить немало. После того, как все немного выпили и слегка закусили, в компании стало ещё оживлённей, разговоры потекли рекой, то и дело то тут, то там раздавался смех - праздник начался. Насте было непросто освоиться в такой большой компании. Она, конечно, с милой улыбкой поддерживала разговор, охотно отвечала, если к ней обращались, и смеялась, когда шутка была смешной, но всё же чувствовала себя немного не в своей тарелке. Муж её - тот был как рыба в воде, весел, бодр и общителен и держал Настю возле себя как на привязи. Очень скоро ей это надоело и, улучив момент, она потихоньку отошла от "стола" и направилась в молодой лесок, со всех сторон окружавший поляну. Даже не оглядываясь, она наверняка знала, что одна пара глаз непременно провожает её напряжённо-внимательным взглядом. Но не пойдёт же сейчас за ней Вадим!.. Пашин даже не скрывает, что до сих пор влюблён в неё по уши. Скоропалительный брак ничуть не охладил его пыла, напротив, Вадим становится всё неистовей, всё ненасытней, причём, замечала Настя, чем чаще на неё заглядываются со стороны, тем сильнее и "яростней" его страсть, когда они потом остаются с ней наедине. Пашин как-будто подзаряжается на том, что мужики так беззастенчиво пялятся на неё. Настя вспомнила, что он сотворил с нею по дороге сюда, после того, как они остановились на бензозаправке и неожиданно надолго застряли там. Конечно, она вышла из машины, чтобы подышать воздухом, и конечно, на неё не могли не обратить внимание собравшиеся там водители, но Вадим!.. Он потом зарулил в ближайший лесок и набросился на неё как голодный! От этого воспоминания Настю едва не вывернуло наизнанку. Он, что же, так и будет ревновать её к каждому встречному-поперечному! А ведь она не даёт ему ни малейшего повода. Как же так получилось, что Настя вышла за него замуж Она, словно внезапно прозрев, только теперь кажется начинала понимать, что за сокровище её муж. Конструкторское бюро, где работала Настя, переезжало в здание, в котором ремонтно-строительный трест Пашина только что закончил капитальный ремонт. Вадим, как руководитель проекта, в числе прочих гостей был приглашён на торжество по случаю "новоселья", здесь-то он и положил на Настю свой "хищный" глаз. Как человек с положением, да и не мальчик уже, ухаживал он за ней основательно, солидно, щедрыми подарками суля не избалованной ничем таким девушке будущее безбедное существование. При её желании Настя вообще могла бы отказаться от какой-либо работы. Девушка всю жизнь прожила вдвоём с матерью, рано оставшейся без мужа. Чтобы дочка её ни в чём не нуждалась, мать почти всегда рвалась то на двух, а то и сразу на трёх работах. Нужда всё равно была, потому что мать решила дать своему ребёнку всё -- девочка занималась музыкой, танцами, вокалом - и всё это было недёшево. Несмотря на протест матери, Настя сразу же после школы устроилась на работу, чтобы хоть немного облегчить им жизнь, а уж потом поступила в институт на вечернее отделение. И всё равно жили они скромно. Как человек деловой, занятый, Пашин уже через две недели после начала своих ухаживаний нагрянул к Насте домой и попросил у её матери руку девушки. Матери Вадим понравился -- моложавый, подтянутый, обаятельный, и - что немаловажно! -- вполне состоятельный, он показался ей идеальным женихом для её девочки. "Вот и женила бы его на себе, вы как раз по возрасту подходите!" - в сердцах, споря потом с матерью, выпалила Настя, недовольная тем, что Пашин устроил представление со сватовством. Он ей не то чтобы совсем не нравился, но... ей хотелось бы ещё повыбирать, годы вполне позволяют. Но как-то так вышло, что они вдвоём с матерью очень скоро её уломали, и Настя вынуждена была дать своё согласие. Да и других кандидатов в мужья, честно говоря, на горизонте не было. Пышной и шумной свадьбы Настя не захотела. Был очаровательный скромный -- по представлению Пашина -- семейный праздник, на котором присутствовали только самые-самые близкие люди, а потом -- Черногория, почти две недели сказочно красивого отдыха. Настя поездкой осталась очень довольна и была благодарна Вадиму за столь великолепный свадебный подарок. Она привыкала к своему новому положению замужней женщины и к мужу. А ведь и на благодарности, на этой благодатной почве, могут произрасти зароненные в неё крупицы любви. Не глядя по сторонам, Настя незаметно для себя углублялась в лесок всё дальше и дальше. Уже почти не слышен был шум и весёлый гомон оставленной позади разгулявшейся компании, но она всё брела и брела по едва заметной тропинке, задумавшись и выискивая глазами в нежной зелени молодой травы жёлтые цветки первоцвета. Вдруг позади неё раздался какой-то шум, треск. Настя обернулась и испуганно попятилась, - прямо возле неё встал в стойку большой вислоухий пёс. Он шумно дышал, с его огромного языка капала слюна. Настя ещё попятилась, не сводя с собаки остановившихся в испуге глаз, оступилась и, не удержавшись на ногах, упала на землю. Пёс как застыл, так и с места не двинулся, словно в раздумье был, набросится на неё или не стоит. На Настино счастье из-за кустов показался незнакомый парень и строго окликнул собаку: "Тедди, фу!". Пёс тут же радостно взметнул ушами и умчался прочь. - Что, напугал он вас -- парень подошёл к Насте и протянул ей руку. Был он молод, но уж больно серьёзен и отчего-то хмурый на вид. Он помог девушке подняться и, пока та стряхивала с брюк сухие сосновые иголки, невозмутимо и холодно разглядывал её. А потом вдруг спросил: - Вы не заблудились, нет Настя поблагодарила его за помощь и ответила: - Нет, - а потом в пику ему спросила: - А вы Какое-то время они с интересом смотрели друг на друга, потом парень вдруг широко, по-простому улыбнулся Насте, и ей очень понравилась эта его улыбка. Ну, вот, а то уж больно хмур, подумала она про себя и тоже улыбнулась. - Вы как здесь оказались Не с пикника ли -- парень кивнул в сторону, откуда шла Настя. - С пикника, - кивнула она в ответ, больше неоткуда. -- А... ты сам не оттуда Я тебя там не видела. - Ну да... Но я там почти и не был. Нечего там делать - скукотища. Отец с собой потащил, а так бы я и не поехал. Вот, с Тедди гуляем... Волжин моя фамилия, Сергей. А... ты кто - А я Настя... Пашина. - Как Разве у Пашина есть дочь -- очень удивился парень. - Не знал. - Я... его жена. - А-а!.. Далеко забрались, -- парень недоверчиво смотрел на Настю, а потом разочарованно протянул: - Да-а... Ну, ладно, я пойду за Тедди... А вам лучше вернуться. Он исчез следом за своей собакой. Насте какое-то время растерянно смотрела ему в след, а потом пожала плечами и пошла назад. - Настенька, ты где -- встретил её муж. -- Я уже беспокоиться начал. Иди скорей, шашлыки уже готовы! -- он заботливо усадил жену рядом с собой и стал потчевать её мясом и вином. Вскоре на поляне появился Волжин-младший с собакой на поводке. Было заметно, что не только пёс набегался по лесу. - Ну, как, Серёга, - хохотнув, спросил его жизнерадостный немолодой бородач, Волжин-старший, - много ли дичи спугнули Садись давай, поешь... Ничего, - он ободряюще похлопал по плечу сына, усевшегося рядом с ним, - по осени все утки наши будут. Вадим, - обратился он уже к Пашину, - ты как Будет у нас охота на уток - Будет-будет, - тут же отозвался Вадим. -- А потом и на кабана соберёмся, если лицензию дадут. - Нам собраться -- только подпоясаться, а, мужики!.. -- балагурил Волжин-старший. Мужики охотно подхватили поднятую тему. Серёга, не глядя ни на кого, сосредоточенно поедал шашлык, обмакивая кусочки мяса в острый кетчуп. Ни разу больше за весь оставшийся день он не обратил на Настю никакого внимания, и ей было непонятно это его пренебрежение, ведь, кажется, она не успела ни обидеть его ничем, ни задеть как-то по неосторожности. Тогда почему он так явно избегает не то чтобы общаться, а и просто смотреть на неё, словно они и незнакомы вовсе Насте это было не просто непонятно, но и неожиданно неприятно. И лишь когда заходящее солнце позолотило стволы сосен, и все уже потихоньку собирались по домам, она, усаживаясь в машину, краешком глаза увидела, как Серёга быстрым, цепким взглядом скользнул по ней, будто сфотографировал. Она хотела было обрадованно махнуть ему на прощание рукой, но он уже отвернулся и о чём-то заспорил с отцом. Недоумевая по поводу странного поведения Волжина-младшего, Настя поймала себя на мысли о том, что хмурый мальчишка, с которым она познакомилась в лесу, и парень, откровенно избегающий её -- она, что, прокажённая какая -- одно и тоже, очень симпатичное ей лицо, несмотря ни на что. Жаль, что хорошего знакомства не получилось. Странный мальчишка -- Серёга Волжин... Настя какое-то время ещё помнила их встречу, а потом и помнить перестала. 2. Незаметно пролетело лето, настала осень. В начале сентября Вадим заговорил об утиной охоте. Настя ещё не была близко знакома с этой стороной жизни своего мужа, охотничьи забавы всерьёз не воспринимала и, вообще, считала всяческую охоту пережитком прошлого, а всех теперешних охотников -- тайными членами какого-то кровожадного общества. Пашин с терпеливой улыбкой выслушивал от жены неудовольствие по поводу своего увлечения и пытался переубедить её. Современная охота, говорил он ей, ничего общего с кровожадностью не имеет, а носит исключительно спортивный характер. Он даже предложил Насте поехать вместе с ним. "Додумался! - возмутилась та. - Может быть, ты хочешь, чтобы я вместо собаки таскала тебе из болота дичь" Разумеется, она категорически отказалась. Вадим, словно и не ждал, что она согласится, спокойно принял её отказ, но через неделю, как ни в чём не бывало, снова заикнулся насчёт того, чтобы Настя поехала с ним. - У тебя же осталась неделя от отпуска, - некстати напомнил он ей. -- Ну, пожалуйста!.. Тебе совершенно не за чем лазить со мной по болотам. Там красивейшие места, озёра... Просто прими моё предложение как загородную прогулку. - На целую неделю! -- воскликнула Настя. -- Что я там буду делать Киснуть от скуки или целыми днями ощипывать твоих уток Не хочу! Не умею и не хочу даже учиться этому! Ты знаешь, как я отношусь к этим вашим "спортивным" забавам! - Ну, хорошо, хорошо! Но уверяю тебя, тебе там понравится. Настя вздохнула. Ох, и нелегко ей тягаться с мужем. - Там будет ещё хотя бы одна женщина -- заколебавшись под таким натиском, поинтересовалась она. - А как же, будет! -- рассмеялся Вадим, почувствовав, что она вот-вот готова сдаться. -- Мы же не в чащу лесную поедем, а считай что в гости к егерю. Настя снова вздохнула. Неделя её возможных "каникул" срывается ко всем... чертям! А она так мечтала хоть ненадолго остаться одна. Она уже успела слегка... подустать от семейной жизни. Ей просто необходима была хоть какая-нибудь передышка. Вадим так давил на неё, что она могла и не выдержать. - Ты как маленький, да -- она сделала ещё одну слабую попытку. - Без няньки не можешь - Ну что ты, детка! -- Пашин привлёк её к себе и так выразительно посмотрел ей в глаза, что Настя поспешила согласиться, чтобы предотвратить очередную вспышку его беспричинной, капризной ревности и того, что за нею может последовать. Она торопливо поцеловала мужа в кончик носа и выскользнула из его рук. Зыбенские озёра, славившиеся утиной охотой, находились почти на границе с соседней областью, добираться до них надо было часа четыре, не меньше. На место приехали уже под вечер. Багровое солнце едва держалось над кромкой дальнего леса, расцвеченного всеми цветами щедрой на краски осени. Серую гладь воды, как густые ресницы глаза, обрамляли почерневшие пики соспевшего рогоза. Сквозь редкие стволы берёз, рябин и кусты бересклета отблесками закатного зарева полыхали окна охотничьего домика. С виду небольшой, без претензий, внутри этот дом произвёл на Настю неожиданно сильное впечатление. Одна только гостиная чего стоила: чучела-трофеи на стенах, кованные сундуки, длинный массивный деревянный стол со скамьями по бокам -- прямо по середине комнаты, топчаны-диваны в простенках между окон, а главное -- огромный камин наподобие очага в торце помещения, там над огнём в большом закопченном до черноты котле булькало какое-то аппетитное варево! Всё это, впервые увиденное Настей, показалось ей сначала чуточку нереальным, несерьёзным, киношным каким-то. Это потом она, пообвыкнув здесь, с большой неохотой покинет это место, а пока она, буквально раскрыв рот, с огромным интересом, но и недоверием, разглядывала то, что её окружило... Среди охотников, собравшихся к ужину у стола, Настя увидела несколько уже знакомых лиц, с остальными Пашин её познакомил. Хозяевами охотничьего домика были егерь Пантелеев, коренастый мужичок лет пятидесяти и его жена, хлопотавшая по хозяйству, женщина дородная и приветливая. Из женщин в доме была ещё Верочка, подруга Миши Глухова, сослуживца Пашина, с которой Настя тоже была уже накоротке знакома. И егерша, Ольга Петровна, и Верочка охотно приняли Настю в свою "могучую кучку". За ужином мужчины в предвкушении завтрашнего дня были весело-возбуждены. Оживляя застолье воспоминаниями о своих и чужих приключениях на охоте, они много шутили и смеялись. В гостиной царила атмосфера доброжелательности и миролюбия; всеобщее ощущение полноты жизни объединяло и было столь явственно, что не вызывало сомнения в искренности собравшихся, таких разных обычно и таких похожих друг на друга сейчас. Мужчины разошлись по спальням поздно. Женщины, не сговариваясь, остались навести в комнате порядок, потом заболтались у тлеющих в очаге угольков. Их задушевную беседу прервал шум подъехавшей к дому машины и лай встревоженных собак. - Кто-то ещё на ночь глядя... -- Ольга Петровна устало поднялась навстречу припозднившимся. - Ба, знакомые всё лица! -- с порога воскликнул жизнерадостный бородач. Он с шумом ввалился в гостиную и кинулся обниматься с встречающими. Волжин! Настя вспомнила его и с улыбкой подставила ему щёку для бесцеремонного поцелуя. - А где все-то -- Волжин удивлённо заозирался по сторонам, - Неужто спать повалились Ну и правильно. Это мы с Серёгой застряли в пути. Пока колесо меняли -- пропороли не знамо где -- пока в Мичино заехали, вот и... Олюш, нам бы перекусить чего-нито, и тоже -- спать!.. Хозяйка, подстёгнутая балагуром Волжиным, стала вновь накрывать на стол, Верочка, извинившись, отправилась "баиньки", а Настя вдруг напряглась в ожидании... Вот входная дверь распахнулась и появился Волжин-младший, снова хмурый, взъерошенный. Он вскинул глаза на Настю -- она стояла буквально у него на пути, -- узнал её, кивнул, приветствуя, но даже не улыбнулся, и, отказавшись от еды, сразу же пошёл спать. - Что это с ним -- снова задетая непонятным пренебрежением парня, чуть обиженно спросила Настя у его отца. А ведь она обрадовалась его приезду. - С Серёгой-то -- уже жуя холодную телятину, переспросил Волжин-старший. -- Да ничего! Не поймёшь его... Сам не знает, чего ему и надо. Собирался вчера вперёд меня, рвался аж... А по дороге скис чего-то. Пройдёт... Из него ведь лишнего слова не вытянешь - молчун... - Волжин вылизал куском хлеба свою тарелку, огляделся в надежде, может, ещё чего съесть. Настя налила ему чаю и присела напротив. -- Без матери Серёга рос, - расслабился и разоткровенничался вдруг Волжин. - Бывало, какую женщину в дом ни приведу -- всё ему не так! Так и остался я один... Настя, слушая Волжина-старшего -- как же зовут-то его, дай бог памяти -- кивала ему, мол, как я вас понимаю, а потом, когда он умолк, поинтересовалась: - Он у вас учится где-нибудь, да - Учится, в юридическом, на 4-ом курсе. - Да-а... Суровый из него прокурор выйдет, - заметила Настя.- Или не прокурор - Угадала, Настасьюшка! -- хохотнул Волжин. -- Прокурор, прокурор... Да уж... Настя проснулась поздно, так ей показалось. В доме было так тихо, что на какое-то мгновение она решила было, что все ушли и оставили её одну. Потом она прислушалась и различила в невесомой, призрачной тишине далёкие-далёкие, чуть слышные голоса. Она поднялась, оделась и, поёживаясь, вышла на крыльцо. Вязкий, холодный туман с жадностью накинулся на неё. " А-у!.." - крикнула Настя в его молочно-белую ватную плотность, и крик её тут же потонул в ней. "Мы здесь!" - донеслось вдруг до Насти откуда-то справа, она обрадовалась и пошла на голос. В сарае за домом Ольга Петровна и Верочка закладывали в дубовую бочку налитые антоновские яблоки. Пожелав им доброго утра, Настя с тревогой спросила: - Наши мужчины в таком тумане не заблудятся Что можно разглядеть в нём дальше собственного носа, каких таких уток.. - Не беспокойся за них, дорогая, - с добродушием усмехнулась егерша, - Что им надо, они всегда найдут! Успокоенная таким неопределённым заявлением, Настя вздохнула с облегчением, взяла в руку яблоко и со вкусом его надкусила. - Какие чудные у вас яблоки! -- с благодарностью заметила она хозяйке. -- У вас здесь есть сад - Что вы, какой сад, здесь же болота одни! Это у дочки в деревне сад, а у нас тут!.. -- она махнула рукой, -- Не хочешь помочь - С удовольствием. Егерша попросила Настю нарезать яблок на пирог, у неё тесто уже подходит. - Сегодня у нас как ни как праздник -- первый день охоты, - с улыбкой пояснила она. В приятных, необременительных хлопотах время пролетело незаметно. Охотники вернулись уже за полдень, когда обманчивое осеннее солнце, разогнав туман, вовсю сияло на ярко-синем небосводе. Мужчины положили к ногам женщин, вышедшим их встречать, связки подстреленных птиц и устроились перекурить и отдохнуть на крыльце. Собаки, вполне заслужившие обед, с лаем кинулись к плошкам с едой. Вечером занимались кто чем, но все разговоры вертелись вокруг сегодняшней охоты и подготовки к завтрашней. Насте сегодня пришлось учиться если не потрошить птиц, то хотя бы начать распознавать их. Чирки, нырки, уточки, селезни... почти что перестали быть для неё китайской грамотой. За ужином она распробовала каждую птицу на вкус, и оказалось, что мясо у них у всех разное. Больше других Насте понравился крохотный чирок-свистунок, которого ей так настойчиво подсовывал Серёжкин отец. После ужина она с вязанием, предусмотрительно захваченным из дома, устроилась поближе к огню, - не так чтобы уж очень холодно было, а просто оттуда вся комната была как на ладони. Поэтому Настя, проворно работая спицами и прислушиваясь к разговорам в гостиной, то и дело вскидывала свой взгляд и как бы невзначай бросала его то на одних, то на других, но чаще всего её тянуло посмотреть в Серёжкину сторону. Он по-прежнему избегал её, надо же! Что происходит с этим парнем Пашин сидел возле жены на низенькой скамейке и то и дело подхватывал выскакивающие из её корзинки клубки. Кто-то увлёкся шахматами, кто-то -- картами, Серёга уткнулся в журнал с кроссвордами и ни в какую не хотел поддаваться Настиному гипнозу. Следующий день был намного удачливей, а потом с ночи заморосил тихий заунывный дождь. Охотников это, конечно же, не остановило и они, закутавшись в дождевики, гуськом двинулись к озерам. Стоя на крыльце и провожая их взглядом, пока хоть что-то было видно, Настя пожалела собак, вынужденных мокнуть вместе со своими неугомонными хозяевами. Домой охотники возвращались по двое-трое, все вымокшие, недовольные, с небольшим "уловом". Последних ждали уж очень долго. Всё ещё не вернулись Волжины, Игорь Грачёв, Вовчик Семёнов и Пашин. День клонился к закату, а заядлые охотники всё не шли и не шли. Ну, вот, кажется и они! Но что-то было не так в том, как они приближались к дому... Серёжка, кажется, едва мог передвигаться сам, и его придерживали с обеих сторон то одни, то другие. Когда это увидели те, кто в ожидании прилип к окнам, они незамедлительно повыскакивали из дома. Оказалось, Серёге сегодня не повезло, причём с самого утра. Он отстал от своих, замешкался чего-то, а потом кинулся их догонять и вдруг понял, что пошёл не туда. Покричав отца и не получив отклика, он понадеялся на себя и упрямо пошёл вперёд. Потом он подвернул ногу и увяз в болоте и проторчал там, не в силах выбраться, полдня. Ружьё он чуть не утопил, намокшими патронами выстрелить не смог, висел, из последних сил держась за свою двустволку, удачно втиснутую между двумя нагнувшимися к воде деревцами. Когда Серёга не вышел к заранее условленному месту и никак не отзывался на условный сигнал, забили тревогу и кинулись искать парня. Помог Тедди. Пёс всё это время бежал впереди Волжина-старшего, а когда его направили на поиски Серёги, не скоро, но всё-таки сумел выйти на его след. Вид у парня был жалок. Мужики выволокли его на сушу -- хотя, где уж там суша! -- влили в него, полубесчувственного, полстакана водки, переодели в более-менее сухое, сняв каждый половину одежды с себя, но оказалось, что Серёга совсем не может идти. Так и волокли его на себе. Как бы там ни было, но парень был доставлен в дом, умыт, растёрт спиртом и накормлен. Ему вкололи обезболивающее, распухшую ногу обложили свинцовыми примочками и уложили в постель, где ему теперь предстояло провести все оставшиеся дни. Это если не начнётся какая-нибудь чертовщина, и его не надо будет в срочном порядке переправлять в больницу. Серёжка открыл глаза. Пасмурный серый рассвет просачивался в комнату сквозь занавешенное оконце, возле которого, спиной к нему сидела... Настя. Серёга очень удивился, увидев её здесь. Кажется, кровать его скрипнула, и Настя обернулась на звук. Увидев, что Серёжка уже не спит, она отложила вязание, поднялась и тут же оказалась возле него. - Ты как -- с приветливой улыбкой она склонилась над ним. - Ещё не понял, - прохрипел со сна Серёга. - Температуры, по-моему, нет... - потрогав его лоб, удовлетворённо заметила Настя. Она внимательно смотрела на парня, а потом снова улыбнулась. -- Да и сколько ей можно держаться.. Тебе поправляться пора. Она с такой теплотой и заботой смотрела на Сережку, что он не выдержал и отвёл глаза. Очень нужна ему эта её забота! - Вы так считаете -- чтобы скрыть неожиданное волнение, несколько сердито буркнул он. - М ы так считаем! -- рассмеялась Настя. -- Давай-ка я посмотрю твою ногу. И хватит мне выкать, я ненамного и старше. Не успел Серёжка возразить, мол, чего тут смотреть, как Настя уже откинула край одеяла, умело и быстро сняла с его больной ноги повязку, внимательно осмотрела и затем слегка помассировала лодыжку. Серёжка не знал, куда ему деться. Было так неловко от её участия, а уж про её прикосновения и говорить нечего -- они были неожиданно... приятны. Когда Настя смазала его ногу мазью и снова туго забинтовала, Серёга вздохнул и с облегчением, и с досадой одновременно. - Ну, как не больно Не туго -- подняв глаза на парня, участливо поинтересовалась Настя. Серёга лишь хмуро покачал головой. -- Принести тебе поесть - Не надо, - сказал бука-Серёга, - Я сам сейчас встану, сколько можно лежать. - Встанешь -- переспросила Настя и с сомнением покачала головой. -- Впрочем... смотри сам. Но я всё равно тебе что-нибудь принесу. Ты какао любишь - Какао -- Серёга удивлённо посмотрел на Настю, даже, кажется, дуться перестал, хотя Настя так и не могла взять в толк, из-за чего он всё время не в духе. -- Лет сто какао не пил, - неожиданно мечтательно проговорил он. -- Наверное, с пионерского лагеря. - Ты серьёзно -- усмехнулась довольная переменой в нём Настя. -- Так я принесу сейчас... - и она торопливо ушла, оставив его одного. Серёга поднялся с кровати, попробовал встать на больную ногу -- ничего, уже вполне терпимо, всё равно надо как-то расхаживаться -- потом влез в джинсы и натянул свитер. Щёки кололись трёхдневной щетиной. Проведя по ним рукой, Серёга поискал глазами бритву. За дверью на стуле стоял его рюкзак. Только он потянулся к нему, дверь неожиданно широко распахнулась, и в комнату вошла Настя с подносом в руках. Серёга не успел вовремя увернуться, распахнутая дверь ударилась об него и рикошетом вернулась к Насте. Ничего не подозревающая Настя едва удержала качнувшийся поднос, но чашка, доверху наполненная дымящимся какао, вдруг выплеснула прямо ей на руку половину своего содержимого. Настя вскрикнула от неожиданности и только потом уже почувствовала боль. Серёга, испугавшийся не меньше самой Насти, кинулся к ней, торопливо выхватил у неё из рук поднос, поставил его прямо на кровать, затем схватил полотенце и, с намерением промокнуть намокший рукав Настиной рубашки, приложился уже к её руке, но тут она его резко отпихнула. - Да ты что!. -- возмущённо воскликнула она. -- И так больно! Горячо же!.. - Ох, прости... - Серёга невольно отпрянул. -- Не подумал... Прости! Это я виноват, встал тут за дверью... - Ладно, - поморщилась Настя. Остужая рукав, она энергично помотала рукой. -- Ничего... Я больше испугалась, чем... Сейчас остынет и... - Настя потянула из рук Серёжки полотенце, а он не сразу сообразил, чего она хочет, и не сразу его отдал. Настя невольно рассмеялась. Такой был забавный вид у парня, что сердиться на него было бессмысленно, тем более, что он и не виноват ни в чём, кто ж знал, что так получится. Глядя на Настю, Серёга тоже сначала улыбнулся, а потом неуверенно рассмеялся вслед за ней, - уж больно смех её был заразителен. - Ну, мы с тобой и неувязанные! -- просмеявшись, сказала Настя. Она обмотала остывший мокрый рукав полотенцем и присела на край кровати. -- Уф-ф! - Это точно, - Серёга взял с подноса чашку, заглянул в неё и расстроенно проговорил: - Да-а... попил какао! - Внизу ещё есть, - обнадёжила его Настя. - Спустишься - Спущусь потихоньку. - Ходить всё равно надо, - подбодрила его Настя. -- Но танцевать, наверное, ещё долго не сможешь. - Танцевать -- удивился Серёга. Он залпом опрокинул в себя остатки остывшего какао и взглянул на Настю. -- Почему ты сказала -- танцевать - Не знаю, - пожала она плечами, - так как-то само сказалось. Через два дня все вернулись в город. Настя отметила про себя, что настроение у неё заметно улучшилось по сравнению с тем, когда они отъезжали на охоту неделю назад. Даже Вадим не преминул заметить ей: - Лесная жизнь пришлась тебе по вкусу, детка Ты посвежела и стала ещё краше. Надеюсь, ты хоть немного отдохнула - Да, конечно. Всё было чудесно, я даже не ожидала. Спасибо тебе, что уговорил меня поехать с тобой. - Я рад, честное слово, рад! Поедешь в другой раз - .. Не знаю... Если это доставит тебе удовольствие. - А тебе Я, конечно, понимаю, но... Какое бы т ы хотела получить удовольствие - Вадим, не сейчас! -- Настя мягко отстранила мужа. -- Пока мы там мокли в лесу, здесь открылся театральный сезон. Я надеюсь, мы ещё сможем попасть на какую-нибудь премьеру Настя была театралкой и старалась не пропускать ни одной премьеры сезона, благо мать у неё подрабатывала билетёром в одном из театров. Всего театров в городе было пять, по две-три премьеры в каждом -- это как раз до нового года ей их все пересмотреть. - Это всё, что тебе нужно для полного счастья, детка -- Пашин с сомнением посмотрел на свою неприхотливую жену. - Пока да. - Ты заслуживаешь большего, моя милая. - Спасибо. Но будь поосторожнее с комплиментами и намёками, дорогой. - Да А то что - Ничего, - Настя вздохнула. -- Ты меня балуешь. - Ну, что ты! Даже ещё и не начинал... 3. Настин пальчик нетерпеливо постукивал по корпусу телефона. Кому же ещё ей позвонить.. Можно, на крайний случай, заехать к матери, но это уж будет совсем крайний случай. В самом деле, не одной же ей идти на спектакль! Вадим - молодец, позвонил ей на работу уже почти в конце рабочего дня и огорошил новостью -- он, де, никак не сможет с ней сегодня пойти в театр, срочные дела, он вынужден задержаться в тресте. Он без конца извинялся и выразил горячую надежду, что Настя успеет пригласить кого-нибудь из подруг. Девчонки из её отдела не соблазнились походом в театр, и Настя могла их понять -- кому охота отправляться на встречу с прекрасным без должной подготовки! А так, второпях, без соответствующего настроя и соответствующего антуража, что это будет за удовольствие!.. Настя позвонила ещё некоторым своим приятельницам, но, увы и ах, и из этой затеи ничего у неё не вышло. Уже приехав домой, она вдруг подумала о... Серёжке Волжине и, не дав себе опомниться от шальной идеи, с ходу набрала его номер, благо блокнот Вадима с адресами и телефонами лежал перед носом. - Да! -- почти сразу же раздался в трубке его запыхавшийся голос. - Ты, что, бежал -- вместо приветствия спросила его Настя. - Бежал... Настя, ты! -- он был безмерно удивлён её звонком. А ещё - обрадован, тоже безмерно. Эта его неожиданная радость удивила Серёгу не меньше самого Настиного звонка. - Я, - Настя едва сдерживала нетерпение. - Какая неожиданность, - Серега перевел дух. - Что случилось - Ничего не случилось. Скажи, ты в ближайшие пару часов ничем особо не занят - Н-не знаю... А что - Ты не мог бы подъехать ко мне, скажем, минут через двадцать - Куда! К тебе К вам домой.. Зачем Что случилось-то - Да ничего не случилось. Просто мне нужна твоя помощь. Очень, Серёж! - Ну, ладно... Хорошо, сейчас приеду, возьму у отца машину. - А где он сам - Да вот идёт. Ну, ладно, пока. - Серёж!.. Форма одежды -- парадная! - Что Какая! Ты можешь объяснить мне.. Но Настя уже ничего не могла объяснить безмерно удивлённому Серёге, потому что она повесила трубку. Ей тоже надо было успеть собраться. Серёга колебался недолго. И ничего не удосужился объяснить отцу. Ровно через полчаса -- раньше у него не получилось -- Серёга в волнении позвонил в квартиру Пашиных. Настя открыла ему тут же, словно ждала за дверью. Ничего не говоря, она бросила на Серёгу придирчиво-оценивающий взгляд и, оставшись довольная увиденным, подхватила его под руку и увлекла за собой к лифту. Только там она сказала ему, куда они собрались. - Ну, Настя!.. -- только и мог сказать в ответ Серёга. - Не сердись! -- она вдруг на миг прижалась к его локтю и умоляюще заглянула ему в лицо. -- Ну, пожалуйста! Не было времени объясняться по телефону, правда! Оказалось, что мне не с кем пойти в театр, кроме тебя. Так уж случилось... Серёга покачал головой, потом усмехнулся и сказал: - Ну, конечно... Знаешь, ты кто Ты -- сумасшедшая! Я-то ехал к тебе, думал, на самом деле случилось что, а тут... - Но я же сказала, что форма одежды -- парадная. - Больше так не пугай, ладно -- Серёга хоть и был обескуражен поступком Насти, тем не менее довольно улыбнулся. - Больше не буду, честное слово!.. А знаешь, ты, когда дуешься, на хомяка похож. - Кто похож! Я -- похож!. -- Серёжка рассмеялся, Настя тоже. -- А твой... Пашин, то есть, он где - Он променял меня на свою работу, - Настя с нарочитой досадой вздохнула. - С трудом в это верится, - сдержанно высказался Серёга и покачал головой. - Но верится же.. - Ну, не знаю... И он не будет злиться потом, что.. - Злиться За что За то, что я тебя с собой позвала.. А ему и не обязательно об этом знать. - Ну, смотри... Спектакль стоил того, чтобы на него попасть. Известная пьеса А.Кристи "Мышеловка" в современной постановке молодёжного театра уже успела наделать немало шума, в прессе о ней говорили, не переставая, причём мнения были самые расхожие -- от восторгов до жёсткой, уничижительной критики. Но и Насте, и Сергею спектакль понравился, хотя Серёге в присутствии Насти непросто было сосредоточиться на просмотре. Близость Насти странным, магическим образом действовала на него, и если бы он постоянно себя не одергивал, воля его давно бы была парализована... По дороге домой они возбуждённо делились своими впечатлениями от увиденного и не заметили, как оказались возле подъезда Пашиных. Осознав это, они поняли, что вечер закончен и пора расходиться. Настя сквозь окно машины посмотрела вверх на свои окна -- темно, значит, Вадим ещё не вернулся. Она вздохнула и с улыбкой повернулась к Серёжке. Удивительное дело, ей совсем не хотелось домой! - Мне, кажется, пора, - как можно беззаботней проговорила она. -- Ещё раз спасибо тебе, что составил мне компанию. - Это тебе спасибо, что вытащила меня. - Да... Было здорово. - Угу... Обращайся, если что. - Ладно, - Настя открыла дверцу машины и уже вполоборота кивнула Серёжке: - Пока! Увидимся! - Увидимся. Спокойной ночи! - как можно беззаботней крикнул ей вслед Серёга. Обернувшись с полдороги, Настя помахала ему сумочкой и скрылась за дверью подъезда. Не спеша она пешком поднялась на свой этаж, вошла в квартиру, не зажигая света, подошла к окну в гостиной и выглянула во двор. Машина Волжиных всё ещё стояла внизу. Настя с улыбкой на губах прислонилась горячей щекой к стеклу, постояла так какое-то время, потом дотянулась до торшера и щёлкнула выключателем. Что она сегодня наделала Правильно ли поступила, позвонив Серёжке и позвав его с собой Каковы могут быть последствия её невесть откуда взявшейся импульсивности, ведь она, кажется, вполне здравомыслящий и вполне отдающий себе отчёт во всех своих действиях человек Кажется, только теперь она поняла, что её поступок... несколько не вяжется с её ролью замужней дамы... Высоко вверху, на восьмом этаже хрупкий женский силуэт в бледном проёме окна прощально взмахнул рукой, и Серёга медленно тронул машину с места... 4. Затянувшаяся осень кончилась как-то внезапно. В одну ночь ударивший вдруг мороз сорвал с деревьев остатки пожухлой листвы и засыпал её скудным первым снегом. Этот первый выпавший снег почему-то ассоциировался в Настином представлении с праздником Первого Причастия, о котором она имела весьма смутное представление, но тем не менее... Так же странно щемило сердце от непрошеной нежности и умиления, так же светлело на душе, и ощущение праздника не покидало ещё долго. Да, осень кончилась, а вот зима всё же не торопилась занять её место, всё чего-то ждала, какого-то знака... Таким неопределившимся простоял весь ноябрь. А уже в середине декабря снег всё-таки лёг на уставшую в ожидании землю, укрыл её сверкающим белым одеянием. Неужто зима Возвращаясь с работы домой лёгким бодрящим морозцем, Настя настраивала себя на радость. Она её заслужила! Войдя в дом, она вдохнула полной грудью воздух... свободы, включила все-все светильники и, обойдя свои владения победным маршем, удовлетворённо и радостно вздохнула - всё это е ё и только е ё на целых шесть дней! И никто - н и к т о! -- не сможет ей помешать хоть немного просто побыть самой собой! Уф! Даже не верится. Вадим наконец-таки оставил её одну! Настя упала на диван, блаженно вытянулась на нём и зажмурилась от удовольствия. Если бы Пашин знал, к а к она ждала его отъезда! Они вместе всего полгода, но он уже так утомил её своей неусыпной, бдительной заботой. Она уже даже забыла, что это такое -- принадлежать себе и только себе, не оглядываться ни на кого, не считаться ни с кем, не согласовывать ни с кем каждый свой шаг и каждый свой вздох. Целую неделю одна! Фантастика! Свободна как ветер! Нет, конечно, не то!.. Но всё равно, сама себе хозяйка. Пашин и ещё пять-шесть таких же фанатиков охоты отправились куда-то к чёрту на куличики охотиться на кабана, - вот дикость-то! На этот раз он не позвал с собой жену -- зима, походно-полевые условия и всё такое... Однако, уезжая, долго, пристально всматривался в её лицо, в её глаза, такие спокойные, такие... чистые и невозмутимо прекрасные, словно пытался заглянуть в непостижимую женскую душу. Да, вот так... Настя позволила ему "про запас" насытиться её "любовью", но ночь перед его отъездом показалась ей бесконечно долгой. Утомлённая чересчур обильными ласками мужа, Настя только под утро сомкнула глаза. Долгий, доносящийся откуда-то издалека звон настырно звал Настю вернуться из забытья. Она с трудом оторвала голову от подушки и взглянула на часы. Ого, почти девять! Она, что же, заснула, что ли.. - Да! -- сонным голосом буркнула она в трубку. Уж не Вадим ли, тревожась о ней, откуда-то звонит - Настя! -- неуверенно окликнул её знакомый голос. -- Ты... спишь уже, да Я тебя, что, разбудил - Серёжка, ты! -- Настя узнала звонившего. -- Какими судьбами Да нет, я не сплю, так, прилегла, вот и... - она зевнула. - Извини, пожалуйста, - пробормотал Сергей, - мне просто в голову не пришло, что ты... - Ерунда, всё в порядке, правильно сделал, что позвонил. А ты разве не поехал с отцом - Как видишь. Не захотел. - А-а!.. А я пришла с работы и решила немного отдохнуть. Отдохнула, называется!.. А ты как Как дела в институте - Нормально. - А как на личном фронте - На личном... пока затишье. - А-а!.. Как перед бурей или сражением, да - Не думаю, - Серёга хохотнул. -- Скорее, как после... - Ага, - чему-то обрадовалась Настя, кажется, она совсем уже проснулась. - Значит, у тебя была бурная личная жизнь - В смысле - Ну, в смысле... У тебя ведь есть девушка Как-то не досуг всё было спросить. А и правда не досуг. В свою последнюю встречу, когда Настя вытащила Серёжку в театр, они беседовали аккурат на тему искусства и тому подобные, но никак не о личной жизни кого бы то ни было. - Девушка... - задумался Серёга. -- Знаешь, наверное, нет. - Ты, что же, не уверен в этом - Нет, не уверен. Так уж получается. - Да-а... Ну, ты не грусти! - Да я и не грущу, с чего бы... Так, хандрю слегка. - Это ты зря! -- Настя ненадолго умолкла, а потом озабоченно поинтересовалась: - Чем же мне тебя развлечь Может быть, анекдот рассказать Серёга от души рассмеялся, словно бы Настя уже что-то смешное ему рассказала, а потом заметил: - По телефону не так смешно будет. - Это почему же - Насть! -- после паузы посерьёзневшим голосом вдруг заговорил её собеседник. -- Знаешь, я чего звоню-то... Поедем в выходной на лыжах - Куда На лыжах!. -- Настя неожиданно весело рассмеялась. -- Да у меня, Сереж, и лыж-то никаких нет. Да и когда я на них последний раз ходила.. - Ну и что, -- не сдавался Серёга. -- В прокате возьмём. А, Насть.. - Ох, Серёжка... -- она вздохнула неожиданно тяжко, а затем грустно как-то спросила: - Почему -- я, Сереж - Ну, как, почему.. Потому... А ты, что, против - Вообще-то -- нет, но... Знаешь, что, позвони мне ближе к делу, ладно Голова что-то под вечер плохо соображает. - Ладно, - взгрустнул Серёга. -- Позвоню. - Ну, всё тогда, пока! Не дожидаясь Серёжкиного "отбоя", Настя положила трубку и снова рухнула на диван. Сон, разумеется, как рукой сняло. Лыжи!.. Надо же, он пригласил её "на лыжи"!.. Заманчивое предложение. Настя даже на какую-то долю секунды усомнилась в реальности его звонка вообще - так было невероятно, что он осмелился ей позвонить... Провалявшись на диване в глубоком раздумье над Серёжкиным предложением минут пятнадцать, она встала и подошла к зеркалу. Взъерошенная, помятая, заспанная, - видел бы Серёжка её сейчас! Хотя, какое это имеет значение! Скинув с себя джемпер и брюки -- она даже не удосужилась до этого раздеться! -- Настя босиком прошлепала на кухню, машинально заглянула в холодильник. Есть не хотелось. Тогда она достала из сумочки сигареты и в открытую затянулась. Вадим не любил, когда она курила, поэтому Настя старалась при нём этого не делать. Но сегодня можно было расслабиться. Сегодня у неё праздник. Праздник Долгожданного Одиночества! Она не думала, что когда-нибудь будет так радоваться возможности побыть одной. И если хоть кто ей ещё позвонит, пусть даже Серёжка!.. Не дав себе труда додумать, что именно будет с тем, кто ей захочет помешать, Настя, вдруг осенённая внезапной идеей, так и подскочила на месте, а затем метнулась к бару. В предвкушении нового этапа празднования своих "каникул", она стала лихорадочно перебирать ряды бутылок, с особой тщательностью выстроенных Вадимом на полках бара -- он считал себя знатоком вин -- и отобрала для себя наиболее ей симпатичные. Потом она смешала в высоком стакане импровизированный коктейль, включила магнитофон и... понеслось! Подхватив кайф, как серфингист ловит волну, она закружилась по комнате в причудливом танце. И этого тоже ей так не хватало!.. Очень скоро она буквально растворилась во времени и пространстве и не помнила, как отключилась. Сколько коктейлей она выпила, сколько кассет ставила - она это вряд ли уже когда-нибудь вспомнит. Она очнулась утром в прескверном расположении духа, с отвратительным самочувствием и непомерно тяжёлой головой. Ещё бы!.. Взглянув сквозь щёлочки век на часы, она схватилась за голову -- почти десять! Не без труда поднявшись с дивана, она кое-как набрала свой рабочий телефон -- даже руки дрожали! -- и отпросилась на сегодня. Видимо, голос у неё и впрямь был больной, ей поверили и милостиво разрешили остаться дома и пожелали: "Поправляйся давай!" Ничего себе "вечеринку" она вчера закатила! Разглядывая себя в зеркале, Настя с неприязнью подумала, что так набраться -- это ещё надо суметь. Голова кружилась, её мутило, и настроение... ни-ка-кое! Вот тебе и погуляла!.. Тут ей вспомнился -- к месту! -- старый бородатый анекдот про Штирлица, которому после успешного выполнения очередного задания из Центра пришла шифровка: "Разрешаю расслабиться. Алекс." Настя так живо представила себе расслабившегося Штирлица, лежащего на полу с задранными на стол ногами, разбросанные по комнате пустые бутылки, окурки в горшках с цветами, и, подмигнув своему криво усмехнувшемуся отражению, сначала по-дурацки хихикнула, а потом вдруг зашлась болезненным истерическим смехом. Не в силах остановиться, она кое-как добралась до кухни, попыталась налить себе в стакан воды, но только залила весь стол. Она хохотала до слёз, до колик в животе, до икоты, а когда уже не стало сил смеяться, она со стоном сунула голову под холодную воду. Это её остановило, а заодно она и напилась. Немного успокоившись, Настя набросила на мокрые волосы полотенце, вернулась в комнату, легла на диван и вскоре забылась тревожным и вязким сном. Проснулась она как-будто её кто подтолкнул, разлепила веки и удивлённо уставилась в окно. На потемневшем небе слабо мерцали звёзды, кривенький серпик луны, словно привязанный к небосводу, слегка покачивался на нём. Комнату наполнили ранние зимние сумерки. О, нет! Настя со стоном села на диване. Это она, что же, выходит проспала почти весь день!. Как же бездарно она воспользовалась своей свободой!.. Вчерашний кайф уступил место смешанному чувству досады, горечи и недовольству собой. Давешний дурман почти исчез, но в голове ещё слегка звенело. А ещё она поняла, что ужасно хочет есть. И тут, набатом отозвавшись в её воспалённом мозгу, затрезвонил телефон. - Я слушаю! -- наверное, тому, кто ей позвонил, показалось, что Настя рявкнула в трубку, но так уж у неё получилось. - Настя, это я. Здравствуй! - А, Серёга!.. Привет, - ответила она с некоторым облегчением. - Ты... не заболела -- в голосе парня слышалась вполне уместная тревога. - Нет, не заболела. (Скажи тебе, что со мной -- волосы на макушке дыбом встанут!) В ответ -- долгая, мучительно долгая тишина. - Э-эй! -- позвала Настя, - Ты где Ты мне что-то сказать хотел! Говори скорей, а то я есть хочу, такая голодная, что могу трубку проглотить. На том конце провода раздался приглушённый кашель. - Насть! -- наконец-то отозвался Сергей. -- Ты помнишь, мы вчера говорили насчёт лыж - Лыж.. Каких лыж, Серёж!. А-а, лыж!.. Не обижайся, но я вряд ли... Извини, - Настя отсоединилась, терпенья не хватило довести разговор до конца. Какие могут быть лыжи в её теперешнем состоянии нестояния!. Пока Настя была в ванной, приводила себя в порядок, одновременно жуя кусок отломанного второпях сыра, в комнате звонил и звонил телефон, прямо-таки заливался, захлёбывался своим звоном, но она и не подумала выйти и снять трубку, а уже когда она, завернувшись в халат, влезала мокрыми ногами в тапочки, раздался трезвон в прихожей. Настя пулей вылетела в коридор и с раздражением распахнула дверь. Ну, конечно! Не отпуская кнопку звонка, за дверью стоял Серёжка. - Это ты! -- гневно зыркнула на него Настя. -- Ну, всё уже, хватит звонить! Чего тебе Сергей даже не сразу нашёлся, что ей ответить, а ведь прилетел к ней не с тем, чтобы молчать. - Ты... ты чего трубку не берёшь -- выравнивая сбившееся дыхание, как можно спокойней спросил он. - А что -- воинственно подбоченилась Настя. - Зачем ты пришёл Серёга наконец перевёл дух и в упор глядя на неё, с подозрительностью спросил: - Ты, что, не одна - Какое тебе дело! -- неожиданно взвилась Настя. - Да никакого, - он пожал плечами. - Не пускаешь меня. - Я тебя не звала! -- и всё-таки она шагнула назад, тем самым пропуская парня в дом, чем тот не преминул воспользоваться. Торопливо захлопнув за собой дверь, Серёга снова уставился на Настю. - Да что с тобой! -- вспыхнул он вдруг, не сдержавшись. Увидев выражение его лица, Настя невольно попятилась. Серёга осадил себя, вздохнул поглубже и уже тише переспросил: - Ты мне не сказала, ты не одна Что происходит, Насть Попятясь, Настя упёрлась спиной в дверной косяк и выпалила: - Да что я, отчитываться должна!. Тебя, что, следить за мной приставили, да! - Ты... что говоришь-то -- растерянно проговорил Сергей, он не узнавал её. - А ты -- что Что ты ко мне пристал - Я -- пристал! Даже и не думал! Когда это я к тебе приставал! - Не хами. - Я не в том смысле. - И я не в том. Тогда объясни, что ты здесь делаешь - Да что ты на меня набросилась! - Я -- набросилась! Да я тебя не звала! Ну, знаешь!.. -- Настя вдруг сжала пальцами виски и на миг прикрыла глаза - так внезапно голову прострелила острая боль. Потом она тихо охнула и подняла на парня вымученный взгляд. -- Мы что, ссоримся.. -- с недоумением проговорила она. - Не знаю, - настороженно отозвался Сергей. -- У тебя, видимо, была большая потребность надавать кому-нибудь оплеух, а я как раз и подвернулся. - Ох, извини, - она развернулась и направилась в сторону кухни. -- Просто мне так... плохо... - Сочувствую! -- в спину ей выкрикнул Серёга. -- Только зачем же на людей кидаться - Я извинилась! - Конечно... - Серёга скинул с себя куртку и двинулся следом за ней. -- Я понял. Сейчас уйду. Я просто хотел узнать, что с тобой, вот и всё. - Мне, правда, очень плохо. - Чем я могу помочь - Ничем, к сожалению. Кофе будешь Серёга пожал плечами, мол, как хочешь, оставил Настю в кухне одну и остановился на пороге гостиной. Комната была в удручающем состоянии, можно было лишь только догадываться, что здесь творилось. Всё, что можно было разбросать, было разбросано, даже кресла перевёрнуты вверх ногами и составлены наподобие горки, на журнальном столике -- остатки непритязательного пиршества, в пепельнице -- гора окурков. Хорошо хоть догадалась форточку открыть. Сергей покачал головой. - Будешь кофе -- крикнула ему из кухни Настя. - Иди! На плите у Насти в кастрюльке бурлила вода, на сковороде шкворчала ветчина, на столе стояли две дымящиеся чашки кофе. Настя накрыла сковороду крышкой, выключила газ, потом засыпала в воду вермишель, дождалась, пока вода закипит, и уселась за стол. - Поужинаешь со мной -- как ни в чём не бывало, спокойно спросила она Сергея. Тот посмотрел на неё удивлённо, а затем подумал и молча кивнул. Кофе выпили в согласном молчании, ужинали потом -- тоже, избегая лишний раз взглянуть друг на друга. Так же молча затем и дружно убрали со стола и перебрались в гостиную. Настя быстренько навела в комнате порядок, а Серёга, плюхнувшись на диван и включив телевизор, тем не менее, исподволь поглядывал, что она делает. Потом и Настя устроилась на другом конце дивана, и они стали вместе смотреть какой-то полузабытый отечественный фильм. Когда по экрану поплыли титры, Сергей нарушил молчание. - Я, пожалуй, домой пойду, - нехотя проговорил он. - Да, конечно, - не поворачивая головы, кивнула в ответ Настя, но Серёга с места не сдвинулся. Он какое-то время буравил взглядом Настин профиль, а потом спросил её: - Может быть, ты объяснишь мне, почему я чувствую себя таким... идиотом Настя посмотрела на него долгим немигающим взглядом, потом вдруг виновато улыбнулась и сказала: - Это всё из-за меня, да.. Ну, прости, пожалуйста! -- она уж было хотела подойти к нему поближе и попытаться как-то вымолить у него прощение, ведь прекрасно осознавала, как она его обидела, причем, совершенно незаслуженно, но он сам вдруг оказался возле неё и с затаённой тревогой в голосе заговорил: - Ты молчишь весь вечер. Чёрте что лезет в голову... Что с тобой, Насть Она невольно потупилась. - Мне ужасно стыдно, что я себя так вела, правда, - глухо проговорила она. -- Сорвалась на тебе. Прости, Серёж!.. Ты не думай ничего такого... ты здесь совершенно не при чём. - А кто -- при чём.. Не хочешь сказать - Да и говорить-то нечего. Я и сама не знаю. Одни глупости!.. Давай забудем обо всём, а - И поедем завтра на лыжах за город - поспешил переменить тему Сергей. - На лыжах -- обречённо вздохнула Настя. - Да. Ведь тебе завтра будет лучше - Не знаю. Я надеюсь... Я лет сто на лыжах не каталась, боюсь тебе трудно со мной придётся. - Ну, что ж, - Серёга ободряюще улыбнулся и развёл руками, мол, я сам на это напросился. - Поехали, тебе не придётся ни о чём беспокоиться, - заверил он её, - вот увидишь, я тебе обещаю. 5. Зимний лес -- это просто сказка! Укатанная сотнями ног лыжня вьётся, петляет между деревьями, их ветви увешаны причудливой снежной бахромой. Недавняя оттепель сменилась морозцем. На кончиках игл еловых лап и на тонких веточках склонённых до земли плакучих берёз прозрачными каплями застыла недавняя влага, кажется, тронь их и они, эти замёрзшие капли, тоненько, нежно зазвенят хрустальными колокольчиками. А как тихо и умиротворённо в лесу, убранном в богатый белоснежный наряд!.. Серёжка ушёл далеко вперёд, а Настя медленно плелась следом, совершенно очарованная, упиваясь сказочной красотой зимнего леса, с наслаждением вдыхая чистый, бодрящий морозный воздух. Как здорово, что Серёжка вытащил её за город, в котором остались всё её заботы и тревоги, её неудовлетворённость своей теперешней жизнью и досада на то, что она не знает, что ей сделать, чтобы жить стало легче и проще. А! Она будет думать об этом там, откуда она вырвалась, а сейчас, здесь, она будет наслаждаться прогулкой!.. Что это Настя повнимательней пригляделась к зеленеющему росточку в проталинке возле сосны, сошла с лыжни и нагнулась... Да это веточка брусники -- среди зимы такое чудо! Насте вспомнилась красивая детская сказка "12 месяцев". Любуясь ростком, она осторожно освободила веточку из-под снега и не удержалась, отщипнула её макушку. Бережно запрятав находку во внутренний карман куртки, Настя с мечтательной улыбкой отправилась дальше. Она заскользила по лыжне чуть быстрее, чем раньше -- Серёжка убежал не известно как далёко и его надо было догонять -- но не сделала и нескольких шагов, как он сам показался ей навстречу. Увидев Настю, Сергей издалека обрадованно помахал ей рукой и, не сбавляя хода, вскоре поравнялся с нею. Он раскраснелся, разгорячённый бегом, стянул с себя шапку, распахнул куртку, глаза его сияли, рот улыбался. Настя невольно залюбовалась парнем и сама разулыбалась. - Отдохнешь -- она кивнула на поваленное дерево, предлагая присесть. -- Далеко ушёл - Да я не устал, - Серёга шумно выдохнул. -- А дошёл почти до деревни, там такие горки!.. Ты сама-то как - Да что я, еду потихоньку. Смотри, что я нашла... - Настя извлекла на свет своё "сокровище". -- Правда, чудо посреди зимы.. Серёжка взял у неё из рук веточку брусники, поднёс к носу, с улыбкой вдохнул. - Чем пахнет - Весной!.. Где ты её нашла Они присели на дерево, Серега достал из рюкзака термос и бутерброды, и Настя поразилась его предусмотрительности, она была не прочь выпить чашечку горячего чая. - Ты не озябла -- поинтересовался неожиданно заботливый Серёга. - Нет, что ты, - с благодарностью принимая от него дымящуюся кружку, покачала головой Настя. -- Нисколечко! Сейчас поедем на твои горки. Как же тут хорошо, Серёж! - Ну, вот, - он довольно и понимающе усмехнулся, - А ты ещё не хотела. - Глупая была! -- Настя рассмеялась лёгким беспечным смехом. Когда они добрались до замёрзшей реки и вышли на склон, Настя восторженно вскрикнула -- такой ослепительно-белый, слепящий глаза бескрайний простор открылся перед ними, что хотелось от полноты чувств кричать об этом на весь свет. Глаза её сами собой заслезились, и она с умилением смахнула эти непрошеные слезы. - Ну, что, вниз -- подстегнул её Сергей. - Какая красота!.. -- только и могла ответить Настя. -- Дух захватывает! - Ага, - согласился Серёга. -- Ты, если хочешь, любуйся, а я поехал. Он лихо сорвался с места и понёсся с горы, Настя, не долго думая -- за ним следом. Гора оказалась круче, чем казалась сверху, Настя неожиданно разогналась так, что от страха зажмурилась и закричала. Она так и врезалась в притормозившего внизу Серёгу - с закрытыми глазами. Поймав Настю, он не смог устоять на ногах, и они вдвоём кубарем покатились по жёсткому снежному насту. - Ну, лыжница! -- рассмеялся Сергей, когда они замерли в объятьях друг друга. -- Ты цела - Не зна-а-а-ю... - простонала, смеясь, Настя. Они так переплелись руками-ногами, лыжами и палками, что не сразу смогли подняться. По счастью всё оказалось целым. Продолжая смеяться, они принялись отряхивать друг друга. - Больше никуда не захочешь брать меня с собой, да - поправляя выбившиеся из-под вязанной шапочки волосы, высказала предположение Настя. - Я подумаю, - решил подыграть ей Сергей. -- Оказывается, с тобой не безопасно. - На каток пойти было бы, наверно, проще. - Ну, не знаю, не знаю... Ты бы и там чего-нибудь отчудила. Ты зачем глаза-то закрыла - Я испугалась, правда! Неуклюжая я, да, Серёж - Ты.. -- Сергей слегка похлопал её по плечам. -- Ну, что ты, - неожиданно севшим вдруг голосом проговорил он, - Неуклюжая! Скажешь то-же... Назад возвращались уже в сумерках. В электричке Настя устало склонилась на Серёжкино плечо и на какой-то миг отключилась. Благословенная минута забытья! Казалось бы, такая малость, её и сном-то назвать нельзя, так она скоротечна. Словно бы кто-то выключает твоё сознание и тут же переводит ручку в положение "космос", давая возможность твоей иссякшей, высохшей, словно родник в знойную засушливую пору, душе стремглав окунуться в источник Высшей Энергетики Жизни и почерпнуть там всем своим существом Любви и сил, чтобы жить дальше. Очнувшись, Настя не сразу вернулась к действительности. Ей только что было так хорошо!.. Она почувствовала жёсткое, онемевшее от неподвижности плечо Серёжки и неудобство собственной позы, увидела мелькающие за окном огни приближающегося города и поняла, что всё хорошее рано или поздно заканчивается. - Отдохнула -- негромко спросил её Сергей, когда она выпрямилась. Настя подняла на него немного смущённый взгляд и благодарно улыбнулась. - Приехали... Как темно... Город принял их ярким светом фонарей, суетой улиц, посеревшими от забот равнодушными лицами прохожих. На перекрёстке возле Настиного дома, прощаясь, Сергей чуточку дольше задержал в своей ладони её руку. - Не жалеешь -- улыбнувшись, спросил он Настю. - О чём О том, что вернулась в этот смог - О том, что не надолго вырвалась из него. - Нет, конечно! -- рассмеялась Настя. - Надеюсь, у тебя завтра не слишком будут болеть ноги. - Надеюсь тоже. Но если я не смогу утром встать на них, вызову тебя вместе с домкратом. - Ладно, - Сергей тоже рассмеялся. Надо было прощаться. -- И ещё, Насть, - словно спохватившись, сказал он, - Если надумаешь сходить с ума снова, предупреди меня, пожалуйста, хорошо Настя, тронутая его участием, посмотрела на парня так, что он чуть было не смутился. - Хорошо, - вздохнула она, - Только с ума поодиночке сходят. - И всё-таки... Знаешь... ты всегда можешь на меня рассчитывать. - Я знаю, - Настя вдруг потянулась к нему и быстро поцеловала в щёку. -- Спасибо за прогулку! -- сердечно проговорила она. - Ты могла бы этого не делать, - он всё-таки смутился! -- Но всё равно.. Т е б е спасибо! Тут Настя вложила ему в руку найденную в лесу веточку брусники, взмахнула варежкой на прощанье и заторопилась домой. "Не скучай!" - чуть было не сорвалось с его языка, но вместо этого Серега лишь помахал ей во след и отправился восвояси. На другой день Сергей позвонил Насте, чтобы справиться о её самочувствии, а потом пропал недели на две. Настя вполне осознавала, что её влечёт к парню только искренняя симпатия и ничего другого. Она была рада каждому его звонку или случайной встрече, ведь у неё так мало осталось тех, на чью дружбу она могла бы положиться, не задумываясь о последствиях. А Сережка вёл себя с нею так естественно - просто и по-приятельски, общались они с ним так душевно, что у Насти и в мыслях не было ничего такого, из-за чего бы ей стоило переживать. И лишь иногда Серёжкина сдержанность казалось Насте надуманно-стоической. Почему Она и сама не знала. Но именно это и заставляло её порой воздержаться от того, чтобы самой лишний раз позвонить ему. Когда вернулся с охоты Пашин, жизнь её потекла по выложенному им руслу, всё вернулось на круги своя. Но как можно было забыть их с Серёжкой прогулку по лесу и то, что она накануне ему устроила Разве такое забудешь Что пришлось вытерпеть от неё бедному парню, а ведь вытерпел! Нянчился с ней как с неразумной, но не отступил. Ох, Серёжка, Серёжка!.. Знал ли, догадывался ли Вадим, что у жены его появилась "отдушина" Хотя и не "отдушина", а так... "отдушинка" - так невинно, по-детски всё это выглядело -- дружба с Серёжкой. Да и дружбой это можно было бы назвать с большой натяжкой, скорее, это было приятельствование. Они и виделись-то всего ничего, больше перезванивались, болтали о пустяках. Причём на самого Пашина Серёга почему-то никогда не попадал, то ли знал наверняка, что того нет дома, то ли интуиция подсказывала. Как бы так ни было, но Настя в этом плане оставалась совершенно безмятежна. 6. Приближался самый горячо любимый и с трепетом ожидаемый Настей праздник -- Новый год. У Пашина в тресте намечался ежегодный новогодний бал -- да, вот так помпезно! -- грандиозная, по местным масштабам, вечеринка с фуршетом, танцами и фейерверком. Собирались на это мероприятие семьями, - никаких глупостей! Вадим, к слову сказать, не любил подобных увеселений, потому что танцором был никудышным, но, поддерживая компанию, и тут был в первых рядах. А теперь у него красавица-жена, ему надо быть на высоте, а как же иначе! Насте предстояло тяжкое испытание -- просто "Война и мир", первый бал Наташи Ростовой! -- веселиться под неусыпным, обожающим взглядом мужа. Она смехом попробовала было его отговорить идти туда, но куда там! Вадим испуганно замахал на неё руками. - Да ты что, Настенька! Как же можно! Меня не поймут!.. Скажут, прячу тебя от людей, что ты, что ты!.. На то, что бы Насте блистать на балу, Пашин выделил ей изрядную сумму денег. Чуть ли не каждый вечер блуждая по магазинам, Настя с особой, забавлявшей её тщательностью выбирала себе наряд, но мужу то, что выбирала, не показывала, убеждая его в том, что он останется доволен сюрпризом, который она для него готовит. И вот накануне бала, завершив подальше от глаз раздираемого любопытством мужа свой туалет, она неслышно вышла из спальни и остановилась чуть поодаль. Вадим, увидев жену, надолго застыл с отвисшей челюстью. В первую минуту Насте показалось, что ему стало плохо, так он побледнел, потом на его лице она прочла неприкрытую досаду, что ничего уже "с этим" сделать нельзя и придётся им ехать на бал так, как есть. Вынужденный спрятать поглубже свою не вовремя проснувшуюся ревность, Пашин со смирением пробормотал: - Ох, детка, как же ты хороша! Видя его растерянность, Настя чуть было не раскаялась в содеянном. Как он, должно быть, жалеет, что пошёл у неё на поводу и позволил ей самостоятельно и бесконтрольно готовиться к празднику. - Тебе не нравится -- скрывая торжество, как можно мягче улыбнулась мужу Настя. - Шутишь -- Вадим ослабил узел галстука, чтобы было легче дышать, покачал головой. -- Ты же видишь -- я просто сражён наповал. Дай прийти в себя... Такой красивой ты не была даже на нашей свадьбе. - Я рада, что тебе понравилась! -- рассмеялась Настя. -- Вижу, сюрприз удался. - Не то слово! Ничего не скажешь... - Если так, то мы можем ехать. - Да. Пора. Постой, чуть не забыл, у меня для тебя кое-что есть... - Вадим вышел из комнаты, а потом вернулся, в руках у него была небольшая плоская коробочка. -- Я думаю, подойдёт, - протягивая жене подарок, он был чрезвычайно серьёзен, чтобы не сказать озабочен. Настя осторожно открыла футляр. Теперь пришла её очередь удивлённо распахнуть глаза. В коробочке, матово светясь, лежал жемчуг в филигранно-тонкой золотой оправе - кольцо, серьги и брошь-булавка, - всё было таким красивым и казалось таким нежно-хрупким, что боязно было взять в руки. Настя оторвалась от созерцания украшений и восторженно обратилась к мужу: - Спасибо, Вадим! Я... так... тронута, правда! Я не ожидала... - Я ведь тоже не ожидал, - довольный произведённым эффектом, Пашин несколько ворчливо пробормотал: - Может быть, наденешь Это не отнимет у тебя красоты. - Ну, конечно! -- обрадовалась Настя. -- Всё-таки ты меня балуешь! - Ну, что ты. Я же люблю тебя, детка, - он поцеловал жену в склоненную шею и с тайным страхом залюбовался ею. Он и сам не мог объяснить, что за страх вдруг коснулся его сердца, но так отчётливо почувствовал его противный холодок. Настя последний раз критически оглядела себя в зеркале, удовлетворённо, но сдержанно кивнула своему отражению. Подарок мужа пришёлся ей как нельзя кстати и отлично дополнил её туалет. На Насте было длинное великолепного покроя бледно-бирюзовое атласное платье с открытыми плечами, оно сидело на ней как влитое, подчёркивая стройность её фигуры и шло ей удивительным образом. Открытые жемчужно-серые "лодочки" казались естественным продолжением ноги. Волосы Настя взбила в густую, пышную пену и уложила искусной волной. Макияж был умелым, неброским, но выразительным. Последний штрих помады, и она грациозно подставила плечи под услужливо поданную мужем шубку. Большой зал Дворца Культуры сиял великолепием своего праздничного убранства. В одном его углу высилась нарядная, сверкающая огнями ёлка, в другом играл духовой оркестр. Зал был полон, отовсюду слышался смех и негромкий возбуждённо-радостный рокот, было множество красивых и просто хорошеньких женщин. Но когда Пашины появились в зале, ни одна пара глаз с удивлением и восхищением обратила на них своё пристальное внимание. По искусственно-приветливым лицам женщин, по вытянувшимся лицам их мужей Настя поняла, что произвела настоящий фурор своим внешним видом. Вадим рядом с ней вышагивал с видом Наполеона. С добродушной улыбкой на лице к Пашиным поспешил подойти Волжин-старший. Он неумело выразил свой искренний восторг Насте и даже приложился к её ручке. - Дорогая моя, -- шепнул он ей на ухо, - сегодня вам грозит оказаться королевой бала! Поверьте старику. Настя довольно рассмеялась, переглянулась с мужем, тот старательно улыбался. - Ну, что вы! -- сказала она Волжину, - Королевой бала сегодня должна быть Снегурочка, а королём -- Дед Мороз!.. А из вас, Валентин Фёдорович, получился бы не плохой Дед Мороз. Почему вас не выбрали - Э-э!.. -- махнул рукой Волжин и хитро прищурился. -- Снегурочка не того... больно худощава! -- он подмигнул Пашину, а потом простодушно заявил: - Вадим, я не надолго украду у тебя жену, мне тоже охота под ручку пройтись с такой красавицей! - Ах ты, старый волокита! -- Пашин со смехом похлопал приятеля по плечу. -- Ну, это если Настя не против. Далеко только не уводи, да гляди, не потеряй где-нибудь по дороге! - Вадим! -- укоризненно покачал головой Волжин. -- Мы только до буфета и обратно, надо же Настасьюшке всё показать! - Идите, идите! Я к вам скоро присоединюсь. Настя охотно подхватила Волжина под руку и, смеясь, они направились в фойе. Волжин-старший, донельзя довольный собой и своей спутницей, болтал без умолку, сыпал шутками, знакомил Настю с какими-то людьми, кружил её чуть ли не по всему Дворцу. Они заглянули за кулисы, сунулись в какие-то творческие мастерские и даже забрели в гримуборую, где курили в ожидании своего выхода и Дед Мороз без бороды и шапки, и "худощавая" Снегурочка. Под конец своего "турне" они очутились возле бара. - От! -- театрально воскликнул Волжин, - Эт-то то, что нам надо! Прошу вас, Настенька!.. -- и он слегка подтолкнул её вперёд. В дверях им навстречу попалась шумная компания молодых ребят, и тут Волжин вдруг воскликнул: - Серёга! -- затем ухватил сына за руку, и тот оказался рядом с ним. -- Смотри!.. -- подоткнув парня к своей спутнице, радостно сообщил он ему, - Кого я увёл от мужа! Да поздоровайся ты, ишь, онемел! -- Волжин от души расхохотался. Обрадованные нечаянной встречей, молодые люди обменялись приветствиями, и, чтобы скрыть своё смущение, Серёжка дурашливо расшаркался перед Настей, она же весело рассмеялась на это. Стараясь не пялиться на неё изо всех сил -- она была так хороша, что это было почти невозможно, и все его приятели этим совершенно беззастенчиво сейчас занимались! -- Серёга вдруг крикнул ей вслед -- отец уже увлёк её за собой в бар: - Кто-то обещал мне мазурку! - Я помню! -- обернувшись, весело подыграла ему Настя. - Увидимся! Волжин взял для Насти шампанского, а себе рюмочку водки. Только они присели передохнуть за крохотный столик у стены, в бар вошёл Пашин. - А, вот вы где! -- обрадовался он. -- А я уж начал волноваться, не всерьез ли дружище Волжин похитил мою жену -- он склонился к Насте и коснулся губами её виска. -- Он не очень утомил тебя, детка А то ему дай волю... - Обижаешь! -- вставил реплику Волжин, - Мы с Настенькой очень даже неплохо время провели. Пригубив шампанского, Настя с нежностью улыбнулась поочерёдно обоим мужчинам, а Пашин с беспокойством заметил: - Пора в зал, сейчас начнётся... - А мы идём, идём, - Волжин опрокинул в себя "шкалик" и поднялся. - Жестокосердный феодал ты, Вадим, - буркнул он нарочито обиженно и вздохнул: - Ладно, забираешь у меня своё сокровище, - забирай! - Валентин Федорович, вы -- душка! -- рассмеялась Настя, и они друг за другом направились обратно в зал. Бал удался на славу. Настя много танцевала, от желающих пригласить её на танец не было отбою. Она разрумянилась и, вдохновлённая неожиданным успехом, просто сияла от счастья. Вадим не жадничал, хоть и скрепя сердце, но уступал жену достойным кавалерам, ведь сам он танцевать не любил, да и не умел, если уж на то пошло. Он считал это занятием пустым, а балы -- пережитком прошлого, - тут они с Настей в своих мнениях расходились так же, как и в отношении охоты. Домой вернулись далеко за полночь. Едва Настя коснулась горячей щекой подушки и прикрыла глаза, как перед её мысленным взором снова замелькали картинки только что закончившегося праздника. С улыбкой на губах она перебрала в памяти самые яркие его эпизоды и самым-самым запоминающимся оказался её танец с Серёжкой под чарующие звуки волшебного "Венского вальса"... Когда он возник перед ней, Настя несколько растерялась. Пашин благосклонно кивнул ей, мол, иди, если хочешь. Настя вложила свою руку в раскрытую Серёжкину ладонь и, не сводя с него удивлённых глаз, пошла вслед за ним. Сережка смело вывел её на середину зала, умело подхватил и плавно закружил в вальсе. Сразу почувствовав в нём опытного танцора, Настя взволнованно пролепетала: - Почему ты не говорил, что умеешь так хорошо танцевать - Разве Не говорил.. Наверное, не было случая... Давай поговорим об этом как-нибудь потом, а то собьёмся. - А! Значит, ты тоже немного волнуешься - Если только совсем чуть-чуть... После нескольких па Настя почувствовала, что она полностью в Серёжкиной власти. Его руки крепко, но нежно держали её. Он кружил её так, что она ног под собой не чувствовала. В какой-то момент она самозабвенно прикрыла глаза, но тихий насмешливый Серёжкин голос вывел её из транса. - Что за привычка - чуть что закрывать глаза Настя тут же их удивлённо распахнула и окатила парня такой радостью, что он едва не сбился с шага. - Я боюсь, - чуть слышно призналась она. -- Боюсь, что танец закончится, а я не смогу встать на ноги... Мне кажется, их у меня нет! - Не бойся, -- весело подмигнул ей Серёжка. -- Я с тобой!.. В этот миг Насте вдруг захотелось покорно склониться к его плечу, и чтобы этот вальс никогда, никогда не кончался!.. А зал всё кружился и кружился вокруг них, но они ничего и никого не замечали. Крепко уцепившись взглядами друг за друга, они продолжали свой танец. А когда музыка стихла, и они не сразу, неуверенно остановились и отпустили друг друга, в зале вдруг... раздались аплодисменты. Настя с Серёжкой удивлённо оглянулись - хлопали им! И как хлопали! Немного смущённые, но очень довольные -- да что там довольные, счастливые! -- они отправились туда, где ожидал их бледный Пашин. - Красивей пары я в жизни не встречала... - услышали они за своей спиной восторженный шёпот. - Браво! -- Вадим торжественно, как эстафетную палочку, принял из рук Сережки свою жену и по-отечески поцеловал её в лоб. -- Потрясающе! Вам только на конкурсах выступать. Вы словно готовились!.. Настя протестующе замотала головой, ещё не в силах произнести ни слова. - Я же вспомнил, - продолжал Вадим, - Ты же, Серёга, когда-то занимался танцами - Когда это было! -- нехотя отозвался тот, а Настя вопрошающе посмотрела на него - вопрос был готов сорваться с её губ. Но Сережка опередил её интерес. Он поблагодарил Настю за танец, снова шутовски поклонился, развернулся и устремился прочь от них. Настя вернулась домой, переполненная триумфом. Боясь расплескать этот свой триумф, она осторожно, с блаженством окунулась в прохладу постели и тут же унеслась в страну грёз и всё кружилась и кружилась с Серёжкой в вихре "Венского вальса"... Пашин, тихий, подавленный, задумчиво сидел возле спящей жены и не понимал, что с ним происходит. Глядя на то, как спит Настя, как она счастливо улыбается чему-то во сне, Вадим вдруг почувствовал, что не он сам причина теперешнего счастья его жены и не его покровительственная любовь к ней, и уж точно не его ревность, которая душила его весь этот вечер -- как он только выдержал всё это -- и это было для него невыносимо. Наверное, впервые он осознал проклятую двадцатилетнюю разницу в их возрасте. А ведь так будет всегда, она всегда будет на двадцать лет его моложе! Ещё как-то державшийся на балу молодцом, Вадим дома расслабился. Он осунулся и просидел в кресле почти до самого утра. Он сидел, смотрел на жену, потягивал вермут и в глубокой задумчивости ждал утра и перемен, которые уготовила ему судьба и в приближение которых он с фатальной неизбежностью не сомневался. Но настало утро, проснулась Настя, окатила Вадима сиянием своих счастливых глаз, и он подумал, что может быть, всё ещё обойдётся. Сделав вид, что только что встал, он наклонился к жене, скользнул сухими губами по её щеке и невнятно пробормотал: - Доброе утро, детка. - Доброе!.. -- Настя с улыбкой на губах сладко потянулась каждой клеточкой своего тела. Она сейчас была так... трогательно забавна -- полусонная, расслабленная и такая желанная, что хотелось прижать её к себе, тёплую, покорную и... Но Вадим лишь поспешно отвёл взгляд от столь соблазнительного, волнующего зрелища, коротенько вздохнул и отправился в ванную. Почему-то он вдруг оробел -- впервые! -- от близости Насти и засомневался, по праву ли принадлежит ему эта женщина Достоин ли он такой красоты И сумеет ли он справится с нею, когда она, наконец, осознает, почувствует свою настоящую силу и власть над ним Что с ним происходит, чёрт возьми!. 7. Прошло чуть больше года. Была ранняя весна, начало марта. Днём уже вовсю пригревало солнце, звенела капель, осевшие сугробы щетинились посеревшей за зиму мохнатой шерстью - это в городе. А в лесу, куда заехала Настя, было ещё по-зимнему зябко и, казалось, ничто не предвещало скорой весны. Ещё с дороги в просветах между деревьями Настя разглядела белёсый дым костра, подъехала поближе, остановила машину, выбралась из неё и огляделась. Просёлочная дорога, куда она свернула, решив сократить путь до города, привела её к небольшому лесному массиву. Сквозь сугробы к разведённому неподалёку на утоптанной поляне костру вели глубокие, проделанные не одной парой ног следы, но поблизости никого не наблюдалось. Настя, не долго думая, направилась по этим следам. Когда-то, в начале прошлой зимы они с Серёжкой катались на лыжах по зимнему лесу, Настя очень хорошо помнила ту прогулку,и как тогда было здорово!.. Больше этого не повторялось -- Серёжка не звал её с собой, а она сама не считала возможным навязывать парню свою компанию. Костёр на поляне был сложён большой, но огонь ещё не сильно разгорелся, осторожно лизал промёрзшие сучья. За костром вбок, дальше в лес, уходила тропа, по которой могли отлучиться те, кто развёл здесь огонь. Возле костра стояло несколько свежесрубленных чурок, на одну из них и присела Настя - надо было вытряхнуть из коротких полусапожек набившийся туда снег. Она протянула к огню сразу намокшие ноги и снова огляделась - по-прежнему никого. И тут в бледном пламени костра она вдруг заметила нечто, привлёкшее её внимание. Она торопливо обулась и подалась поближе к огню. Что за чудо! Настя даже не сразу поверила себе. На тоненьких, оттаявших в огне веточках берёзы прямо на её глазах набухали почки, они тотчас же лопались, и из них навстречу пламени выплёскивалась робкая, нежная зелень листочков!.. Тронутая увиденным до глубины души, поражённая им, словно откровением, Настя долго, не мигая, смотрела на это чудо и только заслезившиеся вдруг глаза заставили её оторваться от этого необыкновенного зрелища. Она вернулась к машине, так и не дождавшись тех, кто разжёг в лесу костёр. Что за чудаки!.. От того, что ей только что довелось увидеть, Насте стало вдруг грустно-прегрустно, тоскливо и неуютно одной. Она включила обогрев машины, а затем уронила голову на руль и неожиданно расплакалась. Что-то было не так в её жизни, словно плыла она по течению реки, которой совсем не знала и которая заманила её незнамо чем, и была бессильна выбраться на незнакомый берег. Ей уже почти двадцать семь. Почти два года она замужем за человеком, которого не любит той любовью, о которой грезилось в девичестве, она даже никак не может забеременеть и родить ребёнка -- тогда бы был во всём этом хоть какой-то смысл! А Вадим лишь успокаивает её и "прилагает все усилия", чтобы это поскорей произошло. А ведь она вполне здоровая молодая женщина, так что же с ней не так.. Перестали радовать обеспеченность и относительная стабильность её существования. Существование - вот оно, истинное определение её теперешней жизни. Даже машина - подарок Вадима на годовщину их свадьбы - не радует так, как должна была бы. Вот отвезла она маму в гости к её двоюродной сестре и выслушала от неё по дороге кучу всякой всячины, в основном -- дифирамбов зятю. Такой уж он у Насти и такой-разэтакий, ну просто золото, а не муж! Так что Насте надо Ну, поживите немного для себя, успеете ещё с пелёнками-распашонками!.. Может быть, мама и права. Только почему же Насте так... горько это её благополучное существование Перебрав в памяти множество более-менее столь же неприятных, терзающих душу зацепок, Настя окончательно раскисла. С трудом поборов в себе желание выйти из машины и пойти, куда глаза глядят, она черепашьим ходом повела машину к дому. На въезде в город она остановилась у первого же таксофона и позвонила Волжиным. Что-то давненько она не видела Серёжку, как он там Долго, слишком долго никто не подходил к телефону, Настя уж было с облегчением повесила трубку -- поддавшись внезапному порыву, порой жалеешь об этом, -- но тут вдруг гудки оборвались, и в ухо ей зевнули: "Да..". Настя даже вздрогнула от неожиданности. - Э-э... Серёж, ты Это Настя. Можно, я заеду -- на одном дыхании выпалила она. - Да-а, конечно, - растерянно пробормотал Сергей, - Что-нибудь случилось - Да нет, ничего не случилось. Просто так... Так я приеду Примерно через полчаса Настя уже сидела у Волжиных на кухне. Не считая Тедди -- пёс лишь вяло мотнул хвостом на приход гостьи - дома был только один Серёжка. Он предложил Насте чаю, и она охотно согласилась. Молча, исподволь с интересом поглядывая друг на друга, они пили чай с засахаренным ежевичным вареньем. Они уже давно не виделись, но было меж ними что-то такое, чему названия они ещё не знали, но что позволяло им при каждой следующей -- в череде нечастых -- встрече вести себя так, как будто они расстались только вчера. Настя смотрела на Серёжку и чувствовала, как сердце её понемногу оттаивает. Она знала, что может допить свой чай, поставить чашку на стол, встать и уйти, так ничего и не объяснив ему -- ей уже легче. И он поймёт и не станет допытываться, что да почему, не станет выяснять отношений. Но вот чай выпит, и Сергей задумчиво проговорил: - Ты в порядке - Угу, - кивнула головой Настя и в свою очередь спросила: - Ты давно не звонил. Как дела Не болеешь Бледный какой-то, похудел. - Так сессия же была, последняя, - Серёга пожал плечами, мол, всё должно и так быть понятно. -- Теперь дипломную работу надо начинать делать. - Я тебе помешала (Серёга покачал головой -- нет.) Где ты был в каникулы - Большей частью дома. Разговор явно не клеился, но это никого не напрягало. Настя откинулась к стене, какое-то время разглядывала свои руки, а Серёга -- её. Неважно выглядит Настя, посеревшая какая-то, поникшая, уставшая, даже не пытается бодриться, волосы кое-как забраны на макушке... Спросить ещё раз, что случилось Или просто посидеть рядом, ведь она не балует его своими визитами Не балует! Серёга не без горечи усмехнулся. Как же она сейчас близко и как далеко... - Серёж! -- окликнула его Настя, оторвавшись от своего занятия. - Если я тебе не мешаю, я посижу ещё немного - Сиди, конечно. Ничего не хочешь сказать - Да нет. Так, хандра... Пройдёт. - Ладно, как хочешь. Я пойду, почитаю кое-что... - А можно я у тебя посижу - Пожалуйста. - Я точно, не буду тебе мешать - Насть!.. - Всё-всё, молчу, глупых вопросов не задаю, меня здесь даже нет. В прихожей хлопнула дверь, Сергей сорвался с места и выскочил навстречу отцу. - Ты дома! -- Волжин-старший бросил у порога сумку с какими-то железками, они звякнули. -- Кто у нас, вроде машина Пашиных у подъезда - Тише ты! -- шикнул на отца Серёга. -- Настя у нас. - Настя Где она Ну-ка, я пойду, поздороваюсь. А я думал Вадим... - Па, она одна и она... спит. - Как -- спит -- не понял Волжин-старший. Он повесил на крючок куртку и в недоумении уставился на сына. -- Как это.. - Так, спит. Не знаешь, как люди спят Устала, озябла, напилась чаю и задремала. - Э-э! Что ты как робот! Задремала... Может, случилось чего - Да ничего не случилось. Они переместились на кухню. Волжин-старщий в раздумье потёр переносицу. - Знаешь, Серёга, - сказал он вдруг. -- Не нравится мне всё это. - Чего тебе не нравится - вспыхнул Сергей. -- Отдыхает человек. Проснётся, спокойно домой поедет. - Человек... - отец недовольно хмыкнул, покачал головой. -- Пашин не звонил Ах, да, забыл! Он же вчера уехал. - Куда - В командировку. Настя, что, тебе не сказала - О чём - О чём, о чём! Что ты, Серёга, заладил! Глупым прикидываешься - Ни кем я не прикидываюсь. Что ты на меня накинулся Можешь толком объяснить А то всё темнит чего-то... - Я тебе объясню! -- вспылил вдруг отец. - Темню я... Это вы темните тут... - Чего!.- Сергей уставился на отца в недоумении. - Ничего. Говорю тебе русским языком, не нравится мне, что Анастасия и ты тут... - Ты это о чём, отец!. -- у Серёги на лбу даже испарина выступила, так он вдруг опешил и испугался внезапной догадки. -- Ты, что же, думаешь, что.. -- не веря в то, что отец подозревает его бог знает в чём, шепотом проговорил он. -- Ну, спасибо тебе!.. - Пожалуйста! -- Волжин-старший развёл руками. -- А чего мне прикажешь думать Что я, не вижу, какими глазами ты на неё всё время смотришь - Какими ещё глазами! -- возмутился Сергей, он едва сдержался, чтобы не послать отца куда подальше. Переведя дух, он обиженно проговорил: - Знаешь, что, давай без намёков. - Да я уж и так без намёков! И сказки мне свои можешь не рассказывать. - Да какие сказки!!! - Про дружбу и всё такое. - Ну, знаешь! Не ожидал я от тебя такого... - А я вот ожидал, да!. Пашин мне друг, и я... - отец махнул рукой, да что там говорить! -- Ладно, Серега,- он устало опустился на табурет, - Извини. - Да ведь она просто устала и прикорнула и - всё!.. -- Сергей тоже устал от бестолкового разговора. -- Ничего такого между нами нет, из-за чего можно бы было так дёргаться. - Может быть так... Только кого ты сейчас пытаешься успокоить, меня или себя, а.. Молчишь. Смотри, Серёга... - Смотрю. - ... Не получается дружбы у мужика с... женщиной, ты уж поверь и не обижайся. - Тебе видней. - Иронизируй, сколько хочешь, но... смотри, тебе жить. Женщина, она всегда чуточку дальше смотрит и не друга в мужчине ищет, не друга... Серега угрюмо смотрел в спину отца, отвернувшегося от него к окну и нервно барабанящего по подоконнику. - Ладно, - отбросив в сторону ненужную головную боль, Волжин-старший повернулся к сыну. -- Прости, если наговорил чего лишнего сгоряча. Я поем сейчас и в гараж смотаюсь. Есть у нас чего перекусить Когда Настя открыла глаза, в комнате плавали сумерки. Как же рано темнеет зимой! Крошечная настольная лампа над письменным столом не разгоняла темноту, а наоборот, сгущала её возле себя, лишь чуть-чуть высвечивая призрачно-безмолвную фигуру Серёжки, сгорбившегося над книгой. Настя окликнула парня, тот не шелохнулся. Тогда она поднялась с дивана и осторожно приблизилась к нему сзади. Понятно! Серёжка воткнул в уши наушники, конечно, он ничего не слышит. Наверняка врубил какую-нибудь жуть, которую обожают нынешние парни. Как можно слушать то, что даже с большой натяжкой и музыкой-то назвать нельзя, Настя не понимала. Она захотела подшутить над Серёжкой -- так-то ты занимаешься! -- и закрыла ладонями его глаза. От неожиданности и внезапного испуга Серёжка сильно качнулся на стуле, ухватился за Настины руки и рывком дёрнул её на себя. Получилось так, что Настя изо всех сил прижалась грудью к его спине и даже вскрикнула от неожиданной боли. Серёжка тут же отпустил её и, развернувшись к ней лицом, испуганно и укоризненно воскликнул: - Настя!!! Настя поморщилась и рассмеялась одновременно. Ничего себе, пошутила! Потом она посмотрела на свои кисти - не останутся ли синяки после Серёжкиного захвата - и извиняющимся голосом проговорила: - Я не хотела тебя пугать, прости! - Да уж... - Сергей неловко улыбнулся. - И ты извини меня, не рассчитал. Что, больно.. Но ты меня и правда напугала! Настя со смешком взъерошила Серёжкину шевелюру, от чего он безуспешно попытался отбрыкнуться. - Ладно!.. -- примиряюще заявила она, а потом усмехнулась: - Так вот, значит, как ты занимаешься! - Да я и... Уже вообще-то закончил. - А сколько сейчас -- Настя только теперь посмотрела на часы. -- Ух, ты! Что же ты позволил мне так долго спать Сергей пожал плечами. - Ты отдохнула -- спросил он Настю. - Да, спасибо. Не ожидала, что я тут у тебя засну, уж извини. Ты всё это время просидел за столом - Нет. Приезжал отец, пообедал и снова уехал. - А что у нас на обед - вдруг с насмешкой поинтересовалась Настя. - Или уже ужинать пора - Настя, не наглей! -- Сергей увернулся от её неожиданного щипка и пробурчал: -- Отец, если честно, вообще велел тебя выпроводить без лишних разговоров, а я тут с тобой... - Вот как -- с деланным разочарованием протянула Настя. -- Вот так "душечка" Волжин! Что это с ним случилось За что я впала в такую немилость - Хочешь знать -- встрепенулся Сергей. Настя кивнула с улыбкой. -- Ты уверена в этом -- в глазах парня полыхнула отчаянная решимость. - Да в чём дело-то, Серёж -- продолжая улыбаться, спросила она. - Боюсь, тебе не понравится то, что ты услышишь. - Ну, что ж, - с деланным сожалением вздохнула Настя, - такая у меня полоса пошла... Тогда Серёжка приблизил своё лицо к Настиному и заговорщическим шепотом проговорил: - "Душечка" Волжин считает, что я пытаюсь увести у его лучшего друга жену. - Да ну.. -- усмехнулась Настя, получилось в рифму. Потом, глядя в чересчур серьёзные для подобной шутки глаза Серёжки, невольно посерьёзнела сама, но всё ещё недоверчиво попыталась отшутиться: - И как же на всё это безобразие смотрит этот самый лучший друг - По всему выходит, что он пока даже и не догадывается ни о чём. - Вот как... - Насте вдруг стало неловко от того, что Серёжка так близко от неё, и она слегка отодвинулась. -- А что же... та злополучная жена -- вкрадчиво поинтересовалась она. - Боюсь, что и она тоже пока ни о чём не догадывается. - Интересная история... Никто ни о чём не догадывается! А не кажется ли тебе, друг мой, что душечке Волжину всё это приснилось в одном из его ночных кошмаров Твоего отца мучают кошмары, Серёж Сергей посмотрел на Настю пытливо -- издевается -- и, соглашаясь с ней, закивал головой. - Пожалуй, это самое лучшее объяснение тому бреду, что он нёс здесь час назад. - Вот и хорошо! -- обрадовалась Настя. -- Какие мы с тобой молодцы, что так здорово со всем этим разобрались! Так что там у нас насчёт ужина Сергей оторопело уставился на Настю. Точно, издевается! Не может быть, чтобы она ничего не поняла. - Эй! -- окликнула Настя застывшего парня. -- Очнись! По-моему, ты перегрелся, занимаясь, того и гляди, пар повалит. Серё-о-ож, ау-у! Ты где Настя насмешливо смотрела на него, она готова была вот-вот рассмеяться, так ей вдруг стало весело. А потом она взяла и неожиданно толкнула Серёжку на диван. - Ляг, полежи, отдохни! -- хохотнула она. -- А то на тебя глядеть -- сердце кровью обливается, так ты... - она не договорила, потому что Серёжка, со смехом падая на диван, успел сделать ей подсечку, и Настя повалилась за ним следом. Причём она умудрилась упасть так неудачно, что вдруг оказалась в его объятьях. Когда они оба просмеялись, Настя дрогнувшим голосом сказала: - Пусти меня, а! Сергей сразу же отпрянул от неё, но лишь для того, чтобы через мгновение решительно и отчаянно припасть к её губам... Оторвавшись от Насти, Серёжка с опаской заглянул в её глаза. Он ожидал от неё чего угодно -- упрёков, крика, слёз и, может быть, даже пощёчин, но увидел, что она смотрит на него с нежностью и... улыбается! И тогда он совершенно растерялся. - Насть, - заплетающимся языком залепетал было он, но она его остановила. Она отодвинулась от него и смотрела теперь чуть искоса. - А я уж думала, что ты никогда на это не решишься, - так неожиданно проникновенно проговорила она, у парня даже дыхание перехватило. А когда он перевёл дух, то взволнованно, но недоверчиво, словно ожидая подвоха, не совсем уверенно произнёс: - Лучше бы ты влепила мне десяток пощёчин. - Это ещё не поздно, - улыбаясь, ответила Настя, и Серёжка от неё инстинктивно отстранился -- чем чёрт не шутит! -- а она добродушно рассмеялась. Глаза её сейчас лучились такой нежностью, что Серёга взял и с ходу поверил в эту её нежность - что она именно для него! -- и в то, что он наконец-то сможет ей сказать о том, что не даёт ему покоя всё то время, что они знают друг друга. - Ты не играешь со мной -- осторожно поинтересовался он у Насти. Она едва качнула склонённой набок головой и внимательно смотрела на него. И тогда он продолжил: - Ты думаешь, я смог чем-то заниматься, пока ты здесь... спала Я не смог вникнуть ни в одну прочитанную фразу и бросил эту затею. И знаешь... боюсь, я не могу больше быть твоим приятелем, другом или как хочешь это назови. - Почему же -- Настя не сводила с него напрягшегося взгляда, она ведь тоже была взволнована, хотя и сдерживала в себе это волнение. - Потому что мне это всё трудней и трудней... Потому что я... Потому что ты... мне нравишься совсем не как друг!.. -- Сергей, выпалив это, вынужден был отдышаться, так нелегко далось ему это признание, а потом -- была, не была! -- продолжил: - Я влюбился в тебя ещё тогда, на пикнике -- помнишь - когда впервые тебя увидел. Сначала я думал, что это быстро пройдёт, я же понимал, что ты... что я... в общем, что у нас ничего не получится! Но всё пошло совсем не так... Я уговаривал себя, убеждал, что из этого ничего хорошего выйти не может, но стоило мне тебя увидеть вновь, как я тут же забывал обо всех своих сомнениях и... Я не мог не видеть тебя, не мог не звонить тебе, хотя бы просто так!.. И прости, что не сдержался сегодня, я не хотел, правда, так получилось... Ну, вот и всё. Серёжка умолк и как подсудимый ждал Настиного приговора. На какую милость он мог рассчитывать Любой приговор будет для него милостью, если не сотрёт его с лица земли, потому что ему было нестерпимо стыдно за свой порыв, потому что Настя, наверняка, теперь станет избегать его -- зачем он ей! -- и что ему тогда делать с о в с е м без неё, на стенку бросаться!. Настя долго, не мигая, смотрела в Серёжкины глаза. Поверила ли она ему Поверила сразу. Но как ей поступить теперь, когда догадка стала реальностью Когда нерешительность стала уверенностью И когда сомнения развеялись как дым Что делать ей с Серёжкой, пожалуй, единственно по-настоящему близким ей человеком, если она не хочет его потерять А она не хочет его терять ни за что! И тогда Настя сделала то, что показалось ей единственно правильным. Она наклонилась к нему, взяла в свои ладони его лицо, грустно улыбнулась ему и осторожно поцеловала, едва коснувшись его губ. - Прощай, друг, - чуть слышно сказала она. -- Прости, если заставила тебя страдать. Сергей не поверил собственным ушам. Заставила страдать! Да он готов страдать ещё сколько угодно, только бы не слышать того, что она только что сказала! - Ты... это... серьёзно, да -- со страхом и недоверием проговорил он. Неужели это не сон Неужели он сам всё испортил Чтобы стряхнуть с себя наваждение -- а это не иначе как наваждение! - Серёжка энергично замотал головой. Настя тем временем оказалась возле двери и словно бы нерешительно взялась за ручку. Оглянувшись назад, она увидела, как Серёжка рухнул на диван, лицом в подушки, вцепился в них побелевшими пальцами, и всего его будто бы судорогой скрючило. Настя замерла на пороге, но колебалась недолго. Потом она не могла вспомнить, как оказалась подле Серёжки, что именно стала говорить ему и почему вдруг стала гладить его напрягшиеся плечи и спину, умоляя повернуться к ней лицом. На все её мольбы Серёжка лишь только крепче вцепился пальцами в подушки и до боли в челюстях сжал зубы. Тогда Настя, словно птица, распластавшая над птенцом свои крылья, накрыла Серёгу своим телом, ладонями коснулась побелевших костяшек его пальцев и замерла так на какое-то время. Ну, что она, в самом деле, враг ему Враг себе Когда она почувствовала, как от её тепла ли, тяжести ли её Серёжка вдруг ожил и неуверенно шевельнулся, она с волнением прошептала ему на ухо: - Пожалуйста, повернись ко мне, Серёженька, мальчик мой, повернись ко мне, пожалуйста!.. Мне очень нужно что-то тебе сказать. Но прошло ещё какое-то время, прежде чем Сережка решился откликнуться на её просьбу. Он медленно-медленно повернулся к Насте, помутневшим взором посмотрел куда-то сквозь неё и отвёл глаза. - Ты права, - с трудом выдавил он из себя. -- Не надо ничего говорить, я и сам всё знаю... Я не сдержался, и теперь буду всю жизнь жалеть об этом. - Чш-ш!.. -- Настя приложила палец к его губам. -- Не то! Ты не даёшь мне сказать... - Не надо, прошу тебя! Иди домой, Настя, так будет лучше. - Кому будет лучше Настя вдруг опустила голову ему на грудь и руками обвила его шею. Сергей сделал слабую попытку освободиться от её объятий, но Настя оказалась настойчивей. - Я никуда не уйду, по крайней мере, пока мы спокойно не поговорим. И не возражай мне! И не пытайся меня прогнать... То, что происходит, должно было когда-нибудь произойти, не казнись из-за этого, - Настя вдруг потянулась к нему с поцелуем, и Серёжка не мог устоять, он обнял её и ответил ей... Это был такой лёгкий поцелуй, легче лёгкого касания крыла бабочки, но после него они оба вздохнули с облегчением. Настя смотрела на Серёжку с невыразимой нежностью, он на неё -- во все глаза -- с волнением и обожанием. - Ты всё ещё хочешь, чтобы я ушла -- светясь улыбкой, прошептала Настя. Сергей неожиданно кивнул. -- Но почему - Наверное потому, что ещё сильнее я хочу... чтобы ты осталась. - Тогда я ничего не понимаю, - тихонько, счастливо рассмеялась Настя. - Что же тут непонятного.. -- взволнованно пробормотал Сергей. -- Я просто не могу позволить тебе остаться... Мне... трудно сдерживать себя. - Скажи, - помолчав, сказала Настя, она слегка отстранилась от парня, но так, чтобы он всё равно мог обнимать её, - Не получается так, что я тебя соблазняю - Ты Меня -- искренне удивился Сергей. -- Да ты -- сама неприступность, правда, не смейся! Я и думать боялся, что ты когда-нибудь... Я и теперь не знаю, что делать, Насть... - И не надо пока ничего делать, - она понимающе кивнула ему в ответ. -- Я сейчас уйду, да, Серёж.. А ты не спеши от меня отказываться, ладно Ну, потому что я замужем и всё такое... - Ты шутишь - Ну, вот, ты улыбаешься! Я так люблю, когда ты улыбаешься!.. Я буду ждать твоего звонка, малыш. Ничего, что я так тебя называю.. Ты позвонишь мне, когда хорошенько обо всём поразмыслишь, ладно А пока мне надо прийти в себя. Да и тебе, если честно, тоже. Они снова поцеловались, но оторваться друг от друга на этот раз им было уже непросто. - Голова идёт кругом, - пробормотал Сергей, чтобы скрыть возникшую неловкость. - Да... - Ты же вселяешь в меня надежду, ты хоть понимаешь это - Хороший мой! - Настя прижалась к его груди и мечтательно улыбнулась. -- Я это понимаю. Но ты, пожалуйста, не теряй голову, она тебе ещё пригодится. Обними меня напоследок, вот так... Когда ты рядом, такой нежный, такой славный, я чувствую себя спокойней и уверенней. - Если ты сейчас не уйдёшь, - со стоном сожаления проговорил Серёжка, - я не смогу тебя отпустить. - Уже ушла, - Настя с неохотой высвободилась из его объятий и поднялась с дивана. - Может быть, мне отвезти тебя домой -- спросил Сергей. - Не надо. Со мной всё в порядке, - успокоила его Настя. -- Сейчас я в большем порядке, чем когда приехала сюда, и это правда. Сергей проводил Настю до порога и даже помог ей одеться. - Береги себя, - сказал он ей на прощанье. Как же не хочется ему её отпускать, особенно теперь. И всё же, всё же... Они опять поцеловались, Серёжка грустным взглядом окинул её с головы до ног, вздохнул и попросил: -- Позвони мне, как доберёшься, хорошо - Обязательно позвоню, - Настя вышла на лестничную площадку и взмахнула рукой, прощаясь, - И мы проболтаем с тобой всю ночь!.. Бывает ли любовь безумием А ревность Вот уж это точно безумие. Настя долго ворочалась в постели, без сна, с распухшей от нахлынувших мыслей головой. Она снова и снова, в который раз, с не угасающей остротой переживала всё то, что случилось у них с Серёжкой этим вечером. Она с необыкновенной радостью и признательностью приняла его признание и теперь перебирала в памяти ещё и какие-то отдельные эпизоды их знакомства - встречи, разговоры, звонки. Она вынуждена была признаться себе, что на многое раньше просто закрывала глаза, потому что Серёжкино отношение к ней всегда было особенным, теперь-то она это совершенно отчётливо видит, но раньше ей было проще ничего такого не замечать, спокойнее и проще, ведь она не думала всерьёз, что у них что-то может получиться. Что же изменилось Она сама изменилась, вот что. Настя многое перебрала в своей памяти, многое пересмотрела и даже пришла к вполне определённому решению, но тут вдруг её как-будто прострелило - Пашин убьёт её! Вадим ни за что не отпустит её. Словно ушат ледяной воды выплеснули на Настю, она даже подскочила на постели. Теперь ей точно не уснуть. Вечером в разговоре с Серёжкой они оба почти не вспоминали, что у Насти есть муж, да ещё какой муж, уж ей ли не знать! Он точно её убьёт. Есть от чего потерять покой. Но снова возникший в её сознании Серёжкин образ спасительной тенью закрыл от неё "кровожадный призрак" Пашина. Как наяву Настя ощутила на своих губах вкус Серёжкиных поцелуев и так остро захотела в ту же минуту очутиться в его волнующих объятьях, что, выпрыгнув из-под одеяла, она бросилась к телефону и дрожащей рукой набрала номер Волжиных. И ей было всё равно, который теперь час! Уже набрав последнюю цифру, Настя вдруг опомнилась, с силой надавила на рычаг и с трубкой, прижатой к уху, без сил сползла на пол. "Что я делаю! -- Настя заскулила как побитая собака, так ей вдруг стало жалко себя, жалко Серёжку... - Что я делаю!." Но всё-таки снова набрала знакомый номер. Серёжка откликнулся сразу же, словно сидел на телефоне. - Не спишь -- тихо обрадованно спросила его Настя. - Нет, - слышно было как он вздохнул. - Не могу. А ты - И я не могу. Ты ждал, что я позвоню - Ждал. Я и сам хотел позвонить, но боялся, что ты спишь, и не хотел будить. - Господи! Какой уж тут сон, - Настя едва не вывалила на парня все свои страхи и сомнения, но вовремя сдержалась. Один его голос уже успокаивал, одно его незримое присутствие придавало ей силы. -- Поговори со мной, - попросила она Серёжку неожиданно жалобно. - Что-нибудь случилось -- тут же встревожился тот. - Ничего, просто поговори. - Знаешь, - проговорил задумчиво Сергей, - ничего другого не приходит на ум... Насть, я, кажется, люблю тебя. Ты меня слышишь - Слышу, - затаив от радости дыхание, шепотом проговорила Настя. - Я могу это повторить, если ты не расслышала. Я люблю тебя. - Ты уверен - Теперь -- да. В ответ ему была долгая-долгая тишина, но она была так весома и значительна. - Серёжка!.. -- не решившись ответить на это признание прямо, простонала Настя. -- Как хорошо, что можно слышать твой голос! Если бы можно было забыться, слушая, как ты говоришь, не важно что... что угодно! - А ты возьми телефон с собой, ложись в постель и трубку как ладошку -- под ухо, а я буду петь тебе колыбельную. Почему ты смеёшься - Серёжка, милый!.. Я тогда точно не усну, у тебя такой бас! - И ни какой не бас -- баритон. Перестань смеяться и марш в кровать! - Слушаюсь, мон женераль! -- Настя снова приглушённо рассмеялась. - Наська! Жаль, что меня нет рядом, я бы тебя вмиг уложил! - Я бы этого очень хотела... Возникший вслед за этим -- ещё одним признанием -- межтелефонный вакуум долго, пугающе долго ничем не заполнялся. - Насть! -- наконец осторожно позвал её Сергей. - Я здесь, - тут же тихо откликнулась она. - Что с твоим голосом - А с твоим.. - ... Ладно, ложись спать. И возьми всё же с собой трубку. Обещаю, я не буду петь тебе колыбельную. - У тебя ангельское терпение, малыш. - Это потому что я люблю тебя, ты же знаешь... 8. Пашин придирчиво выбирал розы в цветочном павильоне. Молоденькие цветочницы устали кокетничать с привередливым покупателем и оставили его одного. Вадим потому всё никак не мог выбрать цветы, что голова его была забита совершенно неподходящими случаю мыслями. На носу вторая годовщина их с Настей свадьбы, а настроения праздничного у Вадима почему-то не было. Два года как они вместе, но за это время они с женой не только не стали ближе и родней друг другу, но, казалось, совсем наоборот, отдалялись друг то друга всё дальше и дальше. Особенно заметно это стало в последнее время. От прямых, откровенных разговоров с ним Настя увиливает, то отшучиваясь, то ссылаясь на занятость, то упрекая Вадима в излишней мнительности и пристрастности. Ещё бы ему не быть пристрастным, когда он её обожает и буквально готов на руках носить, только вот сама она этого не хочет, уверяя при этом, что всё у них хорошо, и держит, держит Пашина на болезненно ощутимой дистанции. Её душа для него до сих пор -- потёмки. Запертая от него на все семь замков, она лишь изредка показывается ему каким-нибудь своим краешком, и тогда Вадим растерянно спрашивает себя, что же эта за женщина, на которой он, словно опоённый зельем, женился два года тому назад Почти постоянно ощущаемый им душевный дискомфорт накапливается, накапливается и подспудно давит на него, выбивая из привычной колеи, лишает его покоя и уверенности в себе. И он всё чаще задается вопросом - а так ли уж они счастливы вместе, как хотелось бы Да ещё эта его слепая, какая-то звериная ревность закоренелого собственника отравляет их с Настей и без того несладкую жизнь. Настя так остро воспринимает его султанские замашки, и хотя со временем она научилась скрывать своё отношение к его выходкам и мягкой улыбкой гасить внезапные вспышки его безудержной ревности, это мало что изменило. Он по-прежнему ревнует её дико, и не в разговорах с ней пытается выяснить, есть ли причина для его ревности, а каждый раз набрасываясь на неё словно маньяк. Может быть, он и есть маньяк Бр-р!.. Вадим помотал головой, прогоняя жуть, которая в неё лезла, наугад ткнул пальцем в самый роскошный букет, и продавщица обрадованно засуетилась, доставая его из ведёрного вазона. Расплатившись, Пашин вышел из магазина, уселся в машину, включил зажигание, но с места тронуться не спешил. Всё думал и думал об их жизни, и мысли эти не давали ему сосредоточится на чём-либо другом. Настя всё чаще и чаще стала замыкаться в себе. Внешне по-прежнему спокойная, приветливая и милая, она то и дело вдруг становилась холодной как лёд. За это время она растеряла почти всех своих подруг, о приятелях уж и говорить не приходится. Как слепо верил Вадим, что сможет заменить ей их всех! А ещё разговоры о детях, которые тоже случаются всё чаще и чаще. В такие минуты глаза её теплеют, и в них загорается огонёк надежды, что, может быть, у них есть будущее... А Вадим готов был локти себе кусать с досады, но поговорка народная -- тут как тут - непременно приходила ему на ум. И тогда он, как только мог, изощрялся в уверениях, что всё ещё впереди, пусть Настенька ещё поживёт в своё удовольствие. А какое это было для неё удовольствие, он ведь мог только догадываться. Он уже предупредил её о подарке, который приготовил для неё к их годовщине, чтобы Настя успела собраться -- это будет путешествие, не сказал пока куда именно, но намекнул, что будет не хуже, чем в их медовый месяц. Незаметно было, что Настю обрадовало это его сообщение. Вадиму показалось даже, что она вот-вот откажется от намеченной поездки, но она же не может так с ним поступить! Такое странное выражение промелькнуло на её лице, что он готов был с неприятным удивлением поинтересоваться, что происходит, но уже в следующую минуту она мило улыбнулась и поблагодарила его почти искренне. Две недели вдали от дома, вдали от Серёжки оказались для Насти настоящим испытанием. И только представляя себе, что он сейчас с нею рядом -- пусть и незримо -- она могла вынести это путешествие. А путешествие стоило того, чтобы забыть обо всём -- великолепный круиз по Средиземному морю -- вот какой подарок сделал ей муж!... Два месяца назад после того, как они объяснились с Cерёжкой, Настя почувствовала, что ей как-будто стало легче дышать. Словно бы всё встало на свои места. Она поняла, что влюблена в Серёжку не меньше, чем он в неё, просто раньше она не давала себе труда как следует над всем этим поразмыслить, ей казалось, что это невозможно. А после тех первых шальных его поцелуев она неожиданно для себя так живо откликнулась на его чувства! Как же ей, оказывается, этого не хватало! Когда она выходила замуж за Пашина, она нисколечко не была в него влюблена, - очарована, околдована, одурманена, в конце концов, но не влюблена. А теперь!.. Ни с чем не спутать это воодушевление в ожидании встречи, это нетерпение в стремлении поскорее заключить друг друга в свои объятья, этот беспечный, радостный полёт души над миром!.. Да, она влюблена в Серёжку и ещё как влюблена! А она -- наивная! - ещё уверяла себя, что испытывает к нему просто чисто человеческий интерес и дружескую, почти что сестринскую симпатию, - как же ей хотелось в это верить! Ведь, в самом деле, не могла же она всерьёз предположить, что между ними может быть нечто гораздо большее! Правда, иногда она ловила себя на том, что рядом с ним испытывает некоторое волнение, но оно было столь лёгким и... приятным, и ей так не хотелось, чтобы оно исчезало, а потому и задумываться не следовало о том, из-за чего оно возникает, - просто оно есть и всё. Когда они оба пришли в себя после их объяснения, они почувствовали вдруг, как преграду, до этого стоявшую между ними, словно смыло потоком нахлынувших на них, ничем более не сдерживаемых, чувств и эмоций, и устремились навстречу друг другу. Но как же оказалось трудно сдерживать себя самим! Гораздо сложнее, чем всем тем прежним условностям, которые их до этого сдерживали. Настя не хотела торопить события и не хотела брать на себя ответственность за них двоих. Серёжке надо было закончить институт, определиться с работой, а уж потом только можно было бы решиться на то, чтобы им сойтись. Он, конечно же, почти сразу, как только постиг, что Настя отвечает ему взаимностью, предложил ей уйти от мужа, но она не хотела вешать на Серёжку эту проблему раньше времени, а то, что развод с Пашиным будет для них той ещё проблемой, Настя нисколько не сомневалась. А пока они довольствовались тем, что изредка встречались то где-нибудь за городом, то в парке, где Серёжка выгуливал Тедди, по возможности избегая, как все тайные любовники, общедоступных мест и огласки. Хотя они и настоящими любовниками ещё не стали, целовались, правда, украдкой до умопомрачения и могли часами говорить, говорить, не сводя друг с друга счастливых глаз... Как раньше они общались на глазах у всех, в открытую, было непонятно, потому что теперь это было непросто. Их тянуло друг к другу так, что не было сил не касаться друг друга, быть на расстоянии, не иметь возможности обняться или одарить друг друга ещё раз нежностью, которая так и сочилась из них. Вынужденная вести такой двоякий образ жизни, Настя ничуть не радовалась тому, что ей приходиться скрывать свою нечаянную любовь, напротив, она чувствовала себя очень и очень неуютно, особенно оставаясь с мужем наедине. А больше всего её напрягало надвигающееся объяснение с Вадимом, ведь сколько его не откладывай, оно всё равно, рано или поздно должно будет состояться, и чем ближе оно становилось, тем тоскливей становилось у неё на душе. Настя просто-напросто вся холодела от мысли о том, что ей ещё только предстоит пережить. А пока она стояла на палубе великолепного морского лайнера и пыталась наслаждаться путешествием, которое было великолепно. Корабль неторопливо резал валы тяжёлых волн своим массивным носом, из-под него в разные стороны фонтанами разлетались солёные, сверкающие на солнце брызги. Подхваченные ветром, они окатывали повисших на поручнях отдыхающих, и те, зажмурившись, счастливо мотали головами. В бескрайнем голубом небе ни облачка, над гладью моря кружат птицы, сквозь толщу воды угадываются смутные тени. Дельфины!. Вот они один за другим -- один, два, три, четыре... сколько их! -- стали, не сбавляя скорости, выныривать на поверхность, поблёскивая гладкими боками, что-то выкрикивать, словно приветствуя столпившихся на палубах пассажиров, те в свою очередь разноголосо и восторженно закричали что-то им в ответ!.. Настя тоже что-то радостно кричала и махала дельфинам обеими руками и на время забыла все свои страхи, сомнения и печали. Она, наверное, труслива, и, конечно же, смалодушничала, согласившись на эту поездку, но море её успокаивает, помогает примириться с неизбежным, настраивает её на нужный лад -- быть в ладу прежде всего с самой собой. Конечно, её так и подмывает всё рассказать Вадиму, чтобы поскорей покончить с затянувшейся мыльной оперой под названием "Семья Пашиных", ведь нет у них никакой семьи, одно недоразумение. И пусть Вадим бросит её, как удалой Стенька Разин, с высокого борта белоснежного лайнера прямо в набегающую волну Средиземного моря, только бы поскорей! Может быть, ей повезёт, и парочка дельфинов как раз будут проплывать мимо.. 9. Почему Серёжка назначил ей встречу на вокзале Настя только сейчас, лихорадочно собираясь на свидание, об этом задумалась. С тех пор, как они с Вадимом вернулись из отпуска, прошло уже несколько дней, а с Серёжкой она лишь коротко переговорила по телефону. Как же она хочет его видеть, особенно теперь, когда он так близко, не то, что на расстоянии тысяч и тысяч миль от неё! Поэтому она сразу же, без лишних расспросов согласилась на встречу, только бы поскорей его увидеть, и теперь напряжённо всматривается в толпу на перроне, выискивая глазами знакомое и до боли желанное лицо. Две электрички одна за другой подошли почти одновременно с обеих сторон платформы, и народ, скопившийся здесь, стал быстро рассасываться по вагонам. Прошло пять, десять минут, а Серёжки всё не было. Насте становилось всё неуютней и неуютней на опустевшем перроне. Оставшись на нём почти в полном одиночестве, она невольно привлекала всеобщее внимание. Но вот раздался предупредительный гудок к отправке одной из электричек, и тут, невесть откуда взявшийся запыхавшийся Серёжка налетевшим вихрем подхватил Настю в охапку и, увлекая её за собой, в последний момент заскочил вместе с нею в ближайший тронувшийся вагон. Двери тамбура захлопнулись, едва они оказались внутри, словно только их и ждали, и только тут Настя тихо охнула. Вагон качнуло, прижав их друг к другу ещё плотнее, и Серёжка, сияя, счастливо выдохнул: "Настя!..", а потом, не дав ей опомниться, быстро, с жаром поцеловал её в удивлённо раскрывшиеся губы. - Сумасшедший!.. -- пролепетала Настя, когда он её отпустил. -- Где ты был Ты меня напугал... - Прости! -- Серёжка снова потянулся к ней с поцелуем, потом чуть отстранил её от себя и, любуясь, покачал головой. -- Загорела!.. Как же я соскучился, ты себе не представляешь!.. - Представляю. Я тоже соскучилась... - и снова поцелуй. - А я уже хотел ехать к тебе, но в последнюю минуту оказалось, что отцу тоже нужна машина. Пришлось добираться на перекладных, чтобы побыстрей. Наська!.. Наконец-то ты вернулась!.. Некоторое время они с любовью и нежностью рассматривали друг друга, потом снова обнялись. - Мы так и будем в тамбуре стоять -- поинтересовалась Настя. -- И куда, кстати, мы едем - Не знаю, - беззаботно хохотнул Серёга. -- Куда-нибудь подальше от людских глаз. - Они есть везде, - вздохнула Настя. - Можем выйти там, где захотим... Они сошли на небольшом, неприметном полустанке минутах в тридцати езды от города, огляделись и, взявшись за руки, побрели наугад по дороге, убегающей вдаль сквозь поля люцерны. Был конец мая, а жара стояла небывалая, словно уже июль или даже август на дворе. Солнце, успевшее уже высоко подняться в небе, щедро поливало землю своим теплом. Ни ветерка, ни облачка, знойно, пустынно. Отовсюду доносятся звуки и запахи, привычные для жителей деревни, а для горожанина, ненадолго вырвавшегося на лоно природы, всё это не меньшая экзотика, чем заграничные тропики. Лишь краем глаза замечая красоты родной природы, влюблённые были поглощены друг другом. Поля люцерны закончились, за ними, разделённые перелеском, раскинулись поля овса, вдали, за поворотом дороги сверкнула на солнце водная гладь, и двое путников свернули туда. Вскоре они вышли к небольшой тихой речушке. Пологий бережок спускался к воде, она оказалась на удивление чистой и тёплой. Сергей решил искупаться. Настя присела в тени молодых берёзок и с улыбкой смотрела, как он поплыл на другой берег. Речушка была не глубокая, течение почти незаметное, Серёжка быстро оказался на той стороне, выбрался на берег и позвал Настю. - Не хочешь искупаться Такая жарища! -- крикнул он ей. - Вода -- чудо! - Я не взяла купальника, - отозвалась Настя, - Ты же не предупредил, что мы едем купаться. - Я и сам не знал. А может быть тебе здесь не нравится, после Средиземного моря Настя поднялась, скинула босоножки, подошла к воде и потрогала воду ступнями. - Да тёплая, тёплая! -- подначивал её Серёжка, смеясь на том берегу. -- Смелей! Здесь же нет никого. Хочешь, я за тобой приплыву - Не надо, я сама, - Настя решилась. -- Отвернись давай, я стесняюсь! -- крикнула она Сергею и, сама отвернувшись от него, быстро стянула с себя платье. Серёжка честно выдержал паузу и обернулся только тогда, когда Настя сама окликнула его, она уже была в воде. Тогда он тоже бултыхнулся в речку и вскоре оказался возле неё. Плескаться вдалеке друг от друга у них не получилось и очень скоро они, обнявшись, во всю упивались поцелуями. - Ну, как, - с большой неохотой оторвавшись от Настиных губ, усмехнулся Сергей, -- холодно тебе - А если я скажу "да", мы выйдем на берег - Конечно. - А если скажу "нет" - Всё равно выйдем. - Почему - Потому... Потому, как смотрел сейчас на неё Серёжка, Настя поняла, что то, что они так старательно оттягивали, теперь непременно должно произойти. Затаив дыхание, она крепко-крепко прижалась к нему и взволнованно шепнула ему на ухо:"Хорошо..." Так это случилось. Двое лежали в примятой траве, слегка обнявшись, обессиленные недолгой, но бурной любовной игрой. Старая ветла, низко склонив к земле свои ветви, овевала этих двоих чуть ощутимой прохладой. - Как ты думаешь, - приподнявшись на локте, Настя огляделась, - нас здесь никто не видит -- она прикрыла наготу платьем и облизала сухие губы. - Поздно, - отозвался Сергей и тихо рассмеялся. -- Даже если и видит кто, то уже поздно об этом беспокоиться. - Ах, ты! -- Настя со смехом щёлкнула его по носу, а затем туда же его и поцеловала. - Я люблю тебя! -- блаженно улыбаясь, Сергей привлёк Настю к себе и обратил на неё просветлённый взгляд. - Это я тебя люблю, - в ответ улыбнулась Настя. - Ты есть не хочешь (Настя покачала головой.) А пить - Пить хочу. У тебя что есть.. Сергей дотянулся до своего рюкзака, достал оттуда бутылку минералки и протянул Насте. - Предусмотрительный ты мой!.. -- она благодарно чмокнула его. - А вот тебе поесть не мешало бы, может быть, тогда ты не будешь так набрасываться на меня. - Я Набрасываться!. -- опешил Сергей. Усмехнувшись, он несогласно покачал головой. -- Я не набрасывался. Это ещё посмотреть надо, кто на кого набрасывался! -- он со смехом подмял Настю под себя. -- Возьмёшь свои слова обратно -- нарочито грозно проговорил он. - А то -- что -- смеялась Настя. - А то сейчас действительно наброшусь, уже по-настоящему! - Ой, ой, ой! А до этого что было, не по-настоящему, да - Что!. - Я просто не поняла!.. Пусти, щекотно!.. - Насть, просто я так давно этого ждал... Настя с нежностью и благодарностью порывисто прильнула к нему и надолго замерла так... Как же хорошо им сейчас! - Насть, -- чуть позже, уже заметно посерьёзнев, спросил у неё Сергей, - ну теперь-то ты уйдёшь от своего Пашина Настя вздохнула. Если бы всё было так просто. Она ведь и сама этого хочет, но... - Серёж!.. Давай не будем сегодня о грустном, - попросила она и успокаивающе поцеловала его, а потом сменила тему. -- Ты не знаешь, на сегодня дождь не передавали Что-то ветер поднялся, давай одеваться... Обратную электричку пришлось ждать долго. Устроившись на брёвнах в тени заброшенного сарая, Настя с Сергеем лениво сквозь полуприкрытые веки наблюдали за не менее ленивыми собаками и курами, единственно живыми существами, встреченными ими на этом полустанке. Они сидели рука в руке, привалившись друг к другу плечами, и молча продолжали наслаждаться близостью друг друга. Говорить ни о чём не хотелось, было и так хорошо. Сергей бросал курам крошки оставшейся от пикника еды. Куры были то ли сыты, то ли и впрямь так ленивы, но угощение принимали нехотя. Собаки, те даже головы не поднимали, лежали, уткнувшись мордами в лапы, и лишь хвостами изредка подрагивали. - Может быть, им чего-нибудь не того надо -- задумчиво наблюдая за этой картиной, проговорила Настя. Серёжка то ли не слышал её вопроса, тоже глубоко задумавшись, то ли и ему было лень отвечать... В город вернулись позднее, чем рассчитывала Настя, придётся теперь что-то придумывать, чтобы Вадим ничего не заподозрил. Утром она сказала ему, что поедет навестить заболевшую приятельницу, кто ж знал, что её отлучка так затянется. Прямо как небо, стремительно заволакивающееся тучами. Значит, всё-таки будет дождь. Расставаться с Серёжкой было невыносимо. После того, что с ними сегодня случилось, это было нестерпимо мучительно. Возвращение к мужу представлялось Насте нелепым фарсом, придуманным Режиссёром в противоречие Авторскому замыслу и в назидание заигравшимся, увлёкшимся актёрам. Чтобы утешить друг друга на прощание - не было слов, чтобы подбодрить - сердца полны печали. Когда молчание затянулось настолько, что терпения его выносить уже не осталось, Настя вздохнула с сожалением и тихо сказала: "Пора..." Сергей посмотрел на небо, серой массой нависшее над ними, потом улыбнулся Насте. Улыбка вышла немного кривоватой и оттого забавной. Настя тоже улыбнулась. Ведь не навсегда же они, в самом деле, расстаются! Она поцеловала Серёжку в эту его неловкую улыбку и попросила: - Не провожай меня, ладно.. Я позвоню. Сергей понимающе кивнул. И хотя он был готов стоять и смотреть на неё и держать её руки в своих бесконечно долго, он сдержал свой горестный вздох и заботливо предложил: - Давай я посажу тебя в такси, вот-вот будет дождь. - Не надо. Такси слишком быстро привезёт меня домой. Слишком быстро... - Настя!.. Всё будет хорошо. - Да, я знаю... Дождь начался, не успела Настя отъехать от вокзала. Тяжёлые, крупные капли с глухим стуком забарабанили по крыше автобуса, ручьями зазмеились по оконным стёклам. Когда Настя вышла на своей остановке, дождевая вода тёплым мутным потоком захлестнула её босоножки - тротуары превратились в реки. Не долго думая, Настя сняла обувь, подобрала подол длинного платья и не спеша направилась к дому. Чем больше она намокала под шальным ливнем, тем отчего-то радостней становилось у неё на душе и ещё - спокойнее. Она запрокинула голову, подставив лицо под тёплые, уже готовые вот-вот иссякнуть капли дождя, и улыбаясь своим мыслям, не разбирая дороги, беззаботно шлёпала по лужам... Дождь кончился так же быстро, как и начался, будто его выключили. Остановившись у своего подъезда, Настя удивлённо посмотрела на небо -- оно было чистым-чистым, умытым, просветлённым и спокойным, точно таким же, какой сейчас была и её душа. Настя невольно тихонечко рассмеялась такому совпадению, вздохнула с заметным облегчением и взялась за ручку двери. Вадима дома не было, чему Настя несказанно обрадовалась. Но радость её была короткой. Она ещё не успела стянуть с себя насквозь промокшее платье, когда в замочной скважине заскрежетало, дверь распахнулась, и на пороге возникла мрачная фигура Пашина. Увидев жену, он вмиг просиял и радостно метнулся к ней. - Настенька! Где ты была Я себе места не находил от беспокойства. Что с тобой - он только теперь, кажется, разглядел, что с Насти буквально течет вода, даже лужица на полу образовалась. -- Да ты вся вымокла! Ты попала под самый ливень, да!. - Угадал, - кивнула немногословная Настя. - Быстрей раздевайся и - в ванну! -- Вадим кинулся включить ей воду. -- Иди скорей, а то так и простыть не долго! -- крикнул он уже из ванной. - Да я нисколько не озябла, вода как парное молоко. - Хорошо, хорошо! Всё равно, горячая ванна не помешает. Иди, я уже пены напустил... Насте невыносимо было столь живое участие Вадима в её теперешней жизни, но она вежливо поблагодарила его и торопливо закрылась от него в ванной. А что ей оставалось делать Притворяться было... противно. Она почувствовала себя какой-то неблагодарной... свиньёй что ли. Вон он как о ней печётся, а она!.. В глубине души вдруг шевельнулась непрошенная жалость к мужу. Крайне недовольная этим, Настя постаралась поскорей избавиться от этого чувства. Ну, в самом деле, ей в её теперешнем положении только и осталось, что жалеть Пашина. А может быть, пожалеть и о том, что они с Серёжкой!.. Ну, что за идиотка, глаза на мокром месте! Недавнее ликование в её душе исчезло без следа, уступив место давящей слезоточивой грусти. Выйдя из ванны, Настя вяло, без аппетита поковырялась в тарелке с салатом, приготовленным Вадимом, выпила по его настоянию стакан горячего глинтвейна, заботливо поданного им же, и улеглась в постель - что-то её сморило. Вадим присел на кровать возле жены и завёл неспешный задушевный разговор. Сквозь волнами накатывающую сонливость Настя сначала ещё пыталась принимать в нём посильное участие, но вскоре голос мужа стал отдаляться от неё всё дальше и дальше... И вот она уже как-будто снова на берегу безымянной речки и слышит лишь едва доносимые ветром обрывки Серёжкиных слов... Уже засыпая, Настя вдруг совершенно отчётливо вспомнила, что Вадим, против обыкновения, так ни разу больше и не спросил, где же она была весь день, что делала Это было странно, очень и очень странно, настораживающе неестественно, но пришедший на смену яви сон всё смешал в её бедной голове. А во сне Настя и Серёжка снова были вместе! И Серёжкины губы вновь пылко целовали её, его руки так неистово ласкали!.. Они вдвоём то поднимались на вершину блаженства, то падали с замирающими сердцами в бездонную призрачную пропасть... 10. Утром Настя открыла глаза и улыбнулась начинающемуся дню, - пробуждение было чудесным! А потом она увидела то, во что превратилась за эту ночь их спальня и ужаснулась! С тихим стоном Настя сползла на пол, оглянулась на спящего безмятежным праведным сном победителя мужа и, зажав себе рот ладонью, чтобы вдруг не взвыть в голос, поспешила выйти из комнаты. Было отчего прийти в ужас и отчаяние -- спальня представляла собой поле битвы после нашествия Мамая, а кровать -- после Бородинского сражения! Выходит, она не во сне предавалась любовным утехам и не с Серёжкой вовсе!!! Господи!.. Пашин специально напоил её, чтобы воспользоваться ею так... так... так бесстыдно!.. Что же такое она творила этой ночью и как она теперь посмотрит Серёжке в глаза, ведь она уже решила для себя, что не будет больше спать с Вадимом! А вышло-то всё как раз наоборот. Настя не сразу после случившегося позвонила Сергею, прошло два дня. Она знала наверняка, что он, должно быть, с ума сходит в ожидании её звонка, но не могла себя пересилить, так ей было не по себе от выходки мужа. А ещё в голове у неё был сейчас такой кавардак, что Серёжке лучше не слышать того, что она может ему наговорить. Настя чувствовала себя... выпачканной в грязи, и это ощущение было так отвратительно, как никакое другое, ею ранее испытанное. После восхитительного свидания с Серёжкой неожиданная и нежеланная близость с мужем оказалась для неё настоящим шоком, в самом неприятном понимании этого слова. Настя собралась с мыслями и решилась на разговор с Вадимом. Она приготовила для него убедительную и умную речь в защиту своих прав и свобод, но судьбе было угодно распорядиться дальнейшим по-своему. Это случилось вечером, после ужина, когда Настя только-только заикнулась, что ей нужно серьёзно поговорить с мужем, как раздался телефонный звонок. Вадим надолго повис на телефоне, и Настин запал улетучился вместе с решимостью. Звонила сестра Вадима из Воронежа, старшая сестра - Настя её никогда не видела, но знала, что та существует и зовут её Ниной -- и сообщила неприятную новость. Их отца парализовало, и она очень просит брата приехать, чтобы решить дальнейшую участь старика. Сама она ухаживать за отцом не в состоянии, у самой здоровье не ах, да ещё незамужняя дочь недавно родила ребёнка, и квартирка у них крошечная, взять к себе отца некуда. Их отцу, как ветерану войны и орденоносцу, могли бы выделить место в специализированном доме для престарелых, где и уход квалифицированный и круглосуточный и всяческая другая помощь своевременна и бесплатна, но необходимо присутствие Вадима, чтобы все эти вопросы должным образом утрясти. Положение безвыходное, плакалась в трубку Нина, приезжай, пожалуйста!.. Окончив разговор с сестрой, Вадим долго задумчиво сидел в кресле и выглядел очень расстроенным. Мать он похоронил шесть лет назад и вот теперь отец слёг. Какое уж тут объяснение, понимала Настя. Она посочувствовала мужу и даже предложила -- не могла не предложить - поехать в Воронеж вместе с ним, но он с грустью покачал головой и сказал, что в этом нет необходимости, он уедет на пару-тройку дней, не больше. Когда на следующий день Вадим уехал, Настя чувствовала себя настолько опустошённой, что не сразу воспользовалась возможностью увидеться с Сергеем. Какое-то время она бесцельно моталась по квартире, пытаясь привести в порядок свои мысли и чувства. Она даже навестила мать, которую давно не видела, но визит этот не принёс ей ожидаемого утешения. Настя так и не смогла сказать матери, что готова уйти от Пашина, несмотря на то, что мать, интуитивно чувствуя, что с дочерью твориться что-то не то, всё пыталась как-то разговорить её, вывести на откровенность. Настя некстати вспомнила, какую роль сыграла её мать в том, что она вышла за Вадима замуж, и вовсе обиженно ушла в себя, и уже никакие материнские ухищрения не в состоянии были её растормошить. Она оставила мать в недоумении и растерянности. Провожая дочь, та с грустью и нежностью поцеловала Настю и долго стояла на пороге дома, задумчиво глядя вслед её машине. Так ли уж счастлива её девочка в этом благополучном на вид браке.. Настя позвонила Серёжке только на другой день. - Где ты! -- совершенно потерянным голосом воскликнул он. -- Я уже не знал, что думать. Насть, я себе места не нахожу... - Прости меня, хороший мой! -- торопливо сказала Настя. -- Я знаю. Мне тоже плохо без тебя! Ты где сегодня гуляешь с Тедди, в парке - В парке. Настя... - Серёж, я подъеду туда через полчаса, хорошо Где вы будете.. Они встретились как после долгой-долгой разлуки, стояли, глубоко взволнованные, обнявшись, боясь шелохнуться, боясь вздохнуть. - Так не может больше продолжаться, - чуть слышно с горечью проговорил Сергей. -- Это невыносимо -- быть без тебя. Я не отпущу тебя, слышишь.. Ну, что тебя держит, скажи Настя запустила пальцы в Серёжкину шевелюру и принялась беспорядочно целовать его, куда придётся, и твердить как заклинание: - Всё будет хорошо... Всё будет хорошо... Потом, когда они немного успокоились, она рассказала Сергею о том, что произошло с отцом Вадима и почему разговор с ним самим пришлось отложить. Крепко взявшись за руки и не сводя друг с друга глаз, они побрели вдоль по аллее. Тедди жизнерадостно носился вокруг них, скакал по лужайкам, вспугивал голубей. Берёзы, шелестя листвою, провожали путников тихим шепотом своих кудрявых пышных крон. Воздух был пропитан ароматом цветущих петуний и медуницы, терпко пахло свежескошенной травой. Лёгкий ветерок приятно ласкал кожу. В вышине, в размытой лазури неба загорались первые бледные звёзды. Настя остановилась, обратила к своему спутнику умиротворённое улыбающееся лицо и сказала: - С тобой я чувствую себя совсем иначе - спокойней, счастливей... Даже мир вокруг кажется мне совершенно другим, и куда-то исчезает всё плохое и тревожное. Сергей притянул Настю к себе. - Ты чего-то боишься, да -- осторожно поинтересовался он. - Не знаю, - пожала плечами Настя, хотя конечно же она боится. -- Когда ты рядом -- нет, -- она помедлила, а потом лукаво улыбнулась. -- Мы так и будем гулять с тобой словно школьники - Нет, - охотно подхватил её переменившееся настроение Серёга. -- Давай отведём Тедди домой и куда-нибудь сходим, - предложил он. Настя, словно чего-то выжидая, смотрела на Сергея, а он, словно в нерешительности - на неё. А потом он поцеловал её и предложил: - Пойдём к тебе, а.. У меня отец дома. Выгонит обоих. Они рассмеялись одновременно, отчаянно и оттого весело. - А я уж думала сама тебе это предложить, - поддела Настя парня. -- Думала, может быть, ты не соскучился - Как же, не соскучился! -- возразил, целуя её, Сергей. -- Я скучаю с той самой минуты, когда мы расстались с тобой на вокзале!.. Вадим пробыл в Воронеже вместо трёх дней целых две недели. Он позвонил домой и сообщил Насте, что отец его очень плох, и он вынужден задержаться, просил позвонить к нему на работу, предупредить. А ещё через пару дней позвонил и сказал, что отец умер. Тронутая чужим горем, Настя выразила желание приехать на похороны, но Вадим сухо поблагодарил её за сочувствие и соболезнования и попросил не приезжать. Насте было непонятно и неприятно его пренебрежение её готовностью поддержать его в трудную минуту, ведь несмотря ни на что они прожили вместе больше двух лет, и она не могла отказать мужу в простом человеческом участии. Странно, что Вадим так поступил, но, в конце концов, это его отец, и ему решать, кого он хочет видеть сейчас рядом с собой, а кого нет. Пашин вернулся домой осунувшийся, даже как-будто постаревший, словно и не отдыхал и не загорал в прошлом месяце на море. Приехал, рассказал Насте вкратце обо всём, что случилось, и с головой погрузился в работу. Настя не узнавала мужа, но, тем не мене, щадя его, всё снова и снова откладывала давно назревший разговор. Спала она теперь спокойно, одна, сказала Вадиму, что она проходит курс лечения, при котором близость с мужем не желательна -- ничего серьёзного, но поостеречься надо -- на что он отреагировал несколько прохладно, чем снова удивил Настю, даже допытываться не стал, что да почему. Ей даже показалось, что его вполне устраивает такой поворот событий. Или это смерть отца так сильно повлияла на него Так или иначе, но время шло. Неизвестно, сколько бы вся эта неопределённость тянулась, но в один прекрасный день Настя поняла, что она... беременна. Это открытие ошеломило её. Выждав на всякий случай некоторое время, она отправилась к врачу. Когда её беременность подтвердилась, Настя уже и не знала, радоваться ей или плакать. Да нет, конечно же, она была рада, очень рада, она так давно об этом мечтала! Но -- Господи, помоги! -- чей же это ребёнок Настя была в шоке. По всему выходило, что отцом её ребёнка может быть как Серёжка, так и Вадим. Настя молила о прозрении, но оно всё не наступало. Но ведь, размышляла Настя, она прожила с Пашиным два года, и ни разу даже намёка на возможную беременность не возникло, а тут, стоило ей сойтись с Серёжкой, как на тебе! Но всё же, можно ли с уверенностью сказать, что это Серёжкин ребёнок Нет, конечно. Просто голова идёт кругом! Как она теперь с лёгким сердцем уйдёт от Вадима, если будет сомневаться Примет ли её Серёжка, если и он засомневается Ей-то самой это не так уж и важно, чей в действительности это ребёнок, она его у ж е любит. Ну, вот -- не без иронии подумала Настя -- жизнь и загнала меня в угол. Но она нашла в себе силы принять ситуацию такой какая она есть, и не роптать на судьбу, а положиться во всём на Провидение, которое мудрее и обязательно поможет ей. Настя решила ничего не говорить пока Серёжке, но долго скрывать своё положение от Вадима не смогла. А он всё чаще стал с заметным беспокойством поглядывать на жену и, хотя в близости с ней особо не нуждался -- его самого это не особо теперь напрягало, а Настя и не настаивала! -- но порядка ради или ради поддержания формы всё же можно было бы хоть изредка спать вместе, но Настя упорно игнорировала его притязания, ставшие столь редкими, что и говорить-то бы вроде было бы не о чем, но, тем не менее... Вадим замечал, как неуловимо меняется его жена, как она похорошела, хотя и до того была красавицей, но теперь в её чертах, движениях, взгляде всё чаще проскальзывала какая-то необыкновенная мягкость и нежность, глаза её и улыбка -- явно не предназначенные Вадиму -- словно светились каким-то внутренним теплом и сдержанной радостью. Такая, новая Настя, ещё больше была Вадиму непонятна. Он не знал, что делать ему с ней и что думать. Сергей тем временем благополучно закончил институт и уже устроился на работу. Он подыскивал им с Настей жильё и даже не догадывался, что его ожидает. В начале осени Пашин снова засобирался на охоту и, как пару лет назад, снова позвал с собой жену. Он был почти уверен, что она на этот раз откажется, но не предполагал, что разговор пойдёт по совершенно иному руслу. - Последнее время мы так мало бываем вместе, - издалека начал Вадим. -- Помнишь, как мы неплохо провели время на Зыбенских озёрах Можно было бы съездить туда снова вместе, как ты на это посмотришь.. Настя, ты меня слышишь Какая-то ты в последнее время стала рассеянная. Что с тобой Я тебя не узнаю. Пашин пытливо всматривался в лицо жены, но ничего, кроме непроницаемой полуулыбки, как ни старался, разглядеть не мог. А Настя смотрела на мужа и думала, сказать ему, наконец, или не сказать. Пора, решила она и, собравшись с мыслями, сказала: - Знаешь, Вадим, я вряд ли смогу в этот раз поехать с тобой. - Почему -- Вадим её явно подталкивал к объяснению. - Видишь ли, я должна тебе что-то сказать. Не так давно я была у врача... Лицо Пашина напряжённо вытянулось - и.. - Ничего страшного, успокойся, - Настя улыбнулась ему более тепло и продолжила: - Уж и не знаю, обрадует ли тебя это, но я... беременна. Выражение лица мужа в эту минуту Настя описать бы, пожалуй, затруднилась. Сначала на нём появилось удивление, затем его сменило недоверие, потом -- крайнее удивление и, наконец, некое подобие радости, очень натянутой и... неискренней. Настя была неприятно поражена этим неожиданным фейерверком эмоций. - Ты не рад -- холодно спросила она Вадима. - Р-рад, - запинаясь, проговорил тот. -- К-конечно, рад, просто не ожидал. - Не ожидал -- искренне удивилась Настя. - Прости, что-то я не то говорю... - Пашин, кажется, пришёл в себя. Он подошёл к жене и с нежностью поцеловал её. -- Настенька, детка, прости! Конечно, конечно, я рад, очень рад! А я-то всё гадал, что это с тобой происходит Какая-то ты стала... совсем другая. Уф! Поздравляю, моя дорогая! И когда же мы ждём малыша - В феврале. - Понятно. А ты... себя хорошо чувствуешь - Да, всё хорошо. - Господи, как же я рад за тебя, детка!.. -- Пашин снова потянулся к жене с поцелуем, и Настя покорно приняла его ласку. 11. Бескрайнее картофельное поле, которым они шли, раскисло от бесконечных и нудных дождей, и хотя картошка была вовремя убрана, под ноги то и дело попадались отдельные потерянные клубни. Над полем повис густой молочно-белый туман, шагах в пяти уже трудно было что-либо разглядеть. За картофельным полем потянулось ощерившееся остатками соломы поле скошенной ржи. То и дело из тумана навстречу охотникам застывшими тушами каких-то доисторических чудищ выплывали огромные тёмные скирды. Сергей устал брести вслед за отцом, которого было едва видно. В сапогах у него противно хлюпало, где только умудрился воды зачерпнуть. Куда они забрели и сколько ещё будут кружить, прежде чем выйдут к знакомым хоть кому-то из них местам, было не ясно. Даже собаки устали, перебрехивались лениво и изредка. Сергей приостановился и прислушался. Позади него ещё кто-то плёлся, мерное чавканье разжиженной пашни отдавалось окрест глухим эхом. Они немного заблудились, ну и что! Можно ведь и остановиться и передохнуть, не дистанцию сдают. Сергей привалился спиной к подвернувшейся скирде и шумно вздохнул. Вскоре из тумана показалось фигура его "преследователя", это был Пашин. Не хотелось Сергею оставаться с ним наедине, но Вадим остановился возле него и вяло поинтересовался: - Ну, что, Серёга, привал -- Пашин снял с плеча ружьё. - Куда они гонят -- вместо ответа устало проговорил Сергей. -- Туман рассеется, всё равно куда-нибудь выйдем, - он раздражённо сплюнул и нагнулся, чтобы вытряхнуть из сапога невесть как попавшую туда жёсткую соломину. - Мы с тобой последние, что ли -- глухо спросил Пашин и прислушался. -- Вроде не слышно больше никого... - он замер, напряжённо всматриваясь в белёсую призрачную дымку. - Не знаю... - хмуро буркнул Сергей и тут вдруг почувствовал, как в плечо ему ткнулось что-то твёрдое. Он медленно выпрямился и в крайнем недоумении уставился на Вадима, нацелившего на него свою двустволку. Во рту у парня разу же стало сухо, на лбу выступил холодный пот. -- Вы, что это, В-вадим С-сергеич -- от внезапного испуга еле ворочая языком, проговорил Серёжка и вдруг со всей ясностью осознал, что знает причину, побудившую Пашина наставить на него ружьё. И всё же ещё не до конца веря в этакую дикость, он постарался взять себя в руки и как можно спокойней посмотрел в сузившиеся глаза Вадима - отчаянная решимость была сейчас в них. - Стой смирно, сынок! -- неожиданно зло прошипел Пашин в лицо Серёге. -- Я не шучу. - Да вы чего! -- Сергей хотел рукой отвести от себя стволы, но Вадим с силой ударил ими по его пальцам и вернул ружьё на прежнее место. Он упёрся дулами в побледневшего парня и рыкнул: - Ну!. Я же сказал тебе -- стой смирно!.. А теперь ты мне скажешь, что у тебя с Анастасией, и только попробуй мне солгать! Ну!.. Сергей не верил своим ушам. Он и глазам своим охотно бы не поверил, но... Взгляд его, упёршись в лицо Пашина, стал жёстким и тоже злым. Он не мигая смотрел на Вадима и, собираясь с мыслями, тянул время. А Пашин, не выдержав, накручивая себя, снова рявкнул: "Ну!." - Что на вас нашло -- с неприязнью проговорил Сергей. Он ещё издевается над ним! - Нашло! -- взвился Вадим и со всей силой вдавил стволы в грудь парню. -- Говори давай, а не то!.. - Да перестаньте вы угрожать мне! -- Серёжка с трудом сдерживал себя. Страх исчез, ярость, внезапно охватившая его, рвалась наружу, как бы дров не наломать. - Чего вы хотите от меня - Чего хочу!. Хочу, чтобы ты сказал мне, что у вас с Анастасией! И тогда я тебя отпущу. Только правду говори! - Чтобы это узнать, незачем ружьё наставлять. Мы с ней друзья. - Друзья! -- Пашин зло, недоверчиво хохотнул. -- От друзей не беременеют! - Что!. -- в свою очередь воскликнул Сергей и чуть не выдал себя. -- А я-то тут при чём! - А при том!.. Пашин что-то горячо и раздражённо говорил ему, размахивал у него перед носом свободной рукой, но Сергей его будто бы не слышал. Настя -- беременна! Почему она ничего ему не сказала Почему он узнаёт об этом от её мужа, от которого она никак не соберётся уйти!. От него ли она беременна или.. Сергей вдруг вспомнил, как она отговаривала его ехать на эту охоту, словно предчувствовала, но он не мог отца одного отпустить, у того последнее время что-то сердце стало пошаливать, но он всё равно упрямо подхватился -- поедем на охоту и всё тут! И вот теперь что ж... А Пашин всё что-то выкрикивал, брызжа слюной. - ... Скажи мне правду! - Да нет её, никакой правды, - угрюмо огрызнулся Серёжка. -- Вы просто с ума сошли или выпили лишнего. - Не смей так разговаривать со мной, щенок! - А вы ружьё уберите! С ружьём в руках - каждый правый. Неприкрытая ненависть исказила лицо Вадима до неузнаваемости. - Я же вас вычислил, сынок. Он, и в правду, их вычислил. Вдруг однажды на него снизошло озарение, и он со всей отчётливостью понял, что у его жены кто-то есть, помимо него самого. Он сложил "два плюс два", вспомнил какие-то мелочи, какие-то зацепки -- слова, взгляды - и у него получилось вполне уместное "четыре", - точно, у его жены -- любовник. Но самым паршивым в этом открытии оказалось то, что им, скорее всего, был Волжин-младший - сопляк, которого он знает с пелёнок, Настя почти ни с кем больше в последнее время не общалась. На работе у неё -- контингент не тот, а больше она нигде не бывает. Она, даже не подозревая, что муж о чём-либо догадывается, даже не пыталась особо скрывать от него своё состояние. Нет, не беременности -- влюблённости! Вот беспечная! Наивная, дурочка... А он же не дурак и не слепой, в конце концов! Вадим весь кипел от жуткой смеси возмущения, гнева, ревности и злости. Не собирался он ничего делать парню, просто хотел поговорить, а вышло, что сорвался, уж больно ершист тот оказался, воспринял заявление Пашина в штыки. Нет бы сознался, в ноги бы упал, повинился... Чёрт!!! - Да вычисляйте что угодно! -- с неожиданным презрением возразил на его выпад Сергей, - Вы спятили!.. Настя, что, не ваша жена! Почему она.. - Да потому!.. -- Пашин уже орал, не сдерживая злости. -- Чтобы ты знал, сопляк!.. Она не может от меня забеременеть, потому что я стерилен! Тебе это понятно!. Пригвождённый к скирде, Сергей невольно всё больше и больше вжимался в мокрую колючую солому. И тут вдруг случилось непредвиденное. Сзади, из тумана на Пашина вдруг набросилась тёмная грузная масса. Ни Серёга, ни сам Вадим не успели понять, что произошло, как вдруг Пашин, увлекаемый этой тушей, стал заваливаться назад и непроизвольно нажал на курок. Раздался выстрел, разорвавший туман в клочья, и Серёгу с силой вдавило в скирду. Плечо его словно прожгло насквозь калёным железом. От ужасной боли, обиды и бессилия Серёга взвыл и, закатив глаза, медленно стал съезжать по скирде на землю. А Вадим, выбравшись из-под придавившей его туши, с ужасом обнаружил, что это Волжин-старший. Как он оказался возле них с Серёгой, незамеченный, было непонятно, а теперь он лежал на въевшейся в грязь соломе и пугал своей неподвижностью. А возле скирды, запрокинув к небу бледное, без кровинки, лицо, не шевелясь, сидел Серёга с простреленным навылет плечом. Вадим минуту-другую переводил растерянный, непонимающий взгляд с отца на сына, а потом его самого словно прострелило. Двустволка его шмякнулась в грязь, он застонал, схватившись руками за голову... Что было потом, Пашин вспоминал как кошмарный сон. Слава Богу, у него хватило ума, чтобы условным сигналом позвать на помощь тех, кто ещё не ушёл слишком далеко. Потом он кинулся к Серёжке, убедился, что рана его не так уж опасна, быстренько перетянул плечо парня ремнём и метнулся к Валентину. Трясущимися, непослушными руками он нашарил в кармане его куртки пузырёк с лекарством, заложил пилюлю Волжину под язык, а потом уже послушал, бьётся ли у того сердце, но из-за собственного шума в ушах ничего не расслышал. - Что же ты, дружище.. -- запаниковал было Вадим, потом догадался, поднёс с губам Валентина широкое лезвие охотничьего ножа -- оно подёрнулось лёгким туманцем чуть приметного дыхания. Устроив Волжина-старшего поудобней в надежде, что помощь вот-вот подоспеет, Вадим снова вернулся к Серёжке. Он стащил с него куртку, освободил от одежды плечо, из походной аптечки, что всегда была в его рюкзаке, достал всё необходимое и на скорую руку обработал парню рану. Потом он туго перебинтовал плечо и привёл бессознательного Серёгу в чувство. - Ничего, парень, - Вадим попытался улыбнулся ему. -- Рана пустяковая, заживёт... Серёга, придя в себя, не сразу вспомнил, что произошло, а, вспомнив, невольно попятился от Пашина, хотя Вадим смотрел теперь на него вполне по-человечески. Он понимающе, с горькой усмешкой проговорил: - Всё в порядке, Серёга. Ты прости меня, нервы сдали. А вот и помощь отцу твоему... К ним уже спешили мужики, под ногами у них с лаем метались собаки. Гораздо позднее в районной больничке, куда в предынфарктном состоянии доставили Волжина-старшего и где младшему спешно оказали квалифицированную помощь, Пашин, горестно согнувшись пополам, сидел возле дверей реанимации и пытался разобраться в случившемся. Трезвым взглядом он окинул то, что натворил, и пришёл в отчаяние. Как, до чего он докатился! Ведь если Валентин не поправится, он никогда себе этого не простит, - почему-то во всём произошедшем Вадиму больше всего было жалко именно его, о Серёге он так не переживал. Да и то правда, парню повезло, только мышцу разорвало, заживёт... Не известно, конечно, оставит ли он это дело без вмешательства правоохранительных органов или привлечёт Пашина за покушение, но, честно говоря, всё это мало Вадима волновало, он и сам удивлялся -- почему Ещё он думал, что будет с Настей, когда она узнает обо всём случившемся. Как она отнесётся к тому, что произошло.. Одно он понимал совершенно отчётливо -- возврат к прежней жизни невозможен, его просто-напросто не будет. А что будет.. Об этом не знает никто. Но его спокойная, сытая жизнь кончена, это уж точно. И винить в этом не кого, кроме самого себя. Серёжкино плечо заживало быстро, а вот у отца его дела были не так хороши, как хотелось бы. Сергей каждый день мотался к нему в больницу в район, перемещать Волжина-старшего куда бы то ни было - об этом не могло быть даже речи -- и каждый раз сталкивался там с Пашиным. Серёжка хмуро, не здороваясь, проходил мимо, справлялся о состоянии отца, потом какое-то время понуро, задумчиво сидел на больничной скамье в коридоре и отправлялся обратно домой. К отцу его пока не пускали, и Серёга кис всё больше. С Настей он не виделся после того, как вернулся с той злополучной охоты, лишь разговаривал с ней по телефону. И хотя понимал, что она с ума сходит от беспокойства, ничего не мог с собой поделать. Ему нужно было время, чтобы хорошенько поразмыслить над тем, что произошло, да ещё тревога за отца, конечно... Он не ставил Насте в вину того, что случилось на охоте -- нет, конечно! -- но что-то заставляло его пока побыть от неё на некотором расстоянии, какое-то время. Быть может, это были сомнения.. И только тогда, когда врачи с уверенность смогли сказать, что отец его выкарабкался, Сергей вздохнул с облегчением. В тот день, когда отца перевели из реанимации в обычную палату, и его провели к нему, Серёга почувствовал, что ожил вместе с ним, ведь всё то время, пока отец находился в реанимации, он и сам словно бы завис где-то между небом и землей. Ну, слава Богу! Отец, правда, выглядит неважно, но зато уже улыбается и даже шутить пытался. Выйдя от отца, Сергей нос к носу столкнулся с Пашиным и только теперь заметил, как и тот сдал за эти дни. Он не рвался навестить больного друга, но, встретив Серёгу, несмело приблизился к нему и с надеждой в голосе спросил: - Отец пошёл на поправку.. Могу я с тобой поговорить Сергей бросил на Пашина беглый равнодушный взгляд, пожал плечами и направился к выходу, Вадим потрусил следом. Они вместе подошли к своим машинам. - Серёга, - окликнул парня Пашин. -- Я знаю, вы с отцом вряд ли простите меня когда-нибудь, но... Сергей остановился, повернулся лицом к Вадиму и выжидающе, устало, но без неприязни, как на пустое место, смотрел на него. - Я и не надеюсь на прощенье, - пролепетал Пашин, смутившись, - Что я пережил за это время, пока Валентин был на грани... не пожелаю никому. Слава Богу, он вне опасности. - Не знаю, что вы хотите от меня, - перебил его Сергей, словно отмахнулся, -- Не мне вас судить, но, думаю, мне есть, что вам сказать. И вы даже не догадываетесь, что именно. Пожалуйста, не перебивайте! -- он сделал предостерегающий жест и продолжил: - На днях я разбирал бумаги отца -- так, нашло что-то -- и наткнулся на небольшую тетрадку в потемневшем конверте, в каких раньше пересылали бандероли. Так вот, знаете, что это оказалась за тетрадка.. Это оказался дневник моей матери. Не знаю, почему отец столько лет хранит его, но я заинтересовался, хотя поначалу отказался от мысли заглянуть в него, а уж потом... Я же маму почти не помню, когда её не стало, я был ещё совсем маленьким. Так вот, я решился и стал его листать. Что-то в голосе парня, в том, как он сейчас смотрел на него, заставило Вадима напрячься, собраться, словно в ожидании удара. - Знаете, - продолжал Сергей, - я узнал очень многое из жизни моих родителей, в том числе ещё и до того, как я появился на свет. Оказывается, вы, Вадим Сергеич, были знакомы с ними ещё тогда Сёргей выжидательно замолчал, а Пашин невольно сглотнул. - Д-да, - вынужден был согласиться он, - мы очень давно... - И до того, как они с отцом уехали в Тамбов по распределению, вы с моей матерью были очень... дружны - Ну, да... - Вадим внутренне весь сжался и похолодел от скверного предчувствия. -- С твоей мамой мы дружили с института, потом вместе работали, когда они вернулись. - Конечно, - понимающе перебил его Сергей. Он ненадолго умолк, не сводя с Пашина неожиданно безжалостного взгляда, а потом вновь заговорил: - Если бы не случай, я бы, наверное, никогда этого не узнал, не было бы этого разговора, так же как и не возникло бы у меня одной догадки... Не хотелось бы осквернять память женщины, давшей мне жизнь, но... В своём дневнике она совершенно недвусмысленно пишет, что у вас с ней некоторое время были более близкие отношения, нежели просто дружба, ведь это так Внимание Вадима было настолько напряжено, что смысл того, что говорил ему Сергей, не сразу доходил до него. Было непривычно и неожиданно мучительно больно воспринимать и переваривать услышанное одновременно. - Можете ничего не отвечать, - не без горечи сказал Серега, - Я не стану вытряхивать из вас признания. То, что принято называть романом, случилось между вами и мамой как раз перед их отъездом в Тамбов. А спустя примерно полгода, как они там устроились, на свет появился я. Вы следите за моей мыслью.. Я хочу сказать, - медленно, веско проговорил Сергей, - что вы вполне могли бы оказаться... моим отцом, а.. Или вы уже тогда были... "недееспособны" - С-серёга!.. -- Вадим с трудом раскрыл рот, - ты, наверное, чего-то не так понял в... тех записях! - Да нет, всё я понял правильно. Может, хотите взглянуть сами На Пашина было больно смотреть. И жалко, несмотря ни на что. Сергей не выдержал, отвернулся и направился к машине. - Но этого не может быть! -- выкрикнул ему вдогонку Пашин. Он закрыл ладонями лицо и потерянно качнулся из стороны в сторону. - Почему же -- с полпути обернулся к нему Сергей. -- Помните, когда я мальчишкой животом напоролся на железный прут, во время операции потребовалась донорская кровь Вы тогда стали моим донором, потому что ваша кровь идеально подошла к моей. Странно, да Но я помню, так говорили тогда врачи. - Ну и что Это может быть простым совпадением. - Конечно. Может быть и совпадением... - Сергей устало усмехнулся. -- Отец наверняка тоже читал дневник мамы. На его месте я бы призадумался, а он дружбу с вами водил... Не в состоянии и дальше выносить этого разговора, Вадим, не прощаясь, развернулся и, пошатываясь, словно пьяный, побрёл совсем в другую сторону. Серёжка смотрел на его жалкую удаляющуюся фигуру и противоречивые чувства терзали его душу. По дороге домой Сергей позвонил Насте и попросил её о встрече. - Что случилось -- встревоженная его поздним звонком, воскликнула Настя. - Ничего, - улыбнувшись, словно она могла его сейчас видеть, ответил Сергей. -- Отцу стало лучше, врачи говорят, что опасность миновала. Нет времени объяснять всё по телефону, я скоро приеду, и мы обо всём поговорим. Мне столько нужно тебе сказать. Я люблю тебя, жди. Серёжка отсоединился, а Настя долго ещё сидела с прижатой к уху трубкой и слушала, слушала равнодушные мерные гудки... Она была в курсе того, что Серёжкин отец попал в больницу, но не знала истинной причины его сердечного приступа, Вадим умолчал о том, что он выстрелил в Серёжку. Теперешнее Серёжкино долгое отсутствие в её жизни было Насте в тягость. Судя по тому, как выглядел Вадим в связи с произошедшим "несчастным случаем", она могла только догадываться, что твориться с Серёжкой. Она была взволнована, переживала за Волжина-старшего, но и предположить не могла, что за всем этим кроется. Настя думала, что Серёжке просто некогда увидеться с нею, ведь он каждый день ездит к отцу в больницу, а это часа три туда и столько же обратно. Конечно, он сильно уставал, да ещё эта неопределённость -- выкарабкается отец или нет, и боязнь потерять единственно родного тебе человека, - всё это могло вымотать кого угодно. Но теперь, кажется, дело пошло на поправку, Серёжка вот-вот приедет к ней, и она, наконец-то, сможет обнять его, сказать, как она сопереживает ему и -- обязательно - как любит его, и как скучала все эти дни. Настя наконец решилась уйти от Пашина и старалась не думать, как Вадим отнесётся к её уходу, настолько ей это перестало быть важным. Она думала о Серёжке, о том, что должна ему сказать. Даже если он теперь не решится её принять, что ж, она поживёт у матери, но больше ни на день у Пашина не задержится. А Вадим Что ж, он не пропадёт, Настя в этом уверена. Она, конечно, благодарна ему за всё, что он для неё делал, но... благодарность эта так и не смогла перерасти в нечто большее, как Настя на это по-началу ни надеялась. Когда-нибудь потом, когда Вадим не будет злиться на то, что она его бросила, Настя, быть может, поговорит с ним по-хорошему и даже попросит прощения за свою нелюбовь, но всё это будет потом. А сейчас к ней едет Серёжка - её Серёжка! - и она намеревается быть с ним счастлива до конца своих дней, потому что они любят друг друга, несмотря ни на что! ********************************** 1997-2007гг.

СМЕРТЬ В ОГНЕ По серому небу плыл гнилостный запах. Люди смотрели в экраны телевизоров, и умные политики говорили, что скоро всё наладится. Какие-то чиновники и министры утверждали, что ещё неделя-другая -- и мир вернется в привычную колею. То же самое они говорили и месяц назад, и два. Ничего не менялось. Всё та же гарь, тот же смог, те же пожары и землетрясения. Всё те же тонны сгоревшего мяса с человеческими лицами. Я сидел на подоконнике, чувствуя, как высыхает влажная хирургическая маска на моём лице. Минеральная вода закончилась, а идти в ванную, чтобы намочить кусок ткани, сил не было. И с каждым вдохом я чувствовал гниль и дым всё сильнее. Вчера так много сдохло мешков, наполненных мясом и дерьмом. Они все так боятся смерти. Как я устал копать для них эти братские могилы. ...Пятьдесят человек роют очередную огромную яму. Запах земли немного заглушает вонь трупов, которых всё привозят и привозят. Я долго держусь на этой работе. Её оплачивают чуть ли не лучше, чем труд ученых, которые пытаются бороться со смертью. Редко кто выдерживает здесь больше месяца. Получат первый набор продовольствия и элементарных благ -- и уходят. Никто не хочет постоянно пахнуть запахом разложения. У многих ещё есть семьи -- поэтому и хватаются даже за самую тяжелую работу. У меня нет никого. Я надеваю маску и копаю, стараясь не смотреть в сторону трупов. У меня уже никого нет. Поэтому и всё равно. Сегодня вечером не выдержал Вадим. Расплакавшись, он вцепился в рукав моей куртки, с его губ слетали несвязные слова. Да, друг. Это катастрофа. Скоро всё кончится. Скоро мы все умрем. Не найдут лекарство от смерти. У Вадима вчера умерла жена. Он надеялся, что её распределят в другой район. В другую яму. Но он увидел её обезображенное лицо именно в куче тел, которые оставили нам. Он пытался забыть о мелькнувшем образе, но не мог. Сначала держался, но в конце дня разразился слезами. На иное выражение эмоций у него не было сил. Я когда-то верил в Бога и читал Библию. В детстве. Тогда уже горела, наверно, треть планеты, но огонь ещё не затронул мой город. Ещё не донесся запах трупов, не пришли болезни. Я верил в рай и ад -- пока не увидел ад на земле воочию. Мы не верили в конец света, думали, что ещё всё нормализуется, - мы искренне так считали, когда учились в школе. Когда поступали в университеты. А когда пришлось бросать обучение ради того, чтобы заработать кусок хлеба, мы твердо знали, что нас ждет. Смерть в огне. Мы сгорали изнутри, отстаивая свою веру во всё светлое и радостное, мы сгорали снаружи, спасая людей. Каждый из нас -- и врач, и могильщик. Оказание первой помощи, упокоение тела -- что ещё мы должны уметь Я овладел многими ремеслами. Но вернулся к тому, с чего когда-то начал свой путь после того, как бросил университет. Я вновь могильщик. Опять копаю ямы для свежих трупов. Что ещё можно делать в этом падающем мире Пусть он наконец-то упадет и разобьется, как ваза из хрусталя. Лишь бы прекратились наши мучения. Очередная ночь не приносит ни покоя, ни желанной прохлады, ни тем более свежего воздуха. Я опять сижу на подоконнике. Новая стерильная маска скрывает половину моего лица, глаза болезненно слезятся. Ломает пальцы рук. Инкубационный период болезни. Я скоро тоже умру, меня закопают в яме очередные могильщики. Я вжался в оконную раму, как будто пытаясь вцепиться в остатки жизненного пространства. Как будто моя квартира сохранит что-то от моей души! Сразу же после моей смерти в неё поселятся новые люди, чьи старые дома сгорели. Мне не жалко -- забирайте. Перед глазами красная пелена, сознание уплывает, но я продолжаю копать. Глубже яму, глубже, иначе трупный яд выйдет наружу. Больше воды со спиртом, больше. Пусть и не обеззараживает спирт токсины в плоти умерших, но такова дань традиции. Самоуспокоение, отзвук прошлых лет. Я поскальзываюсь на сырой земле и едва не падаю в могилу сам. Нет... ещё рано. Через несколько недель придет и мой час. Успею ещё полежать в земле, пропахшей спиртом и гнилью. Прокручиваю в памяти мою жизнь. Уже нет сил сидеть и дремать на подоконнике каждую ночь, и я лежу в своей кровати. Может быть, я в ней и встречу свою смерть Впрочем, мне уже будет всё равно. Я вспоминаю руки моей любимой девушки. Иногда мне начинает мерещиться её присутствие -- когда наступает болезненное забытье и галлюцинации, и кажется, будто она приносит мне воду, лекарства, утирает испарину со лба и сменяет простыни и одежду... Господи, забери мою душу. Решаю не выходить завтра на работу, зная, что всё равно заставлю себя встать и пойти рыть землю. Чьи-то руки поддерживают меня за плечи, какие-то люди кладут меня на землю. Нет, нет, только не на землю! Мне рано идти на свидание к ней! Пытаюсь оттолкнуть окруживших меня, но сил не хватает даже чтобы пошевелить пальцами. Плечо жалит игла, и я проваливаюсь в темноту. Неужели могила... Я открыл глаза и увидел белый потолок больницы. Зачем Меня же не будут лечить. Хотя от их уколов состояние становится лучше, но ненадолго -- да и зачем эта отсрочка Я осторожно встаю и выхожу из палаты. Оглядываюсь, ищу выход. Проходя по городу, борюсь с желанием закрыть глаза. Скорее домой. Там можно думать, что я в крепости, и даже представить, что в безопасности. И что смерть отступает... Рассвет. Сегодня я наблюдаю его в красной завесе искаженного зрения. Я болен. Я смертельно болен. Как тогда Аня. Борясь за её жизнь, я понял важное: болезнь неизлечима. Человека не спасут лекарства, не спасет бешеное желание помочь -- хоть ценой своей жизни, хоть как... И такой конец -- предрешен. Могильщик упадет в могилу, которую вырыл себе сам. Вокруг навалены трупы. Женщины, дети. Они самые слабые. Мужчины. Стариков почти нет -- почти никто не доживает до старости. Все в основном моего возраста. Кто-то хлопает меня по плечу, мне мерещится разлагающаяся рука. С испугом оборачиваюсь. Нет. Просто один из моих... коллег. Кажется, он спросил, как я. Неопределенно пожимаю плечами и вновь берусь за лопату. Скоро всё закончится. Я чувствую. Моя бодрость -- лишь последствия укола врачей, но после того, как его действие кончится, я сгорю гораздо быстрее. Такова расплата за несколько часов почти нормального существования, когда кажется, что организм функционирует практически как здоровый. Очередная ночь в постели. Свинцовая тяжесть вдавливает меня в матрас. Простыня валяется на полу, она испачкана гноем. Я начинаю задыхаться. Свешиваю голову с кровати и блюю кровью на пол. Вот и всё. Всё тело колотит, сердце больно ударяет изнутри грудную клетку, а лёгкие лопаются. Меня ждёт моя яма. Мне протягивает руку смерть в огне.

Пришло время, для того чтобы показать, что инвалидность это не проблема некоего круга лиц, а проблема всего общества. В самом деле, ведь когда болит у нас орган -- мы не отмахиваемся от него, а рассматриваем это, как заболевание всего организма. Основная проблема состоит в отчужденности этой социальной группы от остального социума. И тут мы можем выявить некую схему по которой проблема инвалидов развилась. Выявить причины и следствия, чтобы, воздействуя на причины, решить проблему в целом. Рассмотрим схему. Потребности инвалидов можно условно подразделить на две группы: -- общие, т.е. аналогичные нуждам остальных граждан и -- особые, т.е. потребности, вызванные той или иной болезнью. Наиболее типичными из "особых" потребностей инвалидов являются следующие: в восстановлении (компенсации) нарушенных способностей к различным видам деятельности; в передвижении; в общении; в свободном доступе к объектам социально-бытовой, культурной и др. сфер; в возможности получать знания; в трудоустройстве; в комфортных бытовых условиях; в социально-психологической адаптации; в материальной поддержке. Так-же, можно условно разделить эти "особые" потребности на несколько подгрупп проблем: Объективные: - связанные с недостаточным техническим развитием и/или отсутствием: протезирования, медикаментозной помощи (лечения), технического оснащения (коляски, специальные приспособления, предметы быта). - связанные с недостаточным развитием инфраструктуры: отсутствие пандусов, низких поручней, недостаточная ширина дверных проёмов, высоко расположенные окна и т.д. - связанные с плохим материальным положением (государственные дотации), и, как следствие: недостаточность питания, медицинской помощи инвалидам, технического оснащения. Субъективные: - связанные с отсутствием развитой системы социального вспоможения инвалидам: отсутствие волонтеров на безфинансовой основе, на основе государственного и/или меценатского финансирования. отсутствие развитой системы "удаленной" медицинской помощи (на дому), в т.ч. социально-психилогической. отсутствие помощи в решении правовых вопросов инвалидов -- разъезды и представительство в судах, нотариатах, прочих государственных бюрократических системах, требующих личного присутствия, выдержки и железного здоровья. - связанные с трудностями в получении образования: в целом, существует лишь школьная (невысокого качества) подготовка в интернатах, дальнейшее обучение лежит целиком на плечах инвалида, ввиду абсолютной неготовности и нежелания ВУЗов принимать на себя ответственность за обучение инвалидов, из чего вытекают проблемы -- - связанные с трудоустройством: недостаточное образование, практически оставляет инвалидов на обочине, т.к. професии не требующие профильного образования связаны, как правило, либо с тяжелым физическим трудом, что вычеркивает отсюда инвалидов, либо настолько низкооплачиваемы, что не решают финансовые проблемы. Добавим к этому, еще и ярковыраженное нежелание работодателей брать на работу инвалида, пусть даже и способного выполнять необходимые функции, связанное со сложностями "белого" оформления, "белой" заработной платы, и регистрации в налоговых органах; а так-же в связи с нежеланием усложнять обстановку в коллективе, суть которой складывается из трех проблем: - техническая неготовность обустройства рабочего места инвалида: пандусы, перила, дверные проемы и оснащение (в т.ч. в санузлах), специальная мебель, доставка на рабочее место и с него, лифты и проч. - отношение коллектива к инвалиду: Неготовность здоровых работников к постоянной помощи инвалиду, ведь он нуждается в ней не раз от разу, а всегда -- не всякий может самостоятельно снять штаны в уборной, а это, сами посудите, очень важный момент в жизни каждого человека, не только инвалида. Во многих случаях презрительное отношение к инвалидам, из-за того, что они не могут жить полноценной жизнью, а порой и открытые насмешки. На многих людей само нахождение, в течении длительного времени, рядом с инвалидом тягостно, ибо вызывает чувство постоянного немого упрека в собственном здоровье. Каким-бы это не показалось неправильным -- этот фактор присутствует, и с ним необходимо считаться. - отсутствие социальной адаптации инвалида: Будучи вырванными из социального контекста с самого детства, в основном, инвалиды абсолютно дезориентированы в плане межчеловеческих взаимоотношений. Для большинства из них, в силу обстоятельств (больницы, интернаты, соцслужбы), субъективно, окружающие делятся на две категории: помощники и насмешники. К первым отношение снисходительно-требовательное, ко вторым презрительно-негодующее. И совершенно очевидно, что будучи перенесенными в иную социальную форму общения, общечеловеческую, такой вид отношений, не будет приводить ни к чему хорошему. Требовательное отношение (нормальное в больничной атмосфере), будет вызывать отторжение, а негодование (необоснованное впрочем), будет вызывать справедливое недоумение. Теперь рассмотрим причины возникновения данных преткновений. Проблемы технического, правового, медицинского, бытового характера, и прочие, строго говоря являются проблемами, которые своим действием, и/или бездействием приносят люди. Здоровые люди, мы с вами. То-же относится и к проблемам чисто социального, т.н. субъективного характера. Отсюда можно сделать вывод, что корень всех проблем инвалидов, в т.ч. и "как-бы" материальных, находится в человеке. В том, кто не принял закон, не проследил за его исполнением, не придумал новый метод лечения, фармпрепарат, качественный и дешевый протез. В том, кто задрал цену на редкие препараты, в том, кто мешает созданию центров реабилитации, адаптации, трудоустройства. А кто эти люди, спросим мы А эти люди -- мы, уважаемый читатель. Но погодим пока заниматься самобичеванием, это у нас в крови, этим мы готовы заниматься долго, с чувством, с рванием рубах и тельняшек, но это делу не поможет, посидим поохаем, а дальше дело не пойдет. Почему Да потому, что мы пока не поняли -- как возникло это отношение к инвалиду, больному и/или старому человеку, к брошенному ребенку, к их проблемам. А суть этой проблемы можно разделить на две части -- одна причина, другая -- следствие. Разберем цепочку возникновения. Следствие: 1. В уме отсутствует сочувствие к инвалидам, старикам, больным, брошенным, умирающим. Что такое сочувствие Это эмоция, чувство сострадания, ставшее естественным для человека. А как может эмоция, будучи разовым мимолетным ощущением, стать постоянной 2. Для этого необходимо наличие: - а). объекта сострадания, и - б) длительного (постоянного) опыта, т.е. проявление, реализация этого сострадания. Что может дать этот необходимый опыт Только постоянное наличие объекта в непосредственной близости. Иными словами для того, чтобы в обществе наличествовало столь необходимое сочувствие к инвалидам, нужно, что-бы общество с этими инвалидами постоянно контактировало, жило бок-о-бок.. И вот мы добрались, наконец, до причины. Когда-то, давным давно, люди жили вместе. В семье одновременно жило, как минимум, три поколения -- родители, дети, внуки. На их глазах, на их руках, бабушки и дедушки болели, старились и умирали. Потом доходил черед и до родителей. К тому моменту у внуков появлялись свои дети, которые проходили всю эту-же историю. Род людской так и жил. И каждый, с детского возраста, знал, что такое болезнь, старость, смерть, иногда увечье, неполноценное рождение. Каждый принимал участие в уходе за больным, в общении с ним (иногда не самом приятном), и, в конце концов, в проводах в мир иной. Это было проблемой, но такой проблемой, от которой нельзя отвернуться, которую надо решать, или жить с нею до конца жизни. Потом, с развитием медицины, и общим повышением благосостояния человека, проблемы эти "как-бы" отошли на второй план. И вот почему. Стали появляться клиники-стационары, дома престарелых, хосписы, интернаты, дома ребенка, сиротские приюты, дома содержания, психиатрические стационары, в которых душевнобольные были обречены проводить всю свою оставшуюся жизнь, онкологические стационары, центры для ВИЧ-инфицированных, реабилитационные центры для инвалидов, санатории. Там работают специально обученные люди, которые, со временем , настолько психологически деформировались под влиянием бытия, что, в какой-то степени, сами стали отдаляться от общего социума. Да и социум их не особо жалует. Уважает -- да, но целостного взаимного проникновения на уровне жизни, общения, взаимодействия и понимания -- нет. Человечество "спихнуло" с себя эту проблему. Самоустранилось от решения её. Да, безусловно, эти заведения нужны, в них страждущие получают квалифицированную помощь, лечение и уход. Но давайте продолжим ретроспективный обзор. Сменилось несколько поколений, и вот уже выросли люди, которые понятия не имеют что такое болезни, старость и смерть, до тех пор, пока это не коснется их лично, или их близких. Они равнодушны к старикам, потому что не знают, что такое старость. Старости нет в их жизни. Они равнодушны к тяжелобольным. Больных нет в их жизни, больных "забрали" соответствующие организации. А если быть точным -- их сбагрили туда. Сирот нет в их жизни, инвалидов нет, обездоленных нет, никого нет.. Какой видится выход из сложившейся ситуации С одной стороны -- было-бы верхом безответственности лишать инвалидов и прочих страждущих квалифицированной помощи. С другой стороны -- интеграция этих непривычных сторон бытия в жизнь общества, необходима для воспитания этого самого общества. Самым логичным и оптимальным, в сложившихся обстоятельствах, был-бы срединный подход. Постепенное изменение сложившегося обычая избавляться от больных, инвалидов и стариков. Ведь, на самом деле не всем из этих категорий, так уж необходимо проживать вне общества. Для этого необходимо: Развивать категорию "семейных врачей", социальных медработников. Создание национальной программы опеки над инвалидами, больными, умирающими и обездоленными, наподобие усыновления детей. Средства выделяемые на доживание инвалидов и стариков, вместо разворовывания чиновниками, гораздо логичнее было-бы пустить на поддержку людей, взявших опеку над инвалидом, или стариком. Ясно как день, что в массе, общество психологически, внутренне, душевно -- не готово к таким сильным мерам. Для взращивания в своем устоявшемся сознании сострадания необходимо, конечно, немалое время. Для поддержки этого необходимы усилия, прежде всего, педагогов, в садах, школах и институтах. Человек с раннего возраста должен знать о непрочности и зыбкости человеческого здоровья, о неотвратимости старости и смерти, быть готовым к таким изменениям. И пока ситуация не улучшится, нужно, быть может посредством масс-медиа, или иных методов массовой пропаганды, доводить до людей состояние дел. Да, предлагаемые меры глобальны, но ведь и проблема из разряда глобальных! Нет такого места на земле, где не было бы страданий связанных с болезнью, неблагополучным рождением, старостью и смертью. Это, так или иначе, коснется всех -- значит и меры нужны соответственные. На самом деле больны не только инвалиды, больны так-же и люди, которые не замечают их, не имеют в душе сочувствия к ним. Сострадание заложено в человеческую природу, и лишаясь его по причине-ли внешних обстоятельств, или по своему неведенью, человек лишает себя самого важно в жизни. Только объединившись, на основе проникновенной взаимопомощи и сочувствия, люди могут помочь друг другу. Август месяц, год 2010-й.

ЖИВЫЕ СУЩЕСТВА И НЕВОЛЯ Есть животные, которые не живут в неволе. Отказ от пищи - это один способов избежать жизни в неволе. Вообще животные отказываются от пищи при болезнях (бывают такие моменты). Из этого можно сделать вывод, что неволю они воспринимают как болезнь. Естественно, что животное должно быть достаточно интеллектуально развито, чтобы обнаружить, что оно находится в неволе. Есть животные, которые в неволе не размножаются. К каким же животным, в данном отношении, относится homo sapiens Согласно моему мнению, существа вида homo sapiens к виду, особи которого в неволе жить не могут, т.е. по мере их интеллектуального развития при таком уровне, когда они способны обнаружить неволю, у них возникает чувство дискомфорта, которое нарастает по мере развития в условиях их неволи. Результат таков, что либо они стремяться изменить условия и стать свободными, либо при невозможности этого их психика срывается и они различными способами уходят из жизни. Единственный способ содержания в неволе особей homo sapens - это создание условий для их дезоориентации, т.е. создать такие условия, чтобы они считали себя свободными (мы не рабы, рабы не мы ... еще раз хором...). Женские особи переносят несвободу легче, чем мужские. Это связано с тем, что на женщин возложена очень важная функция - репродукция вида. А это основное условие безотносительно к чему-либо. Воспитательницами мальчиков оказываются женщины, именно только они способны так сориентировать мальчиков, что те впоследствии не смогут осознать своего рабства. Но природу обмануть невозможно, обмануть можно сознание. Если сущство - мужская особь находится в неволе фактической, то, рано или поздно, возникает у него ощущение дискомфорта, которое нарастает по мере интеллектуального развития. Сначала работает со сбоями интеллектуальные структуры (структуры управления организмом), потом начинает рушится весь организм. Мужчина уходит...Он не может быть счастливым и продуктивным в условиях неволи. Ошибаюсь ли я Или это серьмяжная правда

--- Эй,ты,домой не ходи!Там тебя кто-то подстерегает! --- Кто --- Говорит- вдохновение. --- Да ну его! Мы с ним на вчера договаривались.Опоздало - само виновато. --- Так ты что- бросаешь его Тогда я подберу. --- Ну нет,оно с тобой не пойдёт.Оно сейчас ко мне приписано.Правду я говорю --- Увы! Ты- то ещё можешь обойтись без меня,а я не выношу одиночества.Мне объяснили,что ты -- тётка вздорная и что мне надо набраться терпения.Подожду.Но если ещё долго, я не выдержу и улечу. ----- Да нет,недолго: вот сейчас в магазинчик сбегаю,уберу дом,сварю что-нибудь,проверю почту,отвечу на письма и звонки -- и вперёд! Хотя,если честно, так не хочется на тебя работать!Ты же мне всю душу вымотаешь! --- Ну пока! --- Подожди! Вот какое обидчивое попалось!..Идём в дом.Сейчас кофейку с коньячком,гитарку достанем,споём,разомнёмся - и такую нетленку с тобой сотворим!..Поможешь

из "Нового украинского слова" за май-июнь 1942 г.: =ПРОИЗВОДИТСЯ НАБОР В УКРАИНСКУЮ ПОЛИЦИЮ. Требования: возраст от 18 до 45 лет, рост не менее 1,65 м, безупречное прошлое в моральном и политическом отношении= =все трудоспособные жители Киева в возрасте от 14 до 55 лет обязаны трудиться на работах по повесткам Биржи труда. ВЫЕЗД ТРУДОСПОСОБНЫХ ЛИЦ ИЗ КИЕВА МОЖЕТ ПРОИЗВОДИТЬСЯ ЛИШЬ С РАЗРЕШЕНИЯ РАЙОННЫХ УПРАВ. В случаях самовольного выезда из Киева, а также неявки по повесткам Биржи труда в течение 7 дней со времени самовольного отъезда виновные привлекаются к ответственности КАК ЗА САБОТАЖ, А ИМУЩЕСТВО ИХ КОНФИСКУЕТСЯ= Постановление 88 Головы города Киева =ОПЕРНЫЙ ТЕАТР, сезон 1942 г. (только для немцев) Оперы: "Мадам Баттерфляй", "Травиата", "Корневильские колокола", "Пиковая дама", ""Фауст". Балеты: "Коппелия", "Лебединое озеро"= =Переименование улиц: КРЕЩАТИК - фон ЭЙГОРНШТРАССЕ, бульвар ШЕВЧЕНКО - РОВНОВЕРШТРАССЕ, ул.КИРОВА - ул.доктора ТОДТА. Появились улицы Гитлера, Геринга, Муссолини=

Говорящий. Я общаюсь с планетами. Это не хобби, не увлечение и даже не профессия. Скорее, предназначение. Кто я Этого не сможет понять ни одно живое создание во всей вселенной. Меня нельзя увидеть, нельзя услышать и потрогать. Я просто существую. Уже и не помню сколько - пару сотен миллиардов лет Пожалуй, намного дольше. У меня нет имени, хотя временами мне кажется, что когда-то давно оно существовало, но сегодня забыто, как и все остальное забывается в этом черном и бездушном мире. Ничто не вечно. Определенно. Определено. Планеты. Они кружат вокруг сверкающих звезд, наполненных огромнейшей энергией, с незапамятных времен. С тех самых, когда еще не было меня. Однако так повелось, что иногда, совсем редко, одна из миллионов планет вдруг становится нечто большим, чем обыкновенный кусок камня, льда и металла. Наверное, некие неведомые мне силы заставляют их занимать именно ту благоприятную орбиту, чтобы из газов и высокой температуры постепенно образовывалась она - оболочка, так сильно необходимая для зарождения новых форм, органических, растущих и размножающихся. Атмосфера. Некоторые планеты хвалятся мне своими атмосферами, и я им начинаю завидовать. Они счастливы, по ним плывут облака, текут моря и океаны, процветает жизнь. Жизнь - то слово, которое заставляет меня трястись от восторга. Понять, что же это такое - не в моих силах, а жаль... Я лишь могу порадоваться за эти планеты, но ничего более. Они без ума от своих созданий, живых и неживых; без ума от созданных ими ландшафтов: гор, долин и впадин. Жизнь гармонично сосуществует в образовавшемся микромире, образуя немыслимые круговоротные процессы, подпитывающие планету к дальнейшему развитию. Это самое настоящее блаженство. Однажды, я разговаривал с одной ничем не примечательной планеткой. Она сказала, что невероятно счастлива от всего, что ей удалось создать: бескрайние зеленые равнины, пустыни, бездонные синие океаны, разнообразие живых организмов. Говорила, что атмосфера, выглядящая с поверхности, как прекрасная лазурная сфера, не только прекрасна, но и очень значима для дыхания и других жизненно важных процессов планеты. Она - цельный трепещущий организм, кружащийся в непонятно какой соразмерной с песчинкой солнечной системе. Но не прошло и нескольких миллиардов лет, как та планета снова завела со мной разговор. Это была не жалоба, это была мольба. Просьба о помощи, хотя бы душевной. Леса оказались вырублены и сожжены, моря и океаны засорились, своей грязью убивая водных жителей. Воздух, тот самый чудесный свежий воздух, так легко и непринужденно витавший в атмосфере в былые годы, буквально почернел, искажая настоящую сущность бедной планеты. Мольба меня по-настоящему задела, но я, к сожалению, не мог ничего изменить. Прошло несколько сотен лет. Я совершенно случайно вспомнил про ту планету. Как же ее звали.. Не важно. Попытался с ней заговорить - не вышло. После четвертой безуспешной попытки я решил не церемониться и просто посмотрел, как же у нее идут дела. Но планеты на том месте не оказалось - лишь небольшой обломок камня, неторопливо кружащий вокруг крохотной звездочки. Почему она умерла, мне неизвестно. Помню только одно: как планета на нашей последней встрече похвасталась своим новым живым созданием - человеком, якобы способным к мышлению, умственному развитию и самопознанию. И этот факт наводит меня на одну очень подозрительную мысль: а не человек ли погубил свою планету Не он ли замахнулся на непостижимое и не рассчитал своих возможностей Или у планеты не хватило умений, и люди получились не такими, как она задумывала изначально Я никогда не узнаю ответов на эти вопросы. Жаль. Возможно, я смог бы предупредить другие планеты не повторять ошибки той. Кстати, вспомнил... Ее звали Земля. Хм... Очень красивое имя. 28.08.10

Последний танец "русской Терпсихоры" ------------------------------------------------- "...она, одной ногой касаясь пола, Другою медленно кружит, И вдруг прыжок, и вдруг летит, Летит, как пух от уст Эола; То стан совьет, то разовьет, И быстрой ножкой ножку бьет..." Она была ровесницей Пушкина, и к имени балерины Александр Сергеевич возвращался в своих произведениях не раз. Среди черновых рукописей Пушкина сохранился план задуманного им романа "Две танцовщицы", одним из персонажей которого должна была стать наша героиня, танцевавшая в балете Дидло. Героиня нашего повествования первой на российской сцене встала на пуанты и сделала несколько шагов на пальцах, чем привела в восторг всех театральных критиков. Участница многочисленных слухов и сплетен, занимавших высшее общество, предмет обожания и причина дуэли блестящих гвардейцев, "русская Терпсихора" -- она по сей день остаётся одним из самых загадочных кумиров высшего общества XIX века. "Блистательна, полувоздушна, смычку волшебному послушна, толпою нимф окружена, стоит ........." -- так писал о балерине некогда влюбленный в нее Пушкин. Наша героиня вела очень открытую жизнь -- постоянно общалась с поэтами, писателями, драматургами. Часто посещала литературные салоны, приемы, званые ужины. Молодую танцовщицу привлекала непринужденная атмосфера веселья и дружеского общения. Как вспоминали современники, ни одна из актрис того времени не бывала чаще её в кругу поэтов. Обладая тонкостью чувств и артистической натурой, она черпала из этого общения то, что ей не могло дать казенное образование. Среди ее друзей был и Александр Грибоедов, отношения с которым были у неё простыми и дружескими. Правда, досужая молва приписывала дружбе совершенно иной характер!!! У неё был роман с кавалергардом Шереметьевым, на квартире у которого балерина прожила два года. Поссорившись со своим возлюбленным, она приняла приглашение Александра Грибоедова поехать с ним "на чай" к камерюнкеру Завадовскому. Когда Шереметьев, опомнившись через несколько дней , узнал , что она провела в доме Завадовского два дня, то немедленно вызвал последнего на дуэль. Эта дуэль вошла во всемирную историю подобных поединков, как одна из самых ярких четвертных дуэлей. Все произошло в 1817 году . Участвовали две пары: Завадовский--Шереметев и Грибоедов--Якубовский. Секунданты -- Грибоедов и Якубовский (участник восстания декабристов. -- тоже пожелали стреляться. Выстрел Завадовского оказался "удачным": истекавшего кровью Шереметева увезли домой, где он скончался через сутки в страшных мучениях -- от той же самой раны, от которой через двадцать лет погибнет Пушкин... Вторая дуэль была отложена . Шереметева жалели, в геройском свете представал Якубовский. Единственным виновником случившегося называли Грибоедова... Завадовскому предложили покинуть Россию. Вторая пара дуэлянтов, то есть в данном случае секундантов, смогла поучаствовать в поединке только лишь через год. Причины называют разные. Но факт налицо: и тот и другой остаются живы. Правда, Якубовский намеренно целился в ладонь противника. Нет, не для того, чтобы знаменитый Грибоедов не имел возможности писать стихи, а для того, чтобы лишить его удовольствия игры на фортепьяно... Наша героиня продолжала выступать на сцене, только перешла на амплуа мимической актрисы. В прошении на имя дирекции она просила разрешения на поездку для поправки здоровья. Необходимость этого лечения подтвердил врач, тем более что травма произошла во время спектакля. Резолюцию на прошении написал сам Николай I, высочайше повелеть изволивший "Актрису уволить ныне совсем от службы". Ну ,вот пожалуй и всё что я хотел сообщить тебе дорогой мой читатель. Фото как всегда поможет в разгадке имени " русской Терпсихоры"

На расширенном заседании Совета украинского казачества Виктор Ющенко заявил, что он мечтает о строительстве под Киевом "казацкой столицы". А еще, по сообщению наблюдающих за ним психиатров, он мечтает провести подземный ход из своего кабинета на Банковой в Овальный кабинет Барака Обамы. Кроме того, он лелеет мечту выстроить через Черное море каменный мост в Турцию, на котором по обеим сторонам будут находиться лавки и супермаркеты, в которых будут сидеть украинские олигархи и бесплатно раздавать народу самые разнообразные товары.

Я сейчас пойду к доске и решу задачу. Я уверенный вполне и никогда не плачу. -Вот сейчас,сейчас,сейчас -так шепчу я битый час. Я решительный,поверьте,захотите,так проверьте. Просто,я культурный очень,пропускаю всех без очереди. Мужчина должен уступать,вперед девчонок пропускать, А не дадут списать задачу,вот тут уж у меня поплачут!

(из документального цикла "Время и судьбы") *** Шли первые дни войны. Ленинград ещё не знал, какие тяготы выпадут на его долю, и жил, казалось, вполне мирной жизнью. Кто-то собирался на дачу, кто-то покупал билеты в театр. По аллеям гуляли мамы с детьми. Старички кормили семечками голубей. Но это были остатки довоенной поры... Вся чаще в каменные русла улиц вливались колонны солдат-новобранцев. Через каждые двести-триста метров прохожим встречались армейские патрули. А военный штаб, прописанный в доме 16 по Баскову переулку, ощетинил свою крышу зенитками, прикрыв их маскировочной сеткой. Офицеры штаба угощали окрестную детвору пирожками, как бы желая накормить её впрок. Уж они-то знали, о чём помалкивают сводки Совинформбюро. Фашисты двигались на восток почти неудержимо... А в доме 12 по тому же переулку, в одной из квартир пятого этажа, в последний день июня разыгралась бурная семейная сцена. Её виновник, Эдгард Гинкен, преподаватель химии в Горном институте, объявил жене, что хочет уйти добровольцем на фронт. А ведь ему было за пятьдесят! Но не акцентом на солидный возраст убеждала его одуматься жена, Ольга. "Ты ведь немец! -- говорила она сквозь слёзы. -- А с кем сейчас война С немцами! Так что притихни... Как бы чего худого не вышло..." И Эдгард, после долгой перепалки, с этим доводом согласился. Тем более, что вспомнил он кой-какие штрихи из своей биографии, которые, при желании "соколов" из НКВД, могли сложиться в узор тюремной решётки. Чего стоил хотя бы тот факт, что тесть его -- Ричард Шоттэ -- владел до революции главной гостиницей Петрограда -- "Асторией"! Лучше и впрямь не мельтешить, имея ТАКОЕ в своей анкете. *** Но сталинские "соколы" о нём всё же вспомнили. В конце июля Эдгара вызвали в НКВД и вежливо предложили собираться в путь -- за Урал. Куда именно -- пусть выбирает сам. В Ленинград ему разрешено вернуться только после войны, которая продлится недолго: каких-нибудь три, четыре месяца. Какова цель отъезда Пусть он считает, что его отправляют в командировку. И вообще: "Не много ли вопросов, гражданин Гинкен С вашей-то национальностью!" Энкавэдэшник дал понять, что главное сказано, и Эдгарду пора укладывать вещи. На всё про всё ему отводилось двадцать четыре часа. Домой Эдгард пришёл взволнованный. "Ничего не понимаю!.. -- говорил он жене. -- Вроде бы высылают, но без конвоя, и в любую точку Сибири, которую выберу!" Только спустя месяцы он поймёт, что, как и многих других советских немцев, его просто убрали подальше от линии фронта. Боялись, что он может войти в состав "пятой колонны", стать пособником фашистов. В русле тех опасений даже карту СССР перекроили. С неё исчезла Республика немцев Поволжья... "Поеду в Томск! - решил Эдгард. -- В городе студентов мне легче найти работу". И он поехал, - в сутолоке сборов не успев забрать из института трудовую книжку. О чём, спустя годы, он очень... очень сильно пожалеет. Но в Томск Эдгард не приехал. Сосед по купе, школьный учитель, сообщил ему, что томичи голодают, подумал, и предложил: "А давай со мной в Киселёвск! Город шахтёрский, зажиточный. Ты в институте химию вёл Ну, так будешь со мной в школе ребятишек учить!". И Эдгард, поразмыслив, махнул рукой: "Согласен!" *** 4-го сентября город на Неве был впервые обстрелян из дальнобойных орудий, а через три дня Ленинград узнал, что такое воздушный налёт. Наступала пора великих испытаний. Полки магазинов почти опустели. Бадаевские склады -- главное хранилище провианта в Ленинграде -- лежали в дымящихся руинах. Продуктовую отоварку горожан полностью перевели на карточную систему. Суточная норма хлеба составила четыреста граммов на человека. Круп выдавали ещё меньше, а мука в карточный ассортимент вообще не входила. И всем было ясно, что это - лишь начало блокадной диеты, которой предстоит лишь ужесточаться. В каждой семье искали свой путь к созданию запаса продуктов. Искали -- и порой находили. Иветта, которой в июле исполнилось одиннадцать, и её 15-летняя сестра Эдита, не раз отправлялись в пригород, где зарастали травой огороды бесхозными дач (их владельцы уехали на восток). Девчонки собирали с грядок овощи, копали картошку, набирали ягоду. А вокруг слышались вой, жужжание, свист. Воздух был "нашпигован" шальными пулями, долетавшими с передовой. *** Никто не знал, что будет с ним через минуту. Как-то Иветта гостила у Ларисы -- лучшей своей подруги, и уже собиралась идти домой, но тут раздался вой сирены. Воздушный налёт! Мама Ларисы, взяв Иветту за руки, сказала ей: "Мы тебя не отпустим! Пойдёшь с нами в бомбоубежище". И они спустились в подвал соседнего дома, где находились около сотни перепуганных людей. Внезапно бетонные стены вздрогнули, да так, что показалось: ещё немного -- и они развалятся. В убежище вбежали военные, приказали выходить наверх. Оказалось, в дом со "спасительным подвалом" попала бомба, но не взорвалась, а застряла на третьем этаже. Были опасения, что она -- замедленного действия, а значит, в любой момент может сработать. Людей срочно перевели в другое убежище. В Басков переулок Иветта пришла только утром. Оказалась в родном дворе -- и обомлела. Под ногами хрустело стекло. Подняла глаза, и увидела: в её доме выбиты стёкла. Поднялась на пятый этаж, вошла в свою квартиру -- и с облегчением вздохнула. Все живы-здоровы! Ольга Гинкен, прижав к груди свою младшенькую, поведала ей, как в соседний дом ударила бомба и обрушила в подъезде лестницу. Жителей верхних этажей спасали военные, опуская их на землю по свёрнутым в канаты простыням. Многих сразу отвозили в госпиталь. *** Отныне смерть всегда была рядом. Но её питали не только голод, бомбёжки, артобстрелы. Надвигалась зима -- такая, какой не помнили старожилы. С лютыми морозами, да свирепыми ветрами. Ольга Гинкен готовилась к стуже загодя. Вместо выбитых стёкол в оконные рамы она вставила пласты фанеры. Из подвальной стаечки мать и дочки перенесли в квартиру весь запас дров. И правильно сделали! Накануне зимы Ленинград охватило безумие воровства, и лакомой добычей -- главной, после продуктов -- стали дрова. За считанные дни соседи семьи Гинкен, хранившие паленья в подвале, остались без топлива. И когда ноябрь буквально заморозил город, Гинкены стали спасителями для десятков людей. К ним, погреться у печки. заходили ежечасно. Кто-то держал в озябшей руке кружку с водой - для кипячения на плите. Кто-то просил разрешения отварить пару картофелин... На кухне - за дверью, утеплённой пушистым ковром - семья Гинкенов месяц за месяцем и жила. *** Норму карточного хлеба не раз уменьшали. В декабре она составила печально знаменитые 125 граммов. Но хлебом вязкую, всегда чуть влажную, массу называли больше по привычке. Муки в блокадной чернушке было чуть-чуть. Основу выпечки составляли жмых и опилки... И с каждой декадой процент этих компонентов неуклонно рос. *** Голод, шагая по Невскому под руку со стужей, косил горожан тысячами. Смерть перестала пугать: её воспринимала как неизбежность. Выйдя на улицу, Иветта уже не трепетала при виде грузовика с открытым бортом, через который, при встряске на крутом ухабе, из поленницы трупов падали на мостовую покойник за покойником. Обычным делом было встретить человека с багром, на конце которого блестел металлический крюк. Эти люди убирали с улиц мертвецов, и без них Ленинград познал бы ещё одну беду -- эпидемии... Но смерть, как ни дико такое звучит, могла быть спасением для живущих. Я не о людоедстве, хотя оно (факт исторический...) в блокадном Ленинграде имело место. Речь о другом. Как вспоминает сейчас Иветта Эдгардовна, с приходом зимы всё больше горожан стало утаивало смерть близких людей. В начале января 42-го умер муж Ксении Львовой, друга семьи Гинкен. Однако, больше трёх месяцев покойник лежал в промёрзлой комнате, числясь живым человеком. И всё - для того, чтобы получать на него продуктовые карты. Чтобы дочь Лариса каждодневно имела ещё один кусочек хлеба... *** В апреле 42-го умерла Ольга Гинкен... Умерла за несколько часов до выдачи подекадных карт. И соседка, узнав о беде, первым делом наказала Иветте и Эдите: "Никому пока - ни слова! ПолУчите карты, отоваритесь, а уж потом и объЯвите о матушкиной смерти!" Зарёванные девчонки так и поступили. А получив карты, и продукты по ним, сделали заявку трупоносам. Пришли двое мужчин с тележкой, запросившие, первым делом, плату за услугу - 600 граммов хлеба. Потом зашили тело умершей в белую праздничную скатерть, и увезли на тележке в морг. Сёстры остались одни-одинёшеньки... *** Им было очень трудно. В квартире Гинкенов до войны всё держалось на няньках-домработницах. Иветта и Эдита не умели мыть пол, готовить пищу, стирать. С уходом мамы эти пробелы стали проблемами. Но пуще всего девочек угнетало одиночество. Даже собаки -- многолетнего товарища в детских играх -- не было рядом. Её, со слезами на глазах, в конце 41-го отравила Ольга Гинкен. Так она сэкономила еду для дочерей, а заодно избавила собаку от участи быть украденной, и кем-то съеденной. Уж чем-чем, а собачатиной большинство блокадников не брезговало. К встрече Нового 1942 года с ленинградских улиц враз пропали псы, кошки, голуби. Тогда же началась охота на крыс. Девочки голодали... Но особо мучительно страдала от нехватки пищи Эдита. Будучи старшей сестрой, физически она была намного слабее Иветты. И ради лишнего кусочка могла пойти на что угодно. Как-то съела весь декадный хлеб, полученный младшей сестрёнкой. Потом предложила ей кушать раз в два дня, съедая при этом двойную норму чернушки. А однажды, придя в исступление от голода, стоя на коленях умоляла Иветту: "Убей меня, пожалуйста! Я больше так не могу!" Каждый настающий день грозил сёстрам гибелью. Нужно было что-то делать. И они решили: "Едем в Киселёвск... Там папа. Он спасёт..." *** Иветта пошла в эвакопункт. И... проявила завидную прыть, убегая от его сотрудников. Узнав, что девочка живёт без опеки взрослых, её хотели отправить в детдом. Но в другом таком же пункте всё обошлось как нельзя лучше. Иветту и Эдиту внесли в список лиц, подлежавших отправке из Ленинграда, выписали необходимые документы, назначили дату отъезда, и сообщили номер эвакопоезда. Дело оставалось за малым, но важным: раздобыть денег на дорожный расход. Сёстры продали половину карточного хлеба, перейдя, в прямом смысле, на подножный корм. Они часами варили траву, которая -- как её ни пережёвывай -- оставалась жёсткой. Даже мышей, коих в дом той весной пришло великое множество, изловить для бульона пытались. На рынок ушли последние из маминых драгоценностей, что-то из одежды, посуда, и часть папиной библиотеки. В итоге, сёстры накопили больше десяти тысяч рублей, что означало: в пути до города с тёплым названием Киселёвск голод им не грозит. 23-го июля сёстры Гинкен оставили квартиру, которая, как им ещё недавно казалось, навеки будет их отчим домом. Напоследок прошлись по комнатам, где стояла та ещё -- "буржуйская!" -- мебель красного дерева, присели на дорожку, и отправились к вокзалу. *** Поезд вышел из Ленинграда и двинулся к Ладожскому озеру. Там, на прибрежной станции, пассажирам дали команду: "На выход!". У деревянного причала стоял, выдувая клубы чёрного дыма, пароход. Его борта испещряли царапины, вмятины, и приклёпанные стальные "заплаты". На палубе, стволами вверх, поблёскивали два крупнокалиберных пулемёта. Путь по Ладоге не был безопасной прогулкой. Самолёты врага день и ночь кружили над озером, которое в блокадном городе всё чаще называли Дорогой жизни. Но тот рейс выдался на удивление спокойным. Ни одной бомбёжки, ни одного обстрела. Пароход бросил якорь у юго-восточного берега. Пассажиров спешно перевели в другой эвакопоезд, и... С протяжным, как бы прощальным, гудком паровоза, для Иветты и Эдиты начался путь в Неведомое. В далёкую, и такую же нереальную для них, как мифы древней Греции -- Сибирь. *** Девочки были счастливы, что избавились от ужасов блокады. И вагон-теплушка, в котором они спали на дощатых нарах, казался им уютней городской квартиры. Ну а когда, раз в день, на какой-нибудь станции ленинградцев подводили к огромному столу с нехитрой снедью, мир для сестёр Гинкен начинал блистать особо яркими красками... Пригодились и накопленные деньги. На них Иветта покупала у станционных торговцев молоко, вкус которого она, и Эдита, почти забыли. *** В полдень 21-го августа поезд остановился на станции Инская. Путь по Трансибу для сестёр Гинкен был завершён. Им предстояло дождаться поезда направлением до Сталинска (теперь это Новокузнецк). Девочки вынесли из вагона поклажу, но сил дойти с ней до станционного здания у них не было. "Помогите!" - обратилась Иветта к грузчикам, и услышала в ответ: "Двести рублей за чемодан!". Иветта заплакала: деньги давно были потрачены... Обиженная на дядек-скупердяев, она прибежала к начальнику станции. Тот выслушал её слёзную жалобу, побагровел, и направился к грузчикам. "Негодяи!" - закричал он на них. "С кого вы деньги требуете Посмотрите -- в девчонках еле душонки держатся! Они такое испытали!.." И пристыжённые мужики не только перенесли вещи сестёр в зал ожидания, но и загрузили потом их в поезд, на котором девочки приехали в Киселёвск. *** Папа их не встретил... И это было странным. Ведь за несколько дней до отъезда из Ленинграда Иветта отправила ему письмо с номером поезда, и датой прибытия в Киселёвск. Сёстры не знали, что письма ленинградцев читают цензоры. И если в них говорится об ужасах блокады, такие послания к адресатам не доходят. А дочери писАли отцу только правду - наивно, по-детски не скрывая жутких подробностей. Оттого-то, с начала весны, Эдгард Гинкен почтовой связи с семьёй не имел. Даже весть о смерти жены он получил не из города на Неве, а из Ташкента, где жил его старый товарищ, состоящий в переписке с их ленинградскими знакомыми. Слава Богу, на руках был папин адрес... Иветта оставила Эдиту с вещами на станции, а сама пешком отправилась в окраинный район Киселёвска -- Афонино. Там, в домике по улице Полевой, она встретила обомлевшего от радости Эдуарда Гинкена. После неизбежных слёз и короткого расспроса он повёл дочку в соседский дом, куда был приглашён на проводы в армию своего недавнего ученика. Там Иветта, смущаясь и перхая, впервые за много месяцев поела досыта. После чего отец и дочь отправились на станцию, к порядком заскучавшей Эдите. И вот именно тогда - обнявшись втроём, и плача до боли в сердце - они осознали, что Ленинград, навеки оставшись в их душах, навсегда уходит от них в прошлое. На горизонте, подпирающем небо копрами бессонных шахт, маячили блики новой жизни, которая, год за годом, будет протекать на земле города, ставшего для них спасительной пристанью. *** Что было дальше с этой семьёй Эдуард Гинкен умер в шестьдесят пять лет. Но... несмотря на солидный возраст, он ни разу не получал пенсию. Ему не удалось оформить её без документов о педстаже ленинградского периода. На просьбу выслать в Киселёвск трудовую книжку, оставленную в Горном институте, он получил убийственный ответ. Архив института сгорел во время бомбёжки... А с ним обратились в пепел документы, необходимые для начисления пенсий. Эдита приехала в Киселёвск до предела истощённой, с диагнозом "дистрофия мозга". Она целый год не училась в школе, но потом успешно прошла курс десятилетки, работала газомерщиком в шахте, вышла замуж и, приняв фамилию Андреяшина, родила шестерых детей. Иветта Гинкен стала в замужестве Варакиной. Она вырастила двоих сыновей, и сорок семь (!) лет отдала работе на железной дороге. В 2003-м не стало Эдиты... Много раньше, в 1956-м, ушла из жизни сестра Эдгарда Гинкена -- Магда*, тоже ленинградка, приехавшая в Киселёвск осенью 1942-го. Из маленькой колонии посланцев Баскова переулка в Киселёвске осталась только Иветта Варакина. Ей сейчас ни много, ни мало - семьдесят девять лет. Возраст преклонный... Однако, её светлая память бережно хранит свидетельства далёких лет и милые образы близких людей. С её слов и подготовлен этот материал. *** ...Война сделала Иветту Варакину сибирячкой. Но Ленинград всегда занимал в её жизни особое место. Ведь он - город её детства. И город её мечты. Несбывшейся мечты стать артисткой... Несколько раз она приезжала в Ленинград. Последний раз гостила в нём почти двадцать лет назад. Ходила по знакомым улицам-переулкам, и вспоминала: "Здесь я брала уроки игры на фортепьяно... Здесь посещала балетный класс...". Она поднималась на пятый этаж дома 12 по Баскову переулку, заходила в когда-то родную для неё квартиру. Ничего-то прежнего там не осталось... Ни мебели красного дерева, ни отцовской библиотеки, ни печки, спасавшей от стужи обитателей половины дома. Она подходила к гостинице "Астория", подолгу стояла перед ней, вызывая бог весть какие подозрения у швейцара. Объясняла ему, что когда-то, при царе Николае Втором, гостиницей владел её дед -- Ричард Шоттэ. И швейцар изумлялся, в его лице появлялось что-то подобострастное. И он слащаво предлагал "наследнице" пройти в гостиничный ресторан: покушать, оглядеться. "Мне только в "Астории" не обедалось!" - шутит сейчас Иветта Варакина. "С моей тогдашней пенсией там на чай, да на бутерброд, и хватило бы..." О том, как могла сложиться её судьба, не будь в истории страны великих потрясений, она старается не думать. 2005 г., 2010 г.. *Магде Гинкен посвящён очерк "Милый друг внучек Горького", размещённый на моей авторской странице.

-Учитель, скажи мне, зачем я здесь, на Земле (Я обращаюсь к внутреннему Учителю.) -Душа человека - исследователь. На Землю ты пришла исследовать процесс вознесения Человека с планетой Земля. Изучить этот процесс изнутри, не только Душой, но и Телом. Чтобы всё было "по честному", ты, поставив себе блок "Забыть, кто я", изучаешь процесс просветления материи с самого плотного уровня, так как это и есть вознесение. Просветление материи физического и тонких тел человека происходит по мере осознания себя, как исследователя, познавая Законы материального и духовных Миров, Законы Единого. -Учитель, это я понимаю. Но почему иногда - я чувствую такую уверенность внутри себя, прямо как стержень ощущаю в своём теле; а иногда - неуверенность и такое чувств вины захлёстывают -Когда ты соскальзываешь в низкие вибрации коллективного сознания, тогда ты ощущаешь неуверенность в своих силах. Многие люди ещё не осознали, что они пришли на Землю исследовать, так же, как и ты вознесение, а не выживание. Они всё внимание и мысли направили на накопление материального, а не Света в своих телах. Находясь в условиях выживания, люди бояться потерять накопленное и ещё более понижают свои вибрации. Увеличение страха и беспомощности мешают Человеку увидеть цель прихода Души на планету - участие в процессе в о з н е с е н и я! Покинуть навсегда "миры выживания"! -Так для чего Человеку ощущать себя несовершенным и беспомощным, к тому же виноватым во всех смертных грехах -Это решение самого Человека т а к осложнить себе условия достижения уровня Бого-Человека. Чем больше препятствий преодолеет Человек на своём Пути, тем более СВЕТА вмещает его ДУША. Вобрав энергии многих опытов, БОГО-ЧЕЛОВЕК сможет помочь всем, кто будет нуждаться в ЕГО ЛЮБВИ и МУДРОСТИ! -СПАСИБО ТЕБЕ, УЧИТЕЛЬ!

Двумя часами ранее. Рафик, угрюмо смотрел на интересующий его подъезд, и курил одну папиросу за другой. Наконец-то она вышла, по походке было видно, что Рашида очень спешила, в руках у нее были две увесистые сумки. "Чем я не частный детектив" - сам себя в мыслях похвалил Рафик. Он по телефонному справочнику, зная номер телефона Рашиды, узнал адрес ее проживания. Дождавшись, когда Рашида выйдет со двора, он подъехал к автобусной остановке, где Рашида ожидала автобус. - Привет красавица, тебя подвезти Рашида посмотрев на водителя, поняла сразу, что водила не лох, обязательно завезет ее куда нибудь, где поменьше народу, и так далее. - Нет, спасибо, я на автобусе. И Рашида запрыгнула в подъехавший автобус. Рафик огляделся вокруг, заметил двух ребятишек, бесмысленно слоняющихся возле остановки. - Эй, пацаны, идите сюда, дело есть. - Чего надо Дядя - Значит так, плачу полтинник, червонец сейчас, остальное после. - А что делать то - Телку видели, что в автобус прыгнула - Крутая бикса, а что Рафик протянул две "пятерки" - Давайте за ней, где живет, и все такое. Я буду ждать вон в том кафе. - Двадцать до, остальное после. Скрипя зубами, Рафик достал червонец. - Все, давайте бегом.Пацаны Вы куда - Автобус круг дает, мы через дворы. - А-ааа, я в кафе ждать буду.

ЧЕТЫРЕ ЖЕНЩИНЫ Новелла в 5-ти частях. Женщина первая. Они кружились в танце На залитой фонарным светом площадке, он подошёл к ней и пригласил на танец. Улыбнувшись, она кивнула, и вот пара уже кружится в танце под музыку, под аплодисменты сидящих на площадке и мимо проходящих людей. Они оба счастливы, они наслаждаются друг другом, они любят и надеяться, что этот вечер будет длится вечно, а если уж он подойдёт к концу, то они вернутся в свой номер с прекрасным видом на спящие горы, и продолжат вечер любви на кухне, в душе и в кровати. Они смотрели друг другу в глаза и улыбались, иногда сливаясь в поцелуе, или шепча один другому на ухо ласковые слова. Это была настоящая сказка, хотя даже сама сказка позавидовала такой идиллии. Фонарный свет освещал площадь, летний ветер доносил до них запах специй и моря, которое разлеглось голубым ковром в нескольких сотнях метров отсюда. Играла музыка, и к паре влюблённый присоединялось всё больше народу. Все смотрели друг на друга, и только одна пара глаз смотрела не в глаза своего партнёра. Эти глаза, этот взгляд хладнокровно впился в первых героев моей повести, не отрываясь, не моргая. Он уже видел, как всё произойдёт. Они дотанцуют, потом, скорее всего выпьют ещё по бокалу вина, возможно даже не по одному. Она опьянеет ещё сильнее, и её страсть достигнет апофеоза. Они пойдут к морю, и сядут, обнявшись на лавку. Она прижмётся к нему, и они будут вот так сидеть около 20-30 минут, наблюдая, как волны разбиваются об берег, как светит маяк, будут слушать смех прохожих и игру музыкантов, которые играют прямо рядом. Да, всё будет именно так. Затем они пойдут в номер. Она пойдёт принимать душ, а он сядет в кресло на балконе, и будет сидеть с идиотской улыбочкой наивного дурака, который думает, что это и есть настоящая жизнь, настоящая любовь. Он ничего не услышит. Когда он войдёт обратно в комнату, он увидит её тело в луже крови, с перерезанным горлом, и открытыми глазами, в которых ещё остались отблески безграничного счастья... Женщина вторая Письма Сегодня был вторник, а это значит, что сегодня придёт очередное письмо. По вторникам у неё за спиной вырастали маленькие невидимые крылышки. Она порхала вниз по лестнице, лёгким движением открывала почтовый ящик, и извлекала заветный конверт. Зайдя обратно в квартиру, она шла к себе в комнату, ложилась прямо на ковёр, и читала письмо. Письмо приходило из другой точки планеты, и было пропитано духом расстояния. Её возлюбленный уехал в далёкую, далёкую страну, и теперь они передавали свои чувства через листы бумаги -- они целовали друг друга, обнимались и утешали один другого с помощью чернил и отпечатков губной помады девушки. Иногда к ним добавлялись мокрые, солёные пятна от слёз, от невыносимости давления, которое приносит в сердца расстояние. Но всё же письма приносили и успокоение, что любимый и любимая в порядке, и у них всё хорошо, если не считать отсутствие обоих рядом. Он рассказывал ей про жизнь далёкой страны, про её обычаи, и про обычных и не очень людей. Он писал ей про берега у синего моря, про горячий песок, который становился холодным по ночам, когда он иногда сидел на нём, и смотрел на небо и на море. Про зелёные парки, фонтаны, рестораны. Она же делилась с ним скудностью жизни их родного города. Она отдала всё, что бы жить там, в той сказке с ним, или же остаться в серости своих каменных стен, но только бы он был рядом. Сегодня был вторник, и она радовалась подобному письму, глазами прощупывая каждую букву, всё время улыбаясь, а иногда смеясь в голос, когда он шутил. Она встала с пола, взяла лист бумаги, ручку, и села за стол, чтобы написать ответ. " Здравствуй, любовь всей моей жизни" - таковы были её последние слова. *** Сегодня была суббота, а это значит, что сегодня придёт очередное письмо. Позавтракав, он вышел из дома к почтовому ящику. Нащупав там конверт, он улыбнулся, как улыбался каждую субботу. Он сел прямо на бровку, и разорвал конверт. Запах её духов. И ещё один, который он не узнал. Почувствовав холодок в сердце, он начал читать: " Здравствуй, любовь всей моей жизни. Это моё последнее письмо тебе, так как я уже мертва. Не пытайся найти виновных, так как их нет. Однажды забрав у человека его любовь, жизнь очень тяжело расплачивается за злодеяние её сестры- смерти. Смерть косит её созданий, разрушая тем самым её привычный ритм. Я стала жертвой смерти, жертвой мести человека, у которого ничего не осталось. Продолжай жить, храни меня в своём сердце. Теперь я стала чуточку ближе к тебе, любимый. Я люблю тебя. Твоё солнце" Внизу был отпечаток губной помады, только от неё тоненькими струйками растекалась кровь. Женщина третья. Зелёный дьявол. Ещё одна ночь под её дверью. Не привыкать. Если надо, он будет сидеть здесь месяц. Пока она не откроет дверь, и не поговорит с ними с глазу на глаз. Вот уже пять дней она не выходила из квартиры, постоянно находясь в алкогольном опьянении. Она всё время кричала на него, плакала, просила, чтобы он ушёл и никогда больше не приходил, что он не понимает её боль. Он же отвечал ей, что всё будет хорошо, они вместе справятся со всеми проблемами, он обнимет её и прижмёт, пока она не успокоится. И он будет рядом, чтобы она ни говорила. От этих слов ей становилось только хуже, и она открывала очередную бутылку пива, коньяка или водки, заливая своё горе зелёным дьяволом. Соседи не раз грозились вызвать милицию, но парень убеждал их, что скоро это закончится. Он объяснял им, что у его любимой девушки произошёл нервный срыв, и он должен успокоить его собственноручно. Соседи смотрели в его глаза, и вспоминали свою бурную, местами тоже не всегда весёлую, молодость и терпели. За дверью раздался звук разбитого стекла, и он позвал её по имени, спрашивая всё ли хорошо. Ответом была тишина. Он поднялся с пола и начал стучать в дверь. Всё так же беспокойная, мёртвая тишина. Он закричал, что если она не ответит в течении минуты, он выбьет дверь. Не дождавшись назначенного им промежутка времени, она начал бить в дверь ногой и плечом, пока она не поддалась. Он вбежал в её квартиру, где стоял запах перегара, и её запах -- родной и сладкий, запах её тела. Обречённость надавила на него. Он боялся. Сам не зная, по какой причине, он боялся. Он почувствовал себя одиноким, маленьким, жалким. Сдавленным голос он продолжал звать её по имени, стоя на месте. Затем маленькими, детскими шажками он начал ходить по квартире, как маленькая букашка летает в ночной тьме бесконечной для неё степи. Вот и она. Лежит на полу. Из приоткрытого рта стекает струйка красного вина, в руке сама бутылка. Волосы покоятся в луже крови, из правого глаза течёт слеза. Вот его любовь, во всём своём величии. Он упал рядом с ней на колени, затем лёг на пол. Молча, ничего не говоря, не плача, он обнял её, прижавшись лицом к её щеке. За окном уже стемнело, а он всё лежал, прижавшись к её телу. Она была мертва, но её тело, её близость грела его. Ведь теперь они рядом, им не надо кричать на него из-за двери, а ему сидеть днём и ночью под дверью, успокаивая соседей, и говоря ей, что всё будет хорошо. Теперь всё действительно было хорошо. Женщина четвёртая. Свадьба, которая перешла в похороны. Невеста была самой настоящей красавицей. Шикарное платье только подчёркивало её неземную красоту. Молодые подруги невесты суетились вокруг, друзья жениха завидовали ему -- какая же красавица ему досталась! Это был тот случай, когда мальчик влюбляется в девочку ещё в первом-втором классе начальной школы. Сначала это обычная симпатия. Затем они взрослеют, и чувство симпатии переходит в привязанность, потом с половым созреванием в сексуальное влечение. В самый разгар "боевого состояния" гормонов приходит любовь. Паре уже мало видится по вечерам, они нуждаются друг в друге. Состоится свадьба, где они обещают любить друг друга и не расставаться до самой смерти. Но никто ведь не знает, насколько длинным будет этот промежуток. Она смотрела на себя в зеркало, не замечая скачущих галопом вокруг подруг, которые давали ей дельные и не очень советы по поводу её наряда. Их движения будь-то бы замедлились. Она думала только о нём. О том, кто всё время сидел с неё за партой, кто гладил её руку под столом. Кто подарил ей первый поцелуй, первое сладострастное чувство удовольствия от его тела, кто раскрыл ей сердце. Теперь они станут ещё ближе. Она улыбнулась. Её захотелось выйти на воздух, ведь сегодня он казался неимоверно сладким. Жестами она сказала подругам, что хочет отлучиться. Выйдя из комнаты, она прошла по коридору, и вышла на веранду, окруженную кустами роз. Чудесный запах. Несомненно, это был лучший день в её жизни. Сзади раздался тихий, шелестящий голос. Невеста уже была готова развернутся, чтобы увидеть кто его обладатель, но внезапно её хребет пронзила нестерпимая боль. Она начала кричать, но ладонь закрыла ей рот, а всё тот же голос прошептал ей на ухо: " Я передам ему ,как ты его любишь" Его женщина. Он нежно гладил её лицо на фотографии большим пальцем. Ангельское лицо, которое теперь лежало пот тонной земли. Каждый вечер он сидел в кресле и смотрел на её фотографию, придаваясь воспоминаниям. Это была любимая передача в его голове. Они познакомились ещё в первом классе. Он сразу обратил на неё внимания -- красивое платьице, милая улыбка, немного необычная и взрослая для 6-ти летней девочки. С тех пор они не расставались. Он помнил каждый день проведенный вместе с ней. Он никогда не забудет как они поехали летом к морю, как они танцевали на залитой фонарным светом площадке, сидели обнявшись на лавочке на набережной, а потом шли в номер, где-то до утра занимались любовь. Он помнил как судьба занесла его в очень далёкую страну, и они не виделись четыре года, но каждую неделю писали друг другу письма. Помнил как когда он приехал, у неё случился нервный срыв, и она не впускала его в квартиру пять дней, и ему приходилось спать на чемоданах прямо под квартирой, в то время как она напивалась и плакала, всё время спрашивая, почему он её оставил на такой большой промежуток времени, что она чуть не сошла с ума. А затем он выбил дверь, и они лежали целый день на полу, он целовал, ласкал её, говорил что всё будет хорошо, и он никогда больше не оставит её одну. Именно тогда он и попросил у неё руку и сердце. И именно в день её свадьбы его ангел, его любимая, красивая женщина была убита неизвестным мужчиной. Он помнил как он стоял на коленях перед её мёртвым тело, в забвении. Жизнь забрала его любимого человека, и он поклялся себе, что отомстит жизни цепочкой убийств молодых женщин. Он стоял так на коленях, пока кто-то не шепнул ему на ухо: "Я обещал ей передать тебе, что она тебя любит больше всего на свете". Конец.

* * * Брак дело хорошее. Да и семья тоже. Но всё же... Брак в два раза уменьшает свободу , и в два раза увеличивает обязанности. А с появлением ребёнка вообще всё одними обязанностями становится. А со временем... годы супружества плавно переходят в раунды. Любое общение - это ущемление твоих Я. Всегда поиск компромисса. КАЖДЫЙ - должен хоть раз в году оставаться на некоторое время один. Без привычек семьи и обязанностей. Это кайф!! Можно часами сидеть в кресле закинув ноги на стол и слушать джаз. Или.. Так его врубить ,чтобы почувствовать ,как от звукового давления прогибается живот. Особенно " 16 тонн".. Или .." Когда маршируют святые " Гленна Миллера.. Или врубить цыган на полную... и сбацать "цыганочку"... И знать ,что один..и значит - всё по фигу. И вставать ,когда вздумается.. И не убирать постель.. А чего её убирать , если вечером снова спать И ходить по квартире в трусах. И халат вставая , не надевать И носки кидать куда хочу. И не подходить к телефону... И не бриться.. Но и даже не слушать , кто там... в автоответчике.. Да пошли все... И идти никуда не хочется.. Ни по выставкам , ни по салонам мото, или по бутикам.. модные вещи посмотреть.. И видеть никого не хочется.. Все достали. От скуки может в кабак сходить Но чего туда ходить.. Тоже скучно.. Салфетки, ..сервировка....халдеи...".. Вам принести винную карточку" Нее.. Чего-то хочется простого ... мужицкого.. Но знать бы чего Хочу сварить голову сёмги... большую... Люблю всю конструкцию головы сёмги или форели разбирать и обсасывать.. Вкусно... И главное ... никакие приборы не нужны.. Ешь .. руками.. И никто замечание не сделает, что чавкаю обсасывая мозговую рыбью косточку. Без всяких цивилизованных прибамбасов.. Точняк! Это то ... что хочу. Вот они голубушки..головы -головушки. Поплавала рыбка... Осталась без головы! Вот я ваши головы и сожру. Тааакк.. Какую кастрюлю брать -то... Может эту Чего класть -то Лаврушку.. соль.. перец.. Странно... один чёрный крупный.. другой чёрный мелкий.. Хм.. Мутант не нужен..значит этот.. А здесь чего Кардомон,...укруп,...какая-то хрень... Чего-то рассыпчатое... А в этой банке что В каких-то палочках Нет это точно похоже... для пирогов...! А на вкус........ Кажется корица.. Пофигу! А сколько воды наливать А листьев Интересно шесть хватит... Или два А перца сколько... горсть ... меньше Наверное штук 8 надо.. - Ну чего ты под ногами шляешься.... Рыбой запахло..Котяра! Так.. значит закипит и туда. А глаза надо выковыривать Ёёёё .. какие они здоровые..! Упругие и холодные.... Чем же их подцепить... Выдавить их что-ли Пальцем противно. Может ложкой чайной выколупить! Какая мерзость.. Словно у покойника глаза выковыриваю.. А может она для выковыривания глаз и придумана.. В сортир их ... Трупные "яблочки". Блевать охота.. Ладно забудем.. Ждём-с.. Готово!! Две тарелки.. Одна под кости. Какой бульон.... жирная стервааа!! А к ней надооооо....ОООО....правильно!!!..... водочки!!!! Где ж она родная Чего енто тут у меня Коньяк, Мартини, Скотч, Лотрек, Хеннеси... Это ... у .. меня.. не ..тооо. Водочкааа! ..где... Хватит Хватит!..для шарма хватит! В морозильник ...её.. для слезы.... Ну-сссс .....запотела! Умница! Рюмашка на месте. Вроде ...всё. Итак... Дарницкий.. Ломаем... Лучок помыт... На хлебушек его... Не скатывайся!!..чуть вдавиииим ...О!.. Улёгся... Так Чуть соль..на тебя вкусненький.. зелёненький!! Может майонезом капнуть Неее.. это разврат!.. Правда серьмяжная разрушится! Н у у у... Держись головушка!!! Как-то стрёмно в одиночку пить.... Мммм....О!! Пьём с "тренером"! Чокаемся с бутылочкой ... ЗА ВСЁ ХОРОШЕЕ!! Разогревается душааа... Начали... Г о л о в у ш к а!... Г о л о в у ш к а!... Объедение.... Ммм... Отрываем щёчки... Жабры на выброс.. Жирная зараза.!! Что за прелесть ..эти щёчки!!... Этто..Мечта..просто!! М Е Ч Т А !!!! Ну чего Вовремя не выпитая вторая -зря выпитая первая! " Тренер"!!! ...Ау!! Ну просто прелесть....,как хорошо!!!! ................................................ Вот и день прошёл... И делом был занят. Вроде. И сыт. И .......... а завтра что.... Опять думать надо Соображать, чем заняться и что есть Сколько ж дней-то ... осталось .....пока мои-то приедут * * *

* * * "..Замолкнут последние вьюги, И, путь открывая весне, Ты югом нагретые руки Протянешь на север ко мне. С весьма озабоченным видом, Особо наглядным с земли, На небе рисунки Эвклида Выписывают журавли. И, мокрою тучей стирая Летящие вдаль чертежи, Все небо от края до края Затягивают дожди.." Варлам Шаламов. Собрание сочинений в 4-х т. Москва: Художественная литература, Вагриус, 1998. "..Одинокий, больной, непризнанный писатель в конце семидесятых годов впал в полную беспомощность и в мае 1979 г. был помещен в Дом престарелых и инвалидов на окраине Москвы, в Тушине. Через два с половиной года, 14 января 1982 г., по медицинским показаниям он - слепой, глухой и никого уже не узнающий - был перевезен в специнтернат для психохроников. Здесь Шаламов не прожил и трех дней.." Варлаам Шаламов (Колыма.Ru) А.Бирюков, член Союза писателей России Глава 6. 19 Июля/6 Июля ( по старому стилю) 2009. Неделя 6-я по Пятидесятнице. Воскресенье. Поста нет. Перенесение мощей свт. Филиппа, митр. Московского и всея России, чудотворца. К Римлянам -- 12 гл. От Матфея -- 9 гл. 12 Гор и 12 Кондиций в АО Основы Безопасности Жизни в су аль, оза, обжо и ликво. Программа выздоровления от злоупотреблений душой и телом. Проблемы инвалидов су аль тяги (похоти). Белая книга. Личная история. Новая фаза. Брак. Очередной этап. Без контроля. Наконец свободен Отчаяние. Часть первая. Проблема. Су аль -- склонность. Общие черты склонности. Толерантность. Воздержание. Отстранение. Токсичность. Неблагоприятные физические и эмоциональные последствия. П. Уильямсон. Су аль пристрастие: отвержение, принятие, возврат к здравомыслию.. ..В Воскресенье 19 Июля Итри проснулся от щелчков по клавиатуре компа. Прямо -- "Рота подъём !". "Ты чего это " - зашипел он на среднего Тяню. "Вы ж с Дрю намеревались в Бориса и Глеба с Верой !" - Тяня от неожиданности вздрогнул. "А я чего. Я ничего. Дрю всё чего-то не встаёт.." - Стал тут же переводить стрелки, Тяня. "Буди его немедленно.." - разъярился с полуоборота Ныч. "И Оньке звоните !". Но Онька тут-же позвонила сама. Она тоже проспала. И уже через секунды были слышны из-за стенки недовольные претензии младшего Дрю, что мол не разбудил вовремя Тяня. "Свинопасы" (как обычно крестил их Итри) на удивление бойко собрались, оставив на попечение Отца утреннюю прогулку с Пекинесом Бу. Ри Вла Мельно на кухне дивилась тому, что Дядя Дрю именно сегодня отправляется к другу в Че. Через три границы. 36 часов в пути. "До самого последнего момента не был до конца уверен, Тётя !" - слегка раздражённо сообщал Дрю Старший.. "Мои же товарищи по работе всё никак не хотели возвращать мне долги по дежурствам.." "Одевайся " - сказал Итри Кобелю Бу и с проблемами паретичной руки вдел его в ошейник. "Итри, принеси мне, пожалуйсйта, яблочек. С дикой яблоньки до дворе. Ладно, мой хороший .. попросила Гренни. "Ладно!" - Более чем громко сообщил Итри. "А чего ты орёшь " - Удивилась Ри Вла. "На всякий случай.." - сообщил Итри, не вкладываясь в эмоции. "Всё равно ты не слышишь ни фига." И тут же зазвенели в голове обличения Атали.. "Не смей орать на Мать, Уродище !" На прогулке с Бу он послал любовную смс Атали с добрым утром. Тяня вслед за этим прислал сообщение, что была только одна Литургия, а не две, как они рассчитывали. И что они теперь с Онькой едут к Атали в гости. "Вот и отлично" - радовался Ныч. "Атали с ними сходит по магазинам. И образит берсами и непромоканцами для большого путешествия по Релии. А со мной никто не будет конкурировать за комп. И Майкла Джексона усопшего наслушаюсь. МР3. Вдоволь. Никто не любит. А я люблю. Упокой Господи его душу.." Он помянул ещё пару-тройку новопреставленных. И Маму Атали Олу. И с удовольствием размышлял, о том, как Дрю Большой скромно, кротко и технично живёт. "Ещё и маме своей денег отсылает практически ежемесячно. И вуз свой заочный почти закончил. И дом свой достраивает в Ганроге. И моделью авто какой-никакой обзавёлся. Человек, который умеет извлекать пользу из опыта ошибок других людей. Приходит и уходит неслышно. И тот аффектик раздражения, который он себе сегодня позволил.. Дай Бог всем такую раздражительность !" - С удовольствием размышлял о брате, отправившемся в страну Че этим утром Итри. Он был абсолютно уверен, что у Большого Дрю нет проблем ни ликворных, ни суаль, ни обжо, ни оза. "Редкий набор.." Думая о нём и его наблюдая, Итри по настоящему отдыхал душевно. А вот Атали Дрю почему-то недолюбливала. "Известное дело. Женщины. Сосуды немощные.." - с удовольствием резюмировал Ныч и с наслаждением примостился перед своим продуктом. Фиолетовой прозой выздоровления.. Впитывая раннего Майкла Джексона.. От Матфея -- 9 гл "..Тогда он, войдя в лодку, переправился обратно и прибыл в Свой город. И вот принесли к Нему расслабленного, положенного на постели. И видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай чадо! Прощаются тебе грехи твои. При сем некоторые из книжников сказали сами в себе: Он богохульствует. Иисус же, видя помышления их, сказал: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших Ибо что легче сказать: прощаются тебе грехи, или сказать: встань и ходи Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, - тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою и иди в дом твой. И он встал, взял постель свою и пошёл в дом свой. Народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам.. ..Проходя оттуда, Иисус увидел человека, сидящего у сбора пошлин, по имени Матфея, и говорит ему: следуй за Мною. И он встал и пошёл за Ним. И когда Иисус возлежал в доме, многие мытари и грешники пришли и возлегли с Ним и учениками Его. Увидев то, фарисеи сказали ученикам Его: для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками Иисус же, услышав это, сказал им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные, пойдите и научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию.. (Ос. 6, 6)..... ..Итри читал и размышлял о себе.. - "Когда я срывался, особенно в последний раз на ликво, со мной обходились весьма милосердно. А вот у меня с милосердием весьма не в порядке. Я не люблю срывников. Но, правда, я вроде громко вслух об этом всех предупреждаю.. А всё хочется быть лучше, честнее, круче, чем есть. Каюсь. Грешен.." * * * "..Замолкнут последние вьюги, И, путь открывая весне, Ты югом нагретые руки Протянешь на север ко мне. С весьма озабоченным видом, Особо наглядным с земли, На небе рисунки Эвклида Выписывают журавли. И, мокрою тучей стирая Летящие вдаль чертежи, Все небо от края до края Затягивают дожди.." Варлам Шаламов.

Ноябрь 2010 - http://www.proza.ru/2010/07/22/92 "7" В этом месяце я научусь завязывать галстук, пользоваться мобильным телефоном, плести обычную косичку, пользоваться плеером в моем сотовом телефоне, самостоятельно выбирать программы и видео для обучения в торрентах и интернете, с помощью родителей. Из КС20 я продолжу линейку Слово и прочитаю 8 коротких рассказов по два в неделю один в понедельник и один в пятницу вечером, мама это проконтролирует. Также из линейки Слово я впервые сама сочиню одно стихотворение. Из линейки Способности, "я зафиксирую на фото все способности, которым я обучилась и выложу их в виде альбома в Одноклассниках" - НЕ ВЫПОЛНЕНО, ПОКА НЕТ СМЫСЛА. Также я начну вникать в линейку Рейтинга и "соберу все свои лучшие фото в отдельный альбом там же" - НЕ ВЫПОЛНЕНО, ПОКА НЕТ СМЫСЛА. Сейчас мне 6 лет и 8 месяцев, освоено 24 способности, освою еще 4, итого = 28 их списка в 200. Январь 2011 - http://www.proza.ru/2010/08/12/1409 Дополнение - с этого месяца семерка приобретает более практичный вид - сборник семплов на каждый день. Способ работы наиболее действительный, смотри фото.

Что ж вы сидите на коленях Пред властелином ложным Не забывайте, быть должны вы Рабом лишь только Божьим. А в остальном мы все свободны, Никто нам не владыка. Не позволяйте вами править Ублюдкам злого лика. Они ехидно ухмыляясь, Страною правят потешаясь. В предательстве и воровстве их мощь. Крови с их рук не смоет даже бойкий дождь. За столько лет порабощенья Мы о свободе позабыли. И нет нам Божьего прощенья. Себе дорогу в ад мы проложили.

Когда душа кипит вся от тревоги, а сердце готово разорваться на множество осколков, тогда я вспоминаю Тебя, мой друг. Ты появляешься в моем мире, как воскресший Иисус приносишь надежду, надежду на право жизни. Надежду, которую я жажду сверх всего: сверх гармонии, сверх мудрости, сверх счастья. Я вспоминаю свое детство, свою юность. Теперь я понимаю, что всю жизнь я стремилась к тебе, я готовилась к встрече с тобой, я совершенствовалась для тебя, я росла для тебя, я готовила свои чувства для тебя. Бог связал наших жизней нити еще задолго до нашего появления в этой жизни, еще в прошлом, в далеком прошлом. Ты помнишь нашу первую встечу Я была такой хрупкой, а ты таким нежным и чувство любви переполняло нас. Ты помнишь музыку Чудесная музыка лилась из наших сердец, она сыпалась с звезд, она росой опускалась на деревья, пока ветер вновь не поднимал ее и не кружил в восхитительном танце. Она оживляла все, она исцеляла душу, она как святой псалом освещала мир. Но ты забыл это и только интуиция подсказывает тебе, что было в прошлом, что была она, которая была верна тебе, которая лелеяла надежду о твоей любви, которой необходимо было твое внимание, как глоток ключевой воды, как воздух новорожденному. Которая живет одной мыслью о тебе, которая верна тебе сейчас.

Мертвый счет... 87911978. Плывущих два рыбьих глаза в полутьме. Оторванная полубашка белой гладкошерстной кошки. Свечение под акациями. Теперь собаки устроили свои сторожевые будки на деревьях. Отравленная слюна. WARU WARU WARU UFF UFF UFF WARU WARU WARU UFF UFF UFF

Придуманы столетья расставаний, Чтоб дорожить минутой краткой встречи, Лжи во спасенье, долгих лет скитаний Дано испить... Они врачуют, лечат. Познать нужду и цепкий плен болезней, Чтоб цену знать достатку и здоровью, Погрязнуть в хаосе хитросплетений, Чтоб распрощаться с ноющею болью. Придётся испытать нам страх потери, Чтобы начать беречь, что не хранилось, Стучаться долго в запертые двери, В награду чтобы новая открылась. Шаг к смерти сделать, и, воскреснув снова, Понять, что жизнь - на раз,- хотя и вечный, Затворником пожить, чтобы простора Любить размах -- широкий, бесконечный! Пусть не достичь вершин, но знать -- во имя Чего горел, или хотя б пытался... ...Ведь для того сотворена пустыня, Чтоб человек деревьям улыбался.

Посв.моей сестре Маше Если ты нарисуешь то,что сейчас видишь и чувствуешь,то сохранишь это для себя. Сможешь вернуться в этот момент. В нынешнее состояние. Для этого,конечно, нужно обладать такой дивной способностью, как быстро улавливать оттенки эмоций,ощущений. Это легко развить. Просто, когда ты сидишь и смотришь из окна троллейбуса на то,как свет солнца постепенно заменяется фонарями,попробуй воспринять окружающую действительность иначе. Другими глазами. И так трижды. В итоге, обзаведясь шестью глазами помимо своих собственных,ты станешь очень чутким человеком. И если нарисуешь то, что сейчас видишь, сохранишь это для себя. И, таким образом, сможешь вернуться в тот момент. Это и есть машина времени. Ведь время не вне. Оно внутри нас. Конечно, это меньше всего приходит в голову, когда,скажем, опаздываешь на поезд ... Но тем не менее. И ты возьмёшь свои карандаши или краски. Ты забудешь об этом рисунке недели через две. Две недели - минимальный цикл. Через него всё проходит, теряя остроту. Каждые две недели заново гаснешь и загораешься. Рисунок будет лежать на столе,на нём будет сидеть кошка. Однажды ты её сгонишь и положишь рисунок в полку. И как у кого-то на постели каждые три дня появляются новые женщины,у тебя на столе будут новые листы, холсты, гравюры. И каждую свою работу ты будешь любить в конкретный момент,ты будешь жить ею. Возможно, когда тебе станет плохо, ты сама не осознаешь этого и начнёшь думать, что страдаешь во имя чего-то стоящего. Но если б я могла, я б нарисовала тебе,что ты должна быть счастлива. Как только разговор замолкает, выражение глаз меняется. И тебе плохо. Ты не понимаешь,зачем это всё происходит. Лучше встань. Забудь. Пойди в другую сторону. Не обращай внимания. Но ты слишком пристально изучаешь эту глупую картину - реальность. Она слишком влияет на тебя. На тебя влияет какая-то картина! Двести,пятьсот (или сколько там в среднем у человека знакомых) бесталанных художников неверно разбавили краски, не заточили карандаш, потеряли ластик. И получилась твоя жизнь. Но ты можешь исправить гармонию контура и цвета там, где она подгуляла... Ты сделаешь из бусин новые серёжки, наденешь красивый шарф. У тебя всегда были особенные шарфы, я замечала... Выйдешь из парадного на проспект и по дороге вспомнишь. Рисунок. И ты вернёшься. Найдёшь его. Почувствуешь. И ты посмеёшься. Всё проходит.

1994 году ты родился, через семь лет ты вышел в бесконечность. 06.08.2010 21:07 | Автор: Евгений | | | 1994 году ты родился, через семь лет ты вышел в бесконечность. Это короткое состояние и возобновляемое по твоему требованию или же всегда присутствуют в тебе явно. Все открытия которые я проходил остаются во мне и в моей памяти. Но конечно же есть вещи которые стираются и нет явного видения. Дело в том что после каждого раскрытия, анализ и понимание приходит потом. То есть происходит осознания для чего вообще эти вещи происходят и какой в них смысл. Сразу не возможно соединить причину и следствие, что бы это понять нужно хорошо потрудится. Не все так просто как кажется изначально. Ты пишешь семь лет короткий срок, да я согласен с тобой если просто увидеть цифру. А если смотреть в духовном понимании это падения и подъемы, скрытия и открытия. Не видения и не знания, сомнения и опустошения, наполнения и разочарования и всяких множество других состояний. Ничего повторяющего нет в этом процессе и самое главное, что не возможно знать следующее состояние и на каком уровне ты себя познаешь. Все зависит от причины, хотя он и скрывает себя якобы давая осознание твоего желания или действия и ощущения твоего я. Но не даром он сказал. что без меня не можете делать ничего и это истина. Я тебе скажу, это напоминает человека подымающего по горе полную грязи залитою водой, но когда подымаешься, тогда эта гора становится слаще чем мед. Всех Благ.

КУРС НЕОФИЗИКИ. 1.НАЧАЛА КУРСА. Если Вы - пользователь ПК, то в качестве пользователя Вы нажимаете на клавиши клавиатуры, соединяете и рассоединяете разъемы устройств, иногда убираете вещи и пыль с корпусов, имеете дело с процессами в слое экрана монитора, где микрообласти изменяют свои состояния под управлением устройств самого монитора. Изображений там нет. Изображения формируются системами вашего организма автоматизировано, т.е. Вы этого можете не осознавать и считать, что изображения в экране монитора. Если Вы не осознаете этого, то Вы страдаете зависимостью от собственных автоматизмов и Вами управляет среда через запуск ваших автоматизмов. Благодаря автоматизмам Вы экономите ресурсы организма и быстро решаете задачи в соответствии с нуждой Вашего организма. Но если Вы осознанно не участвуете в процессе управления создания программ-автоматизмов (наработка одних, преобразование других, удаление третьих), то Вы полностью оказываетесь в их власти, а следовательно, во власти других, которые заинтересованы в вашей дезоориентации, чтобы использовать Вас в собственных интересах. Дело не в том, чтобы отказываться от наиболее эффективного способа приспособления, но в том, чтобы самому его контролировать и создавать различные защиты от возможности влияния на Вас вне вашего ведома. Никто Вам в этом деле непосредственно помочь не может. А под видом помощи, что наиболее вероятно, осуществляется процесс использования Вас кем-либо. Мы не являемся исключением. Если Вы имеете дело с нашей публикацией, то мы уже, выражаясь условно, внедряем в Вас через вашу деятельность определенные программы. Но мы делаем ЭТО явно, открыто. Социумы, сообщества потому и существуют, что индивиды, входящие в них, используют так, или иначе, друг друга, т.е. эксплуатируют. Задача паразитов заключается в том, чтобы создавать условия для прикрытия этого факта, чтобы индивиды этого не осознавали и их можно было бы использовать вне их ведома. Все паразиты на словах против эксплуатации, чтобы эту самую эксплуатацию осуществлять вне осознания фактов эксплуатации эксплуатируемыми. Работая над собою теми средствами, что Вы можете получить у нас, Вы становитесь свободными не от автоматизмов и эксплуатации, но овладеваете способами контроля над ними. ЭТО НАЧАЛА НЕОФИЗИКИ... Далее мы представим экспериментальные наработки. Это, во-первых, наши публикации в виде фото и видео. Во-вторых, фрагментарно есть в публикациях на Прозе.ру. Консультации же давать мы можем по телефону: 8 960 237 93 59. Нас надо искать. Это первая практическая задача. Если человек не сможет нас найти, то мы ему либо уже не нужны, либо еще не нужны.

Не о бракосочетании, и второй его стороне, оченно выразиться хочется. Да покрепче. Наболело. О эти СМИ! Или, как, вас, там, СЛУХИ, МУСОР, ИЗМЫШЛЕНИЯ И доколе народ охмурять будем УЖАСНАЯ КАТАСТРОФА! Это лэйба, заголовок, в смысле, по-ихнему приманка, или наживка. А дальше протухший товар. МОЙ СОСЕД ПОТЕРЯЛ КЛЮЧИ. И ВСЮ НОЧЬ ВЫНУЖДЕН БЫЛ ПРОСПАТЬ ПОД ДВЕРЬЮ. ПОТОМУ КАК В ДОБАВОК И ПЬЯН БЫЛ. УЖАС! МЫ ВСЮ НОЧЬ НЕ СПАЛИ. НЕ ОТ ТОГО, ЧТО ПЕРЕЖИВАЛИ ЗА СОСЕДА, А ОТ ТОГО, ЧТО ТОТ ЖУТКО ВЫЛ, КАК СОБАКА БАСКЕРВИЛЕЙ, ВЫ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ НАШЕ СОСТОЯНИЕ УТРОМ КАТАСТРОФА!!! ВЫ СПРОСИТЕ, А МИЛИЦИЯ ГДЕ ОНИ СЮДА НЕ ПОЕДУТ НОЧЬЮ - VIP-HATA. Покатили далее. УЖАСНАЯ ТРАГЕДИЯ В СЕМЬЕ ПОПУЛЯРНОГО АРТИСТА. Лэйба. Товар. ЕГО ЛЮБИМОЙ СОБАЧКЕ ПРИШЛОСЬ СДЕЛАТЬ ПРИВИВКУ. ЕЁ ПОКУСАЛ КАКОЙ-ТО НЕНОРМАЛЬНЫЙ БОМЖ. И так в 99 из ста новостей. Буквально Жгут! И куда смотрит общественность, хотя бы в лице Общества по защите прав потребителей Или коллегия адвокатов перегружена делами Тухлятину скармливают. Вонь от окраин до окраин.

"СКАЗКИ ДЛЯ МАЛЫШЕЙ" http://www.proza.ru/2010/09/06/217 "ПЁСТРЫЕ ИСТОРИИ" "Эротикон" http://www.proza.ru/2013/07/10/377 "Воображаемые миры" http://www.proza.ru/2013/07/08/294 "Мужчины и женщины" "БЫТОПИСАТЕЛЬНЫЕ РОМАНЫ" "Хроники Серебряного века" "Перекресток эпох" http://www.proza.ru/2015/08/24/345 "Бог, дьявол и человек" Структура гипертекста http://www.proza.ru/2010/09/28/250

Известно, что в пору наивысшей популярности Чарли Чаплина по всей Америке часто устраивались конкурсы на лучшее подражание великому актеру -- "Чаплиниады". Сам Чаплин инкогнито принял участие в одном из таких конкурсов, но не сумел победить. Мне этот факт наглядно и убедительно доказывает одно: если бы вдруг когда-нибудь где-то состоялся литературный конкурс имени меня на лучшее подражание мне, и я бы сам принял в нем участие ИНКОГНИТО, то я никогда в жизни не то что победить не сумел, но, безусловно, не попал бы даже в шорт-лист. И не только я, но и любой автор, который попытался бы провести подобный эксперимент. Всё это лишь на первый взгляд может показаться кому-то странным. На самом деле тут как раз-таки всё поддается логическому объяснению. Почему А вот подумайте и скажите, если догадаетесь.

У сержанта Гениталенко заболел зуб. Левый, коренной, сверху. Да так, что спасу не было. Помаялся Гениталенко, полечился любимым лекарством - водкой с чесноком - и подался в поликлинику. А там ему облом вышел. Стоматолога отправили повышать квалификацию на курсы марксизма-ленинизма. - Приходите в понедельник! -- говорят, - Будет вам стоматолог. Какой понедельник, ежели сегодня четверг, а зуб болит, зараза, так, что даже водка не помогает Преодолел Гениталенко свою гордость и пошел к дантисту Краснеру через дорогу. А Краснер его не принял. - Частной практикой, согласно закона, не занимаюсь! -- ответил. А сам подумал: а) что с этого Гениталенко возьмешь б) ежели, что и возьмешь, то это, учитывая милицейскую должность Гениталенко, боком может выйти! В общем, повторяю, не принял. И пошел себе Гениталенко, имея, кроме больного зуба, еще и зуб лично на Краснера. А тут Гениталенко повезло! Во дворе он встретил сыночка Краснеров двенадцатилетнего Борю, которого даже в детской комнате милиции слегка побаивались. Боря трудолюбиво связывал хвосты двух котов, решив, видимо, определить, какой из них сильней и другого утянет. Коты, почему-то возражали и орали скверными голосами. К моменту встречи с сержантом Гениталенко, Боря уже приступил к самому эксперименту, но коты по заданной программе действовать не захотели, а, объединив усилия, обратили свои когти против Бори, попортив ему и так довольно паскудную физиономию. Надо сказать, что Боря неоднократно замечен был в глумлении над животными, за что бывал бит, даже палкой. Но не родителями, а окружающими соседями по улице. В числе активистов насчет поколотить Борю была замечена даже тетя Маруся. Итак, Гениталенко застал Борю при очередном издевательстве над животными. Вернее, к тому времени, уже животные издевались над Борей, но Гениталенко это проигнорировал и предварительно сделал Боре замечание. Мальчик на замечание сразу отреагировал, сказав сержанту такие слова, которые можно знать, только регулярно посещая общественную уборную на Греческой площади и внимательно читая на стенках все новинки. Гениталенко с удовольствием повысил бы свое образование, но не с помощью этого отпетого рецидивиста-антикошатника. Тем более, зуб, зуб! Гениталенко за ухо изъял Борю со двора и отвел в опорный пункт милиции. Заперев Борю в кладовку, обозначающую КПЗ, Гениталенко углубился в изучение Уголовного кодекса, подыскивая для Бори наиболее приятную статью. За этим занятием застала его мамаша Бори Краснера, общеизвестная по поводу черного рта, Слава Львовна. Увидев Славу Львовну, Гениталенко слегка струхнул и рефлекторно поправил пустую кобуру на поясе. - Где мое дите -- взревела Слава Львовна, простирая к Гениталенко сжатые кулаки. - Сидит, голубчик, - хвастливо сообщил Гениталенко, - а подберу ему статью, вообще в колонию пойдет! Слава Львовна тут же сообщила Гениталенко куда пойдет он, сержант, и что будет с его глазами (лопнут!), печенью (тоже лопнет!) и прочими гениталиями, если он немедленно не освободит страдальца-натуралиста Борю. Гениталенко жутко обиделся за судьбу своих органов, перенес все это на органы государственные и пообещал воссоединить семейство Краснеров, но уже в камере. В доказательство он стал накручивать телефон, норовя дозвониться до райотдела. Убедившись, что Гениталенко тверд, как халва Одесской кондитерской фабрики, Слава Львовна перешла на внятную речь в которой превалировал вопрос: - Сколько ты хочешь Но Гениталенко вдруг ощутил себя честным, как пионерская клятва, и предложения Славы Львовны отверг. В это время из кладовки-КПЗ разнесся душераздирающий вопль -- это на отдыхающего Борю наступила мышь. Не выдержав криков собственного ребенка, мадам Краснер решила упасть в обморок. Но не совсем представляла, как падают в обморок разжиревшие слонихи. На всякий случай, она испустила вопль: - Убивают! Обрадованные этой приятной новостью, соседи из ближайших дворов пошли посмотреть. И не прогадали, ибо посмотреть действительно было на что, а еще и послушать... Ободренный наличием большого числа свидетелей, Гениталенко продолжил исследование уголовного кодекса и остановился на многообещающих статьях -- "сопротивление при аресте" и "оскорбление органов". Теоретически навесив на Борю и мадам Краснер года по три, он возликовал и обнаружил, что зуб прошел. Это еще больше добавило Гениталенко уверенности в своей государственной правоте. В это время в опорный пункт ворвался разгневанный дантист Краснер, прослышавший о том, что его семья репрессирована. Отдохнуть какое-то время от Бори и Славы Львовны он, конечно, был не против, но четко знал, что за арестом всегда следует обыск. А этого мероприятия он боялся панически. Вид у Краснера был такой, что Гениталенко сходу ощутил: есть с кем разговаривать! Подробности разговора с Краснером Гениталенко скрыл даже от супруги, что говорит о высочайшем уровне их секретности. В результате, семейство Краснеров воссоединилось. Что до Гениталенко, то, некоторое время спустя, он стал охотно улыбаться, демонстрируя желающим золотой зуб на месте бывшего хворого. Правда, злые языки утверждают, что Краснер слегка смошенничал, впарив участковому вместо золотого зуба обычный булатный.

- Ты занималась сексом с мокрым песком, но он высох. Теперь ты любишь сухой песок - Да, я любила поваляться на мокром песке, но солнце жарит, и песок высыхает. Когда жарит солнце, то на горячем сухом песке жарко. Чтобы не было жарко, есть море, и песок может снова стать мокрым. - Пожалуй, что так. Когда мы занимались сексом на кухне, было жарко. Мы пили холодную воду из-под крана, и было не так жарко. - Почему ты не веришь, что я не занимаюсь сексом с мокрым песком - Потому, что с тобой нельзя не заниматься сексом. Ты и секс для меня одно и то же. Ты увезла секс с собой. Теперь я не занимаюсь с тобой сексом, но мне жарко, когда я смотрю на тебя. Я достаю из холодильника пепси и вспоминаю про тебя. Тебя нет и секса нет, вернее есть, но он с тобой. - Я не занимаюсь никаким сексом. Просто есть солнце, море и мокрый песок, и есть я. Но секса нет! - Ты сама призналась, что любишь море и мокрый песок. Разве заниматься любовью с морем и мокрым песком -- это не секс Я же вижу, как он так и липнет к тебе. - Да, немного песка прилипает ко мне и щекотно, когда он высыхает и осыпается. Только это не возбуждает меня. Когда я занимаюсь любовью с тобой, то возбуждаюсь, и тогда есть секс. - Когда мы занимались сексом на кухне, то я тебя щекотал, ты хохотала, а потом возбудилась и мы занимались любовью. Теперь я вижу, что песок щекочет тебя в тех же местах. - Ты как всегда жутко упрям и не хочешь верить мне...

Моя краткая рецензия на рассказ "Миллионер" (автор - Красный Лекарь) http://www.proza.ru/2009/07/21/856 Хороший рассказ, капитан мне очень симпатичен. Чего не скажешь о многих его нынешних соотечественниках. http://www.proza.ru/2010/06/22/196 С уважением Александръ Александр Красин 27.07.2010 11:50 . *** *** *** Уважаемый Александр, обоим сайтам известно ваше пристрастие везде совать ссылки на свои нетленки. В жизни каждого человека наступает момент, когда врать нельзя. Вот считайте что такой момент наступил, и ответьте, для чего вы это делаете Тока так - честно ответьте, без вешанья лапши на уши. Как на духу, а Красный Лекарь 27.07.2010 19:07 Заявить о нарушении правил / Удалить *** *** *** А чево тут скрывать: известное дело - для саморекламы. Ведь у меня ни бабла, ни связей, ни таланту нету, как у некоторых (не будем тыкать пальцем), поэтому единственный способ оказаться на виду - это примазаться к славе вас, небожителей. А уж ваше небожительское дело - банить меня или небанить. Kind regards Шурик-рифмоплёт Александр Красин 27.07.2010 20:52 Заявить о нарушении правил / Удалить *** *** *** Во, во. Как я уже и сказал, халявы не будет. Но - ценю откровенность и смелость сказать правду. Красный Лекарь 27.07.2010 20:54 Заявить о нарушении правил / Удалить *** *** *** Я, кстати, отношусь к другим авторам вполне объективно и помещаю в рекомендуемый список самых достойных из встретившихся мне авторов, независимо от их отношения ко мне лично. Мне правда по жизни не нравятся зазнайки типа вас, даже наделённые талантом, но я отдаю им должное. И никогда не удаляю ничего из мне написанного. Good Luck! Александр Красин 27.07.2010 21:13 Заявить о нарушении правил / Удалить *** *** *** А мне не нравятся нахалы, въезжающие на чужих баллах в рай. Я не зазнайка, ты ашипся, Красин. Четал я твои опусы, и знаю твою политическую направленность. Могу тока посочувствовать. И, панимаешь, какя фигня выходит - вот ты правду сказал, что хоть таг привлекаешь читателей к себе. Ну, и на кой этот финт, если писать от этого лучше не будешь Кол-во читателей повышать Зачем Да я нагоню за месяц тысяч сто, если надо будет. Свои политические взгляды толкать Они кому-нить надо Никому. Красный Лекарь 27.07.2010 21:27 Заявить о нарушении правил / Удалить *** *** *** А насчёт "бесплатной халявы" - это не совсем грамотно, не правда ли И потом, если бы я, к примеру, писал хорошие стихи, но у меня бы не было денег, чтобы сувать их регулярно на гоавную страницу, то как ещё я могу заявить о себе массам читателей И если я помещаю в качестве рецензии ссылку на своё стихотворение, а моё стихотворение неинтересное и непрофессиональное, тоя от этого только проигрываю, читатели просто поднимут меня на смех или брезгливо скорчатся. Если хотите, можем с вами устроить публичную стихотворную дуэль на любых условиях. Единственно, я возможно буду недоступен в ближайшие 2-3-4 дня, а так всегда к вашим услугам. С уважением Александръ Александр Красин 27.07.2010 21:30 Заявить о нарушении правил / Удалить *** *** *** То есть ты просто уверен, что твои стихи - супер Ну таг и кто из нас зазнайка Красный Лекарь 27.07.2010 21:32 Заявить о нарушении правил / Удалить *** *** *** Насчёт тысяч сто - это ты загнул! Просто, если человек считает, что ему есть что сказать людям (может, он заблуждается), то он имеет полное право использовать любые честные способы. чтобы этого добиться. Я что - украл у кого-то что-нибудь, если я дао ссылку на свой стих А насчёт моих взглядов - я не делаю из них ни для кого секрет, они были, есть и будут, и я буду всегда искать себе сторонников среди всех, кого встречу - на улице или на страницах Стихиры. По-моему, каждый из нас ищет тех, с кем ему комфортно общаться, кто его понимает и поддерживает. Я никому не навязываюсь и не навязываю свои взгляды. Александр Красин 27.07.2010 21:36 Заявить о нарушении правил / Удалить *** *** *** Сувание ссылок - как раз навязывание. Даже не хочется ходить по твоим ссылкам. А что ты стОишь, как поэт, проверить просто, как два пальца обоссать. Возьми и перестань посещать свои страницы примерно сроком на месяц-два. И наблюдай. Если поток восторженных читателей постепено превратится в хилый ручеёчик, а потом и вовсе зачахнет - прекращай свою графомань и попробуй стать фотографом. Если всё же читателей десять останется - тогда в тебе есть что-то. Это и будет честно. Красный Лекарь 27.07.2010 21:48 Заявить о нарушении правил / Удалить *** *** *** Спасибо за совет. Я постараюсь так сделать. Можем даже сделать это одновременно и посмотреть через пару месяцев на результат. Александр Красин 31.07.2010 06:34 Заявить о нарушении правил / Удалить *** *** *** Для меня это пройдённый этап. Красный Лекарь 01.08.2010 21:20 Заявить о нарушении правил / Удалить *** *** *** Ну что ж, желаю тебе дальнейших удач на литературном поприще, береги свои баллы как зеницу ока и никому не давай ими воспользоваться на халяву. Только, когда надумаешь что-то удалять из тебе написанного, не забывай, что так поступают далеко не самые смелые люди. С уважением Александръ *** *** *** Да неужели С наглыми только так и можно - удалять, иначе они на голову садятся. Впредь будешь знать - на моей странице халява не прокатит. Красный Лекарь 02.08.2010 16:30 Заявить о нарушении правил / Удалить *** *** *** Я очень рад за тебя, что ты весь такой умный и проницательный. Скоро у тебя будут миллионы баллов и много-много баксов, ведь к чему стремишься, то и получаешь. А я буду сидеть у разбитого корыта или у сломанной стиральной машины, бедный, несчастный и всеми отверженный. Да здравствует выдающийся поэт современности, у которого много-много балллов и баксов! Для сведения читателей: Я считаю, что автор под прсевдонимом Красный Лекарь пишет неординарные стихи, он безусловно надёлён талантом. Я не случайно внёс его в список рекомендованных авторов. Однако я не понимаю ни его, ни других мужчин, которые "банят" не понравившиеся им рецензии и рецензентов. На мой взгляд, это явный признак слабости и малодушия, когда человек не уверен в своих силах и собственной правоте и не может отстоять своё достоинство в открытом споре с оппонентами. Это их явно не красит. А это из моей переписки по поводу другого стихотворения того же автора: Моя рецензия на стих "Про кота" (автор - Красный Лекарь): "Отлично, пять баллов с плюсом! Обоим лирическим героям готов подобрать достойную пару, поскольку они мне симпатичны". Александр Красин 27.07.2010 20:40 . Заявить о нарушении правил / Редактировать / Удалить Добавить замечания *** *** *** Другое дело. Но ссылок больше не давайте, буду удалять. Красный Лекарь 27.07.2010 20:42 Заявить о нарушении правил / Удалить *** *** *** (Здесь были два моих замечания насчёт того, что нормальный мужчина не сгизойдёт до того, чтобы удалять замечания оппонентов, это признак трусости или малодушия. Данные замечания были удалены автором). *** *** *** Нет, дарагой. Ты всем лепишь свои ссылки, кто на главной анонсируется. Бесплатной халявы не будет. Красный Лекарь 27.07.2010 20:53 Заявить о нарушении правил / Удалить *** *** *** Уважаемый Красный Эскалоп, в смысле Красный Эскулап! Вы удалили мои отклики на ваши замечания, и для сторонеего читателя вырисовывается не совсем верная картина происходящего. В любом случае, можете больше не беспокоиться, я через вас не буду пытаться пролезть в Бессмертие, тем более, что сам вы отнюдь не бессмертный. Как говорили древние своим эскулапам - вначале излечи себя! Удачи вам в вашем безнадёжном деле! С уважением Александръ Красно-оранжевый национал-экстремист Великодержавный шовинист, антиглобулист Отец прусской димакратии

589. Большой шухер Ближе к ночи домой явился муж. Со слабой стойкой на ногах, синяк под глазом, рубашка порвана. И поверх штанов одеты чужие семейные трусы. -Не пойму! -- возмутилась жена. -Да!.. Чо понимать! Сидели, выпивали... Явился какой-то мужик и начал качать права на частную собственность. И, короче, вышел большой шухер! Неделю спустя ближе к ночи явилась жена. Почти без стойки на ногах. Туфли в руках. А поверх колготок задом-наперед натянуты чужие мужские семейные трусы. -Не пойму! -- благородно возмутился муж. -Да!.. Чо понимать! Вышел большой шухер! Ну, да ладно! -- махнул рукою муж. - Теперь у меня будет больше семейных трусов! *** 590. Кислотно-щелочной баланс Петька с вопросом: -Василий Иванович! А кроме хороших анализов на кал и мочу, что еще нужно, чтобы поступить в твою академию - Отлаженный кислотно-щелочной баланс толстой кишки! -Так я уже давно завязал с Фурмановым! ***

- Кто на полу Лиза, это ты До кровати не дошла Хозяйка включила свет. - Господи! В чём мать родила!! Паш, спи, не поворачивайся. Лиза встала на четвереньки, упала, встала опять и потихоньку пошла к своей кровати. Забраться на неё у девушки не хватило сил, хозяйка накрыла её покрывалом. - Ладно, спи, трудяга. Паш, вставай, пора завтрак готовить, на рынок ехать. Для новичка Балбеса рынок домашних животных представлял собой что-то вроде зоопарка. Кого здесь только не было. На какое-то время Пашка даже забыл, зачем явился. Собаки лаяли, кошки мяукали, попугаи что-то говорили, хомяки крутили свои колёса. Только через час Балбес опомнился и понял, что идёт уже по третьему кругу. "Так, надо узнать, какая цена на кошек". В небольшой клетке играли три ориентальные кошечки. Балбес остановился возле них. - Интересуют -- спросила его деловая женщина лет тридцати. - Они не больные - С чего это ты взял - Ну, их шеи кто-то растянул... - Так, клоун, или ты по делу или твою шею тоже кто-то растянет. Балбес обиделся, отошёл подальше от агрессивного продавца. В клетке сидели кошечки, с удлинёнными шеями и без шерсти. "Так, этим шею растянули, да ещё и шерсть сняли. Стоит ли сказать об этом продавцу" - Интересуетесь -- спросила женщина бальзаковского возраста. - Сколько стоят эти... - Египтяне.. - Какие египтяне - Которые сидят перед вами. - Ну, да, сколько стоят египтяне, которые сидят перед вами - Пятьсот долларов за особь. - Любая из трёх особей Балбес никак не мог сосчитать стоимость кошечки в рублёвом эквиваленте. - Да, любая. А вы хотите парочку прихватить - Ну, да, на развод. - Нет, братец, не получится, это брат и две сестры. Только что-нибудь одно. Когда подсчёты Балбеса перевалили за десять тысяч, он спросил: - А пенсионерам скидки есть - Это не магазин, хотя...двадцать бариков могу сбросить. - Хорошо, я подумаю.. Следующими клиентами, которые ожидали Балбеса, стали персидские котята. - Ой, а что у них с глазами -- спросил Пашка молодую девушку, хозяйку "персов". - Глаза, как глаза.. - Это, как называется масть - Не масть, а порода. Персидские котята. - А почему это они так называются - Так как, порода пошла из Персии. - Страна такая или название области - Страна, говорят.. - Где-то в Японии. - Почему - По глазам..Ладно, сколько стоят твои персы - Все, что ли - Нет, один. - За штуку отдам. - Баксами - С ума сошёл что-ли Деревянными, конечно. - А родословная Документы - Не переживай, напишем тебе и родословную и документы. Всё, что захочешь. Дома радостный Пашка сообщил радостную весть хозяйке: - Всё, нашёл. Можно взять персов. Глаза Людмилы Павловны зажглись огнём. - Персидские Это хорошо. Сколько они стоят - Две штуки за особь. - Это недорого. Только бери мальчика и девочку, и у разных людей. К утру следующего дня в квартиру оживили писклявые голоса трёхмесячных котят, а ровно через сутки, когда Балбес встал рано на работу, на полу кухни лежало несколько аккуратных кучек. "Кости без хруста" не принесли ничего нового, кроме мозолей от лопаты и больной спины от тяжёлых мешков. Дома Балбеса ждал сюрприз. - Павлик, там кошечки наплакали на пол, ты убери, пожалуйста. "Наплакали Ничерта себе, наплакали. Какие вонючие у них слёзы". А к выходным один котёнок приболел. Хозяйка вручила Павлику корзинку для кошек и направила его на поиски ветлечебницы. Балбеса успокаивало, что таких, как он, было довольно много. В коридоре лечебницы даже пришлось выстоять очередь. Деловой врач с табличкой "Лапкин О.Н" предложил сесть, раскрыл журнал и вежливо спросил: - Как зовут котика - Не знаю, Персик, наверное.. - Хорошо, запишем "Персик". - За регистрацию надо заплатить тысячу рублей. "Так, он стоит тысячу". - Надо купить лекарства. Я вам напишу, а вы купите. Аптечный киоск находится в соседней комнате. Будете приходить два раза в день на инъекции одну неделю, потом посмотрим. Почти все деньги, которые дала хозяйка, пошли на лекарства, а через три дня котёнок всё равно сдох. - Павлик, отнеси котика на помойку, а на выходные привезёшь ещё парочку. Так Павлик и делал -- ездил на рынок за живым товаром, а через неделю выбрасывал его на помойку. Так пролетел испытательный срок. Не прошёл его только Склифосовский.

Как хорошо, как воздух чист и свеж! Окно не закрываю, и вдыхаю... По небу тучи серые и беж, И ветер толстый щеки надувает. Тугие струи, мне в лицо и грудь Я так ждала! И наконец прохлада! И мелкий дождь пытаясь обмануть Меня зовет, и я иду, мне надо Промокнуть,наконец и загулять По лужам долгожданным в теплой " неге" И в губы влажные его поцеловать, И насладиться чуть, коротким бегом... Не правда ли Как хорошо сейчас Нет жгучего удушливого смрада, Ведь этот дождь, с волненьем серых глаз... Так мил, и так хорош, и как я рада!

Глава 2 Над столицей шел дождь. Низкие свинцовые, почти черные, тучи медленно позли по небу, проливая на спешащих под ними людей тонны воды. Редкие прохожие пытались прикрыться от низвергающегося на них водопада под зонтами. Но это, собственно, им мало помогало. Вода была не только сверху, или под ногами, она была всюду. По улицам к сточным каналам неслись мутные потоки, перемешанные с городской грязью и мусором. На перекрестках эти потоки встречались и образовывали сначала лужи, а потом, почти моря, которые обойти, а порой и объехать, не было никакой возможности. Сливная канализация не справлялась, предоставляя город под разгул водной стихии. На Оде наступил сезон дождей. Рю Крайтон оторвался от созерцания безрадостной картины, что происходила за окнами, и развернул кресло, в котором сидел, к стоящему уже не менее десяти минут навытяжку молодому человеку. - Как вам сегодня погода - поинтересовался директор Службы Безопасности Империи, изучая стоящего перед ним. Ничего выдающегося, как следовало из личного дела: Николай Егоров. 25 лет. Рядовой выпускник Академии СБИ. Рост 175 сантиметров, вес 79 килограммов, среднее телосложение, волосы темные, глаза карие, характер выдержанный, впрочем, бываю эмоциональные всплески, уровень интеллекта в различных состояниях от 150 до 180 единиц по стандартной шкале. Уроженец планеты Амалько, сектор Навахо, отец - фельдшер, мать -- бухгалтер. Академию окончил без отличия, но с хорошими оценками. Во время обучения чем-либо особо не выделялся. В настоящий момент ожидает направления на работу. В целом, Крайтону вся судьба этого будущего орла Императора была известна заранее: агент СБ на заштатной планете, вроде его родной Амалько, раз в десятилетие выявленный сепаратист и повышение в звании. После окончания службы обеспеченная старость на берегу озера в окружении жены, детей и внуков. Все бы так и было, но... Но неким невообразимым образом именно этого молодого человека указал Патриарх в утренней депеше, с просьбой незамедлительно направить в распоряжение Святой Церкви "для выполнения некоего задания во славу Спасителя". И Крайтон, доживая пятый десяток лет на посту директора СБ, прекрасно понимал, что если Церкви понадобился кто-либо, она его обязательно получит, тем или иным способом. Вот только зачем Этот вопрос не давал покоя директору весь день. - Так, как вам сегодня погода, лейтенант -- повторил свой вопрос Крайтон, видя, что молодой человек медлит, решая, что ответить. - Всякая погода хороша, когда служишь Империи! Агент должен стойко переносить все тяготы, постоянно помня, что тем самым он помогает Императору нести его тяжкую ношу! -- выдал, наконец, тот. Крайтон усмехнулся. -Вижу, устав вас заставляли зубрить хорошо. А что вы сами думаете Да, и сядьте, наконец, -- видя, что лейтенант колеблется, Крайтон добавил, - Это приказ! -Да, сэр. Егоров сел за стол перед Крайтоном. Тот продолжал изучать молодого человека из-под седых бровей. -Как вы относитесь к религии, лейтенант. Какой вы веры -Я с православной планеты, па. Принял крещение Святой Церкви. -Кто-то из ваших родственников или знакомых является священнослужителем Во взгляде лейтенанта появилось недоумение. Мало того, что его, одного из нескольких сотен выпускников академии этого года, на личную аудиенцию вызвал сам директор Службы безопасности, так еще и задаваемые вопросы были совсем не те, что он ожидал услышать, подходя к дверям приемной "Динозавра". -Насколько я знаю -- нет, па. - После секундной паузы отрапортовал он. -У вас есть пожелания по поводу будущей работы Куда хотите распределиться -Куда пожелает Империя. Я постараюсь быть везде полезным. "Интересно, он на самом деле так думает или просто пытается произвести впечатление", - Крайтон в очередной раз подавил улыбку. -Что же, хорошо. Возьмите. Он перебросил на стол перед лейтенантом информационную карту, которой поигрывал все это время. -Завтра, в девять ноль-ноль вы должны явиться в секретариат резиденции Патриарха. Вы поступаете в распоряжение Церкви для выполнения некой миссии. Подчиняться будете церковникам до минования надобности. Вижу, вы удивлены. Есть вопросы -Да, па. Какого рода миссия мне предстоит -А, вот об этом я надеюсь узнать от вас. Сразу, как только покинете резиденцию Патриарха, вы обязаны будете представить отчет о разговоре и предстоящем задании. Так же, попросил бы вас указать свои соображения, с учетом информации, которую получите завтра, почему именно вас выбрали для этой миссии. -Есть, па. Егоров встал на вытяжку, понимая, что аудиенция окончена. -Я могу быть свободен -Да, лейтенант, идите. Отдав честь, лейтенант направился к выходу из кабинета. -Постойте, - Крайтон окликнул Егорова, когда двери перед ним уже открылись. -Да, па -Надеюсь, лейтенант, завтра и в дальнейшем, вы не забудете, что являетесь офицером Службы Безопасности Империи, и чьи приказы для вас являются окончательными. -Так точно, па. -Хорошо, идите. Отдав честь еще раз, Егоров покинул кабинет. Крайтон проводил его взглядом, пока лейтенант не скрылся за закрывшимися дверями. "Почему же выбрали именно тебя". Ответа на этот вопрос у директора СБ не было. Крайтон на коммуникаторе набрал номер. За столом, где только что сидел Егоров, возникло изображение Буйнова -- начальника отдела аналитики. -Александр, есть что новое по Егорову -Пока нет, работаем. Какой либо особой связи с Церковью не выявлено. Полный отчет будет к девятнадцати часам. -Ладно, работай..., - Крайтон на секунду задумался, - скажи, на твой взгляд в последнее время не происходило что-нибудь особо странное -Па, отчет о происшествиях мы предоставляем ежедневно. -Знаю, - отмахнулся директор, - читаю я ваши отчеты. Я тебя спрашиваю как аналитика с хорошим чутьем. -Навскидку - нет. -Тогда подумай и соображения представишь. Кстати, собираешься к министру на прием Изображение не смогло скрыть, что Буйнов тяжело вздохнул. -Не хочу, но видимо придется. Старый политикан всю плешь проел своим днем рождения. Или, может, прикроешь, скажешь, что много работы и ты меня не отпустил. Крайтон рассмеялся. -Ну, уж, нет. Мне там тоже радости нет ошиваться, а уж тем более одному. И убери эту кислую мину с лица. -Есть, па. -Подумай пока, о чем я тебе сказал и вечером на приеме доложишь. Хоть поразвлечешь меня. -Да, па. Изображение растворилось в воздухе. Крайтон несколько раз пройдя по кабинету опять сел в кресло и в который уже раз за день развернул его к окну. Природа продолжала буйствовать. Казалось, дождь стал еще сильнее, хотя казалось бы уже некуда. -Нда-а. Од. Сезон дождей в столице, - пробормотал Крайтон, наблюдая за мутными потоками, - года идут, но ничего не меняется.

Власти выдвинули и растиражировали невероятную по своей неправдоподобности версию событий в Миассе. Якобы причиной побоища, в котором до сотни молодчиков избили безо всяких причин несколько десятков зрителей рок-фестиваля, является... конфликт в шашлычной. По разным версиям то ли из-за конфликта с распивающими спиртные напитки, принесённые с собой, то ли из-за девушки, джигит-шашлычник собрал гопников со всего города и они пошли атакой на фестиваль, где в этот момент находилась девушка и ее приятели. Мы вынуждены извиниться перед правящим режимом за то, что ещё не отупели настолько, чтобы верить во всю эту ерунду. Сначала нас пугали скинхедами, зачем-то напавшими на всех подряд. Хватило у властей мозгов забывать эту версию, как совсем уж безумную. Теперь нам говорят, что это шашлычник собрал гопников со всего города. Он что, вор в законе союзного значения, чтобы всю городскую гопоту на бунт поднять Если да, то почему человек со столь "специфическим" интеллектом, собравший из-за конфликта с несколькими людьми братву со всего города, и отправивший её прессовать по беспределу целый фестиваль, стал вором в законе К тому же вор-шашлычник это как-то странно даже для сегодняшней России, где разница между вором и барыгой почти исчезла. Чтобы верить в такую версию, надо выпивать по 5 банок охоты крепкой ежедневно в течение нескольких лет. Увы, ещё не все граждане страны настолько "объедросились", чтобы не иметь сомнений, услышав такие очевиднейшие бредни. Что произошло на самом деле, мы уже никогда не узнаем, в этом можно не сомневаться. Однако попробуем немного подумать, используя ту информацию, которая просочилась в прессу ещё до того, как появилась в эфире эта спущенная сверху чушь про шашлычную. Это, кстати, обычное явление - пока сверху не поступила соответствующая указивка, в прессу просачиваются определённые правдивые высказывания, позволяющие порой воссоздать приблизительную картину истинных событий. Итак, в Миассе идёт политическая борьба между кандидатами на предстоящих в октябре 2010 года местных выборах. Валихан Тургумбаев, один из ведущих застройщиков Миасса, неожиданно провёл фестиваль. Вернее, не совсем неожиданно. На базе оздоровительного лагеря имени Зои Космодемьянской уже проводился фестиваль "Уральский рубеж". Однако в этом году Рубеж "ушёл в самостоятельное плавание", как написано на сайте Тургумабева, а сам он реализовал новый, куда более масштабный, а, следовательно, затратный проект. Зачем понадобилось это удовольствие одному из богатейших миассцев и застройщику с репутацией авторитетного безнесмена Тургумбаеву, если не в рамках будущей предвыборной компании Можно не сомневаться, что политические противники оказались недовольны таким "ходом конём". Стоит отметить и то, что конкуренция между двумя фестивалями - новым "Торнадо" и старым "Уральским рубежом" - уже сама по себе могла стать причиной для криминальных разборок. Фестиваль, - особенно крупный, - это спонсоры, рекламодатели, зрители, пиво, водка. Наконец, те же шашлыки, будь они неладны... Одним словом, большие деньги. Естественно, что у многих возникла версия, что побоище было нужно, чтобы дискредитировать "Торнадо". И лишить фестиваль будущего. Так или иначе, но мы имели удовольствие наблюдать действие команды наёмных отморозков, скорее всего привезённых из соседнего района области, или даже региона. Кому под силу провернуть подобное мероприятие Вряд ли озлобленному отказом девушки или конфликтом с посетителями шашлычнику. Скорее всего, на владельца шашлычной (наверняка с криминальным прошлом) решили навесить всех собак. Ведь нельзя же "эффективных собственников" и "уважаемых бизнесменов" пытаться привлекать к ответственности! Это ж уважаемые люди, к тому же (можно не сомневаться) спонсоры местного отделения одной политической партии... Очень сомнительно, чтобы в этом деле появились новые правдивые подробности. Однако если вдруг появятся, то мы непременно о них сообщим.

Надо помнить только хорошее. Но так случилось, что в жизни, сколько бы ни делали добра, я помню только зло. Осень. Тонкое, только что помытое окно. У окна стоит высокий полный мужчина с седыми волосами и залысиной на макушке. На лбу его, как бороздка на воде после катера, собрались морщины. На щеках были тоже продольные морщины. Руки большие, мягкие, как у великана. Он курит. Огромными тёплыми руками стряхивает пепел в маленькую железную баночку на подоконнике. В комнате за стенкой кухни скребётся, рвёт обои старая женщина. Ей восемьдесят лет. Она не может встать с постели. Паралич всего тела. Эта женщина -- его мать. А сам дядя приехал в наш дом недавно. Разошёлся с женой, которая, как говорила моя мама, была скупая, злая, за матерью его парализованной ухаживать не хотела, разошёлся он с ней и переехал к нам. Дядечка стоит у окна и курит. Я стою рядом. Смотрю в окно. Туда, где по улице идут ученики. У нас только что кончились занятия в школе. Неожиданно я говорю: - У меня, дядя Коля, трудный характер. - Ничего, - отвечает он, гладя меня большой тёплой ладонью по голове. -- Ничего, уживёмся. Странно, что мы не ужились. Странно, потому, что уживался дядя Коля со всеми: с первой женой, со второй женой, с третьей женой и даже с котом. Кот у нас был сибирский, пушистый, умный. Он часто прыгал на колени дяди Коли, устраиваясь на синих трениках, словно пушинка между двух больших тёплых гор, и мурлыкал. Какое там мурлыкал! Просто урчал, как трактор, а дядя Коля гладил его большой тёплой рукой, и, казалось, сам начинал урчать, вибрировать, распространять тепло по всей квартире. Шаля, я, как кот, забиралась к нему на колени, гладила по седым вискам, целовала. Это были невинные детские поцелуи девочки четырнадцати лет, и мама умилялась, глядя на нас. Её радовало, когда я смеялась, висла на её огромном любовнике, как на штанге, болтала ножками. Кажется, он тоже был доволен. Но я росла. Всё реже садилась я к нему на колени, всё чаще слышала раздражённое ворчанье: "Валя! Твоя дочь со школы приходит и не переодевается, а форма школьная денег стоит. Валя! У неё опять тапочки не в шкафу, а на кухне брошены. Валя! Когда ты дочь свою на письменном столе убираться научишь" Иногда, разъярённый как тигр, он с криком: "Всё учишься! Матери помогла бы! Эгоистка!", бросался на меня. Зная, что произойдёт дальше, с нервной улыбочкой я отступала в угол комнаты, поближе к телевизору (он стоял на ножках, не совсем у стены, а чуть-чуть подальше, так, что в угол между телевизором и стенкой можно было забраться), да, я отступала к телевизору и начинала победоносную речь: - Вы первую жену с ребёнком бросили, вторую жену со вторым ребёнком бросили, а меня, значит, воспитывать! Сын-то у Вас на тройки учится, брошенный Вами сын. Вы бы его вместо меня-то повоспитывали. Что же Вы его-то не воспитываете, а Девочку для биться нашли, да Слабую, чтоб было на ком отыграться Ну, и сволочь же Вы, Николай Алексеевич! Ну, и сволочь! Быстро произнеся эту тираду, я обычно забивалась в угол, за телевизор, и с необъяснимым наслаждением продолжала: - Таких, как Вы, сразу расстреливать надо. Меня судить взялся. Святой нашёлся! Двух баб бросил, двух детей бросил, тёплый угол нашёл и наслаждается, гад. Что Тронешь меня Тронешь! Только подойди к телевизору-то. Всё на воздух взлетит! Вся квартира. Ты вместе с нею! Огромный, красный, точнее, багровый, от ярости, похожий на одноглазого циклопа Полифема, Николай метался вокруг телевизора, и не зная, что делать дальше, и, потрясая кулачищами, кричал: "Вот только вылези оттуда, я тебе руки-то переломаю!" - Я не вылезу оттуда никогда, - спокойно отвечала я, усаживаясь на пол и прижимаясь спиной к батарее. - Жрать захочешь -- вылезешь, - успокаиваясь, отвечал Колька и, хлопнув дверью, уходил на кухню курить. Я закрывала глаза, сидя в углу за телевизором, пытаясь успокоиться, уснуть. Не дозвавшись меня к ужину или к обеду, сердобольная мама ставила тарелочку с едой на пол у телевизора, но к еде я, обычно, не прикасалась. Выходила из-за телевизора я ночью, когда в доме всё стихало, закрывала на защёлку дверь спальни, где мать и Николай Алексеевич занимались любовью. Защёлку Колюська придумал специально, будто боясь или стесняясь меня, хотя я не была из тех, кто стремится подсмотреть в щёлку на то, как целуются взрослые. Парк "Кусково". Овальный пруд, извилистые дорожки, красота кривых линий. Не помню, сколько раз пыталась выброситься из окна Николай Алексеевич, когда я ему говорила, что он предатель и подлец. Сколько раз мать, цепляясь за могучие плечи, скользя и падая в ноги, кричала: "Коля! А обо мне ты подумал! Как же я! Я то с кем останусь" Парк "Кусково". Овальный пруд в бетонном обрамлении, из-за которого он потерял своё очарование. Не помню, сколько раз стояла на карнизе я... Сколько раз представляла, как тело моё летит на мостовую. Один раз, кажется, был цирк. После очередной разборки, в ночном халатике, босая, выбежала я на лестничную клетку, забралась на коммунальный балкон, сосчитала до трёх, перекинула ногу через перекладину балкона, глянула вниз: шесть этажей, перпендикулярно им чёрная крыша подъезда... В это время могучие руки схватили меня за подмышки, потащили в дом. Я лежала на постели и горько плакала, плакала и мама. Николай Алексеевич орал: "Распустилась! Истеричка! Да, ты сама любого до самоубийства доведёшь! Относятся к ней плохо Да тебя воспитывают!". Воспитывали они меня упорно, но оказалась я невоспитуемой. Точнее, лучше мамы и отчима воспитывали меня подруги, к которым я уходила жить на несколько дней, а часто - на месяц. Жила, ела их хлеб, спала с ними на одной кровати, а потом возвращалась, нагулявшись, домой, как ни в чём не бывало. - Смотри, Валя! Нагуляет она ребёнка. Шлюха у тебя дочь. Обидно было мне: в свои шестнадцать лет я была преступно девственна. Ни одни мужчина не целовал нежных девичьих губ, ни один юноша не касался тонких рук. Уже тогда я не хотела ни любви, ни семьи, ни мужчины, ни даже, жизни... - Жить мы стали лучше, когда Николай Алексеевич пришёл, - говорила мама. -- Питаться лучше стали. Тебя одели. Кинопроектор купили, фотоаппарат, в походы ходить стали. Ты ведь сама у него шее висла. Вспомни себя ребёнком. Вспомни, как в шахматы с ним играли... И я вспоминала... Да! В шахматы мы играли часто. Я, маленькая девочка, делитантка, и он, взрослый, могучий, опытный мужчина, разбиравший партии Карпова и Корчного, каждый день играющий в обеденный перерыв с сотрудниками на время. Мы играли в шахматы старательно, хотя в этой игре было всё заранее предопределено. Он выигрывает -- я проигрываю, и, проигрывая, говорю: "Начнём сначала" А он отвечает: "Начнём. Во сколько ходов поставить тебе мат" "А во сколько хотите" -- беспечно отвечаю я... В комнату входит мама, зовёт кушать. Увы! Она лишняя... Мы играем партию за партией, не думая о еде. - Лучше проиграть сильному врагу, чем выиграть у слабого. По крайней мере, научиться можно чему-нибудь, - наконец говорит он с торжеством победителя, захлопывая коробочку с шахматами, и впервые думаю, как же он глуп, глуп именно оттого, что выиграл. Через несколько лет мой муж, кандидат наук, преподаватель ВУЗа, будет проигрывать мне партию за партией, а я буду думать, что он не дурак, так как умеет проигрывать систематически и тем самым, мне, дурочке, давать возможность представить себя умной, гениальной, великой, этакой Майей Чебурданидзе... И я буду любить его за глупость или за высший пилотаж ума, когда умный мужчина может показаться полным идиотом, абсолютным дебилом и очаровать этим свою женщину... Я проигрывала Колюське и начинала играть снова, зная, что когда-нибудь я возьму реванш. - За что ты его добрым словом вспомнить не хочешь -- донёсся издалека голос матери. -- В походы сколько ходили. Помнишь И я вспоминала... О, да! Я вспомнила один наш поход. И содрогнулась... В то лето особенно роскошно расцвела природа. Могучие столетние дубы протягивали ветви-руки звенящим, стройным, юным, только испускающим жизнь берёзкам. Солнце нежно ласкало и шершавую кору старых деревьев, и нежную, тоненькую кожицу молодых. В вышине звучало пение птиц, а внизу, в медвяных травах и цветах слышалось стрекотанье кузнечиков, жужжание махровых шмелей, шуршание случайно пробегавшей ящерицы. В воздухе было разлито густое, медовое тепло, от голубой реки шёл молочно-белый пар, песок искрился золотинками. Золотинками отливали на солнце и мои распущенные волосы. Золотые бесенята прыгали в смеющихся карих глазах. В то лето я перешла в девятый класс. Всё удавалось мне удивительно легко. В походе я смеялась, сама готовила ужин на костре, сама удила рыбу и кормила ею пушистого кота Мурлыкина, который сидел рядом на бережку и смотрел на закинутые в реку удочки лукавыми, сощуренными глазами плута, на серебристые колокольчики, висящие на тоненьких лесках вместо обычных поплавков. Это был удивительно умный сибирский кот. Он всякий раз безошибочно находил удочку, на крючок которой попадался лещ. Звенел колокольчик, взлетала вверх леска, жирный блестящий серебряной кольчугой лещ шлёпался на пыльную сухую траву, обдавая её брызгами, бился на зелёной зоне чужого ему мира. Мне было почему-то жалко леща, и как-то долго стояли перед глазами его выпученные рыбьи глаза. Глаза у Николая Алексеевича были голубые, рыбьи, водянистые, лицо удлинённое, а губы -- цвета спелой сочной малины. В тот год я впервые начала читать стихи Блока: Прижмись ко мне, крепче и ближе. Не жил я, блуждал средь чужих. О, счастье! Я новое вижу В бреду поцелуев твоих... Я читала днём Блока, а вечером над рекой стоял густой белый туман, холодно становилось, и я прижималась спиной к тёплому большому животу Николая Алексеевича. Он обнимал меня, и было приятно чувствовать на груди тепло больших мягких рук. Маленькая, тоненькая, я растворялась в чём-то громадном и тёплом, и чувствовала, как вибрирует мужское тело, так мурлычет оно всё изнутри, словно кот Мурлыкин вдруг фантастически вырос, приобрёл человеческий облик... Я сливалась с этим тёплым могучим существом, становясь одним телом, мы стояли и смотрели на то, как зажигались на глади реки кувшинки звёзд, и луна серебрила виски речному водяному. Однажды, как бы шутя, я поцеловала Николая Алексеевича в губы, а он ответил мне долгим страстным поцелуем. Треснул в лесу сучок -- мы обернулись воровато, как застигнутые на месте преступления, но ничего не увидели. Мама, наверное, уже спала в палатке... Он расстегнул на мне кофточку, и колокол юной, набухающей, как почка дерева, женской груди зазвенел наверху тёплым, умело ласкающим, опытным, ещё не старым большим рукам, моя голова с золотистыми волосами, как чашечка цветка, откинулась назад, и я увидела над собой звёздное, холодное, трезвое небо и, застеснявшись чего-то, отвела его руки в сторону, встала, застегнула кофту, поёжилась от холода и сказала грустно: - А как же мама - А мама не узнает, - кратко и ласково ответил он. - Нет, - засмеялась я тихонечко, - узнает, непременно узнает... А потом, я ещё не хочу детей... - Я сделаю всё аккуратно, - тихо и по-прежнему ласково сказал он. -- Их не будет, если ты не захочешь... Крикнула ночная птица, я вздрогнула, посмотрела в небо на синие холодные, колючие, сжигающие звёзды. - Детей не будет, если ты не захочешь, - повторил он и потянулся ко мне мягкими губами, как лось к мокрой осинке. Я отклонилась, почувствовала, что хмелею от вечерней прохлады и какого-то во всём теле смеха, и какой-то вины... И снова посмотрела на залётные звёзды, и, не желая обижать его, сказала: "Не сегодня, Коля. Не сегодня". А потом, испугавшись чего-то, я бросилась бежать, как дикий молодой зверь, гонимый охотником, и забралась в палатку. Мама спала, крестом раскинув руки. Я не могла уснуть долго. Всё вслушивалась в ночные шорохи. Услышала, как дождь застучал по брезентовым стенкам палатки, как кто-то завозился у входа, увидела, как весь мокрый, взъерошенный, с лесной мышкой в зубах, пробрался и, бросив свою добычу у моих ног, устроился на тряпочке и замурлыкал, заурчал наш кот. Не дождавшись прихода Николая Алексеевича, наконец, заснула и спала до тех пор, пока дневное солнце не раскалило брезентовые стенки палатки и в ней не стало душно, как в газовой камере, из которой надо либо выбраться, либо умереть. Я выбралась на волю -- резкий свет ударил в глаза. Заиграла, заулыбалась река, засмеялось небо, зашумели деревья, зашепталась трава на солнце. Я увидела мать, вспомнила всё, что было до тёмного, глубокого сна... Я видела мать словно впервые... Так видят чужого человека, которого прежде не знали, с которым прежде никогда не разговаривали, не встречались. Мать сидела на поляне, обожжённой солнцем. Она сидела на корточках возле костра, как пещерный человек и помешивала палочкой кашу в кастрюле. Тёмные жидкие жирные волосы спускаются на худые морщинистые щёки. Из цветастой расстёгнутой кофточки виднеется увядающая, подобно гниющему винограду, обвислая, но ещё полная грудь. Она свисает на дряблый мягкий живот. Дым от костра застилает мать пеленой, и она кажется древней, нереальной, словно жрицей в фильме про доисторических людей. Дым отлетает в сторону, и тогда мать ярко и объёмно проступает среди леса и зелёной травы. "Старуха", - ударяет меня, как дерево молнией. "Моя мать -- старуха. А я" Я словно вижу себя со стороны. Тонкое, гибкое, загорелое тело, высокие, упругие, как у козочки, груди, твёрдые, ласковые бёдра, длинные сильные ноги, горячие, смеющиеся карие глаза... Ноги у тебя длинные, прямые, а у матери не такие ноги, - вспоминалась мне режущая циничная фраза. Мать родилась в войну, перенесла в детстве рахит, ноги у неё были с небольшой кривизной. Не скажи Колька этих слов, быть может я отдалась бы ему, обманывая мать. Но, унизив мать передо мной, дочерью её, он совершил роковую для себя ошибку. Гнев, насмешка, презрение, высокомерие поднялись в моей душе. Я поняла, что несмотря на высшее образование, высокую должность ГИПа на работе, Колька непроходимо глуп и туп, как бык, идущий напролом. Мне стало смешно за него и обидно за мать. Мне захотелось отомстить за себя, за мать, за непонимание некоторых тонких вещей, и я твёрдо решила предать его, так как уже тогда я понимала, что часто виноват в предательстве не предающий, а тот, кого предали, ибо всякое предательство -- это месть. Я переметнулась на сторону матери. Цинично, полно и откровенно рассказала ей всё, не умалчивая о кривых ногах, и закончила открытым заявлением своего намерения лишиться девственности в объятиях её мужчины. До сих пор вспоминается странная реакция матери: отсутствие ревности, полное спокойствие и совершенное презрение к Колюське. Глаза матери мутны и тусклы. Она смотрит в кастрюлю с кашей и мешает, мешает, мешает, мешает чего-то там деревянной палочкой. Она - стара, а я - так молода. Я любима им, а она обманута, почти обманута. Это же мать моя! Сидит на поляне и мешает деревянной палочкой кашу в котелке. Это же мать моя... А её мужчина хочет меня! Как он может Это же мать моя... А мы целовались с ним. Целовались в кустах. Я ещё помню его губы, такие мягкие и упругие, похожие на ежевику и на спелую малину. - Никогда не целуйся с ним, - говорила мне мать. -- Никогда не спи с ним. Тебе потом на всю жизнь мужчины противны будут. Запомни: никогда. Или больше ни с кем не сможешь. Тебе омерзительно будет... Почему омерзительно Его тело было таким горячим... я помню, как... Нет! Мы даже не обнялись тогда. Он поцеловал меня -- я отскочила, побежала на полянку, туда, где сидела мать и мешала что-то деревянной палочкой в обугленном котелке. Потом из леса вышел он. Он уже нёс какие-то дрова и был перемазан сажей. Мать смотрела на нас. Казалось, она всё понимала. Понимала, что её разлюбили, что она безнадёжно стара, что её место, её удел -- сидеть и мешать, и мешать еду деревянной палочкой. Мне стало жаль мать... Мне стало жутко. "Тело твоё... Думаешь, мне тело твоё надо Так, как я тебя, любить никто не будет. А тело твоё уже и молодой не возьмёт. Груди у тебя висят, а то, что ноги-то длинные... Ноги-то у каждой второй длинные", - так кричал он... Метался как бешеный циклоп по квартире, когда я сказала, снова сказала ему: "Нет". Я не помню... Давно... Как давно это было... Уже не в походе, а в городской квартире... Уже не летом, а холодущей осенью, когда ветер срывает сухие листья с осин и уносит их туда, туда, наверное, где зимы не бывает... Мы были вдвоём... Вдвоём с мамой. Я говорила ей: "Мама! Он не любит тебя... Ты постарела из-за него, мама, он кричит на тебя. Как он смеет! Посмотри, он стал вечно всем недовольным, брюзжащим, раздражительным... А ты не замечаешь, как разглаживаются его морщины, когда он на меня смотрит Ты ничего не замечаешь, мама!" Мама молчала. Она казалась в этот миг старой, попранной, умирающей. Я узнала, что она давно понимает всё, но молчит от безисходности. - Ты думаешь, что он любит тебя -- наконец проговорила она. -- Нет! Не любит. Просто он старый мужчина, у них, у стариков так перед климаксом бывает: всегда молодых девочек хочется. Это не любовь. Это перед климаксом у них, у всех... Любая другая могла бы быть на твоём месте. Любая. К тому же ты девственна... Ты не знаешь, что такое близость мужчины. Это больно, тяжело. Он стар для тебя. Тебе потом на всю жизнь противно будет... Не с кем опять не сможешь... Мне хотелось сказать, что это всё неправда, но я молчала, наверное, из уважения к матери, а может быть, из-за того, что он обещал прийти ко мне под утро, когда так сладок сон, так трудно пробудиться, когда мама ещё будет спать... Обещал, что сделает всё не больно, виртуозно, даже без крови... Я молчала, как молчит стена, как молчит диван и шкаф, и вдруг неожиданно для себя сказала: "Не спи всю ночь, а утром, когда услышишь крик войди ко мне в комнату. Ты увидишь, мама, как он тебя любит!" Я не знаю, зачем я это сказала, неожиданно, так получилось... Всю ночь я не спала, лёжа на постели с открытыми глазами, глядела в окно на холодные, серые, синие звёзды. В голове звучали слова Лермонтова: Я же завидую звёздам прекрасным, Только бы место занять их желал. Под утро, от долгой бессонницы, в голове моей уже что-то звенело, и казалось, что всё: и палатки, и наши летние долгие поцелуи в ночи, и осеннее обещание прийти сегодня утром -- всё это приснилось во сне, а, может, было выдумано мною. Но заскрипела дверь, послышались осторожные шаги, большое голое, тёплое мужское тело скользнуло ко мне в постель, губы впились нежно и опытно в губы, большие, тёплые, мягкие руки сжали тело, в голове моей зазвенело, и, крик, летящий сквозь века, раздался голосом матери: "Никогда не спи с ним -- потом на всю жизнь тебе омерзительно с другими будет". Резко и сильно я оттолкнула его от себя -- грузное мужское тело, весом восемьдесят килограммов с грохотом упало на пол, как падает шкаф или стол. В ту же секунду я вскочила на постели, разодрала на себе ночную рубашку, и завизжала: "Насилуют! Мама! Насилуют! Мама!" Через минуту в комнату ворвалась мать. Она потеряно смотрела на меня, на мою разорванную рубашку, на дядю Колю, уже поднимавшегося с поля и потиравшего ушибленное колено. Его лысина почему-то отчётливо запомнилась мне: она так сверкала в лучах восходящего солнца, как снег на вершине Эвереста. - Это всё она! Она! Она обманула меня. Она сказала, что любит! Она сама звала меня в постель! Валя! Слышишь Она, дочь твоя, Валя, она хотела, чтобы я с квартиры съехал. Я ей здесь мешал! Я жить её учил! Воспитывал, Валя! Я нотации ей читал! Она не хотела, чтобы я здесь жил, - словно лава из заговорившего вулкана извергались его слова. Я стояла на постели, раздирая кулачками остатки ночной рубашки, с ненавистью смотрела на мать и на него. Он метался по квартире, хватал из шкафа свои рубашки, складывал их на стуле, а потом снова вешал на вешалку в шкаф. Я стояла, прислонившись к стене. Я знала, что он больше не ударит меня, не тронет, что бы я ни сказала, что бы я ни сделала, что он вечно будет хотеть моих губ и моего тела, несмотря на его выкрик: "Тебя и молодой-то не возьмёт". Я прекрасно знала, что возьмут, будут спать, целовать, ласкать и любить, а он будет вечно хотеть и сходить с ума. Я знала это. Стоя у стены, нервно улыбалась и смотрела на него с вызовом, любовью и ненавистью. Мне вспоминались его нотации, горячее участие в моём воспитании, участие неравнодушного, но неудачливого бездарного человека, и ненависть погасла во мне, уступив место холодному презрению и высокомерию. Потом я отвернулась к окну и сказала ему и матери холодно: "Уходите. Уходите оба". Я помню, что за окном была осень. Клёны полыхали, как тогда, когда он переехал в нашу квартиру вместе со своей парализованной матерью. И я сказала: "У меня трудный характер". А он ответил: "Ничего. Мы будем дружить". Клёны полыхали как тогда, но только я была уже на десять лет старше, и он на много лет старее, но по-настоящему крепок и неукротим в сознании своей правоты. Крепок и неукротим, как бык, который рогами вперёд движется на размахивающего и уверенного в своём превосходстве Тореадора. Клёны за окном полыхнули и погасли... Николай Алексеевич уехал, хотя мать не гнала, и, по-моему, даже не сердилась на него... - Старый мужчина. У них под пятьдесят у всех климакс наступает. Молодых хочется. Так всегда бывает. Не любовь это, а похоть, - вспоминала я слова матери. Потом, вспоминая его, я видела, как наяву, его водянистые голубые глаза и умильно сложенные трубочкой вишнёвые губы. Козлиная морда. Все мужчины одинаковые, когда хотят... Они все так похожи на козлов... Клён у окна... Сколько лет прошло! Листья с него облетели, и клён стоял бледный и голый под острым хлещущим дождём. И хотя теперь мне было как-то жаль этот клён, при воспоминаниях о произошедшем, в моей голове голосом далёкого прошлого пронзительно звучали случайно услышанные слова неизвестного мне поэта: Я хочу быть только дорогой Неизносилованной светом машин... В книге "Искажения программы" 2003г

Конкурент Нострадамуса. В 1972 году, в старом монастыре вблизи Флоренции итальянские археологи обнаружили замурованную нищу в кирпичной кладке, из старинного тайника извлекли рукопись датированную 14-м веком. На первой странице значилось название: "Оракул", чуть ниже рисунок - изображение паука. После окончательной расшифровки учёные пришли к выводу, что "Оракул" можно считать самой точной из пророческих книг в мире, а её автор монах-францисканец по прозвищу "Чёрный Паук" может конкурировать великим Нострадамусом. В своих рукописях он изложил информацию, касающаяся будущего мира, и от Нострадамуса герой нашего повествования отличался тем, что жил намного раньше, а предсказаний сделал больше, от времени своей жизни до начала 7 тысячелетия. Вначале казалось, что рукопись может быть подделкой, написанной намного позднее, нашими современниками, но после проведения всех анализов удалось установить примерный срок ее написания -- как раз то время, когда и жил этот удивительный человек. ----------------------------------------------------------- С детства этот ребенок казался не от мира сего, с другими детьми не играл, сидел часами в задумчивости в углу двора. Однажды родителей разбудил страшный крик ребенка. Он лежал на кровати и корчился от боли показывая на ухо. Приехавший лекарь, плеснул в ухо мальчика маслянистой жидкости и вытащил оттуда ....... Паука. С тех пор парнишка стал считать членистоногое насекомое своим талисманом. Что бы упрочить свое благосостояние , родители решили женить 14-летнего подростка на дочке состоятельного горожанина из клана Веспуччи. В день знакомства юноша подошел к юной деве и произнес:-" Вы очень красивы, но нам не суждено быть вместе, однако не отчаивайтесь Ваш потомок будет известен на весь мир". (Как мы знаем, Америго Веспуччи в качестве штурмана принял участие в первой экспедиции адмирала Алонсо де Охеда, который на четырёх кораблях 20 мая 1499 отплыл из Пуэрто де-Санта-Мария близ Кадиса; после 24 дней плавания ступил на берег Суринама, под 3 с.ш. (в 200 морск. милях к юго-востоку от мыса Парии) -- этот маршрут они выбрали благодаря полученной от Колумба карте новой береговой линии ; исследовал этот берег, заходил в залив Маракайбо, в котором обнаружил поселение на сваях посреди воды, назвав его Венесуэла -- Маленькая Венеция, проплыл более 200 лиг на запад вдоль побережья Париа, и, посетив вест-индские острова.) ----------------------------------------------- Понятное дело, что после такого приветствия помолвка не состоялась и родители отказались от сына и отправили прорицателя в монастырь. Слава о нашем герое шагнула далеко за монастырские стены. Число желающих узнать своё будущее росло с каждым днем, рос и доход монастыря. Однажды во время сильного урагана, пропал настоятель монастыря. Его искали несколько дней, затем отчаявшись, обратились к предсказателю." Молитесь- он утонул"- был краткий и жуткий ответ. Тело настоятеля нашли через неделю, за много миль от города вниз по течению реки. Колоссальный успех и слава предсказателя -- основывались на достоверности составленных им гороскопов и напророченных событий, -- как обычно и бывает, угасли со смертью сиятельного покровителя, сменившись забвением. Сильные мира сего, опасались человека, способного прочитать по звездам их судьбы и имевшего обыкновение вместо росписи изображать паука, постарались от него избавиться. Сколько прожил наш герой, как и где, завершил свой земной путь -- неизвестно, но хочется верить, что ему удалось отойти к Господу мирно, в своей монастырской келье -- свидетельнице молитв и оза-рений... Вот некоторые из его предсказаний: БУДУТ ДВЕ СЕМИЛЕТНИЕ ВОЙНЫ В ЕВРОПЕ. Сбылось. В XYIII в. войска фельдмаршала графа Румянцева П.А. дошли до Берлина. БУДЕТ ТЯЖЕЛОЕ ВРЕМЯ - БОЛЬШАЯ ВОЙНА НАД ГЕЛЛЕСПОНТОМ В 1912 ГОДУ.Геллеспонт - древнегреческое название пролива Дарда-неллы. Здесь имеется в виду Балканская война. . В КОНЦЕ XX ВЕКА ВЕСЬ МИР БУДЕТ ПОКЛОНЯТЬСЯ САТАНЕ. МНОГИЕ БЕЛЫЕ ЛЮДИ ПРЕЛЬСТЯТСЯ ЭТОЙ РЕЛИГИЕЙ. ОСНОВНОЙ ЦЕНТР ПРЕЛЬЩЕНИЯ - СТРАНА ТАРТАРИЯ. Татарией во времена нашего героя называли Россию. ПОКЛОННИКИ САТАНЫ НАУЧАТСЯ ДЕЛАТЬ ТAK, ЧТО КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК БУДЕТ ИМЕТЬ МНОЖЕСТВО СВОИХ ПОДОБИЙ - "ОТПЕЧАТКОВ". ДУША ЧЕЛОВЕКА БУДЕТ ПООЧЕРЕДНО ВСЕЛЯТЬСЯ В ЭТИ ПОДОБИЯ. Что это Может быть данное предсказание предвещает открытие метода регенерации целого человеческого организма из одной соматической клетки, взятой из ткани человека донора. По крайней мере у растений в настоящее время это осуществляется с успехом. ДВА СТРАШНЫХ ЯДОВИТЫХ ГРИБА ПОДНИМУТСЯ НАД ДВУМЯ ГОРОДАМИ. ВСЕГО ТАКИХ ГРИБОВ БУДЕТ СЕМЬ. Возможно, что речь идет об атомной бомбардировке Хиросимы и Нагасаки. Из семи грибов пока что выросли три: Хиросима, Нагасаки и Чернобыль. (прим... Возможно он имел в виду уже существовавшие наземные ядерные испытания) В 1981 ГОДУ ПОЯВИТСЯ НОВАЯ СТРАШНАЯ БОЛЕЗНЬ, КАК НАКАЗАНИЕ ЗА БЛУД. Возможно, речь идет о болезни СПИД. ЧИСЛЕННОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА БУДЕТ СИЛЬНО УМЕНЬШАТЬСЯ. ИСЧЕЗНУТ ФРАНЦИЯ, ИСПАНИЯ, ТУРЦИЯ, СТРАНЫ СКАНДИНАВИИ. ТАРТАРИЯ НЕ ИСЧЕЗНЕТ НА СЕВЕРЕ СНЕГА И ЛЬДЫ РАСТАЮТ. НА ПОЛЮСАХ ПОЯВЯТСЯ ОБШИРНЫЕ ПЫШНО ЦВЕТУЩИЕ ЗЕМЛИ. Возможно, что изменится наклон земной оси, когда Земля окажется между двух Солнц. Читатель, я не прошу тебя на этот раз назвать имя этого человека, скажи хоть кличку. Фото как всегда в помощь.

Оставив друга наедине с кадкой горячей воды, граф спустился и закрылся в библиотеке. Сев за стол, он вынул конверт из кармана и опять прочел записку. Неужели он так долго болел, что Николь успела забыть его и нашла нового кавалера Где Когда Кристиан спрятал записку и помятый конверт в ящик письменного стола. Он вспомнил, как в этом кабинете они с Николь ругались. Тогда был бал, она была в прекрасном маскарадном костюме. Увидит ли он ее когда-нибудь в подвенечном платье, поведет ли к алтарю Граф достал из стола бутылку крепкого вина, которая всегда там лежала, готовая утешить хозяина в любую минуту. Налив немного в стакан, остальное он спрятал на прежнее место. Напиваться сегодня не входило в его планы. Граф хотел сохранить трезвый ум и подумать наедине. Но день явно не задался, в дверь постучали. -- Что еще Кто! -- крикнул он. -- Это Мели, хозяин, - раздался голос девушки. Кристиан отметил, что он очень приятен, и неплохо бы услышать, как она шепчет его имя в порыве страсти. Он поставил стакан на полку и подошел к двери, чтоб отпереть. -- Что-то случилось на кухне, что вы не можете без меня обойтись -- начал он, кода девушка вошла в библиотеку. -- Миссис Доу спрашивает, что подавать на ужин, и присоединится ли гость -- ответила она, немного напуганная его резким тоном. -- Нет, он не присоединится, - ответил граф мягче. - Можно подумать, вы не слышали разговор, - улыбнулся он. -- А вы -- Мели немного осмелела и посмотрела на него. Кристиан сглотнул и уставился на нее, будто только что увидел. Служанка смотрела на него без робости и подобострастия, привычного для слуг. Взгляд ее говорил, казалось, совсем о другом. Она слегка улыбнулась и оглядела хозяина с ног до головы медленно, оценивающе. Возможно, ему показалось, но в глазах ее читался явный призыв. -- Что я -- переспросил он, позабыв, о чем они говорили. -- Вы будете -- она улыбнулась еще шире, довольная эффектом, который производила на хозяина. -- О да, - ответил он, подразумевая совсем не ужин. Потом, вернувшись к сути разговора, поправился, - то есть, нет, я тоже не буду ужинать. -- Хорошо, я передам, - Мели еще раз улыбнулась и вышла, оставив Кристиана в полном замешательстве. Он с трудом вернулся к прежнему ходу мыслей. То, что с ним происходило в присутствии Мели, не поддавалось никакому логическому объяснению. Просидев в библиотеке до полуночи, он все же вынул бутылку из стола и направился в свою комнату. Горничная уже расстелила его постель перед сном и теперь разжигала камин. Кристиан поставил бутылку на туалетный столик и начал раздеваться. -- Мари, - обратился он к служанке, - ты случайно не знаешь, что это за письмо лежало на постели мисс Николь Девушка повернулась к хозяину и поднялась с пола. -- Нет, Мели прибирала в той комнате, - ответила она. -- Позвать ее -- Мели Она же на кухне прислуживает, что она делала там -- граф остался в одних штанах и решил пока не снимать их, чтоб не смущать молоденькую горничную. -- Миссис Доу хотела навести порядок в комнатах, и привлекла всех слуг к уборке, - объясняла девушка. -- Мели поручили комнату мисс. Кристиан обдумывал ее ответ некоторое время, потом задал еще вопрос: -- Она работает первый день -- Да. -- А уборка, судя по всему, была пару дней назад -- Да, - Мари отвечала просто, не задумываясь, что именно удивляет графа. -- Я не понимаю. Как она могла убирать в замке, не работая тут -- не выдержал тот и повысил тон. -- Она приходила проситься на работу, - начала опять объяснять Мари, будто ребенку. - Миссис Доу сказала, что нам не хватает людей для уборки в замке и Мели может помочь, заодно и покажет, на что способна. -- Значит, Мелия убирала комнату Николь -- заключил граф. -- Можешь идти, и позови ее. Мари кивнула и поспешила выполнять распоряжение хозяина. Кристиан мерил шагами комнату в ожидании служанки. Он убеждал себя, что позвал ее к себе в спальную среди ночи, потому что ему нужно узнать о письме. Конечно, он мог подождать до утра и поговорить с ней в столовой, но нет, ему не терпелось услышать объяснения. Хотя, какая польза ему от рассказа о том, как девушка вытряхивала пыль из покрывала, нашла конверт, положила его обратно и забыла. Разве это прольет свет на все Мелия не расскажет, кто этот Майкл и какое отношение он имеет к Николь. Тем не менее, он позвал ее в свою комнату и нервничал в ожидании. Спустя четверть часа в дверь постучали. Граф вздрогнул. -- Входи, - сказал он и сел в кресло у камина, пытаясь не смотреть на девушку. Но она, словно угадав его желание, обошла кресло и встала прямо перед ним. На ней был только легкий халатик, не скрывавший прекрасной фигуры. Длинные, отливавшие червонным золотом, волнистые волосы рассыпались по плечам. Мелия вопросительно посмотрела на хозяина. -- Вы звали меня -- поинтересовалась она, как ни в чем не бывало. Мужчина с трудом перевел взгляд с ее фигуры на пламя в камине. -- Да, - ответил он, неожиданно охрипшим голосом и откашлялся. -- Я уже собиралась ложиться, поэтому в таком виде, - начала она, потуже затянув халатик и обтянув соблазнительные формы тонкой тканью. Ночных сорочек она, похоже, не признавала. Кристиан поднялся из кресла и отошел к окну. -- Ты убирала комнату мисс Николь -- спросил он, отодвинув штору и вглядываясь в темноту. -- Я не знаю, - ответила она и повернулась к нему лицом. Теперь он мог видеть ее отражение в темном стекле. От того, что теперь она стояла спиной к источнику света, халат ее стал почти прозрачным. -- То есть, как не знаешь - Кристиан не мог отвести от нее взгляд. -- Мари сказала, что ты убирала там. -- А-а, вы имеете в виду ту комнату с портретом - словно вспомнив, произнесла девушка. -- Да, разве ты не знала, что это комната моей невесты -- Кристиан надеялся, что упоминание о Николь развеет наваждение, но Мелия только усмехнулась загадочно. -- Нет, в тот день я убирала в нескольких комнатах и не знала, кому они принадлежат, -- Мелия поправила волосы и улыбнулась. Кристиан обернулся, завороженный ее жестом. -- Но эту комнату я запомнила, - продолжала она, отпустив завязки халата, - там очень уютно. -- Странно, - граф сглотнул, ожидая, что полы халатика вот-вот разойдутся, более не сдерживаемые. У него было ощущение, будто ему пятнадцать лет и он впервые видит полуодетую женщину. Раньше в подобной ситуации он даже не заметил бы, что надето на прислуге, тем более не чувствовал бы себя как школьник. -- Обычно о ней говорят, что она мрачная и навевает страх, но никак не уютная, - произнес он совсем тихо. -- Да А я думала, что это лучшая комната в замке, раз там жила ваша невеста -- она лукаво улыбнулась. -- Почему вы поселили ее в таком мрачном месте -- Ей она тоже нравилась, - ответил граф, уже не думая о Николь, а просто отвечая на вопросы. -- Значит, мы с ней похожи -- она подошла к нему ближе, и сняла с плеч халат. Он соскользнул по гладкой коже и упал на пол. -- Нет, - ответил граф, как заколдованный наблюдая за действиями Мели. -- В чем же отличие -- она обвила его шею руками и поцеловала. Ее губы были горячими и влажными, а кожа шелковистой и мягкой. Кристиан закрыл глаза. -- Ее здесь нет, - произнес он. -- Не нужно сдерживать свои желания, это вредит здоровью, - голос ее звучал тихо, завораживающе. Кристиан знал, что поступает подло, но не мог заставить себя оттолкнуть ее. Его разум заполонило одно желание -- быть с этой женщиной, и он поддался ему. Замок графа Яновского. 21е. Четвертый зимний месяц. 696 год. Проснувшись утром, граф мечтал только об одном, чтоб все это оказалось сном. Он открыл штору и впустил солнечный свет, утро опять было ясным. Ничто в комнате не указывало на ночное приключение. Кристиан лег обратно в постель, вспоминая остаток ночи. Несмотря на то, что он действовал, как в тумане, сейчас память услужливо очертила все события в мельчайших подробностях. Граф чувствовал на себе чужой запах, еще ощущал на коже ее прикосновения, но все же не мог поверить, что сделал это. Всегда веривший в силу разума и его контроль над чувствами, теперь он был в растерянности. Так поддаться простому искушению, как мальчишка, не контролировать собственные поступки. За завтраком он с тоской представлял, как теперь будет вести себя с Мелией, что ей скажет при встрече. Сейчас она будет подавать завтрак и ему придется как-то реагировать на случившееся. -- Привет, - граф и не заметил вошедшего в столовую Гордона. Молодой человек сел на прежнее место и взял салфетку. -- Как спал -- спросил он. Граф напрягся, ожидая, что тот сейчас спросит, как посмел он переспать со служанкой, когда в столице его ждет самая красивая и добрая девушка, любовь всей его жизни Но Гордон, и не подозревая о похождениях друга, молча налил себе чай. Кристиан немного расслабился. Теперь в придачу к ревности и обиде на невесту ему добавилась паранойя из-за собственной измены. -- Хорошо, - ответил он. -- Я тоже замечательно выспался, -- князь зевнул и отпил из чашки. -- Я хочу как можно скорее отправиться в столицу, - Кристиан нервничал. Когда открылась дверь из кухни, он чуть не выронил из рук кусок хлеба. -- Выглядишь неважно, - произнес Гордон. -- Беспокоишься из-за Николь Не стоит. Уверен, она ждет тебя не дождется. -- Вот и не будем заставлять ее ждать, сегодня и отправимся, - граф облегченно вздохнул, среди слуг не было Мели. Очевидно, теперь она потребует обращаться с ней как с любовницей и не нагружать работой. Как он мог так легко сдаться, взрослый мужчина Кристиан был в отчаянии. -- Вижу, ты и впрямь болен, - Гордон говорил уже серьезным тоном, искренне волнуясь за друга. -- Не настолько, чтоб быть не в состоянии отправиться в путь, - ответил граф. -- Как знаешь, - князь принялся уплетать завтрак. - Я готов вернуться. -- Прости, в следующий раз обязательно продержу тебя здесь не меньше месяца, но сейчас мне действительно необходимо увидеть Николь, -- Кристиан немного успокоился. -- Ладно, я и сам не хотел задерживаться, - Гордон улыбнулся. - Дома меня ждет девушка. -- Элиза -- переспросил граф, зная об увлечении друга этой особой. Дочь капитана Дикона, прелестная, но, к сожалению, пустоголовая девица. -- А вот и нет, - довольный собой ответил князь. - Элиза в прошлом. Она не принесла мне ничего кроме проблем и немалого позора. Из-за нее Бьянка до сих пор потешается надо мной. -- Что случилось -- Все банально до безобразия, - начал тот. -- На балу мы с Рамиресом, парень из нашего гарнизона, не поделили танцы с прекрасной Элизой. Кристиан понимающе кивнул. -- В результате дуэль. Но, к сожалению, мне не дали убить этого гада. Вмешался капитан, и нам назначили наказание. Мы неделю были на судне простыми матросами. Граф рассмеялся. -- Представь, каково мне, дворянину, драить палубу и выслушивать насмешки сослуживцев -- Это печально, - Кристиан едва сдерживался, чтоб не засмеяться снова. -- Я три бала пропустил, не мог показаться при дворе, -- Гордон положил себе добавки и ел печально смолкнув. -- Теперь все в порядке Надеюсь, все уже забыли -- попытался приободрить друга граф. -- Почти все. Бьянка не упускает случая, чтоб напомнить. Ты ее знаешь. -- О, конечно, - сестру Гордона трудно было забыть. Кристиан знал Праудов очень давно. Еще его отец дружил с князем Артуром. Когда Кристиану пришлось учиться в столице вдали от дома он жил именно у них. Тогда он и подружился с Бьянкой и Гордоном. Повзрослев, Бьянка стала почти одного роста с графом. Статная и довольно хорошенькая блондинка, с огромными голубыми глазами, она могла бы иметь любого мужчину, какого захотела, но предпочла учиться. Ей не нравились дворяне, изнеженные и глупые по большей части. Ей хотелось найти такого мужчину, который не уступал бы ей ни умственно, ни физически. Но при дворе такие были редкость. Поэтому, едва достигнув совершеннолетия, она захотела отправиться в соседний Итилиан, чтоб получить образование там. -- Она еще не вышла замуж -- поинтересовался граф. Когда-то он сам думал об этом, но пара хорошеньких ударов в торс разубедили его. -- Еще не родился тот мужчина, который сможет ее укротить, -- Гордон задумался. -- Хотя, ты знаешь, у нас в доме поселился один тип, у которого очень много шансов. -- Что за тип -- Кристиан закончил завтрак, но не спешил звать слуг, которых выставил, чтоб не подслушивали. -- Некий маркиз Ричард Крафондэр из Иствудхолла, -- ответил Гордон, ожидая реакции графа. -- Что-то я никогда не слышал этой фамилии, равно, как и об Иствудхолле, - ответил Кристиан. -- Хотя я многих не знаю в Вандершире. -- Я, конечно, тоже не могу сказать, что знаком со всеми маркизами в королевстве, но этот тип меня бесит. Не знаю почему, просто подозрительный какой-то, -- Гордон явно не договаривал. Его нелюбовь к гостю имела, несомненно, более глубокие корни, но граф не стал расспрашивать. -- Ну что ж, если он не опасен, думаю, не стоит переживать, - заключил Кристиан. -- Надеюсь, ты разрешишь мне остановиться у тебя, как в старые времена После обыска в моем столичном доме все вверх дном. -- Конечно, ты мог бы и не спрашивать, - ответил Гордон, широко улыбаясь. - Мой дом -- твой дом. Жаль, что из-за этой ошибки ты теперь испытываешь столько неудобств. -- Я и раньше не был особо популярен в свете, - граф закатил глаза, вспомнив некоторых жен и дочерей богатых дворян. -- Еще эта история с Джоном и его дружба с оборотнем. Теперь будет трудно отмыть всю грязь с имени Яновских. -- Ты женишься на принцессе, и все забудут о тех смехотворных обвинениях Джона, - попытался успокоить его молодой человек. -- Ты забываешь, что он тоже был Яновский. Его преступления теперь стали всем известны, - Кристиан сомневался, что король будет очень рад такому родству. -- Вновь всплывут старые сплетни о Лилиан. -- Тебя никогда не волновали эти глупости, - князь тоже стал серьезен, понимая, что другу нелегко придется в столице, где свежие сплетни самое любимое блюдо. -- Поверь, теперь тоже не волнуют, - Кристиан задумался. Гордон ничего не отвечал. -- Прогуляемся, пока погода не испортилась -- предложил граф после некоторого молчания. Одевшись и взяв в конюшне лошадей, мужчины отправились на верховую прогулку по окрестным землям. Мороз в ясную погоду держался, несмотря на солнце. Проскакав немного галопом, кони перешли на шаг. Мужчины ехали неспешно, разговаривая и осматриваясь. -- Как давно я не был в этих местах, - сказал Гордон, когда кони совсем замедлили ход и всадники поравнялись. -- Я сам уже забыл, как выглядят мои земли. После того похода за нечистью, я не видел свой народ и не проверял дела. -- Кто же заменял тебя -- Мадлена. Пока я болел, она заправляла делами, - граф совсем отвлекся от мрачных мыслей, но, увидев вдалеке деревню, опять вспомнил о Мели. -- Я слышал, у вас что-то было, - Гордон посмотрел на друга. -- Нет, это полнейший бред. Теперь мне дико это слышать. Как оказалось, это моя родная мать, - ответил Кристиан. Он никому не рассказал бы об этом, но Гордону он доверял, как себе. -- Не может быть, она та самая колдунья -- удивленно переспросил князь. - Прости, волшебница, - поправился он. -- Да, та самая, литиат Ниониэль, -- Кристиан посмотрел на друга. -- Как тебе такой поворот Я жил полгода в полной уверенности, что Мадлена всего лишь подруга. Удивился я не меньше. Между прочим, Джон открыл мне глаза, самому ума не хватило. -- Вот так новость, - князь натянул поводья, чтоб его резвая лошадь не обгоняла подругу. -- Я-то думал, что один делю с литиатом кров. -- Ничего особенного в них нет, меняют лица только и всего, -- Кристиан был отчасти обижен, что мать опять оставила его одного, ничего не объяснив толком. -- Бенедикт, хвала небесам, еще не научился, - рассмеялся Гордон. - Лечит, конечно, замечательно, раны, укусы насекомых, ссадины. -- Ты не знаешь, насколько он литиат Может, он, как и я, полукровка -- усмехнулся Кристиан. -- Как на полукровку у него слишком большие способности, -- возразил Гордон. -- Ты вроде бы не исцеляешь людей, скорее наоборот. -- Это ничего не значит, возможно, он обладает даром исцеления и убеждения, как священники, -- ответил Кристиан. Случалось, что даже у простых людей, не обладавших никакими сверхъестественными способностями, рождались дети с определенным даром. Как последствие смешения крови эльфов, литиатов и людей, мальчики рождались с даром исцеления. Они могли лечить любые раны и обладали сильными гипнотическими способностями. Такого мальчика отправляли в монастырь, где эти таланты в нем развивались знающими священниками. Но этот дар был одновременно и проклятием. Каждый, отправлявшийся в монастырь, принимал обет безбрачия и до самой смерти служил людям. Нарушив обет, мужчина терял дар навсегда, хотя и мог вести обычную жизнь. -- Я не пожелал бы Бенедикту такую судьбу, - князь явно был расстроен предположением графа. -- Ладно, я не утверждаю. Может, у него есть другие способности, всякие там литиатские штучки, -- попытался он приободрить друга. -- Как то чтение мыслей или предвидение -- Нет, пока. Но он еще маленький, - ответил князь. - Он только слышит, как волк и видит в темноте. -- Ого, - удивился Кристиан, - почему мне не досталась от матери пара таких фокусов! -- Скажи спасибо, - Гордон заинтересовался деревней, в которую они въехали. Кристиан подъехал к дому старосты. Приемный отец Николь наотрез отказался покидать деревню и прежнюю жизнь, несмотря на все уговоры дочери; так что граф решил построить ему хороший дом, дать большой надел земли и должность старосты, что избавляло его и семью от работы в поле на хозяина. Кристиан и Гордон спешились и привязали лошадей во дворе. -- Прошу в дом, господа, - сказал мистер Рэмо, поздоровавшись с зятем. -- Я ненадолго, - ответил граф, проходя в просторную комнату. В новом доме старосты все было просто, но уютно и по-домашнему. -- Хотите пить или есть, может, вы устали с дороги -- продолжал суетиться старик, подключая всех домашних к работе. Через пару минут на столе уже стоял крестьянский завтрак, по вкусу ничем не уступавший господскому. -- Что ж, задержимся ненадолго, - произнес с улыбкой граф, снимая теплый плащ. Князь последовал его примеру, в доме было хорошо натоплено. -- Как ваше здоровье, господин -- спросил Рэмо, стоя рядом. Кристиан попросил его сесть за стол с ними и ответил, что чувствует себя прекрасно. -- Николь очень волновалась, даже ехать не хотела, пока вы больны, - ответил старик. -- Она заходила к вам -- поинтересовался граф, не выказывая беспокойства. -- Да, перед отъездом приходила попрощаться, - ответил старик, с удовольствием наблюдая, как благородный господин, друг хозяина, насел на мясной пирог и эль. Гордона ничуть не смущало, что это был второй за сегодня завтрак. Прогулка по свежему морозному воздуху способствовала появлению аппетита. Кристиан же не притронулся к еде, выясняя, как можно более деликатно, подробности отъезда Николь. -- А она тебе не говорила, когда в следующий раз заедет -- Нет, попрощалась только, -- печально ответил старик. -- Мне показалось, что не приедет она больше, так грустно говорила "прощайте". -- Я вот зачем приехал, - начал Кристиан, немного помедлив. - Не знаешь ли ты Мели Тимонс Гордон поперхнулся элем и закашлял. -- Что с тобой -- Кристиан похлопал его по спине. -- Как ее имя -- переспросил он. -- Тимонс, - повторил граф. Князь побледнел. -- Не может быть, -- произнес он. -- Это та девица с чаем -- Да, а что -- Кристиан недоумевал, почему так реагирует друг на имя Мели. -- Фамилия Эвлин -- Тимонс, - ответил он. -- Ну, знаешь, сколько одинаковых имен бывает, -- граф повернулся к Рэмо. -- Нет, я не знаю таких, - ответил тот. -- Как же так Доу сказала мне, что она из этой деревни. Ее тетка, Рут Тимонс, живет тут. -- Нет тут таких, я-то знаю людей, -- Рэмо с удивлением смотрел на господина. -- Она сказала Доу, что отсюда, жила тут с теткой. Что это значит - Кристиан выходил из себя. -- Говорю тебе, не просто совпадение, - не унимался Гордон, внимательно слушая разговор, отложив еду. -- У Эвлин тоже тетку Рут зовут. Кристиан некоторое время молча переводил взгляд с одного собеседника на другого, пытаясь выяснить, кто из них троих сумасшедший. Старик маразматик, который не помнит соседей, князь, свихнувшийся на любовнице или он, переспавший с призраком, которого, оказывается, нет вовсе. -- Ладно, - заключил граф, подумав немного. -- Прощай Рэмо, спасибо за угощение. Увидимся еще. -- Спасибо, - повторил князь. Оба вышли за дверь и сели на лошадей.

Есть у меня подружка, хорошая такая, да вот рассеянная только, немножко. Как подружка, она хорошая, мы с ней с садика дружим. Не была она раньше такой рассеянной. То ли суета жизни сделала ее такой! Не пойму. Двое сыновей у нее и муж порядочный. Работает она на фирме...с подрядчиками, вообщем крутится, вертится. Ко мне забегает иногда, мой дом находится как раз по пути ее маршрута на работу. Вот и сегодня забежала, журнальчик по дому, по интерьеру взять, она любит такое, хозяйка. Смотрю, а у нее мокасины на ногах разные: один белый, другой бежевый. Она заметила мой взгляд недоуменный, посмотрела вниз и говорит: - Тьфу! Спешила, пары перепутала, они-то рядом стоят,ну, одела не глядя! Да, ничего, почти не заметно! -Да,- подтвердила я,- даже подходят друг другу!Почти не заметно. -Та, ладно переживу. Не забегать же обратно, переодеваться! Посмеялись еще и разошлись, каждый по своим делам. Нет, правда, если б не она, мне б скучно было. А так, она придет и настроение поднимет, так непроизвольно и жить веселей становится. На нее без юмора смотреть нельзя. Звонит мне недавно и рассказывает: - Ты представляешь, сажусь звонить по телефону, пока набрала номер..., не поверишь,задумалась и забыла кого это я набрала. На той стороне, трубку снимают, а я и спрашиваю: "Скажите, кому я звоню Вы кто". Хорошо, что люди не злятся, а отвечают. Хотя знаешь, одна женщина подумала, что я ее разыгрываю и говорит мне: " Милочка, Вы в своем уме Я Вам не справочная." Потом она мне рассказывала как этажи перепутала. Я живу на третьем, она на шестом. - Я ж к тебе, когда забегала последний раз, этажи спутала. Девушка со мной в лифту ехала и спрашивает меня вежливо так, на какой мне надо, я ей и ответила,балда, свой шестой назвала. Приехали на шестой, а он вообще в другой цвет покрашен и обшарпан. Тут я понимаю, что не туда приехала, у меня вырвалось:"Ой, это не мой", смеюсь. Девушка смотрит на меня и не поймет, что со мной, стою, смеюсь. Вижу у нее вопрос в глазах и недоумение. Подумала, наверно, что я чокнутая. Я ей, объясняю, что перепутала, к подруге еду, а сказала не ее, а свой этаж. Вообщем успокоила ее, а то жалко смотреть на ее глаза стало. Да и самой стыдно, сначала-то расстерялась я, что этаж не тот! На День рождения подарили мы с мужем ей набор косметики: крема, лосьен, шапунь и гель-крем для душа. Спрашиваю, как шампунь подошел А она мне отвечает: - Ты знаешь, нет, жирный он какой-то. И вообще голову не моет, такие волосы какие-то не такие, еле смываются, странный шампунь. Извини, не очень как-то. - Подожди, а ты уверена, что ты шампунем моешь Дома, посмотри, и вообще читай на упаковке, прежде чем что-то делать! Мои подозрения были верны, подруга вместо шампуня голову лосьеном мыла! - Балда!, - говорю я ей, - это ж для тела лосьен, от сухой кожи! - Та там мелко по-русски написано,все по-английски, я подумала, что шампунь, и выглядит он как шампунь! Тут я уже не выдержала: - Читать надо! Хоть бери и понадписывай тебе прямо на флаконах и большими буквами! В следующий раз так и сделаю! Хорошо, хоть не обижается на меня. А в аптеке как она скуплялась! Это ж камерой снимать надо! Заходим с ней аптеку, подходим к прилавку, подруга и говорит: - Будьте добры дайте пожалуйста пачку валокордина. Девушка - продавец и спрашивает: - Вам маленькую баночку или большую Вижу этот вопрос поставил мою подругу в тупик, девушка объясняет: - Ну, Вам 50грамм или 100 У подруги еще больший вопрос: - А что его сейчас уже в жидком виде выпускать стали Надо же! Как удобно! Теперь наблюдаю вопрос в глазах у продавца, которая продолжает рассуждать вслух: - Так...он...всегда... был в каплях...В чем же еще - Подождите, мне нужны таблетки! Большие такие! Девушка в волнении отвечает: - Да нет в таблетках. Валокордин всегда в каплях отпускался! - Подождите, значит мне не валокордин нужен, а этот, как его...Ну, другой тоже на в... - Валидол - О, точно! Он зараза, валидол!Я перепутала. Я просто не могла сдержать смеха. - Ну, чего ты ржешь Я всегда, как захожу в аптеку, сразу все наименования забываю. - Ага,- отвечаю я,- а кто перепутал септефрил(табл. от горла) с санорином( от насморка) и сенадексин(от запоров) с седавитом(успокоительное)! - Та, ладно, я ж потом вспомнила,по памяти зрительной, я ж помню, как оно выглядит! А мне другое подсовывают, вот и начинаю искать то, что помнят мои глаза! - Все равно нельзя так, записывай! А то напьешся еще вместо успокоительного от запора выпьешь, вот тогда успокоишся! Ее хоть ругай, хоть не ругай, все одно. Весело с ней,правда Не соскучишься! Вот что это Рассеянность Это болезнь или нет Может ее лечить надо Подруга все-таки, я ж переживаю за нее.

"Вчера во сне я видел Чингиз-хана..." Популярный среди разных поколений читателей нашей страны, писатель-историк В. Ян (Василий Григорьевич Янчевецкий) любил повторять пожелание Саади: "Тридцать лет я учился, тридцать лет странствовал и хотел бы тридцать лет писать!" Примерно так, по словам сына писателя -- Михаила Васильевича, и получилось: "Он прожил очень разнообразную и активную жизнь, которой одной могло бы хватить для нескольких иных биографий". Исключительную роль в жизни и творчестве писателя сыграл среднеазиатский период, который стал поистине "кладовой впечатлений", своеобразной колыбелью рождения знаменитых исторических романов о "монгольском урагане" -- "Чингиз-хан", "Батый", "К последнему морю". Василий Янчевецкий родился в Киеве в 1875 году, юность провел в Ревеле (Таллине), где его отец, известный знаток классической древности, историк и переводчик, был директором мужской гимназии. От него будущий писатель унаследовал любовь к истории. По воспоминаниям В. Яна, отец был переводчиком многих греческих авторов: Ксенофонта, Геродота, а также Гомера, которого, несмотря на переводы Гнедича и Жуковского, переводивших с немецкого, он самостоятельно перевел прямо с подлинника. Именно знаменитая "Одиссея" Гомера была в детстве самой любимой книгой Василия Янчевецкого и во многом определила его жизнь. Писатель-романтик признается, что приключения смелого и хитроумного Одиссея вызывали в нем желание путешествий и скитаний по свету. "...13-летним мальчиком я даже бежал однажды на корабле, в надежде увидеть сказочные далекие страны, но был пойман и водворен обратно, дав слово родителям не пускаться более ни в какие странствия, не получив высшего образования", -- читаем в воспоминаниях писателя. Но страсть к путешествиям у юноши осталась. Когда Василий Янчевецкий окончил в 1897 году историко-филологический факультет Петербургского университета, эта страсть "вспыхнула с новой силой, увлекая к далеким горизонтам, в неведомые страны", где он мечтал "увидеть необычайных людей". "Я решил выполнить свою давнишнюю мечту -- отправиться бродить пешком по России, изучая фольклор, быт, язык и нравы народа". В крестьянской одежде, с котомкой за плечами он "бродил по России два года, побывал во многих губерниях". "Я видел множество удивительно интересных людей и тут я изучил простой русский народ, я понял его душу, его щедрость, его терпение". Свои путевые заметки Янчевецкий посылал в газеты, и скромный гонорар за них помогал ему продолжать скитания. Результатом "хождения по Руси" явилась книга "Записки пешехода" (1901). И все же Василий Григорьевич пока не думает полностью посвятить себя писательскому труду. Перед выходом своей первой книги он успевает совершить еще одно путешествие -- "чтобы увидеть Европу". В 1899-1900 годах Василий Янчевецкий работает корреспондентом петербургской газеты "Новое время" и "Ревельских известий" в Англии. Южную часть Туманного Альбиона он объехал на велосипеде. "В Лондоне, -- вспоминал писатель, -- я работал в замечательной библиотеке Британского музея и там впервые читал запрещенные в то время сочинения Герцена. Тоска по Родине заставила меня вернуться, но вскоре я предпринял новое путешествие, на этот раз на Восток, в Среднюю Азию". Поездке на Восток предшествовало письмо, которое Василий Янчевецкий получил в Лондоне от своего старшего брата Дмитрия, уже известного востоковеда-журналиста. Он советовал ему заняться изучением Азии, предлагал свою помощь. И вот в конце 1901 года страстный романтик и путешественник, вернувшись в Россию, выезжает поездом в Баку, а оттуда пароходом в Красноводск. Спустя почти полвека писатель так опишет эту первую встречу с Закаспием, где были задуманы (и частично осуществлены) его новые и, может быть, самые важные в жизни путешествия -- по "голубым далям Азии": "Меня поразили необычайно нежные тона песчаных отмелей, пологих гор и моря -- светло-розовые и бирюзовые... Близ скалистого берега плыли узкие черные рыбачьи лодки под ромбической формы парусами... Пароход причалил в Красноводске, бывшем тогда совсем небольшим поселением. У лавок стояли, держа на поводу коней, туркмены в красных полосатых халатах и очень высоких мохнатых папахах... Поезд медленно повез меня мимо невысоких гор... Стоя на площадке вагона, я то смотрел на лиловые тени гор, то не мог оторвать взгляда от разворачивавшейся с другой стороны поезда бескрайней панорамы пустыни...". Он встретил новый 1902 год в Асхабаде (ныне столица Туркменистана -- Ашхабад, где одна из улиц носит имя писателя). 14 января поступил на службу в администрацию начальника области генерал-лейтенанта Д.И. Суботича. Вот так описывает Василий Григорьевич центр Закаспийской области в очерке "Голубые дали Азии": "Это был маленький, чистенький городок, состоявший из множества глиняных домиков, окруженных фруктовыми садами, с прямыми улицами, распланированными рукой военного инженера, обсаженными стройными тополями, каштанами и белой акацией. Тротуаров, в современном понятии, не было, а вдоль улиц, отделяя проезжую часть от пешеходных дорожек, журчали арыки, прозрачная вода стекала в них с гор... Городок был одноэтажный. После нескольких землетрясений было запрещено строить иные здания, кроме одноэтажных самого легкого типа, и единственным двухэтажным зданием был городской музей. Городок просыпался и засыпал по сигналам, доносившимся из крепости. На рассвете и на закате солнца в тихом воздухе слышались звуки трубы, игравшей зорю, и протяжные голоса солдат, певших утреннюю и вечернюю молитвы. Население городка было невеликим. Всякий желавший надолго обосноваться в Асхабаде просил о предоставлении ему земельного участка, выдававшегося из числа нарезаемых в направлении селения Кеши, и обычно получал также ссуду на постройку". Василий Янчевецкий был "допущен к исправлению должности младшего чиновника особых поручений при начальнике Закаспийской области", "с утверждением в чине губернского секретаря". Он также был "смотрителем колодцев в песчаных степях", что дало ему возможность объездить весь этот край. Так началась среднеазиатская одиссея будущего известного русского писателя -- исторического романиста. "Приобретя выносливого туркменского жеребца, я на нем совершал трудные, но увлекательные путешествия, -- сперва через Каракумские песчаные пустыни в Хиву и Бухару, а затем в Северную Персию, вдоль афганской границы, через Сеистан и Белуджистан, доехав до границ Индии". Из воспоминаний В. Яна следует, что Закаспий, конечно же, не стал для него тихой гаванью. Поразительная любознательность, страсть к путешествиям, желание глубже постигнуть "загадочный Восток" заставляет его предпринять опасные путешествия за пределы Закаспийской области, нередко сопряженные с риском для жизни. Так, "командированный начальником области к Хивинским владениям для научно-статистических исследований" этот смелый, отважный и благородный человек решает отправиться туда без конвоя, в сопровождении только одного путника -- урядника туркменского дивизиона старого и опытного Шах-Назара Карабекова. "От большого конвоя прошу меня освободить, -- писал он в январе 1903 года генерал-лейтенанту Суботичу, -- так как следуемых мне прогонных совершенно недостаточно для довольствия большого каравана... будучи опытным в утомительных и опасных путешествиях я не боюсь могущих встретиться препятствий, однако, я не могу взять на себя ответственность за безопасность назначенного неопытного конвоя". К этому времени чиновник Василий Янчевецкий уже пользовался авторитетом не только у администрации Закаспийской области и Туркестанского края, но и некоторых восточных владык. В 1902 году эмиром Бухарским ему был "пожалован" орден Бухарской золотой звезды III степени. Сам факт награждения этим орденом будущего писателя В. Яна оказался весьма символичным: конечно, восточный деспот "благородной" Бухары, жалуя эту высокую награду молодому русскому чиновнику, не мог даже подозревать, что перед ним человек, который через четыре десятилетия станет известным советским писателем, лауреатом Государственной премии СССР. И не подозревал "гостеприимный" эмир Бухарский, "осчастлививший" чиновника Василия Янчевецкого орденом, что в своих романах о монгольском нашествии писатель В. Ян воссоздаст трагические события того периода, происходившие в древней Бухаре, и придаст облику хорезмшаха Мухаммеда его, эмира Бухарского, черты. Путешествие Василия Янчевецкого в марте 1903 года к "хивинским владениям" прошло успешно: преодолев пустыню, они с Шах-Назаром достигли Хивы, осмотрели древний город, еще живший по законам средневековья, были "допущены" к владыке Хивинского ханства и его наследнику. Впоследствии писатель не раз будет подчеркивать важность того "жизненного материала", который дали ему "одни из последних оплотов средневековья в ХХ столетии" -- Бухара и Хива. Но бесстрашный путешественник по Средней Азии мечтал о большем. Его влекут Персия, Афганистан, Индия... И военный министр России генерал А.Н. Куропаткин (бывший начальник Закаспийской области) в ответ на ходатайства начальника Закаспийской области генерала Д.И. Суботича и туркестанского генерал-губернатора Н.А. Иванова дает согласие на это путешествие. В декабре 1902 года из Петербурга в Асхабад от него поступает такая телеграмма: "На поездку на свой страх Янчевецкого согласен". Однако обстоятельства, в том числе и назначение новым начальником Закаспийской области генерала Уссаковского, отодвинули почти на год осуществление смелых планов чиновника Янчевецкого и видоизменили их. Только в августе 1903 года Василий принял решение -- совершить совместно с Эл. Хэнтингтоном, членом прибывшей в Асхабад американской геологической экспедиции Помпелли, научное путешествие в Персию, и уже оттуда (это облегчало его задачу) попытаться проникнуть в Афганистан вблизи Сеистана. Начатое в ноябре 1903 года из Серахса путешествие по Северо-Восточной Персии продолжалось более трех месяцев. Путешественники продвигались по следам древних погибших цивилизаций и нашествий великих завоевателей -- Александра Македонского, Чингиз-хана, Тимура. Но, дойдя до границ Индии, экспедиция не смогла проникнуть в эту загадочную страну: не пустили англичане. Не удался и замысел попасть из Персии в Афганистан. Янчевецкий и его спутники проехали лишь вдоль персидско-афганской границы. В его воспоминаниях можно встретить много интересных сведений об этой экспедиции: "...Пересекая восточный угол великой персидской соляной пустыни Деште-Лут, что значит "Лютая пустыня", я был поражен обилием развалин селений и городов. В них не было ни одного жителя. Изредка только попадались кочевья арабов и белуджей, черные шерстяные шатры, похожие на распластанные крылья летучих мышей. По склонам пустынных гор паслись стада баранов и коз". "Однажды вечером, во время остановки, задумчивый седобородый пастух, опираясь на длинный посох... так объяснял мне причину множества развалин: -- Ты не думай, ференги, что всегда у нас было так пусто и печально. Раньше наша страна была богатой и многолюдной. С гор в ущелья стекали чистые холодные ручьи, орошая посевы и сады счастливых мирных жителей, процветали ремесла искусных мастеров... Но через эти земли прошли ненасытные жадные завоеватели и все залили кровью убитых мирных скотоводов и землепашцев. От горя и ужаса напитанная кровью земля сморщилась и высохла. От пролитых слез вдовиц и детей она стала соленой...". В марте 1904 года, после возвращения в Асхабад, Василий Янчевецкий подготовил отчет по итогам экспедиции, представленный в штаб Туркестанского военного округа. И вновь обратимся к воспоминаниям писателя: "Тогда же зародилась впервые идея написать повести о монгольском урагане, пронесшемся над Азией, нашей Русью и Европой и грозившем гибелью всей мировой культуре... и о более древнем периоде -- вторжении в Персию и Индию Искандера Двурогого (Александра Македонского)". В 1932 году в издательстве "Молодая гвардия" вышла повесть В. Яна "Огни на курганах". В отличие от исторической традиции -- в течение двух тысячелетий имя Александра Македонского "окружалось всевозможными легендами и ореолом необычайного величия и благородства" -- писатель показывает его впервые таким, "каким он был в действительности -- разрушителем городов, истребителем мирного населения целых районов". Идею романа "Чингиз-хан" (опубликован в 1939 году, в 1941 -- "Батый", в 1955, через год после смерти писателя, -- "К последнему морю") В. Ян предложил "Молодой гвардии" 15 августа 1934 года, а уже 20 августа, подписав договор с издательством, он "связался с великим потрясателем Азии на много лет...". Конечно, не просто было создать образ "гениального неграмотного дикаря, не умевшего подписать свое имя, создателя величайшей кочевой империи от Тихого Океана до берегов Днепра, прикладывавшего к письмам и документам золотую печать, на которой стояло "Бог на небе. Ха-хан -- могущество божье на земле. Печать владыки человечества". Не обошлось без мистики, как признается сам В.Ян: "Я увидел Чингиз-хана во сне. Мне приснилось, что он сидит при входе в свою юрту богатого кочевника, разукрашенную коврами и пестрыми дорожками. Он сидел на левой пятке, руками схватив правое колено. Пригласил меня сесть рядом, и мы стали беседовать. Неожиданно он предложил мне с ним побороться. -- Ты же меня сильнее -- А мы попробуем, -- ответил он спокойно. Мы начали бороться в "обнимку", по-русски, переступая с ноги на ногу. И вдруг я почувствовал, что он могучими объятьями начинает гнуть мне спину и сейчас переломит хребет. "Что делать Как спастись -- подумал я во сне. -- Ведь сейчас будет мой конец, смерть, темнота" Но счастливая мысль осенила меня: "Я перехитрю его. Ведь это только сон и мне нужно как можно скорее проснуться". Я сделал усилие и проснулся. С этой минуты образ Чингиз-хана стал для меня живым. Тогда же я начал писать сонет, но у меня вышли только четыре первых строчки: Вчера во сне я видел Чингиз-хана: Он мне хотел переломить хребет... Но такова уж, видно, доля Яна: Я все живу, а Чингиз-хана нет". Книги В. Яна (Василия Григорьевича Янчевецкого) продолжают волновать сердца многих и многих российских читателей, переведены на десятки языков мира. И каждый раз, когда мы открываем их -- впервые или вновь! -- как бы звучит голос писателя: "Я считаю, что прошлое и настоящее связано крепкими узами, и в великих событиях прошлого можно найти очень много аналогичного и поучительного, которое будет созвучно нынешней эпохе". *** Головкин Н.А. Тайновидец будущего: публицистика и проза, Великороссъ, 2015

Лицензия на отстрел выдана родственникам и ближайшим друзьям депутата от БЮТ Виктора Лозинского Охотничьи угодья сбежавшего от правосудия депутата Верховной Рады Украины от БЮТ Виктора Лозинского считать собственностью его наследников и ближайших друзей (фамилии ближайших друзей смотри в Приложении 1 на трех страницах). Все они, вне зависимости от возраста и пола, наделяется священными правами лицензионного отстрела на них, в том числе и на автомобильном и воздушном транспорте, любого дикого зверя, в том числе и вторгнувшихся в их частные владения браконьеров, лиц без определенного места жительства, случайных прохожих, а также заблудившихся домашних животных. Мясо домашних животных переходит в собственность охотников, предъявивших настоящую лицензию; похороны браконьеров, лиц без определенного места жительства, а также случайных прохожих -- за счет государства. Генеральный прокурор Украины /А. Медведько /

На новогодний Бал решила не идти! А то будет как в прошлом году.. Название Бала - " корпоративная вечеринка" итриговало и притягивало. Наши дамы готовились тщательно, предвкушая нечто волшебное и удивительное. И неясно чувствовали причастность к чему-то высокому, светскому..Перезванивались, обсуждая туалеты, причёски.. Корпоративная вечеринка это вам не баран чихнул. Мы Европа всё-таки. Рига и раньше считалась маленьким Парижем, а уж теперь.. Мы с Наткой встретились возле парикмахерской, где её, прямо скажем " оболванили". И без того короткие волосы были срезаны как садовым комбайном. Утешало то, что покрасили неплохо. Натка стала яркой блондинкой. Она постоянно старается меня копировать. Я не удивляюсь.. Мы с ней почти что астрологические близнецы. И многое в наших судьбах совпадает. Обе скорпионши, одного возраста и имена одинаковые. Только она родилась на несколько дней пораньше и относится к слабым скорпионам. Я тут вычитала недавно, что я скорпион-орёл! Приятно, знаете-ли, быть сильным. А я и не кусаю, сильные, ведь, не кусают. Мы обе овдовели, имеем высшее образование, Натка консерваторию закончила. Сказал бы мне кто- то, когда я училась на ин-язе, что я пойду в кондукторши!!! Апофеоз карьеры!!!! Итак корпоративная вечеринка! На входе мы наткнулись на изящных оффициантов. На подносах стояли рюмочки с водкой, на дне плавала клюковка. Мы, конечно, не остались в стороне. Выпили по 2 рюмки!!! Разделись и пошли прихорашиваться в дамскую комнату. Я себе понравилась. Раз Бал - значит танцы! специально сшила короткую пышную юбку из жатой тафты шоколадного цвета. Нижняя прозрачная юбочка пикантно выглядывает призрачным облачком. Верх чёрный ажурный в обтяжку. Мило! Натка надела прямую короткую чёрную юбку и розовую майку с серебрянным узором на груди. Выходим.. Представьте себе: гиганские залы, корридоры, кругом огромные мониторы, музыка орёт, лучи лазаров слепят.. Да лучи какие-то зловещие, синие. Будто из преисподни сигналы подают! 4500 человек, почти все работники рижского транспорта, бродят, как неприкаянные сквозь залы и корридоры в поисках знакомых и местечка, чтобы присесть. Стульев нет!!!!! Дамы прекрасны, но на каблучищах!!! В одном из залов происходит церемония награждения ветеранов. Ветераны сидят!!! Мы с Наткой устремляемся туда. Но стулья только для ветеранов и " Белого дома", так мы начальство называем. Проходит час, второй.. Ноги начинают гудеть! Ветераны сидят, счастливцы!!! Толпа бродит!!! Все чего-то ждут.. Мы тоже! А чего У меня возникает чувство, будто я на вокзале.. Есть буфеты, но там такие цены!!! Не по кондукторской зарплате! Но мы знаем, что будет шведский стол. Натка предлагает найтти хоть один!!! тем более, что мы специально не обедали!!!! А желудок уже начинает беспокоиться.. Кроме того мы заплатили по 5 лат, это примерно 10 долларов. Обнаруживаем несколько столов. Но они прикрыты белой бумагой. Хоть одним глазком поглядеть бы, чего там.. Голодная толпа с невинным видом прогуливается возле столов и как бы невзначай , украдкой бросает вороватые взгляды на эти загадочные сооружения. Обсуждается меню. Столы охраняются бдительными активистами. Они не дремлют! Проходит ещё час, наши желудки бушуют, ноги болят... Наконец-то снимают бумагу, нашим взорам открывается такое великолепие!!! Масса салатов. красиво сервированных, бутерброды с икрой, мясо разных видов и сортов на овальных подносах под серебро, куски лосося...вазы с фруктами.. Толпа замирает на секунду, ослеплённая и..... Люди будто целый год не ели!!! Наваливают на тарелки горы еды и не собираются уходить... жадно заглатывают всё подряд.. Мы с Наткой пытаемся протиснуться к кормушке! Это с трудом, но удаётся. Мы интеллигентно успеваем положить на тарелочку по ложечке свекольного салата с майонезом и чесноком и по кусочку чёрного хлеба, нас тут же оттирают от "источника наслаждения"! Толпа, не вкусивших счастья - напирает!!! Дамы в вечерних туалетах так орудуют локтями, что на пол летят салаты, тарелки, куски мяса.. Мы продираемся против течения к колонне. Вырвавшись на свободу маленькими порциями, чтобы растянуть удовольствие, вкушаем свёклу и изящно отламывая по кусочку, жуём чёрный хлеб. Идеально чистый паркет, в считанные секунды превращается в свинарник!!! Дамы и кавалеры смело шагают по салатам и прочим явствам, кто-то падает, рыжий бравый мужичок снимает на видео это действо!!! На нас нападает истерический хохот!!! Натка решает добыть нам мяска! Хоть по кусочку буженины.. И отважно бросается в пучину... Это ей удаётся. Счастливая, с сияющими глазами, юбка набекрень!!!! она вырывается из толпы сжимая в руке 2 куска мяса!!! Я не могу остановится, всё болит от хохота.. Когда наступает время танцев, мы голодные и усталые устраиваемся на каком-то ящике возле оркестра в одном из залов. Музыканты нас гонят, это оказывается динамик! Мы решаем, что не уйдём, пусть убивают... Насытившиеся лихо отплясывают. Шанса на кавалеров, уж хотя бы на парнёра по танцу нет! Все с парой. И мы пара, Ж+Ж, голодные уставшие. Натка предлагает потанцевать. Ну уж нет! Как Шерочка с Машерочкой ни за что!!! Наши ноги болят и чешутся - дать хорошего пинка устроителям этого "Бала". Мы не сговариваясь, идём в раздевалку, вырываемся на улицу, жадно курим. Потом уютно устраиваемся в маленьком милом кафе. Пьём шампанское и хороший кофе. Вкушаем пирожные. Всё молча, стараясь забыть этот кошмар под названием " корпоративная вечеринка". В этом году обещают поставить стулья!!!!!!

Глава 3. 6 Августа/24 Июля ( по старому стилю) 2009. Седмица 9-я по Пятидесятнице. Четверг. Поста нет. Мчч. Блгвв. Князей Бориса и Глеба, во святом Крещении Романа и Давида (1015). К Коринфянам 1е -- 14 гл. От Матфея -- ХХ гл. 4 и 5 Горы АО Основы Безопасности Жизни. Программа выздоровления от злоупотреблений душой и телом. "Глубоко и бесстрашно оценили себя и свою жизнь с нравственной точки зрения" ; "Признали перед Богом, собой и каким-либо другим человеком истинную природу наших заблуждений". П. Уильямсон. "Су аль пристрастие: отвержение, принятие, возврат к здравомыслию.." 1 Гора "Мы признали своё бессилие перед су аль пристрастием (похотью) и неспособность управлять своей жизнью". .."Доброе утро, Солнышко. Пацаны и Рей Гатор сообщнулись из Еми. Без Тебя всё как-то не так.. Голо." 5 Августа 2009 10:52 "..Доброе утро, Милый.. Как девочка " 5 Августа 2009 10:55 "..Всё хорошо с нашей девочкой. У Тебя что-то не так Какая-то напряжённая." 5 Августа 2009 11:12 "..В море ходила. Извини за перерыв. Всё в порядке. Обгорела немного, на улице 37. У вас-то солнце есть Тепло Как вообще всё " 5 Августа 2009 11:22 "..У нас дождь. Ты меня беспокоишь больше всякой погоды. Созависимость, Рыбонька моя. Целую солёные подошвы Твои." 5 Августа 2009 11:32 "..Со мной всё хорошо, золотко. Я тебя люблю. Ты мой муж ненаглядный !.." 5 Августа 2009 11:33 "..Я так замумыкался брести домой Би Лесом от филиала на на улице Ге до круга лейбов и абасов на Несс Арма.. Нашёл сухое местечко и прикорнул под необъятным дубищем. Листва надо мной щёлкает. Говорит чего-то. Солнце ярко пробивает сквозь могучие ветви.. А где-то в тайге Релии пилят водой по дремучей реке Хта наши Пацаны. А Ты как, Любимая " 5 Августа 2009 19:58 "..Я смотрю на море, слушаю его шум, и мне очень хорошо. Оно прекрасно. Оно вечно.." 5 Августа 2009 20:21 "..Доброе утро, Аталенька ! Доброе утро, Солнце !" 6 Августа 2009 09:48 "..Доброе утро, Милый !" 6 Августа 2009 09:55 ..6 Августа Итри пробудился буквально как в детстве. От солнечного луча, согревающего сомкнутые веки.. Первое, что пришло на ум -- благодарность Ки Сан Кола.. - "Как же меня всё-таки начальник любит !" - подумал Итри. "Ничего не требует. И кабинет свой. Может подумать о том, чтобы перестать вымогать денюжки с болящих и их близких.." И сразу он ощутил лёгкий стыд и страх.. "Да ты и так уж давно ничего не зарабатываешь. И поводов не ищешь. Всё по отпускам шляешься. И получки очередной на банкомате ожидаешь. Хоть бы уроки глия начал что-ли давать.. Витаешь в облаках !" - высказался в его адрес Субли Ты. "Тебя кстати не расстраивает, что ты слышишь меня внутри головы Разговариваешь, выслушиваешь критику.." Итри немножко затруднился. Потом ответил.. "Нет, не расстраивает. А что " Субли Ты ответил спокойно.. - "Да так. Ничего. Будешь дальше обиды на Мать излагать " Итри этот вопрос напомнил ситуацию из фильма "Берегись автомобиля" .. "Будете пересчитывать Буду.." - отвечает один из его любимых актёров Смоктуновский. "..Пацан ты вчерашний. Пижон !" - напутствовал его Субли Ты. "Ну не всем же быть такими крутышами, как Ты !" - отбивался Ныч. От 5 Января 2009. 2. Мать. "..Однажды одевала меня на улицу и говорит, "что это ты там прячешь " - продолжал излагать Итри. "А это был пенис эррегировавший. Пописать хотел. Я тогда им гордился. А мать схватилась за него как за ручку двери в поезде. Машинально. Будто этого там не должно было быть. Я застеснялся и запрезирал её. Всё считала меня маленьким. Или девчонкой. И вообще о мужских инстинктах она уже тогда отзывалась весьма уничижительно. И к месту и не к месту. И я помню, что уже тогда начал испытывать чувство вины за то, что я мужчина.. Каким вижу этого человека Вроде ничего особенного. Скорее всего я сам больше наворачиваю. И подозреваю патологично. Мне тошно. Проворачиваюсь по кругу. А освободиться от обиды не выходит.. Что я делаю Пишу обиду. О чём думаю О негибкости, нечуткости. О деспотизме матери. Додумываю за неё её мотивы. А ведь она меня как следует и не била в детстве. Так.. Разок. Игрушечной саблей. Или рапирой пластмассовой. Всё время оберегала, облизывала. Чего я хочу Освободиться от субъективных тошнотворных переживаний. А в самом ли деле хочу Может это меня всё устраивает Что чувствую Кажется, это страх. Что она рано или поздно помрёт, а так и не знаю, люблю ли я её Или всё время перед ней виноват ! Как дышу Не могу на дыхании сосредоточиться. Мне очень гнусно. Я путаюсь. Чего боюсь/боялся Боюсь смерти. Что не успею достойно подготовиться. Не успею с собой разобраться и исправиться. Что не успею порадовать мать напоследок адекватным отношением, поведением. Всё о себе да о себе. Боже, помилуй меня грешного. Вразуми, чтоб я успел, пока она жива. Чтоб я хотел от Тебя такого вразумления ! Задеты: Мои интимные (су аль) взаимоотношения с женским полом, интимное самоуважение, (достоинство, самооценка, амбиции. Анализ страхов/желаний. Какие чувства (желания) задеты страх, обида, гнев, злоба (чего боялся/боюсь) Страх, что обречён приносить боль и неприятности бедным, несчастным женщинам.. Какие МОИ недостатки принимали/принимают участие гордость, самолюбование, тщеславие.. неискренность.." - снова диагносцировал самого себя Итри. И чего-то легче от этого признания не стало.

Меня мой разум убивает Во сне над пропостью летая Изрезала кровь мне вены От меня она в бегах Небо надо мною в тучах Кто-то мне сказал,что я невезучий Изменился внутренний мой голос Уже не узнаю себя Сердце издаёт страшный стук тревоги Где же смытые весной мои дороги Чьи шаги на моём пути А по ним идти,не туда придти Зачем я буду жить Зачем мне здесь дышать Я понял,стоит промелькнуть Впереди немая пропость И мои тресутся ноги Надо лишь вперёд шагнуть...

Холодная сырость запахла зимой, Но в воздухе таяли белые хлопья, И капли летели прозрачной водой, Вонзаясь в еще не замершие почвы. Луна любовалась далекой звездой, И свет, и тепло ей она обещала, Но был ее шар всегда ледяной, А свет луна лишь чужой отражала. И плакать хотела - но нет у ней слез: Растили ее тишина и спокойство, Рассыпал Творец планеты по небу все врозь, И их окружило безмолвство. За это луна прокляла мирозданье, Страдая напрасно, страдая любя, Но тяжкую зависть к людям глотая, Для любящих путь освещает она.

(Редактируемая версия) (поправлена) Эльф одел на себя камуфляж, специально приспособленный для таких прогулок, какая намечалась у него на сегодняшнюю ночь: натянул местами подранные и в заплатах штаны, которые должны были так же прикрывать его обувь, паршивого вида не то рубаху, не то телогрею, намотал на себя несколько столь же примечательных шарфов, голову увенчал тонкой шерстяной шапкой в виде чулка и закутался в тёмный, местами подраный плащ с обширным капюшоном. Погляделся в зеркало и паскудно ухмыльнулся. Затолкал выбивающиеся пряди своих роскошных светлых волос под шапку. Затем окунул руки в маскировочный крем какого-то сизого цвета и виртуозно наложил этот грим на лицо и шею. От этой маскировки он стал походить на опустившегося стареющего бродягу. Внимательно разглядев себя в зеркале, эльф кончиками пальцев с небольшим количеством всё того же крема на подушечках взъерошил брови, от чего они приняли такой вид, будто были выпачканы в соплях. Пририсовал пятно под носом. Надел вязанные, грязного вида перчатки с ободранными пальцами. Отошёл немного от зеркала и осмотрел своё отражение более пристально. На его удовлетворённом лице появился зловещий мерзкий оскал и он подмигнул своему отражению. Эльф провёл ещё немного времени в доведении до идеала своего облика и осваиваясь с функциями своего камуфляжа. Полученный результат его вполне устроил. В недрах и складках этого маскарадного одеяния крылось множество полезных карманов, петель, лямок и прочих приспособлений. Упаковать сюда можно было, кажется, всё что душа пожелает. Но, поскольку эльф не собирался сегодня хулиганить черезмерно, то и набор инструментов и приспособлений его был не самый богатый - так, стандартный минимум. Осваиваясь со своей временной личностью, эльф ссутулился, подогнул колени, как-то весь слегка перекривился. Так же у него появились вполне натуральные нервные тики, дрожи и имитация прочих мучительных расстройств. Эльф прохаживался по комнате взад-вперёд, вырабатывая, соответствующий облику, ритм движений, странно кряхтел, бормотал, ругался, шаркал, волочил ноги и спотыкался. Поучился сплёвывать и высмаркиваться подобающим образом. Он присматривался и прислушивался к себе и всё больше гордился своим перевоплощением. Наконец он успокоился немного и перекусил приготовленными заранее закусками. Дождавшись, когда появятся первые признаки сумерек, он открыл флакон с последним нюансом своей внешности и, жадничая, брызнул на своё облачение, а его лицо искривилось от отвращения, какое производил аромат из флакона. Эльф задержал это выражение на своём лице, решив, что так будет симпатичнее. Ещё немного поворчал, потоптался, как бы в нерешительности, впоследний раз проверил наличие своего мини-арсенала вооружений, добавил к нему пошарпанную полотняную сумку на широком ремне и открыл дверь из комнаты. Входя в роль, он сначала нерешительно выглянул в коридор, осмотрелся и лишь затем тихонечко прикрыл за собой дверь и беззвучно повернул ключ в замочной скважине. Затем украдкой пошаркал по коридору к лестнице, спустился в подвальное помещение и знакомыми лабиринтами коридоров пошёл, к нужному выход. Эльф выбрался наружу из проёма для угля в маленьком дворике, заваленном всяким хламом, метрах в трёхстах от приличного эльфийского гостевого дома. Подметая штанинами тротуар, он кривой походкой вырулил из подворотни на улицу, купил у уличной торговки большой жаренный пельмень, завёрнутый в несимпатичную сероватую бумагу, бутылку самого дешёвого пойла и направился к припортовым кварталам - туда, где можно было пообщаться с субъектами, знающими обо всём понемногу. Жаль, что никто, из тех кто мог бы оценить его облик по достоинству, не видел его перевоплощения в эти минуты. Терелей не зря потратил несколько послеобеденных часов на то, чтобы войти в этот образ. Когда поздним утром он сходил на причал с парома, почувствовал на себе отпечатки не одной пары глаз. Это его не пугало и не радовало. Это было нормально. Следовало бы тревожиться тогда, когда он не почувствовал бы признаков слежения за своей скромной персоной. Ступив на землю Мареса, Терелей шагал пружинистым шагом, выпятив грудь колесом и улыбаясь придурковато-счастливой улыбкой, отражая белоснежными зубами солнечные лучи. Волосы были предварительно завиты, на груди болталась толстая золотая цепь, из-под верхней одежды выглядывали дорогие кружева шикарной рубашки, сапоги начищены до сияющего глянца. И вообще в тот момент он выглядел, как дорогой презент в сверкающей упаковке. Такой фрукт, по мнению окружающих, должен посещать дорогие заведения, волочиться за дамами, проводить праздно время в окружении толпы пижонов попроще и в целом производить сильнейшее впечатление, при этом ничего из себя не представляя. Терелей умело подыграл общепринятому мнению окружающих и прямо с причала пошёл отобедать в дорогом ресторане. Вышел оттуда, неся в руке шикарную упаковку, в которую распорядился упаковать кусок хлеба. По дороге зашёл в модный парфюмерный магазин и так же вынес оттуда роскошного вида пакет с притаившимся в нём скромным куском мыла, а добравшись до гостевого дома эльфов вошёл в парадный подъезд, предназначенный для официальных посланников или путешественников побогаче. Терелей точно знал, что каждая мелочь кем-то подмечается и уложится со временем в подробное описание его личности, как целостный и вполне адекватный образ. А благодаря тому, что он не появлялся в этих местах уже добрый десяток лет, можно быть уверенным, что он будет фигурировать ещё долгое время как некто совершенно неизвестный. Прежде он был всего лишь солдатом или наёмником, пацаном зелёным по эльфийским стандартам. В те беззаботные времена он путешествовал по свету лишь в составе военизированных групп большего или меньшего размера. В одиночку выбираться с острова случалось редко, так что его лицо в глазах людей сливалось с общей массой других очень похожих эльфийских лиц молодых солдат, не имеющих особого значения. Но сейчас поневоле он создавал в глазах людских сыщиков свой собственный имидж, который будет натягивать на себя при каждой оказии ещё долгие десятилетия. "Прекрасный образ, - подумалось в какой-то момент Терелею. - Мне нравиться, надо будет довести его до идеала." Часы, потраченные на перевоплощение в существо инного типа оказались очень полезными. Еслибы не это, он вышагивал бы сейчас, в сгущавшихся сумерках, резвой походкой, насвистывая и оглядываясь на проплывавших мимо кудесниц женского пола. А такое поведение вкупе с его теперешним видом пробудило бы лишнее любопытство внимательных наблюдателей, всё тех же, незаметных, но вполне ощущаемых. Хотя, еслибы кто нибудь заглушил отвратительное впечатление, производимое безобразным нищим и присмотрелся бы к его лицу или рукам, то немало удивился бы здоровой и необыкновенно гладкой коже, ясным глазам и совсем не безобразным чертам лица. Однако грязный оборванец пёр не разбирая дороги, следуя невидимой кривой, рисовавшейся в его воображении, толкал прохожих и сочно сплёвывал. К тому же разило от него каким-то болотом так, что никому не хотелось даже мельком глянуть в его лицо и встречные старались побыстрее отвести от него взгляд, будто опасались увидеть на месте его лица что-то ещё более жуткое, чем его силуэт. Терелей ковылял в своём направлении не привлекая особого внимания окружавших его людей, а даже большинства встречавшихся эльфов. Лишь несколько раз внимательный эльфий взгляд перехватил его, не менее внимательный эльфий взгляд. В эти моменты Терерлей, вместо привычной улыбки, подёргивал правой скулой, будто у него появлялся нервный тик. Это произвольное движение понравилось ему и было немедленно взято на вооружение для прикрытия всяческих неуместных сияющих улыбок. Два раза ему ответили подобным подёргиванием скулы и лишь невероятное упрямое желание сохранять статус-кво позволили не покатиться прямо по мостовой от неудержимого смеха. "Браток, вижу ты тоже обряжался в этот маскарад!" - за каждым разом думал Терелей. Попетляв немного по городу, приноравливаясь к его ритму и духу, Терелей плёлся вдоль заведений, осаждаемых жадными до дешёвой радости матросами и бедняками. Самое время обдумывать методы поиска пропавшего купца. Но никакие умные мысли не мелькали даже тенью в его голове. Болтаться, толкаясь по улицам - это конечно развлекает. Но путь к цели остаётся по прежнему неясным. "Следуя инструкциям: шаг номер один - осмотр местности, шаг номер два - опрос очевдцев, шаг номер три - совмещение первых двух шагов," - Терелей пытался направить себя в нужное русло. "Ну и что. Осмотрел я местность - и что Как я опредлю что-то необычное на улицах, по которым не ходил десяток лет Ну, поговорю я с местными бродягами, а они как будто знают больше меня о похищении, совершённом в двух днях пути от города. Ну и как мне, маленькому несчастному эльфу выкручиваться в этом сосуде безобразий, до краёв заполненном опасностями, " Примерно с таким уровнем энтузиазма эльф выискивал подходящий момент, чтобы притормозить. Такая возможность нашлась быстро. В этом районе города имелось множество оказий - у дверей заведений, на скамьях и прямо на тротуарх толклись, сидели и лежали пьяные личности, не обязательно нищие. Терелей искал именно нищего, не слишком пьяного, не обременённого собутыльниками и на вид вменяемого субъекта. Под стенами одного из шумных заведений таковой нашелся. Терелей подошёл к нему, как к своему знакомому, уселся рядом со словами: - Ну что, заждался Бродяга инстинктивно шарахнулся. - На, разговейся, - протянул эльф бутылку своему новому корешу, - я обещал, я принёс! И закуска тоже прилагается, - указал на слегка погрызенный пельмень. - Эге-гей, не ворчи. Не позднее завтрашнего утра твой желудок получит столько еды, сколько не сможет вместить! Нищий вял бутылку и начал медленно тянуть из горлышка жидкость, при этом пристально глядел глазами-щёлками на невесть откуда взявшегося кореша. Наконец поперхнулся и спросил: - Ты эти сцаки из выгребной ямы черпал - Вижу, к тебе возвращается хорошее настроение! - Куда-ж оно денется Где пропал Что-то я давно тебя не видел, - проявил интерес к новому собутыльнику бродяга. Эльф присмотрелся к собеседнику, пытаясь вспомнить, не знал ли он его раньше. Нет, лицо было ему совершенно незнакомо. "Возможно этот бродяга недавно имел дело с кем-то из моих собратев." - решил эльф. - Не пугай меня, пару часов это не целая вечность, - последовал ответ. - Для того чтобы раздобыть эти чудесные кушанья пришлось преодолевать трудности, непосильные для простого смертного. Сам знаешь, как долог бывает путь к куску хлеба. С этими словами Терелей вытащил из кармана мелкую монету и положил на коленку нищему. Тот посмотрел на монету и вопросительно взглянул на незнакомца. - Но иногда этот путь резко сокращается, - продолжал очаровывать пянчугу эльф, вытаскивая из кармана слеюдующую монету более крупного достоинства, которую положил рядом с первой. Бродяга прищурился ещё больше и вытянул шею в сторону источника монет. - Хотя зачастую это означает риск и опасность, - с этими словами Терелей вытащил маленькую золотую монетку и присовокупил её к предыдущим. Бродяга быстро прикрыл монеты ладонью чтобы блеск золота не будил ннеуместный интерес у случайных зрителей. - Если тебе нужно с кем-то поговорить, я готов тебя выслушать. Ба! Я даже готов ответить на твои вопросы, если только смогу придумать подходящие ответы. - С достоинством согласно покивал бродяга. - Вот что мне в тебе нравится, так это твоё понимание мятежной ищущей души и готовность всегда потрепаться ни очём. - Рассмеявшись поведал эльф. - Так давай же выпьем и изольём друг другу души! Нищий отхлебнул и передал эльфу бутылку, тот, отерев горлышко незаметным жестом, тоже отхлебнул. - У тебя есть имя - тихо поинтересовался эльф. - Шон, - послышался такой же тихий ответ. - А я Тер. - Назвался Терелей неполным именем. - И что же ты здесь ищешь - Не что, а кого и не здесь, а неизвестно где. - А как зовут того наглеца Может искать его особо и не надо. Может он наследил тут в каждом притоне - Сходу начал соображать Шон. - Кто это, я и сам не знаю. Следов наверняка не оставлял... - М-м... После небольшого молчания эльф спросил: - Что-то необычное случается - Не-а. - Убивали кого приличного в последнее врямя так, чтоб не ясно было, за что - Хм... Да вроде нет... Не припомню. - Банда залётная, может, какая появилась - Хе-хе! Чужим после зимы ещё рано. Если тебя, конечно, не брать во внимание. Хе-хе! Эльф усмехнулся в ответ. "Ну и как тут искать" - разочарованно подумал Терелей. - Послушай Шон, ты сосредоточься. Может быть ты слышал про какую тайную организацию. Вспомни, может ходят слухи про каких-нибудь тайных осведомителей, или про вымагателей, которые работают тайно и имеют большую сеть агентов Хмыканье в ответ. - А среди купцов скандальные распри какие были - Ну, эти бесконца скандалят, и всё без толку. Хоть бы какие конкретные результаты из их склок следовали, так нет же, только волну гонят. - Ха, а каких ты ждёшь результатов от чужих разборок - Я жду, что они наконец позаботятся о тех, кто на них батрачил всю жизнь! - О-о-о... - протянул задумчивым тоном Терелей, отметив про себя чувствительный пунктик Шона. - Они, ублюдки, наживаются на наших страданиях, подсовывают нам свои протухшие товары и думают, что мы тут ничего не знаем, что мы на всё тут согласны и отдадим им последний грош за блестящие фантики! Нет, не бывать этому, я сказал! Они мне ещё в ножки поклонятся, чтобы я им что-то своё отдал! Терелей судорожно искал возможность остановить этот поток правды о наболевшем. - Глянь-ка, что это за тип стоит - Указал эльф на какую-то невзрачную фигуру, начинавшую сливаться со сгущавшимися сумерками. - Где Тот у дверей - Да нет же, вон тот, в тени дерева, возле вон того фонаря, - Терелей лишь лицом и взглядом указывал направление, в котором следует искать типа. - Э-эй, слушай! - Приглушённым голосом, почти шёпотом но с явным восторгом просветляющегося сознания произнёс Шон. - Это он! - То есть - Смотри, эльф! Он стоит недалеко от фонаря, но прячется в тени дерева. - Ну, да. Типичный бандёр укрылся бы в тень полностью, - согласился эльф и подумал "Прячет лицо в тени, но избегает случайного нападения, оставляя своё тело слегка освещённым светом фонаря. Молодец, Шон!" - А когда он тут появился - Хитро спросил Шон. - До меня - ответил эльф. - Он здесь появился хрен знает когда, ещё в прошлом году, а может и раньше! - Триумфально заявил Шон. - Этот патесон топчется здесь ежедневно. Иногда к нему подгребают кореша, тогда они заходят куда-нибудь смочить губы пойлом. Верь мне, они только губы мочат, никогда не пьют. - В знак своей правдивости Шон поцеловал ноготь своего большого пальца. - А если ты пойдёшь по улице мимо него, то наверняка увидишь на дальнем перекрёстке ещё один такой же овощ, хе-хе, как на грядке. - Забавно, - подхихикнул эльф. - Думаешь, они присматривают друг за дружкой - Думаю, да. Но раньше я так не думал. Если бы не ты, эльф, я бы и сейчас так не думал. Я вот даже подумал, что так они и за нами ведь могут присматривать. - Выговорил Шон с очевидной догадкой в интонациях. Взял бутылку и залпом допил остатки пойла. - Ну, я пойду, принесу ещё. Уж больно быстро впиталось. - Предупредил Шон поднимаясь с очевидной надеждой свалить. - Ша, сидеть! - Эльф удержал бродягу у земли, сильным движением положив ему руку на плечо. - Считай, что я взял тебя в аренду. К тому же начинаю испытывать дружеские чувства к тебе. - Эльф дружеским жестом похлопал Шона по руке, убеждая его в том, что слинять ему пока не удастся, достал ещё одну маленькую золотую монетку и вложил своему новоиспечённому другу в ладонь. - Это анекс к нашему соглашению. Будешь моей тенью, пока не отпущу. Вознаграждение последует. На этот раз прошу прощения за мою настойчивость, но впредь не ёрзай. - Да разве я против, - согласно и с энтузиазмом закивал Шон головой, пытаясь снять дружескую ладонь со своего плеча. Терелей, как бы под наплывом чувств прижал его, ещё раз прихлопнул ладонью по плечу и миролюбиво заявил: - Я в тебе не сомневался!

День был особенно хорош, но уже к обеду появилось странное ощущение. Что-то вот-вот должно было случиться. И сразу пошло на ум, что жара в этом году особенная. И что на юге видели лазоревую саранчу. И странные дымы встают из-за горизонта в душные лунные ночи. И что где-то, по слухам, в соседнем дворе, из-за внезапного молчания за столом немедленно сам собой родился полковник ГБДД о двух головах, предлагавший всех мочить в модернизированных нано-сортирах. И все старики, седые и неадекватные, как мифическая птица Лунь забытой династии то -ли Инь, то ли Янь, в один голос твердили, что все эти приметы верные. Что все это либо к лиху, либо к худу, но уж точно не к добру. И что перед самой коллективизацией было точь-в-точь так же. И по телеку показывали такую же муру по всем каналам. И кончилось все "Лебединым Озером" в прайм-тайм и без рекламы. А потом сразу в четыре утра оказалось, что подорожала водка и доллары, и в Минске и в Киеве уже не наши, и что царя успели за ночь не только свергнуть в Москве, но и расстрелять в Свердловске, переименованном за это в Ё-бург вовеки веков, аминь ему в грызло. И что волновались тогда так же стрельцы на южных блокпостах и в полярных казармах. Шептались, мол, царь-то ненастоящий. Мол, настоящий, Владимир, в мавзолее лежит, проолифленый. А это сын его - то ли от Иннесы Армяндт, то ли от мадам Клико, то ли от Луначарского, кто их там питерских неформалов разберет, куда они ночами через финский залив на немецких опломбированных галогеновагонах с мигалками мотаются. Может и в Голландию, вот и нахватались. А кто говорил, что теперешний царь и вовсе от невыносимой народной любви и проститутки Троцкого, но того давно убили в Угличе, ледорубом. Ну, так на то они и старики. Им не впервой показания давать. А правду они уже и сами не вспомнят. Ни за что. Не та закалка. А сразу после обеда принесло от Ледовитого Океана целую эскадру облаков с освинцованными днищами, и не стало солнца. Но это и к лучшему, порешили степенные взрослые мужики и потянулись к магазинам. Оптимисты, естественно, за водкой. Похоже, скоро будет что праздновать. Пессимисты, что тоже неудивительно, за водкой. С ней не так страшно, да и может, кого придется помянуть. Реалисты, те поступали иначе. Сначала в магазин "Охота и рыбалка" за патронами. Потом в аптеку за бинтом и стрептоцидом и только потом за водкой. И тратили уже все до рубля. И навалившаяся к вечеру на город пятница не задалась. Алкоголь в организме усваивался, а радость не приходила. Пили прямо на рабочих местах. Суровыми мужскими компаниями. Пили, не беспокоя звонками забытых любимых и тайных подруг. Пили, не отрывая от дела жриц возмездной любви, которые, уже все понимая, вели себя дежурно и отдавались профессиональному долгу без огонька. И только непривычно сильно захмелевшие юнцы из местного талибан-югенда пытались заступать путь матерым, забуревшим от крови и власти волкодавам. Но те были не в настроении драться зря. Берегли силы для того, что случится вот-вот. И наездники на перекрашенных джипах с лицами, сошедшими с картин Босха или карточек Ломброзо, силились увидеть будущее в запотевших хрустальных шарах, наполненных водкой. И что-то грезилось им. Но как-то быстро и сам собой улегся, умостился, скукожился в лапах ночи город, надеясь провалиться в заслуженный трудовой сон. И только те, кому спать было нельзя, почувствовали, как падает атмосферное давление, и как накатывают на город ледяные хлысты далекой арктической бури. Как наполняется воздух сырою хмарой, начиненной осколками зеркала снежной королевы, пропитанными древним сонным гиперборейским ядом. В такую погоду рачительный хозяин не выгонял на улицу собак, а сам лично, ощущая уже совещенную бесполезность этого, шел проверять засовы, заборы, замки, датчики объема и движения. И старался не проверять посты. А на этих постах, подхваченных океаном мглы, потихоньку накатывали на бдительных операторов отчаянная тоска и неясные предчувствия. И свербело в мозгу желание заглянуть в ствол верной помповухи, нажав при этом на спуск пальцем ноги. И дежурный по городу капитан в предчувствии необратимых грядущих событий закрылся в кабинет и щелкал мышкой по сайтам платных знакомств в поисках настоящей любви. Время от времени его заносило к самым махровым Геям, и тогда он судорожно глотал кислый растворимый кофе, уже прекрасно понимая, что все это не к добру. И брошенные на произвол ночи патрули расползались с отмеренных кармой и уставом маршрутов в поисках утраченного мужества по относительно злачным местам. Спешили получить утешение от самых всепогодных жриц бессмысленного секса и торговцев спиртосодержащими суррогатами. При этом они тешили себя мыслью, что семь бед и только один на всех ответ. И он не за горами уже. И у всех уполномоченных УР телефоны надеялись на понимание абонента. И заслуженный истребитель мин, седой и мудрый коккер - спаниель Усама, силясь разглядеть за облаками мишень луны, тоже чего-то ждал. И сам полномочный гарант исполнительной ветки власти, сам фаллический символ безопасности и процветания под сенью конституционного порядка, сам полковник Арарат Чуркенян тяжело ворочается на тугом матрасе. И супруга его, жаркая и круглая, как "буржуйка", скалится чему-то во сне. Но это как раз очень нехорошая примета. Полковник знает это точно. По собственному печальному опыту. И даже городская достопримечательность эксгибиционист - каннибал Терещенко, жертва собственного непростого либидо и равнодушия общества, испуганно жмется к фонарям, ловко пряча бензопилу под длинным серым плащом, и старается унять дрожь в голых коленках. Он с непонятной завистью смотрит на темные окна фешенебельных квартир, где за тяжелыми шторами тяжело ворочаются в потном полузабытьи чиновники, депутаты, прокуроры. Хозяева жизни для успокоения шепчут в подушки четырнадцатизначные пароли к счетам в далеких от смутных и черных предчувствий швейцарских банках. И только безбашенные таксисты, как стая моторизованных акул, прочесывают серые улицы на серых машинах без номеров. Им уже нечего терять. И нечего бояться. И каждый в душе Будда или хотя бы Буффало Билл. И из каждой магнитолы - Цой или Шевчук. И только влюбленные, забыв про погоду и время, целуются по подворотням и скверам с особенной яростной страстью. Навсегда выходя за рамки всех разумных приличий. Но им то как раз можно. На них только вся надежда. Они заняты полезным и святым делом. Они топят в нежности то предчувствие, что не дает спать остальным. То дикое предчувствие, что Сан Сальвадор Дали написал в приступе лютого страха. То страшилище, что свернулось уже в лоснящееся антрацитовое асфальтовое кольцо силы вокруг города. То, что на картине, о которой пел Юрий Шевчук. И имя его "Предчувствие Гражданской войны"

все имеют право надеятся это совсем не смешно

Пророчества о А.Л. Дворкине. Конечно, это сложно назвать пророчеством, оно больше имеет место предположения. Однако, сопоставив некоторые данные, можно увидеть такую идею: в данный момент Дворкин Александр Леонидович является самым известным гонителем (критиком) негосударственных и неофициальных религий (в народе такие религии называют сектами) и ярым сторонником государственного христианства; -- если посмотреть в прошлое, то можно увидеть, что Савл (ставший в христианстве Святым Павлом), также был гневным гонителем христианства в первые годы его существования и сторонником устоявшейся государственной религии. От сюда и пророчество о А.Л. Дворкине: если он резко изменит своё отношение к какой-то одной секте (с крайне отрицательного (гонительного) на положительное (сам будет продвигать, защищать)), то это будет указывать на приближение Новых Времён в духовной жизни общества. Конечно, всё это бред, но чем чёрт не шутит. Кстати, наибольшая вероятность выполнения этого пророчества с янв 2011 по янв 2014.

В ответ на публикацию "Кошки, собаки, птицы... Жарко" мне неожиданно позвонила наша немолодая читательница Наталья Андреевна МЕЛЬНИЧЕНКО. "В своей статье вы очень хорошо растолковали, как спасать от жары животных, - сказала она, - наверное, это важно. Но почему на первом месте кошки и собаки Почему редакция не озаботилась проблемами людей, которые страдают от нынешних выбрыков природы гораздо больше, потому что вынуждены работать и вести активный образ жизни Сейчас модно показательно любить наших братьев меньших и абсолютно равнодушно относиться к проблемам людей. А не стоит ли делать наоборот". Честно говоря, меня такая реакция обидела и озадачила. Все мы -- дети природы и соседи по планете, которая на поверку оказалась абсолютно беспомощной перед глобальными изменениями в Солнечной системе. И если человек, с его практическим опытом, теоретическими познаниями и технической оснащенностью еще в состоянии регулировать свои взаимоотношения с климатом и влиянием Вселенной на жизнь и дальнейшее развитие Земли, то как раз наши меньшие братья требуют особой защиты и внимания, поскольку остаются с природными катаклизмами один на один и, проигрывая никем не объявленную климатическую войну, просто исчезают с лица планеты. Страшно подумать, что сейчас творится с увальнями-пингвинами в Антарктиде, популяции которых сокращаются со страшной силой всего из-за одного-двух градусов, на которые повысилась температура на ледовом континенте. Что станет с белыми медведями на Северном полюсе, если начнется таянье скованной льдами "шапки планеты" Останутся ли привычные косяки рыб в мировом океане, если от перегрева он продолжит испаряться с нынешней скоростью А киты А животный мир Скандинавии, если иссякнет теплый Гольфстрим, как предсказывают климатологи А всяческие белки, зайцы, птицы в горящих сегодня лесах России.. Да, вопросы. Даже думать на эту тему не хочется. А придется, если мы будем вынуждены отстаивать жизнь на общем голубом шарике, который всегда казался таким комфортным и приспособленным для всего живого. И не стоит думать, что борьба за нашу планету -- это удел правительств, ученых и продвинутых изобретателей. Каждый может на своем месте отвоевывать ее перед лицом неизвестности. Кто-то не выехал сегодня на крутом авто -- и выхлопных газов в атмосфере города чуть-чуть уменьшилось. Кто-то рассказал своему малышу, потянувшемуся сорвать ветку с дерева, о великой миссии растений снабжать всех нас кислородом, за что их положено уважать и беречь. Кто-то углубил русло пересыхающего ручейка. А кто-то не поленился вынести в жаркий день миску прохладной воды изнывающему от зноя псу... Но чем больше думалось мне обо всем, что высказала наша читательница, тем яснее я понимала, что ее негодование вызвал не столько наш призыв помочь страждущим от жары животным, сколько собственная (а также миллионов оказавшихся в подобном положении соотечественников) беззащитность перед лицом навалившихся на планету природных катаклизмов. Беззащитность и ощущение унизительного социального неравенства, когда для одних -- оснащенные по последнему слову кондиционирования виллы и салоны автомобилей, туры в прохладные уголки планеты, спа-курорты и спа-процедуры, дорогущие прохладительные фрэши и стоящее целое состояние охлаждающее белье из натурального японского шелка, а для других... Да что говорить о других, если и я, и все мои коллеги и друзья относимся именно к тому классу, для которого обычный кондиционер все еще остается невозможной роскошью. Так и живем - не тужим и по-своему боремся со всеми проблемами, включая нынешнюю невероятную жару. Только знаете, Наталья Андреевна, не стоит из-за всего этого нервничать. Себе только хуже можно сделать, поскольку любое эмоциональное перевозбуждение усиливает риск получения теплового или солнечного удара. Да, да, представьте себе, как ваш организм, измученный жарой, начинает дополнительно гнать кровоток и повышать давление из-за каких-то кошек и собак, которым кто-то вынес воды, несмотря на установленные на кранах счетчики, и не просто наполнил миски во дворе, а еще и устроил душ своим хвостатым приятелям. Бог с ними, как говорится. Каждому воздастся по делам его. А в ответ на негодование по поводу невнимания к людям могу сказать одно: простите, исправлюсь. Увы, специалисты-метеорологи предупреждают: жара будет продолжать терзать нас до конца лета. И готовиться следует к тому, что глобальное потепление постепенно сделает повышенную температуру на Земном шаре обычными условиями нашего существования. Для здоровья людей это, естественно, дополнительное испытание. Особенно для жителей городов, с их транспортом, раскаленным асфальтом, излучающими жар бетонными высотками и предприятиями, выбрасывающими а атмосферу всякую гадость. С аномально жарким летом Европа столкнулась в 2003 году. Только в благополучной и отлично обустроенной для жизни людей Франции от перегрева погибло тогда несколько тысяч человек. В Украине температура в тот год повышалась до тридцати пяти -- тридцати семи градусов. Как ни странно, мы, с нашими нехватками и нищетой, перенесли это испытание гораздо легче, чем избалованные комфортом французы. Выдержали, наверное, потому, что адаптированы ко всяческим стрессам с рождения. Этим летом нам предрекают жару до сорока двух градусов по Цельсию. Подобные атмосферные условия тяжелы и небезопасны. И тем не менее противостоять тепловому стрессу возможно. Напомню Наталье Андреевне Мельниченко, а также всем, кто в одиночку пытается сегодня бороться с жарой, несколько нехитрых правил, которые помогут справиться с ней без угрожающих здоровью последствий. Как это бывает Нормальная температура нашего тела -- тридцать шесть и шесть десятых градуса. Когда температура внешней среды повышается, организм включает свой собственный "кондиционер" - систему охлаждающей терморегуляции. Ощущение чрезмерного тепла уменьшается благодаря выведению жидкости через пот (вы, наверное, заметили, что в жару можно выпить литр и более воды, а в туалет не хочется). Но как только организму будет нечем потеть, то есть баланс жидкости исчерпается, он начнет перегреваться. Симптомы перегрева: слабость, утомление, сонливость, головная боль, сухость кожи, одышка, частый пульс. Сегодня многим из нас знакомо подобное состояние. Однако хуже всех в жару чувствуют себя люди со слабым сердцем, больными почками или легкими (прежде всего, с бронхиальной астмой) и вегето-сосудистой дистонией. Наш "кондиционер" при этих болезненных состояниях работает с перебоями. Однако кроме высокой температуры, в жаркие дни ухудшает самочувствие еще одна беда -- так называемая погодная гипоксия, а говоря проще: недостаток кислорода в воздухе. Эту проблему мы тоже сполна испытываем на себе сегодня. Что же можно предпринять Одежда Теплоотдачу затрудняет тесная, закрытая и синтетическая одежда. В жару очень важно носить открытые широкие вещи из натуральных легких тканей. Лучше всего тепло пропускают шелк, лен, хлопок. Поэтому одеваемся в рубашки, блузы, футболки с короткими рукавами, тонкие шаровары, бриджи или шорты, сарафаны и платья с декольте, сандалии с открытым носком, босоножки и забываем о галстуках и кожаных ремнях. Приветствуем шляпы, панамы, бейсболки, но исключительно из натуральных тканей. И предпочтение, конечно же, отдаем светлым одежкам. А вот металлические украшения и ювелирные поделки из натурального камня откладываем до осени. Они быстро нагреваются и становятся провокаторами перегрева. Напитки Не пытаемся сдерживать жажду, поскольку она сигналит об обезвоживании организма. В жару следует выпивать не менее двух с половиной литров в день. Это могут быть минеральная вода, яблочный, апельсиновый, грейпфрутовый соки (без сахара!), кислые компоты. Отлично поддерживает наш внутренний "кондиционер" зеленый чай. Причем опыт показывает, что для утоления жажды на несколько часов достаточно одной чашки этого бодрящего витаминного напитка. А вот сладкой газировкой и молоком (даже холодным) увлекаться не стоит -- они еще больше вызывают жажду. Кофе обезвоживает организм. Это удовольствие не для жары. Алкогольные напитки, включая пиво, не годятся, потому что вызывают прилив тепла в нашем исстрадавшемся от жары теле. И от никотина лучше отказаться. Он сужает кровеносные сосуды и вызывает повышение кровяного давления, которое в жару у многих и без того подскакивает вверх. Еда Категорически исключаем из своего рациона все жирное и сладкое: при переваривании такая пища вызывает прилив тепла, что в жаркую погоду нам абсолютно ни к чему. Ограничиваем соль и соленые блюда, чтобы не пить еще больше. Отдаем предпочтение фруктам и овощам в любом виде. Помним, что в жару съесть какой-нибудь холодный супчик -- одно удовольствие. Водные процедуры Быстро привести себя в чувство помогает прохладный или контрастный душ, который принимаем несколько раз в день. Радикальный способ борьбы с жарой -- прохладная ванна с добавлением литра пива. Проверено, что ощущение прохлады сохранится так гораздо дольше, чем после обычной купели. Голову в знойный день моем шампунем с экстрактом мяты, грейпфрута или эвкалипта. Они содержат эфирные масла, которые, испаряясь, создают ощущение прохлады. Аромотерапия Кстати, о маслах. Капелька ментолового масла, втертая в ладони, облегчит нам страдания в жару, вернув чувство свежести. Ментоловое масло (семь -- десять капель) можно добавлять и в прохладную ванну. Ощущения... непередаваемые. Фитотерапия Легче переносить жару поможет сок сельдерея. Для его приготовления подойдут листья, стебли и корни растения. Просто выжмем их в соковыжималке и будем пить по рюмочке в день. Техника Если на работе или дома у нас есть кондиционер, не будем спешить задавать низкую температуру, чтобы не простудиться или, того хуже, не заработать в жару воспаление легких. Оптимальный температурный режим для кондиционера: двадцать -- двадцать два градуса по Цельсию. Если кондиционера нет, покупаем любой вентилятор. Эти недорогие приборы прекрасно борются с жарой, гоняя струи прохладного воздуха. Обязательно затемняем окна на солнечной стороне. Подойдут плотные шторы, отражающая солнечные лучи фольга, а также обыкновенные смоченные водой простыня или покрывало, которые довольно долго не дадут жаре проникнуть в комнату. Маленькие хитрости На улицу стараемся выходить только до одиннадцати часов утра и после семнадцати -- днем. Это же касается посещения пляжа. Если проводим много времени за рулем, вешаем на все стекла автомобиля солнцезащитные шторки (на присосках) и приобретаем зеркальный экран на ветровое стекло. Только устанавливаем его снаружи машины, иначе тепло будет концентрироваться в салоне. Приехав на работу, бежим к умывальнику. Подставляем локти под холодную воду и умываемся. Да, представьте, умываемся, потому что в жару макияж и "боевая раскраска" категорически неприемлемы. Поры лица должны дышать и очищаться естественным путем за счет выпаривания влаги из организма. Нынешнюю жару уже называют "аномальной" и "чрезвычайной", и мы воочию убеждаемся, что на солнце столбик термометра зашкаливает даже за пятьдесяит градусов. Неужели климат Украины становится тропическим "Погода, которую мы сейчас наблюдаем, то есть необыкновенно жаркие июль и август, с точки зрения синоптиков и климатологов, не является для нашей страны аномальной. Потому что температура за этот период не превысила исторического рекорда, установленного в 1936 году, - отвечает на наш вопрос климатолог Центральной геофизической обсерватории Украины Ольга Пахалюк. -- Тогда средняя температура по Украине составила двадцать пять и пять десятых градуса. В этом году -- на градус меньше. Однако в результате глобального потепления лета у нас будут, несомненно, более жаркими, а зимы -- мягкими. К этому надо быть готовыми". По мнению Ольги Пахалюк, на данном этапе глобальное потепление для Украины особой угрозы не представляет. Более того, для нашего коммунального хозяйства это отчасти выгодно, так как отопительный сезон заметно сократится. На сельском хозяйстве потепление климата в Украине также должно сказаться позитивно, поскольку условия для вызревания посевных культур окажутся более благоприятными. Вместе с тем, считает Ольга Пахалюк, потепление в Украине будет иметь и негативные последствия. Прежде всего, это нестабильный климат, а именно: очень высокие или, наоборот, низкие температуры, частые бури и ураганы. По официальной статистике, за последние тридцать лет количество стихийных бедствий в Украине увеличилось почти вдвое. И все-таки могут ли непривычно высокие для Центральной Европы температуры привести к изменению климата в Украине Эколог Ирина Савчук утверждает: "Температура в Украине повышается слишком быстро для глобальных изменений климата. Когда все происходит такими гигантскими скачками, экосистемы, в которых все крепко связано между собой, просто не успевают адаптироваться. Когда птенцы вылупливаются в одно время, а еда для них поспевает хотя бы на день позже, то они могут погибнуть. Это для примера. Для появления у нас тропиков все экосистемы должны перейти на тропический режим развития. Такое быстро не происходит". А климатолог Ольга Пахалюк допускает, что климат во всей Украине может стать средиземноморским: "Количество морозных дней в нашей стране может уже в ближайшее время уменьшиться на двадцать-тридцать дней, и в некоторых регионах у нас вообще не станет зимы в том понимании, в котором мы ее до сих пор знали. Поэтому климат приблизится к средиземноморскому: теплая бесснежная зима и жаркое лето". Кстати, тезис о глобальном потеплении, которым объясняют природные катаклизмы не только в Украине, но и во всем мире, имеет своих критиков. Некоторые ученые, в частности, американский физик Фримен Дайсен, заявляют, что это миф, и отрицают катастрофическое влияние человеческой деятельности на климат, называя борьбу с изменением климата на планете ничем иным, как "политиканством и спекуляцией". Вот такие мнения. И зацикливаться на жаре не стоит. Есть страны и континенты, где она пострашнее, чем у нас. Поэтому дышим глубоко, не нервничаем, не расстраиваемся и воспринимаем одесскую "Сахару" с юмором. Мы еще повоюем!

Глава 1. Знакомство. С пересохших губ сорвался просящий стон. Сильная рука с красивыми длинными пальцами, унизанными перстнями, судорожно цеплялась за простынь, комкая ее, словно это могло хоть как-то облегчить изнуряющую страсть. - По..жалуйста... Маарш... Не...могу боль... - мужчина не договорил фразу, выгнувшись почти под прямым углом, запрокидывая голову, с криком отдаваясь долгожданному оргазму. Некоторое время спустя, заботливо укрытый мягким одеялом и напоенный теплым красным вином, Грэль блаженно отдыхал на могучем плече супруга. - Я стал быстрее уставать, - извиняющимся тоном тихо проговорил он, замирая в ожидании реакции князя. - Не бери в голову. Я ведь и не требую от тебя заниматься сексом столько же, сколько у нас было в медовый месяц. Годы и меня не щадят -- так что с того Ведь ты любишь меня и таким, правда Грэль усилием воли загнал обратно навернувшиеся было на глаза слезы. Маршану легко говорить, его могучему здоровью лишний десяток лет, как обычному человеку -- год. Они оба, хвала Вышнему, не обычные люди, но переход за серединный рубеж лет Грэлю давался труднее. - Ты помнишь наш разговор о Беринингах -- начал полуэльф осторожно, поглаживая широкую загорелую руку мужа, покоящуюся у него на груди. Пока Маршан был в рейде, Грэль еще раз все обдумал и пришел к выводу, что им все же может помочь поучительный опыт соседей. - Ох, нет, любовь моя, давай не будем снова... - Марш попытался выбраться из объятий любимого, но не успел, Грэль одним ловким движением перекинул свое все еще гибкое тело, оседлав бедра супруга. - Но послушай, упрямец, ведь это действительно выход! И мне так будет спокойнее за тебя... за нас... за наше будущее. Лучше так, чем я буду бояться отпускать тебя в рейды с молодыми воинами, -- Грэль демонстративно надулся, зная, как это безотказно действует на мужа. Страдальческий вздох князя означал, что еще чуть-чуть, и хитрый красавец с серебристыми волосами в очередной раз добьется того, что ему приспичило. Спустя две недели в замок князя Южных земель прилетел почтовый сокол. Распечатав пергамент и предоставив Грэлю кормить уставшую птицу, Маршан быстро пробежал глазами донесение от своего доверенного лица в нижних доках. - Рэзел пишет, что в новой партии есть сразу три "любопытных экземпляра", и советует нам не мешкать, ибо до торгов осталось три дня... Клянусь огнями преисподней, не нравится мне эта затея. Почему нельзя выбрать из равных нам Любой мой вассал почтет за счастье... - Вот поэтому и нельзя, - мягко, но твердо перебил полуэльф, сверкнув льдисто-голубыми глазами. -- Я хочу, чтобы он принадлежал только нам без всяких политических соображений. И чтобы мы могли завоевать его любовь. Любовь, а не льстивое притворство ради приближения своей семьи ко двору. Летим сегодня Ты ведь свободен эти дни Появление Властителя Южных земель на невольничьем рынке нижних доков могло вызвать переполох и толки, поэтому Маршан и Грэль, переодетые простыми купцами, оставили своего дракона вместе с охраной за два квартала, спустившись к грязноватым шатрам с рабами в сопровождении лишь одного проверенного джинна. Черный как уголь Рэзел подобострастно осклабился при виде хозяина, выгнал своих подручных из просторного торгового шатра, предложил высоким гостям обитые потертым бархатом скамейки. Грэль жался к мужу, испытывая одновременно и отвращение к проклятому месту, и предвкушение от предстоящей встречи. Отказавшись от дешевого вина, князь велел не тянуть со смотринами, и Рэзел приступил к главному. В шатер ввели трех невольников: закованные по рукам и ногам в кандалы, одетые в простые легкие одежды, они на первый взгляд мало отличались друг от друга. Но, попросив их откинуть капюшоны с лиц и поднять глаза, полуэльф увидел не только яркую внешнюю индивидуальность, но и внутреннюю сущность каждого из мужчин, поразившись тому, как умело и тонко смог работорговец подобрать претендентов. Первый из рабов не был юн, но все же был моложе самого Грэля лет на пятьдесят, "в самом соку", как сказал бы Маршан. Раб был ослепительно красив: в меру смугл, высок и статен, даже складки одежд не скрывали великолепные сильные ноги и аккуратную задницу, точеный гибкий торс -- тело "для удовольствий". Совершенные линии лица наталкивали на мысль о примеси магической крови, судя по антрацитовым бедовым глазам, скорее всего, темных эльфов. Блестящие гладкие волосы цвета воронова крыла ниспадали на лопатки и так и манили прикоснуться к ним. Грэль вздрогнул и затосковал, взять такого красавца в дом и он будет еще сильнее ощущать свое старение, мучиться ревностью и отмечать, как Марш все больше смотрит в сторону "новенького"... К тому же, этот раб не испытывает ни капли страха или уважения - в его глазах вызов и неприкрытое желание. Полуэльф с трудом сдержал малодушный порыв заслонить собой своего князя, чтобы этот молодой наглец даже не смел смотреть в его сторону! Второй юноша был чистокровным светлым эльфом: тонкая, словно прозрачная, слегка светящаяся кожа, светло-зеленые глаза, невесомая хрупкая фигура, тем не менее, таящая в себе не дюжую выносливость и ловкость, холодная совершенная красота лица, вызывающая не сексуальное желание, а скорее оторопь. Грэль недолюбливал родственников со стороны отца за это их чрезмерное превосходство над всем сущим, по их мнению, все остальные народы должны были падать ниц пред их светлыми ликами, а он, дитя "страшного немыслимого греха", вообще не имел право на существование. Вглядевшись в ледяные глаза пленника, рабом его даже язык не поворачивался назвать, Грэль увидел непоколебимую решимость умереть при первой же подходящей возможности, лишь бы не дать прикоснуться к себе чужим рукам. Тяжко вздохнув в искреннем сочувствии его будущему хозяину, полуэльф подошел к третьему "претенденту". Невысокий стройный юноша, почти мальчик, не обладал ни сшибающей с ног страстностью первого невольника, ни завораживающей красотой второго -- Грэль не обратил бы на него внимания в толпе, хотя паренек был по-своему симпатичен. Его кожа отдавала янтарным блеском, волосы золотым каскадом спускались до плеч, на носу гнездилась россыпь веснушек; если бы не аккуратные заостренные ушки, полуэльф подумал бы, что мальчишку отловили в соседнем крестьянском поселении. Парень стоял спокойно, почти расслабленно, то ли смирился со своей участью, то ли прикидывался покорным, решив сбежать при первой же возможности. Грэль заинтересованно подошел ближе, одним пальцем приподнял подбородок раба и удивлено вскрикнул - на него смотрели совершенно нечеловеческие янтарные глаза с вертикальными зрачками. - Редкий экземпляр, господин, этот парень ни кто иной, как забредший в наши края зооморф -- за последние пятьсот лет наши рынки не помнят такого, - вкрадчивый и одновременно торжествующий голос работорговца раздался прямо за спиной полуэльфа. - Мальчишка может обращаться в золотую рысь, а они уникальны даже среди своих. Мой ловец утверждает, что перекупил его у бедной семьи, но клянется всеми четырьмя стихиями, что мальчонка еще девственник. Первый испуг прошел, и к Грэлю вернулось любопытство. Он снова аккуратно заглянул в лицо человека-рыси: теперь взгляд кошачьих глаз был лукавым и чуть насмешливым. И никакого страха, никакой обреченности! - Он не пытался сбежать -- спросил Грэль у торговца живым товаром; Рэзел презрительно фыркнул за его плечом. - Пока нет. Он, видите ли, считает, что спас от бедности своих родных, и теперь должен верой и правдой отработать потраченные на него деньги. Правда, судя по некоторым наблюдениям моего помощника, парень, похоже, даже не представляет, для чего обычно покупают таких диковинных милашек, как он... Рэзел осекся под холодным взглядом полуэльфа, которому совсем не понравился ставший развязно-похабным тон работорговца. - Мы возьмем всех троих, - спокойно и холодно проговорил Грэль, отойдя, наконец, от золотого мальчика, притягивающего его как магнит. У Рэзела натурально отвисла челюсть, но в следующую же секунду он расплылся в счастливой и алчной улыбке. - Милый, я думаю, что мы должны взять всех этих рабов, - совсем другим тоном проворковал Грэль на ушко Маршану, ласково прижимаясь к его груди и просяще заглядывая в глаза. - Гхм...что! Ты с ума сошел Всех! -- князь чуть не лишился дара речи, даже закашлялся от шока. -- Мне не нужен гарем, Грэль, что за странные идеи! Полуэльф выглядел как сама терпимость и кротость. Продолжая поглаживать мужа по плечам, не давая ему отстраниться, он поймал его взгляд и начал говорить, понизив голос, чтобы не услышали лишние уши. - Послушай меня, любовь моя, мы купим у Рэзела всех этих несчастных, и ты еще сможешь поторговаться с ним за опт. Затем, мы отправим в Светлое королевство предложение о выкупе за одного из их принцев, тем самым ты упрочишь свое положение на Западе, и вернешь сторицей потраченные сегодня деньги. Темного полукровку ты подаришь наместнику Восточных земель, он любит таких жарких необузданных красавцев, и за это он непременно пообещает тебе прекратить набеги на восточные границы. А золотого рысенка... - Грэль с трудом сдержал счастливый предвкушающий вздох и закончил почти шепотом: - ...мы возьмем себе. Марш пару минут напряженно обдумывал слова младшего супруга, затем морщины между его бровей разгладились, и он довольно хмыкнул, сжав любимого в медвежьих объятьях. - Я всегда говорил, что своей мирной жизнью Южные земли обязаны не моему мечу, а твоей голове. Невероятно, как ты умеешь просчитывать все политические ходы! Так значит, тебе понравился этот рыжий котенок -- последнюю фразу Маршан промурлыкал на ухо зардевшемуся от похвалы полуэльфу, подталкивая его к столику с кофе и сладостями, где уже лежали подготовленные купчие на рабов. Путь домой прошел без приключений, для доставки рабов был арендован еще один дракон, невольники не делали попыток сбежать или доставить какие-то еще неприятности, и через три часа спокойного полета князь с супругом были уже во дворе своего замка. Грэль предоставил Маршану распоряжаться на счет размещения рабов и украдкой снова подошел к зооморфу. Парень выглядел бледнее, чем накануне в шатре работорговца, его слегка потряхивало, а глаза выражали смятение и беспокойство. - Ты в порядке -- обеспокоено спросил полуэльф, взяв золотоволосого мальчика за руки. Пальцы человека-рыси были ледяными, Грэль принялся растирать их в попытке согреть, все еще ожидая ответ на свой вопрос. - Этот полет... - голос у рысенка оказался мелодичным и совсем юным, что невольно вызвало улыбку на губах полуэльфа. -- Мы не можем летать... Для нас нет ничего хуже полета... на большой высоте... господин, - подумав, прибавил мальчик и смущенно зарделся, отдергивая значительно потеплевшие руки. Он был невероятно мил! Грэлю хотелось прижать его к своей груди, потрепать по волосам, прогнать его смущение и напряженность нежными поцелуями. А еще как в детстве хотелось чуда: увидеть собственными глазами одно из самых загадочных волшебств Соединенных земель -- превращение человека-зооморфа. - Я буду знать, что ты плохо переносишь полеты, - серьезно пообещал он мальчику. -- Ты обязательно должен рассказать мне больше о себе, думаю, у нас будет для этого достаточно времени... - Господин, Вы позволите -- один из хозяйственных демонов склонился в поклоне. Грэль оглядел двор и увидел, что остальных невольников уже увели, Маршан тоже ушел в замок, и только они вдвоем с рысенком оставались на улице. - Да, конечно. Проследи, чтобы в его комнате было тепло. И принеси ему еды и питья! -- Грэль напутствовал демона, искренне сожалея, что не может сам позаботиться о загадочном госте. -- Как тебя зовут, котенок Последнее пришлось уже почти прокричать, поскольку чересчур расторопный демон чуть не бегом погнал невольника в замок. Облако золотых волос взметнулось вокруг лица зооморфа и осело на точеную шею, когда он обернулся на голос "хозяина". - Верин, мой господин! -- крикнул мальчик в ответ и смешно сморщил нос, несмело улыбнувшись впервые за последние несколько часов. - Я скоро начну ревновать к этому зверенышу, ты только о нем и говоришь, - шутливо нахмурился Маршан, но тут же растаял под нежными поцелуями, которыми полуэльф покрывал его грудь. Они только что отметили свое новое приобретение бурным сексом, и теперь Грэль мог безнаказанно дразнить мужа восторженными рассказами о диковинном рысенке. - Клянусь, он очарует и тебя, как только вы ближе познакомитесь друг с другом! Кстати, у нас в библиотеке есть что-нибудь о зооморфах Мне неловко выспрашивать его обо всех особенностях их организма и привычках... - Попроси Ага, он тебе из-под земли достанет нужный фолиант, - удовлетворено зевнул князь. -- А вот познакомиться поближе с нашим мальчиком я бы не отказался... - Ох, нет, об этом пока даже не думай. Его нужно приручить, приучить к нам, научить доверять. Иначе вместо утешения в старости мы получим сломленного раба, который, я уже чувствую, захиреет и умрет, в полной мере ощутив себя в неволе... Всему свое время, любовь моя, доверься мне... Поддаваться на умные речи и ласковые обещания Грэля было приятно, Маршан доверял своему супругу всецело, его эльфийская мудрость в сочетании с человеческой хитростью не раз спасала жизнь и самому князю, и его подданным. Маг тут же позабыл о симпатичных рыжих веснушках и золотых локонах юного рысенка, с наслаждением отдаваясь умелым рукам и губам своего любимого. Прошла спокойная, не обремененная событиями неделя. Князь поступил так, как ему советовал младший супруг, отослав одного из рабов в подарок Восточному Наместнику, второго вернув в свой клан за щедрый выкуп и обещание придерживаться вечного нейтралитета. Оставшемуся в замке зооморфу выделили личные покои и демона-прислужника, показали и объяснили, куда ему можно, а куда не стоит ходить без разрешения, мягко предупредили о том, чтобы даже не думал о побеге. - Когда еще тебя смогут вернуть, и смогут ли. Беглый раб -- легкая добыча лихих существ, а золотая рысь привлечет внимание охотников и коллекционеров всех мастей. Если не хочешь провести остаток дней в клетке как диковинная зверушка, будь умницей и приживайся здесь. Верин внимательно и серьезно выслушивал "хозяев", молча кивал, и старался как можно меньше выходить из своей комнаты. Ел он мало, отсыпался днем, а по ночам сидел на подоконнике, с тоской глядя на луну и виднеющийся за крепостной стеной лес. - Дикий он какой-то... Я не знаю, как и подступиться к нему! Не прогадали ли мы, любовь моя Что-то мне не очень хочется оказаться как-то раз в постели с разъяренной рысью! Но Грэль неизменно заверял, что мальчику всего лишь нужно время, и старался отвлечь мужа от тревожных мыслей своими ласками и поцелуями. Однако, когда через пару недель Маршан собрался в очередной рейд, полуэльф понял, что тянуть с приручением рысенка больше не стоит. - Когда вернусь, попробуем взять твоего рыжего котенка в свою постель. Времени прошло достаточно, или разбалуется, или захиреет от тоски. Нечего больше ждать. Поцеловав мужа на прощание и прочитав ему вслед обычное заклинание-оберег, Грэль в задумчивости вернулся в замок, размышляя, с чего начать столь скорое приручение зооморфа. Прикинув и так, и этак полуэльф решил не изобретать колесо и попробовать для начала старые испытанные методы. Вызвав к себе кухонных демонов, он устроил им настоящий допрос о вкусовых пристрастиях юного гостя. Не прошло и двух часов, как, вооруженный подносом с угощением, Грэль стучался в комнату к Верину. - Ты не уделишь мне немного своего времени Я хотел бы получше узнать тебя, расскажи, как тебе здесь живется -- мягко начал разговор полуэльф, умиленно наблюдая, как рысенок с довольным сопением вгрызается в сочную мякоть экзотического плода дерева кияба, предварительно обмакнув его в крупнозернистый белоснежный сахар. Прожевав терпко-сладкий кусок и вытерев сок с губ тыльной стороной ладони, Верин пожал плечами. - Скучно... - кисло ответил мальчик, и тут же спохватился, испугано вытаращив янтарные глаза. -- То есть... я хотел сказать... очень хорошо живется, господин. - Хм... не нужно врать, тебе это не идет, - усмехнулся Грэль. -- Так значит, тебе скучно А чем ты привык занимать свое время Что ты делал, когда был... - "свободным" чуть не сорвалось с языка полуэльфа, но он сдержался, зачем лишний раз напоминать мальчику о его рабском положении. - Когда я был дома -- переспросил Верин. -- Я помогал по хозяйству матери, ходил на охоту с отцом, занимался с нашим Анимагом... играл с братьями и сестренкой... При упоминании о младших родственниках, глаза рысенка опасно увлажнились, и Грэль поспешил отвлечь паренька от грустных мыслей. - Я думаю, что охоту и кое-какие хозяйственные дела вполне можно будет устроить, вот только вернется князь... А пока что я познакомлю тебя с нашим книгочеем, Агом, он поможет тебе разобраться в библиотечных фолиантах, и ты сможешь продолжить свое обучение, если хочешь. - Спасибо, господин... - мальчик смущенно почесал в затылке, отводя взгляд. -- Только вот... учеба мне никогда особо не давалась... да и не нравилась, если уж быть честным. А вот... если бы можно было... - он смущенно умолк, кинув на собеседника взволнованный взгляд. - Ну, договаривай, чем бы ты хотел заниматься вместо чтения умных книг -- весело спросил Грэль, которого позабавила такая детская непосредственность золотоволосого чуда. - Драконы! -- выдохнул Верин, восторженно засверкав глазами. -- Меня всегда тянуло к необычным зверям, а они... драконы эти... они такие... - у паренька не хватило слов, он попытался проиллюстрировать свой интерес жестами, взмахнул руками и снес с подноса вазу с засахаренными орешками. Они вдвоем ползали по ковру, собирая лакомство, Верин смущенно бурчал извинения, Грэль посмеивался и чувствовал к пареньку все больше симпатии. - Уф... Кажется, все собрали. С пола в рот не тяни, - полуэльф легонько шлепнул рысенка по руке и тут же положил ему в рот засахаренный шарик из тех, что не успели укатиться с подноса. Губы мальчика оказались одновременно мягкими и упругими, он доверчиво вобрал ими лакомство и слизнул с пальцев "хозяина" крупинки сахара. Грэль почувствовал, как у него скакнуло сердце, и по телу пробежала легкая приятная щекотка -- "рыжий котенок", как окрестил мальчика Марш, своей непосредственностью и доверчивостью будил в полуэльфе множество разных желаний... - А это отнесешь своему дракону, - Грэль ловко свернул куль из большой накрахмаленной салфетки и высыпал в него подобранные с пола орешки. Верин подскочил от радости, казалось, он с трудом сдерживается, чтобы не начать вопить и прыгать по кровати. Момент был самый подходящий, решив больше не терять времени даром, Грэль одним плавным движением подсел поближе, обнял золотого мальчика за худенькие плечи и припал к его обсахаренным губам. Секунда -- долгий и сладкий миг, когда рысенок замер от неожиданности, позволяя дыханию мужчины смешаться со своим, а его языку нежно провести по приоткрытым губам... Все изменилось в одно мгновение: Верин с силой оттолкнул Грэля, одним прыжком перемахнул через кровать и забился в угол, сверкая оттуда своими невероятными кошачьими глазищами. Полуэльф с удивлением смотрел на мальчишку, который как никогда прежде напоминал дикую рысь: сгорбленная спина, широко расставленные ноги, втянутая в плечи голова, угрожающий взгляд исподлобья. Он с шумом втянул воздух через стиснутые зубы, схватился подрагивающими пальцами за висящий на шее амулет и громко зашептал заклинание на неизвестном языке. Грэль успел только подняться с кровати, на которой они сидели, и отскочить к двери -- из противоположного угла на него смотрела великолепная в своей красоте гибкая золотая рысь. - О, Вышний... - пораженно выдохнул полуэльф. Даже чувство опасности, исходившее от молодого животного, не смогло заглушить восторг Грэля. Наверное, в нем слишком сильны были эльфийские корни, они делали его восприимчивым к любому проявлению красоты, заставляя сердце петь и трепетать при соприкосновении с прекрасным. Увидев, что рысь вздыбила шерсть на загривке и присела, готовясь к прыжку, Грэль выставил перед собой руки и взволнованно заговорил: - Нет! Погоди, прошу! Я приношу свои извинения! Я не хотел оскорбить тебя! Прошу, не сердись! Большая кошка дернула хвостом, но замерла, словно сомневаясь -- прыгать или нет. Воодушевленный этой маленькой победой, Грэль сделал шаг вперед. - Я не поцелую тебя больше... без твоего согласия, хорошо Почему ты так испугался Тебе было неприятно Я хотел лишь доставить тебе удовольствие... и выразить свое восхищение. Пожалуйста, не злись... - полуэльф говорил успокаивающим тоном и постепенно подбирался все ближе к смертоносному животному. Рысь понимала его, это было видно по недоверчиво-обиженному выражению знакомых глаз, и по тому, что она явно передумала прыгать, усевшись на задние лапы и склонив голову на бок. - Пожалуйста... разреши мне погладить тебя. Я восхищаюсь твоей красотой! И я... никогда еще не видел настоящего зооморфа... - Грэль говорил умоляющим тоном, осторожно протягивая руку к голове кошки. "Разрешит или откусит" - мелькнула шальная мысль, но отступать он не собирался. Рысь еще несколько секунд просто гипнотизировала полуэльфа внимательным взглядом, затем совсем по-человечески тяжело вздохнула и подсунула голову под ладонь мужчины. По телу Грэля прошла дрожь -- облегчения, восторга, радостного возбуждения; шерсть красавицы или правильнее было сказать красавца-рыси, была мягкой и шелковистой, на поглаживание диковинный зверь отвечал довольным урчанием, подставляя то лоб, то чувствительные места за ухом, то шею. Внимательные янтарные глаза не забывали следить за действиями полуэльфа, контролируя его, но тело с удовольствием поддавалось ласке. Грэль уселся на пол рядом с Верином, продолжая чесать его за ухом, поглаживая по сильной спине. Зная, что рысь слышит его и понимает человеческую речь, полуэльф принялся вполголоса рассказывать зооморфу о драконах, о том, как весной они пойдут в Дальние пещеры добывать новые драконьи яйца, как будут искать самку своему племенному Огненному ящеру, как проходит обучение молодых демонов искусству полета. Рысь слушала, подвигаясь ближе, затем положила крупную тяжелую голову на колени Грэлю, а через какое-то время сонно засопела, урча, словно разбуженный вулкан. Полуэльф замолчал, легко проводя пальцами между острыми ушами с черными кисточками, наслаждаясь необычностью момента и своей маленькой победой. Обратное превращение произошло неожиданно, видимо, Верин слишком крепко заснул и ослабил магию. Рысь просто крупно вздрогнула всем телом -- и в следующий миг Грэль увидел на своих коленях золотоволосую голову свернувшегося калачиком на ковре мальчишки. Отдышавшись после невольного испуга, полуэльф осторожно поднялся с пола, взял Верина на руки и переложил на кровать. Не удержавшись, коснулся губами виска мальчика и прошептал: - Мой золотой котенок... ** Остаток дня Грэль провел в библиотеке, роясь в старинных фолиантах, и пытая дряхлого вампира Ага на предмет магии и уклада жизни зооморфов. - Вот, посмотри, здесь написано, что дети зооморфов рождаются сразу с начальными магическими навыками. Они умеют превращаться в тот или иной образ по своему желанию и им не нужны для этого никакие дополнительные магические предметы. Но у Верина есть амулет, я видел, как он совершил превращение, держась за него и проговаривая заклинания! - Либо ваш мальчик -- полукровка, либо амулет и заклинания были не для превращения... Может это просто оберег, и он шептал молитву от насилия -- Аг устал, ему осточертел этот бесконечный разговор, и его ответы молодому хозяину становились все язвительнее. - Да не насиловал я его! -- воскликнул возмущенный и смущенный таким предположением Грэль. -- Разок поцеловал - нежно-нежно... он, кстати, сначала даже не сопротивлялся... - "Брачные традиции зооморфов", глава пятнадцатая, страница одна тысяча восьмисотая... - скрипучий голос вампира прозвучал на редкость мстительно. -- Зооморфы по природе своей моногамны и гетеросексуальны. Брачные взаимоотношения допускаются только с представителями противоположного пола и своей расы... Ну, во втором случае исключения были у всех народов, а вот в первом... Грэль приуныл. Получается, что не зависимо от его намерений и нежности, мальчишка воспринял его поцелуй как оскорбление и извращение А что же будет, когда он узнает о том, с какой целью его купила супружеская княжеская чета "Ох, Марш, неужели я на этот раз просчитался и подставил тебя" - в тоске подумал полуэльф. Он снова вспомнил доверчивый взгляд янтарных глаз, мягкие губы, обхватывающие его палец, а потом вздрагивающие от его поцелуя... "Клянусь Светлыми Водами -- ему не было неприятно! Если бы не традиции, которые ему втемяшили в голову, он вряд ли стал бы так реагировать!" - Позвольте дать вам совет, господин, - голос Ага прозвучал неожиданно мягко. -- Верин еще совсем мальчишка, по их законам ему до совершеннолетия еще лет десять. Он любознательный, как все подростки, имеет пытливый ум, а традиции и законы для него пока что нечто абстрактное. Лаской, нежностью и подарками в таком возрасте можно купить многое... Грэль изумленно наблюдал, как на сморщенных щеках вампира проступил румянец, а лицо приобрело мечтательное выражение, словно Аг предался крайне приятным воспоминаниям. Подмигнув молодому хозяину, не забыв затем слегка поклониться, княжий книгочей вышел из библиотеки. На утро следующего дня Грэль снова был в покоях рысенка. Мальчик выглядел смущенным и больше сторонился хозяина, не то ожидая от него вновь какой-то подвох, не то стыдясь своего неожиданного превращения накануне. - Сегодня отличная погода, и я договорился, чтобы тебе разрешили посмотреть, как купают драконов. Только пообещай мне не подходить к Огненному! Он очень строптив, даже наших загонщиков не всегда слушает. Дохнет пламенем, и поминай, как звали. Верин лихорадочно блестел глазами, часто кивал головой и теребил край тонкой туники, выражая всем своим видом готовность идти к драконам хоть сейчас. - Да погоди ты, - засмеялся Грэль. -- Нас позовут, когда драконов поведут купать. А пока расскажи мне, как ты превращаешься в рысь И как смог обратиться в человека во время крепкого сна Мальчишка съежился от вопроса, как от подзатыльника. Присев на краешек кровати, он виновато шмыгнул носом, скосил глаза куда-то в угол и тихо забубнил: - Ох, господин... Дело в том, что я... я... я не очень умею... Я вроде бы умею, но... оно иногда само происходит... а иногда, когда надо, не происходит... - Так, погоди, - Грэль совершенно запутался в сбивчивых объяснениях рысенка. -- Давай, расскажи сначала и подробнее, а то я не могу взять в толк, в чем у тебя проблема. Верин душераздирающе вздохнул и повел нерадостный рассказ о том, как на пятнадцатом году жизни -- у зооморфов это переход от младенчества к отрочеству -- выяснил, что совершенно не умеет контролировать свои превращения в рысь. То ли редкая магическая форма оказалась не под силу неокрепшему духу, то ли кто-то из предков гульнул "на стороне", так или иначе Верин мог превратиться в рысь в любой момент неожиданно для себя и так же неожиданно обратиться обратно в человека. А вот по заказу, когда требовалось, не получалось ни того, ни другого. - Что же ты, совсем в любой момент можешь вдруг стать рысью -- задумчиво переспросил Грэль, пытаясь оценить масштабы их семейной катастрофы. - Нет, не совсем уж в любой... А вот когда мне страшно, или я сильно злюсь, или... очень сильно рад чему-то... - Понятно, когда тобой овладевают слишком сильные эмоции... - час от часу не легче; представив Маршана, обнаруживающего под собой бьющуюся в оргазме рысь, Грэль побледнел. -- А обратно - Так же... - уныло ответил мальчик. -- Или когда отпускает. Поэтому меня дома и на охоту брать перестали, и на ритуальные праздники... "И с радостью сбыли с рук первому попавшемуся торговцу. Что уж не понятного!" - полуэльф почувствовал гнев на родителей Верина, избавившихся от своего родного сына при первой же возможности. Но разве с ним самим когда-то поступили не так же Грэль ощутил, как его заполняет жалостьи сочувствие к рысенку. Он осторожно присел рядом и погладил мягкие золотые кудри. Верин вздрогнул, вскинул испуганный взгляд, но отодвигаться не стал, замерев и наслаждаясь лаской. "Видно не часто тебя нежили", - грустно подумалось полуэльфу. - А что за амулет у тебя -- спросил он как можно мягче. - А это... это чтобы я разум человеческий сохранил в зверином обличье. Но я и без него все соображаю, вчера так схватился, по привычке... Надо бы снять... да, мне мамка его подарила... Грэль больше не мог оставаться безучастным -- он притянул к себе подростка, уткнув его лицо себе в грудь, и принялся наглаживать по плечам и спине, невесомо целуя в макушку. Верин не делал попытки вырваться, но оставался напряженным, готовым отпрыгнуть от мужчины в любой момент. - А зачем вы вчера поцеловали меня в губы -- вдруг глухо спросил рысенок куда-то в правую ключицу Грэля. - Ээ...хм... - полуэльф улыбнулся, думая о том, что диковинному котенку удалось его смутить. -- Я хотел сделать тебе приятно. Ведь целовать того, кто тебе нравится -- это приятно, правда Ты мне очень нравишься, я с удовольствием целовал тебя... - "и повторил бы это прямо сейчас...", - так и хотелось признаться. Верин осторожно выпутался из объятий полуэльфа и недоверчиво уставился на него. - Но ведь вы -- мужчина. И я -- мужчина. Разве это хорошо -- спросил он строго, как будто отчитывал младшего братишку. - Видишь ли, в наших краях, как и в традициях наших рас, браки могут заключаться с представителями обоих полов -- это одобрено по закону, и многие правители Соединенных земель имеют мужей-мужчин. Как ты, наверное, заметил, наш князь и я... мы тоже мужья, одна семья, уже очень давно. Мы любим друг друга и счастливы в браке, - Грэль улыбнулся, вспоминая сильные руки супруга на своей спине, его неторопливые поцелуи. -- Ты теперь будешь жить с нами, и тебе придется привыкать к новым законам. Последнюю фразу полуэльф постарался произнести как можно мягче, но все же он видел, что рысенок напуган. - Я должен буду... меня тоже... вы хотите... - он не мог подобрать слов и попытался вскочить с кровати, но Грэль удержал мальчика за плечи. - Мы выкупили тебя у торговца рабами, чтобы постараться приучить к себе, вызвать твою любовь... И, если нам это удастся, мы хотим сделать тебя третьим мужем -- на законных основаниях. Не рабом, не наложником, а свободным существом, младшим господином наших земель, который унаследует все наше богатство после нашей смерти. Грэль понимал, что рысенка нужно бы теперь оставить одного, дать ему возможность обдумать полученную информацию, но это было выше его сил. Верин выглядел таким ошарашенным и подавленным, что вряд ли смог бы принять верное решение, будучи предоставлен сейчас сам себе. - Знаешь, я ведь не прошу тебя дать немедленный ответ! Ни я, ни князь не будем принуждать тебя -- мы желаем, чтобы ты сам захотел разделить с нами супружество. А пока ты раздумываешь, мы можем заняться более важными делами. Я думаю, что поговорю с мужем и попрошу его найти в окрестных землях сильного анимага. Сдается мне, что из тебя еще может выйти толк, во всяком случае, не помешает, если ты научишься контролировать свои превращения, а это уже не мало. Верин радостно встрепенулся и порозовел от удовольствия. В его глазах было столько благодарности, что Грэль рискнул использовать последний козырь. - Что скажешь, если мы заключим небольшую сделку Я буду помогать тебе с драконами, искать тебе наставника, исполнять другие твои пожелания, а взамен ты разрешишь мне иногда целовать тебя в губы. Борьба, отразившаяся на лице рысенка, заставила полуэльфа изрядно поволноваться. Но, в конце концов, Верин покраснел и кивнул, уставившись в пол. Грэль с трудом сдержал вопль радости. Протянув руку и поймав край туники мальчика, он потянул его на себя, заключая в объятья. - Сегодня мы будем купать драконов... - прошептал он в губы рысенка, тут же приникая к ним осторожным поцелуем. -- И я проведу тебя в загон молодняка... - Грэль повторил поцелуй, сделав его чуть дольше и лихорадочно придумывая, что еще пообещать сладкому мальчику. Он чувствовал, как бьется сердце золотоволосого невольника, как он часто дышит, как дрожат его ресницы. Полуэльф не мог понять, нравится поцелуй молодому зооморфу, или же он только терпит его ради обещанной помощи Но как бы то ни было, Верин не сопротивлялся, а это уже можно было считать победой. "Я растоплю твое сердечко, котенок, Маршу не придется брать тебя силой. Пусть только Вышний даст мне немного времени..." ** Просто удивительно, как много развлечений можно найти в княжеском замке! Охота, рыбалка, разведка окрестных скал, ловля диких грифонов, приручение белоснежных красавиц-серн, купание и дрессировка молодых драконов -- и это только те радости, которые пришли в голову Грэля в первую очередь. Возня с Верином, выдумывание очередных забав для него были полуэльфу не в тягость. Он и сам не заметил, как втянулся, как начал испытывать то же радостное возбуждение от предстоящих совместных вылазок в лес или к лиловому озеру за серебристыми горлицами, с каким удовольствием проводил по полночи в библиотеке, изучая карту окрестных лесов и истории тех или иных магических существ. С Верином было интересно, Грэль словно помолодел, вернулся в далекие детские годы, когда не знал забот и тягостей жизни. Полуэльф и зооморф постепенно крепко сдружились, рысенок перестал бояться Грэля, все чаще называл его по имени, делился с ним своими восторгами и все охотнее подставлял губы для сладких поцелуев "в благодарность". Еще дважды Верин превращался в рысь. Один раз он перепугался, когда разбушевавшийся Огненный разнес половину загона и полетел низко над двором, тяжело взмахивая крыльями, на которых повисло по дюжине джинов, прямо в сторону мальчика. Грэль тогда кинулся с другого конца двора наперерез дракону, но не успел сделать и пары шагов, как ему навстречу метнулось гибкое золотое тело, и в следующее же мгновение к его ногам прижималась перепуганная рысь, сотрясаемая крупной дрожью. Полуэльф с трудом успокоил котенка, который так и заснул в его объятьях на широкой княжеской кровати, но в душе ликовал: ведь сладкий мальчик именно к нему бросился в поисках защиты и утешения! Второй раз Верин обратился в рысь во время чересчур затянувшегося "благодарного" поцелуя, когда Грэль, не удержавшись, опустил руку на живот мальчика, а затем и ниже, и принялся поглаживать всей ладонью между его стройных бедер. Он только почувствовал, как резво отозвалась плоть Верина, твердея под его пальцами, как в тот же миг был опрокинут на кровать сильным телом большой кошки. Рысь золотой стрелой метнулась из комнаты, а потом, как выяснилось, и из замка. Грэль не находил себе места, не мог ни есть, ни спать, клял свою торопливость, выгнал всех джиннов прочесывать окрестные леса, и, наверное, сошел бы с ума от горя и чувства вины, если бы Верин не вернулся с наступлением темноты сам. Взъерошенный и грязный, весь в репьях и с виноватым видом зооморф несмело приблизился к Грэлю и положил голову ему на колени. Полуэльф прижал глупого рысенка к своей груди, несмотря на его потрепанный вид, и шептал ему ласковые слова, пока он не расслабился и не вернулся в человеческий облик. Они вместе принимали ванну в тот вечер, но Грэль не допустил больше никаких вольностей по отношению к мальчику, боясь снова его напугать. Тем временем, прошло уже три недели со времени отъезда Маршана, он должен был вернуться со дня на день, и, судя по частым письмам, которые приносили почтовые соколы, был настроен весьма решительно. - Князь пишет, что нужно начинать приготовления к свадебному обряду, - вздыхал Грэль в очередной раз, высказывая свои опасения мудрому старому Агу. -- Но я не уверен, что Верин уже готов к роли младшего супруга. Он еще совсем ребенок! - Хм... Зооморфы достаточно рано вступают в браки -- раньше, чем их объявляют полноправными охотниками клана. Если бы Верин сейчас жил со своей семьей, ему уже предстояло бы выбирать жену. А если бы его купил кто-то другой, а не вы, господин... - Да, знаю, он уже давно не был бы девственником... - рассеянно подтвердил Грэль. В тот же вечер полуэльф решил поговорить с мальчиком. Уже очень хорошо зная характер рысенка, Грэль начал с обещаний и подарков. Новый ореховый гребень с выточенной головкой горлицы вместо рукоятки привел Верина в восторг. Он уселся на пол между коленей полуэльфа, разрешив расчесывать свои золотые кудри, и с удовольствием слушал, что тот ему говорил. - Мой супруг возвращается в замок завтра к ужину, - спокойным тоном рассказывал Грэль, хотя у него самого от такой новости сладко трепетало сердце. -- Он написал, что везет нам с тобой подарки! Вот не знаю, что это может быть... но я как-то раз обмолвился ему о твоем интересе к диковинным животным и драконам, думаю, что он не забыл об этом. И еще, кажется, он привезет с собой гостя... Ты догадываешься, кем он может оказаться - Анимаг! -- взволнованно воскликнул Верин, вскинув голову и вглядываясь в лицо полуэльфа блестящими от счастья глазами. - Я не знаю наверняка, но это вполне возможно, - улыбнулся Грэль, погладив мальчика по щеке; он притянул Верина к себе на колени, положил его голову на свое плечо и приступил к главному. - Мой супруг, наш князь, очень добрый и заботливый. Он заслуживает в ответ благодарность и покорность. В последнем письме он написал мне, что хотел бы не откладывать наш свадебный обряд с тобой, нашим золотым котенком. Ты ведь не станешь противиться этому, правда Мальчик вздрогнул и напрягся, а в следующую же секунду попытался сползти с коленей полуэльфа. - Что такое Почему ты отводишь взгляд Скажи, что тебя смущает Или, может быть, ты боишься его Верин, которому так и не дали убежать, зарылся пылающим от смущения лицом в складки туники Грэля. Он мелко дрожал и крепко стискивал пальцами ткань, но все же постарался ответить на терпеливые вопросы мужчины. - Да, я боюсь... и не хочу. Он... такой большой и... он грозный! И это... то, что должно... это так противно и мерзко! Я не хочу этого! -- последние фразы рысенок произнес громко, почти выкрикнул, и, несмотря на то, что голос его звенел и дрожал, тон был довольно упрямый. Грэль вздохнул и осторожно погладил мальчика по плечам и спине. - Да, он большой... и он может быть грозным -- с врагами и своими подданными, ведь он хозяин! Но с теми, кого он любит, он ласков и нежен, и, скажу тебе по секрету, он почти ни в чем не может мне отказать. И я почти уверен, что ты будешь владеть им еще больше, ведь ты такой милый и непосредственный! Маршан любит баловать своих близких, он будет дарить тебе редкие подарки и исполнять все твои желания, если и ты будешь добр и ласков с ним. Я знаю, ты полюбишь его так же как и я. А то, что должно произойти... это не так страшно, как кажется... это даже очень приятно. Ведь тебе нравятся мои поцелуи А это в сто раз приятнее, поверь мне. Полуэльф не мог сдержать смущенную и предвкушающую улыбку и чувствовал румянец на своих щеках, но Верин оставался напряженным и продолжал упрямо прятать взгляд. Внезапно Грэля посетила одна оригинальная идея. - А если ты увидишь собственными глазами, насколько Маршан может быть нежным, и как нам обоим нравится то, чего ты так боишься, ты не будешь тогда противиться его ласкам Подумай, ведь ты ничего не теряешь, если увидишь это, но зато ты будешь знать, чего тебе ожидать в супружестве -- и не с чужих злых слов, а потому что увидел воочию! Уговоры заняли весь остаток вечера, но все же Грэль добился у Верина обещания назавтра смирно встретить своего будущего супруга и не делать поспешных выводов о брачных обязанностях, во всяком случае, пока он не увидит все своими глазами. "Надеюсь, Маршана не придется уговаривать столь же долго", - устало подумал полуэльф, валясь в кровать и ощущая себя уставшим, как после хорошей скачки по лесам. Весь следующий день замок гудел словно улей, готовясь к приезду хозяина. Грэль крутился с самого утра как белка в колесе, отдавая распоряжения на счет торжественной встречи. Он почти не виделся с Верином и немного волновался, опасаясь, как бы мальчишка не передумал и не сбежал в общей суматохе. Но когда на горизонте показались боевые драконы летучего отряда Маршана, и во двор высыпали почти все обитатели замка, среди них мелькнула и золотоволосая макушка. Облегченно улыбнувшись, полуэльф поманил мальчика к себе, зная, что Маршу будет приятно видеть, как его встречают оба его супруга, нынешний и будущий. Верин был одет в белоснежную тунику с золотой оторочкой и выбеленные кожаные штаны с такими же полусапожками. Эта почти праздничная одежда, а также взволнованный румянец на щеках делали рысенка таким очаровательным, что Грэль с трудом удержался от восторженных объятий и поцелуев. Кавалькада небольших черных драконов, закованных в броню, приземлилась в четкой последовательности, оставив место в центре для темно-красного треххвостого дракона князя. Зрелище было одновременно прекрасным и устрашающим, Грэль чувствовал, как от счастья и гордости у него бешено колотится сердце, и еле дождался, когда Марш ловко спрыгнет на землю и снимет боевой шлем, рассыпав по плечам густые черные локоны. Не помня себя от радости, полуэльф бросился на грудь мужа, задохнувшись в его крепких объятиях. - Наконец-то... люблю... скучал безумно... - оба шептали друг другу бессвязные слова, не вслушиваясь в их смысл, не нуждаясь в них, все понимая по одним лишь взглядам и прикосновениям. Грэль все же вспомнил о приличиях, отстранился, не выпуская руки мужа из своей, и провозгласил традиционное приветствие, которое подхватили сотни голосов домочадцев. - Погоди, тебя ждет сюрприз, - шепнул полуэльф Маршу, который уже потянул его в сторону замка. Он отыскал глазами смущенного рысенка и ласково кивнул, подзывая его. Верин несмело подошел к князю, поклонился и звенящим от волнения голосом проговорил в наступившей вновь тишине положенное приветствие -- еще не супружеское, оно, тем не менее, прозвучало очень многообещающе. - Приветствую тебя, владыка Южных земель, наш князь, и... мой господин. Маршан выслушал мальчика с улыбкой -- было видно, что он удивлен, но рад такому повороту событий. - И я приветствую тебя, Верин, наш гость... и будущий супруг -- последнюю фразу черноволосый маг произнес тихо, так, чтобы его услышали только Грэль и котенок, но Верин зарделся от смущения, соперничая цветом лица с чешуей княжьего дракона. - А посмотри-ка, что я тебе привез, - вдруг хитро подмигнул рысенку Маршан и полез в седельные корзины. Извлеченное с великой осторожностью, обернутое в солому и тряпицу, в руках князя оказалось огромное белоснежное яйцо. Грэль и Верин одновременно ахнули, протягивая руки к сокровищу, но Марш вручил его именно мальчику. - Не могу поверить своим глазам! Как ты добыл его -- восторженно теребил мужа полуэльф. - Честно говоря, по чистой случайности: ночевали в какой-то пещере, разведали ее вглубь, и наткнулись на гнездовье. Два я оставил мамаше, а одно прихватил для нашего котенка. -- Марш ласково потрепал Верина, потерявшего от счастья дар речи, по золотой макушке. - Теперь ты сможешь сам выходить и воспитать его. Не многие заводчики могут похвастаться наличием в своем замке прирученного Снежного дракона! Суматоха, развернувшаяся во дворе, отвлекла хозяев от беседы. Отдав распоряжения относительно размещения уставших воинов, а так же закутанного в теплый плащ престарелого анимага, передав драгоценное яйцо демонам-драконюхам, Грэль, Маршан и Верин отправились в княжьи покои. По дороге полуэльф нашептал мужу о своей идее, но Марш, видимо, так сильно соскучился, что даже не стал спорить, заявив, что Грэль может делать все, что ему заблагорассудится, если это, в конце концов, приведет его в их супружеское ложе. ** В спальне князя все было готово для того, чтобы хозяин мог смыть с себя дорожную усталость и отдохнуть после изнурительного рейда. Грэль еще утром распорядился, чтобы комнату, убранную темным и светлым шелком, проветрили и освежили ароматом серебристых озерных лилий, снимающим усталость. Слуги застелили постель свежим бельем, а большую каменную ванну в форме круглой чаши, стоящую в дальнем углу, наполнили теплой водой. Увидев все это великолепие, Верин слегка оторопел, но когда его взгляд наткнулся на огромную кровать, рысенок вспыхнул и поспешил забиться в самый неприметный угол комнаты, усевшись на пол и обхватив колени руками. В ответ на удивленно поднятую бровь мужа, Грэль ласково обнял его и, хитро улыбнувшись, прошептал на ухо: - Малышу нужно убедиться, что ты не обидишь его, он не верит, что ты можешь быть осторожным и нежным, что в твоих объятьях можно растаять от наслаждения... Мы ведь сможем его в этом убедить, не так ли, любовь моя Темно-ореховые глаза Маршана искрились от еле сдерживаемого смеха, но в то же время выражали искреннее восхищение неистощимой фантазией любимого. - Даже не знаю, как у меня получится... После стольких ночей разлуки... - поддразнил князь полуэльфа, покусывая его за мочку уха. - Ааахх... Мааарш... - Грэль задрожал от нахлынувшей страсти, закусывая нижнюю губу, чтобы не застонать в голос. - Не я это придумал, - хихикнул Маршан, нарочно медленно нацеловывая мужа за ухом и принимаясь аккуратно раздевать его. Им обоим хотелось сорвать друг с друга одежды, смять губы страстными поцелуями, с рычанием и стонами упасть на ковер, потеряв разум, утолить так долго сдерживаемое желание... Но широко распахнутые янтарные глаза настороженно наблюдали за двумя любовниками из неприметного уголка за креслом, и князю с супругом ничего не оставалось, как сдерживать рвущуюся наружу яростную страсть, обнимая и целуя друг друга с нарочитой нежностью. - Оххх, Грэль... эти твои вечные идеи... я тебе потом это припомню, - сквозь зубы тихо простонал Марш, когда тонкие пальцы мужа скользнули по его животу, приближаясь к завязкам на штанах. Оставшись совершенно обнаженными, князь с супругом подошли к благоухающей цветочным ароматом ванне. Грэль не удержался и отыскал глазами рысенка. Верин сидел, вытянувшись в струнку, судорожно вцепившись пальцами в свои колени, и буквально пожирал взглядом фигуру Маршана. В его глазах было такое неприкрытое восхищение, что полуэльф почувствовал прилив гордости за мужа. О, да, он понимал, какое впечатление может произвести совершенное в своей дикой мужской красоте тело князя: массивный торс с могучими плечами, волны тяжелых черных волос, небрежно падающих на спину, плоский мускулистый живот, длинные сильные ноги... Маг был красив, как древние боги, статуи которых охраняли границы Четырех земель. Грэль еще помнил, как сам был пленен красотой тогда еще молодого властителя Южных земель, несмотря на то, что в момент встречи они были врагами. От приятных воспоминаний и мыслей полуэльфа отвлек супруг, который поднял его на руки и опустил в теплую воду. Грэль прижался к мужу всем телом, не в силах больше сдерживать возбуждение. Долгий поцелуй вскружил голову обоим, князь притиснул своего любимого к краю ванны, позволяя ему обнять себя ногами за талию, руки Маршана гладили под водой спину и ягодицы полуэльфа, вызывая в нем дрожь и рождая глухие стоны. Стараясь действовать максимально осторожно и нежно, князь приставил свой изнывающий от желания член к ягодицам мужа и медленно вошел. Грэлю пришлось впиться ногтями в плечи супруга: трехнедельное воздержание давало о себе знать, и тело отозвалось пронзительной и сладкой болью. Тихо вскрикивая и запрокидывая голову, полуэльф подстроился под ритм, задаваемый руками князя, и вскоре комната наполнилась ритмичными всплесками воды в ванне, хриплым дыханием и страстными стонами на два голоса. У них слишком давно не было близости -- прошло всего несколько минут, и Маршан впился в губы любимого, чтобы не напугать затаившегося в своем уголке Верина своим рыком в момент оглушающего оргазма. Теплая вода, успокаивающий запах лилий и нежные объятья мужа медленно возвращали Грэля в реальность. Наградив князя благодарным поцелуем, полуэльф рискнул бросить взгляд в тот угол, где, как он надеялся, все еще прятался Верин. - Демоны подземелий... - пораженно выдохнул у него над ухом Маршан, который как раз тоже решил взглянуть на котенка. Рядом с массивным старинным креслом князя сидела золотая рысь. По всему ее виду, тому, как она опускала уши, скашивала глаза и горбила спину, было заметно, что животное охвачено смущением от кончика хвоста до блестящего розового носа из-за своего внезапного превращения. Грэль мог бы поклясться, что если бы рыси умели краснеть, то эта красавица сейчас пылала бы не хуже помидора. "Сильные эмоции, друг Верин" - хитро подумал полуэльф, улыбнувшись мужу. - И что нам с этим делать -- спросил немного напуганный Маршан, тоже сообразивший, что к чему. - Ну, ты ведь привез анимага -- пожал плечами Грэль, вылезая из ванны, чтобы подать супругу полотенце. Колдун, приехавший с Маршаном, был настолько стар, что мог передвигаться только с помощью двух слуг. Но при этом его глаза сияли молодым задором и лукавством, и, казалось, принадлежали полному сил молодому всемогущему волшебнику. Выслушав от полуэльфа его соображения по поводу возникшей проблемы, анимаг велел привести к нему Верина и оставить их одних. Мальчик провел в покоях колдуна почти целый день, после чего анимаг позвал туда же Маршана и Грэля. Когда влиятельные супруги вошли в покои гостя, они обнаружили рысенка крепко спящим на ковре у камина. - Только что обратился, - пожал плечами колдун. -- Его сила больше, чем он способен контролировать. Родные мальчика учили его, как обычного зооморфа, но этих знаний не хватает, чтобы владеть природой золотой рыси. Вы знаете, что подобная форма рождается раз в пятьсот лет Среди нынешних зооморфов просто не осталось никого, кто мог бы помнить об особенностях воспитания золотых котят. Времени упущено много, но нет ничего непоправимого. С мальчиком нужно много заниматься, обучать его самоконтролю, внутреннему созерцанию, владением своей силой, тогда к его совершеннолетию, я думаю, он научится контролировать свою вторую сущность. - К совершеннолетию! -- воскликнул Грэль, не скрывая отчаяния. -- Но ведь оно наступит через десять лет! Анимаг презрительно поджал губы. - С такой редкой формой, как у него, на обучение подчас уходит половина жизни! Зато потом клан получает почти непобедимого защитника и искусного охотника, способствующего всеобщему процветанию! - Ну, нам это, положим, ни к чему, - спокойно произнес Маршан, успокаивающе поглаживая расстроенного супруга по спине. -- Надеюсь, достойное вознаграждение, личные покои в замке с десятком расторопных рабов и мое ходатайство перед Императором о присвоении Вам высшего магического ордена смогут как-то ускорить процесс Анимаг приосанился, алчно сверкнул глазами, пожевал для приличия губу, словно раздумывая о приемлемости предложения князя, и, наконец, величественно кивнул. - Дайте мне какую-нибудь вещь -- украшение, амулет, кусок ткани -- я наложу на нее чары, которые будут препятствовать превращению Верина в рысь. А всему остальному ему придется прилежно учиться, под моим, разумеется, руководством. Грэль чуть не зацеловал мужа прямо здесь на глазах у чопорного гостя. Сияя счастливыми небесно-голубыми глазами, полуэльф снял со своего запястья широкий, но легкий золотой браслет. - Это подойдет -- спросил он у колдуна. Обряд зачаровывания браслета должен был занять много часов. Хозяева оставили колдуна в его покоях, пообещав прислать обещанных рабов с подогретым вином, Марш осторожно взял на руки крепко спящего рысенка и отнес в его спальню. А потом так же на руках уволок Грэля в свою постель -- исполнять супружеский долг и благодарить за находчивость. Украшение пришлось Верину по душе, как и предложение обучаться у анимага, несмотря на то, что учиться мальчику не очень уж нравилось. Но, видимо, неконтролируемые превращения слишком осложняли его жизнь, потому за дело он взялся всерьез. Всего пара дней понадобилась, чтобы Верин подружился с Маршаном. Рысенок продолжал робеть в его присутствии и не сводил с князя восхищенных глаз, но уже не боялся, разрешая даже обнимать себя и целовать в лоб. В результате уже на третий вечер после своего возвращения Марш заговорил о том, чтобы начать приучать котенка к супружескому ложу. - Да знаю я, что до свадьбы надо бы подождать! Вот с самым главным и подождем, но я не хочу портить брачную ночь его страхом и болью. Мы можем пока научить его не бояться ласки, ну и... подготовить к моим размерам... - Ох, любимый, к твоим размерам никогда не бываешь по-настоящему готовым, - заливаясь румянцем от смущения, посмеивался Грэль, но в рассуждениях мужа и он видел несомненную логику. -- Вот сам его и уговаривай на это, раз тебе так не терпится! Князь справедливо считал, что по уговорам у них в семье специалистом является его велеречивый супруг. Поэтому, не тратя время на неумелые слова, сразу после сытного ужина Маршан посадил Верина к себе на колени и принялся целовать: сначала целомудренно и играючи, потом долго и нежно, а после -- жарко и страстно, не давая мальчику отстраниться, опомниться, перевести дух. Заговоренный браслет, предусмотрительно надетый на руку рысенку, уже вовсю сверкал голубоватыми искрами, сдерживая всплески магии, а Верин против воли начал выгибаться в сильных умелых руках, неосознанно постанывая и дрожа всем телом. Подмигнув ошеломленному необыкновенным зрелищем Грэлю, Марш подхватил котенка на руки и направился в спальню. Они расположились втроем на большой кровати, едва скинув одежду -- Верин между двумя своими будущими супругами -- и возобновили ласки и поцелуи, награждая ими друг друга в равной мере. Золотоволосый мальчик крепко зажмуривал глаза, но совсем перестал сопротивляться и закрывать руками стыдные участки своего тела, потерявшись между нежными прикосновениями Грэля и неистовыми поцелуями Маршана. Когда его стоны смешались со стонами обоих мужчин, князь осторожно ввел в тело котенка свой палец, двигая им медленно и плавно, стараясь найти чувствительную точку. Верин распахнул искрящиеся желанием янтарные глаза и, по привычке, схватился за амулет на шее. Грэль перехватил его руку, ласково заведя ее за голову, и успокаивал нежными поцелуями, пока мальчик не излил свое семя на обнаженное бедро полуэльфа. Новые ощущения потрясли Верина. Он долго не мог успокоить дрожь во всем теле, и так и уснул, наглаживаемый с двух сторон старшими мужчинами, зажатый между их телами.

...В Первой Градской больнице, в челюстно-лицевом отделении, как всегда было плохо с местами. И меня, подремонтировав, выкинули из палаты. А чтобы я не очень-то возмущался, меня на несколько дней положили в коридоре этажом выше. Там лежали больные после перенесенного инсульта. "Почему не приходит Вова" -- раздраженно обращалась одна больная к дочери. Старуха, по мнению врачей, находилась на пути к выздоровлению и вела себя весьма активно. То есть болтала все, что ей взбредало в голову. "Ты что, оглохла Я спрашиваю тебя, почему не приходит Вова" - повторила она. "Вова на работе", - кротко ответила дочь. "А Толик Толик-то где -- ныла выздоравливающая. - Он ни разу меня не навестил". "И не мудрено". "Что ты хочешь этим сказать" - возмутилась старуха, приподнимаясь на кровати. "Мама! Толик же умер десять лет назад!" Больная опустилась на подушки и прошептала, глядя в потолок: "То-то я смотрю, его все нет и нет..." И спустя минуту, с глубокой обидой: "А вообще-то, мог бы и прийти!" ...За три недели до этого мне стало плохо. В больницу меня привезли поздним вечером. В приемном покое мне довольно долго пришлось дожидаться своей очереди. Я сидел в коридоре рядом с каким-то мужчиной в больничной пижаме. У мужчины был безучастный вид, и от него сильно пахло спиртным. В коридоре мы были одни. Время было позднее, не было ни нянечек, ни уборщиц. Мужчина беспрестанно курил и мял лицо бледными пальцами. Дверь в кабинет была открыта, и я видел, как полупьяный врач, в расстегнутом на волосатой груди халате, снимает показания с пожилого малорослого мужика без глаза. Вернее, глаз был, но находился он не там где ему положено, то есть на лице несчастного, а в его руке. Врач капризничал, и голос у него был высокий, неприятный. Мужичок, отвечая на расспросы врача о месте жительства, годе рождения и прочей чепухе, держал ладонь с глазом лодочкой и прижимал ее к щеке, вероятно, в надежде, что врачи, когда у них появится время, око, выбитое в драке, вновь вмонтируют в глазницу. Глаз, весь в крови, покоился на ладони и был связан с глазницей тонкой, похожей на ниточку, жилкой. Мужичок, тоже полупьяный, смотрел на врача уцелевшим глазом и терпеливо отвечал на расспросы. Он слегка постанывал. Но не возмущался. Видно, привык. Мне в голову пришла сумасшедшая мысль, а что если в выбитом глазе сохраняется жизнь, и мужик видит и этим глазом.. А врач продолжал расспрашивать. Голос его стал монотонным. Мне захотелось спать. У моего соседа кончились сигареты. Я угостил его. Он снова закурил. - Вон там, сзади, - мужчина пальцем указал на одну из дверей в коридоре, - лежит мой рабочий. Я прораб. После работы вмазали по стакану какой-то дряни. Правда, он вмазал два. Меня откачали, а вот его... -- мужчина опустил голову. Я обернулся и в глубине ярко освещенной комнаты увидел каталку, а на ней тело, покрытое простыней. Из-под простыни выглядывала голая пятка с фиолетовым номером. Номер я запомнил. Сорок первый. - Теперь мне каюк, - тусклым голосом сказал мужчина. Я посмотрел на него. - Срок мне светит, такая вот петрушка, - пояснил он и зябко повел плечами. -- Я какой-никакой, а начальник. Распитие на рабочем месте... Я в ответе за подчиненных... Мать честная, я ведь вчера клялся Наташке, что завяжу! Наконец за одноглазым пришел санитар. Мужик встал. Когда его уводили, он продолжал держать левую руку у лица. Санитар поторапливал его: - Передвигай ножонками-то, ну что ты, как неродной. Врач быстро заполнил мою карту и выставил за дверь. Велел ждать в коридоре. Вернулся санитар и сразу направился в кабинет врача. Через минуту из глубин коридора выплыла широколицая женщина с папиросой в зубах и унесла мою одежду. Взамен я получил выцветшую пижаму, два левых ботинка без шнурков, черное пальто с одной пуговицей и ушанку с кожаным верхом. В таких раньше ходили водопроводчики. Я кое-как втиснулся в обнову и, хромая на обе ноги, устремился за санитаром. Шапка не налезала, и я нес ее в руке. В башмаках, похожих на футбольные бутсы, не было стелек, и сапожные гвозди впивались в подошву. Я вспомнил осмысленные страдания Рахметова и зашагал веселей. Проходя мимо огромного зеркала в холле приемного покоя, я не удержался и посмотрел на себя. Я был похож на заключенного. Или на блудного сына из "Не ждали" Репина. Те же больные глаза фанатика и готовность к смерти. Шапка в руке взывала к подаянию. Я себе очень понравился. Никогда я не выглядел столь убедительно. На улице было безумно холодно. У входа стояла "Волга" без номеров. Крыша ее заиндевела. Окна были без стекол. Водитель, похожий на деда Мороза, в тулупе, валенках и огромной шапке с опущенными ушами, хмуро посмотрел на меня и сказал: - Застудишь голову, чудик! - Не лезет, - ответил я и показал шапку. Он что-то пробормотал. Мне послышалось: "вот отрастят себе головы, вшивые интеллигенты, и жалуются, что никакие шапки на них не лезут..." Мы с санитаром погрузились в машину. Санитар посмотрел на листок, пришпиленный к моей медицинской карте, и крикнул деду Морозу: - В двенадцатую. Мотор затарахтел, и мы поехали. По салону гулял ледяной ветер. Я сумел-таки нахлобучить шапку, и голове стало еще холодней. В тот же вечер мне сделали операцию. Операция длилась часа два. Уже ночью меня привезли из операционной и положили в коридоре. В палатах мест не было. Утром меня навестил Мишка Розенфельд. Он осмотрелся мое временное пристанище и крякнул. Особенно возмутила его моя раскладушка. Пружины отсутствовали, матрац провалился, и я практически лежал на полу. Мишка приосанился и пошел разыскивать заведующего отделением. - Сейчас я ему, курве, устрою веселую жизнь. Гляди же, паскуда! Людей держит, словно свиней... Минут через пятнадцать он вернулся. Глаза его были подернуты влагой. Вид у него был мечтательный. - Очень мила... -- произнес он задумчиво, - очень! Выяснилось, что отделением руководит женщина, причем женщина молодая и красивая. - Высший класс! Бюст у нее изумительный... -- Мишка опять крякнул и подкатил глаза. -- А взгляд такой, что я едва не кончил. Клянусь, если она еще раз так на меня посмотрит, я не удержусь и трахну ее прямо в кабинете. - Значит, ты договорился Он широко раскрыл глаза: - Ты что, с ума сошел! Не мог же я, в самом деле, залезть на нее сразу после знакомства... - У тебя одни бабы на уме! -- зашипел я. -- Я ж не об этом!.. Мишка хлопнул себя ладонью по лбу. - Прости, прости, прости! Видишь ли, она говорит, что, действительно, свободных мест нет. Но она поклялась, что при первой же возможности... - Какая же ты сука, Мишка! - Ничего, потерпи, - успокоил он меня, - через пару дней я сумею добиться твоего перевода в Кремлевку, в Кунцево. Сразу не могу. Нужный человечек отдыхает на Багамах. Мишка не подвел: через два дня он позвонил мне и сказал, что договорился с Кремлевкой и что сегодня за мной придет машина и отвезет в Кунцево. Но я гордо отказался, мотивировав свой отказ тем, что "я всегда должен быть со своим народом". Мишка обозвал меня идиотом. Но я ни разу не пожалел о своем решении. В больнице я познакомился с весьма занятными персонажами. Например, с усатым красавчиком, которому в драке соперник откусил кончик носа. Звали усача Ашотом. В челюстно-лицевом отделении Ашоту сделали пластическую операцию. Операция состояла из нескольких этапов. Сначала у него отрезали лоскут кожи на животе и приживили к локтю. Какое-то время Ашот ходил с прижатой к животу рукой. Это было неудобно, но терпимо. Неделю спустя локоть приторочили к носу. От этого голос красавца изменился и на время стал гнусавым. Ашот, с вытянутой как в нацистском приветствии рукой, был похож на оратора-фашиста, готовящегося бросить в толпу боевой клич. Как раз в этой стадии многоступенчатой операции мне и довелось с Ашотом свести короткое знакомство. В курилке он охотно делился с другими больными своими воспоминаниями о драке. Раз от раза его речи становились красочней и экспрессивней. Протянутая рука добавляла ему убедительности. При этом Ашот яростно ругал грузин. Оказывается, нос ему откусил уроженец Кутаиси. - Все грузины сволочи, - безапелляционно заявлял Ашот. Я вспоминал одного из своих друзей, добрейшего и благороднейшего Валю Чантурия, и недоверчиво пожимал плечами. - Не знаю, не знаю... Ну, не могут же все грузины быть сволочами. Ашот резко поворачивался ко мне, сверкал черным глазом и гугниво рокотал: - Могут! Еще как могут! Через неделю я вышел на свободу. Под левой нижней челюстью у меня теперь был ровный беловатый шрам. Любопытным барышням я как бы неохотно пояснял, что в молодости воевал в Нибелунгии. А шрам этот - след от удара штыком. Никто ни разу не спросил меня, где находится Нибелунгия и какого черта я там делал. (Фрагмент романа "Олимпиец")

Владимир Молчанов в одной из своих передач "До и после...", говоря о фильме Андрея Ростоцкого "Доживем до понедельника" (прекрасную музыку к которому, кстати, написал его отец), сделал удивительное по своей точности и справедливости наблюдение. Оказывается, этот фильм в наше время уже никто не поймет. О чем же этот такой сложный для понимания современным зрителем фильм, которому-то и исполнилось всего сорок лет (для сравнения, трагедии У. Шекспира "Ромео и Джульетта" исполнилось в десять раз больше) Отвечаю. Это добрый и светлый рассказ о любви, чести, благородстве, справедливости, профессиональной гордости и вере в неизбежную победу добра над злом и невежеством. Это фильм о взаимоотношениях людей, красивых и внутренне, и внешне. Это фильм об учителях, которые любят свою работу и своих учеников, и о школьниках, которые стремятся к знаниям и уважают своих преподавателей, дающих им эти знания. Это фильм о воспитании и проблемах, неизбежно возникающих перед каждым воспитателем, стремящимся сделать из своего воспитанника честного, благородного и полезного члена общества. Это фильм о первой и чистой любви молодых людей и верной мужской дружбе, прошедших сквозь пламя войны фронтовых корреспондентов. Неужели все эти прекрасные чувства (когда-то У. Шекспир назвал их "вечными") стали вдруг недоступными для понимания людьми, живущими в начале XXI века И мне очень страшно становится от того, что этот вопрос превратился вдруг в вопрос, не требующий ответа. А вот на вопрос: "Что же сейчас доступно нашему пониманию", придется все же ответить. А, впрочем, уже поздно, можно и не отвечать.

Строит клетку грусть в душе Теряя нить надежды о тебе Не вырваться от туда мне А веками чахнуть в темноте Но придет тот день, наступит час Услышит Бог молитвы и от нас И сжалившись в последний раз Проложит путь, забрав всю грязь И задрожит пол под натиском воды Стены превратятся в прекрасные цветы Ветер с жадностью потолок сорвет И небо в облаках нежно поплывет Солнышко лучами ласково согреет Сердца забьются все быстрее Вместе будем навсегда Как два белых лебедя И никого вокруг Только ты и я

До чего ж приятно, Бог ты мой, Коль тебе вниманье уделяют, Слушают, кивают, понимают, Даже плакать хочется порой. Но еще приятней и милей, Если обещанья выполняют И не предают, не подставляют, И не подливают яд в елей. Только чаще на Руси родной Всякому своя дороже шкура, И тебя отбросят, как окурок, Походя вотрут в асфальт ногой. Фото автора

В пустом небе одиноко торчала луна. Скользкая, извилистая дорога норовила выскочить из-под колес. То вправо, то влево. "Так не бывает, - твердил себе под нос тихим шепотом Александр, - где звезды Где тучи Как может лить дождь без туч" Он почти паниковал, вцепившись в руль и ощущая внутреннюю дрожь, пытался совладать с волнением. Не работали ни сотовая, ни радиосвязь. Гнетущая тишина, непонятный дождь без туч и одинокий диск луны. Они пугали, тревога разрасталась внутри, как сорная трава после обильного полива. "А вот и полив", - подумалось ему, глядя в окно. Ни опознавательных знаков, ни фонарей. Он ехал наугад. В какой-то момент понял, дальше так продолжаться не может. Надо остановиться, выйти из машины, осмотреться, подумать, может быть и перекусить. Благо, припасы есть. Попытался нажать на тормоз. Не удалось. Нога уперлась в педаль, и та не отреагировала. Холодный липкий пот прошиб в одно мгновение. Что помешало ему свернуть Что удержало от резких поворотов руля Он не понял. Решил сбросить скорость, не получилось. "Успокоиться, успокоиться, все будет хорошо", - стал утешать сам себя Александр. Он никогда раньше не оказывался в экстремальных ситуациях. Но сейчас, придуманная на ходу, формула помогла несколько упорядочить мысли. Решил вспомнить шаг за шагом, минута за минутой прошедший день. С дачи он уехал рано утром, раньше обычного: жена просила не задерживаться - сегодня семь лет, как они женаты. В его обязанности входило привезти из города хлеб, сыр, мало ли что еще. Городские магазины были на нем. До работы успел все купить по списку, составленному Ольгой. На работу пришел вовремя. Александр терпеть не мог опаздывать, никогда не уходил раньше положенного - не позволяла внутренняя дисциплина, да и лишний раз показываться начальству не хотелось. Он в своем КБ уже более 10 лет занимал одну и ту же должность, сидел за одним и тем же столом. В отдел приходили новые сотрудники, уходили старые, его однокурсники делали карьеру, кто - головокружительную, кто - попроще. А он оставался не замеченным и сам себе казался лишним в этой жизни. Единственное, что радовало - семья. Там была любящая и любимая жена, дочки-двойняшки. Там он был счастлив. "Сбился", - подумал Александр. Вновь вернулся к воспоминаниям о своем рабочем дне. Когда же начались странности Да, сразу после перерыва его вызвал начальник. Начальник... Его одногруппник Юрка Скворцов. Птица пересмешник, ничем не отличался, курсовые и лабы сдирал у него, Александра, на экзаменах плавал, как топор в пруду, вечные пересдачи... А вот, поди ж ты, начальник... "О чем это я - очнулся Александр, - Ах да, вызвал Юрка, Юрий Вениаминович..." Он очень удивленно сказал: "Тебе надо поехать домой, звонила твоя жена, говорит, ты отключил телефон" Это была первая странность - вызов к начальнику, вторая - мобильник. Он его не отключал, тот прекрасно работал, совсем недавно Александр говорил с матерью. Но тревога за родных погнала его прочь. Он быстро собрался, сел в автомобиль и поехал. Это третья странность. "Ну почему я не перезвонил Ольге Почему сразу выехал" Мобильный работал. Он проверил, но - не перезвонил. Четвертая - сразу за городом, за поворотом на дачи стало темнеть, он выехал почти в час дня, а в полвторого уже был вечер. Дорога стала мокрой, пошел дождь, а туч не было, и возникла эта жуткая луна. Александр помнил, вчера вечером луна шла на убыль, а сегодня она полная, толстая и круглая торчит желтым, бледным фонарем... И перестало работать радио, отключилась трубка, хотя батарея еще полная. Александр попытался повернуть назад, руль его не слушался. Он не понимал, где находится. До дачи ехать какие-то два часа, а он, кажется, уже часа четыре колесит непонятно где. Александр заметил, что вместе с его волнением растет скорость машины. Усилием воли подавил смятение, автомобиль стал смирнее. "Так, надо утихомириться полностью", - подумал он, и заметил - машина покорно притормозила. Эмоции, вот на что реагирует его железный конь! "Чувства в сторону!" - попытался снова сбросить скорость, мазда подчинилась, нажал на тормоз, получилось! Почти: в ответ на радость она запрыгала на одном месте. С этим он справился уже легко. Раньше он этого не умел. Все чувства читались на его лице, а действия всегда были импульсивны. Итак, машина встала. За окном темень, одинокая, чужая луна, ливень и ни одной тучи. Льет так, что страшно выходить. От этой мысли заурчал мотор, тихо, предупреждающе. "Спокойно!" - приказал себе Александр. Он взялся за ручку, повернул ее, дверь открылась. Там - день, покой, солнце, ни капли с неба! Посмотрел на лобовое стекло - ни следа от воды, ни одного потёка. Машина стоит как раз напротив открытой калитки в собственную дачу. Он захлопнул дверь. Снова темень, снова потоки на стекле, всё, как и было. Александр распахнул дверь, вышел, хотел закрыть ее, но мотор предупреждающе ухнул. Он пошел к дому. Странности продолжались: открытые настежь калитка и двери в дом. В доме идеальная чистота. Так чисто у них не было никогда: дети играли во всех комнатах, можно было споткнуться об игрушки, на обоях их рисунки, пятна от акварели были даже в родительской спальне. Сейчас все на своих местах, обои, словно вчера наклеенные, ни крошки на кухонном столе, ни пылинки на мебели. Стол в гостиной накрыт к ужину на четверых, в тарелках еще парит свежеприготовленная молодая картошка, салат, тонко порезанная буженина. У Александра появилось острое чувство голода. Он уже почти сел, надкусил кусок мягкого, пахучего ржаного хлеба, когда услышал звук мобильника. Это мелодия Ольги. Трубка на переднем сидении в салоне. Он вскочил, перевернув стул, поднимать не стал, бросился к автомобилю. Успел. "Оля, вы где Что случилось", - возвращаясь в дом, спросил он. "Не знаю, мы дома, на даче, но все так странно!" "Что странно" Александр вошел в комнату и не увидел следов своего пребывания в здесь еще минуту назад. Все на своем месте, хлеб не тронут. Ольга лихорадочно говорила в трубку: "Что-то случилось! Пока закрыты окна, на улице - дождь, льет как из ведра, темень и чужая луна. Понимаешь, ни тучки, ни звездочки, жуть! Только я открою окно, там день, ясный, птички поют, но выйти из дома я почему-то не могу!" "Оля, ты звонила мне на работу" "Да, твой телефон не отвечал, мне очень страшно. Девочки еще ничего не поняли, они играют в детской, на улицу и не просятся. Приезжай, умоляю!" Ольга уже рыдала в трубку. "Оля, скажи, ты ужин приготовила" "Господи, тебе бы только есть! - завопила Ольга, - Окно, закрывается окно!" " Оля, успокойся, я буду через две - три минуты, я уже рядом!" Уверенности, что Ольга слышала его последние слова, не было, но Александр знал, что делать, знал, как попасть к Ольге и дочерям. Правда, неизвестно, выберутся ли они потом, но, по крайней мере, будут вместе. Александр из прихожей вошел в гараж, перевел двери на автоматическое открывание и закрывание. Обычно девочки любили сами нажимать кнопочку и пускать любимого папу в дом, закрыл по очереди все окна и входные двери, затем калитку, сел в машину, уже зная, что его ожидает, нехотя хлопнул дверью. С наружи снова лил дождь, висела та же луна. Ключ в замке зажигания повернулся сам. Под одобрительный гул мотора он навел на гаражные ворота электронный ключ, нажал кнопку. Это было самое страшное. В салоне не работала никакая электроника, вдруг не откроются Ворота медленно поползли вверх, Александр въехал в гараж, не выходя из машины, нажал кнопку закрывания. Ольга появилась, как только закрылись эти самые гаражные ворота. Рядом прыгали дочери: "Папа, почему ты не позвал нас Почему сам заехал" "Так получилось", - единственное, что пришло ему на ум. Он вышел. Авто оказалось грязным и мокрым. "Придется мыть",- задумчиво сказала Ольга. "Не уверен", - ответил Александр. Они пошли в дом. Ольга продолжала возню с ужином. На печи кипела молодая картошка, листья салата плавали в миске с водой. Почти готово. Александр задумчиво прошел по комнатам, все как всегда, "наскальные" росписи на месте, прибавилась еще одна, внимательно присмотрелся. Нет, это не детская рука, это рисовали не его дочери. Поплевав на палец, Александр попытался стереть кусочек нового рисунка, не получилось. Он позвал Ольгу: "Ты это видела" "Нет", - Ольга была явно растеряна. "Знаешь, дорогая, нам надо успеть до ужина". "Что успеть" "Выбраться". "Мы же дома". "Не думаю, и эта роспись лишний раз показывает - мы не дома. Оля, я не верю ни в какие сказки, ни в какие параллельные миры, но, хоть убей, этот мир - параллельный, не наш, чужой. И не думаю, что он к нам добр. Я ведь разговаривал с тобой из гостиной, за окном светило солнце, на столе приготовленный ужин. Именно то, что ты сейчас готовишь. Оля, мы должны как-то выбраться, понять, как вы здесь оказались. Давай, подумаем. Выключи газ под картошкой, не дай бог, не успеем. А девчат уложи спать. Вдруг здесь ночь всегда Надо думать". Из кухни раздался испуганный голос Ольги: "Саш, я выключила газ, но она продолжает кипеть". "Сними с конфорки". "Не могу, я не могу ее поднять". Александр бросился на помощь, у него тоже не получилось поднять кастрюлю. "Что же, значит, у нас совсем мало времени", - прошептал он. Дети шумно играли в своей комнате. "А, пусть себе бесятся, - сказал он, обняв Ольгу за плечи, - пойдем, я думаю, разгадка всех наших бед в этой живописи". "Да, рисунок странный, - ответила Оля, - В нем есть все, и расчлененка Дали, и кубы Пикассо, и яркие краски Матисса и Ван Гога". "И из этого получился портрет". "Какой портрет" "Мой". "Ты занялся психоанализом" "Я рад, что ты снова иронизируешь". "Да, нет, просто с тобой спокойней". За окном висела та же луна, лил тот же дождь, появились изменения на стене. Александр уже видел в переплетении неожиданных красок не только себя, но и жену. Александр напрягся, в нем опять росло раздражение. Мир тут же отреагировал - раздался порыв ветра, и по окну ударила ветка дерева. "Странно, деревья далеко, может там уже ураган" Александр оглянулся. Нет, в окно кто-то заглядывал и стучал. "Открыть или нет Не опасно ли это" Но в одиночестве проблему не решить, это он понял давно и пошел открывать. Даже больше, может это их спасение "Оля, накрывай на стол, у нас гости!" За дверью стояла очень симпатичная парочка, лет этак по двадцать пять, одеты в балахоны, видимо, от дождя, на ногах галоши из социалистических времен на босу ногу, оба, и девушка, и молодой человек, красивые и улыбающиеся. "Мы увидели свет в ваших окнах, но никто не выходит, решили познакомиться! - заявил юноша, - Я - Эй Ван, она - Эй Ту, мы ваши соседи". "Слева или справа - спросил Александр, и спохватился, представился, - Саша, моя жена Оля, а дочери играют наверху". "О, у вас есть дети! - воскликнула гостья. - А мы даже конфет не взяли!" "Не страшно, - вступила в разговор Ольга, - мы не поощряем их любовь к сладкому, это же вредно". Гости прошли в комнату, Ольга продолжала накрывать на стол. "Там, наверное, уже готово", - произнес задумчиво Александр и отправился на кухню. "Они не сказали, с какой стороны соседи", - подумал он. Вода в кастрюле продолжала кипеть, но картофель был просто деревянным. Он вышел в гараж, достал городские покупки. Среди прочего были две бутылки шампанского: собирались отметить. Все отнес на кухню, там Ольга с гостьей, у которой такое странное имя, уже крошили салат, резали хлеб. Эй Ту казалась несколько задумчивой. Она удивленно взглянула на принесенные Александром продукты и наморщила лоб. Александр оставил женщин и пошел в гостиную. Эй Ван изучал росписи на стене. "Ваши дети очень хорошо рисуют". "Даже слишком", - ответил Александр. Тут его насторожила тишина. Он побежал в детскую. Двойняшки спокойно спали в своих постелях. Вернувшись, он увидел, что Эй Ван, держа в руках бутылку шампанского, хмурится. "Вы бываете в ином мире" "Мы не бываем там, мы там живем, а как попали сюда, не знаем, нам надо выбраться". "Зачем У нас хорошо, и работа найдется по вкусу, и здоровье здесь не страдает, врачи прекрасные, школы на любой вкус. У нас все, как там, только лучше". "Чем" "Здесь сбываются мечты. Ты только подумаешь, а вот оно, уже есть. Ты же подумал, что один не справишься, вот мы и пришли". "Но вы пришли с тем, чтобы уговорить нас остаться! Не помочь же выбраться" "Как знать Каждый выбирается сам, если сможет, кое-что ты уже понял. Когда ты съешь всей семьей готовый ужин, ловушка захлопнется безвозвратно. Ты выключил газ, а оно варится, ты хотел накормить этой картошкой нас, а она не готова... Это только ваш ужин". "Да, но есть же выход" "Возможно, но к нам так просто не попадают. Что-то у тебя там не так". "Опять психоанализ". "Может быть". "А вы Вы как сюда попали" "Да мы не знаем, и, главное, знать не хотим, нам здесь хорошо!" "Ладно, давайте поедим, - заключил бесперспективный разговор Александр, - Если мы останемся здесь, то меня будут звать Эй Фри, а Ольгу - Эй Фо" "Не обязательно, вы сами назовете себя, как захотите, хочешь, будешь Наполеоном" "Это уже клиника". Ужин прошел без эксцессов, советов, кроме как останьтесь с нами, не последовало, приглашения к ответному визиту тоже не было. Открыли бутылочку шампанского, отметили годовщину свадьбы. Эй Ван предложил попробовать их вина, но Александр и Ольга испуганно отказались. Так принесенная бутыль и осталась стоять на столе, неприкаянной свидетельницей происходящего. Кое-что еще Александр понял: этот мир принимает неудовлетворенных. Он был недоволен собой, своей работой, но не настолько же! К тому же, первой попала сюда Ольга! После ухода молодых людей Александр решил осмотреть окрестности. Вышел на крыльцо, и задохнулся от ужаса. Этот мир не мог быть добрым. Вокруг густой лес, ни одного строения, дороги нет, откуда явились Эй Ван и Эй Ту, не понятно. Продолжал лить дождь. Дождинки падали в воду, не нарушая ее гладкой поверхности. Вода стояла около самого порога, еще немного, и потечет в дом. С нее, как с зеркала, нахально ухмылялась луна. Он вернулся, ничего не придумав. Открыл окно, там манил и звал к себе привычный и такой любимый солнечный свет, пели птицы, жужжали пчелы, и шуршал листвой легкий, ласковый ветерок. "Надо бежать", - решил он. "Собирайся, я перенесу детей". Александр отнес крепко спящих девочек в гараж, уложил на заднее сиденье. Сели, закрыли автомобиль. Мотор безразлично заработал, электронный выключатель открыл ворота. В гараж хлынула вода. Лихорадочно нажав кнопку закрывания ворот, Александр подхватил хнычущих сквозь сон девчонок, они бросились в дом. Александр отнес почти проснувшихся дочерей в спальню, посидел рядом, успокаивающе поглаживая их. Уснули. Спустился к жене. Ольга дрожала, спокойствие, которое пришло с появлением Александра, исчезло, в ее душу ворвался и все там разметал животный страх. Александр ощутил легкую качку. Ольга громко всхлипнула, крепче прижалась к мужу. Они поняли - дом поплыл. "Оленька, этот мир реагирует на эмоции, тебе надо расслабиться, может даже заснуть, и успокоится этот мир. А когда он безмятежен, он теряет бдительность, я понял по дороге сюда, может тогда и найдется выход. Ведь этот мир предназначен выполнять желания, так сказали наши гости А мы хотим вернуться назад. Я - к своему компу (все-таки я его люблю). Там висит последняя нерешенная задача, ты - на нашу солнечную дачу. А, может, ты тоже хочешь вернуться в свой офис Девочек уже можно отдавать в садик. Ты хочешь заняться карьерой" Александр искал причину их захвата. "Я не хочу работать, я хочу домой. Знаешь, я хочу к маме". "Выберемся, поедешь, девочки поплещутся в море". Прижавшись друг к другу, они изучали странный рисунок на стене. Он изменился, становился все более сюрреалистичным, краски приобрели какую-то ядовитую яркость. Там где зелень и краснота смешивались, появился четкий коричневый профиль хищной птицы. Ольга плакала, тихо, без всхлипываний, просто текли слезы из измученных глаз. У Александра появилось чувство уверенности в себе, никогда еще это чувство не было таким сильным, он твердо знал, они вернутся в нормальный, привычный мир. Александр наполнил два бокала шампанским. Попивая мелкими глотками шипучку, он заметил, что краски на стене несколько поблекли. "Да, эмоции, мир эмоций! Поэтому и картинка сюрреалистична. Кое-что понятно, но где же выход" Принесенная гостями бутылка упала, брызги пахучей жидкости разлетелись по сторонам. Часть их попала на стену. Под этими каплями пропала роспись. Александр вскочил, схватил салфетку, намочил ее содержимым бутылки, обернулся к стене. Рисунок сверкал еще ярче! Дом качало, как шлюпку в океане. "Эмоции", - прошептала Ольга. Александр сел, несколько раз глубоко вдохнул, заставляя сердце биться ровней, полностью овладев собой, подошел к стене, стирая профиль птицы, возникший в результате слияния красок, заметил, что качает меньше. Когда же рисунок исчез со стены, комната осветилась солнечными лучами. Тревожно зазвонил телефон. Звонили с работы. Звонил Юрий Вениаминович, птица-пересмешник: "Ну что там у тебя Ты завтра выйдешь на работу Срочно надо решить проблему со старым заказом, новый на носу! Ты же понимаешь, без тебя мы ничего не сможем сделать!" "Я знаю, - ответил Александр, - не думал, что это известно и тебе. Завтра буду". "Пойдем что ли, машину помоем" - предложил он жене. В гараже блистала белизной и начищенным никелем их новенькая, купленная в кредит, мазда, следов иного мира на ней не было. Они вернулись в гостиную, там манил запахами накрытый на четверых стол, а посредине стола - давешняя бутылка из иного мира. Александр аккуратно ее укупорил и поставил в бар: мало ли, а вдруг иной мир снова их украдет Сзади сквозь слезы смеялась Ольга: "Знаешь, я думаю, этот рисунок ты мог бы стереть и обычной водой, ведь мир исполнял желания, жаль, что мы это поняли так поздно". "Ты так думаешь Я, лично, не уверен. Надо было убедить тот мир, что мы стремимся назад". "Мне сказала Эй Ту - где выход, там и вход". Александр замер: "Ты хочешь туда" "Не знаю". "Ладно, следующее путешествие в параллельный мир совершим во время отпуска, если ты захочешь", - сказал Александр. "Может, и захочу, но примет ли он нас У нас ведь уже все хорошо, правда" "Правда". Сверху, почти кубарем по лестнице, с громкими восхищенными криками, неслись девочки. Солнце близилось к закату. Семья села за стол. 02.05.2009

* *Что за жизнь пошла Женатики сходить с ума стали. Жены в постели - катастрофически не хватает. Мужики лизать хотят, а жены Что это за жизнь Им ,что от мужика нужно Деньги,шмотки,... . Только материальное все. А кто будет ноги за вас раздвигать Даете или от случая к случаю, или лежите как бревно. Зачем тогда муж нужен Отпустите, пусть ищет себе, которой его тело, он сам - важнее кошелька. То и дело приходят сообщения: -Хочу куни! -Обожаю лизать! -Хочу подчиняться! -Хочу унижений! -Мечтаю лизать,лизать и там уснуть! -А дадите еще и попочку приласкать -М-м-м-! Неужели правда это Вам нравитсяКак я хочу доставить Вам удовольствие! Сегодня, как всегда - была в нете. Пришло 23 сообщения от 21 до 43 лет. -Вы такая сладкая! Позвольте встретиться с Вами. Вы любите секс и ласки -Обожаю мужской язычок долго и везде,а потом сам секс. -Вы не обманываете -Я не шучу. Сегодня настроение хреновое,температура была четыре дня 38. Выпила водочки 120 грамм (я не пью ) и в голову шибануло. А здесь пришли 8 сообщений того же характера. -Авто есть Если есть,то отвечала, нет - молчала. Один, на 12 лет моложе, уговорил встретиться. -У меня все стоит только от одного твоего голоса. Откуда берутся пивные животы -Секса мало,заняться нечем.Пьют пиво,полируют водочкой. Один мужик все время пропадал по пивным, несмотря на постоянные упреки жены. Однажды ей посоветовали: - Чем упрекать его, будь с ним милой, ласковой, ему будет приятнее приходить домой. Вечером муж заявляется пьяный, но жена встречает его поцелуем, кормит вкусным ужином, потом садится рядом и начинает целовать, ласкать. Потом она шепчет: - Милый, уже поздно, может, перейдем в спальню - Можно, чего уж там, - отвечает муж, - дома мне уже все равно от жены влетит... .. Милая моя, единственная, нежная, сладкая, добрая, знойная, стройная, хорошая, желанная, любимая, родная, неповторимая, непревзойденная! Деточка, веточка, ласточка, рыбонька, воробушек, кисонька, лапушка, птенчик мой, горлица, голубушка, лебедушка, сударушка! Зоренька, звездочка, козочка, солнышко, золотце, цветочек, звоночек, ручеечек, тростиночка, росинка, пушинка, кровинка, прелесть, отрада, зазнобa, услада, идеал, краса моя, умница, куколка, малышка, картинка, сокровище, мечта моя, песня, судьба, радость, надежда, госпожа, царевна, богиня!.. Алмаз души, свет очей!.. Жемчужина сердца! Ну, будь ты человеком, ну дай на пиво! Что труднее - охладить теплое пиво, или согреть холодную девушку Все просто - исходя из первого закона термодинамики - пиво при установлении контакта с девушкой в результате взаимодействия атомов и молекул на границе соприкосновения произойдет передача энергии от пива к девушке. И если этот процесс не сопровождается работой, и тело девушки находится в покоящемся положении то пиво остынет а девушка нагреется. Так что рецепт прост - поишь ее пивом и даешь денег что бы не работала. Заходим в бар. Подходит официантка. - Нам светлого пива. - Есть только темное. - Тогда темного и отбеливатель. Приносят пиво и бутылку водки Приехал с противоположного конца города, на "Газели", сзади диванчик (прямо в кабине, вероятно пятиместная ), сзади фургончик. Оказался пивной животик. Увидел и : -О-о-о-о! Ты такая классная! Пышечка! Обожаю! Можно поцелую Поцеловал в щечку, а рука потянулась к груди. Отъехали от дома. Узнала: женат 15лет, дочь, сын, секс редко, лизать не дает. Посидели два часа ,поговорили. Узнала о нем почти все. Несколько раз поцеловал в щечку, руку , подержал за коленку, попытался поцеловать грудь - через одежду. Умолял дотронуться до перчика. Яички как у ребенка. Сам небольшой, мягковатый. Поиграла с ним 20 минут. -О-о-о-о! Как хорошо! Еще, еще, да, да, так,... Кончил на штаны себе. Я терпеть не могу с брюхом. Мне он неприятен,но сделала вид, что все хорошо. -У тебя сказочная ручка! Меня никогда так не трогали. Было, конечно, но чтоб так - никогда. Я завтра приеду и увезу к себе, утром привезу обратно. -Хочу полизать, аж слюной давлюсь,а ты еще хочешь поиграть с ним Мне сам секс не важен. Хочу,чтоб ты дотрагивалась и играла долго, а я буду ласкать, вылижу всю... -Мне пора! Да и тебе рано вставать на работу, целый день за рулем, выспаться надо. Так я вечером приеду за тобой -Посмотрим. Скажу давление или подруга в гости приехала. ** Неужели нужно искать чужие киски и их ублажать А жены на что Если не дают, а тебе хочется - уходи, ищи ту, которая тоже это любит. Будешь засыпать в ней и просыпаться, а она под носом, только сексодром нужно будет купить 2*2, чтоб спать поперек и всю ночь не расставаться: нюхать и лизать даже во сне. Как только найду такого - сразу обновлю сексодром и буду спать СТРОГО по диагонали и с языком в киске!!!

С букетом осенних астр Татьяна шла по кладбищенской аллее. Машинально останавливала взгляд на памятниках, читала надписи, совершенно не запоминая их. Кладбище было большим, старинным. Боже мой, грустно думала Татьяна, как много их тут лежит, придет время и мы все уйдем в небытие... Вот и Геннадий, ее любимый Геночка ушел в мир иной. Пять лет, которые прошли с того памятного скорбного дня, не заглушили горечь утраты, рана все еще кровоточила. Но годы и время берут свое. Вот уже и дочек замуж выдала и морщинок, и седых волос прибавилось. И все уже без него. А ведь так все хорошо было. Только говорят, что все хорошее когда-нибудь кончается, да еще "на чужом несчастье счастья не построишь". Она крала чужое счастье у его жены, у его сыновей. Но об этом тогда не думала, потому что было хорошо им обоим. Гена помогал устроить дочек в институт, помогал с работой, материально никогда не скупился. Она знала, что семью он не бросит, что привязан к детям, к жене. Но раз мог содержать две семьи, раз хватало его любви на двух женщин -- почему она должна отказываться от него Муж Татьяны умер рано. Она осталась со старенькой свекровью и двумя дочерьми. Нина Петровна была женщиной мудрой и не раз говорила невестке, чтобы нашла себе хорошего, порядочного человека, не хоронила свою молодость. Пока свекровь была жива, Татьяна имела возможность отдыхать по выходным с подругами на турбазе, иногда отправляться в путешествие. С Геннадием встретились в санатории. Она только что приехала, оформлялась. Он стоял в очереди перед ней. Оказалось, что их комнаты на одном этаже. Мужчина предложил донести сумку. Она из вежливости не отказалась. Обычное знакомство. Если бы она только тогда знала, чем все это закончится. Они вместе ходили в столовую, иногда гуляли по аллеям парка, ездили на экскурсию. Бывает же такое: живут в одном городе люди всю жизнь, ходят по одним и тем же тротуарам, заходят в одни и те же магазины и совсем не представляют, что сведет их судьба вдалеке от родного города. Вот так и свела судьба Татьяну и Геннадия, да так свела, что вернувшись домой, они уже не мыслили себя отдельно друг от друга. Геннадий Иванович работал начальником одного из небольших предприятий, имел служебную "Волгу". Так что своим временем мог распоряжаться сам. Они выезжали на природу, собирали ягоды по окрестностям Свияги, купались на Волге, удили в озерах рыбу. И все это было похоже на сказку. Татьяна расцвела, похорошела, накупила себе обновок: Геннадий любил делать подарки своей любимой женщине. Свекровь обо всем догадалась, но не осуждала и даже порадовалась за невестку. Когда же Нина Петровна умерла, Геннадий все хлопоты по организации похорон взял на себя. Чтобы быть вместе, он подыскал небольшой домик в черте города, возле озера. Отремонтировал его, привел в порядок. Татьяна разбила по весне грядки, посеяла астры-любимые цветы Геннадия. Все вокруг сверкало чистотой, всюду порядок. Он любил приезжать сюда в любое время. Знал, что она ждет его, рада встрече. Частенько наезжали их общие друзья. Татьяна была счастлива и часто думала, что свое счастье она купила вместе с санаторной путевкой! Четыре года. Коротких четыре года. Проходя по знакомой аллее, она всякий раз перебирала в памяти каждый день, каждый час их совместной жизни. Она звала своего любимого. Но тишина была зловещей, кладбищенской. ... Уйдя с работы раньше обычного, Геннадий спешил к ней, в уютный теплый домик на деревенской улице. Сзади, на сиденье лежал пакет с продуктами. Он не позволял Татьяне ходить за продуктами и всегда привозил все необходимое сам. Даже мясо на базаре выбирал сам. Он мастерски мог делать шашлыки. Наверное, он просто на миг представил, как все будет в этот вечер, как он увидит свою Танюшу и чуть-чуть отвлекся от дороги. В считанные секунды его "Волгу" сбил большегрузный "КамАЗ". Смерть наступила мгновенно. ...Татьяна весь остаток дня провела в огороде. Все валилось из рук, она почему-то не могла найти себе места. Сердце предсказывало беду, но о плохом не хотелось думать, ведь сейчас уже должен приехать ее Генночка. Она зашла в дом и внезапно внутри ее что-то оборвалось. Наверное, это был миг, когда перестало биться сердце ее любимого. Обеспокоенная тем, что Геннадия нет, прождав его до темноты, она направилась к автобусной остановке. Именно в автобусе узнала об аварии, говорили, что погиб мужчина, а "Волгу" не узнать: груда металла. Но мало ли "Волг" на дорогах разбивается и мужчин гибнет. Она гнала от себя страшную мысль, но та преследовала ее. Из окна автобуса вглядывалась в каждую встречную автомашину, ища ту, единственную. Придя домой, тут же позвонила ему на работу. Знала, что секретарша, Леночка, сидит допоздна. К тому же Лена знала об их отношениях. Рыдающим голосом секретарша сообщила страшную весть. - Геннадий Иванович разбился в пять часов. Насмерть. Сейчас он в морге. Дальше она не слышала, дико закричала и свалилась без чувств. На крик прибежала дочь. - Мама, мамочка, что случилось, очнись... А когда узнала, что дядя Гена погиб, тоже расплакалась. Что делать, как быть Придя в себя, Татьяна пыталась ответить на эти вопросы. Неужели никогда-никогда она не увидит его, не обнимет, не услышит его родной голос. Она должна увидеть его, должна. И Татьяна мчится в морг. Уговорить дежурного не составило труда. - А Вам не будет плохо, - с сочувствием спросил он. - Хуже мне уже никогда не будет, - сквозь слезы проговорила Татьяна. Кажется дежурный все понял и впустил ее. Она гладила его холодные волосы, целовала руки, глаза, губы., обнимала холодное, уже окостенелое тело, стараясь согреть своим дыханием. Время остановилось. Оно спрессовалось в миг, который отделил ее живую, от его не живого. Она разговаривала с ним, как с живым, понимая, что все это в последний раз. Несколько раз к ней подходил дежуривший врач. В полумраке он смотрел на обезумевшую от горя молодую женщину и уходил. Впервые он видел такое. Она ушла утром, когда уже не было сил плакать, и когда поняла, что его больше нет, что никогда не приедет он к ней, не обнимет, не рассмеется своим раскатистым смехом. Ничего уже не будет... На похороны она не пошла. Там, у гроба, провожая его в последний путь, была другая, его законная жена. Зато потом на каждый праздник, который они отмечали вместе, на его день рождения она приходила к нему на могилу. И здесь всегда были цветы. Та, законная, тоже не переставала его любить. ... Сегодня Татьяна шла, чтобы сказать Геннадию, что нашелся человек, который просит ее руки. Немолодой, серьезный. Шла, чтобы посоветоваться. Вряд ли она забудет Геннадия, но жить только памятью, только воспоминаниями, было бы, наверное, глупо. Да и Геночка не одобрил бы. Жизнь-то продолжается.

В небе виден след самолёта. Он так близок и так далёк. Он оставил свой след высокий, Чтобы люди стремились вперёд. Он так ярок и так непонятен, Но он знает свой путь до конца. Знаешь, ты мне здесь так неприятен, Разделяют с тобой облака. Ты узнал, как добиться награды, Как быть лучшим в моей лишь судьбе, Но однажды, нарушив преграды, Ты один оступился во тьме. Ты был добр и печален местами, А мы вместе -- лишь сила и страсть, А сейчас ты один не мечтаешь, Но, а я в ожиданьях опять.

Так уж исторически сложилось, что на карте области "отметились" двое членов императорской семьи Романовых. Первый - из них цесаревич Павел, "под которого" коряковские купцы выпросили у Александра II Миротворца статус заштатного города (чем определили до наших дней перспективу его развития). Второй была великая княгиня Ольга Александровна, которая в 1914 г. побывала в Павлодаре и небольшом селе переселенцев -- гагаузов и молдаван в урочище Сары-Бие (в 80 км. к югу от Павлодара.) Уездное начальство тут же преподнесло ей свой подарок -- решение о поименовании в ее честь этого села Ольгинкой. Правда, до сих пор неясно, которого из Павлов удостоили увековечения при жизни -- императорского брата, великого князя Павла Николаевича, или новорожденного Павла Александровича. В одном случае цитируют ходатайство со ссылкой на факт рождения августейшего младенца, что и дало основание просить царя о присвоении имени "Павлодар" разросшейся станице. В другом вспоминают устные источники, утверждающие, что "Павлодаром" бывшую станицу Коряковскую провозгласил на молебне священник в честь великого князя Павла Николаевича, прибывшего в Коряковку на "крестины" нового города. Что тут было -- путаница или совпадение -- уже неважно. Зато теперь Павлодар - в одном ряду с северной столицей. До сих пор город на Балтике называют и Ленинградом, и Санкт-Петербургом, и Питером-Петроградом. Везет и нам на множество имен. Иногда возникают украинский Павлоград, обидно-иронический "Павлодыр". Из-за близости г. Курчатова и Семипалатинского полигона Пентагон и ЦРУ в США присвоили Павлодару свое условное название "Атомоград". А в дневнике омского чиновника А. Гейнса за 1865 г. встречается упоминание: "город Коряков, который называет Павлодаром". Стало быть, подавая ходатайство, местные купцы сами заранее окрестили город Коряковом и после переименования продолжали называть привычным именем. И над этим, вне этого благородной птицей парит древний топоним "Кереку". Что-то есть в тройных названиях военное -- Курчатов-Георгиевка-Конечная... Тем не менее, говоря по-военному же, никакой "шутки юмора" в этом нет. Вспомним историю -- все, что было вновь построено по велениям Петра I, возводилось как военные форпосты, редуты и крепости для защиты пограничных пределов, продвижения военных команд, экспедиций и фельдъегерской почты. Как складывалось развитие нашей местности с начала XVIII века, известно всем, кто интересуется историей края, которая изучается до сих пор. И до сих пор не то открываются белые пятна (при отсутствии информации), не то обнаруживаются пробелы (от недостатка информации). Особенно это справедливо в отношении топонима "Кереку" - древнего названия места (не города!) на Иртыше и окружающих его урочищ, займищ и угодий. Как известно, у топонимики свои правила, и одно из них -- некоторому количеству построек никогда не присваивалось отдельное имя; на временное или относительно постоянное городище всегда переносилось название местности. Ни в коем случае нельзя считать слово "Кереку" звуковым, произносительным вариантом имени "Коряков". Коренные жители в старые времена никогда не путали эти два названия. Для поселения, административного центра, военного укрепления употреблялся переводной вариант, который мы встречаем в прозе писателя А. Новоселова -- Коряк-кала. По аналогии с топонимом "Экибастуз" Кереку следует отнести к словам с многосложной основой. Это вписывается в основной способ образования имен собственных в казахском языке -- имен с двумя и более корнями гораздо больше, чем однокорневых. В записи оно должно выглядеть как двусоставное словочетание -- Кере Ку. По правилам (по традиции) казахской топонимики это словосочетание могло возникнуть только из описательной фразы, сократившейся до самого малого числа смысловых единиц, удобных для произношения. (Вспомним: "Еки ат басы ;ал;а; туз" -- "озеро Туз и две головы павших лошадей" - сократилось до трех единиц "Экибастуз"). Перелистывая краткий топонимический словарь Койшибаева, легко заметить, что все казахские географические названия связаны по смыслу только с природными явлениями, отражают особенности сезонов, погоды, рельефа, наличие определенных видов животных и растений, водоемов. В целом вся система казахских топонимов имеет одну функцию -- обозначения точек на местности, служащих ориентирами и размечающих как пути перекочевок, так и границы между территориями расселения, землепользования кочевых сообществ. Топоним "Кере Ку" не выпадает из этой системы. Это имя служит обозначением стоянки, места сбора, это название местности, урочища, округи. Как и другие географические названия, "Кере Ку" является древним элементом этнокультуры, обслуживающим хозяйственно-бытовые нужды. Сводя сравнение "Коряковки" и "Кереку" только к звуковым (фонетическим) вариациям, мы впадаем в заблуждение, свойственное так называемой народной этимологии. В лучшем случае казахский произносительный вариант мог звучать "Каракоп", но более удобным оказался дубль "Коряков-кала". Что такого героического совершил мало кому известный Коряков Как считал Д. П. Багаев, он мог быть потомком казачьего сотника, - в старинной летописи упоминается, что в числе строителей города Тары (1594 г.) прибыли "...да с Тютюш с сотником с Микитою с Коряковым 50 казаков" (из городка Тетюши поволжской казачьей линии). Смутно известно, что был человек с фамилией Коряков, не то военнослужащий, не то казак, находившийся на государственной службе и получивший поручение найти источник поваренной соли и организовать ее добычу с доставкой в Тобольск в предписанных объемах для казенных (не торговых!) нужд. Все это требуется доказать документами конца 17 -- начала 18 века из Тобольских архивов. Вот где и белые пятна, и пробелы. Но очевидно то, что не Коряков открыл озеро, раз его послали в уже известное место. Наиболее достоверными документами для прослеживания судьбы топонимов являются ранние географические карты, топосхемы и чертежи геодезических съемок. В Тобольске с 1630 г. жила династия картографов Ремезовых, чьи самые значимые труды по описанию "землицы Зюнгорской" (т. е. всего Казахстанского Прииртышья) хранятся в библиотеке Эрмитажа (СПбург). Ремезовские экспедиции уже тогда, во второй половине 17 века, после 1670-х гг., достигли озера Нор-Зайсан. Ее участниками были подробно зарисованы русла Иртыша и малых речек его бассейна, обозначены озера и могильники, лесные и степные угодья, кочевые и караванные пути. Интересно рассматривать и читать эти картосхемы. По старинной традиции они выполнялись в горизонтальной проекции "юг - север" (слева -- направо). Отчетливо видны русла Иртыша и вытекающей из него протоки Белой (Аксу), на левом берегу в виде домика обозначена башня-некрополь Калабалгасын, а ниже по течению Иртыша зачерчена схема населенного пункта (фактории) с надписью "крепость Ямыш", занимающего земли на обоих берегах. Кто ее возводил, кто там жил и хозяйствовал -- пока не исследовано. От этой фактории лучами расходятся тропы, ведущие к озерам иртышского правобережья, имеющим мало-мальски хозяйственное и промысловое значение. Ярче других прочерчены пути к местам добычи соли. Перенося их на карту, Ремезов и его помощники имели под рукой конкретные данные. В частности, самым подробным был отчет двух тобольских служащих - ротмистра-поляка Яна Кучи и литовца Станислава Барташа. Они еще в 1613 году побывали на всех соляных озерах вдоль правого берега Среднего Иртыша и привезли как пробы с каждого, так и несколько подвод первосортного пищевого галита из Ямыш-озера и озера недалеко от Корякова Яра (!). Джунгары, или зюнгорцы, на их пути не появлялись, потому что тогда еще на всей территории отсутствовали. Этот Коряков яр для Ремезова и его сыновей стал чуть ли не притчей -- до самого 1697 года, проезжая и проходя вдоль наизусть выученного обрывистого берега, они натыкались на ветвистые, длинные и глубокие промоины-яруги. И обязательно возле них виднелись следы кочевых стоянок -- кострища, помет животных, брошенные обрывки и обломки утвари. С этих карт до наших дней дошли по крайней мере три или четыре Коряковых Яра -- один стал Павлодаром, другой Коряковкой в Омской области, третий остался в памяти нижних иртышан как Шаперый (раскоряченный) Яр. Остальные чаще мелькают в казахстанском течении Иртыша как многочисленные Акжары, Кызылжары и Каражары, отражая в своих значения высоту обрыва, красноглинистые пласты, выходы мела и белой глины (одно из значений казахского слова "жар" - "берег"). Коряков Яр вблизи от залежей поваренной соли Барташ и Куча снабдили приметой "...игде по есени изобильно лебедь и гусь бысть, от номад ловитвою избиваем, запасу для...", т.е. где по осени было много лебедей и гусей, забиваемых кочевниками про запас на мясо. Участники "польско-литовского" транзита", следуя нормам официального слоя письменной древнерусской речи, когда-то принятой в Великом княжестве Литовском, а позже -- Речи Посполитой (Союза балтийских территорий Польши и Литвы), обозначали характеристики окрестностей, краткими прилагательными. Отсюда и форма "Коряков Яр", т. е. коряковый, корявый овраг, яруг. (Кстати, в эстонском языке названия обрывистых берегов и островов имеют частицу "-ярве": Кохтла-ярве). Эту форму в неизменном виде употребил и нормативно закрепил через 80 лет Семен Ремезов. Старательно обрисовав все корявые (раскоряченные) яры, остальным яругам он присваивал номера -- первый, второй. Отсюда -- Пятерыжск (пятый яруг, ярыг) Осьмерыжск (осьмой, восьмой). Вполне возможно, что один из многих жителей г. Тары Коряков, исполняя служебную казачью повинность, в один прекрасный день отправился для поселения в фактории, указанной на карте Ремезова. И так уж совпало, что суждено было ему как раз от Корякова Яра, неподалеку от урочища Гусиной Пристани возить казенные соляные грузы, на чем он потихоньку разжился. Но где ж тут заслуга, за которую поселение названо в честь отличившегося служаки Повод для сомнений есть. Не мог некий Коряков "открыть" соляное озеро, если на нем за 90, 80 и 20 лет до него уже брали соль и возили от Коряковоярского озера за 60 верст к точке возле Ямыш-озера (напомним о средневековой фактории рядом с ним). С 1700 по 1716 и вплоть до 1720 годов человек с непонятным статусом и фамилией Коряков на 20 лет исчезает из поля зрения военных и гражданских хронистов. До сих пор неизвестно, был ли хоть один Коряков в команде Бухгольца, Ступина или Лихарева. Первый терпел поражение, второй строил укрепление, третий с трудом прорывался дальше сквозь джунгарские засады. А вся честь и слава досталась тому, чья фамилия случайно совпала с названием природного объекта, наложилась на древний топоним. Это совпадение и есть та очевидность, которая лежит на поверхности, вводит в заблуждение и порождает занимательные народно-этимологические рассказы на грани с мифами. В списке всех названий, которые были даны остальным форпостам, отражены особенности местности, и каждое на самом деле переведено с казахского на русский (кроме Ямышева, адаптированного к русскому произношению). И нет ни одного, названного чьим-то именем, принадлежавшим реальному человеку или мифическому персонажу. Это дает право утверждать, что казак-купец-промышленник Коряков имеет такое же отношение к станице Коряковской, какое имела красавица Баян Сулу к урочищу Баянауле (по Койшибаеву, слово "Баянаула" вовсе не казахское, а адаптированное казахским языком монгольское словосочетание "Байин-оол"). Имя девушки просто совпало с названием ее местопребывания. Следовательно, слово "Кере Ку" возникло как географическое название гораздо раньше, несет в себе все признаки казахской топонимики и соотнесено с определенной характеристикой местности. Она, эта характеристика, дает возможность установить происхождение топонима. Подбор и изучение словарного материала дают богатый материал для рассуждения и обобщения, поражающий масштабами поэтизации и метафоричности казахского языка. Примеры, подводящие к самым вероятным обоснованиям, можно разделить на смысловые группы, в которых одними словами местность описывается по сходству наблюдаемых признаков, другими отмечается постоянное сезонное явление; третьими обозначается способ землепользования. Диалектное разнообразие произношения слов в казахском языке только подтверждает, что любое созвучное словосочетание трансформируется в фонетически облегченное "Кере Ку". В первой группе оказываются "птичьи" версии, которые вполне правдоподобны - они описывают местную орнитофауну, как постоянный экологический элемент, и учитывают промыслово-охотничий интерес. А-1. ГУСИНЫЙ ПЕРЕЛЕТ Кере Ку -- кере: размах рук, крыльев; ку: лебедь, гусь; ;у: пустое, свободное место простор. К;р ку -- старый, матерый, опытный лебедь, мудрец; мастер своего дела. Вожак стаи. Самый заманчивый вариант толкования, прямо указывающий на русифицированный топоним Гусиный Перелет: "Лебедь-вожак, расправляющий крылья на просторе, где никто не мешает и ничего не угрожает". А-2. Кр ая; ;у -- вход для путешествующего привал, пристань, причал; б/ первый, пробный шаг ноги, ступающей по пустому, голому (необитаемому и безлесному) месту; б/;у -- пустой, полый, бедный скудный, лишенный чего-либо, неуютный.). Последняя, конечная остановка перед отлетом на юг. А-3. ЯСТРЕБ, ОРЕЛ, КОРШУН ;ара ;ус -- черная, дикая, опасная птица; черный ястреб (сравним со строкой из стихотворения П. Васильева "Мой Павлодар мой город ястребиный!"). А-4. МОНГОЛЬСКИЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ. Как только Чингисхан обратил свои взоры на запад, вперед были посланы команды с пленными европейцами, которые под неусыпным наблюдением нойонов должны были составить подробные чертежи поверхности тех территорий, по которым должны были пройти монгольские войска. И велено было особо отметить обжитые места, где можно было поставить почтовые дворы -- ямские станции. Позднее эти топосхемы послужили основой для современной картографии. Зная и изучая эти старинные карты, еще Григорий Потанин подивился меткости наблюдений и точности словесных обозначений. Песчано-глинистые холмы, увалы и крутые берега по-монгольски описываются как "керексуры". Для узких, раскалывающих берег оврагов-промоин (яров) подобрано было слово "керечь, керчь". А-5. ЦВЕТ ГРУНТА, ОСАДОЧНЫХ ПОРОД И ПОЧВЕННЫХ СЛОЕВ. Топоним "Коряков яр" попадает в один ряд с распространенными названиями обрывистых берегов, сложенных из песчаных и глинистых пород определенного цвета. Акжар - белый берег, Каражар - черный, очень темный, Кызылжар - красный, густо-оранжевый. В этом случае исключается рельеф оврагов, так как "цветной" берег -- это высокий отвесный склон, уходящий сразу в воду, и возле него, особенно на повороте русла, обязательно имеется глубокое место, от пяти до 12 метров. В русском языке имеется полное звуковое соответствие слову "коряков" - караковый. Этим словом обычно обозначается лошадиная масть. В словаре В. И. Даля находим интерпретацию: "КАРАКОВЫЙ конь, каракулый стар. темно-гнедой, почти вороной, с подпалинами, желтизною на морде и в пахах; подходит к мухортому, который светлее, а подпалины шире. Каракула ж. караковая лошадь. Вороная в каракулах, в черных же, масляных яблоках". Т. е. Коряков, (Кораков, Караков) яр -- обязательно темно-пестрый по расцветке грунтовых слоев, состоящих из желтой, синей и темно-серой глины, суглинков.. А-6. ФОРМА, РЕЛЬЕФ БЕРЕГА, БЕРЕГОВОГО ОВРАГА-ЯРА (ЯРУГА). В другой статье из словаря В. И. Даля находим более почти полные смысловые аналоги: ""КАРАЧИТЬ, корачить что, кого, пятить, осаживать задом; осадить или опрокинуть взад. -ся, пятиться, лезть задом. Гляди-ка, рак карачится! | *Отступать, не стоять в слове (см. также корячить) куда ты выкарачился, выпятился задом. ... Закарачился, заупрямился. Искарачился, перекарачился, стал не по-людски. ... Окарачился конь, стал на дыбы или попятился. ... Ты что раскорячился, развалился. Скорячило его, скорчило, свело. ... Карячить, корячить, разводить, расставлять ноги врознь. Не карячь ног, делай шаг меньше. | Гнуть, ломать изгибая. -ся, расставлять свои ноги широко; растопыриваться, раскидываться; ломаться, бодриться, подбочениваться; | *ломаться, упрямиться, не соглашаться, заставлять упрашивать себя. Из другого нареч. видно, что кара(я)чить от утраченного названия ноги и шага: польск. krok, болг. крака, слdц. korak и пр. Каряченье ср. действ. по глаг. на ть и на ся. Каряка обл. развилина или вилка, рассоха, раздвоенная лесина. ... ". Б-1. МАРШРУТ КОЧЕВКИ ;;ру ая; ;у -- верная нога, т. е. проводник, знающий дорогу по неизвестной пустующей местности. ;;р ая; -- 1. Нечто похожее на конечность, длинную толстую палку, подобное ей; шест, голый ствол. Ориентир по пути следования. 2. Скоро, вот-вот конец (пути) ;ыры ая; ;у -- кривая, косая, вывернутая, хромая дорога (потому что вдоль извилистого русла реки); неровное движение по увалам. ;ара куз - глубокая осень (место стоянки кочевья в этот сезон). В целом можно сформулировать пояснение (как устную инструкцию для потомков): урочище для поздне-осенней пастьбы, к которому ведет неровная дорога с ориентиром, похожим на (о)конечность. Б-2. РОДОВЫЕ ЗЕМЛИ ;ыры; ;й - сорок (много) домов, юрт, родов. Собирательное понятие, для которого важно не точное число, а некое множество. Керейд; ;у -- Кереевская Пустошь, Поле, запрещенные к использованию (запасные угодья кереев, место сбора всех кереев; место священнодействий и таинств, игр; съездов и совещаний). ;у -- название волости, размещавшейся между Ямышевским озером на юге и озером Селеты на севере. Это название бытовало только среди казахов, на официальных картах местность фигурировала как земли Семипалатинского внутреннего округа под управлением султана Султанбета и его сыновей Уруса и Имана. Эта версия может оказаться ближе всех к истине, так как возникла в ходе исторического процесса -- формирования этноса, в котором постепенно генетически смешивались насельники, приходившие друг за другом на свободные территории. С 13 века земли по обе стороны Иртыша от Тары до Зайсана стали занимать родоплеменные общины кереев (собирательно "сорок домов, родов. Почти или более 400 лет они, окруженные кипчаками были полными хозяевами угодий. А потом к этим двум племенами вплотную придвинулись аргыны, заняв земли Каркаралы-Баянаульского региона. Измерения по карте показывают, что точка, обозначенная Ремезовым как "Коряков Яр", представляет собой центр прямой линии, соединяющей реку Тару (Туру) и озеро Зайсан. Отсюда, видимо, и религиозно-мистическое значение Поля Кере Ку, просторного и свободного для размаха рук и крыльев. К тому же поздней осенью (;ара куз) Поле посещалось священными для кереев птицами -- лебедями-шипунами и серыми гусями. Пути к Полю были неровные, извилистые (;ыры ая; ;у), с секретными ориентирами (;;р ая;), понятными только знающему путь проводнику (;;ру ая; ;у). Представим себе картину. По обычаю до начала торжеств или серьезных переговоров и дебатов на Поле разыгрывались шаманские действа во главе духовными главами кереев, в костюмах из гусиных и ястребиных (орлиных) перьев изображавших борьбу и примирение опытного мудрого Лебедя-правителя (К;р Ку) и искушенного в боевых искусствах Беркута-военачальника (;ара ;ус).