Datasets:

danasone

/

taiga_proza

like 1

Чгк, Мз, М, А "Снова здесь дорог немало, А нужна мне лишь одна. Я так часто выбирала... И неправильно всегда" А я никогда не умела выбирать. Да, я помню эти слова и сейчас, неуверенно отходя в сторону, бросаю встревоженные взгляды на то, что вокруг. Нет, я сильная, я не буду шарахаться так от всего, не буду отходить в тень, я гордо выйду посреди дороги (пусть и чужой, твоей, к примеру) и оскалюсь на ее хозяина. Я буду смотреть нагло и вызывающе. И когда я одержу верх над тобой ну или ты надо мной (право, не суть важно), я буду смотреть так же нагло, но на на несколько мгновений без вызова. И еще смех в глазах. Да, ты увидишь смех в моих глазах. Смех над тобой и над твоей жизнью, которую ты не смог прожить так, чтобы такие, как я, не выходили и не преграждали тебе путь. И еще над этим миром. Да, над этим великолепно глупым миром я тоже посмеюсь. Но сейчас я отойду в сторону от всех, оставляя обнаженной свою дорогу жизни и предоставлю тебе некоторое время побыть без меня, попробовать хоть что-то изменить в своей жизни, пока я...разбираюсь в своей. Меня не сломит ни ветер, который дует мне в лицо и которому я всегда бесконечно рада, ни огонь, льющийся с небес и обжигающий все тело, ни вода, которая не дает ступить вперед ни шагу, ни земля, поднимающаяся буграми перед тобой или раскрывающая свои глубокие объятия. Мне плевать на насмешки врагов и на их злые подколы. Мне не интересно, когда они выставляют на показ мои слабости или недостатки, осмеивая все, что могут. Но есть одна вещь, которая никогда не может оставить меня равнодушной - это то, что мне дорого. То, как я когда-то сказала, "без чего невозможно моя жизнь". Да, мои друзья, близкие мне, вот они так легко могут убрать меня с пути, но я никогда не чувствую себя уязвимой, потому что могу защититься и ухожу исключительно по тем условиям, которые порой задает жизнь. Подумать только, непокорная кошка, которая оцарапает лицо (и не только) любому встречному и не встречному, отпрыгнет в сторону, если ее пнет нога друга. Наверное, так и должно быть. Но я никогда не умела выбирать...И ведь так и не смогла выбрать тогда между тем, без чего невозможна жизнь. Хотя нет, выбрала, но случайно и ножом по сердцу...Но не навсегда ведь так Ведь верно И поэтому не знала, что я скажу в следующий раз. Я, поразмыслив и как всегда не придя к какому-то выводу, снова выходу на свою дорогу. по пути огрызаясь на тех, кто успел про ней пройтись. Нет, я не бегу от проблем...Я просто выберу как всегда по чувствам и как всегда жестоко обожгусь. Ну и пусть. Иногда. я думаю, ну и пусть - ведь выбирала я, а не кто-то другой. Хотя, кажется, право - пусть другой, тогда на него вся вина. Вся вина. Вся вина моей дороги! Моей судьбы. Ну уж нет, увольте... Только за что, скажите, за что вы заставляете выбирать меня так жестоко Я оглядываюсь и снова уверенно ступаю по своему пути, оставляю там следы. Чтобы через секунду броситься на соседний путь, потрепать кого-нибудь, припадать ему урок и вернуться назад, в гораздо более сложные условия. И я снова делаю свой выбор на очередном распутье. А я никогда не умела выбирать....Нет, никогда...Но выбирала. Потому что иначе было нельзя...Сколько не увиливай.

Я увидел его случайно, и эта случайность в корне изменила мою жизнь. Я вспоминаю события тех времён лишь тогда, когда вновь встречаюсь с ним. Было это давно, хотя слово "давно не совсем уместно в этом случае. Я продолжу, а вы сами всё поймёте. Я был тогда простым парнем 9 лун отроду, это по земным меркам где-то 20-23 года. Город у нас был маленький промысловый. В наших местах водилось много Зеркальных. Их чешую в больших городах очень ценили и использовали как украшение. Вот наш город эту чешую и продавал. Зеркальный -- зверюга опасная. Он если опасность чует, чешую раздвигает, а она у него острая как бритва. И всё, поминай как звали того нерадивого охотника. Меня-то с детства приучили за ними охотиться. Но рассказ мой совсем не об этом. Как-то сидел я в пабе, после такой очередной охоты, пил пиво и никого не трогал. Думал как бы подороже сплавить чешую. У нас, как я уже сказал, город был маленький, работы не было, и все в основном пили, от безделья. Драки это обычное дело. Кого и замочат за чешую, всяко бывает. Сидел я сидел и вдруг началась драка. Почему вдруг, да потому, что повод то пьяным особо не нужен. Полетели стулья, бутыли, столы ножи и другая хрень, и всё в меня. Я как мог уворачивался, как вдруг всё стихло, все угомонились, расселись. Я думаю, что случилось Зашёл парень и ко мне за столик сел, странный такой, видно сразу, что из большого города. Весь в чёрном, плащ из "чёрного света", ботинки начищенные высокие, цивильный такой. Подсел ко мне, значит и заказал воду. Я ему и говорю: -- Вы бы воду нашу не пили, это у нас желудки приучены к ней, а городские сразу замертво падают. Он улыбнулся так приятно, белыми зубами и говорит: -- Я не умру, не бойся -- а потом наклонился ко мне и шепнул, -- Я уже мёртвый... Мне от этого не по себе стало. Но, смотрю, он улыбается, пошутил значит. Я тоже улыбнулся. Потом мы молча где-то час сидели, пока я себя на мысли не поймал, что прямо-таки неприлично его разглядываю, а он будто и не замечает. Хот я надо сказать там было на что посмотреть. Я таких красивых мужчин сроду не видел. Росту он исполинского был, выше меня головы на две. Плечи широкие, фигура красивая такая, ноги длинные. Даже в городе редко когда такого встретишь. А Лицо так вообще необычное. Кожа белая, чистая, глаза большие, цвета луны, губы пухлые. В наших краях такое, большая редкость. -- Нравлюсь -- вдруг спросил он. У меня сразу всё лицо красным залило. Спалился. -- Нет, я ж не девка, чтоб мне парни нравились, -- а сам стараюсь отвернуть глаза. -- А причём тут это Разве мужчине не может нравиться мужчина Я чуть со стула не упал. Ну, всё на изврата нарвался. Надо бы паберу сказать, чтоб выкинул его отсюда. Только уж больно он интересный. И я решил проверить изврат он или нет. -- Нет, -- говорю, -- с мужиками, оно странно и не хорошо. И вне закона. А он как расхохочется. Мне даже неловко стало, думаю, чего я такого сказал-то. А парень смеяться перестал, на меня посмотрел и говорит: -- Ты о чём подумал, глупый! Я же тебе не об интиме говорю, а о красоте. Ты на меня смотрел как на картину, вот я и спросил. -- Он снова засмеялся. Тут я совсем красный как рак стал. Он же подумал, что я... ой, как стыдно. -- Хороший ты парень. А что ты в такой дыре делаешь -- Живу, работаю. -- Кем -- Охочусь я на Зеркальных. -- А, так ты мне и нужен, у тебя чешуя есть -- парень радостно на меня посмотрел. -- Ну... -- выдавил я. -- Продашь, я дорого возьму. -- Продам. Чего ж не продать, только не здесь, а то у нас народ лютый, за чешуйку зашибут. -- Я не боюсь, давай! Он вытащил из кармана мешочек и открыл. Я такого в жизни не видел. Камни всех цветов. Да за такое мне всю жизнь батрачить надо. Я даже спросить постеснялся за сколько он возьмёт. -- Давай один камень за 100 штук Я такого и не ожидал, у меня аж сердце подскочило. И тут же на место встало, как только я понял, что весь пабб на нас смотрит, а вернее на камни. Мне даже дурно стало, когда я представил, что со мной будет, когда я с камнями на улицу выйду. У меня ж с собой было около тысячи чешуек. -- А может другое местечко найдём, а -- предложил я. -- Меня ж живым отсюда не выпустят. -- А ты, что смерти боишься -- Его лицо стало серьёзным и даже немного грозным. Он будто сверлил меня взглядом. -- Да, не то чтобы. Просто мне ж всего 9 лун, ещё пожить охота. Парень быстро свернул мешок с камнями, презрительно на меня посмотрел и бросил: -- Живи! Он встал и ушёл, а мне стало как-то гадко, я почувствовал себя последним трусом. Зато живым трусом. Но мне нужны были деньги. И взяв свою трусость в кулак я помчался за ним. -- Эй! Погоди! Ну, чего ты! Парень остановился и обернулся. -- Чего тебе Я только теперь реально увидел его рост. Я смотрел на него, снизу вверх, придерживая козыру, чтоб не упала. -- Ты почему ушёл -- Передумал. -- А может, купишь хотя бы немного, я за один камень все отдам, все что есть! -- Я опустил глаза мне было стыдно. -- Мне деньги очень нужны, понимаешь. Парень улыбнулся. -- Кени. -- Он подал мне руку. -- А я Тиль! -- я радостно посмотрел на него и только коснулся его ладони, как меня будто током шарахнуло. Он был не просто ледяной, мне от этого холода больно стало. Он будто враз мне всё тело заморозил. Я испугано смотрел на него, стараясь не подавать виду. Но получалось у меня плохо. Он быстро отнял руку и прихватил меня за плечи. -- Эй, ты чего -- Ты холодный как жмурик. -- Опа... вот не думал я, что в этом мире такие как ты найдутся. Он усадил меня на скамью, отсыпал горсть камней и подал мне. Я немного пришёл в себя и достав из кармана чешую отдал ему сколько было. Камни я даже не пересчитывал. А потом я отключился, когда пришёл в себя, его уже не было.

http://stihi.ru/2010/07/10/6496 Принц и поэтесса... Сергей Зуйков В одном неизвестном, маленьком королевстве не зараженном до конца прогрессом, жил-был Принц. Он достаточно умен и неплохо воспитан. Единственный минус в его воспитании была его начитанность Книги в жизни королевства играли значительную роль, как источник информации и развлечения. Принц же начитался старинных романов, которые были актуальны в прошлые, пыльные времена. Они оставили неизгладимый след в его психике, так-как он прочитал их в подростковом периоде своей жизни. Нет, он был нормальный адекватный мужчина, но со своими странностями в характере. (Тараканов в королевстве давно, нигде не было) Королевство было своеобразно демократическим. Титул Принца был, скорее всего, номинальным. Если как следует поискать, c помощью генетической экспертизы, то особей королевской крови могло найтись немало в самых разнообразных слоях общества королевства. Королевская власть была, скорее всего, почетной обязанностью. Вроде английской королевской власти на соседней голубой, большой планете, которая заслоняла своей тенью солнце и сильно влияла на отливы и приливы местных вод. Ко всем этим искореняемым недостаткам, принц имел несчастье вдариться в паскудное увлечение, так называемое "стихоплетение". Эта психическая болезнь не влияла на адекватность Принца ко всей остальной жизни. Такой штучкой по истечении переходного периода баловалась практически вся эмансипированная элита данной жизненной субстанции. Но, как говорится, но...Все-то баловались, а принц вляпался.. Он имел естественно полный доступ к открытой информации на сайтах своего государства и на соседних заграничных просторах. Его завлекали нестандартные формы в выражении своих чувств. Самое противное для него было -- это повторения одних и тех же эмоций, пересказанных разными личностями по-своему. Примерно такая же ситуация была в 80-х годах прошлого столетия на соседней планете Земля, на Клондайке. Кто-то обнаруживал золотоносный участок и радовался жизни со всеми вытекающими перспективами . Однако при государственной регистрации участка -- выяснялось, что данная территория является маленьким кусочком большой, частной собственности. Все опьянение от своего успеха сводилось на-нет. Получалось -- так... Каждый индивидуум изобретал свой собственный велосипед. Да и флаг им в руки. Каждый развлекается, как хочет...Никто, ни кому не обязан. Принц женился на достойной особи, с которой ему было проводить время комфортнее, чем с другими образцами данной продукции. Его пораженную поэтическим стиховирусом психику, вполне удовлетворял образ той, которая зажгла его одним единственным сильным в ее репертуаре стихотворением. Это стихо сдвинуло мозги Принца в новое и непонятное для него русло .Он нашел, что искал ,без лишних напрягов. Дал фору в этой вечной игре ...и прикончил свою, якобы холостую жизнь!!!! Повседневный образ его идеала никак не сочетался с теми виршами, которые написала она. Всякое бывает. Принц имел философский склад ума. Его ничем не проймешь. Жизнь -- есть жизнь. Да и к чему эта вся мирская суета. Раз сумел девицу отпахать. Вперед- с коляской гулять. Королевство, то королевство, а без светских балов-никак. Принц ждал прибавления семейства. Это природное чудо изменяло по- другому жизнь, каждого человека на данной планете. Смотря, в какую сторону У Принца в лучшую. Этим Божественным даром на раз, отметались все колдовские ухищрения местных ведьм и бабок-ежик, имеющих наглость пользоваться благосклонностью принца. На бал, в смысле танцы- шманцы, обжимамцы- не допускаемы засранцы, были приглашены ВСЕ знакомые ,включая местную связь ЛУНА-НЕТ. Все было хорошо, по регламенту. Одни танцевали, другие рожали, ну а остальные над всеми ржали.. Принц случайно услышал стихи. У него уши мгновенно встали. Он увидел иностранку, которая читала строфы вызывающие в нем, что-то наподобие душевного оргазма .У нее в руке был длинный зонтик. Она махала им взад --вперед(Туда --сюда}Движения зонтика совпадали с ритмом стихов. Это был 100%рок н ролл!!!- без музыкального сопровождения. Принц инстинктивно подтянулся по ближе к балкону к положительному источнику энергии. Вдруг! Во время забития гвоздноподобных строк поэтесса сделала акробатический финт и улетела с балкона прямо в руки Принца. Вдобавок к простому шоку от контакта возник шок электрический!!! Они были людьми умными, продвинутыми. Электрическое действие тока от прикосновения двух противоположных особей, просто так не возникает. Он сказал ей: Ты круче всех поэтесс, которых я имел честь познать. Но мне нужен твой совет. Он прочитал ей, то стихотворение, которое перекроило его холостяцкую жизнь. Она засмеялась. Обижаться на этот смех не было смысла. Во время смеха было выяснено происхождение главного козыря жены принца .Стихо было написано ей, той, которую он держал в своих дрожащих руках. Была названа дата- 16 ноября! Ему такие подробности и вовсе были не нужны. Он доверял ее губам, телу и туфлям на высоком каблуке с открытой наружной стороной колодки. Талии, за которую он держал доверял более всего. После этого всепознающего диалога окружающие люди увидели свет.Свет был ослепительно белый и яркий. Смотреть на него не было возможности . Возникали "зайчики" в глазах. Если нужно разобрать всю физико -- химическую сторону процесса, то любой бы студент сказал: Сварка, сварка конкретная. Ну и после этих сварочных процессов зачем говорить о мелких меркантильных взглядах, которые выражаются в форму":Где тут подстава Ответ-: Везде! Поэтому они такими мелочами и не парились. Она сказала: Отлюби ! А он сказал ей: Отлюблю Она сказала:Здесь возьми А он сказал :Держись ,Беру Возникший контакт перекроил всю жизнь Принца!@ Он стал жить вместе с любимой поэтессой душа в душу, рецензия в рецензию... О деньгах запары не было , так как он же ПРИНЦ !!!!Бывшая гражданская жена постыдно убежала к своему любовнику, оставив ребенка отцу. Счастье нашло папу и дочку. После этих переплетений дела пошли в гору .Кто счастья подобрал нереальное количество, тот его раздает по мелким кусочкам. Самое интересное, что всем хватает.... Copyright: Сергей Зуйков, 2010 Свидетельство о публикации 11007106496

Кощей: - Баба Яга, как ты могла мне изменить со Змеем Горынычем! - А потому, что у него не только три головы...

окружают меня уроды я походу в дурдоме нет походу это всё глюк нами правят медведь и индюк я кричу царь батюшка спаси но нет ответа его лысый мудак превратил в котлету что случилось что стряслось пала Россия но не от меча поразила гангрена её но не лечить и не отрезать не дает мать Россия в каком-то бреду гниёт победителей род лучше был бы это сон лучше был бы это глюк но нет пробуждения слезы печали я лью нет мне утешения не кто более не споёт слава России слава королю!!!

(склонялочка) На сосне стучит весёлый ДЯТЕЛ, Не болит у ДЯТЛА голова. ДЯТЛУ надобно узнать, где спрятан Вкусный червячок, а может два. ДЯТЛА обмануть совсем не просто, Он как будто видит сквозь кору. ДЯТЛОМ приглашёны птички в гости, И о ДЯТЛЕ песенки поют.

Загадка от тайного агента Людовика XV. Герой нашего повествования родился в Тоннере, главном городе Иенского департамента. В акте, составленном о его рождении, он был записан мальчиком. Но один из его биографов, де Да Фортейль, заявил, что будущий шевалье -- девочка и что ее одевали и воспитывали как мальчика только потому, что отец желал иметь непременно сына. В десятилетнем возрасте ребенка поместили в мужскую коллегию Мазарини, где ему дали приличное по тем временам образование, обильно приправленное розгами. У аббатов, кстати, не возникало ни малейшего сомнения в том, к какому полу принадлежал их резвый и смышленый питомец. Из коллегии наш герой вышел со званием "доктор гражданского и канонического права" и с репутацией самого опасного дуэлянта Франции. Молодой адвокат словом владел столь же виртуозно, сколь и шпагой. За три года он успел выпустить в свет две книги: "Финансовое положение Франции при Людовике XIV в период Регентства" и "Политические рассуждения об администрации древних и новых народов". О новом "светлом разуме" заговорили в светских салонах, и, по слухам, сам великий Вольтер желал с ним познакомиться. В двадцать лет он имел прекрасные белокурые волосы, светло-голубые томные глаза, такой нежный цвет лица, какому могла бы позавидовать любая молодая женщина, роста он был небольшого, а на гибкую и стройную его талию был в пору корсет самой тоненькой девушки, маленькие его руки и такие же ноги, казалось, должны были бы принадлежать не мужчине, а даме-аристократке, над губой, над подбородком и на щеках у него, по словам одного из его биографов, пробивался только легкий пушок, как на спелом персике. На один из блестящих придворных маскарадов, которыми так славилось роскошное царствование Людовика XV, наш герой пришел в обществе веселой графини де Рошфор, убедившей его нарядиться в женский костюм, переодетый шевалье был -- замечен любвеобильным королем, разговор на том балу зашел о женской эмансипации. Король заметил, что о каком равноправии может вообще идти речь, когда женщины в руках даже шпаги правильно держать не умеют. Наш герой в женском обличье, по пылу молодости своей, решил доказать монарху обратное. Людовик слыл не плохим фехтовальщиком и был крайне обескуражен искусным выпадом прехорошенькой девушки, в мгновение ока лишившей августейшую особу грозного оружия. Когда же королю доложили о удивительной способности перевоплощаться, монарх решил использовать молодого человека на тайной службе. В то время Людовик XV пытался восстановить дружественные отношения с Россией. Со своей стороны и императрица Елизавета Петровна, находившаяся под сильным влиянием Ивана Ивановича Шувалова -- страстного поклонника Франции, была не прочь увидеть в Петербурге французское посольство. Миссия нашего героя в России была более чем успешной, я не буду подробно останавливаться на ней, так как она великолепно изложена в книге известного советского прозаика. Далее судьба забросила нашего героя в туманный Альбион. С отсутствием средств и наличием конфиденциальных бумаг Французского двора. Всесильная фаворитка французского монарха мадам Помпадур поручила подослать к герою нашего повествования юного Трейссакаде Вержи, прозябавшего в Англии мелкого служащего, чтобы тот выкрал тайные бумаги короля. Вержи взломал дверь квартиры кавалера, но так ничего и не нашел. Наш герой вынужден был пойти на шантаж, он публикует несколько второстепенных писем. Его поступок возымел действие. Для ведения переговоров был послан Бомарше, прославившийся позднее как драматург. Переговоры шли успешно. Посланник короля даже не подозревал, что имеет дело не совсем с женщиной. Однажды вечером он предложил нашему герою стать его... женой. Слух о предстоящей свадьбе Бомарше и кавалера быстро распространился в Лондоне и дошел до Парижа. Дамы, высшего света, умирали со смеху. Еще много лет, прожил состарившийся герой нашего повествования, в женском одеянии, судача, о делах мирских в кругу таких же, как он пожилых дам. Проницательные старушки на этот раз оказались бессильны и единодушно принимали его конечно за особу женского пола. Эта особа тихо скончалась- 10 мая 1810 года. Приглашенные врачи осмотрели тело. Посовещались и ....... Выписали свидетельство о смерти ............... мужчины. Давайте же установим истинное имя нашего героя, скажу лишь, что в полном виде оно составляет восемь слов не считая приставки... дэ. Фото как всегда в помощь.

Кто знает, где находится рай Я не знаю.... Но во сне, В стране своих грёз, Я ищу этот уголок, Который все называют раем... Вы знаете, где находится рай Мне очень хочется наяву взглянуть на него, Чтобы понять, стоит ли туда стремиться

Ах геи, геи, голубые! Мы такие молодые! Мы такие удалые! Парни - геи голубые! Пожар в штанах! Страсть в глазах! Оргии по ночам! Хочешь к нам Ах, быть геем так приятно! Быть геем просто заебись! Наклоняйся аккуратно И в жопляндию ебись!

Выбравшись из ледяной воды мы уселись на берегу, чтобы обсушиться, осмотреться и провести короткий военный совет. Осмотр местности обнаружил следующее. За нашей спиной стеной стояли горы, с шумом низвергался из ущелья водопад. Впереди расстилалась бескрайняя, как море степь, покрытая серебристым ковылем, который колебался плавными волнами, а над головой раскинулось огромное, безоблачное, жарко-синее небо, по которому ползло к зениту яростное степное солнце. - Скажите мне, Галь, не та ли это степь, в которой стоит ваша башня - Она самая. - Галь, наклонившись, выжимала свою толстую косу. - Значит ли это, что мы можем добраться до стана, который находится непосредственно под ней - Однозначно не сегодня. - Отозвался маг. Мы с Сияном выдохлись, иначе можно было бы обернуть вас всех птицами. Останемся здесь до завтра, заодно и обсудим план наших действий. - Предлагаю расположиться вон в той пещерке. - Подал голос Пес. Оттуда хороший обзор, а Ахар организует слежку сверху. - Разумные вещи говоришь, Пес. - Поодержал Киоши. И направился в сторону пещерки. - До завтра надо выспаться и с новыми силами двигаться вперед. - продолжил я уже на ходу. - Конечно нужно искать кольца, но у нас нет средств передвижения. Нет провианта, нет оружия. Использовать магов как средство для перемещений - неразумно, так как тогда мы теряем их как боевые единицы. Соответственно я вижу только один вариант развития событий. Завтра мы добираемся до Стана Под Башней, там, я думаю, должен быть городок неподалеку. Там мы найдем все необходимое для дальнейших поисков. - Что, Ксандр, полетать захотелось - подковырнул меня Сиян. - Уйди из моей головы, маже. - я улыбнулся. На изнанке маг преобразился. Исчезла бледность и бессилие, он весь светился от явного желания действовать, и от наслаждения иметь возможность действовать самому без помощи и поддержки. Да и Лата явно дышала свободнее, не отвлекаясь ежесекундно на нужды брата. Поймав мой взгляд, а может, и снова прочитав мысли, Сиян тихонько добавил. - Вот поэтому, я с радостью останусь тут жить... И он быстро прошел вперед, давая понять, что сие изречение - не повод для диспута. Да что говорить... Я и сам бы остался здесь, в каком-нибудь стане, недалеко от башни воды. И все же этот мир был настолько чужд мне, да и любому с Нашей Стороны, что становилось ясно, что мечтой это и останется. Каждому - свое место. День прошел спокойно. Нам с Лео удалось подстрелить пару кроликов, Пес загарпунил здоровенную рыбину. Жаль было только, что нет котелка. Но и жаренные рыба и мясо оказались потрясающе вкусными. Обед прошел довольно дружно. Команды только на Изнанке по настоящему почувствовали себя командами. А ближе к вечеру произошло то, что окончательно укрепило наш командный дух. Сокол, с которым держал контакт Ахар, неожиданно пискнул тревожно. Ахар прикрыл глаза, на миг становясь отрешенным. - Сюда целенаправленно движутся конные аборигены.

Часть 1. После Пьяни ... Секс и рок-н-ролл, старый Ибанез, Мой друг вчера умер, а сегодня воскрес (слова Мелькора о Феаноре), Кефир и молоко (а лучше -- здравур и водка!) Тертая морковь, Спасает не любовь, а секс и рок-н-ролл... (Год Змеи) ...Блеклое валинорское тельперионово-нимлотовое утро заглянуло в узкую щелочку между плотно задернутыми шторами и тонким лучиком золотистого света скользнуло по помятой физиономии лежащего на скомканной постели остроухого создания, судя по всему, эльфа. Эльф зажмурился, недовольно засопел и, с трудом разлепив плотно слипшиеся веки, тупо уставился в потолок заспанными темно-синими глазищами. Вставать ему страшно не хотелось -- а причиной тому было жуткое похмелье, посетившее его в это утро. Попытавшись восстановить в памяти события вчерашнего вечера, эльф не вспомнил ровным счетом ничего - кроме того, что он ПИЛ -- причем пил так, что будь здоров. Невнятно простонав что-то вроде : "Едрена Варда, голова моя, голова", - эльф с трудом приподнялся на локтях и, сев на кровати, мутным взором окинул окружающую обстановку. В комнате царил бедлам; на полу в беспорядке валялись смятые шмотки, всюду стояли пустые бутылки из-под здравура и еще какого-то непонятного пойла; картину довершал черный лифчик, висящий на люстре. Увидев лифчик, эльф застонал и упал обратно на кровать, закрыв лицо руками. "Что я жене-то скажу, - пронеслось в его гудящей с похмелья голове. -- А сыновья-то, сыновья! Что они про меня подумают, о Эру!" Тут рядом с эльфом что-то тихо зашуршало, и секунду спустя из вороха смятых простыней вынырнула коротко стриженная женская голова с красивым профилем и блестящими глазами, любопытными и лукавыми. Волосы у незнакомки были абсолютно белого цвета, нижняя губа была проколота, левая бровь - тоже. Красотка приподнялась на локте и, окинув эльфа любопытным взглядом, усмехнулась и произнесла: -Доброе утро. Эльф в ужасе подскочил, услышав ее голос, но, скосив глаза вбок и убедившись, что рядом с ним лежит не ужасная похмельная шлюха, а вполне симпатичная молодая особа, немного успокоился. Впрочем, его глаза по-прежнему продолжали дико блуждать по комнате. - Все в порядке -- незнакомка заметила, что с ним творится что-то не то, и пристально на него посмотрела. Эльф затравленно взглянул на нее, но, набравшись храбрости, наконец спросил: - Кто ты И, умоляю тебя, скажи мне, что вчера было Красотка аж присвистнула: - Получается, ты ничего не помнишь - Не помню, - в отчаянии прошептал эльф. - Бедняжка, - сочувственно поглядев на него, произнесла незнакомка. -- Прямо-таки ничего и не помнишь - Ничего. - Ничего-ничего - Я, кажется, ясно сказал -- НИЧЕГО, - эльф начинал тихо беситься. -- А ты, судя по всему, прекрасно все помнишь -- так будь добра, расскажи, каким образом я оказался в одной постели с тобой! И желательно побыстрее -- скоро должна вернуться из гостей моя жена! Если уже не вернулась! - Ну, зачем же так горячиться, - усмехнулась незнакомка, - твоя ненаглядная еще не скоро вернется домой. Насколько я помню, ты сам вчера сказал мне, что твоя женушка поехала к маме, и вернется только сегодня вечером... - Ты ее не знаешь! -- воскликнул эльф, стиснув виски длинными, узловатыми пальцами. -- Она и утром может вернуться -- у моей жены ОЧЕНЬ непредсказуемый характер...! И еще мои сыновья.... Не хватало еще, чтобы они тебя увидели! Они тогда меня за эльфа перестанут считать! - Пожалуйста, не надо так злиться, - незнакомка выбралась из вороха простыней и обняла эльфа за мускулистые загорелые плечи. -- Все в порядке. Между прочим, кто-то вчера обещал угостить меня настоящим черным кофе - и так и не угостил. - Черный кофе -- эльф недоуменно посмотрел на нее. - Но... разве я умею варить черный кофе - Зато его умею варить я, - незнакомка очаровательно улыбнулась. -- Так что показывай, где у тебя кухня. И ничего не бойся -- твои сыновья еще вчера свалили на телерийский пляж загорать... или рыбачить... Думаю, они вернутся нескоро. А мы пока посидим у тебя на кухне и попьем черный кофе. Тебе необходимо расслабиться, Феанаро. "Откуда она знает мое второе имя" - подумал эльф. А вслух сказал: - Хорошо, я согласен выпить с тобой кофе. Только, прошу тебя -- скажи мне сове имя. А то как-то нехорошо получается -- ты мое имя знаешь, а я твоего -- не помню. - Меня зовут Мелкэ -- ответила незнакомка, вставая с постели во всей своей обворожительной наготе. Эльф невольно залюбовался ее стройной талией и крутыми загорелыми бедрами. Ему, как и любому мужчине, нравились хорошенькие девушки. -- Можешь себя поздравить -- ты проснулся в одной постели с сильнейшей из Айнур, а это, между прочим, немало значит для элда. Впрочем, ты не совсем обычный элда... как я уже заметила. Интересно, в каком это месте я необычный, - фыркнул эльф. - В душе, - отозвалась сильнейшая из Айнур, проскальзывая в ворот длинной черной хламиды, подобранной ею с пола, - а не там, где ты подумал. Все-таки вы все такие пошлые... прямо зла на вас не хватает. - Ну ладно, -эльф ухмыльнулся. -- Давай я покажу тебе, где у нас кухня. А то ты вовек ее не найдешь -- у нас дома, знаешь ли, все так запутано... - Не волнуйся -- я и не из таких лабиринтов выбиралась, - Мелкэ улыбнулась одними губами и сняла с люстры лифчик. *** ...Кофе, который сварила Мелкэ, получился терпким, ароматным и необычайно вкусным. Феанаро оставалось только сидеть и балдеть -- давненько у него не было такого утра. Нерданель со своей жидкой овсянкой не шла ни в какое сравнение с этой нахальной Валиэ и ее черным кофе. И -- странное дело -- почему-то рядом с ней Феанор чувствовал себя необычайно свободным. Ему не хотелось думать ни о жене, ни о детях, сваливших пьянствовать на телерийский пляж -- нечего сказать, в папочку удались -- ему хотелось просто сидеть, ловить кайф от ее мелодичного голоса, рассказывавшего всякую дребедень о вчерашнем вечере -- и ни о чем не думать. Голова потихоньку начинала проходить. "Сегодня в мастерскую зайду, - подумал Феанаро, - давно я в мастерской не был. Все пил да пил... Нет, товарищи, это не дело. Семья семьей, стрессы стрессами -- но чтоб пьянствовать..." Он невольно вспомнил свою жену с ее вечным нытьем насчет того, что "сегодня он снова пришел домой пьяный", которая, однако, никогда не спрашивала -- А ПОЧЕМУ ОН ПЬЕТ МОЖЕТ, НА ТО ЕСТЬ КАКИЕ-ТО СВОИ ПРИЧИНЫ МОЖЕТ, ОН ПРОСТО УСТАЛ ОТ ВСЕГО ЭТОГО Нет, чтобы, как во времена туманной юности -- разбудить поцелуем... да что поцелуем! Хотя бы черный кофе замутить, как эта странная Валиэ... глядишь, и пить не захочется больше, и мысли прояснятся, и станет охота снова зайти в мастерскую -- не с тем, чтобы опять вдрызг напиться, а с тем, чтобы по-настоящему, по-нормальному что-то сделать. Что-то сотворить, в конце концов... - О чем думаешь -- неожиданно оборвав повествование о том, как они вдвоем шарахались по Валмару, беседуя о сотворении мира и попутно ища туалет, Мелкэ внимательно посмотрела на Феанаро. О чем думаешь.... Давно никто не задавал ему такого вопроса. Просто всем давно стало глубоко наплевать на то, что думает Куруфинвэ Феанаро. Ну, думает -- и пускай себе думает, он все время о чем-то думает... а о чем -- мы все равно не поймем... Эх, до чего же все-таки хороша эта Темная Валиэ...Эльф вздохнул. - О чем я думаю... Да так... ни о чем. Думал сегодня опять в мастерскую зайти... Давно там нормально не работал... - По Валмару ходят легенды о твоем мастерстве, - Мелкэ кокетливо взглянула на него. Кто-кто, а уж женщина всегда останется женщиной. Даже будучи бессмертной. - Ходят-то, может, они и ходят, - усмехнулся Феанаро, - да только вот никто, кроме моей жены, не знает, что я уже много лет не прикасался ни к какой работе. То есть... прикасаться-то я поначалу прикасался, да только не заканчивал ничего. Так на полдороге и бросал начатое. Чувствовал, видимо, что что-то не то... Идей свежих нет, что ли... хрен его знает. А потом и вовсе все кинул. Запил... К Ирмо в сады начал бегать... - Зря ты женился, Феанаро, - Валиэ как-то странно посмотрела на него. -- Семья- это конец свободы...У меня вот семьи нет -- и мне хорошо. Максимум, кого я могла себе позволить -- так это учеников. Существ, близких мне по духу... - Мелкэ вздохнула. -- А теперь... теперь у меня никого нет... - Да нет, насчет семьи ты не права, - покачал головой эльф. -- Каждый должен иметь свое продолжение в этом мире. Вон, у меня этих продолжений целых семь... И между прочим, я этим горжусь. - Нашел чем гордиться,- фыркнула Мелкэ. -- Скажи лучше, что предохраняться нормально не умеешь. Вчера вон, пока презерватив надевал, полчаса провозился. - Что -- вспыхнул Феанаро. -- Ты это серьезно! Да я... да у меня... да... - тут он вздохнул и опустил голову -- предохраняться как следует он действительно не умел. - Да ладно тебе, - Мелкэ ласково погладила его всклокоченные темно-русые волосы. -- Научишься. Всему научишься. Ты просто, похоже, жене своей ни разу не изменял до встречи со мной, так ведь - Да какая тебе разница -- раздраженно отозвался Феанор. -- Да даже если и изменял... Ну да, всякое бывало! Финголфин вон до сих пор боится, что Финорд -- это не его сын, и что с того! - Я же сказала -- не умеешь, - победно усмехнулась Мелкэ. Феанору оставалось только вздохнуть -- в искусстве плотской любви Валиэ явно превосходила его самого. Хотя, что с нее возьмешь -- она же все-таки Темная.... - Кстати, я хотела спросить тебя кое о чем, - сказала Мелкэ, видимо, решившая сменить тему.- Помнишь, мы с тобой вчера говорили о Пламени -Ну, - отозвался эльф.- Говорили. И что дальше - Помнишь, ты сказал, что Пламя -- внутри каждого из нас... и надо только уметь правильно его разжечь "Еее... елберет твою гилтониэль, что же я вчера ей наплел- в ужасе подумал Феанаро. И ведь помнит все..." А вслух произнес: - Ты, кажется забыла -- но о вчерашнем вечере я ровным счетом ничего не помню. Как я могу помнить то, что говорил тебе тогда - Ах, прости... - вздохнула Валиэ, - право, я совсем об этом забыла... А я думала, ты действительно в это веришь... Ладно, закроем тему. Не будем больше об этом. Хочешь еще кофе - Давай, - сказал Феанор, подставляя свою чашку. " Все-таки странная она, эта Валиэ, - думал он, глядя, как Мелкэ наливает ему в чашку порядком отсывший черный кофе. -- Даже не знаю... что в ней не так. Вроде и настроение поднять умеет... и тут же такие вещи говорит, что становится за себя стыдно. И еще Пламя... Пламя... Странно, а почему раньше я не задумывался о Пламени Она ведь права, чтоб ее, - в каждом из нас есть внутреннее Пламя... Надо только уметь правильно его разжечь... Сейчас мне кажется, что она, эта сумасшедшая, эта... мятежная, но мудрая женщина... помогла мне разжечь мой собственный Огонь. А я-то думал, что... Нет, почему, почему рядом с ней меня так тянет философствовать" Ответа на свой вопрос Феанаро не нашел. Он просто не отрываясь смотрел на Мелкэ и чувствовал в своей груди какое-то странное тепло. Какую-то непонятную нежность... Валиэ заметила его взгляд, и, поставив на стол чашку с кофе, подошла к нему и, усевшись рядом с ним на краешек стола, ласково посмотрела на эльфа и погладила его по всклокоченной темно-русой голове. - Ты просто чудо, - с улыбкой сказала она, и Феанор почувствовал, что его уши начинают медленно краснеть. Они всегда краснели, кгода Феанор волновался или возбуждался... или делал и то, и другое вместе. Он крепко обнял Мелкэ и, посмотрев ей в глаза, промолвил: - Правда - Абсолютная, - усмехнулась та и, обвив шею нолдо тонкими руками, закрыла глаза и потянулась к нему навстречу, полураскрыв чувственные темные губы. ... Неизвестно, что бы произошло дальше с нашими героями -- а что-нибудь бы непременно с ними произошло, - если бы колокольчик у входной двери внезапно не зазвонил. Феанор мигом отпустил Мелкэ, и, затравленно оглядевшись вокруг, шепнул ей: - Постарайся где-нибудь спрятаться. И желательно побыстрее. И опрометью кинулся открывать дверь, молясь об одном -- чтобы Мелкэ успела куда-нибудь спрятаться и ее не нашла Нерданель. ...Но за дверью, к радости Феанаро, оказалась не Нерданель, а его собственный отец, король Финвэ, видимо, только что вернувшийся с утранней прогулки. Наш герой облегченно вздохнул. Сей приятный факт омрачало лишь одно обстоятельство -- из-за спины Финвэ выглядывал никто иной, как сводный братец Феанора, принц Финголфин, которого наш нолдо недолюбливал и считал хорьком и ябедой. Финоглфин, в свою очередь, называл Феанаро ... как бы это полегче выразиться, чтобы никого не обидеть... Дело в том, что у старшего сына Финвэ действительно была одна проблема, о которой он предпочитал не распространяться -- если, конечно, проблема сама не напоминала о себе громким звуком и неприятным запахом. Ну, а Финголфин, разумеется, вовсю испоьзовал эту слабость своего старшего брата... - Здравствуй, Куруфинвэ, - как всегда, с достоинством, сказал Финвэ, переступив порог. Финголфин просочился вслед за ним, бегая глазами. "Вот ведь хорек, - подумал Феанор, глядя на него. -- Вечно как будто чего-то вынюхивает. Если он еще Мелкэ увидит, то мне будет совсем весело. Только бы этого не случилось." А вслух сказал: - Здравствуй, отец. Здравствуй, Нолофинвэ. - С тобой все в порядке -- между тем спросил Финголфин, видимо, заметив, что его брат чем-то странно обеспокоен. -- У тебя какие-то странные глаза... - Все нормально, - пробурчал Феанор. -- Отец, извини, поесть пока ничего нет. Я недавно встал и не успел ничего приготовить. А Нерданэль уехала к подруге. -Да ладно, - добродушно улыбнулся Финвэ, - мы подождем. -Вы пока это... проходите в гостиную, - Феанор слегка замялся, - а я пока схожу на кухню... Поесть принесу... - Кстати, братишка, а почему бы тебе элементарно не завести себе слуг -- спросил Финголфин, сладко потягиваясь. -- А то стыдно как-то... Такой великий мастер, можно сказать, знаменитость -- все по дому делает сам! - По-моему, нет ничего позорного в том, чтобы просто элементарно работать своими руками, - бросил через плечо Феанаро, удаляясь на кухню. Финголфин прикусил губу, но ничего не ответил, только пробормотал что-то сквозь зубы. Войдя на кухню, Феанор первым делом огляделся вокруг, ища Мелкэ -- но та бесследно исчезла. Окно было распахнуто настежь. Феанор подошел к нему вплотную и только сейчас увидел клочок черной материи, зацепившийся за раму. " Неужели Мелкэ решила сбежать через окно -- пронеслось в головее у нолдо. -- Но ведь это такая высота..." Подумав так, Феанор с опаской выглянул из окна, боясь увидеть внизу разбившуюся об острые камни девушку, - но, к счастью, ничего подобного не увидел. Только ветер, неожиданно пахнувший ему в лицо, растрепал его темные, давно не мытые волосы, и нолдо показалось, что вместе с ветром до него донеслись звуки чьей-то отчаянной, звонкой песни. "Наверное, я зря так беспокоюсь, - решил Феанор, отходя от окна. С Мелкэ наверняка все в порядке. Она же Валиэ". И, решив, в самом деле, не забивать себе голову дурными мыслями, Феанаро достал из навесного шкафа бутылку красного вина, кое-какую еду и понес все это в гостиную, где его уже ждали отец и брат. *** Когда перепуганный Феанаро стрелой вылетел с кухни -- открывать дверь непрошеным гостям, Мелкэ поняла, что пора смываться. Прятаться в шкафу или под кроватью сильнейшая из Айнур сочла ниже своего достоинства -- и поэтому, усмехнувшись про себя, подошла к окну и распахнула его настежь. Свежий ветер ударил ей в лицо и отдул назад ее прекрасные волосы. Валиэ влезла на подоконник и, глянув вниз, присвистнула -- настолько высоко от земли находилось окно. Дом, где обитал Куруфинвэ Феанаро со всем своим многочисленным семейством, находился на самой окраине Тириона, на высоченной скале, которая крутым обрывом уходила вниз -- по нашим меркам, метров на пятнадцать-двадцать. Внизу, у подножья скалы, как полагается, ревел бурный поток. Поняв, что прыжок с такой высоты для нее довольно опасен и чреват потерей облика, Мелкэ на секунду задумалась, а потом, недовольно пробурчав что-то себе под нос, стянула через голову свою легкую тунику, и, обвязав ее вокруг пояса наподобие паеро, гордо выпрямилась и запрокинула назад коротко стриженную голову. Пара секунд -- и татуировка в виде крыльев на ее спине превратилась в самые что ни на есть настоящие крылья -- черные, без единого белого перышка, мягкие и блестящие. Победно окинув взглядом остающуюся позади кухню, Темная Валиэ вылезла за окно, стала на карниз, зажмурилась -- и сиганула прямо в пропасть. Впрочем, легкие крылья тотчас же вынесли ее, и Мелкэ, выкрикнув что-то вроде "Ну что, съели!" - стрелой взмыла в поднебесье. ... Ветер подхватил ее привычное к полетам тело и понес его над блаженным Аманом прямо по курсу к Чертогам Ниенны. Скорбящая Валиэ, наверное, была единственным существом в Валмаре, с которым Мелкэ еще как-то находила общий язык. Их с Ниенной все считали лучшими подругами -- хотя Темную порой страшно раздражала привычка той всех и вся жалеть. Впрочем, Мелкэ и сама была не чужда таким чувствам, как жалость, сострадание и даже любовь -- что и было доказано ею вчера вечером. ...Честно говоря, Мелкэ совсем не собиралась так бурно развлекаться. Просто вчера у нее закончилось вино -- а у Намо, в Чертогах которого она обитала за неимением другого места жительства, вина, к сожалению, никогда не водилось. Поэтому Валиэ оставалось только вздохнуть и, скрепя сердце (выходить из дома ужасно не хотелось) выползти за вином в ближайшую винную лавку. Торговец (очевидно, кто-то из ваниар), увидев ее, весь затрясся, и, отступив от прилавка к противоположной стене, в ужасе прошептал: - Даром отдам, только ничего со мной не делай. - Отлично, давай даром, - плотоядно оскалилась Мелкэ. В конце концов, не виновата же она была в том, что торговец такой дурак. -- Я как раз с собой денег не взяла. Торговец открыл было рот, чобы что-то скзаать, но в этот момент к винной лавке, около которой до этого не было никого, кроме нашей героини, подошел какой-то эльф. Одет он был просто; его длинные, давно не мытые темные волосы были небрежно собраны сзади в некое подобе "конского хвоста". Росту он был небольшого, и, если бы не горделивая осанка и не пронзительный( но вместе с тем какой-то рассеянный и задумчивый) взгляд, Валиэ бы, право, приняла его за обычного эльфа из племени нолдор. Но это был не обычный эльф. При виде его торговец, до этого в ужасе пялившийся на Мелкэ, сразу же оживился и засуетился, а в его бессовестных ваньярских глазаках появилось подобострастное выражение. Валиэ с интересом на него посмотрела.. А тот, словно не замечая ничего вокруг, подошел к винной лавке и по-прежнему рассеянно-пронзительным взглядом уставился на список вин, вывешенный снаружи. - Кто это -- шепотом спросила Мелкэ у торговца. - О, это очень важная персона, - также шепотом ответил ей торговец. - Сын главы Первого дома. - А как его зовут -- поинтересовалась Темная Валиэ. - Его зовут Куруфинвэ Феанаро, - отозвался торговец, - здесь его все знают. И... будьте поосторожней с ним. Он с виду спокоен, но характер у него ох не сахар. Чуть что, так сразу начинает... - Понятно, - сказала Мелкэ, отходя от прилавка. "Непредсказуемый тип, значит, - подумала она, глядя на странного эльфа. -- Интересно, каков он в общении." Сын главы Первого Дома тем временем уже основательно изучил вывеску и, подойдя к прилавку, спросил у торговца: - У вас есть красное ...Голос у него был высокий, чуть хрипловатый (среди эльфов это большая редкость), но в целом приятный, и Мелкэ подумала, что, наверное, это действительно довольно необычный эльф. Еще раз взглянув на Феанаро, она заметила, что фигура у того немного нескладная -- широкие плечи в сочетании с коротковатыми, худыми ногами с широкими икрами в эльфийской среде выглядят более чем странно -- и поняла, что соплеменники, наверное, не считают его красивым. Но от странного эльфа исходило какое-то тепло, и Мелкэ понравилось в нем даже то, что он некрасив -- ведь, наверное, если бы он был таким же прилизанным, чистеньким душкой, как все остальные эльфы, в нем не было бы этого тепла. - ...Красное у нас есть, - между тем отвечал торговец, - может, еще белого возьмете - И белого давайте, - со вздохом отвечал эльф. "Почему он не пьет у себя дома - удивилась Мелкэ . --У него ведь там наверняка нешуточные запасы вина -- тем более, если он -- сын короля нолдор - как его там Кажется, Финвэ... Нет, что-то тут не так..." Она еще раз посмотрела в его сторону -- и тут заметила, что эльф тоже на нее смотрит. Некоторое время оба молчали, а потом Феанаро тихо сказал: - Добрый вечер. - Добрый вечер, - ответила Мелкэ, глядя ему прямо в глаза. Эти глаза, наверное, были самым красивым из всего, что было во внешности Феанаро -- огромные, сине-зеленые, с желтизной у зрачков и совершенно безумные. Все остальное явно оставляло желать лучшего. Да,сын главы Первого дома был эльфом в прямо смысле этого слова,- но черты его лица были крупными и неправильными, нос -- горбатым и длинным, лоб -- каким-то слишком высоким... В нем все было не так, неправильно -- это проскальзывало даже в его внешности -- но вместе с тем он был красив какой-то своей, непонятной, неправильной красотой, заставлявшей любить его и идти за ним. Мелкэ почему-то захотелось обнять Феанаро и прижаться к нему, чтобы слышать, как бьется его сердце -- неистовое, пламенное... да, пламенное -- сердце. Пламя! Валиэ поняла, что именно привлекло ее в странном эльфе -- Пламя! Чистое, свободное, не отягощенное ничем -- ни Тьмой, ни Светом, - Пламя. Правда, сейчас этот неистовый огонь был будто бы присыпан сверху кучкой пепла -- не чувствовалось, что он горит в полную силу -- скорее, так, просто для поддержания жизни в этом теле, - но, тем не менее, он был. Мелкэ ощущала его рядом, как некоторые люди ощущают тепло или холод. "О Тьма! -- пронеслось в ее голове. -- Неужели я нашла его После стольких лет поисков я нашла его -- здесь, в моей тюрьме!" Дело в том, что Темная Валиэ еще до Песни Айнур частенько лазала в Эа, чтобы найти там Предвечное Пламя -- так как сама она была его лишена, - но ничего там не нашла. И вот сейчас, когда она уже совсем отчаялась его найти, Пламя само пришло к ней. Оно стояло напротив нее, глядя в ее глаза своими огромными, горько-прекрасными глазами, и Мелкэ чувствовала... она не могла объяснить, что она чувствует в этот момент. - Вы хотите что-то купить -- между тем спросил Феанаро, сверля ее пристальным взглядом, -- пожалуйста. Я подожду. - Да нет, - ответила Мелкэ, как всегда, усмехаясь про себя, - прсто я смотрю на вас... и думаю, почему вы решили напиться. Простите, если вмешиваюсь не в свое дело, - но, судя по обреченности в вашем взгляде... - Да, вы правы, - вздохнул эльф, - я решил напиться. А знаете, почему Потому что никто здесь меня не понимает. У меня есть все -- талант, семья, богатство, власть -- но мне все это по барабану. Я хочу большего, а чего -- не знаю. - Вы хотите творить... а не получается, - поняла Мелкэ. -- Здесь вам не дают творить, не так ли Вы не можете реализовать собственное Пламя, - а все потому, что не знаете, как это сделать. - В точку, - мрачно отозвался эльф, расплачиваясь с обалдевшим от таких разговоров торговцем. -- Я не знаю, как реализовать себя. Вроде все уже попробовал -- все есть, ничего не надо... и все что-то не то. Я не знаю, что делать. - Пойдем со мной, - сказала Мелкэ, не заметив, как перешла на "ты". -- Я знаю одно место, где можно спокойно поговорить о жизни. Вижу, ты уже давно ни с кем толком не разговаривал. Я выслушаю тебя. ... Свет Дерев сделался не таким ярким и режущим глаза, на потемневшее небо высыпали первые звезды. Эльф и Валиэ вдвоем шли по пустынной дороге и разговаривали, и Мелкэ казалось, что она знает своего нового знакомого целую вечность. Впрочем, Феанору казалось то же самое. - Я не понимаю, - жаловался эльф, попутно опустошая третью бутылку вина, и его красивые, густые брови вразлет нахмурились -- почему мы, эльфы, должны находиться здесь, когда в Эндорэ еще столько всего непознанного! Я бы с радостью поехал туда -- но почему-то никто не хочет мня слушать. - Тебе не дает покоя твое Пламя, - сказала Мелкэ, пристально на него посмотрев. -- Ты понимаешь, что здесь, в мире застывшего совершенства, тебе уже нечего менять. Все уже сделано до тебя. Ты мне нравишься -- хотя бы уже потому, что думаешь не так, как все. Хочешь, мы уйдем в Эндорэ вместе. Я давно уже мечтаю вырваться отсюда. Эльф странно посмотрел на нее. - Скажи мне, кто ты -- произнес он после нескольких секунд молчания. -- Я не знаю твоего имени, но ты мне тоже нравишься, странная женщина. Я никогда не видел тебя ни среди эльфов, ни среди майар, и поэтому рискну предположить, что ты кто-то из Айнур. ... Тут Мелкэ почувствовала, что если она скажет Феанаро свое настоящее имя, то он, наверное, испугается. Все пугались ее, кгода она называла свое имя. Поэтому она решила пока не говорить его. Немного помявшись, она ответила: - Не все так сразу, любопытный элда. Сначала мы узнаем друг друга поближе, а потом я скажу тебе, как меня зовут. - Хорошо, - согласился эльф, - будь по-твоему. Что ты там говорила про Пламя - Я сказала, что оно есть в тебе, Феанаро. И его так много, что с его помощью ты можешь либо согреть, либо либо сжечь этот мир. Одно из двух -- третьего не дано, - ответила Валиэ. Она сама не знала, откуда берутся слова. Она просто говорила то, что подсказывало ей ее сердце. - Вот видишь, ты уже знаешь мое имя, - вздохнул тот. -- А насчет Пламени я знаю уже давно. В каждом из нас есть маленькая частица Пламени, - надо только уметь правильно его разжечь... Видимо, я не сумел... - он брсил пустую бутылку на дорогу. Бутылка со звоном покатилась по ней, играя светом в алмазной пыли. Мелкэ краем глаза взглянула на своего собеседника. Феанаро был еще не слишком пьян -- но его движения уже начинали утрачивать четкость, а в глазах появилась какая-то муть. "Бедняжка, - подумалось Валиэ. -- Он знает, он чувствует, что ему не место здесь -- но он любит эту землю. Он любит свою семью, о Тьма! А ведь он так близок мне по духу -- и я чувствую, что еще немного -- и я полюблю его... Нет, так не должно быть...Что я делаю! Что со мной происходит" Ответа на свой вопрос Валиэ не нашла. Феанаро достал из сумки очередную бутылку, откупорил и с серьезным видом принялся опустошать ее, попутно рассуждая: - Да, я мог бы сбежать в Эндорэ, я мог бы все бросить и прямо сейчас сбежать туда... О да,я многое бы мог -- но я люблю и эту землю тоже. Аман -- это все-таки моя родина. Здесь живут мои друзья, мои родственники... А я сомневаюсь, что кто-то из них пойдет туда вслед за мной. Они любят меня... Но они привязаны к этой земле. - Ты когда-нибудь пытался заговорить с ними на эту тему -- неожиданно спросила Мелкэ. Эльф поднял на нее прекрасные синие глаза и в растерянности промолвил: - ...Нет... - Ну так попытайся. Я думаю, если не твоя семья -- то твой народ непременно поймет тебя. Если хочешь, я помогу тебе. - Правда -- Феанаро с надеждой, но в то же время с недоверием посмотрел на нее. - Правда, - ответила Валиэ. -- Ты нравишься мне -- и я думаю, что вместе мы смогли бы свернуть горы. Ты не мудр -- но ты благороден и честен, и, к тому же, в тебе скрывается огромная Сила. Думаю, мне стоит помочь тебе раскрыть ее. - Я тоже так думаю, - усмехнулся эльф. -- Хотя... хрен знает. А пока... дай мне руку. Он протянул ей худую, крепкую ладонь с длинными узловатыми пальцами. Мелкэ положила свою маленькую, бледную кисть на нее -- и почувствовала, как цепкие пальцы стискивают ее руку, как железные клещи. "Ничего себе у него пожатие, - подумалось ей. -- Такими руками действительно можно горы свернуть. Нет, право, это просто замечательно, что я его встретила. С таким другом я точно не пропаду." ...Они молча прошли по набережной, свернули в какой -- то переулок (Феанор к тому времени уже успел прикончить седьмую бутылку вина, и поэтому слегка покачивался, но на ногах еще стоял -- как известно, у эльдар, не в пример людям, гораздо более крепкие организмы, и там, где человек уже лежит, эльф только слегка покачивается и смотрит на мир нетрезвым взглядом -- но, тем не менее, на ногах еще стоит). Там они остановились. В переулке было тихо, аккуратные эльфийские дома глядели на мир светлыми окнами, утопая в зелени садов. Феанор прислонился к какой-то изгороди, и, мечтательно глядя куда-то вдаль, произнес: - А ты знаешь... Может, все на самом деле не так уж плохо... - Конечно, - улыбнулась Темная Валиэ, кладя руку к нему на плечо и заглядывая ему в глаза. -- По крайней мере, хорошо уже то, что мы встретились. С каждой секундой эльф все больше нравился Мелкэ -- несмотря на то, что сейчас он на ее глазах спивался. Его можно было понять. Неожиданно Феанор как-то странно взглянул на нее и спросил: - Ты что, серьезно так считаешь И, не дожидаясь ответа, стиснул слегка обалдевшую от такой прыти Валиэ в своих объятиях и поцеловал. Когда Феанаро отпустил ее, Мелкэ, тяжело дыша, хотела что-то сказать -- но не смогла. Она просто упала в объятия нолдо и прижалась щекой к его плечу, слушая, как бьется его сердце. Феанор прижал ее к себе и, погладив её волосы, шепнул ей на ухо: - Пойдем ко мне. У меня никого нет -- жена уехала к подруге, и вернется только завтра вечером, а сыновья ушли на рыбалку к телери. Слуг у меня нет. А знаешь, зачем я сегодня вышел - Зачем -- спросила Мелкэ, поднимая на него блестящие темно-зеленые глаза. - Потому что я знал, что встречу тебя. Сегодня или никогда, - сказал эльф, глядя на нее пьяными, но по-прежнему прекрасными глазами. -- Я знал, что мы должны быть вместе. И мы всегда будем вместе -- что бы не случилось. Ты снилась мне -- давно, когда я был еще ребенком... Я знал, что олнажды ты придешь -- и все изменится... ...И он снова прильнул к ней всем своим горячим, сильным телом, целуя ее в щеки, в глаза и в лоб влажными, пахнущми виноградом и спиртом губами. Они немного пошатались по окрестностям ( Феанор искал, где бы отлить), потом зашли в какой-то бар, где купили еще пять бутылок красного телерийского, от которого Феанора стошнило, и, наконец, подошли к небольшому, но вполне симпатичному замку, стоявшему на высокой скале. - Вот здесь я живу, - сказал нолдо, глядя на Валиэ уже вконец нетрезвым взглядом. ... В доме у Феанора было темно и тихо. Они не стали зажигать свет и в темноте проскользнули в спальню, где вдвоем упали на кровать, лаская и целуя друг друга. Феанор стянул с себя тунику и отбросил ее прочь. Мелкэ тоже разделась -- и упала к нему на грудь, покрывая поцелуями его лицо и шею. Ее щеки горели; ей казалось, что еще немного -- и сердце разорвется пополам от той странной нежности, которую она испытывала по отношению к этому эльфу. Небольшая заминка произошла с презервативом из бычьей кишки, который оказался мал Феанору, но в конце концов и это недоразумение было улажено. Не прекращая целовать друг друга, они начали совокупление -- и, о Тьма, что это было за совокупление! Наверное, весь замок дрожал от их криков, когда Мелкэ с Феанором кончали одновременно -- а кончили они несколько раз. Потом они оба, до невозможности устав, упали на подушки и, крепко обняв друг друга, замерли. - Я никогда не забуду тебя, Феанаро, - прошептала Мелкэ. -- Ты самый лучший из всех эльфов, которых я когда-либо видела... - Я тоже никогда тебя не забуду, - сказал эльф, утыкаясь лицом ей в волосы. -- Как же быстро все произошло... ...Как жаль, что, проснувшись утром, он ничего и не вспомнил... А может, просто солгал, что не вспомнил. Испугался. У него ведь семья... дети. Мелкэ вздохнула на лету. "Будь что будет, - решила она. -- Если у нас с Феанаро ничего не получится -- я не буду расстраиваться. Еще этого мне не хватало." В любви Темной Валиэ, надо сказать, хронически не везло. Она была красива и умна, - но, несмотря на это, почему-то мужчины в ее жизни надолго не задерживались. В первый раз Мелкэ влюбилась еще в Чертогах Творца. Ее первую любовь звали Руфус. Он обладал теми же способностями, что и Мелкэ, и поэтому никого особо не удивило то, что они с ней начали встречаться. Но когда молодая Айни, как известно, "отвернулась" от Света (честно говоря,быть Светлой ей попросту наскучило) и начала пропадать в Эа и набираться там опасных знаний, Руфус, опасаясь трагического финала, попросту ее бросил. Мелкэ с неделю погоревала, а потом благополучно забыла о предательстве Руфуса и влюбилась в другого Айну. Но тот, видимо, тоже испугавшись ее внезапного "отемнения", поспешно ей отказал. Мелкэ осталось только вздохнуть, пожать плечами и продолжить свои вылазки в Эа, которые после стольких разочарований сделались ее единственной радостью. Во второй раз Мелкэ влюбилась уже в Арде, после того, как обрушила Светильники. Ее новой любовью стал молодой эльф из Перворожденных по имени Сидхэ (к слову, - Феанор ей чем-то очень сильно его напомнил -- наверное, своим длинным горбатым носом и сумасшедшими синими глазами). С Сидхэ красавица Валиэ впервые познала искусство плотской любви, и, казалось, уж теперь-то ничто не могло помешать их счастью -- но все закончилось так же быстро, как началось. Не прошло и недели, как Сидхэ из объятий Мелкэ плавно перекочевал в объятия юной голубоглазой эльдэ -- а обманутая им богиня сначала хотела проклясть его и весь его род, но потом решила, что это будет глупо -- в конце концов, нельзя же так мучаться из-за какого-то там эльфа... Потом было Утумно, череда беспорядочных половых сношений с учениками (преимущественно с Гортхауэром), ночные посиделки у камина с лучшей подругой, по совместительству еще и любовницей... Казалось, ничто и никто не сможет остановить взбесившуюся Валиэ. Но потом произошло нечто, что заставило ее напрочь забыть о недавнем разврате -- а именно, к Мелкэ пришла новая любовь. Причем, в отличие от предыдущих, взаимная. Это был парнишка-эльф, застенчивый и тихий, но безумно красивый, с огромными, зеленущими, как конопля, глазами, тихо млеющий в присутствии своей госпожи. Мелкэ любила его чистой материнской любовью. Все Утумно, вся Лаан Гэлломэ судачили об их романе -- а им было хоть бы хны. Наверное, все дело завершилось бы свадьбой -- тем более, что неугомонной Владычице Тьмы уже порядочно поднадоел беспорядок в личной жизни и захотелось постоянства -- но и на это тихое счастье нашлась своя беда -- война. Светлые, пылавшие жаждой мести за обрушенные Мелкэ Светильники, приперлись в Лаан Гэлломэ и в капусту порубили неподготовленное к войне местное население. Погиб и возлюбленный Мелкэ. Причем его последними словами был не возглас "Мэл Кори!", как вы, наверное, подумали, а что-то вроде : " Эх, разбила ты мою жизнь, стерва бесчувственная..." Темная Валиэ долго рыдала над трупом своего возлюбленного -- до тех пор, пока кто-то из Светлых не оттащил ее от него за волосы. Так бесславно закончился очередной роман Владычицы Тьмы. ...И вот теперь, похоже, к ней наконец-то пришло то, чего она так долго ждала -- но что-то больно поздно пришло. Мелкэ уже не могла верить мужчинам так, как верила раньше. Хуже того -- она уже не могла верить самой себе. Но какая-то сила неудержимо влекла его к Феанору; что-то в нем неизменно привлекало ее -- но Валиэ не могла объяснить, что. Дело тут было даже не в Пламени. Она прекрасно понимала, что, если она сейчас начнет об этом думать, она не додумается не до чего хорошего и все равно придет к заключению, что все мужики -- сволочи, что им ничего, кроме секса, не нужно -- и так далее. Поэтому Валиэ решила просто -- поверить. Хотя бы в последний раз. Феанор, правда, и внешне, и по манерам напоминал ей Сидхэ, и Валиэ опасалась, как бы все опять не вышло через одно место -- но в Пламенном Духе было то, чего не было в ее бывшем возлюбленном. А именно -- благородство и харизма. У Сидхэ не было ни того, ни другого. К тому же -- как можно было сравнивать Воплощенное Пламя с каким-то эльфийским шлюханом Правильно -- никак. ... Подумав так, Валиэ решила прекратить свой полет (устали крылья) и наконец-то спуститься на землю. " Заодно и пройдусь," - решила она и начала медленно снижаться. Приземлившись на какой-то немноголюдной улице, Мелкэ тотчас же огляделась вокруг. Она находилась где-то в районе Чертогов Ниенны, и поэтому в воздухе висела удивительная тишина, нарушаемая, правда, чьей-то пьяной песней. Поглядев в ту сторону, откуда доносились звуки, Темная Валиэ увидела развалившегося под деревом Тулкаса, сосредоточенно опустошавшего бутылку вина. " Твою мать!" - в ужасе подумала Мелкэ и сделала попытку спрятаться за угол, но Тулкас уже успел ее заметить и, лениво потянувшись, крикнул: - Эй, Мелкэ! Что это тут делаешь А ну подь сюда... пообщаемся... "Заметил, козел, - в отчаянии подумала несчастная Валиэ, - чтоб ему пусто было!" А вслух сказала: -Извини, Астальдо... но я очень тороплюсь... у меня дела... - Какие неотложные дела могут быть у Темной Валиэ -- нахмурился Тулкас. -- Небось, опять пакость какую-то замышляешь А ну, подойди быстро! Подойди, я сказал! - Не ори на меня, Астальдо, - ответила Мелкэ, чувствуя, как внутри у нее все холодеет. -- Тебе никто не давал права на меня орать. - Это кто ж это мне права не давал -- ехидно отозвался Воитель, тяжело поднимаясь на ноги. -- Хочу и ору! И не тебе мне указывать, как себя вести! -Астальдо, споко-ойно... - Валиэ сделала шаг назад, с опаской глядя на него. -- Лучше не трогай меня. По-хорошему прошу. - Нашлась мне тут тоже, королева! -- Мелкэ не успела среагировать, и Тулкас грубо схватил ее за руку и притянул к себе на грудь. -- Буду я еще с тобой церемониться, Темная шлюшка! - Пусти меня! -- крикнула Валиэ, пытаясь вырваться из его рук. -- Козел! Как ты смеешь! - А за козла ответишь, - гнусно ухмыльнулся Тулкас, - это ты не смей так со мной разговаривать. Я что хочу, то с тобой и сделаю. И еще Оромэ позову. ... Мелкэ была готова заплакать -- но тут к ней неожиданно пришло спасение в виде проходившего мимо Намо. Увидев, как Тулкас прижимает упирающуюся Темную Валиэ к стене, Судия подошел к Тулкасу сзади и тихонько потрогал его за плечо указательным пальцем. Воитель отпустил Мелкэ, которая тотчас же пустилась наутек, и резко развернулся, заехав Намо плечом по носу. - Мог бы и поосторожней быть, - пробурчал Намо, потирая ушибленный нос. -- Что это ты тут делаешь, позволь спросить - А, Намик, это ты, - выдохнул Тулкас, с сожалением глядя вслед убегающей Мелкэ. - Извини, не признал... - Признал, не признал, - какая разница, - строго глядя на Тулкаса, сказал Намо. -- Ты мне лучше скажи, что ты тут с Темной вытворить пытался... - Да так... - Тулкас тупо посмотрел на Намо, - вы же сказали -- задерживать ее, если что не так покажется... Вот я и... - Ты смотри у меня, Астальдо, служебным -- то положением не злоупотребляй, - погрозил ему пальцем Намо. -- Знаю я все эти твои штучки -- дрючки. Чуть что, так сразу к Мелкэ пристаешь... Нэссы тебе мало, что ли - А разве я виноват в том, что она сама тут ходит, хвостом вертит -- пробурчал Тулкас, набычившись. -- Сама меня соблазняет, между прочим! - Соблазняет -- не соблазняет, а тебе сказано -- не приставать, вот ты и не приставай, - назидательно сказал Намо. -- Понял меня - Да понял, понял, - отозвался Тулкас, опустив голову. На его лице можно было отчетливо прочесть единственную мысль: "Вот прицепился, старый козел..." Намо покачал головой, и, напоследок еще раз строго поглядев на Тулкаса, отправился восвояси. Тулкас, что-то недовольно бормоча, вернулся под дерево, к оставленной им бутылке вина. *** - Нерданель! -- выпалил Феанор, влетая в спальню, где его жена в это время сидела перед туалетным столиком и накручивала бигуди. -- Вот ты где! Представляешь, у меня открылось второе дыхание! ... Было это вечером того же дня, когда Феанор проснулся в одной постели с Мелкэ и потом пил вместе с ней черный кофе. - Ты бы лучше помылся, - сказала Нерданэль, поморщившись. -- Воняет от тебя, как от помойной ямы. И рубашку поменяй -- грязный весь, как не знаю что. Где ты так измазался Я был в мастерской, - отозвался Феанор, тяжело дыша. Он плюхнулся в кресло, стоящее около кровати, и закрыл глаза, счастливо улыбаясь. -- Представляешь, я только что совершил невозможное! Я снова начал творить, Нерданель! - И что -- пробурчала жена, снова поворачиваясь к своему зеркалу и начиная наносить на лицо увлажняющий крем. -- Начал творить -- ну и какой от этого прок Ты бы лучше за мальчишками последил. А то они совсем от рук отбились. Вон, на рыбалку еще вчера ушли, а до сих пор не вернулись. Ужас сплошной! А вдруг с ними что-нибудь случилось - А по-моему, с ними ничего не случится, - авторитетно заявил Феанор, кладя ногу на ногу. -- Ну, порыбачат немного, побесятся -- и домой вернутся. Что ты, в конце концов, так трясешься - А то, - ответила Нерданель, разворачиваясь к нему измазанным в креме лицом, - что они непременно вляпаются в какую-нибудь историю. Вспомни прошлый раз, когда они пошли на рыбалку. Что они там устроили, ты помнишь А когда они все вместе пошли на званый ужин к Ирмо Как они там у него чего-то накурились, а потом всем и каждому рассказывали, что мама у них -- Анархия, а папа -- Стакан Здравура! Ты в конец их распустил, Куруфинвэ! - Ничего я их не распустил, - отозвался Феанаро. -- Если вспомнить, что я вытворял в их возрасте... - Вот именно! -- воскликнула Нерданель, подскакивая на стуле. -- Вот именно! Вот я и боюсь, что сыновья такими же как ты, вырастут! - Ну, будет у тебя семью семь внуков, - пошутил Феанор. - Спасибо, не надо мне такого счастья! -- Нерданель вся вспыхнула, яркие пятна на ее щеках стали заметны даже сквозь толстый слой ночного крема. -- Ну, наделают мальчики полный дом этих... изобретателей, а мне оно надо Будут так же, как ты, в мастерских сових сидеть или пить без просыху, а толку... - она душераздирающе вздохнула и опустила голову. -- Какой от ваших изобретений прок, если вы женам своим... - тут Нерданель всхлипнула, - если вы женам своим в жизни ничего не дарите, внимания никакого не уделяете... Феанору стало стыдно. "Какая же я все-таки скотина, - подумал он, глядя на всхлипывающую жену. -- Изменяю тут ей, понимаешь... пью без просыха... А на ней-то, по сути дела, весь дом и держится..." И, испытывая жгучие угрызения совести, сын главы Первого Дома слез со своего кресла, и, подойдя к Нерданели, приобнял ее за плечи и сказал: - Ну, родная... Ну, не плачь... Ну, посмотри на меня. Ну на самом деле я не прав. Ну, прости. Хочешь,я тебе завтра же что-нибудь подарю... - Уйди, - всхлипнула жена, дергая плечами. -- Видеть тебя не хочу. Иди обратно к своим гайкам и бутылкам, изобретатель хренов! Второе дыхание у него, понимаешь ли, открылось! Феанор мигом отпустил Нерданель и, отскочив от нее на добрых полтора метра, сквозь зубы проговорил: - Ах, значит, вот как... Ну ладно! Тогда и ты иди на фиг со всеми своими кремами и тряпками! Тебе ведь от меня только деньги да подарки нужны, выясняется... - и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью, оставив жену бессильно всхлипывать перед зеркалом. -Никто меня не понимает, - заключил он, выйдя из спальни. -- Никому я на хрен не нужен, даже жене... Но тут в его памяти уже в который раз всплыл образ Мелкэ, ее коварно, но вместе с тем нежно улыбающийся рот с острыми зубами и ее темные, слегка раскосые, подведенные черным глаза. Вспомнив о ней, Феанор приободрился. "Во всяком случае, все не так уж плохо, пока у меня есть она, - подумал он. -- Вот только кем она считает меня после того, как я бросил ее одну на кухне Наверняка она думает, что я подонок... впрочем, я подонок и есть. Жене изменяю, отца обманываю, пью, как скотина... Да и это "второе дыхание" - надолго ли оно Эх, только бы увидеть мою Мелкэ еще раз -- я, наверное, был бы счастлив по уши, и у меня, глядишь, открылось бы и третье дыхание..." Подумав так, Феанор загрустил, вздохнул и, прихватив на кухне бутылку вина, направился в мастерскую, где его ждала почти завершенная работа -- красивый кованый светильник с узором в виде цветов и листьев. Только теперь Пламенный сомневался, что его "второго дыхания" хватит даже на то, чтобы завершить эту работу. Что-то снова надломилось в нем, и он чувствовал, что надолго его не хватит. Войдя в мастерскую, Феанор откупорил бутылку вина, поставил ее на колченогий столик около двери и уже хотел достать из шкафчика , находившегося там же, бокал -- как вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. В мастерской было темно, однако, обернувшись, нолдо отчетливо увидел сидящую на краешке его рабочего стола высокую фигуру. Он громко выругался от неожиданности -- но тут в мастерской внезапно вспыхнул яркий свет, и Феанор увидел, что на его столе, улыбаясь и покачивая ножкой, сидит никто иной, как Мелкэ. - Здравствуй, маленький негодник, - сказала Валиэ, с усмешкой глядя на растерявшегося Феанора. -- Что новенького Я тут прилетела тебя проведать. Как поживает твое Пламя - Мелкэ, ты... как ты тут оказалась -- наконец придя в себя, выдохнул Феанор. -- Я... я думал, ты больше не придешь... Неужели ты не обиделась на меня за сегодняшнее - А что ты такого сделал, чтобы я могла на тебя обидеться -- Темная Валиэ хитро прищурилась. -- А ну-ка, говори. - Тогда... на кухне... я бросил тебя одну, а сам побежал открывать дверь, - вздохнул Феанор, садясь рядом с Мелкэ на стол. -- Это было так низко с моей стороны. И еще вчера... я вел себя с тобой, как полный подонок... Впрочем, я и есть подонок, как ты, наверное, уже заметила. - Ты что, вспомнил то, что было вчера -- Мелкэ ошарашенно на него посмотрела. - Не все, но кое-что. И мне... мне так стыдно, - нолдо понуро опустил голову. Ему действительно было стыдно -- и сейчас он чувствовал себя полным дерьмом, совершенно не способным на благородные действия. -- Ты, наверное, подумала про меня не знаю что... - Ну да, - усмехнулась Мелкэ, - я, разумеется, много чего про тебя подумала, не скрою. Например, что ты просто по пьяни со мной... кхм... того, потом я подумала, что вы очень похожи с одним парнем по имени Сидхэ... - Кто такой этот Сидхэ -- Феанор нахмурился. Его страшно раздражало, когда в его присутствии девушки упоминали о других мужчинах. - Да так... подонок один, - махнула рукой Мелкэ. -- Не стоит заострять на нем внимание. Так, значит, ты жалеешь, что вчера у нас с тобой все так получилось Наверное, сейчас ты предложишь мне дружбу, не так ли Феанор во второй раз за этот вечер растерялся. Он не знал, что ему ответить. С одной стороны, он чувствовал к Мелкэ какую-то особенную, сильную привязанность -- как будто бы он знал ее целую вечность; он знал, что за вчерашний вечер и сегодняшнее утро успел привыкнуть к ней настолько, что если бы ему пришлось теперь ее прогнать -- он бы не выдержал этой разлуки и зачах бы в своей мастерской под всхлипывания Нерданели -- но с другой стороны, он понимал, что если он сейчас будет вместе с Мелкэ, если он все-таки решится впустить ее в свое сердце -- пути назад уже не будет. И даже Эру неизвестно, к чему приведет их с Мелкэ совместная доргога, - а Феанору почему-то казалось, что жить "долго и счастливо" они попросту не смогут. Мелкэ сидела рядом с ним, внимательно смотря на него, - и нолдо хотелось просто прижаться к ней, уткнуться ей в плечо и долго-долго сидеть так, закрыв глаза, и не думать о чем, всем своим существом ощущая близость родственной души.... - Я... я не знаю, - наконец вымолвил он. -- Я хочу, чтобы ты была со мной... Я чувствую, что встретились мы не случайно -- случайно в этом мире ничего не происходит. Весь сегодняшний день я думал только о тебе, но... Мелкэ, я боюсь. Я в жизни не боялся ничего -- а сейчас... как будто что-то шепчет мне, что ничем хорошим наша любовь не закончится... ... Любовь... Он все-таки сказал это слово! О Тьма, он его сказал! Значит... значит, она, Мелкэ, действительно нашла то, к чему так долго стремилась! Значит, перед ней -- действительно ее иная часть, ее второе "я", спрятанное в этом нескладном, но таком милом, таком теплом созданье с огромными синими глазами, с такой надеждой смотрящими на нее! Нет, нет... не может быть... Мелкэ еще раз взглянула на Феанора. Он сидел, опустив взлохмаченную темноволосую голову, и смотрел в землю. Валиэ осторожно обняла его за плечи и, легонько погладив его торчащее из волос острое ухо, наконец произнесла: - Знаешь, маленький элда, мне все равно, как ты на это отреагируешь -- но сегодня я поняла, что мне не нужен никто, кроме тебя. Я не зря заговорила о Сидхэ -- по отношению к нему у меня было такое же чувство. Он, как и ты, был эльфом, и я любила его -- но он использовал меня и бросил. И я боюсь повторить свою ошибку. Я боюсь поверить тебе, Феанаро... - Я тоже боюсь тебе поверить, - вздохнул он. -- Но я хочу поверить тебе, Мелкэ. Пускай говорят, что любви с первого взгляда не бывает, но я... я так не думаю. Я полюбил тебя, я тебя захотел... как только увидел. И я люблю тебя... - И я тоже тебя люблю, - Мелкэ прижалась к нему. -- Знаешь, если уж ты так боишься, что я обману тебя -- я поклянусь тебе.. на чем хочешь. - Тогда я тоже поклянусь, - выдохнул Феанор. Ему было наплевать на то, что будет с ними дальше -- ему просто хотелось, чтобы эта странная, чудесная женщина, дающая ему второе дыхание, не уходила. Чтобы она просто была рядом -- и больше Феанору ничего не было нужно. - На чем -- спросила Мелкэ, обвивая руки вокруг его шеи. - На Пламени, - ответил нолдо. --Я клянусь Пламенем, что никогда тебя не предам и не брошу, что бы ни случилось. - А я... я клянусь Предвечной Тьмой, которая была еще до Сотворения Арды, что никогда не забуду и не разлюблю тебя, - Темная Валиэ посмотрела ему в глаза, и Феанору показалось, что он падает сквозь них в туманно-звездную, темную бесконечность. --Я всегда буду с тобой, мой маленький элда. Только не забывай своих жену и детей. Ты им тоже нужен. - Конечно, я не забуду их, - сказал Феанор. -- И еще одна просьба: пожалуйста, не называй меня маленьким. Меня просто с детства все дразнили из-за моего роста... - Хорошо, не буду, - Мелкэ прижалась губами к его щеке. Эльф развернул к себе ее бледное, тонкое лицо и поцеловал Валиэ в губы -- холодные, как лед -- своими теплыми, влажными губами. Его рука скользнула вверх по ее колену, и Мелкэ вся подалась к нему навстречу -- но вдруг за дверью что-то негромко шмякнуло, как будто бы кто-то упал, и раздалось негромкое "Ой!" - Что это -- пробурчал Феанор, отпуская Темную Валиэ. -- Кто там еще подглядывает Вот... едрена Варда, всегда нас что-то или кто-то обламывает... Сил моих нет... Он слез со стола, вразвалку подошел к двери и распахнул ее. За дверью никого не было, но в отдалении отчетливо слышалось чье-то сопение и звук чьих-то негромких шагов. Феанор на всякий случай выглянул из мастерской, посмотрел налево, посмотрел направо, негромко выругался, потом закрыл дверь и вернулся к Мелкэ. -Показалось, - сказал он, заключая Темную Валиэ в свои крепкие, как стальные тиски, объятия. -- Или не показалось... - Ладно, давай не будем об этом, - сказала Мелкэ, разворачивая его лицо к себе. -- Утро вечера мудренее. Сейчас у нас есть более важные дела. - Да, действительно, - ухмыльнулся Феанор. -- А когда мы закончим, я задам тебе парочку вопросов насчет Пламени. Просто мне самому стало интересно, когда ты сегодня утром об этом заговорила -- а ты, как я вижу, знаешь о моей силе многое из того, чего я не знаю. - Да, разумеется, я все тебе расскажу, - в голове Мелкэ, уже отошедшей от первых, нахлынувших волной, прекрасных чувств мало-помалу начинал созревать коварный план. Да, разумеется, она любила Феанаро -- но без коварных планов жить, как и всякая стерва, не могла. И сейчас ей подумалось -- а что, если... использовать этого нолдо... то есть, это воплпощенное Пламя как средство борьбы со Светлыми Отличная идея! Она тихонько усмехнулась про себя и, приподняв Феанору тунику, коснулась его живота холодными, ка лед, пальцами. Эльф вздрогнул; его зрачки расширились от возбуждения, он весь потянулся ей навстречу, чтобы в следующее мгновение принять из ее коварно ухмыляющихся губ страстный, томительный и нежный поцелуй. *** Финголфин был в шоке. Он несся по улице сломя голову, что-то невнятно бормоча; его губы нелепо ухмылялись, а в глазах блуждал дикий, неконтролируемый азарт. Подумать только -- его старший брат и Мелкэ -- вместе! Вот это тема! Хорек с наслаждением представил, как будет рассказывать это на каком-нибудь званом ужине, как вокруг него соберется круг знакомых, которые будут смотреть ему в рот и хохотать при каждом его слове... Или нет, вот вариант еще лучше. Финголфин представил, как он раскажет все это Нерданели, и чуть не описался от смеха. "Хотя, нет.. -- тут же подумал он, - это тоже не то. Больно все мелко. Лучше уж сразу рассказать обо всем Манве Сулимо... Вот, представляю, как Пердунишка-то наш беситься будет...!" И Финголфин, хихикнув, бегом помчался на Таникветил -- докладывать Манве Сулимо об увиденном им сегодня в мастерской Феанора прелюбодеянии. ... Знал бы Финголфин, чем обернутся его слова, он бы, скорее всего, промолчал и тихо-мирно прдолжал бы жить дальше, изредка пакостя старшему братцу, - исходя, впрочем, не из особой к тому нелюбви, а скорее из привычки. Но средний сын короля Финвэ не то чтобы не знал -- он даже и не предполагал, что потом выйдет из этой невинной вроде бы сплетни. А думать вперед он не привык. Поэтому он что было духу бежал на Таникветил -- чтобы потом горько раскаяться в содеянном. Конец 1-й части

Что из всего этого вышло. Санёк. Очень была поражена поступком мужа Фаина Петровна -- жена Санька. Такого она просто и припомнить то уже не могла. Чтобы Санёк ушёл с поручением в магазин, а вернулся поздно, неприлично пьяным и, главное, не выполнив её поручения Ну не в какие рамки это не укладывалось. Это выражение у неё такое -- насчёт рамок. Примите к сведению. Она так и сказала. - Саня, и что мне теперь думать Мне ещё не хватало пьяницы под боком на старости лет. Это же не в какие рамки не укладывается. Она постояла, уперев в крутые бёдра кулаки, молча рассматривая явление, от которого отвыкла за последние пенсионные годы, и продолжила: - Вот только не надо мне изображать страдания. Я знаю, ты за всю мировую экономику страдаешь. Сейчас он мне расскажет о падении цен на нефть. Но ты из-за этого раньше не напивался. А что сейчас случилось А Что ты мне глаза делаешь Старый пьяница! Это всё Стёпка. Я знаю. С ним пил - голос Фаины Петровны приобрёл железобетонные обличительные ноты. Отвечать надо было так же твёрдо, правдиво и убедительно. Ибо уклончивость в ответах, при затуманенном парами пива разуме, могла принести нежелательные результаты. Санёк знал арсенал карательных мер супруги. Избави Бог! - Мать! Что ты сразу на Стёпку наезжаешь Он здесь причём Да он уже потом подошёл. Ты же не знаешь, что с нами случилось. А говоришь, - укоризненно попытался урезонить супругу Санёк, пристроившийся на краю дивана и пытавшийся сосредоточить взгляд на её тапочках. - Мамочки мои! Ты бы на себя со стороны сейчас посмотрел. Ужас. Бомж. Пьянь подзаборная. Всё! Хватит мне ерунду в дом нести! Ложись! Продолжая ворчать, она подсунула ему под голову диванную подушку и, сбросив с его ног кроссовки, аккуратно положила ноги мужа на диван. Затем, походив ещё некоторое время по комнатам, делая вид занятого делами человека, тем временем кося взгляд на засыпавшего мужа, принесла плед и заботливо укрыла ноги уже всхрапывавшему Саньку. Самая вредная кошка Катька запрыгнула на спящего и улеглась у него в ногах. От умиления Фаина Петровна сложила на широкой груди руки и запричитала: - Солнышко моё, Катюша, да не заслуживает он твоего внимания. Ну ладно, полежи, посторожи мерзавца, - и уже отходя, - вот стервец, гоняет их, а они всё равно к нему ластятся. Чем он их берёт Вот и меня всю жизнь рядом с собой чем-то держит. А чем держать то Фентези! Ну, а дальше произошло то, что и должно было произойти. Ночью у Александра Ивановича подскочило давление. Он ведь пришёл давеча поздно, но всё - таки днём. И лёг, как мы помним, спать. Проснулся ночью, не будем уточнять, сколько было на часах. Никто на них в тот момент не смотрел. Фаина Петровна, надо полагать, спала. Голова у Санька раскалывалась от боли. Это я вам стандартную формулу определения его состояния предлагаю. Так она не соответствует действительности. На самом деле было так. Голова, как центр средоточия невыносимой боли, существовала самостоятельно, а Санёк был при ней. Буквально, как необязательное, не могущее влиять на неё, голову, приложение. Думать ею, и то разрешения у неё спрашивать надо было. Может она в этот момент думать, или не может. В состоянии Вот такая боль была. Вам это не знакомо И слава Богу! Тогда слушайте и принимайте к сведению. Это никакого отношения к "фентези" не имеет. Это жестокая реальность. Так вот, предлагаемая вам инструкция гласит: "Никогда, ни при каких обстоятельствах, не мешайте пиво с водкой!!! Ни в какой очерёдности!!! Ни до, не после!!!". Тем более, если водку предлагают вам на розлив. При этом должен твердо, смело и без всяких оглядок заявить, что не имею претензий к уважаемым производителям качественной водки и не менее качественного пива... (Знаю, что всякой дерзости в антирекламе есть предел). И вообще я не сторонник длинных отступлений. Поэтому вернёмся к тяжёлому состоянию Александра Ивановича. Санёк наощуп проник сначала в туалет, потом на кухню. На кухне он долго не мог воспользоваться головой. Потому, что она была занята одним -- болью. Парализующей. И для того, чтобы понять, зачем он пришёл на кухню, надо было выбрать паузу в непрекращающейся, казалось, боли и задать ей этот вопрос. Когда это удалось, он выполнил указание больной головы и сделал несколько глотков холодного кефира, стоящего на видном месте в холодильнике. Если бы не стоял он на дверце холодильника и его, кефир, пришлось бы искать... сами понимаете. Он бы ничего не выпил. Потом он вернулся на диван и тяжело упал на прежнее место. Идти в спальню к супруге смелости не хватило. Во всяком случае, для реализации такого смелого поступка нужна была цепь логических, убедительных решений и доводов. А для этого нужна была та самая голова. Ох, друзья, вот тут я снова готов вернуться к выше приведенному отступлению с рекомендациями и повторить его полностью. Если хотите -- сделайте это сами. Итак, Александр Иванович на диване. Удобное положение занять практически невозможно. По причине всё той же больной головы. Как не ложись, ты находишься рядом с раскаленным, приносящим тебе невыносимые страдания членом твоего тела. А когда это самый главный член -- голова, то страдания эти не только не дадут вам заснуть, но даже на минуту забыться не позволят. Когда же к страданиям добавился тяжёлый шум в ушах и знакомая, беспричинная тревога, Александр Иванович понял, что у него серьёзные проблемы. И пора прибегать к помощи лучшей медсестры "всех времен и народов" -- верной супруге, Фаине Петровне. Было уже не до разногласий по поводу его нынешнего поведения. "Фая-я.....Фая-я-а...". Можно подумать она спала. Особенно когда этот "старый пьяница" стал бродить по квартире. Она уже рядом. "Сашенька, что, придавило... а я говорила..., когда же ты меня слушать станешь". А руки разбирают трубки аппарата. И вот уже манжета обхватила руку, и задышал насосик в руках ворчуньи. Скоро Александр Иванович перекочевал на чистые простыни и мягкие подушки, глотал по очереди какие-то таблетки, пил из рюмочки душистые снадобья. На затылке у него лежал один компресс, на лбу другой. И всё это под убаюкивающее ворчание, причитания и, естественно, угрозы. От которых было не столько страшно, сколько спокойнее. Он в надёжных руках. Степан. Для Степана это приключение не стало событием, сильно повлиявшим на его обычную повседневную деятельность. Он меньше других пил, трезвее всех оценил ситуацию, и потому выводы сделал более прагматичные, что ли. Он проводил Санька до подъезда и убедился, что приятель попал в свою квартиру. Санёк при нём звонил в свой номер домофона, отвечала ему Фаина Петровна, и в лифте Степан помог нажать ему нужную кнопку этажа. Выполнив положенные для настоящих друзей обязанности, Степан пошёл не куда-нибудь, а на своё рабочее место, в сапожную будку. Только там он чувствовал себя защищенным от всяческих бед и невзгод, включая самые непредвиденные погодные катаклизмы или, допустим, стихийные бедствия. А сейчас Степан ощущал что-то, от чего хотелось спрятаться, защититься. Или разобраться. Было что-то необъяснимое, не понятное и потому тревожное. Обращаться к кому-то или обсуждать это с кем-то не хотелось. Он сомневался, чтобы кто-то ему сейчас смог объяснить, свидетелем чего он был. Вот поэтому он и выбрал местом уединения и размышлений свою будку. Он сам строил это сооружение на надежном фундаменте, крепкое и тёплое. И с очень удобным, мягким топчаном. Да и не топчан это вовсе был, а полноценный диванчик. С подушкой и пледом. Будочка, или как её называл Степан - "павильон", была достаточно просторной, чтобы он однажды отделил этот диванчик занавеской, и никогда и ни кому впредь не разрешал на него садиться. Для клиентов был стул за откидной доской, именуемой "прилавком". Всё остальное пространство занимало оборудование и инструмент, накопленные за долгие годы. Инструмент у Степана был уникальный. Ручки молотков, ножей, разных держателей игл, и даже ножниц и кисточек были изготовлены его собственными руками. Изготовлены были таким образом, что держать их удобно было только самому Степану. Так он их приспосабливал, обтачивал и шлифофал. Даже лакировал. Вы бы посмотрели на этот инструмент. Шик! Они, по его собственному определению, были продолжением его рук. Такое вот у него отношение к инструменту. Степан был мастером. Из его рук заказчики получали не отремонтированную обувь, а изготовленную вновь. Он так считал. Что это, говорил он, я буду чужую плохую работу доделывать И огрехи чужие скрывать Я беру у вас, опять же пояснял он, полуфабрикат, добавляю свой материал, и изготавливаю вам новую "пару". "Пара" - это так он свою продукцию называл. И никогда не брал в ремонт один предмет -- ботинок или сапог. Брал оба. И всё, что делал с одним, повторял и на другом. Даже если на втором предмете этого не требовалось. "Пара!". И клиенты с ним соглашались. И скажу я вам, проблем у него с заказчиками не было. Его уважали -- он был мастером. Я бы ещё долго вам о нём рассказывал, но боюсь, что потеряю для вас основную нить рассказа. Итак, Степан уселся на своё рабочее место и взял в руки "пару", от которой его оторвал Санёк. Работа всегда успокаивает. Это знает любой. Вот и Степан сел за работу с одной целью -- сосредоточится, подумать, "помозговать", разобраться, что случилось. Не каждый день к вам пришельцы из прошлого являются. Это же надо! На днях, говорит, я ему стремянку держал! А это было тридцать лет назад! Нет, дарагой, ты меня так просто не разыграешь. Здесь надо подумать. И крепко подумать. Я тебе не Санёк. При всём моем уважении к Александру Ивановичу. Хотя, по мнению Степана, не по мужски он поступает, когда у Фаины Петровны под каблуком сидит. Но с другой стороны, может ему там удобно А так, мужик добрый, умный. С ним поговорить всегда интересно. И надёжный, не как некоторые. Деньги возьмёт -- не забудет. И даст, тоже -- не забудет. Одним словом, правильный мужик. Но, доверчивый. Вот и сейчас, только начали ему лапшу на уши вешать, как он уже и поверил. Конечно, всё, что натворил этот Боря, на десять цирков хватит. Но, сохранился он конечно хорошо, ничего не скажешь. Степан, действительно его помнит, и может мамой поклясться, что тот совсем не изменился. А с другой стороны, согласитесь, сейчас такие таблетки рекламируют, что поверишь в любое фентези. Одну таблетку принял -- и ты мужчина, как в молодости. А Сам Степан, конечно, этих таблеток не пробовал. Незачем. Баловство. И не хочет он этот вопрос обсуждать. Но всякое может быть, если уже такие проблемы для мужчин решают. Степан поймал себя на том, что думается ему легко, а вот работается хуже. Руки не такие ловкие, как обычно. Он задвинул внутренний засов на двери и улёгся на диванчик. Решил подумать лёжа. Если бы Степан слышал, какого храпака задал он уже через пару минут. Он бы обязательно подумал о звукоизоляции. Подбежавшая к двери клиентка уже было подняла руку, чтобы постучать, но замерла с открытым ртом и удивлением, застывшим на лице. Потом покачала головой, махнула рукой и пошла своей дорогой. А Степан, перед тем как заснуть, успел подумать, что какой-то, он слышал, фокусник по имени Коперфилд и не такие номера откалывает. Подумаешь, зашёл в сортир и пропал. Если хорошо разобраться, то и до этого можно додуматься. Заснул он, окончательно успокоившись. Борис Иванович. У Бориса Ивановича никаких проблем, после этого случая, кроме похмельных, не возникло. Никаких. Одно, пожалуй, досадное обстоятельство его несколько расстроило. Обнаружил он себя после "переноса", в вонючем сортире пивнушки "Пиво сраками". Стоял он, прислонившись к грязной, исписанной разным подручным материалом стенке. Стоял не твёрдо, покачивался. Отчего спина и рукав косоворотки приобрели цвет испорченного начинающим художником холста. Да и то сказать, эти "росписи" обнаружились уже дома, когда на следующее утро он поднял косоворотку с пола и долго рассматривал её, пытаясь понять природу этих "росписей". Вот спросите меня, что больше расстроило Бориса Ивановича: то, что он в таком виде вчера шёл домой, или, что ему косоворотку стирать надо. Жена уже ушла на работу. И я вам с сожалением констатирую, что его расстроила перспектива стирки. А как он шел, кто его видел - да начхать... и забыть. Стирать он, конечно, ничего не стал. Ну какая, скажите мне, стирка с больной головой. Тем более, что надо было идти на работу. На-до. Притом, что Борис Иванович человек свободной профессии и посещение работы у него носит форму свободного графика. Он художник-оформитель. И работает он в Художественном Фонде. Страна последовательно и целеустремлённо строит социализм, затем, не сбавляя темпа, строит коммунизм и всякие попутные стройки века. Нужны плакаты, лозунги, портреты руководителей партии и правительства, портреты передовиков этого самого строительства и производства, и лозунги, лозунги. Кроме этого, у строящегося коммунизма большая потребность в разного рода подручном, текущем материале, в виде стендов, флажков, вымпелов персональных и переходящих. От одного передовика производства к другому, передовику производства. Работы у Художественного Фонда достаточно. Борис Иванович не всегда был художником. Он в своё время окончил какой-то техникум со строительным уклоном. Но уклонился после его окончания в снабженческую деятельность, на заводе, производящем строительные материалы. Решение снабженческих вопросов с работниками смежных предприятий, как правило, оформлялось взаимными благодарностями. Ты мне сегодня устроил получение "дефицита", я тебе "поставил". Что поставил, знаете Бутылку, конечно. Завтра я тебе устроил что-нибудь -- ты мне поставил. Приятное с полезным. А вы думали, откуда это "словосочетание" взялось А "приятные" состовляющие происходили как на рабочих местах, так и в местах более приспособленных для этих целей. В разного рода "забегаловках", барах, а то и просто на лавочках. В садах, скверах и парках родного города. Знали бы участники этих деловых операций, что со временем, с приходом на замену "развитому социализму" "дикого капитализма", эта их операция будет носить название "откат". И будет поминаться даже в речах руководителей страны. Мало того, будет регламентироваться на государственном уровне. Представляешь, Борис Иванович Руководитель страны вещает тебе с экрана телевизора, что за такую вот услугу, и поясняет вкратце, за какую, не следует больше двух стаканов наливать На полном серьёзе. Нет, не представляет он. Ладно, шутки в сторону. Сохраним последовательность повествования. Так вот, во время одной из таких приятных церемоний взаимного уважения, познакомился Борис с ребятами художниками, обмывающими очередную выполненную работу. И задружили они. Боря стал бывать у них в мастерских, проникся духом творчества и сначала в шутку, потом всерьёз, взял в руки кисть. И что вы думаете Оказалось, что у него способности. Плакаты он мастерски пишет. И пером плакатным и кистью флейцевой. И пошло, поехало. Стал Борис Иванович художником. Перешёл работать в художественный фонд. На второстепенных работах, конечно. Но творческим человеком он себя почувствовал. Со всеми вытекающими последствиями. Теперь в любом случае, на любое замечание, Борис имел возможность сказать -- а я так вижу. А что вы думаете Творческий человек, действительно, многие вещи иначе, чем обычный, не творческий человек, видит. Так вот. Пришёл он, значит, на работу. В художественные мастерские. Народ уже по производственным участкам разбрёлся. Каждый своим делом занялся. Красят, рисуют, печатают, творят одним словом. На участке, где Борис плакаты пишет, народ собрался о "высоком" поговорить. Курят, моют косточки всякой творческой братии. А Борису эти разговоры не интересны. Всегда он в них с удовольствием участвовал, а сегодня не интересно. Вчерашнее мешает. Сидел он на потрёпанном диване, неизвестно когда появившемся здесь, и с сожалением смотрел на товарищей по ремеслу. Не знают они, бедолаги, что пива в одном только баре может быть десятки наименований! И без очереди! Вот как дальше жить, зная такое Работа в этот день у Бориса не заладилась. Он аккуратно закрутил тряпкой банку с краской, чтобы не сохла, помыл кисть и вышел на улицу. Продолжение следует. http://proza.ru/2010/08/05/1297

Посвящается - обязательно. Она стеснялась одна ходить к кино: казалось, каждый поймет, что у нее нет парня. В тот день она купила два билета, для себя и для брата, и из двух фильмов выбрала тот, что с "мужским" названием:"Самолет",- чтобы брат не отказался. Созвонились, полчаса она зря прождала у кинотеатра и вошла одна в темный зал, когда на экране уже прошли титры. Некоторое время она еще чувствовала неловкость от одиночества, но вскоре действие захватило ее целиком. Главный герой, летчик - испытатель, совсем не похожий на военного мягким взглядом и свободной походкой, попадал в разные передряги(брату бы понравилось), но из всех выходил с честью. В финале он терял высоту(его лицо в каплях пота шло крупным планом) и не успевал катапультироваться, но самолет, падая, зависал в густых кронах корабельного леса. Со вздохом облегчения(он жив!) зрители покидали зал. У него были друзья и враги , брат и девушка, которая жила в другой стране, а он писал ей письма:"Моя дорогая...", - письма были озвучены его голосом за кадром, в котором он поднимал самолет в небо и каждое испытание проходило словно под сенью их любви, хоть ни девушку, ни ее фото не показали и ни разу он не получил от нее ответа. И когда она уже шла домой и солнце слепило глаза, не отвыкшие еще от сумрака зала, она думала: это правильно, что возлюбленную не показали и не назвали по имени, - так любовь стала просто любовью, охранной силой,- причем, для человека, который сам любит; хотя, конечно, такому мужчине нельзя было не ответить взаимностью,это тоже вроде бы предполагалось в фильме. Ночь она спала плохо: мучило, что не запомнила лица летчика, несмотря на частый "крупный план", - и с утра она поспешила к кинотеатру покупать билеты для себя и подруги, но потом день сложился не удачно, было много работы и подруга пошла в кино одна, а она после сеанса встречала ее у входа, чтобы в разговоре еще раз пережить радость за чье-то спасение. Люди выходили на свет из зала молча, понуро. Подруга шла в конце толпы, с заплаканным лицом."Заменили фильм" - спросила она. "Нет, шел фильм про летчика, про смелого летчика: как он испытывал самолеты и любил девушку из чужой страны, и писал ей письма, а она не ответила ни разу! У него не было ни одной ее фотографии, только эти его письма и все они начинались одинаково:"Моя дорогая...", - и в последнем полете он погиб над тайгой,- он мог, но не захотел выпрыгнуть с парашютом из-за этой безответной любви...", - она слушала подругу, молчала и знала, что завтра будет первой на утреннем сеансе. Слишком высокий ростом для летчика, со слишком свободной походкой для военного мужчина; крупный план с мягким взглядом серых глаз(вот почему она не запомнила лица, - ее завораживал этот взгляд, она смотрела прямо в зрачки), низкий добрый голос:"Моя дорогая...", - и зеленые верхушки, спружинившие под стальной машиной и качающие ее в своей колыбели, - дружный вздох зрительного зала, распахнутые двери на выход, солнечный свет... Она вернулась к кассе: у брата есть девушка, им будет интересно вдвоем посмотреть фильм про любовь. Поздно вечером позвонил брат:" Лора не любит фильмы с плохим концом... Она рыдала и обещала любить меня вечно.". Наутро в библиотеке она листала журналы с обзорами фильмов сезона:"..несмотря на трагический финал, фильм "Самолет"..."... Она бежала бегом, она купила билет, она вошла, когда его голос уже звучал, когда он называл ее дорогой, она смотрела в его глаза,-она здесь, она рядом! Он не знает ее имени, не получит ее письма, но он видит ее глаза, - зрачок в зрачок,- и все будет хорошо.

СЛУШАЙТЕ Душа Души моей, Сердце моего Сердца, приблизь ухо своё и внемли внимательно. Как мать, которая с улыбкой на губах и светом в глазах прислушивается к звуку быстрых шагов, несущих ей весточку о приближении её любимых, мужа или детей, спешащих вернуться к домашнему очагу -- в её объятия. Слушай! и знай, что биение сердца, которое ты ощущаешь, и пульс жизни, который ты слышишь, -- это всего лишь продолжение, ритмическое проявление биения сердца и пульса жизни во Мне, стремительно исходящих из Меня и находящих пристанище в твоём страждущем сердце, пока не отправишь ты их на выполнение назначенной им миссии служения, -- возможно, чтобы через порождаемую ими любовь заселить мир или же опустошить его разносимой ими ненавистью. В тебе сокрыта способность обернуться каналом добра или отравить злом поток любви, истекающий из моей Души в твою. Дитя Вечности! Прилежно ищи и внемли! Внемли, пока ритмические вибрации биения жизни Божией не достигнут твоего слуха. С Горной Вершины. М.: "Сфера", 1998, с. 146 Послания Махатм (Твердыни Света) БЫТЬ, ИЛИ СЛЫТЬ Служенья миссия даётся -- при воплощеньи в мир земной, и сердце ищет совершенства -- где образ действиям судьёй... И выбор дан -- идти направо, иль отступать левой тропой... И с благом быть, со зла каналом... И человеком -- быть, иль -- слыть... 7.8.2010 Грани Агни Йоги, 1961 г. 253. (М.А.Й. -- Матерь Агни Йоги). Сейчас, когда силы Света и тьмы расположились по полюсам, помощь каждого человека, стоящего на стороне Света, заключается в том, чтобы Свет в себе удержать и светить, где возможно. Долг же ученика состоит в том, чтобы светить напряженно. Лучи Владыки, окутывающие землю, принимаются всеми, способными их воспринять. Сознательное же их восприятие требует и сознательного использования их. Не для собственного же удовольствия посылается Луч. Воспринятое надо отдать миру и людям. Претворение надземных посылок в земные мысли и действия будет задачей ученика в это смутное время. Отдача особенно сильна, когда утверждены лучи самоисходящие. Преосуществление даров духа происходит в сознании ученика, для раздачи их миру. Кому нечего раздавать, с того и не спросится, но каждый получающий отвечает за целесообразную раздачу того, что он получил. С конвейера сознания в течение дня сходят тысячи мыслей. Эти мысли насыщают окружающие сознание сферы и часто -- на большое пространство. Когда получение идет от Владыки, то и конвейер сознания должен работать в созвучии с Ним. Получить Свет и распространять тьму несоизмеримо. Следовательно, все личное, все омрачающее, все не созвучное Свету из сознания выбрасывается решительно и бесповоротно. Устанавливается состояние осознания постоянного Присутствия Учителя в духе, и течение мыслей идет в созвучии с Ним. Можно образно представить себя передатчиком Света и распространителем его через линзу своего сознания. В сущности говоря, в этом и заключается миссия жизни принятого ученика -- нести Свет Миру. Распространение его мыслью будет самым эффективным. Слово касается немногих ушей, мысль же доступна каждому, чье сердце не омертвело. Но ведь объединение человечества пойдет по линии сердца, а потому эта работа будет особенно ценной. Доверена она может быть только ближайшим, ибо в созвучие со Светом Лучей Владыки надо войти, прежде чем ассимилировать Луч, его претворить и дальше отдать в виде лучей самоисходящих. При этом, конечно, придется о себе позабыть и думать не о себе, а о мире, миру свет свой неся. * * * * Цикл -- С Горной Вершины -- размещен в Стихи.ру 7.8.2010: - Так говорит Владыка; - Интервалы Жизни; - "Я не отступил от Веры"; - Раскрой глаза Переход в Стихи.ру на авторской странице.

Во время своего обучения на журфаке Академии Натальи Нестеровой угораздило меня стать главным редактором выпускаемого академией журнала. Одну из рубрик решено было посвятить преподавателям. Куратор выпуска предложил мне пообщаться с Константином Александровичем Кедровым, который является деканом и преподавателем факультета поэтов и философов. Специфика факультета, а так же возможность пообщаться с двукратным нобелевским номинантом, сыграли свою роль - не воспользоваться шансом было бы глупо. Вообще этот текст не столько интервью, сколько приведенные отрывки беседы - убрано то, что касалось непосредственно академии, и широкой аудитории вряд ли было бы интересно. Я попытался свести к минимуму обработку речи Константина Александровича, ну, потому что, мне кажется, так любопытней. На всякий случай заранее скажу, что согласен далеко не со всем сказанным, но, как говорится (в том числе и здесь), не в этом же дело! Эти размышления и этот образ мыслей сами по себе интересны, а соглашаться или не соглашаться - это личное дело каждого. О преподавании ...Главный принцип в творчестве, все-таки это самое основное - это свобода. Я никому не говорю - вот учите Гегеля или учите Феербаха, или вообще кого-либо учите. Занимайтесь, это другое дело. Занимайтесь тем, что вам нравиться. А если человек пять лет будет увлечен Платоном или Сократом, или он займется творчеством Тютчева или он вообще, так сказать, сегодня Тютчевым, завтра Фетом, послезавтра Сократом - на здоровье! Нужно только две вещи - что бы человек занимался, вот и все. Но это я, опять же, не контролирую - хотите - занимайтесь, а хотите - не занимайтесь. Но опыт показал - ничего не надо: не надо контролировать, не надо ходить с секундомером: вот вы были, вот вы не были, вот вы пришли, вот вы ушли. Ну конечно, там есть некоторые накладки: бывает, что ты приходишь, а там сидят два студента... ну и что а потом двадцать два придут. Да и это все... Важен же результат. А результатом я доволен. Результатом я очень доволен... ...Импульс должен быть творческий. Все, больше ничего не надо. Вот это придумали эти пять лет обучения только с этой целью, что б у человек уже мозг раскручен, и дальше вращался сам. Потому что на самом деле эти знания, которые дает любой ВУЗ эта одна миллионная того, что хотелось бы знать. А все что знает человечество - это одна миллионная вообще того, что можно узнать. Так что тут особо гнаться за количеством, все знать... а это, к сожалению, все еще присутствует в разных программах, европейских особенно. Вот я сейчас только что из Вены вернулся - там тоже самое. Тоже в Сорбонне: вот надо знать и имена, и биографии, и даты когда родился-когда умер, и все пьесы, и когда они написаны... Ну будет знать, толку-то что Если он не живет внутри образов этих... Так что - принцип полной свободы. По образцу... Называется академия - ну вот. Академия она и есть академия. Академия же как возникла Ходил Сократ, рядом ходил Платон. Сократ говорил: "Платон, вот тото-тото", рядом Аристофан: "тото-тото". Вот они о чем-то беседовали. С чем-то согласны-несогласны и так далее. Вот это академия и есть. Люди говорят о неразрешимых или решаемых проблемах. Это не важно, важно, что у них при этом мозг работает. И как сказал Маяковский: "Я отращиваю мозг не для обоняния, а для изобретения роз", вот чем занимается академия - изобретением роз. Это конечно немного смешно звучит вот это "изобретение роз" - лучше Бога не изобретешь, но это и Маяковский прекрасно понимал. Он изобретал розы вовсе не для того, что бы ту розу, которая есть затмить. А для того, что бы лучше понять эту розу. - Наверно вам приелся этот вопрос, многие, как только слышат, что обучают философов, поэтов, наверно спрашивают "как этому можно научить" - Да, это традиционный вопрос, который задают во всем мире. Потому что такое уникальное заведение как литинститут есть только в России. И, собственно говоря, наша академия - тоже уникальная вещь. Да, спрашивают, "как можно обучить на поэта и философа". Выучить - нет, конечно, нет. Это генетически заложено. Человек либо поэт, либо не поэт по природе, либо философ либо не философ. Но эта генетическая предрасположенность вовсе ничего еще не означает. Я знал множество людей, которые были генетически предрасположены быть поэтами и философами, но они стали просто пьяницами. Честно вам говорю, это 90% тех кто... Значит нужно образование. А образование идет от слова "образ", или "эйдос", как говорил Аристотель. Что такое "эйдос", это тайный смысл, заложенный в привычных вещах. Одно дело ты видишь просто стул, а другое дело ты задумываешься о смысле этого стула, и пытаешься понять его место в мироздании, свое отношение к нему, и тогда уже все выстраивается. А это можно передать только образами. Образное мышление, образование. Оно необходимо. Другое дело, что иногда гениальные люди схватывают сразу, мгновенно. Есенин обучался в университете Шанявского: там читали лекции Блок, Гиппиус... Ну сами понимаете: он послушал гениальных людей, он сам гений - ну гений от гения и загорелся, воспламенился. А Маяковский вообще - пять классов гимназии... Конечно это маловато (пять классов - это теперешние как бы восемь), но все забывают, что это было классическое образование - с латинскими авторами, с гомерами, овидиями; и кроме того, потом он попадает в художественное училище... Он его не закончил, но он там общался с великими людьми, которые его обучали, с великими художниками... Сам будучи гением он воспламенился. Гений на гения умноженный, и получилось такое уникальное явление как Владимир Маяковский - величайший поэт всех времен и народов, с моей точки зрения. Если отбросить там всякие политические... Ну это, знаете, Овидия тоже читать с ума сойдешь - там прославления императоров каких-то, которых мы уже и знать не знаем. Но тут не в этом дело. Просто такой образности, такой яркости... "Облако в штанах" кто сказал Данте - нет; Гомер - нет. Маяковский сказал. Так что, вот - смысл образования... "Можно ли научить" - с одной стороны вроде бы нет, а с другой стороны - можно. Потом, понимаете, поэзия - очень широкое понятие. И философия тоже. Вот философии научить можно. Это я вам точно говорю. Любой человек, если он здоров (смеется)... Можно философии обучить. Мыслить можно научить. Ну вот Аристотеля возьмите... Он заметил, во-первых, что мысль не сама по себе, а по каким-то законам движется. Взял да и придумал логику - "причина-следствие", это ведь все он придумал. У меня есть такие слова: "Греки выдумали следствие-причину, что б не видеть эту чертовщину". Ну мы, конечно, знаем, что если бы мир был такой как у Аристотеля, мы бы с вами в Раю жили. "У всего есть причина, следствие..." - нет, мир абсурден. Но дело же не в том, как мир устроен, а в том, как мозг Аристотеля научил нас вот таким образом двигаться от причины к следствию. Так что философии обучиться можно. Можно-можно. Если он такого тупаря как Александр Македонский сумел выучить, солдафона, и в общем-то ублюдка такого... А он из него вон какого сделал... героя. Можно. Опять же, что значит "выучить" Если человек жаждет этого, если у него есть даже генетически к этому какой-то... гон (смеется). Ну так ведь почему я это говорю - была б моя воля, я бы все вступительные экзамены отменил. А зачем они нужны Уже сам факт, что человек идет не сапоги тачать, а философствовать - уже отбор. И я пока не заметил никакой разницы, между тем как пыхтели в литинституте, сидели, сдавали вступительный экзамен, и между тем, когда человек просто приходит и говорит: "вот я хочу учиться, давайте учите меня". - А много ли таких вот "гениев скрытых", которые воспламенились от работы с вами - Ну, во-первых, семь лет - еще маловато для выявления, так сказать, всех возможностей. А во-вторых, ну что значит "гениев" Вот в 71 я защитил диссертацию и приступил к преподаванию. И я увидел двух гениальных поэтов Парщикова и Жданова. Немного погодя появились два великих прозаика: Егор Радов и Валерия Нарбикова. Ну вот они появились, а в последующие годы никто не появился... Десять лет проходит - никто не появился - это никто не знает. - А просто успешных... - А успешных... Ну что успешных... По разному успешные... Там иногда так успешные, что не хотелось бы такого успеха... Вот возьмите... Она была студенткой моей, и одной из лучших студенток, лучшей студенткой: все лекции, все... Таня Поличенко... Теперь она Полина Дашкова, пишет детективы... - Она вашей студенткой была! - Она была моей студенткой, и лучшая, такая яркая студентка; последовательница, можно сказать... а вот видите - детективы пишет... Я их не читал, честно сказать. Я не знаю, может они хорошие, может плохие, может средние - я детективы не читаю. ...Так что тут знаете, не в этом же дело! Конечно образование... Если человек пять лет занимался философией, считайте что он, во-первых, проживет на десять лет дольше - это давно установлено. Да-да-да, если, конечно, не попадет под машину... Если его там не подстрелят, но природно, потому что развивающийся мозг, во-вторых, эта жизнь качественно будет намного объемнее и богаче... Объемнее, и богаче. Он видит не три измерения, а пусть не все тридцать три, но хотя бы четыре. И он больше защищен - он защищеннее гораздо, так сказать, от зла. Возьмите Сократа: он и на войне был, и в Греции чума была; чего только не было в этой Греции. И персы напали, и он воевал с ними, и ранен был, и его всячески били-молотили, и, в конечном итоге, приговорили или к изгнанию или к цикуте в 70 лет! В 70 лет... И он еще чего-то там говорил, и остроумно высмеивал их... И знаете, сохранить такую ясность мысли и бойцовские качества в 70 лет мог только философ. Потом Платон, его ученик, чего только с ним не вытворяли: и ссылали и высылали, туда-сюда - утюжили, как могли - тоже до глубокой старости. Но я это говорю не в том смысле что вот, цель - увеличение продолжительности жизни. Нет - качества жизни. Улучшение качества жизни человека. Потому что большинство людей живут недостойной жизнью. Они ничего не видят. Ничего не видят. Вот Фламмарион говорил, что если бы звездное небо было видно только в одном месте на земле - туда бы толпы, паломники... платили бы гигантские деньги, что бы посмотреть; а поскольку небо над головой, никто и не смотрит. А вот надо быть Кантом. А Кант оставляет такое: "Две вещи меня восхищали в этом мире: звезды над моей головой, и нравственный закон во мне". Вот такой он, видно, нравственный был. Чересчур, по-моему, даже нравственный. Поскольку у него ни одной женщины не было. Вообще один был. Но не в этом дело - небо ему, в общем-то, все заменяло, он его видел. Он писал труды по космологии, он писал труды по нравственности, писал труды по богословию. Неважно - прав он или не прав, что там он нагородил... не в этом же дело. А все в эту игру играли, потому что это в тысячу раз интереснее, чем торговать на бирже, и, затаив дыхание следить - упали цены на нефть, или наоборот - поднялись. А кому это интересно, на бирже, те пойдут, соответственно на другие факультеты, это тоже все нужно. Так что отбор он отбор сам собой происходит. Я понимаю, что студента, прежде всего, интересует - "вот я получил диплом, а дальше что". Но знаете, дело в том, что "получил диплом, а дальше что" это при любой профессии. Вот этих магических профессий... Сколько я живу, все время был миф о магической профессии: "сейчас экономисты требуются!" - приходит время выпуска, не требуются никакие экономисты. "Сейчас врачи как сыр в масле катаются, особенно зубные!" Приходит время выпуска - не нужны никакие зубные врачи - их уже перепроизводство, их уже выше головы. Ну и так во всем остальном. Но это не значит, что не нужны экономисты, зубные; но угадать, что будет нужно и что ненужно - невозможно. Поэтому лучше прислушиваться к своему... - Заниматься своим делом - Да, да! Это уже удача, как все равно что жениться удачно. Жениться по любви, и заниматься своим делом - вот два счастья человеку дано. И эти двое только от него зависят, и то и другое. Только от него. Так что, конечно, академия не для всех, это понятное дело. Представить себе массу людей изучающих философию довольно трудно, а жаль. Это означает, что общество находится немного в болезненном состоянии, потому что, я вот хорошо помню, я пошел сначала на журналистику, потом филологический закончил, потом аспирантуру в литинституте заканчивал, но, была б моя воля, я бы ничем кроме философии не занимался. Но у меня была преграда - надо было сдавать иностранный, а нас так учили, что мы не могли иностранный, мы не знали его. Нас учили, что б мы не знали язык. Так специально грамматику изучали. Грамматику досконально, не зная языка. Представляете, какой абсурд Сейчас, слава Богу, хотя бы с этим абсурдом покончено. В этом смысле мир все-таки открытый стал. А так бы я пошел сразу на философию - у меня сомнений никаких не было. Хотя по призванию я все таки больше... больше все-таки... - Поэт - Да-да, я не люблю это слово немножечко. Мне больше нравится как Пастернак говорил - "литератор". Скромно говорил "литератор". Литератор в области поэзии. Так бы я себя назвал, не скромничая. Просто потому что, так сказать, все мы трудимся в этой сфере; потому что "поэт" - это сразу венок на голове, арфа в руке (смеется). - То есть своими студентами вы довольны - Я ОЧЕНЬ доволен своими студентами. Сказать, что я ими просто "доволен" - это очень мягко сказать. Я ОЧЕНЬ ими доволен. Конечно, я был бы рад, если бы они преуспели еще и материально в жизни, но они как-то так, я смотрю, все где-то работают, все как-то себя обеспечивают, то есть это уже новая формация людей, которые уже... - Умеют и о душе думать и деньги зарабатывать - Да, это очень здорово, это очень здорово. Они и это умеют и это умеют. Мы не такие были, мы беспомощные котята были в жизни. Они умеют, это все меня приводит в восхищение. Огорчает отсутствие навыка к чтению, тяги к чтению нету... Нету тяги к чтению. Но это же я не могу сказать, что это только мои студенты. Это поголовно все студенты. Все. А раз уж студенты не испытывают тяги к чтению, то что уж спрашивать с железнодорожников Но у каждого времени свое безумие. У нашего времени вот такое безумие. Безумие приходит и уходит. Но зато они очень жадно внимают всему, что им скажешь. Очень жадно. О "профессиональных философах" ...Вот директор академик Гусейнов, он занимается этикой, вон стоит книжища "Этика античности", зеленая наверху. Он занимается этикой: Сократ, Спиноза... Нас сблизило то, что он читал мои статьи по философии непротивления злу насилием, который я предложил переименовать в противление злу не насилием. Потому что Толстой не очень удачно сформулировал первое слово "непротивление". Его неправильно поняли. И непротивленцами стали называть. Какие же они "непротивленцы" Как раз-то они и противились злу как могли. Но не насилием. Не бомбами, не гранатами, а не насилием. Это очень эффективно. Это очень эффективно. Я считаю, что Толстой открыл закон новый, такой же, как закон всемирного тяготения. Просто этого не понимают. Другое дело, что этот закон есть в евангелие: "Зло никогда не уничтожается злом, но только добром уничтожается зло". Ну да, сформулирован в евангелие, а открыт Толстым. Понимаете, бывает и так. Сформулирован, а не открыт. Как закон не осмыслен. Этот психопат, этот Ульянов высмеял все это: Толстой, "рисовые котлетки". Унизил, растоптал, но придет время, и человечество должно будет осознать, что это не выдумка Толстого, а закон. А за нарушением этого закона следуют очень тяжелейшие вещи, на грани гибели жизни на Земле. О чем Толстой предупреждал. Вот мы с Гусейновым это понимаем. Он, правда, академик, я-то просто доктор философских наук. Ну вот, я сдружился с ними, это очень хорошие ребята. Там, в институте философии. Они молодцы. И я, да, действительно написал статью, что вот мы сидим на золоте, но золото у нас дороже золота, сидим на алмазах, но мы от этих алмазов имеем только убытки, не умеем обрабатывать. Добываем нефть, но самого низкого качества. Вот так же и с философией у нас - вот институт философии посреди Москвы, там светлейшие умы, светлейшие; кто их слышит, кто их видит Кого показывают по телевизору Этот спортсмен - ну хорошо, забил. Этот по мячу ударил - замечательно. Это все надо, видимо надо. Мне не надо, но вот люди хотят, значит надо - пускай забивают, бьют и все такое. А ни одного философа. Ни одного философа. Поэта если и пригласят, вы что думаете, его просят "прочтите стихи". "А на что вы живете"; "А вы знакомы с Мерлин Монро". "Ах-ах, а вы с Рейганом беседовали"... Да при чем тут Рейган, при чем тут Мерлин Монро Читайте стихи. "Нет, ой знаете у нас уже время, время истекает...". И поэтому когда в "Главной роли" мне дали возможность хотя бы два стихотворения прочитать, я на седьмом небе был просто. А разве так должно быть Но вот это все говорит - болезнь цивилизации. Больна цивилизация. Во всем мире так. Поэзия и философия в таком каком-то загоне. И люди мечутся-томятся, вот... - А раньше была здоровая - Нет, конечно, мы всегда идеализируем "раньше", потому что в "раньше" мы запоминаем кого Мы говорим XIX век - Пушкин сразу. Можно подумать, что все там пушкины были - нет же. Тютчев, Лермонтов... Поэтому нам начинает казаться, что раньше было все хорошо... Но я могу сказать другое, что вот например власть предержащие... О них ничего хорошего я сказать не могу - все были свиньи, палачи кровавые, ублюдки, невежи и загубили нашу жизнь. Но эти ублюдки знали, что есть наука и благоговели - академия наук... Знали, что есть литература; они правда понимали своим свинским умом очень плохо, что это такое, на свой лад, но "литература". Я не совсем уверен, что ныне кто-нибудь считает, что нужна наука, литература, философия... По моему это ушло из обихода политиков всего мира. Они, как бы это сказать, думают, что все дело тут в ценах на нефть. То есть восторжествовала точка зрения Маркса. Ну Маркс, он конечно ученый, но он начинал что сказки писал. Вот надо было продолжать эту творческую деятельность. Потому что он написал такую наукообразную сказку... Этот самый, "Капитал". Правда скучную, ее-то и прочитать-то невозможно, но вот человечество в эти игры играет до сих пор. Во все эти кризисы, во все это, все это, все это. И он очень унизил литературу, искусство, культуру в целом, интеллигенцию... Он сказал, что культура - это надстройка. Только подумайте - "надстройка"! Сократ - надстройка, а! Платон - надстройка! А база - это вот пролетарий, которому нечего терять кроме своих цепей. Но это же абсурд просто. Но, к сожалению, такой экономический склад мышления, он восторжествовал. Это своего рода новая религия. И философия, культура - в загоне... Об этом был стишок такого поэта - Слуцкого, еще в 60-е годы, даже в конце 50-х, звучал он так: "Что-то физики в почете, что-то лирики в загоне, дело вовсе не в почете, дело в мировом подходе". Но теперь и физики уже в загоне и лирики уже в загоне. - Но все равно всегда находятся те, кто ценит, что делают люди подобные вам. Вы дважды номинант на Нобелевскую премию, получили, кроме всего прочего, дважды премию Грэмми.ру... Что чувствует человек, который получает признание не за какие-то, как раз, материальные ценности, а за абстрактные идеи, которые питают не тело но дух, вдохновляют других людей - Ну, во-первых, что жизнь оказалась слишком щедрой - не повесили, в тюрьму не посадили, не сослали, а даже дали дожить до нобелевской номинации. Во-вторых, при той информационной блокаде, которую мне всю жизнь устраивали, и которая, в общем, так... Но то она была устроена, теперь она по тем причинам, о которых я говорил уже, вообще всей поэзии сделана. Вот, то, что моя поэзия прорвалась, и на все языки переведена, действительно, это здорово. Радость испытал, конечно - включаю телевизор, а там говорят... Конечно радость, приятно... Приятно быть в одной компании с Набоковым, там с другими номинантами... - С Толстым... - Да, Лев Николаевич. Но, правда ему там первый раз не дали из-за того что, дескать, он против цивилизации выступает, второй раз еще чего-то; на четвертый раз он разозлился, написал, что вообще "не нужна мне ваша премия, и что я считаю безнравственной"... Но я такого письма не стану писать. Если б я писал - я б написал: "Большое вам спасибо, друзья, что вы прочитали, поняли, оценили, выдвинули, спасибо большое". Гремми особо я ценю, потому что уж совсем неожиданно. Понимаете, ну я подвесил в интернет свои стихи, ну подвесил... Ну мало ли в Интернете висит стихов... Тут вот сайт СТИХИ.ру - там полтора миллиона... Представляете - 200тыс. висит и полтора миллиона посетителей все время там обитают. Поэтому надеяться, что эти стихи заметят при том молчании полном вокруг меня, а оно по-прежнему, в общем, почти полное. И вдруг, пожалуйста - сайт Грэмми, который обычно занимался такой, в общем, поп-культурой, по желанию пользователей ввел номинацию "Поэзия года". И говорят, в первые же секунды, секунды, все было ясно. Они меня никогда не читали, они ничего не знали. За мой "Компьютер любви" там проголосовало 11 тысяч. Я говорю: "Но в каком соотношении эти 11 тысяч проголосовали, там 50%, 80%" Они говорят: "Мы вам даже никакого процентного соотношения не можем назвать, потому что там фактически сплошняком шел "Компьютер любви". А во второй раз, в 2005 году, они для альтернативы дали стихотворение Бэлы Ахмадулиной, замечательное, где она во сне кормит Мандельштама (Мандельштам любил сладкое) "Сладостью кормлю, я его и плачу"... Результат тот же самый. Просто на этот раз приняло в голосовании не 11 там тысяч а 15 500, но результат тот же самый. То есть где-то там, незримо, в Интернете, мои читатели, которые меня понимают, понимают самую главную вещь - "Компьютер любви". Это очень здорово. А написано оно в 83-м году, когда вообще никаких шансов на напечатание не было и быть не могло. И против меня были статьи "на стыке мистики и науки", со ссылками сначала на Андропова, когда он еще был жив, а потом, когда он сдох, еще как-то подверстали на Черненко. Вот так мы и жили - не дай Бог вам такого. *** - Каким должен быть творческий ВУЗ Который призван воспитывать творческий вкус у людей, которые впоследствии этим творческим вкусом будут воспитывать всю страну - Вы знаете, я очень не люблю вот этого "должен", все: "вы должны, вы должны" - мы никому ничего не должны. А какими мы хотим быть - это другое дело. Хотим быть широкообразованными, веротерпимыми, толерантными, и, прежде всего, свободными. Сейчас ведь, по-прежнему, образование обвешано со всех сторон свинцовыми гирями всяких так называемых "обязательных дисциплин". Среди них есть и такие, которые действительно нужны обязательно. А есть масса таких (я называть их, конечно, не буду, потому что, кто я такой, что бы говорить, что нужно, что не нужно); но я же вижу, что по-прежнему очень много каких-то обязаловок. У нас была история КПСС, обществоведенье, еще чего-то; сейчас все это по-другому называют, но это все есть, к сожалению. Зачем - понять трудно. И тогда это было не нужно, и сейчас не нужно. На самом деле университет ведь как образовывался в средние века Как некое пространство свободы - туда не имели права даже заходить, как сегодняшним языком говорят, "силовики". Ну конечно, это уже пройденный этап - сейчас свободных университетов нигде вы в мире не найдете, что б они жили, так сказать, по своим законам республики академии Платона и Сократа. Но все-таки, хотелось бы, что б было больше академической свободы. Должна быть, прежде всего, свободная мысль - из-под палки не творят. Это очень важная вещь... Но что касается компетентности - я не очень верю в компетентность выходящего из университета специалиста (смеется). Вы знаете, все на практике познается. Вот потом, когда человек приходит... Не случайно же в медицине ординатура, столько-то лет на практике... Но главное, что бы человек выходил подготовленным, что бы он не был беззащитен. А, во-вторых, вот с чего мы начали разговор, что бы у него мотор уже был разогретым. Сплошь и рядом бывает еще и так: вот написано "философ", а он после этого журналист. Написано "журналист" а он после этого философ - реже (смеется). Философ - очень такая широкая профессия... ...Так что, я думаю, мы такие, какими мы хотим быть, в общем-то, в нынешних условиях. Другое дело, что были бы другие условия, мы бы еще лучше были. Но условия трудноватые, прямо скажем, потому что очень много регламентирующих всяких вещей... - От государства исходит От министерства образования - Я не могу понять, откуда это все исходит. Вот честно скажу, прожив довольно большую для поэта жизнь, я не могу понять откуда это исходит... Вроде так разговариваешь по отдельности с каждым - все говорят: "Да что это такое", "Зачем все это", вот честное слово. Потом смотришь - все это, что никому не нужно, все это тут как тут. Как это получается - я не знаю. Это наверно у физиков есть закон энтропии, что "если чайник горячий, то он остывает", вот у нас такой вот закон ненужности, пребывания ненужности. Вот оно само образуется как пыль, понимаете... ...От чиновников конечно, которые все регламентировать хотят... А как они еще могут, они же чиновники, они же не понимают философии. А регламентировать они ее хотят. Они знают, как там все... - А вот если б философы становились чиновниками, они могли бы... ну, для начала, они могли бы стать чиновниками - Ну, как только он станет чиновником, он перестанет быть философом, хотя... исключения бывают - вот возьмите Аристотеля. Он же разработал Македонскому: и систему пропаганды, которая до сих пор работает, и из этого разбойника сделали героя; и систему обеспечения армии, логистика называется - это наука. Куда приходили войска там, куда уже все подвезено. Как подвезти, прежде чем идти. Не так как мы вечно воюем: сначала придем, а потом где б чего поесть, а заранее подвозится продовольствие, заранее выясняется, "как, чего", обмундирование, все. Это логистика называется, это Аристотель придумал. А Македонский - ученик Аристотеля. Так что бывает, что философ... Марк Аврелий был императором. Не знаю, хороший или плохой он был император, но философ он был хороший. Ну, Август... в общем ничего был в философии (смеется). Бывали случаи, бывали в мировой практике... Когда Екатерина пришла к власти, она была ведь ученицей Дидро, Руссо, Вольтера, особенно Вольтера. Переписывалась с Дидеротом. Как писал язвительно А.К. Толстой: "Мадам, при вас на диво порядок зацветет, писали ей учтиво Вольтер и Дидерот, лишь надо бы народу, которому вы мать, скорее дать свободу, скорей свободу дать". Ну вот, она попыталась дать свободу - открыла парламент; съехались и как начали друг друга: помещики крестьян, крестьяне, естественно, помещиков; купцы на чиновников, чиновники на купцов. Она посмотрела, посмотрела: "ой нет" - ничего не получается. И сказала что в такой громадной империи как Россия - один раздрай получается, никакого парламента. И я убедился на практике, что это так оно и было. Вот в 90-х годах: ругня, крики, вопли - ничего не получилось. А там еще и Пугачев. Тогда она сказала Дидро: "Вам хорошо писать трактаты, а нам приходится писать плетью на шкурах своих подданных" - тут другие законы действуют. Так что с философией не очень сочетается... мечта о просвещенной власти, о просвещенной монархии. Осталось мечтой - или-или. *** - От стихов вообще переходим непосредственно к вашему творчеству. Как возник такой образ мыслей, такие формы, которые живут в вашей поэзии, как, например, в "Компьютере любви" Как это все образовалось - Сначала я это почувствовал, а потом я об этом написал. Потому что нельзя, например, сначала написать "человек - это изнанка неба, небо - это изнанка человека", а потом это почувствовать. Надо сначала почувствовать. В поэзии это так. В философии возможно другое. Опережение. - Сначала написать, а потом почувствовать, что написал - Да, философия может опередить: сначала я подумаю, а потом, глядишь, так оно и есть на самом деле. А в поэзии сначала "так оно и есть на самом деле", а потом уже записывать. Но правда, я вам должен сказать, что все-таки в тот момент когда пишешь, не осознаешь... Вот я вам честно говорю, что когда я писал "Компьютер Любви" я не понимал ни одного слова. Вот просто. Я же не под гашишем, и не под мухой, но вот в тверезном состоянии. Но вот, бывают такие, действительно, какие-то вещи вот пишешь, а потом смотришь: "ах, это я сказал Это я написал" Так что в основном так процесс творчества проходит, в основном так. - Я, например, когда впервые прочел ваши произведения, остался в некотором затруднении. А потом, при подготовке к этому интервью, я посмотрел один из фильмов, которые находятся на вашем официальном сайте, и, в вашем авторском исполнении, с видеорядом, все сразу становится понятнее... - Ну, я уверен, что стихи надо слушать. Они, они ведь голос. Конечно, надо слушать поэта - это, это ключ. Потому что иначе человек читает - он не знает, как это звучит. Ну так же как нотная грамота - ну смотрим мы эти крючочки, но пока нам дирижер и оркестр не исполнят, мы же не понимаем ничего, если мы нотной грамоты не знаем. Вот в поэзии наши записи - они как ноты. Пока поэт это сам не исполнит - ничего не понятно. То же самое было, когда я Маяковского увидел. "Какие же это стихи, ничего не поймешь". А я услышал записи его одной единственной вещи: "Послушайте, если звезды зажигают, значит это кому-то нужно, значит, кто-то называет эти плевочки жемчужиной, и плачет, врывается к богу, боится, что опоздал..." Ну я что-то переврал, что-то нет, но я интонацию сохранил, потому что стихи пишутся интонацией, а интонация передает больше чем слова, гораздо больше. - А когда, как раз, другие люди читают ваши стихи, им удается расставить ударения: и смысловые, и интонационные правильно, так как вы задумывали - Нет конечно, нет... Всегда, когда это происходит - это своего рода пытка для меня. Есть один человек, который умеет читать стихи - Юрий Петрович Любимов; как он поразительно это чувствует: Введенского прекрасно, Маяковского... Но кроме него я не знаю ни одного - все остальные что-то такое... паузы мхатовские, интонационно поставленный голос...У актеров же поставленный голос - он же неестественный - что бы слышен был в зале. Но, к тому же, моя поэзия... к ней можно по-разному относиться, но уж точно она не копирует предыдущее. А когда не копируется предыдущее, то не ясно, как это должно быть. - Бывает, что в очередной раз, перечитывая свое уже давно опубликованное стихотворение, вы находите какую-то деталь, которую можно изменить, что бы произведение стало еще лучше - Такое бывает. И одно время я этим варварством занимался... Только сейчас, со временем, я понял, какое это варварство. Понимаете, нельзя из слоя верхнего мезозоя лесть в палеозой... - То есть - Ведь поэзия - это состояние души, прежде всего, потом уже все остальное. И как можно, из одного состояния души вторгаться в другое состояние Этого нельзя делать. Потому что, допустим, человек пишет: "Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман". Ну, написал человек, но это же определенное состояние... И вдруг он прочитает это, будучи в состоянии, так сказать, "просветительского пафоса": "что это я такое пишу - что обман лучше!", и начнет исправлять... Нельзя это делать. Надо оставлять все как есть. С исправлениями опыт показывает, что лучше не трогать. - В прозе получается то же самое - В прозе, в общем-то, то же самое. Но только проза, иногда, может охватывать большие промежутки времени. Часто десять лет пишется роман; русский роман, как правило, десять лет. Ну, боже мой, - это же другой человек заканчивает. Начинает один человек, а заканчивает другой. - А если, например, написана какая-то вещь, так сказать, "запоем" за один-два дня. А потом смотришь - по смыслу, конечно, все замечательно, но, в общем, не так ровно, и если ее немного исправить то она будет явно лучше читаться, восприниматься... - Нет, ну я не говорю, что нельзя исправлять... Но думаю, что все-таки лучше писать, как писал Шекспир. Про него друзья говорили, что самое удивительное - он писал набело. Сходу. Почти нигде никаких исправлений. Раз - и на одном дыхании все. Это идеально конечно. - Значит, вы свои стихи не переписываете, как Толстой там свои романы - Нет, грешен, грешен - переписывал, исправлял, кое-что испортил. Не надо этого делать. Написал - написал. ...Нет, "Компьютер любви" был у меня в три раза больше чем сейчас. Но там надо было. Но это такой творческий процесс. Написал, через недельку-другую посмотрел. Это все на одном дыхании пока идет. Иногда ведь процесс может и три месяца длится. Но важно, когда уже кончилось - все... *** На этом придется закончить, хотя продолжение еще, помнится, было. Потому что рукописи хоть и не горят, но обгорают. Из-за технического сбоя полная версия была утрачена. То, что представлено здесь, восстановлено из, так сказать, разных редакций, обрывков, черновиков.

Перед нашим обществом стоит много задач: интенсификация экономических реформ, разработка и внедрение новых технологий, военная реформа, борьба с коррупцией и др. На всех названных направлениях идет работа. Определяющим фактором успешного их решения являются кадры, обладающие не только профессиональными знаниями и навыками, но и необходимыми нравственными качествами, особенно патриотизмом, который представляет собой фундамент общественного и государственного здания, залог его жизнеспособности, одно из первостепенных условий эффективности функционирования всей системы социальных и государственных институтов. И не случайно разработана программа "Патриотическое воспитание граждан на 2006 - 2010 годы". Отец русской педагогики К.Д. Ушинский писал: "Любовь к Родине - наиболее сильное чувство человека, которое при общей гибели всего святого и благородного, гибнет в дурном человеке последним". Однако это чувство, пробуждающееся по временам, вспыхивает у многих людей лишь порывами, тогда как оно должно проявляться всегда, повседневно при выполнении гражданами своего общественного долга. Сегодня среди части молодежи распространяется ощущение неполноценности россиянина, укрепляется мнение, что современной России нечем гордиться, родину придумали сентиментальные люди, что жить везде хорошо, где хорошо живется. Возникает вопрос. Почему это чувство любви к своему Отечеству сегодня ослабевает Чтобы ответить на этот вопрос, проанализируем главные принципы, на которых основывается патриотизм. Этими главными принципами являются: 1.Принцип свободы Конституцией РФ гарантируется право свободно выражать свои мысли и убеждения; свободно избирать быть избранным в органы государственной власти; свободно выражать свою линию поведения в различных обстоятельствах, которое возлагает на личность моральную и социальную ответственность за свои поступки. Эта свобода всегда конкретна, абстрактной свободы не существует. Соблюдается ли этот принцип Не всегда. Не каждый может свободно высказать свои мысли и убеждения в СМИ: газеты, журналы , радио и телевидение. Одним есть доступ, а другим нет. Имеются ограничения и во время выборов в органы государственной власти. Если раньше граждане России могли выбирать президентов республик, входящих в состав России, губернаторов краев и областей и мэров городов, то теперь это право предоставляется выборным органам как представителям народа. Свобода господствующего сегодня в России слоя общества (олигархи-бизнесмены, банкиры, нелегальные миллионеры - крупные государственные чиновники) распоряжаться крупной собственностью, которая приобретена несправедливо во время формальной приватизации за гроши, оборачивается для рядовых граждан необходимостью трудиться ради обогащения других и выполнить чужую волю. Индивидуальная свобода одних подрывается произволом других по своему усмотрению решать вопросы когда речь идет о трудоустройстве и увольнении, о сокращении и увеличении рабочих мест, о зарплате, особенно в кризисный период. Нарушений здесь довольно много. 2. Принцип равноправия. Один из основных принципов справедливого общественного устройства. Равное право на образование, трудоустройство по специальности и дальнейший карьерный рост, равный доступ к государственной службе, равенство всех перед законом и судом и т.д. Нарушается сегодня этот принцип Да, нарушается. В престижные ВУЗы, где есть престижные специальности, дети рядовых граждан на бесплатной основе не попадают. Исключение составляют особо одаренные, победители всероссийских олимпиад. Предпочтение при этом отдается детям крупных чиновников и бизнесменов. Срабатывают административный ресурс и деньги. Откуда же взять эти деньги детям рядовых граждан, чтобы поступить на платной основе При трудоустройстве происходит тоже самое. Дети власть имущих после окончания ВУЗа сразу устраиваются на перспективные государственные должности без учета профессионализма, а дети рядовых граждан, даже если они отлично окончили ВУЗы, годами ищут работу по специальности и довольно часто не могут её найти. При нарушении закона, в большинстве случае в, богатые вполне в состоянии уйти от ответственности, от уголовного наказания. Подкупность работников правопорядка и судов это позволяет. А неимущие наказываются довольно сурово. Часть судей на подсудимых смотрит как на источник её доходов. Особенно в регионах Северного Кавказа. В статье "Июльская монархия" русский революционный демократ Н.Г. Чернышевский писал: "Политическая власть, материальное благосостояние и образованность - все эти три вещи соединены неразрывно. Кто находится в нищете, тот не может развить своих умственных сил; в ком не развиты умственные силы, тот не способен пользоваться властью выгодным для себя образом; кто не пользуется политической властью, тот не может спастись от угнетения, нищеты и невежества". Высказывание Н.Г Чернышевского в какой-то мере созвучно сегодняшним российским реалиям. 3.Принцип справедливости. По данным газеты КПРФ "Правда" за период рыночной экономики из России уехали в другие страны высоко квалифицированные специалисты и ученые более 4.5 миллиона человек из - за низкой зарплаты. Сегодня в России более 3 миллионов бесконтрольных, беспризорных детей, более 7 миллионов безработных, более 70 тысяч промышленных предприятий, которые в советское время работали, в данное время не работают. 80% населения страны находится в черте и за чертой бедности. Среди них работники образования, медицины, культуры и сельское население. Наиболее тяжелое положение у пенсионеров. Разве это справедливо, когда у небольшой части населения находятся в руках основные средства производства и огромное количество финансов. когда одни от пресыщения дуреют, а другие от нищеты дичают Конечно же, нет. Общеизвестно, та Власть достойна большего уважения народа, которая обеспечивает благом наибольшее количество граждан своей страны. В свое время Н.Г. Чернышевский писал: " Ты и я, дорогой мой читатель, имеем полное право пообедать на золотом сервизе, но ни ты, ни я не можем реализовать эту изящную идею, поскольку права, предоставленные нам, формальные, не всегда действующие на деле. И потому я бы такое право продал бы за 1 рубль серебром, а то может ещё дешевле" Права и свободы личности, гарантированные Конституцией Российской Федерации, в жизни реализуются не всегда и нарушаются нередко. До тех пор, пока государством не будет обеспечена достойная гражданина России жизнь большинству, пока граждане не приобретут экономическую, материальную свободу, успешное решение проблемы патриотизма невозможно. Потенциал, характер, духовная и социальная направленность деятельного патриотизма проявляются в активной сопричастности к проблемам, волнующим общество, ответственности за исторические судьбы своей Родины, готовности разделить и преодолеть с ней, со своим народом, все трудности и невзгоды. К такой деятельности молодежь несправедливость не побуждает, хотя Родину свою она любит за героическое историческое прошлое, за ее природную величавость, за неповторимость и красоту. Кроме названых основных принципов, есть и другие причины, которые способствуют ослаблению патриотизма. Они следующие: недостаточная доля общеобразовательных гуманитарных предметов, общественных дисциплин в учебных планах; отстранение педагогов от воспитательных функций; использование неадаптированных к российской действительности иностранных учебных пособий и программ; отсутствие социальных и государственных институтов воспитания; отсутствие мер от обрушивающегося на молодежь потока низкопробной продукции в условиях высокой доступности информации и материалов, распространяемых через прессу, телевидение, радио и интернет; ограниченность семьи в воспитательных функциях; переписывание отечественной истории в духе очернительства и тенденциозности в последние 20 лет. Чтобы верно оценивать настоящее со всеми его достижениями и проблемами, необходимо знать прошлое во всей его сложности и противоречивости, осознать цену, которой был оплачен каждый шаг на пути к сегодняшнему дню. Многие явления современной жизни получили негативную окраску через театр, музыку, кино, живопись, скульптуру и другие виды искусства. Снижение уровня культуры, выхолащивание её духовности привело к усилению асоциальных мотиваций молодежи. Любовь к Родине, патриотизм, лишенный национального шовинизма, воспитываются с момента рождения, формируются у подрастающего поколения под влиянием окружающей среды: общества и государства. Для воспитания патриотизма целесообразно: 1.Усилить контроль за соблюдением основных прав и свобод личности, гарантированных Конституцией России. 2. Предоставить право народу избирать президентов республик, краев и областей. 3. Повысить зарплату работникам бюджетной сферы: образования, медицины и культуры. 4. Значительно увеличить пенсию пенсионерам и вернуть им с компенсацией все деньги, справедливо накопленные ими в советское время, которые прогорели в 1991 году. 5. Основной упор сделать на развитие малого бизнеса, выделяя ему кредиты на льготных условиях, в том числе и начинающим, поскольку именно малый бизнес является опорой демократии. 6. Минимизировать безработицу, которая влечет людей на совершение безнравственных поступков и преступлений. 7. Минимизировать воздействие на молодежь целого ряда неблагоприятных социальных условий и факторов, противодействующих патриотическому воспитанию. 8. Разработать и использовать качественно новые формы и методы воспитания патриотизма с учетом новой ментальности молодежи. Статью хочется завершить словами: завидуем внукам и правнукам нашим, которым суждено видеть Россию, принимающую благоговейную дань уважения от всего просвещенного человечества, где торжествуют, справедливость, истина, красота и добро. Надежда и вера на это у россиян сегодня есть.

Бабка говорит деду: - Ты чего это сидишь без дела целый день - Да, вот молодость вспоминаю, - отвечает дед. - И что - А всю молодость я сидел!

Нахлынет что-то странное и неведомое. Я знаю, нахлынет, обязательно! Нет...это не потому, что каждый раз такое случается...нет. Такого не было. Но, будет. Я чувствую. В данном случае между "чувствую" и "знаю" я поставлю условно знак "равно". Конечно, возможность того, что я ошибаюсь, присутствует. Но она невелика и скоро я её сотру совсем, чтоб не было её. Так вот. Нахлынет. Это будет что-то большое и яркое, возможно синего цвета. Оно поглотит меня... и выплюнет. Если не сказать грубее...и я вздохну полной грудью(впервые за долгое время)...и я снова вернусь в реальный мир. Снова увижу, какой он безобразный и серый. Снова пойму, что люди грубые твари...и ранимые романтики. Снова...и снова постигну, что забыла. Вернутся все эмоции, я снова вспомню, что люблю своего кота и пиццу. Покормлю кота (возможно пиццей) ... Скину красно-чёрную арафатку и повяжу сине-чёрную. Последняя будет больше соответствовать моему внутреннему состоянию. Потом сяду за столик и начну пить чай. Да... этот самый проклятый зелёный чай...Мои глаза ясно взглянут на ситуацию и мозг поймёт, что это была даже не "ситуация" а просто пшык...словно лопнул воздушный шарик, а я плакала, как будто малыш...у которого лопнул этот шарик. Плакала...А плакала из-за чего Из-за того, что шарик был слишком тонкий и лопнул Из-за того, что мне нравилось, что этот шарик со мной Или из-за того, что этот шарик надул и проткнул иглой один и тот же человек Я плакала, потому что слишком верила, что этот шарик существует вообще. А его и не существовало. А значит он и не лопнул...А значит, и плакать не зачем. Я вернусь обратно...в "свой маленький и уютный ад". В котором буду одна...наедине со своим мозгом. Опять буду писать прозу. Стихи откладываются на неопределённое время. Хватит...я уже их и так настрочила слишком много. Снова буду не спать по ночам... Не так как "тогда" - из-за бурных эмоций, радости или отчаянья...Нет. Я не буду спать, так как я не сплю по ночам. Вообще я сплю только тогда, когда хочу умереть. А теперь умирать как бы не хочется...да и жить, собственно, тоже. Можно сказать...нормальная жизнь. Нет, я не депрессивная или апатичная, я просто дура. Моя жизнь -- это и есть депрессия с перерывами на апатию. Я не жалуюсь. Толку жаловаться Я привыкла. Да и нравится мне так жить... По-другому, наверное, не смогу. Слово "наверное" было не намёком. Просто у меня действительно кое-какие сомнения относительно этого. Чёлку опущу пониже...что бы никто не смог увидеть мои глаза. Мои глаза видеть нельзя никому. Слишком они много могут обо мне рассказать. А мои личные истории не нужны некому... Нет, хотя кому-то и нужны...но мне не нужны эти кто-то...Запутано. Да в моих мыслях вообще хер поймёшь что. Иногда выливаю их на бумагу, что бы хоть как-то систематизировать, понять, что там к чему. Но из этой затеи выходить только муть. Сначала тематика любви(которая мне известна лишь по наслышке и песням...), потом оно плавно перетекает в тему загробного мира и пришельцев, а потом заканчивается кровавым месивом... Потом "delete", "delete", "delete"...Потом опять сижу одна и пью чай, только в голове пустота. В этом и наслаждение...Главное, что бы меня снова не заволокло обратно, в то забвенье. А вернуть меня туда смогут многие вещи...самой банальной будет...когда я ...через наушники услышу знакомый голос... "...возможно будет слишком поздно..." и пойму, что действительно "...едва ли сможем когда-нибудь забыть..." ( в моём, случает "смогу", ведь только я ценила тот шарик...но из песни, как говорится слов не выкинешь... и сердца, кстати тоже...)...Надеюсь, что скоро даже это станет для меня не таким сдавливающим сердце, а просто навеет приятные и немного покалывающие воспоминания и чувства.

В портовом городе, где всегда на пристани пахло солью, рыбой и моряцкой руганью, а на узких улочках тянуло ароматом дешёвого вина и ещё более дешёвых женских духов, начинался новый день. Посыльные из ресторанчиков и магазинов, эти резвые белокурые мальчики, готовые продать родную маму за сладкий леденец в форме морского конька, спешили с записками к капитанам рыбацких шлюпов, готовящихся выйти в море на рейд. Представительные капитаны в белых мундирах, все как на подбор чисто выбритые, гладенько причёсанные, сверкающие начищенными до зеркального блеска сапогами, отбивали мерными шагами чечётку по мощёной серым булыжником пристани. Кричали чайки, которые, вероятно, сильно завидовали напыщенным капитанам, раз так старательно украшали борта их шлюпов и галер, а иногда и верха белых фуражек грязно-серыми кляксами. Кричала матросня, кричали уже с утра продажные женщины, ожидавшие возвращения команд с ночного рейда. И только у одного маленького сарайчика, расположенного в самом конце пристани, выстроилась безмолвная очередь. Два-три капитана, метавшие друг на друга яростные молнии взглядов, две маленькие девочки, прижавшиеся к рослому матросу, мальчишка- посыльный, радостно поедавший сахарного конька, и я. Все мы пришли к Заплетальщице Ветра. Говорят , что это единственная колдунья во всём Феорне, умеющая Ткать новые ветра. Обычная Заплетальщица была в каждой деревушке, уж не говоря о таком крупном городе как Бал-Гурад. А эта Морская Ведьма была одной из немногих, та, что умела Ткать самые дивные новые Ветра. Но брала она за них очень дорого, втридорога к обычным ветрам. Пока я размышлял, очередь продвинулась к дверям. Я было уже начал морально готовится к тому, что бы войти в эту рассохшуюся деревянную дверь, от которой меня отделял теперь только матрос с дочерьми да малыш-посыльный, который сейчас кривлялся как морской угорь на сковородке, стараясь заслужить внимания одной из девчушек, стоящей с отцом много дальше впереди меня. Он беззвучно улыбался, демонстрируя нам всем щель между передними зубами, то начинал подмигивать белокурой девчушке, то протягивал ей на половину съеденный леденец. Девочка лишь фыркала и опускала взгляд в серый булыжник пристани. Малец наконец не выдержал и решился на отчаянный поступок. Он, дождавшись, пока девчушка повернётся к нему, кинул ей этот самый леденец, видимо считая, что дочка матроса будет рада такому подарку. По какому-то странному стечению обстоятельств леденец попал в цель. Да не просто в цель, а прямо в белые волосики девочки. Когда малышка пыталась вытащить сладость из своих волос, конёк только сильнее запутывался. Девчушка начала хныкать, зашмыгал носом неудачливый посыльный, отец и вторая девочка с суровым некрасивым лицом спешно на них зашикали. Белая толстая спина капитана, стоящего ближе всех к двери, неудовольственно зашевелилась. Ругань между тем всё нарастала. Капитан морщил усы так, что казалось, будто у него под носом поселились два морских ежа, белокурая малышка плакала, отец её, посыпая всю пристань отменными ругательствами пытался извлечь подарок незадачливого поклонника из её волос, вторая девочка недовольно хмурилась и выговаривала младшей, что не должно приличной девочке кокетничать с кем подряд. Внезапно дверь с противным скрипом распахнулась. Из глубины дома вылетел кубарем первый капитан, а вслед за ним выбежала девушка, на вид лет восемнадцати, с ярко рыжими всклокоченными волосами, глазами цвета горных изумрудов, одетая в потрёпанное серое платье с малиновым передником поверху. Девушка ругалась как сапожник и яростно размахивала метлой, зажатой в правой руке!

В очереди стоим, одна говорит: "Ой, как мы в войну голодовали... Страшно". Спрашиваю: "Вы где жили" - В деревне. - И мы в деревне жили. Но мы почему-то не голодовали. Мы сами ели и других кормили. Какая нам здесь война (за Уралом) Ни фронта, ни бомбёжек, работай да работай. Пришли машины, грузить некому. Женское дело - мешки грузить. Он берётся за устье, я за цело... Он не знает даже, с какого конца за мешок браться. Машин сорок-пятьдесят подъезжает, я отпускаю. Нагрузился, отъезжай. Но почему-то никак было не заробиться. Никак. Другая говорит: "Мы в войну на крепдешины жили, отец слал посылки, мы с мамой меняли на еду..." Спрашиваю: "Сколько вас было" - Двоём с мамой. - У меня две малюточки, и я жила, мне все завидовали. Я бы и вблизь не подпустила эти крепдешины. В войну зимы холодные были да бураны. Мотя Дырочкина, кладовщица: "Ланя, пойдём муку сеять". В рукавицах сею-сею, сброшу, руки мёрзнут... Мотя смеётся: - Не выйдешь телом, а выйдешь делом. - Или ложись и помирай, или работай. Муж у неё болел. Парализован. Ни рукой, ни ногой. Они не списаны были. Она никогда не писалась Дырочкиной, всё Смирнова. Как она склад держала - у-ух! Так-то, кахонюшка... Бог не теля, а видит и оттеля. Ваня пришёл с фронта, у меня две коровы. Приходит, они возле дома стоят. Я их на солнышко выводила. Ну, это-то, говорит, наша, Бурёнка, а эта-та чья Уходил, было 70 рублей, - "Ваня, бери; я на месте, я не пропаду." Сейчас породистой чёрно-белую считают. А мой дедушка знал... Наша красная, а мать бурая. Бурёночка аттестат имела. Ростиком маленькая. Низенькая, широкая. А Галька совсем другая. А Марта тоже маленькая, в бабушку. Галька родилась от хорошего производителя, в соседнее село водили. Советовалась что с ней делать: "Андрей Григорыч (Миронов, ветеринар), посмотрите мою Гальку". - Держи. А как держать двух Да два телёнка. Два ведра молока пру на коромысле, а люди в это время обедают. Его же ещё прибрать надо, молоко-то, и теляток накормить. 25 литров от одной Гальки. Сёдня налью, спущу в подпол, - утром на другой день вот так только (на три пальца) простокваши, остальное - сметана. Филиппиха: "Наш квартирант тебе завидует... Все б такие красноармейки были..." Приходила за молоком. Бывало приду на работу на огород, агрономша: "Посидите, пусть Ланя отдохнёт" - Ирина Васильевна, не могу я так. Вот бы я заотдыхала... От Бурёнки за тёлочку такого быка взяли. Первотёлком купили. Вёдрами молоко давала. Хозяйка после приходила - "Берите любую, эту отдайте," - продала и давай обратно отбирать. Когда я её откормила, раздоила... С сынами пришла. Мамаше (свекрови) насвистит: "Не будет от неё жиров, отдайте обратно. Я вот пойду с вашей хаты, и все жиры за мной..." Я её один раз прихватила... - долго рассказывать. - Вот, говорю, мамаша, верь ей. В бане моюсь, они идут, свернут на огороды. Мамаша кричит: "Ланя, твои пошли на огороды". Ланя выскакивай, загоняй... У соседки у Антошихи ещё хорошая корова. Признали больной... Хорошую корову признали больной и погнали. Бутаков (заготовитель) эту корову себе и взял. Ой какая тоже была корова. Только несколько раз покрутишь, так и масло. Как это без коровы жить... Она у нас как родит тёлочку, всем надо. Она редко носила тёлочку, всё - бычков. Хорошие редко тёлочку принесут. Один нам полуторника дал за тёлочку. От неё и Галя, и Валя. Последняя Марта. Котору украли. Корова уже была. Она в марте родилась. Как она фыркала! Они уже в сарайке были (воры), а я свет не зажигала, в темноте доила... Как всё было! Как всё равно во сне.

Фундаментальная подборка материалов по истории изобретения оптических приборов приведена на сайте http://www.astrogalaxy.ru/198.html Материальные свидетельства великих достижений древних людей в виде линз, изготовленных за много веков до начала новой эры, свидетельствуют о разрыве времен ( между древним и "новым" миром ), оценить который иначе, чем - КАТАСТРОФА, мы не имеем возможности. Мировых потопов и иных масштабных природных бедствий в этот период не отмечено. Современные технологии в области оптики берут свое начало примерно с 13-го века н.э. Причины утраты раз обретенного знания сегодня тревожат многих людей. Но проблема до сих пор остается за пределами внимания трудно выживающего человечества. Предметом изучения современной астрологии являются небесные тела, созвездия и связь судеб отдельных людей с поведением светил на небе. Астрология ( в переводе -- наука о звездах) в древние времена была синонимом современной "астрономии". Каким образом, астрология ( ср: биология, филология, логика ) превратилась в "цыганское гадание"- расположенное в одном ряду с гаданием на картах и кофейной гуще В чем состояла потребность переименования "астрологии" в "астрономию" с последующим низведением астрологии до уровня забав, присущих детям Переименование -- есть изменение судьбы. Древние академики астрологии, преобразованные современной астрологией в "хиромантов", поневоле вызывают сомнение в их способности к рациональному восприятию мира. Переименовывать легко, если предки уже не в силах защитить свои права.. Тот же ряд рассуждений касается и, так называемой, "алхимии". Стоит преобразовать "древнюю ересь" алхимии ( добавив к ней побольше абсурдистских устремлений ее представителей, вроде их патологического стремления к золоту ) в "современную химию", как можно начинать новый отсчет времен, очередной раз утвердив генеральный взгляд на историю человечества: языческие предки были дикими и наивными людьми. Лакуна времен, утрата знания, превращение его в "тайное", не могли состояться без значительного периода изоляции людей от этого знания. Великого Шампольона, французского фанатика, расшифровавшего язык древнеегипетских иероглифов, объяла великая слава. Сам Папа приветствовал его. Правда, основным беспокойством Папы было, не следует ли из переводов Шампольона, что Пирамиды -- древнее всемирного потопа Папа знал, о чем переживать. Очевидно, библиотеки Ватикана хранили ( и хранят до сих пор ) многие знания, которые плохо стыкуются с религиозными истинами. Так и вышло: пирамиды оказались старше того потопа, который описывается в библии. Утверждение того, что рукописи не горят, вызывает большое сомнение. Сгорел оригинал "Слова о полку Игореве". Древних документов о языческом прошлом славян, фактически не существует в природе. Почему русский ученый Кнорозов никому не известен в качестве дешифровщика языка майа Причин -- несколько. Одной из них является то, что акцентуацией современной культуры до сих пор является ненависть к язычеству в любых его формах. Туманные подозрения о том, что Александрийская библиотека была уничтожена кем-то сознательно давно беспокоили меня. Заглянул в интернет: так и есть, идет дискуссия не о том, как это СЛУЧИЛОСЬ, а Кто ЭТО СДЕЛАЛ Рукописи ацтеков уничтожил архиепископ Мехико дон Хуан де Сумаррага. "не строй храм снаружи, строй храм в душе своей", это -- из библии. Хотелось бы знать, какое бы место занимал место в истории человечества древний Египет, если бы не Пирамиды и другие великие его памятники, сохранившие для нас следы НАСТОЯЩЕЙ истории, той истории, которую невозможно исказить модернизированными мифами Если бы Его письмена не были бы вырезаны в камне Многообразные системы исчисления, опережавшие "новые" аналоги лет эдак тыщи на две, разработаны были в Шумерском царстве. "Астрологические" знаки зодиака отражают великие астрономические знания древних людей о космосе, непосредственно связанные с их неустанным изучением устройства звездного неба. Календари древних народов Востока и Запада до сих пор вызывают желание объяснить древнее знание самым простым способом: вмешательством инопланетного разума. Невозможно допустить мысли о том, что язычники были умней, чем мы сами. Пирамиды по всей Земле, храмы-обсерватории, религия и наука, слитые в единое Знание, свободного от внутреннего конфликта , существование в единстве с природой, это - великий мир, во многом разрушенный нашими собственными руками За пределами сил человеческих - перечислить все изобретения и технологии древности, приватизированные конкретными людьми в ходе времен новой эры. Но приватизация самой человеческой истории, ее теряющей реальную форму виртуальной сущности, грозит нам той степенью инфантильности, за которой только -- возвращение в изначальное лоно природы. В век интернета трудно понять, как же люди жили раньше без этого кладезя информации. И, тем более, как же они справлялись с задачей передачей информации до изобретения письменности. Есть версия: они были умнее нас. Старательнее, ответственнее. Дикое выражение -- дикие люди.

"Драма Мценского района" 2. ...Не зажиточный крестьянин стал гоняться за собакой по огороду, а собака за хозяевами земельного участка. А народ повис на заборе и получал удовольствие от бесплатного представления. Наконец собака была изловлена старым хозяином. А новый, от нанесённого членовредительства продолжал стонать и издавать не эстетические звуки. Хозяйка в позиции буквы "Г", стремглав кинулась в дом за какой-нибудь одежонкой, и вызвать "неотложку". "Скорая помощь" приехала быстро... Не прошло и двух часов. Забрав с собой любителя собак и остатки того, что раньше находилось в трусах. "Скорая помощь" скоренько повезла оказывать ему посильную медпомощь. На следующий день укушенный постанывая и прихрамывая возвернулся домой... Ему чего-то там пришили и зашили, а потом отпустили с богом. И он первым делом пошёл к не зажиточному мужику и стал, заунывно требовать назад свою кровную тысячу. А тот, соглашаясь, что деньги надо вернуть, вместе с тем заявил, что они были потрачены на пельмени. А на вопрос, о том, когда возвратит эту кругленькую сумму, только разводил руками, говоря, что как только появятся денежные знаки, так сразу и вернет. Но когда произойдёт это радостное событие, он не знает, и даже, наверное, бог не ведает. А тут ещё появилась жена укушенного, требуя денежную компенсацию за порванный халат и нанесённый моральный ущерб. Радикулит её отпустил, и она очень даже ловко передвигалась по поверхности. И ей ничего ободряющего не мог сказать обогатившийся сосед. А только разводил по сторонам свои натруженные руки. Но соседка была не из тех, кто сдаётся просто так. И не намерена наносить себе материальный ущерб. Она стала каждый день ходить к соседу и требовать компенсации. При чём ходила за ним по пятам и докучала своими причитаниями. Выводя мужика из себя и доводя его до белого коленя. Всякий раз при виде идущей к нему соседки ему становилось на душе не спокойно, гадко и противно. Он начинал грустить и расстраиваться. И даже пытался прятаться в курятнике, но неугомонная женщина находила его и там. Она так стала противна его организму, что в пятницу, когда вновь пожаловала с дипломатическим визитом, он распахнул дверку шифоньера и трагическим голосом произнёс свою знаменитую фразу: - Денег у меня нет! Вот женины халаты, выбирай любой и уходи с глаз моих долой! Век бы тебя не видеть! Тьфу..!- и в сердцах сплюнул на чистый пол, выйдя из комнаты в расстроенных чувствах, не желая больше участвовать в научных дискуссиях. Выбрав халат, соседка довольная собой в прекраснейшем настроении насвистывая и напевая, вернулась к себе домой, обзывая своего мужа мягкотелым чурбаном, не могущим вернуть свои кровные денежки. На следующий день была суббота, а значит и выходной. Бабенки ближе к вечеру, сделав все свои дела, высыпали на улицу и рассевшись на скамейке у дома стали лузгать семечки и обсуждать последние политические деревенские новости. Вышла и наша героиня в трофейном халате весёленькой расцветочки. Халат хоть и был ей узок и мал, особенно в грудях, но абсолютно новый. О чём свидетельствовала бирка, которую она даже не стала снимать, чтобы все видели, что халат новый не надёванный. В это время на деревенской улице появилась, идущая с автобусной остановки, жена не зажиточного мужика, вся обвешанная сумками и кошёлками, возвращаясь из соседнего района от мамы. Подойдя к бабёнкам, она остановилась передохнуть. И видит халат чем-то похожий на её: -Нюрк, никак халат себе купила Такой же, как у меня. И даже бирка такая же, как моя. -Хм...Ничего я не покупала. Это мне твой Колька подарил! Разрешил самой из твоего гардероба выбрать... - Как так!!! А что ты делала в моём доме, с моим Колькой, когда жена в доме отсутствует!!! И за какие такие услуги мой муж моими халатами с тобой расплачивается! А! А, ну, снимай, гадина!!! С этими словами она подбежала к Нюрке и рывком сильных крестьянских рук сдёрнула халат с соседки. Та опять осталась в неглиже на радость людям. Из дома выбежал, если так можно сказать, на подмогу своей жене, укушенный муж. И хотел вступиться за неё, или хотя бы прикрыть собою. Но Зинка разошлась не на шутку: -А ты козёл рогатый, чего вмешиваешься! С твоей женой мужики халатами расплачиваются, а ты и рад! Сам-то, что, уже не можешь! И...как пнёт ему своей ногой в то место, где было пришито всё, что осталось после укушения собакой. Сосед как подпрыгнет, да как взвоет, сиреной проходящей электрички, на всю деревню! Соседи давай опять "неотложку" вызывать... ...Колька копался на огороде, когда калитка распахнулась и появилась жена Зинка. Её вид говорил о многом! Она была вся увешана сумками и кошёлками, держа в одной руке свой халат, а в другой деревянный кол из забора... ... Сосед лежит в больнице. Ему опять пришили... Ну, а Колька А Колька "зализывая" синяки живёт в бане. Жена и на порог дома его не пускает...

Чтобы гадать на бобах, возьмите бобы. Можно и в стручках, но лучше лущеные. А еще лучше, если белых и красных поровну. 54 красных, 54 белых. Смешайте их и разложите на две неравные кучки. Из каждой кучки выберите по одному бобу и запомните его. Теперь снова перемешайте и разложите на пять равных кучек. Если встретите знакомого боба - отправьте в блюдечко, и снова из каждой кучки запомните по одному. И снова перемешайте. Теперь кучек должно быть двенадцать. Постарайтесь найти запомненные бобы - хотя бы два-три. В блюдечке должно быть не менее четырёх бобов, но лучше, конечно, семь - это число силы. Четыре тоже число силы, но всё-таки не такой силы, как семь. Когда все семь бобов перезнакомятся между собой, сила вообще станет ого-го! Первый признак - блюдечко подпрыгнет и поползет по столу. Тогда хватайте сразу все семь и зажимайте в кулак. И проверяйте: легонько стукните кулаком по чему-нибудь такому, чего не особенно жалко. При этом приговаривайте: "Бобы-бобы, Расшибите лбы! Доверяю бобу Предсказать судьбу!" Повторите наговор несколько раз - по числу бобов. Далее возьмите книгу Паоло Коэльо, Дэна Брауна или Фредерика Бегбедера, откройте её на любой странице и рассыпьте заговоренные бобы на текст. Выпишите слова, на которые упали бобы, составьте из них фразу, прочтите ее задом наперед, а потом бумажку с фразой сожгите и плюньте на пепел двенадцать раз (помните, у нас осталось двенадцать бобовых кучек). Теперь можно приступать собственно к гаданию. Сосредоточьтесь и сформулируйте вопрос, который вы хотите задать бобам. Помните, что вопрос должен быть задан так, чтоб на него можно было ответить "Да" или "Нет". Задайте его каждой из двенадцати кучек и получите ответ. Пересчитайте ответы - которых больше, таков и результат гадания. Если количество утвердительных и отрицательных ответов одинаково - повторите всю процедуру гадания сначала.

Владимир Васильченко Г Е Н Е Т И К р а с с к а з 1 Свой отпуск я уже много лет провожу за рулем. Мне всегда было немного жаль людей, которые "дикарями" или по путевке, обретенной через адовы муки, добровольно привязывают себя на месяц к одному месту, и к концу отпуска уже не знают, чем можно разнообразить то, что уже успело осточертеть, от чего хочется сбежать. Даже на опостылевшую за многие годы работу. И искренне считают это ностальгией по любимому делу. Совсем другое -- на колесах. Ты ничем не связан, меняй места хоть каждый день. Новые встречи, знакомства, масса впечатлений. Приезжая в новые города и села, я первым делом покупаю карту этого региона, развлекаю себя в тех местах, которые показались мне привлекательными по путеводителям или по рассказам местных жителей, а потом, отдохнув от развлечений, выбираю новый маршрут и качу себе дальше. Если "конь" не подводит. А в тот раз подвел. Черт их знает, эти иномарки. Когда глох мой старый "Жигуль", таких проблем не было, все было гораздо проще. Откроешь капот, стукнешь, дунешь, плюнешь, и езжай себе. А здесь одних проводов, как зарослей в джунглях, поди, разбери. Но если бы не это, в сущности невеликое происшествие, я был бы уже далеко от этих мест и жил бы себе в полном неведении долго и счастливо, и умер бы с кем-нибудь в один день, так и не узнав о тех чудесах, которые поджидали меня совсем рядом. Я сидел в мертво вставшей машине и пытался по карте определить свое местонахождение. По этому желто-зеленому листу выходило, что я нахожусь сравнительно недалеко от крупного поселка, расположенного за лесным массивом, который я хорошо видел справа и впереди от дороги. Но чтобы попасть туда, нужно было обогнуть этот лес, проделав огромный крюк в объезд. Я было попытался тормознуть какую-нибудь машину из тех, что пролетали мимо меня в обоих направлениях, но они реагировали на меня так, словно я был прикрыт шапкой-невидимкой. Мне это скоро надоело. Нужно было предпринимать что-то более серьезное. Не стоять же здесь весь день, у моря погоды ждать. В таких поселках, как этот всегда можно найти какого-нибудь шоферягу, готового за бутылку "жидкой валюты" оттащить тебя на буксире хоть "за тридевять земель в тридесятое царство". Да и настоящие "золотых дел мастера" сейчас не по городам селятся. Если пройти прямиком через лес, часа через два, самое большое через три, я буду уже в поселке. Ну что ж, вперед! Время не позднее, полудня еще нет. Да и погода жаркая, как всегда в начале июля. Заперев машину, я закинул за спину пиджак и зашагал через поле к лесу. Дойдя до него, я почти сразу наткнулся на еле приметную тропинку и уверенно ступил на нее. Что ни говори, а лес -- это здорово. Чистый с запахом хвои воздух. Приятный пятнистый полумрак после яркого полевого солнца. Пение птиц. Отдаленный стук дятла. Тишина. И божественная прохлада. Невольно забываешь о житейской суете, об усталости, обо всех неприятностях... Чтобы нажить себе другие. Я не сразу заметил, что тропинки уже нет, и я просто шагал, подсознательно выбирая широкие пространства между деревьями, ступая по сухим листьям и веткам, по пласту утрамбованной временем опавшей хвои. Оглядевшись, я понял, что дороги назад я не найду, и если буду искать место, где я потерял тропу, то могу заплутать совсем. Сориентировавшись по солнцу, проглядывавшему сквозь густые ветви деревьев, я продолжил свой путь, но уверенности во мне уже поубавилось, и прелести природы занимали меня гораздо меньше. Я тщетно искал признаки хоть каких-нибудь человеческих следов, но кругом была только дикая природа. Заросли становились все гуще. Изредка я выходил на мелкие полянки, но затем вновь погружался в стену каких-то кустов. Из-под моих ног иногда выскакивали разные жучки, кузнечики и мелкие зверушки, но приглядываться к ним мне было некогда. Нужно было как можно быстрее выбираться. Солнце смещается, и скоро по нему определить что-нибудь будет уже невозможно. Вскоре я оказался в таких зарослях, что пробираться через них стоило огромных усилий. Дважды я падал, порвал на локте рубашку, не говоря о том, что она была уже далеко не безупречно чистой. На очередной полянке я присел на старый трухлявый ствол поваленного дерева и выкурил сигарету. Ужасно хотелось пить. Неопределенность и усталость делали свое дело - вставать и двигаться желания не было. Но переборов себя, я все-таки встал и вновь врезался в гущу кустов. И неожиданно буквально вывалился на какой-то проселок. Старый, заросший, едва приметный, но -- проселок! Вздохнув с облегчением и вновь определившись по солнцу, я уже слегка приободренный зашагал в нужную сторону. Пройдя километра два, где-то справа от себя я вдруг услышал отдаленный собачий лай. А еще через пару сотен шагов мне попалась и старая тропинка в ту сторону. Шагая по ней, я вскоре увидел добротный высокий деревянный забор с калиткой, в которую эта тропа и упиралась. Изнутри раздавались звуки обычной суеты домашней живности, и это еще придало мне сил. Но калитка оказалась запертой, и по всем признакам ей уже давно не пользовались. Не беда. Если идти вдоль забора, рано или поздно на какой-нибудь вход все равно наткнешься. Судя по длине забора, двор был очень большим, целая ферма. Сквозь редкие мелкие щели просматривались какие-то дворовые постройки. Меня уже мучила не только жажда, я бы уже и пожевал чего-нибудь. Вскоре я, наконец, увидел то, что искал. Впереди показались ворота, которые выходили на укатанную дорогу. Я было ринулся туда, но тут же остановился, как вкопанный. Прямо передо мной от дыры в заборе к кустам переползало нечто. Оно напоминало гигантскую гусеницу толщиной в ногу взрослого человека, потому что было колюче -- мохнатым, какого-то невероятного, узорчатого серо-зелено-желтого цвета, но двигалось почему-то извиваясь по-змеиному. Оно медленно выползло из дыры и скрылось в кустах. Длиной оно было около двухметров. Я не тонкий знаток лесной фауны. Если честно, то я вообще не знаток какой-либо фауны на Земле. Все мои биологические познания ограничены обитателями зоопарков, редкими картинками в попадавшихся журналах и случайными кадрами в фильмах. Но о таком я даже не слышал. Подождав немного, чтобы оно уползло подальше, и подавив в себе смесь испуга с недоумением, я побежал к воротам, еще пару раз на всякий случай оглянувшись. Ворота и широкая калитка в них оказались запертыми. Никаких замков и замочных скважин ни в калитке, ни в воротах не было. Не было даже дверных ручек. Звонка я тоже не обнаружил. Я громко постучал и стал ждать. Вскоре послышались шаги. Калитка распахнулась настежь, и на пороге возник человек, по облику которого я безошибочно определил хозяина. Высокого роста, массивный, с большим круглым животом. Красное лоснящееся лицо украшала окладистая белая борода. На кончике носа висели круглые очки в тонкой золотистой оправе. Свежевыстиранная рубаха на выпуск и широкие серые штаны были прикрыты серым же балахоном, напоминавшим армяк, что делало его похожим на типичного киношного купца, если бы не академическая шапочка, едва прикрывавшая заросшую седыми волосами голову. Он стоял, широко расставив ноги, засунув руки в карманы брюк, и пристально смотрел на меня колючими карими глазами поверх очков. - Здравствуйте, - прохрипел я, еле двигая сухим языком. -- Извините за беспокойство... - Тебе кого - прозвенел он неожиданно громким баритоном, не ответив на мое приветствие. - Ты как сюда попал - Через лес. Я сам не знаю. Я заблудился. Шел в поселок от дороги. Машина у меня... Мне попить бы... После еды... И до... - Ты один -- спросил хозяин, оглядевшись по сторонам. Я только молча кивнул. Говорить было невозможно. - Ну заходи, чего уж там. Пришел уже, - ворчливо произнес он, повернулся и, не обращая на меня внимания и не оглядываясь, крупными шагами пошел к дому. Я зашел за порог, и калитка за мной медленно закрылась с характерным щелчком. С этой стороны дверных ручек не было тоже, как и замков и задвижек. Потрогав калитку, я убедился, что она заперта. Внутренне подивившись этому, я поспешил за хозяином. Он зашел в дом, и дверь за ним так же мягко закрылась. На этой двери тоже не было ни ручек, ни замочной скважины. Мне с большим трудом удалось ее открыть, и я ступил на порог. Дверь, закрываясь, втолкнула меня внутрь. Комната оказалась не очень большой, и хозяин занимал не меньше ее половины. - Садись, - показал он мне на один из свободных табуретов. - Спасибо, - прошептал я, усаживаясь. - И тебе спасибо, - ответил он, хлопоча у кухонного стола. Предвидя мой вопрос, он добавил: - Ты, когда с дверью мучился, мне ведро воды из колодца в бак накачал. Он поставил на стол две тарелки, рядом с каждой положил по салфетке, а на них - по вилке. Потом поставил бутылку растительного масла, бутылку самогона, два стакана, маринованные грибы, крупно нарезанную домашнюю колбасу и полный котелок дымящейся картошки с торчащим из него половником. Присмотревшись, я увидел в углу на кухонном столе микроволновую печь. Однако! Я ожидал увидеть максимум керогаз. Он принес мне огромную кружку холодной колодезной воды, к которой я тут же жадно присосался. Пока я пил, он разлил самогон по стаканам на три четверти и один придвинул мне. - Ну, давай знакомиться, что ли, - стукнул он своим стаканом по тому, который стоял передо мной. -- Тебя как зовут - Алексей... Николаевич, - добавил я, успев к моему возрасту отвыкнуть от обращения на "ты". -- Но пить мне нельзя. За рулем. - Ты сейчас за столом, а не за рулем. Раз ты сюда попал, ты на сегодня мой гость. Руль твой никуда не денется. А кстати, что стряслось-то После выпитой воды я, уже похожим на человеческий голосом, коротко рассказал ему и об отпуске, и о своей поездке, и обо всех своих сегодняшних приключениях. - Не волнуйся. Руль твой сюда приедет, - он повернулся и нажал какую-то невидимую кнопку на рабочем кухонном столе. - Сегодня ты останешься здесь. Тебе отдых требуется. А завтра, если не раздумаешь, поедешь дальше. С машиной все будет в порядке, не переживай. Дверь открылась, впустив молодого, лет тридцати, мужчину, одетого в серый халат, резиновые сапоги и черный берет. - Это Вадим, - представил хозяин вошедшего и обратился к нему. -- Там у него с машиной нелады. Разберись. Где машина -- повернулся он ко мне. - Я могу показать, - сказал я, доставая карту из кармана пиджака. Развернув ее, я ткнул пальцем в то место, где оставил машину, и хотел объяснить, что по моему мнению вышло из строя. Но Вадим, повернувшись, быстро вышел, так и не сказав за все время ни одного слова. - Постойте! Ключи! -- дернулся я было за ним, но хозяин жестом меня остановил. - Ему ключи не нужны. Он тебе не только машину, он за две минуты любой самый сверхсекретный сейф откроет. И сигнализация не сработает. Ну давай, Алексей... Николаевич, а то картошка остывает, - хитро прищурив глаз, улыбнулся он и опять пристукнул своим стаканом о мой. - Матвей Севостьянович меня зовут, - и одним махом опрокинул в себя содержимое стакана. Крякнув, он со стуком поставил стакан на стол и, не обращая на меня внимания, стал быстро есть. Я и так-то почти не пью, а тут на голодный желудок... Но нарушать законы гостеприимства нельзя. Подражая ему, я тоже опрокинул в себя свой стакан, но обжегшись, больше половины выпрыснул обратно. Самогон оказался невероятно крепким, чуть ли не чистый спирт. Едва отдышавшись, я жадно принялся за еду, запивая ее колодезной водой. Быстро насытившись и ощутимо захмелев, я вскоре сбавил темп. И только тут вдруг заметил, что хозяин уже давно не ест и внимательно за мной наблюдает. Смутившись, я положил вилку. - Извините. Это я с голоду так... по-хамски агрессивно себя повел. Да и самогон у вас... прямо, серная кислота. Забылся немного. Извините. - Да все нормально. Как сейчас себя чувствуешь Прислушавшись к себе и коротко оценив свою внешность с разорванной на локте рубашкой, я ответил: - Как бомж в банкетном зале ресторана "Метрополь". Он коротко хохотнул и сказал: - Ну ты тут давай продолжай, а я по двору поброжу. Жмулька моя куда-то подевалась. - Собака - Да нет... Не поймешь ты. Змея такая, колючая. Из питомника умудрилась сбежать, бестия, - с улыбкой выругался он и направился к двери. - Серо-зеленая такая, с желтыми крапинками - остановил его мой возглас. - Ты видел ее Где - Да метрах в пятидесяти от калитки. К югу. Она из дыры в заборе в кусты переползала. В лес. - Ах, мерзавка! Еще и забор прогрызла! - кинулся он к двери и вылетел во двор, оставив меня одного со всем этим изобилием на столе. Снаружи слышался голос хозяина, какое-то не совсем обычное хрипловатое собачье повизгивание, звяканье чего-то железного, топот. Через пару минут все стихло. Почувствовав, что смог быть чем-то полезным, а значит, претендующим на какую-то награду, я еще немного вяло поковырялся вилкой в своей тарелке, и даже позволил себе еще четверть стакана этого жгучего зелья, но этого было уже вполне достаточно. Мое нутро благодарно потеплело и заурчало. Я встал и, накачав еще какие-то литры воды в невидимый бак, вышел на крыльцо покурить и немного размяться. Дверь за мной закрылась, и внутри начало что-то происходить. Что-то приглушенно лязгало, пшикало, ритмично стучало, но через полминуты утихло. Негромко слышался только шум льющейся воды. Мучимый любопытством, я заглянул в комнату и от удивления раскрыл рот. В комнате не было никаких столов и табуреток. Это вообще была другая комната. Это была ванная! Слева в углу стоял сверкающий белизной унитаз. От окна осталась только узкая щель наверху. В большую, отливающую голубизной ванну лилась вода, от которой поднимался легкий пар. Все это было освещено мягким светом из-под потолка по периметру комнаты. Не веря своим глазам, я отпустил дверь, и она мягко закрылась. Оглядевшись, я убедился, что никаких дверей поблизости больше нет, и крыльца я не покидал. В задумчивом оцепенении я сунул в рот сигарету. Но зажечь ее я забыл, потому что как только дверь закрылась, внутри опять что-то заухало, защелкало, и звук льющейся воды пропал. Пока там что-то происходило, дверь была заперта. Но с наступлением тишины, я вновь смог ее открыть. И опять оцепенел. Это была спальня! У противоположной стены стояла большая деревянная заправленная кровать под шелковым покрывалом. На невысокой прикроватной тумбочке стояла настольная лампа, и лежало несколько книг. На спинке кровати висел бежевый стеганый халат, а под кроватью стояли мягкие тапочки такого же цвета. Я прикрыл дверь и снова огляделся. Все оставалось прежним. Никаких звуков изнутри больше не слышалось. Я вновь приоткрыл дверь. Внутри была та же спальня, но настольная лампа была включена! - Кто здесь - спросил я почему-то шепотом. Мне никто не ответил. Я отпустил дверь, и она опять мягко закрылась. Мне начало казаться, что я схожу с ума. Я совершенно не представлял, в реальности или во сне я нахожусь. Мое состояние было сродни отупению. Все это требовало каких-то объяснений, но вокруг не было ни души. В глубокой задумчивости я закурил. Единственное, что пришло мне в голову, это заглянуть в другие двери или окна этого дома. Я пошел вдоль стены, обошел на удивление крупное строение и вернулся на то же крыльцо, так и не обнаружив ничего: ни дверей, ни окон. Единственное большое окно слева от крыльца было плотно занавешено изнутри, и разглядеть что-либо было невозможно. Я посмотрел на другие дворовые постройки. В отдалении, напротив меня стояло два обыкновенных сруба с дверьми и окнами. Слева в глубине двора располагался просторный сарай. Рядом, чуть кзади, какое-то деревянное огромной длины здание со стеклянной крышей. Видимо - парник. Всю заднюю сторону двора по всей длине занимало высокое одноэтажное строение с множеством небольших продольных окон на большой высоте, что делало его отдаленно напоминавшим конюшню, если бы не решетки из толстой арматуры почти на всех окнах, и коробки кондиционеров на стене. Справа, в дальнем конце двора стояло еще одно сооружение, с площадкой, огороженной мелкоячеистой сеткой, за которой просматривалось движение каких-то животных, но из-за расстояния и плотности ячеек сетки разглядеть детали было невозможно. Весь двор был не меньше футбольного поля. Чтобы вести такое хозяйство нужна большая команда работников, но как я ни приглядывался, я так никого и не увидел. Не чувствуя себя кому-то и чем-то полезным, я решил побродить по двору и поглазеть. Может быть все-таки встречу кого-нибудь, кто сможет мне рассказать, где я очутился. Я пошел к тому сооружению, которое представлялось мне парником. Найдя дверь с массивной металлической ручкой, я потянул ее на себя и... чуть не заорал от испуга. Недалеко от порога стояло существо абсолютно незнакомого мне вида, и что-то пережевывая, смотрело на меня маленькими красными глазами. Оно чем-то напоминало бультерьера, только величиной с ньюфаундленда, но... с ярко-красным поросячьим пятаком! При этом оно имело вполне собачьи хвост и уши и удлиненные ноги, которые заканчивались... раздвоенными копытами! И оно было розовым и гладким. Только жутко грязным. Ему бы еще рога, и это был бы стопроцентный черт. Увидев меня, оно прекратило жевать и, впившись в меня взглядом, зарычало и оскалило огромные клыки. Я захлопнул дверь и в ужасе что было мочи помчался к дому, ничего не соображая. Только взлетев на крыльцо, я остановился и обернулся. За мной никто не гнался. Прятаться в спальне или в совмещенном туалете было как-то неловко даже перед самим собой, но все же я решил войти в надежде отыскать кухню и допить тот самогон, который оставался в моем стакане. Другого способа избавиться от пережитого испуга я не находил. Бродивший во мне еще несколько минут назад хмель куда-то мгновенно испарился. Навалившись всей тяжестью своего тела, я открыл дверь и вошел. И тихонько сполз на пол.

Детство-это счастливое и самое беззаботное время в жизни каждого человека. Детство это то с чего начинается твой путь в мир. Это дорога не сужается ,не расширяется, меняется лишь человек, который по нему идет. Сначала он оставляет крошечные следы, но их сразу четыре, потом они становятся больше, но меньше вдвое и так он идет все это время. Когда люди говорят о своем детстве, на их устах появляется наивная улыбка, словно они возвращаются назад вместе со своими воспоминаниями, многие хотят вернуть что-то, побыть еще детьми и просто наслаждаться жизнью .Ведь быть ребенком это действительно прекрасно ,плачешь от того, что тебе не дали конфетку или ты поцарапал немного ногу или потому что мама уходит на работу , а ты так не хочешь ее отпускать Ты прячешься под одеялом от грозы, искренне всем улыбаешься на улице, всех подпускаешь себя обнимать, капризничаешь, потому что хочешь спать, у тебя еще нет никаких царапин в душе, ты не испытывал боли душевной, для тебя праздник, когда родители приходят домой или забирают из садика, ты играешь в песочнице и можешь построить себе там крепость , разозлиться ,сломать и возвести заново, ты любишь весь мир, весь и сразу,ты боишься только баба- ягу, искренне веришь в деда мороза, ты не умеешь говорить и ты настолько эмоционален, что улыбка превращается в самый шумный смех на земле,тебя все любят, любят просто так, просто за то что ты есть на этом свете,все смотрят на тебя так добро и каждый хочет принести в тебя свое тепло, все заботятся о тебе, заботятся так непринужденно и искренне, ты можешь всю ночь не спать, но рядом с тобой кто-то обязательно будет, каждое утро будут целовать тебя спящего, болеть вместе с тобой, когда у тебя начнут резаться зубки, будут гордиться, когда ты скажешь свое первое слово или когда сделаешь свой первый шаг. Наверное лишь в детстве можно быть настолько счастливыми, и потом всю жизнь сравнивать это счастье, лишь в детстве мы бываем настолько чистыми и добрыми, наверное только в детстве мы испытываем лишь физическую боль, не зная что такое боль душевная. Детство это самый прекрасный цветок в жизни каждого человека ,и любой захочет хотя бы еще раз насладиться его ароматом.

Вова проснулся в 7 часов утра, под звон будильника на его мобильном телефоне. Как обычно у него ужасно болела голова от того, что он не выспался, да и вообще он редко когда высыпался в период учёбы. Тем не менее, вставать было нужно, всё же, первый день учёбы в 10-ом классе. Солнце уже поднималось над горизонтом и ярко светило в комнату, птицы радостно возвещали о наступлении нового дня. На небе не было ни единого облачка, поэтому день обещал быть жарким. У противоположной стены комнаты глубоким сном дремала родная сестра Вовы, Наташа. Она была на два года старше него и училась в университете, где занятия начинались заметно позже, чем в школе 120. С сестрой наш герой никогда не ладил. Почти никогда они не могли найти общий язык и постоянно ругались. Но всё же, Вова очень любил её, и всегда был рад помочь ей, если нужно. Сейчас же в мыслях у него была только фраза "Эх, как же ей везёт". Застелив постель, одевшись, юноша направился сначала умыться, а затем на кухню. Есть ему как обычно не хотелось, ничего не лезло сутра в горло. С горем пополам съел он бутерброд, запил чаем и начал собираться в школу. Все дела нужно было делать очень быстро, так как из дома нужно было выйти без 20-ти, а оставалось всего-навсего 10 минут. Быстро надев брюки и рубашку (в школе была введена форма строгого вида), собрав портфель, и приведя себя в более менее опрятный вид, Вова быстро попрощался с родителями и пулей вылетел из квартиры. Очень быстрым шагом, как обычно, он проходил по давно известному маршруту, и за 15-ть минут добрался до школы. Он вошёл в давно знакомый ему холл, довольно больших размеров, с небольшими квадратными колоннами. Спереди вашему виду откроется узорчатая решётка, огораживающая раздевалку. Справа и слева находятся проходы в саму школу. По бокам холла стояли лавочки. В общем, здесь всё было как всегда, как и все годы до этого. Едва зайдя в стены родной школы, Вова вновь окунулся в столь нелюбимую для себя атмосферу напряжения, ожидания чего-то плохого. Как обычно учеников встречала директор школы, с таким приветливым лицом и одновременно покрикивая на опаздывающих. Досталось и нашему герою: - Быстрее давай! Звонок уже через 2 минуты! Сколько же можно копаться! -- накричала директор. Юноша быстро переодел обувь и побежал в класс, на второй этаж. Там он впервые увидел своих новых одноклассников. Вернее он уже видел их раньше в этой школе, но никогда не общался. Были и совершенно новые ребята, которые только только перевелись сюда. - Какой же кошмар...неужели я буду учиться с ними -- подумал Вова. Он как обычно в таких случаях встал рядом с окном так, чтобы никто не обратил на него внимания, и ждал, когда придёт учитель. С некоторой досадой он смотрел на своих новых сверстников, досадой на жизнь, скорее всего. Но сюда его занесло и теперь придётся учиться 2 года. С этой мыслью он встретил первый звонок в 10-ом классе. Прошло 2 минуты, и тут наконец-то пришла запыхавшаяся учитель математики Татьяна Николаевна. Она довольно молода, на вид лет 30-35, энергичная женщина, невысокого роста, с тёмными, короткими волосами. - Извините за опоздание. Заходите. -- Одновременно строгим и виноватым голосом произнесла она. И тут весь класс ломанулся в кабинет, а Вова пошёл сзади всех, стараясь сделать так, чтобы его никто не заметил. Войдя в кабинет по привычке, прошёл в самый конец кабинета и сел на "Камчатку". Все сели спереди, не обращая никакого внимания на новичка. Большинство ребят друг друга знали, поэтому стоял гул от непрекращающейся болтовни, только наш герой, ни с кем лично не знакомый, сел спокойно и ждал начала урока. Татьяна Николаевна в это время молча стояла и наблюдала за этим безобразием. Было такое ощущение, что она потеряла дар речи. - Кхм кхм!!! Я, конечно, всё понимаю, но по моему урок уже давно начался! Её голос прозвучал как гром среди ясного неба. Явно не ожидавшие этого ученики замолкли в момент и машинально присели на свои места. - Так уже намного лучше. Здравствуйте. Для тех кто не знает, меня зовут Татьяна Николаевна. Поздравляю вас с нача... (прозвучал стук в дверь) Да что же это такое!!! Войдите!!! Весь класс как обычно засмеялся, дверь отворилась, и в кабинет зашла девушка, с вопросом: Это 10-ый "Б" Услышав положительный ответ, она извинилась за опоздание и прошла в кабинет. Мест свободных совершенно не было, разве что кроме... Да, за задней партой сидел юноша, причём место рядом с ним было совершенно свободно. Именно в этот самый момент он опустил глаза в парту и совершенно не наблюдал за происходящим. Только иногда посмеивался вместе со всеми. - Можно к тебе присесть А то больше мест нет. Ты не против -- произнесла она. Вова поднял глаза на неё и увидел высокую девушку с блондинистыми длинными волосами, стройного телосложения, с зелёными глазами, маленьким правильным носиком. На ней была одета лёгкая кофточка и короткая юбка, немного ниже бёдер. На ногах красовались изящные туфельки на высокой шпильке. На юношу она произвела неизгладимое впечатление, и у него было такое ощущение, что челюсть валяется где-то на полу и пора бы хоть что-то произнести. Тем временем, воспользовавшись молчанием Вовы, она села рядом и посмотрела на него своими зелеными глазками, делая вид, что не понимает причину его ступора. - Ну я вижу ты не против, так что я пока здесь посижу -- быстро сказала она. Вова нисколько не возражал на столь интригующее предложение, но произнести хоть слово он так и не смог. Девушка отвернулась и смотрела на учителя, а юноша тем временем молча глядел на неё. - Да уж, не часто ко мне подсаживаются такие девушки, а я как дурак молчу -- пронеслось у него в голове. Об уроке Вова начисто забыл и всё никак не мог наглядеться (разумеется это было не очень культурно, но просто он был немного не в себе). Но урок закончился, все вышли из кабинета, в том числе и она, а юноша медленно собрал вещи и направился к выходу, до сих пор находясь где то не здесь, не на Земле, а далеко отсюда... - Ты в порядке Хорошо себя чувствуешь -- раздался голос Татьяны Николаевны. Он и вывел из прострации Вову. - Да, всё в порядке, я просто задумался немного -- с улыбкой ответил он. - Ну тогда можешь идти. Вова пошёл на следующий урок, но, к его сожалению, девушка пересела за другую парту, видимо к своей подруге. Тем не менее на уроках видимость была отличная, и периодически он мог поглядывать в её сторону. На уроках он был чрезвычайно невнимателен, на вопросы учителя он отвечать не мог и вообще не понимал, что с ним происходит. Это было настолько новое для него чувство, настолько непонятное. Он шёл в школу с твёрдым намерением учиться, а теперь его голову полностью заняла она. При виде её сердце начинало биться учащённо, настолько быстро, что оно начинало болеть и чуть ли не выпрыгивало из груди, а голос просто отказывался произносить хоть один звук. Дыхание сбивалось абсолютно. Наверное, каждому читателю известен диагноз -- Вова влюбился...

можно разлететься вскользь облаками пролетать над теми домами шевеля пересохшими от ветра губами раскрывая внутри у себя цунами можно целовать спящее небо украдкой и нежно и больно, и остро и сладко. и опять нарушая законы правопорядка бью не промахиваясь точно в десятку (уничтожая себя без остатка) можно говорить что в этом мире все продается за деньги, за душу, за яркое Солнце, знать - тот кто нужен уже не вернется, ведь его жизнь непременно порвется можно облаками скользя беспрерывно искать до отчаянья только о встрече мечтать и хвататься за плечи, трясти, вспоминать, как легко друг у друга все чувства отнять (мы забыли что у нас всех одна мать) впрочем, нам - людям - насрать.

Давненько мы не встречались с тобой, читатель, на моей тьму-таракановской страничке. Почему Очень просто: не было повода. За отчетный (точнее, отЧИТный) период ваш покорный слуга прочитал несколько тысяч страниц современной российской прозы и не сумел особо зацепиться своим критическим взглядом за языковые убогости и нелепости подобные тем, какие он встретил, когда знакомился с творениями рецензируемых ранее писаКтелей и писаКтельниц (см. предыдущие рецензии). Волей-неволей пришлось сделать вывод: могут же, если захотят! Из тех авторов, кто захотел и смог, назову лишь нескольких - И. Брюсову, А. Знаменскую, Д. Истомину, В. Седлову, Е. Елисееву, Е. Маркову, Т. Степанову, Л. Кондрашову. Да, одни сюжеты были сильнее, другие -- слабее, одни романы читались с меньшим интересом, другие -- с большим, но с языком у авторов все было в порядке. И редакторы-корректоры соответствующих издательств на своих местах, видимо, пребывали, и свою работу выполняли добросовестно. В отличие от... (опять-таки см. мои предыдущие рецензии). И так что-то заскучалось мне по перлам типа "он поднял свою голову" или "я пропустила его усмешку мимо ушей", что пошел я в нашу задрюпинскую районную библиотеку и, ткнув наугад пальцем в бесконечный ряд книг Ю. Шиловой, вернулся домой с ее романом "Хочу все сразу или Без тормозов" (изд-во "Эксмо", 2008 г.) Надо сказать, как и в предыдущих случаях, автор меня не разочаровал. Стр. 19. "Я...ПОПЯТИЛАСЬ НАЗАД..." Узнаю, узнаю неповторимый стиль! (Попробую как-нибудь на досуге ПЯТИТЬСЯ ВПЕРЕД, а о результатах обязательно сообщу вам.) Стр. 21. "...СПРОСИЛА я его РАСТЕРЯННЫМ ГОЛОСОМ..." Вообще-то на правильном русском будет СПРОСИЛА я РАСТЕРЯННО. Тремя строчками ниже: "...я... спросила ОЗЯБШИМ ГОЛОСОМ". Очевидно, ГОЛОС у героини Шиловой так же является частью тела, как руки и ноги, а значит и ОЗЯБНУТЬ тоже может. Стр. 24. "...За год хозяйка настолько ПРОНИКЛАСЬ К МОЕЙ ПЕРСОНЕ, что определила меня в школу официантов" (то же на стр. 61). ПРОНИКНУТЬСЯ просто так нельзя, можно ПРОНИКНУТЬСЯ только какими-то ЧУВСТВАМИ -- ДОВЕРИЕМ, ЖАЛОСТЬЮ, УВАЖЕНИЕМ и т.д. и т.п. Кто у нас писатель, Юля, вы или я Похоже, что всё-таки я. Стр. 27. "..ей принадлежали РОВНО ЧЕТЫРЕ...ресторана...". Здесь это РОВНО ни к селу, ни к городу, потому что так говорится только с круглыми числами -- РОВНО ДЕСЯТЬ, РОВНО СТО... То же на стр. 220. "В её тело вошло РОВНО ТРИ ПУЛИ". Стр. 30. "ЗА ТО ВРЕМЯ, ПОКА я жила в Москве...". Правильные варианты: ЗА ТО ВРЕМЯ, ЧТО я жила в Москве... или ПОКА я жила в Москве. Берите, дарю. Стр. 31. "...Витька ПНУЛ дверь НОГОЙ..." (Попробую как-нибудь на досуге ПНУТЬ дверь РУКОЙ, а о результатах обязательно сообщу вам.) И далее ПИНКИ НОГАМИ встречаются в романе не раз. Стр. 35. "...незнакомец занес СВОЮ РУКУ..." Ну, вот, а я уже беспокоиться стал: 35 страниц -- и ни одной СВОЕЙ ГОЛОВЫ или СВОЕЙ РУКИ (как мы определили в рецензии "Кровавое одеяло", Ю. Шилова является рекордсменом по количеству "своих рук" и "своих голов" на квадратный сантиметр текста). Там же. "...СО ВСЕЙ СИЛЫ ударил..." Неграмотно. Надо ИЗО ВСЕХ СИЛ. Стр. 61. "...она...ВЫГОНИТ меня ПРОЧЬ...". Так держать! Если можно написать плохо -- напиши! Правильно будет ВЫГОНИТ меня ВОН. Стр. 62. "...ПОГОДА НАШЕПТЫВАЛА ВСЕ ТОЛЬКО САМОЕ ЛУЧШЕЕ". Образно, очень образно... Стр. 62. "ДЕВУШКА ПОПРАВЛЯЛА СВОЮ ПРИЧЕСКУ И ЗАКРЫВАЛА ВЕРХ МАШИНЫ". Вероятно, она была циркачкой: одной рукой поправляла прическу, второй одновременно закрывала верх машины. Без упорных тренировок такое сразу и не получится! Стр. 63. "...в ОБМЕН ОБЯЗАТЕЛЬСТВ верности". Неграмотно. Надо: в ОБМЕН НА ОБЯЗАТЕЛЬСТВА верности". Стр. 64. "...для своей...УДАЧНОЙ КАРЬЕРНОЙ ЛЕСТНИЦЫ". Говорите, УДАЧНАЯ ЛЕСТНИЦА Браво! Стр. 67. "...Лида ВНОВЬ ПРОДОЛЖИЛА". Как мы установили ранее, редакторы и корректоры в издательстве "Эксмо" - виртуальные. С одной стороны, они вроде бы есть, а с другой -- ВНОВЬ ПРОДОЛЖАЮТ отсутствовать. Стр. 71. "Лида ПОМОЛЧАЛА И ТУТ ЖЕ ДОБАВИЛА". Если ПОМОЛЧАЛА, то ТУТ ЖЕ ну никак не получится. То же на стр. 200. Стр. 72. "В ЭТОТ МОМЕНТ В КАРМАНЕ ЛИДКИНОЙ КУРТКИ ЗАЗВОНИЛ МОБИЛЬНЫЙ ТЕЛЕФОН, И ОНА СНЯЛА ТРУБКУ". Ну, Юля, достали вы читателя своими загадочными мобильниками, у которых надо что-то откуда-то снимать, вместо того, что просто нажать кнопку приёма! Такой же фирменный шиловский мобильник фигурирует и в ее романе "Турецкая любовь" (см. рецензию "Мобильник с длинным проводом"). Стр. 73. "Чем ближе мы подходили..., ТЕМ ВСЁ БОЛЬШЕ я чувствовала..." Коряво, иного слова не подберешь. Стр. 80. "...он решил СОВЕРШИТЬ ЗАДУМАННОЕ". Нет такого в русском языке. Есть ОСУЩЕСТВИТЬ ЗАДУМАННОЕ. Правильно, очень правильно ставит президент Медведев вопрос о реорганизации милиции. Вот как описывает Ю. Шилова умственные способности наших стражей порядка в своем романе. Стр. 79 -- 80. "...мне пришлось РАССКАЗАТЬ стражам порядка О ТОМ, ЧТО ПРОИЗОШЛО СО МНОЙ ПРОШЛОЙ НОЧЬЮ". Стр. 80 "Я...ВНОВЬ РАССКАЗАЛА (им же -- Т.Т.) ПРО ТО, ЧТО ПРОИЗОШЛО СО МНОЙ ВЧЕРА НОЧЬЮ". Заметьте, героиня в течение нескольких минут ДВАЖДЫ пересказывает одним и тем же милиционерам одну и ту же историю! Вы не поверите, но несколькими строчками ниже читаем: Стр. 81. "ПОСЛЕ ЭТОГО ОПЕРАТИВНИКИ ЕЩЕ РАЗ (!!! -- Т.Т.) ПОПРОСИЛИ МЕНЯ РАССКАЗАТЬ О ТОМ, ЧТО ПРОИЗОШЛО ВЧЕРА НОЧЬЮ". В течение нескольких минут -- уже ТРИЖДЫ! Ну, теперь можно смело сделать вывод, что героине явно попались стражи порядка с задержкой умственного развития. Стр. 83. "...ЗАМЕТНО ВСПЫЛИЛ Руслан". Неужели ВСПЫЛИТЬ можно и так, что это будет НЕЗАМЕТНО! Стр. 87. "Мы всегда прощаем СВОИХ матерей, когда они понимают СВОИ ошибки и протягивают нам СВОИ руки". Без комментариев. Стр. 103. "КАК ТОЛЬКО Руслан отправился на работу, я ТУТ ЖЕ поехала в ресторан..." Коряво, потому что КАК ТОЛЬКО уже и подразумевает ТУТ ЖЕ. Стр. 109. "Я видела подобные дома...НА КАРТИНКАХ В ЖУРНАЛАХ..." Вообще-то НА ФОТОГРАФИЯХ в журналах. Правда, может героиня имеет в виду журнал "Веселые картинки" И такие корявости, нелепости -- до бесконечности... Стр. 118. "...и тогда Я СМОГУ ЛИШИТЬСЯ РАБОТЫ". Героиня как будто этого и хочет Если бы опасалась, сказала бы МОГУ ЛИШИТЬСЯ РАБОТЫ. Стр. 129. "...В МОЕМ КАРМАНЕ РАЗДАЛСЯ ЗВОНОК МОБИЛЬНОГО ТЕЛЕФОНА, И Я не задумываясь СНЯЛА ТРУБКУ". И куда это герои Шиловой постоянно вешают свои МОБИЛЬНИКИ, что их надо потом СНИМАТЬ! На нос На ухо Стр. 130. "УСЛЫШАВ МОЛЧАНИЕ в трубке, Маргарита вздохнула...". Наверное, вздохнула от того, что у нее пошел сдвиг по фазе. Потому что нормальный человек СЛЫШАТЬ МОЛЧАНИЕ не может. Стр. 131. "Я покраснела и ОТВЕРНУЛАСЬ В ДРУГУЮ СТОРОНУ". Своя неповторимая манера изложения всегда отличает произведения Шиловой. Если бы написала правильно (Я покраснела и ОТВЕРНУЛАСЬ) -- это была бы уже не Шилова. Так держать, Юля! Стр. 153. "...без сигарет ХОТЬ НА СТЕНКЕ ВЕШАЙСЯ". Интересная мысль -- ВЕШАТЬСЯ НА СТЕНКЕ! Правда, на мой взгляд, осуществить это технически трудновато. Стр. 157. "Руслан...зажал мне рот СВОЕЙ ЛАДОНЬЮ". Бывает, конечно, что люди зажимают кому-то рты ЧУЖИМИ ЛАДОНЯМИ, но только не герои Шиловой. Они-то не ошибаются никогда! А как вам понравятся вот такие глубокомысленные рассуждения на стр. 158 "Никогда не могла подумать о том, что УМРУ ОТ ПУЛИ, ПУЩЕННОЙ МНЕ В ГОЛОВУ. Мне кажется, что ЭТО БОЛЬНО. ОЧЕНЬ БОЛЬНО". Ну, всё герои Шиловой знают, буквально всё! И то, что от пули, пущенной в голову, бывает, кажется (!), "очень больно". Короче, читаешь такие опусы и понимаешь, что популярная телевизионная программа "6 кадров" отдыхает... Вот, например, медсестра говорит санитарке, моющей пол в палате (стр. 176): "Ты лучше ХЛОРКИ МЕНЬШЕ В ВЕДРО ЛЕЙ, А ТО ДЕВЧОНКИ ЗАДОХНУТСЯ ТУТ РАНЬШЕ ВРЕМЕНИ". Из этого РАНЬШЕ ВРЕМЕНИ можно сделать вывод: садистка-медсестра хочет умертвить своих пациенток несколько позднее. А пока -- пусть помучаются. Как и читатели... Стр. 177. "...вы сейчас слишком слабы, чтобы рассказать мне НАСТОЯЩУЮ ПРАВДУ..." Ясное дело, ПРАВДА бывает НАСТОЯЩАЯ и НЕНАСТОЯЩАЯ, ложь, соответственно, ЧЕСТНАЯ и ЛЖИВАЯ, а вода -- СУХАЯ и МОКРАЯ. Стр. 178. "...МУЖЧИНА поправил СВОИ ОЧКИ..." Логично. Люди вообще стараются по возможности чистить СВОИ ЗУБЫ, мыть СВОИ РУКИ и надевать СВОИ ШТАНЫ. Герои Шиловой не дают нам забыть об этом ни в одном её романе. Стр. 189. "...Я...ОБЛОКОТИЛАСЬ О СТЕНУ И СТАЛА СЪЕЗЖАТЬ ВНИЗ...". Гимнастический трюк, однако: упереться ЛОКТЕМ в стену и СЪЕЗЖАТЬ ВНИЗ. Интересно, прежде чем написать такое, сама госпожа автор не попробовала это проделать! Стр. 192. "Елена Владимировна по МОЕЙ просьбе достала МОЙ телефон и, присев на краешек МОЕЙ кровати...". No comment, как говорят французы. Стр. 196. "...ПОДНЯЛАСЬ ВЫСОКАЯ ТЕМПЕРАТУРА..." Сначала, как мы видим, ВЫСОКАЯ ТЕМПЕРАТУРА была НИЗКОЙ, а потом ПОДНЯЛАСЬ. "6 кадров". Стр. 215. "...ДЕНИС...подошел к моему столику НАКЛОНИЛСЯ КО МНЕ ПОБЛИЖЕ...". И правильно сделал! Он ведь героиню любит! Если бы не любил, конечно же, НАКЛОНИЛСЯ БЫ К НЕЙ ПОДАЛЬШЕ. Стр. 220. "Приехавшая "СКОРАЯ" СКАЗАЛА МНЕ о том, ЧТО ЛИДКА УМЕРЛА". СКАЗАЛА - в смысле, ПРОПИПИКАЛА Что это мы всё о литературе, да о литературе Давайте для разнообразия о...математике. На стр. 78 читаем: "В нее (подругу героини -- Т.Т.) ВЫСТРЕЛИЛИ ТРИ РАЗА. ОДНА ПУЛЯ ПРОЛЕТЕЛА МИМО". Итак, сколько ран на теле подруги Правильно, две, потому что 3 выстрела минус 1 промах = 2 ранам. Но на стр. 220, когда героиня вспоминает то же самое убийство, читаем: "В её тело ВОШЛО РОВНО ТРИ ПУЛИ, а ОДНА ПРОЛЕТЕЛА МИМО". Значит, к концу романа количество выстрелов возросло до ЧЕТЫРЁХ, а количество ран на теле подруги -- до ТРЁХ. Н-да...Как говорится, куда ни кинь, везде клин. В послесловии к своему шедевру Ю. Шилова пишет читателям: "Я постараюсь приложить все усилия для того, чтобы КАК МОЖНО БЫСТРЕЕ увидеться с вами вновь". И в это КАК МОЖНО БЫСТРЕЕ как-то сразу веришь...

Предлагаю на выбор два предложения, первое: "бригантина поднимает паруса" и второе: "атомная подлодка "Курск" запускает ядерный реактор". Какое из этих двух синонимичных предложений, обозначающих "корабль, готовящийся выйти в открытое море", вам больше по душе Если первое -- то вы романтик, если второе -- то вы человек смелый и решительный. Хотя, если разобраться, романтики -- люди тоже далеко не трусливые.

Картинка отсюда:http://supersait.my1.ru/ph/7/859828888.jpg Тяжко сердцу, но я боль скрываю. И сквозь слёзы на фото смотрю. Прикасаясь губами к лицам, Я частичку любви отдаю. В ликах ваших -- мои родные, Яркий лучик из прошлого дня. Заблудился в улыбках счастливых, И подбадривает меня. Мама, папа, мне вас не хватает. Я не плачу, поверьте, -- нет. Фото нежно к груди прижимаю. "Мы с тобой", -- слышится в ответ. Моя жизнь, словно лист осенний. Ветер крутит пожухлый листок, Но улыбки на лицах любимых... Силы жить, дарят свежий глоток.

Почему-то ты боишься быть счастливым... боишься разочарований, боишься возможной боли, если все будет не так.. Ведь если счастье в нас самих, то и управлять им мы можем сами... Вот вчера еще все казалось самым - самым разнесчастным, мир в душе сузился донельзя, а сегодня в этой же душе раздаются соловьиные трели, светит солнце, даже не одно - тысячи светил... А все потому, что на одну и ту же проблему можно посмотреть с разных точек. Кто бы мне раньше сказал, что ЭТО возможно, я бы не поверила и ответила, что этого не может быть НИКОГДА... Народная мудрость - "никогда не говори никогда" - как она верна. Откуда берется эта решимость, эта уверенность в том, что можно... можно все переиначить. Откуда берутся силы, желания, стремления Где тот источник Воистину, желания беспредельны и они сбываются, даже самые-самые, казалось бы, несбыточные... Поверь мне, я знаю, что говорю. Я сама источник этой радости, этих желаний и, что самое поразительное, мне нравится быть таковой... С сумасшедшими желаниями, мечтами и планами. Я намечтала себе счастье и верю в его исполнение... Присоединяйся!

Владимир Васильченко Э К С Т Р А С Е Н С р а с с к а з 1 В кабаке за пустырем к вечеру все заводские собираются. Пообщаться. Вроде как давно не виделись, не наобщались за день. Труд самоотверженный мешал. Соскучились друг по дружке. Сидят обычно компаниями, за каждым столиком своя. Только Саня с Лехой всегда вдвоем. Не потому, что друзей нет. Сколько угодно. Весь цех -- одна компания. Из-за Лехи все. Он про книжки всякие умные рассказывать любит. А кому это интересно За глаза да в шутку давно "академиком" прозвали, за советом иногда к нему идут. А по вечерам ни-ни. Занудой считают. Вот только Саня один, как лучший друг и терпит. В тот вечер все началось, как всегда, с "разминки" пивком холодным. Потом посидели, подумали, к нутру прислушались, получили сигнал: "пора расчехлять гвоздь". Откупорили, плеснули, размочили. Еще чуток посидели, встретились взглядом, налили по второй, отправили следом. Тоска вместе с дневной усталостью помахала платочком с порога. Оживились, огляделись. Вокруг, оказывается, тоже жизнь. Сидят себе коллеги, отдыхают культурно, расслабляются. Стресс дневной снимают. Не дерутся пока. Но про уважение уже кто-то интересуется. Значит будет, как вчера. Саня все остановиться не может, головой вертит по сторонам, вроде как, выискивает кого-то. - Ты чего искрутился весь -- Леха спрашивает. -- Потерял кого - Чувствую, что будет сегодня что-то неладное, -- отвечает тот. -- Башка зудит. Может звезданет кто. Надо сразу вычислить, чтобы пресечь. В корне. - Может просто давно не мыл - Мыл. Здесь другое. Она как бы изнутри шуршит. Вроде как кто-то по чердаку топает. - Значит, интуиция, -- Леха умный, много таких слов знает. - Бери выше. Предчувствие, -- удивляется Саня сам внезапно вылетевшему слову. "С кем поведешься...". - Провидение, -- перехлестывает его Леха. -- Ты случайно не экстрасенс -- добивает он Саню окончательно. - А это кто -- открыл рот Санек. - А это как раз тот, кто предвидеть, предчувствовать заранее может. -- делает Леха совсем уж умное лицо. -Экстрасенс, не экстрасенс, но после того, как я в прошлом году об сковородку стукнулся, многое стал наперед чувствовать, -- скромно потупил взор Саня. -- Давно за собой замечаю. Жаль только не всегда и смутно как-то, вроде зуда. Вот и сейчас знакомое ощущение. - В коме был -- продолжает размазывать его словами Леха, насаживая на вилку огурец. - А это чего - Ну, отключка по нашему. - Нет, не был. Это Зинка моя допрашивала меня тогда на пороге: "Где был Что делал Почему так долго А где зарплата" То да се. Она сильно не бьет. Воспитывает только, дура. А ты чего про кому-то - А осенью, в октябре еще, помнишь, лектор приезжал Во Дворце имени культуры железнодорожников выступал. Про чудеса да про паранормальные явления рассказывал. А! Вспомнил - не было тебя тогда. Ты с литра домой спать ушел. Так вот он про многих ясновидцев говорил. И что характерно, все в коме побывали до того, как способности проявились. А до этого нормальными людьми были. Как мы с тобой. Такой вот поворот судьбы. Один мужик с какого-то там этажа рюхнулся. Неделю в коме. А потом все наперед узнавать стал. По-английски заговорил. Людей пропавших по фотографиям вместе с их шмотками находить начал. Жить по другому стал. Работу бросил. Сейчас его полстраны знает, едут со всех сторон. Менты иногда помочь просят. Денег море. Так что, кома -- дело первостепенное. Помолчали немного. Налили по третьей, крякнули. Неплохо легла. А вокруг уже гул сплошной, несмолкаемый. Кто-то напевает. Кто-то хохочет громко, остановиться не может. Один все уважать кого-то не хочет, а тот утверждает, что ему это по х... безразлично. - Ты знаешь, - Саня вдруг заговорил, - я вот тут подумал, я тоже так хочу. - Чего "тоже" -- потерял Леха "нить". - Ну по-английски, по фотографиям. Это ж какой кайф! С завода можно уйти, не пачкаться. В офис. Прикинь, в костюмчике, коньячок с этой, с виской вместо сивухи поганой. Секретарша. С ногами. Перспектива! -- размечтался Саня. И откуда только слово такое выскочило Помолчал Саня с блуждающей улыбкой, картинки разные переставляя в своем воображении. И вдруг его осенило: - Слушай, а ты мог бы меня... Ну, это... В кому, а - Ты че, сдвинул Сам с балкона лети. Убьешься насмерть, а мне потом мокруху намотают, -- Леха даже жевать перестал. - Да ты не переживай, я расписку напишу. Хотя с другой стороны, страшновато, конечно, падать. Да еще, как упадешь... Тут случайность нужна, -- загрустил Саня. И вдруг снова воспрял. -- Слушай, а ты мог бы меня это... Ну, бутылкой по темечку, а Аккуратненько так. Когда отвернусь. - Ты это серьезно -- захохотал Леха. - Так ради перспективы ж! -- не унимается Санек. - Ну если ради перспективы... -- хватает Леха бутылку, и увесисто так -- хрясь! -- по неугомонной маковке. Неожиданней некуда. Настолько неожиданно, что никто ничего и заметить-то не успел. Мешок по имени Саня тихо укладывается рядом со стулом. А вокруг все тот же гул голосов, смех, викторина вопросов и ответов. Делом заняты. Кто-то коммунизм строить собирается, кто-то борется с мировым империализмом, кто-то отчаянно ненавидит жидов. Но сидеть Лехе за столом одному западло. Скукотища. Он садится рядом с Саней и тормошит его за доступные места: - Санек, хорош гнать, а Вставай. Не, ну не зря же чердак-то гудел. Предсказатель хренов, -- полбутылки пива ему на рожу. Тот отфыркивается, морду воротит, глазами дергает. Пиво что ли несвежее - Че, готов друган -- из-за соседнего столика, ехидно так. -- Перебор вышел - Не, он в коме. Сейчас оживет, -- похлопывает Леха Саню по щекам. - Ну еще бы не в коме! -- со смехом гнусным. -- С двух пузырей, небось. - Не, с одного только, -- поставил Леха на стол бутылку из-под пива. Саня глаза открывать стал. Взгляд пытается сконцентрировать, фокусирует. Постепенно нарисовалась Лехина физиономия. Потом пейзаж со столиками. Вскоре и звук появился. - ...мать! ...душу! -- завывает Саня, силясь подняться. - Что-то у тебя не совсем английский выходит, -- прислушивается Леха, помогая своему другу подняться. -- Английский я бы не понял. Значит, осечка, не вышло комы. Отсутствие, так сказать, наличия результата. Единственное -- по темечку схлопотать напророчил. Но это Зинкин результат. Саня тяжело плюхается на свой стул, голову руками обхватил, покачивается, подскуливает. - Я и тебя, и твоего лектора... М --м -- м! Что ж за невезуха такая! Если б ты знал, где у меня этот завод сидит! Не хочу! К Зинке не хочу! В офис хочу. В костюмчике. С ногами... - Да не переживай ты так, Санек, -- искренне сочувствует Леха. -- Это же рабочий момент. Другие еще не то проходили. Может позже что... Или со второго раза. Саня скулить перестал, на Леху тяжелым взглядом исподлобья смотрит, но молчит. - Не, ну не хочешь -- не надо, -- отшатнулся от него Леха. -- Это я -- например. Слушай, а ты сейчас погадай. Может, что и напророчишь уже. - Чую, что сейчас по четвертой нальем, -- говорит Саня почти без раздумий. -- Давай, а то голова раскалывается. От мыслей. Повторили, похрустели огурцом. Саня по своим внутренним "сусекам" поскреб, напрягшись. - Что-то правую ногу потягивает, -- говорит, наконец. -- Я ведь когда-то в футбол играл. Может, пригласят куда. В сборную, а Хотя, какой там уже футбол, в моем-то возрасте. Эх! Не выйдет из меня ни хрена, ни экстрасенса. Ну давай "на посошок". Кондиция уже. Вышли на улицу. Стемнеть успело. Кое-где фонари через два на третий горят. По ту сторону пустыря огни Дворца имени культуры светятся ярко. Попрохладнело после дневной духоты. Молча побрели через пустырь. Можно было и по дороге, но это большим крюком и долго. - Слушай! -- оживился вдруг Леха. -- А может, тебя автобусом стукнуть Хотя, нет, -- увял он снова. -- Водилу еще подставлять... Снова надолго замолчали. Тропинка через пустырь узкая, извилистая. Кругом блоки бетонные, покоцанные, с торчащей арматурой. Железяк разных ржавых немеряно -- мечта пионера-сборщика металлолома. Шли "гуськом". Леха в авангарде, Саня замыкающим, по пятам за ним. Полпути прошли. Леха напряженно размышляет. И вдруг позади него что-то слабо вякнуло. Он обернулся и увидел, что он совершенно один. Стоит, озирается, ничего понять не может. Ведь только что был Саня, в затылок дышал! - Саня, ты где Никого. Тишина. С дороги только звуки машин долетают. Дальние огни не светят, а в глаза бьют, видеть мешают. От спичек тоже толку никакого. Наощупь Леха обнаруживает, что справа, за куском бетонного блока, провал какой-то. И огромный, как котлован. - Саня, ты там -- спрашивает. Снизу слабое поскуливание раздается и вялое шуршание, как будто копошится кто-то. Леха, перепачкавшись с ног до головы, осторожно спускается и на самом дне наощупь обнаруживает Санькин организм. Потрогал, спичкой посветил, удостоверился в принадлежности тела. Ё-моё! Башка в крови. Нога правая как-то странно подвернута. Рука левая распухла сильно, да и не совсем прямая тоже... - Саня, ты живой -- почему-то шепотом спросил Леха. Но Саня только поскуливает негромко. Выбрался Леха из ямы, и побежал назад кабак по тревоге поднимать. Часа через два, после "скорой", милиции и прочего, весь в засыхающей грязи Леха понуро сидел на ступеньках крыльца приемного отделения городской больницы. Его душила щемящая тоска: друга потерял (даст Бог, не навсегда), настроение омерзительное, зачем пили -- вообще неизвестно, все выветрилось на нервах. Грязный, трезвый... Тьфу! Из входной двери вышла медсестра в минихалате и легкомысленной шапочке. - Вы с пострадавшим Он в коме, но врачи делают все возможное, чтобы... - В коме! -- вскакивает со своего места Леха. -- Ну слава Богу, хоть здесь повезло! Большое спасибо! -- и трясет руку медсестры своими грязными двумя. Сестра застыла на полуфразе и с открытым ртом вперилась в Леху круглыми глазами. Тот, счастливый, поскакал прочь вприпрыжку, напевая что-то себе под нос. - Какие все-таки у людей разные представления о везении... -- медленно пробормотала медсестра в глубокой задумчивости, и скрылась за дверью. Навестить Саню удалось только поздно вечером следующего дня. Пока работа, пока ребятам все рассказал под бутылку -- другую, пока дежурную уговаривал пропустить, стараясь не дышать в лицо. Саня уже в себя пришел. Мама родная! Голову бинтами обмотали, только глаз один светится, да и тот опухший. К правой ноге гирю тросом привесили. Левая рука в толстом гипсе. Зеленкой еще по роже... Капельница, как положено. Ну полный комплект! - Санек, ты как - .................................! - Опять не иностранный. На наш больше смахивает. А она что-то там про кому говорила. Кому такая кома нужна Правда, костюмчик новый уже есть... Сань, тебе больно - Говорить не могу. Скажи сестре, чтобы обезболивающее сделала. Леха вышел, зашел в процедурную, прошелся по коридору, заглянул в другие палаты. Вернулся. - Что-то нет ее нигде. - Она у заведующего в кабинете. С дежурным врачом камасутрит. - Ух ты! Получилось! Уже людей находишь! Без фотографии даже! - Да ни хрена! Я их разговор слышал, когда они крутились тут, думали, что сплю еще. Через три недели Саня уже гулял по территории на костылях. Две операции перенес. Кости какими-то шурупами свинтили. Гипс сняли, а потом и швы. Разрешили руки-ноги разрабатывать. Почти человек уже. Даже волосы уже успели наполовину отрасти. Теплым вечером Саня с Лехой сидели на скамеечке в больничном дворе. - А вот все-таки ногу у меня не зря тогда тянуло, помнишь -размышляет Саня вслух. - Футболист. А больше ни фига. Значит, не мое это. С одними только задатками и телепаться по жизни... - Ну подождем. Может потом когда всплывет, -- подает ему надежду Леха. -- К Зинке-то не хотел тогда, вот и не дошел. Значит все-таки что-то есть. Где-то ты уже совсем рядом. Слушай! Я вот как-то читал про Вангу, провидицу болгарскую. Так вот она ясновидящей стала после того, как в смерч попала. Торнадо, по-американски. Может так попробовать - Ну ты мудрец! Где ж ты тут эту торнаду видел В Америку, что ли, за ней лететь - Не надо никакой Америки! -- у Лехи даже глаза заблестели. -- Торнадо можно заменить самолетом. Если позади него встать, когда он на взлет идет, там такая карусель! В семь секунд завертит. - Ага! -- в тон ему подхватывает Саня. -- И бежать за ним. На костылях. В гипсе. - Так, нет же уже никакого гипса. И потом, я же не говорю -- сейчас. Подождем, когда без костылей бегать сможешь. Да и бегать-то не придется. Просто встать - и все. - Ты еще кое-что забыл. Полоса охраняется, туда свободно не попадешь. Там ребята серьезные. - Ну за это можно вообще не волноваться. Серьезным ребятам можно бутылку принести. А можно и без бутылки. Охрана там только на воротах и входах. Если с дальней стороны подойти, вряд ли успеют разглядеть. Там на поле поди и не держат никого без нужды. А если и заметят, то только тогда, когда ты уже кувыркаться будешь. Еще и подвезут. А потом и постерегут...

Вот просмотрел свой архив и нашёл статью двенадцатилетней давности, напечатанную в нашей городской газете "Черниговский полдень". Статья как статья, ничего особенного в ней нет, разве что немного "украинского" пафоса. А связано это с тем, что написал её к двухлетию введения в Украине новой денежной единицы - гривни. Предлагаю статью вашему вниманию. Приобретая в магазине товар и расплачиваясь за него украинской национальной валютой, вряд ли мы глубоко задумываемся о происхождении её названия. Атрибутом суверенной державы, показателем её экономического развития является национальная денежная система. Она законодательно закрепляется государством и имеет свою структуру, которая складывается из наименования денежной единицы и масштаба цен, вида денежных знаков (металлические, бумажные) и порядка их выпуска, порядка обмена национальной валюты на иностранную и фиксированного государством валютного курса. После провозглашения Украиной независимости в августе 1991 года одним из приоритетных направлений развития молодого государства стало создание собственной денежной системы. Время показало, что дело это нелёгкое, прошло целых пять лет, чтобы наконец-то появилась своя денежная единица - гривня. Глубоко символично, что на денежных знаках стоимостью в одну и две гривни изображены великие киевские князья - Владимир Первый и Ярослав Мудрый. Ведь именно они стояли у истоков украинской государственности. При них на Руси (конец десятого - начало одиннадцатого веков) началась чеканка собственных денег. "Владимир на столе, а се его злато (серебро)" - такая лаконичная надпись была на лицевой стороне (аверсе) первых киевских монет - златников и серебряников. Кроме Владимира Великого и Ярослава Мудрого, монеты чеканил и тьмутараканский князь (а позже черниговский) Олег Святославич, один из героев "Слова о полку Игореве". Однако выпуск золотых и серебряных монет был очень ограничен и непродолжителен, в денежном обращении они практически не участвовали. К настоящему времени известно немногим более 300 серебряников и 10 златников, тогда как иноземные серебряные монеты в древнерусских кладах исчисляются десятками тысяч, а их общий вес превысил тонну. Древнерусские золотые и серебряные монеты являлись своеобразным знаком силы и могущества славянской державы, прославляли её суверенитет. Они имеют высокую технику изготовления и являются уникальным памятником культуры Киевской Руси. В ранний период истории Руси деньгами (в их зачаточной форме) служил скот. Казна называлась скотницей, а казначей - скотником. Со временем всеобщим эквивалентом стали служить меха пушных зверей: куницы (куны) и белки (веверицы или векши). Рост товарного производства, развитие торговых отношений привели к обращению на землях восточных славян серебряных монет иностранной чеканки. С восьмого века широкое распространение получили арабские серебряные монеты - дирхемы, с начальным весом 3,9 грамма. Они вытеснили из обращения меховые "деньги" и приняли их название - куны. С течением времени кунами стали называть все серебряные монеты, которые обращались на Руси. Это и арабский дирхем, и западноевропейский денарий, и византийский милиарисий. Куны стали основной платёжной единицей Киевской Руси. Поэтому древнерусская денежная система получила название "кунной системы". В неё входили: гривны, ногаты, куны, резаны и веверицы (векши). Ногатой называли полноценную серебряную монету высокой пробы. Резана первоначально представляла собою резаную на две равные части куну. В двенадцатом веке куна обесценилась вдвое, стала равна резане и вытеснила её из обращения. Веверица являлась фрагментом серебряной монеты и была самой мелкой платёжной единицей (родственница нашей копейки). Основной денежной единицей "кунной системы" служила гривна. Первоначально у славян гривной называлось украшение из золотой или серебряной проволоки в виде обруча, которое носили на груди. В период формирования древнерусской денежной системы это название наполнилось новым содержанием. Появились понятия "гривна серебра" и "гривна кун". Гривна серебра соответствовала по весу определённому количеству ценного металла и стала денежно-весовой единицей Киевской Руси. Это же самое количество серебра можно было набрать серебряными монетами - кунами. Так появилось денежно-счётное понятие "гривна кун". Первоначально гривна кун равнялась по весу гривне серебра и весила около 50 граммов. Но со временем в результате инфляции, как бы мы теперь сказали, она обесценилась, и гривна серебра стала равна уже четырём гривнам кун. Двенадцатый век вошёл в историю денежного обращения Киевской Руси как "безмонетный период". Из-за истощения серебряных месторождений на Востоке поток дирхем в Южную Русь иссяк. Основной единицей денежного обращения стали слитки серебра (переплавленные на слитки оставшиеся в хождении монеты) - монетные гривны. В Южной Руси широкое хождение получили киевские гривны (ромбик с усечёнными острыми концами) весом 140 - 160 граммов. Такой же формы, но значительно тяжелее, были черниговские гривны, что позволяет судить о независимом положении Черниговского княжества и его соперничестве с Киевом. Значительно отличались по форме от южнорусских новгородские гривны. Они представляли собою серебряные палочки весом около 204 граммов. Новгородские гривны получили широкое хождение в Северо-Восточной Руси, и со временем их стали называть "рубль". Однако слитки-гривны не могли заменить в денежном обращении монеты. Они представляли слишком большую ценность, и расплачивались ими при заключении больших сделок. Основная их функция была служить средством накопления. В мелких же платежах часто в роли денег выступали ожерельица и шиферные пряслица. Широкое распространение в этот период получил натуральный обмен. "Безмонетный период" сохранился до монголо-татарского нашествия, которое в корне изменило не только экономическую, но и политическую ситуацию в Южной Руси. Русь как суверенное государство прекратила своё существование. Единая денежная система на восточнославянских землях распалась. Корни украинской государственности имеют тысячелетнюю давность и прослеживаются в истории Киевской Руси. Украинцы связаны со своими далёкими предками сотнями осязаемых и неосязаемых нитей. И одной такой зримой ниточкой, позволяющей восстановить связь поколений, трагически прерванную неблагоприятным развитием исторических событий на долгие века, стало наименование украинской национальной валюты - гривня.

О май гад! Мы фсе умрем! -Джон, планета под угрозой. Как техас, огромный Хлём, Швырнул в нас, зараза - космос. Ну же! Встань, бросай бухло! И забудь шалаву - Мери. Ты был прав, а мы фуфло... Чтож, прости... теперь, мы верим. Джон встает туша сигару, Об щетинистую грудь. -Маза факэн! Снова даром, Мой уик энд... ну, фак с ним, в путь! 'Кольт' на тысячу патронов, И подержаный 'мустанг'... Наш герой (здоровый боров) Крепко бьется. Бедный... в ранах... Мир спасен! Ликуют дети! Горд и весел наш герой. Снова с ним принцесса - Мери, Фсюду счастье, смех, покой.

ПИЛАТ - ОДИНОЧЕСТВО (23 707 знаков с пробелами) Я не с вами, дорогие современники, я не ваш! Я отрицаю всю вашу культуру, cчастье в которой -- быть дураком среди плутов. И я выхожу из вашей игры, нарушая ее правила... (Дж. Свифт) Янтарный октябрь, прекрасный как первая детская стыдливость, разухабисто ворвался в город и завладел сердцами безраздельно. Размазанные удалой кистью ветра облака негодовали на небесного нерасторопного возницу, пролившего бидоны с молоком на синее темечко планеты. Поджарые тополя худосочными метёлками озорно щекотали заливисто хохочущий воздух. Профессор вышел из здания университета, закурил и вдохнул желтую свежесть. "Какая странная осень", - подумал он. Анемоновая тоска заполнила язвительным, крадущимся холодом грудь. Профессор не мог объяснить её. "Наверное, всё дело в октябре"...Безучастно опустив голову, он побрёл, спотыкаясь о задиристые лужицы, мимо безмятежных и беззастенчиво громогласных кучек студентов, мимо озабоченно поглядывающих на него преподавателей, мимо шумливой трассы, мимо времени... - Смотрите, опять бубнит о чём-то сам с собой. - Чудак! Даром что доктор, даром что с претензией на гениальность, а плаща, этого ужасного синего плаща, не сменил в десять лет ни разу ... - Говорят, он в эмпиреи подался после...какая-то трагедия, одним словом...что-то...ужасное... - Каждое утро, как чертик из табакерки, из церковки выпрыгивает, видать, есть в чем каяться. - Не просыхает, заметили, уж с месяц! - Ещё бы, вчера не в добром здравии на наш семинар явился. Его, кажется, взяли на карандаш. - Не знаю, не знаю, можно ли чем оправдать такое падение... - Оставьте человека...Он нас вместо занятий в лес водил, душевно проговорили. Но есть в нём, однако же, заноза, всё больше молчал... Профессор шёл немощным беззвучным парком, стосковавшемся по поступи человека. "Эти клёны...едва ли им кто-нибудь целовал листья, просто так целовал... "Кленёночек маленький матке Зеленое вымя сосёт..." 30 лет назад этот воздух был прозрачнее. Приводят ли матери сюда своих детей Отчего дитё плачет, дорогой мой Фёдор Михайлович Каждый в ответе за всех. Из-за нас дитё плачет. Один верующий говорил, что дети ничем не лучше взрослых и своим страданием так же покупают себе спасение. Но, бог, почему ты не слышишь воплей взывающих к тебе о взятии их боли на себя, отчего не хочешь ты этой жертвы Не стоит вселенская гармония слезинки замученного дитяти. Природу, создающую изуверов, вешающих в подземных бункерах на крюках детей, я отказываюсь понимать. Но вместе с тем какая фантастическая сила позволяет смиряться с этим и просыпаться каждое утро с душераздирающими мыслями и жить ими "Боже, боже, исполненный власти и сил, Неужели же всем ты так жить положил, Чтобы смертный, исполненный утренних грез, О тебе тоскованье без отдыха нес" Какая непостижимая сила, закованная в духе нашем, заставляет ежедневно содрагаться от вещей, с жизнью несовместными, и, тем не менее, стойко продолжать существовать, когда все естество человеческое от агонии чувств переворачивается до кишок "Каждый вечер, лишь только погаснет заря, Я прощаюсь, желанием смерти горя, И опять, на рассвете холодного дня, Жизнь охватит меня и измучит меня!" Профессор изможденно приник к морщинистому каштану. Щуплые щупальца пальцев тронули гофрированную кору. Каштанам тоже хочется быть сильными... У них толстая-толстая броня с шипами, которые так любят зачищать об асфальт мальчишки. Каштаны крепкие и завидно здоровые, но желтеют они самыми первыми, а их лопнувшие прекрасные глянцевые души падают под ноги земным богам. А ведь каштанам так хотелось быть сильными... Жилистые лица палых листьев шептались между собой. "Рано или поздно все отрываются. Вопрос времени, всего лишь времени. Завтра эта же мысль посетит другую голову..." Подняв блуждающий взгляд, он впервые увидел Её. Она сидела на обреченном бревне и смотрела в небо. Как Мастер узнал Маргариту по желтым мимозам, Профессор узнал её по удивительному алому плащу, рисующему тоненькие плечи и усеянному пшеничным руном изумительных, воздушных волос. Смутное влечение заставило его подойти. Чувство судьбоносности каждого шага слетело к нему под ноги. Девушка заворожено продолжала смотреть вдаль, будто к чему-то прислушиваясь. Рот её был полуоткрыт. Эта застывшая картина была столь необыкновенна, что Профессор позволил себе рассмотреть её в самых мелких деталях. Его поразила красота девушки. Это была задумчивая, вечно сосредоточенная на мысли красота, которую он любил в людях больше всего, с оттенком невысказанной грусти, с улыбкой да Винчи. "Лицо, прожившее все на свете, но не опошлившееся жизнью ни на черту", - подумал Профессор. "Много такие лица чувствуют, но мало о том поверяют". Он сам застыл, окунувшись в новый, яркий поток мыслей, вскруживший голову небывалым вихрем. Мгновение окаменело, глядя на две неподвижные фигуры, как будто невидимый художник принялся за величественное полотно. Но девушка очнулась. Несколько секунд она будто бы осваивалась с прежней действительностью, и, наконец, вникнув в неё совершенно и увидев перед собой незнакомца, нимало не испугавшись странной заинтересованности, расхохоталась. Профессор смутился и, не в силах оторвать взгляда, робко спросил: - Милая девочка, чему ты так задумалась Вопрос нисколько не удивил Её. Приветливо и смешливо, обрадовавшись компании, она прощебетала: - Я думала о том, как здорово дышать вместе с лесом! - Ты права, октябрьский воздух особенно волшебен. - Что вы, вы ничегошеньки не поняли! Я слышала сердцебиение деревьев и дышала с ними! Похоже, девушку нисколько не заботила чудность производимого впечатления. Улыбка её была настолько бесхитростна, что Профессор отчего-то самым внезапным образом ничуть не усомнился в истинности её слов. - Это, наверное, прекрасное чувство. - Это чувство единения со всем миром. Мне хотелось петь от счастья! Что с вашим лицом Его как будто забыли прогладить! Профессора покоробило бы, если бы слова эти происходили от кого-нибудь другого, но это ангелоподобное существо, казалось, даже нарочно не могло нанести обиды. - Просто в октябре мне не дают покоя дурные мысли...Я...болен октябрём... - Что за беда, думайте о хороших! - Я бы так и делал, если бы знал, что там, далеко в небесном поле, некому прощать эту маленькую слабость. Хотя, пожалуй, я уже в том возрасте, когда пора перерасти бога. Профессор рассеянно закусил губу, как любил это делать, и снова показался отстраненным и углубленным. Её глаза широко распахнулись. Неподдельный, совсем детский интерес обозначил удивленную складку на лбу. - Разве можно перерасти бога! - Ты знаешь, есть вещи, которые, как петельки, не нанизываются на крючочки, сколько бы ты не силился это сделать. Когда понимаешь, что личность и мораль всего лишь следствие правильной или неправильной биохимии мозга, когда понятие нормы и патологии обусловливает мировоззрение, когда очень многое, некогда абсолютное, становится относительным, ты понимаешь, что путь твой -- путь в темноте. Но ты, наверное, не поймёшь меня... Она смешливо передёрнула плечиками. Во всё время разговора добрая улыбка не покидала Её лица. Ни тени высокомерия, насмешки, непонимания не было в кротких глазах. - Тот, кто черпает мелко, не достигает дна, кто черпает глубже -- собирает все его сокровища. Кое-кто шепнул мне: бог в тебе...Для меня эта истина беззаветнее всех на свете аксиом. Она улыбнулась, вспорхнула с бревна, схватила ворох душистых карминовых листьев и рассеяла их над головой, кружась и хохоча. Профессору не показалось странным и это. Он любовался и был словно в сказке. Ничто не могло заставить его отвлечься от дивного, всезахватывающего зрелища. "Бог в тебе..". Ему вспоминалось: "Лишь жить в себе самом умей - Есть целый мир в душе твоей Таинственно-волшебных дум..." Ему показалось вдруг, что всё это уже было когда-то, возможно, во сне...Причудливый день пах небылицей. Профессору хотелось, чтобы он не кончался. "В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне..." Она легко-легко упала на бревно, по-прежнему заливаясь смехом. - Разве эти листья, этот лес, этот хрустальный октябрь -- не живые тому памятники! Ах, как хочется всех любить! Профессор очнулся. - Как... как любить людей, милая..Знаешь, иногда мне кажется, что все вокруг нереально и фальшиво. Всё притворство, всё ложь. Люди лицемерят во всем, даже в любви, этом священном таинстве...Мне кажется, что я вовлечен в некую злую игру, где все лебезят и заискивают. Дети тоже с удовольствием играют. Девочки сотни тысяч лет кокетничают, мальчики -- трусят и подличают...И нет на них Ловца Над Пропастью. Что спрашивать с взроЗлых..Вместо того, чтобы пользоваться своими двоими, люди ходят по головам. Все мечтают о Бентли, но никто не помнит Бентама. Потреба вместо потребности, ценник вместо ценности. Любые отношения -- практичное взаимовыгодное партнерство...Брак -- союз сковороды, непременно с антипригарным покрытием, и молотка... Нет, люди не глупы...но они так безапелляционно безразличны к главному...к тому же пятничное пиво и прочие "маленькие радости" неприхотливого ума и ленивого сердца... Мне хочется выйти из этой похабной, по умолчанию предустановленной игры...Она могла бы быть занятной, если бы не была так плоха и бездарна. Правы Берн и Бродский... Он снова на время выпал из реальности. "И, значит, не будет толка от веры в себя да в Бога. ...И, значит, остались только иллюзия и дорога..." - Я всего лишь хочу свободы, устанавливая собственные правила... Она вздохнула: - Будьте осторожны. В душе человека, просящего свободы, оживают бесы. - Не трусость ли бояться этого.. "...трусость, несомненно, один из самых страшных пороков..." "Гаже только выделанная речистость политиканствующего священства и угодливое собачье пресмыкательство..." Знаешь, бог, этот Великий Игрок, на самом деле тщеславен,- он, как и всё живое, не лишен "воли к власти". Человек нужен был ему только для того, чтобы оценить его шедевральное творение и потешить стариковскую гордость. Бог так же горд, как и бунтующий против него. Радость мысли, самая высшая радость, объединяет их. Но остальные, эти ригористичные и не очень, фривольные филистеры с фефеловой философией и низкопробной совестью, эти прозелиты "праздника жизни"...Посмотри: лицемерие -- маска добродетели, занятой нарцистическим самолюбованием. Люди уверены, что любят, реализуя глубокую и искреннюю потребность сердца, тогда как только прозаическая скука наедине с собой побуждает к исканиям подобострастно внемлющей души. На самом деле всякая человеческая любовь -- возмездна. Говорят об абсолютной материнской привязанности. Но сойди чадо с ума, стань уродом, кидайся на неё с ножом и поноси на чём свет стоит -- и самая самоотверженная мать, попрекая и раздражаясь, в лучшем случае будет отдавать дань родительскому долгу. Герой Тарковского ежедневно поливал мёртвое дерево, но и ему нужно было от него цветение. Если бы он делал это просто так...Оттого и нужен людям бог из безусловной любви и всепрощения...Не верю в ад за ослушание нерадивого, попирающего устои фальшивого морального катехизиса, не верю!!! -- Профессор горячился, из горьких слов его сочилась скорбь. - Но люди так естественны в этом своём "притворстве", - возразила Она. Тишина снова застонала: - Томное стремление к себеподобным -- экспансия мнимого достоинства, помноженная на потребность в самореализации. И только, пожалуй, Со-Страдания, как наиболее живого движения человеческого естества, не отнять у них даже испорченности. Наверное, стоит назвать его инстинктом, заглушить который могут только очень веские обстоятельства..."Бедные, бедные люди", - плачет слезливый философ; "смешные вздутые невежи", - раскатисто гогочет циничный... Праздношатающиеся мессии с их пятикопеечными чудесами не учли поправки на северный ветер, сдувающий с промозглой, равнодушной почвы так необдуманно расточаемые Сеятелями зёрна...Большой вопрос, кто Ему милее -- самоубийца с его волевым актом - апофеозом свободы, или брюхатый бюргер с паразитической "любовью" антропофага к ближнему, удушливым мелкотравчатым счастьем и пескариной мудростью самокатной гнусной жизни... "Да ведь кто имеет такие мысли, тот их не проговаривает", - спохватился Профессор. "Эта девочка, зачем ей всё это...". Он поспешил поправиться: - Ты не слушай меня, каждый имеет право побыть слабым...За это право человек будет кровь проливать... - Он помолчал. - Стремление к развитию -- ещё одна симпатичная его слабость. - Неправда, это лучшая его слабость... - Возможно... - Обличать и пророчествовать легко, - с удовольствием во все века делают это крикуны и глашатаи доморощенных карманных истин. Гораздо труднее не пристыдить и сохранить человека для самого себя...Как же без любви...Ведь все мы взаимосвязаны. Однажды я стояла на остановке и вдруг увидела старуху. Она шла еле-еле, перекатываясь на слабых ногах. Через каждые пять шагов она крестилась, вероятно, прося силы на следующие пять...И тогда я поняла вдруг, что сильные в этом мире терпят за слабых, что зло -- одно на всех, но искупают его те, кто способен его вынести. Как не любить этих жертвенников, как не сострадать А как не любить этого неба Она указала ему на охровую бахрому березы. - Посмотрите, каково небо в прорехах листьев! Нужно жить хотя бы ради него! Небо и вправду синело совершенно особо, изумительно купаясь в висячих березовых садах. - Да разве золотогалунные рассветные облака, резвящиеся в апельсиновом соке солнца, распятого на лбу рождающегося дня, - уже не достаточное доказательство - На глазах Её выступили слёзы. Душа Профессора перевернулась. Почему-то вспомнился Пастернак: "Вид-то от вас какой - не налюбуешься! А он живет и не чувствует" Откуда-то издалека в сознание вонзилось: "Подняться к небу -- вот работа, подняться к небу -- вот это труд..." - Да-да... Профессор рассеянно потёр надбровье. - Но послушай, получается, только сильные, обреченные на огонь и меч, достойны спасения...Слабость, - свободный выбор тщедушной души... - Нужно растить души, зла слишком много...Громоотводы, за малостью, не справляются, потому и принимает боль такие изощренные, исполинские формы...Великий Сын... Перебив Её и не заметив того, Профессор едва ли не прокричал: - Великий Сын взошел на крест вчера, чтобы воскреснуть и поколебать сонные, обрюзгшие сознания. Сегодня этот репортаж с места событий посмотрели бы одним глазом, заедая ветчиной, ни разу не поморщившись. Адронный коллайдер тешит умы одних своих создателей. Сердца, обросшие тремя фастфудными слоями жира, не боятся осады никаких внешних раздражителей. Немногих задумывающихся называют аутистами, а газеты - давно уже прерогатива дементных пенсионеров. Да и газеты годятся только для обихода хомячьего общежития. Человек как будто взял себе привычку ничему не удивляться...Никто не замечает плачущего бездомного и смиренного жирафа, уже совсем не грациозно слоняющегося у иссыхающего озера Чад...Только единожды беснующаяся в негодовании планета благосклонно взглянула на своё детище, додумавшееся наконец отменить корриду, эту дикую, безобразную выходку больного, тупого воображения...Но и в этом человек оказался смешон, как ощипанный индюк: тут же заглядел он Юпитером, упиваясь новоиспеченным милостивым "гуманизмом" и ежеутренне заедая его бессменным калигуловым бифштексом...При этом никакая сила не завлечет эти "ранимые" души в кровавое месиво боен. Но что говорить о том обществу, давно не содрогающемуся от криминальных новостных сводок, напоминающих булгаковский бал ста королей... Послушай, я никогда не мог понять -- не стыдно ли Франциску Беллини спокойно экстатировать в одиночку, пока абсент-культура катится обратно в злые корчи Средневековья Мне кажется, это сродни пожиранию жареной курицы в темном углу блокадного Ленинграда. Послал же Фёдор Михайлович Алёшу в мир.. На лбу Профессора выступила испарина. Девушка озабоченно посмотрела на него: - Спасись сам...Разве можно проповедовать воинствующе Когда я заговариваю с людьми, они как-то сразу устают, хиреют и куда-то торопятся. Имеющий тонкие уши сам услышит голос ветра. Алчущ только страждущий. Природа, отмеривающая каждому по голове шапку боли -- лучший учитель любви. Мы же можем только способствовать. Я верю в мудрость веков... - Страдание, страдание...почему...всегда страдание "Вначале было Слово...Почему, папа" - Это последнее средство, способное пронзить крепостные валы души. Оно -- конец любого Пути. - Это страшно... Она вздохнула, поёжившись, как будто это мысль давно не давала ей покоя. - Вовсе нет...К концу Пути страх исчезнет...В страдании -- музыка вечного...Не потому ли, что мы становимся причастны Ему И только одна вещь превосходит его -- красота...В ней тоже есть музыка. Профессор закрыл глаза. "Ты и весенний гром, и хлябь ночей ненастных, Ты стала языком счастливых и несчастных, Пусть в мире прижилась лишь часть твоих мелодий -- Твоя безмерна власть над теми, кто свободен, МУЗЫКА... " Обеспокоенность девушки нежным прикосновением вернула его к реальности: - Вы очень устали, вам, вероятно, нужно домой... - Если бы мой одинокий дом мог меня согреть... "Ах, этот старый дом, он так устал Быть откровенным только с вьюгой, -- Блажной, бессовестной белугой, О том, как жизнь внутри пуста... ...до тлена..." - Обещай мне, что мы ещё встретимся с тобой, милая девочка. Я впервые за многие годы говорил так... - Я часто бываю в этом парке, вы сможете найти меня здесь! Она искренне улыбнулась, с теплым чувством пожала его руку и умчалась в октябрь, ещё долго красной точкой оттеняя листопадный вихрь. Профессор неделю бродил в чаду. Он горячечно искал встречи, но девушка не появлялась. "Удивительный ребёнок. Эта улыбка стала моей потребностью. Но откуда в ней это всё, кто она...Да разве производит природа такие изумительные создания" Тоска будто поубавилась, могильный октябрьский холод не так леденил грудь. Ежедневно блуждая в парке, он искал её следы. "Да что мне в ней...девчонка, начиталась всякой всячины", - раздражался Профессор, но в ту же минуту понимал, насколько он далёк от истины. Светозарность и задумчивая святость прозрачного овала лица не покидала его воспаленного воображения. "Нет, она совершенно особенная. Этот брюзга Лузгин, похоже, окончательно решил меня вышвырнуть. Студенты опять бесстыдно смылись. Боже, боже, как всё надоело. Только бы видеть её". Одно он чувствовал точно -- всё закончится с ноябрём и нужно торопиться. Профессор встретил Её сердитым свинцовым днём. Аметистовая тесьма пузатых туч рисовала бурю. Разнузданный ветер мятежно фыркал лиственной околесицей, выкомаривая сверхъестественные па и шельмуя шевелюры каштанов анархистскими затрещинами. Девушка сидела на прежнем месте и плакала. - О чём ты Он был неподдельно взволнован, и Она с благодарностью посмотрела в его серое лицо. - Как важно в жизни человека слышать этот вопрос, спасибо вам...В магазине я покупала сосиски. Для кота, понимаете, для кота...Вошёл старик. На его грязной, мозолистой ладони лежали копейки. Дрожащим пальцем он считал их. Он спросил хлеба...Я выскочила, как обличенная в пире во время чумы и разрыдалась... - Ах, ты...да разве стоит...ерунда какая... Профессор обнял Её. "Подумать только, как струна дрожащая". - Непросто тебе жить придётся, милая... К бревну подплыли голуби. Девушка успокоилась и, вытянув из кармана горсть семечек, принялась кормить нахальных оборвышей. - Ты что же, специально их для этого носишь Она кивнула, и Профессору показалось, что не было в мире ничего проще и естественнее этого кивка. Он потянулся к живописной космее, чтобы сорвать её, но девушка остановила его: - Единственные цветы, которые стоит срывать на Земле -- это слёзы людей о нашем уходе. - Я много думал о твоих словах. Значит ли, что для избежания страдания мы должны делать больше добра - Мы должны делать больше добра, но этим мы будем увеличивать и зло, потому что, как инь и янь, они находятся в неизменном равновесии. - Как же быть! - Не противиться этому. Взращивая зло, большее количество людей будет очищаться болью, приходить к нравственной чистоте... - Как различить, что пришла пора испытания, "момент истины" - Человек почувствует зов судьбы, тот, который в своё время подвиг Достоевского и Гоголя бросить всё и браться за перо. Вызов жизни будет подобен Иерихонской трубе, он будет громогласен. Можно быть сколько угодно слабым, но в главном оступиться будет нельзя. Игнорирующий судьбу заплутает. Профессор погрузился в вязкое состояние, в его голове отрывками витали слова девушки. Он ничего не понимал. "Заплутал, не знаю где, чудо чудное глядел. По холодной по воде, в грязном рубище. Через реку, через миг, брёл, как посуху старик. То ли в прошлом его лик, то ли в будущем..." - Вы знаете, когда я летаю к звёздам... - ...к звёздам - Да, когда я закрываю глаза, меня выбрасывает в звёздную бездну. Я чувствую там пустоту, которой нет конца. Она ожидает тех, кто не успел... - Не успел что Но она замолчала, о чем-то задумавшись. Профессор думал о том, что есть люди-Солнца, излучающие свет, и люди-Звёзды, отражающие чужой. Она была Солнцем. "Открылась бездна звезд полна; Звездам числа нет, бездне дна..." - Как же избежать пустоты, дорогой мой человек - Нужно просто любить и быть добрым... "А это Ницше, и ещё тот... "...лёгкий, одетый в сияние, подчеркнуто человеческий, намеренно провинциальный, галилейский", "выдумавший столь невероятно нелепую вещь вроде того, что все люди добрые" Целая вечность нужна, чтобы избитые, самые простые истины, витающие повсюду, на торжищах и в молельнях, проросли в душе собственным всходом. Простота, мимо которой так презрительно проходишь в юности, только с годами облекается смыслом..." - Наверное, не всё подвластно разуму в этом мире, - вздохнул Профессор. - Разум подводит только к подножию Его. Помните: "Самого главного глазами не увидишь..." - Поэты и чудаки знают, - рассмеялась Она. - А если...если не получается, что тогда -- голос Профессора зазвенел в предгрозовой аспидной сумятице. - Однажды, у безлюдной железнодорожной насыпи я ждала поезда, просто чтобы послушать, как вагоны переговариваются друг с другом. Неизвестно откуда выковыляла древняя старушка. Я удивилась, а она сказала, что удивляться особо нечего, а лучше помочь ей перекатиться через насыпь. Я помогла ей, а она с благодарностью заглянула в мои глаза и сказала: "Всё у тебя хорошо будет, старайся только"... Подчас результат не зависит от нас...Всё, что мы можем -- только стараться, с этого и спрос будет... Полушепотом, невнятно Профессор сказал: - Тогда, в 1979, парни тоже старались... - Знаете, неспроста в праве многих народов используется понятие крайней необходимости, несущее огромную моральную, общечеловеческую нагрузку и говорящее о том, что для избежания большего зла допустимо применение меньшего...Это справедливо. Но никогда, слышите, никогда и ничем не может быть оправдано насильственное убийство! Скорее звёзды, те самые, вновь открытые, которые в 200 раз больше солнца, осыпятся с неба, чем будет казнь вменена в благодеяние... - Но Чикатило.. - Этому, от которого отрёкся не только целый мир, но и самый родной человек, нужно было всего лишь одно слово...Не важно от кого... - Какое же - "Прощаю"...Помните Ставрогина и Тихона Вселенной 13 миллиардов лет, а пороки её не меняются... Профессор неистово и злобно расхохотался: - Ты слышишь, Андрей Романович, тебя только что простили! А вы, жертвы, вы это слышите! Ах, зачем мне постоянно снится твой тупой свинский загривок! Она, опустив голову и смутившись возгласом Профессора, твердо сказала: - "Милости хочу, а не жертвы"...Каково нести бремя вины и проклятий не от одного поколения, но от всего человечества...Он ждёт от вас отпущения... - Да неужели же ты думаешь, что он раскаялся бы Девушка ничего не ответила. Прощались они под ливнем. - Мы ведь увидимся ещё - Профессору не хотелось отпускать Её. Приближался ноябрь, и колючее, смутное чувство разлуки настигало его. - Ах, если бы знать...я нынче плохо сплю...вчера я видела сон, будто меня затягивает черная дыра... Он долго ещё мок под дождём, провожая пурпурного мотылька в прозрачный хлесткий занавес. Она снилась ему еженощно. Светлое чувство пробуждало его. Профессор неустанно бродил по мрачному парку, с каждым днем отчаиваясь всё больше. Иногда ему казалось, что нездешнее видение посещало его тем фантасмагоричным октябрьским днем. Он лишился чего-то чрезвычайно дорогого, сокровища, единожды в жизни попадающегося на скучном и постылом пути. "Я ищу вчерашний день, я жду свою иллюзию. Была ли она. Бывают ли вообще такие -- влюбленные в 19-й век больше, чем в собственный, говорящие на странном языке, чувствующие пульс Вселенной, танцующие с листьями и имеющие звёздную прописку... Я старый галлюцинирующий дурак... "А я всё тот же гость усталый Земли чужой. Бреду, как путник запоздалый, За красотой..." Есть в жизни встречи, которые не должны повториться. Встречи с Белым Единорогом. "Даже тень твоего крыла Благороднее всех человеков, Огненосцев, пророков и лам..." Безысходным ноябрьским утром Профессор блуждал городом. Он слонялся по переулкам, отрешенный и больной, размышляя, размышляя, размышляя...Нет, он давно отчаялся искать среди аллей и площадей алый плащ. Рассеянность его усугубилась, взгляд стал беспокойным. Профессор уже не преподавал. Мелькали сонные витрины, гротескно бесцветные здания, тусклые купола... Тянулся унылый садик психиатрической больницы. По территории бесцельно сновали измученные аминазином больные. "Эти несчастные платят за истину дороже, чем сжигавшиеся на кострах", - подумалось Профессору, скользнувшему взглядом по испещренным трещинами стенам, которым не на что было надеяться. Взор его прыгал по бессмысленным скорбным физиономиям, клейменным неземным страданием. "Крик" Мунка, только молчаливый", - мелькнула чахлая, туберкулёзная мысль. На скамейке, как-то робко приткнувшись, сидела изломанная фигурка. Бледное пятно лица перекошенной маской смотрело на неприветливое туальденоровое небо. "Надо же, и им выси не безразличны. По взгляду узнаешь его...". Профессор, подойдя ближе, вздрогнул и покачнулся, - это была Она...

Как дрянам дали власть. По истечении трех месяцев пребывания в военном училище меня назначили командиром отделения курсантов. По существовавшей в то время в училище традиции, при обращении к старшему по званию курсанту однокурсники не именовали их: товарищ курсант младший сержант или товарищ курсант-сержант. Мои подчиненные стали называть меня: командир. Так я остался с таким званием на весь период учебы. Служил в моем отделении курсант Дрянов. Я до сей поры помню его удлиненное, похожее на лошадиное лицо с большим горбатым носом, сплошь усеянное угревой сыпью. Из-за своего внешнего вида он был в нашей среде на правах отшельника. Кроме того, ему очень трудно давались технические дисциплины. И от отчисления из училища спасали лишь отличные отметки по физкультуре и строевой подготовке. Курсанты вспоминали о его существовании только тогда, когда все отделение в составе взвода назначалось в суточный наряд. Самый неприятный вид наряда предполагал очистку деревянных мусорных ящиков, расположенных в жилой зоне училища, и вывозку этого мусора на городскую свалку. Это я прочувствовал на себе, когда за пререкания с офицером из продовольственно-финансового отдела во время дежурства в кухонном наряде сутки чистил ящики и вполне ознакомился с прелестями городской свалки. Курсант, которому по графику выпадал такой наряд, вспоминал, что есть в отделении Дрян, и он вполне может обменять наряд за помощь по курсовой работе. Словом, совершивший выгодную сделку курсант подходил ко мне вместе с Дряновым зафиксировать в списке факт, что тот пожелал опять чистить мусорные ящики. Годы учебы завершились присвоением офицерских званий. В последний раз мы прошли по училищному плацу мимо наспех сооруженной трибуны, где нас приветствовали отцы-командиры. И прощай, курсантская жизнь. В наступившей суматошной жизни в ожидании подъемных, что должны были поступить из частей, доставшихся нам по распределению, мы стали как-то незаметно ежедневно расставаться с нашими товарищами, получившими денежное довольствие и отпускные документы из ближайших к училищу войсковых частей. Меня, как и нескольких моих товарищей, ожидала служба в войсковых частях на территории одной из закавказских республик. Дрян оставался в училище в качестве командира учебного взвода и преподавателя строевой подготовки. В солнечный осенний день я сидел на скамье около здания училища в ожидании известий с моим бывшим подчиненным, а ныне таким же лейтенантом, как и я. Курсантское жалованье давно закончилось, и жизнь в ожидании денег в то время когда уже не нужно было просить увольнительную для выхода в город, была просто невыносима. Задумчиво глядя на проплывающие облака, я вздрогнул, получив толчок руки соседа в свой бок. Обернувшись, я увидел облаченного в парадную одежду, теперь уже лейтенанта, Дрянова. Перед ним спиной ко мне, чуть согнувшись, стоял курсант первого курса в мешковато сидевшей на нем форме. С расстояния около 15 метров я видел лицо Дряна, Оно как-то разгладилось, казалось, что с него исчезли привычные для лица угри. Дрян что-то высказывал курсанту, я не слышал его слов, видел только его одушевленное, осененное каким-то небесным светом лицо. По-видимому, выговаривая курсанту за какой-то его проступок, Дрян вспоминал всю свою, полную постоянного унижения, курсантскую жизнь. Нам обоим показалось, что, нагоняя страх на первогодка, Дрян произносил слова нараспев. Это, наверно, была лебединая песня бывшего курсанта Дрянова. Наконец Дрян махнул рукой стоявшему перед ним, как мышь перед кошкой, курсанту, снял фуражку и вытер вспотевший лоб. Получив разрешение продолжить путь, курсат бросился от него со всей своей прытью. На лице Дряна вновь проявились угри. Он развернулся и стал удаляться от нас в сторону сбежавшего курсанта. Мой сосед тяжело вздохнул и произнес: -- Командир, смотри -- дрянам дали власть. Да, действительно трудно становится жить, когда к власти приходят дряны. Мы не завидовали будущим курсантам его взвода. Афя. С этим человеком меня познакомили в кабинете главного инженера экспедиции, куда я был вызван из района полевых работ сейсмопартии, где я работал в качестве начальника отряда. Разговор был недолгий. В связи с распоряжением управления начальника соседней сейсмопартии направляли на работу за рубеж, в одну из арабских стран, что в то время было не частым событием. Мне предлагалось, временно, до конца сезона, принять у него партию. -- Александр Федорович Якимов, в быту Афя, -- протянул он мне, знакомясь, свою руку. Я с интересом посмотрел на него. Эта фамилия была на слуху у всех работников экспедиции, часто повторялась на устах шоферов, на путевых листах, где стояла подпись его жены -- диспетчера автопарка экспедиции. Водители неохотно подходили к маленькому окошку, откуда можно было услышать брань и получить смятый путевой лист. Злость так и выплескивалась из ее огромного весом около 150 килограммов тела, злобой горели ее маленькие свинячьи глаза. В то время, когда происходили эти события, в семье Якимовых росли два сына, отмеченные болезнью Дауна. Первому было около 12 лет, он узнавал только бабушку, что постоянно находилась рядом с ним. Младшему было четыре года. Он еще никого не узнавал. Рассказывали, что после рождения первого сына жена Якимова в течение нескольких лет проходила курс лечения, но все было, как оказалось, напрасно. Казалось, что эту семью преследовал злой рок. Старший брат жены Якимова умер в младенчестве от этой же болезни. Полевая база партии, начальником которой я был временно назначен, находилась невдалеке от когда-то большого села, расположенного на неперспективных землях северного Нечерноземья. После завершения работы комиссии по приему -- передаче основных средств и малоценки от старого начальника вновь назначенному Афя остался еще на неделю, чтобы ввести меня в курс дел и познакомить с коллективом партии. В день отъезда он зашел ко мне с просьбой на некоторое время отвлечься от работы, пройти с ним в село, где он должен познакомить меня с одной семьей. Словом, нагрузившись в местном магазине крепкими напитками, конфетами и пряниками, мы подошли к небольшому дому, с крыльца которого навстречу нам выскочили двое крепеньких мальчишек в возрасте четырех и пяти лет. Афя погладил их по беленьким головкам и отдал сладости. К этому времени на крыльцо вышла женщина, небольшого роста, с приятным лицом. Ее темно-русые волосы были гладко зачесаны и стянуты узлом на затылке. Она пригласила нас пройти в избу, где был уже накрыт стол с обычными деревенскими кушаньями.Чем-то очень домашним показался мне неприхотливый уют этого дома. Комната с обычной для того времени кроватью с никелированной спинкой, застланной пуховой периной, и высокими, закрытыми вышитыми накидками подушками, самоткаными дорожками на полу, с развешанными на стенах фотографиями родственников. Афя представил меня хозяйке дома как своего приеемника. Она, по-видимому, об этом была предупреждена, так как на ее лице я не заметил удивления от этой вести. Сидя за столом, я не очень прислушивался к их тихому и неторопливому разговору. Речь шла об обычных деревенских новостях: кто женился, кто развелся, кто по-прежнему пьет и бьет жену. Я украдкой любовался хозяйкой. Ее круглое лицо красили искрящиеся от смеха большие темно-серые глаза, прикрытые густыми ресницами. Ее статную фигуру ничуть не портила та здоровая полнота, что начинала появляться у тридцатилетних женщин. Расставаясь, я поблагодарил хозяйку и пожелал Афе не подвести нас, геофизиков, в чужой стране. Тот, посмотрев на женщину, обратился ко мне с просьбой: -- В связи с моим отъездом я прошу тебя: помоги этой семье, при необходимости дай им транспорт для доставки дров и сена. В тот же вечер я узнал от работников партии, что дети, выбежавшие нам навстречу, сыновья Афи. Как я потом услышал от деревенских жителей, хозяйка прижила их от начальника, пока в течение нескольких лет на период полевого сезона он снимал у нее комнату. Просьбу его помочь семье я выполнил. Спустя много лет я узнал, что Афя, вернувшись из-за рубежа, какое-то время работал в экспедиции. Его старший сын от законной жены умер в возрасте пятнадцати лет. Потом след Афи потерялся. Злые языки впоследствии говорили, что он вернулся во вторую семью, где подрастали его здоровые сыновья, и, заколотив окна и двери деревенского дома, увез всех куда-то на Север. Благо в то время для геофизиков в нашей стране работы хватало везде. Услышав такую весть, я мысленно пожелал счастья этой женщине, которая умела любить и ждать. Любовь, курица и козлята. Это северное село, в районе которого предстояло провести летние полевые работы, считалось староверческим. Конечно, молодежь села в то время уже не очень соблюдала обычаи предков, но главное было одно: чужаков на постой в дома не брали. После неспокойной ночи, проведенной на председательском диване в правлении колхоза, мне посоветовали обратиться в одну усадьбу, где проживала почти потерявшая слух женщина с сыном и невесткой. Муж у нее умер давно, сын успел отслужить в армии, так что хранить обычаи предков было некому. Бабушка, после того как я объяснил свое появление в ее доме, сразу поставила условие, не по-божески загнув цену: за неделю пребывания платить как за месяц. Но выбора больше не было, на дворе стоял холодный апрель, пришлось принять все ее условия. Половина дома, где проживала эта семья, ранее представляла одну большую комнату с русской печью в левом углу. Впоследствии эту комнату перегородили, отделив кухню тонкой дощатой перегородкой, добавив во втором помещении небольшую печь, именуемую голландкой. Место для раскладной кровати определили в правом углу кухни между стеной и дверным проемом. Уставший от дневных поездок, я, пользуясь наступившей тишиной, залезал в спальный мешок и мгновенно засыпал, но часа через два меня будил один и тот же шедший из комнаты звук скрипевшей деревянной кровати и постоянное чмокание губами. В это время молодой хозяин с женой приступали к любовным упражнениям. Очнувшись от тяжелого сна, я пытался укрыться с головой в спальный мешок. Но любовь у молодых продолжалась еще очень долго, усиливающиеся звуки назойливо лезли в уши, несмотря на плотный ватный чехол мешка. Всему приходит конец, и меня вновь посещал сон. Ворочаясь во время сна, я сползал вниз по брезенту кровати, перекрывая ногами ведущую в комнату дверь. За потерю бдительности я был наказан в первое же утро, получив открывающейся дверью удар по ногам, когда старой хозяйке понадобилось ранним утром выйти из комнаты. Часы показывали пять часов. Считая, что все приключения закончились, и можно было еще подремать, я, подтянув ноги к животу, погрузился в сонное состояние. Но это было ошибкой. Засыпая, я почувствовал, что на меня с криком: "Куда! Куда!" -- усаживается что-то довольно тяжелое. Выскочив из мешка, я увидел сидящую на мне курицу-наседку, опоражнивавшую суточную дозу из кишечника на мой спальный мешок. Курица, слетев с меня, стала клевать корм, на какое-то время опять все затихло. Хозяйка вышла во двор доить козу. Я вновь пытался задремать, но это было второй ошибкой. Во сне я почувствовал на себе что-то очень тяжелое, мое тело будто бы кололи тупыми копьями. Окончательно проснувшись, попутно тихо вспоминая свой небольшой словарный запас малоупотребительных слов, я увидел на себе маленьких козлят, которых, уходя, хозяйка выпустила из загородки. Тут уж было не до сна. Нужно было вставать. До начала рабочих встреч оставалось более двух часов. Так прошла неделя Наученный горьким опытом, я пытался быстрее заснуть вечером, заложив в уши смазанную вазелином вату. После удара дверью по ногам я сразу вставал не дожидаясь, пока наседка опорожнится на мои мешок, и тем более мне не понравились острые копытца козлят, которые, несмотря на толстую ватную прокладку мешка, казалось, проникали между ребер моего тела. На следующий год я правдами и неправдами отговорился от поездки в это село. Пришлось туда выезжать заместителю начальника партии по хозяйственным вопросам. Как он прожил эти дни, я не спрашивал. Может быть, уже все было по-другому. Иссякли силы у молодоженов на любовные игры, бабушка перестала сажать наседку на яйца, коза, заблудившись в лесу, не пришла домой. И тишину ночей нарушал лишь шелест тараканов и пение сверчка. Про Жорика и страну Индонезию. Близился к концу полевой сезон 1954 года. Оставались последние километры маршрутов геологической съемки предполагаемого золотоносного участка, когда прорвавшийся через горные хребты ветер, закрутив в воздухе красно-багряные листья берез и осин, принес дождь со снегом. Отряд, где я находился в качестве практиканта, обследовал берега ручьев, русловые отложения, промывая пробы песка, на наличие содержания в них тяжелых металлов, в том числе и золота. От постоянной работы в холодной воде кисти рук промывальщиков проб покраснели и стали опухать. Не лучше чувствовали себя стоявшие в поступающей в шурф воде рабочие на их проходке. Ветер бросал тяжелые капли снежной воды, не давая просохнуть висящей у костров одежде. Спальные мешки, несмотря на брезентовые чехлы, источали сырость. Многие простудились. Среди ночи спящие просыпались от тяжелого кашля лежащего рядом человека. Окончился запас плиточного чая, и в чайниках бурлила кипящая вода с чагой и смородинным листом. Отсутствие чая тяжело переносилось тремя рабочими отряда, отсидевшими в тюрьмах и лагерях по десять-пятнадцать лет. Страшно было смотреть на них, когда они делили последнюю плитку черного байхового чая. Как, заложив эти кусочки плиточного чая в кипящую воду, обжигая губы о края алюминиевых кружек, они пили мелкими глотками эту густую черную жидкость. Наконец пришел к концу маршрут, и под разыгравшийся вой ветра, бросающего в лицо мокрые хлопья снега, мы вышли к подбазе партии. В просторном срубленном из сосны зимовье было тепло. Весело трещали дрова в расположенной по центру печи. Тихо попискивала морзянка из наушников радиста. Нахлынувшее тепло и сытный обед разморили нас. Исчезла скапливающаяся за сезон злость, и все опять стали казаться хорошими. В честь окончания сезона радист подключил к радиоприемнику "Родина" бережно хранимые им анодные батареи. И в тот же момент музыка заполнила все помещение, вырываясь через подслеповатые окна на окружающий зимовье лес. Ее чарующие звуки заглушили вой ветра, журчание текущей воды, всплески падающего в воду ручья снега, скопившегося на ветках деревьев. Среди тишины леса звучала популярная в то время песня о далекой Индонезии, "чей простор к себе манит". Отзвучали звуки песни, на какое-то время в зимовье установилась тишина. Кто-то из присутствующих мечтательно произнес: -- Живут же люди. Вот бы нам хотя бы часочек погреться под яркими солнечными лучами в этой самой Индонезии. Один из смаковавших чефир (крепко заваренный чай), на изготовление которого пошла целая, выпрошенная у радиста, пачка чая, бывший зек по кличке Жорик, во всеуслышание заявил: -- Очень красивая страна Индонезия. Ответ последовал незамедлительно: -- Красивая-то красивая есть, но не про нашу честь. Продолжая начатый разговор, Жорик, произнес: -- Мне приходилось неоднократно посещать Индонезию. Его заявление вызвало настоящий хохот у собравшихся. Кто-то, по-видимому, в детстве изучавший географию или знакомый с творчеством Ильфа и Петрова, подавляя в себе приступ смеха, произнес: -- А в Рио-де-Жанейро ты не был Ответ прозвучал утвердительно: -- Был. -- А на Марсе -- На Марсе не был. -- Ну, слава Богу, хоть не совсем врать научился, -- заключили присутствующие при этом разговоре. Смех стал затихать. Жорик продолжал невозмутимо поглощать остывающий чефир. Каждый занялся своим делом. Подписывая дневник по окончании практики у главного геолога, я вспомнил о бывшем зеке Жорике, который рассказом о своих фантастических путешествиях в далекие страны рассмешил всех собравшихся в зимовье. Главный геолог вместо того, чтобы рассмеяться, строго взглянув на меня, произнес: -- Напрасно вы не поверили этому человеку. Он действительно посетил многие заморские страны, будучи штурманом на торговом судне. Георгий, или Жорик, как вы его все называете, с отличием окончил высшее мореходное училище. Обвиненный во встречах с иностранцами, он был осужден по 58-й статье как "враг народа" на 15 лет лагерей. Спасло его хорошее знание иностранного языка. Будучи в лагере, он проводил занятия по изучению английского языка с офицерами охраны, готовившимися к поступлению в академию, и их детьми. Прощаясь с рабочими своего отряда, я на всю жизнь запомнил изможденное морщинистое лицо бывшего "врага народа". Судьба не пощадила его, изломала и согнула. Сколько же таких, искалеченных чьей-то злой волей людей встретилось мне впоследствии на перекрестках жизненных дорог. "Сезон-с" и изделия. Стояла золотая осень 1964 года. Несколько суток мы пытались провести геофизические работы при осложненном стволе разведочной скважины. Буровая установка, предназначенная для бурения на нефть и газ, располагалась на окраине окруженного торфяными болотами тихого провинциального городка Московской области. Быстро нарастающая в поглощающих интервалах ствола скважины глинистая корка не давала возможности обеспечить постоянное прохождение скважинных приборов до забоя скважины. Неделя нашего пребывания была на исходе. Закончились собранные в складчину и потраченные на приобретение продуктов деньги. Голодные рабочие отряда отказывались продолжать работу и требовали возвращения домой. Поставив в известность бурового мастера и геолога о невозможности продолжать работу с голодными работниками партии, я внял их просьбе попытаться в последний раз, после обработки ствола скважины, повторить спуск скважинных приборов. Предстояло провести на буровой последние голодные сутки. Голод рождал злость у людей. Мне нелегко было уговорить озлобленных работников отряда выдержать еще одни сутки. Пришлось согласиться с выдвинутой встречной инициативой: в ночь отпустить часть работников для набега на колхозное поле, где созрел к этому времени картофель. Нарастающее чувство голода стало невозможно притупить курением, так как после неоднократных осмотров места падения окурков был поднят и реализован последний бычок. День близился к вечеру. Тускнеющие лучи осеннего солнца проникали через открытую дверь в автобус, где были размещены стойки с измерительной аппаратурой. Развалившись на жестком диване, я лениво наблюдал за солнечными зайчиками, одновременно прислушиваясь к голосам и веселому смеху собравшихся около Ильи Васильевича, нашего старейшего работника партии, любопытных ребят с городской окраины. Усиленные микрофоном смонтированной в лаборатории громкоговорящей установки, их голоса, несмотря на шум дизелей буровой, разносились далеко вокруг. Микрофон переходил из рук в руки. Развеселившиеся малыши пытались петь и читать стихи. Хохотавший с ними Илья Васильевич неожиданно оставил эту шумную компанию и, зайдя в лабораторию, извлек из ящика стола большую коробку с изделиями Ваковской фабрики, в просторечии именуемыми гандонами. Тонкая, хорошо растягивающаяся, способная выдержать большое давление воды резина этих изделий использовалась геофизиками для изоляции соединений скважинной аппаратуры и дополнительной герметизации пороховых зарядов при отборе образцов из стенок скважин на больших давлениях. На глазах собравшихся детей Илья Васильевич наполнил воздухом изделие и, привязав большую нитку, и тонкой кистью, макая попеременно то в черную, то в красную краску, изобразил на нем голову смеющегося клоуна. От неожиданности малыши прекратили свои выступления по микрофону. Наверно, самый смелый из них протянул руку к воздушному шарику, попросил дать подержать. Подняв над головами малышей заинтересовавшее их произведение народного искусства, Илья Васильевич громко объявил: -- Меняю один шарик на одно яичко! Всем хватит! Спустя мгновение около нашей лаборатории не оставалось ни одного малыша. А минут через 15-- 20 Илья Васильевич вел оживленный товарный обмен яиц на изделия. Голодные рабочие проявили заинтересованность в этом обмене, вызвавшись изображать на них шутов, чертей и зверей. Через небольшой период времени на большой сковороде весело шкворчала глазунья из 20 яиц. За пять яиц мы выменяли большую краюху деревенского хлеба у рабочих буровой бригады. На этот раз подготовленная буровиками скважина не подвела. За ночь мы выполнили полный комплекс работ. Колхозная картошка осталась нетронутой. Перед самим отъездом Илья Васильевич, прикрыв глаза ладонью, долго всматривался вдаль, где среди фруктовых садов проглядывали крыши уютных домиков. Резиновые изделия у нас еще оставались, неплохо было бы еще раз перед отъездом позавтракать яишенкой, но малыши, желающие выменять их на яйца, не подходили. Может, они еще крепко спали в своих кроватках, или их родители посчитали произведенный детьми обмен неравноценным. Прошла долгая зима, теплое весеннее солнышко растопило почерневшие от времени снега, деревья выбросили листья, кругом зазеленело. Мы по-прежнему были всегда в пути. Нас ждали далекие буровые. В этот раз мой отряд получил задание произвести отбор образцов породы стреляющими грунтоносами в скважине. Буровая установка, где предстояло выполнить работы, располагалась на краю большого, заселенного еще с древности карелами, села в Калининской области. В качестве взрывника меня сопровождал рабочий отряда Николай Иванович, ветеран, прошедший всю войну с фронтовой разведкой. Встречая на пути города и поселки, я поинтересовался у Николая Ивановича, взял ли он изделия для герметизации зарядов пороха. На что тот спокойно ответил: -- Не взял. Возьмем по приезду на место работы в сельской аптеке. Словом, оставив транспорт возле буровой, мы с Николаем Ивановичем отправились в аптеку. За прилавком в маленьком помещении сидел седенький как божий одуванчик старичок с серебряным пенсне на носу. Николай Иванович, подготовившийся к разговору с женщиной-аптекарем, на минуту замешкался. Затем, с шумом вдохнув в себя воздух, произнес: -- Продал бы ты нам, отец, гандончиков большую пачку. Очень нужно. Дело большое срывается. Целая бригада простаивает. Старичок, сняв пенсне, внимательно посмотрев на нас, словно оценивая, с серьезным видом произнес: -- К сожалению, молодые люди не могу предложить вам ни одной даже маленькой пачки. Вы сами понимаете: сезон-с. Таким образом, не учтя обстоятельств, что с приходом весны наступает "сезон-с", мы смогли приступить к работе лишь через двое суток. Все это время Николай Иванович, истратив почти все талоны на бензин, мотался на машине по городам и поселкам и где-то только в поселке на границе с Ленинградской областью он приобрел требуемое количество изделий. По-видимому "сезон-с" там еще не наступил. За допущенный двухсуточный простой буровой бригады мне дали выговор и лишили премии на сто процентов. Николая Ивановича я не стал наказывать. Старый человек, он не мог осознать, что в эпоху всеобщего дефицита даже на такие изделия может наступить "сезон-с". Какое-то время он старался меньше попадаться мне на глаза, при встрече, чувствуя свою вину, смотрел на меня страдальческим взглядом. Потом все забылось. Порченая. На этот раз жилье мы сняли очень быстро. После короткой встречи у председателя сельсовета, которого я поставил в известность о планируемом проведении здесь полевых геофизических работ, он порекомендовал мне обратиться к Потаповне, в чьем доме останавливались почти все командированные из района. Дом мы нашли сразу же. -- Вам дом, где порченая живет, так вон он виднеется, -- указали играющие на улице малыши. Мы застали хозяйку во дворе. Полная, похожая на колобок, с засученными по локти рукавами, в серой ситцевой юбке и в такой же кофте, старая женщина кормила двух маленьких свинок, отгоняя веточкой от корыта с отрубями вездесущих кур. Тут хозяйка заметила нас, выпустила ведро из рук и царственным жестом руки пригласила пройти в дом. О цене и условиях проживания мы договорились сразу же. Прожившая всю жизнь в девках, Потаповна так и не обзавелась семьей. Порченой ее называли в селе потому, что в семнадцатилетнем возрасте ее изнасиловал деревенский пастух, Отец, узнав об этом, взял топор и зарубил пастуха. Приговоренный к десяти годам каторжных работ, он так и сгинул там от непосильного труда. Мать, не вынеся всех бед, свалившихся на ее семью, долго болела и умерла. Так Потаповна осталась одна в большом родительском доме. Только старые люди в селе помнили, что в детстве Потаповну звали Валентиной. Сил у нее к восьмидесяти годам сохранилось достаточно. Она, не прибегая к помощи односельчан, сама заготавливала дрова для печи и сено для коровы. Страстная любительница игры в карты, готова была принять участие в игре в "подкидного дурака" в любое время дня и ночи. Только стоило было позвать: -- Потаповна! Будешь играть в карты В тот же момент колыхалась свесившаяся с потолка на русскую печь занавеска, и оттуда появлялись огромный, обтянутый рейтузами зад и короткие, толстые ноги в шерстяных носках. На этот раз водитель мне не понадобился. Узнав, что я заядлый охотник, председатель сельсовета пригласил меня к знакомому леснику на далекий лесной кордон полюбоваться из скрадка токующими на лесной поляне красавцами тетеревами. За нами, ведя в поводу двух оседланных лошадей, прибыл сын лесника. Зайдя в дом предупредить водителя о своей возможной задержке на кордоне до середины следующего дня, я увидел среди лежащих на столе карт дымящуюся на сковородке картошку и большую бутыль с самогоном. Возвратившись на второй день, подойдя к приоткрытой двери, я остановился в удивлении: Потаповна пела. Хриплым от старости голосом она выводила: -- Зачем вы, девушки, красивых любите Непостоянная у них любовь... В доме я увидел улыбающуюся хозяйку и скривившееся, как от зубной боли, лицо моего водителя. -- Колюнюшка, -- склонялась перед ним хозяйка так, что огромные груди почти вываливались из-под цветастого халата. -- Колюнюшка! -- ворковала старуха. -- Может, тебе яишеньки сделать или картошечки к грибочкам с капусткой отварить -- Уйди, дура старая! -- рычал в ответ тот. -- Уйди, ради бога! В ответ на его слова Потаповна заливалась счастливым смехом. Лицо ее сияло полнейшим счастьем. На дряблых старческих щеках зажегся яркий румянец. Она за ночь помолодела и выглядела в тот момент не старше, чем мой пятидесятилетний шофер. Я понял, что от большого количества выпитого самогона Колюнюшка потерял над собой контроль и разделил ночью ложе с Потаповной. Весь обратный путь мы проехали молча. Водитель, отвернувшись от меня, часто курил, чувствуя себя, по-видимому, не в своей тарелке. Вскоре по приезду он принес заявление на увольнение по собственному желанию и просил не удерживать его. Хотя как водитель он меня вполне устраивал, я выполнил его пожелание. Встреча со "снежным человеком". Быстро пролетело знойное лето, и промозглая осень вновь вступила в свои права. Работники сейсмопартии отрабатывали последние километры профилей, завершая полевой сезон. Зарядили снежные дожди. В одну из таких ночей я возвращался, вывозя остатки взрывчатки с участка работ, по разбитой до предела лесной дороге, соединяющей в сухой сезон малочисленные северные деревни, расположенные по опушкам большого таежного массива. Мотор надрывно выл, глубокая колея не позволяла увеличить скорость автомобиля, даже несмотря на его повышенную проходимость. Порывы ветра бросали на фары и стекла автомобиля хлопья мокрого снега, затрудняя обзор водителю. В кабине было тепло, дневная усталость, наступившая на смену дню глубокая ночь вызывали у меня сонное состояние. Я пытался задремать, но постоянное раскачивание и толчки, когда колеса автомашины проваливались в наполненные снежной водой ямы, не давали мне этой возможности. Во сне я судорожно хватался за расположенный передо мной поручень, и сон вновь отступал. На этот раз я был разбужен резким возгласом водителя: -- Шеф! Медведь на дороге! Вдалеке, под светом фар, я увидел силуэт стоящего на четырех конечностях поперек дороги живого существа. Это существо делало непонятные для нас движения. Становясь на две конечности, оно делало несколько шагов навстречу нам, затем вновь опускалось на четвереньки и издали напоминало годовалого медведя, играющего среди ночи на лесной дороге. -- Шеф! А еды сколько будет. Ох! Люблю я свежую медвежатину, -- чуть ли не пропел водитель, намекая мне, что неплохо было бы подготовить находящееся в кабине ружье. Держа наготове оружие, мы продолжили путь, перейдя на пониженную скорость, чтобы не спугнуть медведя, попутно обсуждая вопрос, почему он к этому времени не залег в берлогу вместе со своей мамашей-медведицей. По мере приближения к неопознанному живому существу у него стали исчезать медвежьи черты и появлялись человеческие. Водитель вновь остановил автомобиль и уверенно заявил: -- Шеф! Это не медведь. Я их очень много перевидал. Это "снежный человек". Я недавно прочитал, что встречаются они иногда в таких лесах. Так как в радиусе пятидесяти километров не было ни одного населенного пункта, я поверил водителю. Уже с разряженным оружием мы продолжили путь. Приблизившись еще, мы заметили на неопознанном существе элементы одежды, что противоречило рассказам о "снежном человеке". При этом живое существо, совершенно не пугаясь света фар автомашины, хотя и медленно, но двигалось нам навстречу. Оно вставало на ноги посередине дороги, потом, сползая в колею, опять становилось на четыре конечности. Через некоторое время все повторялось. Сон прошел окончательно. Заинтересовавшись, я попросил водителя остановить автомобиль, чтобы понаблюдать за таким необычным явлением. Когда свет фар вплотную уперся в приблизившееся к нам существо, мы увидели, что это был человек. Только в очень грязной и мокрой одежде. Его неуверенные движения означали просто нетрезвое состояние. Загадка природы разрешилась сама собой. Встретить среди лесного массива, тянувшегося на сотни километров, пьяного человека было в то время само собой. Тот, держась руками за кабину, затем за будку стоящего на дороге автомобиля, не издав ни одного нормального звука, обошел нас и исчез в глубине ночи. Заставив водителя лично удостовериться, что этот человек действительно удалился от автомашины, а не устроился лежать под задними колесами, мы продолжили путь на базу партии. Километров через пять пути мы заметили лежавший на обочине новый трактор "Беларусь". Все встало на свои места. Встретившийся нам на дороге человек положил трактор отдыхать, а сам отправился домой. Как оказался далек его путь туда, установить в то время было невозможно. Как стал я геофизиком. Свои детские годы я провел на юге Кемеровской области, гордо именуемой Кузбассом. Газеты и радио трубили о героических трудовых подвигах шахтеров. Со страниц газет смотрели на нас их усталые лица в касках с шахтерскими лампочками, гордые от свершения очередных трудовых обязательств. Поэтому выбор для меня рабочей профессии был недолог: почетная работа, хорошая зарплата -- иду в шахтеры, поступать в горный техникум на отделение "геология и разведка угольных месторождений". Препятствием к выбору профессии оказался мой юный возраст. По окончании техникума ни одна шахта Советского Союза не пожелала видеть меня у себя в качестве участкового техника-геолога. Пришлось взять направление в геологоразведочную экспедицию, проводящую разведку угольных месторождений. Чтобы не отнимать хлеб у женщин из геологического отдела, абсолютное большинство которых, имея лишь семилетнее образование, окончили полугодичные курсы коллекторов, руководство экспедиции решило направить меня в геофизическую партию, проводящую исследования в скважинах. Это было 7 августа 1956 года. В этот день мой будущий начальник, окончивший до войны семь классов деревенской школы, рассмотрев мои документы, подписал приказ, согласно которому мне был присвоен 1-й разряд. Правда, через три дня, получив замечание от начальника отдела кадров управления, интересовавшегося судьбой прибывшего к нему молодого специалиста, он в приватной беседе сообщил мне, что, наблюдая за мной в течение трех дней, оценил мои способности уже на 4-й разряд. Так с головокружительной быстротой произошел рост моей карьеры, причем дальнейшему перемещению по службе иногда сопутствовали некоторые случайные обстоятельства. В течение первого полугодия моей производственной деятельности начальник партии не доверял мне работу с приборами, по-видимому, видя во мне конкурента. И мне приходилось знакомиться с комплексом работ, сидя за его широкой спиной. Часто выезжая на участок работ вдали от жены, тоже сотрудницы партии, по дороге начальник заглядывал в сельский магазин и, "нагрузившись", позволял себе отдых, несмотря на возможный простой скважины. И как-то я по просьбе геолога решил рискнуть провести полный комплекс работ во время "отдыха" начальника. У меня получилось. Проснувшись и опохмелившись, начальник просмотрел полученные материалы, одобрил. И в дальнейшем начальник всегда в начале пути заезжал в магазин, затем отдыхал в балке у буровиков, а я в это время делал всю работу. Конкурентом я у него не стал, так как мне предложили ехать в район Томского Севера, где требовались специалисты. С начальником, несмотря на большую разницу в возрасте, мы расстались друзьями. Примерно такая же история произошла несколько лет спустя, когда уже другой начальник геофизического отряда, получив лично с завода новую геофизическую лабораторию, не допускал меня к ней, о чем я поставил в известность главного инженера экспедиции. Но тот, не желая портить отношения со старейшим работником экспедиции, дипломатично не стал вмешиваться в наши отношения. Но опять Его Величество Случай. Начальник отряда подрался со своей женой, сотрудницей экспедиции, и она посадила его на 15 суток. В это время пришел вызов на скважину, находящуюся на расстоянии более 500 километров от базы экспедиции. Начальник экспедиции чуть ли не валялся в ногах начальника тюрьмы, прося отпустить в связи с чрезвычайными обстоятельствами осужденного на время проведения работ. Тот был непреклонен: -- Отсидит полностью свой срок. Тогда сам придет. Главный инженер долго напоминал мне о чести предприятия, о штрафных санкциях, которые будут предъявлены нашей экспедиции за простой скважины, о долге коммуниста и в конце концов убедил меня выехать на работу. Я сделал полный объем работ, перекрыв нормативный срок времени, материал был принят с хорошим качеством. При отбытии 15 суток моего начальника перевели в другой район, так я стал начальником отряда. Работа захватила меня всего, так что сомневаться в выборе пути было некогда. Хотя были случаи, когда другие люди говорили мне, что за такие деньги да еще работать в отрыве от семьи, в постоянных разъездах могут только... Первым мне это высказал в 1957 году один из находящихся на лечении в Томской психоневрологической больнице, когда я, присев на ящик, при помощи полуавтоматического регистратора делал измерения в скважине, пробуренной на воду на территории больницы. За моей работой глубокомысленно наблюдали гуляющие по территории неопасные для посторонних больные. Видя, что я закончил работу, один из них подошел ко мне и спросил, сколько же мне платят за такую работу. Оклад техника-оператора в 1957-м был 700 рублей. Такая сумма, по-видимому, не устроила спросившего, так как в ответ он произнес: -- За такую сумму даже дураки работать не будут. Тут же пояснил мне, что он не работает, его кормят, обувают, одевают, три раз в неделю водят в кинозал. А самое главное, что он может говорить все, что придет в голову, даже критиковать советскую власть, не опасаясь за последствия. Мол, какой с дурака спрос. И посоветовал бросить эту грязную работу и идти к ним в больницу. На мой вопрос, подтвержденный небрежным движением пальцев руки у виска: -- Ну чтобы попасть к вам, нужно хотя бы быть больным. Тот ответил: -- Необязательно. Здесь принимают всех. И больных, и здоровых. Только последним нужно казаться больными. Вот если ты справишь малую нужду на крыльце райкома партии, тебя могут побить и посадить на пятнадцать суток. Но если это же самое сделать на крыльце обкома партии, то тебя отправят к нам. Я уточнил у собеседника: -- А могут и здесь тоже побить и направить на пятнадцать суток Тот после минутного раздумья ответил: -- Конечно, риск есть, как и в любом другом деле, которое ты начинаешь. Могут и побить. Но если ты еще раз это повторишь на том же месте, то уже точно тебя привезут к нам. Хотя от этого предложения сильно припахивало мочой, оно было заманчиво. Получив диагноз "вялотекущая шизофрения", казалось, можно было, не боясь последующего возмездия, встать в ряды борцов за права человека и кормиться за счет государства. Но как выяснилось впоследствии, у пациентов с таким диагнозом, ведущих среди "больных" антисоветскую пропаганду, непременно выявлялись симптомы "буйного помешательства", и тогда прощай, свобода слова, даже ограниченная территорией больницы. Второй раз меня обозвали дураком, когда я ехал в общем вагоне поезда Москва--Ленинград, отходящего от платформы Савеловского вокзала. Напротив меня в купе сидели двое немного подвыпивших людей. Разница в их возрасте, громкий непринужденный разговор о хозяйственных делах позволял судить об их родственных связях. Наконец, закончив разговор, старик, обратив внимание на мои сапоги из толстой кожи с ремнями, которые в то время выпускала для геологов наша промышленность спросил: -- Сапоги где покупал Я пояснил заинтересовавшемуся моими сапогами случайному попутчику: -- Эти сапоги, дед, мне выдали бесплатно на работе в качестве специальной обуви. Старик, по-видимому, решил продолжить разговор: -- Где работаешь Я ответил: -- В геологии. Последующий вопрос не заставил себя ждать: -- А сколько же тебе платят В 1964 году зарплата инженера-оператора составляла 120--130 рублей. Интерес старика к моей профессии, когда он узнал, что для этого нужно иметь еще и высшее образование, стал угасать. Поерзав по дивану, он долго размышлял и наконец выдал: -- Ну и дурак! Зачем выбрал такую работу Я сделал вид, что обиделся на его слова, и произнес: -- Зачем обижаешь, отец -- Конечно, дурак, -- подтвердил старик. -- А я получаю 60 рублей в месяц, и работа у меня рядом, Я охраняю железнодорожный мост через Волгу, жена у меня охраняет мост, дочери охраняют. Зять, -- показал на сидевшего рядом с ним молодого человека, -- тоже охраняет. Внуки будут, вырастут, также пойдут охранять мост. Пока существует железная дорога, работы хватит на всех. Деньги у нас в семье водятся постоянно, только что с зятем двух свинок на базар свезли. А земли около моста для огорода ох как много, только не ленись обрабатывать. Сутки на посту, двое суток по хозяйству. А старуху мы все подменяем, кто свободен, пока она для нас еду готовит. Уж больно она мастерица это делать. -- Старик плотоядно почмокал губами. От спутника старика я так и не услышал ни одного слова. Тусклый взгляд его глубоко посаженных под низкий лоб маленьких глаз равнодушно скользил по сменяющейся за окном вагона обстановке. Не обращая внимания на зятя, старик попытался мне показать, сколько они выручили от продажи мяса денег. При виде такой пачки крупных купюр мне пришлось задуматься: а не ошибся ли я в выборе профессии. Невольно слушая пьяный лепет случайного попутчика, которому, по его словам, я очень понравился и мог бы даже жениться на его старшей дочери, чей муж недавно утонул, рыбача под мостом, будучи сильно навеселе. А там вскоре должен выйти на пенсию старший команды, у него заработок целых 75 рублей, и я вполне его мог сменить. -- Форму дают, железнодорожные билеты на всю семью раз в году дают бесплатные, куда хочешь езжай, -- твердил, пытаясь привлечь к этому мое внимание, старик. Так что думать пришлось очень долго. В этом году исполняется 45 лет, как я стал геофизиком. Я выбрал нищенскую, но очень интересную жизнь. Не оставил я своим потомкам возможности нести караульную службу по охране моста и каменный домик на берегу реки, зато остались мои научные труды и изобретения, учебники и сотни подготовленных специалистов. Месторождения, в поисках и открытии которых я принимал непосредственное участие. И там, где мы с коллегами с трудом пробирались на вездеходах, теперь простираются бетонные дороги и города и поселки. Как поется в песне: "И места, в которых мы бывали, люди в картах мира отмечали". Апрель, 2001 год.

КНИГА ЖИЗНЕЙ Ты зовёшь это сознанием. Я же называю это тем, куда по собственной воле вписываешь ты истории всех жизней своих. По мере того как переворачиваются листы этой книги, по мере того как приходят и уходят циклы времён, -- взгляду моему предстают истории, запёчатлённые кровью, источённой из твоего и других сердец. Краткие фразы, расцвеченные эфемерными красками, которые мимолетная радость смешала и отбросила на тебя; целые страницы широко окаймлены чёрным, и по ним свободно проносятся мрачные тени, да так быстро и густо, что нет ни времени, ни возможности прочесть написанные слова. То здесь, то там Я нахожу строку с беззаботной шуткой или запись о каком-то добром деянии. Рядом со страницей, где в свой срок другими, но не твоими руками должен быть вписан "Конец", есть и иные листы, чьи строки уже неровны, а слова налезают друг на друга и каждая фраза являет работу дрожащих старческих рук. Мало красоты усмотрел бы в этих страницах критический взгляд, но для Божьего Ока они прекраснее всех -- ибо меж этих кривых строк с прыгающими буквами, невидимый для всех, кроме Него, записан весь прошлый опыт (математика) Души, который лишь Он один может прочесть и понять. С Горной Вершины. М.: "Сфера", 1998, с. 128-129 Послания Махатм (Твердыни Света) СТРАНИЦЫ ЖИЗНЕЙ В Книге Жизней ведём запись, Она в разный почерк, цвет... И там -- опыт постижений, заблуждений ложный след... С расстояния, чрез время -- можно жизнь разглядеть, и увидеть отклоненья, и спасенья с многих бед... И Рука оберегала, и из жизни в жизнь вела, и Душа в бореньях зрела, оставаясь -- молода... 6.8.2010 Грани Агни Йоги, 1961 г. 265. (Сент. 20). Говорим все о том же, его углубляя и расширяя. Углубление и расширение основ идет по мере роста и расширения сознания. И нов с Нами идущий каждый момент, ибо расширение сознания и углубление понимания восходящей спирали подобно. Качества духа остаются все те же, но беспределен их рост и рост чувств беспределен. И путь освещается пламенем сердца. Пламя любви, пламя преданности, пламя устремления и огни всех прочих качеств, неуклонно растущих, путь освещают ко Мне. Не устает в делании идущий, ибо с ним Луч. В Лучах Моих, поднимаясь, постигает он шаг за шагом, ступень за ступенью вечную правду сущего. Сияющим станет весь путь, когда растворится мираж личной Майи. Думают: отречение, отказ, лишение, -- нет! Нет, не лишение и не отказ, но расширение, углубление и понимание, то есть вмещение. Потому Говорим: многое могущий вместить да вместит. Чаша вмещения увеличивается при росте мышления. Мышление -- это искусство. Искусство мышления не многим известно. Это результат накопления многих жизней. В одночасье его не создать. Но если развито оно, углубление становится легким. Конечно, легкость эта весьма относительна, и сопряжена она с ритмом. О ритме мышления мало кто думал. Но утверждение его в каждодневности, словно на крыльях, несет дух к вершинам. Насильственно думать заставить себя невозможно. Обратный удар сметет результаты насилия, но ритм утвержденный преодолевает сопротивление среды, не вызывая разрушительной реакции. Когда ритм установленный прочен и нерушим и не колеблем случайностями жизни текущей, этот процесс расширения сознания и развития мышления идет очень быстро и притом совершенно естественно, без всяких вымученных усилий и надсады. Ритм и сила его еще понимаются мало. Когда ритм вошел в Общение и стал основой его, Учитель спокоен за то, что уклонений не будет, не будет скачков и не будет шатаний. Можно даже сказать, что спасение -- в ритме. Ведь ритм -- это тоже основа, на которой зиждется мир. На этой основе созидать можно прочно. Ритм можно внести во все отправления жизни. Наблюдения за жизнью природы учат тому, что все явления ее тоже подчинены ритму. Ритмически пульсирует атом, и сердце, и Солнце; и зиму сменяет весна, и расцветают деревья. И Солнца ритмичен восход в спирали движения в вечность. И в ритме труда плодоносность его увеличивается чрезвычайно. Ритм записей свидетельством служит их роста, умножая страницы запечатленных Пространственных Мыслей. В одночасье и их не создать. Где видите труд плодоносный, там ритм усмотрите, в основе лежащий его.

Ну вот.я осталась совсем одна...а не к тому ли я сама рвалась..уехать учиться,открыть новые возможности.. Да,конечно же,я этого хотела.хотя я знала,как тяжело будет уезжать...но я не думала,что это так страшно - расставаться с близкими:родителями,друзьями;людьми,которым полностью доверяла и посвящала свою жизнь...и то что я уезжала,рыдая навзрыд -это еще пол беды. Говорят: "поплачь,и станет легче..." но я плачу уже достаточно долго... Каждую ночь,каждый раз,когда смотрю фотографии,когда общаюсь с вами по телефону и интернету... А боль все также не проходит,все также остается в душе и разрывает сердце. И несмотря на то,что я доверяю вам на все 500%,уверена в вас,я почему-то все равно боюсь... Боюсь,что Вы меня забудете,бросите,вычеркните из своей жизни... Понимаю,может быть,это глупо,но я ничего не могу с этим сделать... Пытаюсь подавить эмоции,но чувства нельзя держать в себе... Да они сами рвутся на свободу. Окружающие,да и вы,мои родные,успокаиваете меня тем,что будем созваниваться и видеться,но...когда мы будем встречатьсяраз в полгода Общение по телефону.. Но вы же знаете меня... Мне этого мало. Я хочу видеть лучистый блеск в глазах,улыбки,ямочку на подбородке в конце концов! Но этого нет... А без этого я не могу жить. Новые знакомства Да,но люблю я вас и доверить абсолютно все,я тоже могу только... Ну что ж... Я не собираюсь к этому привыкать,как все говорят... Я просто сделаю так,чтобы нам было хорошо. Эмоции... Оставляю на бумаге,но иногда буду возвращаться... И... Начинаю новую жизнь! Не без вас,конечно:-)

В тишине прозвучал звонок."Кто еще там",- пронеслось в голове. Неохотно взяв мобильник, посмотрел на определитель...и с надеждой сказал:- "Алло...я слушаю"... и полились слова о мире и любви...о том, что, несмотря на года, жизнь прекрасна и надо жить....и о том, что есть Бог, который ценит своих друзей... о том, что несмотря на гонения, скоро всему злу - конец. И о том, как любим и ты...теми кто рядом с тобой... и о том, что все мы нужны и у нас есть мир и покой...и о том, что будет рай, где все мы насладимся миром, где не будет боли и ран, где все станут молодые,красивы... что не будет там и потерь, только вернутся те, кто умер... встретим мы всех друзей, станут они молоды и прелестны. и о том говорили мы, что немного терпеть осталось... Скоро рухнет старый мир под натиском Божьего Царства. И уже не печален он был. и улыбка по лицу блуждала. Библия открыта была и прочитана снова с начала. Благодарность неслась в небеса...и Всемогущий слышал слово...радовалось сердце Творца, что его СЛОВО разносится снова.

Кусочек страсти и огня Ты подарила мне однажды, Украла сердце у меня Но вместе с тем вдохнула счастье. Я до сих пор не мог понять, Как удалось тебе такое, Но цвет твоих прекрасных глаз. Все разъясняет сам собою. Моя любовь к тебе сильна И не дает душе покоя, И это кажется судьба Ведь я живу только тобою. Твой сердца стук-Мой ритм жизни, Твое дыханье-жизнь моя. Сейчас способен только крикнуть, Что я люблю одну тебя!

Как Гачикус понимает демократизм В своей недавней опере Гачикус поет следующее. "Алексей Трофимов пишет: "...выдвигаемая сталинистами идея восстановления СССР означает постановку на первое место национального вопроса вместо вопроса о социализме; сначала необходима социалистическая революция в ряде стран, а потом уже можно будет, если понадобится, вести речь об образовании союза пролетарских республик, причем столицей этого союза не обязательно должна или может оказаться Москва или какой-либо иной город России, если такая столица вообще окажется необходимой. Как это нетрудно заметить, в таких рассуждениях нет ни тени какого-либо шовинизма, в том числе и российского. Все страны ставятся здесь в равное положение, будь то Россия, Грузия, Афганистан, Франция или Америка. Все зависит от того, в каких странах произойдут пролетарские революции и в каком городе пролетарские республики решат поместить какой-нибудь общекоординирующий орган, буде в том необходимость. Сталинисты же под восстановлением СССР понимают восстановление прежнего СССР в прежних границах и с тем же составом входящих в него республик. Теперь посмотрим на то, чего хочет Гачикус. Им уже заведомо отвергается идея с центром где-нибудь в России, но зато выдвигается в качестве формы будущего объединения - Халифат. Ясно, что центром такого объединения может быть только какая-либо из стран исламского мира. На самом деле воззрения Гачикуса представляют собой не борьбу с российским империализмом, а некий сгусток русофобии, исламского шовинизма, антидемократизма, религиозной нетерпимости и т.д." Итак, в рассуждениях Трофимова якобы "нет ни тени какого-либо шовинизма, в том числе и российского" - "все страны ставятся здесь в равное положение, будь то Россия, Грузия, Афганистан, Франция или Америка". Но, как десятки раз подмечал Ленин, формальное равенство не есть реальное равенство, при фактическом неравенстве в уровне экономического развития между нациями формальное равенство есть на деле освящение этого неравенства, подобно тому, как буржуазная демократия, равные права для всех, декларируемые в буржуазных конституциях, есть освящение неравенства между буржуазией и пролетариатом. За это преклонение перед формальным равенством, перед буржуазной демократией Ленин десятки раз критиковал Каутского, меньшевиков в своих работах за 1917-20 гг. [...] Рассуждения Трофимова -- это нигилизм в национальном вопросе, под которым прячется великорусский шовинизм. Подобную "постановку" всех стран (и угнетённых, и угнетающих) французскими социалистами "в равное положение" критиковал Маркс, называя её "прудонистским штирнерианством". Точка зрения сталинистов, которых критикует Трофимов -- это крайний шовинизм, про который всем сознательным пролетариям давным-давно уже понятно, что это -- шовинизм. Точка зрения же Трофимова -- это шовинизм подчищенный, завуалированный. Да, он, в отличие от сталинистов, не ставит на первое место идею будущего группирования наций, в которых победила революция, вокруг России, но он и не воюет против этой идеи, не исключает её. Ещё раз повторю, что мир расколот на угнетающие и угнетённые нации, и это неравенство в уровне экономического развития будет ещё долго сохраняться даже после революций в данных нациях." Так поет свои рулады прохвост Гачикус. Надо заметить прохвосту, что в критике Лениным формального демократизма прохвост упустил один существенный момент. А именно: демократия не должна препятствовать революционной целесообразности. Например, большая открытость партии, гласность, выборность на руководящие должности и пр. - вещи весьма хорошие, но эта демократия не должна облегчать полиции вылавливать вождей и активистов. И если положение нации в качестве господствующей должно компенсироваться уступчивостью ее представителей по отношению к представителям нации угнетенной, то уступки не должны идти вразрез с революционной целесообразностью. Например, политически и экономически нецелесообразно, при прочих равных условиях, помещать столицу будущего союза пролетарских республик где-нибудь в Кабуле. И затем, с гораздо большим правом, чем Кабул, на положение столицы, следуя логике прохвоста, может претендовать какой-нибудь кишлак. Кстати, речь ведь идет о политическом союзе, а не о союзе вообще. То есть речь идет о союзе государств, в которых произошли пролетарские революции. Что же касается до разного рода экономических союзов, то они и теперь заключаются буржуазией всех стран через головы правительств. То есть господствует обширнейшая и разветвленнейшая сеть всяческих экономических связей. Говоря другими словами, господствует мировой рынок. На мировом рынке экономически развитые страны и без того имеют преимущество, будет ли какой-либо политический союз или нет. Та страна, где выше производительность труда, имеет преимущество перед той страной, где производительность труда ниже. Именно потому США и обращаются к России с призывами о свободном рынке. А Япония обращается с теми же призывами к США. Если бы в СССР производительность труда была самой высокой в мире, то он выступил бы за свободный рынок еще и при Сталине и без оглядки на какую-либо идеологию. Следовательно, суть дела не в том, что одни страны более развиты, чем другие. У прохвоста здесь не диалектика, а софистика, которая норовит спрятаться за видимость диалектики. Прохвост указанием на неравномерность экономического развития просто хочет заболтать вопрос о целесообразности союза между пролетарскими республиками вообще. Он хочет уверить нас, что, поскольку господствует неравномерность экономического развития, постольку союз пролетарских республик, в котором они будут обладать равными голосами, нецелесообразен. Другими словами, мысль Гачикуса такова: поскольку полного равенства все равно нет, ибо господствует экономическое неравенство, то долой всякое равенство вообще! Для революционера указание на отсутствие полного равенства есть довод за необходимость движения от формального равенства к социализму. Для прохвоста же такое указание есть довод за то , что буржуазная революция и формальное равенство, а также союз пролетарских республик вообще ни к чему! Ведь полного равенства все равно нет. Гачикус считает меня российским шовинистом на том основании, что Россия более экономически развита, чем исламские государства. Почему же он не назвал меня пан-американистом, японским буддистом или немецким фашистом Ведь Америка, Япония и Германия еще более развиты!! За преклонение перед формальным демократизмом в ущерб революционной целесообразности Ленин, как известно, тоже неоднократно критиковал меньшевиков . Вожди заслужили право быть вождями своей борьбой, т.е. на основании своей политической активности,. А кто-то не был активен вообще. И что же - ставить его на равную с активными и тянуть за него ручки на выборах! Прохвост пишет: "Точка зрения сталинистов, которых критикует Трофимов -- это крайний шовинизм, про который всем сознательным пролетариям давным-давно уже понятно, что это -- шовинизм. Точка зрения же Трофимова -- это шовинизм подчищенный, завуалированный. Да, он, в отличие от сталинистов, не ставит на первое место идею будущего группирования наций, в которых победила революция, вокруг России, но он и не воюет против этой идеи, не исключает её." Неверно, дружище прохвост! Сталинисты не ставят на первое место идею группирования наций, в которых победила революция, вокруг России. Они ставят на первое место идею группирования наций вокруг России без победы пролетарской революции. Для них сама суть революции заключается в восстановлении СССР. А почему я должен исключать идею группировния наций, в том числе и угнетенных, вокруг России, если Россия первой совершит пролетарскую революцию Почему я не должен думать о целесообразности Вот как раз именно Гачикус и преклоняется перед формальным демократизмом. Он, в угоду соблюдению демократии, готов забыть о целесообразности, при соблюдении которой выигрывает мировой социализм как целое и проигрывает мировой капитализм. Гачикус почему-то не подумал о том, что в итоге спортивных состязаний на пьедестал почета ставятся те, кто оказался победителем. Может быть, поставим вместо них проигравших Ведь проигравшие вправе выйти и сказать: "Они день и ночь тренировались, поэтому и выиграли! А мы не тенировались вовсе! Мы - отсталые!" Если сделать уступку проигравшим и поставить их на пьедестал почета,тогда и на соревнованиях в следующем году никто не захочет тренироваться и все захотят проигрывать. Захотят и рыбку съесть и повыше сесть. Нет уж, за все нужно платить! Если любишь витать в облаках и молиться Аллаху, то будь добр заплатить за это научно-технической и экономической отсталостью. Если желаешь пребывать в отсталости и впредь, то будь добр заплатить и за это . Религиозная нация расплачивается своей отсталостью или отставанием в развитии. Прохвост поет: "Во 1-х, ещё раз подчеркну, что Ленин, хоть и авторитет для нас, но ни в коем случае не боженька.В отдельных случаях, в горячке гражданской войны, когда на раздумья времени мало было, он мог ошибаться, идя на поводу у партийного большинства, сильно заражённого буржуазностью, шовинизмом и т.п. Сам он, насколько я помню, именно насчёт того похода на Польшу, говорил позже, что в драке нельзя рассчитать, какой удар нанесён правильно, а какой нет. На X съезде РКП(б) он говорил: "При нашем выступлении, слишком быстром продвижении почти до Варшавы, несомненно, была сделана ошибка. Я сейчас не буду разбирать, была ли это ошибка стратегическая или политическая, ибо это завело бы меня слишком далеко, - я думаю, что это должно составлять дело будущих историков... эта ошибка вызвана тем, что перевес наших сил был переоценен нами. Насколько этот перевес зависел... от того, что война с Польшей пробудила патриотические чувства даже среди мелкобуржуазных элементов, вовсе не пролетарских, вовсе не сочувствующих коммунизму, не поддерживающих диктатуры пролетариата безусловно, а иногда, надо сказать, и вообще не поддерживающих её [курсив мой -- А. Г.], - разбираться в этом было бы слишком сложно..." [Ленин, ПСС, 5-е изд., т. 43, с. 11] В том-то и дело, что "война с Польшей пробудила патриотические чувства даже среди мелкобуржуазных элементов, вовсе не пролетарских, вовсе не сочувствующих коммунизму, не поддерживающих диктатуры пролетариата безусловно, а иногда, надо сказать, и вообще не поддерживающих её", и эти элементы, как мы сегодня понимаем, в конце концов одержали верх. Да, в горячке гражданской войны Ленин мог и ошибаться (то, чего не понимает Трофимов, для которого Ленин -- боженька". Так вещает прохвост. Прохвосту кажется, что именно здесь он воюет с религией!Тот, кто не понимает, что можно совершать и ошибки, тот и выдает ошибку за измену, что как раз и сделал прохвост Гачикус, заявив, что война России против Польши приняла захватнический, колониальный характер. Гачикус даже не понимает, о чем идет речь и щемится, чтобы отыскать щель и улизнуть от ответа. Прохвост только на одну цитату из Ленина обратил свое милостивое внимание. А что же остальные места, приведенные мной в статье "Еще одно поползновение на ленинизм ревизиониста Гачикуса" Я имею в виду настроения английских рабочих и немецкой буржуазии в ответ на поход Красной Армии. Говорить только о настроениях польских и российских патриотов и забывать о немецких буржуа и английских рабочих - значит очень однобоко смотреть на данное явление. А мы помним, что однобокий Гачикус уже как-то обвинил классиков марксизма в однобокости. Я привел массу выдержек из Ленина, в которых вопрос освещен всесторонне. Здесь прохвост молчит. Скажем, однако, спасибо прохвосту хотя бы за указание на недостаточность формального демократизма и будем еще более выступать за революционную целесообразность! То есть будем в тем большей степени отстаивать право на объединяющий центр именно того народа, который первым порвет звено в цепи мирового империализма., где бы этот народ ни оказался, на каком бы континенте ни проживал! Гачикус же недоволен участием российского народа в этих состязаниях за данное право. Он хотел бы исключить российский народ из борьбы. И имеет вдобавок наглость объявлять меня шовинистм на том основании, что я не воюю против идеи группирования народов вокруг революционного пролетариата РоссииЁ, в чем и обнаруживается его русофобия. Именно таков смысл тех выписок из моей статьи, которые приведены здесь прохвостом. Национализм и сепаратизм исламистских боевиков очевиден всем, а вот национализм Гачикуса прячется за цитаты из Маркса и Ленина. Да, он, в отличие от исламских боевиков , не молится Аллаху и не бегает с автоматом, он всего лишь стремится уверить доверчивых простачков, будто марксизм-ленинизм может быть выработан на основе коранических писаний и будто в лице талибов мы имеем пролетарское крыло. А какое, собственно говоря, Гачикусу может быть дело до Маркса и Ленина Такое же, как и Мишке Горбачеву. Когда я читаю претенциозную писанину Гачикуса, где он тщится и пыжится перекебать мысли Маркса и Ленина на свой лад, меня охватывает смех: вот - еще один косолапый Мишка выискался. И в самом деле! Ведь прохвост критикует сталинизм СПРАВА, как и горбачевцы. Если бы я написал хотя бы сотую долю того лганья, какое состряпал Гачикус, я бы со стыда удавился. А с прохвоста - все, как с гуся вода! Видимо, он мечтает в известной пролетарской пословице о вранье - заменить Троцкого!! Прохвост где-то пропел, что кто-то не заметил, как время расставило перед всеми вопросами знаки минус. Вот бы применить прохвосту это к себе! В самом деле, российская буржуазия конца XX века, в отличие от буржуазии его начала, только и делала, что носилась с правом наций на самоопределение - чтобы расколоть пролетариат. А Гачикус либералам подпевает, причем подпевает не только в этом, но и во множестве других вопросов. Он не отличает эпоху социалистической революции от эпохи революции буржуазно-демократической, когда для пролетарской партии было допустимо включать в программу пункт о праве наций на самоопределение. Гачикус - национал-сепаратист, т.е. шовинист наизнанку. И кстати, я заметил, что Гачикус довольно охотно занимается плагиатом, т.е. списывает у меня те или иные положения или выражения, переиначивая их по-своему. Однако довольно! Слишком много чести для прохвоста - разбирать его стряпню. 12 августа 2010г.

Зацепки языков. Здесь попытаемся найти взаимосвязи между словами и через это нащупать их происхождение и более глубокое понимание. Слова передавались от человека к человеку, от народа к народу письменно и устно. Определим несколько правил взаимозамены звуков и букв в языках: 1) сходство по написанию /русские прописные р - л, к - х, ч - r, t - f, русская прописная т и латинская m, русская прописная р и латинская p, русская прописная п и латинская n, русская прописная д и латинская g, русская прописная "и" и латинская u, русская прописная у и латинская y, русская прописная в и латинская b, русская прописная "и" и латинская v, j-i, русская прописная х и латинская x/ ; 2) сходство по физиологии произношения /р-л-н, з-с-ж, т-с, б-в-ф-п, к-г-х, д-т, ч-щ-ц-ш/; 3) перетекание /г-ж-з, с-к, ц-ч/, 4) слоговая инверсия -- результат изменения направления чтения . Холостой патрон -- пустой, холостой человек -- пустой (бездетный, неспособный) - голостой. Сура - сурья(солнце) - щура(щуриться) -- щур - чур(заставляющий щуриться - слепящий) -- сур -- сир -- сэр -- цар -- царь -- сар -- хар -- чар -- чары - хер(шышка) - гер(шышкарь) - сер(середина) -- серц -- серце -- сердце - херц(сердце) - шер(дорогой - сердечный) -- Гер = сэр (господин) -- герц -- герцог - герой(хер ой какой) -- жер -- жар -- шар -- шир -- жир - зер(очень) - чер(через). Хер - гер -- герм -- гермес -- гермас (хер мастерящий) - терм(конец). Хор-хай ор-гай ор (большой славящий(возвышающий "хай") ор) -- гор - гора (речь на горе, на возвышении, речь для всех) -- гуру (вещающий на горе) - анагора -- агора (греч. место собрания граждан). Гой ор (большой ор)- горе. Гой еси добрый молодец (большой есть ...) -- гой -- хой -- хай (возвышающийся) - ***. Гой-рой-гой еси (к рою принадлежащий). Герой -- гой рой -- хай рой (возвышающийся над роем, вожак роя)-гер рой -- герой(господин роя). Ген (лат. род) -- гений (лат. родной, родоначальник) -- жена - женитьба (породнение, роду быть). Голд-Жолд-жолот -жёлто-золото. Хэв (англ. иметь, обладать) -- хавать (есть) -- ховать (прятать) -- хватать (присваивать) -- хват - охват. Приоритет -- приворитет -- приворот (привратник, свой человек при воротиле). Ориентация -- воронтация - воротосия (доступ, открытие ворот, вращение на оси). Приват (англ. личный) -- привет -- привечать -- привадить -- привод - привад --прият -приятие. Ютилити(англ. польза, приспособление) -- ютило -- приют -- уют -- удило -- уда - удалец. Юз (англ. употребление, польза) - уза(вязь-поводок) -- узить - юзить(униженно приспособляться). Ветер -- вэфир -- эфир (греч. ветер) -- эйфр -- эйр (англ. воздух). Big(биг, англ. большой) -- бог -- виг -- виж -- важ - важный. Ева -- еба - треба. Солюдный (с людьми) - солидный -солидарный-solid(солид)(англ. твердый, прочный, сплошной, целый)- солитный -- солитой - слитой(цельный)-соладный(согласованный). Бьюзи(англ. занятый, деловой)-обуза-обоз-обяза-уза-вяз. Ход-ходить-хаживать (важно ходить)-хадж(араб. важное путешествие, паломничество). Float[флоут](англ. Плавать, перевозить, поплавок, плот) -- флот -- плот -- плотить -- плыть. Фокус -- покус - показ. Glut[glat](пресыщать, пресыщение) -- глотать -- глот(ненасытный). Год(промежуток времени) - годить(временить, переживать, жить) - погода(времена) - погодить(временить, ждать момента до годности). God[gоd](англ. бог) -- годный, гожий -- готовить(делать нужным). Good[gud](англ. Хороший, способный, годный, польза, добро) -- годный -- годиться -- гожий - угождать. Goose[gu:s](англ. Гусь) -- гусь. Берлога-bear(англ. медведь)lodg (англ. сторожка, ложа). Луг -- лог -- ложбина -- ложе -- лежать - лужа. Лад -- ладить -- лажить -- лачить -- лечить. Бьюзи(англ. Занятость)-обуза-обяза-обоз-уза-вяза. Порог-порок-порос-форос-форс-форт-порт. Холоп (рус. Слуга, чернорабочий, раб)-хэлп (help) (англ. помощь, помогать). Wagon ( англ. тележка, вагон) -- вогон - возон -- воз - возить. Водить-вожить-вожжи-вождь. Волоса пособник (жрец Волоса) -- волособник -- волшебник.. Воле пособник -- волесобник -- волшебник (помощник желаниям). Коляда -- колядовать -- коло давать (кружить) -- колдовать -- колдобить -- колдобы (округлые ямы, препятствия на дороге) делать. Веда (знание) -- ведун (знающий) -- ведунья -- ведать -- видеть - вежить (отмечать) -- вежа (отметка) -- виза -- вид --визит. Down [даун] (англ. вниз, внизу) -- дно. Seat [сиит] (англ. сидеть, садиться, стул,..) -- сидеть -- сиденье -- седало -- седло -- saddle [садл] (англ. седло, седлать). Спор -- спорить -- спорт. Спора-спорый (быстрый и точный). Пора (дыра, полость)-пороть(разрезать сшитое, рвать, бить ремнем кнутом розгами крапивой)-спороть(быстро украсть, сорвать, съесть). Order[ордэ] (англ. военный строй, порядок, приказ) -- орда -- хорда -- горда -- гордый (принадлежащий к командной части орды, приказывающий). Блин -- плин -- пленка -- plane[плэйн] (англ. плоскость). Плен -- пеленка -- пелена. Лон (низина) -- уклон -- склонять -- клонить -- полон -- полонить. Дух -- тух -- дых - дох -- вдох -- вздох -- воздох -- воздух-- сдох - здох-- бздох -бздёх. Веста (богиня римлян) -- весталка (жрица Весты, дающая обет безбрачия) -- невеста (согласившаяся на брак). Веста -- вестиа -- вещая -- бестия (истерично вещающая, стихия беса) -- весть. Витас (лат. Жизнь) -- повита -- повитуха -- привитие - развитие. Виват (лат. Здоровье) -- повивалка -- прививка - привет. Се вита (лат. это жизнь) -- це вита -- зе вита -- жевита -- живот. Световит (бог славян) -- свет жизни. Вет -- свет -- цвет -- совет -- завет -- ответ -- навет -- привет. Кост (гр. сжигать) -- костёр. Наус-нус(гр. разум) -- навык - наук -- наука. Flame[флэйм](англ. Пламя) -- пламе -- пламя. Beat[биит](англ. Бить) -- бить. Beard[биад](англ. Борода) -- бирд -- бирод -- борода - подбородок. Вертеть-вортеть-ворот-воротник(шея). Bear[бэа](англ. Рождать, медведь, носить, поддерживать, терпеть) -- бор -- пор -- порода. Ве[би](англ. Быть,...) -- быть. Folk[фоук](англ.) [фольк](нем.) (народ, люди) -- полк(рус. вооруженная группа людей) -- ополчение (опалчивание, опалицевание, вооружение палками, палицами). Hollo[холоу](англ. Кричать, звать) -- голо -- голос -- голосить. Hollow[холоу](англ. Пустой, полый, глухой, неискренний, впадина, дупло) -- голо -- голое -- голый. Raze[reiz](разрушать до основания, англ.) -- разить. Razor[reize](бритва, англ.) -- резор - резарь -- резак. Readily[redili](охотно), readiness[redinis](готовность, находчивость, англ.) -- радение -- радеть -- радовать -- радность - радость. Stream[stri:m](поток, течение, течь, англ.) -- стрёма, стремя(направляющая) -- стремнина -- стремиться. Cheek[чиик](щека, англ.) -- щека. Shutter[шатэ](ставень, затворка, англ.) -- шатёр. Sheet[шиит](простыня, лист, широкая полоса, англ.) -- щит, шить. Suite[swi:t](свита, набор, англ.) -- свита -- совита (сожизнь, сожители, заздравники, жизнехранители) -- сватья (сопровождение жениха) -- совет (советники). Sum[саэм](сумма, англ.) -- сумма -- сума (куда всё складывают). Son[сон](сын, англ.) -- сын. Логос(слово греч.) -- слогос -- слог -- слагать (сочинять). Соучастие -- сочастие -- с частью -- счастье. Secret[sikret](секрет, англ.) -- сокрыто -- скрыто. Знак -- жнак -- гнак -- гнас -- гнос (греч. Знание). Знак -- знах -- знахарь. Знак -- знач -- занач -- заначка - значение. Будда (санскрит, проснувшийся) -- будить. Печать -- пять жать -- пятой жать - перстом жать -- перстжать -- пестжать -- петчать - печать. Помечать -- пометка -- памятка -- память. Prove[pu:v]( доказывать, проверять англ.) -- проверять -- проводить -- пробовать. Человек - челом векующий (умом, учёбой живущий) -- человик -- целовик -- целевик (живущий с целью, с предназначением, выполняющий предназначение). Хищ -- хищник -- хищение -- ухищрение -- восхищение -- кич. Кич (хвальба) -- кичиться. Коч -- кочан -- кочка. Кощ -- Кощей -- кощунство. Куч -- куча - кучер. Оде -- одежда -- одеяло -- одеть. Чет -- чета (пара-ровня) -- учет (упорядочивание) -- четкий (упорядоченный, ясный). Чара - очарование -- хара -- харизма -- гармония. Water[вотэ](вода, англ.) -- воды -- вода. Нация -- насия -- нашия (свойня). Болгария -- Волгария -- волгари -- болгары. Боярин -- барин -- барон -- фараон. Блудь -- блудить -- блюдо -- ****ь. Судьба -- судий бай (судебный приговор) -- суд божий. Судьба -- суть бай -- суть божья -- сути быть -- суть бытия. Sooth[сут](правда, англ.) -- суть. Глупый -- голопупый (с голым пупом тот, чьё тело выросло, а душа-одежонка детских размеров остались) -- гололобый (пустоголовый). Грубь -- глубь -- глупь -- хлюпь. Свобода -- свой будь -- своё бытие (жить по своему, быть самим собой). Storage [сторидж](хранение, склад, хранилище, плата за хранение, англ.) -- сторож -- сторожить строжить (следить, наблюдать) -- осторожно (внимательно). Sup[сап](глоток, отхлёбывать, англ.) -- сап -- сапеть -- сипеть - сип-- сопот (дыхание с хлюпаньем) -- сопеть -- сопелка -- сопли (причина сопения и хлюпанья) - суп (похлёбка) Glass[глаас](стекло, англ.) -- glaze[глейз](глазурь, глянец, англ.) -- глаз -- гладь - гладить. Glide[глайд](скользить, англ.) -- гладь. Hollow[холоу](пустой, глухой, неискренний, голодный, англ.) -- холуй. Hillock[хилк](холмик, бугор, англ.) -- холка. Пах -- пахнуть - за пахом -- запах -- запа -- жопа. Mouse[маус] -- маушь -- мышь. Цель- щель.

Идет дележ. Идет борьба за власть. Россия между тем почти скатилась в пропасть... Всяк думает одно: "А где бы что украсть" Нам обещали взлет -- с винта свалилась лопасть. "Клевещешь, пессимист! Мы строим НОВЫЙ ДОМ!" На чем вы строите Ведь сгнил давно фундамент! Что конь Калигулы Устроили содом. В нем кони ржут. Конюшня -- ваш "Парламент". Один переворот. Он левый, а не правый. Другой переворот. Он правый, а не левый. И все сулят... сулят... Смеется Бес лукавый. И входит Нищета незваной королевой. Безмолствует народ. К концу приходит пища. На троне тот же царь. Всё тот же: Обещанье. Заброшены поля... Взрываются жилища... Народ заговорит -- грядет чревовещанье. 11.09.91. Деревня "Устье"

Вселенная самодостаточна, нет ничего, что было бы лишним. Каждый из нас маленькая Вселенная, развивающаяся по тем же законам, вмещающая те же энергии. Мы по-разному реализуем эти энергии, в разной пропорции используем, тем и отличаемся друг от друга, - каждый сам себе Алхимик. Нужно ли говорить, сколько людей переживают странные стечения обстоятельств, выбивающих из привычного состояния нормы. В таких случаях, первое, что приходит в голову, - Карма. Да, безусловно, с этим аргументом не поспоришь. Но есть еще что-то, что наводит на мысль, - Закон Равновесия. Когда человек всеми силами сопротивляется чему-либо, ЭТО обязательно встанет на пути! Замечали Когда чего-то слишком много, непременно появится что-то противоположное... Непринятие приводит к принуждению, принуждение - к сопротивлению, сопротивление - к агрессии, агрессия - к взрыву и...опустошению, когда иссякнут чувства, эмоции, силы... Парадокс в том, что именно в таком состоянии мы принимаем мир целиком! Происходит процесс принятия "минуса". Нужное, с точки зрения Равновесия, не всегда желаемо, с точки зрения, Личности. Можно не замечать многие вещи, но исключить их из своей жизни - нельзя. Хотя бы потому, что ЭТО есть в нас самих и когда пропорция ЭТОГО становится критически малой, ОНО напоминает о своем присутствии и необходимости реализации. Всякая энергия стремится к реализации себя. . Если мы не можем принять в себя всю многообразную гамму энергий мира, то мир сам об этом позаботится, добавив недостающий ингредиент в нашу привычную, жизнь. Задача поставлена, - решение, как всегда, за нами... Счастье, - наша личная заслуга, а Вселенная стремится к равновесию...

Раздаётся звонок в квартире. - Алло - Здравствуйте, а у вас дома кто-нибудь есть - Есть, а что - Да так, социологический опрос...

Мы все понемногу уходим, Куда Я не знаю. Зачем ты родился поэт, И что на Земле ты значишь. Не много, не мало - А где-то в пролете. Тебя называют свободное эхо. Тебя называют незримым пророком. Поэт, что родился со смертью.

ВИОЛЕТТА БАША Она родилась в одном со мной году, в 1954. А ушла из жизни очень рано, в 1995. Она писала изумительные рассказы и сказки - светлые, такие, какие могла бы написать только тонкая, ранимая и очень светлая душа. Никогда я не читала ничего подобного. 17 августа, у нее был день рождения. Это - мое посвящение Наташе - с любовью! РАДУГА НА КРАЮ ЛЕТА Радуга на краю лета... Слетела на ладонь - застыла. Изумленно разглядывает планету: - А что, мило... По аллее гуляла собака Долли, * Разговаривая сама с собою... - Привет, собака, как жизнь - Ответить что ли (поправляя ошейник) Ну, так, ничего, по всякому! - Держись! Ромашка в поле. Качается на ветру. Он -- самый надежный: встречный! - Скажи, когда я умру Молчит. Потом бросает (глупышка беспечная!) : - А разве мы не вечны Посмотри, вот там -- Путь. Он - Млечный! Спрашиваю Наташу: - Где ты ... эхо в ответ: - ты.......... где............ где............... .............ве... зде... ..........на.. . звезд...де... ..............столько лет... По тропинке побежал луч света. - Привет, ровесница, так, значит, ты рядом ... Тишина. Тропинка. Ограда. ... тихий шелест травы: - ...................... ря.........дом... ... как он горек, запах осенней листвы... ...ограда... Но все же она есть - смотрите, ну вот же она! Вот!! - Радуга на краю лета... Видите, падают звезды, А эта!!!! - А эта светит! ------------------------- Нет, смотрите, она и вправду не гаснет! ------------------------- *Говорящая собачка Долли - один из персонажей чудесных сказок Наташи, как и солнечный луч, путешествовавший к звезде, и радуга, раскрасившая мир. СОЛНЕЧНАЯ СКАЗКА Наталья Абрамцева Я расскажу тебе сказку о Солнечном Луче, который однажды ослушался Солнца, осмелился спорить с Законом Природы и попал из-за этого в очень неприятную историю. Солнце, ближайшая к нам звезда, светит ярко, греет жарко и нежно. В его огненной гриве и бороде живет множество горячих, искрящихся лучей. Но в космосе тем не менее все равно очень холодно, темно, даже черно. Отчего же так -- Закон Природы, -- коротко отвечало Солнце. Солнце постоянно кидало на Землю снопы, охапки, маленькие горсточки лучей: в зависимости от того, проплывала ли под ним злая Сахара, яркая Куба или мягкая Карелия. И всегда Солнце предупреждало свои лучи: -- В вашем распоряжении столько-то солнечных часов. И никуда не отклоняться! -- Ну почему же нельзя чуть-чуть, немножко побегать по холодному Космосу Согреть его -- спрашивали иногда Солнечные Лучи. -- Нельзя, -- строго отвечало Солнце, -- невозможно: Закон Природы. Солнце отправляло свои лучи не только на нашу голубую Землю, но и на красный Марс, и на зеленоватую Венеру, и даже на самую далекую нашу планету -- всегда печальный Плутон. Но Солнечный Луч, о котором сказка, бывал пока только на Земле. Однажды по воле Солнца наш Солнечный Луч и целый миллион миллионов его братьев оказались в чудесном краю. Это был огромный луг, поросший высоченной зеленой-зеленой травой, а в траве - красные, синие, желтые, белые цветы. Солнечные лучи прыгали по цветам и пели на своем солнечном языке. По лугу бежала женщина в белом платье и красивой белой, с большими изогнутыми полями шляпе. За руку она держала маленькую девочку. -- Смотри, смотри, -- почти кричала красивая женщина, хотя девочка была рядом, -- смотри же! Мир пронизан Солнцем! Мир пронизан Солнечными Лучами! И надо же было, чтоб эти слова услышал наш Луч!.. Он будто застыл, закачался на ромашке, повторяя про себя: "Мир пронизан Солнечными Лучами". И... собрав все свои силы, Луч ринулся в путь. -- Несправедливо, несправедливо! -- твердил он на лету. -- Эта женщина в красивой шляпе думает, что весь мир пронизан нами, лучами Солнца. А там, далеко, темно и холодно. Потому что, видишь ли, ЗАКОН ПРИРОДЫ! И Солнечный Луч помчался пронизывать мир, потому что так, он считал, будет гораздо лучше. А что же Солнце Оно не видело, куда и зачем полетел его Лучик Да нет. Солнце, планеты, кометы и прочие космические жители и, уж конечно, сам Закон Природы своим волшебным зрением отлично видели крошечный, вернее, почти никакой по сравнению с Космосом Лучик. Почему же тогда Солнце его не остановило Может быть, и Солнце тоже не считало Закон Природы абсолютно верным Не знаю. Одно знаю точно: Солнце тряхнуло огненной гривой и решило -- разрешу! Сначала лететь было не трудно, не страшно, даже интересно. Мимо проплывали планеты, о которых раньше рассказывали другие Солнечные Лучи. Вот немного странная планета Нептун. Этот самый Нептун только и делает, что примеряет то так, то эдак свое, как он считает, очень оригинальное кольцо. Но вот показалась печальная планета Плутон -- край подвластной Солнцу страны или, как говорят люди, Солнечной системы. Дальше Солнце не сможет помогать своему Лучу. И оно, почти испугавшись, приказало: -- Вернись! Иначе я не знаю, что с тобой случится. Ведь твоя сила, твое тепло, твой свет без меня... -- ...исчезнут без вас, о Солнце,- медленно и спокойно сказала печальная планета Плутон. А в этот миг мимо нее промчался Солнечный Луч, не обратив внимания на приказ Солнца и повторяя про себя заветные слова: "Мир пронизан Солнцем. Я маленький, но солнечный. Мир пронизан Солнцем". Теперь все. Теперь за пределами Солнечной системы только Закону Природы был подвластен Солнечный Луч. Конечно, Закон Природы с самого начала следил за этим прямо-таки безобразным, с его точки зрения. поступком Солнечного Луча. Он решил непременно строго наказать нарушителя. Это сначала. А потом ...Все труднее лететь Солнечному Лучу. Все меньше сил у него оставалось. Все холоднее становилась горячая ниточка Солнца, все тоньше, все бледнее. Солнце уже не могло помочь своему Лучу. Но Закон Природы тоже не так жесток, как иногда кажется. -- Возвращайся! -- велел он Лучу. -- Немедленно! Пока совсем не замерз. Я прощаю тебя. Но Луч летел вперед. Бледнел, замерзал, если бы у него были зубы, он бы, конечно, сжал бы их, чтобы не стучали. И летел... Летел. Летел, и все... И все тут. Замерли в тревожном ожидании Солнце, планеты, даже далекие незнакомые звезды. Ждали. Ждал Великий Закон Природы. А маленький усталый Солнечный Лучик летел. Он все равно хотел, чтобы весь мир был хоть чуть-чуть пронизан Солнцем. Но Закон Природы не привык к неповиновению, а потому он просто-напросто швырнул Лучик в самую середину огненной гривы Солнца. Здесь среди других лучей бледный и почти замерзший Лучик сразу отогрелся и засветился так же ярко, как прежде. -- Благодарю Вас, Ваше Могущество Великий Закон Природы, -- склонилось в поклоне Солнце. -- Следить за своими лучами нужно лучше, а то безобразие какое-то получается, -- проворчал Закон Природы и добавил: -- Приказываю тебе, Солнце, отнять у этого Луча способность понимать язык людей. И про себя пробормотал: "На всякий случай, мало ли..." -- Повинуюсь, -- ответило мудрое Солнце. Солнце сказало "повинуюсь". Но первый раз в жизни, а ему уж за несколько миллиардов перевалило, Солнце, честное, как огонь, решило солгать. Оно не запретило Лучу понимать язык людей. Почему Кто знает...

Наконец-то на Украине объединенной группой ведущих политиков из Партии регионов и БЮТ была выведена универсальная чудо-формула, с помощью которой можно легко, безопасно, а главное -- быстро, разворовать годовой бюджет Украины за каких-то два-три месяца. С другой стороны, с помощью этой же формулы можно, причем без особых усилий со стороны правительства, вывести Украину из экономических аутсайдеров, где она сейчас находится, на первое место в мире по всем экономическим и социальным показателям. В связи с тем, что формулой ПР-БЮТ, как ее окрестили некоторые западные и отечественные журналисты, уже заинтересовались разведки ряда развивающихся стран Азии, Африки и Латинской Америки, СБУ официально заявляет, что данная формула действует только на территории Украины.

Летом, лет 7 подряд мы с подругой Бригиттой жили в городке отдыха в Царникаве,на взморье. Городок был в ведении завода, где работал мой муж. А поскольку у него была аллергия на пыльцу сосны, он снимал домик для меня. И приезжал редко на один день, не более. Жизнь в городке, была спокойной, размеренной. Народ ходил на озеро, море было в 3-километрах,загорал, вечерами люди попивали, водочку, пивко, ходили на танцульки, флиртовали, влюблялись, под деревьями по ночам сидели парочки... дети наслаждались свободой, играли целыми днями... Рай, одним словом! Но был там один человек, который отравлял наше безмятежное состояние счастья. Кто-то прозвал его Пан Спортсмен, это прозвище так и прилепилось к нему. Он был приставлен к нам администрацией завода, для нашего оздоровления. И надо справедливо отметить, что он честно отрабатывал своё бесплатное пребывание в городке. Он был чуть выше среднего роста, худ, узкоплеч и нескладен, с таким безликим лицом, что, вполне, мог бы быть спецагентом. Такие лица не запоминаются. Он щеголял в шортах и кепке с большим козырьком. Его телосложение никак не вызывало ассоциаций, что спорт это здоровье! Пан Спортсмен, был назойлив, как муха и фантастически работоспособен! Он был неутомим! Он носился по городку с лопатой или граблями, рыл какие-то ямы, канавы, вбивал колышки, засыпал из песком, грабил, утрамбовывал, рыхлил, натягивал верёвочки, сетки... Дамы, проходя мимо трудившегося в поте лица спортсмена, хихикая, язвительно спрашивали: -Ах, а что это - А что тут будет - Уж не олимпийские ли игры вы тут затеваете Однажды утром,мы с Гиткой проснулись от настойчивого стука в дверь. Поначалу струхнули, подумали, что мой муж приехал. А было отчего, накануне мы с ней остограммились не один раз... Это был Пан Спортсмен. - Придётся открыть...он не уйдёт, -сказала я. Мы нацепили сарафаны и вышли. -Через 15 минут сбор около красного уголка. Женская спартакида!,Все на спартакиаду! - изрёк спортсмен и испарился... Но главное, что народ побаивался спортсмена, а вдруг он представит администрации завода список нежелающих оздоравливаться...И откликались на его призывы, как змеи на дудочку... Мы с Гитулькой так и пошли в сарафанах...Спортсмен оказался садистом. Мы прыгали, бегали. Потом он заставил всех делать отжимания. Дамы слегка потрепыхались и легли... А девочка, лет 15-ти отжалась 35 раз. Юная спортсменка! Потом Пан Спортсмен разделил нас на 2 команды: - А сейчас играем в баскетбол! - Да ты чё, козёл! Совсем сдурел!, - заорали, те что посмелее. - Да нам, что баскетбол, что волейбол, что футбол.. всё едино, мы же не играли никогда!!! -Вот и научитесь! Дамочки носились по площадке, кто куда, спортсмен вился у нас под ногами, орал, размахивал руками, свистел. Потихоньку собирались зрители..Мужчины.. они садились на травку, покуривали, попивали пивко, шушукались и хихикали... мы остервенело пытались, схватить мяч, он у нас ассоциировался со спортсменом...Мы хватали его и бросали, хватали и бросали, мы мстили!!!! Чуть живые мы потащились на полянку. Попивали пиво и рассуждали: - Девочки, а может утопим его Ну хоть попугаем, за ноги утянем на дно! - Такого утянешь... - А может его грибками угостить Ближе к вечеру, Пан Спортсмен, опять собрал нас. - Что, что на этот раз!!!. - дружно заорали мы. - Награждение!- сказал наш мучитель с улыбкой. Вообщем, так: Я, ваша покорная слуга, заняла Первое место, по колличеству удачно попавших в корзину мячей. Дебют оказался звёздным!!! А Гитка - Второе место! Нам вручили почётные грамоты и призы! Мы были горды и счастливы! И пошли за пивом! Грамота цела у меня до сих пор. Когда она попадается мне на глаза, я улыбаюсь и с удовольствием вспоминаю всех этих милых людей и этого странного, чудаковатого фаната спорта... О

Цитаты из книги Карла Костенберга (кличка Нигер Костик) "Кольцо с двойным дном" в переводе Паши Рожского заплатившего за свой диплом самую дорогую цену на своём курсе. Женщина открыла дверь и удивленно взглянула, на них. - Спокойно мать, отрабатываем следственный эксперимент - прогундел Нигер Костик и отодвинул оторопевшую даму с дороги. После чего группа магов гуськом втянулась в дом. - Какой такой гарем - спросила Ленка Гордая - Старшой ни о каком гареме нам не рассказывал. - А было ему время когда рассказывать вам о гареме - Нигер Костик хлопнул себя по пухлым ляжкам своих коротких ножек. - У него же тогда на хвосте висела спецгруппа этого змея Кетцакоатля из Мира Ворующих Реальность. - Не думаю, что это достаточный повод, чтобы не поставить нас в известность о своих пожеланиях на будущее - сказала гермафродитка Хосе которую старый командос нашёл где-то в толпе проезжающих на туристическом автобусе финнов. Хосе передёрнулась и высунув язык облизала им свою стройную шейку. Всех покоробило. - Этому прикольчику обучил её старый командос. Применяется в бою для отвлечения внимания противника, - объяснила Ленка Гордая - Но Хоська-то у нас без башни, потому применят его всегда когда у неё падает планка. - А планка у неё вообще не закреплена, потому падает постоянно - сказала Розочка Зеерман наводя полировку на ноготки руки сновиденья, которой совсем ещё недавно пыталась вскрыть горло Костику. Нигер Костик покосился на руку Розочки и у него перехватило дыхание, недавние события встали перед его глазами. - Да ну вас к чертям собачьим - произнёс он голосом срывающимся на хрип - Какой из вас в принципе гарем. Бабы - то вы хоть и ладные, но вздорные уж очень. Все трое бойцов женской четвёрки облегчённо вздохнули и переглянулись со своим командиром, Ленка Гордая ободряюще им подмигнула. - Я вон лучше с Таськой и Фроськой гарем слажу - продолжил Костик. - Это ещё кто такие - наморщила свой симпатичный лобик Ленка Гордая. - Бывшие домработницы нашего Командос. Старик их мне в наследство оставил, когда от группы Кетцакоатля сваливал. Ленка Гордая потерла лоб и провела пальцем по своему миниатюрному точёному носику, ставшему таковым после сотой пластической операции. - Что-то не припомню я таких домработниц - пропела она голосом не сулящим ничего хорошего. - Быть в гареме у тупого Нигера, - фыркнула Хоська до которой наконец-то полностью дошёл смысл продолжающегося уже час разговора - ещё чего удумал, щуренок проклятый. И она сплюнув сквозь зубы обмерила Костика взглядом, которому она научилась у гробовых дел мастера Косарчука. Парубок глядел на Костика полным зависти взглядом. Девки-то небось классные - вздохнул Парубок - Старик баб-то под себя готовил - потом погрустнел и осторожно потрогал титановую накладку у себя на лбу. Тоже о гареме речи вёл - объяснила Костику Ленка Гордая - На старика ссылался. А потом со своими гардемаринами к действиям перешёл. Сестрицу Ливию как-то отловили когда она одна в доме дежурство по кухне несла. Да и разложили вот здесь же на этом топчане. Трое за руки и за ноги держали, а Парубок распаковываться начал, а как только на горизонталь пошёл, Ливка - то его в лоб своим лобешником и приложила. Вот с тех пор наш Парубок с титановой пластиной и ходит. - И не хочет с тех пор уж наш Парубок комиссарского тела, - пропела Розочка оглядывая маникюр на третьей руке сновидения. -Он теперь по соседним деревням баб окучивает -- срывающимся на фальцет баском изрек Нерон закатив затуманенные неумеренными магическими практиками глаза. -- Я тому Свидетель.

- Девушка я хочу вас!!! Услышала голос сзади молодая довольно смазливая брюнетка, поздним осенним вечером, возвращаясь домой, у платформы. Она обернулась, и увидела в темноте силуэт, довольно крепкого мужчины. - Что, что вы сейчас сказали- обратилась она к нему, словно ничего не расслышала. - Ты что еще и не слышишь меня сучка Ах, ты, ****ная сучка, я сейчас тебя так, я так тебя сейчас!!! Немного ошеломленная девушка принялась кричать: - Нет, нет, не надо!!! Но было слишком поздно, маньяк набросился на неё, и сильными, умелыми руками потащил в кусты и заткнул ей рот. Брюнетка от такой неожиданности совсем потерялась, только теперь она поняла, что её хотят изнасиловать. Она неожидала такой прыти от насильника мужчины, пыталась вырваться из его рук, кусалась и ревела, но было тщетно, крепкие руки мужчины повалили ее на траву, и красавица рухнула почти без чувств. Маньяк расстегнул её красное осеннее пальто, задрал вверх подол её мини-юбки, сорвал с девушки тёмные колготки в сеточку, и белые полупрозрачные трусики. Лёгким движением руки он раздвинул пухлые ляжки, и её ****а ему открылась. Она сияла сейчас в лучах яркой луны на небе. Молодая красивая девушка лежала неподвижно, но пыталась закричать, и он снова заткнул ей рот своей рукой. - Молчи сучка, молчи!!! Маньяк отхлестал ее по щекам волосатой ручищей, показав ей тем самым, что шутить с ним не стоит. - Сейчас все закончится, только молчи!!! В это время позднее вокруг не было, не души, и никто не смог её услышать и придти на помощь, но она снова попыталась закричать, и насильник заткнул ей рот её трусиками, которые с силой порвал. Он расстегнул блузку девушки, сорвал с нее лифчик. Белые пышные груди брюнетки вывалились наружу, они выглядели превосходно, соски её мгновенно затвердели, от грубых мужских прикосновений. Пышногрудая брюнетка лежала вся голая и доступная насильнку-маньяку. Он вытащил из штанов большой и уже твердый *** и принялся ее жестко насиловать. Молодая 20 летняя пышечка мычала и жевала свои белые прозрачные трусики, груди её тряслись в такт. Насильник ****, молодую сучку с удовольствием. Она вдруг стала очень податливой, её грудь сводила маньяка с ума, и от этого он возбуждался ещё больше. Волосатая ****а брюнетки стала нежной и сочной, милая девушка перестала совсем сопротивляться насильнику. А он продолжал ее ****ь на траве рядом с клёном. Всё закончилось для пышногрудой девушки очень быстро, мужчина кончил, и теплая сперма разлилась внутри ее сочной ****ы. Мужчина быстро удалился, молодая девушка лежала на траве, пока он совсем не скрылся, вся разбитая и истерзанная им. Она почувствовала полное удовлетворение, и казалась очень довольной, еще никто и никогда не брал её силой, ей это даже понравилось, ведь все последние месяцы она мечтала только об этом. О том чтоб кто-нибудь обратил на неё внимание и овладел бы, пусть даже и силой. Она лежала под кленом неподвижно еще несколько минут, затем стала одеваться, поправила свою юбчонку, нашла свой лифчик. Ее белые трусики мужчина разорвал на ней настолько сильно, что девушка их оставила лежать на траве. Молодую пышногрудую брюнетку звали Наташей, ей едва исполнилось этой осенью 20 лет. Девушка работала технологом на Электромашиностроительном заводе, и возвращалась этим осенним теплым вечером домой на электричке. В личной жизни у Наташи, ничего не ладилось в последнее время, молодые люди к ней быстро теряли интерес, потому что она казалось им жирной коровой. Наташа выглядела очень пышной девушкой, ее огромные груди 4 размера привлекали внимание всех мужчин ее производства. Но Наташа чувствовала себя неудовлетворенной девушкой с тех самых пор, когда училась еще в школе. В школе на неё обратил внимание учитель физкультуры, учителю понравились пышные формы Наташи, он часто оставлял её после уроков. В один прекрасный день, он заманил ее к себе в комнатку для школьного инвентаря. Наташа и сама хотела секса с учителем, поэтому послушно разделась и легла на маты. Наставник не стал ****ь её, он долго и нежно ласкал ее на матах, пока девственница сама не попросила: - По*бите меня, пожалуйста, Алексей Михайлович!!! Учитель физкультуры с удовольствием удовлетворил её. Он лишил ее девственности в 17 лет, и после этого Наташа больше ни кому не давала, и никто её больше не ****. С тех пор прошло несколько лет, и этот случай который произошел с ней, этим осенним вечером стал вторым сексом в её жизни. Она сама желала этого, и почти не сопротивлялась маньяку в эти мгновения. На следующий день Наташа вспоминала с удовольствием этого случайного незнакомого мужчину ее насильника, она запомнила его на всю жизнь. Его крепкое телосложение, руки и твердый ***, Наташе очень понравились, она целый день трепетала думая только о нем. Она мастурбировала днём, ласкала и теребила свою сочную ****у, желала и хотела снова, чтоб он жестко её по*бал, там же или где-нибудь ещё. На рабочем телефоне пришла смс от неизвестного: " Наташа! Жду вас ровно в 8, на складе готовой продукции". Наташа прочла её, и немного удивилась содержанию, она даже не догадывалась, кто мог быть этот таинственный воздыхатель написавший ей. Этим человеком мог стать кто угодно, но она решилась пойти вечером на склад, чтоб узнать кто этот мужчина. Мужчина, который написал Наташеньке, уже давно по ней сохнул, по молоденькой девочке. Он поглядывал на нового технолога соседнего производства, с тех пор как она устроилась на работу, на завод, в июле месяце. Они очень часто пересекались с ней по работе, так как он являлся начальником производства. Мужчину звали Николай Иванович, иногда беседую с Наташей, он делал ей комплименты, засматривался на её грудь, особенно когда они оставались наедине. Один раз Николаю Ивановичу удалось пощупать девушку за попку, и поводить по ней пальчиками, Наташа тогда никак на это не отреагировала. Начальник понимал, что молодая технолог, может стать вполне доступна. Николая Ивановича назначили начальником, не так давно, а начинал он трудовую деятельность с рабочего, затем его поставили мастером, а потом и старшим мастером производства. Наташенька ему понравилась очень, ее пышные формы сводили Николая Ивановича с ума, он балдел от юной особы. В один прекрасный день октябрьский он послал Наташе смс, так как знал её телефон. Его любимая молодая женщина-технолог Наташа, в этот день выглядела превосходно, и на неё все вокруг обращали внимание, она была одета в темное платье, с большим разрезом на бедрах. Туфли на высоком каблуке, делали её ещё привлекательнее и желаннее для начальника, а узорные чулки подчеркивали красоту ее ножек. Начальник производства с нетерпением ждал вечерней встречи с юной чаровницей. Наташа после недавнего изнасилования, стала ещё сексуальнее, и больше завлекала мужчин, и мечтала о сексе, ведь таинственный незнакомец недавал ей покоя целый день. В восемь вечера на складе Николай Иванович ждал с нетерпением свою музу, желанную девушку технолога. Наташа пришла с опозданием, так как её задержали по работе, она совсем неожидала встретить на складе Николая Ивановича, и думала, что он случайно здесь задержался. Ей казалось, что смс написал не он, а кто-нибудь другой. Николай Иванович Наташе не нравился, и поэтому отдаться ему, да ещё и на складе готовой продукции, где стояли деревянные ящики, она и не думала. Начальник к ней подошел первым, и начал с ней разговор: - Здравствуйте Наташенька! - Здрасте! -- ответила она. - Вы прочли мою смс - Так это вы мне её написали - Да, это я её написал, я люблю Вас, с самого первого дня, как увидел Вас в первый день в июле. - Но, вы ведь женат Николай Иванович - Да я женат, но жену не люблю, зато Вас очень люблю! Николай Иванович не терялся, он оттеснил юную особу в ту часть склада, где не было, не души, и где стояли ящики с продукцией завода. Наташа немного смущалась, но шла у него на поводу, она вдруг вспомнила, как начальник её поглаживал по попке, и водил по ней пальчиками, когда они в прошлый раз остались наедине. Молодой технолог не хотела давать начальнику, и в то же время ею овладела похоть. Девушка вспомнила прошлый вечер и маньяка, который её насиловал в кустах и подумала: - Не все ли ровно кому отдаться, пусть он не молод, но мне сейчас хочется! Начальник Николай Иванович взял Наташу за руку и повел за ящик, ящик был открыт на половину, он предложил ей: - Наташенька полезай, пока никто не заметил! Ящик этот среди других ящиков, был просторным, и напоминал целый дом деревянный, так как в нем плотники упаковали огромный статор - самый крупный статор который производил завод. Наталья залезла в ящик, начальник последовал за ней. В темноте он нащупал тело юной чаровницы, задрал ей платье, и рукой залез ей в трусы, где скрывалась ****а. - Наташа Вы Богиня! Вы Богиня! Я Вас очень хочу! Технолог ему ничего не отвечала, она легла, на холодной станине статора, а начальник положил её ножки себе на плечи, стянул с неё белые трусики, и вставил девушке. Он **** Наташу с большим желанием, а она стала такая ненасытная, очень нежная. Целуя её шею и губы, и еб. девочку он радовался как ребенок. Наташа иногда всхлипывала и постанывала от удовольствия, и ей это очень нравилось. Девушка уже не думала о том, что Николай Иванович намного старше, она просто отдавалась ему с удовольствием. Она кончала, и оргазмы происходили, один за другим, никто не смог ей доставить такое наслаждение как начальник производства. В темном ящике, на участке готовой продукции, она побывала на небесах от нескольких минут счастья в объятиях настоящего мужчины. Наташа только сейчас, почувствовала себя, настоящей женщиной, в объятиях опытного мужчины, который е*** её, и доставлял ей необыкновенное наслаждение. Начальник кончил, и расцеловал юную девочку, предложил ей: - Наташа, Вы теперь моя! Будьте моей - Да, Николай Иванович, я ваша! Он целовал её в губы и щёки, а Наташа довольная и удовлетворённая, улыбалась ему.

Ответ на письмо о форме и содержании. "Как разны земли моей племена, и разен язык и одежи!" Маяковский. Нашему юношеству. [1927] Конечно, что-то может быть грубовато по форме и недостаточно проявлено ... Это тонкий и взыскательный вопрос. Но, увидено ли и схвачено это читателем и зрителем, и оценено ли им по достоинству! -- Кто он, твой вечный собеседник! Шероховатость и "шум" текстуры и фактуры форм поразительны сами по себе. Каждое явление живет своей полнотой, - часто именно в сыром наброске или грубой зарисовке бродят, тревожа, еще не проявленные очертания новых образов и не пробудившихся или затаившихся чувств и мыслей ... Сама Природа, это и есть высший образец и художник для всех нас. Но Вы, как взыскательный и очень тонкий читатель, скажу прямо -- редкий, ценный и желанный. И мне не безразличный, хоть и прихотливый, - со своей системой ценностей, предпочтений и вкусов, но тем мы и горим, каждый, как он есть в свою и общую меру. Ведь и вкусы текут, развиваясь и меняясь, притупляясь и оттачиваясь ... Как поэт, Вы часто поднимаетесь над своей женской природой, и я нахожу союзника и собеседника. Как женщина, Вы в чем-то будете загадкой и непосильной тайной всегда. Вы мне говорите, - "принимайте как есть", и я с этим соглашаюсь со всей доступной для меня степенью. - Потому, что это правда. И это все естественно и понятно, как Инь и Ян, любовь и ненависть, страсть и безразличие, мужское и женское, секс и влечение, понимание и откровение, и т.д. О вкусах и предпочтениях, еще как спорят и не спорят, - и это истина, которую я открыл для себя ... Вопрос стиля, это и ваш почерк и ритмика ..., ваш взгляд и умение донести в игре, схватке или танце с формой, мимолетную и вечную суть явления. Могу одно сказать твердо, - как Поэт, Вы уже состоялись, хотя и учитесь и идете выше и выше ... И это Ваша высшая миссия, призвание и факт. Что касается мастерства и стиля, то здесь есть одно общее стремление единой природы, исчерпать оболочку контура формы до остатка и "последней" точки или капли, - тогда ты получаешь волшебный ключ к тайне, но воспользуешься ли ты им, это вечный вопрос, как и сама жизнь ... Софияр 15.06.2010

На поляне в корнях старого дуба жил ёжик. У него на колючках росли яблоки. Тем он и питался. Ёжика звали Герасим. Во рту у него был калейдоскоп. Когда он кувыркался, узоры в калейдоскопе всё время менялись и никогда не повторялись. Ещё он мог превращаться в кресло-качалку. Когда к нему приходили гости, он спрашивал их: "Хотите на кресле покачаться". Гости не отказывались. Только однажды ёжик Герасим не рискнул превратиться в кресло. Это случилось, когда к нему на огонёк зашёл слон, которого, кстати, тоже звали Герасим, тёзка, в общем. Ёжик был часовых дел мастер. Правда, часов он никогда в глаза не видел и не знал, что это такое, но всем говорил, что он часовщик. Все звери в лесу знали это и верили, что если когда появятся у них часы, то в случае чего Герасим починит их. Однажды с дуба упала огромная расчёска. Ёжик завернул её в листья лопуха и спрятал. Ещё был случай, на дубе вырос будильник. Висел всё лето и пол-осени, а потом поспел и свалился под напором ветра. Ёжик не знал, что это за штука, но, однако, тоже закидал будильник травой и сухими листьями и стал беречь. Если бы ему кто и сказал бы, что это у него часы, он всё равно не поверил бы. Каждое утро будильник звонил, отчего Герасим вскакивал и убегал за соседнее дерево. Чуть погодя, отдышавшись, он выходил и проверял, на месте ли расчёска. Как-то летом по верёвке к нему спустился Человек с Луны и назвался волшебником. Да если бы и не назвался, всё равно колпак со звёздами выдавал его. - Давно я за тобой наблюдаю, - сказал он. -- Ты хороший и честный ёжик. Я принёс тебе разные подарки. И высыпал из мешка золотой светофор, енотовую флейту, тоненький мастихин, коробку карандашей, маленький разборный органчик, подъёмный кран из янтаря, бигуди для ежей, кондитерский шприц и карту острова Шпицберген. - А компас у тебя есть -- спросил Герасим. - На, - волшебник протянул ему чудесный новенький компас. Ёжик обрадовался, положил компас в карман и спросил: - Ну, я пойду - Ага. Давай. Удачи тебе. И, кстати, у тебя ещё есть три желания. Загадай, когда нужда будет. Ёжик собрал котомку и пошёл вокруг света. Желания, которые он заказал, были простые -- летать, плавать и отматывать время назад. Получив всё это, он стал гением. Первым гением -- ёжиком. Многие, прознав про это, приходили к нему за советом. И, получив совет, уходили просветлённые и с лёгким сердцем. Потом Герасим на месяц превратился в птицу, слетал за океан и, узнав секрет вечной жизни, вернулся домой. Теперь он будет жить вечно. Слава ёжику Герасиму! 2007г.

Страх не давал разуму мыслить. Казалось, опасность исходит отовсюду: вокруг меня метались тени, в высоких кронах кричали птицы, звуки, никогда ранее не слышанные мною раздирали перепонки, нагнетая и без того опасную ситуацию. Я тщетно пыталась найти выход, хотя бы маленький участок земли не охваченный ужасом невидимого страха, по которому мне следовало бежать. Попытки были тщетны -- тени вокруг только сгущались. В темноте то и дело загорались страшные глаза монстров, которым они принадлежали. Кровавый оттенок злобных глазниц, лишенных каких-либо признаков зрачков. Я закрыла руками уши и закричала. Не было сил терпеть этот ужас вокруг. Пусть лучше все кончится быстро. Внезапно воздух разорвался сразу несколькими победоносными рычаниями. Это был конец. Из густой листвы выскочил огромный волк. Горящие жаждой крови глаза, бугрящиеся мышцы под грязной шкурой, дикий оскал чересчур крупных зубов. Он прыгнул в мою сторону с ошеломляющей скоростью. Но незаметным для меня движением, вмешательством или волей чего-то нематериального был отброшен в сторону. Волк впечатался в дерево, наверняка сломав позвоночник -- несмотря на приличное расстояние треск костей был слышан отчетливо. Секунда и мертвый зверь упал на землю. Одновременно с этим наступила полная тишина. На меня продолжали смотреть десятки изголодавшихся глаз, но больше попыток добыть свежего мяса не было. Это было ужасное ощущение. Впереди были монстры. Я точно это знала. Видела своими глазами. И это был вполне ощутимый страх, реальная опасность. Но сзади меня, прямо за спиной, возможно всего на расстоянии нескольких сантиметров чувствовалось присутствие новой угрозы. Громкое дыхание не оставляло никаких шансов на спасение. Для меня оставалось два варианта развития событий: стоять и ждать смерти, даже не пытаясь увидеть убийцу, или же развернуться и встретить смерть лицом к лицу. К своему ужасу я выбрала последнее -- послышался звук сминаемой листвы на земле и я инстинктивно обернулась...

Покурить на улицу вышел. Только присел, рядом дядя Коля, сосед, присаживается. В отглаженном костюме, весь в орденах и медалях. На встречу ветеранов войны ходил, говорит. С друзьями повидался. Назад еле добрался, ноги отнимаются -- старость будь она неладна. Дяде Коле 87 лет, а он еще бодрячком!!! Мне бы таким быть, в мои шестьдесят четыре. -Как встреча прошла -Нормально, - говорит. Немногословный мужик, дядя Коля. -Случай один вспомнился сегодня. С чего - не знаю. -А что за случай, дядя Коля Военный -Да, как тебе сказать Помню, как наши войска наступали в Восточной Пруссии. Города брали с бою. Сражались за каждую улицу. Гитлеровцы дрались, как черти. Прятались на верхних этажах, били из пулеметов по пехоте, из фаустпатронов по танкам. А дома -- старинной кладки, стены в три кирпича. Как их возьмешь Но наши придумали: выкатывало самоходное орудие и садило прямой наводкой по три раза в каждый простенок первого этажа, между окнами. И весь фасад с грохотом обваливался. Помню его фразу: конец войны, ничего не жалко. Я тогда не понял: чего ничего Снарядов Домов Только потом осознал: вообще ничего! Однажды, рассказывал он, наши в целости и сохранности захватили немецкий штаб. Дядя Коля тоже там был. Только поднимается по лестнице, а навстречу бежит солдат, бледный, кричит: "Все прочь отсюда! Там мина на столе! Саперов надо, саперов!" А саперов, конечно, нет. Сейчас нам мина на столе покажется чем-то абсурдным. Но тогда это была военная повседневность. Это же я уже в школе учился, а ходила у нас по рукам какая-то затрепанная книжка военных лет. Я так думаю, что это была какая-то памятка или руководство для партизан -- драная передранная, зачитанная до дыр, без конца и без начала. Там были и чертежи разного оружия, и силуэты самолетов, наших и немецких, и много еще всего разного, от чего трепетали наши мальчишеские сердца. Меня в той книжке поразили две картинки. Первая, как раз предупреждала о коварстве гитлеровцев. Там была березка, к ней велосипед прислонен. В те годы -- господи! -- кто не позарится на такую нужную брошенную вещь. А оказывается от колеса тянется проволочка, и внизу мина -- только взялся за руль, как тебя и шарахнуло. Там были и другие такие же смертоносные устройства, но в память запало лишь это. А другой запомнившийся мне рисунок был еще страшнее. Жирным шрифтом был набран заголовок: СПОСОБЫ УДУШЕНИЯ ПРОТИВНИКА -- видимо, речь в разделе шла о приемах рукопашного боя. Ниже под параграфами перечислялось несколько способов, один из которых пояснялся рисунком "Удушение воротником куртки". Один человек лежит на спине, другой переступил через него и удушает воротником куртки. Стрелки показывают как это надо делать: захватив левой рукой правый угол воротника, заводят его резко вправо, а правой рукой зажимают левый угол...и т.д. Маленьким мальчишкой, я не мог понять, как о ТАКОМ страшном, запретном деле -- у б и й с т в е -- рассказывают в книжке, в открытую, печатными буквами, да еще и с картинкой. Но так воспринимали не все. Надо мной смеялись и дразнили, так что вскоре я уже проходил курс обучения этим приемам среди нашей команды мальчишек. До сих пор помню, КАК это делается. Уверен - в случае чего, смогу повторить. На деле. Тогда от окончания войны, прошло не так уж много лет, у всех взрослых она была главной болью памяти и, конечно же, им не хотелось, чтобы боль эта коснулась нас, детей. Поэтому они старались представить нам войну делом давным-давно прошедшим. Мой отец никогда ничего не рассказывал о войне. Но получается, что с годами она не удаляется от нас, а даже приближается -- взрослея и старея, мы воскрешаем ее события, задумываемся над ней. Не воскрешая, не задумываясь, не могли бы и взрослеть. А тогда война нам представлялась как в военных кинокомедиях (а ведь были тогда военные кинокомедии!), вереницей отважных разведывательных рейдов, военных хитростей, и если уж совсем подопрет, и подступит беда, то тут же откроют огонь "катюши", ринутся вперед танки, сокрушая деревья и перепрыгивая через канавы...И вызволят всех замечательных героев... Казалось нам всем - кто родился до войны, и тем, кто родился после нее, нет до войны дела. Нет и не будет. И память о ней изгладится скоро и навсегда. Будут лишь в кино о ней напоминать, все теми же фильмами, комедийными и приключенческими: антураж то какой выигрышный: летчики-пилоты, бомбы-пулеметы! Помню, я уже на телевидении работал и однажды перед Днем Победы прислали нам одну женщину, в войну бывшую связисткой. Было ей что-то чуть больше сорока лет, но тогда она казалась мне совсем старушкой. Сухонькая такая, скромная милая женщина, с бумажкой, на которой текст ее выступления, просмотренный и одобренный, каким-то там советом или комитетом. Наше дело простое -- усадили в студии, рядом с ней диктор села. Дождались выхода в эфир и вперед. Диктор вопрос задает, женщина по бумажке отвечает. Ничего, разумеется, из ее выступления не помню,.. Были это те плоские мертвые слова, которые как говорится, в одно ухо влетают, в другое вылетают. Давно уже такие тексты не допускаются в эфир. Но наша дело сторона - выдали в эфир и баста. Редактор пришел, сказал, что все в порядке и увел женщину. Я в студии все выключил, дверь закрыл и домой пошел. Смена моя закончилась. А на остановке транспорта вижу, сидит эта женщина сиротливо в уголочке. Грустная такая что-то. Говорит, что ей в поселок надо, а автобус куда-то запропастился. Ну я ее успокаивать, подойдет мол. А она, да еще вот плохо говорила по телевизору. Не те слова говорить надо. Разбередило ей душу, и не может она успокоиться. И стала рассказывать. Уж не знаю почему, может я ей глянулся чем-то, и она захотела поделиться со мной воспоминаниями. А может быть, этот рассказ сам собой рвался из ее растревоженной души, и не важно ей было, услышит кто его или нет. Начала она с какой-то фразы очень простой, показавшейся мне очевидной -- что- нибудь вроде того, что на войне никогда нельзя терять голову, всегда нужно постараться сначала собраться с мыслями, все обдумать, а потом уж действовать. Это прозвучало как наставление мне, будто я прямо с этой будки для ожидания собираюсь на фронт, а она меня напутствовала. И рассказала в подтверждение своих слов две истории, которые случились с ней. Первая такая. В сорок третьем году, ранней весной, между Сталинградом и Курской дугой, заболела она от недостатка витаминов болезнью бери-бери. Господи, боже мой, я-то считал, что этот недуг существует лишь на страницах романов о приключениях в джунглях Амазонки или на берегах Нигера: где муха це-це, там и болезнь бери-бери. А оказывается, это у нас, где-то в заснеженных степях, лежала в землянке на досках совсем молоденькая девчонка, страдая от болезни с экзотическим названием, которая происходит от недостатка витамина В1. Все тело ее отекло и чесалось, не могла ходить, едва шевелилась. Лежали с ней еще три девчонки, возрастом как она, только раненые. И вдруг -- немецкий прорыв. Наши поспешно отступают, заходит солдат, говорит -- так и так, взять вас не сможем, не на чем. Одна из девчонок просит: дяденька, застрели нас -- все равно сейчас здесь фрицы будут. А другая говорит : не надо! Вы нам оставьте одну винтовку. Она, эта женщина догадалась: втащила вниз сквозь крышу железную печную трубу. Дверь завалили, лежат в темноте и ждут, не шелохнутся. Снег засыпал все следы. И вот промчались наверху немецкие танки, а потом пошла пехота. Но никто не заприметил их землянку, не до того было. Они лежат сутки, вторые, а на третьи - опять пальба, отбили гитлеровцев, вернулась часть на свое место. Пришел и тот солдат. А у них сил нет дверь открыть. Но все живы остались. А вторая история была такая. Идет бой. В блиндаже капитан, старшина, рядовой и она, связистка. Пули вокруг так и свистят. Капитан держит связь по телефону. Вдруг связь обрывается. Капитан обращается к бойцу: установите связь. Делается это так. Берут провод в руку и бегут, пропуская его сквозь пальцы, пока не найдут обрыв. Вот солдат выскакивает из блиндажа, хватает провод и бежит. Пробегает несколько шагов и падает -- сразило наповал. Капитан смотрит на старшину: установите связь. Тот человек бывалый, выползает по-пластунски, берет провод и ползет. И далеко уполз. Но вот убили и его. Капитан оборачивается к ней. Я думал, он скажет: "ну, что же, дочка...", обнимет или что-то в этом духе. Нет. "Установите связь". А она заметила, что те, бежавшие, старались сначала подальше убраться от блиндажа -- здесь чаще пули свистели -- и только там брались за провод. А она решила сделать не так. Только высунулась наружу -- сразу за провод. И видит -- прямо тут, рядом, пулей перебита одна жила. Так что, чтобы исправить, можно было просто его втянуть в блиндаж. И так эта женщина разволновалась, что полезла в сумочку за валидолом. Увез ее автобус, а я все сидел, пропуская свои троллейбусы. Навряд ли жива та, дорогая мне женщина. Я и не запомнил вашего имени, но рассказы ваши запали мне в память накрепко, и вот теперь пересказал, как сумел -- исполнил ваше желание. Простите, что только сейчас. Думаю, не книжки и не кино, а живые рассказы живых людей дали мне главное понимание войны. Те, кто выжил, вынес каждый свои рассказы про то, чего никто другой не знал и не узнает. Со временем они кристаллизовались, спеклись в символы главного. Немало я их слышал. Но не было среди них ни одного рассказа о храбрости ("врываюсь я с гранатой"). А были это рассказы о товариществе. О воинской сметке. О чертовых тяготах войны ("был бронебойщиком. Вот вспоминаю, шагаешь, бывало, с моим вторым номером, несем дрыну эту здоровенную, да еще и боезапас. Сорок четвертый год. Второй фронт еще не открыли. И думаешь про себя так просто, спокойно: победить-то мы, конечно, победим, но лично нам из этой каши, пожалуй, не выбраться") И чаще всего о случайностях, счастливых и нелепых. А другая история. История человека, который был послан в командировку за оленьими языками -- в Москву приезжала иностранная миссия, надо было не ударить в грязь лицом перед союзниками на банкете. Или про норовистую лошадь и саперную лопатку. Или про то, как буханки из машин выбрасывали. Голодающим детям. Или про стаканчик изумрудов. И совсем не из таких, без всякой экзотики, без случайностей и невероятностей, даже не истории, а тяжкий вздох, вздох женщины, которая, как и тысячи ее сверстниц, совсем девчонкой работала на лесозаготовках. Чего это стоило женщинам нашей страны! Есть огромный том: " Частушки советского времени" - научное, серьезное собрание. Там этих частушек тысяч шестьдесят, собраны по разным областям. И в каждой области слагались частушки об этом: " Завтра, девочки, пойдем на лесозаготовочки!" Горькая какая усмешка! Подумать только, что и в те годы, люди умирали не только на войне, но и от болезней, от старости. И не только умирали -- женились, рожали детей. О фронтовой свадьбе рассказывала старая журналистка. Собрались все гости в редакции дивизионки за большим столом. Он был накрыт огромным листом бумаги, а на листе художник нарисовал им свадебное угощение -- тарелки с едой, огромного осетра, поросенка, всяческие деликатесы, приправы, бутылки. В том числе и три соусника. На одном было написано "Хрен", на другом "Хрен", а на третьем "Ни хрена" Их, участников войны все меньше и меньше. И вот уже зазвучала подспудно новая нота, нота прощания. Мол, шестидесятипятилетний юбилей Победы стал для многих из них последним рубежом, до которого...И вроде бы не поспоришь, и вроде бы к лицу этот сдержанный драматизм, суровая эта правда. Они, фронтовики, и сами- люди мужественные, сами склонны повторять это горькое утверждение. Не могу согласиться. Никак не могу. И вот почему. Был однажды в Волгограде, на торжественной встрече ветеранов. Правда, не на той, самой главной, когда празднуют очередную годовщину Сталинградской битвы или юбилей Победы. Но ведь, для воевавших, город этот святыня, побывать там мечтает каждый. И вот солнечным утром в начале лета смотрел я со ступеней сквера в центре города на собравшихся фронтовиков. Через несколько минут они должны были построиться, понести венки на могилы павших, к Вечному огню. А пока еще военные музыканты стояли в стороне посверкивали своими трубами и валторнами. Прохожие понимающе поглядывали на ветеранов. А сами они Человек, наверное, двести стояли плотной толпой. Нет, не стояли...Казалось передо мной клокочущий котел -- каждый словно хотел разом рядом со всеми остальными. Одни с возгласом прокладывали себе путь навстречу друг другу, уже издалека разводя руки для объятья. Другие образовывали кружок, положив руки на плечи, третьи что-то рассказывали, с жаром жестикулируя, четвертые, не найдя друзей, просто стояли, улыбались своим соседям...С края, спиной ко мне, стояли три солидных дядьки, держась за руки, как ребятишки в детском саду. Этими сомкнутыми руками они словно обозначали границу своего собрания. Улыбки, возгласы, хлопки по спине, сверкание орденов... Толпа эта так и излучала радость, праздничность. И стоило посмотреть на них, как губы сами растягивались в улыбку, а сердце начинало биться сильнее. Я понял, что вижу зрелище редкостное. Вижу людей, которые захвачены радостью бытия, радостью того, что есть они на белом свете. И от этой радости разглаживались морщины на их лицах, выпрямлялись спины, которые уже согнула старость, появлялась сила в слабых руках. Впервые, наверное, испытали они эту радость в мае сорок пятого, и, раз узнанное, это чувство живет в глубине памяти каждого... И вот теперь лишь сошлись они вместе, радость о радость рождает радость, выплескивается, делается общей, множится... И не приведи господь, какому -- нибудь поколению ТАКУЮ радость пережить! А кто-то кивает этим людям на небытие Да нет, ни за что! Я бродил потом по Мамаеву кургану, куда ноги привели меня сами. Там расчищалось какое-то место, видимо, для какого-то еще памятника. Или сквера. Бульдозер снял слой почвы, нагромоздил огромный отвал и теперь отдыхал в стороне. Никого не было вокруг. Я пошел напрямую, через пустырь и вдруг невольно замедлил шаг. Я понял, что иду не по какому-то волгоградскому пустырю, а по обнажившейся, той самой сталинградской земле, на которой, за которую так щедро проливалась кровь шестьдесят лет назад. Вся она была испещрена какими-то черными вкраплениями, может углями той страшной августовской бомбежки, когда стервятники Геринга высыпали на город тысячи тонн авиабомб Или почерневшей в земле кирпичной крошкой Я остановился, поднял палку измочаленную ножом бульдозера, и стал наугад ковырять серую землю. И сразу наткнулся на то, что искал -- на треугольный слегка изогнутый обломок металла. Ржавчина съела зазубрины по краям, обломок был почти черный и такой увесистый, будто он сознательно хотел, разжав мои пальцы, снова уйти в сталинградскую землю. Это был осколок войны. Теперь этот осколок лежит у меня дома на полочке. Я беру его в руки, сжимаю пальцы. Как мягка моя ладонь, как неумолимо вдавливается он в мою плоть! Как он тверд и тяжел! Я оглядываюсь по сторонам. Если силой руки швырнуть его в любую сторону, он что-нибудь вокруг разобьет или поломает. А если нечеловеческой силой орудийного выстрела, бризантной адской силой разрыва Каким же смертоносным будет его удар! Обо многом думается серьезнее, когда сжимаешь этот кусок стали. Может и не такой теплой, мягкой, как своя рука, представляется наша нынешняя жизнь. И холодный мертвый угловатый металл -- память о войне. Гиря, проверяющая подлинность веса -- чего ВСЕГО! Вы не забыли про мину на столе Так где же саперы А вот и они. Сосредоточенные, аккуратные в движениях, заходят в комнату, и через минуту один выходит ухмыляясь: эх, вы! Это же не мина, это же машинка для заточки карандашей! Люди входят в комнату, дядя Коля в их числе. Да, действительно, привинчено к столу аккуратное массивное устройство. Все его обступают -- дело невиданное. Крутят ручку -- у кого есть огрызок, сейчас попробуем фрицевскую хитрость! -Вот тогда-то, - говорит дядя Коля, - я и понял что эту войну мы просто не могли не выиграть. Четыре года я грыз карандаш зубами. И все вокруг, у кого, конечно, карандаши были, так же делали. И не потому что не было ножа, а просто было не до этого. А им, фашистам, машинку подавай! Вот тебе и машинка!

И. Е. Репин. Портрет В. И. Сурикова. 1877 г. Василий Иванович Суриков. 1848 - 1916

Верить - это что Наверное, про то, когда ведь не есть то, Что надо всё понять или чего Но есть на свете много то, что нам и не покажется светло. Тогда зачем всё то, что вроде бы твое, но не узнаваемо оно. А почему твое и не твое А только потому, что хочется хорошего, а оно... И вот про то и говорим тебе в окно. Ведь ты уже прошел и испытания, и те, где есть про то, когда извне. Но мало видимо тебе. И хочется опять пройти всё то, что хорошо. Но хорошо бывает то, когда светло, а когда и то, когда темно. И что с того А только то, что и тебе теперь светло с того, что не всегда есть то, Что и дано и не дано. И вот про то и говорили мы, когда и спели мы. Но только помни ты, что не всегда твои и мысли, и суждения, и те, Кто говорит про то, что и дано, есть мысли всё ж про то, что и дано. Но мы не раз давали всё ж понять, что много то, что не дано понять, Всегда про то, что и тебе теперь дано. А значит, будет время разобрать всё то, что может и неверимо оно. Но как тогда принять всё то, когда ты скажешь, А оно и не будет всё ж про то, что сказано зато Мы только лишь подскажем, что зато не есть всегда про то, когда решаемо оно. А как понять, когда оно про то, что непонятно, и не то, чтоб и прошло и не прошло А только так и можно всё понять, когда оно и есть про то, что просто информация зато. Понял Да, ты понял и внял всё то, что и тебе теперь дано. Но только всё ж к чему всё то, когда и хочется ускорить всё зато. Но есть и то, когда свое. И что с того А только то, что и тебе теперь дано вершить всё то, что и свое и не свое. Но только помни ты про то, что если всё ж коснешься ты свое, Оно и будет ровно то, что не дано. И что опять с того, ведь как я понял, то тогда и не понятно что А это всё ж про то, что есть и то, когда и свыше нам дано. А значит, ты тогда не сможешь сделать то, что и дано. Но если ты захочешь -- и тебе теперь дано понять всё то, Что может быть про веру, вот про что. Ну, как понял, что значит верить, и про то, как тяжело принять всё то, Что и дано и не дано Мы думаем - понял, ведь много раз тебе ужу дано понять всё то, Что и твое и не твое. И ты прошёл всё то, что уж давно твое. А то, что не есть про то, когда твое, оставь для тех, кто сомневается. И то, что значит быть всегда про то, когда не есть один, как раз тебе дано. И ты один, но только лишь тогда, когда един. Прими ты наши все слова все ж для того, чтоб иногда и помнить нас, Как мы с утра и говорили всё ж тебе слова.

Превращение Рассказ. Автор -- Й. Козеф Маркус торопился. На бегу он завязал бордовый шёлковый платок и пригладил пальцами непослушные волосы. Сегодня ожидался весёлый вечерок. Он уже который раз навещал одно приятнейшее семейство. Почтенная семья, с которой он познакомился на недавней премьере в театре, оказалась очень гостеприимной. Маркус не слишком любил эти приёмы и походы в театр, но именно там всегда можно было познакомиться с очередной богатенькой красавицей. В этой же семье их было целых две! Обе юные, нежные, такие невинные... А самое главное, они были не только весьма хороши собой, но и очень, очень богаты. А это делало их в глазах Маркуса шансом, который невозможно было упустить! Его уже ждали. Маркус небрежно бросил дорожный плащ слуге и летящей походкой вбежал вверх по ступеням. Гостиная окутала Маркуса ярким светом горящих ламп и запахом домашней еды. Где-то в дальней комнате были слышны приглушённые звуки венского вальса... Он развернулся и вошёл в гостиную. Сэр Габриэль вышел навстречу, картинно разведя руки. Это был широкоплечий статный мужчина, уже разменявший не первый десяток. - Маркус! -- сказано это было чуть протяжно, с ударением на первый слог. Хозяин явно был доволен появлением молодого человека. - Как ваше здоровье, сэр -- Маркусу не терпелось поскорее увидеть симпатичных сестричек, но он подавил в себе эти желания. Ему нравился этот неторопливый усатый человек. Единственное, что его всегда смущало, -- необычный, чуть отстранённый взгляд карих глаз... - Всё в полном порядке, я ещё всех переживу! -- подмигнул мужчина и приобнял гостя за плечи. - Моя жёнушка как раз отдаёт распоряжения насчёт ужина, может, по стаканчику виски, для разогрева - С огромным удовольствием, сэр Габриэль, -- Маркуса уже раздражало настойчивое внимание старика. Они прошли в шикарно обставленный кабинет, где хозяин дома смачно откупорил бутылочку элитного виски. Тягучая жидкость с глухим звуком наполнила бокалы. Они выпили, сэр Габриэль довольно поморщился и промокнул платочком усы. - Маркус, Маркус!!!- со стороны коридора раздались шаги быстрых ножек, и в комнату, как небольшой ураган, ворвались две ослепительно красивые сестрички. Пространство сразу наполнилось шумом, смехом и ворохом оборок. Эмма была постарше, с чудесными чёрными кудрями и тонкой фигуркой. Рыжеволосая Люси ещё не потеряла своей детской округлости, но её великолепная высокая грудь сразу приковала внимание Маркуса... Обе одновременно повисли у него на шее. - Девушки, что это такое! -- строгий голос отца осадил милых красоток. Обе заалели и принялись со смехом поправлять друг другу одежду. - Так! Эмма! Иди немедленно к матери, скажи, что гость пришёл. Пусть слуги поторопятся с ужином! - Но папа! -- та скривилась. Было видно, что девушке очень хочется побыть с гостем. - Немедленно, -- отец нахмурился, и Эмма тут же шмыгнула за дверь... Они проговорили больше двух часов. Сэр Габриэль рассказывал о временах своей молодости. Маркус кивал и вставлял замечания, в свою очередь с наслаждением разглядывая младшую сестричку. Иногда усатый мужчина останавливался, спотыкаясь на слове и устремляя остекленевший взгляд куда-то в окно. В такие моменты Маркусу становилось не по себе, но он быстро забывал об этом, стоило ему посмотреть на Люси - Что-то моя милашка не торопится с ужином, да и слуг как назло не видно... -- Габриэль пригладил усы и нахмурил брови. Маркус почтительно кивнул, внимательно изучая глубокий вырез младшей сестрички. Он даже не мог сказать, какую бы он первой затащил в постель. Вот если бы обеих...это было бы фантастично... - Люси, проводи нашего гостя в парадную столовую, а я пока схожу за женой, -- было видно, что мужчина уже начал сердиться. Он резким движением открыл дверь и скрылся в полумраке. Молодой человек с хищной полуулыбкой повернулся к спутнице. - Пойдёмте, сэр -- она слегка покраснела, стыдливо опустила глаза и с невероятным изяществом направилась к выходу. Смотря на её бедра, Маркус опять поймал себя на мысли, что она чертовски привлекательна. В Люси было что-то настолько тонко притягательное, что он даже не мог понять своих эмоций. Её жесты, взгляд словно обещали ему долгое сладкое удовольствие... Они прошли по небольшому коридору и вскоре оказались в светлом просторном зале, служившем, по-видимому, столовой и гостевой одновременно. Стол был уже почти накрыт. - Прошу, подождите здесь, -- сестричка вновь качнула бедрами, как будто знала о его мыслях, и скрылась в соседнем коридоре. Маркус сел на тяжёлый, обитый бархатом стул и принялся ждать. Кажется, он задремал... Да, совершенно точно, какая досада! Что о нём подумают люди! Маркус открыл глаза: в столовой стоял полумрак, лампы уже не горели. Где-то в коридоре слышались голоса. Маркус вышел из столовой и у самого порога наступил в лужу чего-то тёмного. Он ругнулся, огляделся по сторонам и стал вытирать обувь портьерой. Жидкость капала неприятными сгустками и отдавала железом. - Это что, кровь -- Маркус отшвырнул грязный угол портьеры и больно стукнулся головой о стену. Он проследил взглядом по коридору: кое-где на дорогой ковровой дорожке были видны мелкие капельки того же цвета... - О, Боги, -- сердце учащённо забилось, к горлу подкатил ком. "А вдруг что-то случилось с Эммой или Люси Надо уходить... Нет...Если я успею их спасти, эти богатенькие родители отдадут мне любую из дочек... Или двоих сразу. И все деньги... Нет-нет, нельзя упускать такой шанс... Боги, где же они могут быть...". Маркус схватил позолоченный канделябр, отбил у него рожки и двинулся по коридору. Шаги... Кровавая дорожка вела чуть дальше в комнату, прикрытую на входе алой портьерой. Маркус замер. Гулко билось сердце. Потом прошёл чуть дальше, вплотную к входу. Ноги не слушались. Мягкий ковёр глушил звуки. - Эмма Люси Вы здесь -- эти слова он почему-то прошептал. Из-за двери доносились приглушённые стоны. Маркус слегка расслабился, на миг забыв о крови на полу. Возможно, это розыгрыш, возможно, милые сестрички решили пошутить над ним. Да, это всего лишь шутка... Отодвинув портьеру, Маркус сделал шаг вперёд. То, что он увидел, заставило его желудок взбеситься острым приступом тошноты. На письменном столе, за которым пару часов назад он пил виски с Габриэлем, сидела Эмма -- сидела на чём-то окровавленном. Когда Маркус разглядел, на чём именно, его стошнило на дорогой персидский ковёр. Сэр Габриэль, а точнее то, что от него осталось, лежал на столе. Одежды на нем не было. Не было ног ниже колен и нескольких пальцев на той руке, которая была видна. Из него вытекло столько крови, что она залила все бумаги и тонкими ручейками струилась со стола. Эмма с закрытыми глазами и блаженным выражением на лице тёрлась бёдрами о размозжённое лицо отца, больше походившее на красное месиво. Бёдра, до самого живота покрытые кровавой плёнкой, с глухим чавканьем погружались в плоть. - Давай, малыш, давай... -- приговаривала она, слегка постанывая. Было видно, насколько приятно девушке всё происходящее. Она ласкала свои полуобнажённые груди одной рукой, второй прижимала остатки головы всё сильнее к телу. Кончик языка слегка высовывался, облизывая пухлые губы. Пальцы мужчины подрагивали, он каким-то чудом всё ещё оставался жив... Маркус вытер лицо и остолбенел. Его рука вцепилась в бархатную портьеру так, что костяшки пальцев посинели. Забытый канделябр валялся у ног. Не может быть, этого просто не может быть! Волосы на голове встали дыбом. Сзади на плечо невесомо легла рука. Ноги окатило ледяной волной, перед глазами вдруг стали расплываться очертания комнаты. Маркус заставил себя обернуться. Люси улыбнулась своей нежной, манящей улыбкой. - Поиграешь с нами, милый Ведь ты этого так хотел... -- когда ладонь коснулась открытого участка кожи, по телу разлилась волна тепла и одурманивающего, бешеного желания. Очертания комнаты поплыли ещё сильнее... - Я вижу, сладкий, поиграешь... Они чувствуют, но чувствуют по-другому... Да, я понимал это, как никогда раньше... Разве можно было сравнить с этим жалкое подобие жизни, которое было до Становления Нет, нет, об этом хочется забыть, как истощённое сознание стремится забыть дурной сон. Я чувствую, но чувствую по-другому... Я иду по улице, по центральному кварталу где-то в Квайтерсмите и Эмптихэме. Я вижу свет от фонарей так, как вы никогда не увидите его. Невыразимо ярким, одуряющим спектром. Я даже не знал о существовании таких цветов. Идёт дождь. Капли воды словно взрываются на моей коже... Мимо меня с диким рёвом по дороге проносятся сотни машин, свет от их фар ослепляет меня, словно мириады хаотичных звезд... Я слышу скрип от рвущихся тормозных тросов и осязаю запах жжённой резины... Эти ощущения буквально пронзают моё тело, мой мозг, самое моё существо. Если вы когда-нибудь курили марихуану, то ощущения очень похожи... Вы чувствуете эту машину рядом и тех немногих людей, что идут вдалеке, как будто они от вас на расстоянии вытянутой руки... Я дотрагиваюсь до киоска на противоположной стороне улицы и чувствую влагу на своих пальцах... Ощущаю шершавость асфальта на коже, даже не касаясь его. Я иду по мокрой дороге, сам не зная куда... Моё сознание борется с новыми ощущениями, мозг не успевает перерабатывать данные и кричит, кричит от напряжения... Рядом прошла девушка. Она чуть сгорбилась, мёрзнет, не успела на последний маршрут... Теперь ей придётся долго идти пешком... Я чувствую мощнейший приток энергии, который исходит от неё. Все мои рецепторы взвыли, почти лишая меня рассудка... Её запах, её волосы, её чувства... Она чуть опасается, храбрится и очень устала... Она уже далеко от меня... Я с силой вдыхаю воздух, наполненный её ароматом, касаюсь губами её кожи... Всё окружающее теряет краски, меркнет... Да, я чувствую, как она вздрагивает, она замедляет шаг, её кожа покрывается мурашками... Так бережно провожу пальцем по её гладкой шее... Сладкая волна, пронзившая её тело, опускается ниже, по груди к бёдрам... Её сердце стучит сильнее... Наше единение продолжается еще несколько бесконечных секунд, и я отпускаю свою добычу... Как жаль... Если вас в минуты острого удовольствия из постели выдёргивал безжалостный телефонный звонок, вы поймёте меня... Девушка ещё стоит, чуть покачиваясь, одурманенная желанием... Моим желанием... Она даже не знает, что сегодня ей повезло чуть больше, чем обычно. Но кто знает, дойдёт ли она домой. Это большой город. Да, я чувствую этот город. Он словно плавится под моими руками. Он отзывается, поддаётся на мои прикосновения. Мы играем друг с другом, как голодные, но неторопливые любовники. И мы оба насладимся друг другом в полной мере... Я это чувствую... Опубликовано в "Виктори" некоторое время назад под заголовком "Развращённая аристократия". После публикации автор бесследно исчез.

Порой ты начинаешь теряться в себе, в своей жизни, поступках, мыслях. Темп жизни как-то сразу начинает ускоряться. Возникает паника, из твоего сознания вырывается истерический вопль, хочется зарыться в подушку, закрыть глаза и забыться, остановить время хоть на немного. Пульс твой учащается, от избытка эмоций в твоей мозговой деятельности начинаются срывы, ты практически ничего не соображаешь. И тут возникает культовый момент, пик твоего эмоционального расстройства. И после этого тут же на тебя накатывает опустошение, безразличие ко всему происходящему, такая физическая и ментальная усталость, что уже ничего не хочется: ни смеяться, ни плакать, ни биться головой об стену. Всё становится смешным и таким ненужным...

Прихожу я однажды в качестве адвоката к одному подзащитному кавказцу в тюрьму.Я готовил ему документы на УДО-условно --досрочное освобождение. Всё обговорили, я собираюсь уходить, а он просит меня: -Я хочу другу на память оставить фото девушки, чтобы ему не скучно было. Я пять лет спал с ней в тюрьме, хотя никогда не видал. Пусть он с ним спит. А вы подпишите ему, чтобы долго помнить. Я поправляю: -Не с ним, а с нею! На память подписать -Ну, да! Я по-русски плохо говорю...- и подаёт мне фотографию. Я глянул... и обалдел! -Да это же Ломоносов! Вы бы видели, как он в лице изменился! Выхватил у меня фотографию, испуганно уставился на неё и говорит мне: -Зачем так говоришь Где сломал нос Хороший нос! -Да я тебе говорю, что это мужик, учёный -- древний, ну не древний, а старинный, а фамилия его Ломоносов! Ты Абдуллаев, а он Ломоносов! Михаил Васильевич звать его! -Какой мужик Смотри какой волос красивий! Какой кожа гладкий! Не старинный! Молодой! Зачем так говоришь, а Я пять лет любил! Другу хотел оставить! Ты шутишь, да Я спрашиваю: -Друг твой русский Нет -Русский друг! -Тогда он узнает Ломоносова. -Откуда узнает Он тоже в тюрьме сидел -Не сидел он в тюрьме! Он жил давно и уже умер! Абдуллаев вздохнул: -Раз в тюрьме не сидел, значит дружбан его не знает! Подпишите, пожалуйста ! -Тогда ладно! Подпишу и ты не говори ему, что это мужик в парике, пусть любит. Я напишу люби её, как я любил, не забывай нашу дружбу. -Хорошо! Только напиши не "её", а "его" потому что "ё" буква плохая! Все ругаются: кругом:-Ё! --Ё! -- Ё! -Но ведь тогда получается, что ты ему даришь фото мужика, если "его"! - Пусть! Только "Ё" не надо! Плохой буква! А человек хороший! Зачем нос ломал.. Л.КРУПАТИН, МОСКВА,2009 г Хранитель Тайны 15.08.2010 11:41 . Заявить о нарушении правил / Удалить Добавить замечания Спасибо, Хранитель! И Вам удачи во всём!Л.К. Леонид Крупатин 15.08.2010 11:48 Заявить о нарушении правил / Удалить Рецензии Написать рецензию Хорошо и весело. Антон Антонов 77 15.08.2010 18:52 . Заявить о нарушении правил / Удалить Добавить замечания Хорошо-то, хорошо, но этот "азер" так и не заплатил мне за свою свободу!Л.К. Леонид Крупатин 15.08.2010 20:23 Заявить о нарушении правил / Удалить Выходит Вы в одном ряду с Ломоносовым) Согласитесь не самая плохая компания.)) Сюжет того стоит. Антон Антонов 77 16.08.2010 11:12 Заявить о нарушении правил / Удалить Рецензия на "Ломоносов в тюрьме! юмор авдвокатский, рис. автора" (Леонид Крупатин) Добрый день, Леонид! Эту историю про Ломоносова я точно где-то слышал... Но написано у тебя великолепно!... Сергей Вожегодцев 15.08.2010 16:31 . Заявить о нарушении правил / Удалить Добавить замечания Сергей, я тоже слышал в форме анекдота спустя несколько лет после этого случая. А было это в 86-87 годах, когда я занимался "азерами", а этот даже "забыл" мне заплатить за свободу, хотя обещал золотые горы.У них есть поговорка:Если азер врёт, он сам верит в то что врёт!Если ты докажешь, что он врёт, он тебя зарежет! А мой "бумеранг" вернулся ко мне в форме анекдота.Л.К. Леонид Крупатин 15.08.2010 17:14 Заявить о нарушении правил / Удалить Написать рецензию Понравилось! Пишите дальше. Удачи! Владимир Ашихмин 14.09.2010 17:48 . Заявить о нарушении правил / Удалить Добавить замечания Спасибо, Владимр!Разгружаю память и наверное людям польза!И Вам удач в Любви и Творчестве!Л.Крупатин Леонид Крупатин 14.09.2010 18:01 Заявить о нарушении правил / Удалить Рецензии Написать рецензию У каждого своя специфика работы, и анекдоты на пустом месте не появляются. Хотя так жестко (он тебя зарэжэт!!!), наверное, проявляет себя каждый, загнанный в силки. Я знаю других азеров, виртуозно владеющих русским языком и любящих русскую культуру и литературу не меньше самого образованного из русских, так как прожила с ними большую часть жизни. "У них есть поговорка:Если азер врёт, он сам верит в то что врёт" - честное слово, никогда не слышала такую поговорку. написано классно, думаю, как человеку интересной профессии, вам есть что порассказать, не тратьте драгоценное время на пересказывание старых глупых побасенок. Да вырастут крылья у твоего карандаша, Чтобы вознести тебя к высотам... человеколюбия. (Эндрю Лумиc) Марина Мурсалова 06.02.2011 08:52 . Заявить о нарушении правил / Удалить Добавить замечания Дорогая Марина!Спасибо за советы и пожелания.Хочу ещё кое-что сказать, но пока попрошу ещё прочитать "Русские мужчины есть" я сейчас опубликовал. Пока убегаю по делам.С уважением Л.К. Леонид Крупатин 06.02.2011 09:44 Заявить о нарушении правил / Удалить Рецензии Написать рецензию Очень смешная история))))))))) И слог у вас легкий - хорошо читается. Творческих успехов! Ирина Вентланд 31.07.2011 12:05 . Заявить о нарушении правил / Удалить Добавить замечания Спасибо, Золотко-Ирина!Заходите в сборник "О любви с улыбкой!" - там у меня 100 % смешные, а вообще у меня 70% юмора, но есть и "ужастики".Удачи Вам в Творчестве и Любви! Л.К. Леонид Крупатин 31.07.2011 12:30 Заявить о нарушении правил / Удалить Обязательно зайду! Ирина Вентланд 31.07.2011 15:45 Заявить о нарушении правил / Удалить Рецензия на "Ломоносов в тюрьме! сексъюмор" (Леонид Крупатин) Замечательно! Знакомая картинка! Станислав-Март 12.12.2011 00:44 . Заявить о нарушении правил / Удалить Добавить замечания Спасибо, Станислав!Изначально я этого зэка рисовл к стиху "Свобода - это Рай!" посвящённому внуку: Свобода это рай!!! рисунок автора Леонид Крупатин Внуку моему и его ровесникам ПОСВЯЩАЕТСЯ. Путь-дорогу своей жизни Осторожно выбирай! Знай и помни ежечасно, Что Свобода -- это РАЙ!!! Упадёшь -- ведь не помогут, Руку вряд ли подадут. И прикинувшись друзьями К краю ямы подведут... Если кто-то руку дал, Посмотри, а кто подал Может ты его добыча, Он твоё паденье ждал Знаешь чем "тюряга" пахнет -Пот, параша,никотин! И над всем над этим Подлость- Этот Царь в тюрьме един! Как трясина грязь хватает И сосёт тебя на дно! И со дна того болота Даже небо не виднО... Если сил в тебе не хватит Чтобы вырваться назад, Значит ты ещё при жизни Сам себе устроишь Ад! Ты смотри под ноги в оба, Средь цветочков яму зри! Опознай ты Ад снаружи И не дай Бог -- изнутри! Дай тебе Господь дорогу Без колдобин и бугров! Выбирай Дорогу к Свету! В добрый Путь! И будь здоров! Л.КРУПАТИН Г.МОСКВА 2008 г. Леонид Крупатин 12.12.2011 06:40 Заявить о нарушении правил / Удалить

1. Снос памятников. Давайте не будем сносить памятники! Ведь любой памятник -- это веха истории, это возможность изучать историю. Очень жаль, что мало памятников, у которых есть поясняющая надпись. Я бы обязательно восполнила этот пробел. Ещё я бы оставила место на памятной доске для того, чтобы последующие поколения могли сделать свои коментарии к памятнику по мере пересмотра общественного отношения к увековеченному в скульптуре человеку или событию. Тогда памятники станут действительно отвечать своему названию по смыслу. Они станут исторической памятью общества, скульптурной памятью. В крайнем случае, памятник можно переместить, если этого требует развитие города, но только не сносить. Если принять законодательно решение "сносить нельзя", то никогда не будет бесплодных дискуссий "сносить или оставить". Давайте не воздвигать памятников живущим! Не имеет значение, какой деятельностью занимается этот живущий. Я задумалась над проблемой сноса памятников именно в тот момент, когда стала свидетелем сноса памятника Ленину в Риге. Да, действительно этих Лениных такое множество. Но это факт истории, это так красноречиво говорит об эпохе, о людях, об условиях существования 1\6 части суши земного шара, о навязанной идеологии и культуре, о том, как безропотно, а то и радостно, принимали некоторые власть поддерживающие эту идеологию и устанавливали памятники-монстры. Нет, пусть стоят и эти истуканы в назидание потомкам. У литовцев была идея создать музей памятников Ленину и свезти туда всех Лениных Литвы. Вот это был бы Ленин-град! 2. Зависть. Не знаю, есть ли люди, которых никогда не посещала зависть. Для того, чтобы рассуждать на какую-то тему, сначала необходимо чётко определить предмет рассуждения. С.И.Ожегов в "Словаре русского языка" определяет зависть, как чувство досады, вызванное благополучием, успехом другого. А мне кажется, что это самое чувтсво досады появляется у людей не только от чужого благополучия и успехов, а гораздо чаще. Поэтому у меня есть более простое определение, которое, по-моему, годится на все случаи. Зависть -- это чувство, которое возникает от мысли "у Х есть, а у меня нет, и я тоже хочу" или " у Х есть то, что непременно нужно мне". "Я тоже хочу" может означать, что я согласен на такое же. "То, что непременно нужно мне" может означать, что я готов присвоить это. Присвоение -- это грех против библейской заповеди "не желай дома ближнего твоего, не желай жены его, ни раба его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего". Но если возжелавший не собирается присваивать себе ничего из принадлежащего ближнему, но хочет иметь то же, а иногда и лучше того, грех ли это Мне кажется, что это не только не грех, но может в некоторых случаях оказать вполне положительное воздействие. Положительное воздействие зависти возникает, если человек способен рассуждать и найти правильный ответ, у кого есть и почему есть, и почему нет у меня. Решение этих вопросов способствует развитию личности, развитию карьеры, поддержанию физической, спортивной формы и внешнего вида. Если же человек не способен задать себе эти вопросы и найти правильный ответ, у него начинаются муки зависти или пессимизма (мир несправедлив и мне его не исправить). Муки зависти, вот это уже - порок. Так же, как и пессимизм. А порок ведёт к деградации личности, упущению карьеры, потере здоровья, к интригам и даже к преступлению. Всё зависит от личности, испытывающей зависть, и отношения этой личности к предмету зависти. Если у человека нет мук зависти и отношение к Х положительное, то зависть остаётся просто, как констатация факта, или имеет положительное воздействие. Если у человека отношение к Х отрицательное, то тогда возможно отрицательное воздействие зависти. Чувтсвительный человек со строгими моральными принципами при отрицательном воздействии зависти чаще всего теряет здоровье. Если человек паталогически завистлив, то это чувство или сжигает его или заставляет "идти по трупам". Не дай Бог, иметь такого человека в своём окружении и вызвать у него зависть. 3. Прощение. Говорят, простить значит понять. А я с этим не согласна. Можно простить, не поняв. А можно поняв, не простить. Нельзя ни понять, ни простить жестокости, расчётливого убийства, издевательства, особенно над детьми. Кого мы прощаем, не поняв Своих детей Родителей Друзей Кого мы не прощаем даже, если поняли причину поступка Если считаем, что причина и поступок не соизмеримы Если последствия поступка непреодолимы Что значит простить, не иметь претензий 4. Гордыня. Какой сложный этот богатейший своими оттенками русский язык. Гордость и гордыня, одно ли это понятие по смыслу, синонимы ли это Ожегов называет гордыню непомерной гордостью и указывает, что это слово устаревшее. А я считаю, что это два разных по смыслу слова. Гордость, по-моему, обязательно чем-то вызвана. Гордиться можно достижениями, успехами, способностями (своими или чужими), родителями, детьми, друзьями и ещё много чем. Гордыня же -- это свойство характера, брать на себя большую ответственность, требовать от себя больше, чем от других, умалять свои достижения, успехи и способности. Это свойство характера, непозволяющее пользоваться помощью, требующее поисков выхода из затруднительных положений самостоятельно. Казалось бы, прекрасное качество, но оно может привести человека, охваченного гордыней, в тупик, к полному унынию. Во Фразеологическом словаре русского языка нашла вдруг то, что давно искала и не могла найти в Библии, перечисление семи смертных грехов: 1. зависть 2. скупость 3. блуд 4. объедение 5. гордость 6. уныние 7. гнев Как видно, в этом списке есть и гордость (а, по-моему, здесь уместнее гордыня) и уныние. И зависть, которая была тоже поводом моих письменных размышлений. Страшный вывод: я во власти 6 смертных грехов из 7. Я ещё только не блудила. И теперь, наверное, могу только поблудить (в смысле, поблуждать) по лесу. Хотя заблудиться могу, выходя из магазина. Выходя из мало знакомого магазина, никогда не знаю, в какую мне сторону.

Она шла неспеша в безмолвных сумерках спадающего на крыши домов вечера легкой поступью усталости прошедшего дня. Она шла медленно, растягивая минуты времени своей походкой - казалось, что так она сможет затоптать момент невыносимого ожидания весточки от него... Мимо пролетали машины, спешашие к кому-то, проходили влюбленные пары, державшись за руки, - всё вокруг было вместе! И она была не одна - ожидание шло рядом, бежало впереди, а она все догоняла и догоняла его... Она была слабой в этот вечер - ожидание забирает много сил - лучше бы оно забирало время, которое не движется, пока уходят силы... Хочется верить, что все твои силы уходят к тому человеку, которого ждешь, что оттого он станет вдвойне выносливым и скорее решит все свои проблемы, и тогда вы снова будете вместе: ТЫ и ОН, а ожидание скрасит вечер кого-то другого...

Песнопение паломническое Бога благословляйте, слуги Его, все предстоящие в Господнем чертоге, духом бодрствующие, в ночи не смыкающие глаз. К святости Его простирайте руки, истово благословляйте Бога! И отзовется земли и неба Творец, с Сиона благословение даст.

(От автора: Старая миниатюра о героине, которой очень понравился человек по впечатлению от общения в интернете, и этот интерес, казалось, был взаимным, но при встрече живьем интерес оказался односторонним.) Жаркий июльский день. Мы гуляем по городу. Со мной - подруга, ты - с другом. Наши друзья оживлённо беседуют. Похоже, они нашли общий язык, и не тратят время зря. А мы с тобой идём молча. Я думаю о тебе. Каждую минуту. Каждую секунду. А ты витаешь мыслями где-то далеко от меня. Словно меня здесь нет. Зачем ты меня позвал, если я тебе не нужна Зачем я согласилась, заранее понимая это Так и хочется спросить тебя - зачем Но нет, я промолчу. Не надо лишних вопросов. Пока ты меня зовёшь - у меня ещё есть надежда, пусть она ничтожна мала. Если же ты перестанешь приглашать меня на встречи - значит, я потеряю тебя навсегда. Потеряю, не успев найти. Почему я выбрала именно тебя Любовь - это такое особенное чувство... Его не объяснить законами логики. Мне казалось, что у нас много общего во взгляде на жизнь. И что мы могли бы помочь друг другу избавиться от непонимания. Или я ошиблась Даже если ты не воспринимаешь меня как девушку, что мешает тебе видеть во мне друга Хорошего друга, которому можно доверить любую тайну, поделиться мыслями. Но ты предпочитаешь держать все переживания при себе. Ты слишком поглощён своим внутренним миром - даже сейчас, когда мы гуляем. Я опять начинаю искать тебе оправдания. Пытаюсь найти позитив в сложившейся ситуации. Если ты опять захотел встретиться со мной, может, ты всё-таки что-то ко мне чувствуешь Но боишься этого чувства. Боишься, что я предам тебя, как та девушка, про которую ты рассказывал. Я уверена, ты до сих пор думаешь о ней. Возможно, сравниваешь нас. Интересно, кто побеждает Я смотрю на тебя. У тебя такие красивые голубые глаза. Задумчивый взгляд. И вообще, ты такой симпатичный. Странно, что с такой внешностью ты не можешь найти счастье. Стопроцентно, девчонки часто в тебя влюбляются. Не только я. Но ты ищешь ту самую, единственную и неповторимую. А других отталкиваешь прочь своим равнодушием. Глупый идеалист! Не надо витать в мечтах. Оглянись лучше в сторону. На меня. Да, я не идеал красоты, но у меня доброе сердце, и я люблю тебя. Я тоже не стану встречаться с кем угодно, чтобы избежать одиночества. Я не верю людям, и на меня трудно произвести благоприятное впечатление. Но тебе это удалось! Я поверила, что ты не пустой, что у тебя есть мысли, эмоции. Отчего же нам так трудно Почему вместо встречи двух родственных душ получилось лишь одиночество вдвоём. На меня находят воспоминания. Первая встреча. Боже мой, как я её ждала! Просто сходила с ума. А в итоге - банальные разговоры ни о чём для поддержания беседы. Тогда я всеми силами пыталась их разнообразить и постоянно о чём-то спрашивала, чтобы лишний раз услышать твой голос и узнать твоё мнение. А теперь - не хочу нарушать хода твоих мыслей. Если ты сейчас не настроен говорить, то я не буду тебе мешать. Ты и на первой встрече думал о чём-то постороннем. А потом извинялся, что уделял мне недостаточно много внимания. И стал говорить о следующей встрече. Но теперь мы встретились снова - и всё повторяется. Замкнутый круг.

Отряхни с ног космическую пыль... Манит вновь горизонт...даль..., ты-очнись...,снова ты-быль, расскажи нам ,что ты видал... Каждый носит свой....аватар и у каждого свой...крест... Ты пока еще молод...не стар, и мечтаешь о Поле Чудес...! Наша связь поколений...боль, в душах света нет...полный мрак, мы болеем сами собой... и теряем жизни ...за так.... А цена всему...медный грош..., в балаган превратился ...мир, всем всегда ты не будешь ...хорош... доллар всюду,свет он...затмил! В одиночку идти...бред..., и в безверии жить...страх..., ты послушай Недобрый совет... что у бездны только ад в глазах

В один из осенних дней киллер, зашедший в магазин увидел там, что продаётся недорого пневматическая винтовка: "Это то, что нужно для меня!" - подумав он про себя и решил купить его. Он спросил у продавца, что это за ружьё и какова его прицельная дальность и продавец ему всё рассказал он, вынув деньги, сказал, что купит его и продавец начал упаковывать винтовку и оформлять покупку.И вот, наконец, киллер держал свою покупку в своих руках купленную им пневматическую винтовку. Придя к себе, домой киллер положил на стол начал открывать коробку, в которой было запакованное пневматическое ружьё. Прошло несколько минут, и ружьё было вытащено из коробки, которую он положил на пол вот он взял ружьё и положил его на свой диван в сторонку, чтоб оно ему не мешало открыть другую маленькую коробку, в которой находился оптический прицел так же прошло несколько минут оптический прицел был вытащен из коробки и собран коробку так же он положил на пол но уже в коробку из ружья сам же оптический прицел киллер положил на несколько минут возле ружья, чтобы он пока немного полежал пока он не уберёт коробки в мусорник.Квартира, в которой жил киллер была двухкомнатная и солнечная и панорамная с одной комнаты просматривалась хорошо вся дорога и близко находящиеся к ней дома и даже окна квартир, а с другой стороны был большой двор, в котором находилась большая стоянка машин и большое отделение, где на улице стояли мусорники так же просматривались хорошо все проездные дороги, которые находились возле дома киллера. Как же киллер находил свои заказы и жертвы, а вот как у него были две маленькие портативные переносные рации, а одна из которых всегда работала на приём в поисках заказа и жертвы, а вторая была, чтобы говорить на расстоянии, чтобы жертва не видела киллера, когда он готовил очередной и выполнял заказ. ИСТОРИЯ КИЛЛИРА. Дорогой читатель наверно спросит, кто же такой киллер, откуда он взялся и кто же он на самом деле вот его история. Жили две семьи одна, из которых три года работала и жила заграницей то есть не вся семья, а муж и жена, а попала семья за границу так мужа по профессии строителя на три года отправили за границу, чтобы он научил рабочих, в который его отправили строительству и ремонту зданий, а он, чтобы ему не было скучно там одному взял с собой свою жену по профессии медика-лаборанта и у них ещё был маленький сын, которого они оставили на воспитание родителям мужа то есть бабушке и дедушке так вот их сын и внук и есть сам киллер. Что же может сам киллер рассказать о себе: ну а всё-таки дом работа дом работа как работа не лучше и не хуже других. Что же такое его смертный грех Это заказчики что-то не поделили, а он ставит точки в их отношениях вот и всё. Что важно в его работе-одно сомнения и его нет. Но главное это результат исполнить можно любого, а не попасться нужно ещё суметь. Киллер ничего другого не умеет, как только убивать свои жертвы. Были два друга держали совместный бизнес один любил развлечься казино девочки в результате такой жизни попал на крупную сумму, чтобы отдать долг нужно продавать бизнес друг понятно стоит на пути тогда он через знакомых вышел на одного киллера, которого естественно не видел, оставил ему в условленном месте деньги и фотографию друга так вот его друг и оказался киллером получает аванс и фотографию, на которой он сам. Его -- мишень. Он лежал на асфальте, а его правая рука обернулась ладонью вверх как если бы убитый решил вдруг перед смертью обратиться к небу за подаянием последнее что он почувствовал, были капли дождевой влаги на лице одна попала в рот и он ощутил её вкус пронзительный вкус сырости и детства. Киллер не работал через диспетчеров он находил крупную фигуру в криминальном мире и предлагал свои услуги на прямую, чтоб через несколько заказов исчезнуть и раствориться. Но один раз киллер ошибся, обратившись к информатору который работал на милицию. Дальше пошло, как по нотам организовали ему заказ подставили ему мишень Была погоня, киллер пытался скрыться и свалился с крыши. Легенда о киллере оказалось очень живучей его не испортила даже его смерть. Скоро по бандитам пополз слушок, что киллер жив и его не убили, потому что бандитам тоже нужен свой герой-свой миф. Но перед тем как погибнуть киллер выполнил заказ ножом в шею так обычно убивают кротов. Его -- мишень. Он лежал на асфальте, а его правая рука обернулась ладонью вверх как если бы убитый решил вдруг перед смертью обратиться к небу за подаянием последнее что он почувствовал, были капли дождевой влаги на лице одна попала в рот и он ощутил её вкус пронзительный вкус сырости и детства. ;

Тысячи ног проходят с перрона на вокзал, с вокзала на перрон. Все куда-то спешат, то на работу, то приехали отдохнуть. И много разных причин, но вокзал один для всех. Обычный вокзал, большая площадь, памятник активному деятелю железной дороги, ларьки с газетами и едой, ничем не отличается от других вокзалов. Но именно на этом вокзале произошла одна интересная, а также не менее трагическая история. Все произошло в один пасмурный, для данного города, обычный день. Дело в том, что, несмотря на летний период, который, как правило, прогнозирует жаркую и весьма душную погоду, город привлекает к себе дожди. Такие места всегда радуют зелеными аллеями, но мрачным, я бы сказал, готическим видом. Вам уже страшно Да, такой пейзаж действительно наводит ужас. Но, как ни странно, прохожие и приезжие не обращают на это внимание. У них есть своя цель, и никакие мелочи их не остановят. И вдруг резко, даже скажу, неожиданно, из неоткуда, раздался неживой, но человеческий голос. - К седьмой платформе прибывает поезд номер 105 ....-- голос повторил еще два раза и исчез точно так же как и появился. Люди оживились еще больше. Если описывать, что происходило именно в это время, то их можно было сравнить с тараканами, которые спасаются от недружелюбного хозяина с газетой. Словно мыши, ищут норку, и в принципе, они знают, где она находится, но не могут сразу к ней прошмыгнуть. И вот та самая норка! Подземный переход. Такой темный и сырой, и бесконечный. Стены этого туннеля говорят нам обо всей его жизни: пошарканный и разбитый кафель давно общается с тяжелыми ботинками клиентов; стены показывают свою старость обвалившейся штукатуркой. Эти стены хранят историю каждого пассажира остановившегося на этом вокзале. Здесь некий Митя когда-то признался Кате в любви; неизвестный фанат оказал свою преданность к Цою, признав его бессмертность. Но ничто не бросается в глаза, как яркие и непонятные по написанию слова. Целая галерея граффити предстала перед нашим взором, и я не могу сказать, что она радует и согревает наши сердца и душу, так как в них нет ни духовной чистоты, ни логического объяснения, почему они должны находиться именно здесь. И вот, вся масса, приняв стадную колонну, направилась в этот переход. Невыносимая давка выведет из себя даже спокойного от природы человека. Машинальные толчки, непреднамеренное давление ног, нецензурные выражения в адрес обидчика. - Молодой человек, вы мне наступили на туфли, - вскрикнул обиженно пожилой человек с тростью. -- Можно поосторожнее! - Поимейте совесть, я совершенно в таком же положении, что и вы, -- ответил спокойно мужчина лет тридцати делового вида. -- Мы находимся в переходе и всем нам нужно к платформе 7. Так что вашим туфлям придется потерпеть, - сказал иронично, с легкой насмешкой. -Да! Толпа огромная сила. И в этой толпе нам удостоилось быть! -- также иронично выразил свое мнение студент с явно выкрашенными в черный цвет волосами и длиной челкой, скрывающее его лицо. -Молодой человек! -- возмутился старик уже на студента. -- Хватит нести чушь! Не устраивайте заторы в переходе. Так мы точно опоздаем. -- посмотрел на часы и вздохнул тяжело, - Посмотрите на девушку, молчит, и идет спокойно не мешая никому. -- кивком показывает на девочку лет пятнадцати, мимоходом подмигнув ей. Девочка стала пунцово-красной. Она не знала, принимать этот жест за комплемент или рассматривать это как домогательство. На ее лице отчетливо была видна растерянность и смущение. -Прекратите смущать ребенка, - сказал серьезно человек делового вида. -- Кстати, вот и седьмая платформа. Я уже думал, что мы будем здесь бродить вечно. -- весело проговорил. -- И поезд еще не пришел. Опять опаздывает, а время уже полдесятого! Ну, в принципе, это в порядке вещей. Вся толпа большим массивным клином выкатилась на свет, словно мотыльки, блуждающие в поисках лучины. И ради чего они пришли сюда Чтобы снова ждать на перроне вечно опаздывающий поезд И так происходит постоянно и бесконечно. Вдали послышались гудки "долгожданца" и народ хлынул к прибывающему поезду. Лишь девочка стояла в сторонке и смотрела на идущего железного коня взглядом ожидающего. Именно с этой девочки начинается наша история. Пятнадцатилетняя анимешница с миловидным лицом. Что делает маленькая девочка здесь одна Кого она ждет Поезд с громким свистом остановился. Двери открылись, проводники почти синхронно выкинули выдвижные лестницы. На перрон вышла группа человек с табличкой. На табличке корявым почерком было написано "Отаку здесь!". Девочка сразу оживилась, улыбка не сходила с ее лица, хаотично махала руками, и на весь вокзал был слышан радостный и громкий, и никому не понятный звук "НЯ!".

ДНЕВНИК СМИТА-25 "06" августа 2010 г. Мужчина должен и выглядеть как мужчина, а не напоминать разрисованную татуированную обезьяну или разряженного петуха. В Калифорнии, в основном, раздражают сами калифорнийцы, те же англосаксы в противопоставлении к бурской колонизации, отсутствие породы, -- никакого движения на север, никакого рывка на север -- какие-то шортики, сандалии, галстуки с красными огурцами... Какая-то нелепица, чертовщина, детский сад. Что они могут Вы видели на обезьянних пляжах хотя бы одного метафизика, героя Пусть лучше судят двенадцать человек, нежели понесут на кладбище шестеро. Лучше иметь при себе пистолет и никогда в жизни его не применить, нежели не иметь и потом один раз горько об этом пожалеть . Накрыть бетонными блоками, а затем и мощным люком выдумки, "легенды" и стенания плутократов. Именно их стараниями стерто содержание стартовых страниц. Телетанцы есть механическая, детализированная имитация акта, абсолютная отвязность, целенаправленное прогрессорское растление. Видимо, хотят уже окончательный, гигантский и сплошной бордель. Американская трагедия! Ко всем метафизическим проблемам еше и наглые "ущемленные орангутанги в оранжевом". Помните "Град обреченный" Глава первая "Мусорщик". Глаза в кучу! Говорящие волки в забаррикадированных квартирах. Контейнером для взрывного устройства послужила чугунная гусятница. Читайте Джеймса Бонда: Живи и дай умереть, Бриллианты навсегда, Человек с золотым пистолетом, В бреду, Сети зла. Всех расстрелять. Город сжечь. Я думаю, что ангелы на небесах встретили Мартина и Руди аплодисментами. Париж закрывает половину цыганских лагерей... И Канцлер в последнее время что-то часто говорит о горах. Вообще перестал выходить из тайги. Первый спутник вошел в папуасскую психику как сирена тревоги. С этого момента закатилась папуасская звезда, не по горам скакать. Проломы, ангары... крутящиеся радары, гермозатворы и колючка. Бескомпромиссные рок-группы, эти генераторы волн. Недоверие желтой Европы к Студеной стране (по мнению Фишера в красной судейской мантии). Вот только кого это волнует. Так что, толеранты, это не "они", а вы "должны осознать это фундаментальное противоречие и сделать соответствующие выводы". Эмигранты-уборщики макдональдсов, вы где! Где визги и тявканье. Что олицетворяет справедливость Справедливость олицетворяют узнаваемые символы: Штурм & К, Томпсон, выжженная земля и колючая проволока. И, конечно же, живая легенда жанра, поливающая напалмом... Для чего-то же Воронин в "Граде обреченном" бросает и красивую жену, и любовницу, и свой пост советника ради обреченной экспедиции на север. Реакция на белое излучение отсутствует. Реакция на А-излучение нулевая в обоих смыслах. Реакция на Б-излучение нулевая. На этом применение форсированных методов пришлось прекратить*. А что лучше -- смерть или муки особого режима Здесь снимают авторское кино, поскольку есть предыстория, припрятанные шифры. У меня возникла особая идея: пересечь Студеную страну -- желательно по оставшимся таежным областям -- от белых субмарин до белых субмарин. Это действительно более мощное кино, настоящее арктическое письмо. У дикой Ницшеанки -- подлинной принцессы -- сейчас самый красивый возраст... Где бурелом и масштаб, там и "мышечная" радость. Воодушевленный Смит идет на форсаж. Теперь весь вечер чистить стволы. Не забыть комплект для чистки оружия и емкость с водой. Сырой ельник -- чистый бор. Так и в жизни. В окружающих лесах очень много баскервилей и помесей, нелицензионных, праздношатающихся. В петлю баскервиля. Отстрел разрешен. Выстрел на таежном болоте. Фаталиста Смита, с ручным многоствольным пулеметом, гонит в лесную страну, труднопроходимую чащу и особо крупные завалы жесткая необходимость -- жизнь усложняется. В голове есть все, что нужно. Что в тайге получается лучше всего Лучше всего получается огибать дозоры. Это первое. Второе. Фатализация. Потому что вокруг очень много шальных лесин, которые падают не только при шквалах. А еше есть волки -- здоровые и бешеные, медведи, бросающиеся по ночам на костры (прецедент за прецедентом). Я уже не говорю о "баскервиль", огненном торнадо и еще массе причин, по которым идти в тайгу "как-то не хочется". Но все это тебя не касается. А если и коснется, то "это мы еще посмотрим". Так рассуждал Джеремайя Джонсон в исполнении Роберта Рэдфорда, так рассуждает Смит, Джон Смит. Он всегда одинок и бесконечно галопирует в пыльную даль американской горной полупустыни в Аризоне, Неваде, Монтане или Калифорнии. Это истинный шедевр жанра. В лесах Смит предпочитает прорывы, "траекторию прыжка", труднопроходимые участки -- густо поросшие, заболоченные, заваленные буреломом, -- очень мобилизует в творчестве. Капканы насторожены. Есть множество опаснейших, интересных мест. Попробуйте! Такие испытания предполагают все новые и новые опасные элементы. В мире очень много зла. Но тогда у меня вопрос -- для чего существуют рейнджеры Главное -- всегда иметь при себе перевязочный материал. Все интересы преследователей прикованы сейчас к левому берегу. Это говорю тебе я, специалист по удаленной слежке. Болотистые участки там, где нас уже нет! А лучшие люди в тюрьме, постулат не подлежит обсуждению. Никто не должен знать... (Бриллиантовая рука). Тяжёлые деревянные ставни, утыканные гвоздями от "баскервиль". Схроны через полсотни верст, чтобы идти налегке. От одной ложной стоянки к другой ложной стоянке, в том числе и от медведей. Борман, раненый викинг, владеющий крутым винтарем, но знающий, что обречен: -- Уходим! Блондин! Они взяли твой след. -- Теперь обложат весь сектор. Вперед. (Блондин -- специалист по радиолокационной борьбе при Люфтваффе) К сожалению, даже на глубинном, метафизическом уровне жизнь задана на противоречиях, отношения почти всегда откровенно враждебные. Есть правильные страны. Смит, ты живешь в правильной Стране и утверждаешься всю жизнь как егерь-метафизик именно здесь, на Архипелаге. От скорости передвижения зависит жизнь. (Ушел ли за излучину) Так. Бежишь с человеком на плечах... Постоянно держишь в поле зрения все пространство (захламленную тайгу) на триста шестьдесят градусов. Скрип и треск деревьев. Нужна ли "другая" жизнь Нет, не нужна. Гуроны применили погодное оружие, но выжгли еше не всю тайгу. С любовью к Северной стране. И навстречу Северной Америке. Еще в Юноне и Авось был прописан русско-американский диалог, его идеализированная версия -- взаимная любовь к опасной красоте и таежным пересечениям. Философия опасности будет, в связи с огненным штормом, все более "сжиматься", а людоеды и баскервили, волки и медведи будут, в свою очередь, отступать, даже "тесниться" и, соответственно, злобствовать в отношении одиноких. Будут сжимания, штормы, злобствования... * Стругацкий А.Н. Стругацкий Б.Н. Обитаемый остров. http://www.proza.ru/2010/08/19/360

Понять. Простить. Преодолеть страх. Забыть. И полюбить снова. Боль. Страх. Слезы. Но ничего не поможет. Лучше уже не станет. Смотрю на нее и льются слезы... Зачем! Так трудно осознать! Понять! Простить!! Да никогда!!! Да ни за что!!! Так за предательство же не прощают!!!

Встретились американец и русский. "Вы, когда ни - будь, давали взятку" - спрашивает американец. "Да каждую неделю по нескольку раз даю " - отвечает русский. "У нас тех, кто дает, наказывают" - говорит американец. " А, у нас наказывают тех, кто не даёт " - отвечает русский.

Илмар купил автобус "Икарус", и сразу вздул свой трусник он как парус, хоть моряком никогда он не был, но долбоебом конечно же слыл, В Депе **** он каждую шлюху, ебля со временем превратилась во скуку, Нежно, рутинно, теперь он ****, баба приходит, по члену скребет, не донжуан, но совсем не ублюдок, он проверяет последствия ****ок...

Растворяюсь..... Мысли о тебе... Словно сон случайно ставший Явью. Отблески камина пляшут на стене, А моя душа сияет - небом, сталью. Сказка-сон, в котором мы вдвоём... Верю. Верю, сказка станет былью. Пусть во сне мы путь всегда найдём, В Яви - тоже, нам ведь хватит Силы... Ты, мой Старший, видишь путь, Знаю, тайну Времени скрываешь. Я с тобой. Боюсь вздохнуть... Как мираж ты в дымке таешь... Но лишь миг, и снова здесь - Лёгкий, стройный и всесильный. Мы смеёмся, знаем, есть Мир, в котором Рок бессилен. Тлеет боль, вплетённая в печать, Яд пророчества Любовью исцеляя. Я с тобой. И улыбается Мечта... ...наш Мир - Свободным нарекая.

Когда началась Великая Отечественная, Зое Дмитриевне Зарецкой исполнилось одиннадцать лет. Сорок первый застал ее выпускницей третьего класса в совхозе Петрово Простянского сельсовета Ярцевского района Смоленской области. "Когда немец был уже совсем близко, - вспоминает Зоя Дмитриевна, - нас эвакуировали поближе к Москве, но под Вязьмой вместе с солдатами Красной Армии мы попали в окружение и были вынуждены вернуться домой. Квартира наша оказалась в целости и сохранности, но ее заняли немцы, и мы временно приютились в сарайчике. Потом немцы квартиру освободили. А за стеной жил пан Земский, хозяйничавший в нашем совхозе. Есть было нечего, и мама попросила в комендатуре пропуск, чтобы попасть в деревню, где жил с семьей брат отца. Кажется, деревня называлась Засижье... Или Подхолмица... Точно не помню... В деревне у дяди, куда мы пришли, оказались партизаны. Их лошади стояли в сарае. Партизаны покормили нас, дали с собой муки, но из-за боязни, что я могу проговориться об их месте пребывания, не хотели отпускать домой. Но мама сказала, что надеется на меня и на мое молчание, и мы вернулись по тому же немецкому пропуску. А через два дня партизаны освободили наше село и забрали в отряд многих юношей. Мой брат Николай ушел с ними. Жизнь после ухода партизан стала еще хуже, и через некоторое время в лес ушли и мы с людьми. Жили в землянках, питались тем, что растет в лесу. Осенью, когда стало холодно и не стало ни грибов, ни ягод, а партизаны часто уходили на задания, нам пришлось вернуться в село. Возвращались с белыми флагами, под пулеметным огнем, были ранены. Но мы, пересиливая страх, идти-то ведь надо было, шли и падали, падали и шли... Когда наконец-таки дошли, немцы стали нас сортировать: тех, кто связан с партизанами или находился с ними в отряде, загнали в здание школы, остальных отпустили по домам. Зона школы была огорожена колючей проволокой, вокруг караулили гестаповцы с собаками. Надо сказать, в нашем селе стоял карательный отряд и мою маму, Зарецкую Акулину Ивановну, отправили за связь с партизанами на расстрел. Сестру, ей было 16 лет, угнали в Германию, а мне прилепили номер на грудь и гоняли чистить всякую грязь возле туалетов и на дорогу. Иногда приходилось работать возле кухни, где удавалось достать кое-какие объедки и этим наедаться, утолять ставший привычным голод. Бывало, немцы кормили с руки, будто какую-нибудь собачку. Теперь, глядишь, собаки живут и едят лучше, а мы тогда выщипали во дворе всю крапиву, да спасала гнилая картошка, которую отыскивали возле сгоревшего в селе дома. Когда гоняли на работы, нас ставили в одну колонну, военнопленных - в другую. Немец ходил по середине и записывал в свою записную книжечку - кого куда. Никого по фамилии не называли, а только по номеру. Меня часто подводили к домику, где секли людей, и заставляли смотреть на эту экзекуцию. Людей потом, полуживых, стонущих и кричащих, выбрасывали в овраг, а мне говорили, что подобное будет и со мной, если я не укажу дорогу к партизанам, где находится мой брат Николай. Подводили к виселицам, где висели люди, и пугали, пугали, пугали... Также подводили к ямам, из которых людям разрешали забирать своих, чтобы похоронить по-человечески. Был ужасный запах, а я стояла и платком закрывала нос. Мама вернулась домой, но вся сильно избитая резиновыми палками. От расстрела ее выручил мамин то ли земляк, то ли одноклассник, служивший у фашистов карателем. Работать мама после побоев уже не могла, сидела дома, и меня отпустили к ней, но все равно выходить и строиться на работы я должна была каждый день. Отца призвали в армию с последним призывом, и он попал в плен. Бежал оттуда. Когда вернулся домой, его схватило гестапо. Я выскочила вслед за ним на костылях, фашист толкнул меня, я упала. Папу замучили до смерти. Расстреляны мой брат Николай, Зарецкие Архип Петрович и Халамей Петрович с сыновьями, мой двоюродный брат Иванов Михаил Иванович, тоже находившийся в партизанском отряде, который назывался "Дедушка"... Отступавшие немцы угоняли с собой скот, пытались угнать в Германию и нас, но партизаны освободили. Был бой. После боя, узнав кому куда, велели разъезжаться, и мы поехали по домам. После войны пошла учиться в ФЗО на портниху, но стране нужны были строители, и я училась на каменщика... А теперь, сказали, в стаж это не идет... И тот срок, что до 18 лет работала, тоже из стажа вычеркнули... Говорят: "Малолетка была!" А раньше не спрашивали. Нужно было строить заново железнодорожный вокзал, и мы с девчонками поддоны с кирпичом на себе таскали, раствор месили. Все было вручную. Строили, и вот, сняты все наши годы..." Спустя несколько лет после войны Зоя Дмитриевна Зарецкая приехала в Карелию, потом, когда вышла замуж, на какое-то время уезжала в Коми, где трудилась в Ухтинском леспромхозе, но вернулась в край лесов и озер, работала в Эльмусе, в Петрозаводском химлесхозе, на пенсию вышла с Петрозаводского кирпичного завода. Общего трудового стажа набралось 52 года, но чиновники отполовинили, оставив на ее долю 33 года - совсем как в сказке о старике со старухой да золотой рыбке. От золотой рыбки на старости лет за доблестный и самоотверженный труд в период войны досталась ей одноименная медаль да врученная С.Катанандовым 22 марта 1995 года - к 50-летию Победы над фашистской Германией юбилейная медаль "50 лет Победы в ВОВ 1941-1945 гг.". В качестве приложения к разбитому корыту вплоть до февраля 1998 года получала пенсион - аж 252 тысячи рублей (нынешних - 252 рубля), а с февраля добавили на стиральный порошок, и стала она получать уже 400. Но прошлогодний август заставил перейти таких как Зоя Дмитриевна на хозяйственное мыло. Не знает Зоя Дмитриевна и того, где похоронен ее брат - партизан, а на один из многочисленных запросов о судьбе Николая получила из Ярцевского горвоенкомата письмо, в котором, в частности, говорится: "...По получении от вас данных, полученных на основании ответа Смоленского партархива, где указано время пребывания вашего брата в партизанском отряде (только не указана дата гибели), сообщаю, что имя Зарецкого Николая Дмитриевича занесено в списки погибших. Занесено оно также и в списки для готовящейся к изданию Книги Памяти". Как говорится, спасибо и на этом. Никто не забыт, ничто не забыто...

Бесстрашным человеком был Гиви Лобидзе. Никого, ничего и нигде не боялся Гиви. Боялся Гиви лишь одного: боялся Гиви быть замоченным в сортире. В туалет, уборную, гальюн, ватерклозет и отхожее место шел Гиви легко и спокойно, а в сортир его и силой было не затащить. "Гиви!" - говорили Гиви аксакалы. "Чего ты боишься Ты не чечен и не ингуш. Ты мирный, простодушный абхаз-хлебороб. Тебе не надо бояться" "Нет, аксакалы", - отвечал Гиви аксакалам. "Кавказ подо мною и значит я лицо национальности имени этого горного массива. Кто станет разбираться в сортире" "Гиви!", - говорили Гиви его кунаки. "Хочешь, мы станем стеной вокруг сортира, и ни один шакал не прорвется в него, не пролив бурдюк нашей крови" "Нет, кунаки", - отвечал Гиви кунакам. "Не хочу я, чтобы кровь ваша лилась ради меня. Жалко мне вашей крови, кунаки". "Гиви!" - говорил Гиви старший брат Ашот. "Ну, замочат тебя немного, так это ж не навсегда -- высохнешь". "Нет, Ашот." - отвечал Гиви старшему брату Ашоту. "Не сырости боюсь я, я боюсь бесчестья. Маленькие дети будут бежать за мной стаей, и кричать мне вслед: "Вот идет Гиви, которого замочили в сортире". Женщины, стирающие на речке белье, будут прятать улыбки и думать: "Вот идет Гиви, которого замочили в сортире". Нет, Ашот". Так и жил бесстрашный Гиви, обходя сортиры стороной. Но был вечер, и ночь была. И было много вина и тостов. И вина было больше, чем тостов, и затуманился взор Гиви, и пошел он в туалет. Пошел, даже не подозревая, что не туалет это вовсе, а самый настоящий сортир. Не успел Гиви открыть двери сортира, как двое с пульверизаторами бросились к нему навстречу. Гиви повернулся, чтобы уйти спокойно, с достоинством. Но сзади набежал уже третий и с криком: "Мочи, гада!", вылил на Гиви ведро воды. Двое первых зафугачили своими пульверизаторами, и через полминуты Гиви стоял посреди сортира мокрый от усов до кончиков новых вишневых штиблет. Хотел Гиви заколоться, но не было у Гиви кинжала. Хотел Гиви утопиться, но был он и без того мокрый насквозь. Гиви сжал зубы и вышел на улицу. Мальчишки сбились в стаю, они бежали за Гиви следом и кричали: "Вот идет Гиви, которого замочили в сортире!" Женщины, стиравшие на речке белье, прятали улыбки и думали: "Вот идет Гиви, которого замочили в сортире!" Но Гиви шел, не обращая внимания ни на что. Гиви шел своим путем. Гиви шел на войну.

Глава 1. Ваная комната. Варя в полотенце, шумит фен, на лице мейк-ап, рядом висит красивое новое ,ещё не распакованное бельё. Фен перестает шуметь. Она слышит звонок в дверь. Думая, что это её молодой человек , начинает поспешно одеваться. Бежит открывать дверь, поправляя платье. На пороге её подруга Катя. Катя смотрит на Варю с усмешкой. Варя стоит в красивом платье, гигантских смешных домашних тапках и с полу высушенной головой. -ты! -и я рада тебя видеть! -- отвечает Катя, оглядывая Варю -ммм...классные тапки! -чёрт, - снимает тапки, - что тебе нужно -поговорить хочу с тобой...серьёзно! -ную, проходи. Катя проходит, осматривает кухню, на столе стоит бутылка вина, два бокала. Варя наливает чай подруге. -я не вовремя -всё нормально. -его ждёшь Может уже пришло время нас познакомить -нет! потому, что у меня горький опыт! а у тебя слишком длинный язык! -я так и не поняла, что сказала лишнего в тот раз! может объяснишь -может закроем тему Мне вспоминать неприятно... -окей, окей! Прошу прощенья! -знаешь, что странно, -- начала Варя. -- ты детей ненавидишь, но хорошо с ними ладишь, а я детей люблю, но не понимаю их.. -так! что это значит. (она открывает холодильник. Пронзительный крик) две банки солёных огурцов! Ты беременна - ну если ты веришь в непорочное зачатие.. -о! ...полгода вашим отношениям, и ты решила ему отдаться...какая романтика...аж блевать хочется! -извини, я не такая как ты! Не готова с первым встречным! -вот это уже серьёзно! -прости... -ладно, где можно покурить -иди на балкон. Варя звонит молодому человеку - Валер Где ты Где идёшь Я говорила тебе лучше на метро!!! Через сколько ты будешь Да я тоже тебя люблю! Поторопись! Родители будут в 10 дома! бросает трубку -вот, дурак! (с улыбкой) Кать, ты скоро Варя поворачивается и видит подругу прямо перед собой, пугается. - ты хотела поговорить! Лицо Кати резко меняется с довольного на серьёзное, что очень рассмешило Варю. -я хочу кого-нибудь убить! Варя начинает смеяться ещё громче. -я знала, что ты меня поймёшь! На днях я перечитала старые дневники, сколько злости было во мне, хотя я была такой...юной. и знаешь, вся эта злость проснулась во мне. Я долго думала, куда её деть. Хотела вернуться в спорт, но поняла, что это дохлый номер, заняться йогой -- бред. И в один момент, я сидела на унитазе, меня осенило -- я должна кого--нибудь убить! Варя чуть не падает от смеха - ладно, не дури! Что за глупости - Либо заткнись, либо останови меня! -и ты уже спланировала убийство -нет! Я думаю, это будет внезапно. Знаю точно, что от жертвы мне должно быть тошно, она , ну, или он, должна меня взбесить. - тебе тошно от моей правильности. Тебя бесит моя хммм...правильность! Так ни я ли твоя жертва - как бы мне не было от тебя тошно, я всё равно тебя люблю! -о! ты сказала слово на букву "л"! это так мило... -только никому не говори об этом! А то мне придётся тебя убить! Я как раз нашла дедов револьвер! Где твой парень -а чёрт его знает! Он никогда меня не слушает! Говорила, езжай на метро, нет, упёрся! Поехал на наземке! В итоге, вышел не там, заблудился, сейчас идёт неизвестно где! -ну, покажи мне его! Я буду паинькой! Ни слова не скажу! Пожалуйста! - хорошо, уговорила! Только, чувствую, это выйдет мне боком! Ты свободна на этих выходных Отлично, встретимся и я вас познакомлю. Но, если ляпнешь чего -- пеняй на себя! Варя пытается выпроводить Катю. Выводит её в коридор, сама начинает одевать её. -ура! Я увижу этого мистического молодого человека! -он не мистический! -Да! И сегодня вечером он будет это доказывать! -Катя! Иди ты...домой! Выталкивает её в дверь и закрывает за ней. У Вари звонит телефон. -да Валер, ну ты где На подходе это где Давай бегом! Я жду тебя уже час! У тебя совесть есть вообще Глава 2. Дальше съемка происходит на улице. Показывают идущую Катю на встречу камере. Мимо неё проходит молодой человек с букетом красных роз. Она останавливается с лицом "вот оно".(парня показывают только со спины) Глава 3. Некоторое время спустя. Девушки идут по Невскому. -Варя, я же не знала... -какая разница -я говорила тебе, всё рассказала, ты не приняла меня в серьёз... -теперь я виновата -Варя говорит абсолютно ровным спокойным голосом. -Нет...конечно нет...просто я пытаюсь найти себе оправдание... -как ты могла убить человека Расскажи ,что происходило в твоей голове Почему именно он -он был так счастлив...мне стало тошно...а эти красные розы...они ...они подействовали на меня ,как красная тряпка на быка...они взбесили меня...я достала револьвер и ...на улице было пусто...я убежала...ты меня никогда не простишь...но спасибо, что не сказала про меня... -не за что.(смотрит на часы) Прощай, тебе пора. Катя переходит дорогу, видно, что она направляется в сторону Московского вокзала. Варя остаётся на месте, некоторое время смотрит на Катю, разворачивается, уходит. Тне енд!

Истории бывшего первоклассника и его младшего брата... ШИШКОПАД Артем Подул ветер, и в сосновом бору начался настоящий шишкопад. Мы в это время сидели у костра и поджигали длинные палочки. Это очень интересное занятие. На кончике палочки разгорается пламя и можно играть, как будто это факел. А когда огонек гаснет, здорово размахивать палочкой в разные стороны и рисовать в воздухе огненные знаки. Это нас папа научил... Так вот. Про шишкопад. Одна шишка упала прямо в костер, другая -- на брусья, сложенные возле забора, а еще одна прилетела Михаилу прямо по спине. Он, конечно, сразу начал ныть: - Чего эта шишка на меня упала А тут мама еще стишок вспомнила: Вдруг упала шишка Прямо Мишке в лоб. Мишка рассердился И ногою "топ"! И хоть стишок-то не про нашего Мишку, а про медведя, который в берлоге живет, наш Мишка сосем разобиделся, сказал, что не будет с нами сидеть. Встал и в дом убежал. Михаил К нам в гости приехала мамина подруга тетя Таня. А с ней дочка Саша. Саша с мамой и папой живет в Москве, а бабушка и дедушка Саши - в Красноярске. Саша к ним на лето в гости приезжает. Саша -- моя принцесса. Это мы так играем. У Артема принцесса Нина, а у меня -- Саша. Вечером мы развели костер, чтобы жарить шашлыки. И всем было очень хорошо у костра. Мы с Сашей подбрасывали в огонь палочки, чтоб он лучше горел, а Артем бегал вокруг, накинув на себя старую мамину кофту и пытался изображать страшное привидение. Только его никто не боялся. В конце концов он всем так надоел, что даже папа рассердился. Вдруг погода испортилась. Начал дуть сильный ветер и с сосен, под которыми мы сидели, посыпались шишки. В костер, в нашу песочницу, на беседку. А одна шишка больно стукнула меня по спине. Артем, естественно, сразу начал хихикать. А мама совсем некстати вспомнила стих про мишку, который рассердился на шишку. Мне стало обидно из-за того, что надо мной смеются, и я решил уйти в дом. Правда, долго сидеть там я все равно не смог. У костра ведь интереснее. продолжение следует

Декабрь 2010 - http://www.proza.ru/2010/08/05/1325 В первых числах реального времени января будет проверка, контроль и последующая окончательная редакция прошедшего года. В шпагате я достигла совершенства и могу сгибать ноги выше вверх это моя фотография. С этого месяца я буду осваивать 100 движений танца тектоник по 20 в месяц, то есть каждый день с понедельника по пятницу одно новое, чтобы к маю в совершенстве знать все сто, отмечая в таблице движений каждое новое выученное движение галочкой. Каждую субботу я буду по 20 минут проверять и комбинировать готовые 5 движений за неделю. Еще в этом месяце я научусь стоять на руках и буду учиться ходить на руках. Для этого я буду стоять на руках по 10 минут каждый день первой половины месяца. Продолжу обучение в линейке слово и окончательно научусь сочинять стихи. Сочиню два стихотворения, родители объяснят мне несколько раз правила сложения стихов. Кроме этого, я научусь готовить курицу в духовке, полностью весь цикл, помыть, замариновать, упаковать, проконтролировать время и разрезать готовую. Кроме этого научусь утюжить вещи под присмотром мамы, чтобы помогать ей, когда родится Ева. Не забываю выбирать две аудиокниги в неделю и читаю по одному рассказу в неделю, день рассказа - пятница. Во время выходных я выделю один вечер, во время которого папа расскажет мне что-то важное о моем будущем, он будет готовиться к этому. Также продолжаю собирать альбом рейтинга. Сейчас мне 6 лет и 9 месяцев, освоено 28 способностей, освою еще 4, итого = 32 их списка в 200. Февраль 2011 - http://www.proza.ru/2010/09/17/1386

Едва ли я запомнил момент, когда провалился в сон. Зато когда я проснулся, в номере было уже светло. Я лежал в кровати в одних трусах. Воспоминания произошедшего ночью теперь казались мне лишь кошмарным сном. Я посмотрел на часы, всего лишь начало десятого. Вчера девушка с ноутбуком сказала, что по утрам постояльцам можно спуститься в буфет на второй этаж, где им будет предложен лёгкий завтрак. Я поспешно привёл себя в порядок, оделся. Выйдя в коридор, я испытал лёгкий трепет. Особенно, проходя мимо двери номера 205. Но всё-таки при дневном свете все вещи выглядят менее угрожающе и вовсе не внушают такого страха, не обладая той силой, которую им дарит коварная ночь. Буфет представлял собой небольшое помещение, обклеенное обоями, изображавшими кирпичную кладку. Стояло несколько столов со стульями. Над входом к стене был прикреплен телевизор, по которому в данный момент показывали новости. Часть помещения занимала кухня, отделённая толстой перегородкой с проходом и огромным окном, которое использовалось в качестве стойки. На кухне звенела посудой молоденькая девушка. Когда я подошёл к стойке, девушка спросила, из какого я номера и что буду есть. Затем она попросила меня подождать, пока она приготовит мой заказ. Завтрак действительно оказался очень лёгким: Кукурузные хлопья в молоке, бутерброд с сыром и сосиской, и стакан апельсинового сока. Думаю, примерно через час мне придётся завтрак повторить, и на этот раз меню будет более насыщенно калориями. В любом случае, эта маленькая неприятность никак не могла испортить моёго настроения, которое было приподнятым с самого утра. Я радовался каждой увиденной мелочи, отчего меня преисполнял неимоверный восторг. Моё решение отправиться в путешествие было истинно верным. С каждой минутой мои страхи, когда я покидал Луговой, становились всё менее понятными. Покинув гостиницу, я почему-то выбрал юго-западное направление для сегодняшнего маршрута. Моя праздная прогулка приносила истинное удовольствие. Идя неспешным шагом, что было очень для меня нетипично, я наслаждался эстетикой окружавших меня зданий, памятников и мостов. Я достиг Московского проспекта, и шёл по набережной, окованной в каменный канал Фонтанки. Иногда я останавливался, и доставал из чехла фотоаппарат, чтобы запечатлеть очередной городской вид, наполненный красотой и гармонией линий. Действительно, чтобы пройти все улицы и проспекты Санкт-Петербурга, не хватит целой жизни. Я был настолько впечатлён окружавшими меня красотами, что начисто позабыл о чувстве голода. Блуждая по улицам, я ориентировался по карманной карте, купленной в первом увиденном мною в Петербурге киоске. Также нужный путь и моё местоположение мне подсказывали рекламные щиты, установленные прямо на улице. Видимо специально для незадачливых туристов, затерявшихся посреди множества улиц Петербурга. В итоге, я вышел к Исаакиевскому собору, и продолжил свой путь на север. Времени было около двух дня. Только сейчас я нашёл небольшое кафе. Сев за столик в углу, я заказал салат и порцию пюре с мясом. После обеда я решил посетить Военно-исторический музей артиллерии. В огромном помещении под потолком висели рядами флаги и знамёна; стены скрывались под потемневшими от времени картами, портретами, схемами, фотографиями. В качестве экспонатов попадались как обычные модели кораблей или капитанские кортики, так и вполне незаурядные типа разрезанной торпеды или глубинной бомбы. Я читал табличку для каждого экспоната. Посетителей было не много, но я умудрился оказаться близко к одной группе из четырёх человек. Работница музея проводила для них экскурсию, поэтому мне представился шанс послушать. Я стоял в нескольких метрах от группы, делая вид, что рассматриваю экспонаты, и при этом слушал речь экскурсовода. Впоследствии я не раз пользовался этим приёмом. Ведь не мог же я специально для одного себя заказывать экскурсию. А так, гуляя вместе с группами, я смог получать гораздо больше полезной информации, нежели просто читая таблички рядом с экспонатами, на которых иногда было всего лишь по паре предложений. Главное -- не привлекать повышенного внимания к своей персоне, и слушая экскурсовода, делать это ненавязчиво и незаметно. Если я чувствовал, что начинаю вызывать подозрение, то тут же отходил в сторону. Так что за все дни, что я был в музеях, я бесплатно, если не считать платы за входные билеты, получил очень информативный курс лекций. Потратив на экскурсию чуть более часа, я продолжил свою вдохновляющую прогулку вдоль набережной Невы. К вечеру движение на дорогах значительно увеличилось, а людские потоки возросли. Навстречу мне попадалось множество разных людей. Некоторые выглядели вполне себе обычно, одетые в костюмы или пальто тёмных цветов. Помести их на улицы любого города, и они составят основную массу прохожих. У них даже мрачные и неприветливые лица были похожи друг на друга, как у однояйцовых близнецов. Однако попадались и такие, наряды которых были слишком броские и яркие, привлекая к себе чрезмерное внимание. Часто попадались иностранцы. Их можно было вычислить по внешнему виду и огромным зеркальным фотоаппаратам, болтающимся на груди. Иногда они громко разговаривали на английском. Я сразу вспоминал, что, будучи ребёнком, впервые увидел негров именно в Санкт-Петербурге. В этот раз представители африканского континента пока не стремились попадаться мне на глаза. С непривычки у меня гудели ноги. Обычно, я не проходил таких больших расстояний в Луговом, тем более пешком. Поэтому я, не отличавшийся никогда особой выносливостью, был очень измотан и держался лишь на одном вдохновении и жажде увидеть новое. Хорошо, что на главных улицах Петербурга было установлено множество скамеек для отдыха. Для меня и моих измученных ног это было необходимых спасением. Однако сидеть на шумной улице было не совсем приятно, поэтому я особо не задерживался на лавочках, и стремился найти место спокойнее, где шум улиц не будет настолько навязчивым. Удача улыбнулась мне, предоставив возможность покинуть шумные улицы. За высокой чёрной кованой оградой я увидел белеющие статуи посреди асфальтовых дорожек, окруженных множеством деревьев, только начинающих сбрасывать едва желтеющую листву. Это был Летний сад, если верить карте. Я увеличил скорость в надежде поскорее найти входные ворота. Едва я оказался на территории сада, как каким-то магическим способом городской шум ослабил своё давление. Казалось, окружавшая по периметру сад ограда была заколдована. От главных ворот в три стороны расходились асфальтовые дорожки. Вдоль них стояли статуи, изображавшие полуобнаженных женщин и мужчин. Между ними попадались лавочки с удобной спинкой, чтобы можно было посидеть, полностью расслабившись, и насладиться по-осеннему нежным запахом травы и деревьев. Гуляющих было не много. Попадались мамы с колясками. Некоторые люди сидели на лавочках. Я заметил даже небольшую группу девочек-подростков с мольбертами, аккуратно расположившихся с краю одной дорожки. Они сосредоточено смотрели на свои холсты, и изредка переговаривались между собой. Я выбрал дорожку посредине, чтобы углубиться в сад. Отсюда проглядывающие сквозь редкие стволы деревьев городские улицы, и спешащие по своим делам горожане казались частью из другого, вымышленного мира. Всё вокруг меня находилось на грани, после которой исчезнет любое движение и мир превратится в картину. Гуляющие в саду люди казались кораблями, неспешно плывущими по неизвестному маршруту. Я сделал несколько кадров на фотоаппарат, прежде чем добрался до противоположной части парка, где в небольшой впадине находился пруд. Заметив несколько плавающих в нём птиц, я не сразу распознал в них уток. А когда определил, то невольно улыбнулся. Настолько гармонична была картина, представшая передо мной. И поэтому я выбрал скамейку именно перед прудом, чтобы сесть и насладиться окружающей красотой. В зеркальной поверхности воды отражались верхушки зданий и питерское серое небо. Только серый цвет был каким-то необычным; он не казался тяжёлым, а вызывал скорее ощущение теплоты и заботы. Мой взгляд подолгу останавливался то на плавающих утках, то на ковре опавших листьев под ногами, и казалось, замерзал, проваливаясь в неизвестную даль. Я думал о многих вещах, происходивших со мной вчера, месяц назад, год назад. О разных людях, с которыми я имел шанс говорить за всё это время. Я пытался мысленно воспроизвести тембр и громкость их голосов. В определённый момент я начинал даже слышать их в своей голове, настолько голоса становились реальны. От этого в груди возникало тепло. Таким образом я медитировал наверное около часа. Город после этого потерял любые устрашающие резонации в моем сознании. Я покидал Летний сад с сожалением, мечтая завтра вновь сюда по возможности вернуться. Покой и тишина бросили меня на съедение армады городских звуков, едва я сделал первый шаг на мостовую, оставив сад позади. Но это меня отнюдь не пугало теперь. Я слился с окружающей атмосферой огромного города, впустив её в своё сердце, и не испытывал больше дискомфорта по этому поводу. Толпа поглотила меня, делая своей частью. Люди, проходя мимо, иногда слегка задевали меня плечом. Для всех них это был обычный день, ничем не отличавшийся от вчерашнего, и который в свою очередь будет являться копией завтрашнего. Они не понимали простой истины, которая заключалась в магической красоте каждого момента. Всё вокруг было преисполнено чудом, которому я был рад, как ребёнок, и упивался им так, чтобы навсегда запомнить этот чарующий вкус. Ориентируясь с помощью карты, я проложил свой маршрут таким образом, чтобы не так быстро и сразу вернуться к гостинице. Скорость ходьбы я также старался поддерживать минимальной, чтобы удлинить свою вечернюю прогулку. Шагая по улице, я разглядывал разноцветные одеяния прохожих, красоту тянущихся к небу зданий из прошедших веков, и охраняющих их безмятежный покой статуй, которые своим величественным видом негласно заявляли о данном им праве смотреть на всех с высоты. Искрящиеся неоном вывески различных заведений и организаций бросались мне в глаза. Вкупе с ними установленные повсеместно огромные рекламные электрические щиты освещали улицы достаточно, что если бы даже все фонари разом потухли, Петербург всё равно бы светился магическим переливающимся светом. Вечер всё больше вступал в свои права, заменяя легкую дневную суету слегка растрёпанной спешкой. Люди, держа в руках сумки, портфели мобильные телефоны или букеты цветов, возвращались с работы, думая о своих близких и местах, которые еще можно посетить вечером. Kings of Convenience в моих наушниках нежно и мягко напевали мне, что жизнь прекрасна, несмотря на всю составляющую ее трагичность. Когда я увидел на одной из вывесок итальянский флаг, что сразу подумал, что было бы здорово прямо сейчас попробовать настоящую итальянскую пиццу. С этой мыслью я повернул к входу в маленький ресторанчик. Внутри оказалось несколько темновато -- небольшие лампы на стенах не давали достаточно света, чтобы рассмотреть всё убранство, зато привносили некий шарм и романтический настрой для посетителей. Откуда-то играла медленная инструментальная музыка. За одним из столов сидела парочка. Девушка за барной стойкой бросила на меня взгляд, а затем вновь занялась своими делами. Едва я успел сесть, как к столику подлетел высокий парень в тёмном фартуке. Он улыбнулся и, поздоровавшись, протянул меню в кожаной папке. Я пропустил разделы в начале, и остановился на странице, где были изображены пиццы. Большой выбор несколько озадачил. Читая разные названия и ингредиенты, я всё больше сомневался, что заказать. Официант уже успел вернуться, чтобы принять заказ, но застал меня за процедурой выбора. Я поделился с ним своими сомнениями, на что он уверенно произнёс, что каким бы не оказался выбор, он будет самым правильным. В итоге я остановился на пицце с грибами, сыром, мясом курицы и томатами. В качестве напитка я заказал чёрный чай. Пока я дожидался своего заказа, колокольчик у входной двери тихонько зазвенел, и в ресторан зашла ещё одна посетительница. Девушка села через стол от меня и сразу достала из сумочки какой-то блокнот. Тот же парень в фартуке подошёл к ней. В отличие от меня девушка очень быстро определилась с выбором. Наверно была здесь уже не впервые. Её заказ -- чашку кофе - парень принёс через пару минут, когда я всё еще скучал в ожидании пиццы. Я развлекал себя тем, что рассматривал апартаменты ресторана, изредка бросая взгляд на девушку. Она неспешно пила кофе и что-то читала в блокноте. Наверно ждёт своего парня, думал я. Девушка была очень симпатичной, и я позавидовал тому счастливчику, который проводит с ней время. Наконец официант принёс мой заказ. Пицца выглядела очень аппетитно, и действительно оказалась очень вкусной. Её размер поначалу испугал, но, заметив с какой скоростью я поглощаю кусок за куском, стало ясно что я смогу в одиночку справиться с пиццей. Девушка с блокнотом всё еще сидела одна. Кажется, парень принёс ей уже вторую чашку. Допив чай, я подозвал официанта и попросил принести счёт. Он кивнул, и убежал за стойку. Я вложил деньги в папку, а официант протянул мне визитку ресторана, дающую скидку в 5% при следующем посещении. Я засунул её во внутренний карман куртки, зная, что уже никогда не вернусь сюда. Выйдя на улицу, я с некоторым удивлением обнаружил, что уже стало темно. Город лишённый солнца, и освещаемый искусственными огнями казался слегка угрюмым и устрашающим. С приходом тьмы все здания казались наполненными некой потусторонней силой, которая сочилась буквально из стен. Я постарался представить, что нечего плохого со мной всё-таки не случится, и я смогу безопасно погулять ещё чуть-чуть. Людской поток на улицах значительно поредел. Если бы не характерные архитектурные постройки, я мог бы подумать, что уже вернулся домой, и гуляю сейчас вовсе не в Санкт-Петербурге. Я неспешно шёл по улице. Часто проезжающие рядом автомобили слепили мне глаза ярким светом фар. Каждый раз, когда я вновь погружался в темноту, часть меня исчезала, и я ощущал всем своим существом некое раздвоение внутри себя. Мне казалось, что всё вокруг меня -- всего лишь мираж, картина, нарисованная моим воображением. Наверное, на сегодня уже достаточно продолжительных пешеходных прогулок и нескончаемых впечатлений, обрушившихся на меня нескончаемым потоком. Поэтому я решил вернуться в гостиницу. По дороге я зашёл в магазин по соседству. Внутри никого не было, кроме продавщицы и охранника. Они оба посмотрели на меня, и сразу же продолжили свой прерванный разговор. Я в растерянности ходил мимо полок с продуктами и напитками. В итоге я взял две маленьких упаковки питьевого йогурта с фруктовым вкусом и сдобные булочки. Гостиница встретила меня пустыми коридорами. Я, подымаясь на свой этаж, думал, что оказался в доме с приведениями. Почему-то хотелось, чтобы это оказалась действительно так, и чтобы я оказался единственным живым человеком в здании. Правда я слышал, как из-за некоторых дверей номеров доносится слабый шум, поэтому мне пришлось отбросить свои мистические фантазии прочь. Оказавшись в номере, я с облегчением вздохнул и закрыл за собой дверь на внутренний замок. Затем разделся и принял душ. Несмотря на усталость спать не хотелось. Скорее наоборот, переполненный эмоциями, я был готов ночь напролёт рассказывать об увиденных чудесах кому угодно. Я подумал, что стоит позвонить родителям домой, но вовремя отказался от этой идеи, вспомнив о двухчасовой разнице во времени. В Луговом уже за полночь, и если я позвоню сейчас, то могу разбудить их. Я решил перед сном немного посмотреть телевизор. Естественно здесь показывали то же самое, что и везде: разные реалити-шоу, сериалы, художественные фильмы и новости. Щёлкать каналами мне весьма быстро надоело, поэтому я выключил телевизор и положил пульт рядом. Темноту в номере разгонял слабый серебряный свет, просачивающийся сквозь большое окно, занавешенное тонкой полупрозрачной шёлковой шторой. Я попал в царство тишины после бесконечного дня городского шума. Откуда-то из--за стены доносился звук работающего телевизора, и кажется, голоса мужчины и женщины. Лёжа на кровати, я смотрел в потолок и думал, что как здорово -- находиться в этот самый момент именно здесь: в этой гостинице, в этом номере и этой кровати. Меня радовало, что я остался один и смог оторваться от проблем, которые много лет душили меня.

РАЗДЕЛ 5. ПЕШКОМ ДО АДА ДАЛЕКО Мы брели в неизвестность наугад целую, как нам показалось, Вечность. Похоже было, что проводник-то наш заблудился, потерял ориентиры, или никогда их и не имел. Оказалось, что сложно, даже невозможно, не только Бога найти; обратная задача была ничуть не легче. Координаты и в этот раз оставались неизвестными, и что же из этого следовало! А ведь никто-никто и не знает, где же оно, Пекло, Геенна огненная, да и не знал никогда. Неизвестно даже, есть ли данное явление, объект, вообще, -- кстати, как и собственно Рай. Вот мы, -- казалось бы, небесный генералитет, высшее божье офицерство, сколько раз сподобились визита в Резиденцию Господню, а толку что Ну, хоть одним глазком кто-нибудь из нас разве видел эти самые пресловутые Райские Кущи То-то и оно. А вообще-то, как мне теперь представляется, мы находились просто в другом измерении, двигались, соответственно, исключительно в нем, а наш объект находился в ином гиперпространстве, если по научному. Поясняю для тугодумов: бредя по поверхности Земли, вам сроду не попасть в ее ядро, не говоря уже о поясе астероидов или даже галактике Туманность Андромеды, если не сказать -- видимые границы Вселенной. Уловили А ведь даже в пределах этой самой поверхности геоида можно угодить в какие хочешь лабиринты так, что вам даже и кругосветки не совершить. Кстати, я перечислил пока что известные физические измерения, а что такое наш Ад -- неизвестно: а вдруг он вообще находится в Антимире, а то и вовсе в духовной, идеальной теологической области Уж тогда-то его, родимого, бродя по лугам да замерзшим озерам, никогда не сыскать. Да мы-то, между нами, не смогли бы его разглядеть всего-навсего на дне глубочайших океанских впадин, и даже на абиссали... нет, даже на батиали. А наш Азазелл, по-видимому, в физике, астрономии да теологии, не говоря уже о философии, был откровенно слаб, вот и понесло беднягу черт знает куда, но, определенно, не туда, куда следовало бы. А мы, соответственно, вынуждены были брести за ним вслед, ибо попробовал бы кто-нибудь отклониться от генеральной линии основного курса! Дух не терпел своеволия и нарушения устава караульной службы -- сразу же по зубам, причем бревном. И сразу же выяснилось вот что: путь далек и труден, конца не предвидится, терний, колдобин и ям по нему -- море, пропасть, а куда идти -- не ясно. Одно лишь понятно -- хоть сто тысяч миллиардов раз нашу планету обойдешь, а искомого Пекла так и не найдешь. Да и стоит ли так туда стремиться -- вот вопрос из вопросов! А идти, тем не менее, пришлось, уходя все дальше и дальше от родного очага лишь затем, чтобы возвращаться к нему несчетное количество раз. Наконец мне это надоело, и решил я своих друзей на бунт подбить... ну, не то, чтобы на вооруженное восстание, мятеж, а, скорее, на выход декабристов на Сенатскую площадь, -- чтоб царь заметил. Пошептались мы с Хомяком и Гризли как-то вечерком, и на утреннем построении вдруг как рявкнули хором -- так, что даже Дух опешил: - Все, дальше не идем! Тупик-с! Давай, определяйся с координатами, курицын сын! Хотел, было, Азазелл нас за подобную выходку бревном поучить, да вдруг свое орудие отшвырнул в сторону и тяжело задумался: мол, а не правы ли мои компаньоны Не закралась ли в мои рассуждения и действия какая-то системная ошибочка Действительно, а каковы же адские координаты -- кто бы знал Декарта бы сюда... но он-то как раз и сидит в том самом месте, которое мы ищем, и решительно ничем помочь не может. Вот же незадача! Он беспомощно и как-то воровато оглянулся по сторонам, а потом виновато лапами развел -- пес, мол, их знает, эти самые координаты! И неожиданно внес дельное предложение: - А почему бы нам, собственно, к Богу не обратиться Он-то точно должен знать, где это, потому как, во-первых, все знает, во-вторых, нас туда и отправляет после кончины. Что мы, в конце концов, теряем Мы даже рты разинули: в очередной раз распутный и развязный дурак, агрессор и психопат демонстрировал, что не так уж он и глуп, и что ореол и крылья серафима третьего класса носит по праву, а не просто так. Вот же какую хорошую думку придумал --это надо же! Все вроде бы верно... но остались кое-какие сомнения. Вслух их осмелился высказать фанатик-фундаменталист Хомяк: - Не спеши, старина. Никогда не надо спешить, особенно в подобных случаях. А вдруг не все наши средства исчерпаны И на что нам крылья даны Ведь известно же нам, в том числе и тебе, что Геенна огненная расположена отнюдь не на Земле, и даже не в ее недрах, а где-то на краю Вселенной, а то и вовсе за ее пределами. Так что поднимаемся на крыло -- и вперед, к далеким квазарам! Облетим Вселенную по периметру -- и уж точно убедимся, там ли Ад, или еще где дальше. Что ж, тогда придется лететь дальше -- и так до... я не хотел сказать "до бесконечности", - нет, всего лишь до цели. Все! Речь старика нашла в наших очерствевших сердцах еще более горячий отклик, чем великолепные филиппики предыдущего оратора. Мы кричали "ура", Хомяка качали, в воздух чепчики бросали, пускали фейерверки, произвели орудийный салют и подняли все флаги над гаванью. Ай да старикашка, как же мы сами-то не додумались до столь очевидных вещей! - А уж ежели все-таки нигде не найдем, - продолжил воодушевленный столь массовой поддержкой старикашка, - можно еще и к Пришельцам обратиться, а то и вовсе увязаться за душой какого-нибудь свежепреставившегося грешника. Как-нибудь да разберемся сами, и нечего Господа нашего беспокоить по пустякам! И стало нам все так ясно, так понятно, что дальше уже и некуда -- словно познали мы саму Абсолютную Истину во всем ее полном объеме, и больше понять уже ничего и невозможно, и дальше жить незачем. Вот какую речугу толкнул негодный старичок! После этого оставалось лишь основательно подкрепиться, присесть на дорожку, запастись терпением и провизией и лететь, лететь стремглав во мрак космической ночи, покуда сил хватит. Вот до чего могут довести вольнодумство и дурацкое стремление все на свете знать. Гордыня это, по-моему, или еще какой-то грех, - уже и не помню, но точно знаю, что грех. Бог нам за это еще всыплет, истинно говорю. А дальше начался кошмар. Расстояния-то во Вселенной -- сами знаете, какие! Куда бы мы ни полетели, -- через год-другой заканчивались припасы, и приходилось возвращаться за провиантом, фуражом, так сказать. Хоть Гризли и был фуражиром и маркитантом хоть куда, но не мог же он всю жизнь на горбу таскать коробочку, сопоставимую по размерам с Солнечной системой, -- а мы как раз за пару лет столько и пожирали, особенно -- Хомяк, черт ненасытный. Так прошли то ли столетия, то ли тысячелетия -- в Мировом Эфире на скорости света время летит как-то не так, как у нас, это еще Эйнштейн доказал. Время шло и шло, а мы летали, жрали, возвращались, чтобы пополнить припасы продовольствия, и так до бесконечности. Хорошенький же совет дал нам чертов фундаменталист! Я отчетливо представил себе незавидное положение Наполеона Бонапарта в России в далеком 1812 году, и чуть не прослезился, -- так стало жалко бедных бравых французиков из Бордо. Им-то, несчастным, в отличие от нас и возвращаться было некуда за едой, потому что позади них оставались лишь разоренные да выжженные села и города, а дороги, где можно было хоть как-то разжиться хлебом да салом, постоянно перегораживал злой старик Кутузов. И это при том, что ни Духа, ни Шатуна с императором не было, а его фуражиры да мародеры иной раз не могли несчастному императору и курицу раздобыть. В общем, пешком путь до Ада был бесконечно долог, а поиск его на архангельских крыльях оказался еще дольше, и путь куда длиннее. Вот уж чудо так чудо, воистину! Но не спешите расстраиваться, потому что дорогу осилит идущий, и тот, кто ищет -- всегда найдет. Убедившись, что Вселенную нам нипочем самим не облететь, попытались мы, было, догнать Пришельцев, чей НЛО Пегас мелькнул как-то на горизонте в районе Плеяд. Но -- не тут-то было: братья включили пониженную передачу, форсаж, и понеслись так, словно за ними пьяный правозащитник гнался с толерантными рыночниками придачу. Уж как Дух да Гризли выжимали из своих волшебных крыльев все ресурсы, уж как их мы с Хомяком понукали и взнуздывали да пришпоривали, а расстояние между нашим отрядом и "Пегасом" лишь увеличивалось да увеличивалось, пока НЛО, мигнув нам на прощании, не скрылся в каком-то протопланетном облаке. Таким образом, мы остались у разбитого корыта на обочине какой-то раздолбанной и Богом забытой космической дороги. И пришлось мне с друзьями срочно Господа вспомнить, пока он сам нам всем о себе не напомнил надлежащим образом. - Помолимся, что ли, - как-то неуверенно проревел Гризли, - а то как бы хуже не было! Мы молча поддержали младшего по званию (да и по возрасту, между прочим) товарища. - Господи, пронеси и помилуй... -- неуверенно забормотал, было, Хомяк, но его тут же остановил Азазелл: - Ты что-то не то плетешь, старина! Не так к Создателю нынче принято обращаться! Надо хором прореветь нечто вроде: "Осанна"! и "Отче наш" - глядишь, и отзовется. Ты бы еще "чур меня, чур" протявкал! Оставалось только еще раз подивиться уму и прозорливости обычно тупого, как черт, дьявола. Подивившись в меру, мы последовали его совету, -- и не ошиблись. А лучше бы было все-таки ошибиться! Прогремел гром, и Господь не заставил себя долго ждать. Вместо приветствия он вкатил нам по паре подзатыльников (что, согласитесь, уже вошло в привычку и тоже воспринималось нами как некий обязательный ритуал, священное действо), а затем раскурил трубочку и, хитро прищурившись, спросил: - Что, самостоятельно не получается ни черта Не живется в автономном режиме, суверенитетом объелись Вы совершенно правильно поступили, обратившись ко мне лично. Без меня, как известно, никому не добраться ни до Рая, ни до Ада, потому что я их изобрел и, соответственно, один только и могу знать, где они сейчас. А координаты этих объектов, чтоб вы знали, постоянно меняются, ибо нет во Вселенной ничего неподвижного. Так что зря старались, голуби вы мои. Но, раз уж вы обо мне все-таки вспомнили, вынужден оказать вам некоторую помощь. Сейчас я переправлю вас туда, куда вы так долго и бездарно стремились, и вы получите... а, может быть, и не получите ответы на все интересующие вас вопросы. Аминь! И как только он это произнес, загудел Космос, зашипели и захрюкали Черные дыры, нестерпимым огнем полыхнули квазары, и нас сразу же понесло в нужном направлении на предельной скорости, о которой даже Эйнштейн не мечтал. Раз, два, три -- и вот мы уже в каптерке Домны Номер Восемь. (ДНВ). И что бы мы делали без Бога и его чудес В общем, нам даже показалось, что не так уж до Ада и далеко, можно было бы и пешком дойти. Но это только показалось, смею вас уверить, а на самом деле -- лишь только Бог знает, что там за путь такой. Ввалились мы в каптерку, навели там элементарный порядок (слава Богу, не конституционный, а, скорее, даже совсем наоборот), и приступили к допросу этих самых гениев. - Ну, голубчики, сознавайтесь, какова же формула истинного успеха А те посмотрели на нас дикими глазами, как на последних дураков, и только лишь пальцами у висков покрутили, желая нас то ли унизить, то ли вообще оскорбить и огорчить одновременно. Мы их, конечно же, вздули и позднее заставили - таки развязать языки, да только мало что интересного услышали. Каждый рассказал собственную версию, и к вечеру их набралось больше миллиона -- почти миллиард. И получалось каждый раз так, что успех-то был у них какой-то сомнительный, чаще всего -- безо всякой пользы для автора великой идеи, изобретателя и так далее. Иной раз (и не раз, а куда как больше!) это все вообще скверно кончалось -- то костром, то еще чем-нибудь в том же духе. Да и обидно им было порою изобретать подлодки да геликоптеры, когда все вокруг только что на четвереньках не ходили, жили впроголодь, и то недолго. Для кого они, спрашивается, все это лепили, вырезали, чертили Для этих олухов, которые дальше своего брюха и смотреть-то не желали, да, по-видимому, и не могли Кроме того, как выяснилось из сбивчивых рассказов целого сонма никем и никогда не признанных гениев, все обстояло еще хуже: оказывается, неблагодарное человечество в основном только тем и занималось, что давило, душило, резало да сжигало своих лучших представителей с такой скоростью, что никто их имен и запомнить не успевал, так что все эти Ньютоны, Платоны да Шекспиры, -- совершенно случайные типы, каким-то чудом угодившие в Историю, а ее подлинные творцы и герои так и остались Неизвестными Солдатами. Уж какие тут "успехи"! Эйнштейн, правда, все пытался нам всучить свою Е= МС2 выдать за формулу Успеха, но мы-то тоже были не лыком шиты, и тут же подняли фальсификатора на смех. В общем, наш великий поход закончился как-то буднично, и пошло, ничего нового или интересного мы не узнали, одно лишь уяснили: путь до Ада далек, и без Бога его не осилить, да и не зачем, честно говоря. И тут, в нашем грешном мире дел пока по горло, не до Геенн огненных всяких там... своих хватает, честно говоря. Нам бы со своими, вполне земными кощеями да вурдалаками разобраться, а всякая мифическая нечисть пока что совершенно ни к чему. Соответственно, мы не стали долго засиживаться в Аду: попили чайку да кофейку, степенно побеседовали с Пушкиным да Федором Михайловичем Достоевским, царствие ему небесное, выслушали коллективные жалобы на скуку и безобразное поведение отдельных членов коллектива, обещали позднее со всеми разобраться, да и покинули гостеприимную и теплую каптерку. Ну ее к бесу, между нами! Еще будут поводы сюда попасть, а пока что время не подошло. Нас поманил обратно материальный мир, и мы не смогли удержаться от соблазна вернуться, -- вот и вернулись. Теперь мы опять с вами, хоть, чувствую, уже надоели сверх всякой разумной меры. Потерпите, друзья, ничто не вечно в этом мире.

Часть 2 Моя поездка в Лесото Маленький посёлок, возле южноафриканского города Дурбан, ещё видел утренние сны. На чёрном небе исчезало созвездие Стрельца. Этот космический исполин, замахнувшись палицей, да так и не ударив, растворялся на светлеющем небосводе вместе со своими врагами. Спал дурбанский маяк, и океан баюкал его тихим рокотом, где-то далеко начинала трель какая-то птаха. Только мы с женой встали в такую рань и ожидали возле отеля водителя, который должен был отвезти нас на экскурсию, в загадочное горное королевство Лесото. - Вы не меня ждёте - спросил на чистом русском языке появившийся из-за угла, бородатый мужчина, - Я гид, сопровождаю Вас в Лесото. Нашей радости не было предела, на английском мы не говорили, и принимающая турфирма сделала настоящий подарок, найдя нам сопровождающего. Три дня назад мы прилетели в Кейптаун, погуляли по городу, поднялись на столовую гору, съездили на мыс Доброй Надежды, но главным элементом в разработанном мной маршруте, была однодневная поездка в Лесото, а для этого нужно было попасть в Дурбан, что мы и сделали вчера вечером. Бородатый мужчина представился Юрой, загружаемся в машину и трогаемся в путь. Разговорились, Юра москвич, бывший дипломатический работник, ныне на пенсии. В Дурбане проживает его старшая дочь, и он гостит у неё, а так как в принимающей турфирме работает русская девушка, она знает дочь Юрия. Именно эта девушка, так и оставшаяся для нас незнакомой, попросила Юрия бесплатно сопровождать нас. Теперь самое главное. Юра работал дипломатом именно в Лесото, со стороны Претории он заезжал в королевство много раз, но со стороны Дурбана не доводилось. Водитель вывел автомобиль на скоростную трассу, стрелка спидометра установилась на отметке 100 км., замелькали мимо холмы, поля, хвойные и лиственные деревья, по окружающим видам нельзя было сказать, что всё это Африка. Поразило лишь то, что в некоторых местах вдоль дорог, вместо того чтобы вкапывать столбы, по которым тянут провода, сажают какие-то деревья, и когда они вырастают, их специально засушивают, превращая в ЛЭП. Для чего растить дерево, если можно поставить столб, даже Юра не знал таких африканских тонкостей. Через 3 часа доезжаем до городка Булвер. Здесь нас встречает новый водитель, которого зовут Гранд. Пересаживаемся в его джип, берём попутчиков - двух женщин англичанок, и, не теряя времени, движемся по жутко петляющей дороге. Вначале мне было непонятно, почему некоторые местные окликали Гранда - Масера. Оказывается, незнакомые между собой африканцы называют человека по его национальности, или по местности, откуда он прибыл. Уже через несколько дней, торговцы сувенирами, на водопаде Виктория, будут безошибочно обращаться к нам: "Раша, люк, осень красив!" Гранд остановил машину в тени деревьев, возле покосившихся кирпичных развалин. Рядом успокоительно журчит ручеёк, здесь чувствуется некая граница, где холмы трансформируются в горы, которые носят интересное название - Драконовы горы. Гранд коренной житель Лесото, принадлежит к народности Басуто. Место для остановки он выбрал не случайно. В прежние времена, люди горного Лесото шли сюда неделями, неся на плечах тюки с товаром. Они ночевали в домике, остатки которого нам показал Гранд, и, ждали субботы - базарного дня. Горцы продавали изделия из овечьей шерсти и закупали для себя здесь необходимые вещи. Основное занятие народа Басуто - животноводство. Лошадей и овец в Драконовых горах раньше не было, их завезли белые первопроходцы. Пышных альпийских лугов в Лесото много, а всякая зараза, в виде малярии, на плато не поднимается, так животные постепенно прижились, а люди научились за ними ухаживать. Далее, осмотрев руины, подъезжаем к границе ЮАР и Лесото. Южноафриканцы ставят штамп в паспорте, желая счастливого пути. Юра держит в руке наши серпасто-молоткастые, но Гранд советует убрать их подальше, погранзастава Лесото ещё не скоро, почти 10 км. нам предстоит подъём в горы по нейтральной территории. Дорога ползёт вверх вдоль гигантской трещины, прислонившись к одному из склонов. некогда единого монолита. Месяц май в Южной Африке соответствует нашему ноябрю, только здесь намного теплее. На одном дереве водитель показывает ещё не увядший цветок Протея, это символ государства ЮАР, он даже на национальном флаге присутствует (зелёная линия идущая справа и раздваиваясь убегающая к левым углам символизирует Протею). В небе, высматривая добычу, грациозно парят хищные птицы. Крупных диких животных в Драконовых горах нет, и охотятся птицы на высокогорных крыс. Забегая вперёд, скажу, что забавных, выглядывающих из-за камней, зверьков мы видели много, особенно на самом верху у ресторана. После одного из поворотов в пустынном месте, пред нами неожиданно появляется группа местных людей, сидящих и лежащих на земле. Оказывается здесь, недалеко от границы, остановка маршрутного такси. Забитый, как консервная банка килькой, микроавтобус разгружается, и едет заправляться в ЮАР уже пустой, в Лесото заправки только в Масеру, а это очень далеко. Из ЮАР за пассажирами приедет другая машина. Так поделили рынок таксисты двух стран, между прочим, с соседним Свазилендом южноафриканские водители договориться не смогли, там постоянно происходят таксистские войны. Виды окрестностей становятся всё более и более интересными, останавливаемся и постоянно фотографируем потрясающие творения природы. В ЮАР шутят, что у них самая толстая библия. Горный кряж 12 апостолов находится возле Кейптауна. Такое же название имеют, поднявшиеся из земли единым строем 12 огромных скал, со срезанным плоским верхом, здесь в Драконовых горах. Но слово Божье до многих людей в Лесото не доходит, Гранд указывает далее на некие тропинки в горах, поясняя, что это пути наркокурьеров. Как предки современных басуто, несли собранную шерсть по несколько дней на базар, так теперь потомки тащат по ночам, выращенную в горах коноплю, днём отсыпаясь в укромном месте. Пользуются тропами и люди пытающиеся перейти незаконно границу, в надежде обосноваться в более богатой, нежели Лесото стране. Окружающие деревья, представленные в большинстве своём дикой акацией, постепенно исчезают, уступая место различным душистым травам. Иногда от подъёма в гору закладывает уши. Часто останавливаемся, наслаждаемся видом проплывающих где-то совсем рядом облаков, пьём воду из горных рек и водопадов, обязательно выходим из машины, когда наш водитель разъезжается по краю пропасти с изредка попадающимися встречными автомобилями. Наконец въезжаем на плато Басуто. Возле склона горы, по которой мы поднимались, построены жилые строения, далее, между двух пологих гор, открывается пустынная долина. Здесь холодно, приходится надеть куртку. Маленький домик без электричества (оно имеется только в столице), с надписью на английском о том, что мы попали в королевство Лесото, является погранзаставой Сани Топ. Темнокожий офицер, в своеобразной чёрной форме, в рваных чёрных сапогах, сидит за обшарпанным чёрным столом, мило улыбается, и, чтобы не морочить себе голову, ставит штампы сразу на въезд и выезд (такое я видел только здесь). Теперь нужно рассказать о том, что я знал до поездки, и, что поведал нам Юра о стране, находящейся на высоте от 1500 до 3482 м., со всех сторон имеющей границу только с одним соседом, о горном королевстве Лесото. В 20-30х годах 19 века больших успехов в воинских сражениях добились зулусы, под предводительством короля Чака. Жестокий правитель заставлял своих воинов подпрыгивать, тренируя удары пяткой о землю, затем, когда зулусы шли в поход, они дружно стучали ногами. Земля содрогалась от их ударов. Звук был слышен издалека, окружающие племена в ужасе бежали, спасая свою жизнь, зная, что зулусы вырежут всех мужчин, от младенца до старика. Таким образом, как падающие фишки домино, африканские племена стали теснить друг друга. Вождь народа Сото Мошивешве 1 (1786-1870г.), под натиском зулу и ндеберле, привёл своих людей на плато Басуто, в надежде на спасение, но враги шли буквально по пятам. Маленький народ был обречён, сразиться в открытом бою с превосходящим противником означало погибель. Что делать Вождь Мошивешве 1 посылает разведчиков во все стороны, один из них приносит радостную весть, в 5 днях пути есть гора, где можно спрятаться и пережить осаду. Вождь отправляется туда вместе со своим народом, а противника пускают по ложному следу, жертвуя частью людей и имуществом (из-за отсутствия пищи в те годы процветал каннибализм). Позже обман раскрывается, продолжается погоня, но народ Сото успевает подняться на спасительную гору на глазах у преследователей, уже под покровом ночи. Здесь они выдерживают длительную осаду. Позже гору хорошо укрепляют, её не смогут взять ни враждебные племена, ни буры, ни англичане. Таба Босиу - Гора Ночи, не единожды спасла народ Сото от истребления. Гибель короля зулусов Чаки, даёт возможность спокойно жить на новых землях. Далее Мошивешве 1, понимая хрупкость своего положения, и не смотря на ряд побед в стычках с англичанами, пишет письмо королеве Виктории, с просьбой признать его королевство и заключить мир. 13 дек. 1843г. Басуто (прежнее название Лесото) было признано Великобританией, но в войне с бурами Оранжевого свободного государства 1856-1868г., потеряло часть своих территорий. Опасаясь буров, Мошивешве 1 вновь шлёт письмо в Лондон, теперь уже с просьбой о вступлении в британское содружество. 13. 03. 1868г. Басуто стало британским протекторатом под названием Басутоленд. Мудрый Мошивешве 1, вскоре после этого, ушёл в мир иной, и был похоронен на считающейся теперь священной Горе Ночи - Таба Босиу. Не простым было дальнейшее положение дел, в последующие годы буры воевали с англичанами, Басутоленд присоединяли к британской Капской провинции, затем вновь давали независимость, но на плато белые люди попасть не стремились и в дела, загнанных в горы африканцев не лезли. Такое положение дел дало возможность укрепить власть королей над народом, который жил на плато Басуто, говорил на языке сото, и назывался теперь Басуто. 30. 04. 1966г., под влиянием мировых событий, Басутоленд получил автономию, а 4. 10. 1966г. - независимость, страна обрела и новое название - Лесото. Находясь внутри ЮАР, Лесото всегда сильно от этого государства зависело, 60% работоспособных мужчин постоянно находятся у соседей на заработках, да и связь с внешним миром только по воздуху, или через территорию единственного соседа. (Претория, введя в конце 1985г. экономическую блокаду Лесото, и, перекрыв доступ продовольствия и горючего, добилась смещения со своего поста неугодного премьер-министра). Ещё Лесото называют "водонапорной башней Ю. Африки", королевство экспортирует в близлежащие страны воду и электричество, здесь берёт начало более 200 рек, в том числе Оранжевая и Каледон. В 1978г. в Лесото началось что-то похожее на вялотекущую гражданскую войну. Претория требовала от Масеру поддержать режим апартеид, правительство было против, оппозиция за. Короли Мошивешве 2 и его сын Летсие 3 были марионетками в чужих руках, чередую трон между собой. В 1996г. вернувшийся на престол Мошивешве 2 вскоре погиб в автомобильной аварии, престол вновь занял Летсие 3. В августе 1998г. разгорелись сильные боевые столкновения, на помощь в страну вошли войска Ботсваны и ЮАР. Но свободолюбивым горцам не понравилось, что чужие флаги развеваются над их столицей. Народ объединился. В 1999г. международные войска покинули Масеру. Высокую оценку руководства Лесото получила работа советских геологов, работавших здесь по линии ООН 1976-1979г. Дипломатические отношения между СССР и королевством Лесото установлены 1. 02. 1980г. СССР не имел дип. отношений с ЮАР. Мозамбик и Ангола воевали в те годы при нашей помощи с южноафриканцами, а советские дипломаты находились в Масера и собирали нужную информацию. Как только установили дип. отношения с ЮАР, посольство в Лесото закрыли за ненадобностью. В декабре 1991г. Лесото признало РФ правопреемницей СССР. В наше время всё спокойно. В стране нет расовых проблем, так как почти нет белого населения, и 90% населения принадлежит к народу басуто, но жестокие африканские войны всегда начинаются неожиданно. (Юра рассказал, как он находясь в Уганде в конце 70х г. прошлого века, был свидетелем жуткой резни между народами пхуту и бурунди.) Рядом с погранзаставой Сани Топ имеется самый высокогорный ресторан Африки (2874м.) с таким же названием, к ним примыкает деревня, насчитывающая около 10 круглых домиков с соломенной крышей. Гранд предлагает осмотреть всё это позже, времени мало, а погода в горах, как любовь красивой женщины, ветрена и непостоянна. Загружаемся в джип, и минут 15-20 трясёмся по дороге вглубь страны, пока наконец не останавливаемся возле нескольких, выложенных из камня, круглых домиков с соломенной крышей. Полная африканка приглашает войти в один из них, что мы и делаем. Первое что поражает - отсутствие окон. Дверь расположена на солнечную сторону, и разделена на две половинки, верхняя створка служит окном, наполняя жилище светом. Если зимой, по-нашему летом, выпадет метровый слой снега, что происходит довольно часто, обитатели выберутся через верхнюю половинку двери. В центре жилища, на полу, зажатый камнями, тлеет огонь, на нём пыхтит чугунок, по бокам, между всевозможной утвари, стоят скамейки, мусора и хлама нет (видно, что сюда иногда привозят туристов) У басуто, более 100 лет назад, существовал обычай, рисовать различный орнамент из важных жизненных событий, на стенах внутри дома (интересно, что ндеберле разукрашивали жилище снаружи). Каждая местность имела свои узоры, и сосед чужие рисунки понять уже не мог. Ныне домик внутри уже не разрисовывают, но возможно, благодаря ушедшему в прошлое обычаю, народ басуто одним из первых в Ю. Африке разработал письменность. Африканка, к которой нас привезли, является женой вождя, ей около 50 лет, за свою жизнь она родила 18 детей, половина из которых умерли (люди в Лесото, если они не умерли в детстве живут мало, мужчины в среднем 40, а женщины 50 лет). Когда наши попутчицы - англичанки стали удивляться количеству рождённых детей, тут удивился уже наш водитель. Он сам имеет 15 детей. Что тут странного Раньше Гранд жил с первой женой, у них было 5 детей, но встретил "главную любовь своей жизни", у которой на тот момент тоже 5 детей. Разрушаются две семьи, и создаётся одна новая, "главная любовь" рожает Гранду ещё 5 детей. Кстати сказать, сам Гранд на плато не живёт, его дом в ЮАР, в городке Булвер. Новая жена с 5 детьми жила раньше в маленькой деревне в Лесото, а теперь переехала в ЮАР. (Вот повезло женщине!) Полигамия на плато отходит в прошлое, но если мужчина, вернувшись в свою деревню после долгого отсутствия обнаруживает в своей семье новорождённого ребёнка, ругать жену он не будет, ведь чем больше детей, тем лучше. Хозяйка приподнимает крышку чугунка и предлагает угоститься только что испечённым хлебом. Каждый из нас отщипнул кусочек сам, мера предосторожности совсем не лишняя, 30% населения больны СПИДом, но когда я стал жевать, мысли об этом улетучились. В Москве пробовать такой вкусный хлеб не приходилось. Хозяйка в этот момент рассказывает о своей жизни. Вождь - должность выборная, но на этот период он и его жена - представители власти в деревне. Мужа часто не бывает дома, и жене вождя приходится решать бытовые и организационные вопросы. Подрастающие мальчики, вот одна из проблем, кого-то нужно отдать в интернат учиться, когда неожиданно нагрянут учителя из города, а кто-то останется в деревне пасти овец и коров, здесь часто бросают жребий. Если в холодном июле метровые сугробы покроют плато Басуто, и всё живое в округе спрячется от холода по норам, жители деревни, прижимаясь друг к другу, соберутся в домике вождя. Его жена обязана в лихое время обогреть и накормить соседей, до наступления тёплой погоды, и, если потребуется, оказать медицинскую помощь. После рассказов о жизни хозяйка сполоснула руки в баке с мутными помоями, видно было, что мы как гости ей понравились, и, возможно желая угостить нас самодельным пивом, потянулась к другой, наполненной жижей ёмкости. Возникла неловкая пауза. Гранд всё понял и предложил выйти на улицу, где белых людей уже ждали темнокожие малыши. Национальная одежда басуто- красочный плед, или просто одеяло, которое закрепляют на правом плече (в 1860г. королю Мошивешве 1 подарили более трёх сотен одеял, с тех пор это стало национальной одеждой). Пастухи северного Кавказа придумали в горах бурку, при резком похолодании она согреет, а басуто спасётся, закутавшись в одеяло. Причём взрослые одеты в большой плед, а детишки, в маленький, но в одеялах почти все, ещё более удивительно, но обуты горцы в обычные резиновые сапоги. (Всё это смотрится весьма экзотично, будто негры приехали в российскую деревню, и выскочили из бани на воздух). На голове истинные басуто должны носить соломенную шляпу, похожую на сомбреро, форма которой в точности повторяет контуры священной горы Таба Босиу, но я видел всего 2х людей в такой шляпе, под влиянием глобализации головной убор стал более современным. В любом случае, в Лесото люди очень гордятся своей независимостью и самобытностью, за плохие слова о короле, и при непочтительном отношении к их одежде, могут запросто побить палками. Оставляем немного денежек угощавшей нас женщине, малышам отдаём всё, что выгребается из карманов, даже ключи от квартиры пришлось разъединить, подарив брелок и колечко, затем отправляемся в обратный путь. Погода действительно начинает портиться и горный ветерок с удовольствием балуется с двумя небольшими флажками, поднятыми над круглыми домиками. Магазинов в горах нет, и белый флаг обозначает - здесь продают хлеб, а зелёный - пиво. Автомобиль, обдав разбаловавшихся детишек выхлопными газами, трогается с места, вдруг мы видим, как с холма, не разбирая дороги, с криками, словно горная лавина, несётся человек. Это молоденький пастушок, он разглядел сверху автомобиль Гранда, и, бросив стадо, прибежал поздороваться. Оказавшись возле нас парнишка удивительно нежным взглядом глядел на Гранда, они о чём-то говорили на своём языке, а когда машина поехала, мальчик долго бежал за нами, махая рукой в придорожной пыли. Как потом выяснилось, наш водитель спас жизнь парнишке, изменив маршрут и отвезя его в больницу. Теперь, побывав во многих загадочных местах, могу с уверенностью сказать, что совершённый поступок, как рождённый человек, живёт своей жизнью, находясь где-то рядом со своим создателем, и, в зависимости от ситуации, помогает или наоборот вредит. Мы сильно проголодались, и в стоимость экскурсии входил обед в ресторане Сани Топ, которым все остались довольны. Внутри заведения существует стена, с прилеплёнными деньгами из разных стран, российские купюры там присутствовали. Более того, узнав, что мы русские, предприимчивый местный житель предлагал поменять пачку десятирублёвок на доллары. Сам ресторан построен на краю плато, и, большой разлом, между двух гор, лет через 700-800 наверняка пройдёт по этому месту. Но пока есть где остановиться, в Лесото можно приезжать, лучше на недельку, жить в однозвездной гостинице на восемь номеров при ресторане Сани Топ, вставать и ложится по солнцу, любоваться горами, кататься на лошадях, ловить форель в быстрых реках, из них же пить воду, а купаться в божественно прекрасных водопадах. Около 10 лет назад в Драконовых горах не далеко от Сани Топ обнаружили наскальные рисунки древних бушменов. Потянулся поток желающих на них посмотреть, что не так просто, территория плато изрезана труднопроходимыми горами, холмами и ущельями. Интересный случай произошел здесь в июле 2002 года, сильный снег в какой то миг покрыл землю толстым слоем, скорость ветра была более 55км/ч., в горах пропала группа туристов в количестве 30 человек. На высоте более 3 тыс. метров люди прятались от непогоды, прижимаясь, друг к другу. Маршрут был известен, и когда ветер чуть стих туристов стали искать с помощью вертолета, но разглядеть группу с воздуха не получалось. Выручил кетчуп, один мудрый человек написал им на снегу слово "SOS". Загружаемся в джип и движемся по змеистой дороге вниз. По пути встречается одетый в какие-то лохмотья из шкур и одеял местный житель, он явно устал подниматься и тащить на спине вязанку дров. Гранд знает человека и рассказал, что тот носит в деревню хворост, собранный в низине, возле границы с ЮАР, увлекаясь сбором, часто становится нарушителем границы. Несколько лет назад в собирателя хвороста попала молния, с тех у данного мужчины бывают задержки речи, хотя он всё понимает. В Драконовых горах грозы и молнии наверно самые страшные на планете, бывают они очень часто. Здесь встречается тёплый воздух Индийского океана и холодный горный. По статистике каждый сотый житель Лесото погибает от молний. Местные люди, увидев, что соплеменник после соприкосновения с небесной стихией не дышит, стараются, где есть возможность, закопать несчастного в землю, оставив на поверхности только голову, часто это не спасает, но встреченному нами человеку в своё время помогло. Я попросил остановить машину, чтобы сфотографировать экзотического горца. С собой в поездку специально брал одну известную газету, и сделал рекламную фотографию, теперь, через несколько лет, она осталась у меня одной единственной, как память о Лесото. Гранд без проблем довёз до границы с ЮАР и мы въехали на её территорию. Через несколько дней, после перелёта из Замбии в Йоханнесбург, нас с женой не будут долгое время впускать в страну. Всё дело в том, что в южноафриканском посольстве в Москве сделали тогда странную двухнедельную визу, она заканчивалась именно 3 мая, в день поездки в Лесото. По ней мы могли въехать в ЮАР один раз в двухнедельный срок до 3 мая, а затем ещё раз после окончания визы в течении 2х недель, но бестолковые пограничники заставили очень сильно понервничать. Я с содроганием представляю, что было бы с нами, если бы такая нервотрёпка произошла на границе ЮАР и Лесото. Возможно, пришлось бы пешком ночью возвращаться в гостеприимное королевство и ждать, когда утром королевские пограничники откроют калитку... Пересев в поджидавшую нас всё это время машину, поехали в Дурбан. По дороге любезный водитель сделал подарок, завёз в городок Питермаринбург, который основан бурами и назван в честь двух братьев. Белых людей в наше время в Питермаринбурге почти нет, но имеется памятник, побывавшей в городе королеве Виктории, а также монумент Махатма Ганди. В конце 19 века Ганди был выброшен хулиганами из поезда, по расовому признаку. Возможно, именно после этого Ганди начал борьбу за равноправие. Говорят, он всю оставшуюся жизнь ходил пешком, памятник ему в городе установлен спиной к вокзалу, но это уже совсем другая история.

Иван Иваныч, майский жук, Был немного близорук, И Серёже прямо в лоб -- хлоп! А Серёжа заревел, Он сидел и кашу ел, Ну, а тут какой-то жук -- стук! С кухни бабушка бежит, Внука выручить спешит, Зацепилась за косяк - шмяк! Утопает в каше жук, Катавасия вокруг, Если б папа не помог -- ох... Папа бабушку поднял, На колени сына взял, А жука с водою в таз-р-раз! Все довольные сидят, На Иваныча глядят, Не простудится ли жук - вдруг

У меня милёнок есть - лысенький и с ушками. Подарил мне "мерседес" и трусы с помпушками. Он стихи мне сочинял про любовь под вязами, на Канары обещал и точил он лясами. Собралися как-то в лес с милым на свидание. Забралися в "мерседес" - нету зажигания. Уж старалась я зело, как у девок водится. Утром знало всё село, что он не заводится. Обещали по весне мне быка рогатого... Говорила мама мне: "Не люби - богатого!"

Лежали на земле два куска глины - Похожие на бесформенные сгустки грязи. Поднял их гончар и принес в свою мастерскую. Взял первый кусок и стал мять его и крутить, Стараясь придать ему надлежащую форму, Но не поддавалась глина, не хотела слушаться Умелых рук гончара, не хотела с ним сотрудничать. И оставил Мастер первый кусок, Бросив его назад на дорогу. Второй кусок был послушным и помогал мастеру, Прилагая все возможные усилия, Чтобы изменилась его форма И превратился в прекрасный сосуд, Наслаждающий людей своим изысканным видом И чистой освежающей влагой, Которую он сохранял для них бережно и заботливо. И получал он бесконечное наслаждение От возможности отдавать другим И они, в свою очередь, постоянно Наполняли его свежей водой и Окружали теплом и вниманием. А первый, упрямый и своенравный кусок глины, Так и остался лежать на пыльной дороге, Постоянно испытывая боль и страдания, Которые пока не мог поменять На вечное наслаждение. ПОСКРИПТУМ: Жизнь --Бумеранг. Что Пошлешь -- то и Получишь Назад. *27.02.10 Иллюстрация из ресурсов интернета

Корней Иванович Чуковский в пожилом возрасте жил один, а готовить себе не очень любил, да и ленился. Поэтому посидит с утра, литературным трудом позанимается, а потом костюм наденет, конфет в карманы наложит и пойдёт в какой-нибудь детский сад. Зайдёт к ребятишкам в группу и начнёт с порога читать: Муха, Муха-цокотуха, Позолоченное брюхо! Муха по полю пошла. Муха денежку нашла. Дети-то как увидят Чуковского, обрадуются, бросятся все к нему: - Ура! Дедушка Корней пришёл! А он их всех по головке погладит, конфетками угостит, на стульчиках рассадит, и давай рассказывать им свои детские стихи. Дети слушают, раскрыв рот, смеются, где смешно, боятся -- где боязно! А у Чуковского и у самого глаза блестят - рад, что детям нравится. Заведующая потом подойдёт к нему: - Извините, Корней Иванович, не можем мы вам за выступление заплатить. Бюджет, понимаете, смета. - Что вы, что вы, милая Марья Антоновна, побойтесь бога, я совсем не за деньги! Просто я детишек очень люблю. - Спасибо вам большое, дорогой Корней Иванович, что такой праздник нам устроили! Пойдёмте, пожалуйста, хоть покушайте у нас. На кухне повариха тётя Клава супчика ему с лапшой подаст, каши манной с маслицем, молочка в детскую кружку нальёт. "Ну вот, и ещё один день не даром прошёл" - идёт домой, опираясь на тросточку, довольный Чуковский. Другие-то богатые писатели в ресторанах мяса жирного наедятся, водки напьются, да ещё и морды друг другу набьют. А потом утром болеют, лежат с мокрым полотенцем на голове. А Чуковский в это время воспоминания о Некрасове попишет и опять к детям. И к манной каше на молоке. Поэтому и пережил всех своих современников, почти до 90 лет дожил.

Обычно все что знаем о себе , это всего лишь мнение других о нас. Они говорят: "ты хороший", и мы думаем, что мы хорошие. Они говорят: "ты красивый", и мы думаем, что мы красивые. Они говорят: "ты плохой" или "не красивый", "толстый", "худой", "невоспитанный", "глупый"... Все это накапливается. И как не печально, но это в последствии эхом отдается в нашем само-отождествлении. Мы начинаем сами думать о своей сущности именно так как нам преподносят другие. Но, если задуматься - а верно ли это Ведь никто не может знать меня лучше чем я сама. Все это взгляды со стороны, и они очень поверхностны и субъективны. Иногда о нас судят по мимолетному настроению, иногда по внешности, иногда по нашим слабостям или силе. Даже любимый человек не знает ядра нашей сущности. Потому что только мы сами способны знать себя очень близко, и конечно Творец, который и создал нас. Вот отсюда и растет зависимость от мнения других. Начинается тонкая игра в угождение другим. Если ты хочешь, что бы тебя знали как хорошего, достойного, умного, тогда ты должен уступать, идти на компромисс, поигрывать, идти на компромисс с людьми от который зависишь или которые значимы для тебя. Возникает и другая проблема. Поскольку людей очень много, а значит и мнений много, то человек становится неуверенным в себе, он колеблется, искать опоры, но все внешние опоры очень ненадежны. Что же делать Надо искать опору в себе, понимая кто же ты на самом деле и какой ты на самом деле и доверять этому, опираться на это и действовать из своего собственного понимания себя.

Жила была девочка невысокая, неумная, но ооччень талантливая ноги ее были периодически волосатыми, а сердце нежным и забывчивым. Жила она все время где-то в дороге из пункта А в пункт Б потому как попадая в любой из них сразу переставала жить и начинала скучать и грустить в голос по своему Волосатому-Полосатому. А Полосатого-Волосатого звали пить дурачиться и на работу и все время у них не было ни минутки побыть рядом то ей пора полы мыть то у него водка стынет. А девочка очень кручинилась по этому поводу и убивалась вот, говорила, даже в коленку поплакаться ему и то нет никакой возможности и так она убивалась и так руки заламывала, что прислал он ей однажды по почте фотограффию коленки. Взяла девочка ту фотограффию да и проплакала насквозь грючими слезами своими ничего от нее не осталость ... ...а зря - за ней деньги были. ну вот поплакала она так и забыла. А Волосатый-Полосатый тоже грустить стал, потому как она трубку поднимать перестала, а когда поднимала то все время чужими голосами спрашивала - кто там - потому как забыла кто из них всех она. И решил он тогда ей по ушам надавать чтобы у нее память прорезалась. И стал ей в аське писать - вот те слезы горючие вот те ноги волосатые вот те сердце забывчивое! А она сразу встрепенулась и давай стихи в яндексе искать искала-искала весь яндекс облазила а подходящих не нашла пришлось ей новые написать. А так как у нее кризис был творческий то стихи не приходили тогда она обиделась и топнула ногой так что побелка пообсыпалась вместе с потолком и смотрит - звезды видны. И ей сразу так весело стало ведь теперь не надо на балкон бегать курить только холодно и пар изо рта пошел. А время приблизилось к полтретьему и работа не за горами была а только за мостом на Васильевском острове. Поэтому она сказку написала про то как ей по ушам надавали и про деньги чтобы больше не забывать и ушла чайник ставить...

ПРОВИНЦИЯ РАЗОР Терри, штатный врач Занора и главный теоретик и практик всех экспериментов проводимых в тренировочном лагере РН1324, с обреченным выражением на лице, расхаживал из угла в угол. Не смотря на свои неполные тридцать лет, по его сутулым плечам, впалой груди и вечно потухшему взгляду ему можно было дать лет на десять больше реального возраста. Терри задумчиво бросил свой затравленный взгляд в затуманенное от сигаретного дыма маленькое зеркальце -- оттуда на него смотрело взъерошенное небритое лицо с нездоровым цветом кожи. - Вот они -- итоги кипучей деятельности, - пробормотал ученый и бросил окурок себе под ноги, не потрудившись затоптать его. Красный уголек еще долго тлел под его ногами, жалобно посылая невидимые искорки в разные стороны. Кабинет врача как всегда был завален книгами, бумагами, другим "бесценным" хламом, который характерен только для квартиры холостяка или кабинета ученого. Именно в этих четырех стенах Терри создавал свой бесподобный шедевр -- солдата универсального типа. Терри имел свое видение такого уникального человека, переносящего любые лишения и готового к любым испытаниям. Сначала, своей главной проблемой он считал именно программу обучения -- чтобы стать хорошо подготовленным солдатом, нужно было отдать службе уйму лет -- научиться стрелять, проходить полосу препятствий, жить в экстремальных условиях -- все это требовало времени. И денег. Огромных денежных вложений. С другой стороны -- научи всему, потрать время, деньги -- а его, солдата, в первом же бою убьют и конец всем стараниям. Терри же задумал активно вмешаться в творение матушки-природы. Всего-то и делов -- изобрести чип, вживить его в мозг испытуемого и из новичка, не знающего как выглядит настоящее оружие, можно было начинать лепить суперсолдата. Обладая новой, только что изобретенной уникальной системой запоминания хранящейся на чипе, солдат за считанные дни, достигал высокого уровня боеподготовки и становился асом, профи -- уникумом.. Но для начала этот чудо -- чип еще нужно было имплантировать в живой организм. Это-то и оказалось самым непростым -- десятки людей прошли через операцию по внедрению чипа, но перенесли ее единицы, а спустя время выжили только двое -- Фрегат и Рейс. Причем одна из девушек была всего лишь запасным вариантом, основным объектом служила другая, дублера же готовили на "всякий распожарный случай". Предыдущие операции почти всегда заканчивались провалами -- пациенты гибли прямо под ножами хирургов, которые так и не успевали добраться до заветного места в черепной коробке. А вот одна из новоприбывших девчонок по имени Фрегат неожиданно для всех выжила и все в лаборатории ликовали по этому случаю, поздравляя друг друга с удачей. Один лишь Терри хранил зловещее молчание по этому поводу и не выказывал никакой радости по факту удачного свершения операции. Во время многочасовой операции совсем молоденькая медсестра подала уже использовавшийся минуту назад скальпель. Операция требовала абсолютной стерильности, и медицинские инструменты в обязательном порядке менялись каждые шестьдесят секунд. Никто из присутствующих не заметил оплошности совершенной при подаче врачам инструментария. А вторичное применение этого уже один раз использовавшегося скальпеля сводило все успешные результаты операции к нолю. Инфекция постепенно распространялась по и без того ослабевшему организму девушки. Терри с отчаяньем наблюдал, как гибнет плод его огромных трудов. И когда однажды ему сообщили, что Фрегат стало плохо во время тренировки -- его руки безвольно опустились, как плети. Фрегат умерла на руках у своих собственных инструкторов, прямо на глазах капитана Кейна. Терри был в отчаянии, он страх как боялся непредсказуемой реакции майора Эйна на то обстоятельство, которое на всей территории лагеря было известно только ему и Кейну. Успокаивали врача только те обстоятельства, что капитан Кейн был на его стороне, а Рейс, экземпляр номер два, продолжала жить. Так дублер Фрегат стала основным экземпляром в продолжающемся эксперименте. Ее берегли как найденное сокровище, как зеницу ока, как последнюю надежду. Ранее таких результатов достигать еще никому не удавалось, а Рейс моментально запоминала, все, что ей преподавалось инструкторами, проходящими службу в лагере. Уникальность этого изобретения была понятна -- чип активизировал скрытые резервы зрительного и слухового восприятия и держал весь организм в постоянной готовности. Чтобы проверить насколько эксперимент проходит удачно, в течение месяца Рейс постоянно подвергалась проверкам, и она проходила их без особого труда, с такой поразительной легкостью, которая не могла не радовать глаз экспериментаторов. Но только один Терри знал, что по ночам капитан Кейн проводит испытания уже совсем иного рода. Слуховое восприятие информации у Рейс шло намного хуже, и поэтому было решено, вводить в ее подсознание, в состоянии гипноза, какой-нибудь определенный текст. Текст кодировался, и в своем обычном состоянии Рейс навряд ли могла вспомнить о нем. Об этом знали только Кейн и Терри. Но это была не единственная их тайна. Универсальный солдат универсален до тех пор, пока он жив. Уникальные способности не делают такого солдата бессмертным -- и Терри страшно боялся потерять опытные образцы и поэтому, когда такая операция проводилась на Фрегат, он не мог ничего сделать -- та была основным образцом, и вокруг нее было слишком много свидетелей. На Рейс же было направлено минимальное внимание, но рядом с ней тоже постоянно кто-то находился...А ему так не терпелось проверить одну из своих теорий... И, наконец, оставшись один на один с одной из только что преображенных девушек, Терри вдруг осознал -- вот он, тот единственный шанс, который нужно использовать. Дрожащими руками, воровато оглядываясь по сторонам, он снова взялся за скальпель. Через семь минут, уставший, но довольный, он наложил последний шов, и, с удовлетворением посмотрел на свою работу. Если она погибнет -- туда ей и дорога, но если выживет -- вот это будет удача... ... Терри от разочарования заскрежетал зубами. В то время как все следили за успехами одной девушки, он исподтишка зачарованно следил за той, которую сам оперировал. Ее порог боли был намного ниже, чем у обычных людей, Травмы, которые заставляли одну корчиться и ползать по земле, вторую всего лишь на несколько секунд выводили из строя. Терри был более чем уверен -- заразись бы его экземпляр инфекцией, зверствующей на континенте, и она бы выжила, а не повторила судьбу своей предшественницы. И вот теперь все пропало. С тех самых пор, как однажды утром несколько месяцев тому назад, вертолет унес Рейс в неизвестном направлении, ему, Терри было неспокойно. Гораздо позже он узнал, что девочка вляпалась в неприятную историю и от нее решили избавиться. Проклятый Эйн! Мало того, что был загублен так прекрасно шедший эксперимент, но на корню были загублены и честолюбивые помыслы самого экспериментатора -- поди теперь докажи, что ему все же удалось научно-- практически обосновать мечты человека о полной неуязвимости. В последнее время Терри часто задумывался о том, смогла бы Рейс выжить под таким напором пуль, которым окрестили ее расстреливатели. Он с отвращением выслушал подробности казни из уст сержанта Дайна, присутствовавшего на самом расстреле. Тому явно доставляло удовольствие с каждым разом пересказывать все случившееся с еще более ужасающими нюансами. Вполне вероятно, что если бы КАЭС не взлетел на воздух, Рейс осталась бы жива. Шансы погибнуть от болевого шока и потери крови стараниями Терри и остальных экспериментаторов были сведены к нолю. Конечно, ее агония длилась бы намного дольше -- она могла протянуть в три раза больше, чем обычный солдат при таких ранениях, но выбраться из КАЭС она навряд ли бы успела...и теперь она погребена под тоннами кирпича и мусора.... К чему теперь эти горькие размышления Как следует еще раз, все это обдумав, Терри все же решил не ставить обо всем в известность никого из Разора -- тайна его успехов погребена вместе с единственным удачным экземпляром, перестав существовать вместе с остановкой дыхания Рейс в КАЭС... На два этажа выше лаборатории, по которой задумчиво расхаживал Терри, не находил себе места и майор Эйн. Так ловко спровадив из лагеря капитана Кейна, майор перевернул все в лагере вверх дном, пытаясь снова отыскать нужные ему документы. С каждым часом надежды становились все призрачнее и Эйну, с сожалением, приходилось признавать -- Кейн не обманул его, и архива Уолткейтов на территории лагеря, в самом деле, нет. С тех самых пор, как майор избавился от опасной девчонки, он все меньше и меньше доверял своему коменданту. Ладно, даже кражу архива из под носа майора четыре года тому назад еще можно было хоть как-то понять -- Кейн увидел в архиве шанс значительно подняться по служебной лестнице, что ему как раз-то и удалось. Но дальнейшее поведение капитана Эйн отказывался понимать -- с каждым днем Кейн все дальше и дальше отдалялся от него, и это было очень странно. Эйн чувствовал себя, как загнанный зверь в клетке -- история с Тризоном, потом история с Рейс, теперь странная позиция Трибунала, потребовавшего полного осмотра территории Севера, позиция старшего коронера Уотсформа наконец, да и отношение полковника МакНила тоже резко изменилось в худшую сторону -- вокруг витал стойкий аромат всеобщего недоверия. Эйн прекрасно помнил слова, однажды прочитанные им одной книге: "Для того, чтобы устроить восстание, не нужно большинства -- нужны только несколько решительных людей и веская причина". Он помнил, как эти слова потрясли его. И в самом деле, когда Уолткейты поднимали восстание, их было всего трое, но они сумели одной идеей зацепить десятки тысяч человек, которые беспрекословно шли на верную смерть за ними. Но теперь Уолткейтов нет, остался только один и тот сильно в последнее время сдал свои позиции. Тем не менее уже уплачены деньги за его голову и на днях он, Эйн, радостно отпляшет, услыхав, что лейтенант Прайт погиб от руки наемников. Это не значит, что Юг останется без вожака -- всех капитанов и лейтенантов провинций с пути не уберешь. Но смерть Прайта необходима, вместе с ней прервется нить между Югом и Центром -- до сих пор и Прайта из Майндейка и Мейсона из Косонбланки объединяет смерть братьев. "А потом, потихоньку, помаленьку, мы передавим их всех вместе взятых". Эйн довольно улыбнулся, потирая руки. Тайну Севера знают считанные, но достаточно верные люди, тот же капитан Кейн немало наследил за войну и ему не с руки петь одни песни с южанами. Тризон тоже будет молчать -- лучше получить судимость в Трибунале Системы, чем пулю в лоб в Разоре или Заноре, и полковник МакНил тоже никуда не денется -- над ними всеми стоит человек, который уже давно и пристально наблюдает за всем происходящим на Севере. Вспомнив об этом человеке, майор вздрогнул -- да, это была сильная личность, этот человек своими собственными руками совершил то, чего не смогли достигнуть десятки наемников, это он убрал с дороги Севера Уолткейтов -- лже-Доннер, о существовании которого знали только самые проверенные люди. Даже сам Эйн, помогавший составлять правдоподобную легенду для этого человека, не знал его в лицо. Что бы сказал МакНил, если бы узнал, кто является главным связующим звеном между ними и правительством, создавшим Систему В дверь робко постучали. Досадливо поморщившись, Эйн громко крикнул: - Да кто там еще Черт тебя побери... Дверь открылась, и в нее бочком пролез Дайн, ординарец Кейна. - А ты разве не улетел на Юг с капитаном Дайн скривил губы, и его красивое лицо исказилось до неузнаваемости: - А вы, майор, думаете, что он не догадывается о нашем договоре Эйн устало махнул рукою. За все то время, что сержант следил за своим командиром, он так ни разу и не доложил о чем-нибудь интересном. Эйн с сожалением признал, что этот план слежки за Кейном изначально был провальным -- Кейн слишком продувная бестия, чтобы его можно было так просто обвести вокруг пальца. - Сэр, капитан даже близко не дает мне к себе подступиться. Он все больше контактирует с Руисом, все ему рассказывает, обсуждает. Может вам лучше у того порасспрашивать Эйн разочарованно указал на дверь: - Убирайся к черту. Расспрашивать Руиса, это то же самое, что и задавать вопросы самому капитану в лоб. Погоди, - обратился майор к уходящему Дайну, - соедини меня с Хозяином. На связь с безликим Хозяином могли выходить только майор Эйн и полковник МакНил, как непосредственные командиры северных провинций. Зуммер стоящей на столе рации призывно загудел. Эйн снял трубку. - Рад вас слышать, майор...- сиплый, видоизмененный металлический голос в трубке произносил слова медленно и с растяжкой: - Расскажите что-то новенькое - Я не нашел документов, сэр, - Эйн покраснел и уверенно произнес: - но поиски продолжаются... - Что, майор, терять легче, чем теперь отыскать -- голос насмешливо дернулся, - не хотелось бы вас особо расстраивать вопросами, но хоть одно дело, порученное вам, вы, в конце концов, до конца доведете Майор судорожно сглотнул: - Я уже договорился о ликвидации Уолткейта -- младшего. Мне обещали в первый же удобный случай... В ответ трубка хранила почти гробовое молчание. Через несколько долгих секунд, показавшихся Эйну часами, голос произнес: - Хорошо. Надеюсь, что хотя бы здесь вас ждет удача. Уолткейта нужно уничтожить немедленно. Не забудьте убрать и исполнителя... Кстати, я тут случайно узнал, что в Майндейк опять приехали представители Центра, во главе с капитаном Мейсоном. Там же сейчас находятся и ваши люди, вместе с эмиссарами из Трибунала. Что-то центровики зачастили в опальную часть Системы, как бы на Юге не подняли головы новые Уолткейты... Поторопитесь с уничтожением, Прайта, иначе я сам приму меры, но они вас навряд ли сильно обрадуют... И ищите, ищите архив, Эйн... Есть и еще одна очень неприятная новость -- наши люди сообщают, что в Системе появилсякакой-то странный человек... Эйн настороженно вслушивался в каждое слово. - Солдаты, мол, считают, что в этом человеке ожившие души Уолткейтов и что якобы именно поэтому Мейсон посещает провинцию... -- что вы думаете об этом бреде, майор Эйн осторожно рассмеялся: - Действительно, бредни какие-то. Неужели вы верите, что Уолткейты реинкорнировались И вы сами верите в эту чушь - Эти слухи подогреваются рассказами о каких-то убитых в КАЭС. Вы не в курсе, о чем именно речь Внутри майора все похолодело от упоминания о КАЭС: - Может быть, имеется в виду, что Уолткейтов убили в КАЭС и поэтому их души именно там нашли покой - Уолткейты подохли четыре года тому назад, а эти убитые - явные свежаки. Надеюсь, вы понимаете, что подобные слухи могут зародить подозрения, а подозрения могут привести к разбору завалов в КАЭС. Вы представляете себе, какая шумиха поднимется, когда там обнаружат ваших не так давно расстрелянных Майор сдержанно перебил говорящего: - Это полная ерунда, сэр. Ну, кто станет перетаскивать камни с места на место, чтобы обнаружить два полуразложившихся трупа. Тем более на них нет наших опознавательных знаков, даже цвет формы иной -- более приближенный к эталону южан. Отпечатки пальцев тоже мало что дадут -- эти люди приходили на Север, минуя обычную проверку и процедуру регистрации, у них даже официальных личных дел нет. Даже в самом худшем варианте -- если их найдут, мы можем спокойно спихнуть всю историю на самих южан. Доказать обратное -- у них нет никаких шансов. Холодный голос его собеседника звучал зло и насмешливо: - Вы слишком много мните о себе, майор. Не забывайте, что на этом свете существует еще и такая вещь, как человеческий фактор. Есть люди, которые в любой момент могут стать свидетелями против нас. Под нажимом Трибунала они дадут любые показания: это и те, кто ввез Рейс и Фрегат в провинцию, и те, кто принимали девчонок, и те, кто оперировал, и те, кто тренировал... Да, конечно, у южан не будет прямых улик -- зато десятки свидетелей могут в любой момент ополчится против нас и мы должны быть ко всему готовы. Я до сих пор ломаю голову, как заткнуть глотку Тризону, а ведь это еще не самая моя большая головная боль. Он пока еще молчит в ответ на все вопросы коронеров, но это молчание нам дорого стоит. - Он и вправду поставил свои условия -Да, этот ублюдок потребовал возвращение ему места и должности и опровержения всех выдвинутых против него обвинений. Майор изумленно присвистнул: - Но ведь это же просто нереально! Голос усмехнулся: - Да, намного реальнее подстрелить его, но хорошо обученная охрана Трибунала свела подобный шанс к нолю. - И что вы намерены предпринять -- майор внутренне сжался, о жестокости обладателя голоса он знал не понаслышке. - Пока что буду кормить арестованного лейтенанта обещаниями -- суд перенесли еще на два месяца, и бог знает, что за это время может произойти в Системе... Но ты все-таки подумай, Эйн, над моими словами о том, насколько опасны могут быть случайные свидетели. Майор почувствовал, как по его спине тотчас же побежали холодные ручейки противного пота. Этого только ему еще не хватало -- заботиться об устранении столького числа свидетелей и пачкать свои руки в лужах чьей-то там крови. Но когда он уже готов был ответить возражением на последнее замечание Хозяина, в трубке неожиданно послышались короткие гудки отбоя. Эйн чертыхнулся и со злостью бросил тяжелую трубку рации на стол. Та, с глухим стуком, ударившись об угол заваленного бумагами стола, отскочила куда-то под ноги майору. Он для верности пнул ее еще раз, и трубка отлетела в дальний угол, обиженно хлипнув на прощание. Майор же устало опустился на стул. Час от часу не легче. Ну и задачи загадывает Хозяин -- хоть стой, хоть падай. Эйн обхватил голову руками. Что же ему теперь делать О том, чтобы убрать всех свидетелей -- и речи быть не могло -- нужно было перестрелять половину этого тренировочного лагеря, включая самого капитана Кейна, Терри, всех инструкторов, весь медперсонал. А ведь все эти люди официально числятся в картотеке, и такая повальная смертность в Разоре обязательно разбудит любопытство Трибунала. Но ведь тогда и сам Эйн -- тоже лишний свидетель. Рано или поздно, Хозяин поймет это и захочет уничтожить и его, своего верного служаку и первого осведомителя на Севере. Эйн вздрогнул и озноб пробежал по его мускулам -- нет, оставаться единственным свидетелем слишком опасно -- лучше затеряться в толпе себе подобных, тем более, что сейчас никто не знает, куда будет дуть ветер завтра, и кто знает, возможно, именно эта информация, которой он владеет сегодня, когда-нибудь еще спасет ему жизнь. В пределах лагеря все эти люди-свидетели совершенно безопасны -- кому и что они могут рассказать на его территории А за пределы данного лагеря-- путь им заказан, только вперед ногами, понятное дело. Внезапная и страшная мысль промелькнула в голове майора провинции Разор -- но ведь капитан Кейн как раз-то сейчас и находиться за пределами лагеря, и не просто за его пределами, он в прямом смысле этого слова находится в самом логове врага. А ведь Кейн знает очень много, даже слишком много -- растерянно отметил про себя майор, только сейчас понимая, какую сморозил глупость оправив в Майндейк Кейна. Он знает о Уолткейтах, знает о Рейс, знает об архиве и он сейчас гостит в Майндейке, где за информацию подобного рода его засыпят золотом с ног до головы. Эйн заскрежетал от накатившей злости зубами -- какая ошибка, какое упущение с его стороны отправить Кейна и самому почти подарить такой южанам важный источник для дополнительной информации о северянах и их планах насчет Юга. Конечно, не стоит забывать, что комендант там все-таки не один, с ним представители Трибунала, но это еще хуже -- если капитану Кейну вздумается раскрыть свои карты, то судебные представители уже будут на месте и им придется только внимательно слушать... Вечно невозмутимый, жестокий и настойчивый майор Эйн на глазах превращался в уставшего, замученного человека. За что ему только такое наказание -- он просто со всех сторон окружен людьми, на которых нельзя положиться -- Кейн, пожалевший Рейс, МакНил сдавший Тризона, Хозяин ненавидящий всех и вся, наконец -- сам Тризон, готовый сдать всех, лишь бы не брать всю вину на себя. И все же, как выпутаться из этого кошмара Нет, нужно как можно скорее выйти из этого душного и внезапно ставшего тесным кабинета. Нужно полной грудью вдохнуть прохладный вечерний воздух и пока позабыть обо всех заботах... ...Сержант Руис с улыбкой наблюдал за торопливыми и поэтому очень смешными действиями Дайна. Последний, переминаясь с ноги на ногу, изо всех сил пытался обратить на себя внимание майора Эйна, но похоже сам глава провинции не был предрасположен к разговорам и поэтому совершенно не замечал умоляющего взгляда Дайна. "Наверное, опять что-то разнюхал" - Руис прекрасно понимал, что Дайн не спроста был приставлен к Кейну ординарцем и весь умысел от этого назначения был явно очевиден всем обитателям лагеря. Через руки этого должностного лица должна была проходить вся корреспонденция и все приказы, исходящие от командира лагеря. Именно поэтому теперь капитану в кабинет даже жучка ставить не нужно было -- Дайн все время сам прекрасно подслушивал под дверями кабинета Кейна и неоднократно сам Руис заставал его в подобном нелицеприятном положении. Руис открыто презирал Дайна. Кто-то в лагере относился к ординарцу с открытой враждой, кто-то с напускным безразличием, Руис же всякий раз окидывал подтянутую фигуру Дайна взглядом полным жалости и презрения. Как ушат холодной воды опускался на голову нахального ординарца -- он сжимал свои тонкие губы, отводил в сторону лживые глаза -- но продолжал следить за каждым шагом, за каждым словом капитана Кейна и его окружения. Вот и сейчас, Дайн уже явно что-то узнал новенького и теперь ему никак не терпится с майором этими сногсшибытельными новостями поделиться. Обреченно махнув рукою, Руис направился к казармам. Неопределенным взглядом майор Эйн посмотрел вокруг себя и вздрогнул от неожиданности. Прямо на него в упор жалко смотрели слезливые глаза Дайна. Эйн поморщился -- сержант становился просто невыносимым своей навязчивостью и непреодалимым желанием хоть как-нибудь выслужиться перед начальством. - Ну, что тебе еще -- не услышав в голосе майора ни заинтересованности, ни любопытства, пыл Дайна немного поостыл, но, все еще надеясь на благополучный исход своих начинаний, ординарец впотную подошел к Эйну, и оглядываясь по сторонам, доверительным шепотом произнес: - Я думаю, вас это более чем заинтересует. Дайн выдержал паузу: - Я только что говорил с одной медсестрой, работающей напару с нашим доктором Терри, и она мне по очень большому секрету сообщила, что в последнее время тот стал очень рассеян и задумчив. И что он очень ждет возвращения Кейна, чтобы сообщить капитану нечто очень важное о ПРОЕКТЕ. Майор недоверчиво смотрел на своего информатора: - Навряд ли меня это в самом деле заинтересует. Проект уже несколько месяцев, со дня смерти Фрегат, стоит на одном месте и не двигается с мертвой точки. - Ну, так, а я о чем, майор, - радость Дайна просто бурлила через край. Непонимающий причину такой радости Эйн все еще хмурился и был крайне недоволен тем, что его отвлекают такой ерундой от более важных дел. - Я проверил, что Терри делал последние несколько часов после того, как капитан Кейн отправился в Майндейк. Терри был в секретном архиве, - на одном дыхании выложил ординарец. -- Он подымал все документы, касающиеся проекта Фрегат. - Фрегат погибла, - отрезал Эйн. - Да, но вместо нее началась усиленная работа с Рейс. - Рейс была всего лишь дублером, - отмахнулся Эйн, - ей было далеко до Фрегат... - О нет, сэр, - в голосе Дайна звучало искреннее изумление, - с чего вы это взяли, я сам слышал, что Рейс намного превзошла всех остальных, включая и Фрегат тоже. Брови майора от удивления поползли вверх: - Она всего лишь дольше всех остальных продержалась... - Да нет же, - Дайн упрямо стоял на своем, - она была лучше подготовлена, лучше развита. А в госпитале некоторое время даже поговаривали, что именно Рейс изначально нужно было делать основным объектом, а Фрегат -- дублером... С каждым словом ординарца майор открывал для себя много нового. Конечно, он мало интересовался подобными утопическими проектами, тем более, что провал в экспериментах следовал за провалом, но сейчас он впервые услышал, что результаты Рейс были настолько удачными. Но Рейс погибла, и к чему этому чудаку Терри ворошить старые бумаги и с нетерпением ожидать возвращения капитана. Нет, тут явно что-то не так. Знаком отпустив довольного произведенным эффектом Дайна, майор задумался. Необходимо переговорить с Терри как можно быстрее и узнать, что такое важное он готовится рассказать капитану. Еще раз, обдумав все, как следует, майор Эйн решительным шагом направился в лабораторию к Терри. ГЛАВНЫЙ КОРПУС ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО ОТДЕЛА. СЕКТОР В. Взлохмаченные волосы Терри были похожи на липкую паклю и вызывали отвращение не только всем своим видом, но и устойчивым невыносимым запахом. Майор Эйн брезгливо поморщился -- сколько не делай замечаний этому долбанутому экспериментатору -- проку от них будет мало. Неопрятный вид главного головного мозга всего тренировочного лагеря вызывал у всех если не стойкое отвращение, то плохо скрываемую жалость. Душевые кабинки в лагере работали исправно, и горячая вода поступала к ним круглосуточно, но ни одна живая душа не могла похвастаться тем, что хотя бы единожды видела принимающего душ Терри. Его знаменитый, замызганный лабораторный халат был покрыт пятнами всевозможного происхождения -- от содержания пробирок до позавчерашнего обеда. Невысокого роста, Терри казался сущим карликом рядом с высокой, мощной фигурой главы провинции. Эйн, в отличие от врача, умел внушать всем окружающим почтение и желание держаться от него подальше. Майор знал, что своим поведением он шокирует окружающих, но продолжал вести себя в обычной манере снисходительного, но жестокого командира. Еще три месяца тому назад жизнь в Разоре казалась майору такой размеренной и спокойной, и вот теперь, именно благодаря стараниям Терри, эта жизнь стала больше напоминать страшный кошмар с продолжением, и майору было просто необходимо самостоятельно разобраться с происходящим. Терри заметил стоящего невдалеке майора, но не придал его присутствию в лаборатории особого значения. Эйн же напротив, взгляда не сводил с врача, мучительно обдумывая свои дальнейшие действия. В секторе, кроме них, находилось еще несколько человек, но по знаку майора они спешно покидали свои места у пробирок и микроскопов, и только когда за последним из них захлопнулась входная дверь, до Терри наконец-то дошло, что майор пришел именно по его душу. Зажатый в замкнутом пространстве наедине с человеком, страх перед которым заглушал все остальные фобии забитого человечка, Терри судорожно, взмокшими от пота руками, стоя спиной к Эйна, переставлял на столике папки с отчетами. - У меня такое чувство, Терри, что ты намеренно меня не замечаешь, - в голосе Эйна слышались презрение и угроза, - может быть, у тебя есть веские причины для страха передо мной - Да нет, майор, о господи, - Терри судорожно сглотнул, беспокойно оглядываясь по сторонам и наконец-то разворачиваясь к собеседнику лицом, - с чего вы это взяли Медленными, размеренными, словно отсчитанными шагами майор стал приближаться к Терри. Тот боязливо отступил на пару шагов назад, но был остановлен холодной, покрытой кафельной плиткой, стеной. - Уж поверь -- мне от чего беспокоиться за тебя. На твоем лице написано, что тебя распирает от какой-то тайны, и ведь ты можешь ею со мной поделиться -- мы же друзья... И тебе, Терри, лучше держаться поближе ко мне, чем к капитану Кейну... При упоминании имени Кейна, Терри так замученно вздрогнул, что это обстоятельство не ускользнуло от острого напряженного взгляда майора, понявшего, что идет в своих догадках в правильном направлении. - Терри, - поцедил майор сквозь сжатые зубы, - я советую тебе сейчас же, немедленно рассказать мне обо всем... Иначе, - кулак Эйна угрожающе поднялся, - ни одна тайна в мире не будет похоронена в таком количестве крови и растерзанного мяса, как твоя... Ну! Прижатый к стене, взмокший с головы до ног, Терри судорожно взвыл и обхватил голову руками. Майор с усмешкой наблюдал за ним -- такой экземпляр и в особых пытках не нуждается, сейчас навалит в штаны и сам обо всем как миленький расскажет: - Я слушаю тебя, Терри. Тот боязливо поднял свои заплаканные глаза вверх и начал неторопливо рассказывать. За последние годы в Систему были вложены громадные капиталы -- деньги сюда шли целыми потоками, текли из разных рук начиная от военных производителей, заканчивая крупными заказами целых стран, разрабатывающих свое тайное биологическое оружие. Условие для того, чтобы инвестиции в Систему никогда не перекрывались было только одно -- все разработки ведутся только тайно, имена заказчиков никому не разглашаются ни при каких исходах дела, а конечный результат должен на все сто процентов отражать вложенные в проект средства. Главной целью исследований и разработок стало создание универсального вол всех смыслах этого слова солдата. Во-первых -- его обучение должно было занимать самый минимальный срок, а практическая обученность равна десятилетнему опыту как минимум, во-вторых -- разработчикам следовало минимизировать средства на содержание такого солдата и повысить его выносливость перед голодом и усталостью. И, в-третьих -- солдат должен был стать носителем определенного вида биологических организмов скрытого вида. То есть, как только его применение в роли солдата себя исчерпывало, его можно было использовать как активное направленное биологическое оружие. Так проект был разбит на три составных части: СЕКТОР А -- занимался проблемами сокращения сроков обучения, СЕКТОР В -- выносливостью, СЕКТОР С -- биологическими исследованиями. Группы подопытных были разбиты в тех же соответствиях. Проблем с капиталовложениями попросту не было. Деньги поступали постоянно, равно как и постоянно в лагее появлялись добровольцы, рвущиеся в бой с южанами, а вместо этого направляемые в тренировочные лагеря в качестве подопытного мяса. Проблемы были только в итогах разработок -- оказалось, что не все было так просто, как экспериментаторы себе представляли с самого начала. Самые большие потери нес СЕКТОР С. Зараженные вирусами и инфекциями носители погибали десятками в день. Они несли в себе заболевание здесь и сейчас, а необходимо было создать такой вид бактерий, который до определенных обстоятельств не будет давать о себе знать. Носитель считался бы здоровым, а в определенное время бактерии должны были активизироваться, не принося вреда своей "оболочке" и по приказу "свыше" снова впадать в длительную спячку. Три года в совремейнейших лабораториях бились над этой проблемой лучшие специалисты-биологи. Но вывести новый вирусный вид им все же в конечном итоге удалось -- это был новый вид микроорганизмов, соответствующих всем агрессивным запросам ВПК. СЕКТОР А тоже не отставал в своих достижениях -- там разрабатывался микрочип, вживляемый в кору головного мозга и активизирующий сразу три механизма -- слуховую и зрительную память и механизм автоматизма. Испытуемым необходимо было воспринять информацию или действие на слух или на глаз, а потом довести умение до автоматического совершенства. Идея была, чип существовал, но подопытные экземпляры погибали сразу же после его вживления в их организм . Дальше этого неудачного вживления дело не шло, и действенность данного чипа на практике никак не удавалось проверить. Тяжелее всего приходилось в СЕКТОРЕ В -- вслух о том, что на самом деле ставилось им в задачу никто не говорил, но дело было не в спасении солдата от голода, холода и тому подобных неприятностей. Целью разработчиков было создание "неуязвимого солдата", способного выжить после страшных ранений и огромной потери крови. Это, в некотором роде, фантастическое желание заказчиков было вполне понятно -- они тратили миллиарды на разработки ведущиеся в Системе, и не желали получать такой дорогой ценою экземпляры, способные просуществовать относительно недолго. Пойдет такой уникальный солдат в атаку, получит пулю и прощайте, денежки.... В общем, работа пока что шла полным ходом. - Терри, ты что, считаешь меня полным придурком -- Эйн сверлил рассказчика своим холодным взглядом, - я, по-твоему, кто Я -- глава этой провинции, - майор обвел сильной вытянутою вперед рукою вокруг себя, - я в курсе всего того, что происходит на моей территории. Майор кипел от злости: - Все то, о чем ты мне рассказываешь, я знаю, я сам давал добро на создание вашего исследовательского отдела. Я сам создавал ваши сектора. Ты ведь не морочишь мне голову этими глупыми подробностями - Нет, сэр, что вы! -- Терри протестующее замахал руками, - я рассказываю все это только для того, чтобы вы поняли главное -- есть кое-что, о чем вы не знали, вернее, не были своевременно поставлены в известность... - И о чем же этоя по-твоему не знал Вы что нашли эликсир бессмертия -Нет, майор, просто несколько месяцев тому назад я объединил все три проекта в один... В нерпоницаемых до сих пор глазах Эйна застыло изумление: - Не понял... - Ведь изначально было известно, что один проект всего лишь разделен на три части, а при достижении трех положительных результатов, они бы все равно слились в одно целое. - Но это только при условии завершенности всех трех задач... ты ведь не хочешь сказать, что вам удалось завершить все посекторные работы - Нет, майор, не совсем то, работы ведь до сих пор ведутся. Но я вам сейчас все объясню... Сначала на территории провинции появилась Фрегат. Она попала прямиком в СЕКТОР А, где после проведения всех необходимых для данной процедуры тестов ей был вживлен печально известный чип. Таких, как Фрегат, уже было немало, но эта испытуемая пережила день, второй, неделю и оставалась жива, в то время как вокруг ежедневно погибали другие подопытные материалы. СЕКТОР А праздновал победу, хотя вживление чипа было только начальной стадией эксперимента. Обучение Фрегат сразу же пошло по заранее намеченной схеме, и когда ее пребыванию в Разоре стукнуло всего несколько дней, в лагере появилась Рейс. По невероятному стечению обстоятельств она тоже попала в СЕКТОР А, где на нее, окрыленные успехами Фрегат почти не обращали никакого внимания. На второй день после приезда Рейс у той тоже прошла операция по вживлению чипа, на которой присутствовал и Терри. И когда основная бригада хирургов покинула операционную ему внезапно пришла в голову мысль о том, что подобного шанса дважды не выпадает. Исследования СЕКТОРА В раз за разом заходили в тупик. Руководил этой частью проекта Квайт -- достаточно амбициозный ученый, игнорирующий мнения окружающих. Все попытки Терри обратить на себя внимание босса оканчивались полным фиаско. Терри уже давно носил в себе дельные идеи, но был публично высмеян и поэтому предпочитал впредь держаться тише воды, ниже травы. И стоя рядом с Рейс, его рука невольно потянулась к скальпелю... Терри не боялся, что девушка не может перенести разом две операции - ведь Рейс была всего лишь дублером Фрегат и никакой практической ценности для их эксперимента не представляла. А вот за Фрегат врач волновался очень серьезно -- во время операции он заметил, что другими врачами использовались не совсем чистые инструменты -- и он понимал как никто другой - если Фрегат погибнет, то их проекту -- конец. Терри всхлипнув и промокнув грязным рукавом мокрые глаза, замолчал на несколько секунд. Начав врать майору, он уже никак не мог остановиться. Настоящую правду кроме него знает только Кейн, и будет лучше, если майор узнает эту правду одним из самых последних. Фрегат погибла ровно через месяц после операции. Инфекция, занесенная во время внедрения имплантанта, сделала свое черное дело. Вся его надежда теперь переместилась на Рейс. Онатоже уже как и Фрегат начала показывать долгожданные результаты -- постепенно перед экспериментаторами вырисовывалась их воплощенная в отдельно взятом человеке мечта. За месяц Рейс стала первоклассным стрелком, выносливым солдатом. За дело взялись специалисты по всем уровням подготовки. Рейс оправдывала все возложенные на нее ожидания и СЕКТОРА С. О том, что Рейс уже прооперирована по проекту В, Терри умолчал. Об этом вмешательстве Терри в ход проекта знал только капитан Кейн. Майор со злостью сжал кулаки -- значит, Кейн знал о полной реализации проекта, но даже не подумал доложить об этом своему непосредственному командиру. Ну что ж, остается только дождаться его возвращения и по-серьезному поговорить с этим недоумком... Терри внимательно наблюдал за насупленным лицом майора. А Эйн в это же время внезапно всем сердцем ощутил всю неотвратимость потери Рейс -- ведь через нее можно было отчитаться за все вложенные в дело капиталы. Если бы он только знал... Ведь если бы он был в курсе -- Рейс не обязательно было бы убивать. Его тогда, при ее разоблачении, в первую очередь разозлило то обстоятельство, что девчонка заведомо стала на сторону их злейшего противника. Рейс жила в лагере на всем готовом, ее здесь лечили, ее здесь учили, но при всем при этом она не поддержала северян -- и даже скорее всего кто-то из своих же помог ей открыть глаза на происходящее в Системе. Майор еще сильнее сжал свои внушительные кулаки -- если бы капитан Кейн в свое время доложил ему, насколько ценным экземпляром являлась эта девочка -- все сложилось бы иначе, гораздо выгоднее для Севера. Ну, заперли бы ее в карцере на несколько недель, оградили бы ее от всякого общения с внешним миром, обработали бы ее по всем правилам, привлекли бы на свою сторону и все... А теперь миллионы долларов разлагаются под руинами КАЭС. Даже если Терри прав и она умерла не сразу -- прошло уже столько времени, да и КАЭС был уничтожен в тот же день, так что если девчонка не погибла от пуль, то тяжелые блоки распадающегося на куски здания довершили дело, начатое палачами. Эйн судорожно повел плечами -- итак, уничтожение Рейс было его роковой ошибкой. Теперь ему было хорошо понятно, почему Кейн так отрицательно отнесся к самой идее расстрела, почему стрелял в девчонку в КАЭС не целясь. Все-таки приходилось признавать, что он, майор, сам в этой непростой ситуации свалял полного дурака. Не говоря ни слова ожидавшему его бурной реакции Терри, майор молча вышел из лаборатории. Терри облегченно вздохнул. Майор не заметил явных нестыковок в рассказе подчиненного -- иначе вряд ли так быстро поверил в подозрительно сумбурное повествование Терри. СУТКИ СПУСТЯ В кабинете Кейна уже битых полчаса удивленно трезвонил телефон. Пока капитан находился в Майндейке, все его функции автоматически переходили к Эйну, и вот теперь тот, размеренной походкой неторопливо приблизился к аппарату и, снимая трубку, произнес: - Лагерь РН 1234 слушает... - Майор, это я, Пристли, тут такое происходит... Внезапно в трубке послышались нудные длинные гудки. Эйн непонимающе смотрел в трубку, пока в его голове постепенно не прояснилось -- звонил капитан Пристли, сопровождающий Кейна на территории южан, и у него явно была какая-то важная информация, если он, не дожидаясь возвращения в лагерь, пытался с территории Юга, дозвониться до своего командира. Глупо... Конечно, южане установили за северянами двойное наблюдение, так что вряд ли стоит ожидать, что Пристли скоро перезвонит... Мысли Эйна до сих пор были переполнены воспоминаниями о казни Рейс. Не время сейчас было думать ни о Пристли, ни о Кейне, ни о этих чертовых южанах. Хозяин постоянно требует отчета о проделанной в СЕКТОРАХ исследовательского отдела лагеря работе. И как на зло все без исключения последние отчеты были только отрицательными -- пока что радоваться было не чему... Майор досадливо поморщился -- что ж это за невезение такое Эти невезения просто преследуют его по пятам всю сознательную жизнь. Сначала он принял сторону Севера в войне и с позором отступал от южных рубежей Системы, потом утратил уже почти лежавший в его руках архив Уолткейтов и вот теперь он узнает, что погибшая Рейс была тем самым долгожданным результатом, используя который он мог бы значительно повысить свои ставки в Системе. Что за невезуха, черт бы ее побрал! МАЙОР ЭЙН Эрнест Йнани родился в большом мегаполисе и с самого раннего детства узнал, что такое бедность и тогда же раз и навсегда усвоил, что прозябать в этой жизни ему не хочется. Рано потеряв и отца и мать, он сколотил банду из таких же голодных и оборванных подростков, каким был и сам. Темными вечерами они нападали на пустых улицах на одиноких прохожих, и, избивая их до полусмерти, забирали все более или менее ценное. Постепенно Эрни стал подниматься по социальной лестнице вверх. Добытые преступным путем средства он начал ловко пускать в оборот, давал под проценты, нещадно выбивая из должников причитающиеся деньги. В преступном мире появился новый беспощадный воротила, который всем сразу же давал понять, что с ним шутки очень плохи. Особенностью же для данного города было то, что Йнани на тот момент едва-едва стукнуло восемнадцать. Жестокость и отсутствие опыта однажды все же привели бескомпромиссного парня на жесткую скамью подсудимых. Ночной полицейский патруль задержал Йнани, когда последний заносил над головой одного из своих должников тяжелый гаечный ключ. Наручники застегнулись на руках преступника в тот самый момент, как несчастный должник испустил свой последний вздох. Присяжные заседатели были немногословны и слово "виновен" прозвучало как стройный тщательно отрепетированный хор голосов. Двадцать лет тюрьмы и солидный штраф не напугали парня. Во время суда он сидел с молчаливой и наглой ухмылкой на губах, а еще через десять лет с той же ухмылкой он получил условно досрочное освобождение. За право получить долгожданную свободу Эрни пришлось отдать половину всего нажитого, но он не жалел этих денег -- свобода того стоила. И хотя в тюрьме он, согласно своему статусу в уголовном мире, и так имел все что хотел, но воздух свободы все же был намного ему дороже. Но возмущенная общественность сразу же подняла огромную шумиху в газетах, и высокопоставленные друзья посоветовали Йнани на время скрыться -- в этот же день шел набор в миротворческую армию и Эрнест Йнани стал лейтенантом Эйном в свои неполные двадцать восемь лет. Он рассчитывал затаиться не более чем на год, но их взвод перевели на пострадавший от бедствия континент, а потом в место под названием Система. Здесь Эйн занял, не без помощи дружков, подобающее ему место. Точно определяя тех, кто служит честно, и тех, кто служил спустя рукава, он окружил себя "достойными" соратниками. Вскоре Эйна, славившегося своей непримиримостью и жестокостью, заметила верхушка управления Системой. Беспринципный и полностью зависимый от них Эйн, верой и правдой стал служить новым хозяевам и еще ни единого разу не пожалел о своем решении. Главной задачей для себя он поставил -- выбраться из Системы целым и невредимым и обязательно в сопровождении денежных средств. А для этого необходимо было однажды все же реализовать этот злосчастный проект... ...Майор непроизвольно потянулся к пульту видеомагнитофона -- через несколько секунд на экране вспыхнуло изображение: ночной визит Рейс в кабинет капитана Кейна. Здесь отчетливо прослеживалась вся гамма чувств, пробежавших по лицу девушки, когда она прочла документы, из неосмотрительно незапертого Кейном сейфа. Эйн просматривал эту кассету за последний час уже в шестой раз подряд, и с каждым разом все более и более сожалея о своем поспешном решении -- кто бы мог подумать, что Рейс настолько ценна -- но с другой стороны, если все хорошо обдумать, то и мертвой она может пригодиться Северу. Она заражена -- прекрасно, осталось только узнать, способны ли бактерии, активизированные в ее организме, существовать и после смерти носителя, и если "да" - то южан ожидает весьма неприятный сюрприз. Они погибнут от новой эпидемии, так и не узнав, что умирают после злополучного исцеления, что новая болезнь подкосит их на полдороге к выходу из Системы. Майор довольно потер свои руки, предвкушая победу -- итак остается только побывать в СЕКТОРЕ С и заполучить полное досье на Рейс. Необходимо узнать, откуда в лагере появилась эта девчонка, где с ней был подписан контракт, на какой срок. Спустя полчаса он уже листал довольно щуплую папку с личным делом на рядовую добровольческих сил Рейс. Здесь описывалось ее место рождения, образование и многое другое, но, перевернув несколько страниц, майора едва не хватил удар. С фотографии в личном деле на него смотрело лицо незнакомой девушки, а вовсе не расстрелянной в КАЭС Рейс... ...Лоб майора моментально покрыла холодная испарина -- не трудно было догадаться, что сейчас на него со снимка смотрело улыбающееся лицо дублерши Рейс и ее товарища по несчастью по имени Фрегат, но почему приметы приведенные в досье Рейс совпадают с тем, как выглядела эта Фрегат на приложенной к досье Рейс фотографии - Неужели... - отдельные куски мозаики стали медленно складываться в голове у Эйна, и только теперь он понял -- его обманули и загнали в ловушку, расставленную им самим же на других людей. Прихватив с собою табельный пистолет и тщательнейшим образом проверив обойму, майор Эйн решительно направился в сторону СЕКТОРА В, на поиски доктора Терри...

-- Постойте, -- насмешливо перебил Билл, с самого начала ждавший момента поймать рассказчика на какой-нибудь явной нелепости. -- Вы хотите сказать, что, затратив энергию, может быть и существенную по нашим понятиям, но совершенно ничтожную в масштабах мироздания, вы создали новую Вселенную с планетами, звездами и галактиками Не многовато ли Старик одобрительно кивнул: -- Хороший вопрос. Именно это соображение помешало мне понять истину с самого начала. На самом деле расщепление реальности -- локальное явление и распространяется лишь на ту область пространства, где действительно происходят материальные изменения. По мере того как цепь причин и следствий, вызванных вторжением в прошлое, будет захватывать все новые области, и зона расщепления будет расширяться, но вне ее реальность останется единой. После первичного толчка процесс расщепления, по-видимому, не только не требует затрат энергии, но даже идет с ее выделением, иначе я не могу объяснить странный взрыв, уничтоживший мою лабораторию. Полагаю, что часть энергии прорвалась в реальность через межвременной коридор и поток ее был направлен наружу от границ коридора, потому меня и не затронуло. А когда коридор исчез, меня ударило взрывной волной, отраженной от стен. "Неплохо выкрутился старик" -- подумал Билл, -- "Такого голыми руками не возьмешь. Ну ничего, где-нибудь он обязательно запутается." И спросил: -- Ну хорошо, давайте представим, что вы забрались на пару миллиардов лет назад в прошлое и сдвинули там с места одну песчинку. Что мы будем иметь в настоящем -- Скорее всего, ничего существенного. В результате опускания земной коры песчинка может попасть в магматический очаг, расплавиться, снова остыть и стать частью каменного монолита. Разница между старой и новой реальностью будет заключаться в ничтожном локальном изменении в его структуре. Но теоретически возможно, что процессы горообразования поднимут этот монолит на поверхность и он станет, скажем, утесом, нависшим над горным ущельем. Из-за ничтожной разницы в структуре трещина в скале пройдет в одной из реальностей чуть-чуть не так, как в другой, каменная глыба отвалится от стены на минуту раньше и придавит мышонка, бегущего по дну ущелья. С этого момента скорость расслоения реальности возрастет многократно. Мышонок не оставит потомства, его место займут другие, с другим хромосомным набором, и через несколько поколений все мыши в окрестности будут уже не теми мышами. Статистически ничего не изменится, численность мышей останется примерно той же, но индивидуальные особенности и поведение каждой отдельной мыши будут другими. Какой-то хищник по случайному стечению обстоятельств в одной из реальностей не найдет добычи и умрет с голоду, а в другой поймает мышь и выживет. Рано или поздно эта цепочка дойдет и до людей. Природа и общество в целом будут развиваться по тем же законам, но в новой реальности вы, пожалуй, не найдете ни одного знакомого лица и, если не врут авторы многочисленных трудов о роли личности в истории, то и ход истории подвергнется существенным изменениям. -- Ну, это не ново, -- заметил Билл. -- У Бредбери есть рассказ, где вмешательство в прошлое приводит к примерно таким же последствиям. -- Вот-вот, -- живо отозвался старик, ничуть, видимо, не смущенный обвинением в плагиате, -- Бредбери почти точно угадал последствия подобного вмешательства, только до расщепления реальности не додумался. Но это все в теории. На самом деле количество энергии, необходимой для перехода, резко возрастает с углублением в прошлое. По моим подсчетам, чтобы убить Иуду и тем самым спасти Христа от распятия, потребовалась бы энергия сотни водородных бомб, а чтобы раздавить бабочку во времена динозавров, нужна вся энергия, излучаемая Солнцем за пару десятков лет. -- А в не очень далеком прошлом, значит, реальность можно расщеплять до бесконечности и создавать миллионы параллельных миров -- Не совсем так. Две реальности существуют параллельно до того момента, из которого было совершено расщепление, иначе произошло бы нарушение причинно-следственных связей. После этого старая реальность постепенно деградирует, уступая место новой. Обитатели старой реальности, которых затронуло расщепление, испытывают некоторое раздвоение сознания, сначала они как бы видят сны о другой реальности, потом сны становятся все ярче и реальнее, пока сон и явь не поменяются местами. Я знаю это не только теоретически, мне самому все чаще снятся сны о другой жизни, где мои жена и дочь живы, в последнее время мне для этого даже засыпать необязательно. Все это слишком сложно объяснить с точки зрения науки, придется вводить понятия, которых в современной науке еще не существует. Такие, например, как матрица реального мира. Однако с позиций буддизма, который рассматривает мир как иллюзию нашего сознания, здесь все просто -- одна иллюзия сменяет другую. Я сам не являюсь ни атеистом, ни приверженцем какой-либо определенной конфессии, и считаю, что всякая религия, выдержавшая испытание временем, отражает какую-то грань истины. "Ну вот, теперь его в религию понесло" -- подумал Билл. -- "А я уже было решил, что он хочет продать свою байку как правдивую историю. Не то чтобы я был готов ему поверить, но ведь как складно врет, старый черт!" А старик тем временем продолжал свой рассказ: -- Когда я понял, в чем дело, чувство отчаяния и безысходной тоски отступило. В самом деле, ведь я выполнил последнюю просьбу Элис, создал новую реальность, в которой она и дочь живы. Что до меня, то я ведь и не рассчитывал , что эти десять лет после катастрофы сохранятся в моей памяти! И пожалуйста, вот он я, молодой и здоровый, ничего не знающий об этих проклятых годах. Отличие от ожидаемого результата лишь в том, что эта реальность не провалилась вместе со мной в небытие. От жизни мне ждать нечего, денег больше нет, с работы меня уволили. Взрыв в лаборатории мне, может быть, еще и простили бы -- он мог быть случайностью, но в аварии на подстанции был очевиден умысел. Кто я теперь Одинокий старик без средств к существованию. У меня осталась только домашняя лаборатория, но и ее скоро отберут вместе с квартирой за неуплату. А в лаборатории стоит машина времени. Я не думал, что придется ею воспользоваться, просто собирал на случай, если кто-нибудь в университете слишком заинтересуется моей работой и ту лабораторию придется ликвидировать. И мне вдруг стало предельно ясно, что делать дальше. Конденсаторы заряжены, на переход энергии хватит, а возвращаться я не собираюсь. На этот раз я не сброшу автомобиль в море. Я доеду на нем до аэропорта. Билеты, купленные на мою фамилию, лежат в кассе. Вы знаете, романы со счастливым концом иногда заканчиваются фразой: "Они жили долго и умерли в один день". Я не сумел для себя обеспечить первую часть этой формулы, зато вторую могу выполнить с точностью до секунды, хотя бы и в другой реальности. Я создам третью, последнюю реальность, и к чёрту остальные! Старик умолк. Билл тоже с минуту молчал, перебирая в памяти услышанное. Почему-то ему очень хотелось разоблачить этого бродягу, доказать ему и самому себе всю несуразность самой идеи машины времени, как будто это нуждалось в доказательствах. Но по-настоящему серьезного, убийственного аргумента, который все поставил бы на свои места, в голову почему-то не приходило, и он с некоторым раздражением спросил: -- Ну, а как насчет путешествий в будущее Хотя бы с помощью хроноскопа. Неужели вам ни разу не захотелось заглянуть на пару лет вперед -- "Хотя бы" -- усмехнулся старик. -- Вам это может показаться странным, но перескочить в будущее самому гораздо проще, чем заглянуть туда. А ничего удивительного тут нет -- путешествие в будущее не связано с расщеплением реальности, теоретически вы можете сделать это без всякой машины времени, в состоянии анабиоза, например, или слетав с субсветовой скоростью к ближайшей звезде. Возвращение обратно будет, естественно, связано с теми же трудностями, что и путешествие в прошлое. А вот заглянуть в будущее означает получить возможность изменить его. Само получение информации из будущего уже есть расщепление реальности. Я не пробовал, на это ушла бы уйма труда и времени, а мои интересы, как вы знаете, лежали в прошлом. Билл взглянул на часы. Сейчас должны объявить посадку на нью-йоркский рейс. Самое время подвести итог услышанному. -- Вы неплохо сочиняете, приятель, мой вам совет -- чем побираться тут по забегаловкам, несите свои сочинения в редакцию, может, и напечатают что-нибудь, будут вам и деньги, и слава какая-никакая. Только вот концовка у вас недоработана. За каким чертом вашему герою понадобилось создавать третью реальность и совершать это ритуальное самоубийство, если, по вашим же словам, первая реальность и так уже распадается и скоро исчезнет совсем, и он сольется с самим собой из второй реальности, где и будет жить долго и счастливо Старик быстро взглянул на Билла, затем принял смущенный вид и укоризненным тоном произнес: -- Вы нарушаете правила игры. Никто не заставлял вас верить мне, но разве трудно сделать вид А насчет концовки... Мне казалось, так будет красивее, а то получается уж очень какой-то банальный хэппи энд. Приятный женский голос из динамика объявил посадку на рейс до Нью-Йорка. Билл Пауэрс встал из-за стола и, кивнув на стол, где стояла недопитая бутылка виски и початая пачка сигарет, насмешливо сказал: -- Можете взять это себе. Ваша история меня развлекла. С этими словами он повернулся и вышел из бара. Через двадцать минут он уже сидел в мягком кресле авиалайнера, нетерпеливо подрагивающего в начале взлетной полосы. Пристегнув ремень, он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Рассказ случайного собеседника никак не шел из головы. Это же надо уметь рассказать фантастическую историю так, как будто сам ее пережил! Да, фантазией старик не обижен, но все же интересно, чем его так взволновал последний вопрос Он смутился и вроде бы даже испугался, как будто сболтнул что-то такое, чего говорить было нельзя ни в коем случае. И сразу же сдался и признал свою недоработку, хотя до этого на куда более каверзные вопросы отвечал уверенно и не задумываясь, как будто заранее знал ответ, а не придумывал на ходу. А тут был даже не вопрос, а так, придирка, как на него ни отвечай, смысл повествования не изменится. Чем же его не устраивала вторая реальность "Я создам третью, последнюю реальность, и к чёрту остальные!" -- вот его слова. Но что изменится в третьей реальности по сравнению со второй Те же самые погибшие, те же выжившие. Главный герой не в счет -- он из первой реальности и его гибель практически ничего не меняет. Разве что... Взревели турбины, спинка кресла мягко подалась под возросшей тяжестью, и здание аэропорта со стоящими перед ним самолетами все быстрее поплыло назад. Интересно, а что сделал герой рассказа со вторым билетом Отказался и потребовал назад деньги или оставил в кассе, оплаченный, но невостребованный Из общих соображений автору следовало бы выбрать второй вариант. Деньги-то его герою больше не понадобятся! Но тогда две реальности практически ничем не будут отличаться. А если он все-таки откажется, то билет может купить кто-нибудь другой, и число жертв катастрофы увеличится на одного человека. Кто-нибудь! Билл вдруг ощутил волну холода, пробежавшую вдоль позвоночника. Колеса оторвались от бетона и земля, стремительно сжимаясь, стала проваливаться вниз. Билл попытался дословно вспомнить рассказ старика. Нет, ни о пункте назначения, ни о времени рокового рейса он не сказал ни слова. И, главное, не дал ясно понять, перешел ли уже его герой в прошлое, создал ли третью реальность, или все еще находится во второй. Произошла катастрофа много лет назад или произойдет в ближайшем будущем Тьфу, какая чушь! Какое отношение имеет весь этот бред к действительности -- но нелепая, идиотская мысль помимо его воли продолжала раскручиваться в мозгу. От человека из будущего, вооруженного хроноскопом, тайн нет. И если этому человеку не нравится реальность, где миром правит пожизненный Президент Соединенных Штатов, Властелин шести континентов, Избавитель мира от черной и желтой опасности, Великий Вождь Человечества Уильям Пауэрс, то он, вооруженный машиной времени, сделает все, чтобы эту реальность изменить. Тем более что для этого надо всего лишь вовремя сдать билет на самолет. Как-то очень уж нехорошо все складывается, хотя это всего лишь умозрительные построения, не подкрепленные никакими доказательствами. Вот только родинка эта никак не лезет из головы. Где же он ее видел Впереди, за лесом, сверкнула мокрая после недавнего дождя лента шоссе. Это было полгода назад. В университетском парке. "Хочешь посмотреть на гения" -- спросила дама из Ученого совета, с которой они прогуливались по аллее, -- "Вон там, на скамейке, с женой и дочкой. Это Роберт Корвин, профессор с кафедры матфизики. Говорят, чертовски талантлив." Мужчине на скамейке на вид было лет тридцать, и на его левой щеке была родинка в форме полумесяца... Последняя деталь головоломки со щелчком стала на место. Оборачиваясь назад, он уже знал, что увидит. В предпоследнем ряду, через проход, сидел старик из бара с недопитой бутылкой виски в руке и глядел на него с нескрываемым интересом. Пронзительный, скрежещущий визг разнесся по салону, и пассажиры удивленно уставились на крупного мужчину с перекошенным лицом и безумными глазами, извивающегося в кресле. До развязки оставалось десять секунд, но Билл Пауэрс уже получил ответ на все мучившие его вопросы.

*картина первая* "а тараканы все падали и падали. Осень пришла, подумал Ян и закрыл двери на кухню." Я давно не смотрел на звезды! Свет звезд такой таинственный и манящий, будоражащий детское воображение, успокаивающий и одновременно волнующий. Волшебный свет далеких звезд. В детстве я часами мог смотреть на звездное небо. В своем воображении я рисовал далекие планеты, прокладывал звездные пути, открывал галактики и спасал империи. Детская фантазия услужлива и безгранична. Она податлива как пластилин. Я мечтал, творил миры из предрассветного тумана, делал открытия, которые могли повергнуть в шок самых смелых фантастов. Но шли годы, я взрослел. И с возрастом приходило понимание того, что фантазиями сыт не будешь, что идеи хороши, когда они сулят деньги, к сожаленью мы живем в прагматичном и меркантильном мире. А посему мечты и фантазии, не имеющие применение никому не нужны, а зачастую вредны и опасны. Мир, пропагандирующий творчество, сеющий гуманность и имеющий сострадание, итд, итп... это, к сожалению, не про наш мир. Состраданье этот мир имеет, по полной программе и во всех позах, в прочем гуманность и творчество тоже! Я понимаю, звучит цинично. Но, увы, к сожалению это реальность. А реальности, как известно из многовекового опыта жизни человечества, глубоко начхать на ваши желанья и мечты, а самое главное на отношение к себе. Это как в том старом анекдоте, колхоз дело добровольное.... Ну дальше вы знаете. Ну, так вот исходя из данной реалии, я постарался уйти от своих мечтаний, забыть о фантазиях, и вообще стать нормальным человеком, сточки зрения мира, конечно. Получил высшее образование, затем второе, правда женится так и не смог, или не захотел. Защитил кандидатскую, написал докторскую, кучу статей и брошюр, которые в принципе, да и без принципа на фиг никому не нужны, (так же как и мои диссертации). Но миру это по барабану, главное чтоб было, за что поставить галочку. И как сказали бы старики, загулял или захандрил в прочем на Руси это синонимы. Можно пойти на сделку с миром, в котором ты живешь. Можно, договорится с соседом. В конце концов, даже с совестью можно найти компромисс. Вот только от себя сбежать это не поможет, бег на месте получается. С самим собой договориться гораздо сложнее, чем с целым миром. И не удивительно, что наступает момент, когда ты напиваешься до неприличности в попытке заглушить боль, которую ты сам себе и причинил, пытаясь сбежать от самого себя. Ты ищешь в вине толику любви и жалости к самому себе, но от этого становится еще больнее. И так, как кроме себя обвинять в этом некого, все заканчивается обвинением окружающих и всего мира которому не нужны твои фантазии и мечты. А за неимением рецепта борьбы с таким врагом как мир, ты продолжаешь себя накачивать спиртным, переходя на более крепкие напитки. Таковое действо известно в народе под емким названием, запой. Который к сожалению имеет наглость посещать нас все чаще и чаще, особенно когда мы не пытаемся что-либо исправить в себе. И далее он уже хронически живет при нас, превращаясь в беспробудное пьянство. Которое в свою очередь может в итоги привести свою подругу белую горячку, в народе носящую имя белочка. Звучит романтично, но если посмотреть на эту даму со стороны, то зрелище скажем не для слабонервных. Посудите сами, поставьте себя на мое место. Когда допиваешь очередной стакан, изливая душу родному коту, за неимением нормального собеседника. И вдруг в ответ от персидской, лохматой личности слышишь: заткнись и хватит пить. После осознания того, что это ляпнул твой родной кот, алкоголь вас покидает со скоростью света да еще прихватывает с собой дар речи. И пока вы пытаетесь мобилизовать свой здравый смысл, который в свою очередь кладет на вас с прибором. Ваше персидское создание, по имени, Чеша, продолжает свой монолог: Ну что ты на меня уставился! Сколько можно третья неделя идет, а ты как заезженная пластинка об одном и том же. Плохо ему, видите ли, конечно плохо столько пить! Не понимает его никто! Да где тебя понять, лыка не вяжешь! Мой взгляд сфокусировался на графине с водой, рука автоматически схватила его и вылила мне на голову. Чеша, отпрыгнул в сторону: озверел алкоголик! Ко мне тут же вернулся дар речи, но без здравого смысла. И посмотрев внимательно, на своего кота я спросил: Чеша, ты мяукать, не пробовал это как-то привычнее и менее опасно для человеческой психики. Чешка, фыркнув, отодвинулся от меня еще на пол корпуса и заметил: Я не белая горячка я то, что ты видишь и знаешь. Ну да Промямлил я недоверчиво: ты говоришь, упрекнул я Чешку. Ты кстати тоже, парировал он. Я человек, попытался оправдаться я. Ты уверен Судя по бутылкам на полу, ты скорее свинья... Я, конечно, не думал что пройду по жизни без оскорблений в свой адрес, но от родного кота! Мои руки начали искать, что бы кинуть в этого наглого перса Чеша, отодвинулся еще на пол корпуса и продолжил: ты не усердствуй, все равно промажешь, в твоем состояние резкие движения противопоказаны. Убью, прошептал я, хватая, пустую бутылку. Я, на вашем месте, этого бы не делал. Сказал мужской голос из-за моей спины. Резко обернувшись, я увидел человека в странной форме ультрафиолетового окраса, и мою голову пронзила не терпимая боль, выронив бутылку, схватившись ладонями за виски, я упал на стул. По-моему мы перемудрили лохматый, обратился голос к коту. Он думает, что мы горячка белая, продолжал ворчать, Чеша. А кто вы Не без ехидства в голосе спросил я, продолжая держаться за голову. Коммодор он издевается! Подал голос кот. Поставь себя на его место, пытаясь успокоить кота, заметил голос. Я столько не выпью, фыркнул, Чеша. Не думал что мой кот такая язва, прорычал я, в попытке избавится от боли. С кем поведешься, услышал я в ответ. Все сдаюсь, простонал я: Мне наплевать кто вы, хотя самое логичное объяснение, вы белая горячка. Почему В голос спросили оба. Потому что коты не разговаривают, мстительно выдавил я и ткнул пальцем в Чешку. А вы, я уставился на незнакомца: Вообще мираж и глюк. С чего вы взяли, вступил в дискуссию незнакомец. У вас костюм просвечивает, припечатал я его железным доводом: я вижу сквозь вас. Окинув незнакомца и кота взглядом победителя, я показал язык коту, незнакомцу шиш и добавил: А теперь я пойду спать, а когда проснусь, мой кот будет мяукать, а вас не будет вовсе и пить я больше, не буду, мстительно заявил я, глядя на незнакомца... Я попытался подняться, но приступ новой боли усадил меня назад. Коммодор, подал голос кот: этот цирк будет продолжаться долго, пока он не протрезвеет. Будем ждать, ответил тот, кого назвали коммодором. Это было последнее, что я услышал, и оптимизм голоса мне не очень понравился. Коммодор раздавил перед моим носом ампулу, А дальше я банально вырубился... *картина вторая* *** "Упс. Вот так и получаются катаклизмы сказал физик ядерщик нажимая кнопку пуска ядерной ракеты" Интересно он дурак или дебил, подумала Анна, глядя на пускающего слюни подвыпившего мужика, который зачем-то тыкал в ее сторону ножом. Поодаль стояла такая же нетрезвая компания, внимательно наблюдавшая за событием. Самое простое в данной ситуации дать деру. Любая другая на месте Анны так и поступила бы или, во всяком случае, постаралась поднять визг такой что... Только Анна была не и стой породы современных девиц. Она предпочитала решать свои проблемы, без шуму и пыли, как сказали бы классики советского кино. Да и мужика ей было жалко, видно с везением у него проблема подумала Анна. Нет, чтобы остановить свое внимание на длинноногих вешалках, вон, сколько одноклеточных вокруг бродит. Нет, ему надо было обязательно докопаться до нее! Ну что ему от нее надо, фигура из серии, а где у нас талия, не блондинка, одежда тоже не из бутика. Может это любовь Хотя, глядя на это чудо не то пьяное, не то обдолбоное, Мысли о любви казались игрой больного разума. Слышь мужик, сделала Анна очередную попытку успокоить кретина, ты бы железяку бросил, а то не ровен час, поранишься. Мужик взвыл как раненый зверь и кинулся на Анну. Анна сделала шаг, в сторону пропуская мужика мимо себя попутно прихватывая его за запястье руки в которой был нож, от чего мужика повело винтом и он, хватая руками пустоту, плюхнулся аккурат в лужу на пятую точку, но уже без ножа. Кампания, наблюдавшая за происходящим, разразилась хохотом. Не что не вечно под луной подумала не кстати Анна. Ну, посмотрела она на мужика, живой Вроде неуверенно ответил тот, трезвея на глазах. Нож отдай, протянул он жалобно. Ага, сейчас, усмехнулась Анна, тебе нож, а мне испорченные нервы, не равноценный обмен. Я не буду больше, попытался извиниться мужик. Конечно, не будешь, уверена, сказала Анна. Поправив, спортивную сумку на плече. Гордо подняв голову, прошествовала в свой подъезд. Пред дверьми ее квартиры стоял незнакомец. Вам кого спросила Анна. Незнакомец посмотрел внимательно на нее, и у Анны засосало под ложечкой. С виду вроде интеллигентный, респектабельный мужчина, с дорогим запахом одеколона. А вот глаза эти глаза Анну и насторожили. Извините, пожалуйста, обратился к ней незнакомец, вы не подскажите, как мне найти Анну Сергеевну Личоу. Лишу, машинально поправила Анна, это я Тогда это вам сказал незнакомец, протягивая ей небольшую резную шкатулку, из странного метала. Анна взяла то, что ей дали, хотя внутренний голос ей кричал, что не стоит этого делать. Что это, спросила она, открывая шкатулку, из которой выпорхнуло белое облако сладковатого дыма. Маленькая предосторожность ответил, улыбаясь Коммодор, втаскивая бесчувственное тело в квартиру Анны. *картина третья* * * * "гулять так гулять сказал пророк Моисей и заволок свой народ в пустыню на сорок лет"" "Прозрачная вода" Все виды темной и светлой магии. Обучение адептов и воспитание знающих. Николай хмыкнул, напишут, черт ногу сломит. Вывеска, Николая раздражала и не только безграмотной писаниной. Николай не был ревнителем русского языка. Просто не мог терпеть откровенной глупости. Вдобавок к этой вывеске появившейся на подъезде его дома, где он проживал, Пару месяцев назад, начали появляться странные личности на различных эксклюзивных авто, И дело даже не в авто, а в том, что вели они себя достаточно, вызывающе и громко, причем круглосуточно. Откликнувшейся на жалобы жильцов участковый не нашел не каких нарушений в деятельности данной организации и посоветовал жильцам смириться с данным соседством. Смириться можно было, если бы не одно но. Николай жил на втором этаже этого злополучного подъезда, аккурат над этой самой конторой. А звукоизоляция в панельных домах советского производства сами знаете... Крутых друзей, у Ника не было, денег тоже негусто. Вот и оставалась Нике только хмыкать да терпеть соседство новоявленной фирмы по облегчению карманов доверчивых дебилов. Черте что посетовал Николай, открывая двери своей двухкомнатной квартиры. На дворе двадцать первый век, а люди в белую и черную магию верят. Интересно, а если написать красная или желтая магия, тоже клевать будут. Скорей всего, дело не в цвете, а в вере. Сказал незнакомец, рассматривая из кухни Николая. Николай уставился на незнакомца, попутно отметив про себя, достаточно дорогой покрой костюма и недурственный запах одеколона. Спасибо что не испортили дверь и замок, попытался иронизировать Ник. Незнакомец был примерно ростом с Николая, волосы темные, аккуратно зачесаны назад и собраны в косичку. И все! удивился незнакомец, ни кто вы, ни как сюда попали Ну, первое тайны не представляет, сказал Ник устало, отодвигая незнакомца и проходя в кухню. Уходя, дверь я закрыл на два оборота, когда вернулся дверь, была закрыта на один оборот. Окна отпадают, не выбив стекло сложно ко мне попасть. По поводу кто вы, надо будет, сами расскажите, не я же к вам пришел. Логично, ухмыльнулся незнакомец, а если я... Николай, прервал незнакомца: хотели бы убить, уже бы прибили, на вора тоже не тяните. Либо у вас наводчик фуфло, судя по вашему костюму, фуфло вы не любите. А по сему вам что-то от меня надо. Исходя истого, что денег у меня нет, ценой информацией я не владею, разработок интересующих сильных мира я не веду, с друзьями тоже не густо. Так что смею предположить, вы попали не по адресу. А если я хочу предложить вам работу сообразно вашим способностям. Бред, мои способности могут интересовать узких специалистов в области прикладной математике случайных цифр, иначе говоря, идите в жопу, и говорите что вам надо. Для образованного человека вы достаточно грубоваты. Да неужели Опешил Николай. Ну, хотя бы чаю предложите, улыбнулся незнакомец. Улыбка его была широкая и открытая, в обще, несмотря на странное появление, опасностью от незнакомца не веяло. Николай, хмуро осмотрев незнакомца, буркнул что-то нечленораздельное, включил чайник и жестом предложил незнакомцу сесть. Чая в этом доме не держат, могу предложить растворимый кофе, Снизошел до разговора Ник. Выбора как я понимаю, у меня нет Спросил незнакомец, присаживаясь за стол. Выбор есть всегда, вы можете уйти, как пришли, резюмировал Ник. Могу, согласился незнакомец: но не хочу. В таком случае хоть представьтесь, предложил Николай. Один наш общий знакомый знает меня под именем Коммодора. Надеюсь, общий знакомый это не Александр Сергеевич Пушкин, попытался иронизировать Ник. Коммодор, уставился не понимающим взглядом на Николая, а потом вдруг расхохотался. Приятно видеть наблюдательного человека с хорошим чувством юмора. Я еще крестиком вышиваю, съязвил Ник. Так вот о нашем общем знакомом, я имею в виду вашего университетского товарища Иедею. А-а протянул Ник, этот алкоголик мечтатель, допился до зеленых чертей Нет что вы, успокоил Коммодор. Я, собственно говоря, действительно хотел предложить вам занятие по вашему профилю. Да ладно заливать, усмехнулся Ник. Я понимаю ваши сомнения, продолжал Коммодор, по этому заранее приношу извинение за так сказать не парламентские методы. После этих слов Коммодор вытянул вперед руку, открыл ладонь, на которой лежала раздавленная ампула, Последнее что успел подумать Николай, перед тем как вырубиться от едкого запаха из ампулы, было достаточно непроизносимое в приличном обществе, матерное предложение по поводу всех кто хорошо одевается и пахнет. Уважаемые читатели я пишу продолжение, на днях кину. Если вас не затруднит оставьте пожалуйста свой отзыв, это мне поможет в дальнейшей роботе. За ранее благодарен..)))

in the trance

Ну, как вам сказать... Если красотка, то секс у нее есть по любому. С другой стороны, даже красотка в постели под мужиком может думать о чем-то бОльшем. Какая мораль Мораль проста! Мужчина! Даже если ты завалил в постель супер-пупер красавицу, помни! Она в момент близости с тобой может думать о ком-то другом! И не обижайся на правду!

"Кто приготовляет ворону корм его, когда птенцы его кричат к Богу, бродя без пищи" Иов.38:41 Благодаря доктрине о Божьем провидении, мы узнаем что, все, что с нами происходит в этой жизни, происходит не напрасно и что все имеет свою определенную цель. К нашему сожалению, все события, происходящие вокруг нас и с нами непосредственно, не сопровождаются детальными инструкциями, для того, что бы мы могли поступать согласно ним и всегда иметь успех. Но Священное Писание дает нам руководство к пониманию тех процессов, которые имеют место в нашей с вами жизни. Это мы можем увидеть в 38-ой главе книги Иова, где очень красочно и доступно объясняется, почему в этой жизни происходят те или иные вещи. Наш катехизис дает следующее определение доктрине о Божьем провидении: "Божии дела провидения -- это Его в наивысшей степени святое, мудрое и могущественное сохранение и руководство над всеми Его тварями и всем их действиями" Прежде всего, нам следует вспомнить, что Бог сотворил все и что все Им сотворенное принадлежит Ему одному и Он распоряжается сотворенным миром по Своему усмотрению. Мы, таким образом, утверждаем, что творение не существует отдельно от Творца, хотя некоторые говорят, что как будто бы Он сотворил нас и бросил в "котёл" этой жизни и больше не занимается нами. Подобного рода высказывания, являются плодом рассуждений не возрожденного ума. И для того чтобы развеять подобного рода умозаключения мы рассмотрим несколько вопросов касательно провидения Божия: I. Существует ли Провидение II. Что означает слово "ПРОВИДЕНИЕ" III. Каковы качества Провидения IV. Кто является объектом Провидения V. Провидения Божие по отношению к избранным и отверженным. I. Существует ли Провидение Прежде всего, нам необходимо выяснить, а существует ли Провидение или это просто выдумка богословов. Свидетелем, который может пролить свет на интересующий нас вопрос является Священное Писание. В Писании мы находим подтверждение того, что Бог со дня сотворения вселенной проявляет заботу о всем творении. И это так же подразумевает, что Бог не только заботится о всем творении, но и руководит всем, от самого малейшего до самого величайшего из Его творений. Ибо Господь определил правила и законы, по которым существует вселенная. Писание, например, говорит: "Господь на небесах поставил престол Свой, и царство Его всем обладает. (Пс.102:19) Так же и в Деян.17:28 "ибо мы Им живем и движемся и существуем". Ещё в Еф.1:11 "Совершающего все по изволению воли Своей" Провидения можно так же увидеть в описании событий, которые, например, произошли с Авраамом и его сыном Исааком на горе Мориа, которая по случаю чудесного избавления Исаака, вместо которого был вознесен во всесожжение овен, запутавшийся в кустах, и назвал то место Иегова-ире, то есть Господь усмотрит или уготовит (Быт.22:14). Так же мы можем увидеть работу Провидения в жизни Иакова, например лестница, которую он увидел во сне, и на которой он увидел Бога, который дал Иакову обетование, что Он сохранит его и размножит и даст во владение землю его странствования (Быт. 28). Вспомните пророчества Иезекииля, и его описание колес, где внутри колеса было еще одно колесо, которое указывало на действенность первопричины и наблюдение, и руководство провидения Божия. Поэтому мы можем с великой уверенностью утверждать, что жизнь вселенной наполнена заботой и в величайшей степени мудрым и святым провидением Божиим. II. Что означает слово "ПРОВИДЕНИЕ" Слово "провидение" можно найти в Писании (речь идет о Синодальном переводе) всего лишь в двух местах, а именно в книге Иова в 38-ой и 42-ой главах. В этих местах это слово употребляется по отношению к Богу или если взять прямой перевод с иврита, то слово, которое тут использовано переводится как "Совет", то есть Совет Троицы. Божий Совет, который просто называется "совет" по причине превосходства, например как "слово" или "заповедь" очень часто употребляются по отношению Слова и Заповедей Божьих. Ибо предметом спора Иова и его друзей был Божий Совет, Его цели и проведение в том как Он поступил с Иовом, так как это были мудрые и справедливые и славные действия Бога по отношению к Иову, хотя последний и пытался представить все в неправильном свете. Божии установления и суды очень часто в Писании называются "Советом" (Пс.32:11; Прит.19:21; Ис.28:29; Деян 2:23) Слово провидение произошло от латинского слова providentia, которое соответствует греческому слову pronoia. Эти слова в основном означают предузнание или предвидение, но постепенно они так же приняли и другие значения. Предвидение, например, относится к будущему, так как указывает на то, что запланировано и что в действительности будет осуществлено. Таким образом, слово "провидение" означает приготовление Богом средств для осуществление Его целей так же как руководства и сохранения всех Его творений. Это именно тот смысл, который используется в богословии, но не является единственным смыслом, который используют богословы. Турретин, например, даёт такие определения по поводу значения слова "провидение": предузнание, предопределение, и действенное осуществление всех предопределенных установлений. Хотя конечно, слово провидение используется в основном как "действенное осуществление". III. Каковы качества Провидения Как говорит наше Исповедание Веры "Бог -- великий Создатель всего -- держит, направляет, распоряжается и управляет всеми тварями, действиями и всем -- от наибольшего до наименьшего- посредством Своего абсолютно мудрого и святого провидения, согласно Своему безошибочному предведению и свободному и неизменному изволению Своей собственной воли, в похвалу славы Его мудрости, силы, справедливости, благости и милости" ВИВ. 5.1 Качества или характеристики Божьего провидения всецело зависят от Божьих качеств, так как провидение является Его действием по отношению ко всему творению. Прежде всего "провидение Божие в наивысшей степени свято" и Писание говорит, что "Праведен Господь во всех путях Своих и благ во всех делах Своих". (Пс.144:17). И даже если провидение достигает и знакомо с греховными действиями, все же остается чистым, в такой же степени как и навозная куча, на которую светит солнце, не имеющее порока. Ибо Господь не является ни моральной, ни физической причиной зла или его действия, не более чем тот, кто едет на хромой лошади является причиной её хромоты. Все зло, являясь греховным происходит от нечестивых, так же как вонь от навозной кучи источается не потому, что солнце греет ее, но потому, что она содержит гной. Божие провидение в наивысшей степени мудрое. "И это происходит от Господа Саваофа: дивны судьбы Его, велика премудрость Его!" (Ис.28:29) Бесконечная мудрость всегда предлагает в наивысшей степени прекрасные цели во всех Своих действиях и использует наилучшие методы для достижения Своих целей. Поверхностный взгляд смертных творений, на обстоятельства, конечно, может предположить, что никакого порядка нет и что все очень запутанно и напрасно, но все же, все происходящее вокруг нас является результатом наивысшей мудрости и глубочайшего совета, от которого исходит всё и которым руководится всё, а именно единым премудрым Богом, и все эти обстоятельства могут быть наполнены смыслом, только Тем, кто имеет великое понимание этих вещей, Тем, кто приводит круг жизни в движение. И наступит день, когда торжествующий собор и церковь первенцев воскликнет, что все то, что сотворил Господь хорошо весьма, и тогда план провидения явится в наивысшей степени мудрым, гармоничным и содержательным. Божие провидение является в наивысшей степени могущественным. И вот что Господь говорит в Сеннахириму, царю Ассирийскому, "За твою дерзость против Меня и за то, что надмение твое дошло до ушей Моих, Я вложу кольцо Мое в ноздри твои и удила Мои в рот твой, и возвращу тебя назад тою же дорогою, которою пришел ты". (4Цар.19:28). "Сердце царя - в руке Господа, как потоки вод: куда захочет, Он направляет его" (Прит.21:1). Кто может воспротивиться всемогущей воле Он никогда не потерпит поражения, но все произойдет, так как Он установил и это будет действенным и непреодолимым. IV. Кто является объектом Провидения Бог сотворил вселенную и дал материальному миру физические законы, а разумному миру Он дал нравственные законы, посредством которых они поддерживаются и управляются Им. Бог является Создателем всего сущего, и Он поддерживает и управляет всеми Своими творениями и Его провидение распространяется на все действия и вещи от самых малых до самых великих. "Держа все словом силы Своей" (Евр.1:3), "царство Его всем обладает" (Пс.102:19). "Ты, Господи, един, Ты создал небо, небеса небес и все воинство их, землю и все, что на ней, моря и все, что в них, и Ты живишь все сие, и небесные воинства Тебе поклоняются" (Неем.9:6) Так же это касается и бесов, этих адских духов, "И бесы просили Его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней" (Матф.8:31). Провидение Божие достигает всех природных вещей, такие как облака, снег и ветер. Все вещи, происходящие в материальном мире, управляются провидением Божиим. Все обычные вещи, которые совершаются вокруг нас каждый день могут показаться нам случайными, как выпадение жребия, но как Писание говорит: "В полу бросается жребий, но все решение его - от Господа" (Прит.16:33). Так же это можно отнести и к несчастному случаю, когда погибает человек "но если кто не злоумышлял, а Бог попустил ему попасть под руки его" (Исх.21:13). Провидение распространяется даже на самые незначительные существа и вещи, например не один воробей не упадёт без воли Всевышнего, и так же волосы на нашей голове посчитаны. Господь "приготовляет ворону корм его, когда птенцы его кричат к Богу, бродя без пищи". Он одевает лилии долин, и дает зелень в пищу дикому ослу. И к этому не прикасалась рука человека. Даже если бы не было человека на земле, то все Богом установленные вещи совершались бы в своё время, ведь никто не может изменить установленный Им порядок вещей. V. Провидение Божие по отношению к избранным и отверженным. Божье провидение выражается различными путями по отношению к избранным и отверженным. Но что главным образом происходит, когда и те и другие сохраняются на день Великого Суда. Эти два класса людей, так или иначе, достигнут вечности, только вот участь каждого из них будет отличаться кардинальным образом. Дело в том, что к избранным Бог проявляет спасительную любовь, а к отверженным нет. (а) Божье Провидение по отношению к избранным. Как мы можем увидеть из слов апостола Павла в послании к Ефесянам, где он говорит "так как Он избрал нас в Нем прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви, (Еф.1:4)" Избрание Божие происходит прежде создания мира и таким образом Божья забота, которая проявляется в провидении, несмотря на все проблемы связанные с человеческой греховностью, приводит избранных к спасительному результату через Голгофскую жертву Иисуса Христа. Господь Своей милующей рукой ведет избранных к зелёным пажитям и водам тихим. Он проявляет заботу о них в том, что "покоряет их Себе, управляет ими и защищает их, сдерживая и побеждая всех Своих и их врагов". Но как же происходит, что дети Божьи занимают очень низкое социальное положение, всегда притесняемы и угнетаемы в обществе. Ответом на этот аргумент может послужить хорошо известное изречение апостола: "Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу" (Рим.8:28, будь-то печали, трудности или напротив радости и счастье. Кто может уличить Бога в том, что Он поступил неправильно, когда Он одним дарует благодать спасения, а от других эту же благодать удерживает, когда одним в этой жизни даёт земное богатство и процветание, а другие уповая на милость Божию проходят земной путь как в военном походе, то и дело сражаясь и получая раны и увечья. Ответ -- никто, почему, а потому что никто не достоин Его милости, так как все согрешили, и избранные так же являются грешниками по природе и заслуживают Его гнева. Он милует кого хочет. Верно то, что вещи, которые кажутся нам неправильными и нелогичными, Бог использует для своей славы. Представьте, что вы зашли в слесарную мастерскую, и там вы увидели множество различных приспособлений и инструментов, причудливых форм и размеров. Будете ли вы винить эти вещи в том, что они некрасивы Слесарь использует их в своей работе и применяет их согласно их предназначению. Так происходит и с делами Божьего провидения. Нам кажется, что дела провидения Божия имеют странный вид, что обстоятельства не дают нам пояснения, и мы приходим в недоумение и не знаем, как поступать. Но все же они служат для выполнения поставленных Богом задач. Посмотрите на историю Иова, ведь там мы можем увидеть, как Господь позаботился об Иове и сохранил его от крайнего отчаяния избавив от болезни и врагов, даровав ему потомство и земное богатство больше прежнего, что Иов недоумевал, почему с ним все это происходит, и понял когда Бог ему разъяснил. Например, если бы, благочестивые всегда были в достатке и богатстве то, они, возможно, превознеслись бы. Лучше поражение, приводящее к смирению, нежели успех порождающий гордыню. Если бы благочестивые не претерпевали скорби и не лишались бы внешнего комфорта, то как проявились бы их благодати и в особенности вера и терпение Если бы все время светило солнце, то как бы мы увидели звёзды. Так и люди, преуспевая беспрестанно перестают упражняться в вере, и они деградируют до младенческого состояния, напрочь забывая о том, что они уже прошли и чего достигли. Прислушайтесь к совету мудрого Соломона "суету и ложь удали от меня, нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом, дабы, пресытившись, я не отрекся [Тебя] и не сказал: "кто Господь" и чтобы, обеднев, не стал красть и употреблять имя Бога моего всуе". (Прит.30:8-9) (б) Божье Провидение по отношению к отверженным. По отношению к отверженным, Бог так же проявляет заботу, так как они то же являются Его творением, хотя и падшим. Но, тем не менее, эта забота не распространяется до такой степени, как это мы можем увидеть в случае с избранными. Господь питает нечестивых в мире этом, даруя им хлеб насущный и все необходимое в этой жизни, с одним "но", все эти блага для нечестивых в этой жизни служат подспорьем, однако эти же блага будут свидетельствовать против них на Великом Суде. Вы могли убедится, в том, что нечестивые в этой жизни очень часто процветают, и это может показаться для вас вопиющей несправедливостью. Но Бог в Своём проведении, видит благо в том, чтобы наихудшие из людей возвышались и совершали какой-то труд для Него, хотя и против своей воли.(Ис.10:7) Иногда Он использует нечестивцев, чтобы они защищали Церковь, а иногда для того чтобы очистить её от примесей. Итак если нечестивые работают на Бога, хотя и против своей воли, Он не допустит, чтобы они что-то не получили в этой жизни, но может дать им полную чашу земных благ. Поэтому не удивляйтесь, тому что нечестивые процветают в этой жизни, ибо они как "цвет на траве: засохла трава, и цвет ее опал" (1Перт.1:24). Подводя итог всему вышесказанному, мы должны задуматься, а в каком качестве мы прейдем на "Судилище Христово". Действительно ли в нас произошла спасительная перемена Можем ли мы сказать, что мы видим руку Божьего провидения в нашей жизни Если у вас вызывает сомнение ваше состояние в вечности, а именно где вы будете её проводить, то не медля бегите ко Христу. Только Он способен избавить вас от бремени греха и вины за грех. Посмотрите, как Господь заботится о вас. Он посылает вам хлеб насущный на каждый день. Вы просыпаетесь от сна и начинаете новый день. Вы можете видеть ваших детей и внуков. Разве это не благословение, что вы можете всем этим наслаждаться в вашей земной жизни, и все это благодаря милости Божьей, которая проявляет себя в работе проведения. И в заключении, вы сегодня слушаете проповеди, читаете Слово Божие на родном языке, все это так же Божье провидение. Господь благословил вас тем, что дал вам возможность покаяться. Тем что Он призывает вас ко спасению и к вам обращены слова Спасителя "Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас" (Матф.11:28) На ваших плечах лежит ответственность за вашу участь в вечности, и поэтому "жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое" (Втор.30:19) Аминь.

Принакрою дерьмо платочком, а потом, выглядя странно, помну его ногами, пока дерьмо не станет заметно. Перекину через дерьмо прочную дубовую деревянную доску, надеясь, что дерьмо не будет вонять, а доска не начнёт гнить. Обложу дерьмо, таким количеством всевозможного мусора, что дерьмо станет незаметно среди наложенного мной хлама. Положу на дерьмо большой-пребольшой каменный валун, под которым дерьмо сплюснется. Попрыскаю дерьмо дихлофосом, чтобы вокруг него не летали мухи. Полью дерьмо духами, чтобы не воняло. Через силу, попробую своё дерьмо, стараясь при этом не морщится, делая вид что моё дерьмо вполне съедобно. Специально, подменю своё дерьмо на дерьмо соседа, ночью, пока никто не видит. Разделю дерьмо на отдельные порции дерьма, для более рационального распределения дерьма по земле. Закопаю дерьмо в землю, и подожду, пока на земле не появится очередное новое дерьмо. Навалив кучу дерьма, возвышусь над собственным дерьмом, надеясь в нём не увязнуть. Задумаюсь, сидя над дерьмом. Присмотрюсь к дерьму более внимательно. Отвернусь от дерьма. Возьму микроскоп и стану исследовать дерьмо. Подсушу дерьмо на солнышке. Предложу соседу его-же дерьмо, выдав его за своё дерьмо. Подожду пока дождь не смоет дерьмо. Брошу подсохшее дерьмо в костёр. Поищу лучшее пристанище для своего дерьма.

HENRY WADSWORTH LONGFELLOW (1807-1882) THE SINGERS God sent his Singers upon earth With songs of sadness and of mirth, That they might touch the hearts of men, And bring them back to heaven again. The first, a youth with soul of fire, Held in his hand a golden lyre; Through groves he wandered, and by streams, Playing the music of our dreams. The second, with a bearded face, Stood singing in the market-place, And stirred with accents deep and loud The hearts of all the listening crowd. A gray old man, the third and last, Sang in cathedrals dim and vast, While the majestic organ rolled Contrition from its mouths of gold. And those who heard the Singers three Disputed which the best might be; For still their music seemed to start Discordant echoes in each heart. But the great Master said, "I see No best in kind, but in degree; I gave a various gift to each, To charm, to strengthen and to teach. "These are the three great chords of might, And he whose ear is tuned aright Will hear no discord in the three, But the most perfect harmony." 1849 Певцы. Гени Лонгфелло. Подстрочный перевод Бог послал своих Певцов на землю С песнями печали и радости, Чтобы они тронули сердца людей И вернули их на небеса. Первый, юноша с пылкою душой, Держал в руках золотую лиру; Он бродил по лесам и вдоль рек Играя музыку наших мечтаний. Второй, с бородатым лицом, Стоял и пел на рынке, И своим глубоким громким звучанием Тревожил сердца слушавшей толпы. Седовласый старик, третий и последний, Пел в соборах, сумрачных и огромных, Пока величественный орган раскатывался Покаянием из своих золотых глоток. А те, кто слышал эту троицу Певцов Спорили, кто же из них лучший. Потому что их музыка порождала Противоречивые отзвуки в сердце каждого. Но Господь великий сказал, "Я не Вижу, чтобы кто-то из них выделялся; Каждого я наградил своим талантом: Прельщать, помогать и учить. Это три струны могущества, И те, у кого слух настроен правильно Услышат не разногласие между ними, Но самую совершенную гармонию. Певцы. Генри Лонгфелло. Литературный перевод. Бог прислал на Землю трёх певцов С песнями про счастье и печаль, Чтобы души расцарапав в кровь, Поманить людей в небесный рай. Первый - мальчик с пылкою душой И прекрасной лирой золотой, В сини рек и зелени лесной Напевал, овеянный мечтой. Средний, с раскудрявой бородой Пел на рынке, стоя у корчмы. Реял бас над тихою толпой Выжигая в душах пятна тьмы. Седовласый старец пел хорал В сумраке церквей и куполов, Его глас орган перекрывал, Что ревел про грех и про любовь. Те, кто слышал этих трёх певцов Выбрать лучшего без драки не смогли. Песни ли, мелодии без слов Разногласия в сердцах зажгли. Но Господь благой сказал с небес: Все певцы равны, и все мои. Дан, троим таланта равный вес: Грезить, помогать, учить любви. Это славы Божьей три струны. Те узреют царствие Отца, Кто, не зная фальши и хулы, Слышат гимн гармонии Творца. 2008

День первый. Ах, Монреаль, Монреаль! Удивительный город! Особенно располагающий к себе после жесткой канадской таможни (пограничников). Все, начиная от такси, немножко дешевле, чем в Америке, но сервис не хуже (а местами даже и лучше). Здесь, в Квебеке, приветствуют тебя, любопытный путешественник, всегда по-французски, но стоит только ответить своим "hi!" - как тотчас же переходят на английский. Причем, понимают с полуслова, говорят бегло, без какого-либо усилия на лице, на обоих языках. Лица добрые, лица замечательные, вот только, пожалуй, меньше "маскарадных" бизнес-улыбок на лице: бизнес улыбчивый сам по себе и улыбок в качестве обязательного атрибута не носит. Город, не сломленный жарой за 35С; город, полный пешеходов, велосипедистов, мотоциклистов, автомобилистов и "перекуров" за углом с настоящими дымящимися сигаретами, растворяющимися серовато-беловатыми клубами, уходящими в самое синее небо. Забросить чемоданы в гостиницу - и бежать, и дышать, и смотреть, и слушать, и растворяться! Даунтаун высокий, тротуары чистые, автомобилисты не давят пешеходов, тут и там снующих на "красный". И нам хочется на "красный" (надоело "быть автомобилем" и опасаться "тикетов", знаете ли! хочется в кои-то веки нарушить ПДД). Заблудиться невозможно, каждое здание уникально и видно издалека, мелки для "зарубок" так и не пригодились. Очень хочется откушать чего-нибудь съедобного, но рестораны в "высотках" заставляют бренчать монетками в карманах. Однако, нашли какой-то, с виду шикарный, буфет. Внутри он тоже шикарный, еды много, разве что едоков полтора человека. В качестве официантки - колоритная пожилая крашеная блондинка-турчанка, почему-то хорошо говорящая по-французски и еле-еле - по-английски (единственная из попавшихся нам во всем городе, кто плохо говорит по-английски). Просишь "sweet tea" - растворяется где-то в недрах ресторана, выносит фарфоровый чайничек и заваривает настоящий рассыпной черный чай. Отобедали вкусно, за $24 на двоих. Есть желание мчаться на Олимпийский стадион, построенный еще в год моего рождения. Трусим "с пылу, с жару" бросаться в общественный транспорт, поэтому берем такси. Дороговато, но не дорого. Стадион пустой. Через дорогу - Ботанический сад. Полный туристов. Но мы туда не хотим. Не успеваем даже обойти стадион вокруг - как натираются первые мозоли (эх, пластырь с собой захватить не догодались!) - такой он огромный! Заходим внутрь и - о, какая редкостная удача! - через пять минут "отходит" англоязычный тур по стадиону с залезанием на наклонную башню. Непременно покупаем билетики. Гид - очень потешный парень, копия Галустяна из "Нашей Раши". Естественно, спрашивает каждого: "Where are you from" ("Откуда приехали") Говорим, что, мол, из такого-то штата. Называет нашу местную хоккейную команду - полиглот! Тур шикарнейший, с заходом во все части стадиона, подробнейшим рассказом и возможностью все потрогать, прикоснуться, так сказать, к истории. "Вот", - говорит гид, - "строили мы стадион 3 года, строили, а Канада не выиграла ни одной золотой медали на Олимписких играх '76. Победителем по количеству наград стал Советский Союз". Мы спонтанно громко ликуем, чем выдаем себя как не "коренных теннессийцев". "What a change!" ("Какая перемена!") - восклицает гид. - "From Russia to USA!" "Да-с," - отвечаем, - "путь был далек и тернист". Башня была уже без гида, туда каждые две минуты отходит маленький фуникулер. Вид с нее, конечно, потрясающий: весь город как на ладони, вплоть аж до каких-то гор/холмов на горизонте. Превесьма впечатляемся! Покупаем первые сувениры на память о Канаде. Спускаемся. Хочешь-не хочешь, а теперь придется ехать на метро. В метро разбираемся легко и просто: ориентировка по названию конечных станций. Людно, но не толписто, всегда есть несколько местечек посидеть (мозоли игнорируются, но дают о себе знать). И, главное, дешево, всего за $2.75 (поездка для взрослого). На выходе останавливаем интеллигентную женщину в очках, она очень доходчиво объясняет как дойти до гостиницы. Ой, как близко к метро мы поселились! Минут 5 пешком. Попутно заходим в магазинчик за продуктами (нужен же "перекус" на вечер!). Падаем замертво буквально уже с порога. Усталые, но довольные. По телевизору все на французском без перевода. Не без труда находим что-то на английском и почти с хода засыпаем. День первый is over... День второй. ...Снов не помню, может их и вовсе не было. Помню только как неожиданно зазвонил телефон в номере. Подниматься с постели было откровенно лень. До такой степени лень, что даже руку из-под одеяла высовывать не хотелось. Но когда через час стали стучать в дверь, вставать все же пришлось. Оказалось, кто-то перепутал двери. Вернее, в этом номере до нас жили у кого-то друзья, а потом неожиданно поменяли комнаты. Или съехали. Впрочем, не все ли мне равно Доковыляла обратно до постели на ватных, уставших ногах. И уже больше не просыпалась до самого утра. Снов все-таки точно не было. Выспались. Утро выдалось с непредсказуемой погодой, но зонтиков у нас все равно не было. Были ветровки-непромокайки, да носить их с собой в сумке целый день не хотелось (на дворе же духота!). На повестке дня значился осмотр старой части города. Теперь уж совершенно безбоязненно спустились в метро, приехали "досрочно". Чтобы "убить" время, решили погулять сами по себе. На пути попался "Старбакс", зашли ради интереса, даже заказали кофе и снэк. Нотр-Дам (от которого, собственно, и должен был стартовать наш тур через пару часов) нашли без труда, он был в строительных лесах (а как же! как это можно приехать туристами и чтобы главная достопримечательность была не на реконструкции удивительно! прямо как в России!). И мы пошли "вдоль по Питерской"! Старый Город очень красивый, такого в Америке не увидишь, каждое здание дышит стариной. Европейская архитектура тут и там. "Диких толп" на тесных улочках совсем не наблюдается, поэтому можно позволить себе такую роскошь как повертеть головой налево и направо. Помимо зданий, на улицах полно припаркованных велосипедов. Монреаль славится тем, что первыми ввели прокат велосипедов за умеренную плату - и сразу появился спрос, и даже такой прибыльный, что американские города впоследствии слямзили эту идею воплотить на своей почве. Есть совершенно не хотелось, но на пути попалась "Бутербродная". Обалденно вкусные сэндвичи! Никогда таких вкусных не пробовала. Заодно размяли уставшие ноги на удобных креслах. Вот и тур. Гид - симпатичная высокая девушка. Говорит много из истории, шутит редко, поэтому слушаю, но не вслушиваюсь. Ребенку, однако, интересно. Зашли внутрь Нотр-Дама - роскошно! Один из флигелей лет 5 назад выгорел полностью, отстроили заново. Говорят, здесь можно свадьбы играть кому вздумается, если don't mind waiting ("не против подождать...")... этак пару лет. Селин Дион здесь выходила замуж (интересно, тоже два года ждала очереди или прошла по "льготному" списку). И снова пошли вдоль по улицам. Погодка пока держится, но вот-вот расстроится. Впрочем, даже хорошо, что без палящего солнышка. Завели нас внутрь огромного банка, самого старинного в городе. Любопытный тур: банк работает в полном режиме, клиенты что-то платят наличкой - и тут врывается толпа туристов и начинает фотографировать потолки и персонал за окошечками. Интересно, в какой еще стране возможен такой вот лиризм.. Дождь все-таки пошел, причем очень сильный. Нас время от времени заводят под крыши, кое-что пофотографировать все равно удается. Завели на какую-то маленькую, с позволения сказать, "обзорную" башню. Посмотрели небольшой порт. Красиво, этого у Монреаля не отнять. Спускаемся вниз и прощаемся с гидом. Поскольку дождь все еще накрапывает, спускаемся в метро и едем обратно в гостиницу. Сегодня у нас все по "ленивой" программе. Остановка у того же продуктового. Затариваемся на "ленивый" вечер. В гостинице задаю вопрос девушке за стойкой по поводу завтрашнего тура в Оттаву. Девушка уникальна тем, что одновременно держит две трубки телефона у каждого уха и одновременно общается с клиентами. С телефонными клиентами - по-французски, со мной - по-английски. Говорит, мол, надо позвонить в экскурсионное агентство и подтвердить тур. Набирает номер, снимает трубку... в ужасе замираю... третьего уха у нее вроде нет. Фуф, все просто: протягивает трубку мне. Подтверждаю. Заберут нас завтра на автобусе в 7 утра. Опять рано вставать, а значит, чуточку Интернета (когда освободится компьютер) - и в номер, отдыхать. Телепередачи на французском для нас уже не диковинка, поэтому достаем свой DVD плейер и смотрим "Дарью". Вот и второй день уже over. Быстро. Даже если в "ленивом" режиме.

Максим шел к церкви, он договорился встретиться там с приятелями. Проходя мимо двора покойной Пульхерии, он остановился. Из окон и дверей кухни валил густой дым. Не колеблясь ни минуты, он забежал во двор и бросился на кухню. -- Какого черта, что это ты делаешь -- выдавил он, стараясь не вдыхать дым. -- Не видишь Пытаюсь затопить эту чертову печку, будь она трижды проклята! -- раздраженно ответила я. Незнакомец (кстати, очень привлекательный) окинул взглядом мою печку, потом подошел к ней, вытащил нечто из какой-то дыры и, взяв меня за руку, вывел из кухни. -- Ты из города -- Как-то сразу угадал он. Я удивилась. -- Слухи распространяются по селу с невероятной скоростью, -- заметила я. Парень как-то странно на меня посмотрел. -- Дело не в сплетнях, красавица. Просто в селе нет таких дураков, которые топят печку летом, да еще и не умеют это делать. Говорил он это очень спокойно, что еще больше разозлило меня. Ох, не будите во мне зверя -- не прокормите... -- Зато в городе нет таких невоспитанных людей, которые врываются в чужой дом, да еще и оскорбляют хозяйку! Я вас не звала. Парень еще мгновение раздраженно смотрел на меня, а потом рассмеялся. -- Действительно! Но я думал, что случился пожар, что ли. Чего это ты вздумала затопить печку Ко мне понемногу стал возвращаться здравый смысл. Чего это я вдруг стала разговаривать с незнакомцами -- Мы с вами на брудершафт не пили и на "ты" не переходили, как мне кажется. А печку я затопила потому, что у меня нет еще газа и надо кормить Волка. Мужчина теперь смотрел на меня как на сумасшедшую. Потом начал говорить, так спокойно, будто с ребенком. -- Так, давай начнем с начала. Меня зовут Максим, а тебя -- Я Вышеслава Петровна, я совершеннолетняя, вы не пенсионер, поэтому не стесняйтесь, смело можете обращаться ко мне на "вы". -- Так почему, Вышеслава, ты надумала зажигать печку летом Я бросила на него недовольный взгляд. -- Потому, Максим Батькович, что мне еще не подключили газ. Несмотря на это, Волк не хочет есть капусту, поэтому мне надо готовить. А для этого, как минимум, нужна печка. Просто, как все гениальное. Максим улыбнулся. -- А могу ли я узнать, откуда ты взяла здесь, в селе волка Или из города привезла -- Волк -- это собака тети Пульхерии. Словно в доказательство моих слов, Волк лениво вышел, даже не тявкнув на Максима. Мужчина не просто засмеялся, его смех услышали, наверное, крестьяне в поле. -- Ты назвала Пульхериного Пушка Волком Через некоторое время мы с Максимом и Настей сидели под старой грушей и пили зеленый чай. Он разжег мне печку, а я стояла рядом и мотала на ус. Настя тем временем успела переодеться, чтобы покрасоваться перед новым знакомым. Заневестилась, теперь за ней не уследишь. -- Так вы приехали из города Теперь будете здесь жить Я гладила Вовка, который тихо примостился у моих ног. Настя покачала головой. -- Я приехала на неделю, а Вышеслава здесь будет жить. -- Надеюсь. Но это будет зависеть от того, смогу ли я выдержать такую жизнь. Я не привыкла выживать в условиях отсутствия газа и электричества, -- грустно заметила я. Максим понимающе улыбнулся. -- Дитя цивилизации! Ничего, привыкнешь, если захочешь. -- Он внимательно посмотрел на меня. -- А старая Пульхерия рассказывала о тебе. -- Вам Вы были ее другом -- Не то чтобы другом, просто никто больше не заходил к ней, и ей не с кем было поговорить. Когда-то она катала меня на санках, и я иногда навещал старушку, приезжая в Хрестинки. За чаем она и рассказала мне почти всю свою жизнь и заочно познакомила с родственниками. И с тобой тоже. Честно говоря, мне уже надоело напоминать Максиму, что мы с ним все еще на "вы", и только демонстративно обращалась так к нему. -- И что же она рассказала обо мне -- Заинтересовалась я. -- Да немного, она и видела тебя только пару раз... -- Однажды, еще ребенком, а потом уже почти перед смертью. -- Да нет, она говорила, что приезжала к вам, когда ты была в классе третьем. Может, ты и не помнишь. -- Возможно. Тебе долить чаю -- Обратилась я к нему. Максим покачал головой. -- Спасибо, не надо. Она рассказывала, что ты тогда мечтала пойти работать в милицию. Ты действительно стала милиционером Я засмеялась. -- Нет. Я учительница. Он казался удивленным. -- Ты это серьезно И хочешь работать здесь -- А почему бы и нет Чем это село не такое, как другие Думаешь, меня не возьмут Кстати, у вас здесь есть учительница истории -- Нет, нету. Сюда никто не хочет ехать, поэтому поиски учительницы истории и черчения стали постоянной головной болью директора и завуча школы. А у тебя есть диплом Я улыбнулась. -- Конечно, есть. С отличием. Максим даже присвистнул. -- Тебя возьмут на работу, даже если ты никогда не научишься топить печь. Я кокетливо взглянула на него. -- Спасибо. А ты кем работаешь Парень, как мне показалось, немного смутился. -- Вообще-то я тоже работаю учителем, только я не предметник, а организатор. -- Коллега -- Засмеялась я. -- Почти... Он совсем не был похож на учителя чего-либо. Высокий и стройный, с накачанными мышцами, Максим имел русые волосы и яркие карие глаза. Короче говоря, типичная ходячая мечта романтической девушки. Вообще-то мне нравятся мужчины с темной кожей и темными волосами, с зелеными глазами, но, глядя на Максима, я не могла не признать, что как мужчина он меня очень привлекает. Настя была, пожалуй, того же мнения и стреляла на нас глазами: на Максима с интересом, а на меня с осторожностью. Я давно уже поняла, что отсутствие красоты у меня не гарантирует того, что мне будут нравиться такие же, как и я, невзрачные мужчины. Как я уже говорила, когда-то я выбрала из всех ребят класса самого неприметного, а он выбрал красавицу, так почему я должна сдерживать себя и не обращать внимания на Максима Ну и что, если он совсем не будет воспринимать меня как женщину Но как бы то ни было, а на учителя Максим вовсе не был похож. Так я ему и сказала. -- По-твоему, учитель обязан иметь седую бороду и портфель с бумагами -- Обиделся он. -- Извините, я вовсе не хотела вас обидеть. Максим хитро прищурил глаза. -- Давайте окончательно перейдем на "ты". Ладно Я немного смутилась. -- Хорошо, Максим. Ты думаешь, меня возьмут на работу Он улыбнулся. -- Только если у тебя действительно есть красный диплом. Я обрадовалась. -- И я могу даже не писать автобиографию Ну пожалуйста, скажи, что ты ее не писал! Максим тихо засмеялся. -- Ну нет. Не забывай об односельчанах, ты просто обязана удовлетворить их любопытство, тебе не кажется Горько вздохнув, я согласилась. Максим стал собираться домой. Настя встала, чтобы провести его; у меня на коленях лежала Соня, и мне было жаль сбрасывать ее. -- Заходи к нам в гости, -- пригласила Настя Максима. -- Непременно. Я тоже недавно поселился здесь, и мне очень одиноко... -- Он подмигнул Насте и посмотрел на меня. -- Не бей на жалость. Конечно, мы будем рады гостю. Настя проводила его до калитки. Я вдруг вспомнила, что меня очень интересует один вопрос, потому Соне пришлось смириться со своей судьбой. Я догнала Максима уже за воротами. -- Я хотела спросить у тебя кое-что... -- О чем -- Ты сказал, что к тете Пульхерии никто не приходил, кроме тебя. Почему Разве ее не любили в деревне Максим немного смутился. -- Ну как тебе объяснить... Понимаешь, она довольно долго была вдовой, с мужчинами никогда не водилась, вообще жила довольно замкнуто, поэтому крестьяне так и относились к ней... Это лишнее доказательство того, как нужно предоставить этим людям хорошее образование. Короче говоря, все считали тетю Пульхерию ведьмой. Максим ушел, а я, растерянная, еще долго смотрела в сторону церкви. На реку мы с Настей так и не пошли. На следующее утро я снова пошла в школу, оставив Настю за хозяйку, то есть убирать во дворе. Илья Петрович с улыбкой провел меня в кабинет директора. -- Павел Семенович давно уже вас ждет, с самого утра. Велел сразу провести к нему, а сам даже из кабинета не выходит, -- заметил старик и подмигнул мне, словно я была виновата в том, что директор школы прячется от жары в своем кабинете в то время как все остальные пашут на огороде. Я царской походкой прошла в указанном направлении. Я давно поняла, что с весом в центнер очень трудно продемонстрировать "легкую походку от бедра", поэтому предпочитаю представлять себя царевной Софьей. Этим утром я оделась с особой тщательностью. Не подумайте, не для того, чтобы очаровать Максима. Я даже не была уверена, что увижу его. Просто хочу произвести более приятное впечатление, чем вчера, когда напустила полную кухню дыма. Я постучала в дверь с надписью "Директор". -- Да, войдите! -- Донеслось из--за двери. Я вошла. За столом сидел человек скорее пожилого, чем среднего возраста, в белой рубашке с галстуком. Он как раз разбирал какие-то бумаги. -- Здравствуйте, Павел Семенович, -- улыбнулась я, надеясь, что широкая улыбка поможет скрыть мой страх. Ведь если я не устроюсь на работу, мне просто придется продать дом Пульхерии первому попавшемуся, вернуться в город и выйти за Мишу. Моя улыбка, видимо, была просто голливудской. Он посмотрел на меня и улыбнулся в ответ. Наверное, раньше, в молодости, его глаза были яркого синего цвета, но теперь точно вылиняли; зато его улыбка придавала им доброты, которой часто не хватает светлым глазам. -- Здравствуйте, Вышеслава Петровна. Повисла пауза. Павел Семенович вывел меня из ступора. -- Я слышал, вы ищете работу учительницы -- Максим! Директор улыбнулся. -- Да, этот парень вчера все уши мне прожужжал. Новая учительница, "красный" диплом. Кстати, он действительно у вас есть -- Конечно. Я принесла некоторые бумаги. Диплом, характеристики, паспорт, -- называя, я вытаскивала из сумочки документы. -- Ладно, сейчас посмотрим. Через полчаса допроса мы с Павлом Семеновичем почти подружились. Но он ни за что не хотел отпустить меня с Богом. С каждым новым вопросом я делала свирепое выражение лица, а этот невозможный человек только смеялся. -- Ты замужем -- Нет. -- А почему, -- сразу прилетел новый вопрос. Я улыбнулась. -- Вы всех так допрашиваете Павел Семенович игриво подмигнул. -- Так я допрашиваю только красавиц-брюнеток. А если честно, ты первая, кого я как директор могу так допросить. Ведь все остальные учителя местные, знают друг друга с детства. Ненавижу, когда люди говорят, что я красивая. Я хорошо знаю, что это не так, и мне кажется, что они насмехаются надо мной. Поэтому я ничего не ответила на слова Павла Семеновича, и мы перешли к следующему вопросу. Наконец мы договорились. Несмотря на то, что я красавица, старый хитрец никак не хотел принимать меня на работу раньше августа. -- Все равно в это время никакой работы в школе нет, так какой смысл брать тебя на работу сейчас Пока ты можешь познакомиться с детьми и их семьями, посмотреть, чего не хватает в кабинете... К тому же, тебе нужно много времени, чтобы обосноваться в новом доме, ну там ремонт, что ли. Я в полном восторге посмотрела на Павла Семеновича. Думаю, именно в этот момент я начала по-настоящему уважать его. Как все повернул, а Я все лето должна делать бесплатно то же самое, что другие учителя делают каждое лето за деньги! Но я тоже не глупее паровоза. Я демонстративно положила глаз по коридору. -- Думаю, я не самый плохой в мире специалист, и смогу все дела уладить так же быстро, как другие. Видите, только за полдня наши коллеги присмотрелись к детям и осмотрели кабинеты, тем самым освободив еще полдня на домашние дела. Конечно, если у вас до самого августа нет вакансии, мне придется поискать работу где-нибудь еще... Мужчина засмеялся и только через минуту решился посмотреть мне в глаза. Кажется, он даже слегка покраснел, хотя из-за его невероятного загара я могу и ошибаться. -- Признаю вашу победу. Вы же понимаете, я должен был попробовать сэкономить. Заключим сделку Я важно кивнула и пошла писать заявление. -- Как ваша фамилия Павел Семенович едва заметно улыбнулся. -- Обещай не смеяться. Волошка. Я тихо засмеялась. На его нарочито сердитый и укоризненный взгляд я ответила: --Эй, я же ничего не обещала! А фамилия у вас хорошая. Не то что у меня. Вышеслава Шпинько. Тьфу! -- Выходи за моего брата, он как раз развелся, то и будешь Волошкой. Мы засмеялись. Директор подписал мое заявление и положил все бумаги в стол. Выходя из кабинета, он галантно пропустил меня вперед, что мне очень понравилось. В наше время не часто встретишь такую вежливость. Мы шли по школьному саду. -- Почему бы тебе не выйти на работу уже завтра Почему именно через неделю -- Мне надо навестить родителей, рассказать, как я обжилась, и забрать некоторые вещи. Сестре тоже надо дома показаться. Она решила остаться со мной немного дольше, чем собиралась сначала, и теперь ей надо собрать какие-то пожитки. В воскресенье утром поедем. Когда здесь первый автобус -- В восемь. Кстати, мой племянник тоже едет этим автобусом. В пути будет с кем поговорить. Присмотришь за ним, он у меня такой -- глаз да глаз за ним. Я пожала плечами. Почему бы и нет Против я ничего не имела, директор мне понравился, вряд ли племянник директора школы будет безобразничать в пути, так почему бы не присмотреть за парнем Все равно я уже присматриваю за сестрой. Я согласилась, и мы разошлись у ворот школы.

ПИ - патриот изначальный "Демократия под угрозой!" - подумали люди, и решили спустить разнарядку в регионы. Регионы, нервно подергиваясь, поглядывали друг на друга. Одно дело, когда столичный градоначальник, и совсем другое - когда разнарядка. А вдруг кому-то ТАМ это важно, чтобы вот так, с голозадой демократией по городскому прошпекту. Регионы не просто задумались. Они озадачились. Ведь если они все поняли правильно, нужно не просто быстро, а катастрофически быстро брать инициативу в свои руки, и тогда из пешек ты можешь стать дамкой. Однако в прямом смысле. Но вот если они что-то поняли, ну так скажем, не совсем правильно, вот тогда вопрос становился совсем уж скользеньким, и как потом объяснять своим избирателям, куда они в сущности смотрели. Регионы напряглись. Дело, над которым некоторое время назад они похихикивали, на их же глазах, превращалось в политическую катастрофу, а возможно и в политическую смерть. Мэры всех уровней с потными лбами, деликатненько стали пробивать обстановочку. Вскоре многие из них с ужасом выяснили, что большинство их родного электората не подозревают о наличие подобных меньшинств. Конечно, каждый мало-мальски малолетний пацан грамотно трактовал слово "пи...", употребляя его в отношении всех, включая женщин, грубо вторгающихся в его личное жизненное пространство. Слово парад ему так же было знакомо. Но вот слово "гей", как-то не в полной мере выражало всей сути происходящего. Было каким-то безобидно гламурным. Наверное его сами "пи..." и выдумали, чтобы вводить большинство нашего населения в глубочайшее заблуждение. Ведь если гея можно назвать "пи...", то "пи..." геем не назовешь. Вот такой вот филологический парадокс. И если среда была абсолютна здорова, и не готова к парадам, кроме 9 мая, значит где-то случилась недоработка, что-то в нашей демократии пошло не так. Ведь недаром англоязычные люди, объясняли нам аборигенам, что демократии без "пи..." не бывает. Выходит, либо в каждом городе "пи..." и их парады, либо опять железный занавес. Но русских не проведешь. Мы уже привыкли и "кока-колой" унитазы чистить и родственников на праздниках продуктами с большим содержанием ГМО угощать. И вдруг опять - в светлое коммунистическое будущее. Нет уж, дудки! Демократия, значит демократия! Раньше вот, "пи..." сами друг друга назначали, а теперь народ самостоятельно "пи..." хочет выбирать. И нечего нам указывать. Хоть какое-то разнообразия в жизни появилось. Прямо как аттракцион. Платный. Правда аттракцион быстро закончился и про выборы как-то подзабыли. Тут то и выяснилось, что без выборов демократия как-нибудь обойдется, а вот без парада. И оказалось, что большинство так называемых геев, тусуется, гламурится и пиарится, в той самой столице. И по сути своей столица, уже не столица, а какое-то сборище "пи...". И иностранцы, игнорируя остальные просторы нашей родины, прямо разомлели от нашей демократии. Столько "пи..." в одном месте, а где же парад И вот тут-то вышла неувязочка. Парень в кепке, с виду вроде бы отпетый демократ, вдруг встал в позу, от которой у всех столичных "пи..." мурашки побежали по их розовым тельцам, и остыла в жилах голубая кровь. Оказывается, при всех стараниях развитой демократии, не пропиталось наше молодое общество сей структурой. А ведь хочется, чтобы как все нормальные люди. Пожить по человечески. Выглянул в окно - вот тебе голая "ж..." во весь экран. Хочешь - любуйся, не хочешь, извини, но смотреть больше не на что. Вот она демократия! Конечно, по старинке не дадут развернуть плечи, вздохнуть полной грудью, и со всего разбегу как пнуть в неё, в самую в "ж..."-то. Ан, нет. Демократия. Вроде бы все хотят этого же, но нельзя. Высокая культура межличностных отношений не позволяет. Каждому должна быть дана свобода выбора. Хочешь - смотри, не хочешь, выключи телевизор. А не пошли бы Вы Василий, лесом. Короче, оно раньше было как-то понятней. Но демократия привнесла в нашу жизнь культуру речи. Глядишь по сторонам - жизни радуешься. Вон Анька пятиклассница папироску стрельнула. Зыбает. Почти не кашляет уже. Акселерирует молодежь. Приятно. Не то, что в наше время. Сразу бы по зубам от отца схлопотала. Щас, нет. Демократия. Детки учатся быстро. Так им, сукам, родителям! Срока им, извергам, да побольше! Чтоб не повадно было нежные тушки ремнем воспитывать. Учителей загоним, врачей попересажаем. Не хрен им знания свои дурацкие, и ошибки свои врачебные средь народу сеять. Как учили, так и лечим. Боимся и того и другого. Учителя учеников. Доктора пациентов. Демократия. Каждый знает, кто вор. И все молчат. Потерпевший молчит и видимо уже навсегда. Свидетель молчит. Прокурор молчит. Следователь молчит. Судья выносит приговор. Оправдательный. Такое ощущение, что деньги платят только адвокатам. Они и распинаются. Словоохотливые такие. А все остальные молчат. Так демократия ведь. Хочу - молчу - свобода слова. И как мы жили все это время без демократии! Ну, в смысле без парадов. И как теперь быть - не знаем. Но точно знаем, что так быть, быть не должно. И всякие разные замы и помы по сути своей второразрядные "пи..." стали пристально изучать среду обитания собратьев по разуму. - А не пригласить ли нам парочку "пи...", вернее пе Чтобы они нам спе, а в случае активных позитивных решений, быстренько возглавили наш парад! И вот уже похоронен городской бюджет ЖКХ, а на сцене местной филармонии, гламурный "пи..." выдает свои пе. - А ведь хорошо поет, хоть и "пи..."! - потирает руки градоначальник. - Ну, славно, с главарем, мы решили, а где взять группу поддержки - Сложный вопрос! - втискивается второразрядный. - Провести бы мероприятие как субботник, можно было бы привлечь школьников. Но резонансик может получиться. И прокурор может не оценить. Или оценить, лет этак в пять. - А подшефная часть - градоначальник напрягает мозг. - Командир у них - отъявленный "пи...". - Боюсь, не удастсастъ. У них сейчас проходятсъ учениясъ. И "е..." их по полной программе. Им сейчас не до гей парадов. - Плохо. Но выход должен быть. А что у нас в мэрии, совсем патриотов не осталось Настолько от прогресса отстали, что и парочки лесбиянок не сыскать! На прошлой неделе я видел Верку в розовой кофточке. - Нет, Иван Иванович. Верка не пойдет. У неё свадьба через месяц. - Ну, пусть до свадьбы побудет лесбиянкой! - Вряд ли она захочет. У неё жених только откинулся. Не поймет. - Чего не поймет Что она без него с бабой жила Пусть радуется, что не с мужиком! Вот точно, Верку, чтобы жениха всякие там черные мыслишки по поводу мужиков не одолевали! - Логично. Значит, Верка у нас, будет лесбиянка. А транссексуалы - Так, Альберт, давай без порнографии. Какие, к черту сексуалы! Мы конечно свободная страна, но не до такой же степени! - Иван Иванович. Транссексуалы, это такие геи, которые обрезают себе все лишнее и добавляют недостающее. - А, ну это к Петровичу с Егорычем. - Не понял, Иван Иванович Они то здесь при чем! - А че, не понять то. Петровичу на прошлой неделе язву вырезали, а Егорыч вчера новую челюсть вставил. - Хорошо. Значит, наш дворник и кладовщик будут транссексуалами. Нам бы еще парочку травести. - Ух, ё! Куда ты сказал - Травести, это те из них, кто наряжается в одежду противоположного пола. Актеры в общем. - А, эти! Новые русские бабки, что ли Этого добра у нас хватает. Матренишну и Пелагею. - Так они же и есть бабки. - А тебе кого надо - Нужно чтобы мужики переоделись в женщин. Градоначальник покосился. - Альберт, ты говори, да не заговаривайся. Где ты видел, чтобы наши мужики переодевались в женщин! Бабы - да! Постоянно этим занимаются. Кирзачи натянули, фуфайку напялили и за бензопилу. Но чтобы мужики, да в женское платье! Ну, если только по пьяни! - Так они же геи! - Кто геи - Транссексуалы. - Они да. А чем наши старухи хуже! Кто там определит мужик это переодетый или баба, дожившая до восьмидесяти лет. - Согласен! Нам бы еще парочку транспарантов. - Ну, это не проблема. Зайдешь в Красный уголок - выберешь любой. "Мир, май, труд", "Мы наш, мы новый мир построим!". Можешь портреты Энгельса с Марксом прихватить. Они там как родные встанут. Ну, вот и хорошо. Вроде как все спланировали. В случае чего в грязь лицом не ударим. Сказали люди, что есть на свете демократия, значит и у нас она должна быть. И не забывай Альберт, в субботу банька. Такая уж у нас традиция у простых русских му... ("пи...", "пи...", "пи..."). Алик Смехов (лучшее) на www.sochi-shai.ru

Поскольку рос я вдали от центров цивилизации, среди сопок, которые представляли собой, во времена моего детства и отрочества, непреодолимую преграду для телевизионного сигнала, вырос я "диким" и "свежим", то есть наивным не по годам и не по уму доверчивым. В университете я начал заниматься альпинизмом. Зашли как-то, с другом Серегой, тоже первокурсником, по сердечным делам, в Политехнический и увидели там в вестибюле объявление. Какой-то шутник нарисовал море, пальмы и написал, что, мол, всех желающих поехать летом на Кавказ приглашают на собрание секции альпинизма. Мы с Серегой, в силу "свежести" своей, на это собрание пошли. И стали мы ним альпинистами. А если бы этого не случилось, то я, наверное, до сих пор так и продолжал бы уступать, в общественном транспорте, место старушкам. Как-то, когда мы, находясь летом в горах, в альпинистском лагере, готовились к очередному восхождению, ко мне подошел начальник альплагеря и попросил сходить на это восхождение в связке с дочкой одного чрезвычайно высокопоставленного чиновника. Девица была смазлива, обладала хорошей фигуркой и аппетитными ножками. И я согласился. Потом сто раз пожалел о том, что согласился. Это были годы расцвета альпинистской романтики. Девицы, наслушавшись песен типа "Альпинистка моя, скалолазка моя..." рвались в горы. Но, поскольку восхождение -- это, кроме красивого вида сверху, еще и тяжелая опасная работа, нужны были люди, которые эту "скалолазку" удобно и безопасно затащат вверх, на вершину, а потом, не менее безопасно, спустят вниз, в долину. От девицы, которую затаскивают на вершину, требуется только одно -- не мешать. И выполнять некоторые элементарные действия, без которых идти в связке невозможно. А эта была избалована донельзя, и, в силу своей избалованности, делала всё назло мне, поступала вопреки тому, что я велел ей делать. До нее не доходило, что, не выполняя моих указаний, она подвергает смертельной опасности свою собственную жизнь. Больше всего ее возмущало то, что я пытался заставить ее аккуратно сворачивать веревку каждый раз, когда мы проходили в связке какой-либо участок маршрута. Она была уверена, что я, как подлинный джентльмен, должен сам подойти к ней и свернуть веревку, которую она, попользовавшись, бросила себе под ноги. Маршрут проходил по гребню, на котором торчал, так называемый, "жандарм" -- высокий скальный столб-нарост, перекрывающий путь к вершине. Когда на нашем пути встал "жандарм", я пустил вперед избалованную красавицу. Скалы были несложные, и для того, чтобы обойти этот "жандарм" особого умения не требовалось. Несмотря на то, что с того места, где мы находились, хорошо просматривался фирновый склон под скалами, круто уходящий вниз, к ледовому сбросу, и о том, куда попадет потом тот, кто пролетит через этот сброс, лучше было не думать. Однако, красавица должна была идти со страховкой, которую обеспечивал ей я. И было очевидно, что даже в случае, если она сорвется, она не будет падать в пропасть, а будет скользить по фирновому склону, где мне не трудно будет ее удержать. И пусть я ни на секунду не сомневался в том, что, если вдруг сорвусь, то удержать меня она не сможет, и мы с ней вместе улетим через ледовый сброс, я был, в то же время, абсолютно уверен в том, что с легкостью преодолею этот несложный скальный участок. Пока она была видна мне, я старался помочь ей, подсказать, за какой выступ взяться рукой, куда лучше поставить ногу. Потом она скрылась от меня за поворотом скалы и я усилил бдительность. Когда она, наконец, крикнула мне, что вышла на гребень, готова страховать, и я могу идти, я почувствовал облегчение и быстро, аккуратно двинулся вперед. Однако, не успел я пройти и половины пути, как вдруг сильный рывок веревки сбросил меня со скалы. Падая, успел оттолкнуться от стены, стараясь не покалечиться об острые выступы. Только один из них зацепил меня острым краем за ногу. Упал на фирновый склон, раскинув в стороны руки и ноги, словно парашютист в свободном падении, параллельно склону, ногами в сторону ущелья. Упал, словно впечатался в склон. И благодаря этому, не начал сразу скользить вниз, задержался. Лежал, почти не дыша. Фирн представляет собой нечто среднее между снегом и льдом. Это многолетний кристаллизовавшийся снег, который впоследствии должен превратиться в лёд высокогорных ледников. Фирновые склоны очень скользкие, и передвигаться по ним без ледоруба и триконей (металлических трёхзубых набоек) на подошвах ботинок, практически невозможно. Выходя на скалы, я вынужден был освободить руки. Поэтому ледоруб висел у меня на запястье правой руки, на антабке. Когда я, раскинув руки, упал, он оказался на отлёте, в стороне от меня. И теперь мне нужно было так, чтобы не начать скользить по фирну, подтянуть ледоруб к себе. Я лежал неподвижно, боясь даже пошевелиться, и легонько, одними пальцами, тянул за антабку ледоруб. Наконец ледоруб оказался у меня в руках и я смог "зарубиться", то есть плотно вонзить жало и клюв его в склон. Облегченно вздохнул и медленно полез вверх, к скалам. Когда я выбрался на гребень, то с удивлением обнаружил, что напарница моя даже не заметила того, что я сорвался. Бросив, по привычке, веревку и запутавшись в ней ногами, она упала, сдернув при этом меня со скалы. Но сама с гребня не свалилась и, перепуганная до смерти, сидела на снегу, пытаясь распутать веревку и как-нибудь сложить ее. Ногу мне кое-как забинтовали и, чтобы не подвести остальных, я дохромал, всё-таки, до вершины. И лишь позже, уже вернувшись "в суету городов", я попал в руки хирургов. Выписали меня из больницы уже осенью. Находилась больница на самом краю города и конечная остановка городского автобуса, находившаяся неподалеку от нее, вся была усыпана мокрыми листьями. Я дождался автобуса, вскарабкался в салон и, выбрав место, сел поудобнее, так, чтобы никто случайно не мог задеть прооперированную ногу. Однако, по мере движения автобуса, народу в салоне становилось всё больше. И наступил момент, когда свободных мест не осталось. И тут вошли эти старушки. Они сразу заметили меня. Увидели во мне жертву. Старушки с наслаждением стыдили меня, старались обидеть побольнее. Они стремились вовлечь в разговор побольше пассажиров, некоторые из которых, принимая их сторону, тоже стали меня стыдить. Действительно, старушки едут стоя, а этот молодой балбес сидит себе и не обращает на них никакого внимания. Ни стыда, ни совести! А я просто не знал, куда деваться, что делать. Хоть ты прямо здесь снимай штаны, бинты и демонстрируй этой, вошедшей в раж, объединенной стадным инстинктом, компании, свои шрамы. Я стерпел тогда. Сидел, смотрел в окно и молчал. Однако с того дня перестал уступать старушкам место в общественном транспорте..

* На остановке, на узкой, в одну доску, скамейке сидело несколько старушек. Их дребезжащее перешептыванье прерывалось редким, обреченным "фьюить" какой-то птицы, спрятавшейся в ветках корявой березы, вросшей в пространство "остановочного" навеса. -... кладу пять ложек сахару и одну -- соли.. - Гора теста в фиолетовом сарафане, наклонила простое доброе лицо к соседке в митенках из ветхих серых кружев. Там, где у той на руке должен был быть указательный палец, зиял провал, и трубочка митенок печально поникла. - Пять ложек сахару! -- интеллигентный тоненький голос "митенок" звучал недоверчиво и почти испуганно. - Ты, мабуть, перепутала Обратно, пять соли и одна сахару. -- Вмешалась рябенькая курносая старушка, с по-деревенски воткнутым в зачесанные назад седые волосы полукруглым гребешком. - Пять сахару и одну соли! -- Величественно утверждающе кивнула "фиолетовая". - Именно, пять сахару и одну соли! -- жестко, с интонацией директора школы, подтвердила сухая смуглая старушка в бейсболке, с монограммой из "N" и "Y" над козырьком. -- Я пробовала. Очень прилично. К навесу со старушками подошла девушка, в белых мятых шортах и свободно болтающемся на маленькой груди коротком топе. Она появилась из-за череды пирамидальных тополей, похожих на строй мальчиков-акселератов, с зализанными ветром затылками, длинных и сутулых. - Я смогу отсюда доехать до "красных" дач - Конечно, деточка. Мы все в ту сторону. С нами и поедешь... - Участливо подскочила "бейсболка" .... Старушки мгновенно прекратили про "сахар и соль" и с живым любопытством уставились на девушку. - Чш! -- непонятно шикнула на них "бейсболка". И снова потянулось: "пять сахару Одна соли"... Подкатил автобус. Старушки со смешной суетливостью заторопились внутрь, держа перед собой: кто корзинку, кто поцарапанное пластиковое ведро. Девушка, пропустив их, вошла следом. - Нет местов, нет местов! -- закричала пухлая кондукторша, и в непонятном испуге дрожала сдоба ее лица, в три холма, с розовой, липкой, подтёкшей глазурью губок. В проем двери, запыхавшись, вползла еще одна старушка, в розовых бермудах и с огромными шарами желтых бус на волнующейся коже раздутой шеи. На светлых пушистых ее усах громоздились и сверкали крупные капли пота. - Успела... успела... - астматически присвистывала она, усаживаясь. Кроме вошедших, внутри уже было несколько пассажиров -- опять все старушки и один большой старик. Дверь чавкнула и захлопнулась. - Ираида, ты что такое говоришь "нет местов!". А вот это -- "Бейсболка" укоризненно закачала головой "ай-я-яй". Было душно и смрадно. К запахам валерьянки, стариковской кислятины и общей какой-то затхлости прибавлялся еще один. Тонкая струя его была неопределенно тревожной и тягостной. - А вот сюда, сюда девочку посадите. Перед Софьей Палной. Софья Пална, посмотрите на девочку! Прямо перед девушкой сидела старуха с непомерно большой головой, похожая на здоровенную несуразную куклу. Над немигающими черными-пречерными глазами -- черные густые брови, на черных волосах -- кружевная шляпка с фалдистыми полями. Шляпка очень напоминала чепец. Сама старуха при этом вполне могла сойти за графиню из "Пиковой дамы". Кукла графини из "Пиковой дамы", сотворенная каким-то вдохновенным злодеем для жуткого спектакля. - ...опять коза какая-то молодая на инвалидное место уселась! Чего уставилась, титьки развесила...- Внезапно оказавшийся рядом огромный старик шевелил рыхлым носом. На его уши, похожие на два больших бледных, восковых, подтаявших цветка, падали пепельные перья волос с полуголого черепа. Шары глаз "Пиковой дамы" тяжело повернулись в орбитах и вперились недвижно в старика. - Чего орешь -- зашикала старушка в бейсболке. -- Софья Пална, это Прохоров с пятого участка. Он вечно шумит. Дурак потому что. И склеротик. - Ах, тут Софья Пална! -- смутился Прохоров. -- Прошу пардону, светлейшая. А можно, я рядом постою Графиня качнула своей огромной головой и громко рыгнула закрытым ртом. И тут "бейсболка" ущипнула девушку за руку повыше локтя. - Ой! -- вскрикнула та, порываясь встать. - "Ой" - иди домой! -- захихикала старушка в розовых бермудах и ущипнула за другую руку. - Вы что, обалдели... -- крик девчонки погас под сухой четырехпалой ладонью в кружевных митенках. Сзади на плечи девушки раздутыми, как две пятнистые жабы, руками навалился "фиолетовый сарафан", вдавливая ее в сиденье и приговаривая: - Совсем от рук отбились эти сучки, совсем совесть потеряли... Изо всех концов автобуса к девушке резво подбегали старушки и, ущипнув ее, кто за руку, кто за ногу, торопились назад, на свое место. И снова вскакивали, и снова щипали... - По очереди, по очереди! -- деловито распоряжалась "бейсболка". Но около пленницы уже собралась беспорядочная кучка старух. Проваленные в череп или выпученные в "базедке" глаза блестели, полуоткрытые ветхие рты радостно шамкали и причмокивали. Они топтались неловко, тихонько ворча и пихая друг друга локтями. Прохоров поверх голов, сминая седые пучки и вязаные шляпки, добрался рукой до свободного выреза легкой кофточки и, запустив в него огромную шершавую ладонь, сильно, с поворотом, ущипнул девчонку за грудь. Девушка взвилась от боли. Рука в митенке слетела с ее рта, и салон автобуса огласился пронзительным воем: - Аааааа! Остановите!... Остановитесь!.... - А Прохоров бесстыжий! -- выпью прокричала "гребенка" и закачалась в рваном пронзительном смехе. - Цо то иест балаган -- раздалось из водительской кабины. Старики замерли, испуганно захлопнув впадины ртов. Прохоров не сильно ударил девушку кулаком по темени. Она затихла и обмякла на сиденье. - Лешек, мы больше не будем, мы тихонько... - Тоненько заблеяла "бейсболка" и жмурилась, и подмигивала "пиковой даме". "Графиня" со звуком негромкого шлепка опустила и подняла тяжелые землистые веки и басом сказала: "Беееееееее.." Старушки организованно рассыпались, и чинно расселись по своим местам. Прохоров, крякнув, подхватил вялое тело в синяках и кровавых ссадинах, перекинул его через плечо и, широко расставляя ноги, как матрос на палубе, понес его к водительской кабине. В наступившем безмолвном порядке опять раздалось судорожное и бестолковое: "А Прохоров бесстыыыжий...". Автобус резко качнулся в сторону, и остановился. Старушки, дернувшись, разом, как одна, приняли позы послушных школьниц. Из кабины донеслось досадливое "пся крев", глухое бормотание Прохорова, и после - звонкое чмоканье. В дверь постучали. Снаружи стоял некрасивый молодой человек, с большим, как у Буратино, ртом и утиным носом. - Не подбросите до Кострыкино - Нет местов, нет местов! -- заполошно замахала за мутным стеклом кондукторша. И дверь тут же открылась. - Поедем, поедем. -- Улыбалась смуглая старушка в бейсболке. -- Идите, садитесь вот сюда....напротив Софьи Палны. -- И кому-то строго -- Ираида, дождешься -- уволим! В автобусе витал обычный запах старости. "А то какой же!" - подумалось парню. "Вон они, ветераны и пенсионеры -- все тут". На него смотрели милые бодрые румяные стариковские лица. К понятному запаху примешивалось еще что-то... Он сел на указанное место, смущенно поблагодарив, взглянул перед собой на старуху с огромной головой и понял, что несёт мертвечиной. - Знаете, я лучше сойду, мне тут недалеко... - Он приподнялся. Две огромные ладони вцепились ему в плечи и вдавили в сиденье. - Сидеть! - Лешек, поехали! -- "бейсболка" деловито кивнула козырьком. Парень замычал под пыльным кружевом митенок. Автобус неспешным катафалком двинулся дальше.

Аркадий Зверюгин был журналистом( он и сейчас журналист). Он был человеком осторожным, так как знал по опыту, что, если ринется в пучину разврата, обязательно попадет на мелкое место. Но мне он показался человеком широкой души и бешенного темперамента. Я встретила его в баре Интуриста Он поил целую компанию и распускал валюту веером. Увидев меня он забыл про всё на свете. Подошел и спросил: Что будешь пить Потом мы весь вечер пили водку с апельсиновым соком. Я слушала душераздерающие рассказы о работе журналиста и думала: Бедненький, как он ещё жив! Потом он купил бутылку ликера, блок сигарет и мы поехали ко мне.Утром он проснулся в полной панике и стал рыскать по квартире. Мне очень хотелось, чтобы он поскорее ушёл и я не могла понять, в чем дело. Оказалось, что потраченные накануне деньги были профсоюзной кассой. Они, профсоюзники, её ему доверили... Я предложила ему позвтракать. Он отказался. Я предложила ему чашку чая. Он отказался. Он плотно сел на кухне и завыл. Он весил больше ста килограммов. С похмелья и с тоски он стал расплываться и заполнять собою мою малогабаритную квартиру. Я не могла завтракать в такой обстановке. Мне казалось, что он никогда не уйдет. Я дала ему 50 долларов. И он ушёл. Потом он написал статью о женщинах легкого поведения, которая принесла ему известность. А потом он позвонил. Мы встретились и у нас был роман. - -