Datasets:

danasone

/

taiga_proza

like 1

Сатурн был в первой четверти, Козерог покрыл Стрельца. Пупурышкин верил звёздам свято, а звёзды в этот раз вещали однозначно: "Не верь звездам". Зазвонил телефон и Пупурышкин снял трубку. - Сатурн в первой четверти -- спросил коллега Полудумов. - В первой, -- подтвердил Пупурышкин. -Козерог покрыл Стрельца -- напирал Полудумов. - Покрыл, - согласился Пупурышкин. - Значит, "не верь звездам" - Именно. - И что будем делать -- прошептал, испугано, Полудумов. - Как всегда доверимся звездам, - снисходительно усмехнулся Пупурышкин. - Но ты понимаешь, что это значит! -- засипел в трубку Полудумов. -- Если верить гороскопу, и "не верить звездам", то это означает, что им надо верить, из чего неукоснительно следует, что верить им не надо, а из этого в свою очередь вытекает, что... Пупурышкин не дослушал и повесил трубку. "Конечно, Полудумов зануда и придурок, но если посмотреть фактам в лицо... "Не верить звездам"... Если следовать этому указанию звезд, то выходит, что верить им не надо, из чего очевидно, "не верь звездам" - утверждение ложное, и, значит, верить им всё-таки надо, из чего вытекает, что... и так далее, и так далее. Пупурышкин решительно набрал номер председателя Тутыкина. - Он болен! -- взвизгнула жена Тутыкина и бросила трубку. Недотыкову, Дотыкову и Простотыковой тоже не здоровилось, и к телефону они не подходили. Олечка Малоумова, ученица и верная последовательница Пупурыщкина, крикнула со слезой в голоске: "Козёл звезданутый!!" и тоже бросила трубку. Пупурышкин снова разложил карту неба -- Сатурн был в первой четверти, Козерог покрыл... да, звёзды упорно твердили, что верить им нельзя, и, значит... Пупурышкин подошел к окну, посмотрел в небеса: вот они -- беленькие клопики! Висят! Нет, Пупурышкин никогда не доверял им! Верил, но не доверял! Он знал, знал, что в глубинах недр своих они только и ищут случай, чтобы сыграть с ним подлянку. - Не верю! -- закричал Пупурышкин в черную бездну. - Не единому слову вашему не верю! Фиг, вам! И тут же понял, что противоречит сам себе: не верить им сегодня означало верить им без оглядки, а верить -- не верить! "Поздно не верить!" - осенило вдруг Пупурышкина. "Попался!" - подумал он. И распахнул окно.

"Нравственность. Да, конечно, это высшее мерило отношений - и уже существующих, и зарождающихся. А если эти отношения вступают в противоречие Если есть чувство неполноты, несоответствия и неудовлетворенности существующими - и понимание, что, ломая их, ты поступаешь не нравственно, но пытаешься при этом выйти из тупиковой ситуации Остаться в прежних и искать в них лучшее, чтобы оставить все как есть хотя бы ради этого Наталия Мироненко". Любые отношения по своему существу должны практически всегда вступать в противоречие. И желательно мирные и приемлемые. Отношение это и есть соотношение одного и другого в динамике, если этого нет, то и нет отношений, а лишь грубая и условная статика остановившейся "картинки" жизни. Вопрос нравственности и ее "ломки", - это и есть корень и нерв нашей проблемы и самой нравственности в ее разворачивании и проявлении. Не зря мы говорим о неких аксиомах, категорических императивах и максимах (или принципах). Здесь я повторюсь из статьи "НЕ ВОЗЖЕЛАЙ ...", НО ПОЛЮБИ СЕБЯ ВО ИСТИНЕ. Желание цели и миражи": Вопрос желания, - это вопрос подобный категорическому или гипотетическому императиву, как всеобщему обязательному, или условному нравственному закону, и об этом давно говорится в религии и философии, противопоставляя ему личный принцип или максиму, как важнейшее правило или принцип каждого отдельного гражданина в его праве. Здесь я уже не говорю о всеобщей анархии и беззаконии любых мыслимых и немыслимых желаний и поступков. В этом противопоставлении скрывается суть свободы и необходимости, и все мы, хотим того или нет, вынуждены с этим считаться и осознавать необходимость как высшую аксиому и факт. Но тут важно увидеть и почувствовать Необходимость и Нравственность на изломе осознания, как высшей цели от заповеди "Не убий" и "Не навреди"... ближнему, и другому, как и себе самому. А это гибкая и динамичная, но и очень жесткая и хрупкая основа экологии нравственного начала жизни. Обострим Ваш вопрос, - а нравственно ли убить противника в той тупиковой ситуации, когда вам самим угрожает смертельная опасность от него - Общественное мнение и право отвечают и "Да" и "Нет". Христианство и некоторые другие религии говорят -- "Нет" или "Не убий". В частности "Не противление Злу насилием", - это принцип, сформулированный великим писателем и мыслителем Л.Н. Толстым. Здесь мы переходим к вопросу добра и зла, как высочайшему вопросу самой нравственности и смысла жизни. Это и философский и мировоззренческий вопрос одновременно для всех цивилизаций и культур нашей планеты. Но этот вопрос не имеет однозначного решения и понимания, так как находится на самом разломе понятия нравственность. По самой сути определения, - убийство никогда не может быть нравственным, так как обрывает высокий смысл этой абстракции в реальной и узаконенной смерти живого, но преступившего закон и право человека, что не допустимо, так как здесь не может быть торга. Это важно понять и принять до глубинной основы, иначе мы все время будем путаться и не видеть "за деревьями самого леса". Соотношение права и нравственности всегда в пользу последней, но не иначе. Это формула "экологии" нравственности и ее аксиома. Наказание это и есть преступление над нравственностью или попытка такового. Иначе говоря, это попытка встать над нравственностью возвысив свое право до свободы преступления. Где здесь границы и нормы вопрос всегда открыт, и каждый раз постоянно повторяется с новой силой для каждого времени и человека по-новому. Но тут есть и "хорошо забытое старое" как признак самой вечной и не изменой истины. Здесь нет ее времени, но только наше, которое в наших руках сейчас, а не потом ... Время истины - это вечность, а наше -- это мы сами в наших действиях и чувствах "теперь". Отношения, которые вступают в свои естественные противоречия, всегда должны протекать и находятся, по сути, в рамках нравственности, и если эти рамки узки, то необходимо расширять их, но тоже в мере допустимого компромисса и его поиска. Если Вы не нашли выход, то это еще не значит, что его нет. Но причина может быть и выше вас и ваших возможностей, а так часто бывает, когда не восполнить утраты и не предотвратить ее нельзя. Это наша плата за нашу реальность, где мы как судьи и судимы же будем нашей мерой. Это факт реальности и предупреждение, что не мы судьи самой реальности, но часто плохие судьи, или попавшие в зависимость обстоятельств, - мы сами судьи себе и исполнители своей же судьбы. Ведь бывает в действительности по-разному и даже "без вины виноватому" можно стать, но так ли это всегда кто ответит! Нравственность никогда не была и не будет костным и однозначным понятием, но она всегда была и будет живой сутью природы человека и его социальных чувств и отношений. Здесь есть масса оттенков, созвучий, цвета и чувств, - иначе говоря, это ментальная над-суггестия и синестезия нашего мира-чувствования и самого восприятия, как некая одухотворенная живая плоть самого духа. Она стоит рядом со святостью, а точнее у входа к ней. Софияр 25.06.2010

лучший секс - это секс с морем. свинцовое, но нежно-горячее. и волны, волны. и руки в окно всю дорогу домой. я всё это люблю. и тебя. [пятница, 16 июля 2010]

"В этом страхе и обмане колдовства и смерти дрожь. Если ты не знал о Мани, вряд ли ты меня поймёшь..." Кот Мурр "Религия Печали" (http://www.stihi.ru/2007/11/10/306) * * * Все мы слышали про "мани", знаем песенку про них: когда нету их в кармане и вся жизнь в густом тумане - не об этом ли твой стих Или душу твою гложет НЕЗЕМНОЙ печали груз Кто тогда развеять сможет заколдованную грусть Помни - многие страдали, изнывали от тоски, свою душу на куски раскромсали - и раздали. А теперь пришли другие, у которых всё - "тип-топ". Тяжелее пусть грехи их, после этих - хоть потоп! Им же всё - по "барабану", всё, чем жили мы с тобой: наши песни, наши раны, наша горькая Любовь! Мы уйдем - не так уж долго, на пределе сил запас... Мы уйдём и спросим только: "Как вы будете без нас"

Главы из романа Игоря Тихоненко "Бравые казаки" часть 1 "Упырь" 17. Казацкая Рада. - Ну, что Микола Пора созывать Раду,- со вздохом выговорил кошевой атаман,- отдай приказ битюкам, чтобы били в талумбеи. Пусть собирают казаков на площадь. И старшину не забудьте позвать. Думаю, что полковник Головань уже успел предупредить своих хлопцев. Атаман Кулиш передал приказ кошевого атамана битюкам. Три здоровенных казака в синих шароварах без сорочек взяли в руки деревянные палки с намотанными на концах набалдашниками, и подошли к огромному барабану. Он был сделан из огромного казана, на который были натянуты, сшитые между собой хорошо выдубленные, овечьи шкуры. Битюки ударили в талумбей. Каждый по очереди опускал свою дубину, и от этого получался особенный ритм. Всем, живущим на Запорожской Сичи был знаком этот звук, напоминающий повторяющегося слова: все-сю-да, все-сю-да.... Так созывали Раду. Услышав бой барабана, казаки начали подходить на площадь. Прибывали и те, что располагались за островом. Лодки одна за другой причаливали к берегу. Голос толумбеев разливался над Днепром. Когда внутри крепости все было заполнено людьми, прибывающие казаки начали располагаться за оградой на равнине. На крепостных стенах поставили крикунов, которые должны были рассказывать тем, кто был за забором, что делается на главной площади. Бурлящее море Запорожцев затопило остров. Оно походило на разноцветное лоскутное покрывало, которое накрыло всю землю на Сичи. Были здесь и зеленые, и желтые, и синие жупаны. Но больше всего казаки любили красный цвет. Возможно, это было из-за того, что очень нравилось этим людям красно-горячее солнце, восходящее каждое утро над Днепровскими скалами. А может, была и другая причина. Кто знает На площадный холм поднялся самый старый казак на Сичи Алексей Коробка. Сколько ему было лет, никто не знал точно. Сам он говорил, что престал считать свои зимы и весны, когда они перевалили за сто. Роста он был выше среднего. Седой оселедец был закручен за ухо. Усы свисали ниже подбородка. Несмотря на свой возраст, казак имел бравую осанку и звонкий голос. - Браты казаки! Мы собрали Раду, чтобы выбрать Батьку для всей Украины. Кто хочет назвать, давай, говори,- начал Коробка. - Атаман Гулия,- быстро выкрикнул казак Зеньковского куреня, стоявший недалеко от центра площади. - Та пошел ты под три черты со своим Гулием,- перебил его невысокий голопузый казак, похожий на живчика.- Кошевого Шульгу хотим в Гетьманы. - Да шо там тот Шульга,- не унимался Зиньковский казак и показал дулю в сторону, стоявшего среди старшины кошевого атамана,- вот ему Гетьманство. В это время, Олег Дубовой подошел к расходившемуся не на шутку казаку, и стукнул его кулаком по голове. Тот отлетел в сторону и упал. - Не балуй,- грозно сказал Олег и показал ему увесистый кулак. По площади пошел шум. Все галдели, как вороны на дереве. Невозможно было понять кто, о чем говорит. Кое-где начались драки. Стоявшие среди атаманов, писарь и казначей улыбались. По ним было видно, что они довольны происходящим. Бывшие за крепостной стеной казаки, не видели, что происходит в крепости. Поэтому они все время спрашивали у крикунов, которые находились на ограде: "Что там делается Кого хотят в Гетьманы Да, говорите же, чертовые дети, не молчите". На что им отвечали: "А Бог его разберет. То ли Шульгу, то ли Гулия Они там больше ругаются, чем Гетьмана выбирают". По площади начали передвигаться группы казаков, которые утихомиривали дерущихся, где - словом, а где - силой. Это люди полковника Голованя наводили порядок. Постепенно гомон замолкал. - Вы же не бабы на базаре. Чего гвалт подняли- успокаивал запорожцев Алексей Коробка,- давайте выбирать. Кто за Гулия, поднимай руки. Шум на площади стих. Недалеко от головных ворот поднялось около двух сотен рук. Это были в основном казаки Зиньковского куреня. Среди остальной массы людей, так же, кое-где, оказались желающие поддержать Гулия. Только их количество напоминало одиночно торчащие стручки на большом огороде. Всех подсчитали, оказалось около трехсот человек. - Кто за Шульгу Голосуй,- продолжал Коробка. Вся площадь заполнилась частоколом из поднятых рук. Андрей Копейка плюнул себе под ноги и пошел с площади. За ним потянулись, с опущенными головами, писарь и атаман Гулий. - Куда же вы, хлопцы- спросил Алексей Коробка.- Мы еще не всех посчитали. Стоявшие на площади, дружно засмеялись. - Ладно, товаривство, я думаю, что считать не нужно. Итак, ясно, что Вы хотите в Гетьманы Шульгу,- продолжал старейший казак,- но по закону, теперь избранному надо предложить булаву. Он подошел к Ивану Шульге и протянул ему символ гетьманской власти: - Прими от общества доверие, кошевой. - Нет, Батьку, не возьму. То большая честь для меня,- скромно проговорил Шульга, и отодвинул руку старика. Стоявший в толпе молодой казак удивился: - И чего это кошевой кочевряжатся Я бы не отказался от такого. Находившийся рядом с ним пожилой воин дал ему подзатыльник и сказал: - Молчи, хлопче, если не знаешь. Так положено. Три раза надо отказаться, чтобы все видели, что кошевой за властью не гоняется. Алексей Коробка второй раз протянул булаву Шульге: - Бери, народ хочет. - Нет, не возьму, не достоин я того,- упорно продолжал кошевой. - Та бери ты уже, чтоб тебя ни пули, ни сабли не брали. Устал я уже её держать, старый я для этого,- сказал Коробка и в третий раз протянул булаву Шульге. Тот взял её, поцеловал и произнес: - Спасибо тебе, Батко и всему товаривству, за честь великую мне оказанную. И поклонился на три стороны перед народом. - Любо, любо!- закричали казаки на площади. - Любо, любо,- подхватили их, стоявшие на равнине перед крепостью. Алексей Коробка подошел к Гетьману и ударил его по щеке ладонью. Шульга поклонился ему и сказал: - Спасибо, Батько, за ласку. - Молодец казак. Это тебе, чтобы ты волю гневу никогда не давал,- и ударил атамана по другой щеке. Гетьман снова поклонился и произнес: - Спасибо за науку. Старый казак взял горсть земли и положил её Шульге на голову, приговаривая: - Это, чтобы ты всегда помнил, что все мы из одного теста сделаны. Гетьман еще раз поклонился и добавил: - Спасибо, Батьку, за веру, которую мне оказываете. Шульга второй раз поклонился на три стороны перед народом и поднял над головой Гетьманскую булаву. Старшины, стоявшие возле атамана, запели гимн Запорожской Сичи, который тут же подхватили все казаки: Хай пану на Вкран щастя, воля. Хай мина нас усх жебрацькая доля. Дай нам Боже сили здоровими бути, Щоб змогли ми дтям нашим Волю раздобути. Захищати разом будьмо Рдну Украну, Доки клят вороги ус не загинуть. Як у пол снг по весн розтане, Так життя вльне на Вкран стане. От тод ми браття веселитись будем, Бо щасливу долю назавжди здобудем. Вся площадь взорвалась радостными криками и заполнилась оглушительным салютом из ружей и пистолетов. Дочитать роман вы сможете на сайте автора www.books-ua.com

Ответ на вопрос, что еще ужаснее смога и пожаров, прост: это - страх смога и пожаров. Страх, который поселился в массовом сознании благодаря усилиям СМИ (по реальному разрушительному воздействию на психику людей явно превосходящих фантастическое психотронное оружие) и отклику в блогах(стоит только зажечь виртуальную спичку - в блогах начинается пожар). Самые нелепые, панические слухи, граничащие с бредом, будоражили умы многих сограждан за последнюю неделю с небольшим. Похоже, что в Москве изобретен бездымный смог: в воздухе его нет, но кажется, что он есть. Смог не в воздухе - смог в головах)) Происходящее показывает, что общественное сознание находится в некотором болезненном состоянии, близком к массовому помешательству:)) Говоря же серьезно, заметен рост тревожности и внушаемости людей, их готовности к нерациональному поведению! Таковы "симптомы" невротизации массовой аудитории вследствие информационного "прессинга". А что же делать с этим Конечно, людей надо успокаивать. Исходя из фундаментального психологического принципа: чем больше люди переживают по поводу внушенных им бед и угроз - тем больше их тревожные мысли подрывают их собственное здоровье.

Глава 24.Лиса пытается вылечить Базилио целебной мазью. "Этого Базилио, никуда нельзя посылать! Ты тут умри, а его нигде и не видно!" -- возмущалась лиса, оглядываясь вокруг, - "Пока его нет, надо кренделек съесть!" Лиса села и достала припрятанный кренделек. И только хотела откусить, как услышала крики вороны. "Наглая все-таки птица, эта ворона, и чего так орать А может Базилио повезло и он поймал эту "дармоедку"" -- подумала Алиса, быстро поднялась, спрятала опять свой кренделек и побежала на крики. "Базилио!" -- закричала лиса, приближаясь к стоящим путникам, - "Я там умираю, а он где-то бегает!" " Уже не бегает!" -- сказал Дуремар и отодвинулся, чтобы лисе лучше было видно лежащего Базилио. "Ах! Мой котик, что вы с ним сделали" "Это не мы! Это ворона постаралась!" -- ответил Дуремар. "А я знала, что от этой бессовестной птицы хорошего не дождешься! " -- сказала лиса и бросилась к коту, - "Ах, Базилио, котик, ну открой глазки! Мальвиночка, ты у нас такая умненькая, помоги ему! Ну, дай ему немного твоей целебной мази из маленькой баночки!" "Кар-р! Кар-р! Мальвина, что ты будешь раздавать свою мазь бандитам! Там "Дур-рачок" лежит без движения... Кар-р! Кар-р! Уберите отсюда этих хвостатых!" -- закричала ворона, увидев, как девочка с голубыми волосами протягивает мазь лисе. Алиса осторожно открыла баночку, когтем подцепила немного мази, и плюхнула коту на нос. Резкий запах привел в чувства кота, он громко закричал, завертел головой и, сбив с ног Чувалино, быстро побежал, сильно мотая головой. "Мальвиночка, что это с ним" -- скривившись от запаха, спросила Алиса. "Понимаете, сеньора Алиса, этой мазью надо смазывать виски, а не нос! Там есть перец, а он сильно печет!" -- объяснила девочка, и взяла у лисы мазь. "Мальвина, Пьеро, я думаю, теперь они и без вас разберутся, надо идти!" -- сказал папа Карло, посадил Мальвину и Пьеро на плечи и пошел за вороной.

Странный Странник 3 На снимке заброшенная усадьба Яна Отана Бохвица Павлиново. Правда, радуга давно не отражается от стёкол дома в Павлинове. Но так же изящна форма стен старинного здания. И так же великолепен старый парк, тоже сегодня запущенный. Липовая аллея с необхватными деревьями ведёт к старинному дому и дальше, к красивому пруду, устроенному столетие назад на крохотной лесной речке Качарыжка. А вокруг -- сказочной красоты лес. Усадьба названа в честь матери хозяина -- Павлины Маевской, сестры Барбары Маевской, матери Мицкевича. Здесь, у запущенного старого дома, вспомнились два стихотворения любимых поэтов, так не похожих друг на друга, но написавших столь пронзительные стихи. Максим Богданович: Изно пабачы я сялбы, Дзе леты першыя прайшлi. Там сцены мохам параслi, Вясёлкай адлiвалi шыбы. Усё пылу, i стала мне Так сумна-сумна цшыне... Я сад пайшо - там глуха, дзiка, Усё травою парасло... Няма таго, што раньш было... I толькi надпiс "Веранiка" На лiпы рэзаны кары. Каза вачам аб тэй пары: - Расц, змацовывайся дрэва, Як манумент жывы ставай I к небу надпiс падымай, I к небу надпiс "Веранiка"... Чым болей сходзiць дзён, начэй, Тым iмя мiлае вышэй... Иван Бунин: Синие обои полиняли, Образа, дагерротипы сняли -- Только там остался синий цвет, Где они висели много лет. Позабыло сердце, позабыло Многое, что некогда любило! Только тех, кого уж больше нет, Сохранился незабвенный след. *) Усадьба Павлиново находится близ примечательного белорусского города Барановичи.

СОДЕРЖАНИЕ: 1. ЛЮБИМАЯ ЗВЕЗДА 2. КОЛОБОК 3. ЗАСЕДАНИЕ УЧЁНОГО СОВЕТА 4. НОВАЯ ХРОНОЛОГИЯ ФОМЕНКО 5. БЕСЕДА ДВУХ ДРУЗЕЙ 6. АКТИВИЗАЦИЯ ДЕЙСТВИЙ КОЛОБКА 7. КОМИССИЯ И СПОРЫ В УНИВЕРСИТЕТЕ 8. ВИЗИТ ПАТРИАРХА 9. ВОЛЯ ПРЕВЫШЕ РАЗУМА! 10. В ПОДВАЛЕ ОБЩЕЖИТИЯ 11. ИСТИНА, - ГДЕ ТЫ 1. ЛЮБИМАЯ ЗВЕЗДА Университетский студенческий городок сиял огнями. А ещё выше, в космической бесконечности, сияли в морозной февральской ночи, далёкие звёзды. - Желание, Вика!.. - воскликнул молодой парень, смотрящий на падающую звезду. - Загадывай быстрее желание! Идущая рядом с парнем, высокая и стройная девушка, даже не подняла вверх голову, чтобы посмотреть на падающую звезду. Та, словно обиженная таким невниманием, быстро исчезла на тёмном небосклоне. - Ты что, Виктория, не имеешь никаких желаний в этой жизни Парень обнял девушку, поднял и стал кружиться вместе с ней. Затем неожиданно поскользнулся и упал, вместе с девушкой, в глубокий сугроб. -Вот теперь имею желание... - на красивом лице девушки появилась печальная улыбка, после которой парень, смутившись и извиняясь за свою неуклюжесть, поднял её на ноги. - Очень сильно желаю, чтобы ты удалил снег с моей шеи. Через минуту, приведя девушку в порядок, её спутник обеспокоенно спросил: - Что-нибудь случилось Девушка кивнула головой: -Да, Игорь... Случилось. Далее Вика, со слезами на глазах, сообщила Игорю, что сегодня, после занятий, её вызывал декан исторического факультета и предлагал написать заявление на отчисление из числа студентов. - Отчисление.. - изумился Игорь. - Твоё отчисление! Лучшую студентку группы! И за какие такие грехи Девушка вкратце рассказала о случившемся два дня назад. На семинарском занятии по истории Древней Греции она возразила преподавателю по поводу некоторых исторических дат и событий. При этом сослалась на книгу академика Фоменко "Новая хронология Греции", которую тот написал 10 лет назад. Преподаватель при всей группе возмутился: - Орлова! И Вы читаете такие дрянные книги!.. И хотите, что бы я тратил своё учебное время всей группы на полемику о какой-то ереси, написанной неадекватным человеком.. Далее преподаватель, вопреки своему же заявлению, потратил всё оставшееся время занятия на то, чтобы дать крайне отрицательную характеристику автору этой книги: - Я не знаю, какой он математик, но то, что он несёт несусветную чушь в своей "Новой Хронологии", - это всем здравомыслящим людям уже давно стало ясно! Жаль, что только Вы, Орлова, ещё не поняли. А понять здесь нужно только одно... Новая Хронология Фоменко - это абсолютная лже-, псевдо- и квазинаука!.. В последующие два дня ещё трое преподавателей гуманитарных предметов, на семинарских занятиях по своим предметам в группе, высказали своё отрицательное мнение о "Новой Хронологии" и посоветовали Виктории не морочить голову ни себе, ни другим антинаучными домыслами академика. - Это надо же додуматься до того, что хан Батый, Иван Калита и Ярослав Мудрый - один и тот же человек!.. А Иван Грозный, наоборот, четыре исторических личности в одном лице!.. - Как можно поверить в то, что Дмитрий Донской и хан Тахтамыш - одно и то же лицо.. - По мнению Фоменко и иже с ним татаро-монгольского ига не было вообще!.. - А разве можно поверить в то, что Гомер жил не в античные времена, а в средние века! - Сегодня Фоменко утверждает, что Куликовская битва была не под Тулой, а в центре Москвы... То, что же он будет утверждать завтра.. Что мы - прямые потомки динозавров!.. ...Виктория прекратила свой рассказ, достала носовой платок и тщательно вытерла им заплаканные глаза. - И это было высказано мне при всей группе! А сегодня вызвал к себе Колобок... Парень обнял девушку, нежно поцеловал в щёку, по которой продолжали катиться слёзы: - Дорогая моя!.. И ты из этого делаешь проблему! Да мало ли что может посоветовать Колобок! Его прекрасно знают и у нас на мехмате! И во всём университете! Колобок он и в Африке Колобок!.. Игорь не преувеличивал. Николая Ивановича Серова прекрасно знали не только профессорско-преподавательский состав, но и всё студенчество университета. Знали как занудливого администратора, как "человека в футляре", для которого циркуляры сверху были равнозначны божьим заповедям для верующих. Помнили о нём и студенты 80-х годов, когда парторг университета Серов мог на собраниях и общественных мероприятий университета долго и нудно говорить о непреходящих ценностях марксизма-ленинизма, о моральном кодексе строителей коммунизма, о неизбежной гибели насквозь прогнившего капитализма. О том что, что только коммунистической партии Советского Союза по плечу решить грандиозные задачи построения полного коммунизма, ибо она, эта партия всегда была, есть и будет "Умом, Честью и Совестью нашей Эпохи". Коллеги ещё в те времена беззлобно шутили об уме, чести и совести самого Николая Ивановича, прекрасно зная, каким образом он попал в университет с должности заведующего одного из отделов обкома партии. Его отдел курировал высшие учебные заведения области, но вскоре это "кураторство" под руководством Серова свелось к контролю за гарантированным поступлением в эти заведения детей высокопоставленных чиновников области. Успокоив девушку и проводив её до общежития, Игорь категорически запретил ей писать заявление на отчисление из числа студентов университета. - Завтра, после занятий, я буду ждать тебя возле входа в главный корпус. И ещё... Ты сегодня не захотела загадывать желание при падении звезды. И правильно сделала! Мы с тобой сами определимся с выполнением своих желаний. Девушка благодарно прильнула к Игорю, когда он тихо добавил: - И ещё... Ты для меня - самая главная и самая любимая звезда моей жизни!.. 2. КОЛОБОК Вернувшись домой, Игорь застал отца и мать, смотрящими телевизионные новости ушедшего дня. -Игорь!.. Ну, разве так можно! - воскликнула обеспокоенно мать.- На улице мороз за двадцать! Мобильный телефон забыл дома! Не знаем где ты есть!.. - Ну, мать! - улыбнулся отец, разводя руками. - Ты в своём репертуаре. Сколько раз тебе говорить, что он был у Виктории! Сидели в теплой комнате. Пили чай. А она тут страхов нагнала-накрутила! Ты же с Викой был Верно, сын - Да, отец...- сказал сын, и уже отвечая на приглашение матери поужинать, добавил, - Иду, иду! Отец и сын были похожи друг на друга. И внешностью, и увлечениями. Оба высокие и крепко сложенные. Оба любили спорт, в частности, волейбол. И отец, и сын были мастерами спорта по волейболу. Оба, каждый день рабочей недели ходили в один и тот же университет. Отец - на работу, cын - на учёбу. Отец - 26-ой год, сын - 4-ый. Отец был заведующим одной из кафедр мехмата, сын - студентом 4-го курса этого же факультета. Оба любили математику. Оба любили одну женщину: отец - свою жену, сын - свою мать. Но у сына зарождалась ещё одна большая любовь, совершенно не соперничающая с любовью к матери. Этой любовью была любовь к Вике, с которой он встречался уже второй год. - Знаете...- шутила мать в узком кругу друзей. - Говорят, что никому не дано видеть одновременно прошлое и будущее. А я вижу их - каждый день! Гляну на сына - вижу прошлое мужа. Гляну на мужа - вижу будущее сына. Мать - Елена Александровна Осадчая, преподавала английский язык в том же университете. ...Утром отец спросил у сына: - Ты опять до утра сидел в Интернете - Да нет... До трёх часов. Отец, а как ты относишься к Новой Хронологии Анатолия Фоменко - Более чем сдержанно... Я знаю его как замечательного математика, основными направлениями научных исследований которого являются вариационные методы в дифференциальной геометрии и топологии, теория минимальных поверхностей и проблем Плато, гармонические отображения, интегрирование гамильтоновых систем дифференциальных уравнений, теория инвариантов дифференциальных уравнений. Он принимал активное участие в создании новой теории топологической классификации интегрируемых динамических систем... Сам же знаешь, что каждое из этих направлений требует очень достойных знаний и интеллекта. А почему тебя заинтересовал Фоменко Тем более, его Новая хронология Сын вкратце рассказал отцу про проблему Виктории. - Опять этот Колобок! - возмущенно воскликнул отец. - Не может успокоиться! - Ничего, отец!.. - убеждённо произнёс сын. - Это Колобок только в сказке поёт, что он от дедушки и от бабушки ушёл. От своей ответственности за содеянное он, рано или поздно, но не уйдёт! Отец задумчиво посмотрел на сына: -Ты прав, сын. Только что-то уж сильно затянулась во времени эта ожидаемая всеми ответственность Серова!.. *** По дороге на работу Осадчий-старший вспомнил конфликт, возникший между ним и Серовым за два года до распада СССР. Как-то утром, его сразу после лекции, вызвали в кабинет Серова. Тот важно сидел за огромным столом в массивном кресле, похожем на трон. За спиной секретаря партбюро университета на стене висел огромный портрет М.С.Горбачева, тогдашнего Генерального секретаря компартии Советского Союза. - Садитесь, Анатолий Григорьевич... - Серов милостиво указал на один из стульев, стоящих возле стены огромного кабинета. - У вас же сейчас нет занятий - Сейчас нет. Но через пару будут. - Вот и отлично! Думаю, что к этому времени мы с Вами решим одну проблемку. Решение "поблемки", как выяснилось потом, заключалось в следующем. Осадчему, тогда молодому и перспективному учёному, предлагалось выступить с речью на предстоящем партийном собрании сотрудников университета. - Вам, Анатолий Григорьевич, даже не нужно будет готовить доклад. Он уже готов... - секретарь встал и, семеня своими коротенькими ножками, обогнул массивный стол и присел рядом с Осадчим. - Всего на 5 минут. С Вашей стороны нужно одно - побольше экспрессии для усиления впечатления у слушающих. Доклад можете взять с собой. Вечером дома ознакомитесь с содержанием, а завтра, в 19.00 выступите с речью. Желательно выступать "живьём" - не читая по бумаге. Закрывая дверь кабинета, математик увидел как Серов, повернувшись к нему спиной, рассматривал себя в большой трельяж, стоящий в углу кабинета. Как приподнялся на цыпочках, чтобы казаться выше. Как выпрямил позвоночник, от чего приличных размеров животик, ещё больше подался вперёд. "Воистину Колобок!" - подумал о Серове учёный, удаляясь от кабинета. Эта кличка была дана студентами Серову сразу же после его появления в университете на кафедре научного коммунизма. Кличка полностью соответствовала оригиналу. У Николая Ивановича Серова было всё шарообразное. И голова. И живот. И вся фигура Серова - маленькая, но раздутая во все стороны. Когда Серов шёл по коридору университета, мелко семеня коротенькими ножками, издали казалось, что он не идёт, а плавно катится. Как колобок. Впоследствии точность этой клички подтвердилась и особенностями характера Николая Ивановича, его феноменальной способностью выходить "сухим" из всех житейских и служебных неприятностей. Прочитав дома доклад, Анатолий Григорьевич пришёл в ужас от его содержания. Собственно говоря, содержания никакого и не было. Была лишь эклектическая смесь цитат классиков марксизма-ленинизма, ссылок на материалы съездов и Пленумов партии. Смесь, очень круто "поперченная" изречения Генерального Секретаря. Причем после каждого изречения генсека обязательно повторялось его полные фамилия, имя и отчество. К тому времени кандидат физико-математических наук Осадчий уже знал, что студенты мехмата, где Серов читал лекции по научному коммунизму, определили на электронно-вычислительной машине содержательно-временную структуру его лекций. На цитирование первоисточников приходилось 50-55 процентов времени лекции. На цитирование высказываний Маркса, Энгельса и Ленина - 15-25 процентов. Остальные же 20-35 процентов времени отводились на попытку логической увязки всего процитированного материала и на личное отношение, конечно же, с максимумом восхищения к процитированному. На следующий день, зайдя в кабинет к Серову, Осадчий отдал ему доклад и хотел объяснить причину своего отказа от роли содокладчика, но хозяин кабинета взял его за руку, провёл в дальний угол кабинета, отгороженный бархатной шторой, и предложил математику "озвучить" содержания доклада. - Это для тренировки...- пояснил он Осадчему. - Только с выражениями. - Но я выражаться не умею! - усмехнулся математик. - И вообще... Я не буду делать доклад. - Как не будете! - не понял вначале Колобок. - Это партийное поручение! Это Ваша святая обязанность! Отказ от "святой обязанности" ещё долго выходил боком преподавателю и куратору учебной группы Анатолию Григорьевичу Осадчему. Даже великая трагедия в виде развала Советского Союза не уменьшила злопамятства "преданного ленинца". Все, большие и маленькие проблемы, неприятности и происшествия, случавшиеся в курируемой им учебной группе, немедленно доводились Колобком до вышестоящего факультетского и университетского начальства. Доводились под соусом "низкого идейно-воспитательного уровня" и даже "аморальности". Одно время Анатолий Григорьевич, после защиты докторской диссертации, хотел перейти в политехнический институт, куда его давно приглашали, но многолетняя привязанность к родному университету и сознание того, что этим самым признает победу Колобка над собой, не позволили учёному спасовать перед деканом исторического факультета. К этому времени Колобок уже был деканом. И даже "успешно" защитил докторскую диссертацию на тему "Развитие демократии в России периода 1990 -1995 годов". Тема же кандидатской диссертации была такой - "Развитие демократии в СССР периода 1985-1990 годов". Разумеется, в кандидатской диссертации Колобка главными носителями демократии в СССР был Михаил Сергеевич Горбачёв и Раиса Максимовна Горбачёва - его верная жена, соратница и сподвижница. Ну, а главным носителем демократии в докторской диссертации, конечно же, был Борис Николаевич Ельцин. Диссертанта ничуть не смущало то, что в кандидатской диссертации он шельмовал Ельцина и восхвалял Горбачёва, а в докторской всё было наоборот. Многие в университете знали, что фактическим автором обеих диссертаций был Михаил Шлиман - "вечная правая рука" Колобка. До 1991 года он был заместителем секретаря партбюро. Позднее - замдекана исторического факультета. Шлиман, в очень узком кругу, как-то признался, что ему в тысячу раз было труднее выполнять многочисленные поправочные директивы Колобка по диссертациям, чем работать с основным материалом диссертаций. - Предлагал ему нормальные и актуальные темы. Какая, мол, разница! Всё равно писать-то буду я! Нет и всё! Только эти темы! С обязательной вставкой любимых и актуальных, на его взгляд, цитат и высказываний! Впрочем, на свою жизнь "при Колобке" Шлиман не обижался. Ни в материальном, ни в других отношениях. Вспомнив всё это, Анатолий Григорьевич с тревогой подумал о судьбе Виктории. Ей следовало чего опасаться. К сожалению, учёный не ошибся в своих предположениях. 3. ЗАСЕДАНИЕ УЧЁНОГО СОВЕТА Через два дня состоялось заседание Учёного Совета с обширной повесткой дня, не предвещающей никаких проблемных и спорных обсуждений. Присутствующие уже мысленно видели себя дома за столом с ужином, как на трибуну поднялся Колобок. Разложив необходимые бумаги, он торжественно произнёс: - Уважаемые коллеги! Всем вам хорошо известно, что в 1998 году по инициативе академика Российской Академии Наук (РАН) Виталия Гинзбурга - лауреата Нобелевской премии, в России организована комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований - научно-координационная организация при Президиуме Российской Академии Наук. Комиссия вырабатывает рекомендации Президиуму РАН по спорным научным вопросам и занимается публичной критикой лженауки. Многим, не сомневаюсь, также известно, что 16 марта 1999 года, на заседании Президиума РАН, председатель комиссии академик Кругляков сказал в своём докладе: 'Симптомы налицо... Лженаука уже пустила корни в ряде вузов страны...". Так вот, уважаемые коллеги... Колобок сделал паузу, налил из графина воды, не спеша выпил. Выдержал, как опытный артист, паузу и лишь потом продолжил: -Так вот... Сегодня, как не прискорбно мне это делать, но вынужден вам доложить, что лженаука уже проникла и в стены нашего родного и всеми до сих пор уважаемого университета! Да, да!.. Не удивляйтесь! Это факт!.. У меня чуть не случился инфаркт, когда я узнал, что метастазы лженауки имеют место на вверенном мне историческом факультете нашего родного университета! Я, как гражданин России, понимающий всю свою ответственность, за судьбу вверенных мне студентов, которые определяют будущее нашей Родины, не могу быть равнодушным наблюдателем тех событий, которые могут оказаться губительными для нашего университета! И для исторической науки, в целом. Я, как учёный, внёсший и свой скромный вклад в демократизацию и объективность научного метода исследования применительно к истории, не могу стоять в стороне от случившегося. К чему призываю и вас... После этого Колобок, в самых мрачных тонах своего бессовестного вранья, описал произошедшее на семинаре: - Кое для кого это может показаться мелочью и заурядным событием. Но хочу напомнить вам, что многие трагические события истории начинались с мелочей. Например, первая мировая война... Октябрьская революция... Сталинский террор... Хрущёвский волюнтаризм... Брежневский застой... Горбачёвская, так называемая, Перестройка... Чернобыльская катастрофа... И так далее... Очень часто именно мелочи являются катализаторами самых серьёзных последствий!.. Председатель Совета, порядочный и уважаемый в университете человек, не удержался от комментариев: - Николай Иванович! Не заставляйте Учёный Совет заниматься какой-то ерундой! Что-нибудь у Вас по существу ещё есть Если нет, то будем завершать нашу работу. Колобок повернулся всем корпусом к председателю и уважительно произнёс: - Есть, уважаемый Георгий Константинович! А существенное вот что!.. Затем, глядя в свои записи, стал читать: -Чуть ли не десяток лет назад "Новая хронология" Фоменко была подвергнута самой обстоятельной и развёрнутой критике со стороны очень многих учёных, а в частности, академика Российской академии наук археолога Валентина Янина, академика РАН лингвиста Андрея Зализняка, члена Бюро Научного Совета РАН по астрономии Юрия Ефремова, многих учёных-историков, физиков, астрономов, математиков... Академик РАН, лауреат Нобелевской премии по физике Виталий Гинзбург, академики Кругляков, Андреев, Платэ, Фурсенко, Александров, Новиков и другие классифицировали "Новую хронологию" как лженауку. Ещё тогда настоящие учёные поставили правильный диагноз. А мы, через годы, поощряем распространение этой лженауки в стенах нашего университета... Председатель, иронически улыбаясь, поправил выступающего: - Но почему "Мы".. Это случилось на вашем факультете. Вы - декан. Вам и нести персональную ответственность. Колобок с напускной грустью закивал головой: - Я не возражаю понести ответственность. Именно поэтому считаю своим долгом довести случившееся до сведения Учёного Совета. Мы, хотим этого или не хотим, но должны разработать ряд продуманных мероприятий по ограждению наших студентов от пагубного воздействия бредовых идей академика Фоменко... Председатель, уже нахмурившись, опять перебил Колобка: - Полагаю, Николай Иванович, Ваша миссия, как историка и как воспитателя молодёжи, как раз и заключается в том, чтобы не методами шельмования и оскорблений, а методами научной аргументации доказать некоторым студентам ошибочность воззрений академика Фоменко. Тем более он - математик, а вы - декан исторического факультета. У вас на факультете десятки очень квалифицированных историков-профессионалов. Вам и карты в руки! Устройте студенческие диспуты на эту тему. Неужели мне Вам подсказывать Ведь это ваши прямы служебные обязанности! Колобок опять потянулся к стакану с водой: - Да, Георгий Константинович! Вы правы... Это мои обязанности! И служебные... И гражданские... Сейчас я как раз их и выполняю, эти обязанности. Что же касается диспутов... Они уже были много раз за последние годы. И освещались даже средствами массовой информации... Покопавшись в своих бумагах, Колобок нашёл нужный лист: - Своё отношение к фоменковщине высказали известные учёные. Позвольте Вам зачитать... Высказали своё крайне негативное отношение к "Хронологии" Фоменко и на заседании Бюро Отделения истории РАН ещё в 1998 году. И на заседании Президиума РАН в 2003 году. Высказали своё крайне негативное отношение к Фоменко, как к лжеучёному, и на заседании Комиссии по борьбе с лженаукой... Декан мехмата, сидевший рядом с Осадчим, не удержался, и тихо сказал: - Ну и пройдоха! Чешет, один к одному, статью из Википедии о Новой хронологии. Это ему Шлиман приготовил! В голосе Колобка крепли нотки полной солидарности уже с авторами перечисляемых им статей: - Высказали своё глубокое возмущение "научностью" Новой хронологии и авторы таких статей как Ефремов и Завенягин "О так называемой "Новой хронологии". И Ажгихина в "Терминаторе мировой истории". И Шмидт в "Феномен Фоменко в контексте изучения современного исторического сознания ". И Новиков в "Псевдоистория и псевдоматематика". И многие другие учёные и специалисты. Новиков очень правильно подметил в названии своей статьи. Фоменко - не только псевдоисторик, но и псевдоматематик!.. Неожиданно для Осадчего, его шеф и друг - декан мехмата поднялся с кресла и стремительно направился к трибуне. Не дойдя до неё пару метров, он обратился к председателю: - Извините меня, Георгий Константинович, за самодеятельность. Но хочу кое-что уточнить коллегам о "псевдоматематике" Анатолии Фоменко. Мы с ним вместе учились. Он поступил в МГУ на год раньше меня. Так вот... То, что сказал Николай Иванович о Фоменко им почерпнуто, или ему "почерпнули", из статьи интернетовской Википедии. Но, в той, же статье, смею утверждать, есть и следующее. Можете, при желании, проверить... Что Анатолий Фоменко окончил механико-математический факультет МГУ в 1967 году. В 1969 году стал работать на этом же факультете. В 1970 году, через год, защитил кандидатскую диссертацию на тему "Классификация геодезических многообразий, реализующих нетривиальные циклы в римановых однородных пространствах". Через два года, в 1972 году он с успехом защитил докторскую диссертацию на тему: "Решение многомерной проблемы Плато на римановых многообразиях. В 1980 году стал профессором кафедры высшей геометрии и топологии, а в 1992 году - заведующим кафедрой дифферинциальной геометрии и её приложений. Член Совета Учёных Советов МГУ. В 1991 году был избран действительным членом Российской академии естественных наук. В 1993 году был избран действительным членом Академии Высшей Школы. В 1994 году избран действительным членом Российской Академии наук. Был лауреатом премии Московского математического общества в 1974 году. Лауреатом премии по математике Президиума Академии Наук СССР в 1987 году. Лауреатом Государственной премии Российской федерации в области математики в 1996 году. Обратите внимание... В 1996 году!.. Когда, по словам Николая Ивановича, чуть ли не все учёные России "клеймили" позором Анатолия Трофимовича. Что ещё можно сказать о Фоменко.. Что это человек разнообразных талантов! Хороший художник. Имел даже персональные выставки. Является заместителем главного редактора журнала "Вестник МГУ". Прекрасно знает историю! Я имею в виду ту её фактологическую и хронологическую общепринятую часть, признаваемую официально. Автор более 250 научных публикаций по математике, в том числе 23 монографий, 8 учебников и учебных пособий. Его математические книги переведены на многие иностранные языки, такие как английский, японский, французский, испанский, итальянский и сербский... Скажите мне честно... Разве многие из нас, находящихся в этом зале, включая и Вас, Николай Иванович, не хотели бы иметь подобный перечень по своим направлениям научной работы Думаю, что ещё как бы хотели!.. Что же касается Новой хронологии Фоменко... Я не специалист в области истории. Но, как и все вы, сидящие в этом зале, могу привести немало примеров, когда науки, ранее шельмовавшиеся в учёной среде и объявлявшиеся лженауками не рядовыми обывателями, а учёными, со временем становились не просто науками. А такими науками, которые в корне меняли научное мировоззрение человечества. Вспомните, хотя бы, генетику или кибернетику. А Вам, Николай Иванович, настоятельно советую вспомнить такую науку как научный коммунизм, которую Вы не один год преподавали в стенах этого университета. И которую, если мне не изменяет память, считали самой главной наукой всего Человечества. И вот с этой самой трибуны многократно об этом заявляли. Вот и прошу Вас сейчас, стоящего на той самой трибуне, ответить на один мой вопрос. А вопрос такой... Скажите, коллега... Научный коммунизм - это наука или лженаука Если наука, то почему вы не преподаёте его и сейчас Если лженаука, то почему Вы эту лженауку преподавали ранее, вводя в заблуждение студентов И сознательно распространяли метастазы лженауки! Вспомните свои постоянные изречения вот с этой же трибуны, что "КПСС - это Ум, Честь и Совесть нашей Эпохи!". Где же, Николай Иванович, сейчас эти Ваши Ум, Честь и Совесть.. Побледневший Колобок повернулся лицом к Председателю: - Прошу Вас как председателя, оградить меня от этих возмутительных и незаслуженных оскорблений! Все сидящие в этом зале прекрасно знают, что я всегда честно, добросовестно и ответственно относился к доверенной мне работе и поручениям. Не в пример некоторым из наших коллег. А Ваше выступление, Роман Николаевич, имеет понятную мотивацию... - Что Вы имеете в виду - А то, что Вы заведомо избрали известную тактику: "Лучшая защита - это нападение!". И защищаете Вы ведь не своего знакомого академика Фоменко! Вы пытаетесь защищать своего друга и подчинённого Осадчего Анатолия Григорьевича. И его сына, который является любовником вышеупомянутой студентки Орловой! Ларчик-то просто открывается, скажу я вам, уважаемые коллеги! Новая хронология Фоменко проникает в стены нашего университета не с помощью уст провинциальной студентки Орловой! А с помощью систематической и целенаправленной работы иных конкретных лиц! И круг этих лиц с каждым новым днём становится всё больше и больше! Поэтому я и заявляю со всей ответственностью, что... Анатолий Григорьевич стремительно поднялся с кресла: - Какой же Вы мерзавец, Серов!.. Был мерзавцем и остался им! После этих слов Осадчий, безнадёжно махнув рукой, тяжёлой походкой направился к выходу из актового зала. 4. НОВАЯ ХРОНОЛОГИЯ ФОМЕНКО Почти полночи отец и сын потратили на поиск в Интернете информации о Новой хронологии, о Фоменко и его соавторах. За десяток последних лет этой информации накопилось более чем достаточно. Новой хронологии были посвящены видеофильмы, телепередачи, сайты, форумы, диспуты, книги, статьи, рецензии и так далее. И не только в России, но и за рубежом. Шкала оценки Новой хронологии зрителями, слушателями и читателями полной - от абсолютного неприятия до абсолютного восхищения. Одни считали Новую хронологию порождением неисчерпаемой фантазии Фоменко, Носовского и их сотоварищей. Другие, наоборот, безоговорочно её приняли и даже возвели в ранг сенсационных открытий исторической науки. Справедливости ради, следует отметить, что подавляющее большинство учёных-историков негативно восприняли Новую хронологию. Шкала оценки историков была от крайнего неприятия с избытком негативных эмоций, - до умеренного неприятия, без излишних эмоций. Фоменко и его сотоварищи утверждали, что официальной исторической наукой более-менее изучена история от наших дней до 16-17 века. Далее начинаются белые пятна. Что исторические эпохи ошибочно отодвинуты в прошлое. Что диапазон исторических эпох часто неоправданно расширен, а исторические события и их даты далеко не всегда совпадают с хронологией тех же событий и дат, связанной с лунными затмениями. Занимаясь теорией небесной механики, Фоменко столкнулся с двумя противоречиями. Нужно было или подвергать сомнению гравитационную теорию или же считать неверной датировку лунных затмений. Академик ссылался на то, что ещё Исаак Ньютон в своей работе "Сокращённые хронологии древних царств" предлагал сжать историю античного Египта с интервала 1500 лет до сотни лет. Фоменко ссылался также на многочисленные работы других учёных из России, Западной Европы и т.д. В Интернете отец и сын обнаружили информацию о якобы имеющейся у Фоменко "шпаргалки" всемирной истории в виде толстого рулона миллиметровки шириной более метра и длиной 12-15 метров, на всей поверхности которой можно увидеть множество кратких названий исторических имён, событий, их места и даты свершения. Что, только глядя на эту грандиозную "шпаргалку" всемирной истории можно было отбросить все сомнения о компетентности автора в вопросах официальной истории. Отец и сын также узнали, что примерно с середины 90-х годов "Новая хронология" приобрела широкую популярность не только в России, но и за рубежом. Разработкой аналогичных теорий занимались несколько независимых групп учёных и энтузиастов: Радош Бакич - в Венгрии, Кристоф Пфистер - в Швейцарии, Уве Топпер и Евгений Габович - в Германии, Йордан Табов - в Болгарии. По мнению доктора исторических наук, ведущего научного сотрудника Института славяноведения РАН, профессора Сергея Иванова и члена-корреспондента РАН, главного научного сотрудника Института мировой литературы Андрея Топоркова, "Новая хронология" позволяет по новому посмотреть на славянскую историю, противодействует попыткам фальсификации истории России. В поддержку "Новой хронологии" высказался чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров, известный логик и социолог Александр Зиновьев. Категорическое непринятие "Новой хронологии" высказали такие известные личности России как ультралиберальная Валерия Новодворская и идеолог почвенничества Вадим Кожинов. Однако... В 2004 году, за серию книг по "Новой хронологии", создателям теории была присуждена Антипремия "Абзац" в номинации "Почётная безграмота" - за "особо циничные преступления против российской словесности". Но даже беглый осмотр некоторых ресурсов Интерната, связанных с проблемами исследований исторических рукописей показал отцу и сыну, что эти проблемы, стоявшие перед учёными-историками сотни лет назад, нисколько не утратили своей актуальности и в настоящее время. Оказывается, что практически все древние рукописи не читаются, а расшифровываются! Что рукописи, написанные на одном и том же языке, могут иметь различный алфавит, различные шрифты, которые делают их совершенно разными, не угадываемыми даже по внешнему виду. Что старославянские рукописи писались без гласных и между словами не делались пробелы. Что имена собственные в древних рукописях, как правило, отсутствовали, а использовались чаще всего косвенные имена типа "Великий князь", "Великий Хан", "Покоритель мира" и т.д. Что одним и тем же таким именем могли называться личности, жившие в разные исторические эпохи. Особенно много было путаницы с хронологией исторических событий, связанных с использованием различных систем летоисчислений. Причём в рукописях очень часто не оговаривалась система летоисчисления, не делалась конкретная временная привязка данного события. Летописцы разных времён и народов, часто совершенно по-разному, а порой и абсолютно противоположно, описывали те или иные общеизвестные исторические события, по-разному, оценивали те или иные действия и значимость исторических лиц. На множестве сайтов Интернета приводилось немало примеров, когда разные исторические личности, в разные времена и у разных народов, были то национальными героями, то, наоборот, отъявленными негодяями. Или же были и теми, и другими. Или оказывались просто очередными мифами, когда желаемое выдавалось за действительное... - Всё, Игорь!.. Завершаем наш экскурсию в историю, - категорически заявил отец сыну в три часа ночи, выключая компьютер. - Ясно лишь одно... - Что ничего не ясно!.. - рассмеялся сын. - Ну и дела! Оказывается не всё так просто не только с Новой хронологией, но и со всей Историей человечества! Оказывается академик Фоменко и его команда тоже вправе выставить большой счёт всей официальной исторической науке... 5. БЕСЕДА ДВУХ ДРУЗЕЙ Утром Анатолий Григорьевич зашёл в кабинет шефа. - Заходи, дорогой! - радушно приветствовал декан мехмата своего давнего друга. - Как настроение после вчерашнего - Знаешь... Много мог ожидать от Колобка, но такого! - Подлость человеческая, друг мой, неисчерпаемая! Равно как и непредсказуема! Слушай... Я тут полночи рыскал по Интернету. - И ты тоже! - рассмеялся Осадчий. - И ты этим грешил Значит, мы должны быть благодарны Колобку за заботу о повышении нашего интеллектуального уровня. Так вот... И знаешь, что я нашёл интересного о Фоменко Декан надел очки и взял какие-то листы со стола: - Слушай... Оказывается Анатолий Трофимович написал первую часть своей "Гомеотопической топологии" ещё в 1967 году, когда только закончил МГУ! А вторую часть, уже вместе с Фуксом, в 1968-ом. В 1986 году вышло её издание на английском языке. А в 1990 году её издали в Токио. Его "Современная геометрия", написанная в соавторстве с Дубровиным и Новиковым, была издана в 1979 году. Я имею в виду первую и вторую часть. А третья часть - в 1984 году. Все три части были изданы в издательстве "Наука". Сам знаешь, туда попасть нелегко! Успех издания был ошеломляющий!.. В 1984 и в 1990 годах вышел английский перевод этого учебника. Потом последовали издания на французском, испанском, итальянском языках. Впоследствии было несколько переизданий на русском и других языках. Да одного только этого учебника достаточно, что вписать своё имя в историю науки! Но ведь далее были и "Курс дифференциальной геометрии и топологии", написанный вместе с Мищенко в 1980-ом, и изданный на английском в 1988 году. И "Сборник задач дифференциальной геометрии, написанный совместно с Мищенко и Соловьёвым в 1981 году, и изданный за рубежом, в английском переводе, в 1985 году. Его "Вариационные методы в топологии", написанные в 1982 году и изданные за рубежом в 1990 году. Вот посмотри... Я специально вчера сделал распечатку наименований его книг, монографий и научных публикаций. На пяти листах! Да этого научного богатства хватило бы для десятка серьёзных учёных! И вдруг какой-то бездарный Колобок ставит под сомнение компетентность академика Фоменко даже как учёного-математика!.. Осадчий-старший грустно усмехнулся и махнул рукой: - Знаешь, Роман... Давай не будем принимать всё это близко к сердцу. Ведь оно у нас у каждого только одно. Что же касается Колобка, как советует мой сын, нужно вспомнить конец сказки о Колобке. Мы-то с тобой уже давно знаем сущность Николая Ивановича. Стоит ли удивляться... - Ты сейчас, Анатолий, напомнил мне случай давних лет. Когда на истфаке учился мой племянник. Шустрый такой малый! Так он ещё тогда выработал целую стратегию успешной сдачи Колобку экзамена по научному коммунизму. Она состояла из 4-х обязательных условий. Первое условие заключалось в том, то нужно было выучить пару десятков наиболее любимых Колобком цитат и изречений классиков марксизма-ленинизма. С обязательным произношением хотя бы раз самой любимой фразы Колобка: "КПСС - это Ум, Честь и Совесть нашей Эпохи!"... Вторым условием было обязательное наличие конспекта лекций Колобка, - в полном комплекте и эффектно оформленных. Эту проблему ребята решали очень просто: брали конспекты у студенток, уже сдавших экзамен, меняли обложку и подписывали своё имя. Третьим условием было знание названий и содержания тех статей Колобка, которые были напечатаны им в нашей многотиражке к различным юбилейным датам. Ну, это было совсем несложно - в редакции многотиражки, насколько мне известно, за более чем скромную плату, готовили студентам краткие обзоры "трудов" Колобка. И, наконец, самым важным условием для получения "удов.", даже при полном незнании научного коммунизма, было "попасть в око" Колобка. Этим условием успешно пользовались троечники. Достаточно было за один-два месяца до экзаменов, встречая Колобка, останавливаться и почтительно его приветствовать. Как показали "научные исследования" моего племянника, некоторое время жившего у меня, самым любимым и ласкающим слух и сердце Колобку, было "Доброго Вам здоровья, Николай Иванович, и всего самого наилучшего!". Были такие асы-подхалимы, которые пользуясь только последним условием, но в собственной импровизации, получали и "Хорошо", и даже "Отлично"!.. Особенно любил Колобок тех студентов, которые обращались к нему с подобострастным: "Товарищ профессор...". - Ну, талантов на подхалимаж во все времена хватало!- улыбнулся Осадчий-старший. - Хватает их и сейчас... Кстати, информацию о споре между Викой и преподавателем семинара донёс Колобку не преподаватель, а один из студентов, обладающий даром такой "импровизации". - Да, я уже давно слышал о том, что Колобок в каждой группе содержит своих информаторов. Как правило, из числа тех студентов, которые имеют проблемы с учёбой. Но я тебе не досказал историю со своим племянником. Как-то он приходит с занятий и рассказывает, как час назад на лекции Колобок хвалил студентов-парней за то, что они правильно поняли требование своего преподавателя в отношении обязательности аккуратного ведения своих конспектов. Результат, мол, налицо! И оценки гораздо лучшие! И даже почерк у многих улучшился! Каково умозаключение!.. Похвалил парней, воспользовавшихся аккуратными и полными конспектами девушек-однокурсниц!.. Анатолий Григорьевич иронически развёл руками: - Вот так точно, такие горе-учёные как Колобок, делают свои "научные умозаключения " в адрес истории! Я более чем уверен, что математик Фоменко знает неизмеримо лучше и больше историю, чем "учёный-историк" Колобок! - Без сомнения... Но именно второй публично обвиняет первого в фальсификации истории! Хотя... - декан положил листы на стол. - На мой взгляд, именно историки чаще всего,- под давлением властей, политиков и обстоятельств, вынуждены фальсифицировать исторические события. Особенно, если они связаны с серьёзными политическими событиями или с солидными именами. Или с личными проблемами... К нам с тобой и к Фоменко, политики и власть имущие не придут за помощью в сознательной фальсификации исторических фактов. Они придут к таким, как Серов Николай Иванович. Он же - Колобок... На столе декана зазвонил телефон внутренней связи. - Добрый день, Георгий Константинович... Да, могу зайти прямо сейчас. Положив трубку на место и вставая с кресла, декан протянул руку другу: - Извини, друже... Меня вызывает проректор. Мы что-то с тобой уж слишком много внимания с утра уделяем Колобку! Но есть и важнее дела... 6. АКТИВИЗАЦИЯ ДЕЙСТВИЙ КОЛОБКА В кабинете проректора по научной работе не было никого из посторонних. Хозяин кабинета пригласил подсесть декана к включенному компьютеру: - Посмотри, пожалуйста, на экран. Видишь перечень работ академика Фоменко по гамильтоновым системам. Смотри... "Алгебра и геометрия интегрируемых гамильтоновых дифференциальных уравнений", вместе с Матвеевым в 1995 году... "Введение в топологию интегрируемых гамильтоновых систем", написано вместе с Болсиновым в 1997-ом. Далее... "Интегрируемые гамильтоновые системы". С тем же Болсиновым, два тома, в 1999 году. Далее... "Риманова геометрия" - совместно с Трофимовым в 2002 году. Или вот... Вместе опять же с Матвеевым в 1991 году: "Алгоритмические и компьютерные методы в трёхмерной топологии"... Через пару минут проректор, выключив компьютер, предложил декану следующее: - Оказывается, Фоменко плодотворно сотрудничает с Удмуртским университетом. Может и нас следует попытаться установить сотрудничество учёных твоего факультета с Анатолием Трофимовичем Такие научные направления разрабатываются и у тебя на факультете. Пошли кого-нибудь из своих орлов в МГУ. К примеру, того же Осадчего - твоего надёжного и проверенного друга,. Пусть устанавливает контакт в сотрудничестве факультета с Фоменко. Что думаешь на этот счёт.. - Идея заманчивая, конечно. Следует над ней подумать. - Думай, но недолго. Под рукой у проректора зазвонил телефон. - Да, слушаю... Здравствуйте, Виктор Петрович. Учёный Совет.. Да, вчера был... Далее проректор минут пять молчал, слушая собеседника по телефону. Лицо проректора становилось всё более мрачным. Декан поднялся со стула и хотел выйти из кабинета, чтобы не мешать разговору, однако проректор молча указал на стул. - Признаюсь откровенно, Виктор Петрович, что услышанное для меня неожиданно. И не совсем приятно. Очень жаль, что Николай Иванович именно так изложил Вам произошедшее на Совете. Ведь ничего трагического там и не произошло! Рассматривались текущие дела. Был маленький диспут двух коллег. И только!.. Через пару минут проректор положил трубку телефона на место. Устало проведя рукой по лицу, он обратился к декану: - Звонил Синицын из обладминистрации... Интересовался, с каких это пор в уважаемом им университете стали давать "зелёный свет" разным лженаукам - Работа Колобка - А то чья же! - Так может не надо спешить с установлением связей с Фоменко Колобку это будет только на руку. Проректор зло выругался в адрес Колобка. - Послушай!.. Разве могли мы с тобой предположить в 1990 году, что пройдоха Колобок будет у нас деканом исторического факультета! Или что он будет править балом в университете Ведь, кажется, времена Ельцина уже давно прошли. Помнишь не анекдот, а реальную историю с Колобком, что случилась в 1989 году -Какую.. У него этих историй было более чем предостаточно. - Ну, когда наш философ-патриарх Марк Моисеевич как-то недоуменно спросил у Колобка, почему, мол, тот неправильно называет имена классиков марксизма-ленинизма. Ленина называет правильно - Владимир Ильич Ленин! А основоположников марксизма называет в укороченном виде, без отчества - Карл Маркс, Фридрих Энгельс... Это, мол, является прямым оскорблением светлых имён выдающихся мыслителей человечества. И как-то очень неуважительно звучит! У них, мол, что отцов не было.. Незаконно рождённые.. Извольте, мол, называть их полные имена!.. Как принято на Западе. Да, имена длинные! Трудно запомнить и произносить! Но политическая целесообразность этого требует! Особенно от преподавателя такого серьёзного предмета как научный коммунизм... В общем, что-то в этом роде было сказано Патриархом. Помнишь.. Декан иронически улыбнулся: - Да как это забудешь! Весь университет тогда смеялся над поникшим Колобком! Целую неделю не знал, что делать, чтобы случайно не осквернить светлую память классиков марксизма! И лишь когда обратился в обком партии за консультацией, и получил оттуда нагоняй, то понял, что Патриарх его разыграл. Проректор поднялся из-за стола: - Мне уже нужно идти на лекцию. В общем, сделаем так... Ты продумай, в деталях, о моём предложении. Ещё раз определи наши возможности такого сотрудничества. Чтобы мы не оказались серыми воронами в глазах академика. Может быть, сам дозвонись до него. Выясни занятость и, самое главное, желание с нами сотрудничать. А там уже будем планировать... Но намеченного планирования не произошло. Колобок и здесь опередил своих оппонентов. В понедельник утром, возле главного корпуса университета, появилось около десятка членов городского клуба любителей истории, опекаемого Колобком. В руках этих людей были сделанные на скорую руку плакаты с гневными требованиями "Долой фальсификаторов Истории!", "Фальсификаторам Истории не место за университетской кафедрой!", "Руки прочь от Истории России!" и "Позор фальсификаторам Истории России!". На всех плакатах слово "История " написано красной тушью и с большой буквы. Появился также автофургон с телевизионщиками, заснявшими скромный пикет. Вечером того же дня этот сюжет показали по местному телевидению, а на следующий вечер его транслировало уже Центральное телевидение. Со вторника, в главном актовом зале, профессор, доктор исторических наук Загладин Алексей Петрович, стал читать для студентов и профессорско-преподавательского состава полуторачасовые лекции о лженаучности "Новой хронологии". Профессор, - совершенно неконфликтный, 75-летний худощавый мужчина, давно болеющий астмой, - страдал, душевно и физически, от понимания того, что невольно становится соучастником нелицеприятных событий. Сгорбившись за кафедрой, он тихим голосом зачитывал собравшимся наскоро написанный конспект лекции: - "Новая хронология" противоречит данным филологии, лингвистики, археологии, истории искусств, палеографии, нумизматики, астрономии и так далее. Она отбрасывает существующие научные теории, описывающие чрезвычайно широкий круг наблюдаемых явлений, не предлагая собственного приемлемого объяснения... "Новой хронологии" присущи внутренние противоречия. Например, основываясь на статистическом анализе, академик Фоменко датирует некоторые события одним веком, а приводимые им астрономические реконструкции, указывают на другой век. Группа Фоменко предполагает, что "Новая хронология", как математическая модель, может применяться для исследования исторической динамики. С её помощью можно осуществлять прогнозирование и моделирование общественно - исторических процессов. Однако никаких конкретных результатов в данном направлении авторами теории не представлено. Для того чтобы профессиональное научное сообщество приняло "Новую хронологию" в качестве гипотезы, её сторонникам придётся обеспечить приемлемое истолкование всех опирающихся на Хронологию суждений, а также объяснить все противоречия "Новой хронологии" с общепринятыми концепциями в самых разных областях науки. С большой осторожностью следует относиться к попыткам Фоменко и его группы установить эмпирическими методами причинно-следственные связи между наблюдаемыми переменными, поскольку статистические взаимосвязи отнюдь не означают причинно-следственную связь. Против ключевого аргумента "Новой хронологии" - анализа астрономических событий, выдвигались возражения ряда астрономов, указывались ошибки Фоменко и его предшественника Морозова в интерпретации источников, а также неточности собственно астрономической точки зрения. Критика в адрес дендрохронологии и радиоуглеродного анализа относятся к состоянию этих методов датирования исторических находок на 60-70 годы 20-го века. За последние 40 лет оба метода существенно продвинулись в направлении увеличения точности датировок предметов и исключения зависимости от принятой хронологии. Историки категорически не согласны со многими утверждениями Фоменко, например, о том, что достоверных письменных свидетельств истории человечества ранее 9-го века не существует. Опровержением "Новой хронологии" в части, касающейся русской истории, считаются берестяные грамоты, впервые найденные в Новгороде в 1951 году. Утверждения Фоменко о "порочном круге датировки предметов", когда для датировки новых предметов используются предметы-образцы с ранее установленной датой, не является серьёзным аргументом для критики. Утверждение авторов "Новой хронологии" о том, что историки зачастую некорректно используют естественно-научные методы датирования, выбирая из набора возможных датировок только те, которые соответствуют традиционной хронологии, также является некорректным и ошибочным. Утверждения о том, что существующие памятники литературы и материальной культуры могли быть созданы по заказу политических сил или коллекционеров, не является определяющим. Как и предложение считать заведомо ложными любые сведения, почерпнутые из манускриптов, подвергшихся поздней правке...". Колобок лично контролировал посещаемость этих лекций преподавателями и студентами своего факультета. 7. КОМИССИЯ И СПОРЫ В УНИВЕРСИТЕТЕ Реакция студентов и преподавателей университета на нововведение Колобка была разной. - Весь университет поставил на колени! - возмущались одни.- И куда смотрит ректор! - В сторону подошедшей пенсии... - шутили другие. - Зачем ему проблемы на свою голову перед выходом на пенсию. - Плохо, что лекции не проводятся в рабочее время! - сетовали другие. Впрочем, подавляющее большинство было безразлично к инициативе Колобка. Студенты и преподаватели других факультетов практически не ходили на лекции Загладина. А те, кто присутствовал, занимались своими делами. Такая борьба с "лженаукой" устраивала многих. Но только не самого Колобка. Вскоре в министерстве образования стало известно о "засилье" лженауки в приличном университете. И о том, что даже столичное телевидение заинтересовалось этой проблемой. В министерстве оперативно среагировали и прислали довольно представительную комиссию. Председателю комиссии была дана соответствующая установка о необходимости беспощадной борьбы с всякими проявлениями лженауки в стенах проверяемого университета. На счастье сотрудников университета, председателем комиссии оказался человек, обладавший талантом сделать так, чтобы и "волки были сыты, и овцы целы". В очень узком кругу, даже без присутствия деканов факультетов, он посочувствовал руководству университета: - Сочувствую и понимаю... Поверьте, и я, и мои коллеги в столице, тоже устали от такой "борьбы". Но немного потерпите. Пройдёт и эта компания. А сейчас давайте определимся что будем, а что не будем писать в отчёте о проверке. После полуторачасового "определения" были достигнуты все необходимые компромиссы между проверяющими и проверяемыми. Обе стороны остались довольными. Уже, беседуя один на один с ректором университета, пожилым и тучным мужчиной, обладающим всем набором болезней, сопутствующих ожирению, председатель комиссии спросил: - Я слышал, что ваш Серов при Союзе был секретарём партбюро университета - Был... - подтвердил ректор. - Причём очень принципиальным! Как и сейчас. Председатель комиссии дружелюбно улыбнулся: -Я ведь тоже несколько лет был парторгом одного из университетов Москвы. Вас прошу, Василий Афанасьевич... Устройте завтра мне встречу с Серовым. В удобное для него время. И с глазу на глаз. Поговорим по душам, как бывшие парторги. Никто не узнал, о чём говорил председатель комиссии с Колобком. Но те, кто видел их, выходящими из кабинета ректора, быстро поняли - встреча оказалась очень плодотворной для обоих. Члены комиссии пробыли в университете три дня. Проверили необходимую документацию. Посетили лекции и семинарские занятия на разных факультетах. Ознакомились с достопримечательностями города. Написали нужный отчёт. Отметили свой отъезд в кабинете проректора по науке. С присутствием Колобка. И на следующее утро отбыли поездом в столицу. Проректору, провожающему комиссию на вокзал, председатель посоветовал: - Не трогайте этого Колобка с полгодика. А там видно будет. - А откуда Вы узнали его кличку - удивился проректор. - Со студентами умею работать! - рассмеялся председатель комиссии. Уже потом, через пару дней, проректор узнал от студентов, что председатель, в первый же вечер своего пребывания на территории университета, имел многочисленные беседы со студентами. - Оба бывшие парторги!..- говорил он через час декану мехмата. - А разница в порядочности и умении работать с людьми - не мерянная! *** После отъезда столичной комиссии, университет целую неделю штормило от горячих споров. Спорили в аудиториях, на кафедрах, в курилках, в общежитиях, по дороге домой, в кругу семьи и т.д. Точки зрения были самые разные - от умеренно-сдержанных до воинственно-радикальных. Особенно эмоциональными были вечерние споры в 9-этажном общежитии номер семь, заселённом, по странной случайности, студентами истфака и мехмата. Большинство студентов-историков негативно относились к "Новой хронологии" Фоменко и Носовского. Они снисходительно советовали студентам мехмата прочитать на досуге полемические заметки В.Левченко "О 'радиоуглероде глазами Фоменко' и 'научных' основах Новой хронологии". Или "Перевёрнутую историю. Лженаучные модели прошлого"... Или "Теорию ошибок и ошибки теории А.Т.Фоменко" Андреева... Или "Лысенковщина, фоменковщина - далее везде'... Или " Математические фантазии и исторические реалии" Кошеленко и Мариновича... Рекомендаций в отношении "Или" было более чем достаточно. Предлагались и более упрощённые варианты рекомендаций. - Ребята!.. - иронически советовали студенты-историки студентам-математикам. - Ваши мозги привыкли к математическим абстракциям, а не к историческим реалиям. Поэтому, не тратьте время на чтение рекомендуемой литературы. Лучше возьмите у своих старательных студенток конспекты лекций профессора Загладина, прочитанные недавно для всех студентов. Там очень коротко и ясно изложена антинаучность Новой хронологии... Студенты мехмата тоже не оставались в долгу: - То, что читал ваш профессор, он сначала списал с Википедии... И, в свою очередь, советовали студентам-историкам прочитать и попытаться кое-что понять такие работы Фоменко как "Некоторые статистические закономерности распределения плотности информации в текстах со шкалой"... Или "Методику распознавания дубликатов и некоторые приложения"... Или "Информативные функции и связанные с ними статистические закономерности"... Или "Количественные методы в макротекстологии"... Или "Функции объёмов исторических текстов и принцип амплитудной корреляции"... Или "Методы статистического анализа нарративных текстов и приложения к хронологии"... Или "Исследования по истории древнего мира и средних веков"... - Ребята!.. - советовали они студентам-историкам.- Ваши мозги должны усвоить простую истину о том, что никогда не постигнешь исторические реалии без математической статистики! Лучше почитайте выше рекомендованные работы академика Фоменко. Паша Геракл, студент 5-го курса мехмата, он же чемпион России по вольной борьбе, он же - уникальная личность мехмата, разрушившая миф о том, что "Сила есть - ума не надо!", великодушно, но с укоризной в голосе, пояснял студентам-историкам: - Поясняю только раз безнадёжную ошибочность вашей рекомендации читать лекции профессора Загладина. Цитирую, по памяти, фрагменты лекции профессора. Слушайте, господа историки... "Для того чтобы профессиональное научное сообщество приняло 'Новую хронологию' в качестве гипотезы, её сторонникам придётся обеспечить приемлемое истолкование всех опирающихся на Хронологию суждений, а также объяснить все противоречия 'Новой хронологии' с общепринятыми концепциями в самых разных областях науки...". Вот вы тут устроили суд над академиком Фоменко. Являетесь обвинительной стороной. Но пойдите в общежитие номер 5 к юристам, и вам любой первокурсник юрфака пояснит, что не обвиняемый должен доказывать свою невиновность, а обвиняющие должны доказать его вину! Дать, так сказать, своё "приемлемое истолкование". Это, во-первых... А во-вторых, профессор Загладин в своих лекциях утверждал что "Новая хронология" отбрасывает существующие научные теории, описывающие чрезвычайно широкий круг наблюдаемых явлений, не предлагая собственного приемлемого объяснения. Что-то я не пойму ни господина профессора, ни вас, уважаемые студенты-историки! Неужели, чтобы иметь право кого-то и что-то критиковать, нужно предлагать "собственное приемлемое объяснение" Из такого умозаключения получается, что если футбольные болельщики не умеют сами классно играть в футбол, то они не вправе предъявлять претензии к плохой игре профессиональных футболистов Абсурд какой-то! *** В малосемейном общежитии аспирантов и преподавателей по вечерам тоже возникали споры: - В своей "Критике традиционной хронологии Античности и Средневековья" Фоменко всё ставит с ног на голову! Даже очевидное! - Какое очевидное! То, что было тысячи лет назад! Оно для вас - очевидное! Более чем смелое утверждение! И Очевидно - очень ложное! Современные историки России не могут часто найти единогласия в очевидном и неочевидном последнего десятилетия! Взять хотя бы "эпоху Ельцина"... Да, с датировкой событий этого периода проблем нет! Но вот историческая оценка событий и личности самого Ельцина проблем более чем достаточно. Для одних учёных он - великий демократ, свернувший шею тоталитаризму! Для других - большой пройдоха, пьяница и самодур! И у каждой группы - множество объективных аргументов! - Нет, Вы не правы. Пройдёт время... Осядет на дно историческая муть, и в просветлевшей воде увидится историческая истина. - Или же, наоборот... Эта истина будет погребена под толстым слоем осевшей мути! - Коллеги! Новая хронология Фоменко возникла не на пустом месте! Этим вопросом основательно занимался его учитель Постником Михаил Михайлович, умерший недавно в 2004 году, и проживший, если не ошибаюсь, 77 лет. В 2000 году были изданы его три тома "Критических исследований хронологии Древнего Мира", в которых он тоже подвергал резкой критики хронологию официальной истории... - Кстати Постников был и очень талантливым учёным-математиком! Окончив МГУ в 1945 году, он, уже в 1967-ом стал лауреатом Ленинской премии за разработку теории гомеотопных непрерывных отображений. Написал много учебников и статей по аналитической геометрии, гладким многообразиям, группам и алгебре Ли, Римановой геометрии. Некоторые его учебники до сих пор считаются одними из лучших! -Послушайте!.. Николай Николаевич Морозов - вот кто духовный отец "Новой хронологии" академика Фоменко! Это вообще легендарная личность в истории революционного движения! И науки! И литературы! Родился в 1854 году. Прожил 92 года! Это при том, что 25 лет отсидел в Петропавловской и Шлиссербургской крепостях за участие в революционно-народническом движении! В 1880 году, перед арестом, встречался с самим Марксом, который лично передал ему несколько своих работ для перевода на русский язык. В том числе и "Манифест Коммунистической партии". О Морозове очень хорошо отзывались и Лев Толстой, и Дмитрий Менделеев. Он пользовался уважением у всех революционных партий. Не разделял взгляды большевиков, но и не конфликтовал с ними. За что тоже уважали... - Да, это была легендарная личность в истории отечественной науки! Начав заниматься наукой в возрасте 51 года, с 1905 года, после своего освобождения из крепости, он преуспел в астрономии, космологии, физике, химии, биологии, математике, геодезии, авиации, истории, языкознании, философии, политэкономии и так далее... -Да это учёный-энциклопедист какой-то! Даже не верится... -Он был великолепным популяризатором науки в этих направлениях. Написал много замечательных книг. В том числе и по истории. Причём, предлагал, как и Фоменко, в корне изменить хронологию исторических событий... - И каких же именно - Многих!.. Он даже предложил свою концепцию истории. По его мнению, Каменный век существовал с 1-го века нашей эры. Бронзовый - это 2-й век. Железный - 3-й век. Затем следовала эпоха единой "латино-эллинско-сирийско-египетской империи", которая вошла в историю в виде 4-х различных описаний, где правители выступают под разными именами. Вся "письменная история", по Морозову, укладывается в 1700 лет, многие события которой происходят параллельно. Распятия Христа, к примеру, было в 368 году. Причём Христос - это Василий Великий, один из отцов Церкви. Морозов считал, что история многих стран мира значительно короче. Индия, по его мнению, не имеет никакой хронологии ранее 16 века. Всё это он описал в семи томах своей "Истории человечества в естественнонаучном освещении". Первое издание было в 1924-32 года. Второе в 1998 году... - И как относились современники к этому изданию - Крайне отрицательно! Учёного нещадно критиковали, и считали, мягко говоря, чудаком. - Этот чудак, ребята, с 1918 года и до конца жизни был директором Естественно-научного института им. Лесгафта. Руководил Русским обществом любителей мирововедения - обществом любителей физико-математических и естественных знаний, астрономии и геодезии. Изобрёл прототип современного космического скафандра. Сконструировал спасательный экваториальный пояс, позволяющий автоматически превратить верхнюю часть воздушная шара, при его аварии, в спасательный парашют... - Да!.. Это был большой оригинал! Как наш Патриарх! - А это для науки - естественный процесс! Сначала нещадно критикуют. Потом неожиданно задумываются. И, наконец, восторженно восхищаются!.. 8. ВИЗИТ ПАТРИАРХА На кафедре Осадчего-старшего, сотрудники тоже много говорили о "Новой хронологии", и о поднятых академиком научных проблемах: - Фоменко прав в главном! Хронологию истории человечества нельзя разрывать на куски! Её нужно рассматривать только в целом! Как график любой математической функции. Если разрывать на части, то можно и не заметить, что за минимумом функции сразу следует максимум. Или, что минимум - вовсе не минимум... - Главная слабость теории Фоменко заключается в том, что пытается сделать свою теорию универсальной. Пытается объяснить всё и вся! И что Античность - это Средневековье! И ставит под сомнение историю Европы и Азии! И делает, вместе с Носовским реконструкцию всеобщей истории! И кто кого завоевал во время "несуществовавшего" татаро-монгольского ига. И завоевание Америки Ермаком-Кортесом! Кому из историков это понравится!.. - Конечно! Вспомните открытие теории относительности Эйнштейном! Сколько, среди физиков, было несогласных с этой теорией!.. - А их и сейчас предостаточно! Вы покопайтесь в Интернете. В честь столетия этого открытия было немало не только хвалебных, но и критических статей! И не удивительно. Гравитационные волны экспериментально не зарегистрированы до сих пор! Большому сомнению подвергается абсолютность и ограничение скорости света - одного из главных постулатов теории... Как-то на кафедру зашёл Патриарх, он же БОСС - Большой Оригинал, Сатирик и Скептик. Надо сказать, что Марк Моисеевич оправдывал свои дополнительные "имена". Он, и своим внешним видом, и возрастом в 81 год, был похож на Патриарха. Высокого роста, тучной комплекции, с большой головой и густой гривой седых волос, с крупными чертами мясистого лица и двойным подбородком - Патриарх производил основательное впечатление на окружающих. Ну а те, кто имел возможность личного контакта с профессором-философом, очень быстро убеждались в его более чем значительных оригинальности, ироничности и скептичности. В университете рассказывалось много легенд и реальных историй, связанных с именем Патриарха. И хотя Марк Моисеевич уже почти два года был на заслуженном отдыхе, однако ему удалось сохранить физическую и интеллектуальную активность. На кафедре, где в данный момент присутствовало с десяток сотрудником, были рады видеть Патриарха. - Марк Моисеевич!.. Какими судьбами! - обнял Патриарха Осадчий-старший. Трое молодых математиков - новых сотрудника кафедры, впервые увидевших, но уже много слышавших о Патриархе, с нескрываемым любопытством смотрели на философа. - Я вижу, вашему полку прибыло! - зафиксировал Патриарх факт появления на кафедре нового пополнения. - Молодые люди! Вы смотрите на меня так, как я хотел бы, чтобы на меня смотрели молодые и красивые девушки на улице. - На Вас невозможно не смотреть, профессор! - пришёл на помощь коллегам зав.кафедрой. - Колорит во всём! - Знаете, дорогой!.. В музеях, на ветхие экспонаты тоже смотрят не с меньшим любопытством... Через минуту-другую на кафедре уже шёл разговор, а затем и спор о событиях, произошедших в университете. - Выручайте, профессор! - шутливо просил зав. кафедрой. - Одолевают меня молодые коллеги своей фанатичной любовью к математике. Они, как и академик Фоменко, уверены в том, что математике по плечу установить исторические истины даже давно минувших тысячелетий. Патриарх, усевшись в кресло, явно тесное для его комплекции, иронически усмехнулся: - Исторические истины, говорите - переспросил он. - Но тогда логично выяснить вначале, а что такое "Истина" вообще.. А уже потом плясать далее. Один из молодых математиков, Павел Ларионов, уважительно обратился к Патриарху: - Вот Вы нам и помогите разобраться в этом. Истина ведь философская категория. Вам и карты в руки! У Патриарха в глазах появились озорные огоньки: - Карты, говорите, в руки Не знаю как Вы, молодой человек, но я до сих пор, скажу без лишней скромности, очень даже неплохо играю в покер. Можем, на досуге, и сразиться... Осадчий-старший усмехнулся, поняв, что имел в виду Патриарх. Это было более 50 лет назад, когда 25-летний преподаватель марксистско-ленинской философии Марк Моисеевич Силин вёл семинарские занятия у студентов философского факультета. Студенты-философы, многие из которых отслужили уже в армии, сталкивались с непростыми реалиями жизни, и по возрасту были почти такими, как и молодой преподаватель, расслабились от майского солнца и тепла. А четверо заядлых любителей покера втайне продолжали партию на заднем ряду. - Товарищи студенты! - обратился к ним, тихо подошедший преподаватель.- Я глубоко возмущён происходящим! Да, да!.. Не удивляйтесь! Я ведь тоже большой любитель покера. И очень бы хотел сейчас сыграть партию-другую. И под интерес! Поэтому, чтобы восстановить равноправие между нами предлагаю два варианта. Первый... Сдайте карты и на меня... Прямо сейчас! Но, так как времени до конца занятий осталось совсем ничего, более целесообразен второй вариант - пригласите меня сегодня на игру к себе в общежитие. Какие будут предложения с вашей стороны.. Сошлись на игре в общежитии. К 20.00 уже всё общежитие мехмата знало о споре и нетерпением ожидало развязки ситуации. Развязка оказалась простой. Через 4 часа игры, молодой преподаватель спокойно покинул общежитие, унося в карманах очень даже приличную сумму денег. Играли-то под интерес! На следующем семинарском занятии эти деньги были возвращены проигравшим, без ожидаемого морализирования. Преподавателем, по этому поводу, была сказана лишь одна фраза: - Стратегия игры в покер, ребята, всегда требует от игрока философского подхода и осмысления сути происходящего. Осадчий-старший вспомнил и другой случай, произошедший примерно через год. Когда Патриарх уже читал лекции и принимал экзамены. Однажды, на консультации перед экзаменом, он увидел, что подавляющее большинство студентов, погрузилось в состояние анабиоза, и совершенно не слушает его объяснение сложных философских понятий и определений. Тогда он, не меняя громкости и тональности голоса, произнёс такую фразу: - Таким образом, классики марксизма-ленинизма Карл и Маркс, Фридрих и Энгельс пришли к одному и тому же выводу... Преподавателю пришлось дважды повторить эту фразу, чтобы, наконец-то, один из студентов, не переспросил удивлённо: - Карл и Маркс.. Фридрих и Энгельс.. Как это понимать.. Лишь после этого студенты переключили своё внимание на преподавателя. - Как это понимать - невозмутимо пояснил преподаватель. - Лично Вы понимайте это следующим образом: завтра приносите мне свою зачётку и я сразу ставлю туда оценку "Отлично"!.. Не возражаете Возражений, конечно же, со стороны студента, не было. На следующий день всё именно так и произошло. Но на экзамене, в тот же день, из 25 человек - 12 получили двойки. Правда, без записи в зачётку. Случившееся на экзамене, Марк Моисеевич очень просто объяснил в деканате: - Знаете... Одним из основных понятий философии является понятие сознания - как высшего уровня духовной активности человека. На консультации все студенты, кроме одного, опустили этот уровень до уровня плинтуса пола аудитории, где сидели. Вот мне и пришлось этот уровень поднимать. Приводить, так сказать, 12 человек в сознательное состояние... Впрочем, подобные истории с Патриархом случались систематически, невзирая на погоду и времена года. И на этот раз он остался верен себе: - Если мне не изменяет память, то Истина - это адекватное отражение объекта познающим субъектом. Воспроизведение его так, как он существует на самом деле. Вне, и независимо от человека и его сознания. Ну а теперь, давайте подумаем... В данном случае объект - это история человечества. Субъект - само человечество. Разве может человечество адекватно и объективно отразить самого себя - родимого и любимого.. Невольно напрашивается вывод, что не только в исторической, но и во всей деятельности всего человечества не может быть истины!.. Павел Ларионов не удержался от иронического вопроса: - Выходит, что мы все живём в неистинном, нереальном, каком-то сказочном мире.. И все претендуем на роль сказочников.. Патриарх с одобрением посмотрел на молодого математика: - Вы меня совершенно верно поняли, молодой человек! Человечество, на протяжении всей своей истории жило и живёт в мире сказок! И само их придумывает! Каждый час и каждый день. И ради своего же блага. Придумано всё! И религии. И добро. И зло. И мораль, в целом. И государственность. И науки. И ваша математика, в том числе. И искусство. И культура, в целом. И политика... Ведь в натуральной природе изначально всего этого не было! Придумано всё! Даже появление самого человечества!.. - Значит, истины нет и быть не может И о ней вообще не стоит вести речь - усмехнулся Ларионов. - Ну почему же.. О ней говорили. И будут говорить. И далеко не худшие умы человечества! Например, ещё Платон и Августин под истиной понимали вечно неизменное и абсолютное свойство идеальных объектов. - Значит, истина всё же существует!.. И Платон, и Августин, если давали такое определение, значит, признавали существование истины!.. - Не торопитесь, молодой человек. Вспомните ещё раз формулировку истины Платоном и Августином. Но, как говорится: " Всё течёт!.. Всё изменяется!". В Природе нет ничего вечно неизменного! Даже Бог, как Творец, пребывает в вечной динамике. Куда уж тому человечеству! В реальном историческом процессе человечество никогда не сможет быть вечно неизменным и идеальным объектом. Никогда! В всеобщей истории человечества субъективный фактор всегда нивелировал и нивелирует всякую идеальность. Кстати, молодой человек, Вы женаты.. Нет Тогда мой Вам совет. Не ищите идеальную жену! Реальное и идеальное - практически всегда несовместимы! Всё рассмеялись. Затем, товарищ Ларионова попытался прийти на помощь оппоненту: - Но ведь есть и другие определения истины, более соответствующие реальности Например, определения Канта, Гегеля, Юма, Рассела, Маха, Авенариуса... Наконец, определения истины неопозитивистами, конвенционистами и экзистенционалистами... Неужели они тоже ошибочны Патриарх повернулся к Осадчему старшему: - Анатолий Григорьевич! Искренне тебе завидую! С такой молодёжью не пропадёшь! Молодцы! Я уже начинаю сомневаться... То ли с математиками беседую, то ли с философами.. И повернувшись уже к задавшему вопрос, начал спокойно объяснять суть проблемы: - Видите ли... Главная сущность истины заключается в том, что она всегда умудрялась и умудряется ускользнуть от окончательного своего приручения и объяснения человеческим разумом. Кант, например, истину понимал как согласие мышления с самим собой, родимым и любимым. Тем самым невольно замыкал мышление на самом процессе мышления. А это, молодой человек, зачастую оказывается не дорогой к истине, а, наоборот, дорогой в обратном направлении. Гегель под истиной понимал диалектический процесс развития знаний, в котором, достигается соответствие понятия предмету мысли. Только вот проблема: "А кто будет определять момент наступления истины, когда наши понятия станут соответствовать предмету нашей мысли". Кто.. Господь Бог.. Президент России.. Государственная Дума.. Учёные-историки, в лице Колобка.. Знаете, молодые люди, нужно иметь безумно большое мужество, чтобы категорически утверждать что-то о ком-то или о чём-то, кое свершилось тысячи лет назад! Утверждать на фоне того, как современные учёные-историки разных народов совершенно по-разному трактуют и определяют истинность исторических событий 100-летней давности. Или даже совсем свежих событий. Например, событий во Вьетнаме, Афганистане, Иране, Ираке, Югославии, Чечне, Украине, Грузии и так далее... Сотрудники кафедры внимательно слушали Патриарха. - Юм и Рассел под истиной понимали соответствие мышления ощущениям человека. И если, молодые люди, мы с вами возьмём за основу это определение истины, то те же мы должны безоговорочно понять и принять мировоззрение гомосексуалистов и лесбиянок. У которых физиологические ощущения часто определяют их мышление и их мораль. Это, кстати, можно сказать в адрес и иных представителей рода человеческого. Мах и Авенариус пошли ещё далее в понимании истины. Они свели это понимание к простой системе взаимосогласованных ощущений! Знаете, лет 50 и более назад, когда я, как и вы, был молодым, некоторые студентки пытались взаимосогласовать мои ощущения со своими, ради получения желаемой оценки. Но даже в таких пикантных и приятных ситуациях, мне всё же было обидно за низкую цену истины... Неопозитивисты рассматривали истину как согласованность предложений науки с чувственным опытом. Но как тогда согласовать предложения либеральных учёных-капиталистов типа Гайдара и Чубайса, ограбивших собственный народ, с чувственным опытом этого униженного и нуждающегося народа.. Конвенционисты, например, тот же Пуанкаре, считали, что истина всегда носит условный характер. Такое утверждение об истине, на мой взгляд, ближе к истине. Извините, за сознательную тафтологию, но, да из неё можно сделать вывод, что как часто в определении того или иного понятия мы используем суть этого же понятия... Экзистенционалисты вообще трактуют истину как форму психологического состояния личности. Тем самым дают "зелёную улицу" существованию множества истин. И тогда муж, назвавший вчера свою жену самой лучшей, самой честной и порядочной женой в мире, а сегодня, с горького похмелья, обозвал её же шлюхой, вправе утверждать, что и вчера и сегодня он говорил о своей жене только истину. По общепринятой шкале глубины гипноза Дэйвиса и Хусбэнда можно испытывать такие психологические состояния - 5 степеней гипноидности, 4 степени лёгкого транса,13 степеней среднего транса и и 5 степеней глубокого транса! Видите, сколько истин уже может иметь один и тот же человек! Познать истину, при такой её трактовке, можно и иными доступными средствами. С помощью вина, водки, табака, наркотиков, секса и так далее. Полагаю, что и вы, молодёжь, не придёте в восторг от таких способов достижения истины... Патриарх вдруг замолчал, задумчиво посмотрел в окно, и тихо сказал: -Если исходить из всего вышесказанного, то невольно можно прийти к выводу, что если не всё так просто с истиной, то далеко не всё так просто в отношениях науки с лженаукой. Вспомните, хотя бы историю алхимии. Ведь она - мать родная современной химии! И как-то совсем неэтично химии-дочери называть свою алхимию-мать лжематерью. И ведь это касается не только химии! За последние два десятка лет мы все имели возможность увидеть как целая когорта общественных и экономических наук марксизма-ленинизма, при непосредственном участии Российской академии наук, сменила свой официальный статус. С наук, определяющих жизнь и судьбу миллиардов землян, их превратили в лженауки. Хотя, по праву ли.. Не знаю как у вас, но у меня на этот счёт есть очень большие сомнения. Скажите мне, разве виновата наука математика в том, что её плохо преподают преподаватели и плохо изучают студенты.. Может львиную долю такой вины следует перенаправить в сторону плохо обучающих и нежелающих обучаться Мы вправе задать себе тогда и следующий, более важный для всех вопрос: " А так ли уж виновата теория марксизма-ленинизма - как наука, в том, что по всей вертикали общества оказались плохие "строители" коммунизма..". Которые, построили уродливый социализм - как первую фазу коммунизма, а сейчас они же, родимые, строят ещё более уродливый капитализм... И уже собираясь уходить, Патриарх подвёл черту: - В завершении скажу, друзья-математики, следующее... Математика - сложная и абстрактная наука. Вы это знаете гораздо лучше меня. Но я, всё же осмелюсь утверждать, что её понятия и определения часто более просты и понятны, чем понятия и определения философии. Особенно, что касается исторического материализма. Поэтому и прошу вас: не пинайте ногами марксизм-ленинизм, как это модно нынче делать! В нём есть очень много мудрых суждений о нашем бытие. К примеру, хотя бы вот такое: " На каждом историческом этапе человечество располагает относительной истиной - приблизительно адекватным, неполным, содержащим заблуждения знанием". Или вот такое высказывание Ленина: " Человеческое мышление по природе своей способно давать, и даёт, нам абсолютную истину, которая складывается из суммы относительных истин. Каждая ступень в науке прибавляет новые зёрна в эту сумму абсолютной истины, но пределы истины каждого научного положения относительны...". Думаю, что это высказывание не утратило своей актуальности и сейчас! Всё познаётся в сравнении! Прошло всего лишь два десятилетия после развала СССР, но сотни миллионов бывших граждан этой страны поняли, что далеко не всё там было плохо! Всё в этом мире - относительно! Как говорят в народе: "Три волосинки на лысине - это мало... Но, те же три волосинки в борще - это много!.." Знаете, я до сих пор удивляюсь, как в народе очень метко и просто сформулированы основные законы диалектического материализма! К примеру, один из самых главных законов - закон единства и борьбы противоположностей, народ сформулировал очень просто: "Палка - о двух концах" или "Нет худа без добра"... Провожая Патриарха, Оадчий-старший спросил: - Профессор... И всё-таки... Каково Ваше мнение о "Новой хронологии" Фоменко Патриарх, уже пожимая руку на прощание, задумчиво произнёс: - Если бы академик работал в нашем университете, я бы призвал всех студентов называть БОССом не меня, а его! Он - куда Больший Оригинал, Сатирик и Скептик! И ещё... Думаю, в детстве он очень любил дразнить собак! 9. ВОЛЯ ПРЕВЫШЕ РАЗУМА! Приход Патриарха на кафедру не оказался бесследным. До конца рабочей недели, в перерывах между занятиями и после них, сотрудники кафедры спорили об относительности истины, о работах академика Фоменко, о конкретных различиях между наукой и лженаукой, о методиках определения этих различий и т.д.. Спорили и о роли математики - как точной науки в достижении более или менее достоверной истины. Молодые математики уже были не такими категоричными в своих суждениях о том, что математика не только царица доказательств, но и прочный фундамент для всех современных наук. - Ну, хорошо... - соглашался Павел Ларионов. - Пусть я несколько преувеличиваю возможности математики в наведении порядка в современном научном мировоззрении. Но согласитесь, именно строгая доказательная база математики позволяет быстрее и конкретнее отделить зёрна от плевел - науку от лженауки. - Но разве математика не породила множество математических софизмов - возражал Антон Михайлович, пожилой доцент, страстный любитель математических головоломок и софизмов. - Уж поверьте моему опыту. Во многих математических софизмах используется великолепная доказательная база математики! Ну, прямо бочка с майским мёдом! Но одна-единственная ложка дёгтя вдруг портит всю бочку мёда... - Но Антон Михайлович! Вы же не будете возражать, что современная научная методология - как система принципов и способов организации и построения теоретической и практической деятельности, уже не может обойтись без математики. Ещё в Древнем Египте геометрия уже выступала в форме нормативных предписаний, которые определяли последовательность измерительных процедур при разделе земельных площадей... Анатолий Григорьевич пришёл на помощь доценту: - Дорогие мои!.. Мне приятна ваша преданность избранной специальности. Было бы гораздо хуже, если бы вы, ещё в начале своей профессиональной карьеры на поприще математики, начали бы её пинать ногами. Как говорил здесь недавно Марк Моисеевич. Безусловно, что без математики не существовали бы не только естественные науки, но и многие общественные, - особенно экономического профиля. Однако доказательная база математики должна заключаться не только в красивых формулах и изящных выводах, но и в умении математики правильно описать сущность физического, химического, технологического и иного процесса. Или даже исторического. Как это делает академик Фоменко. Но мне кажется, что академик, как и вы, дорогие мои, наделяете математику уж слишком большими, и не совсем ей свойственными полномочиями. Не буду затрагивать эту обширную и слишком спорную тему. Хочу сказать лишь о главной, на мой взгляд, проблеме математики. Математика использует своеобразный формальный язык - язык специальных математических символов. Этот язык многократно упрощает описание воображаемых идеальных объектов и соотношений между ними. Но математические понятия, теоремы, аксиомы и т.д. не имеют соответствия чему-либо в физическом мире. Главная задача математики - создать математическую модель, достаточно адекватную исследуемому реальному объекту. В моделях такого объекта учитываются не все его черты, а только самые необходимые для целей изучения. Объект, таким образом, идеализируется с помощью математики. И возникает антагонистическое противоречие между желаниями учёных, изучающими какой-то реальный процесс, и возможностями математики, идеализирующей этот процесса, заведомо искажающей его сущность. Более того, математика, способствуя упрощению описания какого-то процесса, одновременно с этим, усложняет степень его понимания на физическом, химическом, психологическом, социальном и прочих уровнях. На уровне закономерностей, определяющих структуру и эволюцию этого процесса. Поэтому, желаем мы того или нет, но вынуждены будем рано или поздно, признать, что математика не является панацеей от всех бед! Позвольте мне сравнить математику с лекарствами. Между ними, на мой взгляд, много общего. Математику, как и лекарство, нельзя применять бездумно и недозировано! Может нам следует чаще помнить и о сходстве математики с теми тремя волосинками, о которых говорил наш уважаемый Патриарх. Что три волосинки на голове - это мало, а те же три волосинки в борще - уже много. Может быть, для естественных наук математики всё ещё мало. Нужны новые разделы и направления. А вот, для общественных наук, в частности для истории, может быть математики уже и многовато. История - это как часть души Человечества. А перед душой математика бессильна! Впрочем, как бессильна и перед многим иным. Например, перед волей власть имущих... Voluntas superior est intellectu! - Воля превыше разума! Или вспомните высказывания Марка Моисеевича об Истине. Оригинально, сатирично и скептично. Но и справедливо! Или высказывание Станислава Ежи Леца о том, что "Ложь не отличается от Правды ничем, кроме того, что не является ею". Вот почему так трудно, порой, отличить науку от лженауки... *** Вечером дома, за чашкой кофе, отец вкратце рассказал сыну о визите Патриарха. - Босс и в 80 лет остаётся Боссом!.. - рассмеялся сын. И рассказал отцу случай, произошедший три года назад, на лекции у Патриарха. Молодой студент-повеса, как только прозвенел звонок на перемену, на глазах у всей аудитории поцеловал свою соседку - красивую, но очень скромную девушку. Поцеловал неожиданно для всех! - Молодой человек! Задаю вопрос, любопытства ради... - поинтересовался БОСС у студента, проходившего мимо кафедры. - Могу я узнать мотивы Вашего поступка.. К удивлению присутствующих, повеса не смутился, а спокойно пояснил свой поступок тем, что на прошлой лекции Марк Моисеевич очень доходчиво и убедительно рассказал о Саутрантике - одной из философских школ буддизма. Особенно понравилось студенту то, что представители этой школы считали, что реально лишь мгновение, а всё длительное только номинально. Сегодняшняя лекция профессора хотя и была, как всегда содержательна и интересна, но всё-таки оказалась длительной по времени. Вот ему, студенту, и нестерпимо захотелось реального мгновения. - Ваше объяснение вполне логично и заслуживает поощрения... - удовлетворённо произнёс профессор. - Поэтому я разрешаю Вам с девушкой не посещать мои лекции в течение двух недель. Ловите мгновение... Отец тоже вспомнил случай 5-летней давности. На научно-технической конференции в университете Колобок читал доклад о роли и месте интеллигенции в развитии демократии в России. После его долгого и нудного доклада, обильно украшенного высокопарными словами, начались прения. Выступил и Патриарх. Он, в пух и прах разбил утверждение Колобка о том, что нынешняя интеллигенция России успешно справляется со своей основной задачей - создавать, развивать и распространять в народе научные и культурные ценности. Патриарх привёл много примеров, когда в период с 1991 по 2000 годы, российская интеллигенция, в своём большинстве, поступала с точностью - до наоборот. - Это в 60-70 годы настоящие интеллигенты типа Маркузе, Роззака, Сартра и другие нещадно критиковали современный капитализм за его политику агрессии и насилия, за насаждение потребительства, за разрушение естественной среды обитания. А российская интеллигенция, через 20-30 лет, рукоплескала "новым русским" - бывшим коммунистам и комсомольцам, вскоре вставших "демократами", а потом капиталистами,- ограбившими в одночасье собственный народ, под клятвенные свои заверения в великой любви к нему... Далее Патриарх привёл ряд известных имён, которые, на его взгляд, по праву можно отнести к настоящей интеллигенции, понимающей свою моральную ответственность за судьбы своих народов. В ряду озвученных им имён были М.Ганди и Д.Неру, Ф.Фанон, Че Геваре и М.Гарсия Маркес... Патриарх также назвал несколько имён из российской интеллектуальной элиты, которая, по его мнению, надёжно встала на защиту новых собственников и хозяев России. Но только не на защиту своего народа. К таким людям он, в первую очередь, причислил Гайдара и Чубайса... После такого выступления губернатор области потребовал немедленной отправки Патриарха на пенсию. Но профессорско-преподавательский состав заступился за своего воинствующего коллегу. Власти неожиданно успокоились, списав всё на возраст Патриарха. В областной газете даже появилась статья с явным акцентом на необратимые возрастные процессы у некоторых некогда уважаемых людей университета. - Но, отец... - недоумевал Игорь.- Марк Моисеевич никогда не был коммунистом. Как он мог преподавать марксистско-ленинскую философию К тому же постоянно критиковал партию. - Знаешь, сын... Времена моей молодости были не такими уж тоталитарными, как их сейчас представляют молодёжи. Умные и интеллигентные люди были тогда более востребованы чем сейчас. К тому же критика Патриарха всегда была конструктивной. Фразу о том, что интеллигенция всегда должна быть в оппозиции к власти, Марк Моисеевич понимал буквально. И принимал к действию. Без лишнего экстремизма. У него, нашего Патриарха, есть особый дар - умение заставить своих оппонентов считаться с его мнением и точкой зрения. Возьми, к примеру, Колобка... Тот, насколько помню, ни разу не позволил себе, как декан истфака, где Патриарх читал лекции по философии, применить к профессору серьёзные административные санкции. Интуитивно боялся - как бы не вышло боком. У Марка Моисеевича есть немало выпускников, занимавших и занимающих ответственные посты не только у нас в городе, но и в столице. Которые боготворят своего кумира до сих пор! И в обиду уж точно не дадут! Впрочем, Патриарх к такой защите никогда не прибегал. Умел защитить себя сам. Кстати, Игорь... Как там дела у Вики Проблем с историей Древнего Мира не имеет - Всё нормально, отец. - А когда вы пойдёте под венец - Когда я закончу университет... 10. В ПОДВАЛЕ ОБЩЕЖИТИЯ В то время как в стенах университета продолжали ещё дискутировать по поводу "Новой хронологии" и приезда комиссии из столицы, в подвале общежития номер 4, принадлежащего студентам-филологам, двое давних друзей приближались к завершающему этапу своих тайных экспериментов. Более года студент выпускного курса физического факультета Олег Топилин и его закадычный друг Николай Лысенко - один из электриков университета, доводили до кондиции сконструированные ими ультразвуковой и инфразвуковой генераторы. Свои опыты они проводили на белых мышах, десяток клеток с которыми, располагался в подсобном помещении подвала, площадью более 15 квадратных метров, рядом с помещением электрощитовой. Почти три месяца потратили друзья на разработку, изготовление и отладку генераторов. И уже восьмой месяц проверяли воздействие ультразвукового и инфразвукового излучения на белых мышей. С сегодняшнего дня они начали обработку полученных результатов. - И что же мы имеем - высокий и крепко сложенный Олег начал листать толстый журнал с полученными результатами. - Давай начнём с данных по ультразвуковому генератору, - предложил другу маленький и худощавый Николай. Вскоре друзья обсуждали итоговые данные, которые сводились к такой информации. Из 50 мышей в живых осталось только 19. Из 31 погибшей мыши - 14 подвергались воздействию ультразвукового генератора и 17 - инфразвукового. Все оставшиеся в живых мыши имели явно выраженные признаки расстройства физиологического состояния. При воздействии на мышей ультразвуком частотой от 20 до 70 кГц наблюдались явления дисперсии и коагуляции. А также кавитации. Именно последняя и являлась основной причиной гибели мышей. При кавитации происходило "вскипание" крови у мышей, выделение значительного количества тепла, образование большого количества разрывов мышечной ткани по всему её объёму. Уменьшение времени и мощности воздействия позволяло избежать гибели мышей, но вызывало такие побочные действия как слабость, усталость, снижение пульса, расстройство сна. Воздействие на мышей инфразвуком, с частотой менее 16 Герц, у мышей наблюдались признаки значительной слабости, потеря аппетита, частичная или полная слепота, обмороки и параличи. - Всё!.. Хватит с меня! - в сердцах сказал Олег, закрывая журнал регистрации результатов. - Мы уже в живодёров превратились, а результатов никаких! Его товарищ был не согласен с таким умозаключением. - Почему нет результатов - недоумевал он.- Есть, и конкретные! Знаем и диапазон частот. И максимум уровней несущего и модулирующего сигналов. Знаем... Олег сердито посмотрел на товарища: - О чём ты говоришь! Да разве об этом мы с тобой мечтали в армии Друзья служили в армии в одной роте. Вместе участвовали в миротворческой миссии в Югославии. Ещё тогда, видя непростые отношения демонстрантов с правоохранительными органами, мечтали о том, со временем армия будет освобождена от противостояния с народом. Одним из вариантов решения такой проблемы молодые солдаты видели в применении электронных устройств, снимающих агрессию демонстрантов, без вредных последствий для их здоровья. - Пойми, Коля!.. - убеждал Олег товарища в те времена. - Если можно создать психотронное оружие, значит можно создать и психотронную защиту. С помощью которой можно будет снимать агрессию у людей, не причиняя никакого вреда их здоровью. Товарищи тогда искренне верили в возможность практической реализации своих идей. После армии оба поступили на физфак университета. Учились в одной группе. Увлекались радиотехникой и разработкой электронных биостимуляторов и аэроионизаторов. Строили большие планы на будущее. Хотели посвятить его, это будущее, работе над конструированием электронной аппаратуры для медицины и биологии. Но судьба Николая распорядилась его будущим иначе. В отличие от Олега, Николай любил иногда крепко выпить на студенческих вечеринках. Однажды, на одной из таких вечеринок в общежитии исторического факультета он, будучи в нетрезвом виде, вступил в спор с дежурным преподавателем. О случившемся стало известно Колобку. Тот поднял шум, результатом которого было отчисление Николая из университета. Через месяц, устроившись работать электриком, Николай, по иронии судьбы, стал обслуживать учебный корпус, где был и кабинет Колобка. Увлечение друзей выдержало и это испытание. Но вот сейчас стали одолевать сомнения. - Может мы изначально выбрали неверный путь - размышлял вслух Олег. - Если нас интересует возможность воздействия на сознание человека, без вредных последствий для его здоровья, то, причём здесь мыши! Как мы можем определить степень изменения их сознания Ведь у мышей никакого сознания нет! Николай возражал другу: - Не усугубляй ситуацию! Ты прекрасно знаешь, что физиология накрепко взаимосвязана с психологией. А значит и с сознанием. Ещё француз Гавро, исследуя влияние инфразвуковых колебаний на человека, пришёл к выводу, что части тела являются своеобразными живыми резонаторами, настроенными на определённую частоту. Сердце - около 6 Герц. Глаза - от 40 до 100 Герц. Вестибулярный аппарат - от 0,5 до 1,3 Герца. Примерно такие величины оказались и у наших мышей. Мы решили с тобой проблему локализации и экранирования облучения. Определили коэффициенты поглощения и рассеивания сигнала. Усовершенствовали схемы генераторов и повысили стабильность их работы. Свели к минимуму размеры генераторов и излучателей. Убрали высшие гармоники в излучаемом сигнале. Решили вопросы помехоустойчивости. И всё это не без помощи мышей! Тебе этого мало.. - Мало! Потому что ни на шаг не приблизились к решению нашей главной задачи - управлению сознанием человека! Или будем управлять мышами и крысами, разъезжая с балаганными выступлениями по всему миру Николай продолжал терпеливо доказывал другу ошибочность его рассуждений: - Мы проделали необходимую подготовительную работу. У нас ключик для открытия замка... Олег усмехнулся и иронически заметил. -Чтобы открыть любой замок, как я понимаю, нужно иметь его в наличии. Которое позволит создать представление о его устройстве. Которое, в свою очередь, позволит изготовить сам ключик. Мыши, пусть и белые, не являются теми замками, которые мы хотим открыть. Знаешь, Коля... Если ты научишься очень быстро открывать отмычкой замок своей электрощитовой, это вовсе не будет значить, что ты с таким же успехом будешь открывать этой же отмычкой сейфы швейцарских банков. Поверь мне, там совершенно иные замки! - Тебе нужен замок - начал терять терпение Николай. - Тогда дослушай меня до конца, не перебивая. А сказать я хочу следующее. Всё, что мы сделали до этого - всё это нужно было сделать! Остаётся лишь завершающий этап - отработать всё нами наработанное. Но уже не на мышках, а на человеке. Вот и всё! Олег невесело усмехнулся. - И где же ты найдёшь таких добровольцев Тоже в зоологическом магазине -И никого и не нужно искать!- сказал решительно Николай. - Эксперименты будешь проводить надо мной! - Ты что, друг мой!.. С ума сошёл! Несмотря на горячие уговоры друга, Олег не захотел даже слушать его аргументы: - В общем так... Лавочка закрывается! Больше ноги моей не будет в этом месте! Олег сдержал своё слово. До самого последнего дня своего пребывания в университете он ни разу не появился в их "научном центре" - так в шутку называл Николай своё подвальное помещение, где они проводили эксперименты над белыми мышами... Лишь за день до отъезда на Дальний Восток, куда был направлен по распределению, он попросил Николая сходить с ним в "научный центр". Осматривая комнату, где провёл много часов своего свободного времени, Олег признался другу: - Знаешь... Мне этой комнаты так не хватало последнее время! Николай понимающе кивнул головой: - А мне не хватало в этой комнате... тебя! Затем, устыдился минутной слабости, поспешно добавил: - Но не жалей, Олег! Ты ведь будешь работать теперь не подвале, а в Дальневосточном Отделении Академии Наук! Разницу ощущаешь Через день, прощаясь с другом в аэропорту, Олег уверенно сказал: - Знаешь... Я, почему-то уверен, что наши дороги ещё сойдутся! - Ты что имеешь в виду - А то, что мы будем вместе работать. На Дальнем Востоке!.. 11. ИСТИНА,- ГДЕ ТЫ Слова Олега, сказанные другу при прощании, оказались пророческими. Через два года, приехав к другу в гости на Дальний Восток, Николай там и остался. Стал работать старшим лаборантом в лаборатории, возглавляемой Олегом. Тематика работ лаборатории была связана с разработкой электронных приборов и устройств для фиксации и анализа "голосов океана" - всех звуков, издаваемых обитателями Тихого океана. Рассказывая другу о событиях, произошедших в университете за прошедшее время, Николай, странно смутившись, сообщил другу и такую новость: - Знаешь... Это... Два месяца назад похоронили Колобка. - Колобка! - удивился Олег. - Да он же был здоровый как бык! И от чего же он умер - Точно не знаю... - опять смутился друг. - Говорят разное... *** Николай полностью отдавал себя новой работе, забыв про личную жизнь. Новая работа была интересной, а оснащение лаборатории соответствовало современным научным требованиям. -Слушай...- неоднократно шутил Олег. - Ты скоро ночевать в лаборатории будешь. Предупреждаю последний раз. Если не женишься в течение месяца, уволю с работы! Однако "категорическое условие" друга, очередной раз игнорировалось Николаем. Он, по-прежнему, избегал женского общества. Даже в гостях у Олега и его жены Оксаны он стал бывать всё реже и реже. Напрасны были и многочисленные попытки Оксаны, психолога по образованию, познакомить Николая со своими незамужними подругами и знакомыми. - Коля!..- не отступала она. - Ты знаешь, что такое счастье.. Счастье - это когда просыпаешься утром и хочется идти на работу. А после работы хочется идти домой. Ты половинкой счастья уже обладаешь - удовольствием ходишь на работу. Пора уже найти и другую половинку. Ну почему тебе не сойтись ближе с Валей Вместе работаете. Ты хорошего о ней мнения. Она - одна. Ты - один. У неё есть квартира. Хватит тебе уже жить по общежитиям! Ну а чувства... Чувства можно и нужно формировать. И они, эти чувства, обязательно появятся! Когда будет много общего. Общие дети. Общие заботы. Общие обязанности. Общие радости... Николай, в таких случаях, или отшучивался, или молчал. *** Прошло более года. Николай стал часто болеть - потерял в весе, быстро уставал физически. У него стало ухудшаться зрение, мучили постоянные головные боли. Врачи советовали поменять место жительства и уехать куда-нибудь на Юг России, в места с менее влажным климатом. Но никуда Николаю не пришлось ехать. При более тщательном медицинском обследовании с помощью компьютерной томографии, врачи обнаружили злокачественную опухоль мозга. ...Как-то, при очередном приходе Олега к другу в больницу, Николай сам завёл такой разговор: - Знаешь, Олег... Когда ты уехал на дальний Восток, я ведь продолжил опыты с генераторами. Особенно с инфразвуковым. Работал в диапазоне бета-волн головного мозга. Закреплял генератор. Садился в зону облучения. В течение месяца менял в малом диапазоне частоту, амплитуду, модуляцию, время облучения. И добился-таки положительного результата. Научился снимать все негативы своей психики. Ко мне ходил один студент-третьекурсник физфака, тоже помешанный на этом деле. Он тоже изъявил желание принять участие в экспериментировании. Его результаты оказались тоже положительными. Но вскоре мой помощник перевёлся учиться в другой город, и я потерял с ним связь. Как-то в университете разгорелся очередной скандал, инициатором которого был Колобок. Ну и мне... В общем, мне пришла мысль о том, что я мог бы опробовать генератор на Колобке, с целью утихомирить его "негативный темперамент"... Сделать это было очень просто. Сам знаешь, что я, как электрик, обслуживал корпус, в котором находился и его кабинет. Рядом с кабинетом Колобка располагалось подсобное помещение, в котором я хранил светильники, лампы, провод и прочее. В общем, через неделю, в этом помещении я установил замаскированный генератор, а затем, мне удалось незаметно установить в кабинете Колобка и сам излучатель, соединив его с генератором с помощью старой неиспользуемой телефонной линии. Две недели я экспериментировал с Колобком. И знаешь... Результаты тоже оказались положительными. Колобок стал более покладистым и более человечным. Это заметили многие: и студенты, и преподаватели. Но через четыре месяца он заболел. А потом умер. От отёка мозга... - Коля!.. - перебил друга Олег. - К чему ты клонишь Уж не считаешь ли ты, что виною всему стал генератор! Николай не сразу ответил на вопрос друга. Он слегка приподнялся на кровати и спокойно посмотрел Олегу в глаза. - Да. Считаю... - тихо сказал он. - Да всё это фантазия чистой воды!.. - стал возмущаться Олег. - Всё это - случайное совпадение! А ты подвёл всё это под общий знаменатель. Нет, друг мой, я возьмусь за тебя всерьёз! Вначале тебя женим, а потом... *** Но, не было ни женитьбы и никакого "потом". Через три недели Николай умер. Олег тяжело переживал утрату друга. Жена, как могла, его успокаивала: - То, что случилось - не только для тебя, но и для меня, является трагедией. Но не вини себя в случившемся. Во-первых, Коля сам, без тебя, принимал решение на эксперименты над собой и над Колобком. Но даже не это главное. Почему и ты, и Коля решили, что смерть Колобка наступила именно из-за воздействия инфразвуком То, что гибли от такого воздействия ваши белые мыши, это не является доказательством. Вспомни всем известное, и экспериментально подтверждённое, утверждение о том, что грамм никотина убивает лошадь. Но миллионы людей-курильщиков регулярно принимают эти дозы и ничего. Живут!.. Потому, что организм человек отличается от организма лошади не только на психическом, но и на физиологическом уровне. Не думаю, что организмы белый мышей и людей совершенно идентичны. Онкологические заболевания сейчас выходят на первое место в мире. В вашем университете, сам же говорил, что не только Колобок умер от рака... - Но у Коли и Колобка были одни и те же симптомы! - Ну и что!.. Поверь мне, как психологу. Очень много людей на свете вызывают в своём организме симптомы болезней своих родных, близких, знакомых только из-за собственного самовнушения!.. - Но Колобок не был Коле - ни родным, ни близким, ни тем знакомым, чтобы воспринимать близко его проблемы! - Тут, Олег, ты ошибаешься... Самовнушение Коли, как раз, и базировалось на том, что его эксперименты над собой и Колобком объединяло одно, но очень важное, обстоятельство - ожидание одних и тех же результатов. И на первом этапе так и было. Для обоих было достигнуто спокойное состояние психики. Это обстоятельство позволило Коле сделать ошибочный вывод о том, что и второй этап - смерть Колобка от отёка мозга, для него также неизбежен. Эта мысль "ржавым гвоздём" засела у него в сознании и подсознании. И привела к тому, что Николай стал жертвой собственного самовнушения!.. Знаешь, Олег, самовнушение-это не только великая созидательная, но и разрушительная сила! И очень трудно бывает определить чёткую границу между этими действиями...

Она проснулась. Кажется, температуры нет. По крайней мере, озноб уже не ощущался, как вчера. Глянула в окно: вся земля припорошена белым снегом. Почему, как правило, первый снег выпадает именно седьмого ноября. Сегодня очередная годовщина Октябрьской революции. Ей странно, что в России уже несколько лет делают вид, что этого исторического события никогда не было. Но оно ведь было, хорошее или плохое -- это уже второй вопрос. Она продолжает стоять у окна и смотреть во двор. По белому снежку, который тонким слоем лежит на земле, бегают две бездомные собаки, оставляя следы на снегу. Они резвятся, заигрывают друг с другом. Она давно заметила этих двух собак в своём дворе. Кто-то их просто выбросил за ненадобностью. Видно, что они не дворняги, а породистые. И хотя она никогда не была собачницей, но породу определила: одна -- овчарка, другая -- колли. Каждый раз, глядя на собак, женщина испытывала боль: надо быть очень жестоким, чтобы избавится от домашних питомцев. А ещё она испытывала умиление, наблюдая за их трогательной дружбой. Выходя утром из подъезда, она видела их спящими в куче опавших листьев. Создавалось впечатление, что собаки, как люди, бережно и любовно ухаживают друг за другом, и выживают вместе в этом жёстком мире. Наступил Новый Год. Она проснулась, подошла к окну и по привычке глянула во двор: собак не было. Их не было и на следующий день. Они исчезли из их двора. Лёгкая грусть появилась в её сердце...

"Сука, сука, сука, гребаный ублюдок, мать твою"... - Эй, девушка, смотрите, куда идете! - Да пошла ты, сука! -- заорала я, срывая горло, и только после этого сообразила, что стою посреди улицы и ору на совершенно незнакомую молодую женщину вполне интеллигентной и приятной наружности, на которую налетела минуту назад, чуть не сбив с ног. Я задыхалась, как от быстрого бега, сердце колотилось где-то в горле, глаза жгли слезы. - Простите, - буркнула я, опуская взгляд. -- Тяжелый день... - Ничего, это бывает, - ответила она неожиданно тепло и подошла ближе. Я уже собралась развернуться и уйти, но она вдруг открыла свою сумочку и протянула мне носовой платок. - Возьмите, а то...тушь потекла, - она спокойно и сочувственно улыбнулась, и мне захотелось уткнуться ей в грудь и разреветься во весь голос, как будто мне пять лет, а она моя мама. -- И еще вот -- это моя визитка. Я профессиональный психолог, позвоните, если не сможете справиться самостоятельно, хорошо Я стояла, как дура, держа в руках измазанный черной тушью розовый платок и белую картонную карточку, и думала о том, как же я, наверное, сейчас выгляжу, если меня на улице психологи цепляют. "К черту все. К черту. Надо приводить себя в порядок. Не первый и не последний ублюдок в моей жизни. Слышите все Не последний!" Мне всегда помогало разозлиться на себя. Когда себя жалко - руки опускаются,и остается только лечь, земелькой присыпаться и белые тапочки надеть. А стоит хорошенько на себя разозлиться, откуда-то берутся силы, переделывается масса дел, а там глядишь -- и проблема уже решилась или стала незначительной. Десять минут назад я, растрепанная, зареванная и несчастная, бежала по улице, расталкивая прохожих и мечтая, чтобы меня сбила какая-нибудь большая дорогая машина -- ну, потому что погибать от несчастной любви под колесами "Оки" - это как-то стремно. А сейчас я уже решительным шагом направлялась домой, составляя в голове план действий, и судя по тому, что встречные прохожие вежливо сторонились, уступая мне дорогу, выражение моего лица отражало все испытываемые эмоции. "Так. Первым делом в душ. Потом -- напиться. Или сначала позвонить Файке... Нет, сначала выпить, а то снова буду реветь. Что еще Ах, да, стереть его номер из телефона. С этого, пожалуй, стоит начать..." У каждого в жизни есть свое проклятье. У меня это мужчины по имени Сергей. Это просто "писец с розовым бантом", как говорит моя подруга: стоит мне всерьез заинтересоваться каким-нибудь мужиком -- он оказывается Сергеем, а если в поле моего зрения появляется очередной Сергей - я уже не могу не рассматривать его, как кандидата на возможные отношения. И все Сергеи -- как один -- разбивают мне сердце. После последнего -- за которым даже замужем побыла -- я уж думала, что разбивать там больше нечего. А нет, поди ж ты -- нашелся еще кусочек! - ... Он сказал, что тот секс, в прошлые выходные, был, конечно же, сногсшибательным, но он убежден, что -- погоди, я тебе процитирую: "близкие отношения сослуживцев очень мешают работе, создают ненужные слухи, отвлекают от процесса... Мы же цивилизованные современные люди, зачем нам усложнять друг другу жизнь обязательствами" - Погоди, я не врубилась, - голос Файки был немного хриплым, и я с завистью подумала, что у нее-то наверняка состоялся сегодня охренительный секс с ее ненаглядным Михаилом, который фиг от нее куда-то денется, даже если она сама этого захочет. -- Переведи мне это на русский-матерный, я такие обороты в полвторого ночи не воспринимаю. - Да, ****ь, это же просто! -- я почувствовала, что снова срываюсь в истерику, и хлебнула еще "Мартини" прямо из горла. -- Перевожу: "короче, детка, если хочешь, будем трахаться по большим корпоративным праздникам, но так, чтобы ни одна мышь в фирме этого не узнала, идет" Так тебе понятнее! - Вот козел! -- Файка сразу прониклась ситуацией, даже проснулась, похоже. -- Ну, ты ему врезала промеж глаз, я надеюсь! Сколько тебя учить -- мужиков надо бить, они тогда становятся ласковыми и преданными, как собаки! - Фааай...мне так херово, - заскулила я, всхлипывая. -- Не могу я их бить, я их люблююю...всееех... - Ну и дура, - ворчливо отрезала моя сердобольная подруга. -- Нормальная женщина должна позволять себя любить и носить на руках, а ты сама их носишь, вот и ревешь сейчас одна, опять. Ладно, жди, буду через полчаса. Водка или коньяк Файка всегда умела приводить меня в чувство. Остаток ночи мы пили "беленькую" - она стопками, я -- разбавленную один к трем с апельсиновым соком -- и смотрели совершенно жуткую, дешевую порнуху, которую подруга сперла у своего "ботаника", и над которой можно было только истерично ржать. Но все хорошее кончается, и когда я проснулась на следующий день чуть ли не в три часа дня -- хорошо, что была суббота, а не понедельник -- я обнаружила на столе огромную плитку горького шоколада и записку: "Меня Мишка украл, прости, ладно Ешь шоколад и больше не реви. И срочно найди, с кем потрахаться! Никаких чувств, только хороший секс -- увидишь, жизнь покажется тебе гораздо более приятной штукой. Целую тебя. Ф." Вопреки логике, от этой записки мне стало еще более одиноко и грустно. Вообще-то я человек не завистливый, но именно сегодня счастье других раздражало неимоверно. Шоколадку я забросила в холодильник, ибо похмельный синдром не располагал к поеданию сладкого, а на совет подруги решила забить -- после очередной любовной неудачи меня обычно какое-то время тошнило от мужиков в принципе. - Зачем они вообще нужны Вот скажи мне, - спрашивала я Машку, которая с философским видом смотрела, как я набираю ванну. -- От них одни неприятности! Любить могут и женщины, трахать...в принципе, тоже, никакой романтики и понимания от мужиков сроду не дождешься, "каменной стеной" они перестали быть еще в начале прошлого века... Выходит, только как доноры спермы Я валялась в ванне, пока вода в ней не остыла и все мыльные пузырики не полопались, размышляя о том, что этот "сильный пол" точно сделает из меня лесбиянку, и тогда я отобью Файку у Михаила, потому что ни с кем мне не бывает так спокойно и комфортно, как с ней... Испугавшись, что у меня окончательно едет крыша, я вылезла из ванны и решила вздремнуть, а уже с вечера начать новую жизнь молодой, самодостаточной, счастливой женщины, уверенной в завтрашнем дне. За окном наблюдался хороший летний день, но мне что-то было зябко и тошно, поэтому я наглухо задернула шторы, нацепила на себя первое, что попалось под руку, оказавшееся недавно купленной черной водолазкой, и забралась под одеяло, прижав к себе кошку. "И пусть мне приснится что-нибудь жизнеутверждающее" - загадала я, чувствуя, как тяжелеют веки. - Да нет же, мы трахнулись, говорю тебе... Как Ну...как обычно...ничего особенного... - я чувствую раздражение и чертову усталость, как будто мне не шестнадцать, а целых... не знаю даже, целых двадцать пять! Как меня все заебало, если честно -- все эти парни и мужики, которые ошиваются вокруг, вся эта травка, эти клубы...даже Вэйс. -- Вэйс, слушай, давай я перезвоню. Нет, я точно решил сегодня никуда не идти. Ну, просто не хочу, бля, что такого! Да...да, завтра. Ок. Пока. Фффак. Я откидываюсь спиной на кровать и отбрасываю мобильник подальше. Не хочу ничего. Дерьмо, а не жизнь. Как можно чувствовать себя счастливым, когда каждый день пустой и похож на предыдущие Секс, выпивка, наркота -- нет, я сам ей не балуюсь, так, косячок-другой, но остальные... Потом продираешь глаза уже в каком-то клубе или в чьей-то квартире, вокруг все обдолбанные, и поехало по новой: секс-пиво-травка... Я чувствую, как от этих мыслей меня начинает мутить -- это не так, как бывает, когда перебрал накануне, а как-то...просто становишься сам себе противен и хочется выблевать из себя это дерьмо, вдруг станет легче Снова дребезжит телефон, мне так хочется долбануть его о стену, но новый мне вряд ли осилить в ближайший месяц. "Работенку надо бы поискать..." - рассеяно думаю я, нашаривая трубку. Марк... Пф! Вот идиот! Стоило один раз подставить ему зад, как он уже решил, что я ему принадлежу! - Я никому не принадлежу, детка, - говорю я надрывающемуся телефону и отключаю вызов. Надо стереть его из адресной книжки...и Пита...и Алекса... Ничего не значащие для меня люди и посредственный секс... Открываю адресную книжку и натыкаюсь на заветное "Андреас". Вот уж кого надо стереть давным-давно, но...не могу. И не только из книжки, из памяти стереть не получается. Может, Вэйс прав, и все дело в том, что Андреас был у меня первым Или прав Крис, которому я проболтался по пьяни, и который заявил, что мне просто нравятся мужчины постарше Я не знаю...ничего не знаю, кроме того, что с того самого безумного секса, в туалете крутого клуба, мне ни с кем не было хотя бы приблизительно так же хорошо, как с Андреасом. И что когда я дрочу, всегда представляю его -- таким, каким я его запомнил: безупречным, ослепительно красивым...властным и нежным... - Пойду, прогуляюсь, - говорю я вслух, хотя в комнате больше никого нет. Роюсь в шкафу и натыкаюсь на ту самую водолазку... Мне целую неделю казалось, что она пахла им... Вот ****ь! Что еще за сантименты! Он уже и забыл про меня -- я уверен! "Иначе позвонил бы". - ...Хэй, сладенький! Не хочешь прокатиться со мной Или на мне -- меня выводит из задумчивости развязный голос, прозвучавший из красного старенького Опеля, который медленно тащится за мной по бульвару. Я даже смотреть не хочу на его обладателя -- фыркаю, отворачиваюсь и отрицательно мотаю головой. - Да ладно, не строй из себя недотрогу! -- голос не отстает, начиная раздражать меня все сильнее. -- Я же вижу, ты горячая штучка! - Да пошел ты! -- мгновенно взрываюсь я, поворачиваюсь к надоедливому придурку всем корпусом, и - застываю, как вкопанный: на противоположной стороне бульвара по ступенькам громадного офис-центра легко сбегает...ОН. Снова весь в черном, пиджак расстегнут, под ним видно шелковую рубашку, на ногах лакированные ботинки, глаза скрываются за дорогими черными очками... Он как будто сошел с рекламы Армани, бля, он так красив, что я сейчас взвою на всю улицу -- не то от перевозбуждения, не то от тоски. Какого черта он так хорош, и не принадлежит мне! - Ну что, маленький, ты обдумал мое предложение -- голос где-то на уровне моего живота так и сочится похотью. У меня против воли сжимаются кулаки, и я почти ору, уставившись в масляную харю обладателя красного Опеля: - Отвали, придурок! Никуда я с тобой не поеду! -- быстро поднимаю взгляд, ищу глазами высокую фигуру в черном на другой стороне бульвара. Если из-за этого козла я проворонил своего первого мужчину, я его убью! С облегчением вижу, что Андреас еще не уехал, хотя собирается: неторопливо открывая дверцу черного Ламбарджини, он, кажется, с интересом наблюдает за сценой, которую я тут невольно разыграл. Кусаю губы от досады: ну и что он сейчас обо мне подумает И вдруг замечаю тонкую усмешку -- одним уголком губ, и я точно знаю, что она предназначена мне, несмотря на то, что его глаза все еще спрятаны за темными стеклами очков. Сердце сжимается, а потом пускается в безумный галоп -- он меня помнит! Узнал! Хлопанье дверцы, скрип тормозов -- Ламбарджини плавно берет с места и исчезает в потоке машин. И что теперь Теперь, наверное, можно позвонить Или он позвонит сам Выхватываю телефон, проверяю, работает ли, открываю адресную книжку... Но что я ему скажу Черт, я свихнулся на нем, это точно. Я не замечаю, что продолжаю брести по оживленному вечернему бульвару, что чертов Опель, отчаявшись, давно уехал, меня волнует только то, что телефон в моей руке продолжает молчать. "Ну, давай же, позвони мне! Ты ведь хочешь меня Тебе ведь понравилось тогда, иначе ты бы не дал мне свой номер! Ну же!" - мысленно уговариваю я безжизненный мобильник. - Эрик, тебя подвезти -- ТОТ самый голос звучит со стороны проезжей части улицы так неожиданно, что я вздрагиваю и роняю чертов телефон. Я поверить не могу: он все же поехал за мной! Видимо, развернулся на площади и догнал меня! Андреас приглашающе распахивает дверцу машины, и у меня чуть не подгибаются колени. "Спокойно, спокойно. Надо вести себя естественнее, а то он подумает, что я так и остался испуганной малолеткой, каким был тогда в клубе". Я улыбаюсь и пожимаю плечами, но тут же наклоняюсь, хватаю треснувший от соприкосновения с асфальтом телефон и ныряю в прохладное нутро машины моей мечты. Первое, что я ощущаю, это запах -- ЕГО запах - тонкий аромат какого-то жутко дорогого мужского одеколона -- мне кажется, что он витает в кондиционированном воздухе салона, пропитывает всего меня, он будит во мне такие воспоминания... Мягкость сиденья, тонированный полумрак и близость мужчины, которым бредил столько дней -- во мне все начинает дрожать от накатывающих волнами эмоций. Я чувствую, что он смотрит на меня -- бросает быстрые взгляды, когда не глядит на дорогу, от этого у меня учащается дыхание и по спине бегут мурашки -- ни от одной "дури" у меня не было такого быстрого и яркого "прихода". - Как жизнь, Эрик -- спрашивает он, я чувствую в его голосе улыбку, меня снова продирает сладкая дрожь, и я вжимаюсь в спинку своего сиденья, чтобы не застонать. Я понимаю, что я до одурения хочу, чтобы он прикоснулся ко мне...я просто сдохну, если он не прикоснется ко мне... - Оу, просто отлично! -- говорю я преувеличенно бодрым голосом, пытаясь понять: дрожит он у меня или нет. Андреас одобрительно хмыкает, продолжая неспешно вести машину в том направлении, в котором я "гулял". - Ну что ж, я рад. Так куда тебя отвезти -- говорит он так спокойно, как будто он шофер моего богатенького папочки, если бы он еще у меня был. - Нуу...вообще-то, я просто гулял, ну, знаешь, вышел подышать свежим воздухом. Я никуда особенно не тороплюсь, так что... - как я ни стараюсь говорить непринужденно и не навязываться, фраза звучит двусмысленно. Черт, я не хочу так открыто предлагать ему себя, но просто не могу думать ни о чем другом, кроме секса! Машина останавливается на светофоре, и я чувствую, что Андреас смотрит на меня в упор. Я медленно поворачиваю голову в его сторону, натыкаюсь на его взгляд из-за черных очков, перестаю дышать от волнения. На его лице ни одной эмоции, только все та же еле уловимая улыбка, от которой у меня сносит крышу. - Понятно, - он отворачивается к дороге, а у меня все обрывается внутри. Нет же, нет, черт, ты все не так понял! Пожалуйста, только не прогоняй меня! Я закусываю нижнюю губу, лихорадочно придумываю, что сказать, как исправить ситуацию, но в этот момент загорается зеленый свет и машина резко срывается с места, уверенно сворачивая в ближайший проулок. Так, так...и куда же мы едем теперь Я уже понимаю, что Андреас везет меня в какое-то конкретное, известное ему место, и мне остается только надеяться, что он будет там вместе со мной. - Куда мы едем -- все-таки не выдерживаю я, пытаясь запомнить, куда и сколько раз мы свернули. - Это имеет значение -- усмехается он. Вот черт, похоже, он знает, как он на меня действует, видит, что я на все согласен, лишь бы... - Мы едем на квартиру одного моего друга. Его там не будет, не волнуйся. Он еще и мысли мои читает Дело дрянь. В конце концов, я ведь его совсем не знаю...а если он какой-нибудь маньяк "Эрик, когда ты научишься думать головой, а не задницей" - думаю я в тоске, понимая, что в случае чего мне даже позвонить неоткуда -- телефон-то я все-таки угрохал. - Приехали, выходи, - он спокоен, как всегда, и меня начинает это нервировать. Было бы честно, если бы он тоже хоть немного волновался... Я вылезаю из машины, жмурясь от яркого света: совершенно незнакомый мне район, какой-то проулок, небольшой небогатый дом. "Я попал, ****ь, я точно попал! Хоть бы адрес запомнить..." - мысли мечутся в голове, как муравьи под струей кипятка. Я не успеваю найти табличку с адресом, чувствую, как Андреас берет меня под локоть и заводит в подъезд. Нас встречает консьержка -- пожилая благообразная фрау - меня это немного успокаивает: если бы он задумал что-то ужасное, постарался бы обойтись без свидетелей. Андреас обворожительно улыбается, я вижу, как старушка тает, розовеет и кокетливо поправляет седые локоны, и вот мы уже поднимаемся по чистенькой лестнице на третий этаж. Меня тяготит молчание, но я не знаю о чем говорить, как начать непринужденный разговор. Я просто иду за ним, чувствуя, как пересыхает горло и колотится сердце от волнения. Что бы ни ждало меня там, я хочу этого -- с ним, хочу вновь ощутить тепло его кожи, его поцелуи, прикосновения... - Проходи, снимай обувь здесь, - инструктирует Андреас, впуская меня в маленькую квартирку. Сразу видно, что здесь живет холостой мужчина -- ничего лишнего, даже не пахнет уютом, как в гостинице. "А может, тут и не живут Вероятно, это квартира для таких вот встреч" - осеняет меня, и я уже почти уверен в своей догадке, когда прохожу в комнату, и вижу в ней лишь большую кровать, тумбочку и кресло напротив. Андреас останавливается около кровати и, наконец, снимает эти чертовы очки, аккуратно складывая их в бархатный футляр, а затем в карман пиджака. Он смотрит на меня, чуть прищурившись, как будто чего-то ждет. - Тут...мило, - выдавливаю я из себя и ощущаю, как щеки начинает заливать краска. Черт, я чувствую себя идиотом. Но не набрасываться же мне на него, в самом деле - Да, тут неплохо, - Андреас улыбается шире, скидывает на кресло пиджак и протягивает мне руку. -- Иди сюда. Я не понимаю, что со мной происходит: я так ждал этого момента, я, можно сказать, мечтал о нем с той самой ночи, но сейчас я не могу сойти с места, не знаю, чего во мне больше -- страха или желания, и откуда вообще во мне взялся этот страх Я не знаю, чего я больше боюсь: подойти к нему и оказаться в его объятьях Или что после этого уже точно не смогу забыть его и мне не будет нужен никто другой Или того, что он сейчас разочаруется и отвезет меня домой Последнее перевешивает, и я быстро делаю пару шагов, почти утыкаясь лицом в черную шелковую рубашку с расстегнутыми двумя верхними пуговицами. Андреас кладет одну руку мне на плечо, второй приподнимает лицо за подбородок. - Если ты не хочешь, я отвезу тебя домой, - говорит он на этот раз без улыбки. Фак, да он смеется Его лицо в паре сантиметров от моего, я вижу его губы так близко, его глаза... как я могу не хотеть! - Я хочу, - выдыхаю я, еле удерживаясь на ногах. Его губы приближаются к моим, разжимаются... С первого же поцелуя я теряю голову совершенно, словно у меня не было секса все эти недели. Я плохо соображаю, почти не понимаю, что он делает со мной, отмечая какими-то урывками: его пальцы на моем затылке, его требовательный язык, то, как он несильно прикусывает мою губу, тянет на себя, а затем снова накрывает мой рот своим, почти лишая возможности дышать и стонать. Я, как во сне, ощущаю его руки на своем теле -- мне кажется, что у него их десять штук, и они гладят, сжимают мою кожу одновременно везде, пробираются под одежду, снимают с меня водолазку и брюки, гладят сквозь трусы мой ноющий от возбуждения член. - Ты так сильно хочешь меня, малыш -- мурлычет он мне в ухо, его голос низкий и слегка вибрирует, он сводит меня с ума. Я хватаю ртом воздух, хочу что-то сказать в ответ, и вдруг понимаю, что мы уже лежим на кровати -- когда, черт возьми, он успел.. - Ооо...даа...ах! -- меня выгибает, когда я чувствую его пальцы на своем члене. Он сжимает не сильно -- мне хочется сильнее, быстрее -- но он только поглаживает, обводит подушечками пальцев головку, дразнит. Я развожу ноги, упираюсь пятками в края матраса -- я веду себя как шлюха, но мое тело действует само, ему точно наплевать, как это выглядит со стороны. Андреас лижет мою шею, прикусывает кожу, его руки теперь гладят мои бедра. Я не понимаю, почему он медлит -- я уже готов, я более чем готов! Ловлю его взгляд, опасаюсь увидеть разочарование, недовольство, но в его глазах чуть хитрая улыбка и желание: так значит, он решил поиграть со мной Я хочу его так сильно, что боюсь кончить от каждого прикосновения, его член упирается в мое бедро, и от того, какой он большой и твердый, мою поясницу скручивает желанием. Наконец, он наваливается на меня сверху и высоко задирает мои ноги. Мне не очень нравится эта поза: она почти полностью беззащитна, в ней не отодвинуться, не задать свой удобный ритм, но ради него я готов смириться -- в результате, моя задница болтается в воздухе, я лежу на лопатках, вцепившись в простынь руками, и с замирающим сердцем смотрю, как Андреас достает из тумбочки гель и презерватив. Он даже сейчас нетороплив, все делает со спокойной уверенностью, смотрит чуть насмешливо на то, как я ерзаю под ним от нетерпения. Когда он вводит в меня прохладный от геля палец, я вскрикиваю и закусываю губу, чтобы совладать с собой: я так долго этого ждал, так хотел, что сейчас все труднее сдерживаться, и оргазм может накрыть в любой момент. У Андреаса ползет вверх одна бровь, я не понимаю -- это одобрение, что я уже так возбужден, или удивление, что я...уже не такой тесный, как в тот первый раз Но он не дает мне раздумывать: я чувствую, как палец пропадает, а через секунду вскрикиваю громче, потому что даже после стольких раз с другими мне сейчас больно. Он успокаивающе гладит меня по бедрам, наклоняется и вжимается поцелуем в мои губы, ждет и не двигается больше -- я думаю о том, как он сегодня терпелив и заботлив, по сравнению с тем разом... - А! Ааахх... - боль все же не такая сильная, как было тогда, и почти сразу вместе с ней я чувствую удовольствие. Я вскрикиваю каждый раз, когда он толкается в меня, но это, скорее, от переполняющих меня эмоций, чем от болевых ощущений. У меня все плывет перед глазами, качаются перед лицом длинные черные пряди Андреаса, его пальцы крепко держат меня за плечи, не давая отодвинуться. Он заполняет меня гораздо больше, чем кто-либо, растягивает меня до предела, и это такой кайф, что, мне кажется, я больше не выдержу. - Андреас...Андре...ас...Ах! Андреас..! -- я то бормочу его имя сквозь стиснутые зубы, то тяну вместе со стоном, то почти выкрикиваю на судорожном выдохе. - Да, так, давай, скажи еще, - слышу я у самого уха. Судя по голосу, он доволен, и начинает двигаться быстрее и резче, от чего у меня совсем съезжает крыша. - Аааа! - мне хочется кричать на одной ноте, но губы сами складываются в бесконечное "Андреас", я произношу его имя уже неосознанно, это похоже на всхлипы, я чувствую, как меня накрывает с головой, на несколько мгновений выпадаю из реальности, кричу, срывая голос... Это мой самый долгий оргазм. Меня еще потряхивает, когда я прихожу в себя, я чувствую, как вслед за мной кончает Андреас, вжимаясь в меня до боли, у меня еще дико кружится голова и в ушах стоит звон. Я опустошен, выжат как лимон, но совершенно счастлив -- это офигенный кайф! Вот это секс! Никто никогда не сравнится с ним -- с Моим Первым Мужчиной! Я опускаю затекшие ноги, когда Андреас, наконец, оставляет меня, отправившись в душ, вытягиваюсь на кровати во весь рост и чувствую, что проваливаюсь в сладкую дремоту... "Ооо...да, да, дааа..." - мне показалось, что я проснулась в тот самый момент, когда меня выкрутило от небывалого по силе оргазма. Я даже не сразу смогла прийти в себя, а когда начала воспринимать действительность, оказалось, что я лежу, вытянувшись в струнку под сбившимся одеялом, взмокшая, вымотанная, сладко уставшая... "О, боже, о, боже...черт меня возьми, вот это секс!" - сердце все еще колотилось как сумасшедшее, руки и ноги слегка дрожали. Обычно я не люблю состояние "после" - чаще всего, оно связно с физическим дискомфортом, а иногда и с сожалением, что "то самое классное" уже позади. Но сегодня мое тело пело, наполненное наслаждением, мне хотелось выгнуться по-кошачьи, застонать...и, да -- черт -- мне хотелось повторить! Я очень хорошо запомнила весь сон, настолько, что при желании могла бы записать его по минутам. "Эрик, ты счастливый идиот! Где у нас дают таких андреасов, а" - заскулила я мысленно, закусывая губу и уже понимая, что тело и не думает успокаиваться. Картинки из сна выскакивали в памяти, как фишки в игровом автомате, легкая усталость сменялась вполне ощутимым возбуждением. Я подняла руку, чтобы стереть испарину со лба рукавом водолазки, и неожиданно меня захлестнул запах -- тот самый аромат дорогих мужских духов, который витал в салоне Ламбарджини Андреаса, тот самый... на который я обратила внимание, когда только еще купила эту вещицу... - Что за хрень -- вопросила я тишину в комнате. Осторожно подняв слегка влажную ткань со своего живота, я зарылась в нее лицом. Сомнений не было -- моя водолазка довольно сильно пахла духами, которыми когда-то там надушился роковой немецкий красавец-мужчина, любитель юных мальчиков... И все бы ничего, если бы я эту водолазку не постирала три дня назад с "тайдом -- лимонная свежесть", который обычно отбивает даже запах кошачьей мочи. "Все это, конечно, очень интересно, но я подумаю об этом как-нибудь потом... А сейчас надо срочно заснуть, да... Эрик, сукин ты сын -- приснись мне немедленно обратно!" - с такой установкой я откинула душащее меня одеяло, любовно разгладила на своем теле водолазку-"портал" - фиг я ее теперь сниму! -- и закрыла глаза, пытаясь в мельчайших подробностях восстановить последнюю сцену перед пробуждением, чтобы заснуть "с этого места". ...- Эрик...Эрик, просыпайся, - я слышу тихий, но настойчивый голос, и вздрагиваю. Надо мной склонился Андреас, он посмеивается и теребит меня за прядки волос. Черт, неужели я так крепко заснул Мне даже что-то снилось, но не помню -- что. - Прости, я, кажется, заснул... - я опять краснею -- с ним мне все время отчего-то неловко! Мне хочется обнять его и притянуть к себе, но я не решаюсь. Я вдруг замечаю, что в комнате полумрак, значит, уже наступил вечер. Приподнимаюсь на локтях и вижу, что Андреас снова одет. Не могу сдержать разочарование -- неужели все - Хочешь пива -- спрашивает он меня, и, как ни в чем не бывало, протягивает банку. Я сразу понимаю, как на самом деле измучен жаждой, хватаю предложенное пиво и делаю несколько жадных глотков. Андреас садится рядом со мной на кровать и смотрит с улыбкой, как я пью. - Тебя кто-то ждет дома -- спрашивает он, забирая наполовину опустошенную банку из моих рук. Мое сердце радостно подпрыгивает. - Нет, я живу один, - мне хочется говорить так же непринужденно как он, но даже я слышу, что не получается, вместо этого в моем голосе сквозит плохо скрываемая надежда, почти мольба: "прошу, позволь мне остаться!" - Вот как Хорошо... - я не могу понять, нравится ему или нет то, что я сказал, но он начинает вновь расстегивать рубашку, и я кусаю губы, чтобы не завопить от радости. - Кстати, это тебе, - говорит Андреас, засовывая руку в карман брюк, а затем протягивая мне новенький стильный мобильник. Я застываю на месте, не зная, как реагировать. Что это...почему Зачем он.. - Нет, это не "плата за ночь", - усмехается мой мужчина, и я чувствую, что краснею -- наверное, подсознательно я и об этом подумал. -- Я просто видел, что ты угробил свой телефон. Но я хочу иметь возможность позвонить тебе, когда у меня снова выдастся свободный вечер. Так как, примешь Бляя...пока я спал, он оделся и съездил в магазин, чтобы купить мне новый телефон! Я глупо улыбаюсь, потом глажу пальцами стальной бок "Нокии" последней модели, а еще через мгновенье оказываюсь прижатым к кровати сильным обнаженным телом -- самым потрясным телом в мире. Мне хочется сказать хотя бы "спасибо" - за заботу, за подарок -- но я не успеваю: Андреас отбирает у меня телефон, чтобы положить на тумбочку, и одновременно запускает свой язык в мой рот. И я таю, как мороженое на полуденном солнце...забывая про все. ...Чертов телефонный звонок! Ну кому я понадобился в такой момент! Слепо шарю по тумбочке в поисках телефона, все еще пытаясь отдышаться -- бля, я же помню, Андреас туда его положил!.. Застываю на секунду. Андреас Оглядываюсь -- фак, где я И...кто я Снова раздражающе настойчивая трель -- телефон неожиданно находится под подушкой, и меня раздирает надвое чувство, что все это знакомо и не знакомо, что это моя реальность и не моя. - Але -- говорю я осторожно, ожидая уже чего угодно. - Ларка, ты Ты чем занята там Не одна что ли Вот ****ь. Я все-таки не он. И то прекрасное мне только снилось. А как же жаль... - Ну...типа того... Давай я перезвоню, ладно - я стараюсь говорить просто сонно, но голос немного дрожит -- еще бы, я только что чуть не кончила во второй...или третий раз! - Слушай, ты что серьезно Ты...с кем-то трахаешься что ли -- Файка понижает голос, но я слышу, как она охреневает от удивления и восторга. -- Расскажешь потом - Ну...в общем, да... - "разве я лгу" - Может быть расскажу... Все, пока. Я выключаю телефон и кидаю его рядом на кровать. Черт, почему все так...несправедливо Но разве сны бывают ТАКИМИ реальными Ведь это...это невозможно, но сейчас, в данный момент, я гораздо больше Эрик, чем Лара -- по своим внутренним ощущениям. А если все-таки... Я закусываю чуть распухшую -- от поцелуев Андреаса -- нижнюю губу и осторожно опускаю руку вниз, развожу ноги и кладу пальцы себе на лобок. - Фффаак... - мне хочется разреветься. Ну почему, почему я -- не он!

Чернота. Слышно пиканье кнопок на телефоне. Первый титр. Нищая квартира. Красивый темнокожий брюнет ногой переключает каналы, одновременно звоня по телефону. Иван: Это Иван. В телевизоре Мэрилин Монро берёт трубку. Иван: Да, тот самый. На экране -- дяденька с развесистыми усами и маленькой расчёсочкой. Иван: Может, встретимся В познавательном сериале спариваются мартышки. Иван: У меня кое-что есть для тебя.... Руки чистят банан. Иван: В холодильнике. Показывают бутылку шампанского на полке. Иван: В прошлый раз были особые обстоятельства! В мультике ракета, запущенная в воздух, описывает дугу и падает вниз. Иван: Просто приезжай как можно быстрее! Лола бежит по волнам эфира. Иван: Это важно для нас обоих. В фильме крупным планом наручники на фоне голубого неба, которыми скованы сбежавшие заключённые. ***** Титры. ***** Гарлемская библиотека. Большие круглые часы над читальным залом показывают 8.45. Под стук стрелок Норма, очкастая библиотекарша, занимает свою позицию на линии огня. Кладёт на стол свежую газету с огромными буквами: "Новая жертва Маньяка-невидимки", достаёт старомодное зеркало с ручкой и проводит бежевой помадой две тонкие линии. Норма кладёт зеркало и помаду обратно, в небольшой тонкий портфельчик. Выравнивает на столе бумажечки, книжечки, карандашики. Дверь распахивается. Стуча каблуками, в зал врывается начальница. Начальница: Норма! Начальница налетает на стол и с размаху нагибается прямо к Норме. Начальница: Норма, ты знаешь, что будет завтра Норма: Философский вопрос.... Начальница: Завтра наша библиотека выбьется из нищеты и обретёт родного отца в лице щедрого мецената. Норма: Поздравляю вас. Начальница: Спасибо. А ты знаешь, что будет завтра с тобой! Ты потеряешь место! Потому что все работники должны добросовестно выполнять свои обязанности! Норма: Я выполняю. Начальница: Да В нашей библиотеке всё должно быть идеально, а у тебя пропало двадцать две книжки, и ты считаешь это нормальным Норма: Они всё вернут, я уверена.... Начальница: Ну да, полгода ждали, а теперь вдруг найдут в себе осколки совести! Норма: Я сама схожу! Обещаю! Начальница: Вот именно это я и хотела услышать. Приступай немедленно. Норма: Прямо сейчас Начальница: А когда Начальница идёт к выходу, едва не сбив вошедшую чёрную библиотекаршу. Завидев начальницу, она чуть ли не раскланивается. Чёрная: Здраавствуйте! Начальница сдержанно кивает и выходит. Библиотекарша подходит к Норме. Чёрная: Так приятно, когда начальница хорошо одета! Мне тут поручили раздать приглашения.... Библиотекарша вытаскивает из кармана три помятых приглашения. Норма: Опять какой-нибудь вечер мелодекламации Чёрная: Мне казалось, уже все знают.... Тебе разве не сказали Наш меценат даёт бал в честь библиотеки. Только приглашения какие-то странные -- на одну персону. Тебе одно или два Норма: Два. Библиотекарша посмеивается, но кладёт на стол два. Чёрная: Буду счастлива увидеть твою мамочку! Норма вежливо ухмыляется. Она не глядя выдвигает ящик стола. Наезд на бумажку, лежащую сверху. Крупным планом цифра 46. ***** 46 - номер квартиры. Отъезд. Видна вся лестничная площадка. По лестнице поднимается Джина - забавная блондинка в джинсовой мини-юбке, красной майке и спортивной курточке. Она прислоняется к стене, надувает пузырь, который сочно лопается, потом подтягивает чулки-сеточки, выплёвывает на пол жвачку и достаёт сзади из-за пояса пистолет. ***** Улица. День. Норма, прищурившись, стоит перед номером дома, пытаясь разобрать цифру. В табличку ударяет мяч, и Норма, прижав к груди тонкий портфельчик, шарахается в сторону, чтобы он её не задел. Обернувшись, Норма видит недружелюбно ржущую компанию чёрных детей. Мяч возвращается в руки хмурого пацана. Похоже, Норма попала в самое сердце района трущоб. Она испуганно ухмыляется детям, одновременно пятясь назад, натыкается на пуэрториканца в белой майке, чёрной шляпе и с цепью на шее. Пуэрториканец облизывается и поглаживает себя в самом неприличном месте. Норма ныряет в провал подъезда, бежит по лестнице и останавливается только, когда видит дверь с огромной цифрой 46, намалёванной жёлтой краской. Норма тянется к звонку, но вместо него из стены торчит обнажённый провод. Из-за двери слышатся детские крики, смех и плач, поэтому Норма стучит как можно громче. Дверь открывает толстая чёрная мамаша с орущим младенцем на руках. Ещё двое выглядывают из-за юбки. Норма: Здесь живёт Иван Катранджи Мамаша: С чего вы взяли Норма: Это же квартира 46 Мамаша: Нет. Норма: Но у вас номер на двери.... Мамаша: Потому что это дверь от квартиры 46. А сама квартира 46 дальше по коридору. Мамаша захлопывает дверь перед Нормой, всё ещё прижимающей портфель к груди. Норма: Спасибо. Норма идёт вдоль по коридору и обнаруживает две квартиры 46 -- одна из них когда-то была 49. Пересчитав несколько раз, Норма выбирает дверь и замечает, что она приоткрыта. Постучав, Норма входит. Почти сразу она попадает на нищую кухню, где с потолка свисает неотстиранная одежда, на полу лицом вниз валяется темнокожий труп в пижамных штанах, а венцом натюрморта является блондинка, сидящая на табуретке с сигаретой в руке. Они смотрят друг на друга довольно долго. Норма: А я за книжками. Джина удивлённо вскидывает брови. Норма: Это ведь квартира 46 Вот, сейчас.... Норма роется в своём портфельчике, роняет его, поднимает, снова роется, наконец достаёт читательскую карточку. Норма: Вот. Список книг, которые брал Иван Катранджи, проживающий по адресу.... Норма открывает карточку и показывает Джине. Норма: Это ведь правильный адрес Джина кивает. Норма: А Иван Катранджи Джина кивает на труп. Норма: Ой, а как же.... Вы знаете, по-моему, ему плохо. Джина: Вообще-то он помер. Норма бледнеет, с хлюпаньем роняет портфель и прислоняется к стене. Джина подходит к ней, трогает за плечо. Норма: Ой, что-то мне нехорошо, вы не могли бы не курить Джина с интересом смотрит на сигарету в своей руке. Джина: А я не курю. Это сигарета убийцы. Как видишь, ещё не потухла. Джина подходит к раковине, бросает туда сигарету, включает воду, намачивает руки. Джина: Тебя побрызгать Норма: Нет, не надо. Мне бы книжки.... Джина выключает воду и брызгает на труп. Джина: Будут тебе книжки. Но как ты могла подумать, что я курю Это же вредно! Джина ведёт Норму в комнату и указывает на жидкое литературное богатство тумбочки, где стоит телевизор. Джина: Ищи. Норма наклоняется, перебирает книжки, потом выпрямляется. Норма: Нету. Джина: Это плохо. Но шанс ещё есть. Пойдём. Норма забирает на кухне свой портфель, пока Джина ждёт у открытой входной двери. Они вместе выходят в коридор и спускаются по лестнице. Слышен разговор. Пацан1: Слыхали Маньяк-невидимка это вовсе не тот тип, которого поймали на прошлой неделе. Надо снова искать. Пацан2: Говорят, он сначала долго мучает их в своём подвале, а потом расчленяет и разбрасывает по всей округе. На ступеньках сидит группа тинейджеров. Норма, завидев их, останавливается. Джина перешагивает через плечи пацанов, которые сопровождают это свистом и воем. Джина оглядывается на Норму. Джина: Будешь ждать лифта Учти, ближайший находится в квартале отсюда. Вряд ли тебя подвезут. Тинейджеры дают Норме пройти, и она проскакивает, как между огней. Пацаны ржут, и Джина с ними. Джина и Норма выходят из подъезда. Пуэрториканец всё ещё стоит у двери. Завидев его, Джина широко улыбается. Джина: Поросёночек ты мой! Поросёночек горячо обнимает Джину. Джина: Не знаешь, старый таракан давно вывозил мусор Пуэрториканец: Да уж давненько. Сегодня снова машина должна приехать. А что, ты случайно выбросила нашу любовь и хочешь поискать её на помойке Джина: Поросёночек, какой ты проницательный! Джина уводит Норму вдоль по узкой улочке. Пуэрториканец: Увидимся! Джина оборачивается и кивает. Норма: А я его поначалу испугалась! Вот глупая! Джина: Бояться его стоит. Норма: Но ты с ним так мило обнималась.... Джина: Не могу отказать себе в удовольствии. Он такой тёпленький, а в некоторых местах даже горяченький.... Норма отрывает портфель от груди. Норма: А у тебя нет на примете кого-нибудь попрохладнее Джина: Зачем попрохладнее Норма: Да понимаешь, один сумасшедший миллионер, Стеллан Нильсен, дарит нашей библиотеке большой красивый чек, и в честь этого завтра будет нечто вроде бала. У меня два приглашения, мама сейчас в больнице, а больше пойти не с кем. Джина: Не с кем А я Ты знаешь, что с красивой подружкой легче снимать чуваков Норма: Да я, в общем, не собиралась.... Джина: Да у тебя руки затряслись при слове "чуваки"! Норма: Неправда! Джина: Всё в порядке, так и должно быть! Мы, кстати, уже пришли. Джина останавливается у какой-то землянки, построенной из коробок, пенопласта и строительного мусора. Вокруг стоят бутылки и стопки газет. Джина стучит в стену землянки. Норма: Это что, помойка Джина: Скорее, сокровищница. Джина повторяет стук, но в землянке тихо. Джина: Надеюсь, он там не голый. Он иногда любит.... Джина отодвигает занавеску, служащую дверью, и заглядывает внутрь. Джина: Где он шляется Сегодня же машина приедет! Джина пинает пивную бутылку, она со звоном отлетает и сбивает целый ряд прозрачных бутылок, стоящих поодаль. Норма: Что же делать Джина: Искать. Джина и Норма обходят землянку. Сзади свалены стопки журналов, книжек и пластинок. Джин садится на корточки и переворачивает одну стопку. Джин: Как они хоть выглядят Норма: У тебя трусы видны. Джин заглядывает себе под юбку. Джин: Зато ясно, что я хотя бы их ношу. Норма разглядывает книжки. Норма: О, вот мои книжки! Джин: Поздравляю. Джин развязывает верёвку и перебирает старые толстые журналы небольшого формата. Норма: Ух ты! Первое издание "Алисы в Стране Чудес"! С иллюстрациями Тэнниела! Джин отрывается от листания журналов, чтобы оценить находку. Джин: Забирай. Норма: Что ты, это же воровство! Джин: Это экспроприация экспроприаторов. И если ты её не возьмёшь, она просто погибнет. Я сама часто тут копаюсь, так что бери, не бойся. Норма с оглядкой прячет книжки в портфель, особенно нежно обращаясь с раритетом. Норма: Ой, спасибо тебе огромное! Джин встаёт с несколькими журналами под мышкой. Джин: Пойдём, пока старый таракан не вернулся. Норма торопливо вскакивает и семенит к дороге. Джина следом. Норма: Ты себе не представляешь, что ты для меня сделала! Ты меня просто спасла! Я тебе так благодарна! Меня бы начальница убила! Она меня и так каждый день травит! Джин: Ну, раз так, то ты просто обязана меня взять с собой на бал. Норма: Да я, скорее всего, сама не пойду. Не люблю шумных сборищ. Джина: Спокойно. В центре внимания буду я. Тебя никто и не заметит. ***** Громкая танцевальная музыка. Крупный план -- лицо самозабвенно танцующей Джины. Крупным планом её ноги в чулках, камера движется выше, к роскошному боди, имитирующему корсет, но без бантиков, рюшек и цветочков. Джина танцует в своей комнате, попутно вытаскивая из шкафа красное платье и швыряя его на кресло. Едва слышится звонок. Джина распахивает дверь. На пороге Норма. Джина уносится в ванную, предоставляя Норму самой себе. Норма снимает туфли. Они на низких, но тонких каблуках. Джина что-то кричит из-за запертой двери. Норма: Что Джина: Проходи в комнату! Норма разувается и идёт. В комнате она садится в кресло, несколько секунд катается под музыку. Встаёт, подходит к книжному шкафу и разглядывает коробки из-под печенья, тюбики крема, рамки с фотографиями тракторов, маленькие бутылочки и прочие мелочи, из-за которых едва виднеются книжки. Норма натыкается на большое зеркало, висящее на стене. Разглядывает. Маленькое чёрное платье висит на Норме мешком, как форма, да и вид у неё далеко не праздничный. Норма распускает волосы, собранные резинкой, как обычно, в пучок, но так ещё хуже. Норма делает хвостик. Потом замечает предмет, закрытый шторой, и открывает его. Это телескоп, направленный на противоположный частный дом. Норма, ничего не сдвигая, заглядывает в окуляр, но тут же оглядывается. В комнате появилась Джина. Она надевает красное платье с декольте. Джина: Подглядываешь за соседями Норма: Нет, что ты! Джина подходит и передвигает телескоп. Джина: Для астрономических наблюдений рановато. Не такая ты безгрешная, как хочешь казаться. Джина и Норма выходят в прихожую, обуваются. Джина: Пойдём пешком, хотя, конечно, лучше бы заказать лимузин. У тебя есть деньги Норма: Нет. Джина: Плохо! Джина застёгивает свои высокие лаковые сапожки и открывает дверь. Джина: Если страшно, надень памперсы. Норма, как кроссовки, надевает туфли и ковыляя выходит из квартиры. Дверь закрывается. ***** Джина и Норма идут к библиотеке мимо рядов шикарных машин, заполнивших бедную улочку. Джина дефилирует, как звезда, а Норма обнимает себя за плечи, словно у неё что-то болит или ей холодно. Норма: Джина, я сто лет не ходила на каблуках! Джина бросает взгляд на обувь Нормы. Джина: Ты это называешь каблуками Вот каблуки! Джина высоко поднимает ногу. Норма: Зачем я вообще туда иду! Джина: Ну хотя бы для того, чтобы испортить вечер начальнице. Норма останавливается и запуганно смотрит на Джин. Норма: Я тебя прошу, только не надо сюрпризов! Джин хлопает Норму по плечу. Джин: Сюрпризов Норма, за кого ты меня держишь! Норма успокоенно улыбается. Джин: Никаких сюрпризов. Всё продумано заранее. Норма: Джина! Джина: Пойдём. Джина со смехом обнимает Норму за плечи, и они вместе поднимаются по лестнице, общий план. ***** В читальном зале библиотеки не протолкнуться. Все столы куда-то убрали, и только ряд шкафов вдоль стен да знакомые круглые часы напоминают о жизнях, загубленных в этой юдоли скуки. Гремит джазовый оркестр, между прочим, очень хороший. Норма кричит Джине в ухо. Норма: Это наш кружок юных музыкантов! Собираются тут по вторникам! Джин: Почему по вторникам В библиотеке выходной Норма отводит Джину туда, где потише. Норма: Выходной раньше был в пятницу, но из-за юных музыкантов пришлось перенести. В понедельник эти малолетние преступники отходят от воскресенья, а во вторник они уже трезвы настолько, что могут отличить ноты от тараканов. Джин: Аа, всё-таки ваша начальница не так плоха! Норма: Просто по вторникам к библиотеке близко никто не подходил. Появляется начальница. Как всегда роскошно одета -- на ней атласное платье в розах. Начальница: А, Норма! И где же твой кавалер, хотелось бы взглянуть. Джин: Кого я виижу! Джин бросается на начальницу с объятиями. Джин: Какими судьбами в этой дыре Начальница: Мы разве знакомы Джина тащит начальницу к микрофону, жестом останавливает оркестр. Публика замолкает и внемлет голосу Джины. Джина: Дорогие друзья! Я хочу представить вам женщину, без которой ничего этого бы не было. Сейчас она руководит самой большой библиотекой района и является учредительницей детского фонда, помогающего обездоленным. Начальница улыбается. Джина: Таким же забытым богом бедняжкам, какой была она сама. Немногие из вас знают, что эта преуспевающая леди родилась в результате инцеста в нищей еврейской семье. Начальница обескураженно смотрит на Джину, но та продолжает широко улыбаться и крепко держит начальницу за талию. Джина: В 14 лет она родила ребёнка, которого пришлось отдать в приют, чтобы дитя не погибло от голода. После этого жизнь её потеряла всякую ценность. Она подсела на иглу, неделями не просыхала и постоянно просыпалась в постели с людьми, которых не помнила даже в лицо. Публика в растерянности, Норма близка к обмороку. Джина: Но однажды она встретила меня. Наша любовь придала новый смысл её существованию. Мы вместе поклялись помогать несчастным, и пусть судьба развела нас, я счастлива видеть, что моя подруга осталась верной гуманистическим идеалам! Публика аплодирует. Начальница не знает, куда деваться. Норма паникует. Джина ей улыбается и ныряет в толпу. Начальница принимает поздравления. ***** Играет оркестр. Джина встаёт у шкафа с бокалом шампанского. К ней подходит Стеллан Нильсен собственной персоной -- респектабельный сердцеед средних лет. Стеллан: Вы были великолепны. Джина: Видели бы вы меня в постели! Стеллан: С удовольствием посмотрю. Меня зовут Стеллан Нильсен. Джина вылавливает из толпы Норму. Джина: А это Норма. Норма, Стеллан приглашает тебя танцевать. Стеллан в замешательстве. Стеллан: У меня бокал.... Джина забирает бокал. Джина: Я допью, вы не против У неё такое невинное лицо. Стеллан смотрит на сияющую Норму и нехотя предлагает ей руку. Уходя, Норма оборачивается и улыбается Джине. Джина подмигивает и залпом опрокидывает в рот своё шампанское. ***** Три библиотекарши сидят рядком на стульях с шампанским в руках. Начальница стоит у окна с бокалом красного вина. Когда она смотрит в сторону библиотекарш, они синхронно закидывают ногу на ногу. Начальница отворачивается к окну. ***** Джина с хищным видом запускает руку в передний карман джинсов какого-то типа. Её хватает Норма и утаскивает подальше. Она имеет приятный зеленоватый оттенок и говорит драматическим шёпотом. Норма: Где здесь туалет Джина: Тебе лучше знать, ты тут работаешь. Норма и Джина выбегают из зала. Норма скрывается в туалете. Джина неспешно следует за ней. По коридору идёт чёрная девочка в белой блузочке, чёрном сарафане и с сигаретой в руке. Джина: Дай затянуться. Девочка даёт сигарету, Джина равнодушным жестом швыряет её в дальнюю мусорку, попадая точно в цель. Джина: Будешь курить -- уши отвалятся. Девочка: Не отвалятся! Джина: Тогда я оторву. Небрежной походкой Джина заходит в туалет. Норма умывается под краном. Джина: Аллергия на шампанское, чёрную икру и буржуев Норма поднимает лицо с размазанным макияжем. Норма: Только на буржуев. Меня так затошнило, когда мы танцевали. Меня часто тошнит в ответственные моменты. Джина: Представляю себе твою первую брачную ночь! Норма: Думаешь, она состоится Коридор. Джин и Норма выходят из туалета. Мусорка перевёрнута, бумажки валяются на полу. Джина даёт Норме ключи. Джина: Автобусы уже не ходят. Можешь переночевать у меня. Я ещё немного побуду. Норма: А если на меня нападёт Маньяк-невидимка Джина: Этой ночью все танцуют в читальном зале. В том числе и твой маньяк. ***** Подъезд Джины. Камера наезжает на Норму со спины. Она возится с ключами, оглядывается, ойкает, дверь открывается, и Норма вваливается в квартиру. Она скидывает туфли, включает везде свет, заходит в ванную и показывает зеркалу язык. Тиканье часов. Крупный план сверху -- большая белая кружка с торчащим из чёрного чая хвостиком. Рука вынимает пакетик, капли дают блики. Крупный план -- пакетик шлёпается в блюдце. Норма берёт кружку и идёт гулять по квартире. Она включает телевизор в комнате. Диктор: Продолжаются поиски Маньяка-невидимки.... Норма переключается на музыкальный канал, достаёт книжку с полки, листает, ставит обратно, пьёт чай. Потом Норма идёт к другой двери, которую прежде не видела открытой. Однако дверь не заперта. Норма, осторожно ступая, заходит в спальню Джины, включает свет. На столе разбросаны фотографии Стеллана, явно сделанные тайком. С ним какие-то люди, лица одних обведены мелком, лица других зачёркнуты. Рядом лежит страница, выдранная из журнала. Это интервью со Стелланом. Кое-какие строчки выделены жёлтым маркером. Норма покидает спальню, потом возвращается, чтобы погасить свет. Комната. Норма сидит перед телеком в кресле-каталке, пьёт чай и смотрит "Психоз". Её взгляд поминутно обращается к окну. Наконец Норма не выдерживает, ставит кружку на телевизор, а сама бросается к телескопу. В чёрном круге хорошо видны окна противоположного дома. Норма находит те, в которых горит свет, и в одном из них видит танцующих Стеллана и Джину. Они размыкают объятия, Джина подходит к роялю, берёт стоящую на нём бутылку шампанского, но она оказывается пустой. Стеллан жестами показывает, что это пустяки и отправляется за другой бутылкой. Норма отталкивает телескоп и показывает Джине кулак. ***** Гостиная Стеллана Нильсена. Джин стучит в стены, заглядывает за картины, пытается сдвинуть или повернуть резьбу на деревянных книжных полках. Стеллан берётся за дверную ручку. Джин оборачивается, успев схватить что-то с полки. Она прячет руку за спиной и выглядит такой беспомощной в своём открытом красном платье. Стеллан, не отводя взгляда, ставит принесённую бутылку шампанского на пол, медленно подходит, берёт руку Джин и разжимает её. Золотая статуэтка какого-то животного, усыпанная бриллиантами и рубинами. Стеллан неспеша ставит её обратно на полку с наглым взглядом учителя младших классов. Стеллан: Интересно, где ты собиралась это спрятать. Может быть, в своём лифчике Стеллан неторопясь вытаскивает салфетки из декольте Джины. Джина хочет скрыть бессильное отчаянье и игриво мурлычет. Джина: Не надо полиции, я сделаю всё, что ты захочешь. Джина пытается погладить Стеллана, но он бьёт её по руке. Стеллан: Катись отсюда! Джина осторожно уходит из кабинета, тактично закрывая дверь. Стеллан стоит некоторое время, прислушиваясь к быстрому топоту вниз по лестнице, потом выходит, запирает кабинет и спускается по боковой лесенке, потрясая большой связкой ключей на проволочном кольце. Стеллан входит в небольшую комнату, достаёт из кармана фрака чёрную повязку с дырками и надевает на лицо. Он зажигает три свечи в канделябре, взятом со стола, потом вставляет ключ в скважину, спрятанную за зелёными шторами. Открывается тайная дверь в стене, Стеллан входит и дверь снова становится частью стены. Он углубляется в подвал. Стеллан: Привет, соскучилась Свечи освещают исполосованную спину лежащей на полу женщины, над которой склонился Стеллан. Стеллан: Ты ждала меня Стеллан за волосы поднимает её голову и поворачивает лицом к себе. На губах чернеет кровь, глаза закатились, выглядит это ужасно. Стеллан отбрасывает голову жертвы и поворачивается в сторону камеры. Его красная рожа в повязке страшно освещена снизу. Стеллан: Ну вот, опять! ***** Джина звонит в свою дверь. Через некоторое время слышатся шаги. Норма: Кто Джина: Хозяйка этой квартиры. Дверь открывается, Джина входит. Норма закрывает за ней дверь, но не отходит от порога. Джина садится на трельяж и снимает свои высокие лаковые сапоги. Джина: Ты знаешь, мне в детстве часто снился кошмар, как будто я звоню в свою собственную дверь, а мне отвечают, что я уже дома. Причём отвечают моим же голосом. Кто бы мог подумать. Норма: Хорошо повеселилась Джин: Аха. Лучше некуда. Жаль, тебя не было. Норма: Да, действительно очень жаль. ***** Ночь. Стеллан Нильсен волочит по асфальту голый женский труп без ноги. Подтаскивает к машине. Открывает багажник. Загружает. С трудом утрамбовывает труп и кое-как закрывает багажник. ***** Кухня в квартире Джины. Джина и Норма вроде бы пьют что-то из глупых белых кружек дизайна сэра Теренса Конрана. Доносится ворчание телека из комнаты. Джина в жёлтом полотенце. Её мокрые волосы тёмные и прямые. Норма: Я их всех просто ненавижу. Их поганые липкие пальцы, вечно в какой-то гадости, дурацкая привычка всё обслюнявливать, их громкие голоса сквозь жвачку и их необязательность. Они никогда не приносят книжки вовремя, а многие вообще не приносят. Хуже читателей только библиотекарши. Ты бы знала, какие они милые с начальницей! Просто прелесть! А мне всё время указывают моё место, каждым взглядом, каждым словом, даже если говорят о чём-то постороннем, я чувствую их презрение. Самое страшное -- когда люди жестоки в мелочах, когда они убивают мимоходом, даже не особенно задумываясь. И пожаловаться некому. Я иногда даже разговариваю сама с собой. Джин: Я тоже. Норма: Иногда я -- единственный доступный собеседник. Ты сама видишь, как-то так сложилось, что подруг у меня мало, точнее, у меня одна подруга -- моя мама, но она сейчас в больнице, меня не каждый день пускают. Я звоню ей. Рассказываю, что случилось за день. Про тебя расскажу. Джин: У меня тоже есть такой особый телефон. Норма: Мама или сестра Джин: Не скажу, но во всяком случае.... Норма: Да это ничего, всем надо с кем то поговорить иногда. Джин: Мы не говорим. Этот телефон всегда молчит, дурацкое изобретение - определитель номера. Нет. Мне просто надо знать что там кто-то есть, за этой тишиной, хотя я прекрасно понимаю, что однажды тишина кончится, на том конце снимут трубку, и ответит незнакомый голос. Я знаю, конечно, что этот день должен наступить, но я безумно боюсь его. Глупо, правда Бояться надо неизвестности, а что толку бояться того, что происходит всегда и со всеми Тебе нравится чай, Норма Норма: Да, очень необычный. Джина: Так говорят, когда не хотят обидеть хозяйку. Норма: Да нет, мне правда нравится. Ты ещё не рассказала, где работаешь Джина: Я работаю с дикими животными, но, честное слово, больше ничего тебе сказать не могу! Норма: Никогда бы не подумала, что ты такая скрытная! Судя по тому, как ты общаешься с мальчиками.... Джина: Ну, это вообще отдельная песня. Мне приходится быть откровенной, они крайне чувствительны в этом отношении. Иногда даже приходится подходить к краю ближе, чем хотелось бы. Норма: Если тебе не нравится, тогда зачем Джина: Во-первых, кто сказал, что мне это не нравится Я люблю рисковать, люблю выпутываться из ситуаций, которые кажутся безвыходными. Это придаёт уверенности в своих силах. А кроме того, понимаешь, бывают такие дни, когда совсем край и ты становишься на табуреточку и привязываешь верёвку к люстре, и, самое страшное, знаешь, что она выдержит, потому что она тут уже сто лет висит, и на ней куча народу поперевешалась, и она выдержит и верёвку, и тебя, и табуретку, и весь мир, свалившийся внезапно, но тут вдруг звонит кто-то из случайных знакомых, из тех уродов, которые выпрашивают телефончик в тёмном переулке, и ты слезаешь и берёшь трубку, и обсуждаешь всякую чушь, и утешаешь кого-то, и снова чувствуешь себя такой большой! Вот для этого надо. Чтобы вечно быть в режиме ожидания. Чтобы не отключаться. Чтобы видеть мир настоящим. Джина задумчиво смотрит в пространство на фоне чёрного окна. Она открывает ладонь, в которой держит чашку, и оказывается, что пальцы придерживали разбитую стенку. Круглый осколок падает, обнажив зияющую дыру. ***** Ночная улица. Идущие ноги в сеточках со швом сзади. Медленно едет машина, из которй прямо в камеру смотрит Стеллан Нильсен. Стеллан: Подвезти В его взгляде блестит скрытая опасность. ***** Джина стучит в дверь кабинета полковника Майерса. Голос из-за двери: Да-да! Джина входит. Добродушного вида седой полковник ставит на голый подоконник небольшое дерево в огромной консервной банке. Редко встретишь банку таких размеров. Майерс: Оо, наконец-то! А я уже сам собирался вас разыскивать! Джина: Хорошее дерево. Майерс: Да Я решил, что ему лучше сменить место жительства -- у нас теперь такая тоска, что завять можно. Джина садится в кресло. Полковник поворачивает банку то картинкой, то надписью, проверяя, как смотрится дерево. Майерс: Вы не слышали о некоем Картере Майерс поворачивается К Джине, чтобы удостовериться, что никогда. Майерс: Представляете, меня хотят отправить на пенсию, чтобы этот 37-летний мальчишка занял моё место! Ходят слухи, что он, ко всему прочему, ещё и троюродный племянник Стеллана Нильсена! Этот извращенец и так скупил половину полиции!... Теперь надежда или на вас, или на то, что его убьёт другой маньяк. Кто-то наверху активно тормозит наше с вами расследование. Хотя что я жалуюсь, вы мне лучше расскажите, как ваши дела поживают. Джина: Ну, личных дел у меня давно не наблюдается, а вот к Стеллану Нильсену я подобралась уже довольно близко. Я провела вчерашний вечер в его доме. Майерс подходит к капучинатору и нажимает кнопку. Майерс: Да ну! Как вам удалось Джина: Я же мастер спорта по стрельбе глазами. Только я ничего не смогла найти, Нильсен меня чуть не застукал. Зато Иван что-то обнаружил. Майерс со смехом ставит стаканчик на стол перед Джиной. Джина кивает. Майерс: Если это тот самый Иван Катранджи, которого мы с вами так хорошо знаем,.... Джина: Я тоже сначала не поверила и потому не стала торопиться. Но он сказал, что доказательство спрятано у него в холодильнике. Майерс садится напротив Джины, сцепив руки вокруг стаканчика, но не прикасаясь к нему. Его взгляд снисходителен. Майерс: Деточка, этот человек действительно когда-то был бесценным информатором, но с недавних пор он завёл привычку выдумывать то, чего не было, чтобы раздобыть денег на наркотики. Как вы думаете, почему он до сих пор не отдал вам эту таинственную улику Джина пьёт капучино. Джина: Нуу.... Возможно, потому что его убили Полковник молча пьёт, переваривая сказанное. Джина: Мёртвым легче верить, правда Ой, простите, я забыла. Джина пьёт. Майерс: Не извиняйтесь. Мне надо привыкать. Должно же это когда-то кончиться. Я дал себе срок и твёрдо решил -- когда вернусь из отпуска, буду делать вид, что всё в порядке. Вот сегодня первый день. Взял с собой дерево, чтобы ему не быть одному. Джин: А вы сами, полковник, не боитесь одиночества Майерс: Ну ведь вы ко мне придёте, правда Майерс отрывает кусок от одной из бумажек, разбросанных по столу. Поднимается пыль. Майерс: Фу, пылища! Целый месяц меня дожидалась! Вот вам мой адрес.... Полковник пишет на клочке и отдаёт его Джине. Джина изучает надпись. Джина: А телефон Майерс хитро и отчаянно улыбается. Майерс: Аа, вам ещё и телефончик дать Тогда вы просто позвоните мне, скажете, что, как всегда, заняты, и будете считать, что ваша миссия выполнена. А старому полковнику хочется скоротать вечерок в приятной компании, может быть, сыграть в карты. Вы и друзей приводите, я люблю молодёжь. Джина: Вы же знаете, у меня нет друзей. Только осведомители и подозреваемые. Всё-таки дайте мне телефон, иначе как же я предупрежу вас о своём приходе Майерс: А вы без предупреждения! Я буду каждый день готовить фаршированные перцы, я знаю, вы их любите, совсем как моя бедная жена, и однажды вы придёте, а я скажу: "Вот и вы. Я чувствовал, что именно сегодня, потому и приготовил перцы". А вы сделаете вид, что поверили, и похвалите мою прозорливость. Джина: Старый вы проныра! Знаете, как легко меня заманить! Майерс: Так вы придёте Джина с ободряющей улыбкой кивает. ***** Двери библиотеки распахиваются. Входит импозантный Стеллан Нильсен в окружении сонма библиотекарш под предводительством роскошной начальницы. Начальница: А в читальном зале мы повесим ваш портрет, чтобы благодарные дети знали вас в лицо! Все заходят в небольшое помещение, сплошь заставленное шкафами, забитыми книжками. Начальница: А это наша святая святых -- самые редкие издания. Стеллан с напыщенным видом берёт с полки одну, другую. Стеллан: Да, любопытно. Библиотекарши квадратно улыбаются. Стеллан достаёт старинную дорогую книгу. Стеллан: Я могу взять её Старая библиотекарша: Эти книги запрещено.... Начальница: Но для вас мы сделаем исключение. Стеллан: Благодарю вас. Стеллан и начальница удаляются в сопровождении толпы. Две библиотекарши остаются. Блондинка: Ты видела, что он взял Брюнетка вопросительно смотрит на блондинку. Блондинка: Маркиз де Сад в картинках. Брюнетка: Это ещё ничего не значит. Стеллан прощается с библиотекаршами на лестнице. Стеллан: Мне было очень приятно. Начальница: Такая честь! Стеллан: До свиданья. Начальница: До свиданья! Стеллан спускается на пару ступенек. Его трогает за локоть Норма. Норма: Вы меня помните Стеллан непонимающе улыбается из вежливости. Стеллан: Мы с вами танцевали Норма: Да, я ужасно танцую, но не в этом дело. понимаете, я должна вас предупредить.... Стеллан треплет Норму по плечу. Стеллан: Обещаю, я верну книгу. Норма: Да нет, не в том дело. Вы помните блондинку в красном платье Она вам вчера понравилась. Стеллан: О боже! Норма: Вот именно. Вам следует остерегаться её. Стеллан: Я ещё вчера это понял. К Норме и Стеллану подходит Марк, молодой мафиози во всём чёрном. Норма хватает его за рукав. Норма: Она живёт в доме напротив вашего и наблюдает за вами в телескоп! А ещё я видела у неё ваши фотографии и вырезки из журналов! Она настоящая маньячка, поверьте мне! Стеллан берёт Норму за плечи. Стеллан: Успокойтесь. У меня надёжная охрана. Да и вряд ли всё так серьёзно. Норма: Проверьте сами. У неё в окне блестит телескоп. Квартира 203. Стеллан уходит, поэтому Норма обращается к Марку. Марк: Спасибо вам большое, мы сообщим в полицию. Стеллан садится в чёрный "Форд" ограниченной серии. Норма кричит. Норма: Мы ещё встретимся Марк садится на место водителя, заводит мотор. Марк: Сумасшедшая. Стеллан смотрит как Норма машет с верхней ступеньки и поднимает руку в ответ. Стеллан: Если бы. Машина трогается. Стеллан: Эта любительница астрономии что-то искала в моём кабинете. Я принял её за мелкую воровку и отпустил, но теперь мне кажется, что она вполне может быть тем загадочным копом, на которого работал Иван Катранджи. Марк: Думаете, она похожа на ищейку Стеллан: Думаю, она похожа на труп. Ты меня понимаешь Марк: Спасибо за доверие, но я не занимаюсь женщинами. Стеллан: Что ж, тогда я не занимаюсь вашим прожектом. Голос у Стеллана скучающий, лишённый эмоций. Марк сжимает зубы, но кивает. ***** Читальный зал. Библиотекарши обступили Норму. Брюнетка: О чём вы там говорили Чёрная: Вы хорошо смотритесь вместе. Блондинка: Я ещё вчера заметила! Старая: Он вернёт книгу Норма счастлива. Норма: Да, да.... Да! ***** Подвал для пыток в доме Стеллана Нильсена. Он в маске. Сидит на полу, раскачиваясь и сжимая в объятиях связанную по рукам и ногам жертву с заклееным ртом. Целует её, как игрушку, в голову, в лоб, в уши. Ужасный свет, красный, давит на кадр, разрывает барабанные перепонки. Жертва пищит и всхлипывает жалобно-жалобно, почти комически. Стеллан: Не бойся, не бойся, они нас никогда не найдут. Даже если эта тварь следит за домом круглые сутки, ей никогда не догадаться, где мы прячемся. Да и самой ей недолго осталось. Я послал кое-кого, чтобы утихомирить любопытную тварь, и ты можешь быть уверена, что нам никто не помешает. Почему ты дрожишь Тебе холодно Сейчас.... Стеллан Нильсен подбирает грязное окровавленное одеяло, валяющееся рядом, и с головой накрывает жертву. Она пищит и пытается выбраться, но он закутывает её сильнее. Жертва извивается под одеялом. Стеллан: Тихо, тихо, не волнуйся ты так. Никто сюда не придёт. Это наш мир. Стеллан с силой обнимает брыкающееся одеяло. Стеллан: Эта тварь, наверное, уже мертва. ***** Рука суёт отмычку в замочную скважину, дверь открывается, и Марк с пистолетом наготове оказывается в квартире Джины. Из ванной доносится шум воды и пение. Марк закрывает дверь и проходит в комнату. Трогает безделушки на книжных полках. Заглядывает в телескоп. Катается в кресле, не опуская пистолета. В зеркале кто-то мелькает, тут же в комнату, вытираясь, входит Джина. Увидев Марка, она застывает, завернувшись в полотенце. Марк удивлённо поднимается и подходит, держа перед собой пистолет. Марк: Ты-то что тут делаешь Джина: Пока живу, но сейчас, наверное, начну умирать. Марк смотрит безумными восхищёнными глазами. Марк: Ты так прекрасна. Ещё лучше, чем раньше. Я тебя пытался забыть, потом пытался найти.... Если бы ты знала, как долго я мечтал об этом моменте! Джина: Так ты мечтал меня убить А я-то думала, что нравлюсь тебе. Марк: Ты мне очень, очень нравишься! Я и в полицию устроился только потому, что надеялся быть ближе к тебе. Джина: Зачем же ты ушёл Марк: Ты будешь смеяться. Джина: Аха. Люблю посмеяться под дулом пистолета. Марк опускает ствол, неловко ухмыляется. Марк: Ладно, можешь издеваться надо мной, сколько хочешь. Я возомнил себя достойным большего. Мне надоело снимать места преступления и окровавленные трупы. Я ведь готовился стать настоящим режиссёром. Властителем дум, вершителем судеб. Джина открывает шкаф, достаёт фиолетовые трусы и надевает их под полотенце. Джина: Я вижу, ты теперь намного ближе к своей мечте. И никаких больше трупов. Джина надевает чулки-сеточки. Марк: Как тебе объяснить.... Я искал деньги на фильм и наткнулся на уважаемого мецената. Он мне очень понравился. И я ему тоже понравился, и моя идея.... Да я на всё был готов ради своей мечты! Разве ты не знаешь, что такое мечта! Мне надоело быть в тени, вечно прислуживать камере, ведь я живой человек из плоти, крови и амбиций, а она -- из металла и пластика, так почему бы нам не поменяться ролями Джин надевает юбку, всё ещё не снимая полотенца. Джин: Совершенно ясно, что он не даст тебе денег. Просто использует и убьёт. Ты ведь и сам понимаешь это, просто не хочешь верить, потому что Стеллан Нильсен -- первый, кто оценил твой прожект. Джина надевает поверх полотенца белую майку. Марк: Я не называл тебе имени. Джин: Трудно догадаться, кому нужна моя смерть! Джина вытаскивает из-под майки полотенце, и оно падает на пол. Марк: Если бы ты не подглядывала.... Джин: Ты думаешь, я для собственного удовольствия за ним наблюдаю Быть может, я без ума от упитанных скандинавов средних лет Меня, наверное, хлебом не корми -- дай посмотреть на голого дядьку с целлюлитом! Твой ненаглядный Стеллан Нильсен где-то в доме прячет камеру пыток, а ордер на обыск просто так не дадут! Марк: Что ты несёшь! Джина: Он достаточно силён, чтобы убивать, и достаточно богат, чтобы оставаться безнаказанным, но ему этого мало. Он извращенец, он питается кровью, болью и страхом. Ему было недостаточно просто чувствовать себя криминальным королём, поэтому он стал Маньяком-невидимкой. Марк: Не может быть. Джина смотрит на Марка взглядом, не оставляющим надежды. Марк: Что же делать Что мне делать теперь Джина: Помоги мне. Марк: Помочь О да, я помогу тебе! ***** Джина с заклеенным ртом, вся в крови и синяках, привязана к стулу. Марк устанавливает напротив неё камеру и лезет в кадр. Марк: Марк Хичкок представляет! Убийство роковой блондинки. Часть первая. Маэстро! Марк подлетает к магнитофону и нажимает кнопку. Звучит нечто весёлое. Марк пляшет вокруг Джины, нанося удары. Пару раз стул переворачивается, Марк его поднимает, потом берёт с подоконника банку воды и поливает Джину. Белая майка прилипает к телу и просвечивает. Марк лижет плечо Джины при её активном сопротивлении, которое он подавляет, схватив Джину за волосы. Внезапно он вскакивает и снова подбегает к камере. Марк: Конец первой серии! Довольный, он исчезает за кадром. Джина падает на колени. Её ноги привязаны к ножкам стула, так что ползти она не может. Возвращается Марк с чем-то в руке, перематывает кассету в магнитофоне и включает романтическую песнь. Марк: Убийство роковой блондинки. Часть вторая! Марк поднимает стул, бьёт Джину по щеке, сочно целует туда же и начинает ножом резать на ней одежду. Джина визжит, как может. Марк задирает её юбку и режет чулки-сеточки. Потом он снова уходит за кадр и возвращается с помадой. Марк рисует на пластыре губы, целует их и проводит ножом по горлу Джины. Остаётся кровавый след, Джину колотит, Марк обхватывает её шею рукой, отчего густая кровь течёт ещё сильнее, и целует в щёку, наклонившись сзади. Потом он встаёт с колен и идёт выключить камеру. Голова Джины безжизненно болтается. Картинка в камере гаснет. Выскакивает кнопка магнитофона. Марк разжимает кулак, в котором спрятан маленький пакетик кетчупа. Джина поднимает голову. Марк неспеша подходит к Джине, чтобы освободить ей рот. Джина: Вот это да! Всё, как по-настоящему! Ты даже кое-где перестарался! Марк улыбается. Марк: Главное, чтобы Стеллану понравилось! Джина: Дай мне салфетку. Марк берёт с полки салфетки и стирает синяки, другой рукой обнимая Джину, гладя её связанные запястья. Джина: Ну давай, быстрее развязывай! Марк: А может, сначала поиграем Марк бросает салфетку на пол, садится на колени Джины и начинает елозить туда-сюда. Джина: Что ты делаешь Марк шипит, поднеся палец к губам, потом целует Джину в шею. Она извивается всем телом, падает вместе с Марком, стул разваливается, и Джина на четвереньках выползает из-под туши Марка. Джин: К чёрту тебя, придурок! Позабавились и хватит! Марк: Да я же пошутил! Джин: Охо шуточки! Марк подползает к стоящей Джине и обнимает её ноги. Марк: Да ладно, не сердись. Хочешь, я тебе ноги оближу Джин: Мне, конечно, нравится.... Марк от души вылизывает ноги Джин, обсасывая каждый палец. Джин: Не надо, ха-ха, прекрати, ха-ха-ха. Марк: А хочешь, я тебе сапоги помою Джин: Ну, это, пожалуй, можно.... Марк с ухмылкой встаёт и идёт в прихожую. Джина сквозь дверь наблюдает, как он берёт её сапоги и несёт в ванную. ***** Большие чайные розы нежного оттенка крупным планом. Из гущи букета Норма достаёт карточку. Стоящая рядом библиотекарша-блондинка склоняется, чтобы прочитать, что там. Блондинка: Охо! Кто бы мог подумать! В кадр влезает чёрная библиотекарша. Чёрная: Как это -- кто! Лично я всегда знала, что Норма найдёт себе богатого ухажёра. Ты помнишь, Норма, я тебе говорила Норма: Не помню. Чёрная: Ну как же Мы тебя ещё тогда приглашали в наш скромный женский клуб. Норма: Я никогда не была в вашем клубе. Блондинка: Ну конечно! Я припоминаю, ты в тот раз отказалась. Кажется, у тебя в тот вечер было свидание.... Чёрная: А потом мы решили, что тебе это просто не интересно.... Норма: Что вы, мне хотелось бы.... Блондинка: Тогда собираемся у меня в пятницу вечером. Отдохнём от мужиков, полистаем журналы, сделаем Люси новую причёску, поплачем хором над какой-нибудь дешёвой мелодрамой. Заодно выведаем подробности твоего нового романа.... Чёрная: Приходи, будет весело. Норма: Ой, девочки, всё так неожиданно, мне нечего надеть.... Блондинка снисходительно отмахивается. Блондинка: Все свои, можешь особо не стараться. Чёрная: Мы тебе рады в любом виде. Норма: Ну, что ж, тогда приду в любом виде. Они втроём выглядят, как старые подруги. Очень мило и по-светски над этим пышным жёлтым букетом. ***** Квартира Марка. Комната, забитая игровыми автоматами, мишенями, шарами для боулинга. Под потолком вращается зеркальный шарик. Звучит какая-то странная музыка. Марк: Теперь ты знаешь, куда попадают после смерти. Джин: Только пока не могу понять -- это ад или рай Марк хватает Джину за руку и пытается с ней танцевать, насколько позволяет артподготовка. Марк: Разве ты не видишь крыльев у меня за спиной Он смотрит на неё глазами рокового соблазнителя. Джин: Ещё немного, и я действительно поверю, что ты мой ангел-хранитель. Ты уже столько для меня сделал! Ты уверен, что я не стесню тебя Марк: Ну не можешь же ты оставаться в своей квартире, раз я тебя убил! ***** Дом Стеллана Нильсена. Стеллан в белой рубашке и незавязанным галстуком-бабочкой смотрит телевизор -- последние кадры фильма о "смерти Джины". По экрану ползут полосы помех. Стеллан нажимает кнопку, переключаясь на канал "Дискавери", и подходит к старинному зеркалу в тяжёлой раме из золочёного массива дуба. В телевизоре показывают тигров. Голос диктора: ....притворно равнодушный взгляд оживляется искрой жестокости, а в ленивой походке сквозит самоуверенность. На своей территории он чувствует себя полным хозяином и часто позволяет себе поиграть с добычей, наслаждаясь безнаказанностью и ощущением власти над жертвой. Стеллан наконец завязывает бабочку, с которой никак не мог справиться. Он мило улыбается собственному отражению. На заднем плане отражается и телевизор, в котором живых хищников сменили полки, забитые игрушечными тиграми. Голос диктора: Однако в массовом сознании весёлый тигрёнок -- лучший подарок ребёнку. Возможно, если бы дикий хищник обладал характером своего плюшевого собрата, он сейчас не стоял бы на грани вымирания. Стеллан надевает смокинг, лежавший на спинке дивана. ***** Игровая комната Марка. Джина сидит на пин-боле, болтая ногами. Марк бросает дротики. Марк: Сегодня Стеллану Нильсену вручают очередную награду за его подвиги на ниве благотворительности, и я попробую, пока его нет, поискать план дома. Возможно, на старых чертежах есть тот самый подвал или потайная комната, которую ты ищешь. Джина: Всё равно мне больше не удастся попасть в дом. Марк: Тебе не обязательно рисковать. Я могу сам пробраться в эту комнату и всё снять на камеру. Джина: Ты шутишь Марк: Почему Джина: Не могу поверить, что ты действительно можешь сделать это для меня. В чём подвох Марк медленно подходит к Джине и кладёт руки ей на плечи. Марк: Подвох Узнаем, когда я вернусь. А сейчас мне лучше поторопиться. ***** Стеллан Нильсен сидит в роскошном "Кадиллаке" с какой-то моделью экзотической национальности и тощим малым по имени Оскар. В машину садится громила Ковальский. Он сразу же окидывает модель восхищённым взглядом. Ковальский: Вот это да! Оскар, дай платок, я истекаю слюной! Модель вежливо улыбается, не зная, как реагировать на такой комплимент. Оскар: Да, она аппетитна. Но вы, кажется, раньше предпочитали блондинок Машина трогается. Стеллан: Блондинки действительно хороши для выходов в свет, но сегодня меня награждает общество помощи странам третьего мира, и эта красавица лучше вписывается в общую концепцию мероприятия. Ковальский: А я думал, она вам просто понравилась. Стеллан: Женщин, которые мне нравятся, нельзя купить за деньги. Стеллан из вежливости гладит модель по сетчатой коленке, торчащей из разреза декольтированного платья, стилизованного под этнику. ***** День. Джин гуляет по дому Марка. Джин: Перестань говорить сама с собой. Если ты не избавишься от этой привычки, тебя отправят, куда следует. Джин открывает холодильник, затем с размаху захлопывает дверцу, взлохмачивает свои волосы. Джин: Но как невыносима эта тишина! Скорей бы Марк вернулся! Хоть бы он вообще вернулся! Марк, где ты Где ты ***** Чердак дома Стеллана, балки подпирают низкий потолок, кругом пыль и хлам. Марк склонился со старинным фонарём над планом дома. Он водит пальцем по квадратам, обозначающим комнаты, повторяя: "Есть, есть....", пока не останавливается на схеме секретного подвала. Марк: Есть! Ты попался, маньяк! ***** Огромный зал, люди во фраках и вечерних платьях, на сцене у микрофона Стеллан Нильсен. все хлопают, камеры снимают. Стеллан: Спасибо всем, большое спасибо! Мне, разумеется, очень приятно стоять на этой сцене и принимать столь почётную награду, но я не могу сказать, что стремился к этому. Я просто выполнял свой долг, я делал дело, которое нужно людям, и я счастлив уже тем, что смог сделать этот мир хоть немного лучше. Лицо Стеллана делается всё меньше -- теперь оно на экране телевизора, который смотрит Джина в доме Марка. Джина выключает звук и отворачивается. Джина: Сволочь. ***** День. Норма сидит в гостях и смотрит телевизор в компании других библиотекарш. Норма: Пупсик. Люди в телевизоре хлопают, и Норма тоже хлопает. Она убавляет звук, когда к Стеллану подходит модель-блондинка со статуэткой и начинает свою речь. Норма: Он так заботится о людях, он давно заслужил эту награду. Брюнетка: А что это за красотка с ним Норма: Не знаю, просто вручает награду.... Брюнетка: Да нет, та, с которой он пришёл. Норме явно не по себе. Норма: А это.... Это новая управляющая его фонда. Я сама попросила её сопровождать Стеллана вместо меня. Я себя так плохо чувствую - вчера объелась устрицами, Стеллан водил меня в какой-то страшно дорогой ресторан с фиолетовыми коврами.... Блондинка: А, наверное, в "Сиреневый дворец" Норма: Да, точно. Интерьер хорош, но сомелье откровенно неопытен. В телевизоре тем временем появилась чёрная певица. ***** Сцена. Певица выводит ритм-энд-блюзовые рулады. Стеллан садится рядом со своей экзотической моделью. Она берёт у него статуэтку. Модель: Напоминает "Оскар". Стеллан: Ты опять забыла, что не знаешь языка! Я только что привёз тебя из дикого племени, и ты не можешь знать, что такое "Оскар"! Модель: Да, конечно, мумбаё хао туи, большой белый человек. Чёрная певица заливается соловьём. На одном из последних рядов сидят Оскар и Ковальский. Ковальский: Я ничего не понимаю в музыке, но мне нравится её голос. Представь, какие звуки она издаёт в постели. Оскар: Какая грязь, Ковальский! Это любимая певица Марка, если бы он это слышал, он бы убил тебя! Ковальский: Будь уверен, когда она открывает свой пухлый ротик, Марк думает о том же, о чём и я. Угадай, чем он занимается в этот самый момент ***** Маленькая комната с зелёными шторами. Входит Марк с мини-камерой, осматривает все стены, находит скважину за занавеской, осторожно вставляет туда отмычку. Открывается потайная дверь. Марк включает камеру, достаёт из кармана куртки фонарик и шагает в неизвестность. ***** Заседание "женского клуба". Норма танцует вальс с чёрной библиотекаршей. Норма: Правда же, он у меня красавец! Ты заметила, как его любит камера Раздаётся писклявая музыка. Раскрасневшаяся Норма прерывает танец, чтобы взять мобилу из портфеля, лежащего на консольном столике. На дисплее мобилы -- будильник. Норма выключает таймер и подносит мобилу к уху. Библиотекарши нарочито тактично отворачиваются и едва слышно переговариваются. Норма: Да, милый....смотрели....ты так хорош на экране....надолго....ну, постарайся, милый, побыстрее....да....ладно....я тебя тоже, да, больше всех на свете....нет, ты первый клади!....ну, хорошо, тогда я....целую тебя! Норма изображает, как она целует его, и кладёт мобилу в портфель. Библиотекарши поворачиваются. Брюнетка: Это был он Норма: Да. Стеллан задерживается. А я хотела попросить его разбавить нашу компанию. Блондинка: Ничего, в следующий раз мы устроим заседание клуба у тебя. Чёрная: Мы теперь часто будем к тебе заходить. Ты не против Норма: Ой, что вы, мне так хорошо с вами! Норма обнимает одновременно всех. Норма: Почти, как со Стелланом. ***** В ванной Марка света нет -- только тот, что проникает в открытую дверь. Джина сидит на краю ванны, держа руку под водой, текущей из крана. Джина: Только не впадай в панику, он скоро вернётся. Ну куда он может деться Это же его дом. Или не его. Откуда ты знаешь. И прекрати говорить сама с собой, перестань немедленно! Это не поможет, всё равно ты тут одна, и остаётся только ждать, но не сходи с ума, не сходи с ума, Джина! Слышен скрежет ключа в замке. Джина настораживается, спускает босые ноги на пол. Звук шагов. Джина встаёт. Чья-то тень ложится на её взволнованное лицо. Марк: А я принёс гостинец от зайчика! Марк машет в воздухе видеокамерой. Джина делает шаг навстречу, её лицо светлеет. Джина: Ты нашёл камеру пыток Марк таинственно кивает. Джина: Я тебя люблю! Джина протягивает руку за камерой, но Марк не сразу отдаёт её, ему хочется, чтобы Джина отобрала камеру, попутно задев несколько эрогенных зон. Овладев камерой, восторженная Джина убегает на кухню, садится на край стула и просматривает кадры на крохотном экране, выдвигающемся из камеры. На первом плане её горящие глаза, на заднем -- медленно подкрадывающийся Марк. Он садится на стул позади Джины, обнимает, целует в шею, Джина отмахивается, не отрываясь от экрана, но Марк приближается к её губам, и Джине приходится вскочить. Джина: Ты что делаешь Марк: Ты же сама сказала, что любишь меня! Джина: Когда Марк: Только что. Джина: Ах, это! Я всегда так говорю, потому что не люблю слово "спасибо". Прости, если я не так выразилась.... Марк встаёт и подходит вплотную к Джине. Марк: Благодарность можно выразить и без слов. Джина: Я знала, что ничего не достаётся просто так. Я чувствовала. Марк гладит локти Джины. Марк: Вот видишь, ты умная девочка. Хорошая. Марк целует Джину в щёку. Она обнимает его одной рукой, второй сжимает камеру. Джина: Жди меня в спальне. Я быстро. Марк кивает и отпускает Джину. Она закрывается в ванной. Марк идёт в спальню, стремительно раздевается. Слышен скрип открывающейся двери ванной. Марк улыбается и снимает трусы. Прихожая. Джина на цыпочках выскальзывает из квартиры, не выпуская из рук камеры. Спальня. Звук хлопающей входной двери. Марк выбегает, распахивает дверь на лестницу, но Джины там уже нет. Сверху спускается маленькая девочка с большой лохматой собачкой. Девочка: Ух ты! А у меня такого нет! Марк: Подожди, может, ещё вырастет. ***** Подвал. Пыхтящий Стеллан в чёрной повязке держит за подбородок окровавленную жертву. Стеллан: Ты хочешь знать, как прошёл мой день А Не слышу, говори громче! Ну давай, спроси у меня, каак делаа. Стеллан с силой отталкивает голову жертвы, и она раскачивается на цепях, которыми скованы её руки. Стеллан обходит жертву и начинает бить плёткой по спине. Стеллан: А дела мои плохи! Сегодня я получил письмо со стихами и признанием в любви. Знаешь от кого От сумасшедшей библиотекарши, которую надо было убить сразу, как только она начала меня домогаться! Но я тогда не обратил на неё внимания, я просто-напросто забыл про эту серую моль, она казалась такой незначительной, такой тихой.... Стеллан прекращает избиение и снова вглядывается в лицо жертвы. Стеллан: Тебе что, не интересно Да ты хоть понимаешь, что она себе вообразила! Она думает, что любовь даёт ей власть надо мной, она пишет, что я принадлежу ей, и не важно, что я думаю по этому поводу, потому что, видите ли, её любовь не нуждается в согласии, она вообще не мне предназначена, я -- только объект, не имеющий права голоса! Она сумасшедшая, ты слышишь Я же вижу, что не слышишь! Ты вообще меня не слушаешь! Стеллан бьёт жертву по бокам. Стеллан: Ты меня не слушаешь! Ты меня не слушаешь! Почему ты меня не слушаешь Но тело только болтается на цепях в отблесках пламени из старой жестяной печки. **** Джин: Алло Срочно дайте мне полковника.... Специальный агент.... Юджиния Вэй.... Секретарша: Соединяю. Секретарша в форме нажимает кнопку на телефоне. Джин: Алло Полковник, у нас получилось, я достала доказательства. Я знаю, где Стеллан Нильсен прячет трупы, я всё знаю, полковник!.... Что у вас с голосом То есть как это -- кто Специальный агент, Юджиния Вэй. Мне нужен полковник Майерс.... Ну ладно, можете проверить, я подожду. Джин нетерпеливо стучит по стеклу телефонной будки. В трубке слышится голос. Крупным планом губы Картера. Отъезд. Картер: У нас никогда не числилась никакая Юджиния Вэй. Вам следует обратиться по другому телефону. Записывайте. Джин пишет на руке, прижимая трубку плечом к уху. Джин: Записала. И чей это номер Картер: Психиатрической клиники. Будьте здоровы. Джина бросает трубку, которая пружинит на проводе. Джина: Я что, сошла с ума Какие у тебя есть доказательства Может быть, полицейский значок Или форма Или у тебя над кроватью висит грамота за поимку преступника Разве может кто-нибудь подтвердить.... Джина роется в карманах, достаёт паспорт, проездной, блокнот. На проездном другое имя. Джина открывает паспорт -- так и есть, под её фотографией написано "Майра Фон Дер Фогельвейде". Джина: Как тебя зовут Скажи мне, как тебя зовут! Не знаю, надо спросить у кого-нибудь. Только кто ответит Тебя все называют киской или деткой, или сладкой, но разве кто-нибудь когда-нибудь называл тебя по имени! Полковник! Нет телефона.... Но ведь есть адрес! Даже если ты сошла с ума, и никакого полковника Майерса не существует, кто-то же дал тебе этот адрес! Кто-то хотел, чтобы ты пришла.... ***** Гостиная Стеллана. В телевизоре мелькают начальные кадры фильма об "убийстве Джины". Стеллан наклоняется вперёд, к экрану, облокотясь о колени. Входит Оскар с бутылкой пива и упаковкой салфеток, из которой торчит несколько штук. Оскар: Всё, как вы просили. Стеллан не отрывается от зрелища, только хлопает рукой по дивану. Стеллан: Ставь сюда. Оскар ставит пиво и салфетки, попутно заглядывая в телевизор. Оскар: Который раз вы это смотрите Стеллан: Тебе-то какое дело Оскар: Просто мне казалось, вы любите более изобретательные сюжеты.... Стеллан впервые удостаивает Оскара взгляда. Стеллан: Да будет тебе известно, что этот фильм имеет одно неоспоримое преимущество. Оскар: Какое Стеллан: Всё, что ты здесь видишь -- правда. Оскар внимательно смотрит кассету. Оскар: Вы меня, конечно, простите, но это же откровенно постановочный фильм! Стеллан с подозрением смотрит то на Оскара, то на экран. Стеллан: Ну-ка присядь. Оскар садится на диван. Оскар: Я ещё в тот раз заметил, только не решился вам сказать. За всё время Марк не наносит ни одного настоящего удара, синяки, ссадины и кровь заготовлены заранее. Тут, конечно, сбивает с толку актёрская работа, но вы обратите внимание на сам момент убийства. Оскар вскакивает, потрясая указательным пальцем. Оскар: Позвольте, я вам покажу это на кухне. Стеллан и Оскар выходят, спускаются по лестнице. Оскар оборачивается к Стеллану. Оскар: Я и сам удивился, когда понял, как это сделано! Они заходят на кухню. Оскар: Мне нужен нож и кетчуп. Оскар достаёт кетчуп из холодильника, вытряхивает немного себе на руку и ставит кетчуп на стол. Затем берёт со стола нож и пальцами наносит на него кетчуп. Оскар: Вот смотрите, кетчуп с той стороны, где вы не видите.... Оскар держит нож так, что он кажется чистым. Стеллан внимательно наблюдает. Оскар: А теперь я попробую.... Оскар проводит по запястью ножом, оставляя след. Разглядывает. Оскар: В реальности это выглядит не слишком убедительно, но при плохом качестве изображения.... На кухню заходит шкафообразный подручный Стеллана с ёршиком и квадратной челюстью, бывший метатель молота по фамилии Ковальский. В его руках - антикварный телефонный аппарат. Ковальский: Извините, что прерываю. Полковник Картер на проводе. Стеллан берёт трубку. Стеллан: Да Оскар кладёт нож в раковину и моет руки. После секунд молчания Стеллан вешает трубку и отдаёт телефон Ковальскому. Стеллан: Джина действительно жива. Позови-ка мне Марка. Ковальский: Он только что уехал. Стеллан: Ковальский! Возвращайся-ка ты на историческую родину, метать свой молот! Немедленно догони предателя! ***** На небе распластан цветастый закат. Стучит барабан. Марк в наушниках едет на чёрном Lamborghini по асфальтовой дороге. В зеркале заднего вида он замечает красную Ferrari. К барабану присоединяются электрогитары. Стремительная музыка. Крупный план -- за рулём злобный Ковальский в узких чёрных очках. Марк прибавляет скорость. Вид сверху -- одна машина преследует другую, огибая другие едущие машины. Марк выскакивает на встречную полосу. Впереди огромный ярко-красный трейлер фирмы "Хайнц". Водитель срочно сворачивает на боковую дорогу и врезается в грузовик с манекенами. Взрыв. Манекены летят в разные стороны, пластиковая наманикюренная рука падает на сидение рядом с Ковальским, искусственные тела шмякаются об асфальт, залитые кетчупом. Марк, взглянув в зеркало, одной рукой поправляет наушники. Ferrari нагоняет Lamborghini и идёт на таран. Ковальский ухмыляется. Крупный план -- машина бьётся носом об чёрный полированный металл. Марк давит на газ. Шоссе перетекает в старую дорогу с полуразрушенной деревянной оградой, отделяющей проезжую часть от обрыва над рекой Гудзон. Ferrari немного отстаёт, снизив скорость перед лежачим полицейским, которого Марк просто перепрыгивает, но тут же набирает скорость, чтобы поравняться с Lamborghini, - вид сверху. Красная машина постепенно сближается с чёрной, стукается о дверцу. Марк оборачивается -- Ковальский смотрит вперёд. Полоса между машиной и бездной всё уже. Красная давит на чёрную. Ковальский смотрит на жертву. В его очках отражается Марк, что-то беззвучно говорящий. Визг тормозов Lamborghini. Ковальский отворачивается, резко крутит руль. Вид сверху -- Ferrari описывает на месте полный круг и неуклюже валится с обрыва. В тишине замедленно падает в реку Гудзон прекрасная огненная машина, непременно вид сверху! Плюхается в воду она уже без замедления. Последний музыкальный аккорд. Кабинет Стеллана Нильсена. Оскар и Стеллан стоят перед огромным синим экраном, на котором с долгим пиканьем гаснет красная точка. Белая точка продолжает движение и пикает коротко. Стеллан: Ну вот и всё. Наконец-то. Оскар: Постойте, разве белая точка.... Оскар вглядывается в значки, светящиеся на экране сбоку. Оскар: Так и есть. Посмотрите, это машина Марка. Стеллан смотрит на значки. Стеллан: Ах вот как.... Ну что ж, тогда мы сами за него возьмёмся. Оскар: Каким образом Стеллан кладёт руку на плечо Оскара. Стеллан: Ты никогда не заглядывал под сидение водителя Оскар: В своей машине Стеллан: В любой из тех, что ты видел возле этого дома. Стеллан приобнимает Оскара. Стеллан: Понимаешь, я должен быть уверен, что контролирую своих парней каждую секунду. Марк неспешно едет по пустынной дороге. Голос Стеллана: Мне надо знать, куда они направляются, и иметь возможность остановить любого. Для этого существуют бомбы на дистанционном управлении. Голос Оскара: Почему же вы сразу его не взорвали Голос Стеллана: Люблю поиграть. Представь себе, он только что избежал смерти, едет и радуется каждому вдоху, как дурак. Кабинет Стеллана. Стеллан: А я нажму красную кнопочку.... Стеллан несколько раз жмёт на кнопку у края экрана. На табло сменяются разные имена, пока не появляется "Марк Смит". Стеллан ухмыляется Оскару и нажимает красную кнопку. Крупный план пальца. Машина разлетается на горящие куски. Белая точка на экране гаснет с протяжным пиканьем. На дороге вдалеке горит то, что раньше было машиной, на первом плане лежат искалеченные наушники. Кабинет Стеллана. Стеллан: Дело одной секунды. Оскар: И так любого можно убрать Стеллан достаёт пистолет. Стеллан: Любого. Выстрел. Оскар падает. Стеллан дует на ствол, склоняется над Оскаром, глядя в его угасающие глаза. Стеллан: Это будет наша тайна, хорошо ***** Джина стоит перед дверью незнакомой квартиры, нерешительно жмёт на звонок. Слышна трель. И тишина. Снова трель и снова тишина. Джина с шарканьем отходит, спускается на несколько ступенек, оборачивается, прислушивается, но тщетно. Джина стучит каблуками по холлу первого этажа. Мы видим её глазом маленькой камеры, живущей под потолком. Джина выходит на улицу. Погода ни к чёрту. Джина подходит к воде, бьющейся о стену дома. Как в Венеции. Джина плюёт в воду. Джина сидит в трамвае, глядя в окно. Внутренний голос Джины: Интересно, куда мы теперь подадимся. Домой У меня есть нехорошее подозрение, что в том доме, который ты считаешь своим, дверь откроет пегая библиотекарша в очках по имени Норма. Так уже было, ты помнишь В окне проплывает вывеска гостиницы. Трамвай останавливается, и Джина выходит. ***** Квартира Нормы. Норма сидит за столом и старательно перевязывает ленточкой подарок. Подписывает открытку: "Очаровательной шалунье Норме от любящего Стеллана" и привязывает бантиком. Норма встаёт со стула, берёт подарок и несёт в другую комнату, к гостям. Здесь кругом стоят букеты. На всех карточки, подписанные тем же вычурным почерком. "Обворожительной Норме", "От Стеллана с неизмеримой нежностью" и всё в таком роде. Дтри библиотекарши, блондинка, чёрная и брюнетка, сидят на диване в вальяжных позах с маленькими кофейными чашечками. Норма: Смотрите, что он мне подарил! Блондинка тянется к Норме. Норма садится рядом. Брюнетка: А что там Норма: Не знаю, без вас не открывала. Чёрная: Это правильно! Со смехом все вместе развязывают золотую ленточку и рвут на части блестящую обёрточную бумагу. Норма с благоговением открывает книжку. Норма: Первое издание "Алисы в Стране Чудес"! Иллюстрации Тэнниела! Библиотекарши радостно ахают, блондинка даже схватилась за щёки. Чёрная: Это же страшно дорого! Норма ревниво прижимает книжку к груди. Норма: Он на меня денег не жалеет. Брюнетка: Норма, какая ты счастливая! ***** Небольшой зеркальный спортзал в доме Стеллана Нильсена. Стеллан идёт по беговой дорожке, когда заходит Картер. Стеллан: Я, кажется, не велел вам появляться с пустыми руками. Картер: Да, я должен был принести голову некой любопытной блондинки, но вместо этого принёс интересные новости. Полковник Майерс застрелился. Стеллан: С каких это пор я интересуюсь престарелыми неудачниками Картер садится на один из тренажёров. Картер: Возможно, вы заинтересуетесь, если я скажу, что перед этим он разнёс собственную квартиру, так что самоубийство вполне можно выдать за убийство. А последней к нему приходила небезызвестная особа. У меня есть запись камеры слежения. Время совпадает. Стеллан переходит с дорожки на тренажёр, развивающий бицепсы. Стеллан: Зачем плести такую паутину, если можно тихо и незаметно её убрать Картер: Сколько вы уже за ней охотитесь И сколько ещё будете охотиться Ваши лучшие люди погибли, а те, что остались, не в состоянии найти дырку в унитазе. Стеллан: Грубо, Картер, очень грубо! Картер: Простите, но я не мог выразиться точнее. Вы знаете передачу "Внимание, розыск!" Стеллан: Ещё бы. Картер: Я предлагаю назначить хорошее вознаграждение за поимку особо опасной преступницы. После эфира она не сможет даже выйти на улицу. Снизу к тренажёру, на котором сидит Картер, прикреплён жучок. Где-то далек-далеко сидит человек в наушниках и слышит каждое слово. Голос Стеллана в наушниках: Что ж, попробуйте, но мне жалко тратить на это больше ста тысяч. ***** Гостиница. Старушка в униформе пылесосит красный ковёр. Джина с мешком продуктов притоптывает у двери номера, ковыряя ключом в замке. Наконец, открывает, нетерпеливо сопя. Сбрасывает сапоги. Включает свет. У окна на диване невозмутимо сидит Марк. Темно, потому что он закрыл тяжёлые чёрные шторы. Джина: Охо! Я сейчас уписиюсь от радости! Джина, не снимая куртки, бежит в туалет. Из-за двери доносится вздох облегчения и сочное журчание мощной струи. Марк подходит к двери. Марк: Джина, я должен тебе кое-что важое сказать. Джин: Да можешь ты подождать хоть немного! Не даёшь в туалет сходить! Мне уже начинает казаться, что, если я обернусь, обнаружу тебя спускающим воду! Марк: Если хочешь, я смою за тобой. Слышен шорох туалетной бумаги. Джин: Только попробуй! Раздаётся торжествующий рёв воды из бачка. Джин открывает кран. Пока моет руки, изучает своё лицо в зеркале, осматривая его, как перед боем. У неё тяжёлое дыхание. Джина выключает воду, оглядывается на дверь и суёт руку в корзину с грязным бельём. По ту сторону двери изнывает Марк. Он громко стучит тяжёлым кулаком, и Джина выходит. Она собирается сказать что-то злое, но Марк начинает первым. Марк: Только не убивай меня, ладно Я пришёл совсем не за тем, за чем ты думаешь. И вообще, меня в последнее время убивают слишком часто. Джина скрещивает руки на груди. Джина: Хорошо, даю тебе две минуты, потом стреляю. Марк: Джина, они знают, что ты жива, знают, насколько ты опасна, и знают, где тебя искать. Джина, не отрывая взгляда от Марка, зевает, как бегемот, идёт к окну, отодвигает шторы, обнажая день, и принимается доставать из мешка принесённые продукты. Выкладывает всё на стол. Джина:Почему ты так думаешь Марк: Я своими ушами слышал. Джина открывает круглую жестяную банку с датским печеньем. Джина: Хочешь Марк берёт сразу несколько штук горстью. Другой рукой суёт одно в рот. Марк: Ещё в ту пору, когда я искал камеру пыток, мне пришло в голову расставить жучки по всему дому. Ты знаешь, если бы не эти милые насекомые, меня бы сейчас и в живых не было! Представь себе, еду я в машине, никого не трогаю.... Вид сверху -- в Гудзон падает горящая красная машина. Чёрная пятится от края пропасти и продолжает движение вперёд. Марк едет в наушниках, где с искажением звучат голоса. Голос Оскара: Почему же вы сразу его не взорвали Марк снижает скорость, внимательно приглядываясь к дороге. Голос Стеллана: Люблю поиграть. Представь себе, он только что избежал смерти, едет и радуется каждому вдоху, как дурак. Марк сбрасывает наушники и выпрыгивает из едущей машины. Через 20 метров она взрывается на заднем плане. Марк лежит на переднем плане, неподалёку падают искалеченные наушники. И снова в гостинице. Джина и Марк сидят в старомодных креслах друг против друга. Джина: Круто. И что ты думаешь делать после смерти Марк: Тебя спасать. Может, на этот раз я всё же буду вознаграждён. Джина: И не надейся. Марк: Теперь тебе вряд ли кто-нибудь поможет, кроме меня. Ты и представить себе не можешь, какую ловушку для тебя придумал полковник. Джина: Полковнику Майерсу я доверяю, как самой себе. Марк: Майерс мёртв. Джина бледнеет, как полотно, и впивается когтями в кресло. Джина: Ты врёшь. Марк: У тебя больше никого не осталось. Осведомитель напоролся на нож. Библиотекарша оказалась предательницей. А теперь ещё Майерс.... Джина: Кто это сделал Марк: Ты. По крайней мере, так будет думать весь город, когда увидит следующий выпуск передачи "Внимание, розыск!". Зачем ты приходила, к нему, Джин Джина: Он ждал меня. Марк: Теперь твой отпечаток на звонке, а твоё лицо на плёнке из камеры слежения. Ты звонила в полицию и требовала разговора с Майерсом. Ты что, преследовала его Ты сумасшедшая, Джина, полковник Картер объявит об этом по телевизору, и весь город начнёт за тобой охотиться. Джин: Зря они надеятся на сознательность гражданского населения. Марк: Да они не надеятся, Джин, они назначили за тебя такое вознаграждение, что я сам подумываю о небольшом предательстве. Джин: Что ж, придётся тебя всё же убить. Марк: Я бессмертен, Джина. И предавать тебя я не собираюсь. Потому что, хоть ты и не веришь, но я по-настоящему люблю тебя. И сделаю всё, чтобы мы были счастливы. Джина: Ну какие могут быть "мы" Марк, это не любовь, это просто желание, оно никак не связано со мной, оно полностью заключено в тебе, и ты можешь выбрать любой другой предмет для преследования, но только не меня, потому что этот мир и так слишком тяжёл для моих плечей, а тут ещё ты! Марк: Ты меня совсем не любишь! Джина: Ну наконец-то ты это понял! Марк садится у ног Джины и преданно заглядывает в её глаза, хватая за руки. Марк: Но я знаю, ты полюбишь меня, когда узнаешь получше! Послушай, Джина, тебе всё равно некуда бежать, негде спрятаться, у тебя есть только один шанс выжить, и этот шанс дарю тебе я! Мы убежим вместе, нас никто никогда больше не увидит! Поверь мне, я буду хорошо заботиться о тебе, я стану самым лучшим, ты никогда не пожалеешь, обещаю тебе! Джина вскакивает и прислоняется затылком к холодному окну. Джина: Что ты говоришь, Марк! Какое у нас может быть общее будущее Я боюсь тебя, хотя я ничего в своей жизни не боялась! Марк подползает к Джине на коленях и пытается обнять за ноги. Марк: У тебя нет выхода, Джина! Джина отталкивает его и перемещается к двери. Джина: Я понимаю, но лучше никакого выхода, чем такой. Марк: Я не позволю тебе.... Марк достаёт пистолет, но Джина его опережает. Она выхватывает из джинсов оружие и стреляет в Марка. Отворачивается, схватившись за лоб. ***** Солнечная улица с зайчиками в витринах. Пятая авеню. Важная Норма и три библиотекарши заходят в магазин свадебных платьев. К ним подбегает услужливая продавщица. Продавщица1: Здравствуйте! Я могу вам помочь Блондинка: Вот этой юной леди нужно самое роскошное свадебное платье. Чёрная: И подберите ещё три для команды болельщиков. Подходят две другие продавщицы. Продавщица3: Какой суммой вы собираетесь ограничиться Брюнетка: Мы не собираемся ограничиваться! Блондинка: Я же сказала -- тащите самое лучшее! И побыстрее -- мне не терпится поймать букет! Чёрная: Мой букет Норма: Если хотите, я брошу три букета. Брюнетка: Спасибо, но на мне можешь сэкономить. Брюнетка отходит, чтобы рассмотреть то, что висит вдоль стен. Чёрная садится и дёргает за руку Норму, чтобы она тоже села на диван с ножками под старину, будто засыпанный лиловыми шёлковыми лепесками. Тем временем продавщицы уже принесли бело-розовое тортообразное платье. Продавщица1: Как просили, самое дорогое. Чёрная: Наверное, в стоимость входит страховка на случай, если невеста в нём утонет Брюнетка роется в ворохе висящих нарядов. Продавщица3: Единственный экземпляр, ручная вышивка, искусственные кристаллы.... Блондинка: У нас невеста 100% натуральная, так что никакой синтетики! Брюнетка: Смотрите, что я нашла! Брюнетка достаёт красное платье в испанском стиле. Все смотрят на Норму. Норма: Мне бы хотелось чего-то более традиционного.... Блондинка: Человек не хочет красного! Продавщица1: Белое! Только белое! Продавщицы снимают с вешалок сразу несколько белых платьев и раскладывают на свободном диване. Чёрная: Я чувствую, это надолго. Может, кофе Блондинка: Да, пожалуй. Брюнетка: Два кусочка сахара, лимон, и никакого кофеина! Чёрная: Положите её кофеин в мою чашку, посыпьте сахаром и щедро залейте сливками. Блондинка: Кофе без кофеина с корицей. Чёрная поворачивается к Норме. Чёрная: Норма Норма: Мне обычный кофе. Чёрная удивлённо поднимает брови. Норма: Без кофеина. Продавщица1: Сейчас вам всё принесут. Продавщица1 многозначительно смотрит на продавщицу2. Продавщица2 поворачивается к продавщице3. Продавщица2: Поторопись! Продавщица3 убегает. Библиотекарши разглядывают платья. Брюнетка: Но почему именно белое Сейчас это не так актуально. Блондинка скрывается в примерочной. Норма: Не знаю, я с детства мечтала о свадьбе с настоящим платьем, как у принцессы, и с длиннющей фатой, которую несут две маленькие девочки-дюймовочки. Чёрная библиотекарша выбирает себе наряд и подходит к примерочной. Чёрная: А теперь ты вместо дюймовочек получаешь троицу нахальных профурсеток, которые сначала передерутся, решая, кому быть подружкой невесты, а потом уронят жениха в свадебный торт! Блондинка вертится перед зеркалом. Блондинка: Хотя бы жениха пощади! Он такой душка! Брюнетка отбрасывает одно платье за другим. Брюнетка: А торт никому не жалко Всё же белое мне не пойдёт. Чёрная выходит из примерочной и принимает модельную позу, положив руки на бёдра. Она ослепительна в обтягивающем мерцающе-белом платье, пышном у колен. Чёрная: Мы все будем в белом, если Норме так хочется. Эта свадьба в её жизни первая, а может, и последняя, так что всё должно быть идеально. ***** Ночь. Стоянка возле полицейского участка. Джина бежит, пригнувшись, между машин. Её освещает свет далёких фар, и она становится на четвереньки. Из-за машин выходит хищная собака в ошейнике с шипами и нехорошо рычит. Крупный план Джины. Рядом с первой собакой появяется другая. Она приближается к Джине, обнюхивает и садится рядом. Джина встаёт. Джина: Здравствуй, Рекс! Ты меня помнишь Хорошая ты собака! Знакомая собака знакомит Джину с незнакомой. Дикая тварь исчезает. Рекс провожает Джину до маленькой двери служебного входа. Джина снимает с Рекса оскалившийся ошейник и надевает на свою тонкую шею. Затем достаёт из кармана отмычки и открывает дверь. Джина: Жди тут! Рекс садится у порога, Джина ныряет в коридор. Сторож в освещённой будке начёсывает волосины на лысину, глядя на своё отражение в чёрном стекле. Перед ним газета с надписью: "Я беременна от Маньяка-невидимки". Кабинет полковника Картера. Джина светит фонариком, в луч попадает поникшее дерево. Джина хватает его с подоконника, и прижимает одной рукой к груди, ухитряясь ею же держать фонарик. Другой рукой Джина выдвигает ящики стола и ворошит бумаги, лежащие там, вытряхивает папки. Ничего. Сейф! Джина хватается за кодовый замок. Джина: Четырёхзначная цифра. (Обращается к дереву) Скорее всего, год рождения. Пальцы Джины выстраивают 1 и 9. Джина: Если Картеру 37, то у нас только 2 варианта. Крупным планом -- сосредоточенное лицо Джины. Два щелчка за кадром. ***** Утро. В кабинет заходит Картер и ушастый человек с телевиденья. Картер: Мы платим за то, чтобы вы раздули из этого настоящую бомбу. Платим хорошо и надеемся, что работа будет выполнена соответственно. Ушастый: Можете быть уверены, мы наделаем шуму! Картер достаёт из сейфа кассету и передаёт ушастому. Ушастый суёт её в большой бумажный конверт. Студия. Конверт шлёпается на стол поверх кучи прочих конвертов, бумаг и папок. Ушастый: Вставь это в ту слезливую передачу о полковнике Майерсе. Ушастый уходит. Монтажница в кепке достаёт кассету из конверта и ставит в видеомагнитофон. Волны помех обнажают спину мёртвой женщины, лежащей на полу. Монтажница делает звук громче. Голос Марка: .... дома Стеллана Нильсена. Именно здесь он издевается над своими жертвами, расчленяет их.... Все работники большой гудящей студии внезапно замолкают и собираются у экрана. Голос Марка: Я не знаю, будет ли видно на плёнке, сейчас подойду поближе.... Блондинка в белом костюме: Готовьте спецвыпуск новостей. Мы поймали Маньяка-невидимку! ***** Разгромленная квартира полковника Майерса. Джина открывает окно в спальне, переходит в комнату, становится у окна и долго смотрит на воду. На ней ошейник Рекса. Джина: Полковник, вы здесь Как вам трудно было тут одному, с Океаном в окне и тенью мёртвой жены на левой стороне постели. Мне бы хотелось думать, что смерть стала для вас освобождением, хотя я, конечно, понимаю.... Звонит телефон. Джина оборачивается. Круглый белый телефон на маленьком столике. Звонок повторяется. Джина: Это вы, полковник Звонок. Джина подходит к телефону. Звонок. Она берёт трубку. Мужской голос в трубке: Включи первый канал. Джина, словно сомнамбула, включает телевизор. Там показывают подвал Стеллана Нильсена. Голос: Мы победили. Джина: С кем я говорю Голос: Со мной. Помнишь знойного красавца по имени Марк Джина хватает трубку обеими руками. Джина: Ты жив! Да ты представляешь себе, что это значит! Мне не надо вешаться из-за чувства вины, не надо выкапывать твой труп на кладбище, чтобы воскресить его, и не надо отправляться в прошлое, исправлять ошибки! Я так рада! Голос: Тогда может, встретимся Джина мрачнеет, мнётся и накручивает провод на палец. Джина: Нет, я не смогу. Голос: Ну почему Джина: Я же в бегах. Подожди, как ты узнал мой номер Марк входит в комнату. Марк: Я всегда знаю, где ты. Джина оборачивается, сжимая телефонную трубку. Джина: Марк! Марк подходит к Джине вплотную, отбирает трубку, страстно обнимает её и целует. Джина с трудом высвобождается. Из-под футболки Марка виден краешек бинта. Джин дотрагивается до него кончиками пальцев. Марк: Мне пришлось сказать, что я сам себя ранил, когда чистил пистолет. Но я на тебя почти уже не сержусь. Джина: Как ты меня нашёл Марк высокомерно и таинственно смеётся, берёт Джину за талию и ведёт в прихожую. Марк: Хотелось бы, конечно, сказать, что квартира, опечатанная полицией, самое очевидное место для пряток, но всё намного проще. Смотри. Марк берёт со столика ручку и шерудит её в сапоге Джины. Оттуда вываливается какой-то механический предмет. Джина: Это что Марк: Маячок. Чтобы всегда быть с тобой рядом. Марк встаёт с корточек и вновь обнимает Джину. Она отстраняется. Тогда Марк поднимает её и несёт в комнату. Джина: Отпусти меня! Марк: Вот увидишь, тебе понравится! Марк оглядывается по сторонам и несёт Джину в спальню. Там бросает на кровать, а сам прыгает сверху. Марк: Ты любишь быть сверху или снизу Их лица так близко, но как же они далеки. Джина: Марк, я тебя очень ценю, ты мне так помог.... Марк: Вот именно! Так ты можешь меня хоть немножко полюбить, из благодарности Джина: Марк, слезь с меня! Марк: Ах вот как! Марк начинает расстёгивать джинсы Джины. Ему это хоть и с трудом, но удаётся. Вот только снять штаны не получается. Марк пыхтит, Джина визжит. Марк переворачивает её и стаскивает джинсы вместе с трусами. Джина дотягивается до ножа, торчащего из дыни на столике, хватает его вместе с дыней, разбивает её о больное плечо Марка и вонзает нож ему в руку. рана открывается, на футболке чернеет пятно, расползающееся в стороны. Джина наносит удар за ударом. Марк разжимает объятия, но Джина продолжает бить. Трусы Марка болтаются в районе колен, он нагибается их поднять, и тут Джина наносит роковой удар в шею. Не давая себе передышки, она выкидывает окровавленного Марка в открытое окно и обессиленно сползает по стене, оставляя красные следы, похожие на царапины от когтей дикого зверя. Приближается звук полицейской сирены. Джина поднимает голову и прислушивается. Сирена удаляется. ***** По дороге мчится полицейская машина с мигалкой и сиреной. В магазине радиотоваров множество телевизоров вновь и вновь повторяют кадры из подвала Стеллана Нильсена. Изуродованный женский труп на каменном полу. Покупатели зачарованы. Диктор: Известный меценат Стеллан Нильсен, покровитель детских библиотек и основатель фонда.... Над Нью-Йорком кружит полицейский вертолёт. Кухня Нормы. Норма смешивает что-то в миске, поглядывая на экран, где вместо обнимающейся парочки появляется лицо диктора. Диктор: Мы прерываем трансляцию для экстренного сообщения. Маньяк-невидимка найден. На экране возникает фотография Стеллана. Норма, продолжая смешивать, вглядывается в экран. Норма: Как ты мог так поступить со мной! По дороге мчится телевизионная машина, в которой мечется оператор. Оператор: Никак не могу найти, помогите мне, кто-нибудь! В пабе над стойкой висит телевизор. Все смотрят на простыни, забрызганные кровью. Диктор: Теперь ему не избежать возмездия. Полицейский с рацией на фоне голубого неба. Полицейский: Почему не отвечаете Спальня Стеллана. В телевизоре -- подвальная стена с цепями, фотографии изуродованных частей тел. Стеллан один. Он без разбору швыряет вещи в чемодан, закрывает один замок, потом другой. Стеллан встревоженно поворачивается к двери, услышав, как поворачивается ручка. Коридор. Полицейские шёпотом бегут вверх по лестнице, врываются в спальню и застывают. Стеллан Нильсен дохлый лежит на полу. Над ним, вся в слезах, склонилась Норма. Она умоляюще обращается к полицейским. Норма: Мы так любили друг друга! THE END

за глазами глаза а у тебя дома жарко и кошка живет родинка на нижней губе

Мне смешно, когда я вижу, как: - государственная система нашей планеты трещит по швам; - ужаснулись церкви, которые заигрывали с властью тысячелетиями; - цивилизации спешат на помощь, потому что последнего обвинят в бездействии; - люди не знают, кого в себе вскармливать дешевле; - система ценностей нашего мира ниспослана Менделееву во сне; - родители благословляют своих детей в рабство; - весь мир воспринимает катастрофы, как помехи для непрекращающейся вакханалии; - мы тратим своё время. Последнее не смешно.

Глава 11 Жемчужное ожерелье - Удар -- влево - вправо, выпад... - голос Лариона гулко раздавался в тумане, окутавшем тот небольшой лесок, где их команда остановилась. Вся команда еще спала. Тренировки эльфы возобновили спустя два дня после отъезда из Королевства. Катерина механически отбивала удары юноши: она уже успела выучить наизусть все его комбинации. Девушка вспомнила последние часы, проведенные у фей. Они все-таки рассказали Аквину и Арсению все, что произошло у фонтана. Гном сначала не поверил, и, дождавшись подходящей музыки, заставил магов воды и энергии станцевать вальс. В прочем, они долго и не упрямились. Хотя Катя так и не призналась себе, что ей было приятно кружить с Ларионом. А когда танец достиг кульминации, то с небес вновь зазвучала приглушенная мелодия, парни, предупрежденные заранее, в изумлении застыли. Глаза их напоминали огромные блюдца. ...Катюха улыбнулась и встретила меч Лариона своим... Бал подошел к концу только тогда, когда первые лучи солнца окрасили небосвод. К тому времени Филон и Эмилий протрезвели и присоединились к товарищам. Катя отметила про себя, что после этого бала они с Эмилием тоже стали более терпимо относиться друг к другу, хотя окончательного мира так и не заключили. На то, чтобы отдохнуть после праздника, ушел весь следующий день. Уже вечером, когда Катя собиралась к выходу, к ней заглянула Лаура и попросила взять бальное платье с собой. Девушка удивилась. Помнится, она еще спросила: - Зачем мне платье Мы больше нигде останавливаться не будем. - Бери, - настаивала Лаура. -- Ведь все равно никому другому не дам его носить! Пусть у тебя будет. - Хорошо... - растерялась от такого напора Екатерина. -- Я заберу его на обратном пути. Лаура проницательно взглянула на девушку, покачала головой: - Обратного пути может и не быть. И, не проронив больше ни слова, свернула платье и удалилась. Провожать эльфов вышло, казалось, все Королевство. Феи кидали им цветы, кричали слова благодарности. А один раз в голове Кати прозвучал женский прохладный голос: "Спасибо за магию". Девушка на автомате кивнула. Она откуда-то знала, что незнакомка видит ее. Последним к команде протолкался принц. В руках у него были какие-то свертки. - Постойте! -- задыхаясь, крикнул он эльфам. Те в недоумении обернулись. Флегонт подошел к Филону и Эмилию. - Там, на балу, - заговорил он, - я вел себя крайне неприлично. Я прошу вас извинить меня за те глупости, которые я молол в пьяном бреду. - Да ладно, - чуть поморщился Филон. -- С кем не бывает... - И все же, - чуть требовательнее проговорил принц, - я хотел бы преподнести в качестве своего извинения вам некоторые подарки. Вам, - он протянул парням наиболее крупные свертки. - Это наш самый лучший нектар. Не вызывает побочных эффектов, - усмехнулся он, заметив, как команда переглянулась между собой. - Вам, девушки, - он извлек откуда-то из складок мантии несколько бархатных коробочек. -- Работа наших мастеров. А это, - парень достал такую же коробочку, только синего цвета, - Это вам, Екатерина. - Мне -- изумилась девушка. "А почему отдельно" Юноша услышал ее мысленный вопрос, но сказал только: - Принцы и принцессы чаще других подвергаются опасностям, ибо они готовы принести себя в жертву ради блага других. Пусть этот подарок хранит тебя. И помни, феи всегда с тобой. Он вручил обалдевшей Кате подарок и растворился в воздухе... - Екатерина!!! -- оклик Лариона вывел девушку из раздумий. - Ты тренироваться сюда пришла или летать непонятно где -- гневно спросил юноша. - Прости, - Катя опустила глаза. За прошедшее время она выяснила, что надо делать, чтобы Ларион сменил гнев на милость. И на этот раз результат не заставил себя ждать. - Только не дави на жалость, - сказал он чуть мягче. -- Но ты сама понимаешь -- мы приближаемся к Темной стороне. Уже неделя прошла после бала, а ты все никак от него отойти не можешь. - Ну, знаешь ли, - хмыкнула девушка. -- Современный человек не так часто ходит на балы и подобные вечера. Он не встречается с феями. Ему не приходится удирать от жука. Он не возвращает магию в укрытие. Против воли юноша улыбнулся: - Что верно, то верно, - он согласно кивнул. -- Но ведь ты не человек. - Однако я очень долгое время считала себя им, - парировала Катюха. - Ты бы на мече так удары отражала, - вздохнул парень. - А ты бы с энергией тренировался так же, как на мече, - ответила девушка. Ларион закатил глаза: - И после этого ты утверждаешь, что это Эмилий невыносим - Представь себе, - подтвердила Екатерина. На самом деле маг огня цеплялся к ней уже не так часто. В основном это происходило, когда мнение Кати расходилось с мнением Лариона. Тогда старший брат вставал на защиту младшего и не уступал ни под каким видом. К Кате подходили подруги, и в результате завязывалась такая заваруха, что спорщиков приходилось буквально растаскивать в разные стороны. Причем растаскивали именно Екатерина и Ларион. Частенько им помогали Арсений, Ференц и Григорий. Последний, как самый старший, всегда придерживался нейтральной стороны. - Нам пора возвращаться, - заметила девушка, оглядевшись. За последний месяц она научилась определять время по малейшим измерениям в природе: незначительный поворот листка, изменение длины тени, направление ветра... Ларион тоже осмотрелся. - Да, верно, - согласился он. -- Наши уже встали. Идем. - Идем -- подняла брови Екатерина. - Ну да... - непонимающе протянул парень, - А что - Может, закрепим опыт -- со значением протянула Катюха. - Ты о... - юноша скривился. -- Только не перемещение! - Давай-давай! -- решительно проговорила девушка. -- Если что, я подстрахую. Парень скорчил мину, но подчинился. Эльфы сосредоточились на образе лагеря и в следующее мгновение исчезли с места тренировки. * * * - Выпрями спину! Подбородок выше! -- слышалось со спины вечное ворчание Ференца. Катюха едва сдержалась, чтобы не улыбнуться. Ференц, самый ворчливый из их команды, не мог выдержать, чтобы не раскритиковать кого-либо. Если этого не происходило, то он считал день прошедшим за зря. Единственной, для кого гном делал исключение, была Екатерина. Как девушке удалось найти общий язык с ворчливым парнем, никто понять так и не смог. Ларион приписал это ее способности к языкам, Маришка и Эмма подшучивали, что ей удалось "растопить в его сердце лед", Лиан и Аквин объясняли это ее обаянием, а остальные просто принимали как должное. И только Эмилия это до жути раздражало. В прочем, Катюха уже привыкла к этому, так что такое положение дел ее не особенно смущало. Гораздо сложнее было привыкнуть к ежедневным отчитываниям Григория. Гном был немногим младше Велимира, отца Аквина, а потому считал себя самой важной птицей в команде. Однако после бала Катерина на многие вещи стала смотреть по-другому. - Катя, не отставай! -- послышался оклик Лиан. Екатерина опомнилась и увеличила скорость Вихря. Вообще-то единорог мог с легкостью обогнать команду, но девушка сдерживала питомца. Вихрь перепрыгнул через какой-то камень. Катюха, уже привыкшая к таким выкрутасам своего любимца, даже бровью не повела, лишь придержала рукой белоснежное жемчужное ожерелье. Это ожерелье было в той самой коробочке, которую ей подарил принц. В наборе были еще серьги и браслет, но девушка почему-то не хотела носить это все вместе в отличие от подруг, которые сразу же надели на себя подарки. Внешне Катин набор ничем не отличался от остальных, и девушки долго не могли понять, почему принц подарил ей украшения отдельно. В конце-концов, они приписали это личной симпатии и забыли. Сумки не мешали единорогу развивать умопомрачительную скорость. Девушка уже не могла его сдерживать. - Катерина, ты давно играла со своим питомцем -- послышался сзади голос Ференца. Гном уже некоторое время наблюдал за ее мучительными попытками совладать с животным. - Да нет, не очень, - пожала плечами девушка. - То есть ты каждый день проезжаешь с ним не менее трех часов бешенной скачки -- уточнил парень. Катюха отрицательно помотала головой. - Мы итак в день проходим такое расстояние, что ему должно быть достаточно. - Э, нет, - вмешался Григорий. -- Единороги -- особые существа. Но самое главное -- они свободные существа. То, что он тебя слушается, еще ничего не значит. В один прекрасный день он просто уйдет, если ты не изменишь своего отношения. Катюха вздрогнула. За последнее время она буквально приросла душой к питомцу и жизни себе без него помыслить не могла. - И что теперь делать -- жалобно протянула девушка. -- Мы останавливаемся всегда очень поздно, поднимаемся рано. Где мне эти три часа взять Команда переглянулась. "Ребята, может, хотя бы сегодня сделаем исключение и разобьем лагерь здесь" - услышала Катя мысли Арсения. "Еще чего!" - фыркнул Эмилий. "Собственные интересы не должны идти в ущерб команде", - согласился Григорий. "В таком случае, никакая мы не команда, если не будем учитывать желание одного, - раздались мысли Аквина. -- Тем более, что это не желание, а потребность". "А вы что думаете" - маги огня нацелились на остальных. "Мы -- за", - сразу же откликнулись девушки. "Филон" "Я за то, чтобы пойти дальше", - отозвался парень. Эмилий благодарно посмотрел на друга. "Братец, ты как" Ларион поморщился. "Если бы ты не назвал меня "братцем", то я бы встал на твою сторону". Магов огня передернуло, но они сдержались. "Ференц" - с кислой миной поинтересовался Филон, заранее зная ответ. "А я-то все жду, когда ж меня спросят", - ухмыльнулся гном. "Не тяни, давай к делу!" - поторопил Григорий. "У меня, между прочим, своя идея есть!" -- надулся парень. "Да выкладывай уже!" - взорвался Эмилий. "Не ори!" - одновременно возмутились девушки. "Если вы не хотите останавливаться, - начал Ференц. Противники выпрямились. На их лицах застыло хищное выражение: неужели еще один союзник -- то вам следует просто забрать у Кати вещи и отпустить ее вперед. Чай не первый год-то живет девчонка, да и единорог ее неглуп. Пусть покатается всласть, а под вечер придет в лагерь. Никто от этого ничего не потеряет". Команда ошарашено молчала: такое решение никому в голову не приходило. Первым заговорил Эмилий: - И кто же тогда ее вещи повезет - А хотя бы мы! -- воинственно заявила Эмма. Катя благодарно посмотрела на подругу. Девушки быстро разгрузили Вихря, и уже через несколько минут единорог счастливо несся по равнине.

Глава 15. "..Печальный мир ! Даже когда расцветают вишни.. Даже тогда.." КОБАЯСИ ИССА (1763 - 1831) ХОККУ "..Линия моей жизни.." - продолжал излагать сокровенную исповедь - историю своего ЛГ Бедуин Итри Ныч. Такое и так подробно он вряд-ли был в силах поведать даже духовнику. Разве что на смертном одре. И как знать - сколько еще оставалось жить .." "..Духовная любовь шизоидов зачастую преломлена призмой идеи. Многие шизоиды не обладают исходной, природной симпатией к людям и не могут легко устанавливать душевные, эмоциональные контакты. Однако проникнувшись какой-то духовной ориентацией, они с ее помощью выходят во внешний мир и находят дорогу к людям. Когда шизоид испытывает любовь "по предписанию" своей системы, а не природно-естественно, то разница ощущается тонко чувствующими натурами. Люди ощущают, что шизоид любит не их лично за то, что они такие, какие есть, а свою Идею Любви, воплощением которой они для него становятся. Однако не все шизоиды таковы. Многие из них служат Любви, а не ее идее.." - вчитывался в РАЗНООБРАЗИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ МИРОВ г-на Волкова Бедуин Итри Ныч. "..Нет, это не про меня.." - размышлял он, примеряя книжный текст ЭНЦИКЛОПЕДИИ КЛИНИЧЕСКОЙ ХАРАКТЕРОЛОГИИ к себе. И продолжал перелистывать страницы жизни своего ЛГ. ..Ещё одна (Роча кажется) когда он жил в котельных.. чрезвычайно эффектная и очень соблазнительная женщина с маленьким ребёнком, кажется из древней Оружейной Ту Лы. Итри сразу удивил её тем, как спокойно позволил ей походить ему по животу. Ногами. В тапочках и без. И не только ей. Но и подружке её лучшей. Здоровья у него тогда было -- вагон. Роча жила в доме напротив котельной. В коммуналке вместе с жековскими семьями. Все тамошние спелые женщины её просто ненавидели. А она любила стихи Кольцова и Есенина. И мечтала об Америке. От природы она была награждена такими женскими кондициями, которые украсят любой дорогой стриптиз клуб. Она частенько приглашала его домой на ночь после того, как уложит спать ребёнка. И всё время пыталась расковать его в смысле мужских оральных удовольствий. Он говорил ей - "..Зря стараешься, Роча. Я бревно бесчувственное.." "..Я тебе покажу бревно !.." - не сдавалась она. Они так привыкли друг к другу, что уже начали скандалить временами. По Итальянски. С хлопаньем дверей до хруста. Выбрасыванием на улицу постиранных, но недосушеных носков Итри. Но она долго не выдерживала, прибегала к нему в котельную и стучалась "..Тут-тук !.." "..Это ещё кто .." - злился Ныч. Но голос у него уже подрагивал и не вполне слушался. И он ощущал прилив пещеристых тел там, где им и должно быть. Она стояла в дверях котельной.. в полумраке среди постоянного грохота и шума.. как-то по особому красиво одетая.. и глаза её серо-зеленые бездны.. ..излучали такую любовь и преданность.. И она отдавалась ему прямо тут-же.. повернувшись спиной.. обнажая свои прелести.. и он, рыча опускался на колени.. и исступлённо ласкал её гнёздышко.. расправлял языком влажным интимные складочки.. и они вместе приспосабливали его вздрагивающее орудие туда, куда нужно.. и она требовала -- "..Ещё ! Ещё, Любимый ! Я вся твоя.. ..хлопни меня по заднице !.. Сильней.." И он хлопал всё сильнее, оставляя на розовых ягодицах следы от своих пятерней. "..Не думай обо мне ! Сделай меня жёстко !.." - выкрикивала она, сотрясаясь от его в неё толчков.. столкновений со своим распалённым гнёздышком.. А он рычал. И делал. Без башни. Потом она как-то раз попросила его посидеть пару-тройку дней с детьми. Её и подружки. Пока они съездят с ней в Ту Лу за денежкой. Ныч отбыл положенное. И с удивлением отметил в себе то, что, оказывается, может быть жестоким. С чужими детьми. И мальчиком и девочкой. А потом Роча как-то намекнула ему прозрачно: "..Ныч, а ты никогда не пробовал в тройке .. Моей подружке нужен сильный мужчина.." Ныч не понял и не знал что отвечать. "..Дурак.. она тебя проверяет !.." - наставляли его более опытные мужики в котельной. Другие говорили - "..Да она влюбилась в тебя как кошка !.." А еще немножко позже некие доброхоты или доброхотки поведали ему, что она беременна его ребёнком. Роча с ним свой аборт не обсуждала. И в скором времени уехала в Штаты. С каким-то бизнесменом. Звонила оттуда подружкам. Счастливая. Но не ему. Вот, кажется, все о "его" абортах.. И ещё многократные напоминания его матери Ри Вла Мельно о том, что она была вынуждена делать аборты от его отца Ио Исили. И диагноз Атали Го Рома - "..Оставлять или не оставлять ребёнка на 99 процентов выбор современной женщины. Это вовсе не решение или вина мужчины.." В анамнезе Атали тоже было пару абортов. В юности. От одного и того же мужика. Итри его знал в лицо. И фамилия у него была смешная. Съедобная такая. Атали иной раз смотрела на старшую дочь Итри Оньку и у неё наворачивались слёзы - "..Мой ребёнок мог бы быть её возраста, Ныч.." Ему бы очень хотелось, чтобы это были иллюзии его памяти. Да, собственно, и расстраиваться было вроде нечего. С рабочей группой инвалидности неплохо. Без неё тоже. Восемь тысяч.. Подумаешь ! А всё-таки совесть его мучила. "..Основная проблема инстинктивных побуждений -- впадание в крайности. Неправильный подход к нравственной оценке может привести к чувству вины, претенциозности и обвинениям в адрес других !.." - сообщали Бедуину (12 Гор 12 Кондиций АО ОБЖ. Стр 7).. "..Так и есть.." - невесело размышлял Итри. "В моём случае это гордость "наоборот". Тщеславное самоуничижение. Мне отчего-то мерещится, что человек, в связи с которым разыгралась моя обидчивость, рано или поздно разберётся в своих чувствах.. поймёт, что был неправ.. и пожалеет меня искренно.. И вроде я улавливаю некую зависимость, если не сказать корреляцию. Те, кто меня задевали несправедливо, окончили жизнь нехорошо.. или потеряли здоровье жёстко. Хотя очень может быть, что я обобщаю по малозначительным признакам. Может быть. Сознаю, обидчивость -- важнейший механизм моей психики. И меня уже тошнит от перечисления обид в 4 Горе.. а уж тем паче от нравственной оценки самого себя. Надо брать на себя ответственность. А меня тошнит от ответственности. А самовозношение и превосходство утешают. Презрительность раздражает. А самовзношение и самомнение приносят покой. И распущенность до кучи. Желание это очень сильно во мне присутствует. Такая обстоятельная распущенность. Особенно по выходным. А в будни понемножечку умаляется. До следующих выходных. Циклично. Когда кто-нибудь из близких пытается мою распущенность урезать я взрываюсь. Пока что это так. Иногда я свои желания начинаю просто видеть перед мысленным взором. И плохие и хорошие. Соответственно названиям. И ощущаю их наличие в процентах. И в яркости свечения. Количественно. И очень удобно. И методика доктора Урье "Страсти и их воплощения в болезнях" в приложении к АО ОБЖ мне здорово помогает. Но об этом докторе моем ЛГ Бедуине Ныче - как-нибудь позже. А теперь об Американце.. докторе Бобе.." - размышлял Итри. "..До своей кончины в 1950 году он сумел распространить идеи 12 Гор 12 Кондиций среди более чем 5000 мужчин и женщин, страдающих от зависимости ликво С2Н5ОН, и всем им он оказывал медицинскую помощь, не помышляя ни о какой плате.." ( Синяя Книга Стр 180 ).. "..Убойные цифры. Прямо жития святых. Видать и мне такого охота. Доктор Ныч. Милосердный и нестяжательный. Отец трёх детей. Венчаный. Но без супруги. Не угодно ли Биллу и Бобу такого и не снилось ! Саможаление я в себе пожалуй отслеживаю в избытке. А вот женушка моя Атали считает, что жаловаться я не люблю. Странно слышать. Но ей видней. Вот ропотливости я в себе не обнаруживаю точно. И ещё очень не люблю, когда близкие мне в моём присутствии жалуются. Всё равно на что. В этом случае быстро зверею. Механизм этот до сих пор мне не особо ясен. Какая-то низкая толерантность к терпению. А может жестокость. Это всё есть. Но особо не мешает. А вот самовозношение просто помогает. Самодовольство тоже помогает. Но значительно слабее, чем самовозношение. В АО ОБЖ учусь принимать себя таким, какой есть на сегодня. И реально благодарить Вседержителя. Удивительно, что это началось со мной только в этой самой программе, в которой так любят жонглировать этим термином "Высшая Сила", который мне очень не по нраву. Как бы не обольститься и не перепутать Бога с лукавым духом. В программе написано "..Наряду с недостатками следует отмечать свои достоинства.." (12 Гор 12 Кондиций стр 7) "Сегодня на исповеди я сообщил священнику, у которого частенько исповедуюсь еженедельно, что меня уже тошнит от самообличений в 4-5 Горах. Попросил Бога меня вразумить. Причастился. У меня есть моя Церковь. Есть собрания АО 12 Гор 12 Кондиций. Мои Дети воцерковлены худо бедно. Это мне Бог попустил помочь им воцерковиться, несмотря на рекомендации близких так особо не фанатеть. Дети исповедуются и причащаются самостоятельно. У меня героическая мудрая Мать. Вторая Жена просто подарок от Бога. Мне уютно и радостно. И инсульт на пользу. Меньше сил -- меньше дури. Чего мне бояться в 4-5 Горах Я вроде честен с собой, Богом, другим человеком.. Прошу у Бога вразумления через человека.." Субли Ты не мог не встрять на столь высокой ноте испуганных самолюбований Бедуина - "..Остаётся только благословить -- Аминь, Итри ! До чего ж ты всё-таки пафосный мужик, Ныч !.." Итри в ответ и бровью не повёл - "..Ты всего-навсего одна из моих Субличностей больных. Не более того.." Было 11 Сентября/29 Августа ( по старому стилю) 2009. Седмица 14 по Пятидесятнице. Пятница. День постный. Усекновение главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Ему молятся об исцелении от головной боли. Деяния -- 13 гл. От Марка -- 6 гл. Бедуин еще немножко почитал книжечку Протоиерея Валентина Бирюкова. "Непридуманные рассказы. На земле мы только учимся жить" 4 и 5 Горы АО Основы Безопасности Жизни. Программа выздоровления от злоупотреблений душой и телом - гласили: "Глубоко и бесстрашно оценили себя и свою жизнь с нравственной точки зрения"; "Признали перед Богом, собой и каким-либо другим человеком истинную природу наших заблуждений" П. Уильямсон. "Су аль пристрастие: отвержение, принятие, возврат к здравомыслию.." - излагал много полезного в своей тоненькой книжечке о похоти сексоголизма. 1 Гора АО ОБЖ сообщала: - "Мы признали своё бессилие перед су аль пристрастием (похотью) и неспособность управлять своей жизнью" Бедуин очень устал от всего этого угрюмого чтива. И под конец дня перед сном снова обратился к Японской Поэзии. "..Печальный мир ! Даже когда расцветают вишни.. Даже тогда.." - разделил его чувства в смиренном ХОККУ КОБАЯСИ ИССА (1763 - 1831) Встань на ручник Не глотай яда И всё помаленьку образуется.. Идущим по Четвёртой и Пятой Горам в АО ОБЖ И нашим Ангелам Хранителям Бедуин Итри Ныч Мельно. Там, где БОГ его застал.. Д У Ш Е В Н Ы Й А Н Т И Д Е П Р Е С С А Н Т Продукт 6 (Не глотай яда и всё..) Хроники реальной жизни в слабом сиянии вымысла Фиолетовая проза выздоровления Отзывы можете писать прямо здесь на Проза.ру Либо в электронный ящик Gmail beduin.dmitry@gmail.com Либо http // mellno.livejournal / com Либо мобильный 8 916 071 23 66 skype BOLDEN495 ..Прошу АВТОРОВ наградить мой труд неформальными отзывами по прочитанным Продуктам. Что отозвалось Какие персонажи пришлись по душе Какие нет Возможно ко мне какие-то пожелания Критика К какой из форм словесности вы бы это отнесли Что приближает вас в этом опусе к выздоровлению Что отдаляет Может своими продуктами поделитесь Размышлениями.. чувствами.. соображениями.. Ну и вообще.. не обязательно по этой тематике.. скучаю по вкусному общению.. Чем больше выскажитесь, тем мне легче излагать 7 Продукт.. Как у Вас с выздоровлением от злоупотреблений душой и телом Поделитесь впечатлениями. Очень радуюсь искреннему общению с Вами. С уважением. Дима. 18 Сентября 2009 года.

На западе Швеции, в области Вермланд, жила милая и красивая девочка Сельма. С самого детства она не была похожа на своих подруг. Не то что бы она была совершенно другой, нет, она вместе с ними играла и веселилась, ходила в школу, мечтала уехать учиться в большой город. Но когда она оставалась одна, то часами читала старые сказки, легенды и предания своей Родины. Сельма умела мечтать. И она мечтала, но не о чудесном принце на белом коне, не о богатствах сулящих безоблачную жизнь, а о каком-то волшебном мире, который откроется ей и она сможет подарить его другим. Сельма подолгу гуляла в лесу, забиралась в горы и смотрела в темные, бездонные, но такие родные для нее воды озер. Однажды в лесу ее застал сильный ливень, и она подошла к огромному старому дереву, что бы укрыться. Но ливень усиливался, и листья уже не сдерживали струи дождя. Вдруг кто-то позвал ее по имени. Сельма повернула голову и увидела юношу, тоже промокшего до нитки. На его лице была повязка, скрывающая нижнюю часть лица. Но его глаза! Это были удивительные, выразительные, темные глаза, каких она никогда не видела раньше. Да и цвет его мокрых волос тоже отличался от цвета живущих в этой области людей. Удивительно, но Сельма совсем не испугалась незнакомца. Она внимательно посмотрела на него и спросила:- Вы знаете мое имя, а я не знаю Вас. Кто Вы То, что сказал незнакомец, рассмешило бы любую из ее подруг, а возможно и обидело бы. Ведь не все в одиннадцать лет верят в сказки, и многие считают себя уже взрослыми. - Я горный Тролль. И когда ты гуляешь в моем лесу, я всегда смотрю на тебя и охраняю тебя. Еще с большим вниманием Сельма посмотрела на незнакомца. - А почему тогда, Вы такого же роста как я И почему на Вас повязка И она тот час пожалела, что так сказала, боясь своим недоверием и этими словами обидеть незнакомца. Он прочитал ее мысли. - Сейчас, я такой, что бы не испугать тебя, добрая Сельма. - А я не боюсь, но хочу видеть вас настоящим. - Тогда смотри,- сказал незнакомец и на ее глазах превратился в огромного Тролля.- Не боишься - Нет, не боюсь, потому что знаю тебя, люблю тебя как друга, как брата, как неотделимую частичку моей Родины. - Хорошо сказано, спасибо Сельма. Я хочу сделать тебе подарок. Скажи, что бы ты больше всего хотела Я исполню все. Сельма долго молчала и смотрела на величественного Тролля, который стоял перед ней, сложив на груди руки. Дождь уже закончился, и над кронами деревьев появилось, не яркое северное солнце. Сельма подняла голову, посмотрела на солнце, улыбнулась и сказала. - Я не знаю. Теперь пришла очередь улыбнуться Троллю. - А я знаю. Ты не просишь ничего для себя, потому что хотела бы попросить для других. Я правильно понял твои мысли Сельма кивнула головой. - Тогда, я сам сделаю тебе подарок. Ты проживешь долгую и интересную жизнь. Ты будешь учить детей и напишешь много книг. Твоя известность будет простираться далеко за пределы Швеции. Тебя будет знать и любить весь мир. Но большего всего дети, потому что ты подаришь им одну из самых прекрасных и замечательных книг на земле. Оставайся всегда доброй и маленькой Сельмой. И сохрани в себе навсегда свое детство. Сельма шла домой и смотрела на голубое, совсем безоблачное небо. Прямо над ней пролетела стая диких гусей. И Сельме показалось (а может быть, и не показалось), что на одном из них она увидела...

35. В плену у бандитов http://www.proza.ru/2010/08/01/259 Профессор и его ученики были поражены внезапным появлением загадочно исчезнувшего археолога. До этой минуты несчастный тихо лежал в углу на кровати, но, как только дверь за бандитами захлопнулась, поднялся и подошел поближе к свету. Внешность его в точности соответствовала тому образу, который мальчики составили себе по рассказам своего наставника. Норов был маленький, щуплый, невысокий и невзрачный. Его портрет дополняли густые, всклокоченные волосы и нелепый купальный халат, огромного размера, в котором бедняга тонул, словно в палатке, но должен был, тем не менее, носить его, потому что никакой другой одежды (если не считать купальных трусиков) у на нем не было. Возможно, когда-то Норов действительно был схож с Малковским, но теперь спутать их между собой мог разве что слепой. Ведь за время своего заключения археолог так похудел и осунулся, что стал походить на тень. Жалкий вид узника глубоко растрогал профессора Теодорова. - Мой друг! -- воскликнул он, заключая бедолагу в объятия. -- Я тоже не ожидал встретить тебя в этом проклятом месте, но хорошо уже то, что ты жив! Ведь эти негодяи запросто могли тебя прикончить! - Увы, профессор, - грустно покачал головой Норов. -- Я и вправду пока жив, но ничего не мешает нашим тюремщикам в любой момент исправить свою оплошность. И поделом! Смерть в каком-нибудь из здешних казематов станет достойным завершением моей злосчастной жизни. От слов несчастного археолога пахнуло таким глубоким отчаянием, что несколько минут все молчали. - Я, наверно, должен был поинтересоваться, как вы сюда попали, - заговорил вновь Норов. -- Но к чему задавать лишние вопросы Ведь вы здесь из-за моего письма! Мало было мне самому угодить в ловушку, я еще и вас увлек за собой! - Не кори себя слишком строго, дружище, - поспешил успокоить его Аристарх Ромоданович. -- Мы оказались тут по своей собственной неосторожности. А что до твоего письма, то мы не успели его прочитать. Малковский и Креуса стащили невскрытый конверт прямо из-под нашего носа! Тут старый археолог поведал ученику историю с письмом, упомянув также о нападении бандитов на почтовый фургон. - Мы так и не узнали, о чем говорилось в вашем послании, - вступил в разговор Андрик. - Скажите об этом хотя бы сейчас, - попросил Бэрик. -- Нам ужасно любопытно. - Что здесь много говорить, - развел руками Норов. -- Вы слышали уже, что мои раскопки шли очень успешно. Можно сказать, мне везло как никому другому. Сначала попадается этот обрывок древней рукописи. Потом, следуя его указаниям, я нахожу не разграбленную пирамиду. Редкая удача! Я пробрался внутрь, вскрыл саркофаг..., и вот тут везенье кончилось, а беды посыпались на меня со всех сторон. Прежде всего, в саркофаге не оказалось мумии... - Так ее там действительно не было -- быстро спросил Андрик. - Да, юноша, - мрачно подтвердил Норов. -- В этом саркофаге не было ровным счетом ничего, если не считать, конечно, древнего обугленного факела. То была первая неудача. Все бы ничего, но тут неожиданно появился этот тупица Дойчел со своими нелепыми подозрениями. Обвинить меня! И в чем - В ограблении! Я хотел выкинуть наглеца за дверь, но все случилось с точностью до наоборот. Уйти, в конце концов, пришлось мне самому! Представляете, каково это было После стольких месяцев кропотливой работы, когда я стоял на пороге величайшего открытия, какой-то болван в полицейской форме посадил меня под домашний арест. Я уехал из Мастодонса, послав тысячи проклятий на его голову, и если из них сбудется хотя бы десятая часть, я буду считать себя удовлетворенным. - И что было дальше -- с улыбкой поинтересовался Аристарх Ромоданович. - Я отправился в Бегемосу, - продолжал Норов, - и так как мне совершенно нечем было заняться, постоянно размышлял над тайной этого странного погребения. Что-то подсказало мне, что разгадку надо искать в самом саркофаге. И тогда я вспомнил о странном рисунке на его крышке. "А если на нем изображена карта, отсылающая к какому-нибудь конкретному месту" -- мелькнуло у меня в голове. Достав географические атласы, я принялся изучать окрестности Мастодонса, пока мое внимание не привлекли... - Черные скалы! -- поспешно выпалил Бэрик. - А вы откуда знаете -- удивился Норов. - Мы побывали в вашем доме, нашли карты и рисунок в урне, - пояснил Андрик. - Тогда все ясно! -- кивнул Норов. -- Я раздобыл катер, водолазное снаряжение и на другой день отправился к Черным скалам. И тут фортуна опять мне улыбнулась! Я отыскал затопленный храм великого мастофара. Правда, мумии там тоже не оказалось, но зато я обнаружил огромного золотого истукана. Не дурной улов для неудачника! Возвратившись в Бегемосу, я написал вам письмо с изложением всех последних событий. - Вы рассказали о вашей находке -- спросил Андрик. - Да! Я не собирался делать из нее секрета. Но перед тем, как отправиться к госпоже Цоровой, я решил совершить еще одно погружение и исследовать пещеру до самого конца. Меня не оставляла мысль, что именно там может находиться настоящее погребение. - Водосток за спиной у статуи! -- догадался Андрик. -- Мы тоже его видели! Интересно, куда он ведет - Никуда! Метров через двадцать проход делается настолько узким, что плыть по нему невозможно. Мне едва удалось выбраться обратно, ведь приходилось двигаться ногами вперед против течения. То была досадная неудача, но главная беда ждала впереди! Едва я всплыл на поверхность, на меня набросился этот тупорылый головорез Эйму. Нечего и говорить, что драться с ним было совершенно бесполезно. Уже через минуту меня связали, словно батон ливерной колбасы, и бросили в трюм. Выяснилось, что негодяи следили за мной весь вчерашний день! А едва я отплыл, они сами пробрались в храм, нашли статую и, конечно, сообразили, какую выгоду смогут иметь, если завладеют ею. Так они рассуждали между собой, но я поспешил испортить им настроение... - Испортить им настроение -- переспросил Андрик. - Именно так! -- подтвердил Норов. -- Я сказал: "Дурачье безголовое! Ничего у вас не выйдет, ведь я уже успел написать о своей находке профессору Теодорову в Снежинск! Не пройдет и недели, как сюда явится целая толпа археологов и корреспондентов". - Вот оно что! -- воскликнул Бэрик. -- Теперь понятно, почему Эйму и его банда стали охотиться за письмом! - Вы правы, - кивнул Норов. -- Негодяй Малковский, который, как вы, наверно, заметили, имеет сходную со мной внешность, не поленился съездить в Бегемосу, где показался на глаза мосье Роберу и госпоже Табот. Как видно, он сумел очень ловко изобразить перед ними меня. Таким образом, создалось впечатление, что я бежал из города. Заниматься моими поисками здесь никто не собирался. Единственное, что могло помешать замыслам преступников, было мое письмо. Не удивительно, что они бросились вслед за ним, словно гончие за дичью. - Ах, если бы мы знали обо всем этом раньше! -- вздохнул Аристарх Ромоданович. -- Мы бы не попали так глупо в расставленную для нас ловушку! - Бессмысленно сокрушаться о прошлом! -- заметил Андрик. -- Зато теперь все окончательно прояснилось, и нам самое время подумать, как вырваться на свободу. - Как же! Выберешься отсюда! -- проворчал Бэрик, с тоской осматриваясь по сторонам. - И все же стоит попробовать, - возразил юный сыщик. -- Вот вы, господин Норов, сколько времени находитесь здесь - Больше двух недель. - И ты можешь сказать, где мы -- спросил Аристарх Ромоданович. - Из фраз, которыми перекидывались между собой бандиты, я заключил, что это секретный бункер генерала Бомбасы. - Я так и думал! -- воскликнул Андрик. - Не понимаю твоей радости! -- заметил Норов. -- Никто на всем свете не подозревает о существовании этого бункера. Быть запертым тут, все равно, что угодить прямиком в могилу! - К счастью, вы ошибаетесь! -- не согласился Андрик. -- Так уж вышло, что мы кое-что знаем о тайном убежище генерала. Мальчики поведали Норову об их приключениях в Меченске, и о том, как им удалось раздобыть в Энергетическом институте план бункера. - План хранится в памяти моего компьютера, а сам компьютер стоит вон там, возле двери, - заметил Андрик. -- Эйму в спешке совершенно забыл о нем. - Хорошо, - согласился Норов, - но как нам дотянуться до двери Ведь от решетки до чемоданчика не менее двух метров! - Ничего страшного, мы сможем достать его при помощи крючка и веревки. - Но у нас нет веревки -- растеряно заметил Бэрик. - И крючка тоже, -- добавил Норов. Их слова не обескуражили юного сыщика. - Что с того - возразил он хладнокровно. -- Вместо веревки возьмем пояс от вашего халата. Он достаточно длинный. - А в качестве крючка можно использовать прут из спинки кровати, - предложил Аристарх Ромоданович. - Надо только согнуть его в двух местах. Старый археолог быстро выкрутил один из железных стержней в изголовье кровати Норова и придал ему надлежащую форму. К концу крючка привязали пояс. После нескольких неудачных бросков удалось подцепить им чемоданчик и подтащить его к себе. Через минуту пульт дистанционного управления находился уже в руках у Андрика - он был такой тонкий, что легко проскользнул в щель под решеткой. - Прекрасно! -- воскликнул мальчик. -- Теперь попробуем установить место, где мы находимся, и узнаем, как можно отсюда выбраться! 37. Бегство в неизвестность http://www.proza.ru/2010/08/01/331 "Воображаемые миры" http://www.proza.ru/2013/07/08/294

Недавно все средства массовой информации наперебой вещали об изъятии сотрудниками "наркоконтроля" каких-то там хитроумных, замаскированных под обыкновенный табак, курительных смесей. Хорошее дело. Но, будь моя воля, я бы запретил табакокурение вообще. До чего неприятно читать на пачках сигарет лицемерные записи типа "Курение убивает!" или "Курение наносит непоправимый вред Вашему здоровью", "... болезни сердца, лёгких" и т.д. Выходит, государство разрешает продавать легально яд для своих граждан Ну, а как иначе думать, если оно так и есть Но больше всего меня возмущает отговорка о том, что это, дескать, привычка миллионов, и нельзя вот так рубить с плеча. А мне кажется, можно. Взять и запретить, к примеру с завтрашнего дня продажу любых приспособлений, табаков, смесей и т.п. Первое время, конечно, люди поволнуются, продавцы будут продавать из-под полы, кто-то наживётся на курильщиках (впрочем, что сейчас и делают почти все продуктовые (!) магазины), но со временем, если установить жёсткие препоны, многие просто откажутся от табакокурения. Раз оштрафуют, два, а на третий - человек задумается да и забросит эту глупейшую привычку. Зато представьте, сколько людей начнёт вести здоровый образ жизни, сколько будет спасено окружающих от навязчивой отравы. По подсчётам учёных, количество пассивных курильщиков больше, чем самих курильщиков. Это не дело. И природа нам доказала, что значит зависеть от сидящего рядом курца. Вот, кто-то там на небесах или в преисподней вздумал устроить шабаш и развёл над страной свой кальянчик. Каково Хочешь, не хочешь, а дыши дымом. И деться некуда. Страдаем все. Вот точно так же сотни и сотни тысяч семей по всей стране страдают от курильщиков, которые после бутылочки пива дома на кухне достают свою вонючую сигарету и начинают травить жён, детей, стариков. О чём это я Да о том, что в любом кафе, ресторане, на вокзалах, в офисах, квартирах дымят и дымят те, кому наплевать на наше здоровье, на здоровье тех, кто не хочет нюхать этот дым. А в последнее время в наших кафе и ресторанах распространилась привычка курить кальян. Казалось бы, пахнет не очень противно, всякие там фруктовые табаки, смеси. Но вдруг выясняется, что курение кальяна во сто крат вреднее курения сигарет. И кто же это остановит Говорят, что в Москве в последние дни потребление сигарет резко снизилось. Ну, ещё бы! До сигарет ли, когда на город спустилась такая халява А вот теперь давайте задумаемся. Обращаюсь ко всем курильщикам: "Теперь-то вы поняли, что это такое -- дышать против собственной воли вашим дымом" Смог рано или поздно уйдёт. Но вы-то останетесь. И снова начнёте нас травить. Нужно что-то с этим делать. В Европе это поняли и там курильщиков уже так прижали, что многие просто отказываются от этой привычки -- просто унизительно прятаться с сигаретой по подворотням. Надеюсь, что власти после преподнесённого нам природой тяжёлого урока задумаются и примут меры к тому, чтобы оградить некурящих сограждан от этого смрада. Хватит! Надоело! Дайте нам наконец-то свежего воздуха!

Глеб выровнял штурвал, и самолет вышел из сильного крена. Теперь справа между густыми серыми тучами виднелась ржавая полоса берега, слева - океан. Глухо рыча моторами, самолет шел над рыжими пустынными песчаными пляжами. Здесь, над тучами, спокойно и солнечно, светло-голубое небо, а внизу идёт дождь. Океан, наверное, холодный и злой, у берегов скалится полосками белой пены; от сильного ветра переваливаются с борта на борт пришвартованные каики с голыми мачтами. Поворот - и берег оказался позади самолета. Глеб посмотрел на приборную доску. Горючего до острова и обратно хватает, и для прогулки остаётся. Синий горизонт в боковом стекле наклонился, на мгновение исчез, и самолет развернулся. Глеб на несколько секунд опустил веки, давая отдых глазам. Ровно и мощно работали моторы. Снова лететь! Управлять мощной и красивой машиной, ощущать ее штурвал, рычаги, педали... В полётах Глеб чувствовал себя счастливым. Каждый раз он вновь и вновь восхищался полётом в небе, он всё сильнее влюблялся в свой самолёт, который давал ему возможность ощутить свою силу, полноту жизни и каждый раз на своих крыльях приносил его к той, которая уже, наверное, с нетерпением ждёт Глеба на маленьком пустынном аэродроме острова. Самолет вышел на глиссаду и начал снижаться. Остров вот-вот покажется. Здесь нет туч, только плотные облака. Вот они уже рассеиваются, но, словно желая досадить лётчику за что-то, потряхивают самолёт. Наконец, в лобовом стекле медленно выплывает изумрудного цвета шкатулка почти правильной овальной формы. Вокруг нее синеет океан. Это и есть остров. Погода здесь должна быть отличная. Шасси мягко коснулось бетонной посадочной полосы. Рита спускалась ему навстречу с балкона аэропорта с букетом роз. Она была одета в национальный костюм и золотистые туфли, сверкающие на её длинных и стройных ногах цвета кофе без сливок. Вид этих ног заставлял колотиться сердце Глеба не хуже самого крепкого кофе. ...Он называл ее Ритой, сократив, упростив и одомашнив ее сложное имя. Он легко прижался к ее щеке, боясь поцарапать щетиной ее нежную кожу. Волосы девушки пахли океаном, - водой, рыбой, песком, кораллами, крабами, - наверняка недавно она плавала, как всегда -- голышом, - неподалёку от своего свайного дома, утвердившегося между водной и небесной стихиями, где сквозь щели крыши из больших пальмовых листьев пронзительно пробивалось солнце тонкими полосками. - Пойдём пообедаем. Я с утра наловила для тебя мидий. - Нет, - ответил Глеб, - сначала я покатаю тебя на самолёте. Девушка вопрошающе чуть вздёрнула голову: - Вот как - она улыбнулась, и при этом Глеб увидел инкрустированный изумрудом верхний зуб девушки - свидетельство её принадлежности к клану вождя. - А знаешь, я ведь ещё не видела тебя за штурвалом в небе, - сказала она с нежным вызовом. Местный авиадиспетчер дал "добро" на взлёт. Самолет разбежался и взмыл в небеса. Глеб набирал высоту, остров и океан стали растворяться в облаках, и вскоре белый мужчина и черная женщина оказались в другом мире, полном свежего солнца и яркого света. Здесь, над облаками, Глеб включил автопилот. Потом обнял Риту и поцеловал её в шоколадную щеку, затем в губы с тонким фиолетовыми ободком. - Мы не упадём - спросила девушка, боязливо косясь на штурвал, оставшийся без сильных рук лётчика. - Упадём, - пообещал Глеб и нажал кнопку сбоку кресла, на котором сидела девушка. Кресло бесшумно опустилось и вытянулось, превратившись в ложе. Глеб обнял Риту за плечо, коснулся её пахнущей океаном щеки, провел языком по детскому розово-коричневому ушку. Потом положил ладонь чуть выше колена девушки и слегка царапнул кофейную кожу. Негритянка застонала. - Рита, Риточка, - нежно зашептал Глеб. - Подожди, не спеши, - она улыбнулась ему и, чуть приподняв голову с кожаного валика кресла, показала пальчиком куда-то в сторону: - А это тебе зачем Глеб не понял, удивленно посмотрел не нее. - Ну вот это... крылья какие-то, - неуверенно сказала девушка и показала на сеточную полку под потолком кабины. Глеб рассмеялся, привстал с кресла и достал желтые в зеленую крапинку ласты, темно-синюю маску аквалангиста и серебристую дыхательную трубку. - Хочешь, испытаем всю эту амуницию -- летчик перешел на ручное управление, вернул кресло в прежнее положение. Самолет, выпустив гидролыжи, пошел на снижение. Через двадцать минут гидролыжи коснулись океанской воды, и еще через пять минут самолёт уже покачивался на небольших волнах. Глеб выключил двигатели, и винты на крыльях легкомоторного самолёта замерли. Рита открыла боковое окошко, послышались истерические крики испуганных чаек. Глеб сбросил с себя джинсы, ковбойку и, оставшись в плавках, прямо из кабины прыгнул в воду. Вынырнув через несколько секунд, он встряхнул головой и крикнул с деланной тревогой: - Эй, на помощь, человек за бортом! И вот негритянка явилась в проёме открытой двери самолета в невиданном доселе Глебом наряде: её прекрасное темно-коричневое тело было облачено (если можно так сказать) лишь в маску для подводного плавания и в желто-зеленые ласты. Она собралась нырнуть, но Глеб остановил ее, подняв над водой руку: - Еще немного! Шоу должно продолжаться! Она как бы укоризненно, словно шаловливому ребенку, покачала в ответ головой. Потом подняла маску на лоб, - ей стало жарко, и села на подножку кабины. Её колени были сейчас похожи на два черных блестящих пушечных ядра. Такими ядрами, подумал Глеб, можно пробить любые крепостные стены. Через секунду Рита спрыгнула с подножки - но не в воду, а на крыло самолета (опять сюрприз), и стала темпераментно извиваться в древнем танце своего племени, извиваясь и крутясь, смешно шлепая по металлу ластами. Глеб подплыл к гидролыже, подтянулся на металлической стойке и оказался рядом с Ритой. Прижался к ее горячему телу своим мокрым и соленым телом, и они опустились на теплое крыло. Поднимался ветер, синие волны набухали, кричали чайки, самолёт качался в океане, а мужчина и женщина любили друг друга и шептали друг другу нежные слова. - Глеб, Глеб, мы сейчас упадём в воду, утонем, - словно в бреду, шептала девушка. - Не бойся, моя золотая, моя кофейная, моя шоколадная, со мной не утонешь... В эту секунду они застонали от острого восторга, желто-зеленые ласты заметались. ...Они лежали на спинах в прохладной воде, чуть поводя руками, покачиваясь на волнах. На фюзеляже самолета сидели чайки, они уже освоились с огромной серебристой птицей и не боялись ее. Пора было возвращаться на остров. Глеб - молчаливый, с мокрыми волосами - сел за штурвал. Двигатели зарычали, винты бешено закрутились. Рита смотрела на руки лётчика - загорелые, сильные, в мелких шрамах. Самолёт взревел моторами, разбежался, оторвался от воды и стал набирать высоту, Глеб включил радио, что-то грустное заиграл кларнет. Солнце покраснело, снизилось -- скоро закат. Девушка погладила летчика по ладони: - Глеб, ты... ты опять прилетишь не скоро... Глеб, ты... ты не хочешь включить... этот прибор, который сам водит - Автопилот - Да! - Хорошо, - Глеб посмотрел на приборы и нажал клавишу на бортовом компьютере. ...Глеб снял с нее все, оставив лишь золотистые туфли, он наслаждался любимой, отзывчивой, сладкой чёрной плотью. Солнце светило в окна, но летчик не хотел опускать шторки, потому что свидетелем его близости с Ритой мог быть сейчас только Тот, кто и так всё видит. Переплетены черные и белые руки и ноги... Ровно и мощно гудят моторы самолета... Девушка скрестила золотые туфли за спиной мужчины, и Глеб почувствовал, что сейчас умрёт от острого счастья - но в эту секунду тревожно загудел зуммер, и механический голос запричитал: - Отключение автопилота ... отключение автопилота... Но женщина словно обезумела - она не хотела и не могла оторваться от Глеба, который, зажатый капканом из коричневых ног в золотых туфлях, судорожно метался из стороны в сторону. Самолёт затрясся в облаках, стремительно падал, но негритянка только сильнее впивалась ногтями в спину лётчика и шептала: - Люблю... люблю... твоя... твоя... - Критический угол атаки... критический угол атаки, - монотонно и бездушно сообщал страшную новость механический голос системы речевой индикации. - Люблю! -- закричала Рита на пике ощущений. -...Критический угол атаки..., - повторял записанный на плёнку неживой голос, - критический угол атаки... Самолёт вошёл в пике, Глеб с трудом повернулся и увидел в лобовом стекле изломанное волнами отражение своей машины в океане.. . одной рукой он наконец дотянулся до штурвала, резко рванул его на себя - поздно! Самолет взорвался, врезавшись в воду. Сработало специальное устройство, и игральный автомат выключился. Глеб видел сейчас лишь красную табличку "Катастрофа". Он еще с минуту сидел в оцепенении, потом снял с лица маску, имитировавшую трехмерное изображение, отключил микрокомпрессор, нагнетавший запахи, стал снимать перчатки и отстегивать ремни с медными контактами, которые передавали телу осязательные ощущения. После этого подхватил с пола потертый целлофановый пакет с половинкой батона и пачкой дешевых сигарет. Сутулясь, шаркая, пошел к выходу. Билетерша салона "Виртуал-приключения", - немолодая, не любящая свою работу женщина, провожала жалкого старика отчужденным взглядом. Его седой щетинистый подбородок, потертый воротник и дряхлый пакет вызвали у нее смесь жалости и брезгливости к этому человеку. Сколько лет уже он приходит сюда, не реже раза в месяц, - этот несчастный, видимо, одинокий человек.. Глеб шел вечерней улицей к станции метро, ничего и никого не замечая вокруг, - он еще не отошёл от своего приключения. Он улыбнулся. К ней, пахнущей океаном Рите, еще вернётся. Она снова оживёт для него. И он снова сядет за штурвал самолета, который восстановится из небытия. И всё будет, как он захочет. Толпа утащила старичка в жерло подземки, и вскоре грохочущий поезд уже увозил его всё глубже и глубже в постылую и опасную потерями реальность.

Играй со мной, Трогай Мой мозг Папироской своей. В тебе я уже по локоть. Не сгинуть бы в дебрях затей. Ты -- мой дорогой аэробус. Я -- пассажир в тебе. http://www.youtube.com/watchv=aXUFDdEKWoI

Юрка жил далеко на Севере в покосившейся избе, которая отапливалась дровами. Дрова Юрка брал прямо там же, в избе, отчего она постоянно уменьшалась. Электричества у него не было, зато был телевизор, который Юрка любил смотреть долгими зимними вечерами. Телевизор был похож на трёхлитровую банку и показывал солёные огурцы, ну и по праздникам помидоры. Странно, что передача про помидоры обычно заканчивалась очень быстро и с песнями, а про огурцы шла постоянно, но без звука. Скотины у Юрки не было, даже жены, была раньше собака по кличке Собака, но ушла от такой жизни в тайгу, где и сгинула на болотах. Юрка ходил туда, искал её, звал, но нашёл только два гриба и много ягод, которые продал на станции проезжающим поездам. Вырученные деньги Юрка потратил с толком -- купил водки, сигарет, ну и там по мелочи - ещё водки и сигарет. Потом, спрятав покупки под кровать, Юрка налил себе стакан, закурил и вышел на крыльцо. Мимо прошло стадо коров, лето, потом соседка баба Таня и осень. Надо было идти растапливать печку, но Юрка всё не уходил с крыльца. Что-то в его жизни неправильно, думал Юрка, но что Может, она, его жизнь, уже прошла мимо, как это стадо коров И после неё тоже остались следы в форме лепёшек Или, может, всё ещё можно изменить Мысли уносились в холодное небо, сталкивались там с падающими звёздами и таяли, Юрка замёрз, зашёл в избу и сел смотреть телевизор с огурцами. А потом он лёг спать. Леонид жил в Москве, в Лондоне и по выходным в Ницце. Работал он хозяином нефти какого-то большого края, названия которого так и не научился выговаривать. Хозяином нефти Леонид стал случайно -- пошёл в баню с одним большим человеком, а тому прямо туда позвонили, так, мол, и так, нефть нашли, а чья она, непонятно. Кому отдавать А в парилке, кроме Леонида, никого. И в предбаннике никого. В комнате отдыха, правда, две массажистки дежурили, но им и так хорошо заплатили, к тому же они иностранки были, из Украины. Большой человек посмотрел на Леонида, выпил и отдал ему эту нефть. Только попросил делиться иногда, ну и денег на всякие нужды государственные давать. Леонид исправно делился и его за это никто не трогал, даже очень серьёзные люди "не-скажу-откуда". А сейчас Леонид лежал на палубе своей яхты, пил дорогое вино, смотрел на звёзды и, если звезда падала, загадывал желание. Мимо прошли "Мисс Мира" и "Мисс Вселенная", острова Французской Полинезии и 15 лет жизни. Леонид допил вино, загадал последнее желание и уснул. Проснулся Леонид далеко на Севере в покосившейся Юркиной избе. А Юрка проснулся на яхте Леонида, в окружении пустых бутылок из-под дорогого вина. Леониду сначала всё очень понравилось -- природа, тишина, никаких "Мисс", только холодновато и соседка баба Таня вечно похмелиться просит, говорит, что под кроватью есть. Он даже в сельмаг как-то сходил, хотел купить ей дорогого вина, но вернулся расстроенный. Ну а Юрке тем более всё понравилось, хоть он и не понял ничего. Он в бар с палубы спустился и зажил там вместе с барменом. Жаль только, что бармен по-русски не очень говорил и телевизор у него не огурцы показывал, а какие-то двигающиеся картинки. А огурцов вообще не было, про помидоры Юрка и не спрашивал. Прошло время. Леонид давно стоял на крыльце Юркиной избы и смотрел на небо. Он ждал падающую звезду, но на Севере звёзды падают реже, чем на Юге -- боятся упасть в болото, передавить клюкву и утонуть, не принеся никому счастья. А Юрка тоже давно стоял на палубе яхты Леонида и смотрел в никуда. Он ничего не ждал, он просто испугался, что баба Таня нашла его сокровище, спрятанное под кроватью, и похмелилась им. Вокруг был океан, Юрка не очень понимал, где его изба, как он очутился на этой яхте и как ему добраться домой. А потом к нему подошли "Мисс Мира" и "Мисс Вселенная", стали ругаться, требовать каких-то денег за три месяца и отвезти их в Париж. Юрка с женщинами был суров и послал их сразу, причём не в Париж, а намного ближе. Он с женщинами всегда так разговаривал, без этого на Севере не проживёшь, там бабы непонятливые, сразу всё выпьют. Но "Мисс Мира" оказалась ещё непонятливее и залепила Юрке в ухо, а пока он падал в океан, расцарапала лицо "Мисс Вселенной" и стала звонить какому-то Руслану, что б он забрал её отсюда. Зато далеко на Севере баба Таня не ругалась и денег ни у кого не требовала. Она просто топор взяла и Леонида по голове легонько тюкнула. Потом под кровать залезла и всё оттуда выпила, даже какой-то стеклоочиститель. Очнулся Леонид на своей яхте, недалеко от Марселя. Голова, конечно, немного болела, но Леонид не стал обращать на это внимания. Он расплатился с "Мисс Мира" и "Мисс Вселенной", отправил их в Париж, выучил название своего нефтяного края, отослал бабе Тане на Север ящик французского коньяка и велел капитану яхты поворачивать в сторону России. А Юрка проснулся далеко на Севере, в своей избе. Он вышел во двор, улыбнулся -- впервые за много лет! -- и пошёл к бабе Тане, делать ей официальное предложение. Баба Таня была с похмелья, поэтому согласилась и вовремя подоспевший ящик французского коньяка был выпит всей деревней за двадцать минут под лучок, песни и варёные яйца. А после свадьбы Юрка ушёл в тайгу искать нефть. И нашёл. Прошло много лет. Леонид жил в нефтяном крае в простом доме и работал простым нефтяником. Яхту он давно продал, нефтяной свой край отдал обратно государству, а дома в Ницце и в Лондоне у него купил разбогатевший Юрка. Юрка, кстати, и нефтяной край себе забрал -- государству, видно, не пригодилось. На звёздное небо ни Леонид, ни Юрка не засматривались -- у Леонида уже давно не было никаких желаний, а Юрке это просто не нужно было, он все свои желания выполнял сразу, без помощи падающих звёзд. Вот только от жены он никак не мог избавиться, от бывшей бабы Тани, которую он, на свою беду, светской львицей сделал. Да она уже и не бабой Таней была, а Танечкой, гламурным лицом страны. Такое вот лицо у страны оказалось, с силиконовыми губами. И однажды прилетел Юрка в свой нефтяной край по каким-то пустяковым делам. Может быть, зарплату получить. А Леонид зарплату уже получил и, наоборот, улетал куда-то. Скорее всего в отпуск, в Турцию, "три звезды" и "всё включено", больше-то в России отдыхать негде. И чёрт дёрнул Юрку с простым нефтяником пообщаться. Никогда не общался и вдруг захотел. Вышел он из ВИП-зала на улицу, дошёл до общего здания, а там у входа Леонид стоит, курит. Посмотрели они друг на друга... Долго смотрели, прямо глаза в глаза, и только хотели на небо взглянуть, как тут Танечка прибежала с Юркиными охранниками. Такой крик подняла... Юрку в лимузин засунули, Леонида в самолёт проводили без очереди... А с неба как раз две звезды скатились. Яркие-яркие, и долго падали, будто ждали чего-то, но ни Юрка, ни Леонид их уже не видели. Да если б и увидели, что б изменилось Юрка всё равно свой нефтяной край никому бы не отдал, ни Леониду, ни, тем более, государству, а у Леонида при виде Танечки одно желание было появилось, но он быстро одумался. К тому же Танечка тоже ведь эти звёзды увидела и свои желания загадать успела. Так что нефти на её век хватит. И силикона тоже. А счастье... А счастье далеко на Севере осталось, в болотах с клюквой, но никто из них об этом не знает... И, как это часто бывает, никогда не узнает... Илья Криштул

Последние годы я как-то "зачастил" на свою Малую родину. Время пребывания в родных местах доставляет мне ни с чем не сравнимую радость. Показывает как-то Эля православную газету, а там объявляют, что с 7 по 10 августа 2003 года организуется поездка по святым местам русского севера. Требуется всего четыре дня и 2800 рублей. "Не съездить ли нам, -- предлагает она, -- в твои края" Тут же набираю указанный в объявлении номер телефона, знакомлюсь с Ириной Евгеньевной -- организатором поездки и узнаю, что маршрут пролегает исключительно по Вологодской области. В том числе через поселок Устье-Кубенское, где я учился с 8-го по 10-й класс. У меня екнуло сердце. Непередаваемое волнение охватило меня. Конечно, надо ехать! Раньше на родину ездил "дикарем", а тут никаких тебе забот о транспорте, еде, ночлеге и прочем. "Вот твой шанс, вот твоя Родина, -- говорил мне внутренний голос, -- смотри на нее, живи в ней, наслаждайся". Мы с Элей сразу решили, что едем и тут же все детали поездки согласовали с Ириной Евгеньевной. Дальше уже все шло как по маслу. Рано утром паломники, прибыв из Вологды в Устье, катером отправились на остров Спас-Каменный в Кубенском озере. На острове находится полуразрушенный мужской монастырь. Автобус с водителем Эдиком должен был ожидать возвращения паломников с острова все пять часов. Я тут же решил провести эти часы в Устье, а на остров не ездить совсем. "Что мне делать на острове, -- оправдывал я свое решение, -- если я многократно бывал на нем еще тогда, когда жил в Устье". За это время, думал я, успею посетить свою школу, старых друзей и знакомых, оставшихся в живых, походить по поселку, в приятном волнении пережить замечательные мгновения юности. Так все и случилось. Перед приходом катера я проголодался и зашел в кафе под названием "Трактиръ". В "трактире", кроме самих работников, никого не было, и меня быстро обслужили. В конце моего обеда в кафе зашел человек, уже не молодой, но еще и не старый. Не обращая никакого внимания на меня, он стал выяснять в буфете, что он может съесть на свои деньги. Его денег хватило только на чай и самый дешевый пирожок с капустой. Человек, получив свой чай и пирожок, одновременно и как-то виновато, но все же с достоинством спросил меня, можно ли ему сесть за мой стол. Все другие столы в кафе были свободны. Он, видимо, посчитал, что незачем оставлять следы обеда за другими столами, лучше поесть за уже занятым столом. Мы с ним обменялись несколькими фразами. Он быстро управился со своим обедом и, приветливо попрощавшись со мной, вышел из кафе. В этот момент меня как током ударило. "Что ты наделал, какой же ты растяпа, забыл что ли про свою бедность, -- клеймил я себя, -- вот же у тебя деньги в кармане, их хватит на много обедов. Ты бы мог деликатно и необидно помочь человеку, а не сделал этого"! Но было уже поздно. 28.03.03

В просеянной муке (три стакана), сделать углубление, в которое налить полстакана воды, две ст. ложки топленого масла и два яйца, взбитых с половиной чайной ложки соли. Всё это смешивается, выбивается до крутого теста, которое раскатывается толщиной не более полсантиметра и разрезается на куски небольшой любой формы. Эти куски (галушки) помещаете в кипящую, подсоленную воду на десять минут. Собрать всплывшие на поверхность галушки шумовкой в сито или дуршлаг дать воде полностью стечь. В разогретое на сковороде масло положите галушки и слегка подрумяньте. К галушкам присоедините сметану. Блюдо под названием "Украинские галушки" - готово! Приятного аппетита!

Домашние животные удивительно похожи на своих хозяев. Возможно, люди подбирают под себя определенную породу собак и кошек. Достаточно посмотреть на домашнего питомца - как выглядит, насколько ухожен, проследить за повадками - и дать точную характеристику хозяину. Животные перенимают привычки и образ жизни своего опекуна - становятся подобием. У меня есть кот, породы сфинкс, страшное, непривычное на вид существо, без шерсти, с длинной шеей, с такими же длинными тонкими лапами, огромными ушами и удивленными глазами. Причем, удивление никогда не сходит с вытянутой морды. Видимо сам себе удивляется, откуда такой взялся, не похожий на кошек, ни на собак, но с повадками псовых. Любит гостей. К каждому подойдет, поздоровается, то есть обнюхает, из вежливости даст себя погладить, а если человек понравился, залезет к нему на колени. Не пропустит и уход гостя. Проводит до двери и, выждав, когда человек оденется, подойдет, понюхает - таким образом дает понять, что мол не против того, чтобы тот приходил в гости. Как и я, мой кот любит тепло и спать. Большую часть времени проводит под одеялом. Ему нравится чистота и не сходит на горшок, если тот нечист. Разорется так, что и ночью встанешь, приведешь в порядок его отхожее место. В этом плане, он как человек. Разве кто из людей сядет на грязный унитаз. В общем, характером и привычками, кот похож на меня, но есть отличие - жрет без меры. И куда в такого маленького столько еды вмещается, а ведь он даже не кастрирован. Если без кастрации имеет зверский аппетит, то что будет если лишить возможности размножения - растолстеет, станет похожим на свинку. Но думаю, что до крайних мер не дойдет - нет повода. Поскольку кот никогда не знавал дам, то и в сексе ничего не шарит. И это хорошо - не метит свою территорию. Но иногда в нем пробуждаются кошачьи инстинкты и в такие моменты просится на балкон - помяукать. Пулей вылетает и так же быстро залетает. На улице холодно. Серенада пропевается за несколько секунд. А летом на балконе загорает. Становится черным. Животные без шерсти, как и люди, покрываются загаром. Ультрафиолетовые лучи действуют на всех одинаково. И поэтому мой кот, в отличии от елочки, которая зимой и летом одним цветом, бывает двух расцветок. Зимой - пепельного цвета. Летом - преобладает черный окрас. Вот так и живем. По ночам делим кровать. Маленький, а занимает много места. И это единственное неудобство - когда по ночам уходит подкрепиться (покушать), то, по возвращении обратно под одеяло, меня будит. Но, несмотря на неудобства, что приносят животные, они в радость. Дарят тепло и преданы. Людям бы у животных поучиться преданности. Домашний питомец любит опекуна не за что-то - ему все равно как тот выглядит, сколько зарабатывает, каков социальный статус и чего имеет. Животному важно присутствие хозяина, важно быть рядом и дарить любовь.

Ой, кем только я ни была! Была я и птичкой, и рыбкой, и заинькой, и киской, и белочкой, и козочкой... Потом уж, конечно, и гусыней, и жабой, и змеёй подколодной, и старой клячей, и старой вороной... Теперь вот -- глухая тетеря, черепаха беспамятная... Ну! Так как же мне не верить в переселение душ!

моя "санта лючия" без страховки в солнечных пятнах адажио Альбионе, почти ностальгия не белых в осах каштанов . С потрохами сдается сердце- живая плоть озвученная мной. Обманность --линзы крик пуповины , пропавшие без вести , грудь в лоскутах глаза прохожих равносильны витринам , чтобы не поперхнуться звездами на пуантах. что то намекает вселенная играя в кости на ребрах рояля что то окликает --из- до ---рождества христова, в брюхе кита планктона вчерашней газетой смиренья на гриле вечного двигателя на встречу потому что осень потому что осень прячу ухо в пальто 17 августа 2010-08-17 you understand me даже не вопрос сердце барахтается в паутине зябнет плечо причем одно. Арктика мыслей на рассвете желтые тополя скажи мое имя шепотом чтобы я узнал что жив.

Когда я встретила Кая в Москве, я почему-то даже не удилась. Он был печален, даже скорее мрачен. Я подошла, поздоровалась, а он вдруг ни с того ни с сего обхватил меня за плечи, прижался и замер. Мы простояли так минуты три, после чего оковы были сняты и мне удалось уговорить его рассказать, что с ним случилось. Надо сказать, я впервые пишу о Кае Ситаре от первого лица, ну по-другому сейчас я просто не могу. Вот история, которую он мне рассказал. Желание, которого не было. Всю дорогу Мелоун жаловался и кряхтел как старик, он, конечно, был действительно стар, но прежде такого за ним не замечалось. Меня меж делом крайне забавляли эти его жалобы на магистрат, на Исполнителей, да и на всю его длинную, но крайне несправедливую жизнь. Он по-отечески помогал мне заплетать косу, что по его словам, придавало мне более солидный вид, и всё бухтел, про то какие красивые у меня волосы и как плохо я за ними ухаживаю. До места мы добрались к вечеру. Это был большой концертный зал в Йокогаме. Выступал какой-то японский артист, не имени, не уж тем более песен, которого я не знал, но судя по количеству визжащих фанатов, в Японии он был очень популярен. Я этого не понимал, в прочем как всегда. Мелоун имел желание именно для этого артиста, поэтому предложил остаться на концерт, а уже после исполнить все желания. Мне досталась девушка, немка или даже скорее австрийка по происхождению с красивым, на мой взгляд, именем Тильда и конечно она была фанаткой этого самого японского артиста. Впрочем я был готов к желанию типа "хочу быть с ним!" и целую речь подготовил, как объяснение почему это запрещено по договору. Пока мы слушали концерт, я поделился своими мыслями с Мелоуном и получив от него одобрение, успокоился. Концерт наконец-то закончился. Надо сказать, что музыка была весьма не дурна. Всё портили несмолкающие вопли фанатов. Мелоун дёрнул меня за край плаща и мы пошли за кулисы. Тильду я нашёл быстро, она довольно отчётливо выделялась на фоне миниатюрных и низкорослых японочек. "Валькирия" - пронеслось в моей голове. Мелоун же тем временем подхватил девушку под локоть и щёлкнув пальцами у носа охраны неспеша провёл нас в гримерку к артисту. Там суетилась толпа каких-то непонятных людей и понять кто же нам нужен, было не так просто. Мелоун снова щёлкнул пальцами и люди, летавшие по небольшому помещению, успокоились и разошлись, точнее сказать просто всем скопом вышли из гримерной. Остался только молодой мужчина, который лежал на диванчике и слегка постанывал. Тильда, с прытью дикой серны, подлетела к нему, прихватив по дороге бутылку воды и полотенце, и через пару минут на голове японца уже лежал холодный компресс. Мужчина открыл глаза. Увидев перед собой трёх незнакомых людей, японец попытался вскочить с дивана, но силы были израсходованы во время концерта и он потерял равновесие. Тильда заботливо подхватила его и усадила на диван. Не смотря на, то, что мужчина был ниже её на пол головы, да и в плечах меньше на половину, она всё равно смотрела не него с какой-то только ей понятной нежностью и любовью. Воспользовавшись сложившейся ситуацией, мы с Мелоуном встали по краям дивана и в один голос зачитали договор. Я приготовился к "лекции", которую отрепетировал на Мелоуне, но девушка почему-то не спешила с ответом. Она встала с дивана и подойдя к раковине обновила "холодный компресс". Японец в это время, что-то объяснял Мелоуну, а старик внимательно слушая, почему-то не спешил заключать договор. Вдруг Тильда подошла ко мне и тихо спросила: -- А вы можете сделать так, чтобы меня не было Я признаться подумал, что мне послышалось. -- Не понял...-- ответил я. -- Ну, чтобы я не рождалась. Я посмотрел на Мелоуна с надеждой услышать от него о запрете в договоре на подобное желание, но увидел только серьёзный пронзительный взгляд, от которого мне стало ещё хуже. Меня забила мелкая дрожь. Я пробежался по всем пунктам Договора, но это не было убийством или вмешательством в чужую судьбу, просто стирание человека из жизни мира. Всего лишь. Когда у меня просили яд или пистолет мне было всё равно. Я лишь давал предмет, они убивали себя или других сами. Но тут другой случай. Человек хочет, точнее не хочет не просто умереть, а вообще не существовать... Я отвернулся ото всех и перед моими глазами встал тот вечер в Петербурге и Алиса, и её глупое желание эхом отозвалось в ушах. А если бы она тогда загадала что-то подобное этому... Ноги отчего-то стали ватными, я старался не подавать виду, но ничего не мог с собой поделать. -- Кай! -- Голос Мелоуна резанул по ушам и немного отрезвил меня. -- Да, простите. -- Я обернулся и встретился глазами с Тильдой, такими теплыми и понимающими, кажется она чувствовала, что мне не по себе. -- Почему -- не выдержал я и из моих глаз покатились слёзы. Я не умею сдерживать эмоции. -- Кай! -- голос Мелоуна стал ещё резче и строже. Я помнил о запрете расспроса, но сейчас даже это не могло остановить меня. Тильда мило улыбнулась и сказала: -- Всё просто. Непонимание со стороны близких и друзей, проблемы личной жизни, нелюбимая работа. Банально да -- Всё можно исправить, а проблемы решить! -- возразил я. -- Нет. -- Почему -- Я буду помнить. Буду помнить всё плохое, всё, что было. Я не хочу умирать, но и жить с этой памятью я тоже не могу. Но меня любят мои родные, делать им больно я не имею права. Я подумал о том, сколько всего я бы хотел забыть навсегда, и мне стало понятно её желание. Я кивнул. Вдруг мой взгляд упал на японца, который стал свидетелем моей выходки. Он был бледен и пристально смотрел на девушку. Потом неожиданно вскочил с дивана и бросился к ней. -- Не надо! Прошу! Я могу помочь! Тильда покачала головой. Он был напуган её словами ещё больше чем я. Но в отличии от меня, он не будет это помнить. Есть человек, и нет... и не было. -- Кай! -- Мелоун в третий раз резанул мои уши своим голосом. -- Да. -- Подождите! -- Крикнул японец, обернувшись к Мелоуну. -- Можно мне другое желание -- Да, конечно, я же ваше ещё не исполнил. -- Тогда я хочу помнить её. Помнить этот день и этот миг! -- Зачем -- Хочу помнить... Мелоун кивнул. Я порернулся к Тильде. -- У тебя есть час. *** Мы ехали домой в полном молчании пока я не спросил: -- Ты знал -- Конечно нет. -- Ответил Мелоун и отвернулся к окну. Маг высшего уровня, бывший магистр высшей магии Александр Мелоун врал. А дальше мы ехали молча. Я не знаю, что случилось с Тильдой. Возможно она осталась с тем японцем и растаяла у него на глазах, а может оставила его отдыхать после тяжелого дня и пошла прогуляться, в последний раз. Одно я знаю, нет и не было никогда "Валькирии" Тильды Рау и тому в подтверждение белая строка в моём личном деле. Желание, которого не было.

Идущим по Четвёртой и Пятой Горам в АО ОБЖ И нашим Ангелам Хранителям Итри Ныч Мельно. Там, где БОГ его застал.. Встань на ручник Не глотай яда И всё помаленьку образуется.. ДУШЕВНЫЙ АНТИДЕПРЕССАНТ Продукт 6 (Не глотай яда и всё..) Хроники реальной жизни в слабом сиянии вымысла Фиолетовая проза выздоровления ..Итри весьма лояльно относился к общественному транспорту столицы. Более того, если его долго не было, он редко расстраивался. Это было лишним поводом достать молитвослов и вычитать, что положено. Потому что с утра и на сон грядущим ему частенько бывало лень это делать. А в транспорте -- милое дело. 22 Августа он плотно провёл творчески. С утра пораньше перередактировал 4 продукт. Внедрился в 5й. И открыл в компутере 6й. "Не глотай яда и всё.." В этом файле содержалась линия его жизни, как предлагал это сделать худой опытный Рёга. Чтобы им вдвоём пообщаться по 4-5 Горам АО ОБЖ. Это было зимой 2009 года. Они беседовали часов пять в кабинете Итри. Под зелёный чай. Не вылезая.. "У тебя на лбу будет написано, что ты сдал эти Горы.." обещала ему одна очень привлекательная, спортивная и весьма желанная Сестра Ксе. В общем тогда зимой он это сдал. Опытному Рёге, директору небольшого лако-красочного предприятия и ведущему антисрывной группы Орки. По пятницам в 19.00. А 22 августа, проведя весьма напряжённый день, после трёх групп, последнюю из коих он сам и вёл (обратную связь для новичков в больничке, самую трудную) он стоял у трубы политена Сень, с тем что-бы добраться до кинотеатра Ной, на юбилей столичных анонимных братьев и сестёр в АО ОБЖ. Можно было пару остановок пройти пешком вверх. В горку. Но у Ныча уже совсем не было сил. Он ждал 85 лейбус. И вытащил молитвослов. Он сильно устал. Так что читать было трудно. И помолился.. Автоматически так.. "Боже, вразуми меня с транспортом на праздник, пожалуйста.." Лейбус 85 так и не подошёл. Зато подъехал шикарный платный автолайн 330 и подбросил Ныча до Ноя просто так. Бесплатно. В кинотеатре Ной Итри встретил опытного Рёгу, застал конец трезвой, но очень весёлой дискотеки, со многими знакомыми обнялся и расцеловался. Ему быстренько стало скучно от такой массы демонстративной трезвости. И он решил пройти домой на улицу Виль через Би Лес. Молча. И ушёл потихоньку. Не прощаясь. Но пока дохромал до остановки абасов 651 и 639 передумал и решил дождаться транспорта. Возможно, потому что внимание его привлекла среднего роста женщина в каких-то необычно белых одеждах. Но отчего-то не в туфлях, а в золотистых кроссовках.. "Ага !" - подумал Ныч.. "а туфли у неё небось в сумочке.. намаялась видать за день.." Он дочитал все молитовки на сон грядущим, посмотрел на расписание и спросил у женщины.. "А вы 651 ждёте " Хотя хотел спросить.. "Не холодно вам в таких облачениях " Женщина стала говорить заинтересованно оживлённо, сетовать на транспорт и Нычу стало ясно, что она гораздо старше, чем вначале ему казалась.. "Вы знаете.." - закивал он головой.. - "когда какие-то недоразумения с транспортом, мне сразу вспоминается мать.. военное поколение.. и я думаю -- слава Богу, что мы живём без войны !" Тут подошёл 639 абас и женщина застрекотала.. "Даже и не знаю как и сколько тут платить " Итри Ныч тут же испытал прилив благородства. "Идите по моему билету. Я всё-таки отец героин !" Слово за слово и он уже вкратце рассказал ей свою жизнь. А она ему свою.. и что едет от кого-то из больнички.. И что у неё всего одна дочь. И что для неё нет понятия "чужие дети".. "А чего вы так легко одеты Не мёрзнете " Женщина благодарно ответила. "Да нет.. ничего.. К тому же я сегодня улетаю !" "Ну, храни вас Господь и Матерь Божья !" - напутствовал её Ныч. Пожал ей руку. Совсем слегка. Заглянул в глаза.. И понял, что ему нравится в ней абсолютно все. Что он влюбился.. "Вам в метро. А мне сюда. На улицу Виль.." Он шёл, отдаляясь от неё. И долго ощущал её присутствие в своей душе.. Её глаза.. Голос.. Чуть слышный запах духов.. приветливость.. желание ему понравиться.. "Почему никогда не удаётся с женщинами просто дружить " - сетовал он на себя. "Ты делаешь 4 и 5 Горы в су аль, Ныч.." - ободрял его Субли Ты.. "Я вижу, как у тебя во лбу титры светятся.."

зона описание зоны при въезди в зону полного отчуждения, нет нет вы не так подумали не чернобыльскую зону ,эта нечто особеное там время не идет а стоит всегда на месте там не поют птицы не плавуют рыбы и нет не живности дам тишина и покой но серовно она живая и ждет приезда людей или как их называют сталкеры но это всё брет это не игры сталкер это место где каждому приходит уже новая написаная судьба.а старая остоется там са границей зоны полного отчюждения приезд в зону допустим вы приехали в зону первое что вы увидети полностью сухие деревья зоброшеные дома старые сгнившие рельсы старые детские площатки , но это только на въезди но если ехать дальше вы попадети в не больной город без названия он не большой 15км может и больше но там просто не пройти веть зона живой [можно сказать] организм в котором идет своя жизнь и её нельзя нарушать, ладно к делу там просто не пройти по тропинки зона лёгкамыслиных людей не любит если вы пошли ту да уже назат дороги нет полная готовнисть и всегда на легке набирайте со бой бинты нет нет вы не получите телесных повреждений это нужно зоне и много гаик превежить гайки к бинтам и что бо зделать первый шаг кидайте гайку так зона укажет куда иди ,возмите со бой литров 10 воды на при человека и не много иды и не и вслучии какой нибуть потери не возрашяйтесь назат зона не даст вом дороги на зад и главно е не когла не носить со бой оружея и мы готовы ехать в зону вот и собрались мы ехать в зону мы выйхали рано утром в пять чесов а приехали на место к воротам зону в вчас вот и начилась наша дальния дорога мы пересикаем ворота и двигаемся дальше в мальеннькую деревеньку мы пришли там нет не чего особеног нам ити до канца можно рукой подать но зона не мест для прогулок как я говарил там не пройти не по трапинкам не по просёлачный дорогам в зоне нет прямых дорог .вот я бросаю болт и он падыет в мальнькую берёзываю чащу всё туда можно ити но не шага влево не шага вправо продолжени следует

Оппозиция любой демократии есть выражение народного духа, поэтому она выражает волю большинства, а воля большинства -- это перманентный протест против существующей, пусть даже справедливой, власти. Стоит только оппозиции прийти к власти, как политическая ситуация мгновенно меняется на противоположную. Оппозиционеры, боровшиеся за власть, добившись ее, становятся меньшинством (т.е. становятся реальной властью), а бывшая власть, став оппозицией, заполняет образовавшийся вакуум и становится большинством (т.е. становится реальным воплощением народного духа). Все это, конечно, не относится к Украине, где никогда не было ни оппозиции, ни демократии, ни Конституции, ни законного правительства; где всегда жили по понятиям, основное из которых: "Моя хата с краю, я ничего не знаю".

(Шутливое признание эмигрантки) Сама то я не местная. Русская я. Наполовину. На четверть украинка. На полчетверти татарка или калмычка ( точно не знаю). А на последние полчетверти евреечка. Вот за эти полчетверти я и ухватилась когда-то, чтобы вырваться из жуткой совдеповской действительности на второй волне после белой эмиграции. Или на третьей Не помню. Точно помню, что после Мишки Шифмана. Море Израилеванное снилось аж во сне! Ну,первая волна эмиграции может и захватила все его прелести, моря то есть, но когда на очередной волне въехала я в это море- в него уже было не войти. Да нет! Войти то можно, но выйти... не дай Бог. Покроесся вся нефтяной коростой, или паршой бензиновой! Однако всё по порядку, други мои. Так вот о той давней совдеповской действительности: как-то потихоньку, да исподволь, некоторые совейские граждане, задавленные государственной социалистической машиной, начали искать пути, чтобы спрыгнуть с того самого паровоза, который летел к Коммуне, то есть транзитом- мимо жизни. С винтовочками, конечно летели, аж с семнадцатого года. Не долетев до Коммуны, притормозил, малёк, поезд тот( простите господа за пошлый слэнг. Ну уж я так, по свойски, как говорится). И притормозил он на станции "Рабовладельческий капитализм." Скажете не бывает такого строя Сама лично его видела. Ездила я как-то, ради любопытства, в вашу Россию, которую режиссёр один потерял. Повидала! Нахохоталась вдоволь. Отчего Например от объявлений. " Требуются м о й щ и к и машин европейской внешности!" Умора просто. Ну какая разница кто будет мыть машину Негр или европеец Всегда какие-то перегибы, по жизни. Одни в металлических двухэтажных коробках разъезжают, да на собственных вертолётах рассекают пространства, а другие по помойкам лазят. И даже с "европейской внешностью". Правда стало чисто. Отметила. Так рабы стараются! Ну и какой же это тогда строй С рабами то Очень уж они стараются. Все эти таджики, узбеки и прочая черноволосая раса. Ну правильно, дома то у них работы нет. Вот и вылизывают, чтобы не пропасть. Прав то у них никаких. Рабы короче. Вот у нас в Канаде, например, всё по другому. Те же черноволосые филиппинцы, китайцы и прочие негры, тоже всё вылизывают, но они имеют права! Свободная страна Канада. Свободная. Ничего не могу сказать. Правда "меньшинства" раздражают, но можно и на это не обращать внимания. Хотя подчас очень раздражают... На рекламах за руки держаться однополые, и на друг друга с любовью такой смотрят! Каждому, как говорится, своё.Свобода! Вот у вас, в России ( в новостях видела лично) этих рабов убивают пачками. Убьют тройку пачек, и никто не заметит. А в Канаде нет. Что вы! Не убивают. Пропадают, конечно, некоторые. Но один, два- не больше! Негры в основном. А что это я на Канаду то перескочила До Канады ещё далеко. Я же про море Израилеванное! И вообщем, решила я в те незапамятные восьмидесятые тоже спрыгнуть с того поезда, который летел к победе коммунистического труда. И для этого выскочила замуж за полного еврея. У него то есть не фигура была полная, а "евреи сплошь, в каждом поколение". Как у Мишки Шифмана. А ему, моему полному еврею, тоже супруга нужна была, только богатая. Сама то я не богатая. Но решили мы с ним тогда в Израиле сразу же разбогатеть. То есть как только въедем, подыскиваем себе состоятельненьких еврейчоночков, и разбегаемся на веки. Засела я за английский и иврит. Выучила. Оформили документы, брак... Приехали. В аэропорту города Тель-Авива встречает нас дальний родственник моего дутого мужа. И вдруг этот дальний родственник на чисто русском языке с еврейским акцентом говорит мне: - При выходе, мадам, ступенечка, таки вы будьте осторожны! Я от удивления дар речи потеряла.Про себя думаю: "Зачем я эти языки зубрила, если первый встречный говорит со мной на русском" И конечно, в расстроенных чувствах, не заметила этой дурацкой "ступенечки",и рухнула всем своим телом на тротуар прямо. Над головой услышала треснувший голос родственника: - Таки вы не увидели ступенечки! А я уже предупреждал. Не понравилось мне это. Не понравилось. Лёжа я встретилась со страной, выгнанных с Египета. Поселили нас в контейнере. Может это и не контейнер, но на дом мало похожее сооружение. Большая металлическая коробка с маленькими окошками. Вид правда на море. Зашла я в это море один раз. И лучше бы этого не делала, други вы мои сердешные. Вышла, а мой дутый муж завалился от смеха на бочок-с. Весело ему! Я стою, как русалка в водорослях. Только вместо водорослей бумага какая-то бензиновая! И кусочки пластиковые от бутылок и прочей дряни. Смешно! Мужу смешно, ни мне. Отмывалась потом пять дней. Богатые то давно уже в своих бассейнах купаются. На работу меня взяли в больницу для русских израильтян.Сама то я медицинская сестра. Работала себе с утра до вечера, деньги зарабатывала на всякие путешествия. Из Совдепии то разве попутешествуешь Ну так то И вот я себе работаю, а мой муженёк (думаю не без помощи того дальнего родственничка) очень быстро находит себе богатенькую.(С мужиками, кстати, во всём Мире напряжёнка). Что же- договор дороже денег! И мы распрощались. Платили мне хорошо, но на дом с бассейном всё равно не заработаешь (честным путём имею в виду). И стала я путешествовать. Где только не была. И вот что я вам поведаю, други вы мои: весь Мир зажат в бетон. Дома с бассейнами только у состоятельного народа. А в основном, в городах конечно, весь люд живёт в бетонных камерах пыток. Почему пыток Да потому, милые вы мои, что летом- жара, духота и влажность, а зимой холод и сырость. Чем не камера пыток И никакой кондишен вас не спасёт. От него один шум.Ещё хочу заметить очень интересную вещь : Мир говорит в основном на русском языке. Английский, английский! Всё уже в прошлом, господа-товарищи. Всё-таки эти большевики успели кое-что сделать. Тоненькой, едва уловимой паутинкой, расползлись по всему миру детки тех самых большевиков, которые бежали от чёрных " марусек". Плюс ещё волна белой эмиграции. Как всё переплелось, однако! А немцы то, бедолаги, жалеют верно, что "вождя пролетариата" в бронированном вагончике выслали. Покусывают локоточки. Ну не те конечно.Те то уже упокоились. Дети и внуки их. Нет, русские идут плотной шеренгой по всему миру. Плотной. Не проскочишь! Вот если вам рассказать, сколько я стран объездила- не поверите ведь. И везде слышала русскую речь. Даже в Италии, высоко в горах, в каком-то ресторанчике, официант меня спросил по-русски:"Что будет пить мадам" Уж не говорю о Турции. Там вообще основной русский. А как же челнокам общаться А Польша что удумала! Русский теперь в школах преподают как обязательный язык. Фантастика. Украина отступница что-то ещё трепыхается, и заставляет граждан "мовить". Ерунда. Одни граждане жаждут восстановления бывшего СССР, и ждут присоединения к России, другие сбегают от карикатурного правительства, и ищут пристанища в иных странах. У нас, на канадщине, таких украинцев очень много, ищущих прибежища, имею ввиду. Они говорят, что в Киеве, засела кучка одна, понятно какая кучка, и что-то диктует. Но это ненадолго. А народу не хочется жить под диктовку. И оне бегут. А говорят на русском. И считают себя русскими. Вот я и говорю - что заполонили эти русские весь Мир подлунный. Сама то я не русская . Я житель Канады теперь. Паспорт имею! А как я сюда попала Слушайте! Искала я своего счастия у моря Израилеванного, искала... и не нашла. Я же говорю: еврейка я только на полчетверти, а им полных подавай.Да и постреливать стали. Там, правда, всегда постреливали, но в те годы что то очень стали постреливать. И стала я косить под беженку. Косила, косила, и выбрала себе Канаду. Страна, думаю себе, свободы равенства и братства! То есть та самая страна, о которой мечтали мои предки в семнадцатом году. Приехала. Хожу приглядываюсь. Свободно, весело,интересно. Поначалу даже показалось увлекательно. Национальностей! Всяких перевсяких. Одежда у людей как на маскараде. Просто вечный карнавал! Но главное-свобода. Все такие свободные, свободные... Хожу приглядываюсь, присматриваюсь. Год целый ходила вокруг этой свободы. Потом думаю себе: а мне то зачем эта свобода собственно Женишка бы какого, завалящего найти. Стала приглядываться к ним. К мужичкам, то есть. Но ни к тем, которые на машинах шастают туда-сюда, а к тем, кто объявления даёт, на танцы ходит( кому за шестьдесят), или просто гуляет у озёр ( а озёра там, доложу вам, просто сказочные!) Но... какими то они мне показались прибалевшими с малька! Разговоры только о деньгах, о поисках богатых невест (интересно, а куда бедным- то невестам деваться), ну и о любви-с. О той, что на одну ночку. Но это конечно очень осторожненько: полунамёками, полутонами, так как боятся они, эти канадские бедолаги-мужички, пуще смерти законов тамошних! Очень большую власть там женщины имеют. И не дай Бог, этой канадской женщине разволноваться от какого-никакого недостойного вопроса! Сразу же ответит мужичку: "Твой дом-тюрьма!" И вот вроде бы они и свободные эти мужики, и много их, а какие-то все припуганные. Говорят и оборачиваются. Поведут в кафе, а платят только за себя. Ну и на что они мне такие женишки Перестала приглядываться. В кафе и с подругой можно сходить, а на мужиков по телеку посмотреть. И вот я свободная, молодая (почти) иностранка сижу вечерами, после работы в своей бетонной камере пыток, на двадцатом этаже, и смотрю на Тауэрскую башню. Одна одинёшенька. Сиротка сироткой! Смотрю я на эту башню, смотрю, и вспоминаю: у меня в Москве квартира была недалеко от Останкинской башни. Тоже выглянешь в окно, а она величественно торчит. Точь в точь как канадская. Только названия разные. Ну и дальше что Башни везде одинаковы, если бы ещё к ним счастие подвесили, как игрушки на новогоднюю ёлку. Нет. Никто не подвесит. Нет счастия для меня даже в свободной стране Канаде. Нет. Вокруг одни бетонные коробки, и башня эта торчит как ель на Плющихе! Что-то и здесь не складывается. Везде одно и то же. Куды мне бечь теперь, сироте канадской Может на Луну Говорят там участки уже начали продавать. Надо с лунатиком каким-никаким познакомиться, что бы на Луну эту попасть. Сама то я не лунатик. Я на полчетверти канадка, на вторые полчетверти грузинка, на третью четверть казачка, а на четвёртую- русская. Ну вообщем,...ширли-мырли, то есть все мы из одного теста сделаны, господа и товарищи! Все мы дети одной матери: и цыгане, и грузины, и евреи, и узбеки.Все! Только не можем найти этот пресловутый консенсус! И делаем вид, что никак друг друга не понимаем. Да что там понимать то Всё с вами ясно, господа-земляне. Эгоисты вы все, каких свет не видел. А вот лунатики, наверное другие. Они ж всё-таки с другой планеты! Ну не постигаю прямо что делать. Что делать-то Двоих знаю людей, которых этот вопрос больше жизни волновал: Владимира Ульянова и Чернышевского Николая. И я вот теперь. Третья. Так что же мне делать, други вы мои сердешные! А 2008 год

Цари Скифии и Вавилона Царь сарматов (аорсов, роксоланов ) http://cs9600.vkontakte.ru/u1054068/16201631/x3e46fcfb.jpg http://www.stihi.ru/pics/2009/05/24/4334.jpg Асандр (ок. 47 -- 17 / 22 гг. до н.э. Приазовье ) Аспург Гепепирия - царица . 38 - 39 г.г. Митридат VIII Ининфимей - . 235 - 239 г.г. Савромат IV Тейран Фофорс - царь . 285 - 309 г.г Басилевсы Боспорского царства (Приазовья). У Ининфимея можно найти элементы сходства с Иваном Грозным http://ru.wikipedia.org/wiki/Иван4 Фофорс тяготеет к Павлу 1 http://mycityua.com/upload/2008/06/02/2crazy.jpg А у Александра 1 http://vivatfomenko.narod.ru/lib/romanovy5.jpg есть что-то от Асандра. Монеты с изображением басилевсов Боспорского царства (Приазовье) http://www.museum.com.ua/faces/tsar/index.html Символы басилевсов этого царства затем трансформировались в знаки Рюриковичей http://genling.ru/books/item/f00/s00/z0000002/st020.shtml http://www.sunhome.ru/journal/523400 http://sobakidendy-news.ru/post114589638/ и др. http://lib.rus.ec/b/210889/read (обязательно к изучению) Ни "коганом" единым... http://feb-web.ru/feb/slovoss/ss-abc/ss2/ss2-1961.htm http://orda-i-pravda.narod.ru/8Kogan.htm http://feb-web.ru/feb/slovenc/es/es3/es3-0031.htm http://www.vesture.eu/index.php/Kagans http://apnovoselcev.narod.ru/text/tx/tx001.html http://www.krotov.info/history/09/2/petruh00.htm http://www.kulichki.com/~gumilev/Rest/rest0301.htm http://www.adfontes.veles.lv/stirupseen/kaganrus.htm и т.п. Добротный автор Прозы.Ру Константин Рыжов http://www.proza.ru/avtor/litera4 в диалоге со мной отметил, что спор норманниста с антинорманнистом - это всегда спор двух глухих. Зря. Лично к доводам норманизма всегда прислушиваюсь. И вижу, к примеру, что и норманисты начинают учитывать многотысячелетние глубины отечественного прошлого. Е.А. Мельникова, Г.В. Глазырина, Т.Н. Джаксон ... "Древняя Русь в свете зарубежных источников". http://www.lants.tellur.ru/history/DRSZI/ Или вот В.Я. Петрухин :В.Я. Петрухин, Д.С. Раевский - Очерки истории народов России. в древности и раннем средневековье. Евгений Николаевич НОСОВ пока как бы держится http://www.rusarch.ru/nosov.htm; http://rutracker.org/forum/viewtopic.phpt=2904133 Но возглавляемый им ИНСТИТУТ ИСТОРИИ МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК http://www.archeo.ru/rus/index.htm ведёт огромное изучение широкого спектра археологических культур каменного века Евразии (Отдел археологии палеолита); исследование раннеземледельческих культур и городских цивилизаций Центральной Азии, Кавказа, Среднего и Ближнего Востока, а также археологических культур степной зоны Евразии (Отдел археологии Центральной Азии и Кавказа); изучение греко-варварских контактов в Северном Причерноморье (Отдел истории античной культуры); исследование взаимодействия племен и народов на территории Восточной Европы и в регионе Балтики, археология и история Древней Руси (Отдел славяно-финской археологии). Экспериментально-трасологическая лаборатория ведет микро- и макроанализ орудий труда, а лаборатория археологической технологии изучает древние производства и занимается проблемами радиоуглеродного датирования археологических объектов. ИИМК РАН проводит широкие археологические исследования на территории Европейской части России от Кольского полуострова на севере до Кавказа на юге, а также в Сибири и Туве, принимает участие в раскопках на Украине, и территории государств Центральной Азии. ИИМК РАН с 1992 г. издает ежегодник "Археологические Вести" с обширными резюме на английском языке, а с 2000 г. на базе с Лабораторией археологической технологии института на английском языке публикуется журнал "Radiocarbon and Archaeology". Где множество материалов по досредневековью. Здесь трудятся 23 доктора наук и 56 кандидатов наук. И многие из них специализируются на периодах до средних веков. Так что "норманизм" Е.Н.Носова очень компенсирован масштабным "донорманизмом" многих исследователей в вверенном ему научном учреждении. Одной из трудностей неонорманизма является - упорное игнорирование досредневековой и раннесредневековой государственности на землях нынешней России, нежелание знать наших древних царей. И просто незнание спектра современных теорий возникновения государства. Сколько не доказывай обилием источников реалии ранней государственности на землях Великой Скифии (в средние века Руси и её соседей), норманисты тупо вытаскивают свою политизированную ветошь. http://ru.wikipedia.org/wiki/Теориипроисхождениягосударства не учат, многообразие формирования реальных государств не представляют. Живут под давлением марксистско-ленинской концепции. Но даже в рамках этой концепции ареалы крупных археологических культур демонстрируют имущественное расслоение населения, массу оружия для ведения войн и следы этих войн, которые вели народы под началом своих властителей. http://www.proza.ru/2009/07/22/841 (далее подробности в этом цикле) и т.д. Можно напомнить и кратко http://www.proza.ru/2010/01/16/1157 А символы басилевсов Боспорского царства затем перешли властителям Руси. http://kladina.narod.ru/drachuk/drachuk.htm http://genling.ru/books/item/f00/s00/z0000002/st020.shtml http://www.ethnonet.ru/lib/1405-06.html и т.д. Не-ее... Это норманизму до его конца не надо.. Активисты средневековой "древней Руси" нередко начинают историю правителей отечественных государств с терминов "каган" (хакан и т.п.) и "князь", подтягивая последнее к "конунг". Слово "князь" (праславянское *kъn;zь) -- древнее общеславянское заимствование и восходит к древнегерманскому корню *kun-ing- (-зь по третьей (прогрессивной) палатализации[3], -g- сохранялось в образованиях вроде княгыни), этого же происхождения германские слова K;nig, king 'король', скандинавское "конунг", означавшее старейшину рода[4][5][6]. Противоположная точка зрения, предложенная Ш. Ондрушем в 1977 г., об обратном направлении заимствования (из предполагаемого слав. *kun-ingo- 'торчащий, выдающийся', от kъnъ, как в польск. устар. kien 'пень, колода', словинс. kno 'рукоять весла'[6], в германские языки), признания не получила. В некоторых славянских языках у этого корня есть дополнительные значения, разграничившиеся формально: в болгарском языке "кнез" -- старейшина ('князь' -- княз), в чешском, словацком и польском knez, ksi;z -- 'священник', ср. ксёндз (для значения 'князь' в этих языках используется слово с первоначальным значением 'сын князя', 'княжич'), в верхне- и нижнелужицком языках knjez - вежливое обращение к мужчине, knjeni - к замужной женщине, а knje;na - к незамужней. Ну и как бы первоначально князь был племенным вождём, возглавлявшим органы военной демократии. Древнейшее качество князя как старейшины рода отложилось в русской свадебной лексике, где новобрачные (условные основатели рода) именуются "князем" и "княгиней"[1]. Затем князь постепенно превратился в главу раннефеодального государства. http://ru.wikipedia.org/wiki/Князь Но задолго до нашей эры властители Скифии, проявлявшие себя и на дальних землях, гордо носили царские звания. К примеру, Сагил (или Сагилл[1], лат. Sagylo, rege Scythiae) -- мифический скифский царь, который поддерживал близких скифам амазонок. Рассказ о нём содержится у Юстина[2], который опирался на исторические труды Помпея Трога. Царица амазонок Орифия после похода Геракла и Тесея против амазонок обратилась к скифскому царю Сагилу за помощью. Сагил (как указывает Юстин, стремясь прославить свой народ) посылает на помощь своего сына Панасагора с огромным конным войском. Амазонки и скифы вторглись в Аттику, но поссорились, и скифы не принимали участия в битве, однако укрыли амазонок в своём лагере, обеспечив благополучное возвращение. http://ru.wikipedia.org/wiki/Сагил В целом это надо знать наизусть всем противникам ранней империи Великой Скифии. Марк Юниан Юстин. Эпитома сочинения Помпея Трога "История Филиппа" Книга II Опубликовано agnostik в Чтв, 04/15/2010 - 22:27 КНИГА II Гл. 1. (1) Рассказ о совершенных скифами подвигах, достаточно великих и славных, следует начинать с происхождения скифского народа. (2) Самые первые шаги их не менее славны, чем их [позднейшее] владычество (imperium); доблестью мужчин они прославились не более, чем доблестью женщин, (3) и действительно, если сами они основали царства парфян и бактрийцев, то их женщины положили начало царству амазонок, (4) так что тот, кто станет размышлять о подвигах [скифских] мужчин и женщин, поистине будет сомневаться, какой пол у них более славен. (5) Племя скифов всегда считалось самым древним, хотя между скифами и египтянами долго происходил спор о древности происхождения. (6) Египтяне выставляли на вид то, что "в начале мира одни земли пылали от чрезмерного солнечного жара, а другие цепенели от ужасного холода; эти земли не только не могли первыми произвести людей, но даже не могли принимать переселенцев и поддерживать их существование, пока люди не изобрели одежд для защиты тела от жары и холода или же пока неблагоприятные местные [природные] условия не были смягчены искусственными способами. (7) В Египте же климат всегда был умеренный, так что ни зимние холода, ни летние жары не мучили жителей. (8) Почва же в Египте так плодородна, что никакая другая страна не производила так щедро всего, что нужно для пропитания людей. (9) Поэтому с полным основанием следует считать, что люди появились впервые там, где они легче всего могли прокормиться". (10) Напротив, скифы полагали, что умеренный климат вовсе не есть доказательство древности. (11) Природа, -- [утверждали они], -- когда распределяла впервые между странами в разной мере жару и холод, произвела в то же время на свет и живые существа, приспособленные к перенесению местных условий; (12) породы деревьев и плодов также не одинаковы и сообразованы с условиями разных поясов. (13) И насколько в Скифии климат суровее, чем в Египте, настолько же и сами скифы более сильны и духом и телом. (14) Кроме того, если нынешние части света некогда составляли одно целое, то -была ли вначале земля покрыта водами или ею владел огонь, от которого и весь мир произошел, -- в том и в другом случае скифы являются более древними по происхождению. (15) Ибо, если огонь был первым состоянием всех вещей и, постепенно потухая, уступал место земле, то никакая иная часть не могла под влиянием холода раньше отделиться от огня, чем Север. Ведь и теперь никакая другая часть земли не испытывает более жестоких холодов. (16) В Египте же и вообще на всем Востоке климат стал умеренным гораздо позже; ведь эти страны еще и сейчас страдают от жгучего солнечного зноя. (17) Если же все земли некогда были глубоко погружены в воду, то, конечно, когда воды стали убывать, раньше всего вышли наружу наиболее возвышенные части, а на низменных местах вода задерживалась гораздо дольше. (18) Чем раньше та или иная местность просыхала, тем раньше начинала она производить живые существа. (19) Скифия же расположена настолько выше других стран, что все реки, которые там берут начало, впадают в Меотиду, а отсюда в Понтийское и Египетское моря. (20) Напротив, что касается Египта, -- сколько царей в течение скольких веков старательно заботились о том, чтобы укрепить его! Сколько плотин в нем выстроено против напора воды, сколько каналов прорыто для отвода воды -- и тем не менее стало возможным возделывать его только тогда, когда Нил был оттеснен [в русло]. Поэтому Египет, по-видимому, страна с самым молодым по возрасту населением; царские сооружения и наносы ила создали эту страну, самую юную из всех". (21) Вот какими доказательствами скифы одержали верх над египтянами и с тех пор всегда считались самым древним народом. Гл. 2. (1) Скифия простирается в восточном направлении и ограничена с одной стороны Понтом, с другой -- Рифейскими горами, а сзади -- Азией и рекой Фасисом. (2) И в длину и в ширину она занимает большое пространство. (3) Земля у них не размежевана, так как полей они не возделывают, ни домов, ни каких-нибудь других строений, ни постоянных жилищ у них нет. Они пасут стада мелкого и крупного скота, постоянно кочуя по невозделанным степям. (4) Своих жен и детей они возят за собой в повозках, покрытых шкурами для защиты от дождей и холодов. Эти повозки и служат им жилищем. (5) Справедливость прирожденна им, а не предписана законами (justitia gentis ingeniis culta, non legibus). (6) Нет, no их понятиям, преступления более тяжкого, чем воровство. Так как они содержат скот и стада не в хлевах и не в загонах, а на воле, то что осталось бы у них, если бы воровство считалось дозволенным (7) Золото и серебро они настолько же презирают, насколько остальные смертные их домогаются. (8) Питаются они молоком и медом. (9) Употребление шерсти и тканых одежд им неизвестно, хотя они и страдают от постоянных холодов; шкурами зверей они, однако, пользуются. (10) Эта неприхотливость и порождает чистоту (justitiam) их нравов, ибо ничего чужого они не желают. Ведь страсть к богатству родится там, где богатством умеют пользоваться. (11) О, если бы и у остальных смертных была такая же умеренность, такая же нестяжательность (moderatio abstinentiaque alieni)! (12) Воистину, тогда не было бы в течение стольких веков столько войн по всей земле, (13) не погибало бы больше людей от оружия и меча, чем от естественной смерти. (14) Кажется прямо-таки удивительным, что природа дает скифам то, чему греков не научили долголетние поучения мудрецов и наставления философов, и что нравы необразованного, варварского народа при сравнении оказываются выше, чем нравы высокоразвитых [людей]. (15) Насколько незнакомство с пороками приносит больше пользы первым, чем вторым познание добродетелей! Гл. 3. (1) Скифам трижды удавалось добиться господства над Азией (imperium Asiae), а сами они либо оставались не затронутыми чужим владычеством, либо же оказывались не побежденными. (2) Дария, царя персов, они с позором прогнали из Скифии, (3) Кира убили со всем его войском, (4) полководца Александра Великого Зопириона точно так же уничтожили со всей его армией. (5) О римском оружии они только слышали, но на себе его силы не испытали. (6) Парфянскую и Бактрийскую державы они сами основали. (7) Народ скифский суров и в труде и на войне, телом невероятно силен; он не ищет ничего, что грозит утратой, а победив, не хочет ничего, кроме славы. (8) Первым, кто объявил скифам войну, был египетский царь Везосис. Предварительно он направил к ним послов с требованием покорности. (9) Но скифы, заранее узнав от соседей о приближении царя, ответили послам, (10) что глава столь богатого народа безрассудно начинает войну против нищих, (11) между тем как ему следовало бы скорее опасаться нападения [на свою собственную страну], ведь исход войны сомнителен, победа не принесет выгоды, а ущерб налицо. (12) Поэтому скифы вовсе не намерены ждать, когда враги доберутся до них, и так как они могут получить от врагов гораздо больше, [чем враги от них], то они сами пойдут навстречу добыче. (13) Сказано -- сделано. Царь, узнав, что враги приближаются с такой быстротой, бежал, покинув свое войско со всем заготовленным для войны, и в страхе укрылся в своем царстве. (14) Вторжению скифов в Египет помешали болота. (15) Повернув обратно, скифы покорили Азию, сделали ее своей данницей, но обложили ее умеренной податью, скорее в знак своего владычества (titulum imperii) над ней, чем в знак вознаграждения за победы. (16) На покорение Азии скифы потратили 15 лет, но были вызваны оттуда по требованию своих жен, которые через посланцев передали им, что если они не возвратятся, то их жены намерены прижить потомство с соседями, но не допустят, чтобы по вине женщин пресекся род скифов. (17) В течение 1500 лет платила Азия дань скифам. (18) Прекратил выплату дани царь ассирийский Нин. Гл. 4. (1) У скифов между тем двое юношей царского рода Плин и Сколопит, изгнанные из отечества вследствие происков вельмож, увлекли за собой множество молодых людей (2) и поселились на берегу Каппадокии Понтийской около реки Термодонта, заняв покоренную ими Темискирскую равнину. (3) Отсюда они в течение многих лет совершали грабительские набеги на соседние племена, которые, договорившись между собой, заманили их в засаду и перебили. (4) Когда их жены увидели, что к изгнанию прибавилось еще и вдовство, они взялись за оружие и стали защищать свои владения; сначала они только оборонялись, а потом и сами стали нападать [на соседей]. (5) От браков с соседями они отказались, говоря, что это будет не брак, а рабство. (6) Осмелившись на то, чему не было примера в веках, они без мужчин, вернее даже презрев мужчин, стали защищать свое государство. (7) Чтобы одни из них не казались счастливее других, они убили и тех мужчин, которые оставались дома. (8) За гибель своих мужей они мстили избиением соседей. (9) Когда же они оружием добились мира, они стали вступать в кратковременные связи с соседями, чтобы род их не прекращался. (10) Когда у них рождались мальчики, они их убивали. Девочек они воспитывали по своему примеру, не приучали их ни к безделью, ни к прядению шерсти, (11) а к оружию, к коням, к охоте, еще в младенчестве выжигая им правую грудь, чтобы она не мешала стрелять из лука. Отсюда и произошло название амазонок. (12) Было у них две царицы -- Марпезия и Лампето. Они разделили войско на две части и, уже прославившись своей силой, стали по очереди вести войны и защищать границы своих владений, (13) а чтобы своим успехам придать больше значительности, они говорили, что отец их Марс. (14) Покорив большую часть Европы, они завладели также некоторыми азиатскими государствами. (15) Основав там Эфес и многие другие города, они отослали на родину часть своего войска с громадной добычей; (16) другая часть, которая осталась, чтобы сохранить власть над Азией, вместе с царицей Марпезией была перебита объединившимися варварами. (17) Вместо Марпезии вступила на царство дочь ее Синопа. Кроме исключительного знания военного дела, она вызывала всеобщее изумление тем, что в течение всей своей жизни сохранила девство. (18) Благодаря доблести этой правительницы амазонки прославились настолько, что [тот] царь, для которого Геркулес должен был совершить двенадцать своих подвигов, потребовал у него как невозможного, чтобы он принес оружие амазонской царицы. (19) Геркулес отправился с девятью военными кораблями в сопровождении знатнейшего греческого юношества и напал на не ожидавших нападения амазонок. (20) У амазонок в это время царствовали две сестры, Антиопа и Орития, но Орития вела тогда войну за пределами своего государства. (21) Поэтому, когда Геркулес причалил к берегу, в стране амазонок с царицей Антиопой, не ожидавшей ниоткуда опасности, оставалось мало народа. (22) Потому-то и случилось, что при этом внезапном нападении за оружие взялись лишь немногие, и победа досталась врагу без труда. (23) Много амазонок было убито и взята в плен, в том числе две сестры Антиопы: Меналиппа -- Геркулесом, а Ипполита -Тезеем. (24) Тезею эта пленница досталась как добыча, он женился на ней, и она родила ему сына Ипполита. (25) Геркулес же после победы возвратил пленную Меналиппу ее сестре и в качестве выкупа получил оружие царицы. Исполнивши, таким образом, приказание, Геркулес возвратился к царю [Евристею]. (26) Однако, как только Орития узнала о войне против своих сестер и о том, что похититель [Ипполиты] -- глава афинян, она стала призывать своих спутниц к мщению: бесполезны, говорит она, покорение Понта и Азии, если они открыты для нападения, а вернее, для грабительских набегов со стороны греков. (27) Затем она обратилась за помощью к скифскому царю Сагиллу. Она сказала, что ведь амазонки происходят от скифов, указала на гибель мужей, на необходимость взяться за оружие, на причины войны, на то, что, как обнаружилось, у скифов женщины не уступают мужчинам в доблести, а равняются с ними. (28) Сагилл, стремившийся прославить свой народ, послал на помощь царице своего сына Панасагора с огромным конным войском. (29) Но [между скифами и амазонками] еще до битвы возникли раздоры, и [амазонки], лишенные помощи, потерпели поражение от афинян. (30) Однако им удалось укрыться в лагере их союзников, с помощью которых они вернулись в свое царство, не подвергнувшись нападению со стороны других племен. (31) После Оритии царицей стала Пентесилея, которая во время Троянской войны пришла на помощь [троянцам] против греков и проявила величайшую свою доблесть, [сражаясь] с храбрейшими мужами. (32) После того как Пентесилея была убита, а войско ее истреблено, лишь немногие [амазонки], которые оставались в своем царстве, с трудом отбиваясь от соседей, просуществовали до времен Александра Великого. (33) Их царица, Минития, или Талестрис, после того как сошлась с Александром Великим на тридцать дней, чтобы иметь от него потомство, возвратилась в свое царство и в скором времени погибла, и вместе с ней погиб весь народ амазонок. http://antiqlib.ru/ru/node/40 HISTORIARUM PHILIPPICARUM IN EPITOMEN REDACTI A M. IUNIANO IUSTINO LIBER II [I] In relatione rerum ab Scythis gestarum, quae satis amplae magnificaeque fuerunt, principium ab origine repetendum est. Non enim minus inlustria initia quam imperium habuere, nec virorum magis quam feminarum virtutibus claruere, quippe cum ipsi Parthos Bactrianosque, feminae autem eorum Amazonum regna condiderint, prorsus ut res gestas virorum mulierumque considerantibus incertum sit, uter apud eos sexus inlustrior fuerit. Scytharum gens antiquissima semper habita, quamquam inter Scythas et Aegyptios diu contentio de generis vetustate fuerit Aegyptiis praedicantibus, initio rerum cum aliae terrae nimio fervore solis arderent, aliae rigerent frigoris inmanitate, ita ut non modo primae generare homines, sed ne advenas quidem recipere ac tueri possent, priusquam adversus calorem vel frigus velamenta corporis invenirentur vel locorum vitia quaesitis arte remediis mollirentur, Aegyptum ita temperatam semper fuisse, ut neque hiberna frigora nec aestivi solis ardores incolas eius premerent, solum ita fecundum, ut alimentorum usum hominum nulla terra feracior fuerit. Iure igitur ibi primum homines natos videri debere, ubi educari facillime possent. Contra Scythae caeli temperamentum nullum esse vetustatis argumentum putabant. Quippe naturam, cum primum incrementa caloris ac frigoris distinxit, statim ad locorum patientiam animalia quoque generasse;sed et arborum ac frugum pro regionum condicione apte genera variata. Et quanto Scythis sit caelum asperius quam Aegyptiis, tanto et corpora et ingenia esse duriora. Ceterum si mundi, quae nunc partes sunt, aliquando unitas fuit, sive inluvies aquarum principio rerum terras obrutas tenuit, sive ignis, qui et mundum genuit, cuncta possedit, utriusque primordii Scythas origine praestare. Nam si ignis prima possessio rerum fuit, qui paulatim extinctus sedem terris dedit, nullam prius quam septemtrionalem partem hiemis rigore sub igne secretam, adeo ut nunc quoque nulla magis rigeat frigoribus; Aegyptum vero et totum Orientem tardissime temperatum, quippe qui etiam nunc torrenti calore solis exaestuet. Quodsi omnes quondam terrae submersae profundo fuerunt, profecto editissimam quamque partem decurrentibus aquis primum detectam, humillimo autem solo eandem aquam diutissime inmoratam; et quanto prior quaeque pars terrarum siccata sit, tanto prius animalia generare coepisse. Porro Scythiam adeo editiorem omnibus terris esse, ut cuncta flumina ibi natam in Maeotim, tum deinde in Ponticum et Aegyptium mare decurrant; Aegyptum autem, quae tot regum, tot saeculorum cura inpensaque munita sit et adversum vim incurrentium aquarum tantis structa molibus, tot fossis concisa, ut, cum his arceantur, illis recipiantur aquae, nihilo minus coli nisi excluso Nilo non potuerit, nec possit videri hominum vetustate ultima, quae aggerationibus regum sive Nili trahentis limum terrarum recentissima videatur. His igitur argumentis superatis Aegyptiis antiquiores semper Scythae visi. [II] Scythia autem in orientem porrecta includitur ab uno latere Ponto, ab altero montibus Riphaeis, a tergo Asia et Phasi flumine. Multum in longitudinem et latitudinem patet. Hominibus inter se nulli fines. Neque enim agrum exercent, nec domus illis ulla aut tectum aut sedes est, armenta et pecora semper pascentibus et per incultas solitudines errare solitis. Uxores liberosque secum in plaustris vehunt, quibus coriis imbrium hiemisque causa tectis pro domibus utuntur. Iustitia gentis ingeniis culta, non legibus. Nullum scelus apud eos furto gravius: quippe sine tecti munimento pecora et armenta habentibus quid inter silvas superesset, si furari liceret Aurum et argentum non perinde ac reliqui mortales adpetunt. Lacte et melle vescuntur. Lanae his usus ac vestium ignotus et quamquam continuis frigoribus urantur, pellibus tamen ferinis ac murinis utuntur. Haec continentia illis morum quoque iustitiam edidit, nihil alienum concupiscentibus; quippe ibidem divitiarum cupido est, ubi et usus. Atque utinam reliquis mortalibus similis moderatio abstinentiaque alieni foret; profecto non tantum bellorum per omnia saecula terris omnibus continuaretur, neque plus hominum ferrum et arma quam naturalis fatorum condicio raperet, prorsus ut admirabile videatur, hoc illis naturam dare, quod Graeci longa sapientium doctrina praeceptisque philosophorum coonsequi nequeunt, cultosque mores incultae barbariae conlatione superari. Tanto plus in illis proficit vitiorum ignoratio quam in his cognitio virtutis. [III] Imperium Asiae ter quaesivere; ipsi perpetuo ab alieno imperio aut intacti aut invicti mansere. Darium, regem Persarum, turpi ab Scythia submoverunt fuga, Cyrum cum omni exercitu trucidaverunt, Alexandri Magni ducem Zopyriona pari ratione cum copiis universis deleverunt. Romanorum audivere, non sensere arma. Parthicum et Bactrianum imperium ipsi condiderunt. Gens laboribus et bellis aspera, vires corporum inmensae; nihil parare, quod amittere timeant, nihil victores praeter gloriam concupiscunt. Primus Scythis bellum indixit Vezosis, rex Aegyptius, missis prius legationibus, qui hostibus parendi legem dicerent. Sed Scythae iam ante de adventu regis a finitimis certiores facti legatis respondent: tam opulenti populi ducem stolide adversus inopes occupasse bellum, quod magis domi fuerit illi timendum, quod belli certamen anceps, praemia victoriae nulla, damna manifesta sint. Igitur non exspectaturos Scythas, dum ad se veniatur, cum tanto sibi plura in hoste concupiscenda sint, ultroque praedae ituros obviam. Nec dicta res morata. Quos cum tanta celeritate advenire rex didicisset, in fugam vertitur exercituque cum omni apparatu belli relicto in regnum trepidus se recepit. Scythas ab Aegypto paludes prohibuere. Inde reversi Asiam perdomitam vectigalem fecere, modico tributo magis in titulum imperii quam in victoriae praemium inposito. XV annis pacandae Asiae inmorati uxorum flagitatione revocantur, per legatos denuntiantibus, ni redeant, subolem se ex finitimis quaesituras nec passuras, ut in posteritatem Scytharum genus per feminas intercidat. His igitur Asia per mille quingentos annos vectigalis fuit. Pendendi tributi finem Ninus, rex Assyriorum, inposuit. [IV] Sed apud Scythas medio tempore duo regii iuvenes, Plynos et Scolopitus, per facionem optimatum domo pulsi ingentem iuventutem secum traxere et in Cappadociae ora iuxta amnem Thermodonta consederunt subiectosque Themiscyrios campos occupavere. Ibi per multos annos spoliare finitimos adsueti conspiratione populorum per insidias trucidantur. Horum uxores cum viderent exsilio additam orbitatem, arma sumunt finesque suos submoventes primo, mox etiam inferentes bellum defendunt. Nubendi quoque finitimis animum omisere, servitutem, non matrimonium appellantes. Singulare omnium saeculorum exemplum, ausae rem publicam augere sine viris; iam etiam cum contemptu virorum tuentur. Et ne feliciores aliae aliis viderentur, viros, qui domi remanserant, interficiunt. Ultionem quoque caesorum coniugum excidio finitimorum consequuntur. Tum pace armis quaesita, ne genus interiret, concubitus finitimorum ineunt. Si qui mares nescerentur, interficiebant. Virgines in eundem ipsis morem, non otio neque lanificio, sed armis, equis, venationibus exercebant, inustis infantum dexterioribus mammis, ne sagittarum iactus impediantur; unde dictae Amazones. Duae his reginae fuere, Martesia et Lampeto, quae in duas partes agmine diviso, inclitae iam opibus, vicibus gerebant bella, soli terminos alternis defendentes, et ne successibus deesset auctoritas, genitas se Marte praedicabant. Itaque maiore parte Europae subacta Asiae quoque nonnullas civitates occupavere. Ibi Epheso multisque aliis urbibus conditis partem exercitus cum ingenti praeda domum dimittunt. Reliquae, quae ad tuendum Asiae imperium remanserant, concursu barbarorum cum Martesia regina interficiuntur. In huius locum filia eius Orithyia regno succedit, cui praeter singularem belli scientiam eximia servatae in omne aevum virginitatis admiratio fuit. Huius virtute tantum additum gloriae et famae Amazonum est, ut Herculi rex, cui duodecim stipendia debebat, quasi inpossibile imperaverit, ut arma reginae Amazonum sibi adferret. Eo igitur profectus longis novem navibus comitante principum Graeciae iuventute inopinantes adgreditur. Duae tum sorores Amazonum regna tractabant, Antiope et Orithyia; sed Orithyia foris bellum gerebat. Igitur cum Hercules ad litus Amazonum adplicuit, infrequens multitudo cum Antiope regina nihil hostile metuente erat. Qua re effectum est, ut paucae repentino tumultu excitae arma sumerent facilemque victoriam hostibus darent. Multae itaque caesae captaeque, in his duae Antiopae sorores, Melanippe ab Hercule, Hippolyte a Theseo. Sed Theseus obtenta in praemium captiva eandem in matrimonium adsumpsit et ex ea genuit Hippolytum. Hercules post victoriam Melanippen captivam sorori reddidit et pretium arma reginae accepit. Atque ita functus imperio ad regem revertitur. Sed Orithyia, ubi conperit bellum sororibus inlatum ac raptorem esse Atheniensium principem, hortatur comites in ultionem frustraque et Ponti sinum et Asiam edomitam esse dicit, si Graecorum non tam bellis quam rapinis pateant. Auxilium deinde a Sagylo, rege Scythiae, petit: genus Scytharum esse, cladem virorum, necessitatem armorum, belli causas ostendit, adsecutasque virtute, ne segniores viris feminas habere Scythae viderentur. Motus ille domestica gloria mittit cum ingenti equitatu filium Panasagorum in auxilium. Et ante proelium dissensione orta ab auxiliis desertae bello ab Atheniensibus vincuntur. Receptaculum tamen habuere castra sociorum, quorum auxilio intactae ab aliis gentibus in regnum revertuntur. Post Orithyiam Penthesilea regno potita est, cuius Troiano bello inter fortissimos viros, cum auxilium adversus Graecos ferret, magna virtutis documenta exstitere. Interfecta deinde Penthesilea exercitumque eius absumpto paucae, quae in regno remanserant, aegre se adversus finitimos defendentes usque tempora Alexandri Magni duraverunt. Harum Minithyia sive Thalestris regina, concubitu Alexandri per dies tredecim ad subolem ex eo generandum obtento, reversa in regnum brevi tempore cum omni Amazonum nomine intercidit. http://www.thelatinlibrary.com/justin/2.html И т.д. на десятки книг одних античных источников http://www.proza.ru/2010/02/27/200 и т.п. Так что цари ранней империи Скифия позднеантичными римлянами именовались rege Scythiae, а выходцы из царских родов duo regii iuvenes. Сторонники норманизма, зарубите это на носу. Речь идёт о 4 -- 2 тыс. до н.э. http://ru.wikipedia.org/wiki/Скифы По Геродоту, ранние скифские цари (примерно в середине 2 тыс. до н.э.) именовались "басилевсы" (греческий алфавит порталом в основных текстах не поддерживается) ;;;;;;;; [4] ;;;;;;;;;;; И т.д. (см.: по Интернету греческий текст Геродота) Басилевс (греч. ;;;;;;;;, также басилей, базей, базилевс, василевс) -- монарх с наследственной властью в Древней Греции, а также титул византийских императоров (произносился уже с начальным "в", василевс). Басилевсами именовались также цари Скифии и Боспорского царства, ряда соседних государств. В Микенскую эпоху (XV-XI вв. до н. э.) слово "басилевс" (в то время -- qa-si-re-u), судя по найденным глиняным табличкам, относилось к вождю, главе сообщества, человеку, имеющему власть ниже царской, а также, по некоторым сведениям, к некому мифическому грифоноподобному существу, очень мудрому и приносившему удачу. На среднем востоке в этот период словом "базилевс" называют существо, символизирующее мудрость и просвещение. Считалось, что это существо с львиным туловищем и головой орла, страж золота. Флавий Филострат "Жизнь Аполлония Тианского" (162: VI.1; с.62): Что до индийского базилевса и эфиопских муравьёв, то обличьем они несходны, однако повадками якобы похожи: по преданиям стерегут золото и в обеих странах держатся близ золотоносных жил. Позже, во времена Гомера (до VII века до н. э.), оно стало означать просто "царь", употребляясь наравне с более редким термином ванакс. Басилевсом также назывался военный глава союза племён. Гомер в Илиаде пишет (II: 204): Нет в многовластии блага; да будет единый властитель [koiranos, вождь]; Царь [basileus] нам да будет единый Царь-басилевс отличается от koiranos как правитель, который получил власть по наследству (Ptolemaeus, On the Difference of Words, 51.2). Хотя древнегреческий басилевс не всегда был полновластным правителем, ключевое значение для употребления титула имеет наследование власти. В античности термин басилевс стал означать правитель. В Афинах V века существовала выборная должность "басилевса", одного из 10 архонтов, ответственного в основном за жреческие и судебные функции. Аристотель в "Афинской политии" пишет, что должность басилевса была унаследована афинянами в мифологические времена, во времена первых легендарных царей, то есть термин имеет очень древнее происхождение. Главы фил в Афинах назывались филобасилевсами. Аристотель дал определение басилевсу как правителю, избранному народом или принятым народом добровольно, в отличие от правителя-тирана, силой захватившего власть (Арис., "Политика", кн.3). Так например спартанских царей Аристотель отнёс к басилевсам, потому что те имеют власть, ограниченную институтом эфоров, и добровольно признаны народом. Персидского шаханшаха греки называли "великим басилевсом" (греч. ;;;;;;;; ;;;;;) или "басилевсом басилевсов" (калька с персидского шаханшах -- "царь царей"). Александр Македонский и его диадохи в Египте, Азии и Македонии именовались басилевсами, унаследовав этот титул от персидских царей. Византийская Суда (X век) даёт такое определение басилевса (Суда; beta,144): Басилевс тот, кто получил власть в наследовании от предков с определёнными ограничениями, а тиран тот, кто узурпировал власть силой. Но они [античные греки] используют оба термина без разбора. Римские императоры также именовались басилевсами, но не официально. С принятием христианства употребление титула распространилось, в основном в восточной части Римской империи, где ощущалось сильное влияние греческой культуры. При византийском императоре Ираклии (610--641 гг.), с разгромом Сасанидской империи, титул басилевс (точнее, басилевс басилеон -- "царь царей") стал официальным титулом правителя Византийской империи, поскольку раньше принадлежал сасанидам. В Византии басилевсами назывались только константинопольские императоры -- для западно-европейских королей использовалось слово "регас" (греческий вариант лат. rex -- король)(греч. ;;;;;). Басилевсами на новогреческом именовались официально и короли Греции (1832-1967 гг.) http://ru.wikipedia.org/wiki/Басилевс У Иордана из венедов к 4 веку н.э. выделялись анты и склавины http://ru.wikipedia.org/wiki/Анты И их властителем был король Boz, Booz. Бож (-375) (лат. Boz, Booz, Box, Бож, Боож, Бус) -- король антов, упомянутый историком Иорданом в своём сочинении "О происхождении и деянии гетов", а так же в Слове о полку Игореве (Се бо готския красныя девы воспеша на брезе синему морю, звоня рускым златом; поют время Бусово, лелеют месть Шароканю. А мы уже, дружина, жадни веселия) в связи с войной против него остготского короля Винитара. Вначале готы потерпели от антов поражение, однако после стали действовать решительнее и смогли около 375 года захватить в плен и распять Божа, его сыновей и 70 антских старейшин. Но уже через год Винитар погиб в бою с гуннским царём Баламбером. Недопустимы всякие (особенно заведомо произвольные - князь, лидер и т.п.) трактовки событий вне основной формулы единственного источника. По Иордану "Амал Винитарий удержал все знаки своего господствования. ...Он двинул войско в пределы антов и, когда вступил туда, в первом сражении был побежден, но в дальнейшем стал действовать решительнее и распял короля ( regemque производное от рекс - правитель, абсолютный монарх, царь) их Божа с сыновьями его и с семьюдесятью старейшинами для устрашения, {247 } чтобы трупы распятых удвоили страх покоренных" . (Иордан. Гетика ) http://ru.wikipedia.org/wiki/Бож Именно -- король. {246} Et quia, dum utrique gentes, tam Ostrogothae quam etiam Vesegothae, in uno essent, ut valui, maiorum sequens dicta revolvi divisosque Vesegothas ab Ostrogothis ad liquidum sum prosecutus, necesse nobis est iterum ad antiquas eorum Scythicas sedes redire et Ostrogotharum genealogia actusque pari tenore exponere. quos constat morte Hermanarici regis sui, decessione a Vesegothis divisos, Hunnorum subditos dicioni, in eadem patria remorasse, Vinithario tamen Amalo principatus sui insignia retinente, {247} qui avi Vultulfi virtute imitatus, quamvis Hermanarici felicitate inferior, tamen aegre ferens Hunnorum imperio subiacere, paululum se subtrahens ab illis suaque dum nititur ostendere virtute, in Antorum fines movit procinctum, eosque dum adgreditur prima congressione superatus, - deinde fortiter egit regemque eorum Boz nomine cum filiis suis et LXX primatibus in exemplum terroris adfixit- , ut dediticiis metum cadavera pendentium {248} geminarent. sed dum tali libertate vix anni spatio imperasset, non est passus Balamber, rex Hunnorum, sed ascito ad se Gesimundo, Hunnimundi magni filio, qui iuramenti sui et fidei memor cum ampla parte Gothorum Hunnorum imperio subiacebat, renovatoque cum eo foedere super Vinitharium duxit exercitum: diuque certati primo et secundo certamine Vinitharius vincit. nec valet aliquis commemoraret quanta strage de Hunnorum {249} http://www.krotov.info/acts/06/iordan/iordan05.html Подражая доблести деда своего Вультульфа, он, {246} хотя и был ниже Германариха по счастью и удачам, с горечью переносил подчинение гуннам. Понемногу освобождаясь из-под их власти и пробуя проявить свою силу, он двинул войско в пределы антов 610 и, когда вступил туда, в первом сражении был побежден, но в дальнейшем стал действовать решительнее и распял короля их Божа 611 с сыновьями его и с семьюдесятью старейшинами для устрашения, {247} чтобы трупы распятых удвоили страх покоренных 612. Но с такой свободой повелевал он едва в течение одного года: [этого положения] не потерпел Баламбер 613, король гуннов; он призвал к себе Гезимунда, сына великого Гуннимунда, который, помня о своей клятве и верности, подчинялся гуннам со значительной частью готов, и, возобновив с ним союз, повел войско на Винитария. Долго они бились; в первом и во втором сражениях победил Винитарий. Едва ли {248} кто в силах припомнить побоище, подобное тому, которое устроил Винитарий в войске гуннов! Но в третьем сражении, когда оба [противника] {249} приблизились один к другому, Баламбер, подкравшись к реке Эрак 614, пустил стрелу и, ранив Винитария в голову, убил его; затем он взял себе в жены племянницу его Вадамерку и с тех пор властвовал в мире над всем покоренным племенем готов, но однако {250} так, что готским племенем всегда управлял его собственный царек, хотя и [соответственно] решению гуннов. http://www.krotov.info/acts/06/iordan/iordan04.html Много ранее признавали могущество вышедших из Скифии царей и народы южнее Кавказа Медведская И. Н. в статье "О скифском вторжении в Палестину" (Вестник древней истории, 2, 2000 г.) отметила: "Получив отпор в Лидии, киммерийцы вновь угрожают Ассирии и, по-видимому, даже захватывают часть ее владений, что следует из письма астролога Аккуллану ассирийскому царю в 657 г. Это письмо описывает уникальную для Ассирии ситуацию, когда за киммерийцами признается великое могущество (kissutu), хотя и временное, по мнению астролога. Такое признание означает, что киммерийцы захватили территории, которые ассирийцы считали своими.[15] По мнению С. Парполы, приводимому А.И. Иванчиком, это могла быть часть Сирии или провинции Куэ.[16] Но не исключено, что это был уже подвергавшийся киммерийским набегам район Мелида в Каппадокии. Именно Каппадокию позднее армяне называли Garnirk.[17] В любом случае, поскольку киммерийский царь обладает, согласно письму астролога, титулом sar kissati ("царь вселенной"), неизбежен вывод, что ему принадлежала определенная часть ассирийских владений. По-видимому, эти владения Ассирия так и не вернула. Иногда о поражениях Ассирии можно узнать, когда в анналах сообщается о ее реванше". http://annals.xlegio.ru/blacksea/skifpal.htm Такой Sar kissati ("царь вселенной") по отношению к правителям народов из Скифии норманизму может присниться лишь в кошмарном сне. А это суровая историческая реальность. И уже -- ЦАРЬ. http://www.proza.ru/2009/06/09/886 С конца античности правители государств на землях Скифии (Сарматии) носили титулы регес (царь антов Бож в 4 веке) , рикс (царь славян Мусокий в конце 6 века у низовий Дуная), архонт (Небул 691; архонт по статусу ближе князю) , хакан ( анонимные правители 626, 839 и др. годы), "гегемон" (ведущий) и т.д. Так что -- вот так. Царствиям нашим несколько тысячелетий есть. И неча прятать головы в норманистский песок (точнее - мутные волны). http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/008a/02111074.htm http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/008a/02111080.htm http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/008a/02111078.htm http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/008a/02111087.htm http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/008a/02111086.htm http://www.proza.ru/2010/08/20/490 http://www.proza.ru/2010/01/12/157

Сага о любви. Для любви нужны нам не крылья, А копыта одни и рога. Враг повержен в любовном усилье И засветит нам счастья звезда! Мы идём, заручившись тревогой, Добывать себе пару в бою, И проломим рогами дорогу, Что мы мыслим, закончить в раю. Что нам души, сердца и тревоги - Мы ведём нескончаемый бой. Торим яростно в сердце дорогу, Оставляя пожар за собой...

Как было приятно мне, когда я встретил красоту, Как было плохо мне, когда закончилось опять, Вы не страдайте, так я приду со всеми почестями жизни, И не теряйте вы рассудок иль я покорю тебя опять. На гребне жизни стало быть хорошо, На гребне мысли мы встретились опять, И я теряю весь рассудок, потому что ты есть только для меня.

1 Маяк уважали все. Облака, несущиеся в известном лишь им направлении. Им, Облакам с высоты Маяк казался не очень-то и высоким. Но Облакам нравились его строгие линии, его коренастая, внушающая уверенность, фигура. Видимо, потому что, сами Облака были ветреными и непостоянными, их и тянуло к противоположному. Они даже не успевали высказать Маяку свои симпатии, так как Ветер уносил их к горизонту. А Маяк, исчезнув из поля зрения Облаков, тут же забывался. Что ещё можно было ожидать от легкомысленных Облаков Ветер, который хозяйничал в этих местах почти круглый год. Ветер здесь был на особом положении, почти, что самый главный. От Ветра зависела погода и состояние Океана, как будет расти скудная зелень на гранитных склонах, и как долго выдержат его несносный характер ветхие постройки вокруг Маяка. Поначалу, как только Маяк появился, Ветер пытался показать выскочке, кто на этом, забытом Богом Мысе хозяин. Но сколько он не бился о прочную кирпичную кладку Маяка, сколько не пытался сорвать с него черепичную крышу, Маяк не обращал, ни какого внимания на его суету. Долго злило и раздражало Ветер такое пренебрежение, но со временем, ему стало, сначала, безразлично это безразличие, а потом появилось и уважение к такому постоянству. Скала, на которой и возвышался Маяк. Она уже не помнила, как и когда вообще появилась в этих местах. И есть ли здесь кто-то старше неё, кроме Океана. Скала не понимала, каким образом на её гранитных склонах умудрялись вырастать карликовые деревья, трава, мох. Иногда, Океан, особенно разозлившись на что-то, умудрялся достать своими волнами до этих растений. Их смывало, но через некоторое время они вырастали вновь, и так продолжалось всегда. Появление Маяка Скала ощутила, буквально, на собственных плечах. И хотя от Ветра, зноя и Дождя Скала во многих местах потрескалась, и может быть не сведущему глазу могла показаться не совсем надёжной, как раз тяжесть Маяка подтверждала, что она незыблема, а все эти трещины, всего лишь морщины мудрости. Океан. Это был самый большой Океан среди всех. Да, он иногда позволял Ветру разозлить себя, и эта злость выливалась в шторм, который обрушивался на мыс с невероятной силой. Мгла тогда накрывала всё вокруг. Океан не мог сдерживать гнев, а в этом гневе, не контролируя себя, он выбрасывал, словно щепки, корабли на Скалу и те погибали. Нет, Океану нравились эти маленькие скорлупки с белоснежными парусами, гордо скользящие по его спокойной поверхности. Ему казалось, что это очень красиво, и он гордился этой красотой. Потому, когда шторм утихал, Океан горько сожалел о содеянном, но ничего с собой поделать не мог. И вот появился Маяк, и корабли, видя, обозначенную Маяком опасность, научились справляться с необузданным гневом Океана. И выживали, что радовало Океан, а он в свою очередь отдавал должное нужности Маяка. Дождь уважал Маяк за компанию. А что ему было делать, если он зависел и от Облаков, и от Ветра, и от Океана Маяк понимал свою значимость. Ещё бы, это ведь от его яркого света, в любое время года, в любую погоду, корабли могли уверенно бороздить Океан, не боясь налететь на Скалу. Это ведь его яркий свет в страшный шторм давал надежду этим кораблям выжить. Маяк понимал свою значимость и заслуженно гордился этим. Ведь нет ничего почётнее заслуженной гордости. 2 Стая готовилась к перелёту через Океан. Наступило время лететь на Север. Вожак не знал, почему они это делают, но каждую осень Стая улетала сюда, на Юг, на эти, затерянные в Океане острова, а каждой весной Стая возвращалась. Вожак даже не знал, где их настоящая Родина, здесь, на этих островах, или там, где несколько месяцев в году зеленеют бесконечные леса, текут полноводные реки и колосятся тучные поля. Птенцы уже окрепли, получили необходимый опыт полётов и были готовы к этому перелёту. Вожак третий сезон готов был вести за собой стаю. Он прекрасно понимал, что не все смогут долететь до заветной цели. Но так было всегда. Во время перелёта Стая теряла сородичей и среди поживших уже птиц, и среди молодняка. Но потери были всегда минимальны, потому что он, Вожак чувствовал, как и где нужно лететь, что бы Стая сохранила как можно больше сил. Вылетать нужно было на рассвете, что бы за светлое время суток достичь материка, и там сделать первый привал. Дальше будет лететь легче. Главное, это расстояние над Океаном, где в течение светлого времени не будет ни одного твёрдого клочка земли. Ещё солнце только было готово показаться из-за горизонта, а Стая напряглась, как единый живой организм, затих извечный птичий гам, и Вожак взмыл в небо, увлекая за собой сородичей, которые верили ему и все жили этой верой. Шторм налетел внезапно. Увесистой оплеухой смял Стаю, но не смог разметать и поглотить в свои смертоносные глубины. Стая уверенно летела за Вожаком. Из-за шторма светлая часть суток оборвалась так же внезапно. Но Вожак знал, что до материка осталось совсем немного и этот шторм не будет помехой. Вокруг бесновался вязкий, непроглядный мрак. Крамольная мысль мелькнула у Вожака, а туда ли он летит Что, если в этот раз он сбился и через несколько минут не будет спасательной тверди Луч света был острым, как скальпель. Он распорол темноту и резанул по глазам перепуганной Стаи. Маяк начал свою работу. Вожак первым ударился о сетку, защищавшую прожектор Маяка. Последнее о чём он подумал, было то, что он всё-таки довёл Стаю до материка. Серый поток маленьких тел как тоннель, наполнил собой луч прожектора. Уже ни что не могло остановить это стремление к смерти. Пернатые тельца бились и сыпались, бились и сыпались, бились и сыпались к подножью Маяка, который гордо и важно указывал путь к жизни одним, а других лишал всякого смысла быть.

МАРИНА БЕРКОВИЧ КНЯЖНА Болезнь сурово напоминала о себе. Оля почти не видит, передвигается по стенке. Ей 28 лет. У неё тяжелая форма диабета. Вынужденный академический отпуск. Утро. Приоткрывает глаза и видит на стене Крест с Распятием Иисуса Христа. Мелькает мысль: "Не сплю. Потом буду думать, что был сон, но сейчас же я это вижу наяву". Распятие медленно плывёт к окну и исчезает. До смерти оставался год. Это знамение стало понятным потом. Бог призывал к молитве. Но что знал об этом человек советской школы Знала она с мамой тогда один лишь 90-й псалом. До последнего года болезни Оля учится в Московском лесотехническом институте, закончив 29-ю школу г. Мариуполя с золотой медалью. Ей всё нравится, она увлечена предметами, участвует в творческой группе института, в редакционной коллегии, много рисует. Её любят и она любима. Радуется жизни, пишет стихи, письма маме. Эти письма сохранились, все до одного. "Здравствуй, мамочка. У меня всё хорошо. У нас опять тепло, всё тает. Весна. На душе трепет и тревога....." "Милая моя мамочка, солнышко, светик мой родной, зорька моя ясная, как я хочу тебя увидеть, обнять, рассказать тебе то, что и в слова-то не переведёшь, но ты поймёшь. Ещё пришло письмо от Метёлкина. Совсем сдурел парень. Сумасшедший. Ведь я никогда не стану его женой. Это я точно решила. Мне не нужна собака, преданно заглядывающая мне в глаза. Может жестоко, но зато правда." Что-то было в ней неуловимо прекрасное. Когда она входила в транспорт, она краснела, потому что все взоры обращались к ней. Часто говорили: "Пушкинская, Тургеневская девушка" Как-то летом в каникулы, а дело было у ларька с овощами, за ней занял очередь явно приезжий старичок. В те годы в Мариуполе летом было много отдыхающих. Стала за ним занимать очередь женщина и спрашивает, как обычно: "А Вы за кем" Он и говорит: "А вот, за княжной". Дай Бог каждой девушке услышать такое в свой адрес. Тот интеллигентный старичок узнал в ней свой век. Трудно привыкала она к новому городу, новой школе. Много было курьёзов и огорчений. Как-то в дверях школы её не пропускают: -Где сменка -А что это такое -Тапочки. -Да, а ночнушку не принести Однажды её сильно обидел Дима Яцко. Он не выучил урока украинского языка, хотел пересесть на последнюю парту и сбросил Олины вещи на пол. Нет, он не был злым мальчиком, он потом это доказал. У Оли есть стих о нём. Просто нравы нового города отличались от нравов прежнего. Девушки, милые девушки! Многое зависит от вас. Сохранился в её письмах листочек: Акафист Пресвятой Богородице Ради чудотворной иконы Её "Всецарица"("Пантанаса"), Имеющей особую благодать помогать страждущим Кондак 1 Новоявленней Твоей иконе предстояще вернии,умиленно... Что думала она, когда записывала эти строки Никогда не сетовала на свою болезнь. Покорно принимала всё от любимого Бога. Верила по-своему, никому это не оглашая. За 17 дней до смерти она попросила позвать в дом фотографа. А были Новогодние ёлки в детских садах, и он не шёл. Оля напомнила маме, "...а то поздно будет". Слова "смерть, умру" никогда не звучали в её речи до этого. За несколько дней до смерти она сказала маме: "Чтобы мы там (и показала глазами вверх) были вместе, ничего не сделай". Это было сказано без трагичности, очень умиротворённо. Тяжело, конечно, тяжело писать. Ну а пока поток писем, в которых жажда жизни: "Сегодня у моей Галочки День рождения. Вечером соберём гостей..." и дальше: "..замечательные ребята, истинные интеллигенты, поём всё Окуджаву и Дольского". "Мамочка, какая у нас стоит красивая осень. Золотая, рыжая, очень красивая". "Ужасно хочу домой. Внутри какая-то пустота. Передо мной стоят белые розы в кефирной бутылочке. Принесли нам их заочники. Ландыши на моей тумбочке. А всё равно хочу положить голову к тебе на колени." "...Вечером попереписывала стихи, мне принесли томик Окуджавы". "Прекрасно прошло вчерашнее торжество. У нас в комнате две гитары. Как мы пели, если бы ты была рядом, ...а я мысленно всегда возле тебя". "А мы сегодня проснулись от гомона свиристелей. Они, наверно, перелетали. И их уселось на берёзе у нашего окна штук 30. Болтливых с кокетливыми хохолками верещуней. Где-то читала:"Утром её будил любимый и птицы." "Я, по-моему, не писала -- связала свитер, ношу, всем нравится". "Мне нужна ты, нужна, как воздух". "Я каждый вечер желаю тебе спокойной ночи, а утром доброго дня". "Купила кисточку для масляных красок 10, настоящая щетинка, очень хорошая". Хандра: " ...вот фотография прибита косо...". "Очень мне помогает наш птичий атлас". "Гладила по перьям чучело фламинго". "На днях было у нас ЧП, обнаружила я мышь в своей сумке, сумка тут же полетела в коридор, а бедная мышка, удачно приземлившись, смылась в комнату напротив. Таким образом, я её переселила. Или я -- или она, вместе мы не могли" "Скоро старый Новый год, не забудь помычать". "Я ещё занялась научной работой: "Яблоня в озеленении Москвы". "Перечитала А.Вознесенского. Но самое лучшее у него - это о Плисецкой" "Приехала в институт и словно попала в водоворот бурной горной речки" "Сегодня шла в институт -- дорогу белочка перебежала. Им в этом году очень голодно. Нет совсем рябины, мало боярышника, да и орешек что-то не видно". "Ужасно хочу домой. Мамулечка, как же я соскучилась. Знаешь в "Юноне и Авось" есть песня:"Нас мало, нас адски мало, но самое страшное,что мы врозь, но из всех припонов, из всех кошмаров нас вывозит Авось".Прямо про нас с тобой. А вообще-то - это чудесная рок- опера. Я напишу тебе о ней завтра". "Помнишь, обещала тебе рассказать о рок -опере "Юнона и Авось" Музыка Рыбникова, а в основу либретто была положена поэма А. Вознесенского. В1812году у графа Резанова умирает жена. Ему 40лет. Он полон жизненных и душевных сил, карьера его в полном расцвете, но он убит горем и хочет уйти от дел. Уезжает в своё поместье и там ему попадаются книги об Америке. От природы это деятельный и энергичный человек. В его голове возникает дерзкий план. Он решает посвятить свою жизнь расцвету сотрудничества Америки и России. Возвращается ко двору и подаёт свой прожект князю Румянцеву с припиской: "В случае материальных затруднений согласен за свои деньги приобрести на судоверфи корабль и возглавить экспедицию". И вот экспедиция прибывает на американский берег. Сначала испанские конкистадоры встречают их враждебно, но позже узнав, что это подданные великого Российского государя , меняют своё отношение. Маленькое поселение белых. День 15-тилетия дочери начальника форта Кончиты. Сорокалетний граф Резанов влюбляется в 15тилетнюю Кончиту. "Мне 40 лет нет бухты кораблю, позвольте Ваш цветок слезами окроплю, иностранец Вас ангажирует на танец". Они любят друг друга, они повенчаны. Граф уезжает и вскоре должен вернуться. Он не возвращается: доведя корабль до порта России, он умирает. Кончита ждёт его 35лет, т.е. до 50-ти, потом она уходит в монастырь и даёт обет молчания, там вскоре она умирает. Ещё одна печальная история любви, поведанная миру. Спрашиваю себя: смогла бы я ждать35лет, отказываться от тысячи партий и помнить лишь одного -- нет. А она, эта непонятная, далёкая, загадочная Кончита, у которой глаза как "карие вишни",она могла. Вот какую прелесть мы слушаем. У меня всё хорошо." "А у нас с теплом пробуждается что-то, здесь это называют" чувство поля", Зов земли." Старики" тоскуют и считают деньки до начала экспедиций, а мы "молодняк"вспоминаем всё чаще полевые в Камшиловке. И странное дело, все тяготы забыты, помнится только романтика. Словом, с теплом у нас тут какие-то турбулентные течения и всех тянет к рюкзаку и пыльной дороге. Саша Строев говорит , что его манит пальцем таёжный бесёнок. Странно, но я типичный городской выродок тоже чувствую притяжение этих сил, сил запаха костра, большого ночного неба, силуэтов лошадей в тумане." Несколько раз летом Оля летала к отцу в Ташкент. Вот отрывок из письма "Только вышла из метро, стал накрапывать дождик. Тёплый и несмелый. А мне показалось, что это старый настройщик нажмёт клавишу роля и долго- долго вслушивается в её звучание, потом упадёт другая капля-звук и опять пауза. А когда я уже вошла во двор Уняниных, мастер понял, что инструмент исправен и заиграл бодрый марш по крышам, водосточным трубам. И под эту музыку слетали в танце лепестки яблони и вишни" "Добрый день, милое моё солнышко! Сейчас расскажу , свидетелем какой уморительной сценки я была. Сижу дома. На небе солнце, вдруг слышу гром: откуда Почему Ничего не понимаю. Вышла во двор. И вижу: это не гром -- это на крыше сражаются два кота. Вцепились друг в друга рыжий и чёрный. Через минуту этот цветной клубок скатывается с крыши на землю. Тут-то я их и рассмотрела. Оба громадные. Чёрный с гладкой шерстью, длиннющим хвостом и раскосыми жёлтыми глазами, скуластый и какой-то не русский , на монголо - татарина похожий; рыжий --пушистый, с огромными баками, драным ухом и белой грудкой. Всё было в метре от меня, но на моё присутствие коты наплевали -- словно меня и нет. Впрочем, в тот момент они явно забыли, что они домашние котики: в них говорил голос рода. Они были тигры, пантеры, рыси, барсы- кто угодно, но не домашние киски. И вот тут началось -- они по очереди били друг друга лапами по усатым мордам, выли и выгибали спины, били хвостами по земле, поднимали ёжиком шерсть. Боже мой, как они были похожи на каких - нибудь посредственных людишек, вдруг возомнивших, что они гениальны. Это продолжалось минут десять, потом нервы у чёрного не выдержали и он постыдно дал дёру. А рыжий вдруг в мгновение переменился (это соседский кот )- он вдруг стал таким же сонным, уютным и ленивым, как всегда, что-то замурлыкал себе под нос (наверно, человек бы запел арийку из плохонькой опереттки ), подошёл ко мне, потёрся о ноги, посмотрел преданно в глаза и развалился в теньке. И поверить нельзя было, что минуту назад это был грозный зверь. Вот какие превращения. Театр одного актёра- кота. Я Ваську прямо зауважала и выдала ему колбасы." "Сейчас в конверт положу засушенную веточку цветущей калины. Те цветки, которые крупные и по краям- стерильны, т. е. не дают плодов, а кисточку образуют лишь мелкие в середине. А крайние ( крупные) только для привлечения насекомых. Удивляюсь на каждом шагу мудрости природы и ещё на сколько ближе раньше люди были к ней. Ведь в Древней Элладе были гетеры и жёны- а эта мудрость в цветке калины. Вообще, ой как хочется тебе всего порассказать. Тут везде сказка вокруг! Наверно, это и есть счастье! И впереди встреча с тобой. " Голенищев-Кутузов Бушует буря, ночь темна. Внимаю ветра завыванья. Он ,как бродяга,у окна Стучит и просит подаянья. Отдам ему свою печаль, Печаль, что в сердце тайно тлеет,- Пусть в поле он её развеет И унесёт с собою вдаль! "Письмо пишу, а в комнате полно народу. Это заселились мои четверокурсники,да к ним ещё "друзья дома" пришли . Но вообще -- то ребята прекрасные. Мы только кончили чаепитие, сейчас дискуссия" Есть жизнь на Марсе, нет жизни на Марсе".Володя прекрасно играет на гитаре и вчера он пел мне, только мне, чудесные песни --лирические и замечательные-Высоцкого. Таких я ещё не слыхала." "Пишу уже утром, вчера на этом месте меня увели к костру. Посидели вместе с мальчишками, попели, послушали гитару. Много было Окуджавы, Есенина, Юрия Кукина. Напекли ведро картошки. Звёзды, песни, танцующие языки пламени -- всё это отвлекло от грустных дум. И потом после костра я уснула какая- то умиротворённая". Очень многое помнится из её рассказов, когда приезжала домой. Однажды, когда собирали гербарий, ушли далеко от лагеря и повстречались с лосем. красивый, с ветвистыми рогами. Струсили, конечно. С ними был Чобанян Ашот - однокурсник. К Оле он относился с особой симпатией, помогал в житейских трудностях. Оля ему помогала в черчении, рисовании. Так вот в данной ситуации он , как единственный мужчина среди них, взял руководство на себя, приказал им:"Девочки, тихо без паники, сели." Сам оказался между лосем и группой девочек. Лось постоял и ушёл. "Вчера ходили с Галкой на самодеятельность института Патриса Лумумбы. Ашот в своём фестивальном комитете достал. Думали мура, нет, очень понравилось. Ах, какие там были ливанцы -- красивые , как греческие боги. Индийское многоголосое пение -- чудо, как красиво. 10 --е марта . Олин День рождения. " Утром пришёл поздравлять Гордиевский. Он несчастлив- я чувствую, но и я с ним не могу .Это не моё, отступаюсь, хотя что- то этот визит всколыхнул. А 7-го чуть не весь день сидел Строев. Дарил кусочки души -- песни свои собственные и другие. Два ярких факела, но я не хочу сгореть в их огне, я только погреюсь у их костра, тепло останется на всю жизнь. Забыть уже не смогу, это я понимаю. И грустно, и страшно, и счастлива. Мне сейчас очень надо с тобой поговорить." ЮРИЙ КУКИН Маленький Гном , Поправь колпачок И брось, не сердись, Разожми кулачок. Беги от людей, Мой маленький Гном, Беги поскорей В свой старенький дом. Где по стенам вместо картин, Гирлянды ненужных слов Где мозаикой стекол --окон волшебных слов. И книги, рожденные сотней Сказочно умных голов. От Шарля Перро И до Магизма снов. Мой маленький Гном Поправь колпачок Не топай ногой. Потерял башмачок. Беги от людей Мой маленький Гном, Беги поскорей В свой старенький дом. Где чай не в стаканах А в чашечках чайных роз. Где веточки пихты духи, А подарок ответ на вопрос. Где много неслышного смеха И много невидимых слез Песни под звуки гитар. Мотыльков и стрекоз. Мой маленький Гном, Поправь колпачок И так не ругайся, получишь щелчок. Беги от людей мой маленький Гном Беги поскорей в старенький дом. Нет, нет я к тебе не пойду Мой маленький Гном Я стар, я устал И двигаться стал я с трудом. Я знаю: твой год Он всего от зари до зари. Мне тысяча лет Потому лишь что мне тридцать три. Мой маленький Гном. Поправь колпачок И брось , не сердись, разожми кулачок. Слезинки утри Надень башмачок И косу привычно Забрось за плечо. "Мамочка, я нашла в библиотеке стихи Роберта Бёрнса и кое -- что выписала. Посылаю. Я знаю, что ты их очень любишь". Настанет день и час пробьёт, Когда уму и чести На всей земле придёт черёд Стоять на первом месте... Будь благодарен каждому цветку, Чей аромат вдыхал ты на веку. Будь благодарен дереву за тень, Реке, чью воду пил ты в жаркий день. Был добр к тебе какой -- то человек, Его добра не забывай весь век. Сам сделал доброе кому -- нибудь, Не поминай ему и сам забудь... Читаю журнал "Юный художник". Вот из него немного о символах древнерусской живописи: "Троица" - древнерусский символ единения и готовности к самопожертвованию. Икона Божьей Матери -- символ Великодушия. Любая икона -- символ Добродетели. Преувеличенно большие глаза -- символ духовной сущности небожителя. Икона любая -- символ, позволяющий вспомнить о доброте, совести, милосердии. Преувеличина кисть благославляющей руки - усиливается смысловое значение жеста. Смотреть на икону -- смотреть в себя, чтобы очиститься, приобщиться к духовному. Золото на иконах -- символ солнца, жизни и бессмертия духа. Крестный меч -- символ воинской доблести и стойкости. Хоругвии, церковные знамёна, монах -- праведник -- священная война. Можно встретить на полотнах Ильи Глазунова и Юрия Ракши. "Завтра сдаю зачёт по зверушкам, голова полна всякими бурозубками..." "Сегодня у нас лекция по селекции была в лабораторном корпусе, а он стоит в дендрарии. Сорвала веточки барбариса. Они уже совсем без листьев и на шоколадного цвета веточках висят алые барбарисинки, на снегу эти кусты особенно красивы." "Мне на кафедре поручили сделать газету"Озеленитель".Не ко времени, конечно, но надо будет сделать." "Пусть цветёт шиповник." А твоя жизнь пусть будет похожа на цветы багульника". "Сейчас сижу на лекции по физкультуре. Записывать её не надо, только присутствие. Красавец кавказец -- Зубараев вещает о том, как тренировал кубинских боксёров Гаване. Шутки, интересные истории, поток грохочет." "Ашот Чобанян у нас комсорг. Один единственный парень на потоке. Когда ему нужно обратиться к нам, чтобы его услыхали, он кричит:"Лебеди мои белокрылые!" Мы его как --то спрашиваем: -Чобанян, почему мы комсомольские взносы не платим -Платим, я уже всё заплатил. В субботу сдаём часть латыни по дендрологии. В следующую среду сдаём латынь по птичкам. Кискин, роднулькин мой, как мне радостно получать твои весточки, пиши мне пожалуйста. Я очень постараюсь не волновать тебя и часто сообщать о себе." "Прочитала Моэма " Театр". Фильм -- это совсем другое. Книга --руководство к действию. Прочти, если сможешь достать, а когда приеду, поговорим. Я немножко другая стала -- сама чувствую. А ещё привезу свою тетрадь по биологии. Преподаватель шутит, что её надо издавать массовым тиражом, как наглядное пособие" " Нет, это не он. Это я так нарисовала. А с Лёшей мне легко и просто. Он как будто бежит впереди меня -- осуществляет всё до мелочей: нет мне стула, я ещё не сообразила, что он мне нужен и где его взять, а он его уже тащит. У меня нет чайной ложки -- уже несёт. Пошла одевать пальто -- уже держит. Толкнули в снег -- поднимает. Вообщем, мы большие друзья. А его мама печёт замечательные пирожки. Я особенно люблю с капустой -- они мне и поставляются. Вот, вроде, я самая несчастная, а , вроде, и нет - такие друзья рядом." "Не смотря на все трудности, на всю усталость -- я счастлива. Счастлива этими трудностями, всем тем интересным миром, который принадлежит мне, студентке моего института." "Летят за днями дни, и каждый день уносит частичку бытия" чьи это слова" " "Я тут наткнулась на несколько стихотворений Вадима Шефнера: Не наживай дурных приятелей- Уж лучше заведи врага: Он постоянней и внимательней, Его направленность строга. Он учит зоркости и ясности- И вот ты обретаешь дар В час непредвиденной опасности Платить ударом за удар. Не бойся жизни, но внимательно Свою дорогу огляди. Не наживай дурных приятелей -- Врага уж лучше заведи. А вот стихотворение совсем для нас с тобой: Бывает -- жизнь поранит и обманет, Но ты преодолей свою печаль. Пусть светится окно твоё в тумане -- Назло судьбе ты свет не выключай. Ты верь в свою удачу -- недотрогу, На твой огонь она придёт в свой час. Чтобы для счастья проторить дорогу, Порой невзгоды посещают нас. Всё бы ничего, только тебя рядом нет. Ну ничего, тем радостнее будет встреча. Желаю тебе спокойного сна." "Вчера утеплилась, как только можно, и пошла с Лёшей гулять в наш лес. Мамочка, я ,оказывается, никогда не была в зимнем ночном лесу: темно и белые лапы протягиваются к тебе. Но не страшно, а здорово и интересно. Седые лешачки -- лесовички притаились за каждым стволом, снег искрится под фонарём, А вот след. Пусть он будет не дворняжки, а рыси -- рыжей ой кошки. Наигрались в снежки. Потом на одной из дорожек встретили Вадима и Любу(Люба -- девочка, которая с нами живёт. Вадима -- ты летом видела. Он, как и Лёша, с ФЭСТа).Играли вчетвером. Мылили друг друга. Меня раскачали и кинули в сугроб, я на них чуть не целую ёлку стряхнула. Веселились так, наверно, давным -- давно, в детстве. Потом возвращались по улице Шишкина, возле одной из дач увидели слепленного сфинкса. Написали хвалебный отзыв на снегу палочкой и на шею завязали синий бантик -- случайно оказался у меня в кармане. Вернулись все мокрые что --то около 12-ти.Напились горячего чая , и мальчишки ушли, а мы, разморённые, немножко помылись и уснули. Вот такие минутки врываются в мою жизнь. Сдали сессию и разъехались заочники. До марта -- там защита диплома. Вчера уехал Гордиевский -- всё- таки не отвертелась я от разговора с ним. Приеду, расскажу, сейчас не хочу. А Саша Строев завтра опять в тайгу. У него есть песня: Говоришь, чтоб остался я, Чтоб опять не скитался я, Чтоб восходы с закатами Наблюдал из окна, А мне б дороги далёкие И маршруты нелёгкие, Да и песня в дороге мне Словно воздух нужна. Чтобы жить километрами, А не квадратными метрами, Холод, дождь, мошкара, жара -- Не такой уж пустяк. Чтоб устать от усталости, А не от собственной старости И грустить об оставшихся, О себе не грустя. Пусть лесною Венерою Пихта лапкой по нервам бьёт, Не на выставках, на небе Изучать колера, И чтоб таёжные запахи, А не комнаты затхлые, И не жизнь в кабаках -- рукав Прожигать у костра. "Вот так, вот такое кредо. А я -- Лёленька, Лёля, лучший друг, которому можно рассказать и как страшно было, когда отказал мотор и понесло на пороги Енисея, и какие кристаллики льда на пологе палатки утром, и как вкусно есть сырого лосося, и как подзывать голосом марала для того, чтобы его заснять. Говорит, что был абсолютно счастлив. А я-то понимаю, что за это, как и за всё, он платит. Платит страшною ценою -- одиночеством. Пусть сейчас не понимает. Поймёт когда-нибудь. Потом это открытие будет ещё страшней. А я, гордячка, и виду не показала, что по уши... Нет, я молодец. Пусть будет как будет, и скорей бы он уехал". " У меня в тумбочке стоит твоя фотография. Милые, родные "карие вишни" смотрят на меня так ласково и внимательно. А ночью даже пахнет тобою -- запах "Красной Москвы" и чего- то тёплого, домашнего. У нас на столе стоит букетик бордовых астр. Ты их любишь. Микки передаёт тебе привет. Он, такой тёплый и пушистый, каждую ночь засыпает со мной". "Я всё время мысленно с тобой, как будто ты рядом". "Нам поселили новых девочек. Очень положительные, домашние девчушки. Безоговорочно приняли наш распорядок, никаких возражений. У нас полная взаимная совместимость. Завтра поедем в Ботанический сад. Это по дендрологии. Велено взять альбомы. Может, что-то нарисую. Если дельное, пришлю тебе". "Козин, а мне кажется, я читала у Евгения Богата: "Если игла проигрывателя вместо порезов пластинки коснётся линий твоих ладоней, будешь ли ты рад услышать мелодии руки" "Присылай мне гитару, а обратно я передам тебе немножко рыбки Сашиного производства и копчёной медвежатины. Это вкусно, но её надо распробовать. Увы, кедровые орешки уберечь не удалось, наш "колхоз" всё сгрыз". "Вести из Камшиловки. Весь день бегали с нивелиром под жутким солнцем. У нас на веранде висит градусник, на нём было +28, а для Москвы это много. Хожу в шортах и в маечке белой, а на голове панама. И то мокрые, как мыши. (Почему говорят: как мыши) А под вечер в глазах солнце, всё кажется бело-красным и горячий диск. Бр-р-р!!! А ещё под вечер начинают пахнуть цветы и травы. Вот так вечером я сидела на ступеньках и прислушивалась к себе и к природе. Вдали, через луг, у самого леса полоса тумана и смутные очертания лошади. Она у нас тут одна. Я с ней подружилась: кормлю её с руки, глажу по мордочке, а на меня смотрят огромные, чёрные, влажные, с длинными и пушистыми ресницами глаза, умные, всё, кажется, на свете понимающие. А когда ей что-нибудь говоришь, она нервно подёргивает ушами. Сама она ярко-рыжая, нет, скорее кирпичного цвета, а пышные хвост и грива чёрные (воронова крыла). Здесь, в Камшиловке, хорошо тем, что можно остаться одной. Здесь увидишь травинку, берёзку, росинку, удивишься им, и чувствуешь, что ты остаёшься с ними наедине. Небо, росинка и ты, и никого вокруг. И отступает шумная, суетливая жизнь общежития, заботы по хозяйству. Покой и нега во всём, и это одиночество не давит, оно не тоскливо. Оно радует, свежей струёй входит в жизнь. Пришёл Ашот . Позвал на костёр. У нас официальный отбой в 23,но в это время мало кто засыпает. Тихо пробираются за территорию и гуляют. От нас в 5-ти километрах действующая церковь. Она очень красиво, величественно возвышается тёмным силуэтом на фоне светлого ночного неба. Тут очень светлые ночи. В стороне тянется старый кирпичный забор с осыпающейся штукатуркой. В проломы среди высоченных лип видна старая усадьба с пятью колоннами на фасаде. Когда-то она была выбелена в розовый цвет, но дожди и время сделали своё дело. Смотришь на неё и исчезает чувство реальности: поместье богатого дворянина ХIХ века, пышные клумбы у дома, сходящая со ступенек дама держит белый зонтик с оборочками и кружевами по краям. Дворецкий с каменным застывшим лицом и пышными бакенбардами. Мелодичный звон церковных колоколов. Русый, кудрявый, в коротких штанишках и кипельно-белой рубашечке мальчуган. Поджарая остромордая борзая. И успокаивающий и миротворный зной разлит во всём. Звонят колокола... А вечером: ярко освещённые окна, сумрачные беседки и то и дело подъезжающие кареты. В одном из залов играют в преферанс, в самой большой, освещённой огромной люстрой и сотней канделябров зале легко кружатся пары, танцуя то лёгкий, почти невесомый, вальс, то чинный помпезный менуэт. Вот восторженное, залитое румянцем лицо Наташи Ростовой. Вот окружённая блестящими кавалерами Элен, а в другом зале, поменьше, стайка молодых людей, они взволнованы, увлечены чем-то, -- кто они, о чём говорят И ты узнаёшь лица декабристов, знакомые только по портретам, а вот хрупкий невысокий молодой человек: смуглая кожа, чёрный курчавый волос, некрасив, но что-то завораживает, притягивает, восхищает. В другом помещении у камина беседуют матери, привезшие дочерей на бал. Говорят о приданом, о выгодных партиях, о том, что молодые люди стали развязней, а девицы вольны (им бы в нашу эпоху), вспоминают свою молодость, и вдруг одна костлявая дама с толстым слоем кукурузной пудры на лице и румян на щеках оживляется и поверяет соседкам, что страстно была влюблена в молодого черноусого гусара, что даже подарила ему один робкий поцелуй, но, увы, потом полк уехал, а родители выдали её за толстого и добродушного соседа-помещика. Он и она не любили друг друга, но не противились, потому что так "надобно", так поступали все". А впрочем, она счастлива. Варенье, хлопоты по дому, дети захватили её целиком. Она забыла пьянящие и волнующие французские романы, и тяжело свисающие в саду плоды радуют её гораздо больше дурманящего запаха флоксов. А её муж, где он сейчас В соседней комнате, у столика с напитками, балагурит и рассказывает анекдоты таким же располневшим и самодовольным приятелям-соседям. Все они уважаемые люди, участвуют в земском собрании и ведут весьма "полезную", но, увы, бесплодную деятельность. Все они знают толк в охоте, покупают и выменивают охотничьих псов, делают ставки на лошадей. А вот в беседке двое молодых людей. Они влюблены. Ночь, полная шорохов и запахов, обнимает их. Вот что рассказал мне дом, мелькнувший в проломе забора. А мы в лесу у костра пекли кукурузу, пели, я сплясала цыганочку, а потом подбросили еловых лап в костёр, и мириады искр полетели в небо, а мы сидели и мечтали. Угли танцевали в костре, и, казалось, видишь бажовскую Огневушку-поскакушку. Просидели до четырёх часов, потом, тихо крадучись, вернулись в лагерь. Чудо, как хорошо было. Заснула мгновенно, снилось что-то приятное, снился кто-то большой и сильный, кто заслонит меня от бурь и невзгод". "Ездили на экскурсию в Измайловское цветочное хозяйство. Начало этому хозяйству дали ещё при Петре. Тогда это были царские огороды, а рядом те самые "потешные пруды", на которых маленький Пётр играл свои игрушечные баталии. Теперь там выращивают горшочные культуры и цветы на срезку. Представляешь: огромные теплицы и покуда хватает глаз горшочки с цветущими цикламенами, гортензиями, ящики с тюльпанами, ковры и гирлянды из гвоздики "шабо", сказочные тропические заросли кал -- огромные листья и кое-где белые свечи цветов и, конечно, розарии, свежие, пленительные, прелестные, как декольтированная Наташа Ростова на первом в своей жизни балу, с росинками на нежных лепестках, разные, непохожие, светские львицы и милейшие юные, едва открытые бутоны, и каждая окружена толпой кавалеров, -- зелёной, сочной, глянцевой листвой. Светский бал, гостиная Доли Фикельмон, что угодно, только не наше теперешнее, а то, из 19-го века, видение. Письмо из Ташкента. " Добрый день, мой цветочек! Получила от тебя сразу два письма. Видно, так работает почта. Не волнуйся о почтовом ящике, письма я опускаю в самый надёжный. Прямо в здании главпочты. В прошлом письме я писала, что купила сборник стихотворений и поэм Баратынского. В сборнике есть и немного о нём самом. Все наши любимые строчки есть и ещё много-много новых. Пришлось купить вместе с "шапкой". "Шапка" называется "Из литературного наследия академика Е.В.Тарле". Это историк, исследующий социально-экономические условия жизни Франции, Италии, России. Книга, наверно, очень интересная для специалистов, но ты меня знаешь, я люблю всюду совать свой нос, так что сия "шапка" и для меня небезынтересна. Ну а что уж говорить о Баратынском -- им я просто наслаждаюсь. Я приеду, мы его по вечерам будем читать. "Не ропщите: всё проходит, И ко счастью иногда Неожиданно приводит Нас суровая беда". Посылаю тебе в конверте фиалочки. "У тебя, моё солнышко, завтра начинается учебный год. Поздравляю тебя. Пусть этот год будет у тебя лёгким. Я знаю, что ты работаешь с увлечением, но, киска, милая моя роднулька, не сжигай себя работой. Ты мне нужна, я без тебя не могу. О деньгах не беспокойся. Я получила на почте 9 рублей. Правда, толком не поняла от кого. Посылаю тебе в этом конверте корешок, который мне дали на почте (на корешке Близнюк Мария Михайловна -- кто это) Но кто бы это ни был, передай спасибо. Мысль в голову пришла: а может, у меня (у бедной студентки) появился богатый покровитель Был же такой у Марии Кюри, у Анны Евреиновой. Конечно, сейчас не 19-й век, новсё же!" "А у меня вот какие новости: вчера с папой ходили на югославскую эстраду. Выступал ансамбль. Музыка была очень приятной. Это всё мужчины лет по сорок: кларнет, две электрогитары, ударник, бионика и рояль. Гвоздём программы -- Джорджи Марьянович , это довольно известный певец. Я покажу тебе его по телевизору. В отличие от других певцов он не только пел, но и все три часа вёл беседу со зрителем: шутил, вызывал далёкие воспоминания, грустил, смеялся, размышлял. Первыми его словами, когда он вышел, были слова, призывающие любить: любить ясное весеннее небо, первый распустившийся листок, мелодию, женщину, детей, любить жизнь и ещё бороться против врагов любви и жизни. Много пел, а потом он собрал все цветы, которые ему подарили, их было очень много, и тяжёлыми и медленными шагами пошёл по сцене, мы поняли, что он идёт к могиле солдата, к обелиску славы (так была оформлена сцена). Он положил к обелиску цветы и некоторое время стоял в скорбном молчании. Зал затаил дыхание и замер. И тут из зала вышел зритель, русский военный, положил свой букет к цветам Марьяновича и стоял смирно несколько минут, потом русский и югослав обнялись. В крепком мужском объятии не было наигранности. Это было настоящее, живое: русский военный и югослав. Зал безмолвствовал, а потом заревел, встал и долго аплодировал, подняв руки над головой. Это было прекрасно, правдиво, правильно. После этого Марьянович не мог продолжать, вынуждены были сделать антракт. В третьем отделении югослав пел русские песни. Зал неистовствовал. А после концерта на сцену вышла Тамара Ханум, сняла с груди чеканные мониста и одела их на Марьяновича. Он преклонил одно колено и поцеловал руки Ханум, назвав её принцессой сцены. Вот такой был концерт. Жалела, что тебя не было рядом". " Сейчас читаю фантастику "Солнечная радуга". Вообще фантастику не люблю, а этот рассказ понравился. Вот как начинается: -- Устала, малышка Взять тебя на руки -- Нет, папа, нет. Пап, привези мне, пожалуйста, тайну. -- А зачем тебе тайна -- Самое интересное на свете, вот! -- Кто сказал -- Мама сказала. -- В следующий раз ты ей ответь: самое интересное на свете -- жизнь. А тайна...Просто она делает интересную жизнь ещё интересней. Правда, здорово" " Боже мой, как мне хочется к тебе. Поболтать, обнять, поцеловать. Сейчас в лесу буду мысленно с тобой гулять и разговаривать, вместе потопчем осеннюю листву, шишек пособираем, надышимся". " Пусть тебе сегодня будет очень-очень весело. И ты забудешь обо всём грустном". "Мамочка, мамулечка, белочка моя с пушистым хвостиком, цветочек мой аленький. Не обижайся на меня, я пишу, но и от тебя письма идут крайне не регулярно, то ничего нет целую неделю, то 3-4 письма сразу. У меня на тумбочке стоит букет: тут и ранние колокольчики, купавки (помнишь стих из моего детства: "смотрят из канавки жёлтые купавки, у них на самом донышке горит кусочек солнышка"), незабудки и ещё какие-то травки. А как пахнут! Я тебе его дарю". "Здравствуй, мамулечка! У меня всё хорошо, здорова, сдала ещё один экзамен -- почвоведение. Исправляюсь -- пять получила. Институт уезжает на сельхозработы. Я никуда не еду, буду что-то делать на кафедре. Сейчас пойду дам тебе телеграмму. Милое , родное моё солнышко, скоро, скоро мы будем вместе, ещё совсем чуть -- чуть. О чём ты сейчас думаешь, что делаешь Что кушаешь Не экономь на себе. После зимы и весны организму нужна зелень. У нас тут появилась свежая капуста и огурцы. Я их покупаю регулярно. Клубника на базаре по совершенно не реальным ценам- 12- 15 --ть рублей за килограмм. Так что это отменяется. Ничего, я за лето своё наверстаю. У нас 4 --тый день льёт дождь. Хмуро, сыро, я хожу в свитере и плаще. С зонтиком не расстаюсь. Но не подумай, пожалуйста, что я много хожу по сырому воздуху. Общежитие - институт( иногда с забегом в магазин). Так что стараюсь слушать все твои советы. Мамулечка, очень жаль, что я не попаду домой к твоему Дню рождения. Я всё время мысленно с тобой, а отметим мы 3-его. Ладно Роднулечка моя, а "подайку" я тебе уже купила -- думаю понравится". "Добрый день, мамочка. У меня всё хорошо. Были с Сашей в музее деревяшек ( работы по дереву и всяческие коряжки).Там выставлено довольно много работ Гоголева. Это объёмные картины по дереву. В основном сюжет " Калевалы".Могучие сосны, обветренные лица -- красота. Ещё очень много поделок из карельской берёзы -- она смотрится прямо, как мрамор. Ещё у них между работами -- аквариумы. И в одном из них какое -то африканское чудо -- юдо с внешними жабрами. Я постучала пальчиком по стеклу, оно повернулось и о ужас :на меня взглянуло какое -- то тысячелетие до нашей эры. Опаздываю, допишу вечером". "Здравствуй, мамочка! У меня всё нормально. Учусь, живу, люблю. Сейчас у меня на тумбочке стоят розы -- Саша подарил. Я тебе не дорассказала про музей деревяшек. Там много было поделок на сюжет " Калевалы" и ещё было несколько акварелей чьих -- то, они мне напомнили бажовские сказы. Саша открыл мне этот мирок, да не мирок, а мирище. Я ему очень благодарна. А ещё он мне рассказывал о своём друге художнике -- любителе, у него только акварели сибирской природы. Мамочка родная, мы ходим с Сашей, как друзья, хорошие давние друзья. А я хочу, чтобы он меня обнял, обнял, как любимую, как самую дорогую. 16 --го апреля кончится мука видеть его и начнётся другая, долгое ожидание до осени. Мамочка, ты не представляешь себе, какой он замечательный человек, другого такого я уже никогда не встречу. Но, увы... Мамочка, я не могу всё, что меня тревожит, написать Я смотрюсь в зеркало и думаю: я совсем меняюсь и внешне и внутренне, наверно, но не в явно плохую сторону". Письмо из Ташкента. " Добрый день, родное моё солнышко! Вчера вечером ходили на Константина Райкина. Вечером писать уже не было сил. Концерт начался в 7часов вечера, а кончился в 10ч.20мин . Вечер этот вёл малоизвестный актёр, некий Фурман. По его словам он играет"не самые первые роли", (но это ещё скромно сказано).Он играет роль начальника стражи в "Благочестивой Марте", одного из собутыльников Тристана в "Собаке на сене" и т. д. Причём, в "Собаке на сене" он понимал, что кадр с ним могут вырезать и поэтому держался всё время поближе к Джигарханяну ( мол "народного" не вырежут). Вот такой прохвостик. А сам отпрыск Аркадия Исааковича заставил весь зал в течение 2-х часов умирать от смеха. Он в юмористической форме рассказал о своём поступлении в Щукинское театральное училище. А потом весь его концерт, пожалуй, можно назвать "зарисовки",он показывал различные типажи абитуриентов. Показывал зверей и людей, смотрящих на зверей, просто впечатления от встреч на улице. Он , оказывается, ушёл из театра "Современник" и сейчас работает в театре миниатюр в Москве( в то время, как отец его находится и работает в Ленинграде). Константин Райкин работает и в области режиссуры. С друзьями недавно поставил в театре какой --то спектакль. Продемонстрировал он нам и свои пластические возможности. Ничего не могу сказать. Блестяще развиты мышцы, пластика великолепная. Но мне кажется, ему не хватает эстетики пластики. Словом, этот его талант меня не потряс. Вот, чем мы дышим. Авы чем Какая в Жданове погода Постараюсь на этой неделе заказать переговоры, голосок твой услышать хочу. Всего тебе доброго, мамочка". "Вчера был семинар по философии. У нас новый преподаватель по философии. Обалденно красивый мужик. Меня как кто- то подхлёстывал -- развыступалась.В пылу спора слышу:"Ещё минуту и Гегель Вас обнял бы". "Нет ,- говорю,- на гегелевские объятия я не согласна. Вот классики марксизма- ленинизма --другое дело".И продолжаю дальше. В конце занятия сказал, что я и " этих" к ногам повергла. Вот так каждый день какие --то сюрпризы.Я сильная я всё одолею, но мне без тебя плохо". " В понедельник (20 --го сентября) ходили с Ольгой на творческую встречу с актё ром Костолевским. Ты его знаешь, он мне нравится. Он играл в фильмах: "Тегеран 43"(партнёр Белохвостиковой), "Звезда пленительного счастья"(Аненкова), "И это всё о нём"( Столетова), " Моя звезда"(учителя),а на встрече нам показали очень много отрывков и полностью фильм "Ася"( по Тургеневу). Там Костолевский играет Гагина. Много смешного рассказывал о себе, о том, как попал в театр и кино. Словом, было интересно. Встретимся, я всё подобно расскажу. Мамочка, ты спрашиваешь про Вику.Я сама только вчера получила от неё весточку. Оказывается, она не поступила, не набрала должного количества баллов. Пишет, что теперь на медицине поставили крест . Куда поступать на следующий год, не знает.( Я решила вложить её письмо в этот конверт). Я напишу ей письмо, расскажу о МЛТИ и посоветую поступать сюда. Как бы было здорово! Но, может, я думаю неверно. Ответь мне . Я подожду твоего ответа, пока не буду писать. Но мне очень хочется, чтобы Вика была рядом. Жду не дождусь, когда мы встретимся. Некоторые рады, что приобрели независимость , а по мне, так к шуту эту "самостоятельность". Хочу в пелёнки писать и соску во рту держать. Ну, ладно, а то опять "расквасилась". Желаю тебе ежеминутного покоя и радостей. Обо мне не волнуйся. Всё идёт хорошо. Оля". " Преподаватели у нас почти те же. Матяш меня узнал, сказал, что я могу первый семестр филонить, т. к. он помнит мои блестящие ответы. Я, конечно, не воспользуюсь этим, но всё равно приятно, когда тебя помнят". "Здравствуй, мамулечка! Теперь, когда всё уже позади, надо тебе сознаться. Я была 9-ть дней в больнице. Пошла к врачу с рукой (она сильно распухла, посинела и пальцы не разгибались). Врач дал мне направление в больницу. И пошла я в своё любимое хирургическое отделение. Тут же положили. В палате нас было двое: я и 30-тилетняя женщина. Очень интересный человек, она по профессии археолог. Всю жизнь ездила по экспедициям. Лечил меня опять мой любимый врач Вячеслав( что и тогда). Два раза резали. Сейчас уже подживает. Гноя было мало, но процесс затронул мышцы пальцев, и они поэтому испугались. Теперь уже пишу, как видишь, этой рукой. Поплакала немножко, но ни разу не пискнула , когда резали. А второй раз (через день) упала в обморок (не от боли, просто наркоз сильный был). На руках отнёс на кровать. Вообще, всё , что не делается, к лучшему. Пока была в больнице , были сильные морозы. А я просидела в помещении и не простыла. В глазах всех и врачей и больных читала восхищение и под этими взглядами чувствовала, что хорошею. В день выписки пришла спасибо сказать , а он на перевязках, заглянула --вышел."Что, Оленька" Говорю: " Спасибо пришла сказать. " "А я думал целовать" "Что ж,- говорю,- и поцелую". И принародно чмокнула. Засмущался, краской залился, начал напутствовать " если что , сразу ко мне". А другой хирург стоит и восхищённо говорит: "Вот бы меня так!" Словом, наделала смуты в рядах мужиков. Сейчас рука почти не болит, уже пишу все лекции. Отработала вчера все практики по энтомологии. Пью мумиё ( думаю поэтому хорошо заживает). Я"...опять смеюсь, люблю и верю, ах, как жизнь, мой милый, хороша". А про эту женщину , археолога, я тебе ещё напишу. А телеграммы тебе давала Галка. Нет, не хочу я на заочное . " Пусть в буран и ночлег неуютный, верность, юность, улыбка друга...(дальше не помню) -это я называю --жизнь" откуда - не помню." "В твою чёрную вазочку я поставила веточку ослепительно красной рябины. Закончилось недолгое "бабье лето". Письмо из Ташкента: "Вчера зашла в "Детский мир" и попала в очаровательный, сказочный мир детства. Видов 20-ть различной величины немецких кукол и в брючках, и в ползунках, и в шортах, и в длинных и коротких платьях, и в юбочках. А самое главное с непередаваемыми удивлёнными, вопросительными надутыми рожицами. До чего чудесно, сразу детством пахнуло, радостью беспричинной" "Я часто прохожу мимо консерватории, и там играет трубач. Мамочка, я раньше не знала, что из трубы можно извлечь столь чистые, свежие и радостные звуки. Очень жалею, что тебя нет рядом. А как красив майский Ташкент!!! Две тысячи лет ему в этом году, а он молод, цветущ, жизнерадостен. Красивая у меня родина". " А мне попалась очень интересная "Роман-газета" 7 за 1983г. Дмитрий Балашов " Бремя власти". Это о Руси времён Ивана Калиты, о нём самом, о других князьях великорусских. А пролог к этой вещи очень напомнил мне кусочек из публицистики Толстого, который начинается словами о пращуре нашем. А вот кусочек из этого пролога: "Великую некогда землю Руси поделили Литва и Орда, и уже под стены Пскова и Новгорода, уже на земли Галича и Волыни...дотягиваются руки литовских князей... И долго ли простоит ещё княжение Владимирское, подвластное мусульманскому хану И не угаснет ли последний отблеск византийской культуры и там в Залеской Руси, единственно оставшемся осколке размахнувшейся некогда на тысячи поприщ ( расстояние около км.) Киевской державы А с ним, со светом этим, с отблеском былого огня, не угаснет ли, не обратит ли во снедь иноверцам и сама земля русичей, не исчезнет ли язык словенск в волнах иных народов Ибо что иное ,кроме памяти, обрядов, отчих заветов родимой старины, способно совокупить и удержать народ в быстробегущем потоке времени" Правда, здорово Читаю и наслаждаюсь древнерусскими словесами, ча-коньем Вятичей, словом, чудо как хорошо! Если удастся достать , прочти обязательно. Потом поговорим об этой книге." Здравствуй, мамочка! Сегодня у нас в институте был "Уникум", т. е. творческий вечер. На сей раз Беллы Ахмадулиной. Пошла не потому, что люблю её стихи, вовсе нет, а просто интересно было на неё посмотреть. Она читала много своих стихов, ответила на огромное количество наших вопросов. Мне не нравятся её стихи и манера чтения, но мне было интересно. Она рассказывала о своей встрече с Пастернаком, с Высоцким, Окуджавой. А ещё в её стихах часто звучит слово "одиночество". Я написала записку и просила объяснить, что она понимает под этим словом. А она как почувствовала моё состояние и сказала именно о том, что я испытываю. Это примерно так: "Раз Вы почувствовали частоту повторения этого слова, значит знаете его глубину, оно Вас колет, значит сейчас Вы одиноки, но Вы молоды, очень молоды, а в молодости одиночество недолго, это скоро пройдёт, перетерпите". Хорошо, что записки можно не подписывать. Из всего зала она говорила только со мной, не зная меня. Наверно, это и есть дар поэта--почувствовать боль другого. А мне, действительно, было так одиноко и тоскливо." "Часто рисую, ко мне опять вернулось то -- рисовать, когда больно" "Здравствуй, милая моя мамочка! Ура! Ура! Я окончила практику! Всё у меня хорошо. Получила зачёт, довольна, счастлива. Я тебе забыла написать: наш преподаватель был очень интересным человеком. Он из МИГАИка. Занимается научной работой по проблеме Марса. Много нам рассказывал об этом. Молодой, лет26. А на прощание подарил мне карту, на которой изображён кусочек Марса. Привезу домой. Легче жить, когда видишь, что ты кому-то нравишься, хотя бы это был и твой преподаватель. Пусть даже и женатый, но ведь никому не сказал: "Вам бы, Оля, не с теодолитом мучиться, а стихи писать, Вы и в джинсах как с Пушкинского бала убежали". Приятно ужасно". "Гордиевский приехал. Сразу прибежал ко мне. Мы всё время на людях, ещё ни о чём не говорили. Я какая-то спокойная и счастливая". " Ещё Метёлкин принёс мне свой приёмник. У него в отличии от моего не садится звук и вместо двух--7 программ. Слушаю музыку. Сейчас играют мои любимые вальсы Штрауса и Грибоедова. Вообще-то, для слуха нормального человека та какафония, которая меня окружает, вряд ли была бы жизневозможной. Представь: за дверью напротив пяток пьяных баб(заочниц) заявляют, что " парней так много холостых ...", но они любят исключительно женатых. В дальнем углу коридора мужики воспевают "Катюшу". За стенкой чечены исполняют что-то из своего узко-национального. И в довершении ко всему в коридоре кто-то стоит с магнитофоном, в котором до хрипоты старается переорать всех Адриано Челинтано. Смешно, да И мне смешно. Уже привыкла, благо ночные оргии кончились. Думаешь ,профилакторий выход, так он отделён от нашего Дантова ада фанерной перегородкой и только." "А у нас небо поголубело сильно- сильно и проталины появились. Уже радость какая- то тревожит. "Пусть лесною Венерою пихта лапкой по нервам бьёт..." --хочу быть пихтой." "У меня всё хорошо. Живу в профилактории. Гудящая тишина. Отдыхаю, наслаждаюсь тишиной, читаю, сплю, сплю, сплю." "Я читаю Синклера "Сильвия"-- чудо!Не для средних умов.Там надо уметь выбрать эти золотники знаний и советов, что значительно сложней, но и приятней, как кофе с перцем." " ... и ещё большая радость: я купила пластинку Дольского "Ленинградские акварели", это такая прелесть. Очень жаль, что в общежитии негде прослушать, но я слушала такую же у Галиных родственников. Мамочка, это удивительные песни, это удивительный мир, совсем иной. Не мир снобистов, доставал и мальчиков-ремарчиков. Это мир белых Ленинградских ночей, мир где из темноты вдруг выступает лик мадонны на потемневшем от времени холсте, мир где вдруг начинает звучать Штраусовский вальс. Мы наслушаемся с тобой летом." "У нас тут у соседей есть запись на магнитофоне. В ней такой припев: "Я робот, я робот, я сошёл с ума" и всё это повторяется раз пять каким-то металлическим машинным голосом. Мне иногда под вечер самой хочется то же произносить." "Ездила вчера в Москву. Зашла в цветочный на " Дзерджинке". А там выставка цветущих орхидей: лиловые, сиреневые, голубые, белые, кремовые, алые, золотистые --сказочные цветы. Как восточные красавицы проносились передо мной в танце. Что-то диковинное, ирреальное, пленительно-нежное, туманное и манящее, как стихи Блока. Я стояла долгое время не смея вздохнуть. Кудесница природа! Мамочка, ты не представляешь себе, до чего хорошо было, светло, радостно от созерцания этого чуда. Лепестки нежные, как крылья бабочек. Казалось, это стайка заморских лёгкокрылых красавец села на секундочку отдохнуть. Казалось, закроешь глаза на мгновенье, откроешь, а их уже нет, как фата-моргана, мираж в холодной, занесённой снегом Москве. Но сказка не проходила. За оконным стеклом ревели машины, шумел огромный город, люди шли непрерывным потоком с усталыми глазами и заботами грядущего дня. Несчастные, они проходили мимо витрины, за которой дарили радость орхидеи. Мамочка, только в такие минуты в соприкосновении с прекрасным чувствуешь ради чего живёшь. Я, наверно, высокопарна, но я пережила всё это и хоть капельку своего восторга хочу донести до тебя. Ты почувствовала Эта сказка живёт со мной уже два дня. Навстречу идут хмурые, усталые, безразличные, раздражённые, но они меня не коснутся, потому что у меня есть тайна, средство от яда обыденности. Вот так и живу. Милая моя ясонька, постарайся увидеть свои орхидеи." " ...Да, забыла написать, у нас шестого был концерт. Один парень с ИЭФа играл на рояле Шопена. Мамочка, это что-то необыкновенное, сказочное." "Знаю, уверена: за чёрной всегда идёт белая полоса." Письмо в Душанбе другу Яше. С ним Оля познакомилась в институте "Эндокринологии". Вместе находились на лечении. У него после Афганистана повысился сахар в крови. Потом ему и Оле дали путёвки в один санаторий. В записной книжке Оли его рукой есть запись. Он словами из Л. Каверина объясняется Оле в любви: "Потому что я в тебя влюблён. Я даже не умею тебя как следует разглядеть. Гляжу на твоё лицо, но не могу в нём разобраться. Красива ли ты, не очень, очень Не могу понять, уловить. Потому что я в тебя влюблён. Наверное, ты не такая уж и красавица, я не знаю, но я слепну от твоей красоты. Понимаешь, я ослеп от тебя. И почти ничего не соображаю, понимаешь. Не могу понять, скромна ли ты или это мне лишь кажется. Ты говоришь про самое обыкновенное что-то, а я изумляюсь твоим словам , твоим мыслям, твоей мудрости. Но это ведь совсем простые мысли, житейские, обычные. Так отчего же я так ими восхищаюсь А я в них даже не вдумываюсь. Я слежу за движением твоих губ -- и люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя. И я тебя боготворю. Люблю и любуюсь. "Да святится имя твоё". Он часто звонил из Душанбе Оле домой в Мариуполь, он был связист, в его ведении была военная рация. "Здравия тебе и жизни долгой, хан Таджикский и Афганский, а так же Малой и Средней Азии правитель Ибн Яша! Княжна половецкая Ольга челом тебе бьёт да спросить хочет пошто ты её, горькую сиротинушку покинул, пошто весточки от себя не шлёшь. Али голуби почтовые в твоей земле перемерли, али телефон у тебя поломался, али речь русская тобою забыта Горьки мне стали яства сладкие, режет очи мои свет солнечный, мокро изголовье от слёз, камень на сердце лежит. Сковал мороз землю, а меня тоска лютая... Иногда мне кажется, что ты медноголовый Будда, а я совершенно бессмысленно молю тебя о чём-то. Ты же занят вселенскими делами и лишь загадочно мне улыбаешься...А потом вдруг, как волна смывает рисунок на песке, так все думы смывает твой звонок. И после кажется, что я всё могу... Если можно вместить полную настоящую человеческую жизнь в рамки 29лет, то вот она. Счастливое детство. Какие-то радостные крылатые школьные годы, пролетевшие на одном дыхании, когда она могла выпрашивать у учителя: "Дайте урок!"И ей давали. И это были в полном смысле лучшие нестандартные уроки в педагогическом понимании. И опять просила. И обижалась, если не давали. Здесь было и дополнение к французской войне по Стендалю и Сент Экзюпери и, конечно, поэзия. А потом институт. И безграничное счастье. Она умела радоваться жизни. Из записной книжки Оли: Фазу Алиева Народная поэтесса Дагестана От удивленья широко Пред тем, как этот мир широк, Своё ребяческое око Раскрыл голубенький цветок. И, как ребёнок он смеётся, Своих восторгов не тая, Не знает света, Кроме солнца, Воды иной, Кроме дождя. И спрашиваю я, понятно, Его с завистливой тоской: --Откуда у тебя, приятель, Характер радостный такой Такой весёлый, Словно танец, Такой высокий, Как полёт А он в ответ тычинки тянет, А он на цыпочки встаёт И говорит: -- Не до печали! Короток май цветочный век! Да и ведь ты живёшь, пожалуй, Не слишком долго, человек. И чтоб тебе повеселее Дышалось на твоём пути, Я ни печалиться не смею, Ни огорчатся, Ни грустить. Ни аромата и ни цвета -- Мне ничего тебе не жаль. И чем в году короче лето, Тем меньше право на печаль. Перевела И. Лиснянская Где-то из писем: Из миниатюр Феликса Кривина: -- Почему Вы не носите очки -- спросили у Муравья. -- Как Вам сказать...-- замялся он. -- Мне нужно видеть солнце, и небо, и эту дорогу, которая ведёт неизвестно куда. Мне также нужно видеть улыбки моих друзей. Мелочи меня не интересуют. Вот несколько песен, которые она любила и пела, наигрывая себе на гитаре. Новелла Матвеева Цыганка-молдаванка Развесёлые цыгане По Молдавии гуляли. И в одном селе богатом Ворона-коня украли, А ещё они украли Молодую молдаванку, Посадили на полянку, Воспитали, как цыганку. Навсегда она пропала под тенью загара, У неё в руках гитара, гитара, гитара, Позабыла всё, что было, И не видит в том потери. Ох, вернись, вернись, вернись, Ну, оглянись, по крайней мере, Мыла в речке босы ноги, В пыльный бубен била звонко И однажды из берлоги утащила медвежонка, Посадила на поляну, Воспитала, как цыгана, Научила бить баклушки, Красть игрушки из кармана. С той поры про маму, папу Забыл медвежонок, Прижимает к сердцу лапу И просит денежонок, Держит шляпу Вниз тульони. Так живут одной семьёю, Как хорошие соседи Люди, кони и медведи. По дороге позабыли, Кто украл, а кто украден. И одна попона пыли На коне и конокраде. Никому из них не страшен Никакой недуг, ни хворость, По ночам поют и пляшут, Да в костры бросают хворост. Та беглянка добрым людям, Прохожим ворожит. Всё, что было, всё, что будет, Расскажет, как сможет. Что же с ней беглянкой было, Что же с ней цыганкой будет Всё, что было, позабыла, Всё, что будет, позабудет. АЛЬПИНИСТЫ Поскорей наполним нашу, Всё равно какую чашу: Чашу кратера вулкана Или чашечку цветка... Угли жаркие раздуем, Как-нибудь переночуем... Нам живётся нелегко,-- Мы уходим далеко, Мы пришли издалека. По саваннам необъятным, По лесам невероятным... По плато суровых гор, Где терновник -- в сорок свор -- Обдирает нам бока... А ущелья, -- как темно в них! Но мы сами -- как терновник: Для тернистой, для тропы На ступнях у нас шипы... Мы пришли издалека. Нас ошпаривала справа Вулканическая лава, Нас окатывало слева Океана колесо... Но верёвками друг друга Мы обкручивали туго И ползли под облака... Мы пришли издалека. Мы уходим далеко. А в плащах-палатках наших Мы походим на монахов: Вдалеке от милых жён Отрешённый капюшон Надвигаем на лицо... А под этим капюшоном, Синим снегом опушённым, Как стальная полоса -- Неподкупные глаза. Мы уходим далеко. Мы уходим далеко. Мы уходим далеко. Мы уходим далеко. Прожить жизнь. Так ли уж важно прожить 100 лет Однажды мы пришли на эту Землю и так же однажды уходим. Прожить жизнь, дарованную Богом. Понимаем ли мы суть этого подарка Так вот просто подарена жизнь, красивая планета, столько дивного вокруг. Синее небо, белые облака, зелёный мир лугов, лесов, реки, горы, озёра, моря, океаны-- всё каждому. Во истину благ Господь. Всё так устроив. И венец всему--ЧЕЛОВЕК. Думаем ли мы, нет не о расплате , о благодарности, о той миссии, которая дана тебе и только тебе И только ли ты должен верить в Бога Верить Богу Да, надо оставить на Земле после себя ДОБРО. Ну, и это ещё не всё. Думается, что Господь ждёт от каждого духовного совершенствования. Пожалуй, это важнейшая задача каждого. Каким ты придёшь к Богу. "Помни последняя своея и не забывай." Сама того не ведая, Оля прожила в ладу с Богом и по Божьим законам. Не зная заповедей, она исполнила все заповеди. Оли не стало в 6 часов 50 минут утра 28 -- го января 1993 года. Собрался весь класс. Словами не передать. Лицо Оли говорило: " Мамочка, мне без тебя везде плохо". И только после того, как отпел священник отец Владимир, произошла перемена. Теперь в гробу лежала монашка того столетия: отрешённая от всего земного, умиротворённая и красивая. Перемену заметили все. Она знала, зачем приходила на Землю. Нет, не "погрелась у костра жизни", а прожила настоящую жизнь. Пусть небольшую, но яркую. Однажды на литературном вечере у С.Я. Маршака женщина задала ему вопрос: "Как стать художественно образованным человеком" Она хотя бы задалась этим вопросом. А сколько таких людей, которые и не подозревают о художественном образовании, о культуре желаний, о вкусе. Так и проживают жизнь "сереньким мышонком Стасиком". Здравствуй, мамочка! Понравился стих в "Студенческом меридиане": С больших площадей и из улочек тесных Стекаются люди и множат ряды. -- Идущие, кто вы --Мы -- голос протеста, Должны мы планету спасти от беды. -- А вы кто Ты -- в джинсах, затянутых туго, Ты-- с чёрною чёлкой по самую бровь -- Мы юность, мы -- юность! Мы любим друг друга, Чудовищно целиться в нашу любовь! -- А ты кто, везущая перед собою ребёнка в коляске, смятенья полна -- Я -- молодость, мать я. Любою ценою дитя от войны уберечь я должна! -- А вы кто, мужчина, в очках и берете, с висками в заметной уже седине -- Я -- зрелость и, значит, я трижды в ответе, всей жизнью в ответе за мир на Земле. А ещё я на днях наткнулась в книжке на сведения о Мариуполе . Автор В. Дюбин. "Во второй половине 18 --го столетия крымские греки под давлением ханов Давлет-Гирея и Каплан-Гирея покинули родные места и переселились в Россию. Вывод греков из Крыма взял на себя митрополит Игнатий. Испросив разрешения у Екатерины Второй на поселение в России,он привёл 20 000 греков на земли бывшего Запорожья. Через год Екатерина пожаловала Игнатию грамоту и утвердила план ,отведённых грекам земель на Азовском побережье. На правом берегу реки Кальмиус, у самого моря, Игнатий заложил первые камни и фундамент строящегося города Мариуполя и храма, а через шесть лет скончался. Его похоронили в храме на правой стороне в сидячем положении. Над гробницей повесили икону Георгия-Победоносца... Позже на левом берегу реки Кальмиус, против города, были поселены донцы-Некрасовцы (Некрасов--один из предводителей восстания крестьян и казачьей голытьбы на Дону в 1706--1707г,направленного против феодально-крепостнического гнёта. Это восстание было подавлено царскими войсками. Некрасов собрал остатки восставших и ушёл с ними в Турцию. Через 100 с лишним лет потомки Некрасовцев с разрешения царского правительства вернулись на родину). Посередине реки, служившей границей между греческим городом и казачьим посёлком, был укреплён обгорелый сруб высокого дерева. Так в истории значится: "...Там был укреплён пень обгорелый для знатья всякому своей границы". Но пень не мог служить преградой для разгульной казачьей вольницы. Из года в год казаки переходили "границу", ловили в греческих водах рыбу, наводили свои порядки и всячески старались прибрать город к рукам. Казаками предводительствовал полковник Белгородцев(он был прислан на реку Кальмиус в 1854г. для обороны Мариуполя во время обстрела города английским военным флотом). Обиды, причиняемые казаками, греки обжаловали перед царём, и из Петербурга последовало распоряжение разжаловать полковника, а казаков переселить в другие места. Казаки разрушили свой посёлок и разделились на две группы. Большинство казаков ушло в Донские степи, а остальные берегом на северо-восток. Они дошли до Бронзовой косы( она похожа на вонзившуюся в море бронзовую стрелу), и осели там. Построив хутор, начали промышлять рыбной ловлей. В мае, когда рыба шла в эти места на нерест, белуг ловили руками. Храм и могила Игнатия просуществовали до прихода немцев, а затем были разграблены. Причём неизвестно кто больше постарался, немцы или местные жители. СТИХИ ОЛИ УНЯНИНОЙ Стрекоза весь день стрекочет, Рассказать о чём-то хочет. ;1 Смотрит хмуро муравей: Муравейник стал старей, Провалились половицы, В крышу видно свет зарницы. Серый кулик в камышах Слушал, как комар пищал. ,,Спокойной ночи, камыши,"- Шепнула мышь среди ночи. Зелёная лягушка Клаша Красивей всех в болоте нашем. Серенький мышонок Стасик Продал белый свой матрасик И комод и табурет, Решив объехать белый свет. Серенький мышонок Стасик Приобрёл себе баркасик- Корку дынную купил, Пером-веслом её снастил. И поплыл он по заливу. Ведь залив, как ключик к миру, Ручейком сбегает в море, Море в синий океан, Который омывает много стран. Но не слушал наш мышонок Метеопрогноз погоды И не знал, что на планете Обещали дождь и ветер. Корка дынная трещит, Стасик серенький пищит. Разыгралась непогода. Очень страшно без комода, Без матраса, табурета И без норки с коркой хлеба. Мореплаватель вернулся, Отряхнулся, улыбнулся. Не мечтает он об Африке, о Бразилии, Об Англии, о Франклинских островах, О Миссуре, Ниагаре, о Байкале И о БАМе. Лучше выкупит матрас Серенький мышонок Стасик, В пыльной норке будет жить, В травку будто в лес ходить. Шли годы. Мышонок Стасик счастливо жил в своей норке. И... Хвастал всем своим друзьям, Что однажды ночью тёмной В страшной буре и грозе Он баркас из дынной корки Вёл к неведомой земле. ДИМЕ ... Здравствуй! И цветы легли мне на руки. Временная связь оборвалась. Девять лет прошло, Как в воду кануло. Неужели помню Как сейчас! Взмах руки, Портфель рассыпан по полу. Горько плакала, придя домой. Всё чужое: школа, город, ласточки И надменный одноклассник мой. Через год: "А можно с тобой сяду я" Отвечала гордо: "Никогда!" А домой пришла и снова плакала. Но ругала я уже себя. Вихрем пронеслись воспоминания, Борода моих коснулась уст. Ах, мой чёрноглазый одноклассник, Снова на меня навеял грусть. Это грех, я, конечно, каюсь, Но, увы -- всё время увлекаюсь То клубками и быстрыми спицами, То исписанными страницами, То туманным и льдистым рассветом, А теперь, о! ужас!!! - Брюнетом! Кукла Клава пропала наша. Её на скамейке забыла Наташа. Розовый бант развязался, Рукав у платья порвался, Один башмак потерялся, В волосах запуталась глина- Ужасная картина! ГНОМИК ЛЕЛИК В старом садике за качелями под крапивою Есть чёрный ход Он ведёт не к кроту в подземелье, В светлый замок тот ход ведёт. Замок маленький, меньше репки, Но с окошками и дврьми. И хозяин есть в замке маленьком. Гномик Лелик там славно живёт. Вяжет шапочки он и шарфики Из седых пушистых тенёт. Раздаёт он мышатам шарфики, Чтобы не было в норках ангин, Чтобы мамы-мышки не плакали, Не просили найти аспирин. А ещё гномик Лелик сказочник. Много сказок в его клубке. Нитка тянется, шапка вяжется, А мышата сидят в уголке, Затаив дыхание, слушают. Гномик Лелик ведёт рассказ О разбойниках и о чудищах, О драконе и бабе Яге И о том, что все злые силища Доброта победит в борьбе. А потом мышата расходятся, В тёплых норках мышата спят, Видят сны, как на грядках сражаются, Против змей и кошек стоят, Как за редьку и дыньку спасённую Мальчик Коля подарит им ломтик хлеба, Кусочек сыра, и горсть зерна. Отчего не везёт Уж который в жизни год Оттого, что воз везёт Моей жизни чёрный кот. Я хочу наоборот Но, увы, не везёт. *** Сосны головками неба касаются, Ёлки нечесаные в снегу. Вечность, Кончитою замолчавшая, Ждёт своё счастье на берегу. Сказочный город с названием светлым, В сердце будящий колокола. А на единственной в городе церкви Антенна на луковку прикреплена. Правда ли, грёзы ли, счастье ли, случай ли Словно кукушкою из часов Радостно крикнула. Плечи сведённые тут же заставила развести. Лёгкой, весёлою, самою смелою Вдруг показалась себе самой. Только, кукушка, что ж ты наделала, Счастье подбросив в чужое гнездо Бледно-лиловым, звенящим, розовым В жизни моей промелькнул февраль. Вечно кукушкой летать мне по свету, вечно пенять себе, как же так *** Пусть твердят мне учёные важные: Мир-де создан в трёх измерениях. У меня по этому поводу Совершенно иное мнение. Те напротив, двое меня поймут. Я мигну им и палец к губам приложу. Лишь любовь-- измерение, а прочее -- чушь. *** Между мною и тобою Речка в годы пролегла. У тебя работа, хлопоты, Кажется, была жена. У тебя друзья, товарищи, Шум, проблемы, суета. У меня -- молчанье стенок, Мелочи домашних дел. Лишь скользят печально тени Прошлых радостей, затей. Эти тени очень разные. Ими только и живу. Словно скряга, их поглажу я И опять в сундук кладу. Ну, а ты приходишь редко Добрый, радостный, живой. Не на долго, вот за дверь Уже выходишь в мир чужой. Ну а я плету веночек Из улыбок, взглядов, слов, глаз движений, рук касаний, из эфирного "ничто", Чтобы от теней скользящих Отличил, когда придёшь. *** МИЛЫЕ ЛЮДИ, Я ВАМ МЕШАЮ Милые люди, я вам мешаю, Я понимаю, я замолкаю. Шумно, проблемно, Суетно, холодно-- Жизнь, как препятствие, Прыгаем с ходу все. Нервы натянуты, В очередь втянуты. Пасти разинуты, глазки на выкате, Бабки горланят, мужики выражаются. Может потоп Может мир вырождается Может быть это "Пекник" По Стругацкому Нет, это нашего быта романтика. Хоть и заслуги моей в этом нету, Я убегаю от быта к поэтам. Строчки туманны, залиты светом, Вьюжно-пушисты, камином согреты. Только над ними я понимаю, Что от безумия душу спасаю. *** Не монашка, не распутница, Не ханжа, не пуританка я, О тебе сегодня думаю, Только что-- вот это тайна. Может быть, другой понравишься, И она тебя поманит. Волен ты, но я, коварная, Напоила зельем загодя. *** Сегодня хочется плакать, Но не как слабая дамочка, А как волчица с подвывом, Словно меня кусали, Или из стаи выгнали, Или волчат удавили всех. С чего Да, сама не знаю, Но так иногда бывает. Вдруг понимаешь ясно, Что, кажется, всё напрасно. Сказкой судьба поманит, А глядь, лишь сухарик подарит. *** Всё одна да одна, Всё тоска да тоска. Что ни день-- всё туман, Что ни ночь -- то без сна. Неужели всё счастье, Что в жизни дано, Словно капля росы, Солнце выжгло давно. Так зачем же нагайкой Подстёгивать жизнь Только лишь для того, Чтоб ковшом горе пить *** Маленькая дикарка Крепко во мне сидит. Маленькая дикарка Здорово мне вредит. То поцелует монашески В губы,-- а словно в лоб. То на нежность и ласку Льдышкою стали блеснёт. Узкое, злое тельце, Гибкое, как змея, Ты постарайся, за ним Всё ж, разгляди меня *** Крапива: что молчишь, мол, Не здороваешься, милая, Лошадь Майка ткнулась мордою в плечо Любим мы друг друга очень горячо. Только я её немножечко боюсь, Потому что в амазонки не гожусь. Я в кармане корку хлеба ей нашла И в открытый настежь мир опять пошла. Ледяная в чистом озере вода, В ней зелёные русалочьи глаза. Я кувшинку приколола к волосам И стихи читала грустным камышам. Думалось, что в целом мире я одна, А за мною, А за мной Тарас следил, едва дыша. *** Помоги мне я погибаю, Нет, совсем я не умираю, Но душа покрывается тиною, Седой пылью и паутиною. Накрывает меня одиночество, Шепчет мне на ушко, пророчествует, Что его я раба и женщина, Что оно мне судьбой завещано. Стынут губы и зябнут плечи. Ты согрей их -- Они доверчивы. Им дворцов хрустальных не надо, Слово будет уже наградой. Ты возьми мою душу, как зеркальце, подыши и потри бумазейкою. А пока я молчу, не рыдаю, Помоги мне, Я погибаю. *** Туча за окошком слёзы льёт, Тихо в комнате и сумрак по углам, Накрываюсь пледом, как волшебника плащом. Возникает прошлое и заполняет дом: Лето, запах сена и росы, Озеро, подгнившие мостки. Спят студенты, наплясавшись до пяти, Пепел -- там, где был вчера костёр, Котелок чернее сажи кверху дном. Из-под ног вдруг брызнули лягушки, Шаловливые девчушки-попрыгушки. Хлестанула по ноге крапива: Что молчишь, мол, Не здороваешься, милая, Лошадь Майка ткнулась мордою в плечо... *** Мишка лапку поцарапал, Надо б йодом смазать лапу. --Ой, не надо йодом, Мажьте лучше мёдом. *** Странный друг по дороге встретился, Околдованный лешим, тайгой. Он во сне иногда постанывал Зацелованный пихтой лесной. Приходил, пропахший шишками. А однажды вдруг загрустил: "Знаешь, Оля, я сегодня селезня не убил. *** Знаю, Что просто бумагу мараю -- На поэтессу не посягаю, Знаю, Что строчки -- как лапки у ёлки: Длинны, зелены, неуклюжи и колки. Смейтесь -- в серьёз себя не принимаю, Просто беру и бумагу мараю. Хворост сухой -- огоньком поджигаю, В лужицу-рожицу -- ботинком ступаю, Плачет окошко слезинкой дождя. Лампа, как зонтик, накрыла меня. Всё это вижу, всё примечаю, Да вдруг беру и бумагу мараю, Не для других -- для себя, понимаю. Нужно мне это -- бумагу мараю. Без неуклюжих этих страничек Жизнь потекла бы ужасно обычно, Серо, безвкусно, неинтересно. Не было б просто В душе моей песни. Знаю, Что просто бумагу мараю, Песню сама для себя напеваю. *** Ты знаешь, я верю, Что мы жили вечность, Иначе откуда такая беспечность, Иначе откуда в моём сознании Лиловый город с двойным названием. Молит Спас о спасении, Растрелли стоит растерянный Перед величьем сознания Собственного создания. Лапою львиной гранит подмяв, Сфинкс с парапета в вечность попал. Потёмкин орешки кидает с брички Извозчики, дрожки, гусары, мальчишки. В городе этом Полину Тургенев встретил, Незнакомку увидел Крамской, Пушкин морошку просил с тоской В ночное из сутолоки рвутся кони С Анечкова моста, Молчат фонтаны Осеннего парка, Визитками клёнов облив меня. А вот бунтарь на коне горячем, Порывистый, грозный, великий, шальной Ворвался в горницу с печью и лавкой, Россию вывел на воздух хмельной. Полдень, пушка стреляет в крепости, Жертвам невинным честь отдав. Два русских имени Пётр и Павел, Навеки со страшным местом связав. А ещё этот город лиловый и розовый, Синий с серым пунктиром дождя. Жила я тут, Это точно знаю я -- А вот кем была Кем угодно была. Может холёной борзой Собакой, может Цыганкой-бродяжкой, Может княжною, А может ласточкой, Так ли уж это важно. Знаешь, Я знаю, Что мы жили вечность, От этого в нас Такая беспечность. Образы, лица, другие названия, Воспоминания в моём сознании. *** Обнаружила шпиона, рассердилась, Облила его водой и в лес пустилась, Он догнал меня -- спортсменкой мне не быть, Поднял на руки и стал меня кружить. Ещё пуще рассердилась и ушла.., Но в душе смеялась, пела и цвела. Знойный день вступил в свои права, Отлетел, на землю вновь спустилась тьма. У костра гитары, смех и голоса, То кричат, то слышно только треск костра. Лица выхвачены пламенем едва, Вдруг я чувствую, что земляника у лица -- Её Тарас в хоккейной кепочке принёс. Прошептал, Что целый полдень собирал. И ещё он мухомор мне в руки дал. Раскрасавец красно-белый мухомор -- Орхидей, магнолий, роз красивей он . Помирились, пели песни до утра, Ну, а утром снова к озеру пора. .....Плед пушистый черноты черней чернил -- Хорошо, что память лето то хранит. *** Нам с тобой разлука выпала, Не с тобою годы мыкаю. На губах как будто ягоды, Горьки, как яд они. Может не была красивою, Но с тобою была сильною. Бури, грозы -- всё б осилила, Без тебя -- сломаюсь, милый, я. Веткой с красною рябиною Без тебя остыну я. Ты вернись, пороша белая Не остудит сердца верного. Может стала я красивою -- Сладкой под снежком рябиною. *** По болоту ступаю шаткому, Убегает кочка-предательница, Клюква тонкие плети тянет: "Помогу я тебе обязательно". На ветру трепещет пушица Сфагнум мягким ковром выстилается. Не бывали вы на болоте -- Побывайте же обязательно! *** Надоела душная квартира, Надоели пыльные заклеенные окна, Ливня летнего очень хочется и солнца, Что веснушки мне опять на нос повыманит, Хочется по пыли босиком, На траву щекою, А в волосы венок, Как язычница, Хочу через костёр С милым прыгать, Чтоб навек потом вдвоём. *** Нехитрыми яствами скатерть уставлена, Вино домашнее на столе, Люди смеются, такие разные, Такие взрослые все уже. Свадьбы, разводы, болезни, Морщинки, утраты, встречи -- Жизни пылинки. -- Сколько прошло ---Неужели девять --С ума сойти!!! Уж давно не дети. Чёлки, косметика, усы и бороды, Галстуки, юбки варёные, Что их собрало -- Таких разных Да, День рождения у одноклассницы. Горе пришло в её дом -- болезнь. Они узнали и все собрались. Как объяснить, что творится в душе Слова бледны, ими всего не покажешь. Плакать, смеяться от счастья хочется, Радостью бьётся сердце. Болезнь, одиночество, горе -- Всё отступило. Я вам желаю счастья и радостей, Но если горе, если беда, Чтоб одноклассники по скорой помощи Спешили в дом -- В тот, где беда. *** Февраль-добряк дарил мне радости, Метели сладко пели мне. Ну, а капели прозвенели мне О неожиданной потере вдруг. С веток и из глаз слезинки капали, Звенели зло, надрывно каркали. Судьбу нелёгкую готовили, С горы беда катилась комьями, Да не одна, Да вслед ещё за ней, Всё думала задавит, Вызнобит, сломает, На кресте растянет. А ей не удалось всё выпытать, Отнять Она сумела многое, однако, Всё же мне остались Душа и память и фантазия. Ещё стихи мои наивные Не для страниц -- Для сердца милые. И человек родной И милый мой, С которым мы одно единое. А если всё это осталось, То , значит, вновь за жизнь Цепляюсь я. Опять февраль-добряк наступит И горести мои отпустит. *** А какой бывает март Март всегда полон утрат, Мы теряем хмурость стен, Грязный снег И зимний день. Воробей сменил осанку , Не пушком для пудры стал он. У Кордена иль у Зайцева Сшил сюртук по моде Франции. Горлинка промыла горло И загукала так томно. Пёс залаял, кот проснулся Оглянулся, облизнулся И увидев воробья, Мурке мявкнул: "Уж Весна". Кто сказал, что март потери Март -- капели, канители И весёлые капели. *** Есть на свете девочка без кожи, На других она совсем не похожа. Нерасчётлива, доверчива, добра, Как снежинка, на ладонь она легла. Постарайтесь, варежку наденьте И узора льдистого не сбейте. Вся в заботах, хлопотах, работе, Не за тем, чтоб было всё в отчёте. Не печалится, что сплетню не сказали, Плачет, когда радость замолчали. Ведь твоею радостью она Звёзды бы другим помочь зажгла. Вы забыли! Девочка без кожи! На других она совсем не похожа. Не царапина останется, а рана, Пластырь не заклеит сердца память Не спешите! Друга на ладошке не сомните. *** А бывает, словно грозное пророчество Выплывает одиночество-высочество, Заполняет всё оконное пространство И садится в изголовье у кровати. Нужно свет зажечь, Да мне не хочется --- Будет ведь виднее одиночество. Расскажу на ухо я о нём подушке -- Молчаливой заговорщице-толстушке. Нас подслушивает красный телефон, А таршер накрыл нас розовым зонтом. Кошка промурлыкала -- ушла, Нас с подушкою она не поняла. Детский мишка вдруг Уткнулся мне в колени И сказал, что слышит Ясно звук капели. Тут вскочило, убежало одиночество, Унеслось его высочество-пророчество. Солнце рыжею мордашкой повернулось, А толстушка белым ушком улыбнулась. *** Как-то раз поведала мне кошка, Что не знает ну совсем немножко: Лишь не знает правило деления, Дроби и таблицу умножения. Знает кошка, где с собакой повстречаться, И когда в дверь гости постучатся. Знает кошка -- эта травка ей от кашля, А вот эта, чтобы шерсть лежала гладко. Знает кошка время -- есть пора, Будет завтра холод иль жара. Много-много знает моя кошка, Кошка, просвети меня немножко: "Что меня в дальнейшем ожидает" Ну а кошка только лапой носик умывает. *** Сизое небо, чёрное дерево, серый огромный дом Всё одинаково, всё неизменно за запылённым окном. В комнате сумрак, В комнате сине, В комнате я одна. Грустно Да, нет. Просто жду кого-то. Ах вот она -- мама пришла. *** Хмурит брови муравей: Муравейник стал старей, Прохудились половицы, Отлетела черепица, Из стены торчат хвоинки, Предстоит ремонт -- починка. *** Непроходимый зелёный лес Поднялся стеною до самых небес: Ведь мышка Аришка На столько мала, Что лес для неё -- луговая трава. *** Наташа, Ната, Натали... И сразу образ возникает: Покатость плеч, овал груди И лик прекрасный воскресает. Надменна, так строга, горда, Но беззащитна красота. Об этом знал её певец. И лишь морошкою конец Ему украсить помогла Его красавица-жена. Это не Олин стих, но ему в сравнение она написала о своей подруге Наташе Стрельцовой: Наташа, Натка, Натали... Наташа, Натка, Натали... Другое время, Нет певцов. И музы все пошли в народ, К станку, в больницу, на морфлот. Эмансипация у нас, И пыл в глазах у них погас. И изменили плечи, руки, Пошили джинсы спецухи, Покрыли грудь бронёю свитера, А в руки дали метлу-скипетр, Но среди будничной пыли, Среди возни и толкотни Наташа, Натка, Натали Прекрасней утренней зари. Глаза -- хрустальных два мирка, Улыбка так нежна, светла. Душа -- росинка по утру Или ромашка на лугу. Усталая придёт ко мне -- Прекрасна тут она вдвойне. Пошли ей, Господи, певца, Ведь беззащитна красота. *** Ведёрко со льдом, Шампанское головку приподнимает, Гусар молодую цыганку Крепко в объятьях сжимает, Рыдают свечи и скрипки, Хрусталь бриллиантом сверкает, Из пасти каминной Искры турецкий ковёр покрывают. Лица кисти великих Со стен на людей взирают, Корнет молодой борзую Узкой рукой ласкает. Вот кто-то крикнул: "Кататься!" Цыганок в шубки и на руки. Ямщик, ублаженный красненькой, По спинам коней наяривает. В свете фонарном снежинки Толпой небесной сыпятся... *** На ладонь мою запрыгнул лягушонок, Он наивный и доверчивый ребёнок, Желтопузик с малахитовою спинкой. Он напомнил сразу все мои ошибки: Я скачу по жизни словно лягушонок, Как наивный и доверчивый ребёнок. На ладошку вы скорей меня пустите, Подержите и на волю отпустите. А ладошки эти разные бывают: То теплом и счастьем сердце наполняют, А ещё бывают грязные с когтями И на шкурке моей раны оставляют. *** Синий, густой заполняет улицы вечер. Неуклюжий троллейбус неторопливо тащится по Москве, вздыхает и как-то оседает на остановках, зевая разом всеми тремя входами. Нас в нём человек семь. Шофёр притушил лампы. Иногда кто-то выходит, кто-то заходит и занимает место ушедшего. В воздухе разлита лень и дурман уходящего знойного дня. За окнами нашего корабля-троллейбуса слышны шумы громадного города, рёв моторов, писк неоновых ламп витрин и жужжание ещё тысячи необъяснимых, но столь привычных уху горожанина звуков. Едем по улице Горького. Утёсом из мглы выступает здание издательства "Известий". Его серый и чёрный гранит напоминает утёс, с которого сейчас слетит буревестник, а внизу глупый пингвин прячет в этот утёс своё тело. На доме напротив горит вывеска магазина "Наташа". Да и весь дом напоминает милую, светлую русскую девушку, удивлённо открывшую рот -- двери магазина. Вплываем на площадь Пушкина. Фонари старинной формы неожиданно уносят меня из реальной жизни, и вот уже другие звуки и видения проносятся перед моими глазами: цокот копыт, скрип колёс кабриолетов, грозные окрики ямщиков и свист хлыста. Площадь та же, но ещё не стоит на ней подавляющий величиной памятник поэту, а он сам, худенький, резкий в движениях, с лицом, по своему собственному признанию, похожим на смесь тигра и обезьяны, но горячо любимый московскими девицами, прохаживается в тени деревьев. Москва, век 19-ый. Москвичи того времени, спешащие по делам, уверены были все до единого, что их век самый безумный и страшный. Дети они, ещё и представить себе не могли, в какой ад превратим Москву мы. Итак, век19-ый. Я касаюсь рукой пыльного крыла кабриолета и во все глаза рассматриваю происходящее вокруг... *** Эта девочка в каменном городе проживала Меж книг и бумаг, А л ю б и л а о в р а г и да ж ё л у д и. Литературный журнал II часть "Я когда-то был сыном Земли" К. Бальмонт Здравствуй, милая моя мамочка! Получила от тебя два письма, в которых ты мне очень-очень нравишься. Это чудесно, когда у тебя такие весенние, светлые, радостные мысли. "Пусть цветёт шиповник...",-- писала ты мне раньше. Но ты у меня не шиповник, а прекрасная алая роза. Ещё месяц и мы с тобой встретимся. Вот наговоримся! Милая, родная моя мамулечка, ты у меня очень красивая и милая, нежная и неожиданная. В тебя нельзя не влюбиться. Я не преувеличиваю, это правда, но наши современные мужчины стесняются говорить доброе. Глупо, но это так. А у одного прорвалось то, что скрывают под мнимым мужским достоинством. Мамочка, милая моя Зайка, как я тебя понимаю! Счастье, лёгкость какая-то, кажется, смогла бы танцевать на лепестке цветка, на губах полуулыбка, ночью просыпаюсь от собственного смеха и ощущения полного покоя. Вдруг увидать утром зелёный клейкий лист, ветерок повеял -- принёс сладкий дурманящий запах черёмухи, человек навстречу идёт, так себе человек -- ничего особенного, но вдруг он тебе улыбнулся, да нет, не обыкновенный он, особенный, замечательный просто и так во всём. Перечитала письмо, нет, не смогла передать то, что я чувствую, я изменилась, чувствовать стала по-другому. Во всём, даже песни -- раньше просто слушала, а теперь слушаю, испытывая счастье. Я счастливая!!! Да! Да! Да! Хочешь песню напишу( Одну из любимых).Знаю, ответишь: "Да". Окуджава: Тусклое здесь электричество, С крыши сочится вода. Женщина, Ваше Величество, Как Вы попали сюда О! Ваш приход, как пожарище: Дымно и трудно дышать, Но проходите, пожалуйста, Что ж на пороге стоять. ....................................... Кто Вы Какая Откуда Вы О! Я смешной человек. Просто Вы дверь перепутали, Улицу, город и век! Это только часть. Всю спою, когда приеду. И ещё спою замечательную песню " О ветер, ветер" на армянском языке. Мы с Галиной атаковали Чобаняна и он написал нам текст русскими буквами. У нас теперь всё время живёт гитара. Играют то Чобанян, то ребята с ФЭСТа, то Саша, то Гардиевский. И ещё тут на этаже есть заочник, он просто профессионал-гитарист и песни у него замечательные, он не заговаривает со мной, только каждое утро желает доброго дня и спокойной ночи и ещё поёт под моей дверью. Поёт песни, которые заведомо знает, что я люблю и ещё какую-то мне неизвестную. Пусть говорят все вокруг, что тебе я не пара, Что у меня на уме не любовь, а гитара, Пусть говорят, ну и что, всё равно всем известно Что не гитара, а ты гитариста невеста. Утром открою окно, я гитарой разбужен.... Вот такие у нас дела. Я уже переболела тоской по дому. Нет, домой мне хочется ни чуточки не меньше, тебя хочу увидеть, обнять, расцеловать, но тяжесть какая-то ушла, чувство собачьей тоски по собачьей будке( нет не по людям, по месту, где жила), боль эта притупилась и часто уже в разговоре называю общагу домом. "Тишины хочу, тишины, нервы словно обнажены...".Но это так, минутная слабость. А вообще-то жизнь идёт нормально. Галинка моя просто прелесть, очень интеллектуальный человечек. Читаем друг другу стихи, поём вместе песни Окуджавы, Полонского. Беседы о любимых авторах бесконечны. Верочка всего пять дней, как у нас поселилась. Помнишь, я писала, что у нас в группе есть девочка, имеющая сестрёнку-близняшку -- это она. Её сестрёнка учится в Москве в другом институте. Саша и Вера. Саша к нам часто приезжает. Похожи ужасно , но наша Вера симпатичней. А вообще обе вылитые Ули-охотницы из "Соль земли". Такие же чернявые, крепкие, красиво-сильные. Верочка очень покладистый и добрый человек, а ещё очень трудолюбивая. Да, у нас обновка, купили новый чайник, и я его расписала масляными красками, получилось здорово. История этого чайника очень занятна. Общежитие большое, кухня общая. Чайник увели. Месяца через два Оля его увидела на плите: -- О, нашёлся! -- и уносит. Парень: "Девушка, девушка, Вы куда понесли наш чайник! -- Да, Вы уверены, что это Ваш чайник! --Не-е-е знаю, он уже был в комнате, когда я приехал... -- А я уверена, что это мой чайник... Однажды вылила на какого-то заочника трёхлитровый баллон воды. Она мыла баллон, а он, видно, проявил какую-то бестактность. А тут Ашот Чобанян: "Что, Олечка, опять посмотрел" Как-то в раздевалке подаёт ей парень пальто и шапку ( а надо сказать, что в этом институте учились всё сынки и дочки послов, москвичи и в свой клан иногородних не принимали) и насмешливо Оле говорит: " Девушка, что за незнакомый зверь у Вас на шапке! Оля не смутилась и гордо парировала ему: " О, молодой человек, как же Вы не знаете Это же благородный кролик!". "Покраснел паренёк, не совсем был испорчен",-- добавила Оля, рассказывая. Сейчас полезла в тумбочку за конвертом и улыбнулась тебе -- у меня в тумбочке стоит твоя фотография, я каждый день говорю тебе: " Спокойной ночи и доброе утро".А со мной вместе говорят Микки, Карлсон, Лягушечка, Лисёнок и Жужу ( последних двух ты не знаешь, они новенькие -- это подарки мне). Жду писем, очень хочу писем. Без них чувствуешь себя капустным найдёнышем. В Москве Оля любила один магазин, часто ходила в него сама, а если приезжала я, она меня обязательно туда вела. Это "Художественный салон", кажется, на Петровке. Где-то за драмтеатром. Вот в один из таких походов она мне говорит: "Ищем картину под названием "Ольга", помнишь, я тебе писала, что один некто обещал мне такую картину. Тогда я почти не вспомнила. За сутолокой жизни во многое не вникла в своё время. Но картину мы нашли. Я была удивлена и картину хорошо запомнила. На фоне приятного ясного неба с небольшим количеством белых облаков далёкий вид природы, а поверх всего этого почти прозрачный портрет девушки во всю величину картины. Да, чем-то похож был на Олю. И надпись "Ольга". Спросили у продавца о стоимости, ответила, что автор просил картину не продавать. Запомнить бы автора. Но в то безденежное время я не очень во всё вникла. А теперь, найдя это письмо, размышляю, сколько прекрасных и удивительных моментов успела ей подарить жизнь. Вот это письмо: "...Зашла в "Художественный салон". Как Вас зовут, прекрасная незнакомка Пробую отшутиться, а потом почему-то выпаливаю: "Ольга". -- Я Вас нарисую по памяти, заходите сюда. Если Вы получитесь у меня, я попрошу, чтобы не продавали, а просто повисело. Можно -- Не надо, вы меня придумаете, а вдруг я не такая. -- Такая. -- Какая --- Сам ещё не пойму. -- Я приду посмотреть на себя. -- Да, только сходство ищите в глазах и ещё: назову "Ольга" То ли со мной что-то происходит и это видно, то ли я под Новый год встретила волшебника, но я до сих пор это ч. п. переживаю. Хочется с тобой поговорить -- накопилось всякого. На днях спросили: "Ты, наверно, стихи пишешь" Почему Ведь не грешу этим. -- Вы такая. -- Какая И приятно и завораживающе страшно. Как в новогоднюю ночь. Но я отвлеклась, сейчас меня совсем другое волнует: ощущение сказки и ещё чего-то тёплого из детства. Помню, как вечером, в новогоднюю ночь меня кладут часов в шесть спать, а просыпаюсь я, когда совсем темно, в дальнем углу комнаты горит наша серая настольная лампа и тихо-тихо кто-то говорит в комнате. Я уже проснулась, но глаза не открываю: тепло, спокойно и радостно. Я знаю, что что-то хорошее впереди, ах, да: покажут мультфильм "Двенадцать месяцев". Его в моём детстве показывали каждый год. И ещё: Дед Мороз. Пусть я знаю, что Деда Мороза нет, а это только мама с папой. Всё равно интересно на минуточку забыть о его не реальности. А ещё хорошо помню первый приезд в Москву. Мне пять лет. И тысячи чудес вокруг. Какой-то страшный, внешне, наверно, похожий на Кикимору, гонконгский грипп, из-за которого меня никуда не берут. Заводная юла, жёлтый мишка дяди Игоря и маленькие трубочисты в книжном шкафу, которых почему-то нельзя трогать, пистолет Андрея, из которого вылетает шарик. А ещё разочарование, что лестница-чудесница вовсе не из цветных стёклышек, а какая-то вся чёрная. Праздничная Москва, это она заставила меня всё вспомнить. А на Дзержинке по-прежнему цветы продают, снег падает, огни, смех вокруг. А вот девушка и парень бегут куда-то вместе -- с ними хочется бежать. А вот товарищи с Востока: впереди чинно налегке хозяин клана, а за ним с громадой покупок целая ватага, что-то шумно втолковывающих друг другу, женщин. Всё это похоже на фазана и семенящим за ним выводком. А вот пожилая интеллигентного вида пара: он заботливо поддерживает её под руку, на ней вытертая чернобурка с мордой и лапами, шапочка, теперь ужасно модная, но сшитая полвека назад, потёртое "букле", А лицо похожее на мочёное яблоко, нет, яблочко, потому что очень доброе и в каждой морщинке плутоватая смешинка. У эти двух нет никого на земле, но они счастливы. Живут они, наверно, в старой московской квартире с высокими потолками и тяжеловесной мебелью, с запахом пыли и каких-то давно не выпускаемых духов. Они живут в том -- прошлом измерении. Рвать цветы, смеяться и кричать! Падать, подниматься и бежать, Улыбаться встречным на пути, Ждать, искать, надеяться, найти! Обязательно найти и не отдать, Обязательно идти, не отступать. Верить ветру, звёздам и глазам... И стучать по рельсам в поездах... Чтобы пело эхо в унисон, Чтоб звенело вьюги колесо. А ночами, глядя на луну, Слушать голубую тишину... Есть такое счастье у людей, Счастье неисхоженных путей! У нас обалденная погода. В один день и ливень стеной и жара. Лужи высыхают моментально. Снег идёт из тополиного пуха. А на душе какое-то давно не ощущаемое благодушие. И ещё: после того, как я прочитала Таис Афинскую, в меня будто вселилась эта гордая гетера. Во мне сейчас живёт солнечный зайчик. Нельзя без этого лучика. Желаю тебе, чтобы он в тебе не угасал, а в тебе он тоже есть. Помнишь, мы с тобой на ВДНХа купили Евгения Богата Читаешь Нравится Я тебе послала сумку -- это мой подарок тебе. Откажись от портфеля. А в сумке книжка А. К. Толстого "Колокольчики мои".Это моё любимое детское стихотворение. Это запах детства, в которое так хочется вернуться, но, увы...Обратной дороги нет. Не скучай, мы сильные с тобой. Читаю Жорж Санд. Я совсем не знакома с ней, а между тем эту женщину восхвалял и боготворил 19 век. В группу книг для воспитания светских девиц входили и её книги. Да и интересно, эта женщина стояла среди строя литераторов-мужчин, значит, была неординарна, если даже в то врем (при полном отсутствии эмансипации)её принимали, как равную. Французский роман. Нет, это не только книга для чтения в дождливую погоду у камина. Эти романы воспитывали чувства, эмоции. Темперамент -- всё то, чего так не хватает в людях моего поколения, которые "...В присутствии сильных немеют, в присутствии женщин сидят, о рыцарстве нет и помину...". Увы, это так. Ой, что это я за вопросы воспитания взялась, не иначе съела что-нибудь. Чур, меня. Я искусствовед-ландшафтник, а не учитель. Шучу. На самом деле "...Все дела и страсти этих дней, всё, что на земле происходило, всё на сердце оставляло след, просто так ничто не проходило". Идёт снег с дождём, сонно стучит в окно. На днях где-то услышала: без дождя на Земле будет скучно. Наверно, верно. Да и дожди бывают разные: когда мокрые ветки весело, нервно, тревожно стучат в окно, как начало любви, как обновление. Бывает, дождь грустит и плачет, слёзки текут по стеклу. А бывают дожди, вносящие покой и умиротворение в душу. Они тихо шуршат, а ты спишь, укрывшись козьим платком. "Я за всё тебе благодарна И в былой и в грядущей судьбе. За пустяк, что тобой подарен, За тоску мою по тебе..." А дождь всё идёт, кажется, он никогда не кончится, вечный дождь с цветным зонтиком снов и седым, бородатым Оле Лукое ( помнишь, из Андерсена). Этот гномик живёт со мной с детства. Он пришёл из синей книжке с трещинками на обложке. Пришёл со слезами о Русалочке, с покоем, исходящим от подшивки "Весёлых картинок". Пришёл и остался на всю жизнь. Добрый, милый, мудрый старикашка. Милый, роднулькин мой, солнышко моё, поздравляю тебя с Днём учителя. Крылатый мой человечек, звёздочка моя ясная, удачи тебе, крыльев лебединых на уроках, вдохновения, радостей от работы. Без этого нельзя. Я поняла это, поняла после того, как таёжник рассказывал о скрипе сосен. Ты и он счастливейшие люди, у вас есть любимое дело в жизни. Я только начинаю понимать эту радость. Твоя дочь меняется. Правда, одно останется до конца жизни -- я люблю тебя, светик мой ясный. Здоровья тебе, счастья, удачи. Я в твой праздник буду рядом. Утром, когда проснёшься, я тебя поцелую и обниму крепко-крепко, а весь день буду рядом. К тебе придут друзья, а я буду сидеть рядом за столом. В другом конверте посылаю тебе рисунок. Мамочка моя родная, ты не одна я всегда-всегда с тобой, думаю о тебе, советуюсь с тобой..., я незримо с тобой вещах, книгах. Вот томик Блока, помнишь " по вечерам...девичий стан шелками схваченный в туманном движется окне". А вот "Война и мир". "Где же тот старый дуб, так поразивший Болконского по дороге к Ростовым Да вот же он, его не узнать, он весь зазеленел, словно стряхнул с себя те десятки лет...". А в томике Есенина нарисована голубая, туманная Шаганэ. В предыдущем письме я посылала тебе бычка Борьку. А когда приеду, я тебе ещё нарисую весёлого лесного народца. Здравствуй, дорогой мой человечек! Ох, День рождения же мне закатили. Мы танцевали до семи часов утра. Потом всех разогнали и упали замертво спать. Было четыре гитары и мальчишки замечательно пели. Причём, те песни, которые я люблю. В основном песни бардов. Суханов Серёжка пел новую замечательную песню, всю не запомнила, только один куплет: "В старой церквушке у озера синего, где все горят купола обожжённые, старый священник с кадилом и рясою нас обвенчает под звуки старинные". Очень жалко, что тебя не было, я слушала с жадностью. Вот оно счастье, когда для тебя поют замечательные песни, кружат тебя в вальсе. Ощущение своей силы, уверенности в своей неотразимости. "Будь, женщина, уверена в себе". Эта уверенность нужна каждому и мне тоже, уверенность в том, что под солнцем это место именно для тебя предназначено. Неисчерпаемо богата кладовая слов русского языка. "Буйство красок", "половодье чувств" можно выразить словом. "Словом можно убить, Словом можно спасти, Словом можно полки за собой повести". В удивительный мир слов мы попадаем с самого раннего детства. Первое слово, которое мы произносим -- слово "мама". Священно это слово, в нём заключено самое дорогое, что у нас есть на этой Земле. Подрастая, мы узнаём новые слова, они открывают нам мир, расширяют границы познания. В русском языке ласковых слов больше, чем в любом ином языке. Но не само собой, не по чьей-то прихоти возникает слово. Его создаёт народ. Вот слова "больше" и "боль" оказывается родственные. Объяснение уходит вглубь веков, когда наши предки-язычники обманывали злых духов, при болезни, потери здоровья говорили: "У меня больше здоровья". Вот как интересно. Это я прочитала в книге В.В. Колесова "Мир человека в слове Древней Руси". Половодье -- свободная вода. Поло -- свобода. Страна. Россия. Речка. Русь. Роса, росинка, росиночка -- вот истинно русские слова, вобравшие в себя и ширь рязанских просторов, и спелость золотого колоса, и удаль русской пляски. Душа народа выражается в словах. Нежная, трепетная душа народа не загрубела в дни тяжёлых испытаний. Не "пантерами" и "леопардами" называли мы свои орудия,а ласковым девичьим именем "Катюша". Я счастлива сказать "мы" и принадлежать этому народу, быть его дочерью. Есть в нашем языке и слова- клятвы, произносить которые можно лишь человеку с прямой открытой душой и чистыми помыслами. "Если игла проигрывателя вместо нарезов пластинки коснётся линей твоей ладони, будешь ли ты рад услышать мелодии своей души". Каждый человек должен самосовершенствоваться. Надо спешить творить добро. "Делать людям хорошее -- хорошеть самому" Из Олиного школьного реферата: В Москву приехала американская фотовыставка. Среди множества фотографий была и такая: расплывшееся на сковородке яйцо и воткнутая в самый центр желтка недокуренная папироса. Шок, оцепенение, ужас, удивление, негодование вызывала эта фотография. В ней был и жестокий смех убийцы, и крик о пощаде, это было насилие, зверство, цинизм. Что заставило автора этой работы сделать её Что заставило компетентную комиссию отобрать её, как одну из лучших Что прекрасного, человечного, жизнеутверждающего можно было найти здесь Страшно, страшно будет жить на планете, если наравне с Джокондой в ранг высокого искусства будет возведена и эта фотография. Вспомните рассказ Рэя Брэдбери "Улыбка". Там показан страшный образ человечества, одичавшего после страшной катастрофы, существующего без книг, без живописи, без музыки. Но однажды с мальчиком, героем рассказа, случилось чудо. В толпе озверевших людей, уничтожавших произведения искусства, ему удалось подобрать и сохранить (под страхом жестокого наказания!) фрагмент старинной живописи. Вглядевшись в него, он замер от необъяснимого ощущения счастья: на ладони лежала улыбка -- это всё, что осталось от неизвестной ему "Джоконды" Леонардо да Винчи. Такой мальчик жив на планете и хочется верить, что он бессмертен. Улыбка Джоконды, звонкий смех ребёнка, радость грядущего дня, роса на траве, силуэты коней в тумане, одухотворённость человеческого лица -- всё истинно прекрасное вечно на Земле. Я в это верю. "Рассеянные лучи солнца можно собрать линзой в пучок и направить в одну точку. В этой точке станет так горячо, что вспыхнет огонь. Хорошо тому, кто в себе самом нашёл линзу. Он может собрать в пучок свою энергию, направить её в одну точку и зажечь свой огонь". Это слова Митяева из книги "С красной строки". Оля их знала, любила. И ещё был с детства любимый рассказ про мальчика-Огонька из одноимённой книги Киселёвой. Мальчик-Огонёк Жил на свете маленький горячий Огонёк. И очень ему хотелось сделаться мальчиком, чтобы было у него две ловкие руки, две крепкие ноги, два зорких глаза -- словом, всё, как у ребят. Фея огня сделала его мальчуганом (он очень просил её об этом), но сказала, что от всех ребят Огонёк будет тем отличаться, что если попадёт в воду -- погаснет, и не будет тогда ни мальчика, ни Огонька. Вот так и появился в большом и весёлом доме, где жило много ребят, мальчик-Огонёк. Бегал он быстро, прыгал высоко, а когда делал что-нибудь искры вокруг так и летели. Крепко он дружил с ребятами. Всегда были они вместе, только на реку Огонёк с товарищами не ходил. Как-то случилось, что Огонёк был один на берегу реки. Шёл он и улыбался -- просто так: солнцу, речке, деревьям, траве. И вдруг увидел: тонет мальчишка, голова едва видна над водой, волны через лицо перекатываются. Что делать Вспомнил Огонёк слова волшебницы: "Попадёшь в воду -- погаснешь, и не будет тогда ни мальчика, ни Огонька", вспомнил и ...бросился в воду. Подплыл, поддержал мальчишку. И тут почувствовал, что начал гаснуть, что руки и ноги перестают слушаться, а глаза видеть. Из последних сил плывёт он. Вот и берег. Вытащил на берег мальчишку. Выбрался и сам. Выбрался и погас. Лежат на песке чёрные угольки -- погасший мальчик-Огонёк. Всё это с высокого неба видело Солнце. Ясное, справедливое. Оно собрало все свои лучи в один сильный, живой и горячий луч, направило его на погасшего мальчика-Огонька и снова зажгло. И пусть мальчишкой он не стал, но сделался уже не Огоньком, а большим Огнём с таким же добрым и мужественным сердцем. После смерти Оли друзья из Москвы (гостившие до этого у нас ещё при жизни Оли) прислали слайды. Все были обычные, а два слайда меня потрясают и по сей день. Внешне даже можно объяснить, что кадр наслоился на кадр. Но! Наслоился снимок Оли на поле роз (или каких-то цветов). На каждом из двух по тёмной полосе. На одном вертикальная, не затрагивает Олю, а рядом. На другом -- полоса поперёк и Оля не затронута этой тёмной полосой. Оля на этом слайде прекрасная, не земная. Невольно хочется думать: после смерти с Того Света я получила известие. Тёмные полосы -- это земная бренная жизнь. Она не коснулась Олю. За16 лет она ни разу не повернулась ко мне во сне лицом и не разговаривала со мной. А тут, перед Пасхой я вижу её во сне. Она подошла ко мне, сидящей с краю за каким-то столом, полным людей. Обняла меня за плечи и заглянула в лицо ласковая и приветливая. Разговаривали на уровне мыслей. Я говорю: "Тебе 44, а мне 72, пора". Она возразила мимикой лица и тут же отошла, села за стол ко мне спиной. То ли она хотела, чтобы я взялась за письма, но работалось очень споро. Я боялась 16 лет взяться за них. Так и хочется сказать: "Сподобила". Сподвигла. И открылась мне моя дочь заново. Многое я тогда пропускала. Здорова, жива -- вот главное было. После смерти много плакала. Однажды всю церковную службу проплакала и прошу: "Господи, я не могу не знать, где моя дочь. Покажи, расскажи, с кем она, где она". И вижу сон очень короткий. Я на пороге комнаты, плотно завешенной, но окно угадывается. В правом углу белоснежная кроватка, необыкновенно свежий воздух идёт (дует, как кондиционер) откуда-то снизу вверх, я стою на половичке у двери. Никуда не рвусь. Голос: "Здесь она спит". И синхронно словам я смотрю на белый бугорок её укрытого тела, но не вижу ни головы, ни лица. Всё покрыто белой простынёй. Голос продолжает: "А там тётя Юля". И опять я синхронно, одновременно со словами, поворачиваюсь вправо и вижу дверь (не больше) в другую комнату. И всё. Проснулась, поняла, что была выше облаков и чувствовала эту свежесть небес. Поняла, что она с тётей, которая её очень любила, тоже к этому времени уже умершая. Я первый год её смерти читала вслух "Евангелие" и в этот вечер читаю: " Не проси...Нельзя...." Где это написано, не помню и вот сколько раз перечитываю "Новый Завет" и не нахожу. Счастья Вам Люди Земли. Любите Олю так, как она любила людей. И пусть лучи её Души согревают Вас. Конец текста книги. Мой адрес: Марина Николаевна Беркович, ул. Зелинского, дом 27, кв. 43, г. Мариуполь Донецкой области, Украина, 87548. В книге очень много рисунков Оли Уняниной и фотографий. При желании по этому адресу можно получить диск с полным текстом книги с графикой. E-mail: berkm@mail.ru

18 Без десяти десять, как полагается, я возле Совмина. Он на Красной Площади, под сенью величественного памятника Ленину. Решительный гранит Ильича не оставляет сомнений в скорейшем воплощении Всемирных Идей Коммунизма при мощной поддержке Трудящихся Нашей Республики. Подъехали с торца, на разрешённую стоянку. Там министерские и полуминистерские "Чайка", "Зимы", "Волги". Наш чахлый "Газик" притулился на обочине. Проверка документов и приглашений милицейскими сержантами-лейтенантами и вот уже гостеприимный холл Республиканского Правительства. С учётом возможной критической массы гостей в нём автоматы с холодной газированной водой (бесплатно, лишь нажми на кнопку), столик с дефицитной художественной литературой (Фейхтвангер, Шекспир, Навои и др.). Негустая толпа приглашённых, кучкующихся "по интересам". Взглядом нахожу своих, медиков. Сплошь начальство министерского, областного и столично- городского масштаба. Вон в сторонке Шарип Хамидович с Молотовой. Обсуждают что-то очень актуальное. Я к знакомым министерским. Навстречу, раскрыв дружеские объятья, Яхъяев, начальник Главного санэпидуправления, мой сокурсник. "С победой, Белецкий-ака! Поздравляю со своевременным выявлением больного и правильным лечением! За такое я бы вам всем медали дал!" Остальные тоже дружественно жмут мне руку. Как всё-таки приятно, когда нас понимают и ценят! Конференц-зал недавно выстроенного здания Совета Министров роскошен. Президиумная атрибутика, видимо, "не под", а действительно из ценных древесных пород, на фоне белоснежного задника с искромётно вычерченным красным профилем Ильича, с цитатой огромными красными буквами из второго Ильича: "Развитое Социалистическое общество -- закономерный этап в становлении Коммунизма". Партер и амфитеатр полумягких бордовых кресел, наверное, мест на тысячу, не менее. Проходы в дорогих ковровых дорожках. Огромная коническая, в восточном стиле, то ли золотая, то ли позолоченная люстра, весом не менее полтонны. Мягкий шорох подпотолочных кондиционеров. Реденькая ротка приглашённых разбрелась, было, по необозримому полю зала, но властным манием руки секретаря ЧПК была слита воедино на первых рядах кресел. Собственно говоря, это не традиционное заседание со сосредоточением в президиуме членов ЧПК, секретариата с магнитофонами и стенографистками. Это, скорее всего, собрание Республиканского Госпартактива под председательством Зампредсовмина Насибы Абдуллаевны Хаббибовой. Высокой, стройной. С решительно-соколиным взором (в её должности слюнтяев не бывает). Говорят, у неё высшее филологическое образование. Властность приобрела ещё в должности декана соответствующего факультета Республиканского Госуниверситета имени В.И.Ленина. Секретарём -- Владислав Городов, мой друг по Мединституту. Потом мы с ним несколько лет работали врачами в нашем Отделении. Перешёл на руководящую должность в Санэпидемслужбу. Теперь стал референтом по медицинским вопросам Совмина. Это наша "рука" в Республиканском правительстве. Помогает решать проблемы, требующие вмешательства Высших Сил. Приглашение Молотовой на ЧПК -- явно не без его участия. Первый час посвящён разбору выполнений планов работ образовательных учреждений по организации летнего отдыха учащихся. Где, какие оздоровительные лагеря организованы, сколько там и почему отмечены разного рода ЧП и кто за это должен ответить. Почему до сих пор не закончен ремонт фасада Городской инфекционной больницы. Почему Академия Наук затягивает выпуск сборника стихов великого азербайджанского поэта Низами в серии "Избранная лирика Востока", намеченного на этот год. Ну и другое. Выходят к трибуне. Отчитываются. Получают взбучку. Согласно раскаиваются. Бредут на место. Хаббибова объявляет небольшой перерыв, просит остаться только медикам. От роты приглашённых - не более взвода. Вопрос особой важности. К секретарю: у всех ли присутствующих проверен допуск к СС-информации В Республике случилось не просто ЧП, а Сверх-ЧП. Человек заболел чумой. Не гриппом, не дизентерией -- ЧУМОЙ! Мы знаем, что в нашей климатической зоне ею болеют всякие дикие грызуны. Но то, что у нас чумою заболевают и наши люди, это уже роднит нас с такими отсталыми странами, как бывшие иностранные колонии в Африке и Южной Америке. Хотелось бы услышать, как этот позорный факт объясняет наше Министерство Здравоохранения. К сожалению, сам Министр сейчас выполняет Правительственное задание. Поэтому слово предоставляется Заместителю Министра, товарищу Камилову. Шарип Хамидович как всегда, делово, рассказывает о сложной эпизоотологической ситуации, о своевременном выявлении заболевшей девочки и её успешном лечении, о разработанном Минздравом комплексе дополнительных профилактических мероприятий. "Послушайте, уважаемый товарищ Камилов, - прерывает Хаббибова, - Вы ведь кроме всего ещё и Главный государственный санитарный врач Вы когда-нибудь слышали о руководителях такого ранга, которые необоснованно снимают важнейший диагноз у больного И почему уже другим, более квалифицированным специалистам, лишь спустя несколько дней, приходится восстанавливать истину Вы понимаете, что ввели в заблуждение Правительство Республики Я думаю обсудить в ближайшее время этот вопрос с Вашим уважаемым Министром. Свободны, спасибо за информацию. Выслушаем Республиканскую Противочумную Станцию. Что, и тут нет самого Начальника, а лишь его заместитель Что за беда у нас сегодня: одни замы. Ну, пожалуйте, объяснитесь! Только не рассказывайте о "сложной эпизоотологической ситуации". Болеют ли ваши крысы чумой, или нет - это ваша проблема. Для вас в Республике созданы самые что ни на есть благоприятнейшие условия. Финансирование -- беспредельное, оборудование -- высшего класса, автотранспорт -- новейший, в ущерб другим структурам здравоохранения. И при всём при том вы ещё смеете допускать позорнейшие факты заражения Советских людей средневековой чумой! Куда вы расходуете государственные средства Думаю, что этим вопросом должны заняться органы прокуратуры...Можете садиться, всё ясно и так". Не вякнув ни слова, ухожу на своё место. Хорошо, что оно с краю, не надо пропихиваться меж ставшими враз каменными коленками сидящих. Владислав, думаю, смягчит в протоколе, наверное, наиболее одиозные высказывания Хабиббовой! Сзади едва слышимый, но всё же слышимый, шёпот. Вроде, Яхъяев: "Я бы давно призвал к ответу этих бездельников..." Председатель: "Слово представителю Минздрава СССР, уважаемой товарищ Молотовой. Надеюсь, она справедливо оценит оплошности подчинённой ей Противочумной Службы и примет к ней соответствующие меры!" Молотова: "Прежде всего -- благодарю Руководство Республики за возможность участвовать в столь Высоком Совещании. Глубокоуважаемая Насиба Абуллаевна совершенно права, заботясь об охране здоровья населения от особо опасных инфекций. Тем более, что в этом году в местном природном очаге чумы, в силу объективных причин, создались экстремальные условия, поставившие под реальную угрозу жизни десятков тысяч чабанов, сельчан и горожан. К сожалению, до настоящего времени мировая медицина не нашла ещё эффективных способов ликвидации самой природной очаговости чумы. Наш Минздрав и вся Противочумная Служба Страны активно разрабатывают такие методы и они апробируются на разных участках. Но пока надежда в основном на бдительность медицинских работников и самого населения. В этом отношении Республиканская Противочумная Станция проводит значительную работу, о чём свидетельствует данный случай. Заболевшая вовремя выявлена и успешно лечится. Должна напомнить, что чумные эпизоотии разной интенсивности происходят на вашей территории почти ежегодно. И благодаря именно своевременным мероприятиям заражения чумой людей крайне редки. Если мне не изменяет память, в Республике подобный случай произошёл в 1971 году, десять лет тому назад. Кстати, за эти годы у вашего Северного Соседа выявлено с десяток больных, в 1971, 1972, 1973, 1974, 1975, 1979 годах, причём, почти половины из них не удалось спасти. Это вовсе не говорит о плохой работе тех Противочумных Станций. Просто природно-очаговая территория на севере намного больше вашей и интенсивные эпизоотии там бывают намного чаще. При оценке эффективности работы Противочумных Станций Управление и Минздрав СССР в целом исходят из понимания, что эпизоотии -- это чисто природное явление, сродни наводнению или землетрясению. Как и при двух тех катаклизмах невозможно гарантировать полное отсутствие пострадавших, так тем более это невозможно при чумных эпизоотиях. Ведь наводнение или землетрясение видны всем воочию, большинство людей сами стараются найти более безопасные места для укрытия. А чумная эпизоотия никак наружно себя не проявляет. Та же степная мирная тишина, то же качество пастбищ. Опасные процессы происходят в глубине грызуньих нор, о чём могут узнать только специалисты чумологи. Во всех указанных катаклизмах важнейшей задачей спасателей является сведение к минимуму возможных людских потерь. В нашем нынешнем случае у Управления нет особых претензий к действиям ни Республиканской Противочумной Станции, ни, тем более, местных медицинских учреждений. Это, конечно, не исключает наличия у тех и других разного рода ошибок, как справедливо считает глубокоуважаемая Насиба Абдуллаевна. Вместе с Республиканским Минздравом мы их тщательно проанализируем и примем все меры к их устранению". На лице Хаббибулаевой под маской правительствующей невозмутимости всё же заметно разочарование. Тон выступления Нашей Мамы явно нарушает традицию подобных разборок. По правилам игры, Вышестоящий Орган просто обязан разоблачать и уличать Нижележащий Орган, наказывать обязательных виновных, ужесточать, совершенствовать, впредь не допускать и т.д. и т.п. А тут впору чуть ли ни награждать их требуют! В ответной речи Зампредсовмина поблагодарила товарищ Молотову за научную и объективную оценку событий. Однако призвала Противочумную Станцию и всю Медицинскую сеть Республики предельно мобилизовать все свои силы и ресурсы, дабы подобные случаи более не повторялись. Это всё -- под персональную ответственность Санэпидуправления Минздрава во главе с Замминистра по эпидемиологическим вопросам и руководства Республиканской Противочумной Станции. Ну, ладно. Слава богу, можно покинуть Совмин без наручников! В некоторой сутолоке выходной двери чувствую дружеской пожатие моей плечевой кости. Это Яхъяев: "Я же говорил, Егор-ака, что вы молодцы!" Ах, Яхъяев-ака, брат мой во эпидемиологии! Быть тебе бо-о-ольшим начальником! Потом звонок от Молотовой: "Сегодня, прямо с Дачи, улетаю назад в Торткудук, кое-что там нужно доделать. Вернусь дня через три-четыре. Мне ещё нужно переговорить с вами и Железнодорожной Противочумной Станций о ходе координации ваших совместных действий. Их почему-то на ЧПК не пригласили. Да может и к лучшему. Подготовьте материалы и встречу". Ну прямо будто в воду глядела! 19 Около десяти вечера позвонила Вартанова, Замначальника Железнодорожной Противочумной Станции: "Ну что, можно и нас поздравить На двадцатом разъезде, который у поселка Акбола, есть человек. Мне только что по селектору наш фельдшер сообщил. Мы сейчас собираемся туда выехать машиной..." "Маргарита Арутюновна, миленькая! Захватите меня на свою машину, наша-то совсем развалилась! - вру, чтобы хоть одну приличную на Станции оставить, не на грузовиках же по Министерствам и Совминам ездить, - Я вот только Камилова оповещу и Мукомолова предупрежу, что он опять ИО остаётся". У меня с собой официальный список должностных лиц Минздрава с их служебными и домашними телефонами. Я никогда не решался беспокоить Шарипа Хамидовича дома, полагая, что может быть хоть там он может утихомирить свой неуёмный темперамент, подзарядить "внутренний аккумулятор". Но сейчас выхода нет: схема экстренного оповещения требует! "Извините, Шарип Хамидович! Это опять Белецкий. Только что получил телефонограмму от наших железнодорожных коллег. На разъезде номер двадцать по ветке, что на Торкудук есть один человек. Я сейчас вместе с жележнодорожными выезжаю туда..." Трубка молчит секунды две, за которые, однако, успевает раскалиться докрасна. Брызжет в ухо расплавленным металлом: "Вы отдаёте отчёт, о чём говорите Вы забыли сегодняшнее" "Да нет, не забыл, конечно же. Но на то и наши шеи, чтобы получать по ним..." Срочно позвонить в Отделение. Разъезд от них в два раза ближе, чем Торткудук. Часа за три на машине доберутся. "Срочно командируйте Рузаева и Веткина, узнайте, едет ли туда кто-нибудь из Облздрава, Камилов наверняка уже поднял на ноги свою гвардию. Лучше ехать с ними вместе". От нас до места часов шесть. К утру должны добраться... 20 В "Газике" Маргарита Арутюновна, пятидесятипятилетняя Кармен кавказского разлива, всё знающая, всё умеющая. Наш испытанный боевой товарищ. Прихватила с собой Лидию Ушакову, старшего зоолога, историографа Ж-Д ПЧС, искренне влюблённую и в своих и в наших. Шофёр Гена гонит машину с видимым удовольствием: хорошо ночью, прохладно и трасса свободна! Всё окрестное - силуэтами. Пирамидальные тополя -- черные многометровые наконечники копий. Нелепо подстриженный тутовник -- на верхушке ствола здоровенная блямба с торчащими во все стороны тонкими ветвями, с листьями -кормом для шелковичных червей. Разномастные квадратики сельских домишек с редкими бессонными окошками. Темные громады древних медресе с непроницаемыми порталами, изящными свечками минаретов, луковицами куполов Изредка в свете фар мелькают стремительные тушканчики, какой-то блудный кот, даже лисица. Все они зачем-то стараются обязательно перебежать нам дорогу. "А чего нас на ЧПК не вызвали" "Ну, пути Совмина неисповедимы. Да может это и хорошо. А то бы и вас заставили каяться в несостоятельности. Но теперь уж не волнуйтесь, обязательно вызовут. Кстати, Кира Алексеевна просила собраться нам с вами, она хочет вопросы взаимодействия решить. Вот мы теперь и взаимодействуем! Какие-то подробности удалось узнать" "Пока только то, что фельдшер передал. Есенбаев Кушербай, чабан, лет сорока. Вместе с бригадой выпасал совхозных овец в двадцати километрах от Акболы. Заболел, должно быть, вчера. Недомогание, жар, ломота в теле, головная боль, боль под левой мышкой. Сегодня, с его слов, состояние ещё ухудшилось. К счастью к вечеру подоспел местный фельдшер, объезжавший на мотоцикле свой участок. Дал ему жаропонижающее и скорее в совхозную больницу Акболы. Там хирург, прикомандированный из района, с санитарным "УАЗиком". Вернулись к больному. Хирург заподозрил чуму, привёз в Акболу. Оповестил нашего железнодорожного фельдшера. Ну а тот по селектору нам. Я сообщила Главному санврачу Дороги и вам. И вот скажите, Егор Нафталович, ведь июнь, как известно, период затухания эпизоотий, а люди только что начинают заражаться. Если, конечно, это всё-таки чума. Вроде бы снаряды дважды в одну воронку не попадают!" "Ну, во-первых, тут снаряды не причём, тут, скорее, закон парных случаев. А во-вторых, конец эпизоотии как раз может быть более опасным для человека, чем её пик. В это время чумные грызуны гибнут в массе и заражённые блохи лезут из нор к выходам, поджидают новую жертву, хоть зайца, хоть лисицу, хоть человека". Наконец выскочили из "культурной зоны". По обочинам лишь куртинки взъерошенного саксаула... "Кстати, днём на разъезд прибудет наш отряд с вагонами - лабораторией, общежитием, салоном, платформой для транспорта. Начальником Равиль Ганиевич, вы его знаете. Он же и бактериологом. Зоогруппа тоже. Под начало Лидии. Можно будет на месте исследовать материал от больного, грызунов и блох из окрестностей" "Замечательно! Но наши врачи уже, наверное, взяли материал, исследуют его в Отделении. Ну а теперь по ходу дела будем, конечно, использовать лабораторию вашего бронепоезда!" Лидия: "Слава богу, что хоть не наш контингент. Совхозный чабан. А что стоит и нашим заразиться! На пустынных-то участках Дороги железнодорожники в быту ничем не отличаются от чабанов. И овец пасут, ну не стада, конечно, но десяток - другой личных голов заводят. Кое у кого и верблюды имеются. Да и без скотины угроза заражения для них бывает высокой. Песчанкам полюбились насыпи, в некоторых местах их так изрывают норами, что рельсы начинают провисать! И ведь не боятся, заразы, грохота поездов!" Маргарита: "Пока, до сих пор, страдали железнодорожники наших Приаральских и Прикаспийских соседей. Вон, в семьдесят пятом, заболела двенадцатилетняя дочка путеобходчика. Тоже играла возле насыпи. Бубонная чума осложнилась менингитом. Не смогли спасти. В семьдесят девятом - дежурный монтёр. Подмышечный бубон. Но того, к счастью, вылечили. Но это всё-таки хоть единичные случаи. А в шестьдесят седьмом прямо на железнодорожной станции её сотрудники прирезали чумного верблюда, впятером. И все пятеро заболели. Бубонная чума. Вовремя спохватились, вызвали свою противочумную. Всех вылечили". Как же и мне не встрять в такой разговор: "У меня есть и более ранние материалы, все по тем же нашим Соседям. Осенью сорок седьмого, когда ваша служба в тех местах только ещё создавалась, заболел путеобходчик. Бубонная форма, осложнённая легочной. От него заразилась соседка по дому, оба погибли. Чумологи приехали уже к трупам, но успели изолировать всех общавшихся с больными, участвовавших в их похоронах. Это около сотни человек, из которых кто-то наверняка схватил заразу. Тогда уже начали применять стрептомицин, провели профилактическое лечение. Больше никто не заболел. А перед этим, летом того же года в Приаралье-то! В шести населенных пунктах аж тридцать человек заболело. Все клинические формы: кожная, бубонная, септическая, легочная. Умерло двадцать три человека! Тамошние медики и не предполагали, что это чума. Опомнились через две недели, оповестили Республиканский Минздрав, а нашей Станции тогда ещё не было. Вспышку ликвидировали российские чумологи. Они-то и установили, что природным носителем чумы в наших местах являются большие песчанки. А с верблюдами в пятьдесят пятом Железнодорожники на разъезде прирезали захромавшего с чего-то верблюда. Через пару дней одному из них, путевому рабочему, стало плохо, появилась болезненная подчелюстная опухоль. На дрезине отвезли в Аральскую амбулаторию, где он и скончался. Труп - обратно на разъезд и захоронили. Почему только один тогда заболел -- не понятно. Может, у верблюда лишь бубон на ноге был, а тот его своим ножом задел. На поминки по умершему прирезали еще одного верблюда, тем более, он был какой-то вялый, с утра на ноги не вставал. Справили тризну на месте, а большую часть мяса отправили на продажу на ближайшую железнодорожную станцию, другую в Аральск. А на той станции прирезали ещё и третьего верблюда, и тоже на продажу. Ну в общем, заболели ещё десять человек, а заражённое мясо успели уже раскупить в Аральске, на разъездах и станции. Умерло четверо, остальных заболевших вылечили. А сколько было еще общавшихся с ними, сколько успели верблюжье мясо раскупить! Кстати, среди заболевших был рубщик и продавец мяса. Вот уж какой объем мероприятий пришлось проводить! На весь Аральск и эти пункты наложили жёсткий карантин. Медиков и нашего брата собралось там! Но, слава богу, эпидемию всё-таки удалось предотвратить. Мы тогда втроём, только окончив институт, поступили на нашу Противочумную Станцию и нас отправили на специализацию на поезде как раз через Аральск. Ну, конечно, в мероприятиях мы не участвовали. Подробности о вспышке я узнал только недавно, собирая материалы по чуме". "Ну и как ваша докторская" "Да почти никак. Ползёт еле-еле. У меня же тема по эпидемиологии чумы во всём нашем регионе, с начала века до нынешних дней.. Четырнадцать самостоятельных природных очагов в трёх Республиках. Более полутора тысяч групповых и единичных случаев. Дореволюционные материалы в разных архивах и старых монографиях, а с тридцатых годов -- в спецхранах Станций и Институтов. Времени во всём этом копаться практически нет. Занимаюсь, в основном, во время отпусков. Да и то, ведь спецчасти закрываются после окончания рабочего времени. "На дом" материалы не дают, вот дни и проходят впустую. С нашим Грифом просто беда. Не дай бог, если вдруг чего не так. Мою кандидатскую чуть не зарезали. Она не секретная вовсе, но один дотошный рецензент узрел в перечне литературы ссылку на статью, которая была напечатана в "закрытом" сборнике. Пришлось чёрной тушью её вымарывать, не переплетать же всё заново!" "Да уж, с Грифом греха не оберёшься! И главное, вон сколько "не допущенных" в мероприятиях участвуют, потом эти сведения, да ещё приукрашенные, перевранные, во все стороны разлетаются. А истинные факты доступны только избранным!" За подобными разговорами время летит быстрее. Были бы в машине одни мужики, можно было бы побеседовать более красочно, поболтать о своём, мальчишечьем. Но в столь избранном обществе только и дело, что рассуждать о чуме! 21 Около пяти утра навстречу нам санитарный "УАЗ". Салютовали друг другу бибиканьем. Остановились. Это Игорь Веткин, возвращается в Отделение на Облздравском корвете. Уже совсем светло. Кругом одна безликая серая равнина с беспорядочными клочками кустиков, сливающаяся с таким же серым предрассветным небом. Зато воздух! Только в дикой утренней пустыне такой обалденный аромат, росная прохладная свежесть, подгоняющая лёгким ветерком скорый восход. Откуда это всё берётся! "Привет!" "Привет! Как успехи, как дела Чего там" "Да в общем-то, вроде, порядок. Как получили ваше указание, сразу в Облздрав. Там уже по Камиловскому приказу все на ногах. Собрались Замоблздрав Курбанов, инфекцтонист Рахманов, ещё один, зовут Насрулло, кто такой, не знаю. Сказали -- "кадры". Ну нам всё равно, Насрулло, так Насрулло, ихняя проблема. Нас взяли без разговоров. Прихватили десяток противочумных укладок, антибиотики. По дороге заехали за районным инфекционистом Акиевым, он тоже уже был готов. Прибыли на место часа в два ночи. Больной изолирован в амбулатории совхозной больницы, с отдельным входом. Состояние тяжёлое. Температура за сорок, подмышечный бубон. Хайдаров, хирург, тот, которого командировали в Акболу, уже два раза ввел ему стрептомицин. Взяли материал из бубона, из вены, из зева. Везу в Отделение. Только как после стрептомицина" "Есть шансы, что больной выживет" "Бог знает, случай очень тяжёлый" "Ну, успехов!" "Ну и вам!" Вот уже асфальт приткнулся к насыпи. Виден разъезд. На переезде шлагбаум закрыт, ждут поезда на Торткудук. Через пару минут тот прогромыхал, повизгивая. Вроде Летучего Голландца. "Не видно на нём капитана, не видно матросов на нём". Два сцепленных тепловоза тянут разномастный состав. Старенький пассажирский вагончишко цвета хаки, времён Великой Отечественной. Бесконечная цепь грузовых: платформы с "ЗИЛами" и бульдозером, красные порожние полувагоны, какие-то цельнометаллические чудища без окон, без дверей, и ещё всякие. За Продукцией. Акбола скорее не разъезд, а полустанок с перспективой стать станцией. Просто не успели ещё переименовать. Водонапорная башня, вокзальчик стандартной древней архитектуры, служебные постройки. Ну а нам в сам посёлок. Всё такие же плоскокрышные саманные домишки с юртами, без выраженных авеню и стритов. Ни деревца, ни огородишка. Больница тоже саманная, чуть в отдалении от "жилого массива", за порушенным местами саманным же заборишком. Встречает хирург Хайдаров. Молодой, плечистый, с красными от бессонницы глазами. Улыбается как-то смущённо, дескать, извините за такое беспокойство. "А где Рузаев с Акиевым" "У больного". "Как он Живой" "Живой, но тяжёлый. Акиев ему кроме антибиотиков капельницу делает, дал сердечные, витамины" "Гафур-ака, сколько ты ему стрептомицину вколол" "Три раза по грамму, как нам указано всем подозрительным это делать". Однако! В общем, наверное, рационально указано. Пока там консультантов дождёшься, приедут - не приедут, а больной может помереть. А как же лабораторная диагностика, как после этого высеять возбудителя До сих пор споры о создании специальных укладок для забора материала на всех фельдшерских пунктах и участковых больницах. Но пока это фантазия. Кто их будет содержать в неприкосновенности, регулярно стерилизовать Да и брать материал нужно умеючи, не то сам заразишься. В общем, указание правильное, но может быть и с "двойным дном": попробуй потом подтвердить чуму бактериологически! Вот и сам Рамазан Курбанов, Заместитель Заведующего Облздравотделом. Невысокий, плотненький, с розовой бороздкой от подушки через всё лицо. "Ассалому алайкум, товарищи! С приездом! Как доехали" "Алайкум ва ассалом, Рамазан-ака! Познакомьтесь: Вартанова Маргарита Арутюновна, Зам. Начальника Республиканской Железнодорожной ПЧС; Ушакова Лидия Ивановна, старший зоолог этой Станции, - Рамазан Сапарбаевич Курбанов". "Очень приятно" "Очень приятно" "Как у вас" "Боремся! В больнице трое человек лежит. У одного фурункулёз, другой с переломом ноги, в гипсе. Ещё старик -- хроник. Трофическая язва голени. Куда теперь их девать Может, в районную перевести" "Разберемся. Выясним степень их контакта с нашим больным. Если что, начнём профилактическое лечение. Всё равно ведь это нужно и Гафуру с фельдшером и шофёром, они же без костюмов больного принимали. Да и медсестре с санитаркой, которые с ним возились. Давайте-ка подсчитаем наши наличные силы". "На сегодня силы такие. Наш областной инфекционист Рахманов, районный инфекционист Акиев, прикомандированный хирург Хайдаров, ваш врач Рузаев. Мы с вами. Больничная фельдшер-акушерка Исимова, медсестра Ташева, санфельдшер Жаксыбаева, санитарки Кунарбаева, Маржанова и Назирова". Двенадцать человек. Больничный "УАЗ".Ну и пока еще ваш "ГАЗ-69". Маргарита: "Ну и нас двое, итого четырнадцать. А к обеду придет наш вагон-лаборатория с врачом-бактериологом, лаборантом и санитаркой. Итого уже семнадцать. Не много на одного больного" "Ну, во-первых, это, не дай бог, лиха беда - начало. Во-вторых, при нынешней ситуации без работы точно никто не останется! Кто больного хочет посмотреть" Облачившись, Маргарита, инфекционист Рахманов и я идём в палату. Комнатушка квадратов шестнадцать -- восемнадцать, скучная больничная железная койка с тумбочкой, штатив с капельницей, пара табуреток. На койке в пижаме в синюю полоску, на голое тело, вроде, подросток, если бы не морщинистое страдальческое лицо. Краснота проступает даже сквозь загар, резко очерчивает шею от светлых плеч и груди. Будто пожилая голова пришита к мальчишескому туловищу. В палате духота, пропитанная запахами лизола, больного тела, прежним амбулаторным ароматом. Окно плотно закрыто, как это требует режим. Пока раннее утро, ночная прохлада ещё чувствуется, но что будет днём, когда температура воздуха зашкалит за сорок Рузаева от Акиева в костюмах не отличить, оба одинакового роста у обоих на груди стето-фонендоскопы. Один из двойников произносит с акцентом (значит -- Акиев): "Ну, в общем, пока вводим полиглюкин. Пускай полежит. Поговорим на свежем воздухе". В цивильном Акиев - тридцатилетний полноватый парень с удивительно добрым лицом и очень внимательными, чуть раскосыми, глазами. Говорит спокойно, не спеша. "Сами понимаете, в моей практике я не встречался с чумными больными. Это уж вы сами окончательный диагноз устанавливайте. Но у Кушербая острый лимфаденит и, боюсь, заражение крови, сепсис. В легких жёсткое дыхание, единичные хрипы. Может это возрастное. Я ему ввожу кроме стрептомицина ещё тетрациклин, дезинтоксикационные, сердечные препараты, назначил обильное питье. Пока состояние стабильно тяжёлое. Меня ещё такой вопрос волнует. Видели, какая в палате духота. Это ещё утром, а что днем будет А по вашему режиму проветривать палату нельзя" В этом отношении наши с ним мысли сходятся. "А чёрт с ней, с инструкцией, Абдулла-ака! Раскроем окно палаты. Не то он если не от чумы, так от духоты погибнет. А приедет какая комиссия, успеем закрыть!" Облздрав Курбанов приглашает устроить нас вместе с ними в Дирекции совхоза. Там для гостей две комнаты из пяти освободили. Местное руководство уважает Областное Руководство. Если надо, то и третью комнату выделит. Электричество, телевизор, умывальник на ведро воды, чай в любое время, вечером -- у Директора. "Спасибо, Рамазан-ака. Сейчас давайте-ка смотаемся на стоянку Кушербая, к его родным и близким. Тут ведь не далеко, двадцать километров по хорошей дороге! Только, если можно, на вашем "УАЗе". Наш Гена вчера весь день работал, всю эту ночь пилил. Парню отдохнуть же надо, однако". "Наша машинка тоже только этой ночью приехала. Давайте на Хайдаровской. Я на ту стоянку фельдшера Косшанова посадил, того, который Кушербая выявил. Поручил следить, чтобы не разъехались, два раза в день колоть стрептомицином по ноль-пять. Правильно" "Правильно, правильно, доктор Курбанов! Но посмотреть нужно". 22 Прикомандированный "УАЗ" разит карболкой. Обработали после перевозки Кушербая на совесть. Маргарита с Лидией доезжают только до вокзальчика. Нужно ведомственные дела доделать. Путь скорый, но скучный. Всё уже выгорело, глазу не на чем остановиться. Все краски смешались в одну жёлто-палевую гамму. На Кушербаевской стоянке три серенькие, прокопчённые юрты. Две - его наследственное богатство, третья - родственника. На шум мотора выглядывает вся бригада: пожилой старшой, две женщины, две девушки. Различить их физиологический статус не составляет труда: свидетельство состоявшейся фертильности -- белые косынки, девственности -- красные. Вслед им молодое поколение, шесть потомков обоих полов, в возрастном диапазоне плюс - минус десять лет. Барышни с многочисленными косичками, в цветастых платьицах , полуштанишках, джигиты обриты наголо и голопузы, а самые маленькие вообще в полном неглиже. Двае подростков с отарой - в степи, к вечеру подгонят. Возле крайней юрты верблюжонок. Лежит, смешно сложив под себя свои ходули. Чудесно-плюшевое существо с детскими ангельскими глазищами. Жена Кушербая, Маржан, недавняя красавица-степнячка, выдубленная отгонами и родами, смотрит на нас тоскливо ждущими глазами: какую очередную весть принесли начальники Утешаем: Кушербай жив. Ему уже лучше. Лечим. Всё будет хорошо, Угощает прохладным айраном. Наш резидент, фельдшер Косшанов, докладывает, мол, наблюдает, проводит профилактическое лечение по схеме. Температурящих нет. Провёл дезинфекцию и дезинсекцию в юртах. И сам себя колет. "Извини, дорогой Сапарбай, пусть Маржан покажет следы уколов" "Э-э, Маржан-опа! Подними рукав, покажи доктору! Сами понимаете: женщина. В другое место нельзя! А аксакалу -- куда надо, но неудобно ему сейчас штаны спускать!" Верим. "Чего подвезти" "Да рахмет, рахмет! Всё есть. Ничего не надо! Вот только иголки для шприцев хорошо бы. Совсем затупились. Если можно -- ещё муки, сахара, соли. Мясо пока есть - солонина. Оставайтесь, вечером бесбармак сделаем!" "Обязательно, дорогой. Но через несколько дней. У нас работы -- вот так. Сам понимаешь!" " Если можно, ещё бы водички свежей из колодца. Верблюдица наша с ребятами в поле, к приходу отары корыта нужно водой налить, лучше бы свежей" "Какой разговор! Тащите фляги. Трос есть" "Есть, есть!" Пустынные колодцы -- особая стать. За неимением оазисов с пальмами в здешней пустыне, это единственные источники жизни на отгонных пастбищах. Некоторые из них существуют веками, освященные легендами. Умер, де, в незапамятные времена святой великан, распласталось его тело на многие вёрсты. Где легла голова, там возник родник Басбулак, где рука -- колодец Кулкудук, где нога -- колодец Аяккудук. А на месте пупка -- Киндыккудук. Тут и посёлки образовались, тех же наименований. Но прогресс шагал саженями, животноводство развивалось. Потребовались новые источники. Хрущёв, услыхав о нуждах каракульской промышленности, решил, было, вопрос кардинально. Приказал через каждые десять километров пробурить артезианские скважины. Под барханами, говорили ему, немереные моря грунтовых вод. И набурили-таки! Где-то не получилось, а где-то забили из-под земли фонтаны животворной влаги! В межгрядовых котловинках возникли целые озёрки. Ошарашенные перелетные водоплавающие, не поверив вначале своим глазам, всё же вскоре устроили здесь свои придорожные кемпинги. Занесли на лапках-брюшках семена тростников, икру лягушек и рыб. Ну, караси не караси, а гамбузии появились. И камарьё! Слава богу, хоть не малярийное. Животноводы обрадовались. Вот и наступило Прекрасное Далёко! Миражи стали Явью! Паси скот, не отходя от дому! Разводи сады -- бахчи - огороды! Да вот через пару-другую лет стали вдруг непонятным образом мелеть традиционные колодцы, а скважины забиваться песком. Кто их через каждые десять километров чистить станет! Ну, оставили парочку возле Торткудука, для культурного отдыха горожан на природе. А остальные, всосав миллионы бюджетных средств, заглохли навеки, напоминая о себе лишь останками ржавых труб и солонцовыми плешинками на место бывшей водной глади. Так что надёжа овцеводов -- всё те же традиционные колодцы. Их роют мастера пастбищно- мелиоративной конторы. Месяцами. Глубоко, метров до двадцати, а то и более. Сверху колодец венчает бетонированная конструкция. На двух стояках металлическая ось с колесом, через которое перекинут трос или крепкий канат. На конце брезентовый мешок-кавга, литров на тридцать-пятьдесят. Другой конец крепко замотан на стояке, не дай Аллах, развяжется и вся конструкция рухнет в черную дыру! Когда надо, свободный конец привязывают к упряжи верблюда. Кавга под визг крутящегося блока устремляется в маракотову бездну. Через несколько секунд -- шлёп, добралась до воды. Минуту-другую зачерпывает вожделенную влагу. Теперь дело за верблюдом. Подгоняемый призывными вскриками хозяина, он шествует важно, в спокойствии чинном, с вечной улыбкой на студенистых губах, в полном осознании своей животворной миссии. Кавга, плеща излишками воды, подхватывается четырьмя-шестью руками и сливается в бетонный жёлоб, через него в бетонный бассейник, оттуда -- в бетонные же длинные корыта, для водопоя баранов. Так пять-шесть раз и все наполнены водой, и алюминиевые тридцатилитровые чабанские фляги, и жаждущее стадо, и сам поставщик-верблюд. Ежели колодец обилен, можно даже искупаться в бассейне, простирнуть кое-какое бельишко. Впрочем, этим благом чабаны на отгонах не злоупотребляют без крайней надобности. Прогресс предложил и новую технологию выемки воды из колодца: маломощные бензиновые движки с лентой-трансмиссией. Дёрнешь несколько раз за какую-то пимпочку, моторишко затарахтит, закрутит прорезиненную ленту и с неё в жёлоб забрызгает вода. И верблюда не надо! Эти движки, как и кавги с тросом -- золотой фонд каждой чабанской бригады. Берегут их как зеницу ока. Однако, со сложной техникой беда, что-то в ней без конца ломается. Хоть лопни, не заводится. А, значит, сиди у воды без воды! Да и добытая движком водица не того качества, припахивает бензином и автолом. Нет, уж лучше верблюд. Или какая случайная машина. Ну, в этом плане мы оказали очередную посильную помощь местному населению. Пора домой. К больному.

или как строить дверь - вдоль или поперек ДВЕРИ ДЛЯ ОКНА СОТНИ РОЖ Окно ужаснуло видом потустороннего мира, В окне "в одни руки" торчала сотня рож. Из романа Зедона "Ужасы нашей приватизации" С недавнего времени я понял, что значит слово "Армада", и осенило меня, как водится, в одночасье. Это такая темная от чиновников пещера с услугами в единое окно и таких окон там то ли сотня, то ли две, сразу в этой пещере. Значит, соответственно столько же и чиновников, желающих подзаработать на гражданах. И находится оное на окраине города Оренбурга в ангаре бывшего комбината искусственного волокна. НАС ОБВИНИЛИ В САМОВОЛЬНОЙ ПЕРЕПЛАНИРОВКЕ Вот, представьте себе, Вас занесла нелегкая гражданская судьба бывшей страны Советов в бюро технической инвентаризации и там Вас же обвинили в злостном желании устроить себе перепланировку в собственной квартире, т.е. в улучшении собственной жизни. Конечно, говорить то стыдно, маломерная квартира в хрущевке. В соответствии с законом о приватизации Вам позволили и вынудили украсть ее у самих себя. И нагло влезают внутрь и диктуют чего там тебе делать или нет. Чего там перепланировать-то, в хрущевке. Но люди умудряются что-то еще менять в пределах одного квадратного метра. Ну, как дедушка Тыква из сказки Джанни Родари с его мечтой из пары кирпичей себе конуру соорудить. И вот к Вам однажды приходит тетенька инспектор БТИ с наисовременнейшим лазерным измерителем, чтобы точно замерять Ваши намерения до миллиметра и обнаруживает против плана злодейское нарушение. Вы, конкретно, якобы устроили себе балкон меньшей длины от проекту на полметра. А дверь, что из коридора в залу, развернули, не как по проекту положено вдоль коридора, а поперек его -- по половой доске. Это сразу напоминает известных строителей мостов, которые все строят их не поперек, а вдоль реки. Вот такая же картина и тут сложилась, в тютельку... Да, побойтесь бога, - вопите Вы - гражданка, тот балкон еще при застройке таким родили, я прожил всю жизнь с 1960 года в данной квартире и дверь была именно поперек коридора, а не вдоль, как вы утверждаете на основании проекта планировки квартиры. Я свидетель с самого детства по факту проживания. Но факт расхождения планов партии и самоуправства граждан был налицо, что и было зафиксировано в изготовленном через полвека для приватизации новом плане 2009 года в БТИ. А сами услуги БТИ по разоблачению самостройщика через полвека прожитой жизни были им же оплачены в сумме полутора тысяч рублей еще год назад. ПРО ОТЦА И СЫНА, И ДУХА СВЯТОГО ПО БИБЛИИ БТИ Наступил 2010 год. Пошел сын за справкой в БТИ, а квитанцию ту с оплатой их услуг забыл. И попросил выдать бумаженцию без нее по заявлению и паспорту своему и отца своего. И чем-то не приглянулись паспортины раздатчице БТИ и та затребовала заявление от главного собственника, а не его сына. Пришлось в тот же день возвращаться за хозяином, которому без малого уже 85 лет. А он сразу, чтобы не тащиться по жаре, и, поди от неуважения к БТИ, непременно находит нужную квитанцию. И посылает он сына вновь к доброй раздатчице БТИ. И бежит тот к раздатчице БТИ уже второй раз. Та его встречает с улыбкой Джоконды и даже достает нужный пакет документов, вертит его перед носом гражданина, но что-то в ней образуется противоречивое и в последний момент она требует подать ей непременно отца - он хозяин и ему только положено, и вообще, остается только дух святой в запасе для умиротворения БТИ. Делать нечего, в третий раз уже отец и сын прибегают под светлые очи грозной раздатчицы БТИ. И она, работник БТИ, радостью сообщает, что им теперь требуется доплатить в кассу к уже оплаченной сумме в полторы тысячи еще без малого тысячу, так как документы еще не готовы и им надо доплатить за перепланировку. Но, мало того, она -- работник БТИ, улыбаясь, с плохо скрываемой радостью говорит, что и после оплаты они опять ничего не получат, а пойдут куда-то в какую-то Армаду и будут там узаконивать данную перепланировку. И только после оного им будут выданы нужные справки. Да и то БТИ еще через месяц выдаст, так как ничего толком не готово и надо еще подождать. Мол, годом раньше, годом позже... Но ведь уже все было оплачено еще в 2009 году. Ее спрашивают, зачем она издевается над людьми: если не было ничего готово, то какого черта она тащит человека под 90 лет и почему она не сказала, что надо доплачивать эту очередную тысячу. У Вас совесть есть вообще -- спрашивает ее старик. А у меня никакой совести нету, так прямо на духу и отвечает. Тогда все ясно, пошли отсюда. По всем киношным сценариям тут требуется появление Духа Святого. Но Дух Святой со всякими тварями общаться не желает и оба вынуждены скромно и тихо удалиться под обещание раздатчицы больше Отца не трогать. АРМАДА РОЖ В ОДНО ЛИЧИКО Время святых для знакомства с БТИ кончилось, так как не состоялось и требуется переход к страхам человеческим. На следующий день, оплатив в очередной раз выставленный штраф, человек едет в эту самую "Армаду". И, памятуя вчерашний просчет, человек, как уже ученый горьким опытом, берет в запас еще одну тысячу рублей на всякий случай какого нового чиновного непотребства. И вот тут начинается постижение моды на всякие инновации в разгуле мысли чиновника и многофункциональном разливе "Армады". А только там, на месте бывшего промузла, и могли разместиться эти самые окошки в одни руки. И несть им числа - то ли сотня, то ли две, пока пройдешь все, замучаешься. Но, находим указанные три окошка. И так радостно становится даже от вида очередной очереди. Пока не предстоит свидание с глазу на глаз с прелестным созданием служки от архитектуры, так как обьявление над окошком требует всем остальным держаться строго за красной линией. Интересно стало - зачем... А У ВАС ПРОЕКТ НА ДВЕРЬ ПОПЕРЕК ЕСТЬ Вот ведь как, все для людей, и окошко одно, и другим мешать не велено -- за сплошную линию не заходить, и даже лавки поставлены для слабостоящих и слабонервных. Но все хорошее кончается сразу с началом разговора. Ну, как же вы нарушили с дверью то, и себе жилой площади на целый метр прибавили, любезный Да, общая площадь же не изменилась, это ни на что нее влияет. Н-да, но мы на то и поставлены, чтобы закон блюсти и клевать нещадно, куда ни попадя. И милейшее создание в образе Светланы Сергеевны предлагает вам пройти полный курс настырно предлагаемых ими услуг за срок в три месяца и непременно в три этапа. Помимо издания самого Постановления об узаконовлении повернутой правильно двери, надо бы еще проект заказать и его оформление в натуре. И все это надуманное удовольствие стоит чуть менее восьми тысяч рублей. Против кары тут же есть и пряник: а, ежели, в квартире той есть инвалиды и ветераны, но лучше участники войны и Ледового побоища, то им послабление в четверть суммы, т.е. 25% скидочки. А можно мы сами проект сделаем А у Вас лицензия есть Так сам хозяин в то время был архитектором города, он как раз все и утверждал. А у него лицензия есть Так тогда никаких лицензий не продавали, надо было только мозги иметь и специальность... Да Вы чего, обалдели Это Вы серьезно говорите Да, мало того, и все это в три этапа будете принимать и тут же сдавать мне обратно не отходя от окошка. Но деньги все и сразу вперед. Как в притче - утром деньги, вечером стулья, но сами стулья через три месяца и в три подхода. И куда с тысячью против требуемых восьми. И руки сами собой тянутся к чему-то тяжелому и увесистому, и хорошо, что людям оружие не положено с собой носить для увещевания чиновников... ОСМЫСЛЕНИЕ УСЛУГИ СТА РОЖ В ОДНО ОКНО И ОДНИ РУКИ Что мы имеем под личиной милейшего существа Видимо, за ней сидит целая система кормящихся голубых чинов и мошенников. И получается, что вроде как отдаешь деньги в одни руки, т.е. в одно окошко, а там опять сотня рож кормится. Т.е. система вымогателей, с которой якобы денно и нощно, не щадя живота своего и вашего кошелька, борется власть, опять таки ловко извернулась и теперь за всю сотню рож взяточников ответствует крайняя фигура в этом окошке. И все остается по старому - и по деньгам, и по времени. Но факт причастности инноваций в управлении имеет место быть, теперь вместо таскания по многим наглым рожам обираемый субьект, то бишь гражданин-кормилец, имеет счастье соваться в одно окно и доиться одними руками. С другой стороны, требование проекта на дверь явный перебор даже в цене, так как треть от запрашиваемой суммы в 2,5 тысячи рублей на проект подразумевает по нормативам ее стоимость в 7,5 тысяч рублей работ в натуре. Ей же красная цена в пределах тысячи рублей, если она вообще есть. Обращаем внимание на то, что на двери-то никаких проектов и не требуется, а только установка ее в плане, уже, кстати, готовом и оплаченном в БТИ. Во вторых, стоимость второго этапа - изображения строительства и реконструкции вообще зависла в воздухе, так как все уже давно как полвека построено и принято в эксплуатацию, что подтверждено и тем же самым инспектором БТИ в прошлом году, о чем и составлен новый план, уже готовый к утверждению архитектором. Следовательно, от всей затеи вымогателей остается только оформление Постановления самой администрации, и никаких оснований для его не утверждения новой, как они считают, перепланировки площади путем перестановки двери, с вдоль на поперек коридора, нет. Ну, ладно, это нарвались малограмотные, но жадные чиновники на архитектора и технически грамотного человека, которые из времен, когда лицензиями не торговали, а как же быть тогда тысячам малообразованных сограждан, из которых вымогают неправедные гроши Вот в одном южном городе, а именно в Новочеркасске, в подобной ситуации начальника БТИ в припадке полемики пенсионер просто тюкнул на рабочем столе топориком по тыковке с поминальным исходом. Сердито, конечно, но очень эффективно и несколько лет там стеснялись вымогать открыто. Нет, мы, конечно, не призываем к самосудам, а просто напоминаем, что в каждой квартире каждый гражданин сам себе хозяин и волен ставить дверь вдоль или поперек. Хоть на потолок лепить. Хотя гримасы и ужасы Приватизации это уже другая история... СПАСЕНИЕ ТОЛЬКО В ДОМОГАТЕЛЬСТВАХ К ВЛАСТЬ ИМУЩИМ Искренне соболезнуем нашим согражданам, посылаемым в многофункциональный центр Армада, которых там дурят от всей души, пользуясь их технической неграмотностью. А есть ли шанс гражданину и человеку выйти из той пещеры с "Армадой" с сотней рож чиновников в одном окне живым и здоровом душевном состоянии... Несмотря на подавляющее преимущество сотни рож за каждым окошком над нашим отдельно взятым гражданином, в таком случае следует проводит кавалерийскую, т.е. сразу, атаку по всему фронту. Если, конечно, позволяет техническая грамотность. А именно, выясняется фигура начальника над окошечными людишками и премся к нему на прием. Но там тоже не лыком шиты, Вам вежливо так обьясняют, что начальница принимает раз в неделю до полудня, как городской мэр. В этих случаях прямое посещение департамента по архитектуре чревато всякими неожиданностями: швейцар грозного вида на турникете прямо заявляет, что у них в заведении сегодня тихий день по расписанию и все визиты запрещены, а кто из сотрудников нарушает, то его штрафуют. Вот и Вашу начальницу недавно нагрели на две тысячи рублей за попытку встречи с клиентом от народа. А где же самый главный, который вспомнил советский рыбный день и устроил тут черт знает что - а он в отьезде, когда вернется - не сообщил. Однако выяснилось, что ему, церберу, и самому стыдно в глаза смотреть людям, и он сделал послабление в режиме, в обычный уже видно раз. И вот начальница - женщина приятной наружности тоже удивляется на требование проекта на дверь при отсутствии перепланировки, сетует на злобных юристов и дурацкий закон, и рекомендует пойти в институт "Гражданпроект", который с лицензией, и получить там заключение, что никакой перепланировки не надо, она уже того, давно с полвека как окончилась в данной квартире. Более того, она как фея звонит в ту самую Армаду и дает распоряжение бесплатно оформить Постановление для указанного персонажа, видя полный набор всяких ветеранских удостоверений почти от участника Мамаева побоища до защитника Белого Дома еще живущего странным образом гражданина из того самого прошлого. О ПОЛЬЗЕ ТЕХНИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ Она же понимает, что судиться с бывшим главой ГАСК - государственного архитектурно-строительного контроля, который мало того, что жив, так и тот самый дом принимал в 1959 году, будет смешно даже в суде. Но добрую женщину подводить Господь не велит, и идете Вы снова по указанному адресу. Где-то в самом тихом месте города прилепился этот самый забытый Богом "Гражданпроект", куда граждане ходят только по большой нужде. Поиски нужного кабинета на нескольких этажах пустых коридоров напоминают муки гостя с юга. Естественно, указанной нужной фигуры нет на месте, и в порядке импровизации находится ГИП - главный инженер проектов как раз по перепланировкам. Вы просите его помочь, и он высказывается благожелательно, соглашаясь войти в нужду за сдельную плату в 1600 рублей через кассу и оформить в три дня нужное заключение. Тут же вызывает исполнителя и велит срочно перелицевать сданные ему планы квартиры БТИ до и после. Вот и весь смысл проектного заключения. Да что там деньги, главное нет трех месяцев ожидания и издевательств над здравым смыслом. Хотя какое это все имеет значение для наших сограждан, панически боящихся этой самой сотни рож за окошком в одни руки копошащихся. Собственно в локальной победе здравого смысла ключевое значение имела закавыка на плане БТИ не соответствующая реальности - балкон стал в полтора раза короче против проекта. И это было сделано в знойные КПССные годы экономии и бережливости. Партия приказала сократить расходы и строители урезали балконные плиты путем замены длинных на короткие. Хорошо еще, что не сократили цемент в растворе, а то и вообще без него обходились Или как передовики-мелиораторы сократили по призыву парткомов смету на мелиорацию орошаемых участков за счет отказа от сооружения дренажа - мол, все равно никто эти трубы под землей не видит. Чем это кончилось, хорошо знает пустыня в центре Европы - на месте бывших черноземов были образованы в несколько лет сотни тысяч га солончаков, а бывшие плодороднейшие поля, самое большое богатство России было списано в ничто. НА ТО И ОДНО ОКОШКО ЧТО НИКАК НЕ ОБОЙДЕШЬ ЕГО Заключение Гражданпроекта о ненужности проекта двери было получено всего то за полторы тысячи рублей. С уже выплаченными суммами тыковке БТИ сумма поборов возросла до четырех тысяч. Ноги сами несли подопытного гражданина в Армаду к окошечку с одними ручонками. Новая служка окошка сразу озадачила требованием денег на Постановление в три тысячи. Па-звольте, но участники Мамаева побоища и прочие льготники не обираются по Вашим же заявлениям. А у Вас с собой паспорт родительский есть А его как назло не было. Все было, все удостоверения, даже с копиями. А вот паспорт отца своего забыл гражданин с собою взять. А вдогонку ему из того же окошка слышится: - у Вас еще справочка от тыковки БТИ 2009 года, стало быть, устарела, новая требуется. Просим обновить... И иначе ни-ни... Богородица Юстиции не велит... Но пришел новый день, упыри тьмы покинули свет и в Армаду принесли требуемый паспорт хозяина и стали служки бумаги оформлять -- срочно затребовали оригинал и копии заключения. А тут надо отметить, что ради повышения удойности населения и вымогательства в каждой зале поставлено по машине с ксероксом, но в пять раз дороже, нежели в иных местах. Чья-то родня и тут ручки греет. Но, не в пример водопойному автомату в дверном шлюзе еще плывущей в море торговли Армады, работают машины то по пять рубли за копию. Долго служки крутили бумаги и так, и сяк, и заявили, что сделали все возможные послабления и платить теперь надо всего-то ничего 25% от полной суммы, т.е. 750 рублев. Просим до кассы. Вы чего удумали то, начал было возмущаться гражданин, но потом сравнил первоначальную сумму в 8 тысяч в три этапа и требуемую ныне в десять раз меньшую. Жалко стало упырят -- то же ведь трудятся денно и нощно, облапошивают граждан, наверное, и соцсоревнование какое у них по вымогательсой части, надо и места купленные отрабатывать, махнул рукой гражданин и пошел в сберкассу. Оплатил и с квитанцией обратно. Ну, ему окошечный служитель (окошки 28-30) справочку выправил о приемки бумаг и подсовывает заявление, так мол и так, коли доверенности нету от отца сыну, то надо непременно заявление написать, что настаиваете на приеме бумаг и точка. Что-то Вы не того, любезный, чего это за заявление такое, отец мой по старости не может годами по вашим пещерам с вымогателями шастать, у него сразу рука к топору тянется, так что лучше его не беспокоить на девятом десятке лет. И в голову все история с тыковкой БТИ лезет, что как-то странно все повторяется: то ли дураки полные, то ли вымогатели наглые до посинения. ПОДСЕКАЙ КОРМИЛЬЦА, А ТО УЙДЕТ С ДЕНЬГАМИ Но радость переполнила сердце гражданина, что всего то полторы недели хождения в окошки с сотней рож в Армаде, и на тебе через месяц в конце сентября можно приходить за долгожданным Постановлением Администрации о полном узаконивании несчастной двери в родном ей помещении. Но не тут то было, уже дома отец, прочитав писанину из Армады, отругал сына за то, что тот поверил служке в окошке и не прочел их писанину не отходя от окошка. Вот и верь после того людям. То, что было там прописано достойно упоминания не всуе, а со вкусом. Служки опять надули граждан. Более позорного в жизни эксперта трудно себе представить, стоит чуть отвести голову или не проверить по ходу, или просто понадеяться на честность молодой бюрократии, как окажешься в ее смертельных обьятиях. Цитируем дословно: "Администрация города Оренбурга. Служба "одного окна". МФЦ отдел документационного обеспечения. Заявка и опись принятых документов". Далее номер и дата, все как и надо. И вот главное обвинение в вымогательстве "Услуги по подготовке решения о согласовании перепланировки жилого помещения в многоквартирном доме по ул. 60 лет Октября..." Опись всех документов и даже номерей льготных удостоверений. Срок исполнения полтора месяца, стоимость услуги в 758,27. И какие-то волшебные слова "Даю свое согласие оператору персональных данных МАУ "Архитектура и градостроительство" на обработку моих персональных данных с целью оказания предоставляемых услуг. Предусматривается смешанная обработка моих персональных данных -- как неавтоматизированная, так и автоматизированная обработка с передачей полученной информации по локальной вычислительной сети МАУ "АиГ", без использования сети общего пользования Интернет. Согласие действует на период сроком 10 лет". КЛАССИКА ГРАМОТНОГО ВЫМОГАТЕЛЬСТВА Вся эта галиматья сопровождается заверением, что "в случае необходимости выполнения Учреждением дополнительных работ (оказания услуг) Заказчик обязуется их оплатить, согласно Реестра выполненных работ" Давайте помыслим. Нас, технически грамотных людей, что называется не просто надули, а с использованием своего служебного положения долго вымогали, а потом подсунули отвлекающую бумаженцию. В чем же суть махинации в законе, т.е. ручонок из окошка в одни руки. Да в том, что в сговоре с такими же тыковками из БТИ и еще не до конца установленными подельниками из разных контор -- тех уже упомянутых из сотни рож, они нагло выманивают деньги у граждан за давно уже принятую и согласованную перепланировку. Да и назвать установку двери правильно поперек коридора, а не вдоль, как нарисовано в проекте дома, перепланировкой язык не поворачивается. Но, мало того, уже уходя из окошка одна из сотни рож, нагло улыбаясь устами служки окошка сказала, что следующим этапом будет приемка этой самой перепланировки. Это упырята из Армады собираются еще выдурить деньжат за то, что было уже принято в эксплуатацию в 1959 году, т.е. полвека назад лично хозяином квартиры как начальником ГАСКа. И все было уже согласовано еще в те годы, и реализовано и принято. УЖЕ НЕ ДЕНЬГИ, А ЖИЗНИ ЛЮДЕЙ ОТНИМАЮТ АСПИДЫ А что делать менее технически подкованным людям, попавшим в тенета Армады ста рож от БТИ до Архитектуры Как им то собрать требуемую дань в несколько прожиточных минимумов, если тут-то по самому льготному режиму минимум две жизни отдай, сколько надо мзды дать за никчемные бумажки о повороте двери полвека назад Сколько времени этой самой жизни А если у людей кроме пенсии в один прожиточный минимум вообще ничего нет и им досталось наследство в виде завалившейся от времени кибитки, наверное им и помереть легче, чем собрать нужные справки и вступить в наследство. И идя по бывшим ангарам бывшего громадного комбината, а ныне полупустым товарным лавкам торговых помещений с кое-где виднеющимся импортными изделиями для местных папуасов, ловишь себя на мысли: кто при ком существует и паразитирует, алчная торговля при чиновниках, или корыстные чиновники при торговле, но потом все успокаивается -- да это одно и тоже, не все ли равно. Вот, к примеру, выгонят малограмотных служителей культа деньги в одно окошко, так они шасть в соседние помещения торговать, а оттуда им навстречу такой же торговый народец взаимообразно, делегируется в чиновники. Уходя из обители современной воровской цивилизации невольно обернулся и увиделось мне чудное видение, эдакого непреходящего лозунга Армады рож в одно окошко -- "фирма гарантирует убытки". ИННОВАЦИИ ОТ ТЬМЫ В НАШЕЙ ЖИЗНИ Поздно вечером того же дня, переходя родную улицу в окружающей тьме услышал шум большого автомобиля коммунальной службы подметавшей улицу. Жители узенькой улицы конечно не спали от ее грохота, но увиденное чудище, переползавшее свет от уличных фонарей, опять напомнило мне Армаду. За машиной, подметавшей бордюрные углы дороги, стояла туча пыли до самых верхних этажей хрущевок, машина деловито и неторопливо разгоняла пыль и внушала всем жителям, что якобы работает, перегоняя ту пыль с дороги на балконы и в открытые окна, прямо как власть современных управленцев - шуму много, грязи еще больше, всем до смерти надоели, а толку никакого.

www.laitman.ru 3.08.2010, 15:15 [#18508] каббалист Михаэль Лайтман Отрывки из моей будущей книги "Путеводитель в Книгу Зоар" По правде говоря, нам не очень удается соединить с Творцом все плохое и хорошее вместе, понять, что все приходит только от Него и лишь ради доброй цели. И потому наша работа состоит в том, чтобы попросить у Него силы соединить все с Ним, с одним источником. Каждый раз наше эго растет и раскрывается нам все более сильным, худшим и жестоким, вынуждая нас все чаще и чаще обращаться к Творцу -- получать от Него все большую силу преодоления эгоизма, чтобы наше эго не запутывало нас, заставляя думать, что есть кто-то еще кроме Него, и Он -- не только добрый и творящий добро. И так, на основе растущего эго, мы поднимаемся все выше и выше -- пока раскроется весь скрытый в нас эгоизм, и мы достигнем полного слияния с Творцом, став такими же как Он.

Рыбалка была удачной. Непуганая рыба клевала хорошо. Поймав на сделанную из перышек канюка насадку десяток хариусов, Владимир поспешил на стоянку. Он был уже почти рядом, когда раздался отчаянный визг Алены. Встревоженный рыбак опрометью бросился на стоянку. Василий лежал в неловкой позе, подвернув под себя руку. Лицо залито кровью. Алена, держась пальцами обеих рук за побелевшее лицо, съежившись от страха -- всхлипывала. - Что тут произошло - Он сам, он сам вызвался! Я его просила,- испуганно лепетала она,- я, говорит, тебе эдельвейс достану. Я его не пускала, отговаривала. А он, упрямый, не послушался. Владимир перевернул друга на спину, обнажил грудь и припал ухом. Сердце билось едва слышно, с перебоями. Окинул оценивающим взглядом друга, понял - сломана правая рука. Перелом закрытый. -- "Что делать- Билась лихорадочная мысль". В медицине он был не силен. Решил действовать случайными навыками и здравым смыслом. Рана на голове сильно кровоточила. Снял с себя нижнюю казенную рубаху, порвал на ленты и туго забинтовал. Кровь остановилась. - Он живой -- нерешительно спросила Алена. Она все так же стояла в стороне и наблюдала за действиями Владимира. - Пока живой. Из кучи плавника выбрал подходящие палки и старательно наложил шину. В ход пошли остатки рубахи. "- Теперь ему нужен покой. Но здесь оставаться на ночь нельзя, -- размышлял он.- Ночью из ущелья потянет холодом. Костер не спасет. Да и подстилки здесь нет. Надо возвращаться к лесу. - Алена, побудь с ним, присмотри. Я скоро вернусь. Выбравшись из ущелья, после долгих поисков, облюбовал лесную полянку. Срубив пару молодых березок, торопливо вернулся на стоянку. Уложил друга на волокушу, ухватился за комли, как за оглобли, осторожно тронулся с места. Алена, молча, следовала за ним. Переход к лесу с раненым на волокуше, отнял много времени и сил. Не задерживаясь, устроил мягкую подстилку, уложил друга и снова обследовал. Сердце билось тихо, но ровно. Но он все еще не приходил в сознание. - Ты дежурь здесь. Я пойду в лес искать лекарство. - А он не умрет - Все может быть. Все зависит от того, как ты за ним будешь ухаживать и лечить. - Я не врач. Лечить не умею. - Ну, как знаешь. Знаменитое растение Тор, корень которого много раз их выручал, рос только по берегам лесных ручьев и речушек. Поиски заняли много времени. Наконец, вышел к заросшему мелким ельником распадку. Там с ветки на ветку порхали непуганые рябчики. Прорубая тесаком проход, выбрался на низкие, заболоченные берега лесного ручья. После тщательного поиска нашел несколько драгоценных кореньев и поспешил на стоянку. Алена, задумавшись, сидела у костра и размышляла: " Сам виноват. Видел же, дурак, что туда лезть опасно. Ну и отказался бы. На кой ляд мне этот квелый цветок - оправдывалась она перед не дающей покоя совестью". Владимир подошел незаметно и остановился чуть в стороне. С сочувствием смотрел на девушку. " Переживает за любимого, бедняжка. Надо ее как-то подбодрить". - Не горюй, Аленушка. Я хорошее лекарство добыл. С его помощью Вася быстро поправится. Алена вздрогнула, испугавшись, что подслушали ее мысли. С недоверием, из подлобья взглянула, но быстро взяла себя в руки. В ответ застенчиво улыбнулась. Пережеванной фиолетовой пастой из корня обильно смазали место перелома, ушибы и раны. Заново перебинтовали голову и уложили на мягкое ложе все еще не приходящего в себя Василия. - Давай-ка перекусим, чем бог послал. Доели оставшуюся рыбу. Устроились на ночевку. Ночь коротали, греясь у костра. Почти без сна. Василий бредил. У него начинался жар.

ВПЕРВЫЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНО ОБРАБОТАНА , студия "СИРОТСКИЙ ХОР"- г.СУМЫ.,УКРАИНА поёт - КОНСТАНТИН ЛОПАНИЦИН ... ********************************* блестит, переливается цветами на теле из прозрачной кожи ТАТУ СПЛЕТЁННОЕ ИЗ РАДУГ в воздушном пеньюаре оболочка - Ш А Р А ------ скользящий по воздушным горкам бесшумный невесомый круглый ВНУТРИ ШАРА ДЫХАНИЕ... ВДОХНУЛ МЕЧТЫ МАЛЬЧИШКА ( и загадал два... три желания !) глаза не может оторвать на оболочке круглой континенты ... рельефы горных кряжей СЕМЬ ПЕРЛАМУТРОВЫХ МОРЕЙ и... не открытый остров ПАРИТ МЕЧТА В ГОНДОЛЕ... ( привязанной на нитке к пузырю ) летит... летит в воображении ... ПЕРЕСЕКАЯ ОКЕАНЫ. плывет изображение на пленке... пленка из картинок М А З К А М И -------- красная поверхность Марса четыре кратера... вулканы туман зелеными кругами расплывчатые силуэты скал - НЕ ЛОПАЙСЯ ПОЖАЛУЙСТА ПУЗЫРЬ !!! - не разбивай на брызги мои мечты с седым отливом. ---- ВНУТРИ ШАРА МОЁ ДЫХАНИЕ

Демократия и суверенитет в Украине в мельчайших деталях напоминает мне эпизод из кинофильма "Веселые ребята" известного советского кинорежиссера Григория Александрова. В этой гениальной по своему пророчеству сценке стадо случайно оказавшихся на свободе свиней и баранов ворвалось в банкетный зал и приступило к пиршеству. Настоятельно рекомендую посмотреть эту вещую ленту тем, кто ее еще не видел и особенно жителям Западной Европы и США. И как можно быстрей. А то будет поздно.

Всё! Наконец домой. Стучат колёса поезда, и в небе загорается звезда. Спешу домой. И через четверо каких-то суток, мы снова встретимся с тобой. За время, что не виделись, ты стала мне родной. И мысли путались. Гадал всё. Как же там, тебе одной Я сделал всё. И время оставалось. Ты по ночам мне снилась. Но отдыхать я не хотел. Моя душа к тебе стремилась. Чтоб лишний раз ты убедилась, что жизнь моя, с твоею слилась. Сменил билет на день пораньше, мне повезло, что всё так получилось. Я сел в вагон и думал: "не до шуток", мучительно тянуться будут, поездки этой четверо все суток. В плацкартном, по соседству, две женщины подсели до Иланска. Иланск- село, не доезжая Канска. В дороге было всё спокойно, лишь пара шумных "дембелей" дрались между собой, довольно больно. Один другого был дурней, но каждый боем был довольный. У женщины одной дочурка Яна. Ребёнок милый, тихий. Не хнычет и не просится домой. Еды лишь запах начинает разноситься по вагону, та намекает сразу, что пора перекусить разок, другой. В вагоне, как и в былые времена, царит одна лишь духота, и в расписание заглядываю иногда. Когда же станция очередная, где можно выйти, подышать. Где воздух чист и свеж. На станциях быть может ты поймёшь что с Родиной твоей творится . В ларьках, в глуши сибирской, не русские все лица, что цены загибают, за яблоки китайские, за килограмм аж сто рублей! Нельзя не возмутиться! Кто допустил весь этот беспредел, давно уж на откатах, дома построили себе и отдыхают в Каннах, или в Ницце! На родине же "тех", вы не увидите уж точно никогда, название "Русские блины, пельмени". Ответ простой, лишь потому, до родины своей, им точно уж не до "Едрени-Фени"!

Я не хожу по барам.... И не курю анашу... И не бранюсь вульгарно... Просто, я так пишу... Ни водку не пью...ни виски... Хожу по утрам в спортзал... Зачем же меня самый близкий... С именем этим связал...

Евгений Потто Летим! (водевиль в 11 сценах) ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Приятели со школьных лет: Эль Греко, человек свободных занятий; Мячик, охранник службы исполнения наказаний; Шарабан, водитель автобуса. Вера, сестра Эль Греко. Консуэла, ее дочь. Симона, жена Эль Греко, бизнес-вумен. Грузчики, секьюрити. Место действия -- поселок сельского типа в пригороде райцентра, районный центр. Мелодия (музыка и песня), которая прозвучит во время исполнения героем танца-образа в девятой сцене, должна быть использована также в первой и последней сцене. Это музыкальный лейтмотив пьесы. potto-potto@list.ru I Просторная гостиная в доме Веры, обставленная смешанной мебелью (современной и времен родителей родителей хозяев). Несколько окон, выходящих на улицу и в сад. Видно, что дом большой, капитальный, на высоком цоколе или в два этажа. Вера и Консуэла, затем Эль Греко, Мячик, Шарабан, грузчики. Утро, хозяева занимаются текущими делами. Вера за столом заполняет бухгалтерские регистры, Консуэла грызет яблоко и лениво перелистывает школьные учебники. Тихо играет музыка. Стремительно входит Эль Греко. Он роскошно одет, в современном авангардном стиле. Эль Греко. Выметайтесь! Через шесть часов и духу вашего здесь не должно остаться! Консуэла. Дядя! (Виснет у него на шее.) Эль Греко (высвобождаясь). Не мешай! Я в образе. (Ходит по комнате.) Повседневное -- в чемоданы; мебель -- ко мне на дачу. Иначе говоря, покупателей нашел, о цене договорился... Выметайтесь! (Валится в кресло.) Вера. Они же, наверно, захотят посмотреть... Эль Греко. Я им показал, когда вас не было. Деловые мужики, не здешние, но сразу поняли выгоды местонахождения. Первобытная природа, соответствующее население, вблизи все транспортные магистрали, поселок растет и в ближайшей перспективе соединится с городом. Консуэла. Ты недавно говорил обратное. Эль Греко. Я искренно заблуждался. Вера. Ты их предупредил, что зимой мокнут стены Эль Греко. А как же. Я с этого начал. Вера. Так неожиданно... Эль Греко. Я прикинул: купим дом в Туле или большую квартиру. Одну комнату резервируете за мной. Вера. Почему в Туле Эль Греко. Я сначала хотел приобрести виллу в Лас-Пальмасе, но потом передумал: зачем нам Лас-Пальмас! Когда Тула -- рядом, Рязань -- рядом, Пенза -- рядом... В Туле сам Лев Толстой жил и не кочевряжился. (Поднимает Веру со стула.) Вставай, принимайся за дело! Вера (собирая в кучу свои бумаги). Так все скоро. Мы ничего не успеем. Эль Греко. Сейчас Мячик и Шарабан подойдут. Вера. А все остальное куда Ковры, книги, посуду Эль Греко. Прочее - в водонапорную башню. Я ее за собой сохраняю и шесть метров отчуждения по радиусу, потом забор поставлю. Вера. А она наша, не муниципалитета Эль Греко. Была ваша - будет наша. Наша! Вера. Зачем тебе водонапорная башня Эль Греко. Гараж. Вера. Гараж Эль Греко. И жить там можно. Мало ли что... Четыре этажа. Вбить в стены трубы для поддержки пола на нескольких уровнях и, пожалуйста, живи... Консуэла. А где я буду учиться Эль Греко. В лучшем пансионе мадам Делакруа. Консуэла. Я не хочу в пансион. Эль Греко. Тогда в элитной городской гимназии для девочек из презентабельных семей. Консуэла. Из презентабельных -- это каких Эль Греко. Таких! Которые считают себя первостепенными членами общества и имеют деньги, чтобы оплачивать свою фанаберию. Вера (ходит по комнате, берет в руки предметы и ставит назад). Я не знаю... Эль Греко. У меня поживете, покуда я в Тулу смотаюсь. Или Рязань хотите Или Тверь Или Орел Принимаются любые предложения. Вера. Консуэле надо со школой разобраться, мне с работы уволиться... Эль Греко. Говорю же, у меня поживете. Оттуда ближе и к работе, и к школе. Вера. Как Симона себя чувствует Эль Греко. Полна энтузиазма. Открывает шестнадцатый или семнадцатый магазин в нашем районе. Вера. Симона что скажет Эль Греко. Что Симона!.. Кто в доме хозяин! Вера. Обе квартиры то ее. Эль Греко. Ее... Вера. Мама велела передать, чтобы ты взялся за голову и во всем слушался Симону. Эль Греко. А что папа сказал Консуэла (запрыгивает на него сзади). Покатай! Он проходит с ней несколько шагов. Эль Греко. Слазь! Тяжелая, как Волочкова. Консуэла. Кто такая Волочкова Эль Греко. Была одна знаменитость. Где этот вохр Мячик! Обещался быть раньше меня. Консуэла (выглядывает в окно). Идет! Только того... несколько подшофе. Я ему помогу. (Выбегает из комнаты.) Входит Мячик, сильно пьяный. Эль Греко. С утра! Я же тебя просил! Рожа! (Наносит короткий удар. Мячик падает.) Мячик (медленно подымаясь, бормочет). Если коленом или рукой земли коснулся -- все, больше бить нельзя. Уговор. (Вытирает губы.) Или до первой крови. Я просохну... то есть отдохну, и поквитаюсь. (Медленно поворачивается к двери.) Пойду в сад, на скамейке вздремну. Я не пьян, я с ночного дежурства. (Уходит. Его под руку поддерживает Консуэла.) Вера снимает скатерть со стола, складывает ее. Эль Греко садится в кресло и кладет ноги на стол. Возвращается Консуэла. Консуэла. Сразу заснул. Вера. Может, одеялом его накрыть Эль Греко. Не надо. Быстрей протрезвеет. Боец, через полтора часа встанет -- будто ничего не было. Профессионал высшего класса! Консуэла. А Шарабан Вера. Какой он тебе Шарабан! Консуэла. Ну... дядя Никита. Эль Греко. Никита -- тоже выдающийся парень, но не семи пядей во лбу. Вера. Семь пядей -- это сколько Эль Греко. Метра полтора. Консуэла. А кто всех сильней в школе был, ты -- великий и могучий Эль Греко или Мячик Эль Греко (вытаскивает из кармана газету). На, прочитай статью, как правильно вести переговоры по телефону. Потом мне доложишь. Консуэла. А все-таки, кто Вера. Консуэла, перестань! Глупости спрашиваешь! Консуэла. Мне интересно... Эль Греко. Самый сильный кто не знаю, а самым выносливым и работящим был Шарабан. Консуэла (выглядывает в окно). Еще кто-то. (Выходит.) Входит Шарабан с грузчиками. Эль Греко. Наконец-то! Распоряжайся! Шарабан. Здравствуй, Вера. Эль Греко. Здравствуй, здравствуй. Давайте по быстрому. Мебель - в автобус, мелочь -- в башню. Вера. Здравствуй, Никита. Эль Греко (грузчикам). С веранды начинайте. Вера. Я вам сейчас покажу. (Выходит вместе с грузчиками). Шарабан. А муж ее где Эль Греко. В бегах за лучшей жизнью. У нее спроси. Шарабан. В башню -- это на самый верх Эль Греко. А куда же еще! Шарабан. Грузчики за этажность доплату попросят. Эль Греко. Пусть заберут себе железнодорожные шпалы, что за садом лежат. Шарабан. Зачем они им Эль Греко. Больше ничем помочь не могу. Обычный производственный риск. Летчика подстерегает опасность разбиться при посадке, пастуха может забодать корова, директор рискует умереть от мании величия, сценарист должен постоянно пить вредную дешевую водку, чтобы поддерживать творческий тонус... Но они же не требуют себе дополнительной оплаты... У каждого грузчика могут возникнуть трудности с узкими дверьми, тяжелыми предметами, пылью, запахами и так далее. Мы не должны поощрять в людях лень, непрофессионализм, алчность... (Выводит Шарабана из комнаты.) II Там же. Эль Греко, Вера, Консуэла, Шарабан, затем Мячик, секьюрити. Мебель вынесена. Остался старый шкаф с покосившимися дверцами и журнальный столик, за которым на ящиках и кирпичах сидят Эль Греко, Вера, Консуэла, Шарабан. На угол стола сдвинуты электрочайник, посуда, еда, напитки; на остальной части играют в карты. Вера. Я плохо играю в ваш преферанс. Давайте в дурачка. Эль Греко. Я подзабыл эту игру. В чем фишка Напомни. Вера ему тихо объясняет; он делает вид, что не понимает; она ему втолковывает и показывает на картах. Консуэла. Чур, я опять в паре с дядей! Шарабан раздает карты. Вера. Кто ходит Шарабан. Эль Греко, ходи! Эль Греко. Разве я, а не Консуэла Шарабан. Без разницы. Играют (реплики: "Крести на крести -- Валет червей - Ага", "Какое сегодня число", "По козырям! -- А мы все равно отбиваемся!", "Не так надо было!", "А если вот эдак! -- А так!", "У кого дама треф Разве не у тебя!" и т. п.) Вера (Шарабану). Никита, будь внимательней, все тузы вышли. Эль Греко. Не понял! Как вышли! Только у меня четыре... (Показывает.) Вера (щелкает его картами по носу). Вот тебе! Вот тебе! Входит Мячик с заспанным лицом и всклокоченными волосами. Вера встает и идет к окну (далее: в течение некоторого времени она будет наносить макияж, повязывать на шею платок, надевать плащ и т.п.) Мячик (подвигая пустой стакан к Эль Греко). Налей глоток чего-нибудь, голова трещит. Эль Греко достает из кармана маленькую флягу, плескает в стакан. Мячик выпивает, заходится в кашле, достает платок и вытирает слезы. Шарабан берет стакан, нюхает и ставит назад. Мячик (морщится, трогает щеку). Во рту щиплет. Губу прикусил, что ль (Смотрит на Эль Греко.) Или -- это ты (Замахивается.) Щас заеду!.. (Садится к столу на место Веры.) Эль Греко. Помните, когда я первый раз выиграл в казино Шарабану костюм купили; у него в жизни костюма никогда не было. Мячик. Единственное полезное дело. Потому что дня через три ты спустил все обратно. Эль Греко. Все-таки что ни говори... Казино -- это вдохновение, полет мысли, интуиция... Это - творческий процесс... Мячик. Ничего себе творчество! Эль Греко. Зря я дал клятву Симоне, что никогда не буду играть. Времена меняются, появляются новые тенденции. Казино -- это модно, это признак нового времени. Пуританство в свое время, как известно, плохо закончилось для Британии. Вера. Не забывай: ты поклялся здоровьем наших родителей. Эль Греко. По-моему, они славно себя чувствуют, и мой легкий флер с Госпожой Удачей на них никак бы не отразился. И вообще! Я гораздо чаще и больше выигрывал, чем проигрывал. Мячик. Избавь нас бог от таких увлечений! Эль Греко (встает, широким жестом обводит вокруг). Тут я провел смутное детство и мятежную юность. Дорогие моему сердцу виды, аура нескольких поколений... (Ходит по комнате, трогая предметы.) Родные стены, на которых я писал запретные слова и делал выразительные рисунки, родной шкаф, в котором я прятался от родительского гнева, мой незабвенный щербатый подоконник, на котором я просиживал часами, когда меня не пускали на улицу и заставляли учить уроки... Все! Все... Теперь, дорогие артефакты моей биографии, вы оставляете меня -- я больше не увижу вас и не смогу осязать вас вот так, запросто, как сейчас, наяву... (Гладит предметы.) Прощайте, прощайте, прощайте! Вы еще многие дни будете освещать теплым огоньком сумрачные закоулки моей грешной души... Веруня, может и его заберем Вера. Кого, чего Эль Греко. Прабабушкин шкаф. Вера. Его жучок подточил, с него сыпется, я устала подметать. Вера подходит к столу. Шарабан встает и уступает ей место. Эль Греко (рассматривает ее). А ты у меня еще ничего. Надо тебя за какого-нибудь успешного бизнесмена перевыдать. У Симоны полно подходящих знакомых. Консуэла. Перевыдать, перевыдать! Эль Греко (Консуэле). Тебе слова не давали. (Вере.) Такая фактура не имеет права простаивать. Ты должна играть роли особ благородных кровей, вальяжных и влиятельных -- Галлы Плацидии, Анны Австрийской, Екатерины Медичи, Марины Мнишек, - а не просиживать стулья в ничтожных районных конторах. Вера. Тогда... Эль Греко. Тогда сможешь полновесно помогать мне в моих глубоко просчитанных стратегических планах. (Потягивается.) Дайте мне точку опоры, и я переверну землю. Вера. Зачем Эль Греко. Шарабан, правда ведь -- еще очень и очень привлекательная дама Шарабан выходит на крыльцо. Мячик. Он ее до сих пор любит. Эль Греко. Любить не вредно. (Зовет.) Шарабан, ты куда исчез, иди сюда! Шарабан возвращается. Слышь, может, они у тебя поживут Недельку Пока я смотаюсь туда-сюда по квартирмейстерским делам. Мячик. У него нищета, печь и две табуретки. Шарабан. Прям уж! Тесно, конечно. Да на улице тепло, мы с матерью во времянку перейдем. Эль Греко. Вот и хорошо. Договорились. Вера (встает, Эль Греко). Борис, можно тебя! Выходят на переднюю сцену. Вера. Ну и как ты это себе представляешь! В дом к чужому мужчине! Гостиницу сними или квартиру! Эль Греко. Денег нет. Симона мне кредитную линию закрыла, ни копейки не дает. Вера. У меня возьми. У меня послезавтра зарплата. Эль Греко. Ты знаешь, сколько гостиница стоит! Твоей зарплаты не хватит, чтобы за два дня оплатить. Вера. Не пойду! Эль Греко. Не перечь! Вера. Он хоть не пьет Эль Греко. Почему не пьет Пьет. Вера. Еще не легче! Не пойду! Эль Греко. Не бойся, Веруленция... Вера. А если он пьяный приставать станет Эль Греко. Во-первых, вас двое. Во-вторых, я вас вохру, Мячику, поручу -- будет вас мониторить. Пошлешь вызов по мобильному -- он прибежит. От его дома там сто метров -- десять секунд и он перед тобой. Раздаются сигналы автомобилей. Эль Греко. Мячик, кто там Мячик подходит к окну, высовывается. Мячик. Кенты какие-то приехали, человек шесть. Физиономии не лучше, чем у моего контингента в колонии. Идут сюда. Я думаю, что сегодня мне перед ними светиться не следует. (Выходит на кухню.) Вера. Борис, я боюсь! Эль Греко. Успокойся. Официально, чин-чинарем: оформим куплю-продажу у нотариуса, там же получу деньги. Входят двое секьюрити. Секьюрити. Ну, готов! Эль Греко быстро выходит, за ним выходят секьюрити. III Перед верандой дома. Вера, Консуэла, Шарабан, Мячик, затем Эль Греко. Ждут возвращения Эль Греко. Мячик (Шарабану). Ты яблони в том году чем опрыскивал Шарабан. Табачным отваром. Мячик. Я лет пять назад купил какую-то мутатень, написано, что хорошая, безопасная, две столовых ложки на ведро воды. Побрызгал ею на смородину и крыжовник, думал в дожди смоет... Куда там! Своих домашних чуть не потравил... Тля, правда, полностью исчезла... Вера. Надо было вам с ним поехать. Мячик. Я предлагал. Говорит, не надо. Наверно, какие-то особые соображения имеет... Шарабан. У Эль Греко всегда так... Мячик. Но шайбы их мне явно не нравятся... Вера. Они могут сделать с ним что угодно. Завезут в лес и отберут деньги... Мячик. Это запросто, такое часто случается. Вера. Хоть бы целым и невредимым оставили... (Плачет.) Шарабан (смотрит на часы). Контрольное время еще не истекло. Мячик. Контрольное время, контрольный выстрел... Кх-х! Вера. Не расстраивайте меня еще больше!.. Со стороны правой декорации тихо входит Эль Греко. Его не сразу замечают. Одежда на нем помята и вымазана мелом, на лице царапины и следы крови. Консуэла (замечает его первой). Дядя!.. Шарабан. Эль Греко!.. Эль Греко идет на подгибающихся ногах к сестре и опускается перед ней на колени. Эль Греко. Ве-е-ера... Вера. Избили! Обобрали! Эль Греко. Дорогая сестра, мы с тобой нищие! Вера держит руку у него на голове и не может вымолвить ни слова. Они избили и обобрали меня. Я не послушал разумных советов друзей, не внял тревоге твоего чувствительного женского сердца. Я -- подлец, недостойный грязи, в которой лежу... Я лишил тебя крыши над головой, я украл у тебя и твоего ребенка будущее... У вас нет теперь в жизни никаких перспектив, потому что для счастья и успеха нужна собственность, бытовой и душевный комфорт. Ты этого лишилась в немолодом уже возрасте, когда трудно все начинать с нуля. Этого лишилась твоя дочь, твое сокровище, этот ангелочек, которую теперь ни один серьезный человек не возьмет замуж, потому что она дочь бездомных родителей... Я осознаю, вина моя неизмеримо велика, и искупить ее может только моя погибель... Прощай, сестра! Прощай, Консуэла! Прощайте... Прощайте навсегда!.. Женщины обнимают друг друга и голосно плачут. Эль Греко тяжело поднимается и, пошатываясь, делает несколько шагов в сторону. Находясь спиной к зрителям, он трет ботинок о штанину, поддергивает брюки, снимает и вытряхивает плащ, наконец, достает платок, плюет на него и тщательно вытирает шею и лицо. Эль Греко (поворачиваясь). Шарабан, у тебя в автобусе одежная щетка есть, принеси. (Заметив на себе удивленные взгляды, начинает хохотать.) Ха-ха-ха! Поверили! (Достает большую пачку денег.) Вот они! Цену дали хорошую, даже за срочное выселение надбавку сделали. (Передает пачку Вере.) Вера, пересчитай, я их в Тулу заберу. Вера (вытирает слезы, улыбается). Мы тут такого напридумывали... А видать, люди хорошие... Эль Греко. Отпетые мерзавцы! Давай деньги сюда. (Забирает деньги обратно, прячет во внутренний карман и демонстративно застегивает его на пуговицу. Затем достает тонкую связку долларов.) А это... Не поверите! Курьез, счастливый случай... Решили в картишки перекинуться, так сказать ввиду благополучной сделки, вместо шампанского. Прямо в нотариальной конторе. По маленькой, на несколько десятков долларов. Моей колодой они играть не захотели, я, естественно -- симметрично, отказался от их карт. Послали какого-то пацана, помощника нотариуса, потом уже познакомились -- Жорика, в киоск, чтобы карты купил. (Считает.) Думаю: сделка выгодная, проиграю им долларов пятьсот... А карта как пошла - валом... (Показывает на доллары.) Тридцать две минуты, тысяча сто долларов. (Отсчитывает, дает Вере.) Четыреста -- вам на обустройство у Шарабана, четыреста -- мне на дорожные расходы и триста... Жорику. Вера (подозрительно). А ему за что Эль Греко (смутившись). Действительно, в общем-то, не за что. Счастливая рука у парня оказалась. Случайность. Не буду ему ничего давать. Может, шоколадку когда-нибудь куплю, когда буду мимо проходить. (Прячет деньги в карман.) Пауза. Ах, да. (Раздает всем фотографии.) Ознакомьтесь с проектами и ракурсами в натуре некоторых городских архитектурных ансамблей, квартир и пригородных усадьб. Вера (кладет доллары перед Эль Греко). Забери! У нас деньги есть. Эль Греко (повышенным тоном). Выбрала Вера. Что Эль Греко. Терем расписной! Вера (перебирает фотографии, протягивает две Эль Греко). Может быть, это или это. Эль Греко. Буду иметь в виду. А что выбрала дочь Консуэла. Вот. Эль Греко. Это Дворец дожей в Венеции. Как он сюда попал! Ты нарочно подложила! Консуэла. А что, мне с этих халуп, что ли, тащиться! Что ни купите -- все будет плохо. Вера. Консуэла, ну что ты говоришь! Это большой город, там есть квартиры с очень хорошей планировкой. Эль Греко. В кого она пошла! Мать и отец -- честные труженики, а дочь мечтает о легкой жизни и сомнительных забавах. О, почему мы не уподобились разумным спартанцам и не сбросили негодную со скалы в пучину Ионического моря, когда она была совсем еще маленькой! Консуэла. Я больше не буду. Эль Греко. Она нарочно это сделала! Чтобы показать: вот вы, мол, бесполезное поколение, ничего не добились и ничего не можете. Даже мечты у вас никчемные. А мы, молодые, уж мы-то разгуляемся, покажем вам, дуракам, как надо жить... Мячик. У меня тоже старшая заявляет... Эль Греко. Тебе должно быть стыдно, Консуэла! Консуэла. Мне очень стыдно. Эль Греко (Мячику). Все вывезли Мячик. Подчистую, даже шкаф в башню затащили. Шарабан (входит). Эль Греко, по-моему, новые хозяева едут. Эль Греко. Сначала меня на вокзал, потом - остальных по персональным квартирам. Едем! С этими хорошими людьми нам лучше в ближайшее время не встречаться. Мячик, гранату в спальню положил! Мячик. Положил. Вера. Ой, ой! Мне дурно... Эль Греко (хохочет). Вера, мы пошутили. Возьми деньги. (Засовывает ей в карман) Консуэла. Мама, иди в автобус! Вера. Дайте воды. Эль Греко. Шарабан, возьми ее на руки и неси в автобус. Шарабан уносит Веру, за ними идет Мячик. Эль Греко смотрит на Консуэлу -- та прыскает смехом. Уходят. IV Комната в доме Шарабана. Низко, тесно, убого. По середине, занимая большую часть пространства, стоит большая красивая кровать, привезенная от Веры; вокруг чемоданы и табуретки, на которых сложены мелкие хозяйственные предметы, стопки белья и одежды, косметические принадлежности, книги и т.п. Вера, Консуэла, затем Шарабан, Мячик. Вера спит. Консуэла собирается в школу. Консуэла. Я пошла! Вера (сонно). Ага. Я еще посплю, всю ночь проворочалась, лишь под утро забылась... Консуэла уходит. Тихо входит Шарабан. Заглядывает в один угол, в другой, останавливается перед спящей Верой, некоторое время смотрит на нее, потом протягивает руку, поправляет ей волосы, проводит пальцем по плечу. Вера открывает глаза, мгновенно вскакивает на ноги, выхватив откуда-то мобильник и выставив его перед собой как оружие. Вера. Не подходи! Шарабан. Я инструменты зашел взять... Вера. Не подходи! Шарабан. Дыры во времянке забить... Мать мерзнет. Вера. Не шевелись! Отойди на два шага! Шарабан делает шаг назад. Вера. Еще! Шарабан хочет что-то сказать, но неловко взмахивает руками и ничего не произносит. Вера. Ты пьяный Шарабан. Погоди... Вера. Не бритый значит пьяный. Шарабан. Ни грамма! Вера. Как ты деградировал! Даже ради меня не мог побриться! Шарабан. Вера, я хочу тебе сказать... Вера. Отойди еще на два шага! Ну! Шарабан. Вера... Вера. Последний раз предупреждаю! Опустившийся мужлан! Ну! Шарабан. Прям уж, нужна ты! Принцесса! Вламывается Мячик, закручивает Шарабану руку, они падают, борются -- наконец Мячик защелкивает на Шарабане наручники и пристегивает его к батарее. Мячик (тяжело дышит). Не балуй, отдохни. (Садится на табуретку, закуривает. Вере.) Оденься. Вера (одевается сбоку от Мячика). Борис не звонил, когда приедет Мячик. Приехал ночью... В прострации... Отсыпается у меня на сеновале. Вера. Что-нибудь случилось неожиданное Мячик. Как сказать... Вера. Не томи! Что В казино был Мячик. Продулся. Вера. Совсем (Обессилено садится на кровать.) Мячик. В пух. Обыскал его: в кармане всего пятьдесят долларов. Звонок. Мячик достает свой мобильник, читает. Жена. (Подносит к уху.) Курит на сеновале! Он мне дом подожжет! (Убегает.) Сидят некоторое время молча: Вера - на кровати, Шарабан -- на полу у батареи. Шарабан. Муж дает о себе знать Вера. Дает. Шарабан. Редко Вера. Не так уж. Шарабан. Где он Вера. Там, где жизнь хорошая. Шарабан. Деньги присылает Вера. Присылает. Молчат. Вместе плачут. V Большое крыльцо или сени в доме Мячика. Вокруг ведра, чугуны, садовый инвентарь, пучки засушенных трав, свернутые половики, пр. п. Эль Греко и Мячик. Эль Греко одет на выход. Мячик сидит на полу и ремонтирует табуретку. Эль Греко. ... К сестре по понятным причинам я пока не пойду. Успокой ее по возможности... (Прохаживается.) Пауза. Для русского человека уход в загул -- в кабак, в игру -- часто есть единственное спасение от гибели духовной, а то и, более того - физической. Кто не завязнет и не останется там навсегда -- тот возрождается сильным... (Прохаживается.) Пауза. Узник, низвергнутый в замкнутое пространство, вдруг осознает, насколько велика и весома прошлая его свобода и как плохо он ею распоряжался. "Ах, если бы я вновь оказался в прежнем своем положении!" Ему видятся несусветные возможности, достижения, победы... "Ах, если бы!.." Он нащупывает расшатавшийся прут в решетке - и вера начинает переполнять его... (Прохаживается.) Пауза. Все-таки давешняя моя идея -- хороша! Разогревает меня сильнее и сильнее... Мячик. Решаешься! Эль Греко. Значит... одень его по форме как настоящего землемера, снабди теодолитом, саженью, рулеткой... Потренируй, чтобы он выглядел правдоподобно. Пусть промерит весь наш бывший участок и как бы между прочим скажет им, что рядом будет строиться аммиачная подстанция, а в водонапорной башне поместят испаритель... Мячик. А Рябчика из агентства недвижимости когда подослать Эль Греко. Лучше сам подойди. Надень пиджак поновей, галстук, туфли и табличку агентства на шею. Будто бы хозяина башни ищешь. Дескать, есть поручение выкупить ее для аммиачной подстанции. А телефон им настоящий оставишь, Рябчика, он свое дело знает. Мячик. Рябчик на тебя в обиде. Говорит, ты с ним за прошлые услуги не расплатился. Эль Греко. Он мне по жизни должен, но я же не кричу об этом у каждой подворотни. Сделаем потом клиринговый взаимозачет. В общем: они запаникуют, позвонят Рябчику, а он их запугает и предложит перепродать дом по заниженной цене... Ну, и так далее. Они люди богатые, неместные, препираться не станут. Главное, чтобы разыграть эпизоды абсолютно убедительно. Мячик. Даже если он сумеет цену сильно сбить - где такие деньги возьмешь Эль Греко. Симона даст. Мячик. Десять долларов на сигареты... Эль Греко. Я исчезну, сообщу через опытного человека, что меня украли. Сумма выкупа не будет для Симоны неподъемной; культура поведения в таких ситуациях у нее есть; она не станет поднимать шум и выплатит за меня требуемую сумму. Я потом, когда-нибудь, честно признаюсь ей в содеянном... Может быть. Мячик. А если она пойдет в милицию Эль Греко. Чего преждевременно загадывать! Найду я такие деньги! Мячик. Ты их в казино опять не спустишь Эль Греко. Ну что ты! Я дал себе обет -- не быть жадным; теперь играю до первого небольшого выигрыша и баста -- сразу ухожу. Мячик. Зачем тебе этот дом Эль Греко. Ностальгия. Мячик. Врешь! Затеваешь что-то, есть план Эль Греко. Во-первых, я - приличный человек; возвращу сестре то, что у нее взял. Во-вторых, вблизи от дома проходит федеральная автострада... Мячик. Три километра -- ничего себе "вблизи"! Эль Греко. На указателе, я договорюсь, можно написать пятьсот метров... Кемпинг, отель, ресторан, трактир и прочие привлекательности... Наш бывший дом подходит для этих заведений как нельзя лучше. Надо сделать только прямую просеку через лес и проложить асфальт. Я не думаю, что это будет трудно. Оревуар. (Уходит. Выглядывает.) Можешь выйти на трассу с жезлом - для пробы. Чтобы ощутить тягу дальнобойщика к отдыху, тишине и комфорту... (Уходит.) VI Гостиная в доме Симоны и Эль Греко. Богато, просторно, на стенах картины художников классической школы, диваны, зеркала, большой офисный сейф, массивный кабинетный стол, мужской манекен в костюме Симоны, пр. Эль Греко в атласном халате читает на диване газету. Симона наводит порядок: выносит из комнаты ненужное, собирает разбросанные предметы, складывает аккуратно книги и бумаги и т. п. Симона. ... Уже не в первый раз замечаю, кто-то мой кабинет в "Садоводстве" открывает, пьет вонючее разливное пиво на ковре, курит и засоряет ковер рыбьими костями. Я подозреваю нескольких человек. Найду -- голову оторву. Эль Греко. Пусть пьют. Ты же там раз в полгода появляешься. Симона. День какой-то полоумный. У Пахомова на автозаправке, знаешь, что учудили.. Маркелыч обозвал Воронову ****ью. Мишка узнал. Заходит. Ах ты, козел старый! Как дал ему -- аж всю бытовку пролетел. За дверь хватается -- милицию вызывать. Пахомов не пускает: в цехе сами разберемся. Это он правильно. Будет милиция шнырять... Зачем! Но потом, что выдумал! Педагог! Макаренко! Послал их верхнюю вывеску с тележки красить. Тележка же, знаешь, качается туда-сюда. Маркелыч наверх полез, Мишка держит. Мишка злой на него. Тележка немного катится, он взял ее и отпустил, а она как пошла к краю тротуара, а там машины несутся. Маркелыч наверху ни жив, ни мертв. Мишка тоже испугался, хватается, хочет удержать, а ее все тянет. Подбежали мужики какие-то, помогли... Я говорю Пахомову, ты своей плешивой головой хоть когда-нибудь думаешь! А если бы один другого под машину столкнул! Знаешь сколько желающих на эту автозаправку было! Только и ждут, когда у нас какое-нибудь ЧП произойдет... Говорит, не хотел ребят из сервиса вызывать, хотел своими силами покрасить, чтобы деньги зря не тратить. Я говорю, а ты знаешь, сколько мне эта автозаправка стоила! Что мне эта твоя копеечная экономия! Набычился, молчит. Пауза. Курносов из муниципальной администрации звонит. (Притворным голосом.) У вас старых кондиционеров нет Мне ваш главный бухгалтер в прошлом году обещал. Ты бы еще вспомнил, что тебе десять лет назад обещали! Мы все приспособили, и старое и новое, нам еще штук восемь надо, чтоб на киоски поставить... А когда его, суку, попросила путевку в районный санаторий сделать для того же главного бухгалтера -- он вот такую кабаку показал... (Останавливается перед Эль Греко). Встань, покрывало поправлю! Эль Греко встает и ждет, когда она поддернет и подвернет покрывало. Ты вот что, дружок, отдохнул, проветрился -- пора и честь знать. В дела начинай вникать, хотя бы по тем нашим точкам, которые тут поблизости. Надо с непрофильными активами разобраться -- может быть, сделать их профильными. Долги взыскать с подрядчиков. С кого через суд, с кого так. У меня самой на все рук не хватает. Эль Греко. Симона, ну я же просил... Симона. Что опять! Эль Греко. Не вмешивай меня в свои темные дела! Симона. Это в какие темные дела я тебя вмешиваю! Я что бухгалтерский учет не веду, налоги государству не плачу! В чем мои темные дела! Эль Греко. Наверно, я не совсем точно выразился... Симона. Дармоед! Ни гроша от меня не получишь! Эль Греко. Воробушек, ну что я такого сказал! Симона. Не смей меня так называть! Эль Греко. Не буду, ласточка. Симона. Или у меня в магазинах без кассовых аппаратов торгуют! Или я людям зарплаты не начисляю! В чем мои темные дела! Эль Греко. Милая, не принимай так близко к сердцу. Это шутка. Нашему человеку свойственно несколько ироничное отношение к предпринимательству. Симона. Скажи уж - к любой работе! Эль Греко. А почему собственно и нет! Почему в богатой стране человек должен много работать Нонсенс! Мы же не страны Сахеля, где даже воды нет. Симона. Здесь я тебе задание написала. (Кидает на диван папку.) Я уезжаю на три дня в область за партией швейных машинок. Не выполнишь, пеняй на себя. Эль Греко. Доверенности на меня выписала Симона. Выписала. Эль Греко. Что я такого сказал... Если хочешь, я вообще перестану с тобой разговаривать -- буду молчать. Симона. Я тебе перестану! Эль Греко. Ты сама поняла, что сказала Иди, сядь рядышком. Положи мне голову на плечо и успокойся. Помечтай о чем-нибудь или вспомни... как тебя какой-то хлыщ в кино пригласил, а сам сбежал. Симона. Не сбежал... (Садится рядом.) Эль Греко. Ну, что-то другое не так сделал... Расскажи. Симона. Парень лет двадцати пяти за мной ухаживал. Я была тогда только что после техникума. Такой чопорный, на вы. Пригласил однажды меня и соседок по общаге в кино. Пришли к кассам. Он в очередь встал. Девочки отошли, он их зовет, чтобы тоже в очередь вставали. К окошку подошли, он начал деньги считать. И видно, что жмется... Подружки отдали ему за себя, говорят: ты же Симоне билет берешь Он: если бы я с ней серьезно встречался, а то так... Я говорю: бери, мы сами возьмем. Он взял себе на последний ряд, а мы нарочно на четвертый. И пошли в зал. Он уже сидит, увидел нас: у вас какие места, рядом со мной Я говорю: на первом ряду, у нас зрение слабое. Он: сказали бы, и я бы там взял. Мы не ответили ему ничего, прошли мимо. Эль Греко. А я где тогда был Симона. До тебя оставалась еще целая жизнь... А помнишь, твоя подружка прибежала моему мужу жаловаться, что я с тобой гуляю. И попала на мою свекровь. Та ее отшила; говорит, не ходи и не позорься, у Симоны со Станиславом хорошая семья, а если и случается что -- оно у всех случается, уляжется и следов не останется. Видишь, не улеглось... (Раздается звонок городского телефона. Симона идет к столу, берет трубку.) Ну! Ну! Зачем Ну да! Посмотрю! До свидания. (Бросает трубку. Садится на диван.) Казимир Иванович попросил, чтобы я его любовницу взяла менеджером по командировкам. Теперь: подруга -- не разлей вода. Отвязаться не знаю как. Лезет везде, обнаружит какой-нибудь пустяк, сразу бежит мне докладывать: тут было плохо, а я взяла и исправила. Эль Греко. Видел ее -- вроде, ничего дама. Симона. В каком отношении Эль Греко. В таком. Симона. Постоянно ерунду рассказывает. Что от лесбийской любви можно забеременеть; будто бы во время экскурсии по Золотому кольцу видела то ли в Рыбинске, то ли во Владимире картину эту... самую знаменитую... Джоконду... Эль Греко. Казимир Иванович, оказывается, эстет!.. Симона. Причем здесь эстет! Эль Греко. Немедленно отдали ее от себя! А то, не ровен час, и меня увлечет. Симона. Я тебе увлекусь! Ты у меня пофланируешь! Враз улетишь!.. Эль Греко. Ты меня отпускаешь! Я ухожу. Прощай. Я тебя любил, но ты меня не поняла. Дочь... Поликсеночка -- последняя отрада немолодой уже матери и неприкаянного отца, догуливающего последние веселые денечки. Как ни тяжело будет расставание, оставляю ее с тобой, судиться не буду. Симона. Ты серьезным можешь быть! Эль Греко. Половина имущества, нажитого в браке -- моя... Алименты буду платить исправно... Симона. Не дождешься! (Встает. Достает из стола несколько папок.) Вот еще! Проверь материалы аудита, собранные на Краснощекова -- действительно, неизбежная порча материалов или ворует Эль Греко (напевает). "Если захочу, я полечу! Был один я в целом свете, волосы и мысли путал ветер... " Симона. И еще заметила, что она косметичкой моей пользуется... Эль Греко. Кто Симона. И чтобы про****ушку молодую, твою племянницу - чтоб я ее здесь больше не видела! Хлопает своими бесстыжими глазами, а тебе нравится. Эль Греко. Ну, что ты такое говоришь! Она еще маленькая. Симона. Ничего себе маленькая! Кобыла! Эль Греко. Хорошо, в следующий раз только она шагнет на порог, я за ухо отведу ее к консьержу и строго настрого запрещу пропускать. Иди, сядь рядышком. Симона подходит, садится. Положи мне голову на плечо и успокойся. Вспомни, как я на праздник к вам в управление пришел... Раз тебя на танец пригласил, второй, третий... Два каких-то взрослых мужика подходят: пойдем, выйдем... Симона. Студентик, хлипкий... Эль Греко. Не такой уж хлипкий... Симона. Приходят, у мужа дубленка порвана, у его брата синяк под глазом. Тебя на другой день увидела - поцарапанный, под глазами синяки... Испугалась, сын начальницы... Молодец, не пожаловался. А то другой бы хай поднял. VII Там же. Эль Греко, затем Консуэла. Эль Греко в строгом костюме и при галстуке работает за столом с документами, периодически сообщаясь по мобильной связи с сотрудниками, находящимися в городском офисе. Эль Греко. Теть Тань! В поселке Пуанкаре, насколько я осведомлен, Симона формирует большой торговый комплекс... Не комплекс А просто купила шесть квартир на первых этажах... Третий год без движения Пришлите мне с посыльным документы на них. Продолжает просмотр документов Стэлла Игоревна. Подготовьте мне справку по нашим основным средствам в Вешкино... Сразу можете сказать Говорите... Всего то! Кот наплакал. А в Песчаном.. Такая же картина... А в Стрижах.. То же, но большой остаток по евроматериалам.. Вагонные нормы! Даже так! Кто там на хозяйстве Краснощеков Продолжает просмотр документов Зиночка, выпишите мне командировки в Стрижи и в поселок Пуанкаре. С сегодняшнего дня. Казимир Иванович! В Стрижевском отделении банка у нас выставлен большой аккредитив, вы можете сегодня же оформить на меня разрешение распоряжаться этими средствами.. Не успеете А до завтрашнего вечера.. Тоже не сможете. Ладно... Вы очень любезны. Голос с вахты. К вам пришла молодая особа. Эль Греко. Это посыльной. Пропустите! Входит Консуэла с портфелем. Эль Греко. Это ты. Школу прогуливаешь Консуэла (целует его в щеку). Я к Поликсене в гости зашла. Эль Греко. Ты же знаешь, что Поликсена уехала вместе с матерью. Почему от тебя мускатным орехом пахнет Ты что куришь Или наглоталась чего Консуэла. Что я, дура что ли! Подружка дала, она его постоянно жует. Эль Греко. Выплюнь! Терпеть не могу этот запах отъявленных курильщиков и стеснительных алкоголиков. Набирает номер по городскому телефону. Здравствуйте, помощница дежурного, капитан Мячиков на месте Не капитан, а старший сержант Давайте старшего сержанта. Пауза. Консуэла кривляется перед зеркалом. Это я, подгони ко мне срочно Рябчика, работа для него есть! ... Отдам, отдам я ему все до копейки!.. Когда Сегодня. Или, в крайнем случае, завтра... Действуй! Консуэла. Ты почему Поликсену к нам не пускаешь Эль Греко. Она маленькая, какой тебе интерес с ней общаться. Консуэла. Всего на полтора года меня младше. Эль Греко. Разве! Смотри-ка, уже выросла. Консуэла. Поликсена -- имя младшей дочери царя Трои Приама Эль Греко. Да. Консуэла. Мама говорила, что вы сначала хотели назвать меня Мессалиной. Мессалина была распущенная Эль Греко. Она была женой Цезаря. Но я не хотел назвать тебя Мессалиной. Консуэла. А из каких имен ты выбирал Эль Греко. Когда мы пришли втроем регистрировать новорожденную, я хотел назвать тебя Европой, как дочь мифологического финикийского царя Агенора, но посмотрел в дымчатые глаза твоего отца, честного парня, собирающегося голыми руками, без специальных приспособлений, построить дворец семейного счастья... И когда клерк спросил у матери "Имя девочки", а она посмотрела на меня, во мне что-то дрогнуло, и я, как Герцен, провозгласил: "Консуэла"... Подразумевая -- соратница, утешительница. Консуэла (напевая). А я и есть такая... (Перед зеркалом, изменившимся голосом). Здравствуйте. Вам звонят из паспортного стола, инспектор Рекортанова. Вы можете к нам зайти сегодня для уточнения некоторых ваших личных данных Не можете А завтра до одиннадцати Будете на работе Если хотите, можете сообщить мне эти сведения сейчас. Буду вам очень благодарна... Эль Греко. Старайся от себя ничего не предлагать, подведи разговор так, чтобы они сами тебя об этом попросили. И меньше рассыпайся в благодарностях, это подозрительно. Наши люди привыкли, что они сами за все вокруг должны благодарить. Консуэла красит губы. Эль Греко достает платок, слюнявит, поправляет ей контуры. Губы красишь плохо, учишься через пень колоду... Школьный дневник у тебя есть Консуэла. Есть. Эль Греко. Через десять дней проверю. Консуэла. Хоть сейчас. Эль Греко. Я сказал, через десять дней. Консуэла. А кто способней, я или Поликсена Эль Греко. По-моему, обе толкушки. Консуэла (бьет манекен по щеке, пинает и кричит). Отпустите! Отпустите его! Вы не имеете права его задерживать! Он не совершил ничего противозаконного! Животные! Предатели! Эль Греко (подходит к ней). Ну-ну.. Что-то интересное... Консуэла (пытается оттеснить его плечом). Менты членистоногие. Освободите его! Руки прочь от свободы и демократии! Я прикую себя к воротам! Освободите его! Вы нарушаете конституцию и Декларацию о правах человека! Эль Греко (удивленно). Где тебя этому научили! Консуэла. В скаутском отряде. Перманентная революционерка Марфа Пуринь. Эль Греко. Это та странная женщина... Она все воюет! Ей, наверно, уже лет шестьдесят. Консуэла. ... Фразы должны быть отрывистыми и привлекающими внимание публики. Главное, отработать по полной программе самый опасный момент, когда может произойти уличное задержание. Девиз боевого скаута: ори, кусайся, царапайся, но на улице, без адвоката и подготовленных свидетелей объект не должен быть задержан... Эль Греко. Объект -- это кто Консуэла. Самый главный на мероприятии или, например, ты. Напирать надо решительно и резко. (Теснит его.) Не бойся толкнуть, вцепиться в одежду, в дубинку... (Вынимает у него из кармана авторучку и бросает на пол.) Милиционер на виду у всех никогда не рискнет ударить женщину. А также желательно кричать что-нибудь душераздирающее. Например: "Дядя! Дядя, я люблю тебя! Куда вы его тащите! Я никуда без него не уйду, я умру здесь!" Эль Греко. Лучше, не дядя, а - папа. Так убедительней. "Папа, папочка"... Консуэла. А если документы проверят Эль Греко. То, что по документам у тебя фамилия другая, внимания не обращай, потом можно наврать что угодно. Консуэла. У меня с тобой отчество не совпадает. Эль Греко. А у тебя какое Консуэла. Ты что! Алексеевна. Эль Греко. Ну да... Ленчик Дыр-дыр... Консуэла исследует комнату, заглядывая в углы и за картины. Ее внимание привлекает сейф; она осматривает его со всех сторон, достает отмычку и пытается открыть. Эль Греко. Простой отмычкой не возьмешь, нужна электронная. Консуэла берет портфель, идет к выходу, останавливается перед Эль Греко. Эль Греко. Уходишь Консуэла (толкает Эль Греко в грудь и истошно кричит). Йя-я-а-а! Йя-я-а-а! Убивают! Спасите! Отпустите его! Не трогайте меня! Паразиты, бандиты, провокаторы! Папа, я не оставлю тебя! (Несколько раз сильно толкает его, пытаясь столкнуть в сторону, и срывает с него галстук.) Папа, родной, любимый! Забирайте и меня вместе с ним! Я-я-а-а! Отпустите его! Не прикасайтесь ко мне! (Бьет его портфелем, он падает; убегает. Затем высовывает в дверь голову.) Не Дыр-дыр, а Пересветова! Самая красивая и талантливая! (Исчезает.) Эль Греко поднимается, трогает голову и поправляет одежду. VIII Комната в доме Шарабана, где живет Вера. Вера и Симона, затем Мячик. Симона. ... Разорена! Голь перекатная, как... Ничего не осталось! Будто корова языком слизала! Все недвижимое и движимое имущество под метелку вымел... Обожаемый твой братец! Вера. Может, он для ваших общих коммерческих интересов это сделал... Симона. Иезуит, прощелыга! Сарданапал многогрешный! Подлец из подлецов! Вера. Ты его видела Симона. Найдешь его теперь! Ищи ветра в поле! Вера. Куда он мог деться Симона. И ведь на короткое время только отлучилась... Ну аферюга! Ну жох! На ходу пометки срезает!.. Пауза. Симона ходит (насколько позволяет маленькая комната), садится, опять начинает ходить. Продал нашу вторую городскую квартиру, которая предназначалась Поликсене на приданое, два больших помещения в поселке Пуанкаре -- он хотел там всю недвижимость распродать, но покупателя не нашлось. Еще: металлический профиль, швейцарскую черепицу, европанели -- там оставалось полтора железнодорожных вагона. Пытался обналичить аккредитив, который был выставлен для финансирования строительства... И отбыл в неизвестном направлении. Моему терпению пришел конец! Заявляю в милицию! Вера. Может, он сегодня вернется Симона. И знаешь, что особенно подозрительно! Утром заходит ко мне Щеколдина из отдела образования. Зачем Просто так, мимо проходила. Я подозревала, что у него с ней была связь года три назад. Фифочка такая, вся из себя. Говорит: "Я в Египте так загорела! Посмотри, какое у меня тело красивое - поднимает платье -- Ой, ты ничего не заметила У меня любовник на животе засосы оставил -- и добавляет - Мне сегодня приснилось, что твой муж целует меня взасос". К чему это, как ты думаешь Вера. Не знаю. Симона. Может, намекает, что у них по новой началось Сняли люкс в профилактории и живут в свое удовольствие Заявлю! Пусть посадят! Вера. Такие сны всегда в руку... Симона. Сон тут не при чем! Вера. Сны пророческие бывают. Симона. Посажу его в колонию на два с половиной года. На Север. У меня там знакомый начальник колонии. И чтоб первый год без свиданий и передач. Пусть похлебает баланду из общего котла. А то присластился: неси ему кулебяку из кафе, ботвинью из ресторана... Вера. А вдруг он там заболеет Симона. Его колесом от бензовоза не убьешь. Попрошу постоянно охрану к нему приставить, чтобы ни в карты, ни в другие игры не мог подживиться. На тяжелые работы! Бревна катать, рельсы носить! С администрацией договорюсь. Я им часовню в колонии построю. Пауза. Ты ему сочувствуешь, а это видала! (Достает пузырек.) В его вещах нашла. Вера. Похоже на лекарство. Симона. У нас дома таких пузырьков отродясь не было. Вера (осторожно нюхает). Валерьянкой пахнет. Симона. А почему без этикетки И пробка была воском залита! Яд! А теперь подумай, что он хотел сделать Вера. Тебя отравить Но в самый последний момент передумал.. Симона. Передумал ли! Пузырек почат. Вера. Я врача вызову. Симона. Не надо. Пусть случится, как случится... Будет ему вечным укором... А мне уроком, чтобы знала, дура, за кого замуж выходить... Вера. Говорят, надо на сырую картошку подышать. Если яд есть, то она почернеет. Сейчас принесу. Вера приносит разрезанную картошку. Симона дышит на срез. Симона. В глазах потемнело. (Рассматривает срез. Отдает картошку Вере.) Вроде чисто. Вера. А вот тут две черные точки. Кажется, увеличиваются... Симона (ложится на кровать). Если бы я знала, я бы его первая отравила... О-о-ой... Дай воды. Вера приносит воду. Симона приподнимается на локте, делает глоток. Пить не хочется. (Валится на кровать.) Вера. Это яд действует. (Смачивает водой платок, протирает Симоне лицо и шею.) Я слышала, будто простая желтая глина помогает... Симона. В каком виде Вера. Надо кусочек съесть. Симона. Не буду! Входит Мячик. Симона встает. Вера. Разузнал Симона. Ну что Мячик. А что разузнавать! Я с самого начала все так и предполагал. Вера. Случилось что-то неожиданное Мячик. Да как сказать... Вера. О, это какое-то проклятье на нашу семью! Опять казино! Мячик. Эль Греко предполагал сделать несколько крупных ставок и выиграть большую сумму. Был близок к этому. Но в итоге: и на сей раз судьба оказалась к нему неблагосклонной. Вера плачет. Он сильно переживал. Напился пьяный. Употребил какое-то снадобье, у него стали отниматься ноги и начались галлюцинации... Симона. Докатился до белой горячки! Мячик. Я отвез его в клинику Доктора Людвига, где его поместили в психиатрическое отделение. (Симоне.) Вот возьмите, рекламный прайс клиники и приемная карточка больного. Оформлен на три дня. Телефон дежурного медика на карточке. Вера. Он не мог перенести случившееся и решил благородно убить себя... IX Комната в гостинице. Эль Греко и Консуэла. Эль Греко полулежит на кровати и ровняет пилкой ногти. Консуэла сидит за столом и записывает в тетрадь то, что говорит Эль Греко. Эль Греко. ... В карты стали играть повально в середине двадцатых годов девятнадцатого века. Проигрывались и выигрывались гончие собаки, дормезы, тарантасы, тысячи десятин лесных угодий, винокуренные заводы, казенные жалования, фамильные именья... За одну ночь можно было стать владельцем огромного состояния, тут же поставить его на кон и остаться ни с чем... В этом был протест, красота духа и то последнее озорство закончившейся "гусарской" вольницы, о которой упоминал Виссарион Белинский. Карты являли собой и обычное времяпрепровождение скучающего дворянства, и вид искусства, и бизнес, и признак дурости. Весьма квалифицированно играли в карты Пушкин, его приятели Сергей Соболевский и Павел Нащокин -- правда, все трое непомерно увлекались и гораздо чаще проигрывали, чем выигрывали. Спокойно и расчетливо играл поэт Тютчев, но больших денег не скопил. Плохо играли Державин, Белинский, Салтыков-Щедрин. Гоголь, чувствовавший психологию игры и игрока чрезвычайно тонко, избегал карты, считая это делом не богоугодным. Дед Натали Гончаровой, жены Пушкина, своими кутежами и карточной игрой оставил сыну и снохе миллионные долги. Рано сделавшийся известным поэт и критик князь Петр Вяземский, позднее товарищ министра, сенатор и действительный тайный советник, спустил по молодости в карты добрую часть отцовского наследства. Лев Толстой, еще будучи в офицерской службе, проиграл свой яснополянский дом, и семья долгое время жила во флигеле. Профессионалом карточной игры был Некрасов, в отдельные годы его карточные доходы превосходили доходы от "Современника" и "Отечественных записок"... (Встает.) Соиздателем которых он являлся в разные годы. Консуэла. А Достоевский Эль Греко. Федор Михайлович играл в рулетку. Консуэла. Рулетка -- это примитивно. Эль Греко. Не скажи! Для человека тонкой душевной организации это... Это чарующее буйство равнинного половодья, легкий бриз над морской лагуной, солнце, сверкающее в кронах сосен... Консуэла. Дядя!.. Эль Греко. Это какой-то неимоверный демонический полет, когда ты переполнен неизъяснимым восторгом, мысль твоя переливается всеми цветами радуги, а телесно ты легок и невесом... Консуэла. Дядя, ты -- бесподобный! Эль Греко. Десятиминутная перемена. Потом поговорим об истории строительства знаменитого кафедрального собора Флоренции, архитектурного символа раннего возрождения... Консуэла. Санта Мария дель Фиори, с красным колпаком. Эль Греко. Куполом. Консуэла. Куполом. Достает из портфеля скакалку, прыгает. Ты на мне женишься, когда я вырасту Эль Греко. Закон запрещает браки между двоюродными родственниками. Консуэла. Ничего не запрещает! Сейчас в кодексе посмотрю. (Листает книгу.) Эль Греко. К тому же я человек консервативный и придерживаюсь классических форм семейных отношений. Консуэла. Тобой интересуется одна знакомая девочка. Эль Греко. Мной всегда кто-нибудь интересуется. Консуэла. Ей уже семнадцать. У нее был один мальчик, но давно. Эль Греко. Как это -- давно Три года назад Шесть лет Она что, с одиннадцати лет занимается половой жизнью! Какая распущенность! Консуэла. Нет. Может, полгода... Эль Греко. Ты не должна дружить с такими девочками. Консуэла. А мой папа станет богатым Эль Греко. Обязательно. Консуэла. Ты говорил, что заведующие клубом никогда не становятся миллионерами. Эль Греко. Это смотря где. Он -- завклубом на Севере. Консуэла. Дедушка тоже работал на Севере, разве он богатый Эль Греко. Богач несусветный, но затаился, как миллионер Корейка Консуэла. А кто такой Корейка Эль Греко. Я отдам тебя в ученье деревенскому дьячку, чтобы он тебя ежедневно сек и заставлял прочитывать по сто страниц русской классической литературы. Консуэла включает музыку и начинает вытанцовывать современные па, пытаясь вовлечь Эль Греко. Консуэла. Я сейчас твою любимую найду. (Ищет мелодию на плейере.) Вот! (Включает.) Консуэла подхватывает разные предметы, совершая с ними плавные танцевальные движения. Эль Греко выходит на средину комнаты. Сначала кажется, что он потягивается, но так начинается его авторский танец-образ... Раздается громкий телефонный звонок по гостиничному аппарату. Консуэла выключает музыку и надевает на нос прищепку. Консуэла (поднимает трубку, изменившимся голосом). Клиника Доктора Людвига. Дежурная медсестра Кораблева. Минуточку... Есть такой. Помещен в отделение психиатрии, выводится из состояния абстиненции. Лечение идет штатно, ничего опасного нет... Рецидивов нет. Галлюцинаторное нервное возбуждение, интоксикация организма... возможно, пытался принять какой-то неизвестный нам яд... Произведены гемодиализ и хемосорбция... Пришел в сознание, но еще слаб... Его пребывание в клинике оплачено за три дня; тут указана фамилия внесшего платеж... Да, да, Мячиков. В указанный срок мы без сомнения введем его в нормальное состояние и выпишем... Сульфозин Вы хотите, чтобы ему сделали укол сульфозина (Смотрит на Эль Греко.) Эль Греко. Второй лист снизу. Консуэла (просматривая распечатку). Рекомендуемая разовая доза... четыре кубика. За дополнительную плату. Нет. Выглядеть он будет вполне благопристойно. Слюни не потекут и язык не вылезет... Сковывающая боль в ягодице с иррадиацией по ноге и в спину, высокая температура... Помрачение сознания на двое суток с постоянным ощущением боли... Назначено может быть только главным врачом. Мы обычно не советуем... Эффект сомнительный... Дробилку (Смотрит на Эль Греко.) Эль Греко показывает: нет-нет. Вы имеете в виду повторные уколы: только отойдет от одного, сразу следующий. Нет. Это запрещено... Международной конвенцией... Благодарим вас, что обратились в нашу клинику, надеемся на дальнейшее сотрудничество. До свиданья. Не беспокойтесь. У нас профессионалы высшего уровня. (Кладет трубку.) Эль Греко. "Все идет штатно" -- так ракетчики на старте выражаются, а в медицине: "динамика благоприятная". Консуэла. Запомню: "динамика благоприятная". Эль Греко. Желание приехать и лично удостовериться она как-либо выразила Консуэла. Ничего не сказала. Эль Греко. Ворона! Надо было спросить. Консуэла (берет трубку). Перезвоню, спрошу. Эль Греко. Не надо. Будем надеяться, что не поедет. Консуэла снова включает музыку. X Комната в доме Шарабана, как в четвертой сцене. Вера, Консуэла, Мячик, Шарабан, затем Эль Греко. Мячик (Шарабану). У тебя мать компоты в банки закатывает Шарабан. Ну. Мячик. Вы их стерилизуете или как Шарабан. В бак для белья засыпаю и варю минут двадцать Мячик. Много банок трескается Шарабан. Не очень. Мячик. Не вздуваются потом Шарабан. Вздуваются, но тоже мало. Мячик. Я раньше спирт добавлял, чтобы не бродило, по капле на один кубический сантиметр. Жена говорит, для детей вредно. Входит Эль Греко с перекинутым через руку плащом, тростью и деловой папкой. Трогает рукой потолок, морщится. Эль Греко (Шарабану). Лет на-дцать у тебя не был. Ничего не изменилось. Ты собираешься посредством воздержания и честного труда наращивать собственное благосостояние Шарабан. Как я ее наращу Эль Греко. Надо тобой всерьез заняться. (Молча здоровается за руку с Консуэлой, которая подошла к нему, чтобы забрать плащ и трость. Вере.) Здравствуй, сестричка. Вера. Здравствуй. Эль Греко. Тяжело без собственного угла То-то! А как писатели-разночинцы страдали! Яков Бутков, Николай Успенский, Решетников, Левитов... Первый, если бы его досыта кормили и давали крышу над головой, мог бы стать Гоголем, а третий при аналогичных условиях -- Львом Толстым... Эти имена, Вера, душа народа, к которому волею судеб мы принадлежим. И вечная боль этого же народа, вечный его стыд! Мячик. Да уж, принадлежим... Эль Греко (смеется, показывая на Веру). Вы только посмотрите, как она безропотно все сносит. В джунглях бразильской Амазонии меня бы растерзали на куски и скормили местным крокодилам - кайманам. Есть женщины в русских селеньях!.. Но не буду затягивать с увертюрой. (Жестом иллюзиониста извлекает из папки пачку фотографий и веером выбрасывает на кровать). Вера (собирая фотографии). Что это! Эль Греко. Чудо Святого ... Кого там Франциска, Антония, Афанасия, Георгия Забыл. В общем, вы будете жить здесь! Вера. Дом! Эль Греко. Не дом - целый домище! Храмина! Замок! Вера. Взял в аренду Эль Греко. Нет. Вера. Это дом твоего знакомого Эль Греко. Нет. Вера. Выиграл в карты Эль Греко. Нет, нет и нет! Купил. Вера (подозрительно). А где ты взял деньги Эль Греко. Что за допрос! Какое тебе дело! Важен факт! Эль Греко обещал -- Эль Греко сделал! Давай сюда! (Забирает у нее фотографии. Показывает одну из них Консуэле.) Эти две комнаты в мезонине - мои. Никого туда не пускать, ничего там не складировать, только ежедневно протирать от пыли мебель и поливать цветы. Назначаю тебя комендантом. Поняла Консуэла. Слушаюсь и повинуюсь! Вера. А где Консуэла будет учиться Эль Греко. Я отдам ее в монастырь адвентистов двенадцатого дня. Вера. А где я буду работать Эль Греко. Сварщицей на строительстве доменной печи. Кажется, одна из наших бабушек была сварщицей пятого разряда. Продолжишь трудовую династию. Консуэла. Когда туда поедем Эль Греко. Очень скоро. Консуэла. Ура! Эль Греко. Но! Это еще не все! Все смотрят на него. (Торжественно.) Внимание, внимание! Этюд Джотто "Чудо Святого Франциска"... Мячик. Уже было. Эль Греко. Консуэла, кто из отечественных пророков творил чудеса Консуэла. Иисус Христос. Эль Греко. Умница! Молодежь становится образованней! Ладно, обойдемся без мистификаций. Просто. (Объявляет торжественно и с расстановкой.) Чудо номер два! XI Гостиная как в первой сцене, обставленная той же мебелью, но без мелких бытовых аксессуаров и несколько хаотично. Эль Греко, грузчики, затем Вера, Консуэла, Мячик и Шарабан. Эль Греко изменяет положение некоторых предметов, пытаясь вспомнить, как они располагались раньше. Эль Греко (высовываясь в окно, кричит). Эй, скоро вы там! Чего возитесь! Давай, давай! Грузчики вносят старый прабабушкин шкаф. Эль Греко показывает, куда его поставить. Отдает грузчикам гонорар, те уходят. Он наугад достает из пакета скатерти, коврики, салфетки и расстилает их везде, где это возможно. Входят Вера, Консуэла, Мячик и Шарабан. Вера (растерянно оглядывается). И что это значит Эль Греко. Во-первых, этот дом опять наш. Но полюбуйся им в последний раз. Я тебе его уже не отдам. Вера. Ты хочешь, чтобы сюда переехали папа с мамой Эль Греко. Мысль, конечно, хорошая. Но, во-первых, они ни за какие коврижки не захотят сюда возвратиться из своей теплой и сухой городской квартиры, которую им, кстати, добыл я. Вера. Симона. Эль Греко. Все, что делает для вас крошка Симона, она делает ради меня. Во-вторых, я хочу создать здесь... Как бы точней выразиться. Ну, допустим... э-э... Мячик (смеется). Дом-музей! Эль Греко. Можно и так сказать... Некий социальный проект... Своеобразное подобие дома-музея имени нашей фамилии. (Смотрит на часы.) Но этой теме я посвящу отдельную лекцию. (Мячику и Шарабану.) Молодцы-удальцы! Давайте по быстрому! Времени мало. Стол на средину, продукты и прочее в холодильнике! На посошок! Мячик и Шарабан уходят на кухню. Вера. Как на посошок! Мы что, уезжаем! Эль Греко. Да. Вера. Куда Эль Греко. Переселяемся во вновь приобретенные апартаменты. Вера. Прямо теперь! Я так сразу не могу... У меня работа... Эль Греко. Я тебя уволил и забрал трудовую книжку. Вера. С какой формулировкой Эль Греко. "Ввиду избрания депутатом Государственной думы". Вера. Я не знаю... Все так неожиданно... Ты виделся с Симоной Эль Греко. Мы с нею нежно попрощались. Она обещала не тосковать без меня. Тем более, я уезжаю всего на несколько дней. Вера. Все так неожиданно... Эль Греко. Не гневи меня. Больше оптимизма! Иди ребятам помоги! Вера уходит на кухню. Чует мое сердце: как говорил, Сергей Довлатов, она еще завернет нам поганку. Консуэла. А ты часто будешь ко мне... к нам приезжать Эль Греко. В монастырь Консуэла. Я жизнелюбивая, я не хочу в монастырь... Мячик и Шарабан вносят сервированный стол. Вера раздает салфетки. Мужчины быстро рассаживаются. Вера и Консуэла идут собирать вещи. Мячик (взбалтывает бутылку.) Простой народный портвешок. Эль Греко, помнишь, как в юности... тайком... чтоб родители запах не почуяли... (Наливает вина себе и Эль Греко.) Эль Греко молча выпивает, тут же наливает себе еще и снова выпивает. (Протягивает к Эль Греко свой стакан с портвейном). Закрепи! Эль Греко достает из кармана флягу и доливает. Мячик пьет. Эль Греко (повеселев, встает, делает обводящий жест рукой). Тут я провел детство и юность. Дорогие моему сердцу виды, аура нескольких поколений... Родные стены, предметы, я снова вижу вас и на том же месте. Как я рад! Здравствуйте, мои дорогие! Милейший и любезнейший прабабушкин шкаф, никто так не ценит и не любит тебя, как я; я никогда не расстанусь с тобой, я тебя отреставрирую, и ты еще много дней будешь создавать тепло и уют в моей мятежной душе. (Смотрит на часы.) Однако пора. Ненадолго расстаюсь... Шарабан, заводи автобус! Отвезешь нас на вокзал кружной дорогой, чтобы никто не встретился и не испортил феерии. Шарабан. Понятно. Эль Греко. Кстати, если бы этот автобус был твой собственный, что бы ты с ним делал Шарабан. На хрена он мне! Эль Греко. Людей бы возил, деньги зарабатывал... Шарабан. Маршрутных полно. Эль Греко. Н-нда. Мячик, купи ему учебник Котлера по маркетингу и проследи, чтобы он внимательно прочитал. Мячик. Я ему лучше "Золотого теленка" куплю, для него будет понятней. Шарабан. Самые умные собрались! (Выходит.) Эль Греко. Мою идею на счет федеральной трассы прочувствовал Выходить с жезлом и останавливать машины, может быть, и не нужно, но надо как-то ненавязчиво их сюда переправлять... Ненавязчиво - понимаешь Мячик. Может, вблизи дороги вагончики поставить Кафейню-вагончик, лавку с разной дорожной дребеденью А оттуда завлекать сюда, в трактир или в гостиницу Раздадим прайсы по ближайшим автозаправкам... Эль Греко. В Италии видел: парит над заданным местом аэростат, под ним огромное рекламное панно "Поросенок Лоренцо Пинелли"... Мячик. Аэростат.. Эль Греко. В каком-то фильме было: женщина выходит ночью на трассу, выбрасывает ленту с шипами... Машина влетает в кусты... Тут же появляется эвакуатор, пострадавших доставляют в гостиницу... Каминная зала, горячий ужин, бар, прочие развлечения... Все довольны... Мячик. Может, мне свой контингент пораспрашивать, они на счет таких комбинаций доки (Протягивает руку.) Добавь на призовой фонд. Эль Греко (дает купюру). Проработай разные варианты. Через три дня бизнес-план должен лежать у меня на столе. (Кричит.) Вера, ну что! Вы собрались Вера и Консуэла входят с кучами белья, одежды, прочих понятных и непонятных предметов в руках. Мячик забирает у них часть вещей и несет в автобус. Вера. А как же Симона Нехорошо получается. Ты должен обязательно с ней поговорить. Эль Греко. Я же сказал, мы с нею нежно попрощались. Вера. Я только что ей звонила, она обещала приехать. Эль Греко (тихо Консуэле). Она с ума сошла. Симона находится в таком распале... Все полетит в тартарары. (Вере.) Верочка, я очень ценю твою деликатность, но прошу тебя, прояви милосердие. Не надо... Сейчас эта встреча будет слишком болезненной и для меня, и для Симоны. Я верю, что однажды она меня поймет и простит, и мы соединимся вновь, очищенные физически и духовно. Вера. Но я хотела... Эль Греко. Да, было время, когда я не достаточно ценил Симону, эту незаурядную и сильную женщину. Я оскорблял ее иронией и неверием. Иногда мне казалось, что она не вполне тренирована и мужественна, что, однажды разорившись, или даже не разорившись, а всего лишь утратив часть необоротных активов, она не сможет восполнить потерянное и воспрянуть... подобно Фениксу из пепла... Ах, как я был наивен! Как я глупо и самонадеянно ошибался! Симона -- это непотопляемый линкор, это куст родендрона на склоне горы, намертво вцепившийся корнями в камень, это Ганнибал Карфагенский, это Наполеон... Это... Да, да, Вера. Да! Я тебе обещаю... К тому же мы опаздываем на поезд. Вера. Все так спешно... Опять от кого-то убегаем... Эль Греко. Верификация, ну такова натуралистическая диалектика Чарльза Дарвина. Лиса бежит за петухом, петух... за червячком... Или лев, пожирающий ягненка, который в свою очередь только что съел маленькое деревце... Вера (садится). Мне дурно. Дайте мне чуточку кагора, в холодильнике есть кагор. Мне станет лучше. Эль Греко (достает флягу). Отхлебни большой глоток. Херес. Вера (делает глоток, выпучивает глаза, задыхается). Ой!.. Ой!.. Это не херес. Эль Греко. Разве (Прячет флягу. Кричит.) Шарабан! Возьми Веру на руки и отнеси в автобус! Входит Шарабан, подхватывает Веру на руки и уходит. Все время, пока Эль Греко разговаривает с матерью, Консуэла монтирует в комнате некую сложную систему. Эль Греко. Установила Консуэла. Да. Эль Греко. Уходим. Делают осторожно несколько шагов к выходу. Раздается щелчок, взрывается шашка с конфетти, осыпая отходящих, все вокруг начинает скрипеть, искриться, громко вступает музыка... Консуэла бежит в глубь комнаты и выключает эффекты. Консуэла. Датчик на рост сработал. Я забыла пригнуться. У меня рост такой же, как у тети Симоны. Эль Греко. Давай быстрей. Консуэла. One, two, three, four, five ... One, two, three, four, five ... Готово! Отступает, на цыпочках и пригибаясь. Мячик (стучит с улицы в окно). Машина Симоны свернула с федеральной трассы. Через двенадцать минут будет здесь. Вы едете или нет! Эль Греко и Консуэла (одновременно). Летим! (Стремительно уходят, почти убегают.) Слышно, как отъезжает автобус. Некоторое время сцена остается пустой. Затем раздается хлопок, потом громкий сверкающий взрыв... Далее: треск -- искрение -- фонтаны конфетти... Включается громкая песня в ритмическом музыкальном сопровождении; причем песня начинается не с начала строфы, а с характеристического куска (отражающего эмоциональную и где-то смысловую специфику момента), который через некоторое время обрывается, с хлопками и треском, и тут же запускается по-новому... Так продолжается около двух минут. ЗАНАВЕС.

Алёна Полоновская, 7 лет На дворе -- зима, январь... Лета нет, а мне не жаль. За окном кружится снег, Слышен где-то детский смех. Елка в праздничном наряде, Вся в гирляндах, как в халате! Дед Мороз придет к нам в гости, Вы свои уроки бросьте. Выходите в хоровод -- К нам Снегурочка идет, Будем петь и веселиться, Отмечая Новый год. Будем в танце мы кружиться, А Снегурочка споет. Дед Мороз с волшебной палкой, За спиной -- мешок подарков! Красный нос его сияет Так, что свечи зажигает. А когда взмахнет рукой -- Сыплет снег над головой. "Здравствуй, дедушка, ку -- ку! -- Говорю я старику. - Рождество не за горой, Где подарок, дорогой! 29.12.2003г.

"Мир от начала до конца творения" Владимир Толок Проза ру

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО СМ. В ПРЕДЫДУЩИХ ГЛАВАХ Так шла неделя за неделей. После категорического отрицания всех моих доводов в начале, последовало снисходительное принятие некоторых из них. "Да слышал я о лечебном голодании и сам, было дело, три недели сидел на одной воде. Запросто могу и шесть недель обходиться без еды", - заявлял мне Палыч через некоторое время. "Так давай начнём менять отношение к этому миру на фоне строгого поста, - говорю я ему, - для этого нам и создали Свыше подходящие условия: работать - не надо; разбудят, спать уложат; от бытовой суеты отгорожены высокой стеной и колючкой. Любо-дорого! Только успевай наводить порядок в душе, голове и теле. Болячки твои пройдут (кроме камней, у него много ещё было проблем со здоровьем, как и у меня пару лет назад), камни рассосутся..." Палыч сопротивлялся уже не так активно: "Как они рассосутся!! Мне на прошлой неделе в госпитале сделали снимок, а на нём левую почку целиком занимает большой коралловый камень. Врачи сказали, что если бы камень был обычный, то его можно раздробить и вывести из почки. С коралловым камнем -- это невозможно. Только операция по удалению почки. Уже назначен день операции". На что я ему отвечаю: "Палыч! Все болячки даются Свыше, как напоминание о каких-то наших нарушениях Высших законов. Тебе, твои камни -- за твой говённый характер и большую внутреннюю агрессию. Если ты начнёшь менять своё отношение к окружающему миру, выдавливать из себя по капле агрессию, признавать свои ошибки, то напоминания уже будут не нужны и болячки постепенно начнут тебя покидать. На фоне строгого поста, этот процесс проходит намного эффективнее. А камни, как они образовывались на молекулярном уровне, так и будут исчезать. Вот увидишь, если ты с завтрашнего дня начнёшь эту работу, то в день, назначенный для операции, в ней отпадёт необходимость". Должно быть, мои аргументы показались Палычу убедительными и он без всякой подготовки (3,7,10 и т.д. дней) на следующий же день пошёл на сорокадневное воздержание от всякой пищи -- только одна вода. Забегая вперёд, должен заметить, что благодаря природной упёртости он отстоял не сорок, а сорок два дня строгого поста. Во время длительных прогулок мы с ним продолжали дискуссии на жизненно важные темы. Изучали Священные писания и другую достойную литературу. Результат не заставил себя долго ждать. Уровень внутренней агрессии Палыча уменьшался на глазах и, как следствие, приступы прекратились, характер становился мягче день ото дня, отношение с окружающими наладились. Чтобы время поста проходило более плодотворно и не так мучительно, я предложил Палычу заняться народным творчеством. Ведь известно, что монотонный труд, также как и монотонная ходьба, молитва, медитация, общение с природой, водные процедуры, упражнялки - способствует отключению нашего сознание, возможности которого крайне ограничены и подключению к подсознанию (информационному полю), возможности которого -- безграничны. Во время этого подключения, хотим мы того или нет, к нам поступает нужная информация, ответы на вопросы, которые мы не можем найти на уровне нашего сознания. Главное, правильно понять и принять эти подсказки. ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ:http://www.proza.ru/2010/08/01/896

мы идем вдвоем с дождем быстрыми шагами по канавам как придем в дом что скажем маме

Так оказалось, что я выросла с бандитом Александром Борисовым в одном доме, в одном дворе, через подъезд. Помню его еще ребенком, когда сестра Таня, забегавшая иногда к нам в гости, катала его в колясочке. Город Ликино-Дулево Орехово-Зуевского района, протянувшийся вдоль дороги, в дни гари 2010 года, был просто охвачен паникой и ужасом, граничащим с безумием. -Вы слышали Ты слышала - Нет, я не слышала. Я занята проектами, и у меня нет времени смотреть телевизор, а новости я игнорирую... Но я помню, прекрасно помню, первую трагедию в семье Борисовых, cлучившуюся года два-три назад. -Какую - Ну как. Муж сестры Александра Борисова Татьяны сидит в тюрьме за распространение наркотиков, он -- бывший мент. Улица имени революционера Степана Морозкина, первого ходока к Ленину, чтобы национализировать предприятие Ликинскую прядильно-ткацкую фабрику, -- место, где мы росли. Славные революционные традиции, рядом Орехово-Зуево -- центр стачечного движения... Писатели, журналисты, художники, меценат Савва Морозов -- все смешалось у нас в голове. Место, где жил Александр Перегудов и наш легендарный современник Афанасий Коновалов, один из великих журналистов современности, и там, где на местах развалин восстанавливаются православные храмы. Ну а также Орехово-Зуевский район -- известный центр наркомафии. Соседнюю с моими родителями дачу купили бандиты, специализирующиеся на героине. Но никто не предполагал, что безумство, где главные герои нашего времени, - бандиты, коснется и нас, а, может быть, выросшие мальчики просто станут играть в революционеров Да, Саша Борисов играл со своим другом в системе "одноклассники", но уже в бандитов. А был тихим, добрым, скромным мальчиком, только вот доходы имел нескромные по меркам своей зарплаты. Но все молчали, понимали, что нескромно считать чужие деньги. Саша помогал маме -- часто ходил работать на дачу. А, может быть, он просто отыскивал место для перезахоронения награбленной добычи Верх всего -- это участие в убийстве. -Слышали, что у Борисовых нашли 900 тысяч дома - А слышали, что кто-то сразу же купил себе особняк в Подмосковье -Ну, наверно, Борисов. Жить с мамой уже надоело. Я думаю только одно и не могу найти ответ: как может случиться, что самое главное -- человеческая жизнь другого человека потеряет всякую ценность Неужели у милиционера Александра Борисова не было присяги Нет чувства долга Чести Почему они считают себя умнее других Глупо, просто глупо и горько. Молиться за заблудшую душу Легко рассуждать, когда зло где-то там, далеко, а когда это рядом... Содеянное Сашей Борисовым не укладывается в голове.

Вечером, возвращаясь домой, Билли заглянул в почтовый ящик и обнаружил там пакет. На обратном адресе стояло имя известного сценариста. Зайдя в дом, Билли бросился в кресло и быстро распечатал пакет. В нём находились листы с отпечатанным текстом, к которым прилагалось письмо: "Уважаемый Сэр! Надеюсь, что посылаемый мною сценарий заинтересует Вас. Если да, то прошу Вас сообщить, когда мы можем совместно с киностудией "Dolly and sisters" обсудить условия Вашего участия в съёмках фильма. С уважением - Майкл Маузер." Билли с интересом прочитал страницы убористо напечатанного сценария . Это был настоящий боевик, в котором главный герой - супербёрд Швацноуз лихо расправлялся со злодеями и в конце фильма влюблялся в прекрасную белокурую Хюнхен. Роль супербёрда пришлась Билли по душе, и он решил согласиться на участие в фильме. Билли подошёл к зеркалу и долго рассматривал своё отражение. Знаменитый киноактёр Шварцкопф был его кумиром. Огромное фото этого красавца всегда висело рядом с зеркалом. Билли скосил глаза на фото и подумал: - Надо заняться своим внешним видом. Для начала надо подкачать мышцы. Он согнул крыло, напряг его и увидел, как перья встали дыбом там, где должны быть бицепсы. С талией было ещё хуже. Ремень никак не хотел застёгиваться на заветной метке. Наконец, это удалось, и Билли почувствовал, что он разделился пополам. Из зеркала на него смотрело странное создание с посиневшими от напряжения щеками, выпученными глазами и вдобавок разделённое пополам тоненьким ремешком. С трудом расстегнув пояс, Билли облегченно вздохнул, когда обе части туловища опять соединились. - Да, - решил он, - надо поработать над собой. Не откладывая дело в долгий ящик, он тут же закупил по Интернету спортивное оборудование и договорился о его установке в спортивном зале своего особняка. Фирма, торгующая спортинвентарём, была очень оперативна, и через день Билли в сопровождении инструктора появился в собственном спортивном зале, который уже давненько не посещал. Теперь каждый день он до изнеможения работал на спортивных снарядах, затем буквально доползал до своей постели и сваливался на неё, как мешок с картошкой. Крылья и ноги его дрожали мелкой дрожью, перья сбивались в мокрые пучки и беспомощно свисали с туловища. Ночами он, вдруг, вскакивал с постели и начинал приседать, поднимая крылья вверх. Ему снилось, что он толкает штангу весом 100кг. А однажды ночью он даже выскочил во двор и пробежал по аллее сада стометровку. Охранник Пфайфер не узнал его в темноте и трижды выстрелил в воздух из пистолета. Это придало Билли ещё большей прыти, и он, возможно, даже превысил мировой рекорд, но ни у кого в это время не было при себе секундомера, и рекорд так и не был зарегистрирован. Билли начал изучать приёмы каратэ, и даже кик - боксинга. Это желание овладело им, когда он узнал, что на роль главного злодея приглашён Джо. А Джо, хотя и не отличался умом, но зато имел стальные мышцы и крепкий череп. Билли заказал для своего спортзала резиновую копию Джо и ежедневно бросал её не татами с таким ожесточением, что тренер даже побаивался, что придётся делать ещё одну такую же копию. Время не просто шло, оно бежало, и всё ближе становился день начала киносъёмок. И вот, наконец, началось! -Всё должно выглядеть, как в жизни! - сказал режиссёр перед началом съёмок и, подумав, добавил: - и даже убедительней!!! Что это означало, Билли ещё не догадывался. В павильоне, где начинались съёмки, был устроен непроходимый лес. Позади леса возвышалось огромное сооружение, которое по замыслу режиссёра должно было изображать гору. Вот на этой горе в огромной пещере и должен был обитать супербёрд (Билли, значит). -Всё должно выглядеть, как в жизни!- ещё раз сказал режиссёр и оценивающе посмотрел на Билли, - вот, например, Вы... -А что - я - не понял Билли. -А то, что Вы выглядите не совсем, как в жизни! Сон какой-то кошмарный!!! -Почему - опять не понял Билли. -А потому что настоящий супербёрд так не выглядит! -А как он выглядит -Ну, во - первых, он высокий, во -- вторых, широкоплечий с тонкой талией, в третьих, он имеет крепкие бицепсы. -Но это- дело поправимое!- добавил он и взмахнул рукой. Тут же Билли подхватили какие-то звери, усадили на табурет. Через пару часов, когда Билли посмотрел на себя в зеркало, он содрогнулся. Из зеркала на него, действительно, смотрел супербёрд - огромные бицепсы, широкие плечи, тонкая талия и достаточно высокий рост! -Ну, вот! - ликовал режиссёр, - теперь, действительно, как в жизни! -А Вы видели супербёрдов...в...в... в жизни- заикаясь, спросил Билли. -А то нет! Ты читал комикс "Жизнь и приключения Супербёрда на Луне" Нет! Ну, тогда понятно, почему тебе ничего не понятно,- переходя вдруг на "ты", воскликнул режиссёр. -За дело! - скомандовал он. - Значит, так...Ты летишь над лесом на свою гору. Начали!!! После этих слов Билли должен был расправить крылья, взмыть в воздух, пролететь над непроходимым лесом и опуститься на самую вершину горы. Он так и хотел сделать, но, когда оттолкнулся от пола и расправил крылья, что-то очень тяжёлое моментально потянуло его вниз. Крылья некоторое время колебались в воздухе, как чаши весов, и заносили Билли то влево, то вправо. -Что с ним- спросил режиссёр у своего помощника. -Кажется, он берёт разбег! - пояснил тот. Наконец, немного покачавшись из стороны в сторону, Билли, действительно, решил взять разбег, как самолёт. Он бежал по гладкому полу павильона с распластанными крыльями, всё время набирая скорость, и думал: -Как хорошо, что я однажды пробежал стометровку! Наконец, добежав до режиссёра, Билли почувствовал,как воздушная волна подняла его. И в этот момент раздался хлопок, как будто кто-то откупорил бутылку, потом сзади что-то сильно подтолкнуло его вперёд и послышалось зловещее шипение. Такие звуки издаёт воздух, когда вылетает из проколотого туго накачанного воздушного шарика. Билли взмыл в небо, неведомая сила несла его вперёд. Где-то внизу остался павильон с непроходимым лесом, огромной ненастоящей горой и с режиссёром, который стоял, задрав голову вверх, и кричал, что есть мочи: -Тормози-и-и-и! ...Через час Служба спасения отыскала Билли. Он сидел на вершине настоящей горы, прислонившись к огромному камню. На нём, как сдутый воздушный шарик, висел резиновый костюм, а сбоку на верёвочке болталась пробка. Рядом лежали огромные искусственные крылья, сделанные из алюминия и украшенные искусственными перьями.

Бесконечная осень Ночное такси то снижало скорость, то ускорялось так, что у нее сжималось от непроизвольного страха сердце. Навстречу им неслись такие же автомобили, ослепляя на секунды слишком ярким светом желтых фар. Ей представилось, что будет, если один из сидящих в этих машинах, хоть один, потеряет вдруг управление. Хотя бы заснет. Это возможно. Ей стало жутко от этой мысли и в тоже время ей не хотелось умереть красиво или хотя бы достойно. Ведь это покалеченное тело уже не будет принадлежать ей. Конечно, сообщат родителям в маленький северный город. И они будут рыдать и клясть себя, что отпустили свою нелюбимую старшую дочь, что превратили ее в мираж, который только изредка материализовался в ее усталый голос в трубке телефона. Скажут Сергею, и это убьет его. У него будут другие, но больше никогда и никому он не довериться так. В их платяном шкафу-купе появиться еще пара черных костюмов и темных галстуков. Только в память о ней. А что будет, если такое случиться с тем, другим. О нем некому сообщить, разве что старой хромой тетушке, с которой он живет. Она тряхнула головой: этого не будет. Просто жизнь продолжит свое неспешное течение дальше, как текла эти четыре года. И она каждую осень будет жирно обводить в календаре черным маркером день, когда она видела его в последний раз. И будет ходить весь этот день потерянно-притихшая, как будто придавленная горем, которого на самом деле не существует. Она почти каждый день ездит ночью, иногда даже специально засиживается на работе, чтобы увидеть город, когда в нем мало людей. Можно ехать и смотреть на горящие в домах окна и думать, что за одним из этих окон - он. Это так легко: взбежать по лестнице, хватаясь горячей рукой за холодные извивающиеся спиралью перила, позвонить в дверь. И просто так сказать: "Я тебя искала". Она не знает, где он живет, поэтому всякий раз выбирает для него "новое" окно. Где-нибудь в тихом районе и обязательно с шумящими под ним деревьями. Чтобы он засыпал под этот шум, и ему снилось только счастье, тепло и чья-то любовь. Они обогнали на повороте какую-то сверкающую серебристую машину, и она увидела в через стекло молодую, до странного похожую на нее девушку. Это не удивило. Девушка тоже посмотрела на нее такими же в точности черными широко раскрытыми глазами. Она заметила в этих незнакомых (и знакомых) глазах слезы, а может это просто отсветы реклам. В плеере уже шестой раз играет "К Элизе"! Наивная пасторальная мелодия, резонирующая с серой осенней ночью и недавними мыслями о внезапной смерти. "Все это простая бравада, щекотание нервов. Я хочу жить, я только начала жить", - она вздохнула и заново включила "К Элизе". Когда они познакомились, он играл эту мелодию на скрипке. Он один из всех запомнился ей, хотя играл посредственно и без принятого налета вдохновения. Это было не первое его выступление, и он никогда не выбирал "выигрышных" мелодий со сложными витиеватыми пассажами и никогда не блистал. Никакого страха перед колышущимся залом, только беглый взгляд прищуренных подслеповатых глаз на первые ряды и легкий взмах скрипичного смычка, сжатого в белой влажной руке. Она не запомнила его лица, только то, что он красив. Свет фонаря слабо отразил на стекле ее бледное похудевшее лицо с черными, и казавшимися неправдоподобно большими глазами. Снова наступила темнота, но в воображении, в стекле все еще стояло лицо с вопросительно приподнятыми ниточками бровей. Говорил ли он со мной, смотрел на меня, сжимал мою руку Они бросились друг к другу как дети, которые не знают скрытности. А потом остановись, разделенные расстоянием в шаг. Они стали словно слепые, которые со страхом и надеждой бережно и стыдливо прикасаются к незнакомому лицу. Все их знакомство: обрывки фраз, взгляды, скрывающие в своей глубине желания. Тысячи промотанных в голове слов, которые, казалось, могли что-то сказать. Он был робок, и каждое его слово в свой адрес она воспринимала как победу. Она смущала его. Ей не нравилась осень в этом городе и, словно в пику ее озлобленной печали, Сергей каждый вечер выводил ее гулять. Молча подходил, держа в руках серое пальто, и стоял до тех пор, пока тонкие женские руки не просунуться в рукава, а тяжелый драп не ляжет на покатые плечи. Они кружили по улицам и сворачивали в переулки, гоняли листья (эти ржавые письма лета) в осенних садах, где сквозь чугунные кованые решетки пробиваются голые ветки. И, наконец, оседали в двориках-колодцах, где дома, из старого благородно-красного кирпича, замыкаются в круг, и только одна чернеющая полуразрушенная арка разбивает гармонию этого вечного повторения. В таких дворах часто стоят качели, наверное, такие же старые, как и дома. Скрипучие, с облезшей краской. Не стремительно вращающиеся, а неповоротливые, с натугой описывающие круг. На таких качелях хорошо думать, когда погода не очень холодная, нет ветра и нагрето сиденье. Она уходила в себя. Словно издалека слышался ей монотонный скрип качелей и Сережин голос. Он много рассказывал, только в памяти не сохранилось о чем. - Что за мысли у Тебя в голове! - О работе. И еще о том, что осень на излете' Осень: серая, с моросящими дождями, с запахами неосознанной до конца свободы полета и прелой листвы, с бледным солнцем, проглядывающим сквозь поредевшие ветви - только осень так напоминала о нем. Однотонное печальное небо, прозрачные брызги от колес машины, наивное пиликанье скрипки, вырвавшееся из приоткрытого окна, пара уже ненужных театральных билетов, плавающих в луже. И снова о нем. Когда-то (близких и далеких) три года назад она тоже бросила в лужу свой билет. Она спешила на концерт, бежала, промочив ноги и забрызгав подол светлого пальто. Остался один судьбоносный поворот и три минуты на то, чтобы его преодолеть. Сегодня он выступает первым. В последнем порыве, рванув к массивной деревянной двери, она почувствовала, как легкий шелковый платок слетает с ее шеи. Резкий поворот и судорожное движение рукой, но поздно: податливый лоскуток красной материи уже уносит неожиданно стремительный ветер, чтобы оставить его сиротливо красоваться на черных ветках гниющего старого дуба. Подумалось: не к добру. А вечером, часов в десять, раздался звонок. - Почему ты не пришла- говорила Лиза (а может Лена, не важно, как ее зовут) одна из случайных знакомых, которой суждено однажды таинственно исчезнуть. - Не хотела. Вернее, не могла. А когда...когда следующий концерт - Это был последний. Он больше не будет играть...он ждал тебя. Почему-то это было для него жизненно важно. - Где он будет работать - Не знаю - Он уезжает - Не могу точно сказать. - Он расстроился - Возможно... В прошлом ноябре ушел Сергей. Долго собирал свои вещи, шаркая засаленными шлепанцами по гладкому скользящему под ногами паркету. "Вот-вот упадет",- подумала она, глядя на скорбно сгорбленную, чуть грузноватую фигуру в этих нелепых, совсем ветхих шлепках. Она укутала замершие ноги в шерстяной коричневый плед, с которым когда-то приехала в этот город. Здесь холодно, пронизывающе холодно, хотя окна добротные: двойное стекло в тяжелой темно-коричневой деревянной раме. Всегда сифонит по ногам, а иногда, когда она, скорчившись засыпает, кажется, что по квартире гуляет, свистя, ветер. Как будто здесь пусто и никто не живет. На самом деле, все забито вещами и мебелью: мягкой плюшевой (садясь в которую, утопаешь) и шкафами, до отказа заполненными книгами Сергея (в основном классика и ничего неординарного, ярко выбивающегося из массы серых тесненных переплетов). На столике стоит граммофон с ровным столбиком пластинок рядом. Они все знакомы. Можно закрыть глаза и перечислить снизу вверх: Бах, Вагнер, Гендель (конечно, 'Сарабанда' и еще что-то), Григ... На отдельной, подвешенной над столиком, полке - черно-белая фотография: она с маленькой косматой собачонкой. Они купили ее через год, после того как стали жить вместе. Через три месяца она умерла. - Порода редкая, голубушка! У них такое случается, - сказал бородатый врач, беря в руки задыхающееся c закатившимися покрасневшими глазками серое существо, - в операционную, сестра (и слишком небрежно, не глядя, передал яркой блондинке в белом и чересчур коротком халатике). - Попробуем, ничего не обещаю. А потом был час заточения в грязно-желтом кафеле стен, отдаленный лай собак и звонкое стучание ложки, перемешивающей в стакане чай. Они молчали с Сергеем, сели рядом, но не касаясь плеча друг друга. А через час все было кончено. - Надеюсь, у Вас никаких претензий Я предупреждал... Здесь оставите Здесь... Ну, хорошо! - он ловко снял забрызганные кровью резиновые перчатки,- идите домой. Да, (приоткрывая обшарпанную белую дверь) купите себе новую собаку. Попроще... Они встали на крыльце и смотрели, как падают, кружась, листья. Листья на минуту застывали в воздухе, резко прерывая полет, и затем стремительно обрушивались на холодную и влажную землю. "Я так устала от осени. В моей жизни только осень, бесконечная и непрекращающаяся. Когда она началась, пять или десять лет назад.. Не знаю", - она подняла голову, и в ее черных глазах отразилось дымчато-серое, с четко очерченными облаками, небо... - Помнишь, - чуть присев на кровати, она показала рукой на фотографию. Сергей смотрел на нее, но не видел. Он только слегка кивнул, и тягостно опустился на диван. - У тебя кто-то есть... - Можно сказать и так... - Какой он - Он...странный. - И только.. - Это не мало. И он ушел, а на утро, еще до рассвета, также тихо вернулся. Упал на кровать в забрызганных осенней грязью джинсах и мятой рубашке с расстегнутыми манжетами. Он прижался к ней, уткнулся в плечо, и она чувствовала его горячее, почти обжигающее дыхание. Снилось, что наступило лето, и нет больше давящего на крыши домов неба, и ветра, который распахивает полы пальто; и нет смерти, и нет мучений любви. Он больше никогда не уходил и никогда не вспоминал об этом. Такси свернуло с главной дороги, теперь справа от него потянулся старый парк. В нем были такие же, как и во всем городе, фонари: круглые с матовым стеклом, совершенно бесполезные из-за тусклого света, который они давали. Никто не понимал, почему поставили именно их в городе, где почти не бывает солнца, и в вечном полумраке дня и ночи трудно рассмотреть истинный облик предметов. Вот и сейчас фонари не освещали парк, а только смутно вырисовывали силуэты покореженных временем деревьев и развалины старого дома, который трудной найти днем, даже когда деревья стоят голые. Она никогда не видела эти развалины вблизи, сколько не искала их, бродя в тоске по парку. Говорили, что на них можно набрести случайно, но только не тогда, когда ищешь. Машина остановилась у высокого кирпичного дома. Темного великана, с одним зловеще горящим глазом-окном. Это Сергей не спит. Он ждет ее, чтобы молча попить чай, а потом долго что-то рассказывать ей, и думать, что она слушает. - За счет фирмы -- водитель вынул изо рта сигарету и выпустил струйку дыма. - Наверное, то есть да. Она поднялась по лестнице, не дожидаясь пока отъедет машина. Только на последней ступеньке остановилась и обернулась. Она всегда с минуту стоит на улице, прежде чем войти в дом. Вглядываясь в темноту, она надеется увидеть человека. Невысокого, с футляром для скрипки в руке. Но он не приходит, значит, завтра снова будет осень.

И выступает циганочкой снова, И развевается платья подол.. В ручках бубенчик, в глазах неба цвет васильковый, Черные косоньки ветер расплел. С кем же пришлаИ к кому И откуда Танцем ее зажигается кровь.. Как же зовут это нежное чудо Все очень просто-ей имя Любовь.. Это она разбивает мне сердце И гонит прочь, Тут же ласкает своим поцелуем И дарит ночь..

"Не в порядке критики, а как предложение: чтобы по запросу "Архива" авторы сами предлагали фрагменты своей прозы". Дмитрий Александрович Господа прозаруисты, со всей серьезной ответственностью, просмотрев свои произведения и выбрав самые талантливые, присылайте ссылки и фрагменты этих произведений. Фрагмент не должен быть большим. Ссылки принимаются не более, чем на три текста. Внимание! Диктуем БОЛЬШИМИ буквами! Не забывайте о том, что эти произведения представляют ваше творческое лицо, и жара не является оправданием, что "как-то не думалось, когда отправлялось".

Ибатулин Тимур Фаритович (Логин в интернете: timurmass, Timurmass или timur-mass) Как мы с папой стричься ходили (сборник рассказов) Я люблю весну. Она как подтаявшее мороженное. Уже ярко и светло становиться, течет все, а по ночам холодильник Деда Мороза включается, и морозит, морозит! По утрам даже автомобили у многих спят, и заводиться не хотят; лужи как зеркало, разбежишься и прямо до начальной школы скользишь! Да что там до школы, можно сказать, прямо до класса скольжение пробуешь!!! Еще и веником по дороге получишь, для острастки за испорченные полы. Ну, это не больно, а для порядка. Все знают, что тетя Нюра детей любит -- всегда найдет время успокоить и защитить если что. А сегодня совсем здорово - каникулы начались! Завтра в цирк идем. По этому поводу мама срочно решила подстричь нас с папой. Но папа почему-то отказался. Он быстро собрался и решил все по-другому: предложил меня в парикмахерскую отвести, и "культуру" там навести. Он, еще торопясь добавил, что там пострижет... подстригет... подстрижет... тьфу ты голова деревянная, в общем - побреется! Мама нагладила мне брюки и рубашку, одела парадную "телогрейку". Папа, конечно, говорит, что это шерстяная безрукавка, но каждому малышу понятно, что это телогрейка. Я даже считалку знаю: "Быстро, быстро телогрейка, тело мне теплом согрей-ка!!!" А еще мультик есть про кота Матроскина, и вообще... додумать что там "вообще" я не успел, потому как меня собранного взяли за руку и потащили к лифту. Я сильно расстроился, потому что не успел взять с собой любимые игрушки: бравого солдата Прошку, и мотоцикл с педалями, а еще голову от старой куклы -- я её хотел на руль одеть. Ведь когда-то на всех кораблях спереди стояли фигуры морских дев! А мой мотоцикл, что - хуже корабля! И я хочу деву!!! Папа возвращаться не стал. Мы спускались по лестнице. На лестничном пролете между этажами курил незнакомый дядя. В руке он держал пустую майонезную банку и стряхивал туда пепел от сигареты. Папа собирался поздороваться, но я его перебил, потому что я увидел такое!!! Я сразу забыл об игрушках, и радостно завопил: - Папа, папа, смотри какой жук у помойки! Папа быстро глянул в спину дяди с сигаретой, и никак не хотел спуститься к дяде на площадку - сопротивлялся упорно, хотя, мама и говорит, что обычно я быстро нахожу к папе "подход". Дядя с сигаретой на мой крик повернулся и папа почему-то совсем смутился, а я увидел, что папа совсем не обращает внимания на моего жука. В общем смотрит совсем не туда куда надо. Я решил исправить это и объяснил: - Да нет же, папа, ты на дядю смотришь! А жук с другой стороны - слева от помойки! Дядя поперхнулся дымом, а папа неожиданно покраснел лицом, поздоровался, шагнул, и повернувшись к дяде спиной быстро наклонился к жуку. К моей радости папа положил жука на ладонь и вместе с моим сокровищем мы стали быстро спускаться по лестнице. На выходе из подъезда папа уже почти бежал. На улице было так солнечно и воробьи так весело чирикали, что я невольно остановился и дернул папу за руку. Он тоже остановился. Посмотрел на меня, глубоко вздохнул, и сказал: -Да-а, Митька, ты меня так в... - Па-а..., смотри, весна наступает! -- быстро перебил я его. Не люблю когда у папы плохое настроение. И мы стали смотреть. Мы недолго смотрели, потому что я вспомнил, что забыл дома самое важное -- жвачку! А какая может быть у человека жизнь без жвачки!!! Я шагнул назад, а папа вперед. Мы бы, наверное, долго так соревновались в перетягивании, но у ближнего магазина мелькнула фигура Всеволода Андреевича, это начальник папы. Я, не прекращая борьбы с папой, извернулся и помахал ему рукой. Не знаю заметил ли меня Всеволод Андреевич, но папа его заметил. Оказалось, что папа меня сильней. Что же, я не долго расстраивался, ведь папа пообещал мне целых три жвачки! *** В парикмахерской было: много народу, много беготни, и много запахов... Я даже растерялся. Столько было интересного вокруг. На столах стопками лежали цветастые журналы, в клетке что-то неясное орал большущий попугай. В ближнем кресле сидел огромный человек. Что он огромный было понятно сразу, хотя я догадывался, что роста человек не высокого. Сверху у дяди волос не росло, зато по бокам их, кажется, было многовато... очень многовато. Я застыл ошеломленно. Тетя так быстро щелкала ножницами, что я решил, она никак не может попасть по ушам. Я тогда подумал, что скучно мне здесь не будет. Позади кто-то чихнул и я повернулся. Тете подстригали усы!!! Нет, уже подстригли. Точнее подстригли тетю, а усы теперь выдергивали. А кто же чихнул! А-а, вот оно что! За тетей (с усами) дяде кисточкой махали перед носом. Вот он сморщился и оглушительно вздрогнул. Маленькое облачко из отрезанных волос застыло перед его лицом. Тут папа немного сжал мою руку, наклонился, и тихо сказал на ухо: - Митька, видишь сколько народу У меня в куртке деньги и телефон, а рядом на кресле сумка. Смотри внимательнее, я на тебя надеюсь! Я часто закачал головой - обрадовался, что мне доверяют такое важное дело. Папа отошел, а я стал смотреть на рыбок. Меня жутко интересовал вопрос "А питаются ли попугаи рыбой", "А рыбы знают, что рядом с входом ошивается кот", "А что кот больше любит -- рыбу или попугаев", "А что будет, если сейчас открыть клетку с попугаем и запустить кота" Я так замечтался, что не заметил, как около вещей оказался какой-то под кочан обритый тип. Самое страшное, что он нагло схватил папину куртку. Оглянулся, и потянулся к сумке. Я задохнулся от такой наглости. В следующую секунду я орал как будто меня режут и складывают на сковородку, я визжал так, что у самого звенело в ушах, и, наверное, не только у меня одного. Я вмертвую вцепился в куртку и сумку и вопил: - Па-п-ка, па-па!!! Где ты!!! Слезы брызнули у меня из глаз. Я видел, как парикмахерша бежала ко мне от дальнего окна с огромным феном наперевес. Я слышал, как огромный дядя отбивался от другого парикмахера и все пытался подняться мне на помощь из своего тесного кресла. Дверной проем перекрыл своим телом огромный мужичина и грозно засучивал рукава. Бритый тоже все это видел, хватка его ослабла. Он обмяк. Я понял, что ничего страшного уже не случиться, потому что мне все пришли на помощь! И только папа, родимый папочка, где-то застрял. Бросил. Не услышал крик о помощи... И тогда я заревел. Отчаянно и... безнадежно. А чужой, лысый дядька, вдруг, как-то очень знакомо икнул, наклонился и мягко притянул меня к себе, обнял и поглаживая стал легко постукивать по спине, словно баюкая. Так могла бы сделать мама или, еще папка... Я несмело отодвинулся и задрал голову. Можно изменить в человеке все, но глаза... эти глаза Митька узнал бы среди миллионов других. Митька улыбнулся и потянулся к ним: - Папка! Я тебя так звал, так звал, и... не узнал... Папа притянул меня к себе сильно, сильно. Сглотнул, и сказал сипло: - Видишь, узнал. Москва 24.03.10 Ибатулин Тимур Фаритович Как мы с папой в кино ходили Наконец-то наступило Утро! У меня замечательное настроение! Еще бы, ведь выходные впереди. Сегодня суббота. Вон, в окна солнцем как плещет. С кухни вкусный запах доносится, это мама что-то праздничное печет. Нас с папулей порадовать хочет! Я давно проснулся, только лежу тихо как мышь, чтобы не подняли зубы чистить и завтракать. Ну конечно я: встану, почищу, позавтракаю, и такое прочее... Но сейчас-то такая расслабуха, и можно подумать: о том, о сем, о жизни в общем. Мама с папой уверяют меня, что самое лучшее, то есть самое веселое и интересное время жизни это детство. Фигня все это, иначе зачем бы все дети так стремились быстрее вырасти Просто взрослые уже забыли про свои детские проблемы. Они из них "выросли", как из детских штанишек. Я люблю по утрам о многом подумать: о вчерашней игре со старшеклассниками из второго "Б". Как мы с ними рубились! Пусть мы им продули со счетом пять четыре; все равно я думаю, что мы выиграли, потому что: они старше, их было пятеро, а нас четыре человека, и ведь у них двое стояли на воротах! Ой..., а значит их вообще шестеро было!!! А вчера, какая здоровская придумка получилась со спойлером. Каждый малыш знает, что гоночной тачки без спойлера не бывает, а я придумал спойлер для бумажного самолетика. Ух, как он летал! А те же бумажные самолетики склеить попарно, кто-нибудь додумывался А ведь летают!!! Папа тут же окрестил мою самоделку: "Летучий катамаран-дредноут!" Столько замечательного происходит в выходные! Вот, можно еще представить, что должно случиться хорошего днем. Сегодня например... Ох!!! Как же я забыл! Мы же в кино идем, на "Как приручить дракона"!!! Ой, а если проспали и опоздали!! Я и не думал, что могу так быстро: вскочить, добежать, умыться, и уже сидеть за столом как ни в чем небывало, словно я здесь всегда сидел. Мама улыбается "ты вскочил на час раньше". Ну и что Раньше не позже "давай собираться мама!!!" Папа смеется над моей нетерпеливостью. А что я могу поделать, если ноги сами так и притоптывают, торопятся на "Золушкин бал". Вышли из дома. Вокруг все праздничные такие. Нет, Вы не поняли - одеты все как обычно в зимние куртки и шапки, и грязь кругом на улице, снег черно-ноздреватый... Но есть что-то непонятное, неуловимое. Толи улыбки на лицах, может, птицы щебетом перекрывают звуки с шоссе, или краски кажутся ярче... Разве поймешь, отчего такое счастье! Птиц действительно много на ветках и в небе. И откуда их столько из под снега повылазило Я засмотрелся. Пернатые так здорово кружили над нами. Папа с мамой улыбались, они тоже чувствовали весну. А через мгновение мир рухнул. Он рухнул обидно, бесповоротно, и окончательно. Что было причиной падения я не видел, только папа за руку сильно дернул меня в сторону, но было видать поздно. Что-то упало прямо с неба и мокро мазнуло меня по щеке, забрызгало рубашку. Мама всплеснув руками вскрикнула. Папа невнятно выругался и в сердцах махнул рукой. А я, вдруг, почувствовал, что откуда-то нестерпимо воняет. Отмывали меня очень дружно. Мама с папой даже забыли, что вчера поругались и смеялись как дети, ну ясен день и я, конечно, не отставал от них. Мы очень много смеялись. Даже устали немного. А в кино мы почти не опоздали. Папа сразу пошел за билетами, а мы остались сдавать вещи в раздевалку. Папа пришел счастливый, счастливый (бабушка в таких случаях про папу говорит: "...блестит как самовар надраенный!"). Вот папа такой и был. Улыбается, билетами машет "...последние взял, на самые лучшие места, всю очередь растолкал!!!" Мама тоже заулыбалась "верим, верим. Пойдем быстрей, сеанс начинается!" Места и правда были знатные. В центре, четвертый ряд. Все как на ладони видно. Я крутил головой во все стороны. Папа сказал мне успокоиться, потому что я "оттоптал всем ноги". Но я украдкой все равно смотрел назад. Там в окошке на стене я видел руки, и загадочную стекляшку, прозрачно поблескивающую в глубине. Мама объяснила, что эта штука и будет показывать фильм. Она удивилась, что "...столько народу, а детей не видно" папа ответил "...мелочь, из-за спинок кресел не видать". Тут погас свет, на экране высветилась реклама новых фильмов. Показали куски мультика "Белка и Стрелка", я сходу выдрал обещание сводить меня в кино на этот мульт. Потом показывали кусочки нашего фильма про дракона. Я ждал. А тут такую рекламу стали показывать, что я забыл про все вопросы и глаза свои тоже забыл - на экране. Мама мне тут же их прикрыла ладошкой, а папа оправдывался "А что я могу сделать... Ну, реклама же! Сейчас... потерпите, она скоро закончится". Я перекрывая грохот колонок закричал из под ладоней: - Так скоро фильм закончится! Мама руки уберет, и пойдем домой!!! Папа несмело рассмеялся. А я успел услышать название запретного фильма "Охотники за головами". Мама наконец убрала моего лица ладони и я увидел черный экран. Окружающие люди завозились. Я понял, что так и вышло - все кончилось не начавшись! Я возмутился: - Вот это и было по вашему все кино!!! - Да сядь ты, неугомонная душа!!! Сейчас начнется. И действительно по экрану побежали строчки, а потом началось! Я узнавал знакомые кадры. Я подумал, что повторяют рекламу. Мама быстро посмотрела на меня, на папу и приготовилась закрыть мне глаза. - Может киномеханик намудрил! - сказал папа растерянно, - ошибся, и по второму разу пустил. Киномеханик не ошибся. На экране крупно высветилось "Охотники за головами" Мама повернулась к папе. То, что она, молча, смотрела на папу мне показалось более страшным, чем, если бы она ругалась и била посуду (как это, например, делают соседи, когда скандалят). Папа весь съежился под ее взглядом. Потом они быстро вывели меня из зала. - Дай билеты, - потребовала мама. Папа вытащил из заднего кармана брюк мятые билеты. "Охотники за головами" - прочла мама. - И как это понимать!! - гневно спросила она в пространство. И тут я догадался: - Мама, помнишь папа прибежал с билетами Он махал ими и сказал: "Вот, достал, три билета на "Приручить Охотника", ...последние взял, на самые лучшие места", - помнишь мама, он еще говорил, - "...всю очередь растолкал!!!" Мама вдруг заинтересовалась: - И что - А то, он, наверное, и в кассе так фильм называл... Ему и дали "Охотников"! Папа совсем приуныл, а мама взяла билеты и пошла в кассу. Когда мама скрылась за углом, папа посмотрел на меня и сказал: - Ну что, Митька, попали мы с тобой в заваруху! Кажется это все... - Да ладно тебе... Папуль. Главное ты рядом. Прорвемся! Папка взъерошил мне волосы, и на душе стало легче. Подошла мама: - Билеты не сдать; наш фильм идет в другом зале, а с этими билетами на "наш" фильм не пустят... Ну, мужики, что делать будем Папа посмотрел на меня с надеждой. Я видел, как смотрят на меня папа и мама. Я неожиданно понял насколько важней всех фильмов для меня эти двое близких людей стоявших рядом. И я воскликнул: - Веселиться будем! Каникулы на дворе!!! В парк пойдем, и наделаем с папой целую флотилию бумажных кораблей! Ты знаешь, мама, какие там сейчас ручьи!!! Москва 25.03.2010г. Ибатулин Тимур Фаритович Как мы с папой... (утро перед походом в школу) Сегодня я проспал школу. Нет, только не подумайте, будто я только что встал, я уже давно на ногах. Я уже успел о-очень много! И даже после всего чаю с папой выпил! А проспал я, потому что родители меня не подняли. Вы, наверное, подумали что они тоже проспали Ха-ха! Если бы это было так... Нет! Папа встал в шесть утра и разбудил меня, сказал: "Срочно вставай, у тебя расписание в дневнике не написано!" и сразу сам лег. Только будильник себе на шесть сорок поставил. Ну, мне куда деваться Я разлепил глаз. Затем второй. Жаль третьего нет. Я бы сказал, что еще и третий и четвертый разлепил. Впрочем, пока я разлеплял бы дальние глаза, ближние бы уже залепились и склеились... окончательно. Что поделаешь, встал я, написал это самое расписание. На улице темень еще, дай, думаю, чуток посплю. Что было дальше я помню частями и еще мама рассказывала. Мама встала по папиному будильнику, нагладила мне рубашку, брюки. Кофе налила, бутерброды там всякие... И решила нас будить. Вы никогда не пробовали надуть дырявый резиновый матрац. Папа пробовал. Пока одну сторону наполнит воздухом (он его ртом качал), другая уже сдуться успевает. Но папа быстро понял, что к чему и к моему огорчению перестал накачивать -- это еще летом было, на озере. Мама так же нас поднять пыталась. Мы с папой в разных комнатах лежали. Тихо лежали, как баклажаны на огороде у бабушки. А мама бегала от одного к другому, все разбудить пыталась. Меня поднимет под мышки, поставит, - "... стой тебе говорят, футболку, футболку натягивай!" - и на ногу мне одевает. Я ей: - Ага, - говорю, - а зачем футболку на ноги!!! А она уже и не слышит, папу побежала поднимать. Глаза тяжелые будто к ним детские ведерки с песком привязали, а тут еще футболка на ногах мешается! Я её с ноги-то сбросил, а потом догадался, что это колготки были. Пришлось на ощупь искать. Нашел. Одеваю. Чувствую, как-то не так одеваются, широко больно. Я глаза открыл, а это футболка оказывается... чуть не порвал, зато колготы вот они рядышком! Начал колготину натягивать, запутался и упал. Чуть не разревелся от обиды, но так спать хочется! И лежится так приятно! Голова поплыла, поплыла... Мне уже стало казаться, что я засыпаю, и даже вижу сон, что я лежу в кровати! Тогда я сделал усилие и поднялся. Я оделся, умылся. В школе мне на всех уроках везло. Пятерок пять штук нахватал, а на последнем уроке, вот обидно, заснул я. Прямо за партой. Разбудила учитель рисования Вера Васильевна. Трясет меня за руку и говорит маминым голосом: "Как тебе не стыдно вставай давай. В школу опаздываешь!" Я встряхнулся на неё посмотрел испуганно, но тут же увидел, что это мама меня будит. И моя комната вокруг. Я успокоился, что я еще дома и радостно закрыл глаза. Так хорошо вчера в Коломне погуляли, может! Я тут же решил, может, сегодня тоже день хороший будет... Я не ошибся. День оказался замечательный! А все потому что в Коломне живут две хорошенькие девочки Оля и Света. И ехать к ним из Москвы несколько часов, а еще папа говорил вчера, что воскресенье и потому такие пробки на дорогах, а мама говорила "...дольше собираться надо было!" Я с ней не согласился, куда уж дольше А сейчас понимаю она была права -- чуть по дольше папа бы собирался и мы еще бы погостили у Светки с Олей! Ну и ладно, зато сегодня я столько еще успею пока все в школе!!! Да... надо маме с папой подарок сделать пока они спят. Испеку я им пирог!!! Вот обрадуются, главное муки побольше насыпать, и миксером её взбить, а-а, точно! Потом еще воды надо в тесто налить!!! Насыпал муки в кастрюлю, соли, сахара. Теперь думаю надо перемешать. Миксер нашелся быстро. Включил. Насадки так быстро вращались, но я подумал это не страшно, и опустил их в муку. Тут такое началось!!! Как папа сказал потом "...надо было вначале воду налить и скорость маленькую поставить!!!" А мама, она когда встала, то увидела на кухне... она увидела нас с папой. Мы были как ежики в тумане, но этого она к счастью не видела, потому что когда она вошла на кухню мы уже все вымыли. Сегодня я проспал школу. Нет, только не подумайте, будто я только что встал, я уже давно на ногах. Я уже успел о-очень много! И даже после всего чаю с папой выпил! А проспал я, потому что родители меня не подняли. Вы, наверное, подумали что они тоже проспали Ха-ха! Если бы это было так... Нет! Папа встал в шесть утра и разбудил меня, сказал: "Срочно вставай, у тебя расписание в дневнике не написано!" и сразу сам лег. Только будильник себе на шесть сорок поставил. Ну, мне куда деваться Я разлепил глаз. Затем второй. Жаль третьего нет. Я бы сказал, что еще и третий и четвертый разлепил. Впрочем, пока я разлеплял бы дальние глаза, ближние бы уже залепились и склеились... окончательно. Что поделаешь, встал я, написал это самое расписание. На улице темень еще, дай, думаю, чуток посплю. Что было дальше я помню частями и еще мама рассказывала. Мама встала по папиному будильнику, нагладила мне рубашку, брюки. Кофе налила, бутерброды там всякие... И решила нас будить. Вы никогда не пробовали надуть дырявый резиновый матрац. Папа пробовал. Пока одну сторону наполнит воздухом (он его ртом качал), другая уже сдуться успевает. Но папа быстро понял, что к чему и к моему огорчению перестал накачивать -- это еще летом было, на озере. Мама так же нас поднять пыталась. Мы с папой в разных комнатах лежали. Тихо лежали, как баклажаны на огороде у бабушки. А мама бегала от одного к другому, все разбудить пыталась. Меня поднимет под мышки, поставит, - "... стой тебе говорят, футболку, футболку натягивай!" - и на ногу мне одевает. Я ей: - Ага, - говорю, - а зачем футболку на ноги!!! А она уже и не слышит, папу побежала поднимать. Глаза тяжелые будто к ним детские ведерки с песком привязали, а тут еще футболка на ногах мешается! Я её с ноги-то сбросил, а потом догадался, что это колготки были. Пришлось на ощупь искать. Нашел. Одеваю. Чувствую, как-то не так одеваются, широко больно. Я глаза открыл, а это футболка оказывается... чуть не порвал, зато колготы вот они рядышком! Начал колготину натягивать, запутался и упал. Чуть не разревелся от обиды, но так спать хочется! И лежится так приятно! Голова поплыла, поплыла... Мне уже стало казаться, что я засыпаю, и даже вижу сон, что я лежу в кровати! Тогда я сделал усилие и поднялся. Я оделся, умылся. В школе мне на всех уроках везло. Пятерок пять штук нахватал, а на последнем уроке, вот обидно, заснул я. Прямо за партой. Разбудила учитель рисования Вера Васильевна. Трясет меня за руку и говорит маминым голосом: "Как тебе не стыдно вставай давай. В школу опаздываешь!" Я встряхнулся на неё посмотрел испуганно, но тут же увидел, что это мама меня будит. И моя комната вокруг. Я успокоился, что я еще дома и радостно закрыл глаза. Так хорошо вчера в Коломне погуляли, может! Я тут же решил, может, сегодня тоже день хороший будет... Я не ошибся. День оказался замечательный! А все потому что в Коломне живут две хорошенькие девочки Оля и Света. И ехать к ним из Москвы несколько часов, а еще папа говорил вчера, что воскресенье и потому такие пробки на дорогах, а мама говорила "...дольше собираться надо было!" Я с ней не согласился, куда уж дольше А сейчас понимаю она была права -- чуть по дольше папа бы собирался и мы еще бы погостили у Светки с Олей! Ну и ладно, зато сегодня я столько еще успею пока все в школе!!! Да... надо маме с папой подарок сделать пока они спят. Испеку я им пирог!!! Вот обрадуются, главное муки побольше насыпать, и миксером её взбить, а-а, точно! Потом еще воды надо в тесто налить!!! Насыпал муки в кастрюлю, соли, сахара. Теперь думаю надо перемешать. Миксер нашелся быстро. Включил. Насадки так быстро вращались, но я подумал это не страшно, и опустил их в муку. Тут такое началось!!! Как папа сказал потом "...надо было вначале воду налить и скорость маленькую поставить!!!" А мама, она когда встала, то увидела на кухне... она увидела нас с папой. Мы были как ежики в тумане, но этого она к счастью не видела, потому что когда она вошла на кухню мы уже все вымыли. Мы мирно пили с папой чай и отводя глаза, прятали улыбки!!! Мама посмотрела на одного, на другого. Рассмеялась, и сказала: - Загадочные Вы сегодня какие-то! Задумали что! - Нет, мама, все в порядке. Просто хорошо, что у меня есть такой папа! 29.03.2010г. Москва Ибатулин Тимур Фаритович Как мы с папой ездили на ВДНХ(а) Сегодня мы были на ВДНХ. Это у нас в Москве так Выставка Народных Достижений зовется -- папа объяснил. Он так и сказал "...сокращенно -- ВДНХ". "Тогда получается Выставка Достижений Народа..., - подумал я, - ой, а что же тогда последняя буква "Х" значит! Ладно, потом, у папы спрошу". На выставке было здорово! Народу-у, хоть муравейник делай! Семьи золотые в фонтанах стоят, а сверху зеленые (папа сказал бронзовые) фигуры в небо некультурно тычут пальцами. На звезды показывают. У нас соседка тетя Клава есть, тоже в небо смотрит и пальцами, пальцами его... будто проткнуть хочет; чаще правда ругань сыплет на всю улицу -- на головы прохожих. Увидит идущего, назовет Фэ-эс-бешником и давай его всякими словами... А тут фигуры "с пальцами" тихие, спокойные и даже интересно, на что они ночью показывают. Еще интересно, а на тех звездах знают что в них пальцами тычут Мы с папой потом еще зашли в павильон с акулами. Вот это было зрелище! Из-за толстого стекла на нас глядели акулы. Они медленно проплывали мимо, разворачивались и опять плыли к нам. Я каждый раз чуть вздрагивал когда она подплывала совсем близко. Потом сказал: - Папочка, скучно здесь... и холодно. Пойдем на солышко! - Но мы и половины не посмотрели! - Ну и что Пойдем к обезьянам! - Какие обезьяны на ВДНХа - Какие, какие... стоит только выйти отсюда и обязательно встретим обезьян. Пойдем отсюда! - Ну... пойдем. На улице было жарко и солнечно. Мое настроение тут же отогрелось. Мы с папой попрыгали на надувном батуте. Он вспотел, покраснел, и очень развеселился. А еще так смешно переваливался что я смеялся не умолкая. Потом мы устали, надели ботинки, сказали южным дядям спасибо и пошли гулять. Очень захотелось пить. Мы бродили как в пустыне без воды. И наконец мы увидели квадратную будку с надписью "ВОДА". Папа сказал, что похожие аппараты были когда меня еще не было, и они (папа с друзьями) очень любили пить из автомата газировку. За копейку -- белую, а за три -- желтую. Я сразу спросил: - А почему газировка желтая, что они в неё наливают - Как что Просто берут и... - начал отвечать папа и задумался, - ну, сироп, наверное наливают. - А мне больше белая нравится, - сказал я, - в неё ничего не наливают а пузырьки прямо в нос бьют! Тут я замолчал. Из-за деревьев за спиной у папы вышла большущая черная обезьяна в желтых шароварах и уставившись на меня застыла. Папа спиной её видеть не мог. Он, глядя на меня, продолжал пить. Потом как-то боком повернулся и увидел. Я не знаю как это у него получилось но на секунду он превратился в опрыскиватель. Он обрызгал обезьяну с головы до ног, и еще больше испугался от того что произошло. А обезьяна вдруг стала отряхиваться и совсем по человечески ругаться. Папа покраснел, извинился перед обезьяной, схватил меня за руку и мы быстро перебирая ногами пошли прочь. Папа еще мне сказал не оглядывайся, мелко задрожал, и почему-то расхохотался. Потом мы столько гуляли, что ноги у меня стали тяжелые. Папа посадил меня на плечи и запел песню про ежиков. А я увидел карусели с сиденьями на цепях. Папа как увидел сразу взволновался, обрадовался, вспомнил каких-то Электроников и мы пошли покупать билеты. Он еще сказал, что "научит меня правильно кататься на этих штуках". - Смотри, Митька, садишься и сразу закручиваешься вокруг своей оси, и так - пока цепь позволит, -- объяснял папа, - потом цепляешься руками за сиденье впереди себя и ждешь пока карусель раскрутится, потом отпускаешь переднее сиденье и... Что дает "И" я понял уже в полете. Хорошо, что сил у меня хватило только на три оборота, а папа... он же должен пример показать, он на всю завернулся! Мы крутились так, что я потерял: кепку, все ботинки, казалось и носки сейчас слетят, да что там говорить, я думал у меня зубы вылетят. Все вокруг превратилось в сплошные полосы, музыка гремела и где-то заливисто хохотал клоун. С карусели мы вышли покачиваясь. Земля норовила выпрыгнуть из под ног и ударить по лбу. Я на всякий случай держал руки перед собой. Потом я посмотрел на папу. Лицо его побледнело. Я понял, что ему плохо. В тенечке нам полегчало. Со стороны Чертова Колеса дул легкий ветерок. - Пойдем -- кивнул на колесо папа. Я посмотрел на папино постепенно розовеющее лицо и мотнул головой: - На сегодня, папуля, пожалуй хватит. Мы отвернулись от Колесных развлечений, и углядели за кустами ларек с напитками. Две бутылки минералки нам сильно помогли. Мы напились и умылись. Посмотрели друг на друга и расхохотались. Напряжение уходило вместе со смехом, а вместе с водой в нас вливалась новая сила и настроение -- как же здорово на жаре брызгаться и поливать друг друга из бутылок. Москва 01.06.2010 Ибатулин Тимур Фаритович Спецвагон для беременных - Скажите, вот у Вас табличка на груди..., а Вы правда Эксперт - Да. А в чем дело - У Вас в районе, что демографический взрыв! - Почему! - Да я нигде в городе за месяц столько беременных не видел, сколько встретил здесь, сегодня! - Да - засмеялась женщина с табличкой Эксперта, - нет, я не по этой части!.. (из уличного разговора) Как мы с папой в метро... В метро мы быстро нашли места и сели. На следующей станции народу прибавилось. Мы вышли из вагона. Прошли по переходу и стали ждать поезд. Я сразу увидел женщину в белом платье с огромным животом "и как она только такой таскает" - подумал я, и сказал папе: - Смотри! - Да уж... Подошел поезд. Папа поступил правильно -- он придвинулся ближе к женщине, и я видел, как он незаметно для других держал руки наготове пока она входила. А потом он оглянулся, посмотрел на сидевших людей. Ближняя, женщина с ребенком, его не заинтересовала. Чуть дальше сидела женщина еще не старая, но и не молодая. Внешний вид её говорил что с ней лучше не связываться. Третьим был верзила с телефоном. Папа его увидел и стал разглядывать остальных. За верзилой сидели только женщины и дети. Папа вздохнул и дотянулся рукой до верзилы. Верзила резко поднял голову, посмотрел на папу и угрожающе начал вставать. Папа... папа показал рукой на тетю с животом. - Б-беременная, - объяснил папа. - А-а... - ответил Верзила и встал. Папа протянул руку мимо Верзилы, немного отодвинул стоявшую рядом женщину и дотянулся до беременной. Она благодарно улыбнулась и села. А я увидел, что женщина которую папа отодвинул, она... тоже с пузом, только не с таким большим еще. - Па-а, - дернул я за отцовский рукав, - а она тоже... - Что - Беременная! Что, что... Папа понял и начал озираться подыскивая место, потом пододвинулся к Верзиле и что-то сказал. Я расслышал только "тоже беременная". Верзила рассмеялся и уткнулся заново в свой телефон. Он, верзила то есть, тоже часто оглядывался, но я понял , что он хочет сам сесть и ищет свободные места. А когда я заметил рядом с ним еще одну беременную женщину, уже третью, то он, верзила то есть, вообще выбежал из вагона. Я его потом увидел за стеклом -- в соседнем вагоне. А мы с папой переглянулись и начали устраивать всех беременных, просьбами и уговорами освобождая для них места. На нас уже смотрел весь вагон. А беременные все прибывали и прибывали... Это потому что я в конце вагона углядел еще одну, а потом еще... Последняя засмеялась и сказала: - Я сейчас выхожу! Спасибо! А я все бегал и бегал по вагону - приглядываясь. Народ улыбался. А потом я вспомнил передачу о денежных хранилищах и рассказ папы. Я подбежал к нему и восхищенно спросил: - Папа, а помнишь ты рассказывал про спецвагон для перевозки денег - Ну - Папа, мы с тобой в таком спецвагоне... Только он для беременных! - Хм... - крякнул пожилой аккуратный мужчина с тростью и, почесав затылок, рассмеялся, - "спецвагон для беременных..." - однако! После того как я сказал про спецвагон, все как-то замолчали, и слова мужчины, казалось, зависли в воздухе. Женщины посмотрели на мужчин, а мужчины вдруг заерзали на сиденьях и стали нестройно подниматься. Сидеть остались только спящие. Были ещё несколько человек, которые (я видел это) притворялись, что спят. Сразу столько сидений освободилось. Двое помялись и сели обратно, а остальные незаметно друг на друга поглядывали, но не садились. Тут вагон остановился, двери открылись и трое мужчин перешли в другой вагон, а оставшиеся посмотрели на вышедших и выскочили следом. Папа рассмеялся: - Ну, смотри, Митька, что ты наделал - А что такого - сказал я, - они меня испугались!! По вагону прошло веселье. Я смутился и стал молча смотреть на пробегающие за окном трубы. "А может это провода - подумал я, - ну и пусть смеются, я никому плохого не делал!" Я бы, наверное, долго расстраивался. Меня спасла очередная остановка. Двери раздвинулись и в проем ввалились люди. Много людей. И вместе с вошедшими вошла музыка. Такую музыку не спутать ни с какой другой. Я сразу понял, что это цыгане. Чистые звуки живо переплетались и сказочно превращались красивую, быструю и одновременно тягучую мелодию. Музыка приближалась и я уже, казалось, видел вскинутые в танце руки и цветастые платья; под черными волосами мне представлялись яркие большие сережки. И наконец показалась скрипка. Я смотрел во все глаза - не так часто у нас в городе увидишь цыган. Только цветастых платьев я не увидел, и сережек тоже. Скрипку держал светловолосый парень в желтой, как одуванчик футболке. А подыгрывала ему на черной гитаре девушка в салатовом, с длинными волной струящимися соломенными волосами. Замечательно играли, мы даже чуть свою станцию не проехали. По дороге к дому На лестнице я увидел еще одну будущую маму и кивнув в её сторону привычно сказал папе: - Па-а... Вот еще одна. - Тише ты! -- напряженным шепотом сказал папа, - под монастырь меня подведешь скоро! *** Мы вышли из перехода. На улице мокрый асфальт, лужи и солнце. Я засмеялся - такая радость во мне поднялась! И мы пошли по улице. Я повернулся и обомлел. И громко сказал папе: - Папа, чудеса, еще одна беременная! Женщина услыхала и повернулась, и мы сразу узнали в ней первую из посаженных нами в метро. Она тоже нас узнала и улыбнулась. У папы завязался с ней разговор. Он ей рассказывал про мои проделки. Женщина скромно улыбалась. Я скакал вокруг и радовался солнцу и смеху вокруг меня. Вам не рассказывали мои истории Нет Жаль, Вы бы тоже смеялись - ведь засмеялась же в конце-концов эта женщина. Я никогда раньше не видел, как хохочут беременные. Это... Это здорово! Попробуйте создать хорошее настроение женщине с пузом! Рассмешите её, и Вы не пожалеете!!! Я прыгал и бегал, я радовался жизни. А пока мы шли я увидел еще трех беременных, но я не стал говорить о них папе. Я испугался, что если проговорюсь, то к подъезду дома мы подойдем в окружении десятка хохочущих будущих мам, а наша мама, боюсь, такого не поймет. Москва 01.06.2010 Ибатулин Тимур Фаритович Как мы в театр собирались Мы с папой и мамой все время собираемся куда-нибудь, и... как обычно дальше сборов дело не доходит. То папу отвлекут на службу, то маму заберут на помощь кому-то, а если у родителей все нормально, и они готовы идти со мной, то - совсем плохо -- тут уже я против. У меня обязательно в этот момент самый интересный мультик начнется или вообще друг зайдет и скажет, что два дня меня ждет, чтоб тайну раскрыть! Какие уж тут походы с папой и мамой Только ОХи, Ахи, и... ВЗДОХи! Но близкие, потому и близкие -- понимают и прощают. Они же тоже были детьми. А Сашка, это мой друг, он вечно выдумает что-то Такое! Вот сегодня, например, вначале собирались в Цирк (мы туда постоянно собираемся), потом Цирк отменился, решили в Театр, а Сашка пришел и сказал мне, что в соседнем дворе траншею роют. Что такое роют понятно, а про траншею он мне долго растолковывал. И про войну вспомнил и даже объяснил, что дяденьки копают её, чтоб от своего начальства спрятаться и если что бутылками отстреливаться. - Врешь! -- возмутился я. - С чего бы! -- обиделся Санька, - сам слышал. Один говорит "- а если начальство"; другой "- Накидаем быстро и схоронимся"; первый "- А где", "- А здесь -- в окопе!..". Тут его первый и подковырнул - "Сам ты "окоп" - это траншея!", "А нехай её... спрячемся в ней, а начальство бутылками закидаем - с горячительным!" - Ух! -- вырвалось, наконец, у меня, - но ты точно все это не выдумал! - Да когда я врал тебе Я даже бутылки видел. Целых семь штук. Их курткой прикрыли. - Ха! А как же тогда ты их увидел - "Ха"! А толстому стало жарко, он скинул телогрейку и выбросил из траншеи. Телогрейка зацепила куртку, и я увидел все семь бутылок. - А вот и врешь, - обрадовался я. - Почему. - А не могло быть их семь. - ...! - А потому что они их не бросать в начальство, а пить собирались! А, например, дворнику дяде Ване со своими дружками хватает двух бутылок чтоб они уже встать из-за стола не могли! - А... - рассмеялся Сашка, - так бутылки то, у дворника, обычные, а здесь ма-аленькие. Как игрушечные гранаты у малышей. Но ты все время перебиваешь, а я не рассказал тебе главного. Я посмотрел на Сашку уже серьезно -- что может быть интереснее того, что мне уже рассказали! Сашка почесал коротко стриженную белобрысую макушку: - Понимаешь, я за ними с утра наблюдаю. Все собирался за тобой зайти... - виновато потупился он. - А мы в театр уже... ну все равно, колись, что было дальше И Саша рассказал о дикой ругани из траншеи и фонтане воды, бьющем до второго этажа. - Дно быстро наполнилось водой, - смеялся Санька, - они выскакивали оттуда как ошпаренные. Наверное, рабочие все же закрыли кран, потому что один куда-то убегал и после фонтана не стало. Толстый показывает на свое горло и говорит: "...першит, надо бы промочить", а лохматый отвечает "да..., обмыть бы не мешало! Еще бы чуть-чуть...", а остальные строители одобрительно переглянулись "да, да. Чуть-чуть не помешает...", - закончил фразу Сашка и засмеялся. - Что "еще бы чуть-чуть", - расстроился я (ему смешно, а я ничего не знаю). Сашка не стал меня мучить и продолжил: - Представляешь, поворачиваются они к своей куртке, а бутылки, вот они, как на ладони, но за рвом наполненным водой, а переправы-то не-е-ету! Длинный даже поперхнулся слюной. Толстый сплюнул. Лохматый сказал жалобно: "Однако!", и почесал затылок. Самым умным оказался молодой. Он принес длинную доску, перекинул её на тот берег и пошел по ней как канатоходец Тибул... - Сашка, что ты мне голову морочишь, какой еще Тибул! -- перебил я. - Ну, ты вообще, фрукт! Ты что "Три толстяка" не читал! Мировая книженция! - Ответил Сашка, задорно посмотрел на меня, и продолжил: - Идет он по доске. Руки в стороны раскинул, машет ими как граблями. А доска пружинит под ним, походка получается... ну, просто обхохочешься! И с берега советы дают один смешнее другого. А этот молодой дядька упрямый оказался, уже до середины дошел. И тут доска прогнулась очень сильно и укоротилась из-за этого. Так дугой она и начала сползать вниз. Дяденька охнул, испуганно оглянулся; глазищи у него... кепка набок съехала; он икнул, как птица взмахнул руками - словно на воздух хотел опереться и... Сашка неожиданно глубоко вздохнул и замолчал улыбаясь. - И-и! -- нетерпеливо взвыл я, - у тебя сплошные "И", что дальше-то было Да не молчи ты толстокожий! Я же туда сейчас прямо в трусах убегу! Сашка посмотрел на мои ноги и бессовестно заржал. - Ну что ты как лошадь! -- обиделся я и от смущения свел колени. Сашка засмеялся громче. Я окончательно разозлился, выпрямил ноги, объяснил: - Достал! Либо ты говоришь, что было дальше, либо... - Что "либо" -- перебил он. - Либо я обижусь... - Серьезный аргумент, -- сказал Сашка словами своего папы, - ладно, слушай: Доска прогнулась и стала сползать. Дядька икнул, взмахнул руками, и с громким воплем полетел в воду. Всплеск воды прекратил крик. О-о, он сразу вынырнул, но оказалось, что еще не все закончилось... Сашка снова сделал долгую паузу. Я видел его сверкающие озорные глаза. - Не томи, - отчаянно взмолился я словами мамы (после этих слов, я обычно рассказывал маме о любой шалости). Сашка посмотрел в самую глубину моих глаз и, сжалившись, продолжил, растягивая слова и делая загадочные паузы почти на каждом слове: - Пока Дядька нырял, доска потеряла груз и... резко распрямилась, подпрыгнула и..., и... - И-и! - И смахнула своим концом все бутылки. - На голову упавшему дяденьке! -- охнул я от испуга. - Да нет! Рядом. Попадали в воду - будто бомбы из самолета очередью легли, даже всплески похожие были! -- объяснил Сашка, и добавил, - видел бы ты глаза того... внизу который -- они были квадратные, как блюдца! - Квадратные!.. Как блюдца! Х--ха... блю-уд-ца - квадратные!!! - Ну..., круглые, конечно! Квадратные в смысле... - он вдруг посмотрел на меня пристально, - да ты же все правильно понял! И теперь отыгрываешься! Сашка сказал это растерянно, и я прямо нутром почуял, как замедляется время и воздух становится вязким сухим и противным как песок. И надо бы перевести все в шутку, но слова застряли в горле, а пауза все отдаляла и отдаляла нас друг от друга. И я понял, что все принимает по-взрослому серьезный оборот, и можно прямо сейчас разругаться окончательно и тогда все!!! Из-за дурацкой гордости уже никто не захочет подойти первым и замириться... Все эти страшные мысли пронеслись в одно мгновенье. Я испугался и с болью сказал: - Здорово. Жаль я не видел... -- и мы помолчали, а потом я добавил, - а мы сегодня в театр собираемся. Сашка, кажется, немного оттаял. Он сказал: - Я знаю. А знаешь, чем они сейчас занимаются - Кто.. В смысле чем! - Они всей компанией ползают по-пузо в воде и ищут... - Бутылки! - Угу, - довольный эффектом муркнул Сашка. Я прямо взвился на месте. - Так что же ты жаба зеленая молчал Побежали быстрей! - Что, прямо в трусах -- хохотнул Сашка. Я посмотрел вниз и тоже рассмеялся. - Я сейчас, подожди меня! - Да я и так... *** Обещанных Сашкой смешных дядек у траншеи не оказалось. Зато на краю осыпи стояла компания хулиганов старшеклассников. Они смотрели вниз и неприятно-громко отпускали грязные шутки. - Гогочут как гуси на выпасе, - брезгливо сказал Сашка, - тошно смотреть! - Может, не пойдем -- поежился я. - Ты помнишь, я тебе рассказывал, как двое сволочей, в помойке, коробками давили голубей - Их еще дядя Женя заметил и чуть не размазал по стенке -- спросил я, и добавил, - жаль не догнал их, не поймал. - Видишь справа рыжий, и с ним рядом низкий такой, конопатый Это они с голубями... гады. Надо посмотреть - что они там увидели. - Слушай, мы сейчас сунемся, а потом не оберешься... - боязливо сказал я. - А мы осторожно и незаметно, - успокоил Сашка и двинулся вперед, навстречу неприятностям. Я постоял и почувствовал, если сейчас не двинусь следом то... это страшнее смерти. Я качнулся к Сашке и шагнул, затем еще шагнул, и еще... Я двигался, передвигая, как костыли свои деревянные ноги и проклинал все на свете, и этот день, и свою судьбу. Больше всего ненавидел свою боязнь сказать "нет" другу, который уже сказал "да". А ведь я видел, что он тоже боится. И все равно идет. Сашка остановился и обеспокоенно вытянул шею. Мне не понравилось, что на его щеках проступили скулы. Я присмотрелся к траншее и увидел. В глинисто-мутной воде барахтался черный маленький кот. - Котенок, -- догадался я. Он плыл быстро, неумело подгребая лапами. Добрался до отвесного берега и попытался зацепиться, выползти, но все время оскальзывался и падал в воду. Вот котенок уцепился за корень и пополз вверх. Тут же два камня ударились слева и справа от его головы, а третий попал в лапу. Малыш взвизгнул, и упал обратно в траншею. Я видел все как в замедленной съемке, болела грудь я перестал дышать, но не мог оторваться от этого страшного зрелища. Со стороны хулиганов раздался дикий хохот. Этот безобразный смех, расползаясь волнами, рвал, сминал пространство. Хотелось зажать уши. Этот безумный смех сорвал во мне последние тормоза. Я очнулся, обернулся к Сашке, чтобы вместе с ним бежать к котенку, но... Сашки справа не оказалось. Он с палкой в руке уже сбегал по склону, к траншее. Даже палкой-то этот сук можно было назвать только условно - слишком тонок он был, но об этом я подумал позже, а сейчас Сашка замахнулся своей "саблей" на рябого и... увидел котенка повисшего на корнях. Силы у животного были явно на исходе, он еле перебирал лапами и голову держал как-то боком. Рябой аккуратно уклонился от палки и решил отвесить Саньке увесистого пинка. Я уже бежал со всех ног на помощь другу и видел, что не успеваю. Рябой замахнулся... не попал. Потому что Сашка в этот момент шагнул в траншею, просто и глупо шагнул, как идут в булочную. Сашка взмахнул руками, завалился, и упал в воду животом, подняв фонтан брызг. Компания опять загоготала. А я, я был уже рядом. На хорошей скорости я влетел под ноги рябому. Парень покачнулся, ноги вылетели из-под него и рябой съехал на пятой точке по грязному склону. Раздался новый взрыв хохота и тут же оборвался. Лысый в кепке протянул руку рябому. Я посмотрел на Сашку, он прижимал к груди кота. Я оглянулся вокруг и понял, что вот-вот повернутся и ко мне. Я не стал ждать. Прыгнул к Сашке. На долю секунды увидел благодарный блеск Сашкиных глаз, а дальше... я, кажется, снова обрызгал уже почти вылезшего рябого. Я даже не думал, что он способен на такую отборную ругань. Он чуть заново не прыгнул к нам в траншею. К счастью или к несчастью, но рябому предложили более простой вариант мести. Нас закидали грязью. Сашка только успел сказать мне: - Прикрой котенка! Так мы и стояли в ледяной воде, пригнувшись, под шквальным грязевым дождем, пока этих гадов не спугнули строители. Но это уже были другие дядьки-строители, и они нам помогли... *** Конечно, в театр в этот день никто не попал. Я получил сполна, как и Сашка. Нас замочили в одной ванной, что было очень здорово (если не обращать внимание на "кипяток" из-под крана и порошок горчицы высыпанный в воду). - Не могу больше, - вопили мы в один голос. - Смотри-ка, солидарность проявляют, - смеялись взрослые, - а кто вас в холодную воду лезть просил! *** Ложиться после ванной под одеяло мы наотрез отказались. Не помогли никакие уговоры. Поэтому мы, укутанные как два шерстяных колобка, ходили по квартире, и в один голос просили: - Пить, пи-и-ить... А еще мы каждые пять минут подходили к углу комнаты у окна. Там, около батареи, завернутый во множество полотенец лежал наш котенок. Он спал и жмурился во сне от хороших видений. Наверное, он чувствовал, что он в безопасности, дома. Он жмурился, купаясь в волнах тепла, любви, дружбы... Москва 5.05.2010г Ибатулин Тимур Фаритович Почему в День Рождения загадывается только одно желание Сыну Данечке Дочке Леночке День рождения это всегда большая и веселая суматоха. Уж Митька знал - чем ближе этот день, тем больше радости. И каждый раз думаешь: "...а что же будет в этот, самый ожидаемый день" Ну, что-нибудь каждый раз случается. Во времена детского сада были хороводы по квартире. Кто-то, обязательно зацепит, чем-то, что-то, на чем-то! "На чем-то" - это про стол в комнате. Вот потеха!!! Тому, кто придумал эти квадратные столы, надо молоко для здоровья давать. А еще лучше рыбий жир. Дети от рыбьего жира, как рассказывала бабушка, становятся здоровые-здоровые. А для взрослого, значит, и вообще настоящее счастье. Я, накануне того дня рождения, как услышал про эту рыбью штуковину, то сразу понял, достану её и напою всех близких. Родня у меня большая. Я даже дышать на мгновенье перестал - представил, как все собрались на великий праздник, а я с ложкой "рыбьего счастья" бегаю к каждому и каждого уговариваю, как маленького: "Попробуйте рыбьего жирка! Не будете болеть. Правда. Всем детям дают!" И мне сразу улыбаются, с довольным лицом открывают рот и я, чтобы растянуть удовольствие, медленно (почти по капельке) вливаю им рыбий жир, а родной дядя или тетя жмурятся от удовольствия. Да... я, на то день рождение, даже рыбий жир достал. Тетя помогла. Она к нам как раз из Мурманска ехала, это город такой -- на севере, рядом с морем; очень удивилась тетя моей просьбе, но выполнила. Моя мечта воплотилась, только вот все пошло не как я думал, а наоборот. Наперекосяк. Я воспитанный ребенок. Во взрослые разговоры не лез и подходил к каждому гостю отдельно. Я загадочно-радостно улыбался, пряча руки с ложкой и банкой за спиной. Я говорил: "Дядя Володя, закройте пожалуйста глаза и откройте рот!" Обычно все успевали сказать либо "зачем", либо "а... что", а дядя Володя сказал: "Ну, ты, оригинал! Удивить меня хочешь", - а у самого в глазах смешинки словно я ему не здоровье а конфету предлагаю. Да и ответа он от меня не ждал, потому что я увидел, что он договаривает уже с закрытыми глазами. Я сразу обрадовался такой готовности и набрал полную ложку. Столовую. Чайных я не нашел и поэтому наливал по чуть-чуть, а дяде Володе, если он сам просит... Мне не жалко. Он подумал, что я его удивлю - я удивил. И я сразу увидел это. Лицо у него как-то затвердело, а потом пошло выдавать самые разные гримасы. Дядя Володя пожевал ("...и как можно жевать жидкое!" - подумалось мне.); на лице его появилось недоумение, потом он вздрогнул (его прямо всего передернуло), мне даже показалось, что он хотел выплюнуть прямо на пол, но посмотрев на меня передумал. Его как-то всего перекосило, а потом он проглотил. - Что..., что это... было! -- спросил дядя Володя и вытер пот со лба, - касторка - Нет. -- Ответил я испуганно, - рыбий жир... Он очень полезный! Правда-правда!! - Верю, - облегченно рассмеялся дядя Володя, - забористая штука. На маме с папой пробовал - Да. - И как - Понравилось! Но от повторной порции отказались. А... вы, не хотите ещё ложечку - Что ты, я свою порцию уже получил. Вот тетя Валя с тетей Светой точно оценят. Так и получилось. Оценили все. И все смеялись. Я уже понял, что все выздоравливают от смеха и веселился во всю. Только с дедулей фокус не прошел -- он пошевелил губами, облизнулся как кот, сказал что-то про "возвращение в детство" и попросил добавки. Все рассмеялись и пошли есть торт. Когда вернулись моё счастье закончилось. Кот оказывается унюхал банку с остатками рыбьего жира, опрокинул и вылизал. Митька, вспомнив такое, закусил губу, и от боли сразу вернулся в реальность настоящего. "Вот стол, игрушки, - Митька мотнул головой, сбрасывая с щек непрошенную влагу, огляделся, - привычная обстановка детской комнаты... Но почему же вспомнилась история с рыбьим жиром! А-а вот оно - на подоконнике та самая банка из темного стекла. С полевыми дачными цветочками; вчера только с дачи приехали; наверное мама банку поставила". Митька робко улыбнулся. Мама позавчера приехала вечером. Присела, обняла, зарылась лицом в красную рубашку на Митькиной груди. Вдохнула глубоко и... так, что у Митьки в глазах потемнело от счастья. - Ты теперь только мой, - тихо сказала она, - слышишь Даже не бабушкин, а только мой! На все эти дни. Я задвинула всю работу и выключила телефон. Митька немигая смотрел на неё. - И... никто не позвонит, ты не сорвешься с места на все свои работы - Нет, нет, нет! - Воскликнула мама, засмеялась, вскинула Митьку на руки и закружилась с ним. Потом мама опустила Митьку, и земля радостно стукнула в подошвы сандалет. В просвет облаков выглянуло солнце. - Ма-а, смотри как красиво! От солнца, сквозь лохматые края туч, разбегались тончайшие нити света. Одни висели отдельно, а другие соединялись в невесомые пучки и пятнисто освещали далекий лес. Все в миг стало сказочно нереальным. - Ой, Митька, смотри - радуга! - Где!! - Да вот же, за забором справа, прямо над лесом! - улыбнулась мама и подняла Митьку на руки. - Так видно - У-ух ты! Переливается! И струнки света словно чешут радуге спинку! Мамуль, а пойдем погладим её! - Радугу - Ну конечно! - Не получиться, - огорченно объяснила мама, - как только подойдешь ближе она убежит, а потом вообще растает. - Жаль... Мамуль, а я все же гладил радугу. - Это, как - спросила мама, - во сне - И во сне тоже. Мам это же просто - направь в солнечный день шланг с водой вверх, как фонтан, только чтобы брызг побольше, и обязательно рядом увидишь радугу. - Правда-правда - прищурившись переспросила мама тоном ребенка. - Правда-правда! - Ответил я. - А ведь мы на даче! Давай сделаем свою радугу И мы сделали. Кучу радуг. Даже бабушка с дедушкой веселились вместе с нами под солнцем, они как дети убегали от брызг и хохотали, получив струю в спину. Митька посмотрел сквозь стекло на облака. "Да, ожидание праздника это здорово! - решил он, - а сегодня вообще радость - день рождения наступил". Вчера Митька с мамой успели побывать в зоопарке. Пришли уставшие и довольные, а о случае с обезьяной вообще решили никому не рассказывать - засмеют ведь, и так половина зоопарка собралось посмотреть, как мартышка корча страшные рожи самозабвенно пускала мыльные пузыри. Митькины мыльные пузыри, которые мама купила в подарок по дороге. Все и так понимали, что пузыри уже не вернутся к мальчику, а обезьяна (с баночкой для пузырей) это очень интересно и смешно. Народ окружил, смеялся, давал советы. На шум подбегали новые люди толпа росла. - Отдай!!! - кричал Митька и размахивал руками перед решеткой. Мартышка скорчила рожу, а потом и вовсе перестала обращать внимание на Митьку. Её интересовала яркая баночка зажатая в лапке. Обезьянка видела, как с помощью палочки с колечком и этой банки мальчик пускал пузыри. Выхватить банку у неосторожного, нерасторопного мальчика оказалось не сложно, но что с ней делать дальше Мартышка понюхала, потрясла баночку, попробовала на зуб. Митька затаил дыхание "прокусит", "нет, не прокусила". Какой-то толстый мужчина забрался за внешнюю ограду, взял у своей дочки такую же баночку-пузырницу и, шумно привлекая внимание обезьянки, стал показывать ей, как отворачивается крышка. Толпа оживилась. Одни продолжали давать советы, другие с интересом ждали что будет дальше. Митька молчал - притихнув смотрел. Он уже не переживал так сильно из-за пузырей, мама обещала купить новые. Но ведь все равно жалко, и как оторвешься от зрелища, где обезьяна с пузырями. А толстый мужик все старался объяснить обезьяне как пользоваться пузырницей. Он, то показывал, как сворачивается крышка, то выдувал множество мелких радужных шариков. Из толпы послышалось: - Ставлю десять баксов на мужика. - Сто рублей на мартышку, - ответили со смехом рядом. - Башмаки за идею, душу за азарт! - Как вам не стыдно здесь же дети, - сказал пожилой дядя, махнул рукой и пошел прочь. - Кто там предлагал десять баксов за мужчину - Солнышко, маленькая, пойдем отсюда! -- сказал надтреснутый женский, старческий голос. - Не пойду! -- сказали в ответ капризно, с нажимом детского упрямства, - Бабуля, ну, самое же интересное сейчас! "Это где-то рядом" - подумал Митька и машинально повернулся на голос. Невдалеке стояла седая женщина в шляпке и тонких очках на цепочке - одетая по старинному. Очки были странные - без дужек. Они крепились на носу и поддерживались цепочкой. Что-то подобное Митька видел в черно-белом фильме, только там такие очки держались перед глазами рукой - за длинную палочку. Митька даже на секунду забыл про обезьяну и пузыри. Дружный вздох толпы мигом вернул Митькино внимание к обезьянке. А она... развернула пузырницу и теперь подносила ко рту палочку с колечком на конце - пыталась повторить движения людей. Перед ней уже несколько человек азартно показывали пример - пускали пузыри. Слева громко прокричали: - Сто! Сто баксов, что у обезьяны не получится пузырь! - кричал бритый наголо. - Принимаем! - закричали в ответ двое парней в спортивных костюмах. Тетка в очках на цепочке заторопилась. Митьку мама тоже потянула за руку. Он вцепился в прутья ограды мертвой хваткой и смотрел на обезьянку. Мартышке надоело вертеть перед своими глазами никчемной палкой с кольцом. Под возмущенный крик бритого мартышка бросила крышку с кольцом и заглянула в баночку. В следующее мгновение толпа охнула, потому что обезьянка одним движением отправила в рот все содержимое банки. Что тут началось! Обезьяна пускала пузыри! Ртом!!! Люди показывали пальцами и хохотали, держались за животы и хлопали друг друга по плечам. Мартышка сразу все выплюнула, но пузыри появлялись вновь и вновь. Прибежала и запричитала уборщица вольеров. А обезьянка все плевалась и пускала пузыри. Митьке стало её жалко. Справа послышались шум и ругань - это начиналась драка. Бритый что-то не поделил с парнями в спортивных костюмах. Мама уже тащила Митьку в сторону. А он повернул голову и все смотрел как ругань переходит в крики. Все словно замедлилось, воздух стал вязким, в нем глупо мелькали кулаки. И вдруг все прекратилось. Все застыли. Митька как на фотографии увидел - стоит бритый, застыли в нелепых позах парни в костюмах. Все смотрят дикими, изумленными глазами на седую тетю в тех самых очках с цепочкой. Тетя тоже стоит. Смотрит на них. В её опущенной руке покачивается ведерко, которым до этого работница зоопарка разносила для питья воду в вольеры. С бритого и парней течет на асфальт вода. - Ты хоть понимаешь, старая, что мы с тобой сделаем - проговорил наконец парень в спортивном костюме. - А ничего не сделаешь, - спокойно объяснила бабуля. И Митька увидел, что она стара, как мир. А бабушка поправила очки на переносице, и шагнув ко второму парню в спортивном костюме возвестила: - Давненько, Николай, маму в школу не вызывали... И дневник верно дома забыл Голос её надтреснутый и дрожащий имел удивительную силу. Митька почувствовал, как ему стало неуютно, словно это он нашалил. Бритый молчал, он изумленно смотрел на властную бабушку. Первый парень вдруг зашипел угрожающе: - Да ты старая из ума... Договорить он не успел, его друг положил ему руку на плечо и жёстко сказал: "Остынь!" Потом повернулся к бабуле: - Зинаида Степановна, извините, не признал я Вас... с третьего класса не видел. И не учусь я уже в школе, - сказал он мягко, - давно уже работаю. До свидания, Зинаида Степановна, мы уже уходим. Парень схватил товарища за рукав и потащил прочь. - Стой, - запротестовал тот, - а деньги! - Да леший с ними, своих что ли мало Пойдем говорю! Что было дальше Митька не знал - мама увела его уже достаточно далеко. День словно погас, и солнце не радовало - настроение пропало окончательно. Такое было ощущение, но через полчаса Митька уже обо всем забыл. Он "открыв рот" разглядывал разверстую пасть крокодила. Митька чтобы лучше разглядеть зубы, еще бы и голову в пасть сунул, вот только стекло помешало. Чуть-чуть и Митька бы набил шишку на лбу. Он ошеломленно стоял и потирал покрасневший лоб. "Бронированное!" - объяснил, улыбаясь, высокий дядя в черной форме. Митька понял, что это охранник. - Не знал, что беркуты крокодилов охраняют! -- съехидничал Митька, показав на нашивку у дяди на рукаве. Впрочем, Митька тут же пожалел о сказанном -- дядька вроде был не плохим. - Хм, - усмехнулся охранник, - то в природе, а в человеческой жизни чего не бывает. И они оба уставились на крокодила. Рептилия мигнула. Казалось, в её глазах отразилась какая-то мысль. Она закрыла пасть, тяжело поднялась и обиженно ушла в угол вольеры. - Вот так, -- сказал печально дядя охранник крокодилов. - Вот так, - шевельнул плечами Митька и, посмотрев на охранника, вдруг улыбнулся, открыто и обезоруживающе. Дядя секунду глядел на него, потом на крокодила, заново на Митьку и неожиданно рассмеялся, звонко по-детски. Остаток экспозиции Митька рассматривал радостно сияя глазами. Митька улыбнулся своим мыслям. Хороший вчера был день. Пока он сидел и глазел в окно, вспоминая свои приключения, затекли ноги. Митька вытянул их и пошевелил пальцами. О-ох, как закололо иголками! Он встал и прошелся по комнате. Сегодня утро дня рождения. Жаль, что все кончается. Мама уже, наверное, накрыла на стол. Сейчас она поставит торт со свечами, Митька загадает желание и задует огонь. Они посидят и поговорят о том, о сем. Приедут с дачи на электричке бабушка с дедушкой. Может приедут тети и дяди. Да тогда будет веселей, но... как же Это, что... это уже все, конец! Митька чуть не заплакал от расстройства. Сдержался. Послышался стук в дверь. Выглянула мамина голова: - Пойдем, все готово! -- позвала мама. И Митька понуро пошел в большую комнату. Плотные шторы зачем-то были задвинуты, и в темноте Митька сразу споткнулся, и зацепился рукой за что-то мягкое, теплое. Включился свет. Митька ошалел. Его приветствовал дружный вопль из трех глоток самых близких его друзей. Митька моргал и... улыбался. *** Оказалось, что мама позавчера заранее обзвонила всех родителей, решила все вопросы, а ранним утром на своей машине объездила лагеря и дачи - собирала друзей вместе. И посыпались вопросы: - А как - А что на вашей даче - А Костика видел - А у меня новая модель вертолета. Пойдем завтра клеить - А ты надолго в городе - А у нас в лагере такое было! Митька не успевал отвечать на вопросы. Тут подоспела мама со спичками. Митька зажег все девять свечей, задумался и сильно дунул. Нет, не думайте, крем с торта не разлетелся на ребят, хотя сидевшие напротив шарахнулись в стороны чуть не попадав со стульев. Свечки погасли, но не все. Одна осталась гореть. - Мама, - расстроился Митька, - как же это... А можно еще раз. - Конечно можно, - не задумываясь сказала мама. И Митька задул. - А еще раз -- повеселев, спросил он. - Давай еще раз, - рассмеялась мама, - только желание загадать не забудь. - И желание Ну, здорово!!! И Митька загадал и дунул, потом еще раз, и еще... Тут уж в азарте подключились и остальные друзья. - Подвинься! Мы тоже хотим! А Митьке что Он не жадный. Засмеялся и подвинулся. Так это заразительно оказалось загадывать желания и задувать свечи. Вот ребята, наверное, до сих пор этим занимаются. Весело у них! А вы как думали -- конечно, это происходит именно сейчас, в обычной городской квартире. Спешите на огонек, может, и вам достанется часть "пирога"! Москва 1.07.2010г. Ибатулин Тимур Фаритович Как мы с дедулей за медком хаживали "Мед это такая штука, за которую пчелы любому горло перегрызут!" - объяснял мне папа. Дедушка обещал показать нам сегодня настоящий мед и пчел. Папа сразу вспомнил свое детство, дачные проказы, ребят... Папа быстро ходил по комнате, рассказывая размахивал своими руками, - даже войну можно выиграть, если забросать противника медом, а затем ульями и... в общем "объяснить" пчелам, что потревожили "...вон те, сладкие!" Главное чтобы самим... (папа недоговорив поперхнулся, словно вспомнил что-то) в общем надо помнить, что пчелам все равно кто враг, а кто друзья!" Дедушка уже пришел и, ожидая нас, посмеивался над папиными словами. Иногда дед подмигивал мне и, с видом простачка, задавал папе особенный вопрос "... если мед это продукт брожения пчелиного яда, то, как пчелы избавляются от спирта", "... а пчелы кусают по настроению или выборочно", "... а кто быстрее бегает человек или пчела". Папа после таких вопросов сразу забывал, что он собирает вещи в дорогу и долгую секунду смотрел в одну точку, а потом поднимал глаза на деда. Дед хохотал, а папа смущался. Как говорит мама "...наш папа рохля", а потому он постоянно смущается. Правда, в этот раз он легко ответил умными словами "... мед антисептик (хорошо, что не надо вслух рассказывать -- обязательно бы в словах запутался), и заставить забродить его сложно, впрочем, если добавить водички сахара и немного дрожжей...". Дальше было скучно, потому что дед с папой очень радостно говорили про пиво, медовуху, бормотуху и, еще что-то... Папа неожиданно оборвал свою речь. Заглянул мне в глаза, обернулся к деду и сказал серьезно: - Фома Лукич, мед это мед - он не бродит, а если бродит, то это уже не мед. А пчелы кусают по-настроению и, естественно выборочно! Да, еще... Человек конечно быстрее бегает, а пчелы быстрее летают, и каждый человек раз в жизни начинает бегать быстрей чем летит пчела, особенно если пчела летит в его сторону. Папа сказал это все как учитель - ровным объясняющим голосом. Потом он незаметно мне подмигнул, и окончил, - пойдем Митька, нам еще тебе штаны надо найти. Папуля повернулся и высоко подняв подбородок вышел. Мне игра понравилась, я повторил все в точности за папой. За спиной было молчание. Дедуля не поддержал нашу игру. Я вначале расстроился, а потом подумал "ну и ладно, главное я уже не один, а с папой, и это хорошо. А потом я подумал, что теперь дед остался один. Я расстроился снова и повернулся бежать к нему. Шагнул. Тут мне показалось, что дом тряхнуло, будто стены затряслись. Это был дед. Он так громко хохотал, что я испугался. А потом испугался за него. На шум прибежал папа. Он какое-то время растерянно смотрел то на меня, то на деда. У него был такой растерянный вид, что я тоже засмеялся, а со мной и папу, наконец, зацепило. Мы веселились и посматривали на деда. Прошло немного времени и папа заволновался и стал успокаивать деда, я тоже забеспокоился. И стал помогать папе. Чем больше папа старался и я пытался помочь папе тем сильнее хохотал дед. Он булькал и клокотал, то и дело хватаясь за живот и правый бок. Потом вдруг на секунду замолчал и хватая ртом воздух велел нам: - Выйдите... не... могу... больше! У... уморили! Мы сразу послушались и тихо прикрыли за собой дверь. Мы дошли до кухни. Папа поставил на плиту чайник и посмотрел на меня. Я, волнуясь, уже второй раз хватал со стола пустую чашку и пытался выпить из нее. Кроме капли воды в рот ничего не попало, и я опять отставил чашку в сторону. Папа улыбнулся. - Ты сиди, а я пойду, посмотрю как он, - и папа двинулся на цыпочках в коридор. Мама наверное не читала папе книгу "Зверобой" и, конечно, где ему знать как тихо индейцы подкрадываются на охоте к своей добыче. И все-таки двигался папа как заправский охотник, и на лице у него было написано, что он настоящий разведчик. А полы... полы громко скрипели под папиной излишней тяжестью и он от этого скрипа каждый раз вздрагивал. Закончилось все дедовым восклицанием: - Что за слон там бродит по округе Словно за слонихой наблюдает, заодно с треском ломая кусты и вытаптывая траву. Папа расширил глаза и в три прыжка оказался за столом. Я ошалело смотрел на него: - Ну... ты, папа, прыгаешь! -- воскликнул я, а потом подумал чуть и добавил заинтересованно, - а можешь... еще раз Мы вздрогнули от раздавшегося вновь дедовского смеха. Вздрогнули и повернули головы. На пороге стоял и мелко трясся дед. Голос его стал тонким и хихикал дед как-то очень по-детски, а палец его был направлен на папины ноги. Я посмотрел и тоже захихикал. Папина нога почти до колена была белая как у скульптуры; с неё сыпался порошок; по полу из коридора тянулись одиночные белые следы. - Вот... мама капкан приготовила, смутился папа. Посмотрел на нас и вдруг расхохотался не хуже деда. Мы с дедулей не отставали. *** Выехали мы только после обеда. Всю дорогу папа мне объяснял, как надо вести себя с пчелами. Он говорил: - Ты главное помни, что с ними нельзя нервничать: кричать, размахивать руками, заглядывать... (на этом слове папа неожиданно скривился, будто вспомнил что-то). Заглядывать в дырку улья вообще не стоит, - поправился он, и оценивающе посмотрел на меня. "А я и не собирался заглядывать, - подумал я, - нашли дурака, и так ясно, что пчел внутри гораздо больше чем снаружи" Папа посмотрел на меня и успокоился. Сказал: - Ты, главное, если пчёлка сядет, не сгоняй её и не прижимай, а то укусит. И вообще - поползает, поползает и улетит. Понял - Понял, - ответил я, и посмотрел на деда, что он скажет Дед склонил голову, уперся подбородком в грудь и... спал. "Понятно, как что-то важное говорят дед обязательно спит, а потом, как что-нибудь случится, он спрашивает: "... а, что же мне не сказали!" Сейчас дед дрых. Конкретно. Как спят все слоны в цирке -- с трубным посапыванием и довольно шумным выдувом. Я знаю -- видел. Дядя когда приезжал, водил меня за кулисы цирка к знакомым. Но только у дедули этот фокус со сном получается всегда интересней. Я прямо засмотрелся. Папа видно тоже залюбовался дедом, потому что только он повернулся к дороге и машина сильно вильнула. Папа тихо ругнулся и больше к деду не поворачивался. За окном мелькали чугунные прутья забора. Сквозь них были видны зеленые поля и яблони. Папа сказал, что это "...Тимирязьевское хозяйство. Здесь еще и Академия есть! Вырастешь -- пойдешь учиться". Я ответил, что не пойду. Папа несколько раз на меня поглядывал, он не понял, что я хотел сказать -- не пойду учиться в тимирязьевку или вообще учиться не пойду Я не стал объяснять: не успел - мы подъехали к перекрестку и я увидел большую машину с цистерной. На белом фоне цистерны синими буквами было написано "МОЛОКО". Машина поворачивала, а с боку появился нахальный дядька на синем дорогом автомобиле. Они дергались, дергались... то один, то другой -- каждый думал что он главный... В общем проехали мы, а они, со скрежетом зацепившись, остались стоять. - Папа, а значит мы главные -- спросил я. Папа мельком глянул на меня в зеркало, кашлянул и ответил: - Главных на дороге не бывает. Есть только глупые или осторожные. Тут мы сильно подскочили на "лежачем полицейском". Я уже знал, что так зовут специальную штуку на дороге -- для тихой езды. Папа чертыхнулся и добавил: " Кроме осторожных и глупых, сынок, есть еще невнимательные...". - Па, а почему "лежачий полицейский" Потому что, как пьяный, да Папа поперхнулся. - Нет, скорее герой - ляжет поперек, и никак не проедешь! - А что он охраняет -- спросил я, - а получается, что мы полицейского переехали! А он не будет ругаться -- последнее я уже сказал стараясь не засмеяться -- я просто увидел, что папа заулыбался. Тут мы и приехали. *** Надо сказать, что Тимирязьевское хозяйство мне всегда казалось огромным: поля, сады, пчелы, коровы, свиньи, яблоки, розы. Ой... я все перепутал! Яблоки в садах, пчелы живут вместе с розами, а коровы там где и свиньи. Ух, теперь порядок. Про коров надо бы отдельно рассказать, просто каждый раз, когда мы сюда приезжаем, мы ходим поглядеть коров в загоне помещения, а в тот раз коровы были на свежем воздухе -- за загородкой. Одна к нам подошла, и мы её погладили. Корова большая. Она наклонила ко мне голову, как-то посмотрела странно, одним глазом, и потянулась ко мне своим шершавым языком. Я испугался. А вы бы не испугались Я отшатнулся. Корову это не остановило, я даже не думал, что у них бывают такие длинные языки. Я... в общем еще отклонился назад, и... упал, точнее сел, в лужу. Я быстро всклочил, и даже почти не намок, но дедуля с папулей уже смеялись. Дед подмигнул мне, одним движением смахнул с меня кепку и водрузил её корове на голову -- прямо через рог. Я хлопал глазами и не знал что сказать, а папа... он тоже глазами хлопал. Потому что если бы он не прохлопал, то корова бы не успела отойти вместе с кепкой. А корове не понравилось. Она замычала, мотнула головой и отошла на несколько шагов. Папа наконец сообразил и объяснил дедуле, что о нем думает. Он так и сказал: - Ну-у, Фома Лукич, я пожалуй скажу, что я о Вас думаю... Вы меня простите, но шутки у Вас... Дедуля до этого смеявшийся, вдруг смутился, и начал оправдываться: - Да что..., да как..., да кто же знал! - А Вы, верно, думали, что корове понравится, что она будет следующую кепку ждать, для красоты -- на второе ухо! Дедуля затеребил свое ухо. Он всегда дергает мочки ушей, когда волнуется. Папа увидел это, и уже смутился сам. - Фома Лукич, что делать будем До дома далеко, а без кепки ребенку мигом затылок напечет, - сказал папа другим голосом, словно чувствовал себя неловко. Дедуля снял свою бейсболку, повертел в руках, посмотрел на меня, заново на бейсболку. - А что тут думать, доставать надо, - сказал дедуля задумчиво, и посмотрел на папу, - тебе и лезть -- по старшинству. Папа не мигая смотрел на деда. Я думал папа скажет сейчас что-то особое -- к случаю, а папа неожиданно просто и неуклюже полез через ограду. Я испугался, что корова боднет его. Я зря боялся. Корова смотрела на папу из под кепки и независимо жевала. Было в её внешнем виде что-то от дворовых хулиганов. Папа осторожно начал подходить к ней. Корове это не понравилось и она как-то боком отодвинулась от папы. Папа добавил осторожности. Корова покосилась на папу и пошла прочь, отмахиваясь от мух хвостом. Папа забыл про осторожность и припустил за коровой. Дед захохотал, а корова видела папу, гулко замычала и почти побежала. "Папа у меня бегает очень хорошо, сейчас обязательно догонит!" - решил я. Оказалось, что папа бегает не просто хорошо, а очень хорошо -- я никогда не видел, чтобы папа бегал с такой скоростью. Конечно папа в три шага догнал бы корову, но на трубное мычание коровы выскочил откуда-то бык. Все бы обошлось, только мы забыли, что у папиной футболки на все спине нарисован красный мотоцикл. Да... такие вещи бык не забывает. Бык тоже оказывается быстро бегает. А папа еще с испугу не в ту сторону побежал. *** Я улыбнулся воспоминаниям. Мы тогда сильно за папу испугались, а он быстро добежал почти до бетонного забора, оглянулся в поисках лазейки, и увидел приближающегося быка. Оказалось, что папа умеет бегать еще быстрее. Он, как быка рядом заметил, припустил словно лошадка в галопе. Папуля прыгнул, вначале на подставку крепления забора, а затем вверх. Ухватился за край и поджал ноги. Папа шустро это сделал - бык только удивленно озирался по сторонам. Я думал, раз папа так здорово запрыгнул, то сейчас легко подтянется и пройдет поверху к нам, как канатоходец Тибул. Но папа все скреб и скреб ногами по бетону и только случайно наступив быку на голову мигом оказался наверху. Потом папа рассказывал, что чудом не свалился: "...бык так мотнул головой, что меня прямо закинуло на ограду", - говорил папа и смеялся. Смеялся как-то неуверенно, не по-настоящему. Дедуля его похлопывал по спине. Про кепку мы уже не вспоминали. *** "Да, лучше не говорить сейчас про коров", - подумал я, и сказал: - Па..., а коровы мед любят Папа будто и не услышал, но забеспокоился, заерзал. Потом они с дедулей повернулись и одновременно спросили: - Что! - Ну, коровы, скажите мне, любят мед Пчелиный мед коровы любят! - Да поняли мы про мед, - сказал папа, и повернулся к дедуле: " Фома Лукич, опять о коровах... интересный вопрос ребенок задает!" - Хм, - засмеялся дед, - у него все вопросы в этом возрасте интересные, - у коров и пчел ин-диф-ферентные отношения, - наконец выговорил дед. - А это как -- спросил я. - Они друг друга благородно не замечают! -- улыбнулся папа. - А это как - Это значит, что коровы не садятся на ульи, а пчелы не объясняют рогатым, где им разрешено пастись, - объяснил деда папиным голосом. - Па-а, скажи, а у людей с пчелами бывает па-ри-тет - Ну... - замялся папа. - Не бывает, - засмеялся, глядя на папу, дед, - люди для пчел с их медом, как медведь, который ходит и облизывается вокруг улья! - Да уж, - засверкал зубами папа, - пчелы "любят" людей и медведей! - Людей любят, - сказал деда, - умных людей: пчеловодов. Дураков тоже "любят", но по другому. *** Дед вышел из машины и пошел за медом. Мы посидели и тоже вышли -- посмотреть на ульи. - Видишь какие пчелы трудолюбивые, - говорил папа, - всю жизнь работают. Поэтому и деткам их всегда есть что поесть! - Па-а, а они совсем не отдыхают, никогда -- спросил я. Мне вдруг стало очень жалко пчел. - Ну... зимой отдыхают. Точнее спят, а просыпаясь, медом питаются, - сказал папа и довольно улыбнулся, наверное представил, как здорово -- отдыхать всю зиму, просыпаться и мед кушать. - Здорово! Ну, я пошел! -- сказал я. Папа сразу потерял свою задумчивую улыбку. - Куда! - К пчелам. Загляну в дырку улья, посмотрю, как там, у пчел, все устроено. Папе не понравилась моя идея. - Не вздумай! -- сказал он и зачесал тыльную сторону ладони, он всегда так делает когда волнуется, а мама говорит, что "...это неприлично! Что люди подумают!" Папа когда волнуется о людях не думает. Сейчас он думал обо мне и усиленно чесался приговаривая: "К пчелам загляну!", да ты представляешь сколько их там А если они к тебе заглянут, за пазуху" - Да... ты же сам говорил, что я лучше всех на свете бегаю! Говорил - Говорил. А я говорил, что пчелы бегать не любят, им летать нравиться. А ну быстро в машину! И форточки закрыть! - Ну па-а-па! - Цыц! Я тоже, с тобой, пожалуй. Я обиженно сел на заднее сиденье и надулся. Папа сел рядом и все ерзал на сиденье, поглядывая на меня. Скоро мне надоело дуться и я просто делал обиженный вид. По привычке, и... ну для порядка в общем. А за окном плескало солнце. В машине становилось душно и жарко. - Может, хоть стекла опустим -- предложил я. - Что ты, разве можно, а если пчела залетит Я не рассказывал тебе что может сделать одна единственная пчела если залетит в салон самолета -- спросил папа. - Знаю, знаю! По телеку рассказали: "... одна единственная пчела залетевшая в самолет, сделает ваш полет незабываемым!" Открывай давай окна. Жарко! Папа не открыл. Я опять обиделся и отвернулся от него. Только папа почему-то не обратил на меня внимания. Заерзал сильнее, а потом воскликнул в волнении: - Что, что он делает!!! Я повернулся вовремя. Мимо нашей машины прошел парень и повернул за угол, как раз к ульям которые прекрасно были видны нам из машины, а вот парень с высоты своего роста пчелиных домиков не увидел за ветками деревьев. Папа рванулся из машины, но было уже поздно предупреждать и папа передумал. - Он сын одного из хозяев пасеки, - сказал папа, - видишь, как спокойно разгуливает. Это потому что пчелы его знают. - Это потому что он пока пчел не знает, - сказал я и заморгал в изумлении - парень уже возвращался. Он шел так же независимо, но как-то очень быстро: словно спешил куда-то. Вот он смахнул с колена пыль, отмахнулся - словно ему докучала надоедливая муха, потом хлопнул себя ладошкой по щеке. И тут началось! Он оглянулся, подпрыгнул, замахал руками и... побежал! - Что это с ним -- спросил испуганно я, - ужастиков насмотрелся - Комарики-сухарики... пчелы это! -- выругался папа и приготовился открыть дверь, чтоб втянуть непутевого парня в машину. Нас даже не заметили, человек-вихрь промчался мимо и скрылся в спасительной глубине здания пчеловодства. - Ух, - сказал папа, - хорошо, что успел! - Да... - сказал я, - хорошо, что ты дверь не успел открыть -- тут бы нам всем и конец пришел! - Думаешь - Да. Точно. Папа рукой взлохматил свои волосы, и задумчиво сказал: - А вообще пчелы просто так не кусают. - Да что ты говоришь! -- съехидничал я, - Конечно просто так не кусают, им только иногда кушать хочется! - И, люди... они такие доверчивые! -- поддержал меня папа и улыбнулся. Я тоже улыбнулся, потому что видел то, что не видел папа. - Смотри, - сказал я, - он обратно идет! - Кто Ох, да он прямо целый скафандр на себя одел! -- засмеялся папа, - это называется "пчеловодческая шлем-маска". Ну, теперь он защищен! Только к ульям ему все равно лучше не подходить. - Почему -- заинтересовался я. - А пчелы не любят темное и ворсистое. - Это потому что у парня черные волосы на голове и по всему телу - Нет конечно, - рассмеялся папа, - просто на нем темная одежда, и рубашка байковая, а еще руки голые. У пчеловодов-то на руках и ногах специальные тесемки завязываются и перчатки надевают и маски вот такие. И ничего им не страшно, а чтобы пчелы сильно не волновались их дымом окуривают -- для этого существуют специальные дымари. Если пчелы заболеют их тоже дымом обрабатывают, но специальным, с лечебными составами. - Ух, сколько всего у пчеловодов! За это их и пчелы любят. Папа улыбнулся: - Вообще пчелы дым не любят, - сказал он, - но ты прав -- своих пчелки узнают. Кстати, ты видел у меня стамески У пчеловодов он специально изогнутые и... на все случаи жизни, - папа рассмеялся, - разбрают гнезда пчел, отделяют, разъединяют рамки, вынимают их из гнезда, отрегулировать просвет, а еще пасечной стамеской очищают дно и стенки улья, а также рамки от воска и прополиса. Ух, хороша лекция - Да, - ответил я и сразу спросил, - а прополис, это тот, настойкой которого мама горло полощет и раны смазывает - Да, а из воска еще и свечки для церкви делают. И вообще в пчелах нет ничего страшного... если правильно себя вести, - поправился папа, посмотрев на меня, - сними просто не надо махать руками... - Знаю, знаю -- и еще не надо громко разговаривать. - Вот смотри! -- сказал папа. Открыл дверь и вышел из машины. Он встал в шагах десяти от улья и... ничего не произошло. - Иди сюда, - тихо позвал он, - подходи медленно, спокойно и не шуми. Я испуганно глазел на происходящее. Через некоторое время я все же решился выйти следом и встать рядом с папой. - Только не маши руками и не смахивай пчел если сядут. Если не тронешь просто посидят и улетят -- проверенно! Папа стоял с видом профессора из фильма "Верные друзья". В такие моменты мама говорила про папу "... ну все, раздухарился - понесло!" - Ой, папуль, а по мне уже ползает одна! -- шепотом воскликнул я. - Не шевелись!.. Ну, вот, видишь, поседела и улетела, а на мне уже две посидели. - Может, пойдем отсюда -- попросил я нерешительно. - Нет, стой здесь и не бойся! -- сказал папа, - страхи надо преодолевать! Тут я обмер, потому что папа сделал шаг вперед. Потом еще один, и еще... - Иди сюда, - позвал он, - не бойся. Я не решался и стоял на месте. - Ну что же ты -- сказал папа и сделал еще один шаг к улью. Я затвердел. Все стало каким-то не реальным, словно в театре, где все не настоящее. Но все было настоящим, потому что в этот момент затвердел папа. Он стоял вполовину оборота ко мне, и я видел как на папу села пчела, на лицо. Она проползла по щеке и забралась на бровь. Я сразу вспомнил, что пчелы не любят ворсистость и мохнатость. Я заволновался - у папы брови были очень мохнаты. Папа сделал движение рукой, но удержался и не смахнул пчелу. Потом, наверное ему стало щекотно, он моргнул; пчела улетела, а папа развернулся и медленно двинулся ко мне. - Ну, ты напугал меня папуля! -- сказал я. - Фигня все это, - сказал папа и почесал бровь. Из бревенчатого магазина вышел довольный дед. В правой руке его покачивалось пластиковое ведерко с медом. - Ну, как... все закупили -- спросил папа. Дед отдал ведерко, довольно потер руки и сказал: - Да, сейчас еще только в одно место забежим и все! Мы с папой переглянулись и были правы. Это же дед. В следующие полчаса дед отстоял очереди во всех имеющихся магазинах хозяйства, переговорил со всеми продавцами и рабочими, расспросил про всех близких; хорошо, что про рыбалку его никто не спросил, а то бы мы вообще оттуда не уехали. Я уже от безделья ныл, как ребенок из детского сада, а папа нервничал. Наконец все закончилось и мы расселись по машине. Папа завел двигатель и мы поехали. - Ну, Фома Лукич, я с вами в разведку бы не прошел, - не выдержал папа. - Это почему же -- заинтересовался дед. - А... война кончится пока с Вами вернешься обратно. Дед засмеялся. - Да... пчелы дело тонкое, - непонятно сказал он. - Да что там тонкого, кроме жала -- возмутился папа. Дед посмотрел на него и вдруг заволновался: - А что это у тебя с глазом - Да ничего. Пчела постаралась. - Дак ты же говаривал, что пчелы тебя не кусают! Вроде, как ты подход к ним знаешь, - хохотнул дед. - Он действительно знает! -- поддержал я папу, - знаешь, как близко подошел Можно сказать в дырку заглядывал! - Я даже знаю каким он глазом заглядывал, - снова рассмеялся дед. Папа покраснел, но промолчал. Молча мы доехали до дома, а когда остановились вдруг расхохотались, как дед говорит "в дым". Мы долго хохотали. Говорят нельзя так долго смеяться -- примета плохая. *** Так для меня закончился поход за медом. А приметы и в правду порой сбываются, потому что сразу, как мы перестали хохотать, выяснилось, что дед уронил боком банку с медом -- на сиденье. И выдавил весь мед себе на костюм и на сиденье в машине. Что тут началось! Медового дедушку отмыла бабушка, а вот папа... Так получилось, что машину папа отмывал за две недели несколько раз, а после... её пришлось продать. Очень уж оказывается пчелы и осы мед любят, да и машина им понравилась. Я теперь с любым могу поспорить, кто скажет, что пчелы могут и любят жить только в ульях!! 18 августа 2010г. Москва Ибатулин Тимур Фаритович Дед мороз без бороды - Папа, папа!!! - Звучал детский голос из соседней комнаты. Отец подскочил на кровати как от будильника, а затем еще более проворно добежал до комнаты сына: - Ты чего... малыш Страшное приснилось -- тихо спрашивал лохматый спросонья папа, а сам оглядел пацаненка быстрым взглядом и для верности ощупал руками. Сын был в полном порядке, но смотрел своими тревожно-ясными глазами мимо. На темное утреннее окно Нет -- на елку, точнее под неё. - Подарок... сегодня его нет! Папа Дед Мороз сегодня не приходил и подарка не оставил. Папуль скажи мне, он больше не придет! Потому что... уже двенадцатое число да Отец смотрел на сына и не знал что ответить. В мозгу проносились тысячи картин, тысячи ответов и новых вопросов. Тысячи ответов... и ни один не годился!!! Что скажешь сыну, если забыл, если вечером "не помог" Деду Морозу, не участвовал в просьбе своего пацаненка. Любимая сорвалась с постели следом и теперь суетилась рядом с ребенком. Её взгляд, брошенный мельком, выказал лучше всяких слов все что она думала о случившемся. Это немного отвлекло отца, но разве возможно реагировать на эмоции женщины -- пусть даже самой любимой и необходимой как воздух, когда сын смотрит таким взглядом!!! А сын... он вдруг сник и потеряно добавил: - Я знаю -- никакого Деда Мороза нет, и игрушки и подарки под елку мне всегда клали вы, а... да не переглядывайтесь, я же слышал позавчера как вы шептались что положить под елку. Отец долгую секунду молчал. Молчала и мама, смотрела на главу семейства. Похоже ей тоже было интересно что на такие речи сына скажет папа. Отец неожиданно почувствовал, что ноги стали ватные, а внутри все рвется и хочется достать звезду с неба... К сожалению звезды сами в карман не падают. И тогда он просто сел на кровать сына, взъерошил жесткий ежик детских волос и устало объяснил: - Знаешь, не всегда все бывает в жизни как хочешь, и часто случается что мечты остаются только мечтами, но жизнь -- сказка, в какую сказку поверишь такой она и будет. Запомни это сын. Да... мы тоже кладем тебе подарки, ведь не всегда это может сделать Дед Мороз. Вот только... не обижай Деда Мороза недоверием -- все беды мира от отсутствия веры в хорошее -- от такого рушится любая сказка. А сказка... помнишь в песне -- папа вдруг улыбнулся поцеловал сына в глаз и прошептал на ухо, - "сказка -- это маленькая жизнь...". У мамы наконец немного исчезла тревога из глаз и она улыбнулась глядя на обоих. А сын обнял отца за шею и спросил: - Значит он еще придет - Думаю что должен прийти, не мог он забыть о тебе, о таком голубоглазом, - рассмеялся отец. - Хватит в обнимашки играть, в школу опоздаете! -- Улыбнулась мама, и тут же натянула на чадо горячую футболку с батареи. Папа отвез сына в школу, мама ушла на работу, и можно было бы наверно сказать, что все благополучно завершилось, но история наша получила неожиданное развитие. *** Школа конечно у ребенка хорошая, но находится далековато от дома. Утром по автомобильным пробкам все едут в центр города а наши герои в обратную сторону. Встречный свет фар слепит, а фонари уже гасят и наваливается сумеречная темнота. Сонный люд выскакивает под колеса, на встречку выскакивают из общей очереди машины и бешено мчаться в погоне за неприятностями. Отец кое как уворачивается на своей старенькой машине, чертыхается и поглядывает в зеркало на сына -- как он там на заднем сиденье -- в порядке, не слышал Зато ехать за ребенком одно удовольствие -- машин почти нет кати и кати себе... Охранник в школе узнал сразу. Нажал кнопку селектора и три раза назвал фамилию. Не расслышали. Сказал в четвертый раз. Заулыбался "древний селектор, словно через телефониста общаешься - на новый у школы денег нет". Отец недоуменно задумался "и куда уходят все деньги, что берут с родителей на нужды школы Хорошая получается цена с каждой семьи, а со всего класса, а со всей школы!!!" Наконец вышел сын. Обнялись. - Пап, я три пятерки получил! - Ну ты даешь! А по каким предметам.. А как.. Здорово!!! А в тетради оценки какие - Ай неважно, папуль, чепуха все это -- я ведь тетрадь сдал, а оценки все равно потом будут! А кто дома есть - Дома есть некого -- все ушли на "фронт"! Бабушка с дедушкой у себя, мама сегодня на работе с утра, а я вот с тобой! - Пап, а самолет сегодня доклеим - Вполне. После уроков! - Пап, а у нас сегодня Дед Мороз был! Отец от неожиданности чуть не споткнулся. Остановился и внимательно посмотрел на своего второклассника. - Какой Дед Мороз Уже зимние каникулы прошли и елки закончились! - А к нам пришел! - Хм... и, как он выглядел - Обычный, только маленький и без бороды! - Обычный - без бороды!!! - Ну да! -- засмеялся довольный произведенным эффектом сын. Конфет нам россыпью под елку положил. Знаешь, как все дети обрадовались -- трескали за обе щеки! Только учительница в ступор встала, все спрашивала: " Кто приходил и откуда конфеты" Пап а она значит не верит в Деда Мороза - Не знаю, может и не верит. Слушай, но дети то видели, а Татьяна Ивановна не знала!! - Татьяна Ивановна даже развернула и понюхала одну, наверное подумала что они не настоящие, а они были даже очень настоящие! Нет учительница конечно не видела и никто не видел! - Стоп! -- отец резко остановился, лицо его стало тревожным, и спросил он излишне спокойно, - я помню, ты сказал, что маленький и без бороды - ты видел Деда Мороза! - Ну да, а что такого Он подошел к елке и высыпал две большие горсти конфет у основания -- в вату. Сын посчитал вопрос исчерпанным, и пошел к машине насвистывая что-то новогоднее. Отец догнал и в беспокойстве повернул к сына к себе: - В школе не могут появляться незнакомые люди. Это был знакомый человек, ты этого Деда Мороза видел в школе раньше -- встревожено спросил он. - Нет, не видел. Мне бы для просмотра зеркало понадобилось. - Ты что из-за угла за Дедом Морозом подглядывал -- не унимался отец, доискиваясь до истины. - Ну, ты пап, как ребенок чесслово -- не подглядывал я за Дедом Морозом. Зачем мне подглядывать, если я сам им и был! Теперь в ступоре был отец, а сын продолжал рассказ: - Перед новым годом, помнишь большой подарок с конфетами каждому подарили... ну тот подарок, что на елке - в школе Вспомнил, хорошо. Так вот я от того подарка половину заныкал в шкафчике за одеждой, а сегодня под елку высыпал! Ох, папка, хорошая работа у Деда Мороза! Пап, а как становятся Дедом Морозом Пап, а у снегурочки дети бывают Нет Врешь ты все -- я сам перед Новым Годом видел снегурочку с бо-ольшим животом! Вот она, наверное, и родила Новый Год! Пап, а как из такого крохи Дед Мороз за год превращается в старика А откуда у снегурочки дети А куда снегурочка каждый год прячет старого Деда Мороза А НовоГодний ребенок будет похож на Деда Мороза Пап а... Вопросы сыпались и сыпались... Папа с сыном уже дошли до машины, сели и отец включил зажигание. Мотор заурчал, включилась магнитола, и как ответ на сумбур мыслей в голове отца зазвучала вплетаясь в струны души мелодия старой песни Николаева и Вознесенского в чудном исполнении Александра Абдулова: С первого по тринадцатое Нашего января Сами собой набираются Старые номера. Сняли иллюминацию, Но не зажгли свечей, С первого по тринадцатое Старых ищу друзей. Я закопал шампанское Под снегопад в саду. Выйду с тобой с опаскою, Вдруг его не найду. Нас обвенчает наскоро Сказочная метель С первого по тринадцатое, И навсегда теперь. Сняли иллюминацию, Но не зажгли свечей, С первого по тринадцатое Старых ищу друзей. Словно двенадцать месяцев Эти двенадцать дней. Наверно что-то сменится В жизни твоей и моей. Наверно что-то сменится В эти двенадцать дней, Двенадцать дней. Отец слушал сына, впитывал музыку, а в голове сидела одна единственная, очень простая мысль - ничто на Земле не бывает так дорого, как дорого и необходимо человеку самое близкое и родное... И, наверное, он был прав: каждый человек сам для себя решает -- что для него самое близкое! 13.01.2010г. Москва Послушать песню: http://www.liveinternet.ru/users/tim61/post93676694/ Ибатулин Тимур Фаритович Детская непосредственность С самого рождения он был самым красивым, самым удивительным, самым умным ребенком. Я забыл добавить главное: он был самым замечательным, особо одаренным, веселым, сообразительным, пацаном. Если его клали спать, то пока родители держат за ручку и поют песенку он сразу засыпал (открывая глаза, как только родственник клюнул носом или просто перестал качать кроватку). Пока папа наклонялся поднять выпавшую у чада ложку -- другая прицельно летела вслед (иногда в папу -- по настроению). Глаза ребенка при этом были сама безмятежность, "а ложки и тарелки вообще с неба сыпятся сами по себе! Я тут в окно, понимаешь, смотрю... дело, у меня важное!" Как только родители думали, что дитя наконец уснуло -- дитя понимало, что настало его, ДЕТСКОЕ время и "пора по взрослому покутить!" Дискотека в кровати проходит не хуже чем в клубе -- мышление у любого ребенка что надо! Подушки в одну сторону, одеяла в другую, пеленки в третью: - Эй! Кто сказал, что мне рано! Смотрите, как я умею! - сделав достойный брейк-данса кульбит малыш перевернулся на пузо, - ой, кто сказал, что хагинсы это хорошо -- натирают они во время танца! Снять! Где вы видели ди-джея в памперсах Что Не надо меня поправлять, сам знаю что Хаггисы! У этих хагинсов вкус как у хаггиса -- сам у папы с тарелки пробовал пока он отвернулся. Только я не стал доедать, что я глупый что ли -- даже не намусорил -- к папе в карман халата уронил, вот он обрадуется когда бриться пойдет! Папа у меня оригинал -- на ночь бреется, как будто кто-то в темноте его видит. Но это он специально -- чтоб борода не цеплялась и одеяла на себя не наматывала. Борода у него жесткая, как колючая проволока -- не побреешь - в миг намотает все что в кровати. Папа поэтому после бритья даже проверяет достаточно ли хорошо выбрит - водит по лицу полотенцем. Он всегда хорошо выбрит -- ни разу не подтвердил маминых слов -- не зацепил полотенце колючками и не порвал. *** Закончив дела на кухне-стряпухне и в ванной-постирайной мы с любимой заглядывали в детскую. Если бы ребенок не спал и видел наши лица он бы гордился собой. Но он заснул попой к верху с головой под одеялом -- так и не доделав последнего коронного движения настоящих Брейк-дансеров. Мы с женой улыбались. - Нет ну ты посмотри егоза какая.. подушка на полу одеяло свесилось, пеленка задралась, а сам развернулся на сто восемьдесят градусов и голову как страус в песок. - Хорошо не сказала как папа, - поддел я. - Хотела, но до страуса ты ростом не вышел. - Смейся, смейся... одни растут в высь -- другие в ширь! - Ты это о чем Сам со вторым постарался, а теперь... - Молчу, молчу, - засмеялся я получив легкий тычок меж ребер. Ну это было когда наш замечательный малыш был маленький. Замечательный потому что свой и единственный, а деточка-кровинушка она всегда замечательная. Да и ВСЕ деточки -- конфеточки. Зато теперь он парень хоть куда и младшая сестренка у него что надо! Скоро в школу. Лето подходит к концу. Но до чего же непосредственный парень! Вот сегодня, например, случай был на балконе. Стоп. Давайте по порядку. *** Вчера я вышел на балкон. Подышать, как говорится, свежим воздухом. У нас дом на пересечении трех оживленных автомобильных магистралей, поэтому без сигареты воздух свежим не бывает, впрочем это уже о другом. В общем - выхожу я на балкон. Вечер, солнце скоро за дома спрячется, а я только проснулся после ночной рыбалки. Руки раскинул, зеваю. До чего же хо-ро-шо!!! "Жизнь хороша, и я хороша!"... нет, что-то не очень, "Жить хорошо и я хорошо", тьфу ты! Ладно пусть по другому "Жизнь хороша и мне хорошо! А хорошо жить еще лучше!" Я довольно, как кот улыбнулся лучам закатного солнца. Опять зевнул и увидел джинсовую кепку сына. - Вот... опять бросил! Вечно за ним ходишь и убираешь! Кепка была перевернута, поднимая её я увидел, что она не пуста. Внутри лежало мохнатое создание с плоскими крыльями. - Ой, бабочка! -- обрадовался я как маленький ребенок, - молодец сын, энтомолог будет! Всего пять лет, а ему уже от бабочек отбою нет! Надо же -- поймал, подружился, дал вид на жительство, благоустроил! Ой, а что это она крыльями не машет И лежит как-то боком... - Эй, ты спишь что ли Просыпайся, я пришел, хочу на тебя посмотреть! Я активно потряс кепку и щелкнул пальцами по ткани с низу... Тут же почувствовал, что сделал что-то не то, и оглянулся не видит ли кто меня. - Ты на меня не обижайся, - сказал я бабочке, - обещаю, что больше так не буду. Извини. Умильно посмотрел на её коричневые с желто-оранжевым кольцом крылышки. Ну, просыпайся уже! Не прилично так долго спать. Пора расправить крылышки и почистить усики. Лапки помыть тоже не мешало бы -- всю кепку затоптала... впрочем головному убору и до этого необходима была стирка. - Все... терпение мое лопнуло! Про-с-сы-пайся тебе го-во-ря-ят! -- указательный палец легко тронул крылышки. Бабочка не шевелилась. - Не оживает. Как объяснить сыну что ты... это же какая для него травма будет!!! А какая красивая... Что же мне теперь бедолага с тобой делать Каждому хочется провести свой последний путь в родной стихии: моряку в море, лётчику в небе, бабочке... Я отпустил её прощаясь. И Бабочка полетела с балкона в последний путь. Но только со сложенными крыльями полета не получилось. Падала не как осенний лист, а камнем. На миг мне стало грустно, потом я подумал о сыне и возликовал: - Ура! Какой я умный!!! Спас дитя от слез, родителей от переживаний, бабушку с дедушкой от инфаркта мимокадра. Тьфу ты заговариваюсь уже -- миокарда естественно! Радостный я взглянул на перевернутую кепку в руках. Пустая!!! Пустая... Пустая!!!! - Вот пустая голова, что же я наделал! Раньше хоть мертвая бабочка, но в наличии. А теперь "ни кола, ни двора..."! Я перегнулся через перила "может достать можно". Да где там -- седьмой этаж, летать учиться придется. Горю моему не было предела, ведь у меня такой чувствительный пацан. Да-да, именно, не только озорной, плутливый, сообразительный, душа малышовой кампании, но еще и чувствительный!!! И тут меня осенила гениально простая идея: - Нет кепки нет проблем!!! Кепка тут же полетела (чуть не написал следом) в балконный шкаф, а я повеселевший пошел пить чай. *** Утро разбудило меня солнцем, радостно бьющим в окна. На кухне слышались голоса жены и ребенка. - Мам я посмотрю как она там - Только к перилам не подходи, - это голос жены. Послышался скрип балконной двери. Сердце у меня упало в пятки, я весь превратился в слух. - Ма-а, а где бабочка Я, кажется, даже дышать перестал от волнения, застыл как гипсовый. А со стороны любимой тоже вроде возникла пауза. Перед моими глазами рушился мир и семейное счастье, а жена долго не думала, она ответила просто: - Ох, Динь, ну улетела она! К деткам улетела. Надо же ей потомство кормить. Помнишь про божью коровку "Улети на небо..." - вот и она... детки голодные... Договорить мама не успела, потому что в крайнем изумлении ребенок спросил: - Улетела... Что..., прямо в кепке!!! 4 декабря 2009г. Москва Ибатулин Тимур Фаритович Заяц с веселой искоркой в глазах (как же мы любим поговорить об игрушках детства) На сайте "Голубятня на желтой поляне" обычны атмосфера дружбы и романтики. Здесь собираются чтобы пообщаться и выставить для обсуждения свой интересный материал. Люди открывают эту страницу чтоб поделиться радостью или сокровенным и не боятся быть осмеянными ведь это сайт поклонников творчества Владислава Петровича Крапивина, а как известно плохие люди крапивинское не читают - таким просто не интересны: романтика, приключения, фантастика разворачивающиеся под флагом настоящей тонко описанной искреннней дружбы Я просматривал сайт и наткнулся на заголовок с названием "Заяц". Показалось, что это текст В. П. Крапивина и я заинтересовался. Оказалось что это рассказы о любимых игрушках детства. Хозяин странички вначале рассазал о знаменитом крапивинском тряпичном зайце Митьке спасшем жизнь писателю и предложил рассказать о своих любимых игрушках. "Голубятники" с таким энтузиазмом поддержали эту идею, и все так тепло рассказывали о своих спутниках детства, а мне рассказать было нечего. Вдруг я вспомнил про своего "Зайца". Я расскажу Вам! У меня тоже есть "Заяц" - я его так и зову "Заяц". Он очень веселый, умеет подмигивать одним глазом, и лапки у него трогательно родные. Мы часто с ним смотрим телевизор. Он любит мультики, особенно "Ну погоди", ну возможно мне кажется, что про волка с зайцем он любит больше других мультфильмов - все-таки про зайца ведь! А я ведь ему тоже постоянно говорю: - Ты Заяц у нас самый любимый, другого такого не сыскать! Я поворачиваюсь к нему, и он моментально смотрит уже не в телевизор а на меня. А может всеже в телевизор Там ведь так интересно. Глаза бусины так и сверкают... (ну это если во время просмотра телевизора его не повернули носиком к стенке, ведь вечером часто показывают передачи, которые абсолютно не для детей - ну вы меня поняли). Летом я люблю выходить с моим ним на площадку, сажаю его рядышком, на скамейку и мы сидим, наблюдаем за детьми - это не долго, мое чудо как правило быстро замечают. Дети прибегают, здороваются с ним и забирают в свои игры. Иногда он дети так заиграются с ним, что приходится его отмывать в ванной с хозяйственным мылом (простое не помогает, я бы "отстирал" его, в этой ситуации с порошком, но боюсь, он обидится от такой экзекуции). У него есть любимая рубашечка в клетку со значком на воротнике и синие шортики, они уже все истрепались и мы теперь в задумчивости как бы их поменять - ведь мое чудо, наверное, будет против. Он так к ним привык. Заяц мой порой задумчив, а иногда лихо глядит сквозь челку на всех и, кажется, весь мир улыбается ему. Кошка тоже его любит, устраивается у его головы, лапу по хозяйски кладет ему на грудь, обнимает маленького хвостом. Мой ушастик не против, он не шевелится, возможно, боится спугнуть это независимое, усатое создание. Когда приходят гости, то дарят ему значок, улыбку и говорят - ты опять, кажется, подрос. Он млеет от этого, а мы улыбаемся. Так много хочется рассказать о нем, но все про своих любимцев говорят коротко, придется и мне заканчивать... Каждое утро я отношу его на руках в детский сад. Ему нравится в саду, там тоже много детей. Уже шесть лет он в нашей семье самое дорогое на свете. Еще мы с ним любим читать, ему очень нравятся крапивинские книги. Я уже прочитал ему много книг, но он все равно каждый раз просит что-нибудь новое, хотя уже два года как сам умеет читать... Он просит: " Папа! Ну, почитай, ну-у... пожа-алуйста!" - и разве можно ему в этом отказать, глядя в его доверчивые глаза, которые уже давно не бусины. Я ему говорю у тебя глаза мамины. Он не соглашается, отвечает: "Твои, папа!.." и наверное в этом он тоже чуточку прав. Этого зайца зовут Данила. Когда знакомые спрашивают моего зайца: "Тебя как зовут" Он отвечает: - А меня не зовут, я, сам прихожу! И это тоже чистая правда - к друзьям он приходит сам! Москва - 2009г. Ибатулин Тимур Фаритович Мир в котором мы живем "...- А люди - Люди! Они иногда забывают, что могут летать." (Марина Гербер "Здесь на Земле") - Ты почему такой грустный - спросила травинка. Мальчик не удивился. Ему давно казалось, что все в этом мире умеют разговаривать, но не все научились слушать. Сейчас с ним заговорила травинка, покачиваясь у самого уха она ждала ответа. Мальчик не вставая с земли дотянулся до обломка сухой ветки, повертел её в руках и задумчиво нарисовал-нацарапал замысловатую фигуру. Посмотрел на травинку: - Все улетели, а я... не умею, - с натугой выдохнул он. - Зато ты умеешь слышать! - Что мне даст возможность слышать, когда надо научиться летать.. - Грустно, - согласилась травинка, - а ты попробуй раскрыться и услышать не только меня, а вообще всех нас... сразу! - Как единое целое - заинтересовался малыш. Ему представилось, как это, наверное, интересно и здорово - понимать всех! Он чувствами потянулся к травинке, ощутил себя ею, а затем услышал множество травинок, и деревья разговаривали с ним, и он был деревьями и весь мир вдруг вместился в его естество. Он сам стал этим Миром. Малыш видел глазами птиц, улыбался Солнцу листочками деревьев, летел ветром над просторами Океана и был водой этого Океана. Он почувствовал себя частью Бога. Он понял, что каждый Человек может слышать, но забывает об этом... каждый Человек является частицей Бога, но часто не хочет помнить об этом, и, конечно, каждый может летать, но не знает об этом... И тогда малыш засмеялся: - Спасибо травинка! Ты... замечательная!!! Он смеялся и внутренним взором видел весь мир, а когда посмотрел под ноги, то увидел, что травинки рядом нет. И пригорка с тропинкой нет. И под ногами... туман, а далеко внизу такая родная и добрая земля. И тогда он понял, что настоящая радость всегда окрыляет человека, и способна на своих сияющих крыльях перенести через многое. А Горы и Моря сменили Звезды, и он увидел своих... и, поспешил на встречу. Он знал, что самое радостное это поделиться самым сокровенным и радостным с друзьями. - Гришка летит! Гришка летит!!! - радовались малыши и спешили на встречу. Совсем скоро вокруг Гришки закрутилась веселая сутолока. Гришка оглядел всех, звонко рассмеялся, и всю силу мыслей, эмоций, вложил в связь с травинкой и ребятами. Все вдруг застыли и ошеломленно прислушались к себе, заглянули Гришкины глаза: - Это ты! - Нет, - сказал Гришка и тихо улыбнулся, - это... Мир Божий! Москва 21 мая 2010 (Людям из Тюмени, к которым сегодня могу прилететь лишь душой. Также Всем близким - кому сказанное выше близко по чувствам...) Ибатулин Тимур Фаритович Чем девочки могут порадовать своих мальчиков! Когда с утра первыми двумя уроками идет труд у нашего учителя всегда плохое настроение - может и табуреткой запустить. Один раз такое уже было. На прошлой неделе. Ой... нет, вру! Это была не табуретка, её только грозились запустить, а в полет отправилась самодельная жестяная пепельница. Это мы её прозвали "пепельницей". Мы делали на уроке коробки для карандашей, а у многих получились "пепельницы" - с размерами напутали. Да... не подумайте, что наш учитель труда плохой. Он очень веселый и добродушный. И вообще это был фокус, потому что шума падения жестянки никто не слышал, хотя все видели как она летела. Зато от макушки нашего двоечника отскочил и упал картонный кубик. Этот кубик всегда лежал на учительском столе без движения, трудовик им бумаги прижимал. И тут... ну, у нас просто шок был, вот это фокус!!! Все сразу внимательные такие стали. Нам дали задание сделать "...по табуретке на брата". Чертеж был не сложным, дело двигалось весело, но через некоторое время из коридора так вкусно запахло, что мы чуть не захлебнулись собственной слюной. И тут нам девчонки картошку жаренную на сковороде принесли. Вы уже, наверное, поняли, что мы голодные были как черти, а тут такая сказка (из соседней мастерской домоводства). Накинулись на еду. Вилку друг у друга выдираем. "...Но что-то не то!" - почувствовал каждый из нас, через три закинутых в рот картошины. Мы переглянулись, стали есть медленней. Раздумчиво. Как гурманы. - Пересолено! - Да... нет. Пожалуй, соли в норме. - В место перца что-то насыпали Точно, подшутить девчонки решили! -- рассмеялся балагур Сашка Жуковский - Угу, сейчас урок закончится, а на следующем будут в джазе только девушки (в смысле в классе только девочки)! -- добавил серьезно Сергей. Он умел говорить страшные вещи совершенно невозмутимо. - А мы тогда где будем!!! Все глаза поднялись на Сергея. Он неожиданно повеселел: - В туалете. Точнее по туалетам! Нас пятнадцать человек - все этажи займем и в учительский запросимся! - ... - Ты кушай, кушай. Я пошутил. Кажется, я догадался - жирно очень и вкус масла чувствуется. - Оп, смотрите, масло показалось! -- обрадовался неожиданному Сашка. - Что ты чепуху несешь, еще и с половины сковородки не съели - какое масло!!! - И, вправду масло... половину посудины налили!!! - Это чтоб сытнее было, молодцы девчонки! Ха-ха-ха!!!! Жениться будем - масло заранее надо закупать - куболитрами! - А, жратинки-то хочется... а, по барабану все!!! И вилка замелькала с удвоеной скоростью! Наелись. Наверное, по этому, все табуретки в этот день у нас вышли кривые - как у Петрова и Васечкина. Но мы поняли в этот день главное - мы не безразличны нашему замечательному, слабому и неповторимому. женскому полу!!! А масло мы слили, чтобы не расстраивать девчат. И ни одна "собака" не вякнула девочкам, что картошка имела странный вкус! 4.04.2010г. Москва Ибатулин Тимур Фаритович Ори хоть на всю Ивановскую!!! Вовка шел из сада (отводил Дениску). Над головой летела ворона, она неожиданно каркнула и... что-то отделившись от нее, стало быстро падать. Не успев понять что происходит, Вовка, "на автомате" проследил за падающим предметом. Прозвучал шлепок о землю и Вовка увидел внушительную кучу желтого цвета, какую могла бы, пожалуй, сделать только собака. Вовка озадаченно почесал затылок поглядывая то на небо, то на землю -- "...а если бы на голову". И вдруг рассмеялся -- "придет же такое в голову - птичий-то помет мелкий, упал в траву его и не видно, а я чудак-человек...". День потихоньку набирал света и краски. И настроение стало хорошее, а еще он вспомнил, как вчера Дениска читал ему по слогам, старательно и нескладно, но ведь ЧИТАЛ!!! А Дома в компьютере лежало непрочитанное письмо друга... и, Вовка ускорил шаг. *** Письмо оказалось с маленьким рассказом, Вовке стало, как-то очень тепло, когда он его прочитал. Стиль был немного не складным и начало в виде обычного письма плавно переходящего в рассказ. Да и на письмо-то в общем похоже мало... - "Неважно!" - решил он, - "главное содержание и... скорей бы он, что ли приехал". Вовка сел по удобней и начал перечитывать, неторопясь и смакуя. "...Сегодня: С Даней рванули в парк рядом с церковью, хотели в снежки покидаться вдвоем, решили снеговика слепить, обернулись церковь. Данька говорит мне: - Пап, а что она одинокая такая. - Кто - Церковь! - И что!. - Ну, что такой ты непонятливый, давай церковь лепить! Сказано - сделано. Начали мы с колобка, как водится, но что-то не так, колобок странный выходит - квадратный какой-то. Чес-слово не вру... так кубом вперевалочку и докатался, почти правильным. На куб четырехскатную крышу, на нее еще куб, опять крыша, шестигранный шатер, купол, сзади шестигранный придел (знать бы как он называется). Работаем, я на церковь украдкой поглядываю. Думаю сечас батюшка выйдет и... будет мне на орехи - "что же вы ироды из снега удумали лепить..." Глаза боятся, а руки, ну руки сами по себе. Спереди крыльцо со звонницей, шатром и маковкой приделали. Устали. Когда отошли, посмотрели с Данькой, не поверилось что что это мы сделали. - Сломают! - грустно посмотрел на меня Данька. - Ну, мы же для себя делали! У нас же получилось, и мы запомним ее такой... красивой, - это была жалкая пытка ободрить. По случайности снежное строение оказалась хорошо видно из територии церкви, и с основной дороги. Даже люди шедшие по парку оглядывались на нашу поделку. Забрасывая друг друга снего мы весело добежали до машины, а дома Данька нарисовал нашу церковь по памяти. Через день, возвращаясь с работы вечером (иногда на работу вызывают совершенно неожиданно), проезжал мимо парка. На фоне черного леса, рядом деревянным храмом, светился белый, стройный силуэт... - Надо же, цела... - вполголоса сказал я и улыбнулся... В голове одна к другой лепились строчки -- легко, как снежный ком: Не все так просто - как казалось... Не все, что ЕСТЬ - завершено. Не ВСЕ, но многое сказалось. Не все, как есть, обречено... Так небо нам дарило вечер, Будило солнце по утрам. И вновь мы зажигали свечи... Чтоб дом наш превращался в храм. Мы шли в поход, дорогой верной, Проложенной до нас. В пути погодой застигало скверной, Мы улыбались в трудный час... И солнце нам светило ярко, Чем крепче ветер, тем спокойнее потом. Пусть в прошлом это все уже... не жалко! Опять в Дорогу и рюкзак наш за плечом... " Москва -- 2010г. Ибатулин Тимур Фаритович Огурчик У меня сегодня было много дел, беготни и обычного для семьи беспокойства. На дворе поздний вечер. Я вдруг поняла, что очень устала. Сын уже спит, а муж... он еще не пришел с работы. Со сковороды вкусно тянет свежим запахом котлет. На плите горячий суп и я только что слила в дуршлаг вермишель. Я оглянулась вокруг "да..., - поняла я, - вроде все сделано и больше не надо собирать волю в кулак, чтобы преодолеть усталость и сделать еще что-то". Как же режет глаза этот надоевший электрический свет. Ничего скоро будет время отпусков и отдых. Я наливаю себе "ленивого" растворимого кофе. Кружка приятно греет ладони. Сухой щелчок - без вентиляторов и света стало темно и тихо. Я сажусь на угол стола и задумчиво смотрю в темное окно; в бархате наступающей ночи спокойно горят огоньки в далеких и не очень домах. В каждом своя жизнь и судьба, радости и проблемы... Глоток кофе с молоком приятно растекается по горлу, а на подоконнике мусор. Хм... недоеденный огурец. Сын оставил Я поднимаю за хвостик просоленный маринад, подношу к глазам. Я чувствую острый запах, ощущаю в пальцах знакомую с давних лет твердость этого хвостика. Я вижу лишь темные очертания, но память дополняет все цветом, вкусом, пространством, голосами и... уносит в детство. Ты... Настоящая Детский сад это такое место, где дети отдыхают от семьи и устают друг от друга. Весело устают. Ну, правда, разве вы не устаете, когда долго смеетесь Мы в саду очень даже устаем, это обнаружилось в прошлую пятницу. А сегодня... С утра было скучно. Воспитательницу срочно куда-то вызвали, а нянечка мыла посуду. Мы уже поели и не знали чем теперь заняться. Мальчишки где-то раскопали паука и бегали нас пугали. Мы со Светкой повизжали для приличия, потому что остальные девчонки совсем разбежались кто куда. А потом нам надоело и от воплей подруг в ушах уже звенело. В общем, мы со Светкой переглянулись, отобрали у Вовки паука и изловчившись засунули ему же за шиворот. Вовка был среди мальчишек главным заводилой. Ну, кто же знал, что он так орать может. Светка моментально зажала уши и изумленно посмотрела на меня. - Бежим! -- крикнула я, и, схватив её за руку, потянула под ближайший стол. Светка поняла сразу. - Нет, Жека, - найдут! Лучше за шкаф! Я не стала спорить, и мы метнулись в угол, а на крик уже "выруливала" тетя Маша "... что здесь творится! На секунду отлучиться нельзя!" За шкафом было безопасно, только мы чуть с криком заново не выскочили на середину комнаты: спрятавшись, мы качнули шкаф, и из-за него посыпалась пыль, крошки, и более крупный мусор. "Мусор" оказался большущей многоножкой с неприятным раздвоенным на конце хвостом. Светка смахнула её с меня и застыла в ужасе. Меня тоже передернуло. Не люблю подобную мохнатую нечисть. - Бр-р! -- сказала Света, и плечи её сделали резкое движение. Дрожь волной прокатилась по телу и отразилась на лице гримасой невыносимого отвращения и испуга. - Да она сушеная уже, - успокоила я подругу, - чего за шкафом не накопится... - Да, пожалуй, - улыбнулась Света и носком туфли осторожно попыталась задвинуть страшилище под шкаф -- с глаз подальше. Зацепить краем подошвы получилось не сразу -- насекомое лежало на стыке двух кусков линолеума и не желало чтоб его пинали туда сюда. Наконец у Светки получилось, и мохнатый зверь отлетел под шкаф. Мы выглянули из своего укрытия. Середину игровой занимала огромная тетя Маша и зареванный Вовка. Он размазывал немытыми кулаками по щекам мокрую грязь, жалобно голосил и показывал рукой в нашу сторону. Мы снова спрятались. - Что делать будем, - спросила я и увидела огромные круглые Светкины глаза. -- Да брось ты, - ободрила я, - все не так пло... Тут я заметила куда смотрит подруга и все слова сразу застряли в горле. Из-под шкафа выползло что-то мохнатое, страшное, и ужасно знакомое. Мы увидели как зашевелились длинные усы. Нам показалось, что чудовище смотрит на нас. И тут оно шевельнулось. - А-аа! - завопила Светка на весь детский сад. - А-ааа!!! - перекрыла я вопль Светки своим, потому что страшилище быстро перебирая лапками поползло к моей ноге. Мы забыли о пауках, о Вовке, о тете Маше, и с жалобным "ой мамочки" выскочили из-за шкафа. Прямо нянечке в руки. Она уже увидела нас и уперла руки в бока, ожидала, что мы подойдем. Постепенно страх начал отпускать нас, но вместо него пришла боязнь наказания. Шалости мы все любим, а отвечать за проказы никому не хочется. Вовка стоял рядом с тетей Машей. Когда он нас увидел, то очень обрадовался: - Вот они!!! -- завопил Вовка, но вдруг осекся и продолжил уже другим голосом, жалобно, - Это они... они меня! Я от неожиданности даже глазами заморгала "вот так предводитель, вот так заводила среди мальчишек..."; я встретила решительный Светкин взгляд и поняла, что уж муравьев в постели Вовке не избежать. Ну и ладно -- я улыбнулась и ответила Светке согласием. С тетей Машей было сложнее, и через минутку мы пожалели, что связались с Вовкой, но слава Богу все когда-то кончается. К тому же Светка все же была дочерью тети Маши. К тому времени когда воспитательница нас положила спать Светкина мама пришла мириться и тайком пронесла Светке подарок -- соленый огурчик. Светка для порядка покривила губы, а потом принюхалась и тут же согласилась на мировую. Тетя Маша улыбнулась, а Светка предложила мне: - Жека, иди ко мне, давай огурец пополам! - Не надо пополам, - засмеялась Светкина мама и, как у фокусника, в её руке появился второй огурец, - Женечка, скушаешь огурчик - И мне огурчик! -- воскликнул Вовка с дальней кровати. Нас передернуло, а он все же тоже не остался без огурца. Все остальные уже спали и мы радостно захрустели. Я откусила чуть-чуть, пожевала, и по рту растеклось замечательно-вкусное ощущение малосольных огурцов. Я хотела откусить еще и вспомнила про сестру Наташку. - Ты что не ешь -- удивилась Света, - не нравится! - Что ты, о-очень вкусно! -- ответила я, сглотнув, - сестрице оставлю, она тоже любит солененькое. Я с сожалением посмотрела на огурчик. Понюхала. Лизнула его. Язык мягко обволокло соленым. Не понимаю как это получилось, но я опять откусила кусочек и пожевала, пососала его, а потом разозлилась на себя и спрятала остаток огурца в карманчик на трусиках. Светка понимающе вздохнула. Пододвинулась ближе. - Давай пополам, по очереди Кусай! -- сказала она и доверчиво протянула мне руку с огурцом. Я недолго мялась -- мы заново весело захрустели. Как заснули, я не помню, а после полдника время пролетело быстро. Пришла мама, и мы пошли домой. Дома было много народу, много смеху и торт со свечами. Был день рождения Наташки, но торт не трогали - все ждали нас с мамой. Я сразу об этом и сказала маме. Сестра услышала. Наклонилась, прижала мою голову к груди и сказала на ухо: - Дурында! Мама-то дома с утра была, а ждали мы все тебя! Пойдем свечки в торте зажигать! И мы пошли. Свечи в полумраке комнаты загорались ярко, таинственно, и празднично. Мне тоже дали зажечь, и я даже пальцы обожгла -- так не хотелось гасить спичку, поэтому я все зажигала, зажигала свечи... Так жалко было, что Наташка сейчас в одно мгновение все задует. - Нет! -- взмолилась я, - не дам! Мама строго посмотрела на меня и украдкой погрозила пальцем. - Ну, еще чуть-чуть! Одну секунду! -- Я безнадежно заглянула в Наталькины глаза и, она согласилась. А свечи горели ровно и неторопливо. Лица у всех были в желтых отсветах, словно все собрались у маленького костра. Я почувствовала, как растет напряжение и мне показалось, что вот--вот будет поздно. - Давай Наташа, - сказала я быстро, - и пусть все сбудется! Свечи погасли сразу все, а мальчик, сидевший напротив, резко отшатнулся и спрятался под столом. Этот мальчик потом бегал и спрашивал салфетку -- все разводили руками и смеялись. Потом все стали дарить подарки: телефон и наушники, зеркальце и книжку "Самая красивая", набор свечей, билет в кино на фильм "Девушка на всю жизнь!". А в открытку, с надписью "Любимой", сестра даже и заглянуть не дала - сама только быстро просмотрела, улыбнулась и лицом порозовела. Я чуть собственные кулаки не съела от любопытства. Все всё дарили, а мне и дать любимой сестренке было нечего. И тут я вспомнила про огурец. Потянула сестрицу за рукав. Она не заметила. Тогда я пару раз как следует дернула, ткань затрещала, а Натка наклонилась ко мне и с тревогой заглянула в глаза. - Да нет, - ответила я поспешно, - все нормально. Просто я тоже... хочу тебе подарить кое-что. Наталья улыбнулась, быстро выпрямилась и громко объявила: - Внимание! Моя единственная, самая любимая, замечательная сестренка тоже хочет сделать мне подарок! Я чуть под стол не прыгнула от неожиданности. Я то хотела тихо и незаметно... Молчание затягивалось. - Ну же, - подбадривали гости. - Ну, что же ты! - заволновалась Наталья. Я все волновалась, и не решалась показать, а потом решила "какая разница увидят остальные или нет - Наташка оценит, а это главное!" И добавила уже для всех, вслух: - Пусть все на секунду закроют глаза! Все засмеялись, но глаза закрыли, а я быстро засунула руку в карманчик на трусах и вытащила за хвостик свой подарок. - Вот! - сказала я радостно-громко. Запрыгнула на стул и подняв руку с огурцом высоко над головой покрутила ей - чтобы все как следует разглядели мой подарок. Кто-то хихикнул, затем наступило молчание. - Жопка от огурца! - вслух удивился Саша, одноклассник сестры. Кто-то засмеялся, седой незнакомый дядька (наверное Наткин учитель) хмыкнул и почесал в затылке, а остальные улыбались и ободряюще смотрели на меня. Я опустила руку и посмотрела на огурец. - Действительно жопка..., - пробормотала я, и изумленно воскликнула, - но как! - Я огляделась и увидела, что некоторые осуждают, а другие смотрят с ехидцей. Лицу в миг стало жарко и я оправдываясь пояснила, - Я же только пару раз лизнула!!! И тут всех словно прорвало. Смеялись, кашляли, давились смехом, краснели... Только переставали хохотать в одном углу стола, тут же начинали тонко хихикать в другом. На шум прибежала мама, я обиженно надула губы и ушла в свою комнату. Взрывы веселья постепенно стихали. В дверь постучали. Я не ответила - мама зайдет и так, а больше я никого видеть не хотела. Дверь все же открылась. На голову легла родная - теплая, ласковая ладонь. - Все нормально мам, - сказала я и утерла рукавом нос. Ответа не последовало. Я подняла глаза. Это была сестра. Наташка присела ко мне на пол, и обняла меня за плечи. Я не стала отодвигаться... *** Вечер пришел незаметно. В конце весны темнеет поздно, и когда за окном проступила синева, я поняла, что сегодня меня позабыли вовремя положить спать. Звезды мерцали. Через форточку было слышно, как поет птица. Наверное, это был соловей. Я рассмеялась - Натка не разбиралась в птицах и для неё любая поющая была соловьем. Мне сразу представился поющий волнистый попугайчик. Со спины подошла Натка. Постояла и спросила: - Кто так чудно поет - Что не узнаешь Сестра посмотрела на меня и неуверенно сказала: - Только не говори, что это у соседа, волнистый попугай. Второй раз меня на эту уловку не поймаешь! Я засмеялась: - А ведь в тот раз ты в самом деле поверила, что пел попугай, и все просила его: "Ну, маленький... Ну, спой, пожалуйста!" А твой друг Максим не знал, как объяснить тебе, что пел не попугай, а соловей из соседней комнаты. - Да... Было, - улыбнулась Наталья. Постояли. Помолчали. Я прижалась щекой к тонкой Наташкиной блузе и почувствовала тепло. - Стучит, - сказала я. - Что - Стучит, говорю - сердце стучит! - А-а... - откликнулась Ната, и запустила руку в мои волосы. - Ты не обиделась, что я с огурцом... хвостиком... Наталья не стала успокаивать - говорить, что рада; что самый лучший подарок... Она еще ближе прижалась ко мне. Глядя на далекие огни в окне, сказала задумчиво: - Жека... не все в мире измеряется телефонами, билетами в кино и... огурцами. На последнем слове голос дрогнул и выдал проявившуюся улыбку. - Есть вещи, Жека, которые не заменишь ни чем. Например: семью, маму, твою любовь... Спасибо тебе малыш, ты... Настоящая. - Ты тоже... - ответила я, и прижалась к этому сердцу сильно-сильно, потому что и вправду сердце было самое Родное, самое Настоящее. А с огурцами на этом история не закончилась, однажды мы решили их консервировать, но это уже совсем другая история. Москва 31.05.2010г. Ибатулин Тимур Фаритович Зачем меня назвали КрокоДиЛа!! Увидев брата она улыбнулась, глаза потеплели. Все школьные неприятности на миг отодвинулись. Одним движением стянула куртку, метнула в угол. Туда же полетела и сумка с учебниками. Сказала ласково и удивительно тепло: - Данька!.. Полутора годовалый малыш, смешно переваливаясь поспешил к сестре. Он радостно сверкал глазами, протягивая руки. - Ляля... - сказал кроха и обернулся порывисто, радостно, от чего чуть не упал, но удержался. Глядя на отца воскликнул: "Папа!.. Ляля!!! -- и уже ни на кого не обращая внимания направился прямиком к сестренке. -- Ляля, - еще успел сказать малыш и был вскинут вверх любящими руками,к такому близкому, родному лицу. Наверно он ощутил в этот миг очень много; морозную свежесть румяных щек (на улице холод - минус пятнадцать), слабо щекочущий нос запах духов, и многое другое. Но самое главное -- ощутил, как без нее было пусто в доме и как хорошо, что она рядом... Данила вдруг лукаво взглянул на Алену и... поднял вверх руки. - Да, да,- улыбнулась сестренка, - большой, оч-чень большой! Скажи крокодил, - вдруг попросила она. Даня внимательно посмотрел на Алену и помотал головой. Это ее слегка озадачило, впрочем, не расстроило - Лена заглянула сквозь проем на кухню: "Ма-а, я его вчера новому слову научила. Дань, скажи крокодил!". Данилка посопел, помолчал и... вдруг, быстро "выдал": - Кади-кади-кадил! - Что -- не поняла мама. - Дика-дика-дика-дил!!! -- повторил Даня и набычился оттопырив нижнюю губу. - Крокодил -- рассмеялась мама. -Кади-кадика-дил! -- поправил Даня. Сестра довольная эффектом веселилась. - Дань, а скажи шоколад! - У-у, - начал мяться ребенок. - Ну скажи, ну пожалуйста! -- включилась в игру мама. - Ка-ка-ляк, - пробурчал сын и отвернулся обидевшись на заливистый смех сестры. - Шо-ко-лад, - с улыбкой поправила мама. - Кака-Ляка, - повторил малыш послушно, и засмеялась мама, а сестра расширив зрачки от удивления с "отвисшим ртом" смотрела на брата. Потом мигнула и... расхохоталась. Смеялись все! Данилка, довольный эффектом, смеялся не меньше других, умудряясь при этом вертеть во все стороны головой. -Дань, - перестав держаться за живот произнесла Алена заговорщицким тоном. -- Смотри, что у меня есть!.. В тонкой руке, как у фокусника возникла мягкая игрушка. - Держи, это тебе! -- легко сказала она, отдавая братишке то, что с таким трудом умудрилась сегодня выиграть на конкурсе. Данила во все глаза смотрел на игрушку, потом стрельнул взглядом на родителей и крепко, нежно прижал собачонку к груди: - Ляля, - пропел он. Сестра почему то оскорбилась и поправила: - Собака... р-р-р-р, ав-в, ав-в, - похоже на болонку, получилось у нее. - Аф, аф, Ляля, - повторил Данила и сверкая глазками посмотрел на маму. Мать рассмеялась вновь. - Ну как это понимать, что это такое! -- возмутилась сестра, грустно посмотрела на обоих, и... неожиданно улыбнулась тоже. Спросила: - Мам, есть что поесть, живот к позвоночнику прилип. Москва -- 2009г. Ибатулин Тимур Фаритович Вот, так всегда! Про самое главное молчат В жизни каждого человека есть встречи, что незаметно пролетают мимо сознания. Скажите, Вы часто запоминаете, во что одет билетный кассир в метро Или о чем говорил таксист, пока Вы думали о своих проблемах Более того для такого таксиста мы тоже "серая" людская масса. Мы носимся со своими проблемами, и беспокойны, как курица на насесте. Чужие беды, мимолетно встреченные нами в бешенном ритме жизни - часто не замечаем. Сегодня у меня произошло как раз описанное выше -- легкое касание с человеком. Обычное, мимолетное знакомство с продавщицей киоска. На выходе из метро сынишка потянул к сладостям. Ребенок увидал леденцы на палочке и на минуту весь мир перестал существовать для него. Были только леденцы в форме: жирафов, крокодилов, петушков, сердечек... Сын потерялся среди этого многообразия, а я заметил грустное лицо продавщицы. Нет лучшего способа развеять плохое настроение, чем сбить человека с толку, а затем развеселить. "Попробуем", - подумал я, и придав серьезность голосу сказал ей: - Дайте мне, пожалуйста, Ваше сердце! - Что!! Мое сердце... отдать Вам!! -- опешила продавщица и разом потеряла грустный вид. Долю секунды она была донельзя растеряна. В палатке, за спиной женщины кто-то засмеялся. Было видно как напряглось и заострилось лицо продающей. - Да, да, Ваше сердце... - которое на витрине, за семьдесят рублей! -- пояснил я. Продавщица с облегчением улыбнулась и, рассчитавшись, протянула леденец. Ребенок восторженно взял в руки подарок. В маленькой руке плоское сердечко на палочке казалось огромным. Малиново-алое, с белой надписью по центру, удерживаемое на уровне груди, оно выглядело почти как настоящее. - Видишь, какое большое и красное сердце у тети -- продолжал я игру на публику в киоске. - Да... пап, а вот еще язык. Смотри, какой он большой и, ви-ти-е-ватый, - с трудом выговорил Сынишка сложное слово, - пап ты скажи им что они не очень правильно назвали леденец! - В смысле - удивился я, - а как бы ты посоветовал назвать - Тещин язык! -- во всех фильмах говорят, что он очень длинный и его надо бы укоротить, а тут никаких проблем -- откусил лишнее и все!!! В палатке раздался взрыв хохота. А сын обиженно сказал: - Ну что они смеются Пап, представляешь, как бы у них покупали! Громкие звуки из лавки постепенно затихли - хозяева продолжили свои дела, а, может, и прислушались. На следующий день мы опять были в дороге. Теперь мы торопились в цирк. Естественно меня снова потянули к леденцам. У окошка палатки стоял молодой мужчина и придирчиво осматривал выбранный товар. Он, кажется, уже все купил, и теперь обсуждал с продавцом: - Так, петушок - ребенку, сердечко - жене, топор на полене -- тестю, еще одно сердечко, его -- теще... Нет не то, понимаете перцу здесь не хватает! - С перцем не производим, - огорченно сказали из палатки. Я занервничал и запыхтел изображая недовольство -- мы опаздывали на представление. Мужчина услышал мое сопение и заторопился: - Да нет, Вы не поняли, мне бы что-нибудь с юмором -- для тещи! - Так возьмите это, как раз для тещи! -- обрадовалась продавщица. Молодой человек секунду молчал, что-то разглядывая, а потом воскликнул: - Ну, дела... в самый раз! -- хохотнул он. -- Спасибо, заинтриговали! Да... посмотрю на реакцию! Меня забрало интересом "что же там может быть такое - "...специально для тещи!" припасенное Я выглянул из-за плеча и увидел округлую сладость знакомых очертаний. На тонкой длинной трубке леденца болталась какая-то бирка. Я мигом нашел нужное на витрине. "Так и есть!", - подумал я, - "значит все же вчера услышали нас!" Я дернул сына за руку и показал жестом на леденец с биркой. Сын расцвел, и чтобы ВСЕ знали почему он улыбается - простер руку в сторону витрины и воскликнул на всю улицу: - "Тещин язык -- покупайте, и сладкая жизнь, Вам, обеспечена!" Я заметил заинтересованные взгляды в нашу сторону, лицо обдало жаром, а потому я просто схватил чадо под локоть и мы быстро пошли прочь. - Ну что у тебя язык раньше головы работает -- сказал в сердцах я. - Пап, ну подумай, как он может раньше головы работать!! - Очень просто!!! Вот всегда у тебя так! - И ничего подобного никогда не было!!! Папуль, не ругайся, я же не виноват, что у меня что в голове, то и на словах! И, ты сам говорил, что я у тебя самый, самый лучший!!! - Ага, а кто в три года на руках у мамы в автобусе заорал на мужика услышанными на остановке от чужой бабули словами: "Подвинься твою ... !!! Не видишь женщина с ребенком на руках стоит!!!" - А какими словами, - тут же заинтересовался сын. Отец поперхнулся: - Неважно..., это я так, к слову. Сын задумчиво почесал затылок и констатировал: - Вот так всегда! Про самое главное молчат... 5 февраля 2010 г. Москва Ибатулин Тимур Фаритович Разбегаемся!!! Каждое утро, когда я провожал ребенка в школу, я видел одну и ту же картину. У подъезда стоял Максим - парень из соседнего дома, и ожидал своего друга Федора. Как-то вечером я шел домой и у подъезда увидел Максима. Я, конечно, обрадовался -- Максим хороший парень. - Что Федора ждешь, - спросил я и подумал "в кино, наверное, собираются" Максим увидел мое оживление и засмущался: - Только не говорите мне, что я здесь с утра стою и Федора жду! -- выпалил он неожиданно. Уж не знаю, что на меня нашло, но я ответил: - А, что... отходил уже!!! Тут вышел Федор. Посмотрел на меня, на Макса, снова на меня. В глазах у него блеснула догадка, а на губах заиграла улыбка: - Что-то долго я сегодня, - грустно сказал Федор, - надо же, вдвоем стоите... С утра ждете Повисла пауза. Мы с Максимом встретились взглядами. Лицо у Федора вытянулось: - Вы что, тут... правда давно стоите Тут уж мы с Максимом расхохотались. Федор не долго на нас смотрел. Он своим басом мигом превратил смех в музыкальное "трио". На втором этаже распахнулась форточка. Скрипучим голосом донеслось: - Опя-ять кампания, милиции на вас не хватает!!! Голос затихал. Последнее, что мы услышали: - Ща-ас, я вас... кипяточком! Мы, как дети переглянулись и дружно решили: - Разбегаемся!!! P/S На следующее утро Макс как положено ждал у дома Федора - они вместе ездят на работу. Я подошел и весело поздоровался: - Привет! А вовремя мы вчера сообразили!... - Смытся-то Да... Бабуля не промах, могла и в правду, кипятком... - А у Федора-то как лицо вытянулось! - хохотнул я. - Это у меня лицо готово было вытянуться, когда Вы подошли. Я, как глаза увидел, сразу подумал "...неужели и он спросит: - Что Федора ждешь, с утра наверное!" Максим внимательно посмотрел мне в глаза и добавил: - И тут Вы как нарочно: "Что Федора ждешь" Я снова рассмеялся и, вдруг, озадачился: - А что, кроме меня, кто-то еще спрашивал!!! Максим почесал затылок и ответил: - Семь человек!!! Москва 2010г. Ибатулин Тимур Фаритович Бывает и такое! - Ой..., а у тебя дырка в носке! - Что, где!!! - Да вот же - большой палец на правой ноге вылез! - Д-да уж... Смотри-ка как жизни радуется! Щас мы его, в "шубку" укутаем! Заскрипела дверца шкафа и на свет показались с десяток пар чистых черных носок. - Оп! Да они что же, все у тебя дырявые!! - Ничего, главное чтоб дырки не совпадали! -Х-ха, весело! А если оба протрутся - А остальные на что!!! И, только теплее будет, а еще вентилция... тоже немаловажная вещь между прочим - в теплых носках! - Ух ты, изобретатель! А если... постой, ты говоришь: "остальные на что" - ты что же, прямо все десять, вот так и оденешь - один за другим "...чтоб дырки не совпадали"!!! Ответ звучит огорченно: - Нет.. На четвертой паре придется остановиться, и выбросить все. Собеседник (обрадовано): - Ага, из-за эстетики - Нет. Понимаешь какое дело - в ботинок не влазят! Москва (февраль 2010г.) Ибатулин Тимур Фаритович Подарок друга Посвящаю своему Другу - Путнику и Страннику в одном лице. Человеку: с открытой душой - скромному и гордому. Шел человек по полю. Из далеких мест шел. Устал и присел отдохнуть. Жарко, знойно ему: ни ветерка, ни тенечка. Кое-как попил, а есть вообще не хотелось, и собрался он дальше идти, посмотрел - ничего ли он не забыл. Сунул он руку в карман и нащупал желудь. На ладони желудь казался совсем маленьким, но путнику он был очень дорог. В краю дубовых лесов у путника есть друг. Когда они расставались, друг протянул руку - на раскрытой ладони лежал зародыш могучего дуба, подарок леса, подарок друга. - Серега, ты храни его как память, а когда приедешь, посади у дома. Вот я и буду рядом с тобой: в жару спасу от зноя, в дождь дам укрытие, зимой буду напоминанием, летом буду шелестеть листвой - разговаривать с тобой... Ничего не ответил друг, ему было больно прощаться, и он старался запомнить каждую черточку на обветренном лице родного человека. Сергей лишь сжал в кулаке желудь и почувствовал твердую крепость семени. "Так и наша дружба - крепка с раннего детства", - подумал он, и ушел в ночь. Сергей не стал оборачиваться, чтобы не растравлять этим рану расставания. *** Солнце напекло затылок, и путник перевернул кепку козырьком назад. В ладони тепло твердел подарок. Последние две недели были дожди. Куртка постоянно была влажной, наверное, поэтому желудь начал прорастать. - Молодец малыш, тянешься к свету! - улыбнулся путник. Решение созрело неожиданно. Сам путник не мог понять, что его подтолкнуло к действию. Он нашел низину, вырыл ямку, прокопал канавки к ней. Желудь упал в мягкую почву правильно - словно давно ждал этого. - Хороший мой, не обижайся. У каждого существа во Вселенной есть свое место в жизни, мне кажется, что твое место здесь... Придет время, и я обязательно приду к тебе, но так будет лучше ВСЕМ, кто увидит и полюбит тебя, и... ты в конце концов поймешь для чего ты живешь! Поймешь, что нужен, что ты не один и вокруг много хорошего. Видишь, я поливаю тебя из своей фляги - ты обязательно вырастешь, малыш! Путник понял свою ошибку утром. С приходом нового дня пришло ласковое, а затем опаляющее солнце. И путник стал заложником своей дружбы. Нельзя бросаться подарками друзей и тем более нельзя бросать маленьких на произвол судьбы. Потянулись дни ожидания дождя. Днем путник делился кровом - накрывая подолом куртки взрыхленную землю. Он поливал её понемногу - воды было мало. На третий день фляга опустела. В конце четвертого мимо проезжала машина. Водитель остановился, увидел канавки сходившиеся лучами к "солнышку" перекопанной земли. Он поинтересовался "...что путник здесь делает посреди степи" Путник рассказал. Водитель покрутил пальцем у виска, но водой поделился и обещал забрать на обратном пути. На пятый день и эта вода кончилась, а на шестой начали собираться тучи. Никогда в жизни путник так не радовался дождю. Он знал, что дожди здесь бывают месяцами и если зарядило, то закончится не скоро. - Пока, малыш. Я буду скучать по тебе! - сказал Сергей. Он нарвал травы и прикрыл землю над желудем - теперь земля напитается водой, а под травой и солнце, если проглянет, не страшно. Человек так и не пришел больше к дубу, и как сложилась его жизнь, не знало ни дерево, ни друг путника. А дуб рос и набирался сил, потому что в жизнь его была влита дружба, место для него выбирали с терпением, сажали с желанием, поливали с любовью... А любовь и дружба, как говорится в сказке про Золушку "...может творить чудеса" Сказка проросла в жизнь. Никто не скажет точно, было ли рассказанное ранее правдой или это вымысел. Но есть один неоспоримый факт - дуб вырос и стоит великаном степи уже много лет. Путникам он дарит прохладу, птицам предоставляет дом, грызунам еду в виде желудей... Всем нужен Дуб. А что же чувствовал сам Дуб Дереву было хорошо: он всем радовался, и только где-то глубоко внутри было нехорошо - он много лет чего-то ждал. Он и сам не знал кого ждет, но чувство жило, и однажды... *** Под дубом остановился босой старик с обветренным лицом и огромного размера клюкой. Он подошел, прислонился к морщинистому стволу лбом, обнял ствол и на минуту застыл. За прошедшие годы многие люди обвивали дуб руками. Сегодня было иначе. Старик иногда смахивал рукавом слезу и тихо бормотал: - Вот, значит, ты какой вырос... Ты один у меня только и остался, - жаловался старик. Руки его дрожали, в глазах светилась радость обретения, разбавленная болью, - а Серега... так тебя и не увидит никогда. Хорошо хоть мне передали его рассказы о тебе... Нет больше Сереги... и могилки не сыскать. А ты... стоишь. Молодец, малыш! Дерево тихо шелестело листвой. - Я пришел к тебе. Ты ждал меня И тогда, наконец, дуб почувствовал, как исчезла в нем спрятанная глубоко боль. Он радостно заскрипел, застучал ветками на ветру, и внутренне соединился со стариком. Они стояли, обнявшись: как друзья после долгой разлуки, как единое целое. Старик почувствовал себя дубом, большим и здоровым. Он уже давно закрыл глаза и видел все каким-то внутренним зрением. А видел он многое. С высоты верхушки кроны открывался замечательный вид. Старик чувствовал, как птицы летают в кроне и вьют в его ветвях гнезда, как бесчисленные муравьи и букашки лазают по стволу, как... На худое жилистое плечо легла рука: - Дед... тебе плохо -- спросил парень лет четырнадцати. Старик вздрогнул, увидел доверчивое детское лицо и улыбнулся: - Нет. Спасибо. Мне очень, очень хорошо! Ты просто..., впрочем, подожди минутку! -- попросил он парня. Старик повернулся к дубу и всем своим нутром спросил безмолвно: "Можно" Дуб отозвался легкой дрожью. Дед посмотрел на юношу: - Прислонись к дубу, обними его, выкинь из головы все мысли и постарайся слиться, почувствовать его! Парень опешил, но сделал, как требовали. Дед не успокоился на этом и добавил: - Так не пойдет! Быстро снимай бахилы и носки! Парень не сопротивлялся, он привык уважительно относиться к старости, хоть и считал порой нелепыми возрастные капризы. Он обнял ствол и стоял некоторое время неподвижно, а потом весь задрожал. - Ощутил -- обрадовался старик. - Теперь ты никогда уже не сможешь безразлично относиться к деревьям. Помни: дуб даст сил, осина заберет боль, береза поможет разобраться в своих чувствах, ель... Неважно - разберешься сам. Главное, что в природе нет ненужных деревьев, надо только почувствовать, понять и найти подход. Деревья в лесу единый организм. Стоит путнику зайти на окраину таежного леса, как уже вся тайга знает о нем. - Дед, а ты кто! -- изумленно выдохнул парень. - Про друидов слышал - Так Вы друид!!! - Нет, - засмеялся старик, - я лесничий. Простой таежный дед! И сегодня я встретил друга, которого давно не видел. Чувствуешь, задрожал как Почти звенит! Узнал! Узнал меня... Эпилог Порой случайности в жизни бывают закономерны. В результате произошедших после встречи у дуба событий старик прожил у юноши некоторое время. Они часто приходили к дубу и говорили: о жизни, философии, истории... Сегодня Старец и парень появились позже обычного. К вечеру. У дерева сидел человек. По фигуре, спиной прислонившейся к стволу, было заметно, что человек спит и, возможно, заснул уже давно. Левая нога, вначале стоявшая в полусогнутом состоянии, съехала по сухой степной пыли, и теперь упиралась полуботинком в штанину. Сон разгладил сухое лицо. На загорелой коже, в углублениях морщин, проступила у глаз и губ белая сетка, словно человек в жизни часто улыбался. Старик с клюкой странно присматривался к отдыхающему, и, похоже, сильно волновался, не решаясь подойти ближе. Неизвестно как бы развернулась история дальше, но под ногой у парня хрустнула сухая ветка. Глаза сидящего открылись и посмотрели на юношу, а затем на его долговязого, в возрасте спутника. Отдыхавший неожиданно напрягся и одним рывком рванулся навстречу: - Сашка... ТЫ!!! -- выдохнул он. Спутник юноши вдруг начал оседать и оперся всем телом на свой посох, почти повис на нем. Парень быстро подставил плечо, и услышал, как едва слышно рядом шепнули губы старика: - Я, не знал... Серега, я, думал... Старик сильно сжал плечо юноши, отбросил клюку и шагнул навстречу Другу. Ибо иногда в жизни случаются такие чудеса, что никакой случайностью их не объяснишь -- это закономерность Жизни! Москва Февраль 2010г. Ибатулин Тимур Фаритович Зеленый Патруль Посвящается В.П. Крапивину. Творящим дорогу жизни, Плетущим канаты дружбы... (от авт. - Всем детским писателям) Одно к одному... Мишка шел по улице Герцена. Жизнь не удалась. Холодный дождь лупил струями по клетчатой прилипшей к телу рубашке. Это в июне-то месяце, холодный дождь, хуже только град. Он криво улыбнулся, поймал себя на очередном использовании запретного слова "круче". Бабушке Лиде категорически не нравились слова дворового лексикона: круто, блеск, перетрём, мрак, жуть... Лидия Васильевна была женщиной чопорной, и прямой во всех отношениях. Она говориа: "Эти словечки абсолютно не новы, почитайте "Двенадцать стульев", и, что более важно - не являются признаком ума!" Лидия Васильевна была родной сестрой Мишкиной бабушки по маминой линии. Родная бабушка умерла еще до рождения Мишки и Лидия Васильевна, как сестра покойной, считала своим долгом проявлять прямой интерес и участие в воспитании внука, а заодно и их родителей. Погода испортилась вместе с настроением. С утра все вроде было хорошо, собирались в "Зоопарк". Потом родители в очередной раз поругались и все пошло вкривь и вкось. Мишка не стал ждать окончания перепалки. Схватил рубашку и выскользнул из дома. На улице было жарко и душно, по сизому от набухших туч небу проскакивали зарницы, "щас та-ак жахнет, а за ним как хлынет с неба! Плевать!" - подумал он, с мрачным удовлетворением. Заправлять рубашку в шорты не стал, завязал узлом на пузе, чтоб не моталась. Быстрыми шагами пошел через внутренний дворик - прочь от дома, проблем, тоски... Разве он мог понять, что от тоски не убежишь, и уходя от дома тоску уносишь с собой, а ведь и взрослые порой этого не понимают и бегут, бегут от проблем. Мишка не бежал. Ему надо было все обдумать. Он решил, что придет и поставит всех перед фактом -- если все, как прежде, то лучше в интернат. На выходе из двора, под аркой дома ковырялся в роботе-уборщике дядя Ваня. Отвертка соскочила. Внутри робота, со слабым перестуком, упала какая-то мелкая деталь. Дядя Ваня вслух вспомнил маму и полез с руками глубоко внутрь механизма. Здороваться с нижней частью туловища неудобно и Мишка торопливо прошел мимо. Позади слышалось кряхтение. Напоследок до Мишки сдавленно донеслась старая поговорка: "Если тебе нечем занять руки, купи себе "Москвич" - даже внуки будут обеспечены вечным ремонтом". Мишка улыбнулся - он знал, раньше выпускали такие легковые машины. Папа рассказывал, что именно с этой маркой машины, кажется, связана крылатая фраза: "Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!" На улице Мишка почуял запах беды. "Может это просто мое настроение - прислушался к себе Мишка. - Нет, причина в другом, в знакомом запахе свежерасколотого дерева". Мишка тревожно оглянулся, и увидел -- по всей улице стояли пни. Кроны и стволы вековых тополей уже убрали, улицу подмели. Свежие срезы обиженно взирали в небо. Мишка почти бегом устремился по уличному спуску. Тополь За последним домом справа его всегда ждал любимый тополь. Мишка обычно прибегал к нему, прижимался шекой к морщинистой коре, обнимал ствол руками, смеялся, что не хватает длинны рук. Чтоб обхватить ствол целиком потребовалось бы трое ребят, таких как Мишка. Запах дерева обволакивал, листва шумела - словно великан здоровался с маленьким другом. Клейкие семена, как наградные знаки прилипали к рубашке Мишку это не заботило. Он скидывал сандалии, становился босыми ступнями на землю, прислонялся спиной и затылком к нагретому за день стволу. Пальцы ног чувствовали под землей мощные корневища, ладошки охватывали богатырский ствол. Закроешь глаза и, кажется, что они с деревом единое целое. Мишка даже разговаривал тополем. Он не боялся насмешек людей. Здесь редко бывали прохожие - последний дом на затененной тополями улице, в стороне от оживленных кварталов. Взрослые встречали такую дружбу с пониманием и улыбкой, дети сюда забредали редко -- что здесь интересного Вот то ли дело на противоположной стороне улицы, через квартал, за рынком -- там располагался парк развлечений. Мишка радовался, что у них так тихо, он разговаривал с тополем и дерево отвечало на его вопросы шумом листвы. Иногда соглашаясь тихим шелестом, порой протестуя, или лаская Мишку, укрывая его от солнца и дождя. Мишка часто лазил по веткам почти на самый верх дерева. Сквозь ветки, если прищуриться, можно было увидеть южные страны с зелеными пальмами. Открывающийся просвет моря представлялся синим океаном. Если долго сидеть в развилке, то иногда на горизонте появлялся пассажирский лайнер или рыболовный сейнер. Мишка сразу представлял, что это пиратский корабль, вышел на промысел. Надо было проследить за пиратами и предупредить капитана исследовательского судна стоявшего на якоре невдалеке. Для удобства Мишка соорудил гнездо в тройной развилке старого тополя. От гвоздей пришлось отказаться сразу - друзьям не делают больно. Мишка дома снял со шведской стенки канат и обвязал им развилку. За этим занятием его и застал отец Валерий Михайлович Сошкин. Папа спокойно попросил отпрыска спуститься. Во время всего спуска Валерий Михайлович пристально наблюдал за сыном, как показалось верхолазу излишне спокойно. Стоило Мишке коснуться пятками земли, как он сразу узнал много неприятного о себе. О том, что могло быть с мамой если бы он, Мишка, квокнулся с такой высоты. Лазить на верхотуру папа запретил, правда и маме не сказал ни слова. Два дня папа с сыном вели молчаливую войну. На третий день у Мишки был день рождения и очень плохое настроение. Папа сказал, что они с сыном идут прогуляться за мороженным, и увел Мишку на улицу. Слизывая белые холодные капли с рук Мишка сказал: "Па-а, давай сходим к Тополю, ну, три дня ведь уже прошло..." - Два дня, - поправил отец, дожевывая пломбир, - хотя... ладно, пойдем. Тополь встретил их радостным перешептыванием листвы. Легкий треск веток говорил, как дерево стосковалось по Мишке. В ветвях, что-то забелело и Мишка ускорил шаг, заглянул папе в глаза, и побежал. - У-ух, ты!!! - раздалось от дерева, - папа да ты... гений! Валерий Михайлович смущенный, довольный эффектом радостно потирал руки. Не зря он два вечера, как обезьяна лазил по дереву и натягивал под развилкой сеть выпрошенную у знакомых ребят с рыболовного траулера. Не зря натягивал капроновый фал -- укрепляя гнездо. Не зря устанавливал флагшток с самодельным Андреевским флагом, укреплял трап -- веревочную лестницу подаренную теми же ребятами. Не зря ввязал под канат вертикальные балясины, и стянул их выбленочными морскими узлами, повесил компас, бинокль. Сделал небольшой навес из зеленой виниловой клеёнки, еще... - Папа, как ты мог... - Что случилось -- спросил Валерий Михайлович, он почувствовал у сына перемену в голосе. Отец мысленно чертыхнулся "столько сил потрачено, неужели все впустую!!!" - Я все испортил - Нет, папа все здорово, - попытался не обидеть отца Мишка, - только ГВОЗДИ! Ему же больно!!! Валерий Михайлович, казалось, стал ниже ростом и словно затвердел лицом. Миша тревожно смотрел на папу. Дети вообще чувствительны, а что говорить о чуткости к родным. Мишка ужаснулся такой остекленелости отца. Понимал, что лишним словом может разбить все. Пауза растягивалась, а вместе с ней связующая нить. Казалось, еще мгновение и нить лопнет, тогда... Что будет "тогда" Мишка думать боялся, это показалось слишком страшно, а отец вдруг присел на корточки, заглянул в глаза, сказал: - Прости... Знаешь, ведь можно вытащить гвозди, дырки залить садовым варом, а вместо гвоздей все привязать к дереву морским капроновым фалом. В древности в средиземноморье были такие корабли из дерева связанного просмоленными веревками, а в Египте лодки с парусом делали из тростника туго перетянутого веревками. Мишка улыбнулся, пока еще робко, несмело: - И корабль "Тополь" получиться настоящим! Он будет только из дерева и веревок А можно, мы гвозди отдерем уже сегодня... Они еще три дня возились с "кораблем". Зеленый друг был не против -- одобрительно скрипел снастями-ветками, и прогибался под парусностью кроны. Все было хорошо, пока мама не поругалась с папой. Все было бы хорошо. Только вот, Мишка, проговорился маме об их с папой секрете. Теперь все было плохо и весь мир, казалось, мстит ему за предательство... Недопиленный срез Мишка бежал вниз по улице, вдоль шеренги убитых "генералов" - вековых тополей. И трудные, совсем не детские мысли терзали его: "... кому такое надо, чем виноваты тополя Они же чистый воздух дают и пух, невесомый пух всего неделю в году. Как снежная метель летом, пух летит, в носу щекотка. Ласковое касание щеки, что может сравниться с этим Тополя словно богатыри в зеленых кольчугах стояли вдоль улицы -- охраняли покой. Единственная такая улица была -- тихая, прохладная в жару, и почти безветренная благодаря плотно стоящим великанам. Ну, кому они помешали!!! Старые стали, могут упасть Нет, это не ответ. Мишка слышал, что если спиленный кусок ствола закопать в землю и покрасить сверху чтоб не засох, то он пустит корни и побеги. Так делали после войны -- от бомб было много поваленных деревьев. Но здесь все спиленное уже убрано, а пни не замазаны краской и теряют сок. Значит, их будут выкорчевывать Зачем И почему взрослые не хотят жить среди зеленой сказки". Мишка на секунду остановился у огромного пня-великана, его раскололо пополам. Часть пня торчала корнями наружу. Мишка разглядел вмятины на асфальте: отпечатки гусеницы экскаватора, оставшиеся незамеченными осколки стекла кабины, следы боковой части трака и катков. Мишка как следопыт осмотрел отпечатки и злорадно улыбнулся своим выводам: "Рабочие зацепили за стрелу экскаватора обвязанный тросом ствол великана, надпилили, и потащили в сторону. Вот только массу векового тополя не рассчитали -- в своей последней битве победил тополь. Дерево под нагрузкой начало заваливаться, и через стрелу, словно огромный рычаг надавила на машину - тополь победил, своей тяжестью завалив обидчика набок. Мишка вздохнул "победил, только тополю от такой победы не легче". Среди этих мыслей где-то в подсознании сидела одна, главная -- жив ли его тополь Этот страх всплыв на поверхность заставил сорваться с места и побежать -- жив ли его друг-тополь, его дом-корабль, его мир. Мишка упал, встал и побежал вновь, хромая, но от боли только увеличил скорость. Уклон помогал. Первые капли дождя застали его почти у цели. Мишка повернул за угол и встал, как соляной столп. Дерева не было. Сиротливо белел сколом недопиленный срез. Сплошной стеной хлынул дождь. Мишка отстраненно подумал: "Это даже хорошо, только так природа может выразить свое возмущение человеческой глупостью, только такой ливень может помочь смыть слезы..." Они видели детское убежище на дереве, но даже это их не остановило. Пространство стало вязким словно в банке с солидолом. Движение давалось с трудом, но что-то еще жило в Мишке и заставляло действовать. Он ухватил у основания мощную ветвь тополя, забытую рабочими на обочине и потащил ее к дому. Около среза пня обернулся, погладил мокрую, шершавую поверхность. Слезы смешивались с каплями дождя, стекая по щекам падали на корни. Мишка не мог знать будущего. Он не знал, что на столе у чиновника лежит распоряжение "... к концу августа выкорчевать все пни на улице Флотская", что приказ будет выполнен. К сентябрю все будет закатано свежим асфальтом и только кусок земли за углом по халатности рабочих покрыть забудут. Пройдет немного времени и появиться тополиный росток. Может тополек пророс из-за искренних детских слез пролитых на землю Читатель скажет: "Возможно в земле удалили не все корни и тот ливень тоже помог". Что же, конечно "удалили не все" и "ливень помог", и отец тоже мог прорастить семечко и посадить в землю. Но ведь основное в другом, что ребенок знал главное -- этот росток его, Мишкин, тополь. Валерий Михайлович с сыном огородят росток, и тополь будет расти вместе с Мишкой. Спустя время Мишка, а точнее уже Михаил Валерьевич будет часто приходить к тополю со своим внуком. Потому, что у внука на дереве вязанный из веток и веревок шалаш, а у деда воспоминания детства, и внук не меньше деда любит старый тополь, и будет беречь дерево для своих детей. Обретение Мишка не загадывал вперед, он привык жить ощущениями. Сейчас была потребность дотащить эту спиленную ветвь до своего двора и вкопать под окном. Холодные струи дождя были спасением, они смывали боль утраты. Появилась надежда, что дерево приживется. Набив на мокрых руках мозоли Мишка дотащил и вкопал под своим окном тополиную ветку. Его по всем улицам, под дождем искали мать и отец и не догадывались, что с обратной стороны от входа в дом, под окном дитя сажает первое в своей жизни дерево -- дерево надежды. Этот тополь в будущем станет для Мишкиного сына любимой "лестницей" между квартирой на втором этаже и двором. Мишка не думал о волнении родителей и в полном безразличии шел к пирсу. Хотелось видеть море. На пирсе было пусто. Беспорядочные массы воды накатывали и с грохотом разбивались о бетонный причал. Фонтаны брызг взлетали на высоту третьего этажа, и опадали вниз, тут же стекая в море, чтоб со следующей волной взорваться новыми брызгами. Мишка обалдел от подобного зрелища. Надолго застыл пораженный такой силой стихии. В воздухе висела мелкая водяная пыль. Сквозь тучи, осветив город, пробился луч солнца. Над пирсом повисла очень яркая, близкая радуга, можно рукой дотянуться. Мишка засмеялся, он заметил на фоне основной радуги повисшей в водяной пыли, десятки радуг поменьше, вспыхивавших на миг, во время взлетающих под разными углами потоков воды. Вдоль берега, где-то за спиной прозвенела рында - такой корабельный колокол. Папа обещал подарить на день рождения настоящую, маленькую рынду. Мишка повернулся на звук и увидел в двух шагах рыжего щенка. Мокрый пёс сильно дрожал, наклонив голову на бок и высунув розовый язычок смотрел бусинами то на радугу, то на ничейного ребенка. Они были оба одиноки -- в одном месте, в одно время... Мишка подошел, присел рядом, погладил щенка. - Ты чей, рыжая команда Животное доверчиво прижалось к теплой ноге. Мишка встал и пошел в сторону дома, обернулся. Щенок топал за ним. Тогда Мишка расстегнул рубашку, туго завязал ее узлом на пузе, присел и посадил за пазуху мокрого щенка. Шерсть была насквозь пропитана влагой и холодом. Мишка вздрогнул, сильнее прижал щенка к себе. Встал, отряхнул одной рукой колени, повернулся, и встретился с гневным взглядом отца. Отец молчал, только ладони сильных рук сжимались и разжимались. "Когда он подошел" - подумал Мишка, и вдруг вспомнил, что совсем забыл о родителях. Понял, какого нервного напряжения стоило им отсутствие сведений -- где, и что происходит с их чадом. Мишка опустил глаза, потом прямо взглянул на отца: - Делайте со мной что хотите, но щенок мой, и я его никому не отдам! - Ты это маме скажи, - хмыкнул отец, с невольным интересом поглядывая на сына, - пойдем, а то ее сердечный приступ хватит. И телефон я из-за нервотрепки забыл. - Пап, а ты на меня сильно сердишься Что я насчет шалаша, маме... Ведь ты просил не говорить... Папуль, я, не нарочно. - Да ладно, - Валерий Михайлович взъерошил сыну волосы, - нас все равно застукали бы рано или поздно. Права мама - опасно лезть на дерево, да еще гнездо там вить, даже если сетка страховочная снизу натянута. - Нет больше шалаша, и дерева... - понурился Мишка и ковырнул ногой выброшенный на берег обломок доски. В сандалии захлюпала вода. - Я знаю... Первым делом искать тебя к шалашу побежал. Сын, в жизни всякое бывает. Надо жить. - А зачем жить Дерево убили. Душу растоптали... Валерий Михайлович напрягся, секунду, другую молчал, потом неловко сказал: - А вот хотя бы ради твоего, рыжего растрёпыша. - Да, верно. Пап, мне было так одиноко... и вдруг этот, рыжий. Тоже такой одинокий, замерзший -- шерсть вся в каплях, на солнце блестит и переливается, а в глазах-бусинах радуга! *** Маму встретили на перекрестке. Она была насквозь мокрая. Из далека было видно как она подходила к редким прохожим, что-то спрашивала. Мишка быстро догадался что интересовало маму. Папа поежился, тоже видно догадался. И сразу крикнул: - Люсь, мы здесь! Мама оглянулась, подбежала, и присев ощупала Мишку. Прижала к себе и долго не отпускала. Под рубашкой у ребенка что-то завозилось, и мама в испуге отодвинулась. На свет высунулась симпатичная желто-рыжая мордашка с загнутыми ушами. Были крики, ругань, уговоры. Потом папа отвел маму в сторону и тихо сказал: - Ты же не хочешь, что бы нам опять пришлось его искать Ему так одиноко... сегодня он потерял друга, и возможно обрел нового. Может это подарок судьбы Я прошу тебя об одном -- не принимай сегодня окончательных выводов и решений. - Хорошо, - согласилась мама, - пойдем. Дитя надо напоить горячим, и уложить в постель. Два дня его держали дома, а потом "дитя" выпросил у папы зеленую масляную краску и кисточку. Вышел на Флотскую и замазал все срезы на пнях краской. Щенок носился вокруг и конечно зацепил своим хвостом банку с краской. Растеклась зеленая лужа. Наконец дело было сделано. Пошли домой, а на асфальте осталась "печать" дружбы в виде двух цепочек зеленых следов -- ребенка и щенка. Дома по всей квартире стоял запах котлет. Мама открыла дверь, всплеснула руками: - Оба хороши. Быстро в ванную! Пока Мишку раздевали, щенок успел утащить три котлеты из первой нажаренной партии. Потом началась мойка - автомобили, наверное, моют более щадящее. Папа потом рассказывал соседям во дворе: "... толку чуть, а воплей от мойки на неделю! Спасение зеленого патруля у него, понимаешь!" Папу спрашивали с любопытством: - А почему -- "Зеленый патруль" - О! Я тоже спрашивал, сын говорит: "Тополя это защита от пыли, сажи и уличных газов -- значит патруль здоровья, а зеленый - так одежда у них такая!" 15.01.2009г. Москва Продолжение по адресу: http://www.proza.ru/2009/12/23/963

Моему Любимому Автору, Малышу, Любви и Сестре L-li Елене Руссо В День Ее Рождения Посвящается. "Там даже Кот сошел с ума -- Лягушка замуж не пошла. Не помогли и сапоги -- "Ведь все мужчины -- дураки"... Элли -- Повелительница Серебряных башмачков. "Неприятностей на свете не бывает никогда." Красная Шапочка. 1 -- Никогда не пытайся вернуть то, что умерло. Даже если это была любовь. Она вернется и убьёт тебя. Но если ты так самонадеян и не боишься потерять себя, пытайся, шанс есть -- убить любовь. 2 -- В идеале мужчина должен быть безэмоциональным, равнодушным и холодным. Не стоит опускаться до слюнтяйства и веры. Не верь никому, особенно любимой. Продаст с потрохами. 3 -- Будь резок, иногда даже жесток. Женщины это любят. Женское самолюбие не терпит подчиненности. Не страдай, мой мальчик, помни -- к двум вещам нельзя стремиться -- к любви и к славе. 4 -- Проигрыш Вообще-то женщины не любят побежденных, когда они побеждают. Это не значит, что нельзя проигрывать. Проигрывай, но... только тогда, когда ты сам этого захочешь и этого требуют обстоятельства, и вся игра -- на выигрыш. 5 -- С женщинами не нужно быть честным, обманывай и вешай "лапшу", никогда не унижайся, даже по мелочам. Никогда, кроме принципиальных вопросов, а женщины не принципиальный вопрос, не говори громко, по-книжному, ту же мысль можно выразить иначе, лаконичнее, сдержаннее, вскользь, используя минимум слов. Какие чудные стихи. Это твои 6 -- Когда под рукой нет удачной импровизации или заранее подготовленной "дежурной" фразы -- лучше промолчи, это будет не менее весомо. А как красиво можно молчать. 7 -- Лучший прием, когда женщина показывает коготки -- безразличие. Все они эгоистки, а значит каждая чувствует себя пупом земли: "Kак так, я кому-то безразлична!" Малыш, если бы ты знал, как это однозначно и для мужиков. -- Я знаю, Гелла. Тот жлоб, в "коже", все еще бродит под окнами. -- Этот жлоб -- главный тренер Империи по рукопашному бою, но рядом со мной -- слабее ребенка. Как тебе мои новые туфельки 8 -- Как можно больше льсти женщине, не бойся грубой лести -- знаю, что лесть, а все равно приятно. Когда врешь, не отводи глаза, не смущайся, не робей, наоборот, чувствуй себя еще свободнее и непринужденнее, будь искренним и простым. Пойдем сегодня в кино. Я просто балдею от Бонда, он так похож на тебя. 9 -- Никогда не спорь с женщиной, выиграешь -- она будет тебя ненавидеть, проиграешь -- будет презирать. Уходи от спора, если приходится возражать, делай это мягко и ненастойчиво, будь терпелив -- на твой век женщин хватит. 10 -- Помни, что самая чистая и целомудренная женщина не простит тебе, если ты не переспишь с ней. И я в том числе, ведь я самая-самая чистая и целомудренная. 11 -- Если тебе не удается влюбить в себя женщину, сделай так, чтобы она хотя бы ненавидела тебя. Ненавидит -- значит помнит. 12 -- Сумей разочаровать женщину, когда она надоест тебе. Будь милосерден. 13 -- Но ведь это не любовь. -- Верно, я учила тебя тому, что к любви не имеет никакого отношения, -- говорит Гелла, -- мне жаль терять тебя, как мужчину, даже ненадолго. Ты единственный, сумевший привязать меня к себе больше, чем привязаться сам. Но, в любом случае, я желаю тебе побольше впечатлений, и как можно быстрее вернуться ко мне. И с этими словами Гелла легко встает, целует меня в щеку, поправляет белую шапочку и уходит своей знаменитой походкой в кабинет главного. Спустя несколько минут оттуда раздается сентиментальная песня Фрэнки "Только ты." Я держу в руках подарок Геллы -- бронзовую статуэтку бога Сна и Смерти эпохи Кунктатора I. Часы бьют двенадцать, этот день закончился: тринадцатое июня, пятница -- День моего рождения. www.goodwinland.info 13.08.2010 Мельбурн Проза, стихи -- Д.Гудвин Картина -- Б. Валлежо

Живительная грязь Сакского озера Эссе по мотивам сценария одноименного фильма Олег Азарьев 1 Представьте себе такую странную картину. На берегу озера стоит пузатый, бородатый мужичок в плавках. Он весь, буквально с головы до ног, измазан густой черной грязью и при этом -- смеется... Мужичонка не одинок -- вокруг него хватает столь же испачканных грязью людей. Человека вымазали грязью, а он доволен... Где такое можно увидеть Хотите -- верьте, хотите -- нет, но подобное место существует. Это крымский город Саки. Здесь такое случается каждый день -- и за день повторяется много раз. Людей, в прямом смысле слова, мажут грязью, а им это нравится. Почему Да потому, что это курорт, где можно получить наиболее эффективный курс лечения уникальной целеб-ной живой грязью Сакского озера. Целебный лиман раскинулся на окраине Сак, совсем рядом с морем. Мелкие озерные волны рябят воду, низкорослые деревья лесопосадки тесно стоят над водой. А за лесопосадкой высятся корпуса знаменитого санатория имени Николая Бурденко... 2 Когда и кто первый узнал об исцеляющих свойствах сакской озерной грязи -- неизвестно. Однако еще в глубокой древности ею лечились местные жители -- скифы и греки. Отец истории Геродот отметил в одной из своих книг: "В Таврике на соленом озере используется "египетский метод" лечения грязью". Если верить уцелевшим античным ба-рельефам, "египетский метод" мало изменился за двадцать пять веков. После присоединения Крыма к России в 1783 году, академик Павел Иванович Сумароков первым из российских ученых описал исцеляющие свойства сакской грязи в книге "Путешествие по всему Крыму и Бессарабии в 1799 году" ("Озеро Сак... -- писал он, -- ...имеет чудесное действие подавать скорое исцеление от болезней".). Немного позже, в 1803 году, он издает еще одну книгу, "Досуги крымского судьи, или Второе путешествие в Тавриду", в которой он более подробно рассказывает о лечении сакской грязью. Метод, который он описал (по сути, тот самый, "египетский"), стал называться "крымским". Впервые обследовал Сакское озеро как природный и географический феномен ученый и неутомимый путешественник, немецкий ученый, русский академик Петр Симон Паллас, о чем он рассказал в "Кратком описании Таврической области", изданном в конце XVIII века. А в 1807 году, по поручению Таврического губернатора А. М. Бороздина, французский химик Феликс де Сер (или Дессер -- есть разночтения в написании его фамилии) провел первый научный анализ сакской грязи. Этот год можно считать точкой отсчета в развитии курортного дела в Крыму. Первым врачом, который с 1828 года двадцать лет исследовал и применял сакские грязи в лечении различных за-болеваний, стал врач Николай Антонович Оже. По результатам исследований он издал книгу о медицинских свойст-вах сакских грязей с длинным названием: "Практические наблюдения и исследования медицинских свойств целительных грязей с показанием правил, коими больные должны руководствоваться". В книге он первый указал не только на показания, но и на противопоказания в использовании сакских грязей. Довольно быстро сакские грязи стали популярным лечением. Здесь лечились как люди простого звания, так и вельможи и генералы. Например, княгини Гагарины, Николай Гоголь, живописец из Парижа Н. Фрост (кстати говоря, в Саках останавливался А. С. Пушкин, но испробовал ли он целебные свойства грязи на себе -- неизвестно)... А в 1913 году сакскую грязь в бочках доставляли в Ливадийский царский дворец, где ее успешно применяли для лечения осложнений больного гемофилией цесаревича Алексея. Генерал-губернатор Новороссии граф Михаил Семенович Воронцов выделил из личных средств 4000 рублей на строительство первой грязелечебницы. И "согласно воле графа Воронцова" таврический губернатор А. И. Казначеев в 1836 году поручил крымскому архитектору Карлу Эшлиману приступить к проектированию и строительству лечебницы. В 1840 году первая грязелечебница заработала, а в 1846 году здесь уже был возведен целый комплекс для грязелечения страждущих. 3 Начиная с доктора Николая Оже, медики пытались определить происхождение лечебных свойств сакских грязей и возможности ее использования, но только в 1909 году, с приходом в грязелечебницу профессора Сергея Налбандова, известного трудами по грязелечению, исследования становятся масштабными. Стараниями профессора в 1914 году было закончено строительство нового здания грязелечебницы, которое сохранилось до наших дней. Именно С. Налбандов основал в Саках Институт диагностики и физических методов лечения (институт активно работал до самого начала Великой Отечественной войны, но во время войны был разрушен и позже больше не возродился, однако до войны здесь работали такие выдающиеся ученые, профессора, как М. М. Дитерихс, С. Р. Татевосов, П. А. Герцен, Г. А. Рейнберг, А. Д. Пельш, А. И. Дзенс-Литовский и другие), именно Налбандов в 1911 году пригласил в Саки профессора Николая Бурденко, а тот создал хирургическое отделение при лечебнице, которое со временем превратилось в знаменитый санаторий им. Н. Бурденко. Кстати, кроме этого санатория, сейчас в Саках действуют санаторий "Полтава" и санаторий Министерства обороны (теперь -- Минобороны Украины) Лечение в санаториях строится на основе использования сакских грязей. Благодаря инициативе профессора Налбандова и с благословения Наркома здравоохранения Н. А. Семашко в 1924 году, возобновляется работа грязелечебницы, а 1926 году открываются биологическая лаборатория и станция для наблюдения за состоянием лечебного озера. Теперь это Сакская гидрогеологическая режимно-эксплуатационная станция (ГГРЭС). Ее основная задача -- систематическая бактериологическая и физико-химическая оценка состава грязи, которую используют для лечения больных, и охрана лечебных ресурсов Сакского озера от истощения и загрязнения. На базе станции и грязелечебницы проводятся постоянные исследования свойств грязи, разрабатываются и внедряются методики сохранения уникальных особенностей озера... 4 Научные сотрудники Сакской ГГРЭС под руководством кандидата геолого-минералогических наук, член-корреспондента Международной академии минеральных ресурсов, директора станции Вячеслава Хохлова разработа-ли эколого-гидрохимическую имитационную модель Сакского озера, которая позволяет оперативно решать проблемы рационального природопользования, исследовали роль водорослей озера в гидробиологических процессах грязеобразования, выполнили сравнительные биохимические исследования лечебных грязей Сакского озера и Мертвого моря в Израиле -- в результате чего выяснилось, что по количеству веществ, благотворных для организма человека, сакские грязи значительно превосходят грязи Мертвого моря и несравнимо дольше сохраняют лечебные свойства. Кроме того, в лабораториях грязевой станции разработали применение гидроминеральных ресурсов озера в бальнеокосметологии. После успешных испытаний на базе крупных медицинских учреждений Украины, Сакская грязевая станция вот уже несколько лет выпускает препараты "Биоль" и "Фито-Биоль", созданные на основе отжима лечебной грязи, а также грязевую косметическую маску и лосьон "Гея" -- для ухода за кожей лица и волосами. В препаратах серии "Гея" ученым удалось полностью сохранить весь комплекс минеральных солей, микроэлементов, органических веществ и биостимуляторов, присутствующих в целебной грязи. 5 Так что же такое сакская грязь Что показали десятилетия научных изысканий Соленое Сакское озеро площадью восемь квадратных километров и глубиной немногим более полуметра образовалось в конце последнего ледникового периода, когда уровень воды в Черном море поднялся более чем на сто метров. На месте будущего озера сначала возник залив, затем -- лиман, а потом, благодаря климатическим изменениям, лиман постепенно превратился в прибрежное соленое озеро. Целебные черные илы -- пелоиды,-- которые откладывались на дне озера более чем пять с половиной тысяч лет, обладают уникальными лечебными свойствами, но занимают в озере не самое большое место. Впрочем, грязеобразование происходит и в наши дни -- постоянно, хотя и очень медленно. Сакское озеро давно уже не природный объект, а искусственно регулируемый водоем с повышенной техногенной нагрузкой. Однако используется оно грязевой станцией по всем правилам гидрогеологии, и потому свойства грязи не снижаются. Эта мягкая, с запахом сероводорода, грязь состоит из растворимых и нерастворимых минеральных солей и окислов, микроэлементов и микроорганизмов, благодаря которым и образуются в ней биоактивные соединения -- гормоны, витаминоподобные, пенициллиноподобные вещества, биостимуляторы. Она обладает противовоспалительным и антибактериальным эффектом. Под воздействием всех компонентов грязи, в организме происходят сложные процессы, затрагивающие нервную, эндокринную, кроветворную системы. Активизируются иммунные силы, усиливаются обменные процессы в пораженных органах. 6 Сакская гидрогеологическая режимно-эксплуатационная станция за время своего существования обследовала и другие соленые озера Крыма. И руководство станции считает, что они тоже имеют перспективу для использования. В том числе санаторно-курортного. Но чтобы сохранить эти озера в экологически чистом состоянии, на них, да и на Сакское озеро тоже (если даже не в первую очередь) следует обратить внимание таких крупных международных организаций, как ЮНЕСКО и Всемирная Организация Здравоохранения... 01 августа 2010 г. г. Симферополь.

-Ну все, до завтра!- я помахала Ане рукой и пошла домой, щурясь от не по-весеннему тёплого солнца. Родители были на работе, поэтому я уже мечтала о двух часах времени свободного проживания дома. Открыв своим ключом дверь, я сняла уже давно отработанными движениями куртку, поставила туфли в шкаф-купе и, захватив сумку, пошла в свою комнату. Открыла дверь и...изумлённо остановилась. На полу, на ковре, на подоконнике лежали длинные чёрные перья, все в крови. А на тахте лежал парень необычайной красоты. Нет, не так. А на тахте, весь в крови, в бессознательном состоянии, лежал парень-просто-супер-ой-я-умру-не-верю-своим-глазам! Я,конечно,не вытаращила глаза и не съехала по стенке вниз (как часто пишут в фэнтези) а просто тихо подошла к п.п.с.о.я.у.н.в.с.г.! и начала рассматривать его иссиня-черные, огромные великолепные крылья. Да, можете не верить. Я тоже сначала не поверила. Просто тупо стояла и смотрела на крылья, хлопая глазами как блондинка. Минут через пять мне это надоело. Я собрала все перья, разбросанные по комнате,и,связав их ниткой, чтобы не разлетелись, выбросила в мусорку. Затем, вздохнув, умылась, переоделась(ну не буду же я разговаривать, если конечно ,он умеет, с...хм...ну с этим!) и начала слегка приводить в чувства парня. Сначала я нащупала пульс(пульс есть),потом расстегнула его тёмно-синюю накидку, сняла ее, чтобы не мешала, и приложила ухо к груди(медподготовка,спасибо тебе!).О чём это я А! Так вот. Я прислушалась. Сердце билось, слав те, ровно, без аномалий. И тут я чуть сама в обморок не грохнулась: сзади мне на шею легла холодная рука. Я повернула голову и увидела, что у спящего красавца открылись глаза. О боже, как он красив! Не той красотой глянцевых журналов, нет. Он был как ПАРЕНЬ. Да что я говорю, вы только представте:чёрные густые волосы, такие же чёрные брови, легкий загар, симпатичный нос, алые губы и, изюминка, именно то, что я выделила из всего -- глубокие, бездонные, умопомрачительные чёрные глаза. А вот теперь представьте себя на моём месте: парень вашей мечты в вашей комнате! Так вот. Он открыл свои темные(о боже, я таю!) глаза и привстал. И с интересом посмотрел на меня. Я, как испуганный кролик, смотрела на него, понимая, что эти глаза будут сниться мне каждую ночь, заставляя сердце ныть и страдать душу. -Что ты здесь делаешь - спросил он слегка хрипловатым голосом. -Ха. Ты вообще-то в моей квартире. Поэтому хочу задать тебе этот же вопрос. - не передать вам, сколько мужества мне понадобилось, чтобы сказать эти пару фраз без предательской дрожи в голосе. -А, точно. Я просто с Серым слегка повздорил и решил у Обычных передохнуть где-нибудь. -А, так бы сразу и сказал. Все понятно. -На что ты намекаешь -Ты главное не волнуйся: сейчас я позвоню, и приедут добрые белые ангелы и заберут тебя в рай. -Ты мне не веришь! Думаешь, я псих и сбежал из дурдома! - он разозлился и резко встал. -Не волнуйся. Я верю тебе, верю. - я тихонько начала пятится к дери, стараясь на делать резких движений. -Дура! - зло бросил он, закутался в свои мокрые от крови крылья и исчез. Только осталась тёмно-синяя накидка. Я только сделала шаг в её сторону - но она тоже исчезла. Не было ни пятен крови на тахте, ничего. "Странно, - подумала я, - уже ангелы мерещатся. Старею." И, вздохнув, я пошла на кухню разогревать чай. @ @ @ ...Шли недели за неделями. Неумолимо приближался апокалипсис: экзамены и ЦТ! За учёбой я даже не вспоминала Чёрного Ангела; только иногда мне снились его безумно красивые глаза. Последний год я, как ни странно, ни в кого не была влюблена: некогда было. Учиться и ещё раз учится, как завещал один из сильных мира всего. Одним весенним днем, выйдя на балкон я узрела, что на улице тепло, ветра нет, поют птички -- можно идти гулять. Но что-то мне не хотелось видеть вечно спешащих людей, детей -- кого бы то ни было. Хотелось подумать о вечном, остаться наедине с собой. И я пошла на крышу. Я люблю сидеть на крыше и смотреть на облака. Как-то уносишься от городской суеты в другие страны. Крыша нашего дома покрыта мхом и островками травы, поэтому лежать на спине мягко и очень удобно. И на этот раз я устроилась поудобней и начала мечтать, закрыв глаза. Вот я оттолкнулась от мха и, взмахнув руками, полетела над городом, наслаждаясь упругостью и силой ветра; внизу проплывали леса, реки, мелькали города и сёла -- а я всё летела, летела... Тут вдруг я услышала шорох: кто-то, помимо меня, присутствовал на крыше. Я открыла глаза и, встав на корточки, резко повернулась, и ... ничего не увидела. Облегченно вздохнув, я села и, обняв руками ноги, посмотрела вдаль. И неожиданно как-то для себя я вспомнила свою первую любовь. И ту боль, которую она мне принесла. Слеза, предательская слеза скатилась по щеке и упала на мох. Я вообще-то не люблю себя жалеть, но на крыше я чувствовала себя как дома, и поэтому здесь я могла себе допустишь быть слабой и ранимой. -Не плачь. От неожиданности я слегка вздрогнула, а затем резко встала, и, быстро вытерев глаза, повернулась лицом к голосу: -А тебе какое дело! И вообще, я не сумасшедшая, чтобы разговаривать с воздухом!Уходи!-я пристально всматривалась в то место, где, по-моему, должен был стоять обладатель голоса. Подозрительно знакомого голоса. -Ты не сумасшедшая. - произнёс голос, и из пустоты шагнул ко мне Чёрный Ангел. Я удивленно вскинула брови и, отойдя от него на пару шагов (мало ли!), скрестила руки на груди: -Ты! Опять Зачем ты ...хм...прилетел сюда -- я насторожено следила за каждым его движением. - Ты же вроде считаешь меня дурой, насколько я помню -Забудь. Я тогда плохо себя чувствовал и ляпнул лишнего. А насчет моего визита...Просто я пролетал мимо и услышал, что кто-то плачет. А тут ты... -он растерянно смотрел на меня, засунув руки в карманы. Сегодня он был одет как обычный парень: белая футболка, чёрные джинсы и высокие кроссовки ,тоже чёрные. -Понятно. - как ни странно, но у меня сразу поднялось настроение. Я действительно была рада его видеть. -Ну так почему ты плакала Ведь это же была ты - он подошёл ближе. -Да, плакала я.- я решила разыграть маленький спектакль. - С того первого дня ,как я тебя увидела, моё сердце стало навеки твоим. - я подошла к нему и взяла за руки, восторженно смотря ему в глаза, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. - Я люблю тебя, Мой Ангел. Он удивленно посмотрел на меня и освободился из моих объятий. -Я... -он онемел и ошарашено смотрел на меня. Тут я не выдержала и расхохоталась: -Брось, я пошутила. - я так смеялась, что потекли слёзы. - Видел бы ты сейчас своё лицо! -Очень смешно. - он обиделся и отвернулся. -Ну, Чёрный Ангел, ну не дуйся! - я подошла к нему и посмотрела в лицо. -Хорошо .Больше так не шути. - смилостивился он. -Есть! - я щёлкнула воображаемыми шпорами. - Можно идти -Подожди, как ты меня назвала Чёрный Ангел - усмехнулся он. -Ну да. Все люди с крыльями -- Ангелы. С белыми -- Белые, с чёрными -- Чёрные. Кстати, ты первый парень с крыльями, с которым я знакома. Так что можешь гордиться. -Горжусь. Только будет лучше, если ты будешь называть меня Арс. -Арс - я начала вспоминать все необычные имена ,которые когда-либо встречала, но ничего похожего не вспомнила. -Ну, полностью я Арсений. Арс я для друзей. -О, я уже твой друг. Интересненько. А меня зовут Варвара. Но для друзей Варежка. -Красиво... Варвара... -он произносил моё имя ,смакуя его, как горячий чай.- Ну ладно, Варь, мне нужно лететь. Ещё увидимся. - он расправил свои великолепные крылья. Кстати, на протяжении всего нашего разговора они мирно покоились у него за спиной, изредка подрагивая. -Подожди. Побудь со мной. У меня не так много опыта общения с Ангелами. - я умоляюще посмотрела ему в глаза. Он отвёл их: -Не могу. Прощай! - он взмахнул крыльями, подняв небольшой ветерок, как-то странно посмотрел на меня и исчез, оставив после себя пустоту. "Ну и ладно. -- подумала я. - Земные парни тоже ничего".Но в то же время понимала, что нет, не ладно. Он один такой. Один-единственный. Мой. От ненависти до безразличия один шаг. А от безразличия до любви ещё ближе. И это расстояние я преодолела. @ @ @ Шли дни за днями. Скорее, даже не шли, а медленно ползли, превращая время в тягучую липкую паутину, которой нет конца. Я просыпалась с Ангелом на губах, жила с мыслью о нём; он снился мне, я им бредила. Но потом всё прошло -- я выздоровела и влюбилась. Мы гуляли, целовались, ели мороженое и катались на качелях. Казалось, так будет всегда. Но вскоре что-то не сложилось, и мы расстались. Приближалось лето, и солнце начало припекать не по-весеннему, обещая хороший загар летом. Одним весенним днём я решила прогуляться к реке. Захватив с собой легкое одеяло и надев купальник (вдруг удастся покупаться) я пошла к реке. Постелив на песке, я с удобством устроилась и, счастливо вздохнув, повернулась на живот. Ярко светило солнце, где-то невдалеке пели птицы -- жизнь удалась. Рядом расположилась компания подвыпивших парней ,пьющих пиво и слушающих какую-то тяжёлую музыку. Втянув грудью речной воздух ,я закрыла глаза. И тут меня накрыла чья-то тень .Открыв глаза и перевернувшись на спину, я увидела одного из тех парней, которые пили пиво. -Девушка, не хотите ли развлечься - я, казалось, знала, что он имел в виду. Да и его уже пьяные остекленевшие глаза, грязно шарясь по моему купальнику, говорили сами за себя. Резко встав, я обернулась в одеяло, пытаясь хоть как-то оградиться от его взгляда. Но намёка он, по-видимому, не понял. Схватив меня за руку, он притянул меня к себе. Я, отчаянно пытаясь вырваться, упиралась руками ему в грудь. Но тщетно. Он только сильней прижимал меня к себе, лапая своей похотливой рукой. -Отпусти её! - услышала я за спиной. И руки моего мучителя разжались. Я быстренько забрала свои вещи и отбежала на безопасное расстояние. И с любопытством уставилась на...Арса! -Вали отсюда вместе со своими дружками, если жизнь дорога! - казалось, еще мгновение, и Арс бросится на парня. Тот, правильно оценив довольно-таки внушительную фигуру Арса, как-то сник. -А я что Я ничего...Я думал, твоей девушке холодно, и решил согреть. - При словах о "его девушке" Арс недовольно поморщился. - Ты ж извини, брат, погорячился. Я, наверное, пойду, а то дома рыбки не кормлены...-с этими словами парень, захватив своих недоумевающих дружков, спешно ретировался. Арс, схватив меня за шкирку, потащил к ближайшей скамейке. Благо, недалеко -Вечно ты....Ну на минуту оставить нельзя. Заскочил на секундочку в магазин -- и пожалуйста. Она опять куда-то вляпалась. -Ты следил за мной! Да ты самый распоследний Ангел после этого!! - вырвавшись и гордо вскинув голову, я пошла в сторону пляжа. -Иди-иди, - посмеивался он.- Может, догонишь своих "дружков". Мило побеседуете. - я остановилась. Медленно повернулась к нему. -Хорошо, что ты предлагаешь - скрестив на груди руки, я презрительно сузила глаза. -Ну я ведь твой Ангел-хранитель. Поэтому я, так и быть, буду защищать тебя, чтобы ты опять не влезла куда-нибудь. А ты торжественно поклянись больше не влезать во всякое... во всякое. -Вот еще! Нужен ты мне больно. - Произнесла было я. Но, немного подумав, решилась: - Ладно. Клясться не буду, но пообещать смогу. И, гордо собрав свои вещи, удалилась домой. На следующий же день, предварительно закрывшись в своей комнате, я принялась терзать свой шкаф. Я искала всю самую вызывающую одежду, которая, по-моему, у меня где-то была. Ага, нашла: короткая джинсовая юбка, короткий топ. Потом, одевшись и накрасившись, надела высокие босоножки и в таком виде предстала перед очами Ангела. "Пусть помучается, - подумала я, - охраняя меня". Но он, как ни странно, даже виду не подал. Презрительно смерив меня взглядом, отвернулся. "Ладно, - подумала я, - переходим к плану Б".Второй день подряд было солнечно, и люди, уставшие от затяжной зимы, с наслаждением прогуливались по улице. Я тоже от них не отставала. Шла вдоль улицы, виляя бёдрами. Впрочем, не слишком, чтобы прохожие не приняли меня за легкомысленную девушку. Парни оборачивались, улыбались, пытались познакомиться, но я с улыбкой намекала им на Арса, шедшего немного позади. Те же, хмуро извинившись, ревниво косились на Ангела, и, проходя мимо, старались задеть его плечом. Я же, мстительно хихикая, шла дальше. Кстати, крылья он убрал, я даже специально присматривалась: даже бугорков маленьких нет. Одни только мышцы иногда перекатываются. Он, заметив, куда я смотрю, ухмыльнулся. Я резко отвернулась. "Не хватало ещё..."-- было подумала я. Но закончить мысль не успела, как всё поплыло вокруг меня и слилось в цветную карусель. А потом я и вовсе отключилась. @ @ @ Очнулась я, как ни странно, у себя дома, на тахте. Заботливо укрытой одеялом. Рядом, сидя на полу и прислонившись к тахте, спал Арс. Я, стараясь не разбудить его, попыталась встать. Но, к моему ужасу, моё же тело не слушалось меня. Как будто я существовала отдельно, а оно -- отдельно. Только головой я могла двигать. Странное ощущение, хочу я вам сказать. Сколько себя помню (а помню я себя с 3-х лет, так точно), никогда такого не было. И только Арс мог пролить свет на всё происходящее. Но как его разбудить Двигаться-то я не могла! Немного помучавшись, я таки сообразила. Набрав побольше воздуха, я подула на Ангела. Его волосы шевелились, но он даже не шелохнулся. "Ладно, - подумала я,- я хотела по-хорошему. Теперь держись". Приблизив мои губы как можно ближе к нему, я, собравшись с силами, позвала его как можно громче: - Арс! Тот испуганно вскочил и, вытащив крылья, закрылся ими, как щитом. Но, проморгавшись и увидев меня, недовольно сложил их за спиной. -Обязательно было так кричать! Такой сон снился, а ты... - недовольно бурчал он. -Ой, извини! Просто я частенько оказываюсь обездвиженной, вот мне и стало скучно.Поговорить-то не с кем!-сьязвила я. -Да ладно.Прощаю.-с этими словами он начал было устраиваться обратно на полу,позёвывая. -Если б не моё теперешнее состояние,я б тебя...перья б повырывала!Что со мной происходитМожет,обьяснишь!-я кусала губы в бессильной злобе. Ладно, не кипятись.В твоём состоянии это вредно.-казалось,всё происходящее его забавляло -В каком состоянии!Что со мной! -Ты потеряла сознание.Я принес тебя домой.Ничего необычного не чувствуешь -Про первое я уже и сама догадалась.А насчет второго...кроме того,что моё тело меня не слушается -- вроде ничего.Ах да,и ещё желание тебя убить. -Ну это пройдёт. -А как ты проник в дом -В прошлый раз тебя это не смущало. -А счас смущает.Так как -Я взял ключи у тебя в сумочке.А адрес я уже успел запомнить.Я следил за тобой,не забыла. -Ладно,нысчёт сомочки я с тобой ещё потом побеседую!А где мои родители -Они уехали на дачу на недельку.Записку оставили.Вот, посмотри.-он протянул мне листок. -Может, прочтешьЯ же, по твоей милости, не смогу дотянуться! -По моей -Я уверена,ты в этом наверняка замешан! -Не буду тебя разочаровывать.А в записке говорится,что твои родители уезджают на дачу и целуют своего медведика.-Арс подло усмехался.Я почувствовала, что, на радость ему, краснею. -Так ты обьяснишь, что происходитИ вообще говори быстрее,а то у меня спина чешется.Так я хоть как-то отвлекусь! -Чешется спинаЭто хорошо.-Задумчиво протянул он.-А на счёт твоего оцепенения,-это временно.Скоро всё ройдет. -Скоро -Завтра к утру,наверное. -А как я буду до этого есть и .... ходить в ...уборную -Не волнуйся.Есть тебе точно не захочется.Некогда будет. -С чего это вдруг -Поверь мне. -Всё, я так больше не могу.Быстро отвечай на все мои вопросы. -А что мне за это будет -Когда я освобожусь от этого плена, так и быть, я убью тебя быстро.Даже мучать не буду. -Спасибо хоть на этом.И так -Вопрос первый: ты кто -Как это ктоЯ -- Арс.Твой Ангел-хранитель. -Это я уже поняла.Но Ангелы обычно невидимы и с белыми, подчёркиваю, с белыми крыльями!Как ты это обьяснишь -Так оно и есть.Но когда Серых становится слишком много,приходит Судья и устанавливает балланс межде всеми Ангелами. -А при чём здесь Ангелы-хранителти-кажется,мне становилось всё интерестней. -Они становятся видимыми и охраняют будующих Судей. -Ты хочешь сказать... -Да.Ты ,возможно,станешь Судьёй.Если повезёт. -КакЯ же обычная девушка. У меня даже крыльев нет.-я растерялась и не знала что сказать дальше. -Насчёт них не волнуйся.Отрастут свои,золотые. -Отрастут!Золотые!Вау!-я снова улыбалась.Нот затем поникла опять:-Они ,наверное,жуть какие тяжёлые -Глупая.Это только по цвету они как золото.На самом же деле не отличаются от остальных.И расти они будут оченть болезненно. -Это только если я стану Судьёй. А что за такие Серые Ангелы-оставалось ещё куча вопросов. -Это Ангелы, существующие на грани добра и зла. Они не могут определиться, к какой из категорий относятся, и ежесекундно склоняются то в одну, то в другую сторону. -А рзве это плохоПусть себе колышутся туда-сьда.Кому это мешает -Наивная.Издревле,ещё с колыбели вселенной,добро и зло постоянно соревновалось между собой:чья численность больше,тот и главней.Но в то же время обе половины понимали,что только при равноценном распределении будет сущетвовать гармония.Как Инь и Янь.Но однажды появился на свет Ангел,егозвали Рэк, который сначала бал Белым Ангелом, но,передумав, шагнул на темную сторону.Но зло, хоть оно и было злом, не любило перебежчиков.Тогда Рэк метнулся обратно,в сторону света. Но и свет не принял его.Была нарушена гармония, и вселенная была на грани распада и хаоса.Тогда,посовещавшись,обе стоны решили назнчить Судью,который бы решил этот вопрос.Он добавил ещё тьмя Рэку,и его кылья стали чёрными.Как у меня.И с тех пор,когда нарушается равновесие, Судья приходит и устанавливает гармонию.А крылья не решившихся Ангелов преобретают серый цвет.С каждым столетием их всё больше. -А как часто происходит Суд-тихо,почти шёпотом произнесла я.История меня потрясла. -Раз в 300 лет. -А сколько тебе лет -Не знаю.Для Ангелов время не имеет значения.

"Девушка уже около получаса стояла у двери и ходила из стороны в сторону, не решаясь позвонить. Душу одолевали сомнения: как она её встретит Будет ли ей рада или прогонит Простит или они навсегда останутся врагами Девушка каждую минуту задавала себе эти вопросы и не находила на них ответов. Ведь они не виделись почти год! Мало вероятно, что их отношения станут прежними. Её пальцы вот-вот коснуться кнопки. Одна секунда, две... Всё. Уже ничего не изменить. Убежать Нет. Она на это не способна. Дверь открыла женщина. -Здравствуй, мама. Можно войти -Проходи, -ответила женщина. На её лице отразилось нескрываемое удивление. - Это тебе. С праздником! - девушка протянула цветы и торт. -Спасибо. Знаешь, я уже было подумала, что ты никогда не придёшь. -Мамочка, прости меня! -Доченька, родная моя! Они крепко обнялись и заплакали. Но на этот раз от радости. Это 8 марта они всё-таки встретят вместе". Мы очень часто обижаем своих матерей. В большинстве своем, не задумываясь над этим. Как бы невзначай. Но, что при этом чувствует наш самый родной и близкий человек.. А что бы чувствовали мы, если бы наш ребёнок, пусть даже достаточно взрослый, кричал, ругался, что-то требовал А ведь мать всегда так старается, чтобы у её ребёнка было всё, чтобы его жизнь была беззаботной. Мама вкладывает все свои силы, и отдаёт всю свою любовь своему "маленькому чуду". И она достойна того, чтобы её ребёнок относился к ней любовью и нежностью. Мы не всегда ценим то, что дают нам наши матери: любовь, понимание, прощение, поддержку... Наверно, мы начинаем осознавать роль мамы в нашей судьбе после того как она уходит из жизни. Но уже поздно. Так почему мы " что имеем не храним, потерявши плачем" Разве нельзя сделать это раньше и отблагодарить по достоинству человека, который дал нам жизнь

На плацу построены бойцы дивизии Чапаева. Перед бойцами выступает Фурманов. Агитирует против пьянства в дивизии. В руке держит бутылку самогона. Чапаев отрешенно наблюдает за происходящим. Фурманов (размахивая бутылкой самогона над головой): Товарищи бойцы, размеры пьянства в дивизии достигли не виданного размера. Поэтому мне приходится пойти на крайние меры. Посовещавшись, мы решили... Расстрелять.... (ропот в рядах красноармейцев и не поддельный ужас в глазах) Прилюдно.... Перед товарищами... Из пулемета... Анка заряжай Максим... (кто-то во второй шеренге издал стон и упал в обморок) Всю... Реквизированную водку.. Приговор привести в исполнение... Разбивает бутылку самогона об землю. Анка из пулемета расстреливает воз с самогоном. Фурманов: А теперь товарищи бойцы знайте, кто еще раз принесет самогон в дивизию, по законам революционного времени будет расстрелян как белая контра. Ужин в дивизии. Фурманову злобная рука мстителя подсыпает пурген в еду. Комиссар всю ночь дрыщет в поле. На утро с кругами под глазами, шатаясь выступает перед бойцами дивизии. Фурманов: Еще раз спрашиваю, кто провел эту диверсию, если не признаетесь, будем расстреливать каждого десятого. Петька пьяный выходит из рядов бойцов: Стреляй комиссар, нас изменить, Пили, пьем и будем пить. Чапай: Дурак ты Петька, становись в строй едрена вошь! Комиссар спрашивает, какя падла ему пурген в кулиш подсыпала. Автор Дуругуру борется всеми возможными силами с алкоголизмом, табакокурением, наркоманией, а также раздолбайством в Русскоязычном мире.

Утро. Она перемешивает в чашке кофе. Густой, горячий напиток колыхается в керамической чашке от соприкосновения с ложкой. Взгляд ее, задумчивый, печально созерцает утреннюю дымку и светлеющее небо. Холодный пол окутывает прохладой ее голые ступни. Она вспоминает вчерашний разговор. Как сидела на кухне. Как смотрела на него. Как любовалась им. Боже, да она могла часами вот так сидеть и слушать, как он говорит о каких-то своих проблемах, абсолютно неведомых ей. Как он такой смешной, в очках, с тонкими руками и такими же запястьями, что-то ей втолковывает, а она только рассеянно кивает и пытается поддержать беседу. Кажется, они познакомились только вчера, хотя какая разница, откуда они и что происходит вокруг. Ничего для нее не было важно рядом с ним. Ничего не имело смысла. Утро. Кофе остыл. Чашка осталась нетронутой на столе. Хлопнула дверь. На улице снежок. На ней легкое пальтишко. Идет. А в голове тот же разговор... - Привет. - Привет. - привычное приветствие, только тогда ей показалось что все по-другому, что все как-то иначе. Или ей показалось, что его руки слегка дрожат - Можно я пройду - Конечно, заходи. Чаю хочешь У нее всегда чисто на кухне, ничего удивительного, ведь она живет одна. Он садится. Явно нервничает. - Что-то случилось - она стоит спиной к нему и остается только догадывается, что у нее в глазах. Что в них горит, сжигая ее изнутри, день за днем... - Да... - он тяжело будто выплевывает, выдыхает ответ. И тишина. Что-то не так. Поворот. Мужские слезы. Его лицо, спрятанное в ладонях. Она здесь, рядом. По матерински кладет руки на его буйную шевелюру. Он обхватывает ее, такую тоненькую, руками и зарывается лицом куда-то ей в живот. Она здесь. Минуты идут. Не оттолкнуть, не убежать. Быть рядом, выслушать. Поддержать. Вот что от нее требуется. И все. - Расскажи мне. - Она...в больнице. - Что случилось! - Авария... После этих страшных слов она словно канула. Куда-то в небытие. До нее лишь долетали обрывки фраз, "тогда произошло столкновение..." "ее занесло..врачи говорят, состояние тяжелое...". Он сбивчиво пытался ей объяснить, но она не могла воспринять. Перед глазами стояла она. Как живая. Красивая, веселая, полная жизни. У нее было все - достаток, личное счастье, хорошая работа и конечно же ее любимый, муж. И вот она в больнице. Она не могла поверить, что это случилось с ней, с нашей самой лучшей из нас. Нет, это невозможно, просто невозможно. И теперь ее муж, сидит здесь рядом с ней, уткнувшись в нее. Утро. Волосы треплет ветер. Она устала. Не могу так больше - подумала она. Разговор. Обмен словами между двумя людьми. - Не время отчаиваться. - чужой голос сказал это за нее. Она же не могла сказать ничего. - Ты так думаешь - Конечно. Будь с ней. Поезжай к ней. Ты сейчас должен быть рядом с ней. - Все тот же чужой голос, голос разума, как ей показалось. Хлопнула дверь. Уехал. - Спасибо тебе. - За что - За то, что есть. Такая как ты есть. Спасибо тебе. - и слегка наклонившись он поцеловал ее в щеку. Сердце замерло. Мгновение и только дверь захлопнулась. А она только дотронулась до того места, куда он ее поцеловал. Все будет хорошо. Она шла по улице. Все будет хорошо. Она опять уговаривала себя жить. И ей кажется, у нее опять получилось.

"В страшой соване на смелаго Козлека нопали тикры и лвы, ани хатели..." - Деда, как пишется слово кровожадные - Ну-ка, покажи своё творение. Да, с большим огорчением должен заметить, что чтение у тебя получается лучше, чем эпистолярный жанр. Давай, не будем показывать бабушке твоё сочинение. - Я тоже хочу сочинять сказки. Мне уже шесть лет и три месяца, а мама не хочет меня в школу отпускать. Я уже всё умею: и писать, и считать, и английские слова знаю, много-много, вот... Великий Волшебник Козлик жил в Белой Башне, стоящей в самой середине заколдованного леса. Только смелые, отважные сердцем люди могли пройти этот лес и попасть в Белую Башню, чтобы просить совета и помощи у Мудрого Козлика. Все знали, что он добрый и никому не отказывает в помощи. Однажды Дверной Колокольчик, который охранял вход в Башню, позвонил по телефону в кабинет Волшебника и сказал: "Прошу вашего внимания, Великий Волшебник! Через Заколдованный лес идёт маленькая девочка. Зовут Даша. Шесть лет. Пугалок не боится, поёт Бесстрашную песенку. Через двадцать минут подойдёт к башне. Какие будут приказания" - Подожди, Колокольчик, сейчас в Волшебное зеркало посмотрю и скажу, что тебе делать, - ответил Мудрый Козлик и включил своё Всевидящее зеркало. Красивая девочка Даша в жёлтом с белыми полосками сарафане, жёлтых носочках и белых сандаликах шла по Заколдованному лесу с тонким прутиком в руке и пела Бесстрашную песенку: Страх уйдёт, в него не верь. Смелым будь и без потерь Ты пройдёшь любым путём! Помощь в мудрости найдём. Молодец девочка! - подумал Волшебник Козлик и позвонил Дверному Колокольчику, разрешая пропустить к нему такую смелую путешественницу. - Здравствуйте, Мудрый Козлик, - вежливо сказала Даша, входя в рабочий кабинет Волшебника. - Здравствуй, Дашенька! Садись, пожалуйста. Хочешь чаю Мне понравилась твоя Бесстрашная песенка. О чём ты хочешь попросить меня - Спасибо, - сказала Даша, присаживаясь на мягкий стул, - я к Вам по очень важному делу. Мне нужен мудрый совет, и, если Вы его мне дадите, я скажу Вам большое спасибо. - Говори, Дашенька, я внимательно тебя слушаю, - ответил Волшебник Козлик. - В прошлом году я написала письмо Деду Морозу, чтобы он прислал моей мамочке на Новый год много-много цветов, она очень любит живые цветы. Может быть, я неправильно что-то сделала, когда я проснулась утром после Нового года, мама была грустная, и цветов нигде не было. Я хочу, чтобы моя мама каждый день была весёлая, и у нас в доме всегда в вазочках стояло много красивых цветов. - Да, сложную задачу задала ты мне, Даша, - сказал Мудрый Козлик, - конечно, я постараюсь тебе помочь. Дам тебе заклинание Цветочной феи, и свежие цветы всегда будут появляться по первому твоему желанию, но для этого ты должна выучить Цветочное заклинание. Сейчас я его тебе напишу. Волшебник Козлик взял чистый лист бумаги и написал на нём: Цвиточное зоклинанее: "Пуст цвиты визде ростут, бутут там и бутут тут..." Дашенька постаралась прочитать цветочное заклинание, но у неё ничего не получилось.... - Ты почему такой грустный, Козлик - Сам неправильно написал заклинание, а спрашиваешь. - А ты хочешь помочь девочке Даше - Да, очень. - Тогда бери ручку, и будем писать правильно. *Картинка:"Девочка с букетом" Рубан Илья.

Когда одна Лиловая Луна Летит сквозь ночь, лишая сна цикад и травы, Безмолвья тонкая струна О чем звучит, тишь растворяя во сне... во мне...

Это было так давно. Прозвенел последний звонок в нашей родной школе. Последний бал. Встреча первого рассвета новой, самостоятельной жизни. Незабываемо. Судьба разбросала нас, одноклассников, в разные концы мира. Но, непременно и непреложно, каждый год и в назначенный день, мы встречаемся здесь, в школе. Годы меняют нас. Вчерашние мальчики стали степенными, кряжестыми мужчинами.Некоторые для солидности " отпустили " бороды, усы, животы. Наши девочки, как матроны, стали роскошными и изысканными. Красивы по-прежнему. И мы, мужчины, галантные кавалеры, готовы ухаживать в этот вечер только за ними. И в глазах всех, все тот же юношеский блеск и удаль. Да, нас объединяет в жизни общая память о тех, невозвратных годах. В трудную минуту, вдруг, становится легче, когда выплывают из уголков прошлого милые сердцу лица. Это, как щит от всех несуразностей быта. Мой одноклассник, после окончания института, устроился на работу в горком партии в качестве инструктора. Хочу вам сказать, если кто-то не знает, на эту должность принимали далеко не каждого. Я же, по-профилю своей службы, был частый "гость" этого учреждения. С Сашей мы нередко встречались в просторных коридорах и кабинетах городского комитета. Однажды, при встрече он, как мне показалось, отвел в глаза в сторону и не заметил моего приветствия. Подумалось тогда. Много работы и хлопот у парня. Держись...Назвался груздем, полезай в кузов. Однако, все повторилось при следующей и других встречах. Через некоторое время, его назначили заведующим отделом. Частота наших встреч увеличилась. Но результат встреч, тот же. Горечь, досада за его поведение преследовали меня неотступно. Как такое могло случиться... И с кем Когда-то мы были первыми спортсменами в школе. И приносили в ее копилку грамоты, кубки, медали. Да, определенно, друга надо выручать. Но как И тут меня осенило. Вечером, дома, взял лист бумаги, ручку и...написал эпиграмму: " Я твоим высокомерьем Не однажды поутру. По нужде и по-поверью Горделиво зад утру ". Резко, сердито. Но иначе нельзя, случай не тот. Пропадет, как пить дать. Надо выручать.Ведь без памяти о прошлом, нет настоящего и нет будущего. Так нас учили в школе. Так нас учит жизнь, мудрый учитель, не раз доказывавший эту непреложную истину. При встрече в кабинете Саши, я подсунул ему конверт со словами: " Обязательно вскрой и прочти. Поможет. " Выйдя в коридор, продолжил свой поход по кабинетам. Прошло время. Новая встреча. Думаю, как подействовало на него мое " снадобье " Улыбка у друга была, что называется, до ушей. Схватил мою руку, трясет...А я и счастлив. Спас! Не совсем прав был Александр Сергеевич, утверждавший: " Плетью обух не беребить ". И поныне, на встречах одноклассников, мы весело вспоминаем ту историю и эпиграмму. Для нас она стала крылатой.

В глухой далёкой деревне, которая, как казалось, стояла на краю земли, жил мальчик Антошка. И настолько бедно он жил, что не было у него ни игрушек, ни велосипеда, ни красивой одежды. Родители его вели скудное домашнее хозяйство. И частенько он грустил, когда смотрел на сверстников, которые хвастались новыми игрушками и катались на своём велосипеде. И тогда он уходил далеко в лес на свою любимую полянку. Особенно он ждал весну. Весной на этой поляне распускалась роза. И раз в месяц в полнолуние от неё исходил свет. Свет настолько завлекал Антошку, что он мог часами любоваться им и забывал о времени, мечтая о будущей лучшей жизни. Мальчик очень хотел выбраться из этой бедности. Так шли годы. И когда он заканчивал последний класс школы в один из дней в своём почтовом ящике обнаружил конверт с деньгами, которых как раз хватало, чтобы заплатить за обучение в институте. На конверте не было ни марки, ни обратного адреса. Но мальчик верил, что это его роза подарила ему шанс. Уехал Антон в Москву учиться, но каждые каникулы он приезжал в свою деревню и навещал розу. Он благодарил её, любовался ею и наслаждался её сиянием. И жизнь его складывалась очень удачно. Стал Антошка всеми уважаемым Антоном Петровичем -- владельцем судоходной компании. Построил себе большой дом, в котором и жил со своей любимой собакой. Но вот чего-то ему не хватало. Душе его хотелось любви, тепла. Но сколько женщин ему не встречалось на пути, не ёкнуло его сердце, не распахнулось. И решил он просить розу помочь ему и поехал в свою деревню. В полнолуние пошел Антон Петрович к розе и поведал ей о своём желании. И вдруг ему очень захотелось парного молока. На всю деревню славилась соседская корова. И зашел он к соседям. Все рады такому гостю. "Алиса, а ну скорей угости нашего гостя молоком", - громко сказал сосед дядя Паша своей дочери. "Сейчас принесу свеженького. Я уже заканчиваю доить нашу Нюрку", - прокричала в ответ Алиса. И дядя Паша повёл Антона Петровича в коровник показать свою гордость-коровушку. Совсем девчонкой помнил Антон Петрович Алису, а тут перед собой увидел цветущую розовощекую девушку. Она так изящно доила свою корову, что молока Антону Петровичу хотелось всё сильнее и сильнее. Наконец с таким наслаждением он пил молоко, а Алиса всё расхваливала свою корову и рассказывала, как она любит коров, овец и всякую животную тварь. Румянец еще больше покрывал её щеки, глаза разгорались. Не смог остаться равнодушным Антон Петрович и решил вложить свои деньги в ферму. И стала Алиса управляющей этой фермой, развела коров разных пород. "Коровушки вы мои, своровушки", - обращалась она к ним. Столько "своровушки" давали молока, что пришлось еще Антону Петровичу и молокозавод построить. И начал этот завод приносить хорошую прибыль. И деньги рекой потекли к хозяину. Приезжал теперь Антон Петрович сюда не только во время цветения розы. И стал он видеть свет, похожий на тот, который исходит от розы. Но свет этот был не где-то, а внутри него, когда смотрел он на Алису-"коровницу". И идей у него стало появляться больше. Решил Антон Петрович построить здесь конезавод. Осуществил свою идею. Превратилась его деревня в цивилизованное место. Состоятельные люди стали приезжать сюда и выбирать себе породистых рысаков. И понял Антон Петрович, что судьба его -- это Алиса-"коровница". Алисе он тоже очень приглянулся. А в день их свадьбы родился на конезаводе жеребёнок. Назвали его Оэмо. Так полюбили жеребёнка Антон Петрович и Алиса, что на прогулку везде его с собой брали. И вот однажды пошли они к розе. Такое восторженное забвение окутало их рядом с розой, что не уследили, как жеребёнок подбежал и съел розу. Не было, казалось, конца горю. Не мог даже смотреть Антон Петрович на жеребёнка и не знал, что с ним дальше делать. "Как же могу я любить теперь этого Оэмо Ведь он уничтожил мою волшебную розу, которая так во всём помогала мне! Ну почему, почему я не смог уберечь её", - убивался Антон Петрович. Погоревал -- погоревал, но делать нечего, всё уже произошло, и изменить ничего нельзя. Вспомнил он, что утро вечера мудренее, и пошел спать. Каково же было удивление, когда утром Антон Петрович увидел дорожку из распустившихся роз, растущих на всём пути от конюшни к поляне, на которой росла его волшебная роза. Красивые, разноцветные, ароматные розы благоухали перед его взором. "Вот так чудо!", - не мог прийти в себя Антон Петрович. А когда убедился, что это не сон, побежал скорей рассказать всё своей Алисе. Но еще больший восторг их ждал, когда в полнолуние все розы начали светиться таким же светом, какой исходил от волшебной розы. Собрал Антон Петрович всех жителей деревни и рассказал всем о своей розе. И начала еще больше преображаться с тех пор вся деревня, и стали случаться здесь чудеса. "Тропой исполнения желаний" назвали жители деревни этот волшебный путь из роз. Прославилась она на всю округу. И потянулись сюда люди в надежде, что и им помогут розы. И теперь была это уже не далёкая глухая деревня, а красивейший посёлок с современным гостиничным комплексом для приезжающих с аллеей из волшебных роз. Каждый гость мог здесь не только пообщаться с розами, но и покататься на лошадях, гордостью которых был, конечно же, Оэмо.

Вступление Когда попадаешь в другой город, то около недели чувствуешь себя инопланетянином. Может, виновата бейсболка "Шпрингер" или вид нового человека. На предприятии тоже сначала требовали пропуск или даже спрашивали, кем я работаю. А что значит этот пропуск, если на нем нет фото и моей подписи. Кабинет наш находится на 3-м этаже. Люди здороваются и смотрят с интересом в мою сторону. Когда поднимаюсь по лестнице, уступают дорогу. Котельная установка вне цеха. Приходится одеваться потеплее, особенно дует в топке. Хорошая тяга! Так и должно быть. Стало теплее с 3 июня. Появились дивизии и полки комарих. Вечерняя прогулка превращается в некий обряд самохлестания. У школы играют юноши, вальяжно гуляют девушки. Одна девушка в оранжевой куртке пасется все время около санатория-профилактория. Позднее мне сказали, что у неё "не все дома". Если сменить ультра-модные вывески на двухэтажных домах, то появляется чувство, будто я перенесся в царское время. Город стоит, а время как бы застыло. Общество "Аспирин" захватило все выгодные места под аптеки. Где люди, там и аптека. В Италии и в Германии надо поколесить на авто полчаса, чтобы найти лекарство. У нас в любом городе прежде всего видишь вывеску "Аптека". Что делать, если люди любят у нас самолечиться. В городе есть фонтан на центральной площади. Куранты бьют каждый час, говорят -- уже 100 лет. Самые вятские -- здесь слободские, а самые слободские -- это шестаковские. Там на раскопках доказали, что первые поселенцы были в городе (селе) Шестаково. В любом новом месте сначала находятся проводники или всезнайки. Они может и с ошибками, но старательно ведут новичка по городу и его историческим местам. Екатерина II бывала в слободе. А царь-то Александр II тоже наведался к слободским людишкам, чтобы испытать их предприимчивость и прыть к ремёслам. Главная площадь для того и есть, что на неё все курьёзные штуки свозят. Здесь есть памятник экс-лидеру коммунистов Ульянову (Ленину) и куранты с колокольней, музей и торговый центр "Космос" типа супер-маркета локального значения. С любовью обо всём рассказывает Валерий Иванович Ширяев, главный врач профилактория. Директор Балакшин, которого взяли в Москву на повышение, заботился очень о здоровье рабочих. Он и приказал открыть санаторий-профилакторий. Сейчас здесь лечатся не только рабочие, но городские и иногородние больные. Место было болотистое, гиблое. А сейчас недалеко парк, где бегают белочки. Одну я сам видел и наблюдал. Пришлось Валерию Ивановичу лечить шеф-монтеров: был на приёме Джо (Йозеф), Андреас, Маркус и Хельмут. Многое можно рассказывать об этом городе. 14 мая 2008 началась моя работа на фанерном комбинате "Красный Якорь" в г. Слободском. Дневник переводчика -- это не механическое записывание или регистрация фактов. Тут и размышления о работе, по шеф-монтажу с иностранцами. Многие считают, что переводчик -- просто бездушный, как робот, исполнитель чьей-то воли. Это не так просто. Работу переводчика надо знать, чтобы определиться в её творческом потенциале. Во-первых, терминология, во-вторых, отличное знание языка, чтобы по нюансам в произношении назвать город, где живет немец или другой шеф-монтер. Кто-то скажет, а зачем всё это Отвечаю, для отличного взаимопонимания специалистов заказчика, монтажников из России и иностранных шеф-монтеров. Мне приходилось брать в руки радиостанцию и командовать операторами. Иногда я нажимал нужные кнопки, потому что люди просто боялись новой техники. Походы к врачу, если иностранец заболевал, поиск в магазинах Слободского мелких деталей (болты, гайки, саморезы), которых не доставало в поставке. Бытовые проблемы: где парикмахерская и какую сделать прическу, постирка одежды -- всё это было моей проблемой. За нее никто не платил ни евриками, ни рублями. Если говорить откровенно, я всегда работаю и сердцем и головой. Бывает обидно, когда наши русские люди до сих пор называют немцев фашистами, если сами себя ведут не самым лучшим образом. Чем провинился молодой человек перед слобожанами, если ему, как и моей дочери, исполнилось ещё всего лишь 30 лет! У иностранцев было четкое правило: вечером все расходились по своим комнатам в санатории-профилактории комбината "Красный якорь" и никто не стучал в дверь соседей без нужды, никто не беспокоил друг друга. Работа по 10-12 часов требовала напряжения и отдыха. Мы жили на одном этаже. Иногда были слышны шаги тех специалистов, кто приходил позже с работы. Было слышно, как работал ключ в замке, если сон ещё не укачал в своих объятиях. И мы отключались, чтобы завтра начать новый рабочий день. Монтаж, Милан и мокасины В середине мая я приступил к своим делам. Задача была архиважная и сложная. Теперь, когда из красной трубы чуть заметно вьется дымок, а экологи говорят после снятия анализов, что дымовые газы по составу лучше атмосферы в цехе 2, то надо сказать -- задача оказалась выполнимой, несмотря на то, что было всего 2 чертежа, дядя Джо и бригада Андрея Фалеева. После двух недель работ по установке программы на сушилку "Гренцебах" вместе с загрузкой и выгрузкой домой улетел Вильфрид. Без него практически был бы невозможен запуск не только сушилки, но всего комплекса по утилизации отходов древесины, нагрева термомасла и сушки шпона горячим воздухом. Андреас не мог без новых деталей и без опытого электронщика сделать такую колоссальную работу. Программа была раздроблена. Схемы не подходили к шкафам. Специалист-разработчик оказался в отпуске. А заказчик ждал решения от "Гренцебаха". И вот 14 августа запуск установки без Вильфрида. А это четверг -- ремонтный день по цеху. Вот тебе бабушка и новый рекорд Гиннеса! Пара нет. Котлы погашены. Куча итр, но никто не смеет нарушить правило Четверга! Старший мастер смеётся: "Я же говорил заранее! Четверг -- это ремонтный день". Все параметры коту под хвост. Одна болтовня. Нет согласованных действий. Плохо! Плохо! Плохо! Плохо! Андреас орет и топает ногами от бешенства. Кстати, и после его отъезда 20 числа, 21 снова был четверг и останов нового оборудования... Я не знаю, что это будет. Новелла или мини-роман... Но состоять это произведение будет явно из трех частей. Описание города и предприятия, участники действия -- русские и иностранцы, а ниточка будет явно романтической. В провинциальном городе, где населения около 40 000 жителей, все давно соскучились по авантюрным моментам. Предприятия закрываются, мужики спиваются, дороги не ремонтируются, а чего еще ожидать людям, которые не потеряли "облика морале". Если я обозначил, что будет три части, то никто мне не может помешать по ходу дела расшириться. Самое главное, чтобы автор остался доволен сам своим творением. Мне понравилось, что город живет и будет жить по своим законам. Нельзя говорить презрительно -- провинция, если здесь буйно цветут и расцветают таланты. И бывшие горожане, а теперь столичные жители, сидят в литературном клубе "Фортуна", который устроился в уютном старом домике, где жил в ссылке Ян Райнис, терпеливо дожидаясь своей очереди для высказывания или демонстрации своих способностей. Хвала и честь всем, кто не впал в спячку! В городе есть музеи, старинные церкви. Колокольня построена в честь победы над Наполеоном. Знаменитая деревянная церковь построенная без единого гвоздя. Её возили даже в Париж на выставку, но после этой поездки пришлось укреплять расшатанное сооружение современными средствами. Деревянные дома смотрятся по-другому, заборы построены оригинально и на калитке обязательно есть кольцо. Зелени хоть отбавляй! А чего стоят названия Демьянка, Светлицы... Это районы города. Мне приходилось бывать в этом городе три раза. Всякий раз я видел немного. Стрелка на въезде: налево фабрика, направо комбинат. Центральная улица, как везде, конечно, Советская. Зачем переименовывать Одни расходы для бюджета города. Кроме этого я видел на этой улице стадион, старое кладбище -- редкость даже в провинции. Затем Дом Культуры имени усатого Максима. Затем диковинные купола церкви, таких мало по всей России, а тут все еще склад чей-то... Спиртзавод и меховая фабрика для всего СССР и СА (советской армии). Ещё есть памятник на улице Грина. Зовут памятник "рабочий и колхозница!", но общественность требует поставить здесь Александра Грина. Улица его имени, значит, и памятник надо ему посвятить! Наконец, пожарная часть у комбината, где постоянно звучат из рупора песни 50-80 годов. Ох уж этот комбинат! Первый раз меня посылали пионервожатым. Я отбрехался как-то. Не хотелось! Честно скажу, что было дурно даже думать. Я уехал в свой район. Там в селе Кормино было ближе к дому, да и не только. Но об этом лучше в другой повести или рассказике. Кто знает! Мысли пишущего переводчика нельзя разгадать даже коллегам. Второй раз я делал перевод по оборудованию с немецкого на русский язык. Тогда работали Семененко и Родыгин. Третий раз я в качестве замдиректора из Нововятска приезжал за красивой шапкой к Юре. У него была очередь за меховыми изделиями на весь коридор. Даже генерал сидел на стуле у кабинета. Я зашел, открывая дверь своей рукой, пинать я не умею никого. И вот предложение от заместителя главного инженера. В Кирове все же 500 000 человек. Где они нашли мой номер мобильного Начало монтажа называлось в середине апреля. Пусть едут сами за мной, а я уже отказался от предложения хорошего человека. 15 апреля за мной приехал Дима, зам. гл. инженера и начальник КБ. Всю дорогу мы говорили о чем-то, но главное было впереди: мне по приезду в контору сообщили, что приехал чех Милан. Он бегло говорил на смеси чешского, украинского и русского, что не мешало мне тоже его понимать, а уж монтажники научили чеха изысканному мату. Что такое хорошо и что такое плохо! Писал чех по-немецки с ошибками, а читал по-русски как в первом классе. Наши славянские беседы Милан вспоминает в Муроме и называет тамошний народ "тундрой". Значит, мы были представителями смешанных лесов! Его возможности помешали началу моей работе, зато мы за весь день болтали по-немецки, дедушка Карл был немец, и чех был полукровка -- полунемец. А я притащил черную большую сумку барахла для жизни и работы. Да еще мои книги для знакомства и в подарок чеху тоже... Перед отъездом меня накормили до отвала! Затем провезли по городу и оставили решение по договору до приезда немцев. А потом приехал дядя Джо из Клагенфурта. Знаете ли вы, где это Йозеф приехал 14 мая. Последние годы он жил в Австралии, Индии и больше всего в ЮАР, где президентом был Мандела (вчера ему исполнилось 90 лет, а 17 июля мой отец отметил тоже своё 90-летие). Итак, Джо в свою очередь пришлось вспоминать немецкий с моей помощью. Для общения с чехом тоже был нужен немецкий язык. Вот так мы и начали совместную работу! Чех английским не владел, для него славянские языки ближе, чем язык международных пастухов и ковбоев. Первым делом, первым делом... Нет! Вы ошиблись, сначала была топка для сжигания древесных отходов, а далее нагрев термомасла и сушка шпона в сушилке самой современной конструкции. Но сушилку, как пазлы из 50 000 деталей собирал позднее Андреас, он был точно немецкий шеф-монтер, но из Гёрлица на границе с Польшей. Джо был как турист и одет, и настроен тоже. Кто-то уверил его, что топка сама собой обмуровывается, а он только присутствует. Консультирует и контролирует... А кто же это делает Переводчик не знает таких дел. Переводить урожденного австрияка было непросто. Дефекты речи да и язык он подзабыл. Приходилось иногда включать "аглийскую мову". Чертежей кот наплакал. Тип топки улучшенный: шамот-кирпич, специзоляция двух видов, бетон спецзамеса на арендованной у местного буржуа бетономешалке (три других мешалки оказались неправильными!) и анкера, т.е. штыри разного вида на сварке. Морока была с опалубкой. Да еще и снег выпал! А Йозеф в футболке и джинсах. Крутой мужик после южных стран смотрелся на Вятке весьма экзотично. Внимательные читательницы при изучении написанного давно уже задались вопросом: при чем тут стоптанные мокасины Дело в том, что они на моих ногах или, точнее, на ступнях, прошли, однако, всю Европу. Прямо завоеватели какие-то! Берлин и Париж, Мюнхен и Бургундия, Польша и Белоруссия, Голландия и Москва... Везде мне везло как никогда, если я шел в мокасинах. Пусть Наполеон записал в свои победы Москву, а я -- Францию, Германию, Италию и всю Югославию... Прежнюю, конечно. Когда я шел на переговоры, то мокасины были как талисман, как залог успеха. Многие бизнесмены не верили в успех нашего "безнадежного" дела, а в мокасинах получалось все как нельзя лучше. Поэтому и в этот раз я сам уверовал в то, что мы победим! Мы в мокасинах! Поэтому я думаю и о другом названии: монтаж, мокасины и Милан. Почему так Иногда во сне я вижу оформление книги. Бывает, что целые стихи приходят тоже ночью. А здесь три буквы "М". Каждая несет свой явный смысл для меня. Пока только мне ясно, что будет дальше. Может, я опишу целый день на монтаже в деталях Может, рассказать о типажах, кто участвовал в этом деле Материал очень мощный и самый свежий. А может, о техновинках и как можно через модем управлять установкой из-за рубежа Если будет чистая линия для телефона, хотя бы на 1 -- 1,5 часа. Никогда еще не было у меня таких мучений. Пиши, что видишь. По такому пути идут все, кто даже достиг вершин творчества, а после уже отнекиваются. Ага! Пока был чех начальником, то он сидел во главе стола и вел переговоры. Неважно, где сидишь, а важно, что изрекаешь. Хороший лозунг. Потом туда сел главным сам главинж, ему-то и положено. Протоколы все равно вели по-русски, а после механик цеха спрашивал, что говорили ему в задании и как ему выкручиваться, если нет людей. А после чеха прибыли после аварии на дороге в Долине Смерти ещё двое наладчиков-немцев. Тогда место за столом занял дипломинженер (равносильно к.т.н. по-русски). А в Европе все магистры да бакалавры! Вятский универ гуманитариев, кстати, решил самолично жить по Европе. А нехай так будет! Кафедрой в универе наш немецкий к.т.н. не заведовал, так ушел с головой в производство, на монтаж подался, просто платят как захочешь и ещё как сумеешь показать себя! Загадка для россиян. У нас платят чаще "блатнякам" или сами себе берут, сколько влезет! Поэтому возникает ситуация "зависти": почему нашим людям платят мало А что наши хуже Давайте спросим: сколько часов в день наши работают честно, сколько длится обеденный перерыв, когда и с чьего разрешения рабочие уходят с работы, где есть качественный инструмент, почему один ворует инструмент у другого рабочего, лишая работы даже друзей, почему психически неуравновешенные люди трудятся рядом с нормальными, почему итр не понимают и не организуют процесс труда... Почему совещания -- это посиделки и только! ИТРов сгоняют в кучу, т.е. в кабинет, сгоняют с них стружку, а рабочие пишут заявления об уходе... Что это такое! Труд или видимость труда. Сентенция или рассуждение по теме о труде, которые вслух говорили иностранцы. Ну вот, почти все готово! 15 августа примерка протоколов и взаимные извинения и почти любовь! Хотя врагов я не видел... 16.08. Встреча с Маркусом и Хельмутом в торговом центре "Глобус". Обед и холодрыга, чай и шашлык из барана для меня. Дороги в Кирове как после бомбежки, во дворах особенно. 16-17.08. Андреас и Женщина. ВОЙНА.... МИР! А до этого ли дело! Они вроде бы взрослые. Им и решать. 19.08. Поход в "Аврору" только для приближенных к фирме "Гренцебах" специалистов. Пили пиво пенное, необыкновенное "Вятич", а я пил любимый зеленый чай. Пишу перевод инструкции, но и обучение операторов тоже не входит в мой договор. А что в России ценят и куда что входит Только тема питания "Кто платит" поднималась 5 раз, хотя черным по белому четко сказано -- заказчик платит за питание и гостиницу... Кое-кто назвал профилакторий Домом престарелых... Ветераны с костылями и палочками. Врачи, медсестры всегда на высоте! Валерий Иванович -- настоящий главный врач. Он болеет душой за всех и за всё. Просто молодец, а я с ним в дружбе. Он меня Серж называет, работники мне доложили уже... Люди здесь простые и заслуженные. Вот Таисья Константиновна имеет 2 ордена, крановщицей была настоящей! Дотошные читатели всегда спрашивают, а почему речь идет о профилактории "Красный якорь". Догоняю и поясняю - там жили герои моего романа. Почти все и почти 90 дней! Я тоже. Тезисы и только. Перевод для операторов или учёба отнимает время. А надо успеть все! На 20 августа всемирный отъезд, можно сравнить с потопом. За время пребывания никто не успел задать самый важный вопрос. А тут рванулись все! Обаятельные дамы-технологи, дамы из лаборатории, технический контроль и сам господин Михаил -- все жаждали ответов. При этом милые операторы сушилок: если милые, значит первые красавицы цеха, старательно давили на кнопки, выбирали рецепты на дисплее, взяв руки в ноги, бежали сломя голову на звук сирены, который нежным завыванием не давал расслабиться, как на русских сушилках! Мужики-операторы котельной установки сидели перед двумя мониторами и отслеживали в процессе визуализацию! Какой термин, Боже мой! Да просто сидели и таращили глазенки на цветную мнемосхему процесса поджига, загрузки древесных отходов и работы системы термомасла, не забывая думать об аварийном дизеле ... Вот какие события развертывались накануне 75-летия изготовления первого листа настоящей слободской фанерки! Мне не удалось познакомиться с писателем. Был тут один литератор, избранный руководством для описания боевых подвигов коллектива "Красный якорь". Вот он-то и написал все, о чем должно быть отражено за 70 славных лет. Надеюсь получить в качестве дорогого подарка этот фолиант. Может, достанется и мне, как несравненному техническому и дипломатичному переводчику, который старался успеть на все этажи модернизации "фанерки", один экземпляр юбилейного издания. Ну, если не хватит бесплатного, то за деньги я куплю себе на память и сам, при условии после пролистывания и нахождения пикантного факта. Хотя хозяин музея Шутов весьма красиво описал жизнь предприятия при Мадам Ворожцовой и госпоже Г.П. Чистяковой. Кстати, я так и не встретился за 90 дней лицом к лицу с госпожой Директрисой. У неё много дел, так мне сказали по секрету. Даже свои записываются за месяц, если Хозяйка на месте. У меня не было таких срочных дел. А на плакате с дорогим и уважаемым Николаем Ивановичем я её когда-то видел. И то хорошо! Строчки из дневника переводчика Жена Андрея Фалеева пишет в свободное время великолепные стихи, посещает клуб "Фортуна", где внимательно слушает советы Галины Черезовой (её зовут Наш Есенин в юбке!" Смело и, хочу сказать, правдиво! Зачем сравниваться с поэтессами, если Галя как Сергей талантлива!). Сколько пыли проглотили наши ребята, а я перестал лазить туда, как только лаз сузился до невозможного. Мои размеры никогда не были 90-60-90. Только после опробования серии бетономешалок нашли на стройке частного "дворца" то, что подходило по всем параметрам. Я сразу же заметил, что автобусы ходят только до 21 часа, а потом наступает время "Х". На улицах появляются сотни такси. Для города с 37 000 жителей -- это очень густо и много. Парадокс, но правда. Цена в любую точку сначала была 50 рублей, а теперь стала 60. Дождей почти не было. Машины поднимали пыль, объезжая воронки, как после бомбометания. Длина города 12 км, а ширина всего 5. Красивый мост через Вятку на Белую Холуницу. За рулем иномарки была замечена и Евгения Чистякова, дочь Директрисы и её зам по экономике. А что, ей нельзя Говорят: Женя -- добрая девочка, но меня она не заметила из-за очков. Папа Иван Чистяков -- председатель профкома. Все они хорошие люди! Комаров было вечерами тучи. Москиты в Бразилии просто душки, сравнивая их с вятскими злодейками-комарихами. Комары же дохнут после коитуса сразу же... Иногда старожилы вспоминают битву с азиатами из стройотрядов Узбекистана. Метисиков с тех пор бегает много по городу. А может от совместных браков татар и русских. Люди здесь либо светловолосые и голубоглазые, либо черноволосые и кареглазые... И все зовутся русскими. Не привилось ельцинское "россияне". Помните - когда-то всех граждан СССР звали советский народ. Вроде бы и хорошо, а куда девать гордых осетин или дагестанцев И вообще... Продукты здесь замечательные. Свои заводы по выпечке хлеба, приготовлению колбас и сладостей... А какое прекрасное молоко! Я его не пью уже лет 10, но я верю людям, кто не потерял вкус и ферменты для переваривания молока в нашей утробе. Рискнули наши иностранные коллеги выпить молочных изделий, но не повезло им. Не могли иностранные кишки справиться с русской заманчивой пищей! Страдания длились аж пять дней. Тяжело. Я советовал лечиться рюмкой водки + половину чайной ложки соли и размешать хорошо. Выпить только натощак. А немцы сначала завтракали, потом бежали в туалет... и забывали мой рецепт. Привычка - дело первое! А уж водочку или "Балтику 3" пили ребята с большим удовольствием, но в меру. "Вятич" пробовали, но не привязались к нему намертво. Каждому свое! Кому "Минералка", кому чай зеленый, а кому-то 4 или 5 полторашек пивка как снотворное. А что же ещё делать в провинции Женщины, шепчет бес на ухо. Какие они здесь необыкновенные! Всякие, а особенно много разведенных или простившихся добровольно с мужьями и не пытающихся взимать алименты с вышеуказанных господ, в основном алкашей. После работы наведут женщины макияж-марафет и пошли гулять. Только женщины упорно не хотели заходить в санаторий-профилакторий "Красный якорь". А почему Нравы в городе суровые. Как зайдешь, так и получишь клеймо. Водилась мол с иностранцами! Ничего такого, а вот неприлично, да и всё тут. Профилакторий -- это не гостиница. В 19 часов отбой и двери на замок. Если задержалась девушка, то завтра жди в последних известиях пикантного сообщения. Самый мудрый из иностранцев оказался чех Милан. Прогулялся он раза два вдоль и поперёк города и принял крутое и правильное решение. Не грешить, где живёшь! Взял такси, нашел план Кирова и -- встретил такую красавицу да умницу! До сих пор радуется такой встрече и сердечной дружбе, мы не вникаем в мелкие подробности. Было бы ему хорошо, а мы за них только рады будем! Так как Милан весьма мило говорил на славянских языках, не разделяя их на какие-либо группы, то у нас было много тем. Разговоры шли в нерабочее время. Минут 10 или 15 после короткого обеда можно было поговорить и о старом социализме, и о новых покровителях Чехии, о литературе и семье, природе Сыктывкара и сравнить её с вятской... Мужчины тоже умеют и любят поговорить обо всем, ничто человеческое нам не чуждо! Дядя Джо был добрым и по-детски наивным мужчиной. У него не было мобильника. Он имел минимум денег, так что на отлет домой, Киров-Москва билет ему купил очень добрый человек. Когда выпал снег в мае, то Джо оказался в футболке и безрукавке на ветру около своей топки, которую начинали обмуровывать. Я нашел ему синюю робу своего родственника. Спецодежду на монтаже никто и не думал выдавать. "Они ведь богатые все, надо будет - купят, если замерзнут!" Пока было тепло, мы успели урвать два похода на скоковское озеро. Даже местные не знают об этом чудном местечке! А ещё Михаил Леонидович организовал два выезда в сауну и в русскую баню. Баня была на берегу Белой. Кое-кто взял удочки и помутил воду перед носом у премудрых пескарей, но бестолку. Зато банька была что надо! Дядя Володя постарался и натопил на славу. А главный инженер, немцы звали его Михаель, показал мастер-класс с паром и с вениками. А потом обливание ключевой водой из шланга. Никакая хворь не возьмёт! А природа какая! Леса и облака, чистый воздух и шашлыки по-вятски. Нам это понравилось очень! Сразу пошли разговоры о туризме, о гостиницах для приезжих... Завтрак для части шеф-монтеров начинался около 7 часов утра, для других 7 часов 30 минут. Другие вообще не завтракали, выпив пивка или кофе у себя в номере. Но на работе всегда все были точно в срок или даже раньше на 1-2 часа. Летом не спится человеку из Европы! У них всё не так! В России солнце ложится в 23 час 30, а встает в 01 час 30 минут, разве можно спать такой белой ночью! Обедали иностранцы в столовой предприятия с 12 часов. Был отдельный стол для спецобслуживания. На нем помимо приборов были 2 графина с соком, минеральная вода, выпечка (пирожки, булочки), чай для желающих. Всего за столом бывало до 5 человек. Сначала меню не показывали. Говорили "Что есть, то и кушайте!" Удивительный факт: иностранцы, особенно в жару, любили суп гороховый, суп картофельный, щи по-вятски и борщ красный -- прекрасный с мясом. Не любили солянку, там были заложены почки, не жаловали вниманием рыбу и уху -- рыбный суп -- рыбные кости никто не хотел выбирать. На мясо отбивное никто смотреть не хотел, американские "ножки Буша" презирали, иногда ели с большой охотой голубцы и перцы фаршированные. Чаще всего, несмотря на наличие меню, официантка Ольга с высоты каблучков заявляла: "Этого нет, то кончилось, остались щи! Без мяса, потому что рабочие не хотят дорого платить за щи..." После этого пассажа я не могу утверждать, что немцы очень привередливы к еде. В Европе, в Германии, где угодно они могут показать себя гурманами, да ещё и какими! А на завтрак все как один ели глазунью. Целых 90 дней! Я уже не мог смотреть на эти желтки, украшенные зеленью укропа. Это опасно для печени и я говорил: "НЕТ!" При наплыве рабочих на обед нас обслуживала заведующая столовой либо завпроизводством. Тогда они искали компромисс или улыбались искренне и служебно, кто как, угадайте-ка! Не угадаете! Ни за что. Самое приятное и незабываемое впечатление оставили в наших сердцах и наших душах встречи без галстука, с веником, на воде и в лесу... Даже с удочкой, хотя никто не поймал ни чешуйки, ни хвоста! Михаил Леонидович организовал сауну, Петрович из монтажной организации К-Чепецка два выезда на пруд, и, конечно же, всем понравилась русская баня (160 градусов по Цельсию!) Не верите А я там парился и иностранцы не дрогнули, а ещё после обливались ключевой водой из шланга... Владимир Мурин, смотритель и егерь, показал свой альбом. Футболист дядя Володя, в натуре, был классный. Ничего не скажешь! Русская баня находилась на территории пионерлагеря. Пожарники закрыли его в этом году. Тишина. Ни одного пионера, ни одной вожатой... Наверное, в этом лагере когда-то должен был работать целый месяц ваш покорный слуга Гагаринов. Пути Господни непредсказуемы, надо сказать. Природа такая! Красотища! Можно снимать фильмы о чистоте и нежности нашей России. Вот такие впечатления, вот такой мажор! А 19 августа, перед отъездом, на обед были поданы русские пельмени! С уксусом, сметаной, с кетчупом, с бульоном. Жаль - не было ни грамулечки русского напитка. Вот в греческих ресторанах уже при входе потчуют стопкой узо -- греческой водки! Обязательно и непререкаемо, любого, из уважения только, а не для пьянства для... Монтаж, Милан, мокасины (часть 2) Слово монтаж -- это сборка деталей или машин в единое целое, которое может выполнять различные операции и производить готовую продукцию. Формулировка произвольная. Данная фраза немного поясняет, пожилым дамам особенно, что есть что. Мне часто задают этот вопрос дамы. Монтажом занимаются специалисты, которые владеют профессиями сварщиков, слесарей-сборщиков, изолировщиков и т.п. Почему заказчик нанимает монтажников для выполнения таких работ Своих специалистов мало и они имеют часто низкую квалификацию. Сварщики-монтажники могут варить газом или спецэлектродами. Кроме того, монтажники могут читать чертежи. За всё это они получают зарплату выше средней по России. Это очень упрощенное объяснение, оно только для женщин, которые имеют в основном гуманитарное образование и в быту с монтажом не встречаются. В этот раз нужно было смонтировать котельную установку с топкой на твердых древесных отходах и сушилку для фанерного шпона, сушилка работает от горячего воздуха, нагреваемого термомаслом, которое в свою очередь доводится до нужной температуры в змеевике, проходящем через топку. Все просто, если не думать, что сушилка состоит из 50 000 мелких и крупных деталей. Монтажники узнают об этой особенности уже после заключения договора с заказчиком. Материалы были переданы русской стороне из Германии на двух языках: немецком и русском, времени было для изучения предостаточно. Только папки стояли в шкафу и ждали специалистов, которые умеют читать, хотя бы по слогам... Котельная установка растет не по дням, по часам. Все понятно, да и погода отличная! Затем на определенном этапе начинаются обмуровка и футеровка топки, чтобы не прожечь металл каркаса. Это сложное и доступное дело только для отличных специалистов. Это бригада Андрея Фалеева. Сколько он и его бригада проглотила пыли за время работы на топке Я не думаю, что отдел ТБ имеет такие сведения. Здоровья парни потеряли кучу, а вот денег кучу не заработали -- это факт! Вообще сказать, даже стыдно, что любая площадка, где идет монтаж -- это как свалка мусора. Никому не стыдно. Прибираться лень после работы. Я чуть-чуть не сломал себе лицо и нос, растянул ногу, запнувшись за трубу в полутьме, и если бы не Петрович... Он успел схватить меня за руку! Но синяк под коленом не сходил три недели и становился все больше... Даже в цехе, где шел монтаж, было страшно ходить, не говоря о внешней площадке монтажа котельной установки. Её зарыли и подсыпали песком! Чтобы не было видно страшной картины. А на новой сушилке даже операторы, придя на новое место работы, сказали, что за ними должна убираться цеховая ТЕХСЛУЖАЩАЯ! Я не понимаю, когда наступит культура производства! А если об этом совсем не говорить Вы понимаете, что сейчас другое время. Люди живут в поиске. Чаще всего удовольствий. Для себя! Работа -- это пакость, если её не любить, работа -- это ярмо для тягловой силы. Трудно найти себе работу по душе. Первое условие: надо уметь работать и знать её до самой сути. Второе условие: надо соглашаться на работу с нормальными людьми, руководителями тоже, которые ценят труд и понимают, что, кроме вас, никто не сделает эту работу отлично! Третье условие: замечательная зарплата!!!! Я сказал конкретно. Все. Пора снова за дело. Кажется, однажды мы начинали разговор о том, чем занят весь день переводчик. Утром 7 час 45 мин наша машина въезжает в ворота предприятия. Ровно в 8 час 00 мин. начинается планерка иноспециалистов или шеф-монтеров с присутствием главных специалистов и, конечно, главного инженера. За полчаса мы обговариваем все вопросы на день: перевозка ящиков со склада, задание для бригад монтажников, слесарей и электриков, выделение погрузчика, согласование разных работ, если цех производит продукцию. Совещание идет в темпе. Полчаса такой работы стоит за рубежом денег. Зарплата переводчика там в Европе равна зарплате главного инженера в России и на хорошем заводе, а у меня 40 лет стажа переводчиком в промышленности (в основном устный перевод). Перевод синхронный. Мне интересно. Не все люди понимают термин синхронного перевода. Здесь надо уметь ловить на лету смысл и готовить ответ. При переводе на совещании иногда вспыхивают не только искры или пламя. Ситуация становится взрывоопасной. Русские особенно грешат непечатными выражениями. Можно пустить все на самотек и тогда близко кулачный бой. Очень важно знать и помнить в голове, что было на всей неделе и далее того. Ситуация на монтаже меняется каждый момент. Забрали погрузчик и бригада сидит без дела. Кошмар! А русские коллеги мягко так объясняют: вот Юре надо доски перевезти, а механик разрешил взять погрузчик. Но ведь есть график. Давай закурим! Всё успеем! Ты, Милан не переживай! В постоянных движениях по цеху, где температура превышает жару в сауне, затем на улицу на ветер и под дождь спасать другую фирму, так проходят часы до обеда. Обед с 12 час до 12 час 45 мин. Рабочие уходят раньше и приходят позднее. Хоть заорись! По фигу! Это русский менталитет -- характер такой у наших людей. После обеда кто-то снял двух слесарей на другой объект. Кто позволил Время простоя заносится в ежедневный отчет о монтаже. Немецкий текст и русский перевод. Подписи обеих сторон. До 18 час 00 мин все обязаны работать. Как бы не так! Один уже идет из душа, другой балдеет около операторши на старой русской сушилке. Женщина -- разведенка, и ей приятно внимание потного мужика, когда ещё мужской пот понюхаешь. Вот такие дела! Иногда работа затягивается. Кто-то из шеф-монтеров уходит пешком в санаторий, хотя машина дана в распоряжение с утра и до окончания присутствия иностранцев на площадке. Но ведь снова есть дела, куда можно, не известив переводчика, отправить машину. Грешит вниманием заказчик! Один раз по звонку операторов шли ночью иноспециалисты в цех. Остановился грузовик и добрый шофёр спросил: Куда путь держите В 18 час 30 мин ужин по режиму санатория-профилактория, где все мы и проживаем. Так решено было еще при Милане. Он приехал первым. Хотя контракт можно трактовать по другому: предоставить гостиницу в ближайшем городе и перевозить шеф-монтеров туда и обратно, утром и вечером... Никаких проблем и головной боли для администрации. Первая проблема: куда выйти вечером "Аврора" или "Удача"! А там одна мелюзга... Где познакомиться с дамой, чтобы расслабиться после рабочего дня Но тут мнение русских коллег: надо после работы отдыхать, а не бегать за юбками. А немцы приехали из Европы! В наши смешанные леса и им не хочется сидеть взаперти с 19 час. Как это - взаперти Очень просто. Профилакторий защищает отдыхающих от внешних вторжений. Сидит вахтер. Есть тревожная кнопка, рядом отделение милиции. Понятно! А санаторий запирается на два запора с 19 часов. Вот Хельмут принял решение. Полтора часа джоггинга и никаких измен, никаких походов налево и абсолютная верность жене. А если бы он жил в Кирове! Маркус занят научной деятельностью. Он не ходит на ужин и очень внимательно намазывает масло на чудесный хлеб местного производства. Запивает кофе с молоком. После 18 час может не ужинать. А я не могу! Половина десятого вечера. Я открываю холодильник. Сметаю в желудок все мясные заготовки, сделанные до этого во время прогулки. 7-ой канал спортивный, показывает хотя бы что-то... Мне меняли ТВ-приёмники, но результат нулевой. Только ТВ-спорт еле-еле показывает и я засыпаю, чтобы выключить это чудо техники среди ночи, после громкого пассажа... Бинжат кровожадные комарихи! С головой под одеяло и в подушку. Подъём в 6 утра. Вдруг тихий стук дверь. Кто там Открываю. В темноте коридора две тени, женская и мужская. По-немецки вопрос: "Как выйти Нет вахтера!" Я одеваюсь. Ночь. Кричим как в лесу: "Аууу! Отзовитесь!" Так проходит полчаса. Никто не реагирует. Ну что, ребята! Придется спать до утра здесь, окна ломать не будем. Кто я, нянька, что ли Вопрос так и остался открытым. Профилакторий должен запираться на ночь. У нас здесь не гостиница. Вот и не рвутся дамы сюда. А интерес существует, и огромный.... Вот случай был однажды. Три женщины собрались в гости к одному немцу. Он только-только приехал. Общения хотелось ему, как воды в пустыне! А женщин кругом и городе, и в цехе -- море! Подходит однажды ко мне девушка Маша и говорит "Мы хотим познакомиться с иностранцами!" Как раз в монтаже была запарка. Я сказал, что всё можно, только при условии, если немцы согласятся. Согласился один. Остальные сослались на усталость. Наступило 19 часов. Пересменка у вахтеров. Я выхожу на крылечко и вижу трех женщин. Они стояли поодаль. Маша сказала, что они пришли! Мимо вахтера женщины прошли с гордо поднятой головой. А потом оробели... Может, ему некогда - спросила Галя. Чего трусить! Пошли! - сказала Маша. Она вела себя вольно как свободная женщина. Нина была покрепче всех, если говорить мягко. Женщины были одеты в брюки и кофточки. Немец радостно улыбался и пригласил сесть. Там было две кровати и места было достаточно. Улыбка не сходила с лица иностранца. Для разминки он предложил выпить "Немировки" с перцем или без -- это неважно. Закусили шоколадом. Начались расспросы. Кто есть кто Незаметно 1 литр водки исчез, просто его проглотили одни девушки. Я пил "минералку", а немец любимое пиво "Балтика 3". Все женщины были в полном здравии и равновесии. Галя спросила "Что, больше нет ничего" Из холодильника появился второй литр водки... Женщины-девушки отправились вдвоём в туалет. Немец спросил меня, не лесбиянки ли эти дамы Маша отрицательно мотнула головой. Они советуются, кому остаться здесь! Походы повторились. В комнате было изрядно накурено. Иностранец открыл оба окна, а то хоть топор вешай. Не курил только я... Разговор шёл напрямую, но дамы продолжали консультации раз за разом в туалете. Мне надоело и я ушел спать. На следующее утро был разбор полетов. Ни одна из гордых женщин не осталась у немца. Галя сходила к соседу из Австрии. Он тоже был сонный и явно не хотел рисковать девственностью, которую боялся потерять в России. Он полагал, что если переспит, то явятся все родственники и заставят его жениться. Таких планов австрияк не строил. Затем Галя разбудила ещё одного. Тот не вышел, а утром ругался таким матом, что завидки брали. Если сам не приглашал, чего же насильно добиваться... С первого раза иностранцы разочаровали местных красоток. Что было дальше! После этого случая красотки и просто хорошенькие женщины избрали тактику посещения на дому. Прекрасно! Никаких вахтеров, никаких запертых дверей, звонков среди ночи, никаких сигналов пожарной тревоги (если вахтеры спутаются в кнопках)... Местное радио тоже воздерживалось от комментариев, кто и где ночевал у местных красавиц. Только по утрам, когда шеф-монтер шёл на завтрак с улицы, а не сверху. Тогда глаза у вахтерок округлялись и выражали крайнее недоумение. Неужели он не ночевал в профилактории Очень интересный вопрос: как и где питались иностранцы Согласно контракта для одной фирмы им должны были давать завтраки, обеды и ужин. Другой контракт предлагал кормить только утром и в обед, а вечером... пусть худеют. Шутка! Просто в гостиницах в городах посолиднее можно было выбирать в меню, что душа пожелает. Возможности нашего профилактория были скромнее, да и стоило бы ещё стараться для каких-то немцев. Вот японцы были -- они не бунтовали, финны тоже ели, что подадут. При том немцы приходили на ужин не точно в срок. Повариха Ирина с её украинским темпераментом не могла выдерживать дольше 19 час 30 мин. Иногда она ждала до 20 часов, но не дольше. А готовила она так вкусно! Потом уже вахтеры грели в СВЧ то, что давно остыло. О типажах шеф-монтеров Я люблю свою профессию переводчика. В школу идти работать поздно. Нервы не выдержат. Почему я стал и остался переводчиком на всю жизнь Корни сего факта скрываются в глубоком детстве. Читать я любил очень. В этот момент можно было заходить или выходить из дома, всё унести, но я ничего не замечал. Гремела гроза, а мне ничего не слышно и не видно. Помню, читал я книгу "Айвенго". Рядом была пачка сахара-рафинада, пока читал, съел всю пачку. Сахар быстро сгорал в организме. Читать приходилось при керосиновой лампе. Зрение у меня и так пошатнулось с 5-го или 4-го класса, поэтому я носил очки. Так вот поставлена цель: прочитать эту книгу сначала, а потом учить уроки. А сахар я съел весь, пока читал. Однажды в поисках сладкого наткнулся на кусок нафталина и, недолго думая, сунул этот кусок в рот. В любой книге, считавшейся взрослой, было много сносок, которые обозначались сокращениями типа: фр., лат., англ., нем. и т.д. Я думаю, вы поняли, что эти сокращения обозначали различные языки. Все эти слова и их перевод я записывал в толстую тетрадь. Начиная с 5-го класса, я уже изображал звучание на основе немецкого языка: "Sic transit gloria mundi!" -- Так проходит земная слава! -- лат. яз. И вот почти 40 лет я работаю переводчиком. Сколько было иностранцев Сколько прошло часов переводов Сколько составлено протоколов совещаний и контрактов. Я не вел и не веду такой статистики. Зачем Но когда встречается ещё один иностранец, то мне приятно сказать ему, что мой стаж технического и говорящего переводчика составляет столько-то лет (40 лет без малого!). И человек из-за рубежа облегченно вздыхает, вероятно, думает про себя: "На этот раз повезло! Переговоры будут успешными!" Я очень люблю переводить людей образованных, технически грамотных и по-человечески интеллигентных. Не всегда технарь бывает ещё и умным человеком. Обязательно ли умный человек носит очки Чаще всего очки -- это признак и наследственности, и упорного труда над книгами, нотами, ювелирными изделиями, там, где требуется напряжение глазных мышц. Глаз и мозга человека. Говорили раньше, что глаза -- это душа человека. Теперь глаза прячут, глаза бегают, душу не видно. И переводить таких людей надо осторожно и очень точно, чтобы не было недоразумений. Хельмут приехал вместе с Маркусом на ПНР. ПНР -- это пуско-наладочные работы. Среди ночи раздался звонок по моему мобильнику. Звонил Саша, тот, кто встречал их в аэропорту Победилово. В полночь было бессмысленно решать вопрос об еде. Тем более что оба испытали шок от аварии в Долине Смерти. Прямо на их машину вылетел ухарь, и в лоб ударились оба авто. Какая уж тут еда! Маркус просил об одном: принять душ и сразу же в постель. Саша согласился: какой уж тут ресторан Утром за завтраком я увидел "новичков". Коротко стриженый и крепенький, небольшого роста был Маркус. Хельмут был весьма высокого роста. Очень тёмные, почти черные волосы не говорили о том, что он немец. Наверное, баварец, подумал я. Баварцев я встречал и раньше. Ноздри расширенные. Хотя он только побрился утром, щёки отливали синевой. Снова очки. В тонкой оправе. За стёклами умные и серьёзные глаза. Никакой недоверчивости. Он сразу же сказал, что работал уже в России -- в Сыктывкаре и еще где-то. Кроме английского компьютерного, Хельмут владел чуть-чуть французским, испанским и в школе учил русский язык. Где же он учил русский А в Румынии, ещё во времена Чаушеску. Мама -- венгерка, а папа -- немец. Брат работает в Европарламенте переводчиком, кажется, я об этом уже писал. Хельмут был электронщиком. Его задача: с помощью программы запустить в работу котельный комплекс с топкой, работающей на твёрдых древесных отходах: щепа, кора берёзы, шпон-рванина и прочее, что горит. При знакомстве с энергетиками Хельмут говорил профессионально и чётко, что позволило мне синхронно переводить его речь. Разумеется, я признался, что у меня есть диплом электрика по промышленному оборудованию 4 разряда и я уже работал с людьми АЭГ, Сименса и других фирм по электронике. Почему возникает между людьми симпатия Деловитость и дисциплина, профессионализм и человеческие положительные качества определяют для меня эту позицию. Просто приятно общаться, просто приятно работать. Вечерами Хельмут надевал кроссовки и тренировочный костюм, на шее у него постоянно висело полотенце. Джоггинг, как он сказал, снимает напряжение и гонит прочь дурные мысли. Если ему так нравится, ради Бога! Он и Маркус по договору посещали завтрак и обед, а ужинали продуктами из магазина. Шопинг был рядом с санаторием-профилакторием в здании бизнес-инкубатора имени купца Анфилатова. Был-жил здесь когда-то этот настоящий вятский предприимчивый человек. А теперь в инкубаторе в основном магазины. Бизнес без инкубатора! Один раз здесь хвалили ремесленников и мастеровых людей, но я пришёл поздно и ничего не понял. Так вот, Хельмут сам сказал, что он относится по маме к угро-финской группе (по языку). Вот отсюда и особенный темперамент и разрез глаз своеобразный. Хельмут женат во второй раз. Сынишке ещё чуть больше годика, а отец уже выбрал для него игрушку в кировском "Глобусе". И нашел также то, что самому интересно стало: самолет вертикального взлета, сделано в Китае (как все игрушки!). Про джоггинг (бег трусцой) электронщик сказал, что не хочет испытывать судьбу и искать жену в третий раз! Но, однажды увидев слобожанку, которая живет в Питере, он решился на симпатичный подарок для нее. Сам не застал ее снова, но работники музея Яна Райниса заверили, что все было передано в руки Галины. Мне было очень приятно работать с таким человеком. Симпатичный, выдержанный и настоящий мужчина! Умеет и работать, и держать своё слово. Я думаю, перехвалить его нельзя. Маркус был полной противоположностью Хельмуту. Во-первых, всех специалистов комбината поразил тот момент, что Маркус объявил, что он есть Диплом-инженер. Русский аналог -- это кандидат технических наук. В Европе есть несколько конкурентов по сжиганию древесных отходов. В Австрии или Швейцарии собрались практики, которые не всегда могли объяснить какие-то каверзные загвоздки в работе оборудования, да и в самом технологическом процессе. Маркус действительно мог обосновать на 100% причину, почему термомасло как носитель тепла ведет себя так или иначе. Конечно же, зарплата зав. кафедрой будет меньше, чем зарплата шеф-монтера и руководителя шеф-монтажа. Этот факт, не раскрывая сумм в денежном выражении, Маркус признавал. Сам он хотел работать в промышленности практически всегда! Небольшого роста, лысоватый, в свитере и джинсах, в тяжёлых специальных ботинках, Маркус не производил впечатления "научного кадра", но его объяснения и сам стиль руководителя не мешали, а помогали пуско-наладочным работам. Хельмут и Маркус не подчеркивали особого отношения к специалисту другой фирмы по сушилке. Наоборот, что является редкостью, они поддерживали Андреаса и вместе искали места утечек термомасла и вместе искали помехи в электронике до тех пор, пока это было возможно. Затем на сушилку приехал свой электронщик. Он пробыл недолго и заменил те детали, которые не выполняли своих функций. Больше всех и активнее всех вел себя на площадке Андреас. Как только его не называли специалисты комбината и монтажники из Чепецка. У кого-то он бы Андерсеном, у одних Андерсом, у третьих, за глаза, -- Андрюшей. Надо сказать, что немцы делятся негласно на ОСИ -- восточных и ВЕСИ -- западных. Городок, где родился и вырос Андреас, лежал на границе с Польшей и носил двойное название. Воссоединение двух частей Германии не принесло этим людям из бывшей ГДР тех хваленых "золотых гор", которые обещал Горбачев. Его прозвали "Горби", но и он забылся с его решением по Берлинской стене. Куда девать 17 млн. восточных немцев, когда прекратились отношения с СССР и пост-советской Россией Я сам видел, как городок Зенфтенберг пустел на глазах. Из 35 тыс. жителей оставалось всего 17 тыс. Закрывались предприятия. Кое-что покупали немцы с запада, но сразу же сокращалось количество рабочих мест и объем производства. Например, завод ДВП в г. Рыбниц-Дамгартен тоже купили люди с запада и сразу же стали ставить заборы, где чья граница производства. Вот в таких условиях выживания и становился специалистом Андреас. Мизерная оплата. Затем еще и тяжелая болезнь, которая едва не отправила юношу 35 лет назад на небеса. "Выживают только единицы!" -- сказал Андреас. Не будем о грустном. Но его шрамы на животе и спине заставляют вздрогнуть... Работа на сушилке показала многие положительные черты характера нашего Андреаса. После операции и продолжительного восстановления здоровья человеку всегда дороги каждая минута и секунда времени. Научившись ценить время, Андреас хотел очень, чтобы и другие ценили минуты. Уход на обед монтажников на 15 минут раньше, его приводил в бешенство. Сам он приходил на работу уже в 7.00 (вместо 8.00) и занимался подготовкой крепежа (гайки и болты). Сушилка по спецификации состояла из 50 тыс. деталей. Когда узнали об этом чепецкие монтажники, то они схватились за головы. Они привыкли работать с объемами, как-то колонны оргсинтеза в Казани и т.п. Вечером Андреас оставался в своей мини-конторке до 20.00 и 21.00 часа, так что шофер Валерик (скоро и ему на пенсию), поднимался за ним несколько раз. Совещания также не нравились Андреасу. Говорильня, а потом нарушения графика работ по контракту. Пиво -- это второй хлеб, говорят немцы. Андреас считал пиво еще и снотворным. После работы он включал свой ноутбук и телевизор (спортканал) и попивал пивко. Водку и вино (шампанское) наш друг держал в холодильнике для гостей. Хотя гости не особенно стремились в санаторий-профилакторий. Двери входа запирались уже в 19.00. Вахтеры-женщины знали всех в лицо, кто был слободской, поэтому девушки не рвались на третий этаж, где жили иностранцы. С Андреасом было интересно говорить после работы. Он побывал во многих странах. Сейчас его обителью стала Джакарта в Индонезии. Ему нравилось тепло весь год и весьма жизнерадостные люди. Хотя Андреас считал себя профи-спортсменом. Но его темп работы и жаркий июль 2008 года выводили из привычного параметра давление. Духота в цехе и на улице по совету врача заставили принимать лекарства от гипертонии. Болели иностранцы неохотно и старались быть на рабочем месте. Зарплата шеф-монтеров так и осталась тайной за семью печатями, я особенно и не старался узнать, потому что из контрактов за прошлые годы были известны ставки и тарифы за работу шеф-монтеров (иностранцев) как в обычные дни недели, так и в праздники, и в выходные. А русским рабочим такую зарплату платят на АЭС в Бушере, Иране. Больное место на совещаниях было соблюдение графика работ. Количество людей, механизмы и прочая -- все было расписано по дням. Но в России, как и в СССР раньше, был лозунг "Догоним и перегоним!" Зачем догонять и перегонять, говорили немцы, если можно и нужно работать по графику. Но "Чепецкстрой" вёл несколько объектов в Кирове и других местах. Если где-то было отставание, то наш участок оголялся без предупреждения. Сэ ля ви! -- такова жизнь, по-французски. Я не стану пускаться в длинные рассуждения и расскажу, пожалуй, о самой колоритной фигуре. Это был Йозеф из Клагенфурта. Мужчина со шрамами на лице. Он жил и работал долгое время в Индии и Пакистане, а затем в Южной Африке. Мы сразу же решили, что он заядлый охотник. Шрамы на лице остались от когтей диких зверей. Бритый загорелый череп, шрамы, рост 185 см, крепкого телосложения, "дядя Джо" привлекал внимание девушек и женщин этого старинного города Слободского. Йозеф по привычке говорил больше по-английски. Ведь Азия и Африка говорят на всех уродливых диалектах английского. Чего стоит пакистанский-английский! При мне однажды в Кирове крупный специалист по языкам, женщина-менеджер не смогла договориться с пакистанцем на английском языке. С досадой она молвила: "Чертовщина какая-то, а не язык!" У нас все документы и чертежи были на немецком языке. Пришлось Джо перестраиваться. Всё-таки родом он был из Австрии. В Россию Йозеф приехал как на курорт. Футболка, лёгкая безрукавка, джинсы и кроссовки. На выход ещё была кожаная куртка. Вот такая спецодежда! У моего родственника был синий рабочий костюм. Вот в нем и лазил Йозеф на обмуровочные работы в топку. Пыль, алюминиевая грязь, песок от кирпичей и бетон были здесь в огромном количестве. Обмуровщики бригады Андрея Фалеева выползали на белый свет как белые черти. А Джо старался понять для чего его послали, если есть два чертежа и папка информации. Кроме того, было много различных материалов для облицовки. Бригада была опытная и постепенно Джо стал играть роль консультанта, изредка залезая в топку. Особенно здорово Йозеф смотрелся на фоне снега, выпавшего неожиданно и для нас. Милан в теплой куртке и штанах, на голове каска, а рядом наш герой "дядя Джо". Обалденное фото! Не везло Йозефу и с женским полом. Несмотря на посещение дискотек и пивбаров, счет был нулевым. В этих заведениях толкались лишь "молодяшки", которые шарахались от его шрамов. А шрамы были с детства. Нянька уронила маленького мальчика на всякие железки, как Джо это объяснил. Хорошо, что всё зажило более-менее удачно. Перед отъездом наш специалист по пиву познакомился с серьезной женщиной. Оба остались довольны друг другом этим вечером. Я не могу закончить свой рассказ об иностранцах, не сказав ни одного слова о чехе Милане. Его дедушка Карл был немец. Милан частенько говорил, что чувствует: в нем сидит дедушка. Когда Милан курил, то ему снова казалось, что это курит дедушка Карл. Позднее он выслал мне фото бравого вояки с закрученными усами рядом с бабушкой. Я не заметил того, что говорил Милан. Разубедить его я тоже не мог. Моя работа должна была начаться с приезда чеха Милана. Никто не знал данных специалиста немецкой фирмы заранее. А мой договор был заключён с 14 апреля 2008 года. Меня привезли, познакомили с чехом, накормили-напоили и после экскурсии по Слободскому отправили назад, на "ВОЛГЕ" в Киров. Милан говорил на смеси украинского, чешского и русского языков. Монтажникам было достаточно, если они слышали от Милана: "Тут -- центр, там -- ось!" Зато матерным словам чех научился быстро, а может, просто повторение -- мать учения! Он ведь уже поработал в Сыктывкаре и где-то еще. Скорее всего, начало начал русского матерного языка уже было до Слободского. Милан был разведен. Подстригался щеголевато. Одежда сидела на нем так ловко, что никто не посмел бы дать ему 53 года. Прочесав вдоль и поперек городок, Милан решил попытать счастья у женской половины в Кирове. Там ему встретилась где-то в центре молодая женщина. Они полюбили друг друга и остаются счастливы до сих пор. Я получаю письма по электронке от Милана. Милан остался и в памяти работников комбината как сердечный и любезный специалист своей фирмы. Жил он в Чехии, а работал на немецкую фирму. На три дня приезжал электронщик Вильфрид. Он сделал свое дело и улетел домой. Ему очень понравилась моя книга "Миттельшпиль по-гагарински". Умный электрик всегда умнее самого умного слесаря, так говорят немцы! Немецкие и русские коллеги на монтаже оборудования Я знаю случаи из своей практики, когда иностранные и русские (советские) партнеры во время монтажа оборудования переходили все границы миролюбивых отношений и монтаж превращался в подобие "партизанской войны". Кто виноват Любой процесс должен быть под контролем и управляемым. Есть промплощадки, где все идет с нуля. Люди работают под открытым небом и ставят станки на фундаменты, как во время войны. Коллектив становится сплоченным и искренне переживает неудачи партнера как свои собственные. Строители и монтажники при полной заинтересованности заказчика строго следуют тому графику, который был составлен и утвержден всеми сторонами. График -- это закон. Если весь монтаж был разложен по неделям, то 33-я или 34-я недели считались пусковыми и тогда все было брошено на достижение цели. Количество рабочих на каждый день выделялось по графику, погрузочно-транспортные механизмы были точно в срок и на месте, специалисты заранее планировали задания своим бригадам. А если бригад нет и не было создано Тогда "войны" нет, но начинается саботаж и финансовые санкции за срыв графика монтажа. Если монтаж ведётся в действующем цехе, то здесь нужна особая дисциплина труда. Погрузчики, перемещающие полуфабрикаты, могут мешать движению других погрузчиков, везущих оборудование со склада. Отключение сжатого воздуха или пара по каким-то причинам ведет к срыву монтажа. Вы знаете, когда ответственные специалисты говорят, что производство важнее монтажа и пуско-наладочных работ, то никто даже не задумывается, что новое оборудование, занимая то же самое место, будет производить в два раза больше продукции. Лучшего качества и при новой технологии. Наши Президенты Путин, а за ним Медведев, особенно поддерживают новые технологии! Русские люди привыкли к беспорядку. Уборка рабочего места за собой... Кто это придумал А всё это ведет к захламлению и закрытию проезда тех же самых погрузчиков. Мало того, факты травматизма имеют место. Рабочий и мастер не афишируют травму. Может быть, идеально себя ведут иностранцы Нет! Глядя на русских коллег, и, слизнув с травмированного пальца кровь вместе с пылью и грязью, добавив несколько матерных слов, иностранец продолжает работать. Никто не будет звонить на здравпункт и звать врача, если у человека "играет" давление. Хочешь, сам дойдёшь! Где находится аптечка А вопроса полегче не придумали Эти замечания не касаются конкретного предприятия. Но общая картина есть и её не надо придумывать. Я работал на многих заводах, фабриках и комбинатах, но неписанным правилом был приём руководителем лично всех иностранцев в своём кабинете. Пара вопросов: откуда родом, какая семья, почему стал шеф-монтером, которая стройка по счету, несколько вопросов технического плана, разговор о странах и фирмах, где бывал директор -- это всё давало особый импульс, создавало дружеские отношения заказчика и иностранцев. За границей, кстати, президент или руководитель фирмы с утра может обходить цеха и рабочие места, здороваясь за руку с теми, кого давно знает. Это не совет, а просто капиталистическая привычка -- уважать Человека труда. За его счёт мы живем! Человеку труда мы обязаны всем, что мы имеем. Даже иномарками. Коротко о завершении монтажа, пуско-наладки и начале производства. Мы достигли всех параметров, указанных в контракте. Хвала нам и почёт! Но директор собирал всегда иностранцев, бригадиров, механиков, своих специалистов и держал речь: Спасибо вам, дорогие друзья, за работу! А сейчас в добрый путь и по рюмочке, чтобы дорога была легкой и скорой! Придумаете к нам поработать или в гости, милости просим!... И сувениры из "дымки" или капакорня, или дерева дарили. Пусть помнят Вятку! Клуб "Фортуна" и иностранцы Честно признаюсь вам, мои друзья-читатели, что усидеть даже после 12 часов рабочего дня я ещё не могу, да и не смогу, пока жив и здоров. Слухом земля полнится: было сказано мне, что каждый второй четверг на улице Вятской в здании музея Яна Райниса собираются нескучные и талантливые люди. Все они работают, но встречаются независимо от погоды. Где эта улица Где этот дом Если бы не наш дорогой шофёр Валера Болтачёв, то я никогда бы не нашел этот литературный клуб "Фортуна". Клуб начал свою работу 19 сентября 2006 года с презентации первого номера "Слободского меридиана". Этот очень неплохой журнал издает клуб "Фортуна". Галина Черезова, поэтесса и режиссер, является руководителем этого объединения. Рисуют и делают журнал всё те же самые "Фортунята", как они себя прозвали. Преподаватель информатики, певцы и певицы, поэты и поэтессы, прозаики, заслуженные люди города и новички. Я принёс кучу своих книг и, подписав, раздал их участникам июльской встречи. Затем мне предложили для номинального знакомства прочесть стихи и прозу. Я забыл сказать, что на первом вечере пели песни под гитару, ели домашние блины и другие деликатесы. Затем мы встречались на озере с Ларисой Колеговой, которая пела цыганскую песню так, что мурашки бежали по спине. Вот это исполнение и неподдельная страсть! У Ларисы много перемешано национальностей, много было разных представителей со всего света. Кстати, на Гринландии в Башарово слободские стали лауреатами и дипломантами. И в Тверь на фестиваль поющая "Фортуна" тоже успела летом 2008 года съездить и удивить! На работе, то есть на монтаже, я рассказывал моим немецким коллегам о клубе "Фортуна", я смею произнести это слово, потому что мы вместе переживали и удачи, и маленькие неудачки, так сказать. Даже после работы в гостинице за ужином продолжались обсуждения проблем. Профессия переводчика не ограничивается 12 часами на шеф-монтаже. Механики и электрики спешили в свои садочки, которые их частично кормили, а мы оставались сами с собой. Однажды на "Гриновские чтения" собрались Маркус и Хельмут. Поехал только Хельмут, а руководитель Маркус занялся планом следующего дня. "Електрический мужик" - Хельмут понимал русский, но не перфектно. Его брат работает переводчиком в Европарламенте. Поэтому, когда мы вели обучение операторов, то Хельмут понимал, что я испытываю напряжение от точности перевода. На чтениях были гости из Москвы и Питера. Питерская Галина водила хороводы. Пели народные и церковные песни чистыми голосами. Хельмут родился и жил в Румынии, а мама его венгерка. Отец -- немец и они переехали жить в Германию. Перед отъездом Хельмут взял такси и передал в музей свои подарки. Так что жизнь даже в провинции имеет свои особенности и прелести, если смотреть с нормальной колокольни. Кто хотел пива или вина, тот находил и такой досуг. Слободские стихи Юбиляру За окном музея лето. Тени веток на стекле. Зал залит вечерним светом, Самоварчик на столе. Юбиляру семь десятков, Моложавая жена. В Слободском у самой Вятки Их семейная страна. Мы старались, пели песни. Все прошло "Аллаверды". Мне в компании известной Было лестно, без балды! Здесь "Фортуна" правит бал ! Здесь Тарасовы как дома. Я за вечер не устал, Подпевал раскатам грома. ... Я тебя давно не видел: Целых два часа. Ты не звонишь, я обидел Мокрые глаза... У тебя на мокром месте... Стыдно плакать вдруг. У меня есть супер-вести: Мы летим на юг! Море! Море! Солнце! Пляжи... Отдых и загар. На меня тихонько ляжешь -- Нету пяти бар! Ты целуешь мои губы, Я -- твои глаза. Никогда я не был грубым! Кто тебе сказал Я люблю тебя красиво, Чур, не отставать! Где берутся только силы День и ночь ласкать! ... Город разных ступенек - тебя полюбил я не сразу. Ты меня опекал и дразнил, и тащил напролом... Здесь "Фортуна" нашлась и поддали мы шибкого газу. И мечта полетела лихим соколом! Город разных ступенек - здесь всё перемешано страшно: купола этих храмов старинные тайны хранят. Пять веков пролетели как день в рукопашной... Битва эта еще не закончилась вдруг. Я люблю эти странные чудо - заборы, где кольцо на дверях охраняет хозяев покой. Мимоходом влетают в меня разговоры и о жизни далекой, и нашей крутой... Город разных ступенек меня не разлюбит сегодня. Слобожанином стать я за лето еще не посмел, но я вятский Овен и дождусь здесь любви всенародной. Я душою и сердцем к тебе прикипел! ... Не умею женщин покупать, подкупить могу своим талантом. Что же мне осталось! Только ждать Или стать внезапно эмигрантом Там графини ждут меня давно, Я - Гагарин их прямой потомок. Я смотрю сквозь пыльное окно, собираю тощих семь котомок... Лапти крепкие я сам себе сплету, я нашел наш старый кочедык. Я уйду, конечно, же уйду... Я и князь, и вятский я мужик! ... Моё слово к тебе Иногда долетает, На щеке твоей нежной Снежинкой Растает. Иногда ты Услышишь такой Аромат Будто Вырос вокруг Удивительный сад. Я словами тебя Как цветок Обниму. И когда-нибудь Слово "любовь" Сам пойму! ... 22. 10. 2008 Осень. Ты любишь её Золотую, мокрую С мелким колючим дождём... Падает листик На землю святую: Все мы когда-то Из мира уйдём. Осень тебе сладкий Сон навевает: Снятся каналы, мостки И мосты. Кто-то тебя в этот Час вспоминает... Осенью тихой меня Вспомнишь ты. Небо сереет и листья Темнеют. Солнца как дива Давно не видать. Дворник ворчит и Метлой суетливой Золото хочет Скорее убрать. ... Я на качелях С тобою качался, Бегал в лесу, На траве целовался. Солнце светило Без фильтра в глаза. В сердце из глаза Попала слеза. Божья коровка Ползла по руке. Дети купались В холодной реке. Где это было Когда и зачем Вместе с тобой Я скажу это всем. Счастье не купишь, Себе не соврёшь. Лежу, молчу и жду звонка... И слышу снизу лай щенка. О чем-то Милая, как ты Сегодня живёшь ... Лежу в глубоком одиночестве И обнимать тебя мне хочется. Ты говоришь, недостижимо! Работа, дом -- всё по режиму. Куда ни кинь, повсюду клин, А я лежу совсем один. Слеза любви скатилась в сердце. Захлопнулась надежды дверца. радио бормочет. Уже давно прошло полночи. Хочу тебя любить, ласкать И в губы жарко целовать. Дождусь тебя я всё равно. Уходит ночь. Светло окно.

ПОНИМАНИЕ Я всегда была для нее второсортным человеком. Не такая. Разводная. Кто хотел - мог зайти. Поговорить. Душу раскрыть. И она тоже захаживала. Не брезговала. Тайны свои доверяла. Правда, с условием. Тайну - на жизнь. Я соглашалась. Выслушивала. Сочувствовала, советовала и клялась. Два раза. В начале исповеди и в конце. Она всегда оставалась довольной. И уходила, понимая, что жизнь у человека одна. Размену не подлежит. Так оно и вышло. Заболела она. Страшно заболела. Муж бросил ее, не выдержал. Дети разъехались, кто куда. Она осталась одна. Мучилась очень. Я, как могла, ей помогала. Сама вся высохла. А ее все-таки выходила. Стала она понемногу на ноги становиться. Речь к ней возвращалась. А первые ее слова я никогда не забуду. "Отблагодарила ты меня, как положено", - сказала она. И, посмотрев мне пристально в глаза, добавила с пониманием: "Не зря же я тебе свои тайны доверяла".

Этот человек считается архетипом Британского эксцентрика. Он всю жизнь был один, любил одиночные путешествия пешком в пределах центральной Англии и свою грандиозную идею, которая ему принесла Нобелевскую премию, он сам для себя "решил" во время многочисленных прогулок в лесах Бурнхам Бичиз в Букингхэмшире близ Лондона. Это - замечательные остатки нетронутой природы в нескольких десятках километров от центра Лондона. Годфри Ньюболд Хаунсфильд (Godfrey Newbold Hounsfield) родился самым младшим пятым ребенком в семье фермера в деревушке недалеко от Ньюарка графства Ноттингхэмшир 28 августа 1919 года. Все дошкольные годы его ознаменовались полной свободой и наслаждением природой в изолированном от общества сельском раю. Два его брата и три сестры свои игры так "организовывали", что не было в них места малышу, но он и не искал для себя других забав, кроме уединения от "общества" и созерцания красот деревенской Англии. На ферме отца имелось много "безделушек", которые внимание Годфри привлекали -- механические молотилки, упаковщики сена, генераторы и прочие электрические штучки. С 11 лет он пытается что-то конструировать, например, "ракетный" двигатель на воде и ацетилене, который вырабатывался из карбида кальция. В деревне и на приватизированных отцом землях "опыты" такие были возможны, да и не было всяких отвлекающих моментов вроде игры в мяч, походов в кинотеатры и прочих забав большого города. Избежав гибели в буквальном смысле слова и перелетев на планере с крыши сарая на стог сена, после опытов с ракетными двигателями, крестьянский сын Хаунсфильд приступил к экспериментам с электричеством. Это более безопасное увлечение закончилось сборкой самодельного звукозаписывающего устройства. Подошло время учиться в школе. Начальная школа Магнуса в Ньюарке. Мальчик плохо учится, но физика и математика даются ему легко, он овладевает легко основами и не было ему равных в школе. Когда началась война в 1939 году, Хаунсфильд призывается в Королевский Воздушный флот. Его мечта -- стать специалистом радио дела. Он сдаёт экзамен и становится инструктором по навигации с помощью радара, а по рекомендации маршала авиации Дж. Кассиди в 1945 году поступает в Инженерный колледж им. Фарадея в Лондоне. С 1951 года и до конца своей жизни Годфри Хаунсфильд с дипломом техника-электрика работает в исследовательской секции фирмы Электро-Музыкальная Индустрия (ИЭмАй). У него нет времени продолжить своё образование в университете и получить степень доктора (PhD), потому что он все время проводит в исследованиях. То улучшает ламповые компьютеры, переделывая их на транзисторные, то изобретает магнитные переключатели вместо реле. Несмотря на отсутствие университетского образования за Хаунсфильдом навечно закрепилась кличка "bachelor boffin", что означает "холостой исследователь научных методов ведения войны". Идея абсолютно "гражданская", никакого отношения к войне не имеющая, возникла у Хаунсфильда в 1967 году во время прогулок в лесах Букингхэмшира. О медицине он также совсем не думал, когда заинтересовался идеей "обнаружения в закрытом ящике разных предметов при рассматривании объекта под разными углами". Через непрозрачные стенки можно "смотреть" с помощью лучей высокой энергии, например, гамма-излучения или рентгеновских лучей.... Вернувшись после выходных, "исследователь научных методов ведения войны" сразу же приступил к теоретическим разработкам прибора, который сможет "подсчитывать" сотни параметров пучка рентгеновских лучей для построения изображения внутренних органов человека. В течение одного дня и одной ночи Хаунсфильд, во-первых, сформулировал правильно направление исследований, а также, во-вторых, резко изменил направленность своих опытно-конструкторских работ с военных на самые мирные и гуманные рельсы. Никаких "бронепоездов, стоящих на запасных путях"!... Пять лет непрерывных исследований, изготовление приспособлений, прототипов, макетов, чертежей, схем и экспериментов с различными органами и тканями человека из анатомических театров, а также органами и головами животных, которые доставляются из кошерной бойни в противоположном конце Лондона. Насколько грандиозна работа Годфри Хаунсфильда достаточно привести такие цифры. В начале опытов применялся источник гамма-лучей. С его помощью объект исследования надо было сканировать 9 (девять!) дней, чтобы накопить данные по измерению интенсивности поглощенного и прошедшего через объект излучения. Данные фиксировались на перфорированные носители из тонкого картона общим весом 132 кг. Для реконструкции данных в изображение нужно было 2,5 часа работы большого стационарного компьютера. После того, как вместо гамма-лучей были применены рентгеновские лучи время сканирования было уменьшено до 9 часов, а компьютер был тот же, то есть -- еще 2,5 часа на получение изображения. После окончания экспериментальной части нужно было создавать действующую модель и устанавливать её в одной из Лондонских больниц. Поскольку в этот период фирма ИЭмАй получила большой доход в связи с выпуском записей группы The Beatles, то 120 тыс. фунтов было выделено на эти цели. Прибор для КОМПЬЮТЕРНОЙ ТОМОГРАФИИ головного мозга был изготовлен и установлен в частной больнице Аткинсона Морли. В 1972 году был получено первое изображение головного мозга человека. Сэр Годфри Хаунсфильд в 1979 году был удостоен Нобелевской премии в области биологии и медицины вместе с американским математиком Аланом МасЛеод Кормаком (Allan McLeod Cormack) за внедрение в медицину нового метода визуализции компьютерную томографию. Он был награжден высшим орденом Британии и звaнием рыцарь. Скромный холостяк ушел на пенсию с единственного предприятия своей жизни ИЭмАй в 1986 году. Он избегал шумной светской жизни, продолжал свои пешие прогулки и восхождения в горы. Любил джаз и играл "на слух" на рояле. Ни при каких обстоятельствах он не изменял своей привычке просыпаться в 9 часов по Гринвичу. Если он соглашался сделать доклад в каком-либо городе какой-либо страны, то назначал время начала на 10 часов среднеевропейского времени. Не взирая на то, что в некоторых странах это было уже и после полуночи.... Человек, не стремившийся к почету, наградам, званиям и богатству, человек, который учил молодежь "не бояться никаких экзаменов, если хорошо освоил предмет", но при этом наслаждаться жизнью и "не переживать, если проснулся далеко за 9 по Гринвичу".... Техник-электрик без университетского диплома, который несказанно обогатил медицину достижением поистине космического значения, Нобелевский лауреат Годфри Ньюболд Хаунсфильд завещал все свои сбережения в фонд развития инженерных исследований и разработок. У него не было семьи и детей. Последние 3 года жизни он провел в приюте, тяжело страдая от заболевания легких. Память о Хаунсфильде осталась в единице измерения "яркости" изображения на компьютерных томограммах. Единица Хаунсфильда (Hounsfield unit) -- яркая звезда, "упавшая" с неба и навеки оставшаяся с нами на Земле. Умер Сэр Годфри Хаунсфильд 12 августа 2004 года.

Как бы то ни было, абсолютно каждый сталкивался с такой вещью как гордыня. Оно же высокомерие. Сидя в почти незнакомой вам компании, а парой даже в компании друзей, это чувство иногда выползает из недр вашей души. Гадость, скажете вы, но не в тот момент. Итак, вы сидите, и вам докучают. Вы, обыкновенный парень, случайно оказались в компании безумных зубрил, ботаников, и даже не понятно, что вас с ними связывает. Вы сидите и опплевываеет их, а они в свою очередь показывают своим видом и поведением своё превосходство над вами. Вы никто -- у вас есть мышцы, может вы даже красавец, но, увы, сложилось так что вы от природы глупец глупцом. Но наврятли вы так о себе думаете. Может и в правду вы не совсем глупый. Но ощущение их умственного превосходства вас не покидает. Ваша компания шутит, веселится, вы угрюмо молчите и про себя думаете -- все они, - жалкие, уродливые идиоты. У них нет женщин -- они слишком некрасивые, у них нет мышц -- они слишком умные для этого. Нет, нет, нет, и не будет. Этим-то я и лучше. Да, определенно, пусть они и умнее, зато какой я красавец. И вот я нашел себе оправдание. Оправдание своего недостатка. Оправдание своей ничтожности перед этими, именно этими людьми. Компинсируя глупость - телом, вы вновь подняли свою самооценку. Другое дело, когда вы умный. Да, вас считают умным -- и по-праву, ещё бы, вы ведь умный! Никто не смеет это оспорить. Ваше интеллектуальное превосходство очевидно, неоспоримо и не подвергается сомнению. Порой случается, что твои приятели оказываются из рода самых-самых накаченных, самых горообразных людей, а мозг размером с кедровый орешек. Так думаете вы. Может, это ложь, и вы плывете всю жизнь на волне высокомерия и зазнайства, а может чистая правда. Дело не в этом, дело в том, что в данный момент вам сильно промывают мозги. Вы -- червь, самый ничтожный, самый жалкий, самый скользкий и заумный. Они говорят -- вы слишком умный. Поэтому вы слабый, а поэтому и жалкий. Выражаясь довольно примитивным языком, они только дают вам понять, что хотят вам сказать. Поэтому, вы сами и выстроили против себя все эти обзывательства. Ты любишь читать Поздравляю, ты критин. Да, люблю, и поэтому буду выше вас -- вы, - невежды, неграмотные, и бесцельные. Вы слоняетесь по нашему миру в поисках своего очередного сегодня, такого же, как вчера и завтра. У меня есть планы, цели и мечты, и при этом я много делаю для того чтобы их достигнуть. Кажется, я плавно перескочил с человека умного, на целеустремленного. Такая же участь ждёт курящего - в компании некурящих, выпивающего - в компании трезвенников, бабника - в круге семьянинов, и так далее. Одним словом нас всех. Каждый найдет в себе превосходство над другими, утаив от себя свои слабости. Название текста говорит само за себя, всё повествование ведется от первого лица, находящегося в подобной ситуации.

Одна Б. спрашивает у другой: Мой продюсер сказал, что для моей раскрутки надо попиарить меня. Надо, так надо... А ты не знаешь, ПОПИАР - это не очень больно *Б. - блондинка, брюнетка и т.д.

1 Выстрел. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Шестой угодил прямо в живот жертвы. Предыдущие пять разбросаны по телу. Мужчина, спускавшийся с высокой железной лестницы, ведущей на второй этаж магазина, с любовью протер свой пистолет, еще раз полюбовался на него и наставил на жертву. -Пожалуйста, уходите. Берите все, что хотите. Но не стреляйте, ради Бога, умоляю! У меня ребенок! -- вскрикнул немолодой мужчина, валявшийся на полу. Из его рта текла кровь, он еле дышал и захлебывался в алой жиже. "Очередная попытка меня разжалобить" - подумал убийца, разминая затекшую кисть руки. Стрелок лишь сладко улыбнулся и выстрелил жертве прямо в голову. Семь. Контрольный. Его визитная карточка. Преступник лишь удовлетворенно осмотрел объект своего творения и рассмеялся. Положил пальцы на шею и попытался нащупать пульс. Пульса не было, тело мужчины находилось в абсолютном покое, и стрелок растянулся в улыбке. Он никогда не промахивается. Точность -- вежливость королей, и не только относительно времени. Хоть он и не был королем, но всегда ощущал, что по его жилам течет кровь настоящего королевского убийцы, безжалостного палача королевского двора, убивающего одним выстрелом. Но для своего собственного интереса ему потребовалось семь -- семь выстрелов. Он раз за разом наблюдал за тем, как корчится жертва в поисках спасения -- пытается его остановить, умоляет о пощаде, молится какому-то из очередных модных божков, но, в конце концов, пуля проходит сквозь плоть и лишает тело хоть какой-то жизни. Перевернув жертву на живот, он расстегнул рубашку убитого и достал сверкающий нож, который драил на протяжении нескольких дней. Убийца обмакнул нож в рану на груди и аккуратно прочертил что-то на его спине, вытер нож и спрятал в карман. Затем он без труда вернул тело в первоначальное положение и притуплено улыбнулся, оголяя свои белоснежные зубы. Сатанист -- так он предпочитал себя называть, скрывая даже для себя свое имя -- посмотрел на свою жертву и вдруг понял, что сделал это не зря. Вот еще одно доказательство его могущественности в этом мире среди обычных людей. Он не убивал уже пару месяцев, и его инстинкт убийцы вдруг начал просить добычу, но вокруг было не души. Нет, люди были. Не было того, кого можно было прикончить со всей сладостью мести и интереса убийцы. У убийц тоже есть предпочтения. И сегодня, в летнее французское утро, он молча лицезрел то, что только что сделал. Тело немолодого мужчины, унизившегося ради жизни в его глазах. Он помнил каждую просьбу о пощаде, которая неслась в его адрес, помнил каждое лицо жертвы, каждую мимолетную эмоцию и морщинку. И постоянно их вспоминал, он коллекционировал их, складывая на полочку своего извращенного и соблазненного смертью мозга. Он знал каждого наизусть. Именно поэтому он и убивал. Он хотел знать о людях больше, а лучше об их унижениях и просьбах перед смертью. Это привлекало его больше всего, и ради этого он был готов убить. О, как они унижались и опускались в его глазах! Они переставали быть людьми и становились животными, заискивающими и скулящими перед хозяином. Он становился их хозяином и господином. Пара минут власти давала ему такое удовлетворение, что он забыл, что такое скука вообще. Жертва лежала на полу, неестественно вывернув руки. Вокруг валялись разные книги, этот убитый человек работал в книжном магазине прямо в центре Парижа. Как неосторожно он вышел на работу! На лбу виднелась аккуратно сделанная дырочка, а под головой лужа красной жидкости. Крови. Глаза были широко раскрыты, лицо приобрело умоляющее выражение. Шесть таких же дырочек заполнили его тело. Убийце ничего совсем не было нужно. Он преследовал лишь одну цель. Этой целью была игра. Игра с полицией Франции, загадочная и непрерывная. Его недооценивали, его талант оказался незаслуженно забыт, даже первые полосы в газетах посвящались какому-то процессу по делу о краже, а не ему, Сатанисту, не зверскому убийце, терроризировавшему спокойный Париж. Киллер пригладил жертве волосы и ему закрыл глаза, уложив тело в нужную ему позу, но умоляющее выражение лица внушало ему нечеловеческий интерес. Неторопливо пройдясь по магазину, он увидел интересующую его вещицу и очень аккуратно, стараясь не трогать лишние предметы, вытащил её с полки, положив в карман. Потом, нацепив кепку с логотипом французской футбольной команды, вышел из магазина и смешался с утренней толпой, спешащей по своим делам в метро. Он зашел в телефонную будку и, бросив монетку, набрал номер полиции. -Офицер Ковеньон слушает, что бы Вы хотели сообщить -В книжном магазине на рю-де-Риволи совершенно убийство. Неизвестный выстрелил семь раз во владельца магазина мсье Остенбаха, - сказал Сатанист, чуть изменив голос. -Представьтесь, пожалуйста, - попросил офицер на том конце провода. В трубке что-то зашипело. "Пытаетесь определить мое местоположение -- так играть нечестно. Но Вы даже не шифруетесь... Пожалуй, и я признаюсь" - подумал убийца и прошептал: -Сатанист, - сказал он и бросил трубку вниз, оставив её висеть. "Что ж, игра началась" - подумал он, выходя из телефонной будки под крики офицера. Через пять минут его и след простыл.

Глава 10 Эпилог В начале сентября, 1999 года, я был на отдыхе в одном из Приазовских городов России, где и услышал эту удивительной историю, о том каким испытаниям подверглась любовь двух прекрасных молодых людей, с открытой русской душой. Я долго думал писать об этой истории или нет, очень хотелось окончательно выяснить, как в дальнейшем сложилась судьба моих героев. Меня продолжала волновать и интересовать их дальнейшая судьба. Мне было интересно знать, выполнила ли Светлана свое обещание родить Александру дочь Осуществил ли свою угрозу Славка Как сложилась дальнейшая судьба Александра, и как распорядился он суммой денег, которую ему дал предприниматель в автобусе Да и о дальнейшей судьбе Славки хотелось бы узнать более подробно, не совсем потерянным человеком он мне показался. Откровенно говоря, мне его было жаль, я никак не хотел из него сделать отрицательного героя, для меня лично, он был обыкновенным немного самовлюбленным и самоуверенным ловеласом, покорителем женских сердец местного значения. Очень интересно было узнать смог ли он все же добиться благосклонного отношения Светланы, и как в дальнейшем сложилась его судьба. Время течет, все изменяется, могло случиться и это. Слишком настойчив был Вячеслав в своей страсти и любви к Светлане. Мне было интересно и что сталось с Женей и Сергеем. Почему-то кажется что, она рано или поздно должна была женить его на себе. И, наконец, увидится ли Александр когда-нибудь с Элей и со своими бывшими хозяевами. Вернет ли он долг своим новым друзьями из Владикавказа которые помогли ему вернутся домой. Ранней весной 2001 я решил не через Ростов, а через Крым снова поехать в город Энск. К сожалению, на паромной переправе в Керчи я столкнулся с омерзительно-грязной процедурой перемещения русских людей через границу между Украиной и Россией. То, что это касалось только русских, я выяснил очень быстро. Специально, очень громко на пароме я спросил: "есть ли среди пассажиров люди не русской национальности", оказалось, что из двух сотен, только один был не русским, все остальные предпочли быть русскими. Не выдержав подобного унижения, я вернулся обратно и понял, что в ближайшее время не поеду к этим людям в гости и не смогу узнать их дальнейшею судьбу. Самое удивительное, что мой герой Александр еще в 95 г. оказался прав, предвидя все эти мерзости, которые вытворяли с русскими на границе между Федерацией и Украиной сами же русские люди. Повторюсь, процедура прохождения всевозможного "контроля и проверок" была для меня настолько унизительной, что я не выдержал и вернулся домой. На "границе", я видел ехидно улыбающиеся сальные рожи, с причмокивающими жующими губами и у меня возникло такое омерзительное ощущение, словно все мои многочисленные родственники и близкие люди, с обеих сторон границы, шарили в моих карманах неведомо зачем, и в поисках неведомо чего. Когда я возвращался обратно (не важно, что имеется в виду под этим словом на Украину или в Россию), меня, с тупым выражением лица, которое говорило, что я им что-то должен, по-воровски шаря по моим карманам дрожащими руками, спрашивали о какой то отметке. Оказывается я, русский, перемещаясь по своей родине, исконно русской территории, находившейся по обе стороны пролива, по Украине (Малой России и Новой России) и России превращенных в концентрационный лагерь, должен отмечаться у какого-то "ответственного начальника лагеря". А так как я не отметился у этого коменданта, не дал ему на лапу, то у меня потребовали заплатить штраф. Естественно мне пришлось его заплатить. В противном случае меня бы обратно в Россию или на Украину, не пустили. Квитанции, у этих "служб", за полученные деньги естественно не было и мне пришлось поверить их заверению, что это не мзда. Вот так. Ну, как господа русские, живущие в Киеве, Ивано-Франковске, Львове, Харькове, Владивостоке, Урале, Краснодаре, Ростове, Минске, Москве, продолжаете чувствовать себя людьми, разделив себя границей Лично мне откровенно было гадко, стыдно и страшно, что по указанию какой-то мрази, меня ощупывают и проверяют мои документы. Мне было стыдно и мерзко от ощущения того, что меня лишили беспрепятственного перемещения по огромной территории от Тихого Океана и до Бреста и Ужгорода, от Северного полюса до Кушки и Хорога. Мне было стыдно и мерзко оттого, что меня, русского (малого, белого и великого) лишили права на богатства Сибири и дальнего Востока. Мы возмущаемся, что нас без ощупывания не пускают в Европу. А сами русские на всей территории Руси унижаем и обыскиваем друг друга. Я подумал и понял, что мы русские серьезно больны и больны с 1917 г и посей наступающий 2000 год. Странно смотреть на болтливую и глуповатую интеллигенцию, которая неустанно болтает о полученной народом независимости, которая сама же не может свободно, чтобы не быть обысканной и ощупанной, проехать из одного русского города в другой, находящихся по обе стороны странной границы и пролива. Вдумайтесь! Мы, русские, чтобы попасть к таким же русским, как и сами разговаривающие на едином великом, малом и белом русском языке проходим унизительные, грязные и мерзкие, по своей сути, процедуры обыска, ощупывания, облапывания, заглядывания, обнюхивания и вымогательства. Мы, своими руками, живя в нищете, создали для собственного унижения бюрократические структуры многочисленных бездельников. Эти структуры состоят из так называемых никому не нужных погранвойск, таможен и иных "контролирующих", "проверяющих" и вымогающих деньги служб. Они по-свойски оседлали, с целью поборов и вымогательства Керченский пролив и созданную с этой целью границу между Малой и Великой Россией (слава богу, что между Белой и Великой Россией этого унижения для русского народа уже нет.). И все это, думаю не совсем психически нормальные люди, назвали независимостью и незалежностью России и Украины! Мы русские в восторге захлопали им в ладоши и согласились с ними на наш раздел, подтвердив, что мы малороссы и великороссы действительно стали менее зависимы от здравомыслия. Трудно себе представить, чтобы немец, подверг подобной мерзости, немца, француз француза, американец американца и т.д. Мы радуемся объединению Германии, ставшему символами расчленения России и русского народа. Ни один, цивилизованный народ в мире, не издевается так, над своими соотечественниками не ставит их в столь унизительно-мерзкое положение в последнем столетии как русские, русских. Только мы способны на подобную мерзость и унижение. Почему-то мы смотрим на все это без содрогания и брезгливости и считаем, что так мы и должны обращаться друг с другом. У нас даже не хватает разума понять, что это ненормально и противоестественно. Все эти искусственно созданные службы, как присосавшиеся пиявки высасывают из нас не только деньги, но и последние остатки чувства собственного достоинство, чести и совести. Самое странное, что мы русские, проживая по обе стороны границы, спокойно смотрим, друг на друга через пролив и границу и также спокойно воспринимаем этот раздел и даже с каким-то удовлетворением без возмущения смотрим на унизительные процедуры. Похоже, что нам, как и в ленинско-сталинский союзный период даже нравится, когда чьи-то грязные руки шарят у нас по карманам. Русские, русы, русины, росы, росичи, руссичи что же с нами произошла, где и когда мы потеряли свое историческое лицо Когда мы предали деяние своих предков Может пора возмутиться, поднять голову и остановить этот омерзительный произвол и не позволять больше, впредь, подобного обращения с собой Что уже в нашей среде, по обе стороны пролива, не могут появиться настоящие исторические личности, способные вновь объединить Русь А может быть, мы действительно рабы и находимся и душой, и телом, и помыслами, и желаниями в рабской зависимости от навязанного нам идеологического мышления Сначала от ленинско-сталинского, а потом от и так называемого демократическо-рыночного режимов. Может мы уже давно не славяне, не самый умный этногенез в мире, некогда обладавший самой обширной и богатой территорией, а бионегатив, существа, стремящиеся жить по странным демократическим либеральным евростандартам. Люди, если они действительно люди, придумавшие эти процедуры, действительно чувствуют полную независимость и незалежность от русского народа проживающего по обе стороны, они не только откровенно плюют нам русским в лицо, но в наши души. Выясните кто стоит на высшей ступеньки нашей власти. Разве русские "Русским стадом управлять очень просто", - не стесняясь, во всеуслышанье по телевидению, сказал один из подобных чиновников, и все знают, что это сказал ближайший друг президента Федерации, ограбивший русский народ и удравший за границу. Может быть, наступит время и мы, русские, живущие по обе стороны пролива и границы, не только возмутимся, но и сметем всю эту присосавшуюся к нам нечисть, очистим свою землю от омерзительных нечистоплотных наростов нашей странной власти, существующей только ради собственного благополучия и наживы. Может и в наше время надуться бескорыстные не властолюбивые люди, которые способны думать о своем народе и не о своей мошне и престоле. Люди похожие на Александра Невского, Минина и Пожарского и они снова объединят, воссоединят, возродят, восстановят и сделают единой Святую Православную Русь Может тогда русский народ больше не будут унизительно шмонать таможенная и пограничная служба России и Украины своими грязными и прилипчивыми руками Может, переезжая границу искусственно созданную корыстолюбивыми и алчными властолюбцами между двух русских государств Малой и Великой Россией мы больше никогда не увидим отвратительных, мерзких и зажравшихся рож чиновников из таможенных и пограничных служб созданных воровской властью пасущейся и лазящей по сумкам и карманам в поиске мзды Вспомните, кто проезжал эту, так называемую границу. Какое напряжение было у вас в душах, и какое облегчение вы получали когда "благополучно" (потому что само это состояние уже не благополучно и позорно) проезжали ее! Вспомнили... Ну и как... Не унизительно чувствовать себя подобным образом, переезжая с одной русской территории на другую Если это незалежность или независимость, то только для чиновника. Разве это не похоже на режим концентрационного лагеря Именно поэтому, не выяснив до конца судьбу своих героев, я и решил написать только о том, что о них знал. 14 08 2001 у меня были готовы две части, моей повести превратившейся в роман. Он практически полностью соответствует действительности, за исключением некоторых пассажей и диалогов придуманных мной. Имена и фамилии двух главных героев не изменены, все остальные вымышленные. 14 08 2001 г. Послесловие И все же я выяснил дальнейшую судьбу моих героев, побывав в начале лета 2003г в их городе. Мои друзья уговорили меня съездить в Энск не через Керченский пролив, а через Ростов на автомашине. Я согласился, при условии, что меня не коснутся никакие грязные и омерзительные таможенные процедуры. Я категорически отказывался от проверки, досмотра и сличения моей личности, с разноцветной бумагой, которая вызывала только отвращение, на которой была приклеена моя фотография и в которой не было никаких данных о моем национальном, этническом и историческом происхождении. С этим странным документом, называемым почему-то французским словом паспорт, ничем не отражающим мою личность, я всегда чувствую себя безликой, безымянной личностью, без прошлого, настоящего и будущего. В поездке меня действительно никто не беспокоил этими унизительными "нормативными" действиями. Только при возвращении домой я выяснил, что мой каприз стоил моим друзьям около пятидесяти долларов. Они, разделили их на четыре части и в различной русской денежной единице сначала под старинным русским названием "гривна", а потом и в более современном "рубль", последовательно давали в "лапы" на границе при проходе постов бдительно контролировавшим по обе стороны только сбор мзды, русско-украинским таможенникам и пограничникам. В поездке я узнал, что Александр и Светлана, спустя месяц после его возвращения из плена чуть не разошлись. Они, мне в моей первой поездке, не рассказали, об этом. Я не знал, что они некоторое время сильно конфликтовали и ссорились уже через месяц после возвращения Александра. Светлана чуть снова не совершила ошибку, намериваясь уйти к Славке. Я также узнал, что Александр очень быстро адаптировался в рыночных условиях, как сейчас говорят, стал "крутым" парнем и не только в пределах собственной "деревне". Знакомство с Виктором и его рекомендация помогли ему открыть свое дело. По поручению своего нового руководства ему пришлось побывать на Северном Кавказе, чтобы освободить от бандитов Виктора. На Кавказе он встретился со своими друзьями из Владикавказа. Побывал он и у Эли, от которой узнал что у нее родился сын очень похожий на него. Встретился по делам бензинового бизнеса при довольно неожиданных обстоятельствах и со своими бывшими хозяевами. Все это будет описано в следующих двух частях. Одну часть "Становление Александра" я уже написал. По новым событиям на Кавказе, в которых участвовал Александр, сделаны наброски. Пока ни в какое издательство для публикации романа или повести не обращался. Причина банальна, у меня пока нет таких средств для ее публикации. Возможно, их никогда и не будет. Да и вряд ли подобную повесть превратившуюся в роман какое-либо издательство России и уж тем более Украины возьмется опубликовать.. 24 12 2003 г Автор Содержание С И Л Ь Н Е Е С М Е Р Т И Часть 2 ПЛЕН и ВОЗВРАЩЕНИЕ 1. Глава 1Кавказский капкан................... 3 2.Глава 2Страшное известие.................. 26 3.Глава 3В плену.......... ..................... 39 4.Глава 4На грани срыва....................... 66 6.Глава 6 Попытка сломать гордыню........169 5.Глава 5 Странный диалог.................... 190 7.Глава 7 Побег................................... 211 8.Глава 8 От безысходности....................235 9.Глава 9 Возвращение.......................... 263 10.Глава10 Эпилог..................................293 11.Послесловие......................................298 12.Содержание.............. ........................300 Всего: - слов - 91 956 - строк - 14 706 - знаков - 479 037 - знак и проб - 587 403

Вальс Брамса As-dur лейттемою мого життя. Грав був його колись для т, що мала повернутися, та не повернулася. Грав був для т, що бував для не негдним. Грав тоб -- в той час, як раз назавжди розлучилися, -- бля твох стоп мов понвечена нескнченнсть. Граю його, в котрий раз, у гр злотокрилй, як йдеш повз мене -- з усмшкою миттвою, що для тебе тим, що для хмар вддзеркалення у вод. А для мене щастям безмежним. Граю його кожного разу, коли знаю, що ти у думках вд мене далеко, коли там, десь весела та нших кохаш, радсна, летюча як завжди... Саме в той час гра моя найвитонченша. Jaroslaw Iwaszkiewicz Walc Brahmsa Walc Brahmsa As--dur jest leitmotiwem mego zycia. Grywalem go tej, ktуra miala wrocic i nie wrocila. Grywalem i tej dla ktorej bylem niedobry. Gralem tobie -- wowczas, gdym raz na zawsze rozeslal sie u twoich stop, jak podeptana nieskonczonosc. Gram go, ilekros w grze zlotoskrzydlej musniesz mnie prze-- lotnym usmiechem, ktory dla ciebie jest tym, czym dla oblokow nawodne odbicie. A dla mnie jest szczsciem glebokim. I gram go wowczas, gdy wiem, ze jestes ode mnie mysleniem daleka, gdy jestes gdzie indziej wesola i innych kochasz radosna, przelotna jak zwykle... I wlasnie wtedy brzmi najdelikatniej.

Рассказ из книги "Белые дороги" Первой не выдержала и, выскочив из-за стола, пустилась в пляс химичка Мадина Алибековна. Широкоскулое лицо ее тотчас налилось невиданным в здешних местах поистине азиатским или, как выразился бы иной поэт, гранатовым румянцем, а ноги принялись выделывать столь разнузданные аллюры, что муж ее - историк Николай Кузьмич - по ошибке налил себе водки вместо стопки в стакан и, опорожнив его единым махом, не закусывая, зарукобил в ладоши: в такт (как ему казалось) сотрясшим школу воям. Тут уж разобрало и остальных, и полетели в разные стороны стулья, и замелькали в праздничном эфире засученные перья женских рук, гребенки разволосившихся кос и яростные взоры тех, кто всего лишь час назад наводил тоску на тугодумных школяров. Кажется, невозможно было бы вообразить, что так резвятся учителя, всевающие в пашни детских душ основы всевозможных знаний, однако тут и не требовалось никакого воображения: ибо это очевидно были они, простые в своей строгости и строгие в своей простоте. - "Йогурты, йогурты, йогурты-уйогурты!" - браво голосил в магнитофонных динамиках солист любимейшего у детей ансамбля. - Сникерсы, сникерсы, сникерсы-уикерсы! -- дружным хором вторили ему плясуньи, и топот двух десятков каблуков, подобно грохоту космической ракеты, терзающей заоблачные сферы, метался и по сугробам школьного двора, и по-над крышами притихшего села, и в непролазных дебрях обступивших его, как тати - нищего, лесов. И вздрагивали в дреме лапы елей, осыпая колючим инеем невинные стволы берез, и ухмылялись в дровнях мужики, и жутко становилось праздным бабам, гадающим по сумеркам: какой окажется развязка сериала.. Конечно, Мадину Алибековну трудно было переплясать: с младенческих лет приспособленная к седлу, она и химию с биологией преподавала как джигит, и Николаю Кузьмичу до сей поры не позволяла забываться в долгих снах (отчего наверно он и взялся, помимо истории и обществознания, вести еще и ОБЖ с начальной военной подготовкой), и на всех учительских пирушках оставалась незаменимой тамадой. Однако и учителя начальных; классов, сколь ни был бы глубок их возраст, не хотели уступать ей пальму первенства, и точные науки, по роковой случайности носившие одно и то же отчество Петровн, имели отнюдь не хилые задатки и теперь образовали посреди столовки свой собственный кружок, внутри какого топтался окосевший раньше всех психолог Самуил Иваныч, не сводивший проникновенных глаз с самозабвенно сбивавшей кверху юбку со своих точеных быстрых ног, увы, в печальном, но гордом одиночестве у тумбы с магнитофоном молодой вожатой Надежды Алексеевны. Она ему годилась в дочери, но он знал о себе такое, что года его влеченью были не помехой, и если бы не пристальный догляд за ним когда-то схоронившей мужа и до сих пор угрюмой директрисы - Бог знает что бы вышло из его хмельных поползновений! Директриса сидела тихо во главе стола и, не мешая коллективу веселиться, взирала то на тех, то на других беспечных педагогов так, как может взирать, склонясь к кормушке, клуха на ее резвящихся цыплят: и позволяя им петушиться, и следя за тем, чтобы их пух и перья не теряли приличный вид. Особенно ее тревожила Ирина Львовна - завуч по воспитательой работе - у какой на завтра намечалась дискотека для старшеклассников, и было бы смешно, когда б она предстала перед ними потрепанной, опухшей и в очках, туманящихся дымкой перегара, коварно исходящей из груди в и без того смурную атмосферу таких мероприятий, а святой и любящий влюбленных Валентин уже не раз показывал, что в школе не все в порядке с дисциплинкой. Новый Год или Восьмое марта проходили еще куда ни шло, но в этот день детишки почему-то расслаблялись до безобразия, и надо было бдить во все глаза, ловя не только пьяных, но и целующихся по углам, и норовящих приспособить классы для гинекологических затей учащихся и тех, кто распростился со школой год, а то и десять лет назад да так и не отважился исчезнуть из перспективы школьного двора. Хотя Ирина Львовна и божилась на педсовете, что такой ансамбль, как "Сектор Газа" аудиокассета с которым не смолкает у нее в избе ни на минуту, привлечет и пьяных, и влюбленных в зал, а там уж танцы под песенки с невинным матерком нейтрализуют в них все низкие инстинкты, - столь мудрый воспитательный прием вдруг показался Ольге Юрьевне таящим великую опасность для самих учителей. Конечно, вряд ли мог случиться с кем-то из них какой-нибудь нерядовой конфуз, как было в День учителя в соседнем селе, когда их новый физик угодил, отправившись за самогонкой, в старый заброшенный колодец и пробыл там до утра: пока не догадался связаться по мобильнику с женой, скрывающейся от него, по слухам, в Израиле. Такого не могло здесь быть хотя бы потому, что их соседи располагались прямо на большой дороге, отчего всегда имели проблему с кадрами, а здесь была "дыра", в какую молодых специалистов не втащишь и арканом. И тогда, как там бывалые учителя, не уживаясь с косящею от армии братвой, при первой же возможности бежали, как крысы с тонущего корабля, то здесь, вдали от суетного мира, слава Богу, предметники сидели крепко, что зубы в челюсти, и если смерть кого-то вырывала - их уроки оставшиеся брали на себя, осваивая чуждые науки, как на войне, в бою, кавалерист порой треножит потного коня и занимает место у лафета осиротелой пушки. Десять лет директорствовала Ольга Юрьевна и только троим дала добро внедриться в здешний сплоченный и надежный коллектив, и то лишь после яростных сражений с заведующей местным райоо - ее давнишней и испытанной подругой, которая, конечно бы, не стала всучать кота в мешке. И так оно и было: Самуил Иваныч сразу проникся чувством жалости ко всем учителям, и детям, и селянам и если напивался раньше всех, то никогда еще не дебоширил, а только плакал и кричал о том, что доктор Споок и Карнега ему в подметки не годятся. Лишь однажды он умудрился не найти свой дом и переночевать у монумента погибшим воинам, где на заре был обнаружен яловой коровой Мадины Алибековны и тихо оттащен Николаем Кузьмичем к пруду, в котором искупаться ему пришлось в одежде, отчего позднее он опохмелялся в школе облаченный в тулуп и валенки поверх трико и голого, за неименьем чистой одежды, торса, сделавшись с тех пор своим в глазах не только педагогов, но и всего села. Надежда же Алексеевна снискала уваженье учителей и школьников иным неординарным образом. Приехав в село аж из Италии, куда ее завез коварный итальянец, пообещав жениться, но взамен того заставив танцевать в каком-то баре, она решила сразу показать свои способности и выдала такое, что не один блудливый Самуил Иваныч, но и Николай Кузьмич, и старый трудовик Иван Семеныч, и тот шофер, который привозил заведующую райоо, и... что уж тут говорить о детях! - все нашли ее необычайно артистичной. Ну а дамы, сначала поязвив насчет ее купальника и розовой вуали, с которой, извиваясь, как змея, она металась в школьном коридоре, что бабочка, влетевшая в окно в начале сентября, потом - за плотно заставленным закусками столом - решили всем, как говорится, скопом начать незамедлительно худеть и поручить Надежде Алексеевне, помимо должности вожатой, проводить уроки танцевальной физкультуры с учителями. Тут же и нашлись для этого свободные полставки, и даже физкультурница Елена Павловна, ни капли не обидясь, одна из первых записалась в то "педварьете", как окрестил их группу прослышавший о ней отец Иван. Он появлялся в школе раз в неделю и вел уроки музыки, но был противником учительских застолий и школьных дискотек и не жалел крылатых выражений в осуждении таких мероприятий, видя в них не вариант психологических разгрузок, а "шабаш распоясавшихся ведьм", чем прибавлял веселья и застольям, и дискотекам. Только Самуил Иваныч обижался и, стараясь не сталкиваться с батюшкой впотьмах, открыто говорил на педсоветах о том, что потому-то и не дал наш президент "зеленый свет" вторженью патриархии в школу, что слыхал, какое у попов бытует мнение о ценностях. "Не надо уточнять: чего!" - кричал взволнованный психолог и так многозначительно моргал обоими глазами, что не знавшим как относиться к этаким речам учителям вдруг становилось стыдно и за отца Ивана, и за всю патриархию. Даже и самой морально стойкой Ольге Юрьевне казалось, что все патриархийные попы когда-то получили аттестаты в их сельской школе и - чего таить греха! - не знали ничего хотя бы даже на "тройку", так что каждого из них, включая и седых митрополитов, пришлось "тянуть" что значит: исправлять все их экзаменационные работы, а то и переписывать, тайком от райоо и под диктовку математички Юлии Петровны и литераторши Софии Марковны. Теперь, невольно вспомнив о последней, отдавшей Богу душу год назад, но все-таки сумевшей перед самой кончиной символически предречь возникновение того, который и стал тем третьим, взятым вопреки протестам Ольги Юрьевны и даже самой заведующей райоо, начальница внезапно подловила себя на мысли, что она уже давно не имеет в школе никакой власти. Если еще минут десять-пятнадцать назад она была уверена, что и этот праздничный стол, и пляшущие учительницы, и дети, висящие на окнах школы со стороны заваленного сугробами двора, и даже песни неприличного, как шутки проблемных семиклассников, ансамбля являются созданьями ее ума и воли и подчинены ей, как какой-нибудь театр угодному культуре режиссеру, то тут она увидела, как все вокруг колышется, и пляшет, и смеется, и кроет матом школу и село само собой, но и не без подачи невидимого третьего лица. - Уже он близ есть, Оля, при дверех - как писано в Евангелие, - шептала старушка, умирая без причастья и жадно упираясь головой в пустое поднебесное пространство, но выглядя при этом чем-то схожей с вползающей под пень в лесу змеей. - Он и займет мое местечко в нашей школе. И даже ты ему не сможешь помешать... И те слова вполне бы можно было сочесть за бред, когда бы и отец Иван, не высказал однажды подобную же мысль. - Зачем ты, Юрьевна, взяла такого еретика - прижав ее к дровам у кочегарки своим бычачим телом в октябре, когда она все ночи не смыкала отекших глаз, пытаясь вразумить истопников, запивших всей бригадой при первой же попытке удивить детишек отопительным сезоном, мычал он, обдавая чесноком ее лицо и шею под набухшим от слез и проливных дождей платком. - Намедни я с ним провел беседу, и скажу тебе, голубушка, что скоро от твоей духовности и пшика не останется. Навряд ли и твой Саул-то сможет сохранить авторитет при этом троглодите. Уж про других уста мои молчат. - Да что случилось-то, отец Иван ! - вцепилась она в его ворсистую фелонь, которую он не скидал ни разу с тех пор, как первый раз ее надел в родном селе, в том самом храме, где когда-то, мальчишкой, пририсовывал углем рога святым, а сделавшись завклубом после учебы в культпросвете, мял певучих девок на тюках соломы, пока не оказался обженен одной из них, уговорившей-таки его сменить неприбыльный баян на более доходное кадило. - Пока что не случилось, но боюсь, что вы теперь уже свое отпили и отплясали, - был его ответ, усиленный порывом дождевого северо-западного ветра до такой жестокой силы, что загрохотало железо над спортзалом, где в тот час Надежда Алексеевна давала учительницам танец живота. - Ну, это мы еще, Ванек, посмотрим, кто тут отпил и отплясал, - сказала, вдруг решив бороться насмерть с этой тайной небесной силой, Ольга Юрьевна и так взглянула на отца Ивана в оба расширившихся глаза, что ему почудилось, как будто в кочегарке заржала тройка загнанных коней. - Ну-ну, смотри-смотри, - прокашлял тихо отец Иван, испуганно косясь на окна школы, по которым шумно стекали волны бликов и теней, похожих вкупе на носатый профиль выглядывающего со свечой в руке из-за Распятья в храме Самуила Иваныча. - А лучше попроси совета у психолога: быть может, он умудрится захмурить его каким-нибудь таким... масонским тестом, что тот запьет от горя.. - Да иди ты к черту, батюшка! Я и сама, без тестов, сумею все устроить. Он еще не знает на кого нарвался! Года не доработает - как миленький сбежит, да так, что пятки засверкают! - Ну, так... Господь вам в помощь, Ольга Юрьевна, - всего и смог сказать ей батюшка в тот хмурый октябрьский вечер. Но уже прошло четыре месяца, а никаких подвижек в борьбе с учителем-еретиком директор школы так и не добилась, и он как вел уроки, так и вел, как жил в заброшенной колхозной бане на берегу болотного ручья, куда вселился летом по совету самой заведующей райоо, так и готов был жить, казалось, вечно, упрямо дожидаясь там конца не только собственной угрюмой жизни, но и последних для земли времен. О них он говорил на всех уроках своей литературы, а порой не брезговал и русским языком, незнание которого вменялось учащимся в такой же страшный грех, как карты или матерное слово, и запрещал носить браслеты и медальоны с меткой "Сектор Газа", каких понакупали детворе родители в районном магазине. И никакие меры против тех запретов ни к чему не приводили, как не влияли на его настрой ни змеи, приносимые к порогу его жилища Колькой Журавлевым, которому он ставил "двойки" за неумение читать, при том, что мальчишка был потомственный печник, и аттестат о полной средней школе ему был нужен, чтобы поступить в строительную академию, ни грохот бульдозеров, таскавших день и ночь перед его окошками по черной расхлябанной болотине хлысты со всех лесных делянок, на которых хозяйничал чеченец Рамазан, снабжавший школу "левыми" дровами: за то, что здесь учились два его наследника, ни даже отключенья воды и света от его гнилого водопровода и кривых столбов, случавшиеся по вине все больше боявшихся его учеников. Конечно, были приняты и меры по уловлению его в силки преподавательской методики, и завуч Галина Ниловна, известная своим уменьем обнаруживать похмелье у тех, кто даже вовсе и не пил ни в воскресенье, ни в субботу, попыталась прийти к нему однажды на урок с таблицей выявления изъянов в учительской работе, но была, как школьница, вовлечена в структуру урока так, что сделалась сама в его интерактивном обученьи и целевой атаке словно кур в ощипе, отчего потом неделю не просыхала от запойных слез, все громче с каждым всхлипом объявляя, что в школу едет страшный ревизор, хотя и в человеческом обличьи, но... Тут ее охватывал такой животный ужас, что уже ни слова не вырывалось из ее груди, все глубже провисающей под спудом каких-то тайных знаний. Лишь в конце той бесполезно прожитой недели, в течение которой надо всей притихшей школой властвовало чувство утраты нравственных ориентиров, ей удалось-таки сказать неотлучавшейся Ольге Юрьевне, что в образе того ("не к ночи будь помянут!") ревизора их новый литератор норовил представить школьникам и ей, сидевшей с ними за задней партой, некого судью, какого он назвал три раза кряду Всевышним Богом. - Только и всего - обиделась на это сообщенье в тот вечер Ольга Юрьевна. - Отец Иван по сотни раз на дню его вставляет в дело и не в дело. И что Как жили до того, как он заделался попом, так и живем. - Отец Иван, Ольгуня, нас с тобою опять бы затащил на сеновал, как в молодости, если бы не Маня его почтенная, которая следит за ним, что крыса за котом. А этот... Ох ты бы видела его, как он глазами-то сверкает! Уж какая ему методика! Все дети у него сидят как обухом пришибленные. Глазом моргнуть не смеют. Что-то говорят и рассуждают, спорят про чего-то, а ртов не раскрывают. Будто спят, а сами, как лунатики на крыше, толкуют о божественных вещах. А как звонок-то зазвенел... я даже глаза закрыла. Думаю: сейчас как все посыплются на землю-то - и кости не соберешь!.. - Уж больно, я смотрю, ты стала впечатлительна, Галинка, - сказала Ольга Юрьевна, но тут почувствовала на себе как будто какой-то тайный посторонний взгляд, хотя они сидели при закрытых и окнах, и дверях на чердаке Галины Ниловны, где муж ее устроил ей комнату с подзорною трубой, направленной на школу, и навряд ли в нее возможно было заглянуть с обратного конца. Однако кто-то откуда-то за ними наблюдал, и в этом Ольга Юрьевна могла ручаться чем угодно. Уж кому-кому, а ей, сполна вкусившей горькой бабьей доли после того, как, рано овдовев и став директором, она подпала под строгий и насмешливый надзор замужних, но завистливых соседок, знакомо было это чувство. И оно еще ее не подводило. Даже когда к ней в дом прокрался Самуил Иваныч (это было прошлым летом, во время сенокоса, и соседки, устав махать граблями и потеть под знойным солнцем, засыпали рано), она почуяла, раздевшись донага перед тоскливым зеркалом, не только его козлиный взгляд, но и чего он этим взглядом из-под занавески мечтал добиться, и сама дала ему сначала вдоволь насладиться ее пушистым телом, ну а там уж и вести кружок плетения корзинок в проблемных классах. Так что и тогда - на чердаке Галины Ниловны - она сперва прикрыла влажные ресницы и лишь потом неспешно обвела лукавым взором комнату. Подруга все продолжала, с жадностью куря, нести какой-то бред про ревизора, внизу на кухне муж ее точил ножи, готовясь порешить к октябрьским теленка, во дворе недальней школы шумно веселились детишки, то безумно хохоча, то матерясь, а то вдруг принимаясь гонять на мотоциклах между пней посаженных вдоль школьного забора их предками лет пятьдесят назад остроконечных елей, заслонявших обзор Галине Ниловне и солнцу и павших в тот же день и даже час, что и берлинская стена. Казалось, ничто и ни откуда не могло проникнуть в этот тихий уголок земной цивилизации, который - уж какой там Бог! - и бесам-то был вряд ли интересен, но на то-то и имелась Ольга Юрьевна, на то-то и было ей дано шестое чувство, при помощи какого вся она, подобно многоопытной волчице, была способна чуять: где и что таит опасность для ее потомства. О, как ужасно источался взор из-под ее лесистого прищура! О, как бледнели в скомканной улыбке седые губы всякий раз, когда ей выпадало это счастье стычки с невидимым врагом, тогда как сам-то он еще едва ли мог подозревать, что обнаружен и почти что обнажен. Легко представить, как был изумлен застигнутый за бледной занавеской ее опочивальни Самуил Иваныч, у какого до сих пор при взгляде на директора валились из рук и тесты, и корзинки, но спознать, что пережил в тот вечер в хмурой бане унылый литератор, смог бы лишь его ученый кот, считавший, так же, как и хозяин, что и школа, и все село, куда их укатала судьба под старость лет, подвластны некой нечистой силе, так что и мышей здесь было не сыскать ни днем с огнем, ни ночью при луне или без оной. И дело было вовсе не в ужах, подброшенных им Колькой Журавлевым и сделавших змеиное гнездо у них под печкой, так что приходилось и их поить кошачим молоком, и не в бульдозерах чеченца Рамазана, трясущих землю, словно не дрова везлись по ней из леса, а отряды свирепых террористов из "зеленки" в окрестностях каких-нибудь Шали, - нет, самый воздух был пропитан как бы незримым магнетизмом, и когда у Ольги Юрьевны вдруг разом затрещали все волосы на рыжей голове при виде книги, спрятанной безумной Галиной Ниловной в углу, среди пустых бутылок из-под пенной бормотухи, - в жилище литератора внезапно свалился с полки тот же пятый том того же Гоголя, едва не покалечив дремавшего на краешке стола поверх тетрадок с сочиненьями кота. Но если кот, сперва перепугавшись и сиганув под лавку, в тот же миг и осознал, что это просто возле их бани начал нервно буксовать подвыпивший трелевщик, то до взвившейся с кресла Ольги Юрьевны отнюдь не вдруг дошло, что на ее подругу туманной юности, уже почти семь лет организующую в сельской школе учебно-методический процесс, напало нечто более смурное, чем обусловленный эпохой стресс. И это нечто было столь враждебно эпохе, о которой сам министр образования России отзывался как о благоприятнейшей поре для полного слиянья школы с клубом, что разве самый темный человек не смог бы догадаться о грозящей не только завучу с директором, но всем учителям духовной катастрофе. - Я так и знала, - молвила, спустя минут пятнадцать Ольга Юрьевна, которой хоть и с трудом, но все же удалось извлечь из-за стены пустой посуды (издавшей жалобный, как плач младенца, звон) и рассмотреть испуганную грозно горящим взглядом книгу. - Так и есть!И ишь ведь как притаился-то! Я думала, что там коробочка из-под конфет... - Коробки стоят на книжных полках! - невпопад воскликнула Галина Ниловна и, резво вскочив с дивана, принялась читать названия когда-то заполнявших цветастые футляры сладостей, но вслух перебирая имена даривших их в различные года учеников, а чаще - матерей, ходатайствовавших о переводе своих дебильных чад из класса в класс, а в лета полученья аттестатов подкладывавших под картонки с конфетными ячейками конверты со знаками признательности. - Львов! А это Таня Митина! А это... Конечно! Сразу видно: Рамазан!.. - Нет, ты послушай! "Русь, куда ж несешься ты" - читала между тем, повысив голос, и Ольга Юрьевна. -- "...дают дорогу ей...другие государства."... - Ну, а эту на День учителя мне поднесла сама Надежда Журавлева! -- притворяясь или и вправду сделавшись глухой, смеялась завуч. -- Эту я еще не прочитала! - "Ей дают дорогу..." Но вот куда Да тут и впрямь сойдешь с ума и загудишь на всю катушку! -- вздохнула Ольга Юрьевна и тотчас вдруг поняла, какой она была до сей минуты дурой. Тотчас в мыслях ее случился ощутимый сдвиг, и вся она в одно мгновенье ока преобразилась так, что и сама себя едва-едва узнала в отраженной в трех зеркалах туманного трюмо какой-то трехголовой, шестиглазой и многорукой Шиве. А когда узнала все-таки (чему во многом способствовал ее большой живот, хотя и представлявший под обтяжкой лиловых тресов форму шаровар, однако не утрачивавший свойства исконно русской гордости) -- в ее очах само собой родилось озаренье, как сваркой осветившее и все предметы несложившегося быта Галины Ниловны, включая и трубу с заткнутым винной пробкой окуляром, и длинные неровные ряды коробок на лествице книжных полок, и даже шкуру мамонта в углу под телевизором, и заоконное пространство уткнувшегося в сумерки села с его водонапорной башней, будкой со ржавым трансформатором, грядой непроданных лесин на пилораме у Рамазана, школой и одним-единственным окном в когда-то звонкой от жара и кряхтящих голосов смывавших трудовые наслоенья с народных тел колхозников, а ныне смотрящей волком из болотной зги на жизнь народа бани, от какой тянулись и лежневка в дебри леса, и каменка к широкому шоссе, а там уже и к неутишной трассе международного значения. Вот тут-то и сумела Ольга Юрьевна увидеть такое, о каком никто другой и не посмел бы, и не смог бы даже помыслить. Вдруг открылось ей, что тот, кто втерся в их доверчивую школу под видом мирного учителя и жил как бедный родственник кикимор в старой бане, хотя и звался доктором наук, оставившим профессорскую должность в столичном ВУЗе, чтобы доказать кому-то что-то скромненьким трудом учителя литературы в самой средней из средних да, к тому же, сельских школ, - на самом деле, был одним из главных российских террористов, только не дома взрывать он собирался в их селе и не взрывчатку приносить на дискотеку в школу, а готовить из школьников бандитов, чтоб они, как юные шахиды, начитавшись всех этих Гоголей, однажды отсекли свое село от западного мира и понеслись на тройке на восток: в дремучий лес, в болотную трясину... - Ну, нет, голубчик! Не бывать тому! - вскричала Ольга Юрьевна в тот вечер так, что Галина Ниловна с тех пор и занедужила коварной диореей, мешавшей ей не только проводить методобъединенья по предметам, но и смотреть в потемках сквозь трубу, и даже посещать уроки танцев Надежды Алексеевны. И сколько бы не тратила она деньжищ на дорогущие лекарства - все было тщетно, и теперь, пляша под "Йогурты" с Мадиной Алибековной, она не силилась, как прежде, одержать над нею верх в пронзительной чечетке, а робко топотала перед ней, как козочка пред бешеной козищей, и только пару раз, тряхнув косой и выпятив опущенные груди, отважилась подпрыгнуть, но, увы, не высоко, не ловко, без задора. Вот это-то и стало основной проблемой атмосферы в коллективе с тех пор, как этот доктор укорил учителей в их дружеской пирушке в День знаний, с мрачным вызовом в глазах напомнив о заложниках в Беслане: отсутствие задора. Даже уж на что была во все ее года работы в школе бойкою Мадина, но и она привяла, как былинка под знойным солнцем диких Каракум, откуда Николай Кузьмич успел сорвать ее еще перед распадом Советского Союза и вживить в болотный грунт полуночной России с таким искусством, что она сначала взялась рожать ему по чаду в год, а поугомонившись - раз в три года, все хорошея и уже почти ничем не отличаясь от дородных, но шустрых местных баб. Но за полгода учительства профессора над ней опять нависла страшная угроза потери соков, и хотя теперь она плясала вроде бы все так же, как и всегда, а может, и резвей, чем в юные года, - не трудно было понять, что если бы не водка и вино на праздничном столе - ничто бы не заставило ее скакать, подобно серне на поляне с росистым маком. И что уж говорить про остальных! Хватило бы поверхностного взгляда на их веселье, чтобы сделать вывод о их душевном состоянии. Когда бывали, например, математичка с физичкою так скованны, чтоб уж и не стучать друг дружке по ладошкам А бабушки "начальницы"! Уж им-то, по роду их занятий с малышами, грех было не крутиться как волчкам, однако, хоть они и хлобызнули по целому стакану, ни одна из них не кинулась вприсядку, и топталась их тройка так, как будто дома им внучки уже строгали домовины... "А ведь могло бы все у нас остаться по-прежнему, - подумала, смахнув скупую щекотливую слезу усталым пальцем, Ольга Юрьевна. - Могло бы. И никакой бы терроризм не омрачил ни наши безобидные веселья, ни сам учебно-воспитательный процесс. Не омрачил бы. Если бы не этот профессор. Ведь велась же до него литература, да и как велась-то! А Софья Марковна умела и сплясать от всей души, и вытянуть на "тройку" последнего лентяя, хоть бы он и вовсе был потомственным дебилом и не умел не то что там читать, а и писать. Конечно, до начала всей этой демократии, когда о террористах слыхом не слыхали, и вся страна читала книжки, а село являлось лучшим в области колхозом, и в школьных классах не хватало парт на всех учащихся, которых можно было и выбраковывать, как племенных телят на фермах, и воспитывать с расчетом на счастье всех трудящихся, - конечно, тогда бы этот доктор, может быть, и был бы здесь уместен со своею глубокой филологией, и сам бы был рад и выпить с нами, и сплясать, и поболтать о Гоголе, а то и о Боге, про которого никто, включая и отца Ивана, раньше и знать не знал, а нынче, несмотря на то, что знают и ставят свечки, вряд ли кто-нибудь имеет представленье. Так зачем же запудривать учащимся мозги, которые им скоро пригодятся, как говорит не только Самуил Иваныч, для реального успеха в условиях глобальных перемен, всем этим беспредметным словоблудьем про Гоголей и прочих ревизоров! И ведь мужик-то вроде не плохой, спокойный, скромный, за такого можно и замуж выйти, ну а что умен уж больно, так поел бы вволю, понежился бы с тепленькой женой - глядишь бы, и отвык от этих книжек, а там уж и смирился бы со всем, как мой покойный Васечка, который когда-то тоже был охотник почитать да потрепаться на своих уроках истории о русском бунте, а потом и позабыл как звали-то всех этих царей и декабристов, так и не вспомнив, сколько бы ни пил, пока не всунул головушку в петлю..." - Эх, мужики! - вздохнула Ольга Юрьевна, но тут же, увидев наведенный на нее глазочек Николая Кузьмича, очухалась от своего потока сознания и вспомнила, что тот, кого она сравнила с Васечкой, был не простым учителем литературы, что с тех пор, как ей открылась осенью под крышей Галины Ниловны вся правда про его намеренья, он стал врагом не только ее самой, но и детей, и всей образовательной системы, за порядком в которой ей доверено следить, как президенту - за порядком в мирно спускающейся по демократическим узкоколейным рельсинам России. - Ну, что ты, матушка, сама себя заводишь - сказал, подсев к ней, Николай Кузьмич и с ловкостью бессменного профорга схватил бутылку со стола, налил в директорскую стопку полстакана. - Или хреново мы опять живем Я думаю, что наша забастовка прошла не зря, и скоро нам начнут платить по триста рэ заместо прежних двух с половиной тысяч дровяных. По триста в месяц! Да и сельских-то процентов с нас пока еще не сняли, а ставочки подняли! Вон - гляди, как пляшут наши девушки! Отца бы Ивана к ним до кучи! Говорят, что Рамазан решил построить рядом с его мечетью храм и отвалил ему за землю десять тыщ зеленых!.. - Не с мечетью, а с храмом, Николай Кузьмич. Наоборот! - поправила его, занюхав водку селедкой, Ольга Юрьевна, и вдруг ей стало до вспотения противно смотреть на Николая Кузьмича, похожего с его орлиным носом под плоской лысиной, повернутым то к ней, то к матерным плясуньям, на двуликий российский герб. - Какая разница! - меж тем оправдывался Николай Кузьмич. - Я в этих конфессиях не смыслю ни хрена! - И как же ты преподаешь ребятам историю-то - ахнула она, и... Эхо прокатилось по столовой, отбив кусочки штукатурки с потолка и из-под подоконников, встряхнув, как в жуткий час землетрясения, и школу, и ближние к ней улицы села, уже привыкнувшие было в этот зимний февральский вечер к грозным ритмам школьной жизни, но тут никак не ожидавшим, что случится чего-нибудь подобное тому, что породило в декабре в далеком Индийском океане грозный вал взметнувшейся из мутных вод волны. Однако Ольга Юрьевна ошиблась, решив, что это эхо рождено ее мучительным вопросом: если бы даже она и возымела в тот момент дар апокалипсиса - все равно бы над ним возобладал истошный крик, исторгнутый плясавшими с таким воинствующим воодушевленьем, что не спаслась бы никакая плоть, продлись он целый час, а не минуту. Казалось бы, в стозевном этом крике нет ничего особенного: так учителя вели себя всегда, достигнув в пляске высшего предела раскрепощения, порога, за каким веселье наконец-то становилось естественным, как, например, восторг недавно отелившейся коровы, которую заботливый хозяин выводит с опостылого двора на белый снег для выгула. И так же, как эта очумелая корова, узрев невесть откуда бьющий свет, вдохнув ноздрей ядреного морозца и услыхав задорный грай ворон среди заиндевелых сучьев сада, вдруг бьет копытом в рыхлую бразду и устремляется, задравши хвост, не зная куда и почему, так и они, вскричав, вцепились в судорожные пальцы друг другу и, составив хоровод, пустились, высоко вздымая ноги, однако ж не по кругу, но сперва повдоль стола, с невероятной прытью сметя с него всю выпивку, а там уж и, вконец остервенев от выпитого смаху без закуски, загзагом по столовой, зацепив в свой поезд Николая Кузьмича, трудовика Семеныча и даже Надежду Алексеевну, двоих случайно оказавшихся у двери чумазых кочегаров и... саму свою начальницу. Однако на этот раз она сдалась не сразу, а попыталась вырваться из рук Галины Ниловны и Самуила Иваныча: чтобы сбежать на кухню и спрятаться там где-нибудь в шкафу, а то и в холодильнике, но, зная по опыту предшествующих лет, что тут сопротивление бесполезно, смирилась и помчалась, кое-как, что щепка в дни весеннего разлива, которую стремительный поток взметнувшейся над берегом реки хватает, не спрося ее согласья, и тащит с прочим хламом в океан. И все же неожиданные думы ее не оставляли, и пока она, распятая меж завучем и диким психологом, как между двух коней - кавказский пленник, топала ногами, набычив голову и радуясь тому, что Николай Кузьмич остался где-то в хвосте образовавшейся змеи, возглавленной кудрявым Самуилом Иванычем, - в ее трясущихся мозгах стоял туман, такой, что даже грохоты и вопли магнитофонных шлягеров в него не проникали. Так порой, когда у телевизора вдруг пропадает звук, но продолжается изображенье, задумавшийся житель все равно глядит в него и вроде понимает все новости и ролики без слов, не чувствуя опасности, очнувшись, навек остаться и глухонемым, и, может быть, не знающим чего ему уже и думать-то. Случалось, что таковых страдальцев находили на пристанях, а то и где-нибудь у памятников русским полководцам, которым эти буки нет да нет грозили кулаками, говоря "Ужо тебе!" и сразу убегая куда глаза глядят. Но Ольга Юрьевна могла блюсти себя и не в таких опасных ситуациях, и скоро сумела отыскать в своем тумане потерянную было в пляске нить на первый взгляд ничтожных размышлений. Но ох какой была та ниточка смурной! И стоило всего один чуток ее подергать - тотчас из тумана явились Ольге Юрьевне совсем не подходящие ни времени, ни месту предлоги, и покуда хоровод, покинув тесную столовую, кружил по лестницам и длинным коридорам, заглядывая в классы и топча у досок мел, - в ее измотанной душе творилось черт-те что. Сначала, впрочем, она еще хранила гордый вид надежного жилища для приятных, хотя и не совсем спокойных чувств, но постепенно стены обретали черты какой-то гаденькой избы, стоящей то ли на болотных кочках, то ли на пятнышках Канарских островов, куда она мечтала перебраться, рассматривая глобус на своих уроках географии. Возможно, теперь-то и сбылась ее мечта; и только ли ее! Когда-то вместе с Галиной Ниловной, отцом Иваном и покойной Софьей Марковной они договорились встретить новый век в каком-нибудь заморском ресторане, да так и не додумались кого еще бы взять туда с собой, поскольку все их коллеги были так глупы, что запросто могли испортить и гурманский воздух истинной свободы, и сам мелениум. И вот прошло семь лет, в стране назрела школьная реформа, не стало Софьи Марковны, отец Иван отгородился ото всех забором, а завуч - яркими коробками конфет, и Ольга Юрьевна в конце концов осталась практически одна. Лишь Самуил Иваныч мог претендовать на дружбу с нею, но он был просто-напросто еврей, хотя и обрусевший, и умевший, перекрестясь, торжественно поддать, однако не любивший ни Канары, ни русские болота. И теперь, забившись в уголок своей избушки, в которой, не смотря на пауков, лягушек, крыс и всевозможных змей, был все же выполнен евроремонт, она по-человечески страдала, особенно когда их хоровод ворвался в кабинет литературы и, как однажды Николай Рубцов, решил сплясать с портретами великих поэтов и писателей. Но ей достался почему-то Петр Первый, который, может быть, и сочинял романчики тайком от Катерины, но все-таки сынишку-то прибил, и этот незначительный для русской истории поступок, на какой один лишь Васечка и обращал вниманье, все больше забывая обо всех других по мере углубления запоя, ее едва-едва ни подкосил и ни обрушил под ноги витавшей с Белинским, как со свадебной фатой, Надежды Алексеевны. И снова она увидела себя в своей душе с клубком все тех же судьбоносных ниток. О как хотелось ей его всучить строптивому учителю, который тотчас ушел бы с глаз ее долой, но, в то же время, как бы и остался: на случай, если б ей пришлось менять, в связи с очередной заменой власти, духовные ориентиры всех ее учителей, учеников и даже их спившихся родителей! Не все они сумели выжить в результате развала их колхоза, и иных давно уж нет, а те, кто недалече от школы покупают у старух заправленный "Трояном" самогон и кормит всю семью с грибов и клюквы, хотя и продолжают по привычке мастачить недоношенных детей, - нуждаются в директорской опеке. И ей не раз случалось направлять их гнев то на главу администрации села, то на своих же горе-кочегаров. А было, что и гордый Рамазан, дабы не выйти жертвой подлых слухов, вдруг вызвался спонсировать ремонт спортзала и - для верности - столовой. Однако почему-то ни один из них не внял ее внушительным намекам на то, что в школе стало все не так, как было раньше, что с тех пор, как в ней завелся подозрительный филолог, назвавшийся профессором, но только и знающий два слова: "не терплю" и "разорю", - детишки перестали веселиться и ладно не сошли еще с ума. Не вняли. А Надежда Журавлева, которая, казалось бы, должна была одна из первых заступиться за своего последыша, вздохнув, сказала только, что ее кровинке и надо бы, да не с чего сойти. Но Ольга Юрьевна, не ожидав такого предательства и припугнув их всех однажды в магазине министерским указом ставить дурням "двойки", несмотря ни на дебильность их отцов и матерей, ни на неукомплектованье классов, и тут не растерялась и решила использовать последний вариант, которого она еще ни разу не применяла и не знала даже, что он так прост. Однако извлекать сейчас тот день из мерзлого болота (поскольку дело было в январе) ей оказалось тяжелей, чем видеть веселье Николая Кузьмича, впервые за семнадцать лет работы историком схватившего с доски указку не руками, а зубами и заплясавшего на литераторских мостках лезгинку, то и дело восклицая, что скоро так запляшет Рамазан на нищей паперти отца Ивана. ...Когда они протиснулись в нее все из того же гадкого тумана, как витязи из позабытой сказки про лешего о русалкой на лесной неведомой дорожке, то она не сразу и узнала в них своих любимейших выпускников того никак не забываемого года начала перестройки, о каком у ней не притуплялось впечатленье как о похмелье во чужом пиру. Но, знать, не зря придумано в народе, что не было бы счастья, если б не несчастье, и, отметив выпускной свой бал под звон бокалов с лимонадом и речи хмурых педагогов и отцов, ребята так уж больше и не пили и редко улыбались, но зато смогли пристроиться на теплые местечки и, хоть и жили вроде бы в селе, но денежки возили из столицы, и не в автобусах и скромных "жигулях", а на крутых, как яйца, иномарках. Поэтому и дети их могли учиться на "четверки" и "пятерки", и всякому учителю казалось, что в целом свете нет учеников и учениц воспитаннее их. А если и они порой шалили не меньше, чем другие, то ругать их было как-то совестно, к тому же они всегда умели показать, что виноваты не они, что раз уж им выпал жребий сосуществовать с потомственными хамами, то с них не справедливо требовать ответ за преступление всего народа. И с них не требовали. И они за то любили школу и учителей, сумевших дать им знания о жизни, в которой главное - уметь скрывать свои эмоции и собственные взгляды, особенно пред теми, от кого зависят их успехи в обретеньи различных благ на жизненном пути. И только литератор, как баран, противился такому воспитанью и даже без стесненья поносил на педсоветах школьную реформу, а детям нес такую чепуху про психологию рабов, что с виду нормальный мальчик Коля Журавлев ему однажды взял да и поверил, и сразу отказался сообщать о том, что слышал на его уроках по адресу дорог и дураков. - Вот для того я вас и пригласила, - сказала Ольга Юрьевна, вздохнув и сделав вид, что сдерживает слезы. - Не ладно в нашей школе. И ведь я неоднократно вас предупреждала, что это может плохо кончиться для всех. Что скоро мы через него лишимся своих благовоспитанных детей, которых он почище, чем Бэн Ладан, использует в какой-нибудь борьбе. Послушали бы вы чему он учит своей литературой ваших чад, как говорит отец Иван, который один из первых в школе раскусил, что он за птица и зачем приехал аж из самой столицы к нам в село. Мы тут с Галиной Ниловной и Самуилом Иванычем сумели кое-что узнать о нем. Еще в московском ВУЗе он так же вот пытался совратить студентов этим Гоголем и так же внушал, что Русь несется не по той дороге. А какую он ей прочит - не трудно догадаться, стоит лишь одним глазком взглянуть как наловчился он проводить свои уроки. Мы не спим ночами, ломаем головы, стараясь применить в работе инновационные приемы, а этот умник нам сказал, что мы воспитываем трусов и лакеев, и как гипнозом заставляет их сидеть не шелохнувшись, не плеваться бумажками и даже не жевать резинку, на какую вы даете им денежку, боясь, как бы у них не атрофировались челюсти, покуда их заставляют тупо повторять слова про древнерусских ревизоров! И радуйтесь, что есть еще у нас хорошие учителя, хотя им, бедным, не просто выводить учеников из этого гипноза... - Это точно! - поддакнул из тумана Самуил Иваныч, незаметно ущемляя за талию вожатую. - Они бегут за помощью ко мне! Уж я-то знаю как изгонять тот древнерусский дух! Под Старый Новый Год ему забили все двери и засунули в трубу полено не Шаманин с Кораблевым, а лучшие отличники, кого он называет "будущим России" и загоняет в университет! - Ну, и чего ж тогда его бояться - не поняли угрюмые отцы. - Юродивый, должно быть, да и только. Сейчас такие редкость. Дон Кихот! Да и какое же село без дурака! А от его литературы даже и польза есть: глядишь, кого и вправду загонит. Так что пусть пока живет. - Но ведь учащиеся могут дочитаться бог знает до чего! Ведь он же их не просто к сочинению готовит, а призывает к бунту против вас же самих! - взмолилась Ольга Юрьевна, и все гадюки и лягушки, пауки и тараканы повыползали из своих щелей в ее утратившей устойчивость избушке. Уже она ходила ходуном, тряслась, как грузовик на сельском тракте, и медленно, но верно шла ко дну, в оттаивавшую под ней трясину. Непониманье тех, кого она сама когда-то воспитала, целых шесть лет руководя их классом (в застойные-то времена! в эпоху-то великих похорон!), лишило Ольгу Юрьевну последней надежды на спасение. Еще она не очень четко представляла, что ждет ее, еще была полна решимости отстаивать законы и принципы, втолкованные ей самою жизнью, райоо, журналом "Директор школы" и, конечно же, то голубым, то розовым экраном, но чувствовала, что уже ничем она не сможет помешать приезду таинственного ревизора, что ей, вместе с дружным коллективом доверившихся ей учителей, не остается ничего другого, как только упоительно плясать и ждать какой-то роковой минуты. Ну, а они, уже не зная, что им дальше делать, только сжав еще сильней друг другу руки, и еще упрямей вбивая каблуки в гудящий пол, стремглав помчались к выходу из школы, а там уж их упрямый хоровод, по-прежнему ведомый кучерявым психологом, извился по двору, подобно непредвиденной поземке, едва не сбив с оторопелых ног стоявшего на нем отца Ивана. ...Казалось, это каменный солдат, оставив пост на зябком постаменте, решил весь этот вечер простоять у школы вместо сторожа, чью ставку от коих пор делили меж собой два завуча. И только присмотревшись, учителя узнали и отца Ивана, и прижатого к его большой груди под серой плащ-палаткой, в какую превращалась с октября его фелонь, заместо автомата - профессорского хилого кота. Откуда ни возьмись к нему сбежались мальчишки-первоклассники в больших и драных шапках с впалыми щеками и красными носишками на них. Пришлось и плясунам угомониться и, несмотря на то, что на дворе стоял морозец градусов под двадцать, столпиться возле батюшки, точь-в-точь как в летней церкви у причастия, хотя никто из них к нему туда и летом не ходил... - Зайдемте в школу, - робко предложила им Ольга Юрьевна, которая уже зазябла без своей песцовой шубки, и пошутила: - Можно и с котом! - Да нет уж, Господи меня помилуй, - ответил ей очнувшийся Иван и жалобно наморщился, услышав вновь грянувший припевчик про кефир, сотрясший и измученную школу, и наледь под ногами. - Я пришел сказать вам только, что сегодня, в бане, преставился наш незабвенный друг... - Кому представился - не поняли старушки-"начальницы". - Ох, мамоньки! Да чей такой супруг! - запричитали точные науки, и только мудрый Николай Кузьмич, вздохнув, промолвил: - Вот опять ведь скажут, как после первого-то сентября, что мы тут веселимся в ту минуту как кто-то помирает! - Да кому теперь об этом говорить-то, люди! - разнесся вдруг по школьному двору и по всему селу протяжный вопль оледеневшей Ольги Юрьевны, и в этом, казалось бы, естественном " кому" одни услышали прямое обвиненье в профнепригодности, другие недвусмысленный намек на то, что не профессор, а они здесь только что преставились, а Самуил Иваныч, который хоть и не прокрадывался к ней с тех пор ни разу, был уверен, что лишь он сумел найти дыру в ее заборе, - предательство и антисемитизм. И если б не отец Иван - возможно, что в школе разразился бы конфликт, которому уже не помогло бы вмешательство потусторонних сил, какое в смерти доктора, конечно, заметил всякий, кто его видал минувшим утром трезвым и здоровым. - Но вот ведь дело-то какое, - прохрипел он, как простуженный, но кашлять побоялся, чтоб не вспугнуть притихшего кота, которому и так уже казалось, что он попал в Москву на рок-концерт в огромных Лужниках. - Как только мне об этом сообщили... А бабулькам моим известно все, чему еще лишь предстоит случиться... Я решил к нему дойти и что-нибудь там сделать... Хотя бы почитать над ним Псалтирь да свечечки пожечь у изголовья. Ну вот... вхожу - а уж его... и след простыл. Всю баню вдоль и поперек обшарил и... обнаружил только стопку книг на полке, на какой еще мой прадед когда-то парился, да эту вот скотинку. Да неостывший чайник на плите... - Ну, батюшка, ты и дурак! - признался, с минуту глядя на него в упор, как тот баран на новые ворота, позеленевший Николай Кузьмич. - Ты не меня - ты сан мой оскорбляешь, - обиделся отец Иван, но тут же смирился и, вздохнув, добавил: - Бог тебя простит, засранца. Ну а если вы мне не верите, то можете спросить у тех же бабушек. Они его перед моим приходом и обмыли, и приодели в чистенький костюм, и положили в гроб - все чин по чину, как надо, сделали. Осталось только венчик воткнуть за уши и -- прости- прощай. - Ты, Ваня, может просто выпить хочешь - спросила, дотронувшись до него, Галина Ниловна. - А Маня не дает И ты решил нас разыграть... - Конечно! - обрадовался бедный Самуил Иваныч, у которого во время рассказа батюшки случился нервный тик на оба глаза. - Надо же придумать такой спектакль! А ведь я почти поверил! - Он у нас артист!.. И я поверила!.. И я!.. И я!.. - вскричали учительницы, пьяненько смеясь и вновь хватая за руки друг дружку, и вновь взрывая под ногами снег каблуками стоптанных сапог, не чувствуя ни страха, ни мороза. Лишь Ольга Юрьевна на этот раз не поддалась влиянью коллектива и, хоть ее и дергали, стояла как вкопанная посреди двора, угрюмо глядя на отца Ивана, но видя краем глаза, как детня, взбежав на гребень ближнего сугроба, отводит глазки в сторону. - Иван, - произнесла она, спустя какое-то немеренное время, в течение которого из глаз священника текли и мерзли слезы. -- Ты что, Иван. . .

Я тобою просто очарован, Словно ночь пред утренней зарёй И я как буд -то очень околдован Твоей небесной, ясной красотой. Твои глаза, лицо и стан красивый Парализует полностью меня, Как только образ твой я вижу, Вдруг становлюсь, как будто пьян. И вот в таком вот состоянии Один встречаю яркую луну, Но сон меня давно уже покинул, Беру перо, стихи тебе пишу. Готов писать тебе я их часами, Пусть хоть до самого утра Ведь ты не знаешь как ночами Я как всегда ,скучаю без тебя. Сейчас сижу, пишу и все мечтаю, Когда увижу наконец- то я тебя, И понимая безысходность, замечаю, Что эта ночь без сна, вновь ждет меня.

* * * * * В банке час заполнял анкету, Что прекрасно без них обойдусь, Чтобы дали кредит. * * * * * Бесит меня в народе То, что люди суют свой нос В то, что прямо относится к ним. "Вечер кому за 40" Хоть и толстыми Многие были -- Ломались не долго. * * * * * После речи директора Не по себе как то стало -- Он, реально, верит во всё, что сказал. * * * * * Не дано нам друг - друга понять. Мне от него работа нужна, Ему от меня -- зарплата. * * * * * Предположим, я вас познакомлю. И как долго ты сможешь Прикрывать свой IQ декольте * * * * * Бодрячком гей Геннадий - Сказали, если потерпишь, Атаманом будешь. * * * * * Чем по должности ты От клиентов находишься выше, Тем больше в тебе оптимизма. * * * * * Когда порядочной Он тебя называет - Не договаривает, гад. * * * * * Раньше втирал очки. Получил повышение -- Теперь штаны протираю. Дубовик Сергей

когда приходит время в очередной раз выбрать между душевным равновесием или какой то движухой ... я по энерции выбираю движуху ... потому что с равновесием я не знаком

- Не пойду сегодня в школу!- заявила Алёнка отцу на следующее утро. - То есть как это не пойдёшь - не понял отец. - А кто ж тогда в школу должен за тебя ходить - Я плохо себя там чувствую. - А что у тебя болит - Душа! Душа у меня болит. - Вот тебе здрасте! Нашлась душевно больная. Нет у нас в роду душевнобольных! Или рассказывай что натворила или и вправду к психиаторy сейчас отвезу. - Да нет, ничего я не натворила...просто...не надо к психиатру. - Ну а в чём тогда дело - Да так, ничего страшного, просто Витька, сосед по парте уже в который раз говорит что меня любит. Раньше я просто не обращала на это внимание и всё было нормально. Но теперь... - А что теперь-то - А теперь я просто не знаю что я должна ему на это отвечать. Этот диалог весьма насмешил Алёнкину мать; - Ответь ему просто, что ты тоже очень любишь его, - посоветовала она. - Даже если это не совсем так - А за что тебе его не любить Вот так и скажи, что конечно любишь и всё и не бойся. Это тебя ни к чему не обязывает, а ему приятно. - Ой, ладно, какая я глупая! И правда надо попробовать. А то нехорошо! Он говорит что любит, а я вечно за это на него как будто-бы злая. Hехорошо. Ладно, не страшно, пойду в школу. И не смотря на то, что Алёнке до сих пор было жутковато встречаться в коридорах со своим насильником она опять побрела в свой класс. Следующая часть: http://www.proza.ru/2010/08/04/1158

10.08.10 Ключевые слова : расслабление, исцеление, релаксация, свет, Бог на иврите слово лечение будет рафуа (рейш, пей, вав, алеф, хей) на иврите слово расслабление будет рафуй (рейш, пей, вав, юд) получается что в одном слове (лечение) есть алеф (Бог), а вдругом слове (расслабление) тоже слово только без алеф (без Бога). из этого мы делаем вывод что нужно найти любой метод расслабления такои какой вам удобен можете просто лечь на кровать и поочереди расслаблять все мышцы и кости и глаза, всё, а потом опустошите себя и впустите в себя свет Творца, всё что есть это Бог и поэтому всё что полое пустое, заполняется Богом. Вы можете просто стоять и очень расслабиться тут же воидёт свет Бога. Вы можете воспользоваться техникой Шавасана лежать как труп на полу ноги в 1. 5 ширины плеч и расслабляться подложите специальную подушку под шею, и расслабтесь, полежите на спине потом на обоих боках, на животе, расслабтесь делайте это по 15 минут. И представляйте себя пустым. Наполняйтесь светом Бога. Вы можете расслабленно двигаться типа тай-чи, тогда энергия будет течь. Вы можете стоя подёргать расслаблено руками, ногами и телом пусть оно падает куда его тянет, только не ломайте себе костей еэта техника немного опасна. Если вы видите что энергия где то не идёт, тогда расскайтесь мысленно в том что вызвало этот блок, даже если вы не знаете в чём расскаиваться расскайтесь чистосердечно и попросите Бога показать вам знаками или мыслью что вы нарушили. Вот и вся методика. Когда вы расслаблятесь позвольте вещам происходить не сопротивляйтесь, даже не принимайте это, приятие это немного аггрессивно, просто идите туда куда ведёт вас эта энергия -- станьте в каком то смысле энергией Дао!

Глава 5: Семь Сестёр В комнате продолжали работать люди. Кто-то постоянно выходил из офиса и возвращался. Другие спокойно сидели за документами, периодически посматривая в монитор. Андрей сидел за своим столом. Сегодня ему не нужно было никуда ехать, чему он чрезвычайно был рад. В открытую дверь вошла молодая стройная девушка с длинной копной тёмных, окрашенных волос, завязанных сзади. Она окинула взглядом комнату. Люди посмотрели, кто вошёл и, не отвлекаясь, продолжали свою работу. - А, где этот...волосатый -- недовольно спросила она. Рабочие посмотрели на девушку ещё раз, ничего ей не говоря. - Я к вам обращаюсь, где его носит Андрей спокойно ответил: - Кого - Ну, как его там зовут, ну, волосатый такой... - Волосатые бывают обезьяны в зоопарке, а у людей бывают длинные волосы... - Какая разница, не помню, как его зовут. - Если ты всё же имеешь в виду единственного в нашем офисе парня, подходящего под это описание, то он уехал ещё вчера. - Ну, и когда этот вернётся - Зачем тебе он нужен -- спросила женщина, сидящая рядом. - Мне нужны чертежи из его компьютера. - Он не вернётся ближайшие две недели... - Куда ж он намылился Девушка села за компьютер и ждала его загрузки. - Да, что там говорить, наверно, куда-нибудь в Египет поехал или Таиланд, или куда-то ещё, - отозвалась другая женщина. - Родители-то, люди не бедные, - отозвалась другая, - папаша машину купил. Что ж им стоит в тот же Египет зимой съездить - Точно-точно, - отозвалась другая женщина. - Богатенькие-то не так мы. Где вот вы, Наталья Геннадьевна, с последнее время были - Два года назад с мужем ездили в Геленджик. - И всё - Да, всё. - Вот... А такие зимой вместо Нового Года в Египет, летом в Австралию, потом ещё куда-нибудь. А для нас картошка на даче является отдыхом... - Что поделаешь, богатые... Андрей искоса посмотрел на беседующих. Терпение уже переполнялось. Он не выдержал и ответил: - Да, как вы можете А Вы даже не знаете, как его зовут, а уже говорите о чём-то Никакой он не богатый. Небедный и богатый -- вещи разные. И ни в какие Египты и Австралии он не ездил. Да, его семья вполне может себе это позволить, но он там не был. - А ты откуда знаешь - спросила девушка, резко оторвавшаяся от компьютера. - Знаю. Ему нужно отдохнуть, но ни на какие курорты он не поехал. - Ну, дурак значит. Деньги есть, а он не поехал! Тут, наверно, каждый поехал бы, если б мог. - Да, дурак, а как ещё скажешь. Всё нормальные люди летом ездят куда-то отдыхать, а этот зимой поехал, в такую погоду! - Лучше б постричься сходил, эх... - женщина махнула рукой и склонилась над бумагами. - Как вы можете так говорить И что, что он не поехал куда-то Может быть, он предпочитает другой отдых... - Какой -- перебила его Наталья Геннадьевна, - с пивом у телевизора Андрей знал, куда обычно ездит друг, но знал, что не стоит говорить слишком много, не давая пищу для новых сплетен людям. - Вы ничего о нём не знаете. Вместо того, чтобы клеветать на человека, лучше б помолчали. Ну, не нравится вам он и что Что такого в его внешнем виде, что он из-за этого какой-то другой - А ты, Андрей, что дружка-то защищаешь -- с улыбкой спросила женщина. - Я не собираюсь слушать, как такое говорят про моего друга. Мне всё равно, как он будет выглядеть. Что мне жениться на нём что ли. И волосы ему вполне идут. Что он вам сделал - Мне ничего, - сказала женщина. - Нормальные люди так не выглядят, это точно, - отозвалась Наталья Геннадиевна, - если б мой сын так выглядел, я бы всю душу б вытрясла, но чтоб нормальным был, как все. - Для вас пусть лучше человек в подъезде водку пьёт, чем на гитаре играет, так - Ну, выпивают и что Все нормальные мужики выпивают. Так всегда было. А этот и пить-то, наверно, боится. - Я не пью и что Я не человек, да -- уже злился Андрей. - Ну... - Вы в глаза скажите, что о человеке думаете. Он о вас никогда плохого слова не сказал, а вы так... - И скажем, а что -- ответила девушка. Андрей промолчал, пожалуй, нечего было говорить. Всё понятно и без слов. Он хорошо знал меня, знал, как человека, друга. Теперь противно было находиться с этими людьми в одной комнате. Они не знают о человеке ничего, а судят о нём, нагло лгут и высказывают своё никчёмное отношение. Кому вообще нужно их мнение. Это они-то нормальные Их любимая Анжелика была немного знакома Андрею. Он прекрасно знал, что она может сказать об окружающих. А Наталья Геннадьевна и Татьяна Львовна вполне могли наговорить подобного и об Анжелике. Вот так, без угрызения совести. А что С совестью можно и договориться. Складывалось впечатление, что у некоторых её никогда и не было. Сын Натальи Геннадьевны, по слухам, больше предпочитал пить и драться в клубах, чем заниматься чем-то другим. Да, это был настоящий пример для подражания. Вот так, в нашем мире, человек в полном смысле этого слова, был никем для окружающих только по тому, что ходил с длинными волосами. По всей видимости, это было куда важнее личностных качеств, души и увлечений... Я проснулся. В комнате царил мрак. Стемнело, на часах стрелки показывали 17:30... Приятно смотреть на привычные чёрно-белые тона. В такие моменты всерьёз задумывался, а может наш мир чёрно-белый Кота уже не было. Он сидел около стола, терпеливо ожидая, когда я проснусь. Обычно он не будил меня. Барс был терпелив, терпелив для кота. Я всегда ему удивлялся. Встал. Теперь можно и поесть. Окно превратилось в чёрный прямоугольник. Идёт ли снег, понять было нельзя. В комнате загорелся свет... Я открыл дверь и в тапках вышел на крыльцо. Снег почти прекратился. Падали лишь редкие снежинки. Стало намного морознее. Я включил свет во дворе. На градуснике застыло -- 9... Я вошёл в дом. Кот с любопытством смотрел на меня. - Поедим -- спросил я, - пора бы. Вскоре опять привычно зашумела плита. Ужин прошёл также хорошо. Сейчас я чувствовал себя намного лучше. Встал из-за стола и потянулся. По телу пробежали мурашки. Появилось опять знакомое чувство поиска занятия. Оно всегда наступало, когда не было понятно, чем заняться. Неожиданно, зазвонил телефон. Я ставил обычно простой старый звонок. Если звучала какая-нибудь музыка, можно было всегда понять, что звонит телефон. Звук раздавался из угла комнаты. По всей видимости, я оставил телефон в куртке. - Алло - Привет. Это я, - ответила мама, - Я доехала. Всё хорошо. Бабушка передаёт привет. Погода какая! - Ей тоже привет. У нас тоже снега много. - Всё нормально - Да, всё нормально. - Хорошо. Тогда я завтра позвоню. - Хорошо. До завтра. - До завтра. Я положил трубку на стол, чтобы потом его не искать. Мама не знала, что я здесь. Это было даже лучше. Зачем говорить об этом. Сразу родители станут волноваться: "Что с тобой". Со мной было всё в порядке. Я просто решил отдохнуть... - У меня есть с собой книги, - вспомнил я. Мои предпочтения не ограничивались каким-то одним стилем. Я любил, и фэнтези, и фантастику, литературу о любви, жизни, природе и др. Что ж, собственно литературой я заинтересовался не так давно. В школе мы изучали много интересных произведений. Что-то из этого нравилось и сейчас. Тогда я даже не задумывался, что чтение может быть интересным. Как минимум не хуже фильмов, видеоигр. Некоторыми произведениями можно было буквально зачитываться, читать их по нескольку часов сразу, почти не отрываясь, представляя всё, о чём идёт речь в книге. На это время ты попадал в другой мир, где всё также реально, но в твоей голове. Как жаль иногда, что ты не можешь там оказаться. Как иногда хотелось взять меч в свои руки и отправиться на поиски приключений или с дробовиком пытаться остаться живым в схватке с врагами. Но книга закрывалась, а её мир всё ещё жил внутри тебя... Я достал одну из нескольких привезённых книг. На обложке чёрными, вдавленными буквами было написано: "Путь воина. Серия "Новый мир". Давно я хотел начать читать эту книгу. В Интернете о ней было сделано множество отзывов. И хоть старшее поколение не ценило подобную литературу, отказываясь признавать её литературой, её было интересно читать. Многое зависело от мастерства автора. - Начнём, - сказал я и сел за стол, придвинул стул и включил настольную лампу. Провёл руками по страницам. - 232 страницы... Быстрота прочтения подчас зависела не только от скорости чтения и количества свободного времени. Очень часто, прочитав две главы, понимал, что стоит отдохнуть. За это время материал усваивался, ты его обдумывал, а затем снова готов был читать. Когда переутомлялся, забывались некоторые факты, читать становилось не так интересно. Обычно всегда хотел быстрее прочитать объёмное произведение, но, закончив его, становилось немного грустно, что оно завершилось. Лампа светила жёлтым светом на стол. Тишину вокруг разрывало переворачивание страниц. Периодически шевелились губы. Новое произведение обычно воспринималось сложнее, чем продолжение уже начатой книги. Приходилось привыкнуть к новому миру, понять его, запомнить действующих лиц. Но затем всё становилось также привычно. Кот лежал на ковре, уже не поглядывая на хозяина. Тот, как всегда был занят очередным делом. Барс жил с нами уже 4 года. За это время он привык, что хозяин часто бывает занят, но не обделяет его вниманием. Поэтому он ждал, когда тот освободится. "... На горизонте появилось ярко-красное Солнце. Это был знак к действию. Другого исхода не было..." Время шло. Страницы переворачивались. Наконец, я решил остановиться. Глаза уже порядком устали. Необходимо немного отдохнуть. Несколько моих книг и тетрадей, которые я привёз ещё давно, лежали в соседней комнате. Я положил книгу и встал со стула. Стопка книг спокойно лежала в углу стола. Казалось, она ждала пока к ней подойдёт хоть кто-то. Сверху лежала толстая тетрадь с тёмной обложкой. Открыв её, оказалось, что это тетрадь для записи текстов песен. Пока в ней было лишь две записи. Остальные страницы оставались свободны. Глаза окинули строки. - Да, это я писал, - немного открывая губы, сказал я. Частично текст уже не помнился. Он ещё не доделан, поэтому я не уделил ему должного внимания. За тетрадью лежала книга, на обложке которой ничего не написано. Я отложил её в сторону. Следом лежала ещё одна, на этот раз тоньше, тетрадь. Я сразу же вспомнил эту обложку. Два года назад я начал интересоваться астрономией. Сидя поздним вечером на улице, всегда видел звёзды. Как можно не обратить на них внимания Я начал читать литературу, запоминать созвездия по картам, искать их на небе. Позже я купил небольшой телескоп. Каково было моё удивление, когда я, спустя несколько попыток, смог получить первые изображения. Теперь же он стоял на балконе... Я увёз его отсюда, узнав о том, что не смогу провести здесь праздники. И теперь он ожидал момента, когда, наконец, будет снова полезен. - Жаль... В тетради были записи того, как я проводил наблюдения, небольшие планы, зарисовки. В конце вложены карты. Я напечатал их тогда. Сейчас у меня есть ноутбук, но тогда карты были единственным навигатором по звёздному небу. Все другие книги остались нетронутыми. Чем заниматься Точно! Ведь я до сих пор люблю это дело. Пусть я не стремился стать учёным. В момент, когда я заинтересовался любительской астрономией, я уже несколько лет учился в университете. Но это и сейчас завораживало меня. И в городе я пытался повторять наблюдения, но с деревней это не могло сравниться. Там постоянно светло даже в тёмное время суток. А здесь ночью даже не выйти из дома без хотя бы фонарика. Иначе мог упасть где-нибудь рядом, в собственном дворе. Вот здесь мне и помогал фонарь. Сперва я производил наблюдения во дворе. Удивительно, что обзор здесь был весьма хорошим. Затем стал выходить в сад около дома, затем к огороду. Там обзор значительно лучше. Практически весь горизонт оставался видимым. Наблюдения я делал в любое время года. Конечно, по сравнению с летом, в остальные сезоны их было намного меньше. Хорошо наблюдать зимой. Несмотря на холод, небо очень часто бывает ясным. Конечно, время пребывания на улице не могло сравниться с теми часами, которые я обычно тратил, но полтора часа в тёплой одежде удавалось провести очень часто. Я лёг на пол. Пол у нас всегда был тёплый, поэтому в основном я читал либо за столом, либо на полу. Это было на удивление удобно и полезно для позвоночника. Развернул старые карты. - Так, лето... Сейчас мне не нужно лето. Каждый сезон в году отличался тем, что звёздное небо менялось. Летом и зимой перемены были наиболее заметными. - Зима... Да, эта карта. Здесь были все созвездия, которые можно увидеть зимой в наших широтах. Уже давно стемнело. Я оделся и вышел на улицу. По крайней мере, можно было просто подышать свежим воздухом. Я не курил, поэтому просто наслаждался чистым, в отличие от городского, воздухом. Температура становилась ниже. Градусник показывал уже -- 12... Снег давно прекратился. Тучи разошлись. И удивительно, но на небе не видно было ни одного облачка. Столь резкие перемены бывали не часто. Я то уж это знал. Обычно, я периодически смотрел из окна. Становилось ясно, есть ли сейчас звёзды, есть ли ещё облака. Так, я мог вставать за ночь несколько раз, но это было нужно. Летом, могло быть так, что в 23:00 на небе не было ни облачка. Казалось, всё замечательно. Ещё час и можно приступать к наблюдениям. Однако проходил час, ты выглядывал из окна и видел, что всё небо скрылось за тёмными тучами, возможно, пойдёт дождь и шансов на нормальные условия не так много. Было и по-другому. Вставал в 2 часа утра и видел, что всего за 2 часа небо стало ясным. Часто небо оставалось таким не более 20-30 минут. Что ж, это природа. Лучше всего, когда условия до самого утра не менялись, и можно было наблюдать рассвет на чистом летнем небе... Поэтому всё могло измениться когда угодно, и вечером, и ночью, и ближе к утру. Погоду не возможно заказать. Я стоял на снегу, который немного утрамбовался и хрустел под ногами. Как приятен этот звук! Это звук зимы... Дышать морозным воздухом было немного больно. Чувствовались отличия от привычного воздуха, которым дышим. Небо сверкало маленькими светящимися точками. Они ярко светили, поэтому какие-то детали во дворе оставались различимыми. Сразу вспомнилась ситуация, когда небо заслоняли тучи, и ночью не было совершенно ничего видно. Хоть глаз выколи. Нет изображения и всё. Но сейчас небосвод опять казался чем-то особенным и волшебным. Только здесь я впервые понял, как сильно отличается небо на природе и в городе. Здесь звёзд было видно в сотни, тысячи раз больше. В городе лишь -- самые яркие и близкие. Здесь хорошо виден Млечный Путь, Галактика Андромеды. Раньше я даже не мог представить, что можно увидеть такое, просто погасив свет. Но жизнь продолжалась. И никто не собирался что-то менять ради какого-то любителя прекрасного. Однако здесь тебе ничего не мешало, и не было никакого освещения... Огоньки приветливо подмигивали. Глаза постарались уцепиться за созвездие, которые можно без труда различить. - Так... - выдохнул я. На западе, уже близко горизонту виден наклонённый квадрат Пегаса. Летом это созвездие просто украшало небо. Такое большое... Иногда его не возможно было не заметить. В него входила Андромеда... - Как всегда прекрасно... Я сделал нетрудный расчет, который научился делать давно и определил, где должна находиться Галактика Андромеда, M31. И вот уже слабо светилось жёлтое облачко, еле заметное наблюдавшему. Глаза старались получше ухватить объект. В конце лета созвездие располагалось гораздо выше, без наклонов, его можно было различить гораздо проще. Правее и выше виднелось наклонённая буква "W" - Кассиопея. Оно всегда меня радовало. Не знаю, что в нём было такого особенного. Да, это очень красивое созвездие, но его вид всегда поднимал настроение. Ниже располагалась Ящерица. Что ж, это маленькое созвездие тоже не оставалось не замеченным. Ниже Лебедь уже частично скрылся за горизонтом. А летом оно буквально парило в небесах, в самом верху. Так, что иногда голова кружилась от слишком долгого просмотра. Правее ещё виднелась Вега. - Какая яркая звезда! Рядом была перевёрнутая Малая Медведица. Большая видна сейчас полностью. Как менялось время. Только запоминал расположение какого-либо объекта и совсем скоро он уже понемногу куда-то уходил, а потом и вовсе скрывался. Ниже и правее виднелась красновато-жёлтая точка. - Марс! Он никогда не был особо заметен, поэтому суметь его найти раньше для меня являлось настоящим событием. Глаза обегали другие созвездия и звёзды. Вспоминал, где, приблизительно, находятся и другие, невидимые глазом объекты. Вот, наконец, я увидел Плеяды. Этот маленький, сейчас слегка перевёрнутый ковшик всегда завораживал, задерживал и заставлял обратить внимание на его красоту. Конечно, с точки зрения науки этот объект, группа объектов была достойна внимания. Но и для простого любителя он тоже представлял интерес. Как же это красиво! Кажется, можно часами любоваться на эти светящиеся огоньки и никогда даже не захочется оторвать взгляд. Кто-то, конечно, путал Плеяды с Малой Медведицей, не зная, как она выглядит. Ведь Плеяды более заметны. А форма немного схожа. Летом Плеяды, практически, не заметны ночью. Они появляются высоко в небе уже к утру, к рассвету. Затем, с каждым летним месяцем они появляются всё раньше и раньше. И вот, если встать в середине июля утром, в 3-3:30 утра, то можно увидеть их на востоке, рядом с Марсом и Венерой... Без телескопа Плеяды становятся, чуть ли не самым красивым объектом неба. И вот в полной темноте среди уже утреннего неба на большой открытой территории на тебя смотрят семь огоньков... Это не забываемо. Я смотрел, я просто смотрел в эту часть неба. Сейчас можно было и рано вечером увидеть их, а тогда это было уже перед рассветом. Мороз крепчал... Я старался переступать с ноги на ногу. Так холод чувствовался немного меньше. А огоньки всё также приветливо подмигивали... Вспоминалось, как я с довольно тяжёлым телескопом шёл к дальнему саду, как изрядно мешали комары. Приходилось одеваться теплее. В кофте было жарко, но так можно стоять. К рассвету становилось прохладно, летом... Удивлялся, как может быть сейчас так холодно. Или с ноутбуком шёл к холму, освещая дорогу фонариком. Открывал карту и начинал сравнивать изображение на мониторе с реальным. Да, это очень помогало тогда, когда ещё довольно плохо ориентировался в объектах. Сидел там... Разве это не идеальное место для наблюдений А потом, уже утром записывал результаты, смотрел на снимки и пытался их анализировать. Знания накапливались... Утро всегда было насыщенным. Здесь не могло быть иначе. Многие люди ещё спали, а ты уже любовался этой красотой. Летним утром природа предстаёт в одном из самых лучших своих образов. Причём, каждое утро особенное. Перед рассветом ты видишь идеально чистое, голубое небо... Ветер разогнал тучи и облака. Яркие лучи солнца освещают землю. Или наоборот, всё небо усеяно высокими перьевыми облаками. Утром всегда приходили какие-то особенные мысли. Настроение было безупречным. Искренне верилось, что возможно абсолютно всё. Ты сейчас, вот этими руками, можешь сделать то, что раньше казалось очень сложным и у тебя непременно получится. А Солнце подарит свою летнюю улыбку. И ты улыбаешься вместе с ним. Читая художественную литературу, сюжет непременно тебя захватывает, а погода только способствует восприятию. Всегда хочется сначала побывать на улице и только в жаркий полдень зайти в дом. Таким было утро... Я стоял. Ходил по двору, разминая шею. Мороз давал о себе знать. Но я терпел. Вполне реально, что завтра будет сильный мороз. И это тоже не могло не радовать. Мне не надо было никуда ехать, поэтому такая погода будет весьма кстати. Ведь не бывает плохой погоды. Важно то, как мы сами смотрим на неё. Я пытался увидеть всё многообразие природы. И каждый сезон надеялся увидеть что-то новое. Для кого-то зима -- просто грязная снежная каша где-то на автомобильной трассе. Однако, если бы человек вышел к этому лесу, его мнение изменилось бы. А ведь зима бывает и другой. За полярным кругом она намного холоднее. Природа тоже отличается от нашей. Не стоит забывать и горы. У нас не было гор. Местность была хоть и равнинной, но местами холмистой. Пожалуй, для нас это и есть горы. И мы бесконечно рады этому. Время шло. Прошло ещё двадцать минут. Я стал действительно замерзать и решил зайти в дом. Ведь можно выйти и немного позже. А сейчас согреться, отдохнуть. Дверь скрипнула. На пороге стоят Барс, выбежавший встречать гостя. Он всегда хорошо слышал шаги идущего и выбегал навстречу. Вот и сейчас, он стоял и довольно смотрел на меня. - Не скучал -- спросил я. Кот ничего не ответил и отошёл в сторону. Я снял тяжёлую одежду. Можно посмотреть телевизор, новости. Я не любил жить, не зная основных событий, произошедших в мире. Казалось, что не знаешь чего-то очень важного, и становилось не уютно. На экране показался ведущий. Очередной выпуск рассказывал о новых встречах главы государства, подписании документов. Неожиданно заговорили о сильных снегопадах, прошедших на европейской территории России. В некоторых регионах снег и не прекращался, вынуждая службы работать постоянно. Естественно, этим подарком природы были недовольны водители. По всей видимости, их устраивала только сухая летняя погода, когда ничто не мешало транспорту. Очень странно, но в выпуске ничего не говорили о трагедиях. К сожалению, в последнее время они стали, практически, нормой современной жизни. Причём, не простые обыденные происшествия, а настоящие катастрофы с сотнями жертв. Конечно, этим событиям уделяли большое внимание. Но простое отсутствие этих событий было куда большим подарком всем людям. Хоть один день люди могли порадоваться спокойствию. Внизу промелькнула строчка прогноза погоды, глаза уловили название города и три символа, стоящие рядом -- "-21"... - -21! -- изумился я. Холодная погода всегда нравилась. Естественно, я имел ввиду холодную погоду для этих краёв. Я никогда не ощущал погоду ниже нашего минимума... Конечно, очень часто она доставляла неудобства. Оказаться здесь и застать такую погоду, было настоящим везением. Ведь ехать в двадцатиградусную погоду со знаком минус могло быть опасно. Оставалось надеяться, что я ещё смогу выйти на улицу на 15-20 минут. Новости закончились. Не хотелось смотреть то, что следовало далее. Никаких спортивных соревнований не намечалось. Экран погас. Я посмотрел на Барса и поймал его взгляд. Подошёл к нему, усевшись на пол, и потрепал его по голове. Кот обрадовался тому, что, наконец, может поиграть. После нескольких поглаживаний по шерсти, он упал и всеми силами старался поймать мою руку. Но я гладил его, его пушистую шерсть. А он в ответ радовался, глаза сверкали. Что ещё надо для счастья Мы закончили. Кот остался лежать на полу, не требуя продолжения игры. Я сел за стол, взял книгу и продолжил её читать. И опять тёмный, большой и таинственный мир был в моём распоряжении... Всё зависело от восприятия. Попадая в неинтересное, бездушное место становилось неинтересно настолько, что читать не было сил. Нельзя заставить себя любить некоторые произведение. Они просто неинтересны. Хотя иногда выводы преждевременны. Стоит через некоторый промежуток времени, часто очень большой, повторить что-либо, и оно начинает нравиться. Почему тогда это не пришлось по вкусу Неясно... Ведь даже простую, маленькую комнатку, заполненную серым дневным светом, можно описать так, что в ней будет интересно находиться. И не важно, сколько в произведении страниц -- 2 или 200. Иногда крохотный рассказ на лист оставляет в твоей душе больше впечатлений, чем толстая книга, читая которую кажется, что она никогда не закончится. Всё зависит от автора. Даже фэнтези бывает очень разным. Одни миры захватывают. Они наполнены интересными местами, персонажами, историей и событиями. Другие, при похожих составляющих не так интересны. Поэтому, читая новую книгу, сложно угадать, понравится ли она тебе, или ты отдал столько денег зря. Прошло около 40 минут. Я отложил книгу в сторону. Перед выходом на улицу надо было немного "размять" глаза. Иначе наблюдать будет неудобно. - Где плеер -- подумал, - Сегодня я его ещё не включал. Эта маленькая вещица, служившая мне не первый год, значила для меня очень много. Да, я слушал музыку и на компьютере, ноутбуке, домашнем кинотеатре, но плеер был особенным. Нет, конечно, по своим характеристикам он не мог превосходить другую технику, но только он мог оставаться со мной в моих походах. Поначалу, приходилось записывать музыку дома, сколько могло вместиться в плеер. Иногда получалось, что за 2-3 дня я переслушал всё, что было. Приходилось начинать заново слушать любимые композиции. Затем, когда появился ноутбук, стало проще. Можно было прямо здесь, в доме переписать нужные композиции и наслаждаться ими. Конечно, природа сама создаёт свою, удивительно красивую музыку. Иногда её хватает сполна. Достаточно услышать бесконечные трели птиц, лёгкий свист ветра и шум деревьев... Только река не журчала. Она была не горной. Однако и там лягушки создавали свою песню, которую иногда тоже приятно слышать. Иногда одному идти было не так весело. Музыка прекрасно помогала. Ты мог делать свои дела и одновременно слушать любимую музыку. Я достал плеер из рюкзака. В наушниках зашумела музыка... А я ходил по комнате, из угла в угол и расслаблялся. Обычно сложно удержаться от того, чтобы самому не заиграть на воображаемых ударных или гитаре. От этого действа настроение моментально улучшалось. Я выключил плеер. Что ж, пора выйти ещё раз. Оделся и вышел на улицу. Температура опустилась ещё на пару градусов. Мороз хватал прямо с порога. Лицо чувствовало холод. Я закутался в шарф и посмотрел верх. Блестящее поле уже немного сместилось. В большие промежутки времени это очень хорошо заметно. Однако это можно заметить даже на обычной фотографии, если установить большую выдержку. Земля не стоит на месте... Вот и сейчас около горизонта появлялись новые, раннее скрытые звёзды. Зимой появлялось много мало известных нам созвездий. Часть из них невелика и невзрачна. Например, Ворон, Чаша, Секстант и другие. Но благодаря картам их тоже удавалось запомнить. Часть звёзд мигала. Время от времени пролетали метеоры. Вспоминались ночи, когда проходили целые метеорные потоки, болиды. Это очень увлекательно. Метеор появлялся, разрезал ночное небо белой линией и через секунду исчезал... И так десятки раз за несколько десятков минут. Однако сейчас такого количества не насчитывалось, других пока не было видно. Под ногами хрустел свежий снег. На удивление, становилось очень холодно даже в одежде. Я старался ходить по двору, останавливаться, а затем опять перемещаться. Некоторые участки неба, особенно около горизонта были видны не полностью, но сейчас у меня не было определённых целей, поэтому всё устраивало. Прошло ещё несколько десятков минут. - Теперь можно пойти домой, - тихо произнёс я. Изо рта вырвался пар, и даже сейчас его можно было различить. Я в последний раз посмотрел на Плеяды. Огоньки по-прежнему украшали небо и смотрели на нашу маленькую Землю из глубин Вселенной... С трудом оторвал взгляд и зашёл в дом. Теперь можно отправляться спать. На часах уже был одиннадцатый час. Надо выспаться. - Завтра можно впервые в этом году сходить в лес. Надеюсь, что погода позволит, - подумал я. Быстро разделся, сложил вещи, расстелил кровать и залез под ещё холодное одеяло. Тело начало дрожать, но постепенно становилось теплее. Без света стало очень темно. Но звёзды всё же немного освещали комнату. Посмотрев в окно, становилось ясно, что мы не одни... Я засыпал. Барс тоже пока дремал, однако, мог вскочить ночью в любую минуту. Тишина убаюкивала. - Завтра будет хороший день...

СОДЕРЖАНИЕ: 1. Обыкновенный учитель 2. Любопытство - не порок! 3. Йога, гипноз и родственники 4. Каждому - своё! 5. Феномены сына 6. Счастье и трагедия 7. Жестокая месть 8. Простое счастье 1. ОБЫКНОВЕННЫЙ УЧИТЕЛЬ Николай Павлович Синько был обыкновенным учителем физики сельской школы. Его знали как скромного человека, примерного семьянина и требовательного учителя. Однажды ему даже вручили почётную грамоту от РАН - Российской академии наук, за изготовление оригинального физического прибора членами физического кружка, руководителем которого он был. Корреспондент областной газеты, бравший интервью после награждения, задал Николаю Павловичу такой вопрос: - Говорят, что современный учитель должен быть похож на айсберг. Надводная, меньшая его часть - те знания, которые должны быть переданы ученикам. А подводная, гораздо большая часть, - те дополнительные знания, которые он обязан иметь для расширения своего мировоззрения... Вы - айсберг.. - Нет, я не айсберг... - прозвучало в ответ. - В наших умеренных широтах айсберги не водятся. Может это и к лучшему. Давайте вспомним историю. Могучий "Титаник" погиб от столкновения с айсбергом! А представьте, что будет, если пришлось бы иметь постоянный контакт только с айсбергами! Айсберги, конечно, нужны - как замечательные источники пресной воды, но нельзя всю воду превращать в айсберги! Должны быть и маленькие льдинки и просто вода, чтобы ею утолить жажду. Как говорится: "Каждому - своё!". - Но ведь эти слова, кажется, были написаны на воротах Бухенвальда! - Ну и что.. Главное, не только слова. Главное - это тот смысл, который в них вкладывают. И если фашисты хотели этой фразой сказать, что кому-то - власть над всем миром, а кому-то - тюрьмы, концлагеря и крематории, то это не значит, что все должны понимать эту фразу именно так. Я, например, её понимаю и воспринимаю, как установку на то, что каждый должен заниматься своим делом! И не обязательно должен быть айсбергом. Можно быть и небольшим источником воды. Но целительной... На своих уроках физики, Синько излишне не умничал. От большинства учащихся требовал знания только самого необходимого, что позволяло успешно сдавать выпускной экзамен по физике в школе, и вступительный - в институте. И многие его ученики успешно выдерживали эти экзамены. Тех же немногих, слишком любознательных учеников, он не сдерживал в их любопытстве, а порой, и в простом "умничании". Такую же методику он применял и к своему сыну. 2. ЛЮБОПЫТСТВО - НЕ ПОРОК! С самого детства сын, Олег, проявлял интерес ко всему живому - животным, птицам, букашкам-таракашкам. И постоянно задавал отцу вопросы. - Папа, а почему я не умею плавать - спрашивал трёхлетний сын отца, глядя в аквариум, где весело резвились маленькие рыбки. - Потому, что ты ещё маленький. Станешь большим - научишься и ты плавать. - Но ведь они тоже маленькие, а плавать умеют! Почему.. - недоумевал сын. Или же, примерно в том же возрасте, глядя внимательно на летающих птиц, он спрашивал: - А когда и у меня крылья вырастут Я тоже хочу летать! Очень хочу!.. Сын с самого детства пытался сравнивать физиологические возможности организма человека, с такими же возможностями животных, птиц, насекомых и прочей живности. И вопросы сыпались как из рога изобилия: -А почему кузнечик, сам маленький, а так далеко прыгает А почему люди так не умеют - А почему у рака отрастает клешня, и у ящерицы хвост, а у человека не может отрасти ни рука, ни нога - А почему человек не может превращаться в другие существа как, например, муха или комар Вначале они - червяки, только ползают. А потом - уже не червяки. Уже лет с десяти сын запоем читал научно-популярную литературу, особенно посвящённую психофизиологическим возможностям человека и миру животных. - Не понимаю я одного, папа... Если встретились, например, два учёных. Англичанин и русский. Каждый знает только свой язык. С одной стороны, - что это за учёные, не знающие иных языков А с другой, - что тут удивительного Им, может быть, было жалко тратить время на изучение других языков. Но я не об этом, а вот о чём... Окружающие не будут удивляться тому, что эти учёные не понимают друг друга. Но почему мы удивляемся, что животные нас, порой, не понимают Может, это мы их не понимаем! И ещё неизвестно у кого лучше способности - у нас или у животных! В старших классах он не только задавал вопросы, но и не боялся спорить с отцом и высказывать свою точку зрения: - Вот ты, отец, преподаёшь физику. Физика, безусловно, - самая главная наука о природе и мироздании. Нам же вы говорите, что человек - дитя природы. Но почему тогда, в твоей физике совершенно не нашлось место для человека - Как это не нашлось.. В физике, сам знаешь, есть понятие "физическое тело". С точки зрения общей физики человек - это тоже физическое тело. Подставляй массу человека в формулы и вычисляй, что тебе нужно. - Да я не об этом, отец!.. Ты сам знаешь, что масса всего человечества вряд ли окажет серьёзное влияние на гравитационные процессы на Земле. Я уже не говорю про Космос. Ну, давай прикинем. Сколько на Земле населения Ну, возьмём, для круглого счёта - 5 миллиардов. Средняя масса одного человека пусть будет равен 70-ти килограммам. Что у нас получается.. Общая масса всего человечества - 350 миллионов тонн... Даже гора Арарат весит, наверное, больше! Поэтому, физика... Я имею в виду общую физику, изучающую общие закономерности, и не принимает во внимание массу человечество. Но ведь есть, например, его, этого человечества, биополевые характеристики, но в учебниках физики человек вообще не упоминается. Для физики, человечество - пустое место. Его нет!.. Но с другой стороны, именно человечество, может уничтожить и всю фауну, и флору Земли. И, наконец, саму Землю. Ту Землю, которую изучает физика. Почему же физика, как наука, изучающая все физические процессы, происходящие на Земле, не учитывает воздействие человечества на Землю, на Природу Человечество уже способно многократно уничтожить эту самую Землю, а для физики как было человечество пустым местом, так и осталось! Взаимодействие падающего яблока с головой Ньютона изучает и вычисляет, а воздействие Человечества на Природу нет... - Ну, сын, ты напрасно грешишь на физику... Ведь есть же такая наука как биофизика... Которая, как раз изучает взаимодействие человека и всего живого с Природой, с Землёй. - Ну, во-первых, биофизика больше изучает воздействие внешней среды на человека и всё живое. А не наоборот, человека и всего живого - на эту среду. А, во-вторых, человек и всё живое - являются составной частью то же среды. Природы, Земли, Космоса ... И биофизика, часто противопоставляет их друг другу, а не изучает их во взаимосвязи. С годами, наиболее частым и честным ответом у отца был такой: - А ты, сын, подумай сам. Почитай книги, проанализируй их содержание, сопоставь. И найди ответ на этот вопрос сам. 3. ЙОГА, ГИПНОЗ И РОДСТВЕННИКИ. Со временем сын перестал задавать вопросы отцу. Особенно после поступления на биофак университета. Уж там было кому отвечать на многочисленные вопросы сына. За период студенчества сын увлёкся индийской йогой, тибетскими тайными учениями и эзотерическими науками. Даже приезжая домой на каникулы сын не прекращал своих занятий. Часами медитировал, делал различные йоговские упражнения, занимался дыхательными практиками. И читал. Целыми вечерами читал специальную литературу. Результаты этих занятий были налицо. Сын мог выделывать со своим телом почти всё, что хотел. Изгибать его в немыслимых позах. Доставать руками любую точку, в любом направлении. Задерживать дыхание на длительное время. Отключать болевые центры... С помощью специальных упражнений сын во много раз улучшил свою память, освоил бесконтактный массаж и лечебную диагностику, приобрёл хорошие практические знания в проведении гипнотических сеансов. Свои теоретические знания и практические умения сын не афишировал, но однажды, будучи на летних каникулах, отец невольно спровоцировал сына на показ некоторых приобретённых своих способностей. - Олег... Сегодня звонила тетя Шура. Уже месяц как она страдает от бессонницы. Да и другие болячки замучили. Ты не мог бы ей помочь Сын, после минутного молчания, согласился. Однако попросил отца в следующем: - Только скажи тёте Шуре, чтобы она никому не говорила про мои лечебные сеансы. Хорошо.. - Хорошо, сын. На следующее утро, отец и сын поехали на "Жигулях" к тёте Шуре, родной сестре отца, живущей в 10 километрах от их дома. Тётя Шура обрадовалась приезду родственников, хотела угостить их обедом, но Олег извинился и предложил сразу приступить к сеансу. Усадив тётю Шуру в кресло, Олег пояснил ей суть своего лечения: - Никаких тайн, тётя Шура, здесь нет... Учёные давно доказали, что человеческий организм может очень многое. А главное то, что все те болезни, которыми может заболеть организм, он же, этот организм, может и сам излечить. И Вы, тётя Шура, начнёте сейчас себя лечить. Сама!.. Ну, немного с моей помощью. Итак, примите удобное положение и расслабьтесь... Затем Олег извлёк из кармана блестящий шарик на тонкой, еле заметной, нитке, и поднёс его к глазам тёти Шуры, на расстоянии около 20 сантиметров. - Смотрите, тётя Шура, на этот вращающийся шарик. Смотрите спокойно, не напрягаясь. И ничего не бойтесь... Ещё больше расслабьтесь... Дыхание ровное и спокойное... Сердце бьётся ритмично... Всё мышцы расслабляются... И хочется спать... Очень хочется спать... Шарик крутится и крутится... Его вращение ещё больше вас успокаивает... Сейчас вы заснёте, но во время сна вы будете отчётливо слышать мой голос... И будете выполнять мои советы... А сейчас... Вы засыпаете, засыпаете... Засыпаете... Затем Олег, быстрым и осторожным движением указательного пальца и мизинца закрыл глаза тёте Шуре. Та, действительно, спала. Но когда Олег попросил её поднять правую руку, тётя Шура медленно подняла руку. Правую. - А теперь, опустите руку... Вы отчётливо слышите мой голос... Вы полностью доверяете моему голосу... Мой голос вы будете всегда узнавать... Даже по телефону... С помощью моего голоса Вы будете излечиваться от своих болезней... Скажите "'Да", если Вы меня слышите и согласны со мной... - Да...- произнесла спящая тётя Шура, откинувшись на спинку кресла. - Вот и отлично!.. А теперь мы с Вами, тётя Шура, потренируемся входить в особое состояние сознания... И выходить из него... Входить и выходить... Вы отчётливо слышите мой голос и полностью мне доверяете... Вы уже находитесь в особом состоянии сознания... Вам, в этом состоянии, уютно и комфортно... Ваше тело и Ваша нервная система находятся в состоянии полного комфорта и умиротворения... Запомните это состояние... И всякий раз, когда я, именно я, буду произносить такую фразу: "'Тётя Шура!.. Погружайтесь в особое состояние сознания!..", Вы с удовольствием будете погружаться в это состояние... Итак, Вы, тётя Шура должны запомнить фразу... А фраза такая: "Тётя Шура... Погружайтесь в особое состояние сознания!..". После того, как услышите эту фразу, произнесённую только моим голосом, Вы будете погружаться в особое состояние сознание... В то, в котором Вы находитесь сейчас... Запомните это состояние... А сейчас, произнесите сами фразу, которую Вам нужно запомнить... Спящая, не открывая глаз, тихо произнесла нужную фразу. - Вот и хорошо... Вы запомнили эту фразу... Запомните также и то, что только мой голос, произнёсший эту фразу при встрече с Вами или по телефону, будет сразу вводить Вас в особое состояние сознание, в котором Вы находитесь сейчас... Скажите "Да", если слышите меня, и если согласны со мной... Тётя Шура отчётливо и охотно сказала: "Да". Далее Олег стал выводить спящую из трансового состояния: - А теперь, тётя Шура, Вы сами выйдете из особого состояния сознания... Сейчас я буду считать до трёх... При счёте "три" Вы проснётесь и откроете глаза... И будете чувствовать себя отдохнувшей... Из Вашего организма исчезнет вся усталость, тяжесть и онемения... Дыхание будет ровным и ритмичным... Сердце будет биться спокойно и ритмично... Начинаю счёт... Один... Исчезают усталость, тяжесть и онемения... Два... Дыхание ровное и ритмичное... Сердце бьётся спокойно и ритмично... Три... Вы просыпаетесь... Просыпаетесь... Просыпаетесь... Вы чувствуете себя отдохнувшей... Голова светлая и лёгкая... Затем Олег ещё дважды погружал свою тётку в особое состояние сознания, и дважды выводил из этого состояния. При последнем погружении он произнёс своё основное внушение: - С сегодняшнего вечера вы будете хорошо засыпать... В нужное для Вас время... Каждую ночь Вы будете спать крепким и спокойным сном... Каждое утро, после быстрого и лёгкого просыпания, Вы будете чувствовать себя отдохнувшей и жизнерадостной... С этой минуты в Вашем организме успешно начались процессы оздоровления и омоложения организма... Уезжая, Олег попросил тётю Шуру, позвонить ему завтра утром и рассказать о своём самочувствии и о том, как она спала ночью. - Олежка! - радостно говорила благодарная тётя. - Да я уже сейчас чувствую себя гораздо лучше! Головная боль мучила целую неделю, а сейчас пропала! Слава тебе, Господи!.. И дай Бог, тебе, Олежка, здоровья и благополучия... Уже в машине, отец спросил молчавшего Олега: - Слушай, так это обыкновенный гипноз.. - Да, отец... Самый, что ни на есть, обыкновенный. - И думаешь, поможет -Думаю, что да. Завтра утром узнаем. Николай Павлович с нетерпением дождался утра. Он даже пошутил в адрес сына: - Не знаю, Олег, помог ли ты тёте Шуре, но меня ты, уж точно, лишил сна. Вскоре выяснилось, что тёте Шуре помог. Восторженная тётя Шура целых полчаса благодарила на все лады племянника и желала ему всего самого наилучшего. И всё удивлялась: - Надо же!.. Спала как дитя! Всю ночь! Как дитя!.. Я уже и не помню, когда так спала! И не нужны никакие таблетки! Олежка!.. Да у тебя дар божий!.. Господи!.. Помоги моему племяннику его уберечь и сохранить!.. Прошу тебя, Господи!.. Через неделю уже другая родственница, двоюродная сестра матери, попросила её, чтобы Олег помог их беде. У Никиты, пятилетнего внука обнаружилось ночное недержание мочи. - И знаешь, Поля... - жаловалась сестра. - Извелись не только мы. Извёлся и внучёк... Ужас как боится, что о его беде узнают товарищи. Засмеют!.. Мать стала просить Олега попробовать помочь и этому горю. Олег ничего не сказал, но через час позвонил своей троюродной сестре, маме Никиты: - Привет, Ирочка!.. Нет, я приехать не смогу. Но помочь попробую. Вернее, поможешь своему сыну ты сама. Слушай внимательно... Во-первых, ты в течение недели должна спать с сыном. Он и так спит с тобой.. Прекрасно!.. Уже половина дела сделана. Теперь дальше. Вечером, перед сном, расскажи ему что-нибудь интересное. Сказку, историю какую-нибудь. И внимательно наблюдай за его глазами. Как только он их закроет и начнёт засыпать, не меняя голоса, произнеси следующее. Да, да... Запиши... "А сейчас, сынок, ты заснёшь... Но когда тебе захочется в туалет, ты проснёшься и сходишь в него... И с этого дня ты, как только захочется в туалет, обязательно будешь просыпаться и, будешь ходить в туалет... И твоя простынь всегда будет сухой... И ты навсегда избавишься от разных страхов... После туалета ты будешь быстро засыпать... И очень скоро ты будешь спать до самого утра в сухой постели... Ты в это веришь. Верим и все мы - я, папа и бабушка"... Записала.. Молодец!.. Что.. Можно употреблять и другие слова. Но только не употребляй частицу 'Не'... Не говори, что постель 'не будет мокрой'. Говори, что постель 'постель будет сухой'. Да, это очень важно! Понимаешь, как мы, в обычном разговоре, можем пропустить одно-два слова, и уже искажается смысл услышанного. Так и при внушении, наше подсознание может пропустить частицу "Не" и вместо "не будет мокрой" будет восприниматься как "будет мокрой"... И получится обратный эффект. Утром, уже перед просыпанием сына, ты должна то же самое повторить. И так всю неделю. Очень важно говорить записанное именно сразу после засыпания, и непосредственно перед просыпанием! Именно в это время ребёнок находится в просоночном состоянии, что равносильно состоянию транса. Что.. Всё так просто! А тебе формулы нужны"!.. Удачи, Ира!. Держи меня в курсе... Отец, слышавший весь разговор, спросил недоверчиво у сына: - И это всё.. Вот таким образом можно вылечить болезнь у ребёнка Олег от души рассмеялся и утвердительно кивнул головой: - Да, отец... Можно вылечить вот так просто. И не только ребёнка, но и взрослого! И не только от энуреза, но и от многих других болезней. Таким простым, как ты говоришь способом, можно заставить и кого-то полюбить. И кого-то возненавидеть. Можно, отец, сделать много хорошего, но и немало плохого... Таким способом, любовницы заставляли королей развязывать войны и, наоборот, заключать мир. Таким способом совершали великие злодеяния и великие добрые дела. И будут ещё совершать. И всё просто. Нужно только выполнить три основных условия. Первое - получить "доступ до тела". Это очень элементарно для матери, жены, любовницы, чужого человека, спящего рядом. Второе - точно уловить наступление просоночного состояния. И третье - правильно произвести внушение. И мир у ваших ног, сеньор!.. Николай Павлович нахмурился, затем отрицательно покачал головой: - Нет, нет, Олег!.. Этого не может быть! Если бы было всё так просто, то давно об этом способе трубили бы во всех газетах и по телевидению. Олег, подошёл к отцу и обнял его за плечи: - И что толку.. О вреде наркотиков, алкоголя и курения трубили и трубят на всех перекрёстках, а толку А способ этот применяли, применяют и будут применять! Кое-кто сознательно, многие интуитивно. И этот способ, и многие другие способы... Применяешь и ты, как учитель, разные способы внушения в адрес своих учеников. И ты об этом прекрасно знаешь. Как знаешь и то, что без внушения не существовало бы человечество. Потому что, вся система образования и воспитания построены на внушении. И политика, и религия, и семейная жизнь, и любовь!.. И всё остальное в человеческом обществе!.. Они, внушение и самовнушение, господствуют и вокруг нас, и внутри нас. А почему не всегда срабатывают.. Потому, что часто проводятся безграмотно и дают, именно поэтому, иные результаты. Порой, даже противоположные. Как в случае с частицей "Не"... Или как в известной строчке "Казнить нельзя помиловать". Важно не только запомнить и записать эту строку, важно и то, где подставится запятая. А потом, отец... Всем известно, что на каждый яд находится противоядие. Вот так дело обстоит и с внушением. Можно найти другие внушения, но противоположные. Как в физике. Если одинаковые волны наложить в противофазе - что получится А ничто!.. Они уничтожат друг друга. Потому, что в противофазе!.. ...Через четыре дня Ирина вылечила своего сына от энуреза. Радости её семьи не было предела! Отцу пришлось потратить много времени, чтобы уговорить родственников держать в секрете эту информацию. -Но почему, Николай Павлович! - искренне недоумевал муж Ирины. - Ведь на этом Олег может зарабатывать большие деньги! Неужели ему деньги помешают Ему ещё учиться. Жениться... Жить, наконец... Вечером того же дня, отец спросил сына: - Слушай, Олег... А почему ты не предлагаешь помощь маме Ведь у тоже немало болячек... И гипертония. И хронический бронхит. Олег подошёл к отцу и сел рядом с ним: - Я ждал этот вопрос, отец... Он вполне логичен. Но ответить мне на него будет не так уж трудно. Ты, помнишь, как вчера вечером, сам удивлялся, что тётя Шура уже стала, чуть ли не каждый вечер, звонить мне и просить, чтобы я по телефону снял то головную боль, то боль в колене. То ещё что-то. И почему.. А потому, что у тёти Шуры уже мощно пошёл процесс самовнушения. Она уже успела себе внушить, что только я ей могу помочь. И никто другой! Более того... У нее, может быть, всё в порядке и с головой, и с коленом. Но ей уже понравилось пребывать в особом состоянии сознания. Полное спокойствие и умиротворение!.. Вот и пускается на маленькие хитрости, не ведая сама того. То есть она уже стала гипнозависимой, а это плохо. Как и всё то, когда организм попадает в любую зависимость: от таблеток, наркотиков, водки... Как говорится "За всё нужно платить!". Кстати и за обладание парапсихологическими способностями. Многие бабки, - я имею настоящих врачевателей, - излечивая других, сами болеют. Потому, что не знают способы восстановления энергетического баланса своего организма. - Ты хочешь сказать, что тётя Шура будет до конца жизни своей названивать тебе и просить о помощи -Нет, я не хочу этого сказать. Я могу даже тебе сказать, что сегодня вечером, если она позвонит вновь, то я сниму эту её только зарождающуюся зависимость. Но хочу сказать тебе и другое... Ты обратил внимание, отец, что почти во всех инструкциях к лекарственным препаратам, на две-три строчки показаний, даются на половине листа, и больше, перечня противопоказаний. И с очень частым употреблением слова "если"... Эффективность химиотерапии, то есть лечения с помощью таблеток, зависит не только от дозы, но и от индивидуального восприятия организмом этих таблеток. И реакция организма могут быть самой непредсказуемой даже для проверенных годами лекарств. А лечение гипнозом - ещё более ювелирная работа. И ещё более непредсказуемая. Тут нужно быть асом... И это не вина гипноза, а его беда! И хотя говорят часто, даже гипнотерапевты, что гипноз совершенно безвреден - это абсолютная ложь! Он вреден при неосторожном с ним обращении. И смертельно опасен, если его стремятся использовать в преступных целях. Как в твоей физике - ядерные реакции. Если они протекают в реакторах атомных электростанций - то это хорошо, но всё равно не исключается опасность. Такая, например, что случилась с Чернобылем. А если эти реакции протекают в атомных бомбах, то... Одним словом, отец, я не хочу экспериментировать на нашей маме. Не хотел я это делать и на тёте Шуре... Вечером тётя Шура всё-таки позвонила: -Олежка!.. Извини меня, родной, что надоела тебе уже смертельно. Но кроме тебя никто мне уже не поможет. Представляешь, что-то левая рука отнимается и всё. Немеет, окаянная... Скажи мне фразу свою волшебную. А дядя Саша трубочку у моего уха подержит, пока ты меня лечить будешь. Пожалуйста, дорогой... А сплю я, Олежа, хорошо! Вот днём только рука... Олег попросил к телефону дядю Сашу, мужа тёти Шуры: - Дядя Саша!.. Вы же трубочку держите правильно. У самого уха тёти Шуры. Особенно когда я её будить буду. Если она не услышит моего голоса, то будет и дальше спать. Придётся опять ехать к вам. Как три дня назад... Когда дядя Саша зафиксировал телефонную трубку возле уха тёти Шуры и та произнесла: "Всё, Олежа, мы готовы. Начинай...", Олег чётким голосом произнёс: - Тётя Шура!.. Погружайтесь в особое состояние сознания!.. Далее, из трубки послышался голос дяди Саши: - Всё, племяш... Погрузилась! Продолжай!.. Олег провёл внушение на усиление транса, а затем выполнил обещанное отцу: - Тётя Шура, Вы отчётливо слышите мой голос... Вы полностью мне доверяете!.. С сегодняшнего дня Вы утрачиваете интерес к нашим сеансам... Вы утрачиваете интерес к нашим сеансам... И причина одна... Вы поняли, что можете прекрасно обходиться без этих сеансов... Вам организм оздоравливается и омолаживается самостоятельно... Вы верите в свой организм... Это внушение Олег повторил трижды. Затем было произведен вывод из особого состояния сознания. Больше тётя Шура не просила проведения сеансов. 4. КАЖДОМУ - СВОЁ! После окончания университета, Олег не остался в аспирантуре, хотя руководство настоятельно предлагало. Он устроился работать в лабораторию по изучению паранормальных явлений. Лаборатория входила в структуру университета, но её работа полностью финансировалась министерством обороны. К родителям Олег стал приезжать реже, было много работы. В редкие приезды сына, мать заводила всё чаще разговор о том, что его одноклассники женятся, а одноклассницы выходят замуж. Называла имена и фамилии. Сетовала на то, как хочется дождаться и понянчить внуков. В ответ на это Олег только посмеивался. Мать расстраивалась от его несерьёзного отношения к серьёзным вопросам. -Вот вы с отцом - такие разумники! Такие разговоры заумные ведёте! А главного понять не можете! Что главное для человека - семья! И дети!.. А остальное - всё ради них! Ну чего ты, Олег, молчишь Разве я не права - Каждому - своё! - смеялся сын. - Правильно!.. Пора тебе уже и подумать про своё! Про свою семью, свой дом, своих детей. Я о чём тебе и толкую. Чтоб в этом году женился! Отец от подобных разговоров воздерживался. Его больше интересовала трудовая деятельность сына. - Ну и чем серьёзным ваша лаборатория занимается - любопытствовал отец. - Неужели паранормальные явления уже относятся к серьёзным явлениям - Да, отец, относятся - серьёзно отвечал сын. - Надеюсь, в вашей лаборатории работают только белые маги... - шутил отец. - Специалистов чёрной магии в штате не держите - Нет, отец, ни белой, ни чёрной магии. Магия одна! Другое дело, в каком направлении использовать её возможности. Как и в медицине. Можно спасти человека, а можно и уничтожить. И теми же самыми лекарствами! - Да, я уже, сын, сам начал покупать литературу по парапсихологическим феноменам. Знаю уже, что такое телепатия, ясновидение, проскопия, интроспекция, дермовидение, психометрия, психокинез и так далее. - И что тебя смущает, отец Николай Павлович развёл руками: - Знаешь, написано красиво. Но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Вот в науке есть верная методология. Любое явление имеет право на существование, если существование этого явления можно подтвердить опытом, экспериментом. И не один раз, а регулярно. - Верно, отец. Но смотри... Теорию гравитации начали разрабатывать в физике давно. Давно говорят и о гравитационных волнах. Ведь всё в мире связано с гравитацией! Но экспериментально, если я не ошибаюсь, до сих пор этих волн не обнаружили! И физиков это не смущает. А вот невозможность ежесекундно повторить парапсихологические феномены, их возмущает! Хотя прекрасно сами знают, что такое психика. Годами те же физики могут биться над проблемой, а результат - нулевой. И вдруг!.. Минутное озарение! И результат налицо! Разве это не феномен! И ведь многие великие учёные признавали, что свои открытия они делали именно таким образом. И дело здесь не только в том, что количество усилий перешло в качество открытия. Дело и в другом... А вообще... Если честно говорить, отец... В твоей физике есть недоразумений ничуть не менее чем в парапсихологии. Даже в школьном её курсе. Примеры.. Пожалуйста! Вот, семиклассникам ты говоришь, что электрический ток в металлах - это упорядоченное движение электронов под действием электрического поля. Что электрон - это частица, имеющая определённые массу и размеры. А на следующем уроке, в десятом классе, ты искренне уверяешь, что электрону больше присущи волновые свойства. Что согласно принципу неопределённости, электрон вообще размазывается в пространстве как облако. И нельзя сказать, где он находится в определённый момент времени. А в квантовой механике физики - теоретики такого накрутили, что с ума можно сойти. Даже гениальный Эйнштейн не смог всего понять и принять. А ведь проблема заключается в чём.. Да в том, что физикам и другим учёным уже пора понять следующее: если явления магии, как ты говоришь, демонстрирует хотя бы один человек, а не тысячи и миллионы, то это явление уже имеет право на существование! И оно существует, вне зависимости от мнения учёных... И его нужно не отвергать, а изучать. Да, среди экстрасенсов, магов, знахарей и шаманов существует множество шарлатанов, но не меньше этих шарлатанов, только более цивилизованных, существует и среди современных учёных. Вспомни, давно ли те же учёные предавали анафеме и кибернетику, и генетику. Знаешь, когда я читаю, серьёзные статьи о процветании в наши времена лженауки, то невольно возникает вопрос: "А кто - лжеучёные.. Те, которые уже пришли на готовенькое, открытое другими И ничего не открыли своего. Хотя имеют солидные зарплаты и звания. Или те, кого вначале пинали и высмеивали, а уже потом, как правило, после смерти, называли гениями". Впрочем, ты и сам, не хуже меня, знаешь про это... Олег усмехнулся, затем предложил отцу: - Лучше давай я покажу тебе некоторые парапсихологические феномены. И, поверь мне, они не связаны с внушением... 5. ФЕНОМЕНЫ СЫНА Олег вышел на кухню и вскоре вернулся с блюдцем, наполненным водой. Блюдце он поставил на стул, сам сел на диван, рядом с отцом. - Сейчас, Николай Павлович, я покажу Вам, как учителю физики, простой феномен. Смотри, отец... Вода в блюдце неподвижна. Я не касаюсь ни стула, ни блюдца. Полы, слава богу, хорошие. Не прогибаются. Через минуту, вода в блюдце начнёт колебаться. Смотри... После сказанного Олег стал пристально смотреть на блюдце, затем начал делать какие-то манипуляции над блюдцем. Прошло десять секунд. Двадцать. Сорок... Но вода оставалась неподвижной. Лицо сына побледнело, на лбу и висках выступила испарина. 50 секунд... Вода упорно не хотела поддаваться воздействию сына. Николай Павлович уже сожалел, что своим упрямством поставил сына в дурацкое положение. Прошла минута, но вода оставалась неподвижной. Отец уже поднял руку, чтобы убрать блюдце, как вдруг, вода в блюдце пришла в движение... И через, десяток-другой секунд стала даже выплескиваться через край блюдца! Вскоре, почти половина воды выплеснулось из блюдца на поверхность стула... - Вот, отец... Это первый феномен. Если хочешь, можешь повторить. Или хотя бы объяснить теоретически. Отец растеряно смотрел то на сына, то на блюдце. Затем просительно, как школьник, произнёс: - А можно не сейчас Мне нужно подумать. Сын рассмеялся и обнял отца: -Ну, конечно, можно! Минут через пять, сделав специальные дыхательные упражнения, сын предложил отцу: -Ну что.. Будем смотреть ещё - Если не устал. - Да нет, всё нормально. У нас пенопласт есть Маленький кусочек. - Где-то должен быть... - Николай Павлович вышел из дому. Вскоре он вернулся с кусочком белого пенопласта. Олег взял пенопласт, отщипнул от него еще меньшую часть и положил её в блюдце. Пенопласт застыл неподвижно на поверхности воды. Сын, заложив руки за спину, и нагнувшись над блюдцем, попросил отца: - Чтобы ты не сомневался в чистоте феномена, возьми отец, большую салфетку и завяжи ею мне рот и нос. Для того чтобы моё дыхание не воздействовало на кусочек. А я мысленным усилием заставлю кусочек вращаться в блюдце. Пять кругов - по часовой стрелке, и пять - против. Отец сделал всё так, как просил сын. Кусочек пенопласта секунд десять был неподвижен. Затем медленно стал вращаться вправо, постепенно увеличивая скорость вращения. После четвёртого круга вращение замедлилось. И после пятого - остановилось совсем. Секунд через пять кусочек стал вращаться в обратном направлении. И на этот раз лицо Олега покрылось бледностью и испариной. - Сынок, может больше не надо экспериментировать - стал просить отец сына. - Ведь это вызывает большие затраты энергии. Я тебе верю и так... Олег опять сделал несколько восстановительных дыхательных упражнений. - Вот я и отдохнул, отец. Давай покажу, для верности ещё парочку феноменов. А ты, на досуге, подумаешь о них, и попытаешься объяснить их теоретически. У тебя градусник есть - Сейчас принесу... - Николай Павлович пошёл за градусником. Когда он вернулся с градусником в руках, то увидел, как Олег выполняет специальные упражнения, чередуя их с дыхательными. Затем встряхнув кисти рук, он взял градусник у отца. - Ты, отец, прекрасно знаешь, что при контакте двух тел с одинаковой теплопроводностью тепло передаётся от того тела, которое имеет более высокую температуру. И до тех пор, пока температуры тел не выровняются. Вот смотри... Сейчас, зажав этот термометр в кулаке, я измерю температуру своей руки. Потом ты сделаешь то же самое. Или давай наоборот. Сначала измеряй ты, а потом уже я. Чтобы не подумал, что в тот момент, когда ты измерял свою температуру, я, каким-то образом, свою температуру повысил. Потерев, например, об одежду. Затем, когда мы убедимся, что температуры наших тел одинаковы, я положу свои ладони на внутреннюю сторону твоих рук, возле локтей. И подержу так несколько минут. Ты почувствуешь сильное жжение, а на твоих руках должны остаться следы от лёгкого ожога. Возможно, они сохранятся несколько дней... Но болеть не будут. Всё произошло, как говорил сын. Жжение было таким сильным, что Николай Павлович еле удержался, чтобы не отвести свои руки. После эксперимента, на руках отца остались большие красные пятна, которые исчезли только на третий день. - Эти феномены относятся к разряду простых. Сейчас я тебе покажу феномен более сложный. Вернее, попытаюсь показать. Он у меня не всегда удаётся. Мне сейчас нужно будет подготовить себя к эксперименту. Минут десять. А ты, пойти посмотри, где наша мама, и чем она занимается. Хорошо.. Ровно через десять минут отец доложил сыну, что мать находится в летней кухне, печёт пирожки. - Отлично! Сейчас, отец, я постараюсь позвать сюда маму. Но несколько необычным способом. Телепатическим. Давай сядем... Сын и отец сели в кресла. Олег, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. Его лицо стало неподвижным, затем напряглось. Через минуту-другую, вновь побледнело и покрылось испариной. А ещё через пару минут, в комнату вошла мать: - Олег! Ты меня звал.. Сын, успевший открыть глаза, засмеялся в ответ: - Нет, нет, мама! Тебе показалось... - Я стою у плиты... Вдруг слышу твой голос. Вроде бы как зовёшь меня. А что говоришь, не пойму. Слушай, а как ты себя чувствуешь.. Что-то ты бледный! Хватит тебе уже книжки читать. Лучше пошёл бы на речку. - Хорошо, мама... Пойду. После ухода матери, отец озабоченно покачал головой: - А мать права, сын. Нужно тебе отдыхать. И знаешь, скажу тебе откровенно. Убедил ты меня. Но ведь, наверное, это сказывается на здоровье. И часто ты занимаешься этими экспериментами в своей лаборатории - Успокойся, отец. Я-то ими занимаюсь регулярно. Но не над собой, а над людьми, у которых с рождения имеются особые способности. Мы ведь их изучаем. Но эти способности можно развить в любом человеке. Правда, с различными результатами. А это... Так, для баловства! - Ничего себе баловство!.. 6. СЧАСТЬЕ И ТРАГЕДИЯ Через два года сбылась мечта матери. Сын, наконец, женился. Приехал в очередной отпуск не один, а с красивой длинноногой девушкой. Представил её родителям: - Прошу любить и жаловать... Моя жена! Надя. Мать всплеснула от неожиданности руками: - Какое счастье!.. Наконец-то! Но, что же это Вы поженились без свадьбы! И напрасно Олег пытался объяснить матери, что свадьба - это пережиток прошлого. - Сынок! Я понимаю... Но что люди скажут! Один сын. И не смогли, по-людски, сыграть свадьбу Но вскоре мать успокоилась, а потом и совсем забыла об этой проблеме, когда узнала, что Надя ждёт ребёнка. И уже на пятом месяце. - Наконец-то!.. Наконец Бог услышал мои молитвы! Как я рада! Надюша, доченька моя!.. От Нади мать узнала и о том, что работает она с Олегом в одном отделе, который является самым важным в их солидной лаборатории. И что недавно Олег стал начальником этого отдела. Ему даже дали служебную машину. Пока Олег ходил к товарищу, общительная Надя, рассказала родителям, что Олега очень уважают в отделе, и что он завершает работу над диссертацией, которая поставит точку в одном многолетнем научном споре. Ещё Надя, по секрету призналась родителям, что очень любит Олега и не представляет жизни без него. - И мне больше всего на свете хочется, чтобы наш сын был похож на Олега! - простодушно призналась она родителям мужа. Мать была на седьмом небе от счастья. Она порхала как 18-летняя, баловала молодых различными домашними деликатесами, часами говорила с Надей о чём-то своём, женском. Невестка отвечала матери полной взаимностью. Оказалось, что её родная мать умерла десять лет назад, и Надя, по её собственному признанию, безмерно счастлива, что у неё свекровь, удивительно похожа на родную мать. А вечерами молодые часами говорили о своей работе. Спорили и соглашались друг с другом. Из этих их разговоров родители могли понять, что работа им нравится, что это - новое дело, где много непонятного и не совсем ясного. Николай Павлович, не один раз слышал, как сын терпеливо объяснял что-то жене, она задавала вопросы, возражала на ответы, тоже пыталась что-то аргументировать. - ...Если представить Вселенную в виде гиперсферы то, исходя из принципиальных положений квантовой механики, каждый предмет, являясь стоячей волной, находится как в фокусе, в определённом месте пространства. Мы его видим, но одновременно, его можно увидеть и в других точках Вселенной... - объяснял что-то сын Наде. Та с чем-то соглашалась, в чём-то возражала. - Да пойми, Надя, такую вещь... С позиций квантово-волновой механики, и исходя из реальности стоячих волн в голографии, информацию, записанную в наших генах, тоже можно рассматривать не как набор аминокислот, а как совокупность голограмм... Случайно слушая эти споры, отец был рад за сына. И был счастлив, вместе с матерью, глядя на счастье молодых. *** ...Горе, чаще всего, приходит неожиданно. Он не стучит в дверь, не звонит, предварительно, по телефону. Оно, это горе, - вероломно вламывается в жизнь людей, в их сердца и души. Так случилось и с семьёю Синько. ...Надю нашли в городском парке, изнасилованной и зверски убитой на седьмом месяце беременности. В это время Олег находился в длительной командировке за границей. Убийц через неделю задержали. Ими оказались два 18-летних подонка-наркомана. В ходе следствия они не могли даже толком вспомнить, как всё случилось. Зато всё случившееся видела одна пожилая пара, сидевшая в тот вечер на соседней лавочке. Эта пара дала необходимые показания. Но, через месяц после похорон, свидетели дали дополнительные показания, в которых фигурировал уже другой убийца, а эти двое юношей подошли к лавочке уже потом. Когда убийство уже было совершенно. Задержанных отпустили, а милиция объявила розыск другого убийцы, фоторобот которого уже висел возле всех отделений милиции города. Свидетели вскоре продали квартиру и уехали в неизвестном направлении. По городу прошли слухи, что у одного из убийц папа оказался очень состоятельным человеком... Не пожалел денег ни на милицию, ни на свидетелей. Напрасно Олег оббивал пороги высоких кабинетов в поисках правды. Везде сочувствовали его горю, но разводили руками. Даже большие начальники из министерства обороны ничем не смогли помочь. 7. ЖЕСТОКАЯ МЕСТЬ Сын замкнулся в себе и потерял интерес к жизни. К родителям приезжал редко и, как правило, на один день. Теперь уже родители чаще ездили к нему, чем он к ним. После каждого приезда родители убеждались, что жизнь их сына стала иной. Его жизнь утратила для своего хозяина смысл. Олег жил как робот - всё делал автоматически, но без жизненного блеска в глазах. Но через два месяца после трагедии ситуация стала несколько иной. Олег, приехавший к родителям, был другим. Жизнь начала в нём воскресать. Он стал вновь запоем читать книги. Привозил их даже с собой. Все книги были посвящены какой-то визуализации. Однажды Николай Павлович не выдержал и спросил: - Олег!.. А что такое визуализация - Это отец, новое направление в парапсихологической науке. Вернее - это хорошо забытое старое. - И что оно может дать - Очень многое, отец. - А конкретнее.. Олег тогда уклонился от ответа, да и отец не очень настаивал. Визуализации, так визуализация. Главное, что сын вышел из того особого состояния сознания, которое уж больно было похоже на состояние, когда у человека вообще отсутствует его сознание. Или находится в заморожено-отмороженном состоянии. Через месяц, приехав в город на курсы повышения квалификации и живя, по его просьбе, у сына, Николай Павлович узнал, что же такое визуализация. Узнал и о многом другом, что заставило ощутить холодок неуемного страха. Приходя с занятий раньше, чем сын с работы, отец, от нечего делать, знакомился с его обширной библиотекой, состоящей, в основном из специальной литературы по парапсихологии и психологии, квантовой механике, теориям психологии сознания, пси-явлениям... Было много и старинной литературы, посвящённой древней магии, кабалистике, йоге, френологии, оккультной философии. Были и многочисленные брошюры и ксерокопии по проблемам и развитию биоэлектроники, неклассическим информационно--энергетическим каналам, отчёты по экспериментальным исследованиям в биоэлектронике, труды научно-исследовательского института КосмоРитмоЛогии. Была также пояснительная записка и проект федерального закона об информационно-психологической безопасности, одним из авторов которых был и Олег. Были здесь и брошюры по визуализации, в основном на английском языке. Из тех, что были написаны на русском, Николай Павлович толком ничего и не понял. В общем, было много всякой другой литературы, но одна книжка - "Оккульные тайны криминальной России" особенно заинтересовала Николая Павловича. Уже в аннотации писалось о том, что автор - специальный корреспондент газеты "Криминальная хроника" попытался выяснить, что скрывается за случаями криминальной практики, похожими на мистификацию. Журналист беседовал с учёными, парапсихологами, колдунами, воровскими авторитетами, представителями спецслужб, побывал в малоизвестных лабораториях и даже некоторое время был сектантом, чтобы изучить явление 'изнутри'. В книге были представлены реальные участники мистических событий, криминальная хроника, документы и богатый исторический материал. Описывались некоторые оккультные эксперименты спецслужб, экстрасенсорные исследования МВД, "магические" прикрытия власти и криминальных группировок... Вечером, когда сын пришёл с работы, а приходил он всегда поздно, Николай Павлович не удержался и спросил, держа эту книгу в руках и показывая на имя её автора. - А этот, в вашей лаборатории тоже был -Нет... Но очень хотел быть. - И что.. Не пустили - Да. - А то, что он пишет в книге - это правда - В основном... Но, это не самая крутая правда. - И что человека можно лишить жизни на расстоянии с помощью магии, это тоже правда - Правда. - Слушай сын... Так что же такое визуализации Я у тебя уже спрашивал. Но ответа не получил. А из книжек толком не понял. Большинство из них, на английском. Ты знаешь английский.. Мы с мамой и не знали об этом. - Пришлось выучить, работая в лаборатории. Сын подошёл к книжной полке, нашёл нужную книгу и протянул её отцу: -Почитай вот это, на досуге. Там про визуализации написано очень доступно. А вообще если говорить о визуализации... Помнишь, как я оказывал помощь тёте Шуре по телефону Так вот, тогда мне нужен был телефон, чтобы вступить в контакт с тётей Шурой. И многие знали об этом контакте. И сама тётя Шура, и ты... И дядя Саша, к помощи которого я прибегал. А вот при воздействии на человека с помощью визуализации ничего этого и никого не нужно!.. И тот, на которого осуществляется воздействие, совершенно не догадывается об этом. И неважно, далеко он находится или близко. В доме, или в бункере... - И какое воздействие можно оказывать на человека - А какое хочешь!.. Можно давать ему распоряжения, изменять его мнения, менять его настроение, лечить, или наоборот... - Убивать - Да. И убивать... ...Прошло почти полгода, после того как Николай Павлович гостил у сына. С тех пор ни ему с женой, ни сыну не удавалось выбрать время и приехать в гости. Но по телефону разговаривали часто. Неделю назад сын сообщил новость. Оказывается, он уволился из засекреченной лаборатории и работает сейчас в родном университете преподавателем на биофаке. Мать настояла, чтобы отец съездил как можно быстрее к сыну. - Да пойми ты!.. Чувствует моё сердце, что у него что-то случилось! Ну не мог он так просто уйти с любимой работы. Не мог!.. Николай Павлович не успел предупредить сына о своём приезде. Телефона нового места работы он не знал. Хорошо, что у отца был запасной свой ключ от квартиры сына. В квартире отец обнаружил беспорядок, что не было присуще Олегу, любившему, наоборот, чистоту и порядок во всём. Сняв верхнюю одежду и пройдя в зал трёхкомнатной квартиры, предоставленной сыну три года назад министерством обороны, отец обнаружил на журнальном столике городскую газету, с пометками красным карандашом. Отец знал давнюю привычку сына помечать на страницах книг, журналов, брошюр и газет всё, что было ему интересно. В разделе "Уголовная хроника" была помещена небольшая заметка о смерти единственного сына одного из "хозяев" города, умершего от внезапной остановки сердца. Далее в той же заметке говорилось и о такой же смерти, через день, другого 19-летнего юноши - товарища сына миллионера. Читателям также напоминалось, что эти двое проходили год назад, как свидетели в деле об изнасиловании и убийстве одной молодой беременной женщины, убийца которой так и не был найден. Автор заметки не исключал возможности, что внезапная смерть двух друзей - дело рук неизвестного убийцы, избавившегося от опасных свидетелей. 8. ПРОСТОЕ СЧАСТЬЕ ...Прошло семь лет. За это время сын успел стать доктором наук, заведующим кафедрой общей биологии родного университета. Успел жениться, к великой радости родителей, на милой девушке Наде. Да, да... Тоже Наде, которая, вскоре родила ему прелестную дочь Маришу. ...И вот сейчас, колдуя над шашлыком в родительском саду, отец и сын с любовью смотрели на своих дам, собирающих крупную клубнику на грядках. Четырёхлетняя Мариша, сорвав очень крупную ягоду, бежала к маме и бабушке, радостно крича: -Смотлите!... Смотли-те, что я наш-ла!... Какая боль-шая!.. А как я её буду есть.. Я же её не пло-гло-чу!.. Все весело рассмеялись. Сын спросил у отца: - А помнишь, отец, как с десяток лет назад, мать мне говорила, что самое главное для человека - это семья! - А ты отвечал ей, что "Каждому - своё!..". - Да, да... Так и отвечал. И мать оказалась права! Но прав был и я! Смотри! Вон Оно бегает - Моё! Измазалось всё в клубнику!.. Уже поздно вечером, выйдя вдвоём в сад подышать свежим воздухом, отец спросил сына: - Олег, а ты сейчас занимаешься своими йогой, гипнозом, визуализацией - Нет, отец!..- рассмеялся сын.- И не жалею. В жизни есть куда большие радости! Знаешь, есть такая книга "'Мистики и маги Тибета". Написала её хрупкая парижанка, артистка столичной оперы, женщина с неповторимым голосом и подлинным драматическим талантом - Александра Давид - Неэль. Которая, в возрасте 43 лет, неожиданно для всех, в том числе и для своих родных, оставляет сцену и начинает увлекаться тайнами Индии и Тибета. В 1911 году она отправляется в Индию, обещая мужу и друзьям вернуться к Рождеству... Но вернулась только через 14 лет!.. Умерла она в возрасте 101 год и её прах, согласно завещанию, погрузили в священные воды Ганга. 40 лет своей жизни она отдала изучению тайн Востока. Написала десяток книг, содержащих богатейший материал не только по истории и различным аспектам религий Востока, но и по мистериям, психологии, древнему чародейству... До глубокой старости она сохранила ясность и критичность ума, отличную работоспособность и бодрость духа... Но я не об этом. В названной книге приведена одна притча: "...Однажды Будда спустился на Землю, чтобы посмотреть, чем занимаются люди. Видит, на берегу реки сидит обнажённый йог и медитирует. Будда его спрашивает: "Чем занимаешься и чего достиг..". Йог отвечает, что занимается специальными упражнениями, совершенствующими тело и дух, и за много лет тренировок он много достиг. Например, может эту реку перейти по воде как по земле... Будда был искренне удивлён: "Потратить столько лет, чтобы этому научиться Зачем Какой смысл.. Ведь можно, за мелкую монету, воспользоваться услугами лодочника!". Так вот, отец... Будда есть Будда! Он всегда прав! Время нашей жизни ограничено. Зачем же его тратить на то, что может не пригодиться вообще, или пригодиться только раз.. - И ещё один вопрос, сын. Всё не решался эти годы задать тебе его. Те двое, 19-летних... У которых остановились сердца... Это результаты визуализации.. - Да, отец... Но они - эти подонки, заслужили такой участи. Это им за Надю! Но, давай, отец, забудем про этих подонков и про визуализацию, а будем помнить и любить своих родных и близких. И будем ценить свою и чужую жизнь.

ГЛАВА 1. Дождя не было, в лицо дул тёплый весенний ветерок, прохожие щурились от слепящего их солнца, в общем, погода была просто отличная. Но у Дженифер Стивенсон как всегда было ужасное настроение. Причём на это действительно были причины. Вот уже несколько месяцев каждый новый её день начинался с того, что она провожала свою дочь Лиззи в школу и шла на ненавистную ей работу. Но в том-то и было всё дело, что работа у неё была нормальная, во всяком случае, ей так казалось, а вот босс...был её бывшим любовником. И не просто бывшим, а бывшим, который мечтал исподтишка поиздеваться над ней, ущипнуть её за грудь или за задницу, отчитать её при всех за то, что она грубит клиентам, хотя такого никогда не было, заставить её мыть посуду, хотя это не входило в её обязанности, в общем он ненавидел Джен. Она работала обыкновенной официанткой в кафе. А кем она ещё могла работать Тренером по каратэ Ну уж нет. Вот чем уж ей снова не хотелось заниматься, так это каратэ. А кем же ещё ей оставалось работать, ей, бывшей каратистке, с громким скандалом ушедшей из большого спорта, мастеру спорта, но без высшего образования и с маленьким ребёнком на руках. Без мужа, без лишних денег и машины. Она, конечно, могла с наглостью сесть на шею родителям и жить в огромном особняке, где она выросла, с прислугой и бассейном, но посчитала, что в двадцать пять лет это слишком неприлично. Или, что тоже весьма неприлично, поселиться с Чарли, у которого своя просторная холостяцкая квартира, где время от времени остаются с ночёвкой симпатичные девушки. Поэтому она жила в маленькой трёхкомнатной квартире в центре душного Лондона с восьмилетней дочерью. Кафе, где работала Дженифер, находилось в десяти минутах ходьбы от её жилища, ходила туда она пешком, как и в школу Лиззи, которая тоже находилась недалеко от дома. Вот и сейчас она неохотно шла в кафе, где ей предстояло работать официанткой. Вокруг было полно людей, все шли куда-то по делам, некоторые радовались яркому солнцу, а Дженифер старалась идти как можно медленнее, чтобы оттянуть тот ужасный момент, когда она вновь как обычно придёт на работу и встретит там Роджера Брауна, своего босса и бывшего любовника. * * * Около входа в кафе "Мелисса", где работала Джен и которое было названо в честь жены его владельца, стоял чёрный Land Rover, машина Роджера, и Джен, увидев машину, невольно застонала и со злостью топнула ногой по асфальту так, что чуть было не сломала каблук. Роджер был "всего лишь директором" этого кафе, как считала Дженифер. Он, разумеется, очень хотел уволить настырную официантку Стивенсон, но тут Дженни повезло -- у неё сложились приятельские отношения с женой владельца кафе Мелиссой, той самой, в честь которой было названо кафе, а также с её сорокалетним мужем Сэмом Паркером. Следовательно, Сэм не позволял Роджеру уволить Дженифер. Проходя мимо машины Брауна, Джен захотелось продырявить там колесо. Но она его пожалела. Нет, не босса, конечно, а колесо и автомобиль. Дерзким и агрессивным взглядом Дженни одарила машину, затем порычала себе под нос, и только потом зашла в кафе. ГЛАВА 2. - Доброе утро, Джен! -- поздоровался с Дженифер бармен Алан. - Привет, - усталым голосом поприветствовала Дженни своего приятеля, который стоял за стойкой и уже взбивал в шэйкере какой-то коктейль. Она сразу пошла одевать форму официантки. Короткая юбка, обтягивающая кофточка, белый передник, в общем, всё как раз для таких мужиков, как Роджер. Когда она уже была готова выйти в зал и принять свой первый заказ у ранних клиентов, она вдруг услышала за спиной знакомый голос: - О-о, кого я вижу! -- это был Роджер. Не успела Дженифер до конца осознать, что это был именно её босс, он уже схватил её за талию своими скользкими и противными руками, словно у Короля Змей, и принялся лихорадоч- но развязывать её передник. Она попыталась вырваться, но хватка Роджера Брауна оказалась слишком сильной, а кричать было бесполезно, поэтому она решила использовать своё главное оружие -- и, не задумываясь, резко вильнула бёдрами, пытаясь таким образом оттолкнуть от себя Роджера. И ей это удалось. Хватка её босса на минуту ослабла, и Дженифер с лёгкостью смогла высвободиться из рук Роджера. Только она хотела с победой выйти в зал, как Роджер сзади схватил её за руку: - Никуда ты не пойдёшь! Ей снова пришлось остановиться. - Неужели -- с ехидной улыбкой Джен повернулась к своему бывшему любовнику и попыталась убрать своё запястье из жёстких пальцев Роджера, но он крепко держал её и не давал пошевелиться. - Ты опоздала! -- сквозь зубы произнёс Браун. - А тебе не кажется, что это ты приехал слишком рано -- Дженни не собиралась сдаваться, поэтому продолжила свою "ко- нтратаку: - Пусти меня, мне надо работать! - Уверяю тебя, тебе недолго осталось тут работать, скоро я тебя уволю! -- прорычал Роджер и выпустил её запястье из своих рук, словно это была не часть её руки, а что-то ужасное, грязное и противное. - Так уволь, - победно улыбнулась Джен и с чувством собственного достоинства отправилась в зал. Когда она с улыбкой вышла в зал и направилась к столу, где сидели двое мужчин, чтобы позволить им сделать заказ, она услышала сзади женский голос: - Эй, Стивенсон, ты что, до сих пор не научилась завязывать передник Или тебе его уже кто-то развязал Эта была высокая брюнетка Люси, новая любовница Роджера и тоже официантка. Она, как и мистер Браун, ненавидела Джени- фер, поэтому любила лишний раз одарить её какой-нибудь очеред- ной колкостью. Джен стояла спиной к Люси, но её голос не могла ни с чем спутать. Она взглянула на свой передник и выругалась себе под нос. Он действительно был развязан, и всё это благодаря Роджеру. - О-о, спасибо, милая Люси, что сообщила мне об этом! -- ехидно произнесла Дженифер, исподтишка показав Люси язык, - А ты разве не знаешь, что в самом модном ресторане Нью-Йорка все официантки ходят совсем без передников! И даже без юбок! Может, тебе стоит попробовать Роджеру бы это очень понрави- лось! - Здесь тебе не Нью-Йорк, дорогая Дженни! -- также ехидно улыбнулась Люси, надеясь, что тем самым сможет сбить с толку Джен, - Поэтому завяжи передник, а то хуже будет! - А ты здесь не директор, чтобы указывать мне, должна я завязывать передник или нет! -- без тени улыбки произнесла Дженифер. - Да, но я -- будущая жена директора этого кафе, поэтому имею право делать тебе замечания! -- серьёзным голосом произнес- ла Люси. Дженни усмехнулась. - Может быть, ты и будущая его жена, но пока ты ей не являешься, поэтому заткнись и продолжай работать! -- сказала Джен, давая клиентам в руки меню. Люси сразу же замолчала. Это очень обрадовало Джен, поэтому она смогла продолжать свою работу, и её настроение вовсе не испортилось. Позволив клиентам осуществить заказ, она смогла уйти в уборную и завязать там свой передник. ГЛАВА 3. Когда она, наконец, привела себя в порядок и решила вернуться в зал, чтобы продолжать работу, в коридоре её поймал Роджер. - Почему не на рабочем месте! -- запричитал он, - Опять ты тут прохлаждаешься А ещё сказала, что тебе надо работать! Дженифер медленно остановилась, также не спеша разверну- лась на 180 градусов, скрестив руки на груди. - Между прочим, я завязывала передник, который был развязан по твоей милости. Так что хватит придираться ко мне! Хотя, тебе и повод не нужен для того, чтобы ко мне придраться. Да, и кстати, - продолжила Джен, уже собираясь уходить, - ты тоже не на рабочем месте. Чего это тебе не сидится у себя в кабинете Она уже хотела развернуться, чтобы уйти, но тут Роджер неожиданно схватил её за локоть и процедил сквозь зубы: - Кто ты такая, чтобы делать мне замечания, на рабочем я месте или нет! Я прежде всего твой директор, поэтому ты обязана, слышишь, обязана делать то, что я скажу! Так, что марш на рабочее место без разговоров! -- он отпустил её локоть, но зато шлёпнул по заднице, словно маленькую, непослушную девочку. Она по инер- ции замахнулась, чтобы дать ему сдачи, но он уже успел зайти в свой кабинет и с ехидной улыбкой махнуть ей рукой. Она со злостью показала ему средний палец и отправилась на рабочее место. Остальная часть рабочего дня прошла без особых приключений. Роджер сидел у себя в кабинете и выходил оттуда крайне редко, но чаще всего по делам, поэтому ему было не до Джен. А Люси, видимо, слишком сильно обиделась на свою коллегу Дженни за то, что та напомнила ей о том, что она ещё не является миссис Браун и, скорее всего, ей никогда не станет. ГЛАВА 4 Вечером, вернувшись домой, Джен немного успокоилась. Настоящим счастьем для неё было каждый день возвращаться домой с ненавистной ей работы и видеть свою любимую дочурку Лиззи. Только эта восьмилетняя принцесса могла заставить Дженифер улыбнуться. Ну и что с того, что Роберт МакКензи был её биологическим отцом Ведь на самом деле Дженни дала Лиззи фамилию Дика и записала его отцом своей дочери. * * * После того, как Дженифер уложила Лиззи спать, прошло около тридцати минут. Этого Дженифер больше всего боялась. Боялась оставаться дома одной. Рядом с дочкой, хоть она была достаточно маленькая, Джен было намного комфортнее. Этот страх одиночества был у Дженни немного странным. Когда в квартире становилось тихо, Лиззи спала, а Джен уже переставала заниматься домашними делами, на неё накатывало необъяснимое чувство тревоги. Это было даже в какой-то степени похоже на паранойю. Дженифер постоянно казалось, что сейчас из-за угла выскочит Роджер и набросится на неё. Или ни с того, ни с сего Боб МакКензи появится на пороге её дома и, устроив громкий скандал, потребует отдать ему дочь. Хотя этого уж ни в коем случае не могло случиться. Но больше всего Джен боялась двух вещей -- первая: что кто-нибудь украдёт Лиззи, вторая: Кафнесия. Да, да, именно, Кэф. Дело в том, что Кафнесия, некогда бывшая её лучшей подругой, не так давно превратилась в настоящую наркоманку! Её выгнали из квартиры за неуплату и поэтому сейчас она вынуждена была скитаться по городу. Её даже лишили родительских прав, отправив её сына, ровесника Лиззи, в детдом. Бабушка Саманта пыталась забрать его к себе на воспитание, но власти социальной защиты были непреклонны. Поэтому Дженифер боялась, что Кэф может нагрянуть к ней в квартиру, ограбить и потратить украденное на наркотики. Каждый вечер она старалась занять себя чем-нибудь, будь то уборка квартиры или даже просмотр телевизионных программ. Неважно что, главное, чтобы это занятие хоть немного отвлекало её от плохих мыслей о Кэф. ГЛАВА 5 Распорядок следующего дня был точно таким же, как и распорядок предыдущего. С утра пораньше Джен проводила Лиззи в школу и отправилась в кафе. Там всё было как обычно, без сюрпризов и новостей. Алан как всегда мирно стоял за стойкой, а вот Роджера и Люси пока не было, поэтому Дженифер спокойно, без особых приключений, переоде- лась в униформу и пошла к посетителям. Позволив им осуществить заказ, Дженни отправилась прями- ком на кухню, дабы предупредить кухарок о заказе двух клиентов -- мужчин лет тридцати. Как только Джен вышла из кухни, она тут же увидела, как с чёрного входа в здание кафе зашли Люси и Роджер. - О-о, посмотрите, кто пришёл! -- Дженифер решила первой начать издеваться над своими заклятыми врагами. Выглядели они счастливыми, но ей безумно хотелось их побесить, - О-о, милые мои, а вам не кажется, что вы опоздали Рабочий день давным-давно начался! - Заткнись, Стивенсон, - без особого гнева произнесла Люси. Она была уверена в себе, так как рядом с ней был Роджер, - У нас с Роджером были дела поважнее... - Знаю я ваши "дела поважнее"! -- ехидно произнесла Джен, - Как же вы собираетесь работать сегодня Вы, небось, не выспались как следует сегодня ночью! Роджер резко вырвался из плотных объятий Люси и чуть было не ударил Джен. Красный, словно помидор, от злости и гнева, он процедил сквозь зубы: - Замолчи и иди на своё рабочее место! Дженифер ужасно не хотелось идти туда, куда велел Браун, но вовсе не потому, что её так сильно раздражала её работа, а потому, что ей не хотелось признавать себя побеждённой в этом словесном поединке с Люси и Роджером. Яростно топнув ногой, Дженни развернулась на 180 градусов и пригрозив Люси расправиться с ней в скором времени, отправи- лась в зал. Выполнив заказ двоих мужчин за столиком у окна, Джен решила немного понаблюдать за Роджером и Люси. Стоя у барной стойки, за которой бармен Алан мирно вытирал пустые стаканы из-под виски, Дженни украдкой глядела за тем, как Люси, переодева- ясь в свою униформу, мило воркует с Роджером Брауном. - Доброе утро, Дженифер, - откуда-то издалека был слышен спокойный и невозмутимый голос Алана, вернувший Дженифер в реальный мир. Сначала Дженни не обратила абсолютно никакого внимания на слова своего коллеги, а затем, чтобы не выглядеть совсем невежливой, улыбнувшись, поздоровалась с барменом: - Ах, да...Привет! Бросив наблюдать за обнимающимися Роджером и Люси, Дженифер взяла со стойки два экземпляра меню, чтобы отнести их девушкам, только что заглянувшим в кафе. Записав заказ девушек и молча отправившись на кухню за тем, чтобы предупредить кухарок о новом заказе, Дженни заметила, что Люси и Роджер удалились в кабинет Брауна. Невольно усмехнув- шись, Дженифер отправилась обслуживать других посетителей. * * * Прошло около получаса, Дженифер продолжала спокойно выполнять свою работу, тем временем гадая, почему Люси так долго не выходит из кабинета Роджера. "Не могли же они заняться любовью прямо на работе", - подумала Джен, вытирая столик после того, как трое мужчин оплатили счёт и ушли из заведения. Через несколько минут, когда Дженифер в очередной раз отнесла заказанные блюда двум посетителям кафе, из служебного входа показалась Люси. Она выглядела как-то странно, этого нельзя было не заметить. Лицо её было бледным и немного взволнован- ным. "К чему бы это" - подумала Дженни, - "Неужели они с Роджером опять поругались" Быстрым шагом Люси направлялась к Джен. Та понятия не имела, что Люси нужно от неё, но, судя по виду, она выполняла приказ Роджера. - Что тебе нужно -- резко спросила Дженифер у неё, когда взволнованная и даже слегка возбуждённая Люси подбежала к ней. Люси вплотную прижалась к Дженни, и ей стало так противно и неприятно, что она попыталась оттолкнуть коллегу от себя, но та, видимо, специально наваливалась всем телом на Джен. Сверкнув своими чёрными глазами, Люси прошептала: - Роджер просил меня немедленно послать тебя к нему в кабинет, - голос Люси был похож на змеиный. -- Судя по всему, разговор будет серьёзным, - и, отойдя от Дженифер на несколько сантиметров, добавила: - Надеюсь, тебя скоро уволят. - И не мечтай! -- с лёгкостью произнесла Дженифер, специаль- но посильнее надавив каблуком Люси на ногу и наблюдая за тем, как она корячится от боли, отправилась прямиком в кабинет Род- жера Брауна. Ничего не подозревающая Дженни медленно, не торопясь, прошла в служебное помещение, а затем прямо по коридору, где находился кабинет Роджера. Она не чувствовала ничего, кроме радости от того, что сейчас ей в который раз удастся наговорить Роджеру всяких гадостей и выйти победительницей из очередной словесной схватки с противным начальником. Смело толкнув дверь в кабинет Роджера, Дженифер зашла туда. Она ожидала, что в кабинете будет шумно, что Браун отреагирует на визит своей бывшей любовницы какой-нибудь очередной гадостью в её адрес, но в кабинете почему-то было тихо. Кресло, на котором обычно сидел Роджер, было повёрнуто передом к стенке, поэтому его лица видно не было. - Эй, Роджер! Что тебе от меня понадобилось Тебе в очередной раз пришла в голову мысль о том, чтобы уволить меня -- окликнула Дженни ненавистного начальника. Ответа не последовало. Роджер Браун неподвижно сидел в своём кресле лицом к стене. Руки его мирно лежали на подлокот- никах, а голова была чуть опрокинута на спинку его рабочего сиденья. - Эй, Роджер, - нетерпеливо повторила Джен, - Ты вообще слышишь меня или нет Снова молчание. Это начинало выводить Джен из себя. - Роджер! Ты что там, заснул -- снова спросила Дженифер. И опять без ответа. Дженифер резко рванулась к столу, за которым сидел Роджер, повернула кресло к себе лицом и...нет, этого не может быть, подумала Джен... ГЛАВА 6 В левом виске Роджера Брауна красовалась маленькая дырочка с запёкшейся кровью в ней. Его голова была опрокинута на спинку кресла, а глаза были вытаращены невероятным образом. Кожа имела серо-зелёный оттенок. Джен не верила своим глазам. Его застрелили. Этого не может быть...Ей только кажется... За её спиной раздался шум, но сперва она не обратила на него никакого внимания. Пока не услышала чей-то очень знакомый голос. - Вот сэр, она здесь, - уверенным тоном произнёс кто-то, - Как мы и предполагали. Дженифер медленно обернулась. Всё ещё не в силах прийти в себя, она словно в тумане увидела перед собой Люси и ещё несколько человек. Не в силах произнести ни слова, Дженни с трудом стояла на ногах и почти ничего не соображала. Сквозь туманную дымку перед глазами Джен сумела разгля- деть двоих мужчин, одетых в полицейскую форму, стоящих рядом с Люси. "Когда она успела вызвать полицию" - словно во сне подумала Джен. Только сейчас она осознала, что оба полисмена смотрят на неё. Люси что-то говорила двум полицейским, но Джен, словно во сне, ничего не слышала. - Мэм, пройдёмте за мной, - терпеливо произнёс один из полицейских. Несколько секунд понадобилось Джен, чтобы понять, что последнее высказывание относилось к ней. Словно в трансе, Дженифер молча направилась за мужчиной-полисменом. - Сэр... - Она попыталась задать полицейскому несколько вопросов. -- Его что, убили - Миссис Дженифер Стивенсон, я полагаю -- смелым тоном произнёс второй полисмен. - Да... - Дженни ужасно себя чувствовала, поэтому не могла говорить внятно и чётко, - Сэр, объясните мне, что произошло Роджер...Он что, мёртв - Лучше вы объясните мне, мэм, - тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнёс один из полицейских. -- Каким образом Вы оказались на месте преступления Только сейчас Дженифер начала более или менее приходить в себя. Суровый полисмен, что смело задал Дженни вопрос о том, что он делает на месте преступления, был постарше того, что мирным тоном попросил Джен следовать за ним. Спокойный и терпеливый полисмен был моложе и выше ростом того сурового толстяка с пышными усами, который начал допрос. - Сегодня утром я как обычно вовремя пришла на работу, - усталым голосом принялась рассказывать Дженни, - а Роджера и Люси ещё не было. Потом они пришли вдвоём и оба направились в кабинет Брауна. Люси долго не выходила оттуда, а когда она наконец соизволила занять своё рабочее место, выглядела бледной и взволнованной, так, что я даже подумала, будто они с Роджером поругались. Потом Люси подошла ко мне и сообщила о том, что мистер Браун ждёт меня у себя в кабинете. Я пришла, а там... - Она лжёт! -- уверенно произнесла Люси, со злостью глядя на Джен, - Всё было совсем не так. - Мисс Кенсингтон, - обратился спокойный полисмен к Люси, - Я прошу Вас, Вы уже дали свои показания. Дайте теперь выгово- риться миссис Стивенсон. Ступайте. Продолжайте, мэм, - обратил- ся он теперь к Дженни. - Миссис Стивенсон, - осведомился суровый толстяк с усами, - Вы ведь работаете официанткой в этом заведении, верно - Да, - нервно кивнула Дженифер. Она чувствовала, что вот-вот заплачет. - А также, по моим сведениям, являлись бывшей возлюблен- ной погибшего, не так ли -- Толстячок продолжал допрос. - Да... - Дженни ощутила, что краснеет. - А также мисс Люсинда Кенсингтон сообщила нам, что Вы были с мистером Брауном в не очень хороших отношениях. Это правда -- спросил толстяк. - Верно, -- кивнула Джен, - Несколько месяцев назад я действительно была любовницей Роджера. Но когда Люси пришла к нам на работу, он бросил меня и стал спать с ней. С того момента наши с ним отношения окончательно испортились. Роджер посто- янно грозился меня уволить, но так как у меня сложились хорошие отношения с женой владельца этого кафе, Мелиссой Паркер, её муж, Сэм, не позволял Роджеру сделать этого. - Миссис Стивенсон, - спросил спокойный полисмен, что помоложе, - Давно Вы работаете в этом кафе - Четыре месяца, сэр, - ответила Дженифер. - А какие у Вас отношения с Люсиндой Кенсингтон -- Теперь вопросы задавал молодой полицейский. - Не очень хорошие, - вздохнула Дженни. - Джен! -- раздался взволнованный женский голос, - Что произошло Неужели Роджер мёртв - Мелисса! -- с надеждой воскликнула Дженифер, увидев подругу, - Мелисса, дорогая, клянусь, это не я, я даже пальцем его не трогала! Мелисса, дорогая, я... - Джен, не в силах больше держать себя в руках, расплакалась. Она запустила руки в волосы и принялась рыдать во весь голос. Ну, почему, почему всё так несправедливо Да, она ненави- дела Роджера, это правда, но ведь у неё даже в мыслях не было того, чтобы убить ненавистного ей начальника. Это всё Люси, это она, в этом нет никаких сомнений! Именно поэтому она сегодня вышла из кабинета Роджера бледная и напуганная. Она специально обманула Дженни, сказав ей, что Роджер якобы ждёт её у себя в кабинете. Она сделала это специально, чтобы подставить Дженифер и упечь её за решётку. - Дженни, детка, прекрати лить слёзы, я верю тебе! -- испуганная Мелисса пыталась успокоить плачущую подругу, а растерявшиеся полисмены мало что понимали в этой бестолковой суете. - Сэр, я могу с уверенностью сказать Вам, что эта девушка невиновна, - Мелисса принялась защищать невиновную подругу, - Поверьте мне, я хорошо знаю Дженифер, она не способна на убийство. Меня зовут Мелисса Паркер, я жена Сэма Паркера, владельца этого заведения. К сожалению, мистер Паркер не смог сейчас прибыть сюда по той лишь причине, что он находится в командировке в Валенсии. Я Вас уверяю, миссис Стивенсон невиновна... - Миссис Паркер, я понимаю Вас, Вы уверены в невиновности Вашей близкой подруги, но она была на месте преступления, поэтому у нас есть все основания полагать, что Дженифер Стивенсон -- главная подозреваемая в убийстве Роджера Брауна. - А Вы снимали отпечатки пальцев Вы проводили судебно-медицинскую экспертизу Вы обыскивали место преступления, в конце концов Я могу заверить Вас в том, что эта девушка ни в чём не виновата, и я требую, чтобы Вы немедленно отпустили миссис Стивенсон! -- Мелисса Паркер выглядела довольно раздражённой. -- Дженни, дорогая, иди, вымой лицо, мне нужно поговорить с этими джентльменами. * * * После того, как заплаканная Дженифер и небольшая толпа зевак вышли из кабинета своего погибшего начальника, Мелисса продолжила беседу с полисменами. Она взглянула прямо в глаза каждому из полицейских, а потом медленно достала из своей сумочки кошелёк. - Джентльмены, - произнесла Мелисса, открывая свой бумажник, - Дженифер Стивенсон невиновна, не так ли -- произнесла она, достав из кошелька несколько купюр. - Э-э-э... - пробормотал толстяк, - Мэм...Вы... - Я требую, чтобы Вы сейчас же увезли тело Роджера из нашего заведения и закрыли дело об его убийстве. Миссис Стивенсон -- молодая мать-одиночка, добрейший души человек, она даже мухи не обидит, поэтому Вы не имеете права обвинять её в чём-либо. Да, она случайно оказалась на месте преступления, но это не даёт Вам права обвинять её во всех смертных грехах. Поверьте мне, джентльмены, Дженифер Стивенсон -- наш очень ценный работник и к тому же, как Вам известно, моя близкая подруга, такой прекрасный, умный человек, как она, просто не может совершить такое, -- строго произнесла Мелисса, достав из бумажника ещё несколько купюр и протягивая их обоим полицейским, - Вам всё ясно - Э-э-э... да, мэм. -- испуганно кивнул толстяк с усами, хватая деньги из рук Мелиссы. -- Разумеется, мэм. Дженифер Стивенсон невиновна. Дело закрыто. - Отлично, -- улыбнулась Мелиса, не забыв дать взятки ещё и экспертам, - И ещё. Представители СМИ ни в коем случае не должны знать о том, что случилось. - Конечно, мэм. -- кивнул толстяк. - Нет, проблем, мэм. -- испуганно произнёс молодой полицей- ский. Проводив экспертов, Мелисса вышла к работникам кафе, столпившимся в зале для посетителей. Напуганные работники тут же принялись расспрашивать хозяйку о том, что произошло, правда ли, что директор мёртв и о прочих подробностях этого происшест- вия, но Мелисса ответила лишь: - Леди и джентльмены! Прошу Вас не паниковать. Да, Роджер Браун действительно мёртв, но лично Вам не следует ни о чём беспокоиться. Всё произошедшее в нашем кафе сегодня никак не отразится на вашей работе. А сейчас, наверное, нам придётся закрыть наше заведение. Считайте, что на сегодня Ваш рабочий день закончен. Можете идти домой, -- завершив свою речь, Мелисса позвала заплаканную Дженифер к себе. ГЛАВА 7 - Дженни, - спокойно и заботливо произнесла Мелисса, - Можешь не беспокоиться, я всё уладила. Ты не виновна. Но ты... можешь рассказать мне всё по порядку, что происходило сегодня в нашем кафе. Напуганная Дженифер вновь начала рыдать, но на этот раз тихо и не очень сильно. Всхлипывая и глотая слёзы, Джен в подробностях рассказала Мелиссе о том, что произошло сегодня в кафе. Джен говорила размеренно, не торопясь, она рассказала Мелиссе Паркер всё -- и про то, что Роджер и Люси сегодня опоздали, и о том, что Люси не выходила из кабинета своего начальника довольно долгое время, и о том, что Люси просила Дженни зайти в кабинет Брауна, а также про то, как, зайдя туда, Дженифер решила, что Роджер заснул на своём рабочем месте. - Мелисса, клянусь, я не убивала Роджера! -- плакала Дженифер, глядя на Мелиссу абсолютно невинным взглядом. - Дженни, дорогая, я прекрасно это понимаю, - улыбнулась Мелисса, легонько проведя ладонью по щеке Джен, - Я обо всём позаботилась. Можешь не беспокоиться -- двое этих полисменов больше и не вспомнят о тебе. А Люси...я всегда знала, что от неё ничего хорошего ожидать нельзя. Это она убила Роджера! Сегодня она, наверное, уже ушла домой, но завтра я обязательно уволю её! - А что же скажет Сэм, когда узнает, что Роджер мёртв -- продолжая рыдать, спросила Дженни, - А вдруг он уволит меня - Не волнуйся, Джен, Сэм прекрасно относится к тебе и, кстати, он уже давно хотел уволить Роджера и эту Люси, -- улыбнулась Мелисса. -- Тебе не о чем беспокоиться. - А кто же теперь станет новым директором кафе -- всхлипнув, поинтересовалась Джен. - У нас есть один кандидат на этот пост, и я уверена, что он сможет приступить к этой работе в самое ближайшее время, -- сказала Мелисса. - А мне...мне что теперь делать -- с новой силой зарыдала Дженни, - Вдруг эти двое посадят меня за решётку Что же тогда будет с Лиззи... - Успокойся, Дженифер, я всё уладила, больше эти двое до тебя даже пальцем не дотронутся! -- словно скороговорку произнесла Мелисса Паркер, - Сейчас ты можешь спокойно идти домой, я завтра же уволю эту Люси, а новый директор приступит к своей работе сразу же по прибытии в Лондон. Тебе не о чем беспокоиться. Всё в порядке. -- Мелисса вздохнула. - Мелисса... - прошептала Джен, - Ты что... дала этим полисменам взятку Мелисса густо покраснела, снова вздохнула, а потом, наконец, сказала: - Да, но я для тебя старалась, Джен, ты же всё-таки моя подруга! Не волнуйся, всё в порядке, это никак не отразится на моих доходах. Я ещё раз повторяю, тебе не стоит ни о чём беспокоиться. - Но...это же нечестно! -- Слёзы на лице Дженифер моментально высохли. - Да, я с тобой согласна, этот мой поступок не совсем честный, но, по-моему, тебя не должно волновать, каким образом я справилась с этой проблемой. Главное, что ты невиновна, и теперь эти полицейские тоже так считают, - быстро проговорила Мелисса, а потом добавила: - Всё. Я больше не хочу это обсуждать. Иди домой, Джен. А завтра...будет обычный рабочий день. * * * В полной растерянности Дженифер отправилась домой. Казалось, всё произошедшее сегодня было сном, обыкновенным страшным сном. Но вот только Джен почему-то не собиралась просыпаться. На улице светило яркое весеннее солнце, прохожие спешили по своим делам, а Дженни шла по улице, словно в тумане. Мысль о том, что Роджер мёртв никак не укладывалась у неё в голове. Медленно шагая по улицам, Джен не заметила, как вернулась домой. Лиззи уже пришла из школы, поэтому Дженни тут же принялась готовить обед. Готовя еду, она пыталась хоть немного отвлечься от плохих мыслей, но это ей почти не удавалось. Отобедав вместе с Лиззи и вымыв всю посуду, Дженифер принялась метаться по квартире туда-сюда, не в силах понять, что происходит. Её что-то тревожило, она, будто сумасшедшая, пыталась найти себе хоть какое-нибудь занятие, дабы выкинуть из головы все плохие мысли. Лиззи находилась у себя в комнате и мирно занималась домашним заданием, в то время как Дженни принялась судорожно мыть пол, чтобы не сидеть сложа руки и не терзать себя плохими мыслями о Роджере и обо всём, что произошло сегодня на работе. Остаток дня пролетел скучно, грустно, но в то же время совсем незаметно. Только присутствие в доме Лиззи заставляло Дженни на минутку отвлечься от плохих мыслей. Ни судорожное мытьё полов, ни просмотр сериалов по телевизору, ничего не могло отвлечь её от всякой ерунды в голове, кроме этой белокурой девочки. ГЛАВА 8 На следующий день с утра Джен с дрожащими коленками отправилась на работу. Прошедшей ночью она уже стала предпо- лагать, что её скоро уволят и ей придётся искать новое место работы, поэтому спала она очень плохо. Из-за ночи, проведённой практически без сна, Дженни безумно хотелось спать. Как обычно придя на работу, Дженифер увидела в служебном помещении Мелиссу, которая со спокойной строгостью отчитывала Люси. - И ещё одно, мисс Кенсингтон, -- слышался на весь коридор ровный, спокойный и в тоже время строгий голос Мелиссы, - Бухгалтер уже приготовил для Вас расчёт. Вы уволены. В обычный день, услышав бы новость насчёт увольнения Люси, Дженни бы просто запрыгала от радости. Но только не сегодня. Ей было не до этого. - Но это не справедливо! -- теперь уже на весь коридор был слышен противный визг Люсинды Кенсингтон, - Эта Стивенсон -- убийца, а меня увольняют! Где справедливость, чёрт возьми! - Мисс Кенсингтон, - твёрдо произнесла Мелисса, - Даже сейчас, когда Вы уволены, Вы не имеете права плохо говорить о Ваших бывших коллегах. Такие оскорбления в данном случае с Вашей стороны непозволительны. А теперь уходите. Я повторяю: вы уволены. Раздался резкий стук каблука, видимо, Люси от злости топнула ногой, прорычала себе под нос и быстро зашагала к выходу. Внезапно Дженифер осознала, что комната, в которой разговаривали Мелисса и Люси, находилась прямо у неё под носом, а Люси только что вышла из неё. Если бы Джен сделала ещё шаг, они бы столкнулись лоб в лоб. - Стивенсон, чёрт возьми, смотри, куда идёшь! -- от неожиданности взвизгнула бывшая коллега Дженни. -- Тебя ещё не уволили Ну, ничего, ты следующая. - Пока что уволили только тебя, Кенсингтон, так что лучше заткнись и убирайся отсюда, слышишь! -- хоть Дженифер и хотелось спать, но ненависть к Люси у неё от этого не исчезла. - С какой это стати ты тут раскомандовалась, а, Стивенсон -- Люси скорчила противную гримасу, отчего её и без того некрасивое лицо сделалось ещё уродливее. -- Кто ты такая, чтобы командовать мной, а Ты здесь никто, всего лишь... - Это ты здесь никто, Кенсингтон, ясно -- не задумываясь, перебила Дженни свою бывшую коллегу, - Ты что, не расслышала, тебя же уволили, это ты здесь никто, а я ещё пока тут работаю, поэтому я бы порекомендовала тебе помалкивать и поскорее отсюда убираться, иначе я сейчас сама постараюсь тебе помочь сделать это, ясно, Кенсингтон! -- хоть Дженифер и не любила каратэ, но в данный момент у неё просто чесались руки. Так хотелось дать этой нахалке по морде! - Девушки, прекратите, - раздался привычно спокойный и строгий голос Мелиссы Паркер, - Миссис Стивенсон права, Люси, Вы уволены, поэтому я прошу Вас, уходите. Я сейчас сама лично провожу Вас к бухгалтеру, чтобы та дала Вам расчёт, а потом можете идти на все четыре стороны! -- последние слова Мелисса почти выкрикнула, а затем тон её смягчился: - А ты, Джен, иди, переодевайся в униформу и приступай к работе. - О, чёрт, в этом кафе даже с убийцами разговаривают мягче, чем с бывшими работниками! -- яростно воскликнула Люси. Сжав кулаки и круто развернувшись, Дженифер, ни о чём не думая, замахнулась и ударила Люси правой рукой. Она уже давно учила себя быть чуть терпеливее к обидчикам, но каратистское прошлое время от времени давало о себе знать. Люси взвизгнула, удар пришёлся ей прямо в челюсть, нижняя губа была разбита. - Джен, что ты делаешь! -- Мелисса была крайне напугана. - Она меня оскорбляет, а я должна это терпеть! -- Дженифер почувствовала, что краснеет от ярости. - И Вы ещё держите у себя в кафе таких официанток -- Люси принялась рыдать навзрыд. - Так!!! -- Мелисса в нетерпении развела руками, - Мисс Кенсингтон! Немедленно ступайте к бухгалтеру, а ты, Джен... - от усталости Мелисса Паркер глубоко вздохнула и, развернувшись, направилась прямо по коридору в кабинет бухгалтера, схватив за локоть рыдающую Люси и оставив Дженифер в одиночестве. Но это только сперва Джен подумала, что осталась в коридоре наедине с собой. Подняв голову, она внезапно поняла, что в коридоре находились почти все кухарки и официантки этого кафе. Медленно и внимательно оглядев всех своих коллег, Джени- фер пожала плечами, только сказав: - А я, что, должна была терпеть её оскорбления Молча постояв в этом злополучном коридоре ещё несколько секунд, самые любопытные сотрудники в кафе "Мелисса" разош- лись по своим рабочим местам, а Дженни отправилась-таки переодеваться в униформу официантки. * * * Джен уже завязывала свой передник, когда в комнату ни с того ни с сего заглянул незнакомый мужчина. - Мел Ты здесь -- произнёс он по-английски с каким-то странным акцентом, - Ой, простите, сеньорита, я... До этого момента только голова этого мужчины со странным акцентом выглядывала из того злополучного коридора, а теперь он до конца зашёл в комнату, где заканчивала переодеваться Джени- фер. Это был высокий загорелый брюнет лет тридцати с большими чёрными глазами чуть навыкате, густыми бровями, прямым носом-"картошкой" и пухлыми губами. Одет он был в строгий тёмно-синий костюм и блестящий серебристый галстук с белой рубашкой. Дженифер и этот незнакомец со странным акцентом не сводили глаз друг с друга. - Я могу Вам чем-нибудь помочь, сэр -- спросила его Дженни, чувствуя, что краснеет. Мужчина попытался улыбнуться, но вместо этого лишь вытаращил свои и без того большие чёрные, словно ночь, глаза, оглядел Джен с ног до головы, а потом открыл рот, чтобы что-то сказать, и, наконец, спустя несколько секунд, робко произнёс: - Простите, сеньорита, а...Вы не видели здесь Мел...ой, то есть, Мелиссу. Ну, в смысле, Мелиссу Паркер -- Джен показалось, что акцент этого мужчины на секунду стал сильнее. - Мелиссу Э-э-э, - Джен внезапно осознала, что на несколько мгновений забыла о том, куда ушла Мелисса и вообще кто она такая, эта Мелисса. -- Ах, да, Мелиссу! Простите, сэр, она совсем недавно отправилась к бухгалтеру... Дверь в его кабинет находит- ся... туда... прямо, но Вы... нет, Вам, наверное, лучше подождать её здесь! -- выпалила Дженифер. Незнакомец улыбнулся. - Ну, разумеется, я лучше буду ждать Мел в обществе такой красивой девушки, чем пойду в кабинет какого-то бухгалтера! -- его щёки немного порозовели, и он улыбнулся ещё шире. - Спасибо! -- Дженифер не заметила, как сама улыбнулась во все свои тридцать два зуба. -- А, собственно, сэр... зачем Вам Мелисса Незнакомец ещё больше покраснел, а потом смущённо произнёс: - Ах, да, сеньорита, я же забыл представиться! Меня зовут Рикарду Перейра, я... кандидат в директора этого кафе!!! -- Он рассмеялся, покраснев до такой степени, что спелый помидор по сравнению с ним казался бы мертвенно-бледным. -- А Вы - Дженифер Стивенсон, - Джен снова улыбнулась, на этот раз немного стеснительно и смущённо, - Я, как видите, официантка... здесь. -- Теперь пришёл черёд Дженни краснеть не хуже спелого помидора. "Какие же симпатичные официантки работают в этом заведении, чёрт меня подери!" - подумал Рикарду. - Я очень рад с Вами познакомиться, Дженис... - улыбнулся Рикарду. - Я Дженифер! -- машинально исправила Джен своего собеседника, - Я тоже очень рада с Вами познакомиться, сэр. - А давно Вы работаете здесь,... Дженифер -- спросил её новый знакомый. Джен задумалась. За несколько минут общения с этим мужчиной она даже умудрилась забыть, сколько времени она проработала в этом кафе. - Э-э... - продолжала считать Дженни, - Четыре месяца, сэр. - Прекратите называть меня сэром! -- воскликнул он, - Я же Вам сказал: меня зовут Рикарду. - Простите, - кивнула Дженифер, - Э-э... Рикарду. - Вот! -- улыбнулся кандидат в директора кафе, - Уже лучше! - Рикарду! -- откуда-то издалека раздался голос Мелиссы, отчего Джен почти что огорчилась, - Наконец-то ты пришёл! Дженифер и Рикарду дружно обернулись. Им обоим явно не хотелось, чтобы кто-то прерывал их милую беседу. - Джен! -- воскликнула Мелисса Паркер, - Ты не на рабочем месте - Нет, Мел, это я виноват! -- замахал руками Рикарду, - Это я оторвал от работы Дженис. - Ты хотел сказать: "Дженифер" -- поправила его Мелисса. - Верно, - покраснел Рикарду, - Так вот, Мел, не ругай эту прекрасную официантку! Это я виноват, я вынужден был оторвать её от работы, потому что искал тебя! - Я вижу Вы... уже успели познакомиться, - тихо произнесла Мелисса. ГЛАВА 9 Дженифер пришлось идти работать, хотя ей совсем не хотелось этого делать. Из-за увольнения Люси, Джен теперь приходилось бегать в два раза больше и выполнять большее количество заказов. Рабочий день прошёл как обычно, если не считать того, что, во-первых, Дженни бегала от одного клиента к другому в два раза больше, чем раньше и, во-вторых, ей было немного непривычно оттого, что не было больше противных, колких фраз от Люси. А в целом, рабочий день пролетел как-то незаметно. Дженифер просто некогда было думать о том, как сильно ей надоела ненавистная работа официантки из-за огромного коли- чества последней. И к тому же, с увольнением Люси и появлением Рикарду Джен стало намного интереснее выполнять свою работу. * * * В самом конце рабочего дня, в восемь часов вечера, когда заведение уже закрылось, Мелисса Паркер велела всем работникам своего кафе не уходить домой, а задержаться на несколько минут. Впрочем, Дженни знала, почему. Собравшись в служебном помещении вместе с барменом Аланом и многочисленными кухарками, Дженифер стала ждать Мелиссу и Рикарду. Но, в отличие от всех остальных работников, Дженни знала, кого им всем собиралась представить Мелисса, поэтому чувствовала себя намного увереннее, чем остальные. По мере увеличения количества кухарок и других работников этого кафе в комнате, где Джен и её коллегам было велено ждать хозяйку и новоиспечённого директора этого заведения, усиливался волнительный шёпот. Кухарки, бухгалтер и многочисленные секретари увлечённо сплетничали о новом директоре, и только одна Дженифер предпочитала хранить молчание. - Итак, леди и джентльмены, я хочу представить вам вашего нового директора! -- По-обычному строгий, спокойный и в то же время громкий голос Мелиссы Паркер заставил шептавшихся сплетниц мгновенно замолчать. Все, кроме Джен, моментально замолкли и стали, словно экспонат в музее, разглядывать своего нового начальника. Надо сказать, что Рикарду по сравнению с Роджером выглядел более дружелюбным и жизнерадостным. - Добрый вечер! -- произнёс Рикарду, лучезарно улыбаясь, с тем же свойственным ему акцентом. Все хором поздоровались с новым директором, в том числе и Дженни. Она, кстати, не заметила, как, точно так же, как и сегодня утром, после взгляда на его ослепительную улыбку, принялась улыбаться ещё шире, чем он. - Это Рикарду Перейра, наш новый директор, - с таким же невозмутимым видом произнесла Мелисса. Ни один мускул на её лице не дрогнул. -- Этот португальский бизнесмен теперь будет вашим начальником, и я требую, чтобы вы исполняли все его приказания так же, как и приказания... Роджера, - Мелисса сделала небольшую паузу, прежде чем произнести имя покойного, несколь- ко сотрудников вздрогнули. -- Ну что ж, на сегодня, наверное, всё. Все работники кафе дружно засобирались по домам, и то же самое хотела сделать и Дженифер, но вовремя заметила на себе довольный взгляд своего директора. - О-о, Дженис, я хотел бы предложить Вам сходить сегодня со мной куда-нибудь, точнее...съездить! -- улыбался Рикарду, любуясь Джен, словно картинкой. - Меня зовут Дженифер, сэр, - деликатно поправила она своего начальника, снова чувствуя, что краснеет. - Я же просил Вас не называть меня сэром! -- воскликнул Рикарду, - Ну - Что "ну" - Как Вам моё предложение Не хотите ли сходить со мной в какой-нибудь шикарный ресторан -- продолжал улыбаться Рикарду. - Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз, - Джен покачала головой. Она же его совсем не знает! - Почему, Дженис -- Он притворился, будто обижается. - Потому что, сэр, у меня полно дел дома, - Дженни специально сделала многозначительный знак на слове "сэр", так как её стало откровенно раздражать, как новый директор ужасно коверкает её имя. - Чёрт возьми, я же просил Вас не называть меня сэром! -- Он попытался сделать вид, будто злится, хотя это ему совсем не удавалось. - Я буду называть Вас сэром до тех пор, пока Вы не научитесь правильно выговаривать моё имя! -- твёрдо произнесла Джен. Он явно пытался её очаровать, что она уже давно подметила, поэтому не собиралась церемониться с этим португальцем. "Боже мой, это же мой идеал женщин! Дерзкая, агрессивная, ах, я просто схожу с ума!" - подумал Рикарду. - Что ж...Дженифер... - вздохнул он. - Вы делаете успехи, сеньор, - перебила его Дженни. - Благодарю, Дженифер! -- улыбнулся он, - Ну что ж, раз у Вас, как Вы говорите, полно дел дома, то позвольте мне хотя бы проводить Вас. - В этом нет необходимости, сеньор, - медленно произнесла Джен, как бы давая ему понять, что у него нет никаких шансов. -- Я и сама прекрасно дойду до дома. - И, специально не попрощавшись с ним, Джен молча направилась к выходу. Только выйдя из здания кафе и увидев серебристый Porsche 911, Дженни вдруг пожалела о том, что не согласилась съездить куда-нибудь со своим начальником. Она сама не заметила, как стояла и завороженным взглядом любовалась красавицей-машиной, когда откуда-то сзади раздался голос со знакомым акцентом: - Дженифер! Я знал, что ты не уйдёшь! Она обернулась и посмотрела прямо ему в глаза. Ну разве она может сейчас пойти домой Она подошёл к ней вплотную, улыбнулся своей безумно-ослепительной улыбкой и спросил: - Ну что Куда поедем ГЛАВА 10 Этот майский вечер выдался довольно романтичным. С Темзы дул тёплый ветерок, а с высоты тёмно-синего неба за Джен и Рикарду наблюдала одинокая Луна. Дженифер, не долго думая, рассказала своему новому начальнику обо всём: об Эринноре и Адаме; о Кафнесии и Дике; о Чарльзе и родителях; о бабушке Саманте и даже о Магии. Одним словом, обо всём, что окружало, волновало, беспокоило и иногда тревожило её на протяжении последних восьми лет. Только о дочери упомянуть, к сожалению, забыла. Не промолчал и сам Рикарду: оказалось, родом он из славного города Лиссабона. Его мама, наполовину бразильянка, родилась в городе Порту и в возрасте восемнадцати лет познакомилась со студентом из Лиссабонского Университета по имени Фред и в двадцать три года вышла за него замуж, а потом родила двоих детей -- Рикарду и Роберту. Упомянул Рикарду так же и о своей бывшей жене по имени Мария Эдуарда и о двухлетнем сыне, имя которого Дженни так и не смогла выговорить -- мальчика звали Жозе Мануэл. Не дав своему директору договорить, Дженни вдруг резко вскрикнула: - Лиззи!!! О Боже, какая же она безответственная мать! За весь вечер, проведённый вдвоём с Рикарду, она ни разу не вспомнила о своей дочери. Бедная девочка, наверное, не ужинала, а может быть, и не обедала... - Что -- не понял Рикарду, неожиданно затормозив посреди пустого шоссе. - Моя дочь... - еле слышно произнесла Дженни. Взглянув на часы, Дженифер ещё больше ужаснулась -- половина двенадцатого! Девочке ведь завтра в школу, ей давно уже нужно лежать в постели под тёплым одеялом и видеть сны... Вкратце объяснив своему начальнику, куда нужно ехать, Джен проклинала саму себя за такую безответственность, называла себя плохой матерью и жалела бедняжку Лиззи. Стрелка на спидометре рванулась к цифре сто двадцать, и Рикарду, наплевав на все правила дорожного движения, помчался к дому Джен. Время потеряло для Дженни всякий счёт -- за окном автомо- биля неслись дома, круглосуточные рестораны, казино, деревья, люди, но Дженифер было всё равно -- единственное, что ей нужно было сейчас -- это поскорее прийти домой и посмотреть, как там бедная Лиззи. Слёзы градом катились с её щёк, а она сидела на переднем сидении машины своего шефа, прильнув к стеклу и пытаясь разглядеть там хотя бы подобие своего дома. И вот, наконец, Рикарду резко надавил на тормоза и сообщил ей о том, что они приехали. Казалось, прошла целая вечность с того момента, как Джен вспомнила о своей дочери. Она сидела молча, невидящим взором глядя на многоэтажный высотный дом, где на высоте четвёртого этажа виднелись четыре маленьких окошка, в которых почему-то не горел свет. Джен и Рикарду вышли из машины. - Прости меня, Дженифер, - неожиданно сказал Рикарду. - За что! -- захлёбываясь слезами, спросила Дженифер. - Это я виноват. Если бы не я, ты бы сейчас была дома вместе с Элизабетти, спокойно спала бы у себя в постели, а я, дурак, заставил тебя так переживать. Прости. - Да ты здесь не при чём! -- воскликнула Джен, вытирая слёзы, - Это я идиотка, сумасшедшая, безалаберная, безответственная мать, даже не вспомнила о своей дочери! -- в отчаянии она положила голову ему на плечо и принялась рыдать с новой силой. - Не плачь, - он нежно провёл рукой по её волосам, - Ты не виновата. Теперь всё в порядке, ты уже почти дома, тебе только осталось подняться к себе в квартиру и малышка Элизабетти будет рядом с тобой. Это я во всём виноват. - Ты не виноват! -- повторила Джен. - Ладно, сейчас не важно, кто прав, а кто виноват, просто тебе пора идти домой, - спокойно произнёс Рикарду, посмотрев ей прямо в заплаканные глаза, - Спокойной ночи, Джен. Он неожиданно поцеловал её. - До завтра, - тихим испуганным голосом произнесла она и отправилась домой. ГЛАВА 11 В отчаянии подгоняя лифт, Дженифер рыдала и топала ногами, проклиная себя всё больше и больше. Когда она, наконец, пришла домой, то увидела там...бабушку Саманту. - Где тебя носит, чёрт возьми! -- с криком встретила её на пороге Саманта. - Ба, я знаю, я...я знаю, что поступила ужасно, я просто... - принялась оправдываться Джен, чувствуя, как слёзы опять овладе- вают ею, выливаясь из глаз, словно вода из крана. - Я уложила твою дочь спать, можешь не беспокоиться! -- рявкнула Саманта, - Но это в первый и последний раз, ясно! За своей дочерью следи сама! - Ба, я знаю, я... моя дочь... - не переставая реветь, продолжала оправдываться Дженни. - Я трансгрессирую домой, - заявила бабушка, - А ты, впредь, будь добра, относись к своей дочери с большей ответственностью, иначе я заберу её себе на воспитание, и больше ты её не увидишь! - Нет, только не это! -- в отчаянии воскликнула Дженифер. - Раз ты не можешь нормально воспитывать её, то об этом позабочусь я! -- рявкнула Саманта и трансгрессировала домой. А Джен в полном бессилии осталась стоять посреди при- хожей. В потоке слёз она даже не заметила, как забыла снять уличную обувь и, зайдя домой, так и продолжала стоять в холле. Переодевшись в домашнюю одежду, Дженни осторожно, дабы не разбудить Лиззи, зашла к ней в комнату. Девочка спокойно спала у себя в постели, лёжа на кровати, отбросив от себя разноцветное одеяло. Боясь разбудить дочь, Дженифер аккуратно укрыла её этим одеялом, беззвучно выключила в комнате свет и вышла. Быстро приняв душ, Джен легла в кровать, но сон не шёл. Часы подобрались к часу ночи, а Дженифер размышляла о своей дочери. Что же она скажет бедной девочке завтра Ах, да, ведь у Лиззи день рождения в конце следующей недели! Джен опять отругала себя за то, что забыла об этом. Ну нельзя же быть настолько безалаберной, чтобы забыть о предстоящем дне рождения единственной дочери! "А что, это неплохая идея!" - подумала Дженни, - "Я скажу Лиззи, что выбирала ей подарок ко дню рождения и так увлеклась, что забыла о времени. Надеюсь, она меня поймёт!" Пролежав без сна ещё около двадцати минут, Дженифер крепко уснула. ГЛАВА 12 Следующее утро началось с того, что Дженни проснулась с трудом. Стоя под душем, память, потерянная вчера, во время свидания с Рикарду, постепенно возвращалась к ней. За завтраком Лиззи спросила: - Мамочка, а ты знаешь, что бабуля Саманта вчера прилетала - Знаю, детка, - улыбнулась Джен. -- Маме вчера нужно было выбрать подарок тебе на день рождения! Кстати, ты уже составила список ребят, которых хочешь пригласить - Да, мамочка! -- воскликнула девочка и принялась увлечённо называть имена тех, кого бы ей хотелось видеть гостями на своём дне рождения. - Детка, не обижайся на маму, что она вчера так долго не приходила, - немного покраснев, сказала Джен, - Просто мамочка выбирала тебе подарок! Это ведь такое важное дело, правильно Поэтому мама так увлеклась, что даже забыла про маленькую принцессу, которой он предназначается! - А ты его уже купила -- у Лиззи загорелись глаза. - Ну, конечно, малышка, - улыбаясь, соврала Дженни. Дочка ещё больше обрадовалась. - А ты мне его покажешь - Ты увидишь его в день своего рождения, Лиззи, - улыбнулась Дженифер, - А пока даже не думай о том, чтобы рыться по всем шкафчикам, ты его всё равно не отыщешь! Потерпи немножко, хорошо - Ладно, мамочка, - кивнула девочка. - А теперь доедай и собирайся, а то ты опоздаешь в школу, а мама -- на работу! Хорошо -- Джен не могла смотреть на Лиззи без улыбки. - Да! -- улыбнулась ей в ответ дочка. * * * Проводив Лиззи в школу, Дженифер отправилась в кафе. Надо сказать, что сегодня утром она делала это без особого отвращения и ненависти. Подходя к зданию кафе, Джен увидела у входа уже знакомый ей серебристый Porsche 911 и улыбнулась. Переодевшись в униформу официантки, Дженни вдруг обнаружила, что нет больше колких фраз со стороны её коллеги Люси, отчего пришла в восторг. Ей трудно было поверить, что теперь её работа перестала быть ненавистной. "Португалец, наверное, у себя в кабинете!" - подумала Джен. Она упорно именовала Рикарду по национальности вовсе не оттого, что он ей не нравился а, скорее, наоборот. Каждый раз, когда она вслух произносила его имя, ей хотелось смеяться. Дженифер отправилась к посетителям кафе. Спокойно приняв заказ у двух молодых девушек, она отправилась к кухаркам, чтобы сообщить им о заказе, а затем приняла заказ у мужчины лет тридцати и хотела вновь отправиться к кухаркам, но увидела в дверях Мелиссу. - Доброе утро, Дженни! -- улыбнулась Мелисса, увидев подругу. - О-о, Мелисса, привет! -- увидев жену владельца кафе, Дженифер ни с того ни с сего улыбнулась. - Я вижу, ты сегодня в хорошем настроении! -- улыбнулась ей в ответ Мелисса, - Ты не видела Рикарду Джен почувствовала, что краснеет. - Он, наверное, у себя в кабинете... - пробормотала она, не глядя Мелиссе в глаза. Дженни молча продолжала выполнять свою работу, поочерёд- но делая заказ, предупреждая о нём кухарок, потом относить заказанные блюда посетителям и убирать за ними. ГЛАВА 13. Рабочий день пролетел довольно незаметно, и Дженни так и не увиделась бы со своим директором, если бы он не окликнул её в тот момент, когда заведение уже закрывалось: - Дженифер! Джен как раз только что переоделась в свою обычную, повседневную одежду. Она обернулась: - Привет! - Прости, что сегодня не нашёл времени для того, чтобы поговорить с тобой, - виновато произнёс он, и Дженни опять показалось, что его акцент чуть-чуть увеличился. -- Как Элизабет- ти - Ты имеешь в виду Лиззи -- поправила его Дженифер. - Ах, да, верно, Лиззи, - улыбнулся Рикарду, - Впрочем, какая разница Ну так как она - Она...позвонила моей бабушке, - Улыбаться каждый раз ему в ответ уже вошло у неё в привычку. -- И та уложила её спать. Я сказала Лиззи, что ходила покупать ей подарок ко дню рождения, но очень увлеклась и поэтому забыла о времени. - Да, кстати, Дженис...ой, прости...Дженифер! Я нашёл для твоей дочери няню, - продолжая улыбаться, сообщил Рикарду. - Зачем -- сама того не ожидая, спросила Дженни. - Ну... - Он немного замялся. -- Чтобы, если мы с тобой снова вот так задержимся, как вчера... чтобы ты за неё не беспокоилась. - Но... у меня нет средств на то, чтобы оплачивать услуги няни, - возразила Дженифер. - В этом нет необходимости, - Он снова улыбнулся. -- Это буду делать я. - Но... зачем Я ведь буду тебе должна... - растерянно пробормотала Джен. Она не ожидала со стороны своего шефа такого поступка. - Ты никогда не будешь мне должна! -- Он улыбнулся ещё шире. -- Просто если мы с тобой будем проводить больше времени вместе... вот так, как вчера, то в этом буду виноват я. А чтобы Элизабетти... ой, то есть, Лиззи от этого не страдала, я буду платить за услуги няни. - Но ведь... - Боишься доверить свою дочь незнакомой женщине -- угадал Рикарду, - Не волнуйся, я хорошо её знаю, некоторое время назад она смотрела за моим сыном. - Но я думала, твой сын живёт в Лиссабоне! -- возразила Дженни. - Ну и что Эта женщина через два часа прилетает в Лондон, - спокойно произнёс Рикарду, - Я сам лично встречу её в аэропорту Хитроу... - Она что, будет жить в моей квартире! -- ужаснулась Дженифер. - Нет, дорогая, не волнуйся, - Он опять улыбнулся. -- Я уже забронировал ей номер в отеле "Хилтон". - Но... - пробормотала Джен, а потом немного осмелела: - Во-первых, я тебе не "дорогая"! Во-вторых, я... Он неожиданно обнял её и сказал: - Дженифер, я хочу, чтобы ты и малышка Элизабетти были счастливы, - Улыбка не сходила с его губ. -- И я постараюсь сделать для этого всё, что в моих силах. Она отстранилась от него и пробормотала: - Я тебя не понимаю... - А тебе ничего понимать и не нужно! -- спокойно сказал Рикарду, - Я просто хочу видеться с тобой почаще, быть рядом с тобой и помогать тебе всем, чем могу. - Но... - Джен мало что понимала в этом разговоре. -- Я тебя не понимаю! Я ничего не понимаю! Мы с тобой только вчера познакомились, а ты уже готов сделать для меня... - Всё, что угодно! -- закончил он за неё. Дженифер всё меньше и меньше понимала что-либо из их разговора. - Я всё равно не могу понять... - Я люблю тебя, Дженифер! -- вновь улыбнувшись, сказал Рикарду. Вот тут Дженифер Стивенсон совсем опешила. - Что! -- Она еле удержалась на ногах. -- Что ты имеешь в виду! - А что обычно имеют люди в виду, когда говорят: "Я тебя люблю" -- Он продолжал улыбаться, а ей показалось, будто он над ней издевается. - Прекрати! -- воскликнула Дженни, - Этого не может быть! - Почему не может -- Он обнял её за плечи. - Мы только вчера познакомились, а ты уже говоришь мне об этом! Так не бывает! -- Джен на секунду почувствовала себя маленькой девочкой, которая абсолютно ничего не понимает. Он не выпускал её из своих объятий. - Я понял это вчера, когда впервые увидел тебя здесь, в этой же комнате, когда искал Мелиссу, помнишь -- сказал Рикарду. Дженни на какое-то мгновение даже почувствовала, что её уже раздражает улыбка, которая постоянно сияет у него на лице. - Но... Я не верю тебе! -- в отчаянии воскликнула Джен. - Почему - Любви с первого взгляда не существует! -- заявила Дженифер, пытаясь выбраться из его крепких объятий, словно из ловушки. - Ты так говоришь, потому что никогда не испытывала её, верно -- спросил Рикарду. Джен покачала головой. - Или ты влюбилась однажды с первого взгляда, но эта любовь была безответной и несчастной. Я прав -- Он словно читал её мысли. Джен кивнула. - Я никогда раньше не влюблялся с первого взгляда, - пояснил он, - И не верил в любовь с первого взгляда, как и ты. До вчерашнего утра. Когда впервые увидел тебя. - Ты что, хочешь сказать, что... действительно любишь меня -- Дженифер просто не верила своим ушам. - Это я пытаюсь доказать тебе уже несколько минут! -- рассмеялся Рикарду. Он крепко обнял её, а потом сказал: - Итак, Джен, скоро в Лондон прилетит будущая няня Лиззи. Я поеду в аэропорт встречать её, а перед этим отвезу тебя домой. - В этом нет необходимости, здесь же близко! -- возразила Дженни. - Не спорь со мной! -- перебил он её, - Сначала я отвезу тебя домой, а ты тем временем расскажешь Лиззи о том, что у неё скоро появится няня. Я отвезу донну Элеонору в гостиницу, а завтра ровно к 8:30 она придёт к тебе домой, отведёт Лиззи в школу, приготовит ей обед, потом встретит её после уроков, поможет ей с домашним заданием, в общем, сделает всё, что должна! -- улыбнулся Рикарду, - Кстати, хочешь, я прямо из Хитроу привезу Элеонору сюда, а мы с тобой поедем куда-нибудь поужинать - Нет, - неуверенно произнесла Джен, - Я...должна побыть немного с дочерью. Я и так мало вижу её, позволь мне хоть немного побыть с ней. - Нет проблем, - он не переставал улыбаться, - Поужинаем как-нибудь в другой раз! ГЛАВА 14 Дома Лиззи бросилась к Дженифер на шею: - Мама! Наконец-то ты пришла! -- девочка обняла маму, - Я так по тебе соскучилась! Дженни улыбнулась. - Я тоже очень по тебе соскучилась, малыш! -- сообщила Дженифер, - Ну, давай, рассказывай, как твои дела - Ты правда очень далеко спрятала мой подарок ко дню рождения! -- смущённо произнесла Лиззи, - Я так и не смогла его найти! Последние слова подействовали на Джен как пощёчина. А она ведь совсем забыла, что солгала дочке о том, что якобы долго искала ей подарок ко дню рождения! А бедняжка Лиззи искала его. Искала подарок, которого пока нет. Всё-таки Саманта Энистон права, какая же Джен безответственная мать! Но Дженифер вовремя нашла, что сказать. - Я же говорила тебе, ты всё равно не сможешь его найти, он спрятан о-о-очень далеко! -- лихо соврала Дженни, - Не волнуйся, я вручу тебе его в день твоего рождения. - Ну ладно, - кивнула Лиззи. * * * За ужином Дженифер решила рассказать Лиззи о няне. - Детка, - обратилась Джен к своей дочери, - Я должна с тобой кое о чём поговорить. - О чём, мамочка -- осведомилась девочка. - Послушай, Лиззи. Помнишь, мама вчера поздно пришла домой. Тебе, бедняжке, наверное, было страшно одной, правда - Да! -- подтвердила Лиззи, - Я очень боялась. За окном было темно, но я позвонила бабуле Саманте, которая потом пришла, посидела со мной и положила меня спать. - Ну так вот, детка, послушай, - продолжила Джен, - А вдруг мама ещё раз так забудется и задержится после работы, а бабуля Саманта не сможет к тебе прийти Девочка вздрогнула. - Так вот, чтобы этого не произошло, я хочу нанять тебе няню, - пояснила Дженни. - Зачем -- испуганно спросила Лиззи. - Детка, с няней ты больше не будешь одна! Маме ведь нужно работать, а няня будет всё время рядом с тобой, она будет готовить тебе обед, помогать тебе делать домашние задания и укладывать тебя спать, если вдруг мама задержится на работе! -- объяснила Дженифер своей дочери. - А няня... она будет хорошей -- с надеждой спросила всё ещё немного испуганная Лиззи. - Что за вопрос! Ну, конечно она будет хорошей, Лиззи! -- заверила Дженни свою дочь. - Ну... тогда ладно, - кивнула девочка. На этом их разговор за ужином был закончен. ГЛАВА 15 Когда на следующий день утром Дженифер пришла на работу, её встретил Рикарду и, как всегда, улыбаясь, быстро сообщил: - Дженифер, не переодевайся, мы с тобой едем в отель "Хилтон". Прямо сейчас. Я хочу познакомить тебя с Элеонорой. - Какой Элеонорой -- не поняла Дженни. - Ты что, забыла С няней для Лиззи. - Ах, да... - кивнула Джен. Надо же, а она и вправду забыла о прекрасной идее Рикарду о том, чтобы у её дочери была няня. -- Но...как же моя работа - Ты что, забыла, кем я здесь работаю -- он по привычке улыбался, - Я предупредил всех, что еду по делам, а ты едешь со мной в качестве помощника. Дженифер даже не знала, как реагировать на такую новость. С одной стороны это было очень неожиданно, но с другой, просто отлично -- она была в восторге от того что наконец-то проведёт день не за тем, что будет носить заказанные посетителями блюда туда-сюда, а потом убирать за ними грязную посуду. Несмотря на то что это было её работой, она была очень рада тому, что придётся куда-то уйти. - А Мелисса знает -- решила всё-таки на всякий случай спросить Джен. Мало ли что. - Конечно, знает! -- кивнул Рикарду, - Я ей сообщил, она тебя отпустила. И Сэм тоже знает. Он, кстати, вернулся из командиров- ки. - Ладно, - согласилась Дженни, - Тогда поехали в "Хилтон". Вот теперь, когда Дженифер точно знает, что Сэм и Мелисса отпустили её, можно ехать и ни о чём не беспокоиться. Это, конечно, нехорошо, что Рикарду солгал Мелиссе, но ведь в этом нет ничего страшного... * * * Дженни чувствовала себя просто отлично. На улице прекрасная погода, светит яркое весеннее солнце, дует тёплый ветерок, она не на работе, и главное, - с ней рядом Рикарду и это именно благодаря ему она сейчас едет с ним в машине знакомиться с няней для Лиззи! Что может быть лучше Здание одного из самых престижных отелей в Лондоне возвышалось над городом. В нём было больше тридцати этажей, поэтому, чтобы увидеть верхушку этой гостиницы стоя на улице перед входом, необходимо было поднять голову до такой степени, что трудно было удержаться на ногах. В холле отеля работал кондиционер, поэтому было прохладно и в то же время очень уютно. Но сидеть просто так в холле Дженифер и Рикарду было некогда, поэтому они быстро зашли в здание отеля, сели в лифт со стеклянной стеной и поехали на нём на нужный им этаж. Сеньора Элеонора, бывшая няня сына Рикарду и будущая няня Лиззи, была пожилой женщиной лет пятидесяти, маленькой и кругленькой, словно мячик. У неё были короткие седые волосы и довольно большой нос, так же она носила очки в толстой оправе. Несмотря на довольно существенный возраст, у неё был громкий и звонкий голосок, она, так же, как и Рикарду, постоянно улыбалась и часто смеялась. Португальский акцент в её голосе был намного сильнее, чем у Рикарду, но, тем не менее, она быстро понимала всё, о чём говорила ей Дженни, внимательно слушала всё, что та рассказывала ей про свою дочь и с нетерпением ждала встречи с девочкой. В целом, она показалась Дженифер очень приятной женщиной. Решив не откладывать на потом, Джен и Рикарду решили прямо сейчас отвезти донну Элеонору к Джен в квартиру, чтобы показать ей место её новой работы, а также решили подождать, когда Лиззи придёт из школы, чтобы познакомить девочку с её первой в жизни няней. Дженифер была на сто процентов уверена, что донна Элеонора очень понравится её дочери. ГЛАВА 16 Пока Джен, Рикарду и донна Элеонора дожидались прихода Лиззи из школы, её новая няня поинтересовалась у Дженифер, какое лакомство у Лиззи самое любимое. Дженни, не скрывая, поведала ей о том, что её дочь из всех сладостей больше всего любит шоколадный торт, а донна Элеонора тем временем принялась готовить его. По её словам, необходимо сделать девочке приятное, чтобы у неё не было причин бояться или стесняться свою новую няню. В то время как Элеонора ловко орудовала на кухне у Джен, готовя любимое лакомство её дочери, Дженифер и Рикарду завели разговор. - А что мы скажем Лиззи, когда она увидит тебя здесь -- спросила Дженни у своего директора, когда они оба сидели на диване в гостиной, - Она ведь тебя совсем не знает, она начнёт стесняться и переживать, что это за незнакомый дядя находится у нас дома. Может быть, тебе пока лучше пойти на работу - Не могу, - покачал головой Рикарду, - Я же сказал им всем, будто уезжаю по работе, а ты, якобы, поехала вместе со мной в качестве помощника, а если я вернусь на работу один, то все подумают, будто ты прогуляла свой рабочий день. Это будет очень плохо. - Но ведь, по сути, так и есть... - пробормотала Дженифер. - Ну и что Даже если это и так, то ты прогуляла с разрешения своего директора, а это уже другое дело. Ну, а так, считай, что это отгул. А всем этим кухаркам и прочим работникам кафе совсем не обязательно знать, чем мы с тобой сегодня были заняты. - Ну хорошо, сейчас не о работе речь, - остановила его Дженни, - Главное -- моя дочь. Что мы ей скажем, когда она увидит тебя здесь и спросит, кто ты такой Рикарду на секунду задумался. - Мне кажется, тебе следует сказать правду, - что я твой директор, друг, и что Элизабетти... ой, прости, я хотел сказать, Лиззи, о том, что Лиззи не должна меня бояться или стесняться. Ведь ты же всё равно должна будешь когда-нибудь познакомить её со мной. - Зачем -- тупо спросила Дженифер. - Ну не вечно же ты будешь врать ей про то, что выбирала ей подарок ко дню рождения и поэтому задержалась! -- улыбнулся Рикарду, - Кстати, какого числа у неё день рождения - В следующее воскресенье, восьмого июня, - сказала Джен. - Ты ведь ещё не купила ей подарок - Нет, - растерянно произнесла Дженни. Она не понимала, к чему он клонит. - А уже придумала, что собираешься ей дарить - Нет, - также растерянно повторяла Джен, всё больше убеждаясь в том, что она безалаберная, забывчивая и совершенно безответственная мать. - Тогда давай выберем ей подарок вместе! -- Рикарду заулыбался ещё шире. -- Что ей нравится больше всего, что она любит - Зачем ты будешь тратить деньги на подарок Лиззи -- возразила Дженифер, - Ты и так уже сказал, что будешь оплачивать услуги её няни, а теперь ещё и подарок собрался покупать на свои деньги! Я, конечно, зарабатываю намного меньше тебя, но это не значит, что у меня нет возможности самой купить подарок моей дочери ко дню рождения! И вообще, я буду тебе должна из-за этого... И потом, ты что, всё собрался мне оплачивать Услуги няни, подарок Лиззи... Зачем - Ну я же люблю тебя, Дженни, - Он продолжал улыбаться. -- Почему ты не веришь моим словам Почему не соглашаешься на все мои предложения насчёт Лиззи И потом, я уже сказал, ты никогда не будешь мне должна. Почему же ты не согласна на то, чтобы я на свои деньги купил подарок для Лиззи Это ведь вовсе не означает, что ты такая бедная, что не можешь даже купить подарок собственной дочери ко дню рождения, наоборот, я хочу помочь тебе и твоей дочери, помочь, чем могу. Я ведь люблю тебя, Джен, а ты не веришь и не хочешь в это верить. Между прочим, другая девушка на твоём месте бы сразу же согласилась, чтобы кто-то другой оплатил за неё услуги няни для её дочери! А ты такая честная и правильная, что не хочешь ничего делать и ничем пользоваться за чужой счёт! -- Он не переставал улыбаться. Джен задумалась. И правда! Любая другая девушка на её месте не просто согласилась бы, чтобы кто-то другой что-то ей оплатил, но и с радостью приняла бы такое предложение, а она, Дженифер, почему-то отказывается от этого и ещё спорит с Рикар- ду. - Да, ты прав, - Она кивнула. -- Ты действительно прав. Прости. Хорошо, ты оплатишь... то есть, купишь подарок для Лиззи на свои деньги. - Да, и не вздумай возвращать мне эти деньги, -- всё так же улыбаясь, пригрозил ей Рикарду, - И не смей думать, что ты мне должна. - Хорошо, - кивнула Дженни. - Ты так и не ответила на мой вопрос, - напомнил ей Рикарду, - Что нравится Лиззи Какой подарок она хотела бы получить на свой...сколько ей лет исполняется - Девять, - сообщила ему Дженифер. - ...на свой девятый день рождения Что бы ей хотелось получить в подарок - Очень дорогую куклу Барби, костюм которой украшен бриллиантами, - немного стесняясь, пояснила Дженни, - Но она безумно дорогая, я не знаю, хватит ли у тебя денег... - Тебя не должно волновать, хватит ли у меня на это денег, - перебил её Рикарду, - И вообще, будь уверенней по отношению к ценам тех или иных предметов. Какая разница, сколько эта кукла Барби стоит Главное, что она нравится Лиззи, и она мечтает получить её в подарок ко дню рождения. Мечтает - Да, но... - Никаких "но", Джен! Раз мечтает, значит, её мечта сбудется! А деньги Да не обращай ты внимания на эти деньги! ГЛАВА 17 Когда Лиззи зашла во входную дверь, то удивилась вдвойне, но вовсе не оттого, что увидела дома Рикарду и Элеонору, а оттого, что дверь была открыта и в прихожей стояла её мама. - Привет, детка! -- радостно произнесла Джен, обнимая свою дочь. - Мама! А почему ты дома Странно... - удивлённо произнесла Лиззи. - Малыш, помнишь, мама вчера рассказывала тебе, что теперь к тебе будет приходить няня и помогать тебе во всём Помнишь -- немного волнуясь, начала Дженни. - Помню, - кивнула девочка, - А она уже тут - Да, но здесь не только няня, а ещё кое-кто. Пойдём, я тебе покажу. Дженифер повела Лиззи в гостиную. Там её ждали одинаково улыбающиеся Элеонора и Рикарду. - Привет, Лиззи! -- поздоровалась с девочкой няня. - Здравствуй, детка, - поприветствовал её Рикарду. Лиззи немного засмущалась при виде двух улыбающихся и пристально смотрящих на неё незнакомых людей, поэтому робко произнесла: - Здрасьте... - Девочка моя, не бойся, это мисс...Элеонора, твоя новая няня, про которую я вчера тебе рассказывала, она испекла твой любимый шоколадный торт, хочешь - То-о-орт! -- Глаза ребёнка округлились, и она обрадовалась. -- Хочу!!! - Хорошо, хорошо, детка, сейчас, а это... - закивала Джен, не успев рассказать ей о том, кто такой этот высокий черноволосый дядя рядом с её новой няней, и почему он здесь. - А что это за дядя, мамочка -- шёпотом спросила Лиззи у своей матери, немного боязливо глядя на Рикарду. - Помнишь, малышка, ты удивилась, почему мамочка сегодня не на работе Вот именно благодаря этому дяде я и не на работе, это он разрешил мне сегодня не ходить на работу и встретить тебя дома. Ты не должна его бояться, он очень добрый и хороший, он тебя не обидит. - А как его зовут -- осведомилась девочка. - Его зовут мистер...Рикарду, - смущённо улыбаясь, сообщила дочери Дженни, поймав себя на том, что краснеет. - А почему он у нас дома -- продолжала задавать вопросы Лиззи. - Потому что, как только он узнал, что у меня есть такая замечательная дочка, как ты, он сразу же захотел с тобой познако- миться, - не переставая краснеть, пояснила Дженифер. * * * Как только Джен, Лиззи, Рикарду и Элеонора сели обедать, Дженифер поняла, что зря она волновалась насчёт отношения своей дочери к Рикарду. Уже через десять минут после знакомства, она звала его просто Рикарду без всяких "мистеров" и "сеньоров", совсем не стеснялась его и спокойно рассказывала ему, своей маме и новой няне о том, что интересного сегодня происходило у неё в школе, с аппетитом обедая, а потом хлебая чай из большой кружки. После обеда, когда Элеонора пошла помогать Лиззи делать уроки, Дженни спросила у Рикарду: - А разве нам с тобой не нужно возвращаться на работу Ведь всё, что мы с тобой хотели сделать, мы уже сделали. Ты познако- мил меня и Лиззи с донной Элеонорой и сам познакомился с моей дочкой, а теперь...разве нам не нужно в кафе - А зачем -- непринуждённо спросил Рикарду, - Ты хочешь туда идти - Ну... - замялась Джен, - Разумеется, я не хочу, но ведь это же моя работа... - Ну, вот, - перебил он её, - И я не хочу. Я же говорил тебе, что все работники кафе до единого думают, что мы с тобой отправи- лись по делам, а я, кстати, предварительно нанял на работу ещё нескольких официанток, чтобы они сегодня работали вместо тебя. Теперь ты не будешь бегать туда-сюда одна, а тебе будут помогать ещё несколько человек. Так что, можешь не беспокоиться, там, в кафе, есть кому выполнить за тебя работу. Поэтому можешь не волноваться, Джен, тем более что сегодня такой хороший день, мы с тобой не на работе, твоя дочь с няней, может быть... сходим в ресторан, поужинаем - А что... неплохая идея, - неуверенно произнесла Джен, - Теперь я могу не беспокоиться за свою дочь, она... - Ну так, что, поехали - Поехали! Элеонора, к удивлению Джен, не просто согласилась отпустить их поужинать, а, наоборот, была этому очень рада. - Ну, конечно, идите, не беспокойтесь за Элизабетти, идите, спокойно ужинайте! Да и вообще, зачем предупреждать меня о том, куда вы идёте и когда вернётесь Я буду с Лиззи столько, сколько нужно, это же всё-таки моя работа! Идите и не волнуйтесь, я побуду с Лиззи! После этого Джен и Рикарду поехали в ресторан. * * * Он коснулся своими губами её губ, и они слились в страстном поцелуе. Джен не замечала ничего вокруг. Казалось, прошла уже целая вечность, а может быть, всего несколько секунд, когда она открыла глаза и увидела перед собой Рикарду. Его лицо было так близко к ней, что она могла разглядеть каждую ресницу у него на глазах. Он смотрел ей прямо в глаза. Она помнила этот взгляд и не могла забыть. Глубокий, страстный, опьяняющий, гипнотизирую- щий взгляд его чёрных глаз был таким проникновенным, что невозможно было оторваться -- каждый раз, когда Джен любовалась серьёзным взглядом этих чёрных, словно ночь, глаз, ей казалось, будто она находится в комнате, где выключен свет, и ей необходи- мо разглядеть то, что в этой комнате находится. - Ну, что Ты согласна ехать ко мне домой -- шёпотом повторил Рикарду. Этот вопрос он задавал уже во второй раз. Первый раз он спросил о том же до этого страстного поцелуя, но Дженифер не знала, соглашаться или нет. Она не ответила, а, лучезарно улыбнувшись, поцеловала его. Отстранившись от него, она принялась громко хохотать. Это мно- жество выпитых бокалов "Мартини" давало о себе знать. - Это означает "да" -- тоже засмеявшись, спросил Рикарду. - Ну что ты тянешь, поехали уже! -- воображая из себя каприз- ную даму, Дженни ещё дальше отстранилась от него и навалилась спиной на сиденье, ожидая, когда он заведёт машину, и они поедут к нему домой. Шикарный пент-хаус в центре Лондона Рикарду Перейра приобрёл специально для работы в Лондоне. Ему не хотелось жить в гостинице и ездить на работу на метро, а так как его материальное положение позволяло ему купить квартиру и машину, он это и сделал. * * * Словно в тумане Дженни и Рикарду доехали до Сент-Джонс-Вуд, где находилась его шикарная квартира, вышли из машины, а потом Джен уже была не в состоянии что-либо помнить. Они ещё что-то пили, может быть, вино, а возможно, это было и шампанское, Дженифер не помнила отчётливо. Потом они вновь стали целоваться, а вот тут Дженифер словно отключилась. Она забыла обо всём... ГЛАВА 18 Память начала потихоньку возвращаться к ней, только когда она, от усталости не в силах пошевелиться, лежала с ним рядом в чистой тёплой постели. Её голова лежала у него на плече и была словно тяжёлым грузом, который невозможно сдвинуть с места. Всё было уже позади -- и страстные поцелуи, и бутылка шампанского, которая в данный момент была пуста и стояла на тумбочке возле кровати. Позади была и прекрасная ночь, которую Дженифер и Рикарду провели вдвоём. - Ой, Рикарду... - пробормотала Дженни, проведя рукой по его волосатой груди, - Что же мы с тобой наделали... - Ты же должна время от времени развлекаться, - сонно пробо- рмотал он в ответ, - Не всё время же тебе только убирать грязные тарелки со столиков кафе и выполнять заказы посетителей. - Я ещё никогда так много не пила, - неторопливо произнесла Джен, - Мне кажется, что за эту ночь я выпила столько спиртных напитков, сколько не пила за всю свою жизнь! - Я же говорю, необходимо время от времени развлекаться, - повторил Рикарду, - И потом, мы с тобой ничего такого плохого не сделали. Тебе же не десять лет, ты взрослая женщина и вообще... - Что -- вообще -- Она с трудом подняла голову с его плеча и удивлённо посмотрела на него. - Мы с тобой не подростки, чтобы ходить вдвоём под луной, держаться за руки и просто целоваться, - шёпотом сказал Рикарду, - Мы с тобой взрослые люди и имеем право на личную жизнь, поэтому в этом нет ничего удивительного, что мы с тобой провели эту ночь вдвоём. Она снова опустила голову ему на плечо и расслабилась. В принципе, Рикарду прав, Джен давно уже не девочка, чтобы пере- живать из-за ночи, проведённой в постели со своим директором. Но несмотря на это, Дженифер лежала с ним в постели и не могла поверить в то, что всё, что происходило этой ночью, происходило с ней. Она посмотрела на часы -- семь утра! Её осенило: - Рикарду! Нам с тобой ведь через два часа нужно быть на работе! - Ничего страшного, я уже всё продумал, - спокойно и сдержанно ответил он, - Мы с тобой не будем никуда торопиться, а я скажу всем, что мы нам с тобой нужно было уехать в недолгую командировку на полтора дня в Ливерпуль. Поэтому не беспокойся. Дженни промолчала. На самом деле она с самого начала со- мневалась в том, что работники заведения поверили, что Дженифер и Рикарду не были вчера в кафе из-за срочных дел. Она была уверена, что весь персонал заведения догадался о романе нового директора с официанткой. Но говорить об этом Рикарду не стала. Дженни нехотя встала и пошла в душ. Голова болела просто ужасно, казалось, будто виски сверлят дрелью, под глазами красо- вались синие круги, да и всё лицо, надо сказать, было опухшее. Дженифер знала, что лучшее средство от усталости и сонливости -- это контрастный душ и чашка крепкого кофе. Несмот- ря на то что почти всё детство и юность Джен пила только чай, в последнее время она всё чаще начинала день с чашечки кофе. Стоя под душем Джен стала потихоньку приходить в себя и возвращаться к реальности, но всё ещё до конца не могла поверить в то, что произошедшее сегодня ночью случилось именно с ней. Дело было вовсе не в бурной ночи любви, проведённой с Рикарду, а в том, какое огромное количество спиртного было выпито Джен за прошедшую ночь. Да она даже за неделю столько алкогольных на- питков не пила! Именно поэтому виски сдавило невыносимой болью. Выйдя из душа, Дженифер обнаружила на кухне сонного Рикарду, который уже успел сварить кофе. - Ты не хочешь принять душ -- предложила ему Джен, - Очень помогает. - Да ладно, - махнул он рукой, - Меня спасёт кофе. А душ сейчас принимать уже некогда. - Интересно, как там бедная Лиззи -- задумчиво произнесла Дженифер, садясь за кухонный стол и наливая себе кофе. - Не беспокойся, с ней всё в порядке, - спокойно ответил Рикарду, - С ней же донна Элеонора, а она надёжный человек, на неё можно положиться. * * * Они приехали в кафе вовремя. Рабочий день начался с того, что Мелисса и Рикарду представили Дженифер новым официант- кам. Их было четверо -- все девушки были явно моложе Дженни, на вид им не было и двадцати. Одну из них звали Кармен -- у неё были длинные каштановые волосы, маленький курносый носик, пухлые губы и длинные ноги. Её голос показался Дженифер неприятным и даже каким-то против- ным -- какой-то чересчур высокий, даже писклявый. Вторая представилась Нэнси -- эта была маленькая хрупкая крашенная блондинка с зелёными глазами болотного цвета, длин- ными ресницами. Она была на голову ниже Кармен и казалась ещё совсем юной. Третью, как узнала Джен, звали Энни -- это была очень высокая девушка лет двадцати с длинными густыми чёрными волосами, пухлыми щеками и губами, носом-"картошкой" и тёмно-карими глазами. У неё были широкие плечи, большая грудь, но узкие бёдра и короткие ноги. Лицо четвёртой девушки было усыпано веснушками, у неё были светло-рыжие волосы, собранные в хвостик, длинный крючковатый нос, тонкие губы и немного оттопыренные уши. Она носила очки в золотистой оправе, и звали её Кэлли. Как оказалось, почти все девушки были студентками, кроме крупной Энни, которая закончила колледж год назад. Новые офи- циантки были очень наивными и простыми болтушками, которые постоянно хихикали и щебетали о чём-то между собой. Даже несмотря на то что помощниц у Дженифер прибавилось, работы у официанток было много, потому как неизвестно откуда сегодня в кафе "Мелисса" было непривычно много посетителей и сидеть без дела девушкам не приходилось. Надо сказать, что с появлением в кафе новых официанток работа протекала чуть медленнее, чем когда в заведении работали всего две девушки -- Люси и Джен, потому что новые сотрудницы кафе "Мелисса" безумно любили поговорить. Они обсуждали абсолютно всё -- от интерьера заведения до одежды посетителей. Из-за постоянной болтовни головная боль Дженни не только не прекратилась, а даже усилилась, потому что девушки не особо обращали на неё внимания, а всё больше общались между собой. Но Дженифер от этого была только рада -- новые коллеги ей не очень понравились, ей гораздо удобнее было работать одной. Вечером, когда рабочий день был завершён, Дженифер и Рикарду встретились у служебного входа в кафе. Когда они садились в машину директора, Джен услышала где-то неподалёку шёпот новых официанток. - Смотри-ка, - горячо обсуждали они, - Приехали вместе и уезжают! Может, они муж и жена - Ты что, какая она ему жена -- послышался ответ, - Любовница, конечно же, кто же ещё Разве его жена стала бы работать тут официанткой Разумеется, нет! Дженифер отчётливо слышала их разговор, но нарочно сделала вид, будто ничего не слышит. Пусть обсуждают, ей не жалко. Главное, чтобы с ними не вышло так же, как с Люси. ГЛАВА 19 Когда они уже подъехали к дому Джен, Рикарду вдруг спросил: - Тебе не понравились новые официантки, да - Нет, - немного стесняясь, ответила Дженни. Она боялась, что он может обидеться на неё за то, что она испытывает неприязнь к своим новым коллегам, ведь это именно Рикарду нанял их. - Нет Хочешь, я прямо завтра уволю их всех -- с готовностью предложил он. - Ты что, зачем, они ведь только что устроились! Тем более, они все так молоды! -- запротестовала Джен, - И потом, как ты объяснишь им причину увольнения - А я ничего не стану им объяснять! -- махнул рукой Рикарду, - Это не должно их волновать. Раз я уволил, значит, у меня были на это причины. Я не могу допустить, чтобы ты работала с ними, если они тебе неприятны. И сплетни мне тоже не нужны! - Да не обращай ты внимания на их болтовню! -- отмахнулась Джен, - Пусть обсуждают, какая нам разница - Как это: "Какая нам разница" - Он внезапно перебил её. -- Это напрямую касается нас с тобой, а ты спокойно терпишь это! Я не позволю, чтобы какие-то малолетние девки обсуждали наши с тобой отношения! Завтра же их всех уволю -- всех четверых! -- раздражённо произнёс Рикарду. - Успокойся, дорогой, - с улыбкой произнесла Дженни, - Большинство девушек такие, в этом нет ничего удивительного. И в любом заведении, в любом офисе есть такие работники, которые сплетничают, чаще всего, между прочим, сплетничают о своих начальниках. - Ну вот ты же не сплетничаешь обо всём этом! - всё так же неспокойно сказал Рикарду. - Нет, - согласилась Дженифер, - Но я из категории людей, которые чаще всего становятся героями этих сплетен, поэтому я уже давно привыкла к тому, что если я с кем-нибудь переспала, то назавтра об этом уже знает весь Лондон! -- Джен рассмеялась, но на лице Рикарду не мелькнуло даже тени той лучезарной улыбки, которая обычно сверкает у него на лице. - Ты хочешь сказать, что они уже узнали о том, что между мной и тобой произошло... сегодня ночью -- неуверенно произнёс он. - Ты что, намекаешь на то, что я рассказала им о наших с тобой отношениях -- с недоумением в голосе спросила Джен. - Я не это имел в виду, - тихо сказал он, - Но они... ты же слышала, они обсуждали нас с тобой... - Ну и что -- непринуждённо спросила Дженифер, - Я же говорю, такие работники есть во всех офисах, и ты не сможешь запретить им сплетничать обо всём подряд. Просто не обращай... - А я не стану ничего им запрещать! -- Он снова перебил её. -- Я просто уволю их и всё! Без всяких объяснений! Но я не позволю им обсуждать нашу с тобой личную жизнь! - Хорошо, хорошо, уволишь, - Дженни поспешила на всякий случай согласиться с Рикарду, чтобы он не рассердился ещё сильнее, а затем решила сменить тему их разговора: - Ладно, мне пора, я должна хоть немного побыть с дочерью, поэтому на сегодня ужин в ресторане отменяется. Мне пора идти. - До завтра, Дженни, - Он поцеловал её на прощанье, и она вышла из машины. * * * Дома её ждал небольшой сюрприз -- Элеонора приготовила ужин и уже успела накормить им Лиззи. Сытая девочка увлечённо смотрела телевизор в гостиной, а донна Элеонора пригласила Джен к столу: - Садитесь, сеньора, ужин уже ждёт Вас. - Донна Элеонора, ну зачем же Вы так трудитесь Вы же няня, а не кухарка, - удивилась Дженифер. - Нет, нет, нет, сеньора, - запротестовала няня Лиззи, - Не беспокойтесь, мне совсем не сложно. Лизинья уже давным-давно сделала все уроки и поужинала. Садитесь, я накормлю Вас, а потом, с Вашего позволения, поеду домой. - Простите, Вы... - Дженни не расслышала, как Элеонора назвала её дочь. - Ешьте, ешьте, сеньора, а то остынет! -- Донна Элеонора жестом указала на тарелку с ужином. Дженифер на всякий случай решила молча последовать её совету, а то ещё обидится -- приготовила ужин, а никто его не ест. ГЛАВА 20 Перед тем, как уложить Лиззи в постель, Джен проводила её няню домой, которая сама вымыла посуду за хозяйкой и, попро- щавшись с ней, отправилась к себе в отель, а Дженифер перед сном зашла в комнату к дочери, чтобы хоть немного побеседовать с ней. - Ну как твой первый день с няней, Лиззи -- спросила Дженни у девочки, осторожно присев на краешек кровати. - Классно! -- радостно воскликнула она, - Элеонора -- просто замечательная! Она помогла мне сделать все уроки, а потом я поужинала и пошла смотреть телевизор! День прошёл так быстро! Хорошо, подумала Дженифер, что Лиззи не спросила у мамы, где она была вчера вечером, куда пошла со своим директором и почему её так долго не было. - Мам, - шёпотом спросила дочка, как будто боясь, что их кто-нибудь услышит, хоть в квартире, кроме них двоих никого не было, - А почему Элеонора так странно разговаривает - Как "странно" -- спросила Джен. - Ну, вот она, например, тебя называет... сеньора Дженифер, а иногда зачем-то называет тебя Дженис, а ещё иногда зовёт меня... не помню... кажется, Лизинья. Почему, мам А ещё, я вспомнила, она как-то... не так разговаривает по-английски и иногда делает паузы, как будто ей трудно со мной говорить. Почему так, а, мам - Она так разговаривает, Лиззи, потому что она родилась и выросла в другой стране, в Португалии. Ну вот ты, родилась и живёшь здесь, в Англии, в Лондоне и всю жизнь говоришь только по-английски, а представь, что тебе придётся уехать в другую страну, что бы ты там делала - Разговаривала по-английски! -- уверенно перебила Лиззи свою мать. - А вот и нет, дорогая моя, потому что в другой стране разговаривают на другом языке, и если ты хочешь жить, работать там, а также общаться с жителями этой страны, тебе придётся учить их язык. Так же и донна Элеонора, чтобы приехать к нам сюда, в Лондон, ей пришлось специально для этого учить наш английский язык. Поэтому каждый раз она, прежде чем ответить на каждый твой вопрос, должна сначала перевести заданный тобою вопрос на свой родной, португальский язык, потом ответить на него по-португальски, а затем свой ответ перевести на английский и сказать его тебе. Представляешь, сколько времени на это нужно - Много! -- округлив глаза от удивления, ответила Лиззи. - Вот именно дорогая моя, поэтому донна Элеонора и делает паузы в своей речи и разговаривает как-то не так, - пояснила Джен. - А почему она зовёт тебя "сеньора", а меня -- "Лизинья" -- продолжала задавать свои вопросы девочка. - Потому что в другой стране принято по-другому обращаться к людям. Вот ты же, если разговариваешь со взрослым дядей, говоришь ему "мистер" или "сэр", а если со взрослой тётей -- "миссис" или "мэм", а на Родине твоей няни говорят "сеньора" или "сеньор". - А зачем же она зовёт меня Лизиньей, ведь меня на самом деле зовут Лиззи - Ну, детка, ведь твоё полное имя -- Элизабет, ведь так -- терпеливо произнесла Дженифер, - А я, чтобы каждый раз не про- износить это длинное слово, зову тебя просто -- Лиззи. А в другой стране твоё имя сокращается по-другому -- Лизинья, вот поэтому донна Элеонора так тебя и называет. Понятно - Да, - кивнула дочка Дженни. - Ну раз тебе понятно, тогда давай спать, хорошо -- и пожелав девочке сладких снов, Дженифер сама отправилась готовиться ко сну. ГЛАВА 21 Когда Дженни на следующий день пришла на работу, новеньких официанток-сплетниц ещё не было. Мысленно радуясь этому факту, Джен спокойно, не торопясь, переоделась в свою униформу официантки и тут же пошла принимать заказы у только что пришедших в кафе посетителей. В тот момент, когда Дженифер выходила из кухни после того, как сообщила кухаркам об очередном заказе, ей навстречу неожи- данно попался Рикарду. - Доброе утро, дорогая, - поздоровался он с ней и начал расспрашивать о том, как Лиззи провела свой первый день вместе с новой и первой в её жизни няней. - По словам Лиззи, всё прошло отлично, только зачем донна Элеонора готовит Это же не входит в её обязанности... - Входит, Джен, ещё как входит, - заверил её Рикарду, - Если я предложу нанять для тебя кухарку, ты сразу же начнёшь проте- стовать, так что, пусть уж лучше будет и няня, и кухарка, и горнич- ная в одном лице. Кстати, твои новые коллеги ещё не подошли - Ты имеешь в виду новеньких официанток -- переспросила Дженни, - Нет, я их ещё не видела. А что - То, что они опаздывают на работу -- ещё один повод для того, чтобы уволить их. Мне не нужны такие сотрудники, которые мало того, что сплетничают о своих начальниках, так ещё и опаздывают на работу! -- сердито произнёс он. - Дорогой, я же уже говорила тебе, что не стоит обращать на сплетни внимания! -- всплеснула руками Дженифер, - Если ты уволишь их отсюда, они придут на другое место работы и будут сплетничать там. Увольнение не избавит их от этой некрасивой привычки. - Если на другом предприятии или в другом офисе найдутся такие люди, как ты, которым наплевать на эти сплетни, то пусть они там работают, а я им этого делать не позволю! -- он ещё больше раздражался, поэтому Джен, чтобы не спорить со своим дирек- тором, поспешила на всякий случай с ним согласиться: - Хорошо, хорошо, я согласна с тобой, таких сотрудников надо немедленно увольнять! Их ни в коем случае нельзя держать в нашем заведении! После этого короткого разговора Дженифер продолжила свою работу. Через полчаса пришли Энни, Кармен, Нэнси и Кэлли. Все они быстро переоделись в униформу и хотели было начать работать, но тут их окликнул Рикарду: - Прошу прощения, девушки, - с поддельной деликатностью сказал он, - а вы смотрели на время Который час Нэнси тихим, испуганным голосом произнесла: - Полдесятого, сэр. - А в котором часу открывается наше заведение, а, девушки -- продолжал допрашивать их директор. - В девять утра, - пискнула Кармен. - А почему же вы приходите в 9:30 Вы прекрасно знаете, что все работники просто обязаны приходить каждый день на своё рабочее место как минимум в 8:45! -- Казалось, Рикарду вот-вот начнёт орать на них, но он держался довольно терпеливо. -- У меня есть все основания уволить всех вас прямо сейчас, даже несмотря на то что вы только что начали здесь работать. - Но, сэр... - Никаких "но", сеньориты! -- перебил их директор, - Вы обязаны приходить на работу вовремя, а если вы опаздываете, да ещё все четверо, то я имею полное право уволить вас всех. Четве- рых. Прямо сейчас. - Простите, сэр... - Этого больше не повторится. - Пожалуйста, простите нас, сэр, мы... - Ну хорошо, так и быть, я пока не уволю вас, но учтите, это только на первый раз, - строго заявил он, - а раз уж я вас не уволил, то... вы будете лишены жалованья за этот месяц! - Но, сэр... - Почему Вы так с нами поступаете Вы не имеете права! - Мы же только один-единственный раз опоздали! - Но мы же пообещали Вам, что этого больше не повторится! - Тема закрыта, - перебил всех Рикарду, - Отправляйтесь на свои рабочие места сейчас же, а если вы будете спорить со мной да ещё говорить мне, что я имею право делать, а что -- нет, то я заставлю вас всех мыть посуду за посетителями и вообще лишу вас всех жалованья! Вы не имеете права спорить со мной, а ещё указывать мне, что я должен делать и чего не должен. Я здесь директор, а не вы, поэтому сейчас же отправляйтесь по своим рабочим местам и приступайте к работе. Этот вопрос решён, - отчеканил он и молча пошёл в свой кабинет. Четверо новеньких официанток даже не думали отправляться на свои рабочие места и начинать там работать, как велел им директор, напротив, они сели на маленький диванчик в комнате для персонала и принялись горячо обсуждать то, как несправедливо, по их мнению, поступил с ними их новый начальник. ГЛАВА 22 Вечером Рикарду и Дженифер отправились в ресторан. За ужином он рассказал ей, как сегодня обошёлся с официантками-сплетницами. - Тем, что ты лишил их жалованья за этот месяц, ты их не исправишь, - заметила Джен, - Они всё равно будут сплетничать и опаздывать. - А я не собираюсь их исправлять, - горячо произнёс Рикарду, - Я просто в следующий раз уволю их и всё! * * * Вскоре у Лиззи начались долгожданные ею летние каникулы, на время которых Саманта обещала забрать дочь Джен к себе, чтобы та могла пообщаться с Жаклин. Жаклин Стэнли была на год старше Лиззи, и девочки отлично ладили. Они считали друг друга кузинами, хотя на самом деле были родственницами только на бумаге, так как Саманта удочерила Жаклин ещё девять лет назад. Но биологически они не были даже дальними родственницами. Дженифер тем временем продолжала работать в кафе "Мелисса", а их отношения с Рикарду носили несколько неопреде- лённый и странный характер. Иногда её директор мог быть жестоким и агрессивным, и Джен чувствовала, что ей становится с ним скучно, но вот только боялась ему об этом сказать. Официанток-сплетниц Рикарду уволил, несмотря на уговоры Дженни оставить их на рабочих местах, после того, как девушки в очередной раз опоздали на работу всей группой, а новых работниц ещё не нашёл, поэтому Джен приходилось справляться с работой в одиночку, а от этого она очень сильно уставала, и в итоге к концу рабочего дня у неё не было абсолютно никакого желания посещать с Рикарду многочисленные рестораны и прочие увеселительные места. Удивительно, но чем чаще Рикарду подвозил Дженифер до дома и чем чаще водил её в шикарные дорогие рестораны, чем скучнее ей становилось в его обществе. Кто-то скажет, что директор просто избаловал свою наглую подчинённую, но на самом деле в этих каждодневных походах в очередной дорогой ресторан не было ничего весёлого или интересного. Каждое утро, приходя на работу после очередной бессонной ночи в постели с Рикарду, Дженни чувствовала себя усталой, сонной и ленивой, заранее зная, что сегодня вечером, после окончания рабочего дня всё снова повторится по той же самой схеме -- сначала ужин в ресторане, затем ночь в пент-хаусе Рикарду, а на следующее утро снова безумное желание лечь и поспать... ГЛАВА 23 Дженифер сидела в ванной комнате, чуть присев на край ванны. У неё в руках был тест на беременность с положительным результатом. Этого она боялась больше всего. Рикарду не предлагал ей ни выйти за него замуж, ни даже переехать к нему, поэтому они до сих пор оставались просто любовниками. Об их отношениях не знали ни родители Дженни, ни её бабушка, ни Чарли, поэтому беременность была нежелательной. Едва удерживая в дрожащих руках этот злополучный тест на беременность, Джен не верила своим глазам. По её лицу, не оста- навливаясь, текли слёзы. Её мозг словно поделился на две части. Одна часть уже окончательно осознала и поняла, что случилось, и пыталась справиться с шоком, а другая всё ещё боролась с этим и уверяла Джен, что этого не может быть, и это ей только кажется... "Нет, это неправда", - уверяла себя Джен, глотая солёные слёзы и отказываясь верить в случившееся, - "Это неправда, мне это только кажется, снится, мерещится... это всё сон, страшный сон, я скоро проснусь, и всё будет в порядке..." На часах было восемь вечера. Сегодня Дженифер ушла с работы раньше обычного, так как её уже второй день мучили противная тошнота и головокружение. Возвращаясь из кафе "Мелисса" домой, она не забыла заглянуть в аптеку и купить там тест на беременность, потому что точно такие же симптомы она испытывала в первые недели той беременности, когда ждала Лиззи. И вот теперь результат оказался положительным. Пытаясь выгнать из головы дурацкие мысли, Дженни в растерянности вышла на улицу, надеясь хоть чуть-чуть отдышаться после такой оглушительной новости. Куда пойти Может быть, в парк Точно, в Рэджент"с парк. Там даже можно встретить бабушку... ах, нет, конечно, нет, сейчас ведь восемь вечера, поздний летний вечер, Саманта в такое время обычно уже бывает дома и пьёт горячий чай с молоком, а в парк ходит только утром, часов в одиннадцать, когда Дженифер обычно бывает на работе. Но она всё равно отправилась прямиком в Рэджент"с парк. Там, устроившись под ярко светящим фонарём и любуясь плавающими в озере утками, Джен принялась думать, кому же она расскажет об этом первому. Нет, только не Рикарду! Он будет рассержен, он будет невероятно зол, когда узнает об этом, Дженифер почему-то была уверена в его недоброжелательной реакции по этому поводу. Наверное, первыми об этом должны узнать мама с папой и Саманта. Ну и Чарли, разумеется, куда уж без него. Интересно, как они отреагируют * * * Ночью Джен долго не могла уснуть, разглядывая белый потолок своей комнаты. Лиззи в это время находилась в гостях у Саманты и сейчас, наверное, уже давным-давно крепко спала, лёжа под тёплым одеялом, в то время как её мама не могла уснуть из-за непрекращающейся тошноты. Заснула она тоже как-то странно и необычно. Ей показалось, будто она куда-то летит, точнее, её уносит за собой сильный ветер. Странное ощущение... Внезапно она поняла, что вовсе не спит, а рядом с ней стоит... Эриннор. - Привет, Джен, - как ни в чём не бывало поздоровался с ней Эриннор, - Ты снова беременна Поздравляю! Сперва она подумала, что сходит с ума. Неужели это и вправду Эрри Или это ей просто снится С тех пор, как они виделись друг с другом в последний раз, прошло восемь лет, а тогда Эриннору было всего двадцать, а ей -- семнадцать. Сейчас перед ней стоял мужчина двадцати восьми лет, высокий, с короткими светлыми волосами и всё теми же синими глазами. Подбородок "украшала" трёхдневная щетина, и Дженни трудно было представить, что когда она влюбилась в него, он был всего лишь восемнадцатилетним парнишкой, смешным и в то же время жестоким. - Привет... Эрри, - тихим, испуганным голосом произнесла Джен, всё ещё не в силах поверить, что рядом с ней стоит именно Эриннор, а не кто-либо другой. - Я знаю, ты в шоке. Во-первых, оттого, что ты только что узнала, что беременна от этого португальца, а во-вторых, оттого, что увидела меня, - спокойно сказал Эриннор. Дженифер огляделась. Они с Эрри стояли в осеннем лесу, усыпанном ярко-жёлтыми листьями. - Что происходит, Эрри -- агрессивным тоном спросила Дженни, - Почему я не сплю нормальным сном, а нахожусь здесь, с тобой Учти, на этот раз я не собираюсь никого спасать. Ни Кэф, ни Дика, никого! Если ты меня сюда привёл именно для того, чтобы опять кого-то спасать, то можешь сейчас же возвращать меня обратно в кровать. Я хочу отдохнуть! У меня и так... - Успокойся, на этот раз тебе никого не придётся спасать, - перебил её Эриннор, на этот раз его голос был чуть более твёрдым, чем до этого. - А что мне придётся делать! -- закричала Джен и в тот же момент залилась слезами, - Что! Я и так за сегодняшний день много всего пережила, узнала, что вновь беременна! Зачем ты меня сюда привёл! Отвечай, я хочу знать! И не нужно говорить загад- ками, скажи всё, как есть и сразу! - Джен, остынь, - всё также спокойно и терпеливо сказал Эрри, - И перестань плакать. Это касается Рикарду. И Кэф. Но о Кэф ты сама скоро всё узнаешь. - Кэф! Что с ней Прекрати говорить загадками! Отвечай! -- Дженифер не прекращала плакать, а наоборот, зарыдала ещё сильнее. Внезапно осенний лес, в котором находились они с Эриннором начал куда-то удаляться, исчезать из виду, улетать, и Джен в ту же секунду оказалась у себя в кровати. На улице уже рассвело, а часы показывали полвосьмого утра. Пора было вставать, завтракать и идти на работу. Сил не было абсолютно никаких, болело всё тело и голова, безумно хотелось спать, а подушка, от которой Дженифер с трудом оторвала голову, была сырой от слёз. ГЛАВА 24 В кафе "Мелисса" всё было, как обычно. Дженни спокойно переоделась в униформу и молча приступила к работе. Рикарду уже был на своём рабочем месте, но Джен решила, что скажет ему о своей беременности чуть попозже. - Доброе утро, дорогая! -- внезапно в раздевалке для официанток раздался бодрый голос директора. От неожиданности Дженифер вздрогнула. - О, Боже! Рикарду! Это...ты... - Она почувствовала, как бледнеет, и в ту же секунду еле удержалась на ногах. Ох уж эта беременность! - Джен, дорогая, что с тобой -- Отец её будущего ребёнка перепугался не на шутку. -- Дорогая, ты здорова По-моему, после вчерашнего ты так и не поправилась. Может, тебе стоит пойти домой и отдохнуть Он наклонился к ней очень близко, так близко, что она могла чувствовать его дыхание. Тут вдруг она поняла, что это самый подходящий момент для того, чтобы сообщить Рикарду новость. - Я... беременна... - прошептала она, глядя ему прямо в глаза. * * * Внезапно он резко отпустил её руку, которую крепко держал всё это время и так же резко отшатнулся от неё. Она вновь чуть было не упала. - Дженни! -- нервным голосом произнёс Рикарду, - Не шути так со мной! - Какие тут могут быть шутки -- тихо сказала Дженни, - Это правда. Он побледнел, глаза его забегали. Проще говоря, начал нервничать. Эта новость ему явно не понравилась. - Куда ты, чёрт побери, смотрела! -- неожиданно заорал Рикарду, - О чём ты думала! - Неужели ты считаешь, что я виновата в том, что произошло -- чуть стесняясь, спросила Дженифер, - Значит, если я забереме- нела от тебя, то виновата во всём я Ты это имеешь в виду - Ну разумеется ты, а кто же ещё! -- нетерпеливо и агрессивно всплеснул руками директор, - Ты же забеременела, а не я! - Тогда дай мне деньги на ранний аборт! -- потребовала Джен, - Раз не хочешь иметь второго ребёнка -- тогда плати за это! Я не собираюсь делать аборт на свои деньги, тем более что своих денег на эту процедуру у меня не хватит. - Ты что -- Джен показалось, что Рикарду на минутку удиви- лся чему-то, - Какой аборт В моей стране аборты... ах, да, я же... У Дженни на некоторое время создалось впечатление, будто Рикарду либо чего-то застеснялся, либо растерялся или удивился. Его щёки немного порозовели. - Значит, ты признаёшь, что это твой ребёнок -- смело спросила Дженифер. - Я... - Джен показалось, что он растерялся ещё больше, но потом внезапно снова пришёл в себя и заорал: - Это не мой ребёнок! И не нужно предъявлять мне никаких претензий! Я не знаю, кто отец этого твоего ребёнка, а на меня всю вину сваливать совершенно незачем, ясно! - Ах, вот, как мы заговорили! -- теперь пришла очередь Дженни сердиться, - Только недавно покраснел, а тут вдруг осмелел! Что это с Вами случилось, а сеньор Рикарду С чего это Вы вдруг решили, что этот ребёнок не Ваш, а, уважаемый... - Но поиздеваться над ним до конца она не успела. Картинно предаваясь издевательствам, она так увлеклась, что не ожидала, как Рикарду, замахнувшись правой рукой, со всего размаху ударил её кулаком в лицо. Удар пришёлся почти в челюсть. Сперва Дженифер ничего не поняла, так как от боли у неё потемнело в глазах. Дотронувшись пальцами до губ, она почувст- вовала запах крови. Губа была разбита. В это время она начала потихоньку приходить в себя. Зрение вновь прояснилось, а боль немного утихла. - Я ни за что не позволю женщинам так со мной разговари- вать, - спокойным голосом произнёс он, но это спокойствие приводило в ужас, - Ясно Ты слишком много себе позволила, Дженифер. Если ты ещё раз позволишь себе подобным образом выговориться в мой адрес, я ударю тебя сильнее, намного сильнее. Ты меня хорошо поняла Губы Дженифер дрожали, глаза медленно наполнились горячими слезами, лицо покраснело. Она посмотрела на него из-подо лба и ничего не ответила. - Я задал тебе вопрос, - таким же устрашающим голосом спросил Рикарду, - Ты меня хорошо поняла Он схватил её за плечи и принялся судорожно трясти, требуя, чтобы она кивнула или хотя бы подтвердила его вопрос. Но она молчала. Тряска в грубых руках португальца уже стала ей надоедать, поэтому она резко оттолкнула его от себя локтями, вырвалась из его мёртвой хватки и убежала прочь. ГЛАВА 25 Ей было абсолютно всё равно, что о ней подумают другие работники, а также посетители кафе. Дженифер выбежала из служебного помещения прямо в зал для посетителей и, забыв переодеться в свою повседневную одежду, в которой пришла сегодня на работу, прямо в униформе пробежала сквозь зал, выбежала на улицу через парадный вход и бегом понеслась домой. Отдышаться она смогла только в лифте, всё остальное время, она, не оглядываясь, бежала, подальше от этого кафе, подальше от Рикарду, подальше от всех... Присев в лифте на корточки от изнеможения и усталости после пробежки, Джен зарыдала в голос. Какая же он сволочь, этот Рикарду, он так грубо обошёлся с ней и даже ударил её. А ей ведь поначалу даже казалось, будто она любит его... Наконец лифт остановился на нужном ей этаже. С трудом поднявшись с пола, Дженни быстро бросилась к квартире, чтобы поскорей открыть входную дверь. К счастью, ключи от дома каким-то чудом оказались в кармане униформы, но Джен в тот момент не было интересно, откуда они там взялись и почему именно они там лежали. Зайдя в квартиру, Дженифер прислонилась к стене прихожей. От нервного перенапряжения и усталости после пробежки, низ живота немного болел. Внезапно в квартире раздался какой-то странный звук, похожий на щелчок. Сперва Джен перепугалась не на шутку, так как решила, будто это Рикарду догнал её и теперь ломится к ней в квартиру, но потом поняла, что это Эриннор каким-то образом трансгрессировал прямо к ней в дом и неизвестно почему оказался во плоти. Увидев его, она не закричала от удивления и не приня- лась задавать кучу вопросов о том, как он здесь оказался и прочих. * * * Дженифер чувствовала, как Эрри помогает ей подняться с пола, на который она уселась от усталости прямо посреди холла, и ведёт её к дивану. - Он ударил тебя, я знаю, - спокойно сказал Эриннор. Он осторожно сел рядом с ней на диван и обнял. Она положила голову ему на плечо. Ей стало так тепло и спокойно, что она немного успокоилась. - Хочешь, я заварю чай -- предложил Эрри. Дженни промолчала. Она была не в силах что-либо говорить. Она просто молча плакала у него на плече. Как Рикарду мог так поступить с ней, ведь он прекрасно знал, что этот ребёнок -- именно его и ни чей другой. Зачем он обошёлся с ней так по-хамски, как посмел ударить её, поднять на неё руку Что вообще с ним случилось - Почему ты не дала ему по морде как следует, а, Джен -- непринуждённым тоном спросил Эриннор, - Ты же всё-таки занималась каратэ, а тут вдруг даже не дала ему сдачи! - Да какой ещё сдачи! -- глотая слёзы, простонала Дженифер, - Во-первых, я даже подумать не могла, что он даст мне по морде, а во-вторых, я просто не успела блокировать этот удар. Вот и всё. - Вот такой он, этот твой Рикарду, - вздохнул Эриннор, - И это ещё не все сюрпризы, которые тебе предстоит о нём узнать. - А что такое -- Она подняла голову с плеча Эрри и взглянула на него. - Что он тебе рассказывал - О чём -- Дженифер и так мало что понимала во всём этом разговоре, а после последнего вопроса Эриннора вообще перестала что-либо понимать. - О себе. - Ну... что он португалец, что он был женат, что... - принялась перечислять Дженни. - Вот! -- Эрри внезапно перебил её. -- Уже ложь! Никакой он не португалец. - А кто же он тогда -- Дженифер вытаращила глаза. Всё это время её не покидало ощущение, будто она крепко спит, поэтому она довольно туго соображала и задавала Эриннору довольно глупые вопросы. - Он родом из Рио, - пояснил он. - Откуда -- Дженифер наморщила лоб. - Он бразилец! -- Эрри повысил голос, - Нищий бразилец! У него нет ни гроша! Знаешь, кем работал его отец всю свою жизнь Спасателем на пляже Копакабана! - А откуда же тогда у него... - Твой Рикарду каким-то образом в молодости познакомился с Марией Эдуардой душ Сантуш, дочерью очень богатого бизнес- мена Родригу душ Сантуша, переспал с этой цыпочкой, а она забеременела. Узнав о том, кто отец будущего ребёнка его дочери, Родригу разыскал твоего Рикарду и силой заставил его жениться на дочери. Через несколько лет Родригу помер, оставив дочери громадное наследство и особняк в Лиссабоне, в котором должны были жить Мария Эдуарда с мужем и сыном. А твой возлюбленный забрал всё это состояние себе и улетел прямиком в Лондон, бросив жену и сына в Португалии. Ну а здесь он познакомился с тобой, а дальше ты сама всё знаешь. Джен, слушала всё это, не закрывая рот. Её мозг отказывался верить в эту ужасную новость. Значит, вот он какой, мужчина её мечты, которому она полностью доверилась, которого даже почти полюбила. Если он так поступил со своей женой, то это не даёт полной уверенности в том, что он не сможет поступить точно также, а может быть даже намного хуже с кем-нибудь другим. Точнее, уже поступил. - А что же мне теперь делать -- тупо спросила Дженифер то ли у Эриннора, то ли у самой себя. - Он уже уехал, так что ты всё равно уже не сможешь заставить его признать своего будущего сына, - ответил ей Эрри. - А у меня родится сын -- на губах Дженни неожиданно для неё самой возникло некое подобие улыбки. - Да, - подтвердил Эриннор. - А как же моя работа в кафе -- спросила Дженифер. - Тебе нужно уволиться, поговори с Мелиссой, она тебя уж точно выслушает и хорошо поймёт, - посоветовал Эрри, - Расскажи ей всё, как есть. - Я не могу уволиться! -- хриплым голосом воскликнула Джен, внезапно начав плакать, - Мне будет не на что жить! А Лиззи Как же она А мой сын Я должна сделать аборт! Эта беременность совсем некстати! - Так! Прекрати! -- строго произнёс Эриннор, - Что за чушь ты несёшь Какой аборт Не смей даже думать о всяких там абортах! У тебя даже мыслей таких не должно быть в голове! Ясно - Ты говоришь, как Рикарду! -- капризно всхлипнула Джени- фер, - И что я, по-твоему, буду делать, если уволюсь Буду просить милостыню в метро Нет, спасибо, мне такая жизнь не нужна! - Ты уволишься с работы и будешь жить в доме у Саманты, - Эрри говорил спокойно и уверенно, так, будто предсказывал судьбу Дженни, - Там будут жить и твои родители, и Жаклин, и Лиззи, и твой сын. У тебя же всё равно не будет возможности работать, когда ты родишь ребёнка. - Но он... но Рикарду обязан платить мне алименты на воспитание моего сына! -- Джен опять всхлипнула, - Он... он... - Ничего он не обязан! -- возразил Эриннор, - Ты никак не сможешь доказать то, что именно он -- отец твоего будущего ребёнка. Он уже уехал, так что, даже когда твой сын родится, тебе не удастся заставить его сдать анализ крови на ДНК. ГЛАВА 26 Дженифер ничего не ответила, а только принялась молча рыдать. Ну почему, почему Рикарду так поступил с ней Ведь вначале он показался ей таким добрым и заботливым, он ведь даже нанял няню для Лиззи и стал платить за её услуги, он... Слёзы безжалостно атаковали её, овладевая ею. Он рыдала, словно наслаждаясь своими слезами, иногда даже выла и стонала от безвыходности ситуации, в которой оказалась. - А кто же станет новым директором кафе -- спросила Дженни, когда, наконец, хоть немного успокоилась и пришла в себя. - Мне об этом пока ничего неизвестно, - пожал плечами Эрри. Джен опять принялась плакать. Почему всё так плохо Ведь всё было так хорошо, так прекрасно, ей казалось, что Рикарду её любит, что он готов ради неё на всё, но... да она влюбилась в него, зачем уж теперь скрывать Да, она действительно влюбилась в него, в его ослепительную улыбку, в его необыкновенные, загадоч- ные чёрные глаза, в его голос со смешным акцентом, в общем, она до безумия влюбилась в него и понятия не имела, как справиться с нахлынувшими на неё чувствами. И вот теперь, когда он так грубо обошёлся с ней, когда отказался признавать своего будущего сына и даже ударил её, теперь Джен знает, что носит под сердцем сына Рикарду. Она плакала, не останавливаясь, а Эрри, похоже, вовсе не собирался её успокаивать. Ну и не надо, ей даже легче от этих слёз, хоть ими и не исправишь ситуацию. Да, она беременна, но она ни в коем случае не будет делать аборт, она родит сына от своего возлюбленного и воспитает его хорошим человеком! Эриннор вскоре ушёл, а Дженифер, уже успокоившись, принялась размышлять. А почему она обязательно должна увольня- ться из кафе и вновь переезжать к Саманте и родителям в дом Зачем ей увольняться с работы, если Рикарду уехал из города, и его там нет И с какой, это, стати, она должна переезжать в дом, где выросла Зачем снова садиться на шею к родителям и Саманте Она взрослый человек и обязана сама решать свои проблемы и не нагружать ими других людей. И вообще, зачем обязательно слушать то, что говорит Эрри и выполнять всё так, как он советует, а точнее, требует или даже приказывает Неужели она сама не в состоянии решить собствен- ные проблемы В состоянии, ещё как в состоянии! * * * Через несколько дней Дженни ходила на УЗИ, по итогам которого она поняла, что Эриннор был прав. У неё действительно будет мальчик. Но даже несмотря на то что предсказание Эрри сбылось, она дала себе указание не вспоминать о его советах. Дженифер сообщила Мелиссе о своей беременности, на что та отреагировала так, будто была уверена в том, что это должно было случиться. Джен продолжала работать в кафе, Мелисса и Сэм занимались активным поиском подходящей кандидатуры на пост директора кафе. В целом, всё было более или менее нормально, вторая беременность Дженни проходила в норме, от Рикарду не было никаких известий, хотя Джен считала, что так даже лучше. Родители отреагировали на беременность своей дочери хорошо, можно сказать даже, замечательно, и, к её удивлению, даже не стали особо интересоваться, кто отец её ребёнка. Что же касается Саманты, то она немного поворчала, но, в конце концов восприняла эту новость как должное и обрадовалась скорому появлению на свет её второго правнука. У самой Дженифер всё было хорошо, пока один звонок в дверь не перевернул всё с ног на голову. ГЛАВА 27 С тех пор как Джен узнала о своей второй беременности, прошло около двух месяцев, в тот день было 13 августа, Лиззи гостила в доме у своих бабушки и дедушки, поэтому Дженифер была этим вечером дома одна. Плотно поужинав и довольно быстро помыв за собой посуду, она уже готова была спокойно лечь на диван и уставиться в экран телевизора, как неожиданно раздался звонок в дверь. Сначала она немного перепугалась, так как ей отчего-то почудилось, будто что-нибудь стряслось с Лиззи, поэтому Саманта или мама с папой привели её сюда, но когда Джен открыла дверь, её ожидало совсем другое. - Вы миссис Дженифер Стивенсон На пороге стоял светловолосый полицейский с прямым носом, тонкими губами, зелёными глазами и бледным цветом лица. На подбородке у этого мужчины были две родинки, а чуть слева от губы виднелся небольшой шрам. - Да... - тихим голосом ответила испугавшаяся Джен. Ей вдруг померещилось, будто этот полицейский пришёл сюда, чтобы обвинить её в смерти Рикарду. Неизвестно, отчего у неё возникло такое ощущение, но, тем не менее ей стало нехорошо. - Вы хорошо знали миссис Кафнесию Ван дер Ваарт -- спросил светловолосый полисмен. Сердце у Дженни ушло в пятки. Не может быть... Что случилось с Кэф - Да... - словно во сне Дженифер кивнула и схватилась рукой за дверной косяк, чтобы устоять на ногах. - Мне известно, что миссис Ван дер Ваарт была Вашей близкой подругой. Я прав, не так ли -- Полицейский спокойно продолжал свой допрос, а Дженни с трудом соображала. - Вы... а что с ней - Дело в том, что миссис Кафнесия Ван дер Ваарт вчера вечером была найдена мёртвой. Заключение судебно-медицинской экспертизы показало, что она умерла от передозировки наркотиков. По нашим сведениям... Дальше Джен не слушала. Этого она опасалась больше всего. Кафнесия мертва. И это вовсе не сон, а чистая правда. И как в это поверить У неё возникло ощущение нереальности происходящего. "Нет", - уверяла она себя, - "Нет, Джен, ты просто лежала на диване у телевизора и заснула. Ты сейчас проснёшься и поймёшь, что всё это сон..." Но Джен всё не просыпалась, а полицейский и ещё несколько его коллег вкатили в квартиру Дженни кушетку на колёсиках, на которой лежал чёрный полиэтиленовый пакет. От него шёл резкий неприятный запах. Не предупреждая Дженифер, полисмены убрали пакет, перед её глазами предстало ужасное зрелище. На столе лежала Кафнесия, только то, что раньше было ею, немного отличалось от той Кэф, которую Джен так хорошо знала. У трупа её лучшей подруги был бледно-серый цвет с зелёным оттенком, безразличный взгляд замутнённых глаз и бледный цвет губ. Создавалось впечатление, будто это кукла с внешностью Каф- несии. Слишком уж нереально выглядело всё её лицо. Трудно было поверить в то, что перед ней -- та самая Кэф, у которой может быть и был не очень хороший характер и которая может быть и прини- мала наркотики в последние годы своей жизни, но несмотря на все свои недостатки, была самой близкой подругой Джен. Не просто подругой, а почти что сестрой... Глядя на тело Кэф, Дженифер отчего-то стала часто моргать, всё ещё пытаясь убедиться в том, что это только галлюцинация и ничего больше, но этого ей сделать всё никак не удавалось и, в конце концов она сдалась и прекратила бороться с подступившими к глазам слезами. Она не плакала с соплями и истерикой, а просто молча, тихо глотала солёные, горячие слёзы, изредка всхлипывала и шмыгала носом. Она чувствовала, что рано или поздно это должно было произойти. И вот это произошло. Тут она неожиданно вспомнила о Дике. Да, да, именно, о Дике Стивенсоне, ведь именно между ним и Кэф Джен нужно было делать выбор восемь лет назад. Тогда она выбрала Кафнесию, а Дик... умер от кровоизлияния в мозг. И теперь спустя восемь лет после того, как благодаря Дженни Кафнесия тогда осталась в живых, труп Кэф находится здесь, в квартире её лучшей подруги. Внезапно Джен в голову пришла такая мысль, что она, оказывается, зря тогда, восемь лет назад, спасла Кэф от смерти. Ведь всё равно она стала принимать наркотики, её лишили родительских прав, а бедного сына отправили в детский дом, так что никакой выгоды оттого, что Джен тогда спасла Кафнесию, не было ни для Джен, ни для самой Кэф, ни для её тогда ещё будущего сына. Хотя с другой стороны -- разве была бы выгода, если бы Джен тогда спасла бы Дика Ведь незадолго до его смерти они с Дженни поругались и расстались. От этой мысли слёзы полились по её лицу быстрее, а сердце комом застряло в горле. Ведь это именно Дик, да, всё-таки Дик, а не Кэф, был её лучшим другом, хоть настоящей дружбы между парнем и девушкой не бывает, и Дженифер была убеждена в этом на своём собственном опыте. Взять хотя бы того же Дика Стивенсона. Ведь он же был безумно влюблён в Джен, в то время как она относилась к нему только как к другу. Джен попробовала представить, как бы сейчас текла её жизнь, если бы она тогда спасла Дика, а не Кэф. Наверное, в этом случае ничего бы не изменилось, ведь, как уже было сказано, они с Диком поругались незадолго до его смерти, поэтому, скорее всего, в жизни Джен ничего не изменилось бы, если бы Дик был сейчас жив. ГЛАВА 28 Беременность Дженифер проходила без особых осложнений, и 12 марта следующего года, когда за окном шёл мокрый снег, погода была противная, на улице слякоть и мокро, у неё родился сын. Впервые лицо новорожденного Дженни разглядела, когда ей впервые принесли кормить его. Дрожащими руками она взяла сына на руки. Она делала всё так, будто это был её первый ребёнок. Когда же она, наконец, справилась с волнением и перестала опасаться того, что не удержит его на руках, ей удалось вниматель- но посмотреть на своего второго ребёнка. Во внешности не было ничего от Дженни -- ей даже казалось, будто это миниатюрная копия Рикарду, - настолько её сын был похож на отца. Тот же большой нос-"картошка", как у отца-бразильца, та же смуглая кожа и те же большие чёрные глаза, словно две комнаты, в которых выключен свет. В связи с рождением сына, Дженни, разумеется, отправилась в отпуск по уходу за ребёнком. Поскольку няни у её сына не было, ей приходилось самой справляться со всеми хлопотами. Дженифер никогда раньше и подумать не могла, что иметь двоих детей так хлопотно -- мало того, что ей приходилось каждое утро вставать ни свет ни заря, готовить завтрак для Лиззи и, положив Дика (так она назвала своего младшего сына) в коляску, вести её в школу, ещё Джен плохо спала ночью из-за того, что Дик часто плакал по ночам, к тому же процедура кормления сына имела очень интересный характер -- она была своего рода мини-спектаклем. Ещё одна проблема состояла в том, что из-за повышенного внимания к Дику Джен не могла уделять своей старшей дочери столько же внимания, как прежде. Всё бы ничего, но Лиззи это очень не нравилось, и этим она напоминала Дженифер своего биологического отца Роберта МакКензи -- Лиззи отказывалась помочь маме с кормлением братика, а иногда даже устраивала ей сцены ревности, утверждая, что Дженни её совсем не любит и что с появлением в их доме нового члена семьи, Джен перестала обращать на свою дочь внимания. - Ну да, у тебя же всего один ребёнок, это Дик, а старшенькая Лиззи -- это так, просто нянька, которая необходима только для того, чтобы помочь тебе кормить этого маленького, вечно орущего глазастого засранца! Я в няньки своему брату не нанималась! -- вопила Лиззи каждый раз, когда Джен просила её помочь с кормлением Дика. Возможно, Дженифер должна была напомнить своей старшей дочери, кто здесь мать, а кто дочь и, может быть, она поступала неправильно, но у неё отчего-то возникало чувство вины перед Лиззи, от того что ей не удавалось уделять дочери столько же внимания, сколько раньше. - Да чего ты переживаешь по этому поводу, Джен -- говорил ей отец Джон каждый раз, когда она жаловалась ему на дочь, - Ты, наоборот, радоваться должна! Другая бы девочка воспользовалась бы тем, что мама меньше уделяет ей внимания и перестала бы делать домашние задания, гуляла бы с подружками допоздна, а твоя, наоборот, продолжает также хорошо, как и раньше, учиться и домой приходит вовремя, нигде после школы не задерживается. Да твоя дочка просто золото, а ты так переживаешь! - Но она ненавидит своего братика, обзывает его всеми словами, какие только ей известны! Как же мне с этим быть - Наверное, тебе стоит поговорить с ней по душам как-нибудь, - посоветовал Джон Энистон, - Сядь рядом с ней вечерком и спокойно, без всякого крика и скандалов, объясни ей, что младшие дети всегда требуют больше забот, чем старшие. Расскажи ей про себя, в конце концов, скажи, что ты тоже в семье была младшей и когда ты родилась, твои родители тоже на некоторое время стали меньше внимания уделять Чарли, но потом, когда ты подросла, вновь стали также относиться к Чарльзу, как прежде. - И ты думаешь, она меня поймёт - Вне всяких сомнений, - улыбнулся отец. * * * Дженифер решила последовать совету отца и поговорить с Лиззи. В тот день ей удалось уложить сына в кроватку пораньше, а она сама тем временем поставила чайник и предложила дочери: - Лиззи, не хочешь выпить со мной чаю - Да, очень! -- радостно откликнулась дочка, с энтузиазмом принялась расставлять чашки и сладости к чаю. Когда же чайник вскипел, чай был заварен, а сладости и чашки стояли на столе, а Дженифер и Лиззи готовы были сесть за стол и приступить к чаепитию, из детской раздался пронзительный плач. - Ну вот! -- с яростью всплеснула руками Лиззи, - Из-за этого маленького урода даже чай спокойно попить нельзя! Как он мне надоел, этот засранец! Джен, разумеется, тут же понеслась к сыну и бросилась успокаивать его и смотреть, всё ли с ним в порядке. На то, чтобы успокоить Дика ей понадобилось около пятнадцати минут. Когда же он, наконец, заснул, и Дженни вышла на кухню, чтобы выпить-таки чаю с дочерью, Лиззи сидела за столом с обиженным выражением лица, надутыми губками и задумчиво хлебала чай из бледно-голубой фарфоровой чашки. - Ну вот, из-за этого постоянно ревущего маленького придурка ты даже не можешь нормально попить чай! -- проворчала дочь, - И как тебе не надоело всё время бегать к нему - Дорогая, - спокойным, но усталым голосом произнесла Джен, - ты ведь уже взрослая девочка и должна понимать, что младшие дети всегда требуют больше забот и хлопот, чем старшие. Вот знаешь, я ведь тоже была в семье младшей дочкой, а твой дядя Чарли был старшим. И когда я родилась, наши родители тоже на некоторое время стали меньше внимания уделять твоему дяде. Но потом я подросла, и всё встало на свои места. И, между прочим, твой дядя Чарли никогда не ревновал родителей ко мне, хотя когда я родилась, он был намного младше тебя, ему было всего три годика. И он в таком возрасте уже был умненький и прекрасно понимал, что так бывает в каждой семье. Ну а ты, - такая взрослая, тебе уже целых девять лет, ты ведь умная девочка, ты должна хорошо относиться к своему братишке. Ты хоть посмотри на него, какой он красивый, какое у него личико, какие маленькие ручки и пальчики, какие пухлые щёчки, ну он же такой милый! - Это значит, ты меня не забыла, ты меня всё ещё любишь -- с надеждой спросила Лиззи, заморгав своими длинными ресницами. - Ну конечно, детка, что за вопрос! -- добродушно улыбнулась Дженифер, - Как это мама может тебя не любить, что ты! Ты же знаешь, что в некоторых семьях детей ещё больше, их бывает и трое, а иногда даже и четверо! А ты не спрашивала у своих подру- жек в школе, у которых в семье по двое братишек и сестрёнок, как они живут - Спрашивала, - послушно кивнула Лиззи, - Хорошо живут, очень даже! - Ну вот видишь! -- ещё шире улыбнулась Дженни, - Они ведь не жалуются и не обзывают своих сестрёнок и братиков всякими плохими словами, правда - Нет, не обзывают, - покачала головой девочка. - Вот видишь, малышка! И то, что я стала меньше обращать внимания на тебя -- это вовсе не оттого, что я стала меньше тебя любить, нет, это совсем не так, я всё также сильно люблю тебя, просто младшие дети, они поэтому и называются младшими, потому что они маленькие и требуют больше внимания и заботы. Когда у тебя будут свои дети, ты всё поймёшь и будешь любить всех своих детей одинаково! Понятно - Да, - кивнула Лиззи. - Ты обещаешь мне, что больше никогда не будешь плохо говорить о Дике и не будешь ревновать меня к нему -- спросила Джен. - Обещаю! -- радостно улыбнулась Лиззи. - Вот и хорошо, детка. А теперь давай попьём чай. ГЛАВА 29 С того дня, как Дженни научила старшую дочь с уважением относиться к младшему братику, прошло четыре года. Ничего особенного за этот промежуток времени в жизни Дженифер и её детей не произошло. Только отношение Джен к Рикарду приобрело немного другой оттенок -- воспоминания о нём сократились до таких размеров, что она если и думала о нём, то только как об отце своего сына, и никак иначе. В то время был октябрь, Дженифер так и продолжала работать в кафе "Мелисса", директором которого к тому времени стал какой-то совершенно не знакомый ей и не интересующий её мужчина лет сорока пяти, англичанин (в этом не было никаких сомнений). Эта была середина октября, ничем не отличавшийся от других рабочий день. Дженни, как обычно, пришла на работу вовремя и уже хотела было приступить к своим обязанностям, но тут внезапно в служебном помещении появились Мелисса, Сэм и новый директор заведения мистер Джонсон. - Прошу прощения, леди и джентльмены! -- окликнул всех собравшихся в служебном помещении работников кафе Сэм Паркер. Голос его был немного взволнован. -- У меня есть одно очень важное сообщение, касающиеся всех вас. Все присутствующие мигом замолчали и обратили внимание на хозяина заведения. - Дело в том, - начал Сэм, - что в далёком городе Рио-де-Жанейро в скором времени откроется филиал нашего заведения. В школе у Джен с географией всегда были нелады, но название этого города почему-то показалось ей знакомым. Где же она его слышала - Так вот, - продолжал тем временем Сэм Паркер, - В связи с этим, мне нужно, чтобы вы все поехали туда вместе с руководством заведения. В комнате раздались неприятные возгласы. - Вы все поедете туда за счёт заведения. Ясно -- пояснил Сэм. В ту же секунду все присутствующие замолчали. -- Это прихоть тамошнего директора. В то время как руководство будет решать организационные вопросы по поводу управления кафе, вы можете отдохнуть. В Рио сейчас как раз отличная погода. Джен тут же подошла к Мелиссе с расспросами. - Зачем мы все должны туда ехать, Мелисса! -- раздражённым тоном спросила у неё Джен, - Кому в голову пришла такая нелепая идея Зачем мы вообще там нужны - Не кипятись, Джен. Ты можешь даже взять с собой детей, - спокойно ответила Мелисса, не реагируя на негативный настрой Дженифер, - Считай, что это небольшой отпуск. Возьми с собой купальник... - Так, подожди, я ничего не понимаю! -- прервала её Дженни, - Как я возьму с собой детей, ведь на их вывоз надо писать доверенность... - Всеми этими делами займётся Сэм. Тебе всего лишь нужно дать ему свой загранпаспорт. А у Лиззи он есть - Да какой ей загранпаспорт, она ни разу в жизни никуда не ездила! -- Джен почувствовала, что краснеет. У неё никогда не было и нет средств на то, чтобы её дети отдыхали за границей. -- И вообще, зачем брать с собой детей За ними присмотрят мои родители и Саманта! - Пусть поедут, - всё таким же спокойным тоном произнесла Мелисса. Её спокойствие ещё больше раздражало Джен. -- Когда им ещё удастся побывать за границей, увидеть океан... - И когда мы туда едем -- Дженифер немного успокоилась. - Через две недели, - улыбнулась Мелисса, - И обязательно возьми с собой купальник. Ты хотя бы раз в жизни видела океан - Тихий, - кивнула Дженни. - А вот Атлантический -- ни разу! -- ещё шире улыбнулась Мелисса, чем напомнила Джен отца её сына. Она специально не произносила его имя вслух, чтобы не мучить себя бесполезными и, к тому же, неприятными воспоминаниями. -- И вообще, если ты не возьмёшь с собой Дика и Лиззи, они тебе этого не простят! Нельзя было не согласиться. * * * Тринадцатилетняя Лиззи восприняла новость об отъезде просто замечательно, а четырёхлетний Дик почти ничего не понял, но тоже улыбнулся. С заграничными паспортами Сэм и его помощники в этом деле управились, на удивление, быстро и уже 30 октября Дженифер, двое её детей, а также многие другие работники лондонского кафе "Мелисса" с детьми, мужьями и жёнами чартерным рейсом из аэропорта "Хитроу" отправились в Рио-де-Жанейро. За две недели Дженни так и не удалось вспомнить, где же она слышала название этого города и почему оно кажется ей таким знакомым. Перелёт был долгим, да ещё с дозаправкой в Лос-Анджелесе. В отличие от Лиззи, которая переносила перелёт очень хорошо, если не сказать отлично, Дику было плохо, его постоянно рвало, поэтому он не расставался с пакетом, а Дженифер ужасно нервничала. Сама она тоже прекрасно переносила долгие перелёты. ГЛАВА 30 В аэропорту "Гальау" лондонских гостей встречали несколько человек, во главе которых был очень симпатичный мужчина с такими чёрными волосами, что смоль по сравнению с ними казалось бледно-серой. Вдобавок к вьющимся волосам и смуглой коже, у этого мужчины, которого, как потом выяснилось, звали Сержиу Фернанду да Силва (его имя Джен с первого раза выговорить не удалось), карие глаза, густые брови и длинные рес- ницы. Не успела Джен спуститься с трапа, она тут же встретилась взглядом с этим обольстительным мужчиной. Это были не просто красивые глаза, но и глубокий, проникновенный взгляд. Такой, который проникал в самую глубину души и заставлял сердце сладко замирать и часто стучать. - Добрый день всем! -- громким баритоном поздоровался со всеми приезжими Сержиу. В его голосе слышался такой же акцент, как у Рикарду, только немного меньше. Он внимательно смотрел на Дженифер. Казалось, кроме них двоих на аэродроме больше никого не было. Им даже не мешал громкий шум мотора самолёта. -- Добро пожаловать в Рио-де-Жанейро! Я надеюсь, что за эти несколько дней вам удастся отдохнуть здесь, как следует, я имею в виду работников кафе "Мелисса", а не владельцев. Так что, уважаемые сеньоры и сеньориты, приятного вам отдыха! Процедура прохождения паспортного контроля не заняла много времени, и уже через сорок минут все приезжие стояли возле автобуса, который должен был отвезти их в отель. Сержиу не сводил с Джен глаз, а она старалась обращать больше внимания на детей, нежели на этого мужчину. Светило яркое, жаркое солнце, в городе было градусов тридцать пять тепла, не меньше, поэтому Дик тут же захотел пить. - Потерпи, малыш, скоро мы доедем до нашей гостиницы, и там ты попьёшь немного воды. Скоро мы сядем в большой, прос- торный автобус с кондиционером и там не будет так жарко, потерпи, солнышко! -- уговаривала Дженни сына. Наконец долгожданный автобус прибыл, и целая толпа чуть ли не бегом понеслась к нему. В автобусе действительно было довольно прохладно, в салоне работал кондиционер, поэтому Дик сразу же успокоился и перестал просить попить. Дженни сразу же направилась к двум сиденьям, посадив рядом с собой Лиззи и, с трудом приподняв Дика, посадила его к себе на колени. Путь до гостиницы был неблизкий, но, надо сказать, что, сидя в автобусе, Дженифер немного расслабилась. Даже вид из окна автобуса этому способствовал. Всё, что она видела, это высокие пальмы на фоне ярко-голубого неба и толпы людей, идущих кто куда по своим делам. * * * Наконец, спустя примерно сорок минут автобус остановился напротив шикарного здания. Его фасад украшала вывеска на непонятном Джен языке. Толпа работников кафе дружно вышла на жару. Привыкший к прохладному воздуху внутри автобуса Дик снова принялся капризничать, выйдя на жару. Он уже готов был заплакать, но "британская делегация" вовремя зашла в прохладный холл гостиницы, отчего сын Дженифер тут же перестал хныкать. Мелисса, Сэм и тот симпатичный мужчина по имени Сержиу ходили туда-сюда среди рабочего персонала. Они старались утихо- мирить толпу англичан, которые сперва увлечённо перешёпты- вались между собой, обмениваясь впечатлениями от увиденного из окон автобуса, а затем их шёпот и вовсе перешёл в шум и гам. С трудом пробираясь сквозь толпу к столику на ресепшн, Джен старалась не выпустить руки детей из своих рук. У неё возникло ощущение, будто никто из работников кафе "Мелисса" прежде не приезжал в такие отели, и по приезду сюда все просто сошли с ума от удивления. Наконец Дженифер пробралась к стойке, за которой стоял молодой парень лет двадцати пяти в костюме, белой рубашке и при галстуке. Она уже готова была попросить его поселить её в трёхместный номер, как неожиданно раздался голос Мелиссы: - Итак, леди и джентльмены! Все заселились - Да! -- хором ответили все приезжие, кроме Дженни. - Нет, нет, я не... - в отчаянии крикнула Джен, глядя на парня за стойкой. Тот лучезарно улыбался, чем напомнил ей Рикарду. - Чем могу служить, сеньора -- продолжая миролюбиво улыбаться, спросил работник гостиницы. В его голосе чувствовался сильный акцент, чем он снова напомнил Дженни о Рикарду. - Мне нужен номер на... троих, - промямлила Дженифер. - Сожалею, сеньора, - развёл руками служащий, - Все номера уже заняты. - То есть... как -- Джен в растерянности отпустила руку Дика. В это время в холле стало чуть потише, так как половина заселившихся работников кафе уже ушла по номерам. - В чём дело, Джен -- сзади неожиданно послышался обеспокоенный голос Мелиссы Паркер. Джен оглянулась. - Он... он сказал, что мест в гостинице больше не осталось, - Дженифер в шоке тыкала пальцем в парня за стойкой. - Сеньор, вы не могли отыскать ещё хотя бы один свободный номер - вежливо и тактично осведомилась Мелисса. - Прошу прощения, сеньора, но все номера заняты. - Но... может быть, свободен хотя бы какой-нибудь люкс -- с надеждой в голосе спросила Мелисса, - Если да, я заплачу. - К сожалению, нет, сеньора, - Служащий гостиницы пытался сделать вид, что сочувствует, но это у него получалось неважно. - И что же теперь делать... - Дженни уже готова была заплакать. От растерянности и усталости она покрепче взяла за руки своих детей и, неподвижно стоя около стойки, с надеждой глядела на Мелиссу. Внезапно рядом с Мелиссой появился тот обольстительный мужчина по имени Сержиу. - Что произошло, Мел, почему эта очаровательная сотрудница твоего кафе так бледна Что-нибудь не так, сеньора -- Он внима- тельно посмотрел на Джен, и её передёрнуло от проникновенного взгляда его великолепных чёрных глаз. - Сержиу, этот молодой человек только что сообщил нам, что мест в его гостинице больше не осталось. Может, ты посоветуешь нам какой-нибудь другой отель А хотя нет, наверное, нужно было бронировать номера заранее... - Ну вот, так всегда! -- воскликнула Дженифер, вновь отпустив руки Лиззи и Дика, - Как я, так обязательно или места в гостинице закончились, или чего-то не хватило, ну почему так всегда происходит именно со мной Горькие, солёные и горячие слёзы отчаяния брызнули у неё из глаз, она бросилась к диванчику у окна, оставив чемоданы у стой- ки. Лиззи, подхватив Дика, подбежала к матери. - Тётя Мелисса, а нам, что, нет места в гостинице, да -- грустным голосом спросила девочка. - Не волнуйся, милая, скоро мы вам места обязательно найдём, - Владелица кафе постаралась добродушно улыбнуться, чтобы не разочаровывать дочку Дженни. - А, собственно, - начал Сержиу, - Зачем обязательно селиться в отеле Разве не может эта очаровательная сеньора поехать ко мне домой Места там много, на всех хватит. - Что -- от неожиданности Джен даже перестала плакать, - Домой к незнакомому мужчине Я же не сошла с ума! - А что, Джен, это же отличная идея! -- широко улыбнулась Мелисса Паркер. - И ты туда же! -- укоризненно произнесла Дженни, - Я не дура, чтобы ехать домой к мужчине, которого ни капельки не знаю! - Зато ты знаешь меня, Джен, так что можешь мне поверить, Сержиу -- очень порядочный мужчина, ему и в голову не придёт ничего такого, о чём ты подумала. Тем более, у тебя ведь двое детей. - Вот именно -- дети! -- всплеснула руками Джен, - Ладно бы я одна, но моих дорогих отпрысков тоже необходимо куда-то... - Не беспокойтесь... э-э-э, Дженифер, я же сказал, места хватит на всех, - заверил её Сержиу. - Так, Дженни, прекращай сопротивляться, бери детей в охапку, Сержиу, бери её чемоданы, садись в машину, и езжайте в особняк сеньора да Силва! ГЛАВА 31 А места в доме Сержиу Фернанду да Силва действительно хватало на всех. Это был огромный двухэтажный особняк за высокой каменной решёткой со всеми удобствами -- восемью спальнями, тремя ванными и многими другими просторными и шикарно обставленными комнатами. Из окон этого огромного дома виднелся не менее огромный и многолюдный пляж Копакабана, который находился прямо через дорогу от особняка Сержиу. Мелисса оказалась права, Сержиу действительно был очень порядочным, довольно скромным и приятным в общении муж- чиной. Как узнала Джен, он был владельцем филиала кафе "Мелис- са" в Рио-де-Жанейро. Лиззи, Дика и их маму расселили по разным комнатам, просторным, шикарным, как и весь особняк. Посреди комнаты, где предстояло жить Джен, стояла невероятных размеров кровать, покрытая тёмно-бордовым пледом. Возле кровати стояла тумбочка, также в комнате были шкаф и туалетный столик. - Надеюсь, Вы, Дженифер, не будете против, если мой кузен приедет погостить через несколько дней -- спросил Сержиу у неё за обедом через некоторое время после того, как Дженни полно- стью расположилась в предназначенной для неё комнате. - Зачем Вы у меня об этом спрашиваете, Сержиу, Вы ведь у себя дома и имеете право принимать у себя кого угодно, - Дженифер искренне удивилась, услышав этот вопрос со стороны Сержиу. - Ну, как же, Дженни, Вы ведь находитесь у меня в гостях, поэтому мне важно, чтобы Вам здесь всё нравилось, чтобы Вас всё устраивало. А вдруг Вам не понравится мой кузен, что же я тогда буду делать -- спокойным голосом произнёс бразилец. - Можете не беспокоиться, сеньор Сержиу, меня здесь устраивает абсолютно всё! -- улыбнулась Джен. Удивительно, но во время разговоров с этим обольстительным мужчиной она успока- ивалась и приходила в себя. Общение с ним действовало на неё как бальзам на душу. * * * Время в компании Сержиу летело так незаметно, что Дженифер успевала только ложиться спать и просыпаться, а всё остальное время у неё занимали походы на пляж, по магазинам, а иногда и по ресторанам, куда её очень часто водил Сержиу. Детей он доверил няне, которая была очень бойкая, весёлая и активная. Она не давала Лиззи и Дику не то, что скучать -- даже просто сидеть сложа руки! В общем, никто не скучал -- ни дети, ни их мама, ни этот замечательный мужчина, который согласился их всех приютить. А Дженни замечала, что всё происходит как-то странно. Всё, начиная от купания в океане и заканчивая романтичными походами в ресторан с Сержиу. Ей казалось, будто она заснула в самолёте и до сих пор не просыпается, а всё, что происходит с ней в этом прекрасном, замечательном городе -- это всё сон, сладкий и крепкий. Было ощущение абсолютной нереальности происходящего. Глядя на светящуюся в темноте вечером статую Христа Дженни с трудом стояла на ногах. От шума океана хотелось спать. И, самое интересное, что она поняла одну вещь -- чёрт побери, да она влюбилась в этого Сержиу, словно какая-нибудь девчонка! Причём по этому поводу у неё было два мнения, было даже некое подобие борьбы между головой и сердцем. Сердце твердило одно, а голова пыталась поспорить с этим и внушить совсем другое. Сердце при каждом взгляде его чёрных, как ночь, глаз, сладко замирало и начинало нежно трепетать. И не просто твердило, а по-настоящему кричало -- да, да, Джен, ты любишь его! А голова, в свою очередь, перебивала этот сердечный крик и твердила: Опомнись, Джен, опомнись, ты же взрослая женщина, чёрт возьми, тебе же не шестнадцать лет, чтобы так глупо влюбляться! И чаще всего Дженифер просто понятия не имела, кого послушать -- голову или сердце. С одной стороны ей казалось, что права голова, да, она, Джен действительно взрослая женщина, а не неопытный подросток, переживающий муки первой безответной любви, и что в её возрасте такая влюблённость -- это уже либо слабость, либо даже своего рода некая рассеянность. А другим полушарием мозга она отлично понимала, что сердце-то право, и с ним лучше не спорить. Всё равно в душе она уже давным-давно себе в этом призналась, просто до смерти боялась произнести это вслух. ГЛАВА 32 Между тем, как уже было сказано, время в компании с Сержиу в великолепном городе Рио-де-Жанейро летело незамедлительно, и однажды утром, когда все обитатели особняка уже проснулись и сидели за завтраком, прозвенел дверной звонок. До этого момента никто не заходил в этот роскошный особняк, никто не приезжал погостить, в общем, Сержиу и его гостям-англичанам никто не мешал, поэтому для Джен этот звонок в дверь был каким-то непривычным. - Это мой кузен, - улыбаясь, сообщил ей Сержиу, - Я тебе о нём рассказывал, помнишь (Они уже давно перешли на "ты"). Не беспокойся, он нам не помешает. Он приехал к нашей кузине Лауре, она участвует в конкурсе между Школами самбы нашего города. Он приехал сюда поболеть за неё из Лиссабона. Сердце у Джен при названии столицы Португалии как-то неприятно ёкнуло. Ведь в этом городе жил Рикарду. - А как его зовут, этого твоего кузена -- улыбнувшись Сержиу в ответ, поинтересовалась Дженни. - Рикарду, - спокойно сообщил он. Сердце вновь ёкнуло, на этот раз намного сильнее. Хорошо ещё, что в этот момент, Дженифер ничего не ела, иначе она от неожиданности, скорее всего, подавилась бы. "Мало ли бразильцев по имени Рикарду", - сказала она сама себе, пытаясь хоть чуть-чуть успокоиться, - "Это просто его тёзка". В этот момент Дик спрыгнул со стула и на огромной скорости понёсся в холл, опережая Сержиу, который отправился открывать кузену дверь. Мальчику было безумно интересно посмотреть, кто же всё-таки пришёл. - Эй, малыш, подожди, куда же ты так торопишься -- окликнул его Сержиу, спокойным шагом направляясь в холл. Джен решила не оставаться на кухне, а тоже выйти и поздороваться с кузеном своего нового возлюбленного, поэтому, не забыв позвать с собой Лиззи, тоже пошла в прихожую следом за сыном и Сержиу. У неё на душе было нехорошо. Чем ближе все четверо подходили к входной двери, тем сильнее колотилось её сердце. И не зря оно так безумно колотилось. Когда Сержиу открыл наконец-то дверь своему двоюродному брату, Дженни поняла, почему её новый возлюбленный был так похож на отца её сына. Дженифер с трудом удалось удержаться на ногах. Мальчик словно нутром почувствовал, что пришёл его отец. Перед ней стоял Рикарду Перейра, тот самый, отец её сына. Так получилось, что как только дверь открылась, первая, кого он увидел, была Джен. Он сначала вытаращил глаза, не в силах поверить увиденному, потом взгляд его остановился на Дике, и он побледнел. - Рикарду, дорогой, сто лет тебя не видел! -- Откуда-то издалека раздался громкий, радостный голос Сержиу, - Ты отлично выглядишь! -- Новый возлюбленный Дженни бросился обнимать своего кузена. -- Ах, да! Забыл тебе представить мою новую знакомую -- Дженифер Стивенсон, а также её очаровательных детишек -- Лиззи и Дика! - Очень... приятно, - тихим голосом произнёс Рикарду, не сводя глаз со своего сына. - Мне тоже... - прошептала Дженифер, изо всех сил пытаясь сдержать нахлынувшие на глаза слёзы. - Дженни, милая, ты, что стесняешься, моего кузена -- обеспокоено осведомился Сержиу. - Нет, нет, вовсе нет! -- поспешила ответить Джен. Сержиу положил ей руку на плечо и неизвестно откуда взялась небывалая и обычно не свойственная Дженни уверенность в себе. - Доброе утро, сэр, - пролепетал Дик, не подозревая о том, что разговаривает с собственным отцом. У Дженифер сердце подошло к горлу. Ей показалось, будто её тошнит. В глазах немного потемнело. - Дженифер, тебе нехорошо -- заботливо спросил Сержиу, вновь положив руку на плечо Дженифер. От этого ей опять стало чуть полегче, чем прежде. -- Это, наверное, наш крепкий бразиль- ский кофе так действует на вас англичан, вы же все чай пьёте... - Нет, нет, всё в порядке, Сержиу, спасибо, - тихо сказала Джен, - Просто голова чуть-чуть закружилась, вот и всё. Уже прошло. - Ну тогда пойдёмте все на кухню, продолжим завтрак! -- весело и беззаботно произнёс Сержиу, - Эй, Рикарду, хочешь кофе - Да, спасибо, не откажусь. С удовольствием выпью чашечку, - Отец Дика заметно волновался, но всё равно его волнение было ничем по сравнению с переживанием Дженифер. Лиззи прекрасно помнила Рикарду, поэтому, при взгляде на него, тоже заметно удивилась. Она немного стеснялась бывшего любовника своей матери, можно сказать, даже, боялась, поэтому в его присутствии почти не разговаривала. * * * Словно в тумане, Джен проследовала на кухню за двумя кузенами. Прекрасный сон, который, как ей казалось, она видела всё это время, закончился. Наступило пробуждение, неприятное, такое, когда ты нехотя вылезаешь из-под тёплого одеяла, и тебе в глаза светит яркий свет. Сержиу и Рикарду прошли на кухню, Дик побежал за ними, а Дженифер и Лиззи в шоке поспешили за ними. Коленки у Дженни дрожали, ладони вспотели, а голова кружилась. Двое бразильцев весело о чём-то говорили по-португальски, а Дженифер не знала ни одного языка, кроме английского, поэтому не понимала, о чём они разговаривают. В какой-то момент ей стало просто невыносимо видеть Рикарду, поэтому она, вежливо извинившись перед Сержиу, медленно побрела из кухни вон, сославшись на не очень хорошее самочувствие. Но это только из кухни в гостиную она брела медленно и неторопливо, а дальше она сломя голову бросилась на второй этаж, к себе в комнату, оставив Лиззи и Дика наедине с Рикарду и Сержиу. Вот там, в комнате, она и позволила горячим слезам смело политься из своих глаз. Слёзы текли быстро, не останавливаясь. Дженни легла на огромную кровать, закрыв лицо руками и положив на голову подушку. Ей казалось, что так легче. Но легче не становилось вовсе. Сердце колотилось так, будто вот-вот должно выпрыгнуть из груди, но ему что-то мешает. У неё началась истерика. Слёзы овладели ею и не давали успокоиться. Ну почему Рикарду появился здесь Кто его просил! Ведь всё было так хорошо, так спокойно, так романтично и весело! И всё это разрушилось в один миг, стоило только Рикарду появить- ся здесь... Внезапно откуда-то издалека раздалась английская речь с акцентом. Голос Сержиу говорил: - Дик, малыш, где твоя мама -- спрашивал бразилец у своего двоюродного племянника, - Пойдём её поищем, она, наверное, у себя в комнате... Голос звучал из-за двери, которая была заперта. Этот голос заставил Дженифер мигом замолчать и притихнуть. Она резко встала с кровати и взглянула на своё отражение в зеркале. Волосы запутаны, торчат в разные стороны, глаза и нос опухли и стали красными, да и вообще, очень заметно, что Джен рыдала. Быстрее пули она бросилась в ванную, которая была частью её комнаты в этом доме. Она резко открыла кран с водой и принялась с силой тереть своё лицо, чтобы каким-то образом убрать с лица следы слёз и истерики. Раздался стук в дверь и голос из-за неё: - Дженифер, - произнёс Сержиу, - Я привёл тебе малыша Дика, а то он, бедняжка, уже успел по тебе соскучиться. Дженифер в миг закрыла кран с водой и, забыв вытереть лицо полотенцем, открыла дверь Сержиу. Он, улыбаясь, держал за руку Дика. Но стоило ему взглянуть Дженни в лицо, как улыбка тут же исчезла с его губ, и он с тревогой посмотрел на неё. - Ты что, плакала -- серьёзно спросил Сержиу. - Нет, нет, - Дженифер принялась судорожно мотать головой в разные стороны, пытаясь сделать так, чтобы он не задавал ей лишних вопросов. Но, взглянув на сына, ком опять подошёл к горлу, и она дрогнувшим голосом произнесла: - Зачем мне плакать Не понимая, что делает, она схватила Дика за руку, подняла его к себе на руки и крепко обняла. Она боялась выпустить его из рук, у неё было чувство, будто Рикарду сейчас выбежит откуда-нибудь из-за угла, схватит сына и исчезнет навсегда. - Что с тобой -- заботливо поинтересовался Сержиу, - Что-нибудь случилось С тех пор, как мой кузен появился здесь, ты сама не своя. Может, ты заболела На тебя перемена климата так подействовала или... - Он хотел пощупать её лоб, но она внезапно отдёрнулась от него, покрепче схватила сына и слабым, абсолютно бессильным от слёз голосом прошептала: - Он... его сын. Рикарду... твой кузен, он... мой сын Дик, он... Слёзы вновь атаковали её, она не могла выговорить ни одного целого предложения. Она отпустила Дика, он радостно выбежал из комнаты в неизвестном направлении. Джен сама не заметила, как обняла Сержиу, прижалась к его телу. От него исходило приятное тепло и спокойствие. Она опять предалась слезам, уткнувшись лицом ему в плечо. Он молча коснулся рукой её спины. Она вцепилась в него обеими руками так, будто не хотела отпускать. Ей казалось, что он -- единственное её спасение в этой ситуации. Через несколько секунд она с удивле- нием обнаружила, что перестала плакать. Он подействовал на неё, словно успокоительное. Её голова всё ещё лежала у него на плече. Глаза высохли, слёз на них не было. Всё, что она видела перед собой, это второе плечо Сержиу и его подбородок. - Наверное, мне нужно уехать отсюда, - решительно произнес- ла Дженифер. - О чём это ты! -- Сержиу искренне удивился. -- Зачем - Я не могу больше... - У Джен задрожали коленки, она нагнулась и схватила их так, что руки свело судорогой. - О Боже, Джен, что происходит! -- Бразилец не на шутку перепугался. -- Что с тобой ГЛАВА 33 Дженни рассказала Сержиу обо всех подробностях своего короткого романа с Рикарду. Он внимательно, не перебивая, слушал её, только кивая головой в знак того, что понимает, о чём она говорит. Он никак не реагировал на её слёзы, не успокаивал, позволял мочить слезами воротник своей футболки и от избытка чувств стучать кулаками себе в грудь. Выплакав, наверное, почти все свои слёзы, Дженифер почув- ствовала заметное облегчение, которое было, вне всяких сомнений, лучше первого. - Выкинь из головы мысль о том, чтобы уехать отсюда и поселиться в гостинице, - сказал Сержиу после долгого молчания, - Во-первых, я тебе это сделать не позволю, да и твои дети, я уверен, тоже. А Рикарду... ты появилась здесь раньше него, поэтому это он, скорее всего, уедет отсюда, нежели ты. - Но я боюсь... - тихим, усталым от истерик голосом, произ- несла Дженифер, - Боюсь, что он похитит моего сына и... увезёт его куда-нибудь... - Ты сама хоть понимаешь, что говоришь Если он отказался от сына четыре года назад, то каким образом ему может прийти в голову мысль о том, чтобы похитить его сейчас -- спросил Сержиу. - Да, ты прав, - кивнула Джен. * * * Остаток дня Дженифер просидела у себя в комнате, боясь выйти наружу и встретиться взглядом с Рикарду. Она пыталась внушить самой себе, что это всё -- только страшный сон, уверяя себя в том, что в скором времени наступит утро, и она обязательно проснётся, только вот проснуться ей почему-то никак не удавалось, а сон всё не прекращался. Когда за окном возникла темнота, Дженни наконец осмели- лась выйти из своей комнаты. Часы показывали 23:30 ночи, Лиззи и Дик уже давно отправились спать, няня ушла, а в коридоре второго этажа, где оказалась Джен, когда вышла из комнаты, не было ни Рикарду, ни Сержиу. Она осторожно, тихо, словно какой-нибудь шпион, на цыпоч- ках прошла по коридору и так же беззвучно спустилась по лестнице на первый этаж. На кухне слышался какой-то шум, голоса. В гостиной никого не было, свет был выключен. Неизвестно зачем, Дженни прошла через гостиную к выходу, без труда открыла входную дверь и вышла во двор, а затем и за калитку. На улице приятно веяло прохладой. В лицо подул слабый ветерок, нежно трепавший её волосы. Нос почувствовал солоно- ватый запах океана. Вдоль проезжей части ровным, неярким светом горели фонари. Вдоль набережной прогуливались, взявшись за руки, влюблённые пары. Вдалеке виднелась знаменитая гора Корковаду со светящейся статуей Христа на вершине, а под ней -- таинствен- ный океан. Какие-то неведомые силы повели Дженифер по направлению к пляжу Копакабана. Наверное, манящий, вкусный запах океана вёл её за собой. Она сама не заметила, как её ноги коснулись мягкого, рассыпчатого и даже в темноте касавшегося ярко-жёлтым песка. Босоножки она сняла заранее, потому что от шагов по такому песку в ногах возникало ощущение расслабляющего массажа. Впереди мирно то приходили, то отступали назад тёмно-серые волны Атлантического океана. Шум прибоя действовал на Джен, словно успокоительное средство. Сердце наполнялось теплом. Все неприятности и переживания покидали её, и наступало просто невероятное, небывалое блаженство... Неизвестно сколько прошло времени, возможно, всего-то каких-нибудь пять минут, а может быть, целая вечность, прежде чем Дженифер услышала знакомый голос с акцентом: - Ты здесь Я так и думал, - Это был Сержиу. Она почувствовала приятное прикосновение его тёплой руки. - Прости, я, наверное, тебе помешал... - растерянно пробор- мотал он, - Тебе хотелось побыть одной, ведь так Я тебя понимаю. Я тоже раньше очень часто приходил сюда, чтобы побыть одному, собраться с мыслями. А ты хорошее время для этого выбрала, молодец. Днём здесь всегда бывает очень много народу, а ночью здесь так тихо, спокойно, романтично... Голос Сержиу звучал ровно, не торопясь. Его голос был как раз таким, который обычно называют "бархатным". Его было приятно слушать. Он не картавил, не шепелявил, ни кричал и не шептал. Его голос всегда имел один и тот же тембр, он никогда не старался говорить громче, чем обычно. Этот голос успокаивал, вселял надежду и расслаблял. Джен молчала. Ей не хотелось его перебивать. Просто ей было с ним комфортно. А Сержиу тем временем продолжал. - Посмотри вокруг, - обратился он к ней, - Здесь нет никого, кроме нас двоих. - Весь город, наверное, уже спит, - Дженни не знала, что сказать, но и молчать ей тоже не хотелось. - Может быть, - сказал он, - Но я так не думаю. Джен старалась не смотреть на него. Она почему-то боялась взглянуть в его глубокие, чёрные, как и эта ночь, глаза, поэтому усердно вглядывалась в тёмные воды Атлантического океана и так же старательно вслушивалась в шум прибоя. - Подними глаза вверх, - предложил ей Сержиу, - Посмотри, сколько на небе звёзд. Дженифер послушалась своего возлюбленного и направила взгляд к небу. Оно было усыпано огромным количеством звёзд. - Посмотри внимательно, - не умолкал бразилец, - Тебе, скорее всего, кажется, что звёзды все одинаковые, похожие друг на друга, как близнецы. Ведь так - Ну... - Дженни задумалась. -- Да. - Но это совсем не так! На самом деле, если приглядеться ещё внимательнее, нет ни одной пары двух одинаковых звёзд. На ночном небе их тысячи, но каждая из них -- индивидуальность, второй точно такой же нет... - Ты романтик! -- перебила его Джен. - Да, и я горжусь этим, - подтвердил он, - Вот скажи мне, когда ты в последний раз сидела вот так на пляже, на берегу океана и смотрела на звёзды А - Я не помню, - пожала плечами Дженни, - А может быть, такого и вовсе никогда не было... - Вот видишь! -- На этот раз он перебил её. -- А я прихожу сюда регулярно и каждый раз любуюсь ночным небом, полным звёзд! Джен слушала Сержиу, но не смотрела на него, а, не отрываясь, любовалась волнами океана. - Эй, Дженифер, ты меня слышишь -- неожиданно окликнул он её, резко потянув за плечо. Её лицо внезапно оказалось в сантиметре от его лица, и ей всё-таки пришлось встретиться взглядом с этим бразильцем, а, если быть точнее, с его чёрным глазами. Они оба молчали. А потом он поцеловал её. Без всяких резких движений. Он сделал это в таком же размеренном темпе, как делал абсолютно всё -- ходил, говорил, двигался, в общем, он вновь никуда не торопился и не спешил. И этот поцелуй не был для Дженни неожиданностью, она знала, что это должно было произой- ти. Прошло несколько секунд, и он оторвал свои губы от её. У Дженифер появилось ощущение, будто её дыхание куда-то делось, пропало. В груди щекотало что-то приятное и вибрирующее. Это её сердце колотилось изо всех сил -- непонятно от чего, то ли от любви к этому сексапильному бразильцу, то ли от радости того факта, что он её поцеловал, то ли вообще неизвестно по какой причине. - Так вот, - как ни в чём не бывало продолжил Сержиу, - На чём я остановился, ты мне не напомнишь Дженни просто-напросто опешила. И именно этот человек только что поцеловал её! Так нежно, так приятно и красиво. И теперь, когда она ещё до сих пор не пришла в себя после прикосновения его губ, он уже просит её напомнить, о чём он говорил ей до этого! Ну надо же... - Я не... припомню точно, - еле выговорила Дженифер, - Кажется, что-то о звёздах... - Ах, ну да, конечно! -- Бразилец всплеснул руками. -- Ну так вот. Я обожаю смотреть на ночное небо! Оно вдохновляет меня, приносит мне радость и счастье, поднимает мне настроение! Я иногда с ним разговариваю, мне кажется, оно слушает меня и понимает. Правда же, здорово, не так ли -- Глаза его сверкали. - А может быть... мы поговорим... о чём-нибудь другом, а -- немного стесняясь, предложила ему Дженифер, - Ну вот хотя бы... о том, что твой кузен -- отец Дика! -- Она не выдержала, закрыла лицо руками и, уткнувшись лицом в коленки, в очередной раз принялась рыдать. ГЛАВА 34 Дженифер пропала в забытье. Она ничего перед собой не видела, а только чувствовала, что лицо её мокрое от горячих слёз. Её длинные светлые волосы касались ярко-жёлтого песка и оставляли на нём разводы. Голоса Сержиу не было слышно. Она ничего не помнила, ничего не видела, а слышала только собственные всхлипы и рыдания. Очнулась она только к тому времени, когда, наверное, уже устала плакать или запас её слёз иссяк. Дженни с удивлением обнаружила, что лежит на песке, навалившись всем телом на грудь Сержиу. От него исходило такое приятное, согревающее тепло, что у Джен было чувство, будто это грелка, батарея или, на худой конец, тёплая шаль. Ей казалось, будто она пьяна. Она с трудом подняла голову, и вытянув шею назад, увидела его лицо вверх тормашками. Не понимая, что делает, она потянулась к нему всем лицом и сама поцеловала его. Он не возражал, и ответил на её простой поцелуй, более страстным и захватывающим. Он держал её обеими ладонями за щёки, продолжая целовать, на этот раз уже нежно и долго. Её затылок лежал у него на коленях, но ей не было ни неприятно, ни больно. Ей было просто комфортно и хорошо. Грусть как рукой сняло. В эту ночь они больше не разговаривали о звёздах. Они вообще ни о чём не разговаривали. Им было некогда. * * * Очнулась Дженифер внезапно, резко открыв глаза и с огромным удивлением осознав, что использует грудь Сержиу в качестве подушки. Она резко оторвала голову от его тела, с трудом повернулась к нему лицом и увидела, что он не спит, а, улыбаясь, смотрит на неё, любуясь. - Ты наконец-то проснулась -- спросил Сержиу, - Я не хотел тебя будить, ждал, когда ты сама проснёшься. Дженни ничего ему не ответила, а молча схватила его за левое запястье и посмотрела на часы. Времени было около пяти утра. Уже почти рассвело. - Нам пора домой, - сообщил Сержиу, поднимаясь с ярко-жёлтого песка, - А то скоро здесь появится много народу. - Да, ты прав, - нервно кивнула Джен. Неужели... этой ночью между ними уже успело что-то произойти Она уже собиралась уходить, как он окликнул её: - Может быть, ты всё-таки вернёшь мне мою футболку Дженифер раскрыла рот от удивления, а потом с испугом поняла, что на ней нет ничего, кроме кружевного комплекта белья, а на плечи накинута тёмно-синяя мужская футболка. Она засуетилась, принялась бегать по пустому пляжу туда-сюда в поисках своей одежды, нисколько не волнуясь о том, что её кто-то заметит в таком виде. Футболку она Сержиу вернула. Одежда Джен нашлась довольно быстро, и уже минут через пятнадцать они оба мигом перебежали через дорогу и оказались в особняке Сержиу. ГЛАВА 35 В особняке своего возлюбленного Дженни кое-как удалось прийти в себя. Первым делом она приняла душ, а уж потом только пошла на кухню завтракать. На часах было 6:30 утра. Чая на кухне не было, поэтому пришлось варить кофе. Он получился крепким и горьким. Дети ещё спали, Рикарду, видимо, тоже. Медленно хлебая из чашки обжигающий полость рта кофе, Дженифер пыталась вспомнить хотя бы что-нибудь из того, что происходило между ней и Сержиу этой ночью на пляже Копакабана. Но напрасно. У неё было такое чувство, будто накануне она выпила слишком много алкогольных напитков, потому что абсо- лютно ничего не помнила. Последнее, что ей еле-еле удалось вспомнить -- это то, как она в очередной раз заплакала, заговорив с Сержиу о его кузене. Ей казалось, что всё, произошедшее вчера ночью, случилось во сне. "А может быть, мне и вправду всё это приснилось" - размышляла Джен. Раздались размеренные, плавные шаги. Через секунду на кухне появился Сержиу. - Ты здесь -- улыбаясь, спросил он, - А я думал, ты отправилась спать. - Нет, как видишь, - растерянно произнесла Дженифер, - Скажи мне... - Что -- перебил он её. - А... то, что произошло между нами сегодня ночью... это правда Это мне не приснилось -- Она покраснела. Глаза бразильца сверкнули, он заулыбался ещё шире. - Нет! -- Сержиу тихонько рассмеялся. - Зачем ты... смеёшься! -- разозлилась Джен, - Ты... - Вот такой волшебный город Рио, - терпеливо пояснил он, - Тебе ведь правда казалось, что всё происходило словно во сне, ведь так Я прав - Да. - Так бывает почти со всеми туристами, которые впервые сюда приезжают, - также терпеливо продолжил Сержиу, - Тебе ещё повезло, что ты приехала сюда не во время карнавала. Хочешь, расскажу тебе одну историю Дженни кивнула, затаив дыхание. - Племянница одного моего приятеля, уроженка Порту-Алегри, ни разу не была в Рио. Давно мечтала посетить этот город и приехала сюда во время Национального Карнавала. Познако- милась здесь с каким-то парнем, у них был бурный роман, подробностей я не помню, но через пару дней, после того, как она уехала обратно домой, мой приятель сообщил, что она беременна. Того парня она больше не видела. А аборты в нашей стране запрещены законом, поэтому ей пришлось рожать. И только уже потом, родив дочь, она признавалась, что всё в этом городе происходило, будто во сне. Она рассказывала, что "проснулась" только в самолёте. Вот так вот. Слёзы отчаяния сами собой полились из глаз Джен. Неужели ни одна она так пострадала Неужели в этой стране так много таких же ужасных мужчин, как Рикарду А вдруг она снова забеременеет, на этот раз от Сержиу - Детка, ну зачем же ты плачешь -- нежно произнёс Сержиу, обняв её за плечи, - Вот я дурак, ну зачем я рассказал тебе эту давнишнюю историю Я не хотел... Мне просто хотелось поговорить, вот я и... Я ничего плохого не хотел сказать, я просто имел в виду, что такое состояние, будто всё происходит словно во сне, -- это совершенно нормальная реакция для туриста, который впервые приехал в Рио! - Зачем ты мне всё это рассказал! -- кричала Дженни, - Ты же уже видел, как болезненно я отреагировала на незапланированную встречу с Рикарду! Ты хочешь добавить мне переживаний, вспо- миная ещё и эту историю Да - Прекрати! -- Сержиу внезапно стал серьёзным, перестал улыбаться. -- Я рассказал тебе эту историю только для того, чтобы доказать тебе, что Рио -- волшебный город, именно поэтому он привлекает огромное количество туристов со всех уголков Земли. Потому что здесь люди попадают словно в сказку, в мечту. И не нужно больше плакать из-за Рикарду. Он не стоит твоих слёз. Ей стало чуть полегче. Да, Сержиу как всегда прав. Зачем вообще плакать Что она, слабая и беспомощная Рикарду обошёл- ся с ней по-хамски уже четыре года назад, пора уже давным-давно забыть об этом происшествии и жить припеваючи. Дженни спокойно выпила кофе, и хотя он был очень горьким, рядом с Сержиу казался сладким и приятным на вкус. ГЛАВА 36 Вечером того же дня, когда Дженифер удалось хотя бы чуть-чуть отвлечься от той мысли, что судьба снова свела её с Рикарду, ей стало на душе немного легче, но всё-таки грусть от этой мысли ещё не совсем покинула её. На часах было около двух ночи, Лиззи и Дик уже лежали в своих кроватках и видели, наверное, десятый сон, а их мама вместе с Сержиу только что вернулась с вечерней, ну а потом уже и ночной прогулки. Даже несмотря на тот факт, что Дженни была вдвоём с Сержиу, и настроение у неё было уже не такое подавленное, как сегодня утром, ей всё-таки спать сейчас хотелось намного больше, чем заниматься любовью с кузеном отца своего сына. Всё-таки прошлая ночь, проведённая на берегу океана в полном забытьи, давала о себе знать. Спать хотелось безумно, сил оставалось только на то, чтобы кое-как доковылять до своей комнаты, переодеться и с облегчением лечь спать. Пожелав любимому спокойной ночи, Дженни с облегчением отправилась в спальню. Этой ночью она спала крепко, но невзирая на это, снился ей Сержиу. С ним она не расставалась даже во сне. * * * Утро следующего дня выдалось довольно свежим. Хотя солнце уже поднялось высоко в небо, сильной жары не было. В хорошем настроении Джен приняла душ и спокойно пошла на кухню. За кухонным столом сидел как всегда серьёзный Рикарду и сосредоточенно пил кофе из маленькой чашечки. - Доброе утро! -- смело произнесла Дженифер, глядя на отца своего сына. Только сейчас она осознала, что неведомо откуда в ней появилась уверенность в себе. Только в этот момент она поняла, что поздоровалась не со своим возлюбленным, а с его кузеном. Но этот факт не вызвал у неё смущения или стеснения, что показалось ей довольно странным. Ни один мускул не дрогнул у неё на лице, она не вздрогнула, не выбежала из кухни, ни побежала к Сержиу. Невозмутимо прошла она к столу и налила себе воды без газа из графина, присев за стол вместе с Рикарду. Он молчал. Сержиу, очевидно, ещё спал. Сидя за одним столом с Рикарду, Дженифер заметила, что чашечка кофе у него в руке задрожала, и несколько капелек брызнуло на стол. - Нервничаешь -- словно не своим голосом спросила Дженни. За неё будто бы говорил другой, совершенно незнакомый человек. Рикарду Перейра не удержал чашечку в руках и со стуком поставил её на стол. - А ты осмелела, - тихо произнёс он. Так, что даже акцент в его голосе стал почти не заметен. - Конечно! -- Внутри Джен заговорила жизнерадостная, счастливая девушка, какой она себя в последнее время чувствовала очень редко, вернее, вообще не чувствовала. В этот миг в кухню вошёл немного сонный Сержиу. - Вы вместе -- с удивлением спросил он по-английски. - Да, как видишь, - необычайно громким голосом сказала Дженифер, - Доброе утро! Он подошёл к ней и вместо слов "Доброе утро!" поцеловал её. Даже не видя в этот момент реакцию Рикарду, Дженни чувство- вала, что он не может больше здесь находиться. Прошла, наверное, всего-то доля секунды, а может быть, и очень много времени, прежде чем Сержиу и Джен оторвались друг от друга. После поцелуя Сержиу сел за стол ближе к Джен. Рикарду продолжал молчать, но теперь он ещё и внимательно разглядывал влюблённых. Все трое завтракали, не разговаривая друг с другом. Рикарду не стал долго засиживаться за столом, и очень скоро вышел из кухни всё также молча и с серьёзным выражением лица. Убедившись в том, что его шаги удалились и стали наименее слышимыми, Дженни принялась хохотать. Непонятно, что именно её так рассмешило, но она смеялась. - Ты отлично повела себя сегодня, я тобой горжусь, - улыба- ясь, сказал Сержиу, - С такими людьми нужно поступать так, и никак иначе. Молодец. - Мне показалось, ты был крайне удивлён, увидев меня в компании этого, - продолжая глупо хихикать, сказала Дженифер. - Неужели ты не поняла, что я сделал это специально -- усмехнулся он, - Эх ты! - Я всё прекрасно поняла, можешь не беспокоиться! -- И Джен опять принялась громко и заливисто хохотать. Удивительно, но в компании с этим мужчиной она чувство- вала себя отлично. Он была уверена в своей защищённости, без- опасности и в своём совершенстве. Она могла позволить себе вести себя, словно подросток, который в состоянии влюблённости может совершать безумные, даже глупые поступки. Дженни была абсо- лютно расслаблена, её ничто не беспокоило, ничего не волновало, серьёзные проблемы казались легко разрешимыми пустяками, а грусть мигом превращалась в сумасшедшее счастье. Они снова целовались, смеялись и тупо хихикали, будто шко- льники, списывающие друг с друга сложную контрольную. Дже- нифер не волновал ни Рикарду, ни кто-либо другой. Не считая Сержиу. С ним ей было комфортно, спокойно и весело. - А пойдём на Копакабану! -- неожиданно предложил Сержиу, - Ты, надеюсь, захватила с собой купальник - А как же! -- смеясь, ответила Джен. - Тогда иди и одевай его прямо сейчас, зачем медлить -- улыбаясь, сказал он, - Я буду ждать тебя в холле через пятнадцать минут. Давай. Она готова была беспрекословно выполнять любой его приказ или требование. Ни с одним мужчиной у неё такого не было. Она доверяла Сержиу, за такой короткий срок он стал для неё надёжной опорой и поддержкой. Уже давно Дженни не чувствовала себя такой счастливой. Впервые в жизни она ощутила, что значит, когда любовь греет тебя изнутри. Это было такое приятное чувство, будто возле груди был включённый обогреватель. Ей хотелось петь, смеяться, шутить, танцевать, прыгать и даже летать! Ровно через пятнадцать минут она была готова и стояла рядом с Сержиу в холле, когда он говорил няне Лиззи и Дика, куда они собираются идти и куда лучше всего сводить детей Дженифер. После коротких указаний для няни, Сержиу и Дженни отправились на пляж Копакабана. ГЛАВА 37 Этот день они провели просто отлично. Мысли о Рикарду навсегда покинули Джен, он её больше не волновал. Ей было просто некогда думать о Рикарду, потому что рядом с ней был Сержиу. С ним она забывала обо всём на свете, порой даже о каких-то важных вещах. Но ничто не могло вывести её из себя, когда рядом с ней был этот мужчина. Днём на пляже Копакабана тоже было замечательно. Единст- венный минус, по словам Сержиу, заключался в том, что кроме него и Дженифер на пляже было ещё множество других людей, но Джен это не волновало. Главное, что рядом с ней был её любимый Сержиу, а всё остальное просто не имело значения. Только сегодня, проведя в компании возлюбленного весь день, Дженни стала осознавать, что прекрасный сон, который, как ей казалось, снился в начале отпуска, снова начал возникать у неё перед глазами. Весь день Дженифер и Сержиу купались в океане. Его воды не казались Джен холодными, хотя её возлюбленный предупреждал, что, скорее всего, вода будет несколько холодной. Солнце припе- кало так, что возникало ощущение, будто ты, словно котлета, лежишь на раскалённой сковородке и жаришься, поэтому Сержиу заранее намазал Дженни кремом для загара. Этот прекрасный день пролетел так незаметно, что Дженни показалось, будто они с Сержиу были на этом пляже минут пятнадцать, не больше, в то время как на самом деле они были там около шести часов. * * * Вернулись они домой примерно часов в шесть вечера, оба в хорошем настроении, радостные и счастливые. Дженни была просто на седьмом небе от счастья. Невозможно было описать, в каком состоянии она пребывала весь этот день. У неё было ощущение, что за её спиной выросли крылышки, словно у милого ангелочка. Оставалось только взлететь. В холл их вышли встречать Лиззи и няня по имени Агнесс. Обе улыбались. - А где Дик -- сразу же поинтересовалась Джен, не поздоровавшись ни с собственной дочерью, ни тем более с няней. - Сеньор Рикарду повёл Вашего сына на стадион "Маракана", сеньора, - совершенно спокойно, но с сильным акцентом сообщила ей няня по-английски. В этот момент Дженифер еле удержалась на ногах. Не может быть... Сержиу начал что-то раздражённо говорить по-португальски, Агнесс сильно покраснела и виновато потупила взгляд. Лиззи чуть не плакала. Даже несмотря на то что девочка ничего не понимала, ей всё равно было неуютно оттого, что Сержиу разговаривает на повышенных тонах, так как она не считала няню в чём-то провинившейся. Джен неподвижно стояла на одном и том же месте словно в тумане и не обращала внимания ни на Лиззи, ни на Сержиу с Агнесс. Колени у неё дрожали, а на плечах лежал невидимый груз, который не позволял шевелиться. Её била дрожь, а слёзы текли из глаз так, будто в глазах кто-то открыл кран холодной воды и забыл закрыть, а вода уже полилась через край. Наконец, Сержиу прекратил отчитывать няню, крепко взял Лиззи за руку и резко произнёс по-английски: - Поехали! Джен не сразу поняла, что эти слова относились к ней. Она не переставала дрожать, силы покидали её, она неподвижно стояла посреди холла. Она почувствовала прикосновение тёплой руки любимого, которое аккуратно повело её на улицу. В глазах было темно... она ничего не понимала. Кое-как Дженифер всё-таки удалось прийти в себя, да и то практически наполовину. Неизвестно сколько времени прошло с того момента, как они вместе с Сержиу пришли домой с пляжа Копакабана, но сейчас Дженни осознала, что полулежит на перед- нем сиденье чьей-то машины в сыром купальнике. С трудом повернув голову влево, она увидела Сержиу, сидящего за рулём в плавках. Он нервно держал руль обеими руками, что-то раздражённо бормоча себе под нос и с силой надавливая на педали своими волосатыми ногами. С ещё большим трудом Джен повернула голову назад. Там сидела Лиззи и отстранённым взглядом смотрела куда-то вдаль. Дженифер снова оглядела Сержиу с ног до головы, на этот раз более внимательно. Если бы не происшествие с Диком, она бы, увидев его в таком виде за рулём, в очередной раз заметила бы, что он чертовски сексуален, но только не сейчас. - Сержиу, - хриплым уставшим голосом прошептала Дженни, - куда мы едем - На стадион "Маракана", любовь моя, - постарался как можно спокойнее ответить Сержиу. Дженни показалось, что она пьяна. Тут память стала поти- хоньку возвращаться к ней. Ах, да, точно, Рикарду ведь куда-то забрал Дика, и теперь они с Сержиу, видимо, едут туда спасать её сына. Дженифер села на сиденье прямо. Голова болела так, что хотелось снять её с плеч и выкинуть куда подальше. За окном мелькали огни магазинных витрин, прохожие шли кто куда по своим делам, пальмы неслись вдоль дороги одна за одной. Казалось, они будут так ехать целую вечность. Наконец, машина Сержиу остановилась, и за окном показа- лось что-то высокое, даже величественное. Позже выяснилось, что это был футбольный стадион "Маракана". Оба вышли из машины, не забыв взять с собой Лиззи. Сержиу смело повёл Дженифер и её дочь ко входу на стадион. Взяв дочь за руку, Джен заволновалась. ГЛАВА 38 На стадионе, очевидно, шёл футбольный матч. С трибун доносились безумные крики болельщиков. У входа на стадион стояло несколько чернокожих охранников. Сержиу решительно направился к ним, Дженни послушно последовала за ним, не выпуская руку Лиззи из своей. Сержиу подошёл к охранникам и что-то сказал им по-португальски. Хоть Дженни и не понимала родного языка своего возлюбленного, но по лицам охранников было нетрудно догадать- ся, что они чем-то недовольны и не собираются пускать Сержиу и Дженифер с дочерью на стадион. - Что они говорят, Сержиу -- не прекращая нервничать, спросила Дженни. - Они не пустят нас на стадион, во-первых, из-за нашего внешнего вида, а во-вторых, из-за отсутствия у нас билетов. К тому же, матч уже скоро закончится, - пояснил он, стараясь не давать волю нервам. - И что нам теперь делать -- в отчаянии спросила Дженифер. Ей захотелось плакать. Она крепче сжала руку Лиззи. - Придётся ждать окончания матча, - устало вздохнув, сказал Сержиу. Дженни принялась ещё больше переживать и нервничать, почувствовав, что её правая рука, крепко держащая руку Лиззи, вспотела от волнения. Она старалась сдерживать слёзы только из-за дочери, поскольку если бы девочка стала рыдать, успокоить её было бы очень нелегко. Они пошли обратно в машину, и только тут Джен заметила, что Сержиу был обладателем красивого ярко-красного Porsche Boxter, кабриолета с блестящими дисками. Сидя в автомобиле Дженифер захотелось спать. Время тянулось очень долго. На улице давно потемнело. Ей казалось, что этот злополучный футбольный матч никогда не закончится... * * * Но вот, наконец, примерно через полчаса, народ начал выходить с трибун стадиона "Маракана". Футбольный матч завер- шился. Дженни очень устала и от этого с трудом держалась на ногах. Этот день, полный, насыщенный событиями, так хорошо начавшийся, так классно проведённый вместе с Сержиу на пляже и так неважно закончившийся, безумно вымотал её, лишил всех имеющихся сил. Сержиу и Дженифер вышли из машины, оставив Лиззи сидеть внутри. Джен, более или менее расслабившаяся в автомобиле, вновь стала нервничать и волноваться. Сержиу крепко держал её за руку, ища глазами в толпе своего кузена и двоюродного племян- ника. Едва завидев их в толпе, Сержиу быстрым шагом направился туда, потянув за собой обессилившую Джен. Ловко расталкивая всех на своём пути, он довольно скоро окликнул Рикарду, держав- шего за руку маленького Дика. - Эй, Рикарду! -- позвал он его по-английски специально, чтобы привлечь внимание. - О-о, кого я вижу! -- ехидно усмехнулся противный бразилец, ответив своему кузену по-английски, - И в каком своеобразном виде! -- подметил он и, оглядев Дженифер с ног до головы, добавил: - Ты в отличной форме, Джен! Так держать! - Дешёвая лесть тебя совсем не украшает, - смело парировала Дженни. Удивительно, но, держа Сержиу за руку, былая уверен- ность в собственных силах стала постепенно возвращаться к ней. - Не пытайся выглядеть смелой, - резко ответил Рикарду, - Тебе всё равно не удастся скрыть своё волнение. Думаешь, я не заметил, как ты нервничаешь... - Отдай нам Дика, и наш недолгий разговор будет окончен, - перебил его до этого молчавший Сержиу. - Зачем вам обоим понадобился мой сын -- всё так же ехидно осведомился Рикарду. - Он мой сын, ясно -- От наглых усмешек бывшего любовника Джен не потеряла свою уверенность в себе, - Ты сам отказался от него четыре года назад, так что теперь не смей даже... - Поздно, Дженни, - с притворной лаской произнёс он, - Мы с Диком отлично провели время на стадионе, ему очень понравился матч, правда, малыш - Да, - кивнул Дик. - Вот видишь, Джен, - картинно развёл руками Рикарду, не отпуская от себя сына, - Мальчику гораздо больше понравилось время, проведённое наедине с отцом, нежели скучные и тупые игры с няней. Он был просто в восторге от просмотра матча, тем более, он совсем не возражал против того, чтобы поехать сюда вместе со мной. И вообще, я не могу понять, Джен, чего ты так перепугалась Я вижу, вам пришлось прервать ваш беззаботный отдых на Копакабане, иначе, зачем вы бы стали ехать сюда прямо в купальнике и плавках Что плохого я сделал Ребёнок отлично провёл время с отцом, что в этом ужасного - Отдай сына матери, и покончим с этим, - спокойно сказал Сержиу. - Ну что ж... - вздохнул Рикарду, - Раз уж вы так этого хотите... - Он отпустил руку Дика. Тот подбежал к маме и взял её за руку. -- Берите его и уезжайте. Нам больше не о чем говорить. А я перееду в "Леблон". Прощайте. Надеюсь, больше я вас не увижу, - Он развернулся и пошёл вдаль от стадиона "Маракана". ГЛАВА 39 По дороге домой Дженифер немного успокоилась. Всё в порядке, Дик снова с ней рядом, Рикарду больше не будет в доме у Сержиу. Главное, что с Диком ничего не случилось, что он в пол- ном порядке и в хорошем настроении. Этот день показался Джен таким долгим, что создавалось впечатление, будто за эти 24 часа она прожила половину всей своей жизни. И всё-таки этот день закончился хорошо, несмотря на испытание, которое пришлось ей пережить, придя с пляжа. * * * Придя домой, Джен первым делом приняла душ, а когда вышла в гостиную в одном только халате, увидела до этого никогда не стоявший там накрытый стол. Разумеется, ей стало любопытно, по какому случаю был накрыт этот стол. Судя по количеству приборов, он был накрыт только на двоих. Стол покрывала светло-бежевая скатерть, а на ней стояли две фарфоровые тарелки с оригинальными узорами. Около обеих тарелок стояли две зажжённые свечи, а с обеих сторон лежали серебряные приборы. Увидев всё это, Дженифер не удер- жалась от милой улыбки. Сзади раздались тихие шаги, но Дженни их не расслышала. Вдруг сзади кто-то закрыл ладонями её глаза. Ну разумеется, это был Сержиу, а кто же ещё Она принялась радостно хихикать, а откуда-то справа появился сам Сержиу и горячими губами поцеловал её сначала в висок, потом в правую щёку, ну а затем в губы. От него исходило приятное, успокаивающее тепло, которое внушало в сердце надеж- ду и радость. Она повернулась к нему, обхватила руками за лицо и стала целовать так страстно и жадно, будто кто-то пытался его у неё отнять. - А по какому поводу такой неожиданный сюрприз -- спросила Дженифер у любимого, когда они, наконец, оторвались друг от друга. - Рикарду больше нет в этом доме, - сказал Сержиу, - Разве это не праздник - Праздник, - подтвердила Джен. - Ну так почему бы нам его не отметить -- предложил Сержиу. - Ты прав, - кивнула она, - Это хорошая идея. - Ну тогда давай приступим, - улыбнулся он. - Давай... - с горящими глазами согласилась Дженни, - Только... а где же Лиззи и Дик - Агнесс повела их в чураскарию, - пояснил Сержиу. - Куда -- не поняла Дженифер. - Чураско -- блюдо нашей национальной кухни, а чураскария -- ресторан, где очень много разных сортов мяса, - начал рассказывать он, - Мы с тобой тоже как-нибудь туда сходим. Ты ведь любишь поесть, правда - Очень! - Вот и отлично! -- опять улыбнулся Сержиу, - А пока... давай сядем за стол и откроем бутылку шампанского. Только тут Дженифер обнаружила, что единственное, что на ней одето -- это тоненький, безумно сексуально на ней сидящий халатик, который она накинула, выйдя из душа. Не могла же она ужинать в таком виде! Дженни почувствовала, что чуть-чуть покраснела, а потом робко произнесла: - Э-э-э, любимый... Прости, но я думаю... мне нужно переодеться. - А зачем -- развёл руками бразилец, - Ты и так отлично выглядишь. - Спасибо, конечно, - тихо сказала Джен, ещё больше покраснев, - Но... я всё-таки считаю, что мне необходимо надеть что-нибудь другое, - После этих слов она ловко выскользнула из его объятий и понеслась на второй этаж в свою комнату. Там она принялась суетливо рыться в шкафу в поисках какой-нибудь приличной кофточки, которую нестыдно было бы надеть для домашнего ужина наедине с Сержиу. Через пятнадцать минут, показавшихся Джен целой вечно- стью, она была готова. На ней было лёгкое летнее платьице с милыми, причудливыми узорами, нежно-голубого цвета. Разбира- ться, что это были за узоры, она не стала, а вместо этого надела босоножки на тоненькой шпильке. В целом, её внешний вид её не совсем устраивал, но ничего более подходящего из вещей, приве- зённых в этот бразильский город, ей найти не удалось. Несколько мгновений спустя она спустилась в гостиную, где её поджидал счастливый, улыбающийся Сержиу. - Ты, как всегда, прекрасно выглядишь, - заметил он. - Спасибо, - кокетливо сказала Джен, и сама удивилась, почему её голос стал вдруг таким соблазнительным, по её мнению, даже каким-то противным. На её взгляд, это поведение был даже похоже на поведение какой-нибудь коварной, хитрой стервы. ГЛАВА 40 Этот вечер был просто волшебным. Никто и ничто не мешало двум любящим друг друга людям. У них обоих просто крышу снесло от счастья, а Дженифер казалось, будто всё это ей снится. Они провели этот вечер, словно в сказке. Дженни и Сержиу не ограничились одной бутылкой шампан- ского, поэтому к концу ужина они вели себя как двое ненормаль- ных, сбежавших из сумасшедшего дома. Они без устали целова- лись, нисколько не заботясь о том, что кто-нибудь может прийти, что няня может привести детей Джен домой после прогулки. Им было всё равно. Они забыли обо всём на свете. * * * Проснувшись утром следующего дня, Дженифер обнаружила, что лежит на диване в гостиной в обнимку с Сержиу, укрывшись тёплым пледом. Она лежала спиной к нему, он держал её за плечи. Им обоим было тепло и уютно, а вылезать из-под пледа не хотелось. За окнами уже давно светило жаркое бразильское солнце. По часам, висевшим на стене, можно было без особого труда догадаться, что на дворе был полдень. Джен с трудом повернулась к Сержиу. Он не спал. - Доброе утро! -- улыбнулся он. - Привет, - хриплым, заспанным голосом поздоровалась с ним Дженни. Она аккуратно, стараясь не свалиться с дивана и, поднявшись, потянулась за своим платьицем, которое отчего-то валялось на полу. Ловко надев его, Джен встала и поспешила поскорей на второй этаж к себе в комнату. Ей необходимо было принять душ. Стоя под струёй холодной воды, Дженифер удалось прийти в себя и немного взбодриться. Голова всё равно не перестала болеть, но зато стало хоть чуть-чуть полегче. Очевидно, они с Сержиу вы- пили вчера слишком много шампанского, потому что она практи- чески ничего не помнила из прошлой ночи. Только сладковатый привкус губ Сержиу остался у неё на губах. Выйдя из душа, она не пошла в гостиную, как вчера вечером, а встала перед зеркалом у себя в комнате. На ней был всё тот же халат, в котором она вчера встретилась с Сержиу после душа. Лицо Дженифер было каким-то помятым. Даже несмотря на то что она взбодрилась, стоя под душем, неприятный похмельный синдром не оставлял её в покое. Неожиданно для самой себя она вышла на балкон и поглядела на многолюдный пляж Копакабана, где провела весь вчерашний день вдвоём с Сержиу. А за ним расстилались бескрайние просторы Атлантического океана. У неё откуда-то взялось ощущение унылой грусти. На душе было чувство, будто на пляже проходит какая-то вечеринка, большой праздник, на который её не пригласили. Неизвестно почему ей так показалось, но такая мысль не принесла ничего, кроме изнуряющей душу тоски. Казалось, что Копакабана -- это рай, куда саму Дженифер не пускают. Чем дольше она стояла на балконе и внимательно смот- рела на то, как жизнерадостные бразильцы весело проводят время на этом огромном пляже, тем сильнее её охватывало ощущение того, что всё это -- мечта, фантазия или просто иллюзия. Также у Дженни на душе было чувство, что океан -- это такой могущественный, властный король, а все отдыхающие -- его верные слуги, которые ни днём, ни ночью не оставляют своего жестокого хозяина. Будто бы их всех в случае ухода с пляжа ждало суровое наказание, а то и смертная казнь. Дженифер было грустно и тоскливо, ведь она молча оставила Сержиу лежать там, на диване в гостиной. Она не знала, может быть, он уже давно встал и тоже отправился в душ, но её атаковало жестокое чувство вины перед ним за то, что она даже не наградила его нежным поцелуем вместо утреннего приветствия. Как же она могла так поступить с ним Эх, бедный, бедный Сержиу, он наверняка посчитал её сухой и бесчувственной, нисколько не любящей его стервой. Но ведь это мнение было ошибочным, на самом деле она очень любила его, и ей ни в коем случае не хотелось расставаться с ним. Тогда зачем же она так поступила Дженни сломя голову бросилась вниз. Но в гостиной Сержиу не оказалось. Она тут же рванула на кухню. Там он и оказался. Она бросилась к спокойно сидящему Сержиу, наклонилась и, жадно обхватив его за щёки обеими руками, неожиданно резко поцелова- ла. В тот же миг она почувствовала горьковатый привкус кофе у него на губах. Она отстранилась от него и, робко улыбнувшись, прошептала: - Прости... Сержиу, казалось, искренне удивился странному поведению Джен. Широко улыбнувшись, он прошептал ей в ответ: - Когда ты целуешь меня так резко и неожиданно, это вдвойне приятнее! Ты принимала душ -- спокойно спросил он, - А я решил, что ты не будешь завтракать. Садись, любовь моя, выпей кофе, я только что его сварил. Значит, зря она переживала, он нисколько не обиделся на неё за то, что она так странно ушла из гостиной, не наградив его поцелуем. Осознав это, она радостно села за стол напротив него и налила себе крепкого кофе. ГЛАВА 41 После завтрака Дженни и Сержиу уже хотели было отправиться на пляж, так как погода была просто отличной, солнце припекало так, что по улице можно было ходить только сильно сощурившись, а иначе глаза слепило яркое бразильское солнце. В такую погоду, по словам Джен, единственным спасением была тень, в которой можно было спрятаться под каким-нибудь раски- дистым старым дубом, но таковых в Рио не было, а высокие пальмы не только не спасали от жаркого солнца, но и наоборот, казалось, будто от них отходит ещё больший жар, чем от палящего солнца. По словам же Сержиу, прекрасным спасением от бразиль- ского солнца был океан, на берег которого можно было пойти, выйдя из его особняка и перейдя через дорогу. Дженифер была с ним не согласна, но не пойти с ним на пляж не могла. Между тем, они уже были полностью готовы для похода на Копакабану, на Джен был одет новенький раздельный купальник, а Сержиу уже стоял в холле в одних только плавках. В их руках уже был целый комплект необходимых на любом пляже вещей -- полотенце, крем для загара и прочие нужные на пляже вещи, как неожиданно в дверь позвонили. Оба искренне удивились, так как никаких гостей не ждали. Что касается Дженни, то её даже посетила мысль о том, что это Рикарду пришёл к ним, чтобы вновь поселиться в доме своего кузена. Но когда Сержиу открыл дверь, на пороге стоял вовсе не Рикарду. Это была Мелисса Паркер. - Добрый день! -- поздоровалась с ними она, - Я вижу, вы отдыхайте и расслабляйтесь. Мне не очень хочется прерывать ваш отдых, но у меня просьба для Сержиу. Нам нужно прямо сейчас ехать в здание кафе. Дженифер чуть не расплакалась от такой ошеломляющей новости. День начался так хорошо, погода просто замечательная, она как раз создана для того, чтобы идти на пляж и всецело предаваться там водным процедурам и солнечным ваннам, а тут такое... - Но... - только и смогла промямлить она, - А нельзя ли... отложить этот поход в кафе Почему нужно это делать именно сейчас и так срочно - Увы, Джен, - развела руками Мелисса, - Но у нас там полно работы. Это вы, сотрудники нашего лондонского кафе, приехали сюда отдыхать, а руководство обоих заведений приехало в этот город прежде всего для работы. Так что, Сержиу, переодевайся и... Дженифер почувствовала, что ни с того ни с сего начинает злиться. Удивляясь собственной реакции на эту ситуацию, она вдруг раздражённо заявила: - А что вы делали все эти дни! Вы наверняка и думать забыли про работу, а тут вдруг опомнились и... - Джен, Джен... - спокойно прервала её Мелисса, - Остынь. Хватит. Не нужно предъявлять ко мне никаких претензий. Я же не заставляю лично тебя идти работать, ты здесь ни при чём. Я зову Сержиу. - Мел, - совершенно спокойно, даже как-то беззаботно произнёс Сержиу, - А может быть отложим дела на другой день Как ты на это смотришь Сегодня ведь такая отличная, я бы даже сказал, прекрасная погода, неужели у тебя в такую погоду есть желание работать Я предлагаю не ездить ни в какое кафе сейчас, а все дела отложить на завтра. К завтрашнему дню я уже буду заранее готов к тому, что на следующий день мне необходимо обязательно быть на работе, поэтому не пойду с утра пораньше ни на какой пляж. Как ты к этому отнесёшься Джен с благодарностью посмотрела на возлюбленного. Однако Мелисса, похоже, вовсе не собиралась слушать изумите- льное, по мнению Дженифер, предложение Сержиу, а наоборот, даже чуть-чуть разозлилась: - Ах вот, что ты придумал! -- всплеснула она руками, - А если завтра будет такая же погода, как сегодня, ты завтра скажешь тоже самое или придумаешь ещё какую-нибудь причину, чтобы не заниматься делами Да И так будешь каждый раз откладывать работу, пока нам не придёт время уезжать Я правильно тебя понимаю Всегда сдержанная и терпеливая, Мелисса Паркер в этот момент, видимо, не на шутку разозлилась, да и к тому же соглашаться с Сержиу у неё, похоже, не было никакого желания. - Вовсе нет, - между тем спокойно продолжал Сержиу, - Мел, я обещаю тебе, что завтра обязательно прямо с утра отправлюсь в кафе и займусь делами. Давай договоримся... - Нет! -- резко перебила его Мелисса, - Я сказала сегодня -- и точка. Больше я это обсуждать не хочу. Переодевайся -- и поехали в кафе. Сейчас же. - Не нервничай, Мел, - всё так же спокойно и сдержанно произнёс Сержиу, а Мелиссу, очевидно, это его спокойствие выводило из себя и раздражало, - Ты в курсе, что нервные клетки не восстанавливаются -- Он, похоже, с удовольствием издевался над ней. -- Я никогда раньше не видел тебя такой раздражённой. Что-нибудь случилось Вы с Сэмом поругались, да Дженни с трудом сдерживала в себе огромное желание расхохотаться в голос. Может быть, Сержиу всё-таки удастся настолько рассердить Мелиссу своим спокойствием, что она не выдержит и согласится-таки на то, чтобы заняться делами завтра, а не сегодня - Прекрати! -- почти завизжала Мелисса Паркер, сверкая глазами не то от гнева, не то от слёз, - Хватит! Не выводи меня из себя! Переодевайся -- и поехали. Дженифер даже немного испугалась. Она стояла неподвижно, оглядывая Мелиссу таким изумлённым взглядом, словно это был совершенно другой, незнакомый ей человек с внешностью Мелис- сы. Никогда раньше Дженни не замечала, чтобы глаза Мелиссы Паркер сверкали от гнева. Казалось, от нервного напряжения она сейчас расплачется. - Ну зачем же так нервничать, Мел -- с притворной нежностью произнёс Сержиу, чем напомнил Джен своего кузена, - Если у тебя какие-то неприятности, это совсем не означает, что ты должна срывать свой гнев на других. Поэтому давай, сейчас же успокаивайся и отправляйся домой. А ещё лучше -- пойдём с нами на Копакабану -- хоть расслабишься! Искупаешься, полежишь под жарким бразильским солнцем. Хоть загоришь немного, а то вон, посмотри на себя, ты уже вся бледная, как полотно. По-моему, Вы, сеньора, уже заработались. Мне кажется, Мел, тебе просто жизненно необходимо отдохнуть и расслабиться! Что тебя останавливает У тебя с собой нет купальника -- Этот монолог продолжался ещё очень-очень долго, так долго, что Дженифер уже надоело стоять в холле и ждать, пока эти двое договорятся между собой. Она даже хотела возразить Сержиу, так как ей хотелось провести этот день на пляже наедине с ним, и Мелисса, по её мнению, им там только мешала бы, но потом всё-таки передумала, потому что иначе Сержиу, скорее всего, придётся ехать на работу, а этого Джен хотелось меньше всего. В итоге долгих уговоров Сержиу удалось-таки отговорить Мелиссу от безумного желания ехать в кафе прямо сейчас, но и идти на пляж она тоже отказалась, чем несказанно обрадовала Дженифер. Мелисса Паркер отправилась домой, сославшись на не очень хорошее самочувствие, согласившись на предложение Сер- жиу приступить к делам завтра, а наши герои, как и планировали, счастливые и радостные, пошли на пляж Копакабана. ГЛАВА 42 За весь этот день Дженифер и думать забыла о Мелиссе и воспринимала её утренний гнев просто как неважное настроение. Мало ли что могло произойти. Этот день на пляже, как и всё время наедине с Сержиу, был прекрасным. Они оба увлечённо играли в пляжный волейбол, пили кокосовое молоко через трубочку прямо из ореха, принимали солнечные ванны, ну и конечно, купались в океане, который сегодня, видимо, в отличие от Мелиссы Паркер, был в отличном настроении, поэтому особо высоких волн не было. По этой причине купаться в нём можно было совершенно спокойно, не боясь того, что тебя накроет огромной, солёной волной и унесёт в открытый океан. Что касается Сержиу, то он считал океан живым существом со своим характером, настроением и самочувствием. Он говорил, что когда ты заходишь в океан, нужно слушаться его, потому что ты находишься на его территории. Также Сержиу заявлял, что с океаном шутки плохи, что ни в коем случае нельзя вести себя в воде развязно, кричать и брызгаться, иначе океан разозлится, а хуже гнева Атлантического океана, по его словам, ничего нет. Несмотря на все указания Сержиу, Дженни не боялась вод залива Гуанабара, с удовольствием купаясь в океане и искренне радуясь огромной волне, когда та в очередной раз накрывала её с головой и уносила подальше от берега. Этот день прошёл очень быстро, так быстро, что Дженни даже не успела устать или выдохнуться. На часах было около шести часов вечера, когда она и Сержиу отправились домой. Всё же, когда они пришли домой, приятная, физическая усталость просто атаковала их обоих, поэтому сил идти ужинать в какой-нибудь шикарный ресторан не было, и они остались дома. * * * Проснувшись на следующее утро Дженифер с удивлением обнаружила, что рядом нет Сержиу, и испытала огромное разочарование. За эти несколько дней она успела привыкнуть к тому, что каждое утро просыпается на плече у этого сексуального бразильца и вообще всё время проводит в компании с ним. И только сейчас она вспомнила, что вчера утром Мелисса неожидан- но появилась в этом доме и велела Сержиу немедленно ехать на работу в кафе. Также Дженни удалось вспомнить, что Сержиу уговорил Мелиссу отложить дела на завтра, то есть уже на сегодняшний день, и именно поэтому Джен сейчас лежит в постели в одиночестве. У неё пропала охота вставать. Настроение без Сержиу не то, чтобы сделалось совсем уж плохим, но откуда-то взялось ощуще- ние какой-то дыры или пропасти, которое не позволяло Дженифер собраться с силами, подняться, принять душ и позавтракать. Ей было скучно и тоскливо. Она провалялась в постели ещё полчаса и только потом встала. На кухне Лиззи и Дик уже заканчивали завтракать. Рядом с ними сидела улыбающаяся няня Агнесс. Сонная Дженни по очереди поцеловала обоих детей и увлечённо спросила, куда они сегодня хотят пойти. - Я хочу купаться! -- заявила Лиззи. - А ты, малыш -- ласково спросила младшего сына Дженифер. - Я тоже, - кивнул Дик. - Мам, а давай тут всегда будем жить, а -- неожиданно для своей матери предложила Лиззи. Этот вопрос для Джен оказался настолько внезапным, что она невольно вздрогнула и дёрнулась. Неужели ей это не послышалось - Я не ослышалась, детка -- Дженни старалась говорить как можно увереннее, но из-за отсутствия рядом Сержиу ей это удава- лось нелегко. -- Ты хочешь, чтобы мы всегда... навсегда остались здесь Да - Ну, - промычала дочка, - Тут так классно! И тепло, и купаться можно, и дом такой большой и красивый, и дядя Сержиу тебя тоже любит... - Он тебе, что, лично об этом говорил -- усмехнулась Джен, - Что он меня любит - Нет, конечно, но я же не совсем слепая и тупая, я же вижу и всё понимаю! -- рассмеялась Лиззи, - Тем более, зачем нам домой ехать Там холодно, дождь опять будет лить всё время, опять в школу идти! Фу! На этот раз рассмеялась Дженифер: - Значит, я так понимаю, Сержиу тебе нравится То есть ты не против того, чтобы... - Ещё бы! -- перебила её дочь, - С таким красивым, большим домом, - и не нравится! Как такое может быть Мам, ну давай останемся здесь Сержиу ведь наверняка не будет против, и потом, он же добрый, он нас пустит! Ну поговори с ним! - То есть ты хочешь, чтобы мы... остались здесь... навсегда -- неуверенно спросила Джен. - Да! -- У Лиззи загорелись глаза. -- Так ты поговоришь с ним Дженни нервно вздохнула и резко произнесла: - Вот что. Давайте скорее доедайте и бегите, одевайте купаль- ник и плавки, а над твоей, Лиззи, просьбой я... подумаю чуть поз- же. Хорошо Дочь залпом выпила остатки кофе, соскочила со стула и, дёрнув брата за руку, помчалась наверх. Агнесс поспешила за детьми. Дженифер осталась на кухне в одиночестве. Конечно же, она не собиралась следовать просьбе своей дочери. Разумеется, она бы и сама с удовольствием осталась навсегда в этом доме, в этом великолепном городе и в этой жаркой стране, ведь рядом есть Сержиу, которого она безумно любит и с которым совершенно не хочется расставаться, но ведь там, дома, в Лондоне, остались квартира, работа, мама с папой, Саманта, Чарльз, да вся прошлая жизнь, наконец! Невозможно же просто так взять и бросить всё это разом и запросто остаться здесь, в этой прекрасной, но совсем не знакомой стране! А может, всё-таки остаться Хотя бы в первый и последний раз в жизни совершить сумасшедший поступок ради любви Ведь все вокруг говорят, что надо следовать велению сердца, а оно у Джен сейчас просто орёт ей в ухо: "Оставайся, Джен, оставайся! Ты любишь его, а он -- тебя, так что ещё нужно для счастья Зачем теряться в догадках и думать, нужно просто остаться и всё!" А голова упрямо твердила своё: "Опомнись, слепая влюблённая дурочка, ну что за мысли лезут тебе в голову Надеюсь, ты ещё не окончательно сошла с ума, чтобы просто так взять и остаться здесь Да ты едва знаешь этого бразильца, а вдруг он такой же обманщик, как и отец твоего сына Уезжай отсюда поскорей, хватай детей в охапку -- и домой, в Лондон!" И какое же решение всё-таки принять ГЛАВА 43 Этот день Дженни вновь провела на Копакабане, но на этот раз не с Сержиу, как обычно, а с детьми. Конечно, наедине с люби- мым здесь она чувствовала себя намного увереннее, к тому же, не нужно было постоянно следить за Диком, чтобы он был всё время рядом с ней, чтобы не уплыл куда-нибудь, чтобы всё с ним было в порядке. Разумеется, ей помогала Агнесс, ей легко удавалось не упускать Дика из виду, бегать за ним, если ему не сиделось на месте, и, казалось, что няня вовсе не устаёт от этой бесконечной беготни, наоборот, создавалось впечатление, будто ей это только в радость. Что же касается Лиззи, то за неё можно было не беспокоиться. Она вела себя, на удивление, спокойно, не купалась в океане слишком долго, позволяла мазать себя кремом для загара и послушно ложилась в тень, если солнце, по мнению Дженни, слишком уж сильно обжигало кожу. Этот день прошёл довольно быстро, но настроение у Дженифер было не самым лучшим. Во-первых, потому, что рядом с ней не было её любимого Сержиу, который мог поднять ей настроение в любое время суток, а во-вторых, оттого, что покоя не давала просьба Лиззи. Она буквально выбила Джен из колеи на целый день. Как же всё-таки поступить Может, уехать * * * Вечером Сержиу вернулся из кафе, усталый и недовольный. Выглядел он грустным и даже каким-то разочарованным. Джен было больно на него смотреть. - Что-нибудь случилось, дорогой -- осторожно спросила она, когда они сидели вдвоём на кухне и после ужина пили кофе. - Случилось, - грустно улыбнулся бразилец, - Сегодня был скучный рабочий день, который я провёл без тебя. Сердце Дженни наполнилось теплом, а лицо подчинилось скромной улыбке. Она почувствовала, что щёки запылали. Что это происходит, что это за странное явление, почему её бросило в жар Она сама себя не узнавала. Сержиу что-то говорил, но она не вникала в смысл его слов, а только следила за движением его губ. Её собственные губы от этой "слежки" вдруг стали горячими, во рту пересохло. Она отхлебнула из чашечки чуть-чуть кофе, он был обжигающим, и от всего этого жара руки у Дженни затряслись, ладони покрылись холодным потом, а маленькая кофейная чашечка вдруг показалась тяжёлой. Она с трудом удержала чашечку двумя пальцами и по неосто- рожности с грохотом поставила её на блюдце. Сержиу забеспокоил- ся и внимательно взглянул на неё. - Что такое -- с тревогой в голосе поинтересовался он, - Что-нибудь случилось - Случилось, - серьёзно сказала Дженифер, - Я люблю тебя. Она отказывалась верить своим ушам. Неужели она и вправду произнесла это вслух Неужели она позволила страсти полностью захватить себя Действительно ли ей удалось отдаться порыву своих сумасшедших фантазий и допустить такое, что язык перестал её слушаться и произнёс эти три заветных слова О нет... К горлу подобралась тошнота, но это была какая-то особенная тошнота. В горле защекотало что-то непонятное, а свободно вздохнуть оказалось не по силам. Руки тряслись, колени дрожали. Сержиу продолжал молча смотреть на неё спокойным, тёплым взглядом. У него в глазах сверкали какие-то разноцветные огоньки. Хотя, может быть, Джен это только мерещилось Наконец, на его лице появилась улыбка, такая радостная, но в то же время какая-то стеснительная, от неё сердце Джен вновь наполнилось приятным теплом. Так приятно было просто смотреть ему в глаза и видеть на лице эту приятную улыбку! Сейчас она была совсем не такая бело- зубая и лучезарная, как у его кузена Рикарду, она была спокойной, милой и приятной. - Ну что ты молчишь! -- закричала Джен, поняв, что молчать больше не может, - Скажи что-нибудь!!! Он помолчал ещё несколько секунд, а потом, наконец, произнёс: - Ты меня опередила. У Дженифер закружилась голова. Хорошо, что она в этот момент сидела, а то она бы точно упала от невыносимого головокружения. Ей это не послышалось, ведь нет, правда Она больше не могла сидеть на одном и том же месте, ей хотелось накинуться на него, утопить его в своих объятиях, прижаться к нему всем телом и не отпускать ни на минуту. Дженни сорвалась с места, бросилась к Сержиу, уселась к нему на колени, обвила его шею руками и принялась целовать его горячие губы со всей страстью, которую только может испытывать женщина по отношению к любимому мужчине. Это было что-то странное, словно это была не она, Дженифер Стивенсон, а какая-то совсем другая, незнакомая ей женщина, смелая, уверенная в себе, поглощённая своей страстью. У неё не было абсолютно никакого желания бороться с этой страстью, сопротивляться ей, как раз наоборот, она позволяла этой страсти всё больше и больше овладевать собой. Неизвестно сколько времени прошло, прежде чем Дженифер отстранилась от Сержиу, позволив себе отдышаться. Кажется, страсть чуть поутихла. Она продолжала сидеть у него на коленях, положив руки ему на плечи. Она видела перед собой его лицо, его глаза блестели, он держал её за талию обеими руками, как будто боясь уронить или вовсе потерять. - Я люблю тебя, - тихим голосом, но не шёпотом, сказал Сержиу, а потом добавил: - Прости, что говорю это позже тебя. На этот раз он сам поцеловал её, но это был не страстный, горячий, обжигающий поцелуй, какой подарила ему Джен, а неж- ный, действующий на неё как успокоительное. Это было такое блаженство, умиротворение, но в то же время ещё и радость и, кажется, счастье. ГЛАВА 44 Утром следующего дня Дженифер проснулась в отличном, прекрасном настроении. Рядом с ней, совсем близко, лежал заспан- ный, но улыбающийся Сержиу. Его глаза, как и вчера вечером, радостно блестели, а лицо украшала красивая, милая и согрева- ющая душу Джен улыбка. Она повернулась, чмокнула его в плечо и тихим голосом сказала: - Доброе утро! Вместо приветствия он поцеловал её. Им не хотелось вставать. Часы показывали ровно полдень, но состояние было такое, будто на дворе семь утра, а часы останови- лись и показывают неточное время. Она поднялась и села в постели. От резкого движения потемнело в глазах, виски просверлило невидимой дрелью. Ноги Дженни запутались в простыни. * * * Сидя за столом на кухне и хлебая из маленькой чашечки крепкий кофе, мысль о вчерашней просьбе Лиззи вернулась к Дженифер. Как же всё-таки поступить -- остаться или уехать Неужели придётся расстаться с Сержиу И как после этого жить Что значит просыпаться каждое утро в полном одиночестве, не чувствуя под своей головой его плечо Что делать без него Как работать, воспитывать детей без его поддержки, мудрых советов и такой милой улыбки Так как же всё-таки поступить - Ты какая-то недовольная, Дженни, - задумчиво произнёс Сержиу, внимательно оглядывая Дженифер. Она вздрогнула. Ей показалось, будто он сумел каким-то образом прочитать её мысли и узнать, что её посетила сумасшед- шая идея о том, чтобы остаться с ним в Рио навсегда и больше никогда не возвращаться в Лондон. - Ты отчего-то переживаешь, ведь так -- продолжал спрашивать её Сержиу, заботливо глядя на неё и нежно поглаживая внешнюю сторону ладони, - Что-нибудь случилось Расскажи мне, тебе станет легче. Дженни сама не заметила, как внезапно начала плакать. Слёзы текли медленно, обжигая её лицо. Она не могла понять, по какой причине расплакалась. - Любовь моя, что произошло -- встревожился Сержиу, - Почему ты плачешь, девочка моя В чём дело - Т-то... - заикаясь, начала Джен, - То, что ты вчера сказал мне... это правда - О чём ты -- Сержиу поднял свои густые брови. - Ты сказал, что...что любишь меня, - прошептала Дженифер, - Это правда или нет Ты ведь меня не обманываешь Ведь нет Дженни казалось, что она сходит с ума. Неужели это говорит она Почему она ведёт себя, словно какая-нибудь наивная малень- кая девочка Зачем она ни с того ни с сего расплакалась и теперь мучает Сержиу такими неожиданными вопросами Он грустно рассмеялся, а потом ласково сказал: - Эх, Дженни, недоверчивая ты моя, почему же ты мне не веришь Ты что, думаешь, я... я могу обмануть тебя - Нет, но... - Слёзы потекли по её лицу чуть быстрее, - Вот твой кузен Рикарду... Он тоже говорил, что любит меня, а потом... Потом отказался от своего ребёнка!!! -- Дженифер поддалась новым приступам рыданий, так как в памяти невольно всплыло воспоми- нание о том, как Рикарду ударил её в тот день, когда она сообщила ему о том, что беременна. Сержиу спокойно подошёл к ней, нежно обнял, чмокнул в макушку и тихо сказал: - Не надо сравнивать меня с Рикарду. Ты прекрасно знаешь, что я никогда не сделаю того, что сделал он. Я люблю тебя, правда, очень, я не могу без тебя. Вчера я целый день работал в кафе, а там не было тебя. Я думал, с ума сойду от тоски. Скоро ты уедешь, и, может быть, я никогда больше тебя не увижу, а от этой мысли меня каждый раз передёргивает. Мне очень не хочется расставаться с тобой, я хочу быть с тобой всегда. С тобой я забываю обо всех проблемах и неприятностях, я полностью расслабляюсь и наслаждаюсь каждой минутой, проведённой рядом с тобой. Дженни закрыла глаза, обхватила его обеими руками, прижалась ухом к его животу и зажмурилась. От него исходило тепло, радость, надежда и счастье. Чем сильнее она жмурилась, тем быстрее плохие мысли покидали её голову, и глаза высыхали от слёз. Удивительно, но то, о чём только что говорил ей Сержиу, относилось и к ней самой. Время, проведённое рядом с ним, вызывало у неё такое же чувство удовольствия, наслаждения и, в то же время, спокойствия и умиротворения. Её тоже передёргивало каждый раз, когда она представляла себе сцену прощания с ним в аэропорту "Гальау", около зоны таможенного контроля. Она хотела быть с ним всегда. Неужели это и есть та самая взаимная любовь, о которой так мечтают миллионы людей во всём мире ГЛАВА 45 Ей не хотелось отпускать его из своих крепких объятий. Только рядом с Сержиу Джен могла позволить себе полностью расслабиться и убежать от всех повседневных проблем. Все проблемы, казавшиеся ранее безумно сложными, рядом с Сержиу становились легко разрешимыми и банальными. Неизвестно, сколько времени прошло, когда они, наконец, отстранились друг от друга. Но аппетит у Джен пропал. Её не покидали мысли о том, что ей может быть придётся расстаться с Сержиу. Может, стоит поговорить с ним об этом О том, что так тревожит её. Он будет не только не против, он будет обеими руками за то, чтобы она осталась с ним навсегда, она была уверена в этом. И вот она, наконец, решилась: - Сержиу, - медленно начала она. Губы задрожали, говорить оказалось не так-то просто. -- Я... я не хочу уезжать из Рио. Я не смогу расстаться с тобой. - А разве ты... разве у тебя ещё возникают мысли о том, чтобы уехать отсюда -- неуверенно спросил он, - Почему, Джен - Ты меня не понимаешь, - прервала его Дженифер, - Я очень, очень сильно люблю тебя и просто не представляю, как переживу расставание с тобой. Мне очень хочется остаться здесь! Но... Я боюсь, - почти шёпотом сказала она, - Эта страна мне совсем незнакома, я здесь впервые. Как же я смогу жить здесь, если я совсем не знаю... твоего родного языка Я никогда не жила вдали от дома, и не просто вдали, а за океаном. В юности я ездила к нашим родственникам в Лос-Анджелес, но там я была не одна, и к тому же, я жила там только временно. Но жить в другой стране... К тому же, там, в Лондоне, остались мои родители, бабушка, моя квартира и работа. Я понятия не имею, как в этой ситуации поступить... - в растерянности произнесла Дженни, закрыв лицо руками. - Ты должна поступить так, как считаешь нужным, - с тоской в голосе твёрдо произнёс Сержиу, - Если тебе так трудно жить в этой стране, ты можешь уехать в Лондон, но ты прекрасно понимаешь, что так мы оба будем страдать. Я не смогу без тебя, я очень люблю тебя, ты -- часть меня, я... Он нервничал, его лицо горело. Наверное, подумала Джен, если бы он был девушкой, он бы точно заплакал. Но никаких слёз у Сержиу в глазах не было. Он немного успокоился и продолжил: - Я, конечно, не люблю всяких таких слов, но, как говорится, попробуй послушать своё сердце. Может быть, оно... что-нибудь подскажет - Оно не просто подсказывает, оно кричит, что нужно остаться! -- почти выкрикнула Дженифер, в отчаянии опять закрыв лицо руками. Она невольно вспомнила об Эринноре. Когда-то, много лет назад, она из-за любви к нему уже совершила один сумасшедший поступок -- перешла на сторону Тёмных Магов. И что потом из этого получилось Дженни пробыла в Подземном Мире всего неделю, а потом снова вернулась домой и вместе с тем, на сторону Добра. Да, она уже однажды совершила дурной поступок из-за любви, поступила так, как подсказывало ей сердце, и из этого ничего хорошего не вышло. Но тогда ей было всего каких-то пятнадцать лет, а сейчас ей уже почти тридцать, и права на ошибку нет и быть не может. Хотя, если вот прямо сейчас взглянуть на Сержиу. Вот он здесь, напротив неё. Такой красивый, сексуальный, так сильно любит её... Почему она должна от всего этого отказываться Так что же выбрать -- расставание с любимым и возвращение в родной Лондон или же всё-таки счастье, но в чужой, совершенно незнакомой стране ГЛАВА 46 Аппетит пропал, и Дженифер, молча поднявшись из-за стола и оставив Сержиу в полном одиночестве, вышла из кухни и медленно пошла на второй этаж. Там она отправилась прямиком к себе в комнату. Стоя в дверях, она также молча оглядела всё вокруг. Ничего нового, она живёт в этой комнате уже достаточно долго. Мысли быстро убегали, исчезали из головы и уносились куда-то далеко. Плакать больше не хотелось. Джен вышла на балкон. Перед её глазами предстал шикарный, огромный пляж Копакабана во всей своей красе, а за пределами ярко-жёлтого песка виднелись бескрайние просторы океана с высокими иссиня-чёрными волнами. Мысли потихоньку возвраща- лись к ней. Сержиу -- это прекрасный подарок судьбы, от которого глупо и неразумно отказываться. Разве не глупо будет отказываться от такого подарка судьбы только ради того, чтобы жить в родном городе Как там говорится в сказках про счастливую и настоящую любовь - за любимым -- хоть на край света. Рио-де-Жанейро, по мнению Дженни, - почти что край этого так называемого света. Так почему бы и не остаться здесь навсегда Но вдруг, ни с того ни с сего, голова, в которой ещё остались хоть какие-то разумные мысли, завладела влюблённым сердцем, и у Дженифер в голове появилась какая-то невидимая дрель, которая больно сверлила виски при каждой мысли о Сержиу. "Предположим, ты останешься", - уверенно твердила голова, - "И что из этого случится" "А наплевать на то, что случится!" - перебило её сердце, - "Будь что будет. Главное, что я люблю его, а всё остальное неважно!" "И как потом ты будешь жить Он будет целый день работать, а ты будешь сидеть в этом огромном особняке одна и воспитывать детей. Тебе это нужно" "Не буду я никого воспитывать", - не унималось влюблённое сердце, медленно сгорающее от невыносимой страсти, - "Детьми займётся няня, а я буду с ним, с ним, с ним..." "Ну и что тебе этот Сержиу Что, в Лондоне нет, таких, как он" "Нет!!!" - заорало внутри Джен безумное от любви сердце, которое изнемогало от страсти и от этой безумной внутренней борьбы, - "Нет никого лучше Сержиу, и никогда не будет! Он самый лучший, самый сексуальный, самый добрый, самый..." "Наивная болтовня любого влюблённого человека", - скептически произнесла "трезвая" голова, - "Скоро это пройдёт, но тогда будет уже поздно, ты не сможешь больше уехать, и тебе придётся жить рядом с ним всю оставшуюся жизнь. Страсть, она ведь штука такая, сначала вспыхивает, а потом быстро сгорает, потухает и исчезает. И что ты потом будешь делать Сидеть и думать, какая же ты дура, что послушала своё любящее сердце и осталась в этом городе! Опомнись, Джен, уезжай и забудь о Сержиу! Поверь мне, в мире есть миллионы таких же, как он, даже намного лучше, и совсем не нужно считать его самым-самым!" "Может быть, на свете и существуют такие люди, которые намного лучше Сержиу, но мне не нужны они, эти другие, мне нужен именно он, только Сержиу и больше никто!"- вновь заорало внутри Дженифер влюблённое сердце. Внезапно она, сама не понимая зачем, сорвалась с места, забежала с балкона в комнату, затем рванулась вниз, на кухню, где Сержиу задумчиво стоял у окна с чашечкой кофе в руках. Услышав бег Дженифер, он обернулся и даже немного заволновался. - Что произошло, любовь моя -- встревожено спросил он её, - Что-нибудь случилось В чём дело, Дженни Она подбежала к нему, встала на цыпочки и обхватила его за плечи обеими руками. Нет, она ни за что не уедет из этой страны! Сержиу обнял её. Его ладони были тёплыми, от его прикосно- вений исходили тепло, надежда, радость и безграничная уверен- ность в себе и в собственных силах. - Что случилось, Джен -- повторил он. - Сержиу, - спокойно улыбаясь, сказала Дженни, немного отстранившись от него и обвив его шею своими руками, стараясь сделать это как можно нежнее, - Я поняла и осознала одну вещь. Я ни за что не смогу уехать отсюда, не смогу жить без тебя, зная, что ты где-то там, за океаном... Я... хочу остаться здесь. Ты... не против Дженифер отчего-то опять захотелось плакать. А вдруг он сейчас скажет, что не хочет, чтобы она жила вместе с ним всю оставшуюся жизнь, вдруг он тактично, но убедительно даст ей понять, что у него нет никакого желания быть рядом с ней всегда Но Сержиу широко заулыбался, обнажив свои ярко-белые, ровные зубы, и затем почти завопил от радости: - Ты ещё спрашиваешь, не против ли я! Ну разумеется, я за, я же мечтал об этом все эти дни, пока ты была со мной! Я жизни своей не представляю без тебя, я люблю тебя и хочу, чтобы у нас с тобой был наш общий ребёнок, чтобы у нас была большая семья, и Лиззи, и Дик, и наши общие дети были вместе с нами! * * * После такого замечательного разговора с Сержиу Дженни сразу же отправилась на поиски Лиззи, чтобы сообщить ей о том, что её просьба остаться в этом городе навсегда скоро будет выполнена. Но найти дочь Джен не удалось. - Агнесс повела их с Диком в парк экзотических птиц, - улыбаясь, пояснил ей Сержиу, - Там много разных попугаев и многих других, в общем, я уверен, им там очень понравится. - Надолго -- поинтересовалась Дженифер. - На полдня. К обеду они вернутся домой. На самом деле об этом Дженни спросила просто так, для поддержания разговора, потому что когда её дети были с Агнесс, она за них ни капельки не беспокоилась. - У меня идея! -- внезапно радостно произнёс Сержиу, - Давай устроим праздничный ужин по случаю того, что ты остаёшься здесь! Это будет здорово! Я уже придумал, что мы будем есть! - Здорово! -- обрадовалась Джен, - А в какой ресторан пойдём - Да ну его, этот ресторан! -- махнул рукой бразилец, - Давай останемся дома, Лиззи и Дик будут вместе с нами, я сейчас предупрежу кухарок, чтобы они всё приготовили часам к семи. Я уверен, мы прекрасно посидим вчетвером! Надо же привыкать к семейной жизни! Дженифер чуть было не упала. Она ведь не ослышалась, правда - Что, прости -- тихо, даже как-то недоверчиво спросила она, - Это... мне не послышалось - Нет! -- почти что прокричал улыбающийся Сержиу, - Я хочу предложить тебе стать моей женой. Прости, что я не стою перед тобой на коленях, и пока не подарил тебе кольца. Я хочу, чтобы ты сама выбрала то кольцо, которое тебе больше всего нравится! А то вдруг я тебе куплю какое-нибудь, а тебе не понравится! - Ты в своём уме Как это мне может не понравиться то, что мне подарил ты -- рассмеялась счастливая и раскрасневшаяся от избытка чувств Дженни. - И всё-таки я хочу, чтобы ты сама выбрала то кольцо, которое тебе понравится, - упрямо произнёс Сержиу, - Давай завтра или... хоть прямо сейчас поедем в один прекрасный ювелирный магазин, и ты сама выберешь то, что захочешь - Хорошо, - с радостью согласилась Джен. - Тогда ты прямо сейчас иди, одевайся, а я пока предупрежу кухарок о том, чтобы они готовили всё к сегодняшнему ужину. Она радостно сорвалась с места и побежала обратно к себе в комнату, одев своё самое лучшее платье. Трудно было поверить в то, что всё происходящее сейчас реально, что это ей вовсе не снится и не мерещится. От радости и счастья ладони у Дженифер покрылись холодным потом, а по спине то и дело пробегали мурашки, больше похожие заряд электрического тока. ГЛАВА 47 Ровно через десять минут Сержиу и Дженифер уже сидели в его машине и направлялись, по словам бразильца, в самый лучший ювелирный магазин города. Внутри их ждали более тридцати видов обручальных колец. У Дженни голова закружилась от изобилия разных золотых, сверка- ющих и переливающихся колечек. - Ну, какое тебе больше всего нравится -- улыбаясь, спросил Сержиу. У Дженифер пальцы задрожали от волнения. Она наклонилась к витрине, принявшись внимательно разглядывать каждый образец. К каждому кольцу были прикреплены бумажки с цифрами каждая больше пяти тысяч. Джен надеялась, что это были не цены. И вот она увидела среди огромного количества колец То Самое. Ей казалось, что от него исходит какой-то притягательный свет, что это маленькое колечко так и шепчет ей: "Именно я -- твоё обручальное кольцо!". И вот, она наконец указала пальцем на него: - Вот это. - Какой у вас размер, сеньорита -- вежливо спросила Джен чернокожая продавщица. - Что -- не поняла она. - Позвольте я взгляну на ваш пальчик, - тихим голосом произнесла девушка, аккуратно взяв Дженифер за руку. Похоже, она довольно быстро сообразила, какой именно размер необходим Джен, потому что, не задумываясь, достала с витрины подходящее ювелирное изделие. Сержиу примерил Дженни на палец кольцо, которое тут же пришлось ей впору. Оно сверкало и переливалось. - Ну что, будете брать -- улыбаясь, поинтересовалась продавщица. - Да, конечно, - уверенно произнёс Сержиу. - Отличный выбор, сеньоры. Белое золото, бриллиант в пять карат. Чем будете расплачиваться -- кредиткой или наличными - Наличными, сеньора, - ответил он, - Сколько мы Вам должны - Три с половиной тысячи реалов, сеньор, - Девушка быстро подсчитала что-то на калькуляторе и продемонстрировала назван- ное число на нём. Сержиу кивнул и молча вытащил из бумажника несколько купюр. Дженифер понятия не имела, сколько это кольцо стоило бы в фунтах, поэтому не знала, удивляться ей, что оно слишком дорогое или же, наоборот, радоваться, что стоит оно дёшево. Но, наверное, решила она, раз кольцо с бриллиантом, следовательно, стоит наверняка совсем не дёшево. Дженни глаз не могла оторвать от кольца у себя на пальце, поэтому почти не заметила, как они с Сержиу вышли из ювелирного магазина, сели в машину и поехали домой. Дженифер казалось, что всё это ей снится. Они ехали довольно быстро, была отличная погода, в глаза светило яркое южноамериканское солнце, а Джен теперь стало казаться, будто она вправе сама рисовать картину своей жизни, словно всё то, о чём она мечтала всю свою жизнь, начало сбываться. Эта мысль настолько сильно радовала её, что даже хотелось плакать, но не от горя, разумеется, а от счастья, сильного, огромного, безграничного счастья... Она никогда раньше не чувствовала себя так замечательно. Казалось, что быть ещё счастливей просто невозможно. Она почти ничего не видела, так как перед глазами всё светилось и переливалось, как будто Джен на всё смотрела сквозь призму. Она только чувствовала присутствие Сержиу совсем рядом, тепло его тела, его дыхание. Она забыла обо всём. ГЛАВА 48 Когда они, наконец, подъехали к особняку Сержиу, Джен очень не хотелось выходить из машины. Её разум настолько глубоко погрузился в атмосферу счастья, что силы практически покинули её. Она с трудом открыла глаза пошире и увидела, что сидит полулёжа на переднем пассажирском сиденье машины Сержиу, он открыл перед ней дверь и улыбается, глядя на неё. - Ну что же ты, не в силах выйти из машины -- мило произнёс он, - А хочешь я тебя оттуда вынесу И отнесу прямо на кровать -- И, не дожидаясь её согласия, Сержиу нежно поднял её на руки и направился в дом. Дженифер было так хорошо, она становилась всё более и более расслабленной, ощущая, как заботливые и в то же время мужественные руки Сержиу крепко держат её за талию и несут прямо в её комнату на кровать. Когда же наконец Сержиу принёс её в комнату и аккуратно положил на кровать, она тихонечко открыла глаза и потянула руки к нему. Ей не хотелось отпускать его от себя. Никогда. Он выполнил её молчаливую просьбу, наклонился прямо к ней, отчего она почувствовала сперва жар его тела прямо рядом с собой, потом и само его тело прямо вплотную к своему, ну и в конце концов нежное прикосновение его горячих и страстных губ. Наверное, так незаметно пролетела целая вечность, когда Дженни открыла глаза и увидела совсем рядом с собой любимого и родного Сержиу, его губы, его волосы, его лицо, его улыбку... Трудно было осознать, что не только в этом доме и в этой комнате но и на этой кровати не было никого, кроме них двоих. Ещё труднее было до конца понять, что Сержиу совсем рядом и что ничего не может помешать им быть вместе. Дженни ничего не видела перед собой, а только чувствовала обжигающие прикосновения губ Сержиу. Всё её тело дрожало от сумасшедшей страсти, но эта дрожь не приносила дискомфорта, а наоборот, бодрила и даже веселила. Дженифер казалось, что она пьяна. Отчасти это было правдой, но не потому, что она выпила спиртного, а оттого, что рядом с ней был Сержиу. Она пьянела от любви, а это опьянение не имело похмелья. Ей не хотелось ничего, кроме него. ГЛАВА 49 Их свадьба была словно сказка. Родители Джен и Саманта улыбались, не переставая, они были безумно счастливы видеть, как их дочь и внучка буквально порхает на лёгких крылышках любви. Венчание и само празднование свадьбы проходило на бело- снежной яхте посреди Атлантического океана. Яркое бразильское солнце согревало их души, которые и так были полны нежности и любви. Всё было великолепно. Белое платье под цвет яхты, море шампанского, радости, смеха, веселья... Всё вокруг было за то, чтобы Дженифер и Сержиу были вместе. КОНЕЦ

Текст получен из перестановки букв имени художника. Рассказывает имя художника Джона Констебеля: СОН Часть 1. Лето. Белое бельё стирают. Стена. На стене бельё стекает. Часть 2. Слон бьёт стекло сотен окон. Стонет кобель. Часть 3. Летит, стелет конь по степи. Блестит белое тело коня. Несёт на себе конь бельё белое (саван). Надо снять с коня бельё! - Стой, конь! На тебе не то бельё! Стал конь. - Тебе, конь, слепень колет нос! -- бью слепня, снимаю бельё. - На тебе, конь, стебель солон. Бьёт конь стебель -- сено ест. - Сколько лет тебе, конь - Ста лет нет. - Без тебя, конь, не станет неба! Пою сонет о коне(написано автописьмом): Во степи тебе, белый конь, нежить -- Станешь беса ты на себе носить. Будет бес тебя больно плетью бить, Будет кровь твою днём и ночью пить. Будешь, белый конь, эту боль терпеть, Будешь сено есть, запертый во клеть. По лугам тебе больше не гулять- Станешь ты поля до зари пахать. А придёт беда -- пойдёшь воевать, За чужой огрех голову слагать... Во степи глухой белый конь лежит, И его скелет саваном накрыт. Часть 4. Блекнет небо...Туман...Белое бельё становится красным.

Глава из романа Игоря Тихоненко "Сын дьявола"часть 1 "Рождение". Месхет - уроженец Месопотамии. Благодаря своим незаурядным способностям и выдающимся знаниям в области астрологии и астрономии, будучи, ещё совсем молодым человеком, смог занять пост главного астролога в Египте. Во время одного из своих наблюдений за ночным небом, он стал свидетелем судьбоносного события, которое изменило ход всей истории человечества: падение белой звезды в Израиле и падение красной звезды в Египте. В процессе изучения древних манускриптов Месхет определил, что это предзнаменование прихода на Землю двух мессий - посланцев добра и зла. Унхатон - главный жрец Египта. Непомерно честолюбивая мечта сравняться с Богами, обернулась для него смертельной трагедией. 20. Тайное имя Бога. Астролог весь день просидел в своей комнате. Сборы к предстоящему путешествию заняли не очень много времени. Месхет был человеком неприхотливым поэтому, никогда не брал с собой много вещей в дорогу. Кошка Люсия не покидала его ни на минуту. Всё время находилась в комнате. Месопотамец удивлялся: - И что ты всё время сидишь в доме Пошла бы, погуляла что ли. Ты, что сторожишь меня или охраняешь Но кошка ничего ему не отвечала, а только мурчала и тёрлась о его ноги. Свежесть ночи, вытеснив остатки дневной духоты, содержащиеся в вечере, заполнила весь Египет, не оставив без своего внимания и его столицу -- Александрию. Звёзды заняли чёрную бесконечность Вселенной, предусмотрительно оставив место для молодого месяца. Месхет посмотрел в окно и подумал: - Пожалуй, пора. Сейчас увидим, сработает ли заклинание Ведь сегодня нет полнолуния. Он сел на свою кровать. Рядом с ним расположилась Люсия. Астролог взглянул на неё и ничего не сказал. Затем он задумался и начал вспоминать текст заклинания. Но в голову лезла всякая чепуха. Слова путались. Он никак не мог выстроить нужную фразу в уме. - Да, что это со мной- подумал Месхет.- Дожился, двух слов связать не могу. Может быть, мне кто-то или что-то мешает Он посмотрел на кошку. Люсия кивнула головой так, как делают люди, когда с чем-то соглашаются. И месопотамец, тут же, вспомнил содержание текста. - Тот, у кого моя кровь,- проговорил Месхет,- явись ко мне. ЧИРДАР, ЧИРДАР, ЧИРДАР. И тут же, в открытое окно влетел порыв ветра. Он, вихрем, пронёся по помещению и затих. Перед астрологом в воздухе начала вырисовываться человеческая фигура, состоящая из белого тумана. Когда она полностью оформилась, месопотамец узнал в ней Унхатона. - Ну, что,- спросил призрак Главного жреца,- ты убедился в правдивости моих слов - Я убедился в том, что нынешний Унхатон,- резонно заметил Месхет,- не имеет тени. А это не присуще для человека. - Ишь ты, какой умный,- проговорил призрак.- Я и не знал, что ты такой недоверчивый. Чего же ты ещё хочешь Какие тебе ещё нужны доказательства, что нынешний Унхатон -- дьявол - То, что нынешний Главный жрец -- дьявол,- рассуждал астролог,- скорее всего, сможет доказать только сам дьявол. Поэтому мы об этом говорить сейчас не будем. Для меня будет достаточно, если ты сможешь доказать, что ты и есть дух настоящего Унхатона, так сказать -- прежнего. Вот тогда я соглашусь помочь вернуть тебе твоё тело. А дьявол ли нынешний Унхатон или нет, это разговор десятый. - Ошибаешься,- с ухмылкой сказал призрак,- это то, как раз и есть главный разговор. Но я вижу, что ты в этом ничего не понимаешь. Ладно, пусть будет по-твоему. Говори, что нужно сделать для того, чтобы ты поверил, что я и есть дух настоящего Унхатона - Есть одно событие,- начал объяснять своё условие астролог,- при котором присутствовали только три человека: настоящий Унхатон, его охранник и я. Ну охранник здесь не причём. А вот ты ответь мне, что произошло, когда я пришёл доложить Главному жрецу о падении звезды И как звали того охранника - Это, когда Герес тебя чуть не задушил, не желая пропускать тебя ко мне среди ночи- спросил призрак.- Тоже мне загадка. А ты злопамятный астролог. До сих пор не можешь простить Гересу ту драку. - Посмотрел бы я на тебя, то есть на Вас,- поправился месопотамец,- как бы Вы такое забыли. Этот увалень мне чуть шею не сломал. У меня только недавно синяки прошли. - Ну, что это все вопросы- поинтересовался дух жреца. - Обо всём я пока помолчу,- нахально ответил Месхет, но тут же, спохватился и добавил,- извините, пожалуйста, Великий Унхатон, эти последние дни меня так вымотали. Совсем не соображаю, что говорю. Я только хотел узнать, что же мне теперь делать - Ну, это то, как раз и понятно,- успокоил его призрак.- Необходимо вернуть мне моё тело, а заодно и Далюса возвратить в ад. Только сделать это будет не просто. Слушай внимательно. Надо провести ритуал в храме Амон Ра. - Как, ещё один ритуал- обеспокоился месопотамец. - Не перебивай,- прервал его дух Унхатона.- Молчи и слушай. Первым делом необходимо освободить моё тело от Далюса. Для этого тебе надо стать возле нынешнего Унхатон так, чтобы твоя тень упала на него. После этого произнесёшь заклинание: - Тень выйди из тела и вернись в... - Пожалуйста, помедленнее, я записываю,- попросил астролог, старательно выводивший иероглифы на папирусе. - Тень выйди из тела и вернись в тень,- продолжил призрак, размеренно произнося слова.- Как свет идёт к свету, так и тень идёт к тени. Так сказал Бог и слова Его: САБАДУР КУР НАРИШАР. - Извините, Великий Унхатон, что это за слова такие странные,- поинтересовался месопотамец,- прямо абракадабра какая-то. И кто их только придумал - Это забытый язык Бога,- пояснил дух,- на нём когда-то все люди разговаривали до тех пор, пока Господь не решил наказать людей за то, что они захотели договориться между собой, как стать равными с Богом. Он разделил единый язык на множество разных, и люди перестали понимать друг друга. Ладно, не отвлекайся, слушай дальше. И, как только тень Далюса покинет тело Унхатона и войдёт в твою тень, ты, сразу же, накроешь её чёрной тканью. После этого Далюс не сможет вырваться из твоей тени. А ты в это время, возьмёшь ключ, открывающий вход в Царство Мёртвых, откроешь им постамент бывшей статуи Амон Ра, подойдёшь к чёрному платку и прочтёшь ещё одно заклинание: - Тень Далюса возвращайся в то место, которое тебе отведено Богом на Земле. Это не я тебе приказываю, а Бог. А слова Его: ХАГАНДУР БАГИКАШ ГЕ. И сразу же сдёрни платок со своей тени. И если Бог будет с тобой в этот момент, то тень Далюса, тут же отправится к себе в ад, а твоя тень останется при тебе. Вот и всё. - Ничего себе всё,- посетовал Месхет.- Как то всё просто у Вас получается. Накрыл платком дьявола, и он покорно ждёт, когда его назад в дыру засунут. Он то, наверное, не очень этого хочет Не верится мне, что всё так легко может получиться. - А никто и не говорит, что всё будет легко и просто,- подтвердил сомнения астролога призрак.- Это я рассказал тебе только общие правила. А теперь слушай подробности. Но учти, если ты хотя бы одну мелочь упустишь, сделаешь не так, как я говорю, то в аду окажешься ты, а не Далюс. - Перестаньте меня запугивать,- предупредил духа Месхет.- А то сами будете всё делать. Я и так боюсь. - Возьмёшь с собой кошку Люсию,- продолжил дух,- она будет сдерживать духов, которые захотят прорваться в земной мир из ада, когда ты откроешь постамент. Ты правильно догадался -- в храме будет твориться невообразимый бедлам во время проведения этого ритуала. Но это не самое страшное. Пусть себе твориться. Не обращай на него внимания. Ты главное сделай всё, как я тебе говорил. Постарайся, чтобы в это время в храме, кроме тебя и Далюса, никого больше не было. Иначе может ничего не получится. И самое главное: заклинания сработают только в том случае, если ты вместо слова "Бог", назовешь тайное имя Бога. - А я не знаю никакого тайного имени,- искренне смутился астролог. - Ещё бы,- с ухмылкой проговорил призрак.- Ничего, зато я знаю. Но учти, если я его сейчас назову тебе, ты после этого уже не сможешь отказаться от участия в этом деле. Месхет сидел молча с опущенной головой. Потом он посмотрел на Люсию, затем, на призрака и сказал: - Глупец, я глупец. Что я делаю А ладно, была, не была. Говори имя. - Тайное имя Бога: Саваиг,- прошептал призрак. Но его нельзя произносить просто так вслух. Только в случае крайней необходимости, и при этом ты не должен преследовать личный интерес. - Да уж, какой здесь у меня интерес- с удивлением заметил месопотамец.- Вы лучше объясните, как я смогу ключ провернуть в постаменте бывшей статуи Амон Ра. Ведь для того, чтобы он повернулся, необходимо, чтобы моё желание совпало с желанием Бога. Я не забыл об этом условии, написанном в древнем манускрипте. - С этим, как раз, всё в порядке,- успокоил Месхета дух Унхатона.- Я обещал тебе рассказать, что сейчас Далюс делает на Земле. У него с Богом договор: Господь разрешил ему завести сына от земной женщины. И, как только он это сделает, Бог, сразу же пожелает, чтобы Далюс возвратился в Ад. А так, как это вполне совпадает и с твоими планами, значит, и желания ваши совпадут. - Послушайте,- поинтересовался астролог,- зачем такие сложности Что Всемогущий Бог сам не может отправить дьявола в ад - Откуда мне знать,- ответил призрак.- Вот когда сам попадёшь в мир иной, тогда и спросишь Бога об этом. Может быть, это у Него игра такая А, может Ему просто скучно, и он, таким образом, развлекается Пути Господни неисповедимы. Где ключ от постамента статуи Амон Ра не забыл - Не забыл,- подтвердил Месхет.- В руке Намибиса. Вот ещё незадача, как же я его оттуда достану Статуя же каменная. - А ты подумай -- как,- предложил призрак.- Не маленький, придумаешь что-нибудь. Ладно, мне пора уходить. Заклинания запомнил - Как же запомнил. Ещё чего- ответил Месхет.- Такую тарабарщину с одного раза никто не запомнит. Ничего, не беспокойтесь. У меня всё записано. Потихоньку выучу. - Это тебе придётся беспокоиться,- проговорил дух Унхатона,- если что-нибудь забудешь или напутаешь. Времени на то, чтобы вспоминать или что-то исправлять у тебя там не будет. После этих слов призрак растворился в воздухе. Месхет улёгся на кровать и начал рассматривать звёздное небо. Рядом с ним умостилась кошка Люсия. От её монотонного мурлыканья месопотамец и сам не заметил, как он уснул. Дочитать роман вы сможете на сайте автора www.books-ua.com

Осень сорила золотом, как сумасшедший миллионер. Тропинку, бегущую сквозь маленький привокзальный сквер, клены выстелили багряной парчой, отороченной желтым кантом. Ровно девяносто четыре шага надо было пройти по ней до покосившейся автобусной остановки. Автобус ходил только по четным числам, но это было неважно: на попутке и проще, и быстрее. Сразу за сквером следовало повернуть налево, на тесную кривоватую улочку райцентра, с дремлющими в пыли дворнягами, лениво зевающими при виде редких прохожих. Выйдя на шоссе и отмерив по нему тысячу двести шагов к западу, можно было увидеть синий указатель с надписью "д. Шилова". Любая свернувшая сюда машина подбирала попутчика и везла его в конечный пункт -- маленькую деревушку, притулившуюся задворками к лесу. Но до деревушки Олег не добирался никогда -- просыпался чаще всего еще на шоссе. Вот и сейчас, едва завидя указатель, он услышал вой сирены и открыл глаза. Неотложка, истошно завывая и сверкая мигалкой, пролетела по бульвару и свернула во двор. Олег повернулся в поисках блокнота и увидел рядом немолодого мужчину с густыми седоватыми усами и какими-то нелепыми пышными баками. Затянутый в легкое клетчатое пальто, сосед по лавочке внимательным взглядом проводил "скорую" и повернулся. - Я, знаете ли, тоже люблю подремать на лавочке,- заметил он. Дома стены давят, верно Простите, пока вы спали, я имел нахальство полистать ваш блокнот. - Я вижу,- ответил Олег. Клетчатый взбил пальцем свои нелепые баки и продолжил: - Полагаю, это весьма талантливо. Вот это мне особо понравилось. Олег заметил, что собеседник успел заложить блокнот облетевшими липовыми листьями вместо закладок. Теперь он развернул заложенную страницу и прочел: Потоком водной мишуры Ударил в землю ливень хлёсткий, И в каждой капельке - по блёстке, И в каждой капельке - миры, И в каждой - облака плывут, И мириады инфузорий Встречают-провожают зори, Плодятся, думают -- живут. Подобно нам, глядят во тьму, На звёзды в дымной поволоке, Что так немыслимо далёки Их инфузорному уму... Откинувшись на спинку скамьи, клетчатый от удовольствия прищелкнул языком: - Как это верно и точно сказано, черт меня побери! - Полагаете- холодно спросил Олег, немного раздосадованный бесцеремонностью незнакомца. - Безусловно,- кивнул клетчатый, снова занявшись своими баками.- Вы издаетесь - Бог с вами,- сказал Олег,- и кому в наше время нужны стихи - Ясно,- закивал собеседник,- ситуация более чем знакомая. Возвращать блокнот он не торопился. Олег развернулся вполоборота, видя, что сосед намерен продолжать разговор. - Вы что же, литературный критик - Вроде того,- кивнул клетчатый.- Вспоможенствую искусству по мере скромных сил. - Мне помощь не нужна,- сказал Олег. Собеседник неторопливо покачал головой. - Как знать, как знать... Вы вот... в какой области подвизаетесь Чем занимаетесь - Живу,- ответил Олег сухо.- Безо всякой цели. Ем, пью. Дышу еще. Существую. Стихи -- единственное, что у меня осталось от прежней жизни. Вроде дурацкой привычки типа курения. Да какое вам, к черту, дело Клетчатый повернул голову и уставился на собеседника в упор глазами цвета стали. - Положим, дело есть. Положим, я чокнутый меценат. Не похож - Слушайте,- перебил Олег,- что вы от меня хотите - Чтобы вы писали. Только то, что хотите, как можно больше и как можно лучше. Не отвлекаясь на всякую бытовую чепуху. Хорошее предложение - Я уже сказал, что не нуждаюсь ни в какой помощи,- сказал Олег.- Осчастливьте кого-нибудь другого. - А я многим помогаю,- кивнул клетчатый, снова занявшись своими баками,- вот к Сердюкову наведывался, к Вениамину. Вы знали такого - Допустим. - Замечательный художник был, царствие ему небесное. Перспективный. Олег непонимающе нахмурился. - В каком смысле - Так преставился Вениамин Павлович. Решил, так сказать, на добровольных началах покинуть наш суетный мир. Это ведь к нему "скорая" ехала. Олег потер висок. - Боже... Он что же... - Повесился сегодня на трубе, в ванной. Там уже и прокуратура приехала. А как же: видная творческая личность, лауреат и так далее... Вас, наверное, расспросить захотят -- вы же довольно близко его знали. Как-никак, а сосед по подъезду. Олег снова взглянул на собеседника, теперь уже очень внимательно. Стальные глазки-буравчики сверлили его в ответ с какой-то легкой иронией. - Вам бы палочку с головой пуделя,- заметил Олег,- и вылитый Воланд. Глаза только не разные. - И свиты нет,- кивнул клетчатый, протягивая блокнот.- Прошу, а то вас там уже заждались, наверное. Но к моему вопросу мы еще как-нибудь вернемся, если позволите, Олег Владимирович. А пока прощайте. Клетчатый поднялся и пошел, не оборачиваясь, по желтеющему бульвару твердой быстрой походкой. *** - Посторонитесь-ка,- попросил санитар,- не видите, что ли Олег придержал дверь подъезда, пока выносили носилки с покойником. Первое, что бросилось ему в глаза -- это ярко-синие тапочки, торчащие из-под простыни. Они почему-то сразу врезались в память. С ними было что-то связано. Какая-то странность. "А Веня их не любил", - вспомнил Олег. Не просто не любил, а на дух не переносил, как любые вещи чистых цветов. Но жмотился выбросить и держал для гостей. Странно, что в последний путь он выбрал именно их. Через реденькую группку зевак санитары пронесли тело к машине. - Молодые, молодые все помирают,- сокрушался за спиной старушечий шепоток. - Отгулял свое-то,- резонно возразила вторая старушенция.- Любил залить за ворот покойничек-то, царствие ему небесное. А здоровье, чай, не казенное. Да и малевал, Господи прости... Мазня какая-то... - Да как же мазня-то, когда в музей брали. - А хоть и в музей. Год просила: "Вень, срисуй с меня портрет -- помру скоро, хоть внукам останется". И чо ты думаешь -- срисовал. Такое, что не приведи Господи. А сам смеется. "Ничо,- грит,- не понимаешь ты, Сергевна, в этом... обструкционизме". Тьфу. Прости, Господи, упокой душу грешную... Олег обернулся, и старухи притихли. "Мне, поди, тоже все кости перемыли бы,- подумал он,- когда бы так же вот вынесли по зиме". Соседки, словно угадав его мысли, переглянулись, неумело закрестились и подались к лавке у соседнего подъезда. Олег постоял еще немного, отрешенно глядя на край белой простыни. Потом санитары захлопнули двери. Очнувшись от своих невеселых мыслей, Олег повернулся и скрылся в подъезде. В мастерской Сердюкова, как обычно, пахло краской, олифой, какими-то растворителями. На всех предметах мебели вместо цветов стояли стаканы и банки с кистями. Квартира у Вени была немаленькая -- соединенная из двух на площадке. В одной он жил, а в другой работал. Здесь повсюду лежали кипы каких-то набросков. Некоторые были прилеплены скотчем к заляпанным кляксами стенам -- то ли Веня пробовал себя в новом жанре, то ли в минуты творческого застоя сгоряча швырялся банками с темперой. Между кляксами виднелись обрисованные ладони с подписями -- гости художника любили оставлять автографы. Точнее, гостьи. Некоторые отпечатывали на стенах не только руки, но и другие свои части. Экспертная бригада уже сворачивалась -- паковала в чемоданы инструменты. Один следователь у столика отпаивал водой зареванную домработницу, которая, видимо, и обнаружила труп. Второй перебирал полотна, небрежно составленные в ряд за диваном. Вынимал какие-то на выбор и разглядывал, наклоняя голову с жидковатой лысеющей шевелюрой то вправо, то влево. - Привет, прокуратура,- сказал Олег. - А,- обернулся следователь на секунду,- привет, Левушкин, очень кстати ты зашел. Слушай, ты это все раньше видел Он сделал знак своему напарнику, и тот вместе со свидетельницей перешел в другую комнату. - Приходилось,- ответил Олег. - Ну и что ты об этом думаешь Я-то в живопИси этой ни черта не смыслю, откровенно говоря. А ты, как-никак, ближе к искусствам. А - Я сейчас не в настроении читать лекции об основах абстракционизма. - Да- разочарованно кивнул следователь.- Ладно. Но это точно не шизофренический бред Олег отмахнулся. - Да ну тебя, прокуратура. Тебе фамилии -- Кандинский, Мондриан, Малевич -- о чем-нибудь говорят - Угу. Кажется, проходили по какой-то музейной краже, надо поднять архив. Олег фыркнул. - Шучу я, шучу,- осклабился следователь.- Малевич. Квадрат. Черный. - Это все - Еще красный. Квадрат. И еще какие-то многоугольники. - Негусто. - Чем богаты,- развел руками следователь.- Придется завтра прямо с утреца ноги в руки -- и по искусствоведам. Так что вскорости предстоит мне самому читать лекции об абстракционизме на докладах начальству. - Ты лучше колись, Изжогин, чего это прокуратура так заинтересовалась банальным суицидом. Или это, может, не самоубийство Следователь извлек из ряда холстов пару и водрузил их на спинку дивана. - А с чего ты взял, что я буду разглашать посторонним тайны следствия- спросил он. - Тогда на кой черт звал- спросил Олег.- Я в близких отношениях с Веней сроду не был. Здоровались на лестнице, заходил несколько раз. Как-то помогал картины для выставки в машину загрузить. Даже спрыснули это дело как-то раз. Все. - Да ладно,- сказал Изжогин,- обиделся сразу. Звал -- значит, надо. Показать хотел кое-то. Смотри. Он взял прислоненные к мольберту две другие работы и пристроил их рядом с первыми, на спинке дивана. - Ну, как - Что - Сравнение. Ничего не замечаешь Олег пожал плечами. - Ну, разумеется. Разные стили. Здесь, кажется, поздний примитивизм. - И все - Вопрос с подвохом Хочешь сказать, это чужие картины Изжогин от удовлетворения щелкнул пальцами. - Значит, и ты это увидел Не сразу, заметь. А я сразу внимание обратил, что другой человек рисовал. - Да с чего ты взял, что другой Может, он просто побаловаться решил - Ну, искусствоведы, я надеюсь, разберутся. Хотя это излишне... Изжогин приподнял драпировку с холста на мольберте. - Еще краска не высохла. А стиль тот же. Видал - Не только видал. Я с ним час назад разговаривал. - Что, прямо с чертом Олег усмехнулся, разглядывая портрет своего недавнего собеседника, увенчанный завитыми бараньими рогами. - Рогов-то у него не было, разумеется. Но Веню этот субъект навещал. И даже совсем недавно. Он мне и сказал, что Веня повесился. В ванной, на трубе. Изжогин заметно оживился. - А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее. - Да ничего и не было подробнее. Сказал -- и сразу распрощался. Следователь задумчиво потер щетину на подбородке, с новым интересом разглядывая портрет. - У тебя водка есть- спросил он, наконец.- Да я знаю, что есть. Не пригласишь Устал я что-то сегодня... - Что, все настолько серьезно- спросил Олег. - Я рассказываю, выводы делаешь сам. Только помоги чемоданчик дотащить. Олег с натугой приподнял объемный металлический кейс. - У тебя там что -- золотые слитки, что ли - Да нет. Но тоже, я тебя уверяю, вещь ценная. *** Олег бросил опустевшую бутылку в мусорное ведро. - Вот и помянули Веню,- сказал он, глядя в густо-синие сентябрьские сумерки. И добавил: Кому -- петля, кому -- свинец, Кому -- забвения вино. Продать билет в один конец У смерти способов полно. Все неизменно хороши -- Что яд, что холод палаша. Для переживших смерть души -- Весь мир не стоит ни гроша. - Ты это брось,- пригрозил Изжогин,- тоже мне... Левушкин усмехнулся. - Кофе будешь, прокуратура - Непременно. Олег налил воды в чайник и щелкнул выключателем. - Завел бы себе автоповара, как у людей,- посоветовал следователь.- Ах, да, ты же не любишь киберов... - И долгих прелюдий к серьезным разговорам. Или проваливай, или карты на стол. - Ладно,- кивнул Изжогин, приглаживая редеющую шевелюру,- ладно. Будут тебе карты. Он залез в карман пиджака и действительно вынул пачку фотографий. Сдвинув закуски с рюмками в сторону, он протер столешницу салфеткой и принялся сдавать свою колоду. - Илья Николаевич Руденко,- пояснил он, выложив первое фото,- драматург. Покончил с собой в декабре прошлого года. Передозировка снотворного. Так... А это у нас... - Игорь Королев. Я с ним пересекался на каком-то семинаре. Неплохой поэт. - Все правильно,- ответил Изжогин,- и все в прошлом. Вскрыл себе вены в январе этого года. Олег покачал головой. - Я не знал. - Кстати, любопытная тенденция. Художники чаще вскрывают вены, поэты чаще вешаются. Писатели предпочитают стреляться. Пытаются стяжать лавры Хемингуэя Как ты думаешь - Я думаю, что понял суть. Сколько их у тебя - Девятнадцать,- сказал Изжогин,- не считая Сердюкова. Писатели, поэты, драматурги, художники. Два композитора. Всего за полгода. - Многовато,- сказал Олег, разливая кипяток по кружкам.- Неудивительно, что прокуратура заинтересовалась. Изжогин вздохнул, махнув рукой, и подвинул поближе банку с кофе. - В том-то и дело, что только заинтересовалась. В возбуждении уголовного дела в виду отсутствия состава преступления от-ка-за-но. Во всех случаях -- суицид без вариантов. - Но что-то ведь у тебя есть- спросил Олег, размешивая напиток.- Иначе бы ты со мной не откровенничал. - Разумеется,- кивнул следователь. Он достал из кармана электронный коммуникатор и открыл нужный документ. - Во всех этих случаях есть несколько странных совпадений. Вот из протокола дознания бывшей жены Руденко: "С Ильей Николаевичем у нас были дружеские отношения, несмотря на то, что мы уже пять лет в разводе. Но в последние три недели он сильно изменился. Перестал звонить, принимать гостей. Отвечал на звонки странным тоном или сразу вешал трубку. Словно внезапно стал другим человеком...". - Депрессия меняет людей,- заметил Олег, прихлебывая кофе.- Ты находишь это удивительным Изжогин хмыкнул и продолжил. - Вот еще, показания сестры писателя Милютина: "В последний месяц Колю словно подменили. Он раздражался по малейшему поводу, говорил, что никто его не понимает. Перестал узнавать некоторых знакомых. Он словно стал другим. Понимаете Совершенно другим человеком. Я не знаю, как это объяснить...". Та-ак... Показания соседки твоего знакомца Королева: "За три недели до смерти Игоря Михайловича он помогал мне с переездом, когда я вселялась в соседнюю квартиру. А вскоре, встретив на лестнице, не узнал, и был удивлен, что я живу на той же площадке, словно это был совсем другой человек...". Продолжать - Оставишь, я потом все прочитаю. Дальше. Изжогин залпом выпил половину остывшего кофе, закрыл коммуникатор и продолжил. - Эта фраза про другого человека, как ты понимаешь, объединяет все случаи суицида. Это было первое, что меня поразило. - Без лирики, время позднее,- попросил Олег.- Что еще - Есть и еще,- кивнул следователь,- человек. Незадолго до разительной перемены в характере каждого из этого списка его посещал некто. Личность установить не удалось. Описания противоречивы, более-менее сходятся только в нескольких деталях. Рост -- сто семьдесят пять-сто семьдесят восемь. Глаза серые. Нос с небольшой горбинкой. В каждом случае видели незнакомца с покойными два-три раза, за несколько недель до смерти. Потом наступала внезапная депрессия, которая заканчивалась сам знаешь чем. Вот, собственно, что мы имеем. Изжогин убрал в карман коммуникатор и фотографии. - И как это все касается меня- спросил Олег. - Самым прямым образом. Я опасаюсь, что в списке покойников можешь оказаться и ты. - Все мы когда-нибудь в нем окажемся,- усмехнулся Левушкин. - Но не ко всем перед этим является таинственный незнакомец. - И ты думаешь, ко мне он явится - Не исключено. Хотя, вру. Это вероятно. И даже более чем вероятно. Олег снова включил чайник. - Темнишь, прокуратура. - Да брось,- ответил следователь,- ты что, не видишь связи Все эти покойники -- люди талантливые, но малоизвестные. И все -- одержимые творчеством. - Ну, Веня и бабами был одержим не меньше творчества,- заметил Олег,- и лаврами увешан, хотя бы в городских масштабах. - Допустим. Но почему не предположить, что заявится он и к тебе - А почему не к соседке Маринке- съязвил Олег.- Она чудно крестиком вышивает. Чем тебе не творческий человек Он принес чайник и снова наполнил кружки. - Понимаешь, я не могу рыть этот вопрос официально. Никто мне не даст на это ни времени, ни полномочий. А у тебя время есть. Ты же пока нигде не работаешь. - А полномочия - А зачем- удивился Изжогин.- Действуй, как частное лицо. Расспроси соседей, родственников. Я тебе фактиков подкину. - Да не умею я допрашивать,- возразил Олег. - Не допрашивать,- поправил следователь,- а производить дознание. Это выражаясь языком официальным. А проще говоря -- поговоришь с теми, кто близко знал Сердюкова и видел его в последние дни. Тебе не придется писать никаких отчетов и протоколов. Но и это все не главное. Главное -- чтобы незнакомец этот вышел на тебя. - Давненько я не играл роли живца,- усмехнулся Левушкин. Изжогин отставил пустую кружку. - Зная тебя, я больше беспокоюсь за нашего подопечного. Тем более, что с тобой постоянно будет находиться телохранитель. Собственно, он уже здесь. Следователь прошел к металлическому кейсу и раскрыл замки. Стенки чемодана разошлись в стороны, открыв сложенного в параллелепипед кибера. - Всю сознательную жизнь мечтал, чтобы ко мне приставили киноида,- ядовито заметил Олег,- да еще устаревшую комнатную модель. Изжогин вытащил из кармана "поводок" - пульт управления, включил кибера, и киноид принялся распрямляться в рабочее положение. Через несколько секунд из металлической болванки сформировался механический пес и неподвижно улегся в углу, как изваяние. - Сорок два килограмма электронной начинки, углепластика и стали в титановом корпусе с покрытием из тефлона,- похвалился следователь.- Ведет фото и видеозапись, шифрует, отсылает информацию на базовую станцию при помощи новейшего импульсного передатчика. Имеет встроенный электрошокер и газоанализатор. Разгоняется до сорока трех километров в час. Три режима поведения -- автономный, боевой, скрытный. Словом, девайс для супершпиона, ценой в хороший автомобиль. - Что-то ты много наговорил для диванной собачки,- засомневался Левушкин. - Это только корпус от бытовой модели. Внутри -- начинка от МАКС-8Т. Не знаю, как это расшифровывается, но сказали, что ничего новее пока нет. - Модернизированная Адаптивная Киноидная Система,- подсказал Олег,- разглядывая металлического монстра.- Я бы восхитился этим чудовищем, кабы не так ненавидел железки. - Привыкай,- ответил Изжогин.- Вот тебе "поводок" и удостоверение на право владения служебным кибером. На боевом режиме в общественных местах не держи. Подзаряжается он сам. Впрочем, кого я учу... Активируй управление -- хочу убедиться, что все в порядке. Левушкин взял "поводок". Идентификатор получил сигнал от вживленного в ладонь чипа, и киноид повернул голову в сторону нового хозяина, ожидая приказа. Олег переключил его в автономный режим. Киноид поднялся, отыскал ближайшую розетку и встал на подзарядку. - Топает, как лошадь,- проворчал Олег. *** Народу в придорожной забегаловке было немного. Шофер обильно полил кетчупом пельмени и завистливо покосился на экспедитора, допивающего пиво. - Ты бы ей хоть сосиску какую купил, что ли,- проворчал шофер. Экспедитор заглянул под столик, за ножку которого была привязана собака, и ответил: - Она все равно сейчас ничего не будет есть. Вон как тоскует. А дома я ей молочка парного, мосол из борща достану... - Думаешь, дома есть станет - Денька два поголодает -- куда денется. Потоскует, и привыкнет. Я бы по такому хозяину и горевать-то не стал. Так вот взял и продал первому встречному, ага. Экспедитор покрепче зажал портфель локтем, чтобы никто ненароком не стянул, и вылил себе остатки пива. - Не гляди, не гляди,- сказал он шоферу,- не позволю. Нам ночью контрольный пост проезжать, наверняка остановят. Греха не оберешься, да и куме обещал я... Вот приедешь -- отгул дам, тогда и пей. Обстоятельно пережевывая ужин, шофер отвернулся к шоссе, по которому за город ползла вереница машин. - Давно надо было поставить автоводителей на технику,- проворчал он,- а правление все экономит... - Вам только дай повод,- возразил экспедитор,- вы и рады. А работать кто будет Эти вот, городские Или роботы за нас будут хлебушек выращивать - Много ты навыращивал...- буркнул шофер. Экспедитор обиженно нахохлился, загородившись портфелем. - Много, не много, а чужого не ем. И сколько ты за этот хлебушек получишь -- очень сильно зависит от меня. Усек Давай доедай, да поехали -- еще ночь до дому трястись. - Трястись-то мне, а тебе дрыхнуть. Да ладно, ты не забижайся,- сказал шофер,- я ж по-свойски, по-кумовски. Экспедитор, однако, решил "забидеться", и не ответил. - Слушай,- сказал шофер, уводя разговор в другое русло,- а зачем тебе эта собака На цепь такую не посадишь. - А чего -- не посадишь Хуже других, что ли Вон шерсть какая -- не замерзнет. - Да я не про то. Не дворовая она. Охотничья. А у тебя и ружья-то нету. Отдал бы мне ее, что ли - Ишь ты -- "отдал",- передразнил экспедитор,- я за нее вон отвалил сколько! А ружья с ней никакого не надо -- она и так зверя догоняет. Шофер насмешливо покачал головой. - Все ты, кум, перепутал. То другая порода догоняет, борзая. А это гончая. Понимаешь разницу Она только по следу бежит и лает, а ты должон с ружьем на круг стать и стрелить зверя. А много с мамоном твоим набегаешь - Разберемся,- пообещал экспедитор.- Все одно не отдам. Ну, если когда на охоту сводить, чтоб не застоялась. Понимать же надо -- собака не простая, ценная. - Чем же она тебе такая ценная - Да тем хоть, что редкая. Ты много таких у нас видел, нет В районе, поди, тоже -- раз, два, и обчелся. Одни шавки цепные, что с них толку Не, такую собаку в наше время нечасто найдешь. Шофер ткнул вилкой в темноту: - Ха, "нечасто"! Вон такая же бежит! Экспедитор мельком взглянул на убегающую собаку и вытянул из-под стола перегрызенный поводок. - Мать ее! Так это же моя! Кум! Ешкин кот! Бросай пельмени, лови! Литру ставлю, только поймай! - Ничо, никуда не денется,- пообещал шофер, подобрав пиджак со стула.- Заходи с другой стороны, а я отсюда... *** - Так вот оно, в чем дело,- сказал Мильх, разглядывая механического пса,- какой зверь. А мне было пришла в голову мысль, что вы таки начали брать уроки степа на дому. - Вы уж простите, Израэль Карлович,- извинился Олег.- Чаю будете - С нашим удовольствием,- согласился сосед,- приятно побеседовать с умным человеком, если ваш зверь не будет возражать. - Это не мой. Просто попросили перенастроить, и придется нам некоторое время его потерпеть. Мне -- тут, а вам -- снизу. Завтра я сменю ему подошвы на лапах, чтобы не так топал. Резина стерлась. Киноид внимательно проводил взглядом старика-соседа до стола, и продолжал следить, не поворачивая головы. - Подумать только,- покачал головой Мильх, принимая чашку,- механический пес! Ну разве такое могло быть в старые добрые времена - Но первая собака-робот была выпущена еще в конце двадцатого века,- возразил Олег. - Вы говорите об игрушке,- заметил старик,- а я говорю о замене первого друга. Собака была рядом с человеком с тех времен, когда он только поднялся с карачек. Вы знаете, Олег, я таки всю жизнь мечтал завести собаку. Но, увы -- обстоятельства не позволяли. Концерты, гастроли... Кстати, я не мешаю вам, когда вечерами пиликаю на скрипке по старой памяти - Нисколько, Израэль Карлович. Вы замечательный музыкант. - Это все в прошлом,- отмахнулся Мильх,- все в прошлом. Пальцы уже совсем не те, если вы понимаете, о чем я говорю... Да... Вы уж простите мое стариковское брюзжание -- я ведь совсем одинок, но еще не до конца свихнулся, чтобы начать говорить с мебелью. Жена умерла, дети разъехались... Даже собаки у меня нет. Но я не жалею. Я всю жизнь служил искусству, все ему отдал. И не могу позволить себе такую малость, как собаку. - Почему же- спросил Олег, подливая старику чаю. - Все дело в отношении, дорогой мой сосед, и это вам прекрасно известно. Вы ведь одиноки так же, как и я. И вы одержимы искусством, как и я -- пишете ночами. Я знаю, свет из вашего окна падает на тополь во дворе -- до глубокой ночи. А человек не спит ночами по двум причинам: либо его мучает совесть, либо муза. - Или обе сразу,- усмехнулся Олег. - Вы тоже не можете завести близкое существо,- продолжил старик,- вы не сможете уделить ему время. Ведь надо будет оторвать его от искусства, но двум богам, как известно, служить нельзя. А мне уже осталось недолго. Вряд ли я протяну еще пятнадцать-шестнадцать лет, сколько живет собака. А что будет с ней, когда я умру Ведь это живое существо, дорогой Олег Владимирович. Оно чувствует, понимает. А это существо разве может чувствовать Олег взглянул на киноида, который продолжал непрерывно снимать и транслировать запись импульсным передатчиком, не мигая и не поворачивая головы. - Не может,- согласился Олег.- Разве что, имитировать чувства. - Чтобы чувствовать -- нужна душа,- продолжал старик.- Многие думают -- у собак души нет. Может, это и так, но мне всегда казалось, что в каждой собаке отражается душа ее хозяина. Самая сокровенная ее часть. И если там, в глубине своей, человек плох -- собака будет отражать его суть. Вы понимаете, о чем я - Кажется, да,- кивнул Олег. - Тогда скажите мне -- для чего люди создали это существо- кивнул Мильх на лежащего киноида.- Что это -- по сути Отражение души нашего с вами общества - Это ее протез,- усмехнулся Олег.

Эта ночь без тебя! Мне охото кричать. Эта ночь без тебя! Мне совсем одиноко. Этой ночью опять на душе лишь тоска. И желанье одно! Тебя видеть лишь, только! Но я снова один. И вокруг тишина. Но я снова один. Всё пустынно в округе. А все мысли мои лишь рисуют тебя. И желаньем полны, прикоснутся лишь только. Но проходят часы. Ночь куда-то летит... А мечты о тебе- остаются мечтою. И с тоской на душе, и желаньем одним, Я встречаю уже...Утро! Но не с тобою....

Козлик был сегодня очень задумчивым, и дедушка ждал от него очередного сложного вопроса. Они обменялись несколькими взглядами и одновременно вздохнули. Козлик, потому что не знал, как начать этот трудный разговор, а дедушка вздохнул от того, что у Козлика впереди будет ещё много разных вопросов, и он тоже не знал, успеет ли ответить хотя бы на большую часть их. - Деда, а у тебя совесть есть - Надеюсь, что есть. - Покажи... "Это, наверное, пустыня", - подумал Козлик, осматриваясь. Вокруг него были целые горы сухого песочка, а Солнышко так сильно нагрело воздух, что он даже дрожал. "Нужно подняться на самую высокую песочную горку и хорошо оглядеться, не может быть, что я здесь совсем один", - правильно рассудил своё положение Козлик. Подниматься было очень тяжело, ножки глубоко утопали в обжигающем песочке, поэтому равновесие постоянно нарушалось, и Козлик решил помогать себе ручками, так дело пошло гораздо быстрей. Забравшись на вершину бархана, он увидел совсем рядом Цветочную полянку с небольшим Деревом и маленьким Родничком. Обрадовавшись, Козлик быстро побежал вниз к водичке, упал и на пузике доехал до Цветочной полянки. - Ах! - громко закричали Цветочки, - пришла наша гибель. - И моя, - прошелестело ветками Дерево. - И моя, - прожурчал Родничок. Козлик оглянулся вокруг, но никого рядом не было, и тогда он решил спросить этих милых пустынных жителей, кого они испугались. - Здравствуйте, меня зовут Козлик, - сначала вежливо поздоровался Козлик, а затем спросил, - Кто это вас так напугал - Ты! - ответили хором пустынные жители. - Ты, Козлик, нас погубишь! - Вовсе я не собираюсь никого губить, - обидевшись, ответил Козлик, - я добрый, даже не буду наступать там, где растут Цветы, и на дерево не полезу, только из Родничка немножко водички попью. - Мою воду! А ты знаешь, из какой глубины мне приходится её доставать Многие-многие километры я просачивался наверх, чтобы увидеть Солнце, и когда наконец-то я появился среди этих миллионов горячих песчинок, то был так одинок, что даже не обрадовался тому, что уже достиг поверхности. Постепенно увлажняя своё окружение, я вырастил первый Цветок. Все эти Цветы - мои дети. А Дерево! Как я нежил его маленький росток, как баловал, и вот, когда оно выросло большим и красивым, приходит какой-то "добрый Козлик" и хочет нарушить нашу гармонию. Уходи! Немедленно уходи отсюда! Я не пожертвую для чужака ни одним глотком своей сладкой водички. - Но нигде рядом больше нет воды, и, если вы все меня прогоните, то я уже никуда не дойду, - удивился Козлик. - Это не наше дело. Мы тебя сюда не звали, нам и без тебя хорошо, - опять хором ответили ему Цветы, Дерево и Родничок. Грустный Козлик пошёл дальше по горячему песочку. Он шёл и думал о том, какими нужно быть бессовестными, чтобы не поделиться даже маленьким глотком воды. - Наступите на меня ножкой, пожалуйста. - Кто здесь - спросил Козлик. - Это я, маленькая Птичка, наступите на меня, пожалуйста, - вновь попросила маленькая Птичка. - Здравствуйте, Птичка, почему у вас такое странное желание - Я всё равно погибну здесь, а если вы на меня наступите, то я не буду долго страдать. - Какие глупости вы говорите, Птичка! Я лучше возьму вас на руки и понесу, мы вместе обязательно придём к вашим маме и папе. Вот увидите, они очень обрадуются, когда увидят вас. Козлик поднял с песка маленького птенчика и осторожно понёс его в ручках. Теперь он старался идти быстрее, ведь нужно было обязательно помочь этой Птичке, он шёл и шёл, уже не обращая внимания на жару. За очередным барханом ему открылась прекрасная картина огромного озера в окружении целого леса деревьев с пышными кронами. Две большие птицы с ярким опереньем, тревожно крича, подлетели к Козлику, и он, не дожидаясь вопроса, раскрыл ладошки и показал им сидевшего внутри маленького птенчика... - Деда, правда, когда помогаешь другим, тогда легче идти - Правда. А о совести ты уже не хочешь узнать - Нет, о совести я уже понял.

И. Н. Крамской, портрет И. ШИШКИНА ---- 1880 г. Иван Иванович Шишкин 1832 -- 1898 гг.